Традиции и тенденции : язык или язык и культура

Традиции и тенденции : язык или язык и культура
Баба-заде Джамиля∗
∗
К.П.Н., кафедра русского языка и литературы, факультет иностранных языков,
Тегеранский университет, Иран
(дата получения: 17/10/2007, дата подтверждения: 10/3/2008)
Краткое содержание Традиции и тенденции : язык или ... Баба-заде Джамиля
На сегодняшний день кафедра русского языка и литературы – это активно
функционирующее и развивающееся звено в структуре Тегеранского
университета. На протяжении долгих лет традиционным методом преподавания
РКИ на кафедре был грамматико-переводный. Как результат, студенты
приобретали широкие теоретические знания о языке, а на практике сталкивались с
многочисленными трудностями. Что касается взаимосвязанного обучения языку и
культуре, следует сказать, что этому аспекту не уделялось должного внимания. В
настоящее время современная лингводидактика в качестве основной цели
обучения рассматривает формирование у учащихся коммуникативной
компетенции, обеспечивающей успешное владение иностранным языком.
Коммуникативная компетенция, как известно, включает в себя языковую, речевую
и культурную компетенцию. Практика работы со студентами Тегеранского
университета убеждает, что в процессе учёбы они сталкиваются не только с
национально-культурными особенностями речевого поведения, но и с
особенностями коммуникативного поведения. В связи с этим в настоящее время на
кафедре русского языка Тегеранского университета совершенно чётко и ясно
наметилась тенденция к соизучению русского языка и культуры. Подтверждением
тому является включение в учебную программу кафедры русского языка и
литературы таких дисциплин, как « История России » и «Россиеведение », а также
пересмотр и обновление содержания и методов обучения РКИ в ТУ.
Ключевые слова: ТУ, традиции, подход, системный, язык, тенденции, культура.
__________________________________________________________________
∗ Автор: Тел: 021- 61119124, Факс: 021- 88634500, Эл.почта: [email protected]
6 Баба-заде Джамиля
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
История развития кафедры русского языка Тегеранского университета с
момента её основания (1934)
неустанного
труда,
по сегодняшний день - это свидетельство
энтузиазма
и
научного
поиска
последовательно
сменяющих друг друга преподавательских поколений. Именно благодаря их
плодотворной
на всех этапах деятельности на сегодняшний день кафедра
русского языка и
литературы
- это активно функционирующее и
развивающееся звено в структуре Тегеранского университета .
Отмечая, в целом, значительный прогресс кафедры русского языка за
годы её существования, хотелось бы более подробно остановиться на
актуальнейшей проблеме современной методики обучения
иностранным
языкам, а именно, проблеме комплексного обучения языку и культуре.
Для освещения этого вопроса представляется необходимым совершить
краткий экскурс в прошлое кафедры.
Основная часть
Как мы отметили ранее, обучение русскому языку в Тегеранском
университете
(далее
ТУ)
имеет
давние
традиции.
За
годы
своего
существования в ТУ сложилась собственная система обучения русскому
языку.
Функционируя в условиях отсутствия языковой и культурной среды
носителей русского языка, эта система по ряду причин (отдалённость
персидского и русского языков, весьма специфичный традиционный опыт
обучения и др.) , приобрела свои особенности. Эти особенности в своё время
определили стратегию обучения или подход к обучению русскому языку.
В условиях Ирана таковым явился сознательный подход. Как известно,
сознательный подход ориентируется на сознательное усвоение знаний в
качестве основы для практического владения языком. Этот подход находит
своё воплощение в грамматико-переводной методике обучения иностранному
языку. Следовательно, традиционнымым методом преподавания РКИ на
Традиции и тенденции : язык или ... 7
кафедре в ТУ
Основным
на протяжении долгих лет был грамматико-переводный.
аспектом
преподавания
русского
языка
была
грамматика.
Значительная часть учебного времени отводилась на переводы. Как результат,
студенты приобретали широкие теоретические знания о языке, а на практике
сталкивались с многочисленными трудностями.
Что можно сказать в этой связи относительно нашего предмета
исследования - взаимосвязанного обучения языку и культуре ?
К сожалению, следует сказать, что этому аспекту не уделялось должного
внимания.
А что происходит на данный момент, каково положение дел на
сегодняшний день, когда современная лингводидактика во главе основной
цели обучения иностранным языкам ставит формирование у учащихся
коммуникативной компетенции, обеспечивающей успешное владение целевым
языком ? Ведь, общепризнанно,что адекватная коммуникация невозможна без
знаний и умений в области культуры.
В современной методике преподавания иностранных языков , в том числе
русского , безоговорочно принимается концепция связи языка и культуры .
Проблемами одновременного соизучения языка и культуры занимается
лингвострановедение
русского
языка
Верещагиным
.
как
Евгением
Лингвострановедческая
иностранного
методика
разработана
Михайловичем
и
преподавания
русскими
Виталием
учёными
Григорьевичем
1
Костомаровым.
В этой связи, мы должны с удовлетворением отметить , что в настоящее
время на кафедре русского языка ТУ совершенно чётко и ясно наметилась
тенденция к соизучению русского языка и русской культуры. Сегодня вопрос
взаимосвязанного обучения языку и культуре не только поставлен на повестку
дня, но и активно решается. Подтверждением тому является включение в
учебнуб программу кафедры русского языка и литературы таких дисциплин
__________________________________________________________________
1. Верещагин Е.М. , Костомаров В.Г. Язык и культура. – М., Рус.яз. , 1990
8 Баба-заде Джамиля
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
как " История России " и " Россиеведение ", а также пересмотр и обновление
содержания и методов обучения русскому языку как иностранному.
Введение этих предметов способствует реализации базового принципа
современной лингводидактики , а именно- изучение языка в контексте
культуры . Известно , что для адекватной коммуникации недостаточно знания
грамматических конструкций двух языков - целевого и исходного . К примеру
, иранский студент , изучающий русский язык и достигший сравнительно
высокого уровня чтения , письма и перевода , стараясь высказать свою
глубокую и искреннюю признательность преподавателю русского языка ,
непременно скажет " Дорогой преподаватель(-ница) " ,что не соответствует
нормам русского речевого этикета .
В данном случае реакция преподавателя будет неадекватной , поскольку у
русских не существует обращения " преподаватель ". А иранского студента
понять можно . Он просто перенёс принятую в Иране вежливую форму
обращения к преподавателю остад - ‫ اﺳﺘﺎد‬из родной культуры в русскую .
Эти случаи не единичны . Довольно
часто иранские студенты хотят
сказать что-либо приятное или сделать комплимент по-русски , но выходит это
чисто по-ирански . К примеру, автору приходилось слышать такого рода
комплимент " мы любим вас как свою семью ". В целом, иранским студентам
трудно привыкнуть к мысли о том, что в русском языке не существует таких
‫( ﺧﺴﺘﻪ ﻧﺒﺎﺷﻴﺪ‬букв. не уставайте) или
дасте шома дард наконад - ‫( دﺳﺖ ﺷﻤﺎ درد ﻧﻜﻨﺪ‬букв.да не болели бы ваши
формул вежливости как хасте набашид -
руки).
Происходит это в силу отсутствия фоновых знаний, которые имеются в
сознаний каждого носителя изучаемого языка .
Следовательно , для адекватной коммуникации необходимо не только
знание грамматических конструкций того или иного языка, но и знание того
контекста , который стоит за грамматическими конструкциями двух языков ,
за фразами , отражающими нормы этикета и поведения . Речевой этикет
каждого народа же имеет свои особенности , свою национальную специфику .
Традиции и тенденции : язык или ... 9
Надо отметить , что существенно различается не только речевой этикет
разных народов , но и их коммуникативное поведение .
Безусловно , коммуникативное поведение более широкое понятие , чем
речевой этикет . Если речевой этикет связан со стандартными речевыми
формулами , отражающими эталонное общение , коммуникативное поведению
по
выражению
Прохорова
и
Стернина
"
описывает
реальную
коммуникативную практику " (Прохоров, Стернин, 2002, с.31).
Естественно возникает вопрос " Откуда же знать иранскому студенту что
представляет собой коммуникативное поведение русского человека? ".
Не преувеличением будет сказать , что в условиях отсутствия языковой и
культурной среды носителей русского языка значительная часть трудностей ,
связанных с изучением русского языка в Иране , не собственно языковые , а
культурные . Иными словами ,трудности , связанные с несхожестью русского
и персидского языков, усугубляются в условиях отрыва от языковой и
культурной среды носителей русского языка , различиями в культуре двух
народов . Например , можно наблюдать много расхождений у русских и
иранцев в отношении приёма гостей. Хотя и русские , и иранцы известны
своим гостеприимством , однако ритуал приёма или угощения гостей у обоих
народов весьма своеобразен .
Если говорить о дружеских отношениях между людьми , следует отметить
, что русские не особенно строго относятся к ритуалу приглашения. О том ,
как принято и как не принято вести себя в гостях , и в других ситуациях
повседневной жизни интересно и увлекательно рассказано в книге Белянко
Ольги Евгеньевны и Трушиной Людмилы Борисовны " Русские с первого
взгляда ". Авторы сообщают , что " у москвичей , особенно у молодых людей,
есть привычка " забежать на огонёк " просто поболтать , попить чаю ... "
(Белянко, Трушина, 2002, с.42) .
В Иране это делается крайне редко , то есть ситуация нетипичная .
У русских принято приносить в гости цветы . Причём уместно отметить ,
что у русских количество цветов в букете имеет настолько важное значение ,
10 Баба-заде Джамиля
что если
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
по случаю праздника , дня рождения или другого радостного
события преподнести хозяйке дома букет из чётного числа цветов, то этим
самым можно вызвать у неё обиду и раздражение.
Букет из чётного количества цветов уместен по случаю траура.
В Иране , насколько известно автору , количество цветов в букете не имеет
ровно никакого значения .
Итак , приведённые примеры лишний раз подтверждают то , что
коммуникативное поведение каждого народа имеет свою национальную
специфику . Мы в своей работе ссылаемся на утверждение Прохорова и
Стернина о том ,что " коммуникативное поведение есть компонент
национальной культуры " (Прохоров, Стернин, 2002, с.32). Следовательно ,
нельзя правильно говорить по-русски и адекватно понимать русских , не
осваивая современную российскую действительность и русскую культуру .
В этой связи нам представляется целесообразным одновременно с
обучением иранских студентов языковым навыкам русского языка , знакомить
их с русским коммуникативным поведением .
Знакомство с русским коммуникативным поведением как компонентом
национальной культуры хотя и не в полной мере, но в определённой степени
вполне осуществимо в учебных условиях ТУ. Существует множество работ , в
которых
содержатся
интересные
наблюдения
над
особенностями
коммуникативного поведения русских . Прежде всего, это монография
Прохорова и Стернина
" Русское коммуникативное поведение ",
труды
Верещагина и Костомарова, а также много других книг и учебных пособий в
этой области.
Заключение
Какие же задачи стоят в этой связи перед преподавателями кафедры
русского языка Тегеранского университета ?
На наш взгляд , задача преподавателей Тегеранского университета состоит
в том , чтобы обучение языку шло параллельно с постижением его
Традиции и тенденции : язык или ... 11
культурного контекста .
Для адекватного общения недостаточно знания системы языка ,
необходимо ешё знание норм и контекстов применения этой системы .
Как мы уже отмечали , с текущего года в учебную программу кафедры
включены " Россиеведение " и "История России " . Это большой позитивный
шаг в направлении развития современной методики преподавания в ТУ .
Кроме того , успешно продолжается преподавание фразеологии как источника
страноведческой информации. Одновременно следует отметить , что нашими
преподавателями
накоплен
большой
методический
опыт
,
поскольку
фразеология не только знакомит иранских студентов с культурными
традициями и бытом русского народа , но и , являясь предметом устойчивого
интереса учащихся , представляет мощный мотивационный фактор обучения .
Здесь совершенно правомерно может возникнуть вопрос : какая же роль
отводится родному языку студента , его родной культуре ?
На наш взгляд , роль родного языка и родной культуры в процессе
обучения русскому языку трудно переоценить.
Как известно , в условиях отрыва от языковой и культурной среды
носителей изучаемого языка , в нашем случае русского , исключительное
значение приобретает системное сравнение одного языка с другим с целью
прояснения их специфичности . В этом направлении преподавателями
кафедры на протяжении последних лет был сделан значительный вклад в
сопоставительное изучение как грамматик персидского и русского языков, так
и литературоведения. Свидетельством служит издание ими многочисленных
работ, учебников и учебных пособий .
Однако , в целях оптимизации учебного процесса представляется
необходимым
сопоставительный
анализ
не
только
языкового
и
литературоведческого материала , но и культурно-страноведческого .
Результаты анализа могут принести огромную помощь в формировании
культуроведческой компетенции у учащихся. Причём ознакомление с
культурой, традициями, бытом и менталитетом русских людей , по мнению
12 Баба-заде Джамиля
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
автора , должно происходить в ходе учебного процесса как имплицитно , так и
эксплицитно. Кроме того, немаловажную роль в процессе обучения русскому
языку и культуре играет обращение к родной культуре иранских учащихся .
Мир родной культуры и истории студентов , выраженный посредством
русского языка создаёт положительный эмоциональный настрой в аудитории ,
тем самым способствуя активизации речевой деятельности на русском языке .
Особый интерес у иранских студентов вызывают тексты о связях двух
стран - Ирана и России . К примеру, в своей педагогической практике , а
именно на занятиях по переводу , в качестве учебного материала автор не раз
обращался к трудам иранского дипломата и учёного, директора ИРАС ,
господина Санаи , что с большим энтузиазмом и интересом было встречено со
стороны иранских студентов.
Такой же положительный эффект вызывает ознакомление студентов
начального этапа
с реалиями и фактами современной действительности
России и Ирана .
Автор не случайно констатирует факт о том , что страницы , посвящённые
взаимоотношениям
и
современной жизни двух стран вызывают живой
интерес у иранской аудитории . Ибо этот факт как заключение к
вышесказанному позволяет нам сделать методически значимый вывод о том ,
что культурно-страноведческие знания , организованные в учебный материал ,
являются
важной
составной
частью
современной
коммуникативной
лингвистики и непременным условием успешного развития преподавания
русского языка в Тегеранском университете и других языковых вузах Ирана .
Литература
Белянко О.Е. , Трушина Л.Б. Русские с первого взгляда. М., Рус.яз., 2002.
Верещагин Е.М. , Костомаров В.Г. Язык и культура.М., 1998.
Прохоров Ю.Е., Стернин И.А. Русское коммуникативное поведение. М., 2002
Проблема перевода персидских предлогов на русский
язык и наоборот
Сейед Хасан Захраи
∗
Доцент кафедры русского языка Тегеранского университета
∗∗
Шахрам Хеммат-заде
магистр кафедры русского языка Тегеранского университета
(дата получения: 13/2/2008, дата подтверждения: 30/4/2008)
Краткое содержание Проблема перевода персидских предлогов ... Сейед Хасан Захраи / Шахрам Хеммат-заде
При сопоставительном исследовании языковых явлений иностранный
исследователь не может не учитывать интерференцию своего родного языка.
Внимание к интерференции при преподавании иностранного языка, прежде всего,
помогает преподавателям заметить, усвоение каких языковых вопросов
осуществляется с бóльшими трудностями, в каких случаях интерференция
стимулирует и где, напротив, тормозит усвоение иностранного языка. Одним из
трудных моментов при изучении русского языка иранскими учащимися является
правильное понимание синтаксических связей и синтаксических отношений между
словами, выражаемых в русских предложных и беспредложных конструкциях.
Сложности объясняются тем, что, в отличие от русского языка, в персидском
языке отсутствует падежная система и синтаксические связи между членами
словосочетаний в основном выражаются служебными словами.
Ключевые слова: предложные конструкции, падежное значение, семантикосинтаксическое значение, предлог
__________________________________________________________________
∗ Тел:9821-61119136, Факс: 9821-88634500, e-mail: [email protected]
∗∗ Тел:9821-33184566, Факс: 9821-33915956, e-mail: [email protected]
14 Сейед Хасан Захраи / Шахрам Хеммат-заде
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Практическая значимость сопоставительного анализа языков особенно
важна, когда затрагиваются существенные стороны функционирования двух
языковых систем. Для практического преподавания полезно не любое
сопоставление. Методисты считают, что для практики обучения особенно
важно выявление форм выражения категориальных значений в обоих языках и
рядов параллельных форм выражения единого значения. Ценным признается
описание
семантических
планов
и
установление
их
соотношения
к
соответствующим планам выражения. Сопоставительное описание может
стать лингвистической основой для методики только тогда, когда это описание
учитывает задачи практического обучения языку как иностранному.
Русский язык и персидский язык относятся к одной языковой семье
индоевропейских языков. Но, тем не менее, их грамматические системы
весьма различны. Некоторые расхождения и несовпадения между этими двумя
языками связаны с проблемой отсутствия в персидском языке таких русских
грамматических
категорий
как
падежа.
Грамматические
значения,
аналогичные тем, которые в русском языке выражаются падежной формой или
сочетание падежной формы с предлогом, в персидском языке передаются
аналитическими средствами. В отличие от русского языка, где предложная
система формируется предлогом и коррелирующей с ним флексией, в
персидском языке предложные конструкции не связаны с формой имени и
различаются формально
только
самим
предлогами и классами слов
сочетающихся с ними существительных.
В данном исследовании рассматриваются вопросы, касающиеся проблемы
перевода персидских предлогов на русский язык и наоборот. Исследование
проводится на основе анализа персидского предлога ″аз″ на русский язык.
Основная часть
В современной русской лингвистике предлог определяется в качестве
служебной
части
речи,
используемой
как
средство
синтаксического
Проблема перевода персидских предлогов ... 15
подчинения существительных, а также местоимений другими словами в
предложении и словосочетании. Выражая отношения, предлоги по своему
грамматическому значению сопоставимы с падежными окончаниями, поэтому
выступают вместе с ними в едином функциональном комплексе, образуя
целостную
по
значению
предложно-падежную
конструкцию
(Лекант.
П.А.,2001, С.348).
В персидском языке, где получили распространение аналитические
конструкции, и отсутствует
падежная система, особую роль играют
служебные слова. Они различны по семантике и выполняемым функциям. От
полнозначных
слов
их
отличает
то,
что
их
значение
в
основном
несамостоятельное и предполагает наличие какого-то другого значения,
выраженного знаменательным словом. Среди служебных слов важнейшая роль
принадлежит предлогам, осуществляющим подчинительную связь между
членами словосочетаний и предложений. В персидском языке отсутствует
система падежей, поэтому персидские предлоги оказываются функционально
более нагруженными по сравнению с предлогами тех языков (в том числе,
русского языка), которые обладают и падежной системой, и предлогами
(Рубинчик.ЮА.,2001, С.311).
Предлог в персидском языке часто бывает единственным средством
выражения синтаксической связи в подчинительных конструкциях. Наряду с
наличием некоторых сходств между русскими и персидскими предлогами
можно и увидеть достаточно много морфологических и синтаксических
отличий между ними. Такие отличия часто способствуют возникновению
трудностей в понимании и правильном употреблении некоторых русских
предлогов у иранских, изучающих русский язык.
Как в русском, так и в персидском языках существуют группы
синтаксических
конструкций
существительными,
с
выражающими
предложными
разные
или
беспредложными
синтаксические
отношения.
Однако в сопоставляемых языках, естественно, нет полного соответствия. Так,
русской предложной конструкции может соответствовать в персидском языке
16 Сейед Хасан Захраи / Шахрам Хеммат-заде
конструкция
беспредложная.
конструкции в русском
И
языке
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
наоборот,
персидской
может соответствовать
предложной
беспредложная
конструкция. Возможны и параллельные беспредложные и предложные
конструкции в обоих языках. Однако трудности, которые встают перед
иранскими учащимися при изучении падежей русского языка, вытекают не
только
из
отсутствия
параллелизма
беспредложных
и
предложных
конструкций. Ошибки типа ключи двери или спрашивать из брата и т.д.
имеют и иное объяснение. Немаловажной причиной появления таких ошибок
является, помимо отсутствия падежной системы в персидском языке, также
возможность употребления некоторых русских предлогов с двумя или даже с
тремя падежами.
Бывают случаи, когда один и тот же частоупотребительный персидский
предлог выбирается для передачи разных русских предлогов. Одним из таких
предлогов
является
персидский
предлог
″аз″.
Предлог
″аз″
может
употребляться для передачи таких русских предлогов как из, с, у, про и т.д.
Достаточно сопоставить два следующих предложения, чтобы убедиться в
изменении
значения
и
структуры
русских
и
персидских
предлогов,
например:1)Иван взял книгу в библиотеке и 2)Иван взял книгу у своего друга.
Носитель персидского языка одинаково понимает эти два предложения.
Поскольку в персидском языке глагол взять <gereftan>, <be amanat gereftan>
требует предлога <az> (из)/от,с/ и в сочетании с одушевлённым и
неодушевленным существительными имеет одно значение и никакой разницы
между ними нет. В первом предложении <взять> требует предлога <в> и
отвечает на вопрос <где> и имеет локальное значение ,а во -втором обозначает
лицо, у которого что-либо берётся. Сопоставляя с родным языком, носитель
персидского языка не понимает эти разницы и переводит эти два предложения
так:1)Иван взял книгу из библиотеки 2) Иван взял книгу из своего друга
(Голами Х.,2005,С.102). Носитель персидского языка должен понимать, что в
русском языке предлоги<из><от><с> имеют много значений и употребляются
в разных контекстах, например, предлог <у> имеет три значения (Пулькина
Проблема перевода персидских предлогов ... 17
И.М., с.70-71), <от> восемь значений(см.там же, с.65-66) и предлог <из> пять
значений (см., там же, с.60-70).
Между персидскими и русскими предлогами нет постоянного и
системного соответствия; они не всегда эквиваленты друг другу. Практически
в речи большинства иранских, изучающих русский язык встречаются ошибки
в
выборе
подходящих
адекватных
предлогов
в
двух
языках.
См.
нижеследующие примеры:
Книга на столе.
Он посмотрел на меня.
Я сержусь на него.
.‫ﻛﺘﺎب روي ﻣﻴﺰ اﺳﺖ‬
.‫او ﺑﻪ ﻣﻦ ﻧﮕﺎه ﻛﺮد‬
.‫ﻣﻦ از او ﻋﺼﺒﺎﻧﻲ ﻫﺴﺘﻢ‬
Как видно на примерах, одному и тому же русскому предлогу могут
соответствовать различные персидские предлоги, в результате чего вникают
трудности у иранских учащихся в правильном выборе подходящего предлога
для перевода данных предлогов на персидский язык и наоборот.
В русском языке значение предлогов изучается в основном внутри
падежной системы. Поэтому нельзя рассматривать значения предлогов без
учета падежных значений, с которыми связаны данные предлоги.
Один и тот же падеж в зависимости от контекста и от лексического
значения существительного может выражать разные значения. Существует
четыре основных типа падежных значений: 1. Субъектное - указание на
производителя действия или носителя признака; 2. Объектное - указание на
тот объект, на который направлено действие; 3. Обстоятельственное
(адвербиальное) - указание на время, место, причину, образ действия, меру и
степень и т.п.; 4. Определительное - указание на признак предмета, в том
числе предикативный. Почти каждый падеж способен выражать все эти виды
значений (Леканта П.А., 2001,С.261).
Внутри 4 основных типов падежных значений можно выделять более
частные семантико-синтаксические значения. Наиболее полный список
18 Сейед Хасан Захраи / Шахрам Хеммат-заде
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
падежных значений представлен русским ученым Галиной Александровой
Золотовой. По ее представленной классификации объектное значение имеет
такие частные семантико-синтаксические значения как пациенс, адресат,
инструментив и д.р.;
обстоятельственное значение имеет такие частные
семантико-синтаксические значения как директив, темпоратив, каузатив,
транзитив и д.р.; определительное значение имеет такие частные семантикосинтаксические значения как фабрикатив, партитив, сурсив, генератив и д.р.
В результате проведенного нами сопоставительного анализа употребления
предлога ″аз″ и его коррелятов в русском языке на основе собранных и
анализированных
822
примеров
нами
были
получены
следующие
теоретически и практически важные выводы.
1. Выяснено, что персидский предлог ″аз″ переводится на русский язык
при помощи всех русских падежей с предлогом и без предлога, с исключением
именительным падежом.
2- Число русских предлогов, передающих значение персидского предлога
"аз", неодинаково: предлог из (39.29% из общего числа 822 примера), предлог
от (26.64% из общего числа 822 примера), предлог с (16.05% из общего числа
822 примера), предлог о (3.64% из общего числа 822 примера), предлог по
(2.18% из общего числа 822), предлог у (1.33% из общего числа 822), предлог
на (0.85% из общего числа 822 примера), предлог про (0.72% из общего числа
822примера), предлог в (0.24% из общего числа 822примера), предлог к (0.24%
из общего числа 822 примеров), предлог за (0.12% из общего числа 822
примера).
3. Русские предлоги, передающие значение персидского предлога "аз",
могут
выражать
разнообразные
семантико-синтаксические
значения.
Предлоги, выражающие обстоятельственные значения составляют самое
большое количество наших примеров (54.37% из общего числа 822 примеров).
Предлоги, выражающие объектные значения составляют 23.96% из общего
числа 822 примеров. Предлоги, выражающие определительные значения,
составляют 21.65% из общего числа 822 примеров; ни одного из примеров не
Проблема перевода персидских предлогов ... 19
выражает субъектного значения. В составе примеров не встречался ни один
предлог, который мог бы выражать все падежные значения. При этом были
предлоги, которые выражают несколько семантико-синтаксических значений,
а также предлоги, которые выражают только одно семантико-синтаксическое
значение:
-не встречался ни одного примера, который мог бы выражать субъектное и
определительное значения.
-все примеры с предлогами у, на, о, про, к, в, за выражают объектное
значение.
-все примеры с предлогом по выражают обстоятельственное значение.
-примеры
с
предлогом
из
выражают
следующие
семантико-
синтаксические значения: директив (44.58% из общего числа этого предлога
323), генератив (30.95% из общего числа этого предлога 323), фабрикатив
(7.43% из общего числа этого предлога 323), каузатив (4.64% из общего числа
этого предлога 323), сурсив (2.78% из общего числа этого предлога 323),
финитивно-фазисное состояние (2.78% из общего числа этого предлога 323),
партитив (2.16% из общего числа этого предлога 323), инструментив (1.85% из
общего числа этого предлога 323), исходная причина или условие в
компликативном модели (1.23% из общего числа этого предлога 323), субъектноситель потенциального признака (0.92% из общего числа этого предлога
323), предпредикатв каузации превращения (0.30% из общего числа этого
предлога), изменение социального положения (0.30% из общего числа этого
предлога).
-примеры
с
предлогом
от
выражают
следующие
семантико-
синтаксические значения: каузатив (35.61% из общего числа этого предлога
219), директив (21.46% из общего числа этого предлога 219), компонент со
значением с субъекта-отправителя (6.84% из общего числа этого предлога
219), дименсив (6.39% из общего числа этого предлога 219), потенсив (6.39%
из общего числа этого предлога 219), сурсив (5.47% из общего числа этого
предлога 219), темпоратив (5.02%
из общего числа этого предлога 219),
20 Сейед Хасан Захраи / Шахрам Хеммат-заде
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
компонент со значением опосредованного субъекта (5.02% из общего числа
этого предлога 219), компонент со значением посессивного субъектаотправителя(5.02% из общего числа этого предлога 219), объект при глаголе
отличать (ся) (1.36% из общего числа этого предлога 219), модели компонент
со значением субъекта или каузатора потенциального действия (0.91% из
общего числа этого предлога 219), деструктив (0.45% из общего числа этого
предлога 219).
-примеры с предлогом с выражают следующие семантико-синтаксические
значения: директив (52.27% из общего числа этого предлога 132), темпоратив
(22.72% из общего числа этого предлога 132), прежний посессор при
изменении посессивных отношений (17.42% из общего числа этого предлога
132), директивно-репродуктивный компонент (2.27% из общего числа этого
предлога 132), темпоративно-директивный компонент (2.27% из общего числа
этого предлога 132), каузатив (1.51% из общего числа этого предлога 132),
действие в фазисном модификацей (1.51% из общего числа этого предлога
132).
-примеры с предлогом у выражают следующие семантико-синтаксические
значения: субъект владелец информации (54.54% из общего числа этого
предлога 11), прежний владелец при изменении посессивных отношений
(36.36% из общего числа этого предлога 11), адресата каузируюшего
обращения (9.09% из общего числа этого предлога 11).
