5.4. ВЛИЯНИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЙ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО

Пробелы в российском законодательстве
5.4. ВЛИЯНИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЙ
ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА
РФ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ НА
ДЕФЕКТЫ УГОЛОВНОГО ЗАКОНА: МИНИМИЗАЦИЯ ИЛИ ОБОСТРЕНИЕ? (НА ПРИМЕРЕ ПОСТАНОВЛЕНИЙ, ПРИНЯТЫХ В
2008 ГОДУ)
Ныркова Наталья Анатольевна, доцент, кандидат
юридических наук, заместитель директора
Ростовский филиал РТА по научной работе
Аннотация: В статье рассматриваются роль и значение
принятых в 2008 году постановлений Пленума Верховного
Суда РФ в уяснении признаков самовольного оставления части
или места службы, дезертирства, контрабанды и организации
преступного сообщества (преступной организации).
Ключевые слова: постановление, длящееся преступление,
добровольный отказ от преступления, соучастие, преступное
сообщество, организованная группа, контрабанда, дезертирство, самовольное оставление части или места службы.
Исследование вопросов, связанных с различными дефектами уголовного законодательства (пробельностью, неточностью, избыточностью норм,
громоздкостью и др.) является давней и весьма
результативной традицией уголовно-правовой науки.1 Не будет большим преувеличением утверждение, что практически каждая научная публикация,
так или иначе, связана с рассмотрением проблем
действующего уголовного законодательства. При
этом профессиональный поиск идеала заставляет
современных российских ученых вновь и вновь обращаться не только к законодательному тексту, но
и к иным источникам и явлениям, вовлеченным в
орбиту уголовного права: бланкетному законодательству, актам толкования уголовного кодекса,
нормам морали и пр.
Одним из важнейших инструментов познания и уяснения смысла уголовного закона являются постановления Пленумов Верховного суда РФ,
содержащие разъяснения по конкретным отраслевым вопросам. В 2008 году было принято три таких
постановления: 1) 3.04 – «О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной
или альтернативной гражданской службы»;2 2)
27.05 – «О судебной практике по делам о контра-
1
Яркой иллюстрацией этого являются труды П.И. Люблинского,
Г.С. Фельдштейна, Н.С. Таганцева. В наше время исследование
законодательных проблем продолжили Е.В. Благов, А.П. Войтович,
Л.Д. Гаухман, А.Э. Жалинский, И.Э. Звечаровский, Л.В. ИногамоваХегай, С.Г. Келина, Т.В. Кленова, М.И. Ковалев, И.Я. Козаченко, В.П.
Коняхин, М.Б. Кострова, Л.Л. Кругликов, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, С.Ф. Милюков, А.В. Наумов, К.К. Панько, Н.И. Пикуров, Ю.Е.
Пудовочкин, А.И. Рарог, А.И. Чучаев, А.Е. Якубов, П.С. Яни и др.
2
Бюллетень Верховного Суда РФ, 2008. № 6.
118
2’ 2009
банде»;3 3) 10.06 – «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного
сообщества (преступной организации)».4 При этом
только постановление «О судебной практике по
делам о контрабанде» сменило ранее действовавшее по этим вопросам постановление Пленума
Верховного Суда СССР, а два других постановления приняты впервые. Никогда ранее систематизированных и обобщенных рекомендаций Верховного
Суда по проблемам, касающимся квалификации
различных видов преступного уклонения от военной службы, а также посвященным правовой оценке форм соучастия, не существовало.
Каждое из постановлений играет важную и,
в целом, позитивную роль в многотрудном процессе правовой оценки соответствующих преступлений. Однако тема публикации обязывает нас остановиться на тех положениях, которые, на наш
взгляд, обостряют недостатки уголовного законодательства или коллизируют с его содержанием.
