2009 - Громыко

ИЗДАТЕЛЬСТВО
«НАУЧНАЯ КНИГА»
2009
Посвящается
Алексею и Федору Громыко —
ББК 63.3(2)–6
К 60
братьям отца, погибшим на фронтах
Великой Отечественной войны
Громыко А. А.
К 60
Андрей Громыко. Полет его стрелы. Воспоминания и
размышления сына. — М.: Научная книга, 2009. — 444 с.,
илл.
ISBN 978+5+91393+043+9
В своей книге автор, сын министра иностранных дел СССР
Андрея Андреевича Громыко, приводит множество интересных
исторических фактов. Почему А. А. Громыко выдвинул и под+
держал Михаила Горбачева при его избрании генсеком ЦК КПСС.
Что послужило причиной охлаждения отношений между ними в
дальнейшем. Какой была советская внешнеполитическая
стратегия. Как А. А. Громыко, работая при шести генсеках ЦК
КПСС ровно 50 лет (1939—1989), понимал и на практике
осуществлял «золотые правила» дипломатии, без которых, по
его убеждению, внешняя политика СССР была бы неэф+
фективной. Как он оценивал дипломатические кульбиты
Горбачева — Шеварднадзе. Как работало Политбюро ЦК КПСС.
Как осуществлялось советское вмешательство в Афганистане.
Манера изложения автора как бы создает эффект присутствия
читателя в описываемых событиях. Их глубокий анализ в
сочетании с увлекательностью повествования делают книгу
интересной для самого широкого круга читателей.
ББК 63.3(2)–6
© Анатолий А. Громыко, 2009.
© Художественное оформление —
«Научная книга», 2009.
ISBN 978+5+91393+043+9
Компьютерные верстка и дизайн
Н. Н. Попов
Корректор
М. Р. Холодкова
ООО «Издательский дом «НАУЧНАЯ КНИГА»
119992 Москва, ул. Остоженка, 53/2, стр. 1, оф. 116
тел. 8+499+246+82+47; факс 8+499+246+21+13
E+mail: [email protected]
Подп. в печать 10.02.2009 г. Формат 60✕90 1/16.
Усл. печ. л 28,5. Тираж 2000 экз.
Ê ×ÈÒÀÒÅËÞ
Уважаемый читатель, предлагаю Вам окунуться в события вто+
рой половины XX века, связанные с жизнью и деятельностью мо+
его отца — Андрея Андреевича Громыко. Он служил Отчизне пол+
века, в том числе 28 лет в качестве министра иностранных дел
сверхдержавы — Советского Союза.
Во время Второй мировой войны Андрей Громыко был послом
СССР в США, затем, в послевоенные годы, стал первым советс+
ким представителем в Совете Безопасности ООН. С 1948 года,
после возвращения в СССР, отец находится в эпицентре советс+
кой дипломатической деятельности. В 1957 году он становится
министром.
Я был с отцом духовно близок, особенно в последние годы его
жизни, он доверял мне многие свои мысли и настроения. Всегда
буду помнить, как отец однажды сказал: «Толя, жизнь человека
напоминает полет стрелы, у меня она на излете». Полет его «стре+
лы» был крутой, высокий и дальний. Андрей Громыко ушел из
жизни в июле 1989 года, не дожив до своего восьмидесятилетия
всего две недели.
Недавно поймал себя на мысли, что вокруг все чаще уходят в
мир иной мои сверстники, которых я знал по школе, институту,
работе. Их «стрелы» чаще бесшумно падают, жизнь заканчива+
ется. Движимый этими размышлениями и в связи со столетием со
дня рождения Андрея Громыко 18 июля 2009 года я почувство+
вал необходимость снова обратиться к воспоминаниям о его жиз+
ни и деятельности. Первая книга моих воспоминаний об отце была
издана в 1997 году. Она быстро разошлась, и, как ни просили
5
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
меня припозднившиеся друзья и знакомые подарить им эту кни+
гу, им помочь я был уже не в силах: воспоминаний в продаже не
было. Новая книга стала необходима.
Эта книга не только о советском прошлом нашей страны, но и
о современности. Крепко задуматься здесь есть над чем. Несколь+
ко лет тому назад, я, пролетом из Африки, приземлился в аэро+
порту Орли, под Парижем. На паспортном контроле встал в оче+
редь под вывеской «Для европейцев». Я не африканец и не азиат,
спокойно ждал общения с пограничником. Протянул свой пас+
порт служивому человеку, жду и вдруг слышу:
— Извините, но вам надо перейти в другую очередь, здесь об+
служиваются европейцы.
— Послушайте, милейший — говорю. Я из России, это евро+
пейская страна.
Служивый человек смутился и обратился за помощью к дру+
гому полицейскому. Они откуда+то снизу достали толстую пап+
ку, стали ее листать.
— Вот, смотрите, — сказал полицейский вежливо и показал мне
страницу пухлого досье. Там перечислялись все европейские стра+
ны, России среди них не было. Спорить со стражами на въезде во
Францию было бесполезно. Я перешел в другую очередь. Это все цве+
точки брюссельских гномов, подумалось мне, ягодки будут впереди.
Все последние годы я с удивлением и глубокой печалью заме+
чал, как часто советский период истории подвергался поруганию
и шельмованию. Для этого использовались различные приемы и
даже передергивания, искажающие историю до неузнаваемости.
Что тут скажешь? Ведь у каждого своя точка зрения, с этим не
поспоришь.
Особенно поразила меня злая передача в июле 2008 года по
радиостанции «Свобода», она удобно расположилась в центре
Москвы, в пределах Садового кольца, недалеко от Кремля. В те+
чение часа слушателям вешалась на уши пропагандистская «лап+
ша» из утверждений, что у Советского Союза, да и России тоже,
«не было настоящей истории». Иван Грозный, Петр Первый,
Александр Суворов, Михаил Кутузов, даже Стенька Разин, буб+
нил какой+то спец+недоучка — это всего лишь ряженые. И вооб+
ще, оказывается, история царской империи, особенно советская
история, это всего лишь «маскарад». Советская культура — это
«шизофрения», она+де существовала в условиях «двоемыслия».
Досталось и советскому кино, в том числе таким корифеям
искусства, как Эйзенштейн. Он всего лишь «выполнял заказ»,
6
Предисловие
производство фильмов финансировалось государством, а значит,
неважно, насколько они талантливы или не очень, эти фильмы —
«клюква». Прошлись и по любимому народом фильму «Семнад+
цать мгновений весны» Татьяны Лиозновой. Оказывается, это
тоже «клюква». Фильм «Суворов» антизападный — значит,
«клюква». И так далее и тому подобное.
На фоне всего этого маразма делался сногсшибательный вы+
вод — советская нация «умерла», а новая в России «не роди+
лась». Нам снова внушают, как «неисторична» Россия.
Меня такое глумление над историей возмущает. Все эти русо+
фобские выверты не несут в себе ничего, кроме стремления уни+
зить и даже растоптать самосознание народов, веками создавав+
ших великую славянскую цивилизацию — неотъемлемую часть
цивилизации европейской, впитавшую в себя культуру и обычаи
как христианской, так и исламской культуры, сохранившую мно+
гие малые народы.
Победа в Великой Отечественной войне советского народа,
его костяк составляли славяне, спасла многие европейские на+
роды, в том числе еврейский, от фашистского рабства и даже пол+
ного уничтожения. Без этой исторической победы судьба англий+
ского народа закончилась бы трагически, британская островная
крепость продержалась бы недолго. Будущее Америки погрузи+
лось бы в туман неопределенности. Геополитические союзники —
Германия, Япония, Италия и Турция захватили бы Сибирь, за
нею были бы покорены Китай и Индия. Вот тогда пришел бы ре+
альный конец англосаксонской цивилизации и ее истории. В этих
условиях не могло быть и речи о создании государства Израиль.
Вместо этого за евреями началась бы всемирная охота на унич+
тожение.
И что советский народ, а теперь и россияне, получили в ответ?
Холодную войну, угрозу ядерного нападения, а в настоящее вре+
мя большую геополитическую игру по подчинению наших терри+
торий и жизненного пространства чужеземцами, пусть они и счи+
тают себя «трижды хорошими».
Для нас определения и утверждения, что демократию «можно
насаждать силой» с помощью войн за подчинение, являются не+
приемлемыми. И вовсе не Москва утверждает, что Россия «ок+
ружена врагами». Напротив, россияне видят в своих соседях близ+
кие им народы, их единение спаяно веками сотрудничества.
Нельзя допустить, чтобы славян, русских, украинцев и белорусов
и десятки других народов превратили во врагов друг друга.
7
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Совместными усилиями политические элиты, укоренившиеся на
постсоветском пространстве, должны создать демократически+
ми методами новое сильное экономическое, а за ним и полити+
ческое объединение, возможно, на первых порах конфедерацию.
Тогда они не будут подмяты ни США, ни Европейским Союзом,
ни Китаем.
Россия в Европе всегда была, в ней она и останется. Гарантией
этого должна стать экономическая и военная мощь России, ее
социальное оздоровление, мудрая внешнеполитическая страте+
гия, патриотически настроенная национальная, а не компрадор+
ская элита.
Россиянам пора без истерик научиться думать не ушами, а
головой, иначе Россия исчезнет с географических карт, как это
произошло с Советским Союзом.
Вместе мы победим, порознь — погибнем. И это будет не мни+
мый, а реальный конец истории цивилизации, которая возникла
как православная Царская Империя, затем как Советский Союз,
а теперь как благодушная Россия.
Надеюсь, мои воспоминания и размышления помогут росси+
янам, особенно молодежи, лучше разбираться в политике с уче+
том опыта их отцов и дедов, в том числе суждений и действий
Андрея Андреевича Громыко, признанного дипломата номер
один XX века. Образно выражаясь, его дипломатия была одета в
«красный фрак», но именно в нем отец стал мастером компро+
миссов в пользу интересов нашей Родины.
Андрей Громыко стал собирателем больших и малых преиму+
ществ для СССР и его пятнадцати республик. В условиях явной
недооценки советскими лидерами институтов политической де+
мократии не все у отца, его соратников+дипломатов получалось.
Разве бывает иначе? Времена не выбирают, в них живут и уми+
рают. Человеческая память, наряду с документами, сохраняет в
наших умах и сердцах Историю, какой она была.
Анатолий Громыко
8
«Никогда нельзя унывать»
(вместо введения)
ÁÎËÅÇÍÜ È ÎÒÊÐÎÂÅÍÈÅ
У
ЖЕ ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ Я НЕ БЫЛ НА ИЗВЕСТНОМ МОСКОВ+
cком Новодевичьем кладбище, где 5 июля
1989 года с государственными почестями был
похоронен Андрей Андреевич Громыко. Я стал
узником неожиданно свалившейся на меня тяжелой бо+
лезни. Костлявая рука смерти ухватилась за мое сердце.
Она вытолкнула меня в темный, как египетская ночь, тон+
нель сновидений.
Уже в реанимации у меня начался инфаркт миокар+
да. Все было подобно волшебной сказке. Я долго лечу к
ярким мерцающим впереди бликам. Они становятся все
ослепительнее. Вот они почти рядом, свет бьет в глаза.
Я их открываю. И снова вижу больничную палату и скло+
нившееся надо мной лицо врача. Ее усталые глаза вни+
мательно всматриваются в мои, длинные ресницы Оль+
ги Анатольевны вздрагивают, губы шевелятся, и я слы+
шу ее голос: «Все будет хорошо!»
Своего тела я не чувствую. Нахожусь как бы в состо+
янии невесомости. Оглядываюсь. Светает. Отделение
реанимации, где, кроме меня, находятся еще двое боль+
ных (один из них вскоре умер), от раскачивающейся на
улице на пронзительном ветру лампы наполнено тре+
вожной игрой света и теней. Поворачиваю голову впра+
во и смотрю вверх, на экран висящего на стене монитора.
На нем, как газель по скалам, скачет светящаяся элект+
ронная линия — индикатор работы моего сердца. У нее
резкие зубцы и глубокий провал. Взгляд останавлива+
9
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
10
ется на цифре «130». Это удары пульса. Еще вчера они
высвечивали спокойные «60» в минуту. Жизнь и смерть
сцепились между собой. Кто победит? Мой пульс 132...
136... 134... Силы почти покидают меня. Под воздей+
ствием новых уколов снова погружаюсь в небытие.
Я вспоминаю все это, когда 15 августа 1991 года
подъезжаю к кладбищу, где похоронен мой отец. Так
происходит каждый раз, когда я туда еду. В чем причи+
на? Может быть, все из+за слов лечащего врача: «Все
будет хорошо!»
Эти слова были последними, что я услышал от отца,
когда после сделанной ему тяжелой операции стал при+
езжать к нему в больницу. Он был без сознания. Но вот
однажды, когда я, убитый горем, сидел около него, глаза
отца приоткрылись, и он пронзительно посмотрел на
меня. Это был хорошо знакомый мне взгляд темно+ка+
рих глаз. Я тысячу раз заглядывал в их глубину, считал,
что хорошо их знаю, а тут... видит ли он меня?.. Я на+
клонился ближе и произошло чудо.
Глаза отца потеплели. Мы неотрывно смотрели друг
на друга. Я почувствовал, что так долго продолжаться не
может. Профессор Николай Малиновский и лечащий
врач отца не оставляли мне ни малейшей надежды на то,
что он придет в себя. Но это произошло. Отец молча смот+
рел на меня. Его верхняя губа чуть вздрогнула. Я скло+
нился к нему и различил с трудом выговоренные слова...
«осторожнее ... хорошо».
Теперь я уверен, что именно это он мне и говорил:
«Будь осторожнее». Он произносил эти слова всегда,
когда я уезжал за границу, будь то в Африку, Европу или
в США. Часто при этом добавлял по+английски: «Be
careful!» («Би кеарфул!»).
Я поцеловал отца в густую бровь и прошептал: «Все
будет хорошо». И тут произошло второе чудо. Он с тру+
дом поднял левую руку и погладил то место на своем
лице, которое я поцеловал. Мне врачи изо дня в день го+
ворили: «Надеяться не на что, надо готовиться к худше+
му». А тут мы с отцом общаемся. Я был вне себя от радо+
Вместо введения
сти. Больница на Мичуринском проспекте показалась
мне «седьмым небом».
Все будет хорошо?
Увы, не будет! Взор отца снова затуманивается, глаза
закрываются, руки становятся неподвижными. Я их дер+
жу в своих, они уже холодеют. 2 июля 1989 года Андрей
Громыко скончался, не приходя больше в сознание.
Прошло время, и вот в августе 1991 года, после изле+
чения, я узнал печальную новость: скончался трижды
Герой Советского Союза легендарный летчик Иван Ко+
жедуб. На Новодевичьем кладбище должны были состо+
яться его похороны. Я решил обязательно проводить в
последний путь этого удивительного человека. Ведь он
сбил, начав воевать в 1943 году, 62 фашистских само+
лета, причем не почтовиков или «воздушных черепах»,
а боевые классные машины Третьего рейха, считавшие+
ся в то время лучшими в мире. Все свои Звезды Героя
Кожедуб получил во время, а не после войны, и это под+
черкивает величие его подвига. Для меня именно Иван
был настоящим героем. Совершив сотни боевых выле+
тов, Кожедуб каждый раз шел навстречу смерти. Уцелел
же Иван потому, что не допустил, чтобы немецкие лет+
чики+асы, не в песне, а наяву, стреляли ему «в спину».
Он был летчик экстракласса, сражавшийся без страха и
упрека, но не с ветряными мельницами, а с чужеземца+
ми, смертельными врагами советских людей. Француз+
ский летчик такого калибра, так же как американский
или английский, воевавший на фронтах Второй миро+
вой войны, был бы похоронен в своей стране при стече+
нии народа, с участием представителей политического
руководства страны. То же самое, уверен, имело бы ме+
сто до 1985 года у нас. Собираясь на Новодевичье клад+
бище на похороны Ивана Кожедуба, был готов к тому,
что не попаду на похороны прославленного летчика.
На подъезде к кладбищу мои опасения казались обо+
снованными. У его главного входа я встретил милицио+
неров.
— Предъявите документ, — сказал один их них.
11
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
12
Я достал красного цвета пропуск на кладбище, про+
тянул ему. Офицер с погонами капитана взял пропуск и
не раскрывая вернул обратно.
— Проходите, — бесстрастно сказал он мне.
Кроме небольшой группы военных чинов и меня на
дорожках за воротами кладбища никого, абсолютно ни+
кого не было. По спине пробежали мурашки. «Неужели
опоздал? — подумал я. — Но тогда зачем эта проверка
документов?»
Я быстро прошел к месту для прощания с Кожедубом и
увидел, что вокруг гроба стоят не более 25 его родственни+
ков, знакомых и сослуживцев, а также рота почетного ка+
раула. По дорожкам ходили офицеры, они находились здесь
для наведения порядка в случае наплыва народа. Но людей
не было. В прошлое вместе с Кожедубом уходила целая эпо+
ха. На его похороны не пришли ни молодежь, ни представи+
тели советской культуры, а генерал, выступивший на
траурном митинге, как мне показалось, совсем не к месту
критиковал «арбатовых» и «коротичей». Все это красноре+
чивее, чем выступления на телевидении и общественных
митингах, свидетельствовало о том, что моя страна стала
«совершенно другой». Именно в эти минуты я почувство+
вал, как изменились настроения в советском обществе, как
оно одряхлело душой, забывая лучших своих сыновей.
Герои войны, спасшие наш народ от гибели, уходили
в небытие. Ветераны для общества стали пережитком,
не имеющим большого значения. Для меня холодное
равнодушие соотечественников и официальных властей,
кроме, конечно, военных, к Ивану Кожедубу явилось
суровым откровением.
После похорон Кожедуба я пошел к могилам отца и
бабушки, на территорию старого Новодевичьего клад+
бища. Положил цветы. На могиле отца уже шло соору+
жение памятника и было уложено восемь плит в осно+
вание памятной стелы.
Стоял в раздумье — очень правильно решила наша
семья, отказавшись от похорон праха Андрея Громыко в
Кремлевской стене. Ведь к этим охраняемым нишам с
Вместо введения
урнами даже не подойти. Вспоминал, как на следующий
день после смерти отца на государственную дачу, где в
шоковом состоянии находилась мать, приехал
М. С. Горбачев. Он выразил ей свои соболезнования и
предложил выбрать место захоронения. «Прошу похоро+
нить мужа на Новодевичьем кладбище, а не в Кремлевс+
кой стене, — сказала мать. — Я хочу, чтобы могила была
рядом с могилой его матери и брата». Горбачев согласил+
ся и быстро уехал. Он собирался с визитом в Париж, на
встречу с президентом Франции Франсуа Миттераном.
Вспомнил, как 5 июля 1989 года члены Политбюро
ЦК КПСС почти в полном составе прибыли на траур+
ную панихиду. Глава правительства Николай Рыжков и
другие подходят к нам, членам семьи, говорят слова со+
болезнования. Ко мне подходит Егор Лигачев, у него
скорбное лицо. Я вспомнил, что говорил мне отец о Ли+
гачеве, мы обнимаемся, я шепчу ему на ухо: «Андрей
Андреевич вас очень ценил». В ответ слышу: «Я его
тоже». Руководители партии и правительства, постояв
в почетном карауле, вскоре уехали.
Эти мысли проносятся у меня в голове. И постоянно
пульсирует главная: «Где сейчас Рыжков, Лигачев?
Почему бывший глава правительства находится в опа+
ле, а Лигачев удалился от партийных дел? Когда начал
прогрессировать паралич КПСС? Кто ее загнал в под+
полье? Почему перестройка переродилась в перестрел+
ку? Куда мы идем?» Передо мной всплывают картины
прошлого. Прежде всего разговоры с отцом...
На табличке надпись: «А. А. Громыко — 18.VII.1909 —
2.VII.1989». Как много им было сказано мне доверитель+
ного за последние годы, особенно когда он отошел от вла+
сти. Вправе ли я не рассказать людям об этом? Моя жена
Валентина и сыновья Игорь и Алексей рассеяли мои со+
мнения, в один голос сказав: «Это надо сделать, и обя+
зательно».
Для написания настоящей книги была и другая серь+
езная причина. Мы, уважаемый читатель, нередко бы+
ваем ошарашены теми зигзагами, что совершает исто+
13
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
рия. Даже профессиональные историки часто не увере+
ны, где искать первопричины тех или иных историчес+
ких событий, особенно на их переломных этапах. Како+
ва роль законов исторического развития, да и существу+
ют ли они вообще? Учение Карла Маркса, основанные
на нем идеология и политика, что это — псевдонаука,
своего рода религия или это слепок с реальности? Како+
ва роль личности в истории, научно выражаясь, субъек+
тивного фактора?
Хочется надеяться, что беседы с моим отцом Андреем
Громыко, записанные мною его мысли и суждения, так
же как и мои собственные, сделают более рельефным и
объемным кремлевский политический пейзаж.
Î
14
ÏÐÀÂÄÅ ÈÑÒÎÐÈÈ
Оценка исторических событий и людей, причастных к
ним, особенно людей, ответственных за судьбы государ+
ства, — дело сложное. Здесь важно избежать плоского,
одномерного видения. Напротив, необходим объемный
взгляд на историю. Он возможен только при рассмотре+
нии минувших дней, лет, не говоря уже о десятилетиях, с
разных высот.
Часто говорят, что жизнь надо показывать такой, ка+
кая она есть. И это сущая правда. При этом, однако,
любой ее исследователь сталкивается с вечной пробле+
мой, которая является камнем преткновения для прав+
дивого взгляда, — объективным отбором фактов. Какие
из них являются действительно историческими, повли+
явшими на ход истории, а какие нет. В отношении лю+
бого исторического события и политического деятеля
можно так подтасовать факты, что контрреволюция ста+
новится революцией, злодей — героем, или наоборот.
Особенно грешат прямолинейностью взглядов на исто+
рию те, кто находится в гуще самих событий, например
на баррикадах или, напротив, разгоняет толпы демон+
Вместо введения
странтов. Человек в оппозиции — это одно, а у власти —
совсем другое.
Историю надо писать такой, какой она была, а не та+
кой, какой ее хотелось бы видеть. Это легко сказать, но
трудно сделать.
Налицо и другое важное обстоятельство. История
ставит перед нами гораздо больше вопросов, чем дает
ясных ответов. История — это не арифметика и даже не
алгебра жизни. История человечества неисчерпаема, как
философия. Любая попытка дать на историческое собы+
тие единственно «правильный ответ» обречена на не+
удачу. Монополия на истину взрывает ее.
В стремлении к правде историка подстерегает еще
одна опасность. Даже к событиям вчерашнего дня у мно+
гих из нас отношение неоднозначное. В еще большей сте+
пени это относится к событиям далекого прошлого. По
мере того как проходят годы, события постепенно зату+
маниваются дымкой неопределенности, становятся как
бы «не в фокусе». Происходит это оттого, что каждое
новое поколение историков пишет книгу жизни людей
не в вакууме, а под мощным воздействием своего вре+
мени, предвзятости и укоренившихся идеологических
установок.
Если на дворе время революции, то восприятие собы+
тий настоящего и прошлого окрашено в ее тона. Приход
контрреволюции меняет палитру красок, которые исто+
рики также не могут игнорировать. И тогда белое может
стать черным, и наоборот. При диктатуре история низво+
дится до положения служанки официальной версии.
Только в условиях политической демократии появляется
возможность не убогого, одномерного видения и оценок
минувшего, а взгляда объемного и объективного, своеоб+
разного «единства в многообразии». Именно такой под+
ход наиболее продуктивен. Он предполагает, однако, что
историки и все те, кто пытается объяснить происшедшие
события, не занимают монопольного места на ее пьеде+
стале, так как иначе опять+таки верх берут конформизм,
выкручивание рук правде.
15
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Монополия на истину является гильотиной, которая
отрубает у исторического видения «голову разума».
Гласность способствовала разрушению этой гильотины,
и было бы ужасно, если бы кто+нибудь вновь сколотил
это уродливое сооружение.
ÊÎÃÄÀ
16
ÐÓØÀÒÑß ÖÈÂÈËÈÇÀÖÈÈ
В полдень 23 августа 1991 года мы с сыном Алексеем
вышли на необычно малолюдное Садовое кольцо и от
площади Маяковского направились в сторону площади
Восстания. По мере того как мы приближались к ново+
рожденной площади Свободы, число спешивших в ту же
сторону людей возрастало. Вскоре мы оказались у но+
вого здания американского посольства. Слышался
монотонный гул, исходящий от многотысячной толпы,
расплескавшейся впереди, на площади перед Белым до+
мом — зданием российского парламента.
Стоял теплый летний день, похолодания и дождей
прошедшей недели как не бывало. Представшее перед
глазами — напряженные лица людей, разбитый «мер+
седес», хлипкие баррикады около многоэтажного зда+
ния СЭВ — напоминало о проходивших здесь совсем не+
давно бурных событиях. Площадь встретила нас плот+
ной колышущейся человеческой массой. Плакаты и над+
писи на стенах домов кричали: «Горбачев — в отстав+
ку!», «КПСС — партия преступников!», «КПСС = фа+
шизм!» Видеть это в Москве было столь же необычно,
как снег на экваторе. Истерия толпы била через край.
Причина? Как утверждали, это была попытка изолиро+
вать Горбачева в доведенной до отчаяния стране, и она
провалилась. Была ли она на самом деле предпринята?
Этого не знал никто, думаю, даже Ельцин. Ведь в это
критическое время Горбачев продолжал находиться в
Форосе.
Вместо введения
Может, все это приснилось? Оглядываюсь вокруг,
щелкаю затвором фотоаппарата. Нет, вот она реаль+
ность — партия коммунистов объявляется фашистской.
Это, разумеется, чушь, но в нее многие верят.
Что было на самом деле? Была попытка людей Гор+
бачева удержать власть и сохранить Советский Союз. У
ее руководителей не было ни стратегии, ни тактики. Не
было и желания применить силу. Это был «детский сад»,
устроенный в расчете на молчаливое согласие Горбаче+
ва и на русское «авось».
Маятник настроений в обществе совершил резкий
скачок вправо. Государство, закачавшись во время
«путча» на левой ноге, переступило на правую, пример+
но с теми же слабыми шансами в будущем удержать рав+
новесие. Горбачев и его команда оказались не в силах
создать стабильное общество с широким спектром по+
литических партий. Под ударом оказалась советская
цивилизационная самобытность.
Идеология нетерпимости, будь то левая или правая,
легко захватила умы сотен тысяч людей. По своей при+
роде она не могла сомкнуться с советскими законами.
Однобокое развитие общества в сторону анархии наби+
рало обороты, уходили одни опасности, приходили дру+
гие. Как это уже часто было в истории нашей страны,
судьба огромного государства зависела от благоразумия
и дальновидности небольшого числа новых высших ру+
ководителей.
Все эти мысли возникали у меня при виде бросавшихся
в глаза гневных лозунгов типа «Мишу — на дембель», т. е.
устранить с политической сцены Михаила Горбачева.
Слившись с многотысячной толпой, мы с Алексеем
стали свидетелями вспыхивающих то там, то здесь жар+
ких споров и дискуссий.
Над живым человеческим морем парит в небе дири+
жабль с российским флагом. Траурные ленты на разве+
вающихся то там, то здесь флагах напоминают о погиб+
ших. Защитники российского парламента сидят и даже
спят среди груд наваленной железной арматуры. После
17
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
18
трех суток напряженного ожидания нападения на Бе+
лый дом они устали. Оно так и не состоялось.
Подходим к мужчине со значком трехцветного рос+
сийского флага на лацкане пиджака. Обмениваемся
впечатлениями о разноречивой информации, хлынув+
шей по Москве потоком. «Они повторятся, вернутся к
нам, как воскресший Христос», — говорит москвич о
погибших.
Проходим дальше, толпа за нами смыкается все плот+
нее. Подходим к группе людей, окруживших усатого
майора. В своих оценках он категоричен. «Горбачев ос+
танется в народной памяти как великий реформатор. Его
имя будет вписано золотыми буквами в нашу историю.
Но его звездный час прошел. В России неуклонно растет
роль Ельцина. Функции Горбачева должны измениться.
Учитывая его авторитет за рубежом, он может остаться
почетным советником по внешнеполитическим делам,
играть роль «английской королевы». Ельцин не согласится
быть президентом Союза, да и Россия его не отдаст. Яков+
лев слишком хлипок для такой власти. Нам нужен чело+
век, который, как Ельцин, окопается в здании и будет за+
щищать нас. Шеварднадзе — ловкий политик, но он при+
был к Белому дому только 20 числа на митинг, да и то в
сопровождении омоновцев. Это верно, что он предупреж+
дал о диктатуре, но после этого сам спрятался в кусты.
Другое дело Яковлев, который заявил, что человека мож+
но убить, но заставить думать его против своей воли
нельзя. Что касается КПСС, то я считаю, что реформиро+
вать ее тоже нельзя. Горбачев может остаться ее руково+
дителем по сдерживанию страстей. Сам я вышел из
партии. Если честно, то дураков там хватает».
Оставив «ясно мыслящего» майора, мы пошли даль+
ше. Пожилая женщина с седыми волосами доказывала:
«Народ всегда жил в страхе, только сейчас началось ка+
кое+то шевеление». Тут же рядом философствовал вы+
сокий мужчина: «Октябрь был трагедией. Запад в отли+
чие от нас не принял этой идеологии. Там первая капля
крови всегда отрезвляла».
Вместо введения
Собравшиеся ждали выступления Ельцина. Солнце
припекало, стало жарко. То здесь, то там кто+то не вы+
держивал, слышались крики: «Врача, врача!» Вот на
балконе появился Ельцин в окружении многочисленной
свиты. Он сказал зажигательную речь.
Сзади на нас давила толпа. Мы стали пробираться в
соседний парк. Тысячи людей подались туда же и тес+
нили стоящих впереди. Проходов из парка на улицу было
всего два. Остальное пространство стискивал железный
решетчатый забор. Неожиданно гул голосов прорезал
пронзительный, во всю силу легких, крик мужчины:
«Лена Орехова... Лена!!!», — и пока мы по ведущим
вверх ступеням протискивались на волю, этот истошный
крик преследовал нас.
Я не люблю агрессивную толпу на футбольных или
хоккейных матчах, тем более неприятно находиться в ней
на часто дышащих ненавистью политических митингах.
Умершим эти сборища безразличны, живым они нужны
как допинг в политических схватках.
В октябре 1993 года танки Грачева расстреляли тот
самый Белый дом, который молодежь защищала в авгу+
сте двумя годами раньше. Расстреляли боевыми снаря+
дами только потому, что парламент воспротивился
антиконституционным действиям президента. Были
сотни погибших, среди них священник. Тела вывезли не+
известно куда и захоронили тайком.
ÎÒÅÖ:
ØÒÐÈÕÈ Ê ÏÎÐÒÐÅÒÓ
Я часто ловлю себя на мысли, что не встречал человека,
кроме совсем юных граждан, который не знал бы Андрея
Громыко. Память о нем, особенно как о министре инос+
транных дел, из людской памяти не изгладилась.
Внешне я на отца похож. Порой меня за него прини+
мали. Особенно запомнился один случай. Однажды в
19
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
20
начале 60+х годов в самом центре Нью+Йорка на зна+
менитом Таймс+сквер я вместе с советским диплома+
том Анатолием Добрыниным зашел перекусить в извес+
тный ресторан, принадлежавший бывшему чемпиону
мира по боксу Джеку Дэмпси. Нас обслуживал офици+
ант, который меня пристально разглядывал, а в конце
трапезы не выдержал и спросил: «А вы случайно не Гро+
мыко?» «Да, Громыко, но младший», — ответил я.
Официант скрылся на кухне и вскоре из+за двери, веду+
щей туда, стали высовываться любопытствующие, что+
бы посмотреть хотя бы на «младшего Громыко».
И сегодня, когда я разговариваю с людьми, будь то
аптекарь или клерк, продавец в магазине или художник,
бизнесмен или каменщик, я знаю, что, услышав мою
фамилию, они часто зададут один и тот же вопрос: «А
вы не сын того Громыко?» Знаменитым на весь мир отца
сделала должность министра иностранных дел Советс+
кого Союза. Она досталась ему не по наследству, удер+
жаться на ней более нескольких лет, а то и месяцев труд+
но. Андрей Громыко проработал министром иностран+
ных дел 28 лет. Вряд ли кто+либо в современной России
побьет этот своеобразный его рекорд XX века. В преды+
дущем столетии граф Карл Нессельроде, переживший
трех царей, сорок лет возглавлял министерство иност+
ранных дел России (1816—1856), и с ним справедливо
олицетворяют целую эпоху российской внешней поли+
тики. Нессельроде проводил политику Священного со+
юза по охране интересов монархий стран Европы. За
годы службы он стал богатым помещиком и энергичным
предпринимателем, например, участвовал в разведении
первых русских овец+мериносов. Граф упорно добивал+
ся титула князя, но так его и не получил.
Андрей Громыко за время своей службы никаких бо+
гатств не накопил, за званиями не гонялся, гордился тем,
что в военном билете у него было звание «солдат». Отец
несколько раз отказывался от предложения баллотиро+
ваться в члены Академии наук СССР, но написал фун+
даментальные научные труды об экспорте американ+
Вместо введения
ского капитала и защитил диссертацию на соискание
ученой степени доктора экономических наук. К своей
славе «дипломата номер один» он шел по дороге про+
фессионального дипломатического труда. Пожалуй,
случай помог ему только в самом начале дипломатичес+
кой карьеры, когда он, чуждый безжалостной борьбе
среди руководства большевиков и глубоко веривший в
марксизм и социализм, понравился Молотову и был на+
значен в 1939 году руководителем американского отде+
ла Народного комиссариата иностранных дел СССР.
Москве нужен был дипломат, который мог бы све+
жим взглядом оценить ситуацию в США в условиях на+
растающей опасности войны в Европе. С кем будет Аме+
рика? К 1939 году Литвинов, как явный англофил, стре+
мившийся нейтрализовать Гитлера, перестал устраивать
Сталина. В Вашингтоне появляется умный, но недоста+
точно коммуникабельный Уманский.
Мне иногда приходилось слышать мнение, что Гро+
мыко был послан в Вашингтон и как протеже Молотова
стал там послом. Это не совсем так. Отец работал совет+
ником в течение четырех лет (1939—1943), и на деле
показал свои возможности.
В 1943 году из небольшого арендованного домика на
окраине Вашингтона наша семья переехала в ставшее
теперь уже знаменитым цвета слоновой кости здание
посольства на 16+й стрит. Квартира посла на 3 этаже
мне запомнилась тем, что вскоре в гостиной я наблю+
дал, как отец и мать с некоторым удивлением рассмат+
ривали присланные из Москвы погоны и нашивки, а так+
же позолоченный кортик — знаки отличия новой дип+
ломатической формы, введенной Сталиным. На сереб+
ряных погонах отливала золотом большая звезда. Я за+
интересовался, какому военному званию она соответ+
ствовала. На мой вопрос отец ответил: «Генерала ар+
мии. Во время войны хорошая работа посольства рав+
ноценна усилиям армии».
Я вспомнил эти слова в феврале 1996 года, когда под+
нялся по лестнице величественного здания+мемориала
21
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
22
на Поклонной горе, повернул направо и увидел на от+
дельном стенде под стеклом посольскую форму и кортик
отца. Я испытал чувство глубокой благодарности к лю+
дям, не забывшим вклад советских дипломатов в победу
над фашизмом.
С 1943 по 1946 год отец работал послом в США, при+
нимал участие в исторических Крымской и Потсдамс+
кой конференциях, возглавлял работу по выработке Ус+
тава ООН, а в 1945 году от имени Советского Союза
подписал его. В 1946—1948 годах отец работал пред+
ставителем СССР в ООН, отстаивал в Совете Безопас+
ности, где «правили бал» США, советские позиции. Эта
неравноправная ситуация вынуждала Москву доволь+
но часто прибегать к «вето».
В 1948 году Андрей Громыко отзывается в СССР, где
до 1952 года работает в МИД СССР заместителем
министра иностранных дел. В 1952 году едет послом в
Великобританию. После смерти Сталина вновь назна+
ченный министром иностранных дел вместо Вышин+
ского Молотов возвращает отца в Москву, где вплоть до
1957 года отец работает его первым заместителем.
В апреле 1957 года Громыко назначается министром
иностранных дел СССР и работает на этом посту до июля
1985 года. Летом 1985 года сессия Верховного Совета
СССР избирает отца главой государства — Председате+
лем Президиума Верховного Совета СССР. Это был ве+
нец его службы советскому обществу.
Первым из иностранных лидеров, кто поздравил отца
с этим высоким назначением, был премьер+министр
Индии Раджив Ганди. Когда после возвращения отца с
сессии Верховного Совета мы всей семьей сели обедать,
в коридоре зазвонил телефон, на проводе был Ганди.
В конце короткого разговора отец сказал: «Я тронут ва+
шим, господин премьер+министр, вниманием. Благо+
дарю вас за теплые слова. Индия и Советский Союз бу+
дут всегда идти рядом, помогая друг другу».
В октябре 1988 года Андрей Громыко уходит на пен+
сию и весь отдается завершению работы над мемуарами.
Вместо введения
Отец скончался 2 июля 1989 года и, по настоянию
матери, был похоронен не в Кремлевской стене, а на мос+
ковском Новодевичьем кладбище рядом с могилой сво+
ей матери.
Моя мать, Лидия Дмитриевна, родилась в Белорус+
сии в 1911 году в крестьянской семье в деревне Камен+
ка. Отец и мать поженились в 1931 году, вместе преодо+
левали трудности лихолетья, когда все молодые белорус+
ские семьи жили бедно и подчас голодали. В 1932 году
родился я. Мама была вынуждена оставить учебу и по+
святить себя семье. Брат мамы, Аркадий, погиб во вре+
мя Великой Отечественной войны.
По характеру мать с отцом были довольно разные.
Мама всю свою кипучую энергию направляла на то, что+
бы в семье был налажен быт, иногда могла быть резкой,
но очень быстро отходила и не помнила зла. Не знаю,
был ли у нас хоть один более или менее близкий родствен+
ник, которому мама в чем+то отказала в помощи. Эту ее
черту все знали и обращались к ней с разными просьба+
ми беспрерывно. Однако этим она не тяготилась. Толь+
ко к старости, порой в сердцах, говорила: «Почему они
сами не могут устроить свои дела?»
Много внимания мама уделяла сложным обязанно+
стям жены посла, а позднее — замминистра и министра.
Она провела сотни приемов для жен послов многочис+
ленных государств, сопровождала отца почти во всех
поездках за рубеж. Во время Великой Отечественной
войны активно участвовала в проводимых американца+
ми сборах средств в помощь СССР. Отец называл ее «мой
домашний госсекретарь». В то же время мама в госу+
дарственные дела не вмешивалась и не пыталась стро+
ить из себя «государственного человека».
Отец не любил, когда кто+либо из родственников про+
сил о помощи в выезде за границу или в трудоустройстве
в МИД. Он говорил: «МИД не резиновый, в нем можно
работать только по деловым качествам». Пожалуй,
единственное исключение отец сделал для мужа моей
сестры Эмилии — профессора А. С. Пирадова, крупного
23
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
24
ученого, специалиста по космическому праву, который
обладал дипломатическим рангом еще до прихода отца
на должность министра.
С сомнением отец согласился на то, чтобы свои спо+
собности в дипломатической карьере испробовал его
сын. «Занимался бы ты лучше наукой. При отце+мини+
стре, как бы ты ни работал, все равно должного призна+
ния не добьешься». Однажды, когда я ходатайствовал
перед отцом за кого+то из своих знакомых, он в сердцах
сказал мне мудрую фразу: «Толя, вот ты за кого+то про+
сишь, однако помни, на свете есть два типа людей — бе+
рущие и дающие. Берущих гораздо больше. Те, которые
у тебя берут, никогда ничего не отдадут обратно. Это
люди эгоистичные и расчетливые. Они порой могут быть
хорошими работниками, но, помяни мои слова, в жиз+
ни тебе они не помогут. Те, кто ищет протекции, сами ее,
как правило, не оказывают. Если возникнут у тебя в
жизни сложности, то помогут тебе люди дающие, порой
незнакомые». Этому предсказанию отца я тогда не по+
верил. Но жизнь полностью подтвердила его слова.
С некоторым опозданием, после дипломатической
службы, в 1976 году я полностью перешел на научную
работу, отдал 18 лет советской африканистике, написал о
Черном континенте серию книг, из которых с наиболь+
шим удовольствием работал над исследованием тради+
ционного африканского искусства — неповторимых масок
и скульптур. Книга о них, богато иллюстрированная, бы+
стро разошлась большим тиражом. Меня избрали членом
советской, а теперь Российской академии наук. Я стал
также членом Марокканской и Малагасийской академий
и почетным доктором Лейпцигского университета.
Много лет я также работал на ниве советской амери+
канистики, написал по проблемам США несколько мо+
нографий, из которых наибольшую известность получи+
ли работы о братьях Кеннеди и новом мышлении в ядер+
ном веке. В настоящее время работаю как политолог и
стремлюсь лучше понять и определить место России в
современном мире.
Вместо введения
Разрушение Советского Союза считаю самой траги+
ческой ошибкой не только XX столетия, но и всего тыся+
челетия, которая, верю, будет исправлена самими на+
шими народами с учетом всего советского и российского
опыта.
Когда я вспоминаю отца, то каждый раз как наяву
слышу его голос: «Толя, а не пройтись ли нам? Покаля+
каем». Этого необычного слова «покалякаем» я больше
ни от кого не слышал. Для меня в зрелом возрасте оно
стало «визитной карточкой» отца, приглашением к ин+
тересному разговору. Где бы мы ни жили — в Вашинг+
тоне, Нью+Йорке или Москве, — его страстью были пе+
шие прогулки и чтение.
Отца помнят как министра иностранных дел, но лишь
единицы знали его как человека.
Западная печать применила по отношению к нему
свой любимый прием, окутав его образ застывшими ха+
рактеристиками. Сначала в ООН его прозвали «Госпо+
дин Голос». Голос у отца был не шелестяще+безразлич+
ный и скучный, как у многих дипломатов, а глубокий и
размеренный, его было приятно слушать. Говорил он с
выражением, порой проникновенно, но на трибуне в
ораторский пыл не впадал, не размахивал руками, не
распалялся, был спокоен и уверен в себе. Во время его
работы в США в местной печати появились статьи о том,
что американские женщины находят голос Громыко
очень привлекательным. Дипломатический талант отца
был замечен за рубежом быстро. В августе 1947 года
журнал «Тайм» писал: «Как постоянный представитель
Советского Союза в Совете Безопасности Громыко де+
лает свою работу на уровне умопомрачительной компе+
тентности» (Time, 1947, August 18).
Интерес к отцу быстро рос. Репортеры его буквально
преследовали. Поначалу он охотно шел им навстречу,
приглашал фотографов на загородную виллу предста+
вительства, но вскоре к ним быстро остыл. Работая в биб+
лиотеке особняка, арендованного у богатой семьи Мил+
лсов на Лонг Айленд, около Нью+Йорка, отец однажды
25
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
26
ответил отказом об интервью на несколько просьб подряд.
Я удивился. «Почему ты всем отказываешь?» — спросил
я. Мне было тогда 15 лет. Отец ограничился коротким:
«Я занят». Через несколько минут, как будто размышляя
над вопросом, добавил: «Сто раз снимут, на 99 фотогра+
фиях я буду улыбаться, а поместят ту, сотую, где не буду.
Какой смысл встречаться с репортерами, если у них одна
задача — изобразить тебя в превратном свете». Я решил,
что отец в плохом настроении. Однако со временем, про+
сматривая газеты и журналы, стал замечать, что в них пор+
трет Андрея Громыко действительно рисуется черной или,
в лучшем случае, серой краской. Вот лишь некоторые из
высказываний, встречавшиеся тогда в печати: «Андрей+
волк», «робот+мизантроп», «человек без лица», «человек
без памяти», «современный неандерталец», «человек+
йога, пришедший на смену комиссарам». Его образ стара+
лись исказить, не брезгуя обманом. Якобы в одном разго+
воре на вопрос дамы: «Что вы думаете об американских
женщинах?» — Громыко ответил: «Они меня не впечат+
ляют». Отец шутил: «Такая информация дается, чтобы, не
дай Бог, американки в меня не влюблялись». Всеми этими
характеристиками он был награжден лишь в одном номере
«Тайм». Можно себе представить, сколько их ходило по
страницам херстовской прессы. Однако в том же «Тайм»
признавалось: «Громыко — это успех».
Я на себе почувствовал, что такое технология по «про+
мывке мозгов», когда увидел в «Тайм» снимок отца,
поправляющего мне галстук. Что в этом можно было
найти? К тому же фотограф сделал кучу снимков нашей
семьи, ссылаясь на просьбу главного редактора журна+
ла. Я выгляжу на снимке довольным. А вот подпись под
фотографией: «...видимой гуманности не прослежива+
ется». «И порядочности у журнала «Тайм» тоже», —
подумал я про себя с обидой за то, что именно меня из+
брали объектом манипуляций.
Постепенно прозвища в духе «Андрей+волк» отпали
и осталось только «Человек Нет». Отец к этой характе+
ристике относился добродушно, как к неизбежной при+
Вместо введения
праве к статьям и речам тех, кто был недоволен его твер+
достью в отстаивании интересов Советского Союза. Как+
то он сказал: «Мои «нет» они слышали гораздо реже,
чем я их «ноу», ведь мы выдвигали гораздо больше пред+
ложений».
На Западе не любят признавать, что общепризнан+
ные авторитеты, лидеры в своем деле, могут быть вы+
ходцами не из их среды. Западники проявляют большую
активность, упорство, чтобы прослыть сильными руко+
водителями. Практически исключается, чтобы запад+
ные средства массовой информации признали за совет+
скими, а сегодня за российскими политиками пальму
первенства в каком+либо крупном деле. Отцу удалось
преодолеть этот барьер. В 70—80+е годы многие на За+
паде говорили и писали о нем, как о «дипломате номер
один». Ведущая лондонская газета «Таймс» писала в
1981 году: «В возрасте 72 лет он — один из самых ак+
тивных и работоспособных членов советского руковод+
ства. Человек с прекрасной памятью, проницательным
умом и необычайной выносливостью. ...Возможно, Ан+
дрей Громыко является самым информированным ми+
нистром иностранных дел в мире» (The Times, 1981,
September 23).
Долгий срок работы отца на посту министра иност+
ранных дел был далеко не единственной причиной его
авторитета. Еще в 1946 году, несмотря на многочислен+
ные нападки прессы на советского дипломата, многие
американцы отдавали отцу должное. Он, говорилось в
одном из заявлений, «необычайно остроумен, искусный
диалектик, специалист по ведению переговоров с боль+
шими способностями, он всегда вежлив, как+будто спе+
циально готовил себя к тому, чтобы освободиться от че+
ловеческих слабостей».
Тридцать лет спустя, в 1976 году, госсекретарь США
Сайрус Вэнс, выработавший вместе с отцом Договор об
ограничении стратегических вооружений (ОСВ), ска+
зал о нем: «...Мало кто в современном мире может с ним
сравниться... в дипломатии он скрупулезный профес+
27
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
28
сиональный практик, это человек величайших способ+
ностей и высокого интеллекта, обладающий всеми дру+
гими чертами государственного деятеля».
Признанный Западом авторитет Андрея Громыко
был высшей пробы. В отличие от прискорбных приме+
ров того, как приобретался авторитет за рубежом неко+
торыми советскими и российскими лидерами в годы пе+
рестройки, и в особенности после развала СССР, отец
добился его не путем подыгрывания Западу, а непрес+
танной борьбой за интересы своей страны. Западная
пресса отмечала, что он был прежде всего практиком, не
путающим профессиональную дипломатию и идеоло+
гию: его «основным принципом являются советские на+
циональные интересы», он «подчиняет пропаганду и
идеологию обстоятельствам».
Для меня отец навсегда остался в памяти вниматель+
ным, требовательным и добрым другом. Все, кто с ним
общался, знали, что он человек слова. Если пообещает,
то сделает.
В середине 50+х годов я перевел на русский язык аме+
риканскую пьесу «Чайный домик августовской луны».
В ней с юмором, на уровне добротной сатиры, критико+
валась деятельность американцев на острове Окинава.
Я встретился с режиссером Анатолием Акимовым из
Ленинграда, и он пьесой заинтересовался. «Вот постав+
лю «Опасный перекресток» и серьезно займусь этой», —
сказал он. Прочитала ее народная любимица Любовь
Орлова: «Очень хочу сыграть роль Сакини, — призна+
лась она. — Это изумительная пьеса, искрится юмором
как шампанское». Отнес я пьесу и Борису Чиркову, он
ее вернул со словами; «Такими американцев у нас не
изображают». «Какими «такими»?» — поинтересовал+
ся я. «Хорошими», — ответил народный артист. Орлова
говорила, что по ее просьбе пьесу рассматривают и об+
суждают. Но вскоре в газете, не помню по какому пово+
ду, появилась разгромная статья поэта и публициста
Анатолия Сафронова о «Чайном домике». Я пал духом,
рассказал обо всем отцу, спросил, не может ли он чем
Вместо введения
помочь. «Постараюсь», — ответил он и взял текст пье+
сы. Прошло несколько дней, и я читаю в газете положи+
тельный отзыв «Г. Андреева», который писал, что пьеса
не защищает, а критикует оккупацию Окинавы. Я сразу
догадался, что «Г. Андреев» — это Андрей Громыко.
«Я смотрел эту пьесу за рубежом, — сказал он мне поз+
же. — Изложил о ней свое мнение, как обещал». Пьеса,
однако, поставлена так и не была. Набирала обороты
«холодная война».
Пока отец не перешел на работу в МИД СССР и мы не
уехали в США, жизнь у родителей была тяжелая. Бело+
руссия так не голодала, как Украина, но достатка не
было. Когда мне было три года, родители отправили меня
в деревню к родственникам. Мои первые воспоминания
детства связаны с тем временем. Я с раннего детства не+
взлюбил сливочное масло. Когда мне давали хлеб с мас+
лом, я умудрялся выносить его на огород и прятал среди
листьев картошки, свеклы и качанов капусты. Огород
казался мне лесом, где мои проказы не будут замечены.
Вышло наоборот. В день приезда отца и матери мое «пре+
ступление» было раскрыто. Я получил хорошую взбуч+
ку. Отец строгим голосом сказал: «Масло есть надо. У нас
с мамой хватает денег на один его стакан в месяц, а ты
выбрасываешь». Но я все+таки не понимал, почему меня
наказывают, все равно масло мне определенно не нра+
вилось и есть я его не собирался. «Один стакан масла в
месяц» — так жили отец с матерью в студенческие годы.
Потом отца перевели из Минска в аспирантуру в
Москву. Семья наша жила в Алексеевском студгородке,
что за теперешней гостиницей «Космос», напротив
ВДНХ. Нашей «квартирой» была комната в бараке, в
котором ютилось несколько семей. Жили бедно, но друж+
но, ходили друг к другу в гости. Вспоминается, как все
вместе справляли Новый год. Небольшая душистая елка
стояла посередине комнаты, сверкая разноцветными
лампочками и золотистым светом свечей. Этот волшеб+
ный вечер запомнился тремя событиями: вкусным уго+
щением с мороженым и шоколадом, таинственно искря+
29
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
щимися бенгальскими огнями и импровизированным
детским концертом. Когда очередь дошла до меня, я влез
на стул и с выражением продекламировал:
Ленин, Ленин дорогой,
Ты лежишь в земле сырой,
А когда я подрасту,
В твою партию вступлю.
Буду бороться, как и ты,
За интересы бедноты.
Ленин был отцом советского народа, вместе со Ста+
линым, конечно. Мы вступали в 1937 год, оказавшийся
трагическим для многих. Нашу семью репрессии мино+
вали. Среди аспирантов из Белоруссии, к счастью, «вра+
гов народа» не искали.
В 1936 году отец защитил кандидатскую диссертацию
по проблемам экономики в сельском хозяйстве и вскоре
поступил на работу в Институт экономики АН СССР в
качестве старшего научного сотрудника, а затем стал уче+
ным секретарем. Как он рассказывал, его соседом по ра+
бочей комнате был Ноткин, известный экономист, риск+
нувший в свое время написать письмо самому Сталину.
Уже во время моей учебы в институте мы все изучали
«Ответ товарищу Ноткину», из которого уясняли взгля+
ды вождя на историю. Сын Ноткина, Борис, сегодня ус+
пешно ведет передачи по российскому телевидению.
Если бы судьба не преподнесла отцу фрак дипломата,
он мог бы стать ученым+экономистом и, я уверен, до+
бился бы больших успехов. Уже в эти годы его ценили,
президент Академии наук Владимир Комаров предла+
гал отцу пост ученого секретаря Дальневосточного от+
деления АН СССР, но он отказался, чувствуя себя не
подготовленным для такой работы. Кроме того, жизнь
семьи налаживалась, а тут, бац, ехать почти к берегам
Японии. Кто тогда мог предположить, что этот отказ сыг+
рает решающую роль в судьбе Андрея Громыко, и он ско+
ро покинет Москву, но в противоположном направле+
нии, к берегам Америки. Отец мечтал стать экономистом,
активно занимался преподавательской работой, читал
30
Вместо введения
лекции и проводил семинары. Он принадлежал к поко+
лению советской интеллигенции, не связанной с полити+
ческими схватками среди верхушки большевиков.
Из детства запомнилось, как внимательно мать и отец
ухаживали за мной. Однажды я заболел малярией. В то
время, в конце 30+х, она еще водилась в Подмосковье.
Болел тяжело, аппетит полностью пропал. Когда отец
приходил с работы, мать ему жаловалась: «Толя опять
ничего не ест». Тогда он придумывал самые разные игры,
чтобы накормить меня. Например, держит в руках тарелку
с манной кашей и говорит: «Представь себе, что каша —
это французы, а ты Кутузов, кто победит?» Я отходил в
другой конец комнаты, бегом устремлялся к «французам»
и в несколько приемов кашу съедал. «Полная победа,
наша взяла», — подводил итог сражению отец.
Из моей жизни с родителями в Вашингтоне (1939—
1946) вспоминается такой случай. Однажды я бежал к
автобусной остановке. Неожиданно за мной припусти+
лась стая собак. Я был уже готов вскочить на подножку
автобуса, как один из псов, большой и рыжий, с лихо зак+
рученным вверх хвостом, укусил меня за лодыжку. На
следующий день мать обнаружила, что мои брюки по+
рваны, пришлось родителям все рассказать. Они пере+
полошились: «А вдруг собака бешеная?» Отец нахму+
рился: «Пойдем, Толя, срочно искать эту собаку». Мы
исходили всю округу, но нигде «рыжего» не обнаружи+
ли. Отец пригласил на дом американских врачей. Они
сказали, что в Вашингтоне уже много лет не было случа+
ев бешенства, но родители должны сами решать, делать
ли уколы. Отец и мать колебались. Уж очень мне не хо+
телось проходить через эту крайне неприятную проце+
дуру, и я «сообразил»: «Не могла бешеная собака бегать
в стае». Эта наивная детская догадка повлияла на роди+
телей, и лечение не назначили.
Любил отец надо мной и подшутить. Когда в связи с
его назначением в ООН мы переехали из Вашингтона в
Нью+Йорк, он взял меня в ресторан. Мне только что ис+
полнилось 14 лет, и этот поход запомнился. Мы обедали
31
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
32
в роскошной по тем временам гостинице «Плаза», что
рядом с Центральным парком. «Мясо есть будешь?» —
спросил он. Я согласился. Подают блюдо вроде бы из
куриных ножек, с которым я быстро справился. «Что,
вкусно?» — спрашивает, посмеиваясь, отец. «Да,
очень», — ничего не подозревая ответил я. «А ты зна+
ешь, это были... лягушачьи лапки, — рассмеялся отец. —
Дома будешь рассказывать, никто не поверит». Так, в
первый и последний раз в жизни я приобщился к изыс+
канному блюду французской кухни.
Хорошую шутку отец любил, был наделен чувством
юмора. Понравившиеся анекдоты рассказывал сам.
Например, такой: «Скажите, что было до сотворения
мира?» Когда все сдавались, со смехом отвечал: «Гос+
план». С удовольствием играл с детьми, шутливо вста+
вал с ними в боксерскую стойку или предлагал пойти
поохотиться на тигра, советуя: «Ты схвати его за хвост,
раскрути и+и+и как брось!» — при этом жестами пока+
зывая, как это надо делать.
Интересные у нас с отцом возникали разговоры на
крымской даче в Мухалатке, куда со второй половины
70+х годов родители ездили каждое лето на отдых. Од+
нажды мы гуляли по набережной вдоль моря. Был ве+
чер, над нами светились яркие южные звезды, стреко+
тали цикады. После жаркого дня с моря тянуло прохла+
дой, дышалось легко. Издали доносились звуки музыки.
Я прислушался, и мне показалось, что поет Фрэнк Си+
натра. Его голос пробудил у меня воспоминания об Аме+
рике, где прошла моя юность.
— Тебе нравится Синатра? — спросил я отца.
— Да, задушевный и мелодичный певец. Помню, как
во время войны и сразу после нее восходила его звезда.
Он выступал в кинотеатрах, начал сниматься в кино.
У него удивительно приятный голос, певец+романтик.
— А из наших песен что тебе нравится? — поинтере+
совался я.
— Люблю песни Клавдии Шульженко и вообще пес+
ни военных лет. Тогда появилось множество музыкаль+
Вместо введения
ных шедевров. Например, песня из кинофильма «Два
бойца» в исполнении Бернеса. Это была не песня, а це+
лая философская поэма.
— Кстати, вот тебе философский вопрос, — заметил
я. — Мы заметно отличаемся от США. У России, разу+
меется, своя специфика. Но все же американский уро+
вень жизни намного выше нашего. Почему не дать в Рос+
сии мужику хорошо зарабатывать, чтобы покупка ма+
шины перестала быть мечтой для большинства. Что это,
наш рок вечно жить закупоренными, как в банке?
Вспомни США, как там налажен быт. А какая наша
судьба? Вспомни, например, о себе. Ты стал диплома+
том, и этому помог случай, когда тебя пригласили на
встречу с Молотовым.
— Да, Толя, жизнь полна случайностей, но они не
меняют столбовой дороги истории. Америка, конечно,
богатая страна, но со времен гражданской войны между
Югом и Севером на них не упала ни одна бомба. Ты го+
воришь, дайте мужику автомобиль. А что делать, если
мы вынуждены постоянно догонять США в развитии
военной техники, строить новые самолеты, танки, под+
водные лодки? Легкой дороги история нам не дала. Но
если мы не будем сильны, нас сомнут, раздавят. Вопрос
о слабостях в экономике стоит. Она у нас неповоротли+
вая, но уж если ее нацеливают на решение конкретных
задач, то все получается. Свою цель я вижу в том, чтобы
отвести от нашей страны войну. Жизнь делают люди,
они и есть ее судьба. Ты прав, я стал дипломатом по слу+
чайности. Выбор мог бы пасть на другого парня из рабо+
чих и крестьян, а это уже закономерность. В диплома+
тию вместе со мной таким же образом пришли Малик,
Зорин, Добрынин и сотни других.
Я решил вернуться к началу нашего разговора.
— А какое кино тебе нравится?
— «Унесенные ветром», в нем английская актриса
Вивьен Ли бесподобна. А как хорош с ней «Мост Ватер+
лоо». Еще я люблю Чарли Чаплина. А из наших акте+
ров — Любовь Орлову, Николая Черкасова, Бориса Ли+
33
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
34
ванова. Удивительное это искусство — кино. Однажды
ко мне в посольство пришел американский актер Эдвард
Робинсон. Он прекрасно сыграл в американском филь+
ме «Морской волк». Я увидел перед собой небольшого
роста приятного человека, а в фильме это бывалый ка+
питан, человек несокрушимой воли, большой физичес+
кой силы. Или возьми Черкасова. Когда мы с ним встре+
чались, я ловил себя на мысли, что это Александр Не+
вский, а Бориса Ливанова воспринимал не иначе как
Дубровского или Ломоносова.
Кстати, Ливанов с супругой Евгенией Казимировной
часто бывали у нас в гостях. О чем бы они с родителями ни
беседовали, Ливанов после двух+трех рюмок водки в оче+
редной раз обращался к отцу с неизменным вопросом:
— Андрей Андреевич, когда у нас появится, наконец,
академия театрального искусства?
— Это не по моей части, — отвечал отец. — Сам те+
атр — это и есть лучшая академия.
— Андрей Андреевич, нужна настоящая театральная
академия. Почему у художников она есть, а у нас, акте+
ров, нет? Это несправедливо.
Любил отец и живопись. Ему нравились полотна Пав+
ла Корина, братьев Клодт, Айвазовского, Семирадско+
го, Кончаловского, Ильи Глазунова. С последним встре+
чался много раз, беседовал об искусстве и русской исто+
рии. Илья Сергеевич хвалил русских царей, особенно
Павла I и Александра II, ругал абстракционистов и Пи+
кассо.
— Это что же за искусство, — говорил Илья. — Как
если бы красивую вазу высоко подняли, бросили на пол,
она разлетелась вдребезги, а нам показывают на облом+
ки и говорят, что ими надо восхищаться.
Отец ценил этого художника не только за мастерство,
но и за патриотизм.
— У Ильи Глазунова, — говорил он, — на картинах
настоящая русская история.
Отец любил книги по истории, часто перечитывал
Николая Карамзина, Сергея Соловьева, Василия Клю+
Вместо введения
чевского. Из русской истории часто обсуждал с нами де+
ятельность Бориса Годунова и таинственную смерть ца+
ревича Дмитрия. Годунову симпатизировал как худо+
родному дворянину и умному правителю. В версию о
том, что он стоял за смертью Дмитрия, не верил. «Году+
нова оболгала родня Дмитрия — Нагие, — говорил он. —
Василий Шуйский говорил разное, и церковь постара+
лась, объявила Дмитрия святым, а святые не могут быть
самоубийцами даже по неосторожности. Царевич же,
скорее всего, умер от раны в горло, нанесенной самому
себе ножом в припадке эпилепсии. Царь Федор распра+
вился с Нагими, думал, что они используют смерть ца+
ревича против него. Позже Пушкин под влиянием Ка+
рамзина воспринял версию о детоубийце».
Читал отец много. Собрал большую библиотеку. В его
руках можно было увидеть книги Куприна, Тютчева,
Лескова, Бунина и Вересаева. Из американских писа+
телей и поэтов любил Уолта Уитмена, Теодора Драйзе+
ра, Джека Лондона, из французских — Рабле, Даниэля
Дэфо, и особенно Оноре де Бальзака. «Будешь в Пари+
же, обязательно посети музей Бальзака, дом, где он жил
и работал. «Человеческая комедия» — это монумент
французской культуры», — говорил он мне. Любил
Шиллера и считал гением Гете. «Фауст» стал его на+
стольной книгой. Особенно часто он обращался к этому
произведению во время отдыха в Крыму, подчеркивал
синим карандашом полюбившиеся места. Любимыми
произведениями русских писателей у отца были «Война
и мир» Льва Толстого, «Князь Серебряный» Алексея
Константиновича Толстого, «Тихий Дон» Михаила
Шолохова. Недоразумением считал версию о том, что
Шолохов не был автором некоторых частей книги. Го+
ворил, что человек не может считать себя образованным,
если не прочтет «Цусиму» Новикова+Прибоя. Были у
него и свои антипатии. Не воспринимал он Федора До+
стоевского и Владимира Маяковского. «Стыдно при+
знаться, — говорил он, — но мне их язык решительно не
нравится. Таким языком не говорят. То ли дело «Капи+
35
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
36
танская дочка» Пушкина. Это великий шедевр русской
литературы».
Отец не был суеверным, во всякую чертовщину не ве+
рил, воспринимал мир как материалист. Но при этом был
напичкан разными историями, любил вечером, за се+
мейным столом, их рассказывать. Вот одна из них:
«В белорусских деревнях была высокая нравствен+
ность. Люди берегли свою честь смолоду. Людская мол+
ва могла вознести, а могла и погубить человека. Млад+
шие чтили старших, не спорили с ними, а старшие опе+
кали младших, учили их уму разуму. Так и одной девуш+
ке мать с отцом строго+настрого наказали: «Возвращай+
ся домой с гулянья в соседней деревне засветло». Весело
было ей на празднике, смеялась она и танцевала. Но вот
стало темнеть, а как хочется подольше повеселиться с под+
ругами, ах как хочется! Когда наконец плясунья отпра+
вилась обратно, опускалась ночь. Испугалась девушка,
что нарушила данное обещание, и припустила что есть
силы домой. Но темнело еще быстрее. Решила она сокра+
тить путь и побежала к своей деревне прямиком через
кладбище. Становилось совсем темно. Страшно стало хо+
хотунье, казалось ей, что из могил к ней кто+то тянется.
Смотрит, впереди прохожий. Подбежала, увидела муж+
чину, бледен он был и худ. Молча пошли рядом. Наконец
девушка набралась смелости и спросила: «А вам не
страшно?» Прохожий медленно повернул голову и из+
рек: «Страшно было, покуда жив был». Так быстро, как
в этот вечер, наша плясунья в жизни больше не бегала.
Вот такие истории случались в нашей деревне».
Ко мне и к моей сестре Эмилии отец был внимателен,
даже порой слишком. Старался уберечь нас от невзгод,
сопереживал с нами и радости, и горе.
Вскоре после того, как вся наша семья после 9 лет
жизни в Америке, в июле 1948 года вернулась в Москву,
пришла трагическая весть. На теплоходе «Победа»,
плывшем из США, на подходе к Одессе случился силь+
ный пожар. Сгорела в багажном отделении библиотека
отца, многие наши вещи. Погибли люди, в том числе мои
Вместо введения
одноклассники, друзья. Была среди них и Клава, девуш+
ка, которую я по+юношески любил. Глубокой ночью ко
мне в спальню вошел отец.
— Толя, Клава погибла, ее младшая сестра и родите+
ли уцелели, а она скончалась от ожогов в спасательной
лодке.
На меня словно небо упало. Я не верил, что ее, такой
веселой и красивой, больше нет в живых. Отец как мог
меня успокаивал, просидел со мной всю ночь. «Пой+
ми, — говорил он, — от судьбы не уйдешь. Ты молод, у
тебя вся жизнь впереди, ты обязательно найдешь свое
счастье».
Иногда заботы отца перерастали в жесткие требова+
ния. Для меня, например, до сих пор остается загадкой,
почему он, сам экономист, после того, как я поступил в
Институт международных отношений на экономичес+
кий факультет, вдруг потребовал, чтобы я перешел на
международно+правовой. Я сопротивлялся, но не тут+
то было: «Это — мое требование, а не просьба, исполняй
без разговоров».
Отец много летал самолетами, но всегда просил меня
ездить только поездом. Загораешь на пляже в Сочи, а
тут по селектору вызывают тебя к директору санатория.
Идешь, волнуешься, как бы чего не случилось. Директор
говорит: «Вас просит позвонить Андрей Андреевич».
Звоню по правительственной связи, слышу голос отца и
получаю указание: «Я тебя очень прошу, возвращайся в
Москву поездом. Это моя личная просьба, обещай». Так
же отец оберегал от самолетов и Эмилию. Вот письмо,
написанное им маме, которую он называл «Лида» или
ласково «Лидунчик», в июне 1958 года:
Здравствуй, Лидунчик!
Прибыли в Нью+Йорк благополучно и приступили к обыч+
ной работе. По+видимому, сессия Ассамблеи скоро закончит+
ся — примерно через неделю. Здесь стоит очень жаркая и влаж+
ная погода, но пока у меня нет никаких признаков «хэй фивер»
(воспаление дыхательных путей от пыльцы цветов. — Ан. Г.),
так как все живем в городе и здесь в этом отношении, как изве+
стно, лучше, чем на даче.
37
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Лидунчик, ты обязательно позвони Милечке и скажи ей,
чтобы ехала из Риги поездом, а не самолетом. Обязательно
это сделай. Ей помогут достать билет на поезд в местном МИД
в Риге.
Вот пока все, что хотел написать. Целую вас всех. До ско+
рого свидания.
38
Отец всегда с неодобрением выслушивал мои сооб+
щения о предстоящих командировках в Африку и другие
дальние края, понимая, что туда поездом не доедешь,
допытывался, в чем, собственно говоря, необходимость.
Выслушав мои аргументы, что «это моя работа, объект
исследований института находится вне пределов
СССР», отвечал: «Да будет тебе известно, что в ЦК и
Политбюро очень не поддерживают тех директоров, кто
норовит почаще ездить по заграницам. Руководить ин+
ститутами надо в Москве, а не из+за границы». Я объяс+
нял, что без «полевых исследований» институт функ+
ционировать не может. Отец, конечно, все понимал, но
как мог старался отвадить меня от самолетов.
Самым любимым и уважаемым человеком для отца
была его мать, Ольга Евгеньевна Громыко. Он расска+
зывал, что в деревне ее звали «тетя Оля — профессор».
— Толя, — говорил отец, — до сих пор я слышу тихий
голос матери, словно какая+то невидимая нить связы+
вает нас: «Сынок, если люди друг к другу идут не со злом
за пазухой, а с открытым сердцем, если слушают не толь+
ко себя, а слышат других, если живут не только настоя+
щим, а помнят о прошлом, то будут они счастливы. Если
не так, то придет к ним большое горе. Людей должна свя+
зывать любовь, а не зависть». «Ты давно был на могиле
бабушки?» — спрашивал отец. Про себя я думал, что
традиции почитания умерших на Руси были куда креп+
че, чем сейчас. В моду вошло пренебрежительно хулить
усопших, которым раньше курили фимиам.
— Я поставил матери памятник, — продолжал он, —
как она пожелала, из черного мрамора, с крестом. Уми+
рала она тяжело, от рака, лекарств для облегчения ее
страданий даже в кремлевской больнице не было. Я ча+
Вместо введения
сто навещал ее, мы вспоминали Гомельщину, отца, его
поездку на заработки в Америку. Он повредил там руку
и вернулся домой ни с чем. Мать мечтала о встрече на
том свете с убитыми на войне сыновьями Алексеем и
Федором, крестила меня и приговаривала: «Бог спас
тебя, Андрей, от смерти. Когда я вижу всех вас, сердце
мое успокаивается».
Оглядываясь сейчас назад, я могу с уверенностью ска+
зать, что отец в глубине души с большим уважением от+
носился к православию, считал, что научный социализм
и идеалы христианской веры во многом совпадают. Воз+
можно, это ассоциировалось у него с образом матери, ее
взглядами на жизнь. Отец никогда не внушал мне анти+
религиозных мыслей. Не помню сейчас в какой связи,
но однажды мы с ним вспоминали о восстаниях Разина
и Пугачева и отец сказал, что именно в лесах юго+вос+
точной Белоруссии скрывались пугачевцы, пользуясь
поддержкой местного населения.
— У нас, на Гомельщине, — говорил отец, — еще по+
мнят старообрядцев. Мало кто сегодня знает, что это за
люди. Крепки духом они были невероятно. Дело было не
только в защите ими старой веры, но и в обостренном
чувстве справедливости. Они понимали ее по+своему,
мистически, но, главное, были большими патриотами.
Уважали сан, но не чинопочитание. Чувствуешь раз+
ницу?
Отец много читал про старообрядцев, любил расска+
зывать об их расхождениях с Никоном, про одержимого
Аввакума. Большой интерес он проявлял к появившим+
ся статьям о том, что в Сибири, далеко от людей, в глу+
ши, найдено жилище с семьей староверов. Они не выхо+
дили к людям, вели свое хозяйство. Отец с нетерпением
ждал каждой новой статьи с продолжением рассказа об
их жизни и потом обсуждал с нами прочитанное.
По выходным отец любил смотреть кинофильмы. За
день до той роковой ночи, когда он потерял сознание и
уже почти не приходил в себя до кончины, он смотрел
фильм про Русскую православную церковь, об искусст+
39
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
40
ве иконописи и церковном зодчестве. Зная многое из ис+
тории русской церкви, он был под сильным впечатлени+
ем и после фильма рассуждал вслух о вкладе церкви в
русскую культуру и историю.
Однажды, когда я смотрел передачу с чемпионата
мира по футболу, отец подошел, постоял рядом и сказал:
— Ты бы лучше прочитал интересную книгу, нельзя
несколько дней подряд сидеть у телевизора часами. Вот,
кстати, книга, которую я перечитываю, — «Камо гряде+
ши» Сенкевича. Здесь рассказывается про Древний Рим,
про гонения Нерона на ранних христиан, про их муже+
ство. Прочти обязательно.
Вспоминаю об этом еще и потому, что почтение и ува+
жение к должности генсека правящей партии перекли+
калось у отца со старообрядческим почтением к сану.
В то же самое время легко заметить, что в речах и выс+
туплениях отца никогда не было подобострастного на+
рочитого восхваления ни Хрущева, ни Брежнева, ни
других последующих генсеков. Его здравицы в их честь,
которые он произносил на съездах и официальных при+
емах, были весьма сдержанны. Ни разу в нашем доме,
когда собирались гости, отец не произносил тостов в
честь партийных лидеров. Не любил и когда пели похва+
лу ему самому. На своем 60+летии, которое отмечалось
на нашей даче во Внуково, гости были немало удивле+
ны, в особенности тамада — его первый заместитель Ва+
силий Кузнецов, когда отец, опередив всех, встал и ска+
зал: «Предлагаю тост за то, чтобы в честь юбиляра не
было тостов». Тосты, конечно, были, но, думаю, их чис+
ло и продолжительность резко сократились.
Не менее были удивлены гости, когда обнаружили,
что на столе нет водки — только вино. Отец не пил креп+
ких спиртных напитков и не курил, мог, правда, иногда
пригубить сухое вино или шампанское. Только однажды
на фотографии я увидел его с папироской в руке. Это
было в Вашингтоне, во времена конференции по выра+
ботке Устава ООН. Но, по+моему, это было сделано для
видимости.
Вместо введения
Все хорошо знали, как министр Андрей Громыко не+
изменно защищал мидовцев. Разумеется, не всем осту+
пившимся он смог помочь, но оградил от ударов судьбы
многих. Порой переживал, но терпел около себя работ+
ников, проявлявших слабости, например к выпивке. Был
в МИД хороший дипломат, заведовавший важным опе+
ративным отделом. Но у него бывали срывы из+за спир+
тного. Отец делал вид, что не замечает их, а однажды
сказал мне: «Этот товарищ мне дорог. Работаем вместе
с 1945 года. Его на Тегеранской конференции пытались
завербовать американцы, так он сильно отлупил того,
кто к нему с этим предложением подъехал. Надежный
человек».
И все+таки один помощник отца подвел. Когда Бреж+
нев находился с визитом в Бухаресте, этот помощник
здорово выпил и на приеме, на виду у всех, свалился в
бассейн. Отец с ним расстался.
Были ли у него друзья, если не считать родных? Бо+
юсь, что нет. Судьба политика и дипломата, члена По+
литбюро исключала тесную дружбу. Из советских
партийных и государственных политиков он ценил мар+
шала Жукова, Брежнева и как дипломата — Молотова.
По его ходатайству Вячеслава Молотова восстановили
в КПСС, а Кагановичу в этой просьбе отец отказал. Ров+
ными были отношения министра со своими подчинен+
ными. Наиболее близкими к нему в личном плане были
замминистра Владимир Семенов и посол в США Ана+
толий Добрынин. Высокого мнения отец был о замми+
нистра Георгии Корниенко. «Очень хороший работник
Корниенко. Он был бы хорошим министром, как и Доб+
рынин». Тепло отзывался о замах Игоре Земскове и Ана+
толии Ковалеве, огорчился, когда последний при Ше+
варднадзе стал принижать результаты работы прежнего
министра и усердствовал в возвеличивании нового
шефа. «Я о Ковалеве был лучшего мнения», — сказал он
мне как+то. Тепло говорил о ветеранах дипломатической
службы Иване Тугаринове и академике Сергее Тих+
винском, о крупных советских дипломатах Юлии Ворон+
41
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
42
цове, Петре Абрасимове, Александре Бессмертных,
Валентине Фалине, Юлии Квицинском, Михаиле Ка+
пице, Алексее Шведове, Леониде Замятине, Александре
Солдатове.
Из иностранных политиков и дипломатов отец выде+
лял госсекретарей США Генри Киссинджера и Сайруса
Вэнса, министров иностранных дел ФРГ Вальтера Ше+
еля и Вилли Брандта, итальянских премьер+министров
Альфредо Моро и Аминторе Фанфани, британских
премьеров Гарольда Вильсона и Гарольда Макмилла+
на. В последние годы жизни он признал внешнеполити+
ческие достижения Ричарда Никсона и Франсуа Мит+
терана. Отец любил рассказывать о встречах с ними,
вспоминал о смешных ситуациях. Например, когда Ген+
ри Киссинджер приезжал в Москву, то постоянно боял+
ся подслушивания со стороны КГБ. Однажды во время
встречи он указал на люстру, висевшую в комнате и по+
просил, чтобы КГБ сделал ему копии американских до+
кументов, так как у американской делегации «вышла из
строя» множительная техника. Отец в тон ему ответил
шуткой, сказав, что люстры делались еще при царях и в
них могут быть только микрофоны.
Наибольшее негодование у отца вызывала «измена
Родине». По+другому о бегстве загрансотрудников он
не говорил. Если отец на несколько дней замыкался в себе
и молчал, то я знал, что, скорее всего, кто+то сбежал.
Когда это происходило с работниками КГБ, я, по правде
говоря, не удивлялся. Сам проработал в трех посольствах
и знал, что их зарубежный состав был раздут и неровен,
попадались среди них выпивохи и карьеристы. Выступ+
ления перебежчиков отец воспринимал с презрением.
В повседневной жизни отец был скромен. Он пред+
почитал темные и серые костюмы, американские рубаш+
ки фирмы «Эрроу», любил синие галстуки, зимой носил
серые каракулевые шапки, в мороз надевал теплую пар+
ку. Весной переходил на фетровые и на отдыхе на соло+
менные шляпы итальянской фирмы «Барсалино». Кос+
тюмы и пальто, как правило, шил из английской ткани.
Вместо введения
К вещам привыкал, и, случалось, вся семья упрашивала
его сшить себе новый костюм. В еде был сдержан и пред+
почитал небольшие порции. Очень любил хорошо зава+
ренный чай с вареньем и сушками. Именно за чаепити+
ем в семье часто возникали интересные беседы.
Помимо пеших прогулок, отец любил плавание.
Правда, заниматься этим ему удавалось только во вре+
мя отдыха в Крыму. В Москве он никогда не посещал
правительственный спортивный центр на Воробьевых
горах. Прежним государственным руководителям в от+
личие от нынешних и в голову не приходило создавать
для себя и своих друзей закрытые спортклубы. В Крыму,
в Мухалатке, отец плавал каждый день по нескольку раз.
После каждого заплыва он шел в беседку на пляже и сво+
им любимым синим карандашом ставил галочку в спе+
циальной тетради. Когда отдых подходил к концу, под+
считывал общее число заплывов и объявлял результат.
На отдыхе каждое утро, спустившись на пляж, делал лег+
кую зарядку с гантелями и шутливо показывал свои
мышцы детям.
В теннис отец не играл, но иногда приходил на корт и
наблюдал за игрой родных. Однажды сам взял ракетку,
предупредив, что у него сильный удар, размахнулся, уда+
рил, и теннисный мяч улетел далеко за пределы корта в
сторону моря.
Страстью Андрея Андреевича в течение многих лет
была охота. Он начал охотиться при Хрущеве, но по+на+
стоящему пристрастился к этому занятию при Брежне+
ве. Меня на охоту с собой приглашал регулярно, и я, как
правило, не отказывался, пока не случилось следующее.
Однажды мы охотились под Серпуховом. Я стоял в це+
почке охотников и неожиданно именно на меня вышло
стадо лосей. Я выстрелил из гладкоствольного ружья с
расстояния примерно в 50 метров, и, к моему удивле+
нию, лось, в которого я целился, рухнул. Остальные бро+
сились бежать в мою сторону, я еле успел спрятаться за
стоящее рядом дерево. Мы подошли к сваленному лосю,
и я был потрясен. Он плакал, из его больших черных глаз
43
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
44
катились крупные слезы. Егеря стали поздравлять меня
с удачей, а у меня на душе стало тоскливо. Видимо, мои
чувства отразились на лице. Отец о чем+то пошептался
с егерями, и они в один голос заявили, что «зверя нынче
столько развелось, что охота полезна, иначе лось погу+
бит молодую поросль».
Отец сам положил конец моим колебаниям по части
охоты. Как+то раз поехали мы с ним в Завидово на уток.
Встали на заре, часа в 4 утра, в пять я уже сидел в камышах
в плавающей бочке. Убаюканный тишиной, я заснул, при+
слонившись к ружью. Проснулся от страшного грохота: во
сне умудрился нажать на спусковой крючок и ружье выст+
релило у правого уха. Даже испугаться не успел, только
подумал: «Так погибают от несчастных случаев». Охота
продолжалась, и я подбил несколько уток. Я не рассказы+
вал отцу о происшедшем, но он словно чувствовал.
— Ты почему стрелял, когда уток не было? — спросил
он строго. Пришлось рассказать.
— Не умеешь обращаться с оружием, растяпа, — в сер+
дцах сказал отец и больше на охоту меня не брал.
Я всегда удивлялся скрупулезной точности и аккурат+
ности отца, его чувству ответственности. Они проявля+
лись во всем. Я ни разу в жизни не видел его небритым.
В людях его раздражала расхлябанность. Его пункту+
альность походила на немецкую. На отдыхе в Барвихе
отец поскользнулся, упал и сломал правую руку. Встал
вопрос, как ему подписывать документы, срочно сдела+
ли печатку с аналогом подписи. Следующие три месяца
его постоянно можно было видеть с теннисным мячом в
руке, которую он активно разрабатывал, чтобы скорее
восстановить способность без труда писать.
Когда отец отошел от активной деятельности и вышел
на пенсию, он прикрепил в спальне листок с распоряд+
ком дня:
8.00 — подъем
8.30 — завтрак
9.00 — прогулка
12.00 — работа
Вместо введения
14.00 — обед
15.00 — работа
19.00 — ужин
20.00 — работа
24.00 — отбой
За два дня до того, как отца свалила болезнь, я при+
ехал к нему на дачу. Мы пошли прогуляться. Он был в
приподнятом настроении:
— Я закончил работу над вторым изданием мемуа+
ров. Осталась мелочь. Что слышно на воле? — полушутя
спросил он.
В последнюю неделю вести с «воли» были невеселые.
На транссибирской дороге произошло страшное круше+
ние двух поездов, погибло около 800 человек. Горбачев
поехал на место катастрофы, подключил к расследова+
нию причин аварии КГБ. В ФРГ Горбачев подписал с
Колем совместную декларацию. Тысячи немцев само+
забвенно скандировали «Горби, Горби». Рейтинг совет+
ского лидера там поднялся выше, чем у американского
президента. А в это же самое время в Узбекистане, в
Ферганской долине, вспыхнули этнические волнения, во
время которых погибли сотни турок+месхетинцев.
— Горбачев купается в лучах славы в Бонне, а у нас
резня, — сказал я.
— Не говори мне об этом человеке, — отрезал отец.
Я собираюсь домой в Москву, вхожу в столовую, в
проеме наружной двери вижу на ярко освещенной солн+
цем террасе отца. Он устроился в тени, в качалке, смот+
рит на милый его сердцу подмосковный лес. Через ме+
сяц ему исполнится 80 лет. Если бы я знал, что в добром
здравии вижу отца в последний раз... Жизнь человека
летит как стрела. У Андрея Громыко она была на излете.
Я горько переживал смерть отца. Вспоминается, как
однажды, незадолго до смерти, он обнял меня и сказал:
«Толя, помни, никогда нельзя унывать. Видишь, даже в
мои года я не чувствую себя стариком. Физически люди
умирают, а духовно — никогда. Надо верить».
45
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Таким Андрей Андреевич Громыко остался в моей
памяти — внимательный и строгий отец, преданный
идее политик и выдающийся дипломат, решавший меж+
дународные вопросы мирового масштаба во благо От+
чизны.
Глава I
«Свое слово в истории
я сказал»
ÏÐÈÕÎÄ
Ê ÂËÀÑÒÈ
ÀÍÄÐÎÏÎÂÀ
П
46
ОЗДНЯЯ КАЛИФОРНИЙСКАЯ ОСЕНЬ 1982 ГОДА. Я ПРИ+
ехал в США, в Калифорнию, по личному при+
глашению американского профессора Карла
Розберга для участия в советско+американской
конференции по проблемам Африки. Накануне откры+
тия этой научной встречи посетил университет в Берк+
ли, где были запланированы беседы с профессурой и сту+
дентами. Во время одной из них дверь кабинета, где про+
ходила встреча, приоткрылась и в проеме неожиданно
появилась плотная фигура советского консула в Сан+
Франциско. Я сразу же почувствовал: произошло нечто
из ряда вон выходящее. Лицо у него было «опрокину+
тое», натянуто+грустное. У меня сердце упало. В голове
пронеслись тревожные мысли: «Что+то случилось
дома... пришла беда. Но какая?»
Я встал из+за стола, извинился и вышел в коридор.
Мы отошли от двери, и тут генконсул скорбно сказал:
«Умер Леонид Ильич Брежнев».
Во мне боролись два чувства: с одной стороны, облег+
чения, что в нашей семье все живы и здоровы. А с другой,
настроение тревоги. Ушел из жизни руководитель правя+
щей партии и государства. Ушел, разумеется, не внезап+
но, после всем очевидной прогрессирующей дряхлости и
недомогания. Чувства скорби я не испытывал, хотя был
опечален. Мелькнула мысль: «Кто же теперь станет вме+
сто него? Ради чего он так долго занимался такой тяже+
47
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
лой государственной работой, да еще сразу на двух долж+
ностях? Да еще при таком слабом здоровье!» Я извинился
перед Розбергом и уехал в советское консульство, чтобы оз+
накомиться с поступившей из Москвы информацией.
В тот же день вечером пошел бродить по улицам краси+
вого американского города. Газетные киоски были зава+
лены быстро раскупавшимися газетами. Их заголовки кри+
чали: «Андропов или Черненко?», «Черненко или Андро+
пов?», «Борьба за власть в Кремле». С грустью думал о
том, что наша Конституция столь несовершенна, что даже
не определяет порядок замены умершего главы государ+
ства. Над Калифорнией опускалась ночь, а в Москве уже
занимался новый день, и скоро было объявлено, что Гене+
ральным секретарем ЦК КПСС стал Ю. В. Андропов, а
следовательно, согласно установившейся практике, и наи+
более вероятным главой государства.
Какой станет власть при Андропове? По душе ли ему
установившиеся в последние годы порядки, когда авто+
ритет партийной и государственной власти заметно па+
дал? Что он сделает для выправления положения в эко+
номике, улучшения жизни «человека с улицы»? Я, как и
многие, верил в Андропова. Человек он был умный, с силь+
ным характером, решительный и вместе с тем достаточно
гибкий, командовавший к тому же аппаратом КГБ. Анд+
ропов был на тот момент подходящим руководителем для
того, чтобы положить конец топтанию советской эконо+
мики на одном месте, вдохнуть в нее новые силы.
Этой осенью, когда мне стукнуло 50, я, однако, был
уже достаточно зрелым, чтобы понимать, что каким бы
сильным ни был руководитель, ему одному не осилить,
не сдвинуть с места такие глыбы, как советская эконо+
мика, модернизация советского строя и активизация
работы самóй правящей партии.
Пожалуй, впервые, находясь далеко от Москвы, я от+
четливо осознал, что для решения всех этих проблем со+
ветскому обществу нужна творческая политическая и
духовная платформа, которая вдохнула бы новые силы в
конформистское общество.
48
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
Меня многое из того, что происходило в СССР во вто+
рой половине 70+х годов, тревожило. Настораживало
сопоставление тенденций в экономическом развитии.
Разрыв между словами о том, что страна развивается
высокими темпами, и начавшим просматриваться на+
учно+техническим отставанием Советского Союза от
промышленно развитых стран Запада и Японии.
Граждан Советского Союза приучили к мысли о том,
что с точки зрения уровня жизни, потребления благ и
услуг мы живем несравненно скромнее, чем средний
американец или западноевропеец. Привыкнув отказы+
вать себе в том, что является частью повседневной жиз+
ни — хороший автомобиль, свой дом, модная одежда, —
многие советские люди считали, что временная нехват+
ка всего этого компенсируется осуществлением несрав+
ненно более высокой и важной цели. Мы выводили нашу
некогда отсталую в экономическом отношении страну,
пережившую к тому же колоссальные разрушения вто+
рой мировой войны, в число передовых держав мира.
И, как казалось в 70+е годы, цель эта не столь далека. Но
именно в середине 70+х годов советская экономика и за+
буксовала, в ее развитии участились срывы, стала па+
дать дисциплина труда, развиваться коррупция.
Встал весьма непростой вопрос, продолжать ли на+
шей делегации африканистов свою поездку по США или
срочно возвращаться в Москву. Встревоженный Розберг
настойчиво просил не уезжать, и я согласился. Мое
стремление наладить с американцами сотрудничество по
изучению Африки, где обе наши страны нуждались в
объединении накопленного опыта, перевесило все ос+
тальные чувства, и мы остались.
После окончания научных встреч гостеприимные
хозяева пригласили нас посетить один из американских
заповедников — Йесемити. Этот горный заповедник
восхищает непередаваемой красотой скалистых гор и ре+
ликтовых лесов. Этот этюд в бежево+серых тонах, где
отдельные крутые, а нередко и вертикальные скалы дос+
тигают высоты в сотни метров, настраивал на вагнеров+
49
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
50
ское скорбное настроение. Под стать ему были и события
в Москве, где проходили похороны Леонида Брежнева.
Американское телевидение их целиком показало. Про+
щальные речи, открытый гроб с телом покойного, суро+
вые, как им и подобает быть на похоронах, лица членов
Политбюро, поддерживавших на своих плечах гроб на
пути к свежевырытой могиле за мавзолеем Ленина. Не+
сти гроб им было не тяжело, помогали несколько дюжих
парней в военной форме. Среди скорбно стоявших около
могилы опечаленных родственников выделялись статные
фигуры генерала Чурбанова и дочери Брежнева Галины
в каракулевой шубе. Многие плакали, вытирая слезы.
Стоял мороз. При виде всего этого мне стало как+то
не по себе. На этом холоде осунувшиеся лица членов пра+
вящей советской верхушки, уже час мерзнувших под ак+
компанемент траурных речей и грохот орудийного про+
щального салюта, смотрелись плохо. Пожалуй, наибо+
лее моложаво среди них выглядел отец.
По возвращении в Москву, на следующий день, ближе
к вечеру, выехал на дачу в Заречье. Отец с работы еще не
вернулся. Из бильярдной раздавался треск шаров, мой
племянник Андрей тренировался для того, чтобы обыгры+
вать гостей. От этого он получал несказанное удовольствие.
«Анатолий Андреевич, идите сюда, сыграем партию», —
донесся до меня его голос. Я отказался, так как у меня не
было настроения, и прошел в обитую светлыми деревян+
ными панелями столовую. Там в ожидании отца мать ру+
ководила подготовкой ужина: «Только что позвонили по
связи из машины, папа скоро будет», — сказала она. «Ну,
как прошла твоя поездка в Америку?» Я только начал рас+
сказывать о Золотом мосте, парящем над холодными во+
дами Сан+Францисского залива и соседствующей рядом с
ним в нескольких километрах хорошо просматриваемой в
ясную погоду знаменитой тюрьме Алькатраз, как в прихо+
жей стукнула дверь — приехал отец. Я извинился, встал и
вышел к нему навстречу. Отец уже входил в гостиную.
Я быстро подошел к нему, мы обнялись и поцеловались.
И тут отец отступил от меня на два шага, принял боксерс+
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
кую стойку и, как в замедленной киносъемке, имитируя
хук, слегка ударил меня по подбородку. «Андер чин+н+
н!», — сказал он по+английски своим густым баритоном,
что означало: «По подбородку!» Я знал, что когда отец,
подходя ко мне, имитирует бокс, то это означает одно — у
него хорошее настроение.
После легкого ужина, когда отец обычно съедал греч+
невую кашу или корнфлекс с молоком, а иногда блин+
чики с творогом, выпивая на десерт чашку ароматного
чая с вишневым или смородиновым вареньем, он ска+
зал: «Как ты смотришь на то, чтобы пройтись?» Я знал,
какой бы ответ ни последовал, отец все равно будет хо+
дить как минимум один час. Он не гулял только в дождь,
но совершал пешие прогулки даже в крепкий мороз в теп+
лой куртке и в каракулевой шапке.
Мы вышли на свежий морозный воздух и пошли по ас+
фальтовой дорожке вокруг дома. За нами на расстоянии
15—20 метров шагал один из четырех постоянных охран+
ников. Как всегда, мы шли по часовой стрелке довольно
быстрым шагом. Гулять было приятно, слабый морозец,
а ветра не было совсем.
— Как прошла ваша поездка в Штаты, надеюсь, с
пользой? — спросил отец.
Я рассказал о встречах с американской профессурой
и учеными, о красотах парка Йесемити, о том, каким кра+
сивым городом стал Сан+Франциско.
— А в старинную русскую крепость Форт Росс вас
возили?
— Нет.
— Обязательно побывай там, если представится слу+
чай. Подумать только, как далеко до Тихого океана шаг+
нули русские цари, но удержаться и освоить хотя бы
кусочек Калифорнии не смогли. Да и Аляску потеряли.
Англичане, испанцы, французы, португальцы и даже
немцы были куда более цепкие. В Китае имели свои ко+
лонии — Макао, Гонконг. А американцы отхватили
Гавайи, будто бы им тепла в собственных краях не хва+
тало. Даже немцы проникли в Африку.
51
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
52
Я молчал, чувствовал, что отец разговорится. В такие
минуты хорошего настроения он всегда рассказывал
что+либо интересное, порой говорил по десять—пятнад+
цать минут, как бы проверяя себя и взвешивая какие+то
только ему известные решения.
— Кубу мы обязательно будем поддерживать и защи+
щать. У нас с Вашингтоном после Карибского кризиса до+
стигнуто неплохое соглашение. Но Америка — это такая
страна, когда все время ждешь, что еще они выкинут, что+
бы насолить нам и нашим союзникам. Правда, сейчас все
идет нормально, — поправляя себя, сказал отец.
— Ты знаешь, похороны Брежнева мы смотрели в США
по телевизору.
— Ты мог бы и вернуться, принять в них участие, твоя
жена была, и меня спрашивали о тебе, где ты, уж не за+
болел ли.
Я промолчал, не стал объяснять, что самолеты «Аэро+
флота» летают в Калифорнию всего один раз в неделю,
что встречи с американцами были необходимы. В конце
концов, так ли уж обязательно было мое присутствие на
этих похоронах. Ведь с Брежневым я лично знаком не
был.
Почти целый круг в восемьсот метров мы прошли бы+
стрым шагом молча. Затем отец снова заговорил:
— Это просто замечательно, что к власти пришел та+
кой человек, как Юрий Владимирович. У страны много
проблем, и кое в чем нужно «затянуть гайки».
— Это еще что за «гайки»? — спросил я. Вспомни+
лись ежовые рукавицы «народного комиссара» Ежова,
которые изображались на рисунках 30+х годов хватаю+
щими за горло всяких там извивающихся «гадов — шпи+
онов и диверсантов».
— В стране нужно подтянуть дисциплину, она замет+
но упала, — жестким голосом сказал отец. — Кое+где
снизилась производительность труда. Нам пришлось
снова отложить Пленум ЦК КПСС по научно+техни+
ческому прогрессу. Неожиданно выяснилось нежелание
Брежнева его проводить. Ему нашептали это решение.
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
Он уже был так плох, что не стал сопротивляться неум+
ным советам.
— Знаешь, — сказал я, — хоть убей, но не могу понять,
зачем Брежневу было тянуть две лямки — генсека да еще
и Председателя Президиума Верховного Совета? Не
лучше ли было еще при жизни уйти с поста генсека, в
крайнем случае остаться на посту Председателя?
Мы уже приближались к тому участку леса, где нахо+
дилась будка с часовым. Работники госбезопасности ни+
когда не дремали. Вся госдача в Заречье была окружена
сторожевыми постами и специальными защитными при+
способлениями против несанкционированного проник+
новения посторонних. В будках постоянно дежурили ча+
совые. Порой это были совсем молодые ребята, с безусы+
ми розовощекими лицами. Они, и это было особенно хо+
рошо видно в летние солнечные дни, когда в России пого+
да и люди «оттаивают», с любопытством глядели на гу+
ляющего перед ними самого АНДРЕЯ АНДРЕЕВИЧА ГРОМЫКО,
имя которого они слышали с детских лет по радио, а поз+
же видели его по телевидению. В темноте позднего но+
ябрьского вечера эти сторожевые посты выглядели иначе,
даже зловеще. Мне порой становилось неприятно, когда
я угадывал в темноте уже запорошенного снегом леса
темные фигуры часовых. Отец их, как и следующего за
ним охранника, как будто не замечал и лишь у одной буд+
ки, которая была поставлена особенно близко к пеше+
ходной дорожке, здоровался с часовыми. Те отдавали
честь, становясь по стойке смирно.
Мы шли по освещенной фонарями дневного света до+
рожке, я смотрел на то появляющиеся перед нами, то ис+
чезающие за спиной наши тени и слушал.
— Власть, — сказал отец, — это явление уникальное.
Ее можно сравнить с действием наркотиков. Порой че+
рез два+три года властвования человека трудно узнать.
Большинство политических лидеров по мере своего на+
хождения у власти меняются не в лучшую сторону. И ви+
новата в этом власть над другими людьми, которую они
получают. Бывают, конечно, исключения, но довольно
53
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
54
редкие. Андропов достойно прошел испытание властью.
Каким я его знал многие годы назад, таким он и остался.
Он один из немногих, кто понимает все это и стремится
себя контролировать.
— В чем? — спросил я.
— В эмоциях, переполняющих каждого человека и
часто выплескивающихся наружу. Например, Хрущев
совершенно не к месту, на приеме, весь побагровев,
выкрикнул в сторону иностранных дипломатов и жур+
налистов фразу: «Мы вас похороним!» При этом было
трудно понять, что он имеет в виду. Натовская пропа+
ганда, естественно, использовала этот инцидент, раз+
жигая миф о советской военной угрозе. Западный обы+
ватель зримо представил, как коммунисты закапыва+
ют его в могилу. Одним словом, вреда было много,
даже очень много.
— А этот случай с ботинком в ООН, это же просто
цирк, — сказал я, чтобы поддержать разговор.
— Вот именно. Ты представляешь, выступает, да не
кто+либо, а лощеный Макмиллан, премьер+министр
Великобритании. Так как это было в разгар «холодной
войны», делает выпады в наш адрес. Ну, я бы сказал,
работает обычная ооновская кухня, со всеми ее полити+
ческими, дипломатическими и пропагандистскими при+
емами. Я сижу и думаю, как на эти выпады при случае, в
ходе дебатов, ответить. Неожиданно сидевший рядом со
мной Никита Сергеевич наклоняется и, как я сначала
подумал, что+то ищет под столом. Я даже чуть отодви+
нулся, чтобы ему не мешать. И вдруг вижу — вытаски+
вает ботинок и начинает колотить им о поверхность сто+
ла. Откровенно говоря, первая мысль была, что Хруще+
ву дурно. Но через мгновение я понял, что наш лидер
протестует таким образом, стремится поставить Мак+
миллана в неловкое положение. Я весь напрягся и про+
тив своей воли стал стучать по столу кулаками — ведь
надо же было как+то поддержать главу советской деле+
гации. В сторону Хрущева не смотрел, мне было нелов+
ко. Ситуация складывалась действительно комическая.
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
Десятки делегатов смотрели в нашу сторону, но ник+
то даже не улыбался. А сидевший впереди испанец не
выдержал, обернулся и буквально прошипел: «Вы нам
не нравитесь... Вы нам не нравитесь». Честно скажу, мне
эта ситуация тоже более чем не нравилась. Серьезная
дипломатия не допускает шутовства. А ведь Хрущев вел
себя как самый настоящий шут.
— Этот эпизод войдет в анналы ООН, о нем никогда
не забудут, — сказал я и добавил: — И ведь что удиви+
тельно, можно произнести десятки умных и даже блес+
тящих речей, но оратора через десятилетия может никто
и не вспомнить, а башмак Хрущева не забудут.
— Лучше быть забытым, чем прослыть дураком, —
сказал отец.
— Ты дал хорошую характеристику Андропову, — ска+
зал я. — И что теперь нас ожидает?
Откровенность отца в этот вечер не знала пределов.
Он обеими руками, почти до самых бровей, прикрыв на+
половину уши, натянул свою ушанку и сказал:
— Андропов не без слабостей. И в нем лояльность к
Брежневу переросла все разумные рамки. Ну, напри+
мер, случилось однажды так, что мы вдвоем — Андро+
пов и я — были у генсека. Леониду не здоровилось, мож+
но даже сказать, что он испытывал сильное недомога+
ние. И вдруг Брежнев сказал: «А не уйти ли мне на пен+
сию? Чувствую себя плохо все чаще. Надо что+то пред+
принимать». Такие мысли у Генерального секретаря по+
являлись в последние годы не раз и не два. Я почувство+
вал, что на этот раз он вроде бы настроен на серьезный
разговор. Андропов среагировал мгновенно и очень эмо+
ционально, что было неожиданно для меня: «Леонид
Ильич, вы только живите и ни о чем не беспокойтесь,
только живите. Соратники у вас крепкие, не подведем».
Эту фразу — «вы только живите», сказанную каким+то
неестественным для него жалостливым тоном, слышу
даже сейчас. Брежнев был очень доволен, весь букваль+
но растаял и со слезами на глазах сказал: «Если вы все
так считаете, то еще поработаю».
55
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
56
— И что нас теперь ждет впереди? Как складываются
твои дела?
— С новым генсеком у меня отличные отношения. Ан+
дропов сказал, что хочет сосредоточиться на руководстве
партией и предложил мне пост Председателя Президиу+
ма Верховного Совета, сказав при этом: «Я, конечно, хо+
тел бы, чтобы ты продолжал работать министром иност+
ранных дел, но в то же время, если ты согласишься, пред+
лагаю тебе занять пост Председателя Президиума. У меня
нет сомнений, что все товарищи и в Политбюро, и на Вер+
ховном Совете это мое решение поддержат».
— И что ты ответил? — спросил я.
— Сразу же отказался.
Мы помолчали. Не скрою, про себя я подумал, что
такое предложение надо было принимать. Все+таки отцу
уже за семьдесят. Пост министра иностранных дел, ко
всему прочему, требует особенно крепкого здоровья.
— Ты знаешь, — сказал отец, — Андропов очень уди+
вился: «А я думал, тебе это предложение понравится».
— А что, разве не понравилось?
Мороз крепчал. Мы убыстрили шаг, чтобы разогреть+
ся. Разогревшись, остановились.
— Толя, давай чуть передохнем. Мне такой темп уже
не по силам.
— Видишь, — сказал я. — А ведь работа министра,
она сумасшедшая, тебе приходится мотаться по всему
свету.
— Это так, — согласился отец. — Но есть вещи более
важные, чем личное здоровье, когда принимаются го+
сударственные решения. Я тебе вот что скажу. Ты чело+
век взрослый и уже должен знать, что при таком реше+
нии надо принимать во внимание и другие факторы. Ты
на эту тему ни с кем не разговаривай, но я знаю, что
пройдет два+три месяца после моего назначения на пост
Председателя, как Юрий Владимирович начнет крепко
сожалеть о своем предложении.
Мы продолжили нашу прогулку. За ярко освещенной
полоской пешеходной дорожки стеной стояла тьма, как
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
будто мы шли по вырубленному в черных скалах уще+
лью. Московское небо в ноябре часто затянуто тяжелы+
ми свинцовыми тучами, не видно ни луны, ни даже мер+
цающей звездочки. Замечание отца поставило меня в
тупик, тем более что предложение Андропова казалось
разумным. И тогда я спросил:
— Почему же ты отказался?
— По очень простой причине. Я знал, что Андропову
самому вскоре захочется стать Председателем Прези+
диума. И не по причине тщеславия, а в силу характера
поста Генерального секретаря ЦК КПСС. Это не госу+
дарственный пост. Генсек, по существу, партиец и фор+
мально не государственный человек. Хрущев быстро это
почувствовал и стал Председателем правительства.
Брежнев после ухода Подгорного занял пост главы го+
сударства. Появление такого же желания у Андропова
неизбежно, так как наиболее важные государственные
дела, особенно международные, рано или поздно потре+
бовали бы подписи первого лица Советского Союза.
А ведь им в наших условиях является Генеральный сек+
ретарь.
— Зря ты отказался, — сказал я.
Отец остановился, обернулся и на одном дыхании от+
ветил:
— Толя, пусть эти узлы развязывает кто+нибудь дру+
гой, не я. Я этими узлами сыт по горло. Ясно?
Через несколько месяцев Верховный Совет СССР из+
брал Юрия Владимировича Андропова Председателем
Президиума Верховного Совета СССР.
ÃÐÎÌÛÊÎ
È ÑÎÂÅÒÑÊÀß ÂÍÅØÍßß ÏÎËÈÒÈÊÀ:
ÑÒÐÀÒÅÃÈß, ÄÎÊÒÐÈÍÛ È ÓÑÏÅÕÈ
Когда перестройка была уже в полном разгаре, я стал все
чаще встречать в печати сначала приглушенную, а за+
тем и все более резкую, временами просто на уровне бра+
57
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
58
ни, критику деятельности советского руководства, на+
чиная со Сталина и кончая Горбачевым. Конечно, кри+
тика, в том числе обращенная в прошлое, должна быть в
любом обществе и государстве. Тем более, когда в тече+
ние длительного времени, как это было в Советском Со+
юзе, она по ряду направлений была запрещена. В печа+
ти не допускалась критика деятельности ЦК КПСС и
Политбюро. Даже под увеличительным стеклом нельзя
было, сколько бы вы ни просматривали советские газе+
ты и журналы, ни прослушивали радио, ни сидели у те+
левизора, прочитать или услышать критику КГБ. Не
было и критики деятельности МИД и советской внеш+
ней политики. Правда, в первые два года правления
Хрущева на партийных собраниях зачитывалась инфор+
мация о его встречах с иностранными лидерами, но де+
лалось это только для информирования, а не для после+
дующих дискуссий, тем более критики.
Возникал вопрос, почему все это было так, а не ина+
че. Почему решения и деятельность Политбюро, ЦК
КПСС, КГБ, МИД и еще, пожалуй, Министерства обо+
роны не подвергались открытой критике? Да потому, что
всеми основными аспектами их деятельности руково+
дили сами Политбюро, ЦК КПСС, члены и кандидаты в
члены Политбюро, члены ЦК КПСС. Более того, все уз+
ловые моменты их деятельности, внешнеполитическая
стратегия и тактика проводились исключительно на ос+
нове решений Политбюро и ЦК КПСС.
В период правления Сталина, после разгрома им
оппозиции, ни один член руководства, ни один «на+
родный комиссар» или в послевоенные годы министр
не мог отождествляться с какой+либо персональной
стратегией. Была одна определяющая стратегия — стра+
тегия и тактика «товарища Сталина». Его соратники
только проводили ее в жизнь. В истории Советского
государства и партии это были времена тоталитаризма
и вождизма, выраженные в культе личности Сталина.
И вождь этим своим культом, надо сказать, умело
пользовался.
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
В области внешней политики наркомами иностран+
ных дел в те времена были Максим Литвинов и Вячеслав
Молотов. Но в условиях, когда в стране всеми основны+
ми делами заправлял диктатор, которого боготворили
99 процентов партийцев, какая у этих комиссаров мог+
ла быть своя стратегия?
Каждый из соратников Сталина обладал большими
полномочиями и использовал все средства для дости+
жения намеченных целей. Образно выражаясь, они мог+
ли использовать разные краски, чтобы нарисовать «кар+
тину», но от этого не менялся основной смысл происхо+
дящего — рисовалась картина, одобренная Сталиным, и
только им. Когда Сталин искал пути сближения с Анг+
лией и Францией, его устраивал англофил Литвинов, но
когда он взял курс на сближение с Германией, ему боль+
ше подошел Молотов.
Конечно, период Великой Отечественной войны был
особый, но и в это время, особенно когда Гитлеру «блиц+
криг» не удался, вся полнота принятия основных реше+
ний находилась в руках Сталина, в чем ему активно по+
могал Молотов. Эта модель, когда внешней политикой
руководил один человек — Сталин, олицетворяла госу+
дарство, где вождизм был не только повседневной ре+
альностью, но и почитался массами. Утверждать иное
было бы нечестно.
Что изменилось после смерти Сталина?
Многое.
Во+первых, не стало диктатора, самолично управляв+
шего страной с помощью органов «государственной бе+
зопасности». Эпоха Сталина ушла в прошлое. Остался
Молотов, но и он стал одним из членов коллективного
руководства.