-примеры
с
предлогом
по
выражают
следующие
семантико-
синтаксические значения: транзитив (88.88% из общего числа этого
предлога18), признак, каузирующийся логич.результат (11.11% из общего
числа этого предлога18).
-примеры с предлогом о выражают следующие семантико-синтаксические
значения: делибератив (96.66% из общего числа этого предлога 30),
логическое следствие в комплек.модели (3.33% из общего числа этого
предлога 30).
-примеры
с
предлогом
на
выражают
следующие
семантико-
Проблема перевода персидских предлогов ... 21
синтаксические значения: объект-каузатор (85.71% из общего числа этого
предлога 7), потенснв (14.28% из общего числа этого предлога 7).
-примеры с предлогом в+П.п выражают семантико-синтаксическое
значение субъекта-носителя признака, а примеры с предлогом в+В.п
выражают семантико-синтаксическое значение инструментива.
-примеры с предлогом про выражают семантико-синтаксическое значение
делибератива.
-примеры с предлогом к выражают семантико-синтаксическое значение
адресата.
-примеры с предлогом за выражают семантико-синтаксическое значение
инструментива.
Следует отметить, что при расширении нашей картотеки, наверное, можно
было бы наблюдать еще некоторые другие значения и статистические данные
по отношению к русским предлогам, передающим значения персидского
предлога "аз". Однако, отнюдь это не означает, что такое положение мог бы
влиять на общую картину полученных нами результатов.
Заключение
Многие трудности и речевые ошибки при переводе персидских предлогов
на русский и наоборот связаны с различием грамматических систем между
двумя языками. Одним из важных и существенных таких различий является
отсутствие в персидском языке грамматической категории падежа. Одним из
трудных моментов при изучении русского языка иранскими учащимися
является правильное понимание синтаксических связей и синтаксических
отношений
между
словами,
выражаемых
в
русских
предложных
и
беспредложных конструкциях. Сложности объясняются тем, что, в отличие от
русского языка, в персидском языке отсутствует падежная система, и
синтаксические связи между членами словосочетаний в основном выражаются
служебными словами. Сопоставительный анализ по проблеме русской
падежной системе, в том числе, предложных и беспредложных конструкций и
22 Сейед Хасан Захраи / Шахрам Хеммат-заде
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
полученные результаты могут адресоваться в первую очередь преподавателю,
как сумма знаний, необходимых ему для стратегически и тактически
правильного отбора языкового материала и выбора методов презентации,
семантизации и закрепления конкретного материала с опорой на объективные
характеристики родного и изучаемого языков.
Библиография
Войлова К.А. Справочник - практикум по русскому языку. Москва,1996.
Голами Х. Некоторые проблемы описания и изучения предлогов в русском и
персидском языках. Голоса молодых ученых. МГУ. № 17. М., 2005.
Золотова Г.А. Синтаксический словарь. Москва, 1988.
Лекант П.А. Современный русский язык. Москва, 2001.
Пулькина И.М., Захава-Некрасова. Учебник русского языка для студентовиностранцев. М., 1964.
Розенталь Д.Э. Современный русский язык. Москва, 1995.
Рубинчик.Ю.А. Грамматика современного персидского литературного языка.
Москва,2001.
Расторгуева В.С. Среднеперсидский язык. Москва, 1966.
Семантическая структура предложеният и роль глагола
в ее формировании
Шустова Светлана Викторовна
∗
Доцент кафедры иностранных языков, Прикамский социальный институт,
Россия, г. Пермь
(дата получения: 21/9/2007, дата подтверждения: 30/4/2008)
Краткое содержание Семантическая структура предложеният ... Шустова Светлана Викторовна
В предлагаемой статье рассматриваются вопросы, касающиеся определения
статуса предложения в дихотомии язык−речь, закономерности формирования
семантической структуры предложения, связь семантической организации
предложения с семантическим потенциалом глагола. Глагол является ключевым
элементом, открывающим процесс порождения смысла, в связи с этим в центре
внимания автора находятся валентностный потенциал глагола, роль актантов в
формировании смысла предложения, типы актантов, статус сирконстантов, а
также явление инкорпорации.
Ключевые слова: предложение, смысл, актант, сирконстант, инкорпорация.
__________________________________________________________________
∗ Отвественный автор: E-mail: [email protected]
24 Шустова Светлана Викторовна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Предложение и его семантическая структура описываются с учетом того,
что высказывание как непосредственно наблюдаемый факт, т. е. как явление
«поверхностной» сферы языковой действительности, представляет собой
продукт многоступенчатого порождающего процесса в «глубинной» сфере
языка
и
что
вместе
с
формированием
предложения
постепенно
складывается и его семантическая структура, включающая в себя множество
значений разного рода. В центре внимания находится валентностный
потенциал глагола, определяемый на основе теории
семантической
валентности. Предлагаемый в настоящей статье подход к исследованию
семантической
структуры
предложения
соприкасается
с
идеями,
получившими развитие в работах Ю. Д. Апресяна, А. В. Бондарко, С. Д.
Кацнельсона, С. М. Кибардиной, Л. В. Шишковой, Е. В. Падучевой, Э.
Бенвениста, В. В. Богданова, Ч. Филлмора, и многих других как
отечественных, так и зарубежных языковедов.
Основная часть
Несмотря
на
большое
число
работ,
интерес
к
предложению
и
высказыванию не ослабевает, и это вполне закономерно, так как данная
проблема в силу ее сложности и многогранности приводит к разнообразию
мнений и исследовательских подходов.
Трудности, с которыми сталкивается лингвист при исследовании предложения, заключаются прежде всего в объективной сложности этого языкового феномена, в сложности его функциональных признаков, проявляющихся в отношении предложения к репрезентируемым ситуациям
внешней действительности, к способам и формам отображения этой действительности в сознании, к системам, именуемым языком, текстом (или речью)
и коммуникативным действием (или речевым актом).
Современное
языкознание,
базирующееся
на
результатах
предшествующих исследований в области изучения предложения, отмечает
Семантическая структура предложеният ... 25
многоплановость, многоаспектность предложения, что делает невозможным
дать исчерпывающее определение
предложения в одной формулировке.
Лингвистические изыскания сосредоточены на многих вопросах, связанных с
определением статуса предложения.
В европейской лингвистической традиции
основной единицей языка
рассматривается слово. Именно оно находится в центре лингвистических
описаний. Вопрос возникает о статусе предложения в системе языка. Ф. де
Соссюр отмечал, «… в какой мере относится фраза к сфере языка. Если она
принадлежит к сфере речи, она не может служить языковой единицей»
[Cоссюр 1999: 124]. Далее: « … типичным проявлением синтагмы является
предложение, а оно принадлежит речи, а не языку» [Там же]. «К языку, а не к
речи надо отнести и все типы синтагм, которые построены по определенным
правилам» [Там же: 125]. Но надо признать, что в области синтагм нет резкой
границы между фактом языка, запечатленным коллективным обычаем, и
фактом речи, зависящим от индивидуальной свободы [Там же: 125].
Слово существует изначально, остальные языковые знаки порождаются с
его помощью. М. А. Кронгауз считает, что справедливость этого тезиса
относительна,
[Кронгауз
верным данный тезис может считаться лишь статистически
2001:
125].
В
процессе
семантического
анализа
слов
устанавливается значение морфемы, а значение предложения выявляется в
результате использования правил семантического комбинирования. Г. Фреге
сформулировал принцип композиционности, согласно которому значение
сложного выражения есть функция значений его частей и синтаксических
правил, их соединяющих. Е. В. Падучева в своей работе «О семантике
синтаксиса» [1974] отмечает, что «значение предложения складывается из
значений лексем, грамматических значений словоформ
синтаксических конструкций» [Падучева 1974: 12].
и значений
Е. В. Падучева
разрабатывает принцип Г. Фреге, который играет большую роль
в
формальной семантике, но понимается в узком смысле, предполагающем
некий
изоморфизм
между
семантикой
и
синтаксисом.
Принцип
26 Шустова Светлана Викторовна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
композиционности рассматривается как установка на наличие общих правил
семантического взаимодействия значений слов, граммем, синтаксических
конструкций, линейно-акцентной структуры и прочее в составе высказывания
[Падучева 1999: 3]. Высказывание противопоставляет фрагменту реального
мира некую семантическую структуру; это то, что говорящий видит в данном
фрагменте мира. Семантические структуры позволяют устанавливать между
предложениями отношения логического и семантического следования,
противоречия, эквивалентности. Смыслы отдельных слов
в составе
предложений взаимопроникают один в другой, в разных случаях по-разному.
При соединении в единое целое неизбежно происходит преобразование
смыслов частей. Правила композиции смыслов мыслятся как преобразование
исходного лексико-синтаксического в семантическое представление того же
предложения. Каждое правило касается отдельного словосочетания, но
существенна установка на возможность прийти к смыслу целого. Лексический
состав предложения и синтаксическая структура – главные компоненты
представления
смысла предложения.
следующие проблемы: 1)
смыслов
Правила композиции решают
имеет место указание на способ соединения
отдельных слов в единое целое; 2) в явном виде представлено
изменение значений слов под влиянием лексического и синтаксического
контекста.
Э. Бенвенист подчеркивает сложность определения отношения между
словом и единицей высшего уровня (предложением).
реализуется посредством слов. Но слова не просто
«Предложение
отрезки предложения.
Предложение – это целое, не сводящееся к сумме его частей; присущий этому
целому смысл распространяется на всю совокупность компонентов. Слово −
компонент предложения, в нем проявляется часть смысла всего предложения.
Но слово не обязательно выступает в предложении в том же самом смысле,
который оно имеет, как самостоятельная единица» [Там же].
Э. Бенвенист рассматривает слово
компонент
эмпирических
как синтагматический элемент –
высказываний.
Предложение
содержит
Семантическая структура предложеният ... 27
конститутивные единицы, оно не может быть интегрантом никакой другой
единицы более высокого уровня. Предложение определяется только своими
конститутивными
элементами,
а
слово
одновременно
содержит
конститутивные единицы и функционирует как интегрант [Бенвенист 2002:
133, 135].
Основная задача лингвистики состоит в установлении
соотношения
формы и значения, означающего и означаемого. «Чего только не делалось,
чтобы не принимать во внимание значение, избежать его и отделаться от него.
Напрасные попытки
− оно как голова Медузы всегда в центре языка,
околдовывая тех, кто его созерцает» [Бенвенист 2002: 136]. Форма и значение
должны
определяться
друг
через
друга.
Форма
языковой
единицы
определяется и как способность этой единицы разлагаться на конститутивные
элементы низшего уровня. Значение языковой единицы определяется как
способность этой единицы быть составной частью единицы высшего уровня.
Форма и значение, таким образом, выступают как совмещенные свойства,
обязательно
и
одновременно
данные,
неразделимые
в
процессе
функционирования языка [Бенвенист 2002: 137].
Э. Бенвенист отмечает, что «сегментировать предложение возможно, но
невозможно сделать его интегрантом какой-либо другой единицы более
высокого уровня. Это объясняется предикативностью. Предложение содержит
знаки, но само не является знаком. Для предложений не существует ни законов
дистрибуции, ни законов употребления. Список употреблений одного слова
может быть не закончен. Список употреблений предложения не может быть
даже начат. Предложение – образование
неопределенное, неограниченно
варьирующееся; это сама жизнь языка в действии. С предложением мы
покидаем область языка как системы знаков и вступаем в другой мир, в мир
языка как средства общения, выражением которого является речь (le’ discours)
[Бенвенист 2002: 139].
Фраза относится к сфере речи, к языку относится не фраза, а шаблон по
которому она составляется. Этот шаблон заключен в предикате, в качестве
28 Шустова Светлана Викторовна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
схемы развертывания фразы. Между «пропозициональной функцией» (схема
развертывания мысли) и структурной схемой предложения отсутствует
изоморфизм, так как предложение не является простой копией пропозиции
[Кацнельсон 2001: 614]. Предложение не является единицей языка, так как
предложения заранее не фиксированы, «отсутствует глоссарий предложений.
Структурные схемы предложений даны в языке в виде глаголов. Глагол
заключает в себе лишь схему ядра предложения, т. е. наименование ситуации и
предлагаемых ею аргументов. Остальные члены предложения определяются
не предикатом, а общими задачами построения
текста, т. е. отношением
между предикатами, планом изложения, отношениями времени и пространства
[Кацнельсон 2001: 614-615].
С. Д. Кацнельсон продолжает: «Пропозиция в
языковом отношении составная единица и поэтому не может быть названа
элементарной единицей языка. Это минимальная единица речи, но как
единица речи она не знак, а то, что строится из знаков. Знаков в языке
ограниченное количество (вспомним <мысль> Гумбольдта о том, что язык
производит бесконечное количество предложений из конечного числа знаков)
[Кацнельсон 2001: 617].
Пропозиция рассматривается как семантическая
структура предложения, отражающая структуру ситуации.
Пропозиция являет собой семантическое ядро высказывания, которое еще
не является коммуникативной единицей, чтобы стать коммуникативной
единицей, семантическая структура должна быть оформлена синтаксической
структурой. Синтаксическая структура имеет определенное грамматическое
значение. Таким образом, семантическое содержание предложения получает
языковую
интерпретацию.
(синтаксический,
Значения
семантический,
всех
аспектов
предложения
функционально-коммуникативный)
принимают участие в формировании смысла предложения, в связи с этим
смысл высказывания
всегда содержит больший объем информации, чем
пропозиция. «Der langen Rede – kurzer Sinn» − так словами И. В. фон Гете
можно определить понятие «смысл». «Смысл скрывается в поле возможных
предпосылок и последствий данного факта, его возможных причин и
Семантическая структура предложеният ... 29
возможных следствий. Смысл непосредственно не дан, он подлежит
раскрытию. Это то, что так или иначе вытекает из данного факта и позволяет
осмыслить его, то, что является элементом суждения и размышления,
попыткой ответить на вопрос, что может означать данный факт» [Кацнельсон
2001: 627].
По мнению Л. В. Кушниной, разграничивающей понятия «смысл» и
«содержание»,
граница
между
содержанием
и
смыслом
как
при
внутриязыковой, так и при межъязыковой коммуникации настолько же
неуловима, и вместе с тем значима, как граница между эксплицитным и
имплицитным
содержанием
высказывания.
Содержание
соотносится
с
эксплицитным компонентом высказывания, а смысл – с его имплицитными
компонентами. Содержание моносемантично, а смысл полисемантичен. Это
означает, что каждый текст имеет лишь одно содержание, но порождает
множество смыслов [Кушнина 2004: 196].
Смысл, по мнению Л.В. Кушниной есть целостная, динамическая единица
текста, которая обнаруживается в процессе его анализа и интерпретации в
виде дифференциальных смыслов, порождаемых в полях переводческого
пространства и интегрального смысла как результата их синергии. В
континууме переводческого пространства происходит своего рода «жизнь
смысла»:
его
понимание
переводчиком,
его
порождение
автором
и
переводчиком, его транспонирование автором, переводчиком, реципиентом
[Кушнина 2004: 199].
Важная роль в решении вопроса, касающегося смысла предложения,
отводится семантической теории валентности, которая продолжает оставаться
одним из актуальных направлений современного языковедения. Теория
семантической валентности вносит серьезный вклад в исследование плана
содержания и плана выражения в языке, в изучение сочетаемости слов и
структуры предложения, прежде всего применительно к глагольной лексике.
Благодаря исследованиям таких ученых как С. Д. Кацнельсона, С. М.
Кибардиной, О. И. Москальской, И. Б. Долининой, Л. Теньера, М. Д.
30 Шустова Светлана Викторовна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Степановой, Г. Хельбига, Н. И. Филичевой, В. Г. Адмони, Т. Schippan, U.
Engel и др. достигнуты определенные результаты в разработке понятийного
аппарата данной теории, в частности в определении принципов валентностной
стратификации глагольной лексики, в выявлении соотношения валентности и
значения глагола, в выделении семантических типов актантов.
Современные семантические исследования ориентированы на изучение
семантики слова как основной единицы языковой системы и содержательный
анализ высказываний как минимальных продуктов мыслительно-речевой
деятельности. Особое место в системе частей речи, как уже отмечалось,
отводится глаголу благодаря его синтаксическим возможностям, сложности и
многогранности его семантики.
В. фон Гумбольдт считает, что глаголу «придан акт синтетического
полагания в качестве грамматической функции. Все остальные слова
предложения подобны мертвому материалу, ждущему своего соединения, и
лишь
глагол
является
связующим
звеном,
содержащим
в
себе
и
распространяющем жизнь… Это нерв самого языка… Глагол как моментально
протекающее действие есть не что иное, как сама сущность связей»
[Гумбольдт 1984: 199-200].
Информация,
содержащаяся
в
предложении,
равна
информации,
содержащейся в лексикографическом толковании глагола, который является
вершиной этого предложения [Храковский 1999: 15].
С. Д. Кацнельсон отмечает, что "полновесное вещественное слово не есть
слово вообще, а слово с конкретными синтаксическими потенциями,
позволяющими
употребить
его
лишь
строго
определенным
образом,
предуказанным уровнем развития грамматических отношений в языке. Это
свойство слова определенным образом реализовываться в предложении и
вступать в определенные комбинации с другими словами можно было бы
назвать его синтаксической валентностью" [Кацнельсон 1948: 132].
Cопоставляя субъектно-объектные функции с обстоятельственными, C. Д.
Кацнельсон обращает внимание, прежде всего, на их различное отношение к
Семантическая структура предложеният ... 31
значению глагольного предиката. Субъектно-объектные функции, по его
словам,
обусловлены значением глаголы и характеризуют его «изнутри»,
выделяя непосредственно «замешанные» в обозначенном им действии
предметы. Обстоятельства «характеризуют глагол как бы извне, указывая на
локальные,
темпоральные,
каузальные
и
другие
условия
протекания
глагольного действия. Они образуют как бы фон для основного содержания
предложения и часто могут быть выделены в отдельное (самостоятельное или
придаточное) предложение. Обстоятельства … непосредственно не связаны с
глагольным действием и поэтому могут уточнять собой действие любого
глагола и часто сохраняют силу не только для данного предложения, но и для
ряда других предложений того же речевого сообщения [Кацнельсон 1972: 4344].
Вслед за С. Д. Кацнельсоном, С. М. Кибардина предлагает свое
определение
валентности:
способность
сочетаться
"Валентность
с
определенным
глагола
представляет
кругом
языковых
собой
единиц,
предопределяя их количество, семантику, способ и форму выражения"
[Кибардина 1988].
Валентностные свойства глагола определяются его
принадлежностью к семантическому типу глаголов с общей валентностной
структурой. Конкретные глаголы модифицируют эту структуру в зависимости
от семантических компонентов, входящих в их значение.
С. Д. Кацнельсон обозначает все зависимые от предиката элементы
предикандумами.
Понятие
обязательности
(факультативности)
актантов
обычно
рассматривается в (формально-)структурном плане. Поэтому несомненный
интерес вызывает точка зрения С. М. Кибардиной, которая считает
необходимым
выделять
не
только
структурно,
но
и
содержательно
факультативные актанты и разграничивает в целом следующие типы актантов:
−содержательно
и
структурно
обязательные
актанты
−
актанты
конституирующие валентностную структуру типа глаголов, не опускаемые из
предложения без нарушения его грамматически. Структурно и содержательно
32 Шустова Светлана Викторовна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
обязательными являются прежде всего субъект (у всех типов глаголов, кроме
бессубъектных) и объект (у многих типов или отдельных глаголов), в более
редких случаях другие актанты, например, актант с пространственной
семантикой у некоторых глаголов положения в пространстве и движения,
актант, называющий признак, у глаголов поведения и некоторых других;
−содержательно обязательные, но структурно факультативные актанты −
они конституируют валентную структуру типа глаголов, способны опускаться
без нарушения грамматичности предложения и без изменения значения
глагола, восстанавливаются на основе контекста и ситуации;
−содержательно факультативные актанты всегда модифицируют основную
валентностную структуру типа глаголов. Их появление в предложении
регламентируется в первую очередь коммуникативными факторами, в то же
время они часто
способствуют созданию
своеобразной "структурной
компенсации" в случае отсутствия содержательно обязательных актантов.
Актанты этого типа обычно ограничены в семантическом плане и зависят не
от типа, а от семантики конкретных глаголов.
Факультативные в структурном плане актанты всегда восстанавливаются
из контекста.
Следует также отметить, что существует определенная зависимость между
общим количеством актантов глагола и степенью их обязательности. Глаголы
с количеством актантов более 2-х обычно не реализуют полностью свою
валентностную структуру. Наличие или отсутствие актантов глагола в
предложении является результатом взаимодействия валентностных свойств
глагола, обусловленных его семантикой, со структурными факторами
организации предложения: его коммуникативной установкой, тенденцией к
употреблению наиболее частотных моделей предложения [Кибардина 1986].
Субъект и объект
отличаются широтой семантики. Субъект называет
носителя состояния, производителя (источник действия, а объект представляет
собой актант, называющий предмет, на который направлено, с которым
совершается действие; в результате этого действия он изменяется сам
Семантическая структура предложеният ... 33
(возникает, уничтожается, изменяет свойства, состояние, форму, положение и
другие признаки), изменяет свое отношение к действию, к субъекту или
другим участникам ситуации [Кибардина 1988: 108].
В. В. Богданов выделяет семантические функции и классифицирует их на
три группы
с точки зрения отношения к семантическому признаку
одушевленность-неодушевленность:
1)
функции,
характеризующие
семантемы одушевленных аргументов (агентив, пациентив, бенефициатив,
экспериенсив), 2)
функция для неодушевленных аргументов (объектив,
инструментатив,
медиатив,
элементатив),
3)
функции,
способные
характеризовать
как одушевленные., так и неодушевленные аргументы
(перцептив, композитив, ономасиатив, локатив, дескриптив, результатив).
Фундаментальное различие между
одушевленными и неодушевленными
объектами
что первые обладают собственным
заключается в том,
поведением. Агентив, например, может быть источником своего действия, не
нуждается при этом в каком-либо постороннем движущем факторе, т.е. он сам
определяет свое поведение. Неодушевленные объекты данным свойством не
обладают и нуждаются в движущем факторе [Богданов 1977: 55].
Семантические функции аргументов, выделенные В. В. Богдановым,
позволяют актуализировать большее семантическое разнообразие, так как они
не связаны с синтаксическими ассоциациями.
В современных семантико-синтаксических исследованиях как актанты
глагола
рассматриваются не только слова, но и простые, и сложные
предложения. Этим обусловлена тенденция выделять не предметные, а
пропозитивные, событийные актанты типа Причина, Факт, Следствие,
Содержание мысли и т.п. Глагол предетерминирует не лексические единицы в
своем окружении, а некоторые смыслы. С этих позиций объектом изучения
становятся «предикатные актанты» − семантические актанты с предикатным
значением, которые выражаются преимущественно глагольными словами
(неличными глагольными формами, девербативами и т.д.) или зависимыми
предложениями.
34 Шустова Светлана Викторовна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Актант понимается как компонент семной структуры глагольного
значения. В семантике глаголов как потенциальных синтагм заложены такие
основные
типы
смысловых отношений как агенс-действие, субъект-
состояние, действие-объект, свойство-предмет, источник-действие, действиерезультат и другие. Они носят универсальный характер и обусловлены
отношениями
предметов,
явлений
и
их
признаков
в
реальной
действительности. Е. В. Падучева подчеркивает, что «смысл слова ни в коей
мере не исчерпывается его толкованием – словарное толкование может
пополняться
за счет смысла входящих в него слов; контекста текста и
ситуации; коммуникативных постулатов и чего-то еще» [Падучева 1999: 4].
Глагол в каждом своем употреблении обозначает некую ситуацию, толкование
приписывает
участникам ситуации
семантические роли, а предикату −
категориальные предпосылки относительно каждого из участников.
Актант употребляется для обозначения элемента пропозиции, зависимого
от
предиката
и
соответствующего
действующему
лицу
Внутренняя структура пропозиции определяется числом
в
ситуации.
и характером
актантов и сирконстантов. Синтаксическим актантам противопоставляются
семантические. Актанты можно различать как элементы плана содержания,
как роль в ситуации, и актанты как позицию в структуре предложения,
предназначенную для определенных ролей.
Граница между актантами и сирконстантами не всегда проводится
однозначно. В первом приближении актант
обозначаемой
глаголом
ситуации,
а
− это обязательный участник
сирконстант
−
факультативный.
Обязательные участники практически отождествлены с актантами (зависимые
актанты, дополнения, аргументы, партнеры и др.), а необязательные – с
сирконстантами
(независимые
актанты,
свободные
распространители,
обстоятельства, адъюнкты) – как если бы актанты всегда были семантически
обязательны, а сирконстанты факультативны [Богуславский 1996: 101;
Падучева 1999: 8].
Наряду с действительно факультативными сирконстантами, такими как
Семантическая структура предложеният ... 35
цель или причина, существуют участники, выражаемые обстоятельствами,
которые являются обязательными параметрами ситуации: из действия нельзя
изъять время (если не было момента/отрезка времени, когда произошло
событие, значит не было события); из движения, например, бега – скорость; из
звука – громкость. Актант – это участник, обязательно присутствующий в
кадре ситуации, а сирконстант вводит участника в кадр только своим
присутствием в предложении [Падучева 1999: 8].
Интерес и одновременно трудность представляет толкование предикатных
слов, т. е. слов, обозначающих ситуации с одним и более участниками. При
толковании
необходимым
соответствующей
ситуации,
представляется
их
указание
положения,
всех
состояния,
участников
постоянные
и
переменные свойства, их взаимоотношения и действия, включая способ
осуществления последних [Апресян 1995: 52-55]. Ю. Д. Апресян приводит
пример с глаголом прибивать, который функционирует в ситуации со
следующим набором участников: субъект (тот, кто прибивает), объект (то, что
прибивается), объект и одновременно место (то, к чему прибивают),
инструмент (например, молоток), средство (например, гвозди) [Там же: 52].
Отсутствие хотя бы одного из участников дает другие ситуации, описываемые
другими словами. По типу лексического значения актанты могут относится к
предметным, обозначающим конкретных участников ситуации, событийным,
называющим
ситуацию, призначным, называющим признаки предметов,
ситуаций, признаков, и атрибутивным, называющим качественные признаки
[Кибардина 1988: 108].
Актанты играют смыслоразличительную роль. Один глагол отличается от
другого набором актантов. Р. И. Розина приписывает глаголу приехать в
ситуации перемещения следующих участников: того, кто перемещается
(Агенс), то, куда перемещаются (Конечная точка), и то, на чем перемещаются
(Инструмент-Место), в то время, как глагол прибыть выделяет только двух
участников – Агенс и Конечную точку. Глагол купить имеет следующий
набор участников – Агенс, Пациенс, Контрагент, Цена [Розина 2005: 37].
36 Шустова Светлана Викторовна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
В процессе описания валентностных свойств глаголов выделяются
валентностные типы – объединения глаголов (в одном конкретном значении)
с общими валентностными свойствами. В валентностной классификации
выделяются субъектные и объектные глаголы, которые в свою очередь
подразделяются на валентностные типы в зависимости от семантики субъекта
и объекта и наличия дополнительных актантов. Данным типам приписываются
следующие
общие
признаки:
количество
и
семантика
актантов,
характеризующиеся в связи с семантикой глагола, их облигаторность/
факультативность
в
содержательном
и
структурном
плане,
предрасположенность к сочетанию с теми или иными распространителями
[Кибардина 1985].
С
валентностной
исследованиях
точки
инструментального
подразумевает элемент
валентности
зрения
на
рассматривается
обнаруживаются
компонента.
Актант
разногласия
в
«инструмент»
с орудийным значением, вопрос о семантической
«способ»
либо
как
остается
открытым.
содержательно
Орудийный
обязательный,
актант
либо
как
содержательно факультативный. По мнению С. М. Кибардиной данный актант
можно
квалифицировать
формальных планах,
как
факультативный
в
содержательном
и
так как он удовлетворяет следующим признакам: 1)
называет менее существенный элемент ситуации, чем объект воздействия и не
требует обязательного выражения (его отсутствие не искажает информации о
ситуации и не изменяет значения глагола); 2) находит выражение, как правило,
в случае особой коммуникативной значимости; 3) может компенсировать в
структурном плане отсутствие в высказывании содержательно обязательных
актантов [Кибардина 1988: 91-93].
Инструментальное значение в виде актанта-способа довольно часто
актуализируется в виде предложных сочетаний, придаточных изъяснительных,
прямой речи, косвенной речи. В остальных случаях, когда инструментальное
значение не представлено эксплицитно, оно инкорпорировано в семантике
либо самого глагола, либо в семантике актанта-каузатора, что убедительно
Семантическая структура предложеният ... 37
доказывает
лексикографическое
толкование
глаголов
и
контекст.
