Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
реклама
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)» На правах рукописи Кецба Бата Игоревич Учение Отцов Церкви в политико-правовой мысли Византийской империи. 12.00.01 – Теория и история права и государства; история учений о государстве и праве Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук Научный руководитель – доктор юридических наук, профессор Корнев Аркадий Владимирович Москва – 2015 Оглавление ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………..…………стр. 3 ГЛАВА 1. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЦЕРКОВНОГО И СВЕТСКОГО ПРАВА В ВИЗАНТИИ………………………………….………………….…..………стр. 14 1.1 Христианское учение о государстве. Симфонические отношение церкви и государства……………………………………...……...……………….…..стр. 14 1.2 Византийское право как основа государственно церковных отношений…………………………………………….......…………….......стр. 51 ГЛАВА 2. ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВАЯ МЫСЛЬ В ТВОРЕНИЯХ ОТЦОВ ЦЕРКВИ III-VIII ВЕКА……………………………………..........стр. 83 2.1 Идеи Отцов Церкви о Царской Власти и Законе….….….…………...стр. 83 2.2 Учение Иоанна Златоуста о Государстве и Праве….…..……….…..стр. 111 ГЛАВА 3. РАЗВИТИЕ ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ МЫСЛИ В ТВОРЕНИЯХ ОТЦОВ ЦЕРКВИ IX-XV ВЕКОВ …………………………...…………. стр. 133 3.1 Государственно-правовые идеи патриарха Фотия…...………….….стр. 133 3.2 Полемика Марка Эфесского и Феолипта Филадельфийского с Римской церковью о месте церкви в жизни государства……………………..…..стр. 153 ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………...…………….....стр. 175 БИБЛИОГРАФИЯ…………………………………………………..…….стр. 181 2 ВВЕДЕНИЕ Актуальность и научная значимость исследования. За последние несколько лет в мире заметно вырос интерес к проблемам взаимоотношений церкви и государства, церкви и институтов гражданского общества. В этой связи имеет смысл указать на два аспекта: внутренний и внешний. С одной стороны наблюдается очевидная тенденция политизации церковно- государственных отношений, свойственная всем традиционным религиям нашей страны. По всей видимости, это объективный процесс. Россия, будучи идеократической цивилизацией, в условиях отсутствия внятной идеологии, испытывает потребность в осмысленной, отвечающей национальным интересам программе дальнейшего развития. Государство и его институты за все годы реформ так и не смогли предложить обществу сколько-нибудь серьезного, достойного России национального проекта. С другой стороны заметно активизировалась политика Русской Православной Церкви, Константинопольского Патриархата и в определенной степени Католической Церкви. Европа, европейская культура в целом, а гдето в недалеком будущем и весь христианский мир, столкнулись с кризисом своей идентичности. Если институты гражданского общества и государства в силу самых разных причин пока очень скромно констатируют наличие кризисных проявлений, то церковь, естественно, в рамках своей миссии, об этом говорит все настойчивей. Установившаяся в современной России модель церковно-государственных отношений имеет как своих сторонников, так и своих критиков. Позиция церкви, выраженная в определенных документах, основывается на священном писании, творениях Отцов Церкви и принципах классического римского политической и права, культурной которые истории не Европы должны именно исчезнуть из потому, что Европейская цивилизация как раз и основывается на этих трех институтах, поскольку является христианской и юридической. 3 В исторической ретроспективе представляется, что византийская модель взаимодействия церкви и государства, при всех её особенностях, была наиболее приемлемой. Политическая трансформация Византийского общества, с принятием христианства позволила церкви активно учувствовать в политической и общественной жизни империи. На протяжении всей своей истории церковь искала лучшие модели выстраивания отношений с государством. Конечно истоки этого - в Византии, когда представители церкви и государства работали над формированием церковно-государственной модели отношений. В то время они использовали для описания этой модели термин "симфония", который в византийском представлении предполагал гармоничное сочетание интересов, правильное распределение ответственности. И очертания этой симфонии запечатлены в каноническом предании Православной Церкви. Однако в истории идеал симфонии не всегда имел место в государственно-церковных отношениях. Более того, можно предположить, что он всегда оставался именно идеалом, в чем-то недостижимым в реальности. Политико-правовая мысль Византийской империи включает в себя в качестве одного из главных источников права творения Отцов Церкви, священное писание и определения Вселенских Соборов. Именно на этой основе Отцы Церкви пытались доктринально сформулировать понятие и принципы симфонии. Отцы церкви понимали Государство как божественный институт, без которого была бы невозможна жизнь людей в искаженном грехом мире, где личность и общество нуждаются в ограждении от греховных проявлений. Высшей формой гражданского общества является его самоорганизация, которая принимает форму государства. Отцы Церкви отчетливо понимали, что общество невозможно без государства, поскольку нужен социальный порядок, важно соблюдение этого порядка, необходимы какие-то компромиссно выработанные правила общественной жизни. В этом смысле, 4 цели государства как некоей мирской вершины общества во многом созвучны целям Церкви, поскольку призваны гармонизировать общественную жизнь на общих принципах – на принципах добра, свободы, закона и справедливости. Государство и церковь по мысли Отцов Церкви должны были быть союзниками в решении общих социальных проблем при условии невмешательства во внутренние дела друг друга. Гражданственность, патриотизм, образование, воспитание, нравственность, просвещение – вот области где необходима совместная деятельности Церкви и государства. Связь между государством и верой подчеркивали во все времена. Как полагал протоиерей Александр Мень «То, что религия оказывается связанной с наиболее значительными духовными движениями, лишний раз напоминает об укорененности культуры в почве веры»1. Значение и актуальность данной работы состоит и в том, что осуществлена попытка политико-правового анализа основных вариантов учения Отцов Церкви о построении взаимоотношений между Церковью и государством, существовавших в Византии. Это главный вопрос применительно к содержанию правовой мысли Византийской империи. Стоит отметить и относительно малую изученность вопроса касающегося вклада Отцов Церкви в политико-правовую мысль Византии. Есть ряд работ, посвященных различным аспектам данного вопроса, но нет комплексного труда, в котором бы серьёзно рассматривались идеи Отцов Церкви с государственно-правовой точки зрения. В данной работе осуществлена попытка систематизация и осмысление материала по политико-правовой истории византийской империи накопленного на протяжении всего XIX века. Из авторов, наиболее близко изучающих заявленную тему, следует выделить российских правоведов XIX столетия, таких как В.Н. Бенешевич, Ф. А. Курганов, П.А. Лашкарев, А.П. Лебедев, Н.С. Суворов, С.Н. Трубецкой и многие других. 1 Мень А. История религии. Том 1. Истоки религии. - М.: Слово, 1991.С.: 27. 5 Помимо вышеуказанных авторов стоит отметить работы на схожую тематику написанные за последние 10 лет, такие как: Хрущева Э.Н. «Концепция византийского государства в русской византинистике последней четверти XIX - XX века»; Блиев В.Э. «Проблема отношений христианской церкви и государства в Византии в освещении отечественной византинистики второй половины XIX - начала XX веков». Костогрызова Л.Ю. «Эволюция церковно-государственных отношений в Византии в законодательстве императоров IV - начала X века» и другие исследования. В политико-правовой науке советского периода также существовал устойчивый интерес к византийской государственности, что выражено в работах З.В. Удальцовой, Е.Э. Липшиц, В.В. Цмая и ряда других ученных, но из-за определенного идеологического фона того времени результаты этих трудов редко становились доступны для широкой общественности. Отдельную группу исследователей творений Отцов Церкви, касающихся государственно-правовой тематики составили труды иерархов церкви: митрополита Филарета Дроздова, епископа Никодима Милаша, архиепископа Саввы Тихомирова и святителя Николая Сербского, так и простых священнослужителей, таких как Иоанн Мейендорф, Александр Шмеман, Сергий Булгаков и многих других2. Целью диссертационного анализ учений исследования выступает комплексный Отцов Церкви в политико-правовой мысли Византийской империи, их влияние на формирование правовой системы Византии, а также теоретическое обоснование Византийскими богословами взаимоотношений светской и церковной власти. Поставленная цель определяет конкретные задачи, решаемые в диссертационном исследовании: 1) Провести анализ современного состояния изученности темы; 2 Борисова А.В. Государство, церковь, общество в России в XVIII XIX вв.: Учебное пособие. - Ярославль: Ярославский университет, 2002. - 95 с. 6 2) Рассмотреть основные теории природы права и государства, существовавшие в византийской политико-правовой мысли, сформированные религиозными деятелями, императорами, политиками и правоведами; 3) Изучить особенности политической деятельности отцов Церкви и раскрыть основную роль, которую они сыграли в развитии системы византийского права; 4) Исследовать статус и положение церкви в государственнополитической системе Византии. Рассмотреть источники и систему канонического права, влияние государственной религии на политикоправовую идеологию, сферы нормативного регулирования канонического и церковного права общественной жизни, а так же влияние на развитие различных отраслей светского законодательства; 5) Рассмотреть имеющиеся научные подходы к византийской системе взаимодействия между церковью и государством, сформированные на основе священного писания и творений Отцов церкви; 6) Проследить обоснование императорской самодержавной власти в творениях Отцов Церкви и проанализировать её легитимность и аргументацию в различных источниках; 7)Рассмотреть роль Иоанна Златоуста в политико-общественной жизни Византийской Империи, а также проанализировать его творческое наследие, касающееся различных социальных вопросов; 8)Исследовать роль церковных иерархов в политической жизни на закате византийской Империи их участие в церковной и общественной жизни; Объектом диссертационного исследования являются политико- правовые идеи, содержащиеся в учениях Отцов Церкви Византийской Империи. Предметом диссертационного исследования являются теоретические основы взаимоотношений государства и церкви, а также взаимодействие 7 светского и церковного права, сформулированные в трудах Отцов Церкви Византийской империи. Кроме того, предметом работы является та концепция государственно-церковных отношений, сложившаяся в Византийской Империи, причины, своеобразие и реализация которой на практике также представляют определенный интерес. Хронологические рамки исследования определяются содержанием избранной темы, а именно временем жизни Отцов Церкви, то есть период от III до IX в. Кроме того, охватываются как более ранний, так и более поздний периоды, то есть с момента возникновение Византийской Империи, и до 1453 года, падения Византии в ходе османского завоевания. Методология исследования основывается на общенаучных методах: исторический метод, в рамках которого феномен возникновения того или иного учения воспринимается в контексте определенного исторического периода и с учетом конкретных социальных условий, которые оказали особое влияние на формирование политико-правовых идей того или иного мыслителя, а также сравнительный метод анализа идей, взглядов и концепций различных Отцов Церкви. В работе использовался и системный метод, позволивший рассмотреть отношения церкви и государства именно как единую систему, сложившуюся и функционирующую по определенным правилам. Сравнительный метод, который позволил сопоставить идеи Отцов Церкви по различным проблемам государственно-правового профиля. Также использовался формально- юридический метод, позволивший оценить труды Отцов Церкви не только как литературные произведения или исторические документы, но и как юридические источники определенной формы и содержания. Кроме того в работе использовались методы анализа, синтеза и исторической реконструкции. Источниковой базой диссертационного исследования являются нормативно-правовые акты, которые дошли до нашего времени и в которых были освещены различные аспекты государственно-церковных отношений. В 8 значительной степени сохранились практически все наиболее значительные кодификационные акты: Кодекс и Дигесты Юстиниана, Эклога, Земледельческий, Морской и Военный законы, Прохирон, Эпанагога, Василики и многие другие. Следует отметить, что большинство из известных актов писаного права дошли до нас в изложении византийских правоведов, включённые в многочисленные сборники законодательства. В качестве теоретической основы исследования использованы правовые и политические произведения философов, Отцов и Иерархов Церкви, светских и религиозных мыслителей. К их числу необходимо отнести: Аристотеля, Полибия, Амвросия Медиоланского, Тертуллиана, Блаженного Августина, Афанасия Александрийского, Евсевия Кесарийского, Иоанна Златоуста, Патриарха Фотия, Иоанна Схоластика, Марка Эфесского, Иллариона Киевского. Основой для диссертационного исследования послужили труды отечественных авторов: В. Н. Бенешевича, А. В. Борисова, Ю. С. Завьялова, Н. М. Золотухиной, И. А. Исаева, А. П. Каждана, С. П. Карпова, Т. В. Кашаниной, А. В. Корнева, Ю. А. Кулаковского, И. Я. Куприца, Г. Л. Курбатова, Ф. А. Курганова, Мартышина, И. П. Медведева, Г. В. Мальцева, О. В. П.А. Лашкарева, А.П. Лебедева, Г. Е. Лебедевой, М. В. Левченко, Е. Э. Липшиц, Г. Г Литаврина, X.А. Осипова, И.С. Перетерского, Д. М. Петрушевского, Сафонова, И. И. Соколова, Н. В. Пигулёвской, А. А. Н.С. Суворова, М. Я. Сюзюмова, Л. А. Тихомирова, С.Н. Трубецкого, 3.В. Удальцовой, Ф. И. Успенского, С. Л. Утченко, К. В Хвостовой, И. Ф. Фихмана и многих других. Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые предпринят комплексный анализ взглядов Отцов Церкви на проблему государственно-церковных отношений в Византии. Показано становление канонического права в результате синтеза принципов римского права и священного предания христианской церкви. В диссертационном исследовании предпринята попытка обосновать тезис о том, что Византийская империя не просто использовало источники 9 Римского права, но смогла создать уникальную систему права, а именно Греко - римское (Византийское) право. Именно это система права легла в основу правового развития Европейских государств, начиная со средних веков, а не просто Римское право, как принято считать, преимущественно в западной правовой науке. В ходе работы выявлены ключевые различия между византийскими и католическими мыслителями по наиболее значимым социально- политическим и государственно-правовым проблемам. Положения, выносимые на защиту: 1) Церковно-государственные отношения в Византийской империи сложились в форме так называемой «симфонии», которая для своего исторического периода была наиболее приемлемой. В своей основе она являла собой сотрудничество, взаимную поддержку и ответственность государства и церкви. Все Отцы Церкви исходили из принципа независимости двух властей - светской и духовной, соответственно, Церкви и Империи. Государство и церковь хотя и обладали собственной юрисдикцией, тем не менее, практически всегда действовали совместно. Церковь признавала царскую власть в качестве Божественного установления, задача которой состоит в том, чтобы содействовать церкви в реализации её задач. В то же время, служители церкви, включая епископов, должны были подчиняться государственной власти в качестве поданных. Тем не менее, со времен императора Константина до падения империи в политико-правовой мысли Византии соперничали два направления: светские юристы следовали древнеримской традиции божественного Августа pontifex maximus, в то время как Церковь твердо придерживалась самостоятельной юрисдикции. При этом Византийские императоры, рассматривали своё царство как прямую проекцию ветхозаветной традиции. Есть основания рассматривать Византийскую симфонию как своеобразный синтез христианского учения и римского права. 10 2) Симфоничность взаимоотношений государственной и церковной власти проявлялась во всех областях деятельности. Так, в законодательной сфере симфония выразилась в постепенном согласовании закона и канона церковного правила. В сфере правосудия взаимодействие церковной и светской власти выразилось в создании института «вселенских судей ромеев». Двенадцать судей назначались императором из духовных лиц и принимали присягу относительно добросовестного исполнения своих обязанностей. В своей деятельности суд руководствовался как церковным, так и светским законодательством. Наконец, в сфере управления, имели место аналогичные походы. Основной единицей как государственного, так и церковного управления был город. Разделение империи на провинции выразилось в учреждении митрополий. С введением в государственном управлении диоцезов (в Греческой церкви этим термином обозначают всю территорию, находящуюся в юрисдикции той или иной поместной церкви) в системе церковного управления появились патриархаты. Византийский император имел постоянные сношения с органами церковного управления. В свою очередь, при константинопольском патриархе была должность референдария, который передавал императору то, что поручал ему патриарх. 3) Церковь в Византийской империи фактически, являлась выразителем общественного мнения, и активно пользовалась своим правом критиковать светскую власть. Преследуемые властью, нередко прибегали к «праву убежища», которое предоставляла Церковь. Этот знак свободы церкви восходил к сакральному статусу храма в античном обществе и не подвергался сомнению в течение всей эпохи существования империи. В условиях сложившейся модели государственно-церковных отношений Отцы Церкви не сформировали богословского права на неповиновение государственной власти, имевшего место в доктрине Римско - Католической Церкви. 4) Светское и каноническое право изначально строились на различных принципах. Светское право Византийское империи развивалось на традициях 11 римского права. Каноническое право главным образом формировалось церковными соборами. Но уже при императоре Юстиниане в 535 году священные церковные каноны, изданные или подтвержденные четырьмя святыми соборами, а именно Никейским, Константинопольским, Эфесским и Халкидонским, приобретают статус законов. В этой связи есть основания квалифицировать правовую систему Византийской империи в качестве синтеза позитивного и канонического права. 5) Отцы Церкви полагали, что социальный порядок определяется тремя основными отношениями власти: между мужчиной и женщиной, отцом и сыном, господином и подданным. Из этого вырастают три ключевых института общества: брак, род и государство. Это социальный порядок поддерживается как каноническим, так и церковным правом. Причина же возникновения этих статусных различий лежит во грехах, которые они расценивали как нарушение Закона. 6) По мнению Отцов Церкви, политическая власть по своей природе носит божественный характер. Однако она не имеет сакральной, внутренней связи личности правителя с Богом. Вместе с тем, они считали, что государственная власть в лице Императора достойна уважения и поддержки в связи с теми обширными социальными задачами, которые она осуществляет, включая различные социальные функции. Но Византийская правовая мысль обосновывала легальность и легитимность верховенства императорской власти над церковью с точки зрения самой церкви. 7)Практически все Отцы Церкви критически относились к идее народовластия, поскольку правители становились зависимыми от больших масс людей, далеко не всегда живущих по заповедям Божьим. Не признавали они и народ в качестве источника власти, оставаясь в рамках традиционного религиозного мировоззрения. Практическая и теоретическая значимость работы состоит, вопервых, в том, что в научный обиход вводится широкий круг источников, трудов отцов Церкви которые раннее мало использовались в политико12 правовой науке. В работе привлечено внимание к существовавшим источникам права церкви, причинам их возникновения и развития. Вовторых, с позиций системного взгляда на развитие прав церкви исследован ряд памятников права и других источников, установлена их взаимосвязь и преемственность. Взаимодействие государства и церкви относится к одной из ключевых проблем развития всякого государственного организованного общества. Никакие модели государства, включая светское, в силу природы общества не в состоянии провести абсолютное отделение церкви от государства, и соответственно государства от церкви. Поиск модели оптимальной модели соотношения церкви и государства можно осуществлять, обращаясь к опыту Византийской империи. Материалы диссертационного исследования в процессе подготовки методических материалов к преподаванию следующих дисциплин: История государства и права, история политических правовых учений, Теория государства и права, а также специальных курсов. Апробация результатов исследования Рукопись диссертационного исследования была обсуждена и одобрена на заседании кафедры теории государства и права Московского Государственного Юридического Университета им. О. Е. Кутафина (МГЮА). Основные положения диссертации нашли отражение в шести научных работах, в том числе четыре статьи были опубликованы в изданиях рекомендуемых ВАК Российской Федерации. Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, каждая из которых содержит два параграфа, заключения и списка используемой литературы. 13 Глава 1. Взаимодействие церковного и светского права в Византии. Христианское учение о государстве. Симфонические отношения Церкви и Государства. История многих цивилизаций включает в себя огромный пласт взаимоотношений государства и церковной власти. По мнению ряда ученных в разные исторические эпохи церковь, как институт играла важную и не всегда однозначную роль в общественной жизни. Каждое христианское государство в своей истории пыталось найти идеальный вид взаимоотношений с церковью, который учитывал бы специфические модели управления того и другого, и который устраивал бы обе стороны в процессе дальнейшего сотрудничества и достижения социальной стабильности. Вопрос о характере взаимоотношений между церковью и государством в Византии крайне важен для понимания сущности и силы влияния религии на общественные и политические процессы, происходившие в империи. В союзе государства и церкви, как он сложился в Византии и странах западной Европы, церковь была исторически более старшим институтом, чем эти государства. Этот союз выражался специальными законодательными актами. Церковь, не смотря на полное единство с государством, была автономным общественным институтом и корни её были не в государстве, а в обществе, что позволило ей выстоять во времена гонений и осознать себя как самостоятельный институт гражданского общества. Как отмечает известный отечественный юрист Г.В. Мальцев «гипотеза религиозного происхождения социальных норм и права представляется довольно обоснованной, опирается на солидный научный материал, но к этой тематике необходимо относится осторожно». Исследователь признаёт, что религиозный способ организации общества 14 в истории некоторых цивилизаций оформился первым, «как бы прокладывая путь правовым нормам, предвещая и содействуя их появлению».3 Функция общественной стабильности христианства способствует устойчивости общества тем, что сакрализует его нормы и ценности. Томас Гоббс писал, что «христианское государство и церковь – суть одно и то же лишь в том случае, когда мы сугубо теоретически рассматриваем отношения идеальной христианской государственной конструкции и некоей универсальной церковной организации».4 Цицерон, писал, что всё основание римской республики заключалось в создании двух основных столпов римского общества, которыми являются Авгуры и Сенат. По мнению Цицерона, гражданский правопорядок зиждился на авторитете авгуров. Таким образом, политическая система римской республики определялась религиозным авторитетом авгуров и политическим авторитетом сенаторов. Цицерону вторит и Тит Ливий, описывая сущность Римской государственности, тоже указывает, что первыми и главными институтами, созданными Ромулом, основателем Рима, были авгуры и сенат. Многие исследователи отмечают, что и Цицерон, И Тит Ливий ставят на первое место авгуров, а не Сенат, что показывает огромную роль религии в гражданской жизни римлян. Согласно этому неписаному закону государственная власть должна действовать в тандеме с религиозными верованиями своего народа. Нужно отметить что все, римские должности и учреждения, в Византии никогда фактически не отменялись, а лишь преобразовывались, в согласии с требованиями времени.5 Церковь в Византии стала одним из главных оплотов власти, и государство стремилось создать ей все необходимые условия для своей 3 Г.В. Мальцев. Происхождение и ранние формы права и государства: Проблемы общей теории права и государства. Под. Ред. В.С.Нерсеянца. М. Норма. 2002. С.60. 4 Гоббс Томас. Богово и кесарево. Подчинение религии государственной власти. Цит. по: Религия и общество. М., 1996. С. 26. 5 И.Н. Андрушкевич. Преображение Римской Империи при Константине Великом. Русские Тетради. № 28 Буэнос-Айрес. 2012. 15 деятельности. Церковь выполняло легитимирующую функцию, устанавливая правила, которые необходимы для Византийской социальной структуры и создало предпосылки того, чтобы человек выполнял свои гражданские обязанности, не нарушая моральных принципов. Феномен Византийской империи состоит в том, что за относительно короткий промежуток времени государство воплотило в жизнь образцовое взаимодействие сакральных институтов с государственной властью, который впоследствии пытались применить на практике иные народы и государства. Как справедливо заметил К. Н. Леонтьев «Византизм есть, прежде всего, особого рода образованность или культура, имеющая свои отличительные признаки, свои общие, ясные, резкие, понятийные начала и свои определенные в истории последствия».6 Термин «византинизм» обозначает всю совокупность государственноцерковных отношений и охватывает весь масштаб общественной жизни Византии, характеризующих византийскую цивилизации особыми культурно-историческими ценностями общественного устройства и быта, в отличие от иных европейских государств. С самого первого момента своего существования христианство объявляет о своей универсальности, стремясь, стать не только всемирной религией, но и нравственной основой общественной жизни. Так как христианство сразу выступило как религия вселенская, предназначенная для всех людей и всех народов. Так и христианская церковь воплощала в жизнь слова Христа: идите в мир весь, проповедите Евангелие всей твари (Ев. От Марка. Гл 16). Рим считал «новую религию» неприемлемой и потому пытались пресечь её распространение по всей империи. После Миланского Эдикта в 313 году общественная жизнь кардинально не меняется, но христианство перестаёт быть гонимой религией. Христианство настаивает на таких отношениях с государством, в которых светские и сакральные функции не отождествляются. И даже там, где они долгое время совмещались в 6 К.Н. Леонтьев. Византизм и славянство. Пути Евразии – М., 1992. С.63. 16 широких полномочиях императора, отцы церкви всегда отмечали существенное отличие этих двух институтов, и не допускали мысли об их слиянии, резко осуждая обе формы данной конструкции (папоцезаризм и цезарепапизм). Социальная доктрина христианства, пусть ещё и не до конца сформировавшаяся, начинается с момента, когда новая религия получает легальный статус и важное общественное значение, то есть с момента, когда происходит примирение между светской властью и христианством, а христиане стали активно вовлечены в политическую жизнь государства. Раннехристианские апологеты II века (Климент Александрийский, Ириней Лионский, Лактанций и др.) уделяют огромное внимание государственным и общественным вопросам. А известный христианский писатель Тертуллиан становится первым философом, который трактует христианское богословие в контексте целостного, имперского мировоззренческого подхода. Правовое положение христиан в Римской империи кардинально изменилось, когда во главе языческой империи стал император - христианин, а во время правления императора Юстиниана произошло слияние Византия переживала государственного и канонического права7. В VI веке, когда государственный и экономический подъем, император Юстиниан провел реформирование всего корпуса византийского законодательства, была проведена масштабная кодификация и переработка принципов римского права. Преобразования всей государственной системы, которую проводил император, предполагала упорядочение отношений между церковью и государством. При активном участии императора Юстиниана был разработан и издан памятник византийской юридической мысли, получивший в истории название «Новеллы». Именно в «Новелле» под номером VI император Юстиниан юридически оформил роль и место императора в церковной жизни и принцип отношения государства и церкви, который имел в политической жизни 7 Костюк. К.Н. Состояние христианской социальной мысли в Византии. Изд-во. Богослов. М. 2006.С.2. 17 Византии огромное значение. Вот что он писал в знаменитой VI-ой новелле. «Maxima quidem in hominibus sunt bona Dei a superna collata dementia sacerdotium et imperium, illud quidem divinis ministrans, hoc autem humanis praesidens ac diligentiam exhibens; ex uno eodemque principio utraque procedentia, humanam exbrnant vitam. Ideoque nihil am habemus soliicitudinem sic erit studiosum justi et laudandi imperatoribus, sicut sacerdotum honestas, conferens quum utique et pro illis ipsi semper Deo supplicent. Nam si hoc quidem incuipabile sit undique et apud Deum fiduciae plenum, imperium autem recte et compe-tenter exornent traditam sibi rempublicam, erit consonantia quaedambona, omne quicquid utile est humano generi. Nos igitur maxim circa vera Dei dogmat, et circa sacerdotum honestatem quam illis obtinentibus credimus, quia per eam maxima no-bis bona dabuntur a Deo et ea, quae sunt, firma habebimus et quae non-dum hactenus venerunt, acquiremus. Bene autem universa gerunturet competenter, si rei principium fiat decens et amirabile Deo. Hoc autem futurum esse credimus, si sacrarum regularum observatio custodiatur, quam justi et adorandi inspectores et ministri Dei tradiderunt apostoli et sancti patres custodierunt et explanaverunt». («Величайшие дары Божии человеку, дарованные Вышним человеколюбием: Священство и Царство. Одно служит вещам божественным, другое управляет и заботится о вещах человеческих. И то, и другое происходит от одного и того же начала и благоукрашает человеческую жизнь. Так что ни о чем так не пекутся цари, как о чести священников, а сии – о самих царях Бога молят". И дальше: "Если священство будет во всем безупречно и причастно дерзновением к Богу, а царство будет правильно и подобающим образом упорядочивать врученное ему общество, то будет благое некое согласие ("согласие" – по-гречески "симфония".), дарующее человеческому роду всевозможную пользу. Посему мы величайшую имеем заботу и об истинных Божиих догматах, и о чести священников. Если они будут блюсти ее, то, мы уверены, чрез нее великие дары получим от Бога и тем, что есть, будем владеть надежно, и приобретем то, что еще не достигнуто. Все будет благополучным и подобающим, если только начало 8 дела будет должное и Богу любезное»). Любая идеология, намекающая на противоречие государства и церкви абсолютно неприемлемы не только для императора Юстиниана, но и для всей той эпохи. Император толковал свои полномочия во внутренних делах 8 Corpusjuriscivilis, vol. III, Novell. // Rec. E. Scholl. Dublin-Zurich, 1972. N 6. P. 35–36 18 церкви очень широко. Как пишет протоиерей Валентин Асмус «Царству принадлежит попечение о чести священников, более того, царство заботится об истинных Божиих догматах, в то время как священству надлежит молиться за весь мир и за самих царей. Конечно, молитва здесь понимается предельно широко, как вся богослужебная и сакральная жизнь церкви»9. В преамбуле одной новеллы, затрагивающей ряд канонических вопросов, этому дается следующее обоснование: «Для царства, получившего от Бога общий надзор за всеми людьми, нет ничего недоступного», – то есть ничего, находящегося за пределами его компетенции.10 Так как идеальные государственно - церковные отношения основываются на взаимодействии, то и воплощение этой модели могло возникнуть лишь общественным в государстве, институтом. признающем Классическая церковь византийская важным концепция взаимодействия между светской и церковной властью находится в византийском правовом памятнике «Эпанагоге» (IX век): «Императорская власть и священство соотносятся между собою, как тело и душа, и необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа для полноценной жизни человека. В их согласии и состоит благополучие государства».11 Данная политическая концепция получила наименование «симфонии» церкви и государства. Стержнем этой концепции являлось обоюдное взаимодействие двух институтов, без проникновения одной власти в сферу исключительной юрисдикции другой. Византийский император поставляется по воле Божьей и символизирует царя небесного. С середины VII века за 9 Валентин Асмус. Лекции по истории Церкви. Лекция 9. М. Изд-во. Седмица. 