Генри Адамс о демократии и природе власти Henry Adams on
реклама
Генри Адамс о демократии и природе власти Э. Ф. Осипова Санкт-Петербургский государственный университет (Россия) Henry Adams on Democracy and the Nature of Power Elvira Osipova St. Petersburg State University (Russia) Ключевые слова: идея демократии, «власть» как «энергия», прагматизм, философский идеализм, взгляд на историю. В статье рассматриваются романы «Демократия» и «Воспитание Генри Адамса». В первом автор показывает механизм власти на материале политической жизни Вашингтона 1870-х гг. и поднимает вопрос о соотношении демократии и власти. Во втором+—+«власть», синоним «энергии» в философии Адамса, становится категорией онтологической. Рассматривается также эволюция мировоззрения писателя: его философия обретает черты, близкие прагматизму, как понимал его Уильям Джеймс. Keywords: the idea of democracy, “power” as a form of “energy”, pragmatism, philosophic. The paper deals with the novels “Democracy” and “The Education of Henry Adams”. In the former, Adams shows the workings of political machine in Washington of the 1870s and raises the problem of correlation of power and democracy. In the latter, the concept of “power”, synonymous with “energy”, obtains an ontological meaning. The paper analyses the evolution of Adams’ worldview which acquires features similar to William James’s concept of pragmatism. Тема демократических преобразований в США и путей исторического развития страны нашла отражение в творчестве писателя, журналиста и историка Генри Адамса. В романе «Демократия» (1880) он продолжает традицию американского политического романа, заложенную Джеймсом Фенимором Купером и Джоном Пендльтоном Кеннеди. Адамс исследует особенности политической жизни США, ее пружины и механизмы, создает портреты конгрессменов и сенаторов, наделяя их чертами известных общественных деятелей своего времени. Он хорошо знал историю своей страны. Правнук второго президента США<Джона Адамса и внук шестого, Джона Куинси Адамса, он продолжил семейную традицию участия в политике, хотя и в ином качестве<— ГЕНРИ АДАМС О ДЕМОКРАТИИ И ПРИРОДЕ ВЛАСТИ 249 исследователя, наблюдателя, писателя. Созданию романа «Демократия» предшествовала работа в 1870-е<—<начале 1880-х гг. над объемной «Историей Соединенных Штатов Америки во времена президентства Томаса Джефферсона и Джеймса Мэдисона», составившей девять томов и опубликованной в 1889—1891 гг. Книгу Адамса можно считать продолжением остросатирического романа Марка Твена и Чарльза Уорнера «Позолоченный век», хотя она и уступает ему в художественном отношении. Американский критик Алфред Кейзин назвал «Демократию» «псевдороманом» [Kazin, 1996, p. 5]. И это понятно. Главное в нем<—< сатирическое описание нравов, царивших в Вашингтоне во времена президентства Улисса Гранта. Сюжет романа весьма условен: Мэдлин Ли, молодая и богатая вдова, оставив благотворительную деятельность в Нью-Йорке, отправляется в Вашингтон c целью изучить механизм политической машины, познакомиться с главными актерами, выступавшими на вашингтонской сцене, и оказывать влияние на принятие решений. Действие практически не выходит за рамки великосветских салонов или салона самой Мэдлин Ли, где она принимает сенаторов и конгрессменов, зарубежных посланников и людей, обладавших влиянием и политическим весом. Образы действующих лиц этой вашингтонской «Ярмарки тщеславия» написаны человеком, хорошо знавшим политическую жизнь: Адамс не случайно заслужил прозвище «самого информированного политического переносчика новостей» (the most informed political gossip) [Kazin, 1996, p. 6]. Он придал своим героям черты известных людей, описав их с симпатией или с иронией. В сенаторе Сайласе Рэтклифе современники безошибочно узнавали черты сенатора Джеймса Блэйна. В образе Президента («Old Granite») изображен 19-й президент США Резерфорд Хэйс; под пером Адамса, однако, он обретает черты человека нерешительного