Относительно инкорпорации актантов подчеркнем, что это лингвистическое
явление состоит в фиксировании и закреплении синтаксических актантов в
семантическом потенциале глагола.
Таким образом, «точная семантическая значимость слова
может быть
достаточно установлена лишь в зависимости от конкретной ситуации»
[Карцевский 2001: 79]. Единицей, которая становится ключевым элементом,
открывающим процесс порождения смысла, является глагол.
Заключение
В семантике глагола отражены контуры ситуаций, которые составляют
номинативную основу высказывания. Семантическая структура предложения
рассматривается
как
глубинная,
а
синтаксическая
−
поверхностной,
формальной. Реальное предложение существует и функционирует
в
синтаксической структуре, которая сама по себе имеет определенное
грамматическое значение, а содержательная сторона предложения не связана
обязательной связью с определенной грамматической структурой. Смысл
представляет собой содержание, не связанное лишь с одним средством
формального выражения, так как к сфере смысла относятся семантические
категории и элементы речевой семантики. Смысл опирается не только на
языковые формы. Особую значимость в этой связи
связанные
с
языковой
интерпретацией
приобретают вопросы,
семантического
содержания.
Лексикографическое толкование, демонстрирующее семантический потенциал
слова, лексические
значения слова, лексико-грамматические разряды,
грамматические категории слова, синтаксические (формальные) конструкции,
контекстуальные элементы, речевая ситуация, другими словами, окружающая
среда (термин А. В. Бондарко), все это при взаимодействии
с системой
обусловливает формирование семантической структуры предложения.
38 Шустова Светлана Викторовна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Литература
Апресян Ю. Д. Интегральное описание языка и системная лексикография.
Избранные труды. Том II. М.: Школа «Языки русской культуры». 1995. 767 с.
Бенвенист Э. Общая лингвистика. Пер. с франц. / Общ. ред., вступ. ст. и коммент.
Ю. С. Степанова. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2002. 448 с.
(Лингвистическое наследие XX века).
Богданов В. В. Семантико-синтаксическaя организация предложения. Л.: Изд-во
Лен. ун-та. 1977. 204 с.
Богуславский И. М. Сфера действия лексических единиц. М., 1996.
Гумбольдт. В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 397 с.
Бондарко А.В. Категоризация в системе функциональной грамматики // Вопросы
филологии. 2006, № 1 (22). С. 22-32.
Карцевский С.О. Об асимметричном дуализме лингвистического знака // Введение
в языковедение: Хрестоматия: Учебное пособие для вузов / Сост. А. В. Блинов,
И. И. Богатырева, В. П. Мурат, Г. И. Рапова. М.: Аспект Пресс, 2001. С. 76-81.
Кацнельсон С.Д. О грамматической категории // Вестник ЛГУ, 1948, № 2. С. 114134
Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. Л.: Наука, Ленинградское
отд-ие, 1972. 216 с.
Кацнельсон С. Д. Категории языка и мышления. Из научного наследия. М.: Языки
славянской культуры. 2001. 864 с.
Кибардина С.М. Валентные свойства немецких глаголов. Л.: ЛГПИ им. А.И.
Герцена, 1985. 109 с.
Кибардина, С.М. Распространители в структуре предложения (К вопросу о
реализации валентности глагола) // Единицы языка в коммуникативном и
номинативном аспектах. Межвуз. сб. научн. трудов. Л.: ЛГПИ им.
А.И.Герцена, 1986. С. 94-100.
Кибардина С. М. Валентность немецкого глагола. Дисс. ... докт. филол. наук. Л,
1988. 580 с.
Кронгауз М. А. Семантика. М.: Рос. гос. гуманит. Ун-т., 2001. 399 с.
Кушнина Л. В. Взаимодействие языков и культур в переводческом пространстве:
гешталь-синергетический подход. Дисс. … докт филол. наук, Пермь, 2004. 426
с.
Падучева Е. В. О семантике синтаксиса. М.: Наука, 1974.
Падучева Е. В. Принцип композиционности в неформальной семантике// Вопросы
языкознания, № 5, 1999. С. 3-23.
Семантическая структура предложеният ... 39
Розина Р. И. Семантическое развитие слова в русском литературном языке и
современном сленге: глагол. М.: Издательский центр Азбуковник, 2005. 302 с.
Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Редакция Ш. Балли и А. Сеше; Пер. с
франц. А. Сухотина. Де Мауро Т. Биографические и критические заметки о Ф.
де Соссюре; Примечания / Пер. с франц. С. В. Чистяковой. Под общ. Ред. М. Э.
Рут. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999. 432 с.
Храковский В.С. Теория языкознания. Русистика. Арабистика. СПБ.: Наука, 1999.
449 с.
Шишкова Л.В., Смирнова Т.Ю. Синтаксис современного немецкого языка. М.:
АСАDEMA, 2003. 128 с.
К проблеме обучения русскому словообразованию в
иранской аудитории
Хосейн Голами∗
∗
Доцент кафедры русского языка факультета
иностранных языков Тегеранского университета
(дата получения: 26/10/2007, дата подтверждения: 20/1/2008)
Краткое содержание К проблеме обучения русскому ... Хосейн Голами
Поскольку основным объектом рассмотрения в словообразовании является
производное слово и на базе прочного освоения слов в русском языке, иранские
студенты-русисты должны изучать русский язык и владеть им, мы считаем
необходимим более детально и подробно заниматься этим важным вопросом при
изучении русского языка в университетах Ирана.Практический опыт преподавания
в Тегеранском университете показал, что иранские учащиеся с большим трудом
воспринимают и осваивают русское словообразование.Для устранения подобных
трудностей в данной статье предлагаются практические рекомендации для
лучшего освоения русского словообразования.
Ключевые слова: обучение, словообразование, освоение, ступень, восприятие.
__________________________________________________________________
∗ Автор: Тел: 021- 61119132, Факс: 021- 88634500, Эл.почта: [email protected]
42 Хосейн Голами
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Словообразование как наука и метод изучает вопрос о том, какими
способами строятся разноструктурные слова и какие закономерности
определяют то или иное соединение словообразовательных единиц.Это
предварительное и далеко не полное определение предмета науки необходимо
для того, чтобы исключить из рассмотрения иные пути пополнения словарного
состава(семантическое
развитие
лексики,
иноязычные
заимствования,
терминологизация слов и т.д.), которые должны быть изучены в других
разделах лексикологии.[Пейсиков 1973, с.54].
В непосредственном наблюдении нам даны речевые произведения, в
которых выделяются слова, различные по структуре и по принадлежности к
лексикограмматическим классам.Можно наметить ту или иную методику
вычленения слов из линейной речевой цепи, ту или иную классификацию слов
по классам и разрядам, что неоднократно предлагалось в теории различных
языков.[там же, с.9].
Персидский язык является одним из древнейших письменных языков мира
и принадлежит к иранской группе индоевропейских языков, в которую,
помимо него, входит значительное число генетически родственных языков,
распространённых на большой территории Ирана, Афганистана, Индии,
Пакистана,
Турции,
Ирака
и
Сирии.
Персидский
язык
по
своим
парадигматическим и синтагматическим свойствам принадлежит к языкам
аналитическим-флективного строя.[ Рубинчик 2001, с.5].
Современный персидский язык входит в юго-западную подгруппу
иранских языков, куда также входят таджикский, дари, татский, бахтиярские и
лурские диалекты, большинство говоров Фарса, диалект кумзари и др.[там же,
с.11].
Историческое развитие персидского языка, как и других иранских языков,
привело к изменению его морфологического строя: развитие шло по линии
изменения сложной древней флективной системы к аналитически-флективной
с
элементами агглютинации.
Известно,
что
в
языках аналитически-
К проблеме обучения русскому ... 43
флективного строя, к которым относится современный персидский язык,
грамматическая принадлежность слов определяется не всегда легко и четко.
Наряду с формально-грамматическими критериями важную роль играют в них
критерии семантические и функционально-синтаксические. В аналитических
языках грамматические значения выражаются также при помощи служебных
слов, порядка слов в предложении и интонации.[ Рубинчик 2001, с.98].
В словообразовательных процессах находят непосредственное отражение
постоянные
изменения
в
словарном
составе
языка,
обусловленные
значительными переменами в жизни общества. Вот почему для иранской
аудитории
овладение
словообразовательной
системой
русского
языка
приобретает особую значимость.
Во многих учебных заведениях Ирана изучение
русского языка
ограничивается примерным содержанием базового курса (с небольшими
добавлениями).
Основная часть
Русский язык является одним из языков, потребность в изучении которого
в
Иране
с
учётом
сложившихся
экономических,
политических
и
стратегических интересов возрастает с каждым днём.Преподавание русского
языка более 40 лет осуществляется в Тегеранском университете.Необходимо
отметить, что в университетах других городов Ирана также изучают русский
язык.
Практический
опыт
преподавания
русского
языка
в Тегеранском
университете показал, что трудности в понимании и анализе
русского
словообразования у иранских учащихся возникают по разным причинам.В
университетах Ирана в течение четырехгодичного учебного цикла при
изучении русского языка уделяют незначительное внимание обучению
русскому словообразованию. Более подробно этим вопросом занимаются в
магистратуре.Чтобы хорошо подготовить иранских студентов-русистов и
углубить их знания, мы предлагаем
наш вариант трех ступеней обучения
44 Хосейн Голами
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
словообразованию, который соответствует четырехгодичному учебному циклу
для студентов-русистов в университетах Ирана.
1. Первая ступень — «пробуждение» (1-й курс)
Задача
первой
ступени —
словообразованию.Чтобы
пробудить
активизировать
у
студентов
интерес
к
интерес
к
словообразованию,
преподаватель при чтении лекции должен напоминать студентам морфемную
структуру слова, куда входят корень, суффикс, приставка и окончание:
суффиксальный способ словообразования, префиксальный способ. Еще одним
из наиболее важных способов словообразования является словосложение, при
котором
производящее
представлено
двумя
и
более
основами,
а
производителем считается строго фиксированный порядок расположения
производящих основ и основное ударение. Например: водопровод. Для
дальнейшей тренировки и выработки навыков словообразовательного анализа
русских слов необходима система соответствующих упражнений типа:
определить
способ
образования
и
словообразовательную
структуру
следующих слов: грузчик, погрузить, грузоподъемность, счетчик, пересчет,
звездочет и др. По мере углубления изучения словопроизводства у студентов
закладывается представление о словообразовательной системе русского языка.
2. Вторая ступень — «восприятие» (2-3-й курс)
На
этой
ступени
у
студентов
формируется
представление
о
словообразовательном чутье состава неологизмов. На протяжении этого
отрезка времени надо познакомить учащихся со словообразовательным типом,
например,
показать
им
некоторые
регулярные
и
продуктивные
словообразовательные единицы, образующие различные части речи:
а) суффикс -ик-, который образует имена существительные, называющие
лицо: выпускник, академик, химик, передовик, механик, электрик;
б) суффикс -оват-, образующий имена прилагательные со значением
небольшой степени качества: кисловатый, темноватый, грубоватый;
в) префикс -за-, образующий глаголы совершенного вида со значением
начала действия: запеть, заплакать, закричать, зааплодировать.
К проблеме обучения русскому ... 45
Полезно также сравнение значений различных словообразовательных
формантов на базе одного слова. Выполняя соответствующие упражнения,
студенты могут разобраться в семантике форманта самостоятельно: идти,
войти, взойти, выйти, дойти, зайти, низойти, обойти, отойти, перейти, пойти,
подойти, прийти, разойтись, сойти, уйти. На основании сопоставления этих
глаголов с общей корневой морфемой, обозначающей движение, студенты
самостоятельно могут выделить префиксальные форманты вз-, вы-, до-, за-,
низ-, об(о)-, от(о)-, пере-, по-, под(о)-, при-, раз(о)-, со-, у-, обозначающие
различные направления этого движения. В иранской аудитории необходимо
подчеркнуть, что основную словообразовательную функцию в русском языке
выполняет именно префиксальный формант, указывающий на движение в
определенном направлении. В персидском языке, в отличие от русского, такую
словообразовательную функцию выполняют слова - конкретизаторы в
контексте.
Студенты на этой ступени должны также получить представление о
словообразовательной цепочке, парадигме и гнезде.
3. Третья ступень — «освоение» (4-й курс)
Студенты на этой ступени должны научиться употреблять метод
словообразовательного анализа для толкования новых производных слов в
учебниках и научной литературе, в том числе неологизмов в периодике.
Словарный запас у студентов четвертого курса достигает уже 7 тысяч
лексических
единиц,
что
закладывает
прочный
фундамент
для
словообразовательного анализа. Студенты на этой ступени должны знать,
какое соотношение имеется между морфемным и словообразовательным
анализом, и как применять правильный подход к слову.
Следует продолжить
углубленную работу со словообразовательной цепочкой и гнездом, что служит
предпосылкой словообразовательного анализа.
Возьмем для примера фразу из русской газеты.
Только завзятый детоненавистник может добровольно запрограммировать
ребенка на 1 января. Слово детоненавистник отсутствует в словарях. Но
46 Хосейн Голами
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
студенты могут понять, что оно образовано от сочетания «ненавистник детей»
(сравнить: женоненавистник — «ненавистник женщин»).
Для
отбора
лексического
материала,
иллюстрирующего
активные
словообразовательные процессы в русском языке последних десятилетий,
иранским студентам можно рекомендовать для самостоятельной работы
следующие
словари,
фиксирующие
новейшие
данные
русского
словообразования:
1) Толковый словарь русского языка конца ХХ в. Языковые изменения.
Санкт-Петербург, 2000.
2)
Словарь
иностранных
слов:
актуальная
лексика,
толкования,
этимология. Москва: Цитадель, 1999.
Студенты, например, могут самостоятельно проанализировать по первому
лексикографическому источнику слова с начальным корневым элементом
видео, которые вошли в состав русского языка в конце ХХ века. На основании
того,
что
в
словаре
раскрывается
возможная
семантика
этой
словообразовательной части русских слов, студенты могут по материалам
словаря проанализировать такие неологизмы, как видеобар, видеобизнес,
видеобизнесмен,
видеозал,
видеозапись,
видеоигра,
видеоинформация,
видеокамера и т. д.
Примечательно, что 90-е годы ХХ века характеризуются живым и
социально
значимым
процессом,
происходящим
в
русской
речи, —
активизацией употребления иноязычных слов, особенно заимствований из
английского языка. Преподаватель должен объяснить обучающимся, что для
анализа таких неологизмов необходимо прибегнуть к этимологическому
анализу, то есть рассмотреть происхождение слова. Прочитаем следующую
фразу из русской прессы.
Милиционеры лицом к лицу встретились с киллерами, пришедшими в этот
дом, чтобы выполнить какой-то заказ.
В Толковом словаре русского языка, изданном в 1995 году (третье
издание, С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова), слова киллер еще нет. Но мы вполне
К проблеме обучения русскому ... 47
обоснованно
можем
допустить,
что
этот
неологизм —
современное
заимствование из английского языка. В таком случае нужно рекомендовать
студентам
«Правила
международной
транслитерации
русских
слов
латинскими буквами» (Русский язык: энциклопедия, с. 569), по которым
русское написание слова киллер переводится как killer, а слово killer
отыскивается в словарях английского языка. Свои наблюдения студенты могут
подтвердить материалами указанного выше «Словаря иностранных слов»
(Москва, 1999), в который слово киллер уже включено.
Далее
предлагается
серия
упражнений,
включающих
русские
заимствования из английского языка последних десятилетий (триллер,
рейтинг, импичмент, саммит, имидж, менеджер) в сопоставлении со словами
английского языка. Иранские учащиеся должны уметь определить специфику
фонетической организации русских заимствований из английского языка и
специфику их семантики в русском языке (английское killer — «убийца» от
глагола to kill — «убить» и русское киллер со значением «наемный убийца»).
Определенную ориентацию для работы с перечисленными выше словами
студенты также могут получить на основе анализа материалов уже указанного
нами «Словаря иностранных слов» (Москва, 1999).
Заключение
Русское словообразование является целостной системой. И хотя на каждом
из учебных курсов университета больше внимания уделяется тому или иному
аспекту словообразования, отделить составные части словообразования друг
от друга невозможно. Поэтому преподаватель должен управлять ходом
учебного процесса применительно к конкретным обстоятельствам.
Литература
Ефремова Т. Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка.
М., 1996.
Лопатин В. В. и др. Современный русский язык, теоретический курс. М., 1989.
48 Хосейн Голами
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Ожегов С. Н., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995, 1998.
Пейсиков Л.С. Очерки по словообразованию персидского языка. М., 1973
Потиха З. А. Современное русское словообразование. М., 1970.
Рубинчик Ю.А. Грамматика современного персидского литературного языка.М.,
2001.
Русский язык: Энциклопедия. Институт русского языка им. В. В. Виноградова
РАН. М., 1998.
Словарь иностранных слов: актуальная лексика, толкования, этимология.
М.,: Цитадель, 1999.
Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка. М., 1985.
Толковый словарь русского языка ХХ в. Языковые изменения. СПб, 2000.
Интегративные доминанты культурноцивилизационных систем России и Северного Кавказа
А.М. Казиева
∗
Пятигорск, Россия
(дата получения: 20/5/2007, дата подтверждения: 19/5/2008)
Краткое содержание Интегративные доминанты ... А.М. Казиева
Северный Кавказ занимает уникальное геополитическое и геокультурное
положение, во многом определяющее культурно-цивилизационные процессы в
этом регионе. Он с древности являлся контактной зоной и в то же время барьером
между цивилизациями и империями Средиземноморья, Передней Азии, Восточной
Европы. Важное стратегическое и торговое положение Кавказа с древнейших
времен ставило его в центр борьбы между Древней Грецией и Персидской
империей, Римом и Боспорским царством, сасанидами; Арабским халифатом,
Хазарским каганатом и Византийской империей. Значительную роль в этногенезе
современных народов Северного Кавказа, развитии их культуры сыграли
кочевники восточноевропейских степей (скифы, сарматы, половцы и др.).
Ключевые слова: северный Кавказ, Русская цивилизация, Иран, Османская
империя, коммунистические политики.
__________________________________________________________________
∗ ведения об авторе
Фамилия Казиева
Имя Альмира
Отчество Магометовна
Должность профессор, директор Северокавказского НИЦ общего и сравнительного
литературоведения
Ученая степень доктор филологических наук
Место работы Пятигорский государственный лингвистический университет
Домашний адрес и телефон 357500, Пятигорск, ул. Пирогова, 23/2, (8793)333834,
8-928-911-4041
E-mail [email protected] [email protected]
50 А.М. Казиева
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Русско-северокавказское
цивилизационно-культурное
взаимодействие
уходит корнями во времена Киевской Руси, развивается сложно и
неоднозначно, но является определяющим для современных этнокультурных
процессов в регионе. Поэтому кратко рассмотрим этапы цивилизационнокультурного диалога восточных славян, а затем русских с народами Северного
Кавказа.
V-XII века. В этот период переселившиеся на Великорусскую равнину
восточные славяне имели достаточно тесные взаимосвязи с племенами и
этническими группами, входившими в государственно-племенной Аланский
союз (генетически и культурно-исторически они связаны с многими
современными народами Северного Кавказа, особенно осетинами и адыгами).
Отмечаемые рядом исследователей культурно-исторические параллели в
материальной, бытовой культуре алан и восточных славян отчасти являются
следствием общих заимствований из одного культурного источника или
выступают проявлением культурного взаимообмена, зафиксированного на
основе археологических материалов, данных лингвистики и др. (прически,
головные уборы, одежда, погребальные обряды, инвентарь в захоронениях и т.
п.) [13]
В период образования Киевской Руси социокультурные и политические
процессы у восточных славян, наряду с взаимодействием с Византией,
норманнами и Хазарским каганатом, были катализированы элитными слоями
этнических сегментов Аланского союза: протоосетинами, протоадыгами,
тюрками. Они играли определенную роль в составе великокняжеской и
княжеских дружин (включая старшую дружину), вотчинной администрации;
возможно,
аланское
происхождение
имели
князья некоторых союзов
восточнославянских племен [3].
Причерноморье и Приазовье, заселенные этими народами, были одним из
каналов распространения на Руси христианства. Приазовье, в частности
Тмутараканское
княжество,
являлось
районом
наиболее
интенсивного
Интегративные доминанты ... 51
взаимодействия славян, алан, тюрок и других народов. На основе этого
синтеза зарождается протоказачество.
XIII-XV
века.
Древнерусские
княжества,
потестарно-политические
объединения Северного Кавказа подверглись разгрому в ходе монголотатарского нашествия и оказались в сфере влияния или в составе Золотой
Орды. В этот период диалог северокавказских народов и формирующихся
великороссов развивался в крайне противоречивых формах. Главным образом
он проявился в процессе происхождения южнорусского казачества.
XVI-XVII века. Они занимают в истории России и Северного Кавказа
особое место. В цивилизационно-культурологическом аспекте существуют
различные, подчас взаимоисключающие подходы к пониманию России и
Северного Кавказа, их роли в региональной и мировой истории.
Одни авторы относят Россию к общеевропейской цивилизации (западники
XIX в., Д. С. Лихачев), другие - к восточным цивилизациям, к промежуточным
между традиционным и либеральным обществом (А. Ахиезер), дрейфующему
цивилизационно
неоднородному
обществу
(Л.
Семенникова),
синтезу
западной и восточной цивилизаций (евразийцы, Л. Н. Гумилев, И. Б. Орлова,
А. В. Лубский и др.), третьи - как самобытный тип цивилизации: славянорусской (Н. Я. Данилевский, Е. С. Троицкий), русской (О. А. Платонов, В. В.
Черноус, В. Ф. Патракова, Н. Е. Троицкая) и др. [1]
Аналогична ситуация с Северным Кавказом. В рамках формационного
анализа советская историческая наука так и не смогла выработать единый
подход в определении типологии и уровня развития общества у народов
Северного Кавказа до присоединения к России. Попытка ввести новое понятие
"горский феодализм" не была поддержана большинством кавказоведов. В
настоящее время обозначились попытки применения цивилизационного
подхода к истории Северного Кавказа, но в основном в плане постановки
проблемы.
Р.Г.
цивилизации;
Абдулатипов
А.А.
Аникеев
выдвинул
высказал
идею
о
мысль
единой
о
кавказской
существовании
северокавказской цивилизации; появились работы о цивилизациях отдельных
52 А.М. Казиева
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
северокавказских народов, например адыгов - А. Х. Бижева, А. Бакиева и
др.[17]
Мы понимаем под цивилизацией развивающийся, но устойчивый в своих
основных типологических чертах и архетипах духовный, социокультурный и
хозяйственный
этнорегиональный
комплекс.
Его
системообразующие
факторы: религиозно-нравственное мировоззрение, система экзистенциальных
ценностей и табуирования, природно-ландшафтные условия и способы
хозяйствования,
формы
государственно-политической
организации
и
правоотношений, которые проявляются в определенных пространственновременных рамках
уникально
и разновекторно,
получают различную
иерархию, что находит выражение в рождении и бытии самобытных
региональных цивилизаций.
С этой точки зрения в XVI-XVII вв. завершается формирование в равной
степени самобытных русской и кавказской горской цивилизаций. [11]
На наш взгляд, кавказская горская цивилизация и традиционная
северокавказская культура по системообразующим факторам являются
типологически (качественно) отличными от русской цивилизации и русской
национальной культуры (как, впрочем, и от западноевропейской)
Русская цивилизация определяется православным типом духовности и
экзистенциальными
ценностями,
равнинными
природно-ландшафтными
условиями с относительно суровым климатом, общинно-артельными формами
хозяйственной деятельности в условиях мобилизационного типа развития,
государственностью как доминантной
формой
национальной
самоорганизации,
правовой
культурой,
не
абсолютизирующей формальный закон.
Кавказская
горская
цивилизация
определяется
полиэтничностъю,
религиозным синкретизмом (синтезом местного язычества с элементами
христианства и различными течениями ислама), сочетанием высокогорья,
предгорий и равнин, которое определяет взаимосвязь террасного земледелия,
альпийского скотоводства и наездничества, закрепленных в своеобразных
Интегративные доминанты ... 53
этических
горских
кодексах,
психологических
чертах,
преобладанием
негосударственных форм самоорганизации. Она испытывает сильное влияние
исламской цивилизации (Иран, Османская империя).
В
XVI-XVII
вв.
диалог
двух
цивилизаций
носил
в
целом
взаимообогащающий характер, преимущественно ознакомительный, который
в политическом плане, несмотря на периодические конфликты, выражался в
союзно-вассальных отношениях и в постепенном нарастании пророссийской
ориентации владетелей и вольных обществ Северного Кавказа [2]. На
Северном Кавказе с этого времени идет активный процесс роста русского,
включая казаков, населения. Княжеско-боярская элита Московского царства
интегрирует в свой состав горские элементы (например, князья Черкасские,
занимавшие выдающееся место в Боярской Думе) [9]. Однако относительно
небольшое число горцев в русской элите неизбежно вело к их ассимиляции. В
контактной зоне взаимообогащение традиционной русской и северокавказских
культур
происходило
в
хозяйственно-бытовой
сфере,
продуктом
антропологического и культурного синтеза становится терско-гребенское
казачество [12], которое начинает играть посредническо-передаточную роль в
цивилизационно-культурном диалоге России и Северного Кавказа.
XVIII
–
60-е
годы
XIX
века
Русская
цивилизация,
испытав
трансплантацию западноевропейских социокультурных ценностей, становится
ядром поликонфессиональной и поликультурной российской цивилизации как
одной из моделей мирового развития, направленной не на унификацию
человечества по европейскому образцу, а на сохранение его многообразия. В
этот период интенсивно завершается формирование двух сверхдержав –
атлантистской Британской империи и крупнейшей континентальной –
Российской империи. Их геополитическое противостояние сказалось на
русско-северокавказских отношениях [15].
Кавказский вопрос, как автономная часть восточного вопроса, был одной
из ведущих проблем международных отношений XVIII – начала XX вв. В нее
были втянуты также Франция и Германия, которые оспаривали в разные
54 А.М. Казиева
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
периоды гегемонию России в Европе, но в то же время конкурировали с
Англией. Несмотря на различия в подходе к кавказскому вопросу в
российской элите, Российская империя после присоединения Закавказья
переходит к включению Северного Кавказа в свою административную
систему,
а
также
к
колонизации
региона
славянскими
и
другими
христианскими переселенцами. Это приводит к Кавказской войне (1818-1864
гг.), которую в контексте нашего подхода можно рассматривать как
цивилизационно-культурный конфликт.
В конце XVIII – первой половине XIX в. кавказская горская цивилизация и
традиционная культура подверглись значительной трансформации. Горская
цивилизация
как
самостоятельный
феномен
практически
перестала
существовать, сохраняясь в виде отдельных сегментов.
Горские народы испытали кризис самоидентификации. Угроза потери
независимости,
необходимость
преодоления
этнической,
клановой
и
социальной разобщенности активизировали исламизацию Северного Кавказа
как интеграционного фактора.
Шамилю удалось впервые создать объединенное исламское государство
Чечни и Дагестана, связанное и с адыгами Северо-Западного Кавказа.
Фронтальное столкновение горской цивилизации с российской в годы
Кавказской войны носило противоречивый характер.
В процессе становления национальной русской культуры особое место
заняли кавказские мотивы, сюжеты в литературе, музыке, искусстве [4].
Важнейшим научным направлением в России становится естественнонаучное
и гуманитарное кавказоведение [7]. Даже в условиях войны продолжался
взаимовыгодный диалог традиционных культур трудящихся масс в ходе
быстро развивавшейся крестьянско-казачьей колонизации региона.
Поражение
в
Кавказской
войне
и
насилновыселение
привели
к
этнокультурной и демографической катастрофе адыгских, вайнахских и
некоторых других народов, тяжелым этонологическим последствиям на
Кавказе.
Интегративные доминанты ... 55
Подавляющий
ресурсный
перевес
России
в
Кавказской
войне
способствовал эрозии нормативно-нравственных кодексов горцев, которые в
условиях партизанской войны вынуждены были использовать средства, ранее
недопустимые и унизительные для них. Следствием стало изменение горской
ментальности - как и ментальности русских, прошедших Кавказскую войну
[8].