2008. С.63. Избранные Новеллы Юстиниана. В. А. Сметанин. Изд-во Уральского университета, 2005, 342с. 11 AhrweilerH. L’ideologie politique de l’empire byzantin. Paris, 1975. P. 33. 10 19 императорами закрепился титул «верный во Христе царь и император римлян».12 Архиерей и священник послушны государственным властям как подданные империи, а не из-за того, что получают от неё свои полномочия. Точно так же и представители светских властей повинуются решениям церковных соборов, как члены церкви, ищущие в ней спасения. Государство при гармоничных отношениях с религиозными институтами ищет у них духовной помощи, обращенной на достижение поставленных задач, служащих, на благо империи и её населения. Церковь же приобретает в лице государства помощника в создании условий, подходящих для миссионерской деятельности и для религиозного воспитания своей паствы, являющихся одновременно подданными императора. Согласно доктрине «симфонии властей», церковь должна поддерживать царство, а иные вопросы считались не основными. По расхожему мнению, в том числе и священства, считалось, если падёт империя, то погибнет и церковь. Ведь христианство возникло и распространилось именно в Римской империи, и для христианства всегда предпочтительной формой правления будет являться императорская власть. В сознании христиан империя понималась как вселенское государство, стремящееся распространится на все мировое пространство. Империя - это, в первую очередь, порядок и иерархия, а, за пределами империи - анархия, хаос. Поэтому империя - это закон, просвещение и чистота веры, а за пределами империи - беззаконие, суеверие и идолопоклонство. В христианском мировоззрении обретение абсолютно легитимной власти на земле возможно только после овладения её геополитическим центром. При данных взаимоотношениях между политической властью и духовной церковные иерархи и государственные чиновники приобретают двойную санкцию - и от церкви, и от государства. Вот отсюда берет своё 12 В.Е. Вальденберг. Государственное устройство Византии до конца VII века. Издательство СПБГУ.– Спб. 2008. С.142. 20 начало, обряд миропомазания на царство, отсюда и торжественное императорское участие в церемонии возведения в патриархи. Как писал знаменитый византийский юрист и знаток канонического права Феодор Вальсамон: «Ведь сказано, что нельзя ромею не знать законов и канонов». Данной точки зрения придерживался и Константинопольский Патриарх Фотий: «Соблюдение канонов обязательно для всякого гражданина, и обязательней оно для того кто больше облечен властью».13 Византийская идеология о характере всемирного христианского царства восходит к концепции епископа Евсевия Кесарийского, одного из ближайших советников равноапостольного императора Константина. Идеи этого отца церкви стали основной чертой византийской политико-правовой мысли и получили своё дальнейшее развитие, даже после распада империи. Епископ Евсевий считал императора, образом царя небесного, но без признания царя прямым продолжением божества или даже божьего наместника. Он предлагает видеть в этой государственной системе богоустановленный порядок. Исходя из этой доктрины, император не был носителем божественной харизмы, или лицом, обладающим сакральными полномочиями, а был лишь наместником, поставленным Богом для устроения земных дел. Бог пантократор, вседержитель, а император - космократор, правитель земного царства. После вступления в силу Миланского эдикта 313 года христиане получили возможность открыто исповедовать свою религию и пользоваться своими правами в полном соответствии законодательством, как и остальные граждане с государственным Римской империи. В дальнейшем права и влияние христианской церкви начинают стремительно развиваться. Императорская власть освобождает церковных клириков от бремени всех тягот общественных 13 обязанностей, чтобы оно Успенский Ф.И. История Византийской империи в 5 т. Период македонской Династии. М, 2002.- С. 92. 21 сконцентрировалось на «служении Богу для общей пользы всех граждан империи», государство признало огромную роль церкви в общественной жизни, и стало выделять средства из государственной казны на различные нужды церковной деятельности. Вся суть верховной власти сводилось к тому, что император почитал на себя, за служителя Божия, действующего в тандеме с церковной иерархией. Он осознавал себя слугой Божьим, принявшим дар абсолютной власти для того, чтобы привести своих подданных к принятию христианского закона. Некоторые императоры называли себя «епископами дел внешних». Эту мысль объясняет Л.А. Тихомиров, - «в сознании граждан империи император считал себя обязанным заботиться о благополучии христианских церквей, наблюдать за точным исполнением церковных догматов среди своих подданных, особенно в среде священства, и заботиться о распространении христианства среди язычников».14 Так императорское определяло религиозный служение, вектор не противореча движения и для этой доктрине, всех остальных государственных процессов. Начиная со государственная времени политика по правления императора отношению к руководствуется принципами и идеями, которые императорских решениях и законодательстве. В империи понимаются как Юстиниана, христианской Церкви проявляются во всех генеральный курс в начинает приживаться идеология, что огромный пласт полномочий василевса состоит в том, чтобы помогать церкви в её деятельности, защищать её от ереси и расколов. Также государство должно было закреплять полномочия церкви на законодательном уровне, тем самым приводя церковную политику в созвучие с императорским началом. На основании этой позиции светская власть серьезно относилась к религиозным спорам IV, V и VI веков, а императоры 14 Л.А. Тихомиров. Монархическая государственность. ГУП «Облиздат», ТОО «Алир». Москва, 1998. С. 128. 22 прилагали огромные усилия для положительного решения этих споров, интересовавших всю Византийскую империю. Императоры собирали церковные соборы и наделяли легитимностью их постановления, как общепринятому выражению христианского вероучения, благодаря этой санкции определения церковных соборов приобретали статус общеобязательных для всех византийских граждан, как государственные законы, а отвергнутые церковью доктрины попадали в разряд государственных преступлений, подлежащих уголовному преследованию. Активной деятельностью отличались императоры и в сфере церковной дисциплины. Возможность монаршего участия в дисциплинарно- административных делах церкви была изначально заложена в христианской традиции, но лишь в тех случаях, когда возникала необходимость закрепить за уже принятыми церковью решениями статуса государственных постановлений. Императоры часто злоупотребляли своими полномочиями, считая себя вправе действовать без благословения священноначалия, но и активно давили на неё, убеждая принимать новые решения. При этом сакральная сторона высшей церковной иерархии, оставалась всегда неприкосновенной, ведь у автокефальных церквей, находившихся в составе византийской империи, оставалось право устанавливать себе новые уставы и правила. Но над постановлениями этих соборов стояла власть василевса утвердить или отвергнуть решения принятые на соборах, то есть, признать или нет их равнозначными светским законам империи и этим решить их жизнеспособность не только для светского, но и для канонического права. Вселенская патриархия признавала такие отношения вполне приемлемыми и даже необходимыми. Императорская власть, как главный покровитель и благодетель церкви, а также и охранитель ее от внешних нападок, приобретала даже специальную религиозную санкцию своих канонических прав и обязанностей - в обряде священного миропомазания. Все поместные соборы начинали свою деятельность с провозглашения «Императору-первосвященнику многие лета» за его покровительственную 23 позицию к церкви. По мнению знаменитого византийского правоведа Феодора Вальсамона: «Правители, как и архиереи, должны считаться пастырями в силу дарованного им помазания святым миром. Отсюда и возникает право благочестивых императоров, подобно священникам, нравственно наставлять своих подданных. Власть императора простирается, как и на душу, так и на тело его подданных, тогда как священник является только духовным наставником».15 Обоснованную возможность вмешательства императора во внутренние дела церкви твердо выразил архиепископ Дмитрий Хоматин: «перемещение архиереев с кафедры на кафедру очень часто происходит по воли царя, если оно необходимо для общей пользы. Потому что василевс, который считается высшим блюстителем вселенского порядка, стоит выше определений церковных соборов и именно он наделяет их юридической силой. Он является высшей церковной властью и законодателем в отношении к внутренней жизни христианского духовенства. У императора были полномочия выступать арбитром в спорах между церковными иерархами, архиереями и клириками и назначать своих кандидатов на вакантные епископские кафедры. У Византийского императора была возможность самолично даровать епископской кафедре, достоинство митрополии, а епископа возвысить до уровня митрополита. Император в церковных вопросах обладает широкими полномочиями, кроме только лишь возможности совершения сакральных священнодействий, в остальном же правитель приобретает все иные архиерейские возможности, что даёт императорским решениям юридическую силу канонов. Как божественный статус (pontifex maximus) закреплялся за древнеримскими императорами, так и византийские правители приобретают такую же силу и авторитет через обряд священного миропомазания.16 15 Протойерей В. Цыпин. Курс Церковного Права. Изд.во Христианская жизнь. 2004. С.330-331. 16 Зызыкин М.В. Православное Учение о Царской Власти: Изд-во СПБДА. 2004. С.37. 24 Протоиерей Георгий Флоровский придерживается более критичной точки зрения по вопросу полномочий Византийского императора в сугубо церковных делах. Определенные поступки императоров, касающиеся наведения порядка внутри церкви он считает ошибочными и откровенно вредными. Характерна его мысль о том, что у церкви есть сила никогда не покоряться императорскому давлению: «нельзя не заметить вопиющего злоупотребления властью византийских басилевсов. Но, с другой стороны, необходимо отметить, что правители никогда не добивались успеха, пытаясь идти против догматов церкви. Церковь в Византии была достаточно сильна, чтобы противостоять давлению императорской власти. Светской власти не удалось навязать церкви ни компромисс с арианами, ни примирение с монофизитами, ни иконоборчество, ни унию с Римо-католической церковью».17 В Византийской истории императоры часто с помощью канонов и соборных решений, задавали темп и направляли развитие позитивного законодательства, которое постепенно входило и во внутреннюю церковную среду. Если появлялась нужда в императорском решении церковной проблемы, то басилевсы всей мощью своей политической власти решали её, назначая одних лиц и низлагая других. К примеру, один из трёх вселенских учителей Григорий Богослов, в своих письмах правителю пишет: «Тебе известно, что ты возвел меня на кафедру вопреки моей воли».18 Из данного понимания императорских полномочий выходит, что архиерей стоит над своей паствой, а император, как внешний епископ стоит и выше духовенства, и выше народа своей империи. То есть, император обязан осуществлять надзор за деятельностью всех представителей светской и духовной власти и сфер общественной жизни своего населения, кроме сферы духовно - сакральной. В том числе и за деятельностью архиереев и иереев, 17 Протоиерей Георгий Флоровский. Византийские Отцы V-VIII вв.: Из чтений в Православном богословском институте в Париже. - Париж, 1933. 260 с. (2-е издание (репринт) - Париж: УМСА-Press, 1990; 3-е издание (репринт) - М.: Паломник, 1992). 18 Творения Григория Богослова .VI. изд. СПБ 1889. Стр. 59 25 кроме внутреннего содержания их богослужебных полномочий, направленных на совершение божественной литургии. Данная сфера и сфера догматов церкви - единственное, что не входит в юрисдикцию богоустановленной светской власти православного монарха. Взаимоотношения государства и церкви в византийской цивилизации до сих пор вызывают много споров. Возможно, это происходит от желания некоторых лиц разделить понятия христианства и государства, сделать их несовместимыми. Люди, придерживающиеся данной точки зрения, в действительности не понимают силу и значение религиозных норм в жизни общества. Новая религия в Византийской империи должна была так же служить для устроения народной жизни, как и языческая религия в Риме и Греции. Как только люди начинали принимать христианство, они сразу же начинали устраивать свою жизнь согласно этой вере. Те же задачи имели и Церковь, и Государство, цель которых была создать условия, при которых возможно было безопасно, без жесткой конфронтации с языческим миром, вести христианский образ жизни. Признание священных прав церкви, включение норм канонического права в законодательство государства это то, что, прежде всего, отличает суть Византийской империи от иных типов государств. Так, например, Отцы Карфагенского Собора в 104 каноне записали: «Царскому человеколюбию предлежит заботиться, чтобы Кафолическая Церковь, благочестною утробою Христу их родившая, крепостью веры воспитавшая, была ограждена их промышлением».19 Л.А. Тихомиров отмечает, что установка взаимных отношений между церковью и государством была сложной, и проводилось с разной долей успеха и с большим числом трудностей. Основная проблема состояла в том, что правильное выстраивание взаимоотношений светской и духовной власти, 19 Епископ Никодим (Милаш). Православное церковное право. Изд-во СПБДА. 2007. С.680-681 26 состоит не в каком-либо юридически закрепленном определении взаимных прав и обязанностей этих двух институтов, по сути своей совершенно разных и независимых друг от друга. Такой юридический документ если и возможен, как между двумя независимыми сторонами, то ничуть не решает главной проблемы, добровольного органичного взаимодействия церкви и государства.20 Государство имеет свои интересы во всех сферах общественной жизни и порой эти интересы противоречат нравственной позиции церкви по проблемам, к которым моральные нормы, в принципе сложно применимы. А церковь не может отказаться от своих моральных принципов везде, где только есть общественные человеческие взаимоотношения. Поэтому на протяжении всей истории Византийской империи происходили столкновения этих двух институтов. Предотвратить их путем принятия нормативно-правовых актов невозможно, а решить на практике возможно лишь компромиссом на каждую возникающую проблему, со взаимными уступками. Данная практика уступок порождает каноническое право и государственные законы по религиозным вопросам, но и с помощью этих нормативно правовых актов нельзя предотвратить всех случаев столкновений. В итоге, симфония взаимоотношений религиозных институтов и государства зависит, с одной стороны, от желания духовных и светских властей во взаимном сотрудничестве, а с другой стороны, от государственной воли дать место духовному влиянию религии и важного значения церковной деятельности, что как государственное требование императорской власти должно быть исполнено без прекословия. В результате этих проблем, в истории возникли несколько форм выстраивания церковно - государственных отношений. В западной Европе победила концепция подчинения светской власти духовной. Суть этой концепции состоит в том, что Римский епископ имеет абсолютную власть 20 Л.А. Тихомиров. Религиозно-Философские основы Истории. Изд-во: Логос. Год: 1997. С 99. 27 над всей вселенной. Папа Римский дарует полномочия светским властям, а те будучи вассалами престола апостола Петра, подчиняются церкви не только в религиозных, но и в светских делах. Светская власть, не может вмешиваться ни в какие религиозные дела, и притеснять интересы церкви. Законы, издаваемые светской властью, если они противоречат позиции церкви, могут быть не признаны Римским папским престолом. Светская власть, в случае неподчинения требованиям римского престола, может быть безболезненно смещена с передачею ее другому лицу.21 В Византии все было иначе. Императоры не претендовали на главенство в церкви, а видел себя в роли Божьего служителя, наместника, действующего в одном ключе с христианскими канонами. В Византийской империи господствовало мнение, что император является епископом по внешним делам (episcopus laicus). Таким образом, император присутствовал на соборе не как глава, а как слуга церкви - в частности, он, финансировал проведение собора и брал на себя транспортные и иные расходы участников церковного собора. Суть этой идеи, пишет профессор Курганов, состоит в том, что император обязан заботиться о мире и благоденствии в церкви и в своей империи22. Уже ко времени правления императора Юстиниана в империи была сформирована концепция о взаимодействии между царской властью и христианской церковью. Император Юстиниан в предисловии к 6-й Новелле своего памятника византийского права, посвященной как раз симфоническим отношением, двух ветвей власти пишет: «Благодать всевышнего даровала людям два великих дара - священство и царство. Церковь стремится угодить Богу, а царь помышляет о прочих человеческих взаимоотношениях».23 Ему вторит и святой Федор Студит который писал: «Господь одарил нас христиан 21 Н. Суворов. Курс церковного права. Ярославль, 1890. Т. II. С. 469 Ф. Курганов. Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи. Казань, 1880. С. 73 и сл. 23 Институции Юстиниана / Пер. с лат. Д. Расснера. Под ред. Л.Л. Кофанова, В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 1998. - 40 с. 22 28 двумя величайшими дарами - священством и царством, благодаря которым земная жизнь осуществляется подобно небесной». Император Иоанн Комнен писал Папе Римскому Гонорию: «Во все время своего правления я абсолютно признавал два факта: первый есть духовная власть, которой Христос наградил своих учеников и апостолов как нерушимым благом, благодаря которому они по божественному праву обладают властью над всеми людьми. И подобная ей царская власть, ведущая делами земными и обладающая по божественному установлению абсолютной властью в своей области. Эти два столпа, властвующие над человеческой жизнью, отделены и резко отличаются друг от друга».24 Как пишет Л.А. Тихомиров: Это единство достигается абсолютным созвучием и не противоречием между собой светских законов государства и церковных канонов. Четвертый вселенский собор принял решение, что законы, противоречащие церковным канонам, не обладают юридической силой. Император Юстиниан принял решение, что все, запрещаемое или разрешаемое правилами вселенских соборов, тем самым разрешено или запрещено государственным законом. Необходимо отметить, что все определения вселенских соборов подписывались и санкционировались лично императором, так что, скорее всего в них вряд ли что-то могло противоречить позиции государственной власти.25 Церковь всегда видела в царской власти союзника, признавало его сверхъестественное установление, признавало императорскую власть не как автократическое образование, а как божественное образование, которое должно подчиняться требованиям христианской апостольской церкви. Благодаря этому, царская власть никогда не обожествлялась, и не превозносилось, а византийский император участвовал в религиозных таинствах как простой мирянин и никогда самолично их не совершал. Но 24 Цит по. Л.А. Тихомиров. Монархическая Государственность. М.: ГУП "Облиздат", ТОО "Алир", 1998. С. 231. 25 Л.А. Тихомиров: Религиозно-Философские основы Истории. Византийская Государственность. Изд-во: Логос. 1997. Стр 55. 29 церковь могла в определенном случае воспеть и восхвалить конкретного благоверного императора или императрицу, как благочестивого защитника и единомышленника церкви в той или иной конкретной ситуации, и даже возвести его в ранг святых. Как это было с императором Константином Великим или императрицей Еленой. Есть и отрицательные примеры, где церковь, наоборот, видела в императорах врагов и преследователей, как это было во время правления Константин Погоната и Льва Исавра. Все отцы церкви оставались верными доктрине независимости двух властей - светской и духовной, они стремились к тому, чтобы церковь и империя сохранили свое существование в мире, но пришли бы в сбалансированное состояние между собою. Симфоническое взаимодействие этих двух властей отцы церкви видели именно в различных юрисдикциях этих двух институтов. Области деятельности государства и церкви разные, но совместно обе ветви власти действуют в тандеме, в случае нарушения общей координации действий, нарушается вся симфония. При таких отношениях между церковью и государством, получается дублирование функций двух институтов, что ведет к увеличению негативных отношений между ними. Чтобы подобное не произошло, византийские императоры часто действовали как защитники христианской веры, оказывая церкви свое покровительство в ее борьбе с внешними врагами. Эта церковная деятельность императоров принесла Церкви неоспоримую по своему колоссальному значению помощь в эпоху Вселенских Соборов, которые и созывались именно императорами. Но, наряду с положительными сторонами, союз церкви с государством не мог не иметь и отрицательных последствий. Мирские нравы стали активнее проникать в церковную жизнь, отрицательно изменяя поведение клириков и охлаждая веру, и усердие к аскетическому деланию и делам благотворительности и милосердия. Церковные иерархи часто стали использовать элемент принуждения для реализации своих личных амбиций. В Византии им сделать это было 30 очень легко, в связи со своими широкими полномочиями даже в делах гражданских и судебных где они могли обжаловать приговоры судов, беспрепятственно продвинуть в городское управление нужных людей. Хотя апостольское правило под номером 81 прямо устанавливает: «не подобает епископу вдаваться в народное управления», а в шестом правиле говорится так, «да не принимает архиерей на себя мирских попечений».26 В Эклоге - кодекс византийского законодательства, изданный при непосредственном участии, императора Льва III Исавра отмечено «Мы стараемся служить Богу, даровавшего нам скипетр власти. С этим оружием мы заботимся о порученном нам народе, чтобы он рос в мире и благоденствии. Этим мы желаем восстановить правосудие в нашей империи».27 Многие специалисты отмечали, что в тенденции к обретению колоссальной псевдо-духовной власти в руках епископата всегда таилась опасность невыполнения своих прямых обязанностей. Потому что с приобретением политического влияния церковь становилась похожа на светскую власть, перенимая все негативные стороны последней. В случае церкви проблема заключалось в проникновении мирских принципов в уставы внутрицерковной жизни. Своё выражение это находило в том, прямая архиерейская деятельность воспринималась лишь как традиция. С полным обладанием сакральных функций епископ принимал образ архиерея государственной религии (начиная с IV века), обладая большой властью, архиереи часто противопоставляли её государственной политике. Конечно же, взаимоотношения двух видов власти в пределах сохранения стабильной системы могли быть самыми разными, и на протяжении истории между ними происходил трения или откровенная вражда. Несмотря на то что, церковь имеет собственный аппарат управления 26 Тихомиров Л. А., «Монархическая государственность», ГУП «Облиздат», ТОО «Алир». Москва, 1998. С. 119. 27 «Византийская книга эпарха» Эклога. Византийский законодательный свод VIII века.. 2000. С.52. 31 и уникальную внутреннюю структуру, всё же основной принцип Византийской государственности, состоял в единовластии, и исключал возможность существования в одной империи нескольких независимых властей, рождавших прецедент «государства внутри государства». Именно поэтому церковная власть в Византии не могла быть абсолютно независимой от государственного вмешательства. Надо заметить, что некоторые представители церкви желали слияния светской и церковной власти, в лице императора, ссылаясь на принцип, заложенный в ветхом завете «горе царству, которым управляют многие»! Но в случаях столкновения между церковным и позитивным законодательством церковь следовала правилу, что государственные законы уступают в юридической силе решениям, принятым на церковных соборах. Феодор Вальсамон известнейший византийский юрист и канонист, а впоследствии, патриарх Антиохийский, отмечает этот тезис во многих местах своего толкования номоканона патриарха Фотия. Обосновывает он это тем, что у канонов двойная санкция - со стороны соборного мнения церкви и от лица государства, тогда как юридическая сила законов государства зиждется только на авторитете монарха. «Потому, - пишет Вальсамон, - в случае разногласий между светской и церковной властью, решение должно остаться за канонами, а не за законами». Византийский юрист XIV века Матфей Власатарь в своем труде посвященному каноническому права пишет, что империя приняла дух и канонические идеи Вальсамона, а политическая власть в Византии никогда от них юридически и не отказывалась.28 В тоже время и церковь никогда не требовала полномочий свыше тех, что были закреплены государственной властью. Если высшая церковная иерархия на протяжении многих веков была способна удержать исключительное право за собой в церковно-административных делах и даже 28 Роман Сергиев. Христианское Учение о Царской Власти и об обязанностях верноподданных. Петроград. Спб.2006. С.54. 32 простирала свою деятельность за пределы своего прямого назначения, ведая делами административными и гражданскими, а в некоторых случаях и уголовными, то это совершалось с прямого согласия светской власти, которая в любой момент могла лишить церковь этих привилегий. Именно во времена императора Константина церковь была объявлена институтом, имеющим право на особенное покровительство политической власти. Защиту интересов церкви император возложил на себя как на представителя высшей власти. Для церкви это имело колоссальное значение. Это значило, что светская власть стремиться сотрудничать с церковью над осуществлением её сложных функций, стараться помогать ей своей государственной мощью. Это было рождением симфонических отношений государства и церкви, которые в будущем будут закреплены и в императорском законодательстве и в постановлениях вселенских соборов. Основные принципы византийского права, определяющие взаимоотношения между духовенством и императорской властью состояли в том, что царь как верховная власть в империи есть высший защитник и представитель церкви в сфере государственного и позитивного права. Но в целом, как мирянин он подчиняется правилам церкви наравне со всеми гражданами. При этом у царствующей особы обязанностей во много раз больше, а ответственность его пред Богом за нравственное и справедливое служение во много раз выше. Духовенство, как подданные кесаря и граждане империи, обязаны соблюдать государственное законодательство. Представители же государственной власти, будучи христианами и членами церкви, обязаны соблюдать и чтить заповеди Божии, участвовать в литургической жизни только в объеме, предусмотренном правилами церкви. При данной симфонии императорская власть всю свою политическую волю направляет на достижение поставленной цели - всеми государственными ресурсами поддерживать церковь в её миссии по спасению человечества. Одним же из главных условий спасения церковь считает послушание, и жертвенное служение на благо царю и родному 33 отечеству, что полностью совпадает с государственной программой империи стремящееся одухотворить все сферы государственной и общественной жизни. Концепция симфонии двух властей восприняла мировоззрение на отношения государства и церкви. христианское Генеральной идеей концепции является взаимопонимание в отношениях светской власти и духовенства. В западной Европе эта доктрина подверглась серьезным изменениям, что вылилось сначала в резкое увеличение политической мощи Папы Римского. Реакцией на это усиление, стал протестантизм и кальвинизм, а впоследствии и либеральная концепция, все более популярная в современном мире как попытка вытеснить церковь из общественной жизни. Это произошло через отпадения церкви от государства, резкого изменения христианской научной мысли, в результате ставшей приемлемой либеральной идеологией. Доктрина симфонии властей заняло в Византии главенствующее место в церковно-государственных взаимоотношениях. Она получила раскрытие в императорском законодательстве и творениях отцов церкви, в трудах Византийских юристов и в законодательных памятниках византийского права. В Византийском менталитете светское и сакральное, духовное и земное чётко различались.29Византийцы сравнивали своё государство с живым существом, в котором есть духовное и телесное. «Так как государство есть подобие человека, то оно состоит из различных органов и в нём главнейшими являются царь и патриарх, от которых зависят все остальные части организма - в юридическом памятнике IX века «Эпанагоге» писалось: Мир и благополучие граждан зависят, прежде всего, от солидарности царской власти и духовной власти церкви».30 29 Липшиц Е.Э. Законодательство и юриспруденция в Византии в IX-XI веках. Историкоюридические этюды. — Л., 1981. С.45. 30 Цит. по: Грибовский В.М. Народ и власть в Византийском государстве. Опыт историкодогматического исследования. - СПб., 1897. - С. 342. 34 Именно неразрывно существование и взаимодействие светской и духовной власти позволяет отличить доктрину симфонии властей от иных видов государственно-церковных отношений. Суть симфонии состоит во взаимном сотрудничестве, без одностороннего проникновения одной стороны в область исключительной компетенции другой. В модели симфонии Отцы Церкви усматривали косвенную теократию, ведь именно благодаря этому сотрудничеству государственная власть приобретает универсальную религиозную доктрину, оправдывающую ее правление в мировоззрении христиан всей империи. Этот принципиальный момент, по мнению отцов церкви отличающий христианскую империю от языческой, потому что древняя Римская империя была дорога только для граждан Рима, а идея вселенской христианской империи претендует на всемирное господство в традициях христианской универсальности способной принять в себя все народы земли. Тот факт, что принцип «симфонии властей» в Византийской истории часто нарушался и повергался нападкам со стороны императорской власти, не нарушает общего созвучия этих двух властей.31 Ведь церковь всегда оставалась, подчинена правовой системе государства. Но попытки влиять на власть делались и в обратном направлении. К примеру, политические претензии влиятельных патриархов (Фотий, Мефодий) спровоцировали противоположную реакцию со стороны императорской власти. Николай Мистик претерпел гонение, когда попытался влиять на политическую ситуацию в качестве регента, патриарх Михаил, был низложен, когда он попытался откровенно воздействовать на государственную политику. Рассматривая исторические взаимоотношения государства и церкви необходимо отметить тот факт, что эти институты по природе своей изначально являются инородными образованиями по отношению друг к другу. С позиции светских властей, религия имеет с государством 31 Хвостова К. В. Прония: социально-экономические Византийский временник. М., 1988. Т. 49. С.21. 