и необразованного. Можно сказать, что это образ собирательный: автор соединил в нем некоторые негативные черты трех последних президентов<—<Линкольна, Гранта и Хэйса. Главной же темой книги является идея демократии, о чем недвусмысленно говорит заглавие. О демократии спорят дипломат Натан Гор и сенатор-демократ Рэтклиф, южанин Каррингтон и Мэдлин Ли. Скептически отзывается о демократии Каррингтон, но его взгляды окрашены горечью недавнего поражения Юга в Гражданской войне. Рэтклиф говорит правильные слова, но мы понимаем, что перед нами опытный и циничный делец от политики, ловкий манипулятор и демагог<—< из той породы, о которой писал еще Джеймс Фенимор Купер в «Американском демократе». Что касается Мэдлин, то она разочаровалась в<самом принципе демократии: она «смогла добраться до самой сути (выделено мной.<—<Э. О.) так называемого демократического правления и понять, что оно не лучше любого другого» [Adams, 1983, p. 168]. Учтем, однако, что Мэдлин слишком мало понимает из того, что происходит вокруг. В самом деле, интеллектуальный мир героини весьма узок: «за душой у миссис Ли было <...> не слишком много» [Адамс, 1989, p. 11]. 250 HENRY ADAMS ON DEMOCRACY AND THE NATURE OF POWER Ее образ недвусмысленно снижен. До приезда в Вашингтон она немного интересовалась философией, что следует из следующего пассажа: привлечь к себе «видного государственного деятеля» казалось ей не менее важным опытом, чем тот, который она получила от чтения немецкой философии «вместе с полным изданием трудов Герберта Спенсера в придачу» (Адамс, 1989, p. 47—48]. Упоминание того, что Мэдлин знакомилась с жизнеописаниями американских президентов и их жен, «следы существования которых ей удавалось обнаружить», также содержит иронию. В этих словах<—<скрытый выпад героини против Абигейл Адамс, прабабки Адамса, которая отстаивала права женщин в области образования, и отношение автора к словам Мэдлин не могло быть положительным. О несерьезности попыток Мэдлин понять политическую историю бурных предвоенных лет Америки свидетельствует и то, что чтение биографий этих деятелей «утомило ее своим однообразием» [Adams, 1983, p. 43]. В конце романа Адамс прибегает к<редкой в повествовании прямой речи, описывая настроение Мэдлин после разрыва с Рэтклифом: «Демократия совсем испортила мне нервы. Ах, как хорошо было бы пожить в пирамиде Хеопса (in [?!] the Great Pyramid) и смотеть только на Полярную звезду!» [Adams, 1983, p. 182] Трудно согласиться с тем, что автор хотел сделать свою героиню «абстрактно-идеальной» [Уракова, 2009, с. 168]. О том, что такое демократия, серьезно размышляет один из второстепенных персонажей романа, дипломат Натан Гор. На вопрос Мэдлин о том, является ли демократия лучшей формой правления, при которой избиратели могут влиять на политику через институт выборов, Гор отвечает положительно. Демократия, в его глазах,< —< естественное следствие всего предшествующего развития общества; она «подтверждает тот факт, что общество сейчас достигло гораздо более высокого интеллектуального уровня, чем прежде <...> Это единственный путь, которым стоит идти» [Adams, 1983, p. 40]. Политическое кредо Гора<—< его тайное знание, даже вера, и звучит оно как изложение философии самого автора. Наиболее рельефный персонаж романа<—<сенатор Рэтклиф. Он являет собой прямую противоположность Каррингтону<—<и по характеру, и по убеждениям. Жизненное кредо последнего прямо противоположно тому, что проповедует и чем руководствуется в своей политической практике маститый сенатор, который утверждает, что «дело сейчас не в соблюдении принципов, а в обладании властью». Иначе говоря, принципом Рэтклифа и его однопартийцев было «отсутствие принципов». Говоря о прототипе героя, Джеймсе Блейне, американский историк Ричард Хофштедтер заметил: «Главное, что он сделал для американской политики, так это то, что он понизил ее уровень» [Hofstadter, 1948, p. 176]. Адамс внимательно наблюдал