ОБЩИЕ ОСНОВАНИЯ И УСЛОВИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ

О.С. Лустова
ОБЩИЕ ОСНОВАНИЯ И УСЛОВИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ
ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СВЯЗИ
С ДЕЯТЕЛЬНЫМ РАСКАЯНИЕМ
ПО НОРМАМ ОСОБЕННОЙ ЧАСТИ УК РФ
Одним из существенных пробелов ст. 75 УК является противоречие между ее названием (гипотезой) и содержанием (диспозицией). В частности, в названии статьи указано на деятельное раскаяние, а в диспозиции об этом не упоминается. Так, в перечень
обязательных оснований для применения данной нормы законодатель включил лишь
явку с повинной, способствование раскрытию преступления и устранение виновным
вредных последствий содеянного. В этой норме о непосредственном раскаянии речь не
идет. Между тем такие положительные посткриминальные поступки, как явка с повинной, способствование раскрытию преступления и устранение вредных последствий совершенного им преступления, нельзя рассматривать как безусловное доказательство
раскаяния виновного в содеянном. Они могут служить лишь внешним проявлением раскаяния. Основным же признаком раскаяния является его субъективная сторона, т.е. осознание виновным пагубности содеянного, осуждение им своих противоправных поступков, искреннее сожаление о совершенном преступлении и т.д., которые закреплены в
тех или иных процессуальных документах. Таким образом, перечисленные в диспозиции ч. 1 ст. 75 УК положительные посткриминальные поступки виновного не всегда
свидетельствуют о его раскаянии. Они могут быть продиктованы и стремлением виновного избежать уголовной ответственности или же смягчить свою участь. В этой связи
возникает решающий вопрос: может правоприменитель при наличии прочих оснований освободить виновного от уголовной ответственности на основании ст. 75 УК? Думается ответ должен быть положительным. Так как главная цель данной нормы заключается не в стремлении законодателя побудить виновного к раскаянию, а в том, чтобы
склонить виновного к самообнаружению, активному способствованию раскрытия преступления и устранению последствий содеянного.
С учетом изложенного было бы целесообразно название ст. 75 УК привести в
соответствие с содержанием ее диспозиции. Сказанное в полной мере относится и к ч. 2
ст. 75 УК, которая противоречит большинству норм Особенной части УК, примечания к
которым предусматривают возможность освобождения от уголовной ответственности1.
Так, в ч. 2 ст. 75 УК законодатель допускает освобождение от уголовной ответственности и лиц, совершивших преступление иной категории, но при наличии всех условий,
перечисленных в ч. 1 этой же статьи, т.е. явка с повинной, активного способствования
раскрытию преступления и устранения вредных последствий содеянного. При этом решение вопроса об освобождении от уголовной ответственности, как и в ч. 1, законодателем оставлено на усмотрение правоприменителя. В то же время большинство примечаний к статьям Особенной части УК, во-первых, не требуют наличия оснований и условий, перечисленных в ч. 1 ст. 75 УК, а предусматривают принципиально иные, во-вторых, в этих примечаниях законодатель не уполномочивает (за исключением примечаний к ст. 337 и 338 УК), а обязывает правоприменителя освобождать виновного от уголовной ответственности, если он идет на компромисс с органами уголовной юстиции и выполняет все те условия и требования, перечень которых дан в соответствующих статьях УК.
128
Рассматриваемая норма вступает в противоречие и с нормами других отраслей законодательства. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 18 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное
деяние, которое не повлекло тяжких последствий, привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступления, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством РФ. Иными словами, данный Закон допускает освобождение
от уголовной ответственности за преступления различной категории (в том числе и за
особо тяжкое преступление, не повлекшее тяжких последствий) и ранее судимого. При
этом от виновного не требуется ни явки с повинной, ни его раскаяния. Более того, если
в ст. 75 УК вопрос об освобождении от уголовной ответственности оставлен на усмотрение правоприменителя, то в анализируемом Законе такое освобождение является не
правом, а его обязанностью.
