iv международный юридический форум

федеральное государственное бюджетное образовательное
учреждение высшего профессионального образования
«московский государственный юридический университет
имени о.е. кутафина (мгюа)»
IV МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФОРУМ
«ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
СОБСТВЕННОСТИ:
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ»
(IP ФОРУМ)
Сборник материалов
Москва
Издательский центр
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
2016
УДК 347
ББК 67.404.3
Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории
и практики : сборник материалов IV Международного юридического форума
(IP Форума). — М. : Издательский центр Университета имени О.Е. Кутафина
(МГЮА), 2016. — 356 с.
ISBN 978-5-906685-24-7
ISBN 978-5-906685-24-7
УДК 347
ББК 67.404.3
© Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Содержание
Приветственное слово Л. А. Новоселовой . . . . . . . . . . . . . . . . 8
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Алексеева В. А. договоры по распоряжению исключительными правами:
общая характеристика и особенности . . . . . . . . . . . . . . . . . . 10
Багандова Л. К. Проблемы правового регулирования ответственности
за нарушение исключительных прав третьих лиц провайдером хостинга . . . 15
Вартанян А. М. особенности судебного порядка защиты прав на объекты
интеллектуальной собственности в республике беларусь . . . . . . . . . . 21
Ватаманюк В. О. Юридическая природа договора доверительного управления
интеллектуальными правами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 26
Винарская Д. А. Снижение размера компенсации за нарушения в сфере
интеллектуальных прав: проблемы правоприменения . . . . . . . . . . . 32
Гринь Е. С. определение правового режима мультипликационного сериала:
проблемы правоприменительной практики . . . . . . . . . . . . . . . 36
Зайцева А. Арбитражная практика защиты прав на товарные знаки
в республике татарстан . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39
Зданович Г. В. Свободная лицензия — это особый правовой механизм
реализации исключительного права . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42
Лысенко А.И. Снижение судом размера компенсации за нарушения
в сфере интеллектуальных прав ниже установленной законом величины . . . 46
Моргунова Е. И. Актуальные вопросы использования изображения
гражданина в авторском праве . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50
Морева И. М. Актуальные вопросы взыскания в судебном порядке
компенсации за незаконное использование товарного знака . . . . . . . . . 53
Муромцева К. А., Артемьев К. И. Публичная ответственность
за нарушение авторских прав . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 59
Мухамедшин И. Особенности правового регулирования служебных
результатов интеллектуальной деятельности . . . . . . . . . . . . . 63
Нагродская В. Б. Особенности лицензионного договора о предоставлении
права использования произведения в свете последних изменений
гражданского законодательства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69
3
Поляков А. В. Альтернативная компенсация как мера ответственности
и способ защиты авторских и смежных прав в свете судебной практики . . . . 75
Рубан А. С. Территории опережающего социально-экономического развития:
на пути к международному принципу исчерпания права . . . . . . . . . . . 78
Синельникова В. Н. Генно-модифицированные организмы и биомедицинские
клеточные продукты как объекты интеллектуальной собственности . . . . 82
Стерлигова А. В. Некоторые аспекты пересмотра судебных актов
президиумом суда по интеллектуальным правам . . . . . . . . . . . . . 90
Сушкова О. В. Особенности правовой охраны и защиты прав на результаты
интеллектуальной деятельности и иных нетипичных результатов
(опыт европы) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 93
Таева А. В. Соотношение вещных и исключительных прав . . . . . . . . . . 99
Трофимов В. В. Проблемные аспекты формирования стратегии
правотворческой политики в сфере инноваций и некоторые дискуссионные
вопросы реформирования законодательства об интеллектуальной
собственности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 102
Чибисова А. Ю. Технология цифрового отпечатка как способ правовой
защиты интеллекутальных прав в сети интернет . . . . . . . . . . . . 108
Шевченко С. И. Расширенное коллективное управление правами в россии:
проблемы и перспективы развития . . . . . . . . . . . . . . . . . . 110
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА. СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR
И СИСТЕМА COPYRIGHT
4
Арпентьева М. Р. Симулякры и защита интеллектуальной
собственности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119
Болдырева Н. Т. к вопросу о некоторых аспектах имплементации
положений трипс по охране авторских прав в правовой
системе россии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 120
Борзенко Е. А. охрана и защита права публикатора на произведение науки,
литературы или искусства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123
Вахитова Ю. И. Теоретические аспекты копродукции в области
кинематографии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 126
Генералова Я. Ю. Проблемы толкования и применения термина
«база данных» в праве интеллектуальной собственности . . . . . . . . . 130
Захаров Н. О. К проблеме правового регулирования публичного исполнения
радио- и телепередач . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 133
Касьянова М. Н. Телевизионный формат как объект авторского права . . . . 139
Красникова К. Н. Аранжировка, обработка, транскрипция,
ремикс и другие производные музыкальные произведения . . . . . . . . . . 142
Новикова Н. А. Оговорка о публичном порядке как основание ограничения
оборотоспособности интеллектуальных прав . . . . . . . . . . . . . . 146
Рашкина Ю. К. Предоставление правовой охраны фонограммам,
опубликованным до вступления римской конвенции в силу
для российской федерации. подтверждение факта первой публикации
фонограммы в информационно-коммуникационных сетях . . . . . . . . . 151
Руденко А. С. Правовая природа договоров о создании результатов
интеллектуальной деятельности, заключаемых между
юридическими лицами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Симонян Ш. Р. Перспективы совершенствования правового регулирования
отношений по поводу авторских прав в сети интернет . . . . . . . . . .
Слепова А. А. Персонаж произведения как объект правовой охраны . . . . . Цокур Е. Ф., Хлопотной А. В. Защита авторских и смежных прав
на современном этапе: проблемы теории и практики . . . . . . . . . . .
Шкабронова А. Л. Вопросы законодательного регулирования
ответственности владельцев интернет-сайтов за неоднократное
и неправомерное размещение информации, содержащей объекты
авторских и (или) смежных прав . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Шулепина А. Е. Плагиат музыкальных произведений:
проблемы правовой защиты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Горбатюк А. И. Legal perspective on the concept of openness in open innovation . . Елисеев В. И. Права на произведения и промышленные образцы:
применимость опыта великобритании в россии . . . . . . . . . . . . .
Журид О. Ю. Сущность технического решения . . . . . . . . . . . . . .
Моисеев А. Е. Проблема правовой квалификации: право преждепользования . .
Рыбалко Е. В. Алгоритмы машинного обучения как объекты
софтверного патентования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Рыбальченко Ю. Н. Некоторые аспекты защиты патентных прав . . . . .
Шатайлюк Е. Е. Патентный троллинг: механизмы борьбы в россии и сша . . СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
155
159
162
166
169
172
179
180
184
190
193
197
200
Гильманова А. А. Соотношение между использованием товарного знака
иным лицом на основании лицензионного договора
и «под контролем правообладателя» . . . . . . . . . . . . . . . . . . 204
Першонкова М. С. Незаконное использование товарного знака.
золотое «правило треугольника» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 208
Прокопчук Е. В. Актуальные проблемы товарных знаков,
зарегистрированных в Крыму . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 213
Рабец А. П. О некоторых аспектах недействительности договора
об отчуждении исключительного права на товарный знак . . . . . . . . . 217
Тюлькин А. А. Охрана советских товарных знаков . . . . . . . . . . . . 224
Царегородцева Т. В. Внесение прав использования товарных знаков
(знаков обслуживания) в уставный капитал . . . . . . . . . . . . . . . 228
Шагунян Э. А. Особенности правовой охраны наименования места
происхождения товаров и географического указания во франции . . . . . . 232
Широкова О. Ю. Указания происхождения товара, географические указания
и наименования места происхождения товара . . . . . . . . . . . . . . 235
5
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
В СЕТИ ИНТЕРНЕТ. ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Азимов Г. М. оглы, Федоров Д. А. Курбатов Е. В. круг необходимых
и достаточных мер, которые должны предпринимать информационные
посредники по обращениям правообладателей, чтобы избежать
ответственности за нарушение прав третьими лицами . . . . . . . . . 238
Горбачева А. А. Проблема стриминга в сети интернет . . . . . . . . . . 242
Гудовских Т. С. Актуальные вопросы охраны объектов авторских прав
в сети интернет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 246
Цынгеева Б. С. Как защитить товарный знак от возможных атак
со стороны конкурентов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 248
Гущина И. А. имеет ли место множественность правонарушений
при нарушении интеллектуальных прав на один и тот же художественный
объект при его использовании в сети интернет в различной форме
или различными способами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 252
Касимова А. Э. Доменное имя: правовая природа . . . . . . . . . . . . . 256
Кожемякин Д. В. Основные подходы к определению правовой природы
доменного имени в судебной практике стран общего права . . . . . . . . . 259
Коровин Д. С. проблемы охраны и новые формы использования
результатов интеллектуальной деятельности, выраженных
в цифровой форме. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 263
Малинин Г. С. Защита дизайна элементов веб-сайта
как аудиовизуального отображения программы для эвм . . . . . . . . . . 267
Малюта А. А. Проблематика интернет-серверов и доменного имени . . . . . 270
Мойш М. Ю. охрана доменных имен в режиме коммерческих обозначений.
почему нет? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 274
Мошкина А. П. доменные имена: природа и особенности . . . . . . . . . . 277
Наумов И. А. добросовестность информационного посредника
как критерий исключения его ответственности:
вопросы правоприменительной практики . . . . . . . . . . . . . . . . 281
Рашина В. А. проблемы привлечения к ответственности
информационного посредника . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 285
Сидоров С. В. Освобождение информационных посредников
от ответственности за нарушение интеллектуальных прав . . . . . . . . 291
Усачева Е. П. Проблемы реализации конституционного права граждан
на охрану интеллектуальной собственности в российской федерации
в интернете . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 295
Чугунков П. И. проблемы охраны и новые формы использования
результатов интеллектуальной деятельности, выраженных
в цифровой форме пользовательского контента компьютерных игр . . . . . 298
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ
РЕГУЛИРОВАНИЕ
6
Заровняев С. С. Правовое регулирование параллельного импорта
и исчерпания исключительного права в России . . . . . . . . . . . . . . 301
Кирсанова Е. Е. Административный порядок как один из внесудебных
способов защиты деловой репутации юридического лица . . . . . . . . . . 304
Мельник А. Н. Недобросовестная конкуренция, связанная с нарушением
исключительных прав на товарные знаки . . . . . . . . . . . . . . . . 307
Эннан Р. Е. Особенности защиты права на торговую марку и фирменное
наименование антимонопольными органами . . . . . . . . . . . . . . 310
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ: ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ
И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Васёва Ю. Н. Прижизненное определение посмертной судьбы
исключительного права: способы и риски . . . . . . . . . . . . . . . . 317
Волкова С. С. Совместная собственность супругов на доходы,
полученные от использования результатов интеллектуальной
деятельности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 322
Горпинченко Ю. М., Демидова А. И. Наследование интеллектуальных
прав . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 326
Слепко Г. Е. Исключительные права на объекты интеллектуальной
собственности несовершеннолетних детей и родителей:
соотношение и особенности правового регулирования . . . . . . . . . . . 330
Стражевич Ю. Н., Босык О. И. вопросы наследования исключительного
права на товарный знак . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 336
Третьякова А. Л. Наследование доменного имени . . . . . . . . . . . . . 343
Фигурина Н. Н. наследование интеллектуальных прав
публично-правовыми образованиями
(применительно к произведениям изобразительного искусства) . . . . . . 348
7
Приветственное слово Л. А. Новоселовой
8
С большим удовольствием приветствуем всех специалистов, которые
приняли участие в подготовке сборника статей к Международному юридическому форуму «Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики» (IP Форум). Форум проводится Московским государственном юридическим университетом имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
при поддержке Суда по интеллектуальным правам уже четвертый раз и
стал замечательной традицией.
В этом году это мероприятие особенно знаменательно, поскольку
проводится в юбилейный год — год, когда Университет отмечает 85-летие.
За эти годы выпускниками Университета, прежде известного как Всесоюзный юридический заочный институт (ВЮЗИ), стали знаменитые государственные и общественные деятели, известные ученые, адвокаты.
Сложно представить себе более подходящую площадку для столь масштабного форума, собирающего значительную аудиторию для научных
дискуссий по широкому кругу тем, связанных с защитой интеллектуальной собственности.
Такой же широтой тем отличаются и подготавливаемые в рамках этого мероприятия сборники научных статей, они охватывают все важнейшие
институты интеллектуального права: авторское и патентное право, средства индивидуализации.
Примечательно, что в различных работах теоретические проблемы
органично увязываются с потребностями практики. Недопустимо, особенно для такого сложного и сравнительно молодого института, как интеллектуальное право, чтобы практика двигалась в отрыве от развития
теоретической базы. В свою очередь, и теория не может развиваться самостоятельно, а должна соответствовать потребностям современной социальной и экономической жизни, отвечать на насущные вопросы практики.
Показательно, что целый ряд статей посвящен темам, которые были подняты и обсуждались в связи с конкретными судебными спорами, например
о снижении размера компенсации за нарушения в сфере интеллектуальных прав; о правовой охране фонограмм, опубликованных до вступления
в силу для Российской Федерации Римской конвенции; о персонаже произведения как объекте правовой охраны и т.д.
Значительный интерес представляют материалы, отражающие результаты научных разработок по проблемам охраны интеллектуальной
собственности в сети Интернет: ответственность информационных посредников, особенности использования различных объектов авторских
прав и т.д.
Уверена, что сборник материалов форума, который вы сейчас держите в руках, будет полезен всем, кто интересуется вопросами защиты интеллектуальных прав, и, безусловно, он займет достойное место в библиотеке
Суда по интеллектуальным правам.
С уважением,
доктор юридических наук, профессор
заведующий кафедрой интеллектуальных прав
Московского государственного юридического
университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА),
председатель Суда по интеллектуальным правам
Людмила Александровна Новоселова
9
ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
СОБСТВЕННОСТИ. СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
Алексеева В. А.,
студентка,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ДОГОВОРЫ ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫМИ ПРАВАМИ:
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ОСОБЕННОСТИ
Аннотация. В статье рассмотрены основные положения, связанные с договором об отчуждении исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации и лицензионным договором. Автор также отмечает дискуссионность проблемы определения
природы договора об отчуждении в аспекте его консенсуальности или реальности. Проведен сравнительный анализ договоров с целью выявления
общих сходств и существенных различий между ними, приведены примеры
из судебной практики.
Ключевые слова: распоряжение исключительными правами, договор об отчуждении исключительными правами, лицензионный договор.
Annotation. The article describes the main provisions relating to the contract
for the alienation of exclusive rights to results of intellectual activity and means
of individualization, and the license agreement . The author also notes debatable
problems determining the nature of the contract on alienation in terms of its
consensual or reality. A comparative analysis of contracts in order to identify
common similarities and significant differences between them, are examples of
judicial practice
Keywords. Disposal of exclusive rights , the contract for the alienation of exclusive
rights , the license agreement.
10
Выдающийся российский цивилист, профессор Дозорцев В. А. в конце
XX века в одной из своих статей писал о наступлении «новой эры в развитии исключительных прав»1. Сейчас мы можем говорить о том, что в связи
с развитием общественных отношений в сфере экономики, науки, в информационной сфере она, действительно, наступила.
1
См.: Дозорцев В. Л. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации : сборник статей / Исслед. центр частного права. М., 2005. С. 11.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Алексеева В.А. Договоры по распоряжению исключительными правами: общая характеристика и особенности
Распоряжение исключительным правом. Существуют различные
точки зрения по поводу содержания данного понятия. Основываясь на
научных работах д-р юрид. наук Рузаковой О.А., распоряжение исключительным правом можно определить как правомочие правообладателя,
позволяющее ему своей волей и в своем интересе решать юридическую
судьбу «особого вида имущественного права, урегулированного гражданским законодательством, на результаты интеллектуальной и приравненной к ней деятельности, представляющего собой легальную монополию
для правообладателя, в соответствии с которой он вправе использовать
самостоятельно, запрещать или разрешать другим лицам использование
такого результата в пределах, предусмотренных законом»2. Канд. юр. наук
Орлова Е.Д. предлагает понимать под распоряжением исключительными
правами «совокупность способов (действий), не противоречащих закону
и существу такого исключительного права, обеспечивающих правообладателю возможность определения судьбы исключительного права и направленных на изменение прав и обязанностей третьих лиц»3.
Согласно п. 1 ст. 1233 ГК РФ4 правообладатель может распорядиться
принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности (далее — РИД) или на средство индивидуализации
любым не противоречащим закону и существу такого исключительного
права способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому
лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования соответствующих РИД или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор). Если мы обратимся к комментариям5 к данной статье,
то выясним, что законодатель предоставил правообладателю несколько
возможных вариантов поведения. Он может распорядиться своим правом
путем его полной передачи третьему лицу либо путем его обременения,
к которому может относиться заключение лицензионного договора, договора о залоге исключительного права, договора коммерческой концессии,
а также в силу других юридических фактов. В Общих положениях части
четвертой ГК РФ, посвященной интеллектуальному праву, закрепляются
правовые нормы, отмечающие особенности договоров о распоряжении
исключительным правом на РИД или на средство индивидуализации,
в том числе договоров об отчуждении исключительного права и лицензи
2
3
Рузакова О. А. Система договоров о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении исключительными правами : автореф. дис. ... д-ра юрид.
наук. М., 2006. С. 7.
Орлова Е. Д. Понятие и осуществление распоряжения исключительными правами
на средства индивидуализации : автореф. дис. ... к. юр. наук. Москва, 2010. С. 11.
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от
28.11.2015) // Собрание законодательства РФ. 25.12.2006. № 52. Ст. 1233.
4
5
Корчагина Н. П., Моргунова Е. А., Погуляев В. В. Комментарий к части четвертой
Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный) / под ред. В. В. Погуляева. М. : Юстицинформ, 2008. 640 с.
11
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
онных (сублицензионных) договоров. Это, на наш взгляд, связано с особым
имущественным характером и содержанием исключительных прав. Изучая эти две договорные конструкции, невольно задаешься вопросом: а в
чем их сходство и каковы между ними различия.
Во-первых, исходя из определений, установленных законодателем,
договор отчуждения отличается от лицензионного договора объемом
исключительных прав, которыми в результате соглашения может распоряжаться другое лицо. При отчуждении исключительных прав приобретателю в полном объеме передается или будет передано исключительное право, при лицензионном договоре одна сторона предоставляет или
обязуется предоставить другой стороне право использования РИД или
средства индивидуализации в предусмотренных договором объеме, определенными в договоре способами, в установленных законодательством
сроках и на определенной территории. Интересно, что согласно абзацу 2
пункта 13.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС
РФ № 29 от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» «договор, предусматривающий отчуждение права использования
результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, но в то же время вводящий ограничения по способам использования
соответствующего результата или средства либо устанавливающий срок
действия этого договора, с учетом положений статьи 431 Кодекса может
быть квалифицирован судом как лицензионный договор. При отсутствии
такой возможности договор подлежит признанию недействительным
(статья 168 ГК РФ)»6. Дискуссионной является проблема отнесения договора отчуждения исключительно к консенсуальной разновидности договоров или же и к реальной, и консенсуальной разновидностям. Профессор Гаврилов Э.П. придерживается первой точки зрения. Он считает, что
договор отчуждения консенсуальный, так как законодатель не установил
императивную норму, которая бы позволяла относить его к реальным договорам, основываясь на п. 2 ст. 433 ГК РФ7. Ряд других авторов научных
статей8 поддерживают вторую точку зрения, утверждая, что вопрос об
отнесении и к реальному, и к консенсуальному договору разрешен самим
Гражданским кодексом, потому что в определении в п. 1 ст. 1234 ГК РФ9
содержится слово «передает», которое является характерным признаком
для реального договора. По нашему мнению, договор отчуждения следует
6
7
12
8
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС РФ «О некоторых
вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» от 26.03.2009 № 29» // Российская газета. № 70.
22.04.2009.
Гаврилов Э. П. Деление гражданских договоров на консенсуальные и реальные //
Хозяйство и право. 2009. № 7.
См.: Крупко С. И. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ : в 2 т. / под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Г. Светланова. М. : Юрайт, 2009. Т. 2. С. 230.
Гражданский кодекс Российской Федерации» (часть четвертая).
9
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Алексеева В.А. Договоры по распоряжению исключительными правами: общая характеристика и особенности
все-таки относить к консенсуальным. Еще из римского права общеизвестно, что договор, который заключен с момента достижения соглашения по
всем его условиям, является консенсуальным. Для признания реального
договора заключенным необходима передача имущества. Но при договоре
отчуждения идет речь о нематериальных правах, которые не могут быть
переданы физическим путем.
Во-вторых, некоторое различие существует и в требованиях, которые
предъявляются к форме данных сделок. Оба договора заключаются в письменной форме. Только в отношении договора отчуждения соответствующая норма носит императивный характер, а при лицензионном договоре
может быть предусмотрена иная форма, если это установлено в гражданском законодательстве.
В-третьих, при заключении данных договоров отсутствует возможность безвозмездного отчуждения или безвозмездного предоставления
права использования РИД или средства индивидуализации в отношениях
между коммерческими организациями. Но, если стороны заключают лицензионный договор, то существует специальное уточнение: невозможность на территории всего мира и на весь срок действия исключительного
права на условиях исключительной лицензии, если ГК РФ не установлено
иное.
В-четвертых, лицензионный договор имеет несколько обязательных
условий: предмет договора и указание на способы использования РИД или
средства индивидуализации (согласно постановлению Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2013 № 09АП-26995/2013-ГК по делу
№ А40-20795/2013 истцу в удовлетворении требований о признании недействительным лицензионного договора и применении последствий недействительности сделки судом было отказано, поскольку стороны не согласовали предмет договора, в связи с чем указанный договор является незаключенным). Также закон отмечает такие разновидности лицензионного
договора, как простая (неисключительная) лицензия и исключительная
лицензия.
Если говорить о сходствах между рассматриваемыми договорами, то
нужно отметить следующие моменты:
1) обязательность государственной регистрации перехода права (при
договоре отчуждения), права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (при лицензионном договоре) в случаях и в порядке, которые предусмотрены статьей 1232 ГK РФ;
2) единство в требованиях к договорам при условии их возмездности
и безвозмездности. (Согласно постановлению ФАС Московского округа от 28.05.2012 по делу № А40-63433/11-12-534 истец требовал признать недействительным отказ в регистрации бессрочного лицензионного договора на использование товарного знака, обязать ответчика зарегистрировать лицензионный договор, но суд в удовлетворении требования отказал, так как представленный на регистрацию
договор не содержал условий о размере вознаграждения или порядке
его определения.);
13
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
3)
при существенном неисполнении принятых обязательств приобретателем или лицензиатом выплатить в установленный договором срок
вознаграждение, правообладатель или лицензиар могут отказаться
от договора в одностороннем порядке и потребовать возмещения
убытков (внесенное изменение — существенное неисполнение —
связано с необходимостью установления препятствия для правообладателя и лицензиара в праве отказаться от договора при незначительной просрочке);
4) договоры схожи в аспекте их разновидностей по объектам исключительных прав: договоры на произведение как объект авторского права, на объект смежных прав; на изобретение, полезную модель или
промышленный образец; на селекционное достижение, на топологию
интегральной микросхемы, на секрет производства — ноу-хау, на товарный знак, на единую технологию.
Таким образом, сравнительный анализ договора отчуждения и лицензионного договора показал наличие сходств, связанных с порядком
регистрации, особенностей требований, предъявляемых к ним, а также наличие существенных различий, которые обусловлены природой и назначением данных договорных конструкций.
14
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Багандова Л. К. Проблемы правового регулирования ответственности за нарушение исключительных прав ...
Багандова Л. К.,
ООО «ФБ Групп»
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
ЗА НАРУШЕНИЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ ТРЕТЬИХ ЛИЦ
ПРОВАЙДЕРОМ ХОСТИНГА
Аннотация. В работе проведен анализ особенностей субъектного состава
статьи 1253.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, выявлены пробелы правового регулирования положения провайдера хостинга в рамках
процедуры привлечения его к ответственности за нарушение исключительных прав третьих лиц. Автором раскрываются примеры технических
препятствий выявления информационного посредника, который должен
нести ответственность за нарушение исключительных прав на результаты
интеллектуальной деятельности. Раскрываются примеры ситуаций, когда
информационный посредник не выявлен и ответственность за действия
администратора сайта или владельца сайта несет провайдер хостинга и наоборот. Освещаются примеры взаимодействия субъектов, подпадающих под
действие статьи 1253.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, причины и способы ухода от ответственности виновного в нарушении исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности. Сделан
и обоснован вывод о необходимости законодательного совершенствования
процедуры привлечения к ответственности информационного посредника
именно в случае наличия его вины.
Ключевые слова: Информационный посредник, хостинг, сайт, провайдер
хостинга, ответственность за нарушение исключительных прав, владелец
сайта, администрация сайта.
Annotation. In the research there is an analwysis of the subject’s specialty matter
of the article 1253.1 of the Civil Code of the Russian Federation, some gaps of the
law regulation of the hosting provider status in the procedure of put him to justice
because of the violation of intellectual property rights of the third parties are found
out. The author reveals examples of technical obstacles identifying information
intermediary, who should be responsible for the violation of the exclusive rights
to results of intellectual activity. The examples of situations where the information
intermediary is not revealed and the mediator responsible for the actions of the
site administrator or owner of the site shall be hosting provider and vice versa,
are disclosed. The examples of interaction of the subjects covered by Article
1253.1 of the Civil Code of the Russian Federation, the causes and care of those
responsible for the infringement of exclusive rights to the results of intellectual
activity are highlighted. The conclusion about the necessity of improving the
legislative procedures of accountability is an information intermediary in case of
his guilt is made and substantiated
Keywords. Information intermediary, hosting, site, hosting provider, responsibility
for the violation of the exclusive rights, owner of the site, administrator of the site
15
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
С развитием информационных технологий в нашей стране все большую популярность приобретают электронные способы коммуникации, ведения бизнеса посредством использования сети Интернет и перенесение
некоторых видов экономической деятельности полностью в пространство
информационно-телекоммуникационных сетей.
Так, значительное количество сделок на сегодняшний день совершается в рамках гражданско-правовых отношений в сети Интернет и подпадет под регулирование, как правило, одновременно нескольких отраслей
законодательства. Таким образом, возникают различного рода ситуации,
подразумевающие противоречивые или не предусмотренные законодательством способы регулирования, чем представляются значительно актуальными и в силу этого заслуживающими внимания.
Одним из наиболее сложных вопросов в рамках регулирования существующих правоотношений в информационно-телекоммуникационной
сети Интернет является проблема ответственности за нарушение исключительных прав владельцем хостинга. В силу определенных особенностей
субъектного состава указанных отношений важен сам факт законодательной дефиниции рассматриваемых понятий.
Согласно п. 4 ст. 2 Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ
«Об информации, информационных технологиях и о защите информации»
(далее — ФЗ «Об информации»), информационно-телекоммуникационная
сеть — технологическая система, предназначенная для передачи по линиям связи информации, доступ к которой осуществляется с использованием
средств вычислительной техники. Такая формулировка позволяет сделать
вывод о том, что под данное определение подпадает не только сеть Интернет, но и сети сотовых операторов, операторов связи, предоставляющих кабельное телевидение и т.п. Что касается сотовых операторов и операторов
связи, то разграничения особенностей регулирования их деятельности
в информационно-телекоммуникационных сетях, в рамках действующего законодательства, на сегодняшний день, представляется недостаточно
конкретизированными, чего нельзя сказать о деятельности провайдеров
в сети Интернет.
Пункт 18 ст. 2 ФЗ «Об информации» определяет провайдера хостинга как лицо, оказывающее услуги по предоставлению вычислительной
мощности для размещения информации в информационной системе, постоянно подключенной к сети Интернет1. Гражданский кодекс относит
провайдера хостинга к интернет-посредникам, в силу того, что, согласно
п. 1 ст. 1253.1 ГК РФ, интернет-посредник — это лицо, предоставляющее
возможность доступа к материалу в информационно-телекоммуникационной сети.
В рамках гражданско-правовых отношений возможны два варианта
сотрудничества провайдера хостинга с целью предоставления указанных
услуг: напрямую с клиентом (ситуация, в которой провайдером хостинга
16
Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Собрание законодательства
РФ.31.07.2006. № 31 (1 ч.). Ст. 3448.
1
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Багандова Л. К. Проблемы правового регулирования ответственности за нарушение исключительных прав ...
и владельцем сайта является одно и то же лицо) и при осуществлении посредничества в отношениях клиента с владельцем сайта. В каждой из этих
ситуаций провайдер выполняет функцию информационного посредника,
в большинстве случаев действуя на основании гражданско-правового договора.
Часто такие отношения способствуют довольно успешному развитию
рынка различного рода товаров и услуг, а также взаимодействию в информационном пространстве сети Интернет. Однако не всегда субъекты
экономической деятельности оказываются добросовестными на практике, при этом имеют место случаи нарушения прав третьих лиц клиентами
провайдера.
Статья 1301 Гражданского кодекса РФ предусматривает ответственность за нарушение исключительных прав автора или иного правообладателя2. Так как в процессе оказания своих услуг посредством сети Интернет
провайдеры зачастую не раскрывают истинных владельцев сайта (стоит
отметить, что законодательство не предусматривает их обязанности раскрывать истинного правонарушителя), на сегодняшний день судебная
практика идет по пути привлечения к ответственности провайдера хостинга на основании ст. 1253.1 ГК РФ в качестве информационного посредника.
В силу этого, на сегодняшний день, ответчиками по большинству исков о защите исключительных прав являются именно провайдеры хостингов, а не
владельцы и администраторы сайтов, что следует из содержания картотеки
судебных дел на сайте Мосгорсуда3.
Это обусловлено тем, что при выявлении владельца сайта лицо, чьи
исключительные права нарушены, сталкивается с определенными препятствиями скорее технического характера. Несмотря на то что зачастую
на сайтах в сети Интернет присутствует информация о разработчиках
и оформителях сайта, от которых можно узнать о владельцах (например,
ходатайствовать в суде об истребовании копии договора на создание сайта), в ситуации, когда владелец хостинга предпочитает остаться не выявленным, такая информация может нигде не значиться. В данном случае,
одно из лиц, виновных в нарушении исключительных прав, не несет ответственности за такое нарушение. Предполагается, что в дальнейшем
отношения между провайдером хостинга и владельцем сайта должны основываться на положениях договора между ними, предусматривающих
подобные ситуации, так как предполагается, что законодательно вопрос
гражданско-правовой ответственности именно владельца сайта в данном
аспекте урегулирован недостаточно однозначно.
Что касается действий третьего лица, то в результате нарушения его
прав следует принятие им мер претензионного характера на основании
обращения к пунктам договора, предусматривающего подобные ситуации,
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ // Парламентская газета, № 214-215, 21.12.2006.
2
Московский городской суд: информация по делам первой инстанции, рассматриваемым в московском городском суде // URL: http://mos-gorsud.ru/inf/infp/. (дата
обращения: 04.01.2016)
3
17
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
18
что также не всегда является действенной мерой в силу возможности отсутствия реакции со стороны контрагента. Также в договоре может не присутствовать указание ответственности в подобных случаях.
В связи с этим возникает значительное количество вопросов о порядке
регулирования рассматриваемых отношений. Согласно п. 1 ст. 1253.1 ГК РФ,
необходимым условием наступления ответственности является наличие
вины со стороны провайдера хостинга.
При этом проверить, был ли осведомлен провайдер о произошедшем
нарушении исключительных прав, если информация, о которой идет речь,
не является явно той, о которой он мог быть осведомлен, что ее публикация затрагивает права третьих лиц, и доказательство его вины в таком
случае представляется довольно затруднительным даже при ее наличии.
Как уже было сказано, в данном случае правообладатели предпочитают
прибегать к претензионному порядку защиты своих прав, а впоследствии
— к судебному. В подобной ситуации у виновных нарушителей исключительных прав также существует преимущество. Отказав в удовлетворении
претензии правообладателей об устранении нарушения их исключительных прав, они получают дополнительное время для извлечения прибыли от
размещенной на хостинге информации (например, деятельность интернетмагазина, продающего поддельную продукцию известной марки), а когда
провайдеру хостинга приходит повестка в суд, он до первого заседания суда
удаляет всю информацию, нарушающую права третьих лиц, с хостинга.
Даже в случае вынесения судом решения на основании доказательств,
имевшихся на момент существования нарушающей исключительные права информации, провайдер хостинга имеет возможность разместить ту же
информацию с некоторыми изменениями, но представляющую собой уже
иной предмет разбирательства, не относящийся к вышеуказанному. Таким
образом, на него не будет распространяться решение о запрете размещения на сайте информации, вынесенное судом, что также представляет собой сложность правоприменения и нормативно-правового регулирования
рассматриваемой статьи Гражданского кодекса РФ.
Кроме того, наиболее распространенной в судебной практике проблемой является сложность доказательства возможности отслеживания
провайдером хостинга всей информации, размещаемой на хостинге,
и установления провайдером хостинга факта нарушения исключительных
прав третьих лиц посредством размещения такой информации его контрагентами или третьими лицами. Указанные технические сложности часто
используются в качестве аргументов для защиты провайдера хостинга
в процессе ведения судебных споров.
Таким образом, в случае если провайдер хостинга работает со значительным количеством клиентов и/или с большими объемами информации
от существующих клиентов, то он вполне обоснованно может не успеть отследить нарушения исключительных прав третьих лиц со стороны всех
или даже некоторых клиентов.
Проблема установления ответственности за нарушение исключительных прав посредством использования сайтов в сети Интернет также
заключается в том, что в подобной ситуации сложно представить ее под-
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Багандова Л. К. Проблемы правового регулирования ответственности за нарушение исключительных прав ...
робное законодательное регулирование, поэтому данный вопрос законодатель оставляет на усмотрение договаривающихся сторон (владелец сайта,
провайдер хостинга, администратор и пользователи сайта). При этом ни
одна из срон не является заинтересованной в строгом контролировании
соблюдения исключительных прав третьих лиц, поскольку деятельность
и владельца сайта, и провайдера хостинга, а зачастую и пользователей
сайта, направлена на получение прибыли, которой они лишаются в случае,
если постоянно будут принимать меры ответственности к своим контрагентам в рассматриваемых отношениях за нарушение исключительных
прав третьих лиц.
Также имеет место проблема недобросовестной конкуренции посредством использования возможности блокировки электронного ресурса лишь на основании предположения о нарушении исключительных
прав, предусмотренная п. 3 ст. 1302 ГК РФ. В рамках реализации обеспечительных мер по поданному в суд заявлению, согласно положениям законодательства, предоставляется возможность инициировать блокировку
электронного ресурса. Такая блокировка может быть инициирована и со
стороны недобросовестных конкурентов тех компаний, которые ведут
свою деятельность посредством информационно-телекоммуникационных сетей, но соблюдают требования законодательства о защите интеллектуальной собственности. Результатом принятия обеспечительных
мер на определенное время в случае заявления от таких конкурентов
может являться приостановление деятельности законно функционирующих интернет-сервисов и потеря ими значительного количества доходов и клиентов. В данном случае, возможно привлечение к ответственности за недобросовестную конкуренцию на основании ст. 14.33 Кодекса
Российской Федерации об административных нарушениях4. Однако доказать размер и взыскать упущенную выгоду за время приостановления
деятельности сайта организации представляется довольно затруднительным.
Предполагается, что тенденция европеизации законодательного регулирования защиты исключительных прав субъектов экономической
деятельности на сегодняшний день реализована в несколько недоработанной форме. На наш взгляд, имеет место необходимость конкретизации
значительного количества терминов и их определений, таких как «владелец хостинга», «администратор сайта», «информационно-телекоммуникационная сеть» (и какие именно сети к ней относятся); более определенного законодательного регулирования гражданско-правовых отношений
между указанными субъектами, а также конкретизация процедуры привлечения к ответственности за нарушение исключительных прав участниками правоотношений в сети Интернет.
Несмотря на некоторую сложность конкретизации значительного количества терминов и процедур в действующем законодательстве, касающихся правового регулирования ответственности за нарушение исключиКодекс РФ об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ //
Собрание законодательства РФ. 07.01.2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
4
19
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
тельных прав третьих лиц провайдером хостинга, предполагается, что порядок привлечения к ответственности по ст. 1253.1 Гражданского кодекса
Российской Федерации может быть дополнен возможностью совершения
тех или иных процессуальных действий, позволяющих установить вину
лица, непосредственно создавшего возможность нарушения исключительных прав третьих лиц (например, прямого указания на необходимость
предъявления регрессного требования к лицу, от которого фактически зависит принятие решения о нарушении исключительных прав третьих лиц
с использованием сайта в сети Интернет).
В целях решения перечисленных проблем предлагается значительное
количество вариантов законодательного регулирования правового положения провайдера хостинга в качестве информационного посредника, что говорит о назревшей необходимости реформирования данного вопроса, давно
служащего предметом споров в действующей доктрине5.
5
20
Злобина И. В. К вопросу об ответственности информационного посредника за нарушение интеллектуальных прав в сети Интернет // Теория и практика общественного развития. URL: http://teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2013/10/
yurisprudentsiya/zlobina.pdf (дата обращения: 04.01.2016) ; В Минкомсвязи России
прошло обсуждение поправок к антипиратскому закону // URL: http://minsvyaz.
ru/ru/news/index.php?id_4=44554. (дата обращения: 04.12.2016).
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Вартанян А. М. Особенности судебного порядка защиты прав на объекты интеллектуальной собственности...
Вартанян А. М.,
кандидат юридических наук, доцент,
учреждение образования «Гродненский государственный
университет имени Янки Купалы»
ОСОБЕННОСТИ СУДЕБНОГО ПОРЯДКА ЗАЩИТЫ ПРАВ
НА ОБЪЕКТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ
Аннотация. В статье рассматриваются особенности судебного порядка рассмотрения споров в сфере интеллектуальной собственности в Республике
Беларусь. Проводится сравнительный анализ судебных систем Республики
Беларусь, Российской Федерации и некоторых других зарубежных стран.
Обосновывается необходимость создания в Республике Беларусь специализированного суда, рассматривающего споры в сфере интеллектуальной
собственности. Отмечается положительный опыт в данном вопросе Российской Федерации, связанный с сознанием специализированного суда — Суда
по интеллектуальным правам. Раскрываются порядок формирования состава коллегии по делам интеллектуальной собственности Верховного Суда
Республики Беларусь и ее компетенция. Указывается на несовершенство
судебного порядка защиты прав на объекты интеллектуальной собственности в Республике Беларусь в связи с отсутствием возможности обжалования
решения коллегии по делам интеллектуальной собственности Верховного
Суда Республики Беларусь в кассационном порядке, а также подведомственностью данной коллегии только гражданских споров в сфере интеллектуальной собственности.
Ключевые слова: суд, специализированный суд, судебная коллегия, интеллектуальная собственности, защита нарушенных прав.
Annotation. The article considers the peculiarities of the judicial procedure
of consideration of disputes in the field of intellectual property in the Republic of
Belarus. A comparative analysis of judicial systems of the Republic of Belarus, the
Russian Federation and some other foreign countries. The necessity of creating in the
Republic of Belarus specialized court dealing with disputes in the field of intellectual
property. Noted the positive experience of the Russian Federation, associated with
the consciousness of a specialized court — the Court for intellectual rights. Describes
the procedure of forming the composition of the Board on Affairs of intellectual
property of the Supreme Court of the Republic of Belarus and its competence.
Indicates the imperfection of the judicial procedure of protection of rights to objects
of intellectual property in the Republic of Belarus in connection with absence of
possibility to appeal the decision of the Board on Affairs of intellectual property of
the Supreme Court of the Republic of Belarus in cassation and the jurisdiction of this
Board only civil disputes in the field of intellectual property.
Keywords. Specialized court, judicial Board, intellectual property, protection
of violated rights.
21
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Как показывает мировая практика, несмотря на возможность в установленных случаях досудебного урегулирования споров в сфере интеллектуальной собственности, судебный порядок защиты прав на результаты
интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации участников гражданского оборота остается наиболее эффективным. Во многих странах функционируют либо самостоятельные специализированные суды, либо соответствующие судебные инстанции в составе судов традиционных юрисдикций. Так, например, в Украине судебная
защита прав интеллектуальной собственности осуществляется судами общей юрисдикции, хозяйственными судами, а в сфере публично-правовых
отношений — административными судами, в Австрии, Германии, Швеции,
США, Великобритании, Тайване, Таиланде, Филиппинах, Корее созданы
специальные патентные суды.
В Российской Федерации до 2013 года рассмотрение споров, связанных с защитой прав интеллектуальной собственности, было отнесено
к компетенции как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов.
Несмотря на то, что идея создания патентного суда обсуждалась еще в конце 80-х — начале 90-х годов ХХ века, лишь 7 декабря 2011 года вступил
в силу Федеральный конституционный закон № 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» и Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации»«1, который предусматривал создание в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам.
В соответствии со ст. 26.1 указанного Федерального конституционного закона Суд по интеллектуальным правам является специализированным арбитражным судом, рассматривающим в пределах своей компетенции дела
по спорам, связанным с защитой интеллектуальных прав, в качестве суда
первой и кассационной инстанций.
Кроме того, дополнен Главой IV.1 «Полномочия, порядок образования
и деятельности Суда по интеллектуальным правам» Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации»2, п. 1 ст. 43.4 которого содержит норму о том, что дела
рассматриваются Судом по интеллектуальным правам независимо от того,
являются ли участниками правоотношений, из которых возник спор, организации, индивидуальные предприниматели или граждане.
Что касается Республики Беларусь, то создание специализированной
судебной инстанции для защиты нарушенных прав на объекты промышленной собственности предусматривалось еще в конце 90-х гг. XX в. Так,
в 1998 г. в Закон Республики Беларусь от 13 января 1995 г. «О судоустройО внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» и Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации: Федеральный конституционный закон, 6 дек.
2011 г, № 4-ФКЗ // СПС «КонсультантПлюс».
1
22
Об арбитражных судах в Российской Федерации: Федеральный конституционный
закон, 28 апр. 1995, № 1-ФКЗ // СПС «КонсультантПлюс».
2
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Вартанян А. М. Особенности судебного порядка защиты прав на объекты интеллектуальной собственности...
стве и статусе судей в Республике Беларусь»3 были внесены изменения
и дополнения, предусматривающие создание в Верховном Суде судебной
коллегии по патентным делам, рассматривающей в пределах своих полномочий дела в качестве суда первой инстанции и по вновь открывшимся
обстоятельствам в составе трех судей. В 1999 г. был принят новый Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь4, в котором предусматривалось, что судебной коллегии по патентным делам Верховного Суда
подсудны дела по спорам, вытекающим из применения законодательства,
регулирующего имущественные и личные неимущественные отношения,
возникающие в связи с созданием, правовой охраной и использованием
объектов промышленной собственности, а также дела по жалобам на решения Апелляционного совета патентной экспертизы при патентном органе. В 2000 г. Указом Президента Республики Беларусь от 23 марта 2000 г.
№ 1525 и постановлением Пленума Верховного Суда Республики Беларусь
от 30 марта 2000 г. № 1 был сформирован персональный состав судебной
коллегии по патентным делам в количестве четырех судей. Законом Республики Беларусь от 16 июля 2001 г. «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Республики Беларусь в сфере промышленной
собственности»6 установлено, что единственной судебной инстанцией
в Республике Беларусь, правомочной рассматривать споры об объектах
промышленной собственности, является судебная коллегия по патентным
делам Верховного Суда Республики Беларусь. Законом Республики Беларусь от 30 декабря 2002 г. «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь»7 расширена компетенция судебной коллегии по патентным делам.
В настоящее время коллегии подсудны не только дела по спорам, касающимся объектов промышленной собственности, но и дела, связанные
с защитой авторских и смежных прав, то есть любые дела относительно
всех объектов интеллектуальной собственности в целом.
О судоустройстве и статусе судей в Республике Беларусь: Закон Респ. Беларусь,
13 янв. 1995 г. // Ведомости Верх. Совета Респ. Беларусь. 1995. № 11. Ст. 120.
3
Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь (по состоянию на
4 апреля 2011) Минск : Амалфея, 2011. 368 с.
4
О В. Н.Вышкевиче, В. М. Картузове, Р. В. Козорезовой, Ж. Б. Шкурдюк: указ Президента Респ. Беларусь, 23 мар. 2000 г. № 152 // Эталонный банк данных правовой
информации Республики Беларусь / Национальный центр правовой информации
РБ. Минск, 2016.
5
О внесении изменений в некоторые законодательные акты Республики Беларусь в сфере промышленной собственности: Закон Респ. Беларусь, 16 июля 2001 г.
№ 48-З // Эталонный банк данных правовой информации Республики Беларусь /
Национальный центр правовой информации РБ. Минск, 2016.
6
О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь: Закон Респ. Беларусь, 30 дек. 2002 г. № 171-З // Эталонный
банк данных правовой информации Республики Беларусь / Национальный центр
правовой информации РБ. Минск, 2016.
7
23
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Кодексом Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей8
судебная коллегия по патентным делам Верховного Суда Республики Беларусь переименована в судебную коллегию по делам интеллектуальной
собственности Верховного Суда Республики Беларусь, которая с августа
2007 года работает в составе 7 судей, включая ее Председателя.
Судебная коллегия по делам интеллектуальной собственности Верховного Суда Республики Беларусь — специализированная коллегия, рассматривающая споры, вытекающие из применения законодательства,
регулирующего имущественные и личные неимущественные отношения,
возникающие в связи с созданием, правовой охраной и использованием
объектов интеллектуальной собственности.
В соответствии с ч. 2 ст. 26 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь гражданские дела по спорам в области авторского права и смежных прав рассматриваются в судебной коллегии по
делам интеллектуальной собственности Верховного Суда Республики
Беларусь по первой инстанции судьями единолично, гражданские дела
по спорам, вытекающим из применения законодательства, регулирующего отношения, возникающие в связи с созданием, правовой охраной
и использованием объектов промышленной собственности, — в составе
трех судей.
Часть 1 ст. 57 Кодекса Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей устанавливает, что судебная коллегия по делам интеллектуальной собственности Верховного Суда Республики Беларусь рассматривает
в пределах своей компетенции гражданские дела в качестве суда первой
инстанции и по вновь открывшимся обстоятельствам.
В перечень рассматриваемых судебной коллегией споров входят:
а) споры в области авторского права и смежных прав:
— иски о взыскании компенсации в связи с нарушением авторского права;
— о признании авторского права;
— о взыскании авторского вознаграждения;
— о взыскании компенсации морального вреда в связи с нарушением смежных прав;
— о взыскании ущерба;
— о взыскании полученного дохода вследствие нарушения авторского права;
— об оспаривании авторства и др.;
б) споры в области промышленной собственности:
— жалобы на решения Апелляционного совета при патентном
органе;
— иски о досрочном прекращении действия регистрации товарного знака;
24
Кодекс Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей: принят Палатой
представителей 31 мая 2006 г.: одобр. Советом Респ. 16 июня 2006 г. // Эталонный
банк данных правовой информации Республики Беларусь / Национальный центр
правовой информации РБ. Минск, 2016.
8
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Вартанян А. М. Особенности судебного порядка защиты прав на объекты интеллектуальной собственности...
—
о прекращении нарушения исключительного права и взыскании убытков, причиненных незаконным использованием объекта промышленной собственности;
— об установлении патентообладателя и признании изобретения, полезной модели служебными;
— об установлении авторства на объект промышленной собственности;
— о взыскании авторского вознаграждения;
— о взыскании вознаграждения по лицензионному договору;
— о признании договора на использование объекта промышленной собственности недействительным;
— о возмещении убытков и компенсации морального вреда и др.
Следует отметить, что в соответствии со ст. 359 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь лицо, не согласное с решением Апелляционного совета при патентном органе, может подать жалобу
в Верховный Суд Республики Беларусь, а в соответствии со ст. 360 по результатам рассмотрения жалобы суд выносит решение, которое обжалованию в кассационном порядке не подлежит.
В ч. 2 ст. 440 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь содержится норма, в соответствии с которой Президиум Верховного Суда Республики Беларусь рассматривает дела по протестам на вступившие в законную силу решения и определения судебной коллегии по делам
интеллектуальной собственности Верховного Суда Республики Беларусь.
Таким образом, среди проблем, связанных с деятельностью судебной
коллегии по делам интеллектуальной собственности Верховного Суда Республики Беларусь можно назвать отсутствие возможности фактического
обжалования решения коллегии в кассационном порядке, т.к. решения могут быть обжалованы и опротестованы прокурором только в порядке судебного надзора, а также подведомственность только гражданских споров
в сфере интеллектуальной собственности. Все это указывает на необходимость в будущем создания в Республике Беларусь самостоятельного специализированного суда, подобно Суду по интеллектуальным правам Российской
Федерации, который будет рассматривать гражданские, уголовные и административные дела в области интеллектуальной собственности в качестве
суда первой инстанции, с возможностью обжалования его решений в кассационном и надзорном порядке. На назревающую необходимость создания
в Республике Беларусь самостоятельного специализированного суда, рассматривающего споры в сфере интеллектуальной собственности, указывает
все возрастающее из года в год количество дел, находящихся в производстве
судебной коллегии по делам интеллектуальной собственности Верховного
Суда Республики Беларусь. Как показывает статистика, количество находящихся в производстве коллегии по делам интеллектуальной собственности
дел с 2009 года по 2015 год увеличилось на 90 %9.
9
Итоги работы судебной коллегии по делам интеллектуальной собственности
Верховного Суда Республики Беларусь // URL: http://court.by/sup_court/int_prop/
itogy/ (дата обращения: 04.01.2016).
25
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Ватаманюк В. О.,
студент,
Уральский государственный юридический университет
ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ДОГОВОРА ДОВЕРИТЕЛЬНОГО
УПРАВЛЕНИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМИ ПРАВАМИ
Аннотация. Рассматривается понятие договора доверительного управления
интеллектуальными правами и его основные характеристики. Приводятся
основные подходы к пониманию природы данного договорного типа. Указываются недостатки помещения конструкции договора доверительного управления интеллектуальными правами в часть вторую ГК РФ. Высказывается
мнение по совершенствованию указанного гражданско-правового договора.
Ключевые слова: Доверительное управление, интеллектуальная собственность, исключительные права, нематериальный характер исключительных
прав, распоряжение исключительными правами, гражданско-правовой договор, юридическая природа договора.
Abstract. Discusses the concept of the contract of trust management of intellectual
property rights and its main characteristics. Presents the main approaches to
understanding the nature of this contractual type. Specifies the flawed design of
the contract of trust management of intellectual property rights in part two of the
civil code. It has been suggested for the improvement of such a civil law contract.
Keywords: Trust management, intellectual property, exclusive rights, intangible
nature of exclusive rights, exceptional rights, civil contract, the legal nature of the
contract.
26
Говоря о юридической природе договора доверительного управления
интеллектуальными правами, следует отметить, что однозначного решения данного вопроса среди представителей юридической науки нет. И связано это, прежде всего с тем, что институт доверительного управления
имуществом, имеющий многовековую историю развития в зарубежных
странах, для российской правовой системы до сих пор находится в процессе становления.
Определенные трудности возникают при использовании данного института в сфере интеллектуальной собственности. Поскольку доверительное управление имуществом, представляющее собой обязательственное
правоотношение, в российской гражданском праве развивалось под влиянием вещно-правовых идей. Положения гражданского законодательства России, посвященные доверительному управлению в сфере интеллектуальной
собственности, не учитывают природу исключительных прав и их основное
отличие от прав вещных. Габриэль Феликсович Шершеневич справедливо
отмечал: «Право собственности тесно связано с материальностью своего
объекта, тогда как у исключительного права материального объекта нет»10.
10
Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М. : Братья Башмаковы,
1914. 497 с.: ил. С. 453.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Ватаманюк В. О. Юридическая природа договора доверительного управления интеллектуальными правами
Актуальность и юридическое значение исследования правовой природы договора доверительного управления интеллектуальными правами
возникает также в связи с тем, что отсутствие устойчивой нормативной
базы и единообразной судебно-арбитражной практики в области доверительного управления исключительными правами приводит к тому, что нередко Суд по интеллектуальным правам в своих обращает внимание на то,
что «Правовая природа договора от 23.03.2012 № Э1-МиМ, названного сторонами договором доверительного управления исключительными правами, судом не определена, анализ его условий не проводился»1.
Доверительное управление интеллектуальными правами регулируется нормами главы 53 ГК РФ, посвященной Доверительному управлению
имуществом. В п. 1 ст. 1012 ГК РФ приводится следующее определение договора доверительного управления имуществом — по договору доверительного управления имуществом одна сторона (учредитель управления)
передает другой стороне (доверительному управляющему) на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление этим имуществом в интересах учредителя
управления или указанного им лица (выгодоприобретателя)2.
В отечественной юридической литературе существует несколько точек зрения относительно природы договора доверительного управления
имуществом. Некоторые исследователи стоят на позиции, согласно которой доверительное управление имуществом представляет собой вещное
право, рассматривающееся в «доверительной собственности»3. Другие авторы утверждают, что доверительное управление обладает всеми признаками, характерными для обязательственных правоотношений, поскольку
«имеет своим предметом действия лица, но не вещь; является обязательством, порожденным договором; носит срочных характер; связывает ограниченный круг субъектов»4.
Сказанное выше означает, что отнесение конструкции договора доверительного управления к вещному праву базируется на концепции проприетарной собственности, характерной для англо-американского права,
и не признанной в настоящее время российским законодателем. Также следует указать, что вещное право бессрочно, тогда как права на результаты
интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации действуют в течение определенного законом срока их охраны.
Договор доверительного управления интеллектуальными правами
является обязательственно-правовым.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 12 марта 2015 г. по делу
№ А03-5953/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
Мостовой П. Траст необычайно удобен // Экономика и жизнь. 1994. № 5.
1
2
3
Гражданский кодекс РФ (часть вторая)» от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред.
от 29.06.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2)015) // СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
Гражданское право : учебник: в 3 т. Т.2/ Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, К.М. Арсланов [и др.] ; под ред. А.П. Сергеева. Москва: РГ-Пресс, 2012.— С.730 (автор главы
О.Ю. Скворцов).
4
27
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Согласно пункту 1 статьи 1013 ГК РФ объектами доверительного
управления могут быть предприятия и другие имущественные комплексы, отдельные объекты, относящиеся к недвижимому имуществу, ценные
бумаги, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами,
исключительные права и другое имущество. В соответствии со статьей
128 ГК РФ такими исключительными правами являются охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации.
В науке гражданского права существуют разные точки зрения относительно предмета договора доверительного управления. Наибольшее
распространение получила теория «двойного объекта». Так, по мнению
В. В. Витрянского, «предмет договора доверительного управления имуществом является сложный, состоящим из двух объектов: объект первого
рода — фактические и юридические действия доверительного управляющего, необходимые для управления имуществом; объект второго рода —
имущество, переданное в доверительное управление»5.
В юридической литературе приводились попытки обосновать возможность передачи исключительных прав по договору доверительного управления. Так, в частности З.Э. Беневоленская считает, что «доверительное
управление имуществом может повлечь уступку исключительных прав»,
и предлагает не применять к доверительному управлению исключительными правами положения абз. 2 п. 1 ст. 1012 ГК РФ, в соответствии с которыми передача имущества в доверительное управление не влечет перехода
права собственности на него к доверительному управляющему6.
Передача объекта управления в целом не соответствует природе отношений по доверительному управлению объектами интеллектуальной
собственности. В этом случае предмет договора доверительного управления объектами интеллектуальной собственности должен быть сформулирован таким образом, чтобы была отражена кауза договора, которая и составляет его сущность 7. Передача исключительных прав в доверительное
управление по данному договору не является его целью (каузой), она выступает лишь средством достижения основной цели данного договора —
возложение обязанности на доверительного управляющего по совершению юридических и фактических действий в отношении объекта управления в интересах выгодоприобретателя. Именно поэтому, как справедливо
указывает А.В. Макаричев, «договор доверительного управления не относится к категории договоров, направленных на передачу имущества, а относится к группе обязательств по оказанию услуг»8.
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. 2-е изд., стер. М. : Статут, 2011. С. 889.
Макаричев А. В. Доверительное управление в праве интеллектуальной собственности : дис. … канд. юрид. наук: 12.00.33. C.105.
5
6
28
7
8
Беневоленская З.Э. Доверительное управление имуществом в сфере предпринимательства 2-е изд. перераб. и доп. М., Волтерс Клувер, 2005. С. 25.
Макаричев А. В. Указ. соч. С. 98.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Ватаманюк В. О. Юридическая природа договора доверительного управления интеллектуальными правами
Согласно подходу, которому также придерживается и судебная практика, предназначение договора доверительного управления имуществом
(в том числе исключительными правами) в механизме гражданско-правового регулирования сводится к следующему, «что доверительный управляющий, осуществляя определенные действия по управлению переданным
ему имуществом, действует с целью его наиболее эффективного использования и извлечения максимальной прибыли в интересах собственника
имущества или выгодоприобретателя»9.
Традиционно гражданско-правовой договор в зависимости от момента его заключения подразделяется на реальный и консенсуальный.
Определение договора доверительного управления, сформулированное
законодателем в ст. 1012 ГК РФ, первоначально дает нам основание относить его к категории реальных договоров. Так, например Л.Ю. Михеева
в своем диссертационном исследовании считает, «что данный договор и не
мог быть сконструирован как консенсуальный. Предметом его являются
действия управляющего, совершение которых без обладания имуществом
невозможно»10.
Подобного рода мнения авторов не учитывают идеальную природу
объектов результатов интеллектуальной деятельности и приравненных
к ним средств индивидуализации и являются результатом влияния вещно-правовых начал на данный правовой институт. Следует согласиться
с утверждением Д. Борисенко, которая, высказывает его применительно
к договору об отчуждении исключительного права, но которое также относится и к договорам доверительного управления исключительными
правами. «Это всегда консенсуальные договоры, содержание которых
состоит в передаче исключительного права, предоставлении права использования и т. п. Их заключение не может обуславливаться передачей
имущества (или каких-либо документов). Если такой договор предусматривает передачу имущества (например, картин, рукописей, документов), то эти действия относятся не к заключению договора, а к его
исполнению»11.
Систематическое толкование абз. 4 п. 1 ст. 1016, ст. 1023 ГК РФ дает
нам основание утверждать, что рассматриваемый договор может быть как
возмездным, так и безвозмездным. Достаточно спорной выглядит позиция
А.В. Макаричева, который считает, что содержащееся в п. 1 ст. 1016 ГК РФ
положение о форме и размере вознаграждения, если выплата вознаграждения предусмотрена договором, «фактически определяет презумпцию
безвозмездности договора доверительного управления, которая может
9
10
11
См.: определение ВАС РФ от 23.11.2007 № 15320/07 по делу № А32-24701/200636/574 (документ опубликован не был) // СПС «КонсультантПлюс».
Михеева Л. Ю. Доверительное управление имуществом в гражданском праве России : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.03. Томск, 1998. С. 72.
Борисенко Д. Правовое регулирование отношений, возникающих между продюсером и авторами персонажей по договору об отчуждении исключительного права // Право интеллектуальной собственности. 2011. № 1. С.12.
29
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
быть изменена определением вознаграждения в договоре»12. Поскольку,
как указано в пункте 2 статьи 1233 ГК РФ, к договорам о распоряжении
исключительными правами применяются общие положения об обязательствах и о договоре. Согласно пункту 3 статьи 423 ГК РФ договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или
существа договора не вытекает иное.
Да и само буквальное толкование п. 1 ст. 1016 и ст. 1023 ГК РФ, наоборот, позволяет сделать вывод, о презумпции возмездности договора, которая может быть опровергнута не иначе, как самим договором.
Заключенный же сторонами договор, предусматривающий право на
получение вознаграждения доверительным управляющим и, следовательно, возложение обязанности на учредителя договора по выплате такого
вознаграждения, позволяет его относить к группе двусторонне обязывающих договоров.
Следует согласиться и признать не только допустимым, но и целесообразным мнение В.В. Горбунова, указывающего, что «взаимным может быть и безвозмездное доверительное управление в случае, если оно
связано с расходами доверительного управляющего, произведенными им
при доверительном управлении имуществом, возместить которые обязан
учредитель управления»13. Таким образом, если стороны заключили безвозмездный договор, то его следует квалифицировать как односторонне
обязывающий лишь в том случае, если он не предусматривает выплату доверительному управляющему расходов, понесенных им при управлении
интеллектуальным продуктом.
Следующим признаком договора доверительного управления интеллектуальными правами, указывающим на его природу, является срок действия указанного договора. Договор доверительного управления интеллектуальными правами, имеет срочный характер. Данный вывод следует
из положений ст. 1012 и 1016 ГК, в соответствии с которыми договор доверительного управления заключается на определенный срок, этот срок
не должен превышать пяти лет, а для отдельных видов имущества, передаваемого в доверительное управление, законом могут быть установлены
иные предельные сроки, на которые может быть заключен договор. Также
следует отметить, что закон исключает возможность превращения указанного договора в бессрочный, указав, что при отсутствии заявления одной
из сторон о прекращении договора по окончании срока его действия он
считается продленным на тот же срок и на тех же условиях, какие были
предусмотрены договором.
Рассматривая вопрос о срочности договора доверительного управления интеллектуальными правами, необходимо отметить, что сами исключительные права имеют срочный характер. Так как исключительные права
на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуа
12
30
13
Макаричев А. В. Доверительное управление в праве интеллектуальной собственности : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.33. C. 112.
Горбунов В. В. Договор доверительного управления имуществом : дис. … канд.
юрид. наук : 12.00.03. Екатеринбург, 2000. С. 32.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Ватаманюк В. О. Юридическая природа договора доверительного управления интеллектуальными правами
лизации действуют в течение определенного срока, за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ. Так, например, согласно ст. 1363 ГК РФ срок
действия исключительных прав на изобретение, полезную модель и промышленный образец соответственно составляет двадцать, десять и пять
лет. Из этого следует, что срок действия договора доверительного управления интеллектуальными правами не может превышать срока действия
самих исключительных прав, установленных законом. В постановлении
Пленума ВС РФ и ВАС РФ № 5/29 от 26.03.2009 указывается, что «договор,
содержащий условие о сроке его действия, превышающем срок действия
исключительного права, считается заключенным на срок, равный сроку
действия исключительного права»14.
В заключение следует подчеркнуть, договор доверительного управления интеллектуальными правами имеет важное значение в механизме
гражданско-правового регулирования, но его применение в настоящее время не является столь распространенным явлением, и зачастую субъекты
гражданских отношений используют для конкретизации своих отношений
договорные типы, предусмотренные частью четвертой ГК РФ, речь идет
о лицензионном договоре и договоре об отчуждении исключительного
права. Природа договора доверительного управления является обязательственно-правовой, поскольку основанием таких отношений выступает договор, предусмотренный нормами главы 53 ГК РФ, в котором поименно
определены стороны таких отношений, а также имеющий срочный характер и не предусматривающий возможность его превращения в бессрочный.
Следует отметить, что основной проблемой на взгляд автора является
помещение указанного договора в главу 53 части второй ГК РФ, которая
сконструирована прежде всего для материальных объектов, тогда как исключительные права такими признаками не обладают и являются идеальными по своей природе. Поэтому с учетом вышеизложенного предлагается
в части четвертой ГК наряду с лицензионным договором и договором об
отчуждении исключительных прав закрепить, что распоряжение исключительными правами осуществляется также посредством договора доверительного управления исключительными правами.
14
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС РФ № 29 от
26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации». Абз. 2 п. 13.5 // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 6. Июнь, 2009.
31
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Винарская Д. А.,
студентка,
Уральский государственный юридический университет
СНИЖЕНИЕ РАЗМЕРА КОМПЕНСАЦИИ ЗА НАРУШЕНИЯ В СФЕРЕ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Аннотация. В статье рассмотрены условия применения недавно внесенных
в Гражданский кодекс Российской Федерации норм о снижении судом размера компенсации за нарушения в сфере интеллектуальных прав, а также
проблемы, возникшие на практике в связи с данными положениями закона. Автор анализирует не только российское законодательство и правовую
доктрину, но также правоприменительную практику как российских, так
и зарубежных судов различных уровней. В рамках исследования выявлены
особенности снижения размера компенсации ниже установленного минимального размера компенсации, в том числе указано, что такая возможность имеется только в отношении твердой суммы за несколько нарушений,
совершенных одним действием. Выявлена необходимость нормативного
закрепления и конкретизации критериев, которыми суды должны руководствоваться при решении вопроса о снижении компенсации ниже минимально установленного предела. Важными среди последних можно считать соразмерность, наличие и характер вины, справедливость, разумность и обоснованность. Автором предлагается также идея о принятии Верховным Судом Российской Федерации постановления о практике применения судами
принятых изменений.
Ключевые слова: интеллектуальные права, компенсация, разумность, справедливость, соразмерность.
32
Abstract. This article discusses the conditions of the application of the recent
amendments in the Russian Federation Civil Code of reduction the size
of compensation for intellectual property rights violations awarded by courts and
also the problems that were eventuated in practice due to the given provisions
of law. The author does not analyse only the law and legal doctrine, but analyses
both the Russian and foreign law enforcement practice on different levels.
The distinctions of reducing the size of compensation below the minimum size
of damages educe as part of the research, and specifically it is explained that this
possibility has in regard to nothing but the lump sum for the several violations
committed by a single action. The need of the normative consolidation and
definition of standards that courts should guide in deciding question of reducing
the size of compensation below the minimum limit set is identified in the
publication. The main criteria are: ratability, presence and degree of guilt, justice,
reasonableness and relevancy. The author also proposes the idea of adoption the
rule of the court practice of the accepted amendments by the Russian Federation
Supreme Court.
Keywords: Intellectual rights, refund, reasonableness, justice, ratability.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Винарская Д. А. Снижение размера компенсации за нарушения в сфере интеллектуальных прав ...
Интеллектуальная собственность — одно из неоднозначных явлений
в науке и отрасли гражданского права, нуждающихся в эффективной защите. Среди способов защиты Гражданский кодекс Российской Федерации
упоминает компенсацию — альтернативу возмещению убытков, подлежащую взысканию за сам факт нарушения и по желанию правообладателя
(п. 3 ст. 1252 ГК РФ). Она освобождает от сложностей доказывания размера
убытков1 и, следовательно, облегчает суду задачу по установлению размера санкции2.
Такой способ защиты интеллектуальных прав закреплен и в правовых актах зарубежных государств3, хотя зарубежный законодатель не указывает на возможность снижения размера компенсации ниже низшего
предела. В Российской Федерации также не существовало нормативного
закрепления такой возможности4. Однако в 2014 году в ГК РФ были внесены изменения5, закрепляющие в п. 3 ст. 1252 возможность суда снизить общий размер компенсации, но такое снижение не может составлять менее
50 % от минимальных размеров компенсаций за допущенные правонарушения. При этом условиями снижения компенсации являются совершение
нескольких правонарушений одним действием, а также принадлежность
интеллектуальных прав одному правообладателю6.
Вследствие указанных изменений в правоприменительной практике
возникла некоторая неопределенность по поводу их толкования. В частности в ходе заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам в сентябре 2014 года7 по вопросу о том, может ли
См., напр.: U.S. Court of Appeals Second Circuit. Shapiro, Bernstein & Co . v. Goody. № 238.
1957. § 19.
См., напр.: Digital Millennium Copyright Act // 17 U.S.C. § 1203. 2010. Gesetz über
Urheberrecht und verwandte Schutzrechte (Urheberrechtsgesetz). 9. September 1965
(BGBl. I S. 1273). § 97.
1
2
3
4
Зернин Н. Институт компенсации за нарушение исключительного права нуждается в реформировании // Хозяйство и право. 2013. № 7. С. 23.
См. также: постановление Президиума Верховного Суда РФ и Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2009 года № 5/29 «О некоторых вопросах,
возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса
Российской Федерации». П. 43.2 // СПС «КонсультантПлюс».
Федеральный закон от 12.03.2014 № 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2014. № 11. Ст. 1100.
5
6
7
См., напр.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 28 октября 2015
года по делу № А03-21542/2014 (Суд по интеллектуальным правам оставил без
изменения решение Арбитражного Суда по жалобе компании «Смешарики ГмбХ»
в части, предписывающей взыскать с ответчика компенсацию в размере ниже минимально установленного предела в связи с тем, что несколько нарушений были
осуществлены одним действием).
Протокол № 5 заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам от 5 сентября 2014 года // СПС «КонсультантПлюс».
33
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
применяться данное положение к двукратному размеру стоимости экземпляров или стоимости использования права, были высказаны следующие
предположения:
1) под «минимальным размером компенсации» понимается компенсация, взыскиваемая в твердой сумме, а значит, норма не распространяется, например, на подп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК РФ (компенсация в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещён товарный знак);
2) иное толкование нарушает принцип фиксированного размера компенсаций, установленных в законе.
Как бы ни было несправедливо, но важно упомянуть, что так как рассматриваемые поправки в ГК РФ были внесены в марте 2014 года, то на
отношения, возникшие до этого момента, в соответствии с п. 1 ст. 4 данные
нормы не распространяются, поскольку акты гражданского законодательства не имеют обратной силы.
Следующей трудностью представляется отсутствие ясно определенных критериев, которыми может руководствоваться суд для снижения размера компенсации ниже низшего предела. Пункт 3 ст. 1252 ГК РФ гласит,
что размер компенсации определяется судом в пределах, установленных
Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств
дела с учетом требований разумности и справедливости. Представляется,
что именно для снижения компенсации ниже минимально установленной
суммы необходимы более конкретизированные критерии, которые прослеживаются лишь в правовой доктрине. Поскольку цель компенсации —
восстановление нарушенного права, то предлагается распространить требования к определению размера убытков и на компенсацию8. Среди них
можно выделить следующие положения:
1. Компенсация должна быть соразмерна правонарушению, то есть
адекватна нарушенным интересам. Данный критерий уберегает от злоупотреблений своим правом со стороны обладателей интеллектуальных прав,
которое заключается в намеренном несообщении о нарушении с целью получить бóльшую сумму компенсации или убытков по сравнению с потенциальной прибылью9. Об этом свидетельствует одно из решений Арбитражного Суда Белгородской области10. Суд установил, что поскольку автор произведения архитектуры имел возможность осуществлять авторский контроль
за разработкой проектной документации, но этого не осуществлял, в его
действиях прослеживается злоупотребление правом, а значит, в удовлетворении иска необходимо отказать.
2. Необходимость восстановления имущественного положения правообладателя: «…он должен быть поставлен в имущественное положение,
8
34
9
10
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 ноября
2012 года № 8953/12 // СПС «КонсультантПлюс».
См., напр.: Sony Corp. v. Universal City Studios, 464 U.S. 417 (1984). § 90.
Решение Арбитражного суда Белгородской области по делу № А08-7117/2011
от 21 марта 2012 года // СПС «КонсультантПлюс».
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Винарская Д. А. Снижение размера компенсации за нарушения в сфере интеллектуальных прав ...
в котором находился бы, если бы объект интеллектуальной собственности
использовался правомерно»11.
3. Наличие вины нарушителя, ее степень. В ходе решения вопроса
о снижении размера компенсации, то есть меры ответственности, необходимо учитывать ст. 401 ГК РФ, связывающую несение ответственности
с наличием вины.
4. Обоснованность и разумность12. Достаточно представить ситуацию,
когда, например, лицо незаконно продало два диска, цена которых составляет 200 рублей за каждый, с каким-либо медиафайлом, право авторства
на который принадлежит другому лицу. Если последний решит обратиться в суд с просьбой о выплате компенсации, то автоматически суд должен
обязать ответчика выплатить не менее 10 000 рублей, в то время как стоимость дисков составила 400 рублей в целом.
5. Справедливость. Так как компенсация все-таки имеет штрафной характер за сам факт неправомерных действий, во взаимосвязи с указанным
принципом целесообразно обратиться и к одной из правовых позиций
Конституционного Суда Российской Федерации, имеющей общеобязательный характер. Суд указал, что отсутствие законодательно закрепленной
возможности назначения административного наказания ниже низшего
предела не позволяет в полной мере учесть характер совершенного административного правонарушения, а также иные имеющие существенное
значение для дела обстоятельства, а значит и обеспечить назначение соразмерного и разумного наказания13.
Требуемые критерии должны определяться нормативными правовыми актами. Кроме того, для обеспечения единообразия судебной практики
важно принять новое постановление Верховного Суда по рассматриваемому вопросу.
11
12
13
Постановление Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 ноября 2012 года
№ 8953/12 // СПС «КонсультантПлюс».
См., напр.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 19 августа
2015 г. № С01-674/2015 по делу № А40-136266/2014.
Постановление Конституционного Суда РФ от 17.01.2013 № 1-П «По делу о проверке конституционности положения части 5 статьи 19.8 Кодекса Российской
Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества
с ограниченной ответственностью “Маслянский хлебоприемный пункт”» // СЗ РФ.
2013. № 4. Ст. 304.
35
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Гринь Е. С.,
к. ю. н., доцент кафедры интеллектуальных прав
Московского государственного юридического
университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРАВОВОГО РЕЖИМА МУЛЬТИПЛИКАЦИОННОГО
СЕРИАЛА: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ
Аннотация. В статье рассматриваются основные проблемы, которые возникают в правоприменительной практике относительно вопроса определения правового режима мультипликационного сериала. Автор анализирует
практику Верховного Суда РФ, Суда по интеллектуальным правам, а также
юридическую литературу.
Ключевые слова: мультипликационный сериал; мультимедийный продукт;
аудиовизуальное произведение; серия; кинофильм.
Abstract: This article examines the main issues that arise in legal practice on the
question of defining the legal regime of the cartoons. The author analyzes the
practice of the Supreme Court of Russian Federation, Court of intellectual property
rights as well as legal literature.
Keywords: cartoons; multimedia product; audiovisual works; series; film.
Актуальным вопросом, который возникает в судебной практике, является проблема определения правового режима охраны мультипликационного сериала (в том числе и серий такого произведения)14. На практике возникает вопрос юридической квалификации рассматриваемых объектов: либо
как части произведения, либо как самостоятельного произведения. Следует
отметить, что практическое значение данного вопроса заключается прежде
всего в определении размера компенсации за нарушение исключительного
права на соответствующий объект (п. 3 ст. 1252 ГК РФ)15.
В научной и учебной литературе зачастую мультипликационный сериал квалифицируют как мультимедийный продукт. Вместе с тем не следует отождествлять правовой режим таких сложных объектов, как аудиовизуальное произведение и мультимедийный продукт.
В некоторых случаях отсутствие законодательного закрепления определения мультимедийного продукта предлагается заполнить с помощью
14
36
15
Так, в пункте 10 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением
споров о защите интеллектуальных прав Верховного Суда РФ, отмечается, что совместное использование нескольких частей и (или) персонажей одного произведения образует один факт нарушения права (абз. 3 п. 3. ст. 1252 ГК РФ). См.: п. 9 и 10
Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите
интеллектуальных прав, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 11.
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 28.10.2015 № С01740/2015 по делу № А68-5875/2014 ; постановление Суда по интеллектуальным
правам от 27.07.2015 № С01-836/2014 по делу № А60-42846/2013 и др.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Гринь Е. С. Определение правового режима мультипликационного сериала: проблемы правоприменительной практики
перечисления известных охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и иных объектов, добавив к ним слово «мультимедийный». Такой
подход следует признать неудачным, поскольку он создает правовую неопределенность в отношении того, что же собой представляет указанный объект.
Вместе с тем в отечественной юридической литературе существуют
различные подходы к определению понятия мультимедийного продукта.
Рассматриваемая категория также широко используется в странах англоамериканской правовой системы. Схожесть в одноименном корне «мульт»
не представляет автоматической возможности квалификации мультипликационного сериала в качестве мультимедийного продукта, как это зачастую допускается в литературе1.
На наш взгляд, мультипликационный сериал является аудиовизуальным произведением (ст. 1263 ГК РФ). Правовой режим аудиовизуального
произведения следует отличать от мультимедийного продукта. Такие объекты создаются для простого просмотра, их взаимодействие со зрителем
ограничивается возможностью запуска, приостановки и остановки воспроизведения, а также ускоренной прокрутки.
В настоящее время создаются такие аудиовизуальные произведения,
которые направлены на снятие этой грани и вовлечение зрителя в процесс
воспроизведения, когда с помощью компьютерных технологий вызываются настолько сильные зрительные ощущения, что, по мнению разработчиков, для посетителей виртуальный мир превращается в реальный, создается эффект «полного присутствия» зрителя в фильме2.
Вместе с тем в данных примерах речь все же идет об аудиовизуальных
произведениях, поскольку с помощью компьютерных технологий происходит имитация интерактивности, которая позволяет создать указанный
«эффект присутствия» зрителя в демонстрируемом действии. Напротив,
интерактивность мультимедийного продукта означает такое свойство,
при котором объект будет функционировать только при взаимодействии
с пользователем (признак интерактивности). В вышеуказанных примерах
действия зрителя не влияют на процесс воспроизведения объекта: физические эффекты, которые используются при таком просмотре, влияют
только на внешнее восприятие человеком ситуации, его внутреннее самочувствие. Сами же зрители своими действиями не могут повлиять на исход
событий в происходящем на экране.
Таким образом, для того квалифицировать объект как мультимедийный продукт необходимо, чтобы он соответствовал следующим признакам:
Об этом см.: Гринь Е. С. К вопросу об основных категориях стандартизации процедур распределения интеллектуальных прав // Журнал Суда по интеллектуальным
правам. 2014. № 5. С. 70–73.
1
2
Например, в парке развлечений кинокомпании Universal (Калифорния) созданы
виртуальные аттракционы по мотивам всемирно известных фильмов и мультфильмов («Трансформеры», «Парк Юрского периода», «Мумия» и др.), которые
с помощью визуальных эффектов создают у зрителей эффект реального присутствия в виртуальном пространстве. Также см. об этом: Котенко Е. С. Понятие и признаки мультимедийного продукта // Lex Russica. 2013. Т. ХСV. № 6. С. 601–615.
37
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
виртуальность3, включать в себя несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности (программа для ЭВМ, музыкальное произведение, произведение изобразительного искусства и т.д.) и интерактивность,
т.е. функционировать в процессе взаимодействия с пользователем.
Именно отсутствие признака интерактивности в мультипликационном сериале позволяет сделать вывод, что квалификация рассматриваемого объекта как мультимедийного продукта является некорректной.
На наш взгляд, мультипликационный сериал по общему правилу не
является единым произведением. Каждая серия представляет собой самостоятельное произведение. Безусловно, эти серии объединяет единство
персонажей, общая сюжетная концепция произведения, как правило, единое оформление, продолжительность серий.
Однако каждая серия может иметь свой уникальный сценарий, режиссуру, особый музыкальный компонент. Причем создавать отдельные
серии могут различные авторы.
Установленный в пункте 2 статьи 1263 ГК РФ состав триумвирата
правообладателей может уточняться для каждой серии. Это предполагает
необходимость обособленного распоряжения правами на каждое произведение. Например, если в мультфильме «Маша и Медведи» каждая серия
основана на особом сценарии, такие серии будут считаться отдельными
аудиовизуальными произведениями.
Вместе с тем различные выпуски одной серии мультсериала могут
быть признаны частями единого произведения. Это возможно только в том
случае, если эти выпуски основаны на едином сценарии соответствующей серии (в развитие единой сюжетной линии) — авторы могут создать
серию, состоящую из нескольких частей. Например, если авторы разбили
бы серию на несколько частей («Позвони мне, позвони» (серия 9, часть 1),
«Позвони мне, позвони» (серия 9, часть 2), то в этом случае части являлись
элементами единого произведения — серии мультфильма. Таким образом,
критерием является не продолжительность аудиовизуального материала,
а его содержание, основанное на едином сценарии соответствующей серии4.
Как правило, с учетом того, что обладателем исключительных прав на
различные серии мультипликационного сериала является одно лицо, к отношениям по защите соответствующих исключительных прав подлежит применению норма абз. 3 п. 3 ст. 1252 ГК, в соответствии с которой в этом случае
общий размер компенсации может быть снижен судом ниже пределов, установленных ГК РФ, но не может составлять менее пятидесяти процентов суммы минимальных размеров всех компенсаций за допущенные нарушения.
Об этом см.: Котенко Е. С. Виртуальность как признак мультимедийного продукта:
методологический анализ // Актуальные проблемы российского права. 2011. № 3.
С. 138–147.
3
4
38
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 23.10.2015 № С01822/2015 по делу № А76-22748/2014 ; постановление Суда по интеллектуальным
правам от 09.04.2015 № С01-191/2015 по делу № А19-17849/2013 ; постановление
Суда по интеллектуальным правам от 01.04.2015 № С01-173/2015 по делу № А6012375/2014 и др. // СПС «КонсультантПлюс».
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Зайцева А. Арбитражная практика защиты прав на товарные знаки в Республике Татарстан
Зайцева А.,
студентка,
Казанский (Приволжский) федеральный университет
АРБИТРАЖНАЯ ПРАКТИКА ЗАЩИТЫ ПРАВ НА ТОВАРНЫЕ ЗНАКИ
В РЕСПУБЛИКЕ ТАТАРСТАН
Аннотация. В работе исследована актуальная арбитражная практика защиты прав на товарные знаки в Республике Татарстан, проведена попытка
выявить тенденции рассматриваемой категории дел. В работе приведена
статистика рассмотренных дел за 2013–2015 года.
Ключевые слова: товарные знаки, средства индивидуализации, судебная
практика, арбитражный суд, республика Татарстан.
Abstract: Trademarks, means of individualization, judicial practice, arbitration
court, the Republic of Tatarstan
Keywords: We have studied the current arbitration practice to protect trademark
rights in the Republic of Tatarstan, made an attempt to identify trends in this
category of cases.
В условиях рыночной экономики товарные знаки все больше приобретают важное значение, они составляют важный фактор успешного
ведения предпринимательской деятельности. Обозначение может быть
признано товарным знаком лишь в том случае, если оно позволяет потребителю без особого труда узнать нужную ему продукцию и не спутать
с аналогичной продукцией других производителей1.
Гражданское законодательство определяет товарный знак как обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или
индивидуальных предпринимателей. Обозначение может считаться товарным знаком лишь тогда, когда оно в установленном законом порядке
зарегистрировано (п. 1 ст. 1477 ГК РФ).
Случаев незаконного использования товарного знака становится из
года в год все больше и больше. Российский рынок наводнился поддельными низкокачественными товарами, которые ввозятся из-за рубежа,
а также производятся внутри страны мелкими частными предприятиями
и физическими лицами, занимающимися предпринимательской деятельностью2.
Неправомерное использование товарных знаков, наносящее или способное нанести ущерб владельцу товарного знака, влекут за собой гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность
в соответствии с действующим законодательством РФ.
1
2
Сергеев А. П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации :
учебник. 2-е изд. М. : ТК Велби, 2007.
Сергеев А. П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации.
39
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Общим порядком зашиты нарушенных прав на товарные знаки является их гражданско-правовая защита, реализуемая в рамках общего, т.е.
судебного (искового) порядка, которая все более и более приобретает значение. Судебная защита является высшей формой защиты прав граждан,
в том числе на объекты интеллектуальной собственности3.
Российские предприниматели, осознавая значение товарного знака,
постепенно со все большей активностью овладевают средствами защиты от возможных посягательств4. Рассмотрение связанных с ними споров
в суде имеет свои тенденции.
Споры о защите исключительных прав на товарные знаки рассматривает Арбитражный суд Республики Татарстан. Результаты изучения
статистических данных свидетельствуют о том, что в 2014 году количество дел снизилось по сравнению с показателями в 2013 году. В 2013 году
количество рассмотренных дел — 63, в 2014 — 18, в первом полугодии
2015 — 165.
В обзоре судебной практики, Верховный суд закрепил позицию, по которой незаконное размещение некоторых разных товарных знаков на одном материальном носителе является нарушением исключительных прав
на каждый товарный знак6.
Арбитражный суд РТ данную позицию отражает, что мы можем увидеть, рассмотрев несколько дел.
Так, например, в деле № А65-15941/2013 общество с ограниченной
ответственностью обратилось в Арбитражный суд РФ с иском к индивидуальному предпринимателю о взыскании с него 20 000 руб. компенсации за
нарушение исключительных прав на товарные знаки. Рассмотрев материалы дела, суд обязал ответчика выплатить компенсацию истцу7.
Аналогичных дел, со схожими исковыми требованиями, в 2013–
2015 гг. достаточно много, где суд придерживается названной позиции
(например: Дело № А65-15941/2013 истец: «Smeshariki» GmbH, ответчик: индивидуальный предприниматель Х., о взыскании 20 000 руб.; дело
№ А65-24007/2014, истец «Smeshariki» GmbH, ответчик: индивидуальный
предприниматель М., о взыскании 40 000 рублей; дело № А65-24016/2014,
истец: «Smeshariki» GmbH, ответчик: индивидуальный предприниматель
С., о взыскании 45 000 руб. и др.).
Как отмечает Сергеев А.П., наиболее распространенным способом
защиты, вытекающим из нарушения права на товарный знак, является
требование о прекращении его дальнейшего незаконного использования.
Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. Изд. 2-е, стереотип. М. :
Статут, 2001.
URL: http://ras.arbitr.ru/.
3
4
5
40
Сухова Г. О. О некоторых вопросах защиты права на товарный знак // Хозяйство
и право. 1997. № 4. С. 44.
Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите
интеллектуальных прав (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015).
6
7
№ А65-15941/2013.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Зайцева А. Арбитражная практика защиты прав на товарные знаки в Республике Татарстан
Судебная практика иллюстрирует, что правообладатели, защищая свои товарные знаки, реализуют такой способ защиты.
Так, «Российское физкультурно-спортивное общество «Локомотив»
в своем иске к ООО«ТД Локомотив» потребовал запретить использовать
в фирменном наименовании обозначение «Локомотив» в отношении осуществляемых организацией видов деятельности. Рассмотрев материалы
дела, Арбитражный Суд РТ иск удовлетворил8.
В силу статьи 1515 ГК РФ товары, <…>, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение,
являются контрафактными. В законе прямо указана возможность принятия решения об уничтожении контрафактного товара. В прошлом отсутствие такого указания приводило к определенным трудностям9. Теперь
Гражданский кодекс позволяет правообладателям потребовать уничтожение за счет нарушителя контрафактного товара. И, в свою очередь, правообладатели пользуются таким правом.
При рассмотрении дела А65-24870/2013 Арбитражный суд РТ пришел
к выводу, что материалы дела подтвердили незаконное использование
товарных знаков «PLASMOLIFTING», «ПЛАЗМОЛИФТИНГ» и обязал общество с ограниченной ответственностью «Новые медицинские технологии»
удалить обозначения «PLASMOLIFTING, ПЛАЗМОЛИФТИНГ» с материалов,
которыми сопровождается оказание услуг ответчиком, уничтожить имеющиеся материалы, на которых они размещены, удалить обозначения с сайта plasmoclinic.ru. Тем самым суд удовлетворил исковые требования истца.
Выделяют еще один способ защиты права на товарные знаки: опубликование судебного решения. Суд, рассматривая дело, должен установить, что
требования истца обоснованы и правомерны. Так, в деле № А65-13852/2013
ООО «КАМАЗ» потребовал от индивидуального предпринимателя Д. опубликовать на первой полосе газеты «ЧЕЛНЫ ЛТД» и «Вечерние Челны».
Очевидно, что на сегодняшний день судебный порядок рассмотрения
споров является наиболее демократичной и совершенной формой защиты
субъективного права. Сегодня в судебную практику по делам о нарушении
и защите исключительных прав на товарный знак вносятся определенные
коррективы и уточнения. В целом Арбитражный суд РТ учитывает разъяснения судебной практики, которые направляют высшие судебные органы.
Но роль судебной практики может быть уточнена лишь в связи с ролью
закона10.
8
9
10
Дело № А65-227/2015.
Сергеев А. П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации.
Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности / пер.
с фр. В. А. Туманова. М. : Междунар. отношения, 2009. 72 с.
41
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Зданович Г. В.,
аспирант,
ЧОУ ВО «Волгоградский институт бизнеса»
СВОБОДНАЯ ЛИЦЕНЗИЯ — ЭТО ОСОБЫЙ ПРАВОВОЙ МЕХАНИЗМ
РЕАЛИЗАЦИИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА
Аннотация. В статье предпринята попытка определить правовую природу
свободной лицензии. Отмечено, что свободная лицензия находит применение в чуждой этому правовому явлению правовой системе континентального права. Обозначена позиция автора, в которой отмечено, что свободная
лицензия представляет собой особый правовой механизм распоряжения
исключительным правом на результаты интеллектуальной деятельности,
который следует именовать термином «свободное лицензирование». Российский законодатель легализовал новые правовые механизмы реализации
права правообладателя по распоряжению результатами интеллектуальной
деятельности: заявление правообладателя о предоставлении любым лицам
возможности безвозмездно использовать принадлежащие ему объект авторских или смежных прав (п. 5 ст. 1233 ГК РФ) и открытая лицензия на произведение науки, литературы или искусства (ст. 1286.1 ГК РФ). Эти новеллы
имеют сходство с общепринятым представлением о свободной лицензии,
но не идентичны ей. Отмечено, что механизм реализации исключительного
права способом, предусмотренным в п. 5 ст. 1233 ГК РФ, на данный момент
законодательно не до конца проработан.
Ключевые слова: свободная лицензия, свободное лицензирование, интеллектуальная собственность, договор, авторское право, исключительное
право, copyleft.
42
Abstract: In article attempt to define the legal nature of a free license. Noted that a
free license is used in alien to this legal phenomenon, the legal system of continental
law. Designated position, in which it was noted that a free license is a special legal
mechanism for disposal of exclusive right to results of intellectual activity, which
should be referred to by the term «free licensing». Russian lawmakers legalized
a new legal mechanisms of realization of the rights of an owner to dispose of the
results of intellectual activity such as the application of owner on provision to any
persons of possibility gratuitously to use belonging to the object of copyright or
neighbouring rights (paragraph 5 of article 1233 of the civil code) and open license
to a work of science, literature or art (article 1286.1 of the civil code). These novels
have similarities with the conventional idea of a free license, but is not identical.
It is noted that the mechanism for the implementation of exclusive rights of way
provided for in paragraph 5 of article 1233 of the civil code, at the moment, the law
is not yet well established.
Keywords: Free license, free licensing, intellectual property, contract, copyright,
exclusive right, copyleft.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Зданович Г. В. Свободная лицензия — это особый правовой механизм реализации исключительного права
Свободная лицензия появилась в странах англосаксонской правовой
семьи, однако, нашла применение и развитие и в условиях континентальной
системы права. Применение так называемой «свободной лицензии» в сети
Интернет стирает государственные границы, предполагая под территорией
использования лицензируемых на ее условиях результатов интеллектуальной деятельности территорию всего мира. Территория Российской Федерации не является в этом плане исключением, поскольку и в ее пределах также
применяются результаты интеллектуальной деятельности, лицензируемые
на условиях свободной лицензии. Например, на условиях свободной лицензии распространяется программное обеспечение (Linux), контент сайта Президента РФ, не говоря уже о научных и литературных и иных произведениях.
При этом существующие в мире модели свободной лицензии не вписываются в законодательство России, поскольку возникает вопрос о соответствии свободной лицензии требованиям, предъявляемым к договору
с точки зрения российского гражданского законодательства. Кроме того,
отдельным моделям свободной лицензии присущ «вирусный» характер,
предполагающий распространение производных произведений на тех же
условиях, что и полученное оригинальное произведение.
В недавнем прошлом российский законодатель сделал уверенный шаг
в сторону имплементации свободных лицензий в российское законодательство, предусмотрев новые правовые механизмы распоряжения результатами интеллектуальной собственности: во-первых, заявление правообладателя о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащие ему объект авторских или смежных прав (п. 5 ст.
1233 ГК РФ); во-вторых, открытая лицензия на произведение науки, литературы или искусства (ст. 1286.1 ГК РФ). Сомнений нет, эти механизмы распоряжения результатами интеллектуальной деятельности имеют сходство
со свободной лицензией, но далеко не идентичны ей. Однако в рамках этой
публикации нет возможности подробнее остановиться на различиях между
указанными «явлениями», поскольку необходимо отметить, что, кроме этого, имеют место быть различные подходы к пониманию правовой природы
свободной лицензии, которые сформировались в виде следующих позиций:
1) свободная лицензия — это отказ от права (самоограничение права)1;
2) свободная лицензия — это односторонняя сделка2;
3) свободная лицензия — это обременение права использования объекта авторского права3;
1
2
3
См.: Середа С. А. Свободны ли в России «Свободные лицензии»? // Патенты и лицензии [сайт]. URL: http://patents-and-licences.webzone.ru/issue/sereda_09.html (дата
обращения: 14.12.2015).
См.: Калятин В. О. Позиция юриста: «свободная лицензия — это вариант особой
сделки» // URL: http://www.copyright.ru/news/main/2011/2/11/CC/ (дата обращения: 14.12.2015).
См.: Савельев А. Комментарии на предлагаемую в проект изменений в часть 4
ГК РФ концепцию регулирования отношений, возникающих в связи со свободным использованием и распространением объектов авторских прав С. 1 // URL:
www. choolprivlaw.ru/files/kommentarii.pdf (дата обращения: 14.05.2014).
43
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
4)
свободная лицензия — это особая разновидность лицензионного договора4.
Однако первые три позиции, как думается, имеют недостаточно комплексный подход к пониманию правовой природы этого феномена, поскольку концентрируются только на одном аспекте. Четвертая же позиция недостаточно раскрыта, поскольку учитывает не все особенности феномена
свободной лицензии.
Стоит отметить, что свободная лицензия не является договором
отчуждения, поскольку предоставляет право использования результатов интеллектуальной деятельности, но не передает исключительные
права на них. Поэтому высказывания о том, что «пользователи, которые
получают это произведение и хотят его использовать, автоматически
становятся его легальными правообладателями»5 является необоснованным.
Думается, что свободная лицензия — это сложное правовое явление,
представляющее собой особый правовой механизм реализации исключительного права. Представляется, что для обозначения этого правового
механизма необходимо ввести термин «свободное лицензирование», под
которым следует понимать процедуру распоряжения исключительным
правом, состоящую их двух стадий:
— первая стадия — это заявление правообладателя о предоставлении
возможности любому лицу использовать объект авторского права
или смежных прав на условиях и в пределах, определенных правообладателем;
— вторая стадия — это принятие любым лицом условий, заявленных
правообладателем.
На стадии заявления свободная лицензия представляет собой одностороннюю сделку, а при акцептовании указанных в заявлении условий
свободная лицензия становится договором.
Однако в настоящее время сложно однозначно определить успех
имплементации свободных лицензий в российское законодательство, поскольку, во-первых, недостаточно судебной практики по данному направлению и, во-вторых, нет четко регламентированного механизма реализации заявленного права правообладателя по распоряжению результатами
интеллектуальной деятельности в соответствии с п. 5 ст. 1233 ГК РФ.
4
5
44
См.: Соболь И. А. Свободные лицензии в авторском праве России : автореф. дис. ...
канд. юрид. наук. М., 2014. С. 8.
Выступление Каганера Павла Львовича, координатора партнерских программ
НП «Викимедиа РУ» «Свободные лицензии — перспективное регулирование совместного творчества» [видеозапись] : материалы Междунар. науч.-практ. конф.
«Право и информация: вопросы теории и практики», 10—11 апреля 2014 года,
Президентская библиотека им. Б. Н. Ельцина, Санкт-Петербург / В. Медейко, П. Каганер ; [Президентская библиотека имени Б. Н. Ельцина, Научный отдел]. СПб. :
Президентская библиотека, 2014.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Зданович Г. В. Свободная лицензия — это особый правовой механизм реализации исключительного права
Предполагаемые изменения6 не позволяют понять алгоритм действий правообладателя при реализации указанного правомочия. К тому же в предполагаемых изменениях в Положение о единой государственной информационной системе учета научно-исследовательских, опытно-конструкторских
и технологических работ гражданского назначения, утвержденное постановлением Правительства Российской Федерации от 12 апреля 2013 г.
№ 327, среди прочего, предлагается подпункт «в» пункта 3 после слов «или
имеющие правовую охрану как» дополнить словами «произведение науки»,
хотя в п. 5 ст. 1233 ГК РФ, в целях реализации положений которого и вносятся изменения, речь идет не только о произведении науки, но и о произведениях литературы, искусства и объектах смежных прав. Тем не менее
интерес законодателя к такому феномену, как свободная лицензия виден
и ощутимы шаги к созданию правового поля применения этого механизма
распоряжения исключительным правом.
6
См.: О внесении изменений в Положение о единой государственной информационной системе учета научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ гражданского назначения, утв. постановлением Правительства РФ
от 12 апреля 2013 г. № 327 // URL: http://regulation.gov.ru/projects#npa=21781 (дата
обращения: 08.01.2016).
45
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Лысенко А.И.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
СНИЖЕНИЕ СУДОМ РАЗМЕРА КОМПЕНСАЦИИ ЗА НАРУШЕНИЯ
В СФЕРЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ НИЖЕ УСТАНОВЛЕННОЙ
ЗАКОНОМ ВЕЛИЧИНЫ
Аннотация. Статья посвящена вопросу соблюдения баланса интересов при
снижении судом размера заявленной к взысканию в качестве компенсации
суммы за нарушение в сфере интеллектуальных прав. Особенностью статьи является попытка автора обосновать совместную позицию ВС РФ и ВАС
РФ о категорическом запрете снижения компенсации ниже установленной
законом величины ссылками на более ранние решения ВАС РФ и мнения
ученых-цивилистов. Затрагивается проблема нарастающей тенденции злоупотребления правом на компенсацию в случаях, когда фактические убытки
меньше установленного в законе размера компенсации.
На основе цивилистической доктрины проанализированы различия между
компенсацией и неустойкой. Автор обращает внимание на то, что при определении особенностей защиты интеллектуальных прав, а также негативных последствий за их нарушение необходимо учитывать их абсолютный характер.
В статье рассмотрены позиции российских высших судов, а также международные акты, в результате чего было выявлено концептуальное противоречие относительно решения заявленной проблемы в российской и зарубежной
практике. Обоснован вывод о соответствии существующей модели определения компенсации уровню развития сферы интеллектуальных прав в России.
Ключевые слова: снижение компенсации, неустойка, неосновательное обогащение, интеллектуальные права, общественный интерес.
46
Abstract. The article is devoted to the question of observance of balance of interests
while reducing the size of the court to recover the claimed compensation amount
for violation of intellectual rights. The feature of the article is the author's attempt
to justify the position of VS Russian Federation and YOU the Russian Federation on
the categorical prohibition of the reduction of compensation below the statutory
values by references to earlier decisions of the SAC and opinions of scientistsjurists. Addressed the increasing trend of abuse of the right to compensation in
cases where actual loss is less than that specified in the law of compensation.