за событиями настоящего, дабы исследовать «тендеции исторического развития» (именно так называлась речь 1894 года, написанная им по случаю избрания его председателем Американской исторической ассоциации). Общественная жизнь в США ГЕНРИ АДАМС О ДЕМОКРАТИИ И ПРИРОДЕ ВЛАСТИ 251 1860—1870-х годов, которую писатель мог наблюдать вблизи, так сказать, «из-за кулис», давала ему богатую пищу для размышления и анализа, что, естественно, отразилось и в романе. Одну из язв политической жизни США Адамс видел в коррупции. Явление это не было чем-то новым: коррупция расцела пышным цветом еще в президентство Эндрю Джексона (1839—1847). То был феномен, который американские историки называют «the spoils system», иначе говоря, политикой раздачи государственных должностей сторонникам победившей партии<—<в качестве награды за заслуги в обеспечении ее победы. При президенте Гранте повторилось нечто подобное. Размер мздоимства приобрел чудовищные размеры, поскольку в это время создавались крупные компании, развивавшие экономику страны после Гражданской войны. Они нуждались в государственных субсидиях, заказах, получение которых зависело от чиновников. Герои романа обсуждают возможности борьбы с этим социальным злом, а< также перспективы реформирования государственного аппарата. Символом коррупции в романе является сенатор Рэтклиф. Он и его люди боятся потерять при новом президенте «все честно заработанные< ими блага< —< должности в иностранных миссиях и консульствах, в< департаментах и на таможне, в налоговом и почтовом ведомствах, в<индейских агентствах, все разнообразные контракты на поставки для армии и флота» [Адамс, 1989, с. 81]. В разговоре с ним Мэдлин задает риторический вопрос: «Неужели мы обречены всегда быть во власти воров и бандитов? Неужели порядочное правительство несовместимо с демократией?», на что сенатор демагогически замечает: «Ни одно представительное правительство не может быть ни намного лучше, ни< намного хуже того общества, которое представляет» [Адамс, 1989, с. 42]. Он предлагает начать с улучшения общества, тогда и правительство будет лучше; обратный процесс, предупреждает он, приведет к<неминуемому краху. Эти слова политики нередко произносят именно тогда, когда гражданский контроль за правительством отсутствует или невозможен. Основным достоинством романа является, пожалуй, его публицистический характер. Несмотря на определенную дидактичность повествования и схематичность образов он все же не лишен художественных достоинств. Говоря о власти, Адамс прибегает к образам машины, рычагов, шестеренок, колес, иначе говоря, движущихся частей механизмов, которые нечувствительны к живой жизни и воспринимаются как символ бездушной и опасной силы. Он использует метафоры, которые передают его негативное отношение к миру политики, антигуманному характеру отношений внутри того клана, который именуется центром политической жизни. Роман «Демократия», как справедливо отметила А. П. Уракова, во многом предвосхищает позднюю работу писателя<—<«Воспитание Генри Адамса» [Уракова, 2009, с. 153]. Отмечу сразу, что “Education” в заглавии книги (The Education of Henry Adams) соответствует русскому понятию «обучение» (или «учение»), тем более, что в оригинальном 252 HENRY ADAMS ON DEMOCRACY AND THE NATURE OF POWER тексте это слово встречается постоянно<—<и именно в значении «учения», «познания»<—<по контрасту с «незнанием», «невежеством» (ignorance). Представляется, что заглавие книги точнее было бы перевести как «Годы учения Генри Адамса». Но «Воспитание» (в переводе заглавия) настолько прочно вошло в обиход отечественной критики, что придется придерживаться именно этого варианта. Книга представляет собой автобиографию-жизнеописание, охватывающую годы становления Адамса как писателя, мыслителя, наблюдателя и критика жизни и нравов современного ему общества. Это и< философский трактат, и собрание эссе, и описание путешествий, и< заметки на самые разные