Во+вторых, репрессивная роль КГБ в стране, особен+
но после казни Берии, снижалась. Именно в 60+е годы
советские люди начали высказываться более или менее
свободно. Осталась, однако, одна запретная зона для
критики, деятельность Политбюро, ЦК КПСС и советс+
кая внешняя политика. Ведь ею теперь управляло «кол+
59
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
60
лективное руководство». Внешнеполитическая страте+
гия стала «стратегией Политбюро».
В+третьих, в течение двух+трех лет, особенно после
утверждения Хрущева «первым среди равных», шел
процесс концентрации власти в руках аппарата, отделов
ЦК КПСС. В области внешней политики большую роль
стал играть международный отдел. Его влияние подпи+
тывалось быстрым ростом за рубежом числа коммунис+
тических и рабочих партий.
В этот период, который начался сразу после XX съез+
да КПСС, советская внешняя политика должна была уже
в гораздо большей степени, чем раньше, учитывать ин+
тересы международного коммунистического и рабочего
движения. В Политбюро все большим влиянием пользо+
вался идеолог Михаил Суслов, с мнением которого при+
ходилось считаться всем.
Надо сказать, что Хрущев панически боялся КГБ, и
пусть это никому не покажется преувеличением. Он бо+
ялся разоблачений своей деятельности во времена ста+
линских репрессий. Поэтому Хрущев был главным ини+
циатором усиления властных полномочий аппарата
ЦК КПСС. В этот период внешнеполитическая страте+
гия стала стратегией Политбюро и ЦК КПСС.
Какая роль во всех внешнеполитических делах отво+
дилась МИД, где было его место?
После смерти Сталина, и особенно снятия с поста ми+
нистра иностранных дел Молотова, советский МИД ра+
ботал под руководством Политбюро и ЦК КПСС. Ни
одно, повторяю, ни одно стратегическое по своему зна+
чению решение не предпринималось Министерством
иностранных дел без того, чтобы оно не было одобрено
на Политбюро, а шаги меньшего масштаба — на секре+
тариате ЦК КПСС. Повседневной работой МИД руко+
водила его коллегия. В этих условиях продуктивно на
посту министра иностранных дел Советского Союза мог
работать только тот человек, у которого, помимо высо+
кого дипломатического профессионализма и опыта ра+
боты за рубежом, ораторского искусства и умения вести
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
переговоры, было хорошее знание методов работы в
кремлевском лабиринте власти и хрущевско+брежневс+
кой системе партийного засилья в государственных де+
лах. Таким человеком и стал мой отец — Андрей Андрее+
вич Громыко, профессиональный дипломат среди могу+
щественных партийных лидеров. Он был бы сумасшед+
шим, если бы в условиях господства в делах страны
партийных боссов всех мастей и оттенков стал козырять
или выдвигать какую+либо свою внешнеполитическою
стратегию, которую окрестили бы «стратегией Громыко».
В том то и состояла одна из сильных сторон деятельно+
сти отца, что он понимал условия, в которых работал, и не
позволял себе на людях выпячиваться, заниматься само+
любованием, подчеркивать свое «я». Членам Политбю+
ро не нужна была «стратегия Громыко», им нужна была
эффективная внешняя политика. МИД СССР в течение
длительного периода времени им ее обеспечивал.
Однажды, после прихода в 1964 году Брежнева на
пост генсека, один из моих друзей, Эдик Приходько, ска+
зал мне: «Ты знаешь, что мне больше всего нравится в
твоем отце? То, что он, занимая такой видный пост, ни+
когда, и это видно на фотографиях и в кинохронике, не
лезет на первый план, в первый ряд. Держится сзади, в
тени. В то же время его популярность в народе велика».
«Откровенно говоря, — сказал мой военный друг
(«танкист», как я его по+дружески называл), — я не по+
нимаю, почему он при своей должности и популярности
в стране еще не избран хотя бы кандидатом в члены По+
литбюро?» Я промолчал, хотя отлично понимал «поче+
му». Партийные аппаратчики не хотели видеть рядом с
собой, в правящем органе, сильных в профессиональ+
ном плане людей. Кстати, такое же отношение у них
было и к таким личностям, как Юрий Андропов и Дмит+
рий Устинов. Профессионалы должны были работать
«на них», а не «среди них».
Конечно, все вышесказанное не означает, что совет+
ский МИД был какой+то маловлиятельной конторой.
Отнюдь нет. В конце концов именно советские дипло+
61
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
62
маты, и никто иной, вырабатывали и проводили в жизнь
решения, принимавшиеся по вопросам внешней поли+
тики. Их реализм зависел от того, насколько полно ми+
нистру и его профессиональному аппарату удавалось
закрепить в решениях Политбюро необходимые для про+
ведения эффективной внешней политики меры. Для их
претворения в жизнь нужны были активные внешнепо+
литические действия, подходящая для каждого конкрет+
ного случая тактика, дипломатическое искусство и стиль.
На этот счет у отца были свои представления, которыми
он отчасти поделился в своих мемуарах «Памятное».
Мне, однако, пришлось как бы изнутри нашего семей+
ного очага наблюдать за его дипломатической деятель+
ностью, быть невольным свидетелем его многочислен+
ных бесед по правительственной связи с советскими по+
литическими лидерами, своими замами, помощника+
ми и даже по ВЧ с нашими послами за границей и инос+
транными деятелями. На нашей даче в подмосковном
поселке Внуково, когда я сидел вместе с ним в кабинете,
он лишь в очень редких случаях просил меня выйти во
время таких разговоров. К тому же в течение почти де+
вяти лет я проработал в трех наших посольствах в Лон+
доне, Вашингтоне и Берлине. Так что рассказать о том,
как Андрей Громыко проводил в жизнь советскую внеш+
неполитическую стратегию, у меня есть основания, по
крайней мере не меньше, чем у других. О советской
внешней политике сегодня пишут много и, на мой взгляд,
часто некомпетентно, порой в угоду политической и иде+
ологической моде, искажая суть происходившего.
Надо сказать, что во время работы в Институте США и
Канады Академии наук СССР в 1968—1973 годах, где
директором был Георгий Аркадьевич Арбатов, сектор, ко+
торым я руководил, занимался анализом американской
внешней политики. Естественно, перед нами встал воп+
рос о характере американской внешнеполитической док+
трины и стратегии тех лет. Особенно внимательно мы ана+
лизировали внешнеполитическую доктрину правитель+
ства США после прихода к власти Ричарда Никсона. По
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
этим вопросам в ЦК КПСС Арбатовым был направлен
ряд записок с предложениями о возможных советских
шагах по улучшению советско+американских отношений.
Международная ситуация была сложной. Во Вьет+
наме полыхала война, в которую на стороне Сайгона
ввязались американцы. Мы помогали Ханою. Эта ре+
гиональная конфронтация мешала налаживанию отно+
шений между Москвой и Вашингтоном. В самом начале
70+х годов в обеих столицах стали крепнуть настроения
в пользу детанта, разрядки. Большую роль в этом сыг+
рали советник по вопросам национальной безопасности
при Никсоне Генри Киссинджер и Андрей Громыко. Под
его руководством Министерство иностранных дел стре+
милось не допустить, чтобы война во Вьетнаме захлест+
нула разрядку и привела к неприемлемым для нас поте+
рям в отношениях с США. В этот период в Москве цари+
ла атмосфера нервозности, которая усилилась после
того, как ВВС США атаковали ханойский порт, где были
повреждены и советские суда, поставляющие грузы, в
том числе и военное снаряжение, вьетнамцам. Встал
вопрос, как в Москве на все это реагировать, насколько
острую позицию занять в отношении военных акций Ва+
шингтона, президента Никсона. Под вопрос была по+
ставлена и возможность его визита в Москву. Склады+
валась ситуация, чреватая эмоциональным взрывом на
советском политическом Олимпе. Мне захотелось по+
беседовать с отцом о том, куда же все+таки мы поведем
дело в наших отношениях с США, как он сам оценивает
советскую внешнеполитическую стратегию.
Поехал на нашу дачу во Внуково, где, отказавшись от
государственной дачи, отдыхали в субботу мои родите+
ли. Я знал, что именно в субботу, после обеда, отец по+
зволял себе расслабиться и либо читал в кабинете худо+
жественную или историческую литературу, либо гулял.
Двор на нашей даче был небольшой, и, чтобы походить,
да еще не менее 5—7 километров, приходилось крутить+
ся на одном месте. Поэтому я предложил пройтись по
большому кругу поселка Внуково. Отец согласился.
63
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
64
Когда мы проходили мимо дачи Игоря Ильинского,
то увидели, как знаменитый артист кино играет парную
игру в теннис. Заприметив нас за оградой и удивившись,
что видит Андрея Андреевича гуляющего просто так, без
охраны, небольшого роста Ильинский быстрыми шаж+
ками засеменил к проволочной ограде корта.
— Андрей Андреевич, заходите в гости, посмотрите,
как мы здесь живем. А то мы вас чаще видим только по
телевизору, — сказал он.
— Так вы же играете в теннис, — ответил отец, улы+
баясь. — Не будем нарушать вашу игру. К тому же мой
конек — охота.
— Ну, это не спорт, по крайний мере физический, —
заметил с серьезным видом Ильинский. — Всем нам
надо побольше двигаться.
— Что вы, охота иногда выматывает настолько, что
еле ноги домой волочишь, — сказал отец. — А за пригла+
шение спасибо, и вы к нам заходите.
Так, обменявшись любезностями, они и расстались,
известнейшие комик немого и звукового советского кино
и дипломат, стаж которого в качестве министра уже со+
ставлял 15 лет.
Я рассказываю этот эпизод еще и потому, чтобы чита+
тель зримо представил себе, насколько те времена, нача+
ла 70+х, отличались от нынешних. Член ЦК КПСС, ми+
нистр иностранных дел Советского Союза мог позволить
себе преспокойно жить на своей неохраняемой даче, со+
вершать самостоятельные прогулки и считал это вполне
нормальным.
После десяти лет перестройки и реформ «новые рус+
ские», скупившие и арендующие в этом поселке ряд дач,
жили на них под охраной дюжих молодцев, вооружен+
ных пистолетами и автоматами, и видеокамер. А однаж+
ды, подвыпив, на одной из соседних дач охранники в от+
сутствии хозяев устроили своеобразный салют, ни с того
ни с сего начав палить в воздух из своих «пушек». Дач+
ники, перепугавшись, вызвали милицию. В течение не+
скольких дней по поселку бродила пара милиционеров,
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
расспрашивая об инциденте, да так вскоре, как это у нас
теперь часто бывает, и «растворилась», все осталось по+
старому.
Я это иногда вспоминаю, когда теперь уже один, без
отца, гуляю по поселку и прохожу мимо заброшенного и
заросшего высокой травой теннисного корта Игоря Иль+
инского. Как и всем, даже постоянно пекущимся о сво+
ем здоровье старикам, ему не удалось убежать от смер+
ти, хотя он прожил долгую жизнь! Однако прочь груст+
ные мысли!
Мы вернулись на свою дачу в хорошем настроении.
— Нет ничего лучше нашего внуковского воздуха, ды+
шится на удивление легко, — сказал отец, меняя в прихо+
жей обувь. — Я вижу, тебе хочется поговорить, подни+
мемся в кабинет.
Я позднее записал эту беседу. Отец был сдержан,
чувствовалось по всему, что в нем присутствовал по+
стоянный внутренний цензор. Он избегал конкретики,
хотя свободно излагал свои мысли в плане научного
анализа.
Я подробно рассказал ему о своей работе в Институте
США и Канады, сделав особый упор на изучении про+
блем внешнеполитической доктрины и стратегии США.
В Вашингтоне с приходом к власти в 1969 году прези+
дента Ричарда Никсона в большой моде были всякого
рода теоретические установки, оформившиеся на рубе+
же 70+х годов в «доктрину Никсона». Я дал свою оцен+
ку этой доктрине, отметив, что она оформила границы
применения США военной силы, сделала американс+
кую внешнюю политику в отношении СССР более пред+
сказуемой. Одновременно стало ясно, что США готовы,
если сочтут это отвечающим их национальным интере+
сам, вести новые региональные войны, в первую оче+
редь станут добиваться победы Южного Вьетнама над
Северным или хотя бы почетного мира.
Далее я задал отцу вопрос, можно ли считать, что и у
нас есть своя внешнеполитическая доктрина, и как бы он
охарактеризовал советскую внешнеполитическую стра+
65
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
66
тегию. Он в течение часа подробно отвечал, причем де+
лал это с удовольствием, часто вставал из+за своего оби+
того сверху зеленым сукном стола, прохаживался по за+
ставленному книгами кабинету, порой оживленно жес+
тикулируя.
— Вот ты мне рассказал об оценках института Арба+
това и о своем мнении относительно внешнеполитичес+
кой доктрины Никсона. Должен тебе сказать, что при+
мерно такие же оценки мы получаем от посла Добрыни+
на из Вашингтона. Только, — и тут отец вскинул руку с
вытянутым указательным пальцем высоко в воздух, — в
отношении американской политики во Вьетнаме выво+
ды нашего посольства куда более тревожные, чем ваши.
И думаю, что прав тут, скорее, Добрынин. США еще не
потеряли вкус к тому, чтобы добиваться там военной
победы. Для Никсона, консерватора+республиканца,
будет особенно трудным уйти из Вьетнама побежден+
ным. Хотя кашу эту заварили демократы. Поэтому в его
доктрине большое внимание уделяется одновременно
способности США вести военные действия и побеждать
в региональных конфликтах, а с другой стороны, декла+
рируется намерение не вмешиваться в дела азиатских
стран.
— Что касается стратегии вообще, — продолжал отец, —
то, на мой взгляд, она складывается из ряда крупномас+
штабных действий, которые преследуют достижение це+
лей, изложенных в доктрине. Если хочешь, в доктрине
оформляются мысли и планы, она излагается в речах и на
бумаге, ее, доктрину, можно положить в сейф, даже за+
секретить, а вот стратегию нельзя, она всегда на виду. Это
серия стратегических действий, подкрепляемых тактичес+
кими шагами, их в сейф не спрячешь.
— Знаешь, отец, американцы считают, что вы с Ник+
соном внешне похожи, — сказал я, чтобы его разве+
селить.
Брови отца удивленно поднялись, темные глаза ок+
руглились. Казалось, он был очень удивлен этим моим
замечанием.
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
— Об этом мне никто из моих помощников не докла+
дывал, — шутливо заметил он.
— И не доложат, — сказал я.
— По+моему, из всех людей, которых я встречал,
больше всего похож на меня ты.
Мы помолчали, и я терпеливо ждал, когда он вернет+
ся к главной теме нашего разговора.
За окнами кабинета под куполом голубого неба стоял
солнечный день, являя волшебный вид на темно+зеле+
ный подмосковный лес из дубов, елей и берез. По земле
стелилась мягкая ласковая изумрудная трава. Даже не+
сколько осин, что уцелели на участке, так как, по указа+
нию мамы, их, как «сорняки», вырубали, радовали глаз.
Все деревья, особенно ели, стояли молча, а вот осины по+
стоянно подавали голос и при малейшем дуновении вет+
ра грустно шелестели листьями, словно перешептываясь.
Вид со второго этажа кабинета отца дополнялся белиз+
ной жасмина и фиолетовыми кистями сирени.
— Советская внешнеполитическая доктрина, — пре+
рвал наконец молчание отец, — это мирное сосущество+
вание между социализмом и капитализмом. Ленин на+
звал это «сожительством», но привилось именно это сло+
во — «сосуществование», очевидно, как более благозвуч+
ное. Кстати, само слово «доктрина» у нас тоже не в ходу,
мы говорим — «принципы мирного сосуществования».
— Но почему? Почему у нас такая приверженность к
одному какому+то слову, — вырвалось у меня. — Ведь
принципы и доктрина совсем не одно и то же. Принци+
пы могут не только дополнять, но и противоречить друг
другу, а доктрина — это цельная концепция, где прин+
ципы, как блоки, дополняют и скрепляют друг друга.
— «Принципы мирного сосуществования» — эти сло+
ва вошли в документы наших партийных съездов и тек+
стов, к ним привыкли, но, по существу, если хочешь, это
и есть «доктрина мирного сосуществования». Ну а, соб+
ственно, в чем проблема, что тебя волнует?
— Да то, что при исследовании международных от+
ношений нам, работникам академических учреждений,
67
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
68
нелегко оценивать новые явления, оперируя стереоти+
пами. Понятие «сосуществование» — серое и пассив+
ное, разве оно отражает динамику современных меж+
дународных отношений?
— Да, оно не отражает этой динамики и даже ее су+
щества, — согласился отец. — Но это, увы, не подвести
ни под одно из определений. Вот, к примеру, всего лишь
один эпизод из этой области. После того, как испортились
наши отношения с Китаем, стало невозможно опреде+
лять их словами «дружба и сотрудничество». В то же
время слова «мирное сосуществование», как ты знаешь,
употребляются только в отношении стран с «различны+
ми социальными системами», то есть между социализ+
мом и капитализмом. Так вот, я стал порой употреблять,
имея в виду китайский фактор, слова «мирное сосуще+
ствование между странами независимо от их социальных
систем». Мне затем докладывали, что наши «идеоло+
ги», — отец сказал это слово с усмешкой, — за моей спи+
ной критиковали даже такой отход от привычного опре+
деления. По их мнению, мирного сосуществования между
социалистическими странами быть не может, так как от+
ношения между ними строятся на принципах «пролетар+
ского интернационализма». Вот такая получается за+
дачка в духе квадратуры круга.
— Западные ученые и политики, — продолжил я, —
после нашей и стран Варшавского договора акции в от+
ношении Чехословакии заявляют, что советскую поли+
тику в отношении Восточной Европы определяет «докт+
рина Брежнева». Так ли это?
— Такой доктрины нет. Но то, что ее вытаскивают на
свет, кое+кому у нас даже нравится.
Отец слегка хлопнул себя ладонью по лбу и сказал:
— Ну ладно, Анатолий, пора заканчивать нашу на+
учную конференцию. Ты лучше возьми и почитай одно
из моих выступлений, которое я сделал за рубежом, в
Дании. Я еще не был министром, но уже тогда поста+
рался изложить свое понимание того, какой должна быть
советская внешняя политика после XX съезда КПСС и
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
известного выступления на нем Хрущева с разоблаче+
нием Сталина.
Отец открыл дверцу большого, сделанного из орехо+
вого дерева стола, выдвинул один из ящиков и, порыв+
шись в нем, достал пачку листов.
— Возьми текст моего выступления в Копенгагене в
апреле 1956 года. Не думаю, что мои нынешние пред+
ставления о том, какой должна быть советская внешняя
политика, резко отличаются от представлений тех вре+
мен. Нашу беседу мы еще продолжим. А пока я еще по+
работаю, есть срочные бумаги, — он улыбнулся, — стра+
тегического характера.
Я взял текст этого доклада и вышел из комнаты.
Я знал, что, прервавшись на ужин, отец будет работать
до полуночи. Спустившись на первый этаж, я ушел в
свою комнату и углубился в чтение отпечатанного на ан+
глийском языке текста. Вскоре я уже не мог от него ото+
рваться. Насколько помню, в советской печати этот док+
лад не публиковался и не комментировался.
Выступая 7 апреля 1956 года перед студентами об+
щества «Studenten+foreningen», менее чем за год до сво+
его назначения министром иностранных дел, Андрей
Громыко сразу же обозначил основную опасность, сто+
ящую перед человечеством — «как сохранить мир в ус+
ловиях, когда великие научные открытия не только при+
вели к увеличению возможности для людей использо+
вать свою силу на благо человечества, но, при опреде+
ленных обстоятельствах, эти возможности могли бы быть
использованы для беспрецедентного массового уничто+
жения людей». «Поэтому, — говорил отец, — лучше про+
водить дискуссии и спорить по проблемам, разделяю+
щим государства, с целью поиска взаимоприемлемых
решений, чем решать их с помощью силы... разногласия
во мнениях, различные идеологические концепции не
должны лишать людей возможности находить совмест+
ные решения фундаментальных проблем, сохраняя мир
и укрепляя безопасность народов». И далее докладчи+
ком была высказана мысль, которая, пожалуй, стала
69
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
70
одной из основных в его деятельности уже в качестве ми+
нистра иностранных дел: «Лучше обсуждать и спорить,
стремясь к взаимопониманию, одновременно не позво+
ляя себе вмешательства во внутренние дела друг друга...
чем услышать грохот орудийных залпов, вой сирен,
взрывы бомб, увидеть, как в пламени войны происходит
массовое уничтожение людей и памятников их дел и
духа».
Андрей Громыко в той своей речи опровергал имев+
шую в 50+е годы хождение «фатальную концепцию»
международных отношений, как весьма далекую от ре+
альности. Он прямо говорил, что не существует никаких
оснований для того, чтобы считать вооруженный конф+
ликт между социализмом и капитализмом неизбежным.
При этом ссылался на хорошо ему знакомый опыт со+
трудничества стран антигитлеровской коалиции в период
Второй мировой войны. По мнению отца, интриги по+
литиков, считавших, что вооруженный конфликт меж+
ду странами с разными социальными системами нео+
твратим, обречены на провал. Он считал, что число этих
интриганов невелико, хотя порой они занимают довольно
высокие посты. Самое интересное, что отец не уточнял,
только ли на Западе могут находиться эти «интриганы».
Думаю, что это не было случайным, так как в СССР в то
время тоже были военные, например маршал Соколов+
ский, кто считал войну неизбежной и верил в возмож+
ность добиться в ней победы. Андрей Громыко катего+
рически отвергал подобный подход, подчеркивал «ужас+
ные последствия такой войны для людей». При этом он
особенно выделил мысль, что мир на Земле не придет
сам по себе, а будет результатом постоянных усилий по
ослаблению международной напряженности.
Будущий руководитель внешнеполитического ведом+
ства СССР уже тогда призвал установить между госу+
дарствами, в том числе великими державами, отноше+
ния, базой для которых стали бы взаимное доверие, ува+
жение к общественной системе другой стороны, невме+
шательство во внутренние дела, уважение территориаль+
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
ной целостности, признание принципа мирного сосуще+
ствования.
Все это было сказано в то время, когда, как принято
говорить, на дворе стояла отнюдь не «солнечная погода».
Наоборот, стояли трескучие политические морозы, шла
«холодная война», в Корее она дошла до войны горячей,
люди гибли сотнями тысяч. Советский Союз напряженно
замер в окружении сотен американских и натовских во+
енных баз. В Европе еще не была решена проблема гра+
ниц, не был заключен мирный договор между СССР и
Германией. Армии НАТО и Варшавского договора про+
тивостояли друг другу. Политические лидеры Запада и
Советского Союза, пришедшие на смену Сталину, Руз+
вельту и Черчиллю, не были столь самостоятельны в сво+
их действиях, выносили свои суждения, основываясь на
депешах послов, на зашоренных идеологическими дог+
мами записках и предложениях гражданских и военных
советников.
Неспокойно было как в Восточной, так и в Западной
Европе. Политическая нестабильность, порожденная
национальными и социальными проблемами, охватила
ряд стран. В Восточной Европе она была особенно за+
метна в Венгрии и ГДР, а также в Польше.
Сказанное отцом тогда в Копенгагене надо рас+
сматривать именно в контексте тех «холодных» дней, а
не 90+х годов.
Большое внимание в копенгагенском выступлении,
которое Андрей Громыко выделил среди многих других,
когда я его прямо спросил, есть ли у нас советская внеш+
неполитическая стратегия, уделялось проблемам Евро+
пы, сохранению мира на этом плацдарме человеческой
цивилизации. Отец заявил, что «существуют серьезные
опасения в отношении прочности мира в этом регионе».
Он тогда добавил, что не имеет права обойти молчанием
наличие в Европе двух военных группировок, которые
могут стать причиной военного столкновения. При этом
было сказано, что Европе необходима коллективная бе+
зопасность, или, как отец выразился, «система всеоб+
71
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
72
щей коллективной безопасности», в которой бы участво+
вали все европейские государства без исключения, а так+
же США.
Надо сказать, что Андрей Громыко отлично понимал,
что дожидаться момента, когда все европейские госу+
дарства, да еще и США, согласятся создать в Европе все+
общую коллективную безопасность, придется долго,
очень долго, вероятно, десятилетия. Поэтому он поддер+
жал идею создания в Европе «специальной зоны безо+
пасности». Кстати, он считал, что основой для ее реали+
зации могли бы стать предложения премьер+министра
Великобритании сэра Энтони Идена.
Но, откровенно говоря, отец не верил, что Вашингтон
одобрит это предложение Лондона. Он мне впоследствии
говорил, что «блоковый менталитет» у руководителей
американской внешней политики в 50+х годах был на+
столько велик, что надеяться на претворение предложе+
ния Идена в жизнь было трудно. Так оно и случилось. Не
только английское предложение о «специальной зоне бе+
зопасности», но и сам сэр Иден скоро стал достоянием
истории, так как после провала суэцкой авантюры, когда
Великобритания, Франция и Израиль напали на Египет,
консервативное правительство пало. Немалую роль в
этом сыграло правительство США, выступившее против,
как считали в Вашингтоне, наносящих ущерб Западу дей+
ствий Лондона и Парижа на Ближнем Востоке.
Вся эта раскладка настроений вокруг европейских дел,
когда идея о «системе всеобщей европейской безопас+
ности» была всего лишь мечтой, оценивалась в МИД
СССР довольно реалистично, поэтому в Политбюро ЦК
КПСС были внесены предложения, которые преследо+
вали цель путем конкретных шагов вести дело к тому,
чтобы Европа осознала себя единым целым, с вполне
вероятным взаимовыгодным сотрудничеством, а не
превратилась бы в две крепости с нацеленными друг на
друга военными арсеналами. В выступлении отца мно+
гие из этих предложений были не только названы, но и
достаточно полно раскрыты.
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
Во+первых, он предложил, чтобы европейские госу+
дарства сотрудничали в такой важной области, как мир+
ное использование ядерной энергии. «Почему бы евро+
пейским государствам не объединить свои усилия в этой
области?» — задавал он вопрос, который не был рито+
рическим, так как в это самое время, когда Андрей Гро+
мыко выступал в Копенгагене, дипломаты НАТО нача+
ли работать над созданием закрытой блоковой органи+
зации «Евроатом». Отец предложил в рамках уже су+
ществующей Европейской экономической комиссии
ООН создать специальную организацию государств в
области мирного использования ядерной энергии. Кто
знает, случился бы Чернобыль, если бы это наше пред+
ложение тогда было принято. Ведь советские атомщики
еще на стадии разработок смогли бы воспользоваться на+
учным и техническим опытом своих западных коллег и,
возможно, создать более надежные системы работы ре+
акторов на атомных электростанциях.
Во+вторых, Андрей Громыко в полный голос заявил о
том, что гонке вооружений, в том числе ядерных, дол+
жен быть положен конец. «Все считают, — сказал он, —
что гонка вооружений, включая гонку по производству
таких разрушительных и опасных вооружений, как ядер+
ное и водородное, увеличивает опасность новой войны.
И тем не менее в этой области, где все оценивают ситуа+
цию как опасную, переговоры принесли наименьший
результат... нет даже ограниченных соглашений».
Отец ненавидел войну. Это чувство в нем было зало+
жено самой жизнью. Два его брата — Алексей и Федор —
совсем молодыми погибли на Великой Отечественной
войне. Алексей в Прибалтике в первый период войны,
Федор был артиллеристом, командиром батареи и по+
гиб в районе Бобруйска, когда советские войска пресле+
довали отступавших гитлеровцев. Отец часто вспоми+
нал о них, приговаривая по+простому, по+крестьянски:
«Йех, душа у меня до сих пор болит, сердце ноет, когда
вспоминаю братьев своих. Погибли, и уж ничто их не
вернет». Один раз даже добавил: «Хорошо быть верую+
73
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
74
щим. Можно надеяться на встречу с матерью, отцом и
братьями на том свете».
Я пишу об этом еще и потому, что на Западе, да вслед
за ним и в тех наших газетах, где верховодят сторонники
индивидуализма, уж очень любят изображать бывшее
советское руководство как «людей+роботов», лишенных
человеческих чувств. Возможно, были и такие, за всех
отвечать не могу. Но в том, что подавляющее большин+
ство людей из высшего руководства, которых я знал, были
людьми порядочными, меня никто не переубедит. Если
кому+то сегодня не нравится советская модель, которую
пустили под откос некомпетентные болтуны, ну что ж, это
их дело. Но ведь в отличие от этой модели нынешняя сво+
его преимущества в России еще не доказала. Голоса на+
рода, особенно его обездоленной части, сильные мира сего
не слышат, они заняты накоплением личных богатств.
Внешнеполитическая концепция Громыко в той час+
ти, которую он определял, не преследовала несбыточ+
ных, иллюзорных целей. «Мираж благих пожеланий не
может быть серьезным основанием для внешней поли+
тики», — говорил он. Но это не значит, что отец, как и
каждый человек, не мечтал.
Андрей Громыко мечтал увидеть тесный мир землян
свободным от гонки вооружений. Он мечтал о государ+
ственных бюджетах со сниженными военными расхода+
ми. Он мечтал о сокращениях многомиллионных армий.
Его тревожило то, что США, а за ними, следуя военной
логике и синдрому «22 июня», и наши военные продол+
жали наращивать огневую мощь сухопутной армии, со+
здавать все более сильные армады военно+воздушных и
военно+морских флотов, совершенствовать стратегичес+
кие ядерные силы. Покончить со всем этим, считал он,
можно только снижая материальную базу вооружений.
Для достижения такой крупной стратегической цели и
нужны были «промежуточные соглашения». Андрей Гро+
мыко называл их «поэтапными свершениями».
Внешнеполитическая деятельность Громыко в основ+
ном была постоянным дипломатическим усилием по дос+
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
тижению вместе с США промежуточных крупных догово+
ров в области разоружения, в первую очередь ядерного.
Я никогда не забуду, как мы вместе с ним смотрели в
Вашингтоне американскую кинохронику в кинотеатре
«Транс+Лакс», который находился недалеко от совет+
ского посольства. В последние месяцы войны в его не+
большом помещении показывали много кинокадров по+
бедного шествия по Франции американцев и англичан с
запада на восток. Гораздо реже шли кадры coветской во+
енной хроники. Когда пал Берлин, кадры уличных боев
в столице Третьего рейха, взятие Рейхстага показывали
несколько дней подряд.
Это было время всеобщего ликования. 8 и 9 мая
1945 года улицы перед Белым домом в Вашингтоне и
Таймс+сквер в Нью+Йорке были заполнены народом. На
Красной площади в Москве ликование было, пожалуй,
более бурным, чем в Вашингтоне, Лондоне и Париже, но
и в западных столицах оно было сильным. Казалось, дли+
тельный прочный мир навечно сошел на землю. Правда,
еще предстояло победить милитаристскую Японию. И это
было сделано с помощью «чудо+оружия». На Хиросиму
и Нагасаки в отместку за Перл+Харбор, для запугивания
СССР, а также с целью сберечь жизни американских сол+
дат были сброшены атомные бомбы, мгновенно уничто+
жившие сотни тысяч людей. Я рассказываю об этих изве+
стных случаях, чтобы описать реакцию отца на прошед+
шие жесткую американскую цензуру кадры повержен+
ного японского города.
В моей памяти остались кинокадры черно+белой хро+
ники, как выглядела после бомбы Хиросима, на которых
не было ни одного уцелевшего здания, исчезли улицы,
кварталы и почти совсем не было видно людей. А те, кто
появлялся в кадре, понуро стояли или медленно брели
по обочинам дорог.
Отец взял мою ладонь в свою, он молчал, как, впро+
чем, и весь кинозал. В этой гробовой тишине прозвучали
лишь несколько жиденьких хлопков да невнятный свиств.
Так американцы порой выражают свою радость.
75
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
76
«Ну, жахнули?!» — вдруг услышал я какой+то незна+
комый мне сдавленный голос. «Ну, жахнули?!», — по+
вторял отец снова и снова. Он, похоже, даже забыл о том,
что находится в кинотеатре. Перед ним раскрылась кар+
тина ада на земле, устроенного политиками, людьми вы+
сокопоставленными. Больше отец не проронил ни слова.
И домой, в посольство, мы возвращались молча.
Думаю, что эти картины атомного апокалипсиса,
конца света для сотен тысяч японцев, навсегда остались
в памяти Андрея Громыко. У него и у других советских
руководителей 50—70+х годов, еще помнивших ужасы
войны, на первом плане было прежде всего желание,
чтобы по советским городам и селам, школам, театрам,
родильным домам и библиотекам, по Эрмитажу и Крем+
лю не «жахнули» бы подобным образом.
Уже многие годы спустя, когда мы беседовали на
международные темы, о советско+американских отно+
шениях, отец неоднократно говорил, что гонка воору+
жений, как аккумулятор электричеством, подпитыва+
ется «милитаристским сознанием». «Само оружие не
стреляет, — заметил он как+то, — стреляют люди. Но
стрелять можно как из лука, так и из почти неуязвимой
подводной лодки и ракетной шахты».
Третьим, наиболее важным фактором, формировав+
шим взгляды отца на внешнеполитическую стратегию,
было стремление достичь равенства СССР с США и оди+
наковой безопасности. На пути разоружения такая си+
туация могла быть достигнута с помощью тех же «про+
межуточных соглашений».
А если их не было? Если американцы регулярно и даже
методично стремились к военному превосходству, как
быть тогда? Оставался один выход, чтобы не «жахну+
ли», — развивать свои вооружения. Страх перед атом+
ным нападением в 50+х и первой половине 60+х годов в
СССР и США буквально витал в воздухе.
В выступлении в Копенгагене Андрей Громыко в свой+
ственной ему манере дал свое объяснение атмосферы
страха и подозрительности, воцарившейся в обществен+
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
ном сознании: «...страх и угрозы, проявляющиеся в меж+
дународных отношениях, — сказал он, — не только не по+
могают сохранению мира, но, наоборот, помогают выз+
реванию войны. Если одна из сторон своими действиями
запугивает другую, увеличивает свою военную мощь и со+
здает военные блоки, то другая сторона делает то же са+
мое. Результатом является гонка вооружений, создание
противостоящих друг другу военных группировок со все+
ми из этого вытекающими опасными последствиями».
Отец считал, что настоящим врагом дипломатии яв+
ляется «философия устрашения», так как именно она
подхлестывает гонку вооружений, стимулирует «холод+
ную войну». Так как основным пугалом для Запада ста+
ли обычные советские вооружения, то в Москве лидеры
послесталинской эпохи стремились к их уменьшению.
При Хрущеве, например, армия была сокращена на
650 тысяч человек. Советский Союз ликвидировал свои
базы в Финляндии и Китае. Руководство, особенно при
Хрущеве, надеялось, что возникнет «цепная реакция»,
она приведет к важным соглашениям по разоружению.
Андрей Громыко даже в условиях «холодной войны» ве+
рил в возможность решения проблем европейской безо+
пасности. «Надо признать, — говорил он, — что имеется
много неиспользованных возможностей для улучшения
отношений между государствами». Он был даже настоль+
ко гибок, что заявил: «То, что большинство европейских
стран связаны между собой различными договорными
обязательствами, не должно мешать улучшению отноше+
ний между членами различных группировок».
С большой надеждой на достижение договоренностей
Андрей Громыко говорил о встречах в Женеве глав пра+
вительств ведущих стран Запада и Советского Союза. Он
ценил такой важный институт международного права,
как нейтралитет, тепло говорил о тех странах в Европе, в
частности Швеции и Австрии, которые проводили
политику нейтралитета. Отец считал нейтралитет хоро+
шим средством для укрепления региональной и глобаль+
ной стабильности. Он с симпатией высказывался о поли+
77
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
78
тике таких стран, как Индия, Бирма и Афганистан. При
этом призывал Запад не рассматривать улучшение от+
ношений Советского Союза с арабскими странами, Тур+
цией, Ираном, Пакистаном, как политику «подрыва от+
ношений этих стран с Соединенными Штатами, Вели+
кобританией или Францией».
Андрей Громыко, верный одной из своих стратегичес+
ких целей — улучшению советско+американских отно+
шений, неоднократно говорил: «Мы хотели бы иметь хо+
рошие отношения с Соединенными Штатами. Это, в ча+
стности, продемонстрировало недавнее предложение Со+
ветского Союза заключить договор о дружбе с Соединен+
ными Штатами». Я должен отметить, что эта стратеги+
ческая цель в советской внешней политике времен Гро+
мыко доминировала всегда. Другое дело, на какой основе
он стремился ее достичь, какими средствами. Но это, по+
жалуй, совсем другой разговор. В данном контексте я
лишь отмечу, что такой основой отец считал равенство и
одинаковую безопасность. Обычно понятия «равенство
и одинаковая безопасность» употреблялись при оценке
военно+стратегической ситуации. Должен, однако, при+
знаться, что Андрей Громыко рассматривал отношения
между СССР и США исключительно как отношения рав+
ноправных партнеров и никогда не допускал даже мысли
о том, что Москва должна пойти в отношении Запада, в
том числе США, на неоправданные уступки, да еще ис+
пытывать при этом «комплекс неполноценности».
«Все наши успехи, — не без гордости говорил он
мне, — на переговорах, приведших к заключению важ+
ных международных договоров и соглашений, объясня+
ются тем, что я был убежденно тверд и даже непрекло+
нен, в особенности когда видел, что со мной, а значит, и
с Советским Союзом, разговаривают с позиции силы или
играют в «кошки+мышки». Я никогда не лебезил перед
западниками и, скажу тебе откровенно, после того, как
меня били по одной щеке, вторую не подставлял. Более
того, действовал так, чтобы и моему не в меру стропти+
вому оппоненту было несладко».
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
Мне порой, особенно когда я был на дипломатичес+
кой работе и находился в отрыве от отца, казалось, что
если мы в чем+то уступим американцам, англичанам или
западным немцам, то быстрее добьемся выгодного для нас
соглашения. И на этот счет по возвращении в Москву бе+
седовал с отцом. Обмен мнениями по такому вопросу за+
канчивался не в мою пользу. Я говорю не о формальном
окончании разговора, так как последнее слово все+таки
всегда должно оставаться за старшими. Формально они
всегда правы. Нет, я говорю о том чувстве, которое оста+
ется в душе, когда спор заканчивается и когда, остыв, на+
чинаешь понимать, что ты не прав.
Таких споров у меня с отцом было несколько. Осо+
бенно запомнились дискуссии по нашей политике в стра+
нах Восточной Европы, в ГДР, по территориальной про+
блеме в наших отношениях с Японией, а также по делу
Руста. О каждом из этих споров я расскажу особо, но в
качестве общего впечатления, вынесенного из них, вспо+
минается прежде всего осознание того, что большие
ошибки в политике обычно объясняются недостатком
опыта и профессионализма. Конечно, ни в коем случае
нельзя считать себя абсолютно безупречным, так же как
нельзя спорить ради спора. Следует учиться у других. Но
не следует проникаться симпатией к тем, кто поет вам
сладенькие дифирамбы и о других говорит заведомо пло+
хо. Вот вы, говорит ваш собеседник, хороший, а ваш
предшественник был нехороший, даже плохой. Поведе+
те себя иначе, чем он, и все будет прекрасно — быстро
решим все проблемы. Это не что иное, как проверка че+
ловека на прочность.
«Лесть, — говорил мне отец, — постоянно использу+
ется людьми не только при стремлении решить свои лич+
ные проблемы, но и политиками при ведении государ+
ственных дел. Лесть — это своего рода ключ, которым
стремятся открыть дверь в разум другого человека, с тем
чтобы его затуманить». «Лесть, — сказал он мне неза+
долго до своей кончины, — стала тем средством, которое
активно используется иностранцами, чтобы затуманить
79
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
80
мозги Горбачеву и Шеварднадзе. Они идут на бесконеч+
ные уступки, теряют почву под ногами и транжирят наш
военно+политический капитал». Отец считал, что на
этом пути ничем не оправданного отступления под уг+
розу поставлены все основные стратегические позиции
Советского Союза.
Андрей Громыко не предполагал, что уже через два года
после его кончины Советского Союза не станет. Я могу,
однако, засвидетельствовать, что он не только умом, но и
сердцем чувствовал, что наша страна сваливается, как по+
терявший управление самолет, на одно крыло и вот+вот
перейдет в штопор.
В каждом крупном государственном деятеле до конца
его дней заложены два начала — человеческое и мировоз+
зренческое, житейское и политическое. Человеческое и жи+
тейское очень часто остается неведомо людям, так как о
них, об этих чувствах, знают только близкие, да и то не все.
Я, например, стал свидетелем удивительного даже для
меня случая, когда мне пришлось наблюдать следующую
картину.
Я приехал в Заречье, чтобы, как мы накануне догово+
рились с отцом, вместе посмотреть передачу телевиде+
ния о заседании первого съезда народных депутатов.
Смотрели передачу в столовой втроем: отец, мать и я.
Отец сидел как раз напротив меня, с другой стороны сто+
ла. Дебаты на съезде становились все более бурными и
даже злыми, критика в адрес Горбачева лилась рекой.
Она отражала настроения, царившие в обществе.
Отец сидел совершенно прямо и, как мне показалось,
спокойно следил за всем происходившим. Но так продол+
жалось недолго. Чем дальше, тем он все более мрачнел,
спина его по+старчески согнулась, он склонил свою голо+
ву и подпер ее левой рукой, оперевшись локтем о стол.
Андрей Громыко не просто переживал, он стал прямо на
глазах весь серый. О чем он думал в тот момент, я не знаю,
так как сам сидел тихо. Никакой беседы мы не вели. И
уже только когда критика Горбачева стала переходить в
оскорбления, когда стали бранить его жену Раису Мак+
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
симовну, а Михаил Сергеевич сидел весь красный и злой,
я вдруг увидел, как отец, распрямившись как пружина,
осенил себя справа налево, как это делают православные,
крестом. Он встал из+за стола и громко, обращаясь ско+
рее не к нам, а к самому себе, сказал: «Какой позор, слава
Богу, что меня там нет». И ушел к себе наверх, в кабинет.
Думаю, что даже цари и императоры, если у них была,
как говорится, «голова на плечах», не считали, что они
единолично выигрывают войны и тем более проигрыва+
ют сражения. Хотя, конечно, как победы, так и пораже+
ния в конечном счете приписываются им. И тогда исхо+
ды войн и результаты крупных дипломатических уси+
лий, переговоров, нередко длящихся годами, приписы+
ваются историками одному человеку. Другими слова+
ми, история персонифицируется.
Роль личности в истории или, как любят говорить уче+
ные, субъективного фактора, велика. Никакие объектив+
ные обстоятельства сами по себе не могут делать исто+
рию, она делается людьми. Их активность складывается
из цепи решений и поступков. Если у политического ли+
дера и дипломатов они основаны на невежестве и только
на эмоциях, то тогда их политика терпит провал. И на+
оборот, трезвый учет обстановки, отсутствие нервозно+
сти, спешки и суетливости приводят к успеху. И тогда,
только тогда результаты упорных усилий становятся ис+
торическим фактом.
Вспоминаю о том, как отец уже после ухода на пен+
сию оценивал результаты своей политической деятель+
ности.
×ÅÌ
ÌÎÆÍÎ ÃÎÐÄÈÒÜÑß ÌÈÍÈÑÒÐÓ
Я как+то спросил отца, какие результаты своей дея+
тельности на посту министра он считает самыми значи+
тельными, в каком порядке он расставил бы их по шкале
приоритетов. Вот что он ответил:
81
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
82
— Не только мне, но и любому человеку, особенно если
он причастен к тем или другим событиям, очень трудно
дать им объективную оценку. Здесь люди нередко оши+
баются. И все же рискну в личном плане тебе об этом
сказать. Можешь в будущем, если захочешь, использо+
вать мои оценки как историк. Выскажу тебе не гипотезу,
не личную интерпретацию, а дам оценку результатов
моей деятельности по использованию сложившегося в
послевоенные годы баланса сил, в котором основную
роль играли мы и американцы.
Самым большим личным успехом я считаю закреп+
ление в договорном порядке послевоенных границ в Ев+
ропе. Думаю, что эти границы сохранятся. Конечно, с
годами могут произойти некоторые изменения. Напри+
мер, Польшу все время лихорадит, уж такой поляки не+
спокойный народ, но ни один честный поляк не забудет,
что не только силой советского оружия, но и диплома+
тическим искусством мы сумели закрепить западные
земли Польши в пределах ее нынешних границ. Целост+
ная и сильная Польша — вот, если хочешь, результат
Московского договора с ФРГ в 1970 году и затем, в
1975 году, Хельсинкских соглашений. Но ты, я вижу, уже
думаешь: «Что это мы, сколько лет бились за интересы
Польши, а как же свои, собственные?»
Я совсем так не думал, а старался запечатлеть в па+
мяти каждое сказанное им слово.
— Сын мой, сейчас даже среди сведущих людей, в том
числе лидеров, не все помнят, что представляла собой
Калининградская область. А это бывшая Пруссия. А чем
была Пруссия раньше? Была она гнездом германского
милитаризма и военного духа. Она нависала над Поль+
шей, контролировала выход к Балтийскому морю. Сей+
час эта область — часть Советского Союза. Окончатель+
но закрепили мы это положение только в Хельсинки.
Закрепление границ ГДР, появление на немецкой зем+
ле двух государств — это громадное историческое завое+
вание. Да, нашим друзьям в ГДР было тяжело утверж+
дать социалистическую государственность, но без дого+
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
вора с ФРГ и без Хельсинки это было бы делать еще слож+
нее. Закрепление и незыблемость границ в Европе, если
хочешь, это основной результат моей деятельности на
посту министра иностранных дел. Если европейские
страны откажутся от хельсинкских договоренностей,
станут их нарушать, ну что же, тогда на европейской зем+
ле начнутся территориальные конфликты, распадутся
старые и создадутся новые коалиции. В Европу снова
придет война.
— Мы не можем бесконечно держать свои войска в
Восточной Европе, ГДР, — сказал я.
— Можем и должны до тех пор, пока существует
НАТО и мы можем быть подвергнуты нападению даже с
палубы авианосца. Чтобы уйти, большого ума не надо.
Оставить позицию всегда во сто крат легче, чем ею ов+
ладеть. Мы наше военное присутствие в Центральной
Европе завоевали ценой миллионов жизней. Какой по+
литик может об этом забыть? Уйти? Уйдем, когда дого+
воримся о роспуске военных блоков, НАТО и ОВД. А как
же иначе, мы уйдем, а военная машина, созданная, что+
бы нам угрожать, останется? Такое может произойти
только в результате военного разгрома стран Варшавс+
кого договора. Но это нереально.
Вспоминая эту беседу, я ловлю себя на мысли, что
весной 1989 года, когда мы вели наш разговор, несмот+
ря на сложность ситуации в некоторых странах Восточ+
ной Европы, никакого обвального хода событий, кото+
рые произошли через полтора года, не просматривалось.
Если бы я утверждал иначе, то покривил бы душой. Од+
нако, как это ни горько сознавать, территориальная це+
лостность европейских границ была нарушена, и не толь+
ко на европейскую, но и на бывшую советскую землю
пришла война.
Я как+то спросил отца, что вселяет в него особую гор+
дость, он прямо ответил:
— Договор о частичном запрещении испытаний ядер+
ного оружия. Здесь сработал один очень важный момент.
В этом соглашении были заинтересованы как мы, так и
83
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
84
американцы. После того как стало ясно, что ни Москва,
ни Вашингтон не готовы заключить соглашение о пол+
ном запрещении испытаний, мы пришли к мнению, что
реальным может быть их частичное запрещение.
— Почему, — спросил я, — не все были готовы к пол+
ному запрещению? Разве опасность последствий ядер+
ной войны не осознавалась?
— Дело не в этом, — ответил отец. — Формальным
препятствием для заключения всеобщего соглашения ос+
тавались требования контроля, «западники» выдвига+
ли завышенные требования по проверке соблюдения до+
говора, а мы — заниженные. Ни мы, ни они в то время
не могли пойти на полное запрещение ядерных испы+
таний из+за позиции военных. Они — своих, мы —
наших. В то время техника проверки ядерных запасов
была несовершенна. Наши ядерные вооружения к сере+
дине 60+х годов, особенно по средствам доставки, были
гораздо слабее американских. Я до сих пор не знаю, кто
надоумил Хрущева заявить, что мы делаем ракеты «как
сосиски». Скорее всего, никто. Это его бахвальство до+
рого нам обошлось. К 1962 году, когда разразился Ка+
рибский кризис, мы американцам и их союзникам в
ядерной силе уступали, причем сильно уступали. После
смещения Хрущева это отставание решили ликвидиро+
вать. Это было общее мнение. Советский Союз напряг
все силы, чтобы в военном балансе с США выйти на уро+
вень «равенства и одинаковой безопасности».
— Понятие «равенства» в военном балансе сил мне
понятно, — сказал я. — Понятие «одинаковой безопас+
ности», откровенно говоря, не очень.
— По сути дела, — заметил отец, — этот термин —
творение наших экспертов, дипломатов и военных.
«Одинаковая безопасность» подразумевала разные гео+
графические условия, в которых находились СССР и
США. Они, американцы, обладали лучшими стратеги+
ческими позициями, чем мы. Нам, например, требова+
лось больше подводных лодок, чтобы уравновешивать их
угрозы у наших берегов. Нам также позарез были нуж+
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
ны надежные, работающие на твердом топливе, страте+
гические ракеты, с помощью которых мы только и могли
обеспечить «одинаковую безопасность».
— Мы ввязались в эту гонку вооружений, не просчи+
тав, во что это нам обойдется, — сказал я. — Ты же зна+
ешь, что сейчас стало модным объяснять чуть ли не все
наши экономические трудности прожорливостью оборон+
ной промышленности.
— Да, гонка вооружений отнимала много сил, — со+
гласился отец. Но добавил: — И все же мы не смогли бы
принудить американцев вести с нами серьезные перего+
воры по разоружению, если бы отстали от них. Тогда
США перестали бы с нами считаться. Обрати внимание,
ни один из критиков советской оборонной политики даже
не упоминает о том, что правительство США вообще ни+
когда не имело программы не только по прекращению, но
и даже замедлению темпов подготовки новых вооруже+
ний. Усилив свое военное превосходство в ядерной обла+
сти, они превратились бы в единственную сверхдержаву
и стали бы диктовать нам свои условия. Не знаю, как
сейчас, — заметил отец с сарказмом, — но тогда, в 60+х и
70+х, никто на это в советском руководстве идти не хотел.
Мы были уверены в своих силах.
— На фоне гонки вооружений с обеих сторон договор
1968 года был особенно важен, — сказал Андрей Гро+
мыко. — Он показал, что с США и Англией, двумя стол+
пами НАТО, мы можем решить важную проблему. После
подписания в Сан+Франциско Устава ООН, это была
моя вторая по значению подпись под историческим до+
кументом. Очень был рад достижению этого соглаше+
ния Брежнев, да и все советское руководство.
— Третьим крупнейшим своим достижением, — го+
ворил мне отец, — считаю соглашения, которые мы
подписали с США в 1972—1973 годах, особенно Дого+
вор об ограничении систем противоракетной обороны,
а также Соглашение о некоторых мерах в области огра+
ничения стратегических наступательных вооружений.
Уверен, что историки напишут когда+нибудь дипло+
85
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
86
матическую историю послевоенных советско+амери+
канских отношений, и особенно подготовки соглаше+
ний по ПРО и ОСВ. При этом должны использоваться
документы переговорного характера, в том числе сотни
шифротелеграмм, которые направлялись участниками
переговоров в Москву и Вашингтон. С нашей стороны,
особенно если учесть информацию из посольств, ана+
лиз обстановки вокруг этих проблем, наберется гора
документов высотой с Монблан. Они покажут, с каким
трудом преодолевались заторы на пути к соглашению,
сколько для этого требовалось настоящего дипломати+
ческого искусства.
— Очевидно, — сказал я, — и с нашей стороны возни+
кали препятствия.
— Препятствия были, их не могло не быть. Ведь нам
приходилось отказываться от, как утверждали некото+
рые эксперты, весьма заманчивых шагов, которые при+
водили к усилению нашего военного могущества. Эти
наши возможности мы на переговорный стол, конечно,
не выкладывали. Да и американцы, я думаю, тоже.
— Скажи, отец, а почему, решая, как ты сам сказал,
с помощью «Монблана усилий» проблемы стратегичес+
кого ядерного оружия, мы так и не сумели достичь с
Западом соглашений в области обычных вооружений?
В наших разговорах я не раз и не два касался этой про+
блемы, так как при встречах с американскими учеными,
да и в ходе моих бесед с политиками и дипломатами из
стран НАТО, проблема «большого преимущества Совет+
ского Союза в обычных вооружениях» в той или иной
форме неизменно всплывала. Получалось, что именно
Советский Союз тормозит сокращения в области обыч+
ных вооружений. Я об этом неоднократно говорил отцу.
Но именно эту проблему он обсуждать не хотел. Меня
же она интриговала все больше. Разговор на эту тему,
причем довольно обстоятельный, состоялся у нас с ним
уже после его ухода на пенсию.
— Всякий раз, — говорил он, — когда мы обсуждали
проблему сокращения обычных вооружений, вставали
Глава I. «Свое слово в истории я сказал»
трудности. Наши военные приводили многочисленные
доводы в пользу того, что на радикальные сокращения в
этой области мы пойти не можем.
Когда отец уставал ходить, то в хорошую погоду он
звал меня с собой в темно+зеленую беседку, которая
уединенно стояла в березовом лесу. «Давай отдох+
нем», — говорил он. Так было и на этот раз. Располо+
жившись в плетеном кресле, он, загибая пальцы, стал
перечислять одну за другой причины, по которым «сто+
порились переговоры» по обычным вооружениям.
— Вопервых, обычные вооружения — наше тради+
ционное оружие, и им военные, как это может показаться
ни странным на первый взгляд, особенно дорожили. Мне
порой даже казалось, что они не мыслили армию и себя
в ней без этих десятков тысяч танков и самолетов. И это
было действительно так. Число военных, занятых в Ра+
кетных войсках стратегического назначения, было на+
много меньше, чем в Сухопутных войсках, Военно+воз+
душных силах и в Военно+Морском флоте. Ограничи+
вая стратегические ядерные вооружения, мы, по суще+
ству, не затрагивали судеб миллионов военнослужащих.
За обычные вооружения военные держались даже более
цепко, чем за ядерные.
— Вовторых, военные считали, что еще при Хрущеве
нами были произведены столь крупные сокращения, что
двигаться по этому пути дальше нельзя. При этом подчер+
кивалось, что НАТО на все эти шаги со стороны Советского
Союза равноценными сокращениями не отвечает.
— Втретьих, постоянно вставал вопрос, что нам
нужны значительные силы для охраны наших южных
границ, особенно границы с Китаем. Доказывалась не+
обходимость, в частности, держать довольно сильную
группировку в Монголии, так как это выправляло стра+
тегическою ситуацию, связанную с большой протяжен+
ностью наших южных рубежей и слабой обеспеченнос+
тью этого региона транспортной системой. «Если при
возможных столкновениях с Китаем мы не будем пер+
выми применять ядерное оружие, то тогда на границе с
87
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ним нам для защиты Сибири необходимы достаточные
военные силы», — говорили в том числе и мне. Париро+
вать эти доводы аргументацией о необходимости созда+
вать «хороший климат» для усиления разрядки было
трудно. Да я особенно и не пытался этого делать, так как
считал эти доводы убедительными.
— Вчетвертых, как и у американцев, у нас быстры+
ми темпами развивались авиация и флот. Ни у кого из
генеральных секретарей ЦК КПСС и тем более мини+
стров обороны не возникло и тени сомнений, что та или
иная новая военная система нужна. Если за нее высту+
пали военные, да еще на таком уровне, как Политбюро,
в лице самого Устинова, который эти предложения выд+
вигал и поддерживал, то по ним принимались положи+
тельные решения. Тем более почти всегда докладыва+
лось: «У американцев такие системы уже есть или нахо+
дятся на подходе». Пожалуй, в области артиллерии и
танков мы их опережали. Но это было наше традицион+
ное оружие сухопутной державы.
— Впятых, наша военная доктрина и стратегия тех
времен основывались на наличии у нас сильной армии.
А сильной считалась армия, у которой на вооружении
много танков, самолетов и кораблей.
— Пожалуй, на этом мы и закончим, — сказал отец,
прервав наш разговор. Он стал быстро утомляться. При+
ближалось его 80+летие.
88
Глава II
Ядерный джинн
и «холодная война»
ÌÎÑÊÂÀ — ÂÀØÈÍÃÒÎÍ:
ÑÐÀÆÅÍÈÅ
ÇÀ ÁÅÇÚßÄÅÐÍÛÉ ÌÈÐ
О
ДНОЙ ИЗ ТЕМ, КОТОРУЮ МЫ С ОТЦОМ ОБСУЖДАЛИ
наиболее часто, была опасность ядерного ору+
жия. К тому же в это время, в конце 80+х годов,
я довольно активно подключился к исследова+
ниям возможных последствий ядерной войны. Вице+
президент Академии наук Евгений Велихов предложил
мне взять на себя руководство работой группы советских
ученых по этой проблеме.
В 1988 году мы направили в ЦК КПСС, правитель+
ство и руководству АН СССР наш доклад, выводы кото+
рого, сделанные на основе научных моделей, подтвер+
дили заключение американцев. В случае ядерной войны
уцелевшая от ядерных ударов часть человечества будет
поставлена на грань вымирания из+за сильного загряз+
нения земной атмосферы, в результате чего резко упа+
дет температура воздуха, в том числе в южном полуша+
рии. В научной литературе это явление получило назва+
ние «ядерной зимы».
Я неоднократно спрашивал отца о том, что делается с
нашей стороны, чтобы избежать ядерной войны. После
того, как в советской печати в 1987—1988 годах стали
появляться статьи, в которых ставилась под сомнение
советская военная доктрина времен правления Бреж+
нева и особенно критиковались меры по развертыванию
89
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
нами ракет СС+20, я посоветовал отцу выступить по
этим вопросам в печати или, по крайней мере, осветить
их в своих мемуарах.
— В данный момент, — сказал он, — мою статью не
опубликуют. Причем придумают сотни причин. У нас
сейчас в ходу новая военная доктрина, содержание ко+
торой, на мой взгляд, более чем странное. Ну, напри+
мер, теоретики из Генштаба убедили Горбачева отка+
заться в начале возможного военного конфликта, в том
числе с США и НАТО, от наступательных операций даже
после совершения против нас агрессии. Как будто в ядер+
ной войне можно быстро оправиться от первого удара.
Ясно, что пока будешь раздумывать, по тебе нанесут и
второй, и третий. Разве под рвущимися ядерными заря+
дами наше руководство сможет нормально функциони+
ровать? Вряд ли! И не спасут его никакие домашние за+
готовки. Получается, что США и их союзники в своей
военной доктрине угрожают нам первым ядерным уда+
ром, а мы в ответ их информируем: «Давайте, голубчи+
ки, валяйте, мы его выдержим, но будем пытаться убе+
дить вас прекратить забрасывать нас атомными бомба+
ми. Ну а если вы, нехорошие, не прекратите этого безоб+
разия, то мы вам тогда покажем, как говаривал Хрущев,
«кузькину мать». Глупый и опаснейший подход.
У меня с языка уже были готовы сорваться десятки
вопросов, но я сдержался, так как все более отчетливо
понимал, что решение вопросов войны и мира находит+
ся не в руках отца, а в руках Горбачева и его ближайшего
окружения. С 1988 года отец в него уже не входил. Гор+
бачев советовался с ним все реже, считая, что сам во всем
разбирается лучше. Как показали дальнейшие события,
это было глубокое заблуждение. Поэтому я задал лишь
один вопрос:
— А что, наши военные, командующие оперативны+
ми направлениями и родами войск, в душе с этой докт+
риной согласны?
— Формально она от военного руководства и пришла,
но явно с благословения Горбачева.
90
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
— Не может быть! — вырвалось у меня.
— Очень даже может, — ответил отец. И добавил: —
Одного ты, Толя, никак не можешь понять. Мы до сих
пор живем в условиях вождизма, хотя он и явился нам в
новом обличье. С коллегиальностью в руководстве дела
обстоят плохо. Горбачев многое делает в одиночку, скры+
вая свои, как ему кажется, хитроумные шаги от товари+
щей по партии. Забыты старые уроки, в моде новые на+
ставники, частенько с Запада.
После этого разговора прошло несколько месяцев. Но
вот однажды, это случилось уже после ухода отца на пен+
сию, он предложил мне записать под диктовку те мыс+
ли, которые его особенно занимали. Я согласился.
— Тогда садись, возьми ручку и пиши: «Москва —
Вашингтон — Европа и ядерное оружие». Это будет за+
головок раздела для второго издания моих мемуаров.
И я стал записывать.
«Советско+американские отношения — это, безусловно,
стержень мировой политики, и от них сильно зависит состоя+
ние международной обстановки. Поэтому я всегда считал, что
Москва и Вашингтон в своих действиях не должны наносить
неприемлемого ущерба друг другу, а, напротив, учитывая свою
роль самых больших и сильных держав, сотрудничать в на+
правлении стабилизации здания мира, а не его расшатыва+
ния. Чем больше, однако, у меня накапливалось опыта веде+
ния дел не только с Вашингтоном, но и с Лондоном, Парижем
и другими политиками, тем яснее я понимал, что это возмож+
но только в условиях военно+стратегического равновесия с
Америкой.
Кое+что удалось сделать в этом направлении в 60+е и 70+е го+
ды, когда в ходе разрядки были выработаны и подписаны важ+
ные соглашения об ограничении стратегических вооружений.
Мы, советские дипломаты той поры, случалось, не спали но+
чами, взвешивая, как «политику острия» в отношении социа+
лизма западных «ястребов» перевести в шаги по обузданию
мощных военных ядерных арсеналов. В этих вопросах мне по+
могал заместитель Георгий Маркович Корниенко. Разумеет+
ся, вся эта активность проходила не в вакууме. Наши советс+
кие земли окружали десятки крупных американских военных
баз. До наших жизненных центров им было рукой подать. Сама
91
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
же Америка, удаленная от нас на 10—15 тысяч километров,
долгое время считала себя неуязвимой от нападения.
Мир бурлил, некоторые конфликтные ситуации, например,
во время Суэцкого и Карибского кризисов, грозили вот+вот
выйти из+под контроля.
Порой на Западе, особенно в Вашингтоне и Лондоне, нам
задавали вопрос: «Не слишком ли вы, советские, подозритель+
ны по отношению к нам? Ведь это ничем не оправдано. Мы на
вас нападать не собираемся. Чего вы боитесь?» Странные это
вопросы, хотя и задаются они порой очень серьезными людь+
ми. Я выслушивал их, а про себя думал: «А как же насчет пер+
вой информации, полученной по самым доверительным ка+
налам почти сразу после окончания Второй мировой войны,
что американские военные разработали проект атомного на+
падения на 20 целей на территории СССР, в том числе на
города? А затем появился план нападения уже на 70 совет+
ских городов и военных объектов. А что нам думать по поводу
плана «Дропшот», теперь уже широко известного, в соответ+
ствии с которым собирались сбросить на советские цели и
объекты наших друзей 300 атомных бомб?»
Прямо скажу, наша разведка на Западе в 50—60+х годах
работала хорошо. Советскому руководству были известны пла+
ны ядерного нападения на СССР. То, что многим представля+
лось, как «мысли о немыслимом», то есть сама возможность
ядерной войны, для меня на протяжении десятилетий было тя+
желой ношей осознания того, что ее ведение против социалис+
тических стран влиятельные политики на Западе считали впол+
не мыслимым. Это была реальность намерений, ни к коем слу+
чае нельзя было допустить их реализации на практике.
Моя мысль билась над решением проблемы: как не допус+
тить ядерную войну. И чем больше над этим думал, тем яснее
становилась простая истина — это возможно только на осно+
ве достижения военно+стратегического паритета между нами
и американцами. В этом я не был оригинален. Все, кого я знал
в то время в советском руководстве, были такого же мнения.
Я, однако, лучше других в силу своего дипломатического опы+
та знал, что Вашингтон с более слабыми, чем он, на равных не
разговаривает.
Почему об этом необходимо сказать сейчас, на исходе 80+х?
Да потому, что у нынешних политиков налицо соблазн убе+
жать от прошлого и задним числом истолковать события двад+
цатилетней давности так, как будто они возникали в безвоз+
душном пространстве. Конечно, само стремление все по+но+
92
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
вому осмыслить похвально. Только при этом обязательно надо
соблюдать корректность в суждениях, особенно в области во+
енно+политической стратегии.
Посмотрим на военно+политическую борьбу между СССР
и США после 1945 года. Возьмем проблему ядерного парите+
та. Зададим себе вопрос: «Почему СССР на протяжении де+
сятилетий боролся за равенство с США в военной области?»
Ответ на него дает политика Вашингтона. Американцы одну
за другой вводили в оборот новые грозные системы оружия.
К чему они стремились? Ясно к чему — к военному превос+
ходству. Имели ли мы в 50+х, 60+х, 70+х и даже 80+х годах
возможность не учитывать это стремление Вашингтона к во+
енному господству? Нет, не имели. Это доказал Карибский
кризис, когда руководство США повело себя на первых порах
в отношении СССР вызывающе. Они не пошли на развязы+
вание ядерной войны, хотя наш межконтинентальный комп+
лекс ракет был тогда откровенно слабый. Но они вполне мог+
ли это сделать, если бы президентом США был не Джон Кен+
неди, а кто+либо другой. Да, они боялись нас, боялись «не+
приемлемого ущерба» для себя. Но в то же время, пусть и те+
оретически, его допускали, были готовы заплатить за него ядер+
ной войной, так как надеялись в ней выиграть.
Может показаться, что такой поворот дел в советско+аме+
риканских отношениях, когда началась бы ядерная война, был
маловероятен, Но позволительно спросить, насколько «ма+
ловероятен»? На 1 процент, на 0,1 или, может быть, 0,01 про+
цента из 100. Все это малоубедительная арифметика!
Даже «ничтожно малая» вероятность ядерного нападе+
ния США на СССР для меня как министра иностранных дел и
советского гражданина была неприемлемо большой. Ее вооб+
ще надо было исключить. Вставал вопрос, как противостоять
попыткам США добиться военного превосходства. Ответ дик+
товала сама жизнь. Заключался он в следующем. Американс+
кие руководители должны были в конце концов понять, что с
достижением военного господства над Советским Союзом у
них ничего не выйдет, что выход из лабиринта военного про+
тивостояния возможен только на путях разоружения, сохра+
нения между СССР и США стратегического паритета на воз+
можно более низком уровне.
Изменение настроений у американских стратегов в лучшую
сторону, да и то далеко не у всех, произошло только в 70+х годах,
не раньше, чем мы уравняли с ними свои стратегические силы
и показали, что, образно выражаясь, «можем держать удар»
93
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
американского соперничества в военной области. Считаю, что
любой другой подход к ведению дел с США в 60— 70+х годах
был просто невозможен. Советские люди поддерживают эту
позицию — военного превосходства над американцами СССР
не надо, но и свою безопасность мы должны сохранять как
зеницу ока, во что бы то ни стало.
Конечно, каждое время по+своему высвечивает сложней+
шие проблемы стратегического паритета между СССР и США.
Ясно, однако, что любая возможная ситуация не может ре+
шаться без учета опыта прошлого. Риск ядерной войны оста+
ется до тех пор, пока не удастся ядерное чудовище уничто+
жить. Нельзя позволить американской верхушке возродить у
себя надежды на достижение стратегического превосходства
над Советским Союзом. Мы были бы наивными людьми, если
бы считали иначе. Раньше, вплоть до конца 60+х годов, воен+
ное превосходство у них было. Сейчас его нет. Для нас крайне
важно сохранять трезвую голову в этом архиважном для на+
шей партии и народа вопросе.
Что касается дипломатического искусства, то оно нам так+
же необходимо. Порой именно оно, а не количественные па+
раметры соотношения ядерных и других вооружений приво+
дило к советско+американским соглашениям в этой области.
Между прочим, вся история борьбы за освобождение Ев+
ропы от ядерного оружия средней и меньшей дальности гово+
рит о том, что если бы в начале 80+х в этом вопросе Советский
Союз проявил мягкотелость, то в военном плане ситуация в
Европе была бы еще более сложной. Освобождение Европы от
этих ракет стало возможным в том числе благодаря нелегкому
решению разместить на нашей территории ракеты РСД+10
(СС+20).
Почему я так оцениваю это решение? Нам по линии воен+
ной разведки было известно следующее. Американские раке+
ты «Першинг+2» уже «на подходе» и вскоре в Европе по+
явятся. Если бы мы дождались размещения этих американс+
ких ракет, то тогда нам в очередной раз пришлось бы прини+
мать запоздалое решение, догонять Пентагон и НАТО. А у
последних, как я считаю, добавилось бы не только чувство
«превосходства», но и реальные, причем очень опасные, учи+
тывая военно+технические характеристики «Першинг+2», ата+
кующие возможности против СССР. Мы не дали себя одура+
чить, чем вызвали у другой стороны большое неудовольствие.
Поэтому в начале 80+х годов натовских лидеров и закли+
нило на СС+20, как будто в Европе с обеих сторон и не было
94
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
других средств доставки ядерного оружия, в том числе с на+
товских баз и американских подводных лодок. И когда мы им
о последнем обстоятельстве говорили, то в ответ западники
молчали или отделывались фразами об «оборонительном ха+
рактере НАТО».
Дабы подчеркнуть опасность соблазна некоторых ны+
нешних политиков, как отмечал отец, «убежать от про+
шлого», позволю себе небольшое отступление.
Во время одной из своих бесед с отцом осенью
1982 года, когда я только что вернулся из ФРГ, расска+
зал ему о встрече с участием советских и немецких уче+
ных и военных в Рисен+Хаузе, в пригороде Гамбурга, на
которой проходили дискуссии о ситуации в Европе.
Немцы, особенно в личных беседах, атаковали нас воп+
росами, зачем Москва нацеливает на Западную Европу
свои новые ракеты СС+20. Мы отвечали, что стремимся
к сохранению военного паритета с учетом военных воз+
можностей США, Англии и Франции.
Уже весной 1989 года я снова спросил отца, действи+
тельно ли существовала необходимость развертывать эти
ракеты. Он ответил: «Тут были разные мнения. Я тогда
считал, что их добавление к нашему военному арсеналу
в общем соотношении ракетных ядерных сил мало что
меняло. Такого же мнения был Косыгин, имевший встре+
чу с канцлером Шмидтом, когда тот предложил обсу+
дить всю эту проблему. Но военные, в первую очередь
Устинов, были настроены решительно. На этот счет у
меня с министром обороны был разговор. Он мне прямо
сказал, что на европейском направлении военного ра+
венства по возможности нанесения ядерных ударов у нас
с НАТО нет и что имевшиеся у нас на вооружении ста+
рые ракеты были недостаточно надежны. К тому же Ус+
тинов был уверен, что НАТО все равно, что бы мы ни
сделали, разместит в Европе свои новые ядерные ракеты
средней дальности. «Что, снова будем плестись в хвос+
те?» — спросил он меня.
Далее отец говорил мне о большой сложности реше+
ния на Политбюро военных вопросов, если Министер+
95
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ство обороны, да еще при поддержке КГБ, ставило воп+
росы укрепления обороноспособности СССР. МИД в
этой ситуации приходилось туго, хотя он нередко выс+
казывлось в пользу политического решения встававших
проблем. «В то же время я знал, — сказал он, — что если
Устинов в оборонных вопросах особенно настойчив, то
значит он заранее согласовал вопрос с Брежневым и за+
ручился его поддержкой».
96
«Интересным в этой истории с ракетами РСД+10 и «пер+
шингами+2» было следующее, — диктовал отец. — Западная
пропаганда настолько запугала граждан своих стран советс+
кими ракетами, что, когда мы согласились на двойной ноль,
причем пошли для этого, с моей точки зрения, на неприемлемые
уступки Лондону и Парижу, Вашингтону было трудно дать зад+
ний ход, и американцы согласились с нашим предложением.
Мой вывод, оглядываясь в прошлое и не отдавая дань па+
цифистской моде, однозначен. Если бы СССР в конце 70 —
начале 80+х не развернул ракеты РСД+10, то «першинги+2»
были бы все равно размещены в Западной Европе и на нас
нацелены, так как их не на что было бы разменять. Конечно,
пример с ракетами средней дальности нетипичен для советс+
кой внешней политики. Мы стремились не допустить развер+
тывания американцами новых стратегических систем и, если
нам это не удавалось, были вынуждены догонять США.
Должен отметить, что в 50—70+х годах, вплоть до 80+х, со+
ветское руководство, Министерство обороны, Генеральный штаб
на уровне Политбюро планы «разумной достаточности» не об+
суждали. Да их, собственно говоря, в то время на хорошо проду+
манном и обоснованном уровне никто и не выдвигал. А если бы
и выдвинул, то с этим предложением обязательно провалился.
И на это было немало причин. В том числе прохладное отноше+
ние Брежнева к таким идеям. Он многое понимал буквально и
военную силу в основном оценивал, исходя из опыта второй ми+
ровой войны. Количественный показатель для него был глав+
ным, а уж за ним следовал показатель качественный.
Считаю, однако, что в 60—70+е годы оборонный щит стра+
ны создавался в основном правильно. Ни Министерство обо+
роны, ни Генеральный штаб на складывавшуюся стратегичес+
кую ситуацию в балансе вооружений автоматически не реаги+
ровали. Наоборот, сама асимметрия в структуре советских и
американских вооруженных сил сложилась благодаря взве+
шенному подходу советской стороны к тому, что нам было
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
необходимо для обороны. Именно такой подход к вооруже+
ниям обеспечивал Советскому Союзу равную безопасность в
условиях мира, насыщенного не по нашей воле, а вопреки ей
ядерными и обычными вооружениями.
Пока США и другие ядерные державы твердо не встанут
на дорогу, ведущую к ненасильственному миру, асимметрия в
структуре вооруженных сил ОВД и НАТО сохранится. Они
никогда не являлись зеркальным отражением друг друга.
Я считаю, что Горбачев и Рейган правильно сделали, когда
сосредоточились на 50+процентном сокращении стратегичес+
ких наступательных вооружений. Дорогу к этому проложил ус+
пех соглашения об уничтожении ракет средней и меньшей даль+
ности. Правда, на основе своего политического опыта могу пред+
видеть, что успеха по сокращению стратегических наступатель+
ных ядерных вооружений на приемлемой для нас основе дос+
тичь будет гораздо труднее, чем по ракетам средней и меньшей
дальности. И все же эта проблема должна быть решена.
Моя уверенность в разоружении основывается на том, что
Горбачев и в дальнейшем будет его настойчиво добиваться и мы
преодолеем все препоны к очередному витку разоружения. На
этом пути будет много рифов, на нас будут постоянно давить,
стремясь достичь неоправданных уступок в пользу НАТО. Ду+
маю также, что следующий президент США не в меньшей сте+
пени, чем Рейган, будет стремиться к уменьшению конфронта+
ции — жизнь заставит. Во всяком случае, я не пессимист и в
этом отношении. Но ожидать какой+либо каверзы со стороны
американских переговорщиков можно всегда. Необходимо по+
мнить, что никаких подарков ни раньше, ни сейчас Америка
нам делать не будет. В конце концов все наши успехи в отноше+
ниях с США, странами Западной Европы будут зависеть от нас
самих, состояния нашей экономики, темпов ее развития. Все
мы должны работать не покладая рук, используя для этого и
гласность. И побольше самокритичного взгляда каждого из нас,
от крестьянина и рабочего до членов Политбюро, не только в
прошлое, но и в настоящее. Тогда будет обеспечено наше быс+
трое продвижение вперед по всем направлениям.
Что не удалось сделать раньше? Основное чувство неудов+
летворенности осталось от того, что где+то с конца 70+х годов
мировое сообщество не сумело уберечь себя от соскальзыва+
ния к новой «холодной войне». В полной мере такой войны не
получилось, но мы были к ней близки.
Воспользовавшись грузом отрицательных явлений, нако+
пившихся в советском обществе 70+х годов, тяжелыми гирями
97
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
висевших на экономическом и социальном развитии Советс+
кого Союза, а следовательно, сковывавших наши возможнос+
ти и во внешней политике, администрация Рейгана снова, как
и в 40+х, и в 50+х годах, повела дело к конфронтации. Она
выразилась в приходе к власти в Вашингтоне сторонников бо+
лее активного «силового подхода» к СССР. Поправела и За+
падная Европа. Развернулись известные дела вокруг Афга+
нистана, куда мы ввели войска. США на международной арене
вновь повели себя, не считаясь с нашей безопасностью и инте+
ресами наших союзников.
Положение Советского Союза на международной арене к
тому же осложнялось из+за резкого падения на мировом рынке
цен на нефть. Это ударило по нашей экономике, которая так и
не смогла диверсифицировать советский экспорт, изменить его
структуру в пользу промышленных товаров. К тому же нам
приходилось регулярно закупать за рубежом крупные партии
зерна. На это уходили немалые валютные ресурсы. Сказались и
просчеты, связанные со стремлением развивать отдельные важ+
ные участки науки и техники на основе импортных технологий.
Это создавало определенную зависимость от заграницы.
И действительно, долго ждать не пришлось. США и страны
Западной Европы, а также Япония под разными предлогами
блокировали каналы поступления на советский рынок передо+
вых технологий. Все это для меня явилось еще одним уроком
классового характера международных отношений, где в диа+
лектическом единстве борются тенденции как единства миро+
вого сообщества, так и противоречий, разделяющих мир социа+
лизма и капитализма. Нам, по существу, объявили новый «кре+
стовый поход», угрожали превратить нас в «пепел истории».
Дело дошло до того, что нам, советскому руководству, припи+
сали сознательное уничтожение гражданского самолета «Бо+
инг+747» с пассажирами на борту. На самом деле наши летчи+
ки приняли его за разведывательный самолет ВВС США.
На мировой арене администрация Рейгана растоптала ма+
ленькую Гренаду, с помощью своих клиентов атаковала Ни+
карагуа, Эфиопию, Анголу, Мозамбик. Особенно большие
усилия предпринимаются Вашингтоном по дестабилизации
дружественного нам режима в Афганистане.
Они усмотрели в этом опасный стратегический ход Моск+
вы для выхода к Персидскому заливу.
Одним словом, обстановка в конце 70 — начале 80+х бы+
стро накалялась. Скажу прямо: Запад, в первую очередь
США, пытался поставить под сомнение роль Советского Со+
98
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
юза как великой державы. Вашингтон с новой силой стремил+
ся подорвать социалистическое содружество, особенно актив+
но используя ситуацию в Польше, где экономика в первой по+
ловине 80+х оказалась в трудном положении.
Во второй половине 80+х годов эта атака на международ+
ную стратегическую стабильность захлебнулась. Деятельность
Политбюро ЦК КПСС и Советского правительства уже после
апрельского Пленума 1985 года принесла ощутимые плоды.
Новое мышление делало свое благотворное дело.
Страна встала на рельсы творческого марксизма+лениниз+
ма, в экономике начались радикальные преобразования. Все
это придало советской внешней политике свежие импульсы.
Мировое сообщество отвернулось от всех, кто хотел возродить
«холодную войну». Нового Джона Фостера Даллеса не по+
явилось. Жизнь не позволила вернуть советско+американс+
кие отношения к временам «холодной войны» 50+х годов.
Сорвалось. И не последнюю роль в этом сыграл военный па+
ритет, который мы создали в нелегкие 60—70+е годы. Если бы
наши позиции в Восточной Европе были ослаблены или, тем
более, Советский Союз отказался бы там от своего влияния,
то тогда на месте образовавшегося геополитического вакуума
возник бы опасный нестабильный регион.
Сожалею, что в свое время не смог убедить своих коллег —
министров иностранных дел Англии и Франции в том, что
безъядерный мир был полностью в интересах этих стран, что
на земле наступает новая эра, что изменения носят глобаль+
ный характер, что надо отбросить в сторону подозрительность
к восточным соседям, к Советскому Союзу и встать на путь
ядерного разоружения. Сожалею, что до сих пор госпожа Тет+
чер видит в ядерном оружии «гарантии безопасности» Вели+
кобритании. Ведь в таком случае лидер любой страны, в том
числе такой, скажем, как Аргентина, может утверждать нечто
подобное».
Перечитываю сегодня суждения отца, продиктован+
ные им и записанные мной незадолго до его ухода из
жизни, и на ум приходят мысли о том, насколько эф+
фективными были бы наши международные акции в
дальнейшие годы, если бы руководство страны следо+
вало принципам и дипломатическому опыту, изложен+
ным в этом своеобразном «внешнеполитическом заве+
щании» А. А. Громыко.
99
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
«ÕÎËÎÄÍÀß
100
ÂÎÉÍÀ»: ÊÀÊ ÂÑÅ ÍÀ×ÈÍÀËÎÑÜ?
Отца никогда не оставляли равнодушным обвинения
Советского Союза в том, что его правительство было по+
винно в развязывании «холодной войны». Его выводи+
ло из себя, когда этим занимались наши газетчики, как
правило молодые, только что «вылупившиеся из скор+
лупы», несведующие в истории дипломатии и внешней
политики. Я, как мог, объяснял ему, что наступили вре+
мена, когда в стране больше нет табу на обсуждение в
печати практически любых тем, в том числе даже дурац+
ких. Мои доводы на него впечатления не производили.
Жизненный опыт подсказывал ему другую картину.
Отношение отца к средствам массовой информации
было в целом самым положительным. Он вполне допус+
кал, что журналисты, особенно затрагивающие в своих
статьях острые международные темы, имеют, как и все
другие, право на ошибку. Его, однако, поражал оскор+
бительный тон, который некоторые из них в погоне за
сенсацией избрали в отношении советской истории и
внешней политики.
— Почему молчат наши историки? — сокрушался он.
— Да потому, что многие из них, особенно те, кто вы+
ступает за «красных», не печатаются, — говорил я ему,
вспоминая жалобы на секции общественных наук ака+
демиков и членов+корреспондентов АН СССР.
— В конце концов все это ударяет по Горбачеву, часто
переходит в брань. Особенно не заслуженно достается
Брежневу. Вот, например, пишут, что он сильно пил. Это
неправда. Скажи мне, кто, где, когда видел на людях
Брежнева пьяным? Не было такого! Да, он приклады+
вался к рюмке, иногда чаще, чем следовало, но чтобы
Брежнев пьянствовал, да не было такого. А в последние
годы жизни он вообще по настоянию врачей не брал в
рот спиртного. Истина состоит в другом: Брежнев не бо+
ролся с пьянством в стране, но это совсем другое дело.
Помяни мои слова, Анатолий, скоро они доберутся до
Горбачева, от него только перья полетят. Тогда и он, и
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
Яковлев встрепенутся, но будет поздно, их авторитет в
стране — а мы сложная страна — будет окончательно
подмочен.
Но, повторяю, если не считать вот таких редких эмо+
циональных всплесков, Громыко довольно спокойно
воспринимал все, что в 1985—1987 годах печаталось о
ситуации в стране.
— Какая+то анархическая, но все же борьба за пере+
стройку, — говорил он.
Совсем иначе отец вел себя в отношении критики со+
ветской внешней политики. Ничто не могло убедить его
в том, что ядовитые критические стрелы справедливы. В
особенности это касалось истоков «холодной войны», и
мне, как самому внимательному своему слушателю и
собеседнику, много и часто об этом говорил.
— В нашей исторической литературе, как правило,
начало «холодной войны» датируют выступлением
Уинстона Черчилля в Фултоне весной 1946 года, — го+
ворил мне отец. — Это историческая погрешность. На
самом деле «холодная война» против нас корнями ухо+
дит в более далекое прошлое. Она началась как «тайная
холодная война», сопровождавшая войну «горячую»,
когда союзники по настоянию Черчилля неоправданно
затянули открытие второго фронта в Европе.
В 1941—1942 годах мы выстояли. Стало ясно, что
исход схватки с Германией и ее союзниками предрешен
в нашу пользу. Встал вопрос, как дальше вести дела?
В Тегеране, на встрече лидеров коалиции, вопрос о Вто+
ром фронте был поставлен конкретно. Нам многое обе+
щали, особенно американцы. В Вашингтоне я убеждал
президента Рузвельта, его госсекретаря, что без Второго
фронта в Европе война может сильно затянуться. Да что
я, этому уделял центральное внимание в своей перепис+
ке с Рузвельтом и Черчиллем сам Сталин. Он надеялся,
что в 1943 году союзники откроют Второй фронт в Ев+
ропе. Они этого не сделали. Советскому народу боль+
шую часть страшной войны пришлось сражаться в Ев+
ропе с фашистской Германией в одиночку.
101
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Ленд+лиз и бомбардировки Германии с воздуха, так
же как и отдаленная война в Азии и в Северной Африке,
вторым фронтом все же не были и не могли компенси+
ровать отсутствие военной помощи в борьбе с Гитлером
в Европе. Мы почувствовали, что, несмотря на все наши
просьбы, второй фронт в Европе, как любили говорить
наши союзники, «по объективным обстоятельствам»
открыт не будет. Они дожидались, когда на Восточном
фронте будут перемолоты основные силы фашистов,
когда Германия оголит свой западный фронт. А уж тог+
да собирались и ударить. Черчилль рьяно убеждал Руз+
вельта не спешить с открытием второго фронта. Как го+
сударственный деятель, защищавший британские инте+
ресы, жизни английских солдат, он был по+своему прав.
Нашим солдатам эту «правильную позицию» пришлось
оплачивать собственной кровью. И в Москве это пони+
мали. Что нам оставалось делать, наблюдая как США и
Англия, две сильные военные державы, держатся в сто+
роне от эпицентра военной схватки? Ждать! Ждать до
1944 года, а для нас это были три, даже более, крово+
пролитных года войны один на один с фашистской коа+
лицией, теми, кого фашисты загнали на восточный
фронт — итальянцами, румынами, венграми и даже ис+
панцами. Семена недоверия между союзниками были
посеяны уже тогда.
Такова была точка зрения А.А. Громыко на истоки
«холодной войны». Он считал, что она была порождена
тем, что правящие элиты капиталистических стран еще
до начала такой войны с большой тревогой наблюдали,
как в СССР зародился, а затем набирал силу советский
строй. Его знаменем стал социализм. И на самом Запа+
де социалистические идеи и партии в дальнейшем зани+
мали все более прочные или заметные позиции — в Ита+
лии, Франции и даже в Британском Королевстве.
— У меня, — рассказывал мне отец, — особенно во
время короткой по сроку работы послом в Великобрита+
нии, окрепла уверенность, что «холодная война» была
развязана не только для того, чтобы бороться с социа+
102
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
лизмом на Востоке, но она преследовала и другую цель —
подрезать крылья социализму на Западе. Если «враг»
западных демократий находился на Востоке, и это такие
страны, как Советский Союз и Китай, то встает вопрос,
а кем являются социалисты и тем более коммунисты в
капиталистических странах? Не являются ли они «вра+
гами нации»?
— Одно событие на Западе произвело в Кремле впе+
чатление свалившегося с неба подарка, — сказал отец. —
Я имею в виду поражение партии английских консерва+
торов во главе с Черчиллем на выборах. Этого никто в
Москве не ожидал. Опешил и сам Черчилль, так как к
власти в Великобритании пришли лейбористы, считав+
шие себя в то время социалистами. Было от чего возне+
годовать. Добытая с таким трудом на поле брани под
руководством его, Черчилля, победа обернулась обид+
ным поражением на выборах. Я уверен, что он рассуж+
дал следующим образом: «Эта победа лейбористов —
результат и моих с Рузвельтом братаний со Сталиным в
Тегеране и Ялте. Победа социалистов стала возможной в
значительной мере потому, что образ Советского Союза
как врага свободного мира потускнел. Более того, мил+
лионы людей во всем мире, в особенности в колониях, со+
чувствуют социалистам и Советскому Союзу. Ситуацию
надо круто менять, надо сделать так, чтобы социализм
стал пугалом, а вместе с ним и Советский Союз».
— И ты знаешь, что меня окончательно убедило в том,
что Черчилль думал именно так, а не иначе? — спросил
отец и продолжил: — Перед поездкой послом в Англию я
стал просматривать иностранную прессу, английскую и
американскую. Читал все, что относилось к деятельнос+
ти Черчилля. И натолкнулся на неизвестный мне мате+
риал, хотя относился он к большому событию. За суто+
локой дел в ООН я его просмотрел. Имею в виду сходку
консерваторов около Бленхеймского дворца. На нее был
приглашен выступать и Уинстон Черчилль. Вот журнал,
где опубликована большая статья обо мне и тут же о Чер+
чилле и об этом его выступлении. Так вот, — продолжал
103
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
отец, — уже в августе 1946 года, до своей речи в Фулто+
не, лидер консерваторов без всякой маскировки отверг
возможность сотрудничества с социалистами. Собрав+
шиеся сторонники тори шумно рукоплескали своему ку+
миру, когда Черчилль сказал: «Две катастрофы обру+
шились на нас — Вторая мировая война и первое прави+
тельство социалистов, которое поддержало большин+
ство. С помощью величайших усилий мы оправились от
первой катастрофы, и сегодня перед нами со всей силой
встал вопрос: как нам преодолеть вторую?» И сам же
себе ответил: «Мы не сможем оправиться от нынешних
бед, в которые вовлекли нас обуреваемые безумными
теориями некомпетентные люди, пока они не будут от+
странены от власти голосами нашей нации».
— Весь смысл бленхеймской речи Черчилля заклю+
чался в одной мысли: с социализмом сотрудничать не+
возможно, — заключил отец. — Ты можешь себе пред+
ставить, как Черчилль должен был ненавидеть комму+
нистов, да еще советских, если своих, британских, соци+
алистов он считал безумцами. Одни безумцы следуют
за другими, и те, и другие — враги. Вот какой была плат+
форма, своего рода идеология политической борьбы
Уинстона Черчилля. Оставалось окончательно офор+
мить эту идеологию «холодной войны», что и было сде+
лано в Фултоне. И здесь произошла смычка двух глав+
ных антисоветчиков — Черчилля и нового президента
США Трумэна. Один произнес речь, другой ее поддер+
жал всем своим внешнеполитическим курсом. По сути
дела, Черчилль и Трумэн объявили в Фултоне «холод+
ную войну» Сталину.
После того, как отец поведал мне свой взгляд на ис+
токи «холодной войны», я вновь перечитал речь Черчилля
в Фултоне, произнесенную им перед слушателями Вест+
минстерского колледжа. В этом своем выступлении, если
отбросить риторику, Черчилль призвал к созданию анг+
лоязычного военного блока для борьбы с Россией. Ком+
мунистические партии, пользовавшиеся в Западной Ев+
ропе поддержкой многих избирателей, особенно в Ита+
104
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
лии и Франции, были объявлены угрозой для христиан+
ской цивилизации. Как и в Англии в отношении социа+
листов, сотрудничество с коммунистами считалось не+
допустимым. А ведь это было время, когда Пальмиро
Тольятти в Италии и Морис Торез во Франции были чле+
нами коалиционных правительств, когда после победы
над гитлеризмом прошло всего полтора года и избира+
тели помнили и понимали, что без России союзники не
выиграли бы Вторую мировую войну. Люди мечтали о
мире на века, а им предлагалась «холодная война».
Была в речи Черчилля и другая подоплека. Он стре+
мился создать в послевоенном мире условия для сохра+
нения Британской империи, хотел втянуть в это дело
Америку. Вот почему он выступил за то, чтобы между
Великобританией и США были установлены особые от+
ношения, чтобы в качестве противодействия Советско+
му Союзу была создана ассоциация народов, говорящих
на английском языке. Черчилль призвал США и Вели+
кобританию к совместному использованию всех воен+
но+воздушных и военно+морских баз. Осенью 1946 года
ясно обозначились контуры нового военного Североат+
лантического блока, создаваемого в мирное время.
И, наконец, Черчилль сделал еще одно заявление, ко+
торое стало базовым для англо+американской внешней
политики в послевоенные годы. Он сказал, что после
встреч с русскими понял, что они восторгаются силой,
только силой! Вот такими простыми по характеру ока+
зались у Черчилля русские — им лишь бы подраться.
Такова была сердцевина выступления Черчилля. Она
была усилена заявлением о том, что в Европе по вине
Москвы опущен «железный занавес».
Не скрою, когда я вновь перечитал выступление Чер+
чилля в Фултоне, оно мне на многое открыло глаза, в
том числе и на ошибки Сталина, когда он без всяких ре+
чей и стучания кулаками по трибуне, как это делал Гит+
лер, или башмаком, как Хрущев, не только принял анг+
ло+американский вызов, но и сам ответил быстро и рез+
ко. Советская политика в оккупированных странах уже+
105
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
сточилась, работа над атомной бомбой была ускорена,
как бы в пику Лондону произошло резкое обострение
ситуации в Греции и вокруг нее. Эту страну англичане
традиционно включали в сферу своего влияния.
Неуемное желание Сталина все контролировать и все
направлять, как он это делал у себя в стране, привело к
усилению в Восточной Европе национализма, который
вместо того, чтобы стать союзником Москвы, стал ее
противником. Можно сказать, что Черчилль своими рез+
кими нападками на Сталина спровоцировал его на от+
ветные силовые методы. Так что «холодная война» под+
хлестывалась с обеих сторон, но ее авторство — все+таки
за Уинстоном Черчиллем, а также поддержавшим его
Гарри Трумэном.
«С советской стороны никто лучше отца не знает, ка+
ким человеком был Гарри Трумэн», — думал я и, когда
выдался удобный случай, спросил его об этом.
— Перечитал речь Черчилля, — сказал я, — в ней все
ясно: с Советским Союзом можно разговаривать только
с позиции силы, нужно также вести дело к созданию во+
енного блока, каким и стал НАТО. И что, Трумэн так все
сразу и принял?
— Вот вы все, кто изучает историю по книгам и газе+
там, иногда архивам, ее упрощаете, чувствуете на
ощупь, — ответил отец. — Должен тебе сказать, что в
Трумэне не было ничего, буквально ничего от мудрости
Рузвельта. Я встречался с ним несколько раз, в том чис+
ле и в Белом доме. Когда он поднимался мне навстречу,
у меня в памяти всплывало воспоминание о том, что это
и есть тот самый человек, который в начале гитлеровс+
кого нашествия на нашу страну публично заявил, что чем
больше немцев и русских в ней погибнет, тем лучше для
Америки. Когда мы, сидя рядом друг с другом, присут+
ствовали на организованных в Белом доме киносеан+
сах, в том числе о победах Советской Армии, Трумэн не
переставал вслух восторгаться героизмом нашего наро+
да. Было время, когда я даже начинал ему верить и ду+
мал, что он, если захочет, сможет в будущем из вице+
106
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
президента стать доброжелательным для нас президен+
том, если с Рузвельтом произойдет непоправимое. Но
эти надежды испарились, как только он стал хозяином
Белого дома.
Еще в добром здравии Рузвельт хотел, чтобы мини+
стры иностранных дел присутствовали при подписании
Устава Организации Объединенных Наций. Все шло к
тому, что это произойдет в США. Сталин в Америку ехать
не собирался. Весной 1945 года в Вашингтон приехал
Молотов и сразу же вместе со мной поехал к Трумэну.
Когда отец мне все это рассказывал, в моей памяти
всплыла картина из прошлого. С третьего этажа советс+
кого посольства, где находилась квартира посла, я на+
чинаю по своим делам спускаться на второй, где были
залы приемов, и останавливаюсь как вкопанный. Через
стекла белых дверей, ведущих в красную гостиную, вижу,
что на диване сидят два человека — Молотов и мой
отец — и разговаривают. Я вспомнил, что еще утром
мать строго+настрого наказала мне в этот день никуда
из квартиры не выходить. «Приехал Молотов!» — поче+
му+то прошептала она. Это указание вспомнил, когда
чуть было по беспечности не нарушил строгий запрет.
Я остановился и несколько минут наблюдал за ними.
В то время Молотов был вторым человеком в партии
и государстве. Слушая отца, он был скуп в жестах. Мне
на мгновение показалось, что этот человек, объявивший
советскому народу, что на нас вероломно напала Гер+
мания, только что сошел с портрета. Молотов время от
времени поднимал руку и потирал свой большой выпук+
лый лоб. Отец сидел ко мне вполоборота, спиной и гово+
рил, говорил. Молотов слушал. Лицо у него было блед+
ным, почти белым. «Молотов устал», — подумал я. Но,
скорее всего, в тот день его мучила не столько усталость,
сколько горькие мысли. Вероятно, от встречи с Трумэ+
ном в Белом доме.
— Так вот, — вспоминал отец, — приехали мы в Бе+
лый дом. Прошли в гостиную для приема высоких гос+
тей. Трумэн вежлив, но сух. Все время поджимает свои
107
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
108
тонкие губы и смотрит не на нас, а мимо, как будто что+
то изучает за нашими спинами. «Рузвельт, — подумал
я, — так тот смотрел прямо в глаза и живо реагировал на
беседу». У Трумэна взгляд был колючий. Президент был
к тому же временами в беседе резок. Не скрою, на душе у
меня стало тревожно. Молотов вел себя спокойно. Он,
похоже, не замечал, а скорее, делал вид, что не замечает
«унылого политического ландшафта», открывшегося
перед нами в лице Трумэна. Молотов четко, даже с на+
пором, изложил Трумэну все, что ему поручил Сталин.
— Какие стояли вопросы? — спросил я.
— Обсуждалась предстоящая встреча в Сан+Францис+
ко, как лучше провести учредительное заседание Органи+
зации Объединенных Наций. Говорилось о том, что ООН
должна стать важным институтом мирового устройства по
стабилизации послевоенного мира. ООН — институт мира,
и мы, СССР и США, в этой организации сотрудничаем. В
общем, ничего нового. Все эти вопросы, вплоть до после+
дней запятой Устава, мы с американцами и англичанами
обговаривали на моих с ними встречах в пригороде Вашин+
гтона — Думбартон+Окс. Конечно, я действовал в соот+
ветствии с инструкциями Москвы, но жизнь сложнее вся+
ких схем, и часто на месте приходилось брать на себя от+
ветственность за решение многих вопросов.
— Сын, запомни, что истина, которую многие не без
оснований ищут в философии, заключается также в де+
талях, в жизненных фактах — в конкретных междуна+
родных акциях. Вот и на встрече Молотова с Трумэном
эта истина проявилась. Молотов говорит о необходимос+
ти получения Советским Союзом репараций с Германии,
ставит вопрос о наказании фашистской диктатуры Фран+
ко, обсуждает ситуацию в Восточной Европе, а Трумэн в
ответ отделывается общими фразами, говорит обо всех
этих проблемах, как вроде бы и не имеющих отношения к
Америке. Молотов предлагает Трумэну тесное сотрудни+
чество СССР и США по широкому кругу вопросов, а аме+
риканский президент в ответ ведет себя, как разочаро+
ванный в невесте жених: свадьбу не отменяет, но дату
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
бракосочетания не назначает. Вопреки протоколу Тру+
мэн встал первым, давая понять, что беседа окончена, и
мы расстались. От Трумэна на этой встрече с Молотовым
веяло холодом и даже безразличием, он не стремился ре+
шить ни одну значительную проблему.
— Ни одну! — заключил отец, подняв вверх, как он
это нередко делал, свой указательный палец. — На этой
встрече Молотова с Трумэном, — подвел итог своему
рассказу отец, — был заложен еще один кирпич в здание
«холодной войны».
Встреча подтвердила, что при новом президенте со+
ветско+американское сотрудничество стало быстро уга+
сать. Мы оказались перед лицом поднимавшей голову
новой англо+американской антисоветской внешнеполи+
тической стратегии. В Кремле Сталин это понял. Понял,
что от него хотят одного: не претендовать на Восточную
Европу как сферу советского влияния, побыстрее выве+
сти оттуда войска, за исключением гарнизона в совет+
ской зоне оккупации в Германии. К тому же к обиде нео+
правданно затянутого открытия Второго фронта в Ев+
ропе добавилось оскорбление не менее серьезного поряд+
ка — отказ США и Англии от возмещения Германией
советскому народу во всем справедливом объеме ущер+
ба, нанесенного нам фашистами. Было от чего прийти в
негодование. У Сталина в отношении Черчилля оно пе+
реросло в открытую неприязнь.
Третьим «кнутом», подстегнувшим, и сильно, «холод+
ную войну», Андрей Громыко считал стремление США
стать монопольным обладателем ядерного оружия.
— Его появление, — говорил он мне, — еще раз убе+
дительно опрокинуло многие истины, например, изре+
чение Гегеля: «Все действительное прекрасно, все пре+
красное действительно». Скорее, мне на ум после атом+
ных бомбардировок японских городов приходила совсем
другая философская мысль: «Все действительное ужас+
но, все ужасное действительно».
Вторая мировая война в представлении отца была
сущим адом для людей. Он считал целью своей жизни
109
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
110
пресечь всякую возможность третьей мировой войны,
остановить атомный Армагеддон в самом зародыше.
Атомные дела выдвинулись в его деятельности на пер+
вый план. Ими ему пришлось заниматься в посольствах
и в МИД всю свою жизнь. Любители ставить знак ра+
венства между СССР и США при оценке причин «хо+
лодной войны» начисто забывают о том, что именно пра+
вительство Трумэна через своего представителя в Комис+
сии по атомной энергии Бернарда Баруха стремилось
сохранить за США монополию на атомное оружие.
Почему уже в самом начале атомное оружие не было
запрещено и уничтожено? Кто был в этом виноват — США
или СССР? Или, может быть, вина за гонку ядерных воо+
ружений лежит на обоих правительствах? Но вот передо
мной сидит человек — Андрей Андреевич Громыко, один
из немногих, а с нашей стороны, пожалуй, единственный
человек, непосредственно участвовавший в самых первых
переговорах по атомным делам. Он занимался этой про+
блемой еще тогда, когда ее можно было решить. Уж мне+
то, своему сыну, в 1989 году он может рассказать, как все
это было, как Москва и Вашингтон выпустили ядерного
джинна, атомную бомбу, из бутылки. «Так ли уж и мы,
советская сторона, — думалось мне, — целомудренны? Не
соблазнились ли возможностью обрести сильные атомные
мускулы в ущерб безъядерному миру?»
— Отец, — не выдержал я как+то, — нельзя было вы+
пускать ядерного джинна из бутылки. Может, расска+
жешь, почему вы с Барухом не сумели договориться?
Рассказанное отцом было настолько интересно, что я
после таких бесед подробно записывал ход его мыслей.
Андрей Громыко поведал мне следующее:
— Ты хочешь чистосердечного разговора? Ну что же,
пожалуй, почти через полвека после моих встреч с Ба+
рухом и работы наших представителей в Комиссии по
атомной энергии я могу все рассказать. Все или почти
все. Так как не могу даже сегодня говорить о тех аген+
турных данных, которые мы в то время получали. Могут
пострадать некоторые американские семьи.
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
— С августа 1945 года — продолжал отец, — когда в
Европе Вторая мировая, а для нас Великая Отечествен+
ная война уже отгремела, особенно после встречи в Пот+
сдаме, где Трумэн сообщил Сталину о наличии у США
оружия большой разрушительной силы, работа над со+
зданием советской атомной бомбы стала форсировать+
ся. Порой целые районы Сибири жили без электриче+
ства, его забирал военный комплекс, где создавалось
ядерное оружие. Сталин, я слышал это от Молотова, был
настроен в пользу того, чтобы у Советского Союза атом+
ное оружие появилось. Он уже тогда мало верил запад+
ным союзникам по войне. После того, как были сброше+
ны атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, Сталин,
узнав эту новость, сказал Молотову: «Они японцев уби+
вают, а нас запугивают. Опять все сделали втайне».
Молотову тут же было дано указание продумать совет+
скую позицию по атомному вопросу.
— И вот мы с Барухом, — вспоминал Андрей Громы+
ко, — встречаемся примерно через год после того, как
над Японией ядовитый атомный гриб расползся обла+
ком и серым куполом накрыл землю. Хмурым стал и весь
политический горизонт, туманными стали и возможно+
сти дипломатии. Вряд ли ты прав, когда говоришь, на+
мекая на мои встречи с Барухом и в целом на позицию
Москвы, почему это мы не закупорили ядерного джин+
на в бутылке. Да потому, профессор, что атомный джинн
из бутылки был выпущен 6 августа 1946 года. Его миаз+
мы мгновенно породили «философию устрашения».
Военные в нашем Генеральном штабе схватились за го+
лову. Советский Союз, только что победивший фашист+
ские армии, снова оказался под угрозой нападения. Там
сидели люди, прошедшие через пекло страшной войны,
они еще не оправились от синдрома «22 июня» и счита+
ли, что США, как только заимеют 10—15 атомных бомб,
могут в возможной войне с СССР применить их против
крупных городов и индустриальных центров. Настрое+
ния в Кремле, Генштабе были нервозными, недоверие к
союзникам возрастало. Высказывались мнения в пользу
111
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
112
сохранения многочисленных сухопутных войск, уста+
новления контроля над большими пространствами как
противовеса возможным потерям от атомных бомбар+
дировок. Другими словами, атомные удары по Японии
заставили нас еще раз оценить значение для СССР всего
восточноевропейского плацдарма. Бомбардировка Япо+
нии атомными бомбами была, с моей точки зрения,
большой, стратегического значения ошибкой американ+
цев. Они не предполагали, что эта акция породит неимо+
верные и долгосрочные усилия с нашей стороны по обес+
печению и укреплению безопасности Советского Союза.
— Неужели руководители США этого не понимали? —
недоумевал я.
— Не понимали. В это трудно поверить сейчас, но тог+
да они были уверены, что мы не способны за несколько
лет, а тем более к 1949 году, создать собственное ядер+
ное оружие. Нам на это отводилось не менее 10—15 лет.
Это мнение о наших возможностях в Америке было ус+
тойчивым. Находились политики, которые считали, что
«русский медведь» попал в технологический капкан, со+
зданный на американских секретных заводах, и теперь
от него не сможет освободиться. Чтобы сберечь свою
шкуру, ему ничего не остается, как во всем соглашаться
с США. При таком настрое в Белом доме начались мои
переговоры с Барухом.
— Сегодня неосведомленному человеку, — сказал
отец, — если он попытается делать выводы, основыва+
ясь на статьях в американской прессе тех лет, может по+
казаться, что старый американский джентльмен Бернард
Барух пытался, но не смог уговорить упрямого молодого
Громыко, связанного по рукам и ногам директивами
Москвы, на разумный и справедливый американский
план по избавлению мира от атомного оружия. Такое
заключение, однако, было бы ошибочным.
Отец задумался и продолжал:
— «План Баруха», как его тогда называли, был, ра+
зумеется, не его собственным, а планом Государствен+
ного департамента США. Он разрабатывался на основе
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
предложений комиссии Лилиенталя при участии десят+
ков сотрудников. «План Баруха» был продуктом кол+
лективного творчества. Но, к сожалению, их устремле+
ния свелись к одному: как сохранить за США монопо+
лию на ядерное оружие. При этом у американцев была
разработана очень подробная аргументация, рассчитан+
ная на то, чтобы восстановить общественное мнение
против нас.
Сегодня рассказывать о деталях «плана Баруха» вряд
ли имеет смысл, специалистам они хорошо известны.
Агентство по атомному развитию мыслилось как единая
глобальная организация, которая контролировала бы в
атомных делах буквально все, вплоть до научных разра+
боток. «Шапка», вводная часть «плана Баруха», про+
изводила впечатление. Но вот то, что было под ней, ока+
залось для Москвы абсолютно неприемлемым.
— Мы пытались примерять эту «шапку» на голову
советской безопасности, — говорил мне отец, — но она
на нее никак не садилась. «План Баруха» был для нас
просто смертелен. Барух поведал мне, что весь ядерный
потенциал США, урановые заводы, атомные бомбы,
научные лаборатории и вообще вся информация по
атомным делам будут ставиться под контроль Агентства
постепенно.
— Что значит постепенно? — спросил я.
— Контроль будет вводиться в действие в течение ряда
лет, — отвечал американец.
— Что значит «ряда лет», сколько лет будет в ряду?
— Я не могу назвать точную цифру, да и никто этого
не сможет сделать, — сказал Барух. — Сроки будут оп+
ределяться тем, насколько быстро будет установлена си+
стема контроля над атомной энергией. Эта система кон+
троля должна доказать свою эффективность. Тогда США
раскроют все свои карты.
— Господин Барух, а кто будет определять, что систе+
ма контроля эффективна?
И вот на этих вопросах, какую систему контроля хо+
тят установить американцы, когда они пойдут на унич+
113
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
114
тожение своего ядерного оружия, переговоры и забук+
совали.
— Скажу тебе, — делился со мной воспоминаниями
отец, — что у меня с Барухом было несколько неофици+
альных встреч. Однажды мы даже ходили смотреть
бокс — я видел знаменитого американского боксера Джо
Луиса. Тогда, на стадионе в Нью+Йорке, я впервые по+
нял, что такое большой спорт. Неимоверный шум и кри+
ки, женский визг и мужской рев — это не передать сло+
вами. Но, возвращаясь к теме наших переговоров с Ба+
рухом, скажу с полной уверенностью: наша позиция
была более честная и деловая, мы действительно хотели
добиться полного запрещения ядерного оружия. Уже в
1946 году, еще до того, как «холодная война» раскрути+
ла обороты, предлагали заключить договор о запреще+
нии ядерного оружия, недопустимости его применения.
