Екатерина Бондаренко М И

Екатерина Бондаренко
М. И. ГЛИНКА. ДВЕ ЛИРИЧЕСКИЕ ВСТРЕЧИ В ВАРШАВЕ: ПУТЬ К
СПЛИНУ, ИЛИ ВЫХОД ИЗ ДЕПРЕССИИ?
(К ТВОРЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ДВУХ РОМАНСОВ)
Апатия и хандра были неотъемлемой частью жизни Глинки. Все
время неудовлетворенный, жаждущий то общества, то одиночества, в
поиске новых эмоций и впечатлений, он неустанно путешествовал. Но что
бы он ни делал и куда бы ни ехал, вездесущий сплин оставался его верным
спутником. Одним из самых сильных средств, которое способно было
противостоять хандре, была влюбленность. Но в тоже время неудавшийся
роман мог стать и причиной сильнейшей депрессии. Влияние влюбленности
композитора на его душевное состояние хорошо заметно в творческой
истории двух романсов, сочиненных в Польше. Не открывая полностью
своих переживаний на страницах «Записок», Глинка воплощал их в
произведениях, посвященных вдохновительницам. Остановимся подробнее
на этих романсах, чтобы ответить на вопрос: чем для Глинки были любовные
увлечения? Путем к сплину или же способом избавления от него?
Романс «Слышу ли голос твой» на слова М. Лермонтова был написан
в 1848 году. По словам знакомого Глинки П. М. Ковалевского, в Польшу
Михаил Иванович тогда «бежал от петербургских шипов к розам
хорошеньких полек… и их «мазуречкам»» [1, с. 251]. Но по приезде в
Варшаву композитор занемог. П. П. Дубровский, бывший в то время
цензором в Варшаве, каждый день разделял с Глинкой его уединенную
жизнь. Мысль написать музыку на стихотворение Лермонтова также была
подана Дубровским. В воспоминаниях он писал, что романс был сочинен
под впечатлением майской поездки в предместье Варшавы – Беляны, где
Глинке в лице музы явилась «одна резвая и миловидная полька» [1, с. 261].
Путешествие, атмосфера праздника и, естественно, небольшое любовное
приключение – сочетание благоприятных для вдохновения факторов и
привело к созданию романса36. Дубровский вспоминает, что вернувшись
домой, Глинка исполнил его как законченное произведение [1, с. 261].
Но, вероятно, это были лишь наброски романса, так как сам Глинка
указывает на совершенно другую дату его написания – не май, а сентябрь
1848 года [2, с. 204–205]. Кроме того, надпись посвящения была сделана
лишь в ноябре, спустя полгода после поездки в Беляны [3, с. 350]! И
адресатом стала вовсе не «миловидная полька», а таинственная
Анна Адриановна Вольховская, личность которой до сих пор остается
36
О влиянии путешествий на творческие силы Глинки см.: [6, с. 73–74].
загадкой. Ее имя не упоминается ни в «Записках», ни в письмах, ни в
воспоминаниях современников Глинки. Лишь один намек на загадочную
незнакомку имеется в воспоминаниях Дубровского. Он говорит о портрете
одной милой Глинке особы, который выслал композитору из Варшавы после
его возвращения в Петербург [1, с. 262]. Учитывая то, что Анна – единственная
женщина, которой Глинка сделал посвящение за весь первый период
проживания в Польше37, можно предположить, что это был именно ее портрет.
Романс, посвященный Вольховской, является миниатюрой,
выдержанным на едином дыхании любовным монологом. На
заключительной фразе «И так на шею бы тебе я кинулся» он как будто
прерывается. Тихим фортепианным проигрышем композитор ставит
значимое многоточие. На замечание приятеля, П. А. Степанова, что
романс будто бы незакончен, Глинка с разумной предусмотрительностью
отвечал: «Того-то я и хотел, чтобы он не кончался; ведь тем не кончается,
что на шею кинешься» [1, с. 64].
Но роман с Анной, скорей всего, имел несчастливый конец. Это
очевидно, если соотнести следующие факты: Дубровский предполагал, что
портрет «милой особы», высланный композитору в Петербург – причина
его возврата в Варшаву в мае 1849 года. [1. с. 262]. И сам Глинка, вновь
собираясь в Польшу, писал, что получил письма, на основании которых мог
ожидать от поездки много приятного. Но по прибытии в Варшаву он
сообщает, что ошибся в расчете [2, с. 208]. И, как следствие, Глинку одолел
сплин, отступивший лишь с появлением новой музы – Эмилии Ом, которой
и посвящен второй романс – «Rozmowa» .
