глава 10.экономические последствия низкого уровня здоровья

ГЛАВА 10. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ НИЗКОГО УРОВНЯ
ЗДОРОВЬЯ НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ
Экономические последствия низкого уровня здоровья населения России имеют два аспекта.
Первый связан с затратами на социальные трансферты (выплаты пенсий по инвалидности и
затраты на лечение) и недопроизводством ВВП в результате выбытия работников из
производственного процесса, т.е. с существующей медико-демографической ситуацией. Так, по
нашим наиболее скромным оценкам, заболеваемость, инвалидизация и смертность занятого в
экономике населения в 1999 г. привела к экономическим потерям на сумму 306 млрд. руб. (57,8
млрд. долл. по ППС), что составило 6,3% ВВП. Второй аспект связан с потенциальным
экономическим ущербом, который можно измерить лишь приблизительно, исходя из медикодемографических прогнозов.
Сложной проблемой, с которой предстоит столкнуться России, является сокращение
численности населения в трудоспособном возрасте (мужчин 16 – 59 лет, женщин 16 – 54 лет). В
течение последних 50 лет в России число людей в трудоспособном возрасте постоянно росло,
несмотря на определенные колебания. Однако, как показывает демографический прогноз,
экстраполирующий в будущее нынешние тенденции рождаемости, смертности и миграции
(Население России…, 2004), уже в 2010 году численность россиян в трудоспособном возрасте
может составить 86,1 млн. чел., т.е. уменьшится по сравнению с 2005 годом на 4,1 млн. чел.
Исходя из объема ВВП на одного человека трудоспособного возраста, можно определить
величину возможных экономических потерь, вызванных уменьшением числа потенциальных
работников. В ценах 2004 года эти потери составят за период 5 лет (с 2005 по 2010 год) около 764
млрд. руб. или 64,3 млрд. долл. по ППС. При этом ежегодные потери составят 152,8 млрд. руб.
или 12,9 млрд. долл. К этому надо прибавить затраты на лечение и потерянную выгоду из-за
недопроизводства ВВП в связи с заболеваемостью и инвалидизацией на протяжении пяти лет с
2005 по 2010 год. В результате получится экономическая оценка потенциальных потерь
человеческого капитала, обусловленных с одной стороны объективными демографическими
процессами, общими для России и многих развитых стран (снижение рождаемости, сокращение и
постарение населения), а с другой стороны – низким уровнем здоровья населения нашей страны.
Эти потенциальные потери населения и его здоровья могут быть скомпенсированы только при
сочетании мер по улучшению здоровья и повышению производительности труда при помощи
внедрения более совершенных технологий и роста квалификации. Однако в настоящее время не
существует основательных экономических исследований не только потенциальных, но и реальных
потерь человеческого капитала в России. В этой главе приводятся примеры наиболее простых
расчетов экономических потерь, обусловленных медико-демографическими процессами в России
в 1993-2004 гг. Отдельные разделы посвящены экономическим аспектам смертности населения
трудоспособного возраста в 1999-2004 гг. и феномену ухудшения общественного здоровья на
фоне роста ВВП и заработной платы в тот же период, а также региональному экономическому
анализу медико-демографической ситуации.
Возможны два подхода к определению экономических потерь, обусловленных существующей
медико-демографической ситуацией: 1) оценить ущерб за прошедший период, для которого
известны значения экономических показателей, используемых при расчете (ВВП, пенсий по
инвалидности, затрат на лечение, стоимости жизни); 2) оценить ущерб на перспективу, с учетом
потерь жизненного и трудового потенциала, экстраполировав в будущее значения сегодняшних
или прогнозируемых экономических показателей. Величины ущерба, полученные во втором
случае, по понятным причинам весьма приблизительны. Ниже приведены примеры применения
обоих подходов – расчет экономических потерь от негативных медико-демографических процессов
за период, равный одному году, и экономическая оценка потерь жизненного и трудового
потенциалов.
10.1. Оценка экономического ущерба от потерь здоровья населения,
занятого в экономике
Чтобы составить представление о масштабе экономических потерь в результате
заболеваемости, инвалидизации и смертности в России, рассчитаем ущерб от этих трех процессов
за период, равный одному году (1999), для наиболее экономически значимой группы населения –
занятых в экономике. В расчетах использованы данные Росстата и Минздрава.
Поскольку у нас нет данных о распределении впервые признанных инвалидами по возрасту и
группе инвалидности, нельзя определить ущерб в связи с недопроизводством ВВП в течение
предстоящей жизни инвалидов. Поэтому условно примем, что каждый человек из числа занятых в
экономике, впервые признанный инвалидом в 1999 г., выбыл из производственного процесса на
один год, т.е. не производил ВВП и получал пенсию в течение года.
Поскольку мы также не располагаем данными о распределении умерших по возрасту,
невозможно рассчитать величину ВВП, который они могли бы произвести до выхода на пенсию и
стоимость всех потерянных в результате их смерти лет. Поэтому при определении ущерба от
смертности учитывается непроизведенный ВВП только за один год, а стоимость одного года
статистической жизни умножается на количество умерших.
Временная утрата трудоспособности. В 1999 году из-за временной утраты трудоспособности
по болезни экономика России на каждые 100 работающих теряла 908,4 календарных дня. На все
работающее население было потеряно 467,8 млн. календарных дней, что соответствует невыходу
на работу в течение года примерно 1282 тыс. работающих. Расходы на выплату пособий по
временной нетрудоспособности, согласно данным официальной статистики1, составили порядка
19,6 млрд. руб. ВВП на одного занятого в экономике в 1999 г. равнялся 75,4 тыс. руб. Отсюда
упущенная выгода в производстве ВВП за год на 1282 тыс. чел. выражается суммой в 96,7 млрд.
руб. Затраты на лечение одного среднестатистического человека в течение года, исходя из
общественных и личных затрат граждан на медицинское обслуживание и лекарства, экспертно
оцениваются приблизительно в 67 тыс. руб., что на 1282 тыс. чел. составит около 85,9 млрд. руб.