Мы были очень конкретны в наших предложениях. На+
пример, предлагали уже через три месяца после рати+
фикации такого договора в ООН уничтожить все атом+
ные бомбы. По вопросам контроля, который мы вовсе
не отвергали, наша сторона внесла предложение создать
в ООН механизмы, с помощью которых была бы выра+
ботана система контроля, устраивающая всех.
Барух был на закате жизни, определенно чувствуя лен+
точку ее финиша. Он с некоторой завистью посматривал
на отца и даже не сдержался однажды, сказав в неофи+
циальной обстановке: «Вы так молоды, господин Громы+
ко, и уже посол. С вашим участием создана ООН. Вам
еще многое предстоит сделать. Вам нужен успех на пере+
говорах со мной. Во всяком случае я хотел бы так думать».
— Хорошо помню этого статного старика с серебрис+
то+белыми, как цвет луны, волосами, всегда одетого в
модные дорогие костюмы, — рассказывал мне отец. —
Он был самолюбив, всегда величаво спокоен, неизмен+
но вежлив. Его старческое лицо порой меня трогало и
хотелось пожелать ему здоровья. Но, конечно, Барух,
этот закаленный воин на ниве большого бизнеса, знал,
кого он представляет. А представлял он сильную в эко+
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
номическом и военном отношении державу. США выш+
ли из Второй, как и из Первой, мировой войны окреп+
шими. И это вселяло в Баруха уверенность, что советс+
кий представитель, которым был я, обязательно должен
уверовать, что с этой силой тягаться бесполезно.
— Мне хочется успеха не меньше, чем вам, — говорил я
ему. — Но согласитесь, господин Барух, что ваше предло+
жение слишком расплывчато. США, если мы его примем,
в течение неопределенного периода времени будут продол+
жать создавать новые атомные бомбы и складировать их.
— Мы предлагаем, чтобы международное Агентство
контролировало все, что касается производства расщеп+
ляющих материалов, — отвечал Барух. — Разве это не+
достаточная гарантия, чтобы и вы, и мы знали, что про+
исходит в ядерных делах? Как только система эффек+
тивного контроля атомной промышленности будет со+
здана, мы обо всем остальном договоримся.
— Сколько времени уйдет на создание этой эффек+
тивной системы контроля? — спрашивал я у него.
— Трудно сказать, — отвечал он, — ведь это зависит и
от вас, но, думаю, не менее лет десяти.
— Ваши предложения выгодны тому, кто уже обла+
дает атомными бомбами, а нам, напротив, трудно с ними
согласиться, так как мы безъядерная держава, — гово+
рил я. — Но давайте хотя бы договоримся о запрещении
использования атомного оружия, а затем и о его унич+
тожении.
Это предложение Барух выслушивал всегда внима+
тельно, и было видно, что в душе оно ему нравилось. Но,
как и Громыко, он был связан инструкциями и пони+
мал, что Трумэн этого предложения не примет. А Ста+
лин в сложившейся ситуации никогда бы не пошел ни на
какой контроль, если США будут продолжать сохранять
и создавать новые атомные бомбы, да к тому же еще от+
казываться от обязательства их не применять.
— Откровенно говоря, сейчас, когда от переговоров с
Барухом нас отделяет столько лет, — говорил мне отец, —
я уверен, что Сталин не отказался бы от создания соб+
115
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
116
ственной атомной бомбы. Он хорошо понимал, что Тру+
мэн от атомного оружия не откажется.
Американская пресса расценила наши переговоры с
Барухом как полный провал из+за «упрямства Моск+
вы» и «негибкости Громыко». Отец, между прочим,
признавал, что так оно отчасти и было, но всегда с одной
оговоркой. В неменьшей степени вина за их неудачу ле+
жала на Трумэне и Барухе. Оба правительства не смог+
ли использовать возможность навечно запеленать ядер+
ное чудовище еще в колыбели. На пути к этому встало
взаимное недоверие.
— Мой дорогой господин Громыко, — сказал отцу Ба+
рух, когда они встретились в последний раз, — не будем
унывать по поводу того, что нам не удалось достичь со+
глашения сегодня. Мы положили начало переговорному
процессу в будущем, надеюсь, не таком уж отдаленном!
Барух отцу определенно нравился. Он надеялся, что с
Барухом еще удастся встретиться. Но, к сожалению, пе+
реговорный процесс по ядерному оружию был прерван
надолго. Политики, замаливая свои грехи, как аккурат+
ная и образцовая хозяйка, подсчитывали значительные и
даже мелкие выигрыши и проигрыши на международной
арене, а между тем мир вползал в «холодную войну» и
гонку вооружений. Стала складываться военная группи+
ровка НАТО. За ней возникли другие военные блоки.
Развитие международных отношений вступило на
тропу «холодной войны» не только в результате вторже+
ния в их «ткань» ядерного оружия. Определяющим фак+
тором в этом процессе стало соревнование двух систем —
социалистической и капиталистической. В этом проти+
востоянии Советский Союз и его союзники могли выиг+
рать лишь при условии наличия «крепкого тыла», дина+
мично развивающейся экономики, быстрого роста уров+
ня жизни народа, мудрого управления страной. Этого,
увы, достичь не удалось.
Экономика СССР развивалась однобоко, с упором на
тяжелую промышленность. Уровень жизни советских
людей поднимался медленно, к тому же в оценке труда
Глава II. Ядерный джин «холодная война»
царствовала уравниловка, почти не совершенствовалась
советская политическая система. В лице генсеков КПСС
страна имела авторитарных вождей, к тому же они сла+
бо понимали современный мир. Это привело к застою,
который поразил идеологию.
Верхний эшелон политической, особенно партийной,
элиты старел и дряхлел. Член Политбюро Кириленко
считал, что «средний возраст» у человека «наступает в
70 лет». Вместо того, чтобы решать проблемы научно+
технического прогресса кануна XXI века, Политбюро ЦК
КПСС почивало на лаврах ядерного могущества и идео+
логических стереотипов о «загнивающем Западе». Эф+
фективно работать в эти времена было нелегко, но все
же и в этих далеких от оптимальных возможностей ус+
ловиях советское общество демонстрировало на многих
направлениях успехи: космос, самолетостроение, фун+
даментальные науки, энергетика, культура и образова+
ние населения, жилищное строительство, спорт и физ+
культура — всего не перечислишь.
Это, образно выражаясь, была «многообещающая
карта» социализма, но она оказалась битой, так как не
имела такого козыря, как политическая демократия, где
правящая партия доказывает свое право на власть на
честных выборах, соревнуясь с другими политическими
силами. Ни один из генсеков ЦК КПСС, в том числе и
Горбачев, не преодолел искушения монополии на власть.
Именно в такой обстановке действовала советская
дипломатия, работал Андрей Громыко. Его место в ис+
тории лишь внешне напоминает «историю дипломатии
Талейрана». Андрей Громыко своим дипломатическим
искусством защищал, как он считал, передовой обще+
ственный строй — социализм. В его распоряжении было
гораздо меньше сил, чем у наших соперников и против+
ников, но Громыко умел «держать удар» и распростра+
нить влияние Советского Союза во все уголки земного
шара. Его наследники в 90+х годах XX века это влияние
быстро промотали.
117
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
Глава III
Лабиринты кремлевских
коридоров власти
ÎÒÊÓÄÀ
В
傧脧
ÃÎÐÁÀ×ÅÂ
ГОРБАЧЕВА НА ТОРЖЕСТВЕННОМ СО+
вещании в честь очередной годовщины Октябрь+
ской революции в Кремлевском Дворце съездов.
На большой сцене громадного зала все подготов+
лено для выхода руководителей партии и правительства.
Эта практика одновременного появления их всех сохра+
нялась еще со времен Иосифа Сталина. Первым всегда
выходил Генеральный секретарь партии большевиков.
И на этот раз, как всегда неожиданно, на сцену, с пра+
вой стороны, всем своим видом демонстрируя уверен+
ность, вышел генсек Юрий Владимирович Андропов. За
ним следовали глава правительства Николай Тихонов и
партийный руководитель Москвы Виктор Гришин, а
также мэр Москвы Промыслов. Переговариваясь меж+
ду собой, к своим местам в президиуме шли отец и ми+
нистр обороны Дмитрий Устинов. Через несколько се+
кунд после выхода членов Политбюро по верхнему про+
ходу на сцену дружно хлынули кандидаты в члены По+
литбюро, секретари ЦК КПСС, руководители его отде+
лов, министры, космонавты, большая группа маршалов
и генералов, президент Академии наук, знатные рабо+
чие и крестьяне. Всего в президиуме торжественного со+
брания рассаживалось не менее ста человек. Заседание
открыл мэр Москвы Владимир Промыслов.
ПЕРВЫЕ Я УВИДЕЛ
118
Юрий Андропов вышел на трибуну и прочитал содер+
жательный доклад, где основной упор был сделан на не+
обходимость укреплять социализм в СССР, повышать
дисциплину труда.
Мое внимание привлек сидевший справа от отца сред+
них лет упитанный мужчина приятной наружности. Его
внешность несколько портила не по годам большая лы+
сина с темно+фиолетовым родимым пятном.
Освещение на сцене было неудачным, свет на лица
членов президиума падал сверху, и светотени делали их
контрастными. Старость, как известно, не радость. На
этом общем фоне престарелых людей своим моложавым
видом выделялся Горбачев.
«Один крепкий молодой руководитель на всю коман+
дную верхушку, — подумал я. — Не слишком ли мало?»
Над президиумом, в глубине обрамленной знамена+
ми сцены, охранявшейся караулом солдат, металличес+
ким серебром отливал противопожарный занавес с ди+
намичным вполоборота ликом В.И. Ленина, который
портила не в меру рельефная мускулистая борцовская шея.
Несколько дней спустя я спросил у отца, чем в По+
литбюро занимается Горбачев? Сельским хозяйством,
продовольственной программой и сельскохозяйствен+
ным машиностроением, — ответил он.
Позволю себе сделать небольшое отступление и на+
помнить читателю основные данные политической био+
графии Горбачева. Заодно, полагаю, пришло время раз+
веять мифы об этом неоднозначном политике.
Горбачев, как известно, был переведен в Москву из
Ставрополя, где работал первым секретарем крайкома
КПСС. В 1978 году он был избран секретарем ЦК КПСС
по сельскому хозяйству.
Почему выбор пал именно на Горбачева, а не на кого
другого из 150 первых секретарей обкомов? На этот воп+
рос необходимо ответить хотя бы по той причине, что
после прихода Горбачева к власти как он сам, так и его
ближайшее окружение внушали, что сделано это было с
прямой подачи Андропова. Настойчивость в распрост+
119
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ранении этой версии, которая по сей день гуляет по стра+
ницам западной печати, в том числе в академических
изданиях, совершенно очевидна и неслучайна.
Казалось бы, зачем Горбачеву понадобилось брать
себе в покровители Андропова? Зачем утверждать, что
в 1978 году тебе протежировал шеф КГБ при продвиже+
нии по партийной иерархической лестнице? Почему сам
Горбачев никогда не опровергал утверждение, что Анд+
ропов был его «ментором», чуть ли не «крестным от+
цом»? Всему этому есть объяснение.
Авторитетом Андропова как генсека, а им он стал
только в ноябре 1982 года, Горбачев стремился затуше+
вать то, что его выдвинули и провели на пост секретаря
ЦК КПСС, а затем и в Политбюро совсем другие люди.
Двумя решающими фигурами, которые помогли ему в
этом, были Михаил Суслов и Федор Кулаков. Ничего
зазорного в этом не было. Поддержка Горбачева этими
людьми обеспечила ему хорошую службу, помогла ос+
таваться на плаву в то время, когда дела в сельском хо+
зяйстве, уже после прихода Михаила Сергеевича на ру+
ководящую работу, шли неважно.
В продвижении Горбачева к власти были и более
субъективные моменты. Михаил Суслов в 1972 году был
вторым после Брежнева лицом в руководстве. Его аске+
тическая, можно сказать, «иезуитская» внешность все+
ляла в людей настороженность и даже страх. Все помни+
ли, как он обошелся с Хрущевым, заколотив первый
гвоздь в крышку политического гроба «нашего Никиты
Сергеевича». Благодарный Брежнев Суслову благово+
лил, хотя близок с ним не был.
В прошлом, с 1939 по 1944 год, Суслов работал пер+
вым секретарем — да, да, Ставропольского крайкома
партии. Об этом все уже позабыли, но помнил Горба+
чев. Суслов, отправляясь на отдых, порой наведывался
в Ставрополь. И однажды, во время очередного визита,
как рассказывают, местное партийное руководство, в
том числе и Горбачев, пригласили и показали ему... му+
зей жизни и деятельности Михаила Андреевича Сусло+
120
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
ва. Старец дал слабину, растрогался и отплатил Горба+
чеву добром.
Может быть, этот эпизод и не сыграл бы такой значи+
тельной роли в жизни Михаила Сергеевича, если бы не
сильная поддержка, оказанная ему другим политическим
деятелем, в прошлом также секретарем Ставропольского
крайкома партии, Федором Кулаковым.
Кулаков был высокого мнения о способностях Гор+
бачева как руководителя Ставропольского края. Имен+
но Кулаков заприметил в 1962 году этого активиста, вот
уже семь лет с задором работавшего в Ставрополе на
комсомольской работе. Кулаков руководил этим краем
с 1960 по 1964 год.
В послевоенные годы Кулаков возглавлял отдел сель+
ского хозяйства Пензенского обкома. Здесь он познако+
мился с Константином Черненко, самым доверенным и
приближенным другом Брежнева, что впоследствии по+
могло Кулакову продвигаться по службе и установить хо+
рошие отношения с самим генсеком. С 1964 года Кула+
кова переводят в Москву, где в ЦК КПСС он руководит
сельскохозяйственным отделом, с сентября 1965 года ста+
новится Секретарем ЦК КПСС, а с апреля 1971 года —
членом Политбюро. В середине 70+х годов упорно пого+
варивали, что именно он является реальным претенден+
том на пост генсека после Брежнева. Так вот, именно Ку+
лаков, а не Андропов протежировал Горбачева.
По указанию Кулакова Горбачев был переведен в
партийный аппарат Ставропольского крайкома для ру+
ководства отделом сельского хозяйства. Проблемы сель+
ского хозяйства были Горбачеву хорошо знакомы. Он
пополнил свои знания в этой области, закончил и полу+
чил диплом Ставропольского института сельского хозяй+
ства. Горбачеву понадобилось всего восемь лет, чтобы в
апреле 1970 года стать первым секретарем крайкома.
В этом же году он избирается в Верховный Совет СССР.
Какую роль во всем этом продвижении Горбачева иг+
рал Андропов? Минимальную. В 70+х годах партийный
аппарат органами госбезопасности уже не контролиро+
121
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
вался. Как и в отношении любого другого партийного
работника среднего уровня, проверки на благонадеж+
ность если и проводились, то носили довольно условный
и весьма выборочный характер. Влияние КГБ заметно
упало еще при Хрущеве, и его руководители, а за ними и
аппарат КГБ областного звена перестали играть роль
надсмотрщиков за партией, как это практиковалось при
Сталине.
Летом 1978 года страна получила рекордный урожай
зерновых. Показатели по Ставропольскому краю были
хорошими. Все обстоятельства способствовали перево+
ду бывшего помощника комбайнера в Москву.
В декабре 1978 года Горбачев был переведен в Моск+
ву и избран в Секретариат ЦК КПСС, а затем, в 1979
году, стал кандидатом в члены Политбюро. В октябре
1980 года, в возрасте 55 лет, он избирается в Политбю+
ро. Это было нормальное продвижение по заслугам в
высший партийный орган одного из секретарей ЦК
КПСС. Место по руководству сельским хозяйством у
членов Политбюро не пользовалось большим спросом,
так как на нем, образно выражаясь, многие «ломали
шею».
Я несколько раз расспрашивал отца о Горбачеве. Его
ответы были лаконичны. Из них я понял, что кандида+
туру Горбачева на должность в Политбюро предложил
Брежнев. По поводу этого назначения он предваритель+
но советовался с отцом, заметив, что «товарищи эту кан+
дидатуру поддерживают». Практика опроса членов По+
литбюро по правительственной связи была в то время
обычной и проводилась Брежневым по наиболее важ+
ным кадровым вопросам регулярно. Можно не сомне+
ваться, что за Горбачева перед ним лоббировал Суслов.
Кандидат в члены Политбюро затем проходил обыч+
ный путь, венцом которого было голосование на Плену+
ме ЦК или съезде партии. Миф о том, что Горбачев яв+
ляется ставленником и протеже Андропова, подпиты+
вался тем, что шеф службы безопасности по рекоменда+
ции врачей регулярно лечил почки и печень на кисло+
122
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
водских минеральных водах. Лечился здесь и Косыгин,
реже — Брежнев.
Секретари обкомов, в том числе и Горбачев, всегда
встречали и провожали поезда, которыми в правитель+
ственных вагонах на отдых ехали члены Политбюро. Если
областное начальство чувствовало расположение высо+
копоставленного гостя из Москвы, то оно могло навес+
тить его на отдыхе, на государственной даче. Случалось
это, однако, крайне редко. Утомленные московской жиз+
нью с изматывающей работой, Брежнев, Косыгин, Ан+
дропов, да и мой отец, ценили не только каждый день, но
даже час своего отдыха и лечения.
Мне довелось несколько раз наблюдать весь этот ри+
туал встреч в пути Андрея Громыко, когда они с мамой
отправлялись поездом к Крым на отдых. В правитель+
ственном вагоне был сверкающий чистотой салон для
отдыха и трапезы, а также 4 купе, одно просторное — для
отца и матери и 3 обычных — для членов семьи. Начи+
ная с Тулы, где поезд делал остановку, на встречу с от+
цом приходил первый секретарь обкома Юнак, и так
продолжалось по всему пути следования, вплоть до Сим+
ферополя, где отца встречал секретарь обкома Гиренко.
Ночью отца не беспокоили. На конечной станции сек+
ретарь Крымского обкома партии приглашал всю семью
к столу. Отец никогда не отказывался. От Тулы до Сим+
ферополя обсуждался один вопрос — о видах на урожай.
Отец интересовался его перспективами, переживал, если
на дворе стояла плохая погода, чаще всего это была за+
суха на юге или, наоборот, от Москвы до Украины кол+
хозные и совхозные нивы заливали дожди.
Когда Андрей Громыко находился в Крыму и случа+
лось, что туда же на отдых приезжал Леонид Брежнев,
то отец обязательно ехал в Ставрополь его встречать. Туда
же съезжалось областное начальство. Вот такие же «ис+
торические встречи» были у Михаила Горбачева, когда
в его край поездом приезжал генсек Брежнев, которого
встречали и другие высокие партийные и государствен+
ные чины, в том числе, конечно, и Андропов.
123
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Сказанное не означает, что Андропов в упор не за+
мечал Горбачева. Более того, тот ему нравился. Это
был Горбачев образца начала 80+х. Уже после смерти
Андропова отец, когда новый генсек Константин Чер+
ненко поручил Горбачеву идеологический участок ра+
боты, просматривая со мной в зале кинохронику, вдруг
сказал: «Анатолий, вот этот человек — Горбачев, он
уже член Политбюро и очень энергичен». В кадре ки+
нохроники был Михаил Сергеевич. Он произносил
здравицу в честь Константина Устиновича Черненко.
Я не мог не узнать этого зала и заседание, так как сам
в нем участвовал.
Получаю, как это часто бывало в те времена, повест+
ку из Краснопресненского райкома партии участвовать
в совещании пропагандистов, которое проводилось в
Доме политпросвещения на Трубной площади. Недо+
умеваю, зачем на такие встречи идти директору акаде+
мического института. В назначенный день и час пришел
в большой актовый зал бетонной коробки с окнами+бой+
ницами. На сцене появляется никем не избранный пре+
зидиум. В его составе я сразу же увидел Горбачева. Он
производил хорошее впечатление хотя бы потому, что для
руководителя ранга члена Политбюро был непривычно
молод, оживлен, улыбка добрая. Выглядел Горбачев све+
жо, незамотанно. Перед ним лежала аккуратная папоч+
ка, значит будет выступать. Доклад он сделал неплохой,
по тем временам даже интересный.
Много говорил о необходимости улучшить положе+
ние в экономике и сельском хозяйстве. Неприятно лишь
было слышать, как Горбачев без всякой необходимости
для этого совещания начал расточать похвалы в адрес
генсека Черненко. Многие в зале стали переглядывать+
ся, шептаться. Ведущий собрание встрепенулся, почув+
ствовал сарказм, витавший в зале. Вроде бы дело было
обычное, очередное восхваление очередного генсека. Но,
во+первых, Черненко только начинал свою работу, кон+
кретно его хвалить еще было не за что. И, во+вторых, не
этого ожидали от Горбачева.
124
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
Надо сказать, что в последнее десятилетие правления
Брежнева восхваление его персоны приняло почти ри+
туальный характер. Среди членов и кандидатов в члены
Политбюро славословием в адрес генсека выделялись
Черненко, Шеварднадзе и Алиев. Может быть, поэтому
телерепортажи из Грузии и Азербайджана шли чаще,
чем из других республик. Старались держаться в рамках
приличия Андропов и Громыко. Редко Брежнева сквозь
зубы похваливал Косыгин. И вот подающий надежду
стать руководителем нового типа Горбачев выдает хва+
лебную оду в честь начальства. Участникам конферен+
ции было о чем посудачить.
На этом же совещании я впервые увидел Б. Н. Ельци+
на. Он выделялся в президиуме своей статью, богатырским
видом. Его крупную голову украшала густая седеющая
шевелюра. Его выступление запомнилось острой крити+
кой в адрес министров. Он заявил, что они плохо знают
обстановку на местах, управляют из своих кабинетов, ред+
ко бывают на Урале и в Сибири. Его выступление всем по+
нравилось, внимательно слушал его и Горбачев.
Совещание закончили принятием заранее подготов+
ленной резолюции. Жизнь входила в свою накатанную
колею. Но так только казалось. На самом деле в партий+
ных верхах уже шла подспудная борьба за власть. Все
понимали, что Черненко жить осталось недолго. Уж
очень он был плох, даже говорил с большим трудом. На+
катывались большие события.
Андропову довелось править только один год и три ме+
сяца. Константину Черненко и того меньше. Он был из+
бран на пост генсека 13 февраля 1984 года главным об+
разом с помощью предсовмина Николая Тихонова. Чер+
ненко понадобилось всего два месяца, чтобы стать не толь+
ко Верховным главнокомандующим, но и Председателем
Президиума Верховного Совета. Опять власть сосредо+
точивалась в руках одного старого больного человека. Чер+
ненко, как и Брежнев, был сторонником «стабильности»,
особенно в партийном аппарате, в первую очередь По+
литбюро, в котором при нем было 11 человек.
125
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ÏÀÐÒÈÉÍÎÅ
126
ÏÐÀÂËÅÍÈÅ
×ÅÐÍÅÍÊÎ
Черненко беспокоило состояние армии. При Брежневе
она была под присмотром крепкого хозяина — Дмитрия
Устинова. Маршал, однако, доживал последние меся+
цы. В армии на первый план с января 1977 года все бо+
лее заметно выдвигалась фигура начальника Генераль+
ного штаба — первого заместителя министра обороны
Маршала Советского Союза Николая Васильевича Огар+
кова. Конечно, действовал он под руководством Усти+
нова, но постепенно его роль в жизни не только армии,
но и страны возрастала. Не скрою, мне маршал нравил+
ся, хотя бы тем, что в трудных ситуациях проявлял себя
как мыслящий человек. У него было хорошее инженер+
ное образование, он был одним из тех, кто руководил мо+
дернизацией Советских Вооруженных Сил.
В советском Генштабе разрабатывались планы воен+
ных действий на случай войны. Казалось, для Огаркова
все шло нормально. Однако именно при Черненко про+
изошло неожиданное. В сентябре 1984 года Огарков
внезапно для всех, в том числе и для него самого, был
переведен на должность командующего западным на+
правлением. Меня, откровенно говоря, это озадачило.
— В чем дело, почему снимают такого знающего, тол+
кового военного? Разве не с его помощью укреплена ар+
мия, и мы теперь имеем возможность говорить о при+
мерном военном паритете с США? Нигде нет никаких
кадровых подвижек, — а тут ни с того ни с сего снимают
второго человека в армии.
Когда отец не желал говорить на какую+либо тему, он
просто замолкал. Слушал с отрешенным видом, не от+
вечал и переводил разговор на другую тему.
После затянувшейся паузы он все же сказал:
— Когда происходят кадровые изменения, да к тому
же проводимые генсеком, да еще у военных, то и мне
сразу не все ясно. Когда Генсек вносит предложение
кадрового характера, то причины снятия не обсужда+
ются. И если молчит член Политбюро министр оборо+
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
ны, то всем ясно — переводимый на другую работу с
ним не сработался. К тому же было сказано, что Огар+
ков переводится на самое главное оперативное — за+
падное направление, где нам и странам Варшавского
договора противостоит НАТО. Таким образом, Огар+
ков, который в прошлом командовал войсками воен+
ных округов, призван усилить оперативное руковод+
ство войсками.
Немного подумав, отец добавил:
— Устинов уже в летах, у него неважно со здоровь+
ем. В последнее время все больше действует как поли+
тик, а не военный. Похоже, вспомнил о своем граж+
данском прошлом. Были у него к Огаркову претензии
по Афганистану и запоздалое сожаление по форсиро+
ванному размещению наших военных ракет средней
дальности. Ведь это была не совсем хорошо продуман+
ная инициатива. Ты удивишься, но на начальном эта+
пе ни Андропов, ни я не знали, что Брежнев с Устино+
вым еще в 1975 году приняли решение об их размеще+
нии, и в 1976 году оно началось без серьезного обсуж+
дения на Политбюро. Это был отход от обычной прак+
тики. Здесь телегу — ракеты СС+20 — поставили впе+
реди лошади — большой политики в отношении США и
Западной Европы. Не было должного политического
обеспечения этой военной акции, обоснования появи+
лись с опозданием.
— Ты, наверно, помнишь, что в Европе уже имелись
ракеты малой дальности «Першинг+1». Я до сих пор
считаю, что развертывание в Европе более дальнобой+
ных ракет «Першинг+2», и особенно крылатых ракет
средней дальности, все равно бы состоялось. Западни+
ки нашли бы аргументы в пользу этого, даже если бы с
лета 1979 года мы заморозили размещение наших ра+
кет. Западные немцы были сильно обеспокоены тем,
что мы с американцами поведем дела таким образом,
что они останутся без ядерного зонтика. В Бонне хоте+
ли видеть на Рейне американские ядерные ракеты.
Вопрос заключался лишь в том, появятся ли они рань+
127
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ше таких же ракет на нашей территории.
Я понял, что отец увел разговор в другую сторону, и
ждал, пока он выговорится. Ясно было и то, что с появ+
лением в Западной Германии нового поколения «пер+
шингов» и резкого похолодания политического климата
в Европе в Политбюро могли и сожалеть о напоре, с ко+
торым размещали наши СС+20.
— Странно, что мы так разбрасываемся талантливы+
ми военными кадрами, — не уступал я.
— Твое мнение поверхностно. Командование на за+
падном направлении не менее важно, чем работа в Ген+
штабе.
— Но, отец, такое командование — не должность но+
мер два в Советской Армии.
— Все это входит в компетенцию Черненко и Устино+
ва. Я в кадровые дела военных не вмешиваюсь. Значит,
у Устинова для этого перемещения были основания.
Про себя я подумал, что Устинов стал излишне подо+
зрителен и увидел в Огаркове серьезного претендента на
пост министра обороны. Уж эта суета сует. Даже на за+
кате жизни!
В декабре 1984 года Устинов скончался. Еще одним
сильным человеком в Политбюро стало меньше. Узнав об
этом, я подумал, что теперь не услышу обращения к нему
отца просто по имени, как это было в прошлом, когда он в
разговорах с Брежневым, Андроповым и Устиновым по
правительственной связи называл их Леонид, Юрий и
Дмитрий. Последующие телефонные беседы отца с руко+
водством уже начинались со слов: «Здравствуйте, Кон+
стантин Устинович» или, в самые последние годы: «Доб+
рый вечер, Михаил Сергеевич, хочу посоветоваться вот
по какому вопросу...». Горбачев Андрея Громыко на «ты»
в своей обычной нахрапистой комсомольской манере ру+
бахи+парня никогда не называл. Отец оставался в По+
литбюро последним из могикан «большой четверки».
Прохладные отношения у него были с Виктором Васи+
льевичем Гришиным. Московский партийный босс
впоследствии, однако, не раз сожалел об этом. После
128
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
смерти Андропова в Политбюро сложилась непростая
обстановка. Его членами к концу 1984 года были:
Возраст
К. У. Черненко
Г. А. Алиев
М. С. Горбачев
В. В. Гришин
72
61
54
69
А. А. Громыко
Д. А. Кунаев
75
71
Г. В. Романов
Н. А. Тихонов
Д. Ф. Устинов
В. В. Щербицкий
61
79
79
66
Генеральный секретарь ЦК КПСС
Первый заместитель Предсовмина
Секретарь ЦК КПСС
Первый секретарь Московского
горкома
Министр иностранных дел
Первый секретарь ЦК КПСС
Казахстана
Секретарь ЦК КПСС
Председатель Совмина СССР
Министр обороны СССР
Первый секретарь ЦК КПСС
Украины
Посмотрите на этот список и спросите себя, кого из
членов Политбюро Черненко мог поставить на сложный,
требовавший большой отдачи физических сил идеоло+
гический и организационный участок работы? Только
Горбачева или Романова. Первый занимался сельским
хозяйством, второй — военной промышленностью. «По+
жертвовали» сельским хозяйством.
Период партийного руководства Черненко был самым
коротким за всю советскую историю. Первые четыре
месяца он активно участвовал в общественной и хозяй+
ственной жизни, а затем сник.
Я встретился с Константином Устиновичем Чернен+
ко в один из весенних дней 1984 года, когда он еще стре+
мился работать активно. Пошел к нему на прием по
важному для Академии наук СССР делу — организация
отделения мировой экономики и международных отно+
шений.
Перед тем, как записаться на прием, я посоветовался
с отцом, чтобы в «византийской обстановке», царившей
на Старой площади, не сделать неверного шага. Это была
перестраховка, но необходимая.
129
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— Отец, хочу посетить наших руководителей: Чернен+
ко, Зимянина.
— Это еще зачем?
— Нужно по работе. Мы, ученые+международники,
не имеем в академии своего отделения, работаем в со+
ставе отделения экономики.
— А как посмотрит на твой заход вице+президент ака+
демии Федосеев? Почему он не ставит этот вопрос? Ты
что, собираешься идти один?
Я почувствовал, что отец настраивается против всей
этой затеи. И тогда я ему сказал:
— Ставлю перед тобой не личный, а вопрос государствен+
ной важности. Если вы, ЦК и МИД, хотите, чтобы наука
помогала советской внешней политике более продуктивно,
надо, чтобы академические институты внешнеполитиче+
ского профиля объединились в одно отделение. Это помо+
жет улучшить практическую отдачу от наших исследований.
— Координируйте свою работу в составе специаль+
ного научного совета.
— Не получается. Директора институтов считают себя
большими самостоятельными начальниками, объеди+
нить их работу на важных направлениях трудно. Наобо+
рот, каждый норовит быть первым. Действует целая си+
стема доверительных личных отношений с работниками
отделов ЦК КПСС, и особенно, помощниками руково+
дителей партии.
— Анатолий, эта беготня по кабинетам ЦК в руковод+
стве не приветствуется. Лучшее, что может сделать уче+
ный, в том числе международник, это написать солидные
научные работы. Если такая книга или статья толковые,
их прочитают и выводы используют. Между прочим,
можно и аналитическую записку направить. У меня на
коллегии с докладами выступали многие твои коллеги,
например Иноземцев, Примаков.
— Именно они, отец, в последние годы настойчиво,
особенно до того, как были избраны в академики, ставят
вопрос об отделении для международников.
— Почему Федосеев не делает этого? Это его участок.
130
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
— Он просто не хочет касаться этой проблемы. Учи+
тывает позицию отдела науки ЦК КПСС. Его руковод+
ство на словах не против, а на деле ничем не помогает.
Здесь требуется политическое решение сверху.
— Международный отдел тоже не поддерживает?
— Нет. Пономарев уже давно академик.
— Знаешь, мне не раз руководство академии предла+
гало избираться в академики, но я благодарил и отказы+
вался.
Я многое не рассказывал отцу об обстановке в отделе
науки, который курировал секретарь ЦК КПСС Михаил
Васильевич Зимянин. Она была по отношению к таким
директорам крупных институтов, как академики Арба+
тов и Богомолов, мягко говоря, недружелюбная. Осо+
бенно настороженно к ним относился заведующий сек+
тором отдела Михаил Иванович Волков. Именно он и
тормозил все дело с образованием международного от+
деления в академии. Я понимал, что надавить на Вол+
кова можно только с самого высокого верха.
— Примаков и я серьезно весь этот вопрос продума+
ли. Буду добиваться встречи с Черненко.
Отец уступил, что делал нечасто.
— Хорошо. Попросись на прием, только сначала схо+
ди к кому+нибудь из помощников, действуй через них.
Через несколько дней меня записали на прием к Чер+
ненко. Точно в назначенный час вхожу в его кабинет.
В дальнем углу за большим столом из мореного дуба,
склонившись на него грудью, сидел Генеральный секре+
тарь партии и глава Советского государства. Черненко
встал, вышел навстречу и протянул руку.
— Садитесь сюда, Анатолий Андреевич, будет удоб+
нее, — сказал он глухим голосом.
Мы прошли и сели за стол совещаний, расположен+
ный вдоль стены.
Я внимательно посмотрел на генсека, поблагодарил.
Передо мной сидел больной человек. Зрачки глаз были
мутными, и, хотя было утро, Черненко выглядел утом+
ленным. Скуластое лицо, узкие глаза, резкие складки
131
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
лба, так тщательно ретушируемые на фотографиях в га+
зетах. Весь его образ был какой+то страдальческий и
одинокий. Черненко был живой иллюстрацией дефор+
мации мышления избравших его членов Политбюро и
того, каким не должен быть руководитель супердержа+
вы. Он еще только начинал свой путь на вершине влас+
ти, но ее крылья, превращавшие в значительные лично+
сти даже посредственности, уже не держали его налету,
он находился на излете своей политической карьеры.
— Торопить не буду, с чем пришли?
Я начал беседу с пылкого утверждения, что в Африке
налицо отставание советских организаций в налажива+
нии с ней взаимовыгодных экономических связей. Они
отстают от уровня политических. Если мы это положе+
ние не поправим, то межгосударственные отношения с
Африкой будут хрупкими и ненадежными. Поэтому
Институт Африки бьет тревогу, направляет записки в ЦК
КПСС с предложениями, как это положение исправить.
— Африка — это 50 государств, пренебрегать ею
нельзя, — сказал я.
Черненко пододвинул к себе средних размеров запис+
ную книжку и стал в ней аккуратно записывать. Я перешел
к вопросу о необходимости создать международное отде+
ление Академии. Черненко продолжал делать записи. Он
молчал и ни разу меня не остановил. Я невольно обратил
внимание на то, как часто и прерывисто он дышал. У меня
мелькнула мысль: «Его болезнь неизлечима».
— Кто бы мог возглавить такое отделение? — услы+
шал я его голос.
— Только академик, — ответил я, — Арбатов или При+
маков.
Говорил я это в полной уверенности, что других ва+
риантов нет. Накануне я советовался с Примаковым, и
он однозначно высказался в пользу Арбатова, но при
этом сомневался, «примет ли Юра такое предложение,
если оно будет ему сделано?» В том, что сам Примаков
согласится стать руководителем отделения, у меня со+
мнений не было.
132
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
— С вами скоро встретятся и обсудят эти вопросы.
Правильно, что вы их поставили: с общественными на+
уками, особенно экономическими, у нас явно неблаго+
получно.
На этом мы расстались.
Прошло две недели, и меня вызвали к секретарю ЦК
КПСС Михаилу Зимянину.
Михаил Васильевич встретил меня в своей обычной
строгой манере. Как у многих кабинетных работников,
лицо его было пепельно+серым. Этот невысокий чело+
век обладал, однако, характером сильным, неспокойным
и колючим. В прошлом, в годы борьбы с фашизмом, Зи+
мянин, проявляя храбрость, был партизаном, не раз гля+
дел в лицо смерти. Очевидно, считал, что одно это дела+
ет его непогрешимым. В секретариате ЦК КПСС кури+
ровал науку и общественные организации. Руководил
этим важным участком советской жизни жестко и бес+
компромиссно, был особенно непримиримым к любым
отклонениям от теории марксизма+ленинизма, в тех
рамках, разумеется, как он ее сам понимал. Собствен+
ных научных трудов не имел. Больше увлекался работой
с советскими писателями, вопросами искусства и лите+
ратуры, но не наукой.
— Пишут тут всякое про писателя Проскурина, — ска+
зал он мне, — не гнушаются даже подметными письма+
ми, а ведь он один из наших лучших художников слова,
русский патриот.
Руководители, подобные Зимянину, искренне болели
за интересы государства. Они с утра до вечера работали,
были перегружены текучкой и нередко упускали из виду
вопросы принципиального плана — необходимость демок+
ратизации политической системы Советского Союза, с тем
чтобы ее противники действовали легально, а не находи+
лись в опале, не выглядели мучениками и гонимыми.
Как бы то ни было, но последнее слово в отношении
Академии наук СССР оставалось за Зимяниным. Я был
готов к любому разговору об упомянутом выше между+
народном отделении, но, к сожалению, до этого дело
133
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
просто не дошло. Михаил Васильевич любил ошелом+
лять и даже морально распинать своих собеседников,
если считал, что они идут «не в ту степь». Он их спасал
от только ему ведомых врагов. В подобном положении
«спасаемого» оказался и я.
— Анатолий Андреевич, что это вы наговорили Кон+
стантину Устиновичу? Расскажите.
Я сделал это очень кратко.
Как известно, камни сверху бросать легче, чем снизу.
Я услышал грозное обвинение в адрес людей, которые,
не зная истинной обстановки, ищут брод там, где его нет.
Меня эта «византийская» манера говорить, откровенно
говоря, всегда раздражала. В конце концов, не подая+
ния просил я у Черненко, а теперь у Зимянина, а выска+
зывал точку зрения как ученый и член Академии.
В целом Зимянин мне нравился. Он искренне болел за
советскую власть, за социализм. Он для них, безусловно,
многое сделал. Из разговоров с ним у меня сложилось твер+
дое впечатление, что Михаил Васильевич особенно пере+
живал за русский народ, считал, что его нужды в государ+
стве удовлетворяются крайне недостаточно. Зимянин в
составе советского руководства был настоящим русофи+
лом. Но он, так же как и Громыко, работал в системе, ко+
торая была пропитана духом вождизма. Эта ситуация ско+
вывала всех без исключения, в том числе и его тоже.
Очевидно, вид у меня был грустный. Я не ожидал, что
со мной будут разговаривать, как в детском саду. Не+
сколько смягчившись, Зимянин предложил мне чай с
сушками, обычное цековское угощение, и сказал:
— Как это вы, Анатолий Андреевич, не понимаете
простых вещей? Предлагать Арбатова на руководство
отделением? Учтите, жизнь гораздо сложнее, чем вы
думаете. Вы еще многого не знаете, сами должны осоз+
нать, что к чему.
— Есть еще академик Примаков, разве он не смог бы
возглавить новое отделение? — постарался я выправить
положение. Знал, что Зимянин и Арбатов были «на но+
жах», но Евгений Примаков, считал я, во всех отноше+
134
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
ниях достойный человек. Зимянин посмотрел на меня с
сожалением. Я понял, что, как и с Черненко, разговора у
меня с ним не получится.
— Михаил Васильевич, — сказал я, — академическое
международное отделение ученым нужно, и это — глав+
ное, но больше этот вопрос ставить не буду, это действи+
тельно дело академиков и отдела науки ЦК партии.
— У нас есть МИД, — заметил Зимянин, — между+
народный отдел ЦК КПСС, вот пусть они и занимаются
международной политикой.
Когда я услышал эти слова, мне стало скучно. Меж+
дународный отдел ЦК КПСС — это люди. Они были не
просто загружены, а перегружены текущей работой. Сам
стиль их жизни, работа практиков и служащих государ+
ственного и партийного аппарата сковывали мышление,
сильно затрудняли глубокий системный анализ проблем
стратегического значения. К тому же аппаратчики из
Центрального Комитета партии не умели работать твор+
чески, этого они требовали от других. Новое марксист+
ское мышление в их среде появиться не могло.
Я еще раз убедился, что по сравнительно простому
вопросу ни Черненко, ни Зимянин со мной откровен+
ными не были. Больше на Старую площадь по своей ини+
циативе я почти не ходил. Для меня магнетизм этого
учреждения пропал. Позднее, при Горбачеве, Между+
народное отделение было создано, его академиком+сек+
ретарем стал Евгений Примаков.
Отцу об этих партийно+академических страстях я рас+
сказывать не стал.
Приближалось время больших перемен. Все понима+
ли, по крайней мере в академической среде, что верени+
ца смертей генеральных секретарей уже выходит за рамки
приличия. По Москве пошел гулять анекдот:
— Какой будет следующая пятилетка?
— Пятилетка трех «П».
— Это что такое?
— Пятилетка Пышных Похорон.
Я рассказал этот анекдот отцу.
135
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— Анекдот злой, но отражает настроения нынешних
дней, — сказал я. Отец меня, казалось, не слушал. Он
остановился и вдруг произнес:
— Ты знаешь, кто была самая мужественная женщи+
на на свете? Я считаю, что Мария Стюарт. Пошла на
эшафот, но честь свою не уронила. А ведь как тяжело ей
было, королеве шотландской, когда Елизавета готовила
ей страшную казнь. Вот послушай:
Душа в темнице слезы льет,
Ломает руки, смерть зовет.
Глаза во мгле и грудь в крови,
Но ни спасенья, ни любви.
Шагами меряет она
Темницу, скорбна и больна.
Зовет на помощь и поет
О том, что помощи не ждет.
— Это, сын, лучший поэт Америки Уолт Уитмен. Зай+
дем в мой кабинет, я дам тебе книгу его стихов.
С тех пор прекрасное издание 1982 года «Листья тра+
вы» всегда со мной, беру его во все поездки и, когда чи+
таю эти стихи, слышу голос Андрея Громыко: «...честь
свою не уронила».
Через несколько дней при встрече отец сказал:
— Время не остановишь, быстро летит. Это к тому
злому анекдоту, что ты рассказал. Политбюро действи+
тельно состарилось. Будем думать, — как+то неопреде+
ленно сказал он.
Я тоже задумался. В стране многое неладно. Про+
грамма КПСС и реальная жизнь слишком во многом не
сходились. Конформизм в научной работе заедал. Нас
призывали творить, но в рамках застоявшегося и давно
отставшего от требований жизни учения. Попытки его
развить были лозунговые, легковесные и пустые. Порой
даже смешные, вроде: «Нынешнее поколение советских
людей будет жить при коммунизме». И все это вещалось
народу, когда у нас только+только формировался соци+
ализм, просматривались некоторые его грани. Речи вы+
соких руководителей, часто скучные, занимали целые
136
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
газетные полосы, нередко не содержали ни одной инте+
ресной мысли. Все это делало их похожими на увертку
от реальностей повседневной жизни. У большинства
людей она менялась к лучшему слишком медленно.
Партийное влияние было всеохватывающим, и это раз+
дражало все большее число людей. Политическая жизнь
текла вяло и бесцветно. Поощрялась уравниловка. Мно+
гие жизненные проблемы, особенно быта, не решались.
Можно было бы перечислять еще и другие крупные
недостатки: посредственное, кроме нескольких крупных
городов, снабжение, растущая коррупция в обществе,
тяжелые условия службы в армии, примитивный под+
ход к идеологическому воспитанию, укоренившееся в
народе пьянство. Всего этого хватало. И все же наиболее
болезненно люди воспринимали именно разрыв между
словом и делом.
Слова были слишком высокопарные, а дела слишком
будничные. У большинства людей наступило не изобилие,
а лишь скромный достаток, а им его преподносили как «раз+
витой социализм». Было от чего краснеть. Государство у
нас стало богатым, а люди нет. И им все время настойчиво
внушали, что «вещизм» — это очень плохо. Приведу лишь
несколько примеров из жизни того времени. Члены По+
литбюро не выступали, как это обычно делал Ленин, перед
народом, а зачитывали длинные тексты своих выступле+
ний по бумажкам. Исключения были редки. Значительно
позднее, чем в других странах, для руководителей и дикто+
ров телевидения использовались мониторы с бегущей с
подходящей для оратора скоростью строкой.
С интервью по внешней политике время от времени вы+
ступал Андрей Громыко. В свободной манере он отвечал
на вопросы иностранных и советских журналистов. Эти
интервью людям нравились. Я ему как+то сказал:
— Говорят, что в нашем руководстве остались только
два грамотных человека.
— Кто же это?
— Громыко и президент Академии наук Александров.
— Почему?
137
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— Вы выступаете без написанного текста. Отец улы+
бается. Я его спрашиваю:
— Почему ты так редко выступаешь? Мог бы и поча+
ще, а то одни и те же эксперты по телевидению занудно
объясняют и международную, и внутреннюю ситуацию.
Твои интервью смотрят и слушают почти все.
Я говорил все это в необычном для меня свойском ключе.
— Твоя, отец, популярность в народе велика. Заметь,
про тебя никогда не рассказывают злых анекдотов.
— А про других?
— Рассказывают, да еще какие.
— Ну, например?
— Стоит Брежнев перед зеркалом, всматривается
внимательно в свое отражение. Досадливо морщится,
поглаживая ладонью одутловатую щеку. «Да, стар я,
стар... очень стар. О! Да я, — кричит, приподнимаясь на
цыпочки, — суперстар!»
А недавно захожу в аптеку. У зеркала пожилой муж+
чина примеряет очки и шутливо говорит, обращаясь к сво+
ей спутнице: «Скажи, я похож на Громыко?» «Да тише
ты, балаболка, — говорит она ему. — Был бы похож, если
бы не пил». «А что, Громыко не пьет?» «Не пьет, говорят,
совсем не пьет». «Чтобы там, где такие харчи, и не пил, да
не плети ты чушь. Быть этого не может!»
Отец долго смеялся, сказал:
— Я в детстве по неопытности сильно отравился спир+
том. А если откровенно, не тянет меня к вину. Пить и
одновременно хорошо работать нельзя.
— Актеры, художники, журналисты могли бы с тобой
не согласиться. Творческий процесс многих из них толь+
ко после выпивки и начинается.
— Им это только кажется. На самом деле они губят
себя. Наше общество поражено пьянством, причем силь+
но. Я никогда не устану повторять — это пагубная при+
вычка для таланта, семьи, здоровья. А что касается вопро+
са, почему я часто не выступаю, то все объясняется очень
просто. Я выступаю в наших средствах массовой инфор+
мации только тогда, когда принимается постановление ЦК
138
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
КПСС или мы обговариваем это на Политбюро. Только за
рубежом я сам принимаю решение, когда надо экспром+
том выступить в печати или по телевидению.
— Меня удивляет, — заметил я, — к чему такая заор+
ганизованность в простом вопросе. Руководителям надо
выступать перед народом часто и открыто, а тут, оказы+
вается, специальное решение требуется. Что, больше нет
других проблем?
— У многих членов Политбюро, — заметил отец, —
как бы это помягче сказать, нет вкуса к выступлениям
на публике, не умеют они этого делать, да еще без текста.
Вот и косятся на меня, как будто я себе очки набираю.
Наверху у нас, да будет тебе известно, много своих слож+
ностей. Есть специфика и в связи с болезнью Черненко.
— Ему, отец, мало осталось?
— Я не пророк, но, видимо, да.
Болезнь Черненко прогрессировала. В декабре
1984 года он полностью исчезает из общественной жиз+
ни. Когда в феврале следующего года Советский Союз
посетил премьер+министр Греции Папандреу, Чернен+
ко уже не смог провести с ним беседу. 24 февраля теле+
видение показало его голосующим на выборах, а 1 мар+
та — получающим депутатский мандат. По всему, од+
нако, чувствовалось, что неумолимая коса смерти уже
занесена над его головой.
ÊÎÌÓ
ÏÅÐÅÉÄÅÒ ÑÊÈÏÅÒÐ ÏÐÀÂËÅÍÈß?
Несколько неожиданным стало повышенное внимание
ко мне в это время со стороны не только друзей, но и по+
рой людей малознакомых. Всех волновал вопрос, кто
станет следующим генсеком. Холодная русская зима,
низкое серое небо с бегущими по нему свинцовыми об+
лаками заставляли людей больше обычного тянуться к
свету и теплу домашнего очага. В такие зимние вечера
меня часто приглашали в гости на самые разные встре+
139
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
чи. Жилище — самое лучшее место для бесед и трапез.
Дом для русского человека всегда был гаванью, пусть и
не всегда надежной, защищавшей его от жизненных бурь.
Здесь, в кругу семьи и друзей, обсуждались вопросы «кто,
где, когда?». Именно здесь можно было почувствовать,
куда дует ветер общественного мнения, которое снова
приходило в движение.
Среди множества встреч выделю несколько. Вначале
несостоявшуюся. Один из близких мне коллег по акаде+
мии, член+корреспондент Тимур Тимофеев, позвонил
мне и сказал:
— Давай встретимся семьями у меня на даче.
Я не сразу согласился, так как дорога на их дачу запутан+
ная, да и зима на дворе стояла снежная, с метелями и вью+
гами, отдельные участки дороги не успевали расчищать.
— Постараюсь, Тимур, но твердо не обещаю. Кто+ни+
будь еще у вас будет?
— Приедет Черняев, заместитель Пономарева. Мы с
ним давно дружим.
С Черняевым мне, откровенно говоря, встречаться не
хотелось. Я хорошо знал особую неприязнь верхушки
Международного отдела к МИД. Они завидовали дип+
ломатам по+черному, так как в душе многие из них меч+
тали поработать послами. Андрей Громыко никого из них
на эту работу не брал. Исключение он сделал только для
референта Брежнева — Евгения Самотейкина: его напра+
вили послом в Австралию. Борис Пономарев крайне рев+
ниво относился к тому, чтобы кто+то из приближенных к
нему людей перешел на дипломатическую работу. Он счи+
тал, что именно Международный отдел ЦК КПСС обле+
чен чуть ли не мессианской обязанностью не навредить
«основному союзнику» Советского Союза — междуна+
родному коммунистическому и рабочему движению.
Никто и не оспаривал необходимость сотрудничества
с коммунистическими и рабочими партиями. Многие из
них, как, например, в Италии, Франции и Испании,
были достаточно сильны, чтобы на равных строить свои
отношения с КПСС. Этого, однако, зачастую не полу+
140
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
чалось из+за позиции людей типа Суслова — Понома+
рева, которые хотели, чтобы КПСС в комдвижении ко+
мандовала. Этот подход шел еще от Иосифа Сталина.
Напичканные идеологическими стереотипами, цеков+
цы+сусловцы наносили большой вред государственным
интересам Советского Союза, в том числе во внешней по+
литике. Достаточно вспомнить, с чего начался конфликт
между Москвой и Пекином, КПСС и КПК, острые раз+
ногласия с итальянской и французской компартиями, а
за ними и с испанской. Да все с того же, с идеологических
разногласий, на которых как на дрожжах взошли проти+
воречия политические и государственные.
Так что с Черняевым мне знакомиться не хотелось.
— Тимур, — ответил я, — постараемся приехать, если
не случится чего+либо непредвиденного.
В гости мы не поехали, и я уже начал забывать об этом
разговоре, но мне о нем напомнили.
— Анатолий, что же ты не приехал? Мы вас ждали, ты
же обещал. Неудобно получилось, ведь был Черняев.
При всем уважении к Тимуру Тимофеевичу и его чу+
десной жене Наташе я не стал делиться с ним причина+
ми своего непоявления у него на даче. Для меня было
ясно, что ситуация в верхах принимает критический ха+
рактер и начинается подспудная борьба за власть и за
места около нее.
Вскоре мое понимание существа момента получило
подтверждение. Утром на работе зазвонил телефон пра+
вительственной связи. В трубке я услышал знакомый
голос директора Института востоковедения Евгения
Примакова:
— Надо бы встретиться.
— Когда тебя устраивает?
— Сегодня, в любое время.
Появление Примакова в моем кабинете, а меня у него
было делом обычным. Мы с ним встречались часто. Мно+
го раз вместе участвовали в международных и всесоюз+
ных совещаниях. Были если не друзьями, то хорошими
знакомыми. Сумели установить друг с другом довери+
141
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
тельные отношения. Я всегда помогал Евгению, а он —
мне. Считал его порядочным человеком, умевшим со+
хранять человечность при любых обстоятельствах.
Примаков обладал аналитическим умом и тонким
чутьем, я бы даже сказал, невероятным нюхом на аппа+
ратные игры не только в академии, но и на Старой пло+
щади, в ЦК КПСС. У Евгения была еще одна замеча+
тельная особенность — из него как из рога изобилия сы+
пались анекдоты, причем не затасканные, а свежие. И во
время этой встречи Евгений остался верен себе:
— Давай пройдемся, благо рядом Патриаршие пру+
ды, побудем на свежем воздухе.
— Я пройдусь с удовольствием, тем более с тобой.
Патриаршие пруды я любил. С легкой руки писателя
Михаила Булгакова за ними закрепилась слава места, где
одному из героев романа «Мастер и Маргарита», пред+
седателю союза театральных критиков Берлиозу, трам+
вай самым мистическим образом отрезал голову. Над
этим прудом в небе, даже в пасмурные дни, висела сине+
ва и в воздухе витала таинственность, он действительно
был как будто заколдованный. Одновременно пруд был
домашним, особенно после того, как в небольшом сквере,
что ближе к Садовому кольцу, поставили памятник рус+
скому баснописцу Ивану Крылову. Благодушный ска+
зочник, окруженный скульптурами и барельефами зве+
рей, задумчиво смотрел на резвящихся вокруг ребятишек
и на целующиеся в укромных уголках парка парочки.
— Слушай последний анекдот. Два господина на при+
еме стоят у ломящегося от яств стола. Один уплетает за
обе щеки, а другой просто стоит и смотрит на гостей, но
не ест. «Ты почему не ешь?» — спрашивает жующий
сибарит. — «Нет аппетита». «Да ты что, возьми вот это!
Очень вкусно». — «Спасибо, но не хочу». — «Ну
съешь!» — «Я же сказал — нет аппетита. Я ем только тог+
да, когда у меня есть аппетит», — уже с раздражением
говорит упрашиваемый. — «Ты что, животное что ли?»
Мы смеемся, анекдот тонкий, со смыслом. Сколько
раз мы на приемах наблюдали, как на бесплатные дели+
142
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
катесы толпа буквально набрасывалась, минуты две в
зале трапезы стояла чинная тишина, а затем от вина язы+
ки развязывались и нарастал гул от разговоров, когда
каждый уже стремился перекричать другого.
— Анатолий, дело приобретает серьезный оборот.
Черненко долго не протянет. Надо действовать. Нельзя
допустить, чтобы ситуация развивалась сама по себе. Как
ты считаешь?
Мне было ясно, что не мое личное мнение интересова+
ло Евгения, а то, какую позицию займет в складываю+
щейся неопределенной обстановке отец. Я не стал ничего
придумывать и домысливать, как это любят делать мно+
гие, хотя важные решения принимаются единицами.
— Ситуация сейчас со многими неизвестными. С от+
цом я на эти темы не беседую. Не видел его уже недели
две. Мой заход к Черненко был, как я тебе уже расска+
зывал, неудачным. От Зимянина я получил нагоняй.
— Я не об этом. Ты же понимаешь, о чем идет разго+
вор — кто придет после Черненко.
У меня пропали все сомнения. Примаков выяснял у
меня, собирается ли Андрей Андреевич бороться за пост
генсека. Ответить ему на этот вопрос я не мог, так как
сам не был уверен, как себя в дальнейшем поведет отец.
— Сейчас я ничего определенного сказать не могу, —
сказал я. — Знаю одно, отец будет вести себя с учетом
интересов государства, а не своей личности.
На этом мы с Примаковым расстались, договорив+
шись встретиться вновь.
На следующий день я поехал в Заречье и рассказал отцу
об этой встрече. Отец отреагировал не сразу, затем сказал:
— У меня к тебе, сын, есть серьезный разговор, но сейчас
я сверх меры перегружен работой. Приезжай в субботу.
Я понял, отцу нужно время для размышлений, да и
чем я мог быть ему полезен в этой обстановке, когда на
кремлевской сцене возникла ситуация настолько нео+
пределенная, что даже члены Политбюро, похоже, по+
теряли в ней четкие ориентиры. Последующие события
подтвердили мои опасения. Высокая московская власть
143
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
напоминала политическую трясину, в которой каждый
член Политбюро мог неожиданно утонуть. Оставалось
ждать встречи с отцом. Траурной атмосфере пятилетки
трех «П» следовало положить конец.
В субботу мы с отцом обсудили складывающуюся си+
туацию. Андрей Громыко мне не только доверял, но и со
мной советовался.
— Как ты считаешь, Толя, будут развиваться собы+
тия? Что говорят в Академии наук твои коллеги? Только
будь точен, не выдумывай, этим у нас многие грешат. Не
знают ни черта, а лезут с советами, как иногда говорил
Хрущев, «выпендриваются».
Такое начало, несвойственное обычно сдержанному
отцу, меня удивило. Я понял, что он тоже нервничает,
хотя старается этого не показывать.
— Нехорошо, конечно, отец, так говорить, но все
ждут кончины Черненко, считают, что он просто не на
месте. Его приход к власти рассматривают как недора+
зумение. Как это могло случиться? Ведь он действи+
тельно не может...
Я осекся. Отец шел рядом молча, но при этом поднял
руку и указательным пальцем делал какие+то враща+
тельные движения в мою сторону.
— Запрещаю тебе так говорить о Константине Усти+
новиче... он очень порядочный человек, сильно пережи+
вает свое состояние.
— Я не Черненко критикую, а рассказываю тебе, о чем
люди говорят.
— Говори, если есть что сказать!
Будь что будет, но надо высказать все, что накипело
на душе.
— Папа, буду говорить как под присягой, правду и
только правду. В обществе давно назрело недовольство
тем, как идут дела в стране. Жизнь людей не улучшает+
ся. В работе партии много рутины. Наступила какая+то
замшелость.
Я не был уверен, что выбрал правильное слово, но
именно оно первым пришло мне на ум.
144
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
— Со мной встречаются многие, и у всех один вопрос:
«Что будет делать Громыко, куда дальше пойдем?»
— Кто с тобой об этом говорил?
— Примаков, Велихов, Бельчук, Шатров. А ведь это
все академики, профессора, доктора наук. Хотел встре+
титься и заместитель Пономарева — Черняев. Встрево+
жен известный тебе главный архитектор академии Пла+
тонов. Я бы мог назвать и многих других, но и этого дос+
таточно. Академическая среда отражает настроения в
обществе. Все устали от неопределенности, от того, что
дела идут по инерции. Все боятся появления противоза+
конного режима, преследующего людей по доносам.
— Толя, ближе к делу.
— Отец, надо определиться, будешь ли ты претендо+
вать на первую роль в партии и государстве или поддер+
жишь другую кандидатуру.
Я остановился, не зная, что еще можно сказать. На
все мои вопросы отец ответил почти сразу:
— Я погорячился, не обращай внимания. Должен ска+
зать, разговоры с тобой для меня отдушина, я рад нашим
встречам, ты во многом хорошо ориентируешься. Твои
советы много для меня значат. Ни с кем, сын, я не могу
так откровенно поговорить. Кого прочат в генсеки, о ком
говорят в твоем кругу?
— До смерти Устинова говорили о нем и о Гришине.
Теперь говорят о Гришине, тебе и Романове. Называют
также Горбачева.
— Горбачева?
— Да, но не часто. Говорят, он молод, хорошо обра+
зован — одним словом, перспективен.
— Опыта у него маловато.
— Но ведь молод, всех это в первую очередь и привле+
кает.
Эта беседа несколько раз приобретала неожиданные
повороты. Мне они не были до конца понятны.
— Толя, ты хотел устроить по своим делам рейды в
ЦК. Так вот, к Горбачеву не ходи. И не спрашивай поче+
му, не ходи и все. Понял?
145
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Я согласно кивнул головой.
— Вот что я тебе скажу. Не за горами мое 80+летие.
После перенесенного, как мне сказали, «легкого инфар+
кта», да еще при аневризме, да еще операции на пред+
стательной железе, думать о такой ноше, как секретар+
ство, было бы безумием. Учти, у меня нет своей партий+
ной или государственной базы, не говоря уже о военной,
чтобы побороться за этот пост. Да и не хочется. Свое слово
в нашей истории я сказал, надеюсь, его не забудут. И ты
знаешь, мне запал в память твой анекдот о «пятилетке
пышных похорон». Образно сказано. Диву даешься, от+
куда идут такие меткие оценки.
— Только не по решению Политбюро, — пошутил я.
— Остаются Гришин, Романов, Горбачев. Вот они и
будут претендовать.
— Кого ты поддержишь?
Отец как будто не слышал моего вопроса и продолжал
говорить:
— С Гришиным давно знаком, еще с 30+х годов. Тог+
да я вел в Москве, работая в Академии наук, семинар по
политической экономии, читал лекции. Тяжелая это, но
интересная наука. Так ты знаешь, Виктор Васильевич
был моим слушателем, отвечал на мои вопросы. Рома+
нова знаю меньше. Он в Политбюро был введен Андро+
повым совсем недавно, года полтора назад. В последние
годы, после смерти Брежнева, Политбюро и секретари+
ат были укреплены. В Политбюро пришел Алиев. Хоро+
ший работник. В секретариат по промышленности —
Долгих, он был избран кандидатом в члены Политбюро,
в Москву с Кубы перевели Воротникова. Секретарем стал
способный Рыжков, он с «Уралмаша», работал в
Госплане. Выдвинули Чебрикова и Лигачева. Все это
люди, замеченные Юрием Владимировичем. А ты, Толя,
говоришь, что политическое руководство у нас «зам+
шело».
— Я говорил о настроении среди тех, кого я знаю.
Мы не конституционная монархия. У нас генсек — и
Бог, и Царь, и Герой. Ты же сам мне говорил, что у нас
146
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
процветает вождизм. По генсеку судят и о руководстве
в целом.
— Конечно, — смягчился отец, — отчасти ты прав.
У нас в Политбюро только три человека сравнительно мо+
лоды — Романов, Горбачев и Алиев. Последний мне нра+
вится, при нем Азербайджан, особенно сельское хозяй+
ство, развивался просто здорово. Алиев — прекрасный
организатор, порядочный человек, но, к сожалению, он
отпадает. Первый заместитель Председателя Совета
Министров — это, вероятно, его потолок.
— Из+за национальности?
— В таком вопросе, да, из+за национальности.
Я вспомнил, как в 1977 году Секция общественных
наук провела в Баку юбилейную конференцию, посвя+
щенную 60+летию Октябрьской революции. Много вни+
мания на ней было уделено опыту решения националь+
ного вопроса в Советском Союзе. В Баку мне довелось
побывать несколько раз, и что интересно, не только у
меня, но и у всех моих коллег сложилось твердое убеж+
дение, что это самый интернациональный город в СССР.
Здесь русские чувствовали себя как дома, находились в
кругу не просто друзей, а людей близких им по духу. Это
не были случайные, мимолетные чувства.
Я сейчас ловлю себя на мысли, что в то время ни мо+
лодые, ни старые люди разных национальностей, как
правило, не таили в себе чувств неприязни друг к другу.
Если между людьми возникали плохие отношения, то они
возникали на бытовой, личной, но не на национальной
почве. А как далеко шагнули вперед азербайджанские
культура и образование. Республика была не надлом+
ленной и больной духовно, а динамичной силой. В са+
мом воздухе Баку, столицы Азербайджана, витала уве+
ренность и благожелательность.
На праздничном вечере, после окончания конферен+
ции, на вершине высокой горы азербайджанские юно+
ши и девушки исполняли искрометные и плавные на+
родные танцы, показывали сценки из народной жизни,
сошедшие словно с восточных картинок из сказок Ше+
147
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
херезады. В людях, в том числе тех, кто жил неважно,
была вера в счастье. Сегодня мне могут сказать, что это
был наивный сон москвича, легкомысленно принявше+
го грезы за действительность. Но я не поверю этим кар+
кающим голосам, так как сам видел эту действитель+
ность, она не была сказкой.
Попросил слово умнейший и порядочнейший чело+
век академик Алексей Матвеевич Румянцев:
— Я прожил долгую жизнь, друзья, видел всякое и глу+
боко уверен, что за 60 лет советской власти в нашей стра+
не сформировалась новая общность — советский народ.
Это не значит, что мы не гордимся своей национально+
стью, конечно, гордимся. Но точно так же мы гордимся
тем, что мы советский народ.
Ему аплодировали больше всех.
Я вспомнил все это, когда отец указал на националь+
ность Алиева как на преграду для выдвижения его кан+
дидатуры на пост Генерального секретаря. В душе я с
этим не был согласен, и отец это почувствовал:
— Нам хватит одного Сталина. Алиев тут ни при чем,
но первым человеком в нашем государстве должен
быть...
И здесь отец осекся и замолчал. Я стал выправлять
беседу, стремясь вернуть ее в прежнее русло. Но из этого
ничего не получилось. Отец думал о чем+то своем, и
больше мы к вопросам, с которых началась беседа, в этот
день не возвращались.
Когда я уезжал домой, на крыльцо госдачи спустился
из своего кабинета отец и, помахав мне на прощание ру+
кой, сказал:
— Жду тебя дня через два+три, тогда и поговорим.
Всю дорогу в Москву я вспоминал наш непростой раз+
говор и про себя твердо решил, что его продолжение
нельзя откладывать. Я чувствовал, что в политической
жизни страны набирают силу новые подводные течения,
и предо мной как наваждение всплыло видение из мо+
нументальной картины Ильи Глазунова «Мистерия 20
века», которую он мне показывал в мастерской: в море
148
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
крови плавает гроб с телом Сталина, — и в моей голове
колокольным набатом раздался убежденный голос отца:
«Хватит нам одного Сталина».
ÊÀÊ
ÑÏÀÑÒÈ ÊÎÐÀÁËÜ?
Андрей Громыко, посвятивший всю свою жизнь совет+
ской внешней политике и дипломатии, оказался одним
из главных игроков за политическим столом с поистине
дьявольскими ставками, где проигрыш и выигрыш были
так же зыбки, как палуба корабля, входящего в зону ура+
гана. Перспектива политического катаклизма обвола+
кивала казавшееся прочным как скала советское обще+
ство. Громадина государственного корабля плыла вперед
величаво и гордо и только внимательный взгляд заме+
чал, как глубоко в пучину кризиса оседала его ватерли+
ния, как он терял управляемость. Кингстоны партийной
и государственной дисциплины еще были крепки, сти+
хия общественных страстей пока не разгулялась. А зона
урагана неумолимо приближалась, качка становилась
все сильнее.
Тщеславие и капризы, пустозвонство и надменность,
а главное, лицемерие — все это надо было отбросить в
сторону с одной целью — спасти корабль. Сделать это
можно было только с помощью решительных неординар+
ных шагов, оперевшись на молодые кадры в партии и го+
сударстве. Андрей Громыко мучительно шел к этому ре+
шению. Он сам принадлежал к старой гвардии, состав+
ляющей большинство в Политбюро. В своих решениях
по кадровым вопросам она стояла вне всякого контроля.
Выдвигавшиеся ею кандидатуры беспрекословно утвер+
ждались Центральным Комитетом, а затем и ближай+
шим съездом партии. Это означало, что именно из сре+
ды членов Политбюро появится следующий генераль+
ный секретарь. Повторную ситуацию с избранием «но+
вого Черненко» нельзя было допустить. Это привело бы
149
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
к дальнейшей дискредитации руководства КПСС,
партии и государства.
Я принял решение перед новой встречей с отцом пе+
реговорить с Александром Николаевичем Яковлевым,
директором Института мировой экономики и междуна+
родных отношений. Почему с Яковлевым? Этот вопрос
я тщательно обдумал. Ни с кем, даже с отцом, не совето+
вался. Встреча с Яковлевым диктовалась моим пони+
манием складывающейся ситуации.
В то время я однозначно симпатизировал Горбачеву,
а не Григорию Романову, хотя лично не знал ни того, ни
другого. Романов, так же как и Горбачев, был выходцем
из крестьянской семьи. Инженер по образованию, он
вступил в партию в 1944 году. Партийная карьера Ро+
манова состоялась в Ленинграде, где в 1970 году он стал
первым секретарем горкома. В 1973 году Брежнев де+
лает Романова кандидатом в члены Политбюро, в 1976
году он становится членом Политбюро, но при этом ос+
тается в Ленинграде. Андропов ценил Романова за спо+
собность доводить до конца начатое дело, за умение дер+
жать дисциплину на производстве. В 1983 году он пере+
водит Романова на работу в Москву, ему поручается
один из самых важных участков — руководство военно+
промышленным комплексом. Все говорило о том, что
именно Романов был одним из людей Андропова в По+
литбюро. Во всяком случае, его, как Горбачева, Бреж+
нев в Москву не перевел, это сделал Андропов.
Про Романова, еще в бытность его руководителем Ле+
нинграда, говорили, что он груб в обращении с людьми и
любит выпить. Эта бытовая подробность сыграла с ним
злую шутку, так же как и распускавшиеся слухи о том, что
на свадьбе его дочери был использован взятый из Эрми+
тажа царский сервиз. Я несколько раз в бассейне Дома
приемов на Ленинских горах порывался спросить ее об
этом, но она с неприступным видом, пофыркивая от удо+
вольствия, степенно плавала стилем брасс по водяной
дорожке бассейна, который был предназначен для чле+
нов и кандидатов в члены Политбюро и их семей.
150
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
За все время пользования бассейном и теннисными
кортами комплекса я ни разу не видел здесь ни одного
крупного руководителя. Несмотря на свою любовь к пла+
ванию, Андрей Громыко сюда никогда не приезжал. На
это у него просто не было времени. Зато комплексом ак+
тивно пользовались жены и дети, внуки руководителей.
При Ельцине все привилегии для руководителей со+
хранились с той лишь разницей, что на комплексе со+
здали президентский теннисный клуб, члены которого
регулярно резались в теннис, в том числе и министр ино+
странных дел. «Демократизация» комплекса заключа+
лась в том, что каждый член клуба имел право пригла+
сить сюда одного из своих друзей. Я удивлялся, как Анд+
рей Козырев мог находить для этого время. Ведь у мини+
стра иностранных дел работа никогда не кончается. Ког+
да в 1957 году отец стал министром иностранных дел, ему
было 48 лет. Ежедневно в загородной резиденции во Вну+
ково он работал до полуночи, прочитывая до сотни наи+
более важных шифротелеграмм от послов. Не справлялся
с работой? Или, может быть, ее было просто больше?
Александр Николаевич Яковлев в 1983 году, после
10 лет работы послом в Канаде, по возвращении в Мос+
кву был назначен директором Института мировой эко+
номики и международных отношений. Помню, как после
неожиданной смерти академика Николая Николаевича
Иноземцева, с которым мы тесно сотрудничали по мно+
гим вопросам, основной исследовательский центр меж+
дународников ИМЭМО оказался без эффективного ру+
ководства. Авторитет Иноземцева был столь велик, что
даже очень крупному ученому и администратору было
трудно его заменить. На похоронах Николая Николае+
вича академик Арбатов сказал, что «Иноземцева заме+
нить нельзя», и я с этой оценкой согласен.
Отец к Иноземцеву относился с большим уважением
и был заметно расстроен, когда в день 60+летия акаде+
мику не присвоили звание Героя Социалистического
Труда, наградив, правда, самой высокой по тем време+
нам наградой — орденом Ленина. Я спросил его, почему
151
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
предложение Академии наук не нашло поддержку в ЦК
КПСС? Он мне ответил:
— Помешать тому, чтобы Иноземцеву дали звание
Героя, мог только отдел науки и секретари его курирую+
щие. Это решение не украшает и президента Академии,
именно он должен был отстоять свое предложение. Не
мог же Иноземцев выпрашивать себе это звание.
И вот Иноземцева не стало. После активного поиска
директором института был назначен А.Н. Яковлев.
Я впервые услышал об этом от отца.
— Скоро, — сказал он, — будет решена проблема ди+
ректора ИМЭМО, на этот пост назначается Яковлев —
наш посол в Канаде. Я дал на это согласие. Ты нанеси
ему визит, это толковый человек.
Присутствовавшая при этом разговоре мать не пре+
минула заметить:
— Толя, Александр Николаевич такой вежливый, я
таких больше среди наших послов не встречала. Каждый
раз, когда мы пролетали по пути в Нью+Йорк через Ка+
наду, посол нас в аэропорту встречал и, ты знаешь, це+
ловал мне руку. Наши белорусы делали это в моей де+
ревне Каменка, ну совсем как поляки, а те такие внима+
тельные к женщинам. Андрюша, нашим послам надо
быть с женщинами такими же внимательными, как
Яковлев. Толя, я прошу тебя, обязательно передай от
меня привет Александру Николаевичу.
В назначенный день и час, в один из последних фев+
ральских дней 1985 года, когда морозы уже начали спа+
дать, я ехал на своей черной академической «Волге» по
направлению к ИМЭМО. Москва напоминала этюд в
черно+белых тонах.
Когда мы проезжали через широкий Каменный мост,
я посмотрел влево и залюбовался великолепным горде+
ливым видом древнего Кремля. Он всем русским вну+
шал чувство несокрушимого упорства и любви к Роди+
не. Я почувствовал себя увереннее и укротил нарастав+
шее во мне волнение. Направо я не смотрел. Там в силу+
эте города зиял нелепый провал на месте, где раньше сто+
152
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
ял храм Христа Спасителя, разрушенный Кагановичем
с согласия Сталина.
Вскоре мы подъехали к площади Гагарина. Ни один
подвиг не вызвал столько восторженного внимания, как
легендарный полет Юрия Гагарина в космос. Ни одно
советское деяние, кроме победы над фашистской Гер+
манией, не откликнулось таким ликованием в народе.
Статуя космонавта парила на высокой колонне из се+
ребристого титанового сплава. В тот момент памятник
показался мне больше похожим на птицу+ящера, замер+
зшую в еще по+зимнему летаргическом сером московс+
ком небе. «Будем ли мы еще так радоваться жизни, как
делали это, когда человек впервые проник в космос? Им
был русский, смоленец, его лихое «поехали», сказанное,
когда ракета медленно оторвалась от земли, человече+
ство не забудет, так же как слова Армстронга, сказан+
ные им, когда он осторожно делал первый шаг на Луне:
«Это маленький шаг для одного человека, но большой
прыжок для человечества».
Меня всегда интересовало, сказал ли американец эти
слова спонтанно или они были частью хорошо сплани+
рованного сценария. При случае спросил об этом самого
Армстронга. Он ответил:
— Вы знаете, не то и не другое. Сценария с такой фра+
зой не было, но она не была спонтанной. Во время поле+
та у меня было время подумать, что сказать Земле при
вступлении на Луну. Придумал эту.
— Что вы при этом испытывали? Какие чувства? Это
была действительно фантастика, первый человек на
Луне, и им были вы. Вы волновались?
— Конечно. Больше всего я опасался, как бы не уто+
нуть в лунной пыли. Мы не исключали, что она может
лежать местами достаточно глубоким слоем. Но как
только я ступил на лунную поверхность, почувствовал
твердый грунт. Я должен был научиться ходить, так как
стал непривычно легким, падать не хотелось.
Я с интересом слушал этого симпатичного пожилого
человека. Он был скромен и прост в поведении, что так
153
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
присуще знающим себе цену людям. Невозможно себе
представить, чтобы Гагарин или Армстронг говорили о
себе: «эра Гагарина только началась» или «эра Армст+
ронга не закончилась». К сожалению, политики любят
себя еще при жизни возвеличивать. Капитанам государ+
ственного корабля не хватает культуры и скромности, а
нередко и ума.
Когда впереди показался небоскреб — здание ИМЭ+
МО, я окончательно принял решение поговорить с Яков+
левым о складывающейся ситуации со всей откровен+
ностью. Пойдет ли он на это? Чтобы узнать, ждать оста+
лось недолго. Яковлев встретил меня радушно. Он был
утренней росой на поле большой советской политики.
По+крестьянски простое лицо украшали большой лоб и
живые глаза. Яковлев производил впечатление челове+
ка, прочно стоящего на земле, готового внимательно слу+
шать собеседника. Это не был интеллигентный Инозем+
цев, это был прошедший огонь, воду и медные трубы
бывший партийный аппаратчик, за время работы по+
слом навсегда расставшийся с чванливостью и надмен+
ной манерой вести беседу с подчиненными. Он был не+
большого роста и чем+то внешне напоминал, во всяком
случае мне тогда так показалось, того батьку Махно, ко+
торого показывали нам в советском кино. Только батька
воспевал анархию, а Яковлев долгие годы прославлял со+
ветскую власть и социализм. В своей книге «Идеология
американской империи» он критиковал американский
империализм, высмеивал тех, кто использовал лозунги
«волки, волки, красные у ворот» с целью запугать обы+
вателей коммунистической опасностью.
Я тотчас же согласился и на кофе, и на рюмку конь+
яка, и на вкусное печенье. Похоже, в кабинете дирек+
тора ИМЭМО это угощение становилось хорошей тра+
дицией.
Яковлев родился в ярославской деревне в 1923 году.
Когда грянула война, он ушел на фронт, где в 1943 году
был ранен. После войны окончил Ярославский педаго+
гический институт. В коммунистическую партию всту+
154
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
пил в 1944+м. Работал в Ярославском обкоме, местной
газете, а также до 1953 года лектором. Затем были Мос+
ква, ЦК КПСС, 4 года обучения в Академии обществен+
ных наук, а в 1959 году, по обмену, учеба в Колумбийс+
ком университете в Нью+Йорке. С 1965 по 1973 год
Яковлев работает первым замом руководителя отдела
пропаганды ЦК КПСС. В 1973 году выступает в печати
со статьей, в которой критикует проявление национа+
лизма и шовинизма в СССР, в том числе русского. Эта
его статья не понравилась Суслову. Яковлева отправля+
ют в почетную «ссылку» послом в Канаду, где он рабо+
тает 10 лет. При этом звезд с неба не хватает, но и замет+
ных ошибок не делает.
В 1984—1985 годах в Академии поговаривали, что
во время поездки Горбачева в Канаду, куда он отпра+
вился для «изучения опыта ведения сельского хозяй+
ства», советский посол подготовил для него интересную
программу. Горбачев и Яковлев друг другу понравились,
с этого времени началось их сотрудничество. В борьбе за
власть Яковлев поставил на Горбачева. Предстояло про+
верить это на практике.
— Александр Николаевич, я пришел как по академи+
ческим делам, так и обсудить один весьма щепетильный
вопрос, от решения которого зависит очень многое в даль+
нейшем развитии нашего общества. Мы живем словно в
дурном сне, чистого неба над головой нет, грустные со+
бытия следуют одно за другим. Меня это пугает.
Яковлев напрягся, откинулся на спинку кресла, его
круглое лицо, однако, сохраняло спокойствие. Я обра+
тил внимание на его сидевшие глубоко в глазницах, как
пулеметы в амбразурах, темные глаза, над ними нави+
сали густые брови. «Почти как у Брежнева», — подумал
я. Постреливая своим цепким взглядом, он смотрел на
меня, ожидая, что я скажу дальше, а я ждал его реакции.
Я вспомнил, как в конце 70+х, в этом же рабочем ка+
бинете, после Пленума ЦК КПСС, сказал Иноземцеву,
что доклад Суслова в теоретическом плане находится на
уровне политшколы. Николай Николаевич, человек вов+
155
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
се не робкого десятка, стал вдруг молча показывать мне
на телефоны, потолок и стены, всем своим видом демон+
стрируя недовольство моим легкомыслием.
Затянувшееся молчание нарушила секретарша, вхо+
дившая в кабинет с угощением. Я понял, что Яковлев,
как и Иноземцев, не будет откровенно беседовать в ка+
бинете, напичканном средствами электронной связи.
Как говорится, «береженого Бог бережет».
— Анатолий Андреевич, — заметил он, — судьба на+
шей страны волнует всех. Когда я служил во время вой+
ны в морской пехоте, у нас не было растерянности, все
понимали — решается судьба страны. Я, знаете ли, при+
вык к опасностям. А когда меня ранило, на излечении в
тылу о многом передумал. Была тогда очень сильная вера
в партию коммунистов. С тех пор много воды утекло.
Мы обсудили дела институтские, наметили области
дальнейшего научного сотрудничества. Наша встреча
шла к концу, похоже было, что откровенной беседы так и
не получится.
— Не могли бы вы подбросить меня до центра, моя
машина, к сожалению, занята, — сказал он.
— Не только до центра, но и по любому адресу, — от+
ветил я.
Когда мы вышли на улицу, предложил Яковлеву
пройтись, он охотно согласился. По запорошенной сне+
гом дорожке мы ушли вправо от главного входа ИМЭМО,
миновали стоянку автомобилей и подошли к соседнему
дому+хрущевке. Я посмотрел на его адресную табличку,
на ней было написано: «Профсоюзная, 25».
— Александр Николаевич, — сказал я, — не буду хо+
дить вокруг да около. Скажу сразу — надо сделать все,
чтобы закончилась полоса неурядиц на самом верху.
Стране нужен сильный руководитель. Состояние Чер+
ненко плохое, надеяться на его выздоровление не при+
ходится. Сейчас идет активная работа по приходу к вла+
сти нового человека.
— Подождите, подождите, — сказал Яковлев. — Вы
на эту тему с Андрей Андреевичем разговаривали?
156
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
— Нет, — ответил я. — Считаете надо?
Наступил момент, когда Яковлеву отмалчиваться
было нельзя, и он быстро среагировал.
— Надо! Надо сделать все, чтобы страна вышла из
маразма, в котором она очутилась. Необходимы ак+
тивные действия. Не буду скрывать, я считаю Горба+
чева тем человеком, который лучше других понимает
все трудности и наиболее подходит для работы на дол+
жности Генерального секретаря. Вы, я вижу, тоже так
считаете.
— Да, однозначно.
— Сейчас запутанная ситуация, — заметил Яков+
лев. — Нужна осторожность. Поговорите с отцом, он че+
ловек мудрый, спросите, нужна ли здесь моя помощь?
— Договоримся так, — сказал я, — я поговорю с от+
цом, а вы — с Горбачевым, и при следующей встрече об+
меняемся мнениями. Чем конкретнее они будут, тем
лучше. Надо уяснить перспективу.
— Анатолий Андреевич, перспектива одна — кого на
Политбюро Громыко выдвинет, тот и будет следующим
генсеком. Какие у вашего отца планы?
Я принял решение ни в коем случае не связывать нашу
беседу с «планами отца», так как в борьбе за власть были
возможны неожиданные повороты.
Самая нелепая сказка об истории — ее подвластность
людям, стоящим у власти. К сожалению, если и есть ум+
ные законы, делающие судьбу отдельного политика
предсказуемой, пока их еще не открыли. Многое зави+
сит от интуиции, случая и, конечно, политической воли,
которые лишь на короткое время заставляют историю
развиваться так, а не иначе. Подтверждением этому яв+
ляется судьба без исключения всех верховных правите+
лей России, в том числе советской эпохи. Судьба Лени+
на, Сталина, Хрущева, Брежнева оказалась совсем не
такой, какой им хотелось ее видеть.
К середине 80+х советская история подошла к момен+
ту, когда только твердая воля политической элиты, и
особенно воля ее лидера, могла направить развитие Со+
157
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ветского Союза в сторону от темных вод авторитаризма
к демократическому социализму.
— Александр Николаевич, я встречаюсь с вами без
подсказок. Мое мнение — Горбачев хорошо знает пробле+
мы страны, Громыко разбирается в международных делах.
28 лет работы министром, к тому же ему идет 76+й год,
отец мог бы поработать на посту, не требующем такой
мобильности.
— Об уходе Громыко не может быть и речи, его авто+
ритет огромен. Он мог бы пойти на пост главы государ+
ства.
Когда Яковлев закончил высказывать свои сообра+
жения, я заметил:
— Давайте договоримся о следующем. О нашем раз+
говоре я расскажу отцу. Не знаю, какой будет его реак+
ция. Вы переговорите с Горбачевым. Затем снова встре+
тимся.
Яковлев согласился. Мы понимали, что в напряжен+
ной обстановке, пока еще жив Черненко, наша помощь
может понадобиться. Кругом тихие пауки за нитью нить
вили свои сети, тревожить их не хотелось. Одно неосто+
рожное движение могло все испортить.
Я подвез Яковлева до центра, когда мы расставались,
вспомнил слова отца: «К Горбачеву не ходи».
Почему он так сказал? В целях конспирации или у
него были другие причины? Только сам Андрей Громы+
ко мог ответить на эти вопросы. Только он мог принять в
полном смысле слова историческое решение.
В этот же день вечером я приехал в Заречье. Мне повез+
ло, отца на работе ничто не задержало. Я услышал, как ох+
рана открывает большие зеленые ворота госдачи, и вышел
встречать отца на крыльцо парадного подъезда. Подъехал
черный ЗИЛ, из него вышел отец, в руках пухлая папка с
документами. Мы вошли в прихожую, я помог ему снять
теплое зимнее пальто, после чего прошли в гостиную.
— Поговорить есть о чем, — сказал отец. — После ужи+
на пройдемся. Он ушел к себе наверх в спальню. В даче
было необычно тихо. Голоса матери слышно не было.
158
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
Прислуга, накрывая на стол, то появлялась, то исчеза+
ла, постукивая чашками, тарелками, хрустальными ста+
канами и рюмками. Я в этот вечер был чертовски голо+
ден, потому что не обедал. По вечерам стол у отца и ма+
тери изобилием не отличался. Чаще всего по установ+
ленному ритуалу отец употреблял постную пищу. На этот
раз, как только он вошел в столовую и сел за стол, ему
подали гречневую кашу с молоком, а также традицион+
ный чай с вареньем.
— Люблю солдатскую пищу, — сказал отец. — У меня,
Толя, есть военный билет. Я его храню, хотя военное на+
чальство уже вряд ли побеспокоит. Знаешь, какой у меня
чин?.. Я по званию солдат.
Отец произнес это с каким+то особым удовольстви+
ем. Я всегда дивился его уравновешенности. Безуслов+
но, и сегодня день у него был не из легких. Да и бывают
ли безмятежные дни у министра иностранных дел вели+
кой державы?
Мне принесли творожники со сметаной, холодец с хре+
ном и мое любимое вишневое варенье. Мы ели молча. Из
сервировочной комнаты доносился звук от плохо закры+
того водопроводного крана: «дринк... дринк». Я вспомнил
мудреца+весельчака Пангласа из романа Рабле «Гарган+
тюа и Пантагрюэль», который искал секрет счастья и по
совету одного мудреца нашел «ключ» к нему в заброшен+
ной пещере. С ее потолка капала вода, издавая еле уло+
вимый звук. Панглас понял, что счастье в том и состоит,
чтобы испить жизнь до дна, звук «дринк... дринк» озна+
чал: «пей», не созерцай, а действуй.
ÀÍÄÐÅÉ ÃÐÎÌÛÊÎ
ÏÐÈÍÈÌÀÅÒ ÐÅØÅÍÈÅ
После ужина мы с отцом вышли на улицу. За нами пос+
ледовали тени охранников. И хотя на них никогда не было
ни погон, ни кокард, я знал, что все они — офицеры КГБ
из Девятого управления, отвечавшие за безопасность
159
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
государственных должностных лиц. С тех пор как отец в
1973 году стал членом Политбюро, он постоянно нахо+
дился в сопровождении чекистов. Все они были вежли+
вы и предупредительны, Андрей Громыко к ним привык
и давно перестал реагировать на их присутствие.
— Что нового? — спросил отец.
Прежде чем начать разговор, я подумал: «Стоит ли
игра свеч?» В душу вдруг закралось сомнение. Неужели
даже в преддверии кончины Черненко вопрос о его за+
мене никем в официальном порядке не обсуждается? Я
наконец решился:
— Отец, у меня была встреча с директором ИМЭМО
Яковлевым. Мы оба пришли к мнению, что в стране сло+
жилась критическая ситуация. Во всю силу встает воп+
рос, кто придет на смену Черненко. Яковлев высказался
за Горбачева, я, отец, тоже... за Горбачева.
— У Яковлева с Горбачевым хорошие отношения?
— Да, хорошие.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Основания?
— Вся Академия об этом говорит. Яковлев сам выз+
вался переговорить с Михаилом Сергеевичем.
— О чем?
— Он готов, если в этом есть необходимость, играть
роль контакта между вами.
— Через тебя?
— Да.
И тут отец произнес короткий, но выразительный мо+
нолог.
— Толя, никому в жизни я никогда не завидовал, не
участвовал ни в одной интриге, старался со всеми под+
держивать ровные отношения. Мое влияние — в опыте,
знаниях и профессионализме. Дипломатия — тонкое
дело. Если бы ты знал, сколько раз мне мешали рабо+
тать! Без натяжек скажу — миллион раз! Миллион, ты
понимаешь?
— Да, понимаю.
160
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
— Моя жизнь на исходе, силы убывают. Но откро+
венно скажу, на покой уходить не хочется.
— И не надо. МИД для тебя, однако, стал слишком
обременительной работой. По+сыновьи тебя прошу, пе+
реходи на более спокойную.
— Я к этому решению уже пришел.
— В нашем государстве столько работы, что совме+
щение двух постов превратилось просто в чванство. Счи+
таю, что генсек должен руководить партией, Предсов+
мина — правительством, а Председатель Президиума
Верховного Совета — Советами. Почему бы не дать
знать, что этот пост тебя устраивает?
— Этот пост мне уже предлагал Андропов, я отказал+
ся. Может быть, теперь не стоит?
— Не стоит что?!
— Отказываться.
— Не только не стоит, но твои действия должны быть
увязаны с решением этого вопроса. Кто в Политбюро
имеет большее, чем ты, влияние на международной аре+
не? Да и в стране оно велико.
— Хорошо. Ты с Яковлевым переговори, выскажи это
предложение от себя.
— Яковлев считает, что кого ты на Политбюро под+
держишь, тот и будет генеральным.
— Я Горбачева не только поддержу, но и выдвину.
Мы пошли к даче. Быстро холодало. Пышные сне+
жинки падали на мерзлую землю. Было тихо, и с окруж+
ной дороги доносился гул автомобилей. Вскоре я уехал
домой с наказом вновь встретиться с Яковлевым.
...Моя вторая встреча с Александром Николаевичем
была решающей. Я рассказал о решении отца поддер+
жать Горбачева. Яковлев ответил:
— У меня была откровенная беседа с Горбачевым. Он
признателен Андрею Андреевичу за поддержку своей
кандидатуры. Более того, он считает, что лучшей кан+
дидатуры на пост Председателя Президиума Верховно+
го Совета нет. Если Громыко согласится, то Горбачев
внесет предложение об избрании его на этот пост.
161
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
На этом мы с Яковлевым и расстались, пообещав друг
другу вновь увидеться, если в этом будет необходимость.
Но развязка наступила молниеносно. 10 марта
1985 года Черненко скончался. Он пробыл у власти чуть
более года, не успев осуществить ни одной крупной го+
сударственной акции. Пожалуй, время его правления, а
вернее, неуправления страной больше, чем что+либо
другое, породило оценку состояния советского общества
как «застой». Застой проявился в самой правящей
партии и ее штабе — ЦК КПСС и в Политбюро. Не осу+
ществлялось никаких перемен, не было притока свежих
сил. Единственное изменение было связано со смертью
министра обороны Устинова. Пассивность распростра+
нилась и на действия Советов всех уровней. Экономика
страны буксовала. Вновь стала набирать силу неумная
традиция восхваления нового лидера. Пожалуй, только
при Андропове это восхваление генсека пошло на убыль.
Уже на следующий день после кончины Черненко,
11 марта, собирается Политбюро. На повестке дня сто+
ит один вопрос — избрание Генерального секретаря
партии. Это заседание стало историческим, так как на
нем было принято решение, открывавшее КПСС и Со+
ветскому Союзу дорогу в новый мир политической де+
мократии и демократического социализма. К власти в
лице Горбачева шло новое поколение руководителей.
Об этом заседании Политбюро ходило множество про+
тиворечивых версий. Заседание описывали то как ост+
рую схватку между Горбачевым и Гришиным, Горбаче+
вым и Романовым, то как формальность, когда все напе+
ред хотели обеими руками проголосовать за Горбачева.
Не верю ни в первое, ни во второе. Особенно завираль+
ные истории рассказывает бывший цековский номенкла+
турщик Черняев. В своей книге «Шесть лет с Горбачевым»
он повествует о том, что якобы сам Горбачев говорил ему о
том, что первым произнес его имя... Гришин (!) Это, мяг+
ко говоря, досужий домысел, он не только не соответ+
ствует действительности, но и искажает картину расста+
новки сил накануне заседания Политбюро.
162
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
Вернемся к фактам, во всяком случае к тем, которые
известны мне. Горбачев занимал сильные позиции в
Секретариате ЦК КПСС, но не в Политбюро. Здесь у него
было противников более чем достаточно: Гришин и Ро+
манов сами претендовали на должность генсека, особен+
но последний. Отнюдь не горели желанием видеть Гор+
бачева руководителем партии председатель Совмина
Тихонов, Щербицкий и Кунаев. Выжидал Алиев. В этой
обстановке неопределенности никто из них не хотел рис+
ковать и высовываться первым.
Первые несколько дней я не мог застать отца ни на
даче, ни на работе в кабинете, куда несколько раз зво+
нил. Встретился с ним только через неделю. Первым де+
лом спросил:
— Расскажи, как прошло заседание Политбюро? Ты
выступил? Почему об этом заседании не пишут, а сооб+
щают только о Пленуме?
— Я не просто выступил, а сразу же, как Горбачев его
открыл, не раздумывая ни секунды, встал и сказал:
«Предлагаю Генеральным секретарем ЦК КПСС избрать
Михаила Сергеевича Горбачева». Затем очень кратко его
охарактеризовал. Весь смысл моего выступления сводил+
ся к тому, что другой приемлемой кандидатуры у нас нет.
Меня первым поддержал Чебриков. Никакой полемики
или дискуссии у нас не было. Политбюро единогласно
проголосовало за Горбачева. Если бы я промедлил, мог+
ли возникнуть проблемы. В таких ситуациях тот, кто
выдвигает кандидатуру первым, многим рискует, если
она не проходит. А тот, кто отмалчивается и согласно
кивает головой, не рискует ничем. Вот, собственно го+
воря, и все.
— Значит, поддержали все?
— Да, все, но были и бледные лица, и обмен украдкой
недоуменными взглядами. Я все это видел, когда гово+
рил. У меня большой опыт оценки настроений тех, с кем
я проводил дипломатические встречи. Случалось и так,
что по выражению лица собеседника я понимал, будет ли
мой партнер упорствовать или пойдет на компромиссы.
163
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— А почему нет сообщений об этом заседании?
— Так их, Толя, не было никогда. Такая уж сложилась
практика. Для внешнего мира Политбюро, да и плену+
мы ЦК КПСС, должны демонстрировать единство на+
шей партии, а не разнобой в руководстве. Думаю, что
это правильно.
— Почему твое выступление на Пленуме в одних га+
зетах дается подробно, а в других — нет. Есть газеты, где
его вообще не напечатали.
— На Пленуме я выступил по просьбе Горбачева. Го+
ворил без заранее подготовленного текста, экспромтом.
Журналисты оказались в сложном положении, так как
официального текста распространено не было, а на Пле+
нуме мало кто из них был. У тех, кто присутствовал, ин+
формация получалась в зависимости от их способностей.
Я видел, что отец находится в приподнятом настрое+
нии, он шутил, смеялся больше обычного.
— Кстати, Горбачев вспомнил и о тебе. Когда мы
встречались один на один, он меня спросил: «Ваш сын с
вами обо мне беседовал?» «Не только беседовал, — ска+
зал я, — но и за вас агитировал».
И, наконец, еще одно воспоминание, связанное с по+
тенциальными оппонентами Горбачева. Горбачев не
простил Романову стремления занять пост Генерально+
го и уже 1 июля 1985 года весьма бесцеремонно отпра+
вил его на пенсию. Сделано это было с помощью реше+
ния Пленума ЦК КПСС, освободившего Григория Ро+
манова от должности члена Политбюро «по состоянию
здоровья». Думаю, что так Романов поступил бы с Гор+
бачевым, если бы взял над ним верх с помощью Гриши+
на. Недолго оставалось работать в Политбюро и самому
Виктору Васильевичу Гришину. Новый лидер сразу же
показал свой характер. Вслед за Романовым из состава
Политбюро в феврале 1986 года выводится и Гришин.
Эти действия Горбачева у меня оставили неприятный
осадок, напоминая больше расправу, чем кадровые пе+
рестановки. Не хотелось думать, что новый лидер зло+
памятен. Судьба, однако, сыграла с Горбачевым злую
164
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
шутку. Вместо Гришина руководство Москвой принял
Борис Ельцин, будущий «могильщик» Горбачева. Это
была первая крупная ошибка последнего. Должность
первого секретаря Московского горкома помогла Ель+
цину стать кандидатом в члены Политбюро. Наступили
времена, когда в борьбе за власть никого не убивали, не
сажали в тюрьму и не отправляли в Сибирь. Неудачни+
ков ожидало забвение.
Когда Гришин вышел на пенсию, у него отобрали все,
кроме квартиры. По старой большевистской традиции
руководящие партийные работники в своей собственно+
сти ничего не имели. И вот на старости лет бывший мо+
гучий московский партийный босс, Виктор Гришин,
оказался, как и большинство граждан, с пенсией, но без
дачи, машины, и главное — какого+либо внимания со
стороны властей.
Проживали мы с Гришиным в одном доме, на улице
Алексея Толстого. Здание моего Института Африки на+
ходилось напротив. Из+за этого здания я чуть было не
схлопотал выговор по партийной линии. Дело было так.
За исключением нового здания ИМЭМО, все академи+
ческие институты секции общественных наук АН СССР
ютились в старых и неприспособленных для работы зда+
ниях. В небольшом старинном особняке по Староконю+
шенному переулку, где могло работать от силы 50 чело+
век, работало 320. В 1965—1966 годах, когда я еще ра+
ботал у В. Г. Солодовникова в этом институте заведую+
щим сектором, у нас на 12 человек была одна комната
площадью в 16 квадратных метров. Раньше, до Октябрь+
ской революции, в нашей и других комнатах покосив+
шегося одноэтажного строения, расположенного на зад+
нем дворе основного здания, были конюшни, позднее
гаражи. Теперь в этих бывших боксах мы делали науку.
Комнаты отремонтировали, но само здание постепенно
оседало, стены и потолки стали трескаться. Когда в
1977 году меня назначили директором института, быв+
шая старинная московская усадьба уже пришла в негод+
ность. Я начал подбирать для института новое здание.
165
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Сделать это, однако, было невозможно. В центре старой
Москвы служебные помещения были на вес золота.
Однажды утром ко мне в кабинет вошел помятого
вида гражданин и, представившись специалистом по
безопасности зданий, заявил, что помещения институ+
та, особенно те, что во дворе, находятся в аварийном со+
стоянии. Для пущей убедительности гражданин пока+
зал мне на пальцах ширину щелей в тех местах, где под+
держиваются несущие балки.
— Если одна из них, товарищ директор, упадет, — ска+
зал он, — а это произойдет обязательно, могут быть че+
ловеческие жертвы, и тогда не миновать возбуждения
против вас уголовного дела, так как вы — директор и за
все отвечаете.
— Вы можете помочь сделать капитальный ремонт,
деньги я найду? — спросил я.
— Нет, не могу. Дам лишь аварийное заключение, а
ремонтом занимайтесь сами.
Я вместе с ним убедился, что действительно щели в
институтских стенах и потолках есть, и большие. Надо
было что+то делать, в моей жизни наступил момент, ког+
да я, забросив на несколько месяцев всякую научную
работу, занялся поиском нового помещения для инсти+
тута. Просить площадь в хозуправлении АН СССР было
также безнадежно, как собирать апельсины на Север+
ном полюсе. Вице+президент Федосеев обещал подпи+
сать письмо в любую инстанцию, если я найду подходя+
щее помещение. После двух месяцев поисков стало
ясно — в Москве нет даже свободных сараев. Я решил
обратиться за помощью к тогдашнему мэру Москвы Вла+
димиру Промыслову. У меня созрел план заполучить для
АН СССР здание какого+либо посольства. В конце 70+х
на Мосфильмовской строился ряд новых посольских зда+
ний — ФРГ, Швеции, Румынии, Болгарии, недалеко
сооружали для себя большое здание поляки. Старое зда+
ние, как мне сообщил один из хозяйственников, они ос+
тавляли. Рассказать о том, как мне удалось заполучить
все документы для решения судьбы здания бывшего куп+
166
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
ца Тарасова в пользу Академии, невозможно. Это была
бесконечная трагикомедия с участием множества пер+
сонажей. Но всему приходит конец. И вот, наконец, я
вхожу с письмом Федосеева в кабинет Промыслова.
В декабре 1980 года Институт Африки переехал в но+
вое помещение старого, но крепкого здания, находив+
шегося в престижном районе Москвы. Казалось, все идет
нормально, мы осваивались, как вдруг мне сказали, что
в горкоме партии против меня затевается персональное
дело. Местные районные власти сообщили в секретари+
ат Гришина, что я чуть ли не самовластно захватил зда+
ние. Не знаю почему, но Гришину появление Институ+
та Африки как раз напротив дома, где он живет, не по+
нравилось. Я принялся готовиться к «защите», был спо+
коен, так как не чувствовал за собой никакой вины. На
руках у меня было официальное решение Моссовета о
передаче здания институту. К тому же чем академичес+
кий институт был хуже любого другого советского уч+
реждения? Я рассказал отцу о надвигающемся на меня
гришинском отлупе.
— Не может быть, чтобы удовлетворенное Моссове+
том ходатайство Академии наук служило основанием
для партийного разбирательства, — сказал он. — И при
чем здесь ты? Уж если Гришин не доволен действиями
Промыслова, то пусть с ним и разбирается. Ишь ты ка+
кой барин, «африканцы», пусть и советские, ему в сосе+
ди не подходят! Завтра же Виктору Васильевичу позво+
ню. Я считаю это комчванством.
Прошло несколько дней. Отец позвонил мне на работу.
— Работай спокойно, — сказал он. — Виктор Василь+
евич сказал, что тебе сообщили неточную информацию.
Горком сейчас вплотную занимается Моссоветом, уси+
ливает контроль за его деятельностью, не все там идет
гладко. Если у тебя ко мне нет вопросов, то до свидания.
Приезжай с семьей в субботу на дачу. Поможешь мне в
подготовке рукописей моих мемуаров, ладно?
Я ответил, что обязательно приеду. Во всей этой бла+
гополучно закончившейся для меня истории как в капле
167
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
воды отразилась ненормальная ситуация вмешательства
партийного руководителя в дела советских организаций.
Формально горком не имел никакого права вмешивать+
ся и тем более руководить Московским советом, выс+
шим государственным выборным органом на террито+
рии советской столицы. В жизни же Гришин считал со+
вершенно нормальным командовать Промысловым. Та+
кая тяга партийных руководителей к администрированию
и подмене советских органов была порочной. Она прочно
вошла в повседневную жизнь общества и наносила боль+
шой вред делу. Командовали те, кто ни перед кем не нес
ответственности. Советские и хозяйственные руководи+
тели без согласования с партийным руководством ничего
важного не предпринимали, вели себя пассивно, работа+
ли по принципу: «Тише едешь — дальше будешь».
Вечером я любил выходить на Патриаршие пруды или
во двор на прогулку. Иногда встречал Гришина. Он вы+
ходил гулять уже без охранников, летом — в бежевой курт+
ке и глубоко надвинутой на глаза кепке, а зимой — в теп+
лом с меховым воротником пальто и пушистой пыжико+
вой шапке. Охрану в нашем доме с лета 1986 года сняли,
и Гришин чаще прохаживался во дворе. В нем был разбит
небольшой, но уютный садик с каштанами, кустами си+
рени и детской песочницей. В конце мая 1991 года, после
трехмесячного пребывания в больнице, я снова дома, даже
стал водить машину. Вернувшись из+за города и поста+
вив ее в гараж, я пошел через двор в дом. Цвели каштаны.
Смотрю, навстречу мне неторопливо идет Гришин.
— Здравствуйте, Виктор Васильевич.
— Добрый день, — дружелюбно ответил он и доба+
вил, — если не спешите, поговорим.
— С удовольствием, — сказал я.
Гришин был в традиционной куртке и кепке.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Мы очень
удивились, когда услышали про вашу болезнь. Вы еще
слишком молоды, чтобы болеть. Курите?
Про свою болезнь и привычки мне беседовать не хо+
телось.
168
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
— Трудно сказать, от чего, но получил инфаркт. Как
вы себя чувствуете?
— Скверно, — ответил Гришин. — В больнице на Сив+
цевом Вражке нет нужных мне лекарств. И тут же с тре+
вогой в голосе добавил:
— Вы знаете, что наш внешний долг составляет 73 мил+
лиарда долларов, скоро достигнет 100? Кто будет рас+
плачиваться? Это сумасшествие. Раньше Политбюро
смотрело за тем, чтобы долг не превышал 7—8 милли+
ардов. Эту сумму мы могли безболезненно выплачивать.
Сейчас же идем в кабалу. Горбачев упустил бразды
правления. Пытается править, но, развалив решитель+
но все, не создал ничего. В партии намечается раскол,
раньше разве такое могло быть?
Я шел и согласно кивал головой. Виктор Васильевич
говорил сущую правду. «Горбач», как я его про себя на+
зывал, действительно довел страну до ручки, при этом
все валил на предшественников. И вот один из них, уже
отстраненный от власти, ему решительно возражает.
Только Горбачеву это безразлично.
— Я живу на таблетках, — переменил тему разговора
Гришин.
Мне стало неловко, и я пообещал достать нужные ле+
карства.
— На Ближнем Востоке США устроили бойню, а мы
идем вслед за ними. А теперь Шеварднадзе сбежал, про+
валив все в Восточной Европе. Из него делают героя+
демократа. А ведь он с Горбачевым бросил на произвол
судьбы миллионы наших друзей и сбежал.
Я рассказал Гришину о том, как на коллегии МИД
Горбачев, аттестуя нового министра Бориса Панкина,
дважды сказал присутствовавшему при этом Шевард+
надзе: «Я тебе этого никогда не прощу». Горбачев никак
не мог забыть, как его «друг» бросил его на сложном ви+
раже политики.
— Два сапога — пара, — зло и хлестко бросил Гри+
шин. — Как умер отец?
Я рассказал.
169
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— В общих чертах я это знаю. Значит, опять сердеч+
но+сосудистое. Мы все знали, что у него проблемы. Осо+
бенно когда министру стало плохо на сессии Генераль+
ной Ассамблеи ООН и, вы, очевидно, знаете, во время
присвоения Леониду Ильичу звания Маршала Совет+
ского Союза.
К своему стыду, о последнем я ничего не знал.
— Андрей Андреевич неожиданно плохо себя почув+
ствовал и был вынужден уйти в другое помещение, где ему
оказали помощь. Это был еще один звонок о болезни, —
рассказывал Гришин и без передышки добавил, — вот ви+
дите, что наделал Андрей Андреевич, кого привел к власти!
Я опешил. Надо же, как глубоко засела у него обида
на то, что вышло все не так, как они планировали.
— Виктор Васильевич, — ответил я, — так ведь «на+
делали», как вы говорите, все вместе, единогласно под+
держали и проголосовали «за». Вы лучше меня знаете,
какая была ситуация со здоровьем у генсеков. Если вы
не были согласны с кандидатурой Горбачева, надо было
об этом сказать.
Гришин не стал отвечать, нахмурился и сказал:
— Я никого не виню, я просто удивляюсь выбору Гро+
мыко. А что за лекарство вы принимаете? — переменил
он тему.
Я рассказал ему, чем меня лечили, и в тот же вечер
занес ему домой ампулы голландского лекарства, кото+
рое мне кололи в больнице. Гришин был в квартире вме+
сте с женой. Я обратил внимание, что обстановка у них в
доме скромная.
Прошло совсем немного времени, и я узнал печаль+
ную новость. Как мне рассказали, во время оформления
пенсии в комнате отдела социального обеспечения Крас+
нопресненского района у присевшего за канцелярский
стол Гришина спросили документы, подтверждающие
его личность. Бывший московский руководитель поблед+
нел, стал неторопливо искать в кармане пиджака пас+
порт и вдруг уронил свою голову на стол. С ним случился
удар. Не приходя в сознание, Гришин скончался.