1. П.14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 3.04.2008 г. № 3 «О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от
призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы»
гласит: «в случае, когда лицо добровольно возвращается в часть (к месту службы) до окончания
срока, в течение которого оно намеревалось самовольно отсутствовать, содеянное подлежит квалификации по соответствующим частям статьи 337
УК РФ в зависимости от фактической продолжительности самовольного отсутствия». Данное
разъяснение, безусловно, может быть распространено и на дезертирство (ст. 338 УК РФ). Оно закрепляет господствующую в науке и практике точку
зрения о моменте окончания самовольного оставления части или места службы и, таким образом,
исключает добровольный отказ от совершения
данных преступлений. Полагаем, что это противоречит и статье 31 УК РФ, и понятию длящегося
преступления, сформулированного в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4.03.1929 г
(в редакции постановления от 14.03.1963 г.) «Об
условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям».5 В соответствии с п. 1 указанного постановления, длящиеся преступления характеризуются непрерывным
осуществлением состава определенного преступного деяния. Длящееся преступление начинается с
какого-либо преступного действия (например, при
самовольной отлучке) или с акта преступного бездействия (при недонесении о преступлении). Окончание длящегося преступления постановление
3
Бюллетень Верховного Суда РФ, 2008. № 8.
Там же.
5
Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924-1977,
часть 2. - М., "Известия", 1978.
4
Ныркова Н.А.
связывает, во-первых, с действиями самого виновного, направленными к прекращению преступления, а во-вторых, с наступлением событий, препятствующих совершению преступления (например,
вмешательство органов власти). Следовательно,
до наступления этих двух моментов преступление
является неоконченным, а значит, сохраняется
возможность добровольного отказа от его совершения.6 Необходимо лишь установить, что возвращение субъекта в часть или к месту службы является добровольным и окончательным, при осознании возможности дальнейшего продолжения преступной деятельности. Таким образом, вывод о
длящемся характере преступления, требует ответа
вопроса о том, что длится, если деяние уже признанно оконченным? Если признать, что длится
уже оконченное преступление7, то каков момент его
окончания (если вообще можно вести речь о моменте окончания оконченного преступления)? Утверждение о том, что дезертирство как оконченное
преступление совершается (длится) в течение всего времени отсутствия военнослужащего в части,
пока он не будет задержан или не вернется сам
либо пока не будет прекращено совершение преступления в силу иных обстоятельств (например,
смерть обвиняемого, амнистия)8 неизбежно приводит к выводу, что названные обстоятельства свидетельствуют об окончании преступления. Этот
вывод полностью согласуется с понятием длящегося преступления и его спецификой, состоящей в
продолжительности преступных действий.9 Таким
образом, представляется, что добровольная явка
лица в часть (к месту службы) может рассматриваться (с учетом специфики сроков самовольного
оставления части, предусмотренных в ст.ст. 337 и
338 УК РФ) как добровольный отказ от совершения
данных преступлений.
2. П. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.05.2008 г. № 6 «О судебной практике по делам о контрабанде» посвящен правилам
квалификации контрабанды, совершенной организованной группой. В нем нашла отражение вполне
оформившаяся тенденция судебной практики и по
другим преступлениям, совершаемым организованной группой, когда действия всех участников
группы квалифицируются как соисполнительские,
6
Следует отметить, что отнесение самовольного оставления части
или места службы к длящимся преступлениям в уголовном праве
является предметом дискуссии, в частности, существует мнение, что
состав данного преступления формальный. См., например, Уголовное право РФ. Особенная часть: Учебник / под ред. Л.В. ИногамовойХегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. М., 2006.
7
Уголовное право: Особенная часть: учебник / под ред. В.Т. Гайкова, Н.Г. Шимбаревой. Ростов н/Д: Феникс, 2008. С. 768.
8
Ахметшин Х.М. Дезертирство (научно-практический комментарий
к ст. 338 УК РФ) // Право в Вооруженных Силах, 2006. № 6.
9
П. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 4.03.1929 г (в
редакции постановления от 14.03.1963 г.) // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924-1977, часть 2. - М., "Известия", 1978.