темы. Книга< —< свидетельство поисков ее< автором жизненнной философии, того, что Эмерсон называл “the сonduct of life”. Как можно понять из этой своеобразной автобиографии, написанной в третьем лице, вся сознательная жизнь Адамса представляла собой «годы учения», которые в конце концов привели его к< философскому выводу об относительности< —< или множественности<—< истины, а в области истории<—< к формулировке теории «динамической энтропии». Уже в 1870-е гг. Адамс вырабатывал научный взгляд на жизнь: интересовался не только историей, которой занимался профессионально, но и наукой. Трудно судить о том, сколь обширны были его познания в точных и естественных науках, но на страницах книги встречаются имена Ньютона и Кеплера, астронома Тихо Браге, физика и астронома Сэмюэла Лэнгли. Ивестно, что он был знаком с трудами Лайеля и Дарвина, социологов и философов Огюста Конта, Герберта Спенсера, Стюарта Милля, Уильяма Джеймса. Он размышлял о< возможности существования “Pluralistic Universe”, или “Pluriverse”, о чем напишет Уильям Джеймс в одноименной работе<—<и сам Адамс в конце своей книги. Писатель пытался приложить достижения естественных наук к истории, понять ее направленность и законы, создать, так сказать, «историческую физику». Ему казалась чрезвычайно< важной идея «энергии», которая главенствовала в физике XIX в., и< в этом можно найти сходство между ним и еще одним писателем и ученым, размышлявшим над загадками мироздания в 1840-е гг., а< именно< —< с Эдгаром По. В книге Адамса говорится об энтропии в< обществе, о тревожной тенденции человечества к самоуничтожению, о возможном неконтролируемом взрыве энергии (писатель словно предчувствовал открытие термоядерной энергии в XX в.). Он говорил о возможности тотального уничтожения человечества, причем< уничтожения не только физического, но и морального. Понятия «энергии» и «власти» были для него синонимами. Он сознавал опасность большой концентрации власти, поскольку сомневался в возможности общества ее контролировать: результат, считал он, может оказаться для человечества фатальным. Cтоль пессимистический взгляд был свойствен Адамсу в начале XX в. Именно поэтому его называют «еще одним модернистом, которого публика открыла лишь после того, как Первая мировая война подтвердила его давнее убеж- ГЕНРИ АДАМС О ДЕМОКРАТИИ И ПРИРОДЕ ВЛАСТИ 253 дение: современный мир бессмыслен, безумен и не поддается контролю» [Kazin, 1996, p. 10]. В своих политических инвективах Адамс всегда оставался художником. Если в «Демократии» главной чертой его поэтики была публицистичность, то в «Воспитании» он предстает перед нами как писатель, стилю которого присуща легкость, изысканность, богатая образность. Так, о влиянии на человека власти он рассуждает со знанием дела, используя тропы, заимствованные из медицины. «У всех людей,<—<пишет он,< —< власть и известность неизбежно приводят к гипертрофии собственного „я“, своего рода злокачественной опухоли, которая в итоге убивает в своей жертве чувства к другим людям...» [Адамс, 1988, с. 177]. Стремление к власти, которая лишает людей способности сочувствовать окружающим, писатель сравнивает «с нездоровым аппетитом (diseased appetite), страстью к алкоголю или склонностью к извращениям» [Adams, 1983, p. 854]. Для того времени это было довольно смелым высказыванием. Принято считать, что Адамс разделял представление о детерминированности событий и человеческих поступков; он изображал человека как песчинку в водовороте непознаваемой вселенной. Однако, по словам Джона Карлоса Роу, такой взгляд «не следует смешивать с<философским натурализмом конца века» [Rowe, 1976, p. 63]. А. Н. Николюкин, напротив, видит в Адамсе представителя литературы американского натурализма< —< на том основании, что он «придавал понятиям, заимствованным из естественных наук, свой историко-социологический смысл» [Николюкин, 1988, с. 624]. Следов натурализма в<его романе «Демократия» нет, однако через четверть