170
Глава III. Лабиринты кремлевских коридоров власти
Выдвижение Горбачева в генсеки было естественным.
Этому радовалась вся страна, в Горбачева люди пове+
рили, казалось, что социализм в СССР не просто приоб+
рел «второе дыхание», а стал преображаться в демокра+
тический социализм. Но, к сожалению, так только ка+
залось. Горбачев быстро опьянел от власти, развалил все
властные структуры и был от власти отстранен ценой
уничтожения СССР.
171
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
Глава IV
Эйфория ожиданий
и горечь разочарований
ÐÎÊÎÂÎÅ
Н
ÍÀÇÍÀ×ÅÍÈÅ
АША ВСТРЕЧА С ОТЦОМ СОСТОЯЛАСЬ ДНЕЙ ЧЕРЕЗ СЕМЬ
172
после прихода Горбачева к власти. Отец сооб+
щил новость, которая меня, откровенно гово+
ря, ошеломила:
— Ты знаешь, кто будет новым министром иностран+
ных дел Советского Союза? — спросил он меня.
Я остановился как вкопанный. Это означало, что че+
рез 28 лет пребывания на этом трудном посту отец ухо+
дит. Более того, это означало, что он уходит с дипломати+
ческой работы. И, наконец, кем он будет работать? Я, ко+
нечно, помнил о разговоре с Яковлевым, о контактах с
Горбачевым, но одно дело разговоры, а совсем другое —
реальная кремлевская жизнь с ее хитросплетениями.
— Давай спорить, что ни за что не отгадаешь, ни за
что, — сказал отец. — Уверен, что ты проиграешь.
Спорить мы не стали. Я, не раздумывая, произнес
имена двух известных советских дипломатов, которых
отец называл как своих вероятных преемников.
— Выбор должен был остановиться на Добрынине или
Корниенко.
— А вот и не угадал. Горбачевым был назван другой
человек.
Андрей Громыко стал серьезным. Он остановился. Так
мы и стояли на одной из боковых прогулочных дорожек,
обсуждая новость, которую в Москве еще никто, кроме
Горбачева и Громыко, не знал. Мне предстояло узнать
ее третьим.
— Толя, в своей жизни я давно не испытывал такого
удивления, а затем раздражения, как от решения Гор+
бачева о новом министре иностранных дел. Сначала я
не поверил своим ушам, спросил Горбачева, не ослы+
шался ли. Он с улыбкой подтвердил свою кандидатуру и
при этом сказал, что, конечно, просит меня ее поддер+
жать.
— Михаил Сергеевич, — сказал я, — если вы хотите
услышать мое мнение по этой кандидатуре, то дайте мне
два дня на размышление. Для меня ваше предложение в
высшей степени неожиданно.
— Хорошо, — ответил Горбачев, — только не затяги+
вайте с ответом. Мне не хотелось бы, чтобы ваш переход
на новую работу был быстрым, поработайте министром
еще один+два месяца, к лету нам надо с этим делом за+
кончить, да и Эдуарду Амвросиевичу подготовиться к
переезду в Москву.
— Что ты сказал? — воскликнул я.
— Горбачев хочет назначить министром Шеварднад+
зе, товарища из Грузии.
Я стоял словно пораженный молнией. Слова отца не
укладывались в голове. Примерно так же удивился бы,
если бы отец сообщил, что его переводят на работу в Гру+
зию. Я недоумевал, в решении Горбачева отсутствовала
всякая логика.
— Шеварднадзе знает какой+нибудь иностранный
язык? — спросил я.
— Не думаю.
— Он подготовлен к этой работе?
— Может быть.
— Странное решение.
— Согласен. Не мне, а Горбачеву придется работать с
новым министром, мои советы ему не указ. Я понял, что
Горбачев про себя этот вопрос решил окончательно, он
со мной не советовался, а только просил поддержать за+
мену. Складывалась ситуация, когда я, в случае своего
173
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
несогласия, уже в самом начале нашего сотрудничества
с Горбачевым вступил бы с ним в конфликт. В то же вре+
мя я считал, что Шеварднадзе не подготовлен к тому,
чтобы профессионально вести работу министра иност+
ранных дел. Не скрою, я сильно колебался.
Больше эту тему мы не обсуждали. Вот яркий при+
мер, подумал я, вождизма советского образца. Захоте+
лось новому партийному боссу назначить неподготов+
ленного, но удобного человека министром, и он это сде+
лал. Мелькнула мысль — Сталин покрыл страну лагеря+
ми, а что сделает Шеварднадзе? Неужели Добрынин и
Корниенко, проявившие себя как дипломаты высочай+
шего класса, заслуживают того, чтобы их вот так просто
сбросили со счетов? Значит, при новом генсеке вместо
серьезной работы по кадровым вопросам налицо устрой+
ство людей на высокие посты по весьма сомнительному
принципу знакомства и расчета на личную преданность.
Волею обстоятельств Горбачев встал во главе боль+
шого и сильного государства, у которого все, даже ост+
рые, проблемы поддавалось решению. Наступало время
нового политического мышления на основе демократи+
зации страны и партии.
Весной и летом 1985 года ко мне часто подходили люди
и выражали удовлетворение поддержкой и выдвижени+
ем отцом Горбачева. Бывший посол во Франции Степан
Червоненко, руководивший в ЦК КПСС отделом загран+
кадров, на одном из совещаний мне сказал:
— Вы должны знать, что ваш отец сегодня — совесть
партии. Поддержав Горбачева, он сумел найти правиль+
ное решение и провести его в жизнь.
Один из самых известных деятелей культуры, драматург
Михаил Шатров, во время встречи со мной в знаменитом
«Доме на набережной», построенном в 30+х годах для со+
ветской номенклатуры недалеко от Кремля, заметил:
— Как многое зависит от того, что в марте 1985 года
нашлись люди, которые сделали выбор в пользу Горба+
чева. Мы же видели по телевизору, как готовился к вос+
хождению на престол совсем другой человек, Гришин.
174
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
Нужно было, чтобы кто+то набрался мужества и взял на
себя ответственность, чтобы кто+то задумался о судьбе
страны. Нашлись люди, как ваш отец, которые, пони+
мая, что этот выбор лично их коснется не в лучшую сто+
рону, все равно действовали правильно. Если посмот+
реть на историю нашей страны, то можно увидеть не один
пример того, как появлялись люди, поднимавшиеся над
собой, над своими личными интересами. В этом есть
определенная закономерность, потому что идея, потен+
циал Октябрьской революции, коммунистическая идея,
как бы ее ни закапывали, все равно выходит наверх.
Михаил Шатров, автор нашумевших и популярных в
то время пьес о вожде большевиков Ленине и Октябрь+
ской революции, открыл немало «белых пятен» в совет+
ской истории. Успех его пьес, помимо новизны в трак+
товке событий, заключался и в том, что в политике он
всегда видел человека. Временами именно человеческое
брало верх над политикой, и наоборот, порой политика
раздавливала в государственном деятеле человека. Та+
кой подход к истории — ключ к разгадке судьбы пере+
стройки и самого Горбачева.
В странах с отлаженным государственным механиз+
мом и устоявшимися партиями, попеременно сменяю+
щими друг друга у власти, человеческое в политике очень
важно. Действует саморегулирующаяся система влас+
ти. При порядочном человеке эта власть действует эф+
фективно. Но даже в такой системе происходят сбои и
политические кризисы, если во главе государства ста+
новится политик со скверным или, еще хуже, подлым
характером. Кризис власти обостряется, если она попа+
дает в руки человека недалекого. Здесь уже никакая си+
стема сдержек и противовесов не может сама по себе
компенсировать отсутствие в обществе лидера, руковод+
ствующегося не личными амбициями, а государствен+
ными интересами.
Советский Союз к моменту прихода к руководству
страной Горбачева не имел сбалансированной и демо+
кратической системы власти. Она была прочной, но не
175
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
гибкой. КПСС действовала эффективно в условиях ста+
бильности и оказалась неспособной устоять перед ли+
цом политических, социальных и национальных потря+
сений. Вопрос века, однако, состоит в том, почему она
не устояла, почему рухнула именно при Горбачеве?
Я считаю, что это произошло вовсе не из+за неразреши+
мых внутренних противоречий в системе или, как модно
утверждать, из+за ее якобы полной неподатливости ре+
формированию. Нет, не из+за этого исчез с политичес+
кой карты мира Советский Союз. В декабре 1993 года он
прекратил свое существование в первую очередь из+за
слабого руководства страной нерешительным Горбаче+
вым, а за ним и вспыльчивым Ельциным. Причем, если
горбачевцы, особенно генсек, были политиками посред+
ственными, то ельцинисты оказались куда зубастее, и курс
они взяли ясный — на полный отказ от прошлого страны
со всеми его как отрицательными, так и положительны+
ми чертами, на внедрение системы первоначального на+
копления капитала. При этом, несмотря на все радужные
обещания и предвыборные клятвы, они не знали, как идти
по этому пути без того, чтобы не ввергнуть в пучину ни+
щеты доверчивый российский народ.
Но в 1985 году авторитет Горбачева был велик. Он мог
делать все, что хотел. Все приветствовали его приход к вла+
сти, чему в значительной мере он был обязан Андрею Гро+
мыко. Вот свидетельства настроений советской интелли+
генции той поры, ее «сливок». Беседую у себя на квартире
с зашедшим в гости вместе с женой всемирно известным
писателем Чингизом Айтматовым. Он говорит:
— Перемены поддерживаются интеллигенцией, в том
числе художественной. Я откровенно заявляю, что сча+
стлив, что дожил до этих дней. Время, которое нам отве+
дено судьбой, непростое. Оно омрачено прежде всего уг+
розой ядерного апокалипсиса. Но как в космическом
масштабе, так и в пределах наших внутренних проблем и
поисков вся надежда на человека, его разум и душу, его
гуманистическое существо. В идеологии, Анатолий, тре+
буется основательная перестройка.
176
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
Встречаюсь с представителем другой знаменитой фа+
милии — сыном известного своими демократическими
убеждениями выдающегося физика Петра Капицы, док+
тором технических наук Сергеем Капицей. Беседуем у
него на квартире. Сергей грустно шутит, что сегодня
именно он, а не его отец, известен «человеку с улицы».
Причина — телевидение. Он много лет ведет популяр+
ную телепрограмму «Очевидное — невероятное». У нее
многомиллионная аудитория. Сергей Капица человек не
только известный, но и влиятельный. Нас с ним связы+
вает взаимная приверженность новому политическому
мышлению, философии Пагуошского движения, осно+
ванного лордом Расселом и Альбертом Эйнштейном.
Сергей Капица всей душой поддерживает Горбачева и
перестройку.
— Мысли нужна свобода, — говорит он. — Это — не+
обходимое условие ее успеха. Это подтверждает дискус+
сия, которая развернулась во всех областях интеллекту+
альной жизни нашего общества, критическое осмысле+
ние его прошлого и настоящего. Предстоит совершить
глубокие изменения в экономике. К сожалению, в этой
области мы не наблюдаем последовательных действий,
мы не видим их результатов, особенно в области сельс+
кого хозяйства. Здесь, на мой взгляд, лежит основная
угроза перестройке — нерешенность продовольственной
проблемы. Это может сильно подорвать реформы.
— Сергей, — спросил я, — сердцевина перестройки —
в развитии политической демократии. Считаешь ли ты,
что выборы, особенно в Верховный Совет, должны быть
равными, прямыми и тайными?
Этот вопрос я задал Капице неспроста. Власти и часть
прессы уже в это время настойчиво, даже навязчиво ут+
верждали: часть членов парламента и сам президент не
должны избираться напрямую народом при тайном го+
лосовании. Капица ответил:
— Нынешняя система свои преимущества еще не про+
демонстрировала. Демократические традиции у нас
очень слабы. До революции настоящий парламентаризм
177
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
в России не появился, после 1917 года мы его также не
создали. Нам нужно упорно воспитывать в себе культу+
ру демократии, культуру законности, соблюдения кон+
ституционных прав.
— Право, Сергей, должно стоять не только над лич+
ностью, но и над государством, тогда оно станет правом
всех личностей, — заметил я.
— Согласен, — ответил он. — Должно быть не право
силы, а сила права.
Мои встречи и беседы с драматургом Шатровым, пи+
сателем Айтматовым, ученым Капицей, так же как и
многие другие, говорили о том, что Горбачев начинал
перестройку, опираясь на поддержку советской интел+
лигенции. Но, к сожалению, фейерверк его похожих друг
на друга речей так и не стал государственной работой.
Прорабы перестройки с таким остервенением раскача+
ли исполинские колокола гласности, что по всей стране
и за ее пределами все гудело и звенело. Камертон этого
набата был один: «Все, что было до перестройки, плохо,
все, что делается сейчас, хорошо — другого не дано».
Уже в 1988 году было нетрудно увидеть, что по совет+
ской земле мечется злобный бык анархии и разрушений,
крикуны берут верх над работягами, в воздухе запахло
трагедией распада громадного государства. Ситуация
стала меняться к худшему. Пошли разговоры о неспо+
собности Центра решать проблемы страны. Самое уди+
вительное, что надвигавшегося распада и устранения
КПСС от власти политическая верхушка не чувствова+
ла. Все это выглядит настолько невероятным, что появи+
лась версия: Горбачев сознательно вел дело к краху со+
циализма.
В 1986—1987 годах в умах советских людей возник+
ла такая путаница, что стало невозможно объединить
общество для создания демократического социализма.
Горбачев и вся его рать выглядели все более растерян+
ными. На них надвигалась не политическая туча, а силь+
нейший социально+политический ураган. Почему так
быстро от лучшего к худшему менялась обстановка?
178
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
Почему мечта о социализме с человеческим лицом к на+
чалу 90+х годов, через 5 лет после всеобщего оптимизма
1985 года, была развеяна? А общество стало думать не о
мощном рывке вперед советской цивилизации, а о фи+
зическом выживании?
На мой взгляд, одной из основных причин острого
кризиса, поразившего страну, был вождизм. Ни один
партийный деятель со времен Сталина не опирался так
на принципы вождизма, как Горбачев. Делал он это,
прикрываясь словами о демократии. Все должны были
жить по правилам политической демократии, но только
не сам Горбачев. Авторитет поста генсека был настолько
велик, что ему это до поры до времени сходило с рук, но
бесконечно так продолжаться не могло.
В истории трудно найти другой пример, когда руко+
водитель крупной и сильной страны, вознесясь на вер+
шину власти, так быстро и бесславно скатился с нее вниз
при почти всеобщем разочаровании в нем граждан его
страны. Души миллионов людей находились в смятении,
когда на их глазах, во время трансляции по телевиде+
нию, рухнула еще вчера казавшаяся незыблемой КПСС,
и они видели испуганного лидера, беспомощно смотрев+
шего на Ельцина, когда тот подписывал бумагу о рос+
пуске партии коммунистов. Драгоценный сосуд пере+
стройки оказался пустым. Духи зла расправляли свои
крылья, и некому было смилостивиться над советским
народом. Погоня за богатством стала основным моти+
вом жизни новой правящей верхушки, в то время как
старушки+пенсионерки на рынках и в магазинах беспо+
мощно мяли в своих морщинистых руках быстро обес+
ценивавшиеся рубли.
Горбачев никогда перед ними не покаялся. Он умолк
и уже почти не говорил о своей вере в социализм. У мно+
гих, кто продолжал верить в общество социальной спра+
ведливости, с ниспровержением прежних кумиров рос+
ла вера в другую, веками проверенную силу — Бога. Об+
раз жертвенного Христа распростерся над Россией. Он
призывал Православную церковь и ее прихожан, всех
179
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
тех, кто думал не только о сильных, но и о слабых, на+
полнить состраданием сосуд человеческой жизни, делать
дело с помощью веры в Бога. «Наполни его, Господи,
благодатью твоей», — шептали миллионы измученных
душ.
И все+таки, как во времена перестройки развивались
события?
ÃÎÐÁÀ×ÅÂ
180
Ó ÂËÀÑÒÈ: ÐÀÑÏÀÄ ÂÌÅÑÒÎ ÑÎÇÈÄÀÍÈß
Свершилось! Наконец+то у власти в Советском Союзе
молодой и энергичный руководитель, на которого с на+
деждой смотрит народ и даже пораженная скепсисом
интеллигенция. Первые три месяца после мартовского
Пленума ЦК КПСС прошли в напряженном ожидании.
Какие цели поставит Горбачев перед обществом? Какой
стиль руководства изберет? Кем себя окружит? Как бу+
дет действовать в критических ситуациях?
Вспоминаю настроения Андрея Громыко в этот пе+
риод становления нового руководства, оно шло в тече+
ние всего 1985 года, и не могу припомнить ни одного
случая, когда он в чем+либо сомневался или тем более
расходился с новым курсом перестройки и гласности.
Отец рано утром уезжал в МИД, возвращался поздно,
усталый — годы давали о себе знать. Запомнились мне
беседы в конце марта, апреле, они отражали пережива+
емый страной момент. Отца, еще работавшего мини+
стром иностранных дел, продолжали волновать в основ+
ном проблемы разоружения.
— Будем, — говорил он, — наращивать усилия по ра+
зоружению. Женева сейчас важнее всего, но там все
может застопориться. Нужен успех, который привел бы
к продуктивной встрече Горбачева с Рейганом. Главное,
чтобы американцы вели с нами дела честно, без своих
обычных увязок нерешенных проблем с нашими внут+
ренними делами. Этот метод давления они, правда, ис+
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
пользуют все реже. Я их от этого отучил. Но горе тому,
кто им уступит. Такая политика, неподкрепленная уче+
том взаимных интересов, компромиссами, обречена.
— Что тебя беспокоит? — спросил я.
— Американские крылатые ракеты. Они могут навод+
нить ими всю Европу, снова дестабилизировать воен+
ный баланс сил. Затем, конечно, проблема СОИ, звезд+
ных войн. Эта мина взорвет переговоры в Женеве, от+
бросит советско+американские отношения далеко назад,
может их похоронить.
— Что значит «похоронить»?
— Я выразился неточно, — в несвойственной ему ма+
нере сказал отец, — правильнее сказать — «заморозить».
Отношения с США надо, бесспорно, улучшать. Одно+
временно будем развивать наши отношения с Европой.
— Я, отец, откровенно беседовал с академиком Вели+
ховым, он мне сказал, что вся эта история с «космичес+
кими войнами» затеяна для того, чтобы измотать нас
экономически. Нам нельзя попадаться на эту рейганов+
скую удочку. Надо искать другие эффективные контр+
меры. Велихов считает, что невозможно проконтроли+
ровать и, тем более, запретить научные разработки ла+
зерного оружия в лабораториях.
— Ты прав лишь отчасти. Не обращать внимания на
опасность космических вооружений нельзя. У амери+
канцев эта программа на длительный срок. Они от нее
не отступят. Будут вести работы в этом направлении,
скорее всего, втайне. Будут убеждать всех, что програм+
ма СОИ покончит с наступательным ядерным оружи+
ем. Этим и занимается Рейган.
— Космическое оружие, — сказал я, — самая большая
пропагандистская утка XX века?
— Мое дело не гадать, а обеспечивать безопасность
наших людей. Мое твердое правило — не считать сло+
весные обещания гарантией нашей безопасности. Как и
в случае с ядерным оружием, американцы всегда могут
преподнести сюрприз. Мне ясно одно: никто не может
дать гарантий, да на государственном уровне и не даст
181
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
их, в том, что эффективная система по отражению ра+
кетной атаки не может быть создана. Каким бы ни был
этот щит, как можно сказать, будет ли он слабым или
сильным оружием, изменит или нет военный баланс сил
между нами и США, между нами и НАТО? Никто,
понимаешь, никто не сможет дать таких гарантий.
Рука отца в утвердительном порыве взметнулась
вверх, указательный палец целился прямо в небо.
— Никто! Это начинают понимать и союзники аме+
риканцев. На днях в Хельсинки выступил Дюма. И ты
знаешь, что он заявил? СОИ подрывает доктрину безо+
пасности Франции, основанную на средствах сдержи+
вания. Это приведет к новому витку в гонке вооружений
и сверхвооружению, будет опрокинуто военное равно+
весие. СОИ ведет к милитаризации космоса и не отве+
чает ничьей безопасности. Дюма призвал любой ценой
прекратить космическую программу. Конечно, по про+
грамме СОИ остановить военные исследования крайне
сложно. Момент перехода от исследований в лаборато+
риях к развертыванию новой системы перехвата уловить
очень трудно. Все говорят, что военно+технический про+
гресс остановить невозможно. Допускаю, что по всему
кругу вооружений так оно и есть. Но только не в отноше+
нии космоса. И Дюма прав, когда говорит американ+
цам, что их планы подрывают безопасность каждого, в
том числе и американцев. Стратегическая оборонная
инициатива не исчезнет сама собой. Для этого нужна
договоренность на самом высоком уровне.
Мне стало ясно, что отец высказывает мне те же ар+
гументы, что и на Политбюро, в том числе, возможно,
самому Горбачеву.
— Твоя аргументация в руководстве воспринимается?
— Конечно. Я подробно беседовал с Михаилом Сер+
геевичем по этим вопросам. Советовал не ослаблять
упор на достижение договоренностей, в первую очередь
с США, особенно в области ядерных и космических воо+
ружений. Еще осенью прошлого года в Женеве амери+
канцы согласились переговоры возобновить. В январе мы
182
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
с госсекретарем Шульцем договорились о ясной цели —
приложить максимум усилий не только по ограничению,
но и сокращению вооружений, ликвидации ядерного
оружия. Я настоял, чтобы это был не двусторонний, а
многосторонний процесс. Китай, Англия, Франция дол+
жны быть втянуты в разоружение. Нам в ядерных воп+
росах противостоят не только США, но и весь блок
НАТО. Этого со счетов сбрасывать нельзя. Рейган как
политик и президент ведет себя по отношению к нам не+
предсказуемо и некорректно. Заявил недавно, что мы
превосходим США в количественном отношении по лю+
бому виду оружия. Ты представляешь, «по любому
виду»! Но ведь это заведомая ложь. По бомбардиров+
щикам, авианосцам, крылатым ракетам, противотан+
ковому оружию выходит тоже? Упор делается на то, что
мы превосходим их в три раза по мегатоннажу ядерных
средств. И ничего не говорится о геополитическом несо+
ответствии положения нашей и их территорий. Я это го+
ворю не в упрек Рейгану, в конце концов он президент
США и защищает их без оглядки на правду. У нас же
есть деятели, которые сквозь зубы и стыдливо защища+
ют собственные интересы. Ах, как бы не обидеть Амери+
ку! Так мы далеко не уедем.
Отец помолчал, затем добавил:
— Мы с США перешагнули порог недоверия, возник+
ший после истории с «боингом». Рейган меняется в луч+
шую сторону. Наступил второй срок его президентства.
В личном плане это приятный человек. У них с Брежне+
вым было что+то общее: при плохом знании междуна+
родной проблематики оба вели встречи как актеры, оче+
ловечивали политические установки. Как бывало у
Брежнева, у Рейгана глаза порой увлажняются, блес+
тят, когда он эмоционально объясняет, что американцы
хорошие, сам он хочет с нами только мира и сотрудниче+
ства. Рейган верит тому, что говорит, если даже это че+
пуха. Он, например, верит, что противоракетное ору+
жие принесет мир Америке и нам. Убеждал меня, что
американцев не надо бояться. Был очень участлив, про+
183
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
вожая меня из Белого дома, поддерживал за локоть, на+
говорил кучу комплиментов. Я не остался в долгу, а на
ужине просил его жену почаще шептать своему мужу
слово «мир». Я не исключаю, что с избранием Рейгана
на второй срок вести дела с ним будет легче. Это обычное
явление у американских президентов. Жалко, что Кен+
неди не дожил до второго срока.
— Никсон, отец, сделал для улучшения наших отно+
шений с Америкой гораздо больше, чем Кеннеди, — ска+
зал я.
— Пожалуй, ты прав. Никсон, если бы не помешал
уотергейт, мог вместе с нами хорошо поработать. Не по+
лучилось. Запутался он, откровенно говоря, неуклюже
и даже смешно. Сам себя записывал, сам себя закапы+
вал. И люди вокруг него, за исключением Киссинджера,
подобрались странноватые, с пристрастием к интригам.
Ты во время этого скандала был в США. Кто подставил
Никсона, раздул это дело? В его окружении, несомнен+
но, был человек, на него доносивший?
— Мне кажется, что доносчик был. Только Никсону
удавалось отмыться от одних обвинений, как сыпались
новые. На него в прессу поступала компрометирующая
информация. «Соседи» докладывали?
— Была доверительная информация о ряде лиц, в том
числе о Хейге. Это амбициозный человек.
— Не то слово, — сказал я. — Хейг метит в президен+
ты. Это стало очевидно, когда он стал госсекретарем,
особенно когда на Рейгана было совершено покушение и
Хейг всем своим поведением, в том числе по телевиде+
нию, показывал — «государство — это я».
Наступил июнь 1985 года. На Пленуме ЦК КПСС
Горбачев предлагает кандидатуру Громыко на пост
главы государства. Говорит в адрес отца слова благо+
дарности за проделанную работу. Пленум единогласно
соглашается с этим предложением. Затем на сессии
Верховного Совета отца утверждают в должности, те+
перь уже официально. На пост министра иностранных
дел утверждается Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе.
184
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
На следующий день после своего назначения отец мне
сказал:
— Никак не могу отойти от эмоций, ведь в МИД я с
1939 года — целых 46 лет. Полвека работы в сфере дип+
ломатии. На коллегии министерства вижу близкие лица,
на душе кошки скребут, но вида не показываю. Высту+
пают товарищи, говорят, что не могут представить МИД
без меня. Я, откровенно говоря, тоже с трудом представ+
ляю себя вне МИД. Стараюсь развеять их грустное на+
строение, говорю: «Не на Марс же улетаю. Буду на+
ходиться в пределах досягаемости». Такова реальная
жизнь. Уходя, уходи.
Я никогда не расспрашивал отца о его встречах с Ше+
варднадзе. В июле отец пригласил его с супругой на дачу.
Угощение у отца и матери было довольно скромное по
сравнению с тем, как Шеварднадзе потчевал у себя в
Грузии гостей из Москвы. Интересной беседы за столом
не получалось. Новый министр держался скованно, по+
чти все время молчал. Подстать ему была и его пышная
супруга. Я невольно вспомнил свое пребывание в Гру+
зии на научной конференции, когда Шеварднадзе при+
гласил меня к себе в кабинет, где был любезен, почти лас+
ков, и предложил отдохнуть на Черном море в доме от+
дыха ЦК Компартии Грузии. Я увез от него несколько
коробок с фруктами и вином для родителей и себя. Отец,
когда я доставил на госдачу этот сладостный груз, ска+
зал: «Толя, забери, ради Бога, к себе на дачу ящик с ви+
ном от Эдуарда Амвросиевича, я и мать не пьем, гости у
нас нечасты, может быть, вам пригодится». Я ящик взял.
Вино было отменным.
И вот Шеварднадзе сидит в гостях у Громыко и почти
не разговаривает. На прежнего «Эдика», как его звали в
семье Брежнева, он совсем не похож. Когда гости уеха+
ли, отец только и сказал:
— Первосортный говорун сегодня примолк. Сидел как
замерзшая птичка. Нелегко ему придется в МИД.
— Трудно придется тем, кто с ним будет работать, —
сказал я.
185
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Â
186
ÐÎËÈ ÃËÀÂÛ ÃÎÑÓÄÀÐÑÒÂÀ
Отец разговаривал со мной о внешней политике все реже.
Он переключился на внутренние проблемы.
— Вживаюсь в дела для меня новые. Возникают труд+
ности. Один раз не спал всю ночь. Не могу привыкнуть к
одному. По должности я обязан рассматривать просьбы
о помиловании лиц, приговоренных по тяжким уголов+
ным преступлениям к смертной казни. Я их последняя
надежда. Как правило, это закоренелые убийцы. Порой,
однако, появляются смягчающие обстоятельства, позво+
ляющие заменить казнь тюрьмой, но редко. Быть пос+
ледней инстанцией в таком деле психологически труд+
но. Моя главная задача — оживить работу Президиума,
Советов. В их деятельности немало пассивности. Мно+
гое упирается просто в создание нормальной обстанов+
ки для работы. Проявляется тревожная тенденция, я уже
говорил об этом с Горбачевым, быстро растет число ано+
нимок, порой самого отвратительного характера, когда
требуют расправы над человеком. Если эта волна набе+
рет силу, у многих опустятся руки.
Поездки по Советскому Союзу в Архангельск, Нов+
город, Минск, Петрозаводск, другие города страны ста+
ли для Андрея Громыко нормой жизни. Работая в По+
литбюро, он участвовал и в определении внешнеполи+
тической стратегии.
Лето и осень 1985 года прошли под знаком подготов+
ки встреч Горбачева с Миттераном и Рейганом. Советс+
кая политика набирала динамизм. По крайней мере, мне
так тогда казалось. Уже в апреле 1985 года Москва вы+
ступила с предложением о моратории на размещение
ракет средней дальности в Европе и согласилась на
25 процентов сократить свои стратегические ядерные
силы, если США откажутся от СОИ. В 40+летнюю го+
довщину атомной бомбардировки Хиросимы и Нагаса+
ки Горбачев объявил об одностороннем советском
моратории на испытания ядерных ракет и призвал к де+
милитаризации космоса. 5—6 октября он посетил с офи+
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
циальным визитом Париж и сделал предложение о со+
кращении советских и американских стратегических
ядерных сил на 50 процентов при условии отказа Ва+
шингтона от СОИ, повторил предложение о моратории
на ракеты средней дальности в Европе, а также призвал
Францию и Англию принять участие в решении пробле+
мы достижения на Европейском континенте равнове+
сия в средствах доставки ядерного оружия. Все эти пред+
ложения правительством США были отвергнуты. По+
степенно у меня стали возникать сомнения в отношении
избранной тактики. В чем+то она напоминала шаги
Хрущева по одностороннему разоружению, в чем+то
работала исключительно на пропаганду. Например,
было заранее ясно, что предложение о сокращении стра+
тегических наступательных сил наполовину американ+
цами принято не будет, так же как не откажутся они и от
программы СОИ. Все более ясно вырисовывался курс
Рейгана на достижение превосходства над СССР в ядер+
ном оружии.
Спросил отца, что он об этом думает. Он ответил:
— Я стараюсь по своей инициативе не затрагивать
внешнеполитические темы ни с Горбачевым, ни с Ше+
варднадзе. Последний к моим советам относится рев+
ниво. Горбачеву говорю, чтобы не уступал в вопросах
СОИ. Американцы в Женеве будут проверять его на кре+
пость, добиваться односторонних уступок. Тем более что
по дипломатическим каналам ничего крупного и про+
работанного нет. Такие решения — дело будущего. Не
нужно обладать каким+то особым воображением, что+
бы понять — Рейган весь во власти идеи «звездных
войн». Он считает, что с помощью СОИ США будут кон+
тролировать весь мир, станут единственной сверхдержа+
вой. Рейгану, конечно, хочется войти в историю не только
в качестве сильного президента, но и миротворца тоже.
Думаю, что Горбачев и Рейган договорятся о следую+
щей встрече. Большие сокращения ядерных сил, кото+
рые мы предложили, приняты не будут, Вашингтон мы
этим даже напугаем. На Рейгана идет сильный нажим,
187
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
чтобы он ни в чем не уступал и держал в подвешенном
состоянии договоренности по ОСВ+2 и ПРО. Одним
словом, шума будет много, но первая встреча результа+
тов не даст, ничего реального к ней не подготовлено. Гор+
бачев через этот урок должен пройти. Главное — нужно
продемонстрировать Вашингтону: Советский Союз за
стабильные хорошие отношения с США, основанные на
равенстве и уважении интересов друг друга. Политика
конфронтации в равной степени опасна для обеих сто+
рон. Основное давление американцев будет направлено
на то, чтобы легализовать СОИ, не допустить комплек+
сного обсуждения этой проблемы вместе со стратегичес+
ким ядерным оружием и ракетами средней дальности.
Может быть, Горбачеву удастся договориться о замора+
живании на время советско+американских стратегичес+
ких вооружений и ракет средней дальности, но и это со+
мнительно. Я очень удивлюсь, если Рейган откажется от
идеи военного превосходства над Советским Союзом.
Я Горбачеву говорил, чтобы он не ждал легких побед.
Между прочим, Брежнева, да и меня как министра,
нельзя упрекнуть в непонимании того, что проблемы ра+
зоружения требуют кропотливой работы, их с наскока
не решишь. Эти проблемы поддаются людям упорным и
усидчивым, а не кавалеристам.
— Как складываются твои отношения с Горбачевым?
Недавно я слышал по телевидению, как Горбачев, отве+
чая на вопросы, сказал, что идеи перестройки не его лич+
ные, а результат работы Политбюро. Похоже, он чело+
век скромный.
— Отношения у нас нормальные, но и теплоты нет.
Горбачев энергичен, но я вижу, что он очень разбрасы+
вается, не успеет одно дело дожать, закрепить успех, как
хватается за другое. Иногда говорит без умолку, не мо+
жет выделить главное, часто повторяется. Но очень бо+
леет за дело, за сельское хозяйство. Есть у Горбачева до+
вольно странная черта. Когда он повторяет одну и ту же
мысль, то быстро в нее начинает верить, как в незыбле+
мую истину. Это плохо. Больше всего огорчает, что Ми+
188
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
хаил Сергеевич еще не представляет главные цели пере+
стройки и пути их достижения. Его утверждение, что это
революция, легковесно. Оно вводит в заблуждение, и
вместо созидания мы опять можем перейти при таком
подходе к разрушению. Менять в стране надо многое, но
только не общественный строй. Если к тому же впута+
емся в повальные кадровые изменения, то жди беды, и
большой.
— Уже имеются решения по кадровой политике? —
спросил я.
— Пока нет, но такое желание просматривается, осо+
бенно у Горбачева: повсюду расставить новых людей,
убрать старые и часто опытные кадры. Я понимаю, ког+
да это касается работы Политбюро и Секретариата ЦК
КПСС, но на более низких этажах, даже в самом ЦК,
кадровых революций устраивать не надо. После
Гражданской войны многие специалисты были отстра+
нены от дел по классовому подходу, и страна, в том чис+
ле по этой причине, впала в нищету. Я хорошо помню то
время, когда до конца 20+х годов трудно было найти тол+
кового инженера или строителя. Затем избиение совет+
ских кадров в 30+х годах устроил Сталин. Особенно бо+
лезненным было уничтожение командного состава в ар+
мии. Результат этих действий? Когда началась Вторая
мировая война, армия и экономика страны наполовину
потеряли свой потенциал. Если эта история повторится,
придёт неразбериха. Найдутся люди, которые с помо+
щью подлости и обмана начнут прокладывать себе до+
рогу к власти. Конечно, у нас немало руководителей,
работающих спустя рукава, их надо заменить, но без са+
моуправства. Боюсь, что эта оргия может начаться.
— Да разве Горбачев может допустить это? — вырва+
лось у меня.
— Видишь ли, у него есть недопустимый для крупного
руководителя порок — все сделать не просто быстро, а
очень быстро. При этом в отношении тех, кто с ним не
согласен, поет одну и ту же песню: «Этот работает пло+
хо, а тот еще хуже», «кто не с нами, тот против нас».
189
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
С такими настроениями можно наделать массу крупных
ошибок.
— Ты говорил об этом на Политбюро?
— В такой форме нет. Затрону эту тему на Пленуме
ЦК КПСС. Производительность труда нельзя поднять с
помощью кадровых перестановок.
Как и следовало ожидать, во внешней политике од+
носторонние уступки положительных результатов не
дали и дать не могли. Это был удар по самолюбию Горба+
чева. Надвигался XXVII съезд партии, на нем по традиции
генсеку надо было отчитаться по вопросам внешней и внут+
ренней политики. Что предпринять? Горбачев и Шевар+
днадзе делают самый легкий шаг —продлеваютют в ян+
варе, марте и апреле 1986 года односторонний морато+
рий на ядерные испытания, а также объявляют о планах
новых сокращений обычных и ядерных сил.
Отсутствие профессионализма в политике и дипло+
матии привело к выдвижению в январе 1986 года уто+
пического плана по полному уничтожению ядерного
оружия до 2000 года. Я сильно удивился, когда Горба+
чев с помпой, которая стала входить в моду, его выдви+
нул. Мне эта утопия напомнила прежние шаги Хруще+
ва. Но ведь с тех пор прошло почти четверть века. Исто+
рия доказала, что глобальные прожекты кремлевских
мечтателей не являются реальными. Зачем же повто+
рять прежние ошибки? Ради пропаганды, ради выступ+
ления на предстоящем съезде?
Проблему разоружения лучше всего решать постепен+
но, с помощью промежуточных соглашений. Ни один
находящийся у власти западный политик, тем более
Рейган или Тэтчер, никогда и ни при каких обстоятель+
ствах не пойдет на радикальные шаги. Они видят ядер+
ное оружие как неотъемлемую часть НАТО, как опору
безопасности всего блока. НАТО не только не откажется
от ядерного оружия, но даже не даст обещания не при+
менять его первым. Зачем, думал я, наблюдая, как Гор+
бачев извлекал из внешнеполитического чулана старую
хрущевскую разоруженческую калошу, столько сил и
190
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
времени тратить на заранее обреченный план. Я вспом+
нил, как во время работы в Англии, а позднее —в США,
в самых различных аудиториях защищал советский план
всеобщего и полного разоружения и, к сожалению, все+
гда чувствовал непонятный мне до поры до времени хо+
лодок, исходящий из зала, даже от самой благожелатель+
но настроенной публики. Стало ясно, что не только пра+
вительства Запада, но и подавляющая часть населения
стран НАТО не хочет оставаться без оружия, в том числе
ядерного, их настораживали неизвестность и опасности
будущего.
Я не допускал мысли, что Горбачев с отцом не сове+
туется. Об этом я однажды и спросил его, вскоре после
XXVII съезда КПСС, на котором Андрей Громыко снова
был избран членом Политбюро.
Мы собрались на госдаче в Заречье в апреле 1986 года
отметить день рождения мамы и мой. Мы родились 14 и
15 апреля и часто отмечали эти семейные события вме+
сте. Мне понравилось, что отец выглядел хорошо, был
спокоен и собран. Он интересно рассказывал о том, как
идут дела в стране, как ему работается над мемуарами.
— Работа над ними занимает у меня много времени,
надо их заканчивать, пишу с 1979 года. Ты мне помо+
жешь?
— С большим удовольствием, — ответил я.
— Приезжай для работы по вечерам, и лучше в субботу.
Так снова возобновились, даже чаще, чем раньше,
наши встречи и беседы с отцом.
Во время одной из них я его спросил:
— Зачем вся эта утопия с уничтожением ядерного ору+
жия до 2000 года?
— Тебя, я вижу, все тянет говорить о внешней поли+
тике, а меня нет. Я от этих дел быстро отхожу. Сил хва+
тает только на новую работу, да на мемуары. В работу
над ними втянулся настолько, что в памяти постоянно
всплывают Москва и Вашингтон военных лет, Рузвельт
и Сталин, Ялта, Потсдам, Думбартон+Окс, Совет Бе+
зопасности. Недавно приснился выступающим Хрущев
191
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
с гневной речью, обращенной к убеленному сединой Эй+
зенхауэру. «Извинись за шпионаж!» — шумит Хрущев,
но Эйзенхауэр молчит, а рядом с ним почему+то сидит
Черчилль и с важным видом крутит сигару, пуская дым
колечками. Малиновский мне шепчет: «Ну и нахал Чер+
чилль, дымит прямо в лицо Хрущеву. Он ведь не курит,
от того и злится. Конференция срывается». Я ему отве+
чаю: «Никак не может, ведь еще и не начиналась». Про+
сыпаюсь, поверь, смех душит. Конференция+то дей+
ствительно сорвалась. Причем неожиданно для всех,
вопреки логике и, откровенно говоря, нашим государ+
ственным интересам. А каково было мне? Каких трудов
стоило договориться о поездке в нашу страну президен+
та Эйзенхауэра, все было хорошо подготовлено. Выри+
совывалась возможность решения германского вопро+
са. И вдруг совершенно неожиданно весь пунцовый Хру+
щев вскакивает и покидает перед лицом изумленных го+
сударственных мужей зал, где должна открыться кон+
ференция на высшем уровне. Мы с Малиновским идем
за ним. Маршал уже не во сне, а наяву говорит мне: «Не+
чего с ними цацкаться». Я иду за Хрущевым, а в голове
одна мысль: «Чистый выпендреж!»
— Уход Хрущева произошел экспромтом?
— Решения покинуть конференцию, если американ+
ский президент не извинится, не было. Это был крупный
сбой в наших внешнеполитических делах. Он показал —
Хрущев теряет контроль над собой, что для государствен+
ного деятеля недопустимо.
— Предложение Горбачева о ликвидации ядерного ору+
жия к 2000 году, — сказал я, — как будто продиктовано
Хрущевым и напоминает предложение о всеобщем и
полном разоружении.
— Не совсем так. Хрущевское предложение было про+
думано лучше и в контексте политики конца 50+х годов
стало тяжелой «гирей» на ногах «холодной войны», тя+
нуло ее ко дну. «Третий мир», а тогда борьба пошла и за
него, нас активно поддержал. Бывшим колониям Анг+
лии и Франции хотелось масла, а не оружия. Они боя+
192
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
лись не нас, а колонизаторов. Сейчас ситуация другая,
все, конечно, боятся распространения ядерного оружия,
несколько стран втихомолку над ним работают, но боль+
шинство пассивны даже в этом вопросе. На мой взгляд,
надо бороться в первую очередь против распростране+
ния ядерного оружия, но те, кто им обладает, от него не
откажутся. Горько это сознавать, но это так.
ÃÅÍÑÅÊÎÂÑÊÈÅ
ÌÅÒÀÌÎÐÔÎÇÛ
Предложение Горбачева США и их союзники не приня+
ли. После того как прошел XXVII съезд КПСС и Горба+
чев был избран Генеральным секретарем, с ним про+
изошла удивительная метаморфоза, он стал меняться в
худшую сторону. Единоличных действий стало больше,
согласованной работы в Политбюро — меньше. Во внеш+
ней политике утвердился горбачевско+шеварднадзевс+
кий стиль, который можно охарактеризовать одной фра+
зой: достичь быстрого успеха, чего бы это ни стоило.
В июне 1986 года Горбачев сделал новые большие ус+
тупки. Он согласился на научные разработки по про+
грамме СОИ в лабораторных условиях, но одновремен+
но призвал США в последующие 15 лет соблюдать со+
глашение по ПРО 1972 года. Это выглядело как требо+
вание отказа от развертывания противоракетной обо+
роны. Одновременно Горбачев предложил, чтобы СССР
и США сократили свои стратегические ядерные силы на
30—50 процентов. В дополнение к этому были выдви+
нуты компромиссные предложения по ракетам средней
дальности. Мы отказались засчитывать в балансе ядер+
ных сил французские и британские ракеты. Было пред+
ложено сокращение стратегических бомбардировщиков
СССР и США до 100. В июне был снова на пять месяцев
продлен мораторий на ядерные испытания. В сентябре
между странами НАТО и Варшавского договора в Сток+
гольме заключается договор о мерах доверия по обыч+
193
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ным вооружениям. Затем Рейган и Горбачев договари+
ваются провести 11—12 октября рабочую встречу на
высшем уровне в столице Исландии Рейкьявике. Вся эта
активность была впечатляющей. Но было очевидно и
другое. Горбачев и Шеварднадзе одну за другой делали
Западу уступки без каких+либо выгод для Советского
Союза. С таким выводом можно было бы спорить, если
бы не встреча на высшем уровне в Рейкьявике. Там все
быстро встало на свои места.
Встреча в Рейкьявике, как и незадолго до этого в Же+
неве, снова проводилась без серьезной дипломатичес+
кой подготовки. На этот раз Горбачев решил ошеломить
Рейгана предложениями столь радикальными, что, как
он считал, отвергнуть их будет просто невозможно. Рас+
чет был на внезапность и некомпетентность Рейгана в
тонкостях проблемы разоружения. Зачем, рассуждал
Горбачев, копаться во всех этих сложностях, пусть и ре+
альных. Не лучше ли разрубить гордиев узел противоре+
чий одним ударом?
Над этой проблемой десятилетиями работали Хру+
щев, Брежнев и Громыко, но все это, считал новый ген+
сек, делалось как+то робко, нерешительно, медленно.
С этой «волокитой» пора кончать, действовать, как Ча+
паев: выхватил шашку наголо — и голова ядерного Ле+
виафана валяется у ног триумфатора.
Но, как часто случается в реальной жизни, коса про+
жектерства ломается о камень жизненных обстоятельств.
В холодной Исландии Горбачев предложил Рейгану
50+процентное сокращение стратегических ядерных сил,
а также уничтожение всех ракет СССР и США средней
дальности в Европе. Тем самым вроде бы он принял «ну+
левой вариант» Рейгана. Восторгов не последовало.
Американцы были неприятно поражены. Они ехали в
Рейкьявик на рабочую встречу для подготовки перего+
воров президента с генсеком в Вашингтоне. И не более.
А тут им подбросили сногсшибательное сенсационное
предложение. Шульц и советник по вопросам безопас+
ности Нитце сделали вид, что серьезно его рассматри+
194
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
вают, но затем, проинформировав Рейгана, дали понять,
что для США все это совершенно неприемлемо. Предлог
им для этого дал сам Горбачев, связав свои предложе+
ния с требованием к США отказаться от испытаний и
размещения в космосе противоракетного оружия. В Рей+
кьявике произошло крушение встречи в верхах. Именно
так расценила ее итоги американская и западноевропей+
ская печать. В воздухе снова запахло «холодной вой+
ной». Изображать хорошую мину при плохой игре ста+
новилось все сложнее.
По возвращении из Рейкьявика, выступая по советс+
кому телевидению, Горбачев постарался подчеркнуть
«полезные итоги» встречи для будущего советско+аме+
риканских отношений. Я слушал его со смешанным чув+
ством, так как после Женевы это была вторая безрезуль+
татная встреча. Я понимал, что ни та ни другая встреча
не были серьезно подготовлены по дипломатическим
каналам. Можно было ясно представить, как были оза+
дачены американцы стремлением Горбачева поставить
в неловкое положение Рейгана. Это могло привести к
новому застою в отношениях между русским медведем
и американским орлом.
Мои опасения в дальнейшем подтвердились. Вашин+
гтон на время отключился от активного взаимодействия
с Москвой. Америка подходила к промежуточным но+
ябрьским выборам в конгресс США. Республиканцы на
этих выборах потеряли контроль над сенатом, в руки де+
мократов перешло руководство его влиятельным коми+
тетом по иностранным делам. Рейгана стало донимать
скандальное дело «ирангейт», связанное с незаконны+
ми операциями ЦРУ и ряда помощников президента.
В США укреплялось мнение, что Рейган не контроли+
рует американскую внешнюю политику. Все складыва+
лось таким образом, что Рейгану, как к Горбачеву, стал
необходим успех во внешних делах, особенно в отноше+
ниях с Москвой.
К началу 1987 года Советский Союз сохранял статус
сверхдержавы. Имя Горбачева имело большой резонанс
195
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
в международных делах совсем не потому, что он выд+
вигал одно за другим сенсационные предложения, ко+
торые американцы тут же отвергали, а в силу совсем
другого обстоятельства. Горбачев являлся руководите+
лем мощного государства, пусть и со своими серьезны+
ми проблемами. К сожалению, оракул перестройки пе+
рестал это понимать. Горбачев опьянел от власти, стал в
собственных глазах великим и незаменимым. Он считал
всех, кто с ним не соглашался, в первую очередь мини+
стров и членов ЦК КПСС, глупцами и реакционерами,
которые должны отойти в сторону и «не мешать пере+
стройке». В стране насаждался культ нового вождя. Гор+
бачев часами позировал на голубом экране и безжалост+
но выгонял... изгонял... снимал способных и опытных
людей с руководящих постов в партии и государстве.
Меня в те времена не покидала мысль, что бывший
вроде бы толковый комсомолец просто потерял чувство
меры от свалившихся на него власти и популярности,
столько в его действиях было глупого и неразумного.
Содержание речей становилось таким же пустым, как
пустыня Гоби. Горби и Гоби — как они неожиданно ста+
ли похожи. Магия выступлений экспромтом, впечатляв+
шая поначалу в сравнении с выступлениями в последние
годы жизни Брежнева, скучными и вялыми, сухими,
жесткими высказываниями Андропова, произносимы+
ми с одышкой речами Черненко, быстро улетучивалась.
Через два года после прихода Горбачева к власти многие
не только перестали его слушать, но стали раздражаться
мешаниной набора одних и тех же фраз и идей. Руковод+
ство страной принимало лозунговый характер. Особенно
быстро жизнь затухала в самой КПСС, низовые партий+
ные организации практически бездействовали. Основная
сила печатного слова использовалась для разоблачений
преступлений Сталина, дряхлости Брежнева, необходи+
мости следовать «общечеловеческим ценностям», ущер+
бности советского человека. Незаметно для многих кри+
тика существующих недостатков стала перерастать в
рассчитанные на обывателя огульное очернение советс+
196
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
кой истории, передергивание фактов, попытку опоро+
чить Советское государство. Стали входить в моду на+
падки на Советскую Армию.
Из круга своих знакомых не знаю ни одного человека,
который с 1987 года не стал бы задаваться вопросами:
«Куда мы идем? Какое общество мы строим?» Они воз+
никали из+за кричащих противоречий. На словах Гор+
бачев и пропаганда призывали к созданию общества
«демократического социализма», а на практике страна,
особенно в 1988—1989 годах, скатывалась к анархии,
которую называли «переходным периодом»! Переходом
к чему? Здесь пропаганда умолкала и в бой вступали
искавшие своего места в жизни люди, которым «новое
мышление» мерещилось не иначе как ругать все старое и
действовать по принципу: «Кругом, шагом марш от того
места, где стоим, куда не знаем сами».
Я глубоко уверен, что в первые три года своего прав+
ления Горбачев искренне стремился вдохнуть в пере+
стройку жизнь, но он избрал для этого ложный путь, по+
жертвовал экономикой ради политики, постоянно стре+
мился укрепить свои личные позиции. Это естественное
желание для политика. Парадокс Горбачева состоял,
однако, в том, что логика его действий вела к полити+
ческому самоубийству.
Что обычно делает лидер страны, если он решил под+
нять ее экономику, уровень жизни людей? В первую оче+
редь опирается на органы государственной власти, мо+
билизует свою партию для достижения поставленных
целей. Такому лидеру нужны не перепуганные люди, а
усердные работники. Ему нужна не пропагандистская
трескотня, а рост производительности труда. Такому
лидеру нужна стабильность, в том числе кадровая. А что
делает Горбачев? Новый вождь начинает крошить го+
сударство и партию, действовать так, как будто он сам
вошел в жизнь не как комсомолец и хозяйственник, и
тем более не как советский партийный и государствен+
ный руководитель, и уж совсем не как Генеральный сек+
ретарь ЦК КПСС. Со времен Сталина в Советском Со+
197
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
юзе не было такого гонения на кадры, как это случилось
при Горбачеве. Этими гонениями Горбачев копал пере+
стройке могилу. С 1987 года, особенно после XIX партий+
ной конференции, он был окружен покорными исполни+
телями. Они преданно смотрели ему в глаза и ждали оче+
редного повышения, а должностей освобождалось много,
слишком много, чтобы найти достойную замену уходящим
опытным кадрам. Эта чехарда шла по всей стране. Если бы
она проводилась не Горбачевым, а кем+либо другим, если
бы не он, а другой любитель показать, кто в доме хозяин,
оказался в кресле генсека, то будущий нобелевский лауре+
ат остался бы без работы и разделил судьбу десятков тысяч
советских партийных руководителей всех уровней.
Что происходило на самом деле? С 1986 по 1988 год
на уровне областных и республиканских организаций
было заменено две трети секретарей. Хуже дело обстояло
на уровне райкомов и горкомов. Здесь заменяется 70 про+
центов руководителей. Беспощадная перетряска кадров
происходила в аппарате правительства. Из 115 членов
Совета Министров, назначенных до 1985 года, через три
года осталось только 22, а в 1989 году — 10. Когда Горба+
чевым был изгнан из правительства Н. И. Рыжков, в но+
вом правительственном органе, Кабинете министров, не
осталось ни одного министра старого состава. Подобная
обвальная чистка была произведена Шеварднадзе в Ми+
нистерстве иностранных дел. Новые назначения были
сделаны в Вашингтоне, Лондоне, Бонне и многих других
западных столицах.
С момента прихода в МИД руководителя солнечной
Грузии к марту 1991 года на своих постах остались только
два посла. Многим из тех, кто возвращался в Москву,
независимо от того, как они работали, вручали пенси+
онные книжки, а если они были еще достаточно моло+
ды — мариновали в запасе или указывали на дверь. При+
ход Шеварднадзе в МИД был расценен как усиление
партийного контроля над советской дипломатией. На
практике это означало введение прямого контроля над
дипломатией со стороны Горбачева.
198
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
Что означало в сознании этих двух людей «улучшать
работу»? А вот что. Только за первый год своего пребы+
вания министром Шеварднадзе заменил 35 послов. Че+
ловек из Кутаиси с менталитетом милиционера как
нельзя кстати пришелся Горбачеву, которого манил во
внешней политике быстрый, а еще лучше грандиозный
личный успех. Такие люди, как Александр Яковлев, име+
ли на Горбачева достаточное влияние, чтобы не допус+
тить развала профессионального дипломатического кор+
пуса, но они этого не сделали. Яковлев «по уши» увяз в
борьбе с «русскими шовинистами» и работе по идеоло+
гическому обоснованию перестройки и «нового мыш+
ления». Представитель солнечной Грузии очень опасал+
ся, что Горбачев опомнится и вместо него сделает
министром Добрынина. Шеварднадзе постоянно инт+
риговал против этого выдающегося дипломата. Именно
Шеварднадзе добился освобождения Добрынина с по+
ста секретаря ЦК КПСС после одного года работы пос+
леднего на этом посту.
Далее, в промышленности и сельском хозяйстве за
годы перестройки было заменено две трети руководите+
лей. Конечно, замены были нужны. Но этот естествен+
ный процесс не имел ничего общего с тем обвальным
избавлением от тысяч и тысяч способнейших работни+
ков, которые выдвинулись на руководящую работу еще
в 70+х годах. Среди них был, между прочим, и Михаил
Сергеевич Горбачев.
Я интересовался у отца, как он ко всему этому отно+
сится? Со всей откровенностью могу сказать, что его от+
ношение ко всему происходящему было отрицательным.
— В МИД Шеварднадзе, — сказал мне отец, — сам
новичок в дипломатии — устроил настоящую экзекуцию
профессиональным кадрам только потому, что многие
дипломаты не пели ему «аллилуйя», сохраняли досто+
инство и не лакействовали. Мне позвонил один из дип+
ломатов и рассказал, что в министерстве царит атмос+
фера уныния и даже страха. На дипломатов спущен оп+
ричник, бывший помощник Шеварднадзе в Грузии. Он
199
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
поставлен на должность замминистра по кадрам. То, что
мне рассказывают о поведении моего бывшего зама Кова+
лева, не укладывается в голове. Он сводит с людьми старые
счеты, особенно с теми, кто был близок к другому моему
заму, Земскову. Я знал, что между ними отношения не сло+
жились, но не думал, что и после смерти Земскова, а он
умер от рака, Ковалев опустится так низко. Вообще+то на
Ковалева это не похоже, он был человек мягкий и интелли+
гентный. Мне недавно рассказали о расправе Шеварднадзе
с Павлом Петровичем Севостьяновым, руководителем ис+
торико+дипломатического отдела. Все это просто возму+
тительно. Шеварднадзе достался в наследство знающий
профессиональный корпус дипломатов, а он ведет себя как
на дежурстве в отделении милиции.
— Не милиционер, а партийный гауляйтер, — сказал
я. — За его елейной улыбкой скрывается жестокий чело+
век. Самое противное, отец, что сегодня не только в
МИД, но и на других участках избиением кадров руко+
водят те, кто в недавнем прошлом восхвалял КПСС,
единство партии и народа. Общество разъедается ржав+
чиной наушничества, анонимками, подсидками, нетер+
пимостью к любой критике действий Горбачева. Людям
непонятно, где тот конкретный план действий, что дол+
жен создать демократический социализм.
— Смотри, Анатолий, чтобы тебя не занесло, мигом
слетишь со своего директорства. Сейчас происходит пе+
релом, многое меняется к лучшему. Горбачеву не хвата+
ет опыта в работе с кадрами. Я его выдвинул и поддер+
живаю, стараюсь оживить Советы, именно они должны
руководить работой на местах. Ты не впадай в панику,
жизнь — штука сложная и не всегда красивая. Сделать
нашу власть более эффективной, улучшить жизнь лю+
дей, привлечь молодые кадры к руководящей работе, ус+
корить разоружение, поставить на службу нашей легкой
промышленности многие предприятия оборонки, облег+
чить труд крестьян, пенсионеров, участников Отече+
ственной войны — разве все это сейчас не делается, раз+
ве не за это выступает Горбачев?
200
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
— Ты меня, отец, не успокаивай. Эти цели провоз+
глашены, но в жизни набирают силы совсем другие тен+
денции. Популярность Горбачева быстро падает.
— Конечно, если Политбюро принимает меры против
пьянства, то миллионам пьющих это не нравится.
— С пьянством так не борются, — сказал я. — Поста+
новлениями и гонениями пьянство не победишь. Его
можно укротить, только если на зарплату можно будет
покупать хорошие вина, будет в достатке пиво, можно
будет накопить деньги на квартиру, автомобиль, другие
предметы длительного пользования. Вот тогда появится
стимул не прикладываться к рюмке. Часто люди пьют
из+за бесперспективности устроить свою личную жизнь.
— Я с тобой не согласен. Основная причина пьянства —
в веках укоренившаяся традиция, а у многих из+за рас+
пущенности. Я тебе говорил и повторю снова: решение о
борьбе с пьянством правильное, кстати, там предусмот+
рено и производство хороших вин, и многое другое.
— Отец, может быть, решение и неплохое, но зачем
же виноградники вырубать? И хороших соков продают
мало. На улицах дружинники останавливают людей за
то, что они слегка навеселе. А недавно мне рассказали о
безобразном случае. В Пекине была наша делегация,
распили в номере гостиницы несколько бутылок вина, а
когда съехали и улетели в Москву, администрация вдо+
гонку им в посольство письмецо послала: так+то и так+
то, ваши люди пили в номере. Посольское начальство
делает донос в Москву, и этих людей быстро исключили
из партии. Каково?
— Давай прекратим этот разговор. Я Указ о борьбе с
пьянством поддержал.
Главным могильщиком перестройки был сам Горба+
чев. В ситуации, когда надо было стремительно идти впе+
ред, он не понимал сути происходившего, не знал, что
ему делать, срывал свое нервное состояние на окружа+
ющих. К 1988 году Горбачев находился во власти комп+
лекса неполноценности. Отсюда вытекали его действия.
Получалось, что Советский Союз вел к величию «новый
201
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
гений». Он мыслил время перестройки, как «эру Горба+
чева», а вскоре стал говорить о себе в третьем лице. Ког+
да задумываешься, почему этот человек так быстро из+
менился, почему из внушавшего большое доверие руко+
водителя превратился в обыкновенного обещалкина, то
видишь, что эта деградация происходила вместе с раз+
рушением системы, в которой он привык и, главное, умел
работать. Платой за разрушение государственного и
партийного организма стала его политическая импотен+
ция. Он разрушал все рычаги партийной власти, вел себя
как наивный юнец. Когда Горбачев освободился от «пут»
партийных норм руководства, избавился даже от наме+
ка на коллективное руководство, осенил своим благо+
словением расправу над партийными кадрами, перешел
всякую грань в использовании партийной кассы для обу+
стройства своего отдыха строительством новых государ+
ственных дач под Москвой, на Кавказе и печально зна+
менитой крымской дачи в Форосе, стало ясно, что
скромностью в его душе в это время уже и не пахло, она
улетучилась. Я не думаю, что когда+либо создавалась
ситуация, когда политический лидер так быстро попал в
положение короля из сказки Андерсена: «А король+то
голый!» Но, и это парадоксально, даже когда стало ясно,
что руководить державой Горбачев не может, почти все
молчали, давил авторитет безмерного по своей власти
поста — Генерального секретаря ЦК КПСС.
Прорвало меня на одной из наших с отцом встреч ле+
том 1988 года. Мы обсуждали его рукопись и говорили,
в частности, о жизни крестьян на его родине в деревне
Старые Громыки, зашел разговор о господах и крепост+
ных, о местных повинностях. Тепло отзываясь о челове+
ческих качествах белорусов, и особенно гомельчан, отец
мне сказал:
— Наши крестьяне до революции считали себя сво+
бодными людьми, и дисциплина у нас поддерживалась
не кнутом, а чувством человеческого достоинства, в том
числе пониманием, что у каждого есть обязанности по
отношению к барину. Конечно, эта воля была стеснен+
202
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
ная, но она была. Благо соседа ценилось, как свое соб+
ственное, люди друг другу помогали, а не грызлись между
собой. Пуще всего все боялись бедности, взвешивали
свои силы, готовились к зиме, порой наиболее сильные
подавались на заработки в Америку и Канаду. Поехал
на заработки и мой отец, но поранил себе на лесозаго+
товках руку и вернулся домой. Уже тогда старшие гово+
рили, что без Москвы, морских пристанищ нашему краю
богато не зажить. Люди, Толя, все хотят делать по прав+
де, без зла к ближнему и тем более к державе.
— Откуда, отец, — спросил я, — через три года пере+
стройки всплывает у нас в обществе столько злобы, спе+
си и бестолковости? Почему жизнь людей становится
все хуже? Что, вы этого в Политбюро не видите? Я тебе
честно скажу, Горбачев — руководитель слабый.
Мои слова удивили отца, и очень сильно. Но он не
остановил меня. Наоборот, внимательно слушал, а по+
том сказал:
— Не суди сгоряча. Горбачев сделал главное, чего до
1985 года не было. Мы, конечно, не политическая идил+
лия, но, оставаясь сильными, нигде в стране силу не при+
меняем. Горбачев стремится управлять методами убеж+
дения. Я его не идеализирую, он оказался человеком не+
предсказуемым. Ты знаешь, в свое время таких у нас в
20+х годах называли «полуячеичниками». Вроде бы и
коммунист, но не совсем. У Горбачева широкая русская
натура, но в работе он потерял чувство реальности. Я ему
ничего давно не советую — знаю, сделает наоборот. Он
себе выдумал идеал — «общечеловеческие ценности» —
и забыл о классовых истинах, о том, что партийные нор+
мы и законы должны соблюдать все. Ты не поверишь, но
на заседаниях Политбюро говорит почти один Горба+
чев, обсуждаются и комментируются почти всегда лишь
его предложения. Он не понимает, что много говорить и
много сказать не одно и тоже. Он поколебал старые
идейные основы, но своих не создал, все заимствовано
из+за рубежа, даже язык. И кто ему делает заготовки
речей? Но наиболее неприятным для меня было откры+
203
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
тие, что у него начисто отсутствует чувство товарище+
ства. Вывел из состава Политбюро Романова и Тихоно+
ва, вывел Гришина и Русакова. Никакой заботы об их
судьбе. Очевидно, это только начало.
Отец как в воду глядел. В Советском Союзе начина+
лась самая большая «чистка» партийного аппарата за
всю его историю. Конечно, к работе в Политбюро и Сек+
ретариате ЦК КПСС было привлечено немало толковых
людей. Отец, я знаю, предлагал Горбачеву использовать
на руководящей работе Анатолия Добрынина, наиболее
вероятного министра иностранных дел, если бы не при+
ятель Горбачева—Шеварднадзе. В конце концов Доб+
рынин стал секретарем ЦК КПСС. Секретарем был из+
бран и Александр Яковлев, а также известный эконо+
мист Вадим Медведев. А вот почему Горбачев поставил
на руководство организационным отделом ЦК агроно+
ма Георгия Разумовского, никто не понимал. В Полит+
бюро вводится один новый человек — Лев Зайков. Сек+
ретарем ЦК КПСС становится первая женщина на таком
посту, профсоюзный деятель Александра Бирюкова.
Заменяется Гришин. Здесь Горбачев совершает роковую
ошибку — на место секретаря ЦК КПСС и партбосса Мос+
квы ставится Борис Ельцин. В марте 1986 года членами
Политбюро были еще и многие старые партийные зуб+
ры, чувствовалось, однако, что ненадолго. Сохранил свое
место в Политбюро и Андрей Громыко. Горбачев про+
являл к нему лояльность, по крайней мере формально
заботясь о преемственности в руководстве.
На январском Пленуме 1987 года Горбачев еще боль+
ше укрепил свои позиции, сделав кандидатом в члены
Политбюро Александра Яковлева и введя в Секретариат
Анатолия Лукьянова и из Белоруссии Николая Слюнь+
кова. Из Политбюро был выведен хороший организатор и
руководитель Казахстана Динмухамед Кунаев, также из
Секретариата — Михаил Зимянин. Уже в июне 1987 года
Яковлев, Слюньков и ответственный за сельское хозяй+
ство Никонов были введены в Политбюро. Был выведен
из состава кандидатов в члены Политбюро и снят с долж+
204
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
ности министра обороны СССР Маршал Советского Со+
юза Сергей Соколов. На его место в мае 1987 года назна+
чается генерал армии Дмитрий Язов, с января 1987 года
состоящий в должности заместителя министра — началь+
ника Главного управления кадров Министерства оборо+
ны. Это было по стилю чисто горбачевское назначение
через голову многих более высоких по чину и опытных во+
еначальников. Достаточно сказать, что Верховный Совет
утвердил Язова в должности министра только в 1989 году.
Поводом для смены маршала Соколова послужил
инцидент с молодым немцем Маттиасом Рустом, когда
тот в мае 1987 года умудрился на крохотном одномест+
ном самолете приземлиться на Красной площади. В это
время Горбачев, с ним был и мой отец, находился с ви+
зитом в Германской Демократической Республике.
В составе делегации был и министр обороны Соколов.
Отец мне рассказывал, что во время переговоров Хон+
неккер, извинившись, вышел из комнаты, а когда вер+
нулся, то сообщил Горбачеву новость о посадке Руста в
Москве. Горбачев был сильно расстроен, об этом чрез+
вычайном происшествии ему докладывают не советские
военные, а немецкие руководители. Соколов сидел весь
бледный и совершенно растерянный. Расправа Горба+
чева была быстрой и суровой. Вместе с Соколовым был
снят и командующий войсками противовоздушной обо+
роны маршал авиации Александр Колдунов.
Была во всей этой истории и комическая сторона —
Руст посадил свой самолет недалеко от мавзолея Лени+
на в день традиционного праздника... противовоздуш+
ной обороны! Колдунову, сбившему во время войны
46 немецких самолетов, такое не могло присниться и в
страшном сне. Легкость, с которой Руст приземлился в
самом центре советской столицы, говорила о том, что
против легких самолетов, медленно летящих на малой
высоте, подходящей системы защиты у нас не было.
Руст, конечно, был засечен и на него выходили пере+
хватчики, но в памяти у всех еще была трагедия «боин+
га» южнокорейской авиакомпании, и славу Богу, что
205
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Руст не был сбит. Если бы это произошло, то в очередной
раз Советский Союз был бы обвинен в «бессердечии» и
«варварстве». Между тем даже такой одномоторный са+
молет мог нести на своем борту смертоносное оружие, в
том числе ядерное. В век терроризма и обилия людей с
больной психикой такое могло случиться. И все же, кро+
ме Политбюро и военных, вся Москва восприняла весь
это эпизод как трагикомический. А Красную площадь
злые языки стали величать «новым международным
аэропортом столицы». Руста судили и приговорили к
тюремному заключению.
В разговоре с отцом, а он к этому времени был главой
государства, я посоветовал занять во всем этом деле до+
стойную позицию и не возводить его в ранг событий
международного значения. Жест доброй воли, высылка
Руста из СССР, помог бы убрать это происшествие с пер+
вых страниц газет.
— В конце концов, — говорил я, — великодушие в этом
деле было бы в духе времени и улучшило образ нового
советского руководства на Западе, особенно в Западной
Германии.
— В Политбюро так не считают, — ответил отец. — Ин+
цидент неприятен, поставил нас в нелепое положение.
Красная площадь — священное место, почитаемое всем
народом. Здесь находится мавзолей Ленина. Военные
сильно пострадали, смещаются Соколов и Колдунов. Как
Руста в этой ситуации отпустить? Придется ему, после суда
и приговора, отбыть тюремное наказание. Будет вести себя
хорошо — выпустим досрочно. Он не мальчик и подверг
опасности, если бы произошла катастрофа, жизни многих
людей. Мне докладывали, что на месте приземления само+
лета натянуто много проводов, и Руст чудом не разбился.
Через несколько лет после этого инцидента, в
1991 году, я познакомился с Всеволодом Яковлевым,
адвокатом Руста на московском процессе. Как+то я
спросил его о Русте, его поведении на суде. Яковлев рас+
сказал, что Руст выглядел моложе своих лет, был молча+
лив и вежлив. «На меня, — заметил Яковлев, — Руст про+
206
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
извел впечатление духовно зажатого человека. В его душе
шел спор, виноват он или нет. То он говорил о себе, как о
романтике, что подтолкнуло его на необдуманный шаг, то
с готовностью соглашался, что виновен. Иногда не к месту
ухмылялся, спокойствие внезапно менял на смятение и
боялся за свое будущее. Откровенно говоря, — сказал Все+
волод Дмитриевич, — я тогда считал и своего мнения не
изменил, что Руст не был полностью нормальным челове+
ком. Он хотел стать знаменитостью во что бы то ни стало и
ею на время стал. Я защищал его в полной уверенности,
что он не шпион и не провокатор, а авантюрист».
Руста осудили и посадили в Лефортовскую тюрьму.
3 августа 1988 года Громыко издал указ Президиума
Верховного Совета о помиловании этого «халифа на час»,
и его отправили в Германию.
На фоне развернувшейся в стране критики странно выг+
лядела почти полная утеря средствами массовой инфор+
мации производственной темы, хотя раньше она в них до+
минировала. Критика работала только на разрушение.
Начиная с Горбачева все говорили: чтобы хорошо жить,
надо лучше работать. Но вот как надо работать, как помочь
колхозам и совхозам зажить лучше, писали мало и бестол+
ково. Получалось, что страну уже в ближайшие годы дол+
жны кормить фермеры, а не коллективные хозяйства. За
фермерство активно агитировали Горбачев и назначенный
в Политбюро ответственный за сельское хозяйство Нико+
нов. До него Горбачев бросил на сельское хозяйство своего
протеже из Ставрополья Всеволода Мураховского, кото+
рый в 1978 году заменил его на посту первого секретаря
Ставропольского края. В 1985 году Горбачев назначает его
первым заместителем Председателя Совета Министров.
Стремление улучшить дела в сельском хозяйстве снова на+
чинается с грандиозной реорганизации и кадровых замен.
Создается гигантский и, как вскоре выясняется, неэффек+
тивный агроиндустриальный комплекс — Госагропром,
просуществовавший до 1989 года.
Долго занимавшийся сельским хозяйством Горбачев,
с 1978 года сам руководивший этим участком, казалось,
207
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
должен был бы понимать, что производство зерна кол+
хозами и совхозами в первую очередь зависело от по+
годных условий и количества осадков, особенно в зонах
рискованного земледелия. Отец в самом начале пере+
стройки несколько раз говорил, что страну в ближайшие
10—15 лет могут накормить только колхозы и совхозы.
— В российских и советских традициях, — отмечал
он, — сильны коллективные формы хозяйствования, но
мы не должны тормозить фермерство. Оно подходит же+
лающим вести свое собственное хозяйство, но фермеры
без помощи государства будут бессильны. Нам нужно
сочетание этих двух методов. Горбачев правильно при+
зывает отказаться от уравниловки в оплате труда, но еще
более важно дать в руки фермеру малогабаритную сель+
скохозяйственную технику и удобрения. Без техники, а
на лошадях сейчас урожаи не вырастишь, мы далеко не
уйдем. В аграрной политике нужны постепенность, кро+
потливость и любовь к земле и людям на ней работаю+
щим. В 30+х годах крестьянство, как его ни притесняли,
вытащило на своих плечах промышленность. Но тогда
коллективизация форсировалась и привела к большим
трагедиям. Я на них вдоволь насмотрелся в Белоруссии.
Радикальные меры в обратном направлении ничем луч+
ше не будут. Если уж система коллективных хозяйств была
создана, укоренилась и функционирует десятки лет, ее
разрушать нельзя, это погубит снабжение населения про+
довольствием. Если мы начнем форсировать создание
фермерства при начисто отсутствующей базе для его раз+
вития, то оно появится, найдется много энтузиастов, за+
тем быстро зачахнет. На фоне упадка коллективных хо+
зяйств придется завозить много продовольствия из+за
рубежа, а ты прекрасно понимаешь, что это может зна+
чить в стратегическом плане. Сейчас для развития сельс+
кого хозяйства нужны не новые «великие переломы», а
новые элеваторы, склады и овощехранилища.
Отец умолк, затем добавил:
— Все у нас учат крестьян, как им жить и работать, а
надо всего+навсего вернуть им чувство хозяина земли.
208
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
Сразу оно не возникнет. Нашими крестьянами долго
командовали, кто лучше, кто хуже, но командовали.
Поэтому на какой+то период без активного управления
сверху не обойтись, самостоятельно работать надо на+
учиться. Толя, у нас урожаи были хорошие, когда Бог с
неба помогал, вовремя шли дожди и озимые не вымер+
зали. У меня лежит справка по очень хорошему урожаю
в 1986 году. Ее тебе надо посмотреть.
Мы вернулись в дом и прошли в большой холл второго
этажа, где отец всегда работал за большим круглым сто+
лом, стоявшим у самой лестницы. Стол был завален кни+
гами и журналами, которые отец читал в свободное от
работы время. Он дал мне справку о производстве в стра+
не зерна с конца 70+х по 1986 год. Я записал эти дан+
ные, которые все вроде бы знали, но горлопанили на раз+
ных заседаниях нечто совсем другое, обязательно анти+
колхозное. Оказывается, в самое «застойное время», в
1978 году, страна собрала 230 млн. тонн зерна. Следу+
ющие неплохие урожаи были в 1983 и 1986 годах, когда
собрали 195 и 210 млн. тонн соответственно. Плохие и
посредственные урожаи мы собирали в остальные годы.
Особенно плохим был урожай 1981 года, когда на нас
свалились все погодные беды — морозы лютые, дожди
сильные, засуха во многих регионах.
Отец к сельскому хозяйству в беседах возвращался
неоднократно.
— У нас сейчас гласность многие журналисты и пуб+
лицисты поняли, как свободу обругать оппонента. Вот
часто пишут, доказывая бесперспективность коллектив+
ных хозяйств, что приусадебные участки, а их у нас бо+
лее 45 миллионов, на нескольких сотках, занимающих
не более 3 процентов земли, дают около трети овощей,
молока, мяса и даже яиц. И это сущая правда. Но ведь
надо видеть и другое. На этих клочках земли не вырас+
тишь хорошие урожаи зерновых, хлопковых, свеклы,
многих других культур. В свое время я не мог понять, за+
чем Хрущев сильно урезал и без того маленькие приуса+
дебные участки у колхозников. Его мысль была прими+
209
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
тивна — отбери землю у крестьянина, и он будет больше
и лучше работать на колхозных полях. Землю отобрали, а
люди от этого лучше работать не стали. Я тогда понял, что
«хорошее понимание» Хрущевым сельского хозяйства и
уважение к крестьянину — это миф. Когда его сняли, я на
одной из встреч с Брежневым высказал предложение, со+
славшись на свое крестьянское прошлое, что землю для
приусадебных участков надо вернуть, так как снабжение
колхозников продуктами через магазины выглядит хоро+
шим лишь в теории. Эта была бы подходящая мера для
общества изобилия, а его у нас нет. Сельские жители час+
то едут за продуктами, которые они сами произвели, в
город. В результате улучшилось снабжение только горо+
дов, в какой+то мере за счет села. От этой хрущевской за+
теи надо отказаться. Выслушав меня, Брежнев сказал: «Я
и сам, Андрей, так думаю. Мы это поправим. Еще многие
продукты колхозники должны производить для себя».
Вскоре приусадебные участки были увеличены, но за
годы хрущевского эксперимента многие отвыкли вести
свое трудоемкое хозяйство, привыкли ездить за всем в
городские магазины.
— Вот что, Толя, я называю головотяпством в сельс+
кохозяйственной политике.
— Как ты, отец, относишься к определению, без кото+
рого Горбачев не может произнести ни одной речи —
«застой»? Что это — установка Политбюро?
— Формально это, конечно, установка, а по суще+
ству — личное изобретение Михаила Сергеевича, не ис+
ключено, подсказанное Яковлевым. Как у нас обычно
бывает? Сказал генсек броскую фразу, и все — пошла
она гулять по кругу. Такой стиль работы прижился.
Брежнева сейчас критикуют за то, что он делал, а чаще
за то, что не делал. Прицепились к фразе: «Экономика
должна быть экономной», — намекая на низкий уро+
вень при нем анализа экономической ситуации в стра+
не. Эту фразу в текст его выступления вписал консуль+
тант ЦК КПСС, кажется Бовин. Скажи мне, что в ней,
по сути, неправильного? Фраза хлесткая, как иногда го+
210
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
ворят — «стреляющая», понятная любому гражданину.
Призывает к бережливости и рачительности. Для своих
речей политики ищут такие фразы, чтобы лучше донести
идеи до сознания людей. Что здесь плохого? Так нет, вце+
пились, чтобы бросить еще один ком грязи в усопшего.
— Эти комья грязи, — заметил я, — бросают теперь те,
кто на государственных дачах за казенный счет ел и пил,
сочиняя «образцовые» партийные документы. Жизнь
показала, что среди них было немало проходимцев. Все
же слово «застой» для характеристики почти всего пе+
риода 70+х годов кто пустил в оборот?
— В первую очередь Горбачев. Раз он, высший руко+
водитель, одобрил, значит, оно стало его определением,
если даже сочинено было не им. Фраза «экономика дол+
жна быть экономной» просто шедевр по сравнению с
примитивным и плоским «застой». Я это слово в своих
речах не употребляю, оно принижает, искажает нашу
историю в угоду сиюминутной политической выгоде.
...Мы вели эту беседу на даче во Внуково. На дворе
стояла весна 1988 года, я пригласил родителей к нам в
гости, хотелось показать им, каким стал наш сад, где в
прошлом, при них, было слишком много для холодного
российского климата затемненных лесом мест, от чего,
особенно в периоды затяжных дождей, в низинах стояла
вода, подгнивали корни и плодились комары. Внуковс+
кая земля суглинистая, но если ей помочь, то все на ней
расцветет пышным цветом.
В кабинете отца, где он работал 16 лет, я показал ему
его фотографию, сделанную в 1958 году. Отцу не было
тогда и 50 лет. Крепкий мужчина сидит за столом в бе+
лой рубашке, без галстука и, глядя в мою сторону, слегка
улыбается. Вот уже год, как он стал министром иност+
ранных дел Советского Союза. Почти ежедневно ему
звонили Хрущев и Булганин. Бывали дни, когда от звон+
ков своих заместителей кремового цвета телефонный
аппарат правительственной связи, казалось, раскалял+
ся добела. Даже когда отец обедал или ужинал, ему час+
то приходилось вставать и спешить на звонки наверх, в
211
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
свой кабинет. Он возвращался быстро, реже через пол+
часа, но иногда не появлялся в столовой до позднего ве+
чера. Когда в такие напряженные часы я к нему заходил,
то нередко слышал короткое: «Не мешай», — и я снова
уходил вниз. Чаще всего отец обсуждал по телефону та+
кие горячие темы, как отношения с Америкой, берлин+
ский вопрос, Вьетнам, китайские дела, отношения с Ин+
дией, проблемы разоружения и Ближнего Востока. На
столе у него порой оставались листы белой бумаги, ис+
писанные фамилиями членов Политбюро, перечеркну+
тые синим карандашом или со знаком вопроса. Бывало,
что на согласование срочного документа у отца уходил
весь выходной день. Но самым неприятным для семьи
был звонок отца в секретариат и отрывистая команда:
«Пришлите машину во Внуково». Через полчаса он уез+
жал, возвращаясь к полуночи.
И вот отец сидит со мной в своем кабинете, явно до+
вольный и разговорчивый, не за горами его 80+летие.
— Посуди сам, — говорит он, — когда Горбачев стал
генсеком, Советский Союз был по экономической мощи
второй державой мира, а по военной мы не уступали ни+
кому. В свое время от наших успехов голова у Хрущева
настолько закружилась, что объявили, и не где+нибудь, а
в программе партии, — нынешнее поколение советских
людей будет жить при коммунизме. Как показало время,
это было легковесное заявление, но тогда в него верили.
До 70+х годов промышленность росла быстрыми темпа+
ми, и это привело к большому оттоку людей из деревни в
город. В сельском хозяйстве дела шли хуже, оно недопо+
лучало средства, медленнее, чем хотелось, повышался
жизненный уровень колхозников. Но и в этом секторе эко+
номики происходили большие изменения. Прошло всего
20 лет, и примерно то же количество сельскохозяйствен+
ной продукции производится уже не почти половиной
населения страны, а где+то только 15 процентами.
— Я по специальности готовился стать агрономом, —
сказал отец, — всегда болел за село. Крупный просчет в
нашей демографической политике был допущен в ходе раз+
212
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
вязанной головотяпской кампании, когда тысячи деревень
были объявлены неперспективными. В 70+х годах из де+
ревень в города переселилось не менее 16—17 миллионов
человек. На селе стало не хватать рабочих рук, а в городах
обострилась проблема жилья. В стране снизилась рождае+
мость, но она оставалась выше, чем в западных странах.
Снижение рождаемости произошло только в России, Бе+
лоруссии и на Украине. В этих республиках почти все жен+
щины учились или работали. В семьях, как правило, не хо+
тели иметь более двух детей.
В то же самое время важным фактором развития стала
Сибирь. К концу 70+х она давала 60 процентов добычи
нефти. Успешно развивалась газовая промышленность.
Рост национального дохода не снижался ниже 3 процен+
тов в год, а рост промышленности в первой половине 80+х
приближался к 4 процентам в год. Скажи, это застой?
— Меня, отец, убеждать не надо, но ведь именно По+
литбюро задало тон всей этой пропаганде.
— Я такого тона не задавал. Но, к сожалению, По+
литбюро перестало быть коллективным органом. Наши
заседания все больше напоминают театр одного актера.
Порой мне кажется, что я нахожусь среди марсиан, и они
не понимают простых земных истин. Даже студенту дол+
жно быть известно, что в 70+е годы темпы прироста на+
ционального дохода более чем в 6 раз превышали темпы
прироста населения, а промышленной продукции — по+
чти в 9 раз. За эти 10 лет реальные доходы населения
возросли в полтора раза. Правильно, надо бороться про+
тив парадности, оценивать людей не по словам, а по де+
лам. Но безответственно утверждать, что в 70+х годах
мы не развивались. Эта абракадабра обескураживает
миллионы людей, они привыкли верить слову партии, а
тут их скопом обвиняют в бездеятельности.
— Да, именно так. Сегодня, если громко драть горло и
кричать «мы были в застое, надо идти другим путем», —
это значит бороться за перестройку, а если стараться при+
менять сбалансированный подход, значит, ты «против+
ник», надо отойти в сторону.
213
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— Горбачев, — отвечал мне на это отец, — взял на во+
оружение концепцию нового политического мышления,
оно требует новых подходов не только во внешней поли+
тике, но и во внутренней. Надо наполнить эту концепцию
конкретным содержанием, с учетом политического и эко+
номического развития, интересов страны. Должны быть
созданы условия к взаимодействию, а не сталкиванию
людей. Слишком часто горлопаны, и в этом я с тобой со+
гласен, на первом плане. Почему ученые академии так
редко выступают в печати? Искажается история страны.
— Их не печатают. Об этом говорилось на заседаниях
секции общественных наук академии. Когда ученые воз+
мущаются, им говорят: скучно пишите, у вас для этого
есть академические издания.
— Яковлев, — сказал отец, — не видит опасности, ис+
ходящей от писак и шарлатанов. Растяпа.
Я стал замечать, что с уходом с дипломатической ра+
боты он стал острее на язык и, вплотную соприкоснув+
шись с жизнью страны, ожесточился, стал более резким
в суждениях. Меня так и подмывало рассказать ему о
тех инструктажах, которые в 1986—1987 годах Алек+
сандр Николаевич, став заведующим отделом, а затем и
секретарем ЦК КПСС, давал работникам средств мас+
совой информации. Эти встречи проводились в здании
ЦК партии, обычно на них приглашалось не более двух+
сот человек. То, что говорил на них Яковлев, произво+
дило странное впечатление из+за эклектичности и про+
тиворечивости. Вот краткий конспект записанного мною
одного из его выступлений:
214
«КПСС, — говорил с трибуны Яковлев, — вышла из под+
полья. Раньше была атмосфера лжи. Но сегодня все мы чув+
ствуем сильный ток, добрые перспективы. Революция — это
время неизбежных завихрений, экстремизма с обеих сторон.
Нам надо установить в стране примат закона, пробудить лю+
дей от социальной апатии. В прошлом администрирование
было господствующим методом управления, это надо менять.
Дела не должны расходиться со словами. Социальный заказ
общественным наукам очень серьезный, это требование пере+
стройки. Не должно быть некомпетентного вмешательства в
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
дела науки. Консерватизм — это окаменевшие глыбы прошлого.
С его помощью перестройке наносят удары. Сегодня у многих
амбиции съели ответственность. Надо бороться со священны+
ми коровами догматизма. Обвинять гласность все равно что
ругать врача за правильный диагноз. Нам нужна оплата за
реальный труд, это не всем понятно, привыкли к другому.
В любой революции совершается много глупостей, нам надо
переходить в работе на новую волну, у нас не должно быть
циников. Надо все положить на алтарь дела. Мы выбрали и
знаем направление. Появился азарт забегания вперед. Су+
ществуют угрозы для экологии, но получается, что многие ста+
вят этот вопрос непродуманно, выдвигают максималистские
требования, а это тоже угроза. В Сибири засуха. Продоволь+
ственную программу надо решать. Впереди выборы. Нам ну+
жен хозрасчет, эффективная работа. О перестройке будут су+
дить по делам. Необходимо решать проблемы как на макро+
уровне, например обновлять политическую систему, так и на
уровне бытовом, он не менее важен. Словом, нам нужна про+
грамма обновления. Критика — это первый шаг к созиданию.
Все должно быть пущено в ход. Важно бороться с иждивенче+
ством. У любой бесхозяйственности есть адресат, и это не обя+
зательно начальник. Хорошие специалисты должны хорошо
оплачиваться. В прошлом гонорары в партмаксимум не вклю+
чались. Появляются в печати слабые статьи, например «Осо+
бая зона». Огорчила ее тональность. Нельзя путать привиле+
гии со злоупотреблениями. Оплата по труду должна быть, за+
чем подзуживать людей. Национальные отношения — тема
деликатная. После показа по телевидению программы Ген+
риха Боровика о Нагорном Карабахе его портреты жгли. Нам
надо не сталкивать людей, а поднять все лучшее в человеке.
Издержки вранья в печати есть. Время снимания пенок про+
шло. Отдел пропаганды будет вмешиваться, когда газеты врут.
Хорошо, что в Союзе советских журналистов создан Совет по
этике и правде. Останавливать перестройку нельзя. Надо рас+
ширять круг ее сторонников. В печати выступает одна Моск+
ва. Надо критиковать бюрократизм, но делать это на хорошем
уровне. Бюрократизм и административный произвол идут
вместе. Здесь позиция задиристого петуха положения не ис+
правит. Мы должны бороться с нетерпимостью, это путь к раз+
рушению общества. Чувства советских людей надо уважать.
У многих появилась в статьях и передачах извиняющаяся ин+
тонация. Это как болезнь. Твердят, что мы еще не демократы.
У них, в Америке, Китае хорошо, а у нас — плохо. Нужно ду+
215
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
мать о своей гордости, где плохо, там плохо, но не все же. Нам
нужна правда. Нужен и такт. Недавно по телевидению пока+
зали пуделя, которого хозяйка стрижет в ванной, а ведь у мно+
гих людей ее, ванны, вообще нет. Человек не может жить на
развалинах».
«Человек не может жить на развалинах», — метко
сказано, но почему Яковлев не замечает явного проти+
воречия в своих рассуждениях? Революции всегда раз+
рушали, и люди после них жили на развалинах. Рево+
люция — это насильственный захват власти. Яковлев,
по существу, призывал отобрать власть у Горбачева, ведь
генсек, и никто другой, ее олицетворял. Вот такое полу+
чалось «завихрение мысли». Власть у КПСС и Горбаче+
ва вместе с Яковлевым «революционеры» в августе
1991 года отобрали, а в декабре лишили Горбачева пре+
зидентского кресла, объявив о роспуске Советского Со+
юза. Чтобы освободиться от мыши, они сожгли дом.
Так Нерон в припадке безумия сжег Рим. «Pro
Pudor!» — восклицали римляне. — «О, стыд!». Нерон не
слышал эти проклятия. Его ум был затуманен тщесла+
вием, блеском золота и мерцанием драгоценных кам+
ней. Он был переполнен чувством неиссякаемой силы
Рима. Не было в этой империи патриция или раба, ко+
торый посмел бы усомниться в том, что это могущество
вечно. Горбачев с Яковлевым открыли ворота крепости
социализма. Гонимый ими Ельцин не забыл обид и уни+
жений, которым его подверг Горбачев. В Беловежской
пуще, выпустив из Горбачева кровь, он обратил боль+
шой палец вниз, и советский президент был «зарезан как
вол». Его тело на арене российской политики осталось,
но народу это уже безразлично. «Советский император»
погиб от полного неведения того, что такое революция.
В этом не было ничего удивительного, так как он был в
душе не революционером, а партийным аппаратчиком
и оппортунистом. Революционером наизнанку был Бо+
рис Ельцин. Он повел народ от общества государствен+
ного социализма советского образца к капитализму.
216
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
Советский Союз, пораженный в спину тремя заговор+
щиками в Беловежской пуще, умирал медленной смер+
тью. Новые трибуны, быстро переменив красные тоги на
полосатые, сваливали на советский строй пороки, кото+
рых он заслуживал, но еще чаще не заслуживал. А доко+
нали его бывшие советские патриции и собрания «из+
бранников народа», узаконившие развал Союза.
Ушла ли Страна Советов в небытие или, как птица
Феникс, вновь возродится из пепла? Кто знает! Как го+
ворят верующие, «пути господни неисповедимы». Все
смотрят на расчлененное тело великана и удивляются,
почему его части порознь не живут, а нищета гуляет по
их жилищам. И вот российская галерка и амфитеатр уже
гудят. Традиционный вопрос: «Кто виноват?» Ответ
ясен — те, кто поставил тягу к обогащению над законом,
кто их поддержал в этом. И страдать государствам быв+
шего Советского Союза и их населению придется до тех
пор, пока порочный круг не будет разорван. Ключ к со+
гласию и благополучию в руках народа, на нем написа+
но: «Свобода, гражданское общество, равенство воз+
можностей, народовластие, патриотизм, справедли+
вость». Если будут в России выполнены эти условия, то
наступит политическая и социальная стабильность, если
нет — хаос и пир во время чумы продолжатся.
В 1987 году, в разгар перестройки, наступление но+
вых окаянных дней мало кто предчувствовал. Страна
вступала в период кризиса и разложения. В первую оче+
редь они поразили экономику и социальную сферу. По+
степенно стала исчезать та основа, на которой можно
было строить демократический социализм, а нарождав+
шаяся буржуазия стала доказывать, что демократия и
социализм несовместимы и что последний всего лишь
«утопия», «мираж», дорога в никуда.
Горбачев всех успокаивал и одновременно требовал.
На январском 1987 года Пленуме ЦК КПСС он уже ох+
вачен тревогой. Генсек резко осуждает тех, кто считает,
что перестраиваться обязан кто+то иной, где+то наверху,
но не они сами. Бросает клич: «Перестройку каждый дол+
217
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
жен начинать с себя». Требует прибавить деловитости в
работе. Нельзя, говорит Горбачев, допускать разрыва
между принятыми решениями и практической работой,
нельзя зазнаваться и самоуспокаиваться. Тревога Гор+
бачева объяснялась провалом 12+го пятилетнего плана,
одного из самых амбициозных в советской истории.
В 1986 году меня вызвали в ЦК и поручили работать
на XXVII съезде партии с делегацией Южноафриканс+
кой коммунистической партии. Ее возглавлял всемирно
известный революционер, член руководства Африканс+
кого национального конгресса Джо Слово. Он был од+
ним из немногих белых в руководстве АНК. Расисты его
ненавидели, либералы опасались, коренные жители
Южной Африки, черное население, боготворили.
Нельсон Мандела, Оливер Тамбо доверяли Слово как
самим себе. Стремясь сломить его дух, спецслужбы ЮАР
послали ему по почте письмо, начиненное взрывчаткой,
которое попало в руки его жены. Бомба взорвалась, и
Слово остался вдовцом. Он, однако, с утроенной энер+
гией руководил борьбой АНК против апартеида.
Я еду в цековской «Чайке» с этим человеком+леген+
дой, среднего роста, худощавым, глаза молодые и весе+
лые. Узнав, что я сын Андрея Громыко и буду с ним ра+
ботать, берет мою руку в свою и несколько раз крепко
пожимает.
— О, Андрея Андреевича, — тщательно выговаривая
имя и отчество отца, сказал он, — мы уважаем. Вы нам
помогали в самые трудные времена, никогда мы этого
не забудем. Сейчас ситуация иная. Режим апартеида
рушится, мы идем к власти, нас уже ничто не остановит,
население ЮАР против апартеида, расистского государ+
ства. Опыт Советского Союза нам пригодится. У меня к
вам есть вопрос. Можно откровенно?
— Да, конечно, — ответил я, предчувствуя, что Слово
начнет задавать непростые вопросы. Удивило меня дру+
гое, видел он меня в первый раз и сразу затевает серьез+
ную беседу. На переднем месте, рядом с водителем, си+
дел сопровождающий из ЦК, он сразу навострил уши.
218
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
— Что у вас происходит, что это за «новое мышле+
ние», почему вы так резко ругаете свое прошлое? Оно у
вас достойное. У нас есть товарищи, считающие, что
Советский Союз отворачивается от революционных ре+
жимов, в том числе и от нас — АНК. Говорю вам об этом
откровенно. Скажу об этом и другим товарищам.
— Мы строим демократический социализм, — отве+
тил я, — новое мышление не отменяет марксизм, а при+
звано творчески его развивать. По отношению к АНК
наша позиция не изменилась. Мы вас поддерживаем и
будем поддерживать. Мы, однако, считаем, что для де+
мократизации общества должны использоваться поли+
тические средства.
— Только политические или наряду с другими?
— Институт Африки, — ответил я ему, — совместно с
учеными Южной Африки провел в Англии конферен+
цию о путях развития ЮАР. Мы решительно выступили
за ликвидацию апартеида с использованием политичес+
ких средств.
— А если политические методы не дают результата?
Если режим объявляет АНК террористической организа+
цией и запрещает нас, то как тогда действовать? Я знаю
про конференцию под Лондоном, английские газеты об
этом писали и сделали вывод, что Советский Союз отка+
зывается от поддержки АНК, — задиристо сказал Слово.
— Товарищ Слово, — ответил я, — мне пришлось воз+
главлять нашу делегацию на этой встрече, я выступил на
ней с докладом. С полной ответственностью говорю вам,
что наша позиция была совсем другой, мы заявили о не+
изменной поддержке нами АНК. Более того, мы под+
черкнули, что конгресс борется за свободу не только чер+
ного, но и белого населения ЮАР. Английская газета
«Санди экспресс» затем опубликовала статью, в кото+
рой работа конференции была искажена до неузнавае+
мости. Это была заказная статья с целью вбить клин меж+
ду нами и АНК.
— Это они делают часто, — примирительно согласился
Слово. — И все+таки я вам откровенно скажу, новое
219
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
мышление, как оно у вас сейчас излагается, не помогает,
а мешает революционной борьбе, оно начисто забывает о
борьбе классовой, о том, что на Земле еще немало наро+
дов подавляется империализмом, в том числе в ЮАР.
На этом наша беседа закончилась. Я понимал, что
ответить на все вопросы, заданные Слово в машине на
пути от аэропорта в гостиницу, не представляется воз+
можным. Во время съезда Слово несколько раз увозили
на беседы в ЦК КПСС, на них меня не приглашали.
Слово не только дожил до крушения апартеида, он стал
одним из министров правительства Южной Африки,
когда президентом этой страны стал выдающийся по
своим политическим и личным качествам человек —
Нельсон Мандела. Успех к борцам против апартеида и
Африканскому национальному конгрессу пришел толь+
ко тогда, когда они встали на путь политического диало+
га с властью, которую до этого предавали анафеме. Пре+
зидент ЮАР, после серии консультаций с выпущенным
из тюрьмы Нельсоном Манделой, взял курс на подго+
товку в ЮАР всеобщих выборов, на которых победу одер+
жал АНК.
Когда в январе 1995 года Слово скончался, траурный
митинг в его честь был устроен на большом стадионе.
Проводить его в последний путь пришли десятки тысяч
африканцев. На митинге выступил Мандела, назвав
Слово по+теплому «дядюшкой Джо» и отметив, что аф+
риканцы его никогда не забудут. Когда я услышал о смер+
ти Джо Слово, то вспомнил нашу беседу с ним и слова:
«Новое мышление мешает революционной борьбе»...
Был ли он прав или не смог преодолеть основной стерео+
тип всех революционеров, как образно выразился Мао
Цзэдун, что «путь к власти лежит через дуло винтовки»?
Утверждение Слово, что Москва отворачивается от
АНК, меня, откровенно говоря, очень огорчило. Позднее
я обнаружил, что международный отдел ЦК, до
1986 года лелеявший АНК и ее лидеров, внезапно к ним
охладел. Если раньше, в 70—80+е годы, Институт Аф+
рики часто подключался к работе с такими видными де+
220
Глава IV. Эйфория ожиданий и горечь разочарований
ятелями АНК, как Оливер Тамбо, Мбеки, Слово, Нзо,
то теперь Старая площадь приутихла. Она, похоже, от+
ворачивалась не только от АНК, но и от Африки в целом.
Самым ярким примером этому стало странное отноше+
ние Горбачева к Манделе.
Еще в 1961 году Мандела был обвинен в ЮАР в госу+
дарственной измене, но тогда посадить его в тюрьму не
удалось. Расисты это сделали в 1964 году, предъявив
Манделе обвинения в действиях, направленных на свер+
жение правительства. Он был приговорен к пожизнен+
ному заключению и помещен в тюрьму на острове Ро+
бен. Политическая звезда Манделы, однако, не закати+
лась, а, наоборот, взошла еще выше. Его имя стало сим+
волом борьбы с апартеидом. В феврале 1990 года он вы+
ходит из тюрьмы, снимается запрет с деятельности АНК.
Мандела становится ключевой фигурой политического
урегулирования на юге Африки, а АНК — наиболее ве+
роятным претендентом на власть после свободных вы+
боров. Перспектива кровавой гражданской войны сме+
нилась возможностью мирного урегулирования.
Мандела стал получать многочисленные приглаше+
ния из Европы и США. Ясно было, что он уже составля+
ет планы своих зарубежных поездок. Но ничего не было
слышно о его планах приезда в Москву. Меня это очень
удивляло. В прошлом много раз в Советском Союзе про+
водились митинги с лозунгом «Свободу Нельсону Ман+
деле», а тут, когда он вышел на свободу, московский по+
литический олимп, и в первую очередь «верный лени+
нец» Горбачев, словно воды в рот набрал. Я несколько
раз по правительственной связи звонил в Международ+
ный отдел ЦК, пытаясь прояснить эту ситуацию, но без+
результатно. Мне туманно отвечали, что такой визит
планируется и обязательно состоится. Но невнятность
этих ответов была не случайна, так же как и вся линия
ЦК КПСС и МИД СССР на свертывание советско+аф+
риканских отношений.
Я встретился с заместителем заведующего Междуна+
родным отделом А. Урновым. Он мне нравился, чего не
221
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
могу сказать о многих его коллегах из пономаревского
гнезда. Урнов отличался порядочностью и хорошими
знаниями и впоследствии по заслугам стал первым со+
ветским послом в Намибии. Когда мы с ним встрети+
лись, я сказал:
— Андрей Юрьевич, как председатель Ассоциации
дружбы с народами Африки я должен знать, когда со+
стоится визит к нам Манделы. К его встрече надо хоро+
шо подготовиться. Когда он приедет?
— Не знаю, — ответил Урнов. Помолчав, добавил:
— Понимаете, мы стараемся организовать этот ви+
зит, тем более, что Мандела уже съездил в ряд стран, го+
товится к поездке в США. Но все время возникают пре+
пятствия. То наши даты ему не подходят, то он предла+
гает даты, не устраивающие нас. Вы понимаете, кого я
имею в виду?
— Приезд Манделы к нам должен состояться, — ска+
зал я. — Мы столько помогали АНК, они нам духовно
близки. Почему такая тянучка?
Урнов тяжело вздохнул. Он переживал снобизм Гор+
бачева, у которого «не было времени» назначить подхо+
дящую для Манделы дату встречи. Как все это глупо,
подумал я. Мандела — выдающийся человек, как мож+
но его игнорировать? Даже в чисто человеческом плане
Горбачеву это чести не делает.
Мандела к Горбачеву так и не приехал.
Андрей Громыко, как мог, старался сохранять лояль+
ность по отношению к Горбачеву. Ярый противник
фракционности в партии, он ни разу не критиковал ген+
сека публично, но в душе в нем разочаровался и сильно
от этого страдал. «Не говори мне больше об этом челове+
ке», — сказал он мне в сердцах. Думаю, однако, что отец
верил в то, что на одном из пленумов ЦК КПСС Горба+
чев будет заменен. Так считали многие. Именно они
были вопреки всем партийным нормам удалены из Цен+
трального Комитета партии. После выхода на пенсию в
их числе оказался и Андрей Громыко.
222
Глава V
Приближение катастрофы
Ó ÈÑÒÎÊÎÂ «ÍÎÂÎÃÎ
ÌÛØËÅÍÈß»
У
ТВЕРДИВШЕЕСЯ МНЕНИЕ, ЧТО ПРАВЛЕНИЕ
ГОРБАЧЕВА
прошло под знаком «нового мышления», не со+
ответствует действительности. Опровергать сло+
жившийся стереотип, если он овладевает созна+
нием идеологов и политологов, трудно. И все+таки сде+
лать это необходимо, в особенности когда речь идет о за+
щите истинно нового мышления, этого драгоценного
камня человеческого сознания. Если многое из того, что
сделал Горбачев, считать «новым мышлением», то в го+
сударствах бывшего Советского Союза у него нет и не
будет будущего. Многие россияне и политологи связы+
вают постигшую Советский Союз катастрофу именно с
горбачевским «новым мышлением». Даже те, кто са+
мым удивительным образом считает, что развал СССР —
это «благо», перестали говорить о «новом мышлении»
как теории и практике государства, настолько оно ока+
залось дискредитированным.
Я начал заниматься новым мышлением в 1982 году.
Толчком послужили поездки в Западную Германию, в
Хаусс+Риссен, местечко под Гамбургом, куда меня на
встречи с представителями немецкой политической и
военной элиты приглашал господин Мерцин. Встречи в
Хаусс+Риссене с начала 80+х годов стали регулярными.
Традиционным на них было плохо скрываемое недове+
рие немцев к аргументации советских участников в
пользу мирного сосуществования, стремления жить в
223
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
мире. Скептически воспринимались и наши утвержде+
ния об отсутствии агрессивных планов у советского ру+
ководства. Я видел, что немцы недолюбливают и аме+
риканцев, также считая их виновниками роста напря+
женности в Европе. Наряду с этим западные немцы счи+
тали, что могут обеспечить свою безопасность только
вместе с США.
Мне, директору Института Африки, на этих встречах
приходилось доказывать, что Москва не стремится «за+
воевать Африку», что наши планы не предусматривают
«отрезать Западную Европу от африканского стратеги+
ческого сырья». Каждый раз на эти встречи приезжал
кто+либо из ведущих дипломатов посольства СССР и
излагал советскую официальную политику, выступая
порой более наступательно, но менее аргументирован+
но, чем мы, ученые. Немецкие военные защищали офи+
циальные позиции НАТО. «Я солдат и буду говорить
правду», — чеканил слова офицер бундесвера и начинал
дотошно интересоваться, зачем Советскому Союзу в
Центральной Европе столько танков. Более похожий
своей выправкой на пруссака, чем сами немцы, полков+
ник Советской Армии в отставке Даниил Проэктор, из+
вестный своими работами в области истории Второй ми+
ровой войны и военного баланса сил между НАТО и
ОВД, почти строевым шагом выходил на трибуну: «Я то+
же солдат и будут говорить правду», — говорил он и про+
сил немцев ответить, зачем НАТО окружил Советский
Союз базами и атомными подводными лодками с ядер+
ным оружием на борту.
На этих встречах выступали и представители посоль+
ства США. Вкрадчивым, бархатным голосом они объяс+
няли всем, что американские парни «очень хорошие» и
не надо их бояться, что они осуществляют свою миссию,
выражая стремление переделать всех по своему подо+
бию, что это у них «в крови» и тут уж ничего не подела+
ешь, надо стремиться к либеральной демократии. В конце
концов мы разъезжались, согласившись, что надо жить
в мире и согласии.
224
Глава V. Приближение катастрофы
В первой половине 80+х годов произошел всплеск
«холодной войны», лидеры социалистического и капи+
талистического миров изощрялись, обвиняя друг друга в
агрессивности. Это противостояние питалось идеологией
нетерпимости. Над всеми висел дамоклов меч войны,
готовый сорваться, если не намеренно, то в результате
роковой технической ошибки.
В последний раз я приехал на встречу в Хаусс+Риссен
в 1983 году. Мерцин пригласил меня к себе домой на
чашку кофе. Мне показалось, что он был чем+то взвол+
нован. После обмена любезностями Мерцин сказал:
— Анатолий, вам не кажется, что наши дискуссии по+
вторяются, а согласия как не было, так и нет? В чем дело?
— Да, господин Громыко, ваши коллеги говорят
штампами, как будто зачитывают нам передовицы из
газеты «Правда», — добавила его жена. Эту фразу фрау
Мерцин, милая женщина, говорила советским участни+
кам на каждой встрече.
— Мы идем по кругу подозрительности, — ответил я. —
У меня нет убедительных аргументов, чтобы ответить на
ваш, казалось бы, простой вопрос: «В чем дело?»
— Может быть, причина в том, что Восток и Запад
фатально обречены на ядерный конфликт. Если челове+
чество упадет в эту бездну, нам всем конец, — сказал
Мерцин.
В его словах слышалась безысходность, меня поразив+
шая. До этого я видел Мерцина неизменно улыбающимся
и убежденным в необходимости диалога. Возможно, по+
лыхающее пламя пожаров Второй мировой войны снова
всплывало в его памяти. Или «ледниковая эра», сменив+
шая разрядку, похоронила в его сознании надежду на
добрые отношения между Германией и Советским Со+
юзом. СССР — «носитель зла», об этом не устает гово+
рить американский президент. «Вот и все итоги наших
трехлетних встреч, — подумал я. — Что ему сказать?»
— Немцы и русские лучше всего знают, что такое вой+
на. Советский Союз никогда на Германию первым не
нападал, нам война не нужна, мой отец ее ненавидит.
225
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— Мы, Анатолий, находимся в капкане конфронта+
ции. Я не вижу, как мы из него выберемся и выберемся
ли вообще.
Позднее мне рассказали, что Мерцин, на вид пышу+
щий здоровьем мужчина, неизлечимо болен. Он вскоре
умер, а наш с ним разговор глубоко запал мне в память.
Оказывается, многие немцы, так же, как и мы, задаются
вопросом: «Быть или не быть?» И только людям, уто+
нувшим в житейских буднях и не знакомым с характером
ядерной войны, он покажется надуманным. Земная ци+
вилизация дала духовную трещину, она все расширяется,
и, похоже, нет раствора, который бы ее скрепил.
— О черт! — подумал я после этой встречи. — Сколько
мы еще будем жевать доктрину «мирного сосущество+
вания», о которой внятно не сказал даже Ленин. Неуже+
ли наша идеология не способна на большее? Социализм
должен быть самой гуманной системой, а мы стали пу+
галом. И хотя одни советские позиции справедливы, дру+
гие вызывают к нашей стране антипатию и даже вражду.
Зачем нам стоять с большой армией в центре Европы? Не
лучше ли обеспечить нашу безопасность борьбой за нейт+
ральную и объединенную, конфедеративную или даже
федеративную Германию? Очень нужны новые подходы
к мировой политике, старые умирают.
