Проза. Драмы. Эссе. Диалоги

афиша книги
18
выбор Игоря Гулина
«РУССКИЙ САДИЗМ»
ВЛАДИМИР ЛИДСКИЙ
(ЛИМБУС ПРЕСС )
Проза.
Драмы.
Эссе.
Диалоги
ХАЙНЕР МЮЛЛЕР
Издательство Эксмо
«МЕСТО ЗРИТЕЛЯ —
МЕЖДУ ОРУЖИЕМ И ЦЕЛЬЮ»
ДО ОБЪЕДИНЕНИЯ Германии
драматург из ГДР Хайнер Мюллер занимал в
немецкой литературе уникальное положение.
Популярный на Западе, пользовавшийся непре"
рекаемым авторитетом среди молодых гэдээров"
ских диссидентов, Мюллер получал премии,
выезжал за границу. Для властей он был единст"
венным литератором страны, которого иност"
ранцы считали крупной фигурой, своего рода
«Беккетом с Востока». Русский сборник текстов
Мюллера был подготовлен двадцать лет назад,
но опубликовать книгу получилось только сей"
час. Здесь — эссеистика, рассказы и почти все
самые известные его пьесы.
Театр Мюллера, отчасти продолжающий брехтов"
скую эпическую традицию, в основном рассмат"
ривает проблему краха выродившейся в бюрок"
ратию революции и ее исторические корни.
События (точнее, архетипические ситуации из
истории Германии и России XX века) в его пьесах
представлены как притчи, нередко — на анти"
чные сюжеты. Получилось так, что именно
Мюллер сопроводил распад ГДР последним круп"
ным театральным событием в этой стране: вось"
мичасовым спектаклем, объединявшим
«Гамлета» в его переводе и пьесу самого Мюллера
«Гамлет"машина» (март 1990"го). Гамлет был для
него образцовой фигурой отступничества немец"
кой интеллигенции. Актеры уходили с репети"
ций на демонстрации, граница между театром и
политикой размывалась. Философию своего теат"
ра Мюллер объяснял так: «Мертвое не мертво в
истории. Одна из функций драмы — заклинание
мертвых: диалог с мертвыми не должен обры"
ваться, пока они не признаются, что из нашего
будущего было похоронено вместе с ними».
В бесконечном, похожем то на сон, то на клоуна"
ду монтаже разнородных фрагментов в его пье"
сах смешиваются временные пласты, реплики
произносят то ли участники события, то ли те,
кто вспоминает о нем много лет спустя.
В «Маузере» текст хора должны произносить сами
зрители. Какой это создает эффект, мы недавно
имели возможность почувствовать, например,
на «Оккупай Абай». Основные события драм
Мюллера происходят не на сцене, а в головах зри"
телей, где"то на стыках между фрагментами
действия. Это — театр, обучающий человека тер"
пимости, умению вживаться в роли других.
ОБ АВТОРЕ романа
«Русский садизм», руко"
пись которого оказалась в
лонг"листах последователь"
но премии Андрея Белого и
«Нацбеста», известно мало.
Вроде бы Владимир
Михайлов (Лидский) живет
в Бишкеке, пишет стихи и
книги о киргизском кино. Многие, впро"
чем, считают, что он — мистификация, ава"
тар какого"то известного писателя. Как бы
то ни было, его роман — редкий случай
абсолютной адекватности текста громкому
названию. Это — 400 страниц кровавых
расправ, сексуального насилия и мораль"
ных зверств, а также краткий конспект
истории России примерно за сто лет —
от борьбы народовольцев и охранки до
застойного КГБ и диссидентов. (При этом
опубликован сокращенный вариант, в ори"
гинале роман был, говорят, раза в полтора
больше.)
Историю у Лидского так или иначе двигают
монстры. По крайней мере, они оказывают"
ся в ней главными действователями. Роман
представляет собой галерею разного калиб"
ра и склада чудовищ, из которой возвыша"
ются особенно впечатляющие изуверы.
Самый выразительный из них — чекист с
говорящей фамилией Лев Маркович Маузер,
внебрачный сын террориста"народовольца
и нелюбимой замученной жены еврейского
коммерсанта, героический дохлик, импо"
тент и образцовый садист. Вокруг роется
вполне достойное его окружение, а для конт"
раста есть пара почти святых персонажей,
тоже довольно патологических.
