в плену облаков - Национальная библиотека Республики Коми
реклама
Н ац ио н Ре ал сп ьн уб ая ли б ки иб л Ко и ми оте ка 1 В плену облаков Фантастический рассказ Н ац ио н Ре ал сп ьн уб ая ли б ки иб л Ко и ми оте ка Когда птицеплан стартовал с борта космического корабля, небо над неизвестной планетой было совершенно чистым. На экране монитора мы видели счастливое лицо было Витьки. Он сидел за пультом управления птицеплана и был счастлив. Еле сдерживался, чтобы не улыбаться. Еще бы! Ему, тринадцатилетнему мальчишке, доверили разведку над неизученной планетой! Все-таки Витька не сдержался. Губы его широко разъехались, и он рассмеялся. – Витёк, не расслабляйся, ты не на Земле, – предупредил по рации командир нашего корабля, отец Витьки, Андрей Симпелев. – Будь осторожнее! - Есть быть осторожнее! – отчеканил Витька и сжал брови, чтобы прогнать не к месту возникшую улыбку. Он летел над белым морем планеты в сторону одного из его круглых островов, раскиданных по планете на одинаковом расстоянии друг от друга. С небольшой высоты ему следовало разведать, что это был за остров. Судя по всему, планета была необитаема. Прежде, чем приводниться, мы сделали два витка вокруг Везмы. Однообразие планеты поражало. Всюду подымались белые волны океана и – ни признака суши. Только круглые темные острова, формой похожие на блины… Когда два часа назад мы приводнились на планету Везма, Витька кивнул на белую воду в иллюминаторе и мечтательно сказал: – Вот бы попробовать! Вдруг молоко, да, пап? – Не вздумай, – ответил отец. – Скоро проведем биохимический анализ «молочка» этого. – Как ты себя чувствуешь, Витёк? – Потяжелел здорово, – Витька улыбнулся. Да, после семи месяцев невесомости, которые мы провели в пути от Земли, пожалуй, почувствуешь тяжесть! И это несмотря на принятые таблетки космидора! 2 Н ац ио н Ре ал сп ьн уб ая ли б ки иб л Ко и ми оте ка – Скоро тебе лететь, Витя, – серьезно сказал Симпелев. – Как, готов? – Да я уже в норме, па! Космидор повлиял! Командир с сомнением покачал головой. Андрею Симпелеву не хотелось отправлять в разведку сына, но это было необходимо. Птицеплан небольшого размера, другой бы не поместился в корабле. Лететь на нем мог только маленький Витька. К тому же птицеплан был его личным изобретением. Прекрасным изобретением! Его крылья могли принимать любой угол и даже складываться – тогда он превращался в ракету. Он мог летать и на огромной скорости, и совсем медленно, взмахивая крыльями, как птица. Когда дома на Земле отец сказал, что отправляется в очередную космическую экспедицию, Витька заявил, что полетит тоже. Без отца ему скучно, к тому же бабушка его балует. И вообще – птицелет-то в настоящем деле надо проверить! Ведь он разведчик, почти невидимый разведчик – маленький, верткий, прозрачный. Так, насекомое какое-то… Мастерил его Витька в клубе юных техников, как в двадцатом веке его ровесники мастерили карты. Результаты превзошли все ожидания, Витька даже не предполагал, что получится машина, подходящая для разведки на неизвестных планетах. Разумеется, на тех, где есть воздух. Первым его машину оценил отец – космический разведчик с двадцатилетним стажем, затем к Витьке повалили разные комиссии, а один институт даже предложил Витьке поступить на факультет космических изобретений вне конкурса – это ему, шестикласснику! Андрей Симпелев долго раздумывал над предложением сына. Оно было заманчивым. К тому же мальчишка рос без матери и разлука с отцом плохо на него влияла, с бабушкой мальчик становился разболтанным и чересчур изнеженным. Командир подал заявку на сына в Центр космических исследований. На совещании относительно планеты Везма в планетной системе Веги Витьке разрешили лететь с отцом как «автору нового замечательного аппарата». Воспротивились, правда, в школе, где у Витьки были нелады с русским. Но отец и сын Симпелевы поклялись, что Витька выполнит программу седьмого класса в корабле, а по 3 Н ац ио н Ре ал сп ьн уб ая ли б ки иб л Ко и ми оте ка русскому языку каждый день будет заниматься дополнительно. Ведь пока летишь к цели, свободного времени уйма! И, правда, пока мы летели к Везме, Витька освоил половину программы. Остальное парень оставил на обратный путь. На земле Виктор сдаст экзамены за седьмой, перейдет в восьмой – все очень просто. По русскому же он занимался так: каждый день писал письма бабушке. А я, как филолог, журналист, проверял их, ставил, где надо запятые, исправлял ошибки и объяснял Витьке правила. Письма были просты, тайн никаких не содержали. Может быть, Витька сам воспринимал их как упражнения. Вот одно из последних его писем: «Дорогая бабушк! Сегодня на завтрак мы ели побеги молодого бамбука. Бамбук растет в нашей маленькой оранжерее. Ох, и быстро он, бабушк, растет! Так быстро, что повару Грише приходится давать нам этот