Л.Н. Коган КРУГ ЧТЕНИЯ ГЕРОЕВ ПУШКИНА (ОПЫТ

Л.Н. Коган
КРУГ ЧТЕНИЯ ГЕРОЕВ ПУШКИНА (ОПЫТ
СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА)
К 200-ЛЕТИЮ СО ДНЯ
РОЖДЕНИЯ А.С. ПУШКИНА
КОГАН Лев Наумович — доктор философских наук, заведующий кафедрой
Екатеринбургского государственного университета
Изучать круг чтения персонажей, созданных гением, можно с различными целями. Вопервых, необычайная широта используемых Пушкиным произведений зарубежных и
русских писателей — еще одно свидетельство высочайшей культуры поэта, его
исключительной начитанности. Во-вторых, по пристрастиям героев произведений судят о
литературных взглядах и оценках, симпатиях и антипатиях их создателя. И, наконец,
читательские интересы человека — это лакмусовая бумажка, критерий культуры личности.
У Пушкина круг чтения стал одним из важных способов раскрытия характера
литературного персонажа. Именно в этом аспекте мы и рассмотрим круг чтения
пушкинских героев.
***
С чьей-то легкой руки любое упоминание в художественном произведении имен
других писателей и названий их произведений считается "литературщиной". Нелепое
заблуждение! Что касается писателей прошлого, то "неуважение к предкам есть первый
признак дикости и безнравственности" (отрывок "Гости съезжались на дачу..."). Что же
касается современников, то игнорирование их имен в произведениях говорит о потере
чувства "цехового единства".
Пушкин показал, что в первой половине XIX века в России не только создавалась
мировая по своему значению литература, но и появился заметный слой читающей
публики. В 30-х годах в России насчитывалось более 100 книжных лавок. По
свидетельству Пушкина, дворяне конца XVIII века, как правило, не читали книг и в
лучшем случае пролистывали какую-нибудь газету, а в "высшем свете" и среди уездного
дворянства первой половины XIX века чтение стало массовым явлением. Читательские
интересы превращаются в важную характеристику личности.
Перейдем к пушкинским текстам. Начнем разговор с замечательного прозаического
произведения, которое редко анализируется литературоведами, — неоконченного
черновика "Романа в письмах". После возвращения с Кавказа Пушкин активно участвует в
литературной жизни столицы. Осенью 1829 г. происходит объединение "пушкинской
группы", члены которой — блестящие литераторы того времени: Жуковский, Вяземский,
Плетнев, Баратынский, Дельвиг. Этот кружок выпускал знаменитую "Литературную газету".
Отголоски литературной борьбы того времени мы встречаем в "Романе в письмах".
Хотя это произведение не было окончено, возьму на себя смелость сказать, что именно
там самый интересный женский образ из всех, написанных Пушкиным. Гордая и
независимая Лиза, которая жила у Авдотьи Андреевны, жены друга ее покойного отца, не
могла примириться со своим положением "воспитанницы" в чужом доме. Она уезжает из
Петербурга в деревню к бабушке.
В письмах Лизы к подруге Саше в Петербург великолепно раскрывается характер этой
замечательной русской девушки. Ее отличают широкая образованность, начитанность,
самостоятельность в суждениях о свете и литературе, поэтичность. В Лизе можно увидеть
некоторые черты Татьяны ("Евгений Онегин"), но в отличие от Татьяны Лиза жила в
столице и была культурнее героини "Онегина". Ее суждения о литературе отличаются
зрелостью и, безусловно, отражают пристрастия самого Пушкина.
В деревне Лиза знакомится с семейством помещика, напоминающим Лариных. Дочь
этого помещика, девушка лет семнадцати, воспитана "на романах и чистом воздухе". Лиза
обнаружила в их доме целый шкаф старинных книг, и прежде всего романы
С.Ричардсона.
Вспомним "Онегина". Татьяна "влюблялася в обманы и Ричад-сона и Руссо". "Без ума" от
Ричардсона была и сама помещица Ларина.
"Она любила Ричардсона
Не потому, чтобы прочла,
Не потому, чтоб Грандисона
Она Ловласу предпочла".
Просто московская княжна Алина, кузина Лариной, часто твердила об этих романах...
Самуэль Ричардсон (1689-1761) — английский писатель, автор нашумевших романах в
письмах — "Памела", "Кларисса", "История сэра Чарльза Грандисона". Романы Ричардсона
дидактичны, полны нравственными проповедями и невыносимо скучны. Ч.Диккенс
полагал, что если читатель заинтересуется их фабулой, то повесится от нетерпения, так и не
дочитав до развязки. Все эти романы были переведены на русский язык и изданы в России.