Сталкиваясь на практике с этим недостатком анализируемой статьи, правоприменитель в первом случае за основу должен взять не название нормы, а ее содержание, где
дан закрытый перечень оснований и условий для освобождения от уголовной ответственности, а во втором случае – исходить из требований примечаний к конкретным
нормам Особенной части УК. В остальных случаях этот вопрос представляется более
сложным, если учесть, что и УК, и Закон «Об оперативно-розыскной деятельности»
являются федеральными правовыми актами одного уровня. До устранения законодателем этих противоречий суд, прокурор, следователь и орган дознания должны исходить
из принципа, согласно которому при коллизии между нормами двух и более равнозначных по уровню законов применению подлежит закон, который предусматривает более
мягкие меры ответственности. Предложенный принцип не противоречит ч. 1 ст. 1 УК,
так как в соответствии с ней обязательному включению в УК подлежат лишь только те
законы, которые устанавливают уголовную ответственность. Следовательно, те законы,
которые освобождают лицо от уголовной (а в данном случае анализируемое понятие
Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает именно освобождение от уголовной ответственности) или предусматривают более мягкие меры ответственности, или иным образом улучшают положение лица, совершившего преступление, подлежат применению автономно.
Учитывая, что такие коллизии могут иметь место и в будущем, целесообразно дополнить гл. 2 УК новой нормой, которая регламентировала бы действие уголовного закона не только во времени и пространстве, но и при коллизии уголовного закона с нормами других отраслей законодательства. Такая норма должна закреплять принцип, согласно которому при коллизии норм уголовного закона с нормами других законов применению подлежит закон, который освобождает лицо от уголовной ответственности
или предусматривает более мягкие меры ответственности, или иным образом улучшает
положение лица, совершившего преступление.
Помимо преступлений небольшой тяжести, Уголовный кодекс РФ специально предусматривает в своей Особенной части нормы о более тяжких преступлениях, в связи с
которыми возможно освобождение от уголовной ответственности по обстоятельствам
деятельного раскаяния. К таким преступлениям относятся предусмотренные следующими статьями УК РФ: 126 («Похищение человека»), 204 («Коммерческий подкуп»),
205 («Терроризм»), 206 («Захват заложника»), 208 («Организация незаконного воору129
женного формирования»), 222 («Незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение,
перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ
и взрывных устройств»), 228 («Незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств и психотропных веществ»), 275
(«Государственная измена»), 291 («Дача взятки»), 337 («Самовольное оставление части
или места службы»), 338 («Дезертирство»), и 198 («Уклонение физического лица от
уплаты налога»), 199 («Уклонение от уплаты налогов с организации»).
Новый УК (1996), в сравнении с предшествующим, несколько расширил круг этих
норм. Вместе с тем деятельное раскаяние просматривается далеко не во всех «специальных» нормах об освобождении от уголовной ответственности. Например, примечание к ст. 205 УК более тяготеет к добровольному отказу от преступления (здесь можно
говорить о деятельном раскаянии, но о другом – в процессе преступного поведения, а не
в том посткриминальном смысле, который вкладывает в него ст. 75 УК); примечания к
ст. 337 и 338 УК, скорее всего, отражают совершение преступления при стечении тяжелых обстоятельств.
Некоторые ученые предлагали еще более расширить пределы Особенной части УК
для деятельного раскаяния за совершение преступлений против собственности, хозяйственных, экологических, должностных и других деяний 2. С данным предложением
можно согласиться по сути, но не по форме. По мнению В.В. Сверчкова 3, подобная
детализация конкретных статей Особенной части Кодекса излишне усложнит и без того
разрозненные многочисленные «специальные» (особенные) нормы деятельного раскаяния. Условия применения освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием относительно преступлений средней и более значительной тяжести должны регламентироваться одной уголовно-правовой нормой. Основной массив
статей УК о деятельном раскаянии применительно к преступлениям данной категории
должен формироваться вокруг латентных преступных деяний.
В настоящее время следственная практика применения ч. 2 ст. 7 УПК РСФСР (ч. 2
ст. 75 УК) исходит из следующих законодательных установок:
1. Освобождение от уголовной ответственности возможно при наличии условий,
предусмотренных ч. 1 ст. 75 УК.