Таким образом, экономический ущерб в целом по России из-за заболеваемости с временной
утратой трудоспособности в 1999 году составит:
1 282 тыс. чел. × (75,4 тыс. руб. + 67 тыс. руб.) + 19 615 100 тыс. руб. = 202,2 млрд. руб.= 38,2
млрд. долл.
По некоторым данным снижение средней длительности временной нетрудоспособности в
каждом случае только на один день сохраняет для народного хозяйства около 44 млн. человекодней на производстве (Гаврилов с соавт., 1969). Исходя из этой оценки, можно определить выгоду
от снижения длительности заболеваний с временной утратой трудоспособности:
(44 млн. чел.-дней / 365 дней) × 75,4 тыс. руб. = 9 089,3 млн. руб. = 1 718,2 млн. долл.
Таким образом, без учета экономии средств, затрачиваемых на лечение и на выплаты пособий,
только за счет прироста ВВП от столь небольшого повышения уровня здоровья работающего
населения выгода может составить примерно 9,1 млрд. руб. или 1,7 млрд. долл. в год
Инвалидизация. Численность лиц, впервые признанных инвалидами, из числа занятых в
российской экономике в 1999 г. составила 417,7 тыс. чел. При среднем размере годовой пенсии по
инвалидности 5,6 тыс. руб., выплаты за 1 год на 417,7 тыс. чел. можно приблизительно оценить
суммой в 2,3 млрд. руб. Упущенная выгода в производстве ВВП за 1 год будет равняться 31,5
млрд. руб., а затраты на лечение и оплату труда социальных работников составят порядка 28,1
млрд. руб. (67,2 тыс. руб. на лечение и уход за одним инвалидом в течение года). Общий
экономический ущерб от инвалидизации занятого в экономике населения в Российской Федерации
в 1999 г. составит:
417,7 тыс. чел. × (5,6 тыс. руб. + 75,4 тыс. руб. + 67,2 тыс. руб.) = 61,9 млрд. руб. = 11,7 млрд.
долл.
1
В расчетах использованы данные Росстата
статистический…, 2000-2005) и экспертные оценки.
и
Минздрава
(Здоровье
населения…,
2000;
Российский
Смертность. В 1999 году в Российской Федерации смертность занятого в экономике населения
составила около 435 тыс. чел. Отсюда упущенная выгода в производстве ВВП за год на 435 тыс.
чел. выражается суммой 32,8 млрд. руб. По нашим оценкам стоимость одного года
среднестатистической жизни в 1999 г. составила 20,5 тыс. руб. Следовательно, стоимость 435 тыс.
потерянных лет жизни составит 8,9 млрд. руб. Средний размер социальных выплат в связи с
потерей кормильца на одного умершего составлял 474 руб. в год. На 435 тыс. чел. за год эти
выплаты будут равняться 206,2 млн. руб. Суммарный экономический ущерб в связи со
смертностью занятого в экономике населения в 1999 году составляет:
435 тыс. чел. × (75,4 тыс. руб. + 20,5 тыс. руб. + 0,5 тыс. руб.) = 41,9 млрд. руб. = 7,9 млрд.
долл.
Многочисленные исследования свидетельствуют, что высокий уровень потребления алкоголя
наносит существенный вред здоровью населения нашей страны. Например, по данным А.В.
Немцова (2001) смертность, обусловленная употреблением алкоголя в 1992-1996 гг. в России
составила 32,4% общей смертности. Исходя из результатов его исследований, можно считать, что
примерно 30% смертей занятого в экономике населения (а значит и 30% экономического ущерба)
обусловлено употреблением алкоголя:
41,9 млрд. руб. × 0,3 = 12,6 млрд. руб. = 2,4 млрд. долл.
Суммарный экономический ущерб от потерь здоровья населения, занятого в экономике, равен:
202,2 млрд. руб. + 61,9 млрд. руб. + 41,9 млрд. руб. = 306,0 млрд. руб. = 57,8 млрд. долл.
Таким образом, в результате потерь здоровья работающего населения только за период,
равный одному году, экономика России потеряла 306 млрд. руб. (57,8 млрд. долл.) или 6,3% от
ВВП (табл. 10.1). Подчеркнем, что суммарный экономический ущерб, определяемый по формуле
(9.24), значительно больше приведенных оценок, так как учитывает затраты в результате потерь
здоровья во всех возрастных группах и на перспективу.
Таблица 10.1. Экономический ущерб от потерь здоровья занятого в экономике населения России в 1999
г.
млрд.
руб.
млрд.
долл.
на одного
занятого,
тыс. руб.
в%к
ВВП
временная утрата
трудоспособности
202,2
38,2
3,2
4,2
инвалидизация
61,9
11,7
1,0
1,3
смертность
41,9
7,9
0,7
0,9
12,6
2,4
0,2
0,3
306,0
57,8
4,8
6,3
в т. ч. в связи с
употреблением алкоголя
суммарный ущерб от
потерь здоровья
10.2. Экономическая
потенциалов
оценка
потерь
жизненного
и
трудового
Частично охарактеризовать масштабы экономического ущерба в результате смертности
населения России с учетом количества всех непрожитых лет можно при помощи такого показателя
потенциальной демографии, как потери жизненного потенциала (потерянные годы потенциальной
жизни). Показатели потенциальной демографии отражают в частности время, которое в среднем
предстоит прожить представителю каждой возрастной группы исходя из средней ожидаемой
продолжительности жизни для данного возраста. Жизненный потенциал (P) группы людей в
возрасте от m до M на всю предстоящую жизнь (до достижения предельного возраста w)
измеряется в человеко-годах и определяется по формуле:
P(m, M ;0, w) =
M -1
åN
m
x
×
ex + ex + 1
,
2
(10.1)
где Nx – число людей в возрасте x, ex – средняя ожидаемая продолжительность жизни для
возраста x.