Во второй половине XIX - начале XX в. происходит трансплантация в
северокавказскую
культуру
российского
просвещения
и
русской
национальной культуры, затронувшей в предыдущий период лишь часть
горской элиты, принявшей русскую ориентацию [16]. Структура горской
культуры усложняется: наряду с традиционалистским ядром развиваются
образование, наука, литература, искусство и другие области культуры,
пришедшие из России [5] и ограничившие влияние восточного культурного
канала на Северный Кавказ. Северокавказская традиционная культура
достаточно быстро была включена в универсальную систему российской
культуры и адаптировалась к ней. При поддержке государства и российской
общественности происходит становление этнической горской интеллигенции.
В российскую социокультурную систему, интегрируется также "кавказский
ислам" [6]. Начинается процесс становления русско-кавказской культуры,
охватившей элитные, часть средних слоев горского общества и русского
населения края. Правда, основная масса горцев оставалась вне воздействия
золотого века русской культуры, хотя тенденция достаточно органичного
сближения была неоспоримой. В связи с развитием капитализма, особенно
строительством
железной
дороги
Ростов-Владикавказ,
превратившей
Северный Кавказ в единую экономическую систему к началу XX в., можно
говорить о формировании социально-экономического, историко-культурного
Юго-Восточного региона России [14].
В ходе революции 1917 года и гражданской войны этнографическая и
этнокультурная ситуации на Северном Кавказе претерпели коренные
изменения. В процессе создания советской модели индустриального общества
56 А.М. Казиева
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
происходит экспериментальное формирование этнонаций и национальных
культур северокавказских народов как части системной советской культуры,
называемой в прошлом "социалистической по содержанию и национальной по
форме".
В результате коммунистической политики превращения народов СССР в
«единый
советский»,
большей
степени
включенности
в
процесс
индустриализации, культурной политики КПСС роль русской традиционной
культуры в регионе (и в стране в целом) ослабла в гораздо большей степени,
чем горской. В то же время выравнивается культурно-образовательный
уровень горского и русского населения на основе одной из лучших в мире
систем среднего и высшего образования. Русский язык вытесняет арабский и
кумыкский (тюркский) как языки межэтнического общения в регионе.
Формируется
народная
горская
интеллигенция
как
часть
советской
интеллигенции, внесшая вклад во все крупнейшие достижения советской
науки, техники, искусства [10].
Северокавказские национальные культуры стали органичной частью
советской культуры, а русский язык – важнейшим каналом ее производства и
воспроизводства
(хотя
степень
адаптированности
к
советскому
индустриальному обществу не была одинаковой у всех горских народов). В то
же время традиционная культура горцев, несмотря на трагедию гражданской
войны, борьбу с религиозными конфессиями, коллективизацию и выселение
части народов Северного Кавказа в 1943-1944 гг., в основном сохранилась, но
сегментируется, выступая в качестве канала воспроизводства этничности [18].
Полилог
культур
во
многом
сменился
жестко
регулируемым
идеологизированным процессом развития советской культуры, направленным
не на русификацию, а на выравнивание культурного уровня народов. Горские
народы, сохраняя самобытность, идентифицировались одновременно как
составная часть метаэтнической "новой исторической общности" - советского
народа.
Конец 80-х – 90-е годы XX века. В результате кризиса социалистической
Интегративные доминанты ... 57
идеологии, составлявшей мировоззренческую основу системной целостности
сверхнациональной общности советского народа и его культуры, происходит
превращение российской культуры в мозаичную, многосоставную, состоящую
из
типологически
северокавказской
различных
культуры
культурных
(распадающейся
систем:
на
традиционной
многочисленные
этнотрадиционные культуры) и близкой к ней по ценностной системе
исламской, русской национальной (включая казачью традиционную культуру),
советской и современной массовой западной культуры, находящихся в
состоянии открытой и латентной конфликтности, что является культурным
подтекстом межэтнической напряженности и ксенофобии.
Заключение
Современная культура Северного Кавказа исторически сформировалась в
результате диалога кавказской горской, исламской и русской (российской)
цивилизаций и культур, модернизационных процессов XX в. Поэтому она
отличается сложной многослойностью, полисубъектностью, синкретизмом.
В советский период на Северном Кавказе сложился определенный баланс,
способствующий взаимному "прорастанию" различных культур друг в друга,
их толерантности и дружественности, что определялось универсальным
характером
и
авторитетом
русской
культуры,
а
также
монополией
социалистической идеологии. Крах социализма и распад СССР вызвали кризис
идентичности (в том числе культурно-цивилизационной) как у горских
(кавказских) народов, так и у русских и русскоязычных жителей Северного
Кавказа, России.
Библиографический список
Ахиезер А. С. Социокультурные проблемы развития России. М., 1992; Гумилев Л.
Н. От Руси к России. М., 1992; Семенникова Л. И. Россия в мировом
сообществе цивилизации. М., 1994; Древняя Русь и Московское государство. У
истоков Российской цивилизации / Отв. ред. А. В. Лубский. Ростов н/Д, 1988;
Орлова И. Б. Евразийская цивилизация. М., 1998; и др.
58 А.М. Казиева
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Броневский С. М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею
и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими со времен Ивана
Васильевича доныне. СПб., 1996; Ахмадов Я. З. Очерки политической истории
народов Северного Кавказа в XVI-XVII вв. Грозный, 1988; и др.
Вернадский Г. В. Русь и Кавказ // Киевская Русь. Тверь-Москва, 1996; Малахов С.
Н. Ясская "генеалогия" сына Андрея Боголюбского и проблема русскоаланских связей в XII в. // Аланика. Владикавказ, 1992. Вып. 2; Хотко С. Х.
Черкесские (адыгские) правители Египта и Сирии в XIII-XVIII вв. Майкоп,
1995; и др.
Виноградов Б. С. Кавказ в творчестве Л. Н. Толстого. Грозный, 1959; Он же.
Кавказ в русской литературе 30-х гг. XIX в. Грозный, 1966; Тотоев М. С.
История русско-осетинских культурных связей. Орджоникидзе, 1977; Гаджиев
А. Кавказ в русской литературе первой половины XIX в. Баку, 1982; Жданов
Ю. А. Кавказ и передовая русская культура // Великий Октябрь и передовая
Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа. Грозный, 1982; и
др.
Гамзатов Г. Г. Формирование многонациональной литературной системы в
дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1978; Дзидзоев М. Общественнополитическая и государственно-правовая мысль в Северной Осетии (2-я пол.
XIX - нач. XX вв.). Орджоникидзе, 1979; Тотоев М. С. Очерки истории
культуры и общественной мысли в Северной Осетии в нач. XX в. (1903-1917).
Орджоникидзе, 1968; Абдуллаев М. А. Из истории философской и
общественно-политической мысли Дагестана XIX в. М., 1968; Кумыков Т. Х.
Культура, общественно-политическая мысль и просвещение Кабарды во 2-й
пол. XIX - нач. XX вв. Нальчик, 1996; и др.
Гаспринский И.-Б. Русское мусульманство // Тарих. 1994-1997; Матвеев В. А.
Православие и мусульманство в России: ретроспективный взгляд на
межконфессиональные взаимоотношения до 1917 г. // Соборность в России и
современность. Ростов н/Д, 1997; и др.
Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871. Т.
1. Кн. 1. С. 14; Патракова В. Ф., Черноус В. В. Развитие региональных
исторических исследований по истории Северного Кавказа досоветского
периода // Юго-Восток России в XIX - нач. XX вв. Ростов н/Д, 1994; Матвеев В.
А. Россия и Кавказ в объективе исторических познаний. Армавир-Ростов н/Д,
1998; и др.
Касумов А. Х., Касумов Х. А. Геноцид адыгов. Нальчик, 1992; Дзидзария Г. А.
Махаджирство и проблемы истории Абхазии в XIX в. Сухуми, 1983; Ханаху Р.
А., Цветков О. М. Исторический феномен в современном преломлении //
Социологические исследования. 1995. № 11; и др.
Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа в XVI-XVII вв. и их связи с Россией. М.,
1963; Мальбахов Б., Эльмесов А. Средневековая Кабарда. Нальчик, 1994; и др.
Интегративные доминанты ... 59
Мамбетов Г. Х. Национальная государственность и культура народов Северного
Кавказа // Национально-государственное строительство в Российской
Федерации: Северный Кавказ (1917-1941). Майкоп, 1995; Бугай Н. Ф., Мекулов
Д. Х. Народы и власть: "социалистический эксперимент". Майкоп, 1994; и др.
Платонов О. Русская цивилизация. М., 1992; 1995; Патракова В. Ф., Черноус В. В.
История человечества и русская цивилизация. Ростов н/Д, 1995; Они же.
Русская (Российская) цивилизация. Российская историческая политология.
Ростов н/Д, 1998; Троицкая Н. Е. Русская цивилизация между Востоком,
Западом и Югом. М., 1995; Русская цивилизация // Философия: Курс лекций/
Под ред. В. Л. Калашникова. М., 1997; Русско-славянская цивилизация / Под
ред. Е. С. Троицкого. М., 1998; и др.
Потто В. А. Два века терского казачества. Ставрополь, 1991; Заседателева Л. Б.
Терские казаки (сер. XVI-нач. XX вв.). М., 1974; Кушева Е. Н. О местах
первоначального расселения гребенских казаков // Историческая география
России XVIII в. М., 1981; Козлов С. А. Кавказ в судьбах казачества (XVI-XVIII
вв.). СПб., 1996; и др.
См.: Лавров Л. И. Адыги в раннем средневековье // Сборник статей по истории
Кабарды. Нальчик, 1955; Равдоникас Т. Д. Очерки по истории одежды
населения Северо-Западного Кавказа Л., 1990; Бетрозов Р. Этническая история
адыгов. Нальчик, 1996; Грицков В. В. Русы и Кавказ // Аланы и Кавказ.
Владикавказ, 1992; и др.
См. подробнее: Патракова В. Ф., Черноус В. В. Развитие региональных
исторических исследований по истории Северного Кавказа досоветского
периода...
См. напр.: Кавказ: проблемы геополитики и национально-государственных
интересов России. Ростов н/Д, 1998; и др.
Тресков И. В. Этюды о Шоре Ногмове. Нальчик, 1974; Кумыков Т. Х. Культура и
общественно-политическая мысль Кабарды первой половины XIX в. Нальчик,
1991; Гугкаев Д. О жизни и деятельности Инала Ялгузидзе // Изв. ЮО НИИ.
1955. Вып. 8; Патракова В. Ф. Общественно-политическая мысль народов
Северного Кавказа в I половине XIX в. в исторической литературе // Вопросы
истории и историографии Северного Кавказа (дореволюционный период).
Нальчик, 1989; и др.
Черноус В. В. К вопросу о горской цивилизации // Россия в XIX - нач. XX в.
Ростов н/Д, 1992; Абдулатипов Р. Г. Кавказская цивилизация: самобытность и
целостность// Научная мысль Кавказа. 1995. № 1; Северо-Кавказская
цивилизация: история, культура, экономика, социология, философия. Ч. I-II.
Пятигорск, 1996; Бакиев А. Адыгская цивилизация: Автореф. дис. ... канд. ист.
наук. Нальчик, 1998. Современное состояние проблемы см.: Аникеев А. А.,
Лубский А. В. Теоретические поиски в современной исторической науке и
проблемы изучения истории Северного Кавказа // Научная мысль Кавказа.
1997. № 3; и др.
60 А.М. Казиева
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Ханаху Р. А. Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени
(социально-философский анализ). Майкоп, 1997; и др
Изучение темы женщины в творчестве А.П. Чехова и М.
Джамаль-Заде
Карими-Мотаххар Джанолах
∗
Доцент кафедры русского языка и литературы, факультет иностранных,
Тегеранский университет, Иран
Ашрафи Фарангис
∗∗
Магистрант русской литературы кафедры русского языка и литературы,
факультет иностранных языков, Тегеранский университет, Иран
(дата получения: 30/11/2007, дата подтверждения: 12/3/2008)
Краткое содержание Изучение темы женщины в творчестве ... К.М. Джанолах / Ашрафи Фарангис
Тема женщины - это традиционная и вечная тема мировой литературы. В
разные эпохи развития человечества проблемы связанные с этой темой, ставились
и решались писателями и поэтами по-разному. М.Джамаль-Заде и А.П.Чехов
создавали женские образы в своих произведениях. В данной статье для нас важно
показать общность и разницу М.Джамаль-Заде и А.П.Чехова в изображении образа
женщины. В отличие от иранского писателя, который односторонне изобразил
женщину в своем творчестве, у Чехова присутствует разнообразие женских
характеров. При создании женских образов Джамаль-Заде показывает, что в Иране
начала 20 века женщина редко участвовала в общественных делах. Идеальная
женщина в глазах иранского мужчины этого периода, если судить по
произведениям автора – безропотная хозяйка, которая с утра до вечера хлопочет
по дому, хранит свое целомудрие, нравственную чистоту и верность мужу. Чехов,
будучи в какой-то мере психологом, хорошо знал, что в природе женщины есть
много сложного и непонятного. Именно поэтому в его рассказах изображению
внешности женщин уделено не столько внимания, сколько изображению женской
души, что редко для творчества Джамаль-Заде.
Ключевые слова: Чехов, Джамаль-Заде, женщина, рассказы,
общность, разница.
изображение,
__________________________________________________________________
∗ Тел:9821-61119019, Факс: 9821-88634500, e-mail: [email protected]
∗∗ Тел:9821-61119123, Факс: 9821-88634500, e-mail: [email protected]
62 К.М. Джанолах / Ашрафи Фарангис
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Ни в одной стране мира нет ни одного писателя или поэта, который бы, так
или иначе, не затронул в своем творчестве такую деликатную тему, как
женщина. Женщина-друг, женщина-мать, женщина-любовница, женщинасестра – все эти образы мы можем найти на страницах мировой литературы.
Иранские писатели во все времена, создавали в своих произведениях
художественные
образы
представителей
различных
слоев
общества,
показывали быт и нравы иранцев. Образ иранской женщины не исключение.
До появления жанра новеллы в персидской литературе, иранские поэты в
различных стихотворных формах восхваляли женскую красоту, стараясь
создать самый прекрасный женский образ. Героини в таких произведениях
главным образом выступали в образе женщины-любовницы.
В многовековой персидской литературе встречается немало лирических
поэм, где главный герой, влюбленный в героиню, восхваляет ее внешнюю
красоту. Большинство персидских литературных шедевров написано на эту
тему и одно из главных действующих лиц в них – женщина. Героини таких
произведений обычно красавицы, образы которых восхищают читателей.
Изображая внешнюю красоту своей героини, ее глаза, фигуру и т.п., иранские
поэты веками создавали культ женской красоты. Таковы, например,
неповторимые женские образы Вейса, Лейли, Ширин, Азры и т.д.
С появлением и распространением в ХХ веке новых для персидской
литературы жанров, таких как новелла, повесть и роман, иранские прозаики в
своих произведениях стали отражать злободневные проблемы, с которыми
неминуемо сталкивались в той или иной мере люди разных социальных групп.
Одним из таких злободневных вопросов, нашедших отражение в современной
персидской литературе, является вопрос о положении женщин в иранском
обществе. Этот вопрос подняли в своем творчестве такие писатели, как
Мошфек Каземи ("Страшный Тегеран"), Аббас Халили ("Человек", "Месть" и
"Мрачная жизнь"), Джалал Але-Ахмад ("Чужой ребенок"), Садек Хедаят
("Женщина, потерявшая мужа").
Изучение темы женщины в творчестве ... 63
Попробуем на примере творчества М.Джамаль-Заде и А.П. Чехова
проследить их отношение к женщине, и то, как они изобразили ее в своих
произведениях.
Основная часть
Основоположник жанра короткого рассказа в персидской литературе,
М.Джамаль-Заде в своих многочисленных произведениях создал целую
галерею живых и ярких типов иранцев-мужчин. Но что касается изображения
иранской женщины, то, по мнению критиков, ему не удалось как следует
раскрыть женский образ в своих рассказах. Камран Парси-Нежад в книге
"Анализ рассказов и избранные рассказы Сейеда Мохаммада-Али ДжамальЗаде" об этом говорит так: «…За исключением "Масуме Ширази" о жизни
падших женщин, он [М.Джамаль-Заде] не написал
рассказов о судьбах
иранских женщин и вообще не поставил эту тему главной задачей своей
работы».1 Дальше он выражает свое сожаление, что такой талантливый
писатель не обратился к этой злободневной теме. В чем-то можно согласиться
с мнением Парси-Нежада. Поскольку сын Джамала Ваиза Исфахани с самого
начала своей литературной деятельности под влиянием отца старался
познакомить
своих
читателей
с
миром
политической
коррупции,
предательства, лжи, подлости и т.п., редко касался других вопросов, в том
числе вопроса о положении женщин в Иране. Однако это не означает, что в
рассказах М.Джамаль-Заде нельзя найти образ иранской женщины. Тонкий и
внимательный писатель, часто отражая одну тему, поднимает ряд других
вопросов в своем произведении. Так, например, в повестях и рассказах "Дом
умалишенных", "Галташан-диван", "Благодеяние", "Чудеса в решете", "Брак по
расчету", и т.д. Джамаль-Заде, раскрывая основную тему в нескольких
эпизодах, затронул и тему положения иранской женщины в современном ему
обществе.
__________________________________________________________________
1. Парси-Нежад Камран, Анализ рассказов и избранные рассказы Сейеда Мохаммада Али
Джамаль-Заде, Тегеран, изд. "Нашре рузегар", 2002, -С. 225.
64 К.М. Джанолах / Ашрафи Фарангис
В своей книге
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
"Женский образ в персидской культуре"
он пишет о
положении женщины в современном ему иранском обществе и об отражении
его в персидской литературе. Одна из глав этой книги посвящена отражению
образа иранской женщины в творчестве самого М.Джамаль-Заде. В этой
книге он пытается оправдаться, отвечая на замечании критиков, что женский
образ редко встречается в его творчестве и упоминает те рассказы и повести,
где он каким-либо образом дал характеристику иранской женщине. ДжамальЗаде пишет, что не оставил эту тему в своем творчестве полностью в стороне.
Он говорит: «…Я с самого начала своей литературной деятельности и с
первого своего произведения, в одном из рассказов сборника "Были и
небылицы" под названием "Чудеса в решете" подробно описал жизнь иранских
женщин, вложив их в уста главного героя…».1 Герой рассказа "Чудеса в
решете" - европейский банщик, который приезжает в Иран. Выдавая себя за
советника, он несколько месяцев прожил в Иране. Герой рассказа старается
глубже познать иранский народ, часто заблуждаясь в своих познаниях.
Именно в неправильном понимании им иранского народа скрыт юмор
рассказа. Своего рода мемуары героя, представляющие собой сатирические
зарисовки различных сторон иранской действительности начала ХХ-ого века,
служат основой рассказа. А вот как он описывает свои впечатления об
иранских женщинах: «…Удивительно то, что в Иране женщин нет. Я встречал
в переулках 4-5-летних девочек, но ни разу не встретился с женщинами. Как я
ни старался, до конца я так и не смог понять этого, это непостижимо. Раньше я
слышал о городах, где живут одни женщины, но про «мужские» города до сих
пор слышать не приходилось. В Европе говорят, что у каждого иранца дома
есть гарем, где живут его многочисленные жены. Мои соотечественники
ничего не знают об окружающем мире! В стране, где нет ни одной женщины,
как можно иметь гарем со многими женами? Горе невежеству! Однажды на
базаре я видел, как толпа окружила человека в белой одежде без бороды с
__________________________________________________________________
1. Джамаль-Заде -М., Женский образ в персидской культуре, Тегеран, изд. "Амир кабир",
1979. С.6.
Изучение темы женщины в творчестве ... 65
длинными волосами. Я подумал, что, наверное, это и есть иранская женщина.
Радостно подбежал, чтобы увидеть ее. Но, к сожалению, подойдя я узнал, что
это не женщина, а дервиш – так иранцы зовут уличных певцов…».1
Первый сборник рассказов Джамаль-Заде, "Были и небылицы", был
публично сожжен на центральной площади Тегерана. По словам автора
именно рассказ "Чудеса в решете" стал «одной из главных причин грубой
реакции и сожжения сборника реакционерами … и особенно те отрицательные
характеристики, которые автор в данном рассказе дает иранской женщине…».2
В этом рассказе Джамаль-Заде словами иностранца
иронически
напоминает иранскому обществу о положении женщин в Иране. Он пытается
напомнить, что в Иране совсем забыли о женщине, говоря: "Удивительно то,
что в Иране женщин нет". Он пытается заставить своих соотечественников
согласиться с тем, что иранская женщина тоже имеет право жить, участвовать
в общественной жизни наряду с мужчинами. Автор мечтает о реализации
равноправия мужчин и женщин в своей стране.
Рассказ "Чудеса в решете" является ярким примером того, что ДжамальЗаде отнюдь не был равнодушен к вопросу о положении женщин в своей
стране. Конечно, по сравнению с тем временем, когда был написан рассказ,
положение женщин в настоящее время заметно улучшилось. Однако, как и в
других своих произведениях, М.Джамаль-Заде прибег к преувеличению. Как
раз именно в то время женщины наряду с мужчинами участвовали в
общественной жизни, получали образование в школах и университетах и
вообще жили не в таком бесправном положении, как описывал в своем
рассказе Джамаль-Заде. Причина кроется в том, что Джамаль-Заде долго не
жил в Иране, не замечал истинного роста общества и как результат – рассказы,
искажающие действительность иранского общества.
Можно назвать еще много других произведений Джамаль-Заде, где он хоть
__________________________________________________________________
1. Там же, С.7.
2. Джамаль-Заде -М., Женский образ в персидской культуре, Тегеран, изд. "Амир кабир",
1979. С.8.
66 К.М. Джанолах / Ашрафи Фарангис
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
как-то старается показывать женские образы. В его рассказах мы знакомимся
со многими героинями. Среди них Белгейса из повести "Дом умалишенных",
Хава из рассказа "Долина Страшного суда", жена генерального директора из
рассказа "Благодеяние", Масуме из рассказа "Масуме Ширази" и др.
Анализируя эти рассказы можно придти к выводу, что в большинстве
произведений Джамаль-Заде, героиня - забита и угнетена, даже если автор
делает ее представительницей высшего света и она живет в обеспеченной
семье.
Таковы судьбы героинь рассказов "Дом умалишенных" и "Брак по
расчету". В рассказе "Брак по расчету" обе героини рассказа, Зивар и Фариде,
являются состоятельными женщинами, занимающими высокое положение. Но
и они как, впрочем, большинство героинь Джамаль-Заде, обречены автором на
несчастную семейную жизнь и в конце рассказа оказываются в трагичном
положении.
В книге "Женский образ в персидской культуре"
Джамаль-Заде
напоминает, что в рассказе "Дом умалишенных" ему удалось нарисовать образ
красивой девушки, Бельгейс. Вот как описывает ее герой рассказа: «…при
взгляде на стройную Бельгейс и при звуках ее нежного голоса, мое сердце
начало быстро биться. Когда она с подносом в руках вошла в комнату, мне
захотелось упасть на колени и целовать следы ее ног. Глядя на ее красивое
лицо, я чувствовал, что перед моими глазами открыли врата рая. Ее ласковые
слова как дождь смывали с моей неспокойной души чувства ненависти и
злости. Все мои мысли были с Бельгейс, и это не давало мне спать по
ночам…».1
Читая далее рассказ "Дом умалишенных", мы видим, что у
героини есть все возможности стать счастливой. Но вопреки ожиданию
читателей, автор и в этом произведении лишает свою героиню счастья. Он, как
будто, нарочно мешает ей стать счастливой. Образ Бельгейс - трагичен.
В некоторых своих рассказах ("Политик", "Дом умалишенных", "Масуме
__________________________________________________________________
1. Джамаль-Заде -М., Женский образ в персидской культуре, Тегеран, изд."Амир кабир",
1979. С. 10,11.
Изучение темы женщины в творчестве ... 67
Ширази") М.Джамаль-Заде указывает на несправедливые мнения о женщине,
распространенные в современном ему обществе.
Среди немногочисленных героинь произведений Джамаль-Заде самый
жалкий образ – образ героини рассказа "Масуме Ширази". По утверждению
Джамаль-Заде, это произведение целиком посвящено изображению иранской
девушки из низкого сословия. Вот как сам автор пишет об этом рассказе в
книге "Женский образ в персидской культуре: «…Безусловно, любой читатель
прочитав это произведение, будет утверждать, что его автор с сочувствием и
чистосердечно изобразил образ Масуме…».1 Героиня рассказа, Масуме –
единственная дочь своих родителей, внезапно остается одна по пути в
Мешхед. Безысходность и одиночество откидывают ее на самую низшую
ступень общества. Однако и здесь не обошлось без преувеличения, так
свойственного творчеству Джамаль-Заде. Беспощадная действительность
приводит героиню к полному нравственному падению. Непорочная девушка,
которую мы видим в начале рассказа, в конце становится падшей женщиной.
Однако рассказ построен таким образом, что читатель ни в коей мере не
сомневается – в несчастьях Масуме виновата не она сама, а общество, которое
вынудило ее дойти до такого грехопадения.
И все-таки, оценивая творчество Джамаль-Заде, можно уверенно сказать женщины занимают незначительное место в его творчестве. Как правило, они
выполняют скромную сюжетообразующую функцию (за исключением героинь
рассказов "Масуме Ширази" и "Брак по расчету"), и присутствуют лишь для
того, чтобы оттенить фигуру главного героя. Даже тогда, когда целью
произведения является отображение судьбы иранской женщины, автору
успешнее удается разоблачение невежества, ханжества и лицемерия общества,
чем судьба самой героини. Прочитав рассказ «Брак по расчету», у читателя
чувство отвращения по отношению к обществу будет гораздо сильнее, чем
сочувствие к героине рассказа, Масуме. Аналогичная же ситуация встречается
__________________________________________________________________
1. Там же, С. 15.
68 К.М. Джанолах / Ашрафи Фарангис
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
в рассказе "Брак по расчету". Характер главного героя, раскрывается на
примере его отношений с героинями рассказа. В этом рассказе обманутые
женщины присутствуют лишь для того, чтобы подчеркнуть такие недостатки
героя, как жадность, мошенничество, лживость и беспечность.
На примере этих нескольких рассказов мы постарались дать общее
представление о том, как отразился женский вопрос в творчестве ДжамальЗаде. Попытаемся теперь рассмотреть тот же вопрос в творчестве Чехова.
Русские писатели и поэты, как и персидские литераторы в своих
произведениях подняли и поднимают "женский вопрос". Им удалось создать в
своих произведениях целый ряд замечательных образов русских женщин. В
какой-то мере можно сказать, что по сравнению с персидской литературой,
русская литература богаче на изображение женских образов. В частности, в
ней большое внимание обращается на отображение внутреннего мира и
сложных переживаний женской души.
В процессе изучения русской литературы мы знакомимся со многими
женскими образами, каждый из которых выделяется своими индивидуальными
чертами. Неповторимы образы пушкинских героинь, женские образы,
запечатленные
на
страницах
произведений
М.Ю.Лермонтова,
А.Н.Островского, И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого и других русских писателей.
Для каждого из этих писателей характерен свой особый тип героини.
Например, женские образы Н.В. Гоголя сатиричны и снижены, а тургеневские
женщины, как правило, одиноки. Л.Н.Толстой видел место женщины в семье,
а предназначение ее в том, чтобы, продолжив род, воспитать душу человека.
Ф.М.Достоевский отдает свои симпатии нравственно чистым женщинам.
Что касается изображения женщин в творчестве А.П. Чехова, то он при
создании женских образов в своих рассказах, несомненно, опирался на
традицию, в то же время вступая в полемику со своими литературными
предшественниками.
Например, он так выразил свое мнение об Анне Каренине Л.Толстого:
«…Как вспомнишь толстовскую Анну Каренину, то все тургеневские барыни
Изучение темы женщины в творчестве ... 69
со своими соблазнительными плечами летят к черту…».1
Чтобы выяснить, каковы героини рассказов Чехова, обращаемся к
конкретно-исторической обстановке конца ХIХ века, к эпохе, в которую жил и
творил автор. Именно в это время "женский вопрос" становится одним из
наиболее актуальных и обсуждаемых вопросов в русском обществе. И Чехов
откликнулся на этот вопрос. «Он даже собирался написать научный труд
"История
полового
авторитета",
отношения между мужчиной
и
в
котором
предполагал
женщиной с
разных
рассмотреть
точек зрения:
биологической, антропологической, общественно-исторической. По всем
пунктам он намеревался провести статистические исследования, на основе
которых, используя приемы Ч.Дарвина и Г.Спенсера, сделать выводы и
исследовать, таким образом, историю соотношения полов от низшего класса
до высшего…».2 Такой работы он не написал, но все вопросы, которые он
планировал там поднять, перенес в свои рассказы.