35 и правовые проблемы // одинаковые задачи, выраженные в построении на земле идеального христианского царства, прообраза царства небесного, а сами эти институты одинаково важны, потому что ведут к достижению этого идеала. С христианской же точки зрения, государство - такое же образование «падшего, тленного» мира, как и все остальные, хотя и значительно важней. Но, в результате неразрывности задач, важной совместной деятельности, государство является необходимым условием человеческого общежития, а в результате и спасения. Как писал протопресвитер Александр Шмеман, высоко оценивая роль государства «Ведь государство занимается охранением христианских догматов и преследованиям еретиков. Церковь же вместе с государством направляет в общественную жизнь в соответствии с божественными заповедями».32 Необходимо подчеркнуть, что данное мировоззрение господствовало в Византии на всем протяжении её исторического существования. Главная суть той или иной теоретико-правовой концепции постигается через иное понимание первоисточника, по-иному расставленные в нем приоритеты. Существует еще одна версия перевода новеллы императора Юстиниана: «Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием, - это священство и царство. Первое служит делам Божественным, второе заботится делами человеческими. Оба происходят от одного источника и укрепляют человеческую жизнь. Поэтому цари более заботятся о благочестии духовенства, которое со своей стороны постоянно молится за них Богу. Когда священство беспорочно, а царство пользуется лишь законной властью, между ними будет доброе согласие и все, что есть доброго и полезного, будет даровано человечеству».33 Таким образом, трактовка доктрины «симфонии властей», происходившая из Юстиниановой новеллы сводилась к основному тезису: 32 Протоиерей Александр Шмеман. Исторический путь Православия.-Киев.2003. С. 205. Дворкин А. Л. Из истории Вселенских Соборов: (Материалы к учебному курсу "История Церкви"): Эпоха императора Юстиниана и V Вселенский Собор // Альфа и Омега. — М., 1997. — № 1(12). — С. 342-372. 33 36 взаимоотношения государственной и церковной власти должны находиться в состоянии гармонии. Вторая идея концепции «симфонии властей» заключалась в утверждении: высшей духовной и светской властью обладает император, в лице которого и согласуется политика двух видов власти. Данную мысль подтверждают и отдельные мысли, принадлежащие Юстиниану и выдвинутые им в разное время: «Нет ничего выше и святее царского величества», Сами творцы права считали, что монаршая воля имеет силу закона». Следовательно, времени правления Юстиниана принадлежало окончательное завершение разработки концепции Божественного происхождения царской власти в рамках доктрины «симфонии властей».34 Проблема благоприятного религиозными организациями сосуществования государства с актуализировалась именно с появлением второй трактовки концепции. Церковь, как особая организация людей соединенных общей религией, главная цель, которых - спасение своих душ. С самого момента своего возникновения главными делами церкви являлись богослужение, миссионерство и нравственное усовершенствование своих прихожан. А роль государства в этих вопросах сводилась к минимуму. Произошла коллизия не характерная для языческих стран. В жизни общества возникла область, неподвластная государству. Но императорская власть все равно считала решение этих проблем своей прерогативой, не желая упускать бразды правления в этой области. Нарастание негативных настроений в сфере духовной жизни неминуемо должно было найти выход из явно нарастающего противостояния церкви и государства. Ведь, церкви, как сообществу верующих граждан империи, необходимо было вступить в определенные отношения с разными группами людей, в том числе и с государственными органами. Так и возникла проблема взаимодействия этих двух институтов - церкви и государства. 34 Цит по. Медведев И.П. Византийское право на заключительном этапе своего развития//Культура Византии XIII - первая половина XV в. - М., 1991. - С. 301. 37 Отцы Церкви считали, что концепция «симфонии двух властей» наиболее полно соответствует христианскому идеалу. Важной чертой данной концепции является то, что в ней нет четкой грани между государственной и церковной юрисдикциями. Представители церкви всегда подчеркивали практическую значимость данной концепции, понимая её слабую, во многом туманную теоретическую сторону, однако позволяющую находить выход из сложных положений, возникавших в различные исторические периоды. Данная система требует интеллектуального совершенства со стороны обеих властей, из этого следует, что симфония довольно хрупкая конструкция. Чем глубже государственная власть через реализацию своих административных и законодательных инициатив проникает в область канонического права, тем сильнее нарушается центральный принцип разделения церковной власти от государственной, вследствие чего, наблюдаются резкие изменения в сторону «цезарепапизма». И наоборот, чем больше государственных полномочий появляется у представителей церковной власти, тем ближе такие отношения к «папоцезаризму». Ведь при наличии у представителей церкви полномочий государственной власти приводит к тому, что духовная власть приобретает свойства светского элемента. Именно это сотрудничество привело к тесным взаимоотношениям политической власти и священства, в таких областях как судебная система и законотворчество. Медленность адаптации императорского законодательства ко многим церковным проблемам во всех сферах общественной жизни привели к тому, что церковь сама стала принимать определенные нормы, касающиеся как гражданских правоотношений, так и брачно-семейных. Постепенно церковь стала обрастать своим собственным гражданским законодательством, а привлечение к законотворческому процессу Отцов Церкви символизировало единство христианской империи.35 35 Каждан А. П. Формы условной собственности в Византии X-XIII вв. -М.: Изд.-во Вост. лит., 1960. 9 с. 38 С течением времени каноническое право стало развивать и нормы своего собственного судопроизводства, тем более еще великий император Константин уравнял в юридической силе епископский суд со светским. При этом приговоры архиерейского суда оставались безапелляционными. Возможно, кто-то и считает, что таким образом императоры встраивали церковные суды в общую систему судопроизводства. Но у высших духовных лиц появлялся элемент влияния на население. И причем, не все отцы церкви были этому очень рады, и никто из них неизвестен тем, что прославился своей судебной деятельностью, предпочитая передавать гражданские дела в государственные суды, следуя словам Христа из Евангелия От Луки, когда его попросили разрешить спор о наследстве «Кто поставил Меня судить или делить вас?». Отцы церкви считали, что подобные полномочия могут отвлечь епископов от главных своих функций. Тем более отцы церкви уделяли столько же чести и внимания институту суда, как и институту царства. Говоря о важности судебной системы, они приводили такие слова из 18 псалма: «Что более вожделенно, чем золото и что слаще, чем мёд» и там же находят ответ «суды Господни» по толкованию отцов церкви это состояние присутствия высказывается Божьего некий которое называется приговор, как «суды Господни» установить правду в когда людских отношениях, и поэтому по мысли отцов церкви, если народ теряет суды, это значит не только судьям которые не правосудно судят, будет плохо, а будет плохо всему народу, всей государственности. Эта одна из главнейших функций государства обеспечить своих граждан судом. Недаром Отцы Церкви подмечают, что эти слова сказаны пророком Давидом, который был воином, царем и устроителем государства, и он прекрасно понимал что «суды Господни слаще меда и вожделенней золота». В теории полномочия духовенства должны ограничиваться сакральными функциями и в некоторых случаях образовательными, но в Византийской истории роль представителей церкви была огромна, во многом благодаря, как раз действовавшей на практике концепции «симфонии двух 39 властей». В основании византийской, политико-правовой концепции лежала идеология о необходимости и Богоданности двух институтов власти «государства и церкви», необходимых для построения единого христианского царстве на земле. «Понимая высокое значение вселенской церкви, империя считалось в глазах своих граждан как отражение небесного царства».36 Как писал историк А.В. Карташёв «Византия с триумфом погрузила в крещенскую купель все основы своей государственности, христианство увидело в империи могучего помощника для достижения царства небесного».37 Вся традиция соборного самоуправления христианских церквей стремительно изменилась и приняла условия религиозно дружественного ей христианского государства.38 Даровав христианской религии легальный статус, император Константин Великий придал ей статус императорской религии, во главе которой стоял сам басилевс. Он принял в свое наименование чин христианского императора и закрепил за ним на законодательном уровне, титул agios. В середине X века в Византии появляется церковное таинство миропомазания на царство, которое символически преобразовало легитимность вступившего на престол императора. Уже в культуре древнего Израиля государство понимается не просто как необходимый общественный институт, но в некоторой степени как божественной или теократическое установление. Термином «теократия» обозначает такую форму правления, при которой источник власти есть Бог, а власть сосредоточена в руках представителей духовного сословия. Прямая теократия провозвещается Израилю через пророка Моисея во время исхода из Египта. Но народ израильский хотел видеть во главе не судей и пророков, а царя подобно иным народам, тогда Господь дал им право 36 Мейендорф И. Византийское богословие: исторические направления и вероучения. М., 2001. С. 375, 37 Карташев А.В. Православие в его отношении к историческому процессу // Церковь, история, Россия: Статьи и выступления. М., 1996. С. 49.. 38 Салтыкова С. А. Государственная защита православной веры и церковной организации в России (X –XVIIВВ.) Дисс. канд. юрид наук: 12 00 01. Москва. 2004. 40 выбрать себе царя, заменяя, таким образом, изменяя прямую власть Бога на власть через посредника. Оттого, что вместо Бога народом стал управлять человек, главная идея о божественном происхождении власти не Византийские императоры считали свое правление отличным от изменилась.39 древнеримских или даже древнегреческих традиций (хотя от языческих титулов, таких как «благочестивейший», «правдолюбивый» и многие иные, не отказывались), а своё царство понимали как прямое продолжение ветхозаветной монархии. Важно заметить, что в священном писании никогда не осуждался сам монархический строй, даже если речь шла о нечестивых Навуходоносоре или Антиохе Епифане. Но интересный момент состоит в том, что новозаветная церковь, как и ветхозаветный Израиль, четко отличают форму императорской власти от ее содержания. Так, тому же Цезарю или Антиоху Епифану нужно подчиняться не, потому что они помазаны Господом на царство или являются посредниками между Богом и людьми, а потому что они все-таки цари иных народов. Для того чтобы языческому царю стать настоящими христианским государем ему необходимо принять крещение, и публично исповедать свою новую религию. В византийской империи царь и священник считались двумя столпами, на которых держится вся система византийского общества. Данную точку зрения выдвинул христианский писатель IV века Евсевий Кесарийский, который считал, что Римская империя, приняв христианство, стало прямым продолжением царствия небесного. Царь единственный и видимый глава и государственной и церковной власти, ибо они не зависят друг от друга в силу различных методов действия. Различные методы действия не подразумевают трудностей, но наоборот означают симфонию государства и церкви, которые являются двумя столпами общества - такова основная государственная идеология Византии. Итак, основная задача светской власти 39 Сапожников А.А. О Царской власти с Библейской точки зрения. СПб., 1899. С. 8 41 с религиозной (христианской) точки зрения состоит в создании условий для успешной церковной деятельности - спасения человечества40. Император был главой всей политической системы Византийской империи. Этот принцип должен был быть оправдан и с точки зрения богословской науки. Императорская власть воспринималось как власть Богом данная, то есть благословлённая, то император получил наименования «космократора» вершителя дел земных. Отцы церкви всегда подчеркивали высокую ответственность императора перед Богом, в первую очередь, ставя личную нравственность правителя, который должен собою являть добрый пример для добрых христиан и граждан империи. Первые попытки формирования образа христианского правителя можно обнаружить в творениях Августина Аврелия и святого Иоанна Златоуста. Святой Иоанн Златоуст во главу угла ставит этическую ценность самообладания царя: «Тот есть истинный царь, кто преодолевает гордость, любостяжание и сребролюбие, подчиняется заповедям Божиим, оберегает свой разум и не дает проникнуть к себе в душу семена страстных развлечений. Такой человек достоин, быть правителем империи, народов, войска, городов, так как тот, кто подчинил страсть своей плоти своему духу, тои и правил бы людьми в духе христианской добродетели. Тот же, кто якобы управляет людьми, а, на самом деле есть раб греха и развлечений, не сможет справиться и с властью».41 Блаженный Августин, наоборот призывает быть правителя мудрым и справедливым, и описывает нравственный образ императора в словах, являющихся одним из самых мощных христианских наставлений к императору. «Император стоит на высоком месте в церковной иерархии», пишет Антоний IV, патриарх Константинопольский, - «Он отличен от иных 40 Асмус В. Ф. Происхождение царской власти // Regnum aeternum. М., 1996. С. 44–46. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. ИзданиеСПб. ДуховнойАкадемии, 1906. Том 4. С. 42. 41 42 поместных князей и владык. Цари укрепили и утвердили благочестие на всей земле».42 Хотя следовать определенным моральным ценностям было свойственно не только в Византийской Империи, но и присуще и другим культурам и цивилизациям, тем более что часто императоры и не соответствовали статусу праведника. Только в случае правильного понимания симфонии властей, церковь служит обществу, а не государству, которое должно только оказывать помощь. В византийской политической традиции каждая из сторон симфонии служит одному обществу своим образом. Сотрудничество является согласной с точкой зрения Отцов Церкви традиционной системой отношений, исчезновение, которого принесут негативные последствия, которые создадут взаимопроникновение двух властей по мысли Максима Исповедника «одной стороны в те же определения и принципы другой». С другой стороны отцы церкви отмечают, что чаще злоупотребление власти в Византии вопреки правилам совершалось со стороны государства, которое себя воспринимало на метафизическом уровне. В данных ситуациях религиозным сознанием граждан пренебрегают, дабы навязать цезарепапизм под маской христианства. Для таких ситуаций Афанасием Александрийским была выработана концепция (раболепство), дошедшая и до наших времен. Творения отцов церкви служат попытками решения политикоправовых проблем. Красной нитью в их трудах, проходит тема отношения церковной и государственной власти. Многие из них стремились найти свой идеал данных отношений, а некоторые из них даже выдвигали собственные концепции, подобно императору Юстиниану который окончательно сформулировал её в VI веке. «Священство (sacerdotium) и царство (imperium) - наивысшие дарования данные Богом человечеству. Первая власть служит Божественному, последняя управляет и вершит земными делами. Если 42 Цит. По. А.В. Карташев. Церковь и государство (Восточно-православная точка зрения). Варшава: Варшавская синодальная типография, 1937. С. 21. 43 церковный клир благочестив и находится в послушании Богу, а царство правильно и со знанием дела управляет вверенным ему обществом, то тогда и возникает благословенная гармония.43 Сам император Юстиниан, закрепивший этот принцип на государственном уровне, никогда не исполнял его в полной мере, активно вмешиваясь во внутренние дела церкви.44 Большое количество исследователей Византии приходят к выводу, что никакого взаимодействия в реальности не было, церковная власть всегда находилось в подчинении царской власти. Одним из таких скептически настроенных к системе «симфонии властей» мыслителей был Владимир Соловьев, который считал, что в Византии империя подавила в себе церковь. Его работы «Византизм и Россия», «Великий спор и христианская политика» посвящены теме взаимодействия церкви и государства, анализу влияния Византии на Русь. Но все-таки именно церковь в Византии была единственным институтом, который наряду с государством имело свои собственные органы управления и следовало в своей политике собственным интересам. Еще одной яркой, отличительной чертой церкви от всех государственных органов было то, что у императора не было средств и возможностей её упразднить. Как показала история, церковь смогла продолжить существование и после падения монархии, и в принципе после ликвидации византийской империи как таковой. Причем все автокефальные церкви, бывшие в Византийской империи, сохранили своё существование до наших дней. Тем самым подтверждая точку зрения отцов церкви о Божьем установлении обоих институтов, но об их иноприродности, источник своей власти и бытия церковь черпает не из государства, с его аппаратом подавления, а может в некоторой степени ему противостоять. Церковь, в истории Византии всегда 43 Barker E. (Hg.), Social and Political Thought in Byzantium: From Justinian I to the Palaeologus. Passages from Byzantine Writes and Documents. Oxford 1957. 44 КурбатовГ.Л. Ранневизантийские портреты. К истории общественно-политической мысли. Л. 1991. С… 44 была на ведущих ролях общественной жизни и сыграла более яркую и важную роль, чем армия империи. Именно церковь на протяжении истории критиковала правление, выражала свою гражданскую позицию, оказывала влияние на общественное мнение, отстаивало его. Отцы церкви не раз напрямую высказывали императорам своё несогласие. К примеру, святитель Афанасий Александрийский писал императору: «Не стремись управлять делами церкви, не учи нас нашему делу, лучше поучись у нас вести дела! Бог дал тебе земную власть, нам он доверил церковь. Любой человек посягнувший на твою власть, согрешил бы против Божьей заповеди, так и ты должен бояться, когда берешь на себя дела церковные, оказаться виновником большого преступления».45 Известны случаи, когда патриархи или иные церковные иерархи не оказывали императорам никакого почитания и даже отказывали в венчании или благословении, а порой даже не признавая их легитимными государями. Похожий пример стойкости мы можем увидеть в жизни святого Амвросия Медиоланского. После того, как император Феодосий жестоко расправился с восстанием в Салониках, и пришел в собор, где вел службу святой Амвросий, то епископ не допустил его до таинств и выгнал из храма. Амвросий отлучил императора от участия в литургии до публичного покаяния. Авторитет епископа был таков, что император вынужден был подчиниться. Святой преподобномученик архиепископ Андрей Критский отвечает царю Константину гонителю иконопочитания: «Не дай Боже, чтобы я отрекся от моего Христа, ты бы царь лучше занимался военным делом и управлением народа, чем гнать Христа и его слуг»46. Византия, конечно же, очень многое переняла у Рима, как положительного, так и отрицательного. Являясь, новым Римом Византия 45 Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великого. Том 1. Свято-Троицкая Сергиева лавра. 1902 46 Жития святых святителя Дмитрия Ростовского. Страдание святого преподобномученика Андрея Критского. 17 октября по ст.ст. / 30 октября по н.ст..Изд-во. Благовест. 2002. 45 перенимает и форму правления, и почти поклонение императору. Но в Византии данная практика быстро сошла на нет, именно из-за большого влияния церкви и канонических норм в жизни ромейского общества, где неприемлемо оказывать живому человеку честь подобно Богу. Этот вопрос и столкнул Древний Рим и христианство на бескомпромиссную борьбу, в которой христиане проливали кровь, отстаивая место высшего судии за Богом, а не за императором Римской империи. На это указывали в своих трудах такие отцы церкви, как Иоанн Златоуст, Максим Исповедник и Иоанн Дамаскин. Они убеждали императора решать внешние проблемы империи и уделять свое внимание экономической стороне внутренней жизни империи, а вопросы веры и догматические споры оставить уполномоченным на то лицам из числа священства. С течением времени императоры усвоили данное правило: еще в начале византийской истории сын Константина Великого пытался править церковью (« Воля императора, должна стать законом для церкви»). Уже его преемник император Грациан лишил себя статуса «Pontifex Maximum», а император Валентиниан публично заявлял: «В делах церкви я обычный мирянин». Император в Византии был полноправным участником церковных соборов, но лишь в качестве «епископа по внешним делам». Он собирал, финансировал соборы и присутствовал на них, занимая председательское место, но права голоса по решениям соборов царь не имел. И всё-таки четкой грани между церковью и государством не было. Множество императоров в частности Юстиниан, Никифор I, Стефан, Феофил, Ираклий I и многие именовали себя «богословами во власти»47. Длительное противоборство против поддержанных царствующими особами расколов и ересей (монофизитство, несторианство, арианство, иконоборчество и монофелитство) показывает отрицательные последствия этих эпох для церковной истории. На православных богослужениях 47 Костюк К. Н. Состояние христианской социальной мысли в Византии. Изд-во. Богослов. М.2006. С.6. 46 император появлялся в облачении и с митрой, и внешне был похож на архиерея. Действительно, в истории Византийской Империи есть немалое количество примеров человекоугодия и раболепства епископов перед императорами и их чиновниками. Часто церковные иерархи попустительствовали весьма грубым и грязным страстям, тем, кто носил порфиру или был облечен большой властью, ради укрепления или сохранения своей власти. Императоры всем этим умело пользовались, собирая соборы и назначая там своих нужных людей, ссылали неугодных. И, конечно же, отрицательное последствие имели огромное количество случаев вмешательства монархов во внутренние дела церкви, касающихся и догматики, так и просто церковной администрации. Как отмечают ряд западных мыслителей, за священством оставались лишь сакральные функции, а с введением чина миропомазания сакральный статус приобретал и император. Неправильно полагать, что в империи с тысячелетней историей модель взаимоотношений государства и церкви все время оставалось неизменной. В истории Византийской империи были различные исторические эпохи, императорские династии, разные политические тенденции, зависевшие от многих внутренних и внешних факторов. Да и личностный фактор лиц бывших на троне также играл большую роль в религиозной жизни империи. Ведь необходимо признать и немалое число случаев и противоположного поведения истинных архиереев, мужественно противостоявших многочисленным нарушениям и злоупотреблениям, сильным мира сего, несмотря на все последствия лично для себя. История сохранила эти имена, начиная с Иоанна Златоуста, Максима Исповедника, Марка Эфесского и многих других, не испугавшихся возможных нежелательных последствий. Доброжелательные взаимоотношения церкви и государства продолжались на всем протяжении существования Византии, в области образования, духовного и патриотического воспитания, в различных благотворительных акциях, в которых церковь нередко учувствовала вместе 47 с императорским домом. Церковь всегда оставалась на стороне государства во время народных восстаниях, и призывала свою паству к послушанию существующим властям. В функции и задачи православной церкви в империи, входили обязанности, связанные с повышением образования и нравственности в обществе, также тесной работой с осужденными за уголовные преступления, избранием высших должностных лиц империи, надзором за исполнением законов органами государственной власти и т.д. «Такие обязанности епископа, - пишет А.И. Николин, - хотя и противоречили правилам Церкви (по 81 апостольскому правилу «не подобает епископу или пресвитеру вдаваться в народные управления»). Но, с другой стороны, они давали возможность церковным властям активнее помогать нуждающимся, защищать гонимых, поддерживать всякую правду, используя для этого и авторитет государственной власти».48 Часто высшие церковные иерархи принимали участие в управлении империей. Константинопольский патриарх считался вторым лицом в византийской вертикали власти. Часто патриархи брали на себя регентство при несовершеннолетних царевичах. Кроме того, у церкви никто и никогда не отнимал права, осуществлять нравственную критику государственной власти. Иногда церковная власть оправдывала свои уступки императорам в вопросах нравственности, чтобы сохранить в неприкосновенности церковную догматику и священное предание. И очень часто такие компромиссы были необходимы. К примеру, патриарх Тарасий в конце VIII начале IX века, хоть и не благословил незаконный (четвертый) брак императора Константина Порфирородного, но и не отлучили его от церкви, боясь нового возникновения иконоборческого движения, только недавно завершившийся.49 48 Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). - М., 1997. - С. 76. Архимандрит Иустин (Попович). Об отношении Церкви к властям. Отеческие труды. 2012. С. 14. 49 48 В целом это было мудрое, хотя и острожное архипастырское решение. Хотя даже и на это решение церковных властей нашлись недовольные, во главе с преподобным Феодором Студитом, которые требовали более жесткого решения по этой проблеме, выступали с открытой критикой патриарха, однако не каких санкции от лица духовной власти не последовало. В истории Византии таких ситуаций, когда церковь становилась в неловкое положение и шла на компромисс с властями, было очень много, и чаще всего данная компромиссная позиция вызывала в народе недовольство, например, когда дело касалось политических интриг, восстаний цареубийств, повторных браков и многих других. Конечно, все это понижало авторитет церкви в глазах народа. Но и позиция церкви также была оправданной, ведь уступая императорам в вопросах нравственности, церковь сохраняла мир в обществе и церкви. Потому что Византийская история знает примеры, когда жесткая позиция церкви по данным вопросам озлобляла императора, и он смещал законных патриархов, ставя на их место ариан или монофезитов, а еретическое вероучение провозглашал за официальную религию. О государственно - церковных отношениях возникших в Византии принято считать, что вплоть до падения Константинополя церковь сохраняла и активно пользовалась правом критиковать политику императора. Мнение церкви являлось главным выразителем голоса общества, ограничивая абсолютную власть монарха необходимостью придерживаться христианских добродетелей. Причиной, по которой у Отцов Церкви была возможность критиковать монархическую власть в империи, заключалось в том, что политическая жизнь сопровождалась частыми переворотами и восстаниями.50 Конкретная критика императоров или иных лиц в правительстве империи не затрагивала существенные стороны действующей политической системы. В Византии принцип царской власти, никогда не ставился под сомнение, считая его универсальной моделью своей политической системы. 50 Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. 1999. С. 81. 49 Политико-правовая мысль в Византии не ограничивалась только лишь политическими вопросами – воззрениями о смысле и сути царской власти, достижения идеала христианского государства, напряженными отношениями между светской властью и духовной. Колоссальное место в церковной деятельности занимала просветительская деятельность Отцов Церкви, в вопросах касающихся брачно-семейных отношений роль церкви была больше государства, правовое положение женщин, темы справедливости и благотворительности, этика трудовых отношений, роль обычаев и традиций в общественной жизни, вопросы мира и войны, правильное выстраивание отношений с представителями иных культур и вероисповеданий. Эти вопросы не являлись сугубо политическими и решались в духе традиции и не несли в себе тех дискуссий, которые несли вопросы о сущности власти и церковном надзоре за властью. Идеи Отцов Церкви на эти проблемы не получили должного обсуждения, которое бы позволило бы выделить их из духовно-религиозной сферы в сферу политико-этических проблем. Конечно, сказывалось традиция византийского религиозной культуры: основу, которой составляло монашество и произведения монахов, которое считалось высшим духовным авторитетом в вопросах христианской общественной жизни, задавая ориентиры за которыми следовали христиане. Исходя из этого, можно сделать вывод, что какие бы исторические эпохи ни меняли государственный курс, в Византии главенствовала идеология о созвучии как об идеальных отношениях между церковью и светской властью. Интересна позиция историка Алексея Николина: «История Византии - это история страны, для которой становление и укрепление церковно-государственных отношений имело определяющее значение. Пожалуй, больше ни в одном христианском государстве им не уделялось такого значения. Нигде столько работы государственной мысли не ушло на построение данных взаимоотношений. И нигде проблема взаимоотношения 50 государства и церкви не была решена более успешно. Византийский опыт это практический опыт взаимодействия, соработничества двух властей».51 Доктрина «симфонии властей» стала, по существу, политической доктриной византийской империи, а в будущем главным христианским принципом, желанным идеалом взаимоотношений государства и церкви. В истории Византии не всегда удавалось построить гармоничное взаимоотношение церкви и государства. Чаще всего императоры навязывали церкви свои условия, что на практике являлось торжеством идеологии цезарепапизма. Были моменты, когда духовная власть в лице патриархов пыталась встать во главе светской власти, реализуя на практике древний иудейский теократический принцип власти. Но в любом случае доктрина «Симфония Властей» оставалась основным вектором в отношениях государства и церкви. Доктрина «Симфония Властей» - это сущность византийской политико-правовой идеологии. 1.2. Византийское право как основа государственно церковных отношений. После принятия Миланского Эдикта христианство должно было занять то место в Византийской империи, которое занимало jus sacrum (священное, религиозное право) в языческом Римском государстве. Следует отметить, что Миланский Эдикт не утверждал за христианством статуса официальной религии государства, а лишь дозволял христианам исповедовать свою религию открыто наравне со всеми иными. В исследовательской литературе существует позиция, высказанная известным историком А. А. Васильевым, согласно которой факт признания равноправия христианства с иными религиями еще не свидетельствует об особом положении христиан: «Для времени императора Константина о триумфе христианства говорить еще 51 Костогрызова. Л.Ю. Эволюция церковно-государственных отношений в Византии в законодательстве императоров IV–начала Х веков.2007. 