Если в качестве Nx рассматривать число умерших в каждом возрасте, получится показатель
потерь жизненного потенциала, или потерянных лет потенциальной жизни, который применяют в
демографии для анализа состояния общественного здоровья наряду с традиционными
показателями ожидаемой продолжительности жизни, смертности, инвалидности и заболеваемости
(Ермаков, 1995; Флоринская, 1999). Потерянные годы потенциальной жизни (ПГПЖ) характеризуют
масштабы преждевременной смертности и рассчитываются как сумма произведений числа
умерших в каждой возрастной группе на количество лет, недожитых ими до возраста ожидаемой
продолжительности жизни:
ПГПЖ = å di × ai ,
(10.2)
i
где di – число умерших в i-й возрастной группе; аi – недожитые годы, аi = T – xi, где Т – верхний
предельный возраст, до которого рассчитывается недожитие (обычно ожидаемая
продолжительность жизни), xi – середина i-го возрастного интервала.
Стоимость потерянных лет потенциальной жизни в результате смертности населения в году t
(Пt) можно определить следующим образом:
Пt = ПГПЖt · Сt,
(10.3)
где Сt – стоимость одного года статистической жизни в году t.
По расчетам Ю.Ф. Флоринской (1999) потери жизненного потенциала населения России в
результате смертности от всех причин во всех возрастах в 1996 г. составили 209,5 человеко-лет на
1000 населения. В абсолютных числах этот показатель составил около 30 902 тыс. человеко-лет.
При этом за предельный возраст дожития (Т) принималась средняя ожидаемая
продолжительность жизни населения развитых стран Европы в 1989 г. – 71 год для мужчин и 80
лет для женщин.
Приняв стоимость одного года статистической жизни равной величине среднегодовой
номинальной заработной платы, которая в 1996 г. равнялась 9 482,4 тыс. руб., рассчитаем
стоимость потерянных лет потенциальной жизни в 1996 г.:
П1996 = 209,5 × 9 482 400 = 1 987 млн. руб. (899 тыс. долл.) на 1000 населения = 1 987 тыс. руб.
(899 долл.) на душу населения
Численность населения России в 1996 г. составила 148 029 тыс. чел. Отсюда стоимость
потерянных лет потенциальной жизни в абсолютных числах:
1 987 тыс. руб. × 148 029 тыс. чел. = 294 134 млрд. руб. =
= 133 152 млн. долл.
ВВП в 1996 г. был равен 2 007 825 млрд. руб. Следовательно, стоимость потерянных лет
потенциальной жизни в результате смертности во всех возрастах от всех причин составила в 1996
г. в России 14,7% ВВП.
В 2002 году потери жизненного потенциала составили уже 214,7 человеко-лет на 1000
населения. Исходя из стоимости одного года статистической жизни в 2002 году, равной 52 324
руб., стоимость потерянных лет потенциальной жизни составит:
П2002 = 214,7 × 52 324 = 11 234 тыс. руб. (1 212 тыс. долл.) на 1000 населения = 11,2 тыс. руб. (1
212 долл.) на душу населения
Численность населения России в 2002 г. составила 144 964 тыс. чел. Отсюда стоимость
потерянных лет потенциальной жизни в абсолютных числах:
11 234 тыс. руб. × 144 964 тыс. чел. = 1 629 млрд. руб. =
= 175 676 млн. долл.
ВВП в 2002 г. был равен 10 830 535 млн. руб. Следовательно, стоимость потерянных лет
потенциальной жизни в результате смертности во всех возрастах от всех причин составила в 2002
г. в России 15% ВВП.
Таким образом, с известной долей приблизительности можно считать, что потери
человеческого капитала в связи с преждевременной смертностью населения составляют около
15% годового ВВП. Однако при этом учитывается только стоимость непрожитых лет, но не
принимаются во внимание потери в связи с недопроизводством ВВП. Для полной характеристики
экономических потерь надо также учесть упущенную выгоду в производстве ВВП из-за
преждевременной смертности людей, занятых в экономике. Это возможно при помощи показателя
потерь трудового потенциала, расчет которого также основан на принципах потенциальной
демографии. Данный показатель характеризует количество потерянных лет трудовой
деятельности в результате преждевременной смертности. При этом могут оцениваться как потери
в результате смертности от всех причин, так и структура потерь в связи с определенными
заболеваниями, что существенно для определения приоритетов деятельности по минимизации
смертности (табл. 10.2).
Таблица 10.2. Потери трудового потенциала населения России от преждевременной смертности в 1993
г. по основным классам причин смерти*
Потери трудового потенциала
с учетом
Ранг
тыс. чел.-лет непроизведен
Классы причин смерти
класса
в % к ВВП
ного ВВП,
трудовой
деятельности млн. долл. по
ППС
2,1
24 389,9
1434,7
Травмы и отравления
1
0,5
5 443,4
320,2
Болезни системы кровообращения
2
0,4
4 705,6
276,8
Болезни перинатального периода
3
0,3
3 729,8
219,4
Новообразования
4
0,3
3 172,2
186,6
Болезни органов дыхания
5
0,2
2 878,1
169,3
Врожденные аномалии
6
0,2
1 927,8
113,4
Инфекционные и паразитарные болезни
7
0,1
1 399,1
82,3
Неточно обозначенные состояния
8
0,1
1 300,5
76,5
Болезни нервной системы и органов чувств
9
Итого:
2 879,2
48 946,4
4,1
*рассчитано на основе: Ермаков с соавт., 1995; Российский статистический ежегодник, 2005
Из таблицы видно, что наибольшие социально-экономические потери в 1993 г. обусловлены
смертностью от травм и отравлений (примерно 50% потерь трудового потенциала). Это
выразилось упущенной выгодой в производстве ВВП на сумму 24,4 млрд. долл., что составляет
2,1% объема ВВП в 1993 г. Суммарные потери трудового потенциала в результате смертности от
всех причин составили около 49 млрд. долл. или 4,1% ВВП за 1993 г., что почти в 2 раза больше
величины ежегодных расходов государственного бюджета на здравоохранение и физическую
культуру.