Для того, чтобы показать отношения между мужчинами и женщинами,
Чехов в некоторых своих рассказах пользовался приемом сравнения. Он
сравнивает мужчин с женщинами. Так, в рассказе "О женщинах", написанном
в 1886-ом году, он высмеивает мужчин, считающих себя лучше женщин
только на основании своей половой принадлежности. Некоторые фразы в этом
произведении указывают на иронию автора в отношении мужчин: "Как бы он
ни был жилист, волосат и угреват, как бы ни был красен его нос и узок лоб, он
всегда снисходительно смотрит на женскую красоту и женится не иначе, как
после строгого выбора".3 Рассказ Чехова "О женщинах" является своего рода
ответом–пародией на книгу К.А.Скальковского *. По мнению Скальковского
"даже равное с мужчиной образование не позволит женщине добиться таких
__________________________________________________________________
1. http//www.vestnik.vsu.ru/pdf/phylolog/200501/chernitzina.pdf.
2. http://vss.nlr.ru/queries/show.php?p=28q.
3. Чехов А.П., Пол. соб. соч. и писем в 30-ти т., Т. 5, М., 1974-1982. С. 113.
* К. А. Скальковский - директор Горного департамента и сотрудник газеты "Новое время".
Работа "О женщинах. Мысли старые и новые" (1886) принадлежит ему.
70 К.М. Джанолах / Ашрафи Фарангис
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
же успехов".1
А в рассказе "Женское счастье" герой рассказа, Пробкин, считая женщин
счастливее, чем мужчин, видит их недостойными этого счастья: "Женскому
полу всегда во всем фортуна. Женщин и в солдаты не берут, и на
танцевальные вечера им бесплатно, и от телесного наказания освобождают...
А за какие, спрашивается, заслуги? Девица платок уронила – ты поднимай, она
входит – ты вставай и давай ей свой стул, уходит – ты провожай... А возьмите
чины! Чтобы достигнуть, положим, статского советника, мне или тебе нужно
всю жизнь протрубить, а девица в какие ни будь полчаса обвенчалась со
статским советником – вот уж она и персона…".2 В конце рассказа Пробкин
своему коллеге говорит: "Ба-альшие, брат, привилегии у женского пола!... Ну,
что, ей богу, пустили нам вперед, разве они понимают что-нибудь в орденах"?3
Подобные сравнения встречаются и в рассказе "На пути" (1886). Герой
рассказа отмечает характерные для его времени типы отношения к женщине:
"Одни измеряют женские черепа, чтобы доказать, что женщина ниже
мужчины, ищут ее недостатков, чтобы глумиться над ней, оригинальничать в
ее же глазах и оправдать свою животность. Другие же из всех сил стараются
поднять женщину до себя, т.е. заставить ее зазубрить 35000 видов, говорить и
писать те же глупости, какие они сами говорят и пишут...".4
В некоторых своих рассказах и повестях Чехов высмеивает отрицательные
качества, свойственные по его мнению женщине. Такие суждения о женщине
выражены в рассказе "Ариадна". Герой рассказа Шамохин говорит, что
женщины "лживы, мелочны, суетны, несправедливы, неразвиты, жестоки, одним словом, не только не выше, но даже неизмеримо ниже нас, мужчин".5
Автор в данном рассказе наделил свою героиню такими же отрицательными
__________________________________________________________________
1. http://vss.nlr.ru/queries/show.php?p=28q.
2. Чехов А.П., Пол. соб. соч. и писем в 30-ти т., Т. 5, М., 1974-1982. С.132.
3. Там же, С.134.
4. Чехов А.П., Пол. соб. соч. и писем в 30-ти т., Т. 5, -М., 1972-1984. С.471-472.
5 Чехов А.П., Соб. соч. в 12-ти т., Т. 8, изд. "Государственное издательство художественной
лиературы", М., 1956, -С. 63-64.
Изучение темы женщины в творчестве ... 71
качествами.
Ариадна,
героиня
рассказа,
воплощение
лживости,
несправедливости и т.п..
Безусловно, взгляд Чехова на женщину не был однообразен. Так Ольга
Семеновна, героиня рассказа "Душечка" (1899), - полная противоположность
Ариадне, которая была "дьявольски хитра и остроумна" (героиня рассказа
"Ариадна"). В отличие от Ариадны, основным свойством которой было
изумительное лукавство, тихой, добродушной, жалостливой «душечке»
свойственно "постоянно любить кого-нибудь" бескорыстно.
Есть у А.П.Чехова и героини, у которых отсутствует чувство собственного
достоинства. Так например в рассказах "Размазня" (1883) и "Анюта" (1886)
Чехов
показывает
отсутствие
достоинства
у
женщины,
занимающей
подчиненное социальное положение. "Герой первого рассказа, желая
продемонстрировать гувернантке негативные последствия ее покорности,
намеренно ведет себя с ней грубо и несправедливо. Во время разговорарасчета видно, что гувернантка обижена и, может быть, даже возмущена его
поведением, но не говорит ему ни слова и, скорее всего, будет вести себя так и
в дальнейшем. Героиня второго рассказа Анюта живет со студентом-медиком
в качестве не то любовницы, не то приживалки. Клочков пользуется ею даже
не как женщиной, а как вещью (изучает с помощью ее тела анатомию). Таких
"клочковых" в жизни Анюты было уже четверо и неизвестно, сколько будет
еще, однако у героини нет никакого стремления изменить свою жизнь".1
В отличие от Джамаль-Заде, героини которого главным образом ведут
обособленный образ жизни и редко встречаются в обществе, у Чехова есть
героини, которые усердно занимаются общественной деятельности. Такова
например, героиня рассказа "Попрыгунья" (1892). А.П.Чехов с иронией
описывает таких женщин. Ольга Ивановна в этом рассказе вращается в кругу
художников, музыкантов, певцов, воображая из себя развитую и одаренную
натуру. Но в итоге теряет единственного родного и любящего ее человека –
__________________________________________________________________
1. http://vss.nlr.ru/queries/show.php?p=28q.
72 К.М. Джанолах / Ашрафи Фарангис
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
мужа – Осипа Степаныча Дымова.
Заключение
Учитывая вышеизложенное, мы можем сделать вывод, что и М.ДжамальЗаде и А.П.Чехов несомненно создавали женские образы в своих рассказах. Но
между тем, что увидел и отобразил Чехов и как представлял женщину
Джамаль-Заде, есть огромная разница. В отличие от иранского писателя,
который односторонне изобразил женщину в своем творчестве, у Чехова
присутствует разнообразие женских характеров.
Несмотря на всю разницу в изображении женского образа, нет никаких
сомнений в том, что у этих двух писателей есть общие цели и задачи. Оба
писателя призывают своих соотечественниц к совершенству.
Джамаль-Заде прежде всего заботится о бесправии иранской женщины. В
последней главе книги "Женский образ в персидской культуре" он пишет: "Я
уважаю женщину и сочувствую ей за ее угнетенность, и от всей души желаю,
чтобы день за днем угнетение женщин уменьшалось, и наступил день, когда во
всем мире эмансипация женщин и равноправие полов вступила в полную силу.
Надеюсь, что женщины освободят себя от оков неприличных поступков и
действий, к которым прибегали в результате недостойных поведений
мужчин".1
У Чехова подобные пожелания звучат в каждой строчке его произведений.
Как и Шамохин, герой рассказа "Ариадна", Чехов "слишком идеально смотрит
на женщин" и поэтому не может терпеть их неразвитость, глупость и
бездарность. В своих рассказах он иногда позволяет себе нелестные замечания
в адрес женщин. Безусловно, он специально акцентирует внимание читателя
на недостатки своих героинь, для того чтобы читатель искоренил их в себе.
Таким образом, А.П.Чехов показывает своим читателям путь к совершенству.
В своих произведениях и А.П.Чехов и М.Джамаль-Заде призывают к
__________________________________________________________________
1. Джамаль-Заде -М., Женский образ в персидской культуре, Тегеран, изд. "Амир кабир",
1979, -С. 129.
Изучение темы женщины в творчестве ... 73
самосовершенствованию не только женщин, но и мужчин. И конечно, оба
писателя были бы согласны с высказыванием Н.Г.Чернышевского, который
писал: "Когда-нибудь будут на свете только "люди"; ни женщин, ни мужчин
не останется на свете. Тогда люди будут счастливы".1
Библиография
Джамаль-Заде -М., Женский образ в персидской культуре, Тегеран, изд. "Амир
кабир", 1979.
Парси-Нежад Камран, Анализ рассказов и избранные рассказы Сейеда Мохаммада
Али Джамаль-Заде, Тегеран, изд. "Нашре рузегар", 2002.
Чернышевский Н.Г., Пол. собр. соч.: в 15-ти т., М., 1950.
Чехов А.П., Соб. соч. в 12-ти томах. "Государственное издательство
художественной литературы", М., 1956.
Чехов А.П., Пол. соб. соч. и писем в 30-ти томах. М., 1972-1984.
http//www.vestnik.vsu.ru/pdf/phylolog/200501/chernitzina.pdf.
http://vss.nlr.ru/queries/show.php?p=28q.
__________________________________________________________________
1. Чернышевский Н.Г., Пол. собр. соч.: в 15-ти т., Т. 15, М., 1950, С. 152.
Значение и окказиональный смысл:к проблеме
стратификациилингвистической семантики
Алимурадов Олег Алимурадович
∗
Доктор филологических наук, начальник управления научной работой
Пятигорского государственного лингвистического университета.
(Россия, Пятигорск)
(дата получения: 21/9/2007, дата подтверждения: 20/5/2008)
Краткое содержание Значение и окказиональный ... Алимурадов Олег Алимурадович
Разработка любой серьезной концепции языка неизбежно приводит к вопросу о
взаимоотношениях значения и смысла как аспектов содержательной стороны
языковых знаков. В связи с этим вполне понятно, почему и смысл, и значение достаточно широко освещались и продолжают освещаться различными науками и научными течениями: лингвистикой и психолингвистикой, философией и логикой,
психологией и другими научными дисциплинами [Арутюнова, 1999; Богин, 1993;
Бондарко, 2001, 2002; Вайнрих, 1987; Витгенштейн, 1985; Гак, 1976; Залевская,
2005; Зимняя, 1976; Иорданская, Мельчук, 2007; Кобозева, 2000; Колшанский,
1984; Леонтьев, 1979; Масленникова, 1999; Падучева, 2001; Уфимцева, 2002; Фреге, 1997; Baker, Hacker, 1984; Bierwisch, 1980; Carnap, 1959, 1964; Church, 1951;
Dummett, 1981; Fillmore, Atkins, 1992; Firth, 1986; Greimas, 1970; Hintikka, 1969;
Putnam, 1996; Quine, 1969; Sørensen, 1972 и многие другие работы]. Данный факт
свидетельствует о неполной разработанности указанной проблемы, об отсутствии
четкого понимания сущности значения и смысла и, как следствие, – о размытости
грани между этими семантическими феноменами.
Ключевые слова: значение, мысль, отношения, социальная связанность, семантическое творчество
__________________________________________________________________
∗ Доктор филологических наук, начальник управления научной работой Пятигорского
государственного лингвистического университета.Тел:8-928-911-4041, E-mail: [email protected]
76 Алимурадов Олег Алимурадович
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Проблема соотношения смысла и значения напрямую связана с интерпретацией содержания высказывания. Как показали лингвистические изыскания,
информационная нагрузка речевых отрезков длиной более одного слова не может быть описана в терминах простой суммы значений составляющих этих отрезков [Бенвенист, 1974; Колшанский, 1979: 53; Potts, 1974: 182], вследствие
чего к смыслу цельного высказывания невозможно прийти путем механического его конструирования: такой смысл есть продукт интеграции. Адекватное решение поставленной проблемы невозможно без обращения к вопросу о
значении и смысле как взаимосвязанных и взаимоопределяющих явлениях,
поскольку, концентрируясь только на значениях, мы зачастую проходим мимо
того, ради чего генерируется абсолютное большинство высказываний: мимо
"нюансов", "тонких оттенков слов" [Шенк, Бирнбаум, Мей, 1989: 44], входящих в их состав, – мимо смыслов. Таким образом, смысл является неотъемлемым компонентом той информации, которая передается в дискурсе посредством вербальных единиц и их комбинаций на самых разных уровнях: от отдельных слов до целых текстов. Следовательно, изучение информационной составляющей отрезков дискурса разной длины с необходимостью предполагает
исследование как значений конституентов фрагментов дискурса, так и их смыслов, с обязательным отграничением этих разнопорядковых сущностей.
проблема стратификациилингвистической семантики
Традиция лингвистических исследований изобилует разнообразными определениями значения, в которых на первый план выводятся те или иные его
характеристики. В соответствии с общей теорией знаков Ч. Морриса, означаемое знака должно удовлетворять условиям, изложенным в семантическом правиле для этого знака [Morris, 1971: 36]. Поэтому одним из способов характеризации значения может быть представление его в виде семантической функции. Задача семантической функции состоит в том, чтобы определить возможность или невозможность применения данного знака в конкретной
Значение и окказиональный ... 77
ситуации, его приложимость к тому или иному денотату. Рассматриваемое с
таких позиций, значение предстает в обобщенной форме как F (a, b, c) = Dox/ s .
Каждое из условий a, b, c и т.д. представляет собой элементарную семантическую функцию, которой могут удовлетворять или не удовлетворять отдельные аспекты параметра O/S ("объект или ситуация"). В свою очередь,
данный параметр может наполняться разнообразным конкретным содержанием в силу того, что потенциально существует множество разнообразных объектов и ситуаций, к которым приложим или не приложим тот или иной знаконоситель. Соблюдение или несоблюдение элементарных функций а, b, c в комплексе обусловливает поведение сложной семантической функции .
F ( a , b, c ) В зависимости от того, присутствует ли некоторая характеристика, отраженная в функции а, в рассматриваемом объекте или ситуации, а
может принимать следующие значения:
а = t (функция а принимает значение истинности, то есть соответствующая характеристика в объекте или ситуации представлена), либо же
а = f (функция а имеет значение ложности в силу того, что соответствующая характеристика не представлена).
Такие же зависимости имеют место и для других элементарных функций в,
с и т.д. Значения, принимаемые а, в и с, в совокупности определяют сложную
функцию более высокого порядка, каковой и является значение. Если все или
большинство элементарных зависимостей типа а, в и с принимают значение
истинности, то есть все или большинство характеристик объекта или ситуации
O/S удовлетворяют соответствующим условиям, сформулированным в функциях а, в, с и т.д., то можно говорить о том, что характеристики O/S удовлетворяют. F ( a , b, c ) Результатом этого становится явление денотации объекта
(явления или ситуации) посредством знаконосителя Х.
Таким образом, значение можно представить как целое, находящееся в
функциональной зависимости от набора более мелких, частных функций (элементарных условий употребления знаконосителя), и это приводит к выводу о
том, что значение не является неделимой сущностью.
78 Алимурадов Олег Алимурадович
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
О комплексности, немонолитности значения свидетельствует тот факт, что
отличить одно значение от другого можно по некоторым дифференциальным
признакам – элементам, входящим в состав одного значения и отсутствующим
или представленным несколько иным образом в другом значении. Говорить о
том, что различия между значениями можно зафиксировать, не раскладывая их
на составляющие, неправомерно, так как из этого следует вывод о том, что
значения образуют абсолютно разные, неделимые, и поэтому просто несравнимые сущности. Если же сравнение невозможно, то невозможной становится
также и систематизация, упорядочивание значений, так как между несравнимыми сущностями нельзя выстроить никаких системных связей. Таким образом, можно утверждать, что отказ от возможности разложения значения на
дифференциальные компоненты, по сути, сводит на нет каноническое положение о системности значений, что, в свою очередь, сильно затрудняет процесс
интерпретации последних. Следовательно, возможность разложения значения
на элементарные дифференциальные компоненты, в сущности, является залогом осуществления речевой деятельности – процессов как продуцирования,
так и понимания речи.
Такими предельными дифференциальными компонентами значений с лингвистической точки зрения являются семы, задача которых состоит в отграничении одной семемы от другой [Гулыга, Шендельс, 1976; Nida, 1979; Растье,
2001; Zwicky, 1973 и др.]. Именно семы в той или иной комбинации определяют, может ли некий знаконоситель обозначать данный объект или ситуацию.
С этой точки зрения семы – или, в отдельных случаях, простейшие их
комбинации – и являются элементарными функциями, определяющими сложную функцию "значение".
Следует подчеркнуть, что функциональная природа – далеко не единственная характеристика значения, которую необходимо принимать во внимание
для сопоставления его со смыслом. Ещё одной релевантной для такого сопоставления чертой является языковая и социальная связанность значения
[Firth, 1986; Звегинцев, 2001 и др.]. На базе этой характеристики, в свою оче-
Значение и окказиональный ... 79
редь, можно сделать вывод о постоянстве, инвариантности значения. Именно устойчивость к изменениям делает значение общедоступным для представителей данного языкового сообщества, на постоянстве этого семантического
феномена в значительной степени базируется взаимопонимание между коммуникантами.
Отмечая инвариантность значения, нельзя не признать также, что, в силу
своей функциональной природы, значение диалектично: оно одновременно и
стабильно, и находится в постоянном развитии [Выготский, 2003: 956]. Стабильность значения – в относительном постоянстве результата, получаемого
на выходе этой сложной функции. Постоянство, в свою очередь, обеспечивается достаточной стабильностью (с синхронной точки зрения) частных функций – сем. С другой стороны, генезис самих элементарных функций есть залог
того, что значение не является константной характеристикой слова: оно претерпевает изменения как в ходе исторического развития языка в целом, так и в
ходе речевого развития отдельной языковой личности [Ушакова, 2004].
Отношения, которые связывают значение и смысл выражений различного
уровня в дискурсе, носят двуаспектный характер. С одной стороны, это отношения производности, причем значение в таких отношениях выступает генетически первичным феноменом, на основе которого возникает смысл. Функциональная природа, а также относительная инвариантность значения позволяют рассматривать его именно как базу для возникновения смысла.
В силу производности смысла по отношению к значению, последнее обладает характеристикой надындивидуальности, всеобщности, фиксированности,
в то время как смысл создается индивидуально, с целью привнести в ситуацию
общения личностный компонент (например, индивидуальное отношение к
предмету речи, его оценку), сообщить какую-то дополнительную, важную, по
мнению говорящего, информацию и так далее.
Несмотря на то, что значение не складывается мгновенно, а проходит определенную эволюцию, оно все равно гораздо более стабильно, фиксированно,
постоянно, чем возникающие на его основе смыслы, устойчивость которых
80 Алимурадов Олег Алимурадович
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
весьма низка, а состав и соотношение – изменчивы. В силу такой специфики,
значение служит стабилизирующим фактором, связывает между собой отдельные, но генетически единые смыслы, является залогом понимания того или
иного смысла.
Смысл создается в рамках отдельного элемента высказывания с операциональными целями, которые, зачастую, актуальны только для данной коммуникативной ситуации. Следовательно, смысл – факт речи, его знание не является необходимым условием знания языка. С другой стороны, значение – это,
прежде всего, факт языка, находящий актуализацию в потоке речи, поэтому
знание языка с необходимостью предполагает знание соответствующего корпуса значений.
Смысл, создающийся на базе значения, являющийся производным от него
и обладающий перечисленными выше характеристиками, мы называем окказиональным. В дискурсе могут иметь место два отличных друг от друга процесса – актуализация компонента значения и проявление окказионального
смысла элемента высказывания. Эти процессы необходимо разграничивать на
том основании, что актуализация компонента значения представляет собой перевод в активное состояние одной из элементарных функциональных зависимостей (сем), входящих в состав сложной функции – значения, – которая, в
свою очередь, является фактом языка и в речи полностью актуализироваться
не может.
Алгоритм проявления окказионального смысла также предполагает актуализацию одного из компонентов значения на начальной (довербализационной)
стадии. Однако анализ прагматического контекста [ван Дейк, 1989] производства высказывания на втором этапе алгоритма убеждает говорящего в том, что
активированный компонент значения информативно недостаточен для корректного соотнесения соответствующего языкового выражения с конкретным
референтом в рамках данного фрагмента дискурса. Таким образом, третьим
шагом алгоритма становится семантическая модификация активированного
компонента значения: , aactive → [d ] в результате чего информационная нагрузка,
Значение и окказиональный ... 81
которую несет активированная сема, меняется. Это дает возможность корректно описать некоторую ситуацию или её фрагмент при помощи выбранного
говорящим вербального знака в рамках конкретного коммуникативного процесса. Четвертым шагом алгоритма является этап произнесения высказывания, когда в речевом потоке актуализируется семантический элемент , [d ]active
представляющий собой окказиональный смысл соответствующего языкового
выражения, образованный на основе компонента значения этого выражения.
Актуализацию компонента значения и проявление окказионального смысла можно наблюдать в следующем примере:
Sympathetic, in his offhand way, Conrad says that we will make up for all this
nonsense when the documentary finishes at the end of the week. I must give Mrs.
Harvey my notice, tell her to keep the rent I owe, pack up and walk out. That will
show them! Then the two of us, openly, beautifully, … will drive off to Devon or
Dorset or Somerset, somewhere in the West Country where nobody knows us, and
find an old inn where we can stay under an assumed married name. And make love
for a week.
I hear the theater in every mellow word.
[Stubbs, 1991: 234]
Базой для сравнения двух процессов может служить, соответственно, семантика существительных rent и theater.
Структуру значения rent можно представить в виде следующей таблицы
(выделение цветом левой колонки таблицы подчеркивает факт актуализации
именно данного компонента значения):
Таблица 1 [см. Webster's II New Riverside University Dictionary, 1993
Значение rent – сложная функция вида: Frent ( a , b )
Элементарная функция a
Payment, usually of an amount set by
Элементарная функция b
The return received from cultivated
contract, made by a tenant at designated or improved land after deducting all
intervals in return for the right to occupy production costs.
or use another’s property.
82 Алимурадов Олег Алимурадович
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
В силу достаточной информационной насыщенности каждой из двух элементарных семантических функций, определяющих значение лексемы rent,
эти функции представляют собой не отдельные семы, а их комбинации. Другими словами, справедливы следующие равенства:
a = {money, agreement, payer, owner, property, use};
b = {money, receive, use, tilled land, expenses –}.
Анализируя дистрибуцию лексемы rent в приведенном тексте, а также принимая во внимание более широкий контекст произведения, можно констатировать, что в (1) находит актуализацию компонент а значения рассматриваемой
лексемы. С точки зрения дистрибутивных характеристик, актуализация компонента а значения rent обусловлена наличием в соответствующем высказывании глагола keep, семантика которого позволяет определить, что речь идет о
сумме денег, выплачиваемой одним лицом другому (ср. такие контексты функционирования глагола keep, как: “Keep the change – Сдачи не надо” (разговор в
такси, магазине, на рынке и т.д.); “Keep it – Не нужно, забудь” (при попытке
отдать долг) и др.). Двусубъектность и регламентированность отношений, отражаемых лексемой rent, подчеркивается также семантикой глагола owe, находящегося в ближней дистрибуции рассматриваемой лексемы. В дефиниции
глагола owe и в примере (1) эксплицитно фиксируются: сумма долга, субъект,
который должен выплатить долг (you), а также субъект, которому должны
выплатить долг (me). Из сказанного можно сделать вывод о регламентированном характере отношений, описываемых глаголом to owe (сумма долга, а также субъекты долговых отношений, безусловно, должны определяться некоторым соглашением), что дает нам возможность говорить об актуализации в (1)
семы “agreement – соглашение” и у существительного rent.
Более широкий контекст сообщает нам о том, что женщина, о которой
идет речь в рассматриваемом отрывке, снимает в одном из корнуэлльских городков дом, хозяйкой которого является миссис Харви. Таким образом, через
широкий контекст находят проявление такие семы rent, как “owner –
владелец”, “property – собственность” и “use – использование”.
Значение и окказиональный ... 83
На основе вышесказанного можно заключить, что в (1) актуализируются
все семантические компоненты, в совокупности образующие элементарную
функцию а, которая, в свою очередь, входит в более сложную бинарную функциональную зависимость – значение лексемы rent. Актуализация элементарной функции а позволяет автору текста построить высказывание, полностью
отвечающее целям осуществляемого коммуникативного процесса и вполне
адекватно доносящее информацию до реципиента, которым в данном случае
является читатель. Следовательно, для успешного осуществления коммуникативного процесса не требуется окказиональной модификации содержания актуализируемой семантической функции а, и этот факт свидетельствует о том,
что в примере (1) происходит актуализация именно значения лексемы rent.
Иная ситуация складывается с семантикой существительного theater,
структура значения которого представлена в таблице 2.
Таблица 2 [см. Webster's II New Riverside University Dictionary, 1993: 1199]
Значение theater – сложная функция вида: Ftheater(a, b, c, d , e, f , g )
Элемен-
Элемен-
Элемен-
Элемен-
Элемен-
Элемен-
Элемен-
тарная
тарная
тарная
тарная
тарная
тарная
тарная
функция a функция b функция c функция d функция e функция f
A building,
A room, of-
Dramatic lit- The milieu of The quality
room, or out- ten with tiers erature or its actors and
or effective-
The audience A place that
gathered for
door struc-
of seats used performance playwrights
ness of a the- a dramatic
ture for the
for lectures
atrical pro-
presentation
or demon-
duction
of dramatic
strations:
perform-
AUDITO-
ances, as
RIUM
plays or motion pictures
функция g
is the setting
for dramatic
performance events
84 Алимурадов Олег Алимурадович
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Анализ дистрибуции theater в примере (1) позволяет сделать вывод о невозможности актуализации в данном тексте компонентов значения рассматриваемой лексемы, представленных элементарными функциями a, b, c, d и g.
Причина этого кроется в том, что theater выступает в качестве объекта по отношению к сказуемому hear, семантические характеристики которого не предполагают проявления у объекта таких сем, как “building – здание” или
“structure – конструкция” (элементарная функция а), “room – помещение” и
“seats – сидения” (элементарная функция b), “literature – литература” (элементарная функция с), “milieu – среда, общество” (элементарная функция d),
“place – место” и “setting – место действия” (элементарная функция g). Наличие в структуре анализируемого высказывания обстоятельства in every
mellow word, полагаем, не дает возможности для актуализации семы “dramatic
events – драматические события”, включенной в компонент значения g.
Принимая во внимание более широкий контекст, в рамках которого происходит диалог героев, можно констатировать невозможность актуализации элементарных функций e и f. Текст (1) репрезентирует процесс обыденной коммуникации, протекающей между людьми, которых связывают романтические
отношения. Обстоятельства, сопутствующие данному процессу, не предполагают наличия театральной постановки, следовательно, широкий контекст налагает запрет на актуализацию семы “theatrical production – театральная
постановка”, входящей в элементарную функцию е. Не находит своего проявления в тексте примера (1) также и сема “audience – аудитория, зрители”,
включенная в компонент f значения существительного theater, в силу того, что
количество участников коммуникативного процесса ограничено лишь двумя
людьми.
Таким образом, в соответствии с шагами алгоритма порождения окказионального смысла, мы приходим к заключению, что ни одна из элементарных
функций, в комплексе образующих значение лексемы theater, недостаточна ни
для построения семантически корректного высказывания, ни для адекватного
восприятия заложенной в нем информации. Следствием такой ситуации явля-
Значение и окказиональный ... 85
ется третий шаг описанного нами алгоритма, в соответствии с которым происходит семантическая модификация компонентов значения, актуальных для
произносимого высказывания. Возвращаясь к таблице 2, репрезентирующей
структуру значения анализируемой лексемы, и исключая из сферы анализа семы, на актуализацию которых налагает запрет прагматический контекст производства высказывания “I hear the theater in every mellow word”, мы приходим к
выводу о том, что компонентом семантики theater, подвергающимся актуализации, является “performance – представление”. Модификация данного семантического компонента состоит в том, что отдельные его аспекты, в силу описанных выше запретов, налагаемых прагматическим контекстом, не активируются. В то же самое время аспект “play – игра” его дефиниции [Webster's II
New Riverside University Dictionary, 1993: 873], выдвигается на первый план.
Учитывая тот факт, что, в свою очередь, одной из центральных сем для “play”
является “pretend – притворяться”, можно констатировать, что в рассматриваемом высказывании имеет место семантическая эмфаза, выделение семы
“pretend”, лишь косвенно связанной со значением theater. Данная сема является как бы квинтэссенцией содержания анализируемого существительного – с
учетом того, что сема “performance” присутствует в большинстве элементарных функций theater, театр является для говорящего воплощением неискренности и притворства. Именно этим объясняется и употребление определенного артикля the в рассматриваемом примере.