51 нельзя, его можно только предчувствовать».52 Но начало движения к провозглашению христианства в качестве основной религии империи уже началось. В противоположность Римскому абсолютизму, Византия пошла путем теснейшего союза общих целей церкви и государства при полной юридической независимости друг от друга, что и позволило сформировать церковно-политической мысли идеальную модель церковно-государственных отношений - концепцию «симфонии властей» священства и царства. По словам известного русского философа Константина Леонтьева данная симфония византийской империи зиждется на двух опорах – христианской религии и римском праве. Интересна точка зрения американского юриста Гарольда Дж Бермана, доктора права Гарвардского Университета. Он пишет: «Римское право считается важнейшей составной частью западной цивилизации. Правда, есть один нюанс: написано оно вовсе не в Риме, а в Константинополе. Видимо, по этой причине Запад старательно делает вид, что «римское» относится к названию города, а не к названию империи. До 1050 года в Европе не существовало ни сборников права, ни юридических трактатов, хотя встречались сборники обычаев или канонов. Не было законодательного процесса в нынешнем смысле, хотя короли время от времени издавали законы. Первое систематическое законодательство появилось в церкви. Потом и короли тоже стали регулярно издавать законы. Когда начали создаваться книги по праву, право стали изучать в университетах и появилась профессия юриста. Первый в Европе университет, Болонский, был основан около 1100 года специально для изучения правовых документов, составленных во времена правления византийского императора Юстиниана. Не случайно именно в это время, после пяти веков забвения, эти тексты были заново 52 Васильев А.А. История византийской империи: время до Крестовых походов. СПб: Издво. Алетейя, 1998. С. 103 52 открыты в Италии и послужили источником почти всей терминологии и многих понятий, которые понадобились для систематизации и канонического, и светского права».53 С появлением христианства за пределами Палестины и распространением его по всей Римской Империи произошло столкновение западной имперской власти и восточной христианкой религии, что в синтезе породило христианскую Византийскую империю и византийскую правовую систему. В Византии образно произошло позитивное Римское право впустило в себя христианский дух. Постепенно древнеримский принцип «одно государство, одна религия, один закон» трансформировался в христианский принцип «один Господь, одна вера, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас». (Послание к эфесяном. Глава 4 стих 5,6). С момента когда христианство перестало быть гонимым, а империя стала считаться благом для всех верующих, то, по мнению христианских правоведов римское позитивное право должно содействовать торжеству христианства на земле прежде всего, закрепляя в законе христианские нормы и запрещая ереси. Само позитивное право в своем идеале, должно было стать носителем и источником высоконравственного христианского начала. Император Константин понимал, что империя не может существовать без определенного идеократического начала, без нравственного элемента. Древний Рим постепенно утрачивал свой нравственно-моральный элемент, и распадалось именно то, что могло возродить былое величие. В византийской империи преобладала форма политико-правовой мысли, которая более всего отвечала требованиям исторической действительности. Основы первоначальной византийской политико-правовой 53 Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования = Law and Revolution: The Formation of the Western Legal Tradition / Пер. С англ. Н.Р. Никонова при участии Н.Н. Деевой. — 2-е изд.. — М.: Изд-во МГУ: Издательская группа ИНФРА-М - НОРМА, 1998. — С.414 53 мысли уходят в нормы христианской религии, и пытались поставить и решить конкретные исторические, а не отвлеченные задачи. Главная задача любой политико-правовой мысли - это учреждение, построение самого государства. Основной византийской политико-правовой мыслью была мысль о необходимости общей христианской политической власти. Эта идеология определяла генеральный курс политической жизни новой империи. Чтобы быть легитимной власть должна находиться вне внутренне общественных интересов, она также должна быть нейтральной в возникающих в обществе несогласиях и расхождениях. Всё это дает власти возможность «судить по праву», для того чтобы обеспечить порядок в обществе. Вероучительные нормы никак не противоречили закону, а земное византийское (римское) царство не враждовало с Царством Небесным. В Византии произошло их безболезненное слияние. Позитивное право стало восприниматься как необходимый институт Божественного миропорядка, который обеспечивает христиан законностью и правопорядком, при этом носит в себе семена Божественной справедливости. В юридическом документе «Василики», содержится такое описание закона: «Закон получил наименование от правды, так как есть искусство прекрасного и равного. Правда есть твердая и постоянная воля, воздающая каждому принадлежащее ему право. Мудрость правды состоит в познании дел Божественных и человеческих, справедливого и несправедливого».54 Такое тесное взаимодействие христианства с позитивным правом привело к тому, что в Византии появился новый институт - каноническое право. Как отмечает профессор Т.В. Кашанина «каноническое (церковное) право - это система правил поведения, принятых синодами, соборами, отдельными епископами, систематизированных и записанных в сборниках. В дальнейшем оно стало употребляться для обозначения правил поведения (или норм), изданных синодами, или вселенскими соборами, или отдельными 54 И.И. Соколов. Вселенские судьи в Византии.: Изд-во. Век.Спб.2003. с.223. 54 епископами, в соответствии с которыми поведение людей признавалось правильным или неправильным».55 В законодательстве Византийской империи церковь стояла в стороне от политической власти, как уникальный общественный институт, имеющий особую, иную от политической, задачу. За церковью признавался статус вероучительницы и возможность устанавливать церковные каноны, иметь право независимого управления внутри церкви и собственному судопроизводству по церковным вопросам, при этом государственная власть не распространялось на область церковных отношений - на право толкования догматов веры, учреждения особенностей богослужения, на установления церковных канонов и праздников. «Канон» термин греческого происхождения, означающий все церковные определения, как относящиеся к догматике, так и касающиеся административного устройства церковных учреждений, вопросах церковных санкций и литературных творений самых авторитетных отцов церкви. Каноны регулировали детали совершения религиозных служб, время соблюдения поста, структуру литургического календаря и время совершения праздников, распределения благотворительных акций внутри христианской общины. Изначально функция канонов состояло в том, чтобы провести чёткую грань между истинными христианами и всеми иными иноверцами или еретиками. Каноническое (церковное) право в первые века своего развития стремилось перечислить все возможные обязанности, полномочия, меру ответственности представителей духовенства. В эпоху раннего христианства понятие «канон» употреблялось к тем правилам, которые были установлены лично апостолами, или соборно приняты церковью позднее. Во время правления императора Константина в Византии стали возникать церковные соборы с привлечением большого числа епископов, для выработки единой церковной политики на всей 55 Кашанина Т. В.. Происхождение государства и права/Учебное пособие. - М.: Высш. шк. - 325 c., 2004 55 территории империи, а принятые на этих соборах каноны и постановления стали источниками канонического права. После того, как церковь стала свое вероучение излагать в богословских доктринах, термином «канон» стали называть только определения вселенских соборов, относящиеся к устройству церковной жизни, её управлению и внутренней дисциплине. Определением VII вселенского собора каноны церкви считаются «не отменными и неизменяемыми»; но эти постановления по своей природе предполагают исключения из общего правила. Специалисты по церковному праву делят каноны на действующие и прекративших своё действие. К неизменно действующим канонам относятся лишь каноны всеобщие, касающиеся христианской догматики, а также важнейших начал церковного устройства и дисциплины. Изначально название канонов было присвоено лишь правилам вселенских соборов. Но на Трулльском соборе 691 года в достоинство канонов, одинаковых по юридической силе решениям вселенских соборов, были возведены определения десяти поместных соборов: Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Трульского, Александрийского, Карфагенского, Анкирского и Константинопольского, а также так называемы апостольские правила и принципы, выбранные из трудов наиболее авторитетных отцов церкви: Петра Александрийского, Дионисия Ареопагита, Иустина Философа, Григория Неокесарийского, Афанасия Александрийского, Василия Великого, Григория Нисского, Иоанна Богослова, Иринея Златоуста, Феофила Лионского, Александрийского, Максима Григория Исповедника, Кирилла Александрийского, Феодора Студита, и Киприана Карфагенского. Каноны могли устанавливаться и государством, имея форму определений вселенских соборов и нося на себе внешнюю религиозную санкцию, эти нормы также назывались канонами в отличие от тех норм о церкви, которые, исходя от светской власти, оберегались и принуждались силою самого государства. Последним в юридической византийской 56 литературе дается название закона - νόμος, общее со всеми законами государства. По мысли византийских юристов (Зонары, Вальсамона, Аристина и др.) каноны обладают высшей юридической силой, нежели законы, так как законы принимались только светской властью, а каноны - соборным мнением отцов церкви, с официального императорского одобрения, вследствие чего каноны имеют силу обеих властей - светской и духовной. Возможности в сфере законодательства, вместе со статусом и положением императора, проявлялись по отношению к церковному вопросу лишь в возможности провозглашать догматы и каноны веры, признанные церковью, за общеобязательные в политическом смысле и вводить церковные постановления в ранг государственных законов.56 Но многие специалисты считают, что этого не произошло. Есть мнение, что Византийская церковь уступила напору со стороны государства и потеряла свою автономию во внутренних делах. В Византийской политических империи институтов (так церковь была называемы одним «столпом из главных истины»), а политическая власть стремилось создать ей все необходимые для успешной проповеди. Миссионерство, то есть обучение правильному исповеданию веры и массовое обращение языческого населения в христианство вот первостепенная цель церкви с государственной точки зрения. Политическая система Византии проделало нелегкий путь преобразований. Она эволюционировала от античной системы абсолюта, в которой правитель был pater maximus, то есть отцом всего народа (а религиозная организация одним из политических органов), к средневековой модели отношений, более политически широкой и менее авторитарной. Что привел церковь к необходимости приспособиться к 56 новым политическим условиям. Cоколов И. И. О византинизме в церковно-историческом отношении. Избрание патриархов в Византии. Изд-во Олега Абышко. 2003. С. 44. 57 Сбалансированность отношений всегда сохранялось, ибо оба института были необходимы друг для друга. Утверждение христианства в духовной жизни и превращение церкви во влиятельный институт воздействия на общественные и государственные процессы, порождали пристальное внимание византийских государственных деятелей и исследователей византологов к проблеме «государство-церковь», так что вопрос о взаимоотношениях церкви и государства достаточно острый, решение которого определяло ход мировой истории. Реальная возможность синхронного и гармоничного развития государственной (императорской) и церковной (патриаршей), в рамках продуктивного диалога и равнозначной ответственности за государственные дела и нравственность общества, а не просто параллельного существования рядом друг с другом было большим достижением византийской цивилизации. Симфония властей, в том виде, в котором она проявилась в Византии, представляет собой идеальную модель взаимодействия светской власти и религиозных институтов. В Византии влияние римского права было более сильным, чем в западной Европе, что сказалось на византийском позитивном праве. В отличие от большинства стран западной Европы в Византии действовало цельное кодифицированное законодательство, распространенное во всей Византийской империи. Традиции римских юристов Гая, Ульпиана в Византии были продолжены. В империи жили и работали прекрасные юристы правоведы, опытные адвокаты. История сохранила нам имена Юлиана Аскалонского, Зонары, Аристина, Константина Арменопуло который составил корпус гражданского и канонического права. Он создал учебное пособие, которое было самым популярным в своей области, и сохранившемуся в более сорока рукописях. Данный правовой памятник был принят в нескольких славянских странах, а в Греции действовал до XX века. 58 Пока в Западной Европе «возрождали» римское право, в Византии настоящей продолжалась кропотливая работа по совершенствованию юридической мысли, издавались новые нормативно-правовые акты, а также сборники законов. В университете Константинополя преподавали лучшие юристы своего времени, а выпускники становились адвокатами и судьями. Законодательные памятники, сохранившиеся до наших дней, содержат огромный малоизученный материал о политических, социальных, экономических отношениях в Византии, государственном, гражданском устройстве империи, о классовом неравенстве и многочисленных попытках недопущения конфликтов среди представителей разных сословий, о вопросах связанных с правами церкви в государственных делах, о политической деятельности некоторых императоров. В юридических памятниках Византии сохранились важные источники по международному праву. Законодательные источники ранневизантийской истории так же, как и труды политиков, историков, философов, иерархов церкви и социологов, выразили непрерывную, пронизывавшую все области жизни конфронтацию с еретическими учениями. В документах VII Вселенского Собора видна благосклонная позиция церкви христианского императора по причине Константина, восшествия после череды на трон императоров иконоборцев на византийском престоле. В документах собора есть следующие строчки: «священство это свет и опора для царской власти, а царская власть является защитником священства. Духовенство служит делам небесным, царская власть с помощью благочестивого законодательства управляет империей, вражьи козни сломлены, и истина восторжествовала».57 Речь здесь идет о радости церкви по случаю канонического восстановления симфонии между церковью и государством. Для юридической науки они имеют огромное значение и важность именно потому, что позволяют провести комплексный анализ социально- экономической и политической жизни в Византийской империи, но и 57 Епископ Никодим (Милаш). Православное церковное право. СПб., 1897. С. 683. 59 позволяют определить, какие нормы позитивного права оказывали плодотворное влияние, а какие сказывались отрицательно на развитие политической системы Византии. Несмотря на то, что вся законодательная деятельность в Византии находилась под надзором императора, каноническое право сумело сохранить в пределах этой политической системы свою независимость, которая проявлялась в отделении церковной компетенции от светской. Византийские юридические памятники IV-VI веков в своей основе имеют римское право. С середины VII века в истории византийской правовой науки начинается новый этап. В IX - XI веках было издано много юридических документов, в том числе официальных сборников и частных юридических собраний. Однако, с течением времени, в период так называемого развитии постклассического права, происходит резкая перемена в политико-правовой мысли. Кодификация нормативно-правовых актов сопровождалась редакторской работой византийских правоведов. В тексты законов часто вносились поправки, изменяющие как форму законов, так и их содержание. К примеру, большим изменениям подвергся язык законодательных текстов. Хотя, римские термины сохранялись в византийском законодательстве до последнего момента существования империи, все же в Византии совершались попытки по выработке собственной терминологии. Развитие всего корпуса права привело к идеи привести все право в писаный закон, а в традициях византийской империи - в закон монарха. Именно с этим связаны многочисленные попытки систематизировать византийское законодательство. Выражалось это в желании истребить бюрократию и правовой формализм классического римского права, адаптировать мощнейшее, бесценное наследие римских юристов эпохи республики для своих нужд, в результате которое возможно было использовать в византийской правовой системе. 60 Эта тенденция стала катализатором для первых попыток по кодификации законодательства, и к изданию нескольких самостоятельных кодексов византийских законов, еще только предшествовавших знаменитым кодексам Юстиниана. Император Юстиниан стремился воссоздать былую мощь древнего Рима в его прежнем объеме. На западе власть была в руках у варварских племен, которые не особенно подчинялись центру, и при этом ухудшалось все это тем, в своей основе они исповедали арианство. Императору, в некоторой степени удалось вернуть утраченные империей позиции. Знаменитое римское право, было классифицировано именно Юстинианом. Для истории права важное значение имеет знаменитый сборник позитивного права (Соrpus juris civilis) императора Юстиниана. Этот юридический документ завершал заключительный этап трансформации постклассического римского права, к реалиям византийской общественной жизни с её глубокими христианскими устоями. Хотя законодательство императора Юстиниана активно использовало классическое римское право, но на него уже во многом оказывало влияние право более позднего периода. В средневековье эту систему права, на историческом базисе которого появилась современная юридическая наука, называли «Библией» юриста. Император Юстиниан охарактеризовал свой кодекс как «храмом римской юстиции», а западные юристы средних веков присвоили ему наименование «Корпуса цивильного права».58 Главным достоинством сборника законов Юстиниана специалисты считают, то, что был осуществлён кропотливый отбор законодательных актов, была проведена систематизация, обработка материала, устранение коллизий, адаптация старых норм к новой эпохи. В письменных источниках последних лет политика императора Юстиниана в контексте с предыдущими правителями описывается как стратегически 58 Памятники римского права: Институции Юстиниана. / Под ред. Л.Л. Кофанова, В.А. Томсинова. – М., 1998. 61 продуманная, обоснованная, последовательная, масштабная и просто необходимая для статичной политической системы ранней Византии. История византийской правовой мысли сообщает нам, что на правотворчество империи влияла не только рецепция классического римского права, но оно испытывало колоссальное влияние со стороны христианства. Слияние классического римского права и христианства является характерной чертой Византийской, отличающей её от всех иных правовых систем в котором христианство определяло содержание, а римское право форму этих законодательных памятников. Кодифицированная система византийского права с включением в неё многих христианских принципов стала именоваться «греко-римским правом или римско-византийским правом». Эту императорскую кодификацию составляли несколько юридических актов: Кодекс Юстиниана (Codex Iustiniani), состоявший из около 4600 императорских указов; сборник «Дигесты», или «Пандекты»,- состоял из 7 частей (50 книг, 150 000 параграфов), вбиравший в себя отрывки из около 2 000 сочинений классических юристов; «Институции» (Institutiones, 533) учебник права в 4 книгах, также получивший нормативный статус. С греческого языка слово «пандекты» переводится как «имеющий в себе».59 Именно во времена императора Юстиниана появляется новый тип памятников канонического права. Раньше каноны воспринимались как чтото независимое, не имеющее ничего общего со сферой императорского законодательства, то во время правления Юстиниана возникают памятники канонического права под названием «Номоканонов», которые имели церковно-государственную природу. Термин «Номаканон» состоит из двух частей: слово «номос» происходит из греческого языка и переводится как «закон» (преимущественно государственный закон), а «канон» - «правило» (означает 59 История государства и права зарубежных стран. В 2-х ч. Под ред. Крашенинниковой Н.А. и Жидкова О.А. М.: НОРМА, 2001. Ч.1 - 276с 62 церковное правило). В номоканонах были совмещены как государственные законы империи, так и церковные каноны.60 Юстиниан стремился к тому, чтобы его законодательная реформа охватывала весь пласт гражданских правоотношений, и для этого пользовался услугами лучших юристов своей империи, которые смогли приспособить римские правовые нормы к реалиям нового времени. Дигесты являлись монолитным собранием творений знаменитых римских юристов. Это огромный источник самых разных фактов и прецедентов из области Римской и Византийской юриспруденции. Византийские юристы часто говорили, «Все античное право нашло свое место в Дигестах». По мнению специалистов, термином «Дигеста» назывался юридический документ, представляющий собой систематически изложенную структуру права, то есть саму систему права.61 Упоминая о дигестах нельзя не упомянуть и об эклоге. Эклога по сути своей является сокращенной версией кодексов императора Юстиниана (Corpus Juris Civilis), а также последующих императорских нормативноправовых актов, с целью усовершенствования законодательства для более удобного пользования населением, во многом благодаря тому, что составлены они, были на греческом языке, а не на латинском. В эклоге получили своё отображение все перемены, произошедшие в государственной и общественной жизни Византийской империи, приблизив законодательную базу к принципам христианской религии. Хотя эклога и была принята значительно позже эпохи Юстиниана, все же её считают продолжением императорских правотворческих реформ с внесенными в неё либеральными нормами».62 60 В.Ф. Асмус. Лекции по истории Церкви. Изд-во. ПСТГА. 2006. С.71. Удальцова З.В. Законодательные реформы Юстиниана. - Византийский временник. Т. XXVI. - М., 1965. - С. 4 - 8. 62 Милов Л. В. Исследования по истории памятников средневекового права: сборник статей / Под ред. Б. Н. Флори, А. А. Горского. - М.: РОССПЭН, 2009. - 332 с 61 63 Как, писал российский юрист, Николай Фиолетов в своём труде «Очерки христианской апологетики» - Государство проистекает от естественного порядка вещей, для гармоничного человеческого общежития. Поэтому отцы церкви (Василий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст) обосновывают существование государственного управления, на, которое в христианском мировоззрении почитается за Божественное творение, а поэтому и государство считается богоданным институтом, если не идёт против своей природы и не изменяет своих естественных функций.63 Христианство также не могло не оставить своего следа в новом византийском законодательстве. Церковь имело огромное влияние на население, и всегда стремилась отстаивать свои интересы. Она активно влияла на все правотворческие инициативы того времени. Ни одно общественное явление в Византии ни оставалось нерассмотренным со стороны церкви. На протяжении всей своей истории в Византии господствовал принцип максимально точного исполнения всех догматов и канонов. Не только священство, но и все общество Византийской империи, являлись адептами и носителями данного принципа, торжество которого в области религиозной жизни поддерживалось систематическим протестом против многочисленных императорских нападок на церковь. История показывает, что народ прощал правителям многое, изъятие имущества, тиранию, но только не попирание догматов и канонов. Тогда народные волнения проходили по всей территории Византийской империи и сопровождались мощными изменениями во всех областях государственной жизни. Христианство было не только весьма прочным объединяющим фактором для населения империи, но и, можно сказать, господствующей национальностью византийского государства. Христианское учение полностью раскрытое семью вселенскими соборами считалось у Византийцев 63 Н. Н. Фиолетов. Очерки христианской апологетики. Издатель: Христианская жизнь, 2007. 64 истинным и непогрешимым, а следование догматам считалось необходимым условием для достижения царствия небесного. Именно благодаря своему авторитету церковь смогла внести в византийскую правовую систему жесткие нормы против всех инакомыслящих - раскольников, еретиков, сектантов, против общественных настроений, выливавшихся в мощные еретические культы. Церковь убедила императорскую власть официально признать строгую иерархическую структуру церковной власти с безраздельной архиерейской властью и законодательно признать за ней все имущественные права и гражданские обязанности. Так, Византийский Император Юстиниан принял в 530 году закон, по которому каноны в то же время признавались законами государства (подтверждены новеллами 542 и 545 годов).64 Отцы церкви ощущали важность нового времени в отношении государства к церкви. Оставаясь приверженцами доктрины независимости двух властей - государственной и церковной, отцы церкви стремились к сохранению независимого статуса обоих видов власти, и пришли в сбалансированное состояние по отношению друг к другу. Естественные отношения между государственной властью и церковью для них приобретали вполне определенные очертания. Церковь и государство два разных института: цель одного - земное благоденствие людей, целью другого является спасение людей в вечности; в первом случае власть представлена монархом и светским правительством, во втором архиереями, иереями и диаконами. Иоанн Златоуст писал «Иные пределы власти императорской, иные - священнической, одна ведает гражданские (publica), другая религиозные (sacra) дела; царь получал право управлять земными делами, и этим его власть ограничивалась, а власть священства утверждена на небесах, императору вверены тела, а священнику души».65 64 Азаревич. Д. История византийского права. Т. 1.Ч.1Ярославль.1876. с. 41. Протоиерей Владислав Цыпин. Церковное право. Изд-во: Сретенский монастырь. 2006. Стр. 47. 65 65 Отцы Церкви определенно высказывали мнение о том, что нет общества без права. Они понимали, что любое общество жизнеспособно лишь на основе права. Даже поврежденная грехом природа человека всегда стремится к правопорядку и торжеству закона. С этой точки зрения христианские мыслители считали обязательным «воздавать должное» выполнять объективные обязанности даже и в нехристианском или прямо враждебном христианству государстве. Отличительной чертой Византии является активная позиция общества к каноническим проблемам империи. В большинстве своём все Византийское общество было глубоко религиозным. Все сферы народной жизни византийцев будь то личная, семейная, общественная или даже политическая - носили оттенок церковно-религиозных отношений. С момента, когда Христианство стало господствующей религией, у церкви появляются широкие полномочия и правовые возможности. Но, находясь, к друг другу в резком сущностном различий, обе власти должны быть в абсолютном единении и гибком взаимодействий для того чтобы создать наиболее благоприятное человеческое общежитие. Эпанагога (памятник Византийского права) символично выражает обе власти, как тело и душу в человеке и говорит, как в человеке жизненно необходимо согласие души и тела, так и в государстве - полное единство царства и церкви.66 Это идеальное созвучие достигается гармоничным взаимодействием законов и канонов. Четвертый вселенский собор принял решение, что законы, противоречащие канонам церкви, не имеют юридической силы. Император Юстиниан принял решение, что все, запрещаемое или дозволяемое решениями вселенских соборов, тем самым дозволено или запрещено государственным законом. В свою очередь все решения вселенских соборов подписывались и санкционировались императором, так Ф. Курганов, Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи. Казань, 1880. С. 73 66 что в соборных определениях не могло появиться ничего, не недопустимого и нежелательного для императорской власти. Император имел постоянные встречи с высшими церковными иерархами империи. У Константинопольского Патриарха для этих сношений с Императорским двором было особое должностное лицо - референдарий, который оповещал императора о точке зрения патриарха на то или иное политическое событие. Прочие Патриархи (Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский) имели в Константинополе постоянных доверенных лиц, называвшихся апокрисиариями, которые предназначались для представления Императору разных просьб о нуждах церквей, которые находились под ведением Патриарха.67 Церковь, часто занимала место посредника между конфликтовавшими политическими партиями, между василевсом и претендентами на трон или бунтовщиками. Церковь в лице своих иерархов, убеждала мятежников к повиновению политических государственной конфликтах власти, терзавших играла всю роль миротворца, империю, в оправдывала императорскую власть на идее Божественного происхождения, полагая изменой любое неповиновение против неё и карая виновных анафемой. Активная позиция церкви в Византии не ограничивалась лишь государственными проблемами, отношениями между церковью и государством или примирением политических групп. Огромный пласт церковной деятельности занимали вопросы регулирования общественной христианской жизни: семейные, трудовые отношений, положения женщины в христианской общине, опека нищих, этики меценатства и досуга, просвещения населения, отношения к иным религиям и культурам. Причем, вся деятельность духовенства была законодательно оформлена. Архиереи обладали широкой компетенцией в сфере контроля над государственными чиновниками. Так, у пастырей было право окормления над заключенными, наблюдать за правильностью исполнения наказаний, 67 Бердников И. С. Краткий курс церковного права. 2 изд. Казань, 1913. Т. 2. С. 775. 