Общий объем экономических потерь в результате смертности от всех причин во всех
возрастах, с учетом упущенной выгоды в производстве ВВП, получается при сложении
показателей стоимости потерянных лет потенциальной жизни и экономического выражения потерь
трудового потенциала. Исходя из приведенных выше расчетов, можно считать, что суммарные
потери человеческого капитала в результате смертности составили в 1993 г. около 20% ВВП
(примерно 15% ВВП – стоимость потерянных лет потенциальной жизни (как в 1996 и 2002 гг.); 4%
ВВП – потерянная выгода в производстве ВВП. При этом не учитывается объем пенсионных
выплат семьям в связи с потерей кормильца, что, впрочем, не может существенно повлиять на
результат. Надо также помнить, что за верхний предел дожития в данном случае принята
продолжительность жизни населения развитых стран Европы.
10.3. Экономические последствия смертности в трудоспособном
возрасте
В России отмечается очень высокая смертность взрослого населения, особенно в
трудоспособном возрасте. Примерно 82% снижения продолжительности жизни после 1990 г. у
мужчин и 86% у женщин связано с ростом смертности в возрастах от 30 до 59 лет (Население
России…, 2006). Очевидно, людские потери наиболее экономически значимого контингента
населения приводят к экономическому ущербу, который, как правило, не учитывают. В то же время
высокая смертность трудоспособного населения выступает в условиях российской экономики как
фактор снижения производительности труда, наряду с недостаточным инновационнотехнологическим развитием.
Для оценки масштаба экономических последствий растущей смертности в трудоспособных
возрастах были рассчитаны экономические потери в 1999-2004 гг. в результате смертности
населения в возрасте 25-49 лет. При этом оценивался непроизведенный ВВП с учетом количества
лет, не дожитых до выхода на пенсию в связи со смертностью в пяти возрастных группах: 25-29
лет, 30-34 года, 35-39 лет, 40-44 года, 45-49 лет. Аналогичные расчеты были выполнены для
гипотетического варианта, при котором смертность в 1999-2004 гг. снижается теми же темпами,
которыми она в действительности росла. В таблице 10.3. приведены два варианта динамики
смертности – соответствующий действительности (реально) и гипотетический (модель).
Последние графы таблицы характеризуют разность действительных и гипотетических показателей
числа умерших и потерь ВВП.
Как видно, реальный вариант характеризуется почти монотонным ростом числа умерших,
потерь ВВП в абсолютном выражении и в процентах к произведенному ВВП, а также ростом
экономической нагрузки на душу населения в возрасте 25-49 лет в результате преждевременной
смертности части производителей ВВП того же возраста. При этом величина экономических
потерь составляет в среднем 10% реально произведенного ВВП ежегодно.
Таблица 10.3. Человеческие потери и непроизведенный ВВП в результате реальной и гипотетической
смертности в возрасте 25-49 лет (рассчитано на основе: Российский статистический…, 2005)
Умершие в возрасте 25-49 лет, тыс.
чел.
реально
1999
2000
2001
2002
2003
2004
349,0
379,6
388,7
405,7
416,0
410,6
модель
349,0 318,1 306,5 289,1 279,1 269,9
Потери ВВП от смертности в возрасте
25-49 лет, реально:
всего, млн. руб.
442030 722561 892810 1110024 1385203 1731178
на 1 чел. в возрасте 25-49 лет, руб.
в % к произведенному ВВП
7934
9,16
13022
9,89
16174
9,98
20254
10,25
25404
10,46
Средний % к ВВП за 1999-2004 гг.
32027
10,33
10,01
Потери ВВП от смертности в возрасте
25-49 лет, модель:
всего, млн. руб.
442030 603578 707844 804519 942767 1138372
на 1 чел. в возрасте 25-49 лет, руб.
в % к произведенному ВВП
7934
9,16
10877
8,26
12823
7,91
14680
7,43
17290
7,12
21060
6,80
7,78
82,2
116,6
136,9
140,7
Средний % к ВВП за 1999-2004 гг.
РАЗНОСТЬ
Сбереженные жизни, тыс. чел.
0
Возможное снижение потерь в
производстве ВВП, млн. руб.
в % к реально произведенному ВВП
0
0,00
61,5
118984 184966 305505 442436 592805
1,63
2,07
2,82
3,34
3,53
Гипотетический вариант снижения смертности является зеркальной проекцией ее реальной
динамики (табл. 10.3, рис. 10.1). Если бы этот вариант осуществился, значения коэффициентов
смертности в рассматриваемых возрастных группах в 2004 г. были бы близки таковым в 1990 г.,
несколько превосходя их. Таким образом, этот вариант был в принципе достижимым. В этом
случае число сбереженных человеческих жизней, по сравнению с реальным вариантом развития
событий, составило бы в 2004 г. 140,7 тыс. чел., а экономические потери от смертности в возрасте
25-49 лет снизились бы с 9,2% процентов к ВВП в 1999 г. до 6,8% в 2004. Экономическая нагрузка
на население 25-49 лет в связи со смертностью в этой возрастной группе росла бы не столь
быстро и составила в 2004 г. порядка 20 тыс. руб. на душу населения соответствующего возраста,
что на треть меньше, чем в действительности (32 тыс. руб.). Разность величин экономических
потерь между реальным и гипотетическим вариантами составляет для 2004 г. 3,5% ВВП.
11
400
10
380
360
9
340
8
320
300
Процент к ВВП
Число смертей, тыс. чел.
420
7
280
260
6
1999
2000
2001
Потери ВВП, реально
Людские потери, реально
2002
2003
2004
Потери ВВП, модель
Людские потери, модель
Рисунок 10.1. Динамика числа
смертей в возрасте 25-49 лет и обусловленных ими экономических потерь в 1999 – 2004 гг. реально и
согласно модели снижения смертности
Таким образом, расчеты показывают, что снижение показателей смертности взрослого
населения до уровня 1990 г. имело бы благоприятные последствия для российской экономики.
Реальный же рост смертности в трудоспособных возрастах имел следствием постоянное
увеличение упущенной экономической выгоды, до 10,3-10,5% произведенного ВВП в 2004 и 2003
гг.