В силу индивидуальной природы и кратковременности существования, окказиональный смысл не известен большинству членов языкового сообщества,
поэтому основой для его создания является индивидуальное "семантическое
творчество" говорящего, имеющее место в процессе оценки им определенных параметров предмета и контекста коммуникации, а также – в рамках этой
оценки – переосмысления семантики связанных с предметом коммуникации
языковых выражений. Продуктом такого семантического творчества становится денотация определенного коммуникативно значимого фрагмента действительности посредством фрагмента высказывания и актуализация определен-
86 Алимурадов Олег Алимурадович
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
ного кванта информации, до сих пор отсутствовавшего в семантической структуре такого фрагмента. С этой точки зрения, основная задача, стоящая перед
слушающим при восприятии им того или иного фрагмента дискурса,
заключается в экспликации окказионального смысла, которым говорящий наделяет некоторое слово или словосочетание. Окончание конкретного коммуникативного процесса в большинстве случаев означает окончание периода актуализации окказионального смысла и его исчезновение из данного
коммуникативного пространства ввиду своей нефиксированности и непостоянства.
Процесс интерпретации окказионального смысла базируется на семантическом творчестве слушающего. Последнее проявляется в приписывании
окказионального смысла тому или иному фрагменту высказывания на основе
анализа как семантики самого высказывания, так и прагматического контекста
коммуникации. Зачастую результаты такой активности говорящего и слушающего оказываются различными.
Заключение
Актуализация значения, предполагает переход из потенциального в активное состояние какого-либо из уже фиксированных, постоянно существующих,
известных широкому языковому сообществу аспектов значения. Безусловно,
актуализация говорящим в дискурсе того или иного аспекта значения языковых единиц, а также восприятие и интерпретация этого значения слушающим
невозможны без творческой активности, подобной той, которая имеет место в
случае с генерацией и восприятием окказионального смысла, однако интенсивность такого семантического творчества в случае со значением гораздо ниже,
поскольку результатом этого процесса является не создание нового содержания, а лишь выбор и активизация уже существующего.
Значение и окказиональный ... 87
Библиографический список
Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / 2-е изд., испр. – М.: Языки русской культуры, 1999.
Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Под ред. Ю.С. Степанова. – М.: Прогресс,
1974.
Богин, Г.И. Субстанциональная сторона понимания текста: Учебное пособие / Ред.
Г.П. Щедровицкий. – Тверь: Тверской гос. ун-т, 1993.
Бондарко, А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии /
2-е изд., стереотип. – М.: Эдиториал УРСС, 2001.
Бондарко, А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики (на материале русского языка). – М.: Языки славянской культуры, 2002.
Вайнрих, Х. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия. – М.: Прогресс, 1987. – С. 44-79.
ван Дейк, Т.А. Язык. Познание. Коммуникация / Сост. В.В. Петров. – М.: Прогресс, 1989.
Витгенштейн, Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике.
Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. – Вып. XVI. – М.:
Прогресс, 1985. – С. 79-128.
Выготский, Л.С. Психология развития человека. – М.: Смысл-ЭКСМО, 2003.
Гак, В.Г. К диалектике семантических отношений в языке // Принципы и методы
семантических исследований. – М.: Наука, 1976. – С. 73-92.
Гулыга, Е.В., Шендельс, Е.И. О компонентном анализе значимых единиц языка //
Принципы и методы семантических исследований. – М.: Наука, 1976. – С. 291313.
Залевская, А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные
труды. – М.: Гнозис, 2005.
Звегинцев, В.А. Предложение и его отношение к языку и речи / 2-е изд., стереотип.
– М.: Эдиториал УРСС, 2001.
Зимняя, И.А. Смысловое восприятие речевого сообщения // Смысловое восприятие речевого сообщения. – М.: Наука, 1976. – С. 5-33.
Иорданская, Л.Н., Мельчук, И.А. Смысл и сочетаемость в словаре. – М.: Языки
славянский культур, 2007.
Кобозева, И.М. Две ипостаси содержания речи: значение и смысл // Язык о языке /
Под ред. Н.Д. Арутюновой. – М.: Языки русской культуры, 2000. – С. 303-359.
Колшанский, Г.В. Проблемы коммуникативной лингвистики // Вопросы языкознания. – 1979. – № 6. – С. 51-62.
88 Алимурадов Олег Алимурадович
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. - М.: Наука, 1984.
Леонтьев, А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста / Отв. ред. Г.А. Золотова. – М.: Наука,
1979. – С. 18-36.
Масленникова, А.А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. – СПб.:
Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1999.
Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) / 2-е изд. – М.: Эдиториал
УРСС, 2001.
Растье, Ф. Интерпретирующая семантика / Пер. с франц. – Нижний Новгород:
Деком, 2001.
Уфимцева, А.А. Лексическое значение: принцип семиологического описания лексики / Под ред. Ю.С. Степанова / 2-е изд., стереотип. - М.: Эдиториал УРСС,
2002.
Ушакова, Т.Н. Речь: истоки и принципы развития. – М.: ПЕР СЭ, 2004.
Фреге, Г. Избранные работы / Сост. В.В. Анашвили и А.Л. Никифорова. – М.: Дом
интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1997.
Шенк Р., Бирнбаум Л., Мей Дж. К интеграции семантики и прагматики // Новое в
зарубежной лингвистике. Компьютерная лингвистика / Сост., ред. и вступ. статья Б.Ю. Городецкого. – Вып. XXIV. – М.: Прогресс, 1989. – С. 32-47.
Baker, G.P., Hacker, P.M.S. Language, Sense and Nonsense. A Critical Investigation
into Modern Theories of Language. – Oxford: Basil Blackwell, 1984.
Bierwisch, M. Semantic Structure and Illocutionary Force // Speech Act Theory and
Pragmatics / Ed. by J. Searle, F. Kiefer and M. Bierwisch. – Dordrecht-BostonLondon: D. Reidel Publishing Co., 1980. – P. 1-35.
Carnap, R. Introduction to Semantics and Formalization of Logic. – Cambridge (Mass.):
Harvard University Press, 1959.
Carnap, R. Foundations of Logic and Mathematics // The Structure of Language:
Readings in the Philosophy of Language / Ed. by J.A. Fodor & J.J. Katz. –
Englewood Cliffs: Prentice Hall, Inc., 1964. – P. 419-436.
Church, A. A Formulation of the Logic of Sense and Denotation // Structure, Method
and Meaning. Essays in honor of H.M. Sheffer. – NY: The Liberal Arts Press, 1951.
– P. 3-24.
Dummett M. Frege: Philosophy of Language / 2nd ed. – London: Duckworth, 1981.
Fillmore, C.J., Atkins, B.T. Toward a Frame-Based Lexicon: the Semantics of RISK and
Its Neighbors // Frames, Fields and Contrasts: New Essays in Semantics and Lexical
Organization / Ed. by A. Lehrer and E.F. Kittay. – London - Hillsdale: Lawrence
Erlbaum, 1992. – P. 75-102.
Значение и окказиональный ... 89
Firth, J.R. The Tongues of Men and Speech. – Westport (Conn.): Greenwood Press,
Publishers, 1986.
Greimas, A.J. Du Sens. Essais Sémiotiques. – Paris: Editions du Seuil, 1970.
Hintikka, K.J.J. Models for Modalities. Selected Essays. – Dordrecht-Holland: D.
Reidel Publishing Co., 1969.
Morris, Ch. Writings on the General Theory of Signs. – The Hague-Paris: Mouton,
1971.
Nida, E.A. Componential Analysis of Meaning. – The Hague: Mouton Publishers, 1979.
Potts, T.C. Modal Logic and Auxiliary Verbs // Semantics and Communication /
Proceedings of the 3d Colloquium of the Institute for Communication Research and
Phonetics, University of Bonn / Ed. by Carl H. Heidrich. – Amsterdam-London:
North Holland Publishing Company, 1974. – P. 108-209.
Putnam, H. The Meaning of "Meaning" // Readings in Language and Mind / Ed. by H.
Geirsson and M. Losonsky. – Cambridge (Mass.)-Oxford: Blackwell Publishers,
1996. – P. 157-198.
Quine, W.V.O. Ontological Relativity and Other Essays. – NY-London: Columbia
University Press, 1969.
Sørensen, H.S. Meanings and Reference // Sign. Language. Culture / Ed. by A.
Greimas, R. Jakobson, etc. – The Hague-Paris: Mouton, 1972. – P. 67-80.
Zwicky, A. Linguistics as Chemistry: The Substance Theory of Semantic Primes // A
Festschrift for Morris Halle / Ed. by S.R. Anderson & P. Kiparsky – NY: Holt,
Rinehart & Winston, 1973. – P. 468-509.
Webster's II New Riverside University Dictionary. – NY: Houghton Mifflin Co., 1993.
Stubbs, J. Summer Secrets. – London: Pan Books, 1991.
Презентация Предложно-Падежной Системы На
Начальном Этапе Изучения Русского Языка Как
Иностранного
С.В. Варава
∗
Харьковский национальный университет имени В.Н. Каразина, Украина
В.И. Груцяк
∗∗
Харьковский национальный университет имени В.Н. Каразина, Украина
(дата получения: 10/5/2008, дата подтверждения: 20/5/2008)
Краткое содержание Презентация Предложно-Падежной ... С.В. Варава / В.И. Груцяк
Настоящая статья посвящена этапам формирования грамматических знаний на
примере изучения предложно-падежной системы русского языка студентами
подготовительных факультетов. Когда говорят об обучении грамматике в
практическом курсе русского языка как иностранного, как справедливо отмечают
методисты, прежде всего, имеют в виду формирование грамматических навыков:
продуктивных (т.е. навыков выбора и употребления в речи синтактикоморфологических структур предложения) и рецептивных (т.е. навыки узнавания и
понимания этих структур). Наряду с грамматическими навыками важно формировать
у иностранных студентов и грамматические знания – знания формы, значения и
особенностей употребления синтактико-морфологических средств русского языка.
Наличие этих знаний является условием прочности формируемых навыков.
Мы разделяем общепринятую в методике преподавания иностранных языков (в
т.ч. РКИ) точку зрения, согласно которой процесс овладения учащимися
иностранным языком и построение собственных высказываний на изучаемом
языке требуют осознанного владения грамматическим строем этого языка. В
статье обосновывается логичность и целесообразность презентации предложнопадежной системы русского языка в виде четырех концентров, а также
демонстрируются объем и содержание каждого концентра.
Ключевые слова: грамматические знания, грамматические структуры, методика
преподавания, употребление падежей
__________________________________________________________________
∗ E-mail: [email protected]
∗∗ E-mail: [email protected]
92 С.В. Варава / В.И. Груцяк
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Неадекватное или приблизительное понимание грамматической единицы и
ее места в грамматической системе замедляет речевую практику, может
явиться
причиной
ошибок
в
речи
учащихся,
а
также
породить
психологические и объективные трудности при изучении иностранного языка
[14: с. 7].
Не вызывает сомнения тот факт, что наличие падежной системы в русском
языке значительно затрудняет практическое овладение русским языком
иностранцами.
«многозначности
Большие
трудности
падежей,
вызывает
многообразия
процесс
усвоения
самого
принципа
флексий,
формоизменения имен существительных, местоимений, прилагательных,
числительных» [14: с. 16]. Изучение и усвоение предложно-падежной системы
русского
языка
оказывается
трудным
для
большинства
иностранных
учащихся, независимо от того, существует ли в их родном языке аналогичное
грамматическое явление. «Поэтому проблема выработки умений и навыков
употребления падежей в речи является одной из основных и наиболее
сложных проблем методики преподавания русского языка как иностранного на
начальном этапе обучения» [14: с. 17].
В методике РКИ существует много различных способов предъявления
падежных значений и падежных форм. В некоторых учебниках предлагается
принцип линейной подачи падежей: т.е. одновременно вводится несколько
значений сначала одного падежа, употребление форм закрепляется на
материале разных частей речи, и только после этого вводится следующий
падеж. В других учебниках предпочтение отдается концентрическому способу
подачи: например, сначала вводятся наиболее часто употребляемые в речи
значения всех падежей на материале имен существительных в единственном
числе и личных местоимений, затем – на материале существительных во
множественном числе; заканчивается изучение падежной системы введением
прилагательных
и
местоимений,
имеющих
систему
словоизменения,
аналогичную словоизменению прилагательных. Существуют также другие
Презентация Предложно-Падежной ... 93
варианты.
Мы придерживаемся принципа концентрической презентации предложнопадежной
системы
подготовительном
и
считаем
факультете
целесообразным
в
виде
четырех
представить
ее
на
концентров.
Выбор
предъявляемого материала в каждом концентре осуществляется таким
образом, чтобы учащиеся уже после первого концентра могли более активно
включаться в дальнейший учебный процесс. Усвоение грамматического
материала каждого концентра должно способствовать снятию объективных и
психологических
трудностей,
возникающих
у
иностранных
учащихся,
приступающих к изучению русского языка. В каждом последующем
концентре
предусматривается
расширение
материала
на
основе
уже
изученного и овладение новым.
В настоящей статье обосновывается логичность и целесообразность
презентации
предложно-падежной
подготовительном
факультете
в
системы
виде
русского
четырех
языка
концентров,
а
на
также
демонстрируются объем и содержание каждого концентра.
Обоснование методологии. Основной материал. Известно, что изучение
предложно-падежной системы именных частей речи и видо-временной
системы глагола представляет большие трудности для иностранных студентов
и значительно растянуто во времени. В то же время в соответствии с графиком
учебного процесса ввод предметов на подготовительных факультетах
начинается достаточно рано – как правило, уже на пятой неделе обучения.
Исходя из этого, нам представляется крайне важным уже на начальном этапе
создание таких учебных материалов, которые давали бы учащимся общее
представление о грамматической системе русского языка. Учебный процесс на
подготовительных факультетах, в частности в Харьковском национальном
университете им. В.Н. Каразина, организован таким образом, что русисты и
предметники
работают
в
так
называемых
«микроколлективах»
(«микроколлектив» составляют русист и все предметники, преподающие в
конкретной группе) [5: с.133]. Нам представляется важным в работе по
94 С.В. Варава / В.И. Груцяк
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
языковой подготовке на начальном этапе иметь четко скоординированные
календарно-тематические планы базового курса русского языка, курса
научного стиля, учитывающего профиль обучения студентов, и специальных
дисциплин.
Для
каждого
профиля
обучения
вначале
проводится
сопоставление календарно-тематических планов и учебного материала по
русскому языку и специальным дисциплинам и на его основе создается
понедельный ввод терминов и употребляемых грамматико-синтаксических
конструкций – лексико-грамматический минимум [5: с.132]. И только на базе
такого лексико-грамматического минимума готовятся учебные материалы и
пособия по научному стилю русского языка и предметам. Еженедельно
микроколлектив под руководством русиста обсуждает результаты работы в
группе и вносит коррективы в ход учебного процесса.
Такой подход к организации учебного процесса на подготовительном
факультете реально создает единый языковой режим для всех преподавателей
[6], которые участвуют в процессе обучения, а также обеспечивает
соответствие
коммуникативного
и
языкового
материала,
который
хронологически коррелирует с учебной деятельностью учащихся.
Однако при организованной даже таким образом работе, невозможно
избежать некоторых трудностей. Студенты в любом случае будут встречаться
в учебном процессе, в частности, на занятиях по предметам с незнакомыми им
грамматическим формами (будь то падежные формы существительных, других
именных частей речи или глаголов).
В связи с этим нам представляется целесообразным на самых первых
занятиях по русскому языку во время овладения студентами вводным
фонетико-грамматическим курсом, т.е. уже на первой неделе обучения,
ознакомить студентов в очень сжатом виде с системой русской грамматики на
родном языке или языке-посреднике.
Необходимо отметить, что подобные идеи знакомства иностранных
студентов с системой русского языка в сжатом виде в самом начале обучения
уже возникали у различных методистов и преподавателей РКИ. В частности,
Презентация Предложно-Падежной ... 95
анализируя сложности, возникающие у китайских учащихся, приступающих к
изучению русского языка, Акаткина Е.Ф. говорит о кардинальных различиях в
системах типологически чуждых китайского (родного для данной категории
учащихся) и русского языков, которые требуют коренной ломки мыслительноречевых стереотипов и перестройки «картины мира», и в качестве способа,
помогающего частично преодолеть связанные с этим трудности, предлагает
«начинать обучение китайцев русскому языку с лекции о специфике русской
языковой системы в сопоставлении с китайской, читаемой на родном языке»
[1: с. 107].
В настоящее время существуют различные справочники по русской
грамматике для преподавателей РКИ и студентов-иностранцев, изучающих
русский язык, которые были созданы в разное время. Некоторые из них
написаны на русском языке [8, 11, 20], другие – на английском языке [12, 15,
16]. Указанные справочники ставят своей целью дать сжатое описание
грамматического строя современного русского литературного языка. В них
содержатся базовые сведения о русской грамматике, без знания которых
нельзя активно овладеть русским языком в его устной или письменной
формах.
Они
являются
описаниями
научными
и
одновременно
–
нормативными, т.к., с одной стороны, они опираются на определенную
научную концепцию, а с другой – предназначены для того, чтобы служить
пособием при изучении русского языка и, следовательно, характеризовать
действующие в настоящее время нормы. В то же время эти справочники
представляют собой не учебники, а информативные пособия по практическому
и теоретическому изучению русского языка: из них можно получить
необходимую справочную информацию по всем разделам русской грамматики
в затруднительных случаях образования и употребления русских словоформ,
предложений
и
т.п.
Данными
справочниками
могут
пользоваться
преподаватели РКИ в процессе объяснения соответствующего учебного
материала, разработчики и составители новых учебных пособий, а также
иностранные студенты продвинутого этапа обучения для совершенствования
96 С.В. Варава / В.И. Груцяк
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
своих знаний в области русской грамматики. Однако указанные справочники
не предназначены для использования их иностранными студентами на
начальном этапе обучения.
В последнее время появился целый ряд новых справочных изданий,
предназначенных для иностранных студентов, в том числе студентов
подготовительных
факультетов
(элементарный,
базовый
и
первый
сертификационный уровни), в которых делается попытка дать описание
грамматики русского языка с помощью родного языка студента или языкапосредника. Подобным описанием впервые в практике преподавание РКИ стал
обзорный курс лекций «Введение в русскую грамматику» [3], который
впоследствии был видоизменен в «Основы русской грамматики» [13].
Вышеуказанное пособие интересно тем, что в нем впервые авторами была
предпринята попытка изложить основные сведения о грамматической системе
русского языка в виде краткого конспекта лекции на родном для студентов
языке (корейском, китайском, английском и др.) – например, пособие [3]
содержит перевод на корейский язык.
Обзорный курс лекций «Основы русской грамматики» с переводом на
китайский
язык
[13]
предназначен
для
студентов-гуманитариев,
как
начинающих, так и продолжающих изучать русский язык: «Цель данного
пособия – дать иностранным учащимся представление о системе русского языка
или обобщить уже имеющиеся у них знания» [13: с. 5]. В пособии в достаточно
сжатом виде изложены основные сведения о системе русской грамматики.
В начале рассматриваемого пособия дается общая информация о
грамматическом строе русского языка, выделяются следующие разделы
языкознания: фонетика и фонология (содержатся краткие сведения о
фонетической системе русского языка), лексикология, а также грамматика,
внутри которой традиционно выделяются морфология и синтаксис.
Содержание курса лекций охватывает предложно-падежную систему
русского языка: падежи и их значение, употребление существительных в
различных падежах с демонстраций флексий различных типов склонения
Презентация Предложно-Падежной ... 97
существительных; демонстрация употребления личных местоимений лишь в
некоторых значениях (часто без сопроводительного китайского комментария)
и демонстрация употребления личных местоимений не во всех значениях.
Также имеется некоторая информация о притяжательных и указательных
местоимениях, числительных (количественных, порядковых и собирательных)
и сравнительно подробная информация о прилагательных (включая степени
сравнения
прилагательных).
Достаточно
подробно
представлены
все
категории и формы глагола, а также употребление предлогов и наречий.
Заслуживает внимания и Программа-справочник по русскому языку,
содержащая перевод на китайский язык [17]. Содержание Программы [17]
соответствует Первому сертификационному уровню, принятому в РФ,
включая элементарный и базовый уровни, а также первый уровень
профессионального модуля. Данная Программа «может быть использована как
преподавателями русского языка для создания контрольных материалов
(тестов), учебников и учебных пособий, так и учащимися для самоконтроля
достигнутого уровня навыков и умений в изучении русского языка, а также
начинающими преподавателями» [17: с. 3]. Более ранний вариант Программы
[18] представляет собой изложение теоретических положений на английском
языке, проиллюстрированных примерами употребления на уровне слова или
предложения на русском языке.
Для реализации заявленных целей Программы в нее включены основные
способы выражения интенций, сведения о фонетике (звуки, ударение,
интонация), о составе слова, а также подробно представлена грамматическая
система русского языка. В программе достаточно детально описана
предложно-падежная система русского языка (указаны значения падежей;
падежные
вопросы;
глаголы
и
предлоги,
которые
употребляются
с
конкретными падежами; а также демонстрируется употребление каждой
падежной
формы
на
уровне
предложения).
Содержатся
сведения
о
существительных, местоимениях, прилагательных (полных и кратких формах,
степенях сравнения), числительных, наречиях, служебных частях речи
98 С.В. Варава / В.И. Груцяк
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
(частицы, предлоги, союзы). Подробно представлена видо-временная система
глагола (виды и времена глаголов, спряжение, императив, глаголы движения,
пассивные конструкции глаголов, глагольное управление, а также глагольные
формы
–
причастия,
деепричастие).
Достаточно
детально
описана
синтаксическая система русского языка: типы предложений: простые /
сложные, личные / безличные / неопределенно-личные; типы выражения
предиката, субъекта и объекта; а также выражение различных смысловых
отношений в сложных предложениях (атрибутивные, обстоятельственные,
пространственные, временные, отношения причины и следствия, цели,
уступительные предложения). Отдельный блок включает минимум, входящий
в первый уровень профессионального модуля, и содержит в связи с этим
некоторый набор грамматических средств, необходимый и достаточный для
овладения одним из подъязыков научного стиля в зависимости от профиля
(естественно-технический,
медицинский,
филологический,
исторический,
юридический, экономический профиль и журналистика).
И указанный Курс лекций по грамматике [13], и рассмотренная Программа
[17], бесспорно, представляют огромный интерес и, несомненно, могут
принести
практическую
пользу
и
преподавателям,
и
студентам,
использующим их в своей работе.
Однако нам представляется интересной, перспективной и целесообразной
разработка краткого описания грамматики русского языка, которое бы имело
совершенно другую структуру, цели и сроки использования в учебном
процессе на подготовительном факультете.
Такое
краткое
описание
системы
грамматики
русского
языка,
предъявляемое на родном языке учащихся или языке-посреднике, должно
составить содержание первого концентра. При этом учащиеся получают в
самых общих чертах сведения о грамматической системе русского языка и, в
частности, о предложно-падежной системе русского языка и основных
значениях падежей. Представляется, что необходимым и достаточным для
общего знакомства студента с системой русского языка будет описание этой
Презентация Предложно-Падежной ... 99
системы на 5-7 страницах, включающее следующие компоненты:
1. Перечень основных разделов науки о современном русском языке:
фонетика и фонология, словообразование, лексикология и «собственно
грамматика» (морфология и синтаксис) с очень краткой характеристикой – что
изучают эти разделы.
2. Краткие сведения о фонетической системе (количество гласных,
согласных; твердые / мягкие, звонкие / глухие согласные; фонетические
процессы редукции, озвончения и оглушения).
3. Краткие информация об имеющихся в русском языке частях речи.
1) Имя существительное: понятие о роде, числе существительных;
предложно-падежная система: перечень основных значений падежей без
демонстрации вариативности падежных окончаний с примерами употребления
существительных в контексте – на уровне предложения.
2) Личные местоимения, которые могут замещать существительные в
предложении – тоже с демонстрацией на уровне предложения.
3) Понятие о согласуемых частях речи: прилагательных (в том числе
полные и краткие формы, степени сравнения), порядковых числительных,
притяжательных и указательных местоимениях.
4) Наречие как неизменяемая часть речи.
5) Видо-временная система глагола: понятие о спряжении, временах,
видах, залоге, наклонении глагола; глаголы движения и возвратные глаголы; а
также, причастия и деепричастия – как формы глагола.
6) Понятие о служебных частях речи (предлоги, союзы, частицы).
7) Понятие о структуре предложения (односоставные и двусоставные,
простые и сложные предложения, виды сложных предложений).
Вся эта информация, с нашей точки зрения, должна подаваться
максимально доступно, и быть при этом очень лаконичной, краткой, но
насыщенной. Приведение любых парадигм словоизменения мы считаем в
методической разработке такого типа избыточной, т.к. цель ее – дать общее
понятие о системе, которое будет в течение учебного процесса на
100 С.В. Варава / В.И. Груцяк
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
подготовительном факультете наполняться конкретным грамматическим
содержанием, а не давать студенту излишний объем информации, который
приведет только к тому, что студент не получит четкой картины системы, а
«утонет» в многообразии вариативных изменяющихся форм. Но при этом
любое положение представляется целесообразным продемонстрировать на
уровне
предложения,
так
как
конкретный
контекст
употребления
грамматической структуры, как мы считаем, будет способствовать более
глубокому пониманию общетеоретических положений.
Подобное описание грамматического строя, с нашей точки зрения, должно
в
самых
общих
чертах
охватить
основные
особенности
русской
грамматической системы. С одной стороны, такое описание даст студенту
достаточно
полное
представление
о
русском
языке
как
о
четкой
разветвленной, но единой системе, с другой стороны, знакомство с этой
системой снимет у студента трудности и некоторый психологический и
интеллектуальный барьер, который неизбежно возникнет у него при
предъявлении ему новых грамматических форм, структур, моделей, фактов
(мы имеем в виду «случайное», незапланированное знакомство с новыми,
неизвестными студенту формами – на занятиях по предметам, или
запланированному – при вводе новой грамматики на уроках русского языка).
Если же студент в общих чертах понимает, что представляет собой
грамматическая система русского языка, то он легко находит новым,
неизвестным ему грамматическим моментам место в этой системе, понимает
их общее значение, а также понимает, что он будет изучать это в дальнейшем.
В этом случае «страха» перед новым студент испытывать не должен.
Таким образом, знакомство с грамматической системой русского языка,
предъявленное на родном языке учащихся или языке-посреднике, положит
начало
формированию
грамматических
знаний
учащихся
и
явится
фундаментом для дальнейшего наращивания грамматических знаний.
Во втором концентре продолжается знакомство со значениями падежей в
общем виде, которое проходит на занятиях по музыкальной фонетике на
Презентация Предложно-Падежной ... 101
материале русского языка (а не на языке-посреднике, как в первом концентре).
Курс «Музыкальная фонетика» вводится на второй неделе обучения. Учебные
пособия по музыкальной фонетике [9, 10] являются систематизированным
изложением спецкурса фонетики, читаемого на подготовительном факультете
иностранным студентам. Они содержат систему упражнений, позволяющих
развить фонетический слух, автоматизировать произносительные навыки
чтения. В них обобщен многолетний опыт преподавания спецкурса
«Музыкальная фонетика» на подготовительном факультете Харьковского
национального университета (начиная с 1970 года). В различных песнях и
отрывках стихов студенты узнают уже изученные падежные формы. Кроме
того, в рамках данного спецкурса студенты знакомятся с песней «Падежная
игра» (автор слов – Журавлева Н.А., музыка – Д. Кабалевский), в которой в
очень сжатом виде презентуются названия всех русских падежей, падежные
вопросы,
а
также
модели
словоизменения:
в
частности,
в
системе
представлены модели склонения одушевленных существительных мужского
рода с основой на согласный типа брат, студент, друг (на примере слова
брат), а также существительных женского рода на -а типа мама, сестра,
лампа, карта (на примере слова сестра):
Ребята, начинается ПАДЕЖНАЯ ИГРА.
Мы знаем ИМЕНИТЕЛЬНЫЙ: – КТО там?
– Брат и сестра.
Сейчас вопрос, потом ответ –
Вот правила игры.
РОДИТЕЛЬНЫЙ:
– КОГО здесь нет?
– Брата и сестры.
Ты говоришь, я говорю
И рады мы игре.
ДАТЕЛЬНЫЙ:
– КОМУ звоню?
– Брату и сестре.
102 С.В. Варава / В.И. Груцяк
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Играем вместе и вдвоём
В падежную игру.