века в мировоззрении писателя наступил перелом. Как очевидно из книги «Воспитание Генри Адамса», в конце XIX в. писатель уже разделял некоторые положения социального дарвинизма. В «Воспитании» он словно предвосхитил мотивы драйзеровского «Финансиста», когда писал (в последней главе) о деятельности трестов и корпораций как о силе, способной породить «нового человека». По его образному выражению, эти корпорации «круто ломали прежнее, круша все вековые устои и ценности, как винты океанского парохода< —< сельдяной косяк» [Адамс, 1988, с. 594—595]. Адамс недвусмысленно оценивает их роль в борьбе нового и старого как положительную. По его мнению, руководители трестов и корпораций, несмотря на беззастенчивость и абсолютно аморальные методы, обладали «энергией», которая может радикально обновить общество. Автор «Воспитания» придавал большое значение понятиям «власть», «могущество», «сила», «энергия», даже «инерция» (как определенный вид «силы»). В первом романе Адамс изобразил механизм функционирования политической власти: в первой же главе он говорит о том, что его героиню «притягивала ВЛАСТЬ» [Adams, 1983, p. 8]. Именно так, прописными буквами, и написано это слово. В «Воспитании» публицистический пафос практически отсутствует. Адамс избегает прямых инвектив, что было характерно для его романа. Прежние мишени, не- 254 HENRY ADAMS ON DEMOCRACY AND THE NATURE OF POWER милосердно высмеянные в повествовании о судьбе Мэдлин Ли, упоминаются здесь в нейтральном контексте (например, президент Грант). В< книге писатель ведет речь о власти (power), но рассматривает ее не только как власть политическую, но как «энергию», некую физическую< —< или космическую< —< силу. Она приобретает в его философии онтологическое значение. Адамс противопоставляет два ряда понятий: с одной стороны< — Множественность, Многообразие, Сложность, Анархия, Хаос, с другой<—<Единство, Целостность (Continuity), Цель, Порядок, Закон, Истина, Вселенная (Universe), Бог. В философии Адамса понятия второго ряда теряют былую аксиоматичность. Писатель называет себя «исследователем множественности» (a student of multiplicity) и противопоставляет мир (Универсум, или Universe) как нечто единое<—< миру как множеству (Multiverse, или Pluriverse). Следует отметить близость идей Генри Адамса тем мыслям, которые формулировал в лекциях по философии Уильям Джеймс примерно в годы, когда шла работа над «Воспитанием». В 1902 г. Джеймс опубликовал книгу «Многообразие религиозного опыта: Исследование человеческой природы» (The Varieties of Religious Experience: A Study in Human Nature), где он дает определение основного принципа прагматизма как «плюралистичности» (plurality). Говоря о «практическом взгляде на мир» (healthy-mindedness) [James, 1990, p. 125], Уильям Джеймс подразумевал отход от традиции философского идеализма. Говорил он и о том, что «мир нашего нынешнего сознания (consciousness) есть лишь один из многих< существующих миров; эти другие миры содержат в себе некий опыт, который имеет значение и для нашей жизни» [James, 1990, p. 463]. Созвучие идей Уильяма Джеймса и<Генри Адамса кажется очевидным. Создание книги, которой автор придал форму «романа воспитания», и его первого романа «Демократия» разделяло почти четверть века. В это время формировалась философия писателя, близкая прагматизму в его джеймсовском понимании. В ходе долгих лет учения Генри Адамс пришел к выводу о том, что «мир< —< хаос, в нем господствуют слепые силы, порядок же< —< лишь конструкция нашего воображения» [Adams, 1983, p. 1132]. В таком мире самой подходящей жизненной философией может быть стоицизм, или, как выразился немецкий ученый Олаф Хансен, «эстетический пессимизм» [Hansen, 1990, p. 155]. О пессимизме Адамса пишет и американский историк и литературовед Кушинг Страут, увидевший в попытках применить к истории физические законы (в частности второй закон термодинамики) стремление «оправдать собственный пессимизм» [Strout, 1981, p. 46]. Можно утверждать, что исторический пессимизм Адамса во многом был вызван не только его философскими взглядами, претерпевшими значительную эволюцию за четверть века, но и трезвым взглядом на политическую жизнь, на политику< —< как воплощение,<или лучше сказать, материализацию<—<бездушной и неумолимой СИЛЫ. ГЕНРИ АДАМС О ДЕМОКРАТИИ И ПРИРОДЕ ВЛАСТИ 255 ЛИТЕРАТУРА 1. Adams, Henry. Democracy / Henry Adams. Novels, Mont Saint Michel, The Education. New York: The Library of America, 1983. 