История одной скрипки.

История одной скрипки.
А.П. Пархаль, ДДЮТ Кировского района
Тонкая скрипичная шейка, охваченная простой веревочкой и зацепленная за гвоздик на
стене... Всегда на одном и том же месте она висела с краю, и , когда входили в комнату, она
никогда не попадала в поле зрения, поэтому казалась незаметной, малозначимой
для
окружающих. Корпус изящный, темно-коричневого цвета с потухшим лаком, небольшими
царапинами на деке и еле заметной трещиной от края деки до эфы …
Такой я впервые увидела скрипку, живущую в нашем доме. Этот предмет в скромном
убранстве провинциальной комнаты с простой типовой мебелью, казалось, диссонировал с
окружением.
Но нет, была еще одна вещь в большой комнате, которая, я понимала,
сочеталась в особом своем предназначении с этим изящным и, казалось, забытым
инструментом. Это было большое черное пианино.
Учиться на нем стали я и моя старшая сестра.
А скрипка висела и ждала папиных рук...
На скрипке он научился играть на фронте. У сослуживца была скрипка, тот умел играть
и научил папу. Их рота противовоздушной обороны аэродрома не вела активных боев. Из-за
быстрого наступления врага, их часть то и дело перебрасывали в глубь страны. Чаще
пешком по пыльному бездорожью, бывало и на машинах,
эшелонах... Сохранился
иногда перебрасывали в
тетрадный листок желтый от времени и затертый от кармана
гимнастерки, где простым карандашом папиным почерком написаны пункты следования их
части: Великие -Луки (22 июня 1941 года) — Торопец — Торжок — Андреаполь — Кашин
— Москва — Рязань — Касимов —
Смоленск — Рославль — Белосток
— Allenstein
(9 февраля 1945
года) . Папа рассказывал, что в бой
они вступили уже только после
Москвы,
когда
Красная
армия
изменила ход военных событий
перешла
в
наступление.
и
Между
переправами боями и обстрелами два
солдата,
«обычным
играли
два
бойца
военным»
на
занимались
делом
скрипке...
—
А
действительно, если даже в блокадном Ленинграде голодные дети учились, концертные
бригады в госпиталях раненым бойцам давали концерты, а в тылу работали ученые, если в
осажденном городе звучала музыка Шостаковича, почему бойцы красной армии в минуты
передышки не могли играть на скрипке? Просто потому, чтобы сохранить в своих душах и
мыслях что-то мирное, человеческое... Так как, то, что происходило вокруг, было очень
далеко от этого...
Я не помню, какого цвета были у папы волосы, я его помню совсем седым... А еще, он
то и дело глотал таблетки, когда астма перехватывала дыхание, и потирал ноющие суставы
рук. Мне было очень жалко папу. Мама говорила, что все болезни у папы от сырости окопов
и блиндажей...
Держал смычок папа, как я теперь понимаю, совсем не так, как учат в музыкальных
школах, он держал его за самую середину, да и ноты знал едва ли, играл все на слух. Папа
прижимал подбородком к плечу скрипку, наклонял голову, сдвигал густые брови и, как будто
бы вспоминая, несмело начинал играть какой-то наигрыш:
Парень я молодой,
А хожу с бородой.
Я не беспокоюся —
Пусть растёт до пояса!
А, когда прогоним Фрица,
Будем стричься, будем бриться,
Мыться, бриться, наряжаться
С милой целоваться...
Потом он переходил на русские народные мелодии и венгерские найгрыши... Очень
нравился ему Венгерский танец № 5 Брамса. Страстная песенная мелодия вырывалась изпод его смычка, волновала, брала за душу... Вместе с музыкой
накатывались военные
воспоминания... Папины глаза увлажнялись, он чаще сбивался, а потом и вовсе переставал
играть, ссылаясь на то, что плохо
помнит
мелодию...
И
скрипка
отправлялась на свое место, на стену,
перехваченная
за
тонкую
шейку
простой веревочкой.
Эту скрипку папа привез с войны.
Желание играть навсегда оставил в нем
боевой
товарищ.
скрипку в
одном
Папа
из
нашел
эту
разрушенных
домов, наверное, города Алленштейна,
что под Кенигсбергом, где для папы и закончилось наступление советских войск. Тогда, в
феврале сорок пятого, их часть срочно перебрасывали на второй - восточный фронт. Дорога
была длинная, через всю страну, на Дальний Восток. Ехали в эшелонах... Пока ехали, война
закончилась... Повезло, их часть расформировали…
Вернулся папа домой … Семьи нет... Зато сохранился дом..., а, главное, с ним была
скрипка... Можно строить новую жизнь...
Когда я стала взрослой, я решила в память о папе оживить голос нашей семейной
реликвии. Я снесла скрипку мастеру... Он осмотрел ее со всех сторон... заглянул внутрь...
там, на нижней деке виднелась пожелтевшая бумажная бирка «1936, Deutschland». «Скрипка
фа
бричная, но хорошая и звучать будет хорошо, потому что время хорошо высушило
дерево», - сделал заключение мастер. Мы ее чуть-чуть подклеили, подшлифовали, поменяли
струны.
И вот раздались первые волшебные звуки
папиной скрипки под маленькими
пальчиками моей дочери. Труден путь музыканта, тут и смычок не слушается, и руку надо
выворачивать как-то неестественно.
Но вот уже первые шаги позади. И скрипка поет голосом Моцарта, Вивальди, Дворжака,
Брамса... Льются волшебные звуки музыки из-под смычка. Путешествует скрипка вместе со
своей маленькой хозяйкой. На каникулы к бабушке — и скрипка вместе с нами. Побывала
скрипка и в Греции — школьный ансамбль ездил туда на летний отдых. Тогда наша скрипка
получила паспорт для пересечения границы, даже с цветными фотографиями в фас и
профиль.
Время бежит, и вот уже позади выпускной экзамен в музыкальной школе. Музыка, увы,
не стала профессией. Но со скрипкой моя студентка расставаться не спешит. В промежутках
между зубрежкой латыни, нет-нет, да и зазвучит в домашних стенах скрипичная мелодия.
А тут еще родилась мечта поучиться в Германии. Есть такое жизненное правило — если
чего-то очень-очень захотеть, и постараться, то, скорее всего, мечта сбудется. Три года ушли
на овладение немецким языком, еще год на подготовку к экзаменам и вот, снова первый
курс, но теперь уже в Майнце, что на западе Германии.
В университете есть любительский симфонический оркестр.
— Меня берут в оркестр, я возьму с собой скрипку, мам?
В аэропорту все вещи погрузили на тележку. Небольшую пирамиду из сумок
знакомый черный футляр... Всего два часа перелета и Германия...
А какой долгий путь возвращения на родину был для нашей скрипки!...
Mit der Rückkehr in die Heimat !
венчал