ВИНИТЕЛЬНЫЙ:
– КОГО мы ждём?
– Брата и сестру.
В игре я падежи учу,
Доволен я игрой,
ТВОРИТЕЛЬНЫЙ:
– С КЕМ я дружу?
– С братом и сестрой.
Запомнить можем мы легко
Все падежи в игре.
ПРЕДЛОЖНЫЙ:
– Говорим О КОМ?
– О брате и сестре [9: с.73].
Содержанием третьего концентра является последовательное знакомство
с падежными формами имен существительных (в единственном числе) и
личных местоимений на примере одного–двух наиболее важных для речевой
практики значений падежей.
В
пользу
такой
точки
зрения
свидетельствуют
многочисленные
исследования. В частности, Аркадьева О.М. [2] обосновывает методическую
целесообразность
концентрической
подачи
падежей
тем,
что
имя
существительное – самая распространенная часть речи в русском языке и в
лексическом минимуме начального этапа имена существительные составляют
около 50% словарных единиц, в связи с чем удовлетворение потребностей
речевого общения даже при ограниченном владении языком диктует
использование имен существительных во многих значениях.
Существует множество различных подходов к проблеме отбора значений
падежей и последовательности их изучения на начальном этапе. Так, в одних
учебниках и учебных пособиях по практической грамматике знакомство с
косвенными падежами начинается со знакомства с винительным падежом в
значении прямого объекта, в других – с предложного падежа в значении места,
Презентация Предложно-Падежной ... 103
в некоторых учебниках презентация родительного падежа предшествует
знакомству с дательным падежом.
Итак, третий концентр изучения предложно-падежной системы посвящен
первому знакомству с некоторыми падежными значениями косвенных
падежей. В частности, вводится винительный падеж в значении прямого
объекта (вопросы кого? что?: Я знаю преподавателя. Я люблю музыку.) и в
значении
направления
движения
(вопрос
куда?:
Студент
идёт
в
университет.); предложный падеж в локальном значении для обозначения
места действия (вопрос где?: Студент учится в университете.); родительный
падеж в значении принадлежности (вопросы чей? чья? чьё? чьи?: Это
кабинет декана. На столе лежит ручка студентки) и в определительном
значении (вопросы какой? какая? какое? какие?: Это кабинет физики. Улицы
и площади Харькова красивые.); дательный падеж для обозначения объекта,
которому адресовано действие (вопрос кому?: Студент часто звонит отцу и
матери.); творительный падеж для обозначения лица, совместно с которым
совершается действие, (вопрос с кем?: В школе Мария учится с сестрой.).
На изучение материала первого концентра отводится 150-160 часов
учебного времени. Таким образом, в достаточно сжатые сроки студенты
знакомятся
с
основными
значениями
падежей
и
усваивают
модели
словоизменения всех типов существительных в единственном числе. Уже на 6ой неделе обучения (т.е. фактически к моменту ввода специальных дисциплин)
студенты знакомы с моделями склонения всех типов существительных во всех
падежах в единственном числе и со словоизменением личных местоимений во
всех падежах. Поэтому, если на занятиях по предметам они встречаются с
употреблением существительных в других, еще не изученных ими значениях,
они легко по форме существительного могут определить, в каком падеже
употреблено данное конкретное слово, и таким образом снимается «страх»
перед новой, неизвестной формой, с которым они неизбежно столкнулись бы,
если бы предъявление падежных форм было растянуто во времени (когда
неизвестным студентам оказалось бы не только конкретное падежное
104 С.В. Варава / В.И. Груцяк
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
значение, но и сама падежная форма).
Четвертый концентр включает изучение склонения согласуемых слов в
единственном числе, затем – словоизменение существительных и согласуемых
слов во множественном числе, а также одновременное с этим знакомство с
некоторыми новыми, не изученными ранее значениями падежей. В итоге к
концу первого семестра у студентов должно быть сформировано полное для
начального этапа (в объеме знаний, получаемых на подготовительном
факультете) представление о предложно-падежной системе русского языка.
Предлагаемая
концепция
концентрической
подачи
грамматического
материала обеспечивает проведение дидактического принципа «от простого к
сложному», дает возможность возвращаться к уже знакомому материалу для
более глубокого изучения. Каждая новая модель при такой подаче материала
представлена в развитии: в постепенном усложнении изучаемой структуры и
расширении ее коммуникативных возможностей. Основой, на которую
опирается преподаватель в презентации расширенной структуры, является уже
изученная ранее свернутая структура [14: с. 67]. Например, предложения Я
купил синюю ручку. Вчера студент завтракал со своим другом. В этом
учебнике хорошие таблицы представляют собой усложненные рассмотренные
ранее структуры, в которых отсутствовали распространители – согласуемые
слова (прилагательные, притяжательные и указательные местоимения): Я
купил ручку. Вчера студент завтракал с другом. В учебнике хорошие таблицы.
При усвоении расширенных структур студенты сталкиваются только с одной
трудностью: они знакомятся с падежными формами согласуемых слов в
рамках уже знакомых синтаксических структур.
Как уже отмечалось, в этом концентре учащиеся знакомятся с новыми
значениями падежей, которые не были представлены в предыдущем
концентре.
Продемонстрируем,
каким
образом
расширяется
сфера
употребления каждого падежа с помощью презентации некоторых новых
падежных значений.
Если в третьем концентре родительный падеж был представлен в
Презентация Предложно-Падежной ... 105
определительном значении и значении принадлежности, то в четвертом
концентре вводится родительный падеж при отрицании в безличных
предложениях ((у кого?) нет кого? чего?: У меня нет ручки. Вчера в
аудитории не было карты. Завтра не будет экскурсии.), родительный для
обозначения исходной точки движения (вопросы откуда? от кого?:
Студенты приехали из Китая. Студентка идет из поликлиники от врача.), а
также в локальном значении с предлогами около и у (вопросы где? = около
чего? и где? = у кого?: Около общежития находится большой магазин. Вчера
студент был у друга.).
Употребление винительного падежа расширяется за счет введения
винительного падежа для употребления времени (обозначение дней недели –
вопрос когда?: В среду студенты будут писать контрольную работу.; а
также винительный падеж с предлогом через – тоже вопрос когда?: Через
месяц мы будем сдавать экзамены.).
Предложный падеж в третьем концентре был представлен в локальном
значении, а в четвертом концентре вводится предложный падеж в значении
объекта мысли, речи, чувства (вопросы о ком? о чем?: Студенты часто
думают о родине, о семье. На уроке мы читали текст об известном ученом.).
Сфера употребления дательного падежа расширяется за счет демонстрации
употребления дательного падежа в безличных предложениях со словами надо,
нужно, необходимо, нельзя, можно и т.п. (Студентам нужно много
заниматься. Больному студенту нельзя было выходить на улицу.), для
обозначения возраста (Марии 19 лет. В следующем году моему брату будет 22
года. Отцу исполнилось 55 лет.); дательного со значением лица или объекта, к
которому направлено движение (вопрос куда? = к кому? к чему?: Я иду к
подруге. Преподаватель подошел к окну.); а также вводится дательный падеж с
предлогом по: в определительном значении (вопросы какой? какая? какое?
какие?: На столе лежит тетрадь по истории. Студенты будут сдавать
экзамен по русскому языку. Мы уже написали контрольную работу по
математике.), в сочетании с некоторыми глаголами (звонить/разговаривать
106 С.В. Варава / В.И. Груцяк
по
телефону,
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
смотреть/показывать
фильм
по
телевизору,
слушать/передавать новости по радио) и в конструкции с глаголом
нравиться (Студентам нравится учиться в Харькове. Другу очень понравился
новый театр.).
И, наконец, творительный падеж, который был представлен в третьем
концентре только в значении лица, совместно с которым совершается
действие,
расширяется
за
счет
презентации
следующих
значений:
творительный без предлогов для обозначения инструмента, орудия действия
(вопрос чем?: Студент пишет в тетради ручкой, а на доске – мелом. Мария
режет хлеб ножом. Виктор чистит одежду щеткой.); в сочетании с
глаголами интересоваться, увлекаться, заниматься, любоваться, гордиться
(вопросы кем? чем?: Моя сестра интересуется историей. Туристы долго
любовались красивыми памятниками. Сын гордится своим отцом.), после
глаголов быть, стать, работать (вопрос кем?: Раньше мой брат был
учеником в школе. Потом он стал студентом. Сейчас он работает врачом.);
а также в сочетании с различными предлогами – в определительном значении
(с предлогом с – вопросы какой? какая? какое? какие?: Мой брат любит чай с
сахаром. Я пью кофе с молоком.), в локальном значении (с предлогами перед,
за, рядом, над, под, между – вопрос где?: Аптека находится за этим высоким
зданием.
Фотография
висит
над
кроватью.
Перед
университетом
расположен красивый сквер.).
Заключение
В предложенной концентрической презентации предложно-падежной
системы, в отличие от линейной подачи, материал представлен в виде
концентрических кругов, расходящихся от ядра – основных, изначальных
сведений о системе языка и грамматических структурах – к более широким
сведениям и более сложным развернутым структурам. Сначала они получают
общие сведения о грамматической системе, что позволяет в дальнейшем легко
находить место для каждого нового элемента в этой системе, знакомятся с
Презентация Предложно-Падежной ... 107
основными наиболее общими и часто употребляемыми значениями изучаемой
категории. В дальнейшем происходит наращивание объема материала,
учащиеся знакомятся с второстепенными значениями, менее типичными
случаями функционирования и средствами выражения. С одной стороны,
такая подача материала дает сведения о системе в целом и месте каждого
элемента в этой системе, достаточно быстро и эффективно предупреждает и
устраняет
возможные
психологические
и
объективные
трудности,
возникающие у иностранных учащихся, приступающих к изучению русского
языка. С другой стороны, она позволяет сформировать прочные глубокие
грамматические
знания,
без
которых
невозможно
формирование
грамматических умений.
ЛИТЕРАТУРА
Акаткина Е.Ф. К вопросу о методической коррекции в процессе преподавания
русского языка китайским учащимся // Русское слово в мировой культуре.
Материалы X Конгресса Международной ассоциации преподавателей русского
языка и литературы. Санкт-Петербург, 30 июня – 5 июля 2003 г. Методика
преподавания русского языка: традиции и перспективы. В 4-х т. Т. IV.
Проблемы преподавания русского языка: обучение и контроль / Под ред. Н.А.
Любимовой, Л.В. Московкина, Н.О. Рогожиной, Е.Е. Юркова. – СПб.:
Политехника, 2003. – С. 107-110.
Аркадьева О.М. Употребление падежей в речи. – М.: Изд-во МГУ, 1975 . – 126 с.
Богатырёва И.В., Румянцева Н.М. Это нужно знать о русском языке (Введение в
русскую грамматику). – М.: РУДН, 2000. – 36 с.
Борисова Е.Г. Лингвистические основы РКИ (педагогическая грамматика русского
языка): Учебное пособие / Е.Г. Борисова, А.Н. Латышева. – М.: Флинта: Наука,
2003. – 208 с.
Груцяк В.И. Русист и предметник: аспекты взаимодействия // Русское слово в
мировой культуре. Материалы X Конгресса Международной ассоциации
преподавателей русского языка и литературы. Санкт-Петербург, 30 июня – 5
июля 2003 г. Методика преподавания русского
языка: традиции и
перспективы. В 4-х т. Т. IV. Проблемы преподавания русского языка: обучение
и контроль / Под ред. Н.А. Любимовой, Л.В. Московкина, Н.О. Рогожиной, Е.Е.
Юркова. – СПб.: Политехника, 2003. – С. 130-133.
108 С.В. Варава / В.И. Груцяк
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Груцяк В.І. О едином языковом режиме на подготовительном факультете
//Викладання мов у вищих навчальних закладах освіти на сучасному етапі. Між
предметні зв’язки. Тези Х Міжнародної науково-практичної конференції. 8-9
червня 2006 року. – Харків:ХОГО «НЕТ «ЕкоПерспектива», 2006. – С. 91-93.
Капитонова Т.И., Московкин Л.В. Методика обучения русскому языку как
иностранному на этапе предвузовской подготовки. – СПб: Златоуст, 2006. – 272
с.
Краткая русская грамматика / Под ред. Н.Ю. Шведовой и В.В. Лопатина. – М.: Рус.
яз., 1989. – 639 с.
Куприенко А.И., Науменко А.В. Музыкальная фонетика: Учебное пособие для
иностранных студентов подготовительных факультетов. – Харьков: ХГУ, 1993.
– 128 с.
Методические указания и задания для фонетиченского курса на музыкальноритмической основе / Сост. И.м. Ковалева, С.М. Ревуцкая, И.А. Фокина. –
Харьков: ХГУ, 1995. – 97 с.
Милославский И.Г. Краткая практическая грамматика русского языка. – М.: Рус.
яз., 1987. – 288 с.
Новикова Н.С., Шустикова Т.В. Русская грамматика в таблицах (для
англоговорящих студентов). Учебное пособие. – М.: Совершенство, 1997. – 149
с.
Основы русской грамматики: обзорный курс лекций с переводом на китайский
язык для студентов-гуманитариев, говорящих по-китайски. / И.В. Богатырёва,
И.Ф. Евстигнеева, Н.М. Румянцева, Чжан Цзюйси. – М: Изд-во РУДН, 2003. –
88 с.
Остапенко В.И. Обучение русской грамматике иностранцев на начальном этапе. –
М.: Рус. яз., 1978. – 136 с.
Пехливанова К.И., Лебедева М.Н. Грамматика русского языка в иллюстрациях (для
говорящих на английском языке). – М.: Рус. яз., 1991. – 352 с.
Пулькина И.М. Краткий справочник по русской грамматике: на англ. яз. (для
говорящих на английском языке). – М.: Рус. яз., 1990. – 360 с.
Программа-справочник по русскому языку для иностранцев. Ч. I-II / Н.И.
Соболева, А.С. Иванова, Н.Ю. Крылова, Н.П. Пушкова, Г.А. Сучкова, Т.В.
Шустикова, Чэнь Дяньмэй, Юань Синь, Чжан Су, Ли Исинь. – М.: Изд-во
РУДН, 2005. – 291 с.
Программа-справочник по русскому языку для иностранцев. Ч. I-II / Часть I: Н.И.
Соболева, А.С. Иванова, Н.Ю. Крылова, Н.П. Пушкова, Г.А. Сучкова. Часть II:
Н.И. Соболева, н.ф. Ануфриева, Н.С. Кузьмина, А.С. Иванова, Н.Ю. Крылова –
М.: Изд-во РУДН, 2002. – 222 с.
Презентация Предложно-Падежной ... 109
Русский язык для иностранных студентов / А.Б. Чистякова, Э.Н. Джурко, И.П.
Петренко. – Харьков: Константа, 2002. – 610 с.
Шелякин М.А. Справочник по русской грамматике. – М.: Рус. яз., 2005. – 355 с.
гуманитарные проблемы Глобализации Образования
Вержанская Ольга Николаевна∗
∗
Доцент кафедры языковой подготовки Центра международного образования
Харьковкий национальный университет им. В.Н. Каразина.
(дата получения: 10/5/2008, дата подтверждения: 20/5/2008)
Краткое содержание гуманитарные проблемы Глобализации ... Вержанская Ольга Николаевна
Проанализирована роль русского языка в формировании современной
украинской ментальности. Акцентируется внимание на феномене двуязычия с
точки зрения его социальных перспектив. Подчеркнут социальный характер
функционирования двух межэтнических языков. В свете интеграционных
процессов вступления Украины в европейское сообщество актуально и
целесообразно рассмотреть гуманитарные проблемы современной украинской
ситуации двуязычия и влияние фактора русского языка на формирование нового открытого относительно Запада - общества Украины. Характер и порядок
интеграционных европейских процессов в Украине был довольно подробно
рассмотрен в работах [1-4]. Однако влияние на эти процессы фактора русского
языка в Украине и проблемы двуязычия в данных работах не рассматривались.
Ключевые слова: интеграционные процессы, европейская интеграция, двуязычие,
языковое политика, глобализация.
__________________________________________________________________
∗ Тел: 98+38-097-715-98, Эл.почта: [email protected]
112 Вержанская Ольга Николаевна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Гуманитарные
проблемы глобализация образования является целью
данной статьи. Достижение упомянутой цели предусматривает выполнение
следующих задач: 1) анализ роли русского языка в формировании
современной украинской ментальности; 2) определение феномена двуязычия с
точки зрения его социальных перспектив; 3) выявление социального характера
в функционировании двух межэтнических языков.
Не секрет, что в течение предшествующих десятилетий в нашей
многонациональной стране происходила искусственная, почти насильственная
русификация общественной жизни, а в идеологической сфере, и тем более в
вопросах
воспитания
молодежи
явная
направленность
в
сторону
интернациализации. Печально известный лозунг о «новой исторической
общности людей», на деле означал утрату национального самосознания,
выхолащивание национального содержания культуры, в том числе культуры
художественной и языковой. Как восстановить разрушенное? Сейчас этот
вопрос приобрел острейшее политическое звучание, но повседневная жизнь и
культуротворческие процессы не могут быть описаны лишь политическими
категориями. В годы советской власти владение русским языком открывало
возможности для адаптации в любых социально-профессиональных группах
населения, для получения всех видов образования, а также карьерного роста,
для знакомства с мировой культурой.
Гуманитарные проблемы глобализация образования
В социальном плане такое неравноправное положение русского и
украинского языков порождает пренебрежение родным языком, национальный
нигилизм. Кроме того, такое искусственное принижение национального языка
оборачивается питательной почвой для национализма - как со стороны
русских, так и со стороны украинцев. В то же время даже поверхностные
наблюдения за языковой ситуацией в Украине указывали на сужение функций
украинского языка. Украинский язык на улицах города и сейчас звучит мало,
гуманитарные проблемы Глобализации ... 113
этим языком разговаривают, как правило, жители небольших городов и
западных областей. В лингвистическом плане это привело к распространению
в качестве разговорного языка так называемого суржика – русско-украинской
речи, обусловленной интерференцией языковых структур и весьма далекой как
от украинского, так и от русского литературных языков. Поэтому сейчас стоит
нелегкая задача не только восстановления культуры украинской речи, но и
повышения культуры речи русской. Без этих обоюдных процессов нельзя
ожидать
и
«расцвета
культуры»
межнационального
общения,
а
это
чрезвычайно важно, поскольку ведущим способом современного становления
человеческой
индивидуальности
всё
более
осознается
культура
взаимообщения и взаиморазвития культур. Не следует забывать, что не нации,
не языки, не культуры «сами по себе» являются самоцелью истории, а
свободный культурный человек, творящий собственное бытие-в-культуре.
Для населения восточной части Украины, украинский язык был менее
престижный, чем русский, так как на этой территории преобладают русские.
Большая часть населения владела украинским языком благодаря школьному
образованию. Однако между собой и в семье
большинство
людей
разговаривали на русском языке.
Языковая политика в Украине не была последовательной: были периоды
активной русификации и относительной украинизации. Так, например, в 80-те
года объявления станций метро переводили с одного языка на другой четыре
раза. Нельзя все сводить только к официальной политике и тем более говорить
о ее особой жестокости. Неблагоприятную роль сыграли два фактора: 1)
близость украинской и русской культуры; 2) сходство языковых систем. В
условиях двуязычия тяжело сохранить полное владение двумя системами, не
смешивая их. Важно и то, что официально в советские времена представления
об украинском языке как о «сельском» и не престижном, как вариант русского,
сохранилось в массовом сознании. Такая мысль существовала не только среди
русских, но и среди украинцев, включая даже интеллигенцию. «Высокую»
культуру связывали с русским языком.
114 Вержанская Ольга Николаевна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Любое государство должно решать проблему государственного языка.
Начался активный процесс украинизации всех сфер общества. Однако этот
процесс
затруднен.
Эти
трудности
не
столько
языковые,
сколько
культурологические. По нашему мнению, следует учитывать разрыв между
общественными настроениями, которые часто стимулируются официальной
политикой государства, и многолетними привычками. Нередко реальное
языковое поведение независимо от степени развития языка в той или другой
сфере продолжает определяться привычками советского времени.
Языковое бытие украинцев после 1991 года изменилось значительно
меньше, чем языковое сознание. Немедленному отказу от русского языка
препятствуют такие факторы: недостаточный уровень развития украинского
языка в общественной сфере; противодействие русскоязычного населения;
мощная русификация населения; существование других нацменьшинств. В
ряде сфер русский язык властвовал безраздельно. Это не могло не
обозначиться на развитии некоторых функциональных стилей украинского
языка: научного, технического и делового.
Взрослому человеку независимо от его идейных взглядов и культурных
ориентаций тяжело ломать сформировавшиеся привычки и стереотипы, в том
числе языковые. А русские языковые стереотипы мощные в любой
профессиональной сфере. Отсутствие четкого и определенного статуса
русского
языка
обеспечивает
подобие
реального
русско-украинского
двуязычия. За последние десять лет к такому положению вещей многие
привыкли и прекратили раздражаться. Едва ли население Украины когданибудь согласится на украинское одноязычие. Переходной период может
закончиться лишь с изменением поколений. Но до тех пор нельзя лишать
права использовать русской язык значительной части населения.
Сегодня
в
мире
усиливаются
объединяющие
процессы,
которые
охватывают как население ряда стран, так и народы одной страны. Эти
процессы по своей природе могут быть экономическими, политическими и
культурологическими. Интеграция может привести к созданию единства,
гуманитарные проблемы Глобализации ... 115
которое характеризуется общими чертами культуры и становлением чувства
принадлежности к союзу европейских государств. Интеграционным процессам
предоставляется большое значение, но особое внимание отводится им в
многонациональных странах, в которых интеграция рассматривается как
действующее средство для преодоления национального регионализма и
сепаратизма, обеспечение целостности государства. Решающая роль в
интеграционных
экономическому
процессах
фактору
рядом
-
с
созданию
политическими
и
принадлежит
функционированию
единой
экономической системы. А также первостепенное значение предоставляется
культурологической интеграции. Как один из факторов такой интеграции
выступает язык, который выполняет функцию международного общения.
Наличие общего языка объективно оказывает содействие установлению
экономических, политических и культурных связей между странами. Мощное
влияние на выполнение языком межэтнического общения интегрирующей
функции делает характер, методы и средства осуществления национальноязыковой политики. Решение национально-языкового вопроса в интересах
господствующего
этноса,
уменьшая
права
и
роль
языка
других
национальностей, создает условия, которые тормозят распространение
межэтнического языка и снижают его роль как интегрирующего фактора.
От успешного осуществления интеграции в значительной мере зависят как
стабильность обстановки в многонациональных странах, так и появление
новых тенденций в развитии межгосударственных отношений. В связи с этим
важно
и
актуально
продолжать
изучение
внутригосударственных
и
межгосударственных объединяющих процессов и роли в них языка как одного
из основных интегрирующих факторов.
Процесс европейской интеграции влияет на все сферы жизни государства
и в частности на высшее образование. Украина четко обозначила ориентиры
на вступление в научное и образовательное пространство Европы, внедряет
модернизацию высшего образования в контексте европейских требований. В
1997 году под эгидой Совета Европы и ЮНЕСКО была разработана и принята
116 Вержанская Ольга Николаевна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Лиссабонская конвенция о признании квалификаций, которые существуют в
системе высшего образования Европы. Эту конвенцию подписали 43
государства (в том числе и Украина), в целях создания условий, благодаря
которым
большое
количество
людей
могут
быть
мобильными
и
востребованными на европейском рынке работы. Одно из главных задач
Болонского процесса (Болонья 18-19 июня 1999 г.) - обеспечение условий для
свободного перемещения по Европе студентов и преподавателей. Решающими
критериями образования в пределах Болонского процесса есть: качество
подготовки специалистов, востребованность на европейском рынке работы,
мобильность,
увеличение
конкурентоспособности
европейской
системы
образования. Эти требования созвучны с программой развития высшего
образования Украины. Европейский выбор Украины - это одновременно
движение к стандартам демократии, информационного общества, социальноориентированного рыночного хозяйства, которое базируется на принципах
прав
и
свобод
граждан.
Украина
имеет
огромный
потенциал
для
осуществления прорыва к новым технологиям в промышленности, к новым
отношениям в сфере экономики, к новому взгляду на качество и уровень
жизни, к новым подходам в сфере науки и образования, к социокультурной
интеграции нашего общества в Европейское содружество. Глобализация
открывает перед человечеством возможности расширения обмена товарами,
услугами, информацией, технологиями и капиталом, взаимодействия в
гуманитарной сфере, духовного обогащения личности.
Реализация курса на европейскую интеграцию Украины является
неотъемлемым
элементом
внутренних
реформ,
направленных
на
экономическое развитие, повышение уровня жизни населения, необходимость
установить новый тип равновесия в Центральной и Восточной Европе, которая
кардинально изменилась в связи с расширением Европейского Союза.
Украина принадлежит к государствам с высоким научным потенциалом.
Жизнеспособность
и
организационно
технический
уровень
любой
цивилизации определяются привлекательностью ее культуры для других
гуманитарные проблемы Глобализации ... 117
стран. В последнее время процессы европейской интеграции охватывают все
больше сфер жизнедеятельности. Образование должно играть важную роль в
этих процессах. Среди приоритетных направлений, которые реализуются в
пределах проектов - внедрение современных учебных технологий, создание и
внедрение новейших технологий управления учебным процессом, тесное
сотрудничество
между
университетами,
которое
предусматривает
восстановление инновационной деятельности.
Главная цель Болонского процесса - это консолидация усилий научной и
образовательной общественности, глав государств Европы для важного
повышения конкурентоспособной Европейской системы высшего образования
во всемирном пространстве. В этом пространстве должны действовать единые
требования в признании документов об образовании, трудоустройстве и
мобильности граждан.
На всех этапах Болонского процесса отмечалось, что это процесс
добровольный, основанный на ценностях Европейской мировой культуры,
которая учитывает и сохраняет особенности учебных систем Европы. Но не
следует идеализировать Болонский процесс, он сложный и противоречивый.
Его цель выглядит гипотетической. Как присоединение к этому процессу, так
и неприсоединение - имеют свои «за» и «против».
Европейский процесс в последнее время очень быстро продвинулось
вперед,
опираясь
на
интеллектуальную,
культурную,
социальную
и
техническую мощь нашего континента. Сейчас мы находимся в начале
коренных изменений в образовании и условиях работы, когда необходимо
всесторонне развивать плановые курсы повышения квалификации, так как
приобретать образование на протяжении всей жизни сегодня очень актуально.
Европейское
пространство
высшего
образования
открывает
огромные
перспективы. Международное признание и большой потенциал нашей
системы
образования
вызывает
неподдельный
интерес.
Количество
иностранных студентов сейчас рассматривается как один из показателей
качества учебных услуг. Только девять университетов Украины имеют
118 Вержанская Ольга Николаевна
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
филиалы за границей, такие показатели не вселяют оптимизма перспективы
конкуренции для стран Европы на рынке услуг образования.
Чтобы не потерять интерес к украинскому образованию со стороны
иностранных студентов, нам необходимо развернуть широкомасштабную
работу через посольства, ассоциации выпускников вузов, выставочную
деятельность и, прежде всего, внедрять новые современные научные и
образовательные программы и представлять соответствующую информацию
международному сообществу. В этих программах нужно использовать
стандарты Евросоюза относительно разных профессий, создавать учебные
курсы с европейской ориентацией и с углубленным изучением английского
языка как для студентов, которые проживают в нашей стране, так и для
иностранных студентов. В пределах европейской интеграции это даст
возможность реализовать «реальный обмен» студентами и преподавателями.
Но в этом случае есть
опасность
увеличения оттока студентов и
преподавателей из Украины. Основное внимание отводится трудоустройству в
условиях, возрастающего дефицита рабочей силы и квалифицированных
кадров.
Заключение
Европейские
университеты
должны
объединиться
и
выйти
на
международный рынок с такими предложениями, которые бы заинтересовали
студентов из других континентов. Университеты США и Великобритании
могут быть более привлекательными для иностранных студентов не только
потому, что они учат на английском языке, а потому что на протяжении
десятилетий
они
вкладывали
деньги,
чтобы
предложить
студентам
необходимый учебный курс, достойный студенческий сервис. В европейском
высшем образовании множество привилегий. Прежде всего, качество
образования остается очень высоким, а оплата за обучение и проживание
сравнительно невысокая. Необходимость образовательных реформ вызвана
тем, что Европа все большей мерой сознает себя как единое целое, а высшее
гуманитарные проблемы Глобализации ... 119
образование является сферой, которая значительно влияет на то, как
формируется
общество,
поэтому
разделение
образовательных
систем
препятствует единству Европы.