Based on the civil doctrine analyzed the differences between compensation
and penalty. The author draws attention to the fact that when determining the
characteristics of intellectual property rights protection, as well as negative
consequences for their violation must be considered their absolute nature.
The article considers the position of the Russian Supreme courts, as well as
international acts, which resulted in the identified conceptual contradiction
regarding the decision of the given problem in Russian and foreign practice. The
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Лысенко А. И. Снижение судом размера компенсации за нарушения в сфере интеллектуальных прав ...
conclusion under the existing model of determining compensation to the level of
development of the sphere of intellectual rights in Russia.
Keywords: reduction of compensation, penalty, unjust enrichment, intellectual
property, public interest.
В соответствии со ст. 1301, а также ст. 1311 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель получает право требовать по
своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации (п. 3 ст. 1252 ГК РФ). В законе установлены минимальные размеры компенсации применительно к различным объектам нарушения и в зависимости от характера нарушения. В то же время ст. 15 ГК предусмотрена
возможность лица, права которого нарушены, требовать от нарушителя
полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.
Рассматривая приведенные выше положения в совокупности можно
выявить следующую проблему. В случае, когда фактические убытки меньше установленного в законе размера компенсации, то пострадавшая сторона не лишается права требовать выплаты компенсации за нарушение
своего права вместо возмещения понесенных убытков. В такой ситуации
можно говорить, во-первых, о получении «неосновательного обогащения»,
во-вторых, об ущемлении прав нарушителя, поскольку уже сегодня существует тенденция отслеживания использования объекта интеллектуальных прав третьими лицами, которые впоследствии за долю от выигранной
суммы от имени и с согласия автора требуют компенсации за самые незначительные нарушения.
Необходимо сразу оговориться, что неосновательное обогащение
здесь нужно понимать иначе, нежели в гл. 60 ГК РФ. На наш взгляд, роль
данного термина сводится к описанию ситуации, при которой лицо в результате применения положений закона приобретает в качестве возмещения сумму бóльшую, чем составили его реальные потери вследствие нарушения его прав. Таким образом, лицо, хоть и действуя в рамках закона,
получает некое возмещение, которое не всегда оправданно с точки зрения
ст. 1 ГК РФ, где говорится именно о восстановлении нарушенных прав. Необходимо также помнить и об основополагающих принципах гражданского права, а именно о признании равенства участников гражданских правоотношений, что безусловно включает в себя и равную защиту их прав.
В совместном пленуме Верховный и Высший Арбитражный суды пояснили, что рассматривая дела о взыскании компенсации, суд определяет
сумму компенсации в указанных законом пределах по своему усмотрению,
но не выше заявленного истцом требования1. При этом суд не лишен права
взыскать сумму компенсации в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием, но не ниже низшего предела, установленного законом.
1
Пункт 43.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС РФ № 29
от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие
части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».
47
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Обоснование такой позиции можно найти в более раннем документе
ВАС РФ2, в котором суд прокомментировал невозможность применения положений ГК РФ о снижении неустойки. Так, суд отметил, что обязательство
нарушителя исключительных прав по выплате компенсации вместо возмещения убытков не является неустойкой. К сожалению, суд не привел мотивы своего вывода. В качестве объяснения иногда ссылаются на природу
неустойки как обеспечения лишь договорного обязательства, тогда как компенсация в сфере интеллектуальных прав призвана служить средством защиты против внедоговорного использования чужих исключительных прав3.
Абсолютность таких прав предопределяет определение размера неустойки
за их нарушение исключительно в пределах, установленных законом.
Некоторые авторы отмечают также, что в отличие от неустойки размер
альтернативной компенсации зависит от причиненных убытков, вместо
которых она взыскивается4. Как известно, при взыскании неустойки лицо
освобождается от доказывания наличия убытков и обязано доказать лишь
факт нарушения. В случае же присуждения компенсации суд должен учитывать различные аспекты и принимать решение, исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям
нарушения5. Таким образом, «во всяком случае, основания для присуждения
альтернативной компенсации сводятся к минимуму, если доказано, что
убытки от нарушения исключительного права вообще отсутствуют»6.
Обращаясь к зарубежному опыту по данному вопросу, нельзя обойти
вниманием Вашингтонскую декларацию об интеллектуальной собственности и общественном интересе (далее — Декларация), которая была принята по итогам проведения Глобального конгресса в 2011 году7. Помимо
прочего в данном документе говорится, что в национальном законодательстве должны быть предусмотрены такие подходы к определению компенсации, которые бы не допускали диспропорции между непосредственно нарушением и его последствиями.
Изучив вышеприведенные позиции российской практики и доктрины и международной декларации, можно прийти к несложному выводу
о том, что между ними существует концептуальное противоречие. В обосновании своего тезиса Декларация опирается в том числе и на сложившу
2
3
Пункт 14 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.12.2007 № 122 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением
законодательства об интеллектуальной собственности».
Андреев Ю. Н. Судебная защита исключительных прав: цивилистические аспекты :
монография. М. : Норма, Инфра-М, 2011.
Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»
(поглавный) / под ред. А.Л. Маковского. М. : Статут, 2008.
4
Пункт 43.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС РФ №
29 от 26.03.2009.
URL: http://infojustice.org/wp-content/uploads/2011/09/Washington-Declaration.pdf.
5
48
Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»
(поглавный) / под ред. А.Л. Маковского.
6
7
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Лысенко А. И. Снижение судом размера компенсации за нарушения в сфере интеллектуальных прав ...
юся практику привлечения все больших ресурсов для применения более
строгого наказания за нарушения в сфере интеллектуальных прав, что зачастую приводит к конфликту с общественными интересами.
Рассматривая вопрос о закреплении в законодательстве возможности
снижения судом размера компенсации за нарушения в сфере интеллектуальных прав ниже установленной законом величины, необходимо принять
во внимание несколько факторов, а именно: уровень развития отношений
в данной сфере, наличие сложившейся практики по этому и смежным вопросам, качество исполнения уже имеющихся норм участниками оборота
и т. п. На данном этапе развития права интеллектуальной собственности
в России существующая модель определения компенсации носит как воспитательный, так и превентивный характер, предостерегая других субъектов правоотношений от совершения нарушений в рассматриваемой отрасли. На наш взгляд, сформулированная высшими судебными инстанциями
позиция по заданной проблеме наиболее точно соответствует российским
реалиям в сфере защиты интеллектуальных прав.
49
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Моргунова Е. И.,
студентка,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИЗОБРАЖЕНИЯ
ГРАЖДАНИНА В АВТОРСКОМ ПРАВЕ
Аннотация. Доклад посвящен рассмотрению правовой природы изображения, фотографии, их соотношению. Выделены проблемные вопросы законодательного регулирования и сложности правоприменительной практики.
Сделан вывод (в условиях отсутствия законодательного определения понятия «изображение») о том, что все изображения, созданные творческим трудом автора, подпадают под действие п. 1 ст. 1259 ГК РФ. Рассмотрены имущественные и личные неимущественные права автора в отношении изображений. Также было обращено внимание на гражданско-правовые способы
защиты авторских прав, пример их применения в судебной практике.
Ключевые слова: изображение, фотография, объект авторского права, имущественные права автора, неимущественные права автора, защита авторских прав.
Abstract. The report is devoted to the legal nature of the images, photographs,
and their relationship. Highlighted the problematic issues of legal regulation and
complexity of enforcement. It is concluded that (in the absence of a legislative
definition of «image») that all of the images by the author's creative work, subject
to Part 1 of Art. 1259 of the Civil Code. Also affected by the problem of the economic
and moral rights of the author in relation to the images. Also it drew attention to
the civil law means of protection of copyright, an example of their application in
judicial practice.
Keywords: Images, photos, copyrights, proprietary rights of the author, the
author's moral rights, copyright protection
50
Правовой режим изображений как объектов авторского права, регулирование отношений по их использованию без согласия на то лиц, запечатленных на этих изображениях, определение права авторства на изображения вызывают множество споров в юридической науке, поскольку
в настоящее время законодательное регулирование данных отношений
находится на недостаточно высоком уровне. Возникает вопрос о правилах
использования и принадлежности изображений (фотографий), сделанных
в общественных местах, в целях размещения их в сети Интернет, буклетах,
рекламных материалах и т.д. при условии, что фигурирующее в изображении лицо не знает о таком намерении или не желает этого размещения.
Прежде всего, необходимо определить правовой режим изображения
и фотографии как объектов авторского права. Законодательного определения понятия «изображение» не сформулировано, равно как и понятия
«фотография», и хотя понятие «изображение» более широкое, нежели понятие «фотография» (изображения существуют в виде фотографий и ил-
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Моргунова Е. И. актуальные вопросы использования изображения гражданина в авторском праве
люстраций (причем последние могут быть представлены в том числе
в формате растровых и векторных изображений, созданных при помощи
специальных программ), они будут рассматриваться как тождественные.
В п. 1 ст. 1259 Гражданского кодекса говорится о фотографических произведениях и произведениях, полученных способами, аналогичными фотографии, как об объектах авторского права при условии, что они являются
произведениями науки, литературы или искусства. Остается открытым
вопрос (ответить на который не представляется возможным, т.к. законодательного определения произведения науки, культуры или искусства также
нет): все ли изображения являются таковыми? Если нет, то в отношении
остальных не распространяются нормы авторского права, т.е. можно говорить о том, что если и есть изображения, не являющиеся произведениями
науки, литературы или искусства, то в любом случае они не пользуются
законными средствами защиты авторского права.
В случае если все изображения и фотографии подпадают под действие
данной нормы, т.е. являются такими произведениями, следовательно, являются и объектами авторского права. Для возникновения, осуществления и защиты авторских прав не требуется соблюдения никаких формальностей, т.е. они возникают у автора сразу же после создания изображения
(п. 4 ст. 1259 ГК РФ). Известные зарубежные исследователи проблем авторского права Л. Бентли и Б. Шерман замечают, что «одно из коренных отличий авторского права от других видов интеллектуальной собственности
состоит в том, что оно возникает автоматически, что делает ненужным его
регистрацию или выполнение иных формальностей»1. Как видно, Россия
здесь позаимствовала зарубежный опыт.
Объем этих прав не зависит от факта обнародования произведения,
к которому относится размещение фотографий в Интернете, буклетах,
рекламных материалах и т.д. (п. 3 ст. 1259 ГК РФ). Лицо, создавшее своим
творческим трудом изображение (фотограф), не обязано его обнародовать, чтобы приобрести ряд имущественных и личных неимущественных
прав в отношении данного изображения. Однако в том случае, если на
фотографии запечатлены иные лица, то для использования изображения
фотограф должен получить их согласие, кроме случаев, когда использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных
публичных интересах, снимок сделан в общественном месте (но такое изображение не должно является основным объектом использования) или снимок
сделан на заказ за плату (ст. 152.1. ГК). В указанных случаях снятые на нем
люди не являются правообладателями. То есть и они не имеют права публиковать этот снимок где-либо без согласия фотографа.
Таким образом, автор изображения, размещенного в сети Интернет,
в любом случае наделяется правами, предусмотренными ГК, и имеет возможность воспользоваться любыми законными средствами их защиты.
Остановимся на нарушениях авторских прав на изображение и гражданско-правовых способах защиты гражданских прав. Наиболее распро
1
Бентли Л., Шерман Б. Право интеллектуальной собственности. Авторское право /
пер. В. Л. Вольфсон. СПб. : Юрид. центр-Пресс, 2004. С. 199.
51
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
52
страненными нарушениями авторских прав на изображение, размещенное
в сети Интернет, являются:
1. Нарушение исключительного права на использование произведения.
2. Нарушение права авторства имеет место при попытке лица выдать
чужое изображение за свое.
3. Нарушение права на неприкосновенность изображения и защиту его
от искажений.
Гражданско-правовые способы защиты гражданских прав определяются как предусмотренные законом (ст. 12 ГК РФ) «материально-правовые
меры принудительного характера, посредством которых производится
восстановление (признание) нарушенных (оспариваемых) прав и воздействие на правонарушителя»2. В ст. 1251 ГК устанавливается несколько способов защиты прав, применимых к изображениям:
1. Признание права.
2. Восстановление положения, существовавшего до нарушения права.
3. Пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его
нарушения.
4.Компенсация морального вреда.
5. Требование о публикации решения суда о допущенном нарушении.
В судебной практике можно найти множество примеров применения
гражданско-правовых способов защиты авторских прав на изображения.
Например, постановление Суда по интеллектуальным правам от 16.11.2015
№ С01-925/2015 по делу № А34-1829/2014. Основанием спора являлся факт
реализации в торговом павильоне ответчика товара с изображением мультипликационных персонажей, исключительное право на использование которых принадлежит истцу на основании договоров об отчуждении исключительного права. Истец требовал компенсации за нарушение исключительных
авторских прав. Суд удовлетворил требование, поскольку «факт продажи ответчиком товара с изображениями персонажей подтвержден товарным чеком и видеосъемкой приобретения товара», а доказательства правомерности
использования указанных персонажей ответчиком предоставлены не были.
Таким образом, требуется более детальное законодательное регулирование отношений, связанных с использованием изображений, в т.ч. без
согласия на то лиц, запечатленных на них. Автором изображения, по моему
мнению, является фотограф, который обладает всеми правами на него, за исключением случаев, когда на данном изображении запечатлены иные лица
(исключение составляют ситуации, когда использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах, снимок сделан в общественном месте (но такое изображение не должно является
основным объектом использования) или запечатленное лицо позировало за
плату). Автору изображения гарантируются гражданско-правовые способы
защиты авторских прав, такие как: признание права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, компенсация морального
вреда, требование о публикации решения суда о допущенном нарушении.
2
Суханов Е. А. Гражданское право : учебник : в 4 т. 3-е изд., перераб. и доп. М. : 2008 С. 410.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Морева И. М. Актуальные вопросы взыскания в судебном порядке компенсации ...
Морева И. М.,
кандидат юридических наук,
Дальневосточный федеральный университет,
кафедра гражданского права и процесса
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ВЗЫСКАНИЯ В СУДЕБНОМ ПОРЯДКЕ
КОМПЕНСАЦИИ ЗА НЕЗАКОННОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ
ТОВАРНОГО ЗНАКА
Аннотация. В статье рассматриваются проблемные вопросы компенсации
при нарушении интеллектуальных прав на товарный знак. В их числе: факторы, подлежащие учету при определении размера компенсации, распределение бремени доказывания между нарушителем и правообладателем,
основания освобождения от ответственности, злоупотребление правами,
роль суда в определении подлежащего взысканию размера компенсации
и квалификации действий правообладателя как злоупотребления правом.
В результате исследования автор приходит к выводу о необходимости
ориентации не только на критерии, обозначенные в законе, но и на обстоятельства каждого дела, где злоупотребление правом в соответствии со
статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации могут представлять не только действия нарушителя интеллектуальных прав, но и правообладателя. Не последнюю роль в обозначенном аспекте имеют и факты
привлечения лица к административной ответственности за нарушение
интеллектуальных прав, а также введения контрафактного товара в гражданский оборот.
Ключевые слова: компенсация, товарный знак, нарушение интеллектуальных прав, злоупотребление правом, недобросовестная конкуренция.
Abstract. The article deals with the problematic issues of compensation for
violation of intellectual property rights to the trademark . Among them are
the factors to be considered in determining the amount of compensation , the
distribution of the burden of proof between the infringer and the right holder,
grounds for exemption from liability , abuse of rights , the role of the court in
determining the assessment of compensation to be recovered and qualification
of actions as an abuse of the right of the trademark owner. As a result of research
the author comes to the conclusion about the need orientation not only on the
criteria stated in the Law, but also on the circumstances of each case, where the
abuse of rights in accordance with article 10 of the Civil Code of the Russian
Federation can be represented by the right holder as well as by the violator of
intellectual property rights. The facts of the bringing a person to administrative
responsibility for violation of intellectual rights and the introduction of
counterfeit goods into civil circulation play not the last role in the indicated
aspects.
Keywords: Compensation, trademark infringement of intellectual property rights,
abuse of rights , unfair competition
53
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Законодатель предоставил правообладателю возможность выбора
в части заявления требования о восполнении имущественных потерь. Вместо возмещения убытков можно требовать выплаты компенсации. Несмотря на то что применяется институт компенсации в довольно различных
сферах гражданских правоотношений, а потому имеет множество специфических черт применительно к каждому указанному законодателем случаю, сама идея компенсации универсальна и выражается в восполнении
нарушенной имущественной и (или) неимущественной, личной сферы потерпевшего, если установить действительный размер вреда по правилам
о возмещении убытков проблематично.
Для взыскания компенсации достаточно доказать факт противоправного деяния (п. 43.2, 43.3 постановления Пленумов ВС РФ, ВАС РФ № 5/29
от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением
в действие части четвертой ГК РФ»1), что освобождает правообладателя
от доказывания размера убытков, установления причинно-следственной
связи, а равно вины правонарушителя.
Правообладатель должен обосновать размер заявляемой в суде компенсации. Ее общие ориентиры обозначены в п. 4 ст. 1515 ГК РФ на основе
судебной практики, сформировавшейся к моменту принятия части четвертой: от десяти тысяч до пяти миллионов рублей или в размере двукратной
стоимости товаров или права использования товарного знака.
Пункт 43.3 Постановления Пленумов № 5/29 закрепляет право суда
на определение суммы компенсации в указанных законом пределах по своему усмотрению, но не выше заявленного истцом требования. При этом суд
не лишен права взыскать сумму компенсации в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием в целях недопущения недобросовестного обогащения правообладателя и необходимости сохранения баланса
прав и законных интересов сторон2, но не ниже низшего предела в десять
тысяч рублей. С внесением изменений в п. 3 ст. 1252 ГК РФ3 закреплено положение о праве суда учитывать количество правообладателей незаконно
используемых обозначений для снижения размера компенсации, с учетом
характера и последствий нарушения, до пятидесяти процентов суммы минимальных размеров всех компенсаций за допущенные нарушения, что
нашло непосредственное отображение в п. 32 Обзора судебной практики
по делам, связанным с разрешением споров по защите интеллектуальных
прав, от 23.09.20154.
1
2
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 27.05.2015 № С01-350/2013.
Федеральный закон от 12.03.2014 № 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. № 59.
14.03.2014.
3
54
Далее — Постановление Пленумов № 5/29.
Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров по защите
интеллектуальных прав (утв. Президиумом ВС РФ 23.09.2015) // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 11. 2015 (далее —Обзор от 23.05.2015).
4
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Морева И. М. Актуальные вопросы взыскания в судебном порядке компенсации ...
Таким образом, по сути обоснование судом размера подлежащей взысканию компенсации есть не что иное, как представление мотивов снижения заявленной правообладателем суммы. Для этого необходимо учитывать все те факторы, которые имеют значение для разрешения конкретного
спора по существу5, в частности, характер допущенного нарушения, срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности, степень вины нарушителя, наличие ранее совершенных лицом нарушений исключительного права данного правообладателя, вероятные убытки правообладателя, и принимать решение, исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.
Так, в определении ВАС РФ от 06.06.2013 № ВАС-7258/13, в частности, указано, что с учетом разъяснений, изложенных в Постановлении от
26.03.2009 № 5/29, «исследовав и оценив имеющиеся в деле доказательства, приняв во внимание характер допущенного ответчиком нарушения,
количество и стоимость товаров, маркированных товарным знаком истца,
степени вины нарушителя, исходя из принципов разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения», сумма компенсации уменьшена с 5 000 000 до 200 000 рублей.
Суды, действительно, как правило, снижают размеры сумм, заявляемых к компенсации: с 1 000 000 до 120 0006 и до 30 0007 рублей, с 4 000 000
до 1 600 000 рублей8, с 753 648 евро до 300 000 рублей9, с 14 000 000 до
560 000 рублей10 и др. В последнем случае ссылка нарушителя на превышение установленного законного максимального предела размера компенсации была отклонена судом, «исходя из расчета по 20 000 рублей за каждый
из 280 фактов нарушения».
Значение имеет не только количество контрафактных экземпляров,
но и количество нанесенных на них товарных знаков, равно как и их сходство в условиях принадлежности одному правообладателю. Согласно правовой позиции ВАС РФ 2012 года неправомерным было признано взыскание компенсации в размере четырехкратной стоимости контрафактного
товара, несмотря на то, что имело место нарушение исключительных прав
на два обозначения, так как «защищаемые товарные знаки фактически
являются группой (серией) знаков одного правообладателя, которые за
Согласно постановлению Суда по интеллектуальным правам от 27.05.2015 № С01350/2013 вопрос о соразмерности компенсации подлежит выяснению в каждом
отдельном случае, исходя из конкретных обстоятельств дела, в том числе с учетом
сложившейся на соответствующий период рассмотрения спора единообразной судебно-арбитражной практики.
5
Определение ВАС РФ от 27.03.2013 № ВАС-3545/13.
6
Определение ВАС РФ от 21.03.2013 № ВАС-3540/13.
7
Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 23.08.2012 по делу
№ А11-12619/2011.
8
9
10
Постановление Президиума ВАС РФ от 26.06.2012 № 498/12 // Вестник ВАС РФ.
2012. № 11.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 22.07.2015 № С01-568/2015.
55
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
висимы друг от друга, связаны между собой наличием одного и того же доминирующего словесного элемента, имеют фонетическое и семантическое
сходство, а также несущественные графические отличия, не изменяющие
сущность товарных знаков»11. Таким образом, незаконное использование
нескольких товарных знаков может рассматриваться как одно нарушение.
Согласно правилу «одного чека» одним случаем нарушения признается
сделка купли-продажи товаров с незаконно нанесенным товарным знаком, независимо от количества и вида реализованных товаров12. Как один
случай незаконного использования были признаны судом закупки контрафактных товаров правообладателем в течение короткого промежутка времени в условиях отсутствия предупреждений о нарушении исключительных прав на товарные знаки и требований о прекращении нарушения прав
после первой контрольной закупки13.
Для определения размера компенсации значение имеют и рецидив,
действия до и после правонарушения; срок незаконного использования
обозначения; непривлечение к административной ответственности по
ст. 14.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях14; отсутствие факта введения контрафактного товара в гражданский оборот15; несоответствие способа использования товарного знака
способу его использования нарушителем; отсутствие прямых убытков от
незаконного использования товарного знака; степень вины ответчика —
предшествующие отношения сторон, их намерения по передаче исключительных прав на товарные знаки, а также осуществление совместных действий по использованию спорных обозначений16.
В то же время размер компенсации за нарушение исключительных
прав на товарный знак не может быть уменьшен на основании ст. 333 ГК РФ,
так как компенсация не является разновидностью неустойки и ст. 333 не
может быть применена по аналогии17.
Согласно п. 47 Обзора от 23.09.2015 при определении размера компенсации суд в первую очередь должен исходить из оценки представленных доказательств: со стороны правообладателя — это расчет суммы компенсации, со стороны нарушителя — опровержение размера.
Обзор правовых позиций Президиума ВАС РФ по вопросам частного права. Август
2012 г. // Вестник ВАС РФ. 2012. № 10 ; Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров по защите интеллектуальных прав, п. 32 (утв. Президиумом ВС РФ 23.09.2015) // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 11. 2015.
11
Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров по защите
интеллектуальных прав, п. 36 (утв. Президиумом ВС РФ 23.09.2015).
12
Определение ВС РФ от 07.12.2015 № 304-ЭС15-15472.
13
14
56
15
16
17
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 27.05.2015 № С01350/2013.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 22.07.2015 № С01-568/2015.
Постановление Президиума ВАС РФ от 02.04.2013 № 15187/12.
Постановление Президиума ВАС РФ от 04.02.2014 № 9189/13.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Морева И. М. Актуальные вопросы взыскания в судебном порядке компенсации ...
Основанием для отказа в удовлетворении требования о выплате компенсации является не только отсутствие факта правонарушения, но и квалификация судом действий правообладателя как злоупотребление правом
в силу императивного положения закона, произведенная независимо от
того, ссылалась ли другая сторона на это18 (ст. 10 ГК РФ, ст. 10.bis Парижской конвенции об охране промышленной собственности от 20.03.1883).
Вопрос о злоупотреблении правом со стороны правообладателя чаще
всего связан именно с заявлением им требования о компенсации. Однако
проблема далеко не так проста, как может показаться на первый взгляд.
С одной стороны, у лица, действительно, есть право на получение компенсации, как есть и установленные законом критерии определения ее размера.
Согласно п. 62 Постановления Пленумов № 5/29 в силу п. 1 ст. 1484 ГК РФ
исключительное право использования товарного знака принадлежит лицу,
на имя которого соответствующий товарный знак зарегистрирован. Следовательно, правообладателю не может быть отказано в его защите (даже
в случае, если в суд представляются доказательства неправомерности регистрации товарного знака) до признания предоставления правовой охраны
такому товарному знаку недействительной в порядке, предусмотренном
ст. 1512 ГК РФ, или прекращения правовой охраны товарного знака в порядке ст. 1514 ГК РФ. С другой стороны, правообладатели зачастую заявляют весьма завышенные суммы компенсации, явно не соответствующие
негативным последствиям гражданского правонарушения.
Анализ арбитражной практики по делам о взыскании компенсации за
нарушение прав на товарный знак позволяет выделить следующие формы
злоупотребления:
— повторное обращение истца в суд с требованием о взыскании компенсации за распространение контрафактной продукции, входящей в одну
серию (по сути означает попытку пересмотра сделанных по ранее рассмотренному делу выводов суда, который определил сумму компенсации, соразмерную этому допущенному нарушению в целом19);
— выступление правообладателя в роли приобретателя (заказчика) по
гражданско-правовой сделке, сопровождающееся принятием исполнения (по существу является превышением пределов защиты гражданских прав20);
— регистрация товарного знака и последующие действия по получению
судебных компенсаций21, свидетельствующие не о цели правовой охраны индивидуализирующего средства, а о способе систематического
получения прибыли за счет выявленного формального нарушения22
(так, по делу № А41-53786/13 суд указал на факт многократного об
18
Постановление ФАС Московского округа от 05.08.2013.
Определение ВС РФ от 07.12.2015 № 304-ЭС15-15472.
19
20
Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.09.2012
№ 18АП-8767/2012.
Определение ВС РФ от 23.07.2015 по делу № 310-ЭС15-2555.
21
Определение ВС РФ от 15.06.2015 № 300-ЭС15-5384.
22
57
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
ращения в суд с требованиями о прекращении правовой охраны товарных знаков и о взыскании компенсаций в отсутствие собственного производства23);
— регистрация юридического лица с аналогичным фирменным наименованием24, регистрация и последующее использование для реализации продукции доменного имени, тождественного части фирменного
наименования, товарному знаку другой компании и сходного с ним до
степени смешения25, и иные действия, квалифицируемые в качестве
недобросовестной конкуренции26;
— предъявление к ранее зависимому лицу требований в размере, превышающем годовую прибыль и стоимость его активов27.
В целом злоупотреблением признается любое обращение в суд в отсутствие охраняемого законом интереса с целью создания предпринимателем видимости наличия у него заинтересованности в подаче иска28.
На основании изложенного можно сделать вывод о наличии множества проблем в отношениях по взысканию компенсации за нарушение прав
на товарные знаки, где необходим учет множества факторов с ориентацией на обстоятельства конкретного дела. Между тем недобросовестную
конкуренцию может представлять не только деятельность нарушителя по
использованию обозначения, но и правообладателя. Недобросовестное поведения правообладателя, квалифицируемое в качестве злоупотребления
правом, является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленного суду требования о взыскании компенсации.
23
24
25
26
58
27
28
Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 03.06.2014 по
делу № А41-53786/13.
Постановление ФАС Московского округа от 05.08.2013 по делу № А40-131172/1119-244.
Решение Суда по интеллектуальным правам от 11.02.2014 № СИП-267/2013.
Постановление Президиума ВАС РФ от 04.02.2014 № 14567/13.
Постановление Президиума ВАС РФ от 02.04.2013 № 15187/12.
Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 26.01.2015
№ С01-1237/2014 ; определение ВС РФ от 12.10.2015 № 300-ЭС15-12081.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Муромцева К. А., Артемьев К. И. Публичная ответственность за нарушение авторских прав
Муромцева К. А.,
студентка,
Тюменский государственный университет,
Институт государства и права
Артемьев К. И.,
студент,
Тюменский государственный университет,
Институт государства и права
ПУБЛИЧНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЕ
АВТОРСКИХ ПРАВ
Аннотация. В статье проводится сравнительная характеристика двух смежных статей КоАП РФ и УК РФ, касающихся нарушений авторских и смежных
прав. В ней осуществлен анализ соответствующих норм с целью выявления
различий в трактовке общепризнанных понятий, а также противоречий
в нормах права. Авторы считают целесообразным изменение норм, касающихся административной ответственности, а также разъяснение некоторых определений на законодательном уровне, для того чтобы исключить
неоднозначное понимание статуса лиц, подлежащих ответственности за нарушения в сфере интеллектуальной собственности.
Ключевые слова: публичная ответственность, административная ответственность, уголовная ответственность, смежные составы правонарушений, интеллектуальная собственность, авторские права, изменения в законодательстве, исключительные права, правонарушение.
Abstract. The article presents a comparative characteristic of two related articles
of the administrative code and the criminal code, concerning offences of copyright
and related rights. There is an effected analysis of the corresponding rules for the
purpose of detecting differences in interpretation of generally accepted concepts
and also controversies in the law. The authors deem expedient the change
of rules relating to administrative responsibility, as well as clarification of some
definitions at the legislative level, in order to avoid ambiguous understanding of
the status of persons subject to liability for violations in the sphere of intellectual
property.
Keywords. Copyright, intellectual property, related offenses, criminal liability,
administrative liability, public liability, changes in legislation, exclusive rights,
offence.
Интеллектуальная собственность с каждым годом приобретает все
большее значение в жизни общества, в связи с чем государство проводит
законодательные реформы для укрепления защиты авторских и смежных
прав и их должного правового регулирования. К примеру, была введена
59
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
четвертая часть ГК РФ1, чем было ознаменовано начало реформы по изменению законодательства в сфере интеллектуальной собственности. Это
изменило условия рынка, поэтому нормы права нуждаются в изменении,
в связи с чем нами был проведен анализ смежных норм права, регулирующих публичную ответственность за нарушение авторских прав, а именно:
ч. 2 ст. 146 УК РФ2 (Нарушение авторских и смежных прав) и ч. 1 ст. 7.12
КоАП РФ3 (Нарушение авторских и смежных прав, изобретательских и патентных прав). Последние изменения в отношении вышеупомянутых статей вносились в КоАП в 2007 году, а в УК РФ — в 2011 году.
Эти нормы, несмотря на общность их распространения на сферу общественных отношений, имеют существенные различия.
На первый взгляд самым явным отличием будет являться размер материальной ответственности за нарушение авторских прав. Но есть и другие, порой даже вызывающие некоторые противоречия.
Сравнивая гипотезы норм, предусмотренных смежными статьями
КоАП РФ и УК РФ, можно заметить различия в деяниях, предусмотренных
каждой из статей. Так, ч. 1 ст. 7.12 КоАП предусматривает ввоз, продажу,
сдачу в прокат или иное незаконное использование экземпляров произведений или фонограмм в целях извлечения дохода. Все это можно определить как «сбыт», то есть любой способ возмездной или безвозмездной
передачи другим лицам. Но круг действий ограничен квалифицирующим
признаком — лицо должно действовать с целью извлечения дохода. Это
является обязательным признаком совершения правонарушения. А значит, такие деяния, как дарение экземпляров, уплата ими долга, не могут
расцениваться как основание для привлечения к административной ответственности. Возникает вопрос, как должны быть применены санкции
к правонарушителям, если действия совершены без цели дохода, а полученный ущерб составил менее ста тысяч рублей? В соответствии с действующими нормами КоАП, уполномоченные органы не вправе привлечь
лицо к административной ответственности в данном случае. Что касается
уголовной ответственности, то в соответствии со ст. 146 УК РФ она может
наступить только в случае, если ущерб составил более ста тысяч рублей.
Вместе с тем ч. 2 ст. 146 УК РФ определяет деяния как приобретение,
хранение, перевозка контрафактных экземпляров произведений или фонограмм с целью сбыта. Все эти действия нельзя назвать способами сбыта,
поскольку их реализация еще не произошла. По нашему мнению, их можно
назвать своего рода приготовлением к сбыту, поскольку они, во-первых,
направлены на незаконное использование объектов авторского права,
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред.
от 28.11.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 52 (1 ч.). Ст. 5496.
1
2
60
Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 28.11.2015) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954.
Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ
(ред. от 29.12.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 05.01.2016) // Собрание законодательства РФ. 07.01.2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
3
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Муромцева К. А., Артемьев К. И. Публичная ответственность за нарушение авторских прав
и, во-вторых, это соответствует цели, указанной в статье. Тем не менее законодатель оставляет перечень деяний открытым, добавив к вышеперечисленным деяниям незаконное использование объектов авторского права или смежных прав, осуществляемых с целью сбыта.
И здесь следует отметить важное отличие в виде квалифицирующего признака как цели деяний: сбыт и доход. Отдаленно их можно назвать
идентичными, так как сбыт обычно осуществляется с целью получения
последующего дохода, но различия между этими квалифицирующими
признаками есть, и они не случайно сформулированы идентично. Ранее
нами было дано понятие сбыта. Исходя из вышеизложенного, мы делаем
вывод о том, что деяния, предусмотренные ч. 2 ст. 146 УК РФ, могут быть
осуществлены без получения дохода, в отличие от деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 7.12 КоАП РФ. А значит, в законодательстве не установлена публичная ответственность за нарушение авторских прав, совершенное без
цели извлечения дохода и не повлекшее крупного ущерба правообладателю. Мы считаем необходимым внести некоторые изменения относительно
ст. 7.12 КоАП РФ. Предлагается изменение цели совершения действий или
ее исключение из статьи. Существует иная точка зрения, согласно которой
предлагается установить административную ответственность за указанные действия в случае нарушения авторских прав на несколько объектов,
к примеру, не менее пяти, что подтверждает систематичность нарушения
авторских прав, с причинением правообладателю определенного ущерба4.
Следующим отличием указанных статей является наличие особых
субъектов, подлежащих привлечению к ответственности. Так, к административной ответственности может быть привлечено юридическое лицо,
а к уголовной — группа лиц по предварительному сговору или организованная группа. Но есть и общий особый субъект — должностное лицо, представление о котором в кодексах не идентично. В примечании к ст. 2.4 КоАП РФ
указано, что лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность
без образования юридического лица, совершившее административное правонарушение, несет административную ответственность как должностное
лицо. В то время как УК РФ рассматривает должностное лицо, как обладающее признаками, предусмотренными примечанием 1 к статье 285 УК РФ,
и им может быть государственный или муниципальный служащий, не являющийся должностным лицом, а также иное лицо, отвечающее требованиям, предусмотренным примечанием 1 к статье 201 УК РФ (например, руководитель предприятия любой формы собственности, поручающий своим
подчиненным незаконно использовать авторские или смежные права)5. Исходя из этого, индивидуальный предприниматель привлекается к уголовной ответственности в качестве физического лица.
4
5
Хуртин Д. О. Публичная ответственность за нарушение авторских прав // Административное и муниципальное право. 2015. № 8. С. 811—815.
Пункт 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного
знака» // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 7. Июль. 2007.
61
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
В остальном, содержание и смысл смежных статей соответствуют
друг другу, во всяком случае, соответствуют общим принципам установления разных видов ответственности. Ответственность устанавливается
в зависимости от размера причиненного ущерба. Деяния, предусмотренные УК РФ, признаются совершенными в крупном размере, если стоимость
экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышают сто
тысяч рублей, а в особо крупном размере — один миллион рублей.
Если ущерб от нарушения авторских прав составляет в сумме до ста
тысяч рублей, и действия, которые его повлекли, совершены с целью извлечения дохода, то применяется административная ответственность.
В заключение хотелось бы добавить, что государство ведет активную
защиту существующих авторских прав и постепенно укрепляет систему
правового регулирования интеллектуальной собственности с учетом правовых реалий и ситуации на рынке, но на сегодняшний день существующие пробелы в законодательстве нуждаются в дальнейшей теоретической
разработке и последующих законодательных изменениях. До их внесения
государство не оставляет авторские права без защиты. Государством предусмотрены и иные виды ответственности и меры защиты от посягательства на авторские и смежные права, что дает правообладателям уверенность в обеспечении охраны их законных прав и интересов.
62
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Мухамедшин И. Особенности правового регулирования служебных результатов интеллектуальной деятельности
Мухамедшин И.,
кандидат юридических наук,
Федеральное государственное бюджетное образовательное
учреждение высшего профессионального образования
«Российская государственная академия
интеллектуальной собственности»
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СЛУЖЕБНЫХ
РЕЗУЛЬТАТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Аннотация. Ключевыми понятиями, используемыми законодателем при
отнесении результатов интеллектуальной деятельности к служебным, являются «трудовые обязанности работника» и «конкретное задание работодателя». Трудовые обязанности работника регламентируются трудовым
договором. Конкретное задание работодателя в соответствующих статьях
части IV ГК РФ не связано с выполнением работником своих трудовых
обязанностей, т.е. оно не может быть возложено на работника трудовым
договором. Отношения, связанные с выполнением конкретного задания
работодателя, не связанного с выполнением трудовых обязанностей работника, носят гражданско-правовой характер и подлежит регулированию гражданско-правовыми договорами (подряда или на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских или технологических
работ). В таких гражданско-правовых договорах работодатель выступает
в роли заказчика, а работник — подрядчика (исполнителя). Заключение
гражданско-правового договора возможно, когда совмещение профессий
и совместительство по каким-либо причинам представляются затруднительными. Распределение прав между работодателем-заказчиком и работником-подрядчиком (исполнителем) на результаты интеллектуальной
деятельности, созданные при выполнении работ по гражданско-правовому договору, регулируется статьями 1297, 1371, 1431, 1462, 1471 Гражданского кодекса РФ.
Ключевые слова: Трудовая обязанность, работник, конкретное задание, работодатель, служебный результат интеллектуальной деятельности, трудовой договор, гражданско-правовой договор.
Abstract. «Worker’s labor duties» and «employer’s concrete task» are the key
concepts used by the legislator when qualifying results of intellectual activity
as official ones. Worker’s labor duties are regulated by labor agreement.
«Employer’s concrete task» in corresponding articles of the Civil Code of the
Russian Federation (part IV) is not connected with fulfilling his labor duties,
i.e. this task can’t be put in his hands by labor agreement. Relations connected
with discharging the employer’s concrete task not connected with fulfilling the
worker’s labor duties are of civil law nature and subject to civil law contract (of
turnkey or to implement scientific and research, experimental and design or
technological works). According to such civil law contracts an employer takes
63
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
the part of a customer and a worker takes the part of a contractor (an executor).
Concluding a civil law contract is possible when holding of more than one office
and combining jobs seem embarrassing for some reason or other. Distribution of
rights between employer-customer and worker-contractor (executor) to results
of intellectual activity created while implementing works in accordance with civil
law contract is regulated by articles 1297, 1371, 1431, 1462, 1471 of the Civil
Code of the Russian Federation.
Keywords. Labor duties, worker, concrete task, employer, official results of
intellectual activity, labor agreement, civil law contract.
64
Значительная часть охраняемых российским законодательством результатов интеллектуальной деятельности являются служебными. Так, по
данным Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента), около 80% всех патентуемых результатов интеллектуальной деятельности заявляются как служебные1.
Применительно к различным результатам интеллектуальной деятельности критерии их отнесения к служебным отличаются.
Наиболее распространенным является определение результата интеллектуальной деятельности служебным, если он создан работником
в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного
задания работодателя. Такая «формула» распространяется на служебные
изобретения, полезные модели, промышленные образцы (ст. 1370 ГК РФ),
топологии интегральных микросхем (ст. 1461 ГК РФ), ноу-хау (секреты
производства) (ст. 1470 ГК РФ).
Несколько отличается подход к квалификации служебного селекционного достижения. Согласно ст. 1430 ГК РФ, служебным признается селекционное достижение, если оно создано, выведено или выявлено работником в порядке выполнения своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя.
Наконец, третья модель предусматривает квалификацию в качестве
служебного произведения науки, литературы или искусства. В соответствии со ст. 1295 ГК РФ, служебным признается произведение, если оно
создано в пределах установленных для работника (автора) трудовых
обязанностей.
Анализ критериев отнесения результатов интеллектуальной деятельности к служебным позволяет прийти к следующим выводам:
Служебные произведения науки, литературы, искусства, а также программы для ЭВМ, охраняемые так же, как и произведения, и базы данных,
являющиеся составными произведениями, создаются в порядке выполнения трудовых обязанностей работника (автора), т.е. создание служебных
объектов авторского права может входить в трудовые обязанности работника (автора).
В случае селекционных достижений законодатель предусматривает
две возможности отнесения их к служебным.
Официальный сайт Федеральной службы по интеллектуальной собственности.
URL: http://www.fips.ru.
1
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Мухамедшин И. Особенности правового регулирования служебных результатов интеллектуальной деятельности
Первая: селекционное достижение создано, выведено или выявлено
работником в порядке выполнения своих трудовых обязанностей, т.е. так
же как и в случае объектов авторского права, создание, выведение или выявление селекционного достижения может входить в трудовые обязанности работника.
Вторая: служебным может быть признано селекционное достижение,
созданное, выведенное или выявленное работником в порядке выполнения конкретного задания работодателя, не входящего в трудовые обязанности, что определяется наличием разделительного союза «или», содержащегося в определении селекционного достижения (ст. 1430 ГК РФ). В связи
с этим трудно согласиться с мнением о том, что законодатель применительно к селекционным достижениям использовал критерий, охватывающий не только сами трудовые обязанности, но и порядок их выполнения2.
Представляется, что конкретное задание работодателя в контексте статей
1370, 1430, 1461, 1470 — не порядок выполнения трудовых обязанностей,
а самостоятельный критерий отнесения результатов интеллектуальной
деятельности к служебным.
В случае объектов патентного права, топологий интегральных микросхем и ноу-хау также присутствуют два варианта отнесения вышеупомянутых результатов интеллектуальной деятельности к служебным.
Первый: рассматриваемые результаты созданы не в порядке или
в пределах выполнения работником своих трудовых обязанностей,
а в связи с их выполнением (выделено мной. — И.М.). Логичен вывод —
создание изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, топологий интегральных микросхем и ноу-хау не входит в трудовые обязанности работника. Вышеупомянутые результаты могут быть созданы в связи с их выполнением работником.
Второй: вышеупомянутые объекты, как и селекционные достижения,
могут быть созданы в связи с выполнением конкретного задания работодателя, т.е. работодатель не может выдать работнику задание создать
изобретение, полезную модель, промышленный образец, топологию интегральных микросхем или ноу-хау, а также создать, вывести или выявить
селекционное достижение, т.е. их создание может сопутствовать выполнению вышеупомянутого конкретного задания.
Ключевыми понятиями, используемыми законодателем при отнесении результатов интеллектуальной деятельности к служебным, являются «трудовые обязанности работника» и «конкретное задание работодателя».
В соответствии со статьей 21 Трудового кодекса РФ (далее — ТК РФ),
работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности,
возложенные на него трудовым договором. Таким образом, трудовые обязанности работника регламентируются трудовым договором. Согласно
статье 56 ТК РФ, трудовой договор — соглашение между работодателем
2
Гаврилов Э. П., Синельникова В. Н. Право на селекционное достижение в общем
контексте права интеллектуальной собственности // Хозяйство и право. 2015.
№ 2. С. 4.
65
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию, т.е., исходя из логики вышеупомянутых статей ТК РФ, в трудовые обязанности работника входит выполнение возложенной на него
в соответствии с трудовым договором трудовой функции.
В соответствии с ч. 1 ст. 57 ТК РФ под трудовой функцией работника понимается работа по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации, конкретный
вид поручаемой работнику работы.
Конкретное задание в рассматриваемом контексте не связано с выполнением работником своих трудовых обязанностей, т.е. оно не может
быть возложено на работника трудовым договором.
Как справедливо отмечает В. И. Еременко, создание служебного изобретения в связи с выполнением работником конкретного задания работодателя предполагает осуществление изобретение вне круга его трудовых обязанностей, предусмотренных трудовым договором3.
Следует согласиться, что работодатель не имеет полномочий предусмотреть создание результата интеллектуальной деятельности, выходящего за пределы «стандартного», т.е. обладающего оригинальностью или
другими ранее неизвестными качествами (надо полагать, что речь идет об
охраняемых в качестве интеллектуальной собственности РИД) в трудовом
договоре, поскольку создание такого РИД выходит за рамки установленных трудовым законодательством требований к работникам: «выполнять
работу по специальности, квалификации, должности»4.
Какие же договорные отношения связывают работника и работодателя при создании результата интеллектуальной деятельности в связи с выполнением конкретного задания работодателя, не связанного с выполнением трудовых обязанностей работника? По всей видимости, они должны
носить гражданско-правовой характер, что подтверждается, в частности,
нормой, содержащейся в п. 3 ст. 1370 ГК РФ. Согласно этой норме, исключительное право на служебное изобретение, служебную полезную модель
или служебный промышленный образец и право на получение патента
принадлежат работодателю, если трудовым или гражданско-правовым
договором между работником и работодателем не предусмотрено иное.
Аналогичные нормы содержатся в статьях 1430 (п. 3) и 1461 (п. 3) ГК РФ.
В доктрине высказывается мнение, что упоминаемый в нормах ГК РФ,
регулирующих право на служебные РИД, гражданско-правовой договор может заключаться только по поводу исключительного права и права на получение патента5. Такое мнение представляется дискуссионным. Поскольку конкретное задание работодателя в контексте рассматриваемых статей
3
66
4
5
Еременко В. Н. Правовое регулирование служебного изобретательства в России //
Изобретательство. 2014. № 7. С.2.
Гаврилов Э. П., Синельникова В. Н. Указ. соч. С. 66.
Гаврилов Э. П., Синельникова В. Н. Указ. соч. С. 72.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Мухамедшин И. Особенности правового регулирования служебных результатов интеллектуальной деятельности
ГК РФ не связано с трудовыми обязанностями, в таком гражданско-правовом договоре должно быть определено конкретное задание работодателя,
который в гражданско-правовом договоре (подряда или на выполнение
научно-исследовательских, опытно-конструкторских или технологических
работ) выступает в роли заказчика, а работник является исполнителем. Распределение прав между работодателем-заказчиком и работником-подрядчиком (исполнителем) на результаты интеллектуальной деятельности, созданные при выполнении работ по такому гражданско-правовому договору,
регулируются ст. 1297, 1371, 1431, 1462, 1471 ГК РФ.
ТК РФ допускает следующие варианты возложения дополнительной
нагрузки на работника:
— совмещение профессий (должностей) (ст. 60.2 ТК РФ);
— совместительство (ст. 282 ТК РФ).
Заключение гражданско-правового договора возможно, когда совмещение профессий и совместительство по каким-либо причинам представляются затруднительными. Обычно вышеупомянутое имеет место, когда
работник находится в отпуске (в этом случае работник выступает в роли
подрядчика) или когда задание работодателя не относится к трудовой
функции работника. Согласно письму УМНС России по г. Москве от 4 февраля 2000г. № 14-14/5848, «лица, состоящие в трудовых отношениях, могут
привлекаться к выполнению работ, не относящихся к их основным обязанностям, как в порядке, определенном Трудовым кодексом, так и договором
подряда в соответствии с главой 37 ГК РФ». Возможно заключение договора возмездного оказания услуг (глава 39 ГК РФ), поручения (глава 49
ГК РФ), комиссии (глава 51 ГК РФ), агентского договора (глава 52 ГК РФ)
и другие. В соответствии с частью два статьи 15 ТК РФ, введенной Федеральным законом от 28.12.2013г. № 421-ФЗ, заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между
работником и работодателем, не допускается.
Конкретное задание работодателя, выходящее за пределы трудовых
обязанностей работника, должно быть дано ему в письменной форме.
Что касается конкретного задания работодателя, ГК РФ не раскрывает содержание этого понятия. В.О. Добрынин, рассматривая это понятие применительно к служебным объектам патентного права, предлагает определить конкретное задание работодателя как задание, выданное
в пределах или за пределами трудовых обязанностей работника, преследующее конкретную цель и содержащее информацию о сроке выполнения обусловленной заданием работы, в связи с чем может быть создан
технический результат или дизайнерское решение, в отношении которого возможна правовая охрана6. Трудно согласиться с вышеприведенным
предложением, поскольку, как уже отмечалось выше, конкретное задание
работодателя в смысле статей 1370, 1430, 1461 и 1470 ГК РФ не связано
с выполнением работником своих трудовых обязанностей и не может входить в их пределы.
6
Добрынин В.О. Особенности правового регулирования служебных изобретений :
автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. С. 11.
67
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Следует согласиться с Э.П. Гавриловым в том, что «создание изобретения не может входить в содержание трудовой функции работника, в трудовые обязанности работника, быть предметом конкретного поручения,
даваемого работнику. А это значит, что если работник, вопреки данному
ему заданию, не создаст изобретение, к нему не могут быть применены
ни меры дисциплинарной ответственности (замечание, выговор, увольнение), ни меры материальной ответственности». Однако в п. 1 ст. 1372
ГК РФ речь идет не только о служебном изобретении, но и о других объектах патентного права (полезных моделях и промышленных образцах).
Вместе с тем представляется дискуссионным мнение о том, что создание
работником полезной модели и промышленного образца может входить
в содержание трудовых обязанностей или быть предметом конкретного
задания работодателя7. Квалификация технического решения, относящегося к устройству, в качестве полезной модели и решения внешнего вида
изделия в качестве промышленного образца осуществляется не работодателем, а федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности (Роспатентом). Логично предположить, что если на заявленные полезную модель или промышленный образец не будут выданы
Роспатентом соответствующие охранные документы, работник не выполнил возложенные на него трудовую обязанность или конкретное задание
работодателя по созданию полезной модели или промышленного образца
с возможными вытекающими из этого факта последствиями.
68
7
Гаврилов Э. П. О служебных изобретениях // Хозяйство и право. 2015. № 9. С. 3.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Нагродская В. Б. Особенности лицензионного договора о предоставлении права использования произведения ...
Нагродская В. Б.,
аспирантка кафедры интеллектуальных прав,
частнопрактикующий юрист,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ОСОБЕННОСТИ ЛИЦЕНЗИОННОГО ДОГОВОРА О ПРЕДОСТАВЛЕНИИ
ПРАВА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ В СВЕТЕ ПОСЛЕДНИХ
ИЗМЕНЕНИЙ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Аннотация. В данной статье рассматриваются основные вопросы, касающиеся лицензионного договора о предоставлении права использования произведения. Особое внимание уделяется определению лицензионного договора,
его основным характеристикам, а также некоторым изменениям, введенным
в Гражданский кодекс Российской Федерации по отношению к лицензионному договору. Автор рассматривает новые конструкции распоряжения исключительным правом в сравнении с классическим лицензионным договором.
Ключевые слова: лицензионный договор, распоряжение исключительным
правом, оберточная лицензия, открытая лицензия, публичное заявление.
Одним из способов распоряжения исключительным правом является
лицензионный договор. Лицензионный договор не нов для России, он использовался и в старом законодательстве об интеллектуальной собственности, в частности в ныне не действующем Законе РФ «Об авторском праве
и смежных правах»1.
Исходя из статьи 1233 Гражданского кодекса Российской Федерации2, правообладатель может распорядиться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на
средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного права способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования
соответствующих результатов интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор). Формулировка лицензионного договора о предоставлении
права использования произведения указана, например, и в статье 1286 ГК
РФ. По лицензионному договору одна сторона — автор или иной правообладатель (лицензиар) предоставляет либо обязуется предоставить другой
стороне (лицензиату) право использования этого произведения в установленных договором пределах.
1
Закон РФ от 09.07.1993 № 5351-1 (ред. от 20.07.2004) «Об авторском праве и смежных
правах» (утратил силу) // Российская газета. № 147. 03.08.1993.
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред.
от 28.11.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016) // Российская газета. № 289.
22.12.2006.
2
69
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Весьма интересным представляется определение лицензионного договора, высказанное Скворцовым А. А. По мнению автора, договор о частичной передаче исключительного права — это договор, согласно которому одна сторона (лицензиар) в порядке транслятивного правопреемства передает на срок другой стороне (лицензиату) совокупность исключительных имущественных прав, прямо указанных в договоре, в пределах
осуществления, установленных законом и договором, а правопреемник
принимает эти права, и если договором не установлено иное, обязуется
произвести встречное имущественное предоставление3. Думается, что
данное определение лицензионного договора может быть положительно
оценено с точки зрения особого указания о совокупности исключительных имущественных прав, прямо указанных в договоре, и пределах осуществления, установленных законом или договором. Однако представляется спорным включение в определение формулировок о принятии прав
и встречном имущественном предоставлении. Хотя существуют и другие
точки зрения. В частности, К. Осакве пишет о том, что в американском
праве встречное предоставление (consideration) может быть выражено
в форме либо материальной (экономической), либо моральной выгоды
(moral value)4.
По лицензионному договору предоставляется право использования
произведения, определяющее всю сущность лицензионного договора. При
этом само исключительное право подразумевается как единое целое, своеобразная идеальная конструкция, созданная законодателем намеренно.
В данном контексте основным отличием лицензионного договора является то, что судьба права зависит от судьбы договора — лицензиат может
использовать объект прав только способами, указанными в лицензионном
договоре, а исключительное право не переходит к лицензиату целиком.
Так, в отличие от лицензионного договора, по договору об отчуждении
исключительного права, оно переходит полностью в том объеме, которое
принадлежало правообладателю. По своей правовой природе договор от
отчуждении исключительного права можно назвать единовременным.
В этой связи именно лицензионный договор показывает, что абсолютное
право «расщепляется», и у лицензиата таким образом возникают новые,
относительные субъективные права5.
По общему правилу лицензионный договор о предоставлении права
использования произведения можно обозначить как взаимный, консенсуальный/реальный, возмездный. Сторонами договора являются лицензиар и лицензиат. Как известно, в лицензионном договоре право использования произведения предоставляется на определенной территории,
3
4
70
5
Скворцов А. А. Договоры о передаче прав на результаты интеллектуальной деятельности : автореф. дис. … к. ю. н.: 12.00.03. М., 2008. С. 8.
Осакве К. Сравнительное правоведение: схематический комментарий. М. : Юристъ,
2008. С. 440.
См. об этом, например: Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: Понятие. Система.
Задачи кодификации : Сборник статей / Исслед. Центр частного права. М. : Статут,
2003. С. 65—67 ; Пиленко А. А. Право изобретателя. М., 2007. С. 427.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Нагродская В. Б. Особенности лицензионного договора о предоставлении права использования произведения ...
в специально оговоренный срок. В случае если территория и срок не определены, то применяются общие правила, установленные ГК РФ. Так, при
отсутствии в договоре срока его действия, он считается заключенным
на 5 лет. При этом срок, на который заключается лицензионный договор, не может превышать срок действия исключительного права на РИД
и средства индивидуализации. А если в договоре нет условия о территории, лицензиат вправе осуществлять использование на всей территории
Российской Федерации. Вследствие этого можно сделать вывод о наличии
2 существенных условий: предмета договора и способов использования
произведения.
Однако следует особенно оговориться о возмездном лицензионном
договоре. Исходя из статьи 1235 ГК РФ по лицензионному договору лицензиат обязуется уплатить лицензиару обусловленное договором вознаграждение, если договором не предусмотрено иное (то есть законодатель
предусматривает возможность заключения безвозмездного договора).
При отсутствии в возмездном договоре условия о размере вознаграждения
или порядке его определения договор считается незаключенным. Правила
определения цены, предусмотренные п. 3 ст. 424 ГК РФ, не применяются,
то есть невозможна презумпция возмездности всякого гражданско-правового договора. В свете прошедших изменений именно практика выработала такой подход к характеристике лицензионного договора6. В частности,
в возмездном лицензионном договоре должен быть указан размер вознаграждения за использование произведения или порядок исчисления такого вознаграждения. Это обусловлено тем, что лицензионный договор должен указывать точнее определенную фиксированную сумму/иной платеж
и порядок его уплаты. К примеру, в постановлении Пленума Верховного
Суда № 5, Пленума ВАС № 29 от 26.03.2009 года «О некоторых вопросах,
возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», п. 13.6 установлено, что если лицензионным договором прямо не предусмотрена его безвозмездность, но при
этом в нем не согласовано условие о размере вознаграждения или о порядке
его определения, соответствующий договор в силу абзаца второго пункта 5
статьи 1235 Кодекса считается незаключенным7. Важным нововведением
является то, что при существенном нарушении лицензиатом обязанности
выплатить лицензиару в установленный лицензионным договором срок
вознаграждение за предоставление права использования результата ин
6
7
См., например: решение Арбитражного суда Ростовской области № А5315640/2008-С2-32 (документ опубликован не был) ; постановление ФАС СевероКавказского округа от 24.03.2009 по делу № А53-15640/2008-С2-32 (документ
опубликован не был) ; постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.11.2014 № 09АП-43679/2014, 09АП-43680/2014 по делу № А4090747/2014 (документ опубликован не был) и др.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС РФ № 29
от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие
части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. № 70. 22.04.2009.
71
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
72
теллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицензиар может отказаться в одностороннем порядке от лицензионного договора и потребовать возмещения убытков, причиненных его расторжением.
Договор прекращается по истечении тридцатидневного срока с момента
получения уведомления об отказе от договора, если в этот срок лицензиат не исполнил обязанность выплатить вознаграждение. Нововведением
является и то, что не допускается безвозмездное предоставление права
использования результата интеллектуальной деятельности или средства
индивидуализации в отношениях между коммерческими организациями
на территории всего мира и на весь срок действия исключительного права
на условиях исключительной лицензии, если ГК РФ не установлено иное
(п. 5.1 ст. 1235 ГК РФ).
Форма договора остается письменной, за исключением некоторых
конструкций, которые были введены законодательно, о чем будет сказано
несколько позднее.
Для лицензионного договора продолжает сохраняться возможность
использования исключительной, неисключительной лицензии, а также
сублицензирование. В статье 1237 ГК РФ также говорится о возможности заключения «смешанной» лицензии: в одном лицензионном договоре
в отношении различных способов использования результата интеллектуальной деятельности могут содержаться условия, предусмотренные для
лицензионных договоров разных видов. Особенно интересно, что в настоящее время введено новое правило: лицензиар не вправе сам использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации в тех пределах, в которых право использования такого результата или такого средства индивидуализации предоставлено лицензиату по
договору на условиях исключительной лицензии, если этим договором не
предусмотрено иное (п. 1.1 ст. 1236 ГК РФ). Подобный подход отмечается
в странах англосаксонской системы права, где лицензиар утрачивает возможность использовать результат интеллектуальной деятельности способами, переданными лицензиату (т.н. полная лицензия)8.
В связи с масштабными изменениями в IV части Гражданского кодекса Российской Федерации появились новые конструкции распоряжения исключительным правом, имеющими отношение к лицензионному
договору:
1) лицензионный договор между лицензиаром и пользователем можно заключить в упрощенном порядке, то есть законодательно появилась
т.н. оберточная лицензия (п. 5 ст. 1286 ГК РФ). Лицензионный договор, заключаемый в упрощенном порядке, является договором присоединения,
условия которого, в частности, могут быть изложены на приобретаемом
экземпляре программы для ЭВМ или базы данных либо на упаковке такого экземпляра, а также в электронном виде. Начало использования программы для ЭВМ или базы данных пользователем, как оно определяется
указанными условиями, означает его согласие на заключение договора.
8
См.: Николаева Е. Ю. Правовая характеристика лицензионного договора в сфере
интеллектуальной собственности // Гражданин и право. 2009. № 5. С. 75—76.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Нагродская В. Б. Особенности лицензионного договора о предоставлении права использования произведения ...
В этом случае письменная форма договора считается соблюденной. По
общему правилу лицензионный договор, заключаемый в упрощенном порядке, является безвозмездным, если договором не предусмотрено иное.
Представляется, что оберточная лицензия представляет собой разновидность классического лицензионного договора, имеющей особенность
помещения условий на упаковку «софта», в котором начало использования
продукта определяется фактически конклюдентными действиями.
В целом нельзя сказать, что характеристика оберточной лицензии,
описанная в новой редакции статьи, является полностью верной. Распространенная shrink-wrap license всегда понималась в своем традиционном
понимании как лицензия, условия которой размещались на упаковке или
другом материальном носителе. Однако приставка законодателя в статье
1286 ГК РФ также указывает на возможность изложения условий в электронном виде. Конечно, нет необходимости отрицать того факта, что подобные лицензии распространяются и таким образом, однако законодатель явно усложняет ситуацию, смешав shrink-wrap license с click-wrap
license (т.н. клик-лицензия), с помощью которой согласиться с условиями
можно простым нажатием по кнопке «Я согласен».
Можно также отметить, что классические оберточные лицензии в их
традиционном понимании сопровождаются и заключением потенциальным лицензиатом договора купли-продажи на «софт», образуя таким образом два обязательственных обеспечивающих друг друга правоотношения.
С другой стороны, при покупках подобных продуктов необходимо быть
удостоверенным в наличии прав у дистрибьюторов;
2) особенное внимание уделяется открытой лицензии (ст. 1286.1 ГК
РФ), являющейся одной из самых спорных новых конструкций, введенных
в законодательство. Открытая лицензия полностью направлена на распространение в сети Интернет. Она также представляет упрощенный порядок
заключения лицензионного договора и является договором присоединения, однако, в отличие от оберточной лицензии, может быть заключена в
отношении любых объектов авторского и смежных прав. Все ее условия
должны быть доступны неопределенному кругу лиц и размещены таким
образом, чтобы лицензиат ознакомился с ними перед началом использования соответствующего произведения. В открытой лицензии может содержаться указание на действия, совершение которых будет считаться
акцептом ее условий. Особенно важно, что открытая лицензия предполагает «копилефтное» условие: лицензиар может предоставить лицензиату
право на использование принадлежащего ему произведения для создания
нового результата интеллектуальной деятельности. Открытая лицензия
является безвозмездной, если ею не предусмотрено иное. В случае если
срок действия открытой лицензии не определен, в отношении программ
для ЭВМ и баз данных договор считается заключенным на весь срок действия исключительного права, а в отношении других видов произведений
договор считается заключенным на пять лет. В случае если в открытой лицензии не указана территория, на которой допускается использование соответствующего произведения, такое использование допускается на территории всего мира.
73
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Отдельно следует отметить публичное заявление о предоставлении
любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащее
ему произведение науки, литературы и искусства либо объект смежных
прав на определенных правообладателем условиях и в течение указанного
им срока. Заявление делается путем размещения на официальном сайте
федерального органа исполнительной власти в сети Интернет. При отсутствии в заявлении указания на срок считается, что этот срок составляет
пять лет. В течение срока действия заявление не может быть отозвано и
предусмотренные в нем условия использования не могут быть ограничены. При отсутствии в заявлении указания на территорию, ею считается
территория Российской Федерации. Данная конструкция принципиально
отличается от лицензионного договора, имея лишь сходство по основным
идеям, заложенным в ст. 1229 ГК РФ. Публичное заявление представляет
собой одностороннюю сделку, создающую обязанности для лица, совершившего сделку. Тем не менее не становится понятным, каким образом будет использоваться публичное заявление, если нет ни сложившейся практики применения, ни действенной системы защиты авторских прав в сети
Интернет, ни «назначенного» федерального органа исполнительной власти, ни утвержденного порядка и условия размещения публичных заявлений9. Не зная всех особенностей публичного заявления, его можно просто
спутать с «нулевой» лицензий Creative Commons (являющейся сейчас по
российскому законодательству как раз-таки открытой!), с первого взгляда
похожей на односторонний публичный отказ автора от своих интеллектуальных прав, влекущий переход произведения в режим общественного достояния10. Представляется, что данная конструкция будет использоваться
редко и не станет впоследствии популярной.
Автор настоящей статьи рассмотрел основные вопросы, касающиеся
лицензионного договора в условиях измененного гражданского законодательства, а также предпринял попытку анализа складывающихся подходов по отношению к данному способу распоряжения исключительным
правом.
9
74
Хотя следует отметить, что проект постановления Правительства РФ существует. См.: Проект постановления Правительства РФ «Об утверждении Правил размещения заявлений правообладателей о предоставлении права безвозмездного
использования произведений литературы, искусства и объектов смежных прав»
(по состоянию на 22.04.2015) (подготовлен Минкультуры России).
Автор настоящей статьи подробно рассматривает данный вопрос в другой своей
работе. См.: Нагродская В. Б. Инструменты лицензий Creative Commons, используемые для перехода произведения в общественное достояние // Интеллектуальная
собственность. Авторское право и смежные права. 2014. № 5. С. 43—47.
10
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Поляков А. В. Альтернативная компенсация как мера ответственности и способ защиты авторских и смежных прав ...
Поляков А. В.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
АЛЬТЕРНАТИВНАЯ КОМПЕНСАЦИЯ КАК МЕРА ОТВЕТСТВЕННОСТИ
И СПОСОБ ЗАЩИТЫ АВТОРСКИХ И СМЕЖНЫХ ПРАВ В СВЕТЕ
СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
Аннотация. В данном докладе речь идет об альтернативной компенсации
как мере ответственности и способе защиты авторских и смежных прав. Рассматриваются также характерные особенности ее применения.
Ключевые слова: альтернативная компенсация; авторское право, смежные
права.
Abstract. The subject matter of the article is alternative compensation as measure
of responsibility and a means of copyright and allied rights protection. The
characteristic properties of alternative compensation are considered also.
Keywords: Alternative compensation, copyright, allied rights.
Компенсация — это денежная сумма, которую обладатель исключительных прав вправе требовать вместо возмещения убытков и размер которой определяется по усмотрению суда (п. 3 ст. 1252, ст. 1301 ГК РФ)1.
Итак, согласно ст. 1301 ГК РФ в случаях нарушения исключительного
права на произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности, установленных настоящим Кодексом (статьи 1250, 1252 и 1253), вправе в соответствии с пунктом 3 статьи 1252 настоящего Кодекса требовать по своему
выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации.
Альтернативная компенсация определяется по усмотрению суда, исходя из характера нарушения, согласно ст. 1301 ГК РФ, и может взыскиваться в трех формах:
1) в размере от десяти тысяч рублей до пяти миллионов рублей;
2) в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров произведения;
3) в двукратном размере стоимости права использования произведения.
Аналогичные размеры альтернативной компенсации относительно
смежных прав предусмотрены в ст. 1311 ГК РФ.
Более конкретные положения о взыскании альтернативной компенсации как гражданско-правовой санкции закреплены в п. 3 ст. 1252 ГК РФ.
Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения.
Гражданское право / отв. ред. В. П. Мозолин. М. : Проспект, 2012. Т. 3. С. 103.
1
75
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
В то же время для установления факта нарушения ответчиком прав
истца нужно определить непосредственного (первоначального) автора
произведения и объем переданных прав.
Об этом убедительно свидетельствует соответствующая судебная практика. Так, решением Арбитражного суда города Москвы по делу
№ А40-131962/12/2 от 03.10. 2012 г. в удовлетворении требований о взыскании компенсации за нарушение исключительного авторского права
было отказано2.
В том же п. 3 ст. 1252 ГК РФ указано, что в случае взыскания компенсации правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от
доказывания размера причиненных ему убытков.
Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных
ГК РФ, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела
с учетом требований разумности и справедливости3.
При этом в случае если права на соответствующие результаты или
средства индивидуализации принадлежат одному правообладателю, общий размер компенсации за нарушение прав на них с учетом характера
и последствий нарушения может быть снижен судом ниже пределов, установленных ГК РФ, но не может составлять менее пятидесяти процентов
суммы минимальных размеров всех компенсаций за допущенные нарушения.
Необходимо обратить внимание на то, что в соответствии со ст. 1254
ГК РФ право на взыскание альтернативной компенсации принадлежит
лишь обладателю исключительного права или лицензиату по исключительной лицензии.
Значит, иные правообладатели такое требование не могут выдвигать.
Упомянутая компенсация не имеет ничего общего с компенсацией за
причинение морального вреда, поскольку выплачивается «вместо возмещения убытков», ее следует считать компенсацией за имущественный вред4.
Частично восстанавливая нарушенные имущественные права, она одновременно выполняет и карательную функцию, представляя, в сущности,
санкцию за допущенное нарушение5.
Исходя из вышесказанного можно сделать следующие выводы:
1)Альтернативная компенсация взыскивается при нарушении исключительного права.
Обзор судебной практики. Авторское право. Смежные права. Товарные знаки. Выпуск 1. М. : Проспект, 2013. С. 13.
2
3
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный).
Ч. 4 / Э. П. Гаврилов, О.А. Городов, С. П. Гришаев [и др.]. М. : Проспект, 2009. С. 97.
4
76
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 1 декабря 2015 г. по делу
№ А40-103277/2013 ; постановление Суда по интеллектуальным правам от 3 декабря 2015 г. по делу № А32-7024/2014.
5
Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Т. 2. Части III, IV ГК РФ / под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Г. Светланова. М. : Юрайт, 2011. С. 255.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Поляков А. В. Альтернативная компенсация как мера ответственности и способ защиты авторских и смежных прав ...
2)
3)
Характерными особенностями альтернативной компенсации являются:
а) право на взыскание такой компенсации принадлежит только обладателю исключительного права или лицензиату по исключительной лицензии;
б) выплата компенсации (вместо возмещения убытков) возможна
только за нарушения исключительных прав на произведение, на
объект смежных прав, за незаконное использование товарного
знака и наименования места происхождения товаров в соответствии со ст. 1301, 1311, 1515 и 1537 ГК РФ. Следовательно, выплата компенсации за нарушения исключительных прав на иные
объекты охраны исключительных прав невозможна;
в) альтернативная компенсация не зависит от компенсации за причинение морального вреда, так как выплачивается вместо возмещения убытков. Значит, альтернативная компенсация считается
компенсацией за имущественный вред. Одновременно она представляет собой санкцию за допущенное нарушение;
г) альтернативная компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. Следовательно, бремя доказывания этого факта ложится на правообладателя. При этом заявитель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.
Размер альтернативной компенсации определяется судом в пределах,
установленных ГК РФ. Причем он устанавливается в зависимости от:
а) характера нарушения;
б) иных обстоятельств дела;
в) требований разумности;
г) требований справедливости.
77
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Рубан А. С.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ТЕРРИТОРИИ ОПЕРЕЖАЮЩЕГО СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ: НА ПУТИ К МЕЖДУНАРОДНОМУ ПРИНЦИПУ
ИСЧЕРПАНИЯ ПРАВА
Аннотация. В работе рассматривается возможность перехода к международному принципу исчерпания исключительного права в связи с появлением территорий опережающего социально-экономического развития
в Российской Федерации. Автор приходит к выводу о необходимости совершенствования отечественного гражданского законодательства в данной сфере.
Ключевые слова: исчерпание права, исключительное право, товарный
знак, параллельный импорт, территории опережающего социально-экономического развития
Поиск наиболее оптимального пути экономического развития государства в современных условиях — задача достаточно сложная. Не является исключением и Российская Федерация. Стремительное развитие рыночных отношений, необходимость привлечения инвестиций и расширения
международного сотрудничества определили появление в Российской Федерации территорий опережающего социально-экономического развития
(далее — ТОР).
Правовой режим территорий опережающего развития определяется Федеральным законом от 29 декабря 2014 г. № 473-ФЗ «О территориях
опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации» (далее — Закон, ФЗ «О ТОР»). По задумке разработчиков ФЗ «О ТОР»,
территории опережающего развития создаются «…с учетом международного опыта деятельности наиболее успешных аналогичных территорий
в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, таких как Южная Корея, Китай, Сингапур»1.
Однако насколько зарубежный опыт передовых ТОР был воспринят, покажет лишь время. По факту, новый Федеральный закон «О ТОР»
практически полностью повторяет положения Федерального закона от
22.07.2005 № 116-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об особых экономических зонах
в Российской Федерации».
1
78
Пояснительная записка к законопроекту № 623874-6 «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации» // Автоматизированная система обеспечения законодательной деятельности. URL: http://asozd2.
duma.gov.ru/main.nsf/%28Spravka%29?OpenAgent&RN=623874-6&02 (дата обращения: 05.01.2015).
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Рубан А. С. Территории опережающего социально-экономического развития ...
Согласно Закону, резидент в рамках своей деятельности на территории опережающего развития получает целый ряд преимуществ: это и отсутствие ввозных и вывозных таможенных пошлин, бесплатное получение
земли и готовой инфраструктуры, ускоренный порядок возвращения НДС
экспортера, отсутствие проверок без согласования с Минвостокразвития,
ускоренные административные процедуры и многое другое.
Введение многочисленных послаблений и особый порядок деятельности резидентов, несомненно, отразится и на оборотоспособности интеллектуальных прав на ТОР, в том числе при ввозе товарного знака на территорию опережающего социально-экономического развития, расположенную в Российской Федерации.
Вышесказанное напрямую связано с проблемами параллельного импорта и исчерпания права, а также вынуждает задуматься о принципиально новом подходе к реимпорту в российской экономике.
Существуют два основных принципа применения исчерпания права:
национальный и международный.
Согласно национальному принципу, который действует в Российской
Федерации, исключительные права правообладателя признаются исчерпанными только в случае введения соответствующего товара в оборот
внутри данного государства.
Согласно международному принципу (действует, например, в Китае,
США, Японии), правообладатель, продав товар в любой стране, утрачивает
право указывать новым собственникам, как распоряжаться в дальнейшем
этим товаром.
Говоря об исчерпании права, необходимо отметить такую категорию, как параллельный импорт (или реимпорт), под которым понимается процесс поставки экспортируемых товаров обратно в страну их происхождения.
Таким образом, сущность отношений по реимпорту предопределила порядок разрешения споров о правомерности параллельного импорта
с использованием норм об исчерпании права.
Введение территорий опережающего развития в Российской Федерации подталкивает государственные органы власти задуматься об изменении системы интеллектуальных прав. В частности, о переходе к международному принципу исчерпания права.
Инициатором перехода к международному принципу исчерпания
прав на товарный знак выступила Федеральная антимонопольная служба РФ, полагая, что это позволит усилить внутрибрендовую конкуренцию, что в итоге приведет к снижению розничных цен на товары правообладателя. Против указанной инициативы выступили Федеральная
таможенная служба, Минэкономразвития России, Минобрнауки России,
а также Ассоциация европейского бизнеса (далее — АЕБ), объединяющая более 600 европейских компаний. По мнению АЕБ, либерализация
параллельного импорта противоречит долгосрочным интересам России,
не способствует дальнейшему развитию российской промышленности,
а также неизбежно повлечет за собой наплыв в Россию контрафактных
товаров.
79
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Представляется, что улучшение отношений и сближение с Китаем обусловило выбор направления развития ТОР на Дальнем востоке, а также
совершенствованию системы импорта. Более того, как показывает современная практика, особые территории опережающего социально-экономического развития развиты в КНР достаточно широко и оцениваются как
успешные механизмы привлечения инвестиций.
22 апреля 2015 года на сайте Правительства РФ был опубликован комментарий премьер-министра Дмитрия Медведева относительно перехода
России на международный принцип исчерпания прав на товарные знаки.
По мнению Д. А. Медведева, введение международного принципа параллельного импорта — риск более активного появления на рынке контрафактных товаров. И, собственно, об этом думали, когда переходили на
региональный принцип исчерпания прав на товарные знаки, действующий в настоящий момент в нашей стране.
В связи с этим, если переходить на международный принцип, нужно
усиливать контроль за параллельным импортом, вводить специальные
проверки — и таможенные, и другие, и регулировать вопросы, связанные с
сертификацией продукции, которая ввозится на территорию нашей страны2.
Как известно, одним из послаблений при введении ТОР являются
таможенные льготы, однако, как это будет соотноситься с таможенными
проверками при введении международного принципа параллельного импорта, не совсем понятно. На наш взгляд, это может ухудшить инвестиционную привлекательность ТОР.
Более того, в 2003 году для оперативного и эффективного пресечения ввоза товаров неуполномоченными лицами Федеральной таможенной
службой России создан Таможенный реестр объектов интеллектуальной
собственности. В реестр вносятся сведения о товарных знаках и о лицах,
получивших разрешение их использовать (перемещать через границу).
В судебной практике существует множество примеров о привлечении
к ответственности недобросовестных импортеров по статье 14.10 Кодекса
об административных правонарушениях Российской Федерации — «Незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг)»
именно при параллельном импорте. По заявлению правообладателей таможенники возбуждали дела об административных правонарушениях,
при этом ввезенные товары конфисковывались, а нарушители платили
штрафы.
В конце 2013 года на 27-м заседании Консультативного совета по
иностранным инвестициям в России председатель правления компании
ABB Ltd. Х. Грюнберг назвал одним из рисков легализации параллельного
импорта именно снижение инвестпривлекательности Российской Федерации. Подчеркиваем, что создание ТОР направлено именно на привлечение
инвестиций в российскую экономику.
80
О переходе России на международный принцип исчерпания прав на товарные знаки // Официальный сайт Правительства РФ. URL: http://government.ru/
news/17780/ (дата обращения: 05.01.2015).
2
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Рубан А. С. Территории опережающего социально-экономического развития ...
В настоящий момент нет конкретных фактов, которые подтверждали
бы преимущество параллельного импорта. Таможенный союз применяет
региональный принцип исчерпания прав на своей территории, и партнеры России, Казахстан и Беларусь, не считают, что есть насущная необходимость менять что-то3.
Как мы видим, проблема исчерпания права стоит в настоящее время
достаточно остро в нашем государстве. Это связано в первую очередь с усилением международных интеграционных процессов, укреплением связей
с другими государствами. Однако найти баланс между инвестиционной
привлекательностью России и свободой перемещения товарного знака
пока только предстоит.
3
27-е заседание Консультативного совета по иностранным инвестициям в России
// Официальный сайт Правительства РФ. URL: http://government.ru/news/7646/
(дата обращения: 05.01.2015).
81
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Синельникова В. Н.,
доктор юридических наук,
НИУ ВШЭ
ГЕННО-МОДИФИЦИРОВАННЫЕ ОРГАНИЗМЫ И БИОМЕДИЦИНСКИЕ
КЛЕТОЧНЫЕ ПРОДУКТЫ КАК ОБЪЕКТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация. В докладе дан критический анализ имеющейся нормативной
правовой базы РФ и некоторых международных соглашений, регулирующих
процесс создания и использования генно-инженерно-модифицированных организмов (ГМО) растений и животных, а также биомедицинских клеточных
продуктов, полученных из организма человека. Автор обращает внимание
на опасность неконтролируемого использования указанных инновационных
живых организмов и продуктов и поддерживает позицию законодателя о создании единого реестра сведений о государственной регистрации генно-инженерно-модифицированных организмов, а также продукции, полученной с
применением таких организмов или содержащей такие организмы; аргументируется точка зрения, что ГМО растений и животных, а также биомедицинские клеточные продукты, полученные из организма человека, не могут квалифицироваться как стопроцентный результат интеллектуальной деятельности, поскольку основу таких объектов составляют организмы, созданные
природой. Поэтому их следует признать комплексными объектами интеллектуальной собственности и установить для них специальный правовой режим.
Реализация вносимых предложений возможна посредством дополнения части четвертой ГК РФ новыми главами.
Ключевые слова: генно-инженерно-модифицированные организмы (ГМО),
селекция растений и животных, биомедицинский клеточный продукт, организм человека, сорта растений, породы животных, единый реестр сведений
о государственной регистрации ГМО.
82
Abstract. In article the critical analysis of the available regulatory legal base
of the Russian Federation and some international agreements regulating process
of creation and use of the gene engineering modified organisms (GMO) of the
plants and animal, and also biomedical cellular products received from a human
body is given. The author pays attention to danger of uncontrollable use of the
specified innovative live organisms and products and supports a position of the
legislator about creation of the unified register of data on the state registration
of the gene engineering modified organisms, and also the production received
with application of such organisms or containing such organisms; reasons the
point of view that GMO of plants and animals, and also the biomedical cellular
products received from a human body can't be qualified as hundred percentage
result of intellectual activity as the basis of such objects is made by the organisms
created by the nature. Therefore it is necessary to recognize them as complex
objects of intellectual property and to set for them a special legal regime.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Синельникова В. Н. Генно-модифицированные организмы и биомедицинские клеточные продукты ...
Implementation of the made offers is possible by means of addition of part of the
fourth of the Civil Code of the Russian Federation with new heads.
Keywords: The gene engineering modified organisms (GMO), selection of plants
and animals, a biomedical cellular product, a human body, plant varieties, breeds
of animals, the unified register of data on the state registration of GMO.
О генно-инженерно-модифицированных организмах (ГМО) активно
заговорили еще в прошлом веке, когда генная инженерия позволила создавать ГМО, которые применялись селекционерами для выведения новых
сортов растений и пород животных. Затем сфера применения генно-модифицированных организмов охватила медицину, косметологию и другие
отрасли науки и практики. Однако правовое регулирование объектов, созданных с использованием ГМО, длительное время отсутствовало. Пользуясь этим пробелом законодательства, селекционеры и другие авторы регистрировали новые сорта растений и породы животных, не раскрывая факт
их создания с помощью ГМО. Аналогичная ситуация складывалась и в тех
областях изобретательства, где использовались живые клетки. И только
с принятием Федерального закона от 5 июля 1996 г. № 86-ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности»1
к сфере государственного контроля были отнесены результаты генно-инженерной деятельности, которые применялись в природопользовании,
для охраны окружающей среды и обеспечения экологической безопасности. В качестве основных задач государственного регулирования генноинженерной деятельности были поставлены:
— определение механизма, обеспечивающего безопасность граждан
и окружающей среды в процессе осуществления генно-инженерной
деятельности и использования ее результатов;
— установление правовых основ международного сотрудничества Российской Федерации в области генно-инженерной деятельности;
— создание условий для развития приоритетных направлений в области генно-инженерной деятельности.
Этим документом, а также другими федеральными законами, в частности от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»2; от 17.12.1997 № 149-ФЗ «О семеноводстве»3; от
03.08.1995 № 123-ФЗ «О племенном животноводстве»4, на каждого правообладателя возложена обязанность пройти процедуру государственной
регистрации всех генетически измененных организмов при их первом выпуске в окружающую среду, промышленном использовании и импорте. Детализация этих законов представлена в ряде подзаконных нормативных
правовых актов. Так, в соответствии с Положением о государственной регистрации кормов, полученных из генно-инженерно-модифицированных
СЗ РФ. 08.07.1996. № 28. Ст. 3348.
URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 13.07.2015).
1
2
3
4
URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 28.11.2015).
URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 13.07.2015).
83
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
организмов заявитель, осуществляющий производство или импорт таких
кормов, представляет в Федеральную службу по ветеринарному и фитосанитарному надзору документы, которые свидетельствуют о происхождении сорта и внесении его в Государственный реестр селекционных достижений как допущенного к применению сорта модифицированного растения, используемого для получения корма, в случае если указанный сорт
способен к репродукции и предназначен для последующего выращивания
биомассы или фуражного зерна5. Похожие нормы, касающиеся регистрации генно-модифицированных организмов, существуют в фармакологии,
косметологии и других отраслях хозяйственной деятельности.
На основании вышеизложенного может сложиться мнение, что создание и использование всех ГМО находится под государственным контролем и надлежащим образом регулируется. Тем не менее генная инженерия и другие инновационные технологии активно развиваются, а сфера
применения ГМО глобально расширяется, предопределяя официальное
установление соответствующих процедур государственной регистрации.
Однако следует учесть, что посредством генной инженерии разрушаются природные системы видовой защиты сортов растений и пород животных и создаются ГМО, зачастую объединяющие элементы не только
растительных, но и животных клеток, образующих в итоге неклеточные,
одноклеточные или многоклеточные образования, которые способны
к воспроизводству или передаче искусственного наследственного генетического материала. Безопасность использования таких ГМО для настоящего и будущих поколений подтверждается лишь немногими учеными.
Поэтому объекты живой природы, трансформированные с помощью
генной инженерии и иных инновационных технологий, применяемые
в различных сферах жизнедеятельности общества, нуждаются в особом
учете и применении мер государственной безопасности, т.е. регистрации
и последующем контроле разрешенных способов их использования. В настоящее время полномочиями контроля обладают те органы государственного управления, в сфере действия которых ГМО зарегистрированы, соответственно, каждый федеральный орган исполнительной власти
ведет свой реестр в отношении регистрируемой продукции. Например,
Минздрав России и Росздравнадзор руководствуются постановлением
Правительства Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 615 «Об утверждении Правил ведения государственного реестра медицинских изделий и организаций, осуществляющих производство и изготовление медицинских изделий», приказом Минздравсоцразвития России от 26 августа
2010 г. № 746н «Об утверждении порядка ведения государственного реестра лекарственных средств»; Реестр лекарственных средств для животных и кормовых добавок ведет Минсельхоз России6.
5
84
6
Утв. постановлением Правительства РФ от 18 января 2002 г. № 26 // СЗ РФ.
28.01.2002. № 4. Ст. 323.
Приказ Минсельхоза России от 01.04.2005 № 48 «Об утверждении Правил государственной регистрации лекарственных средств для животных и кормовых добавок» // СПС «КонсультантПлюс».
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Синельникова В. Н. Генно-модифицированные организмы и биомедицинские клеточные продукты ...
Однако вышеперечисленные нормативные правовые акты не применяются к биомедицинским технологиям с использованием клеток (или их
частей) организма человека, поскольку ст. 1 ФЗ «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» содержит императивную норму: порядок осуществления генно-инженерной деятельности
и применения ее методов к человеку, тканям и клеткам в составе его организма, за исключением генодиагностики и генной терапии (генотерапии), настоящим законом не регулируется. Это исключение не случайно,
оно имеет основополагающее значение как для обеспечения безопасности
здоровья населения, сегодня живущего на земле, так и для будущих поколений людей. Дело в том, что в конце прошлого века была доказана принципиальная возможность клонирования человека. Такой уровень генной
инженерии, а также ряд других научных достижений обусловили необходимость принятия срочных глобальных юридических мер защиты человечества от робото-человеков и решения важнейших вопросов в области
морали, этики и права. Именно поэтому приняты международные акты
специального действия, среди которых наиболее значимыми являются:
Конвенция о защите прав человека и человеческого достоинства
в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция
о правах человека и биомедицине (ETS N 164), заключена в г. Овьедо 4 апреля 1997 г.7
Эта Конвенция запрещает создание эмбрионов человека в исследовательских целях и разрешает использовать генную инженерию для профилактических, диагностических или терапевтических целей и только при
условии, что такая инженерия не направлена на изменение генома наследников данного человека.
К данной Конвенции в Париже 12 января 1998 г. был принят Дополнительный протокол, который запрещает любое вмешательство в создание
человеческого существа, генетически идентичного другому человеческому существу, живому или умершему8.
Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека принята
11 ноября 1997 г. на XXIX сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО, ст. 11
которой также запрещает репродуктивное клонирование человека9.
Можно привести и другие не менее важные международные соглашения, направленные на ограничение использования генной инженерии
применительно к человеческому геному. Однако и вышеуказанные материалы убедительно свидетельствуют о том, что мировое сообщество серьезно озабочено проблемой робото-человека, который может быть создан с использованием не только биомедицинских клеточных продуктов,
полученных из организма человека, но и ГМО других обитателей планеты.
В целях предотвращения подобных фактов признано необходимым создание единых реестров генно-модифицированных организмов, полученных
7
8
9
Документ вступил в силу 1 декабря 1999 года. Россия не участвует.
СПС «КонсультантПлюс».
СПС «КонсультантПлюс».
85
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
как из растений, так и животных. С нашей точки зрения, биомедицинские
клеточные продукты, полученные из организма человека, также следует
регистрировать. Однако сведениям, содержащимся в таком реестре, в целях соблюдения норм нравственности и морали, следует придать режим
ограниченного пользования.
Анализ международного опыта показывает, что реестры, касающиеся ГМО растений и животных, во многих экономически развитых странах
уже существуют. К примеру, в Евросоюзе, в соответствии с директивой ЕС
(EC 1829/2003), активно используется официальный сайт, на котором размещена информация о продукции, содержащей генно-инженерно-модифицированные организмы10. В США создана база данных Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США11.
Изложенные факты послужили основанием к тому, что Правительством РФ была поставлена задача — создать и вести сводный государственный реестр генно-инженерно-модифицированных организмов,
а также продукции, полученной с применением таких организмов или
содержащей такие организмы. Этот Реестр должен стать публичной информационной системой, систематическое обновление которой будут
осуществлять Минздрав России, Росздравнадзор, Роспотребнадзор и Россельхознадзор12. С 01 июля 2017 года этот Реестр должен быть открыт
для свободного «посещения» не только юридических лиц, но и граждан,
которые могут ознакомиться с историей любого объекта гражданского
оборота, прямо или косвенного связанного с ГМО. Необходимость и значимость такого реестра трудно переоценить, а решение об его создании
следует квалифицировать как прыжок отечественной правовой системы,
регулирующей инновационные технологии. Однако этот Реестр не будет
содержать сведений о биомедицинских клеточных продуктах, полученных из организма человека. Видимо, создание такого банка данных —
дело перспективное.
Вместе с тем отметим, что недостатки национального законодательства, касающегося ГМО и биомедицинских клеточных продуктов, не
только сохраняются, но и не позволяют РФ участвовать во многих конвенциях, посвященных установлению пределов использования генной
инженерии. В целях преодоления имеющихся пробелов отечественные
цивилисты предлагают различные модели совершенствования правовой
базы, регулирующей процессы создания и использования ГМО и биомедицинских клеточных продуктов, а законодатель разрабатывает и реализует
URL: http://ec.europa.eu/food/dyna/gm_register/index_en.cfm.
Более подробно см.: постановление Правительства РФ от 23.09.2013 № 839 «О государственной регистрации генно-инженерно-модифицированных организмов,
предназначенных для выпуска в окружающую среду, а также продукции, полученной с применением таких организмов или содержащей такие организмы» // СПС
«КонсультантПлюс».
10
11
12
86
Food and Drug Administration, FDA). URL: http://www.accessdata.fda.gov/scripts/fcn/
fcnNavigation.cfm?filter=&sortColumn=%2C3%5C9LOE%29%2CC1%2C+D%25@%2C
%0A&rpt=bioListing&displayAll=true
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Синельникова В. Н. Генно-модифицированные организмы и биомедицинские клеточные продукты ...
программы развития соответствующих отраслей права на долгосрочную
перспективу. В числе таких программ следует назвать план мероприятий
2013 г. «Развитие биотехнологий и генной инженерии»13. Этот документ
направлен на восполнение имеющихся пробелов в сфере правового регулирования биотехнологий, а также на восприятие уже апробированного
международным сообществом опыта.
Следующий шаг в реализации вышеуказанной Программы развития
биотехнологий и генной инженерии сделан 21 апреля 2015 года, когда Государственная Дума приняла в первом чтении проект Федерального закона № 717040-6 «О биомедицинских клеточных продуктах», который подготовлен с учетом уже накопленного международного опыта и направлен на
регулирование отношений, возникающих в связи с разработкой, доклиническими и клиническими исследованиями, экспертизой, государственной
регистрацией, производством, продажей, хранением, транспортировкой,
применением, уничтожением, ввозом в Российскую Федерацию и вывозом
из нее биомедицинских клеточных продуктов в целях профилактики, диагностики и лечения заболеваний, а также в связи с донорством биологического материала в целях производства биомедицинских клеточных продуктов. Вне всякого сомнения, этот документ является лишь начальным
звеном комплексной системы регулирования создания и использования
объектов живой природы.
Наконец, 14 мая 2015 г. вступили в силу Основные направления деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2018 года
(новая редакция), которые признали развитие биомедицины, разработку
и внедрение в практическое здравоохранение биомедицинских клеточных
продуктов, тканевых и генно-инженерных технологий приоритетными направлениями государственной политики в обеспечении здоровья населения
страны14. Эти и ряд других специальных документов убедительно свидетельствуют об интенсивном развитии нормативной правовой базы, регулирующей создание и использование новых объектов гражданского оборота,
смоделированных посредством генной инженерии и других инновационных технологий. Важность и значимость уже имеющихся и перспективных
научных достижений в указанной сфере науки не вызывает сомнений.
Однако при этом возникает вопрос юридической квалификации таких объектов и их правовом режиме. Можно, конечно, пойти по пути признания их селекционными достижениями или изобретениями и регистрировать права на эти объекты как на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности человека, руководствуясь нормами ныне действующей части четвертой ГК РФ.
Вместе с тем следует учесть, что созданные посредством использования генной инженерии и инновационных технологий клетки, геномы
и тому подобные объекты живой природы представляют собой лишь
частично искусственные результаты интеллектуальной деятельности
13
14
Утв. распоряжением Правительства РФ от 18 июля 2013 года № 1247-р // URL:
http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 22.07.2013).
СПС «КонсультантПлюс».
87
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
88
человека, поскольку их основа — реально существующие в природе растения, животные и люди. Поэтому такие живые организмы нельзя признать
стопроцентными результатами интеллектуальной деятельности человека (как, например, произведения или изобретения) и определение их
правового режима, руководствуясь нормами части четвертой ГК РФ, явно
некорректно. Тем не менее в селекции новые сорта растений и породы
животных, созданные посредством применения ГМО, признаются охраняемыми результатами интеллектуальной деятельности и регистрируются
в установленном законом порядке как традиционные селекционные достижения.
С моей точки зрения, такие результаты инновационных технологий
являются комплексным объектом, поскольку их основу составляет природный биологический материал (клеточные линии растений, животных
или человека), к которому присоединен другой биологический материал
и (или) вспомогательные вещества в сочетании с зарегистрированными
в установленном порядке лекарственными препаратами и (или) медицинскими изделиями.
С учетом изложенного полагаем актуальным обратить внимание ученых и практиков на недостатки части четвертой ГК РФ и предложить авторский вариант их преодоления.
Во-первых, дополнить часть четвертую ГК РФ новой главой «Право на
генно-инженерно-модифицированные организмы», включив в нее нормы
об особом правовом режиме таких РИД, а также предусмотреть специальные условия и порядок использования прав на них не только для научных
целей, но и введения в гражданский оборот в целях осуществления предпринимательской и иной приносящей доход деятельности.
Реализация этого предложения позволит вести раздельный регистрационный учет селекционных достижений, полученных традиционными методами селекции и посредством использования ГМО. Соответственно, установить специальные правила государственного контроля за
созданием и использованием ГМО в селекционной деятельности. При этом
не отрицаю целесообразность сохранения уже действующих специальных
нормативных правовых актов, а также разработки и принятия новых, регламентирующих особенности правоотношений применительно к отдельным видам ГМО.
Во-вторых, учитывая тенденцию расширения сфер использования
ГМО, необходимо установить особый правовой режим распоряжения исключительными правами на указанные объекты в других сферах жизнедеятельности общества (косметологии, медицине и др.). Реализация этого
предложения возможна посредством разработки и принятия на уровне
Правительства РФ такого документа, как регламент ввода в гражданский
оборот генно-инженерно-модифицированных организмов, где следует
предусмотреть существенные условия договоров о передаче исключительных прав на такие объекты, в том числе посредством коммерческой
концессии. Нормы предлагаемых нормативных правовых актов позволят
установить единообразную практику применения соответствующих положений ГК РФ и Закона о регулировании генной инженерии.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Синельникова В. Н. Генно-модифицированные организмы и биомедицинские клеточные продукты ...
В-третьих, нормы о правовом режиме биомедицинских клеточных
продуктов, полученных с использованием организма человека, регистрации прав на такие продукты, выделить в отдельную главу части четвертой
ГК РФ, поскольку человек является субъектом правоотношений, и биомедицинские клеточные продукты, содержащие хотя бы одну клетку (или ее
часть) организма человека, должны иметь особый правовой режим в сравнении с ГМО растений или животных.
89
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Стерлигова А. В.,
студентка,
Саратовской государственной юридической академии
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПЕРЕСМОТРА СУДЕБНЫХ АКТОВ
ПРЕЗИДИУМОМ СУДА ПО ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ ПРАВАМ
Аннотация. Статья содержит вопросы специфики пересмотра судебных актов Президиумом Суда по интеллектуальным правам. В частности, особенности рассмотрения дел в кассационной инстанции Судом по интеллектуальным правам.
Ключевые слова: Суд по интеллектуальным правам, Президиум Суда по интеллектуальным правам, кассационное производство в Президиуме Суда по
интеллектуальным правам.
Abstract. The article deals with the specifics of the problem of judicial review of acts
of the Presidium of the Court of intellectual property rights. In particular, the features
of consideration of cases on appeal by the Court of intellectual property rights.
Keywords: The Court of intellectual property rights, the Presidium of the Court of
intellectual property rights, appeal proceedings.
Согласно пункту 3 ст. 274 Арбитражного процессуального кодекса
Российской Федерации (далее — АПК РФ) и пункту 3 ст. 43.3 Федерального конституционного закона от 28.04.1995 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» Суд по интеллектуальным правам является
одновременно судом первой и кассационной инстанций. Он осуществляет пересмотр вступивших в законную силу судебных актов, принятых им
самим по делам о защите интеллектуальных прав, а также тех судебных
актов, которые были приняты другими арбитражными судами субъектов
РФ, апелляционными судами. Однако особое внимание обращает на себя
первая категория дел, поскольку объединение работы двух инстанций
(первой и кассационной) в одном суде вызывает ряд научных дискуссий.
Поэтому встает вопрос о необходимости такой процессуальной особенности, как пересмотр в кассационном производстве судебных актов,
принятых Судом по интеллектуальным правам (далее — СИП) в первой
инстанции самим же СИП.
Если обратиться к опыту зарубежных стран, в частности к опыту
федеративной республики Германия, то так называемый патентный суд,
действует там уже более 50 лет. Процедура обжалования решений и постановлений Федерального патентного суда — в зависимости от начального
этапа судопроизводства — происходит в порядке апелляции или в порядке
рассмотрения ревизионной жалобы1. Судебной инстанцией, рассматрива-
90
Федеральный патентный суд. Функции, организационная структура, перспективы // URL: https://www.bundespatentgericht.de/cms/media/Oeffentlichkeitsarbeit/
Veroeffentlichungen/Informationsbroschueren/infobroschuere_rus.pdf/ (дата обращения: 02.01.2016).
1
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Стерлигова А. В. Некоторые аспекты пересмотра судебных актов президиумом суда по интеллектуальным правам
ющей дела в порядке обжалования, является Федеральный верховный суд,
что предусмотрено статьей 96 Основного закона ФРГ2.
То есть вопрос обжалования судебных актов Федерального патентного суда в данной стране подведомственен сенатам Федерального верховного суда, вне зависимости от способа обжалования (апелляции, ревизионной жалобы или ревизии).
Кроме того, стоит обратить внимание на опыт действия в начале
2000-х годов в рамках арбитражного суда субъекта РФ первой и апелляционной инстанции, что критиковалось многими процессуалистами3.