бамбук через день! Похоже на жареную картошку. Мне он уже надоел до чертиков. Бабушк, звезды здесь, в космосе, как мандарины, сливы и яблоки – оранжевые, синие и зеленые. Наверное, на Новый год хорошо вешать их на елку. А вообще, бабушк, здесь скучновато, потому что все только и делают, что читают. В компьютерные игры мне играть уже лень, перешел тоже на чтение. Целую тебя, твой внук Виктор Симпелев». Я пробовал объяснить Витьке, что обращение «бабушк» неправильно, надо говорить «бабушка», а если уж сокращать, то «бабуш». На это Витька ответил, что БАБУШ – это что-то маленькое и мягкое, а его бабушка – именно «бабушк» – она высокая и характер у нее твердый. В остальном же он со мной не спорил и быстро запоминал правила. И вот – Везма. Загадочная планета с молочными морями и голубым безоблачным небом. Птицеплан летел беззвучно, прозрачно, и только маленькой точкой выделялся в нем юный пилот. Это – если смотреть в иллюминатор. Но в корабле на экране монитора мы видели его совсем рядом. Впереди птицеплана показалось серое облачко. 4 Н ац ио н Ре ал сп ьн уб ая ли б ки иб л Ко и ми оте ка На Земле, при испытаниях птицелета, Витька любил заходить в облака, а небольшие разгонял крыльями. И сейчас он направил машину точно к облаку. - Витя, обойди облако, - глухо приказал отец. Что-то подсказало командиру, что это облако не простое. - Пап, оно же малюсенькое! – ответил Витька и вошел в него на полной скорости. Мы включили околопредметное видение и увидели, как тотчас рваные края облака стали быстро уплотняться и спрессовываться вокруг птицеплана. - Виктор, быстро из облака! – скомандовал отец. Но было уже поздно. Птицеплан с работающим мотором потерял управление. Он не двигался больше сам. Облако взяло его в плен и быстро двигалось по направлению к острову, одновременно снижаясь. - Я буксую! – услышали мы Витькин голос. – Какое-то странное облако: тяжелое, вязкое. - Мальчишка! – буркнул командир себе под нос, а в микрофон сказал: - Включи крылья! – Андрей Симпелев старался говорить спокойно, но в голосе чувствовалось волнение. - Да я уже включил! Птицеплан стал вяло размахивать крыльями. Сначала медленно, как птица, набирающая высоту, потом быстрее и быстрее, и вот они уже невидимы. Вещество, из которого состояло облако, стало медленно, нехотя расходится. - Скорость! Но Витька уже сам включил скорость – он знал, что делать, этот мальчишка, и продвинулся к краю облака на несколько метров. Но в это время облако снова сомкнуло клочковатые щупальца. - Крылья! Снова птицеплан заработал крыльями, и снова вещество стало расходиться. Включив предельную скорость, Витька продвинулся еще на несколько метров. Так, пробиваясь по крохам, Витька выбрался из того, что мы по земной привычке называли облаком. - Похоже, что облако управляемое, - высказал общую мысль Николай Чихлов, наш штурман. 5 Н ац ио н Ре ал сп ьн уб ая ли б ки иб л Ко и ми оте ка - Вижу остров! – послышался Витькин голос. – Вижу серый столб над ним. Как пар над котлом! Вижу новое облако! Остров мы видеть не могли, но облако увидели – маленькое, как и первое в момент запуска. Двинулось навстречу птицеплану. - Виктор, немедленно возвращайся! – приказал командир. - Есть возвращаться! Папа, еще один столб! И еще! Крылья птицеплана изменили направление, он полетел назад. Над островом поднялось еще пять серых столбов. Все они, улетая ввысь, становились облаками-ловушками. На пути к кораблю они выросли перед птицепланом вертикальной стеной. - Включаю ракетный двигатель! – сообщил Витька. - Обойдется, выкрутится, - сказал Николай Чихлов и нервно закурил. А ведь он бросил курить три месяца назад! Птицеплан сложил крылья, мгновенно набрал огромную высоту (с экрана монитора он исчез) и, перепрыгнув страшные облака, завис над нами. Мы открыли верхнюю плоскость корабля, и птицеплан плавно опустился в свое «гнездо». Витька откинул крышку и выбрался из птицеплана. На лбу блестели капельки пота. - У меня идея! – это было первое, что сказал он встречавшему его отцу. – На островах – кто-то есть! Давайте запустим зонд! Облако унесет его туда, к этим… запускателям, и он нам передаст все, что надо. Ага? – и Витька засмеялся. Андрей Симпелев обнял сына за плечи. Надо было бы поругать сына за то, что он ослушался приказа и так помальчишески полез в это чертово облако, но сейчас командир не мог этого сделать. - Отдохни, – сказал он, - а потом мы все обсудим. - Да, я немножко устал, – проговорил Витька, – как будто ногами от этих баранов отбивался... Скоро он спал крепким мальчишеским сном. В следующем письме он писал: «Бабушк, вчера я полетел на своем птицепланчике на разведку и попал в блины, точно такие же, как ты печешь по воскресеньям. Вкусные были блинчики, мягкие, пушистые, пальчики оближешь! Даже улетать от них не хотелось, да папа заставил».