10.4. Феномен ухудшения здоровья населения России на фоне роста ВВП
и заработной платы
В таблице 10.4 представлена динамика ВВП и стоимости статистической жизни в России с 1999
по 2004 гг. Стоимость жизни рассчитана умножением среднегодовой номинальной начисленной
зарплаты на ожидаемую продолжительность жизни и характеризует масштабы инвестиций в
среднестатистического человека и затраты на поддержание жизни. Как видно, данный показатель
в долларах по паритету покупательной способности (ППС) вырос за пять лет почти вдвое,
составив в 2004 г. 444,2 тыс. долл. США. Одновременно росла и величина ожидаемого ВВП,
производимого среднестатистическим человеком в течение жизни. Ожидаемый ВВП определяется
умножением объема ВВП на одного занятого в экономике на величину суммарного трудового
стажа среднестатистического человека. Положительная динамика этих показателей обусловлена
постоянным ростом ВВП и средней заработной платы на протяжении рассматриваемого периода.
Таблица 10.4. Динамика ВВП, стоимости жизни и ожидаемой экономической отдачи от
среднестатистического человека в 1999-2004 гг.
1999
2000
2001
2002
2003
2004
ВВП, в текущих ценах, млн. руб.
4823234 7305646 8943582 10830535 13243240 16751532
ВВП на одного занятого в
75407
113570 138210 165708 201676 252256
экономике, руб.
Среднегодовая номинальная
18271
26681
38885
52324
65982
80874
заработная плата, руб.
Стоимость статистической жизни
(ССЖ)
руб.
1204072 1744924 2535289 3401034 4282232 5281072
долл. США по ППС
227613 244045 309559 366886 411358 444161
Ожидаемый ВВП (ОВВП) в течение
3016265 4542818 5528408 6628336 8067030 10090221
трудовой жизни, руб.
Ожидаемая экономическая отдача (ЭО) от среднестатистического человека (ЭО = ОВВП – ССЖ)
руб.
долл. США по ППС
в % к ожидаемому ВВП,
производимому в течение
статистической жизни
1812193 2797893 2993119 3227302 3784798 4809148
342570 391314 365460 348145 363573 404470
60,1
61,6
54,1
48,7
46,9
47,7
На фоне этих, казалось бы, благоприятных тенденций ряд других показателей не внушает
оптимизма. Есть основания полагать, что прирост ВВП и увеличение стоимости жизни не повысили
экономической отдачи от человеческого капитала и не улучшили медико-демографическую
ситуацию в России. Так, показатель ожидаемой экономической отдачи от среднестатистического
человека, получаемый вычитанием из ожидаемого ВВП стоимости жизни, снизился в процентах к
ожидаемому ВВП на 12,4% – с 60,1% в 1999 г. до 47,7% в 2004 г. В то же время происходил рост
заболеваемости, инвалидизации и смертности населения, а ожидаемая продолжительность жизни
(ОПЖ) оставалась на низком уровне, составив в 2004 г. 65,3 года (табл. 10.5).
Таблица 10.5. Динамика показателей общественного здоровья и бюджетных расходов на
здравоохранение в России в 1990-2004 гг.
1990
Ожидаемая
69,19
продолжительность жизни, лет
Заболеваемость на 1000
населения, все болезни
651,0
в том числе:
новообразования
5,5
болезни системы
11,2
кровообращения
Инвалидизация на 100 тыс.
51,7
населения
Смертность от всех причин
1119,1
на 100 тыс. населения
Расходы бюджетной системы
РФ на здравоохранение и
–
физическую культуру, в % к
ВВП
1999
2000
2001
2002
2003
2004
65,92
65,37
65,23
64,95
64,85
65,27
705,6
730,5
719,7
740,1
748,6
744,9
8,1
8,4
8,5
9,0
9,0
9,6
16,1
17,1
18,0
19,5
20,6
22,1
71,9
76,2
82,2
81,5
75,5
101,7
1467,9 1529,0 1555,7 1617,2 1636,5 1596,0
2,2
2,1
2,0
2,3
2,2
2,2
Негативный характер данной ситуации очевиден, если рассматривать стоимость
статистической жизни как выражение объема инвестиций в среднестатистического человека.
Затраты на образование, лечение, поддержание жизни и являются инвестициями в человека.
Однако эффективность этих инвестиций, выражающаяся показателем ожидаемой экономической
отдачи в течение жизни, как показано в табл. 10.4, сокращается. Правильной была бы ситуация
опережающего роста ожидаемой экономической отдачи как процесса, вызванного увеличением
инвестиций в человека, ростом стоимости и качества жизни и внедрением более безопасных и
совершенных технологий (в развитых странах Запада увеличение стоимости жизни стимулирует
внедрение более безопасных технологий в промышленности и на транспорте, как уже отмечалось
в 8-й главе).
То же самое относится к медико-демографической ситуации, которую отражают показатели
ожидаемой продолжительности жизни, заболеваемости, инвалидизации и смертности. Если бы
рост ВВП и стоимости статистической жизни приносил результаты, которые он приносит при
правильном отношении к человеческому капиталу, ситуация была бы обратной – ожидаемая
продолжительность жизни по мере роста ВВП и стоимости жизни увеличивалась бы, а
заболеваемость, инвалидизация и смертность снижались, отражая постепенное улучшение
социально-экономической ситуации.
На фактическое осложнение социально-экономической ситуации в стране указывает также рост
дифференциации россиян по уровню дохода. Коэффициент фондов, характеризующий степень
социального расслоения и определяющийся как соотношение между средними уровнями доходов
10% населения с самыми высокими и 10% населения с самыми низкими доходами, увеличился за
1999-2004 гг. с 14 до 15 раз. По некоторым данным фактическая величина коэффициента фондов
в России гораздо больше и находится в интервале от 37 до 50 раз, т.к. в выборочные
обследования не попадают, в частности, семьи с наиболее высокими доходами (Иванов, Суворов,
2003). При этом Россия характеризуется значительно бóльшим уровнем дифференциации
доходов населения по сравнению с западно- и восточноевропейскими странами, в которых в конце
90-х годов коэффициент фондов колебался в интервале от 4 до 11, в то время как в России в 1998
г. он равнялся 23,3. Согласно данным Росстата даже в 2004 году, когда стоимость жизни, зарплата
и ВВП в стране были наибольшими за период с 1995 г., 70% населения имели среднедушевые
денежные доходы менее 7 тыс. руб. в месяц (табл. 8.1).