И в июле 2007 года статья 36 Федерального конституционного закона от
28.04.98 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах» была изменена, и пункт второй,
который закреплял существование в судах субъектов РФ первой и апелляционной инстанций, был исключен.
Особенностью пересмотра судебных актов, вынесенных Судом по
интеллектуальным правам в первой инстанции в порядке кассационного
производства является то, что соответствующий пересмотр осуществляется не в составе трех или иного нечетного количества судей (ч. 4 ст. 17 АПК
РФ), а Президиумом Суда по интеллектуальным правам (часть 1.1 ст. 284
АПК РФ).
Это разъясняет пункт 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ) от 08.10.2012 № 60
(в ред. от 02.07.2013) «О некоторых вопросах, возникших в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам».
Анализ практики специализированного суда позволил выявить, что
большую часть судебных актов составляют определения об оставлении кассационной жалобы без удовлетворения. Менее одной трети от общего числа
дел, рассмотренных в кассационной инстанции, составляют определения об
отмене решения и передаче дела на новое рассмотрение; шесть постановлений было вынесено об отмене решения и принятия нового судебного акта;
остальную часть составили постановления об изменении решения в части
и постановления об отмене решения и прекращении производства по делу4.
Например, особую огласку получило «дело Елены Гагариной»5. Внимание общественности было вызвано тем, что на тот момент, Президиум СИП
впервые отменил решение Суда по интеллектуальным правам, вынесенное
Привод. по: Конституции зарубежных государств : учебное пособие / сост. проф.
В. В. Маклаков. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Волтерс Клувер, 2003.
На основании Банка решений Суда по интеллектуальным правам за 2013—
2014 годы // URL: http://ras.arbitr.ru (дата обращения: 02.01.2016).
2
3
4
5
Ермаков А. Н., Захарьящева И. Ю. Специализация судебно-арбитражной деятельности в сфере защиты интеллектуальных прав // Материалы междунар. науч.-практ.
конференции, посвящ. 90-летию со дня рожд. д. юрид. наук, проф., заслуж. деятеля
науки РФ М. А. Викут (1 октября 2012 г.) / под ред. А. И. Зайцева. Саратов : Наука,
2012. С. 144—147.
Дело № СИП-46/2013 от 03.12.2013 // URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения:
02.01.2016).
91
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
им же по первой инстанции. В итоге, это дело дважды попадало в Президиум специализированного суда, где в конечном счете кассационная жалоба
была оставлена без рассмотрения, а решение суда первой инстанции было
оставлено без изменения6.
Таким образом, поскольку практика в этом вопросе еще недостаточно
сформировалась, делать какие-то определенные выводы в отношении обоснованности рассмотрения в кассационном производстве Президиумом
СИП судебных актов, вынесенных СИП в качестве суда первой инстанции,
еще несвоевременно. Но законодателю следует обратить внимание на пятидесятипятилетний опыт ФРГ и опыт работы российских арбитражных
судов в начале двадцать первого века для того, чтобы кассационный пересмотр судебных актов, вынесенных специализированным судом в качестве
первой инстанции, полностью отвечал целям и задачам арбитражного судопроизводства.
92
6
URL: http://kad.arbitr.ru/Card/d6aa6ffc-886d-481b-9cea-0cfb79a9270e/ (дата обращения: 02.01.2016).
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Сушкова О. В. Особенности правовой охраны и защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности ...
Сушкова О. В.,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права
Всероссийского государственного университета юстиции
(РПА Минюста России)
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ И ЗАЩИТЫ ПРАВ
НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
И ИНЫХ НЕТИПИЧНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ
(опыт европы)
Аннотация. Автор настоящей статьи раскрывает основные практические
и теоретические проблемы патентования результатов интеллектуальной
деятельности в Европейских странах в отдельности и в рамках единого
ведомства. Автор показывает, что подобные преграды могут возникнуть
и в Российской Федерации, в особенности после введения последних изменений в часть четвертую Гражданского кодекса РФ Федеральным законом от 12.03.2014 № 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую
и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации». В связи с чем автором предлагаются некоторые рекомендации для минимизации рисков субъектам
и правообладателям как результатов интеллектуальной деятельности, так
и охраноспособным инновациям (нетипичным результатам).
Ключевые слова: Соглашение ТРИПС, результаты интеллектуальной деятельности, национальный патент, Европа-2020, финансирование инноваций, Европейское патентное ведомство.
Abstract. The author of this article covers the basic theoretical and practical
problems of patenting of intellectual property in the European countries
individually and within a single department. The author shows that such barriers
may arise in the Russian Federation, especially after the introduction of the latest
developments in the fourth part of the Civil Code of the Russian Federation Federal
Law № 35-FZ of 12.03.2014 «On Amendments to the first, second and fourth of
the Civil Code Federation and Certain Legislative Acts of the Russian Federation».
In this connection, the author offers some recommendations to minimize risk to
subjects and as the holders of intellectual property and patentable innovation
(results not typical).
Keywords: TRIPS Agreement, intellectual property, national patent, Europe 2020,
the financing of innovation, the European Patent Office.
В настоящий период в Российской Федерации наблюдается развитие
новой эры, той эпохи, когда Россия встает на путь правового регулирования из имитационно-ориентированной страны к инновационно ориентированной. Подтверждением данного факта является проводимая в насто-
93
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
94
ящее время реформа гражданского законодательства, которая не только
стала улучшать ситуацию с договорными отношениями субъектов предпринимательской деятельности, но и позволила им выйти на новый уровень защиты своих прав от неправомерных посягательств.
Безусловно, что вступление России в ВТО и дальнейшая реализация
на территории Российской Федерации соглашения ТРИПС будет создавать
благоприятные условия для всех участников гражданского и хозяйственного оборота, непосредственно участвующих в реализации и потреблении
таких объектов инновационной деятельности, как результаты интеллектуальной деятельности.
Однако представляется, что не все правовые барьеры могут быть
устранены только путем прямого применения ТРИПС. В связи с чем необходимо обратиться к тем теоретическим проблемам, которые непосредственным образом влияют на прогрессивную или регрессивную деятельность в рассматриваемой сфере.
Кроме того, принятие Правительством решений по включению
в гражданский и хозяйственный обороты различных субъектов, цель которых — получение максимальной прибыли на основании полученных инновационных решений, не всегда может решить проблемы улучшения технического и научного состояния страны. Поскольку нередки случаи, когда
технические или научные решения могут оказаться не только не полезными для общества, а даже навредить ему. С другой стороны, такие инновационные решения в процессе их апробации могут не дать тех результатов, на
которые рассчитывали авторы создаваемой формулы изобретения. Поэтому, как показывает практика, в России еще достаточно проблем, решения
по которым, возможно, будут найдены в будущем.
Так, невозможно оставить без внимания ситуацию с инновациями
в Европе. Надо отметить, что в рамках ЕС была в этой связи принята программа «Европа -2020»1. Суть данной программы основана на следующих
позициях:
1) быстрый рост, направленный на развитие экономики, основанной на
знаниях и инновациях;
2) устойчивый рост, то есть поощрение более эффективного использования ресурсов, более экологически безопасной и конкурентоспособной экономики;
3) инклюзивный рост, направленный на содействие развитию высокой
занятости, обеспечивающий социальное и территориальное единство.
Европа широко пропагандирует развитие инноваций и инвестиций
в различного рода разработки. Однако из-за неумелого управления выделяемыми средствами она до настоящего времени не может приблизиться к тем амбициозным идеям, которые были поставлены в Лиссабоне еще
в 2000 году. Таким образом, Европа демонстрирует значительный разрыв,
в том числе с США и Японией, по объему инвестиций в исследования, в раз
1
See Council Conclusions on the definition of a «2020 Vision for the European Research
Area», doc.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Сушкова О. В. Особенности правовой охраны и защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности ...
работки и инновации. Проблема прежде всего связана с тем, что выделяемые средства расходуются на всевозможные программы, которые проводятся в этом направлении.
Хотя указанная программа устанавливает и другие немаловажные
аспекты, например, она подтверждает необходимость достижения 3 %
уровня государственных и частных расходов на НИОКР и ВВП. При этом,
программа также отражает и другие ключевые вопросы и определения:
— «инновационный союз» — создается для улучшения рамочных условий и доступа к финансированию исследований и инноваций, с тем,
чтобы обеспечить, что инновационные идеи могут быть превращены
в продукты и услуги, которые способствуют росту и созданию рабочих мест;
— «промышленная политика в эпоху глобализации» — данное направление разработано для улучшения бизнес-среды, в частности, для
малых и средних предприятий, для поддержания развития сильной
и устойчивой производственной базы, способной конкурировать
в глобальном масштабе;
Кроме того, в рамках указанной программы ЕС устанавливает такие
направления развития:
— политические инициативы, направленные на содействие стратегии
Евросоюза на 2020 год, которые могут быть реализованы различными способами, в частности на рынках ИТ услуг или через поддержку
инноваций;
— поддержка малых и средних инновационных компаний, что способствует цели получения новых идей на рынке, в частности достижений
лучшей взаимодополняемости между различными уровнями поддержки в Европе;
— инициативы, связанные с космическими разработками, направленные на повышение конкурентоспособности в стратегических отраслях экономики и развитие рынка космической продукции и услуг;
— поддержание малых и средних предприятий за рубежом, имеющих отношение к промышленной политике, которая направлена на извлечение прибыли из глобализации, в частности для создания динамично
развивающегося глобального рынка и стремительного роста новых
рынков для экспорта ЕС и ряд других.
При этом необходимо подчеркнуть, что несмотря на вышеуказанные
амбициозные идеи, ЕС не имеет единой патентной системы. Организации
и частные лица могут получить патентную защиту либо через национальные патентные ведомства, либо через Европейское патентное ведомство2.
2
The main international instrument is the Paris Convention for the Protection of Industrial
Property, of 20 March 1883, revised several times. The Convention on the Grant
of European Patents of 5 October 1973 as amended by the act revising Article 63 EPC of
17 December 1991 and by decisions of the Administrative Council of the European Patent
Organization of 21 December 1978, 13 December 1994, 20 October 1995, 5 December
1996, 10 December 1998 and 27 October 2005, further amended by the London
Agreement in 2000. The European patent can be granted for up to 38 contracting states.
95
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
96
Таким образом, возникает проблема территориальной защиты национального патента. Поскольку в данном случае следует говорить об ограничении действия патента в рамках одной территории. Хотя, если рассматривать национальные законодательства Европейских стран, то необходимо
отметить, что патентные законы этих государств имеют достаточную
степень гармонизации (благодаря международным конвенциям по патентной защите, принятым в большинстве стран в Европе и во всем мире).
Поскольку рынки расширяются, национальные заявители понимают,
что национальная патентная защита не может служить стопроцентной
гарантией защиты их изобретения от неправомерного использования.
В связи с этим такие заявители стараются обеспечить своему изобретению мировую защиту, прибегая к международным или региональным
процедурам подачи.
Надо отметить, что получение патентной охраны за рубежом является частью стратегии интернационализации. Патенты на других рынках
позволяют его владельцу применять их в производственной сфере, в том
числе через продажу произведенных им товаров или слегка диверсифицировать свой бизнес, начиная с программ лицензирования, что, в свою
очередь, является достаточно затратным с точки зрения вложения инвестиций.
При этом необходимо подчеркнуть, что Европейское патентное ведомство имеет в своем составе договаривающиеся государства, члены
международных конвенций. Однако наличие такого членства в ряде случаев может расцениваться, как превышение границ Европейского Союза,
поскольку включает такие страны как Швейцария, Хорватия, Македония,
Турция и ряд других. Тем не менее Европейское патентное ведомство не
дает по-настоящему «европейский» патент, скорее оно предоставляет его
для применения единой процедуры для всех государств—членов Европейского патентного ведомства.
Таким образом, наличие такой патентной системы влечет за собой
следующие неизбежные последствия: материально-правовые вопросы,
которые могут разрешаться только в соответствии с национальным законодательством страны заявителя. Поскольку после выдачи патента в соответствии с нормами, установленными Европейским патентным ведомством, его реализация уже не зависит от европейского права (например,
патент может быть отозван или к патентообладателю может быть предъявлена претензия).
Однако если анализировать практический аспект получения патентов через Европейское патентное ведомство, то необходимо остановиться на следующих моментах. Европейские субъекты предпринимательской
деятельности имеют возможность конкурировать на внутреннем рынке
без внутренних барьеров, но, когда дело доходит до способов сохранения
своего конкурентного преимущества над якобы конкурентным рынком,
хозяйствующие субъекты принимают решение в пользу нескольких конкурирующих систем. При этом внимание уделялось в такой ситуации патентной системе ЕС. Необходимо подчеркнуть, что исходя из Лиссабонского соглашения 2000 года стратегии ЕС выстроены таким образом, что на
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Сушкова О. В. Особенности правовой охраны и защиты прав на результаты интеллектуальной деятельности ...
их основании Европейская патентная система находит свою реализацию
в улучшенном варианте. То есть именно патенты, полученные в Европейском патентном ведомстве являются тем необходимым ключевым аспектом защиты не только от неправомерного использования, но и в целях защиты конкурентоспособности продукта на рынке ЕС3.
Безусловно, что такое утверждение может вызывать споры не только
в среде юристов, экономистов, но и политиков. Поскольку нет в настоящее время абсолютного способа защиты инноваций, технологий и других
интеллектуальных разработок от неправомерного их использования на
любом рынке.
Также необходимо говорить и о другом сдерживающем факторе для
промышленных предприятий или инновационных фирм при принятии
решения о патентовании изобретения через Европейское патентное ведомство — это затраты. Поскольку высокая стоимость, существующая
в патентной системе, представляет собой препятствия для того, чтобы
воспользоваться средствами, инструментами для удержания собственной позиции через патентование результатов интеллектуальной деятельности, как преимущество над конкурентами. При этом, если рассматривать затраты будущих патентообладателей в США и Японии, то они
в разы меньше, что создает участникам хозяйственного оборота в этих
странах существенную конкуренцию на рынке. Поэтому, европейские
субъекты предпринимательской деятельности имеют сниженный интерес к осуществлению своим результатам интеллектуальной деятельности патентной защиты4.
Например, американские фирмы имеют на 45 % больше патентов, чем
европейские, в то время как японские фирмы имеют 209 % больше патентов, чем европейские.
Таким образом, на основании комплексного проведенного исследования автор пришел к следующим выводам:
3
4
The European Parliament of Enterprises (Eurochambres) debated and voted «that the
absence of a Community patent harms European business» on 14 October 2008.The
goal to obtain a Community patent while improving the existing systems was declared
by the EC in [European Commission (2005) More research and innovation — investing for growth and
employment: a common approach, COM(2005) 448 final. Brussell p. 7].An increase in the number
of patents is considered a plague that reveals the anticommons problem, generating huge
transaction costs, reducing incentives to innovation and undermining the very innovative
process that intellectual property rights should foster. See the traditional contribution of
Heller and Eisenberg [Heller MA, Eisenberg RS (1998) Can patents deter innovation? The anticommons
in biomedical research. Science 280:698-701].
It is not by chance that the European Commission has raised the issue of access to the
patent system for SMEs within the Small Business Act [European Commission (2008) A «Small
Business Act» for Europe, COM(2008) 394 final. Brussels p. 13]. As the WIPO noted, «the costs
of protection may be perceived by many SMEs as exceeding the potential benefits to be
obtained from protection, particularly considering that a significant part of the costs
may be incurred before the product has reached the market» [World Intellectual Property
Organization (WIPO) (2003) Intellectual property (IP) rights and innovation in small and medium-sized
enterprises. WIPO, Geneva p. 7].
97
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Основные проблемы, выявленные в ЕС (в ряде случаев в России), указывают на сложность соотношения стандартов и правами на результаты
интеллектуальной деятельности, которая выражена в следующем: с одной
стороны, на некоторых рынках отдельные результаты интеллектуальной
деятельности защищаются де-факто на основе существующих промышленных стандартов, на других рынках — объединения предпринимателей
имеют такие коллективные объекты интеллектуальной собственности,
которые готовы разработать свой стандарт таких РИД и стать конкурентоспособными с аналогичными разработанными стандартами на уровне
правительственных организаций.
Финансирование инновационных проектов в Европе и России имеет различный характер, поскольку сложность выделения необходимых
средств всегда имеет непосредственное отношение к условиям тех программ, которые предполагается выполнить в средне- или долгосрочной
перспективе.
98
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Таева А. В. Соотношение вещных и исключительных прав
Таева А. В.,
студентка,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
СООТНОШЕНИЕ ВЕЩНЫХ И ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ
Аннотация. Доклад посвящен анализу практического значения взаимосвязи и взаимодействия исключительных и вещных прав. Рассмотрено историческое развитие института исключительных прав и способы решения
указанной проблемы в более раннем законодательстве. Приведены мнения
ученых, разрабатывающих концепции исключительных прав, и дан анализ
отражения этих теоретических идей действующем гражданском законодательстве Российской Федерации. Выделены признаки, препятствующие
смешению институтов вещных и исключительных прав. Затронута проблема соотношения права собственности на материальный носитель и исключительного права на нематериальный объект, выраженный в этом носителе. Сделан вывод о том, насколько отечественное законодательство соответствует практике гражданского оборота и предложен вариант решения
проблемы, возникающей в ходе правоприменительного процесса в соотношении исключительного и вещного права, путем законодательной инициативы о внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса РФ.
Ключевые слова: вещные права, исключительные права, имущественные права, объект исключительного права, признаки объекта исключительного права.
Правовая охрана результатов интеллектуальной деятельности имеет
относительно небольшую историю по сравнению с регламентацией вещных прав. Интеллектуальные права возникли и развивались параллельно с развитием промышленного производства и массовой культуры1. Так,
в римском праве духовная деятельность не давала никаких субъективных
прав на ее продукты их авторам и не пользовалась никакой правовой защитой. Любое лицо могло опубликовать или воспроизвести произведения,
не имея на это разрешения автора. В классическую эпоху картина, написанная на чужой доске, или текст — на чужом материале, принадлежал не
автору — поэту или художнику, а собственнику материла. Из этих примеров видно, как мала была ценность духовной деятельности в римском праве, не говоря уже о правовых системах примитивных народов2.
Исключительное право является видовым понятием прав интеллектуальных и отражает специфику объектов интеллектуальных прав, которые
1
2
См.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред.
В. А. Белова. М., 2008. С. 572, 573 ; Маковский А. Л. Исключительные права и концепция части четвертой Гражданского кодекса // Гражданское право современной
России / сост. О. М. Козырь, А. Л. Маковский. М., 2008. С. 108.
См.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права // URL: http://civil.
consultant.ru/elib/books/23/ (дата обращения: 26.12.2015).
99
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
выражаются в материальных носителях (вещах). А. Л. Маковский отмечает,
что «исключительное право — является имущественным правом и в этом
качестве служит предметом гражданского оборота и может полностью или
в части принадлежать любым другим правообладателям»3. В связи с тем, что
исключительное право не представляется возможным отделить от самого
объекта права, возможно смешение таких похожих, но совершенно разных
по своей правовой сути институтов гражданского права, как вещные права
и исключительные права. Эта путаница имеет также и исторические корни. Дореволюционный юрист Ю. С. Гамбаров по этому поводу писал о том,
что средневековая европейская юриспруденция создала новую категорию
бестелесных вещей, защищаемых объективным правом. Это была своего
рода фикция вещи для таких объектов права, которые, не обладая свойством вещи, тем не менее приравнивались к ней4. Еще в конце XIX века известный отечественный цивилист Г. Ф. Шершеневич обращал внимание, что
следует различать «права на вещи» и «права из вещи»5, и призывал отойти
от римских традиций. Такой позиции придерживается и современный законодатель в части четвертой Гражданского кодекса РФ, закрепляя в статье
1227 ГК РФ независимость любых интеллектуальных прав от вещного права
на объект интеллектуальной деятельности, тем самым выделив интеллектуальные права в самостоятельную группу наряду с вещными, обязательственными и иными правами в системе субъективных гражданских прав.
Однако и сам Г. Ф. Шершеневич не отрицал сходства вещных и исключительных прав. Он отмечал, что их сближает абсолютный характер
силы — именно действие в отношении всех6, и отличать их следует объекту. Ученый подразумевал под объектом исключительных прав действия,
что представляется неприменимым для современного гражданского оборота и противоречит позиции законодателя, который в статье 1225 ГК РФ
исчерпывающе определил круг объектов исключительных прав.
Говоря о свойствах объекта исключительных прав, следует обратиться
к работам В. А. Дозорцева. В связи с нематериальным характером объекта исключительных прав допускается его одновременное использование неограниченным кругом лиц. Это утверждение находит свое подкрепление в практике. Так, Конституционный Суд РФ в определении от 4 декабря 2007 года
№ 966-О-П, пояснил, что изобретения, будучи результатом творчества, интеллектуальной деятельности, представляют собой нематериальные объекты гражданских правоотношений и как таковые могут одновременно
использоваться неограниченным кругом лиц7. Для этого нет никаких естественных и территориальных ограничений, результат интеллектуальной
Маковский А. Л. Исключительные права и концепция четвертой части Гражданского кодекса М., Статут, 2008. С. 120.
Шершеневич Г. Ф. Авторское право на литературные произведения // СПС Гарант.
3
4
100
5
6
См.: Гамбаров Ю. С. Гражданское право: Общая часть / под ред. В. А. Томсинова. М.,
2003. С. 589.
Шершеневич Г. Ф. Указ. соч.
Определение КС РФ от 4 декабря 2007 года № 966-О-П // СПС «КонсультантПлюс».
7
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Таева А. В. Соотношение вещных и исключительных прав
деятельности, как правило, не привязан к какому-то определенному месту.
И поэтому какое-либо вещное право, всегда предполагающее наличие конкретного лица, будет противоречить самой природе объекта исключительных прав. Еще одной характеристикой, препятствующей распространению
защиты вещных прав на объекты исключительных прав, В. А. Дозорцев называл тот факт, что «не всегда легко обособить данный результат интеллектуальной деятельности от другого, смежного, как предшествовавшего, существовавшего ранее, так и созданного одновременно или почти одновременно. А без этого нельзя определить, что принадлежит одному лицу, а что —
другому»8. Получается, что в связи с невозможностью обособления нельзя
и закреплять абсолютные в вещно-правовом смысле этой категории права.
Рассматривая вопрос о соотношении права собственности на материальный носитель, в котором выражен результат интеллектуальной деятельности (например, картина как вещь), с интеллектуальным правом на
этот объект, стоит упомянуть точку зрения Е. А. Суханова9, который отмечает, что в данном случае переход вещного права не связан с интеллектуальным правом автора. Это мнение в отношении исключительных прав представляется возможным развить, опираясь на другой тезис Е. А. Суханова, что
при использовании исключительного права с согласия правообладателя
приобретается не само исключительное право, а обязанность договорного
использования (отчуждение права использования и выдача разрешения
(лицензии) на такое использование)10. Так, в статье 1291 ГК РФ закрепляются правила отчуждения оригинала произведения и исключительного права
на это произведение и особо подчеркивается, что «исключительное право
на произведение сохраняется за автором, если договором не предусмотрено
иное», то есть необходимо особое разрешение автора на использование оригинала произведения, которое и будет порождать договорную обязанность.
Таким образом, анализируя все вышесказанное, можно сделать вывод, что хотя современное отечественное законодательство детально
проработало институт исключительных прав и их защиты, на практике закономерно возникают вопросы разграничения двух внешне схожих
имущественных прав из-за теоретического непонимания различной юридической природы исключительных и вещных прав. Представляется возможным ввести в статью 1225 ГК РФ прямое указание на то, что объект,
охраняемый как результат интеллектуальной деятельности, всегда имеет нематериальный характер, что поможет лучше уяснить смысл статьи
1227 ГК РФ и разграничить вещные права на материальный носитель, которые могу автором передаваться, например, в порядке статьи 1291 ГК РФ
от исключительного права автора на это произведение, для отчуждения
которого необходимо заключение особого договора.
Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации :
Сборник статей. М. : Статут, 2003. С 13.
8
9
10
Российское гражданское право : учебник: в 2 т. Т. I : Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права /
отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., стереотип. М. : Статут, 2011. С. 709.
Суханов Е. А. Указ. соч. С. 705.
101
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Трофимов В. В.,
доктор юридических наук, доцент,
профессор кафедры гражданского права,
ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет
имени Г.Р. Державина»
ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ СТРАТЕГИИ
ПРАВОТВОРЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ В СФЕРЕ ИННОВАЦИЙ
И НЕКОТОРЫЕ ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ РЕФОРМИРОВАНИЯ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация. В статье исследуются проблемы организации и проведения
правотворческой политики в сфере инновационного развития Российской
Федерации. Обосновывается необходимость создания эффективного механизма правового обеспечения инновационных процессов. Оцениваются
характеристики формата правотворческой политики в сфере инноваций с
точки зрения юридической доктрины и практики реализации. Анализируется сформированное на настоящий момент законодательство в области
регулирования инновационных отношений. Отмечается значимость создания в системе российского правосудия Суда по интеллектуальным правам,
призванного на компетентной основе рассматривать споры в связи с объектами интеллектуальной собственности. Особое внимание обращается на
проблемы, связанные с правовой основой интеллектуальной собственности, выступающей в качестве ключевого ресурса инновационного развития
российского государства. Обнаруживаются дискуссионные стороны в системе правового регулирования отношений интеллектуальной собственности,
предлагаются некоторые направления совершенствования законодательства в этой области. Формулируется вывод о необходимости проведения
тактических и стратегических мероприятий в сфере нормативного регулирования инновационных отношений и решении актуальных в данной области проблем в рамках современной правотворческой политики в области
инноваций.
Ключевые слова: правотворческая политика, инновации, законодательство, интеллектуальная собственность, государство, стратегия.
102
Abstract. The article is focused on problems of organization and implementation
of lawmaking policy in the sphere of innovative development of Russian Federation.
The necessity of an effective law support system of innovative processes is well
founded. The characteristics of the format of law-making policy in the field
of innovation are estimated from the perspective of legal doctrine and practice
implementation. The legislation in the field of regulation of innovative relations
which is formed at the moment is analyzed. The importance of establishment
of Court for intellectual property rights in the law system of Russian, which was
designed for competent dealing with the intellectual property cases, is noted. The
particular attention is paid on the problems connected with law basis of intellectual
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Трофимов В. В. Проблемные аспекты формирования стратегии правовой политики в сфере инноваций ...
rights which is the key aspect of the innovative development of Russia. The aspects
to be discussed in the system of legal regulation of intellectual property relations,
proposes some directions of improvement of legislation in this area are established.
The conclusion is formulated about the necessity of tactical and strategic activities in
the field of innovative regulatory relations and in resolving urgent problems within the
framework of modern law-making policy in the field of innovation.
Ключевые слова: Law making policy, innovations, law, intellectual property,
state, stratagy.
В качестве одной из стратегических задач современное российское
государство ставит перевод экономической системы с традиционного
вектора (который связан, главным образом, с добычей и реализацией сырьевых ресурсов), на вектор инновационный (развитие на основе создания и применения сложных и передовых технологий). Этому посвящен
целый ряд программных стратегических документов, принятых за последнее время1.
Политика государства в данной сфере в существенной мере будет
предопределяться необходимым уровнем правового обеспечения, созданием качественной правовой основы инновационных процессов. Это
одна из ключевых функций государства в этом направлении деятельности2, в чем и выражается миссия права по способствованию построению
инновационной системы и оптимизации инновационного климата в экономике.
Действия государства в этой области должны быть конструктивными. Для этого требуется ввести современное правотворчество в формат
«правотворческой политики» (как одной из главных форм правовой политики в сфере инноваций3) и, соответственно, проводить его, опираясь
на принципы и критерии, которые составляют ключевые характеристики
политики в сфере правотворчества: последовательность, системность, научная обоснованность и пр. Именно с потребностью качественного правового регулирования связано сегодня требование привлечения потенциала этого особого вида юридической деятельности — «правотворческой
политики»4.
1
См., например: Стратегия развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 г., утв. Межведомственной комиссией по научно-инновационной политике при Министерстве образования и науки РФ
(протокол от 15.02.2006 г. № 1) // URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.
cgi?req=doc;base=LAW;n=101907.
См.: Городов О. А. Правовое обеспечение инновационной деятельности : монография. М., 2012. С. 170.
См.: Малько А. В., Мазуренко А. П. Правотворческая политика России: история и современность. М., 2014.
2
3
4
См. подробнее: Трофимов В. В. Правовая политика в сфере инновационного развития
современной России // Право интеллектуальной собственности. 2012. № 5. С. 3—6.
103
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Правотворческую политику в области инноваций можно определить
как научно обоснованную, последовательную и системную деятельность
государственных и негосударственных структур, направленную на определение стратегии и тактики правотворчества в сфере инноваций, на создание необходимых правовых условий для эффективной инновационной
деятельности на основе разработки и принятия законодательства в области обеспечения инновационного развития страны.
Ключевая идея, которая лежит в основе правотворческой политики
в сфере инноваций, — это построение с помощью правовых средств эффективной инновационной системы как фактора экономического развития страны. Как было отмечено в свое время в Послании Президента
РФ Д. А. Медведева Федеральному собранию РФ 2009 г.: «Мы должны начать модернизацию и технологическое обновление всей производственной сферы. По моему убеждению, это вопрос выживания нашей страны
в современном мире»5. При этом высказывание данных идей и целевых
установок сопровождается пониманием того, что для решения всех этих
задач потребуется соответствующее законодательное обеспечение. Так,
уже в статье «Россия, вперед!» было отмечено: «Законодатели примут все
решения для комплексной поддержки духа новаторства во всех сферах общественной жизни, создания рынка идей, изобретений, открытий, новых
технологий»6.
Следуя во многом этим установкам, российский законодатель вполне
целенаправленно формирует правовую платформу инновационных преобразований в экономике. В рамках реализации инновационной стратегии уже принят и действует ряд законодательных актов: Федеральный
закон от 23 августа 1996 года № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике»7; Федеральный закон от 7 апреля 1999 г.
№ 70-ФЗ «О статусе наукограда Российской Федерации»8; Федеральный
закон № 217-ФЗ от 2 августа 2009 года «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам создания
бюджетными научными и образовательными учреждениями хозяйственных обществ в целях практического применения (внедрения) результатов интеллектуальной деятельности»9; Федеральный закон № 244-ФЗ
от 28 сентября 2010 года «Об инновационном центре «Сколково»10 (ред.
от 28.12.2013 г.) и др.
Произошли определенные изменения и в структуре судебной системы Российской Федерации. (ФКЗ от 06.12.2011 г. № 4-ФКЗ «О внесении
изменений в Федеральный конституционный закон “О судебной системе
URL: http://www.kremlin.ru/transcripts/5979.
Собрание законодательства РФ. 1999. № 15. Ст. 1750.
5
URL:http://www.kremlin.ru/transcripts/5413.
6
Собрание законодательства РФ. 1996. № 35. Ст. 4137.
7
104
8
9
10
Собрание законодательства РФ. 2009. № 31. Ст. 3923.
Собрание законодательства РФ. 2010. № 40. Ст. 4970.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Трофимов В. В. Проблемные аспекты формирования стратегии правовой политики в сфере инноваций ...
Российской Федерации” и Федеральный конституционный закон “Об арбитражных судах в Российской Федерации” в связи с созданием в системе
арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам»11).
Особе место в плане закладки нормативных основ инновационного
развития России занимает «Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года», утвержденная распоряжением
Правительства Российской Федерации от 8 декабря 2011 г. № 2227-р12.
Принципиальную роль в регулировании инновационных отношений выполняет принятая в 2006 г. IV часть Гражданского кодекса РФ,
в которой объединились все основные правовые институты, регулирующие отношения в сфере интеллектуальной собственности — основного
ресурса инновационного развития13 (действующая сегодня в уточненной
редакции14).
Эти и некоторые другие нормативные правовые акты можно пока
охарактеризовать в качестве начального этапа на пути построения системы правового регулирования инновационных отношений. В правотворческой области в ближайшей и отдаленной перспективе потребуется
решить еще немало вопросов — разработать, принять и усовершенствовать нормативные основы в целях обеспечения инновационного климата в стране.
Особое место в этом направлении государственной деятельности
занимает проблема совершенствования законодательства об интеллектуальной собственности. «Одна из задач в области правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности — создание системы законодательного регулирования, обеспечивающей сбалансированность сектора
научных исследований и инновационной сферы …»15.
Самое заметное влияние на процессы юридического обеспечения
инновационной деятельности в РФ, непосредственно связанной с объектами интеллектуальной собственности, оказывает гражданское законодательство и прежде всего Гражданский кодекс РФ, раздел VII которого
непосредственно регламентирует отношения, связанные с правами на
результаты интеллектуальной деятельности. И именно эта часть зако
11
12
См.: Российская газета. 2011. 9 декабря. Вып. № 5654.
Председатель Суда по интеллектуальным правам Людмила Александровна Новоселова: «…Одной из наиболее важных задач, связанных с созданием такого специализированного суда, является повышение уровня защиты прав на результаты
интеллектуальной деятельности…» (см.: «Добро пожаловать в Суд по интеллектуальным правам» [Интервью Л. А. Новоселовой] // Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2013. Июль. № 7. С. 5).
Собрание законодательства РФ. 2012. № 1. Ст. 216.
Гражданский кодекс РФ (часть 4) от 18 декабря 2006 года № 230-ФЗ // Собрание
законодательства РФ. 2006. № 52 (часть I). Ст. 5496.
13
14
15
Собрание законодательства РФ. 2014. № 11. Ст. 1100.
Калачева Т. Л. Многоаспектность обеспечения правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности // Российская юстиция. 2011. № 9. С. 2.
105
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
нодательного массива нуждается в специальной рефлексии на предмет
выявления дискуссионных моментов, не в позитивную сторону сказывающихся на регулирующих качествах российского интеллектуального законодательства.
Таких моментов, по всей видимости, можно установить немало. Однако обратим внимание на некоторые из них. В первую очередь следует разобраться со сферой действия права интеллектуальной собственности, так
как этот вопрос принципиальным образом сказывается на общеправовом
климате для инновационной деятельности.
Как известно, в правовом регулировании отношений интеллектуальной собственности действует территориальный принцип. Это означает,
что возникновение, действие и защита интеллектуальных прав ограничены территорией государства. Этот принцип проводится и современным
российским законодательством (ст. 1231). Данный подход классический.
Вместе с тем, чтобы смягчить известные национальные законодательные
рамки и принять во внимание интересы иностранных правообладателей,
в зарубежных странах применяются специальные коллизионные нормы.
Этот опыт следует более активно использовать и в российской экономикоправовой практике16.
Проблема правообладания, в частности установления первичного
обладателя исключительных прав, не в полной мере решена и применительно к интеллектуальным правам на результаты интеллектуальной
деятельности, возникновение которых было обусловлено договором,
например договором заказа на выполнение РИД. Здесь также требуется
применение коллизионного права, которое еще не сформировано должным образом17.
В качестве еще одной проблемы можно назвать создание правовых
условий для коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности. В существенной степени данная проблема применима к результатам интеллектуальной деятельности, созданным в процессе выполнения
работ для федеральных государственных нужд по государственному контракту. Переход по общему правилу исключительных прав государственному заказчику не всегда позволяет заставить интеллектуальный результат
«работать», в связи с чем целесообразно вектор правовых возможностей
переводить с фигуры заказчика на фигуру разработчиков как возможно
более эффективных субъектов в части коммерциализации интеллектуального продукта18.
16
17
106
18
См.: Шугурова И. В. Территориальный принцип действия прав интеллектуальной
собственности: основные тенденции развития // Современное право. 2010. № 10.
С. 76—82.
См.: Крупко С. И. Установление первичного обладателя исключительных прав на
результаты интеллектуальной деятельности в свете части IV Гражданского кодекса РФ // Государство и право. 2012. № 9. С. 44—51.
См.: Ефимцева Т. В. Свобода коммерческого использования результатов интеллектуальной деятельности как принцип инновационного права // Правоведение.
2011. № 5. С. 104—109.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Трофимов В. В. Проблемные аспекты формирования стратегии правовой политики в сфере инноваций ...
Несомненно, именно интеллектуальная собственность является базовой субстанцией при построении экономики инновационного типа:
первичны не инновации как таковые, а результаты интеллектуальной
деятельности, которые и лежат в основе всех инноваций19. Поэтому надо
стремиться к формированию благоприятных правовых условий для интеллектуальной собственности и ее всесторонней защиты.
Проблем, как это видно даже из краткого анализа системы правового обеспечения инновационной деятельности, достаточно. Многие из них
требуют оперативного решения, что может составлять блок тактических
мероприятий правотворческой политики в сфере инноваций. Но не менее
важным следует считать разработку стратегического плана мероприятий
в правотворческой сфере по вопросам инновационного развития в русле
Стратегии20 и Государственной программы21, которые были утверждены
применительно к инновациям в экономике. Этому соответствует и недавно принятый в Российской Федерации закон о стратегическом планировании, который фактически обязывает власти разного уровня осуществлять
планирование управленческой деятельности22.
Таким образом, для правотворческой работы создаются более «оптимальные» условия, поскольку многое из того, что будет определяться
в стратегических программах, потребует соответствующих правотворческих решений и применения потенциала «интеллектуальной» правотворческой политики.
19
20
См.: Леонтьев Б. Б. Лебедь, рак и щука в российской инновационной политике //
Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2013. № 7. С. 41.
Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020
года, утв. распоряжением Правительства РФ от 8 декабря 2011 г. № 2227-р // Собрание законодательства РФ. 2012. № 1. Ст. 216.
Государственная программа «Экономическое развитие и инновационная экономика», утв. постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. № 316 // Собрание законодательства РФ. 2014. № 18 (часть II). Ст. 2162.
21
Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации» // Российская газета. 2014. 3 июля. № 6418.
22
107
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Чибисова А. Ю.,
студентка,
ФГБОУ ВПО «Оренбургский государственный университет»
ТЕХНОЛОГИЯ ЦИФРОВОГО ОТПЕЧАТКА КАК СПОСОБ ПРАВОВОЙ
ЗАЩИТЫ ИНТЕЛЛЕКУТАЛЬНЫХ ПРАВ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ
Аннотация. В данной статье раскрывается способ защиты как технология
цифрового отпечатка.
This article discloses a method of protection as the technology of digital print
Ключевые слова: технология цифрового отпечатка, контент, защита, вебсайт. Fingerprint technology , content, protection, Web site.
108
Сеть Интернет — большое книжное собрание, которое предоставляет
огромный выбор информации, пребывающий в свободном доступе. Справочно-телекоммуникационные технологические процессы значительно
понизили барьеры для распространения информации в цифровой форме, включая произведения, относящиеся к объектам авторского права. Не
только знаменитый автор, но любой способен применять сеть интернет,
чтобы сделать результат собственного творчества легкодоступным для
любого человека. Сеть Интернет предоставляет возможности для применения новейших форм законного распространения контента и обеспечения информацией людей. С иной стороны, наряду с законным преобладает
пиратство и идет нарушение прав интеллектуальной собственности. Решение проблемы усугубляется тем, что авторские права в большой мере
носят национальный характер, справочно-телекоммуникационные технологические процессы по своей природе глобальны.
В настоящие время авторы, размещающие собственные творения
в сети Интернет, сталкиваются с отсутствием реально функционирующих
средств технической защиты, а, кроме того, со сложностью правового механизма защиты авторских прав.
По моему мнению, нужно прибегнуть к такому способу защиты, как
технология цифрового отпечатка. Применение подобного метода охраны
возможно прежде всего в отношении веб-сайтов, где контент создается
пользователями, так как указанная методика позволяет блокировать загрузку пользователями противозаконного контента.
Анализ данного способа защиты прав является важным потому, что
скорее всего, в будущем будут блокироваться крупные веб-сайты.
Технология цифрового отпечатка функционирует следующим образом.
С файла с фонограммой либо аудиовизуальным произведением можно совершить небольшой цифровой отпечаток, который позволяет распознать загружаемую фонограмму либо аудиовизуальное произведение.
Таким образом выходит, что и отпечаток с пальца человека предоставляет реальность распознать его, цифровой отпечаток предоставляет
реальность распознать фонограмму или аудиовизуальное произведение,
с которого он был выполнен.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Чибисова А. Ю. Технология цифрового отпечатка как способ правовой защиты интеллектуальных прав в сети Интернет
В итоге у владельца веб-сайта формируется база цифровых отпечатков, которая способна регулярно пополняться правообладателями, и при
загрузке на сайт контента, цифровой отпечаток которого находится в базе
цифровых отпечатков, загрузка такого контента блокируется.
Наиболее известным примером применения этого технологического
процесса считается система Content ID на интернет-портале YouTube. В качестве примера российского веб-сайта, применяющего данный технологический процесс, можно привести интернет-портал Rutube. Отмечается,
что Rutube с помощью данного технологического процесса удалил свыше
одного миллиона минут пиратского видеоматериала в промежуток с сентября 2013 г. по сентябрь 2014г.
Таким образом получается, что технология цифрового отпечатка эффективно защищает права правообладателей.
Насколько мне известно, в российской доктрине вопрос о возможности применения подобного способа защиты, как обязание использовать
технологию цифрового отпечатка, не ставился и не изучался.
Долгое время не существовало судебной практики по этому способу защиты. Но в сентября 2015 года арбитражный суд первой инстанции
впервые вынес решение, которым обязал владельца социальной сети использовать на веб-сайте эффективные программы, помогающие предотвращать размещения на этом веб-сайте фонограмм правообладателей без
их согласия (дела № А56-79305/2014 и А56-79327/2014).
Данный способ защиты прав в первую очередь направлен на предотвращение угрозы нарушения прав в предстоящем времени.
Немаловажно установить, как разрешается данная угроза нарушения
в судебной практике и каким способом она должна базироваться в спорах
с исковым требованием об использовании технологии цифрового отпечатка.
В судебной практики минувших лет по спорам по интеллектуальной
собственности и по другим спорам имеет место тенденция защиты гражданских прав и в случае, когда имеется только угроза несоблюдения прав.
К примеру, городской суд города Москвы с замечанием правонарушения
в делах о защите прав на фильмы в рамках антипиратского законодательства удовлетворял требования истцов о прекращении создания технических условий, которые обеспечивают размещение фильмов на веб-сайтах
ответчиков даже в том случае, если на момент оглашения решения фильмы удаляются с веб-сайтов.
Данный подход может быть применен и в делах об обязании применения технологии цифрового отпечатка. Все без исключения данные свидетельствуют о том, что несоблюдение прав истца и других правообладателей имеет место, оно продолжительное и масштабное и, таким образом,
права истца не будут соблюдаться и в будущем.
Применение фильтрующей программы является блестящим способом защиты потому, что оно направлено на ликвидацию нарушений, а не
на преследование ответчиков в связи с совершенными преступлениями.
109
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Шевченко С. И.,
студент,
Уральский государственный юридический университет
РАСШИРЕННОЕ КОЛЛЕКТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПРАВАМИ
В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
Аннотация. Конец XX и начало XXI века характеризуется бурным развитием информационных технологий, усовершенствованием приемов и способов
передачи и распространения информации, вследствие чего проблема защиты и обеспечения авторских и смежных прав становится необычайно актуальной. Поэтому совершенно не случайно, что в условиях информационного
общества институт коллективного управления правами оказывается одним
из наиболее эффективных способов реализации и обеспечения авторских и
смежных прав. Данная работа дает представление об организации по управлению правами на коллективной основе, получившей государственную
аккредитацию. Поднимается ряд вопросов, которые призвана решать аккредитованная организация, в частности это порядок сбора, распределения
и выплаты вознаграждения правообладателям, не заключивших договор
с данной организацией, а также представление их интересов в суде, без предварительного согласия правообладателей. В работе проведен анализ ряда
проблем, связанных с работой организаций и предложены пути их решения.
Ключевые слова: расширенное коллективное управление, аккредитованная организация, сбор и выплата вознаграждения правообладателям, защита интересов правообладателей в суде.
110
На сегодняшний день в Российской Федерации институт расширенного коллективного управления закреплен в ст. 1242—1244 части 4 Гражданского кодекса РФ. Предусматривается две различные формы осуществления коллективного управления1:
1) в интересах ограниченного круга правообладателей;
2) в интересах неограниченного круга правообладателей — «расширенное
коллективное управление», но только в сферах, предусмотренных п. 1
ст. 1244 ГК РФ и с соблюдения ряда условий.
Наибольший интерес представляет именно вторая форма коллективного управления. В России на данный момент существует 4 аккредитованных организаций в 6 сферах «расширенного коллективного управления»:
1)Общероссийская общественная организация «Российское авторское
общество» (РАО) в сферах, определенных пп. 6—8 п. 2 ст. 1270 ГК РФ,
а также п. 3 ст. 1263 ГК РФ;
2) Некоммерческое партнерство «Партнерство по защите и управлению правами в сфере искусства» (УПРАВИС) в сфере, определенной
ст. 1293 ГК РФ;
1
Право интеллектуальной собственности : учебник / И. А. Близнец, Э. П. Гаврилов,
О. В. Добрынин [и др.] ; под ред. И. А. Близнеца. М. : Проспект, 2014. С. 210.
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Шевченко С. И. Расширенное коллективное управление правами в России: проблемы и перспективы развития
3)Общероссийская общественная организация «Российский союз правообладателей» (РСП) в сфере, определенной ст. 1245 ГК РФ;
4)Общероссийская общественная организация «Общество по коллективному управлению смежными правами "Всероссийская организация интеллектуальной собственности"» (ВОИС) в сфере действия
ст. 1326 ГК РФ.
Возникает ряд вопросов. Каким образом происходит данное управление? Не нарушает ли такое «бездоговорное» управление ключевые принципы гражданского законодательства, а именно автономии воли сторон
и свободы договора?
«Расширенное коллективное управление» аккредитованной организации представляет собой, во-первых, возможность заключать лицензионные договоры с пользователями о предоставлении им прав на соответствующие способы использования объектов авторских и смежных прав на
условиях простой (неисключительной) лицензии и собирать вознаграждение с них за использование этих объектов. Во-вторых, возможность заключать договоры с пользователями о выплате вознаграждения и собирать средства с выплат, если объекты авторских и смежных прав в соответствии с ГК РФ могут быть использованы без согласия правообладателей,
но с обязательной выплатой ему вознаграждения. Данные аспекты можно
охарактеризовать как полное коллективное управление и, соответственно, неполное коллективное управление2.
Одной из главных функций и целей любой аккредитованной организации является сбор, распределение и выплата вознаграждения, полученного от пользователей, в пользу отдельных правообладателей. Право на
вознаграждение предусматривается во многих международных договорах,
например в Бернской конвенции (ст. 11(bis) п. 2)3 и некоторых других. Сам
порядок сбора, распределения и выплаты вознаграждения с правообладателями, заключившими договор с аккредитованной организацией, урегулирован достаточно ясно и полно нормативными актами российского Правительства4 и локальными актами аккредитованных организаций5.
Однако вопрос по поводу выплаты и распределения вознаграждения правообладателям, с которыми договоры не заключены, остается
2
3
Кузнецова К. Коллективное управление авторскими правами // МИР (Модернизация. Инновации. Развитие). 2010. № 1. С. 107.
Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений:
конвенция от 09 сентября 1886 г. (в ред. от 02.10.1979 г.) // СПС «ГАРАНТ».
Об утверждении Правил сбора, распределения и выплаты вознаграждения исполнителям и изготовителям фонограмм за использование фонограмм, опубликованных в коммерческих целях : постановление Правительства РФ от 29 декабря
2007 г. № 988 // Российская газета. 2008. 12 января.
4
5
Положение о порядке распределения и выплаты авторского вознаграждения : постановление Авторского совета РАО от 29 ноября 2012 г. № 10 (в ред. от 24.04.2014 г.
№ 3) // URL: http://www.rao.ru/index.php/ob-obshchestve/dokumenty/polozhenie-oporyadke-raspredeleniya.
111
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
неясным. В п. 4.3 положения РАО «О порядке распределения и выплаты
авторского вознаграждения» указано, что авторское вознаграждение, зарезервированное в соответствии с п.п. 2.1.1.6, 2.1.6.4, 2.1.8.4 положения,
не выплачивается до идентификации и регистрации произведений в
базы данных РАО в соответствии с Положением «О порядке учета правообладателей, регистрации произведений и прав на них». Резервирование
происходит в течение трех лет, если по истечении трехлетнего срока информация, необходимая для распределения, не была получена, зарезервированное авторское вознаграждение направляется в перераспределение
на основании сведений статистического характера (п. 2.1.1.6). Данная формулировка выглядит весьма расплывчатой и неопределенной, кроме того,
в рассмотренном положении не сказано, на каком условии правообладатель может получить вознаграждение, если, предположим, он найдется по
истечении трех лет резервирования. В п. 3.1 положения РАО «О порядке
учета правообладателей, регистрации произведений и прав на них»6 указано, что регистрация произведений осуществляется на основании договора о передаче полномочий по управлению правами, заключенного между РАО и правообладателем, а также на основании договора, заключенного
между РАО и получателем вознаграждения, для которого РАО в силу своей
государственной аккредитации было собрано вознаграждение. А как уже
было сказано выше, вознаграждение правообладателю не выплачивается
до идентификации и регистрации. Можно сделать определенный вывод,
что правообладателя, для получения причитающегося ему вознаграждения, принуждают к заключению договора с РАО, что явно противоречит
принципу свободы договора (п. 1 ст. 421 ГК РФ). Для предотвращения этого следует внести изменения в ст. 1244 ГК РФ, например, предусмотреть
механизм фактического расчета с правообладателем, не желающем заключать договор с аккредитованной организацией, при этом все необходимые удержания с вознаграждения для покрытия расходов будут также
осуществляться.
Следует упомянуть о способах защиты. Обращением в суд удается
в большинстве случаев взыскать задолженность по выплате авторского
вознаграждения, если между организацией и пользователем заключен
договор, а если его нет, то взыскать компенсацию, согласно ст. 1252 п. 3
ГК РФ. В п. 21 совместного постановления пленумов Верховного Суда РФ
и ВАС РФ7 указано, что организации по управлению правами на коллективной основе в целом действуют в интересах правообладателей. В этом
пункте также отмечается: «…аккредитованная организация действует без
доверенности, подтверждая свое право на обращение в суд за защитой
6
112
Положение о порядке учета правообладателей, регистрации произведений
и прав на них: приказ Генерального директора РАО от 26 декабря 2012 г. № 26
(в ред. от 17.03.2014 г. № 5) // URL: http://www.rao.ru/index.php/ob-obshchestve/
dokumenty/polozhenie-o-poryadke-ucheta.
О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации : постановление Пленума ВС РФ,
Пленума ВАС РФ от 26 марта 2009 г. № 5/29 // СПС «КонсультантПлюс».
7
Общие проблемы права интеллектуальной собственности.
Судебная защита интеллектуальных прав
Шевченко С. И. Расширенное коллективное управление правами в России: проблемы и перспективы развития
прав конкретного правообладателя свидетельством о государственной
аккредитации». Большинство судебных разбирательств заканчивается
в пользу аккредитованных организаций. Например, в силу решения АС
Свердловской области8 ООО «Соната» обязано выплатить компенсацию
РАО на сумму 60 000 р. за бездоговорное использование трех произведений. Представляется рациональным создать отдельный фонд для неопределенного круга правообладателей, с которыми не заключен договор, но
чьи интересы были представлены в суде аккредитованной организацией.
Предназначение данного фонда — обеспечение сохранности и удобство
распределения сумм задолженности и/или компенсаций в случае вынесения решения суда об их взыскании.
Таким образом, право аккредитованных организаций на управление
авторскими и смежными правами без заключения договоров с правообладателем, является необходимым и его существование обосновано. При
«расширенном коллективном управлении» защищаются интересы более
широкого круга правообладателей, поскольку аккредитованной организации предоставлено право без их фактического согласия заключать договоры с пользователями, осуществлять сбор средств и представлять обращения в суд. Помимо уже выдвинутых предложений стоит задуматься о ежегодном привлечении аудитора, который бы детальнее проверял годовые
отчеты, расходы и бухгалтерию организации.
8
Решение Арбитражного суда Свердловской области от 26 октября 2015 г. по делу
№ А60-40720/2015 // URL: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/5b77b6c5-ce2c-4a18a195-51dacf1c6783/A60-40720-2015_20151026_Reshenija%20i%20postanovlenija.pdf.
113
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Арпентьева М. Р.,
доктор психологических наук,
Калужский государственный университет
СИМУЛЯКРЫ И ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация. Статья посвящена анализу этико-правовых аспектов защиты
и использования интеллектуальной собственности, в том числе на предприятиях, в вузах, НИИ и в сети Интернет. Рассматриваются ступени (механизм)
аутодеструкции правовой системы и возможности ее активизации.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, защита, постинформационная культура.
Abstract. The article is devoted to the analysis of ethical and legal aspects of the
protection and use of intellectual property, including enterprises, Universities,
research institutions and on the Internet. Discusses steps (mechanism)
autodestructive legal system and its activation.
Keywords. Intellectual property protection, postinformation culture.
114
Современная практика защиты интеллектуальных прав — поле
многочисленных проблем и симуляций, в том числе — симуляций проблем. К настоящему времени развитие цивилизации достигло стадии,
когда интеллектуальная и псевдоинтеллектуальная продукция намного
превышает спрос на нее, а сам спрос, благодаря тому, что львиная доля
продуктов имеет характер интеллектуальных симуляций, продолжает
падать. Борьба за «соблюдение авторских прав» на этом фоне выглядит
всего лишь еще одним способом управления «интеллектуальным бизнесом». Не будь этого способа и откажись государство от регулирования
«интеллектуального рынка», нашелся бы другой ведущий субъект и способ контроля. Как предпринимательство и бизнес в современном мире
не являются свободными, так и такая его часть, как интеллектуальный
бизнес, обречены обслуживать определенные задачи. И лишь в той мере,
в какой они выходят за рамки социальной ангажированности и за рамки
«цивилизованного» бизнеса, они привлекают внимание контролирующих
структур. Что касается частных лиц, всегда присутствовала фигура «критика»: человека, не создающего продукт, но создающего продукты вокруг
этого продукта. В современном мире критик рискнул творить, создавая
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Арпентьева М. Р. Симулякры и защита интеллектуальной собственности
бесконечные «селфи»-ремейки и называя творчеством то, что ничем, кроме удовлетворения не относящихся к творчеству потребностей, не является: власть, признание, превосходство, привязанность и т.д. Кроме того,
современная эпоха часто называется магической: это эпоха «минималистской морали, свободной от каких-либо предписаний» постмодернистской
неопределенности как множественности истины, алеаторного распространения ценностей. Экзистенциальный вакуум размывает границы не
только культур, но и личности, превращая большинство представителей
культуры, воспитывающихся в условиях дигитализации нравственности и
социальной аномии в маргиналов — субъектов, не имеющих определенного понимания себя и мира. Он разрушает и само понимание себя и мира:
не случайна популярность понятия «дигитальное слабоумие». Очевидно,
что творчество слабоумного гражданина далеко от творчества человека с
сохранными интеллектуальными способностями: по крайней мере второй,
в отличие о первого, не будет называть свою продукцию творчеством: не
случайно поэтому на исследователя проблем интеллектуальной собственности основная масса споров и конфликтов навевает ощущение умственной и нравственной неполноценности — тех, кого осуждают или пытаются
осудить, и тех, кто пытается осудить.
В процессе эволюции научных и производственных практик в смешавшей реальное и символическое «магической» реальности постмодерна
сформировалась ситуация, когда наука и производство испытывают существенное влияние двух отчасти независимых от нее сфер: этики и права
(политики). Этика, фиксирующая нравственные нормы жизни человека
и сообщества, и право, фиксирующее политические интересы классов,
занимающих заведомо различные идеологические ниши, часто находятся в ситуации более или менее острого конфликта. На сегодняшний день
большинство исследователей констатирует, что правовые механизмы регулирования социального взаимодействия практически полностью игнорируют нравственные императивы, регулировавшие жизнь в предыдущие
культурно-исторические эпохи. Вмешательство в структуру научного знания и в сферу производства правового и этического дискурсов воплощается
в смене векторов научных исследований, создании систем трансформации
миссии науки и ее правоохранения, изменении технологий и моделей администрирования и контроля производств и использования научных исследований и их результатов9. Для сообщества остро встает вопрос о наличии
как положительных, так и отрицательных последствий такого проникновения или — даже — подобного вторжения. Вопрос о том, кто сейчас является главным бенефициаром научных исследований, кем и как формируются идеология и ценности современной науки, в каких производственных
и нравственно-идеологических целях осуществляются исследования —
очень важен. Сегодня наблюдается попытка формирования спектра пози
9
Афанасьев В. С. Эволюция концепции аномии в социологии девиантного поведения // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 2. С. 69—81 ; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М. : Весь Мир, 2003. 410 с. ; Андреев Д. Л.
Роза мира. М. : Прометей, 1991. 289 с.
115
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
ций и стратегий рефлексии об этосе научных исследований и их использовании в производстве и социальной практике. На смену философии и
этики науки в самом широком смысле пришли новые тренды и области:
исследования науки и технологий (science and technology studies), эпистемология добродетелей (virtue epistemology), акторно-сетевой анализ научных сообществ, киберэтика и этика трансгуманизма, политические исследования академической среды и университетов (public understanding of
science), проблемы коммерционализации науки и др. Развитие наукоемкого производства, профессиональной подготовки кадров, разработка и освоение новых наукоемких и информационных технологий с целью формирования конкурентоспособности и производства конкурентоспособной
продукции — полагается важной целью развития. Однако при практическом осуществлении инвестиционной и инновационной деятельности на
предприятиях и в других типах организаций возникает множество этических и правовых проблем, требующих изучения и разрешения — не только
средствами науки, но и общества, государства. Это прежде всего проблемы
качества нравственно-этических и правовых механизмов социального регулирования. Первые — были созданы для защиты человека, вторые — для
защиты отдельных, имеющих большие, чем остальные люди ресурсы материально-политического плана. Что касается интеллектуальных ресурсов,
то, как известно, в системе «социальных лифтов» (факторов вертикальной
социальной мобильности) и в развитии производства как такового интеллектуальные достижения и продукты позволяли людям перемещаться из
одной социальной группы в другую, а предприятия — переходить из одного кластера в другой (повышать успешность, внедрять инновационные
технологии, преодолевать кризисы и застой). Однако в системе узурпации
жизненных благ и власти, осуществленной современной правящей «элитой» с помощью правовых механизмов, позволяющих ей решать вопросы
человеческих судеб по единоличному усмотрению частных лиц, под видом
государственного частное преследование отдельных граждан, а также массовый террор остального населения10. Сфера рабовладения расширяется
не столько за счет пока еще противозаконных прямых продаж «живого
товара», сколько за счет активного создания правоохранительных и правозащитных симулякров, имитирующих интенсивную правоохранительную и правозащитную деятельность11. Демонстрируемое — в том числе
средствами СМИ — сражение с якобы постоянно растущей ювенальной
и матуральной преступностью, массовая фальсификация уголовных дел
и агрессивный рост тяжести наказаний за совершенные и несовершенные
людьми проступки, якобы проводимые судебные реформы, — оправдывают массовое строительство концлагерей и расширение тюрем, в которых,
в отсутствие правовой, медицинской, социальной помощи, жертвы правосудия обретают статус рабов хотя и не де-юре, но — что важнее — де
10
116
11
Андреев Д. Л. Указ. соч. ; Бачило И. Л. Информационное право // Государство и право.
2001. № 2. С.5—6.
Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция. Тула : Тульский полиграфист, 2013. 204 с. ;
Baudrillard J. La Guerre du Golfe n'a pas eu lieu. Paris : Galilée, 1991. 99 с.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Арпентьева М. Р. Симулякры и защита интеллектуальной собственности
факто: «практикуется, но не обязательно определено законом». Симулякр
соблюдения прав де-юре обеспечивает внешнюю легитимность превращения населения в рабов, внутренняя легитимность в сообществе, живущем
по правилам социального каннибализма, необходимостью не является.
И, как показывают исследования будущего, перестанут являться вообще.
Другие проблемы — защиты и коммерческого использования интеллектуальной собственности или коммерциализации интеллектуальной собственности, от особенностей разрешения которой во многом
зависят результаты инвестиционной инновационной деятельности. Понятие «интеллектуальная собственность» определяется как совокупность личных и имущественных прав на результаты интеллектуальной
деятельности.
Системный анализ этических и организационно-правовых проблем
защиты и коммерциализации интеллектуальной собственности в процессе функционирования и в инновационной деятельности предприятия
требует обращения к рассмотрению процессов осуществления изобретательского (патентного) и авторского права (в том числе защиты конфиденциальной информации и коммерческой тайны). В условиях агрессии
института частной собственности, в том числе в сфере научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР), результаты интеллектуальной деятельности становятся объектом имущественных, товарно-денежных отношений, составной частью имущества предприятий
и иных организаций. Нематериальные активы и «основные средства»
требуют развития оценочной деятельности, в том числе по защите имущественных прав в интеллектуальной собственности, формируются и развиваются новые формы договорного оформления передачи прав на использование интеллектуальной собственности как объекта исключительного
права, в том числе — по договорам коммерческой концессии и доверительному управлению. В современном обществе постинформационной, постмодернистской культуры, кроме того, нравственность и этические нормы,
защищавшие человека, его права и жизнь, сменились «дигитальной нравственностью», в которой и сами продукты деятельности и их использование вовлечено в процесс создания и репродукции симулякров, имитации
производства, создания новых продуктов и знаний (технологий). Влияние
имитационных процессов, происходящих в общественной и официальной
сферах жизни, со становлением общественно-политического сознания, на
его динамику и трансформации в современном мире огромно. Поскольку
постинформационная культура постмодерна предстает как культура не
столько реалистического, сколько магического осмысления реальности,
в которой человек столкнулся, но так и не смог принять бесконечность существующих и со-существующих в этой реальности смысловых перспектив, то он столкнулся с проблемой невозможности сколь-нибудь фиксированной и единственной перспективы осмысления себя и мира, и, в том
числе, возможности целостного осмысления социально-политических
процессов, правовое сознание в «цивилизованных сообществах» все более
приобретает черты ситуативной «лоскутности», эмерджентности, тайна
117
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
утрачивается вместе с сознанием реальности12. В конечном итоге человек
приходит к тому, что начинает имитировать само сознание, интеллектуальные достижения, в том числе «изобретая велосипеды», и, вместе с ним
имитирует себя как человека. Общественные и государственные структуры, имитирующие деятельность и осознание происходящего, продолжают
опираться на ценности ушедшей эпохи, и вместе с этими ценностями сами
уходят в прошлое. Потеряв опору, изгнав «вечное», «служение» и «творчество», заменив его на «лоскутное», «потребление» и «использование»,
заменив «воровство» на «освоение» и «внедрение», человечество не перевернуло мир, но уничтожает себя. Симулякры в становлении правового сознания связаны с распространением идеологии социальной аномии
и потребления, при которых человек с его мечтой о сверхчеловеческом, оттолкнувшись и оттолкнув от себя реальность, включая реальность Бога,
теряет понимание «сверхчеловеческого» в бесчисленных симулякрах.
Имитации или симулякры сверхчеловека нуждаются лишь в симулякрах
сознания и правовой защиты, которые щедро предоставляются участвующими в «голодных играх» под эгидой государства институтами, включая
отличающиеся высочайшим уровнем коррупции по всему миру, особенно
в СНГ, США, Великобритании, институтами правоохранения и правозащиты, СМИ, институтами образования, даже — «наукой». Не случайно девизом современных российского образования и науки, кризис и распад которых последние два десятилетия сочетается с бурным ростом симулякров
и симулирования стратегий их уничтожения под видом борьбы с плагиатом, стало не воспитание гармонично развитой личности и не совершение
социально значимых открытий, а формирование квалифицированного потребителя и коммерционализация научных проектов. На этом фоне особенно внеэтично выглядит проблема защиты научно-исследовательских
симулякров, имитирующих научное исследование как таковое. В ситуации
рыночных отношений интеллектуальная собственность — объект имущества юридического лица (предприятия, организации), реализующий имущественные товарно-денежные отношения в сфере создания, правовой
охраны и использования результатов интеллектуальной деятельности
(новых знаний, информации). Наиболее проблемными с точки зрения этического и правового регулирования являются проблемы, связанные с правовой охраной и использованием объектов интеллектуальной собственности, с учетом в качестве имущества предприятия и средства производства,
а также с учетом, который производитель интеллектуальной собственности должен осуществлять непосредственно по ее возникновении13. Иначе,
если исследователь не уверен, что его права на созданный продукт будут
обеспечены адекватной системой правовой защиты, что он будет допущен
к получению прибыли в процессе коммерциализации произведенного им
12
118
13
Hayles N. K. My Mother was a computer. Chicago : University of Chicago Press, 2005.
288 р.; Reynolds G. Ethics in information technology. Boston : Thomson Course Tech.,
2003. 320 р.
Новосельцев О. В. Аудит интеллектуальной собственности // Финансовая газета.
1993. № 26. С. 12.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Арпентьева М. Р. Симулякры и защита интеллектуальной собственности
продукта (знания), то есть вероятность, что он либо «положит в стол» сделанную им разработку «до лучших времен», либо с готовностью продаст
плоды своего труда другому предприятию, государству.
Для решения проблем недобросовестного и противоправного поведения посягающих на не принадлежащие им и информационные ресурсы,
используются разные группы мер регулирования отношений, обеспечения
надежной защиты и эффективного использования интеллектуальной собственности14.
1. Правовые меры — «меры принуждения», защита прав и интересов
авторов и их правопреемников, «патентной монополии», — силой законодательства и возможного наказания производителей-«пиратов»
за несанкционированное использование объектов промышленной
собственности.
2. «Меры экономического расчета», основанные на сознательном и добровольном выборе правил поведения на основе экономической целесообразности, использования налоговых льгот и иных преимуществ
санкционированного использования новых технологий, а также договорные меры, связанные с разработкой договоров и соглашений
о сотрудничестве и договорных обязательств по совместной деятельности в области инновационного бизнеса.
3. Этические меры, основанные на реализации правил «честного бизнеса», неприятия и отказа от поддержания обществом несанкционированного использования субъектом не принадлежащей ему интеллектуальной собственности, меры воспитания всего сообщества как переориентация с идеологии потребления на идеологию взаимопомощи.
4.Меры по оформлению интеллектуальной собственности в качестве
имущества (объектов собственности) организации посредством инвентаризации, документального оформления, учета результатов интеллектуальной деятельности.
14
Абдуллин А. И. Правовая охрана баз данных в Европейском Союзе // Журнал международного частного права. 1997. № 2 (16). С. 24—56 ; Соловьев Э. Я. Коммерческая
тайна // Человек и закон. 1999. № 1. С. 59 ; Fisher W. W. Property and Contract on the
Internet // Law Review. 1998. V. 73. P. 1203 ; Hayles N. K. Op. cit.
119
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Болдырева Н. Т.,
студентка,
Казанский (Приволжский) федеральный университет
К ВОПРОСУ О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ
ПОЛОЖЕНИЙ ТРИПС ПО ОХРАНЕ АВТОРСКИХ ПРАВ
В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИИ
Аннотация. 22 августа 2012 года Россия стала членом Всемирной Торговой
Организации (далее — ВТО), подписав Протокол о присоединении к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО. Россия взяла на себя обязательство соблюдать положения Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (далее — ТРИПС). В данном исследовании изучены вопросы, касающиеся реформирования российского гражданского
законодательства в области авторских прав в связи с обязательством России
как государства—участника Всемирной торговой организации унифицировать национальное правовое регулирование с требованиями и стандартами
данной международной организации, содержащимися в Соглашении ТРИПС.
Вторая часть работы посвящена изучению проблемы коллективного бездоговорного управления правами авторов, возможность осуществления которого
противоречит стандартам ВТО в области охраны и защиты авторских прав.
Исследованы теоретические и практические аспекты проблемы неисполнения Россией обязательства отменить недоговорное управление правами в течение пяти лет после вступления в силу четвертой части ГК РФ (т.е. в январе
2013 года).
Ключевые слова: ТРИПС, авторское право, ВТО, интеллектуальная собственность
120
В связи с присоединением к ВТО в России началась масштабная реформа гражданского законодательства, регулирующего отношения в сфере интеллектуальной собственности. Большая часть требований ТРИПС
были учтены при разработке части 4 Гражданского кодекса РФ в Федеральном законе от 04 октября 2010 года № 259-ФЗ «О внесении изменений
в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации».
Суть поправок, внесенных указанным законом и направленных на
приведение в соответствие российского законодательства с требованиями ВТО в сфере интеллектуальной собственности, состоит в следующем:
1. ТРИПС определяет допустимые границы для установления ограничений исключительных прав. Ограничения исключительных прав допустимы при следующих условиях:
— установление в определенных особых случаях;
— непротиворечие обычному использованию объекта интеллектуальной собственности;
— недопустимость ущемления необоснованным образом законных
интересов правообладателей.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Болдырева Н. Т. К вопросу о некоторых аспектах имплементации положений ТРИПС по охране авторских прав ...
Примечательно, что новая редакция п. 5 ст. 1229 ГК РФ аналогичным
образом воспроизводит вышеназванные условия ограничения исключительных прав, установленные в ст. 13, 17, 26 и 30 Соглашения ТРИПС.
2. Изменения ст. 1273 ГК направлены на закрепление положения о том,
что свободное воспроизведение допускается только «при необходимости и исключительно в личных целях правомерно обнародованного произведения», что должно обеспечить более четкое соответствие
ст. 1273 ГК ст. 13 Соглашения ТРИПС.
3. Изменения в ст. 1299 ГК исключили существовавшую в соответствии
с прежней редакцией возможность освобождения от ответственности
производителей технических средств, предназначенных для устранения технических мер защиты авторских прав. Так, императивно
закрепляется правило, по которому в случае нарушения своих прав
автор или иной правообладатель вправе требовать по своему выбору
от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.
Проблема бездоговорного коллективного управления правами авторов. В соответствии с российским законодательством деятельность организаций по управлению правами на коллективной основе, имеющих государственную аккредитацию, осуществляется без заключения соглашения
с правообладателями (пункт 3 статьи 1244 ГК РФ).
Но Россия приняла на себя обязательство пересмотреть систему
коллективного управления правами, а именно, отменить недоговорное
управление правами в течение пяти лет после вступления в силу четвертой части ГК РФ. Пятилетний срок истек в январе 2013 года, однако, соответствующие изменения по-прежнему не приняты, как и не введены меры
по контролю деятельности таких организаций и привлечения их к ответственности.
Примечательно, что норма российского законодательства, позволяющая аккредитованным организациям по управлению правами на коллективной основе осуществлять такое управление без заключения договоров
с правообладателями, а именно п. 3, ст. 1244 ГК РФ являлась предметом
рассмотрения Конституционного Суда РФ1. Так, основанием данного разбирательства послужило следующее. Обязательство пересмотреть систему коллективного управления правами в целях отмены недоговорного
управления правами в течение пяти лет после вступления в силу части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации, предусмотренное
параграфом 1218 Доклада Рабочей группы о присоединении Российской
Федерации к Соглашению ВТО (заключено в городе Марракеше 15 апреля
1994 года)2, было взято на себя Российской Федерацией в связи со вступле-
Определение Конституционного Суда РФ от 6 ноября 2014 года по запросу Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда о проверке конституционности пункта
3 статьи 1244 Гражданского кодекса Российской Федерации.
1
2
Доклад рабочей группы по присоединению России к ВТО от 16—17 ноября
2011 года // Официальный интернет-ресурс Министерства промышленности
и торговли РФ. URL: http://minpromtorg.gov.ru/docs/#!911 (дата обращения: 4 января 2016).
121
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
нием во Всемирную торговую организацию. По мнению заявителя, указанный срок истек 1 марта 2013 года, а положения пункта 3 статьи 1244 ГК
Российский Федерации так и не были изменены, соответственно с этого
момента возникла коллизия между нормами федерального закона и ратифицированного Россией международного договора, при этом в судебной
практике имеет место различное истолкование соответствующих правоположений.
В настоящий период у Российской Федерации имеется невыполненное обязательство по отмене недоговорного управления правами авторов,
которое должно было быть выполнено в течение пяти лет после вступления в силу части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации.
В рамках Таможенного союза (Россия, Белоруссия, Казахстан) Евразийская экономическая комиссия в июле 2013 года подготовила проект
Соглашения о едином порядке управления авторскими и смежными правами на коллективной основе. В нем не предусмотрены права организаций
по коллективному управлению, позволяющие таким организациям работать без договоров с правообладателями. ЕЭК ссылается на обязательство
России перед ВТО — отменить бездоговорное управление правами в течение пяти лет после вступления в силу IV части Гражданского кодекса РФ
(вступила в силу в январе 2008 года), то есть с января 2013 года.
Однако даже по состоянию на настоящее время есть основания полагать, что в России соответствующие изменения в законодательство
вноситься не будут. В частности, законопроект № 47538-6, находящийся
на рассмотрении в Государственной Думе Российской Федерации (принят
в первом чтении 27 апреля 2012 года), о внесении изменений, в том числе
в четвертую часть ГК РФ, не содержит положений, отменяющих бездоговорное коллективное управление правами авторов.
Соответственно, обязательство, данное ВТО, Россия пока не выполнила. Это впоследствии может грозить ей санкциями из-за жалоб, которые
уже поступают в орган по решению споров ВТО от других стран-участниц.
Таким образом, внесенные поправки «являются результатом определенного компромисса между точками зрения, высказанными представителями стран с различными правопорядками, и призваны свести к минимуму возможные непонимание и вопросы, которые могут возникнуть у иностранных правообладателей при применении норм четвертой части ГК»3.
122
3
Павлова Е. А., Шилохвост О. Ю. Четвертая часть ГК: итоги переговоров по ВТО //
Патенты и лицензии. 2008. № 7. С. 2—9.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Борзенко Е. А. Охрана и защита права публикатора на произведение науки, литературы или искусства
Борзенко Е. А.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ОХРАНА И ЗАЩИТА ПРАВА ПУБЛИКАТОРА НА ПРОИЗВЕДЕНИЕ
НАУКИ, ЛИТЕРАТУРЫ ИЛИ ИСКУССТВА
Аннотация. Право публикатора на произведение науки, литературы и искусства как объект охраны и защиты в нашей стране зародился давно, однако получил свое развитие и представление в действующем законодательстве только в последние годы. Отграничение его от авторских прав, в том
числе прав на составное произведение, и другие объекты интеллектуальных прав имеет практическое значение для использования и развития этого направления в смежных правах.
Ключевые слова: интеллектуальные права, смежные права, общественное
достояние, исключительное право, право публикатора.
Abstract. The right of a publisher for a composition of science, literature and
art as an object of safety and protection in our country was born long ago, but
has received its development and presentation of the legislation in force only in
recent years. Delimitation it of copyright, the right to a composite work, and other
objects of intellectual property rights is of practical importance for the use and
development of this direction in the adjacent rights.
Keywords. Intellectual property rights, adjacent rights, the public property, the
exclusive right, the right of a publisher.
Бытует мнение, что в нашей стране право публикатора на произведения науки, литературы или искусств появилось и начало развиваться
достаточно недавно. Во многих странах, откуда мы и переняли «любовь»
к ограничению и защите того, что, казалось бы, уже стало общим, это право
развито сравнительно широко. Однако это не совсем правильно. Как утверждает А. Л. Маковский, в 1911 г. право публикатора уже несколько регулировалось относительно авторского права в течение 50 лет на издание
древней рукописи1.
В нашей разветвленной системе мы относим право публикатора в целом к интеллектуальным, а точнее, к смежным правам. Если разбираться в классификации и терминологии, то оно стоит на своем месте, так как
уже не является непосредственно частью авторского права, находясь как
бы на стыке между охраной результатов интеллектуальной деятельности
и общественным достояниям.
1
Маковский А. Л. Исключительные права и концепция части четвертой Гражданского кодекса // Гражданское право современной России / сост. О. М. Козырь и А. Л. Маковский М. : Статут 2008.
123
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
В России смежные права стали охраняться с принятием в 1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, однако, право
публикатора на произведение науки, литературы или искусства (параграф
6 главы 71 Кодекса) охраняется только в отношении произведения, правомерно обнародованного публикатором после 31.12.20072.
По общему правилу объект становится общественным достоянием,
то есть прекращает охраняться исключительным авторским правом, через 70 лет после смерти автора. С этого момента лицо может публиковать
произведения. Данный срок один из самых долгих в мировой практике, он
действует так же в США, Японии и некоторых странах Западной Европы,
но встречаются и сроки короче — в частности, Бернская конвенция 1886 г.
предусматривает 50 лет.
Публикатором может быть только физическое лицо, одной из причин этого можно назвать то, что юридические лица не вправе требовать
компенсации морального вреда, поскольку моральный вред может быть
причинен только гражданину. Несмотря на смерть автора, необходимо его
согласие на публикацию, которое заключается в отсутствии прямых запретов на это. Стоит сказать, что переход в общественное достояние может
быть раньше срока, установленного законом, если материал в силу какихто причин не охраняется авторским правом. В качестве одного из таких
примеров в доктрине указывается на право, принадлежавшее умершему
автору, у которого нет наследников (или других правопреемников, прежде
всего договорных, на срок до истечения авторского права) — такое право
прекращается со смертью автора вообще, включая и имущественный его
элемент, несмотря на то, что срок действия авторского права не истек3.
Кроме того, речь может идти о произведениях, на которые в соответствии
со ст. 1256 ГК РФ исключительное право не распространяется.
Срок действия исключительного права публикатора на произведение
определяется сроком в 25 лет, считая с 1 января года, следующего за годом
обнародования, что закреплено в Гражданском кодексе и соответствует
концепции директивы Европейского союза, в которой срок так же 25 лет4.
В чем же различие прав на одно и то же произведение у различных
лиц? Фундаментальным отличием является то, что публикатор не имеет
права вносить изменение, в отличие от автора, за что может быть санкция
в виде досрочного прекращения исключительного права (ст. 1342 ГК РФ).
Публикатор не обладает правом на обнародование5.
2
3
4
124
5
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5, Пленума ВАС РФ № 29
от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие
части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».
Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: понятие, система, задачи кодификации.
М. : Статут, 2005. С. 191.
Директива Европейского союза от 12 декабря 2006 г. № 2006/111/ЕС «О сроке охраны авторских и некоторых смежных прав».
Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части
четвертой (под ред. П.В. Крашенинникова). Статут, 2011.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Борзенко Е. А. Охрана и защита права публикатора на произведение науки, литературы или искусства
Одним из доводов, подтверждающем наличие специфической юридической природы у права публикатора на произведение науки, литературы
или искусства как разновидности смежных прав, можно назвать наличие
права на защиту, которое гарантируется как Конституцией (статья 44 Конституции РФ — интеллектуальная собственность охраняется законом),
так и Гражданским кодексом, в котором помимо статей 11 и 12, разъясняющих общие для всех гражданских правоотношений способов защиты, есть
отдельная статья, в которой конкретизированы способы защиты исключительных прав, среди которых, в частности, указаны требования о признании права, о пресечении действий, нарушающих право или создающих
угрозу его нарушения, о возмещении убытков, об изъятии материального
носителя, о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя6.
При этом важное практическое значение имеет разграничение прав
публикатора и автора составного произведения. Высший Арбитражный
Суд РФ на основании п. 6 ст. 1260 ГК РФ установил, что «авторские права на
сборник не препятствуют другим лицам переводить либо перерабатывать
то же оригинальное произведение, а также создавать свои составные произведения путем иного подбора или расположения тех же материалов»7,
в то время как исключительное право публикатора на произведение признается и действует независимо от наличия и действия авторского права
публикатора или других лиц на перевод или иную переработку произведения8.
В настоящие время законом или другими нормативными актами регламентируются многие стороны жизни, в любом аспекте можно найти
что-то «от права». Право публикатора на произведение науки, литературы
или искусства не является исключением, имея явное отношение к праву
в целом и гражданскому праву в частности. Конечно, в нем нет статики,
оно развивается, но базовые принципы уже заложены и действуют как слаженный механизм.
6
7
8
Ст. 1252 ГК РФ.
ВАС РФ, определение от 30 октября 2013 г. № ВАС-13218/13.
Пункт 2 ст. 1339 ГК РФ.
125
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Вахитова Ю. И.,
аспирантка,
Пермский государственный национальный
исследовательский университет
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КОПРОДУКЦИИ
В ОБЛАСТИ КИНЕМАТОГРАФИИ
Аннотация. Копродукция представляет собой востребованный в практической деятельности способ создания кинематографических произведений. Вместе с тем отсутствие последовательной регламентации отношений
между копродюсерами становится причиной теоретических сложностей,
рассмотрению которых посвящен настоящий доклад. Автор анализирует
понятие и компоненты копродукции, выявляет достоинства совместного
производства кинематографических произведений. Также исследуется европейский законодательный подход к регулированию отношений в области
копродукции, производится сравнение с Гражданским кодексом РФ.
Ключевые слова: копродукция, совместное производство, кинематографическое произведение.
Abstract. Co-production is a demanded in the practice process of creation
cinematographic works. However, absence of legal regulation the relations
between co-producers causes theoretical difficulties which the present report is
devoted. The author analyzes the concept and components of the co-production,
co-production reveals the dignity of cinematographic works. Also studied
European legislative approach to the regulation of relations in the field of coproduction, a comparison with the Russian Civil Code.
Keywords. co-production, a joint production, cinematographic work.
126
Вектор развития современных правовых систем имеет преимущественное направление в сторону международного сотрудничества. В большей степени данный тезис подтверждает сфера частного права, создающая условия для свободного перемещения товаров, работ и услуг.
Наднациональное регулирование вопросов, связанных с упрощением
обмена интеллектуальными ресурсами, с неизбежностью влечет появление новых договорных конструкций. Остановимся подробнее на копродукции в кинематографии, в востребованности которой невозможно усомниться.
1. Международный аспект. Копродукция (co-production) представляет совместное производство в любой сфере человеческой деятельности,
основанной на компромиссном подходе к решению всех возникающих
проблем1. В сфере кинематографии копродукция позволяет увеличить инвестиции в создание аудиовизуальных произведений с одновременным
1
Исторический словарь галлицизмов русского языка // URL: http://gallicismes.
academic.ru (дата обращения: 5 января 2016 г.).
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Вахитова Ю.И. Теоретические аспекты копродукции в области кинематографии
предоставлением всем участникам прав на новый объект. Соглашения
о копродукции позволяют решить следующие задачи: объединить творческие и финансовые усилия субъектов разной государственной принадлежности, получить новые медиа-продукты, обеспечить прогресс в развитии
кинематографии.
К экономическим достоинствам копродукции следует отнести пропорциональное разделение финансового бремени и всевозможных рисков; получение каждой стороной готового продукта (независимо от доли
первоначального вклада). Кроме того, межкультурная коммуникация как
основа развития современного общества и объединение творческих идей
позволяют успешно развивать киноиндустрию.
Правовая регламентация отношений в области копродукции представляется крайне незначительной, поскольку затрагивает лишь наиболее общие вопросы как совместного производства, так и договоров, опосредующих их.
Европейская конвенция о совместном кинопроизводстве, принятая
в Страсбурге 02 октября 1994 года2 (далее — Конвенция), является единственным нормативным актом, регулирующим отношения в рассматриваемой области. Россия ратифицировала Конвенцию 30 марта 1994 года.
Анализ положений Конвенции позволяет выделить такие основные
черты копродукции, как стремление реализовывать принцип свободы
творчества, разделение производственных расходов между тремя и более копродюсерами, предоставление кинофильму национального статуса
(со всевозможными льготами и преференциями). Конвенция предъявляет следующие требования к рассматриваемой форме сотрудничества: существование по меньшей мере трех копродюсеров, распределение долей
вклада между участниками (минимум 10 %, максимум 70 % от общей стоимости производства). Цель копродукции устанавливается в виде свободного участия в создании кинематографических произведений.
Конвенция и Директива ЕС об аудиовизуальных медиа-услугах3 (далее — Директива) подтверждают тезис о дуализме копродукции. С одной
стороны, в основе любого международного регулирования имеет место
экономически обоснованный прагматизм4, с другой стороны — в копродукции очевидна и культурологическая составляющая.
Обозначенные правовые документы, устанавливая общие принципы совместной деятельности, не закрепляют требований к соглашению
Европейская конвенция о совместном кинопроизводстве (ETS № 147) // Бюллетень международных договоров. 2000. № 2. С. 27—41.
2
3
4
Директива № 2010/13/ЕС Европейского парламента и Совета Европейского Союза
«О координации некоторых законодательных, регламентарных и административных положений, действующих в государствах–членах ЕС, относительно оказания
аудиовизуальных медиа-услуг (Директива об аудиовизуальных медиа-услугах)
(кодифицированная версия)» (Принята в г. Страсбурге 10.03.2010) // СПС «КонсультантПлюс».
Нешатаева Т. Н. Интеграция и наднационализм // Вестник Пермского университета.
Юридические науки. 2014. № 2. С. 243—48.
127
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
о копродукции. Содержание данного соглашения определяется национальным правом, т.к. копродюсеры вправе самостоятельно определять детали сотрудничества5.
2. Национальный аспект. Гражданский кодекс РФ (далее по тексту —
ГК РФ) рассматриваемую договорную конструкцию не закрепляет. Ранее
упомянутая ратификации Конвенции Россией позволяет сделать вывод
о том, что копродукция — это непоименованный в ГК РФ договор.
В доктрине отмечается: договор о копродукции является многоаспектным соглашением, включающим в себя вопросы организационного, финансового, технического и правового характера. Более того, авторы
констатируют призвание соглашений о копродукции урегулировать и вопросы, связанные с распределением интеллектуальных прав6.
Однако в приложении 1 к Конвенции говорится, что при подаче заявки для получения статуса совместного производства медиа-продукта
среди прочего необходимо приложить копии договоров на приобретение
авторских прав (или любые иные подтверждения). Следовательно, юридическое строение копродукции видится двухуровневым: заключение одним
из копродюсеров договоров с авторами об отчуждении исключительного
права либо предоставлении права использования результата интеллектуальной деятельности. При этом в отечественном законодательстве нерешенным остается вопрос о том, достаточно ли одного разрешения или его
получение является обязанностью каждого копродюсера в отдельности.
Итогом копродукции становится создание кинематографического
произведения. Ни международные, ни национальные акты не решают
напрямую вопросы, связанные с правами копродюсерами на новый объект. Но в Конвенции закрепляется правило общего характера: стороны
должны осуществлять совместное владение негативом фильма и фонограммами.
Исследование копродукции позволяет сделать несколько выводов.
В сфере кинематографии копродукция представляет собой объединение творческих, организационных и финансовых усилий с целью создания
новых медиа-продуктов. Европейская конвенция о копродукции содержит
базовые условия сотрудничества государств. Детали должны предусматриваться в договорах между копродюсерами. Не до конца решенным представляется вопрос о том, как поступать при коллизиях в национальных нормативных актах участников копродукции. Например, Бернская конвенция по
охране художественных и литературных произведений устанавливает, что
определение лиц—владельцев авторского права на кинематографические
произведения сохраняется за законодательством страны, в которой истребуется охрана7. С большой долей вероятности можно предположить стол
Donald C. Farber Producing Theatre: A Comprehensive Legal and Business Guide. Hal
Leonard Corporation, 2006. P. 95–97.
Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений от
09.09.1886 (ред. от 28.09.1979) // Бюллетень международных договоров. № 9. 2003.
5
6
128
7
Ginsbourgh A., Throsby D. Handbook of the Economics of Art and Culture. Vol. 1. Amsterdam,
2006.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Вахитова Ю.И. Теоретические аспекты копродукции в области кинематографии
кновение гражданского законодательства различных государств по данному вопросу (за исключением субъектов, авторство которых презюмируется
Бернской конвенцией).
Соглашения о копродукции не получили специальной регламентации
на территории России. Вместе с тем полагаем, что их востребованность
для кинематографа ставит перед отечественным законодателем подобную задачу.
129
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Генералова Я. Ю.,
магистрант,
ФГБОУ ВО «Тульский государственный университет»
ПРОБЛЕМЫ ТОЛКОВАНИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ ТЕРМИНА
«БАЗА ДАННЫХ» В ПРАВЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Аннотация. В статье говорится об актуальности распространения хранения информации в форме базы данных, проанализирован термин «база
данных» в праве интеллектуальной собственности, история его возникновения в отечественном законодательстве. Рассмотрено определение, содержащееся в действующем законодательстве. Автор приходит к выводу, что
отечественное законодательство содержит ограниченный термин «база
данных», который создает трудности при идентификации отдельных произведений в качестве баз данных. Выявлены проблемы, которые возникают
при толковании термина «база данных» и его правоприменении. Автором
проводится сравнение определений баз данных, которые содержат отечественное и международное право. Особое внимание уделяется такому термину, как «совокупность независимых произведений», который закреплен
в Директиве 96/9/ЕС Европейского парламента и совета от 11 марта 1996 г.
«О правовой охране баз данных». Сделаны выводы и внесены предложения
о внесении изменений в действующее гражданское законодательство в части расширения понятия «база данных».
Ключевые слова: база данных, результаты интеллектуальной деятельности, авторские и смежные права, информация, данные, материалы, гражданское законодательство, международное право.
130
В современном мире эффективное развитие науки, техники и иных
сфер общественной жизни происходит с помощью информации — одного
из основных мировых ресурсов. Наиболее распространены такие формы
хранения информации, как базы данных, имеющие существенные преимущества: систематизацию, структурирование, удобство доступа и др. Базы
данных — это разновидность охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности. Тот факт, что базы имеют высокую востребованность,
создает предпосылки для их разработки и постоянного совершенствования.
На достижение этих целей необходимо расходовать значительный объем
ресурсов, но, учитывая непрерывное развитие технологий, с каждым разом
копировать сведения, содержащиеся в базах данных, становится проще.
Термин «база данных» (англ. database) стал активно употребляться
в 1970-е годы. База данных хранится и обрабатывается в вычислительной
системе и представляет собой организованную по определенным правилам подборку данных8. Иные некомпьютерные хранилища информации,
к которым относятся: библиотеки, архивы, картотеки и т.п. — базами дан
8
Попов Д. И., Попова Е. Д. Информационные технологии. Базы данных : учеб. пособие.
М. : МГУП, 2009. С. 84.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Генералова Я. Ю. Проблемы толкования и применения термина «база данных» в праве интеллектуальной собственности
ных не являются. Необходимо отметить, что компоновка, увязка и обработка информационных материалов, что определяется понятием «компиляция», позволяет считать базу данных оригинальной авторской работой.
Законодательное закрепление определение «база данных» получило
в ст. 1260 ГК РФ. В данной статье выделены четыре примера баз данных и отмечено, что данный перечень не является исчерпывающим. Также имеется
указание на то, что материалы, имеющиеся в базе данных, должны быть
«подобными» перечисленным. Данная формулировка приводит к затруднениям на практике, когда необходимо установить — что именно относится
к базам данных. То обстоятельство, что легальный термин «база данных»
носит оценочный характер, отрицательно влияет на правоприменение.
Необходимо обратить внимание на то, что законодатель приводит
примеры, которые не способны охватить в полной мере всю совокупность
возможных материалов, представленных в базах данных.
Все изложенные в легальной дефиниции баз данных примеры являются по своей сути однородными. Очевидно, анализируемое в работе составное произведение в отечественном законодательстве трактуется как
организованная совокупность информации, представляющей собой буквенные и числовые комбинации. Однако существует множество других
способов представления информации, в отношении которых могут возникнуть вопросы интерпретации. Так, спорным остается понимание набора графических изображений, структурированных определенным образом, в качестве базы данных9.
Следует обратить внимание на термин «база данных», которому дано
более широкое толкование в международном праве, а именно в статье первой Директивы 96/9/ЕС Европейского парламента и совета от 11 марта
1996 г. «О правовой охране баз данных»10. В данной директиве наиболее
расширено определение термина «база данных», так как помимо «материалов», в него включены «данные» и «произведения». Достоинства определения, содержащегося в Директиве, в том, что в нее включен такой термин, как «совокупность независимых произведений», благодаря которому
имеется возможность для того, чтобы отнести любую структурированную
информацию к базе данных, что позволит избежать противоречий при отнесении графических изображений, которые структурированы, к базам
данных. Следующее достоинство — это расширенные возможности разработчиков по распространению изготовленных ими объектов интеллектуальной деятельности, которые выражаются в том, что отсутствует жесткая
привязка баз данных к ЭВМ, способная породить негативные последствия
для правоприменения.
9
10
Инюшкин А. А. Особенности гражданско-правовых способов защиты прав на базы
данных в российской федерации // Вестник СамГУ . 2014. № 9 (120). С. 308—314.
Directive 96/9/EC of the European Parliament and of the Council of 11 March 1996 on the
legal protection of databases = О правовой охране баз данных.: Директива 96/9/ЕС
Европейского парламента и совета от 11 марта 1996 г. // URL: http://eurlex.europa.
eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:31996L0009:EN:HTML (дата обращения:
26.12.2015).
131
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Таким образом, отечественное законодательство содержит ограниченный термин «база данных», который создает трудности при идентификации отдельных произведений в качестве баз данных. Из этого следует,
что реформируя гражданское законодательство, необходимо изменить
существующее определение баз данных. Легальную формулировку можно
изложить следующим образом: «Базой данных является представленная
в объективной форме совокупность независимых произведений, данных
или других материалов, расположенных систематически и доступных
с помощью электронных или других средств». Благодаря данному изменению станет возможной унификация отечественного законодательства
и международного права, а на однородные результаты интеллектуальной
деятельности создатели однородных результатов интеллектуальной деятельности будут распространять специальный правовой режим.
132
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Захаров Н. О. К проблеме правового регулирования публичного исполнения радио- и телепередач
Захаров Н. О.,
практикующий юрист ООО «ЕЮС»,
аспирант кафедры гражданского права
ФБГОУ ВПО «Российский государственный
университет правосудия»
К ПРОБЛЕМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПУБЛИЧНОГО
ИСПОЛНЕНИЯ РАДИО- И ТЕЛЕПЕРЕДАЧ
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению вопросов, касающихся соотношения исключительных прав на произведения и исключительных прав
на сообщение радио- и телепередач. Автор оспаривает абсолютный характер независимого осуществления авторских и смежных прав, поводом к чему
стала публикация недавнего Обзора Верховного суда, в одном из положений
которого высшая судебная инстанция пошла по пути абсолютизации независимого осуществления указанных прав. В качестве примера общественных
отношений, где необходим более гибкий и менее формальный подход, приводятся отношения, связанные с публичным исполнением сообщения радиои\ телепередач. Декларируемый практикой подход, по мнению автора, хоть
и соответствует букве рассматриваемых гражданско-правовых норм, однако
противоречит действительному смыслу этих законоположений, поскольку
ставит обладателей прав на произведения в необоснованно привилегированное положение и нарушает баланс прав всех участников соответствующих отношений. В конце статьи указываются конкретные выводы из изложенного
и конкретные подходы к разрешению поставленных вопросов.
Ключевые слова: независимое осуществление авторских и смежных прав,
исключительное право на произведение, исключительное право на сообщение в эфир, баланс прав и интересов, неопределенность содержания правовой нормы, либерализация законодательства.
Гражданский кодекс РФ в ряде статей (п. 3 ст. 1303, п. 3 ст. 1315, п. 6
ст. 1330)1 устанавливает принцип независимости осуществления смежных
и авторских прав. Несмотря на то что указанные нормы сформулированы
императивно, представляется, что этот принцип не должен иметь абсолютного характера, поскольку иное может нарушить баланс прав и интересов всех сторон соответствующих отношений.
Наиболее интересным и противоречивым с точки зрения практического применения в рассматриваемом плане является п. 2 ст. 1330 ГК РФ,
исходя из которого возможно установить случаи использования сообщения радио- и телепередач без необходимости получения согласия организации эфирного и кабельного вещания, во взаимосвязи с п. 2 ст. 1270 ГК РФ,
которой определяются случаи использования произведения, при котором
требуется согласие правообладателя.
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от
13.07.2015) // Российская газета. № 289. 22.12.2006.
1
133
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Подпункт. 5 п. 2, п. 1 ст. 1330 ГК РФ устанавливают, что для сообщения
радио- или телепередач с помощью технических средств в местах с платным входом (публичное исполнение) необходимо согласие правообладателя, т.е. организации эфирного и кабельного вещания. Следовательно, для
такого исполнения в местах, где вход платным не является, испрашивать
согласие правообладателя не требуется.
Вряд ли вызовет сомнение утверждение о том, что подобного рода
использование смежных прав является чрезвычайно распространенным,
поскольку различные коммерческие организации и предприниматели
осуществляют публичное исполнение теле- и радиопередач в помещениях, которые используются ими для оказания тех или иных услуг потребителям, при этом такое публичное исполнение возможно в различных целях — и как центральный объект привлечения потребителей (например,
в организациях общественного питания, где осуществляются трансляции
спортивных мероприятий), и в качестве инструмента для создания клиентоориентированной обстановки.
Поскольку создание теле- и радиопродукта является технически
и творчески сложным процессом, постольку как в ходе непосредственно
создания, так и в ходе сообщения конечного продукта в эфир могут пересекаться значительное количество исключительных прав как его авторов,
так и исполнителей, и лиц, сообщающих такой продукт в эфир.
Представляется, что использование при правовом регулировании
описанных ситуаций принципа независимости осуществления авторских
и смежных прав в его абсолютном понимании, что демонстрируется существующей правоприменительной практикой, не вполне отражает заложенный законодателем смысл рассматриваемых норм, формирует их
неопределенное содержание и в результате приводит к нарушению прав
отдельных участников соответствующих правоотношений.
Так, обращает на себя внимание п. 4 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав2,
утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015. Предметом
рассмотрения Президиума в настоящем пункте стала ситуация, при которой в помещении, используемом владельцами для продажи товаров или
оказания услуг, осуществлялась радиотрансляция, в рамках которой было
осуществлено публичное исполнение определенных музыкальных композиций. Исключительные права организации эфирного или кабельного вещания на сообщение в эфир в рассматриваемой ситуации не нарушались,
поскольку публичное исполнение осуществлялось в местах с бесплатным
входом (пп. 6 п. 2 ст. 1330 ГК РФ). Тем не менее свои права посчитал нарушенными обладатель исключительных прав на транслируемые музыкальные композиции (РАО) и потребовал взыскания компенсации в связи
с нарушением пп. 6 п. 2 ст. 1270 ГК РФ. Данные требования были удовлетворены лишь судами кассационных инстанций. Указанный Обзор ВС, по сути,
134
Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015) // СПС
«КонсультантПлюс».
2
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Захаров Н. О. К проблеме правового регулирования публичного исполнения радио- и телепередач
возводит высказанные судами правовые позиции и подходы к толкованию
норм гражданского закона в обязательные для всех судов, приходя к выводу, что «представление музыкального произведения с помощью радиоприемника, размещенного в месте, открытом для свободного посещения,
является публичным исполнением произведения, а не сообщением произведения в эфир».