2. Данные случаи освобождения должны быть специально предусмотрены соответствующими статьями Особенной части УК.
Сложностей в понимании этих установок как будто бы не возникает. Исчерпывающий перечень условий дан (ч. 1 ст. 75), специальные случаи освобождения от уголовной
ответственности предусмотрены в примечаниях к ст. 126, 204, 206, 208, 222, 228, 275,
276, 291, 307 УК. Практически правоприменители, принимая решение об освобождении по ч. 2 ст. 75 УК не подкрепляют его наличием условий ч. 1 ст. 75 УК, ограничиваются условиями примечаний к статьям Особенной части УК. Такое разноречие в конструкции и применении закона отчасти объясняется тем, что «специальные» нормы освобождения от уголовной ответственности Особенной части УК по конструкции императивны – указывают на необходимость освобождения от уголовной ответственности при
наличии определенных в них условий, а конструкция ст. 75 УК носит диспозитивный
характер, т.е. предусматривает при наличии соответствующих условий возможность
освобождения от уголовной ответственности по усмотрению правоприменителя. Диспозитивность законодательной конструкции ч. 1 ст. 75 УК подчеркивается выражением:
«Лицо … может быть освобождено от уголовной ответственности …», в законодатель130
ной конструкции ст. 7 УПК РСФСР: «Суд, прокурор, а также следователь и орган дознания … вправе прекратить уголовное дело». Конструкция ч. 2 ст. 75 УК диспозитивна
лишь на первый взгляд, фактически же она неопределена, поскольку, с одной стороны,
отсылает к императивным нормам Особенной части Кодекса, а с другой – содержит в
себе выражение: «лицо … может быть освобождено от уголовной ответственности …».
По мнению В.В. Сверчкова, данное «может быть» относится не к применению нормы, а
к «поисковому ориентиру», указывающему на то, что выбор освобождения приходится
не на любую статью Особенной части, а на специально сконструированную под освобождение от уголовной ответственности норму.
В.В. Сверчков считает, что применение ч. 2 ст. 7 УПК РСФСР будет эффективнее,
если: а) перечень статей Особенной части УК закрепить в ч. 2 ст. 75 УК (вместо примечаний к статьям); б) этот перечень дополнить статьями, устанавливающими ответственность за совершение других преступных деяний, отражающих в большей мере латентные преступления (например, преступления в сфере экономической деятельности, компьютерной информации).
Большинство перечисленных выше преступлений относится к тяжким и особо тяжким. Поэтому ошибочные решения о прекращении уголовных дел в отношении совершивших их лиц как заслуживающих освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием являются существенными нарушениями закона. Но целесообразность существования оснований освобождения от уголовной ответственности
вряд ли может быть поставлена под сомнение. Наличие их в уголовном законе стимулирует прекращение преступных действий, предотвращение еще более тяжких последствий, способствует быстрому и полному раскрытию преступлений органами предварительного расследования, т.е. играет положительную роль в борьбе с преступностью.
Так, освобождение похищенного человека (ст. 126 УК), захваченного заложника
(ст. 206 УК) лицами, совершившими эти преступления. без причинения вреда их здоровью, подпадающего под признаки самостоятельного состава преступления, законодатель ставит выше по своей социальной ценности, нежели неотвратимость ответственности и наказания преступников.