1246 p. 2. Adams, Henry. The Education of Henry Adams / Henry Adams. Novels, Mont Saint Michel, The Education. New York: The Library of America, 1983. 1246 p. 3. Hansen, Olaf. Aesthetic Individualism and Practical Intellect. American Allegory in Emerson, Thoreau, Adams, and James. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1990. 249 p. 4. Hofstadter, Richard. The American Political Tradition and the Men Who Made It. New York: Vintage Books. A Division of Random House, 1948. 381 p. 5. James, William. The Varieties of Religious Experience. New York: First Vintage Books / The Library of America, 1990. 517 p. 6. Kazin, Alfred. An American Procession. Major American Wtiters, 1830—1930. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1996. 408 p. 7. Rowe, John Carlos. Henry Adams and Henry James. The Emergence of a Modern Consciousness. Ithaca & London: Cornell University Press, 1976. 254 p. 8. Strout, Cushing. The Veracious Imagination. Essays on American History, Literature, and Biography. Middleton, Conn.: Wesleyan University Press, 1981. 301 p. 9. Адамс, Генри. Демократия / Г. Адамс, Г. Видал, Дж. Дидион. Демократия. Романы. М.: Прогресс, 1989. 720 с. 10. Адамс, Генри. Воспитание Генри Адамса. М.: Прогресс, 1988. 751 с. 11. Николюкин А. Н. Живой свидетель истории США. Послесловие / Адамс, Генри. Воспитание Генри Адамса. М.: Прогресс, 1988. 12. Уракова А. П. Генри Адамс / История литературы США. Том V. М.: ИМЛИ РАН, 2009. 721 с. REFERENCES 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. Adams, Henry. Democracy / Henry Adams. Novels, Mont Saint Michel, The Education. New York: The Library of America, 1983. 1246 p. Adams, Henry. The Education of Henry Adams / Henry Adams. Novels, Mont Saint Michel, The Education. New York: The Library of America, 1983. 1246 p. Hansen, Olaf. Aesthetic Individualism and Practical Intellect. American Allegory in Emerson, Thoreau, Adams, and James. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1990. 249 p. Hofstadter, Richard. The American Political Tradition and the Men Who Made It. New York: Vintage Books. A Division of Random House, 1948. 381 p. James, William. The Varieties of Religious Experience. New York: First Vintage Books / The Library of America, 1990. 517 p. Kazin, Alfred. An American Procession. Major American Wtiters, 1830—1930. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1996. 408 p. Rowe, John Carlos. Henry Adams and Henry James. The Emergence of a Modern Consciousness. Ithaca & London: Cornell University Press, 1976. 254 p. Strout, Cushing. The Veracious Imagination. Essays on American History, Literature, and Biography. Middleton, Conn.: Wesleyan University Press, 1981. 301<p. Adams, Genri. Demokratiya / G. Adams, G. Vidal, D. Didion. Demokratiya. Romany. M.: Progress, 1989. 720 s. 256 HENRY ADAMS ON DEMOCRACY AND THE NATURE OF POWER 10. Adams, Genri. Vospitanie Genri Adamsa. M.: Progress, 1988. 751 s. 11. Nikolyukin A. N. Zhivoy svidetel’ istorii SShA. Posleslovie / Adams, Genri. Vospitanie Genri Adamsa. M.: Progress, 1988. 12. Urakova A. P. Genri Adams / Istoriya literatury SShA. Tom V. M.: IMLI RAN, 2009. 721 s. Осипова Эльвира Филипповна Доктор филологических наук, профессор. Санкт-Петербургский государственный университет (Россия). E-mail: [email protected] Osipova Elvira PhD, Professor. St. Petersburg State University (Russia). E-mail: [email protected]