67 духовно наставлять и всячески помогать нуждам заключенных. У епископов было право защиты всех угнетаемых; они имели право разбирательства гражданских тяжб, как третейские судьи и их приговор не мог быть обжалован. Император Юстиниан предоставил епископам право давать под своим кровом неприкосновенное убежище лицам, которым грозила опасность пострадать от человеческой жестокости и несправедливости или даже подвергнуться законному наказанию, это не касалось лиц обвинённых в тяжких уголовных преступлениях - убийствах, похищений людей.68 Император Константин Багрянородный распространил это право и на убийц, признав их по закону неприкосновенными для светского правосудия, и передал власть вершить правосудие над ними в юрисдикцию церкви, которая и подвергала виновных публичному правосудию по христианским канонам и отправляла виновных в монастырь на различные послушания и сроки. Епископы же осуществляли своего рода прокурорский надзор за высшими чиновниками империи. Они могли принять жалобу на префекта провинции и ходатайствовать о возобновлении судебного рассмотрения дела. В случае отказа архипастырь выдавал грамоту истцу на имя императора, со свидетельством о попрании правосудия, требовать об удовлетворении обид, вплоть до личностного участия императора в деле. Архиереи принимали участие в делах опеки и попечительства, имели обширные права в делах городского управления. У церкви были исключительные возможности, и были права, появившиеся в результате той роли, которое заняло христианство в Византийской империи. В сущности, привилегии, данные христианской церкви, заключались в усвоении христианами тех прав, которыми они должны были пользоваться. Церковь берет своё начало в недрах родовой общины, однако она все время путалась в самоидентификации, кем же она является общинной верующих людей или духовная организация с четкой 68 Павлов А. С. Сборник неизданных памятников византийского церковного права. СПб., 1898. С. 130-132 68 иерархией власти. Церковь всегда стремилась не афишировать свою хозяйственную деятельность, хотя её финансовая мощь была очевидна во все времена, тем более в эпоху византийской империи. Известна фраза приписываемая блаженному Августину прибывшему в один мужской монастырь «Ответьте мне, бедные монахи, откуда у вас столько золота в обители?» Христианская церковь хозяйственно-экономической в Византии деятельности по достойно эффективности соперничала с государством. О реальном экономическом влиянии церкви, степени ее интегрированости в систему трудовой деятельности византийского общества говорит огромная недвижимость, имущество принадлежащее церкви в Византии. Церковь богатела не от продажи каких-либо предметов культа или совершения необходимых религиозных треб, а от дарения имущества и по праву наследования. Постепенно церковь стала заложником своей собственной концепции «вся власть от Бога» и поэтому никак не могла одобрить антигосударственных действий. Чаще всего церковная иерархия, сама была подвержена всем пороками присущим власти. Также церковные клирики, беря под свою опеку больных и страждущих, убеждали оставлять своё имущество в пользу церкви. Охота священства за наследствами приняла поражающие размеры, что уже в 370 году справедливый нарастающую император жадность Валентиниан священства. Именно злоупотребления был принят императором закон попытался пресечь против данного в 370 году, не разрешающий духовенству получать имущество по завещанию. Своим указом император также запрещал духовенству заходить в дома нуждающихся людей. Любое завещание или дарение в пользу священства считались недействительным. А Иероним Стридонский признавал, что эти санкции были необходимы и заслужено. По этому поводу блаженный 69 Иероним писал: «Я скорблю о том, что мы священники заслужили такой закон».69. Но нужно отметить, что этот закон направлен был против завещаний, которые сделаны лично в пользу священников, а завещать в пользу церкви как организации разрешалось. Указ Валентиниана отменен был лишь императором Маркианом.70 А уже в 434 году был принят закон о том, что если умирал архиерей или священник, не оставив наследников, то их имущество переходило в пользу церкви. Чтобы избежать все чаще возникающих казусов, было сделано дополнение, что церковь выступает в качестве наследника только после смерти монашествующих. Император Феодосий считал несправедливо церкви передавать имущество, на которое первенствующее право имеют иные лица. Однако церковь в Византии была облагодетельствована большими уступками и привилегиями. В Римском праве существовали нормы которые давали возможность различным группам граждан не участвовать в различных общественных мероприятиях. Так как данные нормы действовали не только на лиц благородного происхождения, но и на жрецов, то сюда подводилось и христианское священство, тем более, что и самое богослужение христианское, совершаемое клириками церкви, называлось служением общественным. Христианскому священству были даны точно такие же привилегии, которые были даны языческим жрецам в древнем Риме. А так как Константин Великий считал церковный собор основным элементом в христианстве, поэтому привилегии эти были распространены лишь на людей, состоящих в единстве с соборной церковью. Поэтому появились люди недовольные растущим 69 влиянием христианского Цит. По. Щапов Я.Н. Рецепция сборников византийского права в средневековых балканских государствах. // Византийский временник, 1976, т. 37. 70 Профессор В.В. Болотов Лекции по истopии древней церкви. Тома I-IV. В 2-х книгах. 70 епископата. В первую очередь, недовольство выражали язычники, затем так называемые еретики. Доктор канонического прав Тимофей Барсов писал «Логично, что после объявления христианство главенствующей религией в Византии, светская власть, понимая всю положительную роль христианства в общественной жизни, делегировала церкви в лице её иерархов, широкие привилегии и полномочия в гражданском и общественном отношении. Такими правами не обладали раскольники, язычники, еретики, как приверженцы, распространители противного христианству вероучения. Данные права были закреплены за церковью еще законом равноапостольного императора Константина Великого, но распространялся он только на представителей православного христианства. Что же касается еретиков, раскольников, то в Византии стремились к тому чтобы они были не только лишены всех привилегий религиозных общин, но и несли различные повинности».71 Превращение церкви в важный институт воздействия на общественные и государственные процессы, порождали пристальное внимание византийских государственных деятелей и исследователей византологов к проблеме церковно государственных отношений, так что вопрос о взаимоотношениях церкви и государства достаточно острый, решение которого определяло ход мировой истории. Реальная возможность синхронного и гармоничного развития государственной (императорской) и церковной (патриаршей), в рамках продуктивного диалога и равнозначной ответственности за государственные дела и нравственность общества, а не просто параллельного существования рядом друг с другом было большим достижением византийской цивилизации. «Симфония властей», в том виде, в котором она действовала Византии, являла собой наиболее гармоничную схему взаимодействия церковной и светской власти. 71 Барсов Т. Об участии государственной власти в деле охранения древней вселенской церкви и ее веры // Христианское чтение. 1877. Ч. I. С. 818. 71 Последней широкомасштабной попыткой реформировать правовую сферу предприняли во времена Македонской династии. Определения церкви и государства и сформулированные формирование в их «Эпанагоге» идеальных оставались взаимоотношений, такими до конца существования империи. Доктрина «симфонии властей» подразумевала активное взаимодействие двух институтов во всех областях государственного управления, будь то судебная, законодательная или гражданская сфера. В Византийской империи по-другому быть и не могло: ведь все представители правительства и лично сам император были членами христианской общины, и через церковь осуществляли спасение своих душ, но и все христиане, включая монашествующих и церковную иерархию, являлись подданными империи, а следовательно должны были исполнять и законы государства. В Византийском праве каноны, утвержденные соборным решением церкви, признавались установленными свыше и приобретали вечную юридическую силу.72 В светском праве высшей правовой (законодательной, судебной и апелляционной) инстанцией считался император. В церковном праве высшим источником права считается решение принятое обществом на церковном соборе. В историческом развитии государственно-церковных отношений наблюдалась тенденция наделять божественным происхождением не только каноны церкви, но и светские законы государства. Но в среде отцов церкви данный принцип не нашел должной поддержки, потому что церковь признавала божественное установление лишь самого института власти, но не конкретных лиц облеченных властью или их решений. По мнению ученных, проблема совмещения канонов и законов стала обостряться с резким увеличением христианского населения империи, а также с систематизацией канонов и церковных правил в автономные сборники византийского законодательства. Христианское население империи в случае противоречия государственных законов каноническим нормам, предпочитали не нарушать 72 Соколов И. И. Вселенские судьи в Византии. Изд-во: Время. СПб, 2003. Стр 55. 72 церковные установления, а не государственные. Императоры, заметив нарастание коллизий, пытались противостоять нарастающей силе канонов в общественной жизни. Хотя именно императоры и наделили каноны такой юридической силою. К примеру, император Констанций II объявил на соборе в 355 году: «Что угодно императору, - то и есть канон»73. Но по прошествии некоторого, под давлением отцов Халкидонского собора императоры Валентиниан и Маркиан издали указ, по которому все государственные законы, противоречащие догматам и каноном церкви, признаются недействительными. Император Юстиниан продолжил эту традицию, объявив, что «божественные каноны имеют равную силу с государственными законами». Это тезис был выдвинут им в 131 новелле, в которой говорилось: «Приказываем, чтобы святые каноны церкви, принятые или подтвержденные четырьмя святыми вселенскими соборами, имели статус законов, потому что догматы четырёх вселенских соборов мы признаём равнозначными священному писанию, а их каноны оберегаем, как высшие законы». В дальнейшем действие этой нормы только расширялось. Но необходимо отметить, что Юстиниан в предисловии к 137 Новелле указал на различие задач между законом и каноном: задачей государственного законодательства является общественная безопасность, задачей, же церковных канонов является спасение души каждого человека. Власть над законами дана царю Господом, контроль за соблюдением догматов, канонов и само их принятие дано отцам церкви. Небольшая часть ученных придерживаются мнения, что, уравнивая законы и каноны, императоры интегрировали каноническое право в общую систему права Византии, в которой монарх выступал в качестве источника власти, тем самым подчиняя себе каноническое право, также как светское. И в правду после царского одобрения официальные соборные решения выполнялись христианами не только, как догмат установленный Церковью, но и как государственный закон, нарушение которого каралось 73 Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. - СПб., 2001. - С. 82 73 государственной властью.74 Знаменитая 6-я новелла, а также предисловие к новелле 137-й, являются подлинно христианскими нововведениями в структуру византийского права, и дают специалистам повод видеть в них главенство императорской власти над церковью. Шестая новелла возлагает на монарха не только попечение о священстве, но и о канонических нормах церкви. Но в этих правовых источниках не был положен предел императорского вмешательства в дела церкви. Можно предположить, что законодатель подразумевал гармонию в отношениях обеих властей, и что василевсу поручена не только государственная, но и высшая церковная власть.75 Подтверждением этому служить вся деятельность императора Юстиниана по отношению к церковному вопросу. Во главе вертикали власти в Византии был император. Данная позиция должна была быть оправданной и с богословской точки зрения. Так как царство земное подразумевалось подобием царствия небесного, а царь земной по мысли Отцов Церкви понимался образом и стяжателем власти царя небесного на земле. В Византии к императорскому трону приходили разными путями, будь то прямое избрание или наследовали престол, и даже захватывали силою, но как бы правитель не пришел бы к власти, он в любом случае считался угодным Богу и носителем высокой власти от Бога. Христианская религия пошла путем древнего Рима в вопросе прославления императорской власти, но христианство преследовало цель не обожествить императора, но подчеркнуть высокую должность божьего наместника на земле. В Византии император не принимался за божество, а считался лишь помазанником Божьим. В творениях святых отцов четко прослеживается идея наиболее серьезной ответственности императора перед Господом как главного управителя дома Божьего. Статус императора не давал ему никаких послаблений в отношении исполнения заповедей обязательных для всех без исключения христиан. Самые первые попытки формирования образа 74 75 Бердников И.С. Основные начала церковного права ... 1919. - С. 104. Скабаланович Н. А. Византийское государство и церковь в XI в. -СПб., 1884.-405 с. 74 христианского императора были предприняты Блаженным Августином Аврелием, Григорием Богословом и Иоанном Златоустом.76 Верховная власть Византийского императора и власть патриарха над христианским населением империи являются земным воплощением божественной власти уже торжествующей в царстве небесном. Император Юстиниан писал «Если духовенство будет верно следовать заповедям Божьим, а императорская власть будет осуществлять своё управление справедливо и благочестиво, то и в отношениях между собой они будут руководствоваться принципами, которые принесут благо всему обществу. Поэтому государство проявляет серьёзную заботу о сохранении догматов и канонов не тронутыми и неизменными, стремясь через это получить благодать от Бога и не упустить того чем уже обладаем».77 Уже в политике первого христианского императора Константина Великого лежит начало доктрины симфонического взаимодействия императора и церкви, которая, в будущем, фактически будет господствовать во всех законодательных актах империи, и в итоге, выразится как доминирующий принцип в законодательстве императора Юстиниана: тезис, что основная часть царской власти состоит в том, чтобы благоугождать церкви в её деятельности, предохранять религиозную жизнь от ереси, путем принятия законов отстаивать права церкви, не умалять её роли в общественной жизни - на этих принципах и достигать гармонии с государственной властью. На данном основании понимается отношение византийских императоров к религиозным спорам IV, V и VI веков, сотрясавших всю империю, для разрешения которых императоры созывали соборы и даровали их постановлениям законную силу, как адекватному выражению христианского вероучения; в результате чего доктрины принятые на соборах являлись общеобязательными для всех граждан империи, как 76 Курбатов. Г.Л. Ранневизантийские портреты. К истории общественно-политической мысли. Л. 1991. 77 Никодим (Милаш), епископ Далматинский. Православное Церковное Право. СПб. 1897. С. 681). 75 имеющие силу государственных законов, а раскольники и еретики считались виновными в тяжелейших уголовных преступлениях. Наиболее активной императорская деятельность проявляла себя в сфере церковной дисциплины. Хотя церковь и закрепила за императорами данное право, для того чтобы увеличить юридическую силу церковным постановлениям, но императоры чаще всего действовали самостоятельно, без согласования действий с церковной властью, скорее даже оказывали давление к принятию новых решений. Конечно же, духовная сторона церковной иерархии оставалась неизменной, и право провинциальных поместных соборов принимать себе новые каноны, никем не оспаривалось. Хотя над ними стояла фигура императора, от которого напрямую зависело признавать или не признавать решения принятые на этих соборах, то есть, считать или нет их равнозначными государственным законам и этим решать их дальнейшую судьбу и значение не только для светского, но и для канонического права. Византийская церковь считала данные взаимоотношения достаточно необходимыми и целесообразными. Императоры, как главные защитники и основные покровители выражавшуюся церкви, восприняли сакральную традицию, в обряде миропомазания на царство. Вот что пишет знаменитый правовед XII века Феодор Вальсамон: «Императоры, как и отцы церкви, должны быть с ними одинаково равночестными в силу даруемого монарху обрядом помазания учительских полномочий на подобии со святительскими. Отсюда происходит право благочестивых императоров нравственно вразумлять христианское население подобно священникам. Императорская слава состоит в том, что он подобно солнцу, освещает всю империю лучами своей, а епископы подобны лунному свету, который черпает свою силу у солнца, освещая только христианское население и то 76 только в своей епархии. Императорская власть простирается на все сферы человеческой жизни, тогда как священник есть только духовный пастырь».78 Архиерейская власть осуществляет контроль над своей паствой, а внешний епископ церкви контролирует епископскую деятельность, и все сферы жизни населения империи. То есть основной функцией императорской власти является надзор за деятельностью всех областей жизни народной жизни, кроме церковно-догматической сферы. В том числе и за деятельностью церковных иерархов, кроме духовного содержания их сакрально-литургических функций.79 Необходимо отметить, что все решения императора Юстиниана, касающиеся церковно-государственных отношений, ставшие образцом для его преемников, были составлены по инициативе вселенских патриархов Епифания и Мины. Легко понять логику действий патриархов, когда они приглашали василевса быть активным лицом законодательного процесса. Вопервых, каноническое определение, принятое лично императором, обретало всеобщую обязательную силу. Особенно это необходимо было для областей, канонически подчиняющихся не константинопольскому патриархату, а иным (Александрийскому или Антиохийскому), потому что для правителей этих регионов неисполнение императорских указов могло вызвать для них тяжелые последствия. Во-вторых, правила апостольской церкви не давали константинопольскому патриархами, то патриарху законность преимущества соборных определений перед шли другими от лица Императора»80. А потому все представители церковных властей, всех поместных церквей, должны были соблюдать государственное законодательство, которое лично возглавлял император. В случаях разногласий между церковным и позитивистским правом церковные власти считали, что каноны имеют высшую юридическую силу. 78 Цит по. Протойерей В. Цыпин. Курс Церковного Права. Изд-во Предание. Стр330-331. Медведев И.П. Византийское право на заключительном этапе своего развития//Культура Византии XIII - первая половина XV в. - М., 1991. - С. 59. 80 А.С. Павлов. Курс Церковного права. СПб.: Издательство «Лань», 2002. -384 с 79 77 Если церковная иерархия на протяжении всей истории могла удерживать за собой исключительную юрисдикцию в административно-церковной среде, а иногда простирать своё влияние за пределы своей прямой компетенции, иногда ведая гражданскими делами, то подобное происходило с прямого согласия политической власти, которая в любой момент могла лишить церковь этого права. Монарх помогает удерживать порядок внутренней жизни церкви, и для этого возводит соборные постановления церкви в общеобязательные государственные законы и наказывает сектантов и еретиков, как уголовных преступников. Гармоничное взаимодействие двух видов власти в границах сохранения симфонических взаимоотношений могли, были быть различными не всегда однозначными, но никогда не нарушали основных принципов закрепленных в Юстиниановском законодательстве такие как: иноприродность двух институтов, автономное происхождение двух видов власти, источником власти у обеих сторон является Бог. Но необходимо отметить, что в православной церкви Византии не могло быть лица сконцентрировавшем в своих руках абсолютную власть, наподобие императора в политической системе, никто даже патриарх не мог самолично принимать важные решения в церкви. Сравнивая церковную власть с императорской нужно подчеркнуть их неравнозначность, а личность монарха в симфонических отношениях является центральной, в то время когда церковная власть не сводится к личности первоиерарха. Византийские императоры решали, кому из архиереев быть патриархом, а иногда могли низложить законного патриарха.81 Независимость церковного управления может быть дарована императором, церковной иерархии лишь до определенного предела. Церковная власть не должна занимать место государственной, ведь сознании 81 Липшиц Е. Э. Законодательство и юриспруденция в Византии в IX -XI вв. Л.: Наука, 1960.- 470 с. 78 византийцев верховная власть в империи может быть только одна, и принадлежит она императору. Поэтому идеология папоцезаризма в Византийской империи не могла прижиться.82 Для правильного формирования образа симфонии в правовом поле Византии, главным принципом является роль и место монарха в законотворческой деятельности вселенской церкви. Главное различие с западноевропейской политико-правовой мыслью состоит в том что католическая доктрина причисляла светских правителей, всего лишь к категории мирян, и тем самым лишала светские власти возможности участвовать в канонической деятельности Ватикана. В Византийская канонически-правовая традиция считало то время когда императорское управление наравне с архиерейской, а самого главу империи православного царя встречает в церкви и чествует в церковных делах особым царским чином. Святитель Ириней Лионский писал «Каждый законный правитель обладает священническим саном».83 Церковный собор 448 года в Константинополе прославлял императора Феодосия II, как первосвященника. Участники III Вселенского Собора провозгласили императора Маркиана победоносцем и охранителем святой христианской веры. По распространённой Византийской традиции император почитался за епископа управляющего внешними делами церкви, который обладал всеми архиерейскими возможностями кроме священнодейственных. Известный теоретик православной монархической власти архиепископ Димитрий Хоматин считал что за исключением совершения таинств, царь совмещает в своём лице все остальные полномочия архиерея, на основе которых правовые нормы, получившие санкцию императора, касающиеся церкви получают силу соборных определений. Свои законные полномочия император получает через обряд венчания на царство, происходящий на литургии. Данная процедура закреплена была в 82 83 Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). - М., 1997. - С. 15. Цит по. Успенский Ф. И. История Византийской империи. В 3-х т. М: Мысль, 1996. 79 империи и на законодательном уровне. Именно в лице венчанного на царство императора происходило слияние светской и духовной власти, а сам монарх получает сакральные черты иерея, при этом, не теряя императорской харизмы. На протяжении политической истории Византии церковные полномочия императора канонически не были четко закреплены. В зависимости от политических обстоятельств они то расширялись до права издавать догматические и канонические определения и созывать церковные соборы, то сужались лишь до обязанности осуществлять внешнюю безопасность и следить за материальным благополучием церкви, но никогда категорично церковной властью не оспаривалось. «Императоры созывали вселенские и поместные соборы , политическая мощь монарха подтверждала своей благосклонностью истинность церковных догматов, императоры искореняли ереси и участвовали в деле установления границ для церковных округов, определяли порядок занимания архиерейских кафедр».84 Патриарх Феодор Вальсамон, в своё время бывший практикующим юристом считал, что «сила и власть императора распространяется на тело и на душу подданных, тогда как церковные пастыри ведают лишь духовной жизнью общества», а Димитрий Хоматин всегда утверждал, что «царь стоит выше соборных определений и вообще именно он наделяет их политической силою. Он есть глава церковной иерархии и судья по отношению к поведению духовенства, он является арбитром в спорах между митрополитами, епископами и священниками, также обладает правом избирать архиереев на вакантные епископские кафедры, а его постановления имеют силу канонов»85. Общепринятый взгляд, господствующий в современной правовой науке на взаимодействие церкви и государства в Византии, при которых 84 85 Цит по. Егор Холмогоров. Третий Рим: Очерк происхождения идеологии Правда.2004. Цит по. Егор Холмогоров. Третий Рим: Очерк происхождения идеологии Правда.2004. 80 Монарх считался главой церкви, а в империи торжествовал цезарепапистский принцип. Данное мировоззрение оформилось в результате повсеместного господства западноевропейской либеральной идеологии в отношении Византии. Основой Византийской политической системы сформировавшееся еще во время императора Константина Великого, является взгляд на церковно-государственные отношения как на два автономных вида служения, имеющих единый источник и преследующих одну и ту же цель. Данная идеология помимо отцов церкви была развита императорами Константином Великим, Феодосием, Юстинианом, Маркианом, а закреплена была в дигестах Юстиниана и полностью принята христианской церковью. В случае же если во главе империи становился император придерживающийся и насаждавший ереси христиане всегда проявляли неповиновение такому правителю, вплоть до свой смерти. Именно мученики, особенно занимающие высокое социальное положение, возглавляли борьбу против императорской деспотии. Большое количество жизнеописаний святых начинаются словами «В царствование нечестивого царя…», что показывает христианское сопротивление политической мощи государства, которую возглавляет еретик, тиран или узурпатор. Французский византолог Жильбер Дагрон пишет: «Власть сама по себе нелегитимна, а тот, кто обладает ею, способен стать таким, всячески проявляя уважение к праву. Этой простой идее античная правовая мысль придала форму парадокса, в котором первое высказывание заимствовано из древнегреческой литературы, а вторая часть цитаты вносила коррективы: император не подчиняется законам, так как он сам есть «живой закон», но законный император должен стараться соответствовать законам. Короче говоря, правитель обретает легальность только через обращение к законности».86 Отечественный историк Михаил Валерианович Зызыкин озвучивает достаточно либеральную позицию по отношению к ошибкам императоров: 86 Ж. Дагрона "Император и священник" Изд-во Алетейя. 2002. 81 «не нужно забывать, что даже когда монарх защищал еретическое учение, он не противопоставлял его христианской вере, а считал, хотя и ошибочно, себя лишь верным выразителем церковного учения, еще не нашедшего своего выражения в соборном решении церкви. Необходимо понимать, что Божьи промысел, допустил правителю насаждать еретическое вероучение, как истинное христианство».87 Подводя некоторые итоги необходимо отметить, что право в Византии занимало важное место. Конечно, на право в Византии огромное влияние оказало христианство, но отождествлять византийскую правовую систему с христианским правом нет причин. Но в тоже время Византийская правовая система была очень далека и от западноевропейских правовых семей. Таким образом, необходимо отметить, что Византийское право формировалось в важной государственно-церковных сфере жизни отношений. Но всей при империи, огромном в сфере влиянии христианства, внешняя форма права в Византии с юридической точки зрения есть продолжение и эволюция римского права. Вместе с тем хотелось бы особенно подчеркнуть, что в период в период Византийской империи Римское право подверглось значительной переработке. Именно Византийские юристы предали Римскому праву более менее законченный вид. По сути Греко-Римское право легло в основу политико-правового развития, преимущественно западноевропейских государств. При этом стоит отметить, что правовая система Византийской Империи, формировалось в тесном союзе церкви и государства. 87 М.В. Зызыкин. Царская власть и Закон о престолонаследии в России. София, 1924 82 Глава 2. Государственно-правовая Мысль в Творениях Святых Отцов 2.1 Идеи Отцов Церкви о Царской Власти Надо понимать, что христианство по своей сути менее всего было учением политическим. Никаких законов и теорий политического свойства Спаситель не привносил. В его миссию не входило переустройство установившегося исторически гражданского порядка человеческой жизни, или провозглашение каких-либо новых политических целей. С точки зрения христианского учения церковь, основанная Иисусом Христом, приходит в мир, порабощенный грехом и смертью, чтобы изменить его и привести ко спасению спасти всех стремящихся к этому. Именно поэтому церковь с христианской точки зрения является спасительным ковчегом, который спасает Господь и выводит из погибающего и гибнущего мира. Народ в своём историческом развитии объединяется естественным путём в определенную политическую организацию, называющуюся государством (политией), которое состоит из людей. Императорское, государственное начало Византии было очень сильным. И все-таки вряд ли государственная власть, как принято считать пусть даже и Богом установленная, могла иметь серьезные позиции без общественной поддержки. Именно Византийская империя стала наследницей Римской империи, ведь императорский титул после падения Рима сохранился как раз в Константинополе. Внешне Византия представляла собой огромное количество народностей, входивших в её состав, которые жили на своих территориях. Империя представляла собой очень пёстрое и колоритное образование, где различные области были совершенно друг на друга не похожи. Единство этой огромной территории придавали монархическая форма правления и церковь. Немецкий юрист Карл Шмитт пишет: «Императорская власть в средние века трактуется как наиболее правильная форма правления человеческой общности, как communitas perfectissima, она понимается при 83 этом не как родственная царской власти, но как более, всеобъемлющее единство совершенное единство особого рода, способствующее установлению мира и справедливости между разными народностями.88 Церковь, гонимая государством, всегда стремилась сотрудничать с ним, и когда к власти пришел император Константин, церковь сразу апеллировала к нему как к единственному и легитимному судье с разрешением донатистского раскола.89 Император принял участие в этом процессе, по аналогии с полномочиями императора, как верховного жреца «pontifex maximus», арбитра в вопросах культа (jura circa sacra).90 И церковная власть, использовала авторитет и политическую мощь императора для положительного решения вопроса. Хотя есть и другая точка зрения на этот эпизод истории Византии. Когда донатисты обратились к императорскому правосудию дабы решить их спор, то император Константин отказал им, ссылаясь на то, что он не имеет полномочий решать догматичные и религиозные споры. Ему приписывают такой ответ: «Какое безумство. Они дела небесные хотят решать как земные, апеллируют ко мне, как будто это касается моей компетенции».91 В языческом мире Pontifex Мaximus являлся главой всех религиозных культов и течений, при этом сохраняя свою независимость от них. А теперь в силу с бескомпромиссной позиции христианства религиям император по отношению к иным становится защитником и покровителем церкви в борьбе с инакомыслящими и еретиками внутри церкви. В Византийской империи не существовало обожествления монаршей власти, и можно предположить, что сохранились лишь отголоски в виде общепринятой форме и терминах, в которые было привнесено новое 88 Карл Шмитт. Новый Номос. – М.2008. С.69. Донатистский раскол - церковный раскол в Карфагенской церкви, начавшийся в первом десятилетии IV века. Донатисты настаивали на том, что Церковь является обществом святых, а не смешанным сообществом праведников и грешников. 90 А.В. Карташев. Церковь и государство», Варшава Синод. Типогр.. 1937. Стр. 154. 91 Костогрызова Л. Ю. Дисс. Эволюция церковно-государственных отношений в Византии в законодательстве императоров. 89 84 содержание, не противоречащее христианству. Религиозный характер императорской власти выражался только в признании, что император получает свой сан от Бога, и в постоянном участии, какое император принимал в делах церкви. Император Константин провел четкую грань между гражданским судопроизводством и церковным, и последнюю он не подчинял светскому законодательству. Епископам, отсутствовавшим на первом вселенском соборе император письменно сообщал об утвержденных на соборе постановлениям: «Устроенное по Боговдохновенному решению стольких и таких святых епископов с радостью примите, как Божественную заповедь, ибо все, что постановлено на Святых Соборах епископов, должно быть приписано Божественной воле».92 Император Константин считал вселенский собор высшей церковно-политической инстанцией, перед которой подотчетен сам император. Константин Великий не стремился влиять на внутреннюю политику церкви, а все государственное законодательство он преобразовывал по аналогии с христианскими догматами. Однако даже сам император Константин не всегда следовал своей теории и вмешивался в каноническую изобилует жизнь церкви, то дальнейшая Византийская история периодами ожесточенной борьбы церкви с императорскими попытками повлиять на сферу государственно-церковных отношений, которая была санкционирована святыми отцами церкви.93 Идеал симфонии порой нарушался, чаще всего по причине слабости и раболепства иерархов церкви перед государственным аппаратом. В науке даже закрепился термин «византийский сервилизм», который и означал склонность к подчинению у византийских архиереев перед властями. Когда в Византии возникли арианские споры, а император - арианин хотел изменить догматические определения Церковных соборов по своему 92 Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи / И.П. Медведев. СПб.: Алетейя, 2001. - 576 с 93 М.В. Зызыкин. О Царской власти в Византии в отношении к церкви. 