Сообщение органу, имеющему право возбуждать уголовное дело, о коммерческом
подкупе (ст. 204 УК) или о даче взятки должностному лицу (ст. 291 УК) позволяет быстро изобличить погрязших в коррупции лиц, виновность которых без таких сообщений
доказать чрезвычайно трудно. Вместе с тем следует иметь в виду, что в каждом случае
вопрос об освобождении от уголовной ответственности решается в отношении лица,
совершившего преступление, а поэтому необходимо устанавливать все обстоятельства,
с наличием которых закон связывает прекращение уголовного дела. Однако в научном и
практическом плане определение круга этих обстоятельств, когда речь возникает о применении правил ч. 2 ст. 75 УК, является достаточно сложной задачей. Объясняется это
тем, что правила, содержащиеся в примечаниях к перечисленным выше статьям, за исключением ст. 337 и 338 Особенной части УК, не согласованы с правилами ч. 2 ст. 75
УК. Они гласят следующее: «Лицо, совершившее преступление иной категории, при
наличии условий, предусмотренных частью первой настоящей статьи, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса». Напомню условия, указанные в ч. 1 ст. 75 УК РФ: «Совершение преступления впервые, явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение ущерба (заглаживание
131
иным образом причиненного вреда)». Если исходить из буквы закона, то лицо, совершившее преступление, лишь тогда может рассчитывать на освобождение от уголовной
ответственности по основанию, специально предусмотренному законом, если оно выполнило все зависящие от него действия, перечисленные в ч. 1 ст. 75 УК.
Это требование, содержащееся в ч. 2 ст. 75 УК, не является избыточным. Оно необходимо потому, что в формулировках некоторых примечаний, предусматривающих специальные основания освобождения от уголовной ответственности, нет указаний на совершение действий, свидетельствующих о деятельном раскаянии виновного.
Большинство норм, помещенных в примечаниях, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, содержат конкретные указания на содержание позитивных послепреступных действий. Их характер предполагает явку с повинной, способствование раскрытию преступления, предотвращение
возможного вреда. Так, примечание к ст. 275 УК гласит, что лицо, совершившее государственную измену, либо шпионаж, насильственный захват (удержание) власти, освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольным и своевременным
сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба Российской Федерации и если в его действиях не содержится иного
состава преступления.
Формулировка примечания к ст. 228 УК также конкретизирует условия освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные ч. 1 ст. 75 УК, применительно к
случаям незаконного изготовления, приобретения, перевозки, пересылки либо сбыта
наркотических средств или психотропных веществ. Деятельное раскаяние должно выражаться в добровольной сдаче виновным указанных средств или веществ, а также в
активном способствовании раскрытию или пресечению преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков или психотропных веществ, изобличению виновных
лиц, обнаружению имущества, добытого преступным путем.
Отсутствие в ряде примечаний к другим статьям Общей части УК РФ описания
деятельного раскаяния должно компенсироваться учетом общих правил ч. 2 ст. 75 Кодекса. Вряд ли правильно определять содержание оснований освобождения от уголовной ответственности, руководствуясь только указаниями таких примечаний. Это может
ввести практических работников в заблуждение и, как следствие, к ошибочным решениям об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием,
которого в действительности может и не быть 4. Сложно решить вопрос о том, какая
совокупность обстоятельств должна быть установлена по делу, чтобы следователь был
вправе прекратить его по основаниям ч. 2 ст. 75 УК. Закон гласит: «Лицо, совершившее
преступление иной категории, при наличии условий, предусмотренных частью первой
настоящей статьи, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса».
Понять, что имеется в виду под преступлением «иной категории» нетрудно. В соответствии со ст. 15 УК преступления подразделяются на четыре категории: небольшой
тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие. Что же касается наличия условий,
предусмотренных ч. 1 ст. 75 УК (явка с повинной и т.д.), то это требование не согласуется с нормами специальных оснований освобождения от уголовной ответственности,
содержащихся в примечаниях к ст. 126, 204, 205, 206, 208, 222, 228, 275, 291, 307 УК.
В самих формулировках специальных оснований дается описание позитивного
132
поведения лица, совершившего преступление, которое является достаточным для принятия решения об освобождении его от уголовной ответственности и прекращения уголовного дела. В некоторых формулировках специальных оснований освобождения от
уголовной ответственности отсутствует требование осуществления лицом после совершения преступления действий, подпадающих под признаки деятельного раскаяния. И,
тем не менее, это не препятствует прекращению уголовного дела. Речь идет о случаях
освобождения заложника по требованию властей, что может объясняться страхом перед применением оружия, а отнюдь не добровольным раскаянием. Взяткодатель или
лицо, совершившее коммерческий подкуп в результате вымогательства, может по каким-либо соображениям не пожелать заявить о совершении преступления, не оказывать
помощь следователю в его раскрытии. Никакого добровольного раскаяния с его стороны в этих случаях не усматривается. Но в силу норм о специальных основаниях освобождения от уголовной ответственности (примечания к ст. 204, 206, 291 УК) уголовное
преследование в отношении них должно быть прекращено.