Весна и лето 1849 года были периодом творческого затишья – с
момента приезда в Варшаву и до встречи с Эмилией, композитор ничего не
написал. Насколько сильной на этот раз была депрессия у Глинки можно
судить по фразе из письма к В. П. Энгельгардту: «…мною овладела столь
сильная и глубокая хандра, что мне самому перед собой было совестно. Я
прибегал ко всем возможным и существующим в Варшаве средствам – к
развлечению, доходил до неистовых оргий, и все понапрасну» [5, с. 288].
Нужны были впечатления, которые могли бы вдохновить Глинку на творчество.
И таким источником вдохновения стало новое любовное увлечение.
В конце августа композитор поселился под Варшавой, у полковника
М. Кубаровского. Вместе с ним он стал посещать ресторан Ома [2, с. 209].
Знакомый Глинки, П. С. Николаев, так описывал это заведение: «Ресторан
славился старыми венгерскими винами; хозяин был человек очень
37
Напомним, что Глинка проживал в Варшаве с марта по ноябрь 1848 года, и с мая 1849 по сентябрь
1851 года. Кроме того, он неоднократно был в Польше проездом.
почтенный, … хорошенькие дочки получили прекрасное образование и
держали себя так скромно, что поездки туда имели более вид визита к
хорошим знакомым, чем посещение загородного ресторана…» [1, с. 243–
244]. Здесь-то Глинка и познакомился с Эмилией – дочерью владельца
ресторана. Показательно, что в тексте «Записок», который относится к
периоду общения с ней, нет ни слова о плохом самочувствии или же
настроении! Чувства к шестнадцатилетней Эмилии, которая, по словам
Глинки, была «маленькая, стройная, живая и вострая (воструха) девочка»
[2, с. 209], способствовали выходу из депрессии. В письме к
В. П. Энгельгардту Глинка сообщал: «Чувствую себя лучше, и, кажется,
муза моя становится ко мне милостивее» [5, с. 288]. В первый же месяц
знакомства с этой девушкой были написаны сразу три романса, в числе
которых и романс «Rozmowa» на слова А. Мицкевича, посвященный
Эмилии [2, с. 209–210].
Случай, когда любовное увлечение стало выходом из отчаянья и
стимулом к творчеству, не единственный в жизни Глинки. Можно провести
параллель между его чувствами к Эмилии и ранней влюбленностью в свою
четырнадцатилетнюю ученицу Каролину Колковскую, которой посвящены
романсы «Сомнение» и в «Крови горит огонь желанья». Даже в «Записках»
Глинка употребляет схожие слова при описании чувств к этим девушкам.
Вспоминая о Каролине, композитор пишет, что она «мало-помалу
возбудила поэтическое чувство» [2, с. 124]; что же касается Эмилии, то мы
видим следующий текст: «Поэтическое чувство к милой Мици возбудило во
мне музыкальную деятельность»[2, с. 210].
Характерная деталь: по словам самого Глинки, ни Каролина, ни
Эмилия не отличались яркой внешностью. В момент знакомства с
Михаилом Ивановичем рядом с ними были девушки, уже славившиеся
своей красотой: подле Каролины «известная в то время красавица
Степанова» [2, с. 124]; возле же Эмилии – ее старшая сестра Розамунда,
которая «нравилась всем красивым личиком» [2, с. 209]. Но выбор пал
вовсе не на признанных красавиц! Здесь можно вспомнить совет любимого
преподавателя Глинки в Благородном пансионе И. Е. Колмакова, который
со свойственным ему специфическим акцентом учил: «Возьми себе
деревенскую деуку, чтобы была не красавица и не урод, – не красавица,
чтобы приятели не сманили на сторону, – не урод – чтобы самому не
воспротивела» [4, с. 203].
Непринужденность и искренность в отношениях – все это было свежо
и увлекательно для Глинки, который все время бежал от суматошной
светской жизни (к примеру, кроме дружеских бесед и уроков музыки, он
участвовал с Эмилией в собирании яблок, груш и других плодов) [2, с. 209].
Знакомству с девушками предшествовали не самые счастливые дни в
жизни композитора. В случае с Колковской это был период, когда
неудачный брак Глинки начинал рушиться. Из-за домашних ссор он
«отправлялся к приятелям, где и оставался по нескольку дней, смотря по
тому, какова была домашняя сцена» [2, с. 123]. А незадолго до встречи с
Эмилией Михаил Иванович впал в депрессию, вызванную, возможно,
предыдущим несчастливым романом.
Но и в общении с этими девушками не все было так безоблачно.