Обратно в Москву мы с журналистом из «Литератур+
ной газеты» Володей Ломейко ехали поездом, в пути
разговорились и убедились, что оба обуреваемы одной и
той же мыслью: «Где выход из лабиринта неприязни и
вражды?» Мы постепенно пришли к решению написать
совместно книгу о том, как их преодолеть. Володя пред+
ложил назвать ее «Философия мира», но позже мы ос+
тановились на другом заголовке — «Новое мышление в
ядерный век». Эту книгу мы написали за три месяца, и
летом 1984 года она была издана тиражом в 100 тысяч
экземпляров и быстро распродана.
Пономаревская команда (их шеф, долгое время кон+
курировавший с Громыко за влияние на лидеров стра+
ны, так и не стал членом Политбюро) недовольно брюз+
226
Глава V. Приближение катастрофы
жала в своих кабинетах о «громыкинской монополии»
на внешнюю политику. Перечитывая ветхие страницы
марксистских работ столетней давности, они цепко, как
верующий Библию, сжимали пухлые фолианты тысяч и
тысяч постановлений ЦК КПСС сталинских, хрущевс+
ких и брежневских времен. Эти решения вобрали в себя
вихри политической борьбы и хозяйственного строитель+
ства новой жизни в громадной советской стране. Время
шло, быстро менялись не только обстоятельства, но и
люди. Многие некогда свежие идеи превращались в сте+
реотипы, а последние — в прах, но услужливые ручонки
сусловских подручных их все перебирали, пересыпая с
ладошки на ладошку, в надежде из глыбы догм высечь
хотя бы искру творческого марксизма. Не получалось,
особенно когда дело касалось будущего сложившегося в
стране общества.
Силовыми методами Сталин бросил страну в лагерь
индустриальных государств и принес народу на крыльях
своей восточной подозрительности тоталитаризм. Хру+
щев — оттепель и неудавшиеся реформы. Брежнев —
стабилизацию и военный паритет с НАТО. Но было бы
исторической неправдой не видеть того, что при этих
правителях, со всеми их ошибками и порой преступле+
ниями, Советский Союз стал сверхдержавой. Феномен
этой трансформации очевиден — в стране жил и трудился
советский народ, в своей подавляющей массе веривший
КПСС и советским руководителям. К началу 60+х го+
дов, еще при Хрущеве, была создана экономическая
основа для закрепления советской социалистической
цивилизации, долгого, но возможного превращения
страны в гражданское общество. Для этого надо было,
не отказываясь от ряда достижений прошлого, перейти в
новое состояние демократического государства, где гос+
подствовала бы сила права и смешанная экономика. Эту
истину понимали многие люди. Однако в партии и стране
не нашлось признанного мыслителя, философа и теоре+
тика, который сумел бы вовремя проделать эту тяжелей+
шую работу. На Западе мелькали имена Хайека, Поп+
227
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
пера, Фридмана, Гэлбрейта, Берлина, у нас царил идей+
ный застой.
Все эти проблемы мы с Ломейко обсуждали не раз и
не два. Мы опасались, что соприкосновение новых под+
ходов с советскими проблемами погубит рукопись и она
издана не будет. Цензура в Стране Советов была сверх+
жесткая, как и вся общественная конструкция. С таким
настроением мы приехали на встречу с патриархом со+
ветской дипломатии. Больше всего я боялся, что отец,
как это иногда с ним бывало, отрывисто скажет: «Вся
ваша затея мне кажется сомнительной, она не ко време+
ни». И тогда нашим планам не суждено будет осуще+
ствиться.
В точно назначенное время мы поднялись по лестни+
це в его кабинет. Отец сидел в своем любимом кресле и
читал.
— Молодежь, входите, — добродушно сказал он.
Я познакомил его с Ломейко.
— Я «Литературку» читаю, знаю Чаковского. Газета
хорошая, одно неудобно — шрифт очень мелкий, пока
статью прочтешь, глаза сломаешь. С чем пришли?
— Посоветоваться по важному вопросу, — сказал я. —
Хотим написать книгу, которая поможет лучше осознать
существующие опасности для человечества и сделать
более понятной нашу внешнюю политику.
— Так в чем проблема? Пишите.
— Но мы хотим сделать ее без ссылок на классовые
конфликты и борьбу двух систем.
— Видите ли, — среагировал отец, — международная
политика и дипломатия в основном занимаются конф+
ликтами разной степени интенсивности. Само слово
«conflictus» означает «столкновение». В основе многих
из них лежат острые социальные противоречия, в том
числе классового характера. Как же вы без этого обой+
детесь?
В разговор вступил Ломейко:
— Андрей Андреевич, многие проблемы человечества
не вписываются в классовый анализ. Например, разру+
228
Глава V. Приближение катастрофы
шение экологии. Здесь нет классовой борьбы, но есть
проблема, которой должны заниматься все государства.
— Да, это верно, экология — общая забота, — согла+
сился отец.
— Ядерное оружие угрожает уничтожить как Моск+
ву, так и Вашингтон, — сказал я. — Их пепел не будет
классовым. Помимо противоречий, в политике и дип+
ломатии должно присутствовать сотрудничество. Само
это понятие, на мой взгляд, не является классовым. Го+
сударства преследуют свои цели, которые нередко луч+
ше объясняются не классовыми, а национальными и гео+
политическими устремлениями.
— Вот что я вам скажу, — отец насупился, мне пока+
залось, что наша беседа может оборваться, — обще+
ственное бытие играет в общественном сознании доми+
нирующую роль. Наше сознание опирается на реаль+
ность, в которой мы живем, ее нельзя выдумать. Другое
дело — мысль. Ее возможности безграничны, она под+
вижна и, особенно у дипломата на переговорах, должна
обладать необходимой гибкостью. Но гибкостью необ+
ходимой, а не безразмерной.
— Андрей Андреевич, — заметил Ломейко, — сегод+
ня, и вы это знаете лучше нас, основная проблема при
защите наших предложений и работе с западной обще+
ственностью состоит в том, как лучше добраться до ее
сознания. Нередко с помощью официальных докумен+
тов этого сделать не удается. Нужны новые подходы,
новые формы убеждения, убедительная философия
мира, которая никого не оставила бы равнодушным и
создала духовную основу для сотрудничества людей
разных убеждений.
— Нужно новое мышление, — добавил я. — Оно будет
понятным всем, кто хочет и может усвоить реальности
современной эпохи, например трагедию «третьего
мира», пропасть между ним и развитыми странами.
— Еще студентом и аспирантом, — сказал отец, — я
изучал марксизм не по учебникам, а по первоисточни+
кам. Наш мир состоит из единства и противоречий. За+
229
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
кон единства и борьбы противоположностей является
ядром диалектики. Нет вечного единства, как нет и един+
ства без борьбы. Другое дело, в каких формах она ведет+
ся. Из жизни человечества социальную борьбу никуда
не выкинешь.
— Мы хотим обратиться к духовному наследию клас+
сической философии, — сказал Ломейко, — вспомнить
ее мудрость. Многие духовные ценности прошлого мо+
гут стать частью нового мышления.
— Вот вам мой совет, — подвел итог беседы отец, —
Маркс и Ленин лучше, чем кто+либо другой, объяснили
движущие пружины развития человеческого общества.
Марксизм, если он творческий, это и есть поиск всего но+
вого и нужного для нашей жизни. Возможности марк+
сизма безграничны, ибо это учение об обществе социаль+
ной справедливости. Вы говорите о новом мышлении, так
марксизм и есть новое мышление для всех, кто хочет жить
в обществе духовно богатых и материально обеспеченных
людей. Для меня марксизм был и останется источником
вдохновения. Пишите вашу книгу, только не затрагивай+
те внутренние дела. Это мой вам совет.
* * *
К декабрю 1983 года рукопись была готова. Мы пред+
ложили ее издательству «Международные отношения».
В то время его директором был В. Козьмин. Прочитав
рукопись, он приехал ко мне в институт. Вошел в каби+
нет взъерошенный.
— Анатолий Андреевич, ваша рукопись потрясающая,
еще никто у нас так глубоко и ярко не описывал необхо+
димость новых подходов. Но, откровенно вам скажу,
издание книги весьма проблематично. Все новое в Глав+
лите цензоры гробят. Для них слова «новое мышление»
все равно что красная тряпка для быка. И потом, поду+
майте сами, получается, что мы живем в ядерном веке, а
все партийные документы говорят об эпохе перехода от
капитализма к социализму.
230
Глава V. Приближение катастрофы
Я внимательно слушал Козьмина и ждал, когда же он
задаст главный вопрос.
— Кстати, Андрей Андреевич рукопись читал?
— Мы с министром подробно обсудили основную
концепцию книги, он ее одобрил, более того, высказал
мнение о необходимости издания книги на эту тему.
Козьмин сразу повеселел.
— Это меняет дело. Берусь книгу издать, но могут воз+
никнуть трудности.
— Мы их преодолеем, — сказал я.
В декабре 1984 года книга вышла и стала бестселле+
ром. Темой «нового мышления» сразу же заинтересо+
вались ведущие советские журналы и газеты. С поло+
жительной рецензией выступил председатель ассоциа+
ции политических наук Георгий Шахназаров, занимав+
ший высокий пост в ЦК КПСС. Самым ценным было
внимание, проявленное к нам ведущим советским жур+
налом «Новый мир», тираж которого в то время дости+
гал 379 тысяч экземпляров. В ноябрьском номере за
1984 год в нем была опубликована часть нашей работы
под заголовком «Сон разума рождает чудовищ». В ней
отмечалось: «Нынешняя эпоха характеризуется нали+
чием взаимного «оверкила» — адекватной способности
обоих военных блоков многократно уничтожить друг
друга и все живое на Земле. Поэтому ядерная война не
может решить ни одну политическую или глобальную
проблему».
Мы сделали вывод о том, что в отношениях между
Западом и Востоком столкнулись два принципиально
разных подхода — философия устрашения и философия
взаимной безопасности. Мы также подчеркнули, что
глобальные проблемы затрагивают жизненно важные
интересы всех без исключения стран и для своего реше+
ния требуют объединенных усилий. Среди них была вы+
делена углубляющаяся пропасть между развитыми и
развивающимися странами. Мы отметили, что гонка
вооружений, тем более ядерных, из глобальных про+
блем — самая опасная. Был сделан вывод, что воздей+
231
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ствие человека на природу приняло угрожающий харак+
тер, на Земле стал работать часовой механизм экологи+
ческой бомбы замедленного действия. Эта бомба угро+
жает нынешнему поколению, но еще больше — будущим.
Ведь именно за их счет удовлетворяют свои нужды ныне
живущие. Для советского читателя одну из своих основ+
ных идей мы сформулировали так: «Перед человече+
ством вплотную встает проблема выработки планетар+
ной стратегии сохранения и восполнения природных ре+
сурсов. Ясно, что такое возможно только в условиях мира
и сотрудничества. И здесь необходимо новое мышление,
основанное на взаимозависимости мира».
В своей книге и статьях мы нигде не изображали дело
таким образом, что являемся первооткрывателями но+
вого мышления. Всячески подчеркивали, что оно явля+
ется знамением времени и имеет нарастающую поддер+
жку у наиболее проницательных западных ученых и об+
щественных деятелей, отмечали большую роль в разви+
тии нового мышления ученых Нильса Бора и Альберта
Эйнштейна, политических деятелей лорда Бертрана
Рассела и Улофа Пальме. Мы представляли себя их со+
ратниками по развитию этих мыслей. Сделали фунда+
ментальное заключение: «Во+первых, нынешний мир в
отличие от прежних эпох — это мир усложнившейся вза+
имозависимости глобальных проблем, ни одну из кото+
рых невозможно решить вне взаимосвязи с другими. Во+
вторых, вывод о необходимости нового мышления в
нашу эпоху, когда обострились глобальные проблемы,
требует от человечества нового подхода для их решения».
В своем стремлении защитить книгу от нападок со
стороны партийных идеологов и ортодоксов мы уделили
большое внимание критике милитаристского амока, ох+
ватившего мир, погрязший в гонке вооружений и тор+
говле оружием. Философию устрашения и военного пре+
восходства критиковали на примере США, считая, что
тем самым критикуем всех милитаристов. Откровенно
говоря, другого пути для издания в то время книги о но+
вом мышлении у нас не было.
232
Глава V. Приближение катастрофы
В качестве практического вывода предложили следу+
ющее: «В 70+е годы между ведущими державами двух
противостоящих блоков, СССР и США, сложился при+
мерный паритет в военно+стратегической области. Не+
обходимо использовать этот исторический шанс... Па+
ритет позволяет прекратить гонку вооружений... Новое
мышление необходимо, чтобы доктрину сдерживания и
устрашения заменить доктриной взаимной безопасно+
сти. Международная безопасность должна основываться
на простой формуле: выжить можно лишь друг с другом,
а не друг против друга... в ядерной войне не может быть
победителя, в ней невозможно уцелеть, она грозит ци+
вилизации катастрофой, а потому применение ядерно+
го оружия — самое тягчайшее преступление против че+
ловечества, которому нет оправдания».
Наша книга в полный голос заявила, что «спасение
человечества — в осознании людьми новых реальностей
эпохи. Главная из них: мы живем во взаимозависимом
мире». Мы с уверенностью утверждали, что для совет+
ских людей новое мышление в ядерный век вытекает из
отношения нашего государства к решению тех острых
проблем современности, которые приобретают особен+
но взрывоопасный характер, вспомнили ленинский
Декрет о мире, первый декрет после Октябрьской рево+
люции, в котором Советское правительство обратилось
к воюющим сторонам с призывом вступить в перегово+
ры о заключении мира между народами. По существу,
писали мы, это было проявлением «нового мышления»
в условиях существовавших тогда международных от+
ношений. Ссылка на Ленина и привязка нового мышле+
ния к его декрету может сегодня показаться искусствен+
ной натяжкой, но она была в то время необходима. Наша
позиция нуждалась в защите именем этого непререкае+
мого в то время авторитета.
Эти идеи были высказаны нами за полтора года до
того, как Горбачев стал Генеральным секретарем КПСС.
Это была выстраданная в годы «холодной войны» пози+
ция. Новому мышлению надо было дать социальную и
233
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
политическую оценку, тем более что его часто называли
«новым политическим мышлением». Какие основные
критерии его определяют? Как оно соотносится с аксио+
мой марксизма+ленинизма об общественном развитии
как борьбе классов? Эти вопросы особенно остро вста+
вали, как только новое мышление применялось к ана+
лизу общественного развития любой страны.
Мы еще раз убедились в правильности совета отца не
ввязываться в оценку внутреннего состояния советского
общества. И все же и для нас наступил момент истины,
надо было сказать о том, что новое мышление не под+
властно узким классовым оценкам и принадлежит все+
му человечеству: «Когда мы сегодня с тревогой говорим
о необходимости нового мышления в ядерную эпоху, то
имеем в виду необходимость принципиального измене+
ния основных критериев в подходе к решению глобаль+
ных проблем современности со стороны всего человечес+
кого сообщества и всех государственных деятелей. Ведь
для того, чтобы решить эти проблемы ...необходимы со+
вместные усилия всех членов сообщества». Мы призы+
вали советский партийный и государственный аппарат
олицетворять себя не с «лагерем социализма», а со всей
человеческой цивилизацией.
«Одно из свидетельств нашей приверженности не к
блоковому, а планетарному мышлению, — писали мы, —
заключается в том, что социализм выступает первым
и последовательном защитником не просто своего
строя, а всей цивилизации». Отмечалось, что челове+
чество находится «на своем пути к зрелости» и «взбира+
ется вверх по трудной дороге цивилизации... Суть но+
вого сознания и нового мышления в том, чтобы чело+
век смог подняться над сегодняшними проблемами и
страстями и взглянуть на нашу планету глазами зем+
лянина». Новое мышление восторжествует, так как это
не идеализм и не слепое фанатичное «верую!».
Во что политики должны верить? В законы обще+
ственного развития Маркса, в диалектику Гегеля? Но
ведь теория классовой борьбы — это тип мышления ка+
234
Глава V. Приближение катастрофы
тегориями силы, когда один класс подчиняет другой и
строит мир сообразно своим интересам. Большевизм
возвел эту философию классовой борьбы в апогей своего
мышления и даже преклонения. Чем, спрашивается,
может быть заменен в сознании людей стереотип о при+
мате классовой борьбы над всем остальным? Для совет+
ского человека приемлемой была следующая цепочка
рассуждений: «Когда задумываешься о возможностях и
пределах разумного, вспоминается знаменитый афо+
ризм Гегеля; «Что разумно, то действительно, что
действительно, то разумно». Уже у современников
философа он вызывал возражения. Они могут лишь воз+
растать в наше время, если воспринимать эту формулу
буквально. И в самом деле, разве ядерное «сверхубий+
ство» — опасная реальность наших дней — разумно?
Диалектический смысл этого афоризма раскрыл в
своих лекциях сам Гегель. В курсе по философии права
он писал: «Все, что разумно, то неизбежно». В этом ут+
верждении — вера в неизбежность победы разума. «Ра+
зум в мировой истории все же побеждает», — подчерки+
вал Карл Маркс. Отсюда сделанный в книге вывод: «Но+
вое мышление — это и вера во всепобеждающее начало
разума, но вера не холодная и слепая, а действитель+
ная». Сторонники нового мышления должны верить в
человеческий разум, выступать за раскрепощение духа
человека, за общую ответственность людей перед ны+
нешним и будущими поколениями. В этой деятельности
нет места равнодушным, люди разных наций и убежде+
ний должны ощутить себя идущими в одной связке в гору
жизни. Невозможно мечом крестоносца разрубить гор+
диев узел запутанных проблем. Только кропотливо рас+
путывая этот клубок, можно найти нить Ариадны, кото+
рая выведет человечество в мир разума, доверия и со+
трудничества.
Ни разу в книге не упоминалась классовая борьба и
не утверждалось, что мирное сосуществование есть фор+
ма классовой борьбы. Это утверждение было поверхно+
стным, но в то время прямо выступить против него было
235
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
возможно только в подпольной печати. Диссидентами,
однако, нам становиться не хотелось, так как был другой
путь борьбы с догмами, которых было вдоволь как на
Востоке, так и на Западе.
Как только наша книга вышла в свет, я сразу же пода+
рил ее отцу. На темно+синем переплете с надеждой бе+
лели слова «новое мышление», а под ними багрово+крас+
ными буквами — «в Ядерный Век». Я вспомнил, как еле
успел остановить печатание тиража в твердой обложке,
на которой буквы «Ядерный Век» были выполнены в
золотом тиснении. У меня тогда волосы на голове вста+
ли дыбом — придумают же такое! Я срочно позвонил
Козьмину и спросил: «А каким цветом вы бы напечата+
ли слова «Золотой Век», если он когда+нибудь насту+
пит?» Несуразность с цветом быстро исправили.
Отклики на выход книги были далеко не однознач+
ными. Через несколько дней после того, как она появи+
лась в продаже, на заседании секции общественных наук
академик Митин, длительное время исполнявший в ака+
демии роль идеологического «надзирателя», с иронией,
в полный голос так, чтобы слышали другие, спросил
меня: «Это еще что за новое мышление вы выдумали?»
«Его выдумал не я, а Альберт Эйнштейн, да и марксизм
всегда должен идти в ногу с жизнью, не устаревать, быть
творческим». Митин удивленно уставился на меня. Мы
с ним знакомы не были, и я не понимал, почему он столь
фамильярно со мной разговаривает. «В этом еще надо
разобраться», — строгим голосом сказал академик. Я ему
как лепешку со снотворной травой, чтобы успокоить,
бросил: «Где надо, уже разобрались». На этом наш об+
мен репликами закончился, так и не получив своего раз+
вития.
Черненко умирал, на дворе стояла весна, приближал+
ся приход Горбачева к власти, потом его кредо было за+
явлено: «новое мышление» и «перестройка». Позже я
не раз вспоминал Митина и задавался вопросом, как
могли у нас развиваться обществоведение, политология
и тем более философия, как мы могли шагать в ногу со
236
Глава V. Приближение катастрофы
временем, укреплять теорию социализма, если бал сре+
ди нас правили закоренелые догматики от марксизма.
Они охраняли монополию на идейное наследство. Но
ведь сам Ленин считал, что всякая монополия загнивает.
Разве они не видят, что марксизм начал увядать именно
из+за начетничества и следования стереотипам?
Я не испытывал большой надежды на то, что мои кол+
леги из академии заметят книгу, тем более ее отметят.
Время было неопределенное, научная жизнь у общество+
ведов притихла. Лишь академик+секретарь нашего от+
деления Николай Федоренко накануне одного из засе+
даний подошел ко мне и сказал: «Анатолий, из+за тебя я
не спал всю ночь, хожу совершенно разбитый». «Это еще
почему?» «Да вот, всю ночь читал вашу книгу, не мог
оторваться, очень она интересно и толково написана».
Я поблагодарил Николая Прокофьевича за такую оцен+
ку. Ждал я и мнения вице+президента АН СССР акаде+
мика Петра Федосеева, но так и не дождался. Когда книгу
ему вручал, то он, отложив ее в сторону, сказал: «Мне
понравилась ваша работа «Маски и скульптуры Тропи+
ческой Африки». Как это вам удалось сделать столько
цветных фотографий? Они высокого качества». Он же+
стом показал на полки с книгами, стоявшие за его крес+
лом у длинного стола для заседаний. На видном месте я
увидел и свою книгу с маской племени бунду на облож+
ке. Я знал, что на эти полки для всеобщего обозрения
попадают работы, которые Федосееву нравятся. Наша
книга о новом мышлении на престижной полке вице+
президента так и не появилась.
По+другому обстояли дела за пределами Академии.
Восторженно встретили книгу представители интелли+
генции. Писатель Чингиз Айтматов прислал большую
рецензию в «Правду». Ее, однако, целиком не напеча+
тали. Главный редактор Афанасьев, в прошлом летчик+
истребитель, заложил, как во время воздушного боя, за+
мысловатый вираж и глубокомысленно изрек, что такие
хвалебные рецензии газета не печатает даже про работы
партийных руководителей. Статью Айтматова «Разум в
237
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ядерной осаде» газета все же напечатала, сократив текст,
посвященный нашей книге, с двух печатных страниц до
двух абзацев. В образном описании Айтматова мы пред+
стали перед читателем, как два гребца, плывущие в лод+
ке против течения «холодной войны» и ядерной опасно+
сти к берегу разума и согласия. Впоследствии, посмот+
рев вместе с Айтматовым представление его пьесы «Вос+
хождение на Фудзияму», а также беседуя с ним у себя на
квартире, я убедился, насколько проблема нового мыш+
ления созвучна устремлениям советских интеллектуа+
лов найти выход из лабиринта затасканных лозунгов.
Дело было даже не в том, что эти призывы были непра+
вильны, не отвечали интересам людей. Отвечали, но уж
очень всем надоели, как можно устать даже от любимо+
го блюда, если есть его каждый день. Люди перестали
замечать затасканные лозунги. Советской пропаганде
70+х и 80+х годов не хватало разнообразия, выражения
разных мнений. На этом фоне от «нового мышления в
ядерный век» пахнуло свежестью.
Книга была отмечена как лучшая книга года высшей
журналистской премией имени Вацлава Воровского.
Летом 1985 года мы были приглашены в правление Со+
юза журналистов для вручения нам памятных медалей.
И здесь меня ожидал сюрприз. Мы разделили первую
премию с новым заведующим отделом пропаганды ЦК
КПСС Александром Яковлевым. Новое восхождение
завагитпропом по лестнице партийной иерархии было
молниеносным. Многим ему обязанный Горбачев уже в
июне 1988 года сделал его членом Политбюро. О Яков+
леве и Горбачеве на Западе закрепилось мнение как об
основных проводниках «нового политического мышле+
ния» эпохи перестройки. Последняя, как известно, про+
валилась. Получается, что вроде бы погорело и новое
мышление. Но в жизни все было иначе.
И вот мы, авторы книги о новом мышлении во внеш+
ней политике, сидим за столом рядом с человеком,
который получает из рук патриарха советской журнали+
стики Даниила Краминова премию за антиамерикан+
238
Глава V. Приближение катастрофы
скую книгу «От Трумэна до Рейгана». Александр Нико+
лаевич уже был весь окутан аурой официальной значи+
мости. Его дружелюбие потускнело, почти испарилось,
осталась подкупающая манера говорить без началь+
ственного напора. Я посмотрел на него — помнит ли он о
наших встречах, пригласит ли на беседу? Яковлев мол+
чал, он, очевидно, думал о болезнях советского обще+
ства, которое, как и большинство, считал социалисти+
ческим и поддающимся перестройке. Впоследствии я не
раз и не два пытался понять его мышление, но так и не
находил ответа на вопрос, почему этот умный человек
не смог выстроить теоретическую базу перестройки и
быстро утонул в болоте политических склок, был подмят
непомерной славой, вылитой Западом на Горбачева.
Я гнал от себя эти мысли, но они, как наваждение, воз+
вращались снова. На глазах не возрождалась, а хирела
КПСС, не креп, а слабел Советский Союз. Вместо уга+
сающего Брежнева на всех нас, как громыхающая пус+
тая бочка с высокой горы, стремительно накатывался
«синдром Горбачева», разительное несоответствие оце+
нок его деяний собственным народом и зарубежными
средствами массовой информации, особенно «ихней
номенклатурой». Она у них, да будет известно россий+
ским либералам, дробителям черепов доморощенных
генералов и других начальников, не только есть, но и даже
очень прилично здравствует.
Я внимательно наблюдал за реакцией на наше пусть
и небольшое, но все же заметное на фоне других флаж+
ков знамя «нового мышления». Одним из первых его
заметил член Совета Пагуошского движения академик
М. А. Марков. Он позвонил мне и пригласил участво+
вать в его работе. Я дал согласие. Пагуошское движение
овеяно именами знаменитых лорда Рассела и Альберта
Эйнштейна, выдающегося советского ученого Д. В. Ско+
бельцина, американского магната Сайруса Итона,
многих других известных ученых. Движение сформиро+
валось в 1957 году и свое название получило по имени
маленького канадского поселка в провинции Нова Ско+
239
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
тиа. Первая небольшая по составу участников, 22 чело+
века, международная встреча собралась для того, чтобы
обсудить опубликованный в июле 1955 года манифест
Рассела—Эйнштейна. Ее участники призвали ученых
всех стран, независимо от их политических убеждений,
собраться вместе, чтобы обсудить угрозу, которую несло
людям ядерное оружие. Предотвращение ядерной вой+
ны и прекращение гонки вооружений стали основными
целями движения. Оно призывало к полному запреще+
нию испытаний ядерного оружия, заключению догово+
ра о его нераспространении, урегулированию междуна+
родных конфликтов.
Перед тем как впервые в 1986 году принять участие в
Пагуошской конференции, я спросил у отца, как он от+
носится к Пагуошу.
— Очень хорошо, — сказал он. — Я встречался с Аль+
бертом Эйнштейном, помню манифест Рассела—Эйн+
штейна.
— Манифест у нас, — заметил я, — так и не был опуб+
ликован.
— В свое время мы посчитали, что он может напугать
наших людей. Ведь там говорится, что в результате ядер+
ной войны человеческая раса будет уничтожена.
— Разве не так?
— В середине 50+х, когда мы в военном отношении
были слабее американцев, советская военная доктрина
не считала, что ядерная война принесет нам гибель.
— В манифесте призывают мыслить по+новому, при+
знать, что в атомной войне погибнут не только Москва,
но и Нью+Йорк, и Лондон.
— Сейчас, — сказал отец, — эти мысли не новые, все
согласились, что в подобной войне победителей не бу+
дет. Но в 50+е годы все было иначе. Поэтому манифест
и не был у нас опубликован.
— Ты прочитал нашу книгу о новом мышлении, кото+
рую я тебе подарил?
— Лежит в спальне, на тумбочке около кровати. Чи+
таю страниц 5—7 каждый вечер.
240
Глава V. Приближение катастрофы
— И какое впечатление?
— Хорошее, сын, хорошее. Книга просто великолепная.
Советской Пагуошской группой ученых с 1987 года
стал руководить академик Виталий Гольданский, он стал
членом исполкома этого движения. Вскоре вместе с про+
фессором Сергеем Капицей я был избран в Совет Пагу+
ошского движения и работал в нем до 1991 года.
Президентом Совета был английский профессор
Джозеф Ротблат — один из основателей Пагуошского
движения. В Совет входили ученые США, Англии,
Польши, Болгарии, Венгрии, Италии, Бразилии, Арген+
тины, Замбии, Швейцарии, Нигерии, Голландии, Ин+
дии и Китая, а также Советского Союза. Все они уча+
ствовали в движении на индивидуальной основе.
Если посмотреть на официальную фотографию учас+
тников первой Пагуошской конференции 1957 года, то
между китайцем Чжоу+Пейюанем и японцем С. Томо+
нага, немного сзади, чтобы не выделяться, стоит Влади+
мир Павлович Павлюченко. Он в течение 33 лет был бес+
сменным ответственным секретарем советской группы.
О размахе Пагуошского движения ученых говорят
следующие цифры: только за период с 1957 по 1990 год
было проведено 173 встречи и заседания. В их работе
приняло участие 2500 ученых из 85 стран. Ни разу, од+
нако, конференции движения не проводились в Советс+
ком Союзе. Гольданский, Капица и я решили эту тради+
цию поломать. Мы сделали все, что было в наших силах,
и в сентябре 1988 года Пагуошская конференция состо+
ялась недалеко от Сочи, в Дагомысе. Тогда, 3 сентября,
была принята Дагомысская декларация «Обеспечить
выживание цивилизации». Она обратила внимание на
то, что в нашем взаимозависимом мире все ученые, по+
мимо борьбы с ядерной опасностью, должны делать все
от них зависящее для предотвращения экологической
катастрофы и борьбы с голодом и бедностью. Было за+
явлено, что деградация окружающей среды подрывает
безопасность всех. Я всегда считал, что принятие этой
декларации сделало Пагуошское движение более де+
241
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
мократичным, избавив от некоторого налета элитарно+
сти, когда его руководство ничем другим, кроме ядерной
опасности, заниматься не хотело. Эту консервативную
традицию пришлось долгое время преодолевать, дока+
зывая главным образом физикам+ядерщикам, что все
три бомбы, заложенные под здание человеческой циви+
лизации — атомное оружие, ухудшающаяся среда оби+
тания человека, нищета и голод сотен миллионов людей
в «третьем мире» — одинаково опасны.
«ÍÅ
242
ÏÎ
ÑÅÍÜÊÅ
ÎÊÀÇÀËÀÑÜ ØÀÏÊÀ ÃÎÑÓÄÀÐÅÂÀ!»
Самым неожиданным происшествием во время приез+
да пагуошцев в СССР стал отказ Горбачева встретиться
не только с членами Совета, но и исполкома движения.
Наш ученый шеф Гольданский этого никак не ожидал.
Разочарование Ротблата и его коллег было очевидным.
Помощникам Горбачева было передано, что руковод+
ство движения готово задержаться в Москве, чтобы
встретиться с человеком, столько раз провозглашавшим,
что он не только сторонник, но и активный проводник
нового мышления. Горбачев, однако, обычно легко
встречавшийся со многими, вплоть до западных рок+
групп, играющих «металл», пагуошцев так и не принял.
Имел место следующий эпизод.
Гольданский обратился ко мне с просьбой перегово+
рить с отцом о приеме руководителей Пагуоша. Я, очень
удивленный отказом Горбачева, поехал на встречу с от+
цом, теперь уже главой Советского государства, с тре+
вожным предчувствием, что получу отказ.
Андрей Андреевич встретил меня и попросил запи+
сать ряд его надиктовок к мемуарам. Так мы трудились
часа два. Я знал, что Гольданский, ожидая ответа, нерв+
ничает. Он действительно попал в крайне неловкую си+
туацию. Когда мы закончили работать над текстом, я
сказал:
Глава V. Приближение катастрофы
— Члены Совета Пагуошского движения просят, что+
бы ты их принял. Мы все только что вернулись из Сочи,
они ждут ответа.
— Моей встречи с пагуошцами не будет! — ответил
отец.
— Я был поражен этой реакцией. Я надеялся, что отец,
учитывая мое вовлечение в Пагуош и высокую между+
народную репутацию этого движения, обязательно при+
мет его руководство. Я никак не мог взять в толк, почему
он так категоричен.
— Ты пойми, — пытался переубедить я отца, — у нас
сейчас пляшут перед каждым американским сенатором
или известным западным журналистом, время принять
их находят, а руководителей самого старого и заслу+
женного движения против ядерной войны принимать не
хотят.
— Давай по порядку, — сказал отец. — Они к Горба+
чеву просились?
— Просились.
— Он им отказал?
— Отказал.
— Так вот, если бы Горбачев хотел, чтобы пагуошцев
принял я, то сказал бы мне об этом сам, на это нужно
десять секунд. Но этого нет. Значит, он не только не хо+
чет принимать их сам, но и другим не советует.
— Но почему?
— В конце концов, Толя, мы все «наверху» очень за+
няты.
— Я этого не понимаю, что значит «заняты». Госу+
дарственные люди не имеют права отказать в приеме
руководителям влиятельного международного движе+
ния, которое по многим важным мировым проблемам
льет воду на мельницу советской внешней политики. Ты
мне сам говорил, что пагуошцы помогли реализовать
многие идеи: по запрещению ядерных испытаний, огра+
ничению вооружений, запрещению биологического ору+
жия, нераспространению ядерного оружия, европейс+
кой безопасности. Разве не так?
243
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— Так+то оно так, но не все так просто. Поверь, если я
их приму, то Горбачеву это не понравится.
— Откуда такое неуважение, говорю тебе это как па+
гуошец, если хочешь, озвучиваю мысли Ротблата.
— Толя, мои отношения с Горбачевым натянутые. Его
заносит, особенно после XIX партийной конференции.
Он принимает за чистую монету все похвалы с Запада,
который нашел его слабое место — тщеславие. Ты взрос+
лый человек, так вот что я тебе скажу: очень недолго ос+
талось мне с ним работать. Не могу наблюдать, как на+
рушаются нормы партийной этики. Ты помнишь, как на
XIX партийной конференции меня и еще ряд товарищей
критиковали? Так вот, от поэта Сергея Михалкова мне
стало известно, что он послал в президиум из зала за+
писку в мою защиту, ее передали председательствую+
щему, кажется, это был Щербицкий. Тот стал совето+
ваться с Горбачевым. В результате не зачитали. Это
мелочь, но в ней как в капле воды отражается скверный
характер Горбачева, лишенного чувства порядочности
человека, даже интригана. Нет, Толя, я с ним давно ра+
зошелся, это какой+то звонок, а не мужчина, к тому же,
по моим наблюдениям, злопамятный. Я не сочувствую
Ельцину, сам видел, как он два года просидел на заседа+
ниях Политбюро словно воды в рот набравши... а затем
выступил с паническим заявлением. Это называется
удар в спину. Мне, однако, претят преследования и го+
нения, которые Горбачев обрушил на Ельцина. Это ку+
хонное поведение. К сожалению, тот Горбачев, которо+
го я выдвигал в генсеки, и нынешний — совершенно раз+
ные люди.
И тут Андрей Громыко громко произнес афоризм,
удивительно точно отразивший ситуацию:
— Не по Сеньке оказалась шапка государева, не по
Сеньке!
Я ожидал такой оценки. В Горбачеве сам уже разо+
чаровался и чувствовал, что он с трудом управляет стра+
ной. Я не осмеливался сказать об этом отцу, но он сам
поведал мне о своем мнении и о планах ухода в отставку.
244
Глава V. Приближение катастрофы
— Значит, пагуошцам отказ?
— Вступать еще в один конфликт с этим человеком я
не хочу. Скажи Гольданскому, что если от Горбачева не
будет просьбы ко мне, то я их не приму. Я не могу быть в
каждой бочке затычкой.
Я сообщил Гольданскому, что Андрей Андреевич без
указания генсека принять делегацию не может.
Так глашатай перестройки отказался принимать в Мос+
кве представителей движения, выступивших еще в
1957 году за новое мышление в международных отно+
шениях. Удивительно, но факт. Позже я пришел к мне+
нию, что этот кульбит Горбачева объяснялся очень про+
сто. Уже в 1988 году вокруг генсека курился фимиам, от
которого голова у него сильно закружилась. Он стал пу+
тать державное кресло, в котором сидел, со своим соб+
ственным. Вести беседу с профессионалами нового
мышления ему просто не хотелось. Как же было возмож+
но признать, что эта философия уже давно сформули+
рована и развита. Горбачев даже не использовал шанс
закрепить за собой пальму первенства в том, что именно
при нем новое мышление было возведено в ранг государ+
ственной политики. Уж очень ему хотелось в глазах наро+
да гарцевать в качестве его первооткрывателя. Зачем де+
литься славой с кем+либо? Тем более что к тому времени
вышла в свет его книга «Перестройка и новое мышление
для нас и всего мира». Вслушайтесь в этот ритм слов —
«для нас» и затем — «для всего мира». Выходило, что
Михаил Сергеевич и есть этот самый первопроходец.
Зачем вспоминать о лорде Расселе и Эйнштейне?
При Горбачеве и Яковлеве в КПСС продолжала ос+
таваться явная недооценка теории общественного раз+
вития. О новом мышлении много писалось, но ни одна
научная структура им всерьез не занималась. Много слов
говорилось и о «творческом марксизме», и о «демокра+
тическом социализме», но убедительной теоретической
платформы по этим вопросам так и не появилось.
Западный интеллектуальный небосклон между тем
пестрел массой социально+экономических и философ+
245
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ских работ, посвященных неолиберализму, возрожде+
нию экономических идеалов классического либерализ+
ма XIX века, критикой по всему фронту левых идейных
учений. В пропагандистской аргументации проводни+
ков идей, окрещенных Новыми Правыми, выдвиженцы
которых еще в начале 80+х годов пришли к власти в ряде
стран, включая США и Великобританию, государство
вновь низводится до роли «ночного сторожа», а бал пра+
вит «свободный экономический рынок». Кейнсианство
и «государство всеобщего благоденствия» предаются
анафеме и приносятся в жертву монетаризму, пусть
даже ценой небывалого роста безработицы. Такие дей+
ствия часто сопровождаются жесткими антипрофсоюз+
ными акциями, а на международной арене — ставкой
на резкое усиление конфронтации с Советским Союзом
и его союзниками, на силовое решение международных
кризисов. США изображались как мессия западного
мира, несущий «крест борьбы» с коммунизмом. В эти
годы с легкой руки Рейгана в западных средствах массо+
вой информации за СССР закрепляется ярлык «импе+
рии зла». США форсируют военные расходы, пусть даже
ценой небывалого увеличения дефицита государствен+
ного бюджета, на внутренних рынках проводится мас+
совая денационализация. На фоне этого мощного на+
пора словесная жвачка из надерганных отовсюду мыс+
лей, к тому же монополизированных генсеком, приво+
дила в уныние. По сравнению с огульной атакой на со+
циалистические ценности советский идейный ландшафт
был серым.
Весной 1986 года, после того, как состоялся
XXVII съезд КПСС, Ломейко и я подготовили большую
статью о новом мышлении и «новом глобализме». В мае
статья была опубликована в журнале «Международная
жизнь». Мы подчеркнули, что выдвинутое Советским
Союзом предложение о системе всеобщей международ+
ной безопасности может привести к упрочению мира.
Оно указывало на принципиально новый путь к сохра+
нению человеческой цивилизации во всей ее совокуп+
246
Глава V. Приближение катастрофы
ности, в том числе и советской. В систему всеобъемлю+
щей безопасности никак не вписывались космические
войны, стремление строить свою безопасность за счет
других. У этой статьи была интересная предыстория.
В январе 1986 года Ломейко, после встречи Андрея
Громыко с Джорджем Шульцем в Женеве, передал в
аэропорту одному из помощников госсекретаря США
нашу книгу о новом мышлении. Тот обещал зачитать
Шульцу в самолете наиболее интересные места из нее.
31 января госсекретарь США своим выступлением в
сенатском комитете по иностранным делам открыл се+
рию слушаний, посвященных внешней политике США и
ее будущему. 8 февраля посольство США распростра+
нило в Москве его текст, который был затем опублико+
ван во влиятельном американском журнале «Форин
Аффейрз».
Мы, откровенно говоря, очень ждали реакции госсек+
ретаря на наши идеи. И Шульц на них откликнулся. По
мере того, однако, как мы вчитывались в текст его выс+
тупления, а затем и статьи, росло разочарование. Шульц
так «причесал» суть концепции Рассела и Эйнштейна,
что из нее было выдернуто антимилитаристское, анти+
ядерное жало. О смертельной опасности, которую несет
человечеству ядерное оружие, не говорилось. Зато от+
мечалось, что «на заре ядерного века» изменилось все,
кроме нашего способа мышления. У авторов же нового
мышления упор делался на обратном — человечеству
необходим новый способ мышления для того, чтобы вы+
жить и развиваться. Атомное оружие коренным обра+
зом изменило мир. Все страны очутились в новой ситу+
ации, которой должно соответствовать их мышление.
Поэтому не какая+то аморфная «заря ядерного века», а
ядерное оружие заставляет нас думать по+новому.
Шульц объяснял призыв Эйнштейна думать по+но+
вому, как необходимость приспособиться к новой реаль+
ности. США должны понять новые тенденции и их по+
следствия, заявил он. И далее госсекретарь высказал
мысль, практические последствия которой в те года Гор+
247
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
бачев и Шеварднадзе в упор не хотели замечать или и
вправду не замечали в силу своих способностей. Она,
как прожектор, высвечивала основную цель американ+
ской внешней политики и дипломатии:
«Америка после Вьетнама на время отошла от своей ак+
тивной роли лидера. ...Сегодня все становится на свои места
...Америка восстановила свою силу и уверенность в себе. Аме+
рика вновь в состоянии оказывать основное влияние на ход
событий, а традиционные цели и ценности Америки не изме+
нились. Нашим долгом является помочь формулированию
развивающихся тенденций в соответствии с нашими идеалами
и интересами: помочь построить новую структуру междуна+
родной безопасности, которая обеспечит мир, изобилие и сво+
боду для следующих поколений. Вот настоящий вызов для на+
шей внешней политики в предстоящие годы».
Таким образом, целью Вашингтона объявлялось не
новое мышление или что+либо близкое к нему, а «но+
вый глобализм». Эта теория была подкреплена вовле+
ченностью США буквально во все региональные конф+
ликты. В Вашингтоне заговорили и о «новом патрио+
тизме». В этом, однако, не было ничего нового, так как в
отличие от нарождавшегося в России правого радика+
лизма, облаченного в демократические одежды, патри+
отизм в США, так же как в Великобритании, во Фран+
ции и многих других странах, был в почете всегда. Да и
могут ли во главе государства стоять люди, не настроен+
ные патриотично? Ни Рейган, ни Шульц никогда не
стыдились того, что они патриоты Америки. Наоборот,
выражение патриотических чувств там было всегда, и
ими козыряют на каждом шагу.
Бесхребетная горбачевщина и праворадикальная ис+
терия в Советском Союзе в конце 80+х разъели нацио+
нальное сознание. Патриотизм на несколько лет стал
бранным словом, а выражения чувств преданности к
своей стране стали стыдиться или осмеивали тех, кто их
еще имел.
Советский Союз на своем информационном про+
странстве стал превращаться в страну кривых зеркал.
248
Глава V. Приближение катастрофы
Помимо нападок на советский патриотизм, появилась
и критика «мессианизма советской идеологии». Обру+
шившись на самобытность советского строя, новые иде+
ологи тут же подвергли критике и другой его постулат —
о предназначении СССР быть лидером на международ+
ной арене, привносить свою систему ценностей в мир.
Если Горбачев действительно защищал социализм, то
почему он всего этого не учел? Почему сам способство+
вал эрозии государства? Не овладев новым мышлени+
ем, а лишь объявив о нем, он забыл, что у СССР есть свои
собственные идеалы и интересы и что их надо защищать.
Он принял за чистую монету «дипломатические улыб+
ки» Шульца и Бейкера. Когда вместо государственных
интересов в Москве стали полагаться на «личное обая+
ние», когда все, кто взахлеб, а кто с презрительной
усмешкой, стали превозносить Горбачева и Шеварднад+
зе, безопасность Советского Союза оказалась под угро+
зой. Остается только удивляться, почему профессио+
нальные советские политики и дипломаты не смогли
объяснить им, что государство идет к своему крушению.
Как видим, когда к руководству великой державой при+
ходит деятель с раздутым самомнением, то это вылива+
ется в национальную трагедию.
Советскую политическую элиту перед лицом нового
вождизма хватил самый настоящий паралич. Жизнь в
государственных структурах затухала, зато разбушева+
лась площадь, энергией которой так бесславно не сумела
воспользоваться горбачевская команда. Порывом лю+
дей к изменениям воспользовались другие. И в резуль+
тате, как когда+то унтер+офицерская вдова, площадь
сама себя высекла, лишила власти своих представите+
лей, позволила распустить свои органы власти. А потом
эта же площадь стала удивляться, куда это делись все
ставшие привычными социальные достижения, где до+
ступные по цене лекарства, отечественные продукты,
стабильные зарплаты, дешевые авиабилеты, свои курор+
ты. Так ведь они все ушли на капитализацию, на обога+
щение «новых русских».
249
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Сегодня трудно в это поверить, но до 1988 года Гор+
бачев, ломая людей и государство, почти ничего не го+
ворил о новом мышлении. В феврале 1986 года в своем
докладе XXVII съезду партии лишь упомянул, что мы
живем во взаимозависимом мире. Ну и что? Разве об
этом не говорили раньше? Разве не отмечали, в том числе
марксисты, что мир полон противоречий, как центро+
бежных, так и центростремительных тенденций? Тот, кто
вновь ознакомится с этим докладом Горбачева, будет
поражен, насколько его текст тривиально ортодоксален
и скучен. Горбачев в старом формационном понимании
говорит о развитии капитализма к социализму, объяв+
ляет социалистическое содружество мощным междуна+
родным фактором. Капитализм у него весь соткан из
проблем и кризисов, агрессивен по своему характеру. Его
призыв установить сотрудничество между государства+
ми на планетарном уровне в целях выживания подводит
к новому уровню мышления и действий. Глобальные
проблемы требуют глобальных решений, заявляет он.
И все было бы неплохо, если бы Горбачев не остановил+
ся на провозглашении этих целей, а приступил к их реа+
лизации, от слов перешел к делу.
В 1988 году вышла в свет книга Горбачева «Перестрой+
ка и новое мышление для нас и для всего мира». В теоре+
тическом плане это была слабая работа, в которой про+
ступали явные черты компилятивности. Многие положе+
ния книги, как говорится, «не лезли ни в какие ворота».
Взять хотя бы утверждение: «Будучи вождем партии
пролетариата, теоретически и политически обосновы+
вая ее революционные задачи, Ленин умел видеть даль+
ше, выходить за их классовые пределы. И не раз выска+
зывал мысль о приоритете общечеловеческих интересов
над классовыми. Всю глубину и значимость этих мыс+
лей мы поняли лишь теперь. Они и питают нашу фило+
софию международных отношений, новое мышление».
Подобного рода высказывания у Ленина не было. Суть
ленинского учения о социализме и его месте на между+
народной арене как раз сводилась к приоритету классо+
250
Глава V. Приближение катастрофы
вых интересов над всеми другими. Его оценки взаимо+
действия государств социалистических с буржуазными
не шли дальше «мирного сожительства». Ленин был
прежде всего революционер, и верил он не в новое мыш+
ление, а в мировую революцию. Классовый подход к раз+
витию любого общества был для Ленина аксиомой и во
многом подходил для анализа ситуации начала XX века.
Но мысль эта была усвоена его последователями догма+
тически, а затем была трансформирована при Сталине в
теоретическую платформу тоталитарного общества — по
мере развития социализма в СССР усиливается классо+
вая борьба и «если враг не сдается, его уничтожают».
Никакой опоры от ленинизма образца начала века но+
вое мышление получить не могло. Горбачев, напротив,
убеждает в обратном.
Далее. Горбачев пишет, что в конце драматического
XX века «человечество должно признать жизненную
необходимость приоритета общечеловеческого как глав+
ного императива эпохи... Ядром нового мышления яв+
ляется признание приоритета общечеловеческих ценно+
стей и еще точнее — выживания человечества... Появил+
ся объективный предел для классовой конфронтации на
международной арене: это угроза всеуничтожения».
Казалось бы, эти слова генсека можно только привет+
ствовать. Хорошо, что руководитель КПСС их произнес.
Но почему он при этом говорит о том, что новое мышле+
ние должно признать «человечество»? Именно оно, в
том числе, если быть объективным, советский народ и
правительство, начиная с Хрущева, боролись против
ядерной опасности, за выживание человечества. Разве
Леонид Брежнев и Андрей Громыко не боролись за со+
здание безопасного мира для Советского Союза? Мира
на основании безопасности для всех, на равных услови+
ях, но не путем односторонних уступок, идущих вразрез
с национальными интересами страны. Обращение к «че+
ловечеству» звучит по крайней мере наивно, как какое+
то открытие. Эйнштейн и лорд Рассел перевернулись бы
в своих гробах, если бы через 30 лет после своего мани+
251
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
феста смогли услышать такие «оригинальные» мысли
Горбачева. Двое выдающихся ученых в защите не нуж+
даются, но необходимо сказать, что пальму первенства
в провозглашении нового мышления в другие руки от+
давать непозволительно.
Если Горбачев действительно считал, что Ленин по+
думывал о приоритете общечеловеческого над классо+
вым, если он пишет, что «появился объективный предел
для классовой конфронтации на международной аре+
не», то, видимо, подразумевается, что классовая борьба
до этого «предела» существует. Если да, то что с ней ста+
ло? Исчезла ли она совсем или все+таки где+то прояв+
ляется? Если это так, тогда в каком соотношении нахо+
дятся общечеловеческие и классовые ценности и инте+
ресы? Ни один из этих вопросов Горбачевым даже не
ставится. Молчание Генерального секретаря ЦК КПСС
по важнейшим идеологическим вопросам породило пос+
ле выхода его книги эрозию идеологической платформы
партии и внесло свой «вклад» в ее крушение.
Вместо развития теории нового мышления и совме+
щения его с социализмом Горбачев по+детски пишет:
«Мы хотим сделать свою страну лучше, никому хуже не
будет, весь мир от этого только выиграет. ...ни Советс+
кий Союз, ни перестройка никому и ничем не угрожают,
кроме разве примера...». На эту ссылку о «примере»
Горбачева подтолкнули слова Ленина о том, что главное
свое влияние на мировое развитие мы, социалистичес+
кое государство, будем оказывать успехами в своей хо+
зяйственной деятельности. Что касается утверждения,
что «никому хуже не будет», то можно только удивлять+
ся недальновидности генсека, его слепоте перед лицом
вырождения перестройки в трагедию для миллионов
людей как в СССР, так и в Восточной Европе.
В книге с претензией на теоретическую новизну да+
ется набор фраз о «переломном периоде» в междуна+
родных отношениях, новой концепции советской внеш+
ней политики, взаимосвязи войны и революции, «но+
вых возможностях международного сотрудничества».
252
Глава V. Приближение катастрофы
Все это было импровизацией без серьезного анализа, в
особенности того, что на самом деле происходило в меж+
дународных отношениях: шел процесс ослабления по+
зиций СССР, Запад планомерно проводил линию на
раскол Советского Союза, его вытеснение из Восточной
и Центральной Европы, на перекройку всего геополи+
тического европейского ландшафта в свою пользу.
Нет ничего нового в горбачевских повторах марксис+
тских положений о поэтапном развитии общества со+
гласно учению об общественной формации, тем более с
позиций нового мышления. Неустанно повторяя как
заклинание положение о взаимозависимости мира и од+
новременно о существовании фактора классового анта+
гонизма, об учете интересов всех стран, балансе интере+
сов, на практике Горбачев шарахается от всего, хотя бы
отдаленно революционного и не укладывающегося в за+
падную модель. Известно его прохладное отношение к
Фиделю Кастро, Нельсону Манделе, Ким Ир Сену и
многим другим в то время неудобным для Запада лиде+
рам. Чего же тогда стоят разговоры о «взаимозависи+
мом» многоликом мире?
Как директор Института Африки на протяжении 16 лет,
я могу ответственно утверждать, что в книге Горбачева
отражены многие выводы этого института. Признается
реальность связей развивающихся стран с бывшими мет+
рополиями и экономическая от них зависимость, в то же
время отмечается, что они полны решимости укреплять
свои национальные интересы. Декларируется: «Наша
страна выступала и будет впредь выступать в поддержку
национально+освободительной борьбы африканских
народов, в том числе Юга Африки... У апартеида нет бу+
дущего. Мы поддерживаем прифронтовые государства...
Мы призываем США вместе с нами искать пути реше+
ния проблем «третьего мира». Но чего стоили эти ло+
зунги после несостоявшейся встречи Горбачева с Ман+
делой?
Горбачев критикует собираемую в Азии, Африке и
Латинской Америке колониальную дань, призывает раз+
253
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
рядить «социальную бомбу» замедленного действия и
сделать «настоящие шаги» в русле «нового мирового
экономического порядка». Горбачев ничего конкретно+
го и здесь не предлагает.
Я, естественно, поинтересовался у отца его впечатле+
ниями о книге Горбачева. Отец улыбнулся и сказал:
— Вот видишь, у тебя появился союзник. Горбачев
молодец, что так откровенно высказался. Если в его дей+
ствиях будет последовательность, то новое мышление
наполнится реальным содержанием. Но мне ваша кни+
га понравилась больше, она более фундаментальна. Все
позиции Горбачева я поддерживаю, но беда в другом.
Горбачеву с его стилем скоро не с кем будет работать.
Может быть, эта книга поможет ему сосредоточиться на
главном.
— Что ты имеешь в виду?
— Надо больше заниматься хозяйством страны, эко+
номикой, партией, создавать условия для роста произ+
водительности труда. Но я рад публикации его книги,
это облегчит выход в свет моих мемуаров.
Спорить с отцом я не стал, так как считал книгу ген+
сека первой ласточкой, за которой последуют другие,
более интересные работы. Перечитав горбачевское «Но+
вое мышление...» сегодня, я испытал гнетущее чувство.
Из предсказаний Горбачева в отношении Советского
Союза и социализма не сбылось ничего. Неужели они,
Громыко, Яковлев, не чувствовали надвигавшейся бур+
жуазной контрреволюции в стране? Написал «контр+
революция», но ведь ее сознательно или несознательно
поддержали миллионы людей. Почему массы не воспро+
тивились демонтажу советской власти? Попытка гэка+
чепистов в августе 1991 года остановить развал страны
потерпела неудачу. Даже трагические октябрьские со+
бытия— расстрел парламента — всколыхнули лишь часть
москвичей, подавляющая масса не поддержала консти+
туцию и парламент. Ответ прост. Все желали перемен,
большинство, однако, не понимало, к чему приведет
возврат к капитализму в условиях укоренившегося в со+
254
Глава V. Приближение катастрофы
знании людей советского образа жизни с доминирую+
щей ролью государства. Я говорю о «возврате» созна+
тельно, потому что то, что случилось со страной в конце
20+го столетия только сумасшедший может назвать дви+
жением вперед, а не откатом в век стихийного накопле+
ния капитала, да и то исключительно за счет спекуляций
в коммерческой и финансовой сферах. Капитализм в
России многие обыватели представляли себе как обще+
ство богатой Америки и сытой Западной Европы, а не
бедной Бразилии или голодной Африки.
В ноябре 1986 года в Делийской декларации объяви+
ли, что Москва выступает за ненасильственный и сво+
бодный от ядерного оружия мир. В феврале 1987 года в
Москве состоялась международная конференция за
безъядерный мир и выживание человечества. На ней
Горбачев заявил, что социалистическая сверхдержава
СССР является членом мирового сообщества и что он
выступает за «гуманизацию международных отноше+
ний». Что нового здесь было по сравнению с целями,
объявленными после победы над фашизмом в 1945 году
в Уставе ООН, выработанном в Думбартон+Окс при
активном участии Андрея Громыко, скрепившего его
своей подписью? Ровным счетом ничего!
Пожалуй, единственным заявлением Горбачева в духе
нового мышления стало его выступление на сессии ООН
в декабре 1986 года. Оно свелось к тому, что Советский
Союз высоко ценит ООН, что наиболее важные пробле+
мы, стоящие перед человечеством, носят глобальный, а
не региональный характер, что французская и русская
революции в свое время внесли большой вклад в разви+
тие человечества, но что в современном мире общечело+
веческие ценности выходят на первый план. Он призвал
с помощью совместных усилий поднять сотрудничество
между государствами на новый уровень, освободить его
от идеологических стереотипов. Горбачев выступил за
разоружение, открытый диалог в обществе, за урегули+
рование региональных конфликтов, в том числе в Афга+
нистане, и призвал все государства действовать на
255
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
основе международного права, которое должно укреп+
ляться и развиваться. Он также заявил, что Советские
Вооруженные Силы в течение двух лет будут сокращены
на 500 тыс. человек. Горбачев призвал осуществить кон+
версию экономики вооружений в экономику по разору+
жению.
Я испытал чувство удовлетворения, прочитав имен+
но эту речь. В этот период осуществлялся солидный про+
ект по становлению нового мышления. Одновременно в
СССР, США и Канаде в сентябре 1988 года вышла на
русском и английском языках книга «Прорыв». «Про+
рыв» стал первым совместным исследованием советских
и западных ученых не только в области нового мышле+
ния, но и международных отношений. Книга была за+
мечена как в Советском Союзе, так и в США, и имела
солидный тираж в 40 тыс. экземпляров. И сейчас поло+
жения и выводы этой работы, как мне кажется, не вы+
глядят устаревшими.
У нас с Ломейко созрела мысль выпустить второе, до+
полненное издание нашего «Нового мышления». Мне,
однако, работать «в стол» не хотелось. Я решил посове+
товаться с Александром Яковлевым. Я считал, что тема
нового мышления у Горбачева стала популярна, и мне
хотелось понять, что в этой области планируется, ведут+
ся ли научные разработки. После моего звонка по пра+
вительственной связи Яковлев согласился меня принять.
Я вхожу в первый подъезд здания ЦК КПСС, подни+
маюсь на 3+й этаж и, выйдя из лифта, направляюсь по
коридору направо, в самый конец. Налево коридор ве+
дет в приемную Горбачева.
Коридоры Центрального Комитета вызывали у меня
неприязнь. В них всегда было тихо и тоскливо. Длин+
ные, запутанные, покрашенные в какие+то серые или
блеклые бежевые тона, ничем не украшенные, они были
просто убогими. Их полы были покрыты одинаковыми
красными дорожками, приглушавшими шаги. Окон по+
чти не было, сверху падал голубоватый свет ламп искус+
ственного освещения. Лица изредка идущих навстречу
256
Глава V. Приближение катастрофы
сотрудников выражали нечто среднее между значитель+
ностью и вальяжностью. Почти не было видно женщин,
даже папки, как правило секретные, разносили лысова+
тые мужчины средних лет. Никто не переговаривается,
тем более не курит. Тишина, полная тишина, от которой
звенит в ушах. Я давно заметил, что, когда идешь по этим
коридорам власти, никто тебя не обгоняет. Спешить счи+
талось дурным вкусом, признаком посредственной ра+
боты, когда пытаются наверстать упущенное время.
Ничто не напоминало здесь о том, что ты находишься в
мозговом центре страны, не чувствовалось пульса и би+
ения московской жизни, кипящей вокруг Старой пло+
щади. Пока найдешь нужную тебе комнату в этом лаби+
ринте, смотришь на таблички с фамилиями бесчислен+
ных референтов и инструкторов, мелькает мысль — не
на кладбище ли находишься, не проходишь ли мимо скле+
пов с истлевшим прахом? Это впечатление усиливалось
от отрывистых фраз, которые слышались от идущего ря+
дом сотрудника:
— Здесь был кабинет Жданова.
— А здесь работал Суслов.
— Это бывший кабинет Кириленко.
Сколько премудрых докладов вышло из стен этих ка+
бинетов. Сейчас в них засели новые начальники, но и
они не знают, где подстелить соломку, если упадешь.
Чаще, чем надо, думают о том, как бы не оступиться и не
вылететь обратно в жизнь. Не все, конечно, но очень
многие. Передышки и умиротворения стране Старая
площадь никогда не давала, наугад и тем более по вдох+
новению ничего не делала. Если не кривить душой, то
ясно — в этом комплексе зданий в самом центре Москвы
действительно велась большая работа по управлению
страной. Беда, к сожалению, была не в том, что здесь
мало работали, она была в мертвящей рутине. Сотруд+
ники трудились подчас чрезмерно много. Верным при+
знаком цековского работника был заработанный к 50 го+
дам серый цвет лица. И еще — они никогда не смеялись,
по крайней мере на людях. Хорошим тоном у цековских
257
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
работников считалась улыбка, желательно загадочная,
чтобы собеседник не заподозрил их в фамильярности
или, тем паче, легкомыслии. Здесь всегда помнили хо+
рошую русскую пословицу: «Смех без причины — при+
знак дурачины». А причин смеяться у аппарата не было.
Упасть можно было где угодно.
В моем институте последние несколько лет работал
бывший сотрудник ЦК, да не простой, а крупный — за+
ведующий сектором. С ним приключилась странная ис+
тория. Однажды он так уработался, что остался в зда+
нии ЦК ночевать в своем кабинете. Это не поощрялось.
Чтобы расслабиться и крепче спать, принял одну+
другую рюмку, а может быть, чуточку больше. И зас+
нул, как спят люди, хорошо исполнившие свой долг.
Спал он крепко, устроившись на диване. Рано утром
замок в дверях щелкнул, и в кабинет вошла уборщица.
Она так разволновалась, увидев спавшего нагишом
начальника, что стала кричать. Он проснулся, вскочил
во всем своем распрекрасном виде. Женщина в исте+
рике, такого в ЦК ей видеть не доводилось. В лучших
традициях Лубянки она донесла: мол, спал на работе,
явно был выпивши. И беднягу, между прочим хороше+
го человека, с номенклатурной работы перевели к нам.
Кстати, был он большой весельчак. Когда мне расска+
зали эту историю, я еще лучше понял, почему цековцы
от души в своих кабинетах не смеялись.
Я подошел к массивной двери кабинета Яковлева. От
нее веяло властью. Наш разговор был коротким. Яков+
лев никаких вопросов не ставил, да и что нас могло те+
перь связывать, директора академического института и
руководителя службы пропаганды и агитации всего го+
сударства. Горбачев пришел к власти, Яковлев вернулся
на прежнюю работу. Символы товарищества в партии
коммунистов испускали дух, пресса и телевидение со+
циализм в СССР представляли как сплошную вереницу
преступлений, хотя совершенно ясно, что жизнь, про+
житая Яковлевым и миллионами других коммунистов,
была соткана не только из зла, но и из добра. Любого
258
Глава V. Приближение катастрофы
нормального мужика слово «застой» должно оскорблять,
если только он не лодырь и не дармоед. А тут «застой»
повесили тяжелым грузом на шею всему народу, словно
хотели утопить. И только политическая слепота, черным
саваном накрывшая озлобленно мечущихся людей, не
позволяла осознать простую истину: идеологи «зас+
тоя» — это были те же самые люди, которые в прошлом
заставляли нас верить в идеологию+мумию, застывшие
истины догматического марксизма.
Целостное учение о социализме, поставленное на
службу интересам всего народа, в Советском Союзе так
и не утвердилось, хотя потуги сделать это были. Группы
цековских консультантов+идеологов бесчисленное ко+
личество раз собирались на госдачах, тасовали свои
мысли и прожекты, пытались вдохнуть жизнь в указа+
ния очередного партийного лидера, но ничего не полу+
чалось. Старая идеологическая платформа походила на
древнюю старушку, которую с большим усердием румя+
нили. Она уже готовилась испустить дух, а ей делали
новый макияж. Это была поистине трагикомическая
ситуация, создаваемая сверху и мешавшая появлению
хотя бы одного крупного мыслителя, способного заявить:
«Братцы, да что же мы делаем, грядет трубный глас
страшного суда, а мы дышим отработанным воздухом
прошлого. Социализм, чтобы выжить, должен из от+
шельника, верящего в бессмертие своих господ, стать
средством реализации народной мечты о зажиточной и
свободной жизни, иначе ему каюк». Но такового гла+
шатая на всей бескрайней советской земле не нашлось.
Ему не дали возникнуть отцы «развитого социализма»,
как будто может быть социализм недоразвитый или пе+
реразвитый. А ведь всего+то требовалось, чтобы у КПСС
была современная теория и соответствующая ей прак+
тика социализма.
«Может быть, таким мужиком станет Александр Яков+
лев?» — подумал я, входя в кабинет человека, за кото+
рым успело закрепиться реноме «идеолога перестройки
и гласности» и «наставника Горбачева».
259
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Зная, что у партийных руководителей время всегда в
обрез, и не рассчитывая на обстоятельную беседу, я, по+
здравив Яковлева с новым назначением, сразу же «взял
быка за рога».
— Александр Николаевич, страна находится на кру+
том и сложном повороте, перестройке в экономике еще
надо показать свою эффективность. В партийных орга+
низациях растерянность. Старые опоры рушатся, новых
пока не видно. Столетние идеалы выдыхаются. Нужно
не переиздание старых истин, а разработка новой тео+
рии, которая впитала бы в себя не только все лучшее из
марксизма, но и из других учений.
— Вся наша работа идет в этом направлении, — отве+
тил Яковлев. — Старые догмы нам очень мешают, новые
веяния часть партийного аппарата не приемлет. Возни+
кают новые противоречия, и нам, конечно, нужны но+
вые идеи для перестройки.
— Вы, наверное, помните, что мы с Ломейко в 1984 го+
ду издали книгу «Новое мышление в ядерный век». Там
мы затронули некоторые глобальные проблемы.
— Я знаю вашу книгу, она мне понравилась.
— Александр Николаевич, теперь надо издать книгу о
новом мышлении, где бы анализировались идеи приме+
нительно к нашему внутреннему развитию, настояще+
му и будущему социализма.
— Чья это идея, ваша или Ломейко?
Тон вопроса Яковлева был странным. Я почувство+
вал в нем раздражение. Как часто бывало, вместо учас+
тия и помощи в осуществлении новой идеи, я слышал от
очередного теперь уже цековца не живые, а мертвые сло+
ва. Что означает «чья это идея»?
— Это наша общая идея, — сказал я. — Это была бы
творческая книга. Сейчас идет сплошное пережевыва+
ние старых истин.
Яковлев прищурился, он размышлял. Я был уверен,
что он даст добро нашей идее, может быть, попросит со+
гласовать с ним основные теоретические положения.
Ответ Яковлева застал меня врасплох:
260
Глава V. Приближение катастрофы
— Вот что я могу посоветовать. Не стоит вам сейчас за+
ниматься новым мышлением. Мне сложно вникать в де+
тали моего пожелания, но поверьте, я знаю, что говорю.
— Я вас не совсем понимаю, — ответил я. — Теорети+
ческие разработки нового мышления нужны, мы уже
более четырех лет ими занимаемся.
— Лучше подождать с этим. Видите ли, новым мыш+
лением вплотную занимается Михаил Сергеевич, скоро
и для других откроется новое поле для таких исследова+
ний. Не надо сейчас спешить, эта ситуация достаточно
деликатная.
— Хорошо, — сказал я, — будем ждать, но чего?
— Горбачев готовит работу по новому мышлению, не
за горами ее выход.
Я был озадачен. После Сталина генсеки свои теоре+
тические работы, тем более книги, не выпускали. Выхо+
дили лишь сборники их речей и выступлений. Вершиной
творчества партийных лидеров были коллективные раз+
работки — доклады на съездах партии. Теоретическая
мысль вертелась вокруг изложенных в них идей. Горба+
чев же замахнулся на самостоятельную работу о новом
мышлении. Я понял, что в условиях вождизма в лайко+
вых перчатках делать параллельную работу невозмож+
но. Ее бы никто не напечатал.
— Если эта тема разрабатывается на таком уровне,
мы вашему совету последуем.
— И правильно сделаете, — отчеканил Александр
Николаевич.
Когда я выходил из здания ЦК, невольно глотнул све+
жего воздуха. Уже несколько раз я беседовал с партий+
ными руководителями, заседавшими в темно+сером
здании. Черненко, Зимянин, Шауро, Алиев, с Ельци+
ным в горкоме и вот теперь Яковлев. И часто разговор
заканчивался в лучшем случае обещаниями разобрать+
ся, после которых наступала тишина или, того хуже,
взбучка.
Исключением был Гейдар Алиев. Он не был пропи+
тан цинизмом, как многие из цековцев. Его работоспо+
261
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
собность я наблюдал во время участия в проведении на+
учной конференции в Баку. Это было еще до перестрой+
ки. Алиев пригласил ряд ученых, в том числе и меня,
домой на ужин. Был поздний вечер, но руководитель
Азербайджана выглядел бодро и буквально излучал оп+
тимизм. Алиев рассказал о планах экономического раз+
вития республики, предложил тост за Брежнева, Моск+
ву, «дружную семью народов». Время приближалось к
полуночи, кое+кто из нас стал клевать носом. Гостеп+
риимный хозяин встал, извинился, сказал, что должен
нас покинуть, так как едет на вокзал для поездки по рес+
публике для оценки видов на урожай и принятия, где
нужно, соответствующих мер. Мы все вышли на крыль+
цо правительственного особняка его проводить. У дома
Алиева ждал черный лимузин. Пожав на прощание каж+
дому из нас руку, он буквально впорхнул в открытую
охранником дверь «ЗИЛа», еще раз сверкнул ослепи+
тельной улыбкой, и машина растаяла вдали. «Вот бы
Советскому Союзу такого молодого и энергичного ру+
ководителя», — подумал я. Для такого поста нужна не
просто житейская, а государственная мудрость. Алиев
ею обладал. И не случайно этот бывший руководитель
КГБ республики стал руководителем Азербайджана.
Юрий Андропов в ноябре 1982 года ввел его в состав
Политбюро.
Тосты Алиева в честь Брежнева в отличие от верно+
подданнических тостов Шеварднадзе сослужили ему
плохую службу, так как он никогда не был дружком Гор+
бачева. Про Алиева, борца с коррупцией, стали рас+
пространять слухи и обвинять его во взяточничестве,
приписали ему подарок Брежневу дорогого перстня.
Большей глупости нельзя было придумать. Этот пер+
стень+печатку подарил Брежневу сын Юрий. Почему
генсек надел его в Азербайджане, известно только гос+
поду богу. Но навет прилип к Алиеву, так же как байка
про царский сервиз на свадьбе у дочери и последующая
пропажа «нескольких предметов» — к Григорию Рома+
нову. Плохо разбиравшийся в людях Горбачев в 1989 го+
262
Глава V. Приближение катастрофы
ду отправляет Алиева на пенсию, лишив перестройку
одного из самых энергичных руководителей.
В истории КПСС одной из самых неприглядных
страниц стала XIX партийная конференция. И вовсе не
потому, что на ней критиковались Громыко, Лигачев,
Арбатов, Афанасьев. Критика уже была в порядке ве+
щей. Но было стыдно наблюдать, как холуйство вновь
утверждается как само собой разумеющееся явление.
Артист Михаил Ульянов и академик Арбатов стали
предлагать, чтобы в новом Уставе партии была предус+
мотрена возможность занимать пост генерального сек+
ретаря более двух сроков, конечно же, в «порядке ис+
ключения». Вместо того чтобы напрячь все силы партии
и направить их на решение экономических и соци+
альных задач, они были брошены на огульное осужде+
ние прошлого, предыдущих вождей и восхваление ны+
нешнего. Бросалось в глаза и другое — на конференции
выступали все, кто угодно, кроме членов Политбюро,
за исключением Горбачева.
ÊÓËÜÒ ÃÎÐÁÀ×ÅÂÀ
После XIX партконференции в стране стал насаждаться
культ Горбачева, началась дезорганизация армии, на+
бирал силу национализм. Мысли о немыслимом — раз+
вале СССР — стали овладевать сердцами и умами быв+
ших преподавателей марксизма+ленинизма. И все+
таки, это было время, когда у Горбачева, КПСС, госу+
дарственных структур все еще оставалась возможность
переломить ситуацию и не допустить перерастания пе+
рестройки в перестрелку. Для этого надо было не лягать
прошлое, а провести в жизнь программу по выходу из
углубляющегося кризиса. Ельцин первым из окружения
Горбачева почувствовал, что грядут большие перемены.
Другие коллеги Горбачева пребывали в состоянии за+
гипнотизированных кроликов.
263
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Когда после XIX партконференции у меня выдался
свободный день, я решил встретиться с отцом.
— Конференция прошла посредственно, — сказал я. —
Почему в Политбюро не ставят вопрос о внеочередном
съезде партии? Почему пустые разговоры возведены в
ранг государственной политики? Почему члены Полит+
бюро, кроме взбунтовавшегося Ельцина, и в ус не дуют?
Никто из вас не выступил, в том числе и ты.
— Видишь ли, сын, — ответил отец, — люди сейчас не
знают о сложившейся в Политбюро и ЦК обстановке.
Она нездоровая, я вижу в Политбюро испуганных лю+
дей. Исключением является Лигачев. Начато нужное
дело, нам давно нужны реформы. Но не общество част+
ной собственности на основные средства производства
надо создавать. Заводы и фабрики строил весь народ и
тем, кто попытается их у него отобрать, люди рано или
поздно устроят суд. О капитализации страны в откры+
тую не говорится, но плутов, которые об этом думают
как о возможной личной наживе, предостаточно. Поче+
му никто из членов Политбюро не выступил на конфе+
ренции? Горбачев устанавливает удобные ему условия
властвования.
— Я тебе могу доверительно рассказать, — продол+
жил отец, — как мы обсуждали вопрос о выступлениях
перед конференцией. Собралось Политбюро. Начали
обсуждать повестку дня конференции. Горбачев беспре+
рывно говорит, повторяя всем хорошо знакомые фразы.
Его упор на то, что международные конфликты надо ре+
шать политическими, а не военными средствами, не
нов — вся дипломатическая работа к этому и сводится.
Снова предлагает добиваться ликвидации ядерного ору+
жия к 2000 году, говорит о системе всеобщей безопас+
ности, об утверждении авторитетом конференции докт+
рины «военной достаточности». Я эти идеи поддержи+
ваю, хотя чувствую, что в МИД вопросы не проработа+
ны. Главное, вижу, что по коренным вопросам внутрен+
него развития страны конкретных предложений снова
нет. А ведь ясно, что без наделения Советов реальными
264
Глава V. Приближение катастрофы
полномочиями они по+новому не заработают. Только
эффективная советская власть может обеспечить пере+
стройке успех.
— Я беру слово, — взволнованно говорит отец, — и
предлагаю, чтобы наряду с Горбачевым выступили и
другие члены Политбюро. Наступило неловкое молча+
ние. Никто даже реплики не бросил. Горбачев, разведя
руками, говорит: «Андрей Андреевич, точка зрения По+
литбюро будет изложена в докладе, который сделаю я.
Но уж если вам так хочется выступить, пожалуйста, вы+
ступайте». Он всем своим видом демонстрировал явное
недовольство моим предложением.
Я слушал отца, а про себя подумал, что ему следовало
выступить обязательно, предупредить, что процесс де+
мократизации в партии отстает от либерализации жиз+
ни в стране. Меня все больше удивляла манера отца кри+
тиковать Горбачева в разговорах со мной и одновремен+
но его лояльность к генсеку в работе. Поддерживать Гор+
бачева надо, но не во всем же! Я, набравшись смелости,
сказал отцу, что бессловесность нынешнего состава ру+
ководства страны — питательная среда нового культа
личности. Я понимал, что отцу уже 78 лет, жизнь его на
исходе, но так хотелось, чтобы он закончил ее на высо+
кой ноте. С сожалением наблюдал, как ухудшается не
только здоровье Андрея Громыко, но и ослабевает его
железная логика, как в беседах со мной он все чаще про+
тиворечит сам себе. На мой прозрачный намек о его не+
последовательности отец ответил:
— Мы должны научиться жить в согласии. Сегодня
многие критикуют Горбачева, и правильно критикуют.
Я вхожу в возглавляемое им руководство, с ним вместе
работаю. Горбачев — Генеральный секретарь ЦК КПСС.
С влиятельностью этого поста может поспорить только
президент США. Я рос и воспитывался в такое время,
когда слово генсека было законом. Авторитет Генераль+
ного секретаря и Горбачева лично — это не одно и то же.
Когда я хвалю его, то делаю это без оглядки на его лич+
ность. Я не могу переломить себя психологически и на
265
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
людях критиковать Горбачева, Рыжкова или Яковлева.
Это мои соратники по партии. Я никогда не был и не буду
интриганом. Мои теплые слова в адрес перестройки, ее
руководителей преследуют одну цель — помочь укрепить
единство партии, без которого нас ждет беда. Не вижу
себя в позе оппозиционера — это же смешно.
Отец говорил все вроде бы правильно, но меня пере+
полняли противоречивые чувства, и я возразил:
— Так единства в партии мы не сохраним, болезнь
надо лечить, а не загонять внутрь. Лигачев и Яковлев ста+
ли врагами. Первый держится за традиционные методы
работы, консервативен, второй — либерал по натуре,
настроен радикально+демократично. Порой кажется,
что они готовы растерзать друг друга.
— Ишь ты куда хватил, это перебор. Вот Горбачев и
должен объединять и направлять работу таких разных
людей. Делать это надо умело.
— Но ты прекрасно знаешь слова Ленина о том, что
всякая монополия загнивает. В ЦК и Политбюро раз+
ные точки зрения не уживаются. Наступило время де+
мократизировать партию, разрешить в ней фракции.
— Этого не будет никогда! Об этом даже не думай.
— Вот и Горбачев, я уверен, думает так же, хотя все
время намекает, что в душе он социал+демократ. А на
практике в партии такая же жесткая дисциплина, как и
раньше. Жизнь партийных организаций замерла.
— Зачем ты это говоришь, это же перехлест! Ты су+
дишь по вашим академическим партячейкам.
Отец говорил без уверенности в голосе, что было само
по себе удивительно.
— Запомни, страна и партия у нас очень большие,
управлять ими трудно. Принцип демократического цен+
трализма должен быть, иначе развалимся.
— А я считаю, что следовало бы самым серьезным об+
разом подумать о смене названия партии, создании на
ее основе по крайней мере трех партий. Может быть, сле+
довало бы создать Фронт партий социалистического вы+
бора, в который вошли бы слева коммунисты, в цент+
266
Глава V. Приближение катастрофы
ре — социалисты, справа — социал+демократы. Возмо+
жен вариант этих трех фракций в составе КПСС.
— Но почему, Толя, ты считаешь, что ослабление
партийной дисциплины, разброд и шатания в партии,
тем более создание многопартийной системы, помогут
решить наши проблемы? Скорее наоборот, покатимся,
и быстро, в тартарары.
Я знал, что, когда отцу в беседах не хватало аргумен+
тов, он начинал употреблять в защиту своей точки зре+
ния два необычных слова — «абракадабра» и «тартара+
ры». У меня об этих словах было лишь смутное представ+
ление.
— Что значит «тартарары»?
— Ученый, а не знаешь, — сказал он полушутя. — Тар+
тарары — это такая страшная космическая бездна, что
ее боялись даже боги. Туда проваливаются отступники
и предатели.
Позже я специально проверил значение этого слова.
В энциклопедии «Мифы народов мира» говорится о
«тартаре», пространстве, находящемся в самой глубине
космоса. Тартара — жилище ночи. Отец привык к дру+
гому произношению, но он правильно помнил, что это
страшное и гиблое место, уготованное всем, кто мыслит
себя богом на земле, идет против истины и интересов
людей.
Я продолжил спор с отцом:
— Ты считаешь, что новые формы политической орга+
низации КПСС — посягательство на основы жизни?
— Если это будет связано с уходом партии с полити+
ческой арены, то да. Ни один титан или даже группа ге+
роев не смогут управлять нашей страной без КПСС.
Партия — это каркас, на котором все держится. Разру+
шишь его — и страна погибнет.
— Я совсем не предлагаю, отец, рушить КПСС. Надо
сделать ее политическую структуру более гибкой. Ком+
мунисты+ортодоксы не должны быть монополистами у
власти. Горбачев хотя бы старается выглядеть демокра+
тичным, а придет к власти новый диктатор, и снова на+
267
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
силие войдет в моду. Ты сам знаешь, что высокие теле+
визионные башни, чтобы стоять крепко, имеют ампли+
туду колебания.
— КПСС, Толя, это мощная политическая организа+
ция, она основана на ленинских принципах, изменить
их сегодня никому не под силу. Люди, особенно члены
партии, этого не поймут.
— Вопросы демократизации жизни в партии на По+
литбюро обсуждались?
— В такой форме, как говоришь ты, нет. Наоборот, Гор+
бачев выступает за усиление роли партийных руководите+
лей, закрепление за ними права совмещения двух постов,
например секретаря обкома и председателя совета.
— Это, отец, большинство понимает как его очевид+
ное стремление стать главой государства.
— Здесь ты попал в точку. Я тоже так думаю и скоро
ему место освобожу. Мои года уже не богатство, а тяже+
лая ноша, через год стукнет 80. Я сейчас готовлюсь к по+
ездке в Пхеньян. Полечу в сентябре, после летнего от+
дыха.
Отца я уже не слышал. Значит, отставка, уход, как у
нас говорят, «на заслуженный отдых». И это к лучшему,
надо ему немного пожить для себя.
— Толя! Толя, ты что, не слышишь? Как лучше соста+
вить маршрут полета с визитом к Ким Ир Сену?
— Лучше через Ташкент, с остановкой на ночь.
— Скорее всего, это будет мой последний государ+
ственный визит. Бывают события, которых ждешь, но
они всегда приходят неожиданно.
Так случилось и с уходом Андрея Громыко в отставку.
Как мне впоследствии рассказывали помощники
отца, в один из сентябрьских дней 1988 года Горбачев
приехал в здание Президиума Верховного Совета, про+
шел в кабинет к отцу и там они, уединившись, долго бе+
седовали. Я никогда не спрашивал отца, что это была за
беседа, мне и так все было ясно. Ее результатом была
отмена визита главы Советского государства в Север+
ную Корею и уход в отставку.
268
Глава V. Приближение катастрофы
В те дни, после окончания Пагуошской конференции
в Дагомысе, я поехал отдохнуть в Сочи. Утром меня раз+
будил звонок из Москвы, и я услышал в трубке голос отца:
— Толя, завтра открывается сессия Верховного Сове+
та, смотри и слушай, да и вообще приезжай побыстрее в
Москву, будем вместе работать над рукописью второго
издания моих мемуаров.
— Хорошо, — ответил я, — через два дня буду в Мос+
кве. Телевидение полностью показало заседание, на ко+
тором отец заявил о своем уходе в отставку. Новым гла+
вой государства стал Горбачев. Снова два высших поста
в государстве оказались в одних руках. Это был завуа+
лированный вождизм в действии. Когда заседание на+
чиналось, у меня еще теплилась надежда, что пост главы
государства будет отдан в другие руки. Эту работу нельзя
вести по совместительству, как нельзя быть одновремен+
но летчиком и танкистом. Горбачев считал иначе. Кон+
центрация власти наверху продолжалась. Это было ут+
верждение старой традиции, которая нанесла работе
Советов только вред. Пост главы государства снова ста+
новился церемониальным приложением к реальной вла+
сти генсека КПСС.
После ухода на пенсию Андрей Громыко целиком от+
дается работе по подготовке вслед за русским английс+
кого издания мемуаров «Памятное». С осени 1988 года
я и моя сестра Эмилия по два+три раза в неделю испол+
няли при отце роль «писаря». По просьбе английского
издания «Хатчинсон» он перерабатывал русское двух+
томное издание в однотомное, пополняя текст новыми
воспоминаниями. Это было время, когда с просьбами
дать интервью к нему обращались многие иностранные
газеты и телевидение. Советские, за исключением газе+
ты «Московские новости» и журнала «Новое время»,
не обращались. Первые три месяца отец отказывал в
интервью всем. Это, конечно, было ошибкой. Потом, по
моей просьбе, он ответил на вопросы журнала «Новое
время». Мне сообщили по телефону вопросы, я передал
их отцу, и он тут же надиктовал мне ответ, который и
269
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
был опубликован. В нем Громыко сказал, что для успеха
перестройки нужно прежде всего заняться ростом про+
изводительности труда, как в промышленности, так и в
сельском хозяйстве.
Это было заявление в поддержку проводимого в стране
курса. Но если говорить в целом, то советские средства
массовой информации, работавшие под А. Яковлевым,
отца своим вниманием не баловали. Даже статью, ко+
торую он написал для газеты «Известия» по Карибско+
му кризису, долгое время не публиковали. По всему чув+
ствовалось, что на Старой площади опасались давать
отцу трибуну, с которой он мог выступать самостоятель+
но. Проявились высокие «товарищеские» качества Гор+
бачева. Я уверен, что именно он, и никто другой, дал ко+
манду «не утомлять пенсионера». Я не помню, чтобы в
моем присутствии Горбачев позвонил Андрею Андрее+
вичу. Отец ему также не звонил. Громыко совсем разу+
верился в этом человеке.
Я понимал непростое психологическое состояние
отца. Традиционно лояльный к высшему руководству
партии человек, он до конца своих дней сохранил веру в
КПСС. Ни единым словом на людях он никогда не кри+
тиковал Горбачева и Шеварднадзе, хотя у него было что
сказать. Что касается последнего, то отец испытывал
недоверие к его дипломатическим способностям. Он на+
звал как+то Шеварднадзе «человеком со слабым хреб+
том», который «все время сгибается в поклоне, и все в
сторону Запада».
Когда в декабре 1988 года Горбачев выступил в ООН
с речью, я сказал отцу о своей положительной оценке
высказанных в ней идей. Сделал это не без задней мыс+
ли, хотел, чтобы он разговорился после своей отставки.
Предчувствие меня не обмануло.
— Эйфория здесь не к месту. К Горбачеву я отношусь
нормально, от меня он удара в спину никогда не полу+
чит. Знаешь, у меня всегда были два противника — вре+
мя и невежество людей, которых поднимали к вершине
власти обстоятельства. Бывает, что помогает и случай.
270
Глава V. Приближение катастрофы
Так было, к примеру, со мной, когда мы переехали из
Минска в Москву. Никакой «мохнатой руки» у меня в
столице не было, я всего добивался самостоятельно. Вот
говорят, что я был протеже Молотова. Конечно, был, если
он выдвинул меня на дипломатическую работу. Было бы
глупо это отрицать. Но, ты знаешь, важно понять, поче+
му комиссия наряду с немногими другими выбрала
именно меня. Когда я вспоминаю то собеседование, ут+
верждаюсь во мнении, что решающую роль тогда сыгра+
ло не мое социальное происхождение, а ответ на вопрос:
«Какие книги на английском языке вы читали за после+
днее время?» Когда я с ходу назвал «Бедные+богатые»,
то почувствовал, что меня на работу возьмут. Помимо
того, что говорят сейчас о том времени, нельзя отрицать,
что знания тогда ценились, тем более что многие люди,
ими обладавшие, были уничтожены. Это была трагедия,
но в ней был виноват не социализм, а Сталин и его бли+
жайшее окружение. Но на все это наслаивается и дру+
гое. Если чернить всю советскую историю, теряется ис+
торизм...
Наша прогулка уже подходила к концу, когда отец
вдруг остановился и сказал:
— Горбачев человек способный, но у него есть суще+
ственные слабости. Раньше, когда он занимался пробле+
мами сельского хозяйства, я за ним этого не замечал.
Горбачев производил впечатление энергичного, знаю+
щего свое дело руководителя. Какие тени его потрево+
жили, — произнес отец, улыбаясь уголками губ, — не
знаю. Но уверенность в себе Горбачев потерял, ему все
не хватает власти. Все наши лидеры, когда дела в эконо+
мике страны шли неважно, бросались во внешнюю по+
литику. Прыгнул в нее и Горбачев, а она, внешняя по+
литика, ох как трудна, а дипломатия — это еще более
«тонкая материя».
271
Глава VI. Дипломатия Громыко
Глава VI
Дипломатия Громыко
«ÄÈÏËÎÌÀÒÈß —
В
272
ÝÒÎ ÑÒÐÎÃÀß ÍÀÓÊÀ!»
МОЕЙ ПАМЯТИ ЗАПЕЧАТЛЕЛИСЬ БЕСЕДЫ С ОТЦОМ И О
дипломатии. Он был поглощен делами внешней
политики. Она не отпускала его ни на шаг, даже
во время отпуска, когда ему удавалось уехать из
Москвы. Андрей Громыко от этого не только не страдал,
но испытывал наслаждение от непрестанного общения с
этой строптивой «дамой», повседневной дипломатией,
которая, как он любил говорить, «никогда не ложится
спать, постоянно требуя к себе внимания». Только два
обстоятельства позволяли отцу уйти из+под ее опеки —
охота и заплывы в море во время отдыха, доставлявшие
ему истинное удовольствие. Их не мог прервать даже
звонок Леонида Брежнева.
«Леонид Ильич, — шептал в трубку дежурный работ+
ник КГБ, — у Андрея Андреевича заплыв. Его по+
звать?» — и каждый раз генсек, проявляя деликатность,
просил, чтобы Громыко перезвонил ему попозже. Я как+
то сказал отцу: «Ты свободен от дел только в морской
воде». Он засмеялся: «В море нет телефона, этой чумы
цивилизации. Люди сейчас перестали писать друг другу
письма. Телефон — большое удобство и большая нервот+
репка».
Впервые речь о дипломатии зашла у нас в 1961 году,
накануне моего отъезда в Англию. К этому времени я
проработал пять лет референтом в Государственном ко+
митете по культурным связям с зарубежными страна+
ми, и, откровенно говоря, меня стали обуревать сомне+
ния относительно правильности выбора поступления в
Институт международных отношений. Я все лучше по+
нимал, что сыну, избравшему одно поле деятельности с
отцом, который занимает в государстве высокий пост,
суждено оставаться в тени. Отец напоминал мне высо+
кий кедр с кроной настолько могучей, что вырасти под
ним дипломатом было невозможно. Полное осознание
этой истины пришло лишь со временем, когда я, прора+
ботав в трех посольствах, понял, что в советском обще+
стве могут быть какие угодно почетные «династии» —
сталеваров, военных, шахтеров, летчиков, но только не
дипломатов.
Накануне моего отъезда в Лондон отец с матерью при+
ехали к нам на квартиру пожелать доброго пути. В этот
вечер, после ужина, я обратился к отцу с просьбой дать
ряд советов по работе в Англии. Мы уединились и про+
говорили довольно долго:
— Дипломатия, Анатолий, очень трудная наука и од+
новременно это — искусство. Что здесь поставить пер+
вым, сказать трудно. Когда речь идет о внешней поли+
тике, на первый план выходит наука, весь комплекс зна+
ний по истории, культуре, традициям и, конечно, обста+
новке в стране пребывания. Настоящий дипломат — это
эрудит. Но и этого мало. Дипломат должен быть анали+
тиком, уметь анализировать. Еще более сложно готовить
предложения для Центра. Здесь нужно ясно представ+
лять, в чем состоит выгода твоей страны, что укрепляет
ее безопасность. Но стремиться к этой выгоде надо так,
чтобы предложения были одновременно приемлемыми
и для страны, в которой работаешь. Самое трудное в ра+
боте дипломата, — добиться претворения своих предло+
жений в жизнь. На уровне двусторонних отношений это
под силу только послам, на уровне стратегических ре+
шений — министру. Принятые решения — это в конце
концов всего лишь чернила на бумаге. Для их реализа+
ции нужны постоянные усилия, особенно если речь идет
о решениях Политбюро. Вот на этом сложном этапе ра+
273
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
боты наши дипломаты нередко оказывались в тяжелей+
шей ситуации, получая в МИД страны пребывания один
за другим отказы на свои предложения. Часто это не их
вина, так как иностранцы оценивают ситуацию к своей
выгоде, и тогда идет изматывающая борьба за выполне+
ние указаний Центра.
— В этой ситуации, — сказал, слегка помедлив, отец, —
наряду со знаниями и умением выдвигать предложения,
учитывающие государственные интересы, вступают в
силу такие качества, как дипломатическое искусство и
работоспособность. Ими, откровенно скажу, обладает не
так уж много людей. Конечно, на своем уровне каждый
может вполне искусно вести дело, например, организо+
вать дипломатический прием, грамотно провести бесе+
ду, добыть важную информацию. Укрепление государ+
ственных интересов страны, нашей безопасности и бе+
зопасности друзей и союзников складывается из усилий
десятков, может быть, и сотен дипломатов. Однако толь+
ко министру иностранных дел даны полномочия выно+
сить на Политбюро предложения крупного политичес+
кого масштаба и после одобрения отвечать за них.
— А Политбюро что, не отвечает? — спросил я.
— В нашей политической системе Политбюро, ЦК
КПСС — это истина в последней инстанции, так же как
для послов указания министра. Заруби это себе на носу.
Дипломатия — наука строгая.
Отец внимательно на меня посмотрел, как будто впер+
вые увидел, и я заметил в его взгляде сомнение.
— Отец, я все понимаю, ты ни о чем не беспокойся.
— Я и не беспокоюсь, иначе ты никуда бы не поехал.
А теперь, — сказал отец, — давай поговорим о конкре+
тике.
В двусторонних отношениях с Англией мы готовы идти
так далеко, как пожелают англичане. Им надо постоян+
но внушать, что ограничение вооружений, особенно
ядерных, в их интересах. В этих вопросах Лондон пасси+
вен. Плетется в хвосте у американцев. В Европе вместе с
ними мы можем активно работать над созданием сис+
274
Глава VI. Дипломатия Громыко
темы общеевропейской безопасности. Проблема закреп+
ления государственных границ все еще не решена. Если
у тебя будет возможность, передай от меня привет Алек+
су Хьюму. Среди лейбористов обрати внимание на Га+
рольда Вильсона, это перспективный политик, к нам от+
носится неплохо. Ему, кстати, благоволит Микоян. Но
это так, к слову, для твоего личного сведения. И, наобо+
рот, будь осторожен с Джорджем Брауном: скользкий
человек, а ведь происходит из рабочих.
Впоследствии эти соображения отца мне пригоди+
лись. С Вильсоном установились хорошие контакты, а
Брауна я избегал и правильно делал, так как Вильсон,
будущий лейбористский премьер+министр, его терпеть
не мог.
— Дам тебе еще несколько практических советов, —
продолжал отец. — Запомни, что дипломату нельзя кри+
тиковать порядки страны, в которой он работает, а в Ан+
глии — говорить пренебрежительно о королевской семье.
Этого англичане не прощают. На приемах не пей, дип+
ломаты копают себе могилу рюмкой. В коллективе ста+
райся вести себя со всеми ровно, не выпячивайся и будь
поскромнее. Добросовестно выполняй поручения посла.
Будь особенно осторожен при вождении автомашины.
Дипломат, сбивший пешехода, даже если водитель не ви+
новат, должен из страны уехать. И наконец, важное
условие успешной работы: старайся больше слушать, чем
говорить. Многие дипломаты, разъясняя политику свое+
го правительства, говорят больше, чем нужно, плохо слу+
шают собеседника. Убеждение необходимо, но его надо
соизмерять с чувством меры. Важно слышать не себя, а
собеседника, вникать в его аргументацию.
— Дипломатом может быть только знающий и умный
человек, — заметил я.
— Не просто знающий и умный, но и преданный сво+
ему народу и правительству. Он их официальный пред+
ставитель, об этом никогда нельзя забывать. Он не име+
ет права нести отсебятину. Запомни, если не уверен, что
следует говорить, лучше промолчи. И еще — не заводи
275
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
дружбу с иностранцами, политикам и дипломатам она
обуза. Внимательность, доверительность и даже близ+
кие отношения — это хорошо, но не более того.
На этом моя первая беседа с отцом об азах диплома+
тии закончилась.
Я уехал в Лондон с большим желанием принести
пользу своей стране. Постепенно приобрел неплохой
опыт дипломатической работы, появилось желание глуб+
же понять систему ценностей дипломатии. Я расшеве+
лил отца своими вопросами, когда по возвращении из
Лондона наряду с работой в Академии наук СССР стал
преподавать в Дипломатической академии МИД.
— Отец, за рубежом часто пишут о причинах твоего
дипломатического долголетия, да еще на руководящих
постах. Разве дело только в компетентности?
— Причина моего долголетия самая простая — я не
интриган. Интриганы — халифы на час. Они подсижи+
вают людей, но и им платят тем же. Они как скорпионы,
жалят с удовольствием, если даже сами гибнут.
— Интриганом подобного плана, — заметил я, — был,
по+моему, Сталин. Он с удовольствием гробил людей, а
сам для возмездия был недосягаем.
— С середины 30+х годов это было так. А в 20+х ему от
старых большевиков крепко доставалось. Интриги, до+
носы, подножки друг другу у части партийной верхушки
были в почете.
— Кого из таких «деятелей» ты бы выделил?
— Троцкого, затем Зиновьева. Из тех, с кем пришлось
работать, на первое место ставлю Вышинского. Он по+
губил много людей, но и его жизнь поломала. Любил
сталкивать людей лбами Хрущев. Брежнев вкуса к инт+
ригам не имел. Смещение Хрущева не было заговором,
оно стало необходимостью, так как Никита Сергеевич
потерял контроль над собой, стал разваливать экономи+
ку страны и партию. Внезапно, нарушив необходимые
процедуры, передал Крым Украине.
Из бесед с отцом у меня сложилось четкое представ+
ление о его концепции дипломатии. Он, например, не
276
Глава VI. Дипломатия Громыко
считал, что дипломатия абстрактна, оторвана от жизни,
социальных и классовых интересов.
— Дипломатия, — говорил он мне, — это средство до+
стижения внешнеполитических целей. Существуют оп+
ределенные правила ее использования, они применяют+
ся как буржуазными, так и советскими дипломатами.
Работа отдельного дипломата персонифицирована, но
не на столько, чтобы стать «вещью в себе». Все видные
дипломаты, с которыми я имел дело, в человеческом
плане могли себя вести по+разному, но было у них об+
щее, и самое главное — профессионализм.
Забегая вперед, могу уверенно сказать, что отца раз+
дражали появившиеся в годы перестройки статьи об
ущербности классового подхода к внешней политике и
дипломатии. Помню, как он, много читавший, в том
числе советскую периодику, просматривая прессу, ка+
жется это была «Литературная газета», вдруг сказал:
«Просто удивительно, насколько наивными могут быть
люди. Вот, например, мидовский работник Козырев пи+
шет, что система международных отношений искусст+
венно поляризирована, наша дипломатия идеологизи+
рована, что она должна быть основана на общечелове+
ческих ценностях. Но ведь, кроме них, в политике важно
и другое — защищать классовые ценности и подходы.
Такая упрощенность возможна, только если исчезнут
социализм или капитализм. И такие несуразности пи+
шет советский дипломат. Дипломатия всегда служила и
служит интересам господствующего класса. Конечно,
если дело касается сохранения мира, угрозы ядерной
войны, уничтожения экологии, развития взаимовыгод+
ной торговли, возможностей общения в сфере культуры,
то дипломатия обслуживает интересы всех. Но в меж+
дународных отношениях присутствуют агрессия, интер+
венция, силовое давление, шантаж, слабо прикрытая
борьба за доступ к источникам сырья. Разве об этом
можно забывать? Наши отношения с США и странами
НАТО в последние годы приобрели именно такой тре+
вожный характер.
277
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
На негативные высказывания отца о новых тенден+
циях в нашей дипломатии я отреагировал не сразу. Ко+
зырева в глаза не видел, но, как это ни странно, принял
непосредственное участие в его судьбе.
Однажды ко мне обратилась моя теща, Любовь Влади+
мировна, прекрасный скромный человек, учительница ма+
тематики в средней школе, и, заметно волнуясь, сказала:
— Хочу обратиться к вам с просьбой. Меня попросила
об этом моя подруга, Евгения Михайловна. Она хлопо+
чет за своего сына Андрея.
— В чем состоит просьба?
— Андрея хотят послать на дипломатическую работу
в Африку, а у него слабое здоровье. Поговорите с кем+
нибудь, чтобы ему предложили что+нибудь другое.
— Любовь Владимировна, это мидовский кадровый
вопрос, мне неловко его поднимать.
— Евгения Михайловна — моя хорошая подруга, речь
идет о здоровье ее сына.
— Если бы не ваше участие, то я не стал бы, простите,
за Андрея просить. Кто+то из МИД должен работать и в
Африке, но по себе знаю изматывающий климат этого
континента. Из Тропической Африки возвращаешься
как выжатый лимон.
— Вот видите, Андрею нельзя ехать в эту жару.
Отказать Любови Владимировне я не смог.
— Отца я в это вмешивать не буду. Лучше сам схожу в
министерство. Передайте Евгении Михайловне, что по+
стараюсь помочь.
Через несколько дней я вхожу в просторный кабинет
заведующего отделом кадров МИД СССР В. Стукали+
на. Когда я изложил ему свою просьбу, Стукалин как+то
неопределенно хмыкнул и сказал:
— Анатолий Андреевич, а вы знаете, за кого ходатай+
ствуете?
— Как «за кого», за Андрея Козырева. За него проси+
ла меня теща. У него слабое здоровье.
Стукалин поинтересовался, беседовал ли я на эту тему
с отцом. Я откровенно ответил, что нет.
278
Глава VI. Дипломатия Громыко
— Хорошо, не будем вмешивать в это министра. Я раз+
берусь сам, а потом позвоню. Только откровенно скажу,
Анатолий Андреевич, ни вы сам, ни кто+либо другой за
вас не просят, а у вас, между тем, есть основания для
продолжения дипломатической работы.
— У нас каждого оценивают по способностям, но не
сыновей министров. К тому же я влюбился в черноко+
жую даму — науку об Африке.
Выходя из кабинета Стукалина, которого отец очень
ценил, я дал себе слово никогда больше кадровыми ми+
довскими вопросами не заниматься. Но, очевидно, и
одного этого ходатайства за молодого Андрея Козырева
достаточно, чтобы ныне, на пороге XXI века, поразмыш+
лять, насколько сильны в истории роль субъективного
фактора и случайности.
Через несколько дней Стукалин мне позвонил и ска+
зал, что Козырев продолжит работу в центральном ап+
парате.
Так, волею судьбы, при участии Силаева, предсов+
мина РСФСР, взявшего Козырева на работу министром
иностранных дел, а затем Ельцина, оставившего за ним
этот пост после разрушения СССР, вслед за Шеварднад+
зе, Бессмертных и Панкиным в кабинет министра ино+
странных дел вошел и сел за стол, за которым работал
много лет Андрей Громыко, Андрей Козырев. Первое, о
чем я подумал, услышав о его назначении, будет ли Ко+
зырев ездить в Африку. Тем более что в 1991 году я про+
должал работать директором Института Африки и по+
тому написал ему деловое письмо с рядом предложений
по сотрудничеству с «Черным континентом». Ответа на
свое письмо я не получил.
Наблюдая за работой Козырева в последующие годы,
невольно сравнивал ее с деятельностью отца и пришел к
выводу, что не только дипломатический стиль тезок со+
всем различен, но и само понимание характера между+
народной среды (разнородна она или однородна), ба+
зовых подходов к внешней политике резко отличалось.
Модель внешней политики Громыко напоминала проч+
279
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
но сбитую конструкцию, в которой все было взаимосвя+
зано. Ее основу составляли несколько основных поло+
жений, на которых вся конструкция базировалась. Об
этих аксиомах отец говорил и писал неоднократно. Дип+
ломатам и политологам не стоит о них забывать.
ÏÎ×ÅÌÓ ÐÓÕÍÓËÀ ÄÈÏËÎÌÀÒÈß
ÃÎÐÁÀ×ÅÂÀ—ØÅÂÀÐÄÍÀÄÇÅ
Первое. Громыко считал, что мир социально биполярен
и что между двумя системами, капиталистической и со+
циалистической, существуют коренные отличия. Наря+
ду с сотрудничеством в рамках мирного сосуществова+
ния продолжается борьба, которая должна вестись мир+
ными средствами. Основой успеха советской внешней
политики является объясняющее мировые процессы
марксистско+ленинское учение. Коммунистическая
идеология, экономическая и военная мощь Советского
Союза и его союзников — основное средство сохранения
на мировой арене баланса сил.
Второе. Гонка вооружений и ядерное оружие — ве+
личайшая угроза человечеству, гонку надо остановить,
оружие — запретить. Объективно в этом заинтересова+
ны и США, и НАТО. Политические элиты капиталис+
тических стран неоднородны, у них налицо как стремле+
ние взять верх, ослабить и развалить Советский Союз,
так и желание иметь с ним нормальные отношения.
Третье. На мировой арене у Советского Союза много
союзников и друзей, мы их должны поддерживать. По+
терять друзей легко, а найти трудно. Стержень безопас+
ности Советского Союза — Варшавский договор, особая
поддержка оказывается ГДР.
Четвертое. В Европе необходимо на международно+
правовой основе закрепить сложившиеся после Второй
мировой войны государственные границы.
280
Глава VI. Дипломатия Громыко
Пятое. Советский Союз никому не позволяет вести с
ним дела с позиции силы, тем более собой манипулиро+
вать. Только равенство и одинаковая безопасность обес+
печивают советские интересы.
Шестое. Границы Советского Союза священны и не+
прикосновенны, посягательство на них пресекается.
Седьмое. Залогом всех успехов Советского Союза яв+
ляется единство нашего общества и прочность государ+
ства, КПСС за это в ответе.
Восьмое. Стержнем политики Запада являются США,
остальные капиталистические государства по ключевым
проблемам международных отношений равняются на
Вашингтон, проявляя самостоятельность лишь в отдель+
ных вопросах.
Девятое. Международные отношения следует оцени+
вать реально, а не умозрительно, на основе анализа
прежде всего действий, а затем уже слов потенциальных
противников. У дипломатов эмоции не должны брать
верх над разумом.
Десятое. В международных отношениях необходимо
следовать нормам международного права, прежде всего
соблюдать принцип невмешательства во внутренние
дела других государств.
Одиннадцатое. Эффективным международным ин+
ститутом является ООН. Необходимо строго соблюдать
ее Устав. ООН не должна играть роль инструмента од+
ного или группы государств.
Вот те одиннадцать блоков, на которых отец, как я
понимаю, базировал свою дипломатию.
Когда я спрашивал отца, что нового можно ожидать в
советской внешней политике, он отвечал, что ему спе+
шить некуда, а однажды, когда по моей просьбе согла+
сился написать предисловие к книге профессоров Выс+
шей дипломатической академии, сказал: «Основы на+
шей внешней политики без нужды меняться не будут.
Конструкция здания прочна, нет никакой необходимо+
сти ее перестраивать. Удаление даже одного блока на+
рушит равновесие всего здания. Свою задачу я вижу в
281
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
том, чтобы это здание укреплять, а не расшатывать и
лишать опор».
Я говорил отцу, что советская дипломатия должна
быть гибче, быстрее реагировать на меняющиеся обсто+
ятельства, и получал ответ: «В чем ты хочешь видеть боль+
шую гибкость? Какой из названных мною блоков нуж+
дается в большей эластичности? Предположим, мы за+
меняем один из них, наводим туману с «гибкостью», а
что дальше? Попробуй на досуге поразмышлять, от ка+
кого блока мы можем отказаться, какие непредсказуе+
мые последствия могут появиться. Я скажу тебе и всей
профессуре — наша внешняя политика провалится, мы
будем смяты».
Я понял, что «здание Громыко» не кубики, которые
можно с легкостью заменить, а крепко спаянная конст+
рукция. Из+под нее нельзя опрометчиво выдергивать
блоки, не рискуя получить цепную реакцию и развал
всего здания. На мой взгляд, осторожная реконструк+
ция должна была все же проводиться с тремя блоками —
первым, седьмым и девятым.
Концепция социально биполярного мира, противо+
стоящих друг другу коммунизма и капитализма, актив+
но использованная идеологическими машинами Совет+
ского Союза и США, устаревала. США, учитывая это,
проявляли прагматизм. Один из примеров — лишенная
каких+либо идеологических притязаний попытка вклю+
чения в 70+е годы Китая в сферу своего политического
влияния. В то время барометр советско+китайских от+
ношений из+за разногласий в рамках одной и той же
идеологической системы неизменно показывал на «не+
настную погоду».
Политике Советского Союза была присуща идеали+
зация своего строя. Советские руководители считали, что
Советский Союз добился создания «развитого социа+
лизма» и может вытянуть другие страны из мира капи+
талистической наживы в мир, где человек свободен от
эксплуатации. Советская пропаганда строилась не на
попытке приманить человека обещаниями богатства, а
282
Глава VI. Дипломатия Громыко
на соблазне «духовного раскрепощения», «морального
здоровья».
Взгляд на мир как биполярный, где противостоят друг
другу капитализм и социализм, в 80+е годы стал терять
свою убедительность. Капитализм к концу XX столетия
в своем развитии прошел большой путь. Из неограни+
ченного рынка XIX века, власти монополий первой тре+
ти века XX, государственного монополистического ка+
питализма послевоенного периода буржуазное обще+
ство с 1970 годов вступило в новую «информационную
эру» глобальной экономики. Само понятие «капита+
лизм» утратило определенность и использовалось по
инерции как штамп: Западом — как идеал, СССР — как
пугало.