Причиной описанной выше ситуации является дисгармоничность российской экономики,
состоящая в доминировании топливно-энергетической и сырьевой отраслей промышленности над
обрабатывающими отраслями в сочетании с недостатком динамичного инновационнотехнологического развития экономической системы, что ведет к высокой дифференциации
доходов и низкой социально-экономической эффективности. По мнению экспертов Всемирного
Банка, затраты на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки в России
неэффективны: внедрение новых технологий на предприятиях находится на очень низком уровне.
Как отмечается в Докладе Всемирного Банка об экономике России (2006), средняя
производительность на российских обрабатывающих предприятиях остается достаточно низкой по
сравнению с трудовыми затратами. В среднем она составляет примерно 40% аналогичного
показателя Бразилии, треть показателя ЮАР и половину показателя Польши. Добавленная
стоимость на единицу рабочей силы в Германии в 10 раз превышает таковую в России. Значение
добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности примерно соответствует значению в
Китае и несколько выше значения в Индии. Однако учитывая существенно более низкие трудовые
затраты в этих двух странах, Россия находится в невыгодном положении, так как на каждый
доллар заработной платы средний российский рабочий производит примерно половину того, что
производит индийский или китайский рабочий (Доклад…, 2006).
Следствиями и индикаторами этой экономической ситуации и являются низкий уровень жизни и
неудовлетворительное состояние здоровья основной массы населения России.
10.5. Региональные
здоровья населения
различия экономического
ущерба от
потерь
Как уже отмечалось, вопросы организации региональной политики, как в экономическом, так и в
социальном плане остаются для России во многом нерешенными (Пчелинцев, 1998, 2001, 2002;
Региональное развитие…, 2000). При этом необходимо подчеркнуть, что возможное улучшение
социально-экономического положения нашей страны связано, в первую очередь, с развитием
регионов. «Именно регионы через свои «повседневные» функции – обустройство территории и
улучшение «человеческого капитала» – могут обеспечить запуск нового воспроизводственного
механизма, обеспечивающего взаимодействие микро- и макро уровней экономики и общий
переход от экономики использования ресурсов к экономике их системного воспроизводства. Этот
механизм… нацелен на рост стоимости общественных и частных активов (включая «человеческий
капитал») в долгосрочной перспективе, а не на краткосрочную финансовую стабилизацию»
(Пчелинцев с соавт., 1998, с.120).
В этих условиях экономические оценки потерь капитала здоровья как составной части
человеческого капитала в регионах России могут стать более убедительным аргументом в пользу
учета медико-демографических проблем при проектировании и финансовом обосновании
социальных блоков региональных программ, нежели обычные статистические данные по
заболеваемости, инвалидности и смертности.
В настоящее время важным направлением региональных исследований в России становится
разработка систем социальных и экономических индикаторов, характеризующих уровень развития
регионов, с целью оптимизации управления их социально-экономическим развитием (Пчелинцев,
2002; Региональное развитие…, 2000). С этой точки зрения показатели экономического ущерба в
связи с заболеваемостью, инвалидностью и смертностью могут рассматриваться как индикаторы,
характеризующие экономические аспекты общественного здоровья, и использоваться при
комплексном оценивании социально-экономического положения регионов.
Определение экономического ущерба от потерь здоровья населения проявляет «скрытую»
экономическую составляющую медико-демографических процессов в регионах и позволяет
провести их сравнительную оценку по полученным показателям ущерба, которые в дальнейшем
могут быть включены в интегральную оценку уровня социально-экономического развития
субъектов РФ.
Основные этапы анализа региональных различий экономического ущерба от потерь
общественного здоровья следующие: расчет ущерба по регионам, их классификация,
сопоставление ущерба с величиной валового регионального продукта (ВРП) и создание карт,
отражающих результаты исследования.
В расчетах используются данные официальной статистики, характеризующие медикодемографическую и экономическую составляющие, учитываемые при определении ущерба
(показатели заболеваемости, численность умерших и ставших инвалидами людей, валовой
региональный продукт на душу населения, затраты на лечение и т.д.).
После расчета ущерба регионы ранжируются, затем проводится их классификация. Регионы
относят к определенному типу на основе сравнения величины ущерба в данном регионе со
среднероссийской его величиной. Полученная в результате типология может послужить основой
для выделения на карте страны районов, каждый из которых характеризуется определенным
диапазоном значений экономического ущерба от потерь здоровья населения.
Чтобы охарактеризовать нагрузку на экономику региона в связи с потерями общественного
здоровья, величина ущерба рассчитывается также в процентах к валовому региональному
продукту (ВРП)2, произведенному в данном регионе. Чем меньше этот процент, тем условно
благополучнее регион.
10.5.1. Заболеваемость, инвалидизация и смертность населения, занятого в
экономике
Оценка экономических потерь в результате заболеваемости, инвалидизации и смертности
населения, занятого в экономике, за период, равный одному году (1998), т.е. без учета потерь
трудового потенциала, была проведена для 79 российских регионов (без выделения автономных
округов и за исключением Чечни). При определении экономического ущерба учитывались:
величина не произведенного валового регионального продукта в связи с выбытием работников из
производственного процесса, затраты на лечение и выплаты пенсий по инвалидности и в связи с
потерей кормильца, стоимость одного года жизни всех умерших людей. Затем проводилась
классификация регионов на основе сопоставления полученных величин ущерба с объемом
валового регионального продукта, произведенного в каждом регионе. Было выделено пять типов
регионов, характеризующихся определенными диапазонами значений коэффициента сравнения
(Ксi), определяемого по формуле:
Ксi = Нi /Н',
(10.4)
где Нi – суммарный экономический ущерб от потерь здоровья населения, занятого в экономике в iм регионе в процентах к валовому региональному продукту (нагрузка на экономику региона в связи
с потерями здоровья); Н' – средний по РФ показатель нагрузки на экономику в связи с потерями
здоровья занятых в экономике.