Правила ч. 2 ст. 75 УК не согласуются с большинством норм об освобождении от
уголовной ответственности по специальным основаниям и еще в одном отношении.
Общее правило допускает возможность освобождения от уголовной ответственности, а
специальные нормы предусматривают обязанность принять такое решение при совершении соответствующих позитивных действий (освобождение похищенного человека,
сдача оружия, боеприпасов, наркотических веществ, психотропных препаратов и т.п.).
Каким же правилом необходимо руководствоваться органам дознания, следователям, прокурорам, суду при установлении обстоятельств, свидетельствующих о наличии
специального основания освобождения от уголовной ответственности? А. Чувилев 5
считает, что нормами Особенной части УК РФ. Интересы лица, совершившего после
преступления действия, с которыми закон связывает реальное освобождение (а не просто возможность освобождения) от уголовной ответственности, не могут страдать от
допущенного законодателем противоречия. Все сомнения в пользу обвиняемого. Это
конституционное положение касается не только сомнений в оценке доказательств, но и
противоречий в нормах закона.
Имеются противоречия и в ст. 7 УПК. Ч. 1 этой статьи предусматривает, что суд,
прокурор, следователь и орган дознания с согласия прокурора вправе прекратить уголовное дело в отношении лица, которое впервые совершило преступление небольшой
тяжести, в связи с деятельным раскаянием по основаниям, указанным в ст. 75 УК. Ч. 2
ст. 7 УПК гласит, что прекращение уголовного дела о преступлении иной категории по
основаниям, предусмотренным ч. 1 статьи, возможно только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ. В будущем УПК
РФ следует сформулировать более четкую редакцию оснований прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием.
На взгляд А. Чувилева освобождение от уголовной ответственности и, соответственно, прекращение уголовного дела должно быть не только правом, но и обязанностью правоприменительного органа, если лицо, совершившее преступление, выполнило
все действия, с наличием которых закон связывает деятельное раскаяние. В этих случаях освобождение от уголовной ответственности не должно зависеть от усмотрения следователя, органа дознания, прокурора, суда. Иначе будет утрачена цель института деятельного раскаяния.
Таким образом, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным
133
раскаянием по ч. 1 ст. 75 УК и ст. 7 УПК РСФСР станет более эффективным и обоснованным в системе нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности, если предпринять в настоящее время ряд следующих мер:
1. Устранить противоречие в редакции ст. 75 УК и 7 УПК РСФСР. Поскольку основание освобождения – деятельное раскаяние – складывается из ряда условий освобождения (совершение преступления впервые, небольшой тяжести преступление, добровольная явка с повинной, способствование раскрытию преступления и т.д.), постольку
предпочтительнее в этой конкуренции выглядит редакция ст. 75 УК, диспозиция которой перечисляет условия, а не основания освобождения от уголовной ответственности.
2. Предусмотреть императивный характер освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием: заменить в ч. 1 ст. 75 УК слова «может быть
освобождено» на «освобождается», а в ч. 1 ст. 7 УПК РСФСР слова «вправе прекратить»
на «прекращают». Наличие всех условий должно гарантировать освобождение, а не оставлять принятие решения на откуп правоприменителя.
3. Заменить редакцию ч. 1 ст. 75 УК ч. 1 ст. 7 УПК РСФСР) в части: «Лицо, впервые
совершившее преступление небольшой тяжести …» в следующей редакции: «Лицо,
впервые совершившее преступление, причем небольшой тяжести».
4. Дополнить ч. 1 ст. 75 УК после слов «способствовало раскрытию» словами «и
расследованию».