минимизация или обострение
без ссылки на ст. 33 УК РФ.10 Вместе с тем, в Общей части УК РФ регламентируются базовые положения, касающиеся вопросов уголовной ответственности соучастников преступления. В соответствии с ними, давать правовую оценку деяниям соучастников без ссылки на ст. 33 УК РФ допустимо
лишь в случаях, когда они одновременно являлись
соисполнителями преступления. В рассматриваемом постановлении, напротив, находим следующий вывод: «по ч. 4 ст. 188 УК РФ квалифицируются действия всех участников организованной группы, а не только тех, кто непосредственно перемещал товары или иные предметы контрабанды через таможенную границу Российской Федерации».
И далее в постановлении приводятся типичные
примеры действий, которые могут быть совершены, в частности, пособниками: приобретение товара за границей в целях его ввоза на таможенную
территорию РФ, содействие его незаконному перемещению в пункте таможенного контроля или
фальсификация документов, представленных при
таможенном оформлении товаров, выполнение
роли транспортных экспедиторов контрабандного
груза. Представляется, что такое нивелирование
преступных ролей участников организованной
группы, отраженное в правоприменительном акте,
не только затрудняет уяснение «вклада» каждого
из них в совершенное преступление, но и увеличивает нежелательный «разрыв» между содержанием уголовного законодательства и практикой его
применения.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2008 г. № 8 «О судебной практике
рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)»
содержит целый ряд разъяснений, имеющих значение для уяснения самого понятия преступного
сообщества, его важнейших признаков, ответственности его организаторов, руководителей и участников, то есть, конкретизирующих соответствующие положения Общей части УК РФ о соучастии.
Так, в соответствии с п. 2 постановления «под преступным сообществом (преступной организацией)
следует понимать структурно оформленную преступную группу, которая, помимо присущих организованной группе признаков (ч. 3 ст. 35 УК РФ) характеризуется сплоченностью и создана для совершения одного или нескольких тяжких или особо
тяжких преступлений, либо объединение организаторов, руководителей или иных представителей
организованных групп, созданное в тех же целях».
Сравнительный анализ данного определения и
признаков преступного сообщества, установленных
в ч. 4 ст. 35 УК РФ, позволяет заметить, что Вер-
10
Аналогичные разъяснения даны, к примеру, в постановлениях
«О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», «О
судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» и др.
119
Пробелы в российском законодательстве
ховный Суд существенно дополнил законодательную формулу преступного сообщества, фактически
выйдя за рамки толкования. Структурное оформление как новый признак преступного сообщества,
очевидно, вызовет затруднения в правоприменительной практике. Его вменение потребует ответа
на вполне закономерные вопросы: какие обстоятельства свидетельствуют о структурном оформлении преступной группы, насколько сложной
должна быть такая структура и другие. Выделение
в составе группы организатора так же свидетельствует о ее структурировании, следовательно, актуализируются и без того сложные вопросы разграничения организованной группы и преступного
сообщества.11 Помимо этого, непоследовательна
позиция Пленума относительно взаимосвязи структурного оформления преступного сообщества с
признаком сплоченности. С одной стороны, в п. 2
постановления, они зафиксированы как самостоятельные признаки. С другой, в п. 3., указано, что
«сплоченность может также характеризоваться
особой структурой сообщества (например, руководитель, совет руководителей, исполнители отдельных заданий), наличием руководящего состава,
распределением функций между его участниками».12
Ряд положений постановления посвящен вопросам ответственности участников преступного сообщества (преступной организации). В соответствии с ч. 5 ст. 35 УК РФ, лицо, создавшее преступное сообщество (преступную организацию) либо
руководившее им, подлежит уголовной ответственности за его организацию и руководство в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ, а так же за все совершенные преступным сообществом (преступной
организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Иначе трактует ответственность
руководителя (организатора) преступного сообщества (преступной организации) Пленум Верховного
Суда РФ в п. 7 постановления. Руководитель (организатор) несет уголовную ответственность за
совершение тяжкого или особо тяжкого преступления и в тех случаях, когда он непосредственно не
участвовал в исполнении конкретного преступления, поскольку совершение другими участниками
преступного сообщества (преступной организации)
указанных преступлений (преступления) охватывалось его умыслом. Таким образом, и УК РФ и акт
судебного толкования исходят из возможности ответственности руководителя (организатора) даже в
11
См., например, п. 15 постановления ПВС РФ от 27.12.2002 г. №
29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»; п. 23
постановления ПВС РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике
по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» и др.