Многие развитые страны добились высокого жизнен+
ного уровня для большей части своего населения, его со+
циальной защищенности, политической стабильности.
Государство в этих странах приращивало себе новые
функции, выдержав и успешно пережив лобовой удар
неолиберальной волны «тэтчеризма» и «рейганомики».
В мире складывались новые социально+экономические
центры, претендующие на лидерство, основной из них —
в Тихоокеанском бассейне. Китай отходил от позиции
ревнивого идеологического соперничества с СССР. На+
учно+техническая и информационная революции, гло+
бализация мировой экономики, переход ряда стран от
индустриальной к постиндустриальной модели с изме+
нениями в характере производственных отношений и в
отношениях между трудом и капиталом требовали от
советского руководства и коммунистической идеологии
выработки свежих подходов, нового взгляда на место и
роль страны в появляющемся многополярном мире.
Устаревшим казался и седьмой блок. О нем я однаж+
ды завел разговор с отцом.
— Тебе не кажется, что единство нашего общества
нельзя доводить до абсурда? Ленин говорил, что всякая
монополия загнивает. Вот и у нас партия такая «моно+
литная», что среди коммунистов исчезла борьба мне+
283
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ний, жизнь в партийных организациях течет вяло. Или
возьми, например, наши выборы. Разве отсутствие на
них хотя бы двух кандидатов на должность депутата ук+
рашает нашу политическую систему? Она отягощена и
другим серьезным недостатком. Единственная из рес+
публик, Российская, не имеет своей партии. Странно,
почему именно русские не имеют своей партии?
Отец ответил не сразу, было, однако, видно, что для
него эти вопросы не новы:
— Начну с главного, почему Российская Федерация
не имеет своей коммунистической партии. Вопрос этот
обсуждался, и не раз. Проблема здесь есть. Посчитали,
однако, что если мы такую партию создадим, то в стране
может возникнуть двоевластие, российская партия была
бы настолько сильна, что ее руководство, скорее всего,
стало бы соперничать с руководством КПСС. КПСС
представляет и интересы России. Что касается соревно+
вательности на выборах, то это парламентаризм. Сис+
тема Советов не нуждается в подпорках. Ее демократизм
и так очевиден. Советы гораздо ближе к народу, чем лю+
бой буржуазный парламент. И в чем будут соперничать
кандидаты?
— Хотя бы в том, у кого лучше язык подвешен, — осер+
чав на отца сказал я. — Люди должны иметь право вы+
бора.
— А как быть с членами Политбюро?
— Что за проблема? Они могли бы в порядке исклю+
чения выбираться без соперников. Даже в условиях со+
ревновательности никто бы их не прокатил. Избрали бы
всех. Это дело техники, положения о выборах. Что каса+
ется отсутствия у нас российской компартии, то я счи+
таю такое положение вещей несправедливым. Русских
это задевает, разговоры об этом идут.
— Этот вопрос не актуален, — отрезал отец, — два
центра власти нам не нужны.
Я заговорил о девятом блоке.
— Эмоции, — сказал я, — никогда не следует сбрасы+
вать со счетов. Реализм в оценках не должен означать от+
284
Глава VI. Дипломатия Громыко
каза от учета эмоций. Например, многие немцы ГДР хо+
тят видеть страну единой. Другое дело, какой она будет.
— А ты, Анатолий, не задавался вопросом, какой Гер+
манию хотят видеть советские люди? Может быть, в со+
ставе НАТО? Немцы сами сделали свою историю, когда
Аденауэр отказался рассматривать планы объединения
Германии, для начала в виде конфедерации. Для этого
надо было отказаться от планов вхождения в НАТО. Ре+
ализм в политике — это в первую очередь правильная
оценка как своих возможностей, так и возможностей со+
перника. Желаемая цель в политике не всегда достижи+
ма. Объединение Германии — вопрос отдаленного бу+
дущего. ГДР на международной арене утвердилась проч+
но. Гарантом ее существования является наша с ней со+
лидарность.
— Все же, чтобы делать обобщения в германском воп+
росе, надо к выводам идти от частностей. Национальный
фактор следует учитывать обязательно.
— У советского народа свои эмоции. В нынешней об+
становке не в наших интересах потворствовать созданию
в центре Европы нового рейха. Методы индуктивные,
Анатолий, не всегда эффективней дедуктивных. Логи+
ческая модель европейских дел, которую я исповедую,
не приемлет единой Германии, которая была бы членом
военного блока, тем более направленного против нас.
ГДР всегда испытывала сильное давление со стороны
Запада, реваншистских и националистических сил. Ну
и что? Мы и миллионы немцев, кто за социализм, дол+
жны поднять вверх руки? Пока я министр, этого не бу+
дет. Я слишком хорошо знаю западную политическую
кухню, чтобы не понимать, к чему может привести фор+
сированное объединение Германии. В первую очередь к
сильному ослаблению Советского Союза! Должен тебе
сказать, что Бонн об этом уже и не мечтает. Мы слиш+
ком сильны.
— А как быть с нашими войсками в Германии?
— Наши войска на территории Германии вечно оста+
ваться не могут, но и сниматься и уходить им оттуда сей+
285
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
час бессмысленно. Восточная Европа — сфера наших
интересов, а не США или НАТО. И они, постоянно ору+
дуя этим понятием в своих интересах, должны и за нами
признать право на его использование. Наша диплома+
тия делает все, чтобы никто не воспринимал возмож+
ность объединения Германии как неизбежную. В этом и
состоит ее искусство, чтобы даже неизбежное не выгля+
дело таким. Я, например, верю, что будущая Германия
будет социалистической, но для этого надо, чтобы соци+
ализм доказал свои преимущества над капитализмом.
Западноевропейцы привыкли жить лучше, чем многие
другие народы. Для них главное мерило справедливого
государства — материальная сытость. На этом сыграл
Гитлер. При нем, до нападения на нас, немцы жили бо+
лее чем сытно.
Мне запомнилась эта беседа с отцом и наши с ним
разногласия. Время многое расставило на свои места.
Андрей Громыко во многом оказался прав и довольно
точно предсказал, к чему может привести страну отход
от его подходов в международной политике. Его истины
были истинами человека, преданного социализму, мыс+
лившего категориями аналитической логики. Для него
НАТО не мог стать дружелюбным и хорошим. Это было
бы равносильно тому, чтобы считать хорошими амери+
канские, английские и французские атомные бомбы. Он
никогда не сбрасывал со счетов опасность нападения
НАТО на другие государства и верил, что только воен+
ный паритет, а не добрые слова в адрес Москвы являют+
ся гарантией безопасности СССР. Он считал, что воен+
ная и экономическая мощь Советского Союза дает на+
шей дипломатии возможность действовать как инстру+
менту великой державы. Его дипломатическая деятель+
ность прошла под флагом борьбы за то, чтобы Запад за
Советским Союзом такую роль признал, Андрей Гро+
мыко добился этой цели.
В отличие от него Шеварднадзе и Козырев проявили
недальновидность и слабость. Было непонятно, то ли их
мотает на шквальном ветру как флюгер, то ли свой вы+
286
Глава VI. Дипломатия Громыко
сокий пост они превратили в задний двор для улажива+
ния собственных интересов и интересов своих началь+
ников. Для страны итог был один — безостановочный
откат Советского государства от завоеванных в течение
многих десятилетий, а то и столетий, позиций и превра+
щение России в больное государство Европы.
Отец редко заговаривал о дипломатическом искусст+
ве. Вспоминаю, как он, через восемь лет после своего
назначения министром, в 1965 году пригласил к себе
домой дипломатов, чтобы отметить большой успех
встречи в Ташкенте по урегулированию конфликта меж+
ду Индией и Пакистаном.
— Нам удалось, — сказал он тогда, — предотвратить
войну в Азии, пресечь попытки Лондона решать судьбу
Кашмира без нас. Большую роль в этом сыграла государ+
ственная мудрость Брежнева и Косыгина. Семь дней мы
с Косыгиным работали не покладая рук. Руководители
Индии и Пакистана, Дал Бахадур Шастри и Айюб Хан,
проявили здравый смысл. Главное — они нам полностью
доверяли. Это для меня было необычно, так как западни+
ки на переговорах с нами всегда создают обстановку не+
рвозности, часто утверждают, что нам нельзя доверять,
выдвигают массу заведомо неприемлемых для нас усло+
вий. Ничего такого здесь не было. Омрачила радость от
успеха неожиданная смерть от инфаркта Шастри.
Когда гости собрались за обеденным столом, он ска+
зал:
— Это наша с вами дипломатическая победа, совет+
ская дипломатия доказала свою способность играть роль
объективного арбитра. Поздравляю всех. Отказ от при+
менения оружия для решения спорного вопроса — един+
ственно правильный путь, и это мы доказали. Дипло+
матия — это искусство, причем коллективное.
Отец такие оценки давал крайне редко. Я по крупи+
цам собирал его высказывания об успехах и провалах
дипломатов.
— На Западе тебя считают «дипломатом номер
один». Как удается достичь нужных результатов?
287
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Отец уклонялся от разговоров на эту тему. Однажды
мне удалось вызвать его на такую беседу, рассказав о
своей работе над коллективным трудом профессоров
Высшей дипломатической академии МИД СССР «Дип+
ломатия империализма». Стояла пора, когда после при+
хода к власти Ричарда Никсона произошло новое обо+
стрение советско+американских отношений. Война во
Вьетнаме, а позднее в Афганистане висела на них тяже+
лой гирей, лишала кислорода.
— Неужели, — спросил я, — мы снова скатываемся к
«холодной войне»?
— Не «мы скатываемся», а вся международная ситу+
ация, — ответил отец. — Мы ею не управляем, хотя вли+
яем сильно, часто решающим образом.
— Что тебе подсказывает здравый смысл во время
дипломатических переговоров?
— Я расскажу тебе о «золотых правилах» диплома+
тической работы. К о г д а и д е т п е р е г о в о р н ы й
процесс, абсолютно недопустимо сразу
раскрывать другой стороне все карты, хо+
т е т ь р е ш и т ь п р о б л е м у о д н и м м а х о м. Многим
политикам кажется, что стоит только убедительно изло+
жить свои предложения, продемонстрировать искрен+
ность и стремление к сотрудничеству, как все получит+
ся. Это иллюзия! Ее хорошо знают опытные дипломаты,
ведущие переговоры. Их в МИД не много, и у них есть
свое прозвище — «переговорщики». Я могу назвать Се+
менова, Абрасимова, Ковалева, Карпова, Тихвинского,
Квицинского, Гриневского. Самые сильные дипломаты в
министерстве — Добрынин и Корниенко. Особняком я бы
поставил Юлия Воронцова. Он сильный работник, но, по+
жалуй, слишком долго находится в тени Добрынина и пока
не проявил себя на самостоятельном участке.
Думаю, что пора предложить ему пост посла, — ска+
зал отец. — Сейчас уходит с работы послом в Индии
Мальцев. Может быть, назначить туда Воронцова?
Мое мнение о Юлии Воронцове было высоким. Он и
Александр Бессмертных в моем представлении являлись
288
Глава VI. Дипломатия Громыко
эталоном советских дипломатов. Добрынин не ошибся,
сделав их своими ближайшими помощниками. Они
принадлежали к элите советской дипломатии, но, как это
ни покажется странным, их профессионализм, эруди+
ция, умение держать себя в руках в любых ситуациях,
конечно, исполнительность служили своеобразным тор+
мозом для продвижения по службе. Послы, особенно из
партийной среды, выдвиженцы Старой площади, не
любили расставаться с такими работниками и держали
их при себе на вторых ролях. Не таким был Добрынин.
Сам выдающийся дипломат, он собрал вокруг себя в
Вашингтоне, в этой бездне сложнейших политических и
дипломатических проблем, один из сильнейших соста+
вов работников. Неудивительно, что, несмотря на зиг+
заги, взлеты и падения, которые претерпевали отноше+
ния между Москвой и Вашингтоном в 60—80+х годах,
никогда в истории влияние нашей страны в этом центре
капиталистической мощи не было столь сильным. Аме+
риканский политический олимп пришел к пониманию,
что с Советским Союзом можно вести дела только как с
равным партнером. Москву побаивались, но уважали.
Вашингтон, следуя своим национальным, политичес+
ким и социально+экономическим интересам, вел непре+
рывную идеологическую борьбу против социализма со+
ветского образца. Ее подоплека была не столько в жела+
нии идейно побороть противника, сколько в стремлении
добиться в мире безраздельного военного и экономичес+
кого лидерства. Хорошо скрытая борьба велась средства+
ми ЦРУ, но временами она приобретала характер гро+
мовых раскатов, когда на советскую внутреннюю и вне+
шнюю политику обрушивались средства массовой ин+
формации Запада. Рядом с этими тайными и открыты+
ми битвами шла нормальная дипломатическая работа
по налаживанию советско+американских отношений, в
целом они развивались по восходящей, выдерживая
даже такие кризисы, как Берлинский и Карибский, вьет+
намскую и афганскую войны, постоянные трения из+за
Кубы.
289
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Что сломалось в механизме советской внешней по+
литики и дипломатии после ухода с поста министра Ан+
дрея Громыко? Почему они рухнули? Почему вместо
Добрынина или Корниенко в МИД воцарился сначала
грузинский партийный номенклатурщик, а позже ни+
чем не отличившийся и бесцветный Козырев? Причина
была одна — неприязнь Горбачева и Ельцина к профес+
сионализму школы Громыко, стремление продвигать
людей в основном по критерию личной преданности.
Горбачеву и Шеварднадзе казалось, что под их управ+
лением советский корабль выходит в теплые воды спо+
койного океана всемирной благодати, где нас ждут с рас+
простертыми объятиями. На самом деле страна шла на
смертельные рифы некомпетентности и безответствен+
ности. Сколько я ни ломал себе голову, почему эти «вер+
ные ленинцы» так провалились, зачем из перестройки и
реформ устроили в стиле римского императора Нерона
пожар и разрушение, ответа получить не мог. Возмож+
но, причина была до обидного простая. Они не были
«слугами дьявола» или «агентами влияния». Просто на
вершине власти оказались слабые и беспринципные
люди.
Другое «золотое правило» дипломатии, которое на+
зывал мне отец, было: о с т о р о ж н о е и с п о л ь з о в а +
н и е в о з м о ж н о с т е й в с т р е ч в в е р х а х. «Плохо
подготовленные встречи на высшем уровне, — говорил
он, — не говоря о неподготовленных, лучше не прово+
дить вообще. Они приносят больше вреда, чем пользы.
Если это рабочая встреча, то ее слабая отдача не беда. Что
касается соглашений, договоров, то в мировой практике к
ним идут годами, а то и десятилетиями. Хорошо были
подготовлены встречи в Ялте и Потсдаме, соглашения по
ограничению стратегических ядерных вооружений, кон+
ференция в Хельсинки по безопасности и сотрудничеству
в Европе. Плохие результаты принесли встречи Хрущева
с Эйзенхауэром и Кеннеди. Пример дилетантства —
встреча Горбачева с Рейганом в Рейкьявике. Здраво вел
себя на встречах в верхах Брежнев. Он не был болтлив и
290
Глава VI. Дипломатия Громыко
вспыльчив, доверял профессионалам. У него сложились
хорошие отношения с Никсоном, Помпиду, Шмидтом.
Он не поддавался уловкам Киссинджера.
На эту тему мы разговорились с отцом сразу же после
провала встречи в Рейкьявике.
— Неудобно мне об этом Горбачеву говорить, но Ше+
варднадзе его подвел уже тем, что не отговорил от этой
неподготовленной встречи. Если бы даже они с Рейга+
ном и подписали там соглашение, оно не было бы вы+
полнено. Оно подорвало бы как американскую, так и
нашу безопасность. Кроме СССР и США, в мире дей+
ствуют и другие ядерные державы. Представить себе, что
Вашингтон так легко расстанется со своей ядерной мо+
щью, невозможно. Такая дипломатия больше похожа на
кавалерийскую атаку.
— Ребята! Шашки наголо, вперед на дот! — сказал
отец и для пущей убедительности рубанул воздух рукой,
от чего у него на землю свалилась каракулевая шапка.
Он поднял ее с заснеженной дорожки, отряхнул и в сер+
дцах добавил:
— Это даже не детский сад, это ясли.
Мне становилось ясно, что в Андрее Громыко все чаще
закипает досада на выбор, который он сделал в марте
1985 года.
— Значение встреч в верхах мне понятно. Но если все
идет нормально, дипломатам никто не мешает работать,
в чем заветный ключ к успеху?
— Работоспособность и трезвость сужде+
ний, помноженные на стремление к комп+
р о м и с с у. Любая международная проблема много+
гранна. У нее есть главные и второстепенные стороны.
Разрекламированное соглашение — «алмаз» может
оказаться низкого качества. Дипломаты должны его
тщательно огранивать. Западники на переговорах часто
пытаются нами манипулировать. Меня в их газетах про+
звали «господин Нет», так как я собой манипулировать
не позволял. Это многим не нравилось. Зато мне нрави+
лось очень, — с улыбкой сказал отец.
291
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Не раз Андрей Громыко говорил о том, ч т о д л я у с +
пеха на дипломатических встречах нужно
хорошо знать и понимать, с кем имеешь
д е л о , в ч е м с и л а и с л а б о с т ь д р у г о й с т о р о н ы.
Однажды я спросил, есть ли разница между дипло+
матиями американской, английской или, скажем, не+
мецкой.
— Дипломаты могут преследовать одни и те же цели,
но на переговорах вести себя по+разному, и к каждому
министру иностранных дел или послу нужен свой под+
ход, — ответил отец. — Вести переговоры по инструкции
часто не удается. Чаще всего мне приходилось вести пе+
реговоры с американцами. Они всегда, особенно до Ка+
рибского кризиса 1962 года, были трудными. Дипло+
маты США вплоть до середины 60+х годов пытались ве+
сти с нами дела с позиции силы. Противостоять этой так+
тике было трудно, американцы чувствовали свое эконо+
мическое и до поры до времени военное превосходство.
Многие из них в мировых делах до мозга костей пропи+
таны сильным желанием переделать всех по своему по+
добию. Все они действуют с оглядкой на свою прессу,
которая может возвеличить или утопить. Кстати говоря,
американцы всегда имеют наиболее развернутые инст+
рукции и сценарии ведения переговоров. Если устоишь
против сильного давления по первому варианту, то вы+
ходишь на второй, где больше возможностей для комп+
ромисса. Наиболее отчетливо эта схема просматрива+
лась во время моих переговоров с госсекретарем Шуль+
цем. После Даллеса он был самым негибким из амери+
канских госсекретарей.
Расскажу тебе одну историю. Наши отношения с США
вступили в трудную полосу после того, как был сбит са+
молет «боинг» южнокорейской авиакомпании. Для
МИД этот инцидент был словно гром среди ясного неба.
Я готовился к тому, чтобы встретиться с Шульцем в Мад+
риде и обсудить новые меры по разоружению. Особенно
опасной по тем временам выглядела затея Рейгана по
созданию космической системы защиты от ракетного
292
Глава VI. Дипломатия Громыко
нападения. Было ясно, что Шульц постарается исполь+
зовать встречу для того, чтобы обвинить в трагедии с са+
молетом нас.
В самом начале встречи Шульц предложил обсудить
вопрос об уничтожении «боинга», а затем остальные
вопросы. Я с этим не согласился, подчеркнув, что встре+
ча в Мадриде готовилась для переговоров по другим воп+
росам. Шульц настаивал на своем, но и я свою позицию
не менял. Как говорится, нашла коса на камень. Я исхо+
дил из того, что в мировой практике, когда встречаются
два министра иностранных дел, они обсуждают вопро+
сы по согласованной повестке дня. Никто не может зас+
тавить одного из них ввязаться в дискуссию по непри+
емлемой теме. Шульц, однако, имел указание навязать
нам обсуждение проблемы с «боингом». Здесь прояви+
лась его неопытность. Можно было проявить гибкость,
поставить вопрос о совместном расследовании случив+
шегося, ведь у них там погиб конгрессмен.
У меня были указания от Андропова не позволить
американцам сделать этот вопрос на переговорах цент+
ральным. Я очень не хотел срыва переговоров. Шульцу,
подумал я, этого тоже не надо. Но он продолжал давить
на меня как бизон, используя при этом недопустимые
резкости. Получалось, что во всей этой неясной истории
американцы ангелы, а мы злодеи. Я вышел за рамки про+
токола, стукнул кулаком по столу, мои очки упали на пол.
Обе делегации наблюдали за нашей схваткой с Шульцем
с нескрываемым любопытством и удивлением.
Я почувствовал, что изменяю своему собственному
правилу, выходить из себя дипломату непозволительно.
Предложил Шульцу провести неофициальную беседу с
глазу на глаз, рассказал о данных мне указаниях вопрос
о гибели самолета не обсуждать и что бесперспективно
заставлять меня это сделать. Может быть рассмотрена
только заранее согласованная повестка переговоров.
Шульц к этому времени поостыл и заметил, что он все
равно «все мне высказал». В таком случае, сказал я, пе+
рейдем к работе. Мы вернулись к делегациям, и перего+
293
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
воры, находившиеся на грани срыва, продолжились.
Почему я не отошел от указаний и не уступил Шуль+
цу? Да потому, что не мог обсуждать вопрос, по кото+
рому в Москве были большие неясности, до сих пор
многие детали этого дела так и не раскрыты, и это всем
известно. Мы с Андроповым считали, что это была
провокация.
Отец напомнил мне о своей беседе с Андроповым не+
задолго до отъезда в Мадрид. Тот спросил его:
— Что бы сделали американские военные, залети наш
самолет в их пространство так далеко и при этом дей+
ствуя так странно? Если бы к тому же мы летали вдоль
их границ, постоянно совершали нарушения?
— Нашлись бы не один и не два американских летчи+
ка, которые посчитали бы за честь сбить советского раз+
ведчика, — ответил я
— На черта им все это нужно, есть ведь космическая
разведка? — удивлялся Андропов.
— Дураков и у них хватает.
— Никакого просвета в наших с ними отношениях в
ближайшие полгода не будет. Рейган на встречу со мной
не пойдет.
— Да, полгода они потянут, — согласился я.
— Я тебе, Толя, все это рассказываю, чтобы ты по+
нял — нельзя позволять манипулировать собой ни с по+
мощью грубых, ни с помощью изощренных средств. Аме+
риканцы знали, что на меня давить бесполезно, и в после+
дние годы моего нахождения на посту министра вели себя
на переговорах корректно. Шульц пытался сломать тра+
дицию и навязать мне неприемлемую беседу. Трагедия с
«боингом», где торчали уши ЦРУ, была использована Рей+
ганом для личных целей. А в это самое время у них под бо+
ком, в Латинской Америке, в Гватемале, спецвойска, дей+
ствуя в тесном контакте с американской разведкой, уби+
вали тысячи людей. По мне, это — фарисейство.
— Что касается Шульца, то он был человек приятный,
но плохо знал материю международных отношений, их
фактуру, во время наших бесед постоянно заглядывал в
294
Глава VI. Дипломатия Громыко
блокноты, справочники. Я не чувствовал в нем желания
работать со мной на равных. Он весь находился под вли+
янием рейгановского лозунга: «Советский Союз — им+
перия зла».
— Кто из американских дипломатов тебе нравится?
Я этот вопрос задавал отцу часто, так как американс+
кая тема обычно выводила его на размышления о дип+
ломатии и внешней политике.
— Если не вспоминать госсекретарей Стеттиниуса и
Вэнса, последнему после нашей договоренности созвать
международную конференцию по ближневосточному
урегулированию не дали развернуться, и он ушел с поста
госсекретаря, то самым способным и, главное, эффек+
тивным был Киссинджер. На посту госсекретаря ему не
мешали работать ни Никсон, ни Форд. Он понимал, что
такое «баланс сил» и «компромисс». Вести с ним пере+
говоры было и легко, и трудно. Легко, так как он работал
профессионально, обладал большой эрудицией. Трудно
же потому, что он все время расставлял нам ловушки.
— Расскажи о них.
— Расскажу об одной, стратегической.
Когда Никсон пришел к власти, то был одержим идеей
нормализации отношений между США и Китаем. За+
ниматься этим направлением он поручил Киссиндже+
ру. Последний также был сторонником восстановления
дипломатических отношений США с Китаем. Он актив+
но внушал эту идею Нельсону Рокфеллеру еще до того,
как был приглашен на работу в правительство. Наши
отношения с Китаем в то время были из рук вон плохие.
Хрущев и Мао переругались из+за лидерства в комму+
нистическом движении, а затем из+за ядерного оружия,
в котором мы Китаю отказали. Здесь требовался более
тонкий подход. Через несколько лет они все равно его
заполучили. США, например, ядерное оружие Англии
дали, дорожили «особыми отношениями» с ней. Мы не
разыграли эту карту с самым сильным союзником. В от+
ношениях с Китаем дипломатия была заменена идеоло+
гической перебранкой. В этих условиях Киссинджер и ре+
295
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
шил поиграть на возникших противоречиях.
— Когда в 1969 году, — продолжал отец, — я приехал
в США на сессию ООН, то убедился, что улучшение от+
ношений между США и Пекином не за горами. В это
время Киссинджер, являясь помощником президента по
национальной безопасности, отодвинул в сторону гос+
секретаря Роджерса и вел с китайцами секретные пере+
говоры. Казалось бы, что в этом плохого? Дело, однако,
было в том, что налаживание отношений между США и
Пекином Киссинджер рассматривал как средство дав+
ления на нас, и надо признать, что с нашей стороны не
были предприняты нужные ответные шаги. МИД, ко+
нечно, сильно влиять на всю эту ситуацию не мог, а я
тогда еще не был в Политбюро. Когда произошло столк+
новение на границе с Китаем и были убиты наши офи+
церы и солдаты, советское руководство не выдержало, и
по скопившимся у нашей границы китайским частям был
нанесен сильный удар. Мы попались в ловушку конф+
ронтации, а Киссинджер за нашей спиной внушал Чжоу
Эньлаю и Мао, что для Китая нарастает угроза с Севера
и «Вашингтон это тревожит». Потеря дружественных и
союзнических отношений с Китаем стала обоюдной тра+
гедией. Запад мог теперь бороться с нами поодиночке.
Я заметил:
— В наших отношениях с Китаем Хрущев наломал
дров. Но почему и сейчас все встало, идет китайско+аме+
риканское сближение?
В ответ отец поведал о следующем. На Политбюро
отношения с Китаем рассматривались не раз. Брежнев
считал, что от конфронтации надо уходить, что Совет+
ский Союз страна не только европейская, но и азиат+
ская. Более жесткую линию занимали Суслов и Понома+
рев. МИД предлагал преодолеть напряжение, возникшее
из+за пограничных инцидентов, с помощью двусторон+
них дипломатических переговоров и работы по утверж+
дению в Азии системы коллективной безопасности.
МИД считал, что с ее помощью можно добиться ликви+
дации замкнутых военных группировок не только в Ев+
296
Глава VI. Дипломатия Громыко
ропе, но и в Азии. Это был не самый быстрый, но надеж+
ный путь к улучшению отношений с Китаем. Брежнев
эту идею поддерживал, и в 70+х годах она стала цент+
ральной в советской политике в Азии. Мы сообщили в
Пекин, что готовы выслушать их предложения. Были
также приняты решения об укреплении советско+индий+
ских и советско+вьетнамских отношений. С Дели и Ха+
ноем были заключены договоры о дружбе и сотрудниче+
стве.
— Пассивны сейчас не мы, а китайцы, — сказал отец. —
Они открыто выступают за борьбу с «гегемонизмом»,
подразумевая под ним СССР. Пекин поглощен изуче+
нием возможностей сближения с США и Западной Ев+
ропой. Слишком тяжелым оказался груз ошибок Хру+
щева. Сейчас мы стремимся работать «по всем азиму+
там». У американцев в Азии много клиентов, но и у нас
друзей прибавляется.
Я решил обговорить с отцом вопрос о роли идеологии
в политике.
— Значит, — спросил я его, — совпадающие идеоло+
гии как цементирующий фактор в межгосударственных
отношениях не так уж прочны?
— Если торжествует национализм, то, как видишь,
идеология как объединяющий фактор отходит на второй
план. Когда стало ясно, что Никсон и Киссинджер ра+
зыгрывают китайскую карту для давления на СССР, мы
в 70+е годы осознали, что следует значительно активи+
зировать работу по налаживанию отношений с Китаем.
Мы использовали инструмент заключения двусторон+
них договоров о дружбе и сотрудничестве или, как это
было с Францией, соглашений о принципах сотрудни+
чества.
В этой работе мы всегда исходили из принципов не+
рушимости границ в Европе и Азии, невмешательства
во внутренние дела, равенства и одинаковой безопас+
ности, независимости. Для меня, Анатолий, эти прин+
ципы являются, как таблица умножения, просто незыб+
лемыми. Если приглядеться, то этим же руководству+
297
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ются и другие великие державы. Так что мы от других
требуем ничуть не больше, чем они от нас.
Случалось, что во время наших традиционных прогу+
лок Андрей Громыко возвращался к почти забытому раз+
говору. Однажды, когда по субботам и воскресеньям
отец работал на даче и любил посидеть в беседке, он по+
звал меня туда и сказал:
— Вернемся к вопросу о «золотых правилах» дипло+
матии. Для успеха в о в н е ш н е й п о л и т и к е н у ж н а
реальная оценка обстановки, еще более
важно, чтобы эта реальность никуда не ис+
ч е з л а. Я много работал с немцами. Таких трезвых по+
литиков, как Брандт, Шеель, Бар, в Западной Герма+
нии еше не было, боюсь, после них и не будет. Надо было
торопиться. Появилась возможность развязать в центре
Европы большой узел противоречий, определить комп+
ромиссы, основанные на реальном положении вещей.
Эта реальность была оформлена договорами, без них по+
литическая нестабильность могла возобновиться в лю+
бое время. Реваншизм в отношении ГДР не уйдет в про+
шлое, если не будет признано равноправие обоих немец+
ких государств.
— Правильная оценка ситуации, — спросил я, — это
самое трудное в дипломатической работе?
— Нет, с а м о е т р у д н о е — з а к р е п л е н и е р е +
ального положения дипломатическими до+
говоренностями, международно+правовое
о ф о р м л е н и е к о м п р о м и с с а.
— Интересно, отец, услышать от тебя пример невер+
ной оценки реальности.
— Как+то на приеме в английском посольстве в Мос+
кве мы с Хьюмом разговорились. Он со мной всегда был
корректен, я с ним тоже. Хьюм и Иден в моих глазах оли+
цетворяли образ утонченных хитрых английских джентль+
менов. Мы признали, что советские и английские руко+
водители все еще плохо знают друг друга, и это, разуме+
ется, не содействует успеху в работе. Хьюм тогда сказал
мне, что на Западе всерьез стремятся найти взаимопо+
298
Глава VI. Дипломатия Громыко
нимание с Советским Союзом, «установить мир на сто+
летия». Многие, напротив, предостерегают от неоправ+
данного оптимизма в отношениях с Москвой. Советов
многие боятся. «Нас следует оценивать по делам, мы
никому не угрожаем», — заметил я. «А Чехословакия?»
— тут же парировал Хьюм. «А советская безопасность?»
— ответил я ему в тон. Хьюм не стал обострять беседу, и
это характерная черта английских дипломатов. Они мо+
гут придушить, но будут это делать в лайковых перчат+
ках, причем с улыбкой, почти ласково.
«Знаете, — продолжил Хьюм, — я был в составе деле+
гации английского премьера Чемберлена, когда он встре+
чался в Мюнхене с Гитлером. Немцы нас тогда просто
обворожили. Наша оценка намерений Гитлера оказалась
ошибочной. Так и сейчас, многие боятся повторить эту
же ошибку». Вдаваться в оценку Мюнхенского соглаше+
ния мне не хотелось, и я только заметил: «Гитлер двинул+
ся не на Запад, а на Восток». Хьюм загадочно улыбнулся.
Листок с текстом договора в Мюнхене, которым Чем+
берлен размахивал на аэродроме в Лондоне, был Гитле+
ром растоптан. Английские политики и дипломаты при+
няли желаемое за действительное. Мюнхен — яркий
пример ошибки исторической значимости.
В своих оценках дипломатии Шееля и Геншера,
Шмидта и Брандта Громыко выделял ее прагматизм.
«В отличие от американцев, — заметил он, — западные
немцы не страдают мессианством. Переговоры с ними
всегда конкретны. Они не используют для давления на
партнера доводы о правах человека, «священной» мис+
сии демократии. На переговорах с американцами про+
блемы решаются крупными блоками. С немцами в зда+
ние соглашения укладывается каждый кирпич, зато и
договоренности получаются прочными. Таким, напри+
мер, является соглашение по Западному Берлину.
— Навязчивая мечта многих западноевропейских по+
литиков — объединение Германии. При Аденауэре, од+
нако, они эту возможность, по существу, отвергли. Кан+
цлер считал, что с Советским Союзом невозможны ни+
299
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
какие договоренности, а разрядку объявил мифом. Он
был к нам настроен настолько враждебно, что я однаж+
ды сказал Хрущеву, что этот немецкий канцлер лучшая
для нас гарантия против объединения. Кстати, в душе
этой ситуацией были довольны французы и англичане.
Наша разведка сообщала, что в Западной Европе уси+
ления Германии многие не хотят.
Отношение отца к Западной Германии было отмече+
но суровостью и даже, что случалось с ним редко, не+
приязнью. Помню, когда умер его младший брат Дмит+
рий, отец распорядился похоронить его рядом с мате+
рью, на Новодевичьем кладбище. А мне сказал: «Я про+
шу, чтобы мама и ты взяли на себя заботу о похоронах
Димы. Я на них быть не смогу». Мы с мамой сделали
все, что надо. Я про себя решил, что отец очень занят.
Каково же было мое удивление, когда после похорон и
поминок я вернулся домой и, поднявшись на второй этаж
в кабинет отца, увидел в кресле у окна его застывшую
фигуру. Была уже ночь, света в кабинете не было. Я на+
правился к выключателю, но услышал тихий голос:
— Не зажигай свет, лучше закрой дверь на балкон,
сквозняк гуляет. После небольшой паузы отец сказал:
— Что нас всех незримо гонит к гибели? Судьба? Об+
стоятельства? Дима был моложе меня.
Вид отца мне решительно не нравился, вокруг него
витали тени умерших людей. Я знал, что он не любит сен+
тиментальностей, но все же взял его руку в свою.
— Я тебя очень люблю.
Отец вздохнул, его ладонь была холодна, как мрамор,
он испытывал упадок сил.
— Эх+ххх! — прошептал он. — Сколько, Толя, немцы
у нас порушили, живых людей превратили в скелеты,
угробили Алексея и Федора. Мать мою от них еле спас+
ли. Ты представляешь, какая сейчас у нас была бы боль+
шая семья, скольких Громыко не родилось. И так по всей
моей родине, Гомельщине. Я не сумасшедший, чтобы
менять итоги войны. Если мы им уступим, то прокляты
будем всеми замученными и убитыми. Когда я веду пе+
300
Глава VI. Дипломатия Громыко
реговоры с немцами, то, случается, слышу за спиной ше+
пот: «Не уступи, Андрей, не уступи, это не твое, а наше».
У меня в горле защекотало. Я молчал, не часто отец
был так откровенен. Чтобы его понять, надо было про+
жить его жизнь.
— Эх+ххх, Толя, — уже громко сказал он, ударив себя
по коленке. — Пойдем спустимся к матери, хоть и по+
здно уже, попьем чаю. Ни один англичанин столько его
не пьет, сколько мы с Лидой.
Мы спустились в столовую, где в полной тишине по+
ужинали. Про себя я подумал: «Ничто не может вернуть
человека к жизни, к родным. Может помочь слово запи+
санное, и я решил почаще с отцом беседовать и записы+
вать. Навыки оформления бесед в посольствах у меня были.
В архивах МИД их хранится около пятисот, особой важ+
ности и совсекретных, секретных и для служебного пользо+
вания.
Прошло несколько дней. Мне предстояла поездка в Аф+
рику, как всегда нелегкая. Напичканный лекарствами про+
тив малярии и оспы, я приехал повидаться с родителями.
И опять отец вспомнил о наших с ним беседах о диплома+
тии. Видимо, он часто думал об этом в последние дни.
— Хочу тебе сказать еще об одном правиле. Т р е з в а я
политика основывается на правдивой ин+
ф о р м а ц и и. Она в министерство поступает как от дип+
ломатов, так и из КГБ. На слепой случай или эмоции,
так же как на заданную схему, дипломаты рассчитывать
не должны. Иначе дипломатия превратится в знахар+
ство, хиромантию. И с к у с с т в о р у к о в о д и т е л я
дипломатии государства состоит в том,
чтобы из потока информации выделить
г л а в н у ю. Немало послов направляют в Москву ин+
формацию приукрашенную, стремятся понравиться
Брежневу, не волновать Центр. Другие могут, наобо+
рот, взвинтить обстановку, из ничего создать шумиху.
Мы, конечно, не должны быть узниками прошлого,
но и сдавать свои позиции нельзя. Опыт следует учиты+
вать, но не абсолютизировать. Новое всегда поучитель+
301
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
но. Так я оцениваю и перспективы германских дел. Воз+
можности для нормальных отношений с Бонном у нас
имеются.
Очень важным правилом дипломатии Громыко счи+
тал п о с т о я н н у ю б о р ь б у з а и н и ц и а т и в у. Перед
отъездом в Англию я зашел к нему в кабинет. На дворе
стояла глубокая осень 1961 года. Отец дал мне прочесть
шифровки из Лондона от нашего посла Александра Сол+
датова. Это были рутинные депеши, но вот что мне за+
помнилось:
— В молодости, — сказал отец, — я хотел быть летчи+
ком, стал дипломатом. Между двумя этими профессия+
ми много общего, например н е т е р я т ь г о л о в у в
э к с т р е м а л ь н ы х с и т у а ц и я х. Дипломат, как и во+
енный летчик в бою, должен обладать инициативой.
Летчик для этого занимает над противником господству+
ющую высоту, с которой удобно атаковать. Для дипло+
мата такая высота — это настойчивая дипломатическая
инициатива. Когда я стал министром, борьба за иници+
ативу стала моим кредо в дипломатии. Я считаю, тот
дипломат хорош, кто регулярно выступает с продуман+
ными предложениями. Посмотри вот это сообщение
ТАСС, оно достаточно интересно.
Я прочитал информацию, в которой говорилось, что в
западных столицах политики и дипломаты не скрывают
своего удивления масштабами действий Москвы на меж+
дународной арене. С приходом Громыко на пост мини+
стра у них создалось впечатление, что в Советском Союзе
есть законспирированная «фабрика+кухня», где, не ос+
танавливая свою работу ни на один день, готовят новые
внешнеполитические инициативы. Они сыплются как из
рога изобилия. Нередко Запад теряется в поисках ответов
на них и попадает в затруднительное положение.
— В дипломатии наступательная иници+
а т и в а, сын мой, — л у ч ш и й с п о с о б з а щ и т ы г о +
с у д а р с т в е н н ы х и н т е р е с о в. Я особенно ценю тех
послов, кто не ограничивает свою работу сбором инфор+
мации, а сообщает в МИД конкретные предложения,
302
Глава VI. Дипломатия Громыко
реализация которых усиливает позиции СССР. Многие
считают дипломатию надежной линией обороны, не бо+
лее. Это — заблуждение. Конечно, с помощью дипло+
матии сохраняются многие позиции, но если занимать+
ся только этим, то жди провалов, навяжут бой на невы+
годных для тебя условиях. Ты инициативу упустишь, а
противник, наоборот, давит, требует, обращается к ми+
ровому сообществу за поддержкой. Нерешительные и
запоздалые шаги могут только усугубить положение.
Я вставил в разговор всего лишь одну фразу:
— Отец, в советско+американских отношениях, в За+
падной Европе, даже в Латинской Америке и в Африке
мы активны, а вот на Востоке, по+моему, нет. Я думаю...
— А тут и думать нечего, — прервал меня отец. — На
Востоке ситуация другая.
Он не стал уточнять, что имел в виду.
Затрагивали мы с отцом в разговорах и тему о том,
каким должен быть дипломат в личном плане.
— У каждого человека, — говорил я, — свои понятия о
справедливости, свои идеалы. Во время переговоров
дипломаты сверяют свои поступки и действия с ними.
— Стерильной дипломатии, тем более абстрактных
дипломатов не бывает. Наши идеалы социалистические,
наши государственные интересы — это прежде всего бе+
зопасность Советского Союза. В д и п л о м а т е д о л ж +
на присутствовать абсолютная лояльность
п о о т н о ш е н и ю к п р а в и т е л ь с т в у , м и н и с т р у.
Эта лояльность должна быть помножена на
з н а н и е и к о м п е т е н т н о с т ь. Дипломат — человек
осторожный, здравая доля подозрительности на пере+
говорах ему не помешает, но она не должна перерастать
в манию. П р и я т н ы й и в е ж л и в ы й д и п л о м а т
скорее добьется успеха, чем грубый и не+
в н и м а т е л ь н ы й. Л и ч н ы е к а ч е с т в а н е г л а в н о е ,
однако, на пути к успеху. Ключ к нему в ру+
ках тех, кто следует всем «золотым прави+
л а м » д и п л о м а т и и. В п р о т и в н о м с л у ч а е п р о +
в а л ы н е и з б е ж н ы.
303
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Андрей Громыко высоко ценил Организацию Объе+
диненных Наций. Он считал ее Устав опорой междуна+
родной стабильности, но при этом говорил:
— Не перевелись еще сторонники радикального из+
менения Устава, для этого изыскивают все новые аргу+
менты. Если эти планы претворятся в жизнь, то мы по+
лучим совсем другую организацию. Она будет как ящик
Пандоры, из которого на людей посыплются многочис+
ленные беды. ООН не должна разделить судьбу Лиги
Наций.
Подробно об ООН мы говорили с отцом в июне 1985 го+
да, когда отмечалось 40+летие Организации. Он мне
тогда рассказал:
— Мало кто сегодня помнит, что ООН была задумана
в Москве. Именно здесь в октябре 1943 года Советский
Союз, США и Великобритания объявили, что мир нуж+
дается в организации по международной безопасности.
Это было легко декларировать, но трудно сделать. По+
чти три года ушло на разработку Устава и работу по со+
зыву учредительной конференции. Всем противникам
Ялты я говорю: «Уже только то, что в Крыму было при+
нято решение о созыве в Сан+Франциско этой конфе+
ренции, делает Ялту местом принятия исторического
решения, на столетия определившего судьбы мира».
— После создания ООН ты был назначен там пред+
ставителем СССР. Что тебе запомнилось о тех време+
нах?
— ООН может быть эффективной только в
т о м с л у ч а е, е с л и п р и п р и н я т и и р е ш е н и й б у +
дет соблюдаться принцип единогласия вели+
ких держав — постоянных членов Совета Бе+
з о п а с н о с т и. Любая попытка обойти это, якобы улуч+
шить Устав, приведет к кризису организации. Идея
единогласия в Совете Безопасности была нашей. Совет+
ское руководство отдавало себе отчет, что если решения
будут приниматься простым большинством голосов, то
группой капиталистических государств Москве будут
регулярно навязываться неприемлемые решения, стрем+
304
Глава VI. Дипломатия Громыко
ление к компромиссу будет отсутствовать. Правило еди+
ногласия, если хочешь, это принуждение к компромиссу.
— Правило единогласия, вето в Совете Безопаснос+
ти — это и есть «золотое правило» по отношению к ООН?
— Вот именно! — воскликнул отец. — Сейчас многие
идеализируют международные отношения, не понима+
ют всех гибельных для ООН последствий изменения этих
правил. В стенах ООН должно господствовать согласие,
а не принудиловка. Кстати, президент Рузвельт это хотя
и не сразу, но понял. Я с ним в 1944 году беседовал по
всей этой проблеме. Рузвельт убедил в справедливости
принципа единогласия Черчилля, а затем, в Ялте, сам
внес это советское предложение на утверждение тройки.
Сталин, Рузвельт и Черчилль в то время олицетворяли
волю народов+победителей. Когда сегодня бросают кам+
ни в принцип единогласия, то они в их адрес, а не одной
«упрямой Москвы».
— Здесь наша позиция убедительна. Этого не ска+
жешь, — усомнился я, — о спорах, кого считать великой
державой, какие государства должны быть постоянны+
ми членами Совета Безопасности и обладать правом
вето. После окончания Второй мировой войны прошло
40 лет, многое в расстановке сил изменилось.
— На подходе к постоянному членству в Совете Безо+
пасности, — сказал отец, — находится ряд государств.
Его структура сегодня не выглядит идеальной. Кто пре+
тендует на титул «великой державы»? Положим, Гер+
мания и Япония, две поверженные в 1945 году держа+
вы. Обе имеют к СССР и ГДР территориальные претен+
зии. Уступить им, уравнять их в правах с победителями, и
что последует? Возмутятся Индия, Индонезия, Брази+
лия, Аргентина, Нигерия. Как быть с ними? Лишать Аф+
рику и Латинскую Америку своей справедливости? Мо+
жет сложиться ситуация, когда в Совете Безопасности
будет 10—12 государств с правом вето. За ними с требо+
ваниями о приеме в ООН могут потянуться крупные ре+
гиональные организации. И к чему мы придем? К лик+
видации ООН, какой мы ее знаем! Принятие крупных
305
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
решений осложнится. Я выступаю за величайшую осто+
рожность в подходе к Уставу ООН, лучше его не трогать.
— Устав в неприкосновенности не отстоять, — сказал я.
— Изменения произойдут, но не при мне. Я уверен,
это не приведет к укреплению ООН, следовательно, и
мира. Сейчас надо решать куда более важные пробле+
мы: предотвратить вывод лазерного оружия в космос,
запретить любые виды испытаний и использование ядер+
ного оружия, заморозить и сократить ядерные арсена+
лы, уничтожить химическое оружие.
Эти рассуждения отца об ООН актуальны и сегодня,
так как в последнее время Организация подвергается
критике и требованием реформ со многих сторон.
В октябре 1995 года ООН исполнилось 50 лет.
В Нью+Йорк на празднование этого события съехались
представители 185 стран, среди них 150 президентов и
премьер+министров. К этому времени в аппарате ООН
работало 52 тысячи служащих, ежегодный бюджет орга+
низации достиг 11 миллиардов долларов, из которых
4,1 миллиарда уходило на оплату «голубых касок». Сме+
нилось 6 генеральных секретарей. Под командованием
египтянина Бутроса Гали находилось 70 тысяч солдат и
офицеров.
50 лет работы принесли ООН как успехи, так и пора+
жения, у нее появились друзья и противники. Многие
государства или группы стран в разные времена стре+
мились использовать ее в своих интересах. Примеры это+
го — война в Корее, операция Хаммершельда по ликви+
дации правительства Патриса Лумумбы в Конго. И все
же ООН выдержала все превратности судьбы, главным
образом благодаря своему Уставу. Зуд реформаторства
витает над ООН, особенно усердствуют правые в США.
«ООН должна измениться или умереть», — провозгла+
сил в своем юбилейном номере влиятельный американс+
кий журнал «Тайм». Да, ООН скончается, если будет
разрушена ее основа основ — принцип единогласия.
Я как+то спросил отца, в чем он видит основную опас+
ность для существования ООН. Он задумался. ООН
306
Глава VI. Дипломатия Громыко
была его детищем, 26 июня 1945 года от имени Совет+
ского Союза он скрепил ее рождение подписью. А перед
этим была долгая работа над Уставом в рамках учреди+
тельной конференции.
— ООН похоронит себя, если превратится в служанку
какой+либо одной социальной системы или одного во+
енно+политического блока.
В связи с ООН отец как+то сам затронул один «дели+
катный момент».
— Успеху учредительной конференции ООН в Сан+
Франциско способствовал Алджер Хисс. Этого амери+
канца на пост генерального секретаря конференции
выдвинул Идеи. Хисс проявил себя с самой лучшей сто+
роны. Мы были неплохо информированы о том, что про+
исходило за кулисами конференции. Я провел с Хиссом
ряд встреч. Его благосклонное отношение к Советскому
Союзу меня не удивляло, тогда в США было много аме+
риканцев, аплодировавших борьбе нашего народа про+
тив фашизма. «Холодная война» еще не началась,
надежды на сотрудничество с Вашингтоном и Лондо+
ном были сильны. В Европе шла война, американцы
освобождали Чехословакию с Запада, мы — с Востока.
Хисс доверял нам, мы доверяли Хиссу, — заметил да+
лее отец. — Позже падкие на сенсацию заявляли, что он
был советским агентом. Это не так. Я бы назвал этого
симпатичного молодого американца советским попут+
чиком или, более точно, — попутчиком советско+аме+
риканского сотрудничества.
Запомнилась последняя беседа с отцом о диплома+
тии летом 1989 года. Он заканчивал доработку второго
издания мемуаров. Чувствовал себя бодро, ничто не
предвещало приближающегося конца. Я был хорошо
знаком с его рукописью и спросил:
— Интерес к твоим мемуарам большой. Первое рус+
ское издание тиражом в 200 тысяч быстро разошлось.
Во втором ты добавил немало интересного. Скажи,
почему ты мало написал о наших дипломатах? Отец от+
ветил:
307
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— Сам так думаю. Следующую свою книгу напишу о
тех, с кем мне довелось работать. Если бы в первой я под+
робно писал о таких людях, как Гусев, Зарубин, Мень+
шиков, Семенов, Пушкин, Добрынин, Корниенко, Аб+
расимов, то пришлось бы издавать не два, а три тома.
Я уже составил список имен тех, о ком мне хочется на+
писать, получилось около 100 фамилий.
— Отец, часто в мемуарах рассказывают о государствен+
ных секретах, сокрытие которых становится ненужным.
Это вызовет дополнительный интерес к твоей работе.
— Я от всех строго требовал сохранения секретности,
и сам ее нарушу? Пусть в будущем историки обратятся к
архивам и все расскажут.
— Только вот жить в эту пору прекрасную уж не при+
дется ни мне, ни тебе, — нараспев сказал я.
— Любите вы все броские слова, сенсации, а я не могу
выставить на обозрение все то, что многие годы храни+
лось за семью печатями.
— А ты, отец, не считаешь, что в будущем советскую
политику и дипломатию, в том числе и твою, могут ис+
казить, переврать. Ты же видишь, что кругом делается.
— Горбачев терпит фиаско, он потерял управление и
партией, и страной.
Образ Горбачева как некомпетентного руководителя
уже прочно утвердился в сознании отца.
— Почему его, — спросил я, — не снимают с поста
генсека? Ведь он не тянет, и это всем ясно.
— Снимать его некому, — сказал отец. — Он провел
такую чистку партаппарата, что я невольно вспоминаю
сталинские чистки. Я выступил на партийном пленуме,
говорил о необходимости беречь опытные партийные
кадры. В ответ «Сенька» вычистил и меня. В нашей стра+
не генсек может все, запомни: это — царь и бог.
— Жалеешь, что помог ему получить эту должность?
— Нет, не жалею. Я поддерживал не просто Горбаче+
ва, а большие перемены. Нам был нужен молодой ак+
тивный лидер. Беда в другом, Горбачев с работой не
справляется. Шеварднадзе абсолютно беспомощен. Мы
308
Глава VI. Дипломатия Громыко
быстро теряем позиции в Восточной Европе, а это зона
наших интересов. Трудно сказать, чьи интересы он за+
щищает, это не советский дипломат, а недоразумение.
— А ты думаешь, что при Брежневе и Андропове мы
бы стали воевать за Восточную Европу?
— При них Запад не посмел бы вести себя так. И мы
не оставили бы без поддержки ни одного нашего союз+
ника, за нами там идут миллионы людей.
— Не меньше и против.
— В смуту так и получается, а она перекинулась от
нас. Неразбериха в Восточной Европе идет от Горбаче+
ва. Я думаю, что, когда он лишится своих постов, все
нормализуется. Представляю себе, в каком недоумении
находятся США и другие натовцы. Для них загадка, что
Горбачев и его друзья в Политбюро не понимают, как
используется силовое давление для защиты своих госу+
дарственных интересов. В кризисных ситуациях дози+
рованное применение силы оправдано.
— Горбачев гордится тем, что отказался от примене+
ния силы в международных отношениях.
— Гордиться тут нечем. Мир — это благо, но не любой
ценой и тем более за счет собственного народа. Если гор+
дишься своим пацифизмом, не садись в кресло руково+
дителя великой державы. Гордись у себя дома, во дворе,
но не вреди своему государству.
— Ты когда+нибудь об этом с Горбачевым разгова+
ривал?
— Он сорвал мою поездку в Северную Корею. Я его
предупредил — идете на рифы. Он разговаривал со мной
без свидетелей, в моем кремлевском кабинете. Именно
тогда я понял, что больше с ним работать не смогу. До+
говорились расстаться спокойно.
— Вот ты и раскрыл государственную тайну, обстоя+
тельства твоего ухода на пенсию.
— Я, Толя, понимал, что мой возраст — помеха для
нормальной работы. Мои силы тают. Все, кто дожил до
моего возраста, поймут меня. Что касается государствен+
ных тайн, то могу тебе рассказать следующее. Считаю, что
309
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
экономическая и особенно финансовая сила капитализ+
ма превосходит нашу. Американский капитализм опутал
земной шар. Я это прекрасно знаю, так как провел на эту
тему несколько обстоятельных научных исследований, в
том числе издал книги. Противостоять этому можем толь+
ко мы, еще, пожалуй, Китай, страны богатые сырьем и
сильные в военном отношении. Точка опоры советского
влияния в Европе — наша западная группировка войск в
ГДР. Она гарантирует равновесие и мир в Европе. Из этого
вытекает и значение ГДР как щита против силового дав+
ления НАТО. Альтернативой может быть роспуск обеих
военных группировок — Варшавского договора и НАТО.
Запад на это никогда не пойдет, он руководствуется сво+
ими интересами. Андропов это понимал, Устинов тоже, а
вот Горбачев — нет. Плохо относится к Хонеккеру, видит
в нем противника перестройки. Уходить из центра Евро+
пы нельзя, это была бы ошибка стратегического характе+
ра, это наш передовой рубеж обороны, его надо укреп+
лять, а не оставлять. Все мои действия исходили из этого.
Мы соглашались только на символические сокращения
войск в Центральной Европе. Это была моя и Андропова
линия, считавшаяся в Политбюро аксиомой.
— Я, отец, два года проработал в Берлине. Верно, ГДР
утвердилась на международной арене, Москва ее под+
держивает, это важный стратегический плацдарм. Но
означает ли все это, что Германия никогда не будет объе+
динена?
— Есть вопросы, которые может решить только время.
Я делал все, чтобы ГДР не была поглощена ФРГ. Если бы
США и их союзники по+серьезному подошли к нашему
предложению о роспуске НАТО и ОВД, согласились бы
на нейтрализацию Германии, то тогда возникла бы
основа для обсуждения вопроса об объединении. НАТО
накачала сильные мускулы, и наш уход оставит центр
Европы беззащитным, а Восток — уязвимым.
Отец остановился, приложил руку к груди, лицо его
побледнело. Мы присели на темно+зеленую, в тон под+
московного леса, скамейку.
310
Глава VI. Дипломатия Громыко
— Сердце у меня не болит, — сказал отец, — но бывает
спазм, давит в груди. Правда, быстро отпускает.
Отдышавшись, сказал:
— Для нас обладание ядерным оружием всегда было
вынужденной необходимостью. США, Англия и Фран+
ция отказываться от него не собираются. В условиях во+
енно+политического противостояния ядерный щит не+
обходим. Эта ситуация надолго. Если мы свое ядерное
оружие угробим, Запад от своего не откажется. Натов+
цы остерегаются «третьего мира», боятся появления
ядерного оружия у других государств.
— Это парадокс, отец, что такое варварское оружие
может нести функцию укрепления безопасности. Покуда
оно существует, будет и опасность его выхода из+под
контроля.
— Я всех убеждаю в том же. Однако, как у Запада, так
и у нас, есть свои причины сохранять ядерное оружие.
Уничтожение социализма остается заветной мечтой За+
пада. На словах они выступают за «плюрализм мнений и
моделей развития», на деле хотели бы все унифициро+
вать, создать ситуацию, выгодную крупным частным
собственникам, где будут свои «всадники» и «лошади».
Сил у них много, пропаганда ведется постоянно и насту+
пательно. Расслабляться нельзя ни в коем случае, сомнут.
Такие пессимистические ноты в рассуждениях отца я
раньше не слышал.
— Ты встревожен?
— Да! Идет разрушение партийной и государствен+
ной власти. Мы с тобой часто говорили о дипломатии. Я
политик, но одновременно и земной человек. Горбачев
за моей спиной называет меня консерватором, я на это
не обижаюсь. Всю свою жизнь я боролся за укрепление
безопасности Советского Союза. И это было не идоло+
поклонство, а взвешенные действия в интересах народа.
Я хорошо знаю, что при капитализме на одного богача
приходятся сотни бедняков. Никакой модернизации на+
шей страны на основе дикого капитализма не получит+
ся, Запад давно избавился от него. У нас может появить+
311
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ся нелепое общество, где жизнь людей будет отравлена.
Окружение Горбачева напоминает мне марсиан, при+
летевших на Землю из космоса.
В последние годы своей жизни Андрей Громыко не
раз называл команду Горбачева «марсианами». Это
название, по его мнению, точно отражало их беспомощ+
ность в земных делах.
— Как можно спасти страну?
— Сохранять и развивать социалистическую цивили+
зацию, без сталинщины. Советский Союз — сильная стра+
на, управлять ею должны зрелые политики. И мы вновь
обретем дипломатию, отвечающую национальным
интересам, а не скачки по кочкам политики в стиле
Шеварднадзе.
— Ты думаешь, Горбачева можно сместить?
— Считаю, что нет. Должности генсека и главы госу+
дарства равносильны полномочиям вождя. Вождизм —
порождение нашей истории. Вождизм Горбачева ослаб+
лен, но не настолько, чтобы потерять контроль над ситу+
ацией. Стоит ему применить силу, как от противников
перья полетят.
— Почему бы тебе обо всем этом не написать?
— Критиковать генсека на публике мне претит. А то ведь
что получится, ушел Громыко на пенсию, отошел от влас+
ти и сразу же впал в критиканство. Так подумают многие.
Пусть «марсиане», окружающие его, объясняют, что де+
лать. Я занимался этим полвека. Все лидеры, даже Ста+
лин, считались с советами, но только не Горбачев.
— Ельцин же выступил, — выпалил я.
— Результат? Его больного стащили с постели и при+
везли на публичную казнь. Ты хочешь, чтобы я этим за+
кончил?
Я молчал. Отец был прав. По существу, думал я, об+
щественной элиты в нашей стране нет. Ее представители
не защищены ни традициями, ни деньгами. Человеку
необходима власть над самим собой, им никто не дол+
жен распоряжаться. Все упирается в отсутствие в совет+
ской системе политической демократии и гражданского
312
Глава VI. Дипломатия Громыко
общества. Властвуют чиновники, ослабевает вера лю+
дей в своих лидеров.
Когда я сегодня подвожу итог всему сказанному мне
отцом о дипломатии, то в памяти всплывают его слова:
«Я н и к о г д а н и к о м у н е п о з в о л я л с о б о й м а н и +
п у л и р о в а т ь . К т о с т р е м и л с я к э т о м у, х о т е л
манипулировать Советским Союзом. Мы
великая держава и никому этого делать не
позволим. Наше влияние в ООН и ее Устав
на долгие годы закрепляют за нами роль ве+
л и к о й д е р ж а в ы».
Да, Андрей Громыко считал дипломатию не только
наукой, но и искусством. Он верил, она может добиться
многого, но и знал ее пределы. Он не отделял диплома+
тию от конкретных наций и людей, видел мир таким,
какой он есть, наполненным конфликтами и противо+
речиями. Отец не верил в максимализм. Здание мира,
любил повторять он, строится постепенно, кирпич к кир+
пичу. Он ценил стабильность больше, чем броские, ско+
роспелые проекты. Андрей Громыко верил в социализм,
но его раздражало, когда идеологи вмешивались в рабо+
ту дипломатов. Основную цель дипломатии он видел в
защите государственных интересов СССР и предотвра+
щении ядерной войны. Высоко ценил умение добивать+
ся компромисса. Считал, что дипломат должен четко
понимать, что он делает. Если что+то не ясно, есть не+
уверенность, лучше ничего не делать. Политиканство в
дипломатии недопустимо, как и монополизм оценок.
Здоровый скептицизм дипломату не мешает, можно
идти к высоким целям годами.
В дипломатии нельзя выпускать инициативу из сво+
их рук. Цель дипломатии в защите суверенитета и безо+
пасности своей страны. Эффективная дипломатия не+
совместима с панибратством и стремлением всем нра+
виться. Если поведение партнера по переговорам вам не
нравится, надо дать ему это почувствовать. Успех в дип+
ломатии зависит и от степени личного доверия догова+
ривающихся сторон.
313
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
После заключения соглашения наступает самое труд+
ное — претворение слов в дела.
Одним словом, Громыко считал дипломатию труд+
ным искусством.
Главным театром советской внешней политики отец
считал Запад, в первую очередь США. В дипломатичес+
ких делах его было трудно ошеломить, долголетний опыт
помогал найти выход из самых сложных ситуаций.
В качестве примера расскажу о следующем. Когда раз+
разился Карибский или, как его называют на Западе
«кубинский ракетный» кризис, я работал советником
посольства в Лондоне. Посол Александр Солдатов на+
ходился в это время в Москве, оставив меня временным
поверенным в делах. Из США отец возвращался в Мос+
кву спецсамолетом с промежуточной посадкой в шот+
ландском аэропорту Прествик, выехал его встречать. В те
дни я информировал Москву о большой волне антисо+
ветской риторики, исходившей из Вашингтона. В воз+
духе впервые после берлинского кризиса запахло вой+
ной. Английские газеты гадали, применят ли ВМС США
силу против направляющихся на Кубу советских судов и
свои ВВС против нашей ракетной базы на Кубе. Если
применят, то могут быть сотни убитых и раненых. Чем
ответит Хрущев? Ударит по западноевропейским сто+
лицам или самим США? «Большей нелепости, чем по+
гибнуть в Лондоне от советских атомных бомб, приду+
мать трудно», — думал я, засыпая в своей квартире на
Холланд роуд. В городе царили тревога и растерянность,
близкие к панике, перед внезапно свалившимся на го+
лову острейшим послевоенным кризисом. Центр посоль+
ство ни о чем, по существу, не информировал, из чего я
сделал вывод, что в Москве также царит смятение.
Как только самолет «Аэрофлота» приземлился и ми+
нистр спустился по трапу, к нему подбежал мой семи+
летний сын Игорь. Отец взял его на руки и направился
к встречающим. В здании аэропорта я отвел его в сто+
рону, и мы присели на диван. Я рассказал ему о боль+
шой тревоге, охватившей английскую столицу и все
314
Глава VI. Дипломатия Громыко
слои общества, о том, что, согласно популярной версии
событий, с подачи Вашингтона, Советский Союз и
лично Громыко проявили «коварство» и пытались «об+
мануть» правительство США, «тайком разместив»
ракетное оружие на Кубе. Отец внимательно выслушал
и сказал:
— Товарищ временный поверенный, твоя задача ус+
покоить людей в посольстве. Ситуация опасная, но вой+
ны не будет. Идет большая политическая игра. Со сто+
роны Вашингтона она ведется в лучших традициях пси+
хологической войны. Как только мы им под боком со+
здали неудобство, каких они доставили нам десятки,
американцы впали в истерику. Они подвергаться опас+
ности нападения не хотят.
— Опять придется в Москве работать днями и ноча+
ми, поберегись.
Ответ меня озадачил:
— Не я эту кашу заварил, не мне ее и расхлебывать.
Кстати, для твоего сведения скажу, Кеннеди во время
беседы меня о ракетах не спрашивал, ходил вокруг да
около, но вопроса так и не задал. Он не хотел раскрыть
американский план действий.
— Ты серьезно считаешь, что войны не будет?
— Да. Наше нападение на американцев исключено, и
они на большую войну также не пойдут. Стычки и не+
приятности могут быть. Когда осядет пыль, мы опять
будем искать компромиссы. События показывают, что с
ядерным оружием шутки плохи. Повторю только для
тебя: не я тот повар, кто заварил эту кашу.
Так закончился наш разговор, я еще раз убедился в
исключительной способности отца трезво оценивать ос+
трые международные ситуации.
В течение нескольких дней я размышлял, кто был тем
«поваром», принявшим решение о размещении ракет.
Хрущев? Скорее всего, он и военные. Наш ракетный щит,
очевидно, не такой уж прочный, если идут на такие рис+
кованные шаги. Стремление разместить ракеты на Кубе
говорило о том, что никакого равенства у СССР с США
315
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
по стратегическим ядерным вооружениям не было.
Хрущев захотел не просто быстрого, а сенсационного
успеха. Хрущев нарушил все основные заповеди реали+
стической внешней политики, переоценил свои возмож+
ности, отодвинул в сторону дипломатию. Неважно,
хотели ли США и СССР ввязаться в военный конфликт.
События все равно могли выйти из+под контроля. Хру+
щев и Кеннеди, как канатоходцы, балансировали над
пропастью. Пронесло.
2 июля 1989 года Андрей Громыко скончался. Мне
оставалось разбирать сделанные после бесед с ним за+
писи. Я часто ловлю себя на мысли: хорошо, что отец не
стал свидетелем обвальных процессов, приведших к раз+
валу Советского Союза. Все происходящее напоминало
дурной сон. Однако это была явь и «марсиане» были
настоящими.
Горбачев, Шеварднадзе, Яковлев и К° впали в состо+
яние политического паралича, полностью потеряли ори+
ентировку и собственными руками стали загонять СССР
в стойло второразрядной страны. Сделать это было труд+
но. Как и на Чернобыльской атомной станции, надо
было совершить кучу мыслимых и немыслимых ошибок,
чтобы произошел политический взрыв, похоронивший
Советский Союз. Все эти ошибки на совести Горби и
представителя «солнечной Грузии».
Была одна тема, которой отец, пока был у власти, в
беседах со мной почти не касался — Афганистан. Афга+
нистан был, пожалуй, единственный пример в большой
политике, когда Громыко, будучи министром иностран+
ных дел, не использовал свои «золотые правила». Со+
ветский Союз в этом вопросе полагался на силу, а не на
дипломатию. Брежнев, Андропов, Черненко, Горба+
чев — все они хотели завершить этот конфликт победой с
помощью оружия. Не получилось. Четыре года понадо+
билось Горбачеву, чтобы принять решение об уходе из
Афганистана.
Только после ухода на пенсию, когда на первом съез+
де народных депутатов пошла критика в адрес прави+
316
Глава VI. Дипломатия Громыко
тельства и КПСС за участие в этом конфликте и стало
ясно, что Горбачев будет сваливать все на предшествен+
ников, отец решил, наконец, обстоятельно высказаться.
Он продиктовал мне текст письма съезду, которое ото+
слано не было. Отец выжидал. Если бы критика была по+
именная и назвали его фамилию, то он отправил бы пись+
мо, но этого не случилось. Но и неотправленное письмо
отражает суждения советского руководства накануне
вмешательства. Оно было адресовано Горбачеву.
Привожу этот текст полностью:
«Съезду народных депутатов СССР
Председателю Верховного Совета СССР
Михаилу Сергеевичу Горбачеву
Уважаемый Михаил Сергеевич,
В связи с замечаниями, сделанными на съезде народных
депутатов, в отношении решения Политбюро ЦК КПСС о вводе
в 1979 году по просьбе афганского правительства и в соответ+
ствии с договором ограниченного советского военного кон+
тингента на территорию этой страны, прошу Вас огласить на
съезде это письмо.
Товарищи народные депутаты Союза ССР,
Решение о военной помощи Советского Союза Афганис+
тану принималось десять лет тому назад под влиянием как
объективных, и они были основными, так и субъективных об+
стоятельств.
Под объективными обстоятельствами имею в виду, в част+
ности, следующее:
Стремление тогдашнего правительства США дестабили+
зировать обстановку на южном фланге советской границы и
создать угрозу нашей безопасности.
После потери шахского Ирана и вывода оттуда американ+
ских баз с оружием, нацеленным на СССР, стали реальными
намерения замены Ирана Пакистаном и, если бы это стало
возможным, Афганистаном. Что касается Пакистана, то так
и произошло. Он является военно+политическим союзником
США и продолжает стремиться свергнуть законное прави+
тельство Афганистана.
Вторым важным обстоятельством, повлиявшим на это ре+
шение, стало убийство в Кабуле заговорщиками во главе с
Амином лидера апрельской революции Тараки. Оно также
317
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
было расценено в Политбюро как попытка внутреннего кон+
трреволюционного переворота в этой стране, который мог быть
использован США и Пакистаном в своих целях против СССР.
Тем товарищам, кто знаком со стратегическими внешнепо+
литическими установками того времени, хорошо известны вы+
нашивавшиеся в правящей верхушке США планы дестабили+
зации дружественных нам прогрессивных режимов. Эти планы
в арсенале западной политики и дипломатии остаются на воо+
ружении до сих пор. Не видеть их было бы наивно. Более того,
сейчас действия по их осуществлению даже усилились.
В 1979 году ни в Политбюро, ни в ЦК КПСС, ни в руковод+
стве союзных республик не было ни одного человека, который
возразил бы против просьбы афганской стороны и решения по
оказанию военной помощи дружественному Афганистану. Во
всяком случае, мне такие мнения были тогда не известны.
Сейчас иногда говорят, что эти решения принимались за
закрытыми дверями несколькими высшими руководителями
страны. Да, так оно на самом деле и было. Это были члены
Политбюро. Но затем эти решения были единогласно одобре+
ны ЦК КПСС. Можно сегодня, спустя десять лет, с этим ре+
шением не соглашаться, но политическую основу нашей по+
мощи Афганистану ставить под сомнение оснований нет.
Мое предложение вынести это решение для одобрения Вер+
ховным Советом принято Л.И. Брежневым не было.
Конечно, сегодня с позиций гласности и перестройки, ко+
торые, как вы знаете, я целиком поддерживаю, прежний ме+
ханизм принятия решения по Афганистану легко критиковать.
Но, товарищи, тогда, в 1979 году, на деле не было другого
более влиятельного механизма для принятия решения, чем
тогдашнее Политбюро и ЦК КПСС. Государственного же ме+
ханизма по принятию решений, между прочим, нет до сих пор.
И вам еще предстоит его создать.
Что касается вопроса о том, кого на первые совещания по
Афганистану приглашали, а кого нет, то это зависело от реше+
ния Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева.
К сожалению, сегодня в живых нет уже ни Л. И. Брежнева,
ни Ю. В. Андропова, ни Д.Ф.Устинова, ни А. Н. Косыгина,
ни М. А. Суслова. Остались немногие, в том числе и я, из чис+
ла тех, кто обсуждал эту проблему за действительно закрыты+
ми в кабинете генсека дверями. И не буду отрицать, что после
этого обсуждения мы пришли к единодушному мнению, что
временный ввод ограниченного советского контингента в Аф+
ганистан необходим. Излагать сейчас нюансы этого обсужде+
318
Глава VI. Дипломатия Громыко
ния бессмысленно, так как живых свидетелей этих бесед, кро+
ме меня, нет. Быть же единственным их истолкователем я счи+
таю неправильным.
Хотел бы только отметить, что Брежнев был просто потря+
сен убийством Тараки, который был в 1979 году его гостем, и
считал, что группировка Амина может пойти на сговор с США.
К сказанному добавлю, что военным в то время было дано
строгое указание стоять гарнизоном в Кабуле и некоторых
других афганских городах и только в случае крайней необхо+
димости применять оружие.
По существу, в Афганистане мы выполняли интернацио+
нальную помощь. Выполняли ее, между прочим, и после ап+
реля 1985 года. Считаю всех советских воинов, сражавшихся
в Афганистане, и особенно отдавших жизнь в этой суровой
борьбе за интересы нашей безопасности, героями. Всех ране+
ных тоже считаю героями+интернационалистами. Им надо
оказать всяческую помощь и поддержку, так же как и ветера+
нам Великой Отечественной войны.
И последнее.
Как в условиях господства закона демократизировать про+
цесс принятия трудных решений по вопросам применения во+
енной силы? А то, что мы в будущем будем с такими ситуаци+
ями сталкиваться, не исключено.
Когда и как принимать такие решения, если интересы безо+
пасности Родины заставят это делать?
Как ограничить влияние на них субъективного фактора?
Ответы на эти непростые вопросы и должны дать съезды
народных депутатов и сессии Верховного Совета. Тогда не
будет келейных решений ни по вопросам внешней, ни по воп+
росам внутренней политики.
В заключение призываю вас помнить, что в мире, кроме
сторонников нашей перестройки, есть силы, которые делают
все, чтобы дестабилизировать наше общество. Если мы наше
единство ослабим, тем более потеряем, то нам будет грозить
большая беда, перед которой померкнут все наши нынешние
проблемы и трудности. Призываю вас заняться созидатель+
ной работой, принять смелые решения в области социальной
жизни и экономики. Только эти решения в условиях реального
правового государства смогут решить наши сложные дела, а
многие из них уже давно стали неотложными.
Демократизм при принятии решений съездом народных
депутатов впечатляет. Желаю вам успеха в работе. Для исто+
рии в первую очередь имеют значение государственные реше+
319
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ния, к чему настойчиво вас и весь советский народ призывает
М.С. Горбачев.
Ветеран КПСС А. А. Громыко».
По поводу Афганистана выскажу мнение, которое, я
уверен, утвердится как объективное.
Ошибкой советского руководства был не столько ввод
советских войск как таковой, сколько неумение оценить
обстановку уже после того, как конфликт приобрел за+
тяжной характер. Те, кто военные конфликты проигры+
вает, всегда виноваты.
Ясно и другое. У СССР, а теперь у СНГ и России есть
своя зона жизненных интересов. В свое время ее защи+
щали в Афганистане. Сегодня Россия бьется за свои ин+
тересы в ряде регионов бывшего Советского Союза.
Дальнейший откат на север приведет к еще большему
осложнению геостратегических позиций России и СНГ
в целом.
320
Глава VII
«Мальтийский Мюнхен»
П
ЧЕРНОБЫЛЬ В
советской внешней политике произошел 2—3 де+
кабря 1989 года на Мальте. Здесь состоялась
советско+американская встреча в верхах, по+
лучившая прозвище «морская болезнь» (seasick summit).
Более точно ее можно было бы назвать «тошнотворной
встречей». При ее подготовке и проведении Горбачевым
были нарушены все «золотые правила» дипломатии,
выбиты поддерживающие советскую внешнюю полити+
ку опоры. Буш и Бейкер манипулировали Горби как хо+
тели. До развала Советского Союза оставалось два года.
К этому привели ошибки, совершенные Горбачевым в
1988—1989 годах.
Одной из основных причин крушения государства стал
катастрофический внешнеполитический курс Горбаче+
ва и Шеварднадзе. В их действиях проявилось отсутствие
качеств, обязательных для крупных государственных де+
ятелей. Они действовали не как представители великой
державы, а как некие частные лица, оказавшиеся у вла+
сти. Я напомню лишь о некоторых, но очень важных эпи+
зодах этого падения.
Вице+президент США Буш и Генеральный секретарь
ЦК КПСС Горбачев познакомились в марте 1985 года,
когда первый вместе с госсекретарем Шульцем приехал
на похороны Черненко. Горбачев произвел на Буша
двойственное впечатление. С одной стороны, генсек
ОЛИТИЧЕСКИЙ И ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ
321
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
высказался в пользу серьезных переговоров в Женеве по
вопросам разоружения, заявил, что СССР не заинтере+
сован в конфронтации с США. С другой, когда Буш под+
нял вопрос о несоблюдении в Советском Союзе прав че+
ловека, Горбачев отверг это заявление как «вмешатель+
ство во внутренние дела СССР». Вице+президент, дав+
но метивший в президенты, свое мнение о новом совет+
ском лидере выразил следующим образом: «...очень об+
ходительный, молодой, твердый, хочет изменить Совет+
ский Союз, чувствителен к правам человека. Основа+
тельный мужчина». На пресс+конференции на вопрос,
выгоден ли Западу приход Горбачева к власти, ответил:
«Это зависит от нас. Мы очень хотим, чтобы Советский
Союз изменился. Перед нами именно тот человек, ко+
торый хочет это сделать. То, как это ему удастся испол+
нить, частично зависит от нашего с ним взаимодей+
ствия». И дальше последовала, на мой взгляд, ключевая
фраза: «Наша задача не помогать ему, а так действо+
вать в интересах США, чтобы влиять на его поли+
тику в нужном нам направлении». Приводимые здесь
высказывания, как и следующие ниже, заимствую из
весьма компетентного произведения Майкла Р. Бешлос+
са и Строуба Тальбота, которое вышло в 1993 году под
названием «На высших уровнях». (Michael R. Beschloss
and Strobe Talbot, At the Highest Levels. The Inside Story of
the End of the Cold War, Little, Brown and Company, 1993,
p. 7—8). Сказано, между прочим, четко и ясно и харак+
теризует Буша как патриотично настроенного амери+
канского политика. Впрочем, в Конгрессе США других
просто не бывает. У американцев патриотизм в почете,
он непременное условие для успеха у избирателей.
Отношения Горбачева с Бушем складывались непро+
сто. Последний, например, пришел в ужас от того, как
прошла встреча в Рейкьявике, хотя публично об этом не
говорил, щадя самолюбие Рейгана и оберегая свою по+
литическую карьеру. Кресло президента маячило совсем
близко. Буш справедливо считал, что фундаментальные
проблемы разоружения не должны решаться без серьез+
322
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
ной проработки и детальных консультаций с союзника+
ми США. Когда в декабре 1987 года Горбачев посетил
США для подписания договора о ракетах средней даль+
ности, он пригласил Буша в советское посольство на зав+
трак с блинами и икрой. Вице+президент приехал в точ+
но назначенное время, а вот советский лидер «задержал+
ся» со своим выходом к гостю на два часа (!). Буш был в
ярости, но продолжал вежливо ждать хозяина с его бар+
скими замашками. Отец мне рассказывал, что нечто
похожее произошло в Калифорнии с Брежневым, когда
тот проспал встречу с Никсоном. Брежнев был тогда уже
стар и немощен. Горбачев, напротив, молод и полон сил.
И все же заставил ждать. За своей спиной он чувствовал
мощь державы, которая позволяла ему покуражиться.
В дипломатии считается верхом неуклюжести на+
строить партнера по переговорам против себя не по по+
литическим, а личным мотивам. Именно это произош+
ло с Бушем. Трудно, конечно, сказать, что у него было на
душе, но своими действиями он долго демонстрировал
недоверие к новому советскому лидеру. Уже через ме+
сяц после инцидента в советском посольстве, выступая
в Национальном пресс+клубе, Буш заявляет, что Гор+
бачев никакой не «свободолюбивый друг демократии»,
а «ортодоксальный марксист». Рейган же расточал Гор+
бачеву улыбки. Во время визита в Москву в июне
1988 года на вопрос, считает ли он, как и прежде, СССР
«империей зла», ответил: «Нет, я говорил о другом вре+
мени, другой эре». А что делает в это время Буш? Он
поет совсем другую мелодию. Выступая в США, гово+
рит: «“Холодная война” не окончена». Это была не ого+
ворка, а продуманная линия, преследовавшая цель до+
биться от Горбачева, особенно когда Буш станет прези+
дентом, новых и новых уступок.
В США ходила версия, что Буш делал нелестные от+
зывы о Горбачеве и его политике с согласия последнего.
По дороге в вашингтонский аэропорт, в ЗИЛе, вице+
президент поведал Горбачеву, что у него, Буша, хоро+
шие шансы выиграть выборы и стать президентом США.
323
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
«Вы должны знать, — сказал Буш, — я хочу улучшить
наши отношения». Он объяснил Горбачеву, что законы
предвыборной борьбы в США не позволят ему демонст+
рировать свои либеральные взгляды и что некоторые его
заявления Горбачев должен игнорировать. Последний
ответил пониманием. Удивительно, но факт: в последу+
ющие годы, когда Буш выступал с весьма нелестными
для Советского Союза заявлениями, Горбачев напоми+
нал своим помощникам о том разговоре: «Не беспокой+
тесь, в душе он настроен правильно». Личные отноше+
ния Горбачева и Буша стали фактором советско+аме+
риканских отношений. Это помогло Бушу утвердить свой
авторитет среди консервативно настроенных американ+
цев. Нередко Буш по отношению к Москве вставал на
более жесткие позиции, чем Рейган. Такая двойная игра
выглядела как доказательство нестабильности в отно+
шениях Белого дома с Горбачевым. Об этой договорен+
ности странного свойства никто не знал. «Автомобиль+
ное согласие» явилось нарушением правил дипломатии,
запрещающих манипулировать собой как с помощью
грубых, так и изощренных способов. К Горбачеву было
применено последнее — личная просьба с туманным
обещанием что+то и как+то улучшить в будущем.
Польщенный проявленным к нему доверием, Горбачев
легко попался на эту удочку, перепутав государствен+
ную политику с впечатлением о собственной значимос+
ти. А в это самое время советско+американские отно+
шения не только не улучшались, но стали ухудшаться,
особенно в экономической области. Ни о каких крупных
кредитах для СССР в Вашингтоне и не помышляли. На
поприще «автомобильной дипломатии» Буш начисто
переиграл Горби. Это были цветочки, а ягодки ждали
впереди.
Мое знакомство с Джорджем Бушем+старшим про+
изошло в 1972 году, во время научной командировки в
США. В то время, работая в Институте США и Канады,
я стремился установить контакты с американскими де+
ятелями разных политических направлений. Одним из
324
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
них стал Буш. Ричард Никсон назначил его на пост пред+
ставителя США в ООН. Познакомились мы на заседа+
нии Совета Безопасности, а затем снова встретились на
балу, организованном Американской ассоциацией со+
действия ООН, кажется, в гостинице «Уолдорф+Асто+
рия». Буш пригласил мою жену Валентину на танец, он
и его супруга Барбара были очень любезны. Мне Буш
понравился, в нем отсутствовала чванливость, свой+
ственная многим советским начальникам той поры.
Обстоятельная беседа о советско+американских от+
ношениях у нас произошла в столовой конгресса США,
куда Буш пригласил меня на ленч. В 1974 году он стал
председателем республиканской партии и много рабо+
тал над укреплением позиций никсоновской админист+
рации. После «уотергейта» и ухода Никсона в отставку
президент Джеральд Форд назначает Буша руководи+
телем ЦРУ. В 1976 году Буш терпит поражение от де+
мократа Джимми Картера, пожалуй, самого честного
американского президента и человека редких личных
качеств. Картер отказывается от услуг Буша. Последний
обвиняет его в неумении противостоять «советской уг+
розе». Буш также принимает решение расстаться с об+
разом «либерального республиканца». На выборах
1980 года он выступает в одной команде с Рональдом
Рейганом, они побеждают. В 1981 году Буш приводит+
ся к присяге в качестве вице+президента США. В ноябре
1982 года он приезжает на похороны Леонида Брежне+
ва, обменивается шуткой с новым генсеком Андропо+
вым, сказав, что они питомцы «одного и того же бизне+
са». Об Андропове он говорит: «Я чувствую, он умен.
Возможно, мы сможем вести с ним дела. Но давайте
будем осторожны».
В ноябре 1988 года Буш выигрывает президентские
выборы. Престарелый Рейган уходит с политической
арены. И тут произошло событие, о котором тогда не
писали. На встрече Горбачева с Рейганом, который до+
живал последние дни на посту президента, американцы
были шокированы тем, что советский лидер обращается
325
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
с ним, «как с мебелью», попросту президента игнори+
руя. Все внимание Горбачева было сосредоточено на
Буше. Последний чувствовал себя крайне неловко, вся+
чески избегал отвечать на вопросы, старался переклю+
чить внимание Горбачева на Рейгана.
В этой беседе Горбачев допускает непростительную
для государственного деятеля ошибку. Отвечая на воп+
рос Буша: «Какие заверения вы можете передать через
меня американским бизнесменам, желающим инвести+
ровать в Советский Союз, что перестройка и гласность
увенчаются успехом?» — Горбачев в упор на него по+
смотрел и сказал: «Даже Иисус Христос не знает ответа
на этот вопрос». И далее последовала характерная для
Горбачева путаная фраза, ни к чему не обязывающая
американцев: «Я занимаюсь реальной политикой. Я де+
лаю то, что должен. Я делаю это, потому что в моей стра+
не происходит революция. Я начал ее. Мне все аплоди+
ровали, когда я начал ее в 1986 году, а теперь она им
совсем не нравится. Но в любом случае революция бу+
дет... Поймите меня правильно, господин вице+прези+
дент». Это сплошное «яканье» как в капле воды отрази+
ло вождизм Горбачева, неумение вникать в смысл своих
же слов. Вместо того, чтобы договориться с руководите+
лями США о конкретных действиях по улучшению в Со+
ветском Союзе инвестиционного климата для амери+
канского бизнеса, глава КПСС и СССР жаловался на
своих соотечественников, расхваливая себя. Манипули+
рование Горбачевым давало свои плоды. Оно стало ос+
новной целью Белого дома.
Чтобы понять дальнейшие события, необходимо знать
конкретных людей, занимавшихся таким манипулиро+
ванием с американской стороны. Ими стали помощник
Буша по национальной безопасности Брент Скоукрофт
и Генри Киссинджер. Скоукрофт убеждал Буша, что
Горбачев преследует экспансионистские цели, добива+
ется ослабления обороны США. Он считал, что Горба+
чев следует тактике «хитрого медведя» Брежнева, сове+
товал Бушу обращать внимание не на намерения про+
326
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
тивника, а на его возможности. До тех пор, пока эти воз+
можности не изменятся, американцы должны испыты+
вать к Горбачеву подозрение. Это была ставка на ослаб+
ление советского оборонного потенциала и стратегичес+
ких позиций СССР. И она была разыграна Бушем, ис+
ходя из американских интересов, блестяще.
18 декабря 1988 года, в воскресенье, в скромный ка+
бинет Буша в Белом доме проскользнул мужчина. Это
был Генри Киссинджер. Его уже ждали Буш, Скоукрофт
и госсекретарь Бейкер. Состоявшаяся беседа была по+
священа вопросу о том, как вытеснить Советский Союз
из Восточной Европы. К этому времени сотрудничество
стран Варшавского договора было дезорганизовано, в
Восточной Европе усилились националистические на+
строения. Киссинджер предложил свои услуги в каче+
стве личного эмиссара Буша и высказался в пользу сек+
ретной дипломатии с Горбачевым на основе «баланса
интересов». Что же это был за баланс?
Киссинджер предложил взять курс на реинтеграцию
Восточной Европы в Запад без Советского Союза. В каче+
стве ловушки для Горбачева была выдвинута следующая
позиция: Запад пообещает Москве не использовать любые
политические и экономические изменения в странах Вос+
точной Европы в ущерб «законным» интересам безопас+
ности Советского Союза. Например, Запад может дать
обязательство не рассматривать ее в качестве базы для ве+
дения секретных разведывательных операций, направлен+
ных против СССР. Горбачева следовало успокоить и в от+
ношении Варшавского договора, создать впечатление, что
Запад не стремится ликвидировать эту организацию. Ре+
альная цель была — связать Восточную Европу со страна+
ми НАТО. Американская политическая верхушка действо+
вала профессионально, не упускала момента для резкого
изменения баланса сил в Европе в пользу НАТО. Буш под+
держал идеи Киссинджера, снабдил его личным письмом
к Горбачеву и срочно направил в Москву.
В январе 1989 года Киссинджер прибывает в Москву
и сразу встречается с Александром Яковлевым, говорит,
327
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
что улучшение советско+американских отношений при
Рейгане было «косметическим» и надо браться за на+
стоящее дело. Киссинджер как по нотам разыгрывал свой
план. Он предупредил, что всякое применение Совет+
ским Союзом силы для удержания своего влияния в Во+
сточной Европе спровоцирует сильную ответную реак+
цию США. Надо предпринять все, чтобы предотвратить
развитие событий, способных привести к войне. Яков+
лев согласился с идеей «баланса сил» в Европе и пред+
ложил сохранить там статус+кво. Киссинджер еще раз
применил давление, дав понять, что американское об+
щественное мнение никогда не позволит правительству
США признать, что Восточная Европа останется под со+
ветским господством.
18 января 1989 года Киссинджер встречается с Гор+
бачевым и передает ему письмо президента. Последний
задает прямой вопрос, не стремится ли Буш использо+
вать услуги Киссинджера, чтобы выяснить, не готов ли
он, Горбачев, отказаться от советского контроля над Во+
сточной Европой? Киссинджер пошел ва+банк и отве+
тил положительно. На это Горбачев среагировал стран+
но. Он не отверг предложение американцев, а только
сказал, что все надо тщательно обдумать.
Находясь в Москве, Киссинджер попросил о встрече с
Андреем Громыко. Отец с готовностью согласился, хотя
в то время почти никого не принимал. «В первый год зас+
луженного отдыха, — говорил он, — надо и в самом деле
отдохнуть». После встречи с Киссинджером в Кремле
сказал:
— Я еще раз убедился, насколько крупной политичес+
кой фигурой является Киссинджер. Его мозг в постоян+
ной работе, это настоящий аналитик. Правда, как ис+
тинный дипломат, он постоянно плетет сети своим парт+
нерам по переговорам. Его ловушек избежать непросто.
Что+то сегодня заготовил он моим коллегам?
— Ты догадываешься? — спросил я.
— Киссинджера прислали в неофициальном плане,
чтобы провентилировать новые подходы к нам. Меняю+
328
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
щееся соотношение сил в пользу американцев позволяет
им сделать много ходов. Скорее всего, от нас будут тре+
бовать одностороннего разоружения в обмен на мифи+
ческую помощь, которая не придет.
После поездки Киссинджера в Москву правительство
США взяло курс на подготовку встречи в верхах, на ко+
торой надеялось легализовать складывавшуюся в Евро+
пе ситуацию. Становилось все яснее, что Горбачев за+
щищать советские интересы не собирается. Вновь аме+
риканцы применили свою излюбленную тактику, поде+
лившись на «ястребов» и «голубей», и предприняли на+
стоящую психическую атаку. Скоукрофт стал настой+
чиво клевать советского лидера. Он выступил по нацио+
нальному телевидению и заявил, что Горбачев «заин+
тересован в создании трудностей в западном союзе... он
верит, что лучший путь к этому — мирное наступление,
а не вызывающее поведение некоторых из его предше+
ственников». Скоукрофт утверждал: «...внешняя поли+
тика Горбачева преследует тайную цель — притупить
бдительность Запада, позволить Советскому Союзу вос+
становить свою экономику и создать новую военную
мощь, после чего последует новое мировое коммунис+
тическое наступление». Ключевая фраза в этом выступ+
лении была: «Пока у нас нет лучших доказательств об+
ратного, в своих действиях мы должны исходить из этого
предположения... Я думаю, что «холодная война» не
закончена». Впоследствии американцы признали, что,
выступая в роли «плохого полицейского», Скоукрофт
действовал по указанию Буша, который оставил за со+
бой «образ» «хорошего полицейского».
Став президентом, Буш на первой пресс+конферен+
ции 27 января 1989 года сказал, что США в своей поли+
тике по отношению к Москве «должны соблюдать осто+
рожность». На следующий день президент встречается с
Киссинджером, который убеждает его провести встречу
в верхах по Восточной Европе. Но к этому времени в Гос+
департаменте возобладало мнение, что и без такой
встречи Восточная Европа освобождается от советского
329
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
влияния. Зачем создавать видимость правомочности
роли СССР, зачем «покупать то, что история дает нам
бесплатно?» Буш поддерживает этот подход: «Я не хочу
сделать ничего глупого». Президент высказал желание
«собраться вместе с лучшими экспертами по Советскому
Союзу и посмотреть, что они думают о Горбачеве». Уже
12 февраля Буш проводит такую встречу. Эксперты убеж+
дают, что, критикуя культ личности Сталина, Горбачев
создал свой собственный «культ власти», стремится стать
воплощением перестройки и использует этот культ для
уменьшения авторитета партии. Было высказано мнение,
что такие действия могут вызвать попытку переворота со
стороны «консерваторов, армии и КГБ». Отношение Гор+
бачева к Восточной Европе было названо «ахиллесовой
пятой» всей его программы действий. Поддерживая там
независимые тенденции, Горбачев способствует распрос+
транению антикоммунистических и антисоветских эмо+
ций, которые могут покончить с советским контролем.
Эксперты пришли к мнению, что советская экономи+
ка, покатившись вниз, заставила Советский Союз уйти
из Афганистана. Было предложено поддержать Горба+
чева отменой дискриминационных мер в советско+аме+
риканских экономических связях. Одновременно Буш
обратил особое внимание на то, что США не должны
приспосабливать свою политику к Горбачеву. На это
замечание президента Скоукрофт одобрительно и энер+
гично закивал головой.
Уже через день, 13 февраля, на рабочий стол Буша
лег подготовленный Скоукрофтом меморандум, в кото+
ром Советский Союз определялся как «противник с ко+
лоссальной военной мощью». На нем Буш написал: «По
моему мнению, советский вызов может стать еще более
серьезным, чем раньше, потому что он стал более разно+
образным».
Отношение Буша к Горбачеву определялось и сове+
тами руководителя ЦРУ Роберта Гейтса. Он советует
президенту, пока в СССР царит неразбериха, взять «со+
знательную паузу». Всех тех, кто по поручению прези+
330
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
дента анализировал отношения с Советским Союзом,
Гейтс предупредил: «Не будьте настолько ослеплены
сверхзвездой Горбачева, чтобы забыть, что мы ведем
дела со страной, а не с отдельным человеком. Помните,
что парень, управляющий сейчас Советским Союзом,
через десять лет может не управлять». Гейтс считал, что
Горбачев — «историческая аномалия», «исключение,
которое только подтвердит правило».
А в это время Горбачев успокаивал своих коллег: «Не
беспокойтесь, в душе президент США настроен правиль+
но». Он так и не понял, что любой человек, избранный
на пост главы государства, себе больше не принадлежит,
а всецело служит своей стране. Буш не был исключени+
ем. Горби мучился и не понимал, почему Буш так вяло
ведет с ним дела. Между тем президент следовал одному
из «золотых правил» дипломатии: когда до конца не
ясно, что делать, лучше не делать ничего.
Вскоре новым госсекретарем США стал Бейкер. Он
считал, что его предшественник Шульц был слишком
мягок в отношениях с Советами, «платил» за советские
уступки, когда Горбачев мог их и так сделать, «бесплат+
но». За это окружение Буша и Бейкера называло Шуль+
ца «худшим госсекретарем со времен Стеттиниуса».
Первые впечатления Шеварднадзе о Бейкере, кото+
рыми он поделился с Горбачевым, свелись к тому, что он
«холодный», сдержанный, без человеческого тепла, при+
сущего Шульцу. Советские лидеры не понимали, почему
Бейкер заморозил дипломатическую активность с Совет+
ским Союзом. Эта пауза Москву раздражала, как и анг+
лийского премьера, «железную леди» Маргарет Тэтчер.
«Мне, — говорила она, — нравится господин Горбачев.
С ним можно вести дела». Еще в 1984 году она объясня+
ла члену Политбюро ЦК КПСС, что хорошо и что плохо
в современном обществе: «...вы должны децентрализо+
вать власть. Не позволяйте экономическим министер+
ствам управлять всем!» Правда, Тэтчер «забыла» пре+
достеречь своего собеседника о такой «незначительной
детали» — уменьшение роли государства, особенно в
331
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
экономике, должно быть постепенным и тщательно под+
готовленным, продолжительным во времени. Оно не
должно превращаться в разрушение государственного
механизма управления обществом и экономикой. Сама
Тэтчер с усердием следовала этому правилу, в отличие от
Горби, принимавшего за чистую монету все, что говори+
ли ему западные друзья. Разрушение основ государствен+
ного управления при нем намного опережало меры по со+
зданию условий для перехода к рыночной экономике там,
где они были необходимы, в первую очередь в легкой про+
мышленности, сельском хозяйстве и сфере обслуживания.
Профессионализм американской политической эли+
ты позволил Белому дому и госдепартаменту сдержать
напор сторонников дипломатии на основе личных от+
ношений. Когда английский министр иностранных дел
Джефри Хау убеждал Бейкера в необходимости для США
«вернуться в игру», тот отрицательно качал головой и
говорил: «Для нас ставки слишком высоки, проблемы
слишком сложны, чтобы предпринимать дальнейшие
шаги без достаточной осторожности. Кроме того, куда
нам торопиться?».
При анализе целей американской стратегии образца
1989 года в отношении Советского Союза сегодня уже не
нужны сложные умозаключения. Буш и Бейкер считали,
что при ведении дел с Горбачевым вовсе не обязательно
искать точки соприкосновения, совпадения интересов и
компромиссы. Горбачев был ими понят именно таким,
каким он был: податливым политиком, которого можно
было легко «повалить», навязать свою волю, свои пра+
вила игры. Не обязательно встречать его на полпути: «Он
сам идет в нашем направлении. Надо позволить ему де+
лать это и дальше», — говорил Бейкер. Отвечая на крити+
ку об отсутствии внешней политики у Белого дома, он за+
явил: «Я не беспокоюсь об этом. У нас есть внешняя по+
литика... Я не хочу пороть горячку только потому, что гос+
подин Шеварднадзе поехал на Ближний Восток».
Американский посол в Москве Джек Мэтлок в марте
1989 года отправился в Вашингтон на консультации. Он
332
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
был приглашен в Белый дом для доклада о ситуации в
Советском Союзе. Мэтлок пессимистически оценивал
шансы перестройки и сохранения у власти Горбачева,
но считал, что изменения в советской системе шли в нуж+
ном для США направлении. Он уверял, что Кремль за+
вяз во внутренних делах и не сможет больше проводить
«экспансионистскую политику». В Белом доме Мэтло+
ка ожидал сюрприз. Он почувствовал, что на советское
общество времен перестройки и Горбачева там смотрят
отнюдь не через розовые очки. Один из сотрудников Со+
вета Безопасности в беседе с американским послом
вспомнил о визите Рейгана в Москву и брошенной им
фразе на Красной площади: «Вероятно, идея президен+
та о том, что империя зла ушла в прошлое, не была уж
столь хорошей. ...Такое заявление помогает Советам со+
рваться с крючка». Докладывая президенту свои пред+
ложения, Мэтлок высказался в пользу ежегодных совет+
ско+американских встреч в верхах. Буш прохладно от+
несся к этому. Посол позже с разочарованием расска+
зывал своим доверенным сотрудникам: «Указания
ясны: ничего не предпринимайте, стойте на месте».
К середине марта 1989 года пересмотр политики
США по отношению к СССР был в основном закончен и
оформлен в виде документа Совета Безопасности при
президенте США — NSR+3. Цели американской стра+
тегии были сформулированы так:
— сделать реформы (изменения, выгодные США)
необратимыми;
— использовать перестройку в качестве рычага для
изменения советской системы «в нужном нам направ+
лении»;
— не упускать инициативу и определить критерии, на
основе которых будет принято решение, допускать или
нет Советский Союз в «сообщество цивилизованных го+
сударств».
Горбачев и Шеварднадзе долго не понимали, что про+
тив СССР проводится не просто политика недоверия и
сомнений в успехе перестройки, а выработана стратегия
333
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
уничтожения советской власти. Первый жаловался Тэт+
чер в Лондоне, что складывающаяся ситуация «невы+
носима». «Будьте терпеливы», — убеждает она его. Ско+
укрофт, наиболее близкий к Бушу человек, первый ясно
определил, что происходит в советско+американских
отношениях. Выступая на пресс+конференции, он по+
солдатски откровенно заявил: «То, что мы сейчас на+
блюдаем, является доказательством... Запад победил в
«холодной войне».
Отношение США к Советскому Союзу стало опреде+
ляться оценкой действий одного человека — Михаила
Горбачева. Была сделана ставка на то, чтобы осуще+
ствить задуманное руками самого верховного советско+
го лидера. Его стали восхвалять, превозносить до небес,
внешнеполитические провалы называть «исторически+
ми достижениями». Тщательно замалчивались все про+
сачивавшиеся в печать отрицательные заявления о Гор+
бачеве и перестройке. Стоило, например, министру обо+
роны США Дику Чейни в популярной телевизионной
программе сказать, что, по его мнению, Горбачев «в кон+
це концов провалится», как на защиту Горби ринулись
Бейкер и Скоукрофт. Представитель Белого дома Мар+
лин Фитцуотер заявляет репортерам, что «личные наблю+
дения» Чейни не отражают взглядов правительства США.
Затем ударила «тяжелая артиллерия». Буш, выступая в
Торговой палате США, говорит: «Я объяснил господину
Горбачеву во время встречи в Нью+Йорке, на Гавернерс
Айленд, что мы хотим видеть успех перестройки».
У себя дома, на родине, Горбачев объявил, что основ+
ная цель перестройки — «больше социализма». Амери+
канцы, напротив, видели в ней рычаг разрушения соци+
ализма. Следующие два с половиной года до развала
СССР Белый дом и внешнеполитические службы США
использовали Горбачева и его ближайшее окружение
именно в этих целях. Можно спорить, насколько искрен+
ним он был, заявляя о своей приверженности социализ+
му. Внятного объяснения мотивов своего странного по+
ведения в те годы Горбачев так и не дал. У большинства
334
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
людей сложилось впечатление о нем, как о человеке, не
умеющем работать с людьми, постоянно стремящемся к
быстрому успеху, не выносящем критики и коллегиаль+
ности в работе, зато падком на западную похвалу.
Увлекшись «салонной дипломатией», добиваясь звания
«друзей» Запада, команда Горби не понимала, что США
стремятся остаться единственной супердержавой. Гор+
бачевцы, пользуясь поддержкой Белого дома, на самом
деле не воспринимались в Вашингтоне как серьезные
политики. Это проявилось во время подготовки совет+
ско+американской встречи на Мальте.
У Горбачева и Шеварднадзе своей внешнеполитиче+
ской стратегии не было, что вынуждало их пользоваться
запасом прочности, созданным Андреем Громыко и, как
любили говорить «прорабы перестройки», «дряхлым
Брежневым». Они задумали поставить в центре маль+
тийской встречи идеи и положения действительно исто+
рической Конференции по безопасности и сотрудниче+
ству в Европе. Как бы не так! Не сохранение европейс+
ких границ, а их изменение в пользу НАТО волновало
Запад.
В декабре 1989 года правительство США шло на
встречу с советским лидером с настроением победите+
лей. Сотрудник Совета по национальной безопасности
Блэквилл, предугадывая в тесном кругу возможные шаги
Горбачева, говорил: «Чтобы он ни заготовил в своем
мешке с трюками, мы к этому готовы». Один из бли+
жайших помощников Буша, Сунуну, был еще более ре+
зок: «Мы крепко ударим по нему», «он у нас полетит
кувырком», «никогда даже не узнает, что его ударило».
Ему подпевал Блэквилл: «Советы полностью не готовы
ко всему этому. У них глаза на лоб вылезут».
Может быть, это был всего лишь треп помощников?
Нисколько! Сунуну говорит Бушу: «Мы навсегда преодо+
леем робость в поведении». На что президент США в тон
ему отвечает: «Правильно! Мы свалимся на них, как бан+
да взломщиков!» За вежливой оболочкой фраз о том, что
«надо помочь Горбачеву», и другими проявлениями
335
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
«сладкого сиропа» в его адрес скрывалось стремление пол+
ностью подчинить его себе, поставить Советы на место.
Накануне встречи Буш продолжает шлифовать аме+
риканскую позицию. Он принимает решение сконцент+
рировать огонь на требовании о прекращении помощи
Москвы сандинистам. Бейкер предлагает увязку, что
торговля и помощь США Советскому Союзу не могут
иметь место, пока Москва выбрасывает на Латинскую
Америку миллиарды долларов.
Накануне встречи в верхах в обычно тихой гавани сто+
лицы Мальты Валетте разразился сильнейший шторм.
Но даже он не мог сравниться с американским смерчем,
обрушившимся на советскую делегацию, которая нахо+
дилась в благодушном настроении. Несмотря на усилив+
шееся на море волнение, американская делегация бла+
гополучно добралась до советского теплохода «Максим
Горький». Буш храбрился и всем своим видом показы+
вал, что ему, бывалому моряку, не страшны никакие
штормы. Он заранее попросил врачей наклеить ему пла+
стырь против укачивания. Горбачев нервничал, неудач+
но пошутил, что шторм является частью «секретного со+
ветского плана по разрушению шестого флота США».
Буш насторожился, улыбка сошла с его лица: «Давайте
приниматься за работу», — сказал он.
Первым взял слово президент США. Похвалив пере+
стройку, он изложил американские идеи помощи СССР
в присоединении к ряду международных экономичес+
ких организаций, возможной отмене дискриминацион+
ной поправки Джексона — Вэника. Буш привез с собой
целый ворох предложений, по, как он выразился, «тех+
ническому сотрудничеству», которые должны были спо+
собствовать реформам в СССР. Среди 17 инициатив
были и весьма важные: о сокращении химического ору+
жия, созыве конференции по обычным вооружениям.
Горбачеву были переданы выборочные данные об аме+
риканских вооруженных силах. Развязка приближалась.
Буш потребовал, чтобы Советский Союз перестал
поддерживать Кубу: «Кастро ставит вас в неловкое по+
336
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
ложение. Для американцев неприемлема ваша поддер+
жка Гаваны и Манагуа, — сказал он жестко. — США не
отменят дискриминационное законодательство и не
предпримут других благоприятных шагов для СССР, пока
в Центральной Америке Кремль проводит прежнюю по+
литику». Горбачев начал оправдываться, говорить, что
Кастро предупрежден о необходимости идти с Москвой
«нога в ногу», следовать примеру восточноевропейских
стран. Буш, обозвав правительство сандинистов «лже+
цами», продолжал настаивать на своем.
Сокрушительное поражение ожидало Горбачева в
вопросе по Восточной Европе. В начале встречи он го+
ворит о проблеме «двух Германий» в своей обычной,
гладкой как бильярдный шар манере: «Мы унаследова+
ли от истории две Германии. История создала эту про+
блему, история ее и решит». Непоколебимая позиция
американцев заключалась в стремлении ликвидировать
хельсинкские договоренности и разрушить статус+кво в
Центральной Европе. Отработанной позицией была
ссылка на то, что изменения в восточноевропейских
странах не будут угрожать «законным интересам безо+
пасности Советского Союза». Слова, слова! Если бы
обещания и слова Рейгана, Буша, а затем и Клинтона о
нейтрализации Восточной Европы после ухода оттуда
войск Советского Союза, о невключении этих стран в
НАТО претворились в жизнь, это было бы одно дело.
Совсем другая ситуация складывалась, когда без како+
го+либо согласия Советского правительства и Верхов+
ного Совета Горбачев повел дело к односторонним ус+
тупкам и сдаче всех советских позиций. «Мы знаем, что
наши войска там не очень+то желанные», — поддаки+
вал он, как будто интересы безопасности Советского
Союза зависели от антисоветских настроений опреде+
ленной части восточноевропейцев. У Горбачева снова
проявились комплекс неполноценности, нежелание и
неумение отстаивать позиции.
По+другому вел себя Буш. Когда Горбачев поднял не+
удобный для американцев вопрос о контроле за крылаты+
337
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ми ракетами ВМС США, президент, зная о нежелании
американских военных разрешить такие инспекции, как
ножом отрезал: «Такой контроль просто неэффективен».
Вся история советской внешней политики и дипло+
матии в послевоенный период была посвящена сохра+
нению баланса сил в Европе, закреплению и легализа+
ции европейских границ. Западу предлагалось распус+
тить оба блока — НАТО и Варшавский — и принять ста+
тус+кво границ как гарантию для обеих сторон. Хель+
синкские соглашения закрепляли это международным
актом, подписанным среди прочих президентом Фор+
дом. Казалось, миллионы жертв, отданных в борьбе с
кайзеровской, а затем и гитлеровской Германией, на
века закрепят сложившиеся границы. Но Горбачев и
поддерживаемая Западом в СССР «пятая колонна» так
не считали. Его капитуляция на Мальте привела к отка+
ту Советского Союза, а затем и России на тысячи кило+
метров к Востоку и придала центробежным силам в со+
ветской федерации фатальное ускорение.
На Мальте не Буш успокаивал Горбачева, а Горбачев
Буша, как будто США уходили из Западной Европы.
«Мы не считаем вас больше врагом, — говорил Горби, —
времена изменились. Мы хотим, чтобы вы остались в
Европе. Для будущего этого континента важно, чтобы
вы были здесь. Поэтому не думайте, что мы хотим ва+
шего ухода». Бейкер посчитал это заявление Горбачева
самым важным из всех сделанных на Мальте. Советский
руководитель просил США не ослаблять своего присут+
ствия в Европе. Понимал ли Горбачев, что он делает?