Полагаю, что с таким подходом согласиться нельзя.
При рассмотрении данной правовой ситуации мы сталкиваемся с необходимостью определения соотношения между исключительными правами организации эфирного и кабельного вещания на сообщение в эфир
радио- и телепередачи и исключительными правами на музыкальные
произведения как таковые. В делах, которые ВС берет за основу при формировании своей позиции3, суды кассационных инстанций исходили из
абсолютной независимости исключительных прав на сообщение в эфир
и исключительных прав на сами произведения, и отсутствие у предпринимателей лицензионного договора в отношении последних влекло за собой
установление факта нарушения.
При таком подходе, безусловно, происходит формальное соблюдение
буквы закона, однако, как представляется, совершенно теряется изначально заложенный законодателем смысл. Стоит обратить пристальное внимание на те аргументы, которые приводились ответчиками по рассматриваемым делам, а также судами нижестоящих инстанций, которые отказывали
истцу в удовлетворении его требований.
Так, указывалось, что в помещениях предпринимателей-ответчиков
«не осуществлялось публичное исполнение музыкального произведения,
а состоялось сообщение музыкального произведения в эфир, то есть для
всеобщего сведения, которое предоставляется неограниченному кругу
лиц организацией эфирного вещания»; ответчик «не являлся организатором трансляции музыкального произведения»; ответчик «не является
лицом, ответственным за формирование радиоканала и его распространение» и «не имеет представления о содержании канала и о перечне произведений, которые будут исполняться в эфире».
Суды кассационных инстанций тем не менее не стали внимать указанным доводам, а Верховный Суд, по сути, предписал всеем нижестоящим
судам придерживаться аналогичной позиции.
Между тем сообщение радио- или телепередачи само по себе не должно
нарушать исключительные права на сообщаемое произведение — соответственно, организации эфирного или кабельного вещания для правомерного сообщения такого произведения в эфир обязаны заключать лицензионные договоры с обладателем прав на произведение. Таким образом, в той
ситуации, когда произведение сообщается в эфир или по кабелю, правообладатель уже извлек выгоду из лицензионного договора с организацией
эфирного или кабельного вещания, которая выплачивает правообладателю
3
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 03.09.2014 № С01817/2014 по делу № А55-17979/2013 // СПС «КонсультантПлюс» ; определение
Верховного Суда РФ от 12.03.2013 № 24-КГ13-1 // СПС «КонсультантПлюс».
135
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
136
вознаграждение по соответствующему договору. Следовательно, требование обладателя прав на произведение к лицу, в помещении которого осуществляется публичное исполнение сообщения радио- или телепередачи,
по существу означает требование о повторной оплате за один и тот же продукт, что вряд ли соответствует общеправовым требованиям разумности
и справедливости. Безусловно, совершенно иначе в этой связи выглядит
ситуация, при которой публичное исполнение произведения осуществляется вне радио- или телеэфира. Правовая и фактическая обоснованность требований обладателя прав на произведение в этих обстоятельствах не будет
вызывать сомнений, поскольку правообладатель не получал какого-либо
вознаграждения за такое публичное исполнение, как это происходит в случае с организациями эфирного и кабельного вещания.
Демонстрируемый судами подход также приводит к утрате реального
содержания упомянутого пп. 6 п. 2 ст. 1330 ГК. Если исходить из классификации А.В. Малько4, данная норма носит характер «правовой льготы» и дает
субъектам гражданских правоотношений свободно воспроизводить в общедоступных местах радио- и телеэфиры. Не в последнюю очередь существование такой нормы обусловлено и тем, что бенефициаром такого публичного исполнения выступает и сама организация эфирного или кабельного
вещания, которая получает возможность в рамках трансляции собственной
продукции охватить своим рекламным контентом возможно большее количество зрителей и слушателей, что благоприятно скажется на ее благосостоянии. Выдвигаемое же Верховным Судом требование о необходимости
заключения лицензионного договора с обладателем прав на произведение
в случае осуществления публичной радио- или телетрансляции, по сути, лишает эту норму ее действительного, «льготного» характера.
На наш взгляд, из содержания пп. 6 п. 2 ст. 1270 в ее взаимосвязи с пп. 6
п. 2 ст. 1330 вытекает четкая и логичная альтернатива — либо ты заключаешь лицензионный договор с правообладателем и осуществляешь публичное исполнение произведений самостоятельно и на свое усмотрение, либо
осуществляешь такое публичное исполнение без договора путем воспроизведения радио- или телеэфира с учетом того, что организация эфирного или кабельного вещания уже оплатила правообладателю возможность
публичного исполнения его произведений. При этом в последнем случае
своеобразной «платой» будет выступать воспроизведение транслируемой
в эфире рекламы на возможно большее количество слушателей и зрителей. Позиция же Верховного суда предписывает в обоих подобных случаях испрашивать согласия обладателя прав на произведения и заключать
лицензионный договор, что — как уже говорилось — приводит к утрате
реального содержания нормы пп. 6 п. 2 ст. 1330.
Рассматриваемый подход к толкованию упомянутых норм может привести к следующей довольно абсурдной ситуации. Представляется, что подавляющее количество организаций эфирного и кабельного вещания большую или значительную часть собственного контента, носящего творческий
4
См.: Малько А. В. Стимулы и ограничения в праве. 2-е изд., перераб. и доп. М. :
Юристъ, 2005.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Захаров Н. О. К проблеме правового регулирования публичного исполнения радио- и телепередач
характер, производят самостоятельно силами своих работников. Таким образом, они становятся обладателями прав на соответствующие аудио или
аудиовизуальные произведения. Соответственно, при подаче таких произведений в эфир эти организации получают два набора исключительных
прав — как организатор сообщения в эфир и как создатель произведения.
В такой ситуации публичное исполнение произведения третьим лицом путем сообщения радио- или телепередачи сделает возможным следующее —
если у правообладателя двух исключительных прав в одном лице не будет
возможности предъявить требования в силу соблюдения пп. 6 п. 2 ст. 1330
ГК (осуществление трансляции в месте с бесплатным входом), то у него всегда будет возможность предъявить требования в силу нарушения пп. 6 п. 2
ст. 1270! Это приведет не просто к утрате реального содержания и смысла
пп. 6 п. 2 ст. 1330, это приведет к ее правоприменительной гибели.
В этой связи, а особенно с учетом сложившейся правоприменительной практики, возможно говорить о неопределенности нормы пп. 6 п. 2 ст.
1330 ГК РФ, устанавливающей возможность публичного исполнения радио- и телепередач в местах с бесплатным входом, в ее взаимосвязи с пп. 6
п. 2 ст. 1270, устанавливающей недопустимость публичного исполнения
произведений. Как не раз указывал Конституционный суд5, «неопределенность содержания правовой нормы препятствует ее единообразному пониманию, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод,
может привести к нарушению принципов равенства и верховенства закона, поэтому самого по себе нарушения требования определенности правовой нормы, влекущего ее произвольное толкование правоприменителем,
достаточно для признания такой нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации». На наш взгляд, рассматриваемые нормы в их
совокупности остро нуждаются в проверке со стороны Конституционного суда для установления их действительного содержания и разрешения
тех возникающих и потенциальных противоречий, о которых говорилось
выше в данной работе.
Стоит отметить еще одну немаловажную деталь. В начале статьи говорилось о принципиальной необходимости соблюдения баланса прав и интересов различных участников правоотношений, в том числе и в сфере интеллектуальной собственности. В последнее время законодателем и правоприменителями был предпринят ряд мер, направленный на существенное
повышения уровня защиты исключительных прав, в первую очередь в сети
Интернет — появились реальные и работоспособные механизмы временной и постоянной блокировки сайтов, содержащих пиратский контент, что
приносит свои результаты, конечными бенефициарами которых выступают, безусловно, правообладатели. В этой связи для сохранения упомяну
5
Постановление Конституционного Суда РФ от 02.06.2015 № 12-П «По делу о проверке конституционности части 2 статьи 99, части 2 статьи 100 Лесного кодекса
Российской Федерации и положений постановления Правительства Российской
Федерации “Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства” в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью “Заполярнефть”» // Российская газета. № 130. 18.06.2015.
137
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
того баланса, не стоит забывать и о некоторой либерализации законодательства об интеллектуальной собственности в отдельных сферах, как это
произошло, в частности, с принятием закона6, который позволил сотрудникам и воспитанникам образовательных и иных организаций правомерно
исполнять произведения в стенах данных организаций (пп. 6 п. 1 ст. 1274
ГК РФ). Следующим шагом такой либерализации, на наш взгляд, должно
быть безусловное позволение всем участникам гражданских правоотношений осуществлять в местах со свободным посещением публичное исполнение радио- и телепередач без необходимости заключения лицензионных
договоров с обладателями прав на транслируемые произведения. Такая
либерализация не приведет к какому-либо умалению прав авторов произведений и уполномоченных ими организаций, что не допускается ч. 2 ст.
55 Конституции, а будет являться лишь правомерным ограничением соответствующих прав, допускаемым ч. 3 ст. 55 Конституции, и способствовать
установлению справедливого баланса интересов и защите прав и свобод
других граждан и организаций.
138
Федеральный закон от 12.03.2014 № 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. № 59.
14.03.2014.
6
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Касьянова М. Н. Телевизионный формат как объект авторского права
Касьянова М. Н.,
студентка,
Воронежский государственный университет
ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ ФОРМАТ КАК ОБЪЕКТ АВТОРСКОГО ПРАВА
Аннотация. Статья посвящена изучению телевизионного формата как объекта авторского права. Международная торговля телеформатами расширяется. Между тем в мире нет нормативных актов, закрепляющих термин «телевизионный формат», а следовательно, и обеспечивающих его правовую
защиту. Российское гражданское право не является исключением. По моему
мнению, термин «телевизионный формат» должен быть включен в ГК РФ
как составное произведение.
Ключевые слова: телевизионный формат, объект авторского права, гражданское право, интеллектуальная собственность, авторское право.
Abstract. The report is dedicated to the study of television format as copyright
object. International trade of television formats is growing. However there are
no specific laws anywhere in the world which govern «television formats» as
intellectual property rights. Russian civil law isn't exception. In my opinion term
«television format» has to be included in the Civil Code of Russia as composite
work.
Keywords. Television format, copyright object, civil law, intellectual property,
copyright.
Является ли телевизионный формат объектом авторского права? На
данный момент однозначного ответа на этот вопрос нет. Это связано с тем,
что ни один из международных нормативных актов по охране авторского
права1 не закрепляет термин «телевизионный формат».
Законодательство отдельных стран подходит по-разному к данной
правовой проблеме. В одних странах формат — это идея, а идеи не подлежат правовой защите. Так, например, в Гражданском кодексе Российской
Федерации не закреплен термин «телевизионный формат». А если брать
формат как идею, то согласно ч. 5 ст. 1269 ГК РФ «Авторские права не распространяются на идеи, концепции, принципы…»2. В других странах телеформат защищается как совокупность объектов авторского права. Например, в 2004 году Датский Верховный суд в деле Castaway Television Prod. Ltd
и Planet 24 Prod. Ltd против Endemol определил, что датская версия Survivor
является объектом авторского права, так как сочетание и использование
элементов программы было результатом творческой деятельности.
1
См.: Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений 1886 года, Женевская конвенция об авторском праве 1952 года.
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 13.07.2015)
// URL: http://www.pravo.gov.ru. Дата обращения: 20.09.2015.
2
139
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Попытка узаконить понятие «телеформат» была сделана в Великобритании. В одном из законопроектов предусматривалось две дефиниции «форматная программа» и «форматное предложение». «Форматная
программа» — телевизионная передача, которая создается для повторения и распознавания как серии, которая имеет некоторый уровень оригинальности, а «форматное предложение» — записанный план для форматной программы. Но этот законопроект так и не был принят. Специалисты Института интерактивного телевидения (ITV Institute) полагают, что
формат — это структура программы, ее доминирующий стиль3. Наиболее
точным является определение С. Комарова: «Формат представляет собой художественную концепцию программы, включающую сценарий или
сценарный план исходного произведения (программы), описание существенных элементов (в том числе декорационных и сценографических),
способов и приемов ее создания»4. Таким образом, в составе формата находятся объекты авторского права, которые служат, как правило, для одной
цели — создания медиапродукта.
Выделяют базовый и адаптированный телеформат. Базовый телеформат (выражен в производственной библии, оригинальная версия) —
описание программы в первоначальном варианте. Это описание, объективизированное в производственной библии, становится основой для
адаптации (переработки) лицензиатом. Адаптированный телеформат —
переработанный сценарий телеформата, созданный лицензиатом на основе производственной библии базового телеформата. Он учитывает национальные особенности, традиции, привычки и предпочтения зрителей
конкретной страны (местности).
Телеформат не указан в ГК РФ как составное произведение, а ч. 2
ст. 1260 ГК РФ2 не дает исчерпывающий перечень таких произведений
(«...или другого подобного произведения»). По моему мнению, телеформат
должен быть признан как объект авторского права, а следовательно, включен в данную ч. 2 ст. 1260 ГК РФ как составное произведение. Таким образом, если ввести телевизионный формат в российское авторское право как
составное произведение, то телекомпании будут принадлежать авторские
права на осуществленные ими подбор и расположение материалов. Следовательно, телеформат будет объектом авторского права, а значит будет
подлежать правовой защите.
Согласно ч. 3 ст. 1259 ГК РФ5 авторские права распространяются как
на обнародованные, так и на необнародованные произведения, выраженные в какой-либо объективной форме. Телеформат находит свое выражение в производственной библии, которая является каркасом для шоу. В ней
описано содержание шоу (перечислены его основные элементы, технология
производства, принципы кастинга, технического оснащения, расположение
3
140
4
TV show format // The interactive television dictionary. URL: http://www.itvdictionary.
com/definitions/tv_show_format_definition.html (дата обращения: 20.09.2015).
Комаров С. Неформат телеформата // Менеджер. Кино. 2008. № 1. С. 20—23.
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред.
от 13.07.2015) // URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 20.09.2015).
5
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Касьянова М. Н. Телевизионный формат как объект авторского права
камер и иные технические вопросы, в т. ч. расписание репетиций, примеров
грима). Данное произведение включает в себя как охраняемые элементы
(фотографии, логотип, схема), так и неохраняемые (концепции, идеи, принципы, методы, способы)6.
Так как однозначного, законного определения телеформата нет, то
становится проблематично с правовой точки зрения осуществлять его
правовую защиту. Бывают случаи, когда украдены не просто идеи, а название, музыка и другие важные составляющие телевизионного шоу.
Первое дело, связанное с защитой опубликованного телеформата,
было в 1988 году. Это дело «Green v. Broadcasting Corporation of New Zealand». Истец, Хью Грин подал иск о нарушении авторских прав на телекомпанию Новой Зеландии, которая транслировала незаконную адаптацию
его шоу талантов «Opportunity Knocks» с 1976 по 1978 г. Программа с аналогичным названием транслировалась на британском телевидении с 1956
по 1978 г. В новозеландской программе, как и в британском оригинале, использовались ключевые броские фразы и так называемый «хлопкометр»
(clapometer), с помощью которого измерялась громкость аплодисментов.
Хью Грин настаивал на том, что сценарий телепередачи — «драматическое
произведение». Но Апелляционному суду Новой Зеландии, как и Тайному
совету Великобритании, доводы истца показались неубедительными7.
В 2014 году «ВайтМедиа», российский филиал испанской телекомпании Endemol, подал в суд на «Первый канал». Причиной стала трансляция
шоу «Точь-в-точь» на Первом канале, идею которого, якобы, руководство
вышеупомянутого канала украло у Endemol. Это дело вызвало общественный резонанс. В Интернете появилось множество статей с различными
мнениями по этому поводу. Но все мнения в итоге сходились к одному:
необходимы нормы, которые бы смогли регулировать такого рода споры
в дальнейшем.
В данный момент авторское право защищает только некоторые составные части телеформата — музыкальные произведения, аудиовизуальные произведения, фотографии, логотипы и др. Но суть телеформата,
что все вышеперечисленное вместе с неохраняемыми элементами создает
целостный медиапродукт и находит свое выражение в шоу.
Итак, в условиях развивающегося информационного общества, обусловленного процессами глобализации, необходимо разработать единое
понятие «телевизионного формата» и выявить его свойства. Таким образом, это поможет определять, что именно является телеформатом и подлежит ли объект правовой защите с позиции авторского права.
6
7
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 08.05.2015 № С01-320/2015
по делу № А40-84902/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
Uncertain Legal Protection // URL: http://tvformats.bournemouth.ac.uk/protection.
html (дата обращения: 20.09.2015).
141
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Красникова К. Н.,
студентка,
юридический факультет МГУ имени М.В Ломоносова
АРАНЖИРОВКА, ОБРАБОТКА, ТРАНСКРИПЦИЯ, РЕМИКС
И ДРУГИЕ ПРОИЗВОДНЫЕ МУЗЫКАЛЬНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Аннотация. Данная статья посвящена вопросам правового регулирования производных музыкальных произведений. В работе анализируются аранжировки,
обработки, транскрипции, ремиксы и другие виды производных музыкальных
произведений. Отмечается, что главной проблемой правового регулирования
таких объектов является столкновение частных и публичных интересов.
Ключевые слова: авторское право, объекты авторских прав, производные
произведения.
Abstract. The article is devoted to the legal regulation of derivative musical
works. Arrangements, adaptations, remix and other derivative musical works are
analyzed there. It is pointed out that the main issue of legal regulation in this field
is balance of private and public interests.
Keywords. Сopyright, objects of copyright, derivative musical works.
142
Термин «аранжировка» имеет французские корни, в буквальном переводе означает «приводить в порядок». В музыке этот термин переводится на русский язык как «переложение». Аранжировка представляет собой
старейший и наиболее распространенный вид производного музыкального произведения, который имеет несколько значений.
Во-первых, это переложение оригинального музыкального произведения с целью приспособления к иному виду исполнения, чем тот, в котором написал композитор (например, переложение оркестрового произведения для фортепиано). Аранжировать можно как целое оригинальное музыкальное произведение, так и один из его элементов. Например, можно
сделать аранжировку симфонии, переложив ее для струнного квинтета, а
можно сочинить музыкальное произведение на основе мелодии известной
арии из оперы.
Во-вторых, в музыке часто встречаются так называемые облегченные
переложения музыкальных произведений — аранжировки для исполнения на том же инструменте, для которого написал автор оригинального
музыкального произведения, но менее виртуозное, которое сможет исполнить не только профессионал, но и любитель музыки.
В-третьих, термин «аранжировка» широкоупотребителен в области
джазовой музыки, где под ним понимаются «различные изменения, которые музыканты вносят непосредственно во время исполнения, импровизируя свою партию»1. Представляется, что данный термин можно использовать применительно к любым музыкальным импровизациям.
1
Михеева Л. В. Музыкальный словарь в рассказах. М., Советский композитор, 1984. С. 14.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Красникова К. Н. Аранжировка, обработка, транскрипция, ремикс и другие производные музыкальные произведения
На мой взгляд, любой вид аранжировки следует признавать объектом
авторского права, поскольку для его создания необходимы специальная
музыкальная квалификация и самостоятельный творческий вклад автора.
В музыке широко встречаются следующие названия: Крейслер — Рахманинов «Муки любви», Шуберт — Лист «Серенада». Такое название может
ввести в заблуждение слушателя, у которого складывается впечатление, что
такое произведение создано соавторами. На самом деле, это транскрипции
музыкальных произведений, свободные виртуозные обработки оригинального музыкального произведения или его части. Транскрипции завоевали
огромную популярность еще в XIX веке. Широкую известность приобрели многие фортепьянные транскрипции Ф. Листа, Ф. Бузони, Л. Годовского,
М. А. Балакирева, С. В. Рахманинова, К. Таузига, а также скрипичные Т. Ф. Крейслера2. Л. В. Михеева отмечает, что «композитор, создающий транскрипцию
какого-то сочинения, не придерживается строго оригинала, а распоряжается
его музыкальными темами свободно, часто развивает их по-своему»3. Чаще
всего транскрипции пишут композиторы-исполнители, владеющие своими
инструментами в совершенстве, поскольку отличительной особенностью
данного вида производного музыкального произведения является его виртуозность, т.е. техническая сложность. Несомненно, что творческий вклад автора такого производного музыкального произведения значителен, а значит
такое произведение, несомненно, подпадает под защиту авторским правом.
Инструментальные виртуозные фантазии, которые в чем-то схожи
с транскрипциями, называются парафразами. Такие фантазии создаются,
главным образом, для фортепиано. Отличительная особенность парафраза
заключается в том, что он создается на темы популярных оперных арий,
песен и т.д. Ряд художественно значимых парафразов создан Ф. Листом, например, парафраз на темы оперы «Риголетто» Верди4.
В музыке встречается такое явление, как «транспозиция». Это, вопервых, специальный композиторский прием или скорее средство музыкальной выразительности, заключающееся в переносе части музыкального произведения на другую высоту. Во-вторых, очень часто музыкальные
произведения транспонируются для транспонирующих инструментов5.
Наконец, в-третьих, транспозиция вокального музыкального произведения производится в другую тональность вверх или вниз для удобства исполнения вокалистом. Такого рода переработки не являются музыкальными произведением, поскольку являются результатом сугубо технической
работы по изменению звуковысотности.
БСЭ. 1969–1978 // Яндекс.Словари. URL: http://slovari.yandex.ru/.
Транспонирующие инструменты — так называются те духовые инструменты, для
которых нотируется в виде C-dur’а строй, соответствующий их натуральной гамме (ряду обертонов). К транспонирующим инструментам принадлежат валторны,
трубы, корнеты, кларнеты, англ. рожок, басетгорн и новейшие медные инструменты с широкой мензурой (бюгельгорны, тубы и пр.)
2
3
4
5
Михеева Л. В. Указ. соч.
БСЭ. 1969—1978.
143
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Инструментовка и оркестровка также относятся к видам аранжировки. Часто эти понятия являются взаимозаменяемыми, но некоторые
специалисты в области теории музыки проводят между ними различия,
понимая под инструментовкой изложение для оркестра сочинения, специально задуманного как оркестровое, а под оркестровкой — изложение
для оркестра произведения, написанного для другого состава или для какого-либо одного инструмента (например, для фортепиано)6. Такой вид
аранжировки обычно производится авторами, обладающими соответствующей квалификацией в музыке. Ответ на вопрос, является ли такой труд
творческим или техническим, не дается однозначно. Некоторые юристы
считают, что инструментовка (оркестровка) не является объектом авторского права, поскольку представляет собой результат технической работы лица, применяющего свои знания инструментовки или оркестровки.
Н. Л. Зильберштейн придерживался совершенно противоположной точки
зрения, признавая за переложением статус объекта авторского права, аргументируя это тем, что создание переложения требует наличия не только чисто технических навыков, но и музыкального вкуса и знания выразительных возможностей различных инструментов7. Эту точку зрения
поддержал В. Я. Ионас, сравнив переложение музыкального произведения
с переводом литературного произведения: «Переложение музыкального
произведения на другие инструменты есть перевод на новый язык: создается новая художественная форма, зависящая от оригинала».
Мне близки позиции Н. Л. Зильберштейна и В. Я. Ионаса. Действительно, автор, создавая инструментовку или оркестровку музыкального произведения, должен обладать специальными знаниями в данной области, хорошим музыкальным вкусом, знанием характера звучаний, особенностей
тембров, силы звука, технических возможностей музыкальных инструментов. Здесь важно сказать, что элементарных знаний правил инструментовки недостаточно, чтобы создать переложение. Н. А. Римский-Корсаков
с уверенностью заявлял, что «инструментовка есть творчество, а творчеству научить нельзя»8. Он также писал: «Инструментовка есть одна из сторон души самого сочинения. <…> Разве возможно сущность музыки Вагнера отделить от его оркестровки? Да это все равно, что сказать: такая-то
картина такого-то художника отлично им разрисована красками9».
Работа по оркестровке или инструментовке музыкального произведения порой приводила к тому, что произведение, оркестрованное другим композитором, завоевывало бóльшую популярность, нежели в оркестровке автора оригинального музыкального произведения. Например, М. П. Мусоргский написал оперу «Борис Годунов», премьера которой
БСЭ. 1969—1978.
Римский-Корсаков Н. А. Основы оркестровки / под ред. М. Штейнберга. М. : Музгиз,
1946. С. 8.
6
7
144
8
9
Зильберштейн Н. Л. Авторское право на музыкальное произведение. М. : Советский
композитор,1960. С. 15.
Римский-Корсаков Н. А. Указ. соч.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Красникова К. Н. Аранжировка, обработка, транскрипция, ремикс и другие производные музыкальные произведения
состоялась в Мариинском театре в 1874 году, но буквально через 10 лет
опера была снята с репертуара. В 1896 году Н. А. Римский-Корсаков создал
свою редакцию данной оперы, тем самым поистине вернув оперу к жизни.
И по сей день часто многие фрагменты оперы ставятся в редакции именно Н.А. Римского-Корсаково. По моему мнению, в таких ситуациях можно
и нужно признавать права автора на производное музыкальное произведение, разумеется, не ущемляя прав автора оригинального произведения.
Согласно п. 1 ст. 1281 ГК РФ, исключительное право на произведение
действует в течение всей жизни автора и семидесяти лет, считая с 1 января года, следующего за годом смерти автора. На многие произведения
классической музыки срок действия исключительных прав уже истек. По
этой причине такие произведения пользуются популярностью у аранжировщиков. Сегодня можно встретить огромное количество произведений
в своего рода жанре «Классика в современной обработке» как в России, так
и за рубежом. Одним из первых аранжировщиков этого направления был
André Kostelanetz, которые сделал обработку известного музыкального
произведения К. Дебюсси «Девушка с волосами цвета льна». Поп-классика
и классика-поп — это особые переложения, которые делают доступным
классическую музыку даже для тех, кто впервые с ней столкнулся. Такие
аранжировки имеют специфическую черту: аранжировщик обычно использует лишь один из элементов музыкального произведения.
В современном музыкальном мире большую популярность имеют
ремиксы, которые представляют собой производные музыкальные произведения, созданные путем «перемешивания» частей оригинального музыкального произведения, наложения различных спецэффектов, изменения
отдельных элементов оригинального музыкального произведения: темпа,
тональности, лада и т.д.
Подводя общую черту, можно сказать, что практически за любым производным музыкальным произведением можно признать статус объекта
авторского права. В правовом регулировании авторских прав на производные музыкальные произведения сталкиваются частные и публичные
интересы, поскольку вступают в конфликт исключительные права автора
оригинального музыкального произведения, свобода творчества автора
производного музыкального произведения и право на участие в культурной жизни и на доступ к культурным ценностям рядовых граждан. Представляется, что введение жестких ограничений на законодательном уровне в области творчества, признание статуса объекта авторского права за
одним видом музыкального произведения и непризнание за другим, приведет к увяданию творчества. Именно поэтому, на мой взгляд, необходимо поддерживать авторов, создающих аранжировки, но в то же время, не
ущемляя так называемые «моральные права» авторов оригинальных музыкальных произведений.
145
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Новикова Н. А.,
кандидат юридических наук,
доцент кафедры гражданского права
ФГБОУ ВО «Уральский
государственный юридический университет»
ОГОВОРКА О ПУБЛИЧНОМ ПОРЯДКЕ КАК ОСНОВАНИЕ
ОГРАНИЧЕНИЯ ОБОРОТОСПОСОБНОСТИ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
Аннотация. Общепризнано, что художественные произведения играют существенную роль в формировании социальных ориентиров, нравственных
идеалов и системы ценностей в любом обществе. В то же время приходится
констатировать, что охраняемые нормами авторского права произведения,
содержащие сцены насилия, проповедующие аморальное и антиобщественное поведение, разжигающие религиозные и социальные конфликты, стали
в современной мире нормой жизни. В этих условиях российское государство
должно правовыми средствами препятствовать проникновению на территорию России таких произведений, и отказывать их авторам в защите их прав,
несмотря на требования норм международного авторского права предоставлять такую защиту. В рамках данной статьи исследованы проблемы применения оговорки о публичном порядке в целях ограничения на территории
России интеллектуальных прав, возникших на основе норм иностранного
права, а также представлены допускаемые нормами международного авторского права рекомендации в связи с ограничением интеллектуальных прав на
антисоциальные произведения.
Ключевые слова: авторское право, художественное произведение, международное авторское право, оговорка о публичном порядке, свобода творчества, основы правопорядка, цензура, антисоциальный характер, мораль.
146
Abstract. It is admitted that in any society art works play the very essential role
in the process of forming social guidelines, ethic ideals and the system of values.
While also, it has to state, that those art works, which are protected by the rule
of the copyright law, but at the same time contain graphic violence, advocacy
of immorality and antisocial behavior, incitement of religious and social hatred,
have already become as an ordinary part of life in the modern world. In such
conditions Russian government must prevent by legal instruments its own
territory from such art works getting into and deny protection to their authors,
even though rules of the International Law demand such protection. In this article
the author requires into problems of application of public order clause for the
purpose to restrain on the territory of Russia intellectual property rights, which
arose by foreign law. The article also represents International copyright law
recommendations for abridgements of rights to antisocial art works.
Keywords. Сopyright law, art work, International copyright, public order clause,
artistic license, fundamental principles of the legal system, censorship, antisocial
character, morality.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Новикова Н. А. Оговорка о публичном порядке как основание ограничения оборотоспособности ...
В современном мире все чаще возникают многочисленные вопросы
относительно возможности и необходимости признания на российской
территории действия прав на объекты интеллектуальной собственности,
возникшие на территории другого государства согласно нормам иностранного права, в том числе вопрос о возможности возмездного отчуждения
этих прав для действия их на российской территории. И вроде бы присоединение России к основополагающим международным документам, действующим в сфере интеллектуальной собственности, должно было поставить точку в обсуждении этого вопроса. Однако этого не произошло. Попытаемся разобраться, в чем же состоит проблема.
Обратившись к положениям ст. 1231 Гражданского кодекса Российской Федерации, мы находим там указание о том, что «…при признании
исключительного права на результат интеллектуальной деятельности
или на средство индивидуализации... содержание права, его действие,
ограничения, порядок его осуществления и защиты определяются настоящим Кодексом независимо от положений законодательства страны
возникновения исключительного права…». Иными словами, названная
норма ГК РФ говорит нам о том, что вопрос о признании, а, точнее, об
ограничениях интеллектуальных прав будет решаться на российской
территории исключительно при помощи норм российского гражданского законодательства.
В то же время нормы международных договоров содержат несколько
иные положения. Так, в частности, ст. IVbis Всемирной конвенции об авторском праве1 устанавливает, что во внутреннем законодательстве государств–участников конвенции возможны отступления от ее положений, но
только «…при условии, что эти исключения не противоречат букве и духу
настоящей Конвенции...». Статья 10 Договора ВОИС по авторскому праву
1996 г.2 гласит, что подобные исключения не должны наносить ущерба
«… нормальному использованию произведения и необоснованным образом не ущемляют законные интересы автора». То есть ограничивать права
иностранных авторов допустимо, но только в исключительных случаях, не
вступающих в противоречие с «духом» соответствующих международных
норм. Соответственно, решая вопрос о таком ограничении, необходимо искать очень весомое основание для этого.
Представляется интересным обратить внимание на позицию, высказанную в научной литературе о том, что оптимальным основанием подобных ограничений прав иностранных лиц является оговорка о публичном
порядке.
Думается, предварительно следует обратиться к общему пониманию
данной концепции. Не секрет, что сама концепция связывается с положениями французского частного права, а именно, положениями ст. 6 Граж
1
2
Всемирная конвенция об авторском праве. Женева. 6 сентября 1952 г. // Международные нормативные акты ЮНЕСКО. М. : Логос, 1993. С. 425—432.
Всемирная организация интеллектуальной собственности. Договор ВОИС по авторскому праву. Женева. 20 декабря 1996 г. // СПС «КонсультантПлюс».
147
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
данского кодекса Французской Республики3, устанавливающими, что «…
соглашениями нельзя исключить действие законов, которые касаются
общественного порядка и добрых нравов». Именно эти положения были
развиты до современной концепции оговорки о публичном порядке, признанной в международном частном праве любого государства. В российском законодательстве публичному порядку посвящена ст. 1193 ГК РФ,
которая закрепляет право отказаться от применения надлежащей иностранной нормы в том случае, если она не просто не совпадает с положениями российского законодательства, а противоречит основам российского правопорядка. Соответственно, если данная норма приводит к столь
значимым последствиям — отказ в применении норм права, подлежащих
применению в соответствии со своими же, национальными нормами, то,
безусловно, необходимо выяснить, что же такое «публичный порядок»
Российского государства.
Однако поиск ответа на этот вопрос неожиданно наталкивается на
преграды: легальная дефиниция данного понятия отсутствует, а доктрина не может выработать единого мнения (при этом данная проблема
существует не только в России, но и за рубежом). К категории публичного порядка относят базовые принципы отечественного частного права
(В. Л. Толстых), конституционные права и свободы (В. В. Грачев, А. В. Майфат), принципы права и морали (Г. К. Дмитриева) и др.
Применительно к российскому праву представляется возможным
полагать, что публичный порядок выражается в публичных нормах, касающихся основ конституционного, экономического и правового строя государства, а также его суверенитета и безопасности. Приоритет защиты
данных ценностей закреплен в положениях российской Конституции, на
нем же основаны и принципы (основные начала) отдельных правовых отраслей (к примеру, ст. 1 ГК РФ).
В целом анализ российской и зарубежной доктрины и практики позволяет сделать вывод о том, что публичный порядок — это некий критерий равновесия между публичными и частными интересами. С помощью
публичного порядка законодатель защищает фундаментальные ценности и интересы общества4. При этом, так или иначе, в данную категорию
включены принципы российского права и основополагающие моральные
ценности российского общества. Таким образом, права иностранцев в сфере интеллектуальной собственности могут быть ограничены в том случае,
если пользование этими правами вступит в противоречие с российским
публичным порядком, то есть каким-либо образом будет нарушать российские правовые принципы или не совпадать с общими представлениями российского общества о нравственности и морали.
Французская Республика. Гражданский кодекс. 1804 г. // Гражданский кодекс
Франции (Кодекс Наполеона) = Code civil des Français (Code Napoléon) / пер.
с фр. В. Н. Захватаева. Москва-Берлин : Инфотропик Медиа, 2012.
3
148
4
Желонкин С. С. Вопросы толкования объективных критериев недействительности
сделки, предусмотренных статьей 169 Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник арбитражной практики. 2011. № 1. С. 14—24.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Новикова Н. А. Оговорка о публичном порядке как основание ограничения оборотоспособности ...
Казалось бы, все решено и все понятно. Но именно на этом этапе относительно интеллектуальных прав возникает большой вопрос, и связан он
с принципами российского права. Позволю напомнить, что в России действует один весьма важный принцип — принцип свободы творчества. При этом
данный принцип является конституционным5, кроме того, право на свободу творчества содержится во многих международно-правовых документах
универсального характера (таких как Всеобщая декларация прав человека
1948 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных
правах 1966 г., Всеобщая декларация ЮНЕСКО о культурном разнообразии
2001 г., Конвенция об охране и поощрении разнообразия форм культурного
самовыражения 2005 г. и др.). Очевидно, что принцип свободы творчества
включен в общую концепцию публичного порядка Российской Федерации.
В связи с этим представляется необходимым остановиться на исследовании
вопроса о принципиальной возможности ограничения интеллектуальных
прав, а следовательно, и свободы творчества, со ссылкой на оговорку о публичном порядке, так как защищать принципы российского права, нарушая
эти принципы, — прямо скажем, несколько неестественный подход. Возникает вопрос, если российская Конституция, а также достаточное количество
разных международных документов просто кричат о необходимости предоставления авторам (без различения их национальной принадлежности) свободы творчества, то есть ли ее пределы? Как ни странно, но ответа на этот
вопрос фактически не содержит ни Конституция, ни нормы гражданского
законодательства, действующие в сфере интеллектуальных прав.
Частичный ответ на этот вопрос мы находим только в нормах российского законодательства о культуре. В частности, Основы законодательства о культуре6 устанавливают, что вмешательство в творческую деятельность частных лиц со стороны государства возможно только в том
случае, когда «…такая деятельность ведет к пропаганде войны, насилия
и жестокости, расовой, национальной, религиозной, классовой и иной исключительности или нетерпимости, порнографии». Именно данная норма
устанавливает пределы российской цензуры. Фактически она закрепляет
правило о том, что реализация принципа свободы творчества должна осуществляться с соблюдением нравственных норм.
В качестве еще одного принципа авторского права в юридической
доктрине выделяется принцип сочетания интересов автора с интересами
общества. Этот принцип обусловлен задачами авторского права и в той
или иной формулировке выделяется многими учеными. Прямо он закреплен в Договоре ВОИС по авторскому праву 1996 г., где говорится о необходимости «…поддерживать баланс между правами авторов и значительным
общественным интересом, в частности образования, исследований и доступа к информации».
5
Часть 1 статьи 44 Конституции РФ провозглашает, что «…каждый человек имеет
право на все виды творческой деятельности в соответствии со своими интересами
и способностями».
Основы законодательства Российской Федерации о культуре: утв. ВС РФ от 09 октября 1992 г. № 3612-1 (ред. от 28.11.2015) // СПС «КонсультантПлюс».
6
149
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Для примера, обратимся к следующей ситуации: столь сильно нашумевшая в мире история с антиисламскими карикатурами. Как известно, автор принадлежит к стране, принимающей участие во всех международных конвенциях, посвященных авторскому праву, следовательно, его
права должны защищаться на территории Российской Федерации, в том
числе с точки зрения норм международного авторского права, ему должна быть предоставлена возможность осуществить публикацию, передать
принадлежащие ему права другим субъектам на российской территории.
Вместе с тем, как показывает практика, на территории России это недопустимо, именно в связи с антисоциальным характером таких произведений.
Россия запрещает подобное выражение свободы творчества. Однако, как
представляется, этот запрет основан на нормах публичного, а не частного
права.
Если мы обратимся к юридической стороне данного вопроса, то фактически мы сталкиваемся с конкуренцией принципов российского права:
с одной стороны, действует принцип свободы творчества, который включен в общий публичный порядок российского государства, с другой — стороны, российское законодательство прямо разрешают ограничения прав
в случае антисоциального характера последствий их использования, в том
числе по мотивам несоответствия произведения российским моральным
нормам.
Но нормы морали — это неправовая категория, а учитывая многонациональный состав российского населения, мы с полным правом можем
утверждать, что единого понимания морали в нашем государстве нет.
В условиях отсутствия четких, безусловных оснований применения положений ст. 1193 ГК РФ, правоприменитель в каждом конкретном случае
будет вынужден выявлять диссонанс последствий пользования правами
на конкретные объекты интеллектуальной собственности с российским
(а на самом деле, со своим, пусть даже и профессиональным, но все-таки
индивидуальным) правосознанием. Таким образом, очевидно, что проблема существования оценочных категорий и в данном случае приводит к ситуации правовой неопределенности.
Думается, что в целях недопущения на территории пользования правами на антисоциальные по своему содержанию объекты интеллектуальной собственности, несколько нецелесообразно использовать оговорку
о публичном порядке, так как, как мы увидели, это приводит к неудобным
с правоприменительных позиций коллизиям. Представляется, что более
обоснованным будет установление на уровне законодательства об интеллектуальных правах правил, аналогичных правилам ограниченной оборотоспособности вещей, содержащих в себе четкие критерии, при которых
действие интеллектуальных прав, возникших на основе норм иностранного законодательства, не будет допущено на территории России.
150
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Рашкина Ю. К. Предоставление правовой охраны фонограммам ...
Рашкина Ю. К.,
студентка,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ ФОНОГРАММАМ,
ОПУБЛИКОВАННЫМ ДО ВСТУПЛЕНИЯ РИМСКОЙ КОНВЕНЦИИ
В СИЛУ ДЛЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.
ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ФАКТА ПЕРВОЙ ПУБЛИКАЦИИ ФОНОГРАММЫ
В ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННЫХ СЕТЯХ
Аннотация. Статья посвящена проблемам предоставления правовой охраны фонограммам, опубликованным до вступления в силу Международной
конвенции об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций, заключенной в Риме 26 октября 1961 г. (далее —
Римская конвенция) для Российской Федерации и подтверждения факта
первой публикации фонограммы в информационно-коммуникационных
сетях. Автором приводятся положения ГК РФ, касающиеся определений
фонограммы, изготовителя фонограммы, исключительного права на фонограмму. Кроме того, представлен анализ положений Римской конвенции, регулирующих отношения по предоставлению правовой охраны фонограммам. Выявляется отсутствие обратной силы у Римской конвенции.
На основе изучения положений ГК РФ, Римской конвенции и российской
судебной практики автором высказывается мнение об отсутствии необходимости предоставления правовой охраны фонограммам, опубликованным до вступления Римской конвенции в силу для Российской Федерации.
Также автором приводится способ решения проблемы подтверждения
факта первой публикации фонограммы в информационно-коммуникационных сетях путем установления перечня сайтов в сети Интернет, на которых будет осуществляться официальное обнародование, или посредством
соглашений между авторами, исполнителями, изготовителями фонограмм
и владельцами сайтов в сети Интернет о первых публикациях фонограмм.
Ключевые слова: фонограмма, изготовитель фонограммы, правовая охрана фонограммы как результата интеллектуальной деятельности, обратная
сила, подтверждение факта первой публикации в информационно-коммуникационных сетях.
Abstract. The article concerns the issues of providing legal protection to the
phonograms published before entry into force of the International convention
for the protection of performers, producers of phonograms and broadcasting
organizations concluded in Rome on 26th of October 1961 (further — the Roman
Convention) for the Russian Federation and confirmation of the first publication
on the information and communication networks. The author gives the definitions
of a phonogram, producer of phonograms, exclusive right to a phonogram
contained in the Civil Code of the Russian Federation. Moreover, there is analysis
151
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
of the provisions of the Roman Convention in the article. The author reveals
the absence of retroactive force of the Roman Convention. Based on research
of provisions of the Civil Code, Roman Convention and Russian court practice, the
author expresses an opinion about lack of necessity to provide legal protection to
the phonograms published before entry into force of the Roman Convention for
the Russian Federation. Also the author proposes the way of solving the problem
of confirmation of the first publication on the information and communication
networks.
Keywords. Phonograms, produces of phonograms, legal protection of a phonogram
as a result of intellectual activity, retroactive force, confirmation of the first
publication on the information and communication networks.
Гражданский кодекс РФ7 признает фонограммы результатами интеллектуальной деятельности, и они охраняются законом (подп. 5 п. 1, п. 2
ст. 1225). Интеллектуальные права на фонограммы являются смежными
с авторскими правами (смежными правами). Фонограммой являются «любые исключительно звуковые записи исполнений или иных звуков либо
их отображений, за исключением звуковой записи, включенной в аудиовизуальное произведение» (подп. 2 п. 1 ст. 1304 ГК РФ).
Исключительное право на фонограмму — право использовать фонограмму любым не противоречащим закону способом — принадлежит изготовителю фонограммы (п. 1 ст. 1324 ГК РФ). В частности, изготовитель
фонограммы вправе разрешать или запрещать ее использование (абз. 2
п. 1 ст. 1229 ГК РФ).
ГК РФ признает изготовителем фонограммы «лицо, взявшее на себя
инициативу и ответственность за первую запись звуков исполнения или
других звуков либо отображение этих звуков» (ст. 1322). Если же такое
лицо установить невозможно, то изготовителем фонограммы считается
«лицо, имя или наименование которого указано обычным образом на экземпляре фонограммы или его упаковке или иным образом».
Наиболее важным международным актом, регулирующим отношения
по предоставлению правовой охраны фонограммам, является Международная конвенция об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм
и вещательных организаций, заключенная в Риме 26 октября 1961 г.8 (далее — Римская конвенция, РК), вступившая в силу для РФ 26 мая 2003 г.
Римская конвенция является первым актом, устанавливающим минимальную правовую защиту изготовителям фонограмм. До нее в большинстве
государств не было никаких норм, решающих данный вопрос.
Согласно положениям Римской конвенции, изготовители фонограмм вправе разрешать или запрещать другим лицам использование
фонограмм (ст. 10 РК). Изготовитель фонограммы имеет право на возна
7
152
8
См.: Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ // Российская газета. № 289. 22.12.2006.
См.: Международная конвенция об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций (заключена в Риме 26.10.1961) // Бюллетень международных договоров. 2005. № 7. С. 11—20.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Рашкина Ю. К. Предоставление правовой охраны фонограммам ...
граждение в единственном случае: если фонограмма опубликована или
воспроизведена в коммерческих целях любым способом для всеобщего
сведения (ст. 12 РК).
Важной особенностью Римской конвенции является отсутствие у нее
обратной силы. Точнее, государство, ратифицировавшее Конвенцию, вправе, но не обязано распространить ее действие на фонограммы, опубликованные до ее вступления в силу на территории данного государства. Также возможно принятие данной Конвенции с оговорками. Например, в РФ
не применяется критерий записи, предусмотренный подп. (b) п. 1 ст. 5 РК,
а также нормы п. 2 ст. 6 и ст. 12 РК распространяются только на фонограммы, изготовитель которых является гражданином или юридическим лицом государства, ратифицировавшего Римскую конвенцию9.
Нормы ГК РФ в совокупности с положениями Римской конвенции предоставляют правовую охрану изготовителям фонограмм, но только в случае, если первая запись или опубликование были осуществлены с 26 мая
2003 г. В связи с этим возникает вопрос: необходимо ли в РФ предоставлять правовую охрану тем фонограммам, которые были опубликованы до
26 мая 2003 г.?
Российская судебная практика идет по пути подтверждения отсутствия обратной силы у Римской конвенции. Так, Суд по интеллектуальным правам постановил, что ритейлеры не обязаны платить за проигрывание в своих магазинах фонограмм, обнародование которых произошло
до 26 мая 2003 г.10 Исключительное право на фонограмму на территории
РФ действует, если изготовитель фонограммы является гражданином РФ
или российским юридическим лицом, фонограмма была обнародована
или ее экземпляры впервые публично распространялись на территории
РФ и в иных случаях, предусмотренных международными договорами
(ст. 1328 ГК РФ). Поэтому в суде истцу необходимо доказать, что на предмет спора распространяется исключительное право на территории РФ11.
При решении вопроса о необходимости предоставления правовой
защиты фонограммам необходимо установить, произведена или опубликована запись на территории РФ или нет. На наш взгляд, если предоставлять правовую защиту фонограммам, опубликованным до 26 мая 2003 г.,
с практической точки зрения возникнет сложность с реализацией права
изготовителей фонограмм на вознаграждение. В таком случае придется
вести учет фонограмм, проигранных до 26 мая 2003 г. Не во всех случаях
возможно достоверно установить, кто является изготовителем фонограммы. Поэтому разумно пользоваться положением ч. 2 ст. 20 РК и предостав
9
10
11
Постановление Правительства РФ от 20.12.2002 № 908 «О присоединении Российской Федерации к Международной конвенции об охране прав исполнителей, изготовителей фонограмм и вещательных организаций // Собрание законодательства
РФ. 30.12.2002. № 52 (2 ч.). Ст. 5217.
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 13.08.2014 № С01406/2013 по делу № А40-25230/2013.
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 22.09.2015 № С011242/2014 по делу № А53-25852/2013.
153
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
154
лять правовую защиту только тем фонограммам, которые были записаны
или опубликованы в РФ с 26 мая 2003 г.
Поскольку решение вопроса о предоставлении правовой защиты фонограммам, опубликованным до ратификации Римской конвенции, связано с датой записи или обнародования фонограммы, возникает следующая
проблема: каким образом осуществлять подтверждение факта первой публикации фонограммы, в частности в информационно-коммуникационных
сетях?
ГК РФ предоставляет изготовителям фонограмм право использовать
знак охраны смежных прав, который помещается на каждом оригинале
или экземпляре фонограммы и (или) на каждом содержащем ее футляре
и состоит из трех элементов — латинской буквы «Р» в окружности, имени или наименования обладателя исключительного права, года первого
опубликования фонограммы (ст. 1305 ГК РФ). Однако использование знака защиты смежных прав в информационно-коммуникационных сетях затруднено: его легко удалить из текстовых сообщений (например, если знак
включать в название композиции), с изображений (с обложек синглов).
Поэтому, на наш взгляд, разумным способом решения проблемы
будет установление перечня сайтов в сети Интернет (далее — интернетсайт), приложений для ПК и других технических устройств, на которых изготовители будут размещать свои фонограммы. На данный момент множество фонограмм размещается в таких приложениях, как iTunes, Play Music
(Google Play), Spotify и т. п. (причем использование таких приложений или
предоставление фонограмм через них является платным), или изготовители фонограмм в сотрудничестве с исполнителями создают официальные
приложения, посвященные музыкальным альбомам. Как правило, сами исполнители или изготовители фонограмм сообщают на своих официальных
ресурсах (на официальном Интернет-сайте исполнителя или изготовителя, или официальной группе исполнителя или изготовителя в социальных
сетях) о том, где будет совершено обнародование записи. Для предоставления приложению или интернет-сайту права осуществлять обнародование
фонограмм конкретного исполнителя необходимо заключить соглашение
с исполнителем или изготовителем фонограмм об опубликовании с соблюдением определенных правил. При опубликовании фонограммы в приложении или на интернет-сайте необходимо ставить знак защиты смежного
права с указанием точной даты обнародования. Интернет-сайт или приложение должны предоставлять пользователям право ознакомиться с актами, разрешающими данным ресурсам размещать фонограммы. В свою
очередь, исполнители и изготовители фонограмм должны размещать такие соглашения на своих официальных ресурсах. Мы полагаем, что такой
способ может решить сразу несколько проблем: действительно подтвердить факт первой публикации фонограммы, возможность изготовителям
фонограмм получать вознаграждение, побуждать разработчиков компьютерных программ и приложений создавать качественное и удобное для изготовителей фонограмм и пользователей программное обеспечение.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Руденко А. С. Правовая природа договоров о создании результатов интеллектуальной деятельности ...
Руденко А. С.,
графический дизайнер,
генеральный директор ООО «Анаграф»
ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ДОГОВОРОВ О СОЗДАНИИ РЕЗУЛЬТАТОВ
НТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ,
ЗАКЛЮЧАЕМЫХ МЕЖДУ ЮРИДИЧЕСКИМИ ЛИЦАМИ
Аннотация. В статье рассматривается проблема толкования гражданским
законодательством России вопроса договоров о создании результатов интеллектуальной деятельности. Делается вывод о том, что законодательство
не предоставляет механизм регулирования обязательственных отношений,
где поставщиком результатов интеллектуальной деятельности является
юридическое лицо. Автор выявляет гражданско-правовую природу договоров заказа, производит соотнесение последних с договорами подрядного
типа, акцентирует внимание на бытующей некорректности заключения договоров на создание результатов интеллектуальной деятельности в форме
договоров на возмездное оказание услуг. Делается вывод и вносится предложение рассматривать договоры заказа в качестве смешанных, содержащих в себе элементы договоров подряда и лицензионных договоров.
Ключевые слова: договор заказа, договор авторского заказа, создание результатов интеллектуальной деятельности, смешанный договор, лицензионный договор, юридическое лицо.
Представители интеллектуальной сферы, действующие от имени
юридического лица, зачастую сталкиваются с проблемами правового регулирования интеллектуальной деятельности (далее ― ИД), ответы на
которые законодательство не дает в полной мере. В частности, вопросы
возникают на этапе формирования обязательственных отношений между
заказчиком результатов ИД (далее ― РИД) и исполнителем—юридическим
лицом.
Гражданское законодательство рассматривает обязательственные
отношения в сфере ИД в следующих формах договоров:
— Договоры об отчуждении исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности.
— Лицензионные договоры о предоставлении прав на использование
результатов интеллектуальной деятельности.
— Договоры, предусматривающие создание результатов интеллектуальной деятельности.
— Договоры, предметом которых является создание РИД, в ГК РФ именуются как «договоры заказа», в качестве частного случая договоров
заказа законодательство выделяет «договоры авторского заказа».
— Договор авторского заказа (ст. 1288, ст. 1289, ст. 1290 ГК РФ), который
предлагает законодатель как наиболее проработанную правовую
модель обязательственных отношений в сфере ИД, регламентирует
155
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
создание произведений с учетом потребностей заказчика и последующее распределение исключительных прав на созданное произведение, а также возмездность, сроки исполнения обязательств, учитывает сложности прогнозирования результатов творческой деятельности. Субъектами договора авторского заказа, согласно ст. 1288 ГК РФ,
является, с одной стороны, «автор», с другой стороны — «заказчик».
Статья 1257 ГК РФ прямо указывает на то, что автором произведения признается гражданин, творческим трудом которого оно создано.
Следовательно, юридическое лицо не может выступать субъектом договора авторского заказа на стороне «автора». Таким образом, законодательство не рассматривает вопросы регулирования обязательственных отношений, где поставщиком РИД является юридическое
лицо, за исключением порядка распределения исключительных прав
на уже созданные РИД.
Подобную точку зрения высказывает Чапанов С.-М. С., отмечая, что
гражданский кодекс РФ не дает понятия договора заказа на создание результата интеллектуальной деятельности, за исключением договора авторского заказа, не определяет существенные условия, не устанавливает
требований к форме договора, весьма слабо регламентирует правовое
положение сторон договоров данного вида1. Разрозненная информация
о договорах заказа тем не менее присутствует в ст. 1296, ст. 1372, ст. 1431,
ст. 1462, ст. 1463 ГК РФ, однако решений обозначенных выше проблем она
не дает. Следует упомянуть, что при внесении изменений в ГК РФ от 12
марта 2014 г. часть четвертая была дополнена ст. 1296 и ст. 1297, посвященными произведениям, созданным по заказу и при выполнении работ2.
Однако указанные статьи опять же освещают вопросы распределения
прав на уже созданные произведения, но не правовой процесс их создания.
Договор заказа по своей природе является гражданско-правовым
договором, учитывая, что часть четвертая ГК РФ не предусматривает императивных норм для данного вида договоров, порядок их заключения
может базироваться на общих принципах обязательственного права. Согласно п. 2 ст. 421 ГК РФ, стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законодательством. Также, согласно
п. 3 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключать смешанные договоры.
Позиции следования данным нормам при заключении договоров заказа в частности придерживается А. Р. Ермакова, утверждая, что «Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных
договоров (например, договора подряда и авторского договора)»3. На возможность использования принципов договора подряда при заключении
договоров заказа между юридическими лицами косвенно указывает и за
1
156
Чапанов С.-М. С. Проблемы правового регулирования договоров заказа на создание
результатов интеллектуальной деятельности // Транспортное дело России. 2010.
№ 9. С. 216.
Федеральный закон от 12 марта 2014 г. № 35-ФЗ.
2
3
Ермакова А. Р. Право интеллектуальной собственности в сфере периодической печати. СПб. : Юридический центр-Пресс, 2012. С. 194.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Руденко А. С. Правовая природа договоров о создании результатов интеллектуальной деятельности ...
конодатель, называя субъекты договора на создание произведения по
заказу «подрядчиком (исполнителем)» и «заказчиком» в ст. 1296, 1372,
1431—1463 ГК РФ. Обращаясь к ретроспективе взглядов на данную проблему, следует упомянуть, что еще Анненков утверждал: «договор заказа
по его существу должен приниматься как locatio — conduction operis, а не
operarum и по этой причине должен быть признаваем видом договора
подряда»4. Соответствует природе договора подряда и принцип посредничества юридического лица между автором произведения и конечным заказчиком. Так, например, М. И. Брагинский указывает, что «подрядчик не
обязывается сам производить работу…, а составляет только посредничество между лицом, которое заключает подряд, и рабочими, которые производят работу»5. Ю. А. Серкова делает вывод о том, что договор подряда на
проектные и изыскательные работы является одновременно договором
авторского заказа и содержит элементы или договора об отчуждении исключительного права на произведение, или лицензионного договора6.
Следует сказать об отличиях договора заказа и договора подряда,
главным из которых является предмет договора. Так, А. К. Жарова отмечает, что: «В первом случае речь идет о создании РИД, т.е. объекта нематериального, хотя и воплощенного в объективной форме, а во втором — о создании определенной вещи»7. То есть существенным условием договора
заказа является регламентация порядка распределения исключительных прав на созданные произведения. Данной позиции придерживается
в частности О. А. Рузакова: «договоры о создании результатов интеллектуальной деятельности имеют практическое значение лишь в совокупности
с договорами о распоряжении исключительными правами, в противном
случае основания для использования объектов исключительных прав
отсутствуют»8. Схожее мнение высказывает А. Р. Ермакова: «Заключая договоры купли-продажи, подряда, заказчики (пользователи) получают от
автора вещь (сиплы, негативы, фотоотпечатки, рукописи), но не получают от автора прав на воспроизведение и распространение произведений
и не имеют возможности в дальнейшем использовать произведение без
заключения дополнительного договора о получении авторских прав»9.
4
Анненков К. Система русского гражданского права. СПб., 1904. Т. IV. С. 224.
Брагинский М. И. Договоры подряда и подобные ему договоры. М. : Статут, 2009.
С. 221.
Жарова А. К. Правовая защита интеллектуальной собственности. М. : Юрайт, 2012.
С. 251.
Ермакова А. Р. Право интеллектуальной собственности в сфере периодической печати. СПб. : Юридический центр-Пресс, 2012. С. 193.
5
6
7
8
9
См.: Серкова Ю. А. Соотношение договора на выполнение проектных и изыскательских работ с договором авторского заказа // актуальные проблемы экономики
и права. 2011. № 1. С. 216.
Рузакова О. А. Система договоров о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжениии исключительными правами: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. М., 2007. С. 13.
157
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Таким образом, договор заказа подрядного типа должен содержать в себе
условия распределения исключительных прав на РИД, то есть иметь признаки лицензионного договора.
Договор заказа, заключенный в виде смешанного, помимо положений договора подряда может также содержать принципы иных видов договоров. В данном случае интерес представляет мнение И. В. Закржевской,
отождествляющей договоры на выполнение научно-исследовательских,
опытно-конструкторских и технологических работ с договорами заказа10.
Необходимо упомянуть, что на практике в сфере ИД распространенным является заключение договоров на возмездное оказании услуг, предметом которых является создание нового РИД. Такой подход считаем неверным, поскольку, учитывая доказанное выше родство договоров заказа
с договорами подряда, это противоречит нормам п. 2 ст. 779 ГК РФ.
Таким образом, следует заключить, что договоры о создании РИД,
заключаемые между юридическими лицами при любых обстоятельствах,
должны содержать в себе положения лицензионного договора или договора об отчуждении исключительных прав на РИД.
Вместе с тем следует сказать, что законодательство не раскрывает
в полной мере регламент обязательственных отношений при заключении
договоров заказа между юридическими лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность в сфере создания РИД, а нормы ГК РФ
о положениях договора авторского заказа препятствуют его заключению
юридическим лицам.
Следует согласиться с мнением О. А Рузаковой, С.-М. С. Чапанова,
И. В. Закржевской, высказывающихся о необходимости усовершенствования законодательства в данной области.
Вместе с тем, рассматривая сложившуюся правовую проблему с практической точки зрения, следует сделать вывод о способах ведения предпринимательской деятельности в сфере ИД в рамках правовых норм, существующих на данный момент. А именно о реализации обязательственных
отношений посредством смешанных договоров, содержащих в себе принципы договоров подряда (или договоров на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ) и договоров об отчуждении исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (или лицензионных договоров).
158
10
См.: Закржевская И. В. Место договора на осуществление научно-исследовательской деятельности, выполнение опытно-конструкторских и технологических работ в системе гражданско-правовых договоров // Вестник ЮУрГУ. 2009. № 19. С. 17.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Симонян Ш. Р. Перспективы совершенствования правового регулирования отношений по поводу авторских прав ...
Симонян Ш. Р.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ПЕРСПЕКТИВЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ
ПО ПОВОДУ АВТОРСКИХ ПРАВ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ
Аннотация. В современном обществе, в двадцать первом веке, в связи
с развитием информационных технологий, прогресса общества и появления и развития сети Интернет значительное место в жизни и функционировании общества занимает информационная сфера. С появлением сети Интернет возник вопрос о правовом закреплении и регулировании авторских
прав в данной сети, так как именно информационная сеть несет под собой
большой массив отношений, нуждающийся в регулировании, а для правонарушителей — большой соблазн для нарушения прав интернет-пользователей, так как «интернет-преступления» встречаются на сегодняшний день
довольно часто, особенно в сфере реализации авторских прав, а правового
регулирования или наличие определенных санкций за то или иное правонарушение в законодательстве Российской Федерации четко не сформулировано. Это говорит об определенных пробелах регулирования отношений
в данной сфере. В связи с этим возникают вопросы: Каким образом будут регулироваться отношения в сфере авторских прав в сети Интернет? И какие
наметились тенденции в направлении этого?
Ключевые слова: интернет, авторское право, информационная сеть, коммуникационные технологии, законодательство.
Вопросы регулирования отношений в сфере авторских прав представляли большой интерес в ряде развитых стран. Это можно аргументировать тем, что существует огромное количество документов на международном уровне, регулирующих отношения в сфере авторского права. Свою
историю правового закрепления и появления понимания словосочетания
«авторское право» возникло в 1710 г. в Англии, а принятая в 1886 г. Бернская конвенция1 по охране литературных и художественных произведений
и Женевская конвенция об авторском праве, принятая в 1952 г.2, содержали все общие принципы и основы охраны авторских прав: международный
режим охраны авторских прав в странах-участниках, положения о копирайте и связанных с ним формальностях и другие. Однако общественные
отношения развиваются, общество подвергается прогрессу и с появлением
1
2
См. подробно: Бернская конвенция об охране литературных и художественных
произведений. Парижский акт от 24 июля 1971 г., измененный 2 октября 1979 г.
Женева : ВОИС, 1990. С. 58.
См. подробно: Авторское право : Сб. нормат. актов. М., 1985. С. 48—58.
159
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
такого, неотъемлемого на сегодняшней день средства, как Интернет своего рода «разрушает» все предыдущие акты как на национальном, так и на
международном уровне. Определенный массив регулирования отношений
относительно прав в сети Интернет не находят правового закрепления.
В связи с этим считается обоснованной инициатива в 2011 г. Президента
РФ (на тот момент) Д. А. Медведева, представленная главам зарубежных
стран. По мысли Медведева Д. А., необходимо проводить кардинальные
реформы в сфере авторского права, учитывая современные реалии и потребности общества. Основная мысль Д. А. Медведева заключалась в том,
что система охраны интеллектуальной собственности внутри Интернета
является устаревшей, в то время как основополагающим концептом современного подхода могло бы стать введение презумпции свободного использования объектов авторского права и смежных прав, если правообладатель не заявит об ином3.
Легального определения понятия «Интернет» в законодательстве РФ
отсутствует. Но можно определить, что Интернет–сетевая глобальная автоматизированная информационная система, которая составляет основу
формирования и развития информационного общества»4.
Вместе с появлением в нашем обществе Интернета появились так
называемые в литературе «интернет-отношения»5. Очень точно отмечает И. М. Рассолов: «Интернет представляет собой часть мировой коммуникационной технологии, которая активно развивается и эволюционирует в нынешнем столетии в совершенно новую информационную
индустрию»6. С помощью Интернета и его технических средств создаются
новые, неурегулированные формы общественных отношений, которые
кардинально выходят за сферу регулирования права, из-за чего и происходит противоречие со многими правовыми категориями и институтами,
а именно, с авторским правом.
В связи с этим возникает вопрос: каким образом будет осуществляться регулирование вновь появившихся общественных отношений? В литературе можно встретить десятки и более путей решения данной проблемы. Но я бы хотел рассмотреть один и единственный путь, который, по
моему мнению, является самым логичным, возможным и осуществимым.
Нынешнее законодательство не может в полной мере решать проблемы, которые стоят перед правовой системой РФ на данном этапе развития в ходе решения проблемы, связанной с появлением массового доступа
к сети Интернет. Должен быть создан единый, специализированный, принципиально новый нормативный правовой акт, который будет непосредственно регулировать данную сферу. Основной целью данного правового
3
4
160
5
6
См.: Послание Президента лидерам стран — участниц «Большой двадцатки» //
URL: http://президент.рф/news/13329 (дата обращения: 09.12.2015).
Копылов В. А. Информационное право. С. 132.
См. подробно: Рассолов И. М. Право и Интернет. Теоретические проблемы. 2-е изд.,
доп. М. : Норма, 2009. С. 238.
Рассолов И. М. Указ. соч. С. 239.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Симонян Ш. Р. Перспективы совершенствования правового регулирования отношений по поводу авторских прав ...
акта должна стать возможность пресечения преступлений, совершаемых
в компьютерных сетях, а также должна быть прописана ответственность
за эти преступления. Значимость подобного документа для Российской
Федерации будет состоять в том, что на данный момент действующие нормы законодательства никаким образом не имеют возможности защитить
неотъемлемые авторские права, существует бесчисленное число препятствий применить действующие нормы права в возникшей новой системе — компьютерных сетях.
Также в качестве еще одной проблемы при выявлении и пресечении
правонарушений, совершаемых в сети Интернет, выступает отсутствие
основополагающих понятийных инструментов. Учитывая это, возникает
вопрос, который напрямую касается правоприменителя, состоит в том,
применимо ли законодательство о средствах массовой информации к информации, распространяемой в сети Интернет. Поэтому выглядело бы логичным определить интересующие общественность понятия на законодательном уровне.
Исходя из вышесказанного, можно отметить, что определенные тенденции в развитии и расширении правового регулирования отношений
в данной сфере имеются. Необходимо сосредоточить в руках государства
управление сетевыми коммуникациями, принять специализированный,
принципиально новый акт, который будет непосредственно регулировать
данную сферу, и тогда можно будет утверждать о полном правовом регулировании отношений в сфере авторских прав в сети Интернет. В современных реалиях далеко не все отношения в данной сфере урегулированы на
законодательном уровне.
161
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Слепова А. А.,
студентка,
Уральский государственный юридический университет
ПЕРСОНАЖ ПРОИЗВЕДЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ
Аннотация. Персонаж является юридически значимой частью произведения
и подлежит правовой охране, что закрепляется в п. 7 ст. 1259 ГК РФ. Но охрана
предоставляется, если он представляет собой оригинальное выражение идеи
произведения. В литературе существует два подхода к определению оригинальности персонажа: автор персонажа — автор исходного литературного
произведения или автор персонажа — лицо, создавшее его. Второму подходу отдается предпочтение, поскольку первый подход накладывает запрет на
творчество. Самым распространенным способом использования персонажа
является использование его в качестве товарного знака для индивидуализации товаров и услуг. И в данном случае, в зависимости от признания персонажа в качестве объекта авторского права, зависит исход судебного дела.
Примером может послужить дело относительно героев мультфильма «Маша
и медведь» и судебные решения, содержащиеся в постановлении от 08.10.2014
№ С01-948/2014 по делу № А50-21004/2013 Суда по интеллектуальным правам, а также позиция Верховного Суда, содержащаяся в определении Верховного Суда РФ от 11.06.2015 № 309-ЭС14-7875 по делу № А50-21004/2013. Что
касается опыта зарубежных стран, то регулирование авторских прав на персонажей во многом совпадает. Таким образом, гражданское законодательство
устанавливает правовую охрану для наиболее востребованных для гражданского оборота отдельных частей произведения, и персонаж входит в их число.
Также создаются предпосылки для вовлечения в гражданский оборот различных частей произведения отдельно от произведения в целом.
Ключевые слова: авторское право, персонаж.
162
Вопросы авторского права с каждым днем становятся все более актуальными. Все чаще мы сталкиваемся с ограничением доступа к различному виду информации, в связи с отсутствием разрешения правообладателя.
Но помимо использования непосредственно произведения используются
также имена, изображения персонажей известных произведений. Подлежат ли они охране в соответствии с российским законодательством? И как
данный вопрос разрешается за рубежом?
Изначально необходимо понять, что означает термин «авторское
право». Под авторским правом понимается совокупность имущественных
и личных неимущественных прав, принадлежащих автору, творческим
трудом которого создано произведение науки, литературы или искусства1.
Определение термина «персонаж» не содержится в российском законодательстве. Но если обратиться к толковому словарю, то под термином
Авторское право // Юридическая фирма «Ай Пи Про». URL: http://www.ippro.ru/
avtorskoe-pravos/ (дата обращения: 14.11.2015).
1
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Слепова А. А. Персонаж произведения как объект правовой охраны
понимается действующее лицо в художественном произведении, а также человек как объект жанровой живописи2. В двух вышеперечисленных
определениях содержится еще одно понятие — «произведение», значение
которого содержится в ст. 2 Бернской конвенции по охране литературных
и художественных произведений: термин охватывает любую продукцию
в области литературы, науки и искусства, вне зависимости от способа
и формы ее выражения. Таким образом, круг объектов, которые подпадают под охрану авторского права, довольно широк. Поскольку определение
произведения авторского права не устанавливается, следовательно, включение отдельных видов произведений, подлежащих защите, устанавливается национальным законодательством. Так, согласно ч. 7 ст. 1259 ГК РФ
авторские права распространяются на часть произведения, на его название, на персонажа произведения, если по своему характеру они могут быть
признаны самостоятельным результатом творческого труда автора и отвечают требованиям, установленным в ч. 3 ст. 1259.
Российское законодательство и ранее предоставляло возможность
охраны части произведения. Так, в Законе РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-1
«Об авторском праве и смежных правах» п. 3 ст. 6 предоставлялась защита
части произведения при наличии двух критериев: часть произведения может использоваться самостоятельно; она является результатом творческой
деятельности. Новая формулировка, предусмотренная п. 7 ст. 1259 ГК РФ,
устранила необходимость самостоятельного использования, и в результате
критерии охраноспособности произведения и его части совпадают.
При решении вопроса об охраноспособности части произведения необходимо определить, какие элементы произведения подлежат охране. В. Я. Ионасом была предложена структура произведения с точки зрения его юридической охраны. Так, к неохраняемым элементам он отнес тему, материал произведения, «сюжет как схему событий и действий, о которых повествуется».
К охраняемым: художественную форму, включая систему образов, а также
язык литературного произведения. А. П. Сергеев развил данную классификацию: к внутренней форме произведения относятся созданные автором образы, в том числе персонажи, а к внешней форме — язык произведения.
Персонаж является юридически значимой частью произведения
и подлежит правовой охране, что закрепляется в п. 7 ст. 1259 ГК РФ. При
этом правовая охрана им предоставляется, если они представляют собой
оригинальное выражение идеи произведения. Так, например, при охране
персонажа «Hello Kitty» нельзя распространить действие по охране данного персонажа на все изображения котят.
Выделяют 3 вида персонажей: вымышленные персонажи («одушевленные персонажи»); нечеловеческие анимационные персонажи (неодушевленные персонажи); реальные лица3.
2
3
Толковый словарь иноязычных слов // Яндекс. Словари. URL: https://slovari.
yandex.ru/персонаж (дата обращения: 13.11.2015).
Борисенко Д. Персонаж как законодательно признанная часть произведения, на
которую распространяется авторское право // Интеллектуальная собственность.
Авторские и смежные права. № 2. 2011.
163
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
164
В литературе существует два подхода к определению оригинальности
персонажа: автор персонажа — автор исходного литературного произведения или автор персонажа — лицо, создавшее его. Второму подходу отдается
предпочтение, поскольку первый подход накладывает запрет на творчество.
Наиболее ярким примером второго подхода является Чебурашка. Успенский
Э. Н., написав произведение, создал одно описание персонажа. В дальнейшем художники представили свои изображения Чебурашек. Во всех перечисленных случаях фигурируют разные объекты авторского права. И авторы каждого из них имеют свои собственные права на конкретное описание
или изображение персонажа. И с точки зрения авторского права на описание
и на изображение распространяются равные критерии их защиты и равные
права. Но при этом на охрану авторским правом могут претендовать лишь
те персонажи, которые наделены признаками оригинальности и являются
результатом творческих усилий. Так, наиболее распространенные персонажи (Баба Яга) можно отнести к идее, а не к форме произведения.
Самым распространенным способом использования персонажа является использование его в качестве товарного знака для индивидуализации
товаров и услуг. Причем популярные персонажи могут использоваться отдельно от произведения. И в данном случае, в зависимости от признания
персонажа в качестве объекта авторского права, зависит исход судебного
дела. Примером может послужить дело относительно героев мультфильма
«Маша и медведь». Правообладатели требовали уплатить сумму компенсации за использование каждого персонажа. В постановлении от 08.10.2014
№ С01-948/2014 по делу № А50-21004/2013 Суд по интеллектуальным
правам постановил, что при определенных условиях персонаж может быть
признан объектом авторского права. Вместе с тем незаконное использование части произведения (персонажа) означает нарушение исключительного права на само произведение, поскольку фактически это способ
его использования. Поэтому незаконное использование нескольких его
частей составляет одно нарушение исключительного права на само произведение. В связи с этим реализация товара, на котором изображены несколько персонажей, следует рассматривать как одно правонарушение.
Но в данный момент постановление отменено, а дело передано на новое
рассмотрение в суд. Позиция Верховного Суда заключается в следующем:
указанный выше Судом по интеллектуальным правам вывод не учитывает
положения пункта 7 статьи 1259 ГК РФ, признанных обеспечить правовую
охрану части произведения, его названию, персонажу произведения, наряду с охраной самого произведения и независимо от всего произведения
в целом. В связи с этим признание отдельных действующих героев персонажами, которые используются самостоятельно и охраняются на основании части 7 статьи 1259 ГК РФ, может повлечь нарушение авторского
права на часть этого произведения как объекта охраняемых авторских
прав и взыскание данной компенсации за каждый факт такого нарушения.
В связи с этим изменяется методика расчета компенсаций. В результате
персонаж может быть частью произведения, или самостоятельным объектом авторских прав. В первом случае охране подлежит само произведение
в целом, а во втором — сам персонаж.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Слепова А. А. Персонаж произведения как объект правовой охраны
Что касается опыта зарубежных стран, то регулирование авторских
прав на персонажей во многом совпадает. Так, законодательство и научная
литература в области авторского права в США свидетельствуют о том, что
охраняется не идея, а оригинальное выражение этой идеи. В связи с этим
на защиту авторским правом могут претендовать лишь те литературные
персонажи, которые являются оригинальным выражением идеи произведения. Но при этом, помимо главных персонажей, охрана предоставляется
также и второстепенным персонажам, если существует возможность их самостоятельного использования.
Таким образом, гражданское законодательство устанавливает правовую охрану для наиболее востребованных для гражданского оборота отдельных частей произведения, и персонаж входит в их число. Также создаются предпосылки для вовлечения в гражданский оборот различных частей произведения отдельно от произведения в целом. При этом не стоит
забывать о том, что основная задача авторского права: способствование
созданию максимально благоприятных условий для появления творческих результатов, широкому распространению интеллектуальных ценностей, сохранению, распространению и пополнению культурного наследия.
165
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Цокур Е. Ф.,
кандидат исторических наук, доцент,
Юго-Западный государственный университет
Хлопотной А. В.,
студент,
Юго-Западный государственный университет
ЗАЩИТА АВТОРСКИХ И СМЕЖНЫХ ПРАВ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ:
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Аннотация. В статье раскрыты общие особенности реформирования права
в данной отрасли. Выделены общие аспекты о защите авторских и смежных
прав. Исследуются нормативные правовые акты ГК РФ в совокупности всех
плюсов и минусов, а также выявлен общий вывод о всемирных конвенциях
права интеллектуальной собственности.
Ключевые слова: автор, правообладатель, авторские и смежные права,
интеллектуальное право, ГК РФ, защита прав интеллектуальной собственности.
Abstract. The article deals with the general features of reforming the law in
this field. Identify common aspects of copyright and related rights. We study the
regulations of the Civil Code in the aggregate of all the pros and cons, as well as
identified a general conclusion about the global convention of intellectual property
rights.
Keywords. The author, the right holder, copyright and related rights, intellectual
property law, the Civil Code, the protection of intellectual property rights.
166
В современный период времени на практике и в теоретических исследованиях под интеллектуальной собственностью, как правило, понимают совокупность прав, возникающих в отношении ряда нематериальных объектов — результатов интеллектуальной деятельности и средств
индивидуализации. А что же такое в общем интеллектуальное право? Над
этим термином трудилось немало ученых современности. Все они пришли к тому, что интеллектуальное право — это имущественные и личные
неимущественные гражданские права, которые признаются российским
законодательством в отношении результатов интеллектуальной деятельности, средств индивидуализации и некоторых иных нематериальных
объектов, указанных в части четвертой ГК РФ.
В соответствии с ГК РФ это: литературные произведения, хореографические произведения и пантомимы, другие произведения и программы
для ЭВМ, которые охраняются, как литературные произведения1.
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ. Статья 1259.
1
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Цокур Е. Ф., Хлопотной А. В. Защита авторских и смежных прав на современном этапе: проблемы теории и практики
Защита личных неимущественных прав может осуществляться, в частности, путем: признание права, восстановления положения, существовавшего до нарушения права, пресечение действий, нарушающих право или
создающих угрозу его нарушения, компенсации морального вреда, публикации решения суда о допущенном нарушении2.
Кроме того, защита чести, достоинства и деловой репутации автора осуществляется в соответствии с общими положениями. Несмотря на
отсутствие отдельного упоминания о применимости положений данной
статьи в отношении исполнителей, следует считать, что они полностью
относятся также к случаям нарушения принадлежащих им личных неимущественных прав, так как согласно закрепленному в ГК РФ подходу исполнитель признается «автором исполнения».
Авторское права — это совокупность правовых норм, регулирующих
отношения, возникающие в связи с созданием, использованием и охраной
произведений науки, литературы и искусства.
Смежные права — это права исполнителей, изготовителей фонограмм, вещательных организаций, публикаторов, изготовителей баз данных на созданные ими результаты интеллектуальной деятельности.
Немало говорится об исключительных правах, которые осуществляются путем предъявления требования: о признании права; о пресечении
действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; о возмещении убытков; об изъятии материального носителя; о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя.
Правовая охрана интеллектуальных прав в наше время приобретает
особое значение в связи с активным развитием информационных технологий. Это связано с формированием государством необходимых правовых
предпосылок для развития интеллектуальных возможностей и является
одним из важных условий построения правового государства.
Судебная защита интеллектуальных прав — принятие закрепленных
законом материально-правовых мер принудительного характера, посредством которых производится восстановление нарушенных прав и воздействие на правонарушителя.
Судебная защита позволяет авторам и другим правообладателям
исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности
и средства индивидуализации беспрепятственно осуществлять свои исключительные права (включая использование объекта интеллектуальной
деятельности, по своему усмотрению в своем интересе), распоряжаться
ими, а в случае нарушения — прибегать к средствам принудительного осуществления своих прав и привлечения виновных лиц к гражданско-правовой ответственности.
Судебная защита осуществляется путем предъявления искового заявления в соответствующий суд. Рассмотрение споров по интеллектуальным
правам имеет ряд особенностей, в том числе если они нарушены посредством информационно-телекоммуникационных сетей, так как виртуальГражданский кодекс РФ (часть четвертая). Статья 1251.
2
167
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
ная среда обладает свойствами, требующими особых правовых подходов.
Использование интернет-ресурсов в качестве полноценных доказательств
по судебному делу зачастую вызывает определенные сложности. Заверения интернет-страниц у нотариуса является одним из оптимальных способов обеспечения доказательств. Простая распечатка страницы, скорее всего, не будет признана документом, в отличие от нотариально заверенной3.
Правообладателям важно знать, что электронные документы, подписанные электронной подписью, будут обоснованно иметь юридическую
силу и считаться доказательствами равноценными, как и письменные документы, подписанные собственноручно. Но сегодняшняя правоприменительная практика нуждается в модернизации, поскольку игнорирует
в качестве доказательств электронные документы, содержащиеся в сети
Интернет.
Анализируя развитие законодательства об авторском праве в России
и в мире в целом, необходимо отметить две основные тенденции. С одной
стороны, налицо развитие информационных технологий, которые предопределяют новые способы использования произведений и объектов смежных прав, а также расширение возможностей доступа к охраняемым произведениям и растущее значение библиотек в процессе использования
произведений в электронном виде4. С другой стороны, права авторов, книгоиздателей и иных правообладателей требуют усиления их охраны в названных условиях.
Названные проблемы использования произведений с учетом современных информационных технологий и пути их решений характерны
и для стран Европейского Союза. Один из путей решения большинство
стран ЕС видят в использовании системы сборов авторского вознаграждения за репрографическое копирование охраняемых произведений. Как
известно, директива Европейского парламента и Совета Европейского Союза от 22 мая 2001 г. № 2001/29 ЕС «О гармонизации некоторых аспектов авторских и смежных прав в информационном обществе» оговаривает
перечень специальных исключений из авторского права на произведения,
что позволяет использовать их без согласия автора и правообладателя, но
с обязательной выплатой вознаграждения.
Таким образом, по итогам рассмотрения различных форм и средств
защиты объектов интеллектуальной собственности, размещенных в сети
Интернет, можно сделать вывод о том, что несмотря на наличие правовой
базы, законодателю необходимо проводить разработки новых инструментариев, связанных с защитой интеллектуальных прав в сети Интернет,
с учетом активного развития информационно-коммуникационных технологий, зарубежного и опыта и международных стандартов.
3
168
4
Ловцов Д. А., Галахова А. Е. Защита интеллектуальной собственности в сети Интернет // Информационное право. 2011. № 4. С. 105—107.
Рузакова О. А. Тенденции развития законодательства об интеллектуальных правах
в Российской Федерации и Европейском Союзе // Актуальные проблемы частного
права: к юбилею Павла Владимировича Крашенинникова : сб. ст. С. 116.
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Шкабронова А. Л. Вопросы законодательного регулирования ответственности владельцев интернет-сайтов ...
Шкабронова А. Л.,
студентка,
Академия управления при Президенте
Республики Беларусь
ВОПРОСЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАДЕЛЬЦЕВ ИНТЕРНЕТ-САЙТОВ
ЗА НЕОДНОКРАТНОЕ И НЕПРАВОМЕРНОЕ РАЗМЕЩЕНИЕ
ИНФОРМАЦИИ, СОДЕРЖАЩЕЙ ОБЪЕКТЫ АВТОРСКИХ
И (ИЛИ) СМЕЖНЫХ ПРАВ
Аннотация. На сегодняшний день проблема неправомерного размещения
информации, содержащей объекты авторских и (или) смежных прав в сети
Интернет является довольно распространенной. Особое внимание следует
уделить ответственности владельцев интернет-сайтов.
Целью данной работы является анализ антипиратского законодательства
Российской Федерации и выявление в нем недочетов, в целях дальнейшего
совершенствования законодательства.
В работе анализируется ответственность владельцев интернет-ресурсов,
которые допускают на своих сайтах размещение информации, нарушающей
авторские и (или) смежные права. Рассматривается вопрос о соразмерности
наказания за нарушение законодательства. Изучается реализация данного
закона с технической точки зрения (исполнение специалистами в сфере
информационных технологий) и возможность достижения желаемого законодателем результата. Также отмечается неурегулированность вопроса гиперссылок и поисковых систем, которые косвенно подпадают под действия
указанного закона, однако фактически его не нарушают.
Результатом данной работы является выявление определенного перечня
неурегулированных вопросов, последующая регламентация которых поможет достигать поставленных законодателем целей.
Ключевые слова: интернет, антипиратский закон, блокировка сайтов.
Уровень доступа к информационным технологиям в Российской Федерации непрерывно растет и показывает лучший результат среди стран
СНГ. Следовательно, возникает необходимость защиты интеллектуальных
прав в сфере информационных технологий. С целью реализации данной
защиты был принят Федеральный закон от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ
«Об информации, информационных технологиях и защите информации»
(далее — Федеральный закон № 149-ФЗ).
С 1 мая 2015 года в Федеральный закон № 149-ФЗ было внесено
ряд поправок, утвержденных Федеральным законом от 24 ноября 2014 г.
№ 364-ФЗ, касающихся защиты прав правообладателей в сети Интернет.
Самым спорным нововведением является норма об ограничении доступа
к сайту на постоянной основе, которая была внесена в ст. 15.6 Федерального
169
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
закона № 149-ФЗ1. Данная статья определяет порядок ограничения доступа к сайтам в сети Интернет, на которых неоднократно и неправомерно размещалась информация, содержащая объекты авторских и (или) смежных
прав, или информация, необходимая для их получения с использованием
информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет.
В предыдущей редакции не содержалось мер, применяемых к сайтам за неоднократное нарушение норм Федерального закона № 149-ФЗ.
На сегодняшний день подавляющее большинство судебных решений,
связанных с постоянным ограничением доступа на сайты в сети Интернет,
вынесены в отношении сайтов-файлообменников. Тем не менее постоянное ограничение доступа на ресурсы сети Интернет нарушает базовые
принципы гражданско-правовой ответственности, согласно которым данный вид ответственности носит компенсационный и имущественный характер. Более того, следует отметить, что даже уголовная ответственность
предусматривает срок погашения наказания. Постоянное же (пожизненное) ограничение доступа к интернет-сайту не имеет срока погашения,
что, несомненно, нарушает право на соразмерное наказание за совершенное правонарушение. Однако следует заметить, что владельцами интернет-ресурсов, на которые пожизненно ограничен доступ, не утрачивается
возможность создания новых интернет-ресурсов и последующего размещения на них контента, нарушающего требования Федерального закона
№ 149-ФЗ.
Помимо вышеуказанного крайне неблагоприятно на деятельности
судебной системы сказывается поправка, внесенная в ст. 144.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой
судом, в который необходимо подавать заявление о предварительном обеспечении защиты авторских и (или) смежных прав, признается только
Мосгорсуд2. Данная норма в разы увеличивает нагрузку на суд, учитывая
федеральный масштаб страны.
Также не урегулирован вопрос гиперссылок и интернет-поисковиков,
которые несут в себе ссылку на контент, нарушающий исключительные
права автора, при этом не относясь к самому интернет-ресурсу, на котором
данная информация размещена. Более того, проблему представляет такой
сегмент сети Интернет как социальные сети, которые характеризуются
многомиллионной аудиторией и еще большим количеством ссылок на
сайты, нарушающие Федеральный закон № 149-ФЗ. Физически контролировать весь поток информации, проходящий через данные ресурсы, невозможно без привлечения огромного количества специалистов и юристов.
Отдельно заслуживает внимания возможность владельцев интернетресурсов переносить свои сайты на иностранные хостинги. Таким образом,
иностранный хостинг-провайдер может проявить нежелание выполнять
требования Роскомнадзора по блокировке интернет-ресурса. Учитывая,
что порядок действий в данном случае не регламентирован, это создает
170
Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об информации,
информационных технологиях и о защите информации».
1
Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 29.12.2015).
2
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Шкабронова А. Л. Вопросы законодательного регулирования ответственности владельцев интернет-сайтов ...
определенные сложности в реализации требований Федерального закона
№ 149-ФЗ. Также законодатель не учел технических особенностей блокировки доступа на интернет-ресурсы. Одним из таких способов является
блокировка IP-адреса. Однако технически на одном IP-адресе может размещаться несколько сайтов, что может привести к незаконной блокировке
других интернет-ресурсов.
На основании вышеизложенного следует отметить, что на данном
этапе совершенствования законодательства для решения данных проблем необходимо обратить внимание на правоприменительную практику
(большое количество обжалованных решений) и зарубежный опыт. В нынешнем законодательстве не урегулированы следующие вопросы: отсутствие ответственности владельцев сайтов (возможность создания иных
сайтов), перегруженность Мосгорсуда в федеральных масштабах, порядок
выявления нарушений законодательства посредством интернет-ссылок,
порядок взаимодействия с иностранными хостинг-провайдерами, а также
метод блокировки сайтов.
171
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Шулепина А. Е.,
студентка,
Московский государственный юридический
университетимени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ПЛАГИАТ МУЗЫКАЛЬНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ
Аннотация. Статья представляет собой самостоятельное исследование
на актуальную тему, мало освещенную в литературе и недостаточно урегулированную на законодательном уровне. Рассмотрено понятие «музыкальный плагиат» в соответствии с нормами, регулирующими объекты
авторских прав и их защиту. В статье проведен анализ термина «плагиат»,
ответственности (гражданско-правовой, уголовно-правовой, административно-правовой) за присвоение авторства в отношении произведения. При
наличии обширного правового регулирования рассматриваемого вопроса,
следует отметить слабую правоприменительную практику. Большое внимание уделено вопросам доказывания факта заимствования произведения
(части произведения), его идентичности, указаны процедуры, которые могут помочь в дальнейшем судебном споре, установлены возможные пределы доказывания. В написании статьи использованы материалы правоприменительной практики США, с помощью которой раскрывается характер
правоотношения, важные вопросы материального и процессуального права.
Представлена собственная позиция по вопросам регулирования рассматриваемых отношений и перспектива дальнейшего развития данного вопроса.
Ключевые слова: музыкальное произведение, авторство, плагиат, правовая
защита, доказывание, ответственность.
Значение защиты и регулирования интеллектуальной собственности
в Российской Федерации несомненно возросло за последнее десятилетие:
совершенствование законодательства, создание специализированного
суда по интеллектуальным правам, проведение форумов, круглых столов.
Но иногда можно столкнуться с вопросом, на который теория и практика
российского права еще не сформулировала четкий ответ. Один из таких
вопросов: как поступить автору музыкального произведения, обнаружившему плагиат на результат своего труда?
Что же такое плагиат? Плагиат — это нарушение авторских прав путем присвоения авторства (объявлении себя автором чужого произведения, выпуске чужого произведения (в полном объеме или частично) под
своим именем, издании под своим именем произведения, созданного в соавторстве с другими лицами, без указания их имени)1.
172
1
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» //
Российская газета. 2007. № 95. Ст. 35..
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Шулепина А. Е. Плагиат музыкальных произведений: проблемы правовой защиты
Мировая, а в особенности отечественная музыкальная история насчитывает огромное количество примеров плагиата. Для присвоения авторства установлена уголовная, гражданско-правовая и административная ответственность.
Согласно ч. 1 статьи 1259 Гражданского кодекса, музыкальные произведения с текстом или без текста также являются объектами авторских
прав. Поэтому правомерно говорить о существовании, а также законодательном закреплении понятия «музыкальный плагиат».
При рассмотрении судом дела о защите авторских прав надлежит исходить из того, что пока не доказано иное, автором произведения (обладателем исключительного права на произведение) считается лицо, указанное
в качестве такового на экземпляре произведения. Необходимость исследования иных доказательств может возникнуть в случае, если авторство лица
в отношении определенного произведения оспаривается2.
Статья 146 УК РФ гласит, что присвоение авторства (плагиат), если
это деяние причинило крупный ущерб автору или иному правообладателю, наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок до четырехсот
восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного
года, либо арестом на срок до шести месяцев. Применительно к части 1
статьи 146 и статье 147 УК РФ ущерб, который может быть признан судом
крупным, в законе не указан, суды при его установлении должны исходить
из обстоятельств каждого конкретного дела (например, из наличия и размера реального ущерба, размера упущенной выгоды, размера доходов, полученных лицом в результате нарушения им прав на результаты интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации)3.
КоАП предусматривает административную ответственность в ст. 7.12
(нарушение авторских и смежных прав).
Ответственность за нарушение исключительного права на произведение устанавливает статья 1301 ГК РФ.
Таким образом, можно утверждать, что в Российской Федерации установлена ответственность за плагиат. В СМИ часто встречаются сообщения об обвинениях в плагиате и приводятся довольно весомые доводы, но
по вопросам плагиата не сформирована правоприменительная практика
Творчество в авторском праве — это, прежде всего, интеллектуальная, а не
физическая деятельность. Она должна приводить к результату, который
ранее не существовал.
Обратимся к судебной практике США, где существует большое количество прецедентов о плагиате в музыке.
10 марта суд присяжных в Лос-Анджелесе признал плагиатом песню Робина Тика «Blurred Lines», которую тот придумал в соавторстве с Фарреллом
2
3
Постановление Пленума ВАС РФ от 26.03.2009 № 29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса
Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2009. № 6. Ст. 54.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 № 14.
173
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Уильямсом. По мнению присяжных, Тик и Уильямс украли песню Марвина
Гэя «Got To Give It Up» и должны заплатить за это 7,3 миллиона долларов.
Также лейбл Universal будет выплачивать семье Гэя 50 % прибыли от продаж песни. Требование запретить песню Blurred Lines к трансляции и распространению было отклонено.
Классическая композиция Марвина Гэя «Got To Give It Up» вышла
в 1977 году. Песню называют типичным примером диско-фанка.
Марвин Гэй скончался в 1984 году, права на его песни принадлежат
наследникам. Его дети Фрэнки и Нона, услышав «Blurred Lines», сочли,
что она слишком похожа на «Got To Give It Up», и решили обратиться в суд.
Общая сумма компенсации, которую хотели получить Фрэнки и Нона Гэи,
превышала 40 миллионов долларов.
Наследники Гэя решили, что Робин Тик и Фаррелл Уильямс позаимствовали общую композицию песни, и подкрепили свои ощущения двумя
исследованиями музыкальных экспертов. Из них следует, что песни объединяют главная мелодическая фраза в основной вокальной мелодии, несколько небольших отрывков, характеризующих песню, басовая мелодия,
партия клавишных и «необычный выбор перкуссии». Претензии истцов
довольно необычны для судов о плагиате. Практически все доказанные
случаи воровства песен касаются основной мелодии — так называемого
«топлайна», последовательности нот, по которой можно опознать песню,
здесь речь идет о бите, бас-партии и прочих деталях.
Поскольку суд рассматривал именно вопрос о композиции песни,
а не о том, как она была записана, оригинальные записи обоих треков
присяжным не демонстрировали. Вместо этого они могли послушать обработанные версии «Got To Give It Up» и «Blurred Lines» с вокальной линией и минималистичной аранжировкой. Также сходство доказывалось с
помощью нот4.
На основе представленного дела попробуем предположить, какие сведения могли бы стать достаточными доказательствами присвоения авторства в российском суде. Необходимо установить, что сравниваемые произведения тождественны или идентичны, а также узнать, какое из них было
создано первым.
Доказательствами схожести/идентичности могут стать заключение
особой экспертизы плагиата, в ходе которой будут сопоставлены объективные выражения музыкального произведения (так как исключительное
право на произведения науки, литературы и искусства распространяется:
находящиеся в какой-либо объективной форме5). Объективной формой
для музыкального произведения служит нотная запись, звуко- и видеозапись. Свидетельства обнародования произведения под своим именем также могут служить доказательством.
4
174
Борисов П. Катастрофа для музыки. Почему главную песню 2013 года признали
плагиатом // Meduza.io. URL: https://meduza.io/feature/2015/03/11/katastrofadlya-muzyki (дата обращения: 11.03.2015).
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) // Собрание законодательства. 2006.
№ 52. Ст. 1256. Ч. 1.
5
АВТОРСКИЕ И СМЕЖНЫЕ ПРАВА.
СИСТЕМА DROIT D'AUTEUR И СИСТЕМА COPYRIGHT
Шулепина А. Е. Плагиат музыкальных произведений: проблемы правовой защиты
Для возникновения, осуществления и защиты авторских прав не требуется регистрация произведения или соблюдение каких-либо иных формальностей (ч. 4 ст. 1259 ГК РФ), но существуют процедуры, которые могут
усилить позицию стороны в споре о плагиате:
— депонирования произведений;
— нотариальное удостоверение (для любых произведений).
Соблюдение правил в сфере интеллектуальной собственности является одним из главных факторов показателей развития. Законодатель создал нормы для регулирования плагиата в музыке, но авторы, чьи права
нарушены, не спешат обращаться за защитой. Причинами могут быть пробелы в вопросах доказывания, незначительный вред правонарушения/
преступления или нежелание «ввязываться» в судебные тяжбы.
175
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Горбатюк А. И.,
аспирант,
Левенский католический университет (KU Leuven),
Исследовательский фонд Фландрии (FWO)
LEGAL PERSPECTIVE ON THE CONCEPT OF OPENNESS
IN OPEN INNOVATION
Аннотация. Понятие «открытые инновации» (ОИ) было введено Генри Чесбро в 2003 году, который утверждает, что примерно с 1980 государственные
и частные организации постепенно перешли от модели «закрытых инноваций» (ЗИ) к модели ОИ и все чаще на протяжении инновационного процесса
полагаются на внешних партнеров и используют внешние знания. Предложенное определение подразумевает, что любой тип обмена знаниями,
выходящий за рамки одной организации, следует рассматривать как ОИ.
Ученые подвергают сомнению, что применение столь узкой дихотомии (закрытого инновационного процесса против открытого) является достаточным, чтобы определить, является ли организация открытой или закрытой.
Они предполагают, что ОИ включают в себя различные степени открытости.
Ученые отмечают, что некоторые виды инновационной деятельности могут
быть менее открытыми в зависимости от конкретных факторов, например,
открытости результата инновационной деятельности и ее доступности для
третьих лиц. Я утверждаю, что выбор механизма защиты интеллектуальной
собственности и договорных обязательств может также влиять на уровень
открытости инновационной деятельности через установление объема прав
эксплуатации и возможности для дальнейшего участия в деятельности ОИ,
предоставляемых третьей стороне.
Ключевые слова: открытые инновации; открытость; патентная охрана; охрана секретов производства; договоры.
176
1
Abstract. The notion of open innovation (OI) was introduced in 2003 by Henry
Chesbrough who claims that since approximately 1980 public and private
entities gradually from a closed innovation (CI) model to an OI model through
increasingly relying on external partners and use external knowledge throughout
the innovation process1. Despite the fact that the concept has gained significant
Chesbrough H. Open innovation: The new imperative for creating and profiting from
technology. Harvard Business School Press, 2003. P. xxii.
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Горбатюк А. И. Legal perspective on the concept of openness in open innovation
attention of academics and practitioners, its broad scope is subject to criticism2. The
proposed definition suggests that any type of knowledge exchange transcending
the boundaries of an entity should be considered an OI activity. Scholars question
whether it is sufficient to apply such a narrow dichotomy (CI versus OI process)
to identify whether an organization is open or closed and suggest that in reality
OI incorporates variable degrees of openness3. They denote that some innovation
activities shifted may be less open depending on particular factors, e.g. openness
of the knowledge outcomes and their accessibility to third parties. I argue that the
choice of IP protection mechanisms and contractual clauses may also influence
the level of openness of an innovation activity by defining the scope of exploitation
rights and the possibility to further engage in OI activities granted to an external
party.
Keywords. Open Innovation; Openness; Patent and Trade Secret Protection;
Contracts.
1. Concept of openness in open innovation: economic perspective
Chesbrough uses the term ‘open’ to refer to the phenomenon of opening up
organizations’ boundaries during the innovation process.4 Entities can benefit
from OI by engaging in outside-in (acquisition of external technology), inside-out
(sale of internal technology) or coupled (joint development of new technology)
processes.5
Dahlander and Gann suggest that organizations can apply different forms
of openness when opening up their innovation processes.6 They point out that
organizations may share their technologies with external parties on a pecuniary and non-pecuniary basis,7 presuming that the latter arrangement is more
open.