12
К сожалению, нельзя не отметить и тавтологичность положений
п. 3 анализируемого постановления, ибо именно фигуры руководителя, совета руководителей свидетельствуют о наличии руководящего
состава.
120
2’ 2009
тех случаях, когда он не принимал непосредственного участия в совершении конкретного преступления или преступлений. Принципиальная разница
двух позиций заключается в том, что закон ставит
такую ответственность в прямую и жесткую зависимость от содержания умысла субъекта: если преступная деятельность охватывалась его умыслом,
ответственность возможна. В противном случае
она исключается. В постановлении акцент иной:
руководящая (организующая) роль субъекта группового преступления с неизбежностью предопределяет содержание и направленность умысла, а
значит, и уголовную ответственность. Разумным
исключением является только эксцесс исполнителя
(п. 14 постановления). Мнение Верховного Суда
РФ, сформулированное в постановлении Пленума,
следует признать более правильным, однако его
расхождение с уголовным законодательством требует корректировки последнего с целью преодоления данной коллизии.
П. 10 анализируемого постановления толкует
весьма важные и, одновременно, проблемные вопросы квалификации тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных преступным сообществом
(преступной организацией). Действия участников
преступного сообщества (преступной организации)
в подобных случаях «подлежат квалификации по
совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2
ст. 210 УК РФ и соответствующей частью (пунктом)
статьи Особенной части УК РФ с учетом квалифицирующего признака «организованная группа». В
том случае, если состав преступления не предусматривает его совершение организованной группой, действия лица «подлежат квалификации по
соответствующей части (пункту) статьи УК РФ, содержащей квалифицирующий признак «группа лиц
по предварительному сговору», а при его отсутствии – по признаку «группа лиц», а также по ч. 2 ст.
210 УК РФ.
К сожалению, данные рекомендации лишь закрепляют сложившуюся вынужденную практику квалификации преступлений, совершенных преступным сообществом. Ее вынужденность обусловлена
отсутствием в Особенной части УК РФ преступного
сообщества в качестве квалифицирующего признака конкретных составов преступлений. На парадоксальность позиции законодателя, впервые предусмотревшего в Общей части УК РФ 1996 года
такую форму соучастия, как преступное сообщество (преступная организация) и не включившего его
в число квалифицирующих признаков отдельных
преступлений давно обращается внимание в науке
уголовного права.13 Больше того, данная практика
13
Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С 351-356; Ныркова Н.А. Соучастие в уголовном праве: неразрешимые или неразрешенные проблемы? // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы 5-й Межд.
науч.-практ. конф. М., Проспект, 2008. С. 189-193; Она же. Отражение
Ныркова Н.А.
подвергнута обстоятельной и справедливой критике как не соответствующая принципам справедливости, дифференциации ответственности в уголовном праве, порождающая коллизии между нормами Общей части УК РФ, более или менее тщательно регламентирующими совершенно разные с
точки зрения степени общественной опасности
формы соучастия и нормами Особенной части,
«уравнивающими» данные формы соучастия, а в
некоторых случаях – вообще исключающими учет
совершения преступления преступным сообществом.
Существенный недостаток рассматриваемого постановления видится в том, что такая практика
признается, легализуется и «освящается» Верховным Судом. Наше глубокое убеждение состоит в
том, что преступления, совершенные преступным
сообществом (преступной организацией) недопустимо квалифицировать по признакам организованной группы, а уж тем более неприемлемо – по признакам группы лиц по предварительному сговору
или группы лиц. Технология разрешения отмеченных противоречий хорошо известна специалистам:
включение преступного сообщества в качестве
квалифицирующего признака в Особенную часть
УК РФ, а так же корректировка квалифицирующих,
особо квалифицирующих и ультраквалифицирующих признаков конкретных преступлений с учетов
степени общественной опасности форм соучастия,
предусмотренных в ст. 35 УК РФ.