Скорее всего, нет. Он и члены советской делегации все
еще находились под впечатлением, что они представля+
ют супердержаву. Это была иллюзия. Горбачевцы были
не в состоянии преодолеть комплекс безропотного под+
чинения потерявшему всякое чувство реальности вож+
дю. Это ярко проявилось на примере решения вопроса о
советской Прибалтике.
Горбачев пожаловался Бушу на «одностороннее» ос+
вещение на Западе ситуации в СССР, сказал о вреде для
338
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
его престижа утверждений о «крахе социализма». Он
назвал их «провокационными» и даже «оскорбитель+
ными».
«Зачем, — говорил Горбачев, — заявлять, что собы+
тия в Восточной Европе являются триумфом западных
ценностей?»
«Почему это вас так тревожит?» — удивился Буш. —
«Я считаю гласность западной ценностью, открытость —
западной ценностью, выборную власть — западной цен+
ностью, плюрализм — западной ценностью». «У нас они
тоже есть, — защитился Горбачев. — Почему бы не на+
звать их восточными ценностями?» Вот на таком фи+
лософском уровне шла порой эта беседа.
Любители «гласности» и «открытости» уединились за
плотно закрытыми дверями и провели секретную беседу
по советской Прибалтике. Судьба Прибалтики, подчер+
кнул Буш, глубоко волнует США и с нажимом добавил,
что Америка никогда не признавала ее присоединение к
Советскому Союзу. Если Москва допустит там насилие,
то это вызовет негодование. «Нам не хотелось бы созда+
вать для вас большие проблемы», — без обиняков зая+
вил президент.
Никто не вспомнил, в первую очередь Михаил Серге+
евич, что до 1917 года весь прибалтийский регион века+
ми входил в состав России и никогда не имел, за исклю+
чением спорного вопроса с Литвой, своих государствен+
ных национальных образований, что силами всей стра+
ны здесь были построены промышленность, современ+
ные порты и военные базы, что к началу 90+х годов здесь
многие десятилетия проживали сотни тысяч русских и
других славян. Отделение Прибалтики, особенно после
мальтийской встречи, стало мечтой сепаратистов всех
мастей, главной целью которых было раздробить Совет+
ский Союз.
На Мальте Горбачев проиграл по всем статьям, внеш+
не, однако, он демонстрировал наигранный оптимизм и
считал, что может доверять Бушу. Вопреки здравому
смыслу Горби уверовал, что США не будут форсировать
339
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
объединение Германии и не поставят советско+амери+
канские отношения в зависимость от «прибалтийской
проблемы». У него укрепилось мнение, что «дядя Сэм»
оплатит сдачу советских позиций хорошей финансовой
помощью. Горбачев так ее и не дождался. Сбылась мечта
руководителя аппарата Белого дома Сунуну — Горбачев
после «крепких ударов» по нему «полетел кувырком» на
глазах у всего честного народа. Если бы он один... Вместе
с ним рушился и престиж Москвы. «Банда взломщиков»
взяла советского лидера в политический плен и после этого
просто диктовала ему свою волю. Взятие банка со взло+
мом — популярная в США «профессия». Только на этот
раз «банком» оказалась суверенная держава.
Встреча на Мальте войдет в историю дипломатии как
«советский Мюнхен». После него, как любил говаривать
Михаил Сергеевич, «процесс пошел». Как Нерон сжег
Рим, так и Горби, наслаждаясь властью, ослепленный
ею, разваливал государство и ставил под удар судьбы
миллионов соотечественников. Государственный ум или
дается, или нет. Считавший себя хозяином Советского
Союза человек лихо исполнял политический стриптиз,
пока не оказался голым. Пожалуй, нет повести печаль+
нее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте. В совре+
менной мировой истории нет более печальных и постыд+
ных страниц, чем издевательство над СССР, допущен+
ное после Мальты.
Вот несколько шокирующих примеров. Уже 24 декаб+
ря Мэтлок зондирует в Москве возможность советского
военного вмешательства в Румынии на стороне анти+
коммунистических сил. Горбачев ввязываться не стал, у
него просто не было для этого сил, внутриполитическая
ситуация в стране стремительно ухудшалась. Буш по те+
лефону регулярно успокаивает Горбачева, дает советы.
Когда у последнего спрашивают, почему ему так полю+
бились эти телефонные разговоры, он отвечает, что они
помогают доверительным отношениям.
7 февраля в Москву прилетает Бейкер и проводит с
Шеварднадзе беседы, которые, по свидетельству аме+
340
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
риканцев, носили «из ряда вон выходящий характер», а
именно: «Государственный секретарь США и советский
министр иностранных дел координировали свои усилия
в деле освобождения Восточной Европы от советского
контроля». Бейкер от имени Буша выдвинул предложе+
ние, чтобы Группа советских войск в Германии была
урезана до 195 тыс. человек. Шеварднадзе поплакался.
Люди спрашивают, сказал он Бейкеру: «Почему вы и
Горбачев теряете Восточную Европу? Почему вы сдаете
Германию?» И действительно, почему это делалось?
Бейкер делает вывод — использование Горбачева в ин+
тересах США остается основной целью Вашингтона: «У
него все меньше шансов уцелеть, хотя мы не можем го+
ворить об этом открыто. Чем больше мы будем об этом
говорить, тем быстрее это станет сбывшимся предсказа+
нием... Мы должны помогать Горбачеву, когда это в на+
ших общих интересах. Мы можем многое приобрести,
если сумеем заключить соглашения, которые в интере+
сах США». Бейкер был государственным человеком, и
это делает ему честь.
Игра в кошки+мышки с советскими лидерами про+
должалась. Следующий этап по их одурачиванию про+
изошел при решении вопроса об объединении Германии.
9 февраля 1990 года Бейкер встретился с Горбачевым в
Москве. После Мальты американцы «ковали железо,
пока горячо». Американцы и Бонн уже не скрывали своих
намерений. Бейкер сразу же выложил, что США за
«объединенную Германию как члена НАТО, а не нейт+
ральную». Этот подход получил полную поддержку
Коля, подчеркнул он. В качестве сомнительного аргу+
мента Бейкер указал на то, что нереалистично ожидать
от такой экономически сильной страны нейтралитета.
Однако выходило вполне реалистичным ожидать от
СССР подрыва своей безопасности. Чувствуя, что та+
кой подход шит белыми нитками, Бейкер приготовил
новый ход. «Предпочли бы вы, — сказал он, — увидеть
объединенную Германию вне НАТО, без присутствия
американских войск, возможно со своим ядерным ору+
341
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
жием, или вы предпочли бы видеть объединенную Гер+
манию, связанную с НАТО, но с заверением, что юрис+
дикция НАТО не распространится на Восток ни на дюйм
от своих настоящих позиций?» Такие заверения были
обманом, но горбачевцы и это проглотили.
У Горбачева продуманной позиции, как всегда, не
было. Он начал за здравие, а кончил за упокой. Напом+
нив Бейкеру о десятках миллионов советских людей, по+
гибших в борьбе с фашистской Германией, он невразу+
мительно добавил, что «территориальный рост НАТО
был бы неприемлем», и поведал, что готовится органи+
зовать семинар по германской проблеме. Бейкер сделал
вывод, что Горбачев может согласиться на вхождение
Германии в НАТО, если территория Восточной Герма+
нии не будет использоваться для маневров войск НАТО
и расположения там войск.
Горбачев растерялся, хотя было ясно, что предложе+
ние, с которым Бейкер приехал в Москву, давало совет+
ской стороне возможность как минимум поднять вопрос
об оформлении в международно+правовой форме гаран+
тий непродвижения НАТО на Восток. К этому Бейкер
Горбачева даже подталкивал. Он и в мыслях не допускал,
что Москва согласится на вхождение Германии в НАТО
без заключения такого рода соглашений. Беспечность
Горбачева, однако, находилась на грани политического
идиотизма, если не государственного преступления. Он
отмахивался от призыва многих, включая Егора Лигаче+
ва, Георгия Корниенко, Валентина Фалина, остановить
авантюристическую политику по Германии. Когда они
обращались к Александру Яковлеву с требованием оста+
новить Горбачева и Шеварднадзе, то получали ответ:
«А что в этом, собственно, неправильного или ужасно+
го?» Сегодня, когда Польша и другие восточноевропейс+
кие страны включены в НАТО, ответ Яковлева выглядит
как издевательство над здравым смыслом. Горбачев сда+
вал то, что ему не принадлежало, — безопасность СССР.
10 февраля в Москву примчался канцлер ФРГ Гель+
мут Коль. Западногерманский посол вручил ему сверх+
342
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
секретную бумагу, где Бейкер излагал рассуждения «се+
минариста» Горбачева. Коль был вне себя от радости.
Ему и во сне такое не могло присниться. Приехал Коль в
Москву с наказом от Буша додавить Горбачева по воп+
росу о вхождении Германии в НАТО, о чем канцлер и
заявил ему и Шеварднадзе на встрече. Никакого отри+
цательного ответа он не получил, в чем и усмотрел зна+
менательный знак.
Окончательно дожали Горбачева американцы в Ва+
шингтоне, в июне 1990 года. Они опасались, что совет+
ский лидер опомнится, и Коль пойдет на уступки. Гор+
бачеву стали готовить грандиозную встречу. Между со+
бой американцы прозвали ее «Рождеством в июне». Все
тайное в политике в конце концов становится явным.
Член Совета по национальной Безопасности США Блэк+
вилл рассказывает, что весной 1990 года руководство
США решало вопрос о форме поддержки Горбачева в
обмен на его готовность согласиться с вхождением объ+
единенной Германии в НАТО. «Как помочь Горбачеву
справиться с внутренней ситуацией?» — этот вопрос
витал в коридорах власти на Потомаке. Было решено,
вспоминает Блэквилл, «устроить ему самую пышную
встречу со времен окончания Второй мировой войны».
В программу визита включили выступление Горби на
объединенном заседании обеих палат конгресса США,
готовились соглашения по стратегическим и обычным
вооружениям, химическому оружию, коммерческие до+
говоры. На первый взгляд все это могло стать вкладом в
стабилизацию международной обстановки, если бы не
одно «но», с лихвой в пользу Запада перекрывавшее весь
позитив, — платой за это было коренное изменение гео+
политической ситуации в Европе в пользу НАТО.
Американцы испытывали сильные сомнения, согла+
сится ли Горбачев пойти на это. Прочность советских
позиций в Центральной и Восточной Европе основыва+
лась не только на праве победителя в войне с Германией,
но и на международно+правовой базе, созданной совет+
ской дипломатией, в том числе Андреем Громыко. Тог+
343
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
да вместе с пряником Вашингтон решил показать и кнут.
Согласно Блэквиллу, вместе с призами за хорошее по+
ведение Горбачеву готовилось предупреждение: «На+
помнить ему, что он не сможет расколоть НАТО без того,
чтобы не нанести вреда отношениям, которые так много
ему дают. Нам придется напомнить ему, что сенат надо
уговорить подписать эти договоры. Им не понравится,
если он внесет в НАТО разлад».
Если все свести к простой формуле, то СССР предла+
гался не компромисс, а одностороннее решение в пользу
НАТО. Горбачеву растолковали, что в интересах Совет+
ского Союза согласиться с продолжающимся размеще+
нием войск США в Европе, где они будут «наблюдать»
за объединенной Германией. Горбачев проглотил и эту
наживку. Он уже крепко сидел на американском крюч+
ке и сорваться не мог.
В Москве царила полная неразбериха. Разогнанные
Шеварднадзе профессиональные дипломаты с ужасом
взирали на происходящее. Все они, однако, помнили
слова грузинского «демократа», сказанные на одном из
совещаний: «Всех, кто выступит против перестройки, мы
уничтожим». А вот как «перестраивался» сам Шевард+
надзе. 11 февраля 1990 года он прилетает в Оттаву на
Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе
и с ходу на встрече с Бейкером сообщает, что готов отка+
заться от требования о симметричном уровне войск
НАТО и Советского Союза в Европе. Бейкер был пора+
жен, хотя и не показал виду, так как это предложение не
учитывало неоспоримых интересов Москвы, он был го+
тов к трудным переговорам. Госсекретарь улыбнулся и
сказал: «Здесь нет никаких проблем». Он тут же позво+
нил Бушу, который был также приятно удивлен. В даль+
нейшем Горбачев и Шеварднадзе преподнесли амери+
канцам еще целый мешок таких «подарков». Причем
часто действовали в обход Политбюро, ЦК КПСС, не
говоря уже о Правительстве и Коллегии МИД. Бывало и
хуже. Когда, например, Горбачев принял для перегово+
ров формулу «2 + 4» вместо «4 + 2», он отмахнулся от
344
Глава VII. Мальтийский Мюнхен
миллионов жизней, отданных его соотечественниками
во Второй мировой войне. В то время никто даже не по+
дозревал, что такое может случиться. Ведущий совет+
ский германист Валентин Фалин заявлял в Москве:
«Если Запад будет придерживаться своего требования о
членстве Германии в НАТО, никакого объединения не
будет». Но Горби уже был неуправляем. И постепенно в
Вашингтоне и Бонне, Лондоне и Париже, в восточно+
европейских столицах с ним перестали считаться, его иг+
норировали и обходили. Осталось только словесное пре+
возношение.
27 февраля Буш позвонил Горбачеву и поставил его в
известность, что на его встрече с Колем было решено —
Германия должна быть «полноправным членом НАТО».
На что Горбачев «глубокомысленно» ответил, что над
всем надо подумать. Пока он «думал», другие работали
очень быстро. Впоследствии он принял за моду свали+
вать на историю то, что произошло при нем. Он только
забыл, что историю делают люди. Одни из них активны,
другие пассивны. Трагедией для Советского Союза ста+
ла принадлежность ее безвольного руководителя к пос+
ледней категории.
К лету 1991 года жизнь заставила Горбачева начать
освобождаться от эйфории своей популярности на За+
паде. Но было уже поздно. Последней надеждой были
многомиллиардные вливания западного капитала в
форме займов, кредитов и инвестиций в разрушенную
советскую экономику, где плана не было, а рынком и не
пахло. Горбачев бросился за помощью в Лондон, к ру+
ководителям семи ведущих капиталистических держав.
Наступил момент истины.
Встреча «семерки» проходила в июле 1991 года. Гор+
бачев атаковал Буша просьбами о помощи. Он букваль+
но уговаривал его, что дальше так дела с ним вести нельзя.
«Каким вы хотите видеть Советский Союз в будущем?» —
спрашивал Горби срывающимся голосом. Американ+
ский президент отмалчивался, ему нечего сказать. За+
пад и не помышлял ни о какой реальной помощи.
345
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
С высоты времени это лицемерие стало еще более ре+
льефным. Когда в 1994 году финансовая помощь пона+
добилась Мексике, Запад молниеносно предоставил ей
50 миллиардов долларов. Что, отношения США с СССР в
1991 году значили меньше, чем с Мексикой в 1994+м?
Хочу, плачется Горби, чтобы наши страны были процве+
тающими, «но неясно, хотите ли вы того же?» Перед Бу+
шем стоял руководитель СССР и клянчил деньги. Первый
чувствовал себя крайне неловко и лишь сказал: «Я сожа+
лею, но здесь нет ясности». Может быть, в этот момент
Горбачев впервые испытал горечь за свои действия.
Его допускают на заключительную встречу лидеров
«семерки» и вежливо выслушивают. На этом все и за+
канчивается. Горбачев покидает Лондон подавленным и
униженным. Архитектор срыва помощи СССР Скоукрофт
так подвел итоги хождения советского лидера на поклон
«семерке»: «Горбачев приехал забрать то, что, как он счи+
тал, ему причитается, но ему так и не удалось преподне+
сти свое дело». На это Буш с печалью в голосе ответил:
«Парень, похоже, разбит в пух и прах, не так ли? Чудно.
Он всегда был неплохим «продавцом», но не в этот раз.
Думается мне, не потерял ли он чувство реальности».
В истории дипломатии Громыко, с одной стороны, и
Горбачев с Шеварднадзе, с другой, — антиподы.
Сегодня руководству России не избежать ответа на
вопрос, какими методами должна действовать россий+
ская дипломатия. Было бы крайне близоруко не учесть
уроков жизни, показавшей разницу между «салонной
дипломатией» и дипломатией, основанной на «золотых
правилах», которые так хорошо понимал и исповедовал
в своей государственной деятельности Андрей Громы+
ко. Россия должна собраться с силами, сосредоточить+
ся, подняться над политической трескотней, бесконеч+
ными спорами, кто прав и кто виноват. В ее нынешнем
положении логика довольно проста: впереди или зак+
репление на позициях влиятельной державы, или даль+
нейшее ослабление ее роли в Европе и мире.
346
Глава VIII
Что ожидать от России
О
ДИН ИЗ САМЫХ РАСПРОСТРАНЕННЫХ ВОПРОСОВ, КО+
торый задают за рубежом: «Что ожидать от
России?» В прошлом, во времена Советского
Союза, этот вопрос звучал не реже, чем сейчас.
Тогда его задавали с надеждой, порой с опаской, сегод+
ня он звучит с явным подтекстом: «Что у вас происхо+
дит? Куда вы идете?»
В западных средствах массовой информации в 90+х го+
дах XX века ответ звучал примерно так: «В России демо+
кратия победила тоталитаризм. Коммунизм рухнул.
Россия становится членом мирового сообщества, воз+
вращается к цивилизации, стремится к капитализму».
Эту бодрую уверенность разделяли далеко не все. Спра+
шивали: «Почему исчез Советский Союз? Возможно ли
его возрождение? Придут ли в России снова к власти
коммунисты? Вероятна ли у вас военная диктатура?»
Те, кто поддерживает и симпатизирует социализму, го+
ворили: «Можно понять, почему Запад перестал счи+
таться с Россией. Он считает себя победителем в «хо+
лодной войне». Но почему вы сами глумитесь над своим
прошлым? Этого не делает ни один народ».
Ответить на вопрос «что ожидать от России?» трудно
хотя бы потому, что большинство русских задается тем
же вопросом: а что ожидает их самих? Увы! Очень часто
они не находят ответа. В смутное время, которое Россия
347
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
переживала, основные цели развития обществом были
утеряны, а новые просматривались с трудом. Чтобы рас+
познать будушее России, надо понять ее сегодняшнее
состояние. При этом легко впасть в крайности, с одной
стороны, трубя о «крахе коммунизма», а с другой — на+
зывая причиной случившегося «масонский заговор» или
действия видимых и невидимых «агентов».
Я не собираюсь давать подробный анализ пути раз+
вития российского общества. Эта особая тема. Обойти
ее совсем, однако, невозможно. Всякая внешняя поли+
тика является продолжением внутренней. Эта истина не
поколеблена. Поэтому остановлюсь на общей оценке
состояния российского общества. Что оно потеряло и что
приобрело за годы перестройки, потерпевшей фиаско, и
последующих болезненных реформ?
Получить ответ на поставленные вопросы можно, если
руководствоваться новым мышлением, которое не смог+
ла дискредитировать даже отступническая деятельность
Горбачева. Оно не только не чуждо социалистическим
убеждениям, но является для них эликсиром здоровья и
гарантом от интеллектуального застоя. Новое мышле+
ние — категория общечеловеческая, средство для твор+
ческой работы сознания. Оно используется людьми,
принадлежащими к разным общественным слоям. Но+
вое мышление не может быть одинаковым у социалиста
и капиталиста, либерала и консерватора, демократа и
радикала. Все они, однако, могут следовать его основ+
ным правилам.
К чему призывает новое мышление? Прежде всего к
отказу от стереотипов, которые захламляют наше созна+
ние и мешают совершать действия на основе трезвых
суждений. Оно средство борьбы с догматизмом и кон+
формизмом, которые усиливают застой в духовной жиз+
ни общества. Происходит мумификация его идеологии,
увядание и смерть творческой мысли. Именно эта судь+
ба постигла марксизм+ленинизм сусловского образца.
Новое мышление помогает понять реальность. За+
стывшей реальности, однако, не существует. В челове+
348
Глава VIII. Что ожидать от России?
ческом обществе она и сопутствующая ей нравственность
меняются. Многообразие мнений — это хорошо, если
люди не меняют их как перчатки. Такая привычка гово+
рит об отсутствии у них всякого мнения. Тогда в мире
царил бы хаос. При новом мышлении замена духовных
ценностей не может быть беспорядочной, тем более
конъюнктурной. Представитель общественной элиты не
мыслит категориями сиюминутных лозунгов. Напри+
мер, самый распространенный лозунг в СССР: «Народ
и партия едины». Если все так просто, то кому нужна
всякая там теория?
Новое мышление стоит над освященной государством
идеологией, для него нет абсолютных истин. Оно, одна+
ко, стремится приблизиться к ним, как верующие к Богу.
Новое мышление отвечает на три основных вопроса:
Что человек думает? Что человек делает? Как человек
думает?
Ответ на первый вопрос «что человек думает?» при+
зван раскрыть содержание, описать основные элементы
политической и социально+экономической теории об+
щества. Чем оно демократичнее, тем активнее полити+
ческая мысль. В демократических странах разрабаты+
ваются десятки концепций развития и управления об+
ществом. Немногие из них реализуются, в основном те,
что используются государством. Созданием моделей
развития общества на Западе занимается узкая группа
людей — социально+политическая элита.
Вслед за теорией идет практика: «что человек дела+
ет». Человек думающий действует прагматично и раци+
онально. Успешная внешняя политика, например, ори+
ентируется на продуманную геополитическую модель,
она учитывает как стратегические цели, так и специфи+
ку момента. Эту модель претворяют в жизнь лидеры го+
сударства.
«Как человек думает», как функционирует его мозг,
какие физиологические и внешние факторы влияют на
его работу — изучается психологией и логикой. Отмечу
одну особенность мышления — тяготение следовать за
349
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
лидером. Люди склонны проявлять при оценке ситуа+
ции пассивность. Они следуют за лидером, особенно
если это высокое должностное лицо, даже когда внут+
ренне с ним не согласны. Это особенно характерно для
России. «С начальством не спорят», «начальству вид+
нее» — сомнительный подход при поиске правильного
решения.
ÎÁ
350
ÝËÈÒÅ ÐÎÑÑÈÉÑÊÎÃÎ ÎÁÙÅÑÒÂÀ
Если в обществе не сложилась национальная (обще+
ственная) элита, так же как и средний класс, оно не бу+
дет стабильным. Декретами такую элиту не создашь. В
отсутствие элиты штиль в политике будет лишь предвес+
тником социальных бурь и новых потрясений. Элита как
стабилизатор волнений действует тем эффективнее, чем
более развиты гражданское общество и государство, ос+
нованное на разделении властей.
В мире есть немало государств, где отсутствует поли+
тическая демократия, но налицо относительная стабиль+
ность. Стягивающими общество обручами являются ре+
лигия, возведенная в ранг государственной политики, а
также диктаторские и авторитарные режимы, как прави+
ло, окрашенные в националистические тона. Такая ситу+
ация существует, например, в Иране, Ливии, Бирме, от+
части в Египте, Пакистане. Но стоит этим креплениям
ослабнуть, и приходят беды. Будущее Кубы зависит от
того, как быстро она приступит к развитию наряду с со+
циальной политической демократии. Если демократичес+
кие изменения не проводятся сверху, мирным путем, тог+
да вызревают условия для изменений снизу, путем пере+
воротов и революций. Нестабильность многих развива+
ющихся стран, конечно, объясняется и другими причи+
нами — нищетой и этническими проблемами.
Есть ли в России своя элита? Была ли она в Совет+
ском Союзе?
Глава VIII. Что ожидать от России?
Многие скажут, что ответы на эти вопросы очевидны.
Тонны чернил потрачены в последние годы на разобла+
чение элит, правивших СССР. Разве не существовало
«элиты большевиков», «советской элиты», «партийной
элиты» во главе с Политбюро? Да, существовали, но они
не были общенациональными элитами. «Большевистс+
кая элита» сложилась как группа, а затем партийный слой
революционеров. Она осуществила революцию в России,
но когда возникла необходимость управления обществом,
старая гвардия рассорилась и сама себя уничтожила.
Общественная элита не прислуживает, а на основе
своих знаний и влияния создает рациональную модель
развития. Она ни от кого не зависит материально. Ее
представители без труда расстаются с государственны+
ми должностями, если этого требует общественный ин+
терес. Они не борются и не уничтожают друг друга.
«Советская элита» перешагнула через сталинизм.
Хрущев, Брежнев, Андропов, Горбачев не были диктато+
рами. Но многие черты вождизма при них сохранялись.
Вождизм эпохи диктатуры одной партии — КПСС — был
размыт коллегиальностью, прикрывался атрибутами по+
литической демократии. В остаточном виде вождизм су+
ществует и сегодня. Он исчезнет только с укреплением
институтов гражданского общества, дальнейшим станов+
лением в России политической демократии.
«Советская элита» складывалась из «элит професси+
ональных». И этим она была сильна. В СССР существо+
вали опытные группы хозяйственников, военных, дип+
ломатов. Особую группу составляли работники КГБ.
Ведущей элитой была партийная номенклатура, в пер+
вую очередь аппарат партийных руководителей от рай+
онного звена до Политбюро. В нее радикальные демок+
раты выпустили бесчисленное количество стрел. По их
версии ничего, кроме вреда, партработники стране не
принесли. Это не так. Подавляющая часть партийцев
работала честно и с полной отдачей сил. Неоценим их
вклад в победу СССР над фашистской Германией, в дело
послевоенного восстановления, в первую очередь бла+
351
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
годаря им страна стала сверхдержавой. Среди них были
тысячи способных руководителей. Беда советской сис+
темы не в том, что ею руководили коммунисты, а в авто+
ритарном институте политической власти — КПСС.
Партия в условиях монополизма власти разрушается
изнутри, а се лидеры, продолжая оставаться професси+
оналами своего «цеха», теряют навыки в вопросах уп+
равления обществом и связь с партийной массой.
Монополизация политической власти губительна.
Партийная система должна быть основана на конкурен+
ции партий за право управлять делами страны. КПСС
погибла, утратив динамизм внутрипартийной жизни, не
сумев демократизироваться. Весь период перестройки
она находилась в подавленном моральном состоянии.
Партия ждала от Горбачева решительных действий, но
так и не дождалась. Генсек партию игнорировал, ис+
пользовал ее для своих личных амбиций. КПСС стала
аморфной организацией, где искреннее желание рядо+
вых коммунистов реформировать партию и общество
разбивалось о стену догматизма и оппортунизма
партийного руководства.
Жертвой такого преклонения перед КПСС, нежела+
ния критиковать действия генсека стал и мой отец. Он
видел, что «не по Сеньке шапка», но критиковать нового
генсека на публике не стал. Андрей Громыко верил, что
партия переживет смутное время, возглавит процесс об+
новления общества. Этого не произошло. Вина за это
лежит не только на Горбачеве, но и на ЦК КПСС, кото+
рый даже после провалов, допущенных генсеком во внут+
ренней и внешней политике, не сумел стряхнуть его с тела
партии. До конца своей политической карьеры Горба+
чев вел себя как вождь, которому советы и мнение дру+
гих, отдельных советчиков или даже миллионов людей,
не указ. Если он чувствовал несогласие, оппозицию со
стороны кого+либо, то убирал такого человека. Так про+
изошло с Громыко, Лигачевым, Рыжковым, Лукьяно+
вым и многими другими, людьми не без недостатков, но
государственниками, ставившими интересы страны впе+
352
Глава VIII. Что ожидать от России?
реди своих личных. Критерий личной преданности стал
для Горбачева главным критерием отбора людей, с ко+
торыми он работал. Даже отношения многолетней
дружбы не мешали ему избавляться от своих коллег, если
они становились ему неудобны.
Устойчивой элиты в партии в годы перестройки создано
не было, зато был разрушен управляющий слой, на кото+
ром государство еще держалось и имело шансы спастись.
Представитель общественной элиты не может быть в
одночасье смещен со своих постов и превратиться в пен+
сионера, как это произошло с Хрущевым, или бедняком,
как случилось с Гришиным. Никто не имеет права ста+
щить члена элиты с больничной койки и сводить с ним
личные счеты, как было сделано по указанию Горбачева
с Ельциным. Член элиты может обвиняться в коррупции
и злоупотреблении властью только судом, а не с помо+
щью заказных статей в печати, как случилось с Алиевым
и Кунаевым, двумя советскими руководителями куда
более опытными, чем Горбачев.
Преимущества, которыми элита обладает перед дру+
гими гражданами, основываются на традициях и обыч+
ном праве.
Ни в одной из цивилизованных стран элиту как со+
циальный институт не критикуют за то, что ее члены
имеют привилегии. Если группа политиков, как это было
с перебежавшими из КПСС в стан радикальных демок+
ратов, начинает на митингах шуметь о «привилегиях
партноменклатуры», то это плохо прикрытая жажда
иметь их самим, это черная зависть. Все заканчивается
тем, что, придя к власти, крикуны тихой сапой пользу+
ются теми же привилегиями и даже приумножают их.
Эта борьба за раздел пирога не имеет ничего общего с
предназначением общественной элиты: имея достаток,
не беспокоясь о своем материальном благополучии, ду+
ховно служить своему народу и государству.
Элита складывается десятилетиями, а то и столетия+
ми. Она не создается с помощью воровства, обмана и
демагогии. Она по своей природе не может обмануть
353
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
свой народ, как это произошло с народом советским, ко+
торому пообещали «больше социализма», а вместо это+
го отдали страну «дикому капитализму».
Сегодня в политологии, в том числе российской, рас+
пространена точка зрения, что капитализм победил «ком+
мунизм». Одним из известных сторонников этого утвер+
ждения стал американский политолог Фрэнсис Фукуя+
ма. Он автор модели развития человечества, заканчи+
вающегося, как он считает, победой капитализма и либе+
ральной демократии. Фукуяма подчеркивает «...необы+
чайную способность капитализма поднимать жизнен+
ные стандарты, поощрять демократические политичес+
кие системы и динамично преодолевать проблемы, ко+
торые он сам создает». Он заявляет, что несогласные с
такой точкой зрения поражены «необычной слепотой».
Таким слепцом он называет и Эрика Хобсбаума, напи+
савшего в 1994 году книгу «Век крайностей: мировая
история 1914—1991».
Хобсбаум, со своей стороны, исследует слабости ка+
питализма и приходит к заключению, что он не справит+
ся со многими проблемами XXI века, призывает помнить
не только о создании богатств, но и об их распределении.
Хобсбаум не зациклен на стереотипе «окончательной по+
беды капитализма» и поэтому в своих рассуждениях бо+
лее научен, чем Фукуяма.
Целью российской общественной элиты является созда+
ние в стране динамичной модели социального и полити+
ческого развития. Такая модель в условиях России будет
основываться на оптимальном сочетании лучших основ
организации общества, свойственных как капитализму,
так и социализму. В обществе господствует сила права, а
не право силы. Участие в создании и развитии в России
работающего механизма социального рынка, граждан+
ского общества, реальной, а не формальной демократии
является основным показателем принадлежности к элите.
Элита создается не столько с помощью государства,
сколько по всенародному признанию. Государство лишь
формализует этот процесс, придает ему легитимность.
354
Глава VIII. Что ожидать от России?
Элита не только рационально управляет обществом, но
и ограничивает влияние государственной и партийной
бюрократии.
Особо следует сказать об окружении — помощниках
при генсеке ЦК КПСС в прошлом, а ныне Президента
России. Нередко их тоже называют элитой. Это ошибка.
Представители элиты не зависят от воли государствен+
ного института, тем более одного человека, пусть даже
президента, не подстраиваются под него. Помощники
могут иметь большой вес, но, как правило, это вес ис+
полнителей, а не созидателей. Конечно, бывают исклю+
чения из правил. Не место красит человека, а человек —
место. Любой крупный государственный деятель, уче+
ный, деятель культуры и образования, предприниматель
и банкир может стать представителем элиты, если об+
щество их таковыми признает.
Элита общества формируется постепенно, она растет
как трава, незаметно, но неуклонно. Главное для госу+
дарства — ее не вытоптать. Аппетиту государственной
власти нет предела, общественная элита его укрощает.
Î
ÃÐÀÆÄÀÍÑÊÎÌ ÎÁÙÅÑÒÂÅ
Важным показателем стабильности государства явля+
ется степень развития гражданского общества. Оно мо+
жет быть более или менее продвинутым, его может не
быть вообще. Чем более развито гражданское общество,
тем больше гарантий благополучия его граждан.
Гражданское общество нередко путают со свободой
и настроениями общественности, светскими слухами и
сплетнями, политическими анекдотами. Свобода мо+
жет быть и при анархизме, но это не гражданское об+
щество. В Советском Союзе не было гражданского об+
щества, включая времена, когда у власти стоял Горба+
чев, хотя общественные настроения выплескивались
через край.
355
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
26 мая 1991 года, после выхода из больницы, в сол+
нечный теплый день я вышел погулять в сквер Патриар+
ших прудов, где сразу окунулся в бурлящую атмосферу
дискуссий. Присел на скамейку рядом с пенсионерами,
во всю ругавшими Горбачева и хвалившими Ельцина.
Спор зашел о Бакатине. Обсуждали, справится ли он с
работой руководителя КГБ. «У него нет опыта», — ска+
зал один из стариков. «Ну и что? — ответил собесед+
ник. — Сиди себе за столом, нажимай кнопки, нужные
сведения и предложения принесут, там помощников
тыщи работает». Затем принялись за Рыжкова: «Да как
же ему не стыдно, — воскликнул старик с клюкой в
руке. — Разве на такую пенсию проживешь?» Переско+
чили на новую тему: «Нахал Сайкин», — прозвучала от+
поведь бывшему мэру Москвы. «Кто такой?» — пере+
бил старик с клюкой, ловко перебрасывая ее в ладонях
как печеную картошку. Его собеседник, мужчина лет 60,
затрясся от гнева: «Не делайте вид, что не помните Сай+
кина». — «Так мне уже почти 80 лет, хоть убей, не по+
мню», — защищался старичок. — «А+а+а, был он
мэром».— «Так ведь сейчас при Попове, — поддержал
разговор третий пенсионер, — мусору+то сколько, по ко+
лено. Да кто к нам туристами+то поедет?» Все трое уста+
вились друг на друга. Туризм для них была тема мало+
знакомая. Один из любителей потрепаться встал, соби+
раясь уходить, но был остановлен возгласом: «Эй, Леня,
отдай пятерку». Должник наморщил лоб: «Так и я тебе
давал взаймы», — сказал он и снова сел на скамейку.
Последнее, что я слышал, отходя от них, как все костили
премьера Павлова: «Сделали фининспектора премье+
ром — значит, он нужен Горбачеву».
Я направился к детской площадке, где в задумчи+
вости сидел бронзовый баснописец Крылов. Там на
лавочке увидел бывших партийных лидеров М. В. Зи+
мянина и И. В. Капитонова. Подошел к ним для при+
ветствия.
— Анатолий, присаживайся, — сказал Михаил Васи+
льевич. — Что это за газетенку ты держишь?
356
Глава VIII. Что ожидать от России?
Этим утром я купил в киоске у кафе «Маргарита»
прибалтийскую газету. Как это Зимянин ее узрел? Он
мне тут же дал указание:
— И не читай, выбрось в мусорную корзину.
— Здесь много пишут о событиях в Прибалтике, —
сказал я. — Надо знать тамошние настроения, чтобы
понять, что там происходит.
— Я говорил Горбачеву, когда уходил на пенсию, что,
если он будет обижать русских, ему несдобровать.
Капитонов так и не принял участия в разговоре. Он
встал и со словами: «Вперед к победе коммунизма», —
пошел к своему дому. Бывший секретарь ЦК КПСС сказал
это с сарказмом, обидой в голосе, как если бы жаловался
на несбывшуюся мечту. И он был по+своему прав. «Ком+
мунизм», который Хрущев обещал построить к 80+му году,
так и не наступил, он оставался «светлым будущим». Зато
считалось, что мы построили «развитой социализм».
Гражданское общество имеет мало общего с понятием
общественной формации. Оно может существовать в го+
сударстве с преобладанием как капиталистических, так и
социалистических черт. Сам термин пришел к нам с Запа+
да. Надо признать, однако, что без воплощения в России
принципов гражданского общества страну будет постоян+
но лихорадить. Гражданское общество — это каркас, на
котором должны держаться правопорядок и законность.
Строить гражданское общество куда труднее, чем раз+
рушать советское. Я хочу дать друзьям России на Западе
совет: перестаньте повторять бессмыслицу о том, что
вместе с СССР «рухнул коммунизм». Это утверждение
абсурдно. По своему невежеству его можно сравнить с
советским клише о «загнивании капитализма» и «аб+
солютном обнищании рабочего класса». Может ли рух+
нуть дом, которого не было? Может ли развалиться об+
щество, которого не было? Был ли коммунизм в Совет+
ском Союзе? Ответ один — нет.
Миф о «коллапсе коммунизма» гуляет сегодня по
страницам печати, как аксиома. Телевидение и радио
внедряют его в наше сознание. Такая пропаганда пре+
357
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
следует цель покончить с теорией и практикой социа+
лизма. Делается это вопреки исторической правде и су+
ществующей реальности. Понятием «коммунизм» стре+
мятся подменить все остальные: Советский Союз, КПСС,
советский строй, государственный социализм. Но каж+
дое из этих понятий в отдельности, а также вместе не со+
ставляет понятие «коммунизм». Говорил ли кто+нибудь
из советских руководителей, тем более в официальных
речах, что в Советском Союзе построен коммунизм? Бес+
полезно искать такие высказывания, их не было. Комму+
низм в СССР всегда мыслился как общество будущего,
как воплощение идеала, черпающего свою силу в коллек+
тивизме. Социализм мог называться «первой фазой
коммунизма», но все мыслящие люди понимали, что от
«первой» до «второй» фазы как от земли до неба.
Доказательством того, что коммунизма в Советском
Союзе не было, являлось отсутствие у нас реализации
основного принципа коммунизма: «От каждого — по
способностям, каждому — по потребностям». Большую
путаницу в теорию социализма и коммунизма внес Хру+
щев своим утверждением, что к 1980 году в Советском
Союзе будут построены основы коммунистического об+
щества. Вождизм и желание быстрого успеха победили
коллективное сознание партии. В Советском Союзе были
в ходу такие выражения, как «коммунистическое стро+
ительство», «коммунистический труд», «коммунисти+
ческое воспитание», проводились «коммунистические
субботники». Но все это не подразумевало наличия ком+
мунизма.
Нашелся, правда, один советский руководитель, со+
гласившийся, что с разрушением Советского Союза «ис+
чез идол коммунизма». Вот что он заявил в 1992 году в
Конгрессе США: «Мир может вздохнуть спокойно. Идол
коммунизма, распространявший повсеместно социаль+
ное напряжение, враждебность и несравнимую ни с чем
жестокость, вселявший в человечество страх, рухнул».
Этим человеком, хоть стой, хоть падай, был бывший ген+
сек КПСС Горбачев.
358
Глава VIII. Что ожидать от России?
У американских государственных деятелей существует
неписаное правило: во время зарубежных поездок не
критиковать свою страну в публичных выступлениях.
В приватных беседах, пожалуйста, могут говорить вся+
кое, но публично — никогда. Прожив в США более
12 лет, я знаю, что в душе американцы презирают пре+
дателей, даже если они переметнулись к ним из враж+
дебного стана. Если устремление СССР к коммунизму
было столь ужасно, то как оценить Горбачева, бывшего
руководителя КПСС? Пять лет он морочил головы сво+
им соотечественникам, называя себя «ленинцем», за+
читывал цитаты из работ классиков марксизма+лени+
низма. Оказалось, что обманывал. Сегодня делает вид,
что к «злу коммунизма» не имеет отношения. В США и
особенно в Германии его могут сколько угодно хвалить,
но в России Горбачев — политический труп. Такого люди
не прощают. За океаном такое поведение Горби было
оценено высоко и в 2008 году он был отмечен медалью
«За свободу».
Какой общественный строй был создан в Советском
Союзе? По своим целям революция 1917 года была
социалистической. Но социализм, как известно, мно+
голик. Большевиками была избрана жесткая модель ав+
торитарного общества с монопольной властью одной
партии. Социал+демократизм и парламентаризм счи+
тались буржуазными предрассудками. Все это создало
условия для диктатуры Сталина. В экстремальной си+
туации он сумел мобилизовать громадные ресурсы стра+
ны, провести индустриализацию, выиграть войну и орга+
низовать послевоенное восстановление.
С приходом к власти Хрущева, а затем Брежнева были
ликвидированы многие негативные черты сталинского
времени. Социальная демократия, созданная в те вре+
мена, до сих пор заставляет миллионы россиян испыты+
вать ностальгию по прошлому. В среднем по стране до+
ходы граждан не отличались более чем в два+три раза.
При низкой квартирной плате, бесплатном образовании
и медицине, субсидируемом отдыхе у подавляющей ча+
359
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
сти граждан сложился устойчивый достаток, было чув+
ство защищенности. Если бы социальной демократии
позволили развиваться вместе с демократией полити+
ческой, то на просторах СССР возникло бы сильное и ус+
тойчивое государство. Вместо единовластия одной
партии, сросшейся с государственной машиной, вместо
непредсказуемого поведения вождей возникло бы граж+
данское общество с многопартийной политической сис+
темой и смешанной экономикой.
Для советского общества были характерны аскетизм,
достаточно примитивные представления о социализме,
идущие еще от революционера Нечаева. Он опублико+
вал в 1870 году работу «Главные основы будущего об+
щественного строя», в которой увидел Россию, скроен+
ную по следующему образцу: «...производить для об+
щества как можно больше и потреблять как можно мень+
ше». Маркс и Энгельс критиковали взгляды Нечаева,
определяя предложенную им модель общества как «ка+
зарменный коммунизм» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.,
т. 18, с. 414). В своих работах более зрелого возраста
Маркс выступает против «...грубого и непродуманного
коммунизма», который, отрицая частную собствен+
ность, на деле отрицает личность человека. (Там же, т.
42,, с. 114—115). Однако в основу социалистической
практики в СССР был положен «Коммунистический
Манифест», предававший частную собственность ана+
феме. К сожалению, Маркс и Энгельс, а затем Ленин не
оставили фундаментальных теоретических работ о со+
циалистическом, тем более коммунистическом обще+
ствах. Разгул «нечаевщины» в советском обществе
оказался настолько силен, что оно стало обществом го+
сударственного социализма с элементами восточной
деспотии, особенно при Сталине. Все это породило ут+
верждение о «крахе коммунизма», хотя на самом деле
развалили «государственный социализм».
Сегодня коллективистская идеология сохраняется,
будь то социализм, социал+демократизм или «государ+
ство всеобщего благосостояния». Социализм является
360
Глава VIII. Что ожидать от России?
идеологией Китая, страны с более чем миллиардным
населением. Во многих европейских странах здравству+
ют и находятся у власти социалистические или социал+
демократические партии. В «колыбели капитализма» —
Великобритании у власти стоит лейбористская партия.
Велик потенциал социализма во Франции, Испании,
Германии, Австрии, Португалии. Политический маят+
ник и в России качнулся влево.
Несостоятельность тезиса о «крахе коммунизма» видна
на примере Китая. Социалистическая культура в этой
стране сильна, хотя никто там не претендует на построе+
ние «развитого социализма». Постепенно идет развитие
регулируемого рынка, для бизнеса создаются «свободные
зоны». Руководство страны не допускает поспешных дей+
ствий, которые ставили бы под угрозу экономический
комплекс и территориальную целостность государства.
Политики могут сколько угодно делать вид, что социали+
стическое государство в Китае обречено, но западный ка+
питал голосует в пользу сотрудничества с Пекином, ин+
вестируя в эту страну миллиарды долларов. Китайское
руководство сознает, что на нем лежит огромный груз от+
ветственности перед миллионами соотечественников за
их стабильное экономическое и социальное положение в
настоящем и быстрый рост благополучия в будущем.
Сегодня россиян беспокоит не аскетизм советских
времен, а быстрое обогащение и гедонизм новых бур+
жуа, стремление к наслаждению как к высшему благу.
В условиях слабости общественной элиты гедонисты из
бывшей партийной номенклатуры, бывшие хозяйствен+
ники, объединившись с криминальным миром, нередко
с помощью государственных структур, разросшегося чи+
новничества присваивают накопленные десятилетиями
богатства страны. В России создается не средний класс,
а тонкая прослойка богатых нуворишей, противостоя+
щих подавляющему большинству населения.
Класс частных собственников не может создаваться
административно+силовыми методами, это противоре+
чит самому понятию экономической свободы. Подав+
361
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ляющая часть людей в России считает происходящий
дележ национальных богатств несправедливым и вряд
ли с ним смирится. Гедонисты копят богатства, бедня+
ки — ненависть. Эта ситуация хорошо знакома по исто+
рии России. Кто хочет России помочь искренне, пусть
бьется за создание рыночной экономики на социально
справедливой основе.
Основами гражданского общества России должны
стать:
❏ многопартийная система;
❏ разделение властей;
❏ независимые суды;
❏ независимые профсоюзы;
❏ независимые пресса и издательства;
❏ независимые университеты;
❏ независимые добровольные ассоциации;
❏ свобода вероисповедания;
❏ стабильные частные банки;
❏ разветвленная сеть частных фирм;
❏ невмешательство армии и внутренних войск в по+
литику и, наконец, самое главное:
❏ безусловное соблюдение высшего закона страны —
конституции, положения которой могут изменяться
только по закону и в ходе всенародных референдумов.
Если процесс становления гражданского общества в
России затянется, тем более окончится неудачей, то к нам
придет необольшевизм, будь то в генеральском мунди+
ре, радикально левом или правом обличье. Если правые,
а вслед за ними и центр не могут навести в стране циви+
лизованный порядок, то эта работа должна быть пере+
дана другим политическим силам.
Одна из нависших над страной опасностей — возрож+
дение вождизма. Вождизм в Советском Союзе — про+
дукт культа личности Сталина. При Хрущеве вождизм
был подвергнут резкой критике самим первым секрета+
рем, но на деле им использовался. Вся система власти к
этому располагала. Основные условия, в которых про+
цветает вождизм, таковы:
362
Глава VIII. Что ожидать от России?
— в течение десятилетий в стране правит одна партия;
— руководитель партии+монополиста обладает на+
столько большими полномочиями, что начинает вершить
дела страны единолично или с помощью узкой группы
приближенных;
— страной правят не законы, а люди, для них парла+
мент лишь ширма, помогающая при необходимости
встать над законами;
— отсутствует реальное разделение ветвей власти;
— отсутствуют независимые средства массовой ин+
формации;
— отсутствует политическая свобода.
Появление вождизма не зависит от общественного
строя. В Советском Союзе был Сталин, в Германии —
Гитлер, в Италии — Муссолини, в Испании — Франко,
в Аргентине — Перон.
Гражданское общество, гарантирующее от появления
вождизма, может существовать и развиваться при раз+
ных общественных моделях. Оно где лучше, где хуже
действует на Западе, должно стать нормой и для Рос+
сии. Упрощать подход к событиям в России до уровня
«Ельцин и Гайдар — демократия», «Зюганов и Путин —
диктатура» — неверно и опасно. До тех пор, пока бур+
жуазные демократии не признают, что возможна демок+
ратия социалистическая, социал+демократическая, они
будут постоянно ошибаться в оценке ситуации в России
и «ставить не на тех лошадей».
В демократическом обществе должна быть свобода
выбора во всем, кроме права на беззаконие и анархию,
на действия, угрожающие здоровью и жизни людей.
В своей знаменитой книге «О свободе» Джон Стюарт
Милль (Mill J. S. On Liberty) защищал свободу каждого
отдельного гражданина, но одновременно подчеркивал,
что государство должно охранять имущество и безопас+
ность людей.
Последователи Милля подчеркивали, что гражданин
должен соблюдать законы общества, в котором он жи+
вет. Многие известные проповедники свободы — Огюст
363
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Конт, Томас Джефферсон, Адам Смит, Шарль Монтес+
кье — говорят одно: свобода не абсолютна, она ограни+
чена законами общежития. Это же провозглашают и со+
циалисты+демократы. Человек своими действиями дол+
жен способствовать не только своему личному благопо+
лучию, но и благополучию всех граждан. Разве «мафи+
озный капитализм», укоренившийся в России, соответ+
ствует этому критерию?
Поднятые проблемы не новы. «Элитная тема» проч+
но утвердилась на страницах печати. Нетрудно заметить,
что об элитах часто пишут нелестно. Другой крайностью
является знак равенства между высокой государствен+
ной должностью и принадлежностью к общественной
элите. На должность, однако, назначают, в том числе
хороших специалистов. А на роль одного из духовных
лидеров общества, в том числе российского, выдвинуть
человека, даже очень умного, невозможно. Только все+
народное признание делает человека представителем
общественной элиты. В прошлом ими были великие
люди — писатели Лев Толстой и Федор Достоевский.
Сегодня я бы рискнул в качестве примера назвать не+
давно ушедшего из жизни Александра Солженицына и
великого русского писателя Валентина Распутина. Да,
взгляды их на Россию не совпадают, но наша Отчизна
сегодня напоминает уставшую на долгом перелете пти+
цу, и долететь до безопасного укрытия она сможет толь+
ко с помощью двух крыльев — либерально+демократи+
ческого и народно+патриотического.
ÑÎÖÈÀËÜÍÛÉ
364
ÐÛÍÎÊ
—
ÐÎÑÑÈÉÑÊÀß ÌÎÄÅËÜ
Сегодня ситуация в экономике России проясняется.
Сторонники «свободного рынка», объявив о реформах,
действовали затем безответственно. Они не реформи+
ровали, а разрушали экономику.
Гайдар действовал неумело и поспешно, как будто ему
была доверена не экономика большой страны, а право
Глава VIII. Что ожидать от России?
экспериментировать над ней. Результат очевиден — крах
попыток применить либеральную модель, массовая не+
платежеспособность, уничтожение денежных накопле+
ний у людей, массовая безработица.
Россияне потеряли все социальные гарантии совет+
ской системы, упал жизненный уровень населения.
Произошла деградация отечественного производства.
Страна, как на наркотике, сидит на импорте. В народе
говорят об очередном «обмане века». Вместо изобилия,
которое сулили, большинство россиян еле сводят концы
с концами, миллионы скатились в нищету, тысячи пред+
приятий обанкротились. Триллионы рублей крутятся на
финансовом рынке, а промышленность хиреет. Все раз+
говоры о «помощи» Запада по большому счету были трю+
ком. Такие страны, как Россия, Китай, Индия, Брази+
лия, Индонезия, могут помочь себе только сами, для этого
им на международной арене нужны условия равноправ+
ного сотрудничества и партнерства. Без сильной России
не бывать спокойствию и стабильности в Европе.
Развитие рыночной экономики не может быть оправ+
дано, если у нее слабая социальная ориентация и про+
должается вымирание народа. У нас привыкли подсчи+
тывать число неродившихся детей за годы советской вла+
сти. Пришло время заняться таким подсчетом за годы
власти постсоветской. Беда России долгое время была
не в рыночной экономике, а в ее отсутствии. Пресс на+
логообложений и мафиозный рынок подавили ростки
отечественного малого частного бизнеса, разорили мно+
гие фермерские хозяйства. России нужна власть, защи+
щающая интересы гражданина столь же энергично, как
она защищает «новых русских», большинство которых и
не помышляет о развитии справедливого общества. Ге+
донисты озабочены собственным насыщением, разви+
тие происходит в паразитирующих и маргинальных
отраслях экономики. Обществу от этого лучше не стано+
вится. Нужна власть, при которой заработает промыш+
ленный капитал. Она консолидирует людей и направит
развитие России по пути общественного согласия.
365
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Пока Запад убаюкивал себя колыбельными о «крахе
коммунизма», завораживал пропагандой о «состоявших+
ся» реформах и демократии в России, загнанный в стойло
нищеты российский народ быстро разочаровывался в оче+
редной «святыне» — «свободном рынке». Когда идеалы
общества разрушены, когда христианская нравственность
заменена кличем «Обогащайтесь!», когда вместо законов
правит сила, ожидать этого не приходится. И не надо удив+
ляться утверждению в будущем в России государства де+
мократического, в котором российские коммунисты и со+
циалисты займут видное место. Левые в России становят+
ся весомой политической силой. Это новые левые.
Существует проверенный жизнью закон. Партии,
насильно загоняемые на обочину политической жизни,
вырождаются в ультрарадикальные организации.
Партии, загоняемые в подполье, становятся экстремист+
скими, встают на путь насильственной борьбы с госу+
дарством. Россия сегодня не нуждается в остракизме ни
левых, ни правых сил, что означало бы озлобление мил+
лионов их сторонников. Россия, напротив, созрела для
коалиционного правительства.
Если политики придерживаются отличных от вас
взглядов, но пользуются большой поддержкой населе+
ния, следует ли их очернять? Зачем, например, пред+
ставлять успех коммунистов на парламентских выборах
1995 года как «фильм ужасов», как встающих из могил
и бродящих по российским просторам мертвецов? Имен+
но так описывал итоги этих выборов солидный английс+
кий журнал «Экономист». Утонченный в вопросах эко+
номики, в политике журнал опустился до уровня при+
митивной демагогии. Пророки из журнала с испугом
говорят о возможности возвращения в Россию «комму+
низма+2». (The Economist, 1995, December 16—22,
p. 13). Но как, господа, можно вернуться к тому, чего не
было. В свое время я объяснял это одному из главных
редакторов «Экономиста». Похоже, он так и не захотел
понять разницу между коммунизмом как общественным
строем и выступающими за него партиями.
366
Глава VIII. Что ожидать от России?
Нападки на левых — плохой тон, это маккартизм.
Старая шарманка вновь проигрывает «аргументы» о
сталинских преступлениях. Давайте тогда судить о со+
временной английской политике на основании казни
Марии Стюарт, Карла I, варварского сгона крестьян с
земли в XVIII веке или причин, приведших к «голоду
века» в XIX столетии в то время колонии Англии Ир+
ландии. Можно приводить десятки и сотни аргументов,
свидетельствующих о том, что российская, английская,
американская, французская, немецкая история ничем
не лучше и не хуже друг друга. Нужно гордиться слав+
ными страницами истории своей страны, и в Англии это
принято. В России же кто+то решил, что, охаивая свою
историю, можно заработать политические дивиденды.
Можно, но на короткий срок, который весь вышел.
Западу пора трезвыми глазами взглянуть на ситуа+
цию в России. Патриоты, центристы и левые здесь рано
или поздно будут у власти.
На Западе регулируемый государством рынок —
обычное дело. Во многих капиталистических странах
социальные функции государства сильны. Часть капи+
талистической экономики находится в государственной
собственности. Существует многообразие рыночных
моделей. Есть капитализм скандинавский, французский,
где налицо «государство благосостояния». Есть капита+
лизм американский, английский, здесь больше развита
индивидуалистическая культура. В Японии, ряде других
государств Юго+Восточной Азии господствуют традиции
корпоративной экономики, тесного взаимодействия го+
сударства, бизнеса и профсоюзов. Сочетание коллектив+
ных и индивидуалистических черт в экономике каждой
западной страны имеет свои особенности.
В России постепенно укореняется культура социаль+
ного партнерства и механизм распределения произве+
денных ресурсов во благо всего общества. Ценности ци+
вилизованного рынка и демократического социализма
могут стать единым целым. Правым и левым, радика+
лам и консерваторам, космополитам и патриотам пора
367
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
это понять. Российская политическая и общественная
элиты должны заняться формированием стабильного
общества. Эта созидательная работа — на десятилетия,
свой вклад в нее смогут внести все.
Многое в ближайшие годы будет зависеть от того, на+
сколько ясно левые, от коммунистов до социал+демок+
ратов, объяснят населению России и Западу свои соци+
ально+экономические и политические программы. Ры+
ночный социализм — это не утопия, а реальность гуман+
ного открытого общества. Иностранные инвестиции в
экономику России получат надежную базу для своей де+
ятельности. Партнерское отношение западного бизнеса
к России поможет нашей стране занять достойное место
в мировой экономике. Закрытое общество — прямая до+
рога в отсталость. Стремление поставить российскую
экономику в зависимое полуколониальное положение —
прямая дорога к новой социальной революции.
Приверженцы коммунистических и социалистиче+
ских идеалов в полный голос заявляют, что они не явля+
ются партией «диктатуры пролетариата» и «пролетар+
ского интернационализма». Эти понятия XIX века и
первой трети XX века ушли в прошлое. В современном
мире рабочий класс диверсифицируется, падает доля
ручного труда, все большую роль играют не «синие», а
«белые» воротнички. Квалифицированная рабочая
сила, инженерно+технический состав эпохи информа+
тики пришли на смену пролетариям, «которым нечего
терять». Парадокс «дикого рынка» в России состоит в
том, что именно он создает в стране новый слой люмпе+
нов, которые мечтают о том, как «свернуть шею» новым
буржуа. Опасно не учитывать такие настроения.
Разруха и кризис экономики, поразившие Россию
времен Горбачева и Ельцина, породили ситуацию, на+
поминающую ужасные последствия на территории
СССР Второй мировой войны. Тогда, после военной по+
беды, экономика была быстро восстановлена. Сегодня
эту задачу на себя готовы взять государственники и пат+
риоты левого крыла, их союзники. В этой связи необхо+
368
Глава VIII. Что ожидать от России?
димо развеять один из стойких мифов времен горбачев+
щины и гайдаровщины, что для успешного развития эко+
номики нужно сократить до минимума влияние госу+
дарства на экономику.
Работа в условиях господства Госплана и отсутствия
конкуренции привела СССР в век научно+технической
революции к отставанию от уровня жизни в развитых ка+
питалистических странах. Многое надо было менять, но не
бездумно ломать. «Хотели как лучше, а получилось как
всегда». Слом государственного механизма привел к тра+
гедии. Под ошалелые от обладания властью невнятные
вскрики правых радикалов о том, что все само собой обра+
зуется «по законам свободного рынка», было ликвидиро+
вано всякое планирование, разрушена административная
система государства. Волюнтаристским решением сверху
о ликвидации СССР тело его экономики было разрезано
на части. Могла ли она в таком состоянии нормально фун+
кционировать? 90+е годы показали — не могла.
В то время как в России из государства делали «вра+
га», на Западе набирала силу критика «слабого государ+
ства» (см. The Economist. The Servey of the World
Economy, 1995, October 7, p. 13—14). Миф о государ+
стве как тормозе прогресса используется в связи с гло+
бализацией мировой экономики и ростом финансовых
рынков. Практика, однако, показывает, что государство
и рынок взаимодействуют, контролируют и дополняют
друг друга. В конце XX века в США государственные
расходы составляли 33 процента ВВП, в Германии —
49, а в Швеции — 68. В такой небольшой, но активной
экономике, как сингапурская, госрасходы составляют
20 процентов. Роль государства в экономике определяет
национальная специфика. Россия должна найти свое
разумное сочетание рынка и государственного регули+
рования, а не слепо следовать поверхностным заявле+
ниям, что рынок унифицирует экономику разных стран
по единому образцу. Факты говорят о другом.
С 1980 по 1995 год доля государственных расходов в
ВВП развитых капстран повысилась с 36 до 40 процен+
369
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
тов. Глобализация мировой экономики изменила «пра+
вила игры», но не ослабила капиталистическое государ+
ство. Это показал кризис 2008 года в экономике и фи+
нансах, принятые правительством США меры по его
смягчению. Несмотря на потерю рычагов контроля над
рядом сфер экономики, государство по+прежнему, если
этого требуют обстоятельства, в состоянии продиктовать
рынку свою волю. Это имело место и в России.
Прежде чем Россия окунется в мировую экономику,
особенно финансовый рынок, надо себе ясно предста+
вить, что чем бóльшая в них вовлеченность, тем труднее
правительству контролировать внутренний рынок. Для
ослабленной экономики России это чревато превраще+
нием ее в сырьевой придаток Запада и усилением эко+
номической зависимости от импорта продовольствия и
товаров повседневного спроса.
Громада гуляющего по стране иностранного капита+
ла может не помочь, а погубить молодой рынок. Ослаб+
ленное погромами радикалов российское правительство
с задачей интеграции страны в мировой рынок не справ+
лялось. Стране в начале XXI века нужна была не просто
смена правительства, а новый экономический курс. Та+
кая смена курса означала бы долгожданное укрепление
демократии и благополучия в России.
С одной стороны, усиление рынка ведет к ослабле+
нию возможностей государства регулировать экономи+
ку в сфере ее взаимодействия с экономиками других
стран. Ослабевает контроль за иностранным капиталом,
возможность проводить «политику доходов» и «соци+
ального контракта». Капитал идет в наиболее прибыль+
ные отрасли мировой экономики. Если, однако, этот
процесс пускают на самотек, то «горячие деньги» уходят
из страны так же быстро, как приходят, и тогда назрева+
ет крах рынка ценных бумаг, падение обменного курса
национальной валюты, резкое увеличение государствен+
ного долга.
С другой стороны, рынок укрепляет финансовую дис+
циплину, способствует сокращению излишних произ+
370
Глава VIII. Что ожидать от России?
водственных и государственных расходов. Он ослабляет
роль чиновничества, в долгосрочном плане стимулирует
развитие экономики, уменьшает бремя налогообложения
и возможность для правительства осуществлять эмиссию
денег, не обеспеченных товаром. Под влиянием этих фак+
торов государство вынуждено проводить более трезвую
экономическую политику, не мыслить стандартами крат+
косрочной выгоды за счет будущего. Финансовый ры+
нок — зеркало экономики, он помогает увидеть, откуда
надвигается опасность, что надо менять в структуре эко+
номики и государственной экономической политике.
Коалиции центристов и левых после прихода к власти
предстоит поднять промышленность и сельское хозяй+
ство до уровня 1985 года, а затем и выше. Для этого не+
обходимо выполнить несколько задач.
Вопервых, создать нормальные условия жизни, га+
рантирующие честных работников и их семьи от нище+
ты. Никто из них не требует от правительства невозмож+
ного. Они хотят восстановления неотъемлемых прав
каждого человека: права на труд, своевременную его
оплату, на образование, жилье, медицинское обслужи+
вание, защиту от чиновничьего произвола. Нельзя воз+
вращаться к системе уравниловки в оплате труда. Дол+
жен быть установлен достойный уровень минимальной
заработной платы и студенческих стипендий. Необхо+
димо навсегда покончить с постыдной практикой вы+
платы зарплаты с опозданием на несколько месяцев.
Прогрессивная система налогообложения частных до+
ходов должна иметь широкие диапазоны и устанавли+
вать уровень дохода, облагаемого по верхней ставке.
Вовторых, налоговая и инвестиционная политика
направлена на возрождение отечественной экономики,
на поддержку передовых отраслей промышленности, на
стимулирование малого и среднего бизнеса. Резко уве+
личиваются национальные накопления, создаются на+
дежные пенсионные фонды, гарантируется безопасность
иностранных капиталовложений, возникают свободные
экономические зоны.
371
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Втретьих, для восстановления морального облика
государства важно осуществить прямое субсидирование
социального обеспечения стариков и инвалидов, детских
домов и многодетных семей, изменить общественное
представление о государстве как о бюрократическом
цербере. Должны быть введены льготы для молодых се+
мей, особенно с детьми. Сокращение численности насе+
ления России надо остановить.
Вчетвертых, пора расстаться с верой в то, что наша
страна может выжить и развиваться только благодаря
сырьевым отраслям промышленности. Сырьевая стра+
на никогда не будет играть в мировой экономике веду+
щую роль, она будет находиться в зависимом положе+
нии, на задворках мировой научно+технической мыс+
ли. Прошли времена, когда страны, богатые сырьевыми
ресурсами, могли использовать их как рычаг давления
на своих экономических конкурентов. Обладание и чрез+
мерная опора на природные ресурсы, нефть, газ, метал+
лы может приносить выгоду в краткосрочном плане, но
часто ведет к большим трудностям в будущем, включая
при этом большую зависимость от цен на мировых рын+
ках сырья. России, стране с богатыми кладовыми сырья,
надо использовать их умело, а не во вред остальной эко+
номике.
Впятых, наглядным результатом гибельной для Рос+
сии модели мышления, которая долгое время практико+
валась властями, стало обречение национальной науки
на прозябание. Мало кто знает, в какую нужду она была
брошена. Большинство исследовательских институтов и
центров находились на голодном пайке. Резко сократи+
лись публикации научных работ. Те, кто допустил это,
не только неудавшиеся государственные мужи, а опас+
ные для общества дилетанты.
Государство, пренебрегающее отечественной наукой,
постепенно превращается в «страну дураков».
При оценке ситуации в России крупной ошибкой За+
пада является противопоставление демократии поряд+
ку. Демократия и порядок не только совместимы, они
372
Глава VIII. Что ожидать от России?
друг без друга не могут существовать. К соблюдению за+
конности стремятся западные демократии. Нарушение
закона жестко пресекается, в бунтарей летят пластико+
вые пули, используется слезоточивый газ и сбивающие с
ног струи холодной воды. Карательный механизм запад+
ного государства силен как никогда.
Патриоты России выступают за строгий порядок в
условиях господства силы права. Те, кто их поддержи+
вает, голосуют за законность и демократию. Левые, об+
разно выражаясь, выступают за «маленького человека»,
раздавленного крутыми событиями «перестройки» и
«реформ». Ему не до жиру, быть бы живу, иметь воз+
можность создать семью, не бояться, что он не сможет
прокормить и одного ребенка.
Без политических свобод реформы в России не зара+
ботают. Не заработают они и без социального контракта
между государством и гражданами, которые рассмат+
риваются как равноправные партнеры, а не объект для
манипуляций.
373
Глава IX. Время решительных действий
Глава IX
Время решительных
действий
В
374
РОССИИ НАСТУПИЛО ВРЕМЯ РЕШИТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ.
Время политических тусовок и выборов прошло.
Будущее страны должно решаться не политиче+
скими комментаторами на телевидении, у кото+
рых почти всегда «торчат уши» правых, а гражданами
федерации и теми, кто получил мандат на управление
страной.
Будущее России во многом зависит от социально+
политической модели развития, которую изберут ее
граждане. Мы все еще находимся в поиске этой модели,
на пути к желанной цели. Президентские выборы
1996 года увенчались победой правых — сторонников ка+
питализма. Логика развития событий работала, однако,
на центристов+государственников и новых левых. Это
подтвердили выборы 2008 года. Есть еще логика конк+
ретных обстоятельств, используемых властью. Силы, на+
ходящиеся у штурвала государства, обладают сильными
рычагами воздействия на общественное мнение, в их ру+
ках находятся основные средства массовой информации.
Основная задача сегодня — это стабилизация обще+
ства, выход из тисков глубокого, как маррокотова без+
дна в океане, кризиса. Откровенно говоря, левым в чем+
то повезло. Левым не придется разгребать авгиевы ко+
нюшни безграмотной экономической политики. Им еще
надо набраться сил. Ближайшие годы станут временем
консолидации новых левых. Им необходимо стряхнуть с
себя догмы и стереотипы мумифицированного марксиз+
ма сусловского образца и обратиться к живому творче+
ству. Сила новых левых — в учете всех реалий начала
XXI века, в этом гарантия их успехов.
Президент России должен быть президентом народа,
а не партийным деятелем. Для избежания катастрофы
левым и центристам следует помнить, что в деле спасе+
ния России они смогут добиться успеха только при опоре
на национальные интересы и общественную элиту. Пос+
ледняя действует как гарант политической демократии.
Без нее демократия может быть нарушена, отменена так
же быстро, как и провозглашена.
Группа высокопоставленных лиц распускает Совет+
ский Союз, а парламенты России, Украины и Белорус+
сии в состоянии амока одобряют эти нелегитимные ре+
шения. А затем весь мир ломает голову, как это могло
произойти. Да вот так в политическом экстазе и грянула
рукотворная катастрофа. В какой западной демократии
территориальная целостность страны меняется без одоб+
рения на всенародном референдуме? Разве Ельцин,
Кравчук и Шушкевич понимали отрицательные послед+
ствия своего рокового решения, отбросившего советские
народы в положение, которого не смог добиться ни один
иноземный захватчик? В борьбе за власть, чтобы изба+
виться от опостылевшего всем Горбачева, было разру+
шено великое государство. Два бывших партократа и
примкнувший к ним ученый сделали это, не посовето+
вавшись с гражданами своей страны, возомнив себя
вершителями судеб — богами на Земле. Если бы раньше
в своих предвыборных программах они заикнулись о
планах роспуска СССР, то не были бы избраны прези+
дентами.
Не только их следует считать творцами безумного ре+
шения. Роспуск Советского Союза не вызвал серьезного
сопротивления общественной элиты СССР. Призывы к
законности и сохранению целостности государства были
почти не слышны. Таких достойных людей, как Алек+
сандр Лукашенко, Геннадий Зюганов, Сергей Бабурин,
Сажи Умалатова, Виктор Илюхин, Олег Шенин, ока+
залось слишком мало. Не встала на защиту закона ин+
375
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
теллигенция. Трусливо повели себя Горбачев и его ок+
ружение.
Все то, что сотворено руками политиков, может быть
исправлено. В будущем решение о реинтеграции трех
государств в форме демократической федерации найти
можно. Отказ от тайного решения, принятого в дикой
пуще, привел бы к быстрому оздоровлению ситуации.
Если противозаконные действия по развалу страны были
позволены в отношении СССР, то где гарантия, что не+
кие руководители республик и областей в составе Рос+
сии не пойдут этой же дорогой? Такой гарантии нет.
Какими темпами при новых левых и центристах пой+
дет процесс реинтеграции, какие формы он примет, ска+
зать трудно, это покажет время. Возможно, от структу+
ры СНГ начнется дрейф к конфедерации как промежу+
точной стадии с общей внешней политикой и обороной,
а затем к новой федерации с широкими полномочиями
каждой республики по примеру кантонов Швейцарии,
штатов США, провинций Канады, земель Германии.
Новое образование будет самобытной моделью, осно+
ванной на национальном и международном опыте. Ка+
ким бы ни был исход любых президентских выборов,
Россия может быть спасена только коалицией государ+
ственников+патриотов. Такова специфика момента.
Тонущий корабль может спасти только вся его команда.
На мировой арене нет государства, которое не испы+
тывало бы влияния националистической идеологии. В
руках политиков национализм — грозная сила. Длитель+
ное время он вдохновлял процесс создания нацио+
нальных государств. Сегодня национализм дает о себе
знать мощными выбросами политических страстей. Они
сильны в Европе и Америке, проявляются в форме гено+
цида в Африке. Достаточно привести примеры Север+
ной Ирландии, Боснии, Косово, Испании, Канады
(Квебек), Шри Ланки, Руанды и Бурунди, чтобы убе+
диться в этом. В России националистические страсти
приглушены усталостью и инертностью людей, утомлен+
ных борьбой за выживание. Для русских судьба сопле+
376
Глава IX. Время решительных действий
менников в Прибалтике, других регионах СНГ и даже
самая большая несправедливость века — похищение
Крыма у России не стали чувствительными раздражи+
телями в борьбе за свои интересы.
Без прибалтийских и черноморских портов, постро+
енных силами Советского Союза, Россия превратилась
в ослабевшее государство Европы. Если на все это зак+
рыть глаза, в будущем ущемление и попрание прав рус+
ских так или иначе вырвется из+под контроля в грозном
обличье националистических страстей. Общественные
элиты России, Украины, Беларуси и Прибалтики долж+
ны такое развитие событий предотвратить. Действовать
по+иному было бы под стать страусу, прячущему при
виде опасности голову в песок. Основа для компромис+
сов есть, надо только ею воспользоваться. Над Крымом
можно установить совместное управление двух держав.
России должны быть отданы в длительную аренду два+
три порта на Балтийском море. Не предусмотреть га+
рантию защиты прав русскоговорящего населения как
одно из основных условий отделения Прибалтики от Со+
ветского Союза могли только весьма недалекие руко+
водители.
По+другому решаются такие проблемы на демокра+
тическом Западе. Нужны Вашингтону военные базы на
Кубе и Окинаве, и он их там имеет. Нужна ему база в
Индийском океане, и он ее там на Диего Гарсия имеет.
Сегодня добивается военных баз в Польше и Чехии.
Нужны Лондону базы в Средиземноморье, и он их там
на Гибралтаре и на Кипре имеет. В последнем случае
ценой независимости стала передача двух баз в суверен+
ную собственность Англии. Нужны Франции доказа+
тельства надежности ее ядерного оружия и она ядерные
испытания проводит, да к тому же на противоположной
от Парижа точке земного шара. Так работают западные
демократии, когда дело касается их интересов.
Национализм, как правило, носит сепаратистский ха+
рактер, порождает шовинизм больших и экстремизм ма+
лых наций. Национализм ставит одну этническую груп+
377
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
пу над другой, вселяет в нее чувство превосходства. Если
националистическая идеология становится государствен+
ной, наступает время межэтнических конфликтов.
Одним из положительных качеств правящей в СССР
идеологии был космополитизм. Шовинизм, более того,
расизм в Советском Союзе были анафемой. Десятки на+
родов и этнических групп уживались друг с другом. Меж+
национальные браки стали общепринятым явлением.
Национальные проблемы в Советском Союзе в острой
форме не стояли, но и не были полностью решены. В СССР
более всего были ущемлены интересы России. Преследо+
вание при Сталине некоторых малых народов находилось
в вопиющем противоречии с марксистской идеологией.
Из+за случаев пособничества части населения в Крыму и
на Кавказе наступающим фашистским войскам Сталину
не представляло большого труда изобразить депортации
как «заслуженное возмездие» победителей.
Исторические события нельзя понять без учета обще+
ственных настроений тех лет, когда они происходили.
Например, утверждают, что народы СССР только и жда+
ли, когда им позволят перессориться. Когда такие ут+
верждения идут с Запада, это понятно: стремление ос+
лабить СССР, а теперь и Россию ему свойственно, нашу
жизнь там толком не понимают. Непонятно, почему та+
кие байки нужны молодым вралям из средств массовой
информации сегодня. Все помнят, что для граждан Со+
ветского Союза были характерны взаимные симпатии,
которые у входящих в него народов складывались столе+
тиями. Даже бытовой шовинизм в СССР никогда не был
серьезной проблемой. Советский народ был не мифом, а
реальностью. Иначе откуда ей, этой сверхдержавной
силе, было взяться? Когда о «совках», без смущения стре+
мясь их принизить, рассуждают соотечественники, за
них становится стыдно. Они по глупости или, что хуже,
по заказу искажают историю собственной страны.
Принижение и даже отрицание достижений Совет+
ского Союза в национальном вопросе нужны сегодня
тем, кто хотел бы подвести «теоретическую базу» под
378
Глава IX. Время решительных действий
распри, конфликты и войны, поразившие на волне на+
ционализма многие бывшие советские республики. В 90+
х годах погибло столько людей и материальных ценнос+
тей, что надо отмываться, ведь ясно, что именно распад
Советского Союза привел к взрыву национализма, а не
наоборот.
Неоценимую роль в развитии общества играет обще+
ственная элита. Она оберегает его от эксцессов. Россию
так часто лихорадит потому, что у нее в загоне истинная
элита общества. Общественная элита возникает не по
заказу властей, ее фигурами не ходят, как в шахматах.
Самостоятельность суждений, способность к анализу и
трезвый подход к событиям, умение делать правильные
выводы как из достижений, так и неудач, профессиона+
лизм в работе, рациональное мышление, преданность за+
кону и демократии, умение направить энергию соотече+
ственников на решение актуальных проблем, личная по+
рядочность по отношению к своим политическим против+
никам и, наконец, финансовая независимость формиру+
ют национальную элиту. Ее члены не снежинки обще+
ственных бурь, а генераторы потоков идей и предложе+
ний, из которых путем отбора складываются нацио+
нальная модель развития и стратегия внешней политики.
Элита общества и его производительные силы, гос+
подствующая идеология и более всего сам народ опре+
деляют ход истории каждого отдельного государства.
История неотделима от деятельности как масс, так и оди+
ночек. Во времена социальных потрясений возрастает
роль вождей и масс, в мирные периоды развития в де+
мократических государствах на первый план выходит
элита. Элиты действуют продуманно и разумно.
Взгляд на историю как «вещь в себе» разделялся мно+
гими выдающимися людьми, например Львом Толстым.
В романе «Война и мир» герои от простых солдат до им+
ператора России предстают перед нами как частички
почти мистического эпизода в ходе истории, каким ста+
ло вторжение армий Наполеона и Отечественная война
1812 года. Борис Пастернак еще категоричней в своих
379
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
суждениях о человеке как снежинке в революционных
бурях, об истории, которая предстает перед нами на ко+
ротком расстоянии как неподвижное, но одновременно
вечно меняющееся явление. Устами доктора Живаго
Пастернак говорит: «Историю никто не делает, ее не
видно, как нельзя увидеть, как трава растет. Войны, ре+
волюции, цари, Робеспьеры — это ее органические воз+
будители, ее бродильные дрожжи. Революции произво+
дят люди действенные, односторонние фанатики, гении
самоограничения. Они в несколько часов или дней оп+
рокидывают старый порядок. Перевороты длятся неде+
ли, многие годы, а потом десятилетиями, веками покло+
няются духу ограниченности, приведшей к перевороту,
как святыне» (Борис Пастернак. Доктор Живаго. М.:
Советский писатель, 1989, с. 440).
Казалось бы, в рассуждениях Пастернака заложено
противоречие. С одной стороны, «историю никто не де+
лает», с другой — «революции производят люди дей+
ственные», «старый порядок опрокидывается». Это
противоречие объясняется вполне логично, если посчи+
тать революцию искривлением хода истории. В такие
моменты элита общества не участвует в решении про+
блем своей страны, она или стоит в стороне от событий
или перерождается в революционеров, которые стано+
вятся «односторонними фанатиками». Они если и ста+
новятся вождями, то только как «гении самоотречения»,
поклоняющиеся «духу ограниченности».
Ключ к разгадке взглядов Пастернака на историю и
роль личности лежит в его замечании, что Толстой «не
довел своей мысли до конца» (Там же, с. 440). Не довел
до конца свои мысли и Пастернак. Он хотел издать «Док+
тора Живаго» в СССР, но опасался заявить, что парт+
номенклатура не справляется с ролью элиты общества.
Отсюда и вся его иносказательность, обращенная в да+
лекое прошлое. Пастернак верил, что ход истории опре+
деляется в основном не революциями и их фанатиками,
а людьми, не поклоняющимися их фетишам. Такие
люди, когда жизнь эволюционирует, и составляют об+
380
Глава IX. Время решительных действий
щественную элиту.
В другом месте романа Пастернак устами Лары го+
ворит о том, что жизнь в России пошла прахом «вместе с
переворотом всего общества и его переустройством...
Тогда пришла неправда на русскую землю. Главной бе+
дой, корнем будущего зла была утрата веры в цену соб+
ственного мнения. Вообразили, что время, когда следо+
вали внушениям нравственного чутья, миновало, что
теперь надо петь с общего голоса и жить чужими, всем
навязанными представлениями. Стало расти владыче+
ство фразы, сначала монархической — потом револю+
ционной... Это общественное заблуждение было всеох+
ватывающим, прилипчивым. Все подпало под его вли+
яние» (там же, с. 392). Пастернак призывает не при+
нимать такое «общественное зло» за знамение времени
(там же, с. 393).
Сила слова большого художника более глубока, чем
может показаться на первый взгляд. Пастернак осуж+
дал «общественное зло» не только революции 1917 года,
но и революций вообще. Революции — это «бродильные
дрожжи» истории, настоящей истории «не видно», ее
делают те, кто ценит собственное мнение. Вероятней все+
го, писатель хотел сказать, что таким мнением обладает
общественная элита. Его взгляд, конечно, односторонен,
не учитывает того, что многие революции были законо+
мерными, порождались самой жизнью. Пастернак, по
существу, отвергает эксцессы революции и уповает на
общественную элиту.
Кто относится к общественной элите? В прошлом из
числа деятелей культуры к ней принадлежали, напри+
мер, Лев Толстой, Федор Достоевский, Владимир Мая+
ковский, Борис Пастернак, Леонид Леонов. В СССР в
20+х и 30+х годах существовала целая плеяда крупней+
ших ученых, мыслящих широко. Но в условиях репрес+
сивного режима до конца реализовать себя они не смог+
ли. В качестве примера можно назвать Владимира Вер+
надского, Николая Кондратьева. Власти часто не только
не прислушивались к советам таких людей, но пресле+
381
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
довали и даже уничтожали их, как это случилось с Ни+
колаем Вавиловым. Представителями общественной
элиты послевоенного времени стали, например, Миха+
ил Шолохов, Андрей Сахаров, Валентин Распутин,
Александр Солженицын, Чингиз Айтматов, советский
академик Петр Капица.
Представители советской элиты в своих взглядах были
политизированы, многие не могли до конца свободно
излагать свое мнение. Это была не вина их, а беда. В еще
большей степени это была беда всего общества, когда
элита политическая пренебрегала советами элиты обще+
ственной. Развитие в Советском Союзе гражданского
общества не состоялось. И сегодня его становление идет
слишком медленно.
Новые левые понимают это лучше правых и даже цен+
тра. Такие лидеры, как Зюганов, предлагают встать на
путь создания демократического общества с механизмом
по выполнению социального контракта. Центристы, ле+
вые и патриоты, придя к власти, не поднимут страну,
если будут действовать как политиканы, а не государ+
ственные мужи. В их программах должны быть проду+
манные блоки по широкому сотрудничеству, в том чис+
ле при участии Русской православной церкви и других
религиозных конфессий.
Для достижения любой цели нужно хотя бы неболь+
шое усилие. Для выхода России из национальной ката+
строфы необходимы усилия титанические. Масштабы
разрушения экономики и морали настолько велики, что
ни одна партия или фланг политических сил не смогут их
преодолеть без объединения. Если российские политики
не поймут, что без союза здорового ядра всех обществен+
ных сил России невозможно предотвратить дальнейшее
падение страны в пропасть бессилия и нищеты на столе+
тия, то тогда нам действительно конец. Россией будут
манипулировать, ее превратят в придаток «мировой де+
ревни». Вот тогда мы действительно станем «картофель+
ной» страной и нам будет уже не до зубоскальства.
Эта опасность замаскирована ситуацией, когда Рос+
382
Глава IX. Время решительных действий
сия получает громадные доходы от нефти и газа. Они ее
пока спасают. Но если они не пойдут на становление со+
временной экономики, особенно сельского хозяйства, то
тяжелые последствия политики «хотели как лучше, а
получилось как всегда» станут неотвратимыми. И ни+
какой импорт и отвертки от этого не спасут.
Сейчас в народе до предела обострено чувство соци+
альной справедливости. Неприязнь к социальному не+
равенству растет, от отцов переходит к детям и внукам.
Все жалуются на преступность, а ведь она прямое по+
рождение нынешних нравов. «Грабь награбленное!» —
вот логика поведения большинства преступников. «По+
чему им можно, а нам нельзя?» — так сегодня рассуж+
дает грабитель, особенно если его семья живет впрого+
лодь. У нас теперь часто пишут о преступлениях, от кото+
рых кровь стынет в жилах. Злодеяния не в характере рос+
сиян. Что+то глубинное разладилось в социальной ткани
общества. Преступность превратилась в социальный фе+
номен. Заблуждаются те, кто думает, что, мол, ничего
особенного, в России преступность не выше, чем в запад+
ных странах. Вдумайтесь в следующие цифры.
Возьмем статистику 90+х годов. В 1994 году в Рос+
сии было совершено более 32 тысяч убийств, это в два
раза больше, чем в 1991 году, когда исчез Советский
Союз. Убийства в России происходят в два раза чаще, чем
в США, в пять раз чаще, чем во Франции и Германии, в
22 раза чаще, чем в Японии. Радикальные демократы бес+
прерывно говорят о борьбе с преступностью, но в 1994 году
в России было казнено 20 убийц, тогда как в первый год
после прихода к власти Горбачева — 1400 (The World in
1996. The Economist Publicatin. p. 44). В последние годы
десятки тысяч россиян покончили жизнь самоубий+
ством. Большинство из них в петлю загоняли не болез+
ни, а нищета и безысходность.
В 1993 году естественная смертность составила 2 млн.
200 тысяч человек — на 360 тысяч больше, чем в
1992 году. Количество смертей превысило количество
новорожденных на 800 тысяч. А ведь в России не было
383
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ни чумы, ни голода (International Herald Tribune,
December 29, 1994). Средняя продолжительность жиз+
ни в последние годы советской власти была для мужчин
64,5 года, а для женщин 74 года. За последние несколь+
ко лет она сократилась до 58 лет у мужчин и 68,5 у жен+
щин. Для сравнения, в США мужчины сегодня живут
73 года, а женщины почти 80 лет. В 1996 году продол+
жительность жизни у мужчин снова упала и составила
57 лет — ниже, чем в Индии.
Если общество находится в состоянии «закупоренного
парового котла» и у него не хватает интеллектуальных ре+
сурсов для решения острых проблем, возникает ситуация
революционного взрыва. Наивно полагать, что чувства
возмущения, отчаяния и озлобления, которые выплески+
ваются на страницы печати, можно игнорировать. Есть
лимит народного терпения. А может быть, это утвержде+
ние неверно? Иначе почему тогда часть населения до сих
пор посажена на голодную диету, многие стоят на улице с
протянутой рукой? Почему русские позволяют над собой
глумиться? Почему о них укрепилось мнение как о фата+
листах, верящих в неотвратимость судьбы?
Конечно, на жизнь людей влияют самые разные, по+
рой плохо управляемые и даже таинственные обстоя+
тельства. Но после организованного духовными преда+
телями крушения страны нельзя поддаваться на удочку
навязываемого нам внушения, что все определено ро+
ком. Это опасная философия, она грозит вечным духов+
ным рабством. Выйти из него можно, если поверить в
христианско+демократические и истинно социалисти+
ческие ценности, создав из них сплав духовного проти+
воборства с национальной катастрофой. Россиянам,
особенно русским, надо стать более уверенными в себе,
более практичными и менее доверчивыми. А главное,
оценивать политиков, особенно президента России,
правительство и законодательную власть, исключитель+
но по делам. И ценить свой голос на выборах как «голос
судьбы». За что проголосуешь, то и получишь!
В умах многих политиков происходит коренной сдвиг
384
Глава IX. Время решительных действий
в сознании, возникло стремление к конструктивной со+
вместной работе, а не желание видеть друг в друге вра+
гов. Политику нельзя рассматривать как игру на унич+
тожение. Запад поступит правильно, если перестанет
отрицать за патриотами роль силы, которая возглавит
обновление России. Уберечь Россию от социального ка+
таклизма и поставить ее на путь смешанной экономики
смогут только патриоты+государственники, которым
народ возвращает свое доверие.
Большую роль в становлении гражданского общества
России сыграет церковь. У какого русского не забьется
чаще в груди сердце, когда он входит в православную
церковь. Это волнение понятно: уважение к правосла+
вию находится в генетической памяти русских, украин+
цев, белорусов, других народов. Православие всегда по+
могало россиянам сохранить свою культуру, самобыт+
ность, поддерживало их мораль.
Чтобы понять христианство, православие, надо окунуться
в веру. Давайте попробуем, хотя бы схематично, это сде+
лать. О православии поборники других верований подчас
говорят как о «консервативной» и «старомодной» вере.
И правильно говорят, так как православие демонстрирует
лояльность по отношению к традиции. Оно также обращено
в настоящее и будущее. Это образ жизни. Вместе с тем это
ключ к Миру Божьему, с помощью которого в него входят.
Вера не возникает сама по себе. Православный чело+
век к тому же может потерять веру в Бога. Православ+
ные приобретают веру без ведущих их как детей за руку
проповедников, сами входят в мир божественной прав+
ды. Они считают, что каждый верующий должен сам
найти свой путь к Богу и справедливости. Начать путь в
царство справедливости и личного счастья можно при
содействии других, но прийти к цели можно только са+
мостоятельно. Между православным верующим и Бо+
гом нет посредников. У Бога есть дети, но нет внуков.
В общении с Богом православие придает большое зна+
чение почитанию и молению перед иконами Христа,
девы Марии и святых. У православных сильно чувство,
385
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
что церковный храм — это «рай на земле». Православ+
ный, однако, видит свою веру не столько в ореоле церков+
ных образов, сколько в самой жизни по правилам церк+
ви, он переживает чувство воскрешения постоянно.
Всем, кто ставит под сомнение их веру, православ+
ные отвечают, что «Бога нельзя понять умом. Если бы
его можно было понять до конца, то он не был бы Бо+
гом». Бог говорит с человеком, стремится как добрый
друг ему помочь, но верующий, находясь в его свете, не
может к нему подойти и прикоснуться. Бог выше нас, с
ним не сравняться. Бог — это тайна. Человек знает о нем
не намного больше, чем новорожденный о жизни. Че+
ловек сотворен по подобию божьему, но как бы ни ста+
рались люди, по его, человека, подобию Бога воссоздать
нельзя. Этот до конца не познаваемый и недостижимый
Бог ближе к верующему, чем самый сердечный друг, бо+
лее справедлив, чем любой правитель, более любящ, чем
родитель.
У верующих эти чувства составляют основу представ+
ления о божественном. В православии вера в Бога по
сравнению с последователями других церквей носит бо+
лее личностный характер. Православный верит не про+
сто в «Бога», а в того самого Бога, с кем он общается,
Бога, которому он себя полностью доверяет.
Могли ли большевики, считавшие, что именно их путь
в «мир справедливости и счастья» единственно правиль+
ный, ужиться с такой верой? Не могли. Ленин объявил
религию «опиумом для народа». Сталин считал не Бога,
а себя «отцом всех народов». Репрессии и притеснения
обрушились на Русскую православную церковь. Это
была трагедия общества, так как существовал другой
путь, была основа для взаимодействия между социали+
стическим и православным мировоззрениями.
Для коммунистов Бог не стал символом веры в спра+
ведливый мир, так же как для православных Ленин, Ста+
лин не могли стать высшими авторитетами. Как комму+
нисты, так и православные, стремились покончить с не+
справедливостью. Православные верили в слова Христа
386
Глава IX. Время решительных действий
— «и будут все научены Богом», коммунисты внимали
словам Карла Маркса и Владимира Ленина о необходи+
мости свержения капитализма и свершения мировой
революции. Те и другие призывали к «светлому буду+
щему», хотя и разными путями, верили в возможность
духовного раскрепощения человека и в установление
всеобщего царства добра и справедливости на земле.
Они, однако, не смогли организовать свою психику и
действия так, чтобы стать союзниками, а не врагами. Это
была трагическая ошибка. При взаимодействии социа+
листов и церкви мог получиться бесценный сплав ново+
го мировоззрения, апеллирующего к подавляющему
большинству населения страны.
Руководители большевиков и КПСС мечтали создать
рай на земле без помощи религии, но это было заблуж+
дением, от которого надо избавляться. Социализм не
должен быть синонимом атеизма. Социализм и право+
славие имеют больше общего, чем различий. Патриоты
в сотрудничестве с Православной церковью решат са+
мые серьезные проблемы, вставшие перед страной.
В этом союзе в будущем в полный голос заявит о себе
новая сила — христианский социализм.
Судьба православия в России — это одновременно
вопрос ее выживания. С падением царской империи у
православия наступили тяжелые времена, хотя и само оно
допустило ошибки. Голос церкви в России почти заглох,
она стала изгоем у новой власти. После победы над фа+
шизмом отношения между государством и церковью, за
исключением периода правления Хрущева, заметно улуч+
шились. Развал Советского Союза, наследника царской
России, нанес по православию новый удар. В страну на+
чали активно проникать другие церкви и секты.
Для России православие не просто национальная ре+
лигия, а средство защиты русской культуры, духовности
и истории. Влияние экуменизма в России неоднознач+
но. Сотрудничество с другими церквами необходимо, но
нельзя не видеть, что благодушное православие находит+
ся под угрозой постепенного растворения в других рели+
387
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
гиях. Православию не нужна вражда с другими церква+
ми, но ему не нужна и дальнейшая самоизоляция. Оно
нуждается в поддержке государства, в активизации соб+
ственной деятельности. Руководители Православной
церкви могли бы стать более активными общественны+
ми фигурами, деятелями, способными по вопросам мо+
рали более гибко вести за собой свою паству. В других
церквах, особенно в католической, идет процесс приспо+
собления к современной эпохе. Ведущие религии мира и
государства, в которых они распространены, поддержи+
вают друг друга и сотрудничают между собой. Право+
славной церкви нельзя витать в облаках, надо смелее
защищать интересы России, уберечь ее от распада, во
всеуслышание высказываться по коренным проблемам
современности. Русская православная церковь — актив+
ная защитница последователей православной веры как
в России, так и за рубежом. Идеи «общерусского», «пан+
слависткого», «византийского» единства являются ма+
нящей звездой для всех, кто поддерживает Россию и пра+
вославие.
Разрушение прежних систем ценностей, очернение
истории России и Советского Союза, вытравление мо+
рали оставили зияющую рану в российской душе, неви+
данное падение нравов, их деградацию. Если Право+
славная церковь не заполнит этот духовный вакуум, не
поможет россиянам обрести чувство общности, принад+
лежности к великой культуре и истории, то это сделают
другие, чужие верования и культуры. Тогда Россия ут+
ратит органическую связь между людьми, порвутся не+
видимые и уже ослабленные духовные нити, укрепляю+
щие чувство единения, патриотизма, гордости за свою
страну. Вместо этого восторжествует голый экономичес+
кий расчет, представление о жизни как о бесконечной
борьбе между бедными и богатыми, слабыми и сильны+
ми. Подмена представлений о свободе личности эгоис+
тическим индивидуализмом погубит Россию, она ста+
нет бессвязным нагромождением территорий, населе+
ние которых не будет видеть дальше своего города или
388
Глава IX. Время решительных действий
района. Отсюда один шаг до расчленения территории
государства, его дробления на «местничества» и «удель+
ные княжества».
В июне 1988 года Андрей Громыко встречался с уча+
стниками юбилейных торжеств, посвященных тысяче+
летию введения христианства на Руси. Он сказал теп+
лые слова в адрес христианства, подчеркнул, что Рус+
ская православная церковь «...принимала участие в кон+
солидации сил народа в переломные периоды его исто+
рии», ухаживала «...за молодым саженцем, который
превратился в величественное древо отечественной куль+
туры». Громыко высказал ведущим церквам мира ува+
жение «за труд на поприще защиты мирной жизни».
«Ваши деяния в этом русле, — сказал он, — образуют
животворный поток, который наравне с другими тече+
ниями борцов за мир способствует единению людей,
идущих к одной цели, — сохранению человеческой жиз+
ни». Отец высоко отозвался о патриотических чувствах
верующих, их роли в борьбе с фашизмом.
Отвечая на вопрос участника встречи верховного
муфтия Сирии шейха Ахмеда Кефтару о том, мог бы со+
стояться диалог между верой и наукой, между верой и
разумом, Андрей Громыко дал на него ответ «без огово+
рок». «Конечно, вполне возможен диалог между нау+
кой и церковью, разумом и церковью, — сказал он, — а
также между правительством и церковью» (Правда,
12 июня 1988 г.). Громыко заявил, что роль церкви в
создании высокой духовности велика, что она может
вносить вклад в решение международных конфликтов
средствами, которые выбирает. Поддержал отец и идею
сотрудничества православия с другими церквами.
Патриарх Московский и всея Руси Пимен в своем зак+
лючительном слове, обращаясь к отцу, сказал: «Еще и
еще раз примите, дорогой Андрей Андреевич, нашу сер+
дечную благодарность за настоящий прием и молитвен+
ные пожелания Вам крепости сил для плодотворного
продолжения Вашего высокого служения на благо на+
шей Родины, для утверждения мира и благоденствия для
389
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
всех народов Земли».
Общественная элита России может воспрепятство+
вать уничтожению разрушителями из средств массовой
информации прошлого страны. Сегодня этим занима+
ются радикалы от эфира. Они получили из рук постсо+
ветской власти привилегированное положение и протек+
цию. Подрывники рьяно отвергают все советское и со+
циалистическое, навязывают свою точку зрения тем, кто
их все еще смотрит и слушает со все большим раздраже+
нием, так как узнает старые большевистские замашки и
претензии на «абсолютную истину».
Затаптывание прошлого ведет к исчезновению зна+
ний о социальном и политическом механизме, связую+
щих звеньях между поколениями. Когда советский пе+
риод объявляется «вредным», то люди, особенно моло+
дежь, теряют связь с опытом прошлого. Рвется связь вре+
мен, обществом овладевает страх перед будущим, зыб+
кие эксперименты не могут служить надежной опорой
для развития. Чувствуя за собой «пустоту», общество
впадает в растерянность и уныние, привыкает к смуте и
беззаконию, преступности и нищете.
В минуты, дни, годы распада, смуты, растерянности
в обществе нередко возникают, на первый взгляд, стран+
ные проекты. Одним из них является идея превращения
России в конституционную монархию.
Судьба династии Романовых, так же как и народа,
которым она правила, трагична и полна противоречий.
Общественное мнение России пока не готово к рассмот+
рению вопроса о восстановлении монархии. Если бы
россиянам такое «царство» навязали, это разделило бы
страну на монархистов и республиканцев, увеличило
вероятность гражданской войны. Если правители Рос+
сии снова провалятся и разрушение государства продол+
жится, не исключено, что вопрос о восстановлении мо+
нархии в России станет злободневным. Тогда он должен
решаться всенародным плебисцитом. Наследника тро+
на могут, например, назвать сами потомки рода Рома+
новых. Он должен быть одобрен Священным синодом
390
Глава IX. Время решительных действий
Русской православной церкви. Это, конечно, вопрос не
ближайших лет, а отдаленного будущего.
История России, отмечал Сергей Михайлович Соло+
вьев, «...подчиняется общим основным законам, дей+
ствующим в жизни каждого исторического народа» (Со+
ловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. М.,
1990, с. 417). Он подчеркивал, что оценки должны иметь
свои отечественные мерки. Произвол одного лица не
может переменить народную жизнь.
Россияне прожили много веков «славной историче+
ской жизнью», они не отрекутся ни от России царей Ро+
мановых, ни от России советской, ибо все это наша
история, которая останется с нами навечно. Не отрека+
ются от своей истории ни американцы и англичане, ни
французы и немцы, ни другие большие и малые народы.
XX век стал самым жестоким в истории человечества.
Преступления и войны терзали землю и людей. Боль+
шие надежды на лучшую жизнь появились также в этом
столетии, в нем же они были развеяны. Их породили со+
циалистическая революция в России, победа союзни+
ков над фашизмом, освобождение от колониализма,
первые годы перестройки, окончание «холодной войны».
Надежды укреплялись успехами в развитии мировой
промышленности и науки, в освоении космоса. Идеи
справедливости и равенства возможностей живы и се+
годня. Люди будут к ним стремиться всегда. Память о
живой истории России и СССР во всем единстве и про+
тиворечиях поможет становлению нашей страны как
сильной и влиятельной державы.
391
Глава X. Взгляд из прошлого
Глава X
Взгляд из прошлого
П
ОРОЙ ВЕСЬМА ПОЛЕЗНО ОГЛЯНУТЬСЯ НАЗАД С ЦЕЛЬЮ
оценить свои взгляды и предсказания, насколь+
ко они были правильными или, наоборот, не+
состоятельными. До самого конца XX века
мгла распада общества и государства сгущалась над Рос+
сией. Еще в середине 90+х годов я сделал ряд прогнозов,
от которых не отказываюсь сегодня. Они оказались жиз+
нестойкими и главное — верными.
2000 год стал для страны переломным. В России бы+
стро укрепляются позиции государственников, людей
болеющих за национальные интересы.
Президентские выборы 1996 года показали, что в Рос+
сии сложились два основных политических движения:
либерально+буржуазное и объединения левоцентрист+
ских сил. У правых все рычаги власти, их обслуживает
большинство средств массовой информации. На сторо+
не левоцентристов — сила растущих оппозиционных на+
строений, требований социальной справедливости и
восстановления российской державности. Набирают
силу патриотические движения и союзы.
Первая проба сил на выборах президента России в
1996 году закончилась в пользу власти. В Кремле обла+
дают большими преимуществами перед теми, кто его
штурмует с помощью избирательных урн. Камни, как
известно, бросать легче сверху, чем снизу. Этот закон из+
бирательных кампаний, однако, не является гарантией
392
для победы в будущем сторонников драконовской соци+
ально+экономической модели капитализма. Боль за судь+
бу России и страх за будущее своих детей терзает сердца
россиян. Если не помешает диктатура, к власти придет
коалиция государственников, начнется возрождение.
Несколько слов о влиянии на жизнь россиян право+
славной религии. Оно велико и накладывает на обще+
ство заметный отпечаток. Христиане верят в бессмертие
души. Это одна сторона веры. Другая состоит в надеж+
де, что душа вновь воссоединится с возрожденным те+
лом. Душа и тело человека не могут вечно существовать
отдельно друг от друга. Во второе пришествие на Землю
Христа души и тела умерших воссоединятся, наступит
Суд Божий. Это и будет моментом истины. Каждому
верующему станет ясно, кем он является и куда попадут
его вновь слившиеся тело и душа — в рай или в ад, насту+
пит вечная жизнь или смерть. В рай или в ад люди попа+
дают не столько из+за Бога, сколько из+за самих себя.
Они, как правило, знают свою долю и готовы к ней. Во+
рота рая и ада открываются и закрываются в соответ+
ствии с поступками самого человека. Такая вера прису+
ща верующим россиянам.
Советские люди, россияне никогда не были народом+
хищником. Им чужда философия наживы, они считают
Россию и СССР, а теперь снова Россию идеальным об+
ществом от Бога или от марксизма. Оба видения во мно+
гом совпадают. У россиян сегодня они дополняют друг
друга, страна с помощью духовного и социального хра+
ма ищет путь к спасению. Встать на него необходимо,
иначе Россию ожидают упадок и распад.
Современному российскому обществу предстоит
пройти через момент истины. Судить о каждом полити+
ке люди будут с помощью демократических институтов,
в первую очередь свободных выборов. Станет очевид+
ным, что тот или иной политик или дипломат для стра+
ны сделал или какой нанес урон. Тем, кому нечем отчи+
таться, придется уходить на покой. В России не просто
меняются декорации, а наяву, с учетом отрицательного
393
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
опыта прошлого, возрождается к жизни новая социаль+
но справедливая политика. Всем тем, кто не просто ос+
тупился, а постоянно нарушал черту честности, лавиро+
вал в угоду сугубо личным интересам, отказался от пат+
риотизма, унижал армию и подрывал безопасность
страны, не будет места у кормила государства.
Политическая «власовщина» воплотилась в бесприн+
ципной породе людей. Влияние вождизма оказалось
настолько велико, что верность генсеку и президенту у
многих взяла верх над верностью советской власти. Ее
предавали именно те, кто на моих глазах произносил
страстные тосты «за мудрого генсека Брежнева», «за
руководство КПСС», кто просил власть по достоинству
оценить свои личные заслуги. Те же самые люди вонзи+
ли советской власти нож в спину, пытаются сегодня
строить из себя демократов, хотя, по сути дела, являют+
ся всего лишь оппортунистами. Народ, как бы они не
любили это слово, их раскусил, и вряд ли кто+либо из
«подрывников» надолго останется в большой политике.
Народная мудрость о таких говорит: «Заставь дурака
богу молиться — весь лоб расшибет». Так и «подрывни+
ки» расшибли лоб России о псевдорынок. Для них судь+
ба русских оказалась безразличной.
Нельзя соглашаться с русофобской позицией Сергея
Ковалева, но ему не откажешь в политическом муже+
стве и принципиальности. Для него права человека — все,
а Российское государство и его судьба — пустой звук. Та+
кие люди, как он, не страшатся развала России. Совет+
ская власть для Ковалева была злой мачехой, у всех по+
добных ему, как правило, сидит какая+то личная обида.
Спрос с таких людей не велик. Другое дело — обласкан+
ный властью партаппаратчик, ученый или дипломат. Их
метанье на ристалище политики производит жалкое впе+
чатление. В зрелом возрасте бывалые политики своих
взглядов не меняют. «Прозревшие» партийцы всего
лишь приспосабливаются. Государственникам предсто+
ит большая работа по обновлению руководящего ядра
страны. На службе у Российского государства должны
394
Глава X. Взгляд из прошлого
быть люди ему верные, преданные и обязательно ком+
петентные в своем деле.
Подводить итог прошлому, годам деятельности Гор+
бачева и Шеварднадзе, Ельцина и Козырева нет необ+
ходимости. Этот итог как на ладони. Россия находилась
у «разбитого корыта», все добытые с таким трудом ца+
рями и князьями, генсеками, комиссарами и советски+
ми министрами позиции утеряны. Россия потеряла ста+
тус великой державы и в табели о рангах опускалась все
ниже. Ее военно+политический потенциал и диплома+
тические успехи прошлых лет, до смуты, были столь ве+
лики, что даже сегодня она сохраняет три очевидных
признака великой державы. Во+первых, Россия обла+
дает ядерным оружием. Во+вторых, она постоянный
член Совета Безопасности ООН и пользуется правом
вето. В+третьих, Россия контролирует и добывает в
большом количестве энергоресурсы, нефть и газ.
Западу важно понять, что в начале XXI века появил+
ся новый фактор, закрепление в России центристов и
новых левых у власти произойдет не из+за ностальгии
по несбывшемуся «коммунизму», а в основном из+за
трагических по своим последствиям ошибок, допущен+
ных радикалами, людьми с необольшевистской психо+
логией, при переходе от государственного социализма к
рыночной экономике.
В мирное время основной критерий оценки деятель+
ности любого правительства состоит в том, насколько
ему удалось поднять уровень жизни своих граждан. Если
этого не происходит, если, наоборот, жизнь становится
у многих все хуже, то спрашивается, кому нужно такое
правительство? Только его членам и окружающей челя+
ди, которую усиленно подкармливают.
Есть важная причина отхода избирателей от радикал+
либералов и роста влияния центристов и новых левых —
болезненное для самолюбия россиян низведение России
до уровня обычной европейской державы. «Советский
Мюнхен» Горбачева на Мальте был дополнен капиту+
ляцией козыревского МИД перед НАТО. США и Гер+
395
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
мания благосклонно взирали на все это, пока не стало
ясно, что такая внешняя политика ведет к росту в России
национализма. Хорошо известно, на волне каких на+
строений пришел к власти Гитлер. Специфика России,
однако, состоит в том, что здесь такие настроения уси+
ливают левых. Они не только коммунисты, социалисты
и аграрии, но и патриоты. Патриотизм, требования на+
родовластия и справедливости снова на подъеме.
Какие настроения царят в России? В каком направле+
нии будет развиваться внешняя политика нашей страны?
В таких случаях политологи предпочитают выдвигать
несколько альтернативных вариантов. Я этого не делаю,
так как уверен в правиле «политического маятника» —
чередовании в условиях демократии у власти ведущих
политических сил. Этот закон действует во всех демок+
ратических странах, сработает он и у нас, дело лишь во
времени.
Сегодня большинство россиян рассуждает примерно
так: «Восстанавливать прошлое никому не надо. Модель
общества, в котором отсутствовала политическая демок+
ратия, оказалась несостоятельной. Что же касается де+
мократического социализма, то надо крепко подумать. Я,
конечно, хотел бы жить как состоятельный американец
или швед, но вовсе не как нищий азиат или африканец. А
таких сотни миллионов. Почему у нас создают экономи+
ку, в которой подавляющее большинство людей бедня+
ки? Она должна служить таким честным работягам, как
я, а не давить нас, как безответных роботов, над которы+
ми можно проводить дикие эксперименты. Нет, такой го+
лодный капитализм мне не нужен. Я не затюканный кло+
шар+бедняк, жить под мостом не хочу, да и зимы у нас
для этого слишком суровые. Трепались, что Советский
Союз плох, а что в результате сделали со страной? Разва+
лили ее и теперь издеваются над людьми».
Россия как часть бывшего СССР лишилась громад+
ных территорий, многие из них столетиями были засе+
лены преимущественно русскими — Восточная Украи+
на, Крым, Северный Казахстан, в значительной степе+
396
Глава X. Взгляд из прошлого
ни Прибалтика и Северный Кавказ. Россия осталась без
союзников и друзей. Россия ушла из Центральной и Во+
сточной Европы, согласилась на роспуск Варшавского
Договора при сохранении и усилении НАТО. Россия
сильно ослаблена геополитичсски. Москва лишилась
почти всех портов на Балтике и Черном море, своих стра+
тегических плацдармов, расположенных к западу от
Москвы. Это направление, по которому к нам шли ар+
мии Наполеона и Гитлера, сильно ослаблено.
При Горбачеве и Ельцине Россия пошла на невыгод+
ные условия сокращения своих вооружений. Под шум
нападок на оборонную промышленность СССР, а затем
России власти резко сократили военные расходы, подо+
рвали оборонный комплекс. По сравнению с этим об+
вальным сокращением военные расходы в странах НАТО
не снизились. Они не отказались ни от одной важной
военной базы или стратегического плацдарма, наобо+
рот, они расширили свое глобальное влияние. В НАТО
идет качественная модернизация оружия, увеличение его
боевой эффективности. США обрели преимущество в
стратегическом ядерном потенциале, получив от Гор+
бачева и Ельцина подарок, который им не принадле+
жал, — согласие на ликвидацию межконтинентальных
ракет с разделяющимися головными частями.