«БЕЗДУМНОЕ БЫЛОЕ»
СЕРГЕЙ ГАНДЛЕВСКИЙ
(CORPUS)
Если очень коротко описывать, на что
«Русский садизм» похож, это — странное
подражание одновременно Мамлееву и
Солженицыну. В романе Лидского есть
изрядные претензии на стилистическую
изощренность и историософскую глубину.
Устроен он как монтаж разного рода испо"
ведей, писем, докладов, дневников. И, соот"
ветственно, Лидский пытается выстроить
незамысловатую полифонию языков — от
местечкового еврея до смиренного право"
славного старца. Но эти голоса звучат
довольно неубедительно и даже не смешно,
за исключением центральных сладостно"
бесчеловечных чекистов. Что касается
философии, она по большому счету состоит
в том, что наша история — это кошмар что
такое, но русская страстотерпица"душа все
сдюжит. При всем этом «Русский садизм»
увлекает: за похождениями бесстыдных
героев Лидского следишь с гадливым любо"
пытством, вроде «интересно, чего они еще
удумают?». И примерно то же чувство испы"
тываешь тут к автору.
«НЕЖНОСТЬ ВОЛКОВ»
СТЕФ ПЕННИ
(АЗБУКА)
Третья прозаическая книга Сергея
Мрачный северный вестерн —
Гандлевского — одного из лучших
дебютный роман шотландской
действующих русских поэтов старписательницы и режиссера Стеф
шего поколения и замечательного
Пенни, получивший в Британии
эссеиста. Вся проза Гандлевского
несколько премий. Действие про(повесть «Трепанация черепа»,
исходит в Канаде, зимой 1867
роман «НРЗБ») в той или иной стегода. Главная героиня миссис
пени построена на ретроспективРосс обнаруживает, во-первых,
ной, вспоминательной интенции,
тело знакомого охотника с перено «Бездумное былое» — его перрезанным горлом, во-вторых —
вые настоящие мемуары.
пропажу собственного сына-подВ книге — рассказы о типичном
ростка Фрэнсиса. Преступления
советском детстве, бурной писаэти как-то связаны. Вместе с
тельской юности, андерграундных
индейцем по имени Паркер она
друзьях, мелких хулиганствах и
отправляется на поиски убийцы и
тоже небольших геройствах.
ребенка. Постепенно в поисковую
С начала 50-х и вплоть до митинкампанию включается все больше
гов декабря 2011-го. Политическое
персонажей, и у всех — свои,
пробуждение части российского
часто противоречащие друг другу
общества писатель ощущает факцели. О «Нежности волков» часто
том своей личной биографии,
говорят как о забавном литератури во многом именно это подведеном подвиге: Пенни страдает агоние к «сейчас» делает книгу чемрафобией, никогда в жизни в
то большим, чем собрание трогаглаза не видела Канаду и вообще
тельных историй. Чудо
не покидает родной город. Ее точГандлевского-поэта — в том,
нейшие описания местности —
что в его стихах предельно частрезультат кропотливых сидений в
ный, необобщенный авторский
библиотеке.
опыт становится вдруг важнейшим основанием культурной и
«КАРУСЕЛЬ»
социальной идентификации чита- СОМЕРСЕТ МОЭМ
теля. В прозе этой тихой зарази(АСТРЕЛЬ)
тельности гораздо меньше, но
Среди английских писателей XX
цель ее примерно такая же.
века Сомерсет Моэм был чуть ли
коммерсантъQuality №8(58) сентябрь 2012
не самым популярным и издаваемым в СССР, но его ранние книги
по какой-то причине стали переводить на русский совсем недавно. Среди них — роман 1904 года
«Карусель». В центре его — одинокая пожилая дама миссис Лей
(тетя главной героини другого
моэмовского романа «Миссис
Крэддок»), полагающая себя знатоком человеческих отношений.
Вокруг нее крутится десяток персонажей разных возрастов и
социальных положений, они
заводят романы, женятся и разводятся. Миссис Лей же снабжает их всех тоннами советов,
полезных и не очень.