Список использованных источников:
1.
2.
3.
4.
5.
Ахметшин Х.М. Дезертирство (научно-практический комментарий к ст. 338 УК РФ) // Право в Вооруженных Силах,
2006. № 6
Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001
Ныркова Н.А. Соучастие в уголовном праве: неразрешимые
или неразрешенные проблемы? // Уголовное право: стратегия развития в ХХI веке: Материалы 5-й Межд. науч.-практ.
конф. М.: Проспект, 2008.
Ныркова Н.А. Отражение соучастия в Особенной части УК
РФ: проблемы соотношения с принципом справедливости //
Kримiнальний кодекс Украiни 2001 р.: проблеми застосування
i
перспективи
удосконалення:
Матерiали
мiжнародноiнауково-практичноi конференцii 13-15 квiтня
2007р. у 2-х ч. Львiв: Львiвський державний унiверситет
внутрiшнiх справ, 2007
Постановление Пленума Верховного Суда СССР от
4.03.1929 г (в редакции постановления от 14.03.1963 г.) «Об
условиях применения давности и амнистии к длящимся и
продолжаемым преступлениям» // Сборник постановлений
Пленума Верховного Суда СССР 1924-1977, часть 2. - М.,
"Известия", 1978.
соучастия в Особенной части УК РФ: проблемы соотношения с принципом справедливости // Kримiнальний кодекс Украiни 2001 р.: проблеми застосування i перспективи удосконалення: Матерiали
мiжнародноiнауково-практичноi конференцii 13-15 квiтня 2007р. у 2-х
ч. Львiв: Львiвський державний унiверситет внутрiшнiх справ, 2007. С.
267-270.
минимизация или обострение
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 3.04.2008
г. № 3 «О практике рассмотрения судами уголовных дел об
уклонении от призыва на военную службу и от прохождения
военной или альтернативной гражданской службы» // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2008. № 6
7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.05.2008
г. «О судебной практике по делам о контрабанде» // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2008. № 8
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2008
г. «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об
организации преступного сообщества (преступной организации)» // Бюллетень Верховного Суда РФ, 2008. № 8
9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002
г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и
разбое» // СПС Консультант Плюс. Судебная практика
10. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007
г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве,
присвоении и растрате» // Бюллетень Верховного Суда РФ,
2008. № 2
11. Уголовное право РФ. Особенная часть: Учебник / под ред.
Л.В. Иногамовой – Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. М.,
2006
12. Уголовное право: Особенная часть: Учебник / под ред В.Т.
Гайкова, Н.Г. Шимбаревой. Ростов н/Д: Феникс, 2008
6.
Рецензия
Рецензируемая статья посвящена вечно актуальным проблемам соотношения уголовного законодательства и практики его применения. Особое значение в процессе гармонизации законодательной и правоприменительной деятельности
по праву придается постановлениям Пленума Верховного
Суда РФ, в которых, на основе анализа и обобщения практики
рассмотрения конкретных уголовных дел, раскрываются конструктивные и квалифицирующие признаки преступлений,
содержатся важные рекомендации относительно правил разграничения смежных составов и др. При этом, несмотря на
неутихающие дискуссии о статусе данных постановлений,
несомненной является их роль как важного ориентира, стабилизирующего и упорядочивающего судебную практику.
В настоящей статье автор, признавая и отмечая роль и
значение постановлений Пленума Верховного Суда РФ, анализирует те положения принятых в 2008 году постановлений,
которые коллизируют с содержанием отдельных уголовноправовых норм. Ряд выводов (например, о конструкции составов самовольного оставления части и дезертирства) касаются весьма сложных и спорных уголовно-правовых проблем,
уже ставившихся, но не разрешенных наукой. Полагаю, что
стремление автора взглянуть на них по-новому, с учетом
вновь принятых постановлений Пленума Верховного Суда, к
тому же реализованное корректно, обоснованно и профессионально, будет полезно ученым и практикам.
Доцент кафедры уголовного права
и криминологии юридического
факультета юфу, j
к.ю.н., доцент
Н.Г. Шимбарева
121