Тип 1. Низкий процент ущерба от ВРП. Ксi = 0,4; Нi = 6,14%
Тип 2. Относительно низкий процент. Ксi = 0,7 – 0,8; Нi = 9,47-11,57%
Тип 3. Средний процент. Ксi = 0,9 – 1,1; Нi = 12,00 – 16,06%
Тип 4. Высокий процент. Ксi = 1,2 – 1,4; Нi = 16,09 – 20,03%
Тип 5. Очень высокий процент. Ксi = 1,7; Нi = 23,22 – 23,45%
Результаты данной классификации представлены на карте (рис. 10.2), которая показывает,
какую нагрузку несет экономика регионов России в связи с низким уровнем здоровья наиболее
экономически значимого контингента населения. Чем больше величина экономического ущерба от
заболеваемости, инвалидизации и смертности населения в процентах к валовому региональному
продукту (ВРП), тем большие потери несет экономика региона в связи с тяжелой медикодемографической ситуацией.
Проведенный анализ позволил выделить субъекты РФ, характеризующиеся высокой нагрузкой
на экономику в связи с потерями здоровья работающего населения. Это ряд слаборазвитых
регионов, относящихся к 4-му и 5-му типам: республики Карачаево-Черкессия (16,1%), Марий Эл
(16,5%), Алтай (17,3%), Еврейская автономная область (17,7%), а также республики Дагестан
(20,0%), Калмыкия (23,2%) и Тыва (23,5%). Во всех этих регионах крайне неблагоприятная медикодемографическая ситуация, обусловленная очень высокими уровнями инвалидизации и
смертности работающего населения, сочетается с низкими объемами ВРП на одного занятого в
экономике.
2
ВРП представляет собой вновь созданную стоимость товаров и услуг, произведенных на территории региона, и
определяется как сумма вновь созданных стоимостей отраслей экономики региона. По экономическому содержанию
показатель ВРП близок показателю валового внутреннего продукта (ВВП) (Регионы России…, 2005).
Рисунок 10.2. Экономический ущерб от потерь здоровья населения, занятого в экономике, в 1998 г.,
в процентах к валовому региональному продукту
Не менее сложная медико-демографическая ситуация отмечается в Тульской (16,4%), Курской
(16,7%), Брянской (17,3%), Псковской (18,2%) и Тамбовской (18,5%) областях.
Из числа экономически успешных субъектов РФ, в которых высок показатель ВРП на одного
занятого в экономике, к категории регионов с низким процентом ущерба от ВРП (тип 2) относятся
Камчатская область (9,5%), Москва (10,1%), Чукотский автономный округ (10,5%), Красноярский
край (11,0%), Магаданская и Мурманская области (11,1 и 11,3% соответственно), Коми (11,6%). В
то же время в эту категорию попадают и регионы, характеризующиеся низкой величиной ВРП на
одного занятого – Краснодарский край (9,6%), Кабардино-Балкария (11,2%), Адыгея (11,4%).
Наиболее низкий ущерб в процентах к ВРП наблюдается в Тюменской области (6,14%),
единственном регионе, относящемся к 1-му типу.
10.5.2. Смертность населения от несчастных случаев, отравлений и травм
В России смертность от внешних причин – несчастных случаев, отравлений и травм (НОТ) –
остается одной из ведущих, занимая второе место после смертности от болезней системы
кровообращения. Охарактеризовать ситуацию в отношении экономического ущерба в результате
смертности от внешних причин в регионах России можно при помощи их классификации по
показателю стоимости потерянных лет жизни, который рассчитывается по следующей формуле:
ПНОТ it = nНОТ it · Сit,
(10.5)
где ПНОТ it – стоимость потерянных лет жизни на 1000 населения в i-м регионе в результате
смертности от несчастных случаев, отравлений и травм в году t; nНОТ it – число умерших от
несчастных случаев отравлений и травм на 1000 населения в i-м регионе в году t; Сit – стоимость
одного года статистической жизни в i-м регионе в году t.
Стоимость года статистической жизни в расчетах принималась равной среднегодовой
номинальной начисленной заработной плате в регионе. Российские регионы (без выделения
автономных округов и за исключением Чечни) были ранжированы по величине ПНОТi в 2000 г.,
после чего, как и в предыдущем случае, было выделено пять типов регионов, характеризующихся
определенным диапазоном значений коэффициента сравнения (Ксi).
Тип 1. Регионы с низкой по сравнению со среднероссийской стоимостью потерянных лет жизни
на 1000 населения в результате смертности от НОТ. (Ксi = 0,1 – 0,6; ПНОТi = 5,6 – 37,5 тыс. руб.);
Тип 2. Регионы с относительно низкой стоимостью потерянных лет жизни (Ксi = 0,7 – 0,8; ПНОТi =
37,9 – 48,0 тыс. руб.);
Тип 3. Регионы со средней стоимостью потерянных лет жизни (Ксi = 0,9 – 1,1; ПНОТi = 49,4 – 65,3
тыс. руб.);
Тип 4. Регионы, характеризующиеся высокой стоимостью потерянных лет жизни (Ксi = 1,2 – 1,5;
ПНОТi = 67,0 – 87,9 тыс. руб.);
Тип 5. Регионы, характеризующиеся очень высокой стоимостью потерянных лет жизни (Ксi = 1,6
– 2,9; ПНОТi = 90,0 – 170,1 тыс. руб.);
Результаты классификации представлены на карте (рис. 10.3). Низкие величины стоимости
потерянных лет жизни на 1000 населения наблюдаются в двадцати двух субъектах РФ,
относящихся к 1-му типу. В большинстве этих регионов низкие значения коэффициента
смертности населения от НОТ сочетаются с низкой стоимостью статистической жизни (республики
Ингушетия,
Дагестан,
Кабардино-Балкария,
Карачаево-Черкессия,
Северная
Осетия,
Ставропольский край, Воронежская, Курская, Ростовская области).