Huizingh proposes that in order to assess the level of openness of an organization’s innovation practices one should also consider to what extent the innovation outcomes are accessible to external parties.8
2
3
4
5
6
7
8
Trott P. and Hartmann D. Why 'open innovation' is old wine in new bottles // International
Journal of Innovation Management. 2009. 13 (04) ; Kovács A. et al. Exploring the scope of
open innovation: a bibliometric review of a decade of research // Scientometrics. 2015.
104 (3). P. 952.
Huizingh E. Open innovation: State of the art and future perspectives // Technovation.
2011. 31 (1). P. 3 ; Dahlander L. and Gann D. How open is innovation? // Research Policy.
2010. 39 (6). P. 670.
Supra note 1. P. xxiv
Gassmann O. and Enkel E. Towards a theory of open innovation: three core process
archetypes. 2004.
Dahlander and Gann. Supra note 3.
Supra note 6. P. 670.
Huizingh. Supra note 3 ; See Table 1.
177
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Table 1
Huizingh’s understanding of openness9
Innovation process
Closed
Open
Innovation outcomes
Closed
Open
Closed innovation
Public innovation
Private OI
Open source innovation
According to Huizingh, under the ‘CI’ model both innovation process and
outcomes are closed. ‘Public innovation’ is more open since the innovation outcomes are accessible to any external party through a standard, e.g. DVD.10 Under
the ‘private OI’ and open source (OS) innovation the innovation process is open.
However, private OI differs from OS innovation since the outcomes can only be
accessed by selected parties and generally on specified conditions.
2. Concept of openness in open innovation: legal perspective
When assessing the level of openness of innovation activities, the abovementioned studies do not consider either the role of IP protection or contracts.
In general I argue that IP protection mechanisms and contractual clauses should
be considered more open if they (a) allow broader exploitation rights and, (b)
facilitate further engagement in OI.
First, the choice of the type of IP protection mechanism (if any) may affect the level of openness of an innovation activity. Since OI generally focuses on
technological innovation, developed knowledge is mostly protected through patent and/or trade secret protection. Patent protection provides the patent owner
with an exclusive right to “prevent third parties not having the owner’s consent
from the acts of: making, using, offering for sale, selling, or importing” and with
“the right to assign, or transfer by succession, the patent and to conclude licensing contracts”.11 On the contrary, a trade secret holder does not receive any exclusive rights preventing third parties from using a trade secret. The only way for
a trade secret holder to remain the protection of its knowledge is by maintaining
its secrecy12, either by keeping it secret from external parties or by engaging in
private OI and sharing it under strict confidentiality conditions. Thus, in theory
knowledge protected under trade secret protection is less open than patent protection.
9
10
178
11
12
Ibid.
Merges R. Institutions for IP transactions: the case of patent pools // Expanding the
boundaries of IP / Dreyfuss R. et al. Oxford University Press, 2011.
Art. 28 TRIPS.
Art. 39(2) TRIPS.
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Горбатюк А. И. Legal perspective on the concept of openness in open innovation
Second, openness can be limited by imposing strict contractual conditions, especially in private OI where access to particular IP is given to a selected party under negotiated conditions. For instance, when negotiating a license
agreement, a licensor and a licensee would need to discuss contractual clauses
that can limit, for example, the scope of application, territory and time period
of the granted exploitation rights and also limit further engagement in OI activities of a licensor (in case of an exclusive license) or a licensee (if a license
cannot be sublicensed).
Thus, the scope of exploitation rights and the possibility to further engage
in OI, usually arranged by IP protection and contracts, are crucial in assessing
the level of openness of an innovation activity. It has also been observed that
the knowledge transactions considered ‘open’ by economic scholars, from a legal
perspective may in fact be largely restrictive.
179
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Елисеев В. И.,
аспирант,
МГУ имени М.В.Ломоносова
ПРАВА НА ПРОИЗВЕДЕНИЯ И ПРОМЫШЛЕННЫЕ ОБРАЗЦЫ:
ПРИМЕНИМОСТЬ ОПЫТА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В РОССИИ
Аннотация. Статья посвящена проблеме соотношения интеллектуальных
прав на произведения прикладного искусства и промышленные образцы, не
имеющей однозначного решения в российском законодательстве, судебной
практике и доктрине. Сравнительно-правовое исследование направлено на
изучение английского права с целью установить возможность заимствования его положения для совершенствования отечественного законодательства. Несмотря на существенные особенности английского права, которое
не знает противопоставления патентных прав на промышленные образцы
и авторских прав на произведения прикладного искусства, а предусматривает трехзвенную систему охраны дизайнов, сделан вывод о целесообразности решения ряда проблем, существующих в российском праве, по аналогии
с решениями, принятыми в Великобритании.
Ключевые слова: промышленный образец, произведения прикладного искусства, авторское право, патентное право, охрана дизайнов в английском
праве, кумулятивная охрана промышленных образцов.
Abstract. The article focuses on legal issues relating to copyrights in works
of applied art and industrial design patent rights, which have no unambiguous
solutions in Russian legislation, case law and doctrine. The principal goal of
this comparative research is to study English law in order to determine the
possibility of adopting its rules in Russia. English law does not use such law-terms
as patent rights to industrial designs and copyrights in works of applied art but
provides three-element system of design rights. Notwithstanding these material
characteristics of English law, it is concluded that some issues of Russian law may
be solved by analogy with English law
Keywords. Industrial design, works of applied art, copyright, patent, design right
in English law, cumulative protection of designs.
180
Российскому праву известны такие объекты, как произведения прикладного искусства и промышленные образцы. Нередко на практике одно
изделие одновременно воплощает объект авторского права и промышленный образец. Эта проблема характерна как для России, так и для зарубежных стран. Как отмечают специалисты, происходит пересечение
прав, относящихся к одному и тому же изделию1. Существование изделия,
подчиненного разным правовым режимам, нередко создает коллизии. Как
разграничить способы использования объекта в качестве произведения
1
Sterling J. A. L. World copyright law. 2003. С. 222 .
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Елисеев В. И. Права на произведения и промышленные образцы: применимость опыта Великобритании в России
и в качестве промышленного образца? Допустимо ли его использование
после перехода в общественное достояние промышленного образца, но
до прекращения исключительного права на произведение? Как защищать
права добросовестных третьих лиц, полагающихся на сведения реестра
промышленных образцов?
Российское законодательство не регулирует соотношение исключительных прав на произведения и промышленные образцы. В отечественной доктрине тоже нет единого мнения о разграничении этих объектов2.
Важные разъяснения содержатся в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 26.03.2009 № 5/29, однако многие проблемы остаются нерешенными.
В одном из комментариев к части IV ГК РФ романо-германская и англосаксонская правовые системы противопоставлены: в первой допускается
кумулятивная охрана промышленных образцов, во второй двойная охрана
исключена3. Это утверждение в прошлом было верным, но на сегодняшний
день не соответствует действительности. В английском праве сложилась
самобытная система, сочетающая кумулятивную и альтернативную охрану, некоторые элементы которой могут быть применены в России.
Терминологически английское право не знает деления на промышленные образцы и произведения, используя во всех случаях понятие дизайна. Различают три вида прав на объекты, объединенные этим понятием.
Во-первых, авторские права на проекты, чертежи, образцы изделий.
По общему правилу авторское право не препятствует третьим лицам производить изделия, которые воспроизводят соответствующий дизайн. Автор чертежа дверного замка не может запрещать третьим лицам производить замки по этому чертежу. Исключением являются художественные
произведения. Если чертеж содержит художественные элементы замка,
третьи лица не вправе производить замки с такими элементами. На дизайн изделий, которые производятся каким-либо промышленным способом, установлен сокращенный срок действия авторских прав — 25 лет
с момента первого введения в оборот изделий, в которых воспроизведен
дизайн. По истечении 25 лет дизайн переходит в общественное достояние
в части его использования для промышленного производства изделий.
При этом исключительное право на другие способы использования сохраняется4.
Во-вторых, право на зарегистрированный дизайн, режим которого
близок к промышленным образцам в России. Охраняется дизайн, определяющий внешний вид изделий. Исключительное право позволяет запрещать использовать в коммерческих целях дизайн, производящий на ин
2
См., напр.: Сергеев А. П. Право интеллектуальной собственности, 2004. С. 147, 438 ;
Городов О. А. Право промышленной собственности, 2011. С. 119–122 ; Гаврилов Э. П.
Промышленные образцы: прошлое, настоящее, будущее // Патенты и лицензии,
2014. № 5 ; Джемаркян В. Ю. Промышленные образцы в патентном праве современной России. С. 26, 49, 69.
Комментарий к части четвертой ГК РФ / Э. П. Гаврилов, В. И. Еременко. С.416.
3
4
Bently, L., Sherman, B. Intellectual property law, 2002. С. 630.
181
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
формированного потребителя такое же общее впечатление, что и зарегистрированный объект. Срок действия права составляет 5 лет, но может неоднократно продлеваться, максимально до 25 лет с момента регистрации.
В-третьих, право на незарегистрированный дизайн, который может
относиться не только к внешнему виду изделия. На незарегистрированный дизайн возникают права sui generis, которые в законодательстве поименованы design rights. В решении апелляционного суда по делу Farmer
Build Ltd v Carier Bulk Materials Handling Ltd & Ors право на незарегистрированный дизайн охарактеризовано в качестве «концептуальной смеси авторских прав и прав на зарегистрированные дизайны». Исключительное
право позволяет запрещать производить и использовать в коммерческих
целях изделия, воспроизводящие незарегистрированный дизайн. Срок
действия права составляет 10 лет с момента первого введения изделия
в оборот, но не более 15 лет с момента создания дизайна.
Каково соотношение между указанными видами прав? С одной стороны, допускается кумулятивная охрана дизайна авторским правом и в качестве зарегистрированного образца5. С другой стороны, в целях гармонизации правового режима двух объектов авторские права ограничены. Вопервых, введено ограничение по сроку действия права в части использования произведения способами, пересекающимися со способами использования зарегистрированного дизайна. Впрочем, несмотря на установление
25-летнего срока, начало его течения связывается с разными моментами
(регистрация и первое введение в оборот), т.е. сроки охраны гармонизированы лишь частично. Во-вторых, авторские права ограничены в интересах добросовестных третьих лиц. Не является нарушением авторских прав
использование дизайна на основании лицензии правообладателя зарегистрированного дизайна, даже если дизайн зарегистрирован с нарушением
авторских прав.
Право на незарегистрированный дизайн действует только в части,
выходящей за пределы авторского права, что исключает коллизию между
ними. Примечательно, что исторически право на незарегистрированный дизайн было установлено для ограничения сферы действия авторского права6.
Регистрация заменяет усеченную охрану незарегистрированного дизайна. Однако некоторые элементы зарегистрированного дизайна могут
не охраняться, т.к. не относятся к внешнему виду изделия. В этой части дизайн может продолжать охраняться как незарегистрированный. Установлена презумпция, что отчуждение права на зарегистрированный дизайн
влечет отчуждение права на соответствующий ему незарегистрированный дизайн.
Если российское законодательство воспримет позицию кумулятивной охраны, которая преобладает в отечественной доктрине7, заслуживают внимания следующие соображения.
182
5
6
I Bently L., Sherman B. Op. cit. С. 631.
Industrial design rights / Ed. by Brian W. Gray, Bouzalas E. C. 297.
Комментарий к части четвертой ГК РФ / Э. П. Гаврилов, В. И. Еременко. С.416—417.
7
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Елисеев В. И. Права на произведения и промышленные образцы: применимость опыта Великобритании в России
Во-первых, срок действия авторских прав должен дифференцироваться в зависимости от способов использования объекта. Авторское
право не должно блокировать переход промышленного образца в общественное достояние. В то же время лица, не получившие патент, не должны
по срокам охраны находиться в более выгодном положении, чем патентообладатели. Выделение способов использования промышленного образца
как специальных мы видим в п. 24 постановления Пленума ВС РФ и ВАС
РФ от 26.03.2009 № 5/29. Однако правило об исчислении срока, на наш
взгляд, нуждается в уточнении. Если запатентован промышленный образец, 25-летний срок охраны соответствующего ему произведения должен исчисляться с момента создания произведения, а не первого введения
в оборот изделия.
Во-вторых, требуется защитить интересы третьих лиц, добросовестно полагающихся на реестр и использующих промышленный образец
с разрешения патентообладателя. Их действия не должны признаваться
нарушением авторских прав, по крайней мере, до момента вступления
в силу решения о признании патента недействительным.
Напротив, заимствование трехзвенной охраны, на наш взгляд, нецелесообразно. Ее появление в английском праве обусловлено национальными особенностями, рядом судебных прецедентов, в частности British
Leyland Motor Corp. v Armstrong Patents Co., и было призвано ограничить
сферу действия авторского права. Это не исключает введение ограниченной охраны незарегистрированных промышленных образцов по аналогии
с регулированием на уровне ЕС.
183
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Журид О. Ю.,
помощник судьи Суда по интеллектуальным правам,
аспирант,
Российская государственная академия интеллектуальной собственности
СУЩНОСТЬ ТЕХНИЧЕСКОГО РЕШЕНИЯ
Аннотация. В статье анализируется понятие «Техническое решение» как
одно из условий патентоспособности. Автором исследуется ряд проблемных вопросов, возникающих при рассмотрении соответствующей категории споров.
Ключевые слова: изобретение, патентоспособность, полезная модель, технический результат, техническое решение.
Abstract. The article analyzes the concept of «Technical solution» as one of the
conditions of patentability. The author explores a number of problem issues,
arising from consideration of the appropriate category of lawsuits.
Keywords. Invention, patentability, utility model, technical result, technical solution.
184
По статистическим данным по состоянию на 1 декабря 2015 года,
в государственном реестре Федеральной службы по интеллектуальной
собственности (далее — Роспатент) действуют 217 675 патентов на изобретение и 56 806 патентов на полезную модель. Согласно справке Роспатента «Анализ изобретательской активности в регионах Российской
Федерации»1 за 2014 год в Роспатент поступило 40 308 заявок на изобретения и 13 952 заявок на полезные модели. Количество заявок по сравнению
с 2013 годом уменьшилось, что является свидетельством экономического
кризиса в Российской Федерации. Однако общая тенденция предыдущих
лет свидетельствовала о ежегодном приросте количества поданных заявок. Такой рост заявок на получение патентов говорит о возросших темпах
промышленного и технологического прогресса. Ученые, инженеры, конструкторы каждый день решают технические задачи и в итоге хотят получить охранный документ на свое решение. Для этого такое решение задачи
должно обладать признаками технического.
Гражданский кодекс Российской Федерации не дает определения понятия технического решения. Однако законодатель ссылается на него, когда дает определение тому, что представляют собой изобретение и полезная
модель.
Согласно статье 1350 Гражданского кодекса Российской Федерации
в качестве изобретения охраняется техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму
микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу
(процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств).
1
URL: http://www.fips.ru/sitedocs/a_iz_akt_2014.pdf.
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Журид О. Ю. Сущность технического решения
Согласно статье 1351 ГК РФ в качестве полезной модели охраняется
техническое решение, относящееся к устройству.
Данные определения перекочевали в Гражданский кодекс Российской
Федерации из Патентного закона Российской Федерации от 23.09.1992
№ 3517-1.
До Патентного закона понятие технического решения упоминалось
только в Инструкции по государственной научно-технической экспертизе
изобретений, утвержденной Председателем Государственного комитета
Совета министров СССР по делам изобретений и открытий от 13.12.1973
(далее — Инструкция).
В силу пункта 1.04 Инструкции изобретением признается новое и обладающее существенными отличиями техническое решение задачи в любой области народного хозяйства, социально-культурного строительства
или обороны страны, дающее положительный эффект.
Пункт 1.05 Инструкции говорит, что техническое решение задачи
признается обладающим существенными отличиями, если по сравнению с
решениями, известными в науке и технике на дату приоритета заявки, оно
характеризуется новой совокупностью признаков, позволяющей получить
положительный эффект.
А пункт 1.06 Инструкции дает определение положительного эффекта — это новый, более высокий результат, который общество получает
при использовании изобретения, по сравнению с тем результатом, который оно получает от объекта — прототипа (аналогичного предшественника — соответственно: устройства, способа, вещества). Положительный
эффект может выражаться, например, в повышении производительности
труда, повышении коэффициента полезного действия машины, экономии
материалов, увеличении выхода получаемого продукта, улучшении качества и удешевлении продукции, устранении фона в звуковоспроизводящих
аппаратах, упрощении и ускорении процессов производства, улучшении
условий труда, повышении техники безопасности, предупреждении заболеваний или облегчении борьбы с ними, увеличении избирательного действия инсектицида, гербицида, повышении урожайности сельскохозяйственных культур, повышении устойчивости вещества при работе в агрессивных средах, при низких или высоких температурах и т.п.
Практический интерес определения понятия «техническое решение»
в том, что это самое главное условие патентоспособности изобретения
и полезной модели.
Сегодня содержание понятия «техническое решение» раскрывается
в нормативных правовых актах Роспатента, которыми руководствуются
эксперты при проведении экспертизы.
Этой теме посвящена часть 3 «Проверка принципиальной патентоспособности заявленного в качестве изобретения объекта» Руководства
по экспертизе заявок на изобретение, утвержденном приказом Роспатента
№ 87 от 25.07.2011 (с изменениями, внесенными приказами Роспатента от
10.01.2013 № 1 и от 14.01.2014 № 2) (далее — Руководство).
Так, согласно пункту 3.1 части 3 Руководства, если в результате проверки принципиальной патентоспособности будет установлено, что заяв-
185
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
186
ленный объект не является техническим решением, то есть изобретением,
проверка новизны, изобретательского уровня и промышленной применимости не проводится.
Согласно пункту 3.3.1.1 Руководства изобретение как техническое
решение характеризуется признаками продукта или способа, перечисленными, в частности, в подпунктах 2—8 пункта 10.7.4.3 Административного
регламента исполнения Роспатентом государственной функции по организации приема заявок на изобретение и их рассмотрения, экспертизы
и выдачи в установленном порядке патентов Российской Федерации на
изобретение, утвержденном Приказом Министерства образования и науки
Российской Федерации от 29.10.2008 № 327 (далее — Регламент).
Пункт 10.7.4.3 Регламента раскрывает сущность изобретения:
«Сущность изобретения как технического решения выражается в совокупности существенных признаков, достаточной для достижения обеспечиваемого изобретением технического результата. Технический характер решения подтверждается наличием технического результата, получаемого при осуществлении или использовании изобретения.
Признаки считаются существенными, если они влияют на возможность получения технического результата, т.е. находятся в причинно-следственной связи с техническим результатом. Таким образом, показателем
существенности признака является технический результат, на достижение
которого направлено изобретение».
Соответственно, только то решение определенной задачи мы можем
признать техническим, которое обеспечивает достижение технического
результата.
Однако недостаточно только одного технического результата. Необходимое условие — наличие причинно-следственной связи с существенными
признаками изобретения. И такой результат не должен быть случайным.
В Регламенте довольно подробно описан процесс проведения экспертизы.
Первоначально эксперт проверяет, является ли заявленное в качестве
изобретения решение техническим.
«Первый шаг на пути выявления совокупности существенных признаков заявленного изобретения связан с выявлением указанного технического результата. Для этого при проведении экспертизы эксперт анализирует
раздел описания «Раскрытие изобретения», так как в соответствии с Регламентом именно в этом разделе описания должны быть указаны технический результат и совокупность существенных признаков, достаточная для
достижения технического результата, раскрыта задача, на решение которой
направлено заявляемое изобретение. При этом принимается во внимание
информация, содержащаяся в разделе «Уровень техники», касающаяся технической проблемы, на разрешение которой направлено изобретение (описание известных заявителю причин, препятствующих получению технического результата, который обеспечивается заявленным изобретением). Для
выявления и лучшего понимания проблемы, решаемой заявителем, а, следовательно, и технического результата, на достижение которого направлено
изобретение, эти сведения могут оказаться чрезвычайно полезными».
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Журид О. Ю. Сущность технического решения
На практике при проведении экспертизы зачастую возникают затруднения при определении технического характера решений. Как определено
в Регламенте, «технический результат представляет собой характеристику
технического эффекта, явления, свойства и т.п., объективно проявляющихся
при осуществлении способа (процесса осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств) или при изготовлении
либо использовании продукта, в том числе при использовании продукта, полученного непосредственно способом, воплощающим изобретение».
Данное определение дает весьма расплывчатое представление, что
же такое технический результат. Это некая характеристика, которая проявляется при осуществлении способа или изготовлении продукта. А далее
приводятся примеры.
«Технический результат может выражаться, в частности, в снижении
(повышении) коэффициента трения; в предотвращении заклинивания;
снижении вибрации; в улучшении кровоснабжения органа; локализации
действия лекарственного препарата, снижении его токсичности; в устранении дефектов структуры литья; в улучшении контакта рабочего органа
со средой; в уменьшении искажения формы сигнала; в снижении просачивания жидкости; в улучшении смачиваемости; в предотвращении растрескивания; повышении иммуногенности вакцины; повышении устойчивости растения к фитопатогенам; получении антител с определенной
направленностью; повышении быстродействия или уменьшении требуемого объема оперативной памяти компьютера».
«Технический результат выражается таким образом, чтобы обеспечить возможность понимания специалистом на основании уровня техники
его смыслового содержания». То есть наличие или отсутствие технического результата — это не объективная категория, а характеристика, которую
устанавливает специалист. И здесь ключевое значение имеет не только профессиональная подготовка, но всесторонняя развитость специалиста, который решает, является ли результат техническим. Относительно этого, нет
однозначного мнения, основную массу составляет мнение, что этот принцип
основан на субъективном мнении сотрудника экспертного ведомства.
Однако в случае, если формула изобретения не может быть признана
выражающей сущность изобретения потому, что в описании не раскрыт
технический результат или указанный технический результат, по мнению
эксперта, не достигается, не следует спешить с выводом о том, что заявленный объект не является изобретением. Обычно эти недостатки формулы
и описания устраняются заявителем в связи с запросом эксперта.
В Руководстве приведены признаки, порочащие технический характер результата, в частности, если он:
— «достигается лишь благодаря соблюдению определенного порядка
при осуществлении тех или иных видов деятельности на основе договоренности между ее участниками или установленных правил;
— заключается только в получении той или иной информации и достигается только благодаря применению математического метода, программы для электронной вычислительной машины или используемого в ней алгоритма;
187
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
—
обусловлен только особенностями смыслового содержания информации, представленной в той или иной форме на каком-либо носителе;
— заключается в занимательности и/или зрелищности.
В таких случаях результат не признается техническим».
И в выдаче патента на изобретение Роспатентом будет отказано.
Так, в Суд по интеллектуальным правам обратился гражданин Л. с заявлением о признании недействительным решения Роспатента от 29.08.2014
об отказе в выдаче патента на изобретение по заявке № 2010139447/08.
Решением Суда по интеллектуальным правам2, оставленным без изменения постановлением Президиума Суда по интеллектуальным правам,
в удовлетворении заявленного требования отказано.
Решение административного органа обосновано, кроме того, тем, что
результаты, указанные в заявке, не являются техническими результатами
с точки зрения пункта 10.7.4.3 Административного регламента.
Суд в порядке статьи 55.1 Арбитражного процессуального кодекса РФ
обратился за консультацией специалиста — младшего научного сотрудника кафедры нелинейных динамических систем и процессов управления
факультета вычислительной математики и кибернетики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, кандидата физикоматематических наук Борескова Алексея Викторовича.
Специалист пояснил, что результат, указанный в заявке № 2010139447/08, не является техническим в смысле, определенном в подпункте
1.1 пункта 10.7.4.3 Административного регламента, так как, как это прямо
следует из текста заявки, целью заявленного изобретения является получение информации путем определенной организации данных, то есть за
счет определенной организации программы. При этом не указано, о каком
конкретном результате идет речь, не указаны преимущества такого подхода и что он дает, даже если возможно получение такого результата. Как
указано в пункте 10.7.4.3 Административного регламента, результат не
считается имеющим технический характер, если он заключается только
в получении той или иной информации и достигается только благодаря
применению математического метода, программы для ЭВМ или используемого в ней алгоритма. Таким образом, отличительные признаки, описанные в пунктах 1 и 7 заявки, характерны для решений, заключающихся
только в представлении информации.
На основании выводов специалиста суд подтвердил обоснованность
решения Роспатента.
Также показательным является дело по заявлению компании «Кронес
АГ» о признании незаконным решения Роспатента об отказе в выдаче патента на изобретение. Решением Арбитражного суда города Москвы3, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда, в удовлетворении заявленного требования отказано.
2
188
3
Решение Суда по интеллектуальным правам от 17.12.2014 по делу № СИП794/2014.
Решение Арбитражного суда города Москвы от 29.11.2012 по делу № А40121449/2012.
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Журид О. Ю. Сущность технического решения
Решение Роспатента было обусловлено тем, что заявленное предложение по заявке № 2008146578 обеспечивает получение только такого
результата, который не является техническим, и такое решение не может
быть признано относящимся к изобретениям, поскольку оно не является
техническим решением задачи.
Данные обстоятельства послужили основанием для вывода о том, что
заявленное по заявке № 2008146578 решение не относится к изобретениям, и в силу положений пункта 1 статьи 1350 ГК РФ ему не может быть
предоставлена правовая охрана.
В качестве результата, достигаемого при реализации заявленного
способа, в описании заявки № 2008146578 указано на создание более экономичного способа по сравнению с известным из патентного документа
DE 1114719 способом за счет уменьшения времени, затрачиваемого на
прочистку возвратного канала и уменьшение расхода моющих средств и/
или продувочных средств.
Однако суд отметил, что указанный результат достигается лишь благодаря соблюдению установленного порядка при эксплуатации наполнительной машины, на основе определенной договоренности и/или установленных правил ее эксплуатации.
Так, в заявленном по заявке № 2008146578 способе уменьшение времени, затрачиваемого на прочистку возвратного клапана и уменьшение
расхода моющих средств и/или продувочных средств, достигается за счет
того, что промывают газовую трубку не после заполнения каждого контейнера, как в способе по патенту DE 1114719, а только тогда, когда будет
установлено превышение отклонений от заданных параметров.
При этом превышение отклонений от заданных параметров задается
заранее на основании установленных правил и договоренностей, то есть
указанные выше отличия заявленного по заявке № 2008146578 способа
представляют собой приемы хозяйственной деятельности, а не решение
технической задачи.
Таким образом, заявленный результат не относится к техническому,
поскольку не является характеристикой технического эффекта, свойства
или явления, объективно проявляющихся при осуществлении способа по
заявке № 2008146578, а достигается лишь благодаря соблюдению установленного порядка, на основе определенной договоренности и/или установленных правил.
В этой связи суд установил, что заявленный по заявке № 2008146578
способ наполнения контейнеров не является изобретением, поскольку результат, достигаемый при реализации данного способа, не является техническим.
Из всего вышеизложенного можно сделать следующий вывод — сущность технического решения выражается в совокупности существенных
признаков, достаточной для достижения необходимого технического эффекта, который объективно проявляется вследствие взаимодействия признаков технического решения при изготовлении либо использовании продукта или способа.
189
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Моисеев А. Е.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ПРОБЛЕМА ПРАВОВОЙ КВАЛИФИКАЦИИ:
ПРАВО ПРЕЖДЕПОЛЬЗОВАНИЯ
Аннотация. В данной статье рассмотрены проблемы применения права
преждепользования, закрепленного ст. 1361 ГК РФ. Проанализированы характерные особенности данного права, основания возникновения, методы
определения объема, передача права преждепользования третьим лицам
и ввоз продукции на территорию РФ. Выявлена и обоснована необходимость применения судами первой инстанции методов всестороннего юридического и экономического анализа.
Ключевые слова: патентное право; право преждепользования.
190
Сегодня наряду со многими дискуссионными вопросами в рамках
права интеллектуальной собственности особенно остро стоит проблема
определения, использования и правовой охраны права преждепользования. Несмотря на ясность данной нормы, на практике возникает целый
ряд правоприменительных проблем.
Во-первых, спорным моментом является момент возникновения права преждепользования. Некоторые юристы считают, что право преждепользования возникает в момент создания объекта права преждепользователем. Исходя из того, что право преждепользования хотя и ограничивает исключительное право, но оно всегда следует за ним. Полагаю, что
право преждепользования возникает не в силу судебного решения и не
в силу действий преждепользователя (создание или использование объекта), а в силу действий патентозаявителя. Так как если бы патентозаявитель не зарегистрировал свое право, то права преждепользования вообще
бы не было.
В целом возникновение данного права — это сложный процесс, обусловленный как действиями преждепользователя, так и действиями патентозаявителя, при соблюдении большого количества существенных
условий (допатентное использование, независимость от автора, добросовестность, обязательно на территории РФ, наличие определенного объема
производства или наличие приготовлений для использования тождественного решения или решения, отличающегося от изобретения только эквивалентными признаками). На мой взгляд, важен именно момент подачи патента на регистрацию, потому что это первичное процессуальное действие,
которое имеет место быть, так как в нашей системе права право преждепользования не регистрируется. Конечно, нельзя не отметить, что право не
возникает в момент создания преждепользователем объекта права и что
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Моисеев А. Е. Проблема правовой квалификации: право преждепользования
право автоматически влечет ограничение производства, хотя на момент
его создания преждепользователь ничем не ограничен и свободен производить в том объеме, в каком захочет. Несмотря на то что в жизни право
преждепользования уже возникло, юридический факт его возникновения
устанавливает только суд, принимая соответствующее судебное решение1.
При этом преждепользователь обязан доказать, что он соблюдал и соблюдает все условия и что у него это право возникло.
Во-вторых, важным моментом также является то, что права преждепользователя ограничены тем объемом производства, который был им
достигнут на дату приоритета патента, либо если использование не было
начато до этой даты, объемом, который соответствует сделанным приготовлениям. Проблемы возникают при оценке объемов производства или
приготовлений.
Определяя объем производства, должны ли мы опираться на производительность за период времени, который был непосредственно перед
моментом регистрации патента? Каким должен быть этот период: месяц,
квартал, год? Ведь может быть и так, что в разные периоды предприятие
производило совершенно разный объем: сейчас меньше, тогда больше
и наоборот. Или мы должны опираться на максимально возможную производительность за этот период? Это очень важные вопросы, поскольку
от них непосредственно зависят интересы как преждепользователя, так
и патентодержателя. Суду необходимо, опираясь на принципы законности
и разумности, найти баланс интересов как патентодержателя, так и преждепользователя.
Следует отметить, что необходимо учитывать максимально возможную производительность предприятия. Ведь ввиду тех или иных обстоятельств (допустим — невозможность реализовать большее количество
произведенного товара) преждепользователь может и не производить
большее количество, хотя производственная мощность и позволяет это.
Опираясь на судебную практику и заседание Научно-консультативного
совета при Суде по интеллектуальным правам, можно сказать, что определение объема должно происходить как с учетом количественного критерия, так и качественного2. При этом суд должен не только всесторонне изучить материалы дела, но и учесть специфику той или иной сферы
деятельности, дать оценку действиям преждепользователя. Так, Суд по
интеллектуальным правам направил дело на новое рассмотрение, ввиду
того, что до этого судом первой инстанции не были учтены все действия
ответчика (покупка специального оборудования, подтверждаемая договором, а также судом не исследовалась максимальная производительность
фабрики)3.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 4 февраля 2014 г. по делу
№ А33-3192/2011 // СПС «КонсультантПлюс».
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 28 октября 2013 г. № С01150/2013 по делу № А44-6472/2012 // СПС «КонсультантПлюс».
1
2
3
Протокол № 3 заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам от 04.04.2014 // СПС «КонсультантПлюс».
191
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Также стоит отметить, что если преждепользователю необходимо использовать тождественное решение в большем объеме, чем это позволяет
право преждепользования, то ему необходимо получить согласие патентодержателя на использование данного решения в большем объеме.
Другим сложным моментом будет являться момент, когда преждепользователь еще не использовал тождественное решение или решение,
отличающееся от изобретения только эквивалентными признаками, но
сделал все необходимые приготовления для этого. Тут нужно сказать, что
это должны быть реальные приготовления, выраженные в действиях, то
есть планируемый объем производства или намерение не будут считаться
приготовлениями. Приготовлениями считаются только конкретные действия преждепользователя.
Не может остаться без внимания и то, что законодатель предусматривает возможность передачи права преждепользования. Но само по себе
преждепользователь передать его не может, он может передать его только с предприятием. Подобно сервитуту, следующему за землей, право преждепользования следует за предприятием. Право преждепользования существует только на территории того предприятия, где было использовано
тождественное решение или решение, отличающееся от изобретения только эквивалентными признаками. Следовательно, преждепользователь не
может передать только часть предприятия, он может передать все предприятие в целом. Притом следует рассматривать возможность передачи
данного права в широком смысле — то есть, преждепользователь может
не только продать его, но и сдать в аренду. Есть и другие случаи перехода
права третьим лицам, не связанные с вступлением преждепользователя в
договорные отношения, например, при передаче по наследству, реорганизации юридического лица или обращении взыскания.
Другим немаловажным моментом является вопрос о ввозе продукции
на территорию Российской Федерации. В. В. Бриксов считает, что ввоз не
входит в состав такого понятия, как тождественное решение4. Но, я считаю,
исходя из судебной практики, что в современных реалиях под тождественным решением понимается также и ввоз на территорию РФ, если соблюдены все существенные условия (независимость от автора, добросовестность,
использование до даты приоритета патента и осуществление действий на
территории РФ). Не обязательно, чтобы объект права был произведен именно на территории РФ, то есть, преждепользователем может быть не только,
лицо, которое производит объект права, но и ввозит, предлагает к продаже,
продает и, вообще, как-либо вводит этот объект в гражданский оборот5.
Право преждепользования — это институт защиты прав как преждепользователя, так и патентодержателя. Несмотря на широкие научные
дискуссии и различные подходы, важность и необходимость права преждепользования очевидны.
4
192
5
Бриксов В. В. Соотношение патентного права и права преждепользования // Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2005. № 7.
Джермакян В. Ю. Право преждепользования и ввоз продукции из-за рубежа // Патентный поверенный. 2009.
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Рыбалко Е. В. Алгоритмы машинного обучения как объекты софтверного патентования
Рыбалко Е. В.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
АЛГОРИТМЫ МАШИННОГО ОБУЧЕНИЯ
КАК ОБЪЕКТЫ СОФТВЕРНОГО ПАТЕНТОВАНИЯ
Аннотация. Галопирующее развитие софтверных разработок, особенно
компьютерных алгоритмов, обусловливает необходимость выбора правовых средств их защиты. На сегодняшний день проблема представляется актуальной ввиду разработки алгоритмов машинного обучения, являющихся
самообучаемыми моделями для конструирования искусственного интеллекта в ближайшем будущем. В мире до сих пор не сформировался единый
подход о патентоспособности алгоритмов ввиду их абстрактно-идейной
природы. Тем не менее большинство стран, признавая действие Бернской
конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886
года, избирают режим авторского права. Однако в системе законодательства США, стран ЕС и Российской Федерации наблюдаются существенные
терминологические расхождения, что приводит к смысловым искажениям
в употреблении технических понятий. Наблюдаемые коллизии позволяют
отдельным IT-компаниям патентовать алгоритмы машинного обучения,
что приводит к монополизации наиболее перспективной отрасли всей индустрии. Скрытые процессы монополизации не позволяют российским компаниям конкурировать на соответствующем уровне. Таким образом, алгоритмы машинного обучения, признаваясь де-юре непатентоспособными,
де-факто являются допустимыми объектами софтверного патентования.
Ключевые слова: софтверное патентование; машинное обучение; искусственный интеллект; IT-индустрия; монополия.
Abstract. Galloping development of the software, algorithms in particular,
determines the need of choosing the appropriate legal protection. Today this issue
is especially relevant because of machine-learning algorithms, which are selfstudying models for creating artificial intelligence. There is no universal opinion
about patentability of algorithms in the world because of their abstract-idea
nature. Nevertheless, the majority of the countries chose the model of copyright
protection because of the ratification of the Berne Convention for the Protection
of Literary and Artistic Works (1886). But there are terminological inaccuracies
in the USA, EU and Russian legislature. This fact causes semantic distortion in
technical terms usage. Conflicts of jurisdiction let the IT-companies to patent
machine-learning algorithms and, by means of these patents, monopolize the
most perspective field of the industry. Hidden monopolization process reduces
competitiveness of the Russian IT-companies. Thus machine-learning algorithms
are not де-юре patentable, but they are admissible objects of the software
patenting де-факто.
193
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Keywords. Software patents; machine-learning; artificial intelligence; IT-industry;
monopoly.
Единая компьютерная архитектура разбилась на две независимые
отрасли: хардвер и софтвер в 1984 году, когда компанией Apple был представлен графический интерфейс в новом поколении компьютеров. С этого
момента началось галопирующее развитие софтверных разработок. В связи с ростом распространения нелегального компьютерного софта возникла потребность в установлении правовой охраны. На текущий момент государства, в частности Российская Федерация, страны ЕС и Соединенные
Штаты Америки, признают действие Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 года (далее — Бернская
конвенция) на компьютерные программы и, таким образом, избирают режим авторского права.
Отсутствие специализированного законодательства в технически
развитых странах приводит к терминологическим расхождениям и смысловым искажениям в употреблении технических понятий. Например,
в ряде американских штатов понятие софтвера закреплено в налоговом
законодательстве. Так, закон штата Вашингтон предусматривает, что под
компьютерным софтом следует понимать «совокупность закодированных
инструкций, разработанных для компьютера или иного автоматического оборудования для обработки данных в целях решения задачи»1. В Российской Федерации в рамках гражданского законодательства существует
содержательно аналогичное понятие, однако используется термин «программа для ЭВМ», под которой понимается представленная в объективной
форме совокупность данных и команд, предназначенная для функционирования ЭВМ и других компьютерных устройств в целях получения определенного результата2.
В рамках софтверных технологий особое внимание IT-индустрии
сконцентрировано вокруг машинного обучения. Специалисты в данной
сфере занимаются разработкой алгоритмов, способных обучаться по мере
накопления данных. Подобная модель обучения компьютера без постоянного внесения правок в код является наиболее приближенным способом
конструирования искусственного интеллекта в будущем. По мнению голландского специалиста в сфере компьютерных технологий Петера Флаха,
«машинное обучение — это отличный способ создания софтвера, который адаптируется к пользователю»3. Персонализация возможна именно
на софтверном уровне, когда компьютер, накапливая данные о поведении пользователя, учится прогнозировать его дальнейшие действия. На
сегодняшний день приложения, разработанные с помощью алгоритмов
Revised Code of Washington. Title 82. Chapter 82.04. Section 82.04.215 // URL: http://
apps.leg.wa.gov/rcw/default.aspx?cite=82.04.215 (дата обращения: 10.12.2015).
Flach P. Machine Learning. The Art and Science of Algorithms that Make Sense of Data.
New York : Cambridge University Press, 2012. P.2.
1
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2006. № 52 (1 ч.). Ст. 5496.
2
194
3
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Рыбалко Е. В. Алгоритмы машинного обучения как объекты софтверного патентования
машинного обучения, включают рекомендательные системы, в частности
Amazon и Netflix, технологию распознавания лиц компании Facebook, спамфильтры компаний Google и Microsoft, а также голосовой помощник Siri
компании Apple4.
Осознавая потенциальную коммерческую прибыль, ведущие IT-компании мира занимаются правовой охраной своих разработок в сфере машинного обучения, в том числе в превентивных целях. Проблема заключается в различающихся подходах разных стран в легитимации софтверных разработок, осуществляемой как на законодательном, так и судебном
уровне. На наш взгляд, отсутствие терминологической дифференциации
представляется существенной недоработкой законодателей всех технологически развитых стран. Смешение понятий не позволяет предположить
или опровергнуть патентоспособность отдельных нематериальных объектов, в частности алгоритмов.
Для начала необходимо понять, что такое алгоритм. Используя языки
программирования, разработчики создают код, приемлемый для человеческого восприятия. Этот код содержит в себе алгоритм — «последовательность действий, поясняющих процессору способ выполнения заданной
команды»5. Программа является конечным результатом работы алгоритма,
а также «одним из способов его выражения»6. Кроме того, одна программа
не предполагает использование одного алгоритма. Необходимость решать
разные задачи обусловливает использование множества алгоритмов.
В программировании алгоритм является способом решения поставленной перед разработчиком задачи. Здесь под решением задачи понимается идея поиска наиболее оптимального ответа. Например, прогнозирование вероятных результатов тестирования студентов на основании
заданных критериев. Подобное толкование технических процессов позволяет сделать вывод, что «алгоритм компьютерной программы — это идея,
а компьютерная программа — это выражение этой идеи»7.
В деле Microsoft Corp. v. AT&T Corp. (2007) Верховный Суд США пришел
к выводу, что «абстрактный софтверный код — это идея без физического
воплощения»8. Позиция судей основана на невозможности предоставления
правовой защиты патентным правом абстрактным мыслительным процессам, находящим выражение в компьютерном коде. Во многом это обусловлено спецификой патентного права, не способного «провести отграничения между алгоритмами как идеями и алгоритмами как процессами»9.
4
5
6
7
8
9
Fatourechi M. How machine learning will fuel huge innovation over the next 5 years //
URL: http://venturebeat.com/2015/02/28/how-machine-learning-will-fuel-huge-innovation-over-the-next-5-years/ (дата обращения: 11.12.2015).
Swinson J. Copyright or patent or both: an algorithmic approach to computer software
protection // Harvard Journal of Law and Technology. Volume 5. Number 1. 1991. P. 146.
Swinson J. Op. cit. P. 148.
Swinson J. Op. cit. P. 149.
Microsoft Corp. v. AT&T Corp., 550 U.S. 437, 449 (2007).
Swinson J. Op. cit. P. 156.
195
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Европейский подход основан на Директиве «О правовой охране компьютерных программ», подтвердившей нормы Бернской конвенции. Компьютерной программе предоставляется авторская защита как результата
мыслительной деятельности, но «идеи и принципы, лежащие в основе любой части компьютерной программы, в том числе составляющие ее интерфейсы, не охраняются авторским правом»10.
В соответствии с п. 1 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации к объектам авторского права относятся программы для ЭВМ, куда
включаются операционные системы и программные комплексы.
Национальные терминологические расхождения не препятствуют
формированию единого законодательного подхода о приоритете авторского права для осуществления правовой охраны софтверных технологий.
Однако установленный запрет выдачи патентов на алгоритмы не влияет
на их растущее количество, в том числе в сфере машинного обучения. Компания Google летом 2015 года подала шесть заявок на патенты в области
искусственного интеллекта и нейронных сетей. Один из патентов касается
метода дропаут11 — алгоритма, задача которого обучить нейронную сеть
обработке данных. Не менее важный патент может быть получен компанией Google на Q-обучение12, также являющегося алгоритмом. Выдача этих
патентов приведет к монополизации IT-гигантом наиболее перспективной отрасли всей индустрии.
При сложившихся обстоятельствах момент для преобразования сложившейся практики может быть уже упущен и для российских компаний.
Рынок софтверных технологий формируется под влиянием запатентованных алгоритмов, обеспечивающих микромонополии на их дальнейшую
разработку сторонними лицами. Таким образом, алгоритмы машинного
обучения, признаваясь де-юре непатентоспособными, де-факто являются
допустимыми объектами софтверного патентования в условиях терминологической неопределенности.
10
11
196
12
Директива 2009/24/ЕС Европейского парламента и совета от 23 апреля 2009 года
о правовой охране компьютерных программ // Официальный журнал L111,
05/05/2009. C. 0016-0022.
Why Google’s new patent applications are alarming // URL: https://www.reddit.com/r/
MachineLearning/comments/3cbui2/why_googles_new_patent_applications_are_
alarming/ (дата обращения: 11.12.2015).
Why Google’s new patent applications are alarming.
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Рыбальченко Ю. Н. Некоторые аспекты защиты патентных прав
Рыбальченко Ю. Н.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЗАЩИТЫ ПАТЕНТНЫХ ПРАВ
Аннотация. В данной статье проанализированы характерные особенности
защиты прав на изобретение (на примере судебной практики). Выявлены
определенные особенности на основании анализа судебной практики, использована научная литература для толкования основных понятий. Проанализирована ответственность за нарушение патентных прав и ее специфика.
Ключевые слова: права на изобретение, патентные права, патентообладатель, зависимое изобретение.
Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации определены в разделе VII Гражданского кодекса РФ. Патентное право регламентируется главой 72 ГК РФ.
Автором результата интеллектуальной деятельности признается гражданин, творческим трудом которого создан такой результат
(ст. 1228 ГК РФ). Авторство изобретения удостоверяется патентом.
Патентообладателю принадлежит исключительное право использования изобретения, полезной модели или промышленного образца в соответствии со статьей 1229 ГК РФ.
Так, Мельников П. Э. обратился с заявлением в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга о запрете ООО «МЕТЕР» в отношении изделия счетчика МЕТЕР СВ-15И осуществлять его реализацию на территории Российской Федерации, изготавливать, хранить, рекламировать и иным образом
вводить его в гражданский оборот на территории Российской Федерации.
В процессе судебного заседания суд установил:
Мельников П. Э. является патентообладателем патента на изобретение
№ 2504738 «Счетный блок водосчетчика». Изобретение зарегистрировано
в Государственном реестре изобретений Российской Федерации 20.01.2014,
срок действия патента истекает 10.08.2032. Поскольку материалами дела
подтверждается нарушение ответчиком исключительных прав истца на результаты интеллектуальной деятельности, исковые требования на основании статьи 1229, пункта 1 статьи 1252, статьи 1346, пункта 2 статьи 1354,
пунктов 1, 2, 3 статьи 1358 ГК РФ подлежат удовлетворению1.
Любое изобретение либо открытие в научно-технической сфере является результатом деятельности, которую создает человек. Тернистый путь
к конечному результату изобретаемого продукта в аллегорической форме представляет А. А. Пиленко, известный русский правовед. Рассуждая
1
РосПравосудие. Судебная практика по статье 1354 ГК РФ // URL: https://
rospravosudie.com/court-as-sankt-peterburga-i-leningradskoj-oblasti-s/judgeyacenko-oksana-vladimirovna-s/act-320216432/ .
197
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
о понятии изобретения, он сравнивает его с игрой в шахматы как наиболее
яркий пример процесса создания идеи. «Шахматная игра представляет из
себя совокупность точных правил, дозволяющих так расположить фигуры
на доске, что “мат королю” будет достижим в определенное число ходов..»2
Патентные права обладают определенными особенностями защиты.
Например, охрана прав на интеллектуальную собственность осуществляется со стороны государства в виде предоставления исключительного права. Если сравнивать товар и интеллектуальную собственность, то второе
является менее защищенным объектом гражданского права. Как только
результаты интеллектуальной деятельности становятся известны широкому кругу лиц, без государственной охраны завладеть ими может каждый.
Специфика исключительных прав такова, что ответственность за нарушение патента (контрафакцию) наступает только за те правонарушения, которые непосредственно указаны в патентном законодательстве.
Такой подход сложился исторически, так как на первом этапе развития
патентного законодательства главенствующую роль играла уголовная ответственность за нарушение патента, которая исключает примерный или
открытый перечень преступных деяний.
В настоящее время акценты сменились, на первый план вышла гражданско-правовая ответственность, которая в ряде стран является единственным видом ответственности за нарушение патента. Однако традиционный подход к формулировке перечней контрафактных действий остался
прежним — такие перечни закрепляются в патентном законодательстве
как исчерпывающие или закрытые.
Пунктом 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также
о незаконном использовании товарного знака» отмечено, что следует также считать незаконным использование изобретения, полезной модели
или промышленного образца без согласия хотя бы одного из патентообладателей, поскольку порядок использования указанных объектов может
определяться договором между обладателями патента.
Вполне очевидно, что указанный случай является примером договорной ответственности, в соответствии с которой на виновную сторону могут
возлагаться меры гражданско-правовой, а не уголовной ответственности3.
Вместе с тем промышленный образец изобретения признается использованным в изделии, если это изделие содержит все существенные
признаки промышленного образца или совокупность признаков, производящую на информированного потребителя такое же общее впечатление,
какое производит запатентованный промышленный образец, при условии, что изделия имеют сходное назначение.
2
198
Пиленко А. А. Право изобретателя. М. : Статут, 2001. С. 159 (Серия «Классика русской
цивилистики»).
Комментарий к части 4 Гражданского кодекса РФ. Статья 1358. Исключительное
право на изобретение, полезную модель или промышленный образец // URL:
http://msk-gid.ru/docs/show/5272.html.
3
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Рыбальченко Ю. Н. Некоторые аспекты защиты патентных прав
В случае, когда изобретение, полезная модель, промышленный образец, использование которых в продукте или способе невозможно без использования охраняемых патентом и имеющих более ранний приоритет
другого изобретения, другой полезной модели или другого промышленного образца, законодатель вводит такое понятие, как «зависимое изобретение», «зависимая полезная модель», «зависимый промышленный образ»
(ст. 1358.1 ГК РФ)4.
Изобретение или полезная модель, относящиеся к продукту или способу, также являются зависимыми, если формула такого изобретения или
такой полезной модели отличается от формулы другого запатентованного
изобретения или другой запатентованной полезной модели, имеющих более ранний приоритет только назначением продукта или способа.
Изобретение, полезная модель или промышленный образец не могут
быть использованы без разрешения обладателя патента на другое изобретение, другую полезную модель или другой промышленный образец, по
отношению к которым они являются зависимыми.
Вместе с тем не являются нарушением исключительного права на
изобретение, полезную модель или промышленный образец применение
продукта, в котором использованы изобретение или полезная модель,
и применение изделия, в котором использован промышленный образец,
в конструкции, во вспомогательном оборудовании либо при эксплуатации
технических изделий. Такое действие не признается нарушением исключительного права патентообладателя.
Одним из примеров непризнания нарушения исключительного права
патентообладателя может послужить дело, рассмотренное в Арбитражном
суде Приморского края о взыскании с ответчика суммы убытков от использования отдельной детали (кольцевой проточки), являющейся составной
частью изобретения истца — отбойных молотков. Судебная коллегия не
усмотрела проточки на спорной полезной модели. В этой связи, поскольку один из признаков формулы полезной модели отсутствует, нарушения
патента не имеется.
Специфика защиты патентных прав состоит в возможности применения не только судебной, но и административной формы защиты гражданских прав.
Гражданский кодекс РФ, часть 4.
4
199
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Шатайлюк Е. Е.,
студент,
МГИМО(У) МИД России
ПАТЕНТНЫЙ ТРОЛЛИНГ:
МЕХАНИЗМЫ БОРЬБЫ В РОССИИ И США
Аннотация. В настоящей статье освещаются характерные признаки патентного троллинга, отрасли и сфера его распространения, а также рассматриваются возможные механизмы борьбы с данным явлением в двух разных
юрисдикциях — в России и США. Интересным представляется то, что эти
государства, принадлежа к разным правовым семьям — континентальной
и семье общего права, используют для борьбы с патентным троллингом механизмы, являющиеся характерными для ликвидации правовых пробелов
в другой. Например, на уровне штатов лакуны в праве восполняются принятием новых законов (Patent Troll Prevention Acts), запрещающих недобросовестные иски, в то время как суды в настоящее время в некотором роде
ушли в тень. Иначе обстоит дело в России. Применив новый юридический
инструмент (экспертное заключение Уполномоченного при Президенте РФ
по защите прав предпринимателей) в случае обращения тролля с необоснованным иском, суды дают новую трактовку материальному праву. В статье
также сделано предложение по более совершенному разрешению споров
с патентными троллями. В целом целью работы было исследовать и оценить наиболее эффективные средства в борьбе с патентным троллингом.
Ключевые слова: патент, патентный тролль, борьба с троллями, недобросовестные иски о нарушении патентных прав.
Abstract. The present article is concerned with the characteristic features of patent
trolls, the scope of the patent troll problem and the fight against patent assertion
entities in two different jurisdictions, in Russia (Roman law) and in the USA (common
law system). The interesting point is that these systems have been following trend
of each other in two last years. States correct legal deficiencies by enacting patent
troll legislation (e.g. prohibit bad faith assertions of patent infringement from
being made), as well as courts ( in terms of four-level test, compulsory license etc.).
A different practice has been developed in Russia. Courts give new treatment to
substantial law, applying new legal instrument in case of frivolous patent suits, such
as legal opinion of business ombudsman. In the article is made a proposal for judicial
practice improvement. The aim of this work as whole was to examine, to assess and
to judge the most and more powerful tools in the fight against patent trolls.
Keywordsю. Patent, patent troll, anti-patent trolling law, bad faith assertions
of patent infringement.
200
XXI век. Время ускоренного развития инноваций и регистрации прав
на те объекты, в которых они воплощаются: изобретения, полезные модели
и промышленные образцы. Только в России в день регистрируется более
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Шатайлюк Е. Е. Патентный троллинг: механизмы борьбы в России и США
130 патентов1. Патентные права, с одной стороны, — средство конкурентной борьбы на рынке, а с другой — инструмент патентного рейдерства.
Уже на рубеже XVII—XVIII вв. в США активно патентовались различные объекты сельскохозяйственного значения2, но что примечательно, патентообладателями становились отнюдь не изобретатели, которые в силу
дешевизны таких товаров отказывались от использования своих разработок. Это и вызвало к жизни особые компании, занимающиеся накоплением
патентного потенциала путем приобретения и регистрации новых патентов. Так появились «патентные тролли».
Что отличает эти компании от других? То, что патентные тролли приобретают патенты отнюдь не с намерением что-либо производить или
развивать новые продукты. Так, число патентов, которыми владеет компания Intellectual Ventures на данный момент, сравнимо с достижениями
Motorola Mobility (17 000 патентов). Приобретая патенты, тролль предпринимает далее действия, следствием которых должно явиться заключение
лицензионных договоров с другими фирмами, что позволяет таким образом генерировать прибыль из располагаемых троллем патентов.
Часто компании, выступающие в качестве патентных троллей, предъявляют иски в суд, как только возникает угроза нарушения их патентных
прав. Так скупка и регистрация патентов и подача исков в защиту патентных прав ставится на конвейерную основу. Небольшие предприятия часто
отказываются от ведения судебных разбирательств по причине высоких
затрат на ведение судебных тяжб (особенно в США).
Стоит заметить, что патентные дилеры часто приобретают патенты,
которые с точки зрения их инновативной ценности невысоко котируются экспертами (мелкие особенности известных технологий). В подобных
случаях особенно высок риск нарушения прав патентообладателя, так как
многие фирмы используют разработку, защищенную патентом, возможно,
даже не подозревая, что нарушают тем самым чьи-либо права, что как раз
и позволяет патентным троллям требовать выкупа. Помимо приобретения готовых патентов патентные рейдеры иногда используют иные методы: подбирают жертву и патентуют технические решения, реализуемые ее
в конечном продукте.
Законодательство и судебная практика многих стран на протяжении
многих лет, сталкиваясь с атаками патентных троллей, разрабатывают
механизмы для их отражения. Мы рассмотрим достижения той правовой
системы, в которой зародился патентный троллинг как явление (США),
и сравним с российской, как более близкой нам.
Пункт 1 разд. 8 ст. 1 Конституции США закрепляет за изобретателями исключительные права на их открытия на ограниченный срок. В судах
устанавливается практика выдачи судебного запрета на использование
ОИС в случае нарушения патента. И только в 19843 намечается некоторое
1
2
3
URL: http://www.rupto.ru/about/reports/2014pril#1.
Ворожевич А. С. Патентный троллинг // Закон. 2013. № 9.
Roche Products v. Bolar Pharmaceutical, 733 F.2d 858 (Fed. Cir. 1984).
201
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
уклонение от такой практики, пусть и обусловленное спецификой дела
(ответчик не использовал ОИС в коммерческом обороте, а лишь проводил
эксперименты). Вместо судебного запрета истцу предлагается в качестве
средства правовой защиты вчинить иск о возмещении ущерба.
В 2006 году в основу разграничения случаев добросовестной защиты
исключительных прав и патентного троллинга был положен четырехуровневый тест4, при удовлетворении всех ступеней которого стало бы возможным наложение постоянного судебного запрета (permanent injunctive relief). Судебная практика демонстрирует, что отказ в наложении судебного
запрета встречается в 30 % случаев патентных споров. Так как американский Закон о патентах не содержит положений о принудительных лицензиях, то отказывая в наложении запрета, суд создает право ответчика на
предоставление ему своего рода принудительной лицензии. В сравнении
с США, ГК РФ содержит правила предоставления принудительной лицензии, что позволяет избежать вышеобозначенной проблемы.
С мая 2013 (штат Вермонт) война против патентного троллинга
в США была объявлена не только на уровне прецедентного права, но и на
уровне законотворческого процесса. Высказывались предложения по увеличению размера периодических пошлин за поддержание патента в силе,
что имеет ряд негативных последствий: удорожание разработки инноваций и наложение дополнительного бремени на отрасли, не подверженные
атакам троллей5.
По данным на 11 декабря 2015 года, круг штатов, принявших законодательные акты (Patent Troll Prevention Acts), призванные ограничить
подачу необоснованных исков патентными троллями, расширился до
27, за счет присоединения к борьбе против троллей Флориды, Техаса, Вашингтона и др.6 В данных актах содержатся сходные правила (factors for
finding «bad faith» patent infringement), позволяющие относить то или иное
лицо к патентным троллям, например, лицо, подающее иск, не определило те конкретные области, в которых продукция, услуги или технологии
ответчика оказываются в рамках патента истца. Также в Актах имеются
положения, защищающие добросовестных правообладателей, в частности, внесение истцом судебного залога по ходатайству ответчика, если суд
обоснованно придет к выводу, что есть вероятность (reasonably likelihood)
того, что иск вчиняется патентным троллем. Во Флориде размер подобного судебного залога может составлять $ 250 000. Там же ответчиком
может быть подан встречный иск (counterclaim), и в случае решения дела
в его пользу на недобросовестно действовавшее лицо может быть возложена обязанность выплатить штрафную неустойку (punitive damages),
в которую включаются все расходы лица на судебную тяжбу, в том числе
затраты на защитника, в размере до $ 50 000 или в трехкратном размере
eBay Inc. v. MercExchange, L. L.C., 547 U. S. 388 (2006).
URL: http://www.ncsl.org/research/financial-services-and-commerce/2015-patent-trolling-legislation.aspx.
4
5
202
6
Magliocca G. Blackberries and Barnyards: Patent Trolls and the Perils of Innovation //
Notre Dame Law Review. June 2007. P. 28–29.
ПРАКТИКА ПАТЕНТОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЕ ИННОВАЦИЙ:
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Шатайлюк Е. Е. Патентный троллинг: механизмы борьбы в России и США
всех понесенных расходов и убытков, в зависимости оттого, какая сумма
окажется выше7.
Обратившись к российской действительности, можно констатировать, что сегодняшнее гражданское и гражданско-процессуальное законодательство уже содержит достаточный инструментарий борьбы с патентными троллями (ст. 12 ГК РФ). Это может быть как возмещение убытков,
так и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его
нарушения (как в США). Статья 10 о пределах защиты нарушенных прав
и запрете шиканы могла бы быть уточнена и разъяснена в постановлении Пленума ВС РФ применительно к специфике патентных споров. Поскольку защита своих прав в судах в РФ дело не столь дорогостоящее, как в
США, то существует меньше соблазнов пойти на сделку с троллем, а значит
требуются положения, защищающие добросовестно действующую сторону. Особенно примечательно судебное дело, рассмотренное Люблинским
городским судом 31.08.2015. На компании «Ригла» и «Аптечная сеть Оз»
было заведено дело об административном нарушении по ст. 7.12 КоАП РФ
«Нарушение авторских и патентных прав», потерпевшим выступал Максимов А.И., который зарегистрировал в качестве патента ряд общеиспользуемых предметов. «Дверь», «обложка для книги» и, в частности, «держатель
для метки циферблата настенных стрелочных часов», воспроизводимого
на упаковках большого списка лекарств. Уполномоченный при Президенте
РФ по защите прав предпринимателей выступил в данном деле третьим
лицом, назначив своим представителем омбудсмена по интеллектуальной
собственности Семенова А. В., который дал экспертное заключение о неправомерности претензий Максимова А. И. Дело было прекращено, а после апелляции в Мосгорсуд постановление оставлено без изменений8. Так
в российской практике появился новый инструмент, неизвестный США,
позволяющий успешно отражать атаки патентных троллей.
7
8
Florida’s HB 439 ; 6/2/2015.
URL: http://ombudsmanbiz.ru/2015/10/patentnyj-troll-ostalsya-ni-s-chem/.
203
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Гильманова А. А.,
студентка,
Уральский государственный
юридический университет
СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ТОВАРНОГО ЗНАКА
ИНЫМ ЛИЦОМ НА ОСНОВАНИИ ЛИЦЕНЗИОННОГО ДОГОВОРА
И «ПОД КОНТРОЛЕМ ПРАВООБЛАДАТЕЛЯ»
Аннотация. Товарный знак живет «в движении», то есть он существует,
пока используется. И, как следствие этому при условии трехлетнего неиспользования товарного знака, имеется возможность досрочного прекращения его правовой охраны.
Ключевые слова: товарный знак, исключительное право, лицензионный
договор, под контролем правообладателя, воля правообладателя.
Abstract. Trade mark lives in “motion”, it means that it exists while it is used. And
as a result if the trade mark is not used during 3 years there is an opportunity to
get over legal protection anticipatorily.
Keywords. Trademark, exclusive right, license contract, under possessor’s of right
control.
На сегодняшний день одним из показателей развитости государства
в экономическом плане рассматриваются интенсивность использования результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним
средств индивидуализации в гражданском обороте как инструментов
создания добавленной стоимости. Данная тенденция наблюдается и в РФ,
правда, преимущественно в сфере товарных знаков1. Товарный знак в условиях рыночной экономики служит эффективным средством добросовестной конкуренции. Товарные знаки помогают потребителям ориентироваться в однородных товарах различных производителей, приобретать
204
1
По самым различным причинам активность в сфере промышленной собственности по сравнению с прочими правопорядками является достаточно низкой.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Гильманова А. А. Соотношение между использованием товарного знака иным лицом на основании лицензионного договора
наиболее качественные товары2. Товарный знак является одним из наиболее востребованных объектов интеллектуальной собственности, поскольку его охрана наиболее протяженная во времени, а также в связи с тем, что
он, в отличие от прочих объектов т.н. интеллектуальной собственности,
позволяет в отсутствие интеллектуальных усилий за счет организационных мероприятий получать значительную выгоду.
Товарный знак живет «в движении», то есть он существует, пока используется. И, как следствие этому, при условии трехлетнего неиспользования товарного знака имеется возможность досрочного прекращения его
правовой охраны. Среди таких оснований прекращения есть обоснованные,
то есть ситуации, при которых товарные знаки не используются, а есть случаи неочевидные. Одно из таких неочевидных оснований — использование
товарного знака «под контролем правообладателя». Товарные знаки изначально предназначены для использования. Существо исключительного
права на товарный знак, в отличие от прочих прав абсолютного типа, предполагает его реализацию, и в качестве последствий пассивного поведения
правообладателя в соответствии со ст. 1486 ГК РФ предусматривает прекращение правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования.
В указанном контексте представляется актуальным разрешение вопроса
о характере такого неиспользования или же его антипода — использования, которое может как иметь внешнюю форму выражения (на основании
лицензионного или иного договора), так и не иметь таковой.
До принятия части IV ГК РФ действовал Закон РФ от 23.09.1992 № 98ФЗ о «Товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (утратил силу с 1 января 2008 г. в связи с принятием Федерального закона от 18.12.2006 № 231-ФЗ), согласно положениям
которого иное лицо могло использовать товарный знак только на основании лицензионного договора3. В проекте статьи 1486 ГК РФ также предусматривался только лицензионный договор, однако позже в Комитет ГД
РФ было направлено предложение по расширению данного перечня. И за
основу решили взять формулировку из Соглашения по торговым аспектам
интеллектуальных прав собственности (Соглашение ТРИПС), а именно «использование товарного знака другим лицом под контролем владельца».
Любопытно, что в первоначальной редакции в тексте Соглашения ТРИПС
использовался термин «с согласия» правообладателя, который впоследствии заменили на «под контролем» правообладателя, что соответствует
правовой практике США, в которой контроль выражается, прежде всего,
в осуществляемом контроле за качеством производимого товара третьим
лицом, как правило, на основании лицензионного договора.
2
3
См.: Зенин И. А. Право интеллектуальной собственности. 8-е изд. М. : Юрайт, 2013.
С. 297.
См.: ст. 26 Федерального закона № 98-ФЗ: «Право на использование товарного знака может быть предоставлено правообладателем (лицензиаром) другому
юридическому лицу или осуществляющему предпринимательскую деятельность
физическому лицу (лицензиату) по лицензионному договору в отношении всех
или части товаров, для которых он зарегистрирован».
205
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
206
По смыслу п. 2 ст. 1486 ГК РФ, возможны 2 сюжета использования товарного знака иным лицом: 1) по договору — и здесь использование имеет
внешнюю форму, при этом неважно, какой договор заключен, лицензионный или иной, и 2) при отсутствии договора, однако, в этом случае подразумеваются фактические отношения, фактическое использование. Однако
при этом при использовании товарного знака под контролем правообладателя подразумевается его воля. Причем воля может быть выражена путем
заключения любого договора, не только лицензионного, например договора подряда. Вместе с тем воля правообладателя может быть установлена
и без указания в договоре.
Если предположить, что ст. 1486 ГК РФ не будет регулировать случаи
фактического использования, а будет регламентироваться только договорное использование, то будут исключаться ситуации, когда договора как
такового нет, а контроль за использованием товарного знака осуществляется, например при корпоративном контроле (достаточно часто организации, образующие вертикально интегрированную структуру, используют
один товарный знак, при этом представляется, что имеет место заключение лицензионного договора).
Согласно п. 2 ст. 1486 ГК РФ установление только воли правообладателя на использование товарного знака третьим лицом будет явно недостаточно. Должно быть доказано фактическое использование товарного
знака третьим лицом, то есть использование товарного знака — это прежде всего фактическое состояние. Неважно, был ли заключен какой-либо
договор, либо имело место бездоговорное регулирование, если происходит извлечение полезных свойств, получение прибыли правообладателем, идет речь об использовании товарного знака под контролем правообладателя.
Изложенные обстоятельства позволяют сделать ряд выводов.
Во-первых, представляется, что в значительной степени дискуссия
вокруг понятия «с использованием или под контролем» в контексте стран
общего права или континентальной системы права одним из своих источников имеет различное представление о сущности договора, в странах общего права договор — это то, о чем есть договоренность, внешняя форма
выражения является второстепенным признаком, при этом «использование под контролем» в значительной степени по своему содержанию ближе
к категории «по соглашению».
Во-вторых, все же законодатель использует формулировку «под контролем», а не «с согласия» правообладателя, подразумевая тем самым осуществление какого-либо контроля со стороны правообладателя, вопрос
только какого именно. Л. А. Новоселова высказала предположение на этот
счет, согласно которому нельзя приравнивать положения п. 2 ст. 1486 ГК
РФ и п. 2 ст. 19 Соглашения ТРИПС, даже несмотря на схожесть формулировки, поскольку у них объективно разное содержание. Главное в российском
регулировании — наличие согласия правообладателя как в договорном,
так и бездоговорном использовании. Поэтому речь может идти о «контроле воли», а контролирует ли правообладателя качество товара — вопрос,
выходящий за предмет регулирования п. 2 ст. 1486 ГК РФ.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Гильманова А. А. Соотношение между использованием товарного знака иным лицом на основании лицензионного договора
И, наконец, товарные знаки должны фактически использоваться,
необходимо стремиться к исчезновению «неработающих» товарных знаков. При этом наличие лицензионного договора создает опровержимую
презумпцию использования товарного знака, ведь заключение договора
(лицензионного или иного) напрямую не свидетельствует об использовании товарного знака по прямому назначению, если нет фактического
использования товарного знака иным лицом. Поэтому на практике чаще
встречаются случаи бездоговорного использования товарного знака
иным лицом «под контролем правообладателя», при этом под контролем
понимается — контроль его воли.
207
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Першонкова М. С.,
студентка,
Московский юридический университет
имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
НЕЗАКОННОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТОВАРНОГО ЗНАКА.
ЗОЛОТОЕ «ПРАВИЛО ТРЕУГОЛЬНИКА»
Аннотация. В условиях активного развития экономики имеют место случаи незаконного использования товарных знаков, что является прямым нарушением исключительного права правообладателя. Защита данного права
производится в судебном, административном порядке, а также посредством
самозащиты. Охрана знаков осуществляется на основе специальных законов о товарных знаках конкретного государства, но ввиду наличия пробелов в национальном законодательстве суды, а также уполномоченные на
то государственные органы при разрешении споров прибегают к использованию международных соглашений и международной судебной практике.
Так, статья посвящена сформировавшемуся в судебной практике золотому
«правилу треугольника», которое предупреждает столкновение средств индивидуализации и определяет наличие нарушения исключительных прав.
В ней подробно раскрываются критерии (составляющие данного «треугольника»), позволяющие различить тот или иной товарный знак, а также приведены различные примеры из судебной практики, которые помогают наиболее полно раскрыть их смысл.
Ключевые слова: товарный знак, защита нарушенных прав товарного знака, «правило треугольника», различительная способность знака правообладателя с более ранним приоритетом, сходство противопоставляемых знаков, оценка однородности обозначенных знаком товаров и услуг.
208
Abstract. There are cases of illegal use of trademarks in the conditions of active
development of the economy, which is a direct violation of the exclusive right of the
copyright holder. Protection of this right is realized by judicial, administrative
proceedings, and also by self-defense. Protection of trademarks is based on the
special laws of a particular state about the trademarks, but because of gaps in
national law courts and authorized state bodies in the resolution of disputes
resort to the use of international agreements and international judicial practice.
Thus, the article is devoted to the golden «triangle rule» formed in judicial practice
which prevents a collision of means of individualization and determines the
existence of a violation of exclusive rights. It details the criteria (components of
the «triangle»), allowing to distinguish a particular trademark and also various
examples of judicial practice that help reveal their meaning more fully.
Keywords. Trademark; protection of infringed rights of a trademark; «rule
of triangle»; distinctiveness of the sign of the right holder with an earlier priority;
the similarity of the opposing signs; evaluation of the homogeneity of the marked
goods and service.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Першонкова М. С. Незаконное использование товарного знака. Золотое «правило треугольника»
Неотъемлемым элементом рыночной экономики являются средства
индивидуализации товаров и услуг. Среди них действующее законодательство выделяет такую разновидность, как товарный знак, используемый
для индивидуализации товара и его производителя. Товарный знак, который представляет собой некую гарантию качества товара предприятия,
идентифицирующего себя через данное обозначение, служит средством
привлечения внимания покупателей к маркируемым товарам, тем самым
формируя потребительский спрос.
Нередко встречается как ненамеренное нарушение исключительных
прав правообладателей, а именно использование сходных товарных знаков ввиду ограниченности обозначений, так и сознательное их нарушение
с целью «паразитировать» на своем конкуренте, используя однородные товарные знаки, дабы переманить покупателей, полагающих, что определенный товарный знак принадлежит одному предприятию, и использовать
уже закрепленный авторитет общественно признанных брендов. В данном
случае мы можем увидеть пример недобросовестной конкуренции. Таким
образом, возникает потребность в эффективном правовом механизме, обеспечивающим должную индивидуализацию товаров и правовую охрану
товарного знака, которая недостаточно урегулирована на национальном
уровне, поэтому суды при разрешении подобных споров нередко прибегают к международным соглашениям и международной практике.
Так, Мадридское соглашение о международной регистрации знаков
1891 г. предусматривает процедуру подачи и экспертизы заявок на международный товарный знак.
Особое внимание стоит уделить Ниццкому соглашению о международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков 1957 г.,
которое устанавливает единую классификацию товаров и услуг для регистрации знаков. Например, класс 03 включает в себя препараты для отбеливания и прочие вещества для стирки; препараты для чистки, полирования, обезжиривания и абразивной обработки; мыла и т.д.
Нарушением исключительного права (возможность использовать
товарный знак на монопольных началах) правообладателя (незаконным
использованием товарного знака) признается использование без его разрешения в гражданском обороте на территории Российской Федерации
товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения
в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров1.
Для защиты нарушенных прав владельца товарного знака требуется
всестороннее рассмотрение обстоятельств при разрешении конкретного
дела. В международной судебной практике сформировалось так называемое золотое «правило треугольника», представляющее критерии для различения того или иного товарного знака, которые позволяют избежать
его смешения с другими знаками и исключить недобросовестную конку
1
Закон РФ от 23.09.1992 № 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (утратил силу) // Российская газета.
№ 228. 17.10.1992.
209
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
ренцию. Уникальность данного правила состоит в том, что оно помогает
в разрешении большинства споров, касающихся столкновения средств индивидуализации.
В Российской Федерации данные критерии закреплены постановлениями Президиума ВАС РФ от 18.07.2006 № 2979/06 и № 3691/06. Угроза
смешения товарных знаков имеет место, когда в наличии есть все три составляющие «треугольника», а именно:
1) различительная способность знака правообладателя с более ранним
приоритетом;
2) сходство противопоставляемых знаков;
3) оценка однородности обозначенных знаком товаров и услуг.
Следует подробно остановится на каждом критерии.
1.
Различительная способность правообладателя с более ранним
приоритетом
Ввиду того, что главная функция товарного знака — индивидуализация товара и его производителя, одним из его важнейших признаков является оригинальность его обозначения, которая зависит от вида средства
индивидуализации (товарный знак, фирменное наименование, коммерческое обозначение) и от характеристик обозначения (изобразительное, словесное, комбинированное и др.). Так, неоригинальными признаются слова
и изображения, лишенные каких-либо отличительных черт или выразительности, ставшими обычными для повседневного обихода. Товарными
знаками также не могут быть ложные обозначения, способные вводить
в заблуждение относительно места происхождения товара, его качества.
Избежать такого сходства можно, используя вымышленные слова.
Так, товарный знак для мороженого «Мальвина» имеет низкую различительную способность, поэтому потребитель может различить товары
разных компаний лишь по их упаковке, а компания, зарегистрировавшая
данное обозначение, не может рассчитывать на обладание широкой монополией на его использование2.
Более ранний приоритет правообладателя означает преимущество
его товарного знака перед другими обозначениями, зарегистрированными позже. Как правило, он устанавливается по дате подачи заявки на регистрацию.
2.
210
Сходство противопоставляемых знаков
Данный критерий предполагает их тождественность (совпадение
обозначений во всех элементах) или сходство до степени смешения (ассоциация товарных знаков между собой, несмотря на отдельные отличия).
Данные элементы зависят от вида товарного знака (словесный, изобрази
2
Постановление Президиума ВАС РФ от 25.03.08 № 16744/07.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Першонкова М. С. Незаконное использование товарного знака. Золотое «правило треугольника»
тельный, комбинированный, звуковой, голографический и т.д.), от смыслового («Гжелка/GZHELKA»3), звукового («NIVEA-LIVIA»4), визуального
(непосредственно изображение) сходства.
Исходя из вышеуказанных постановлений, можно сделать вывод, что
во внимание принимаются также число слогов, количество гласных и согласных букв, а также их расположение в обозначении, шрифт (прописные
или заглавные буквы, курсив или нет и т.д.), доминирующие элементы
и другое.
(Товарный знак по свидетельству № 219657 представляет собой словесное обозначение «PENOPLEX», выполненное стандартным шрифтом заглавными буквами латинского алфавита5.)
Для установления сходства между отдельными товарными знаками
нередко проводятся социологические опросы, данные которых помогают
суду принять правильное решение. Как правило, ставится вопрос о том,
принадлежат ли товарные знаки одному производителю или нет. Невозможность отличить товарные знаки конкурентов значительно влияет на
продвижение товара на определенном сегменте рынка. Данный метод особенно влияет на недопущение недобросовестной конкуренции.
(Сходство до степени смешения упаковки кондитерских изделий двух
компаний, производящих конфеты, подтверждалось исследованием, проведенным Учреждением Российской академии наук Институтом социологии РАН в Москве, согласно которому 89 % опрошенных смешивают данные обозначения (л.д. 42 том № 1)6.)
3.
Оценка однородности обозначенных знаком товаров и услуг
Под однородностью понимается возможность возникновения у потребителя представления о принадлежности товаров (услуг) одному производителю, а также предназначение продукции для одних и тех же покупателей. Показателями, по которым проводится оценка однородности,
являются принадлежность к определенной группе (например, к одному
роду принадлежат шкуры животных; хлысты, кнуты, конская сбруя и шорные изделия), назначение товаров, вид материала, из которого они изготовлены, круг потребителей, вид деятельности, в котором используется
товар. При определении класса используется вышеуказанное Ниццкое соглашение. Стоит также отметить, что товары могут быть не одного рода
(класса), но тем не менее ассоциироваться друг с другом и иметь один круг
потребителей.
Постановление Президиума ВАС РФ от 09.10.07 № 15006/06.
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.09.2010
№ 09АП-14784/2010.
3
4
5
6
Постановление Президиума ВАС РФ от 18.07.06 № 3691/06.
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.02.2010 № 09АП25774/2009-АК.
211
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Так, общество «Вена», выпускавшее пиво «Невское» (класс 32 МКТУ),
подало иск на общество «Блэк Джек-1», занимавшееся выпуском закусок к
пиву «AMRO Невское» (класс 42 МКТУ)7. Суд, несмотря на принадлежность
товаров к разным классам, признал их однородными, так как они имеют
один круг потребителей — потребителей пива и, как правило, продаются
вместе.
Итак, подводя итоги, стоит отметить, что ввиду развития рыночной
экономики нередки случаи нарушения исключительных прав правообладателя на товарный знак, как намеренные, так и непредумышленные.
Формируются новые подходы к разрешению подобных споров с использованием общепризнанных международных стандартов. Так, в судебной
практике РФ закрепилось «правило треугольника», предлагающее проанализировать три критерия товарных знаков, а именно, различительную
способность знака правообладателя с более ранним приоритетом; сходство противопоставляемых знаков; оценку однородности обозначенных
знаком товаров и услуг. Данное правило направлено на всестороннее изучение обстоятельств дела и применимо в большинстве случаев.
212
7
Постановление Президиума ВАС РФ от 18.07.2006 № 2979/06.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Прокопчук Е. В. Актуальные проблемы товарных знаков, зарегистрированных в Крыму
Прокопчук Е. В.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Актуальные проблемы товарных знаков,
зарегистрированных в Крыму
Аннотация. В настоящей статье будет исследован один из аспектов применения законодательства о товарных знаках — действие исключительного
права на товарный знак на территории РФ. Проблема выбрана не случайно — больше года назад в состав территории РФ вошли два новых субъекта:
республика Крым и город федерального значения Севастополь.
В связи с присоединением новых субъектов появился ряд вопросов, связанных с признанием исключительных прав, зарегистрированных на Украине.
Во-первых, как бывшим украинским правообладателям сохранить свое право на зарегистрированный товарный знак, во-вторых, будет ли Российская
Федерация признавать исключительные права крымчан в неизменном виде
или проводить регистрацию заново, в-третьих, каким должно быть нормативное оформление данного процесса?
Для ответа на поставленные вопросы необходимо будет обратиться к уже
существующей практике зарубежных стран, сопоставить их варианты решения с возможными действиями для нашего государства. В данной статье
также будет обращено внимание на правоприменительную практику.
Ключевые слова: товарный знак; признание товарного знака; льготная
перерегистрация; заинтересованность; действие на территории РФ; тождественный; Крым; украинские правообладатели.
Проблема признания исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности на территории государства в связи с присоединением новых территорий уже возникала в мире не раз. Ярким примером
является объединение реестров исключительных прав бывших ГДР и ФРГ.
После их воссоединения права на результаты интеллектуальной собственности и средства индивидуализации стали распространяться на всю территорию Германии, независимо от того, в какой части они были зарегистрированы. Если возникали спорные вопросы, то действовало правило —
право на товарный знак действовало там, где возникло1.
В РФ в результате присоединения новых субъектов приобрел актуальность тот же вопрос. В ходе всесторонних обсуждений предлагались
возможные варианты решения: а) обратиться к опыту Германии как ко
временной мере; б) разрешить перерегистрацию крымских товарных знаков в упрощенном порядке; в) произвести регистрацию заново.
1
Закон о распространении действия правовой охраны промышленной собственности на всю территорию Германии от 23 апреля 1992 г.
213
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Президент РФ 21.07.2014 подписал Закон № 252-ФЗ2, разрешив тем
возникшие проблемы. Исключительные права на товарные знаки, удостоверенные официальными документами Украины, признаются на территории РФ, если они действовали на момент принятия в РФ новых субъектов,
то есть на 18.03.2014. Правообладатель должен подать заявление в Роспатент, чтобы зарегистрировать свой товарный знак.
Срок, в который необходимо обратиться, первоначально был установлен до 01.01.2015, но 29.06.2015 Президент РФ подписал Закон № 189-ФЗ3
о внесении изменений в статью 13.1, продлив срок до 01.07.2016. Такое решение вполне очевидно, потому что первоначальный полугодичный срок
явно был недостаточен, чтобы правообладатели успели воспользоваться
всеми преимуществами льготной перерегистрации.
По данным отчета за 2014 год, количество обращений, поступивших
из Крымского федерального округа. равно 274. На наш взгляд, такой показатель и был отправным в решении вопроса о продлении срока, для того
чтобы «подбодрить» бывших украинских правообладателей.
Роспатент регистрирует крымские товарные знаки на льготных условиях. Основанием отказа не может быть ссылка на то, что в РФ уже охраняется схожий до степени смешения товарный знак, имеющий более ранний
приоритет и зарегистрированный на имя других лиц. В данном случае возникает вопрос, как будет решаться такая проблема, так как согласно п. 3
ст. 1484 ГК РФ5 никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения, если в результате возникнет вероятность смешения.
Если тождественный знак будет зарегистрирован, то остается открытым вопрос его будущего существования, так как и у потребителей в данном случае будут трудности при выборе товара, маркированного идентичным образом. Может быть установлено, чтобы правообладатели использовали свои товары таким образом, который бы исключал способность
введения в заблуждение.
Интересен в этом ключе пример из правоприменительной практики.
Судом по интеллектуальным правам было рассмотрено следующее дело6.
«С» (Украина) обратился с иском о признании недействительным решения
Федеральный закон от 21.07.2014 № 252-ФЗ «О внесении дополнения в Федеральный закон "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации"» // Российская газета. № 166. 25.07.2014.
2
Федеральный закон от 29.06.2015 № 189-ФЗ «О внесении изменения в статью 13.1
Федерального закона «"О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации"» // Российская газета. № 144. 03.07.2015.
3
Годовой отчет о деятельности Федеральной службы по интеллектуальной собственности в 2014 году (Раздел 1).
4
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред.
от 13.07.2015) // Российская газета. № 289. 22.12.2006.
5
214
6
Решение Суда по интеллектуальным правам от 19.05.2015 по делу № СИП1027/2014.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Прокопчук Е. В. Актуальные проблемы товарных знаков, зарегистрированных в Крыму
о предоставлении правовой охраны на территории РФ товарному знаку
«А». Истец ссылался на то, что исключительное право на спорный товарный знак у ответчика на день принятия республики Крым в РФ не действовало, потому что постановлением «Д. суда» от 11.03.2014 было признано
недействительным. Роспатент 29.07.2014 признал исключительное право
на товарный знак на территории РФ.
Для того чтобы доказать свою заинтересованность, истец указал на
наличие у него однородных товаров на территории Украины, включающих
элемент «А». Суд полагает, что такой аргумент не подтверждает заинтересованность, так как оспариваемый товарный знак действует на территории двух разных государств. Он не является международным и, следовательно, его правовая охрана не может быть распространена на территории
РФ, а заявитель не является юридическим лицом, зарегистрированным
в республике Крым.
Истец указывал также на то, что он является правообладателем товарного знака со словесным элементом «А» по свидетельству РФ, зарегистрированного для однородных товаров. Действительно, наличие товарного знака, тождественного или сходного до степени смешения с уже
зарегистрированным на территории РФ, может свидетельствовать о заинтересованности. Но суд установил, что Роспатент 30.01.2015 признал недействительным решение о предоставление правовой охраны товарному
знаку заявителя.
Юридически значимым обстоятельством являлось установление наличия или отсутствия у ответчика исключительного права на товарный
знак по свидетельству Украины. «Д. судом» от 11.03.2014 признано недействительным решение ГСИС Украины, изменения в реестр были внесены
позднее даты принятия республики Крым в состав РФ. Следовательно, на
18.03.2014 товарный знак «А» был действительным, правовая охрана была
предоставлена в соответствии с Законом № 231-ФЗ.
Данный пример свидетельствует о том, что при разрешении споров
о признании крымского товарного знака на территории РФ будут учитываться основание заинтересованности, а также факт наличия или отсутствия сходного товарного знака, уже зарегистрированного в РФ.
Обозначение считается тождественным, если оно совпадает с другим
во всех элементах. Сходство до степени смешения — ассоциация в целом,
несмотря на отдельные отличия7.
Интересен также опыт и зарубежной правоприменительной практики
относительно установления признаков тождественности товарных знаков.
Европейский суд в одном из решений указал, что старший товарный
знак должен иметь определенную, достаточную степень известности
у потребителей8. Он должен быть известным широкой общественности
7
8
Пункт 41 Правил, утвержденных Приказом Минэкономразвития России от
20.07.2015 № 482 // Официальный интернет-портал правовой информации
http://www.pravo.gov.ru, 20.08.2015.
Решение Европейского суда от 14 сентября 1999 г. по делу «Чеви» // MarkenR. 1999.
№ 11 12. С. 388.
215
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
или более узкому кругу покупателей. Нельзя требовать определенного
процентного значения, так как необходимо учитывать все существенные
обстоятельства дела, в частности, удельный вес товарного знака на рынке,
интенсивность, географическое распространение, объем капиталовложений на его продвижение.
При всесторонней оценке визуального, фонетического или семантического сходства товарных знаков следует концентрироваться на общем
впечатлении. В частности, следует учитывать отличительные и доминирующие элементы. Решающим является то, как товарный знак действует на
среднего потребителя, который воспринимает его как целое9.
Можно сделать вывод, что российская судебная практика идет по схожему пути в части определения критериев для выявления обозначений,
сходных до степени смешения со спорным товарным знаком.
Сейчас существует немало проблем в сфере применения законодательства о товарных знаках, в этой статье они были выявлены, предпринята попытка их решения, проведено сравнение с зарубежной практикой,
сделан вывод о том, что при признании товарного знака на территории
РФ основной сложностью является соблюдение исключительных прав на
товарные знаки правообладателей обеих стран.
216
9
Решение Европейского Суда от 11 ноября 1997 г. по делу «Забэль» // Mitt. 1997.
№ 12. С. 395.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Рабец А. П. О некоторых аспектах недействительности договора об отчуждении исключительного права на товарный знак
Рабец А. П.,
к. ю. н., доцент,
Юридическая школа ДВФУ
О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ДОГОВОРА
ОБ ОТЧУЖДЕНИИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА
НА ТОВАРНЫЙ ЗНАК
Аннотация. Доклад посвящен основаниям недействительности договоров
об отчуждении исключительного права на товарный знак. Дан анализ ряда
новых положений гражданского законодательства о недействительности
сделок применительно к рассматриваемым соглашениям. Выявлены особенности их реализации при заключении договоров об отчуждении исключительного права на товарный знак, являющихся причиной введения потребителей в заблуждение относительно товара или его изготовителя. В докладе рассмотрены случаи введения потребителей в заблуждение при заключении указанных договоров с учетом сложившейся судебной практики
по данной категории дел. Дана квалификация таких сделок как ничтожных
ввиду посягательства на публичные интересы. Исследованы последствия
недействительности договоров об отчуждении исключительного права на
товарный знак, вводящих в заблуждение потребителей. Сделан вывод о том,
что в условиях законодательной отмены государственной регистрации договоров об отчуждении исключительного права к правовым последствиям
заключения соглашения, вводящего в заблуждение потребителей, можно
отнести отказ Роспатента в государственной регистрации перехода исключительного права.
Ключевые слова: товарный знак; договор об отчуждении исключительного
права; недействительные сделки; правовые последствия недействительности сделки; введение потребителей в заблуждение.
Abstract. The report is devoted to the bases of invalidity of contracts on
alienation of an exclusive right to the trademark. The analysis of a number of new
provisions of the civil legislation on invalidity of transactions in relation to the
considered agreements is given. Features of their realization at the conclusion
of the contracts on alienation of an exclusive right to the trademark which are
the reason of introduction of consumers to delusion concerning goods or its
manufacturer are revealed. In the report cases of introduction of consumers to
delusion at the conclusion of the specified contracts taking into account the
developed jurisprudence on this category of affairs are considered. Qualification
of such contracts as insignificant in view of infringement of public interests is
given. Consequences of invalidity of the contracts on alienation of an exclusive
right to the trademark misleading consumers are investigated.
Keywords. Trademark; contract on alienation of an exclusive right; invalidity
of the contract; legal consequences of the invalidity of contract; introduction of
consumers to delusion.
217
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Основания недействительности (ничтожности либо оспоримости)
договора об отчуждении исключительного права на товарный знак традиционно можно разделить на общие и специальные. Общие основания,
применимые к указанному договору, закреплены в главе 9 ГК РФ «Сделки» (например, ст. ст. 170, 171, 179 и другие). В свою очередь, специальные
основания недействительности рассматриваемого соглашения зафиксированы в иных нормах гражданского законодательства. Например, согласно п. 2 статьи 1234 ГК РФ несоблюдение письменной формы договора об
отчуждении исключительного права влечет недействительность данного
договора.
В тех случаях, когда для признания сделки недействительной не установлено конкретного основания (общего или специального), применяется
правило, закрепленное в статье 168 ГК РФ «Недействительность сделки,
нарушающей требования закона или иного правового акта». Рассмотрим
подробнее указанную ситуацию применительно к рассматриваемым соглашениям.
В п. 2 статьи 1488 ГК РФ закреплено императивное правило, согласно которому отчуждение исключительного права на товарный знак по
договору не допускается, если оно может явиться причиной введения
потребителя в заблуждение относительно товара или его изготовителя.
Указанная норма под введением в заблуждение подразумевает случаи,
когда информация о товаре, содержащаяся в товарном знаке, перенесенная на нового владельца, может создать искаженное представление
о товаре или его производителе, способное повлиять на решение потребителя1.
В настоящее время перечень случаев введения потребителей в заблуждение при заключении исследуемых договоров закреплен в Административном регламенте исполнения Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам государственной
функции по регистрации договоров о предоставлении права на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки
обслуживания, охраняемые программы для ЭВМ, базы данных, топологии
интегральных микросхем, а также договоров коммерческой концессии на
использование объектов интеллектуальной собственности, охраняемых
в соответствии с патентным законодательством РФ, утвержденном приказом Министерства образования и науки РФ от 29 октября 2008 г. № 321
(далее — Административный регламент)2 и конкретизирован в пунктах
3.3.7.1—3.3.7.11 Рекомендаций по вопросам проверки договоров о распоряжении исключительным правом на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, утвержденных приказом Роспатента от 29 декабря 2009 г. № 186 (далее — Рекомендации)3.
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 6 августа 2015 года по
делу № А41-28961/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
СПС «КонсультантПлюс».
1
218
2
3
Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти.
2009. № 22.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Рабец А. П. О некоторых аспектах недействительности договора об отчуждении исключительного права на товарный знак
Отчуждение исключительного права на товарный знак может рассматриваться как вводящее в заблуждение, когда оно также осуществляется, в частности, в отношении:
— части товаров и услуг, являющихся однородными с товарами и услугами, в отношении которых правообладатель товарного знака сохраняет за собой право на товарный знак;
— товарного знака, признанного в установленном порядке общеизвестным;
— товарного знака, воспроизводящего или сходного до степени смешения с промышленным образцом, право на который принадлежит
лицу, уступающему товарный знак, но сохраняющему за собой право
на промышленный образец;
— товарного знака, воспроизводящего фирменное наименование (или
его отдельные элементы), право на которое принадлежит лицу, уступающему товарный знак, но сохраняющему за собой право на фирменное наименование;
— товарного знака, сходного до степени смешения с товарным знаком
в отношении однородных товаров и услуг, права на который сохраняются за первоначальным правообладателем (п. 9.9.9 Административного регламента).
Заметим, что закрепленный в Административном регламенте перечень случаев введения потребителей в заблуждение при заключении договоров об отчуждении исключительного права на товарный знак не является исчерпывающим. Так, причиной введения потребителя в заблуждение
относительно товара или его изготовителя может явиться отчуждение исключительного права на товарный знак, содержащий в качестве элементов дату основания производства, указание места производства, сведения
о наградах, знаки соответствия, обозначения, охраняемые авторским правом (п. 3.3.7.11 Рекомендаций).
Одно из возможных оснований введения потребителя в заблуждение
относительно товара или его изготовителя регламентируется ГК РФ. Согласно п. 3 статьи 1488 указанного документа отчуждение исключительного права на товарный знак, включающий в качестве неохраняемого
элемента наименование места происхождения товара (далее — НМПТ),
которому на территории РФ предоставлена правовая охрана, допускается только при наличии у приобретателя исключительного права на такое
наименование. Так как в России зарегистрировано значительное число товарных знаков, в которые в качестве неохраняемых элементов включены
зарегистрированные в РФ НМПТ, то очевидно, что последующая бесконтрольная передача таких обозначений лицам, не имеющим исключительного права на НМПТ, не только вводила бы потребителей в заблуждение,
но и, по сути, нарушала бы установление законодательства о недопустимости нарушения исключительных прав третьих лиц4.
4
См.: Право интеллектуальной собственности : учебник / И. А. Близнец, Э. П. Гаврилов, О. В. Добрынин [и др.] ; под. ред. И. А. Близнеца. М. : Проспект, 2013. С. 370 (автор
главы В. В. Орлова).
219
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Анализ судебной практики, а также практики Роспатента в сфере регистрации договоров об отчуждении исключительного права на товарный
знак, позволяет сделать вывод о достаточно частой применимости некоторых из вышеупомянутых случаев введения потребителей в заблуждение
при заключении указанных договоров.
Во-первых, речь идет об отчуждении исключительного права на товарный знак, когда оно осуществляется применительно к части товаров
и услуг, являющихся однородными с товарами и услугами, в отношении
которых правообладатель товарного знака сохраняет за собой право на
обозначение. Так, Роспатент отказал ООО «Промбизнесгрупп» в регистрации договора об отчуждении исключительного права на товарный знак
«Домашнее Domashnee» в отношении части товаров 30 класса МКТУ. Согласно указанному договору правообладатель должен был передать исключительное право по свидетельству № 464902 в отношении лишь части
товаров 30 класса МКТУ («изделия пирожковые; крупы пищевые; кукуруза молотая; кулебяки; кушанья мучные; продукты мучные»). При этом за
правообладателем сохранялось исключительное право на такие товары
30 класса МКТУ, как «бисквиты»; «изделия кондитерские из сладкого теста»; «пряники» и др. С учетом того, что вышеуказанные товары являются
однородными, поскольку относятся к одному роду товаров (мучные изделия), имеют одно назначение (продукты питания), круг потребителей
и условия реализации (продуктовые магазины), Роспатент, а впоследствии
и суды соответствующих инстанций посчитали, что регистрация спорного
договора является недопустимой по смыслу п. 2 ст. 1488 ГК РФ5.
Во-вторых, отчуждение исключительного права на товарный знак
нередко рассматривается как введение в заблуждение потребителей, если
оно осуществляется в отношении товарного знака, воспроизводящего фирменное наименование (или его отдельные элементы), право на которое
принадлежит лицу, уступающему товарный знак, но сохраняющему за собой право на фирменное наименование. Например, рассматривая кассационную жалобу предпринимателя Х. Х. Ажахова, Суд по интеллектуальным
правам установил, что словесные элементы двух из пяти товарных знаков,
исключительные права на которые подлежат передаче от ООО «Первый
оконный завод» предпринимателю по спорному договору, воспроизводят
фирменное наименование общества. В отсутствие доказательств изменения обществом своего фирменного наименования Суд, поддержав решения
судов нижестоящих инстанций, пришел к выводу об отсутствии оснований
для возложения на Роспатент обязанности по регистрации договора об отчуждении исключительного права и об отсутствии оснований для обязания общества предоставить спорный договор на регистрацию в Роспатент.
Кроме того, при рассмотрении дела было принято во внимание, что общество является фактическим производителем оконной продукции и обла-
220
5
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 26 декабря 2013 г. по
делу № А40-24831/2013 ; определение ВАС РФ от 10 апреля 2014 г. № ВАС 3931/14
«Об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ» //
СПС «КонсультантПлюс».
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Рабец А. П. О некоторых аспектах недействительности договора об отчуждении исключительного права на товарный знак
дает соответствующим производственным комплексом. При указанных
обстоятельствах одновременное использование словесного обозначения
«Первый оконный завод» обществом (как обладателем исключительного
права на фирменное наименование) и предпринимателем (как приобретателем исключительного права на товарные знаки) в отношении товаров
6,19 класса и услуг 37 класса МКТУ безусловно создает угрозу введения
потребителей в заблуждение относительно производителя товаров или
лица, оказывающего соответствующие услуги6.
В-третьих, нередки и ситуации, связанные с отчуждением исключительного права на товарный знак, сходный до степени смешения с товарным знаком в отношении однородных товаров и услуг, права на который сохраняются за первоначальным правообладателем. К примеру, при
рассмотрении заявления ООО «Святая Елена» о признании недействительным уведомления Роспатента об отказе в регистрации договора об
отчуждении исключительного права на товарный знак «Святая Елена»
по свидетельству № 444093 Арбитражный суд г. Москвы установил, что
ООО «Александровы погреба» является правообладателем товарных
знаков по свидетельствам № 444093, 191392, 365255, зарегистрированных в отношении товаров 33 класса МКТУ «вина». Заключая договор
с ООО «Святая Елена» на отчуждение исключительного права на товарный знак «Святая Елена» по свидетельству № 444093, ООО «Александровы погреба» остается правообладателем товарных знаков по свидетельствам 191392, 365255, зарегистрированных в отношении товаров того же
класса МКТУ, что, в свою очередь, может привести к введению потенциальных потребителей в заблуждение относительно производителя товара.
В решении отмечено, что согласно п. 9.9.9 Административного регламента
отчуждение исключительного права на товарный знак может рассматриваться как вводящее в заблуждение в том числе, когда оно осуществляется
в отношении товарного знака, сходного до степени смешения с товарным
знаком в отношении однородных товаров и услуг, права на который сохраняются за первоначальным правообладателем. При данных обстоятельствах суд пришел к выводу о невозможности регистрации Роспатентом
заключенного между сторонами договора. Указанное решение Арбитражного суда г. Москвы было оставлено без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда, постановлением Федерального
арбитражного суда Московского округа7.