5. Дополнить ч. 1 ст. 75 УК субъективными условиями освобождения от уголовной
ответственности: «наличие положительной характеристики обвиняемого по месту жительства, работы, учебы, лечения и других учетов»; «не нахождения обвиняемого на
учете в связи с отклоняющимся от социальных норм поведения (в наркологическом или
психоневрологическом диспансерах).
6. Обратить внимание правоприменителей на то обстоятельство, что наличие субъективных условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием зависит от конкретного преступления. Наличие же всех объективных условий
для данного освобождения обязательно.
7. Обеспечить полное, конкретное возмещение (заглаживание) материального и
морального вреда от преступления. Для этого правоприменителям в постановлениях о
прекращении дел указывать, в чем именно выразилось возмещение причиненного ущерба, в каком эквиваленте и в каком объеме.
Преобразовать освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным
раскаянием в условный вид освобождения.
Примечания
См.: Аликперов Х. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным
раскаянием // Законность. 1999. № 5. С. 57.
2
См.: Панченко П.Н. Стадии совершения преступления: Лекция. Н. Новгород, 1995.
С.40; Балкаров Б.Х. Поощрительные нормы права как средство формирования социально-правовой активности граждан в сфере охраны собственности // Повышение правоохранительной активности граждан в обеспечении перехода к рынку. Н. Новгород,
1993. С. 20.
3
См.: Сверчков В.В. Актуальные вопросы освобождения от уголовной ответственности
в связи с деятельным раскаянием // Государство и право. 1999. № 12. С. 56.
1
134
См.: Чувилев А. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным
раскаянием // Уголов. право. 1998. № 2. С. 13 – 15.
5
См.: Чувилев А. Деятельное раскаяние // Рос. юстиция. 1998. № 6. С. 11.
4
А.А. Раков
ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ В РОССИИ
И НЕКОТОРЫХ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
Быстрый темп развития медицины, рост ее технического оснащения требуют создания правовой базы, которая регулировала бы медицинскую деятельность.
Мировое сообщество безусловно признало, что урегулирование конфликтов, возникающих в сфере оказания медицинских услуг, – одно из важных направлений политики любого государства. Анализ уголовного законодательства США, Швеции, Испании,
Голландии, Китая позволяет говорить о том, что особое внимание должно уделяться
ответственности медицинских работников.
В России наблюдается несколько иная ситуация, несмотря на то, что в последнее
время наметилась тенденция к ухудшению здоровья населения. Бесспорно и то, что состояние здоровья российских граждан становится сегодня вопросом государственной
важности. Однако отсутствие правового регулирования в сфере медицины влечет за собой
возможность совершения врачами действий, которые носят субъективный характер, что
дает основание сделать вывод об отсутствии признаков того или иного состава преступления.
Согласно Уставу Всемирной организации здравоохранения, здоровье – это состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов. Обладание высшим достижимым уровнем здоровья является одним из основных прав всякого человека независимо от расы, религии,
политических убеждений, экономического и социального положения. Огромное значение для человека таких благ, как жизнь, здоровье, обусловливает необходимость их всемирной охраны и исследования общественных отношений в сфере здравоохранения.
Право на здоровье, в отличие от других прав человека, сравнительно недавно стало
включаться в конституции многих стран мира. В конституциях XVIII – XIX вв. не было
даже упоминаний о нем, хотя другие права человека провозглашались.
В международном масштабе право человека на здоровье было признано в 1948 г.
Всеобщей декларацией прав человека (ст. 25): « Каждый человек имеет право на такой
жизненный уровень, включая питание, одежду, жилище, медицинский уход и требуемое
социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благополучия его самого и его семьи» 1.
На основе анализа законодательства зарубежных государств попытаемся уяснить,
как там решаются вопросы уголовной ответственности медицинских работников.
Ст. 335 УК Китайской Народной Республики гласит, что медицинский работник,
вследствие крайней халатности которого, наступила смерть пациента или был причинен
серьезный вред здоровью, наказывается лишением свободы на срок до трех лет или
краткосрочным арестом 2.
Преследуется законом и незаконное занятие медициной. Лицо, не имеющее статус
профессионального врача, но практикующееся в области медицины при отягчающих
135