Суждения Лизы о Ричардсоне весьма примечательны. "Скучно, мочи нет", — таков ее
приговор. Ричардсон, по ее мнению, воспевает идеалы бабушек, а не внучек. Различие
идеалов проявляется не у женщин, а у мужчин. Сравнивая соблазнителя Клариссы
легкомысленного щеголя Ловласа (его имя стало нарицательным) с главным героем
романа французского писателя Б.Констана "Адольф" (1816 г.), Лиза не находит у них
ничего общего.
Пушкин ценил роман Констана, в котором
"... отразился век
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой,
Себялюбивой и сухой,
Мечтанью преданной безмерно,
С его озлобленным умом,
Кипящим в действии пустом".
Это различие сумела уловить и Лиза. Что же касается женщин, то они, по ее мнению,
почти не изменились по сравнению с Клариссой, ибо характеры женщин основаны не на
моде и сиюминутных мнениях, как у мужчин, а на "чувстве и природе, которые вечны". В
конце XIX — начале XX веков идея о неизменном, "вечно женственном" станет одной из
основных в творчестве поэтов-символистов В.Соловьева, А.Блока, А.Белого и др. Однако
идея вечно женского начала у Пушкина лишена всякой мистики.
Говоря о впечатлении от романов 70-х годов XVIII века в 1829 г., Лиза замечает: "Кажется,
будто вдруг из своей гостиной входим мы в старинную залу, обитую штофом, садимся в
атласные пуховые кресла, видим около себя странные платья, однако ж знакомые лица, и
узнаем в них наших дядюшек, бабушек, но помолодевшими". В русской литературе первой
половины XIX века мы вряд ли найдем другую девушку, способную к столь глубоким
оценкам. Лиза пишет о необыкновенной популярности русских литературных журналов в
провинции: "Теперь я понимаю, за что Вяземский и Пушкин так любят уездных барышень.
Они их истинная публика". Великолепный образец пушкинской самоиронии! В то же время
Лиза считает отвратительным "плоскость и лакейство" критики "Вестника Европы".
Наверное, имеются в виду статьи Надеждина и Полевого, направленные против Пушкина и
его круга.
Лиза — поистине новый тип русской образованной девушки. Таких, конечно, было
немного. Пушкин и здесь обогнал свое время. Лизе в "Романе в письмах" противостоит
Сашенька — типичная светская барышня. Ее любимый поэт Ламартин, "Поэтические
размышления" которого имели огромный успех в салонах. Сашенька поглощена
светской жизнью, балами, сплетнями. Она даже Вальтера Скотта не могла прочесть,
находя его скучным.
Поклонник Лизы Владимир озабочен упадком русского дворянства. Мелкопоместное
дворянство он сравнивает с Простаковыми и Скотиниными. Владимир знает и
современную русскую литературу, цитирует "Горе от ума" Грибоедова...
Даже краткое знакомство с этим неоконченным произведением показывает, какое
значение имела книга для характеристики героев в творчестве Пушкина! Скажи мне, что ты
читаешь, и я скажу, кто ты!
Молодой барин граф Нулин вернулся в Россию из чужих краев "с запасом фраков и
жилетов, шляп, вееров, плащей, корсетов, булавок, запонок, лорнетов..." Этот пустой щеголь и
мот, дитя "вихря моды", везет с собой книги Гизо, стихи Беранже, новый роман Вальтера
Скотта... Уже столь пестрый круг различных, но модных на Западе авторов свидетельствует
о внекультурном, как сказали бы мы сегодня, отношении щеголя к книге. Она для Нулина
такой же признак моды, как лорнет или веер. Обратим внимание на то, как читает граф:
"В постели лежа, Вальтер-Скотта
Глазами пробегает он..." (Курсив мой. — Л.К.)
Помещица Наталья Павловна, воспитанная в благородном пансионе, читает 4-й том
сентиментального романа "Любовь Элизы и Армана, иль Переписка двух семей". Это:
"Роман классической, старинной,
Отменно длинной, длинной, длинной,
Нравоучительной и чинной,
Без романтических затей".
Ироническое отношение к этому роману Пушкин подчеркивает старинными оборотами
речи ("ой" вместо "ый"). Манера чтения Натальи Павловны мало чем отличается от
манеры графа. Она вскоре отвлеклась "возникшей дракой козла с дворовою собакой и ею
тихо занялась".
Разлюбивший чтение Онегин сделал исключение для книг Байрона и еще двух-трех
романов. Просматривая эти книги, Татьяна обратила внимание на пометки, сделанные
Онегиным "то кратким словом, то крестом, то вопросительным крючком". Благодаря этим
пометкам ей начал раскрываться действительный (а не придуманный) Онегин — "москвич
в Гарольдовом плаще", пародия на героев Байрона.