Вопрос о правовых последствиях заключения договора об отчуждении
исключительного права на товарный знак, вводящего в заблуждение потребителей относительно товара или его изготовителя, п. 2 статьи 1488 ГК РФ
не регламентируется. Анализ положений главы 9 ГК РФ «Сделки», Административного регламента, а также судебной практики в рассматриваемой области позволяет сделать следующие выводы по указанной проблеме.
6
7
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 27 января 2014 г. по делу
№ А40-22110 // СПС «КонсультантПлюс».
См.: постановление ФАС Московского округа от 10 июля 2013 г. по делу
№ А-40130123/12-19-1083 // СПС «КонсультантПлюс».
221
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Полагаем, что подобный договор является недействительным в силу
ничтожности как сделка, не соответствующая положениям закона (правилам статьи 1488 ГК РФ) согласно статье 168 ГК РФ. При этом, несмотря
на закрепление в законодательстве презумпции оспоримости сделок, нарушающих требования закона (п. 1 ст. 168 ГК РФ в редакции ФЗ от 7 мая
2013 г.), к рассматриваемым соглашениям, с учетом необходимости защиты общественных интересов, применим п. 2 ст. 168 ГК РФ8. Согласно
п. 75 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25
«О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК
РФ»9 применительно к статье 168 ГК РФ под публичными интересами,
в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан. Также в указанном
документе отмечено, что сделка, при совершении которой был нарушен
явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной
как посягающая на публичные интересы (п. 75). Заметим, что приведенные положения полностью применимы к договорам об отчуждении исключительного права на товарный знак, вводящих в заблуждение потребителей.
Анализ судебной практики показывает, что в большинстве случаев
суды квалифицируют рассматриваемые соглашения как ничтожные сделки10, хотя в ряде случаев решения основаны на применении прежней редакции статьи 168 ГК РФ, закреплявшей презумпцию ничтожности сделок,
не соответствующих закону.
Таким образом, учитывая, что ГК РФ (п. 3 ст. 166) не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, сторона договора об отчуждении исключительного права на
товарный знак, вводящего потребителей в заблуждение, может предъявить иск о признании указанного договора недействительным и о применении последствий недействительности сделки. Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов (п. 4
ст. 166 ГК РФ).
Подавая иск о признании недействительным (ничтожным) договора
об отчуждении исключительного права на товарный знак, стороны требуют применения различных правовых последствий такой недействительности, в частности в форме отмены записи о государственной регистрации
8
9
222
10
Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы
третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или
должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (п. 2 ст. 168 ГК РФ).
Российская газета. 30 июня 2015. № 140.
См., напр.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 4 февраля 2015 г.
по делу № А40-187104/2013 ; постановление Суда по интеллектуальным правам
от 6 августа 2015 года по делу № А41-28961/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Рабец А. П. О некоторых аспектах недействительности договора об отчуждении исключительного права на товарный знак
договора об отчуждении11. Вместе с тем указанное требование представляется не вполне корректным. Полагаем, что помимо последствий недействительности сделки, установленных в ст. 167 ГК РФ (двусторонняя
реституция), сторона может требовать возложения на Роспатент обязанности внесения изменений в Государственный реестр товарных знаков
и знаков обслуживания РФ в виде указания в качестве правообладателя по
соответствующему свидетельству, к примеру, истца12.
Следует подчеркнуть, что после отмены государственной регистрации договора об отчуждении исключительного права на товарный знак13
с первого октября 2014 года к правовым последствиям заключения договора, вводящего в заблуждение потребителей относительно товара или
его изготовителя, можно будет отнести, помимо ничтожности сделки, отказ Роспатента в государственной регистрации перехода исключительного права14.
Резюмируя изложенное, можно отметить, что особым основанием недействительности (ничтожности) договора об отчуждении исключительного права на товарный знак является нарушение явно выраженного запрета, установленного законом в п. 3 ст. 1488 ГК РФ.
11
12
13
14
См., напр.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 25 октября 2013 г.
по делу № А40-5341/2013 ; постановление Суда по интеллектуальным правам
от 4 февраля 2015 г. по делу № А40-187104/2013 // СПС «КонсультантПлюс».
См., напр.: постановление Федерального арбитражного суда Московского округа
от 10 ноября 2011 г. по делу № А41-39319/10 // СПС «КонсультантПлюс».
В соответствии с ранее действующим законодательством в рассматриваемой ситуации Роспатент отказывал в государственной регистрации договора об отчуждении исключительного права на товарный знак (п. 4, 10.4 Административного
регламента). При этом незарегистрированные договоры законодательством квалифицировались как недействительные (п. 2 ст. 1234 ГК РФ в прежней редакции).
Указанный вопрос должен быть регламентирован специальным подзаконным
нормативным правовым актом, ибо перечень документов для регистрации перехода права, закрепленных в п. 3 ст. 1232 ГК РФ в редакции ФЗ от 12 марта 2014 г.
№ 35-ФЗ, вряд ли позволит однозначно квалифицировать рассматриваемый договор как вводящий потребителей в заблуждение.
223
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Тюлькин А. А.,
аспирант,
Пермский государственный национальный
исследовательский университет
ОХРАНА СОВЕТСКИХ ТОВАРНЫХ ЗНАКОВ
Аннотация. В докладе рассматривается проблема охраны советских товарных знаков с учетом их особой общественной значимости. Предлагается новый подход к возможности их использования в современных условиях.
Советские товарные знаки есть обозначения, получившие широкую известность в советское время и применявшиеся одновременно несколькими производителями в отношении одной и той же продукции. Установлено, что советские товарные знаки схожи по своему содержанию к результатам интеллектуальной деятельности, в отношении которых действует режим общественного достояния. На основании чего любое лицо должно иметь право
свободно использовать советский товарный знак без чьего-либо согласия
или разрешения и без выплаты вознаграждения.
Условием такого использования должно стать соблюдение требований
к качеству товаров, которые выпускаются под советскими товарными знаками, что будет способствовать сохранению уникальности их традиционных свойств. Контроль за соблюдением качества должен осуществляться
посредством технического регулирования. Несоблюдение требований
технических регламентов должно влечь за собой соответствующую ответственность.
Ключевые слова: советские товарные знаки, советские бренды, ретроспективные знаки, общественное достояние, товарные знаки, техническое регулирование.
224
Abstract. The report deals with the problem of soviet trademarks protection
taking into account its special social significance. A new approach to its usability
in current environment is proposed.
Soviet trademarks are symbols, which became widely known in the Soviet period
and which were used by several manufacturers with regard to the same products.
It is stated that soviet trademarks are similar in content with intellectual property,
which is referred to public domain order. On the basis of the foresaid anyone
should have the right of common use of soviet trademarks without any acceptance
or permit and without remuneration payment.
The condition of usage should be compliance with the requirements of quality
of the goods which are produced under soviet trademarks, that is the instrument
in saving its unique traditional features. Enforcement of quality standards should
be carried out via technical regulation. Non-conformity with technical standard
requirements should entail eligible liability.
Keywords. Soviet trademarks, soviet brands, retrospective marks, public domain,
trademarks, technical regulations.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Тюлькин А. А. Охрана советских товарных знаков
Советские товарные знаки (советские бренды, ретроспективные знаки) представляют собой обозначения, получившие широкую известность
в советское время и применявшиеся одновременно несколькими производителями в отношении одной и той же продукции. Сегодня отдельные
частные лица регистрируют советские бренды в качестве товарных знаков, устанавливая на них свое монопольное право.
Ретроспективные знаки за счет широкого использования приобрели
известность в советское время, что значительно облегчает осуществление
предпринимательской деятельности правообладателем, который зарегистрировал такое обозначение. В дальнейшем правообладатели предъявляют иски против других лиц, несанкционированно использующих уже
охраняемые средства индивидуализации. В результате субъекты, долгое
время производившие продукцию под советскими товарными знаками,
оказываются в уязвимом положении, поскольку лишаются возможности
маркировать продукцию такими знаками и одновременно с этим обязаны
выплачивать огромные компенсации правообладателям. Описанная проблема требует своего решения правовыми средствами.
Попытаемся определить значение и сущность советских товарных
знаков для того, чтобы выработать наиболее оптимальный механизм их
охраны. Ретроспективные знаки воплощают в себе ценности советского
прошлого: они отражают производственный процесс и технологии, а также
применяемые рецептуры, сырье и ингредиенты. Их утрата повлечет ущерб
для всего общества. Учитывая общественное значение ретроспективных
знаков, возможность их использовать должны иметь все члены общества.
Указанные обстоятельства сближают советские товарные знаки с результатами интеллектуальной деятельности, в отношении которых действует режим общественного достояния. Этот режим предполагает, что
любое лицо может свободно использовать объект без чьего-либо согласия
или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
Объект переходит в общественное достояние в силу прекращения исключительного права (п. 1 ст. 1282, п. 5 ст. 1318, п. 3 ст. 1327, п. 3 ст. 1331,
п. 1 ст. 1364, п. 1 ст. 1425 ГК). Ранее в ст. 28 Закона РФ от 9 июля 1993 г.
№ 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах» было указано, что «произведения, которым на территории Российской Федерации никогда не
предоставлялась охрана, также считаются перешедшими в общественное достояние». Однако с вступлением в силу новой редакции Закона от
20 июля 2004 г. приведенная норма была исключена.
Советские товарные знаки как наследие эпохи прошлых лет не переходят в общественное достояние, а изначально находятся в нем. В силу
этого установление на них частной монополии препятствует реализации
общественных интересов. Рассматриваемые знаки должны быть свободны
для использования любыми лицами независимо от того, производили они
ранее такую продукцию или нет, это позволит обеспечить не только сохранение, но и развитие советских брендов. Кроме того, предложенный подход позволит в определенных случаях возрождать утраченные советские
товарные знаки путем предоставления возможности начать выпускать товары под этими знаками при отсутствии иных производителей.
225
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
226
В то же время возможность использования ретроспективных знаков
любым лицом несет риски, связанные со снижением качества производимых товаров и нарушением интересов потребителей, что требует закрепления соответствующих гарантий.
Согласно п. 2 ст. 1282 ГК РФ при использовании произведения, перешедшего в общественное достояние, должна охраняться его неприкосновенность. Аналогично условием использования советских товарных
знаков должно стать соответствие качества маркируемых ими товаров
качеству товаров, в отношении которых эти знаки приобрели широкую
известность среди потребителей. Это условие может быть выполнено
только при наличии соответствующего контроля качества производимых
товаров, что будет способствовать сохранению уникальности их традиционных свойств. Ввиду чего следует закрепить требования к товарам, которые маркируются советскими товарными знаками, в соответствующих
технических регламентах. В п. 1. ст. 6 Федерального закона от 27 декабря
2002 г. № 184-ФЗ «О техническом регулировании» закреплено, что технические регламенты принимаются, в частности, в целях «предупреждения
действий, вводящих в заблуждение приобретателей, в том числе потребителей». Указанная цель вполне соответствует рассматриваемой ситуации, несмотря на то, что помимо нее будет достигаться цель сохранения
уникальности качества и традиционных свойств товаров. В соответствии
с указанным законом технические регламенты могут приниматься международным договором, федеральным законом, указом Президента РФ или
постановлением Правительства РФ.
В ст. 24 ФЗ «О техническом регулировании» предусмотрена возможность осуществлять подтверждение соответствия требованиям технических регламентов в форме декларирования на основании собственных
доказательств без обращения в государственные органы или аккредитованные лаборатории. В данном случае этот вариант является наиболее
приемлемым, поскольку не придется наделять какие-либо государственные органы дополнительными полномочиям, кроме того, это позволит
избежать затяжной процедуры получения права использования советского товарного знака. В то же время станет возможным добиться соответствия качества товаров установленным требованиям. Для подтверждения соответствия заявитель должен будет сформировать необходимые
доказательственные материалы. Затем следует оформить декларацию
о соответствии. Она подлежит регистрации в электронной форме в едином реестре деклараций о соответствии в уведомительном порядке в течение трех дней со дня ее принятия. Ведение единого реестра деклараций
о соответствии в настоящий момент осуществляет Федеральная служба
аккредитации1.
Соблюдение требований технических регламентов устанавливается
при осуществлении государственного контроля (надзора), который проводится Федеральным агентством по техническому регулированию и метро
1
Положение о Федеральной службе по аккредитации (утв. постановлением Правительства РФ от 17 октября 2011 г. № 845).
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Тюлькин А. А. Охрана советских товарных знаков
логии2. Нарушение требования технического регулирования влечет ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации
(например, ст. 14.45, 14.46 КоАП РФ).
Таким образом, советские товарные знаки являются общественным
достоянием в связи с их многолетним использованием. Советскими товарными знаками должны иметь право бесплатно пользоваться любые лица
при условии соблюдения требований к качеству товаров, которые выпускаются под такими знаками. Контроль за соблюдением качества должен
осуществляться посредством технического регулирования.
2
Приказ Министерства промышленности и торговли РФ от 3 октября 2012 г. № 1409
«Об утверждении Административного регламента исполнения Федеральным
агентством по техническому регулированию и метрологии государственной функции по осуществлению государственного контроля (надзора) за соблюдением обязательных требований государственных стандартов и технических регламентов».
227
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Царегородцева Т. В.,
ПАО Банк «ФК Открытие»
ВНЕСЕНИЕ ПРАВ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТОВАРНЫХ ЗНАКОВ
(ЗНАКОВ ОБСЛУЖИВАНИЯ) В УСТАВНЫЙ КАПИТАЛ
Аннотация. В статье рассмотрены вопросы возможности внесения в уставный капитал товарных знаков путем заключения простой (неисключительной лицензии), внесения товарных знаков, имеющих международную регистрацию, возможность внесения в уставный капитал заявки на изображение, используемое в качестве товарного знака.
Ключевые слова: лицензионный договор, уставный капитал, заявка на товарный знак, отчет оценщика.
228
Для удобства по тексту настоящей статьи понятие «товарный знак
(знак обслуживания)» будет использовано как «товарный знак». Несмотря
на то что товарный знак и знак обслуживания имеют различия, для целей
внесения в уставный капитал на них распространяется одно регулирование.
Вопросы внесения прав использования товарных знаков в уставный
капитал путем заключения договоров отчуждения исключительных прав
не будут освещены в настоящей статье, так как не являются предметом ее
рассмотрения.
В соответствии со ст. 66.1 Гражданского кодекса РФ вкладом участника хозяйственного общества в уставный капитал могут быть подлежащие
денежной оценке исключительные, иные интеллектуальные права и права
по лицензионным договорам. Соответствующая норма содержится в ст. 15
Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ (ред. от 29.06.2015) «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — ФЗ «Об ООО») и п. 3
ст. 34 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ (ред. от 29.06.2015)
«Об акционерных обществах» (далее — ФЗ «Об АО»).
В п. 11 совместного постановления Пленумов Верховного Суда РФ
и Высшего Арбитражного Суда РФ № 5/29 от 26.03.2009 (далее — Пленум
5/29) указывается, что в случае внесения исключительного права в качестве вклада в уставный капитал необходимо заключение отдельного договора об отчуждении исключительного права или лицензионного договора,
отвечающего требованиям, установленным частью четвертой ГК РФ.
Интересно рассмотреть вопрос: может ли право использования товарного знака быть внесено в уставный капитал путем заключения лицензионного договора на условиях простой (неисключительной) лицензии.
Согласно ст. 1236 ГК РФ, исключительная лицензия и простая (неисключительная) лицензия — это виды лицензионных договоров.
Напомню, что в ст. 66.1 ГК в качестве возможных вкладов указаны исключительные права и права по лицензионным договорам. Законодатель
не упоминает вид лицензионного договора. Однако нельзя ли считать,
что указание на исключительные права, одним из способов распоряжения
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Царегородцева Т. В. Внесение прав использования товарных знаков (знаков обслуживания) в уставный капитал
которыми является заключение лицензионного договора, является указанием на заключение именно исключительной лицензии.
Для ответа на этот вопрос кратко рассмотрим отличия исключительного права и исключительной лицензии. Согласно ст. 1226 ГК РФ интеллектуальные права включают в себя исключительное право, являющееся
имущественным и личные неимущественные права.
Из ст. 1229 ГК РФ следует, что исключительное право — это право
правообладателя использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации любым не противоречащим закону способом. В частности путем отчуждения или предоставления права использования в пределах, определенных лицензионным договором
(ст. 1233 ГК РФ). Согласно ст. 1236 ГК РФ лицензионный договор может
предусматривать право выдачи лицензий другим лицам (простая (неисключительная) лицензия) и без сохранения за лицензиаром такого права — исключительная лицензия.
Таким образом, исключительное право является общим понятием по
отношению к исключительной лицензии. В законе не содержится препятствий к внесению в уставный капитал товарных знаков путем выдачи неисключительной лицензии.
Означает ли это, что можно права использования одного товарного
знака внести в уставный капитал нескольких юридических лиц? Думаю,
что это возможно лишь «в теории», так как такие вклады могут вызвать
вопросы экономической обоснованности со стороны налоговых органов.
Однако заключение договора неисключительной лицензии может позволить использовать товарные знаки, как лицензиату, так и лицензиару.
Нужно помнить, что лицензионные договоры в отношении товарных
знаков имеют свои особенности в части отношений между лицензиаром
(участником общества) и лицензиатом (обществом). Так, в п. 2. ст. 1489 ГК
РФ устанавливает, что лицензиат обязан обеспечить соответствие качества производимых или реализуемых им товаров, на которых размещен
товарный знак, требований к качеству, устанавливаемых лицензиаром.
Здесь следует помнить, что лицензиаром может быть юридическое лицо
или индивидуальный предприниматель. Указанной нормой также предусмотрена солидарная ответственность лицензиара и лицензиата как изготовителей товара. Получается, что в случае внесения прав использования
товарного знака в уставный капитал, у участника (лицензиара) появится
дополнительная ответственность, по сравнению с другими участниками
общества — отвечать за качество производимой обществом продукции,
оказания услуг, наличия необходимых лицензий, сертификатов, допусков,
которые должен иметь производитель товара. Но с другой стороны, лицензиар вправе устанавливать дополнительные правила, методики производства товара, согласовывать продуктовые линейки, которые общество,
выступая как лицензиат, должно будет соблюдать. При условии, что соответствующая обязанность возложена на лицензиата договором.
Также следует помнить, что если вклад в уставный капитал внесен
на основании лицензионного договора, то участник (лицензиар) вправе
требовать возврата прав использования товарного знака при выходе из
229
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
общества или по истечению срока, на который были предоставлены права. Срок охраны исключительных прав составляет 10 лет со дня подачи
заявки на регистрацию (п. 1 ст. 1491 ГК РФ), поэтому в лицензионном договоре целесообразно предусмотреть обязанность лицензиара по продлению правовой охраны товарного знака.
В соответствии с требованиями статьи п. 2 ст. 66.2. ГК РФ денежная
оценка должна быть проведена независимым оценщиком. Согласно ст. 7
Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об оценочной деятельности» (далее — ФЗ «Об оценочной деятельности»), если
не приведен вид определяемой стоимости, то установлению подлежит
рыночная цена. Вопрос оценки самый сложный в оценке нематериальных
вкладов в уставный капитал. ФЗ «Об оценочной деятельности» устанавливает, что оценщик должен иметь членство в саморегулируемой организации оценщиков, что подтверждается соответствующим свидетельством1,
а также страхование ответственности.
Нередки случаи, когда в ходе проверок со стороны налоговых органов, сумма оценки признается либо завышенной, либо заниженной. Поэтому следует особенно тщательно подойти к обоснованию цены. Следует иметь в виду, что для проверки достоверности и подлинности отчета
оценщика судом по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия
участвующих в деле лиц может быть проведена экспертиза, в том числе в
виде иной независимой оценки2.
Безусловно, необходимо учитывать и экономическую целесообразность такого вклада в уставный капитал3.
В связи с тем, что независимый оценщик и участник (или акционер),
внесший в уставный капитал общества права использования товарного
знака, несут субсидиарную ответственность (п. 3 ст. 66.2 ГК РФ), то рекомендуется в решении о внесении такого вклада (или увеличении уставного капитала) указывать наименование оценщика.
Нет препятствий к внесению в уставный капитал прав использования
товарных знаков, имеющих международную регистрацию. В связи с тем
что регистрации подлежит не договор, а переход права использования, то
рекомендуется вынести знаки, имеющие международную регистрацию,
в отдельное приложение к договору и подать в Роспатент для регистрации
выписку из договора, содержащую только товарные знаки, зарегистрированные в России. А в ВОИС направить заявление о регистрации лицензионного договора в отношении международных знаков.
1
Абз. 2 п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 мая 2005 года № 92
«О рассмотрении арбитражными судами дел об оспаривании оценки имущества,
произведенной независимым оценщиком», а также ст. 82–87 Арбитражно-процессуального кодека РФ.
2
230
Подробно об оценщиках и требованиях, предъявляемых к ним, см.: Селивановский А. С. Переход от лицензирования к саморегулированию // Закон. № 11. Ноябрь,
2011.
3
Постановление ФАС Поволжского округа от 23.11.2006 по делу № А65-8046/2006СА2-11.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Царегородцева Т. В. Внесение прав использования товарных знаков (знаков обслуживания) в уставный капитал
Интересным представляется вопрос внесения в уставный капитал заявок на регистрацию товарного знака. Заявка на товарный знак не является самостоятельным объектом гражданских прав. Внести ее в уставный
капитал нельзя. Однако регистрация товарного знака занимает срок около
года. С момента подачи заявки на регистрацию возникает приоритет товарного знака (ст. 1494 ГК РФ). Это имеет экономическую ценность, так
как с этой даты другие заявители не могут подать на регистрацию свою
аналогичную заявку или будут нести риски неправомерного использования изображения.
В постановлении Десятого арбитражного апелляционного суда от 27.09.2012
по делу № А41-11961/11 рассмотрен интересный случай, когда на момент создания Общества товарные знаки не были зарегистрированы, а были поданы лишь
заявки на регистрацию. Участники предусмотрели, что оплата доли будет произведена после завершения процедуры государственной регистрации товарных
знаков. Судом такая оплата была признана совершенной.
Как быть в ситуации, когда права на использование товарных знаков
внесены в уставный капитал и вместе с тем лицензиару предоставляется
право на товарный знак по заявке, которая была подана ранее заключения
лицензионного договора? Стороны могут заключить договор на уступку прав по заявке лицензиату, т.е. обществу. Но может сложиться так, что
участник (лицензиар) изъявит желание выйти из Общества и расторгнуть
лицензионный договор, получится, что и у лицензиата и у лицензиара будут товарные знаки, сходные до степени смешения и вводящие потребителя в заблуждение относительно производителя товаров. В связи с этим
рекомендуется предусмотреть в договоре, что в случае расторжения лицензионного договора, лицензиат обязуется передать лицензиару права
на эти новые товарные знаки или выкупить «старые».
Подводя итог, следует сказать, что основной проблемой внесения в уставный капитал прав использования товарных знаков — является оценка стоимости
этих прав, потому что остальные вопросы можно решить, грамотно организовав
соблюдение необходимых процедур.
231
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Шагунян Э. А.,
аспирант,
Институт законодательства и сравнительного правоведения
при Правительстве РФ
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ НАИМЕНОВАНИЯ МЕСТА
ПРОИСХОЖДЕНИЯ ТОВАРОВ И ГЕОГРАФИЧЕСКОГО УКАЗАНИЯ
ВО ФРАНЦИИ
Аннотация. Наименования места происхождения товара (НМПТ) и географические указания (ГУ) являются одними из средств индивидуализации товаров. Как объекты интеллектуальной собственности, они охраняются нормами национального права, а также находят отражение в международных
соглашениях. Опыт Франции, в которой признано около 600 наименований
мест происхождения товаров и географических указаний, в данной сфере
представляется прогрессивным. На территории Франции посредством правовых режимом НМПТ и ГУ охраняются винные продукты, сыр, масло, продукты растительного происхождения и др.
Ключевые слова: географическое указание, наименования места происхождения товара, средства индивидуализации, Национальный институт наименований происхождения, Кодекс интеллектуальной собственности.
Abstract. The protection of geographical indication (GI) is area of intellectual
property law. GI is a sign used to identify a product as originating from certain
place. Geographical indication are commonly used for wine, spirit drinks,
agricultural and industrial products. A great number of international treaties
deal with the protection of geographical indication and appellation of origin.
Protection of geographical indications is necessary not only in a framework
of domestic law, but also at EU level. France is one of the countries which has
made a great impact in this sphere. The French legislation undertakes measures
needed to protect traditional products names from around the world and inform
consumers about the authenticity of the products. As member of World Trade
Organisation France recognize geographical indication as well as appellation
of origin.
Keywords. Geographical indication, appellation of origin, geographical place
of production, reputation of the product, means of identification.
232
В настоящее время во всем мире особую актуальность приобрела
проблематика обеспечения правовой охраны таких объектов интеллектуальной собственности, как наименования места происхождения товаров,
а также географические указания. Именно данные средства индивидуализации создают у покупателя представление о качестве товара, тем самым
повышая спрос товара на рынке, и, следовательно, оказывают влияние на
конкурентоспособность товара.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Шагунян Э. А Особенности правовой охраны наименования места происхождения товаров и географического указания ...
В рассматриваемой сфере правоотношений действуют следующие
международные договоры: Соглашение о торговых аспектах прав на интеллектуальную собственность (ТРИПС), принятое в рамках Всемирной торговой организации (ВТО) в 1994 г., Лиссабонское соглашения об охране наименований мест происхождения товаров и их международной регистрации
1958 г., а также наднациональный акт — Регламент Европейского парламента и совета ЕС № 1151/2012 от 21 ноября 2012 г. «О схемах качества для сельскохозяйственной продукции и продуктов питания» (Регламент),
Франция является одной из стран лидеров в области охраны наименования места происхождения товара. Необходимость предоставлять защиту данному объекту появилась с XIV века, когда владельцы виноградников в провинциях Бордо и Коньяк стали нуждаться в охране производимых
ими вин и коньяков.
Благодаря тому что национальное законодательство разрабатывалось с начала XX века, Франция накопила большой опыт в этой сфере.
С 1930 г. каждому высококачественному вину присваивалось одноименное
название местности, в которой оно изготовлялось, а также издавался декрет, в котором указывались методы изготовления, так как именно от использования определенных методов зависело качество вин.
Франция является участницей Лиссабонского соглашения об охране наименований мест происхождения товаров и их международной регистрации, которое было модернизировано путем принятия Женевского
акта 20 мая 2015 г., подписанного Францией, но еще не вступившего в силу,
который предоставляет охрану как на НМПТ, так и ГУ, Парижской конвенции по охране промышленной собственности.
В силу того что Франция является участницей Европейского Союза,
в рамках которого функционирует Регламент от 21 ноября 2012 г., а также
является членом ВТО и, следовательно, участвует в Соглашении ТРИПС, во
Франции охраняются как наименования места происхождения товара, так
и географические указания.
Наименование места происхождения товара во Франции охраняется на основании Кодекса интеллектуальной собственности 1992 г. (Закон
№ 92-597 от 01.07.1992 г. «О Кодексе интеллектуальной собственности»),
в ст. L.721-1 которого дано определение НМПТ: «географическое название
страны, района или местности, используемое для обозначения происходящего оттуда продукта, качество и свойства которого определяются исключительно или в существенной мере географической средой, включая как
природный, так и человеческий факторы». Указанное определение тождественно данному в Лиссабонском соглашении об охране наименований
мест происхождения товаров и их международной регистрации 1958 г.1
Государственную политику в области защиты наименований места
происхождения товаров и географических указаний во Франции осуществляет Национальный институт Наименований происхождения (INAO).
1
См. об этом: Соколова М. Н. Правовые проблемы охраны средств индивидуализации товаров, содержащих географические обозначения : дис. ... канд. юрид. наук.
М., 2002. С. 74.
233
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Его статус закреплен в Законе № 99-574 от 9 июля 1999 г. о сельскохозяйственной деятельности. Данное учреждение, основываясь на представленных от заявителей документах, готовит предложения для последующего
предоставления охраны НМПТ и ГУ. ИНАО проводит экспертное исследование товара, осуществляемое независимой комиссией в течение 1-2 лет в
границах определенной территории, затем составляет отчет-заключение.
В свою очередь, секретариат следит за проведением исследования в части
соблюдения требований к особому свойству и качеству товаров, а также
обусловленности этих признаков территории происхождения.
После прохождения «публичной проверки», в течение которой заинтересованные лица могут возразить, ИНАО готовит постановление (декрет), которое рассматривает минсельхоз Франции. Перечни признанных
наименований мест происхождения товаров и географических указаний
правительство Франции в лице минсельхоза передает в ЕС. ЕС публикует
полученные заявки в своем официальном бюллетене2.
Опыт Франции в правовом регулировании обозначений, указывающих на происхождение товаров, является прогрессивным ввиду охраны
как НМПТ, так и ГУ, а также ввиду наличия отдельного органа государственной власти, уполномоченного на регистрацию и охрану НМПТ и ГУ,
что демонстрирует дифференцированный подход к НМПТ и ГУ среди иных
средств индивидуализации.
234
2
См. об этом: Горленко С. А. Правовая охрана географических указаний во Франции // Патенты и лицензии. № 3. 2006. С. 11—15.
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Широкова О. Ю. Указания происхождения товара, географические указания и наименования места происхождения товара
Широкова О. Ю.,
ФГУП «Научно-производственный центр автоматики
и приборостроения имени академика Н.А. Пилюгина»,
ФГБОУ ВПО «Российская государственная академия
интеллектуальной собственности»
УКАЗАНИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ТОВАРА, ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ
И НАИМЕНОВАНИЯ МЕСТА ПРОИСХОЖДЕНИЯ ТОВАРА
Аннотация. В докладе приводятся определения обозначений, указывающих на место происхождения товара; анализируется практика их использования; выделяются основные отличия между указаниями происхождения
товара, географическими указаниями и наименованиями места происхождения товара; предпринимается попытка обосновать необходимость предоставления правового статуса указаниям происхождения товара в России
наряду с наименованиями места происхождения товара, как виду географического указания.
Ключевые слова: средства индивидуализации, указания происхождения
товара, географические указания и наименования места происхождения товара.
Abstract. The report provides definitions for the terms indicating the place
of origin of goods; the practice of using them; outlines the main differences
between the indications of origin, geographical indications and appellations
of origin of goods; an attempt is made to justify the granting of legal status to
the indications of origin of goods in Russia, along with appellations of origin as
geographical indications.
Keywords. Means of identification, indication of origin of goods, geographical
indications and appellation of origin of goods.
Как показывает практика, использование указаний происхождения
товара, географических указаний и наименований места происхождения
товара (НМПТ) в качестве средств индивидуализации приобретает все
большую актуальность в настоящее время. Производители стремятся завоевать доверие потребителей любыми доступными и приемлемыми способами. Одним из наиболее эффективных способов как раз и является использование средств индивидуализации товара, указывающих на место
его происхождения. Однако важно сразу отметить, что в России правовой
статус имеет только НМПТ, под которым в соответствии с положениями
статьи 1516 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) понимается «обозначение,
представляющее собой либо содержащее современное или историческое,
официальное или неофициальное, полное или сокращенное наименование страны, городского или сельского поселения, местности или другого
географического объекта, а также обозначение, производное от такого
наименования и ставшее известным в результате его использования
235
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
в отношении товара, особые свойства которого исключительно или главным образом определяются характерными для данного географического
объекта природными условиями и (или) людскими факторами».
Примерами зарегистрированных в РФ НМПТ являются: Гжель, Хохлома,
Оренбургский пуховый платок, Елецкие кружева, Каслинское литье, Тульский пряник, Башкирский мед, минеральные воды Ессентуки, Архыз и т.д.
Однако предоставление правовой охраны лишь НМПТ не является
препятствием к использованию производителями других обозначений,
указывающих на место происхождения товара, который, в свою очередь,
также обладает особыми свойствами, однако, эти свойства отличны от
свойств, заложенных в смысле статьи 1516 ГК РФ.
Таким образом, можно выделить еще два вида обозначений, относящихся к этой группе, — указания происхождения товара и географические
указания.
Для определения значений этих двух терминов, представляется
уместным обратиться к нормативным актам, содержащим определения
понятий этих средств индивидуализации.
Понятие географического указания целесообразно рассматривать
в смысле положений раздела 3 (статьи 22–24) Соглашения ТРИПС, в соответствии с которым «географические указания» определены как «обозначения, которые идентифицируют товар как происходящий с территории
члена или региона или местности на этой территории, где определенное
качество, репутация или другие характеристики товара в значительной
степени связываются с его географическим происхождением»1.
Что касается указаний происхождения товара, то нормами международных актов — Конвенцией по охране промышленной собственности от
20.03.1883г.2 и положениями Мадридского соглашения «О пресечении
ложных или вводящих в заблуждение указаний происхождения на товарах» от 14 апреля 1891 г.3, указания происхождения товара рассматриваются как средства индивидуализации. Однако определение данного термина указанные международные акты не содержат.
Ввиду этого обстоятельства целесообразно обратиться к опыту стран
ближнего зарубежья в части правового регулирования отношений, связанных с указаниями происхождения товара. Наиболее ярким примером
1
2
236
Соглашение о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности 1995 года
(заключено в г. Марракеше 15.04.1994) // URL: http://www.wipo.int/wipolex/
ru/details.jsp?id=12746.
Парижская конвенция по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 г.,
ратифицированная Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 сентября
1968 г. № 3104-VII «О ратификации Стокгольмского акта Парижской конвенции
по охране промышленной собственности и Конвенции, учреждающей Всемирную
организацию интеллектуальной собственности» // Ведомости Верховного Совета
СССР. 1968. № 40. Ст. 363.
Мадридское соглашение о пресечении ложных или вводящих в заблуждение указаний происхождения на товарах 1891 г. // URL: http://www.wipo.int/wipolex/ru/
details.jsp?id=12602.
3
СРЕДСТВА ИНДИВИДУЛИЗАЦИИ: НОВЕЛЛЫ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Широкова О. Ю. Указания происхождения товара, географические указания и наименования места происхождения товара
четкого правового регулирования обозначений, указывающих на место
происхождения товара, может выступать Закон Республики Беларусь
«О географических указаниях» от 17 июля 2002 г. № 127-З4. Таким образом,
законодательство Республики Беларусь определяет «географическое указание» как обозначение, которое идентифицирует товар как происходящий
с территории страны либо из региона или местности на этой территории,
где определенные качество, репутация или другие характеристики товара
в значительной степени связываются с его географическим происхождением. В связи с этим указанным выше Законом выделено, что понятие «географическое указание» включает понятия «наименования места происхождения товара» и понятие «указание происхождения товара».
Важно отметить, что под «указанием происхождения товара» в Республике Беларусь рассматривается обозначение, прямо или косвенно указывающее на место действительного происхождения или изготовления товара.
Указание происхождения товара может быть представлено в виде наименования географического объекта или изображения.
В этой связи примерами использования указаний происхождения
товара в России могут служить выражения «сделано в России», «сделано
в Суздале», «сделано в Иваново», «сделано в Ярославле» и т.д. Одновременно с этим можно отметить, что указание происхождения товара как средство индивидуализации может быть выражено не только в словесной форме, но и в графической.
Подводя итог, важно отметить, что предоставление в России правового статуса только НМПТ является недостаточной мерой в целях поддержания национальных интересов России, сохранения самобытности
и повышения ее независимости на международной арене. Одновременно
с этим выбранный Россией курс на «импортозамещение» также диктует
необходимость предоставления правовой охраны указаниям происхождения товара наряду с НМПТ, т.к. эти средства индивидуализации имеют
некоторые отличия. Поэтому представляется целесообразным рассматривать географическое указание как родовое понятие по отношению к НМПТ
и указанию происхождения товара.
4
Закон Республики Беларусь от 17 июля 2002 года № 127-З «О географических указаниях» // Национальный реестр правовых актов РБ. 2002. № 84. 2/876, 29.07.2002.
237
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Азимов Г. М.-оглы,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Федоров Д. А.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
Курбатов Е. В.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
КРУГ НЕОБХОДИМЫХ И ДОСТАТОЧНЫХ МЕР,
КОТОРЫЕ ДОЛЖНЫ ПРЕДПРИНИМАТЬ ИНФОРМАЦИОННЫЕ
ПОСРЕДНИКИ ПО ОБРАЩЕНИЯМ ПРАВООБЛАДАТЕЛЕЙ,
ЧТОБЫ ИЗБЕЖАТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НАРУШЕНИЕ
ПРАВ ТРЕТЬИМИ ЛИЦАМИ
Аннотация. В настоящей статье рассматривается проблема ответственности информационного посредника за незаконную передачу в сеть результатов интеллектуальной собственности, а также проблема мер, предпринимаемых информационным посредником при обращении правообладателя,
в случае незаконной передачи результатов интеллектуальной собственности в сеть Интернет.
Ключевые слова: Интеллектуальная собственность, информационный посредник, правообладатель, ответственность информационного посредника.
238
Сегодня очень много говорится и делается для защиты интеллектуальных прав граждан. Одним из актуальных и дискуссионных вопросов при нарушении интеллектуальных прав в Интернете можно назвать определение
ответственности лиц, вовлеченных в распространение в сети материалов,
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Азимов Г. М.-оглы, Федоров. Д. А., Курбатов Е. В. Круг необходимых и достаточных мер ...
содержащих интеллектуальную собственность. В процессе распространения таких материалов посредством использования Интернета можно выделить два вида субъектов:
— лицо, загрузившее объект интеллектуальной собственности в сеть
Интернет;
— информационный посредник (лицо, осуществляющее технические
услуги).
Рассматривая выделенную проблему, обратимся к вопросу о специфике защиты интеллектуальных прав информационным посредником. Какие
меры необходимо предпринять информационным посредникам, чтобы избежать преследования за использование трудов авторов?
Вопрос связан с тем, что подпункт 2 пункта 1253.1 ГК содержит указание на то, что перечень таких мер «может быть установлен законом», но на
настоящий момент такие законы отсутствуют. В частности, закон не предусматривает даже конкретной формы «письменного обращения» правообладателя к информационному посреднику. Главное заключается в том,
что закон не указывает, какие конкретно действия должен предпринять
информационный посредник, чтобы понять, имеет ли место нарушение
пользователем интернет-ресурса интеллектуальных прав или нет. Например, требуется ли от посредника в случае подозрения о нарушении права на товарный знак проверить данный знак по базе данных Роспатента,
установить, включены ли соответствующие спорные товары в список позиций, по которым предоставляется правовая охрана, имеется ли однородность, а если товарные знаки неполностью идентичны, не являются
ли они однородными до степени смешения, и так далее. Учитывая, что
соответствующие вопросы являются непростыми даже для судов, информационный посредник, который будет рьяно защищать права третьих лиц
на товарный знак, попросту распугает всех своих клиентов, а в противном
случае рискует быть привлеченным к ответственности за нарушение интеллектуальных прав.
В целом же является правильным, когда сами информационные посредники, заранее, еще при заключении договоров со своими клиентами,
устанавливают определенный порядок урегулирования ситуаций, возникающих при обращении правообладателя. Именно так решают данную
проблему провайдеры хостинга. Данное мнение еще раз подтверждает, что
на данный момент практика по привлечению информационных посредников к ответственности за незаконное использование товарных знаков по
существу еще не наработана.
Достаточными мерами, применяемыми информационным посредником, являются удаление или блокировка материалов, нарушающих интеллектуальные права, а критерием, свидетельствующим о достаточности
мер, предпринимаемых информационным посредником, будет являться то
обстоятельство, что указанные меры полностью пресекают действия, нарушающие интеллектуальные права или создающие угрозу их нарушения
в результате размещения материалов в сети Интернет.
Следует указать на порочность практики, в рамках которой возможна блокировка материалов, якобы нарушающих права на объекты интел-
239
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
240
лектуальных прав, по внесудебным заявлениям правообладателей в адрес
информационных посредников. Нормальный порядок защиты прав на товарный знак заключается в том, что наличие или отсутствие нарушений
оценивает суд. В случае же обращения к информационному посреднику
обязанность определить, есть ли нарушение прав или нет, вменяется не
суду, а коммерческой организации. Следовательно, принятие информационным посредником по заявлению правообладателей мер в виде блокировки информации должно носить исключительный характер, когда подругому невозможно защитить права на товарный знак.
Для решения проблемы ответственности лиц, вовлеченных в распространение материалов, нарушающих интеллектуальные права в сети
Интернет, выдвигаются различные предложения. Е. Э. Чуковская и
М. Ю. Прокш указывали, что «информационные посредники сети Интернет
должны нести ответственность за нарушение авторских и смежных прав
на общих основаниях при наличии вины, за исключением случаев, когда
они не знали и не должны были знать о незаконности контента и не видоизменяли контент или в случае получения письменного заявления правообладателя своевременно приняли необходимые и достаточные меры по
устранению последствий нарушения его прав»1. Иными словами, в данном
случае упор делается на то, что ответственность может наступать лишь
только при наличии виновного поведения информационного посредника.
Информационный посредник (провайдер) согласно ст. 1253 ГК, это
лицо, которое осуществляет передачу материала по интернету либо
предоставляет возможность размещения материала или информации,
необходимой для его получения, а также предоставляющее возможность
доступа к материалу в сети. В соответствии с п. 2 ст. 1253 кодекса провайдер не несет ответственность, в случае если он не был инициатором
передачи и не определил получателя материала; если он не изменял материал при оказании услуг, кроме необходимых технологических изменений для передач; был добросовестным, не знал и не должен был знать
о неправомерности использования. Эти обстоятельства должны присутствовать одновременно. При размещении материала в сети третьим лицом (п. 3 ст. 1253 ГК) либо его указанию ответственность не наступает
при добросовестности лица, которое передает материал, при получении
от правообладателя в письменной форме уведомления о нарушении его
прав, провайдер принял необходимые и достаточные меры для прекращения нарушения.
Что касается «проблемы блокировок», то приходится констатировать
невозможность выработки ясных критериев в данном вопросе на текущий момент. Однако требовать от любого информационного посредника
во всех случаях, чтобы он по информации правообладателя заблокировал
соответствующий ресурс, было бы явно чрезмерной реакцией, в том числе
и потому, что принятие такой меры в большинстве случаев несоразмерно
самому нарушению, если речь идет о товарных знаках.
Подводя итог рассмотрению специфики защиты интеллектуальных
1
Чуковская Е. Э., Прокш М. Ю. // Журнал российского права. 2013. № 2.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Азимов Г. М. оглы, Федоров. Д. А., Курбатов Е. В. Круг необходимых и достаточных мер ...
прав по российскому законодательству, а также защите прав правообладателей информационными посредниками, отметим, что сформулированное
в ст. 1253.1 ГК РФ определение информационного посредника позволит
правообладателям не только бороться с незаконным размещением в сети
материалов, содержащих интеллектуальную собственность, но и требовать удаления ссылок на такие материалы. Ввиду особенностей функционирования сети, распространение материалов в которой осуществляется
преимущественно посредством ссылок, это окажет благотворное влияние
на охрану интеллектуальной собственности.
241
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Горбачева А. А.,
студентка магистерской программы
«Право и информационное сообщество»,
Университет Турку
ПРОБЛЕМА СТРИМИНГА В СЕТИ ИНТЕРНЕТ
Аннотация. Статья посвящена проблеме охраны результатов интеллектуальной деятельности, распространяемых в сети Интернет путем стриминга,
то есть воспроизведения потокового видео/аудио без сохранения файлов на
компьютере; в ней дается его определение, приводится мнение американских экспертов по вопросу правомерности использования результатов интеллектуальной деятельности в таком формате, и находящееся на рассмотрении Европейского Суда дело об интерпретации положений Директивы
Европейского парламента и совета министров от 22 мая 2001 г. о гармонизации ряда аспектов авторского права и смежных прав в информационном
сообществе (InfoSoc Директива), в свете использования результатов интеллектуальной деятельности в онлайн-режиме. В заключение статьи приводятся проблемы, с которыми сталкиваются законодатели в связи с воспроизведением потокового видео.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, результаты интеллектуальной деятельности, стриминг, воспроизведение потокового видео, Интернет, авторские права, Европейский Суд, Директива ЕС.
Abstract. The article deals with the problem of protection of intellectual
activity results, distributed in the Internet via streaming. The author defines the
streaming, cites the American scholars’ opinion about the lawfulness of streaming
and Case C-610/15 which is under scrutiny of the European Court of Justice in
terms of interpretation of the provisions of Directive 2001/29/EC of the European
Parliament and of the Council of 22 May, 2001 on harmonisation of certain aspects
of the copyright and related rights in the information society (InfoSoc Directive)
in the light of online usage of intellectual activity results. In the end the article
summarizes the problems of increased online usage of results of intellectual
activity via streaming, which the legislators are facing today.
Keywords. Intellectual Property, streaming, Internet, copyright, intellectual
activity results, European Court of Justice, InfoSoc Directive.
242
Борьба между правами на интеллектуальную собственность и инновациями не прекращается. В цифровую эру обладатели прав на результаты
интеллектуальной деятельности сталкиваются с различными видами нарушений в сети Интернет.
Прогресс технологий предоставляет потребителю право выбора:
смотреть ли телевизор или воспользоваться Интернетом и самому выбрать время, место и, самое главное, что и в какой форме смотреть. Рассмотрим относительно новое явление онлайн-пространства — «стриминг»,
или воспроизведение потокового видео.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Горбачева А. А. Проблема стриминга в сети Интернет
Потоковое видео представляет собой информационный материал,
сжатый для использования в сети Интернет и отображаемый в режиме
реального времени; пользователь не ждет окончания скачивания видеофайла, а получает его как непрерывный поток данных, который отображается по мере поступления. Все, что в данном случае нужно иметь, — это
предустановленный плеер в браузере или же плеер, который доступен для
скачивания 1.
«Стримы» могут предоставляться с помощью различных механизмов,
но результат всегда один: пользователи могут в любой точке мира2 смотреть
телепередачи, фильмы и многое другое на любом устройстве при условии
подключения к сети Интернет3.
Согласно опросу, проведенному в 2014 г. Статистическим управлением Европейского сообщества, 49 % пользователей сети Интернет в Европе использовали онлайн-доступ к музыке, видео и играм4. Сейчас, когда
Интернет имеется практически везде, а пользователи стали технически
более грамотными и имеют возможность круглосуточного доступа к нему
7 дней в неделю практически в любом месте, файлы, доступные онлайн,
привлекают все больше и больше людей5.
Американские юристы считают, что воспроизведение потокового видео, так же как и скачивание файла, может быть нелегальным. По мнению
Джима Гибсона6, онлайн-просмотр фильмов, сериалов и т.д. может быть
вне закона в двух случаях.
Первый, когда пользователь скачивает хотя бы часть файла (т.н. «псевдовоспроизведение потокового видео»), это считается копированием ма
1
2
3
4
5
6
URL: http://searchunifiedcommunications.techtarget.com/definition/streaming-video
(дата обращения: 13 декабря 2015 г.).
Трансляция телевизионных каналов Финляндии невозможна за ее пределами, это
было сделано, чтобы не нарушались авторские права. Кроме того, Комиссией ЕС
во исполнение стратегии Единого цифрового рынка было внесено предложение
о Положении Европейского парламента и совета по обеспечению услуг, связанных
с трансграничным использованием онлайн контента для жителей ЕС в случае, если
они временно находятся за пределами страны своего проживания (соответственно
это будет распространяться только на государства — члены ЕС). Другими словами,
Финляндии придется снять ограничения для стран — членов ЕС, чтобы ее граждане, временно находящиеся за пределами страны, могли смотреть передачи из
Финляндии онлайн, не прибегая к смене IP-адреса.
Thomas M. Cramer. The Copyright Act and the Frontier of «Television»: What to Do About
Aereo // Vanderbilt Law Review En Banc 67. 2014. April. P. 99.
См.: Proposal for a Regulation of the European Parliament and of the Council on ensuring
the cross-border portability of online content services in the internal market.
Stephanie N. Horner. DMCA: Professional Sports Leagues’ Answer to their Broadcasting
Rights Against Illegal Stremaing // Marquette Sports Law Review. 24. 2014. Spring.
P. 436.
Руководитель Института интеллектуальной собственности в Университете Ричмонда.
243
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
териала, защищенного авторским правом, и, следовательно, является прямым нарушением авторских прав. Второй, когда пользователь является
инициатором «стрима», и такой показ выходит за рамки его семьи и включает в себя неограниченный круг людей.
Сайты, позволяющие пользоваться потоковым видео, могут пытаться
избежать ответственности, не размещая свой собственный контент, а выступая в роли поискового сервера со ссылками на сайты, где пользователь
может получить доступ к онлайн-контенту.
В этой части Верховный суд США в постановлении от 2005 г. сформулировал «правило побуждения к действию»7. Согласно этому правилу, компания или вебсайт могут быть привлечены к ответственности за распространение нелицензионного контента, если при этом имеет место явное
побуждение пользователей к нарушению авторских прав8.
Что касается Европы, в частности Европейского Союза, то Европейскому Суду еще предстоит вынести свое решение по вопросу легальности
воспроизведения потокового видео.
Так, суд Голландии направил в Европейский Суд вопросы относительно того, является ли «стрим» нарушением авторских прав, поскольку информация, передаваемая с сервера на персональный компьютер, сохраняется в памяти компьютера как кэш.
«Stichting Brein»9 инициировала судебные разбирательства, связанные с нарушением авторских прав, добиваясь решения о том, что стриминг
работ, защищенных авторским правом, осуществляемый интернет-пользователями без согласия правообладателей, не рассматривается как «законное использование» с точки зрения Раздела 13 а(b) «Закона об авторских
правах» Голландии, раздела 1(f) «Закона о смежных правах» Голландии,
и Статьи 5(1)(b) InfoSoc Директивы.
Окружной суд Центральной Голландии решил приостановить судебное производство и направил в адрес Европейского Суда ряд вопросов
в связи с этим процессом10. В частности, голландский суд уточняет, каким
образом необходимо трактовать положения11 InfoSoc Директивы в случае
предоставления ссылок на сторонние сайты. Законно ли воспроизведение
потокового видео/аудио нелегального контента? И можно ли рассматривать как нарушение «трехступенчатого теста», упоминаемого в Статье 5(5)
InfoSoc Директивы, временное воспроизведение конечным пользователем
работы, защищенной авторскими правами, с вебсайта третьей стороны,
Inducement rule.
7
How Sketchy Streaming Sites Really Work — And Why Some Are Legal by Christina
Sterbenz // URL: http://www.businessinsider.com/are-streaming-sites-legal-20144?IR=T (дата обращения: 13 декабря 2015).
8
Голландская организация, созданная голландскими кинокомпаниями и различными издательствами с целью защиты своих коммерческих интересов, в частности в области защиты авторских прав.
9
244
10
11
Case C-610/15 Stichting Brein.
Статьи 3(1), 5 и 5(5) InfoSoc Директивы.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Горбачева А. А. Проблема стриминга в сети Интернет
где эта работа предлагается без согласия правообладателя(ей). В данный
момент это дело находится на стадии рассмотрения.
Хотя многие предприниматели, предоставляющие пользователям
сети Интернет возможность воспроизведения потокового видео, требуют
помесячную оплату за пользование ресурсом (например Netflix12), легко
представить себе, какое количество ресурсов предоставляют онлайн-просмотр, не взимая никакой платы и не спрашивая разрешения у правообладателей. А технологический прогресс позволяет не только смотреть
телешоу, фильмы, новости и т.д. в режиме онлайн, но, благодаря ему, появляется возможность осуществлять захват потокового видео. В сети Интернет можно найти различные бесплатные программы, позволяющие записывать в реальном времени теле- и радиотрансляции различных типов;
захватывать флешевые видеоролики с сайтов типа YouTube, Google Video
и других; сохранять на жесткий диск потоки «по заказу»; захватывать любые потоковые трансляции без потери качества. Эти вопросы также требуют законодательного регулирования.
Подводя итог, стоит отметить, что воспроизведение потокового видео
ставит перед законодателями целый ряд проблем. Ключевыми являются
следующие: считать ли просмотр потокового видео нарушением авторских
прав13, как расценивать поисковые сайты, где интернет-пользователи могут найти ссылки на сайты, предоставляющие бесплатный просмотр потокового видео, и, самая главная, как бороться с новым видом пиратства,
а именно, захватом потокового видео и его последующим свободным распространением в сети Интернет.
12
13
Плата за пользование сервисом Нетфликс — 8 евро. Данный сервис недоступен
для пользователей на территории РФ.
Существует точка зрения, согласно которой вполне возможно считать просмотр
потокового видео нарушением авторских прав, так как информация, передаваемая
с сервера на персональный компьютер, сохраняется в памяти компьютера как кэш.
245
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Гудовских Т. С.,
аспирант,
Ульяновский государственный университет (УлГУ)
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОХРАНЫ ОБЪЕКТОВ
АВТОРСКИХ ПРАВ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ
Аннотация. В работе определяются объекты авторских прав, которые могут быть размещены в сети Интернет. Некоторые из них, по мнению автора,
должны быть выделены в отдельную группу. Предлагается механизм охраны интеллектуальной собственности в интернет-пространстве, описываются технические и правовые основания новой корпоративной коммерческой
сети.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, авторское право в сети
Интернет, корпоративная коммерческая сеть.
246
Современный этап развития человечества можно охарактеризовать
как период формирования информационного общества. На рубеже XX
и XXI вв. использование объектов авторских и смежных с ними прав посредством сети Интернет становится особенно актуальным. Интернет
внедрился практически во все сферы общественной жизни, во многом изменив общественные отношения в области распространения информации,
коммерческой деятельности, оказания государственных услуг и т.д.
В наши дни достижения компьютерных и информационных технологий позволяют размещать в глобальном информационном пространстве
многообразные объекты интеллектуальной собственности.
Для обеспечения охраны тому или иному объекту авторских прав необходимо установить круг указанных объектов. Статья 1259 Гражданского
кодекса относит к таковым достижения науки, литературы, архитектуры
и искусства, фотографические произведения и произведения, полученные
способами, аналогичными фотографии, и другие. Появление интеллектуальной собственности в сети Интернет, наряду с оригинальностью, доступностью для восприятия и воспроизведения, должно быть обусловлено рядом специфических технических и правовых условий: поддержка формата
файлов программным обеспечением широкого круга устройств, виртуальность (оцифрованный вид), правовое основание размещения. Указанный
вывод сделан на основании того, что не каждый существующий в действительности объект интеллектуальной собственности может быть выражен
в цифровой форме (запах, тактильные ощущения) и наоборот — не каждый виртуальный объект может быть овеществлен (интернет-сайт, доменное имя, софт).
В настоящее время широкое распространение получили сложные составные объекты, такие как программное обеспечение узкого профиля
(утилиты), компьютерные программы и игры, а также панорамные системы
кругового обзора, мультимедийные энциклопедии и справочники, которые
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Гудовских Т. С. Актуальные вопросы охраны объектов авторских прав в сети Интернет.
также должны удовлетворять критериям охраноспособности и получить соответствующее отражение в нормах Гражданского кодекса в виде отдельной группы объектов.
Для обеспечения охраны объектов авторских прав в сети Интернет
предлагается создание особой корпоративной коммерческой сети продажи контента. Это Российский аналог существующих онлайн-магазинов
приложений для операционных систем мобильных персональных компьютеров Android и IOS (Google Play, iTunes Store). Передача объекта интеллектуальной собственности для размещения происходит путем заключения DDA (developer distribution agreement) между автором произведения
и Продавцом. Впоследствии Продавец помещает объект в медиаконтейнер.
Отличительной особенностью коммерческой сети является возможность
пользователя перед авторизацией, скачиванием и оплатой ознакомиться
с демоверсией того или иного продукта. Магазин позволяет владельцам
устройств с любой операционной системой приобретать и устанавливать
различные объекты интеллектуальной собственности путем акцептирования пользовательского соглашения.
Анализ действующего российского законодательства и правоприменительной практики показывают, что на данный момент механизм охраны интеллектуальной собственности в информационно-телекоммуникационных сетях имеет множество недостатков. Развитие информационных
технологий в значительной степени опережает законодательное регулирование, не удовлетворяет требованиям современности и классификация объектов интеллектуальной собственности, не найден баланс между
техническими и правовыми средствами охраны и защиты авторских прав
в сети Интернет. Именно поэтому обозначенные проблемы требуют комплексного научного исследования.
247
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Цынгеева Б. С.,
студентка,
Восточно-Сибирский филиал
Российского государственного
университета правосудия,
г. Иркутск
Как защитить товарный знак от возможных атак
со стороны конкурентов
Аннотация. В рамках меняющихся реалий в области промышленной собственности автор сделал попытку рассмотреть возможности защиты товарного знака от предстоящих возможных атак со стороны конкурентов различными способами.
Ключевые слова: товарный знак, защита товарного знака, недобросовестная конкуренция.
Abstract. Within the framework of the changing realities in the field of industrial
property the author has made an attempt to examine the possibility of protecting
a trademark from future possible attacks from competitors in different ways.
Keywords: trademark, trademark protection, unfair competition
248
Известно, что основным методом современной экономической деятельности является конкуренция. Безусловно, она важна, так как позволяет рядовому потребителю среди множества товаров и услуг выбрать один
наиболее качественный товар. Конкуренция бывает добросовестной, она
включает в себя методы борьбы, не выходящие за рамки законодательства,
и недобросовестной, которая включает в себя причинение существенного вреда противнику. На сегодняшний день, добросовестная конкуренция приветствуется, однако, грани определения законного и незаконного
представления своей продукции очень размыты. Необходимо знать методики конкурентной борьбы, ведь конкурентам можно просто обратиться
в соответствующие органы, борющиеся за соответствие законодательству
о торговых отношениях, и у продавца начнутся немалые проблемы. Истолковать закон можно таким образом, что он станет действовать против законопослушных продавцов.
Если в действиях со стороны соперника явно присутствовала шикана,
то сторона, которой был причинен вред, вполне законно может обратиться
в суд за защитой своих прав (например, исключительного права на товарный знак). Недобросовестная конкуренция, по сути, является свободной
конкуренцией, когда можно «задушить» конкурента любыми способами.
Отсюда вытекает вполне логичный вопрос: как же тогда отличить добросовестность конкурента от недобросовестности. Добросовестная конкуренция — это всегда признак «здоровых» рыночных отношений. Добросовестный конкурент делает ставку на цену товара, проводя различные
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Цынгеева Б. С. Как защитить товарный знак от возможных атак со стороны конкурентов
распродажи, акции и конкурсы среди потребителей, он привлекает потенциальных покупателей. Также имеет место быть повышение качества
товара, не влекущее за собой увеличение цены. При такой конкуренции
в результате выигрывает тот, кто приобретает товар.
В соответствии со статьей 1477 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Кодекса) товарный знак – это обозначение, служащее для
индивидуализации товаров юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Это средство индивидуализации товара, а его регистрация является предоставлением ему правовой защиты. Право на товарный
знак — это ограниченная монополия, ограничена она по времени, территории и предмету. Предоставление правовой охраны товарным знакам
посредством их государственной регистрации далеко не всегда предохраняет правообладателей от нарушений исключительного права на данные
товарные знаки.
Между тем, хотелось бы отметить, что нередко товарные знаки имеют
аналоги, полные или частичные. И в случае, если обладатель исключительного права на товарный знак не может доказать, что принадлежащий ему
товарный знак совпадает с аналогом до степени смешения, правообладатель лишается возможности контролировать использование торговой марки. Как следствие, товарные знаки, неразделимо включающие в себя три
или более торговые марки, не могут контролироваться владельцами каждого из элементов группы товарных знаков. Для правообладателя эта позиция представляется не очень выгодной, так как различительная способность товарного знака теряется и возникает необходимость защиты своего
исключительного права на соответствующий товарный знак.
Таким образом, первый способ обезопасить себя от напастей со стороны конкурентов – это зарегистрировать товарный знак. Пренебрежение
этим правом влечет невозможность использования мер по борьбе с недобросовестными лицами. Следует отметить, что регистрация товарного
знака является основным средством, направленным на его защиту, ведь
только регистрация товарного знака дает исключительное право на товарный знак. Тем самым обеспечивается его правовая охрана и возможность защиты от атак со стороны конкурентов. В соответствии со статьей
1479 Кодекса на территории России действует исключительное право на
товарный знак, зарегистрированное федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности (Федеральной службой по
интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам, далее —
Роспатент). Правовая охрана товарного знака в России предоставляется
только после его регистрации и в соответствии с международными договорами.
Регистрация товарного знака — это превентивный способ защиты товарного знака, однако если право на товарный знак нарушено, то предусмотрены другие меры гражданско-правовой, административно-правовой
и уголовной ответственности. Соответственно, выделяются гражданскоправовой и административно-правовой способы защиты товарного знака. Кроме того, существует возможность защиты права на товарный знак
в рамках уголовного судопроизводства.
249
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
250
Между тем следует отметить, что регистрация товарного знака в качестве общеизвестного знака при соблюдении всех условий статьи 1508
Кодекса дает правообладателю большие преимущества. Так, например,
облегчается защита товарного знака и укрепляется финансовое положение компании. В случае если конкурент зарегистрирует товарный знак
сходный до степени смешения с общеизвестным товарным знаком, правообладатель общеизвестного товарного знака имеет право на получение
компенсации и право подать иск о прекращении правовой защиты сходного до степени смешения обозначения. Статус общеизвестного товарного
знака дает такие преимущества, как: защита во всех классах МКТУ с возможностью ретроспективы; высокая стоимость компании при её продаже;
освещение в СМИ и, конечно же, увеличение числа решений, вынесенных
в пользу общеизвестных знаков. Статус общеизвестности обозначения
также позволяет нарастить эффективную борьбу с контрафактными товарами и недобросовестной конкуренцией.
Среди гражданско-правовых способов защиты, безусловно, есть подача искового заявления в арбитражный суд. В суде необходимо доказать
факт нарушения права на товарный знак, а также причинение этими действиями убытков. О.В. Осокин в своей работе отмечает, что обращение в арбитражный суд с требованием выплаты компенсации зачастую осложняется доказыванием, а точнее, обоснованием её размера. Это связано с трудностями определения количества товара, реализованного нарушителем
во время незаконного использования товарного знака. Если суд примет
решение в пользу обладателя товарного знака, то конкуренту грозит ответственность в виде возмещения убытков либо выплаты компенсации,
а также обладатель товарного знака может потребовать прекращения незаконного использования товарного знака.
Согласно мнению О.В. Осокина, именно обращение в Федеральную антимонопольную службу является оперативным и менее сложным по процессуальным действиям способом борьбы с лицами, незаконно использующими товарный знак. Но необходимо помнить, что антимонопольные органы
рассматривают сообщения только в том случае, если речь идет о недобросовестной конкуренции в связи с незаконным использованием товарных
знаков. Для того чтобы признать нарушителей недобросовестными конкурентами, необходимо подать заявления в Федеральную антимонопольную
службу России и представить доказательства о незаконном использовании
товарного знака. Антимонопольные органы, в свою очередь, при рассмотрении дела по существу, могут потребовать предоставления дополнительных
материалов, например, заключения эксперта о степени схожести обозначения компании и обозначения, которое использует конкурент.
Таким образом, в случае если антимонопольные органы признают
действия нарушителя недобросовестными, то последствия представляют
собой множество санкций, а именно: санкции, предусмотренные статьей
14.33 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации, а также при наличии вступившего в силу решения антимонопольных органов отсутствует необходимость доказывания факта нарушения
в суде по иску о взыскании компенсации.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Цынгеева Б. С. Как защитить товарный знак от возможных атак со стороны конкурентов
Также заявление о нарушении права на товарный знак можно подать
в органы внутренних дел или в орган государственной инспекции по торговле, качеству товаров и защите прав потребителей. После возбуждения
дела об административном правонарушении органы внутренних дел передают материалы дела в суд для привлечения лица к ответственности. Но,
следует заметить, что решение о привлечении нарушителя к ответственности принимает суд, процедура рассмотрения дела затягивается. Поскольку заинтересованное лицо исключено из процесса, механизм контроля над ходом дела отсутствует. Анализ практики позволяет сделать вывод о том, что такой способ защиты, как обращение с заявлением по статье
14.10 КоАП в органы внутренних дел, эффективен, только если их позиция
представляет собой активные действия.
Между тем при причинении незаконным использованием товарного
знака ущерба в размере не менее 250 тысяч рублей и при наличии доказанности этого ущерба, представляется возможным подача заявления о привлечении нарушителя к уголовной ответственности. При этом органы
внутренних дел обязаны провести оперативно-розыскные мероприятия
в целях выявления прибыли на указанную сумму, в противном случае факт
нарушения не будет установлен.
Исходя из вышеизложенного, следует отметить, что на сегодняшний
день законодательством предусмотрена обширная система способов защиты права на товарный знак. И естественно, выбор конкретного способа
защиты права, во всяком случае, остается за правообладателем.
251
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Гущина И. А.,
студентка,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ИМЕЕТ ЛИ МЕСТО МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ПРАВОНАРУШЕНИЙ
ПРИ НАРУШЕНИИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ НА ОДИН И ТОТ ЖЕ
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБЪЕКТ ПРИ ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИИ В СЕТИ
ИНТЕРНЕТ В РАЗЛИЧНОЙ ФОРМЕ ИЛИ РАЗЛИЧНЫМИ СПОСОБАМИ
Аннотация. В статье исследуется вопрос наличия множественности правонарушений при размещении одного и того же художественного объекта
в сети Интернет в различной форме или различными способами. Автор,
ссылаясь на ГК РФ, определяет, что является использованием результатов
интеллектуальной деятельности и при каких условиях нарушаются авторские (или смежные) права на художественные объекты. Далее в статье со
ссылками на законодательство рассматривается понятие формы и способа
использования объектов авторского права и смежных прав, а также вопрос
их соотношения друг с другом. Для полного рассмотрения темы автором
статьи анализируются различные ситуации размещения художественных
объектов в сети Интернет и выявляются те, которые отвечают критериям
множественности правонарушений. Также анализируется судебная практика Суда по интеллектуальным правам по данному вопросу и то, как он трактует понятие множественности правонарушений применительно к различным случаям.
Ключевые слова: множественность правонарушений, результат интеллектуальной деятельности, объект авторского права, использование объекта
авторского права, размещение в сети Интернет, форма использования, способ использования.
252
Abstract. The article explores the question of the presence of the multiplicity
of offenses in the case when the art object is placed in the Internet in various
forms or in various methods. The author, referring to the Civil Code of Russian
Federation, defines the usage of intellectual property and conditions under which
copyright and related rights to art objects are infringed. The article continues with
reference to the legislation deals with the concept of form and method of usage of
copyright and related rights, as well as the question of their relations with each
other. For a full consideration of the topic the author analyzes various situations
of placing the copyright objects in the Internet, and indentifies those that meet the
criteria of a multiplicity of offenses. Also the author analyzes the jurisprudence
of the Court for intellectual property rights on this issue, and how it treats the
concept of the multiplicity of offenses in relation to different cases.
Keywords. The multiplicity of offenses, result of intellectual activity, copyright
object, the usage of the copyright object, the placement in the Internet, the form
of usage, the method of usage.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Гущина И. А. Имеет ли место множественность правонарушений при нарушении интеллектуальных прав ....
Для ответа на вопрос, заданный в названии статьи, необходимо сначала определить, что является множественностью правонарушений и какие
особенности для нее характерны.
ГК РФ не дает точного определения множественности правонарушений. Однако правовая доктрина выработала однозначное определение
множественности, относя к ней совершение одним и тем же лицом двух
или более самостоятельных правонарушений. Аналогичный подход выработан и в других отраслях права1. Правонарушения должны рассматриваться законодателем как отдельные, а не быть включенными в единый
состав. Иначе речь пойдет о сложном единичном правонарушении.
Согласно ст. 1226 ГК РФ, на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, а в отдельных случаях — личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие). Рассматриваемый нами художественный
объект как раз и является результатом интеллектуальной деятельности.
В соответствии с п. 25 постановления Пленума ВС РФ от 19 июня
2006 г. № 152 размещение объектов авторского права и (или) смежных прав
в телекоммуникационных сетях, в частности в сети Интернет, является использованием данных объектов. Так, запись произведения или объекта
смежных прав в память электронной вычислительной машины является
использованием, если по инициативе лица, совершившего запись, неопределенный круг лиц получает доступ к этому произведению или объекту
смежных прав. Лица, осуществившие подобные действия, признаются нарушителями авторского права и (или) смежных прав.
Пункт 3 ст. 1259 ГК РФ закрепляет, что авторские права распространяются как на обнародованные, так и на необнародованные произведения,
выраженные в какой-либо объективной форме, в том числе в письменной,
устной форме (в виде публичного произнесения, публичного исполнения
и иной подобной форме), в форме изображения, в форме звуко- или видеозаписи, в объемно-пространственной форме. Формы использования произведения указаны также в ст. 1270 ГК РФ, описывающей исключительное
право на произведение. Они шире раскрывают общую формулировку форм
использования, данных в п. 3 ст. 1259 ГК РФ, приведенной выше.
Рассмотрим как пример размещение авторского текста в письменной
и в устной форме. Таким примером может выступить аудиозапись выступления автора с прочтением данного текста. В данном случае и письменная,
и устная форма будут выражением одного и того же объекта (авторского
1
2
См: Досаева Г. С. К вопросу о множественности преступлений // Российская юстиция. 2014. № 10 ; Агаев И. Б. Взаимосвязь уголовно-правового института множественности с множественностью иной отраслевой принадлежности // Пробелы
в российском законодательстве. 2010. № 1. С. 135—140.
См: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах» // Российская
газета. 28 июня 2006. № 137.
253
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
254
текста). Это подтверждается п. 1 ст. 1259 ГК РФ, закрепляющей, что объектами авторских прав являются произведения науки, литературы и искусства независимо от достоинств и назначения произведения, а также
от способа его выражения. Таким образом, множественности правонарушений здесь быть не может в силу того, что действия правонарушителя
связаны с одним и тем же художественным объектом.
Однако возможна и обратная ситуация. Помимо аудиозаписи авторского прочтения может существовать и аудиозапись, сделанная лицом, не
обладающим исключительным правом на произведение. В таком случае
лицо, записавшее аудиозапись, будет признаваться исполнителем в соответствии со ст. 1313 ГК РФ. Данная статья закрепляет, что исполнителем
(автором исполнения) признается гражданин, творческим трудом которого создано исполнение, в том числе лицо, которое читает, декламирует или
иным образом участвует в исполнении произведения.
Данная ситуация может быть рассмотрена с двух позиций. Если исполнитель и является лицом, разместившим художественные объекты,
то множественности правонарушений не возникает, так как согласно п. 3
ст. 1315 ГК РФ, права исполнителя признаются и действуют независимо от
наличия и действия авторских прав на исполняемое произведение. Второй
вариант, при котором лицо, разместившее художественные объекты в сети
Интернет, и лицо, создавшее аудиозапись, не совпадают, — как раз и является примером множественности правонарушений, так как нарушены
были не только права автора изначального письменного произведения, но
и права исполнителя.
Следующий вопрос, который необходимо рассмотреть, — соотношение понятий формы и способа размещения художественного объекта.
Рассматриваемые ранее примеры апеллировали к понятию формы размещения, основываясь на формулировках приведенных статей ГК РФ (в частности, п. 3 ст. 1259 ГК РФ). Способы использования произведения указаны
в п. 2 ст. 1270 ГК.
Обратимся к судебной практике. В деле, рассмотренном Судом по интеллектуальным правам в 2012 году3, ответчик незаконно заимствовал
с сайта истца 7 стихотворений, записал их в аудиоформате и разместил на
своем сайте текстовый вариант стихотворений, аудиозаписи и форму для
отправки записи на мобильный телефон. Суд при рассмотрении дела выделил три способа использования произведения: доведение до всеобщего
сведения (произведения размещены на сайте таким образом, что любые
лица могут осуществлять доступ к ним в любое время и из любого места),
публичное исполнение (произведения доступны для прослушивания непосредственно на сайте) и распространение (в отношении каждого из размещенных на сайте произведений присутствует опция его отправки в качестве звуковой открытки на мобильный телефон любому получателю).
В итоге суд посчитал все эти случаи отдельными правонарушениями, присудив истцу компенсацию за каждый из них.
3
См: постановление Суда по интеллектуальным правам от 11.10.2013 № С0129/2013 по делу № А27-20650/2012.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Гущина И. А. Имеет ли место множественность правонарушений при нарушении интеллектуальных прав ....
Однако в аналогичном деле от 2013 года4 судьи двух первых инстанций посчитали, что ответчик, разместивший без разрешения на своем сайте принадлежащую истцу фотографию, нарушил права на воспроизведение, доведение до всеобщего сведения и распространение. Суд по
интеллектуальным правам посчитал, что нецелесообразно рассматривать
эти правонарушения в отдельности, так как они «совершаются в рамках
одного правонарушения, представляют собой единичный случай неправомерного использования произведения».
Таким образом, вопрос о множественности правонарушений решается в каждом деле индивидуально с учетом того, можно ли включить совершенные правонарушения в одно или каждое из них является отдельным.
4
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 12 февраля 2014 г. по делу
№ А40-52013/2013.
255
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Касимова А. Э.,
студентка,
Казанский (Приволжский) федеральный университет
ДОМЕННОЕ ИМЯ: ПРАВОВАЯ ПРИРОДА
Аннотация. В докладе рассматривается правовая природа доменного имени, а также анализируются причины отсутствия единой судебной политики
разрешения споров, связанных с доменными именами. Выявлена необходимость законодательного урегулирования порядка предоставления и порядка использования доменных имен в Российской Федерации.
Ключевые слова: доменное имя, правовая природа, товарный знак, наименование места происхождения товара, средство индивидуализации, средство адресации.
256
В связи с колоссальной популяризацией сети Интернет в последние
несколько лет особую актуальность приобрели споры, связанные с правами на доменные имена. Однако на сегодняшний день в России отсутствует
единая политика разрешения подобного рода конфликтов. Решения судебных органов по схожим делам неоднородны, а зачастую и вовсе противоречат друг другу.
В пример следует привести два аналогичных дела, суть которых излагается ниже.
В 2012 году физическим лицом было зарегистрировано доменное имя
zil.ru. Как позже выяснилось, к моменту его регистрации уже существовал
сходный до степени смешения товарный знак, который принадлежал обществу. Решив, что таким образом нарушаются его исключительные права
на товарный знак, общество незамедлительно обратилось в суд с требованием запретить незаконное использование его товарного знака. Ответчик
с предъявленными обвинениями не согласился и в свою защиту указал,
что конкурентом указанного общества не является, их виды деятельности
никоим образом не пересекаются, а в его действиях отсутствуют признаки недобросовестного использования указанного доменного имени. Суд
встал на сторону истца. Решение было обосновано следующим образом:
«использование в доменном имени обозначения, сходного до степени смешения с товарными знаками общества, должно квалифицироваться в качестве акта недобросовестной конкуренции». Иными словами, принимался
во внимание лишь сам факт регистрации, который и был воспринят в качестве акта недобросовестной конкуренции1.
Однако годом позже другим судом в отношении аналогичного дела
было принято диаметрально противоположное решение. Общество зарегистрировало доменное имя karavay.ru. Как и в первом случае, на тот момент
1
См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 06.12.2013 № С01259/2013 по делу № А12-32002/2012.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Касимова А. Э. Доменное имя: правовая природа
уже много лет существовал идентичный товарный знак — «Каравай».
В целях защиты своего исключительного права на товарный знак правообладатель обратился в суд. С предъявленными обвинениями ответчик не
согласился и привел схожие доводы: отсутствие конкуренции (поскольку
сайт использовался им в совершенно отличных от рода деятельности истца целях) и отсутствие недобросовестности в поведении. В удовлетворении иска правообладателю было отказано, поскольку он не сумел обосновать и подтвердить факт недобросовестной регистрации или недобросовестного использования доменного имени ответчиком2.
Таким образом, если в первом случае акт недобросовестной конкуренции был признан лишь в силу самой регистрации доменного имени, то
во втором случае суд счел это недостаточным основанием.
С чем же связано принятие судебными органами столь спорных и неоднозначных решений? Несомненно, одной из ключевых причин является
некорректное понимание правовой природы доменного имени.
Сам термин «доменное имя» всего дважды встречается в действующем Гражданском кодексе Российской Федерации: в статьях 1484 «Исключительное право на товарный знак» и 1519 «Исключительное право на
наименование места происхождения товара»3. Исходя из их формулировки, доменное имя в первую очередь следует рассматривать лишь в качестве способа использования товарного знака и наименования места происхождения товара в сети Интернет.
Нельзя отрицать того факта, что доменное имя обладает сходством
как с товарными знаками, так и с наименованиями мест происхождения
товаров. Однако присутствуют и определенные различия. Во-первых,
доменное имя индивидуализирует лишь информационный ресурс, а не
продукцию или услуги. Во-вторых, правообладателями доменного имени могут выступать не только юридические лица или индивидуальные
предприниматели, но и физические лица, а также органы государственной власти.
Легальное определение доменного имени содержится в Федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о защите
информации». В частности, здесь указывается, что под доменным именем
следует понимать «обозначение символами, предназначенное для адресации сайтов в сети Интернет в целях обеспечения доступа к информации,
размещенной в сети Интернет»4.
В юридической литературе можно выделить две основные точки
зрения в отношении сущности доменного имени: доменное имя как средство индивидуализации и доменное имя как средство адресации в Интернете. Например, А. Серго под доменным именем понимает «условное
См.: постановление ФАС Московского округа от 24.07.2013 по делу № А4148441/12.
См.: Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
2
3
4
См.: Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред.
от 28.11.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016).
257
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
обозначение, предназначенное для индивидуализации информационных
ресурсов в компьютерной сети Интернет»5.
И все же более точной представляется позиция авторов, отстаивающих точку зрения на доменное имя как на средство адресации. Ими подчеркивается, что произошло законодательное признание доменного имени в качестве одной из возможных форм использования (как незаконного,
так и законного) товарного знака, но не признание однородности доменного имени и товарного знака и пополнение перечня законодательно охраняемых средств индивидуализации6.
Подобный разброс мнений в отношении правовой природы доменных имен, несомненно, связан с тем, что в настоящее время ни порядок
предоставления, ни порядок использования доменных имен в Российской
Федерации не урегулирован законодательно. Это умышленный законодательный пробел, целесообразность которого является довольно спорным
вопросом.
5
258
6
См.: Серго А. Доменные имена в свете нового законодательства. М. : ГОУ ВПО РГИИС,
2010. С. 10.
См.: Милютин З. Правовой статус доменного имени // Патенты и лицензии. 2005.
№ 6. С. 21.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Кожемякин Д. В. Основные подходы к определению правовой природы доменного имени в судебной практике ...
Кожемякин Д. В.,
заместитель декана юридического факультета
ЧОУ ВО «Волгоградский институт бизнеса»
ОСНОВНЫЕ ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПРАВОВОЙ
ПРИРОДЫ ДОМЕННОГО ИМЕНИ В СУДЕБНОЙ
ПРАКТИКЕ СТРАН ОБЩЕГО ПРАВА
Аннотация. В статье приведен анализ судебной практики стран англосаксонской правовой семьи, в особенности США и Канады, на предмет определения правовой природы доменного имени. Отмечается, что в решениях судов нашло отражение противоборство двух основных взглядов на природу
доменного имени: доменное как услуга Регистратора, и доменное имя как
бестелесное имущество. При этом в настоящее время наметился устойчивый тренд причисления доменных имен к бестелесному имуществу, что
в силу особенностей развития данной категории имущества в общем праве позволило владельцам доменных имен использовать для защиты своих
прав институты, ранее применяемые к вещам, например conversion. Между
тем данный подход нельзя считать устоявшимся. Хотя он преобладает в Канаде, в США наличие конкурирующих друг с другом прецедентов позволяет
говорить о том, что вопрос об отнесении доменного имени к имуществу или
услуге будет решаться по-разному, в том числе и в зависимости от штата.
Ключевые слова: доменное имя, доменные споры, бестелесное имущество,
общее право.
Abstract. The article summarizes the judicial practice of Common Law countries,
particularly the United States and Canada, to determine the legal nature of domain
names. It is noted that the existing jurisprudence reflected confrontation between
the two main views on the nature of the domain name: a domain name as a service
of Registrar, and a domain name as an intangible property. There is a steady trend
to classify domain names as the intangible property. The nature of this category
of property in the Common Law allowed the owners of the domain names to use
institutions previously used for tangible property such as conversion to protect
their rights. Meanwhile, this approach isn’t settled. It is prevalent in Canada, but
in the United States the question of domain names legal nature may be resolved
differently, including, depending on the state, because there are competing
precedents.
Keywords. Domain name, domain disputes, intangible property, the common law.
Возросшая значимость доменного имени в качестве ценного интернет-актива, обусловила необходимость конкретизации его правовой природы.
В зарубежной судебной практике отражено противоборство двух основных взглядов на природу доменного имени: доменное имя — это услу-
259
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
га регистратора и доменное имя — это бестелесное имущество (intangible
property). При этом от того, какая теория возобладает, зависит спектр возможностей использования доменных имен в гражданском обороте: возможен ли его залог, является ли оно активом при банкротстве, можно ли
обратить на него взыскание и др.
Основой для формирования представлений о доменном имени как услуге стали два дела: Dorer v. Arel (1999)1 и Network Solutions Inc. v. Umbro
International Inc.(2000)2, рассмотренные в штате Вирджиния (США).
В указанных делах истцы попытались обратить взыскание на доменные имена, используя такое средство защиты, как «garnishment» — процедура взыскания имущества должника, находящегося во владении третьих
лиц3.
В обоих случаях суды отказали в иске, указав, что доменное имя представляет собой услугу и не может рассматриваться в качестве имущества.
Так, в деле Network Solutions Inc. Верховный суд штата Вирджиния отметил,
что доменное имя представляет собой «продукт договора оказания услуг».
В деле Dorer суд указал, что если доменное имя не охраняется в качестве товарного знака, то права на него носят обязательственный характер, а само
доменное имя — это результат оказания услуги.
Между тем выводы, сделанные судами, не были направлены на определение природы доменного имени как таковой, а касались исключительно применения к ним определенной процедуры взыскания.
Как отмечает Константинос Коматис, закон штата Вирджиния о «garnishment» специфичен и распространяется не на все виды имущества, поэтому суд должен был исследовать не столько вопрос о том, является ли
доменное имя имуществом, сколько о применимости в отношении него положений данного закона4.
При этом в обоих случаях решения сопровождались рядом оговорок.
Так, в деле Dorer суд отметил, что доменные имена, содержащие общие
термины5, обладают коммерческой ценностью и потенциально могут рассматриваться в качестве имущества.
В деле Network Solutions Inc. суд первой инстанции встал на сторону
истца, указав, что доменное имя является новой формой интеллектуальной собственности, а Регистратор лишь осуществляет поддержку сведений о нем. При принятии же решения Верховным судом штата Вирджиния
Dorer v. Arel, (1999) // Justia US Law. URL: http://law.justia.com/cases/federal/districtcourts/FSupp2/60/558/2580539/ (дата обращения: 17.12.2015).
West’s Encyclopedia of American Law. GALE Group. 2008. URL: http://legal-dictionary.
thefreedictionary.com/garnishment (дата обращения: 16.12.2015).
1
2
3
260
4
5
Network Solutions Inc. v. Umbro International Inc.(2000) // Justia US Law. URL: http://
law.justia.com/cases/virginia/supreme-court/2000/1991168.html (дата обращения:
17.12.2015).
Komaitis K. The current state of domain name regulation: domain names as second class
citizens in a mark-dominated world. Routledge, 2010. Pp. 136.
Например, computer.com.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Кожемякин Д. В. Основные подходы к определению правовой природы доменного имени в судебной практике ...
судья Кристиан Комптон опубликовал особое мнение, указав, что доменные имена представляют собой бестелесное имущество, а потому могут
быть предметом обращения взыскания.
Впоследствии, как в США, так и ряде других стран Общего права суды
пошли по пути признания доменного имени бестелесным имуществом.
Наибольшую известность получило дело Kremen v. Cohenо (2000)6.
В данном деле доменное имя sex.com было обманом перерегистрировано
с Гари Кремена на Стефана Кохена, посредством направления поддельного
письма Регистратору.
Для разрешения дела суду необходимо было установить, представляет ли захват доменного имени гражданско-правовой деликт — conversion7.
Суды первой и апелляционной инстанций поддержали истца, фактически согласились с высказанным в деле Network Solutions Inc. особым
мнением судьи Кристиана Комптона. По их мнению, право на доменное
имя существует независимо от услуг, оказываемых Регистратором, обладает определенной ценностью и является бестелесным имуществом.
Качественный прорыв в вопросе отнесения доменного имени к имуществу сделали канадские суды в деле Tucows v. Renner (2011) и Mold.ca
Inc. v. Moldservices.ca (2014).
Решение суда по делу Tucows заслуживает особого внимания, поскольку, во-первых, в нем напрямую исследуется правовая природа доменного имени как объекта гражданских прав, а не применительно к определенной процедуре или деликту, во-вторых, указанное решение вынесено
с учетом изучения международного опыта.
Так, судья Карен Вейлер, признав доменное имя бестелесным имуществом, отметила, что анализ опыта Англии, США, Индии, Австралии и Швеции позволяет сделать вывод, что «имеется согласие относительно причисления доменных имен к виду бестелесного имущества». В частности
судья сослалась на дело Kremen v. Cohenо, а также мнение лорда Хофмана в деле OBG Ltd. v. Allan (2008),согласно которому «нет препятствий для
причисления доменного имени к бестелесному имуществу по аналогии
с исключительным правом на произведение и товарным знаком»8.
Приведенная выше позиция об отнесении доменного имени к имуществу была подкреплена и дополнена решением Высшего суда провинции
Онтарио (Канада) в деле Mold.ca Inc.
6
7
8
Kremen v. Cohen (2000) // Justia US Law. URL: http://www.leagle.com/decision/
2000126799FSupp2d1168_11147/KREMEN%20v.%20COHEN#l (дата обращения:
17.12.2015).
Conversion в общем праве любое несанкционированное действие направленное
на лишение владельца имущества: см. West’s Encyclopedia of American Law. GALE
Group 2008. URL: http://legal-dictionary.thefreedictionary.com/garnishment (дата обращения: 16.12.2015).
См.: п. 52 решения. Tucows.Com Co. v. Lojas Renner S.A., 2011 ONCA 548 // Официальный портал судов провинции Онтарио. URL: http://www.ontariocourts.on.ca/
decisions/2011/2011ONCA0548.htm (дата обращения: 23.12.2015).
261
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
В указанном деле доменные имена были зарегистрированы на имя
одного из учредителей компании Mold.ca, но оплачены корпоративной
кредитной картой. Впоследствии, когда учредитель покинул компанию, он
стал использовать доменные имена самостоятельно. В попытке вернуть
контроль над ними компания обратилась в суд9.
Судья Давид Корбет встал на сторону истца, указав, что данное дело
«обычный спор о праве на имущество». Суд отошел от принятой точки зрения, посчитав, что доменным именем владеет не тот, кто значится администратором, но тот, кто за него заплатил и использовал его в своей деятельности, следовательно, домены принадлежат компании и были незаконно
захвачены (conversion) ответчиком.
Таким образом, можно констатировать, что в судебной практике
стран общего права наметился устойчивый тренд причисления доменных
имен к бестелесному имуществу, что позволило их владельцам для защиты своих прав применить многие институты, используемые ранее по отношению к вещам, в том числе средства владельческой защиты. Между тем,
в отличие от Канады, в США данный подход нельзя считать устоявшимся,
представляется, что при наличии конкурирующих друг с другом прецедентов, вопрос об отнесении доменного имени к имуществу или услуге в США
будет решаться по-разному, в том числе и в зависимости от штата.
262
9
Mold.ca Inc. v. Moldservices (Court File No. CV-13-480391) // Clark Wilson LLP. URL: http://
www.cwilson.com/download/cv-13-480391-npm.pdf (дата обращения: 23.12.2015).
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Коровин Д. С. Проблемы охраны и новые формы использования результатов интеллектуальной деятельности ...
Коровин Д. С.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА)
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ И НОВЫЕ ФОРМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
РЕЗУЛЬТАТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ,
ВЫРАЖЕННЫХ В ЦИФРОВОЙ ФОРМЕ
Аннотация. Статья посвящена анализу актуальной проблемы использования авторского контента в сети интернет, а также поиску вариантов ее
решения. В работе приведен анализ законодательства в области защиты авторских прав в сети Интернет ряда информационно развитых стран зарубежья (в частности, Англии и США), законодательства России в этой области,
а также анализ международно-правовых актов, посвященных поднятой
проблеме. В результате этого анализа получены выводы, показывающие
недостатки и достоинства законодательного регулирования упомянутых
стран, а также обозначены тенденции развития международного права в области защиты и использования результатов интеллектуальной деятельности в сети Интернет. Помимо нормативно-правового, изучается и теоретический аспект конфликта, возникающего между правами пользователей
сети Интернет и правами авторов, собственников контента, размещенного в
ней. В результате разностороннего рассмотрения проблемы сформулирован
общий вывод, а также приведены возможные варианты ее решения.
Ключевые слова: сеть Интернет, защита интеллектуальной собственности,
авторский контент, свободное распространение информации, нарушение
авторских прав, компромисс между правами пользователей и собственников, новые модели лицензирования, новые модели материального вознаграждения.
Abstract. The article is devoted to topical issues of use of copyright content on
the Internet, as well as search for variations of the solution of this problem. The
paper presents the analysis of the legislation in the field of copyright protection
on the Internet of some developed countries (particularly England and the United
States), Russian legislation in this area and also the analysis of international legal
instruments relating to the matter rose. The conclusions obtained in the result
of the analysis shows the advantages and disadvantages of legislative regulation
of the mentioned countries, also indicated the development trends of international
law in the field of protection and use of results of intellectual activity in the Internet.
The theoretical dimension of the conflict arising between the rights of Internet
users and the rights of authors, owners of the content posted in it was studied,
together with the legal aspect. The result of consideration of the problem was the
General conclusion and solutions to the problem.
Keywords. The Internet, protection of intellectual property, copyright content, the
free flow of information, copyright, compromise between the rights of users and
owners, new licensing models, new models of remuneration.
263
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Поднятая мною в данной статье проблема охраны и использования
результатов интеллектуальной деятельности в сети Интернет является
одной из наиболее актуальных проблем современного информационного
общества. Это связано с тем, что в процессе оборота информации в сети
Интернет возникает противоречие между двумя базовыми принципами:
принципом свободы информации и принципом защиты прав интеллектуальной собственности.
Для анализа проблемы, необходимо рассмотреть конфликт принципов, лежащий в ее основе. Принцип свободы распространения информации — основа существования сети Интернет, что было отмечено на Довильском саммите Большой восьмерки 2011. В пунктах 9 и 11 принятой
на саммите декларации свобода информации была провозглашена принципом онлайновой среды1. Важность принципа защиты интеллектуальной собственности была обозначена в пункте 7 Окинавской хартии, где
сказано об охране интеллектуальной собственности как основы развития
технологий2. Кроме того, он содержится и в уже упомянутой Довильской
декларации3. Конфликт между этими признанными мировым сообществом
принципами заключается в том, что между ними не установлено компромиссных отношений, и возникает вопрос: что важнее — интеллектуальная
собственность и ее защита или свободное распространение информации?
Ответ нужно искать в международном праве. В декларации, принятой на Всемирном саммите по информационному обществу, установлено,
что как право на интеллектуальную собственность и ее защиту, так и право
на свободу информации являются основами развития информационного общества и технологий4. Следовательно, недопустимо ущемлять права
пользователей контента в пользу собственников контента и наоборот. Необходимо найти баланс между правами и интересами этих групп. Данная
идея была высказана в рамках одного из круглых столов вышеупомянутого
саммита5. Необходимо провести анализ законодательства информационно
развитых стран с целью выяснить, следуют ли они идеи баланса.
В Великобритании вопросы авторского права в сети Интернет регулируются «Законом об авторских правах, промышленных образцах и патентах», а также постановлением Правительства Великобритании «Нормы
по копирайту и смежным правам». Британское законодательство предоставляет пользователям право свободно использовать и распространять
информацию в сети Интернет путем ее копирования, если оно не преследует коммерческие цели6. В подобном варианте регулирования отношений
1
Довильская декларация «Большой восьмерки»: неизменная приверженность свободе и демократии, 27 мая 2011 г.
Окинавская хартия глобального информационного общества 2000 г.
2
3
4
264
5
6
Пункт 10 раздела 2 Довильской декларации Большой восьмерки.
Пункт 42 Женевской декларации принципов.
Рекомендация круглого стола № 2 «Разнообразие в киберпространстве».
Ч. 2 п. 28A ст. 8 постановления Правительства Великобритании 2003 г. «Нормы по
копирайту и смежным правам».
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Коровин Д. С. Проблемы охраны и новые формы использования результатов интеллектуальной деятельности ...
между собственниками контента и его пользователями является невыгодным для первых, что может привести к проблеме отсутствия нового
контента, так как люди не будут заинтересованы создавать новое, если их
права не будут защищены.
В США в 1998 году был принят «Закон о защите авторских прав в цифровую эпоху». Основные его положения заключаются в следующем: все
объекты интеллектуального права в сети Интернет подвергаются защите,
нарушитель авторских прав получает предупреждение, за невыполнение
требования об удалении объекта нарушения на нарушителя налагаются
санкции. В случае если нарушитель не знал, что его действия носят противоправный характер, он освобождается от ответственности, ему будет
оказана помощь в удалении контента, нарушающего авторские права7.
Таким образом, законодательство США демократично по отношению к рядовым пользователям, но интересы владельцев контента находятся в приоритете.
Российское законодательство о защите прав авторов в сети Интернет
долгое время находилось в стадии становления, однако вступление России
в ВТО привело к активизации законодательного процесса в этой области.
Был принят Федеральный закон от 2 июля 2013 года № 187-ФЗ, который
установил новый порядок защиты авторских прав в сети Интернет. Правообладатель, обнаружив незаконное использование принадлежащего ему
фильма, имеет право на обращение в Мосгорсуд с иском о пресечении дальнейшего использования принадлежащего ему контента. В случае удовлетворения иска уполномоченный орган, Роскомнадзор8, действует в отношении нарушителя в порядке, предусмотренном ст. 15.2 Федерального закона
«Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
В результате незаконный контент удаляется либо доступ к ресурсу, предоставляющему его, ограничивается. То есть законодательство России защищает прежде всего интересы правообладателей. Хотя последние нормы
по защите авторских прав в сети Интернет появились недавно, на данный
момент уже заблокировано множество интернет-ресурсов9.
Таким образом, большая часть государств встает на защиту авторов
и собственников контента, хотя существуют международные акты, признающие право свободы информации базовым принципом сети Интернет,
призывающие придерживаться баланса в регулировании отношений между пользователями сети Интернет и авторами, собственниками контента.
Если рассматривать это с историко-теоретической стороны, то в век информационных технологий, эпохи создания новых правовых институтов
верховенство имеет право, родившееся в XIX–XX веках — право авторства.
Власенко А. В. Охрана объектов авторского права в сети Интернет в зарубежных
странах и в Российской Федерации.
Список с официального сайта Роскомнадзора. URL: http://rkn.gov.ru/news/rsoc/
news21387.htm.
7
8
9
П. 1 постановления Правительства РФ от 16.03.2009 № 228 (ред. от 02.11.2013)
«О Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий
и массовых коммуникаций».
265
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Эта ситуация в краткосрочной перспективе может привести к ограничению прав пользователей сети Интернет в угоду крупным компаниям и государствам, а в долгосрочной — к замедлению прогресса человечества, так
как потенциал интернет-сообщества по созданию новой информации (которая часто создается на основе уже существующей, принадлежащей комулибо) будет потерян. В большинстве случаев авторами и собственниками
защищаемого контента являются юридические лица, например владельцы прав на распространение, показ, прокат кинофильмов и телесериалов10.
Государство встает на сторону подобных компаний, ограничивая права рядовых пользователей сети Интернет, так как компании, являясь крупными
налогоплательщиками, приносят государству больший доход. Самим же
компаниям выгодно полностью взять оборот их контента в сети Интернет
под свой контроль, так как это приведет к увеличению прибыли11.
Право на защиту интеллектуальной собственности, появившееся
задолго до рождения сети Интернет, основанной на свободном обороте
информации, должно измениться, подстроиться под новые условия. Но
на практике мы видим обратное. Для разрешения этой ситуации, нужно
выработать новую систему авторского права в сети Интернет. Она должна
в равной степени учитывать интересы обеих сторон. Защита прав авторов
не должна понижаться до критического уровня, она необходима для того,
чтобы пользователи сети Интернет, будь то физические или юридические
лица, были заинтересованы в создании нового контента. Пользователи же
должны быть заинтересованы в использовании лицензионного контента.
К способам формирования новой системы авторского права можно отнести создание новых моделей материального вознаграждения и лицензирования12.
10
266
11
12
URL: http://rkn.gov.ru/news/rsoc/news21387.htm.
Шугуров М. В. Защита прав интеллектуальной собственности и/или право на свободу выражения и информации. Международно-правовые коллизии интернета. С. 12.
Шугуров М. В. Указ. соч. С. 18.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Малинин Г. С. Защита дизайна элементов веб-сайта как аудиовизуального отображения программы для ЭВМ
Малинин Г. С.,
студент,
Юридическая школа ДВФУ
ЗАЩИТА ДИЗАЙНА ЭЛЕМЕНТОВ ВЕБ-САЙТА
КАК АУДИОВИЗУАЛЬНОГО ОТОБРАЖЕНИЯ
ПРОГРАММЫ ДЛЯ ЭВМ
Аннотация. В условиях стремительного развития интернет-технологий
и электронной коммерции все большее значение (а также стоимость) приобретают веб-сайты. При этом, безусловно, возникает потребность в защите
исключительных прав на элементы, составляющие веб-сайт, всеми законными методами. Один из подобных методов описывается в данной статье.
Статья 1261 ГК РФ (программы для ЭВМ) определяет аудиовизуальные отображения, порождаемые программой для ЭВМ, как ее часть, на которую распространяются авторские права. На основании положений данной нормы
возможна защита некоторых элементов веб-сайта, которые являются аудиовизуальными отображениями по смыслу ст. 1261 ГК РФ. При этом факт
наличия на разных веб-сайтах схожих аудиовизуальных отображений не
свидетельствует однозначно о нарушении исключительных прав и требует
сравнения исходных кодов программ для ЭВМ, породивших данные объекты.
Ключевые слова: аудиовизуальное отображение, программа для ЭВМ, вебсайт, дизайн.