В Пензенской, Ивановской и Саратовской областях, а также в республике Чувашия
наблюдается сочетание высоких коэффициентов смертности от НОТ с низкой стоимостью
статистической жизни. Это относится и к ряду регионов 2-го типа – Ульяновской, Рязанской и
Курганской областям. Особо следует выделить республики Марий Эл и Алтай, в которых в 2000 г.
отмечались очень высокие коэффициенты смертности населения от НОТ (соответственно 270,8 и
320,2 на 100 тыс. населения, в то время как в среднем по РФ – 219,9).
Рисунок 10.3. Стоимость лет жизни, потерянных в результате смертности населения от несчастных случаев,
отравлений и травм в 2000 г., на 1000 населения
Среди регионов 3-го типа высокими коэффициентами смертности от НОТ
характеризовались Тверская (302,4), Псковская (295,9), Калининградская (291,1), Новгородская
(285,0) и Смоленская (271,9) области. При этом стоимость статистической жизни в этих
регионах ниже, чем в среднем по стране. За исключением Томской области, Санкт-Петербурга
и Москвы, в регионах, относящихся к типу 3, отмечаются коэффициенты смертности от НОТ
выше, чем в среднем по РФ.
Высокая стоимость потерянных лет жизни наблюдается в пятнадцати субъектах Федерации
(тип 4), среди которых экстремально высокими коэффициентами смертности от НОТ
характеризуются Республика Тыва и Читинская область, занимающие худшие места по этому
показателю в 2000 г. (соответственно 427,6 и 327,2 на 100 тыс. населения). Стоимость
статистической жизни в Республике Тыва в 1,4 раза меньше, чем в среднем по РФ. Также
высоки коэффициенты смертности от НОТ в Пермской области и Бурятии.
Очень высокая стоимость потерянных лет жизни в результате смертности от НОТ
отмечается в десяти субъектах РФ (тип 5), характеризующихся также высокой стоимостью
статистической жизни (в 1,1 – 4 раза выше, чем в среднем по РФ). Это Красноярский край,
Якутия, Тюменская область, Чукотский автономный округ и др. Во всех регионах 5-го типа
коэффициент смертности от НОТ существенно выше его среднероссийского значения. Особо
следует отметить Кемеровскую область, где очень высоко значение данного показателя (309,1
на 100 тыс. населения).
Таким образом, регионы России с очень высокой стоимостью потерянных лет жизни в связи
со смертностью населения от внешних причин относятся к Дальневосточному, Уральскому и
Сибирскому федеральным округам, в то время как самые низкие значения этого показателя
наблюдаются в ряде регионов Южного и Центрального федеральных округов.
Классификация российских регионов по показателю стоимости потерянных лет жизни в
результате смертности от внешних причин в процентах к валовому региональному продукту
(рис. 10.4) показывает, что наибольшую нагрузку на экономику в связи со смертностью от этого
класса причин несут республики Тыва, Бурятия, Чукотский автономный округ, Читинская и
Кемеровская области, а также Еврейская автономная область.
Рисунок 10.4. Стоимость лет жизни, потерянных в результате смертности населения от несчастных случаев, отравлений и травм в 2000 г.,
в процентах к валовому региональному продукту
Все эти регионы характеризуются высокими значениями коэффициента смертности от НОТ.
При этом только в Чукотском автономном округе объем ВРП на душу населения выше
среднероссийского; остальные регионы 5-го типа характеризуются показателями ВРП на душу
населения ниже среднего. Так, в Республике Тыва данный показатель один из самых низких в
РФ в 2000 г. (ниже только в Дагестане).
В регионах 4-го типа, за исключением Камчатской области, также отмечаются уровни
смертности от НОТ выше среднероссийского. В большинстве этих регионов объем ВРП на
душу населения ниже, чем в среднем по России в 1,3 – 2,3 раза. Наиболее «бедные» субъекты
РФ, относящиеся к типу 4, – Ивановская и Курганская области, а также республики Алтай и
Марий-Эл: ВРП на душу населения здесь в 1,8 – 2,3 раза ниже среднероссийского.
Таким образом, большинство субъектов РФ, относящихся к 4-му и 5-му типам, сочетают
высокие показатели смертности от несчастных случаев, отравлений и травм с низкими
объемами валового регионального продукта на душу населения. Это приводит к тому, что
нагрузка на экономику в связи со смертностью населения от рассматриваемого класса причин
в данных регионах значительно превосходит среднее по России значение. Поэтому регионы 4го и 5-го типов можно назвать районами наибольших потерь капитала здоровья в результате
смертности от внешних причин.
Некоторые из этих регионов также относились к 4-му и 5-му типам по показателю нагрузки
на экономику в результате потерь здоровья занятого в экономике населения в 1998 г. – это
республики Тыва, Алтай, Марий-Эл, а также Курганская, Псковская, Ивановская области и
Еврейская автономная область. Перечисленные регионы дважды оказывались в «черном
списке» в связи с двумя факторами – крайне низким уровнем здоровья их населения и
тяжелым социально-экономическим положением, индикатором которого являются малые
объемы ВРП на душу населения.
Таким образом, сопоставление субъектов РФ по величине нагрузки на экономику в
результате заболеваемости, инвалидизации и смертности позволило выявить наиболее
неблагополучные с этой точки зрения регионы, в которых тяжелая медико-демографическая
ситуация сочетается с общей социально-экономической отсталостью, что позволяет считать их
«зонами» наибольших потерь капитала здоровья.
Экономический анализ медико-демографической ситуации в регионах России показывает:
бедные, слаборазвитые регионы, характеризующиеся тяжелым социально-экономическим
положением, демонстрируют также низкие показатели общественного здоровья. Возникает
своего рода «порочный круг» – тяжелая социально-экономическая ситуация приводит к
ухудшению здоровья, а низкий уровень здоровья приводит к еще большим социальноэкономическим потерям. В условиях значительной межрегиональной социально-экономической
дифференциации потери человеческого капитала в России являются существенным фактором,
препятствующим устойчивому развитию отдельных регионов и страны в целом.