1931 г. 85 усмотрению. На императора в Византии впервые было обрушено колоссальное количество критики со стороны Отцов Церкви. Потому что, по их мнению, монархия как благо может существовать лишь тогда, когда служит делу охранения веры Христовой. Святой Исидор Пелусиот писал так: «Царская власть установлена Богом, но в случае если какой-нибудь безумец захватит её, то мы не утверждаем, что он поставлен Богом, но считаем, что попущено ему сие лукавство как фараону и в таком случае понесет он жестокое наказание».94 Император Констанций по своему желанию собирал и распускал соборы, а свою волю считал выше соборных решений церкви. На Миланском Соборе 355 он прямо заявил года: «Моя воля и есть канон», решив заочно лишить сана Афанасия Александрийского отстаивающего независимость церкви, и открыто вступившего в конфронтацию с императором. Участники собора напоминали императору, что он не должен отождествлять государственные функции со священническими. Епископ Осия писал императору: «Не вмешивайся в каноническую сферу и не принимай декретов касающихся религиозных вопросах, но оставь нам право учить вас в этом отношении; тебе Бог дал империю, нам управление Церковью, и подобно тому, как узурпирующий вашу царскую власть противится Божьему порядку, также, привлекая к вашему суду дела Церкви, вы делаетесь виновными в великом преступлении. Ибо написано: воздайте кесарю кесарево, Божие Богу. Не принадлежит нам управлять землею, а вы не имеете никакой власти приносить Богу ладан жертвы». И в качестве примера епископ напоминает историю царя Озии, которого Бог за вмешательство в религиозные дела, поразил проказой. Этот ответ показывал Констанцию, что его воля не может стать правилом для Церкви, и Констанций признал самостоятельность и неприкосновенность канона95. 94 Исидор Пелусиот. Письма. - Т 2-М. Изд-во. Им. Свт. Игнатия Ставропольского, 2009. С. 9. 95 М. В. Зызыкин. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. Варшава, 1931. С.69. 86 На раннем этапе сотрудничества государства и церкви Афанасием Александрийским, Григорием Богословом, Иоанном Златоустом, Василием Великим, Амвросием Медиоланским от лица церкви бросались яростные упреки императорам, наследникам Константина Великого за их вторжения в каноническую сферу. Эпоха вселенских соборов дает яркую картину вмешательства басилевсов в религиозные дела, проявлявшиеся созывами соборов по своей воле, лишением епископов своих кафедр. Но все это сразу отвергалось соборным голосом церкви (подобным светскому «общественному мнению») и спадало с нее «ветхой чешуей».96 Русский республике» публицист И.А. Ильин в своём труде «О монархии и отмечает, что византийские императоры часто самовольно наделяли себя жреческим достоинством, а некоторые утверждали, что между властью царскою и властью Бога нет большого расстояния97. Хоть церковь и терпела нападки со стороны императора. Все же Отцы церкви всегда отстаивали идеалы монархии, считая его для человеческого общежития самыми благоприятными. Один из вселенских учителей церкви Григорий Богослов пишет: «Многоначалие есть тоже, что и абсолютное безначалие, все время, находящееся во взаимной войне»98. Хотя о монархической форме правления как об идеальной отцы церкви нигде не говорят. Монархия является лишь более пригодной формой власти в поврежденном грехом мире. По мнению отцов церкви идеальным вариантом управления людьми является отсутствие в принципе каких либо политических органов управления, то есть состояние когда люди победят в себе грех и сами устремятся в царство Божие, но им было понятно что такой идеал мало достижим и отсюда возникает необходимость закона и государства. Монархия в отличии от демократии или от иной формы правления, считается по мысли Отцов церкви 96 А.В. Карташов. Вселенские соборы. Вселенские соборы. / А.В. Карташев СПб. : Библиополис, 2002. – 560. 97 И.А .Ильин. «О Монархии и Республике». - М.: Русская книга, 1994 98 Григорий Богослов. Творения в 2-Т. Изд-во: Свято Троицкая Сергиева Лавра. 1994. С 67. 87 властью Богом данною, хотя эту Богом данную власть Древний Израиль во времена пророка Самуила получил через богоотступничество. Монархия лишь благо в том случае, когда она учувствует в деле спасения людей. Отцы Церкви всегда признавали и ценили тот неоценимый вклад, который внесла в церковь византийская монархия, именно она обеспечивала проведения вселенских соборов, закрепления принятых постановлений на законодательном уровне, выработке вер учительных определений, покровительство в миссионерской деятельности, финансирование построек монастырей и храмов. Отцы церкви всегда отстаивали принцип богоустановлености царской власти. Согласно постановлениям Карфагенского Собора: «Церковь, признает, за царями святительский чин». «За исключением только права священнодействовать, и быть судьёй в спорах между священниками. В Эпанагоге «законность» царской власти одновременно означает легитимность её приобретения и руководство принципами права при её осуществлении. Под законом здесь понимаются в равной мере установления вселенских соборов и нормы светского права. Отечественный юрист Вальденберг В.Е. считает, что даже нормы византийского права не позволяют сделать определенного вывода о характере власти византийского императора. Называя отношение монарха к ц «частным вопросом власти византийского императора», а за тысячелетнюю византийскую историю существовало огромное количество поводов для кардинального изменения пределов частного характера императорской власти.99 Симфоническая модель отношений церкви и государства, именно такой вектор взаимоотношений проповедовали Отцы Церкви, и закрепляли его в нормах канонического права. К примеру, император Юстиниан составляя, церковные (административные) постановления 99 всегда советовался с Вальденберг В.Е. Государственное устройство Византии до конца VII века. Изд-во. Издательство Санкт-Петербургского университета, 2008. С 43. 88 патриархом константинопольским святым Епифанием. Нередко и сам патриарх просил государя об этом, потому что императорское постановление имело обязательное исполнение на всей территории империи. Но в Византийской империи было несколько автокефальных (Антиохийская, Александрийская) для которых постановление церквей патриарха константинопольского не имело никакой юридической силы. Конечно, имея выход на императора, вселенские патриархи влияли и на иные поместные церкви. Отцы Церкви отмечали, что главная функция государства в идеальных государственно-церковных отношениях является всей своей политической мощью помогать церкви в деле спасения как можно большого количества людей. В свою очередь церковь спасение своей паствы ставит в неразрывную связь с соблюдением государственных законов, и благословляет все области государственной и общественной жизни. Все подданные Византийской империи знали слова преподобного Феодора Студита «Господь одарил нас христиан двумя величайшими дарами - священством и царством, благодаря которым земная жизнь осуществляется подобно небесной». Этот принцип был закреплен и на законодательном уровне. В документах VII вселенского собора закреплено данное положение: «Церковь есть освящение и укрепление государственной власти, императорская же власть, с помощью справедливых законов, управляет государством». Рассуждая о царской власти Максим Исповедник пишет так «по какой причине Бог своим постановлением даровал людям царствовать над людьми, при том что природа всех одинакова и являет всех по простому ее смыслу причастных ей равночестными, я думаю, что по этой причине дозволено в жизни людей войти царству, дабы отвергшим царство Божие, Бог предоставил хотя бы собственное их царствование, чтобы беспорядочность безначалия не произвела многоначалия и этим не ввела во весь человеческий род гибельный раздор. Царь, который желал так сохранить этот закон 89 царства, воистину явился на земле вторым по Боге, как вернейший помощник Божественной воли и справедливо получивший жребий царствовать над людьми. Но тот, который отверг это установление и всячески решил царствовать для себя, а не для Бога, будет явно делать противное этому. Он будет тиранически отгонять от себя благих и далеко отставлять их от всякой власти, и неразумно привлекать злых, делать их господами всей его власти, что есть для правящих и для управляемых есть последняя пропасть погибели».100 В богословской науке есть учение, по которому император имеет равное с патриархом святительское достоинство, так как и монарх вступает в свою должность через сакральное священнодействие. Отечественный историк А. М. Величко пишет, что в Византии благодаря влиянию христианской религии «верховная государственная власть в лице императора приобрела сакральные черты священства, не утратив при этом никаких функций по управлению государством и обладающим высшими властными полномочиями во вселенской церкви»101. Данный принцип отражен в законодательном памятнике IX века Эпанагога: «Царь есть высшая и законная верховная власть, оно есть общее благо для всех граждан империи. Его задача благодетельствовать. В своём управлении царь руководствуется священным писанием, определениями семи вселенских соборов и государственными законами. Он должен быть тверд в своей вере и в высоте нравственной жизни должен превосходить всех (в том числе даже духовенство). В принятии государственных законов царь следует действующей традиции, только законы, противоречащие канонам, не могут быть действительными».102 100 Преподобный Максим Исповедник. Полное собрание творений. Изд-во Мартис. 1993. С. 209. 101 Цит по Величко А. М. Политико-правовые очерки но истории Византийской империи. — М. : ФондИВ, 2008. — С. 25. 102 Павлов А. С. Курс церковного права. — СПб.: Издательство «Лань», 2002. –с 45. 90 Сейчас господствует точка зрения, что с христианской точки зрения царская власть есть абсолютное благо. Но мнение отцов церкви, с этой точкой зрения не совпадает. Отцы церкви сами отвечали на наиболее распространенное и популярное обвинение христианства в оправдании любой власти, и любой формы правления. Опираются при этом на известное место из посланий апостола Павла к Римлянам (13: 1-2). «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены». Поэтому не подчиняющийся государственной власти не подчиняется и власти Божией. Отсюда делается вывод о церковном благословении любого государственного строя и любого носителя фактической власти. Такое предубеждение о христианском понимании власти, кардинально противоречит основным аспектам учения отцов церкви о царской власти. Красной нитью в их трудах проходит идея о том, что не существует и не может быть в принципе на земле такой власти, которая способна была христиан принять то, что противоречило бы их религиозным представлениям. И тот факт, что царская власть является богоустановленной формой власти, ещё не является причиной её обожествления и слепого поклонения. То место из послания апостола Павла к Римлянам, в котором говорится о божественном источнике происхождения политической власти, согласно толкованию отцов церкви, означает лишь необходимость самого института управления как условие мирного сосуществования людей, обитающих в мире, заполненном страстями грехом. Но из этого никак не следует почитание или подчинение всякой политической силе только потому, что она и есть оправдание для самой себя. Понятие верховной мировоззрения власти имеет для христианского понимания и отцов церкви, лишь моральное значение, а не политическое.103 103 Н.Н. Фиолетов. Очерки Православной Апологетики. Изд-во.Братство во имя Всемилостивого Спаса. 1992. С 47. 91 Преподобный Ефрем Сирин пишет: «Какими бы не были и где бы они небыли, власти существуют по Божьему установлению. Итак, кто сопротивляется начальнику, который есть отмститель зла, тот Божией воле противится».104 Блаженный Феодорит Кирский в свою очередь замечает: «Если благоволит Бог, то даст правителей, считающих справедливость за высшую ценность, но, чтобы вразумить согрешающих, Господь допускает к власти злых и нечестивых правителей».105 Власть в Творениях Отцов Церкви понимается как бремя неудобоносимое. Каждый, на кого накладывается бремя царствования, должен не уклоняться этого, а с осознанием собственного не достоинства нести веленое ему послушание. Как пишет святой Ириней Лионский «Государственное управление имеет моральное значение и действительную мощь постольку, поскольку она связана с началами права и справедливости, правитель не напрасно носит меч, а должен истреблять многочисленные беззакония с помощью законодательства и права».106 Многие Отцы Церкви боролись против тиранического произвола императоров в отношении церкви. История хранит имена бесстрашных обличителей царского вмешательства во внутренние дела церкви, такие Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, Феодор Студит, Марк Эфесский, Афанасий великий и многие другие. Преподобный Максим Исповедник, в этом списке является символом отстаивания вероучительных истин вопреки воли государства. Вся жизнь этого святого стала апофеозом конфронтации с еретичествующими императорами, стремящимися к превращению в жизнь цезаре-папистской теории для продвижения своих еретических взглядов. В книге пресвитера 104 Преподобный Ефрем Сирин. Избранные творения. Изд-во. Благовест. 2007. С.45. Творения блаженного Феодорита епископа Кирского. Изд-во. Паломник. М. – 2003. С.64. 106 Ириней Лионский. Пять книг против ересей. (Серия «Библиотека отцов и учителей Церкви»); М. Благовест, 1996. — 326 с. 105 92 Александра Шмемана «Исторический путь Православия» есть цитата Максима Исповедника, которая коротко и ясно показывает место императора в сугубо религиозных вопросах, каким его видит этот отец церкви. Преподобный Максим Исповедник утверждает, что «не дело Царя заниматься вероопределениями»107. Последователями идей Максима Исповедника считаются Иоанн Дамаскин, Дамаскин Феодор Студит и патриарх Николай Мистик. Святой Иоанн в своём труде «Точное Изложение Православной Веры предупреждал: «Басилевсам принадлежит управлять государством. А церковное управление находится в ведении патриарха и епископов. Всякое вмешательство есть разбой. Никто не может переубедить меня, что церковь должна управляться императорским законодательством. Она управляется с помощью правил, которые передали нам отцы церкви либо письменно, либо устно».108 После эпохи триумфа религиозной идеологии над бедственной эпохой нападок императорской власти, вплоть до конца падения Византии, не утихала борьба церкви с незаконными нападками светской власти на независимость церкви, что требовало значительной отваги от отцов церкви и их фактического, и, во всяком случае, духовного неподчинения беззаконному самоуправству царей. Византийская церковь прославляла именно исповедников, изгнанных за защиту интересов церкви, будь ли то святой Иоанн Златоуст, Максим Исповедник или, например, патриарх Николай Мистик, осудивший царя Льва Философа за незаконный четвертый брак, не говоря о множестве церковных иерархов, пострадавших от императоров-еретиков. Император не внял наставлениям патриарха, и вступил в четвертый брак, но патриарх Николай Мистик низложил иерея совершившего обряд венчания, а также воспретил императору входить в церковь. Такой позиции 107 Протоиерей Александр Шмеман. Исторический путь Православия. Изд-во. Предание. 2007. С.255. 108 Карташев А. Церковь и государство: "Православие в жизни", сборник статей. НьюЙорк, 1953. С. 157 93 придерживались лишь представители Константинопольской церкви, а все остальные светские и духовные власти (имеется в виду католический Рим) признали венчание правомерным. Что вынудило патриарха Николая Мистика отречься от престола и покинуть столицу. В своих творениях Николай писал «великое и божественное назначение на патриарший престол ему даровал не император, а Божий промысел, и что он оставляет свой престол потому, что царь своими беззаконными действиями мешает правильному управление Христовой церковью».109 После того как император Лев Философ скончался действующий патриарх был лишен сана, а Николай Мистик восстановлен в прежнем патриаршем звании, и вопрос о четвертом браке был решен в пользу церкви. Впрочем, сам патриарх Николай, как и Максим Исповедник и Иоанн Златоуст, не считали своего низложения законными, и апеллировали принципами канонического права. В этих конфликтах выявлялись различные позиции по необходимости императору следовать соборным церковным решениям. Особенно большую трещину симфонические взаимоотношения получили после времен господства императоров иконоборцев. Уже сами церковные иерархи стремились отдалиться от тесных взаимоотношений с императорами. Издание законов противоречащие канонам и догматам церкви и открытое вмешательства во внутренние дела в церкви вынудило, Отцов Церкви пересмотреть полномочия императора в церковном праве. Когда император Лев V восстановил иконоборчество и начал новые гонения против монашествующих, прежде всего против Феодора Студита, император решил созвать церковный собор, на котором провозгласил почитание икон еретическим заблуждением. Несмотря на то, что на соборе присутствовали иерархи, несогласные с позицией императора, которые не поддержали начавшейся травли последователей Феодора Студита, но, тем не менее, 109 он все же не перечили императорским Николай Мистик. Письма к халифу. Изд-во Предание. 2009. С. 14. 94 утверждениям. Участник преклонились перед царской властью, боясь навлечь на себя царский гнев. Лишь преподобный Феодор Студит, стоял на твердой позиции по защите икон, приводя убедительные доводы к почитанию икон, чем попал в немилость императору. Преподобный Феодор Студит убеждал басилевса отступить от своих планов, напоминая ему то же, что отцы церкви первых веков христианства также считали участие императора в религиозной полемике недозволительным, поскольку это область деятельности церковнослужителей. «Вопросы веры в ведении священников, императору же осуществляет управление внешними делами», и ссылаясь на апостола Павла, говорит, что Господь власть в церкви, во-первых, апостолам, вовторых, епископам, и, в-третьих, священникам, а вовсе не властителям».110 Преподобный Феодор проявил крайнюю степень неподчинения ни властям светским, ни властям духовным, при этом агитировал поддержать неповиновение: «Чтобы ты, зная, что это ересь, избегал ереси или еретиков, чтобы не имел общения с ними и не поминал их при совершении Божественной литургии»111. Феодор Студит продолжал увещевать Императора Льва V: «Внемли тому, что говорит апостол Павел, через свои послания, о церковном уставе и смирись, что не должно императору считать себя судьей и арбитром в канонических делах, последуй апостольскому правилу, если считаешь себя православным». Когда автократор продолжил настаивать на совместном рассмотрении на правах посредника, то возмущению пастырей церкви не было предела, а епископ Емилиан сказал что не дело мирян разрешать канонические проблемы, подлежащие рассмотрению лишь церковной власти.112 110 И. И. Соколов Лекции по истории Греко-Восточной церкви. В двух томах Издательство: Издательство Олега Абышко, 2005. С.42 111 Феодор Студит, прп. Послания: В 2 кн. – М., 2003. С 65. 112 М. В. Зызыкин. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. Варшава, 1931.с 76. 95 Преподобный Феодор укорял монарха за осуществление церковного раскола и восстановление ереси. Феодор Студит считал недопустимым участие в церковном судопроизводстве светских властей, ссылаясь на Григория Богослова и на Апостола Павла. Последний в послании к Римлянам пишет, что царям и правителям дан от Бога меч, а сфера Божественных догматов, отлучения и принятия в лоно церкви дана апостолам и их преемникам до скончания времен. Допускать государственных лиц до таких дел, значит отрицать апостольскую власть, данную им от Господа: «Ныне царствующий император считает, что он будет верховным арбитром на соборе. Ни мы, ни благочестивые иерархи церкви не допустили этого, как беззаконного и антиканоничного. Это и справедливо, ибо речь здесь идет не о мирских и земных делах, судить в которых может царская и мирской суд, но о Божественных канонах и догматах, что дано не иному кому-либо, а тем, коим сказал сам Господь: Еже аще свяжете на землe, будет связано на небесах, и еже аще разрешите на земле, будет разрешено на небесах. Кто же те, кому это вверено? Апостолы и их преемники. Кто же эти преемники? Римский епископ, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский. Это пятиглавая власть вселенской церкви. В их ведении право судить о Божественных догматах. А дело императора и мирских властей защищать и легитимировать принятое на соборах и примирять человеческие размолвки, другого же ничего им не вверено Господом».113 Преподобный Феодор не обладал архиерейским достоинством, и поэтому не имел никаких рычагов давления на светские и церковные власти, но прерывал с ними какое-либо общение, чем показывал действенный пример всем остальным. Преподобный Феодор стоял на позиции независимости и самостоятельного управления внутри своего института при обоюдном согласии и взаимопомощи. Он не боролся за первенство церкви 113 Творения преподобного отца нашего и исповедника Феодора Студита в русском переводе. Том первый. – СПб.: Издание С.-Петербургской Духовной Академии, 1997. – С. 134–157. 96 над светской властью и за повышение роли священства в государственных делах. Идеальные отношения церкви и царства для Феодора Студита описаны в творениях других отцов церкви и усвоены Византийским законодательством. «Бог даровал христианам эти два дара - священство и царство, - ими устрояется, ими украшается земное, по подобию небесному; поэтому, если какое-либо из них будет недостойно, то и все остальное подвергнется опасности. Итак, если хотите доставить вашей стране величайшие блага и через ваше правление всем христианам, то да получит и церковь себе представителя равного, сколько возможно вашей царской доблести, дабы радовалось небо, и веселилась земля».114 Так писал преподобный Феодор императору Никифору в 806 году. Свою твердую позицию по вопросу место и роли царской власти ему пришлось отстаивать перед императорами-иконоборцами. «Я царь, а поэтому я и священник», говорил император Лев Исавр, и это не для красного словца, это было выражение восторжествовавшей государственной идеологии, господствовавшей в Византии в IX веке, целью которой было отменить почитание икон в империи, и полностью подчинить себе каноническую область.115 В воззрениях императора Льва Исавра на симфонию государственноцерковных отношений мирская власть не стоит над церковью, оно облечено сакральной харизмой, а сам император становится над церковью. «Моя воля канон», говорил Лев Исавр, но не в том смысле как считал император Констанций будто бы царство выше церкви, а потому, что сам царь также и архиерей. В «Эклоге» юридическом памятнике IX века закон считается откровением Божьим. Отцы церкви заметили негативное влияние на императора-иконоборца Дамаскского халифата, где правитель почитается также и пророком. В тексте Эклоги есть строки императора Льва Исавра, о 114 М. В. Зызыкин. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. Варшава, 1931.с 78. 115 Цит. По. М. В. Зызыкин. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. Варшава, 1931.с 78. 97 том, что император, а не патриарх, является пастырем нивы Христовой по слову Апостола Петра.116 Хотя в актах вселенских соборов есть постановление, о том, что никакой правительственный указ, противоречащий канонам, не имеет юридической силы, и что в жизни должны главенствовать каноны соборов принятые отцами церкви. Эта постановление вселенского собора стало общеобязательным для всех граждан империи и закреплено указом императора Маркиана, хотя по смыслу данного постановления вселенского собора воля автократора не имеет для церкви обязательного значения. Наоборот церковь сама придает императорским указам юридическую силу канонов. Данное положение вещей в политической жизни империи господствовало долгое время. Но позже, в эпоху монофизитских и монофелитских волнений на церковную догматику и каноническую область снова пытаются покушаться императоры. Христианская политико-правовая мысль в течение многих веков развивала концепцию гармоничного взаимодействия церкви и царства, по принципу неслиянности и нераздельности, и всегда настаивала на обоюдном исполнении выработанных позиции. Сербский епископ Никодим (Милаш) приводит пример нормализации церковно-государственных отношений при императоре Константине VI, и поэтому отцы седьмого вселенского собора с радостью воспринимают присутствие императора, и в документах собора есть следующие строки: «священство есть освящение и укрепление императорской власти, а императорская власть есть сила и поддержка священства. Церковь хранит и заботится о небесном, а государство посредством справедливых законов управляет земным. Теперь преграда пала, и желаемая связь восстановлена». Здесь явилось каноническое закрепление 116 идеальных отношений между Цит по. М. В. Зызыкин. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. Варшава, 1931. С.54. 98 царством и священством, к которому стремилась церковь и к которому были проникнуты уважением, как отцы церкви, так и византийские императоры».117 Идея Объединения церкви и государства в рамках одного источника управления, доказывающая законность участия императора во внутри церковной жизни, обосновывающее его фактическое главенство над церковью, стало ответом на концепцию «симфонии властей» столь усердно продвигаемую Отцами Церкви. Отцы Церкви сами иногда не могли точно определить, где проходит грань юрисдикции императора в церковных вопросах, потому что само различие канонического права, от церковно-административного тоже не имело ярко выраженных очертаний. Каноническое право состоит из законов, правила, данные церкви апостолами и Отцами Церкви, установленных главным образом на вселенских соборах, которые в свою очередь не могут быть созваны без воли монарха, и решения принятые на них не могут быть легитимными без его одобрения. По мнению отечественного юриста Н. С. Суворова вселенский собор являлся не только высшим церковным органом власти, выражающим общецерковное суждение обязательное для всех граждан империи, но и главное как орган императорской власти.118 Церковное право сложилось в силу общественного и гражданского правопорядка, которая регулирует внутреннюю дисциплинарную (административную) жизнь церкви. Уникальность Византийской политической системы состоит в господстве церкви через призму государства за счет ее властных полномочий, так церковь заняла место 117 принудительного органа в Епископ Никодим Милаш. Правила Святой Православной Церкви. 1998. Том 1-2. С.165. 118 Н. С. Суворов. Учебник церковного права 1901. с. 36 99 политической системе империй, тем самым и сама стала зависимой от политической воли императоров. Но, тем не менее, хоть отцы церкви стремились уменьшить роль императора в своих внутренних делах, что они и пытались сделать, не уменьшив авторитет императора в глазах населения. Из числа отцов церкви о сущности императорской власти писали Иоанн Златоуст и святой Кириллом Иерусалимский при толковании данного отрывка из послания апостола Павла: «И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, - и тогда откроется беззаконник» (8 Фессал. 2, 6-8). Под термином «удерживающий теперь» Иоанн Златоуст понимал Римскую империю, архиепископ так разъясняет апостольское слово: «Когда прекратится существование Римской империи, тогда и придет конец миру». Святитель Кирилл Иерусалимский, толкуя это же место, тоже считал Римскую империю удерживающую мир от конца света. Именно этим высоким предназначением императорской власти как «удерживающей» мир от пришествия в него антихриста вызваны и иные обязанности, также соответствующие спасительным функциям христианской религии.119 Именно поэтому монарх, как высшая политическая власть, придавал силу и законность соборным решениям, причем важнейшие соборные определения, получившие императорское одобрение, часто заносились в юридические сборники даже под названием новелл. Император Юстиниан, церковные каноны он возвёл в ранг государственных законов: «Повелеваем, чтобы имели силу государственных законов святые церковные каноны, изложенные или утверждённые святыми семью соборами». В своём обширном законодательстве относительно Церкви император Юстиниан уже со всей ясностью говорит о своём долге 119 Тимошина.Е.В. Учение о царской власти в византийской церковной историографии IV — VI вв. (В сравнении с учением святоотеческой литературы IV в.) [Журнал "Правоведение"/1994/№ 5-6. 100 заботиться: во-первых, о чистоте догматов; во-вторых, о соблюдении канонов; и в-третьих, о достоинстве духовенства. По политическим мировоззрениям Юстиниана это - самая первая обязанность императора, привести людей к вечной жизни в Царстве Божьем. А сам не различал функции церкви и государства, а находил различие лишь в правомочиях царской власти и духовенства. Со стороны Отцов Церкви систему обязанностей императора была разработана, в частности, и Евсевием Кесарийским. По его мнению, царь прежде всего обязан наказывать творящих зло врагов Божьих, посредством войны обуздывать явных противников истины». Также святитель Евсевий пишет «В первую очередь хочу предупредить тебя об опасностях, которые часто настигают людей, облеченных властью. И эта опасность несет в себе всю тяжесть власти, как основание всей государственной системы. И в построении церковной жизни в нашем государстве ты будешь не столько обладателем власти и первенства, сколько тем, кто полагает начало и основание. Поэтому в своем императорском достоинстве избегай гордых и тщеславных помыслов, и избегай поспешных решений, а главное помни о том, что ты отныне есть начало и основание жизни и деятельности церкви. Царь, научая своих подданных добру, преподносит им истинное богопознание».120 Главной функцией императорской власти, по мнению христианских писателей и учению святых отцов, состоит в том, что она удерживает мир от прихода антихриста. Необходимость осуществления этого предназначения определяла три главные задачи монаршего управления. Первая обязанность состоит в наказании творящих беззаконие врагов государства. Согласно второй, самодержец обязан заботиться о распространении в своем царстве истинной христианской веры. Третей задачей императорской власти является создание необходимых условий для мирной и благочестивой жизни своих, а также в защите и опеке христианской церкви. Взять на себя тяготы 120 Евсевий Кесарийский. Церковная История. Изд-во. Источник. 2006. С. 89. 101 достойного выполнения царских обязанностей, в деле устроения народа и церкви, способен лишь благочестивый христианин, свободный от греховных страстей и украшенный богобоязненностью. Этот благочестивый царь правит в соответствии не с человеческими законами, а в соответствии с законом Божьим и несет ответственность пред Творцом за дарованное его попечению царство личным спасением своей души.121 Императоры, не смотря на все свои ошибки, которым они подвергались как люди, оказали огромную помощь в деле миссионерства, и распространению христианства среди своего населения и тем самым участвуя в сохранении церковного мира и канонического единства всей империи. В этом отношении отцы церкви признают великое значение для церкви императорской власти и покровительства, называя их равноапостольными и защитниками веры. Источником церковных канонов и всего корпуса церковного законодательства, может считаться лишь Божия воля. Носящий царскую порфиру не лучше простого человека, когда творит дела беззакония. Отцы церкви всегда твердо отстаивали права церкви, если светская власть стремилась вмешаться в ее сферу. Григорий Богослов обращался к правителям: «Закон Христа подчиняет вас нашей власти и нашему суду. Потому и мы владычествуем, и наша власть выше вашей»122. По мысли Григория Богослова источником церковных канонов является соборный разум церкви в твердом следовании воли Божией. Никто единогласно не может принять никаких канонических норм, даже автократор великой Византийской империи. Святитель Григорий Богослов, рассматривая мистическую сторону царского служения, писал: «Цари! Познайте, сколь важно вверенное вам и сколь великий промысел совершается через вас. 121 Е. В. Тимошина. Учение о царской власти в византийской церковной историографии IV — VI вв. (В сравнении с учением святоотеческой литературы IV в.) [Журнал "Правоведение"/1994/№ 5-6] 122 Григорий Богослов // Православная энциклопедия. Том XII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006.