После возвращения из путешествия влюбленный Онегин стал читать "без разбора".
Пушкин перечисляет имена писателей и философов, совершенно различных по своим
творческим устремлениям (Гиббон, Руссо, Манзони, Гердер, Шамфор, мадам де Сталь,
Биш, Тиссо, Бель, Фонтенель...). Чтение его было, весьма поверхностным. "Глаза его читали, но
мысли были далеко". Не правда ли, какое сходство с графом Нулиным?
О читательских интересах повзрослевшей Татьяны мы ничего не знаем, хотя намек на
них Пушкин делает. Внимательный читатель помнит, что у "скучной тетки" Таню встретил
Вяземский "и душу ей занять успел". Изменение духовного мира Татьяны легко
прослеживается по ее читательским интересам: от Ричардсона и Руссо — к писателям
Пушкинского круга.
"Без всякого разбора", "чрезвычайно много" читала княжна Полина ("Рославлев"). Она
знала наизусть Руссо, ей были знакомы крупнейшие французские авторы от Монтескье до
Кребильона1. От писателя-философа до автора гривуазных романов — таков спектр
чтения Полины. В ее библиотеке не было ни одной русской книги, кроме сочинений
Сумарокова, которые она никогда не раскрывала. Пушкин объясняет это тем, что русская
литература началась с Ломоносова и чрезвычайно ограничена. "Мы принуждены всё,
известия и понятия, черпать из книг иностранных; таким образом и мыслим мы на языке
иностранном..." Даже переводов хороших было очень мало. Мадам де Сталь, которую вряд ли
можно отнести к классикам, вызвала у Полины почти суеверный восторг и поклонение.
Герой "Барышни-крестьянки" помещик Берестов ничего не читал, кроме "Сенатских
ведомостей". Зато уездные барышни все знания о свете черпали из книг. Недалек от
Берестова и барин Троекуров ("Дубровский"), который читал только "Совершенную
Повариху". Его богатая библиотека, состоявшая из французской литературы XVIII века,
находилась в распоряжении его дочери Маши. Ее дальнейшее поведение во многом
определялось заимствованными оттуда представлениями о добродетели и чести.
Петруша Гринев ("Капитанская дочка") писал стихи. В литературе он считал себя учеником
Сумарокова (не забудем, речь идет о 70-х годах XVIII века). Старушка ("Домик в
1
Очевидно, речь идет о романисте Кребийоне-младшем (1707-1777), любимом писателе французской
аристократии, известном своими романами о любовных похождениях светской знати.
Коломне") читала Эмина2, что говорит о ее образованности и старомодности. Старая
графиня ("Пиковая дама") просила у Лизаветы Ивановны какой-либо новый роман, но "не
из нынешних". Причем настаивала, чтобы герой романа "не давил ни отца, ни матери", и
чтобы "не было утопленных тел", которых графиня "ужасно боялась". Лиза была
вынуждена сказать, что таких романов нет, и предложила графине какой-либо из русских
романов, о существовании которых графиня узнала с удивлением. Книги графине
присылал и князь Павел Александрович. Но едва Лиза начала чтение первой из них, как
старуха объявила ее "вздором" и велела отослать князю с благодарностью. Весь характер
графини, несносной и взбалмошной старухи, ярко очерчен в этих сценах.
Наверное, проведенный анализ не исчерпывающе полон, но очевидно, что Пушкин
глубоко и умело использовал читательские интересы для раскрытия характера героев своих
произведений (причем не только прозаических). Здесь пушкинский гений открывается нам
еще одной примечательной стороной.
Художественное творчество поэта помогает понять его литературные взгляды, симпатии,
антипатии, ничуть не менее, чем его статьи и рецензии. Вряд ли другой литератор того
времени столь же легко и свободно ориентировался в огромном числе иностранных и
русских книг.
Для социолога анализ читательских интересов пушкинских героев имеет еще один
важный смысл. Читательские интересы обычно выступают объектом социологического
исследования, между тем, они с успехом могут быть применены в качестве одного из
средств. Современная отечественная социология не может довольствоваться изучением
абстрактных, безликих масс, она все чаще обращается к конкретному живому человеку.
Однако социальный портрет личности не может быть полным и законченным без учета ее
читательских интересов, вкусов и пристрастий. Пушкин и здесь намного обогнал свое время,
впервые показав роль читательских интересов в раскрытии определенного типа личности.
2
Вероятно, Ф.А. Эмина-старшего (1735-1770) — автора известных нравоучительных романов.