К настоящему времени отечественная юридическая доктрина так
и не выработала окончательное мнение по поводу правовой природы вебсайта. Существуют три точки зрения на данное явление:
— веб-сайт как разновидность компьютерной программы (программы
для ЭВМ);
— веб-сайт как разновидность базы данных;
— веб-сайт как объект особого рода (особая форма организации информации).
Судебная практика пошла по пути определения веб-сайта как составного произведения, т.е. произведения, представляющего собой по подбору или расположению материалов результат творческого труда (п. 2 ч. 2
ст. 1259 ГК РФ)1. Тем не менее, по мнению автора, сложно отрицать, что
программа для ЭВМ может выступать в качестве одной из частей веб-сайта.
Данная позиция может быть подтверждена п. 13 ст. 2 ФЗ «Об информации,
информационных технологиях и защите информации»2, который дает
1
См., например: постановление Президиума ВАС РФ от 22.04.2008 № 255/08 по
делу № А63-14046/2006-С1 ; постановление Суда по интеллектуальным правам
от 09.09.2014 № С01-816/2014 по делу № А60-33580/2013.
Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных
технологиях и о защите информации» // СПС «КонсультантПлюс».
2
267
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
268
следующее определение сайта в сети Интернет (приводится в части): «совокупность программ для электронных вычислительных машин и иной
информации, содержащейся в информационной системе…».
Согласно ст. 1261 ГК РФ в число охраняемых правом элементов программы для ЭВМ (помимо исходного и объектного кодов, а также подготовительных материалов, полученных в ходе разработки программы)
включаются порождаемые ею аудиовизуальные отображения. Следует обратить внимание на особый смысловой оттенок слова «порождаемые» —
данное слово указывает на то, что один объект непосредственно связан
с другим и обуславливает его возникновение. Таким образом, по мнению
автора, аудиовизуальное отображение должно быть создано именно в процессе работы программы ЭВМ и быть изначально заложено в ее код. Простейшим и понятным примером программы, действующей в рамках вебсайта и порождающей аудиовизуально отображение, является встроенный
в страницу калькулятор, написанный на JavaScript (команды данного языка программирования могут быть внедрены в исходный код страницы наряду с HTML-разметкой и исполняются браузерами).
При совпадении или схожести аудиовизуальных отображений, порождаемых программами ЭВМ встроенными в разные сайты, имеет место нарушение исключительного права на подобную программу ЭВМ в виде ее
использования без изменений (прямо нарушая положения ч. 1 ст. 1229 ГК
РФ), либо в переработанном (модифицированном) варианте (нарушая положения п. 9 ч. 2 ст. 1270 ГК РФ). Исходя из указанной выше тесной связи
между кодом программы ЭВМ и порождаемым ею аудиовизуальным отображением, в случае нарушения исключительного права автор исходит из
необходимости сравнения не только аудиовизуальных отображений, но
и кода порождающих их программ. В связи с этим возможно наличие трех
ситуаций:
— аудиовизуальные отображения идентичны, порождающий их программный код идентичен;
— аудиовизуальные отображения схожи, порождающий их программный код идентичен или схож;
— аудиовизуальные отображения схожи, порождающий их программный код различается (например, использованы различные языки
программирования).
Первая ситуация достаточно проста и явно свидетельствует о нарушении исключительных прав.
Судебная практика по поднятому вопросу крайне бедна, однако вторая
из описанных ситуаций была рассмотрена арбитражными судами в рамках
дела № А40–164273/20123. В рамках данного дела истец заявил об обнаружении на сайте ответчика «Интерактивного калькулятора расчета стоимости работ» схожего по внешнему виду и содержанию с калькулятором,
расположенном на сайте, принадлежащем истцу. Суд первой инстанции
назначил судебно-техническую экспертизу и поставил вопрос об идентичности (сходности) именно исходного текста программ. В частности, данная
3
URL: http://kad.arbitr.ru/Card/1b094976-870f-4867-a334-65230fd3d6a8.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Малинин Г. С. Защита дизайна элементов веб-сайта как аудиовизуального отображения программы для ЭВМ
экспертиза выявила факт наличия ошибок в исходном коде программы истца, которые были без изменения или исправления перенесены в код программы ответчика; данный факт был положен судом в основу решения об
удовлетворении иска4.
В третьем случае отсутствует возможность напрямую сопоставить
два кода, написанных на разных языках программирования, однако, по
мнению автора, в данном случае судам необходимо назначать судебнотехническую экспертизу и ставить перед экспертом вопросы о схожести
или идентичности алгоритмов данных программ (которые не охраняются
авторским правом в силу прямого указания п. 5 ст. 1259 ГК РФ), которая
влечет схожесть или идентичность порождаемых программами аудиовизуальных отображений.
Таким образом, в настоящий момент можно говорить о возможности
защиты внешнего вида некоторых элементов веб-сайта с применением
описанного выше метода сравнения исходного кода. Особо следует отметить, что применение метода сравнения исходного кода при защите внешнего вида элемента сайта со ссылкой на положения ст. 1261 ГК РФ возможно только при однозначном установлении того, что данный элемент
является аудиовизуальным отображением, порожденным программой для
ЭВМ. Так, некоторые юристы указывают на тот факт, что HTML не является
языком программирования в строгом смысле, а следовательно, страница
веб-сайта не является программой для ЭВМ5.
При этом данный метод применялся российскими судами и за пределами описанных выше ситуаций (без ссылки на ст. 1261 ГК РФ). Так, например, Федеральный арбитражный суд Уральского округа удовлетворил
иск6, связанный с защитой прав на содержание (контент) веб-сайта, основываясь на факте совпадения на 100 % кода стилей, а также на 70 % — кода
html-страниц сайтов истца и ответчика.
К сожалению, только после прямого указания СИПом на необходимость оценки
судом первой инстанции данного факта. См.: постановление Суда по интеллектуальным правам от 05.08.2014 № С01-679/2014 по делу № А40-164273/2012 // URL:
http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/c60e4152-4948-48fc-b174-4c8c960f8ba8/A40164273-2012_20140805_Reshenija%20i%20postanovlenija.pdf.
4
5
6
Савельев А. И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. М. : Статут, 2014. С. 298.
Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от
20.04.2010 № Ф09-2508/10-С6 по делу № А60-21914/2009-С7 // URL: http://
kad.arbitr.ru/PdfDocument/cb215cfd-1655-4a89-8092-02bd7d17b2a2/
%D0%9060-21914-2009__20100420.pdf.
269
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Малюта А. А..,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ПРОБЛЕМАТИКА ИНТЕРНЕТ-СЕРВЕРОВ
И ДОМЕННОГО ИМЕНИ
Аннотация. Представленная работа говорит об актуальной проблеме
информатизации современного общества и его государственном регулировании, раскрывает особенности общественного и правового взгляда на
интернет-пространство. Доклад рассматривает специфику деятельности
интернет-серверов и говорит о возможности и проблемах их регулирования, учитывает возможность межгосударственного законодательного
контроля за распространением информации. Также в докладе исследованы правовые особенности доменного имени и его правовое положение.
Рассматривается положение и значимость доменного имени как для пользователя, так и для его владельца. Приведено законодательство и судебная практика. Также представлен анализ правовой системы регулирования интернет-сферы и пути ее развития. Сделаны выводы о состоянии
государственного контроля IT-сферы и его эффективности, о возможности
его дальнейшего увеличения и необходимости этого.
Ключевые слова: домен, сервер, развитие Интернета, регулирование, правовое положение, государство, товарный знак.
270
В наше время общественные отношения развиваются со значительной скоростью, достаточно много инновационных продуктов входит
в нашу жизнь каждый день, и одна из самых важных и быстроразвивающихся инноваций — сеть Интернет. В силу этого данное направление имеет значимую правовую специфику регулирования, которая и будет рассмотрена в данной работе.
Наиболее интересным кажется вопрос урегулирования деятельности интернет-ресурсов, а именно интернет-серверов. Сами по себе они
представляют источник информации, передающий ее запрашивающему
субъекту, и, как наиболее часто бывает, представляют собой отдельно выделенный сервер (частное устройство или арендованная часть серверной
комнаты). И если бы рунет представлял собой закрытое интернет-пространство наподобие Великого китайского фаервола, большей частью исключающего зарубежные ресурсы, то в случаях нарушения законодательства была бы возможна и рациональна практика изъятия оборудования
и ограничение его деятельности1. Но в силу неразработанности правового
поля данной проблемы в РФ и отсутствия в РФ необходимого уровня раз
1
Аджемов А. С. Международная информационная безопасность: проблемы и решения.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Малюта А. А. Проблематика интернет-серверов и доменного имени
вития подобных услуг, серверы размещаются в иностранных государствах
и находятся в их правовом поле. Данный вопрос, как кажется, может быть
решен подписанием международных договоров и иных межгосударственных актов, однако такой путь практически невозможен в силу того, что существует различный подход к данной проблематике: замедление процесса
легализации интернет-контента, неразвитость правовых систем, в которых находится данное оборудование2. Также возможны случаи, когда интернет-ресурс располагается по частям на разных серверах (в том числе
и на устройствах самих пользователей). Это делает принципиально невозможным силовое решение данной проблемы и подталкивает законодателя к более технологичным методам решения. И мы их видим в Законе «Об
информационных технологиях»3.
Предложенным вариантом решения данного вопроса является блокировка доступа к интернет-ресурсу4 (как правило, не применяются методы
физического воздействия, за редким исключением). Поскольку главным
ресурсом интернет-серверов является информация, то, ограничив доступ
к ней, мы остановим (или значительно замедлим) ее распространение, что
приведет к утрате ее актуальности, а значит, и ценности, и возможности
нанесения ущерба интересам человека и общества. Данное решение проблемы носит двоякий характер: с одной стороны, оно обусловлено минимальными затратами и моментально изолирует противоправную информацию, с другой стороны, оно не устраняет сам источник распространения
информации, а значит, возможно появление все большего числа обходных
путей, зеркал сайтов и обхода с помощью прокси-серверов5. Важно отметить, что при всех недостатках представленный вариант является на текущий момент наиболее предпочтительным.
Значимым в ограничении доступа к информации является инструмент его осуществления. Пользователь существует в сети Интернет, ориентируясь по ряду доменных полей, которые оставляют связь интернетресурса с заинтересованным лицом даже при смене функционального
и информационного состава интернет-ресурса. А значит, наиболее важной
частью в работе интернет-серверов является доменное имя, которое индивидуализирует интернет-ресурс и позволяет сохранять и увеличивать
аудиторию6. В силу этого наиболее эффективным является воздействие
именно на эту часть системы интернет-ресурсов, и специфика ее регулирования представляет наибольший интерес для правовой системы.
Барановский П. Д. Международно-правовые проблемы охраны интеллектуальной собственности в сети Интернет.
Банковский Ю. Ф., Шпрингер Ф. В. Правовое регулирование сети Интернет. Особенности национальной защиты товарных знаков.
2
3
4
5
6
ФЗ от 27.07.2006 № 149 «Об информации, информационных технологиях
и о защите информации».
Постановление Правительства РФ от 26.10.2012 № 1101.
ФЗ от 27.07.2006 № 149 «Об информации, информационных технологиях и о
защите информации».
271
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Нужно сказать, что воздействие именно на эту часть интернет-мира в последнее время в России развивается значимыми темпами7, и у государственной власти отработана система взаимодействия с доменным
именем8, а значит, возможно рассмотреть правовую практику и осветить
данный вопрос в правовом поле.
Самой распространенной проблемой данной сферы является присвоение и использование доменного имени, права на которое принадлежат
иному лицу. Так, в соответствии с Гражданским кодексом реализация права на товарный знак возможна «в сети «Интернет», в том числе в доменном
имени и при других способах адресации». Однако, как уже было сказано,
доменное поле имеет свою специфику, и возникает вопрос приоритетности товарного знака и доменного имени. Формально доменное имя не является товарным знаком и не может быть рассмотрено в качестве такового9 ввиду отсутствия необходимой процедуры общей регистрации10. Однако фактически суды рассматривают доменное имя как средство индивидуализации — наравне с товарным знаком.11 Так, в одном постановлении ВАС
РФ при рассмотрение иска о праве на доменное имя в силу наличия права
на зарегистрированный товарный знак ВАС говорит о том , что «в случае,
если различные средства индивидуализации оказываются тождественными или сходными до степени смешения, преимущество имеет средство
индивидуализации, исключительное право на которое возникло ранее12.
А значит, судебная практика ставит доменное имя и товарный знак на одну
правовую ступень, и можно говорить о формировании нового правового
средства индивидуализации13.
Также примером может послужить результат судебного разбирательства дела о иске обладателя прав на товарный знак к владельцу аналогичного доменного имени. Суд учел аналогичность наименования товарного
знака и доменного имени, однако отказал истцу по причине того, что регистрация доменного имени была произведена ранее регистрации товарного
знака14. Все это говорит о происходящем процессе унификации правового
положения средства индивидуализации, который, к сожалению, далек от
завершения15.
Наумов В. Б. Право и Интернет: Очерки теории и практики.
7
8
9
10
11
12
13
272
14
15
Приказ Роскомнадзора от 21.02.2013 № 170.
Постановление Правительства РФ от 19.09.1997 № 1203.
Приказ Минэкономразвития России от 20.07.2015 № 483.
Андронов А. С. Доменное имя как часть информационного ресурса.
Постановление Президиума ВАС № 7288/08.
Данилина Е. А. Доменное имя это товарный знак, знак обслуживания или новое
средство индивидуализации?
Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 января 2013 года по делу № А60-15926/2012.
Калятин В. O. Интернет-сайт как объект исключительных прав.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Малюта А. А. Проблематика интернет-серверов и доменного имени
Таким образом, можно говорить, что в относительно новой правовой
сфере российское законодательство делает правильные и поступательные
шаги, которые, однако, слишком медленны и не могут урегулировать технологии, развивающиеся быстрее, чем правовая база и само восприятие
людей. В результате этого ответственность за формирование правового
поля лежит на судебной практике и многочисленных подзаконных и локальных актах и договорах, доктринальных научных исследованиях. Все
это подталкивает к мысли о том, что проблематика интернет-сферы заслуживает более пристального правового внимания и правовой систематизации, которая происходит в настоящее время.
273
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Мойш М. Ю.,
студент,
Кубанский государственный университет
ОХРАНА ДОМЕННЫХ ИМЕН В РЕЖИМЕ
КОММЕРЧЕСКИХ ОБОЗНАЧЕНИЙ.
ПОЧЕМУ НЕТ?
Аннотация. В статье рассматриваются проблемы, связанные с отсутствием в российском законодательстве достаточно разработанного механизма
защиты прав на доменные имена, и делается предложение о возможности
обеспечения правовой охраны доменных имен в качестве одной из разновидностей коммерческого обозначения — средства индивидуализации,
которое (в отличие от доменного имени) уже признано российским гражданским законодательством охраноспособным видом интеллектуальной
собственности.
Ключевые слова: доменное имя, коммерческое обозначение, защита прав
на доменное имя.
274
В связи с продолжающимся ростом количества сайтов в сети Интернет и объема размещаемой на них информации все большую актуальность
приобретает вопрос о правовом режиме доменного имени. На сегодняшний день доменное имя не отнесено законом к категории охраняемых
средств индивидуализации и, следовательно, не включается в понятие
«интеллектуальная собственность», что значительно осложняет задачу
правоприменительных органов по разрешению споров, в которых затрагиваются вопросы, связанные с соответствующим объектом прав.
На наш взгляд, одна из основных проблем, которая возникает в силу
отсутствия надлежащего законодательного регулирования в этой области,
заключается в том, что на данный момент лицо, добросовестно использующее доменное имя (например, в целях индивидуализации своего бизнеса
по продаже товаров через сеть Интернет), фактически не обеспечено на
законодательном уровне надлежащим нормативно-правовым инструментарием для защиты своих имущественных прав на используемое доменное
имя от действий обладателей тех средств индивидуализации, которые охраняются в соответствии с положениями части 4 Гражданского кодекса РФ.
В таких условиях способы защиты доменных имен вынуждены вырабатывать правоприменительные органы.
Так, Суд по интеллектуальным правам указывает, что суд вправе отказать в удовлетворении требования о прекращении использования доменного имени на основании ст. 10 ГК РФ и ст. 10bis Парижской конвенции по
охране промышленной собственности 1883 г., если по материалам дела, исходя из конкретных фактических обстоятельств, предъявление указанного требования может быть квалифицировано в качестве злоупотребления
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Мойш М. Ю. Охрана доменных имен в режиме коммерческих обозначений. Почему нет?
правом. В частности, о наличии признаков злоупотребления правом может
свидетельствовать факт заявления лицом, зарегистрировавшим товарный
знак, требования о запрете использования доменного имени, в котором используется обозначение, ранее ставшее широко известным благодаря лицу,
использовавшему это обозначение в доменном имени1.
Несомненно, данный способ защиты можно и нужно использовать на
практике, однако, на наш взгляд, для обеспечения надлежащего уровня
защиты обладателей прав на доменные имена необходимы в первую очередь законодательные, а не правоприменительные решения.
Необходимость совершенствования положений ГК РФ, направленных
на уточнение правового режима доменных имен, была отмечена в п. 3.3
раздела VII Концепции развития гражданского законодательства РФ2.
Разделяется это мнение и в доктрине. Так, профессор В.В. Орлова указывает, что в качестве коммерческих обозначений необходимо рассматривать не только законодательно закрепленные средства индивидуализации, но также фактически используемые предпринимателями в процессе
осуществления коммерческой деятельности, к которым непосредственно
относятся доменные имена3.
Согласимся, что с развитием современного информационного общества получение доступа к определенной информации приобретает особую
ценность. Доменное имя является необходимым средством обеспечения
возможности индивидуализации информационных ресурсов, что необходимо как лицам, создающим такие ресурсы, так и обществу в целом. Профессор В. О. Калятин полагает, что доменное имя как объект уже сформировалось в качестве самостоятельного средства индивидуализации, требующего обеспечения оборота и разрешения возникающих проблем4.
С нашей точки зрения, для поиска решения задачи по обеспечению
надлежащего уровня правовой защиты доменных имен целесообразно обратить внимание на правовой режим одного из средств индивидуализации,
которое уже нашло закрепление в ГК РФ, — коммерческого обозначения.
Исходя из нормы п. 1 ст. 1538 ГК РФ, коммерческим обозначением следует считать средство индивидуализации предприятий, не являющееся
фирменным наименованием и не подлежащее регистрации.
1
Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 28.03.2014
№ СП-21/4 «Об утверждении справки по вопросам, возникающим при рассмотрении доменных споров» // URL: http://ipcmagazine.ru/official-cronicle/the-questionsthat-arise-when-considering-domain-disputes.
Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации //
Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. № 11.
2
3
4
Орлова В. В. Теория и практика индивидуализации в сфере интеллектуальной собственности : автореф. дис. … д-ра юрид. наук. // URL: http://www.dissercat.com/
content/teoriya-i-praktika-individualizatsii-v-sfere-intellektualnoi-sobstvennosti.
Калятин В. О. Теория и практика изменения системы объектов интеллектуальных
прав в связи с принятием четвертой части Гражданского кодекса // URL: http://
www.center-bereg.ru/b12574.html.
275
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Согласно п. 1 ст. 1539 ГК РФ обязательными условиями для предоставления правовой охраны коммерческому обозначению являются (i) наличие у него различительной способности и (ii) приобретение им известности в пределах определенной территории.
Вместе с тем на сегодняшний день в отечественном праве коммерческое обозначение, по сути, привязано к понятию «предприятие», которое
в п. 1 ст. 132 ГК РФ определяется как имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности. В судебной практике сформировалась позиция, согласно которой имущественный
комплекс может быть квалифицирован в качестве предприятия только
в том случае, если в его составе обязательно присутствуют все прямо упомянутые в законе элементы имущественного комплекса, составляющего
предприятие. Сложности установления факта наличия предприятия отрицательно сказываются на решении вопроса о предоставлении защиты
исключительным правам на коммерческое обозначение5.
Таким образом, на данный момент понятию коммерческого обозначения придается, по нашему мнению, слишком узкое значение, что мешает
его полноценному использованию.
В этой связи мы полагаем, что категория «коммерческое обозначение» может быть расширена. К числу индивидуализируемых коммерческим обозначением объектов следует отнести не только предприятия, но
и информационные ресурсы в сети Интернет. Таким образом, доменное
имя может рассматриваться в качестве разновидности коммерческого
обозначения в случае, если оно (доменное имя) отвечает критериям охраноспособности указанного средства индивидуализации, то есть обладает
различительной способностью и приобрело известность в пределах определенной территории.
Соответствующая точка зрения уже получила определенное развитие
в цивилистической доктрине6 и, как представляется, может быть поддержана в правоприменительной практике.
5
6
276
Рожкова М. А. Коммерческое обозначение: можно ли защитить исключительные
права на него в условиях существующего в России правового регулирования? //
Вестник экономического правосудия. № 2. 2015. С. 95—97.
См., в частности: Шишкин Д. А. Гражданско-правовые формы использования
фирменных наименований и коммерческих обозначений : автореф. дис. ... канд.
юрид. наук. Ростов н/Д, 2010. С. 11 ; Осокин А. А. Правовой статус наименований доменов: соотношение наименований доменов и товарных знаков // URL:
http://www.ict.edu.ru/vconf/index.php?a=vconf&c=getForm&d=light&id_sec=79&id_
thesis=2819&r=thesisDesc.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Мошкина А. П. Доменные имена: природа и особенности
Мошкина А. П.,
студентка магистратуры НИУ ВШЭ
ДОМЕННЫЕ ИМЕНА: ПРИРОДА И ОСОБЕННОСТИ
Аннотация. Данная статья посвящена исследованию правовой природы доменных имен. Показано, что на сегодняшний день доменные имена выполняют не только функцию адресации пользовательских запросов в сети Интернет, но и функцию индивидуализации. Рассматриваются понятие и причины
киберсквоттинга. На основе анализа судебной практики выявляются причины, по которым стороны не обращаются в суд за защитой своего нарушенного права. Делается вывод о необходимости регламентации порядка привлечения к ответственности регистратора и администратора доменных имен.
Ключевые слова: Интернет, доменное имя, средство индивидуализации, незаконное использование доменного имени, киберсквоттинг.
Abstract. This article investigates the legal nature of domain names. It is shown
that today domain names perform not only the function of addressing user queries
on the Internet, but also the function of individualization. The article discloses the
concept and reasons of cybersquatting. Based on the analysis of judicial practice it
revealed the reasons why the parties do not appeal to court for protection of their
violated rights. In the end it concludes the necessity of regulation of bringing to
responsibility of the Registrar and the administrator of domain names.
Keywords. Internet, domain name, means of individualization, illegal use
of domain name, сybersquatting.
Появление Интернета кардинальным образом изменило жизнь людей. Однако отношения, складывающиеся в сети Интернет, на сегодняшний день законодательно не урегулированы. В связи с этим особо остро
стоит вопрос о правовом статусе доменных имен.
Во-первых, актуальность приобретает проблема соотношения доменных имен со средствами индивидуализации. Во-вторых, ввиду отсутствия
законодательного регулирования распространенным явлением становится киберсквоттинг. Наконец, во всем мире злободневной является проблема судебной защиты доменных имен. Обо всем этом и пойдет речь в данной статье.
Переходя к вопросу о правовой природе доменного имени, отметим,
что мнения ученых существенно разделились.
Многие убеждены, что доменное имя является объектом интеллектуальной собственности, должно охраняться законом и, следовательно, необходимо внести существенные изменения в действующее законодательство.
По мнению М. С. Азарова, доменное имя является средством индивидуализации, не предусмотренным ГК РФ, но законодательно допустимым1.
1
Азаров М. С. Доменные имена в структуре гражданского и информационного права // Информационное право. 2010. № 2. С. 14—17.
277
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Более того, и в некоторых судебных актах данная точка зрения находит подтверждение. К примеру, в постановлении ВАС РФ2 было признано,
что доменные имена фактически трансформировались в средства, выполняющие функцию товарного знака, и которые дают возможность отличать
товары и услуги одних юридических и физических лиц от однородных товаров и услуг других физических и юридических лиц. Таким образом, суды
склонны сопоставлять доменные имена со средствами индивидуализации.
Однако обратим внимание на то, что ни одна страна мира официально не
признает доменное имя в качестве средства индивидуализации, поэтому
полагаем, что приведенное мнение не соответствует действующему законодательству.
Другие же, напротив, считают, что доменное имя просто является
средством адресации, подчеркивая при этом: «произошло законодательное признание доменного имени в качестве одной из возможных форм
использования (как незаконного, так и законного) товарного знака, но не
признание однородности доменного имени и товарного знака и пополнение перечня законодательно охраняемых средств индивидуализации»3.
Мы согласны с указанным мнением. Действительно, доменные имена выполняют функцию, схожую с товарным знаком, позволяют отличать
однородные товары и услуги различных компаний, однако едва ли можно
говорить о том, что доменное имя представляет собой такое же средство
индивидуализации, как и товарный знак, фирменное наименование, коммерческое обозначение. Полагаем, что доменное имя не может являться
объектом интеллектуальной собственности, так как основной его функцией является адресация пользовательских запросов в Интернете и идентификация информационных ресурсов в Интернете.
Итак, доменное имя, обладая высокой коммерческой ценностью, имеет первенствующее значение для развития бизнеса. Практически каждая
компания имеет свой собственный сайт, на котором рекламирует свои услуги, занимается интернет-торговлей и др., что способствует значительному увеличению объема реальной прибыли. В связи с этим участились
случаи незаконного использования обозначения товарного знака правообладателя в доменном имени. К примеру, нередко бывает так, что компания хочет зарегистрировать доменное имя, идентичное ее товарному
знаку, но оказывается, что оно уже зарегистрировано. Это явление представляет собой киберсквоттинг.
Киберсквоттинг — это американский термин, определение которого
есть в Законе США о защите потребителей от киберсквоттинга 1999 г.4
Киберсквоттинг — это незаконная регистрация и использование
в Интернете доменных имен, включающих товарный знак. Одним из признаков киберсквоттинга является недобросовестность. Презюмируется,
Постановление Президиума ВАС РФ от 16.01.2001 № 1192/00.
Anticybersquatting Consumer Protection Act (ACPA) // 15 U.S.C. § 1125 (d). URL: http://
thomas.loc.gov/cgi-bin/query/z?c106:S.1255.IS:=.
2
278
3
4
Милютин З. Ю. Правовой статус доменного имени // Патенты и лицензии. 2005.
№ 6. С. 21.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Мошкина А. П. Доменные имена: природа и особенности
что администратор действует недобросовестно, если умышленно регистрирует и/или использует доменное имя, сходное до степени смешения
с общеизвестным товарным знаком с целью его дальнейшей продажи, сдачи в аренду или передачи права использования любым другим способом
законному правообладателю или конкуренту.
В современном мире масштабы киберсквоттинга значительно возросли: есть целый рынок доменных имен, на котором за огромные деньги
продаются доменные имена. Связано это с тем, что предпринимателям купить доменное имя гораздо проще и дешевле, нежели обращаться в суд за
защитой права.
Почему же стороны редко обращаются в суд?
Во-первых, не всегда понятно, к кому следует предъявить требование
о пресечении действий по незаконному использованию доменного имени.
По общему правилу, требование должно быть предъявлено к администратору доменного имени, ведь именно он недобросовестно использует доменное имя. В то же время многие убеждены в том, что требование должно
быть предъявлено к регистратору доменных имен, однако регистратор
лишь закрепляет доменное имя за тем или иным владельцем. Тем не менее не исключено, что именно регистратор намеренно зарегистрировал
доменное имя с целью его дальнейшей перепродажи. В таком случае требование должно предъявляться к нему.
Во-вторых, к кому предъявлять требование о возмещении убытков за
незаконное использование доменного имени. Как показывает практика,
данное требование может быть предъявлено солидарно как к регистратору, так и к администратору доменного имени.
В-третьих, на практике не всегда ясно, признается ли факт регистрации интернет-сайта с доменным именем, сходным до степени смешения
с товарным знаком, незаконным использованием.
Открытым остается вопрос и о том, влияет ли на разрешение спора
момент регистрации доменного имени: ранее или позже регистрации товарного знака.
Исходя из судебной практики, сама по себе регистрация доменного имени, сходного с товарным знаком, не подтверждает наличие прав и законных
интересов в отношении доменного имени и не может быть признана нарушением прав. Тем более законодательством не предусмотрен такой способ
защиты прав, как аннулирование права владения доменным именем5.
Подводя итог всему вышеизложенному, отметим, что в последнее время влияние Интернета на развитие бизнеса существенно возросло. Вследствие этого актуальной является проблема правового регулирования доменных имен.
Данный институт абсолютно не урегулирован на законодательном
уровне: до сих пор официально не определен правовой статус доменного
имени и не выработано единого определения, способного его охарактеризовать как с технической, так и с правовой стороны.
5
Герцева Е., Гринкевич А. Как арбитражные суды разрешают доменные споры в домене РФ // URL: http://info.nic.ru/node/4105/.
279
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Полагаем, что доменное имя не должно приравниваться к средствам
индивидуализации, поскольку основной его функцией является адресация. Тем более в зарубежном законодательстве доменное имя нигде не
признается в качестве средства индивидуализации. Поэтому его можно
рассматривать лишь как способ осуществления исключительного права
на средство индивидуализации6.
Также представляется необходимым подробно регламентировать процесс регистрации доменных имен с соблюдением прав третьих лиц, установить порядок привлечения к ответственности регистратора и администратора за нарушения права на доменные имена.
280
6
Гладкая Е. И. Правовое регулирование отношений по поводу доменных имен в Российской Федерации // Юрист. 2012. № 24. С. 17—21.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Наумов И. А. Добросовестность информационного посредника как критерий исключения его ответственности ...
Наумов И. А.,
студент магистратуры,
Национальный исследовательский университет
«Высшая школа экономики»
ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ ИНФОРМАЦИОННОГО ПОСРЕДНИКА
КАК КРИТЕРИЙ ИСКЛЮЧЕНИЯ ЕГО ОТВЕТСТВЕННОСТИ:
ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ
Аннотация. В рамках данной работы автор затрагивает вопросы привлечения к гражданской ответственности информационного посредника, который предоставляет возможность размещения материала или информации, необходимой для его получения, с использованием информационнотелекоммуникационной сети. Анализируется правоприменение положений
«антипиратского» закона относительно информационных посредников,
которые позитивно взаимодействовали с правообладателями, а также мер
гражданской ответственности. Анализируются действия информационных
посредников по предотвращению необходимости применения мер гражданской ответственности, достаточность предпринятых действий. Доказывается, что единообразное применение критериев, закрепленных в ст. 1253.1
Гражданского кодекса Российской Федерации, не может зачастую иметь место в силу того, что каждый конкретный случай рассматривается не только
разными судьями, разными судами, но и под воздействием разного сложившегося имиджа того или иного информационного посредника. Кроме того,
по мнению автора, правообладатели учитывают статус информационного
посредника, сложившийся в обществе, при определении стратегии защиты нарушенных прав, что также не может способствовать единообразному
правоприменению.
Ключевые слова: информационный посредник, ответственность информационного посредника, антипиратский закон, судебная практика.
Критерий добросовестности информационного посредника позволяет избежать преследования за нарушения авторских и смежных прав
в случае наличия на сайте нелегального контента. Подобные исключения
ответственности (safe harbors) пришли в состав российского «антипиратского» законодательства из Digital Millennium Copyright Act (DMCA), который был принят в Соединенных Штатах Америки в 1998 г.1, и Директивы
Европейского Союза 2000/31/ЕС от 08.06.2000 г.2 В рамках данной работы
1
2
The Digital Millennium Copyright Act. Раздел II пункт «c» // URL: http://www.
copyright.gov/legislation/dmca.pdf.
Directive 2000/31/EC of the European Parliament and of the Council of 8 June 2000 on
certain legal aspects of information society services, in particular electronic commerce,
in the Internal Market (“Directive on electronic commerce”). Глава II, раздел 4, статья 14 // Official Journal L 178, 17/07/2000. P. 0001-0016.
281
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
будут рассмотрены две на первый взгляд кардинально различающихся
серии судебных разбирательств в отношении сайтов в сети Интернет, которые были признаны информационными посредниками. При этом наибольший интерес представляет разница в правоприменении, которая имеет место при прочих равных условиях.
Как известно, в статье 1253.1 ГК РФ указывается на то, что категорию
информационных посредников, к числу которых относятся сайты в сети
Интернет, от ответственности освобождает незнание о факте размещения
противоправного материала на соответствующем сайте и принятие всех
необходимых мер по прекращению нарушения интеллектуальных прав
после получения требования в письменной форме от правообладателя3.
Данные два условия позволяют исключить ответственность того или иного информационного посредника за нарушения авторских и смежных прав
пользователями сайта. Они необходимы для того, чтобы у того или иного
информационного посредника имелась возможность защитить свои права
и указать на невозможность предъявления претензий и блокировки ресурса. При этом именно суд решает вопрос о том, является ли тот или иной
информационный посредник добросовестным или нет, что позволяет получить два абсолютно разных по результату судебных решения в отношении сайтов, которые по сути не нарушали требования законодательства.
Начать следует с рассмотрения судебных процессов над известным
торрент-трекером Rutracker.org4, в отношении которого было в итоге вынесено решение о «вечной» блокировке5. Данный ресурс представлялся
одной из ведущих площадок, которые предоставляют возможности обмена огромными объемами информации между пользователями, что, как известно, подпадает под действие «антипиратской» статьи ГК РФ. Сразу же
возникает образ «рассадника» нелегального контента, который должен
быть заблокирован в кратчайшие сроки. Но не все так однозначно. Так, необходимо указать на то, что администрация сайта не может никак повлиять на ту информацию о контенте и ссылки, которые загружаются на сайт,
что, без сомнения, говорит о том, что первое требование ст. 1253.1 ГК РФ
выполняется данным ресурсом в полном объеме. Кроме того, администрацией данного ресурса была предусмотрена возможность досудебного урегулирования споров с правообладателями, которая успешно применялась
на протяжении более чем 5 лет. На сайте имеется возможность направить
требования об удалении информации с сайта и закрытия «пиратской» торрент-раздачи, которой правообладатели пользовались крайне активно,
о чем можно с уверенностью заявить после проведения поиска по данному
ресурсу. То есть данный ресурс подпадает и под второй критерий, позволяющий исключить его ответственность.
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред.
от 28.11.2015). Ст. 1253.1, п. 3, пп. 1–2 // СПС «КонсультантПлюс».
3
4
282
5
Решение Московского городского суда от 20.07.2015 по делу № 3-377/2015 ; решение
Московского городского суда от 05.10.2015 по делу № 3-530/2015 // СПС «КонсультантПлюс».
URL: http://www.rg.ru/2015/11/09/treker-site-anons.html.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Наумов И. А. Добросовестность информационного посредника как критерий исключения его ответственности ...
Следует отметить, что несмотря на то, что в итоге Rutracker был признан недобросовестным информационным посредником, он до сих пор не
подвергся блокировке, которая должна последовать в соответствии с «антипиратским» законодательством6.
Рассмотрим далее не менее громкие дела, связанные с исками издательства «Эксмо» против социальной сети «ВКонтакте»7, которая не только не подверглась блокировке после стольких исков, но и сохранила за собой статус добросовестного информационного посредника. В чем же может
быть дело? Кроме очевидных причин, связанных со значимостью данного
ресурса для общественного мнения и сознания, имеются и более веские
причины, к числу которых можно отнести незнание о сущности загружаемого контента, активное взаимодействие администрации и технической
поддержки социальной сети и правообладателей. Также администрация
ресурса активно указывает на создание системы цифрового отпечатка, эквивалентной известной системе, созданной компанией Google для сервиса Youtube. При этом данная система может действовать лишь на видеои аудиофайлы, которые не подверглись никаким манипуляциям.
«ВКонтакте», так же как и Rutracker, не мог знать о том, что на его сервера загружается нелегальный контент, так как социальная сеть презюмировала в пользовательском соглашении, а также указывала в интерфейсе
загрузчика файлов на сайт, что загрузке должны подлежать лишь те файлы,
которые не нарушают исключительные права. То есть первый критерий
соблюдается. Соблюдается ли второй, и наиболее важный, критерий? В последнем деле истец, то есть «Эксмо», приводил доказательства того, что
«ВКонтакте» не только обладал информацией о нарушении интеллектуальных прав истца, но и не принимал мер по ограничению нарушений. Суд
же в итоге указал на то, что «ВКонтакте» как информационный посредник
совершил все необходимые действия для того, чтобы считать его деятельность правомерной. При этом, несмотря на подобные заявления и частые
иски, ни о какой злонамеренности действий социальной сети речи не идет,
тогда как в отношении Rutracker в суде указывалось на «злонамеренный»
характер действий. При этом исключить возможность загрузки «пиратского» контента во «ВКонтакте» полностью не удалось, и в поиске можно без
проблем найти даже те файлы произведений, в отношении которых и подавались иски. Та же ситуация имела место и с Rutracker.
Кроме того, следует указать на разницу в изначальном плане защиты
исключительных прав. Так, против «ВКонтакте» не было подано ни одного иска по «антипиратскому» закону. Все иски, которые подавались, были
рассмотрены в судах арбитражной юрисдикции, что также говорит о том,
что правообладатели относятся с бо́ льшим пиететом к социальной сети,
нежели к иным информационным посредникам. Тогда как против любого
из иных сайтов иски теми же правообладателями подаются именно в рам
6
7
Дата обращения: 04.01.2016.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 24.06.2015 № С01-463/2015 по
делу № А56-8331/2014 // URL: http://kad.arbitr.ru/Card/169f0852-2f67-4326-91bdde24e2549f55.
283
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
ках «антипиратского» закона. Это позволяет сделать вывод о том, что даже
в случае, если сайт активно взаимодействует с правообладателями и выполняет их законные требования, то в итоге он все равно может быть заблокирован, так как с ним невыгодно будет долго вести диалог.
В заключение следует отметить, что добросовестность информационного посредника устанавливается в каждом случае в отдельности, из-за
чего правоприменительная практика представляется не единообразной,
так как при прочих равных условиях один ресурс в сети Интернет может
быть признан нарушающим авторские и смежные права правообладателей, тогда как другой будет признан судом соблюдающим все необходимые требования «антипиратского» законодательства. Представляется, что
на результат правоприменения оказывают влияние не только действия
ресурса, но и его имидж и общественная значимость, которые будут расцениваться судьями достаточными для признания ресурса добросовестным.
284
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Рашина В. А. Проблемы привлечения к ответственности информационного посредника
Рашина В. А.,
старший юрист Rambler&Co
ПРОБЛЕМЫ ПРИВЛЕЧЕНИЯ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ
ИНФОРМАЦИОННОГО ПОСРЕДНИКА
Аннотация. Рассматривая вопросы нарушения интеллектуальных прав
в сети Интернет правоприменительная и судебная практики чаще становятся на защиту позиции правообладателя, при этом недостаточное внимание
уделяется интересам информационного посредника, не говоря уже о конечном пользователе интернет-ресурса, чьи интересы также затрагиваются.
Позиция информационных посредников по вопросам недопустимости блокировок сайтов в связи с их несоразмерностью, зачастую не принимается
к сведению, а их попытки урегулировать ситуацию в досудебном порядке
путем построения диалога между всеми заинтересованными лицами (правообладатель, информационный посредник и предполагаемый нарушитель
интеллектуальных прав) зачастую рассматриваются как перекладывание
ответственности и затягивание процесса разрешения спора. Вместе с тем
вступивший в силу новый Антипиратский закон, к сожалению, укрепил существующий дисбаланс позиций информационных посредников и правообладателей, поскольку новые законодательные инициативы явно перекошены в сторону интересов правообладателей, а альтернативной процедуре
самостоятельного досудебного разрешения спора и выработке ее единого
механизма и вовсе не уделяется должного внимания. Новый закон, несомненно, нуждается в доработке, в пересмотре некоторых его положений,
а регулятор в лице Роскомнадзора в этом вопросе может выступить инициатором для создания эффективной дискуссионной площадки для рассмотрения и разрешения всех спорных вопросов. Но главной остается задача
соблюдения баланса интересов.
Ключевые слова: информационный посредник, сеть Интернет, нарушение
интеллектуальных прав, ответственность.
В связи с активным развитием информационных технологий и набирающим темп оборотом интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационной сети Интернет последние несколько лет остро стоит
вопрос о необходимости эффективного, а главное, справедливого регулирования отношений, связанных не только с защитой нарушенных интеллектуальных прав от нелегального использования в сети Интернет, но
и затрагивающих права и законные интересы законопослушных игроков
цифровой среды.
В настоящее время в отечественной юридической науке и практике
данная проблематика все чаще рассматривается с точки зрения нарушения интересов правообладателей, способов защиты их прав и привлечения
к ответственности виновных лиц, нежели с позиции защиты интересов
пользователей на беспрепятственное получение информации, общества
285
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
в целом, дабы не создавать условия для возникновения так называемой
«информационной энтропии» и связанных с ней негативных эффектов, осложняющих поиск и доступ к необходимой информации, возможных злоупотреблений со стороны правообладателей и, безусловно, отстаивания
интересов непосредственно информационных посредников, действующих
добросовестно, а также создания оптимальных условий для делового сотрудничества правообладателей с информационными посредниками в интернет-среде.
После вступления в силу 01.08.2013 Федерального закона РФ № 187ФЗ1 и 01.05.2015 Федерального закона РФ № 364-ФЗ2 законодателем был
инициирован новый виток «противостояния» между правообладателями
и субъектами цифровой среды. Стоит отметить, что интернет-индустрия
активно участвовала в обсуждении реформы законодательства, выступая
против принятия Закона № 187-ФЗ в его окончательной редакции3. В итоге, после одобрения Закона № 187-ФЗ Советом Федерации 26.06.2013 г. на
сайте Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) было
опубликовано открытое обращение, подписанное основными представителями отрасли — Mail.ru Group, «Яндекс», Rambler&Co, Google Россия,
RU-CENTER и др., в котором, в частности, указывалось, что новым законом
«закладываются широкие возможности для злоупотреблений и недобросовестной конкурентной борьбы», что закон не учитывает «возможность
легального использования объектов авторского права без разрешения
правообладателя, что предусмотрено Гражданским законодательством
и международной практикой», новый закон «не учитывает уже существующие механизмы взаимодействия информационных посредников и правообладателей», а также тот факт, что ключевым звеном в цепи получения
правообладателями доходов в Интернете являются «сотрудничающие
с правообладателями и предлагающие им различные способы получения
доходов сервисы цифровой дистрибуции контента». Таким образом, по
ряду вопросов новеллы законодательства и последующая практика правоприменения перекошены в сторону защиты прав именно правообладателя, нежели сбалансированы межу всеми заинтересованными лицами.
Стоить вспомнить аналогичный опыт в американской практике,
а именно о попытках принять «Акт о противодействии онлайн-пиратству»
Федеральный закон РФ от 02.07.2013 № 187-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях» // Российская
газета. 2013. № 6124.
1
Федеральный закон РФ от 24.11.2014 № 364-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» //
Российская газета. 2015. № 6542.
2
286
Комиссии по правовым вопросам РАЭК в ходе обсуждения законопроекта во втором чтении представила в Государственную Думу свои предложения по изменению проекта, однако они не были приняты во внимание законодателем // URL:
http://raec.ru/times/detail/2625/ (дата обращения: 05.01.2016).
3
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Рашина В. А. Проблемы привлечения к ответственности информационного посредника
(Stop Online Piracy Act (далее — SOPA)4. Данный законопроект предусматривал жесткие меры по борьбе с интернет-пиратством, в частности, согласно Акту, любой представитель интернет-индустрии был обязан на основании обращения правообладателя прекратить любое сотрудничество
с предполагаемым «пиратом», будь то размещение рекламы или прием
платежей под страхом признания его соучастником противоправных действий. В Акте также предусмотрено применение превентивных мер (аналог обеспечительных мер Закона № 187-ФЗ), когда суд согласно подпункту
(2)(A)(i) раздела 102 SOPA предписывает регистраторам доменных имен,
провайдерам, операторам DNS-серверов предпринять меры по блокировке
ресурса. Кроме того, Акт называет уголовным преступлением распространение защищенной авторским правом информации. Тем не менее, благодаря многочисленным акциям протеста общественности, законом данная
инициатива так и не стала.
Ставший новеллой российского законодательства термин «информационный посредник», казалось, был введен для благой цели урегулировать отношения в Интернете, при этом был призван не только защитить
правообладателя, дав возможность все-таки привлекать к ответственности, например, интернет-провайдеров, но и не дать в обиду последних
в тех случаях, когда привлечение к ответственности противоречит здравому смыслу. Тем не менее, даже опираясь на международный опыт, зарубежное законодательство и практику, российский законодатель все же не смог
вывести идеальную формулу термина «информационный посредник».
В соответствии со ст. 1253.1 Гражданского кодекса РФ информационным посредником признается: (1) лицо, осуществляющее передачу материала в информационно-телекоммуникационной сети, в том числе в сети
Интернет; (2) лицо, предоставляющее возможность размещения материала или информации, необходимой для его получения с использованием
сети; (3) лицо, предоставляющее возможность доступа к материалу в сети.
Представляется, что используемое определение несколько размыто
и не позволяет в полной мере определить всех субъектов, относящихся к
данной категории, поскольку исходя из интерпретации в качестве посредника могут рассматриваться медийные порталы, блог-платформы, новостные агрегаторы, поисковые системы и даже сами пользователи сети
Интернет. Похожего мнения придерживается Российский национальный
комитет Международной торговой палаты, ICC Russia, которым по итогам
проведения 23.06.2015 г. круглого стола на тему «Новый антипиратский
закон и иные инициативы по защите авторских и смежных прав в Интернете» были сформулированы предложения по изменению действующего
законодательства и корректировке правоприменительной практики в
целях дальнейшего повышения уровня защиты прав в Интернете, среди
которых, в частности, прозвучало следующее: «…закрепленная в настоящее время в статье 1253.1 ГК РФ классификация информационных посредников не позволяет однозначно определить, относятся ли к числу инфор
4
Open Congress. URL: https://www.opencongress.org/bill/hr3261-112/text (дата обращения: 05.01.2016).
287
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
мационных посредников с точки зрения действующего законодательства
такие субъекты, как поисковики, регистраторы доменных имен, распространители интернет-рекламы, владельцы используемых для размещения
рекламы интернет-сайтов, агрегаторы ссылок и т.д.»5. Аналогичную позицию о размытости критериев ст. 1253.1 ГК РФ занимает Научно-консультативный совет при Суде по интеллектуальным правам6.
Рассматривая вопрос ответственности информационного посредника, необходимо обозначить, что новая статья ГК РФ разделяет посредников на две категории. В п. 2 ст. 1253.1 ГК РФ закреплены специальные
условия ответственности для посредников, осуществляющих передачу
материала в сети. Так, они не несут ответственность за нарушение интеллектуальных прав, произошедшее в результате этой передачи, при одновременном соблюдении следующих условий: (1) посредник не является
инициатором этой передачи и не определяет получателя указанного материала; (2) посредник не изменяет указанный материал при оказании услуг
связи, за исключением изменений, осуществляемых для обеспечения технологического процесса передачи материала; (3) посредник не знал и не
должен был знать о том, что использование соответствующих результата
интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицом,
инициировавшим передачу материала, содержащего соответствующие
результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, является неправомерным.
Далее в п. 2 ст. 1253.1 ГК РФ закреплены специальные условия ответственности для посредников, предоставляющих возможность размещения
материала в сети. Такой посредник не несет ответственность за нарушение
интеллектуальных прав, произошедшее в результате размещения в сети
материала третьим лицом или по его указанию, при одновременном соблюдении им следующих условий: (1) он не знал и не должен был знать
о том, что использование соответствующих результата интеллектуальной
деятельности или средства индивидуализации, содержащихся в таком материале, является неправомерным; (2) он в случае получения в письменной форме заявления правообладателя о нарушении интеллектуальных
прав с указанием страницы сайта и (или) сетевого адреса в сети Интернет,
на которых размещен такой материал, своевременно принял необходимые и достаточные меры для прекращения нарушения интеллектуальных
прав.
В условиях отсутствия сформированной единообразной судебной
практики, отсутствия четких и отработанных механизмов досудебных
процедур правообладателей с информационными посредниками и предполагаемыми нарушителями интеллектуальных прав, Роскомнадзор с уче-
Круглый стол «Новый антипиратский закон и иные инициативы по защите авторских и смежных прав в Интернете» // Журнал Суда по интеллектуальным правам.
URL: http://ipcmagazine.ru/news/2731-news1635 (дата обращения: 05.01.2016).
5
288
6
См.: протокол № 10 заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам (22 апреля 2015 г.)» // Журнал Суда по интеллектуальным
правам. 2015. № 9. С. 13.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Рашина В. А. Проблемы привлечения к ответственности информационного посредника
том вступивших в силу поправок в АПК РФ, ГПК РФ и Федеральный закон
«Об информации, информационных технологиях и о защите информации»,
подготовил для правообладателей рекомендации в случае нарушения
их интеллектуальных прав7. Несомненно, новые законодательные инициативы перекошены в стороны защиты интересов правообладателей,
а принцип презумпции невиновности в отношении информационного посредника умаляется, чем могут воспользоваться недобросовестные правообладателя, злоупотребляя своим правом на досудебную блокировку ресурсов. Вместе с тем хочется отметить, что блокировка всего ресурса (а не
той страницы, на которой размещен спорный контент) не всегда является
целесообразной и соразмерной мерой, а даже наоборот — ущемляет права
не только добросовестного посредника, но и интересы конечного пользователя и общества в целом8. В этом смысле крайне важно найти пути по
соблюдению баланса интересов посредника, правообладателя и пользователя. Кроме того, возможно, не имеет практического смысла досудебное принятие обеспечительных мер в случае, если правообладателем был
подготовлен нотариальный акт осмотра интернет-сайта (страницы), что
является надлежащим обеспечением доказательства для дальнейшего
судебного разбирательства, без которого невозможно принятие обеспечительных мер в Московском городском суде.
Время покажет, что закон в принятой редакции не отвечает интересам
не только информационных посредников, которые оказываются в невыгодном положении, но и интересам самих правообладателей, которые преследуют в первую очередь экономические мотивы, защищая свои права.
В конечном итоге и те, и другие борются за пользователя, потенциального
потребителя их услуг и результатов творчества. А сеть Интернет — это не
среда для безнаказанного совершения правонарушений, а сфера свободного обмена информацией и безграничных возможностей сотрудничества
всех участников правоотношений.
Подводя итоги данной статьи, хотелось бы сделать акцент на альтернативных способах урегулирования спорных ситуаций, которые уже находят отражение в стремительно развивающейся судебной практике. Вопервых, речь идет о различных технических способах защиты интеллектуальных прав, таких как цифровой отпечаток аудиовизуального произведения или фонограммы. Так, еще в 2011 г. Высший Арбитражный Суд РФ
в постановлении от 01.11.2011 г. № 6672/119 разъяснил, что судам помимо
прочего необходимо проверять наличие у провайдера специальных эффективных программ, позволяющих предупредить, отследить или удалить
размещенные контрафактные произведения. А в конце сентября 2015 года
Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий
и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) // URL: http://rkn.gov.ru/news/rsoc/
news32165.htm (дата обращения: 05.01.2016).
7
8
9
См.: протокол № 10 заседания Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам (22 апреля 2015 г.). С. 18.
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.11.2011 г.
№ 6672/11 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2012. № 2.
289
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
арбитражный суд первой инстанции вынес в отношении социальной сети
«ВКонтакте» историческое решение, которым обязал владельца сети использовать на сайте эффективные программы (фильтрации), позволяющие предотвращать размещения на этом сайте фонограмм правообладателей без их согласия10. Во-вторых, важным аспектом позитивного развития цифровой среды и отношений в ней является сотрудничество между
ее основными участниками. И ключевая роль отводится именно добросовестным информационным посредникам, которые внедряют новые аппаратные комплексы, призванные не допускать использование нелегального контента (превентивные меры), проводить внутренние расследования
нарушений, выявлять и удалять нелегальный контент11 при содействии
как правообладателей, так и простых пользователей. В этом направлении
уже проявляют активность LiveJournal, YouTube, Facebook, Instagram и др.
Законодатель по данному вопросу тоже не должен стоять на месте, а должен проявлять гибкость в решении актуальных задач столь стремительно
развивающейся отрасли, при этом в обязательном порядке соблюдая баланс всех заинтересованных лиц.
10
290
11
Орешин Е. И. Эффективные способы защиты авторских и смежных прав в Интернете // Журнал Суда по интеллектуальным правам. 2015. № 9. С. 53.
См.: Тульо Э. де. Сотрудничество между информационными посредниками и правообладателями для защиты интеллектуальной собственности в Интернете // Журнал Суда по интеллектуальным правам. 2015. № 7. С. 56.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Сидоров С. В. Освобождение информационных посредников от ответственности за нарушение интеллектуальных прав
Сидоров С. В.,
студент,
Институт юстиции УрГЮУ
ОСВОБОЖДЕНИЕ ИНФОРМАЦИОННЫХ ПОСРЕДНИКОВ
ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НАРУШЕНИЕ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
Аннотация. Информационные посредники — особая категория субъектов,
деятельность которых направлена на передачу, размещение, предоставление доступа к информации и материалам в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе сети Интернет. Особенностью деятельности
информационного посредника является то, что даже при правомерном
поведении со стороны самого субъекта, его деятельность может повлечь
нарушение интеллектуальных прав третьими лицами — пользователями
информационно-телекоммуникационных сетей. Именно поэтому деятельность информационных посредников должна сопровождаться применением особых средств, способов и методов защиты интеллектуальных прав,
что, в конечном итоге, будет приводить к минимизации ответственности
информационных посредников как таковых. В рамках настоящей статьи
исследуются меры, которые целесообразно и необходимо предпринимать
информационным посредникам при поступлении к ним обращения правообладателя, содержащего требование о прекращении нарушений исключительных прав. Такие меры фактически являются легальными способами
минимизации случаев привлечения информационных посредников к юридической ответственности и освобождения от нее.
Ключевые слова: информационный посредник, интеллектуальная собственность, информационно-телекоммуникационная сеть, Интернет, технология битторрент, хостинг-провайдер.
Действующее российское законодательство закрепляет легальное
определение понятия «информационный посредник», которое включает
в себя широкий круг субъектов, это могут быть собственники сайтов, собственники серверов как хранилищ данных (хостинг-провайдеры), операторы связи, предоставляющие доступ в Интернет, организации, осуществляющие контроль за размещением информации в Сети, поисковые системы и даже обычные пользователи, разместившие ссылку на нелегальный
контент1. Следует отметить, что схожие виды информационных посредников закреплены в зарубежном законодательстве, в частности в Законе
США «Об авторском праве в цифровую эпоху» (далее — DMCA)2.
1
2
Ст. 1253.1 ГК РФ.
H.R.2281 Digital Millennium Copyright Act (DMCA), 27.01.1998 (Закон США «Об авторском праве в цифровую эпоху»).
291
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Также сходное регулирование имеет место в специальных условиях
ответственности при размещении материалов в сети Интернет. В частности, это касается положения пп. 2 п. 3 ст. 1253.1 ГК РФ, устанавливающего
одно из условий, при котором информационный посредник не несет ответственности за нарушение интеллектуальных прав, произошедшее в результате размещения в сети Интернет материала третьим лицом или по
его указанию: «если он в случае получения в письменной форме заявления
правообладателя о нарушении интеллектуальных прав с указанием страницы сайта и (или) сетевого адреса в сети Интернет, на которых размещен такой материал, своевременно принял необходимые и достаточные
меры для прекращения нарушения интеллектуальных прав». Так в ст. 14
раздела 4 главы II Директивы ЕС «Об электронной коммерции»3 данное
условие сформулировано так: «…при получении сведений о незаконной
деятельности или о незаконном материале он предпринимает оперативные действия по устранению или прекращению доступа к такому материалу». С точки зрения правоприменительной практики возникают вопросы
о содержании таких «оперативных действий», о толковании положений
ст. 1253.1 ГК РФ, устанавливающей необходимость применять «…необходимые и достаточные меры для прекращения нарушения интеллектуальных прав». Представляется необходимым раскрыть эти понятия.
На основе постановления Президиума ВАС РФ от 01.11.20114, несмотря на то, что оно было принято еще до вступления в силу поправок к ГК
РФ об информационных посредниках, можно сформулировать примерный
перечень таких мер.
Во-первых, это наличие специальных эффективных программ, позволяющих предупредить, отследить или удалить размещенные контрафактные произведения, т.е. должна присутствовать система фильтрации
размещаемых в сети Интернет материалов, а также возможность удалить
нелегальный контент. Что касается наличия технических программ по
удалению контента, то судебная практика пошла по иному пути. Сегодня
не требуется удалять спорный контент, информационному посреднику
достаточно его заблокировать. Так, в одном из постановлений Суда по интеллектуальным правам5 указывается на несостоятельность довода о том,
что временная блокировка аудиовизуальных произведений к просмотру
на сайте http://www.youtube.com является неэффективной из-за возможности снять такую блокировку.
Во-вторых, гарантированное отсутствие технологических условий
(программ), способствующих нарушению исключительных прав. Вместе
3
4
292
5
Директива 2000/31/ЕС Европейского парламента и Совета Европейского Союза
«О некоторых правовых аспектах информационных услуг на внутреннем рынке, в частности, об электронной коммерции (Директива об электронной коммерции)» // URL: http://eur-lex.europa.eu/.
Постановление Президиума ВАС РФ от 01.11.2011 № 6672/11 по делу № А4075669/08-110-609.
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 22 июня 2015 г. № С01524/2015 по делу № А40-66554/2014.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Сидоров С. В. Освобождение информационных посредников от ответственности за нарушение интеллектуальных прав
с тем обращается внимание на весьма расплывчатое определение круга
таких технологических условий, в которые могут попасть и программы,
основанные на технологии битторрент, и поисковые системы, так как с помощью них также можно найти сайты с материалами, нарушающими интеллектуальные права. Более корректным представляется определение
технологических условий как программ распространения в сети Интернет
информации, воспроизведения, записи ее на электронном носителе, использующихся в пределах конкретного сайта третьими лицами без контроля информационных посредников.
В-третьих, установление ограничений объема размещаемой информации, ее доступности для неопределенного круга пользователей. Данная
мера достигается введением обязательной регистрации на сайтах.
В-четвертых, указание в пользовательском соглашении на наличие
обязанности пользователя соблюдать законодательство РФ при размещении контента и безусловное право провайдера удалять незаконно размещенный контент.
В-пятых, возможность контролировать, возможность изменять содержание информации в процессе ее передачи, хранения и обработки.
Провайдер не несет ответственности за передаваемую информацию, если
он не инициирует ее передачу, не выбирает получателя информации, не
влияет на ее целостность и принимает меры по предотвращению использования объектов исключительных прав без согласия правообладателя.
В-шестых, удаление или блокировка спорного контента или доступа
нарушителя к сайту в разумный (максимально короткий) срок при получении извещения правообладателя о факте нарушения исключительных
прав, либо получении информации о таких нарушениях из иных источников (например, средств массовой информации).
В-седьмых, принятие предупредительных мер, направленных на
установление лиц, нарушающих исключительные права правообладателей. В этом аспекте необходимо обратить внимание на сложившуюся
в судебной практике тенденцию — возникновение проблем у ответчиков
с доказыванием факта размещения спорного контента третьими лицами
и привлечению их к ответственности6. Информационному посреднику
требуется актуальный и полный список контента и размещающих его
третьих лиц, эта мера, скорее всего, не позволит их идентифицировать,
но по крайней мере покажет путь загрузки нелегальной информации,
исходящей не от информационного посредника. Соблюдение данных
мер позволит избежать ответственности при обращении правообладателей (если информационный посредник соответствует условиям п. 2, 3
ст. 1253.1 ГК РФ).
Если информационный посредник пренебрегает вышеизложенными
мерами, то, исходя из правоприменительной практики, суд удовлетворит
иск правообладателей и привлечет информационного посредника к ответственности.
6
Например, решение Арбитражного суда г. Москвы от 30 ноября 2010 г. по делу
№ А40-109385/10-27-966.
293
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Подводя итог, следует остановиться на ряде моментов. Во-первых,
введение понятия «информационный посредник» и установление особенностей его ответственности в ГК РФ следует общемировой тенденции регулирования деятельности владельцев сайтов и провайдеров. Во-вторых,
меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав разнообразны и достаточно суровы (вплоть до лишения свободы по УК РФ), однако,
неизменно стоит вопрос об эффективности их применения. Зарубежная
практика показала, что доказать вину в совершении данных правонарушений сложно, а следственные органы не всегда компетентны в области
информационных технологий. Так, по делу шведского торрент-трекера
«The Pirate Bay»7 сторона обвинения смогла доказать лишь факт создания
сайта, позволяющего нарушать авторское право. Принципы технологии
битторрент не изучены следствием, получение дохода с помощью рекламы при распространении нелегального контента не доказано (прибыли
не было), убытки медиакорпораций связаны не только с работой трекера,
но и с другими причинами. В-третьих, необходимые и достаточные меры
для прекращения нарушения интеллектуальных прав справедливы, но
требуют доработки с учетом зарубежного опыта и интересов информационных посредников. Более радикальное решение проблемы следует
искать в теории «копилефта», которая заключается в свободе пользователей использовать, изменять, распространять «свободный контент» в сети
Интернет8.
7
294
8
Stockholm District court Division 5 Unit 52 Verdict B 13301-06 17 April 2009 handed
down in Stockholm Case no B 13301-06 Parties (Number of defendants: 4).
Свободные программы стали еще важнее // URL: http://www.gnu.org/philosophy/
free-software-even-more-important.html.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Усачева Е. П. Проблемы реализации конституционного права граждан на охрану интеллектуальной собственности ...
Усачева Е. П.,
студентка,
Финансовый университет при Правительстве РФ
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА
ГРАЖДАН НА ОХРАНУ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ИНТЕРНЕТЕ
Аннотация. В данной статье рассматриваются актуальные проблемы защиты прав интеллектуальной собственности в Интернете. Предлагается возможный путь решения проблемы, которая касается экстерриториальности
Интернета, которая препятствует единообразному применению наказаний,
позволяет избежать наказания. Кроме того, рассматривается «антипиратский закон» и поправки, которые постепенно принимаются, анализируется
эффективность его действия на практике и выявляются некоторые недостатки, которые не позволяют эффективно защищать интеллектуальные
права. В качестве решения проблем предлагается заимствование опыта зарубежных стран. Например, во Франции эффективно применяются механизмы, которые характерны для различных отраслей права. В США используют
досудебную практику урегулирования вопросов, воздействуя на пользователей при помощи интернет-провайдеров. Подобные методы показали свою
эффективность на практике, т. к. в данных странах нарушение прав интеллектуальной собственности в Интернете менее распространено. Таким образом, мы считаем, что необходимо пробовать различные методы, совершенствовать механизмы защиты прав, т. к. права интеллектуальной собственности имеют важное значение для развития всей страны и общества.
Ключевые слова: интеллектуальная собственность, конституционное право, интернет, интеллектуальные права.
Abstract. This article describes the current problems of the protection of intellectual
property rights on the Internet. A possible solution to the problem, which concerns
the extraterritoriality of the Internet, the lack of uniform application of the law. In
addition, we consider the «anti-piracy law,» analyzed his shortcomings, proposed
borrowing the experience of France and the United States to correct them.
Keywords. Intellectual property, constitutional law, internet, intellectual property
rights.
В связи с развитием общества появляются все новые проблемы, связанные с защитой интеллектуальной собственности. Особенно остро встает проблема защиты данных прав в сети Интернет. Мало кто задумывается
о том, нарушает ли он право интеллектуальной собственности, когда использует какую-либо информацию из Интернета.
Прежде всего хотелось бы обратиться к проблемам, связанным со
спецификой Интернета. Главной трудностью является то, что он характеризуется экстерриториальностью, а это усложняет определение границ
295
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
действия законодательства той или иной страны. Сложности возникают,
когда ставится вопрос о компенсации нарушенных прав. Например, суды
США применяют национальное право, когда копирование произошло
в стране, а копии получили распространение за границей. В Европейском
Союзе суды в подобных случаях применяют право той страны, в которой
информация была получена1. Вопрос юрисдикции при управлении использованием Интернета рассматривал Европейский Суд по правам человека
(далее — ЕСПЧ)2. Такие правонарушения должны прежде всего разрешаться национальными судами, применяющими соответствующие принципы
международного частного права, по вопросу юрисдикции. ЕСПЧ будет осуществлять свою «юрисдикцию», только если можно установить, что предполагаемое нарушение относится к сторонам Конвенции. В качестве примера можно привести дело «Бен эль Махи против Дании»3, в котором ЕСПЧ
установил, что нет юрисдикционной связи между заявителями. Нельзя
было утверждать, что заявители подпадали под юрисдикцию Дании, т. к.
было совершено экстерриториальное действие. Жалоба была признана
несовместимой с положениями Конвенции4. Изучив судебную практику,
мы пришли к выводу, что число споров в ЕСПЧ, которые касаются защиты
интеллектуальной собственности в Интернете, невелико.
Мы считаем, что для решения этой проблемы необходимо принятие
новых международных соглашений в рассматриваемой области. Это связано с тем, что часто возникают трудности с определением юрисдикции
государств. Если законодательство всех стран по регулированию рассматриваемой сферы будет согласовано при установлении ответственности
за рассматриваемые правонарушения, и они будут участвовать в международных соглашениях, тогда появится возможность более эффективно
охранять интеллектуальные права. Важно, что необходимо участие большинства государств, иначе нарушитель сможет перенести свою деятельность в страну, которая не является участником соглашения, в которой будет невозможно наказать преступника.
Сейчас в нашей стране действует антипиратское законодательство,
которое имеет ряд серьезных пробелов и недостатков. Возникает опасность блокировки добросовестных сайтов. Это связано с тем, что одним из
1
2
3
296
См.: Geller E. International Intellectual Property, Conflict of Laws, and Internet Remedies //
Intellectual Property and Information Law. Essays in honour of Herman Cohen Jehoram/
Ed. Kabel J., Mom G. Hague. 1998. P. 30-31.
См.: Интернет: прецедентная практика Европейского Суда по правам человека //
Официальный сайт Европейского суда по правам человека. URL: http://www.echr.
coe.int/Documents/Research_report_Internet_RUS.pdf (дата обращения: 16.12.2015).
См.: решение Европейского Суда по правам человека от 11.12.2006 по жалобе
№ 5853/06 «Бен эль Махи и другие против Дании» // Официальный сайт Европейского суда по правам человека. URL: http://www.echr.coe.int/Documents/Research_
report_Internet_RUS.pdf (дата обращения: 16.12.2015).
Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме
04.11.1950) // Собрание законодательства РФ. 2001. 8 янв. № 2. Ст. 163.
4
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Усачева Е. П. Проблемы реализации конституционного права граждан на охрану интеллектуальной собственности ...
способов блокировки является блокировка по IP-адресу, но возможна ситуация, когда на одинаковых сетевых адресах располагаются добропорядочные сайты вместе с нарушителями. Руководитель Центра защиты цифровых прав С. С. Дарбинян отметил: «По данным Роскомсвободы, за последние
полтора года было неправомерно заблокировано 1 612 веб-сайтов…»5.
Проанализировав данные Мосгорсуда по рассмотрению дел в рассматриваемой сфере, мы пришли к нескольким выводам. Прежде всего, количество обращений невелико. Во-вторых, большинство из них поступает от
крупных компаний6. Наконец, большинство из них касается кино- и телефильмов. На практике нарушений интеллектуальных прав больше, и данные числа говорят о том, что законодательство действует недостаточно
эффективно.
Для решения проблем, касающихся антипиратского законодательства, мы хотели бы обратиться к опыту зарубежных стран. Как показывает
практика, там законодательство по охране интеллектуальной собственности действует более эффективно. Например, во Франции действует Кодекс
интеллектуальной собственности7 и отдельные законы в данной сфере, которые отличаются преобладанием норм административного права.
Можно сделать вывод о том, что для охраны интеллектуальной собственности необходимо применение разнообразных методов, которые присущи
разным отраслям права. По нашему мнению, эффективным является механизм, который используется в США. Например, вместо судебных процессов
Американская ассоциация звукозаписывающих компаний (RIAA) воздействует на пользователей при помощи интернет-провайдеров. Обнаружив,
что какой-либо пользователь активно обменивается музыкальными композициями, RIAA направляет его провайдеру электронное письмо, которое провайдер либо перенаправляет пользователю, либо самостоятельно
предупреждает своего клиента о нелегальности его действий, просит их
прекратить. При отсутствии реакции пользователя, провайдер направляет
письма в сопровождении понижения скорости обмена данных в сети. Если
же пользователь не реагирует, провайдер может полностью отключить
пользователя от сети Интернет.
Мы видим, что вопрос охраны интеллектуальной собственности в Интернете является достаточно актуальным. Решив существующие проблемы,
мы создадим условия для эффективного развития государства и общества.
См.: Добрикова Е. «Антипиратский» закон 2015. Перезагрузка // Гарант.ру. URL :
http://www.garant.ru/article/622286/ (дата обращения: 09.12.2015).
См.: Кодекс интеллектуальной собственности Франции (на английском языке) // Библиотека портала copyright.ru. URL: http://www.copyright.ru/ru/
library/zakonodatelstvo/zarubezhnoe_zakonodatelstvo/kodeks_intellektualnoi_
sobstvennosti_frantsii/ (дата обращения: 07.12.2015).
5
6
7
См.: Московский городской суд. URL: http://mos-gorsud.ru/inf/infp/zpo/ (дата обращения: 12.12.2015).
297
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Чугунков П. И.,
студент,
Юридическая школа
Дальневосточного федерального университета
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ И НОВЫЕ ФОРМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
РЕЗУЛЬТАТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ,
ВЫРАЖЕННЫХ В ЦИФРОВОЙ ФОРМЕ ПОЛЬЗОВАТЕЛЬСКОГО
КОНТЕНТА КОМПЬЮТЕРНЫХ ИГР
Аннотация. Индустрия компьютерных развлечений непрерывно развивается и привлекает огромное количество игроков, имеет многомиллиардный
оборот, проводит популярные соревнования киберспортсменов. Для поддержания интереса к своей продукции разработчики игр сотрудничают с игроками и привлекают их для создания пользовательского контента. В связи
с этим появляются теоретические и практические правовые проблемы, связанные с интеллектуальной собственностью авторов, которые внутри игры
создают оригинальные трехмерные модели при помощи общедоступных
графических редакторов, без использования специальных программы для
ЭВМ и языков программирования.
Статья посвящена актуальному вопросу регулирования авторского права на
пользовательский контент отдельных физических лиц, созданный внутри
многопользовательских компьютерных игр. В рамках исследования проанализирована практика регулирования этого вопроса сервисом цифровой дистрибуции игр Steam и компанией Valve.
Ключевые слова: Виртуальное право, исключительные права на пользовательский контент, компьютерные игры, авторское право.
298
Abstract. Computer entertainment industry continues to evolve, attracts huge
number of prayers, has a multi-billion dollar turnover worldwide and conducts
popular competitions of cyber athletes. Game developers cooperates with players
and attracts them for creation of user-generated content to maintain interest to
their production. Theoretical and practical legal problems therefore arise. These
problems are related to the intellectual property of authors who creates original
three a dimensional models within games using publicly available graphical
editors without special computer programs and programming languages.
The article is devoted to actual issues of regulation of copyright in user-generated
content of certain individuals physical persons, established in the multiplayer
computer games. In the framework of research the practice of regulating this issue
by digital distribution service Steam and game company Valve is studied.
Keywords. Virtual law, absolute rights to user-generated content, computer games,
copyright.
ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ.
ДОМЕННЫЕ СПОРЫ
Чугунков П. И. проблемы охраны и новые формы использования результатов интеллектуальной деятельности ...
Создание оригинального пользовательского контента поощряется
и оплачивается крупными компаниями1, которые создают многопользовательские и одиночные компьютерные игры. Кроме того, созданный контент может быть куплен другими игрокам через специальные сервисы.
Пользователи при этом зачастую не осведомлены даже об основных принципах функционирования правовых систем, особенно в части интеллектуальной собственности2.
Сервис цифровой дистрибуции Steam регулирует вопрос о защите
пользовательского контента в компьютерных играх наиболее полно.
Под пользовательским контентом подразумеваются любые сведения,
которые вы предоставили другим пользователям Steam через многопользовательские опции Steam, а также ставшие доступными Valve вследствие
использования пользователями сервиса3. В таких играх, как Counter strike:
Global offensive, Team Fortress 2, DotA 2 (Defense of the Ancients 2) функционируют внутриигровые магазины, в которых можно приобрести особые
полезные предметы для игры (оружие, экипировка, особые заклинания)
и косметические предметы, изменяющие внешний вид, например, отдельных героев или пользовательского интерфейса (рисунок для оружия,
экипировки героев, специальные эффекты образа) составляют часть постоянного пользовательского контента. Пользователи, в дополнение к
стандартному набору косметических предметов, могут проектировать
собственные модели и пускать их в оборот через специальную мастерскую
Steam. После того как качество моделей оценят работники компании, а затем одобрят в процессе голосования другие игроки, они могут быть добавлены компанией Valve в компьютерную игру, с учетом своей лицензионной
политики4. Механизм получения внутриигровых предметов, созданных
игроками, может быть различным. Игроки могут получить их случайным
образом в процессе игры, обменять на другой доступный игровой контент
либо купить на специальной площадке Steam за реальные деньги.
После того, как дизайнерские решения внутриигровых предметов
будут утверждены Valve, автор, создавший их, заключает лицензионный
договор, по которому передает международное, неэксклюзивное право на
использование, воспроизведение, модификацию, создание производных
работ, распространение, передачу, транскодирование, перевод, трансляцию
и иное публичное использование пользовательского контента и производных от него работ в любой форме5. Компания Valve вправе вносить изменения и модификации с учетом лицензионной политики компании, которая
Например: компании Riot games, Valve, Microsoft, Blizzard, Bethesda.
Сервис цифровой дистрибуции Steam // URL: http://store.steampowered.
com/?l=russian (дата обращения: 04.01.2016).
1
2
3
4
5
Архипов В. В. Виртуальная собственность: системные правовые проблемы в контексте развития индустрии компьютерных игр // Закон. 2014. № 9. С. 69—90.
Соглашение подписчика службы Steam // URL: http://store.steampowered.com/
subscriber_agreement/russian/ (дата обращения: 04.01.2016).
Соглашение подписчика службы Steam.
299
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
заключается в соблюдении авторского права, а также правил и стиля игры.
Каждый автор обязуется передать исключительные права на результаты
интеллектуального труда, и он заявляет и гарантирует, что данный продукт был изначально создан им. Однако если автор объекта виртуального
мира является несовершеннолетним, то возникают проблемы с заключением лицензионного соглашения и оплаты его труда. В Valve не добавляют
пользовательский контент, если у лица нет банковской карты.
Юристы Valve, занимающиеся вопросами интеллектуальной собственности, исследуют созданные игроками модели, дают свое заключение об авторских правах на тот или иной предмет, в зависимости от степени оригинальности или сходства с популярными предметами из других
компьютерных игр6.
По законодательству РФ невозможно однозначно определить, чем является пользовательский контент, созданный для многопользовательских
компьютерных игр. Его можно считать объектом дизайна, однако нельзя
отнести к промышленному образцу, так как промышленный образец является объектом патентного права. Виртуальный пользовательский контент
может быть отнесен к объектам авторского права, к которым относятся
произведения литературы, науки и искусства7, однако он создан внутри
игры, авторские права на которую имеет компания разработчик.
Другой проблемой определения авторских прав являются юрисдикции государств, которые гарантируют авторам соответствующие права.
Однако объем этих прав и порядок разрешения споров по данным вопросам может существенно отличаться. При этом нужно учитывать возможность применения имеющихся в отдельных юрисдикциях норм об оспоримости договоров, предоставляющих несоразмерные преимущества одной
из сторон.
В настоящее время во многих странах вопросы применения норм
к виртуальным объектам практически не урегулированы. В рамках сети
Интернет, в отличие от реального мира, регулирование отношений должно выноситься за рамки правового регулирования законодательства отдельных государств, потому что они не соответствуют тем потребностям,
которые возникают в виртуальном мире.
Правовые проблемы, связанные с интеллектуальными правами
в компьютерных играх, имеют свои особенности. Взаимодействие между
производителями игр и авторами, которые создают оригинальный контент, необходимо регулировать с учетом особой специфики объектов интеллектуальных прав.
6
300
История юриста, который играл в Dota2, или Как Valve обхитрили Blizzard // URL:
http://megamozg.ru/company/lawboot/blog/20310/ (дата обращения: 04.01.2016).
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ // Российская
газета. № 289. 22.12.2006.
7
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Заровняев С. С.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО ИМПОРТА
И ИСЧЕРПАНИЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА В РОССИИ
Аннотация. В данной статье рассмотрены проблемы легализации параллельного импорта и исчерпания исключительного права в России. Проанализированы противоположные точки зрения ФАС РФ и специалистов Экспертного совета при Правительстве РФ по вопросу имплементации международного принципа исчерпания исключительного права в национальное
законодательство. С одной стороны, текущее правовое регулирование данной сферы наносит ущерб физическим и юридическим лицам РФ, а введение
международного принципа позволило бы повысить конкуренцию и стимулировать поток инвестиций в Россию. С другой стороны, принятие данного
принципа будет сопровождаться многообразием юридических сложностей.
На основании проделанной работы сделан вывод о том, что вопрос об имплементации данного принципа остается открытым, и даже если он будет
решен положительно, устранение проблем в ближайшем будущем не предвидится.
Ключевые слова: параллельный импорт, исчерпание прав, международный
принцип, конкуренция, инвестиции, злоупотребление правом, экономическое пространство.
Результаты интеллектуальной деятельности, которые объединяются
в общем понятии интеллектуальной собственности, занимают все большее место на современном рынке, что в немалой степени обусловлено научно-техническим прогрессом. Наравне с другими видами собственности
интеллектуальная собственность требует законодательной защищенности. Одной из основных проблем правового регулирования объектов интеллектуальной собственности в международной торговле — это проблема параллельного импорта, т.е. ввоза на территорию РФ оригинальной
продукции иными импортерами без санкции правообладателя товарного
знака на эту продукцию.
Проблема параллельного импорта вытекает из формы исчерпания
прав, которая установлена в государстве. Является ли ввоз товара неуполномоченным экспортером нарушением права на товарный знак, зависит
от того, какая форма исчерпания прав применяется в законодательстве
страны, импортирующей данный товар: международная, национальная
301
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
или региональная. На сегодня соглашение ТРИПС оставляет право выбора
той или иной формы исчерпания прав за странами-участниками1. Также
это положение подтверждается Договорами ВОИС2.
В РФ с 2002 г. был закреплен национальный принцип исчерпания
прав в ст. 23 Закона РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» от 11.12.2002, затем этот принцип
был признан конституционным определением Конституционного Суда РФ
от 22 апреля 2004 г. № 171-0. С принятием части IV ГК РФ норма, схожая по
смыслу со ст. 23 ФЗ, была перенесена в ст. 1487 ГК РФ.
Однако, несмотря на национальный принцип исчерпания права,
в ст. 13 Соглашения от 9 декабря 2010 г. «О единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности»
между РФ, Республикой Казахстан и Республикой Беларусь (странами —
участницами Таможенного союза) устанавливается фактически региональный принцип исчерпания прав на товарный знак3.
На сегодня единого мнения о необходимости легализации параллельного импорта в России не имеется. Федеральная антимонопольная служба
РФ не раз заявляла о необходимости легализации параллельного импорта,
обосновывая это тем, что национальный принцип исчерпания права наносит существенный ущерб физическим и юридическим лицам РФ. По мнению ФАС РФ, введение международного принципа исчерпания прав позволило бы повысить конкуренцию и стать мощным стимулом для прогресса
инвестиций в Россию4. Для этого ФАС РФ предлагает внести изменения
в часть IV ГК РФ.
Ряд правообладателей, которые усматривают в параллельном импорте акт недобросовестной конкуренции, связанной с незаконным использованием неуполномоченными лицами интеллектуальной собственности,
настаивают на внесении в Кодекс об административных правонарушениях
РФ статью, предполагающую возможность привлечения к административной ответственности лиц, ввозящих на территорию России оригинальные
товары без согласия правообладателя.
Также на данный момент существует проблема с ввозом в Россию
товаров с товарными знаками, которые были зарегистрированы за разными правообладателями в РФ и за рубежом. Причиной появления этой
проблемы послужил распад СССР и компании, которые раньше использовали одни и те же обозначения в разных республиках, зарегистрировали
Ст. 6 Соглашения ТРИПС // URL: http://www.wipo.int/wipolex/ru/treaties/text.
jsp?file_id=379915 (04.01.2016).
Ст. 13 Соглашения от 09.12.2010 «О единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности».
1
2
3
302
4
Ст. 6 Договора ВОИС по авторскому праву ; ст. 8 и 12 Договора ВОИС по исполнениям и фонограммам в отношении записанных исполнений и фонограмм // URL:
http://www.wipo.int/treaties/ru/text.jsp?file_id=283807 (04.01.2016).
Стенограмма доклада И. Ю. Артемьева на Коллегии ФАС РФ. // URL: http://fas.gov.
ru/analytical-materials/analytical-materials_30943.html.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Заровняев С. С. Правовое регулирование параллельного импорта и исчерпания
исключительного права в России
их потом в качестве товарных знаков своих стран, бывших республик Союза. И теперь, когда российский правообладатель подает в суд на несанкционированного импортера, в ходе дела выясняется о существовании другой организации с таким же товарным знаком в другой стране, никак не
связанной с российским владельцем товарного знака. И из-за отсутствия
указаний законодателя и единообразной практики в таких случаях суды
могут отказать в удовлетворении требования о признании нарушения
прав российского правообладателя, так как можно признать, что маркированный товар был ввезен на территорию РФ и, соответственно, введен
в гражданский оборот, с согласия зарубежного правообладателя. Данная
ситуация создает возможность для злоупотребления правом судами5.
На сегодня специалисты Экспертного совета при Правительстве РФ
считают невозможным введение международного принципа исчерпания
права даже в виде эксперимента. Из-за юридических сложностей крайне
затруднительно выработать непротиворечивые критерии для определенных товаров или отраслей, а исключение же территорий приведет к нарушению норм о целостности экономического пространства РФ6. При сценарии легализации международного принципа исчерпания прав, по мнению
экспертов, необходимо предусмотреть меры, которые бы предотвратили
негативные последствия, и установить для отдельных товаров (лекарства,
медицинское оборудование и т.п.) специальные требования, а также усилить государственный надзор за потребительским рынком.
В настоящее время в России закреплена доктрина национального исчерпания права на товарные знаки, однако со вступлением в силу Соглашения данный принцип стал региональным. Таким образом, вопрос о замене
существующей системы международным исчерпанием права остается нерешенным. Даже в случае принятия окончательного решения о легализации параллельного импорта, устранение этой проблемы будет возможно
не скоро в связи с рядом юридических сложностей, таких как резкий рост
контрафактной продукции, уход компаний, которые локализовали свое
производство в России, и т.д.
5
6
Богданова Е. Исчерпывание права на товарный знак как особый вид прекращения
исключительных прав // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. 2013. № 3. С. 17—24.
Заключение Экспертного совета при Правительстве РФ по результатам обсуждения вопроса о легализации параллельного импорта в РФ // URL: http://www.hse.
ru/data/2013/09/06/1276829103/9b32f5612abbd9adf4d828f57a5fba90.pdf.
303
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Кирсанова Е. Е.,
студентка магистратуры
юридического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова
АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ПОРЯДОК КАК ОДИН
ИЗ ВНЕСУДЕБНЫХ СПОСОБОВ ЗАЩИТЫ
ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА
Аннотация. Защита деловой репутации юридического лица может быть
осуществлена как в судебном, так и во внесудебном порядке. Автором рассмотрен такой внесудебный способ защиты, как обращение в антимонопольный орган, а также проанализированы выводы антимонопольного органа по конкретному делу.
Ключевые слова: деловая репутация, внесудебные способы защиты, антимонопольный орган.
Abstract. The protection of goodwill of an artificial person can be carried out
both in court and out of court. The author has considered a non-judicial way
of protection such as appeal to the antimonopoly authority and has also reviewed
conclusions of the antimonopoly authority in a particular case.
Keywords. Goodwill, non-judicial methods of protection, antimonopoly authority.
304
Защита деловой репутации юридического лица может осуществляться рядом способов, к которым относятся не только защита в арбитражном
или третейском суде, но и в административном порядке.
Так, Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ (ред. от 13.07.2015)
«О защите конкуренции» в статье 14 устанавливает запрет на недобросовестную конкуренцию, выражающуюся в том числе в распространении ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации1.
Статьей 23 указанного Федерального закона установлены полномочия антимонопольного органа: возбуждение и рассмотрение дел о нарушениях антимонопольного законодательства; выдача хозяйствующим
субъектам обязательных для исполнения предписания: о прекращении
недобросовестной конкуренции2.
Пункт 1 статьи 36 Федерального закона от 13.03.2006 № 38-ФЗ
(ред. от 08.03.2015) «О рекламе» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2015)
устанавливает компетенцию антимонопольного органа по вопросам нарушения законодательства Российской Федерации о рекламе:
«Антимонопольный орган в пределах своих полномочий возбуждает и рассматривает дела по признакам нарушения законодательства Российской Федерации о рекламе, принимает по результатам рассмотрения
таких дел решения и выдает предписания, предусмотренные настоящим
1
2
Ст. 14 ФЗ от 26.07.2006 № 135-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «О защите конкуренции».
Ст. 23 ФЗ от 26.07.2006 № 135-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «О защите конкуренции».
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Кирсанова Е. Е. Административный порядок как один из внесудебных способов защиты
деловой репутации юридического лица
Федеральным законом». Более того, пункт 3 статьи 38 предписывает, что
«в случае установления антимонопольным органом факта распространения недостоверной рекламы и выдачи соответствующего предписания антимонопольный орган вправе обратиться в установленном порядке в суд
или арбитражный суд с иском к рекламодателю о публичном опровержении недостоверной рекламы (контррекламе) за счет рекламодателя. При
этом суд или арбитражный суд определяет форму, место и сроки размещения такого опровержения»3.
Поскольку нарушение деловой репутации относится к длящимся, последствия которых продолжаются в том числе после факта устранения самого нарушения, основной целью защиты является минимизация последствий: так, обращение в антимонопольный орган с целью установления
факта распространения недостоверной рекламы и ее последующего опровержения не лишает пострадавшую сторону права обратиться в судебный
орган с целью взыскания компенсации за причиненный таковым нарушением ущерб.
Стоит также отметить, что не только российское антимонопольное
законодательство содержит указание на деловую репутацию как один из
элементов перечня актов недозволенной конкуренции. Так, в Германии, во
Франции и в Англии предусматривается перечень поступков, недопустимых с точки зрения конкуренции (указанный вывод может быть прямо отражен в законодательстве или же содержаться в судебной практике). «Распространение порочащих сведений» устанавливается законодательством
Германии как один из видов недозволенной конкуренции4.
Основным преимуществом обращения в антимонопольный орган
с целью прекращения нарушения и принуждения нарушителя в административном порядке обязать восстановить существовавшее до нарушения
положение дел является быстрота (в сравнении с аналогичным решением,
принимаемым через арбитражный суд).
Проанализируем методы защиты и требования к факту нарушения
права на деловую репутацию, предъявляемые антимонопольным органом,
на примере конкретного решения по делу № 1/04-12, возбужденному по
заявлению ООО «ЦКТВ “Молот”» по признакам нарушения ООО «ВП “Телеком”» п. 1 ч. 1 ст. 14 Федерального закона «О защите конкуренции» № 135ФЗ от 26.07.2006.
Итак, антимонопольным органом при рассмотрении дел о недобросовестной конкуренции оцениваются следующие признаки, позволяющие
квалифицировать действия хозяйствующего субъекта в качестве недобросовестной конкуренции:
— наличие конкурентных отношений;
— действия причинили или могли причинить убытки или вред деловой
репутации.
3
4
Ст. 36 ФЗ от 13.03.2006 № 38-ФЗ (ред. от 08.03.2015) «О рекламе» (с изм. и доп.,
вступ. в силу с 01.10.2015).
Кожевников В. Б. Проблемы защиты деловой репутации // Правоведение. 1993.
№ 6. С. 36–44.
305
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Так, в рассматриваемом деле судом сформулированы следующие
выводы: «В данном случае, указание хозяйствующим субъектом —
ООО «ВП “Телеком”» несоответствующих действительности сведений
о стоимости услуг кабельного телевидения другого хозяйствующего субъекта — ООО «ЦКТВ “Молот”», который уже длительное время работает на
конкурентном рынке, может нанести вред деловой репутации и причинить убытки последнему. Это может произойти, в том числе, в связи с потерей клиентов, что ведет к уменьшению прибыли»5:
— хозяйствующий субъект нарушает российское законодательство, сложившиеся обычаи делового оборота, требования добропорядочности, разумности и справедливости;
— результатом действий хозяйствующего субъекта должно являться
получение конкурентного преимущества.
Так, в рассматриваемом примере «ООО «ЦКТВ “Молот”» давно действует на рынке по передаче и распределению программ телевидения
через системы электросвязи (кабельные линии связи) в географических
границах города Вятские Поляны, приобрело положительную деловую репутацию, сформировав позитивное мнение потребителей.
Таким образом, при указании ООО «ВП “Телеком”» несоответствующих действительности сведений о стоимости услуг кабельного телевидения конкурента — ООО «ЦКТВ “Молот”», возникает реальная угроза того,
что потребители могут перейти к конкуренту — ООО «ВП “Телеком”».
306
5
Дело № 1/04-12 от 26.07.2006.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Мельник А. Н. Недобросовестная конкуренция,
связанная с нарушением исключительных прав на товарные знаки
Мельник А. Н.,
студент,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
НЕДОБРОСОВЕСТНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ, СВЯЗАННАЯ С НАРУШЕНИЕМ
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ ПРАВ НА ТОВАРНЫЕ ЗНАКИ
Аннотация. Статья посвящена проблеме недобросовестной конкуренции,
связанной с нарушением исключительных прав на товарные знаки. Рассмотрены понятия «недобросовестная конкуренция», «товарный знак», отдельные виды недобросовестной конкуренции, связанной с нарушением исключительных прав на товарные знаки, а также действия производителей,
которые могут привести к ним.
Ключевые слова: конкуренция, недобросовестная конкуренция, товарный
знак, производитель, конкурент, антимонопольное законодательство, рынок, потребитель, исключительные права.
Сегодня производителями продукции являются юридические лица
и индивидуальные предприниматели. Все они, работая на одном товарном рынке, находятся в состоянии конкуренции. Согласно пункту 7 статьи
4 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции»,
конкуренция — соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каждого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие
условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке.
Однако это соперничество не всегда ведется правовыми и добросовестными методами, и отсюда, «в качестве критерия оценки поведения участников
рынка товаров и услуг, состязающихся за наиболее благоприятное положение на
указанном рынке посредством использования неблаговидных приемов и методов соперничества»1, появляется такое понятие, как «недобросовестная конкуренция». Легальное определение этого понятия дано в п. 9 ст. 4 вышеуказанного
закона, под ним понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении
предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности,
разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам-конкурентам либо нанесли или могут нанести
вред их деловой репутации.
Одной из форм проявления недобросовестной конкуренции является нарушение исключительных прав на товарные знаки. Товарным знаком, в соответствии с Гражданским кодексом РФ, признается обозначение, служащее для
Антиконкурентные соглашения и недобросовестная конкуренция / под ред.
С. А. Пузыревского. М., 2016. С. 106.
1
307
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей2. Право использования этого товарного знака признается исключительным правом и может быть реализовано путем размещения: на товарах, в том
числе и этикетках, упаковках; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; в сети Интернет, в том числе в доменном имени
и при других способах адресации3. Удостоверяется это право свидетельством на
товарный знак. Лицо, обладающее исключительным правом на товарный знак,
обладает законной монополией на его использование, и нарушение этого права
другим лицом может быть признано недобросовестной конкуренцией. В данном случае следует согласиться с позицией В. С. Никулиной, согласно которой
«сохранение такой монополии является важнейшей юридической функцией института товарного знака, на выполнение которой направлено соответствующее
правовое регулирование»4.
Недобросовестная конкуренция, связанная с нарушением исключительных прав на товарные знаки, может проявляться в виде действий,
направленных на возникновение смешения, когда производитель (конкурент) для обозначения своей продукции использует товарный знак,
схожий с товарным знаком другого производителя (правообладателя товарного знака). И так как товары этих двух производителей взаимозаменяемы, это приводит к смешению товара на рынке. Как правило, производители (конкуренты) используют товарные знаки тех производителей
(правообладателей), которые обладают деловой репутацией, чья продукция известна в народе и пользуется спросом.
Также недобросовестная конкуренция может быть выражена в использовании средств индивидуализации другого хозяйствующего субъекта для создания впечатления о причастности к его деятельности. Д. А. Гаврилов такой вид недобросовестной конкуренции называл «паразитарной»
конкуренцией5. Выражается она в использовании товарного знака другого
производителя, не внося какие бы то ни было изменения. При этом производимые товары конкурента и правообладателя товарного знака могут
абсолютно отличаться, и по факту два эти производителя не являются
конкурентами, но, используя хорошо известный товарный знак, недобросовестный участник рынка имеет преимущество перед другими, добросовестными участниками рынка. Как отмечает Д. А. Гаврилов, «следует
отметить, что хозяйствующий субъект, совершая акт недобросовестной
2
3
4
308
П.1 ст. 1477 Гражданского кодекса РФ (часть четвертая) от 18 декабря 2006 года
№ 230-ФЗ // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://
pravo.gov.ru/.
П. 2 ст. 1484 Гражданского кодекса РФ.
Никулина В. С. Правовая защита товарного знака и борьба с недобросовестной конкуренцией // СПС «КонсультантПлюс».
Антиконкурентные соглашения и недобросовестная конкуренция. / под ред.
С. А. Пузыревского. С. 196.
5
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Мельник А. Н. Недобросовестная конкуренция,
связанная с нарушением исключительных прав на товарные знаки
конкуренции, преследует цель не создать смешение с товарами другого
хозяйствующего субъекта, а использовать известность производимых им
товаров и средств их индивидуализации, а следовательно, и деловую репутацию их производителя и правообладателя, для того, чтобы привлечь
внимание к собственным товарам или оказываемым услугам»6.
Федеральным законом «О защите конкуренции», а именно в ч. 2 ст. 14,
установлен запрет на недобросовестную конкуренцию, связанную с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ
или услуг. Особенностью данной, самостоятельной, формы конкуренции
является то, что антимонопольным органом актом недобросовестной конкуренции могут быть признаны действия хозяйствующих субъектов, соответствующих гражданскому законодательству. «Лицо, в соответствии
с Гражданским кодексом Российской Федерации зарегистрировавшее товарный знак или фирменное наименование, может его лишиться в случае,
если такие действия признаны антимонопольным органом актом недобросовестной конкуренции»7. Подобная ситуация возможна, когда производитель, выводя свой товар на рынок, не зарегистрировал товарный знак
в качестве объекта исключительных прав, а недобросовестный участник
рынка зарегистрировал этот товарный знак. И этот факт регистрации позволяет недобросовестному производителю запрещать первоначальному
производителю выпускать продукцию под этим товарным знаком. Гражданским кодексом РФ предусмотрено оспаривание и признание недействительной регистрации товарного знака и предоставление ему правовой охраны (ст. 1512).
На сегодняшний день проблема недобросовестной конкуренции является актуальной. Совершенствуются методы конкуренции, а это значит,
что страдают как добросовестные производители, так и потребители. При
этом на законодательном уровне закреплены методы защиты правообладателей. Кроме того, предусмотрены и меры ответственности — гражданско-правовой (ст. 1515 ГК РФ), административной (ст. 14.10 КоАП РФ)
и уголовной (ст. 180 УК РФ).
Антиконкурентные соглашения и недобросовестная конкуренция / под ред.
С. А. Пузыревского. С. 193.
6
Конкурентное право России / под ред. И. Ю. Артемьева, С. А. Пузыревского, А. Г. Сушкевича. М., 2014. С. 278.
7
309
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Эннан Р. Е.,
кандидат юридических наук, доцент,
доцент кафедры права интеллектуальной собственности
Национального университета
«Одесская юридическая академия»
ОСОБЕННОСТИ ЗАЩИТЫ ПРАВА НА ТОРГОВУЮ МАРКУ
И ФИРМЕННОЕ НАИМЕНОВАНИЕ АНТИМОНОПОЛЬНЫМИ
ОРГАНАМИ
Аннотация. В статье исследованы особенности защиты прав на торговые
марки и фирменные наименования (средства индивидуализации) антимонопольными органами. Рассмотрены случаи неправомерного использования обозначений как вида недобросовестной конкуренции. Проанализировано понятие «недобросовестная конкуренция» применительно к практике рассмотрения антимонопольными органами споров о неправомерном
использовании обозначений. Исследуются недобросовестные действия,
направленные на использование деловой репутации производителей товаров, в виде использования чужой известной, но еще незарегистрированной
торговой марки. Рассматривается порядок и стадии защиты от недобросовестной конкуренции антимонопольными органами, а также решения,
которые могут быть приняты антимонопольным органом по результатам
рассмотрения дела.
Ключевые слова: защита прав, недобросовестная конкуренция, антимонопольные органы, торговая марка, фирменное наименование.
310
Неправомерное использование фирменного наименования или торговой марки может быть квалифицировано как недобросовестная конкуренция в соответствии со ст. 33 Хозяйственного кодекса (ХК) Украины
и ст. 4 Закона Украины «О защите от недобросовестной конкуренции». Недобросовестной конкуренцией являются любые действия в конкуренции,
противоречащие правилам, торговым и иным честным обычаям в хозяйственной деятельности (ст. 1 Закона).
Одним из видов недобросовестной конкуренции является неправомерное использование деловой репутации субъекта хозяйствования (глава 2 Закона). Самым распространенным правонарушением этого вида
является неправомерное использование обозначений — использование
фирменного наименования, торговой марки (знака для товаров и услуг),
рекламных материалов, оформления упаковки товаров и периодических
изданий, других обозначений без разрешения (согласия) субъекта хозяйствования, который раньше начал использовать их или схожие с ними
обозначения в хозяйственной деятельности, что привело или могло привести к смешиванию с деятельностью этого субъекта хозяйствования
(ст. 4 Закона).
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Эннан Р. Е. Особенности защиты права на торговую марку и фирменное наименование
антимонопольными органами
Для квалификации данного правонарушения необходимо установить:
1) наличие действий в виде использования чужого фирменного наименования или торговой марки без разрешения субъекта хозяйствования — их обладателя;
2) наличие приоритета у потерпевшей стороны в использовании фирменного наименования или торговой марки;
3) наличие деловой репутации1, связанной с использованием фирменного наименования или торговой марки;
4) вероятность смешивания деятельности потерпевшего нарушителя.