Литература
Высшее техническое образование Украины и Болонский процесс: всеукраинское
совещание ректоров технических вузов. - Харьков: 2004. - 179с.
Степко М.Ф. Болонский процесс и обучение в течение жизни. - Харьков: 2004. 112с.
Высшее образование Украины и Болонский процесс: Учебное пособие. Тернополь: 2004. - 156с.
Журавский В.С. Болонский процесс: главные принципы вхождения в Европейское
пространство высшего образования. - Киев: 2003. - 136с.
Несколько слов об использовании формализации и
функционализма при обработке текста1
∗
Алиреза Валипур
Доцент кафедры русского языка Тегеранского университета.
(дата получения: 20/11/2007, дата подтверждения: 27/4/2008)
Краткое содержание Несколько слов об использовании ... Алиреза Валипур
Многие общелингвистические течения двадцатого века можно упорядочить на
шкале «функционализм — формализм». Функционализм является наследием
структурализма. Формализация – по крайней мере, на современном этапе развития
кибернетики – является необходимым условием передачи мыслительных
функций человека ЭВМ. Взаимодействие между лингвистикой и электронновычислительной машиной началось еще полвека назад с возникновением теории
Н. Хомского, развитием генеративизма и
появлением
электронновычислительных машин. Истоки трансформационно-порождающей грамматики
следует искать в дескриптивной лингвистике, которая стремилась разработать
детальные и строго определенные формальные процедуры для перехода от текста
к системе языка. По Хомскому, грамматика должна устанавливать соотношение
между акустическими сигналами и смыслами. Понятие глубинной структуры —
самое сложное в теории порождающих грамматик и, кроме того, подвергшееся
наибольшим изменениям в процессе развития теории. В данной статье изучаются
и противопоставляются, основные направления формализма и функционализма а
также описываются, и объясняются структурные факты и средства переработки
информации из текста.
Ключевые
слова:
функционализм.
Формализация,
валентность,
машинный
перевод,
__________________________________________________________________
1. Based on the research plan” The invention of methods of formalization of structures of the text
and its interpretation for storage and processing in the field of linguistic knowledge” financially
supported University of Tehran.
∗ Тел: 021-61119016, Факс: 021-88634500, E-mail: [email protected]
122 Алиреза Валипур
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Введение
Параллельно с развитием машинного перевода возникла идея создания
автоматического словаря в помощь человеку-переводчику. Автоматический
словарь получил практическое применение и затем развивалась вычислительная техника, появлялись новые возможности машинной реализации
лингвистических формализмов, которые, может быть, не всегда были в
соответствующей мере осознаны создателями лингвистических теорий
прикладного характера. Сегодня становится ясным, что, лингвистика, гораздо
большее, чем предполагалось раньше: она может не только описывать факты,
связанные с языком, но и ставить научно осмысленные проблемы перед
другими дисциплинами, в частности перед математикой. Лингвистика в этом
понимании оказывается связанной с совершенно различными областями
человеческой деятельности, где ставится вопрос об интерпретации явлений.
Правила интерпретации явлений в науке – это эвристические приемы
исследования. (Марчук,1980, с.114) Эти приемы всегда вербализуемы, что
наводит на мысль о том, что они имеют языковую природу или, во всяком
случае, тесно связаны с языком. Частным случаем таких эвристических
приемов являются даже правила ведения научного
алгоритма, которые
относятся к стратегиям общения людей, занимающихся исследованиями в
сходных или смежных областях. Поскольку такие стратегии в значительной
степени
связаны
с
условностями
человеческого
общения
вообще,
неудивительно, что путь открытия истин в конкретных науках не прямолинеен
и существуют такие явления, как догматизм в науке, с одной стороны, и
крайний радикализм без оглядки на традицию – с другой. В значительной
степени такой радикализм продемонстрировала и игра в генеративизм. Это
неоднократно
отмечалось
российскими
критиками
генеративизма.
В
частности, А. Д. Швейцер отмечал: «Ратуя за восстановление связей между
языкознанием, с одной стороны, и психологией и философией – с другой, он
(Хомский) в то же время исключает из рассмотрения те аспекты науки о языке,
которые связаны с дисциплинами, изучающими общественную природу
Несколько слов об использовании ... 123
человека» (см. Швейцер, 1994, с. 50). Далее А. Д. Швейцер подчеркнул, что в
стратегию исследования и обоснования теории языка должно входить
исследование языка в его социальном контексте и «анализ вариативности
языка, обусловленной гетерогенностью языковых коллективов» (там же). Что
касается
применения
математических
аксиоматических
методов
как
единственной стратегии, то советские критики столь же справедливо
указывали, как пишет О. С. Ахманова, что «вполне возможно, что существуют
науки, где действительно существенный прогресс, может быть, достигнут
просто путем создания гипотез и применения к ним некоторого набора
логических
операций,
причем,
по-видимому,
наиболее
правомочным
претендентом на это является высшая математика. Однако и там в последнее
время все более настойчиво ставится вопрос о материалистическом
основании…» (см. Ахманова, 2004, с. 152).
Основные направления в формализме и функционализм
Мы знаем, что функционализм как методическая теоретическая концепция
выкристаллизовался в социологии раньше, чем в филологии. Лингвистический
функционализм абсолютно непохож на философский. Больше всего сходств у
лингвистического функционализма с конструктивизмом в математике и
психологии.
Многие
лингвистические идеи и концепции на протяжении
последних
десятилетий
были
заимствованы
и
воплощены
в
программировании, теоретической информатике и информационных системах.
Наиболее яркими примерами такого заимствования могут служить базисный
компонент
порождающей
грамматики
Н.
Хомского, который
стал
прототипом первых компиляторов искусственных языков. (Кэтфорд, 2004, с.
164). Существует удивительная связь между
искусственными
языками,
которая
естественными
заключается
в
и
закономерности
эволюции языков. Теоретическая лингвистика и типологический опыт
исследования языков создали необходимый описательный аппарат для
компьютерного моделирования
автоматического
анализа
текстов.
124 Алиреза Валипур
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Множество теоретических подходов можно разделить на два основных
направления:
формализм
и функционализм. Формализм утверждает, что
язык есть врожденная компонента человеческого мышления, которая может
быть представлена в виде абстрактной модели на метаязыке формальной
грамматики
и
не
зависит
от
способов использования языка, а
функционализм напротив полагает, что строение языка определяется
использованием.
формальной
подхода:
(Мартынов,
лингвистике
построение
можно
1996,
тоже
универсальной
с.
его
245).Исследования
условно
грамматики,
разделить
верной
на
для
в
два
всех
существующих языков мира, и построение формальной модели, наиболее
полно
охватывающей
все множество
грамматических
явлений
конкретного языка. Н. Хомский стал родоначальником первого подхода
и
основателем
школы
генеративистов, а самым ярким представителем
второго подхода является И. Мельчук, автор модели Смысл – Текст.
Функционалист ориентируется на описание языка в терминах типов речевой
деятельности и типов конструкций, используемых в ней, стремится только
констатировать взаимодействие синтаксиса, семантики и прагматики, не
берясь
что-либо
предсказывать:
функциональные
теории
занимаются
системами, а не реальным поведением; а в центре внимания находятся
средства, используемые языками для указания на ситуации в дискурсе. Для
функционалиста же, описывающего формы языка, главным является «принцип
противоположности», соотносящий функцию с объемом употребления
языковых
форм:
«Функции
языковых
форм
определяются
объемом
употребления этих форм. Поэтому и функция формы должна определяться в
отношении к другим формам, употребляемым рядом с ней в данной
семантической или синтаксической области» (Сатерленд, 1991, с.131–132).
Где-то
посередине
можно
поместить
концепцию
трехмерности
пространства языка (Степанов, 1985, с. 183) в которой обе разновидности
функционализма
объединяются
парадигм в науках о человеке.
для
рассмотрения
исследовательских
Несколько слов об использовании ... 125
Итак, можно сказать:
1. Языки рассматриваются как инструменты для выполнения своих
функций. Форма инструмента отражает эти функции, подчиняясь их
императивам. Языки структурированы так, чтобы годиться для выполнения
этих функций. Есть иерархия функций. Главной является функция сообщения,
лежащая в основе всех остальных функций.
2. Части сложных структур языка обладают различной значимостью,
важностью, предопределяемой функциями этих частей.
Функционализм
—
форма
объяснения,
промежуточная
между
формулированием законов (подобных законам природы) и рациональным
культурологическим объяснением. Иначе говоря, это компромисс между
различными способами объяснения.
В функционализме сочетаются внешние и внутренние факторы развития
научной теории. Это не только способ объяснения, но и способ организации
научной деятельности, при котором мирно сосуществуют различные научные
дисциплины, обменивающиеся своими результатами, но не вмешивающиеся
во внутренние дела друг друга. С другой стороны уместно подчеркнуть, что в
языкознании функциональное объяснение развивалось и в диахронических
исследованиях, и при описании синтаксической структуры. Типичное
функционалистское умозаключение выглядит так: А возникло и развивалось
для того, чтобы В., Например, языки обладают свойством Х, потому что, если
бы они им не обладали, то мы не могли бы:
а) их выучить, б) планировать и продуцировать предложения эффективно
и надежно, в) делать обычные сообщения.
Так, фонемы дифференцированы в фонологическом пространстве для того,
чтобы облегчить понимание. Богатая система падежной маркировки позволяет
передавать
сообщение
синтаксические
даже
структуры
при
свободном
объясняются,
порядке
скажем,
как
слов.
Другие
выполняющие
определенное задание в разговоре и т. д.
Хотя функциональный подход в грамматическом описании упрощает
126 Алиреза Валипур
грамматику,
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
делая
ненужными
приемы1.Существуют
лишь
многие
принципы
искусственные
восприятия
и
формальные
межличностного
взаимодействия, работающие даже за пределами языка. Эти прагматические
факторы служат аргументами в пользу того или иного устройства грамматики,
представляющей структуру в терминах «функций». При таком «интегральном»
подходе каждый элемент описания выполняет определенные функции в
рамках системы языка.
В грамматике описываются не только допустимые предложения данного
языка и отношения между ними, но и выбор из числа семантически
эквивалентных предложений, т. е. выбор альтернативных поверхностных
реализаций одной и той же исходной структуры. Такой функциональный
синтаксис предполагает предварительно выполненное формальное описание.
При этом существенен фактор интерпретативности теории. В рамках
неинтерпретативного функционализма описание состоит в констатации того,
какие факультативные трансформации запрещены в конкретном контексте
и/или ситуации. В интерпретационном функционализме констатация —
указание контекстов и/или ситуаций, в которые может включаться данная
форма предложения. Там, где представители первого взгляда исследуют
правильно построенные предложения2, функционалисты второго направления
подчеркивают использование этих предложений в реальном процессе общения
[Якобсон 1986, с.156]. Ярким примером интерпретативного функционализма
является теория речевых актов.
В рамках последовательного проведения статистического подхода трудно
смоделировать
собственно
перевод,
поскольку
последний
касается
многоуровневой информации, а статистическое описание таких уровней, как
синтаксический,
и
особенно
семантический,
существенно
затруднено,
вследствие чего трудно создать комплексное и вместе с тем последовательно
статистическое описание процесса. Можно утверждать, что статистическое
__________________________________________________________________
1. такие, как «деривационные ограничения», фильтры на поверхностную структуру и т. п.
2. а точнее, системы грамматических правил, порождающих предложения.
Несколько слов об использовании ... 127
описание предполагает иную формализацию уровней и содержит другие
уровни, чем естественно-логическое описание процесса межъязыкового
перевода;
— последовательно индуктивная методика заставляет заново открывать
многие важные аспекты языковой деятельности, существенные для перевода и
уже подтвержденные многолетней практикой.
Отсюда следует, что затруднительно строить систему машинного перевода
на принципах каждого из подходов в чистом виде. Поэтому представляется
целесообразным еще раз рассмотреть основные принципы моделирования,
причем именно процесса перевода как такового. В последнее время
достигнуты значительные результаты в психолингвистическом моделировании
процессов языкового понимания. Важно также и то, что в переводе, по-видимому, отражаются некоторые существенные особенности мышления в
целом.
Выражения функционализм, функциональный анализ и функциональное
объяснение используются в самых разных смыслах. Функциональное
объяснение используется в антропологии, физиологии и психологии, когда
начинают
с
идеи
системы,
которая,
функционируя,
реализуется
в
наблюдаемых явлениях. Сама система состоит из своих элементов или
реализует процессы или деятельность. Но, при функциональном объяснении
функция как часть системы дает необходимые условия для стабильности,
здоровья и выживания системы в целом. В самых первых вариантах теории
(Хомский, 1972.с. 129).) это было сочтено не только неудобным, но, главное,
не необходимым. Порождающая грамматика должна была исчислять только
безукоризненные предложения; предложения, состоящие из слов того же
естественного языка, но ни одним информантом не признаваемые как
правильно построенные, по определению грамматики, не должны были
порождаться. Если обнаруживалось, что предлагаемая каким-либо автором
конкретная грамматика кроме грамматически правильных порождает еще и
некоторое количество неправильных предложений, то в этом видели
128 Алиреза Валипур
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
недостаточную аккуратность в построении этой конкретной грамматики,
вследствие чего последняя не могла претендовать на звание грамматики
данного языка. Кстати, один из упреков, которые делались так называемым
традиционным грамматикам, состоял в том, что если формализовать
содержащиеся в них грамматические сведения как набор правил порождения и
трансформаций, то такие грамматики опишут множество выражений гораздо
большее, чем множество реальных языковых выражений. Итак, одним из
правил стало требование на каждом очередном ходе предложить такое
улучшение предыдущих вариантов порождающей грамматики, которое, с
одной стороны, позволяло бы порождать еще более широкое множество
правильных предложений, а с другой – уменьшало множество порождаемых
неграмматичных выражений. С самого начала создателям порождающей
грамматики было ясно, что идеалом должен быть каталог всех возможных
предложений языка. Однако этот каталог будет бесконечным при конечном
грамматическом
инвентаре,
поэтому
каталогизированием
именно
грамматических средств и введением сведений о них должна теперь была
заниматься не сама грамматика, а иная дисциплина – теория грамматики. По
неписаным
правилам
предшественниками
этой
по
теории,
те
генеративистскому
предложения,
описанию
которые
признавались
безукоризненными, в последующих описаниях мотивировок для выбора тех, а
не иных конкретных правил для введения в новый вариант грамматики
отвергать как неправильные нельзя. Этот подход, который можно назвать
последовательно интерпретационным, в отличие от первого подхода, крайний
случай
которого
можно
было
бы
назвать
«синтезирующим»,
1
«детерминистским» и т. п., не получил столь же полной и общепринятой
формализации,
детерминистским
как
и
первый
или
как
последовательно
пути
компромиссные
интерпретационным.
В
между
чисто
дескриптивном
плане
детерминистский
путь
«вкладывается»
в
__________________________________________________________________
1. с разной степенью оправданности и справедливости применительно к разным
представителям.
Несколько слов об использовании ... 129
интерпретационный:
в
первом
ставится
задача
найти
(выражаясь
в
интерпретационных терминах) такой анализ произвольного выражения на
естественном языке, из которого было бы видно все множество толкований
предложения, его синтаксическая структура в данной детерминистской
концепции и способ порождения этого выражения. В рамках «Аспектов» Н.
Хомского, например, все это считается выводимым из вида глубинной
структуры, в рамках другого направления, «порождающей семантики» – из
вида семантического представления предложения1, а в так называемой
«расширенной стандартной модели» – из пары «глубинная структура +
поверхностная структура», если заданное выражение грамматично. Если же
заданное предложение не является грамматичным, то за конечное число шагов
определяется невыводимость любой синтаксической структуры, которая
может считаться его синтаксическим представлением в данной грамматике с
ее конкретным набором грамматических правил и лексических единиц. Одной
из фундаментальных проблем, до сих пор не решенной в рамках и
последовательно
и
непоследовательно
интерпретационного
подходов,
является выяснение того, как разные типы интерпретации связаны между
собой. В соответствии с одной из трех гипотез все множество интерпретаций,
возможное у выражений на естественном языке, формулируется в терминах
одних и тех же элементов, каждый из которых «участвует» в построении
интерпретации каждого типа. В соответствии с другой гипотезой, если какойлибо
элемент
участвует
в
построении
выражения,
являющегося
интерпретацией какого-либо одного типа, то не существует такого другого
типа интерпретации, в выражении которого мог бы участвовать этот элемент.
В соответствии с третьей гипотезой существуют как элементы, строящие
интерпретации только одного типа, так и элементы, строящие интерпретации
нескольких типов. Анализ в каждой системе начинается с предварительной
обработки текстового документа, так называемого токенизатора, который
__________________________________________________________________
1. в этом смысле эти два направления оказываются совпадающими.
130 Алиреза Валипур
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
выделяет в сообщении текстовые и нетекстовые элементы, например, числа,
даты, электронные адреса и проч. На вход морфологического блока парсера
подается текстовая часть, которая будет анализироваться как набор
терминалов, плюс метаописания для нетекстовых элементов (например, чисел)
в виде нетерминалов. (Марчук,1977,с.79)
В морфологическом модуле обычно задается анализ основных частей речи
(существительных, глаголов, прилагательных и наречий) в виде системы
продукций, таким же образом представлена система порождения и неосновных
частей речи (числительных, местоимений-существительных) за исключением
форм, обладающих нестандартными парадигмами), которые задаются в
специальном модуле готовых форм. В этом же модуле перечисляются
служебные слова1. Морфологический модуль использует лексикон основ, для
которых указаны основные классификационные категории частей речи:
характеристика
рода
и
одушевленности
существительных,
лексико-
грамматический разряд прилагательных, схема управления глаголов и т. д. На
первом этапе отработки системы лексикон включает основы наиболее
частотных
знаменательных
слов
наиболее
часто
встречающихся
мотивирующих слов. Грамматика в таких системах должна содержать правила
для
продуктивных
типов
префиксальных
и
суффиксальных
моделей
словообразования основных частей речи. Производное слово, сформированное
по правилам морфологического блока, может включать несколько префиксов и
суффиксов. Допускается образование слов одной части речи от других. Среди
производных слов встречаются как реальные, так и потенциальные слова. В
дальнейшем должен предполагать построить модуль обратной связи в блоке
морфологического
анализа,
который
обеспечит
подсчет
частотности
употребления основ лексикона с тем, чтобы выявить «пассивные» основы, не
используемые с достаточной частотностью в анализируемых текстах, и
«активные» образования, которые встречаются с частотностью, превышающей
__________________________________________________________________
1. предлоги, включая составные; союзы и частицы.
Несколько слов об использовании ... 131
некоторое вычисленное пороговое значение, с тем чтобы вставить такие
производные основы в виде готовых форм в лексикон. Такая схема построения
лексикона, на наш взгляд, должна обеспечить такой способ владения
лексиконом, который характерен для людей-носителей языка. в ходе переработки текста в ЭВМ дважды происходит разрушение и восстановление знака:
первый раз при передаче сообщения от человека к машине и второй раз при
передаче машинных результатов от компьютера к человеку. Эффект работы
системы зависит, во-первых, от объема содержательной информации
исходного сообщения, который удается восстановить живому приемнику, и,
во-вторых, от степени готовности массового читателя пользоваться услугами
системы. Минимизации информационных потерь можно добиться лишь тогда,
когда в десигнаты машинных знаков вкладываются те лексические и
грамматические значения, которые с достаточно большой вероятностью могут
считаться существенно необходимыми для правильной формализации и
переработки входного сообщения (Пиотровский, 1985, с. 47). Изучение
индивидуального
поведения
языковых
единиц,
особенно
в
языковом
контексте; моделирование человеческого владения языком, особенно в
процессе
межъязыкового
формализуемого,
формализация
перевода;
находящегося
которого
на
переход
поверхности,
достигается
от
к
постепенно,
простого,
более
легко
сложному,
последовательным
движением от простого. Теоретические представления, образующие теорию
машинного перевода , в рамках этого подхода создавались индуктивным
путем, методом проб и ошибок. Результатом работы морфологического блока
является приписанная форма слова и набор значений морфологических
категорий: многозначный – в случае омонимии форм. Отдельные словоформы
не получат интерпретации, поскольку они не покрываются лексиконом. Эти
словоформы сохраняются в другом-файле1 для того, чтобы впоследствии
выявить основы, которые необходимо вставить в лексикон. Морфологический
__________________________________________________________________
1. Лого-файл
132 Алиреза Валипур
блок
встроен
в
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
блок
синтаксического
анализа
так,
что
локальный
синтаксический контекст, указывающий на наличие предлогов, соответствий
между значениями грамматических категорий при согласовании, позволит
частично разрешить синтаксическую омонимию. Например, словоформа пути
в конструкции в пути получит не 5 интерпретаций в роли существительного, а
2 – местный ед. ч. и винительный мн. ч. Блок синтаксического анализа
включает частотные конструкции словосочетаний, построенных на базе
знаменательных
частей
речи,
частотные
схемы
построения
простых
предложений, отдельные осложняющие конструкции в простом предложении
типа
рядов,
причастных
и
деепричастных
оборотов.
Если
некоторое
предложение не может быть проанализировано целиком, тогда производится
попытка проанализировать словосочетания в составе предложения. Отказ
полного анализа обусловлен регулярно изменением порядка слов, вхождением в
предложение морфологически неопознанных слов. В режиме отладки блока
синтаксического анализа предполагается выявить функциональный набор
правил, дающий оптимальное соотношение правильно проанализированных
структур и минимального количества «ложных» омонимичных структур,
которые появились за счет конкуренции вариантов синтаксического описания,
но не соответствуют реальной омонимии синтаксических конструкций.
Наиболее
детально
проработаны
структуры
именных
и
глагольных
словосочетаний, включающих отношения «прилагательное-существительное»
и «глагол-существительное», поскольку такого рода связи дают возможность
активным образом формализировать данные компьютерного тезауруса. Эта
операция осуществляется в рамках формализаций , в которой для выделенной
на уровне морфосинтаксического анализа лексемы отбираются имеющиеся в
тезаурусе значения. Снятие неоднозначности слов в первую очередь
производится посредством учета валентной схемы глаголов и прилагательных,
которая реализуется
при помощи трех типов данных:
обобщенной
синтаксической позиции, которую занимает валентность в нейтральной
конструкции, например, <СУБЪЕКТ> или <НАПРАВЛЕНИЕ>; , ряда
Несколько слов об использовании ... 133
способов
поверхностного
выражения
валентностей,
например,
<ИМЕНИТЕЛЬНЫЙ> или <к + ДАТЕЛЬНЫЙ>; и наконец семантического
типа существительных, которые занимают валентную позицию, причем такой
тип может указывать на конкретную вершину в дереве родовидовой иерархии
или на корень дерева/поддерева, например, <ЛИЦО> или <ПРЕДМЕТ>.
Валентности, обладают характеристикой обязательности/факультативности,
которая вычисляется на основании контекстов употребления лексем в
определенных
значениях
в
имеющемся
корпусе
текстов.
Выбор
реализованного в контексте документа значения слова осуществляется в
первую очередь на основании совпадения поверхностной формы реализации
синтаксической зависимости в тексте и семантического типа валентной
лексемы. Каждая система также должна обладать некоторым количеством
встроенных предикатов, выводимость которых определяется самой системой.
Лингвистическая система функционализма многофакторена , в частности,
включает положения об интенциональной основе функций, о соотнесенности
функции с формой, об облигаторности функции у каждого непериферийного
элемента системы. В.Г.Гак (Гак 1997, с. 182) отмечает также такие моменты,
как роль в системе и в движении, в отношении части к целому, связь с
понятием целевого назначения и диалектику связи системы и функций. В
результате анализа функционалистских исследований можно выделить
следующие «дифференциальные» признаки теории, совокупность которых как
минимум дает основания квалифицировать те или иные концепции как
функционализм:
1. Единство действия. Кантовское понятие «функция» берется как
единство действия, выраженное в упорядочении различных представлений под
одним, общепризнанным углом зрения.
2. Главенство принципов человеческой ментальности. Функциональность
– то же, что значимость употребления знака, зависящая от определенного
дискурсного
мира.
Грамматики
человеческих
языков
основаны
на
функциональных принципах. Синтаксические альтернации, специфичные для
134 Алиреза Валипур
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
конкретных языков, используются для указания на конкретные семантические
или прагматические функции, проявляющие общие закономерности в
хранении и поиске информации в памяти.
Задачей формализации признается обеспечение возможности выявить
дефекты анализа с той же ясностью, что и его достоинства, поскольку только в
этом случае можно надеяться на эффективность в продолжающихся
исследованиях.(Смирнов , 2004, с.201)
Немаловажную роль в этом играют нотационные приемы, с помощью
которых в лингвистическом представлении высказываний скрытые свойства
языка (как инструмента общения и мысли) даются в явном виде. Разумеется,
все, что может быть выражено с помощью такой нотации, может быть
переформулировано и средствами нормального, обыденного языка; однако
формальные языки, представленные для результатов лингвистического
исследования, позволяют увидеть пробелы в описании, не всегда сразу
замеченные при обычном способе подачи материала.
Заключение
В заключение должен подчеркнуть, что преодоление воплощенных в
ЭВМ ограниченностей формализмов возможно лишь на путях развития
способности технических систем к взаимодействию со средой. Покоится ли
языковая способность человека на каких-то не до конца выясненных
когнитивных
способностях
–
или
же
человек
–
всего
лишь
специализированная функция духа? На этот вопрос по-разному отвечают
представители двух теоретических лагерей в лингвистике. Формалисты
образуют один лагерь, считая синтаксис независимым модулем духа и
исследуя именно такой автономный способ функционирования языка.
Отношение с когнитивными категориями у синтаксиса тогда считается
опосредованным. Формалистское направление реализовано, в частности, в
концепции универсальной грамматики, в которой принят тезис о врожденной
организации грамматики и о когнитивных структурах, привязанных к
Несколько слов об использовании ... 135
конкретным проблемам, решаемым с помощью такой грамматики в реальной
жизни. Так, формальный подход Хомского состоит в вычленении конкретных
единиц грамматики (например, морфем), при предположении, что более
крупные единицы – такие, как предложения – порождаются одинаковым
образом в результате автоматической работы серии правил. В более широком
плане
не
обязательно
формализм
привязывать
к
конкретному
типу
формального аппарата для описания языка. А функционалисты исходят из
функции языка как средства общения и рассматривают грамматику как прежде
всего инструмент эффективной организации информации. Структура этого
инструмента предопределяется именно функцией. Различные синтаксические
категории в такой функциональной теории грамматики – не независимые
величины, а непосредственные отражения когнитивных категорий.
Литература
Ахманова, X. А. и др. Автоматизированная система тезаурусного
аннотирования научно-технического текста. – Вопросы кибернетики, вып.
41, М. – Л., 2005.
Бондарко, А. Общая теория перевода//Проблемы переводоведения в освещении
зарубежных ученых. Учебное пособие. Москва, 1999.
Гак В.Г. Автоматическая
лингвистики. М, 1997.
переработка
текста
методами
прикладной
Кэтфорд. Дж Лингвистическая теория перевода. Об одном аспекте прикладной
лингвистики. Перевод с английского В.Д. Мазо. М.: УРСС, 2004.
Мартынов В. В. Универсальный семантический код науки
семиотика. – Вычислительная лингвистика. М., 1996.
и дедуктивная
Марчук Ю. Н. Проблемы машинного перевода.—М.: ВЦП, 1997.—238 с.
Марчук Ю. Н. Синтактико-семантический анализ в системе машинного перевода
АМПАР.— Международный форум по информации и документации. М.:
ВИНИТИ, 1980, том 5.
Пиотровский, , Рабинович 3. Л. Проблемы автоматизации дедуктивных
построений. – Управление, информация, интеллект.М, 1985
Степанов Д.А. Продукционные модели // Искусственный интеллект: Справочник.
Кн. 2. Модели и методы. Под ред. Д.А. Поспелова. М.: Радио и связь, 1985.
136 Алиреза Валипур
Pazhuhesh-e Zabanha-ye Khareji, No. 44, 2008
Сатерленд Н. С. Человекоподобные машины. – Человеческие способности машин.
М., 1991.
Смирнов Ю.М Об одном способе построения синтаксического анализатора
текстов на естественном языке // Изв. вузов. Приборостроение, 2004.
Швейцер С. М. О принципиальных возможностях кибернетического
моделирования. – Кибернетика, мышление, жизнь. М., 1994.
Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. М., 1972.
Якобсон . Р Диалог с вычислительной машиной: современные возможности и
перспективы. Управляющие системы и машины.М. 1986.