Такие выводы никогда не будут признаны правиль+
ными ни российскими подрывниками, ни Западом.
Унижение России произошло, в Москве радикалы за+
клевали партократов, последние сдались без боя, мно+
гие пошли на службу к подрывникам. Советская воен+
ная мощь была разрушена, военный паритет растоптан.
Несмотря на подавляющее военное превосходство,
укрепляемое геополитическими и даже моральными
факторами, США стали его наращивать и дальше. Это+
му способствует военная доктрина США, предусматри+
вающая одновременное ведение и победу в двух регио+
нальных войнах. Пока Вашингтоном ведутся две такие
войны – в Ираке и Афганистане. Какие новые регионы в
будущем США могут подвести под эту доктрину, пред+
397
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
сказать нетрудно — любые, в том числе Балканы и тер+
ритории бывшего Советского Союза.
В условиях утраты военного паритета времен СССР
Россия произвела переоценку отношения к своим ядер+
ным силам. Если Москва будет их по инерции разру+
шать, строя свою безопасность на благих обещаниях со
стороны государств, которые в ней видят потенциаль+
ного соперника, то последствия такого вальсирования с
США и НАТО окажутся самыми плачевными.
Соглашение Ельцина — Буша, Договор по СНВ+2,
заключенное 3 января 1993 года, отличается от сбалан+
сированного Договора по СНВ+1 в худшую сторону.
Ельцин согласился уничтожить тяжелые ракеты назем+
ного базирования, по которым Россия имела преиму+
щество. Уступки США по сокращению боеголовок на
подводных лодках и зачет ракет на бомбардировщиках
не стали компенсацией за сдачу Москвой своего преиму+
щества. В результате оказалась снижена устойчивость
нашего ядерного сдерживания.
Противники таких выводов благодушно утверждают,
что Россия и США от ядерного противостояния перешли
к партнерству, но разве элементы партнерства в россий+
ско+американских отношениях могут гарантировать
долговременную безопасность России? Основным ар+
гументом подрывников является утверждение, что До+
говор по СНВ+2 предусматривает для России и США
уровень ядерных сил, «который мы можем содержать».
С помощью такой «аргументации» ядерные силы страны
можно довести до одной боеголовки. Утверждалось, что
России все равно пришлось бы уничтожить «устаревшие»
тяжелые ракеты, так как даже продление срока их служ+
бы было бы ей «не по силам», в том числе по причине на+
хождения технической базы для этого на Украине. Вот
она — цена решения «на троих» в Беловежской пуще.
Разрушение СССР и советской промышленности ста+
ло основным аргументом в пользу многократного ослаб+
ления российской обороноспособности на фоне усиле+
ния военно+стратегических позиций США и НАТО.
398
Глава X. Взгляд из прошлого
В 90+е годы прошлого века партократы в союзе с под+
рывниками затеяли проект по подчинению российского
народа интересам чужеземцев.
Как оценивать все это? Однозначно: как нарастаю+
щее ослабление основ российской безопасности. Разби+
лась надежда на силу разума, на то, что в Европе НАТО
будет проводить честную политику коллективной безо+
пасности. Детище Хельсинки этой организации больше
не требуется. Время выгодных для России компромис+
сов по проблемам безопасности в Европе было упущено.
Россию переиграли, и не надо делать вид, что ничего осо+
бенного не произошло. Произошло! Да еще как! Состо+
ялось крупнейшее в истории, без единого выстрела, по+
ражение Советского Союза, а затем России. Это было не
просто поражение, и не просто в «холодной войне», а
провал стремлений утверждения России на мировой
арене в качестве великой державы. Это намного страш+
нее. Не надо юродствовать и изображать это поражение
как победу «нового мышления» и невразумительной
«демократии», «хитроумной» внешней политики и дип+
ломатии России. Россия проиграла по всем статьям, а
дипломатия «подрывников» обанкротилась.
Россией в 90+х годах XX века помыкали, ее шанта+
жировали, ей указывали место. Москву осаживали до+
статочно деликатно, но это пока. Придет еще время но+
вых ультиматумов и силового давления. К этому надо
быть готовыми. Сегодня уже нужен не сигнал «общена+
циональной тревоги», а конкретная программа выхода
из этого тупика. Россия без оглядок на других должна
ясно заявить о своих правах, а не биться головой о стену
нежелания с ней сотрудничать.
Запад отказывается строить общеевропейскую безо+
пасность вместе с Россией. О том, чтобы включить ее в
НАТО, даже не помышляют, хотя Москва на это была
готова. Какое государство не пускают в военную груп+
пировку? То самое, против которого она и затеяна.
Безопасность Европы без России невозможна. Рас+
ширение НАТО на Восток приведет к новому расколу
399
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Европы. Он пройдет не по линии двух равных по силе
военных блоков, а по границе НАТО — Россия. Это есть
стратегическая линия Запада, она четко определилась.
Нарушены все обещания, которые давались Бушем и
Колем Горбачеву, когда они «вили из него веревки». Как
очень доходчиво объяснила всем нам газета «Известия»,
«протесты Кремля расширение НАТО не остановят»
(Известия, 15 февраля 1995 г.). Оказывается, Россия
чуть ли не виновата в том, что НАТО строит планы вы+
хода к границам бывшего Советского Союза. А что будет
затем? Это легко предугадать. В НАТО захотят вовлечь
Украину. Велик соблазн покончить с бывшей супердер+
жавой раз и навсегда.
Такой подход Запада к России ее руководство и граж+
дан устроить не может. Более того, он работает против
самих долгосрочных интересов США и Западной Евро+
пы. Общественная и политическая элита России долж+
на нажать на «стоп+сигнал» неизвестно куда несущего+
ся российского поезда. Его надо остановить, и при этом
не паниковать, но и не благодушествовать. Нас никто на
Западе не включил и не собирается включать в число
«цивилизованных народов». В цивилизацию нет про+
пусков, это определяется состоянием самой нации и го+
сударства. Конечно, вовсе не безразлично, что о нас ду+
мают другие, но иноземное отношение к нам диктуется
прежде всего их, а не нашими интересами.
Во внешнеполитической ситуации России просмат+
ривается ряд очевидных истин:
Правительства стран НАТО не считали Россию пол+
ноправным европейским государством. Россию допус+
тили только в Совет Европы.
Россия не будет принята ни в Европейский Союз, ни в
НАТО, в Европе ей планируется второстепенное место.
И дело здесь не в критериях включения, а в принципи+
альном нежелании видеть ее в этих группировках. Наи+
более явно это проявилось в отстранении Москвы от
урегулирования боснийского кризиса, в также в собы+
тиях вокруг Косово, а позднее на Кавказе. Активно ра+
400
Глава X. Взгляд из прошлого
зыгрывается карта «встреч в верхах». Улыбок и обеща+
ний в адрес России демонстрируется много, но пусть те,
кто еще верит в «салонную дипломатию», протрут глаза
и вспомнят пример Горбачева. Неужели этого урока
мало? Или Россия на самом деле «страна дураков»?
Решение Запада о продвижении НАТО на Восток под
предлогом стабилизации Европы произошло. Серьез+
ный диалог с Россией по этому вопросу не состоится.
Будут предприниматься ходы, успокаивающие Москву.
В ходе международных встреч и семинаров, в которых я
участвовал в последние годы, представители западных
стран говорили, что стремление России стать партнером
НАТО не осуществится. Россия является соперником, а
не партнером НАТО. Однажды привели сказанные в уз+
ком кругу госсекретарем США слова: «Мы не объявим
экспансию НАТО до выборов в России», то есть до июня
1996 года.
Еще 12 лет назад я сделал полностью оправдавший
себя прогноз: «Пояс безопасности России ослабляется.
Если экспансия НАТО дойдет до границ бывшего СССР,
то затем в НАТО попытаются вовлечь страны Прибал+
тики и Украину».
Выводы, уважаемый читатель, делайте сами. В новой
обстановке ядерные сдерживающие силы Москвы явля+
ются основным гарантом российской безопасности. Ме+
тод сокращения ядерного потенциала, навязанный Рос+
сии соглашением по СНВ+2, под корень подрывал ее на+
циональную безопасность: Договор предусматривал лик+
видацию к 2003 году станового хребта всей российской
обороны — межконтинентальных ракет наземного бази+
рования с разделяющимися головными частями. Осуще+
ствить перестройку своих ядерных сил с переводом ядер+
ного оружия на новые подводные лодки Россия, скорее
всего, не в состоянии. Мы рискуем потерять надежность
ядерного щита. Пусть кто+то твердит, что это «меч», но
мы хорошо знаем, что это «щит». Судьба своего «ядерно+
го щита» глубоко волнует руководство США, Франции и
Англии. Она должна волновать и Кремль.
401
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Ядерное равновесие между СССР и США десятиле+
тиями стабилизировало международные отношения.
Опасность взаимного уничтожения заставляла обе
сверхдержавы считаться с коренными интересами друг
друга. Локальные конфликты не несли с собой угрозы на+
несения непоправимого ущерба ни для СССР, ни для
США. Они были управляемы. Сегодня положение из+
менилось. С коренными интересами России часто не
считаются, ее безопасности нанесен сильнейший удар.
После ликвидации Советского Союза в мире усили+
лась напряженность, умножились этнические конфлик+
ты, окреп агрессивный национализм. Небольшим госу+
дарствам все труднее защищать свои интересы. На ми+
ровой арене господствуют США и НАТО без серьезных
противовесов. Считанные страны остаются вне сферы
их доминирующего влияния, например Китай и Куба.
С окончанием «холодной войны» мир не стал более бе+
зопасным.
Международный институт по исследованию мира в
Стокгольме подсчитал, что в начале 90+х годов имел
место 31 вооруженный конфликт (Alvin and Heidi Toffler,
War and Anti+War. Survival at the Dawn of the 21st
Century. London, 1994, p. 14). Европа получила войну в
Боснии, бомбежки Югославии, опасный очаг напря+
женности в Закавказье, который охватил сразу четыре
страны — Россию, Грузию, Азербайджан и Армению.
Дестабилизировалась обстановка в Средней Азии, осо+
бенно в Таджикистане, где в пограничных конфликтах
гибли российские солдаты. С трудом удалось погасить
войну в Приднестровье. Крым превратили в опасный
очаг напряженности. Миллионы людей на территории
СНГ стали беженцами, оторванными от своей родины.
Волны национализма прокатились по всему миру.
Невиданный геноцид произошел в Руанде, где убиты
сотни тысяч мирных жителей. Массовые убийства про+
исходят, несмотря на все попытки ООН препятствовать
этому, в том числе с помощью «голубых» касок. Агрес+
сивный национализм в Испании, на Балканах и Африке
402
Глава X. Взгляд из прошлого
разрастался. Обострились этнические конфликты с при+
менением военной силы в Турции, Шри+Ланке и Со+
мали. Над Европой нависла тень новой «холодной вой+
ны» из+за планов НАТО по расширению своих границ
на Восток. Усилилось глобальное противостояние меж+
ду цивилизациями, особенно христианской и мусуль+
манской.
Увы! Земля не стала более мирной после разрушения
СССР и Варшавского договора.
Тенденции ослабления центральной власти сохраня+
лись и в России. Опасность ее распада сегодня выше, чем
в свое время СССР. Одним из наиболее уязвимых реги+
онов на российском геополитическом пространстве стала
Сибирь, к ней хорошо подходит русская пословица:
«Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Си+
бирь — лакомый кусок для иностранных государств, при+
влеченных ее огромными богатствами. Государственной
Думе следует принять закон, что любые попытки под тем
или иным предлогом вывести регионы Сибири из+под
суверенитета России являются государственным пре+
ступлением, а решения о территориальных изменениях
Российской Федерации могут приниматься только при
их одобрении всенародным референдумом при двух тре+
тях высказавшихся «за».
Наиболее плодородные сибирские земли могут быть
переданы в собственность крестьянским кооперативам
и частным лицам. Россиянин для хозяйствования дол+
жен получить участок земли в частную собственность без
права его продажи иностранцам. Только так можно зак+
репить на сибирской земле людей. Иностранным ком+
паниям и физическим лицам землю можно сдавать в
долговременную аренду.
Время, когда руководители России задавались воп+
росом, какой ее хотят видеть на Западе, прошло. Толь+
ко наивные люди могут считать, что НАТО стремится
видеть Россию сильной континентальной и тем более
глобальной державой. Геостратегические приобрете+
ния НАТО в Европе столь велики, что Вашингтон и его
403
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
союзников настроения Москвы особенно не волнуют.
Раньше Запад заявлял, что в Советском Союзе «обще+
ственного мнения нет», но с Москвой считался. Сегод+
ня такое мнение появилось, но Запад с ним не счита+
ется. Это пощечина каждому россиянину. Пока вне+
шняя политика Москвы будет демонстрировать комп+
лекс неполноценности, находиться в состоянии беспа+
мятства, подстраиваться под других, Россию будут
выталкивать на задворки мировой политики. Никакой
помощи по улучшению своих позиций в мире она не
дождется.
Настало время определиться, чего мы хотим. Жить в
стране с ограниченным суверенитетом, с ориентирован+
ной на сырьевую промышленность экономикой, под
надзором НАТО, со средним для «третьего мира» уров+
нем жизни? Или мы хотим сохранить Россию самосто+
ятельной, равной среди других великих держав, которую
бы уважали и к мнению которой прислушивались, ве+
дущим государством Европы со своим прочным местом
в мировой экономике?
Восстановление России как сильной державы встре+
тит сопротивление НАТО. США баланс сил с Москвой
поддерживать не собираются. Да и зачем? Что представ+
ляет собой Россия в нынешнем виде? Проницательный
политический обозреватель Флора Льюис в декабре
1995 года сообщала из Москвы, что в действиях россий+
ских властей нет «геополитической логики» и что рос+
сийские политики мыслят эмоциональными, а не стра+
тегическими категориями. «Национальный интерес, —
говорит Льюис о России, — с рвением поддерживается,
но его понимание носит негативный характер, опреде+
ляется категориями того, что непереносимо и причиняет
боль, а не категориями целей и устремлений» (Inter+
national Herald Tribune, 1995, December 11). Эта инфор+
мация была опубликована во многих американских га+
зетах. Она подтвердила отсутствие в середине 90+х го+
дов у правительства, МИД России концепции нацио+
нальной безопасности.
404
Глава X. Взгляд из прошлого
Основные стратегические цели политики России, по
моему мнению, вырисовываются ясно:
— сохранение независимости России и ее целостности;
— стабилизация в стране социально+экономической
и политической обстановки;
— форсирование законодательной базы и благопри+
ятных условий для реформ по созданию регулируемого
рынка;
— воссоздание и укрепление духовного потенциала
как русского, так и всех российских народов. Духовное
пространство России включает все полезные отечествен+
ные традиции и опыт, в том числе советский;
— укрепление Содружества Независимых Государств
на основе принципа коллективной безопасности;
— защита россиян, русского населения, где бы они ни
находились;
— наращивание дипломатических усилий по разви+
тию отношений с США, Европейским Союзом и НАТО;
— установление взаимовыгодных отношений с Фран+
цией, Германией, Италией и Великобританией;
— активизация внешней политики России на Восто+
ке и Юге, особенно в отношениях с Китаем и Индией;
— создание на евразийском пространстве экономи+
ческого и политического союза на базе России, Китая и
Индии;
— развитие сотрудничества с Кубой;
— установление взаимовыгодного союза с Израилем;
— активизация усилий по динамичному развитию
отношений с миром Ислама;
— создание духовного Византийского союза стран
православной веры: России, Болгарии, Югославии,
Сербии, Греции, Македонии, Кипра;
— восстановление позиций России на Балканах. Ак+
тивная поддержка интересов сербского и всех славянс+
ких народов;
— поддержка ООН и ее Устава. ООН не должна быть
подчинена какому+либо одному государству или блоку
стран;
405
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— следование и оценка деятельности других госу+
дарств на основе классических принципов международ+
ного права: уважение государственного суверенитета,
ненападение, равноправие и взаимовыгодное сотрудни+
чество, мирное разрешение международным споров, не+
вмешательство во внутренние дела других государств,
уважение международных обязательств, уважение прав
человека, уважение прав народов. Без соблюдения этих
принципов в международных делах никогда не востор+
жествует разум и соблюдение взаимных интересов, без
них сильные государства будут постоянно испытывать
соблазн подчинить себе более слабые.
Эти цели достижимы при переводе внешней политики
России на модель независимой национальной безопас+
ности (МННБ). Она не будет антизападной, антиаме+
риканской, антинатовской. МННБ — модель пророссий+
ская, вызванная к жизни оттеснением России от достой+
ной роли в мировой политике. Переход России на плат+
форму МННБ — вынужденный и даже выстраданный.
Этот подход в начале XXI века отразился в термине
«независимая демократия». Правые силы воспримут
МННБ в штыки, так как они не мыслят будущего Рос+
сии иначе как под эгидой Совета Европы и НАТО. Ут+
верждается, что быстрое достижение Россией демокра+
тии и уровня жизни развитых капиталистических стран
возможно, но только при условии следования их указа+
ниям. Это ущербное мышление, так как Запад России
сильно не поможет. На это у него нет ни средств, ни же+
лания. Русская пословица гласит: «На бога надейся, но
сам не плошай». Пора, давно пора подняться до уровня
этой народной мудрости.
Запад поступит разумно, если откажется от нынешней
стратегии ущемления интересов России. Если она будет
принята в НАТО, войдет в Общий рынок, будет участни+
ком группировки ведущих промышленных стран, тогда
можно будет хотя бы формально посчитать состоявшимся
закрепление России как члена западного сообщества. Нич+
то не свидетельствует о приближении таких изменений.
406
Глава X. Взгляд из прошлого
Русские составляют ядро России. Русский народ на
крутых переломах истории спасал Россию и Советский
Союз. Он может спасти Россию и сейчас. Без духовного
возрождения русского народа сохранить страну не удаст+
ся. Надо покончить с постыдной практикой обвинять в
шовинизме тех, кто поднимает «русский вопрос», выс+
тупает в защиту русских людей. Не к лицу это в государ+
стве, где русские составляют подавляющее большинство
населения.
Ни одно великое государство на бурных перепадах
своей истории не могло спастись без духовной и нацио+
нальной идеи. Формирующаяся общественная элита
России такую идеологию вырабатывает, но слишком
медленно. Становление в России демократического го+
сударства, возрождение ее роли как европейской и ми+
ровой державы — это сверхзадача. Советский Союз бо+
ролся за социальную справедливость и пролетарский
интернационализм. К сожалению, его правители, осо+
бенно партийная верхушка, плохо понимали перемены
в окружающем мире, не осознавали, что без ощущаемой
всеми гражданами политической свободы и развития
гражданского общества страна непременно столкнется с
грозными общественными бурями. Государственники
могут построить демократическую Россию, сплотить
вокруг нее новый союз большинства государств, входив+
ших в Советский Союз. Пройдет несколько этапов объе+
динения от конфедерации до тесного политического и
торгово+промышленного союза государств с возможно+
стью ассоциированного членства. В этом союзе процес+
сы интеграции приведут к государственному образова+
нию еще более мощному, чем СССР.
Политика возрождения России, а с ней и других госу+
дарств СНГ, отвергает гегемонистские лозунги, подчер+
кивание своего превосходства над другими обществами
и конфессиями. Нет никакой необходимости говорить о
существовании некой «планетарной миссии» народов
России. Идея соборности как единения людей ради ук+
репления православной веры и процветания Отечества
407
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
правильна, но она не должна звучать как заявка на роль
лидера в духовной сфере в глобальном масштабе. Пусть
пропагандой своего «мирового лидерства» занимается
Запад. Лавров ему это не принесет.
Миссия крупного народа в основном ограничена гео+
политическим пространством его непосредственного
влияния. Сфера жизненных интересов России включает
СНГ и часть Восточной Европы, в перспективе — Ви+
зантийский Союз. Человечество воспринимает духов+
ные ценности того народа, который на деле доказывает
свою полезность для других. Богатая, свободная, мир+
ная Россия, способная постоять за себя, — верный путь к
высокому международному авторитету. Пока Россия не
обеспечит достойную жизнь своим гражданам, пока она
плохо защищает интересы россиян, прежде всего рус+
ских, оказавшихся против своей воли «за рубежом», у
нее нет права вещать о своем «предназначении».
Кто бы ни сидел в кресле министра иностранных дел
России, он должен действовать с учетом того, как к Мос+
кве на деле, а не на словах относятся другие государства.
У СССР времен Хрущева, Брежнева и Громыко хватало
и друзей, и соперников. Основой для дружбы и вражды
государств были конфликтующие идеологии, коммуни+
стическая и либерально+демократическая. Москва упу+
стила шанс возглавить творческий процесс сочетания их
лучших черт. Ее внешняя политика и дипломатия дей+
ствовали в рамках модели биполярного мира. Сила со+
ветского строя была очевидной, хотя у него было много
слабостей, впрочем, как и у буржуазной демократии.
Советский Союз, однако, являлся сверхдержавой, его
уважали и с ним считались, он был глобальной силой.
Период Горбачева стал для СССР роковым. В исто+
рии еще не было ни одного великого государства, кото+
рое бы за несколько лет от мирового могущества и веры в
своего лидера молниеносно рухнуло и разбилось на кус+
ки. Вождизм сделал свое дело. На международной аре+
не горбачевцы бросили всех союзников. Мир застыл в
изумлении. Падение престижа Горбачева в своей стра+
408
Глава X. Взгляд из прошлого
не было стремительным. У подавляющего большинства
населения возникло желание от него избавиться. Когда
распускали СССР, никто не встал на защиту растеряв+
шегося президента, которого народ не выбирал ни на
один из занимаемых им постов, так же как и всю «крас+
ную сотню» партийных парламентариев. При Ельцине
и Козыреве Россия продолжила сползание на задворки
не только мировой, но и европейской политики. Россию
начали вытеснять из постсоветского пространства. Вме+
сто открытых границ и равноправного сотрудничества
Россия оказалась в сложнейшем геополитическом по+
ложении, практически без союзников, тем более друзей.
На этом фоне значительно ухудшилось отношение к рус+
ским. В международном словаре нет слова «россиянин»,
все граждане России известны как «русские». Западная
пропаганда от восхваления «новых русских» вновь вер+
нулась к изображению России как агрессивной и вар+
варской страны.
Кого ругать в России, если «коммунизм рухнул»?
И вот в международном масштабе проводится открытая
русофобская политика и пропаганда с такой же настой+
чивостью, как раньше проводилась пропаганда антисо+
ветская. В средствах массовой информации Запада вос+
станавливается образ опасной для соседей, неуправля+
емой страны России. Только Россия попытается заявить
о своей независимой политике, как ее тут же критикуют
за «экспансионизм». Подтасовок и искажений фактов
очень много.
Вот один из примеров. Первая половина 1995 года
прошла под знаком широкого освещения юбилея Побе+
ды над фашистской Германией. Для этого использова+
лись разные даты. Например, 13 февраля 1995 года была
годовщина трагической ковровой бомбардировки союз+
ной авиацией Дрездена, погибли десятки тысяч мирных
жителей. Этому событию Би+Би+Си посвящает специ+
альную передачу. Английский ведущий спрашивает у
своего немецкого коллеги журналиста:
— Есть ли у немцев чувство ожесточения и осуждения?
409
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
— Этого нет, — отвечает тот. — Есть чувство печали,
глубокой печали. Далее к беседе присоединяется жур+
налист из газеты «Ди Вельт»:
— Осуждения нет, есть понимание, оно в нас глубоко
сидит, ведь это была война.
Вопрос задается престарелому английскому генералу:
— Была ли необходимость в бомбардировках Дрезде+
на, Лейпцига, других городов Восточной Германии?
Бомбили города без явных военных объектов, погибли
тысячи мирных жителей.
Военный чин жестко объясняет:
— Во+первых, до конца марта немцы направляли ра+
кеты «фау+2» на Лондон. Во+вторых, Жуков и Рокос+
совский испытывали большие затруднения, не могли
проникнуть из Польши в Германию. Сталин взывал о
помощи, мы ее оказали.
Оказывается, союзники выжигали немецкие города
из+за Москвы.
А какая информация сообщалась Би+Би+Си о Совет+
ской Армии? В этот же день в ее передачах описывались
«ужасы», которые «творили» советские солдаты в Ав+
стрии, Чехословакии. На вопрос английского ведущего
отвечает «случайный очевидец» тех событий в Чехии:
— Немцы были такие европейцы, у них и лица+то ев+
ропейские, а когда пришли русские, то они были словно
из другого мира, словно явились с другой планеты, у них
были азиатские лица...
Рассказ о событиях в Вене был еще более красноре+
чив. «Подвернувшиеся» сотрудникам Би+Би+Си люди
говорили следующее:
— Русские солдаты были примитивные варвары. Они
грабили, убивали, насиловали...
Следует рассказ дамы:
— Я зашла в дом. Там все было разграблено. Семь
русских мужчин стояли в очереди со спущенными шта+
нами, приготовившись насиловать. Русский офицер мне
сказал: «Вы должны их извинить, они столько выстра+
дали, у многих погибли семьи, сгорели дома».
410
Глава X. Взгляд из прошлого
Вот такую «информацию» вещали про Советскую
Армию+освободительницу «случайные люди» в празд+
ничные дни. Русофобия в передачах этой радиостанции
в последние несколько лет так же обычна, как в Сибири
зимой трескучие морозы. «Русские» сегодня снова в от+
вете и за экспансию на Восток НАТО, и за идущую быс+
трыми темпами модернизацию вооружений этого бло+
ка, и за «подавление устремлений к свободе» в Чечне и
Таджикистане, и за продажу за рубеж ядерных матери+
алов, и за участие в действиях международной мафии, и
за «притязания» на Крым. Россия объявляется зоной,
«опасной для здоровья Европы» из+за развала в ней си+
стемы здравоохранения и вспышек таких инфекцион+
ных заболеваний, как малярия, туберкулез, дифтерия и
других. Вокруг России постепенно создается своего рода
санитарный кордон. От унижения Россию может защи+
тить только патриотически настроенная сила, для кото+
рой чувство собственного достоинства не просто слова.
Запланирован выход НАТО к российским границам.
Осознают ли на Западе, что синдром «22 июня» у рос+
сиян еще в крови, что они в ответ на эту угрозу ответят
неудобными для НАТО действиями?
Накануне декабрьских выборов 1995 года в Думу
«Российская газета» предоставила свои страницы дви+
жению партии власти «Наш дом — Россия». В разделе
«Что мы сделаем, получив власть» (раздел, правда, до+
вольно странный для людей у власти) утверждалось:
«Мы не допустим приближения к границам России во+
енного блока НАТО и его ядерного оружия» (Россий+
ская газета, 1995, 7 декабря). Откровенно говоря, трудно
понять, как этого можно добиться. С каких позиций?
Может быть, у Андрея Козырева просто не хватило вре+
мени, чтобы остановить экспансию НАТО на Восток?
Может быть, грядет эффективный дипломатический ход
с целью восстановления баланса сил в Европе? Назна+
чение Евгения Примакова на пост министра вселило
хрупкую надежду, что это сделать можно. Пока же все
идет по сценарию, о котором в свое время сообщила хо+
411
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
рошо осведомленная английская газета «Файнэншл
Таймс»: «Россия остается самым значительным потен+
циальным противником Запада» (Financial Times, 1992
December 30).
Как осадить натовское наступление? Согласно лако+
ничной формуле президента Ельцина, Россия должна
«идти на Восток». Это вынужденная установка для пра+
вых и левых. Необходимо сделать все, чтобы две ядер+
ные державы, Китай и Россия, снова стали союзника+
ми. Сама НАТО не оставляет России другой альтерна+
тивы. Основой для такого союза станут социалистичес+
кая ориентация, регулируемый рынок и смешанная эко+
номика. Россия и Китай — сила, манипулировать кото+
рой невозможно. У России есть большие природные, а у
Китая — людские ресурсы. Такой союз станет достой+
ным противовесом НАТО, стабилизирует международ+
ную обстановку. Лидерам обеих стран надо помнить,
что, как показала практика, западная идеология не при+
емлет многообразия социально+экономических и поли+
тических структур. Ее логика проста — «капитализм по+
бедил коммунизм», развал социализма в Китае — воп+
рос времени. Если Китай и Россию подчинят по одиноч+
ке, то гуманистическая и коллективистская практика и
философия, являющиеся противовесом практике и фи+
лософии индивидуализма, частной материальной вы+
годы, будут надолго подавлены.
Две мировые конфессии — православная и ислам+
ская — также являются силами, которым, если они будут
взаимодействовать, «новый мировой порядок» навязать
нельзя. Укрепление отношений с миром ислама является
актуальной задачей новой российской внешней полити+
ки. Прежде всего надо восстановить потенциал друже+
ственных отношений и партнерства со многими арабски+
ми государствами, созданный Советским Союзом. В 80+
е годы афганская война нанесла этому партнерству боль+
шой ущерб. В 90+е это сделала война в Чечне.
Для России Чечня имеет стратегическое значение.
Здесь национальные интересы Москвы тесно перепле+
412
Глава X. Взгляд из прошлого
тены с доступом к нефти, газу и их транспортировкой.
Россия уже лишилась слишком многих земель, страте+
гических плацдармов, военных объектов и портов, транс+
портных узлов и даже космодрома. Дальше ей отступать
нельзя. Отрадно, что в начале XXI века, после прихо+
да Владимира Путина к власти, Россия сосредоточи+
лась, более того, прекратила откат на позиции вто+
роразрядной страны.
База для сотрудничества с исламским миром обшир+
на. Она включает совместные действия по созданию в
мире модели равноправного сотрудничества, недопуще+
ние духовного и экономического господства «потреби+
тельской цивилизации», противостояние миссионер+
скому устремлению унифицировать весь мир по капи+
талистическому образу и подобию. Эта цель недости+
жима. Для создания всемирного общества изобилия
нужны гигантские расходы сырья и невосполнимых при+
родных богатств: нефти, угля, газа, ценных и редкозе+
мельных металлов. Земной шар от такого «изобилия»
задохнется. Сам Запад не позволит другим цивилизаци+
ям такого «расточительства». Опасность заключается и в
том, что несбывшиеся на Востоке и Юге ожидания дос+
татка на путях «потребительского общества» взорвут со+
знание сотен миллионов. Революция средств связи сняла
покров таинственности с успехов США и Западной Ев+
ропы. В значительной мере их благополучие строится с
помощью неэквивалентного обмена, за счег «черных»,
«желтых» и «цветных». Зачем Западу постоянно бере+
дить эту рану в сознании мусульман и буддистов?
В этой ситуации Россия занимает особое место. У нее
сравнительно малочисленное для большой территории
население и изобильные запасы ценного сырья. По до+
ходам на душу населения она имеет шансы сравняться с
развитыми западными странами, но при условии сохра+
нения своей культурной и экономической независимо+
сти. Большой потенциал развития и у мира ислама.
Запад постарается не допустить восстановления вли+
яния Москвы в арабских столицах. Будет пущена в ход
413
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
версия, что Кремль стремится восстановить на Ближ+
нем и Среднем Востоке прежнее «советское влияние» с
целью вбить клин между Западом и мусульманским
миром, использовать его как рычаг давления для дости+
жения своих целей. На самом деле основа сближения
России и мусульманских стран прочнее и глубже. Ее
сердцевиной является совпадение многих стратегичес+
ких интересов. Политика России на Ближнем и Сред+
нем Востоке, в Северной Африке должна сочетаться с
поддержкой действий дипломатии США по урегулиро+
ванию ближневосточного конфликта.
Важная цель внешней политики России — найти на
Западе и Востоке союзников и друзей, заинтересован+
ных в реальном сотрудничестве с ней. В рамках двусто+
ронних отношений эта цель достижима лишь частично.
Поэтому Россия стремится войти в уже существующие
или создать новые многосторонние международные
структуры и союзы.
Видное место во внешней политике России должен
занять Израиль. Советский Союз активно поддержал
создание этого государства, евреи обрели свою родину.
Но затем, в рамках блокового менталитета, СССР и Из+
раиль очутились по разные стороны баррикад «холод+
ной войны». В их отношениях были и периоды потепле+
ния, но не больше.
Между тем без поддержки России и сопредельных с
ней исламских государств прочного мира на Ближнем
Востоке не наступит, оппозиция существованию еврей+
ского государства будет ощутимой. В интересах Москвы
и Тель+Авива изменить эту ситуацию коренным обра+
зом, заключив Договор о партнерстве и сотрудничестве.
Как Россия, так и Израиль, заинтересованы в создании
между ними не «дуги напряженности», а пояса прочной
стабильности. Борьба со всеми формами терроризма для
Израиля и России не теоретическая, а жизненная зада+
ча. Ее надо решать совместными усилиями.
Впереди вырисовывается грандиозное геополитичес+
кое здание Евразийского Союза (ЕАС). Сегодня у этой
414
Глава X. Взгляд из прошлого
идеи в России много противников, еще часто слышны
призывы «войти в западную цивилизацию». Но зачем
так говорить? Россия давно наиболее важная часть Ев+
ропы. Ее вклад в европейскую цивилизацию трудно пе+
реоценить. Он не меньше, чем у Франции, Германии и
Италии.
После развала Советского Союза можно было ожи+
дать, что все средства, использованные для достижения
этой цели, будут применены и к Китаю. Возникнут «стра+
тегия сдерживания», отказ признать Тайвань неотъем+
лемой частью Китая. Этот курс в США еще не пользуется
безоговорочной поддержкой, но его сторонники набира+
ют силу. Они возрождают тезис о «китайской угрозе» и
китайских лидерах, «неспособных руководить страной»
(Foreign Affairs, 1995, Nov.—Dec. p. 42).
В Японии сильны чувства самобытности. Обществен+
ная элита этой страны видит не только плюсы, но и ми+
нусы западной системы ценностей, считает, что «ази+
атские ценности» могут предложить миру иной вариант
развития. Вместе с Россией на основе международных
соглашений Япония и Китай могут стать участниками
грандиозного проекта по рациональному использованию
ресурсов Сибири. В треугольнике Россия — Китай —
Япония присутствуют все компоненты для успеха: при+
родные богатства, людские ресурсы, современные тех+
нологии, достаточные для того, чтобы стать самой силь+
ной экономической группировкой мира.
При становлении Российско+Китайского Союза
(РОК) будут объединены 1,5 млрд. человек. Величай+
шей ошибкой советских руководителей+идеологов, как
и китайских, стал курс на обострение отношений между
КНР и СССР. Если эта историческая нелепость не будет
исправлена, то пострадают обе страны. Альтернативой
налаживанию сотрудничества для Москвы и Пекина
станет их де+факто колонизация.
Особое значение для России имеет Индия, наш есте+
ственный союзник. Советская внешняя политика это учи+
тывала. Москва и Дели шли рядом, взаимодействовали и
415
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
помогали друг другу. Светлая память о Джавахарлале
Неру, Индире и Радживе Ганди живет в сердцах россиян.
Надо сделать все, чтобы восстановить и развить мощный
потенциал сотрудничества двух стран. Индии нужна
сильная Россия, так же как России — сильная Индия.
Наденьте очки, господа, за Гималаями живут наши вер+
ные друзья, они готовы к взаимодействию.
Российским и японским политикам пора по+новому
взглянуть на проблему Южных Курил. В 1984 году я
находился в Японии и был принят премьер+министром
страны Накасоне, другими политиками. Обсуждать тог+
да эту проблему возможности не было. У меня было лич+
ное указание Ю.В. Андропова и отца говорить, что этой
территориальной проблемы «не существует». Отец твер+
до считал: «В составе СССР чужих территорий нет».
Японии следует отказаться от требований признать
Южные Курилы своей собственностью. В атласе России
1745 года издания «спорные» острова обозначены как
территория Российской империи. Если Петр Великий и
Екатерина I считали эти земли российскими, то как же
сегодня можно признать их японскими? Лучше поис+
кать выход на путях делового компромисса.
Внешняя политика России вполне может предложить
такой выход. Он заключается в идее кондоминиума —
осуществления совместного управления южнокурильс+
кой грядой. Может быть предусмотрен 100+летний срок
такого управления с дальнейшим продлением. Прагма+
тическое решение южнокурильского вопроса откроет
дорогу российско+японскому экономическому и науч+
но+техническому сотрудничеству. Надежный фунда+
мент такому развитию даст хорошо подготовленная
встреча в верхах.
Для России большое значение приобрело южное на+
правление, куда входят Средняя Азия и Закавказье. Это
зона российских жизненных интересов. Любое прави+
тельство должно знать, что если оно преследует цель под+
рыва здесь позиций России, то Москва считает такие
действия враждебными. Ни у кого не должно быть со+
416
Глава X. Взгляд из прошлого
мнений, что демократическая Россия — последователь+
ный сторонник свободы выбора путей развития стран
этого региона. Россия, однако, имеет право предприни+
мать все необходимые действия, чтобы предотвратить
превращение любой части Закавказья в антироссийс+
кий плацдарм. Проживающие в этом регионе народы
заинтересованы в мире и спокойствии. Россия является
гарантом их стабильности и сохранения самобытности.
Задуматься есть над чем. Среднюю Азию и Закавказье
Запад и Турция рассматривают как лакомый кусок, кото+
рый можно вырвать из сферы влияния России. Не видеть
эту опасность, учитывая геостратегическую сверхважность
этого региона, наивно. На территориях Казахстана, Азер+
байджана и Узбекистана еще в годы советской власти были
открыты и разрабатывались обширные запасы нефти и
газа. Кладовые энергетического сырья в основном нахо+
дятся в зоне Каспия. Вокруг этого водного бассейна зреет
затяжной конфликт интересов России и западных транс+
национальных корпораций. Поразительная близорукость
Беловежских соглашений состоит в том, что советский Кас+
пий росчерком пера превратился в международный водо+
ем без определенного статуса.
Борьба за стратегическое сырье и его транспортиров+
ку по территории, принадлежавшей раньше СССР, обо+
значила возникновение нового международного узла
соперничества с вовлечением большого числа стран.
Международные корпорации стремятся заполучить сы+
рье этого региона под флагом «энергетической незави+
симости» входящих в него стран. Россия не заинтересо+
вана в развитии этого конфликта, но нельзя позволить
закрепиться здесь недружественным ей государствам.
Россия, Украина и Беларусь должны приложить мак+
симум усилий, чтобы стать основными партнерами быв+
ших южных советских республик по всему комплексу
добычи и доставки нефти и газа. В противном случае ими
станут Турция и Запад, а ныне действующие в Каспий+
ском бассейне местные политические элиты будут за+
менены вассальными правительствами. Когда бывшие
417
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
«ленинцы» вспомнят о преимуществах союза с Россией,
доказавшего свою эффективность в течение веков, будет
уже поздно.
С 1985 года СССР и Россия прошли противоречивый
путь, где рядом шествовали добро и зло. Добром стало
развитие политической свободы, злом — разрушение эко+
номического и научно+технического потенциала страны.
Ничто так не подорвало общество и экономику, как губи+
тельный развал Советского Союза. Господство старой
идеологии ушло в прошлое, новой созидательной не по+
явилось. Миллионы людей находятся в растерянности и
духовном шоке. Наступило смутное время. Чаши на ве+
сах совести закачались в сторону наживы и эгоизма.
В демократическом обществе в такой ситуации, даже
после крупных неудач, к власти все+таки приходит оп+
позиция. Иного не дано. В России поднялась волна но+
вых настроений. Она объединила всех, кто выступает за
гражданское общество, социализм и социальный ры+
нок — коммунистов, социалистов, социал+демократов,
патриотов, державников. Считать эту волну «консерва+
тивной» означает противопоставлять себя народу. Но+
вые левые хотят жить в условиях реальной демократии,
когда одинаково твердо защищаются интересы как час+
тного бизнеса, так и каждого гражданина.
Самое важное для российского общества не дать об+
мануть себя утверждениями, что грядущая победа но+
вых левых означает возврат страны в сталинские казар+
мы. Это пропагандистская утка. Новые левые выступа+
ют за укрепление демократии, за заработанную част+
ную собственность, за справедливое распределение об+
щественных благ, за восстановление отечественной эко+
номики при активной помощи государства, за выкорче+
вывание непомерной власти чиновничества и корруп+
ции, за возрождение на новых началах великой страны,
преемницы царской России и СССР.
Центристы и левые создадут коалиционное прави+
тельство широкого диапазона политических сил. Они
будут активно использовать всенародные референдумы
418
Глава X. Взгляд из прошлого
для укрепления власти народа. С помощью поправок к
Конституции Российской Федерации исправят навязан+
ный стране дисбаланс ветвей власти. Законодательная
и исполнительная ветви власти станут подотчетными
народу. Прекратится управление страной декретами и
неизвестно кем подготовленными указами. От них до ти+
рании один шаг. Новая коалиция создаст эффективную
представительную власть.
Слабость позиций российских правых состоит в том,
что они не являются последовательными демократами,
считают, что Россия — «другая страна», ущербная по
сравнению с западными демократиями. Именно они
заражены ностальгией по эпохе «великих эксперимен+
тов», когда в управлении страной были допущены тра+
гические ошибки, а спросить не с кого. Они могут не за+
хотеть достойно расстаться с властью, видят в полити+
ческих соперниках «врагов», лишены смирения. В сво+
ем поражении, которое грядет, правые будут виноваты
сами, они нарушили предвыборные обещания, соверши+
ли все мыслимые и немыслимые ошибки, настроили
против себя десятки миллионов людей.
Демократия не должна быть монополизирована, при+
надлежать правым, левым или Президенту России. Она
принадлежит всем россиянам.
Большевистско+радикальная школа политиков ухо+
дит в прошлое. Россия жаждет не радикалов, а государ+
ственников, не алчных чиновников у власти, а полити+
ков и мастеровых.
Что ожидать от русских?
От новых левых — стабильности и порядка, уверен+
ности в будущем, восстановления изуродованной соци+
альной ткани общества, спасения отечественной про+
мышленности, диверсификации экономики, возвраще+
ния России в стан великих держав.
От радикалов+подрывников — дальнейшей дестаби+
лизации России, расслоения общества, моральной дег+
радации, разгула преступности и роста национализма,
помыкание Россией во внешней политике.
419
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Вопрос стоит предельно просто: быть России или не
быть?
Россияне изберут путь национального спасения.
В России сегодня надо не царствовать, указуя всем, а
управлять.
Новые левые все еще находятся в оппозиции. В Рос+
сии возник сильный Центр, склонный опираться на
государственников. Его влияние зависит не столько от
отношения народа к партии власти, сколько от веры
многих избирателей в президента — В. Путина, а те+
перь и Д. Медведева.
420
Глава XI
Полет его стрелы
А
ГРОМЫКО СЛУЖИЛ ОТЧИЗНЕ ПОЛВЕКА. НАСЛЕ+
дие его деятельности весьма поучительно. Отме+
чу следующее.
Отец считал, что история стран мирового сооб+
щества, в том числе Советского Союза, самобытна, ок+
рашена в цвета времени, господствующих идеологий,
зависит от соотношения экономических и военно+по+
литических сил. Он верил в марксизм, изучал его не по
учебникам, а первоисточникам. Верил в принцип исто+
рической справедливости, в человека труда, человека+
творца — создателей всех материальных и духовных цен+
ностей. Большое значение отец придавал науке и куль+
туре, роли религий и обычаев. Много раз говорил – без
знания истории дипломаты в своей деятельности успеш+
ными быть не могут. Отец считал дипломатию наукой и
искусством, ценил умение переговорщиков находить в
лабиринте запутанных проблем компромиссы, решения,
что укрепляли безопасность Советского Союза и его со+
юзников, накапливали для нашей страны большие и ма+
лые преимущества.
В моем сугубо личном представлении об отце он пред+
стает не как дипломат+профессионал, ведь я с ним на служ+
бе не работал, а как реалист+романтик. Пожалуй, больше
как романтик. Только в семье и на встречах с друзьями он
раскрывался полностью, когда рассказывал нам об исто+
рических казусах, своих любимых художниках, писателях
и поэтах, обычаях крестьянской жизни времен детства.
Дружеские отношения были у него со многими пред+
ставителями культуры и искусства. Отец никогда не впа+
НДРЕЙ
421
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
дал в мистику, но, случалось, говорил о превратностях
судьбы. Он мог с не меньшим упоением, чем при созер+
цании живописи, наслаждаться анализом столбцов
цифр, когда работал как экономист. Не случайно Анд+
рей Громыко считал дипломатию наукой и искусством.
Громыко не верил, этому научила его жизнь, в легкие
и быстрые успехи, устные договоренности на встречах
«без галстуков». Он считал, что решения на основе «лич+
ного обаяния» обязательно должны оформляться меж+
дународно+правовыми договорами и соглашениями.
Отец говорил: самое трудное в работе политиков и дип+
ломатов — добиваться, чтобы принятые решения выпол+
нялись. Для этого необходима политическая воля не
только эмоциональная, но и в виде постоянных профес+
сиональных усилий и, если требуют обстоятельства, же+
стких заявлений и действий.
Дипломатии, считал Громыко, не подходят действия
в духе кавалерийских атак на аргументированные пози+
ции – «редуты» соперников. К таким лихим атакам в
расчете на быстрый успех ведет комплекс неполноцен+
ности, его маскируют под маской бравады, броских фраз
и такой «гибкости», когда утрачивается принципиаль+
ность и чувство собственного достоинства.
Если на переговорах, говорил отец, маститый и опыт+
ный соперник чувствует, что имеет дело с неуверенным
в себе человеком, слабым политиком или дипломатом,
то он начинает вить из своего хилого партнера «верев+
ки». При малейшей возможности расправляется с ним
как с котенком. Так поступили с советскими руководи+
телями, когда заставили их бежать из Центральной и
Восточной Европы, Прибалтики.
Те, кто забыл, какой кровью достались советскому
народу его позиции в Европе, ничего не смыслили в ба+
лансе сил и стратегическом равновесии. Они их бездар+
но промотали. Подрывники влияния СССР утвержда+
ли – перемены «неизбежны», зачем им противиться?
Уверовав в эту странную «истину», сторонники геопо+
литической капитуляции уже не могли остановиться,
422
Глава XI. Полет его стрелы
они, петляя как зайцы, бежали и сдавали все, вплоть до
самой сверхдержавы — Советского Союза.
Сильнее всех других республик СССР пострадала Рос+
сия, так как ее лишили громадных территорий, освоен+
ных еще в царские времена. Перепутав идеологию с тер+
риторией, подрывники крошили судьбы миллионов лю+
дей. На территориях бывшего Советского Союза надолго
воцарилась обстановка беззакония и бесправия. Под при+
крытием фраз о «свободе и демократии» наиболее бессо+
вестными и алчными личностями был запущен механизм
ограбления и присвоения народного достояния. В этой
напичканной шарлатанами обстановке и перед Россией
возникла опасность распада. Сегодня все те, кому дорога
Россия, особенно молодежь, осознают, что отступать
дальше некуда. Так можно, подчинившись дьявольской
воле, топать до размеров Московского княжества.
Опасные процессы, российский апокалипсис, могут
быть остановлены, но автоматически этого не произой+
дет. Необходима упорная работа всего общества, в пер+
вую очередь российской политической элиты, лидеров
государства и руководителей партий, чтобы Россию не
превратили в плохо охраняемую от дальнейшего разграб+
ления территорию. Цель сохранения страны и народа
останется недоступной, если в России не наберет силу
культура стратегического мышления.
Что это такое – «культура стратегического мышле+
ния»? Прежде всего это внешняя политика на основе со+
гласованных между основными политическими силами
страны стратегических целей, которые пользуются под+
держкой российского общества. Сегодня это – сохране+
ние России и укрепление ее влияния в зонах жизненно
важных интересов.
Андрей Громыко работал в условиях монополии на
власть одной партии, КПСС, ее Политбюро. В этой сис+
теме власти действовал достаточно эффективный меха+
низм выдвижения и принятия решений по коренным
вопросам внешнеполитической стратегии. При этом
министерство иностранных дел при определении при+
423
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
оритетных задач внешней политики и дипломатии иг+
рало большую, часто решающую роль. Крупные ошибки
случались, когда решения о внешнеполитических акци+
ях принимались узким кругом лиц, такими вождями, как
Сталин, Хрущев, Горбачев. Отход от разумной колле+
гиальности нес в себе риски нанесения вреда безопасно+
сти как Советского Союза, так и России.
В своих воспоминаниях об отце я почти не прибегал к
цитатам. И все же приведу несколько высказываний о
нем видных дипломатов. Они объясняют, почему стре+
ла дипломатии Громыко при поиске выгодных для на+
шей страны решений попадала в «восьмерку» и «девят+
ку», нередко «десятку» мишени, если под нею понимать
эффективность переговоров.
Вот мнение выдающегося советского дипломата Ге+
оргия Марковича Корниенко:
«Наряду с недюжинным интеллектом, которым его одари+
ла природа, самой сильной стороной Громыко как руководи+
теля дипломатической службы великой державы являлся вы+
сокий профессионализм. Обладая огромным багажом знаний,
необходимых в повседневной работе, и поразительными ана+
литическими способностями, он больше всего ценил наличие
того и другого также у своих коллег и подчиненных».
Или, например, другое высказывание:
«Нередко спрашивают, был ли Громыко «государствен+
ником» или «идеологом»? …Могу однозначно сказать, что
он был государственником в том смысле, что во всей своей
деятельности заботился именно об интересах государства.
Громыко не был идеологически зашоренным, но он сформи+
ровался как государственный деятель в такие времена, когда
не мог не остерегаться того, чтобы какие+то его слова или дела
могли быть истолкованы превратно, как не соответствующие
«установкам партии».
И еще, Корниенко отмечает:
«Громыко был не только убежденным сторонником разо+
руженческой линии в нашей политике, но и, пожалуй, глав+
ным генератором идей в этой области».
(Корниенко Г. Холодная война. М., 2001, с. 353–355).
424
Глава XI. Полет его стрелы
Сегодня политикам и дипломатам нередко внушает+
ся мысль, что быть государственниками им вовсе не обя+
зательно, так как сам институт государства «становится
анахронизмом». С этой философией предлагают решать
проблемы XXI столетия. Но ведущие государства мира –
США, Канада, Индия, Германия, Франция, Великобри+
тания, да и Израиль тоже, вовсе не собираются ослаблять
свои государства и армии. Наоборот, они их укрепляют.
Порой это приобретает форму новых региональных объ+
единений, например в Европе. Здесь пестрый конгломе+
рат государств поставил своей целью создать европейское
«супергосударство», которое на равных конкурировало бы
с США и Китаем, Индией и Японией.
Добившись устранения с международной арены су+
пергосударства – Советского Союза, США и Европа
стремятся не допустить возникновения на постсовет+
ском пространстве нового центра силы, который смог бы
эффективно конкурировать с ними. По их мнению, оно
защищается сотнями способов, «конец истории» состо+
ялся, их доминирование его отражает. Зачем все это ме+
нять, кому нужны новые сильные государства? Такая
логика отца бы не устраивала.
Глобальные перемены не столько ставят под сомне+
ние существование национальных государств, сколько
заставляют наиболее сильные из них использовать в сво+
их целях транснациональные корпорации и банки, гло+
бальные системы связи и международные учреждения,
в том числе Организацию Объединенных Наций. Имен+
но в ООН, на сегодня, может быть, единственной де+
мократической планетарной организации, нарастает
борьба между сторонниками силы права и теми, кто хо+
тел бы жить в мире права силы.
А вот мнение об Андрее Громыко легендарного дип+
ломата, человека высокой культуры и искусства вести
переговоры Анатолия Федоровича Добрынина, четверть
века работавшего послом СССР в США. Добрынин вспо+
минает подходы отца к дипломатии, его высказывания
на этот счет:
425
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
«Переговоры надо уметь вести, опираясь на силу полити+
ки, а не политику с позиции силы».
«Дипломат – официальный представитель своего государ+
ства. Он не имеет права нести отсебятину или произвольно
импровизировать. Если не уверен, что говорить, – лучше про+
молчи. Компетенция – непременное качество дипломата».
«Не следует торопиться в переговорах, иначе проиграешь;
абсолютно недопустимо сразу раскрывать все карты, хотеть
решить проблему одним махом. Это иллюзия!»
«Не давать в переговорах волю эмоциям, но использовать
эмоциональность другой стороны.
К каждому партнеру по переговорам важен свой подход, с
учетом его сильных и слабых качеств».
«Не увлекаться без особой нужды идеологическими спо+
рами по ходу переговоров. Вы никогда не выиграете подобных
споров; это будет лишь напрасная потеря времени, ведущая в
тупик».
Добрынин приводит красноречивое высказывание быв+
шего госсекретаря США Генри Киссинджера:
«Он говорил, что вступать в переговоры с Громыко, не зная
деталей или истории вопроса, было равносильно самоубий+
ству. Он разорвет оппонента на части. Он похож на тяжелый
локомотив, который идет в заданном направлении и, подми+
ная под себя силой своей аргументации, упорно стремится
достичь поставленной цели».
(Из книги воспоминаний об А. А. Громыко, дипломате,
политике, ученом. М., 2000, с. 27, 28).
От себя добавлю, что никто из партнеров отца по пере+
говорам «разорван на части» не был, наоборот, были вы+
работаны сотни выгодных нашей стране договоров и со+
глашений. Такой результат отражал настойчивость Анд+
рея Громыко в достижении стоящих перед ним целей. Это
проявлялось не только в переговорах, но и в личных бесе+
дах с его участниками. Изменить его принципиальные
позиции было трудно, пожалуй даже невозможно.
Советник премьер+министра Израиля Илья Земцов
вспоминает, как во время своей встречи с отцом Гро+
мыко в шутливо+серьезной манере ему сказал:
426
Глава XI. Полет его стрелы
— Знаете, какой обмен мнениями я признаю? Когда вы
приходите со своими взглядами, а уходите с моими.
(Земцов И. Лица и маски. М.: Наука, 2008, с. 84)
В этой фразе Андрея Громыко, как в капле воды, от+
разилось одно из основных правил классической дипло+
матии – никогда легко не сдавать своих позиций. Про+
гнешся раз, прогнешся два и приучишь своего партнера
по переговорам ждать новой уступки, а вслед за ней по+
сыплется вся позиция. Упорство на переговорах более
плодотворно, чем бесхребетная «гибкость».
Внешнеполитическим выстрелом советской дипло+
матии в «десятку» стал подписанный Громыко 5 авгус+
та 1963 года Договор о запрещении испытаний ядерно+
го оружия в атмосфере, в космическом пространстве и
под водой. Радиоактивная отрава для природы и чело+
века пошла на убыль, «легкие Земли» стали очищаться.
Косыгин и Громыко в 1966 году добились предотвра+
щения большой войны из+за Кашмира между Индией и
Пакистаном.
В 1968 году советская дипломатия обеспечила под+
писание Договора о нераспространении ядерного ору+
жия. Он до сих пор является краеугольным камнем меж+
дународной безопасности и основным стержнем сотруд+
ничества между Россией и США.
Большим успехом как советской, так и американской
дипломатии стали соглашения по ограничению стратеги+
ческих вооружений (ОСВ+1, 1972—1973 гг.), (ОСВ+2,
1979 г.). В порыве воодушевления этими договорами в
1979 г. в Вене Леонид Брежнев и Джимми Картер на
глазах у изумленной публики слились в крепком поце+
луе. Меня он не шокировал. Этот порыв отражал ис+
креннюю радость. Ядерный джинн, угрожавший жизни
человечества, был посажен в клетку, казалось надолго.
В 1970—1971 гг. СССР заключил с ФРГ соглашения
по Западному Берлину. Был расчищен путь к созыву
Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В 1975 г. в Хельсинки главами государств, в том числе
СССР и США, подписывается Заключительный акт, он
427
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
закрепил нерушимость послевоенных границ в Европе.
После разрушения Советского Союза это соглашение
мирового значения оказалось беззащитным и было силь+
но ослаблено безответственными политиками и дипло+
матами Запада и поднявшими лапки кверху безвольны+
ми советскими политическими карликами.
Было у отца еще одно деяние, отмеченное временем
как судьбоносное. Это его большая роль в создании яко+
ря мировой стабильности – Организации Объединен+
ных Наций.
Конечно, решающую роль в появлении планетарной
международной организации, какой стала ООН, сыг+
рала победа союзников по антигитлеровской коалиции
над фашистской Германией. Ужасы Второй мировой
войны были настолько страшными, что у лидеров коа+
лиции не возникало сомнений в необходимости замены
Лиги Наций на новую международную организацию.
Все павшие на фронтах Великой Отечественной войны
советские воины своей кровью обеспечили возможность
создания глобальной структуры международной безо+
пасности, чем стала ООН. Несмотря ни на какие крутые
повороты судьбы, ООН должна быть не просто сохране+
на, она может быть усилена теми, кто останется верным
ее демократическим принципам.
В 1944—1945 годах на острие усилий по созданию
ООН оказалась возглавляемая В. М. Молотовым со+
ветская дипломатия. Своими указаниями Молотов
сыграл большую роль в том, что послевоенная структу+
ра мира получила достойное памяти павших воинов
оформление.
Разработка Устава ООН поручается Андрею Громы+
ко. Он вместе с группой советских дипломатов, военных
и ученых на конференции в Думбартон+Окс, в 1944 го+
ду, успешно справляется с поставленными задачами.
На Ялтинской конференции Сталин, Рузвельт и Чер+
чилль в основном одобряют проект Устава ООН. Дело
идет к ее созданию. Это решение становится частью «на+
следия Ялты», которое пигмеи от политики стремятся
428
Глава XI. Полет его стрелы
объявить «канувшим в историю», потерявшим силу.
Целью такого вульгарного подхода является стремление
вывернуть историю наизнанку, поставить под сомнение
освободительную миссию Советской Армии, объявить ее
«оккупантами», и только. Разумеется, войска союзни+
ков в результате военной победы Германию оккупиро+
вали, поделив ее на четыре зоны. Все другие страны Ев+
ропы войсками союзников были освобождены.
Чтобы закончить тему о значении усилий СССР в по+
беде над фашистской Германией, приведу ряд веских
высказываний. В феврале 1945 года английский пре+
мьер+министр Уинстон Черчилль заявил:
«Красная Армия празднует свою двадцать седьмую годов+
щину в обстановке побед, которые завоевали безграничное
восхищение ее союзников и решили участь германского мили+
таризма. Будущие поколения будут считать себя в долгу перед
Красной Армией столь же безоговорочно, как и мы, которым
довелось быть свидетелями этих великолепных подвигов».
В декабре 1944 года генерал Шарль де Голль, в то вре+
мя председатель Временного правительства Француз+
ской Республики, отметил:
«… Русские усилия, нанеся непоправимый ущерб немец+
кой военной машине, послужили основным условием осво+
бождения территории нашей метрополии… Огромные усилия
миллионов и миллионов мужчин и женщин Советского Со+
юза, приложенные в общей борьбе либо на полях сражений,
либо в труде в тылу, неслыханные жертвы, которые они по+
несли, способности, проявляемые теми, кто руководит ими …
столь глубоко тронули наш народ в его вчерашней подавлен+
ности и в сегодняшнем энтузиазме, что они подняли на выс+
шую ступень вековое чувство симпатии, которое мы, францу+
зы, всегда питали по отношению к русскому народу».
И, наконец, еще одно публичное высказывание в ав+
густе 1945 года главы правительства, а затем и первого
президента Австрии Карла Реннера:
«Грядущие поколения с благоговением будут вспоминать,
как в результате героических подвигов Красной Армии, безза+
ветной готовности советских солдат к жертвам… был уничто+
429
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
жен проклятый режим национал+социализма. Все человече+
ство перед ними в долгу. Мы же, жители Австрии, имеем осо+
бые причины вспоминать об этих делах с благодарностью. Нам
эти дела и жертвы принесли не только освобождение от цепей
рабства, но и дали возможность возродить наше собственное
государство и права нашего народа»
(Цитаты из книги «История внешней политики
СССР».Т. II: 1945—1975 гг. М., 1976, с. 9).
Для моего поколения правда, что звучит в словах Уин+
стона Черчилля, Шарля де Голля и Карла Реннера, хо+
рошо знакома. Сегодня многие молодые политики на
Западе ее не знают или крепко подзабыли. С экранов
телевидения и из радиоэфира, в том числе российского,
правдивая историческая драма, особенно советских лет,
почти исчезла. Верховная российская власть между тем
ратует за патриотизм, укрепление российского государ+
ства и нашего образа жизни. Условия для этого, к сожа+
лению, все еще не созданы.
Странно все это. Ведь без уважения к своей истории,
где были не столько падения, сколько взлеты, по+насто+
ящему судьбоносные свершения, добиться духовного оз+
доровления и укрепления России невозможно. Мы ско+
ро позволим так замылить историю Царской и Совет+
ской России, что перестанем узнавать в ее зеркале своих
предков.
Извилистая дорога политики и дипломатии, по ней
полвека шел отец, напоминает лабиринт, из которого
трудно найти выход. И только ясно очерченные цели
внешней политики делают возможным его пройти с по+
мощью державной силы и копромиссов. Для этого ну+
жен упорный труд политиков и дипломатов, ученых и
журналистов.
Один из уроков Громыко состоит в том, что дипло+
матия, как и история, — процессы достаточно медлен+
ные. На решение международной проблемы, если это не
острая кризисная ситуация, как правило, уходят не часы
и дни, а месяцы и годы. И никакие объятия, поцелуи и
«встречи без галстуков» на лужайке перед Белым До+
430
Глава XI. Полет его стрелы
мом или на Красной площади этого изменить не могут.
Поцелуй Картера и Брежнева в Вене, между прочим,
случился, когда был достигнут большой результат — в
конце, а не в начале переговоров по ограничению стра+
тегических вооружений.
Проблемам ограничения вооружений и разоружению
дипломатия Громыко уделяла постоянное внимание.
К достижению этих целей, хотя бы частичному, шли го+
дами. За последнее время внимание к этим проблемам
ослабло. Случилось это по многим причинам. Нет смыс+
ла их перечислять. Ясно одно – сегодня цель сохранения
на мировой арене приемлемого для России баланса во+
оружений актуальна как никогда. Иначе мы войдем в не+
приемлемую для России ситуацию, когда наши страте+
гические ядерные и даже обычные вооружения ослабнут.
Стало модно утверждать, что Советский Союз тра+
тил на вооружения слишком много средств. Это утвер+
ждение верно лишь отчасти. Конечно, лучшее враг
хорошего. Наращивание советского оборонного потен+
циала могло идти медленнее, но тогда мы не имели бы
«равной безопасности» с США, и тем более с НАТО. Со+
ветская военная и политическая верхушка не смогла най+
ти более дешевую военно+политическую стратегию. Не
предложили ее и ученые. В этих условиях, засучив рука+
ва, дипломатия Громыко делала все, что могла, для со+
здания устраивающей Советский Союз договорно+пра+
вовой системы военной безопасности.
В 2002 году США денонсировали договор 1972 года
(ПРО). В декабре 2009 года истекает срок договора
СНВ+1. Идет разрушение Договора о нераспростране+
нии ядерного оружия (ДНЯО). Встает реальная опас+
ность возобновления новой смертоносной гонки воору+
жений. Если российская политическая элита, убаюкан+
ная наивными разговорами об окончании «холодной
войны», не очнется, то тогда обороноспособность От+
чизны будет подорвана.
Все говорит о том, что проблемам ограничения воо+
ружений и разоружения следует придать второе дыха+
431
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ние, а не держать их на задворках. Во всяком случае, для
мировой общественности образ России, борющейся про+
тив гонки вооружений, которая нам снова навязывает+
ся, будет куда милее, чем наше молчаливое участие в
этом безумии по созданию новых военных систем по
массовому и одиночному убийству людей. Для дипло+
матов это работа на десятилетия. Если мы хотим сохра+
нить человеческую цивилизацию, альтернативы ей нет.
Отец это понимал.
Над этим стоит поразмышлять тем, кто в фундамен+
тальности дипломатии Громыко, а без нее не обойтись,
видит ее слабость, а долгие годы работы отца на посту
министра иностранных дел, как будто он себя генсекам
навязывал, называет «громыкинской диктатурой».
Причем, распустив павлиний хвост самолюбования, ве+
щает это с опозданием в четверть века.
Надо если и не любить, то по крайней мере не обруги+
вать, а уважать свою страну, а ею раньше был Советский
Союз, а теперь это наша Родина Россия. Современная
Россия не идеальна. Она все еще далека от той мечты о
справедливом обществе, что овладела миллионами лю+
дей. Они восприняли идею социальной справедливости
и защитили советскую власть в горнилах Гражданской и
Второй мировой войн. Советская дипломатия от Чиче+
рина до Громыко защищала интересы государства, де+
монстрировала верность устоям социальной справедли+
вости.
Как раньше офицеры и солдаты Белой гвардии, оста+
ваясь верными России, какой они ее знали и любили,
пытались ее защитить, так и сегодня внуки и правнуки
красногвардейцев, легендарных Фрунзе, Чапаева, Щор+
са и Буденного, многих других красных бойцов, должны
не пиво хлестать и травить себя наркотиками и табаком.
Иначе мы не только перестанем завоевывать первые ме+
сто на олимпиадах, но и, главное, лишимся сильных те+
лом и духом бойцов. Нам не нужно монашеское обще+
ство, тем более появление новой когорты «меченосцев»,
нам необходимо общество гражданское, обязательно с
432
Глава XI. Полет его стрелы
диктатурой закона, а не возней алчных чиновников, оби+
рающих народ.
Российские лидеры В. В. Путин и Д. А. Медведев де+
монстрируют желание сделать Россию достойным чле+
ном международного сообщества, страной сильной и
процветающей, без войн и революций. Достичь этого
будет невозможно без опоры, когда это необходимо, на
советский опыт, на патриотическую часть общества,
сторонников социальной справедливости, а таких в Рос+
сии подавляющее большинство. К этой цели надо при+
ближаться постепенно, но уверенно.
Россия — птица Феникс, она вновь возрождается из
пепла бездарных псевдолиберальных реформ. Ни одна
птица, как известно, не летит с одним крылом. Так и ли+
берализм в одиночку не может решить наших проблем.
Нужно не отлучение от управления страной социалис+
тов и коммунистов, а их широкое вовлечение в процесс
возрождения российской державы.
Историю делают люди, а не предписания на бумаге.
Другими словами — «кадры решают всё». Выращива+
ние элиты России состоится через конкретные созида+
тельные дела, это самый верный критерий успеха, в том
числе в дипломатии. Если административные посты,
даже студенческие билеты, покупаются за деньги, то это
равносильно самоубийству России, ее силы зачахнут.
Чтобы уверенность нации крепла, следует видеть ис+
торию не через призму неприятия советской эпохи, све+
дение ее в основном к преступлениям режима. Нужно
помнить о ее грандиозных успехах, приоритетах и цен+
ностях, иметь панорамное, а не плоское видение нашей
жизни.
В государственных делах важно не считать себя все+
знайкой, любителем сделать в одночасье то, что другим
не удавалось годами. Поспешность приводит к грубым
ошибкам и даже к преступлениям. Начальство, даже са+
мое высокое, всего знать не может. Эта истина хорошо
известна, но до сих пор любимым занятием подчинен+
ных является стремление угодить начальству. А ему это
433
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
ох как нравится. Между тем мудрый лидер ждет от своих
помощников прежде всего дельного совета, а не бездум+
ного согласия с его мнением. Национальный лидер за+
мечает людей способных, честных и неподкупных, го+
товых служить Отчизне. Это важная черта всякого на+
ционального лидера.
Цели советской внешнеполитической стратегии были
более ясными, чем у России сегодня, понятно почему.
Внешняя политика Советского Союза, образно выража+
ясь, утрамбовывалась десятилетиями. Особенно четко
она определилась после окончания Второй мировой
войны. С капиталистическими странами – мирное со+
существование, налаживание добрососедского сотруд+
ничества. С миром стран развивающихся – всесторон+
няя их поддержка и помощь национально+освободи+
тельным движениям. Особое внимание уделялось
стабилизации и улучшению отношений СССР и США.
Москва проводила традиционно дружественную поли+
тику в отношении Франции. Сегодня отношения с Гер+
манией и Францией, Великобританией и Италией, Ис+
панией, всеми странами Европейского Союза имеют для
нашей страны большое значение. Никакие международ+
ные кризисы не должны использоваться для выдавлива+
ния из Европы самой крупной европейской страны – Рос+
сии. Попытки изолировать Россию, подорвать ее безо+
пасность — это глупая политика. Россия способна, если
захочет, сама кого угодно изолировать. Но это не наша
политика. Россия — верный партнер по сотрудничеству.
В советские времена отношения с Китаем, Вьетна+
мом и восточно+европейскими странами находились в
центре внимания партийных идеологов. Это, случалось,
влияло на двусторонние отношения не в лучшую сторо+
ну. Поклонение принципам пролетарского интернаци+
онализма, обостренное чувство ответственности за
«судьбы мирового коммунистического движения», де+
фицит знаний в области дипломатии мешал послам,
партийным назначенцам овладеть в стране своего пре+
бывания пониманием ситуации и даже тактом.
434
Глава XI. Полет его стрелы
Такова была в самых общих чертах достаточно слож+
ная внешнеполитическая среда, в ней действовала со+
ветская дипломатия и с 1957 по 1985 год дипломатия
Громыко.
Всякие абстракции условны, если они не учитывают
конкретную обстановку. Ошибками советской внешней
политики после 1945 года, на мой взгляд, стало разру+
шение в 1948 году советско+югославских отношений,
постепенная эскалация напряженности в отношениях с
Китаем, неоправданно затянувшаяся военная акция в
Афганистане. В основе этих отрицательных по своим
последствиям действий лежал идеологический фактор.
Руководство страны к мнению Андрея Громыко не
просто прислушивалось, оно ему, как правило, следо+
вало. Отец умел ладить со всеми генсеками ЦК КПСС,
отдавая себе отчет в том, что в условиях вождизма, ког+
да партийный босс обладал командной властью над
людьми, вступать с ним в жесткие противоречия было
контрпродуктивно. К каждому генсеку отец подбирал
свой «ключик». Брежнев, например, не любил длинных
и заумных пояснений. Он предпочитал понятные и крат+
кие ответы на встающие в ходе переговоров проблемы.
Вот лишь два примера.
Западногерманский посол Андреас Майер+Ландрут
в своей книге «С Богом! И оденься потеплее», она выш+
ла в свет в 2005 году, рассказывает:
В 1981 году состоялся последний визит Брежнева в Бонн.
Во время беседы с канцлером Гельмутом Шмидтом Брежнев
заявил, что торговый оборот с Германией занимает первое
место в советском внешнеторговом балансе с капиталисти+
ческими странами. Шмидт в ответ заметил, что ФРГ занима+
ет второе место после Америки. «Брежнев, – пишет посол, –
вздрогнул и потребовал у Громыко разъяснений. Громыко,
который всегда был прекрасно информирован, ответил одним
словом: «зерно», на что Брежнев ответил глубокомысленным
«Ах, да!» и продолжил: Но это не в счет!». Действительно, в
эти годы Советский Союз импортировал из Канады и США
миллионы тонн фуражного зерна в год.
435
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Другой пример:
Во время обеда в резиденции президента ФРГ Карстенса
он завел речь о Пруссии – сегодняшней Калининградской об+
ласти. Карстенс сказал, что получает много писем от немцев
родом из Кенигсберга и земель Восточной Пруссии, они очень
хотели бы побывать на своей родине, но въезд туда им запре+
щен. Нельзя ли что+нибудь для них сделать, спрашивал Кар+
стенс, ведь речь идет о чисто человеческом желании. «В чем
дело?» – обратился Брежнев к отцу. Он лаконично ответил:
«Запретная зона». Брежнев сменил тему беседы.
В 2007 году изданы удовлетворяющие высоким кри+
териям научности книги «Известные дипломаты Рос+
сии». В них дана оценка деятельности министров инос+
транных дел нашей страны. В отношении отца в статье
видного дипломата и талантливого журналиста Бориса
Пядышева говорится: «В дипломатии ХХ века равных
ему не было».
И действительно, как иначе можно оценить человека,
служившего на дипломатической ниве Отчизне полвека, в
том числе на посту министра иностранных дел сверхдер+
жавы 28 лет. Если оценивать деятельность отца без идео+
логических ужимок и политических пристрастий, можно
сделать вывод – стрела дипломатической деятельности
Андрея Андреевича Громыко, скромного паренька с Го+
мельщины, улетела высоко и далеко. Он проделал гигант+
скую работу по укреплению международных позиций со+
ветской державы. Пожалуй, никто лучше его самого не
оценил результаты этой активности. Отец считал:
«СССР — великая держава, и он не будет просто зрите+
лем, когда возникает угроза развязывания большой войны в
связи ли с вопросом о Кубе или в связи с положением в каком+
либо другом районе мира».
436
Громыко приучил политиков и дипломатов великих
держав, в том числе США, кто вел дела с нашей страной,
разговаривать с ней на равных. Не всем это нравилось,
по нему было сделано немало пропагандистских выст+
релов как за рубежом, так и, к сожалению, в нашей стра+
не теми, кто верность долгу и чести разменял на духов+
Глава XI. Полет его стрелы
ную капитуляцию, преклонение перед людьми с улыб+
кой на лице и с кастетом в кармане.
В перевернутом с ног на голову мире, где наша госу+
дарственность надолго осталась сиротой, ее пинали и о
нее вытирали ноги чужеземные авторитеты и доморо+
щенные политические агенты влияния. Наступила гео+
политическая катастрофа, разрушили Советский Союз.
Понадобилось десятилетие, прежде чем российские го+
сударственники и патриоты собрались с силами и оста+
новили угрозу распада России. Сегодня наша страна уже
не «территория», которую можно сделать вотчиной чу+
жеземцев, она набирающий силу богатырь.
При президентах Владимире Путине и Дмитрии
Медведеве международное положение России стало
крепнуть, она заговорила своим, а не чужим голосом.
Этот оздоровительный процесс начался еще при мудром
Евгении Примакове, но затем он был обрублен подозри+
тельным Борисом Ельциным. Я был поражен тем, как
точно суть ельцинского правления выражена на его мо+
гиле. Здесь знамя России повержено и лежит на земле.
Очень символичное художественное решение.
Проходят дни и годы, уходят из жизни немногие ос+
тавшиеся в живых ветераны Великой Отечественной
войны, стареют дипломаты школы Громыко, многие из
них, слава Богу, еще в строю. Растет племя дипломатов
молодых и хорошо обученных. И очень хотелось бы, что+
бы они знали о том, как беззаветно на благо Отчизны
трудились их отцы и деды.
Миллионы голосов павших на фронтах войны совет+
ских воинов и во время антитеррористических опера+
ций Героев России не позволяют прогибаться и усту+
пать наши кровные интересы. Твердая, всем видимая
незыблемая граница должна быть проведена там, где на+
ходятся национальные и государственные интересы Рос+
сии. К этому надо приучить всех, кто хочет поживиться
за счет России в большом и малом.
Стратегическая культура дается нелегко. Она помо+
гает видеть мир, геополитические ситуации не по зара+
437
Глава XI. Полет его стрелы
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
нее составленным схемам, а с учетом коренных интере+
сов России. Информационно+психологическая война
против нашей страны после развала СССР не ослабла,
она усилилась. Ее основная цель — сделать россиян
ущербной нацией, посеять в их умах исторический ма+
зохизм, комплекс вины и неполноценности. Нам посто+
янно предлагают каяться за ошибки и преступления вре+
мен сталинщины, а сегодня и за действия руководства
по укреплению российского государства и общества. Эти
усилия недругов России преследуют цель — загнать ее
на оборонительные позиции, сделать инертной и бессло+
весной.
Беспринципная политика двойных стандартов часто
проявляется в кризисных ситуациях, когда на Западе в
обвинениях России налицо круговая порука, а правда и
логика игнорируются.
В августе 2008 г. вызывающий подход к России и нор+
мам международного права, к нарушению прав челове+
ка проявился во время подлого нападения режима Саа+
кашвили на народ Южной Осетии. Мирное население
Цхинвали подверглось варварским бомбардировкам,
погибли старики, женщины и дети. Применялось ору+
жие массового поражения. Нападению подверглись
российские миротворцы, среди них были убитые и ране+
ные. Расчет делался на молниеносную победу, блицк+
риг.
И что же? Саакашвили за развязанную варварскую
акцию был осужден? Как бы не так. Ему многие на Запа+
де протянули руку помощи, стали его всячески обелять.
В это трудно поверить, но это было именно так.
Военный преступник осужден не был, а вот Россия,
вставшая на защиту осетинского народа и отбросившая
грузинскую армию от Южной Осетии, обвинялась в на+
падении на Грузию. Своими безответственными дей+
ствиями верхушка грузинских правителей закопала в
небытие всякую возможность южных осетин и абхазов
считать себя частью Грузии. Абхазия и Южная Осетия
объявили о своей независимости, Россия их признала.
438
Саакашвили и его подручные, уничтожая осетин, пре+
дали братсво народов, убивая российских миротворцев,
изменили России. У них отбило историческую память.
Вспомнить бы им строки поэмы Лермонтова «Мцыри» :
...Такой+то царь в такой+то год
Вручал России свой народ.
И Божья благодать сошла
На Грузию! Она цвела
С тех пор в тени своих садов,
Не опасаяся врагов,
За гранью дружеских штыков.
Не вспомнили.
Подходы России к проблемам европейского и гло+
бального масштаба были изложены в выступлениях пре+
зидента В.В. Путина, особенно в его научном и патрио+
тичном по духу мюнхенском выступлении. Это откро+
венная и прагматичная постановка острых проблем, в
первую очередь российской безопасности.
Правда глаза колет. И тем, кто еще не вылез из окопов
холодной войны, речь президента России не понравилась.
Они привыкли, чтобы перед ними все прогибались и под+
дакивали. Но так дальше продолжаться не может. Меж+
дународные отношения требуют развития, поступатель+
ного движения вперед по рельсам силы права.
Этот подход выражен в Концепции внешней полити+
ки России. Президент Д. А. Медведев на встрече 15 июля
2008 года в МИД с российскими дипломатами призвал
не пересматривать историю в угоду политической конъ+
юнктуре. Он заявил: «Европе сегодня нужна позитив+
ная, а не отрицательная повестка дня». Должна быть
создана современная система коллективной безопасно+
сти, открытая для всех, с равной безопасностью для ее
участников. Европейская архитектура безопасности,
созданная на реалиях 21+го столетия, может быть толь+
ко такой, демократичной и приемлемой для всех.
В международных отношениях предстоит покончить
с двойными стандартами. Только на этом пути можно
439
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
противостоять международному терроризму, распрос+
транению оружия массового уничтожения, наркотрафи+
ку, глобальной бедности, распространению болезней и
инфекций.
Уверен, что если бы отец был жив, то он поддержал бы
внешнеполитическую программу cовременной России.
И к этому добавил предостережение, в чем+то философ+
ского характера. Он сказал бы примерно следующее:
«Только коллективными усилиями человечество может
противостоять грядущему изменению климата. Эта опасность
самая фундаментальная. Борьба за выживание людей не ос+
тавляет для них постоянного «окна возможностей», оно зак+
рывается, «точка невозврата» приближается. Понимают ли
это беспечно управляющие миром политики? Кто из них пер+
вым ударит в «колокол выживания», да так, чтобы набат ус+
лышали все. Если этого не произойдет, враждебная земная и
космическая стихия покончит с людьми».
Не следует рассчитывать, что в международных отно+
шениях самый трудный путь Россией пройден. К сожале+
нию, это не так. Слишком долго в 90+х годах XX столетия
Москва проводила вялую политику следующих одна за
другой уступок, в том числе по вопросам геополитиче+
ским. Мы столкнулись с политикой выдавливания Рос+
сии из зон ее коренных интересов и превращения прежних
плацдармов влияния – Балканы, Восточная Европа — в
площадки, где создается военная инфраструктура, под+
рывающая безопасность россиян. Этим милитаристским
усилиям нет конца. Сегодня уже делается ставка на вов+
лечение в военную орбиту НАТО Украины и Грузии. При
этом нас уверяют, что эти враждебные акции и есть стро+
ительство современного миропорядка. Возражения Рос+
сии во внимание не принимаются. И это все стратеги+
ческая стабильность? Конечно, нет.
Есть ли у России рычаги для склонения США и Евро+
пейского Союза к честному взаимовыгодному партнер+
ству? Да, есть. Но не о них сейчас речь. Очевидно, необ+
ходим период психологической адаптации Вашингтона,
всех европейских столиц к мысли о том, что Москва не
440
Глава XI. Полет его стрелы
может себе позволить дальнейшего ослабления своей
безопасности, что надо отказаться от политики «двой+
ных стандартов». Только на этом пути можно разрабо+
тать и заключить новый Договор о европейской безопас+
ности. Он обеспечит Европе стратегическую стабиль+
ность.
Велико влияние в мире, хотя оно и ослабевает, США.
Андрей Громыко уделял советско+американским отно+
шениям самое большое внимание. На этом направлении
Москва добилась от Вашингтона признания наших инте+
ресов не только в Европе, но и в других регионах мира.
Американская политическая элита уважает сильные го+
сударства, слабые и податливые она, мягко говоря, дер+
жит в «прихожей», пока они не примут ее условий.
Андрей Громыко верил в жизнь без войн. Он верил в
социализм, воспринимал историю как сложный орга+
низм, который не всегда продвигается вперед и только
вперед. История нередко ползет зигзагами, развивается
по спирали, а то и окружными путями. Она способна и
на застой, и на возврат к устоям прошлой жизни. Все
зависит от обстоятельств и господствующих идей.
За заслуги перед государством и обществом отец,
сугубо гражданский человек, был дважды удостоен зва+
ния Героя Социалистического Труда, награжден выс+
шей наградой – семью орденами Ленина, орденами
Трудового Красного Знамени и «Знак Почета», мно+
гими наградами зарубежных стран.
Защита интересов нашего государства – это кредо
моего отца — выдающегося дипломата ХХ века. Таким
Андрей Андреевич Громыко и войдет в историю внеш+
ней политики и дипломатии. Хотя его «стрела» и упала,
но в землю ее не зарыть, она видна всем, кто любит От+
чизну, и может многому научить.
441
Глава XII. Что впереди
Глава XII
Что впереди
С
ЛОЖЕН И ПРОТИВОРЕЧИВ МИР, В КОТОРОМ МЫ ЖИ+
вем. Его потрясают финансово+экономические
и политические кризисы, возникает новый меж+
дународный ландшафт, над ним видны контуры
новой архитектуры международных отношений. От мира
биполярного, где основную роль играли США и Советс+
кий Союз, где царили две идеологии, международные
отношения входят в мир многополярный. Для России в
нем наступает час истины, так как ее вес в мировой эко+
номике падает, она постепенно становится страной с в
основном сырьевой экономикой. В этих условиях зна+
чение внешней политики и дипломатии для сохранения
влияния России на мировой арене заметно повышается.
Встает вопрос, как сохранить достоинство России,
чтобы те, кому мы помогаем, не воспринимали это как
должное, отказывая нам в поддержке в минуты ослож+
нений и кризисов. Такое в истории России происходило
не раз и не два. С этим пора кончать. Часто говорят —
«друзья познаются в беде». Эта истина применима и к
международным отношениям. Для выхода из неприят+
ных ситуаций для России наиболее подходит многовек+
торная дипломатия. Ее в разные времена активно ис+
пользовали А. М. Горчаков, затем Г. В. Чичерин. После
второй мировой войны — А. А. Громыко. Они были боль+
шие мастера обеспечивать для России и Советского Со+
юза геополитическую стабильность.
Что из наследия Андрея Громыко представляет для
нас наибольшую ценность? На мой взгляд — многое!
Остановлюсь на его отношении к науке.
442
Чем больше думаю над этим вопросом, тем яснее ста+
новится — Андрей Громыко, кроме всего прочего, был
крупным ученым. Свидетельством этого является прово+
дившаяся им в жизнь теория и практика внешней поли+
тики и дипломатии, в конце концов, его докторская сте+
пень. Я приведу лишь одно высказывание отца о внеш+
ней политике, оно говорит о его научном мировоззрении.
Андрей Громыко считал:
«Когда речь идет о внешней политике, на первый план вы+
ходит наука, весь комплекс знаний по истории, культуре, тра+
дициям и, конечно, обстановке в стране пребывания. Насто+
ящий дипломат — это эрудит. Но и этого мало. Дипломат дол+
жен быть аналитиком, уметь анализировать. Еще более слож+
но готовить предложения для Центра. Здесь нужно ясно пред+
ставлять, в чем состоит выгода твоей страны, что укрепляет ее
безопасность… Самое трудное в работе дипломата — добить+
ся претворения своих предложений в жизнь».
И далее он отметил:
«Наряду со знаниями и умением выдвигать предложения,
учитывающие государственные интересы, вступают в силу та+
кие качества, как дипломатическое искусство и работоспо+
собность».
Эти слова относятся не только к внешней политике и
дипломатии, но и ко всякой государственной работе. На
первый план при принятии государственных решений
выходит наука, весь комплекс знаний по проблеме. Оп+
ределять правильную политику может ум аналитиче+
ский, ясно видящий во всех делах выгоды для России.
Да, да — именно для России, прежде всего для нашей
страны, а затем и для других.
Посмотрим на современную международную обста+
новку, место в ней России, особенно на проблему укреп+
ления ее безопасности. При этом опираюсь на свои зна+
ния и опыт и на эрудицию моих коллег по науке и дип+
ломатии. Я долго колебался, стоит ли сказать о том, что
наболело на душе, и пришел к мнению, что это надо сде+
лать обязательно.
После разрушения Советского Союза, когда развали+
ли сверхдержаву и приучили при Ельцине многих ее ру+
ководителей к холопству, с начала 90+х годов XX столе+
443
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
444
тия по России заметался бык анархии и разрушения всех
государственных структур — от яслей и детских садов до
армии и многих министерств. Были разрушены органы
власти — советы и КПСС — стержень организации жиз+
ни страны. В выплеснувшихся наверх людях, столпивших+
ся вокруг кормила власти, государственников почти не
было. Страной рулили странные личности без опыта го+
сударственной и даже хозяйственной работы.
Во главе государства встал Б. Н. Ельцин, он имел
весьма скверный характер и смутное представление о
том, как и что надо строить. После Беловежской пущи,
где разрушили СССР, Россия так скукожилась, что встал
вопрос, выживет ли она вообще. В этом океане низмен+
ных страстей удерживалась на плаву Академия наук
СССР. Но и ее неистово трепали бесы, угнездившиеся в
новых политических структурах. Возникло ощущение,
что для страны наступил последний парад.
Помню сессии Академии наук СССР в начале 90+х,
особенно последнюю, когда академическую трибуну в
тоге «представителей общественности» оседлали нагло+
ватые молодые люди с еще мокрыми от молока губами.
Они требовали ликвидации Академии наук как после+
днего «наследия тоталитаризма». Для них не имело зна+
чения, что в недрах советской науки родились многие
решения по индустриализации страны и созданию ее
оборонного потенциала, ковалась победа в Великой Оте+
чественной войне, создавалось ядерное оружие. Это был
шабаш. Члены Академии наук были в недоумении. Что
происходит?
Последнее общее собрание Академии наук СССР про+
водил великий ученый — ее президент Гурий Иванович
Марчук. Он с грустью в голосе говорил о том, что в на+
шей стране реально встал вопрос о прощании с наукой,
хотя всем ясно, что ее роль в обществе очень высока, ча+
сто в решающей степени. Для советской Академии наук
наступил конец. Вслед за ее падением ускорился бы и
процесс распада России. Этот обвал удалось остано+
вить — была создана Российская академия наук.
Глава XII. Что впереди
Все говорят, что благополучие России зависит от того,
станет ли она страной, где заработают новые техноло+
гии. Станет, если с полной силой заработают фундамен+
тальная и особенно прикладная наука. Пока ясного от+
вета на этот вопрос нет, все покрыто мраком неопреде+
ленности. Не на словах, а на деле в государственной по+
литике наука высший приоритет не получила, нет у нее
необходимой масштабной поддержки. Наука все еще
слабо востребована, многие уникальные наукоемкие
производства разрушены.
Президент Российской академии наук Юрий Сергее+
вич Осипов сумел ее сохранить. В условиях перелома в
истории страны Академии удалось не только выжить, но
и наметить новые пути развития науки и техники. За+
теплилась надежда на утверждение России как перво+
классного научного центра. И все же, даже в 2008 году
Осипов с грустью говорит: «За эти годы получено много
выдающихся результатов… Однако руки связаны, гири
на шее висят, потому что уровень поддержки науки го+
сударством совершенно недостаточен». (Губарев В. С.
Острова открытий: судьба науки и ученый в России. М.,
2008, с. 15). Такие оценки, сделанные выдающимся
ученым, вселяют тревогу.
В 2008 году с целью изменить ситуацию в науке к
лучшему были проведены два общих собрания Российс+
кой академии наук. Цель этих встреч — сохранить поло+
жительную динамику в развитии отечественной науки.
Не следует закрывать глаза на трудности. Академия
все еще остро нуждается в усилении инновационной де+
ятельности, привлечении в науку и закреплении в ней
талантливой молодежи. Следует не допустить гибели
отечественного приборостроения, добиться обновления
приборной базы исследований.
Когда мы усвоим простую истину? Фундаменталь+
ную науку в необходимом объеме в состоянии финан+
сировать только государство, частные капиталы, особен+
но российские, — ненадежный источник финансирова+
ния. Отрадно, что уже выделены внушительные ресур+
445
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
446
сы в таких перспективных областях, как нано+ и биотех+
нологии, ядерная энергетика, авиакосмические иссле+
дования. В 2008—2010 году на эти цели пойдет не ме+
нее 600 млрд. рублей.
В научной среде должна в полную силу проявиться
конкуренция. Все это приведет к появлению интеллек+
туальных продуктов, востребованных как в России, так
и на международных рынках.
Что происходит в международных отношениях? Выде+
лю лишь то, что представляется важным для судеб России.
Казалось бы, становление многополярного мира дол+
жно привнести в мировые дела постепенное ослабление
напряженности, уменьшить риски межцивилизационных
и геополитических конфликтов. Этого не происходит. Кон+
фликтное пространство в мире расширяется. Политики и
дипломаты с задачей построения стабильной системы
международной безопасности пока не справляются.
Почему дела идут так, а не иначе? Почему Марс —
бог войны берет верх над Афиной — богиней мудрости?
Да потому, что в м и р о в ы х д е л а х в с е е щ е н е в ы +
работана современная Концепция между+
народной безопасности, единый, всеми
п р и з н а в а е м ы й к н е й п о д х о д. Поэтому челове+
честву никак не удается положить конец беспрерывной
карусели войн и силовых конфликтов, они уносят в мир
иной миллионы жизней людей. Более того, и м е н н о в
ядерный век возникла реальная опасность
с а м о у н и ч т о ж е н и я ч е л о в е ч е с т в а. И это не про+
сто слова. В середине XX века об этом в полный голос
сказали в своем Манифесте великие ученые Альберт
Эйнштейн и лорд Рассел. Они положили начало новому
мышлению, которое открывает путь к миру и сохранению
жизни на Земле. Развитие международных отношений
пошло, однако, в другом направлении. Судите сами.
Регулярно вспыхивают войны малой и средней ин+
тенсивности. Надвигается опасность, что в мире запо+
лыхает третья мировая война. Многие до сих пор счита+
ют — третья мировая война в обозримом будущем нере+
Глава XII. Что впереди
альна. Это легковесное утверждение. Когда оно укоре+
няется в высших эшелонах власти, возникает опасная
ситуация неподготовленности к тяжелым испытаниям.
Нам должна быть чужда благодушная политика в духе
«У России нет врагов». Такой наивный подход к безо+
пасности страны недопустим. Он чреват исчезновением
России как государства. Наш враг — накапливаемый
вдоль российских границ военный потенциал НАТО.
Если он переползет в Украину, безопасность России бу+
дет подорвана и очень сильно.
Сдача геополитического пространства в срединной
Европе произвела на всех, кто Советский Союз поддер+
живал, оглушительное деморализующее впечатление.
В СССР наступил паралич власти, его руководство ки+
чилось тем, что на международной арене сила ему не
нужна. Сторонники права силы возрадовались. И по+
шло+поехало.
Все зоны безопасности вокруг Советского Союза сда+
ются. Преемник СССР Россия по численности своего
населения сокращается вдвое. Слабеют армия, флот и
авиация. Промышленность страны, кроме сырьевых от+
раслей, разваливается. Куда же уходит державная сила?
Она уходит в многомиллиардные состояния сильных
мира сего, они состоят из незаработанных денег. Малый
бизнес, этот каркас капиталистической экономики, на+
против, подавляется. Россия криминализируется, кор+
рупция пускает миазмы во все поры общества, причем
сверху донизу. Слабеет государство, возникает угроза
распада России.
Президент России В. В. Путин совершенно справед+
ливо назвал распад СССР величайшей геополитической
катастрофой XX века.
Что удержит нас от повторения нового катаклизма?
Эффективная внешняя политика и дипломатия? Если
бы! Прежде всего нельзя забывать: в н е ш н я я п о л и +
т и к а н а ч и н а е т с я у с е б я д о м а. Другими слова+
ми, в н е ш н я я п о л и т и к а е с т ь п р о д о л ж е н и е
п о л и т и к и в н у т р е н н е й. Это утвердившаяся и одно+
447
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
448
временно правильная истина. Сильная экономика спо+
собствует появлению эффективной внешней политики.
Ее авторы — политики и дипломаты должны обладать
стратегической культурой, умением достигать согласия
в обществе. И конечно, у страны должны быть совре+
менная армия и патриотически настроенное население.
Мир вступает в 2009 год под влиянием
в о й н ы н а К а в к а з е. Россия наказала режим Саакаш+
вили за нападение на российских граждан и миротворцев.
Положение на Кавказе стабилизировалось. Особую роль
при этом сыграли президенты России и Франции. Они
проявили мудрость и стремление к компромиссу.
В Вашингтоне неоконсерваторами в отношении Кав+
каза (Саакашвили всего лишь пешка в их руках) задуман
совсем другой сценарий. Выдавить Россию из этого реги+
она, утвердить там подавляющее влияние НАТО. При та+
ком развитии событий безопасность южных границ Рос+
сии подрывается. Кавказ для нас становится историей.
США не откажутся от этой силовой линии и при пра+
вительстве демократов. Если бы президент Обама взял
курс не на подрыв безопасности России, вплоть до ее рас+
членения, а на равноправное партнерство, тогда в мире
возникла бы совсем другая ситуация, стабильность меж+
дународных отношений состоялась. В это, однако, ве+
рится с трудом. Баланс сил не в нашу пользу. Альтруис+
тами западные политики никогда не были.
И все же, ближе всего нам дела европейские. В Евро+
пе заговорили о новой, с о в р е м е н н о й к о н ц е п ц и и
м е ж д у н а р о д н о й б е з о п а с н о с т и.
Когда такая концепция появится? Только тогда, ког+
да в области обеспечения международной безопасности
утвердится основополагающий принцип, своего рода
закрепленная международным правом закономерность:
в век ядерного сверхвооружения и появле+
ния других средств массового уничтожения
людей, в век растущей взаимозависимости
в с е х с т р а н м и р а (е е е щ е н а з ы в а ю т г л о б а л и +
зацией) невозможно добиться устойчивой
Глава XII. Что впереди
односторонней выгоды для себя в ущерб
другому, не нанося в конечном итоге ущер+
б а с а м о м у с е б е.
В мире, где сила права находится в непримиримом
противоречии с правом силы, утверждаются новые, бо+
лее зрелые подходы к таким понятиям, как сила, пре+
восходство, победа и, конечно же, безопасность. Не толь+
ко ядерная, но и так называемые «обычные войны» под+
рывают основы жизни на Земле. В о й н ы д о л ж н ы
быть запрещены, а те, кто их развязывает и
ведет, объявлены военными преступника+
м и и п о д в е р г н у т ы с у д у.
Милитаризм в последние годы набрал силу. В меж+
дународных отношениях делаются заявки на мировое
господство, международному сообществу навязывают+
ся военные доктрины и концепции, от которых попахи+
вает нацизмом.
Чего стоит тезис «Кто не с нами, тот против нас» и аб+
сурдные утверждения, что демократию в другой стране
можно насаждать силой. Кто изобрел термины «страны+
изгои», «несостоявшиеся государства», «попутные поте+
ри», «война за демократию?». Такую войну, как было в
случае с Югославией, начинают втайне, без объявления
войны. Где уж тут до благородства, хотя бы уровня XIX века.
Все это отражает самонадеянность силы и стремле+
ние установить в мире одностороннюю безопасность в
ущерб безопасности других или даже их подчинение од+
ному или группе государств. В такой обстановке, когда
налицо попытка создать новую всемирную империю, в
международных отношениях складывается
опасный дисбаланс между правом силы и
с и л о й п р а в а. Возникают ситуации, когда мир как по
наклонной плоскости скользит к новому крупному во+
енному конфликту. В этих условиях необходимо удеся+
терить усилия России в поддержку международного пра+
ва и Организации Объединенных Наций.
У ООН, конечно, есть свои слабости и большие. Она
не всегда в состоянии поставить заслон войне. Ее, слу+
449
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
450
чается, обходят, объявляют «несостоятельной» и не име+
ющей большого значения. И все же, и г н о р и р у я
ООН, милитаристы в своих действиях ли+
ш а ю т с я л е г и т и м н о с т и, вынуждены, в конце кон+
цов, возвращаться к ООН, просить ее о помощи в «мир+
ном строительстве».
Сегодня в разных столицах проходят важные между+
народные встречи. Это уже не только совещания
«восьмерки», а диалог между участниками «двадцат+
ки». Современная дипломатия получила новый шанс на
основе международного права, его демократических
принципов создать прочную систему международной
безопасности, безопасности для всех, а не только для из+
бранных. Строительство обновленной системы между+
народной безопасности, в том числе в Европе, будет про+
цессом длительным и даже мучительным. Надо будет от+
казаться от многих привычных категорий мышления, ко+
торые укоренялись в нашем сознании столетиями.
Например, до сих пор подавляющее число политиков,
особенно военных, придерживаются точки зрения, что
проигрыш одной стороны означает выигрыш для другой.
Считается выгодным нанести ущерб безопасности сво+
их конкурентов. Это хорошо знакомый силовой подход к
внешней политике. Легко поверить в его незыблемость.
Но тогда придется согласиться с тем, что человечество
никогда не разрушит спираль войн в международных
отношениях и опору на силу как средство решения меж+
дународных споров.
В 80+х годах XX века казалось, что под наш общий
дом — планету Земля, образно выражаясь, з а л о ж е н ы
т р и о с н о в н ы е б о м б ы. Самая опасная из них —
г о н к а в о о р у ж е н и й, особенно ядерных. На второе
место вышли э к о л о г и ч е с к и е п р о б л е м ы, деграда+
ция условий жизни на Земле. Третья бомба — р а з р ы в
между уровнем жизни в богатых и бедных
с т р а н а х. Противоречия между «золотым миллиардом»
и остальными пятью миллиардами в те времена каза+
лись преодолимыми.
Глава XII. Что впереди
В последние годы такой взгляд на судьбы человече+
ства потускнел. Количество бомб, заложенных под зда+
нием нашего дома — Земли, оказалось куда большим.
Можно, например, назвать проблемы энергетической
безопасности, конфликтности развития мировой эко+
номики, отсутствия паневропейской системы всеобщей
безопасности, нехватки питьевой воды и продоволь+
ствия. Все эти бомбы по большому счету остаются не
обезвреженными. Более того, их убойная сила растет.
Исчез «биполярный мир» с его равновесием на основе
взаимного уничтожения. На мировой арене возникли гео+
политические потрясения такого масштаба, что полити+
ческая карта мира изменилась до неузнаваемости. Доста+
точно сказать, что Грузия — родина Сталина — превра+
щается в протекторат НАТО. Большая Игра по выдавли+
ванию влияния России из бывших советских республик,
регионов Каспия и Кавказа завладела умами натовских
стратегов. Американский политический класс крупных
буржуа устами политологов, вроде Фрэнсиса Фукуямы,
изрек: наступил «конец истории», либеральная идеология
победила. Утверждалась безопасность «однополярного
мира», в котором США и НАТО получили право насаж+
дать демократию силой оружия. Демократами стали счи+
таться все, кто подчинялся Вашингтону.
Казалось, все складывается просто и логично. Как бы
не так! Вопреки ожиданиям неоконов, этих политиков в
черном, с улыбкой на лице и стилетом в кармане, люби+
телей не обременять себя нормами международного пра+
ва, в мире вместо порядка возник большой беспорядок.
Более того, влияние США упало, особенно после втор+
жения в Ирак.
В Вашингтоне посчитали, что посеянный силой ветер
«свободы» дует в правильном направлении, и ошиб+
лись, так как флюгер их политики к этому догмату был
прибит намертво. Внешняя политика США потеряла
гибкость. Неоконы проявили высокомерие, преследо+
вали ложные цели, например, искали мифическое ору+
жие массового уничтожения в Ираке. Наносились уко+
451
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
лы, да побольнее, России, не считаясь с интересами ее
безопасности. Ухудшились отношения США с Европой,
Латинской Америкой, рядом государств Азии. Система
международной безопасности, созданная во второй по+
ловине XX века, стала давать сбои, возникали опасные
военные конфликты. Государства снова окунулись в
гонку вооружений.
Современная концепция международной безопасно+
сти должна дать ответ на эти вызовы и, что особенно важ+
но, найти против них противоядие. С л о ж и л а с ь с и +
туация, когда наряду с решением проблем
военно+политической безопасности пред+
стоит решать региональные и глобальные
п р о б л е м ы б е з о п а с н о с т и ф и н а н с о в о й. Быст+
рых решений здесь не видно. Правительство Буша, бо+
рясь с опасностями мнимыми, просмотрело угрозы ре+
альные, угодило в яму тяжелейшего финансового кризи+
са, из которого легкого выхода нет. США и их союзникам
по НАТО в ближайшие годы придется умерить свой мес+
сианский пыл, не допустить дальнейшего ослабления ка+
питализма, в том числе в его цитадели — Америке.
Хочется верить, что Россия, да и США тоже, н у ж +
дается в такой концепции международной
безопасности, при которой на первый план
выходит стремление не просто к «порядку»,
а к Новому Демократическому Правопо+
рядку, когда господство в мировых делах
права над силой станет исполняемой всеми
н о р м о й. Будущее устройство мира сомнительно без
восстановления партнерского сотрудничества между
Россией и США. Эти две страны никогда друг против
друга не воевали. Были, конечно, стычки и конфликты,
но в решающих для судеб мира двух мировых войнах
СССР и США были вместе.
Последние события показали, что Европа нуждается
в решениях, которые поднимут ее безопасность на более
высокий уровень. Риски откладывания такого решения
велики. Поэтому Россия рассматривает Договор о ев+
452
Глава XII. Что впереди
ропейской безопасности как приоритетную задачу.
Нужна общеевропейская встреча в верхах, это наш ре+
гиональный приоритет, отраженный в принятой 12 июля
2008 года концепции внешней политики Российской
Федерации. Август 2008 года показал, что заключение
такого Договора не всем по душе. Такой негативный
подход породит сохранение в европейской архитектуре
опасной нестабильности. Замедлится формирование
мирового демократического правопорядка, глобальная
безопасность будет создаваться без должного влияния
европейцев. Сторонники применения силы активизи+
руются. В Европе произойдут новые потрясения.
Для реализации идеи Договора потребуется время и
преодоление старого мышления в духе холодной войны.
Возникнет достаточно поводов для пессимизма, но опти+
мизм победит. У европейцев нет другого выхода, как со+
здать с помощью политиков, дипломатов и ученых надеж+
ную, основанную на принципе «безопасность для всех»,
мирную базу для жизни многих поколений
е в р о п е й ц е в. Возможности сохранения жизни на зем+
ле не вечны. Окно возможностей для этого сужается. Че+
ловек — хрупкое существо и, если его обозлить, опасное.
Мне запали в память слова итальянского поэта и мыс+
лителя Томмазо Кампанеллы о простом народе:
Огромный пестрый зверь — простой народ.
Своих не зная сил, беспрекословно
Знай тянет гири, тащит камни, бревна —
Его же мальчик слабенький ведет.
Один удар — и мальчик упадет,
Но робок зверь, он служит полюбовно —
А сам как страшен тем, кто суесловно
Его морочит, мысли в нем гнетет!
(перевод С. Шервинского)
Это вещие слова. Но они удивительным образом за+
бываются власть предержащими. И тогда, казалось бы,
неожиданно, происходят бунты и революции, льется
кровь. Под серым северным небом или голубым южным
все принадлежит простому народу. «Пестрый зверь»
ждет своего часа.
453
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Атмосфера права силы, насилия и войн, постоянного
притеснения в нищете порождают желание сразить этот
мир. Противостоять этим настроениям можно только
улучшая жизнь людей, а не ухудшая ее.
Необходимым элементом мирной созидательной
дипломатии является не только г о т о в н о с т ь к д л и +
тельным постоянным усилиям, но и способ+
н о с т ь с о х р а н я т ь т р е з в о с т ь с у ж д е н и й.
Надо уйти от политизации на высших
уровнях возникающих проблем, особенно
к р и м и н а л ь н о г о х а р а к т е р а. Политики не должны
загонять себя и своих партнеров по переговорам в угол,
ставить будущее международных отношений в зависи+
мость от непродуманных и скоропалительных заявле+
ний и действий. При соблюдении этого условия т о ч е ч +
н ы е п р о б л е м ы, как правило, не перерастают в мас+
штабные конфликты.
В XXI веке во внешней политике и дипломатии дол+
жен закрепиться прагматический подход в д у х е д и п +
ломатии согласия, закрепления в междуна+
родных делах принципа безопасности для
в с е х. Построенные на такой основе международные от+
ношения ощутимо оздоровят обстановку в мире. Россия
к этому готова.
Москва стремится к ведению честных переговоров.
Остановить гонку вооружений, развязывание войн,
распространение ядерного оружия, решить проблему
обеспечения землян энергией, предвидеть последствия
климатических изменений для жизни людей и, наконец,
осознать опасности, грозящие Земле из Космоса, — вот
чем надо обеспокоиться в первую очередь. Альтернати+
ва слишком безрадостна, чтобы ее называть.
Оглавление
К
Ч И ТА ТЕ ЛЮ
............................................ 5
«НИКОГДА НЕЛЬЗЯ УНЫВАТЬ» (вместо введения) . . . . . . . . . . . . . . 9
Болезнь и откровение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
О правде истории . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
Когда рушатся цивилизации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16
Отец: штрихи к портрету . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19
Г ЛАВА I.
«С ВОЕ СЛОВО В ИСТОРИИ Я СКАЗАЛ » . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47
Приход к власти Андропова . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47
Громыко и советская внешняя политика: стратегия,
доктрины и успехи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57
Чем можно гордиться министру . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81
Г ЛАВА II.
Я ДЕРНЫЙ ДЖИНН И « ХОЛОДНАЯ ВОЙНА » . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89
Москва—Вашингтон: сражение за безъядерный мир . . . 89
«Холодная война»: как все начиналось . . . . . . . . . . . . . 100
Г ЛАВА III.
Л АБИРИНТЫ КРЕМЛЕВСКИХ КОРИДОРОВ ВЛАСТИ . . . . . . . . . . . . 118
Откуда взялся Горбачев . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118
Партийное правление Черненко . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
Кому перейдет скипетр правления? . . . . . . . . . . . . . . . . 139
Как спасти корабль? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 149
Андрей Громыко принимает решение . . . . . . . . . . . . . . . 159
Г ЛАВА IV.
Э ЙФОРИЯ ОЖИДАНИЙ И ГОРЕЧЬ РАЗОЧАРОВАНИЙ . . . . . . . . . . 172
Роковое назначение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172
Горбачев у власти: распад вместо созидания . . . . . . . . . 180
В роли главы государства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 186
Генсековские метаморфозы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 193
454
455
Анатолий Громыко. Андрей Громыко. Полет его стрелы
Г ЛАВА V.
П РИБЛИЖЕНИЕ КАТАСТРОФЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 223
У истоков «нового мышления» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 223
«Не по Сеньке оказалась шапка государева» . . . . . . . . 242
Культ Горбачева . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 263
Г ЛАВА VI.
Д ИПЛОМАТИЯ Г РОМЫКО . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 272
«Дипломатия — это строгая наука!» . . . . . . . . . . . . . . . 272
Почему рухнула дипломатия Горбачева—Шеварднадзе . 280
Г ЛАВА VII.
«М АЛЬТИЙСКИЙ М ЮНХЕН » . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 321
Г ЛАВА VIII.
Ч ТО ОЖИДАТЬ ОТ РУССКИХ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 347
Об элите российского общества . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 350
О гражданском обществе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 355
Социальный рынок — российская модель . . . . . . . . . . . 364
Г ЛАВА IX.
В РЕМЯ РЕШИТЕЛЬНЫХ
ГЛАВА X.
ВЗГЛЯД ИЗ
ПРОШЛОГО
Г ЛАВА XI.
П ОЛЕТ ЕГО
СТРЕЛЫ
ДЕЙСТВИЙ
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 374
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 392
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 421
Г ЛАВА XII.
ЧТО ВПЕРЕДИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 442
456