с. 88. 102 Небесное принадлежит одному Богу, а земное вам, так будьте, скажу смелое слово, богами для своих подданных. Ведь мы верим в сказанное что «сердце царево в руке Божией».123 Папа Римский Григорий Двоеслов обращался в письме к императору Льву: «Знаешь, царь, что догматы и каноны святой церкви принадлежат не тебе, но архиереям, которые имеют власть в делах веры. Поэтому епископам вверено церковное управление, и оно не входит в область народного управления. Пойми, что епископы не должны вмешиваться в область народного управления, а цари также не должны вмешиваться в дела церковные, а заниматься только вверенными их власти обязанностями. Согласие же христолюбивых царей и благочестивых епископов составляет единую силу, когда дела управляются с миром и любовью».124 Архиепископ Александрийский Афанасий отдавал предпочтение изгнанию, а не подчинение несправедливым решениям императоров-ариан. Святой Иоанн Златоуст пользовался архиерейской кафедрой для обличения императрицы Евдокии и чиновника Евтропия и проповедовал превосходство священства над императорской властью. Василий Великий не подчинился императорскому повелению, присоединится к арианскому вероисповеданию, и даже подвергся гонению от лица императорских посланников. Смысл всех доводов и просьб Афанасия Александрийского и других отцов церкви, к императору сводился к следующим словам святителя: «Остановись, прошу тебя, вспомни, что и ты всего лишь смертный человек, вспомни день всеобщего суда, сохрани себя для него непорочным. Не вмешивайся в дела сугубо церковные и не давай епископам советов, а лучше прими соборное учение. Тебе даровал Господь царство, а нам дарованы дела церкви. Как пытающийся забрать у тебя твою законную власть совершает антихристианский поступок, так и ты бойся, чтобы, захватывая в свои руки 123 Виноградов Н. П. Догматическое учение св. Григория Богослова. Казань, 1887. С.12. Правило пастырское или о пастырском служении. Святаго Григория ВеликагоДвоеслова. – Переведено с латинского заслуженным Профессором Академии Д. С. С. Давидом Подгурским. – Киев: 1872. 124 103 церковные дела, не подпасть тягчайшему осуждению. Ведь сказано «воздай кесарево кесарю и Божье Богови». Поэтому, как мы не можем управлять земными делами, так и ты, Царь, не имеешь власти управлять в церкви».125 Амвросий Медиоланский считал так «все, что божественно, не подлежит царской власти». Амвросий также как Златоуст открыто выступил против интриг императрицы Юстины и светских властей воздвигнутых против него. Также отверг просьбу императора вступить с арианами в переговоры, ответив, что к епископской власти, а не к царской, относится право решать догматические споры. Когда правитель издал указ об изъятии храма, Амвросий ответил императору: «Мне недопустимо отдавать его, а тебе, царь, недопустимо принимать. Ты не имеешь права вторгаться в частный дом, думаешь ли ты, что можешь отнять дом Божий? Считаешь, царю многое дозволено, что все тебе принадлежит; отвечаю: не превозносись, царь, не думай, что имеешь какое-либо право на то, что принадлежит Богу. Не возносись, а если хочешь и дальше править, будь Богу покорен».126 На нередкие нападки императорской власти епископ Факунд выражается жестко в русле других отцов церкви «лучше императорской власти держаться внутри своих пределов». Церковью была отвергнута попытка поглощения ее государством в том скрытом виде, который вкладывали в концепцию симфонии представители светской власти, о том, что церковь и государство - два крыла одного орла. Лев Великий обращался к императору: «Верховная власть дарована тебе не только для управления земным царством, но для особого оберегания церкви Божьей, чтобы ты, искоренив вражеские семена, благие дела защитил и восстановил мир и единство там, где было возмущение». Папа Григорий Двоеслов так писал императору: «На то дана царю Богом власть над многими 125 Е.И. Ловягин «О заслугах св. Афанасия Великого для Церкви в борьбе с арианством», Спб. 1850. 126 Цит. По. М.В. Зызыкин. О царской власти в Византии в отношении церкви. 104 людьми, чтобы желавшие спасения имели помощь, дабы расширились пути на небо, чтобы земное царство стало подобно небесному».127 Хотя отцы церкви признавали, что власть дарованная императору в обряде миропомазания высока, однако все дары относятся к сфере политического управления империей и деле помощи церкви в её деятельности. Что касается сферы духовного управления, и вытекающих из этого права внутреннего канонического законотворчества и власти над церковью, то таких полномочий обряд в себе не несет. Иоанн Дамаскин и Феодор Студит активно отстаивали позицию, что правители никогда и нигде не получали священнических даров. Отцы церкви признавали государство и царскую власть богоданными институтами, но только власть трех степеней священства считается прямо установленной самим воплотившимся Господом. Известно немалое количество разногласий и споров относительно царской компетенции во внутренне церковном управлении, к примеру, во времена правления императора Константина Дуки, возник вопрос о праве императора возводить новые епископские кафедры в достоинства митрополий. Порядок наследования архиерейских кафедр и их достоинство определены отцами церкви на церковных соборах и возведены в каноны, нарушение которых считается святотатством, а значит это не подвластно императорской власти. Отцы церкви считали, что если царь стоит наравне со всеми мирянами во время совершения божественной, в то время когда архиерей сидит на своей кафедре, а значит по мысли отцов церкви, не возможно стоящему даровать высший престол уже итак сидящему на нём. Равноапостольный Константин Великий говорил: «Возможно, кто-то и 127 Курганов Ф. А. Византийский идеал царя и царства // Православный Собеседник. 1881. С. 294-295. 105 посмеет вести что-то новое в каноны святой церкви или вообще изменить их, мы же не обладаем такими полномочиями».128 Однако это не мешало Византийским василевсам в реальности злоупотреблять своей силой и смещать патриархов и епископов по своей прихоти, следует отметить, что действенной защиты против произвола властей у церкви кроме публичного порицания и нравственного увещевания, не было. Это всегда считалось в мировоззрении отцов церкви как отход от общепринятой нормы, а византийский историк и писатель Симеон Солунский пишет так: «Многие справедливые императоры, такие как, например Константин Великий, богато одаривали церковь и оказывали ей великое почтение. Ныне же совершается нечто противное. Церковь перестала почитаться у власти предлежащих людей, а скорее терпит от них оскорбления и нападки, она считается ниже, чем светская власть, которую она благословляет и за которую молиться Всевышнему, архиереи в настоящее время кланяются перед царем и целуют его правую руку, признавая его главенство, даже и над церковью. Теперь же император восседает, а епископы стоят, признавая его власть над собой. Для церкви это неприемлемо и позорно когда её наместники унижают своё высокое достоинство. Хотя эти абсурдные традиции введены впрочем, не самими царями, а во многом по вине недостойных епископов, стремившихся лишь к личному обогащению, и льстецами из среды царских приближенных, которые лицемерно внушают царям, чтобы, они зажимали церковную независимость и по своей воли возводили и низвергали архиереев. Если лишение сана епископа необходимо, то оно должно совершаться через Святого Духа, благодатью которого освящен епископ, а не через светскую власть. Ведь сказано, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Из-за этого все беды и несчастья людей, из-за этого мы стали посмешищем для всех народов. Если мы будем воздавать кесарю кесарево, a Божие Богу, то 128 Каждан А. П. Два новых византийских памятника XII столетия // Византийский временник М., 1958. Т. 14. 106 Божия милость будет почивать на всех нас, церковь снова получит мир и уважение, благосостояние и сила государства повысится».129 Изучая творения и идеи Византийских юристов и духовных писателей о полномочиях царской власти, можно увидеть как почти на всем протяжении исторического существования Византии, в империи параллельно существовали две идеологии на развитие церковно-государственных отношений и место в них императора. Первая идеология не оставляла попыток возродить древнюю Римскую традицию почитания императора за божественного Августа, верховного жреца «pontifex maximus». Вторая идеологи стояла на позиции резкого отличия церкви от государства, и, не отрицала колоссальной помощи государства церковной деятельности, но твердо держалась принципов независимости двух видов власти от захвата его полномочий и функции другой стороной. Обе идеологии выделяли особо место и роль земного правителя, одна доходила чуть ли не до обожествления правителя, или, почитая его за духовное лицо, другая же почитает его за защитника церкви и арбитра в делах гражданских, без всякой духовной харизмы. Отцы церкви никогда не признавали за царями наличие апостольской преемственности и реальность божественных даров на совершение церковных таинств, толкования христианского вероучения, и власти в сфере церковного законодательства, надзора в области церковного судопроизводства. Адептами первой идеологии являлись сами императоры Византийские, при чем далеко не лучшие, с точки зрения христианства, такие как императоры-ариане Констанций и Валент, императоры-иконоборцы Лев Исавр, Константин Копроним и Лев IV Хазар, также известный византийский юрист Феодор Вальсамон и архиепископа Димитрий Хоматин и многие другие. Представителями другого течения являлись святитель Иоанн Златоуст, святые Василий Великий, Максим Исповедник, Григорий Богослов, Феодор Студит, Иоанн Дамаскин и другие. Абсолютная ценность второго 129 Писания Св. Отцев и Учителей Церкви, относящияся к истолкованию православнаго богослужения. Том III. – СПб.: В Типографии Григория Трусова, 1857. – С. 225–248. 107 типа идеологии находит своё подтверждение и во внутренней ценности архиереев, ставших оплотом православия в истории и пострадавших за свои суждения гонениями и мученичеством. Вселенская церковь, конечно же придерживалась второго течения. Когда в религиозной жизни империи возникали серьезные разногласия и споры, касающиеся вероучительных истин, то царским долгом является собрать церковный собор, решить возникшие разногласие, придав определениям собора юридическую силу закона. С практической стороны дела это было идеальным решением возникающих нестроений в церковной жизни. Потому что все патриархи, митрополиты и епископы обладали одинаковой властью по благодати, и поэтому ни один из них не мог притязать на абсолютное главенство. Верховную власть самим ходом историю приобрел православный император всей христианской вселенной. Именно византийский император обеспечивал единство религиозного исповедания, законодательно закрепляя соборные постановления. Конечно же против такого положения вещей выступали очень многие недовольные большою властью церковных иерархов, как правило, это были представители гонимыми государством еретиков, ариан, евтихиан, манихеев, несториан и монофизитов. Когда на престол всходил император, придерживающийся арианских или иных взглядов, таких возражений с их стороны не было.130 Важная роль православного царя отпечатлелось и в иконографической традиции, до сих пор на иконах вселенских соборов царь символически изображается во главе и выше всех отцов, причем даже в тех случаях, когда император физически на соборе не присутствовал. Схема церковно-государственных отношений, созданная святыми Византийскими царями Феодосием Великим и Юстинианом, даровала Византийской церкви возможность соборного решения проблем церкви по 130 Павлов. А.С. Курс Церковного права. – СПБ. : Издателство: Лань. 2002. С. 330 108 важнейшим догматическим и каноническим вопросам, что обеспечивала единство всей церкви.131 В Византии императору могли простить любое самодурство и тиранию, но отступление от истинной веры не могло остаться безнаказанным даже для басилевса. В византийской истории достаточно таких примеров: и Юлиан Отступник, Константин Копроним, Валент, и императоры-иконоборцы, и императоры-униаты. Учитывая различные исторические эпохи, санкции к этим правителям были применены разные санкции, однако церковь всегда реагировала на еретические действия императоров. К примеру, Юлиан Отступник, был анафемствован, в иных случаях нормы предприняты были не такими суровыми, однако и их оказывалось достаточно, чтобы вызвать в народе жесткую оппозицию решениям и личности императора.132 По мировоззрению отцов церкви отпадение монарха от истинной веры, неминуемо влечет государство к социальным потрясениям и превращением его, в конечном счете, в беззаконную тиранию. Во многом именно поэтому отцы церкви всегда требовали от правителей строгого соблюдения принципов православного вероучения. В империи был прецедент, когда православные клирики переосвятили собор Святой Софии - кафедральный собор Византийской Империи - после нескольких лет служения в нём униатов. Преступление считалось настолько серьёзным, что император Михаил VIII Палеолог, принявший Лионскую унию после смерти, был лишен христианского погребения, с родных была взята клятва в том, что они не станут пытаться предать останки императора земле, потому что тело было положено за городом в пустынном месте. Отцы Церкви считали, что во времена правлений таких беззаконных, именно церковь удерживала страну от окончательного распада. А это означало, что Церковь может существовать при всех политических режимах, будь то правление Юлиана Отступника, или 131 Скабаланович Н.А. Византийское государство и церковь в XI веке. Книга 2. - СПб., 2004. - С. 74. 132 Ahrweiler H. L’ideologie politique de l’empire byzantin. Paris, 1975. P. 33 109 мусульманский халифат. Церковная позиция, её задачи и функции вечны и неизменны, изменчивы лишь внешние условия и формы достижения поставленных целей. Конечно же, церковь имеет большую власть и влияние на общественные массы в условиях христианской монархии и именно эту форму правления считает наиболее законной, обладающей божественной санкцией, но Отцы Церкви настаивали на том, что церковь должна служить делу спасения в любой политической обстановке. Учение Отцов Церкви о земной власти и христианском монархе стояло на позиции власти, как достойного самоотверженного служения, а не гордого тщеславного обладания властью. В построении общественной, политической и канонической жизни император, по мысли отцов Церкви, не столько является носителем власти и превосходства, сколько тем, кто полагает начало и основание. Поэтому Отцы Церкви всегда увещевали императоров избегать гордых и честолюбивых помыслов, и помнить о том, что помазанник божий отныне есть начало и основание жизни и деятельности церкви. В каноническом праве были закреплены нормы позволяющие и обязывающие императора защищать христианскую веру от расколов и ересей, за ним также был закреплен титул эпистимонарха империи (старшего блюстителя за порядком и благочестием в монастыре). Но все, же по мысли отцов церкви даже православная монархия не есть высшая ценность (как и любая земная власть) и не надо даже пытаться строить рай на земле. Ведь абсолютно все человеческие дела и начинания, в том числе и созидание христианского государства и общества, в конечном счете, тоже обречены на провал, ведь история мира закончится апостасией и апокалипсисом. Отцы церкви понимали, что не может быть совершенного успеха в рамках земной истории. В попытках осуществить христианский идеал здесь и сейчас, на земле и в человеческой истории, всегда присутствует тень Вавилонской башни. Они полагали, что человечество не может найти свою цель и свой смысл в земном бытии. Абсолютно любое земное государство, в том числе православная монархия, непрочный союз Града 110 Божия и Вавилона. Византийские отцы церкви яростно боролись с неправильными выводами и учениями, сделанными и неверного понимания слов блаженного Августина о «земном граде». Вместе с тем, необходимо учитывать тот факт, что развитие политикоправовой мысли в Византийской империи совершенно особый этап в истории юридической науке. Его своеобразие может быть объяснено, прежде всего, особенностями исторической обстановки. Возможно, еще и потому что главные интеллектуальные силы Империи были пастырями Церкви. Позиция Отцов Церкви в вопросах государственного управления было закономерным явлением в политико - правовой мысли Византии. Свои основы оно находило на мощном идеологическом движении - Христианстве, конечным результатом которого была Вселенские соборы, а впоследствии и неудачная идеологическая борьба с католическим Римом.133 В заключении необходимо отметить, тот огромный вклад Отцов Церкви в развитие политико-правовой мысли вообще, и Византии в частности. Совершенно очевидно, что существовавшая в Византии симфония церкви и государства имела своим теоретическим основанием труды Отцов Церкви. В этой связи историческая заслуга религиозных мыслителей состоит в формировании правовой системы Византийской Империи, которую с нашей точки зрения следует квалифицировать как синтез Римского права и церковных канонов. 2.2 Учение Иоанна Златоуста о Государстве и Власти. Признание христианства государственной религией привело к тому, что из религии гонимой, христианство становится главенствующей религией 133 С.А. Салтыкова. Реализация православного идеала "симфонии" церкви и царства: Византийская и Русская исторические формы церковно-государственных отношений. "История государства и права", 2009, N 20 111 во всей Византийской империи. У христиан появился доступ к любым государственным должностям. Но из этого не выходило, что между императорской властью и властью церковной не возникало конфликтов и трудностей. Императоры часто воспринимали священников как одних из своих чиновников, которые должны подчиняться всем царским повелениям; иногда императоры дерзали принимать единоличные решения по сложным догматическим вопросам. Но церковное священноначалие, сильное своей внутренней иерархией и религиозной идеологией, отнюдь не стремились становиться императорскими подчиненными в церковных делах. Более того, отцы церкви стояли на позиции абсолютной независимости церкви в канонической сфере, но также претендовали на активное участие в политической жизни империи, используя государственную мощь в миссионерской деятельности, в борьбе с расколами и ересями, и в защите церковного имущества. Церковные попытки увеличить своё влияние в политической жизни империи получили в науке название теократической теорией происхождения власти. Одним из первых христианских идеологов теократии был константинопольский архиепископ Иоанн Златоуст (345–407 годы жизни). Популярность вселенского учителя и творца божественной литургии святого Иоанна Златоуста в православном мире очень высока. Для знаменитого церковного историка Иоанна Мейендорфа Иоанн Златоуст « был безспорно самым авторитетным из всех отцов церкви» и его учение, в первую очередь, относится к нравственной сфере.134 Ученные, впрочем, как и верующие христиане считают Златоуста за великого христианского пастыря и учителя. Отечественный историк Л. Писарев пишет: «Златоуст считался оплотом христианской церкви в духовно-нравственной сфере общественной жизни. 134 Протоиерей Иоанн Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие. Библиотека Золотой Корабль.RU 2011 112 Именно в этом и состоит его главная незаменимая заслуга перед обществом и государством.135 Широкую известность он приобрел еще будучи в сане диакона острыми проповедями на общественную и социальную тематику. Точная дата рождения Златоуста неизвестна, но почил святитель в 407 году в Команах, на территории современной Абхазии. Архиерейское служение Златоуста началось во времена правления благочестивого императора Феодосия Великого (380-395 годы), то есть в то время когда христианство, в силу принятых законов стало официальной религией Византии. В юности Иоанн Златоуст получил юридическое образование, был некоторое время успешным адвокатом. Своё общественное служение адвокатами в своё время начинали, например, Василий Великий, Григорий Богослов, Амвросий Медиоланский и многие другие Отцы Церкви. Известны сведения о том, что когда стареющего учителя Златоуста, известного ритора Ливония спросили, кто станет его преемником, он ответил: «Иоанн, но на него также претендуют христиане». Не зря так высоко ценил Златоуста его учитель известный как последний защитник традиционных полисных идеалов. Но знакомство со внутренней стороной адвокатской деятельности с которой было сопряжено так много алчности и интриганства окружавшей его адвокатской среды, чему содействовали друзья Иоанна, он принимает решение оставить адвокатскую практику. В своих творениях Златоуст с негодованием пишет о том, что суды, где «приводятся в исполнение законы, преисполнены всевозможными беззакониями и насилиями», а также он часто говорил, что судьи и адвокаты - это самые продажные и нечестные люди. Как пишет профессор Г.Л. Курбатов, у Златоуста и Ливония очень много схожего. Ливония обвиняли в том, что он мало философствует, а 135 Л.И. Писарев. Очерки из истории христианского вероучения патристического периода. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2009. стр 11 113 Златоуста в том, что он мало богословствует в области догмата136. Их обоих одинаково характеризовали как защитников обездоленных, гуманистов и даже народных трибунов. К примеру, по мнению ряда западных историков Византии, изучавших деятельность святителя, существует предположение о том, что если бы его теория получила распространение, то она должна была бы неизбежно привести к политической революции, и упразднению империи. О чем может свидетельствовать его трагический конец церковной карьеры, острейший конфликт с правящей властью Царьграда и ссылка на Кавказ. Вступив на Константинопольскую кафедру в 398 году, он продолжает свои проповеди, посвященные социальным темам. Как пишет протоиерей Владислав Цыпин «Его труды были полны праведного гнева, обличая ложное, во многом лицемерное исповедание веры новообращенными христианами, не воплощавшими на практике Христовых заповедей, уклад жизни которых оставался языческим, и в частности преступления правителей и государственных чиновников, которые всегда оставаясь на публике известны были лишь своими личными страстями и пороками, чем всячески развращали собственный народ, а своей прямой управленческой деятельностью озлобляли его».137 По мнению священника Георгия Флоровского, у святителя Иоанна было ощущение, что он является пастырем людей, для которых христианство являлось всего лишь модным веянием. «Из столь многотысячного числа людей, - говорил он, - в деле спасения участвует лишь сотня христиан, да и этого может не быть». Святитель без энтузиазма относился к наступившей эпохи благоденствия церкви: «Безопасность есть сильнейшее из всех гонений на истину, оно есть Константинопольского самое смущало большое резкое 136 гонения». нравственное Архиепископа разложение Курбатов Г.Л. Ранневизантийские портреты: К истории общественно–политической мысли. Изд-во Ленинградского университета, 1991. – 74 с 137 ПротоиерейВ.Цыпин. Церковь в эпоху святителя Иоанна Златоуста и блаженного Августина. История Европы: дохристианской и христианской В 16 т. Т 1 Изд-во Cретенского монастыря, 2011. — 368 с. 114 христианского общества, в особенности молчаливое снижение моральных принципов не только среди мирян, но и в среде духовенства. «На земле не осталось бы ни одного язычника, если бы христиане были настоящими христианами».138 Златоуст резко осуждал поголовное крещение граждан рождавших огромное количество «христиан для галочки». Показателем твёрдости их христианских убеждений являются времена Юлиана-Отступника. Когда император Юлиан вернулся к язычеству, и лишил христиан всех политических постов и привилегий, часть христианского епископата, чтобы сохранить своё политического влияния, снова стали язычниками. Вслед за ними последовали массы новообращённых «для галочки» христиан. Именно поэтому особое внимание привлекали не только христианские, догматические взгляды и церковная деятельность епископа, но главное их социальный аспект. Никто из отцов церкви не являлся таким яростным антагонистом богатства. «Сребролюбивые богачи - это злейшие разбойники, нападающие во тьме, и прячущие награбленное в своих домах». Богачи подобны волками, свирепее самих волков, и «как свиньи в грязи, они наслаждаются, безумному лежа на торжеству гноище собственной сребролюбия греховности».139Этому Златоуст противопоставлял Божественною справедливость. «В начале Господь не создал кого-то богатым, а кого-то нищим и, приведши людей, не даровал одному огромных богатств, а кого-то лишил этих привилегий, но всем даровал для жизни и труда одну и ту же землю. Тогда почему, когда она составляет общее имущество, кто-то владеет многими и большими участками, а кто-то не обладает и малой частью земли». С такой жесткой позицией у святителя не могло быть союзников в государственных эшелонах власти и в высших слоях византийского общества. Иоанн яростно критиковал чрезмерную 138 139 ФлоровскийГ.В. ВосточныеотцыIVвека. Париж, 1931. С. 218. Bush R.W. The Life and Times of Chrysostom. London: The Religious Tract Society, 1885. - 34 115 роскошь столицы, распущенный и праздный образ жизни чиновников, осуждая злоупотребление богатством представителей императорской семьи. Корень социального неравенства Иоанн Златоуст видел в частной собственности, архиепископ считал, что высшая справедливость состоит в том, что все человеческие блага по своей природе принадлежат Господу, а необходимы они лишь для всеобщего человеческого потребления: «Если наши богатства принадлежат Творцу вселенной, то они в равной мере являются достоянием абсолютно всего человечества, ведь что принадлежит Творцу, то принадлежит вообще всем, и не принадлежит никому, все Божественное всегда является общим, будь то земли, реки, города, которые принадлежат всем, и все мы в равной мере пользуемся ими. Что касается того, что является общим, то вокруг него никогда не возникает споров, но все совершается мирно. А если кто-то пытается забрать что-либо в свою собственность, то начинаются конфликты и тяжбы, и люди начинают стремиться к разъединению друг от друга создавая частную собственность, и тогда начинают слышаться страшные слова: «Это мое, а это твое». Тогда начинаются разногласие и войны. Значит, для человеческого общежития более характерно общее имущество, нежели частное пользование вещами, и оно более согласовано с Божественной волей».140 В идеальном христианском государстве, по мнению святителя, не может быть социальной несправедливости. Характерной чертой христианского общества являются справедливость и взаимопомощь, которые связывает между собой всех членов общины. Социальный идеал имущественных отношений Златоуст считал сполна осуществившимся в эпоху первых веков христианства, которая на протяжении всей Византийской истории являлось прообразом монастырского устава: «Это жестокое и приведшее к многочисленным войнам на земле понятие «мое и твое» было изъято из среды первых христиан, в земной жизни они были подобны ангелам небесным, нищие не завидовали богатым, потому что не было ни 140 Иоанн Златоуст. Собрание Поучений. М.: Посад, 1993. - 635 с. 116 нищих ни богатых. Во всем у них было равенство, и все богатства соединены вместе».141 Резко отрицательное отношение к частной собственности, как к противоестественному явлению дало повод считать святителя Иоанна Златоуста проповедником и родоначальником христианского социализма. Но при всей своей активной проповеди святитель понимал, что достижение социального равенства невозможно в условиях греховного состояния природы человека. Более того, святитель не стремился добиться каких-либо реформ, он никогда не призывал власть имущих к полному отказу от частной собственности, и не призывал граждан добровольно отказаться от неё. Отвергая рабство, он никогда не просил его отменить, но святитель обращался к рабовладельцам, чтобы они проявляли к своим рабам милосердие и сострадание, напоминая им, что рабы тоже носители образа и подобия божия, и такие, же его создания, как и свободные люди. И, конечно же, святитель никогда не был сторонником радикальных способов борьбы преодоления греховного классового неравенства. В понимании Иоанна Златоуста церковь и государство, являлись двумя различными институтами с разными методами управления, формами внутренней организации, целями и задачами. Главной обязанностью церкви являлось приведение, как можно большего числа людей ко спасению, задачей государства считалось достижение земного благополучия человеческого общества. Златоуст, как и иные отцы церкви, также придерживался концепции «Об инородности пределов двух видов властей, священство ведает духовными вопросами, а царство ведает земными делами». Именно, из-за этой позиции святитель нажил большое количество врагов среди правящего класса. Архиепископ Константинополя трезво относился к политической власти как к выполняющей негативную функцию ограничений, запретов, преследований и контроля за человеческими взаимоотношениями. При этом 141 Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века. Париж, 1931. С. 215. 117 препятствием для достижения социального идеала в общественной жизни святитель считал греховность правителей. В своих многочисленных беседах приводит в пример то, как разгневанный царь приказал уничтожить город до основания вместе со всеми жителями. Святитель понимал, что в империи нет, механизма противостоять произволу императора. Но необходимо отметить, что Златоуст никогда не призывал население к неповиновению или бунту; наоборот, в своей известной беседе «О статуях», произнесенной в Антиохии, когда там, началось народное волнение, он призывал население к повиновению законной власти. Иоанн Златоуст считает причину установления Богом царской власти в человеческом грехопадении. Именно поэтому корень социального неравенства и необходимость установления власти, по мысли Иоанна Златоуста берут своё начало в человеческой греховности. Потому что первый человек проявил гордость и отверг любовь творца, то «грехопадение сделало власть необходимостью». Он, «по своей неизреченной любви к нам, отдал нашу природу правителям, чтобы они исправляли нас от праздности и непослушания».142 То есть, святитель считал, что Бог никогда не оставляет своего творения и даже то что было противно было его воле, он в конечном счете употребляет для пользы человеческой. Златоуст не испытывал большой радости от того, что во главе государства стал император-христианин. Нигде в своих творениях и в публичных проповедях святитель не апеллирует авторитетом императора для решения церковных вопросов. Наоборот, Иоанн придерживался мнения, что церковь действует методами противоположными, императорским, что и мы находим в его творениях: «Христианам не нужно ниспровергать чужие заблуждения в принудительном порядке; мы должны словом и делом вести людей ко спасению». Златоуст считал, что все политические, социальные, 142 Цит по.Е.В. Тимошина. Учение о царской власти в византийской церковной историографии IV — VI вв. (В сравнении с учением святоотеческой литературы IV в.) [Журнал "Правоведение"/1994/№ 5-6] 118 экономические проблемы империи нельзя рассматривать и исправлять в отрыве от духовно-нравственной сферы. Проповеди архиепископа полны злободневной аналитики, в основе которой лежит огромное внимание к общественно-политическим вопросам сложившихся в империи. Его мнение о возникновении государства, законов, частной собственности связано с грехопадением. Ведь именно после этого человеку было заповедано трудиться в поте лица, добывая себе хлеб насущный, именно здесь, по мнению святителя, лежит начало неравенства и частной собственности. Если бы государства не существовало, то общество вело бы борьбу всех против всех, поэтому главная функция государства состоит в противодействии преступных нападок грешных людей. Из принципа богоустановленности монархического начала Златоуст делал вывод, что монарх несет личную ответственность пред Господом за управление данным ему царством спасением своей души. Златоуст воздает хвалу мудрости таким царям, которые своим правлением приобрели место в «царствие небесном». Но представители власти имеют такую, же греховную природу, как и все и часто пользуются ей неподобающе, и долг архипастыря обличать и наставлять как правителей, так и подданных. Но главнейшим пастырским деланием, святитель считал укреплять несправедливо обиженных и деятельное милосердие к страдающим. Иоанна Златоуст считал, что если правитель не руководствуется в жизни христианскими принципами, то такой правитель становится тираном. Благочестивый правитель во всем стремится исполнить волю Божию, а не свою «кто подчинил страсти разуму, тот с легкостью смог бы начальствовать и над другими согласно заповедям Божьим». Тираном является тот, кто «властвует над людьми, а сам является рабом страстей и удовольствий». Такой человек не достоин, быть правителем, поскольку, будет казаться смешным в глазах своих подчиненных, потому что, нося золотые облачения, остается с неочищенной душою. Святитель Иоанн говорил, что править другими не способен тот, кто не способен управлять собою. 