О необходимости наличия между нарушителем и потерпевшим субъектом хозяйствования конкурентных отношений в ст. 4 Закона Украины
«О защите от недобросовестной конкуренции» не упоминается. Между
тем, определяя недобросовестную конкуренцию в ст. 1 Закона, законодатель рассматривает ее как «любые действия в конкуренции…». Такая формулировка получила неоднозначную трактовку в литературе. Так, И. Шумило считает обязательным наличие между потерпевшим и нарушителем
конкурентных отношений и предлагает в названии главы 2 этого Закона
и включенных в нее статей акцентировать на этом внимание2. Другого
мнения придерживается А. Безух, который полагает, что эта формулировка
сужает реальные общественные отношения в данной сфере, лишая потребителей возможности использовать нормы указанного Закона для прекращения недобросовестных действий. Поэтому он предлагает перейти от понятия «конкурентные отношения» к понятию «общепринятое поведение»
как совокупности принципов честного предпринимательства3.
Между тем на практике при рассмотрении антимонопольными органами дел о неправомерном использовании фирменных наименований
и торговых марок наличие между нарушителем и потерпевшим конку
1
2
3
Под деловой репутацией субъекта хозяйствования понимается основанная на
информации о качестве производимых товаров (выполняемых работ, предоставляемых услуг), соблюдении законодательства, договорных, иных хозяйственных
обязательств, правил деловой этики оценка субъекта хозяйствования потребителями (покупателями), деловыми партнерами, органами государственной власти,
общественными организациями, средствами массовой информации. Для установления деловой репутации могут использоваться опросы потребителей, заключения компетентных организаций соответствующей отрасли промышленности,
органов контроля качества товаров и продукции, торговых организаций, ассоциаций и обществ потребителей, сертификаты и аттестаты качества, награды; наличие заключенных лицензионных договоров, договоров коммерческой концессии
или предложений об их заключении.
Шуміло І. А. Відповідальність за порушення законодавства про захист конкуренції :
автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.04. / НАН України. Ін-т екон.-прав. дослід.
Донецьк, 2001. С. 11.
Безух О. Правові підстави застосування звичаїв при здійсненні захисту від
недобросовісної конкуренції // Підприємництво, господарство і право. 2001.
№ 3. С. 27.
311
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
рентных отношений устанавливаются, как правило, в каждом случае. Учитываются виды деятельности, в отношении которой используются отличительные обозначения потерпевшим и нарушителем, территориальные
пределы осуществления этой деятельности и другие факторы.
Законодатель не связывает противоправность рассматриваемых действий с отрицательными последствиями, которые они порождают. Действия в виде неправомерного использования фирменного наименования и
торговой марки как вид недобросовестной конкуренции считаются правонарушением независимо от характера их последствий, и, следовательно,
состав этого правонарушения является формальным. Это не означает, что
такие противоправные действия не причиняют вреда другим лицам. Наоборот, они всегда потенциально затрагивают права и интересы практически всех участников рыночных отношений (потерпевшего субъекта хозяйствования, потребителей, конкурентов нарушителя, государства в целом).
Уже с момента осуществления этих неправомерных действий они являются правонарушением. Однако если потерпевшие лица выберут судебную
форму защиты и способ защиты в виде взыскания причиненных в результате правонарушения убытков, морального (неимущественного) вреда, то
их наличие и размер должны быть определены обязательно.
Торговая марка, выступающая объектом рассматриваемого правонарушения, не обязательно должна быть зарегистрирована. Приоритет в использовании определяется в данном случае началом фактического использования отличительного обозначения, сформировавшего подлежащую
защите деловую репутацию субъекта хозяйствования. Поэтому неправомерным может быть признано использование незарегистрированного отличительного обозначения, используемого в качестве торговой марки. Такой подход поддерживается и судебной практикой. Так, при рассмотрении
одного из подобных дел судебная коллегия Высшего хозяйственного суда
Украины пришла к выводу о том, что отсутствие регистрации обозначения
в качестве торговой марки не является основанием для непредоставления
их обладателю приоритетной во времени использования обозначения защиты от недобросовестной конкуренции4.
Недобросовестные действия в виде использования чужой известной,
но еще незарегистрированной торговой марки встречаются нередко, поскольку, несмотря на повышение активности в регистрации торговых марок, немалая часть фактически используемых обозначений не регистрируется и, следовательно, не охраняется Законом Украины «Об охране прав на
знаки для товаров и услуг». Такой ситуацией пытаются воспользоваться
отдельные недобросовестные субъекты. Используя чужой незарегистрированный знак, конкурент, хотя и не нарушает норм Закона Украины «Об
охране прав на знаки для товаров и услуг», однако посягает на честные
правила ведения добросовестной конкуренции, вводит потребителей в заблуждение об истинном производителе товара, препятствует нормально-
312
Оглядовий лист Вищого Господарського суду Україні «Про деякі питання практики
вирішення спорів, пов’язаних із застосуванням конкурентного законодавства» від
24 жовтня 2006 р.
4
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Эннан Р. Е. Особенности защиты права на торговую марку и фирменное наименование
антимонопольными органами
му развитию рыночных отношений. Поэтому вполне обоснованно предоставлять защиту права на деловую репутацию обладателя этого незарегистрированного знака, квалифицируя такие действия, как акт недобросовестной конкуренции в соответствии со ст. 4 Закона Украины «О защите от
недобросовестной конкуренции».
Круг действий, направленных на использование деловой репутации
производителей, имеющих незарегистрированные знаки, не ограничивается только использованием последних. Недобросовестные лица пытаются регистрировать такие знаки на свое имя, при этом не всегда преследуя
цель заниматься производством продукции под тем или иным обозначением.
Действия, связанные с регистрацией чужих незарегистрированных,
но имеющих достаточную известность знаков, в качестве самостоятельного состава правонарушения в законодательстве не закреплены. Нормы Закона Украины «Об охране прав на знаки для товаров и услуг» в этих случаях
не нарушаются, поскольку обозначение регистрируется согласно установленным нормами данного Закона требованиям. Представляется, что для
квалификации таких действий, как неправомерных наиболее приемлемы
нормы законодательства о защите от недобросовестной конкуренции. Вопервых, лица, регистрирующие знак недобросовестным образом, приобретают незаслуженные преимущества в конкурентной борьбе благодаря
использованию высокой деловой репутации его истинного обладателя.
Во-вторых, на рынке соответствующей продукции происходит смешивание с товарами «потерпевшего» конкурента, что вводит в заблуждение потребителей. В-третьих, создаются препятствия для получения истинными
обладателями этих обозначений их правовой охраны.
При этом следует учитывать, что незарегистрированный знак выступает предметом конкурентного правонарушения не в любом случае,
а только если его неправомерное использование может повлечь использование деловой репутации субъекта хозяйствования. Для этого он должен
обладать определенной характеристикой.
Во-первых, являться достаточно известным. Только в этом случае он
может ассоциироваться у потребителей (покупателей) с конкретным качеством, происхождением товара (работы, услуги), и, в конечном итоге, характеризовать деловую репутацию субъекта хозяйствования.
Во-вторых, знак должен обладать различительной способностью,
достаточной для отличия товаров, услуг, в отношении которых он применяется, от товаров, услуг других производителей. При этом степень различительной способности может быть и недостаточной для предоставления ему охраны нормами Закона Украины «Об охране прав на знаки для
товаров и услуг». Однако в результате длительного использования этого
незарегистрированного знака у потребителей должны возникать определенные представления, ассоциации, связанные с конкретным происхождением и качеством маркированной им продукции. Это означает, что
знак приобрел в результате использования «вторичное значение»5. В ходе
5
Edenborough M. Intellectual property law. (Lecture Notes Series). London, 1995. 332 p.
313
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
314
определения различительной способности (или вторичного значения) целесообразно принимать во внимание: продолжительность использования
обозначения, масштабы (территорию) продаж и рекламирования товаров
с использованием обозначения, частоту их имитации, которая, в свою очередь, может определяться известностью и популярностью продукции, уровень технологической сложности ее производства и реализации и т.п.
В-третьих, необходимо учитывать причины, по которым нормы Закона Украины «Об охране прав на знаки для товаров и услуг» не могут предоставить охрану этому знаку. В частности, возможна ситуация, когда знак
противоречит публичному порядку, моральным и этическим принципам
общества (например, содержит непристойное слово, изображение, антигосударственные, расистские выражения и т.п.). Поэтому в таких случаях
было бы целесообразно не предоставлять защиту такому знаку и на основании норм о защите от недобросовестной конкуренции. Следовательно,
незарегистрированный знак не должен противоречить принципам гуманности, морали и общественным интересам. Субъектами данного правонарушения выступают субъекты хозяйствования: хозяйственные организации и граждане-предприниматели.
Государственный контроль за соблюдением законодательства о защите экономической конкуренции и защита прав и интересов субъектов
хозяйствования от его нарушений возложены на органы Антимонопольного комитета Украины (ст. 4 Закона Украины «О защите экономической
конкуренции», ст. 3 Закона Украины «Об Антимонопольном комитете
Украины»). Порядок защиты от недобросовестной конкуренции антимонопольными органами регулируется нормами, содержащимися в разделе VII Закона Украины «О защите экономической конкуренции», главе
6 Закона Украины «О защите от недобросовестной конкуренции», Правилах рассмотрения заявлений и дел о нарушении законодательства о защите экономической конкуренции, утв. Распоряжением АМК Украины от
17.08.2006 г.
Этот порядок включает следующие стадии: возбуждение дела (подача заявления и его рассмотрение), подготовка к рассмотрению дела (расследование по делу), непосредственное рассмотрение дела, принятие решения, исполнение решения. Факультативными стадиями являются проверка решения (вышестоящим органом по заявлению лиц, принимающих
участие в деле, или по собственной инициативе в двухмесячный срок со
дня получения решений), пересмотр решения (в связи с вновь открывшимися обстоятельствами по представлению служащих Комитета, отделения, которым поручен сбор и анализ доказательств по делу, на протяжении
пяти лет со дня принятия решения); обжалование решения.
По результатам рассмотрения дела антимонопольный орган принимает следующие решения:
1) о признании факта неправомерного использования деловой репутации
субъектов хозяйствования — признание антимонопольными органами соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава правонарушения, указанного в ст. 4 Закона Украины «О защите от недобросовестной конкуренции». Признание факта
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
Эннан Р. Е. Особенности защиты права на торговую марку и фирменное наименование
антимонопольными органами
2)
3)
6
7
правонарушения является необходимой предпосылкой принятия
остальных мер государственно-принудительного характера, хотя не
исключен и самостоятельный характер данной меры в случаях, когда
обратившаяся в антимонопольный орган сторона по определенным
соображениям (например, с целью устранения препятствий в осуществлении деятельности, неясностей в отношениях с конкурентами) специально заинтересована именно в официальном признании
(констатации) факта совершения в отношении нее неправомерного
использования деловой репутации. Так, признание факта неправомерного использования торговой марки направлено на устранение
препятствий в использовании потерпевшим субъектом хозяйствования торговой марки, восстановление его неправомерно использованной деловой репутации (если под этим знаком реализовывался некачественный товар), а также на предупреждение совершения
в дальнейшем подобного нарушения и предотвращение таких споров
в будущем. Кроме того, основываясь на решении антимонопольного
органа о признании факта неправомерного использования фирменного наименования или торговой марки, потерпевшее лицо может
обратиться в судебные органы с требованием о возмещении имущественного вреда, компенсации морального (неимущественного) вреда, причиненного в результате этого правонарушения6;
о пресечении неправомерного использования деловой репутации субъектов хозяйствования — мера защиты, применение которой в большинстве случаев является основной целью обращения потерпевшего
субъекта хозяйствования в антимонопольные органы. Она направлена на прекращение неправомерных действий, предотвращение их
вредных последствий в будущем, устранение препятствий в осуществлении права на деловую репутацию. В решении о применении такой
меры предписывается, например, прекратить неправомерное использование знака для товаров и услуг, упаковки и т.п.;
о наложении штрафов — это мера ответственности, имеющая хозяйственно-правовой характер7. Обычно она применяется в сочетании
с двумя предыдущими способами защиты. Суммы штрафов распределяются в определенном соотношении между Государственным бюджетом Украины и местными бюджетами, а также государственным
органом, наложившим взыскание.
Хотя решение антимонопольного органа и не будет иметь для суда преюдициального значения, оно будет рассматриваться в качестве одного из весомых письменных средств доказывания, свидетельствующих о совершении правонарушения.
Штрафы, применяемые антимонопольными органами, являются разновидностью
административно-хозяйственных санкций. Ст. 239 Хозяйственного кодекса Украины в числе административно-хозяйственных санкций называет административно-хозяйственный штраф, который согласно ст. 241 Кодекса представляет собой
денежную сумму, уплачиваемую субъектом хозяйствования в соответствующий
бюджет в случае нарушения им установленных правил осуществления хозяйственной деятельности.
315
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Учитывая, что суммы штрафов, налагаемых органами АМК, перечисляются в соответствующие бюджеты, главной целью этой меры ответственности является не восстановление имущественного положения
потерпевшего субъекта, а защита прежде всего общественных интересов,
которые заключаются в поддержании добросовестной конкуренции, правопорядка в сфере хозяйствования. Порядок исчисления и размер штрафов зависят от правонарушителя: если он является юридическим лицом,
штрафы налагаются в размере до 5 % выручки от реализации товаров, работ, услуг за последний отчетный год, предшествующий году, в котором
накладывается штраф (ст. 21 Закона Украины «О защите от недобросовестной конкуренции»); если доход (выручка) отсутствует или ответчик
по требования органов Антимонопольного комитета Украины, главы территориального отделения не предоставил сведений о размере дохода (выручки), штрафы налагаются в размере до 10 тысяч необлагаемых минимумов доходов граждан.
316
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ
В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Васёва Ю. Н.,
Старший преподаватель,
Уральский государственный юридический университет
ПРИЖИЗНЕННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОСМЕРТНОЙ СУДЬБЫ
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА: СПОСОБЫ И РИСКИ
Аннотация. Доклад посвящен прижизненным способам определения физическим лицом-правообладателем посмертной судьбы принадлежащего
ему исключительного права на охраняемый результат интеллектуальной
деятельности или средство индивидуализации, а именно — назначению наследника (наследников) исключительного права в завещании и включению
в завещание завещательных отказов, предметом которых является передача наследниками отказополучателю исключительного права или выплата
в пользу указанных лиц единовременных или периодических платежей за
счет доходов от использования охраняемого результата или средства индивидуализации. В частности, автором выявляются и исследуются возможные
риски, вытекающие из избрания правообладателем того или иного способа
распоряжения исключительным правом, предлагаются пути преодоления
возможных неблагоприятных последствий данных рисков, а также приводятся вопросы практического характера, отсутствие однозначных ответов на
которые способствуют обнаружению пробелов в действующем российском
законодательстве о наследовании и интеллектуальной собственности в части правового регулирования посмертного преемства исключительных прав.
Ключевые слова: наследование исключительного права; назначение наследников в завещании; завещательные отказы и возложения; защита прав
отказополучателей; риски.
Abstract. The paper is focused on appointment of heirs of exclusive rights in
a will and on the other ways of determination its (exclusive rights) fate after the
death of the rightholder such as legates. The author identifies and researches
some potential risks arising from the right holder’s choice of this or that way
of determination of the exclusive rights fate after its (right holder) death; the
ways of overcoming some possible negative effects and impacts of these risks are
suggested by the author as well. The most serious practical issues (which are not
still answered in the modern Russian legislation about inheritance and intellectual
317
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
property) and legislative gaps are also listed in the paper. Being regarded as the
basement for the further improvement of national legislation, they deserve to be
answered and solved as soon as possible.
Keywords. Inheritance of exclusive rights; appointment of heirs in a will; legates;
protecting the rights of legatees; risks; legislative gaps.
318
Действующее наследственное законодательство предоставляет физическому лицу-правообладателю право прижизненного определения посмертной судьбы исключительных прав на принадлежащие ему охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и/или средства индивидуализации; причем право выбора способа (способов) такого определения
принадлежит также исключительно правообладателю. Так, он вправе назначить и подназначить любых лиц в качестве наследников и душеприказчика по своему усмотрению, а равно возложить на них исполнение за счет
наследства (в т.ч. за счет распоряжения входящим в него исключительным
правом) каких-либо обязанностей имущественного или неимущественного характера в пользу третьих лиц.
Вместе с тем ни один из данных способов не является, да и не может
являться, безусловной гарантией фактической посмертной реализации
прижизненных воли и желаний правообладателя относительно принадлежащих ему исключительных прав. Каждый из названных способов сопряжен с определенными рисками, проблематика преодоления которых
и будет освещена в настоящем докладе.
Наиболее традиционным, классическим способом распоряжения исключительным правом на случай смерти является, на наш взгляд, назначение наследника этого исключительного права в завещании. Действующее
законодательство о наследовании, в частности правила ст. 1119, 1121—
1122 ГК РФ, дозволяет назначить не одного, но несколько (сколько угодно завещателю) наследников и не содержит никаких специальных правил
относительно видов имущества, которое не может быть завещано двум
и более лицам. Анализ указанных норм позволяет сделать вывод о возможности завещания исключительного права на охраняемый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации любому количеству лиц без ограничения. Но целесообразно ли такое завещательное распоряжение? Оправдано ли вырабатывать и/или усовершенствовать коммуникативные навыки и переговорные техники близких наследодателю лиц
посредством подобных распоряжений? Сумеют ли данные лица достигнуть
того неоднократно упоминаемого в законе соглашения (в п. 3 ст. 1229 ГК РФ,
например), которым должны определяться их взаимоотношения и могут
определяться порядок распоряжения исключительным правом и распределение доходов от совместного использования объекта данного права? Полагаю, что вопреки желанию наследодателя о доставлении имущественных
выгод нескольким лицам (посредством назначения их сонаследниками исключительного права), включение в завещание указанного распоряжения
может явиться предпосылкой конфликтных ситуаций и, соответственно,
различных судебных разбирательств между сонаследниками, так и не сумевшими достигнуть предлагаемых им законом соглашений.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Васёва Ю. Н. Прижизненное определение посмертной судьбы исключительного права: способы и риски
Думается, что куда более целесообразным и оправданным с практической точки зрения является указание в завещании одного лица в качестве
наследника исключительного права. Именно такое назначение наследника позволит избежать вышеописанной тупиковой ситуации, в которой ресурсы ее участников будут направлены не на максимально эффективное
использование охраняемого результата интеллектуальной деятельности
или средства индивидуализации, а на внутреннюю борьбу с другими соправообладателями. Полагаю также, что отсутствие у сонаследников единой согласованной позиции относительно дальнейшего распоряжения
унаследованным исключительным правом может отпугнуть потенциальных контрагентов (например, потенциальных лицензиатов), которые, возможно, без колебаний бы направили оферту о заключении лицензионного
договора единственному правообладателю, но не рискнут инициировать
переговорный процесс с несколькими еще не договорившимися между собою наследниками-правообладателями.
В качестве еще одного довода в пользу целесообразности и оправданности назначения наследником исключительного права только одного
лица хотелось бы привести следующий: достижения ранее названной цели
(доставление имущественных выгод нескольким лицам за счет использования наследуемых результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации) возможно и при назначении в качестве наследника лишь одного из них посредством назначения в завещании душеприказчика и/или установления завещательного отказа. Вопросы распоряжения
исключительным правом посредством завещательного отказа будут более
подробно освещены ниже в настоящем докладе.
Какие же риски (помимо упомянутой ситуации «лебедь, рак и щука»
при назначении нескольких наследников) вытекают из завещания исключительного права (независимо от количества назначенных наследников)?
Очевидно, это риски, которые, ввиду их распространенности, представляется возможным именовать обычными завещательными рисками —
а именно риски отмены завещания решением суда, смерти назначенного
в завещании наследника (наследников) до открытия наследства и его (их)
отказа от принятии наследства. Во всех вышеперечисленных случаях (если
только завещателем не будут субституированы подназначенные наследники) будет иметь место наследование по закону, которое (при наличии
нескольких наследников одной очереди, каждый из которых примет наследство) может привести к вышеупомянутой конфликтной ситуации,
в особенности если сонаследниками по закону в рамках призванной к наследованию очереди будут не близкие родственники (например, вдова
и сын после смерти мужа и отца соответственно), а свойственники (мачеха
и пасынок, например) или родственники более отдаленных степеней родства, вообще не знавшие о существовании друг друга до открытия наследства.
Однако принятие наследства назначенным в завещании наследником
не исключает риска утраты (точнее — дальнейшего сохранения за собой)
им унаследованного имущества в случае превышения размера совокупной
задолженности наследодателя перед его кредиторами над общей стои-
319
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
320
мостью всей наследственной массы. Очевидно, что в указанных обстоятельствах (если только наследник не пожелает сохранить унаследованное
имущество в натуре и отвечать перед кредиторами за счет собственных
средств) воля наследодателя, направленная на предоставление назначенному им наследнику исключительного права, исполнена не будет, так как
все принятое наследником наследство, в т.ч. и исключительное право, будет вынужденно реализовано (возмездно отчуждено) для погашения задолженности наследодателя перед его кредиторами.
Думается, что описываемой ситуации возможно избежать посредством обращения к закрепленному в нормах ст. 1137—1138 ГК РФ институту завещательного отказа. Так, пунктом 2 ст. 1137 ГК РФ предусмотрено,
что предметом завещательного отказа может быть передача отказополучателю входящего в состав наследства имущественного права либо осуществление периодических платежей за счет наследства. В связи с тем, что
в силу прямого указания закона (ст. 1226 ГК РФ) исключительное право
является имущественным правом, а правообладатель (принявший наследство наследник, в частности) вправе использовать охраняемый результат
или средство индивидуализации любым не противоречащим закону способом (п. 1 ст. 1229 ГК РФ), то завещатель-правообладатель вправе, даже
не назначая наследника, обязать принявших наследство наследников передать отказополучателю исключительное право или осуществлять в его
пользу периодические платежи или единовременную выплату за счет
средств, полученных от распоряжения исключительным правом.
Таким образом, включение завещательного отказа в завещание может способствовать достижению следующих целей завещателя:
— предоставление имущественных выгод нескольким лицам одновременно (и наследнику, и отказополучателям) без порождения предпосылок для возникновения разногласий о порядке распоряжения исключительным правом и распределении доходов от использования
охраняемого результата или средства индивидуализации;
— посмертная передача исключительного права третьему лицу (отказополучателю) без обременения его необходимостью осуществления расчетов с кредиторами по обязательствам умершего правообладателя.
Несмотря на то что в п. 2 ст. 1137 ГК РФ закреплена возможность передачи отказополучателю входящего в состав наследства имущественного
права, но ни в нормах части 3 ГК РФ, ни в нормах части 4 данного же акта
не содержится никаких специальных правил, регламентирующих порядок
и форму такой передачи. Думается, что названный пробел в законодательстве оставляет без однозначного ответа следующие группы вопросов сугубо практического, на наш взгляд, характера:
1. Необходимо ли заключение между наследником и отказополучателем безвозмездного договора об отчуждении исключительного права
и его (договора) государственная регистрация в соответствии со ст. 1232?
Либо надлежит выбрать иную, непротиворечащую закону форму фиксации перехода исключительного права от наследника к отказополучателю?
И к какой именно правовой форме целесообразно прибегнуть указанным
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Васёва Ю. Н. Прижизненное определение посмертной судьбы исключительного права: способы и риски
лицам с учетом того, что в силу ст. 1241 ГК РФ бездоговорный переход исключительного права допускается только в случаях, прямо предусмотренных законом?1
2. Какой способ защиты прав (в случае отказа наследника добровольно передать отказополучателю исключительное право) избрать отказополучателю для защиты своих прав на получение исключительного права?
Допустимо ли, в частности, обращение отказополучателя в суд с иском
о понуждении наследника к заключению вышеупомянутого безвозмездного договора об отчуждении исключительного права? Либо, в отсутствие
необходимости заключения такого договора, требовать понуждения к совершению иных юридически значимых действий и каких именно?
Представляется, что обнаруженные пробелы в правовом регулировании посмертного преемства исключительных прав нуждаются в восполнении их посредством уточнения целого ряда уже действующих правил о наследовании, а также принятия и введения в действие целого ряда новых
специальных правил о наследовании исключительных прав и передаче их
отказополучателям по завещательным отказам.
Вместе с тем любое, даже самое совершенное наследственное законодательство и/или законодательство об интеллектуальной собственности
не защищает отказополучателя от риска фактического отсутствия или недостаточности наследственного имущества для надлежащего исполнения
завещательного отказа в полном объеме и в строгом соответствии с распоряжениями завещателя. Принимая во внимание то обстоятельство, что
степень указанного риска не зависит от предмета отказа, полагаю возможным именовать его обычным отказным риском (по аналогии с обычными
завещательными рисками).
Так, в соответствии с действующим законодательством и согласно
разъяснениям, содержащимся в п. 26 постановления Пленума Верховного
Суда № 9 от 29 мая 2021 г. «О судебной практике по делам о наследовании»,
завещательный отказ исполняется наследником в пределах стоимости
перешедшего к нему имущества, определяемой после возмещения расходов, вызванных смертью наследодателя, и расходов на охрану наследства
и управление им (пп. 1 и 2 ст. 1174 ГК РФ), а также после удовлетворения
права на обязательную долю (п. 1 ст. 1138 ГК РФ) и за вычетом приходящихся на наследника долгов наследодателя (п. 1 ст. 1138 ГК РФ). Очевидно,
что в случае превышения размера совокупной задолженности наследодателя перед кредиторами над стоимостью наследственного имущества
либо их равенства фактическое надлежащее исполнении отказа будет
иметь место исключительно при желании наследника осуществить такое
исполнение за свой счет. В противном случае ожидания отказополучателя
рискуют остаться неудовлетворенными.
1
В этой статье, в частности, говорится о бездоговорном переходе исключительного
права в порядке универсального правопреемства, но не упоминается о посмертном сингулярном преемстве.
321
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Волкова С. С.,
студентка,
Казанский (Приволжский) федеральный университет
СОВМЕСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ СУПРУГОВ НА ДОХОДЫ,
ПОЛУЧЕННЫЕ ОТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Аннотация. Статья посвящена вопросу совместной собственности супругов на доходы, полученные от использования результатов интеллектуальной деятельности. Автор исследует проблему зависимости момента получения доходов от времени создания результата интеллектуальной деятельности.
Ключевые слова: интеллектуальные права, исключительные права, совместная собственность супругов, доли в исключительном праве.
Abstract. The article contains a consistent analysis of the legal procedure
of intellectual property in the Russian civil law.
Keywords. Intellectual property, exclusive rights, results of intellectual activity,
spouses.
Первый экземпляр «Марсианских хроник» был набран руками Маргарет Макклюр — жены Рэя Брэдбери. Впоследствии именно ей писатель
посвятил эту книгу1. Альфреда Хичкока вдохновляла жена Альма Ревиль2,
о чем он неоднократно заявлял. Существует множество других примеров
знаменитых людей, на творчество которых оказывали влияние их супруги.
Безусловно, эти вопросы не могли не найти отражение в праве и касаются
они совместной собственности супругов, а именно прав на результаты интеллектуальной деятельности.
Характеристику данного вопроса необходимо начать с объектов совместной собственности супругов. Нормативной базой здесь служат ст. 256
Гражданского кодекса РФ3, ст. 34 и 36 Семейного кодекса РФ4. Из анализа
указанных положений следует, что исключительное право на результат
интеллектуальной деятельности принадлежит автору такого результата
URL: http://ria.ru/spravka/20120606/666963279.html (дата обращения: 02.01.2016).
Семейный кодекс РФ от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ (ред. от 28.11.2015 № 358ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16 ; Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения:
02.01.2016).
1
2
322
URL: http://www.glamour.ru/celebrity/glam_blog/551377 (дата обращения: 02.01.2016).
Гражданский кодекс РФ. Части первая, вторая, третья, четвертая (принят Гос. Думой
21 окт. 1994 г.: по состоянию на 10 окт. 2015.). Новосибирск : Норматика, 2012. 480 с
3
4
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Волкова С. С. Совместная собственность супругов на доходы ...
и не входит в общее имущество супругов, однако доходы от использования результата интеллектуальной деятельности являются совместной
собственностью супругов. Поэтому предметом доклада являются именно
доходы, полученные от результата интеллектуальной деятельности, их
правовое регулирование. Следует сказать, что мы не рассматриваем ситуации, когда супруги являются соавторами, так как в этом случае нормы о соавторстве являются специальными по отношению к нормам о совместной
собственности супругов.
С одной стороны, в законе четко определено, что такие доходы являются общей собственностью, а значит, в случае расторжения брака оба
супруга имеют на них равные права. Но с другой — возникает вопрос, с какого момента доходы считаются «совместно нажитыми». Моментом начала образования совместной собственности супругов следует считать либо
время получения тех или иных доходов одним из супругов, либо момент
возникновения права собственности у обоих супругов или у одного из них
на какие-либо выплаты, вознаграждения или иные виды имущества5.
Немаловажным является время создания объекта интеллектуальной
деятельности. Как быть, если интеллектуальная деятельность производилась одним из супругов до брака, а доходы за нее он получил уже после.
Данный вопрос длительное время был спорным, к примеру, Граве К. А . высказывает свое мнение в отношении таких доходов следующим образом:
«Не следует ли учитывать и разграничивать разные случаи их получения
в зависимости от того, когда было создано то, за что они получены, — до
заключения брака или во время брака, и не следует ли в связи с этим устанавливать и различную правовую судьбу доходов для этих ситуаций?»6
Однако законодательство не ставит в зависимость момент получения доходов от времени создания результата интеллектуальной деятельности, и
значит, супруги имеют равные права на такие доходы, а в случае расторжения союза будут делить их поровну.
Другая ситуация — результат интеллектуальной деятельности создан
во время брака, как быть с доходами, полученными после его расторжения?
С одной стороны, встает морально-этический аспект данной ситуации, допустим, семью содержал один из супругов, в то время как другой занимался
интеллектуальной деятельностью, которая не приносила доход. Через некоторое время его интеллектуальная работа принесла свои плоды, приобрела форму результата, способного принести прибыль (окончание творческого произведения, получение патента на изобретение и т.п.), и на этом
этапе происходит расторжение брака. Может ли бывший супруг претендовать на доход, полученный автором объекта интеллектуальной собственности после расторжения брака? Исходя из смысла закона — нет. Только
доходы, полученные во время брака, могут считаться совместной собственностью. Автор произведения вправе заключить договор об уступке своих
прав на объект интеллектуальной собственности за определенную плату.
5
6
Алимова Н. А. Раздел имущества при разводе супругов, 2009 // СПС «КонсультантПлюс».
Граве К. А. Имущественные отношения супругов. М., 1960.
323
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Если такой договор был заключен во время брака, вне зависимости от того,
произошла выплата денежных средств или нет, в случае его расторжения
второй супруг вправе претендовать на выплату части гонорара.
На практике при разделе имущества между супругами суд обычно решает вопрос в пользу автора — правообладателя объектов интеллектуальной собственности. Часто решения могут показаться несправедливыми и
«неправильными» для одной из сторон. Но регулирование указанных отношений возможно не только на законодательном уровне, но и договорным
методом — при помощи составления брачного договора. Только так супруги
смогут прийти к решению, которое будет устраивать их обоих, ведь брачный
договор — это добровольное двустороннее соглашение, в котором сами супруги определяют свою судьбу при тех или иных обстоятельствах.
Как уже было сказано, в качестве предмета совместной собственности супругов исключительные права выступать не могут. Но стоит сказать
о разных подходах к данной проблематике. Разработчики проекта федерального закона о внесении изменений в ГК РФ (далее — Проект)7 вводят
понятие «доля» в исключительном праве, сформулировав п. 3 ст. 1229 ГК РФ
в следующей редакции: «Каждый из правообладателей вправе передать
свою долю в исключительном праве всем лицам, совместно с которыми он
обладает этим правом, в равных долях. Отчуждение автором-правообладателем своей доли в исключительном праве третьим лицам не допускается,
если иное не предусмотрено настоящим разделом. Доля в исключительном
праве, принадлежащая не самому автору, может быть отчуждена третьему
лицу с согласия всех остальных правообладателей. Правообладатель вправе завещать свою долю в исключительном праве».
То есть по смыслу Проекта делиться будут не только доходы, но
и сами исключительные права. В научных кругах практическая польза такого нововведения толкуется неоднозначно. Так, В. Н. Кастальский пишет:
«Если исключительное право принадлежит нескольким правообладателям, должен ставиться вопрос не о доле каждого из них в исключительном
праве, а о соразмерном распределении доходов»8. Э. П. Гаврилов придерживается другого мнения, считая возможным применение к исключительному праву норм о долевой собственности9. Но анализ судебной практики
показывает, что точка зрения Э. П. Гаврилова остается неразделенной. Но
возможен случай, когда на общие средства один из супругов приобретает исключительное право, а в случае расторжения брака второй супруг не
имеет права на долю, хотя часть его средств при приобретении была задействована.
7
8
324
9
Проект федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 2011. 14
сентября.
Кастальский В. Н. Совместное обладание исключительным правом // Хозяйство и
право. 2008. № 4. С. 103—104.
Гаврилов Э. П. Исключительное право, принадлежащее нескольким лицам // СПС
«ГАРАНТ».
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Волкова С. С. Совместная собственность супругов на доходы ...
Конечно, введение института доли исключительного права может
создать дополнительные трудности при распределении доходов, полученных от использования произведения, не исключены дополнительные
риски в коммерческом обороте, в рассмотренном Проекте отсутствует механизм защиты интересов добросовестного приобретателя такой доли.
Тем не менее, представляется, что при определенных доработках данная
новелла будет востребована на практике, и в немалом объеме именно в отношениях между супругами.
325
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Горпинченко Ю. М.,
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
«Юго-Западный государственный университет»
Демидова А. И.,
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
«Юго-Западный государственный университет»
НАСЛЕДОВАНИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
Аннотация. Статья посвящена проблеме наследования интеллектуальных прав. В ней отражается регулирование данного вопроса с позиций
Гражданского кодекса Российской Федерации. Даются общие сведения об
интеллектуальных правах и термины, отражающие важные аспекты исследуемой темы. Например, в статье представлено определение исключительных прав и их регулирование в соответствии с действующим законодательством. Акцентировано внимание на субъектах, которые могут наследовать
интеллектуальную собственность. Также указано, что относится к наследуемым правам на результаты интеллектуальной деятельности. В статье
можно найти ссылки на труды авторов, которые занимались изучением
этого вопроса. В частности, приводится разъяснение С. П. Гришаева касательно личных неимущественных прав, которые не переходят по наследству. Дается подробное описание продолжительности срока, на который
авторские правомочия переходят к наследникам. В качестве вывода указывается значимость данной проблемы на современном этапе и важность изучения данного вопроса юристами.
Ключевые слова: интеллектуальные права, наследование, интеллектуальная собственность, гражданский кодекс, авторское право, защита интеллектуальных прав.
326
Интеллектуальная собственность рассматривается как результаты
интеллектуальной деятельности, к которым приравниваются средства
индивидуализации юридических лиц, а также товаров, работ, услуг и предприятий, которым может быть предоставлена правовая охрана. Но следует
учитывать то, что наследуются не результаты интеллектуальной деятельности, а исключительные права на них.
Свое непосредственное отражение наследование интеллектуальных
прав получило в ГК РФ. Регулирование наследственных правоотношений
отражено в части третьей Гражданского кодекса РФ. Следует обратить внимание на то, что часть третья ГК РФ, которая регулирует наследственные
правоотношения, не содержит каких-либо специальных норм, которые
могли бы отражать особенности наследования интеллектуальных прав.
Однако часть четвертая ГК РФ, которая посвящена правам на результаты
интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, включает ряд статей, касающихся наследования исключительных прав на отдельные объекты интеллектуальной собственности. Исключительным правом
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Горпинченко Ю. М., Демидова А. И. Наследование интеллектуальных прав
называют всякое право, принадлежащее правообладателю, направленное
на использование по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации и на запрещение или разрешение такого использования
другими лицами. Исключительное право может принадлежать как одному лицу, так и нескольким лицам совместно. Статья 1241 ГК РФ допускает
переход исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации к другому лицу без заключения
договора с правообладателем. Данный метод передачи исключительных
прав может быть осуществим в определенных случаях и по определенным
основаниям, которые были установлены законом. Однако непосредственным осуществлением наследственных имущественных прав наследники
могут обладать в пределах срока действия исключительного права. При
этом переход исключительного права должен осуществляться по общим
правилам перехода имущественных прав.
Согласно ГК РФ, переход исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации подлежит
государственной регистрации1.
Наследуемыми правами на результаты интеллектуальной деятельности, охраняемые законодательством РФ, являются следующие: произведения науки, искусства и литературы, изобретения и полезные модели, результаты исполнения, фонограммы, достижения селекции, товарный знак
и коммерческое обозначение, а также секрет производства.
Интеллектуальные права на заявленные результаты интеллектуального труда поступают в наследство наследникам в случае, если наследодатель является физическим лицом. Если указанные результаты интеллектуальной деятельности принадлежат юридическим лицам, регистрация
права на наследство невозможна.
С. П. Гришаев отмечает, что не переходят по наследству такие личные
неимущественные права, как «право авторства (наследник ни при каких
условиях не может считаться автором произведения), право на имя (наследник не может решать вопросы, связанные с тем, будет ли произведение опубликовано под настоящим именем автора, под псевдонимом или
анонимно) и право на неприкосновенность произведения (это значит, что
произведение должно использоваться в том виде, как его создал автор, то
есть нельзя вносить изменения в текст и название произведения; в то же
время допускается изменение формы произведения, например, переработка драматического произведения в повествовательное либо в сценарий
и наоборот)»2.
Гришаев имел в виду то, что претендовать на наследование данных
интеллектуальных прав наследники не могут, в ГК РФ закреплены положения, по которым наследники могут относиться к этой интеллектуальной
собственности, например, участвовать в ее охране и т. д.
1
2
См.: ГК РФ. Статья 1232 «Государственная регистрация результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации».
См.: Гришаев С. П. Наследственное право : учеб.-практ. пособие. М., 2011. 184 c.
327
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
328
В действующем законодательстве отражена возможность осуществления защиты наследственных прав. Так, в частности, исходя из пункта
2 статьи 1267 ГК РФ автору принадлежит право на определение лица, которому он предоставляет право охраны авторской собственности, самого
автора, а также лицу предоставлено от имени автора право охраны неприкосновенности произведения после своей смерти. Данная информация содержится в статье 1134 ГК РФ, в которой предусмотрен порядок для назначения исполнителя. Это лицо наделяется пожизненным осуществлением
своих полномочий. Когда лицо отказывается от исполнения указанных автором полномочий или в случае смерти автора, то охрана интеллектуальных прав, в том числе неприкосновенность его произведения, может быть
осуществлена наследниками автора, их правопреемниками или же иными
заинтересованными лицами.
Авторские правомочия переходят к наследникам на определенный
срок, независимо от того, принадлежат ли они самому автору пожизненно
или нет. Продолжительность этого срока в зависимости от наследованных
прав будет различной. Существует различие в исключительном праве на
произведение, созданное в соавторстве и непосредственно автором лично.
Например, исключительное право на произведение действует в течение
всей жизни автора и 70 лет, считая с 1 января года, следующего за годом
смерти автора, а исключительное право на произведение, которое было
создано в соавторстве, может действовать в течение всей жизни автора,
пережившего других соавторов, и 70 лет, считая с 1 января года, следующего за годом смерти3.
По истечении срока действия исключительного права произведения
науки, литературы, а также искусства переходят в общественное достояние, независимо от того, были они обнародованы или нет. Они могут быть
обнародованы любым лицом, если это не противоречит воле автора, выраженной в завещании, письмах, дневниках и т.д.
Наследники, как и сами авторы, могут выступать в роли правообладателей, но их права ограничены. Например, личные неимущественные
права, которые неразрывно связанны с личностью автора, не могут переходить по наследству. Но наследники, в свою очередь, имеют право осуществлять защиту этих прав.
Наследниками могут быть лица, которые получили право наследования по закону или по завещанию. К наследникам по завещанию относят
любых лиц, в том числе юридических, а также непосредственно государственные и муниципальные образования. Выморочное имущество переходит в порядке наследования по закону в собственность Российской Федерации. В таких случаях оно становится общественным достоянием до
истечения 70-летнего срока охраны.
Наследование авторского права в целом не следует смешивать с наследованием причитающегося наследникам авторского вознаграждения.
В одних случаях право на получение авторского вознаграждения возникло еще при жизни автора, но последний по каким-либо причинам не полу
3
Статья 1281 Гражданского кодекса РФ.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Горпинченко Ю. М., Демидова А. И. Наследование интеллектуальных прав
чил его. В других случаях само право на получение вознаграждения возникло уже после смерти автора, но по основаниям, возникшим при жизни
автора (например, в результате заключения договора при жизни автора).
В данном случае речь идет только о наследовании конкретных денежных
сумм.
В связи с увеличением информационных потоков становится все
сложнее отслеживать преступления, связанные с нарушением интеллектуальных прав. В Интернете нередко становятся популярными сайты, на
которых размещены пиратские файлы. Поэтому глубокое исследование
данной проблемы становится особенно актуальным в наше время.
Расширение знаний в области наследования интеллектуальной собственности позволит защитить себя от преступных посягательств и сделает возможным благоприятное взаимодействие между законным правообладателем и пользователями.
329
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Слепко Г. Е.,
к. филол. н., доцент,
профессор кафедры гражданского права,
НОУ ВПО «Международный юридический институт»
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ПРАВА НА ОБЪЕКТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ
СОБСТВЕННОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ДЕТЕЙ И РОДИТЕЛЕЙ:
СООТНОШЕНИЕ И ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Аннотация. В настоящей статье автор обращает внимание на некоторые
особенности и пробелы регулирования прав родителей и детей на имущество друг друга, а именно в части прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные несовершеннолетним ребенком.
Ключевые слова: результат интеллектуальной деятельности, интеллектуальная собственность, семейные правоотношения, родители, дети.
Abstract. The article deals with the actual and practice significant scientific
research of the features of legal regulation of parents’ and children’s’ rights on
intellectual property results created by a child.
Keywords. Results of intellectual activities, intellectual property, family relations,
parents, children.
Вопросы защиты прав и законных интересов граждан в отношении
интеллектуальной собственности с учетом их специального правового
статуса ранее рассматривались нами в рамках семейного права в отношении супругов и бывших супругов1. В настоящей статье автор решил обратиться к таким субъектам, как родители и их несовершеннолетние дети,
а именно рассмотреть вопрос по поводу прав на доходы от использования
результатов интеллектуальной деятельности, созданных несовершеннолетними. И если вопросы имущественных отношений супругов по поводу
результатов интеллектуальной деятельности обращают на себя внимание
ученых и практиков2, то вопросы, поднимаемые нами в данной работе, не
нашли освещения ни в науке, ни в практике правоприменения.
1
330
2
См., напр.: Стражевич Ю. Н., Слепко Г. Е. Общая собственность супругов и права на
объекты интеллектуальной собственности: соотношение и особенности правового регулирования // Сборник материалов III Международного юридического
форума «Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории
и практики», 13–14 февраля 2015 г. М. : РГ-Пресс, 2015. С. 329–337 ; Они же. Правовое регулирование имущественных отношений супругов : монография. М. : МЮИ,
2015. С. 59—65.
См., напр.: Рузакова О. Права на объекты интеллектуальной собственности в имуществе супругов // ИС. Авторское право и смежные права. 2001. № 5 ; Рузакова О. А.,
Рузаков А. Б. Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации в имуществе супругов // Семейное и жилищное право. 2007. № 2.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Слепко Г. Е. Исключительные права на объекты интеллектуальной собственности несовершеннолетних детей и родителей ...
Прежде чем обратиться к собственно вопросам правового регулирования имущественных отношений по поводу результатов интеллектуальной деятельности, возникающих между родителями и детьми, считаем необходимым отметить, что человек (а автором результата интеллектуальной деятельности в силу прямого указания п. 1 ст. 1228 ГК РФ может быть
только гражданин) может создавать творческие произведения с любого
возраста, чему в истории имеется немало ярких примеров: В. А. Моцарт
писал музыкальные пьесы с 5 лет, примерно с такого же возраста писали
стихи И. В. Гете и А. С. Пушкин.
Согласно ч. 1 ст. 44 Конституции РФ свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества гарантируется государством каждому, а интеллектуальная собственность охраняется
законом. Способность же к творчеству ни в коей мере не зависит от гражданства, национальной и расовой принадлежности или возраста создателя
объекта интеллектуальной собственности. На эту способность не влияют
ни гражданско-правовой, ни семейно-правовой, ни какой-либо иной правовой статус создателя (ребенок, родитель, супруг, военнослужащий и пр.).
В то же время лицо, будучи наряду с отношениями по поводу интеллектуальной собственности участником также гражданско- и семейно-правовых отношений, подпадает под действие принципов соответствующих
отраслей права. Сама же интеллектуальная собственность выступает как
совокупность прав на объективно выраженный результат творчества как
вида интеллектуальной деятельности.
Семейный кодекс РФ в главе 7 содержит две нормы, посвященные интеллектуальной собственности, но в них речь идет об имущественных отношениях супругов и бывших супругов (п. 3 ст. 36 и п. 2 ст. 34 СК РФ). Обе нормы соответствуют правилам ст. 256 ГК РФ об общей собственности супругов.
Что же касается правового регулирования имущественных отношений родителей и детей, то Семейный кодекс РФ весьма лаконично устанавливает, что «ребенок не имеет права собственности на имущество родителей, родители не имеют права собственности на имущество ребенка.
Дети и родители, проживающие совместно, могут владеть и пользоваться имуществом друг друга по взаимному согласию» (п. 4 ст. 60). При этом
пункт 5 той же статьи закрепляет, что «в случае возникновения права общей собственности родителей и детей их права на владение, пользование
и распоряжение общим имуществом определяются гражданским законодательством». Основания возникновения и прекращения имущественных прав, в том числе общей собственности, устанавливаются разделом
II ГК РФ. Однако имущественные отношения между родителями и детьми
Гражданским кодексом РФ на уровне специальных норм не регулируются
(за исключением некоторых наследственных — раздел V ГК РФ).
Как авторы уже отмечали ранее, существенной «особенностью объекта интеллектуальной собственности выступает то, что доходы от его использования могут поступать в течение длительного времени после его
создания»3, но сам процесс создания объекта тоже может охватывать зна
3
См.: Стражевич Ю. Н., Слепко Г. Е. Указ. соч. С. 332.
331
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
332
чительное время и требовать немалых материальных вложений. И здесь
проблемным представляется вопрос о соотношении этих процессов с моментом достижения автором совершеннолетия и приобретения полной
дееспособности, что, так или иначе, оказывает влияние на права и обязанности родителей автора результата интеллектуальной деятельности
и права его самого как ребенка.
Как представляется, исходя из соотношения момента достижения ребенком совершеннолетия (полной дееспособности по иным основаниям),
момента и/или периода создания объекта интеллектуальной собственности и периода получения дохода от его использования, приняв в качестве
исходного положения момент или продолжительность процесса создания
объекта интеллектуальной собственности, можно получить четыре основные модели соотношения этих процессов:
— объект интеллектуальной собственности создан до момента совершеннолетия (приобретения полной дееспособности в результате
эмансипации или вступления в брак до достижения лицом 18 лет) —
доходы от его использования поступают лицу до приобретения полной дееспособности и будут продолжать поступать после такового;
— объект интеллектуальной собственности начал создаваться в период несовершеннолетия либо условия для его создания были созданы
в этот период, а закончен он был после достижения совершеннолетия
(приобретения полной дееспособности по указанным в п. 2 ст. 21 и ст.
27 ГК РФ основаниям). Соответственно, и возможные доходы от его
использования начнут поступать после наступления указанных обстоятельств;
— объект интеллектуальной собственности создается нетрудоспособным лицом (неважно — совершеннолетним или несовершеннолетним). В этом случае момент получения дохода от его введения в гражданский оборот не имеет прямой связи с совершеннолетием его создателя в силу ст. 85 СК РФ (см. ниже).
Автор не проводит подробного анализа названных моделей, а рассматривает проблемы законодательного регулирования данного вида отношений и обращает основное внимание на сам механизм правового регулирования имущественных отношений родителей и детей по поводу объектов интеллектуальной собственности, а также на внутренние противоречия данного механизма и возможные направления разрешения последних.
Исходя из представленных выше моделей, приобретает теоретическую
и практическую значимость ответ на вопрос: «В каких из перечисленных ситуаций родители автора результата интеллектуальной деятельности должны и могут иметь право на получение части дохода от его использования?».
Поскольку согласно п. 1 ст. 1228 ГК РФ автором результата интеллектуальной деятельности является гражданин, создавший такой результат своим творческим трудом, то и исключительное право на этот результат возникает первоначально именно у него (п. 3 названной статьи). Соответственно, получаемый несовершеннолетним (позднее — уже совершеннолетним)
создателем объекта интеллектуальной собственности доход от введения
этого результата в гражданский оборот (ст. 1229 ГК РФ) будет поступать в
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Слепко Г. Е. Исключительные права на объекты интеллектуальной собственности несовершеннолетних детей и родителей ...
его личную собственность, и родители, согласно п. 4 ст. 60 СК РФ прав на
него не имеют. Это право может у них возникнуть, если будет им передано
автором по договору, например, дарения, а также перейдет по иным основаниям, установленным законом (ст. 1228 ГК РФ), например, в порядке наследования (ст. 1283, 1119, 1142 и др. ГК РФ). Если же такого перехода не произойдет, то и права на доходы (часть доходов) от использования результата
интеллектуальной деятельности ребенка у родителей не возникнет.
Является ли такой подход законодателя справедливым и отвечающим общим принципам гражданского и семейного права и самих семейных отношений?
Так, согласно ч. 2 ст. 38 Конституции РФ забота о детях и их воспитание составляют «равное право и обязанность родителей». Данный принцип находит прямое воплощение в регулировании семейных отношений:
п. 3 ст. 1 СК РФ закрепляет, что семейное законодательство исходит из
принципов заботы о благосостоянии и развитии несовершеннолетних,
обеспечения приоритетной защиты их прав и интересов. Данный принцип
развивается в положениях ст. 54 СК РФ, закрепляющей право ребенка на
заботу со стороны родителей, обеспечение его интересов и всестороннее
развитие, что создает для родителей корреспондирующие обязанности:
воспитания, развития, материального обеспечения ребенка. Так, ст. 63 СК
РФ закрепляет обязанности родителей, и среди прочих особенно — обеспечить ребенку получение общего образования (абз. 1 п. 2).
Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации»4
в п. 2 ч. 1 ст. 10, определяя систему, наряду с организациями, осуществляющими образовательную деятельность, и педагогическими работниками
включает в нее обучающихся и родителей (законных представителей) несовершеннолетних обучающихся. Пункт 2 ч. 1 ст. 17 указанного Закона закрепляет возможность получения образования не только в организациях,
осуществляющих образовательную деятельность, но и вне оных, т.е. в форме семейного образования. При этом согласно ч. 1 ст. 44 родители и иные
законные представители ребенка имеют преимущественное право на его
обучение и воспитание. В этом же пункте устанавливаются обязанности
родителей по обеспечению ребенку образования: «они обязаны заложить
основы физического, нравственного и интеллектуального развития личности ребенка».
Кроме того, статья 80 СК РФ устанавливает обязанность родителей
по содержанию (материальному обеспечению) своих несовершеннолетних детей, а ст. 85 — совершеннолетних нетрудоспособных детей. В случае
невыполнения данной обязанности в добровольном порядке родители могут быть подвергнуты процедуре принудительного взыскания средств на
содержание ребенка в виде алиментов.
С другой стороны, при достижении родителями пенсионного возраста или потери трудоспособности на их совершеннолетних трудоспособных детей возлагается обязанность по их содержанию (ст. 87—88 СК РФ).
Федеральный закон от 29.12.2012 г. № 273-ФЗ (ред. от 29.06.2015) «Об образовании в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7598.
4
333
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
334
Причем в отношении родителей, лишенных родительских прав, дети освобождаются от алиментной обязанности, а если родители уклонялись от
выполнения родительских обязанностей, то дети могут быть освобождены от данной обязанности в судебном порядке (абз. 1 и 2 п. 5 ст. 87 СК РФ).
В данном случае законодатель исходит из необходимости уравновесить
обязанности детей и родителей по взаимному содержанию и при этом
учитывает добросовестность исполнения родителями своих обязанностей
в период, когда дети были несовершеннолетними.
Заметим, что деятельность лица, претендующего на признание его
автором, должна непременно носить творческий характер. Если результат
интеллектуальной деятельности создается усилиями нескольких лиц, то
граждане, не внесшие личного творческого вклада в создание такого результата, а оказавшие его автору только техническое, консультационное,
организационное или материальное содействие или помощь либо только
способствовавшие оформлению прав на такой результат или его использованию, а также граждане, осуществлявшие контроль за выполнением
соответствующих работ не признаются авторами результата интеллектуальной деятельности (абз. 2 п. 1 ст. 1228 ГК РФ).
В то же время Гражданский кодекс РФ предусматривает специальный
случай, когда создание внешних условий творческой деятельности в виде
технического, консультационного, организационного или материального
содействия или помощи позволяет неавтору объекта интеллектуальной
собственности приобрести права на объект. Речь идет о служебных объектах интеллектуальной собственности (ст. 1295, 1320, 1370, 1430, 1461,
1470 ГК РФ). Субъектами здесь выступают автор и работодатель. В отношениях по созданию служебного объекта интеллектуальной собственности они руководствуются трудовым договором. Договор при этом выступает как юридический факт, обусловливающий их права и обязанности.
Таким образом, деятельность работодателя по созданию определенных
условий, необходимых для создания объекта интеллектуальной собственности, оценивается законодателем как юридически значимая.
С этой же позиции можно рассматривать и отношения, когда результат интеллектуальной деятельности создается ребенком, в то время как
родитель (родители) обеспечивает ему условия для такой деятельности.
Считаем, что родителю (родителям), не являющемуся автором объекта интеллектуальной собственности, должно принадлежать право на
получение дохода от его использования, в частности при условии, что со
стороны родителя (родителей) родительские обязанности выполнялись
надлежащим образом, в том числе по обеспечению получения ребенком
образования (как общего, так и дополнительного — ч. 6 ст. 10 ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», вне зависимости от того, на какой основе это образование получалось: платной и бесплатной — ч. 3 ст. 5 Закона)
и по его содержанию.
Компенсация родителям их обеспечения создания результата интеллектуальной деятельности ребенком возможно по аналогии с правами работодателя на служебный объект интеллектуальной собственности: право
по своему выбору потребовать предоставления безвозмездной простой
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Слепко Г. Е. Исключительные права на объекты интеллектуальной собственности несовершеннолетних детей и родителей ...
(неисключительной) лицензии на использование созданного объекта на
весь срок действия исключительного права или получения части дохода от
его введения в гражданский оборот.
Аналогично правам родителя на получение дохода от результатов интеллектуальной деятельности, созданных их ребенком, должны быть обеспечены и права братьев и сестер, дедушек и бабушек, мачех и отчимов,
а также фактических воспитателей, но их объем должен быть поставлен
в зависимость от срока выполнения ими родительских функций в отношении несовершеннолетних братьев и сестер, внуков, пасынков, падчериц
и фактических воспитанников, как это закреплено законодателем в части
их права на получение содержания от последних (гл. 15 СК РФ).
335
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Стражевич Ю. Н.,
к. ю. н., доцент,
БУ ВО ХМАО-Югра «Сургутский государственный университет»
Босык О. И.,
студент,
БУ ВО ХМАО-Югра «Сургутский государственный университет»
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА
НА ТОВАРНЫЙ ЗНАК
Аннотация. В настоящей статье авторы анализируют существующие нормативные акты и судебные разъяснения по вопросу наследования исключительного права на товарный знак.
Ключевые слова: результат интеллектуальной деятельности, товарный
знак, исключительное право, наследование, регистрация перехода исключительного права.
Abstract. In this paper the authors analyze the existing regulations and judicial
explanations on the inheritance of an exclusive right to the trademark .
Keywords. Intellectual property, trademark, exclusive right, inheritance,
registration of the transfer of the exclusive right.
336
Сегодня только исключительные права на два средства индивидуализации могут стать объектом наследственных правоотношений — это
исключительные права на товарный знак (знак обслуживания) и коммерческое обозначение.
Анализ положений гл. 76 ч. IV ГК РФ, к сожалению, не позволяет сделать какие-либо выводы о наследовании указанных средств индивидуализации. Несмотря на то что Федеральным законом от 12.03.2014 № 35-ФЗ
часть 4 ГК РФ была дополнена нормами, конкретизирующими правила наследования интеллектуальных прав, они не касались ни товарного знака,
ни коммерческого обозначения.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 29.05.2012 № 9
«О судебной практике по делам о наследовании» (далее — ПП ВС РФ
от 29.05.2012 № 9) выделил раздел «Наследование интеллектуальных
прав». В нем имеются положения о наследовании исключительных прав
на средства индивидуализации. В частности, анализ п. 83–84 ПП ВС РФ
от 29.05.2012 № 9 позволяет нам назвать несколько условий, выделяемых
ВС РФ для рассмотрения исключительных прав на средства индивидуализации в качестве потенциального наследственного имущества.
Первое условие, которое вытекает из положений ПП ВС РФ от
29.05.2012 № 9, касается наследодателя. По мнению ВС РФ, наследодателем может быть лишь гражданин, обладающий на момент смерти статусом
индивидуального предпринимателя.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Стражевич Ю. Н., Босык О. И. Вопросы наследования исключительного права на товарный знак
Второе условие касается наследника как потенциального правообладателя исключительных прав на средства индивидуализации. По мнению
ВС РФ, право получить исключительное право на средство индивидуализации путем наследования может только наследник — юридическое лицо
или наследник — физическое лицо, имеющее статус индивидуального
предпринимателя на момент смерти наследодателя. Если таких наследников нет, то результат индивидуализации должен быть отчужден.
Первое условие, выдвигаемое ВС РФ, находит свое подтверждение
в ГК РФ.
Так, согласно ст. 1478 ГК РФ обладателем исключительного права на
товарный знак может быть юридическое лицо или индивидуальный предприниматель. Правообладателем коммерческого обозначения, как прямо
следует из ст. 1538 ГК РФ, может быть не просто гражданин, а индивидуальный предприниматель.
Второе условие — предъявляемое требование к специальной правосубъектности наследника в виде требования о том, что им может быть
юридическое лицо либо гражданин, имеющий статус индивидуального
предпринимателя, — из положений ГК РФ прямо не вытекает.
ВС РФ указывает, что «принадлежавшее индивидуальному предпринимателю исключительное право на товарный знак и знак обслуживания
(п. 1 ст. 1484 ГК РФ), унаследованное гражданином, не зарегистрированным в качестве индивидуального предпринимателя, должно быть отчуждено им в течение года со дня открытия наследства» (п. 85 ПП ВС РФ
от 29.05.2012 № 9).
Данная норма перекликается со ст. 1180 ГК РФ о наследовании вещей
ограничено оборотоспособных, которая, в свою очередь, основывается на
ст. 238 ГК РФ. Заметим, что в данной норме законодатель не разрешает
лицу оставить ограничено оборотоспособную вещь только в том случае,
если он не получит разрешение на владение ею.
Возникает вопрос: не вступает ли в противоречие используемое ВС
РФ толкование в отношении правового статуса наследника, претендующего на получение после смерти наследодателя исключительных прав на
средство индивидуализации, с конституционным правами — «недопущения ограничения прав граждан по признакам социальной принадлежности» (ч. 2 ст. 19 Конституции РФ), «гарантия прав наследования» (ч. 4 ст. 35
Конституции РФ), «лишение права собственности иначе как по решению
суда недопустимо» (ч. 3 ст. 35 Конституции РФ)?
Э.П. Гаврилов считает, что позиция ВС РФ «это логичное, верное и чрезвычайно справедливое толкование действующего законодательства», указывая, что «… по букве закона смерть этого предпринимателя подпадает
под приведенную выше норму закона. Но поскольку приведенная выше
норма закона, содержащаяся в п. 1 ст. 1514 ГК РФ, является несправедливой и нелогичной, Постановление № 9 дало ей новое толкование, не соответствующее ее букве, но соответствующее ее духу»1.
1
Гаврилов Э. П. Наследование интеллектуальных прав в свете постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 // Патенты и лицензии. 2012. № 9. С. 12.
337
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
В целом позиция законодателя ясна — правообладателем исключительного права на ТЗ могут быть только субъекты предпринимательской
деятельности — юридические лица и индивидуальные предприниматели.
Следовательно, как отмечается в судебной практике, институт досрочного
прекращения правовой охраны товарного знака вследствие прекращения
статуса индивидуального предпринимателя направлен на обеспечение
интенсивного использования товарных знаков в гражданском обороте
и предоставления исключительных прав на них тем субъектам, которые
действительно заинтересованы в использовании подобных обозначений2.
В то же время ВС РФ делает очень интересный вывод в отношении наследников, не являющихся предпринимателями на момент смерти правообладателя ТЗ, он отрицает с их стороны даже возможность наличия интереса к использованию ТЗ. Весь их интерес ВС РФ сводит только к вероятности получить имущественную выгоду от продажи права на ТЗ. Такая
позиция ВС РФ вызывает недоумение.
Исследователи отмечают, что значение наследования заключается
в возможности каждого человека, приобретшего в период жизни материальные блага, передать их наиболее близким, в социальном аспекте, для
него людям. Указанная возможность соответствует тем представлениям
о семье, дружбе, взаимоотношениях людей, которые веками сложились
в нашем обществе. Поэтому предоставление возможности распорядиться материальными благами путем составления специального документа
либо присоединения к существующим нормам закона должно рассматриваться как одна из высших ценностей справедливого общества3.
Таким образом, никто не будет отрицать, что институт наследования
является традиционным средством, с одной стороны, обеспечивающим
вопросы юридического регулирования имущественных прав, а с другой —
социальной справедливости, позволяющей человеку передать, а его близким получить то, что было нажито им при жизни.
Также никто не будет отрицать имущественную ценность права на
ТЗ. Исследователи говорят о ТЗ как об активе, который используется его
владельцем в предпринимательской деятельности с целью способствовать увеличению экономических преимуществ последнего, получению им
прибыли. В.С Никулина отмечает, что товарный знак, в особенности приобретший известность и положительную репутацию на рынке, предлагает
правообладателю ряд преимуществ на рынке, в связи с этим желание последнего закрепить за собой такие преимущества представляется вполне
естественным4.
Следовательно, если право на ТЗ это актив, который может приносить доход от его использования, и этот актив принадлежал определен
Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 09.06.2015
№ С01-392/2015 по делу № СИП-907/2014.
Никулина В. С. Правовая защита товарного знака и борьба с недобросовестной конкуренцией. М. : Статут, 2015. 208 с.
2
3
338
4
Желонкин С. С., Ивашин Д. И. Наследственное право : учебное пособие. М. : Юстицинформ, 2014. С. 6.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Стражевич Ю. Н., Босык О. И. Вопросы наследования исключительного права на товарный знак
ному лицу, которое его создало, то на каком основании после смерти создателя актива его наследники лишаются благ от возможности его использовать?
Именно поэтому мы не можем поддержать позицию ВС РФ, что только
наличие у наследника статуса индивидуального предпринимателя на момент смерти дает ему право получить исключительное право на ТЗ в порядке наследования.
Заметим, что большинство авторов трактуют положения ВС РФ более
широко, чем они есть.
Так, Э.П. Гаврилов считает, что если наследник сам захочет владеть
товарным знаком, то ему надо будет зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя и направить в Роспатент соответствующее
уведомление, а Роспатент обязан будет внести в госреестр соответствующие данные5.
Е. Ю. Городисская пишет о том же: «наследник или один из наследников, если в его планы входит продолжение бизнеса наследодателя, должен
зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя (если
он таковым не является на день открытия наследства) до истечения года
со дня открытия наследства»6.
Однако если следовать точному указанию ВС РФ, то регистрация в качестве индивидуального предпринимателя после смерти правообладателя ТЗ не является достаточным основанием для возникновения у наследника права на ТЗ.
Мы придерживаемся мнения, что законодателем наследнику должно
быть предоставлено право самостоятельно решать, хочет он или нет стать
правообладателем исключительного права на ТЗ.
Наличие у него такого желания должно выражаться в оформлении
статуса индивидуального предпринимателя и последующем переоформлении права на ТЗ на свое имя.
Возникает вопрос о сроке, в течение которого наследник должен совершить указанные действия.
Считаем, что поскольку получение статуса индивидуального предпринимателя является, по сути, аналогией разрешения на владение ТЗ, то
наследнику должен быть дан один год на то, чтобы решить вопрос о такой
регистрации по аналогии со ст. 238 ГК РФ.
Сложнее с вопросом в отношении срока, в течение которого наследник
должен переоформить права на ТЗ на свое имя. Согласно ст. 1232 ГК РФ переход исключительного права на ТЗ без договора подлежит государственной
регистрации, порядок и условия которой устанавливаются Правительством
РФ. При этом при несоблюдении требования о государственной регистрации перехода исключительного права без договора такой переход считается
несостоявшимся. Однако ни ГК РФ, ни утвержденные в соответствии с ним
5
6
Гаврилов Э. П. Наследование интеллектуальных прав в свете постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 // Патенты и лицензии. 2012. № 9.
С. 12.
Городисская Е. Ю. Наследование прав на товарный знак // Закон. 2014. № 5. С. 78.
339
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
правила7 не определяют срок, в течение которого лицо обязано подать заявление о государственной регистрации перехода исключительного права без
договора. Суд по интеллектуальным правам толкует такое упущение в пользу правообладателя ТЗ. Так, в одном из дел встал вопрос о регистрации перехода права на ТЗ в результате реорганизации юридического лица. В своем
решении суд указал, что поскольку конкретный срок не определен, то «при
этих условиях Роспатент не доказал факт наличия обязанности правообладателя внести изменения в Государственный реестр товарных знаков и знаков обслуживания РФ в установленный Правилами № 28 срок». Отсюда суд
делает вывод о неправомерности досрочного прекращению правовой охраны ТЗ в связи с неподачей правопреемником правообладателя соответствующего заявления в указанный срок8.
Конечно, данное решение касается особенностей перехода права на
ТЗ в результате реорганизации. Однако реорганизация, как и наследование, является универсальным способом правопреемства, следовательно,
можно предположить, что аналогичная позиция должна быть и в случае
перехода исключительного права на ТЗ в результате наследования.
Таким образом, сегодня можно говорить о том, что пока нет нормативно определенных правил, касающихся точных указаний на то, какие
действия и в какой срок должен совершить наследник лица, в состав наследства которого вошло исключительно право на ТЗ, его правовой статус
правообладателя ТЗ остается неоднозначным.
При этом разъяснения ВС РФ не проясняют ситуацию, а еще больше
ее запутывают, кроме того лишают наследников гарантированных им законом прав в виде имущественной выгоды, которую несет открытие наследства.
При наследовании ТЗ возникает также вопрос о защите прав на ТЗ наследником в течение того периода, пока у него нет статуса правообладателя,
т.к. отсутствует лицо, обладающее правосубъектностью для предъявления
иска к нарушителю. Считаем, что в такой ситуации должны применяться
положения ст. 1171, 1172, 1173 ГК РФ об охране и управления наследством.
Статья 1173 ГК РФ прямо закрепляет, что если в составе наследства имеются исключительные права, т.е. наследство, требующее не только охраны, но
и управления, исполнитель завещания, а в случае его отсутствия нотариус
в качестве учредителя доверительного управления заключает договор доверительного управления этим имуществом. В данной ситуации срок до
7
340
8
Постановление Правительства РФ от 24.12.2008 № 1020 «О государственной регистрации договоров о распоряжении исключительным правом на изобретение,
полезную модель, промышленный образец, зарегистрированные топологию интегральной микросхемы, программу для ЭВМ, базу данных и перехода без договора исключительного права на изобретение, полезную модель, промышленный
образец, товарный знак, знак обслуживания, наименование места происхождения
товара, зарегистрированные топологию интегральной микросхемы, программу
для ЭВМ, базу данных».
Постановление Президиума Суда по интеллектуальным правам от 05.02.2015
№ С01-1332/2014 по делу № СИП-270/2014.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Стражевич Ю. Н., Босык О. И. Вопросы наследования исключительного права на товарный знак
говора доверительного управления будет определяться сроком принятия
наследства, а также тем правом, которое должно быть дано наследнику —
право на получение статуса индивидуального предпринимателя с целью
стать правопреемником исключительного права на ТЗ.
Итак, если исходить из того, что в соответствии со ст. 1514 ГК РФ любое лицо может подать заявлению о досрочном прекращении правовой
охраны ТЗ в связи с прекращением регистрации гражданина в качестве
индивидуального предпринимателя, в том числе и в результате его смерти, то для защиты прав наследников — будущих правообладателей исключительного права на ТЗ, на уполномоченный орган Роспатент должна
возлагаться обязанность устанавливать возможность или невозможность
регистрации исключительного права на ТЗ за наследниками умершего.
И только в случае, если переход исключительного права на ТЗ к наследника невозможен, Роспатент может прекращать правовую охрану ТЗ по основанию смерти гражданина-предпринимателя.
Полагаем также, что переход исключительного права на ТЗ в случае
наследования должен происходить по правилам ст. 1241 ГК РФ, а изменения в реестр должны вноситься в уведомительном порядке, т.е. подачи заявления о переходе прав в порядке универсального правопреемства.
Если лицо является единственным наследником и имеет статус индивидуального предпринимателя (это самая простая из возможных ситуаций), то после оформления свидетельства о праве на наследство ему
необходимо обратиться в Роспатент с заявлением о регистрации перехода
без договора исключительного права на товарный знак в порядке универсального правопреемства. Роспатент осуществляет эти действия в соответствии с п. 9.12.1 Административного регламента, утвержденного приказом Минобрнауки РФ от 29.10.2008 № 3219.
Если же наследников несколько, то после получения свидетельства
о праве на наследство они могут заключить соглашение о разделе имущества. Унаследованное право на доли/долю в праве на товарный знак может
быть передано одному наследнику, зарегистрировавшемуся в качестве индивидуального предпринимателя. В случае если наследники уклоняются от заключения соглашения о разделе имущества с заинтересованным
в получении прав на ТЗ наследником, являющимся индивидуальным предпринимателем, у последнего должна иметься возможность защитить свои
права путем обращения в суд с исковыми требованиями о признании за собой исключительного права на товарный знак с выплатой денежной компенсации другим наследникам по аналогии с положениями ст. 1169, 1178,
9
Приказ Минобрнауки РФ № 321 от 29.10.2008 «Об утверждении Административного регламента исполнения Федеральной службой по интеллектуальной
собственности, патентам и товарным знакам государственной функции по регистрации договоров о предоставлении права на изобретение, полезные модели,
промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, охраняемые программы для ЭВМ, базы данных, топологии интегральных микросхем, а также договоров коммерческой концессии на использование объектов интеллектуальной
собственности, охраняемых в соответствии с патентным законодательством Российской Федерации».
341
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
1182 ГК РФ, в которых регламентируется порядок реализации преимущественного права одних наследников на получение конкретных вещей в наследстве перед другими наследниками10.
В том случае, если никто из наследников не имеет и не пожелал иметь
статус индивидуального предпринимателя с целью оформления себя правообладателем исключительного права на ТЗ, то стоит согласиться с мнением ВС РФ, который считает, что в такой ситуации право на ТЗ должно
быть отчуждено. В то же время возникают вопросы: что будет, если исключительное право на ТЗ в течение года, как этого требует ВС РФ, не будет
отчуждено? Значит ли это, что данное исключительное право на ТЗ будет
реализовано посредством публичных торгов? И кто правомочен этим заниматься? На эти вопросы ВС РФ ответа в своем постановлении не дает,
не содержат его и нормативные акты Роспатента. Все это свидетельствует
о том, что предстоит большая работа по исследованию возможности перехода исключительного права на ТЗ в результате наследования с целью
дальнейшего законодательного закрепления выработанных правил.
342
10
Гаврилов Э. О наследовании интеллектуальных прав // Хозяйство и право. 2011.
№ 10. С. 45.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Третьякова А. Л. Наследование доменного имени
Третьякова А. Л.,
студентка,
Московский государственный юридический
университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
НАСЛЕДОВАНИЕ ДОМЕННОГО ИМЕНИ
Аннотация. На сегодняшний день законодатель практически не регулирует правовое положение доменного имени, а следовательно, и передачу прав
на домен в случае смерти его правообладателя. Для восполнения данного
пробела многие цивилисты в качестве решения видят возможность включения домена в перечень средств индивидуализации наравне с товарными
знаками и знаками обслуживания. Однако пока законодатель не урегулировал данную проблему, многие регистраторы предлагают администраторам доменов различные пути решения, среди которых заключение дополнительных соглашений или упрощенная процедура перерегистрации для
«наследников». В процессе подготовки и принятия IV части ГК РФ активно
обсуждался вопрос о целесообразности введения доменных имен в число
охраняемых средств индивидуализации, однако в окончательной редакции
проекта части IV ГК РФ доменные имена были исключены из числа средств
индивидуализации, несмотря на то, что это позволило бы урегулировать
правовое положение доменного имени.
Ключевые слова: средства индивидуализации, доменное имя, администратор, доход, услуга, передача, регистратор, регистрация, соглашение, практика, специфика, перечень, товарный знак, законопроект, итог.
Abstract. Nowadays, the legislator practically does not regulate the legal status
of the domain name, and, consequently, the transfer of rights to a domain in the
event of the death of his legal owner. To fill this gap, many jurists as a solution to
see the inclusion of the domain in the list of means of individualization on a par
with the trademarks and service marks. However, the legislator has not yet settled
this problem, many registrars offer domain administrators the various solutions,
including the conclusion of additional agreements or simplified procedure of reregistration for the «heirs». In the process of preparation and adoption of Part IV
of the Civil Code of the Russian Federation was actively discussed the feasibility
of the introduction of domain names in the number of protected means of
individualization, but in the final version of the draft of Part IV of the Civil Code
domain names were excluded from the means of individualization, despite the fact
that it would allow to settle the legal status of the domain name.
Keywords. Means of individualization. Domain name. Administrator. Income.
Service. Broadcast. Registrar. Check in. Agreement. Practice. The specifics. Scroll.
Trademark. Bill. Outcome.
В наш век информационных технологий все более остро стоят вопросы, связанные с оформлением и передачей прав на средства индивидуализации в сети интернет, а понятие «доменное имя» сейчас известно каж-
343
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
дому ее пользователю. Возможность исследования данных вопросов нам
дают работы основоположников этой отрасли, такие как «Интеллектуальная собственность»1 А. П. Сергеева, «Права на результаты интеллектуальной деятельности: авторское право, патентное право, другие исключительные права»2 В. А. Дозорцева и другие труды. В юридической науке нет
определенного взгляда на понятие доменного имени и его место в системе
объектов интеллектуальной собственности. Так, Антон Геннадьевич Серго
дает определение понятию «доменное имя», как «обозначение, предназначенное отличать размещенные в сети Интернет информационные массивы одних лиц от аналогичных массивов других лиц. Таким образом, домен
— это одно из средств индивидуализации»3. Однако законодатель не дает
точного ответа на вопрос о том, можно ли отнести доменное имя к объектам интеллектуальной собственности. Так, в перечне статьи 1225 ГК РФ4,
который является закрытым, домен как объект интеллектуальной собственности, охраняемый гражданским законодательством, не значится.
Сегодня многие являются администраторами доменного имени, а может и не одного. На этих доменах держится бизнес, или домашняя страничка, или блог. И тут встает вопрос о том, кому же перейдет этот домен в
случае смерти администратора. Каждый из нас хотел бы передать домен
своему наследнику, который смог бы продолжить начатое дело, ведь зачастую на доменах держатся «раскрученные» сайты, которые приносят
неимоверный доход. Точного ответа на данный вопрос современное гражданское законодательство не дает.
В отношении доменных имен нельзя говорить о наследовании. По
своей юридической природе администрирование домена является предоставлением услуги, а следовательно, согласно ч. 1 ст. 11125 и ст. 1286 ГК
РФ домен не может входить в наследственную массу. Помимо этого ч. 2
ст. 418 ГК РФ7 предусматривает правило, согласно которому обязательство
прекращается смертью кредитора, в данном случае — администратора
Мэггс П. Б., Сергеев А. П. Интеллектуальная собственность / пер. с англ. Л. А. Нежинской. М. : Юрист, 2000.
Серго А. Г. Доменные имена // URL: http://www.k-press.ru/bh/2002/4/sergo2/sergo2.asp (дата обращения: 08.12.2015).
Гражданский кодекс РФ от 26 ноября 2001 года № 146-ФЗ // Российская газета. 28.11.2001.
№ 2845.
1
2
3
Дозорцев В. А. Права на результаты интеллектуальной деятельности: авторское
право, патентное право, другие исключительные права // Сборник нормативных
актов. М., 1994.
Гражданский кодекс РФ от 18 декабря 2006 года № 230-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 25.12.2006. № 52. С. 5496.
4
5
Гражданский кодекс РФ от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. С. 3301.
6
344
Гражданский кодекс РФ от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. С. 3301.
7
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Третьякова А. Л. Наследование доменного имени
домена, так как договор на возмездное оказание услуги в данном случае
можно отнести к договорам, которые неразрывно связаны с личностью
кредитора. Однако общие правила регистрации доменного имени содержат исчерпывающий перечень случаев, в результате которых регистрация
аннулируется, смерть в этот перечень не входит. Следовательно, на сегодняшний день в случае получения неопровержимых доказательств смерти
администратора домена регистратор вправе аннулировать регистрацию
доменного имени либо сразу, либо по прошествии срока регистрации, и поступить с доменом по своему усмотрению: закрыть, выставить на продажу
или в качестве знака доброй воли передать наследникам.
На данный момент в России существует институт регистраторов доменов, основой деятельности которых является регистрация доменных
имен в национальной доменной зоне. Они выполняют функции администрирования и технического сопровождения национального российского
домена. Сегодня в России введена распределительная система регистрации
доменов, которая проводится через регистраторов, аккредитованных Координационным центром. Сегодня таких регистраторов насчитывается порядка 20. Именно они, зачастую путем принятия локальных нормативных
актов, регулируют сферу наследования доменного имени. Так, крупнейший
регистратор доменных имен в национальной доменной зоне — RU-Center,
который обслуживает около 40 % всех доменов, предлагает следующий порядок передачи прав администрирования домена в случае смерти его администратора. Смену администратора домена можно произвести в течение
6 месяцев со дня смерти администратора, то есть со дня открытия наследства, для этого формальному наследнику необходимо заключить договор
с регистратором и подать пакет документов, в который входит письменное
заявление, с просьбой о регистрации домена на имя претендующего в связи со смертью прежнего администратора; нотариально заверенную копию
свидетельства о смерти; нотариально заверенную копию свидетельства
о праве на наследство (если есть) или справку от нотариуса, в которой указаны наследники наследодателя; согласие наследников (если у умершего
администратора домена более одного наследника) на регистрацию домена на имя заинтересованного лица. При этом, если дата окончания срока
регистрации домена попадает в этот 6-месячный период, рекомендуется
претенденту на домен оплатить продление регистрации доменного имени8. Затем, после рассмотрения заявления, наследнику передается домен,
а договор о регистрации домена перезаключается на его имя.
Другой крупный регистратор в доменной зоне RU — REG.RU, который
обслуживает около 15 % всех доменных имен, предлагает другой алгоритм
передачи домена по наследству. Так, Алексей Королюк, генеральный директор REG.RU, говорит о том, что «доменное имя может быть зарегистрировано для сетевой адресации не только личного блога пользователя, но
и сайта принадлежащей ему компании. В таких обстоятельствах аннулирование регистрации доменного имени может привести к блокировке сайта,
8
Наследование» доменного имени // RU-CENTER. URL: https://www.nic.ru/
news/2013/inheritance.html (дата обращения: 08.12.2015).
345
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
а, следовательно, к убыткам и длительным судебным разбирательствам»9.
Поэтому регистратор вводит свою процедуру, которая заключается в подписании «Соглашения о переходе прав администрирования доменного имени
в случае смерти администратора», указав в нем имя и персональные данные
будущего наследника. Однако на данный момент эти процедуры еще непрочно вошли в жизнь, и физические лица, для того, чтобы удержать домен
в руках своих наследников, в некоторых случаях идут по пути регистрации
юридического лица с нулевым доходом, и в случае смерти владельца, компания вместе с доменным именем переходит в собственность «наследника».
На сегодняшний день нам еще не известна судебная практика по «наследованию» доменных имен, но с учетом быстрого развития общества
в скором времени суды могут оказаться завалены подобными делами.
Решением для сложившейся ситуации может послужить включение доменного имени в закрытый перечень объектов интеллектуальной
собственности и применение к нему правил, распространяющихся на эти
объекты. Так, домен необходимо отнести к средствам индивидуализации,
так как по своей природе он очень схож с ними, а отличает его от данных
средств только адресная составляющая, что можно расценивать как специфику средства индивидуализации в сети Интернет. На сегодняшний
день в п. 5 ч. 2 ст. 1484 ГК РФ законодатель говорит о том, что доменное
имя может, по сути, дублировать товарный знак, однако этого недостаточно для полноценного решения проблемы.
В процессе подготовки части IV ГК РФ неоднократно вставал вопрос
о внесении доменного имени в перечень объектов интеллектуальной собственности, а в частности, в перечень средств индивидуализации. Часть IV
Гражданского кодекса РФ, которая, хотя и основана на закрытом перечне
охраняемых средств индивидуализации, в то же время допускает существование и иных средств индивидуализации, которые могут использоваться в гражданском обороте, но не будут защищаться средствами части
IV ГК РФ. В перечень охраняемых средств индивидуализации входят фирменные наименования, товарные знаки и знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров, а также коммерческие обозначения.
За его пределами оказались наименования некоммерческих организаций,
средств массовой информации, имена физических лиц и многие другие,
включая доменные имена.
В процессе подготовки и принятия части IV ГК РФ активно обсуждался вопрос о целесообразности введения доменных имен в число охраняемых средств индивидуализации. Регулированию доменных имен был посвящен особый параграф проекта, однако в окончательной редакции проекта части IV ГК РФ доменные имена были исключены из числа средств
индивидуализации, которым предоставляется правовая охрана10.
9
346
10
Домен в наследство // URL: http://2be.ru/useful-interesting/domen-v-nasledstvo/ (дата обращения: 08.12.2015).
Серго А. Г. Правовой режим доменных имен и его развитие в гражданском праве //
URL:
http://www.dissercat.com/content/pravovoi-rezhim-domennykh-imen-iego-razvitie-v-grazhdanskom-prave (дата обращения: 08.12.2015).
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Третьякова А. Л. Наследование доменного имени
Подводя итог, хотелось бы сказать о том, что в век информационных
технологий вопросы о переходе прав на доменные имена после смерти
правообладателя стоят ребром. Из-за неурегулированности этой сферы
деятельности отдельные лица предпринимают всевозможные меры по
передаче этих прав своим «наследникам». В связи с этим требуется единое
государственное регулирование этого вопроса на федеральном уровне,
в частности включение доменного имени в перечень средств индивидуализации в качестве полноценного средства индивидуализации.
347
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Фигурина Н. Н.,
аспирантка,
ФГБОУ ВО «Российский государственный
университет правосудия»
НАСЛЕДОВАНИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫМИ ОБРАЗОВАНИЯМИ
(ПРИМЕНИТЕЛЬНО К ПРОИЗВЕДЕНИЯМ
ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА)
Аннотация. В статье автор рассматривает вопросы, связанные с возможностью наследования публично-правовыми образованиями интеллектуальных прав. Автор отмечает, что на протяжении всего периода развития
авторского права вопрос о судьбе авторского права в случае выморочности
наследства решался законодателем в пользу общества. Несмотря на то что
развитие наследственного права и авторского права не повлекло какихлибо новшеств в данных сферах, в данной статье автором были отмечены
некоторые неточности действующего законодательства, касаемо наследования государством интеллектуальных прав.
Ключевые слова: произведения изобразительного искусства, наследование
интеллектуальных прав, выморочное имущество, прекращение исключительного права, публично-правовые образования.
Abstract. The author considers the issues related to the possibility of the
inheritance of public law entities of intellectual property rights. The author notes
that during the whole period of the copyright, the question of the fate of copyright
in the case of unclaimed inheritance, the legislator was decided in favor of the
society. Despite the fact that the development of inheritance law and copyright
law did not result in any innovations in these areas, in this article the author noted
some ambiguities in the existing legislation, with regards to inheritance state of
intellectual property rights.
Keywords. Works of visual arts, inheritance exclusive rights, escheat property,
determination of the exclusive right, public legal entity.
348
Одним из субъектов гражданского оборота являются публично-правовые образования: Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образования. В соответствии с п. 2 ст. 124 ГК РФ
к публично-правовым образованиям применяются нормы, определяющие
участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных
субъектов. Специфика гражданской правосубъектности указанных лиц состоит в том, что участие таких субъектов в гражданских правоотношениях
направлено, прежде всего, на удовлетворение публичных потребностей.
Являясь участником гражданских правоотношений, данные публично-правовые образования могут быть субъектами интеллектуальных прав
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Фигурина Н. Н. Наследование интеллектуальных прав публично-правовыми образованиями ...
на результаты интеллектуальной деятельности (в том числе, на произведения изобразительного искусства). Как отмечено в юридической литературе (Брагинский М. И., Суханов Е. А. и др.) участие публично-правовых
образований в правоотношениях в сфере исключительных прав носит
характер исключения, государство крайне редко выступает носителем авторских прав1.
Согласно ст. 1226 ГК РФ интеллектуальные права включают в себя
исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях,
предусмотренных ГК РФ, также личные неимущественные права и иные
права (право следования, право доступа и другие)2.
В теории права выделяют один из способов приобретения публичноправовыми образованиями интеллектуальных прав на результаты интеллектуальной деятельности — это их наследование, как по закону, так и по
завещанию.
Вопросы, связанные с возможностью наследования государством интеллектуальных прав, рассматривались многими учеными (например, Антимонов Б. С., Флейшиц Е. А., Серебровский В. И., Иоффе О. С., Толстой Ю. К.,
Гаврилов Э. П., Сергеев В. И. и др.). Однако данные вопросы и в настоящее
время остаются недостаточно изученными. Поэтому и цель данной статьи
состоит в том, чтобы продолжить исследование в этом направлении, используя накопленный опыт ученых-цивилистов и содержание норм действующего законодательства.
На сегодняшний день важное значение имеет решение проблемы,
связанной с возможностью отнесения интеллектуальных прав на произведения изобразительного искусства к выморочному имуществу, когда
после смерти автора никто из наследников как по закону, так и по завещанию, не заявляет требований об их приобретении. Еще в своей статье
Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. отмечали, что вопрос о судьбе авторского
права в составе выморочного наследства требует особого рассмотрения,
как и его решение в законодательстве и доктрине, принимая во внимание
как правовую природу наследования, так и особенности авторского права3.
Общие нормы, касающиеся наследования интеллектуальных прав, содержатся в части 3 ГК РФ, в то время как специальные нормы о наследовании прав в области интеллектуальной собственности содержатся в части
4 ГК РФ.
Исходя из общих положений части 3 ГК РФ, круг наследников по закону определен (ст. 1142—1148 ГК РФ), среди них государство не упоминается в качестве наследника по закону. Государство — это особый наследник
по закону, не относящийся ни к одной из очередей. Государство в лице Рос
См.: Ситдикова Л. Б., Крылова Е. Ю. Интеллектуальные права публично-правовых
образований // Юрист. 2011. № 12.
Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Особенности правового режима отдельных видов
имущества в составе выморочного наследства (на примере исключительного права) // Наследственное право. 2013. № 2.
1
Гражданский кодекс РФ (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред.
от 13.07.2015).
2
3
349
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
сийской Федерации может быть призвано к наследованию по закону согласно части третьей ГК РФ лишь в одной ситуации — при выморочности
имущества4.
Законодательное определение выморочного имущества раскрыто
в пункте 1 статьи 1151 ГК РФ, согласно которому имущество умершего считается выморочным, в случае если отсутствуют наследники как по закону,
так и по завещанию, либо никто из наследников не имеет права наследовать, или все наследники отстранены от наследования (статья 1117), либо
никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается
в пользу другого наследника (статья 1158)5.
Поскольку статья 1151 ГК РФ размещена в главе 63 ГК РФ «Наследование по закону», а выморочное имущество переходит в порядке наследования по закону в собственность государства6, то можно прийти к выводу о
том, что государство является наследником по закону в отношении выморочного имущества. Но при этом переход выморочного имущества к государству осуществляется за рамками двух общих оснований наследования
(по закону и по завещанию) и является самостоятельным, особым основанием определения судьбы имущества умершего7.
Особенностью перехода выморочного имущества к государству является и то, что от государства не требуется волеизъявления на принятие наследства, а для определения порядка наследования и учета выморочного имущества предусмотрено принятие специального закона (п. 3 ст. 1151 ГК РФ).
Относительно правовой природы выморочного имущества в юридической литературе сложилось несколько точек зрения.
Так, в советское время в доктрине отсутствовало единство мнений
относительно квалификации перехода выморочного наследства государству8: выморочное имущество рассматривалось в качестве одного из случаев бесхозяйного имущества (Карасс А. В.), право государства на выморочное имущество признавалось именно правом наследования (Серебровский В. И.), государство признавалось наследником имущества умершего
гражданина (Иоффе О. С., Брагинский М. И.).
В настоящее время, согласно п. 2 ст. 1116 ГК РФ, Российская Федерация,
субъекты Российской Федерации, муниципальные образования могут призываться к наследованию по закону в соответствии со статьей 1151 ГК РФ
(«Наследование выморочного имущества»).
4
См.: Наследственное право России : учебник для бакалавров / В. В. Гущин, В. А. Гуреев. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Юрайт, 2013. С. 158.
Гражданский кодекс РФ (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (ред. от 05.05.2014).
5
6
7
350
8
См.: Сергеев В. И., Марданшина А. С. Почему авторское право не может быть выморочным имуществом? // Юрист. 2006. № 10.
См.: Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Переход выморочного наследства к публичному
образованию // Наследственное право. 2012. № 1—4.
Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Переход выморочного наследства к публичному образованию.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Фигурина Н. Н. Наследование интеллектуальных прав публично-правовыми образованиями ...
В современной российской цивилистике также высказано несколько
точек зрения на правовую природу наследования выморочного имущества
публичными образованиями.
Например, А. Е. Казанцева считает, что право собственности на имущество, принадлежавшее умершему гражданину, всегда переходит к другим
субъектам, однако при его переходе к публичным образованиям оно преобразуется в право публичной собственности9, В. И. Сергеев и А. С. Марданшина отмечают, что говорить о государстве — наследнике выморочного имущества представляется чем-то абсурдным и не соответствующим времени10.
По мнению А Г. Кравчук, при наследовании выморочного имущества речь,
по сути, идет не о наследовании, а о получении выморочного имущества, так
как такой субъект не имеет права не принять наследство или отказаться от
него. Поэтому Кравчук А. Г. соглашается с мнением о том, что для предотвращения путаницы в дефинициях и их содержании применительно к выморочному имуществу, следует употреблять термин не «наследование», а «получение». Таким образом, по мнению Кравчук А. Г., целесообразно ст. 1151 ГК РФ
назвать не «Наследование выморочного имущества», а «Получение выморочного имущества», а ч. 2 и 3 данной статьи желательно изложить в следующей редакции: «Выморочное имущество переходит в собственность субъектов Российской Федерации. Порядок перехода выморочного имущества в
собственность субъектов Российской Федерации или в собственность субъектов муниципальных образований определяется законом»11.
Правовая природа произведения изобразительного искусства как
объекта наследования отличается от подлежащих наследованию вещей.
Ее нельзя определить как собственность применительно к ст. 209 ГК РФ,
и наследованию подлежит не весь объем прав, а лишь их часть (исключительное право) согласно ст. 1283 ГК РФ.
В силу ст. 1112 ГК РФ не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага.
Изучив положения ст. 124 и 1226 ГК РФ, можно прийти к выводу о том,
что публично-правовым образованиям преимущественно принадлежат
исключительные права (имущественные права) на результаты интеллектуальной деятельности, а не личные неимущественные права.
В соответствии со ст. 1283 ГК РФ исключительное право на произведение переходит по наследству. В случаях, предусмотренных статьей 1151 ГК
РФ, входящее в состав наследства исключительное право на произведение
прекращается, и произведение переходит в общественное достояние.
Аналогичное положение содержалось и в ранее действовавших правовых актах.
9
10
11
См.: Казанцева А. Е. Приобретение права собственности в порядке наследования // Вещные права: система, содержание, приобретение : Сб. науч. тр. в честь
проф. Б. Л. Хаскельберга / под ред. Д. О. Тузова. М. : Статут, 2008. С. 239—252.
См.: Сергеев В. И., Марданшина А. С. Почему авторское право не может быть выморочным имуществом? // Юрист. 2006. № 10.
См.: Кравчук А. Г. Правовая судьба наследственного имущества : автореф. дис. …
канд. юрид. наук. Волгоград, 2004. С. 23—24.
351
IV МеждународнЫЙ юридическИЙ форум
«Правовая защита интеллектуальной собственности: проблемы теории и практики»
(26–27 февраля 2016 г.)
Так, в ст. 12 постановления ВЦИК, СНК РСФСР от 08.10.1928 «Об авторском праве» было закреплено, что после смерти автора авторское право,
в случае отсутствия наследников по закону или завещанию, прекращается12.
ГК РСФСР 1964 г. также содержал норму, согласно которой: «В случаях,
предусмотренных ст. 552, входящее в состав наследства авторское право
либо принадлежавшее отказавшемуся наследнику право на долю в авторском вознаграждения прекращается»13.
Становится ли авторское право после смерти автора выморочным
имуществом? В юридической литературе существует несколько позиций
авторов, которые пытались дать ответ на данный вопрос.
Б. С. Антимонов, Е. А. Флейшиц писали, что авторское право после
смерти автора не становится выморочным, в случае выморочности наследства умершего автора: авторское право в таком случае прекращается,
подобно тому, как оно прекращается за истечением срока, когда срок существования авторского права установлен законом14. Аналогичная точка
зрения и у В. И. Серебровского, который писал: «Понятие выморочности
вообще не применимо к авторскому праву. Выморочное имущество переходит в собственность государства, авторское же право при наличии указанных выше условий делается общественным достоянием»15. Калятин В. О.
также указывал, что исключается выморочность имущества: в тех случаях, когда другое имущество переходит к государству, действие авторского
права прекращается. Таким образом, единственным субъектом, который
не может быть правопреемником авторских прав в порядке наследования,
оказывается государство16.
Иная точка зрения была высказана Е. А. Павловой, которая писала:
«Возможно также наследование государством авторского права вследствие его выморочности»17.
Итак, в случае отсутствия наследников как по завещанию, так и по
закону, исключительное право на произведения изобразительного искусства не переходит к государству, а прекращается, поскольку авторское
право по своей правовой природе не может являться выморочным имуществом в составе наследства, и государство в таком случае никогда не будет
наследником интеллектуальных прав по закону. При этом отмечу, что законодатель в ст. 1283 ГК РФ отсылает нас к ст. 1151 ГК РФ, которая именуется
СУ РСФСР. 1928. № 132. Ст. 861.
См.: Антимонов Б. С., Флейшиц Е. А. Авторское право. М. : Юридическая литература,
1957. С. 152.
См.: Калятин В. О. Интеллектуальная собственность (Исключительные права) :
учебник для вузов. М. : Норма, 2000. С. 174.
12
Гражданский кодекс РСФСР» (утв. ВС РСФСР 11.06.1964) (ред. от 14.05.2001).
Ст. 552 «Переход наследства к государству».
13
14
15
16
352
17
См.: Серебровский В. И. Вопросы советского авторского права. М. : Изд-во Академии
наук СССР, 1956. С. 259.
См.: Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Переход выморочного наследства к публичному
образованию.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ:
ВОПРОСЫ НАСЛЕДОВАНИЯ И ОСОБЕННОСТИ В СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Фигурина Н. Н. Наследование интеллектуальных прав публично-правовыми образованиями ...
как «Наследование выморочного имущества», что является несколько противоречивым, поскольку указанная норма предусматривает наследование
имущества государством, и законодателем в ст. 1283 ГК РФ не уточнена
ссылка на п. 1 ст. 1151 ГК РФ, поскольку случаи, при которых входящее в состав выморочного имущества авторское право подлежит прекращению,
описаны именно в п. 1 ст. 1151 ГК РФ, а п. 2 и п. 3 ст. 1151 ГК РФ не имеют
никакого правового значения применительно к ст. 1283 ГК РФ.
В связи с изложенным, полагаю, что п. 2 ст. 1283 ГК РФ должен быть
уточнен и изложен в следующей редакции: «В случаях, предусмотренных
п. 1 ст. 1151 настоящего Кодекса, входящее в состав наследства исключительное право на произведение прекращается и произведение переходит
в общественное достояние».
Полагаю, что следует согласиться с точкой зрения Антимонова Б. С.,
Флейшиц Е. А., Серебровского В. И., Калятина В. О. о том, что исключительные права на произведения изобразительного искусства в случае отсутствия наследников, как по закону, так и по завещанию, не должны относиться к выморочному имуществу, а подлежат прекращению, при этом срок действия исключительных прав становится наступившим с момента открытия
наследства, и произведения переходят в общественное достояние.
Также полагаю, что для устранения имеющихся противоречий в законе корректнее было бы указать наименование ст. 1151 ГК РФ не «Наследование выморочного имущества», а «Получение (приобретение) выморочного имущества».
А п. 2 данной статьи 1151 ГК РФ дополнить оговоркой «если иное
не предусмотрено законом» и изложить ее текст в следующей редакции:
«Иное выморочное имущество переходит по закону в собственность Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом». Дополнение
пункта данной статьи указанной оговоркой позволит снять противоречия
между ст. 1283 и 1151 ГК РФ.
Наследниками по завещанию могут быть любые лица, в том числе
юридические лица, публично-правовые образования. Здесь каких-либо
препятствий в получении государством в порядке наследования интеллектуальных прав не имеется.
353
ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ:
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Сборник материалов IV Международного
юридического форума
(IP Форума)
Корректор А. Б. Рыбакова
Художественное оформление Л.А. Михальчук
Компьютерная верстка Т. В. Серёгина
Подписано в печать 18.02.2016.
Формат 60×84/16. Гарнитура «Cambria».
Печать цифровая.
Усл. печ. л. 20,46. Тираж 200 экз.
Издательский центр Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
123995, Москва, Садовая-Кудринская ул., д. 9
Отпечатано в Издательском центре
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
123995, Москва, Садовая-Кудринская ул., д. 9
ДЛЯ ЗАМЕТОК
ДЛЯ ЗАМЕТОК