Трагизм ситуаций заключался в том, что длительные отношения ни с его
ученицей, ни с дочерью владельца ресторана для композитора были
невозможны. В первом случае преградой были условности света и, конечно
же, возраст Каролины, во втором – разница положения в обществе,
занимаемом Глинкой и Эмилией. Романсы, посвященные Каролине, прямо
отражают чувства композитора. В романсе же «Rozmowa» душевные муки
как-будто прорываются сквозь веселость и игривость выбранного Глинкой
жанра мазурки. Трагические заключительные слова «И пусть так проходят
дни, месяцы, годы, пока не сойду я в могилу навеки» мало соответствуют
общему характеру романса. Строки Мицкевича отражают собственные
переживания Глинки. Дубровский вспоминал, что все романсы,
написанные в период общения с Эмилией, согласовывались с тогдашним
состоянием души композитора [1, с. 262].
Глинка прекратил посещать заведение Ома зимой 1849–1850 года.
Причиной, из-за которой прервались отношения с Эмилией, Михаил Иванович
называет чрезвычайно суровую зиму, которая привела к тому, что он захворал
[2, с. 210]. Но, вероятнее всего, его чувства к этому времени уже остыли.
Спустя три года Глинка писал сестре Л.И. Шестаковой из Парижа:
«…Наскучила мне скитальческая жизнь – хочу во-свояси – в Варшаву:
это – рай для стариков, женщины там прелестны и привлекательны...
Домишко с садиком, тихая жизнь – вот единственное мое желание»
[5, с. 351]. Возможно, композитор вспоминает о том, как жил «в домиках с
садиками, отстоявших в полуверсте от заведений Ома» [2, с. 209], а
прелестные польские женщины ассоциируются у него с Эмилией. Столь
яркие воспоминания свидетельствуют о том, что встреча с ней была тем
эмоциональным толчком, в котором хандривший Глинка так нуждался.
Взглянув на историю написания двух романсов в Польше, можно
сделать вывод: любовные увлечения в жизни Глинки могли быть и
причиной депрессии, и одновременно стимулом к выходу из нее. Пережив
трагедию разрыва предыдущего романа, он с головой окунался в новый.
Для Глинки источником вдохновения было само чувство влюбленности.
Вслед за грустными лирическими романсами он писал другие, наполненные
новым любовным чувством. И вдохновение было тем сильнее, чем
длительней и мучительней была предшествующая тоска. Влюбленность
для Глинки была однозначно путем к творчеству.
1. Глинка в воспоминаниях современников / [под общ. ред. А. А. Орловой]. – М. : Гос.
муз. изд-во, 1955. – 432 с.
2. Глинка М. Записки / [Под ред. В. Богданова-Березовского. Вступ. статья
В. Богданова-Березовского]. – Л., 1953.
3. Глинка М.И. Летопись жизни и творчества / М. И. Глинка / [сост. А.А. Орлова, под
ред. Б. В. Асафьева]. – М. : Гос. муз. изд-во, 1952. – 541 с.
4. Глинка М. И. Полное собрание сочинений. Литературные произведения и переписка.
– Т. I: Литературные произведения / [Подг. А.С. Ляпунова]. – М., 1973. – 483 с.
5. Глинка М. И. Полное собрание сочинений. Литературные произведения и переписка.
– Т. II: Литературные произведения / [Подг. А. Ляпунова, А. Розанов]. – М. : Музыка,
1975. – 415 с.
6. Тышко С.В., Мамаев С.Г. Странствия Глинки. Комментарии к «Запискам». Ч. I :
Украина / C.В. Тышко, С.Г. Мамаев. – К., 2000; переиздание: К., 2005. – 214 с.
Бондаренко Екатерина. М. И. Глинка. Две лирические встречи в
Варшаве: путь к сплину или выход из депрессии? (к творческой
истории двух романсов). В данной статье рассматривается влияние
любовных увлечений М. И. Глинки на его душевное состояние и вдохновение
на примере творческой истории двух романсов, сочиненных в Польше.
Ключевые слова: М. И. Глинка, сплин, любовные увлечения,
творческое вдохновение.
Бондаренко Катерина. М. І. Глінка. Дві ліричні зустрічі у
Варшаві: шлях до спліну чи вихід з депресії? (до творчої історії двох
романсів). У даній статті розглядається вплив любовних захоплень
М. І. Глінки на його душевний стан та натхнення на прикладі творчої історії
двох романсів, які були написані у Польщі.
Bondarenko Katerina. M. I. Glinka. Two lyrical meetings in Warsaw: a
way to spleen or overcome depression? (to the history of two romances
creation). This article shows how Glinka’s love interests influenced his state of
mind and inspiration on the basis of the creative story of two romances, which
were composed in Poland.
Keywords: M. I. Glinka, spleen, love interests, creative inspiration.