119 В своем слове «О священстве» Иоанн златоуст рассуждает о том, что у всякого вставшего на путь управления встречаются большие соблазны в виде лицемерия, человекоугодия, презрения, желание похвал и еще многих других. Но святитель не призывает боятся или избегать власти, а увещевает сторониться власти как первенства. По взглядам святителя Иоанна Златоуста власть это не предмет, а отношение. Здесь его мировоззрение кардинально противоположно идеям Макиавелли. Именно желание господства как превозношение над другими, цель власти в самой власти, непременное условие сохранение власти, все эти принципы делают человека заложником ситуации, считал святитель. «Кто не кичится своей властью, тот и не боится потерять её».143 Не страшась этого правитель, может быть свободен в своих решениях и считаться со своими моральными принципами. Власть, по мысли Златоуста, это служение, а в некоторой степени и крест. Хотя Златоуст всегда настаивал на абсолютном повиновении светским властям, но он все же приводит богословские и естественно-правовые доводы для ограничения власти правителя и неповиновения ему. Златоуст не признаёт за императорами никакого сакрального статуса. Святитель признавал богоустановленный характер власти, признавал высокое позитивное значение в общественной жизни, но отрицал всякую идею о сакральной внутренней связи правителя со всевышним. Власть имеет важное значение лишь в общественной жизни населения. Святитель сам определяет степень такому повиновению властителям: «воздавать правителям нужно только то, что не наносит вред благочестию, «все, враждебное благочестию, уже не есть дань кесарю». Если носитель или правительственные распоряжения противоречат христианским нормам, то власть в целом теряет божественную легальность. «Если правитель подвержен гневу, корысти или каким-нибудь иным страстям он неспособен быть правителем»144. По сути, Иоанн Златоуст сводит понятие и функции власти, лишь до социальной 143 144 Святитель Иоанн Златоуст. О священстве и другие слова. Изд-во. Алетейя. 2005. С43. Чичерин Б.Н., История политических учений. М., 1869. С. 100. 120 задачи. Даже если правитель является не христианином, власть не теряет своего высокого назначения. Он подчеркивает что правитель, защищающий добродетель и наказывающий беззаконие вполне может быть Божиим слугой, даже сам не подозревая об этом. «Всем известно, что многие начальники злоупотребляют своими полномочиями, но все равно в этом надо видеть недопущение еще больших зол, и тогда любой сможет распознать мудрость, которая установлена во всех сферах человеческой жизни. Я говорю не о любом руководителе, а о начальстве в целом». Политическая власть может быть оправдана лишь в той мере, в которой совершает благочестивые поступки и охраняет общественный порядок. Для этого ей нужно прилагать огромные усилия и при этом всегда оставаться компетентной. Произвол или погоня за собственной выгодой со стороны власти противоречат ее природе. При данном варианте власть теряет теократическое обоснование своим действием. Она уже не считается законной властью, превращаясь в принуждение с помощью ресурсов власти.145 Требования, которыми должен обладать христианский правитель сам святитель называет несовместимыми, то есть правитель должен властным но не гордым, смиренным и неугодливым, строгим и кротким, важным но доступным, суровым и благосклонным. Правитель по Иоанну Златоусту должен всю власть применять для выявления способных людей и не продвижению людей ради раболепства146. В учении святителя Иоанна Златоуста о власти есть место и способам сопротивления власти. Сам святитель открыто не говорил на эту тему, но своими общественными делами на константинопольской кафедре он показал, где проходит раздел между покорностью и неповиновением. Эта тонкая грань проходит в отношениях между церковной и светской властью. Каждый христианин обязан чтить заповеди Господни. Поэтому они должны быть 145 Костюк. К .Н. Состояние христианской социальной мысли в Византии. Издание СПБДА. 2013. с 94. 146 В.И. Шамшурин. Проблема ответственности власти в контексте культуры. Вестник славянских культур. Выпуск.№ 1-2 / том IX / 2008 121 послушаны властителям, даже лично безнравственным, в том случае если правитель не пытается распространить свою греховность на них. Христиане призваны преодолевать трудности и противостоять греху, а участвовать в них никак не могут. А соучастие - грех, который также требует искреннего покаяния. По подобию изгнания Христом торговцев из храма, христианин не обязан подчиняться императору, покушающегося на добродетели и распространяющего ереси. Сопоставляя, духовную власть и светскую святитель Иоанн четко дает понять, что даже нельзя сравнивать эти две власти, что духовная власть является намного выше, нежели светская. Позиция, господствующая в языческом мире, о тождественности государственной и духовной власти в христианской Византии не прижилась. «Если необходимо получить благословение Господа, - говорит Златоуст, - то император приходит к иерею, а не иерей идёт к императору. Ибо священник также имеет боевые латы, а именно, правду, он также обладает острым мечом, не из железа, но его меч духовный». Рассматривая возможности царя, Иоанн все же превозносит её над всем земным, но только не с возможностями священства. «Земные правители имеют власть лишь на тело, а власть пастырей простирается на душу. Что священник творит на земле, то Бог довершает на небе. Что священник благословляет, то Бог освящает. Священник предстоит, а Господь творит. Какая власть может быть больше этой»147. Архиепископу Иоанну Златоусту с невероятным успехом удавалось отражать многочисленные нападки со стороны светской власти: он отстаивал независимую от императорской воли позицию церкви, святитель никогда не участвовал в политических интригах, он осуждал безнравственное поведение власть имущих. Иоанна Златоуста нельзя упрекнуть, в отличие от многих иных константинопольских иерархов, как например Нектария, Севериана, Аттика, в допущении императора во внутреннее церковное управление. 147 Святитель Иоанн Златоуст. О священстве и другие слова. Изд-во. Алетейя. 2005. С45. 122 Святитель Иоанн Златоуст видел положительную роль государства в том, что благодаря ему устанавливается мирный порядок, дающий возможность людям создать «города и торжища», - части культуры, необходимые для человеческой жизнеспособности148. Власть в понимании святителя Иоанна целиком умещается в традиционную доктрину гармоничного и слаженного миропорядка. Общественная стабильность, по его мнению, обусловливается тремя ключевыми иерархическими человеческими связями: между мужчиной и женщиной, отцом и сыном, господином и подданным. Они образуют три основных института общества: семья, община, государство. Благодаря этим главным общественным структурам можно вывести дальнейшие социальные взаимоотношения, часто встречающиеся в человеческом общежитии: между правителем и подданным, мужем и женой. Основание этих социальных отношений кроется в грехе, и наказанный является согрешившим: будь то женщина (Ева), сын (Каин), подданные (строители Вавилонской башни) были теми, кто согрешили. Власть над согрешившими подразумевает в то же время опеку и покровительство по отношению к ним, потому что их свободная воля оказалась слабой, то она должна быть поддерживаема сильной волей правителей и, где нужно, подавляться ею. Власть, в понимании Златоуста, - средство и символ того, что Господь не оставил падшее человечество.149 В этом ключе святитель толкует известное место из «Послания Апостола Павла к Римлянам» (Нет власти не от Бога): «Подобно тому, как апостол Павел подчиняет домашнее хозяйство господину, также он подчиняет подданных правителю. Апостол делает это, чтобы показать, что Христос дал свои законы не для свержения политического порядка, а для его значительного улучшения. Он повторяет, что почитание закона приводит к 148 Буш Уэллер. Жизнь св. Иоанна Златоуста и его время / Пер. с англ. под ред. проф. А.И. Пономарева. СПб.: Издание журнала Странник, 1898 г. - 199с. 149 Костюк. К .Н Состояние христианской социальной мысли в Византии: Портал Богослов.ru. 123 его исполнению. За то, что закон подготавливает души многих с помощью страха и принуждения, чтобы они стали более чувствительны к христианской вере, ему вручается название «божественный слуга». Потому что закон важен для сохранения порядка тем, что является блюстителем благочестия и готов отразить врагов, наказать творящих беззаконие и выступить арбитром в спорах. Он проявляет людям свои благодеяния тем, что заботится о порядке и благоденствии в человеческом обществе. Закон приносит бесконечное благо и правтелям. Если его устранить, случится все, что угодно. Ни церковь, ни империя, ни частная, ни общественная жизнь, ни еще что-либо не сможет устоять, и везде вспыхнет хаос, сильные поглотят слабых».150 О происхождении власти святитель пишет так: «Наличие властей, причем некоторые властвуют, а другие подчиняются, и тот момент, что все это происходит, не случайно, во всем этом я вижу Божий промысел». Так как «равенство всегда является причиной споров, а отсутствие власти всегда есть зло и является основанием хаоса, то Господь сотворил различные формы власти и подчинения, в том числе и между государем и подданным. Потому необходимо оказывать великую благодарность Господу и за то, что есть правители, за то, что есть законы и за то, что есть судии. Ведь Творец не только привел это из небытия в бытие, но и теперь удерживает структуры государства, так что если бы что-нибудь было бы утрачено, то вся организация государства не исчезла бы»151. Иоанн Златоуст рассматривает позитивную роль власти, подчеркивая её функции в деле обеспечения порядка и движению к общему благу, а также колоссальную ответственность и давление оказываемую на них. Святитель пишет: «сколько людей в обществе, столько и для правителя судей, и самое ужасное то что, каждый из них имеет своё особое мнение и всякий высказывает правителю свою оценку обоснованную лишь собственной 150 Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к римлянам. М.: Посад, 1994. -58с. Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. -Т.1. Введение в церковную историю. М.: Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1994, —234с. 151 124 выгодой, ничего не разбирая, а что считают двое или несколько, то все это утверждают. Легкость, неразумность, неуважение, случайность, присущая для общественного мнения не случайна, ибо грешные люди имеют страстную природу, а любая греховная страсть неразумна и противоречит не только разуму, но и самой себе».152 Златоуст высказывался также и о такой форме правления, как народовластие. При народовластии, по мысли святителя, правитель становится, сильно зависим от народного мнения, которое часто не обладает объективной точкой зрения, и подвержена к поспешным выводам далеким от христианских заповедей. При такой форме правления, святитель считал правителя рабом не только своих страстей, но рабом тысячи других людей, которые к тому, же никогда сами не занимали высоких должностей. Более того, правители, стремящиеся завоевать благосклонность народа, не могут решать более серьезных задач, также они становятся «малодушными, преступными и циничными», обрекая себя на вечную погибель, а свой народ на страдание в этом мире. Иоанн Златоуст был далек от идеи, что воля народа является высшей ценностью, и что сам народ есть источник власти. Для Иоанна Златоуста и высшей ценностью, и единственным источником власти являлся Господь. Только соответствие и или несоответствие христианскому вероучению считается основным мерилом правильности или неправильности того или иного поступка правителя.153 Но для святителя очень большое значение имел и религиозный статус правителя: «Апостол поясняет христианам, что Господь подчиняет их путем своего наставления не начальствующим людям, а самому себе, потому что Богу покоряется собственно тот, кто подчиняется установленным властям. Вопрос поставлен так, что необходимость подчинения важна не по причине добрых нравов, а собственно ради долга, Господь желает, чтобы власти им 152 Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к римлянам. М.: Посад, 1994. – с. 61. Цит по. С. С. Логиновский. Отцы Церкви о формах правления. Вестник ЮжноУральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. № 10 (269) / 2014 153 125 установленные, получили всеобщее одобрение и признание. Апостол Павел свидетельствует о трудности начальствующих должностей. Это их жизненный крест, их всегдашняя забота, чтобы подвластные им всегда находились в благоденствии и мире. Поэтому христианам подобает не только подчиняться властям, но и непрестанно молиться за начальствующих».154 Огромное место в творениях Иоанна Златоуста занимает вопрос социального неравенства и помощь неимущим со стороны государства. Златоуст наверное благотворительность критерием единственный и подаяние из отцов милостыни церкви кто нуждающимся считал главным принадлежности к христианской церкви, которая делается по мысли святителя, как бы новой организацией человеческого общежития. Взгляды святителя, касающиеся социально-экономических проблем общественной жизни, высказанные константинопольским иерархом в IV веке, чем-то похожи с современными попытками поиска оптимальных экономических моделей. Златоуст считает, что люди не должны распоряжаться своим имуществом, исключительно ради своего потребления и удовольствия. Они должны осознавать себя только лишь хранителями и распределителями имущества и возможностей, данными им свыше для того, чтобы они справедливо распределяли его на потребности нуждающихся членов общества. Главным суждением Иоанна Златоуста является то, что в настоящем христианском царстве нет места несправедливости, недостатка или неравенства.155 Святитель писал: «У животных все общее: земля, источники, пастбища, горы, леса, и ни одно из них не имеет больше другого»156. Проповедь святого Иоанна Златоуста о богатстве и милостыне была прямо направлена на изменение нищенского положения нуждающихся, 154 Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к римлянам. М.: Посад, 1994. -59с. Проблема нищеты и бедности Константинополя в контексте Деятельности Святителя Иоанна Златоуста. Проблемы истории, филологии, культуры. Выпуск XVI 1.Изд-во. Институт археологии РАН. 2006. 156 Протоиерей Михаил Дронов. Святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский.Альманах "Альфа и Омега" | 23 марта 2012 г. http://www.pravmir.ru 155 126 святитель призывал состоятельных граждан к благотворительности, которая должна была оказать активную помощь неблагоприятным слоям населения. Иоанн и сам активно употреблял церковное имущество на помощь нуждающимся, тем самым показывая пример всем остальным. Святитель отвергал течение, считавшее, что происхождение социального неравенства, является Божьим установлением. Он рассматривал его как результат человеческой деятельности, порождение алчности одних и немощи других, Златоуст высказывался, что, по его мнению, богатые по сути дела, «обладают деньгами и имуществом бедняков, даже если своё богатство они получил по наследству, или заработали его каким-то другим пусть на первый взгляд и законным способом». Такая точка зрения позволила некоторым европейским и русским философам XIX и XX века возводить святителя Иоанна в ранг основоположника социализма или даже коммунизма. Знаменитый российский философ Н.А. Бердяев, в частности, считал, что по критической остроте своих взглядов Констанитнопольский архипастырь превосходит самого Маркса. Нужно отметить что все возможности обогащения у святителя не вызывали светлых иллюзий. В своих проповедях он всегда говорил, что в массе своей богатство накапливаются обманом и ложью. Он считал, что невозможно кому-то обогатиться, чтобы при этом не обеднел или не пострадал кто-то другой. Тема рабства так же красной нитью проходит через все проповеди и творения Златоуста, как одна из центральных, причем ни как тема рабства духовного, а как рабство реального физического. Тем самым он подчеркивал объективное значение рабства в жизни современного ему общества. Мнение Златоуста о рабстве было основано на христианских началах. Он не признавал рабство естественным институтом человеческого общества, он убежден был в том, что для человека естественное свободное состояние. Свобода физическая и свобода воли даны божественные своему созданию. Рабство происходит от греха и как наказание за грех существует ныне, 127 считал епископ Иоанн. Иоанн Златоуст описывает события, когда богатые граждане покупают рабов из-за престижа, а не ради необходимости. И все же Златоуст не главный противник рабства, он лишь противник использования рабов в качестве предметов тщеславия и показной роскоши владельца. Важно, что даже у Златоуста, принадлежавшего к радикальным представителям рабства нет резкого осуждения рабства. Иоанн, как в целом все христианские мыслители считал физическое рабство следствием духовного, и избавление от физического могло прийти лишь после того, как люди перестанут служить греху и страстям. Во-первых, святитель Иоанн Златоуст не был успешным церковным руководителем или администратором. Его деятельность устремлялась не к тому, чтобы создать из церкви мощный политический институт, стоящий на принципах государственного, экономического или правового начала. Славу и важное место в христианском мире святителю принесли не его публичная позиция или созидание «анклава внутри государства», а его сугубо проповедническая и религиозная деятельность. Ведь до своего избрания на патриарший престол, то есть до пятидесятилетнего возраста, Златоуст не обладал никакой властью. Подвиги Златоуста перед церковью состоят не в выяснении правильного вероучения и отстаивании независимости церкви перед государством. В этом плане, в церковной истории есть более яркие личности, отстаивания интересов церкви и борцов с ересями, как например, Василий Великий, Амвросий Медиоланский, Афанасий Александрийский и многие другие. Иоанн Златоуст никогда не участвовал во вселенских соборах, не привнес чего-то нового в процесс становления христианской религии в необходимые и укрепляющие ее принципы, каноны и догматы, которое требовало от православной церкви столько сил и сопровождалось яростной войной с еретиками, раскольниками и язычниками. Его учение - это вершина социальной этики. И святитель Иоанн сразу же находит острую тему для своих проповедей. Обычно проповедники 128 рассуждали об очень высоких предметах: о догматах, о спасении, о вечной жизни. Златоуст, конечно, тоже об этом говорил, но главное внимание он уделял повседневной, практичной жизни людей. Нравственная проповедь — красной нитью проходила через все его поступки.157 И его жизненный опыт здесь ему необычайно помог. Именно поэтому его проповеди производили огромное впечатление на население империи. Пастырская позиция Святителя Иоанна была полна состраданием и милосердием к бедным слоям общества. Архиепископ Константинополя неустанно обращался с архиерейской кафедры к зажиточным гражданам, дабы те умерили стремление к роскоши и вошли в положение к ближним своим не располагающими средствами к достойной жизни: «В любой момент времени нужно говорить о милостыне, потому что мы сами нуждаемся постоянно в милости сотворившего нас Господа».158 Особую значимость милостыне придает то, что она способствует единению людей, установлению общественного согласия и гармонии, в основе которых лежит принцип взаимной пользы, дополнительности существования имущих и неимущих: «Ты избавляешь бедного от голода, а он избавляет тебя от гнева Божия». В том и заключается, на взгляд Златоуста, истинное божественное предначертание, подлинная справедливость. Однако согласие и единство нарушаются, когда милостыня оказывается из тщеславия.159 Огромное значение Иоанна Златоуста в Византийской истории заключается в том, что он отдал все своё время и силы, будь то проповедь, увещевания, письма, материальная помощь духовно-нравственному совершенствованию византийского населения. Святитель изменял общество, в котором жил и проповедовал. В этом плане, он влиял на народные массы 157 Н. В. Сомин. Имущественная этика святого Иоанна Златоуста. Изд-во. Народная линия. 2013. 158 С.А. Аверинцев. Три града. Социальное учение христианства. Изд-во Ступени. 2006. С.198. 159 Е.М. Кондрашова. Социальная проблематика в трудах Иоанна Златоуста. Правоведение. 2000. № 3. 129 силой своего слова и абсолютной чистотой своей личной жизни, как совесть, неподкупный и прямой, стоял он между страждущими и господами160. Иоанн Златоуст являлся представителем церковной власти. Он возглавлял одну из самых влиятельных и почетных епископских кафедр христианского мира в то эпоху, когда церковь могла пользоваться карающим мечом византийского императора и многими иными возможностями, в духовной войне с ересью и расколами. Во власти архиерея в ту эпоху появились рычаги управления и гражданскими делами, а количественная составляющая христианского населения в империи составляло подавляющее большинство. С момента, когда епископы могли быть судьями не только в сугубо церковных процессах, но и в гражданских престиж епископа в глазах народных масс значительно возрос. Но со временем появились противники против этого рода деятельности епископов. Святитель Иоанн Златоуст говорит, что эта привилегия составляет лишнее бремя для пастырей. Иоанн Златоуст четко определил границы внутри христианского вероучения, в рамках которых возможно полемизировать о взаимоотношении церковной и государственной власти, об обоюдных обязанностях и ограничениях. Именно данная позиция приводит к разработке концепции «симфонии властей». В последние годы своей жизни на константинопольской кафедре, он становится главой новой формировавшейся вселенской церкви, один из фактических создателей константинопольского патриархата. Деятельность Златоуста на рубежах IV-V века показывает ту реальную роль, которую с утверждением христианства церковь стала играть в жизни византийского общества и государства в раннюю эпоху империи161. 160 И.В. Попов. Святой Иоанн Златоуст и его враги. http://www.portal-slovo.ru. Курбатов Г.Л. Ранневизантийские портреты: К истории общественно–политической мысли 161 130 Давая оценку святителю, в деле государственного управления, необходимо отметить, что предпринятая им деятельность, всегда была резко общественной. Некоторые исследователи творений Златоуста, характеризуя его идеи, считают святителя социалистом в современном понимании этого термина. Ученные с уверенностью отмечают весомый вклад в развитие европейской политико-правовой мысли, взглядов архиепископа Иоанна особенно, ее социальной составляющей. Именно в вопросах касающихся социальных проблем, его идеи нашли своё продолжение в трудах европейских мыслителей. Как отмечают все исследователи творчества Иоанна Златоуста, святитель видел две главные церковные задачи в призвании всей своей паствы, будь то богатые или бедные, молодые или старые жить по заповедям, а вторая заключалось в осуществлении дел милостыни по отношению к неимущим слоям населения. Он всегда бесстрашно укорял монарха и государственных чиновников в те моменты, когда представители властей поступали откровенно греховно, и призывал сторониться их в проявлении роскоши всех имущественных богатств, убеждал проявить сострадание гонимым и тем, которые бедствуют и нуждаются в помощи. Так же яростно боролся святитель за то, чтобы церковь предельно хорошо исполняла своё земное назначение, а как архипастырь всей Византийской империи, осуществлял контроль за деятельностью священства, чтобы личная жизнь клириков отвечала столь высокому требованию. Иоанн сосредоточенной в Златоуст, руках став обладателем Константинопольского большой власти первоиерарха, по внутренней природе своей так и остался адвокатом, то есть защитником людей. Главной функцией своего высокого положения святитель видел в защите угнетаемых, помощи неимущим, вразумление правящих - и в молитве за всех. В мировой истории наименование «Златоуста» не получили ни Платон, ни Софокл, ни Цицерон и никто из других. Хотя эти мудрецы древности 131 заслуживают уважения за их активную гражданскую позицию. Но только к одному человеку невзначай брошенное слово простой женщины привязалось навсегда и вошло в историю, и выражение это было таковым: «Воистину у него золотые уста». Святитель должен был прежде озолотить свою душу и сердце, а уж потом озолотить благим словом свои уста. Ведь в 12-ой главе Евангелия от Матфея написано, что «от избытка сердца говорят уста». В заключении нужно отметить, что Иоанн Златоуст был не только, выдающимся церковным деятелем своей эпохи, но и одним из самых ярких политических мыслителей Византии IV века. В духовной жизни Империи социальное учение Златоуста о роли императорской власти в жизни христианского общества, функции государства в делах помощи бедному населению империи занимало одно из ведущих мест. К авторитету святителя апеллировали различные политические группы при обосновании тех или иных реформ. 132 Глава 3. Развитие политико-правовой мысли в творениях Отцов Церкви на закате Византийской империи 3.1 Государственно-правовые идеи патриарха Фотия. Несмотря на частые войны, Византия сохранило единство мировоззрения представителей всех народностей, входивших в состав огромной империи, но и народов независимых, находившихся под влиянием византийской цивилизации. В области христианской и социальной мысли Запад в основном тянулся за Востоком. Каноническое общение, а не дипломатические переговоры представителей церковных властей, - вот, что сохраняло целостность Вселенской Церкви. Христианский народ оставался единым, даже проживая в разных странах и империях, черпая силы в общей религии, что не позволяло им идти войной друг на друга. Родство по вере считалось выше, всевозможных национальных различий. В Византии считалось, если кровное родство становится выше духовного - это признак упадка благочестия. Но постепенно расколы стали проникать в единый христианский народ. Профессор А.П. Лебедев пишет о византийской империи IX века следующее: «Всю империю охватила атмосфера отчаяния. Это был страшный период, когда не было больше доверия общества к своему начальству, солдаты в армии не подчинялись командующим. Все находилось в каком-то гнетущем, критическом состоянии. В отношении к царскому престолу возобновились печальные события, поглотившие древний Рим. Перевороты, путем которых добивались власти императоры, негативным образом сказывалась, прежде всего, на самой власти и, конечно же, на всем Византийском обществе. Один историк совершил подсчет правителей насильственно лишённых престола в Византийской империи за все время ее существования (от равноапостольного Константина, вплоть до падения Константинополя в 1453 году). За это время 109 человек побывало на 133 царском престоле в Византии, как автократоры в первый или второй раз, или как соправители василевсов. Из них 34 сподобились мирной кончины, 8 погибли на войне или по какой-то другой причине. Из числа остальных: 12 по своей воли или под давлением, но отказались от власти, 12 умерли, находясь заключенными под стражу, трое погибли голодной смертью, 18 были оскоплены, задушены, изгнаны, погибли от меча, скинуты с крыши здания».162 Плоды этой деградации сразу же сказались и на отношении западной части империи к Византии. Западный Рим стал стремительно вести автономную политику, не имея на это должных полномочий, папа Римский Стефан III, помазал узурпатора Пипина в короли Франков, и благословил его на военные действия против германских племён. Хотя будучи подданным византийской империи папа Стефан не имел права заключать договоры с представителями других стран. Фактически он совершил государственную измену. Как говорит профессор Ф.И. Успенский: «Папа вступил в союз с Франкским королем, присвоил Пипину звание патриция с которым соединялись верховные права над Италией.163 Такими полномочиями обладал лишь император. Таким образом, Папа Стефан III присвоил себе императорские полномочия. Разделение в христианском мире возникло не сразу, конфликт Западной Европы с Византией разгорался еще перед созывом VII Вселенского Собора. Раньше, чем согласиться на свое рукоположение в Константинопольские патриархи, святой Тарасий высказался по этому поводу: «Вот основная причина моего беспокойства (принятие сана): все видят церковь Христову разделенной у нас Востоке, мы полностью разъединены с западными христианами, у нас отсутствует общение друг с другом, и очень большое количество людей согласно с Римской церковью 162 Лебедев А.П. Очерки внутренней истории Византийско-Восточной Церкви в IX, X и XI веках. // Лебедев А.П. История Византии. М.: Дар, 2005. 783 с. - С. 6-7. 163 Успенский Ф.И. История Византийской империи. М.: Астрель, 2001. В пяти томах. Т. 2. С. 350 134 которая все время нас анафемантствует. Ужасная это дело отлучение (анафема), которое выдворяет из Царства небесного и низводит к мрак кромешный, Господа ничто так не радует как единство, которое превращает нас в единую соборную апостольскую церковь, как записано у нас в Символе Веры. Поэтому я взываю ко всем верным чадам Божьим, и надеюсь, что я буду услышан, я обращаюсь к царю и царице, дабы они созвали вселенский собор, чтобы мы снова стали едины во Христе. Если же василевс условится исполнить мою просьбу, то я подчинюсь его воле и всеобщему избранию; если же император откажет, то мне не нужно становиться патриархом».164 Будущий патриарх уже тогда видел очевидный раскол между восточной и западной частями империи и не питал иллюзий по мирному решению этого конфликта, даже общее осуждение иконоборчества на седьмом Вселенском Соборе не смогло восстановить былое единство церкви, потому что раскол уже отчетливо приобрел политические очертания, а стечением времени многократно усиливаться. Но, тем не менее, патриарх Константинопольский Тарасий делал все, на что способен, чтобы избежать наметившийся распри. В это время Византию захлестнула очередная волна политических и церковных интриг, что не могло не сказаться и на отношениях с Римом, который не преминул воспользоваться слабостью Царьграда и набрать свою политическую и церковную мощь папского престола. Ведь даже внутри константинопольской церкви произошли колоссальные распри, вылившиеся в образование двух так называемых партий фотиниан и игнатиан, названных так по имени двух церковных иерархов, попеременно занимавших константинопольский престол У патриарха Фотия было знатное аристократическое происхождение, он доводился родственником патриарху Тарасию, то есть происходил из богатого константинопольского рода принадлежавшего к высшей знати, до конца оставшимся верному иконопочитанию. Точная дата его рождения 164 Владимир (Гетте), архим. Папство как причина разделения Церквей, или Рим в своих сношениях с Восточной Церковью. М.: Фонд Имперское возрождение, 2007. - С. 163. 135 историкам неизвестна, но почил патриарх Фотий в 891 года. Святитель получил блестящее образование, лучше которого вряд ли можно было получить в то время. Свою политическую деятельность Фотий сразу же начал с высших государственных должностей. История сохранила нам факты того, что он направлялся с дипломатической миссией в арабский халифат. Протоиерей Иоанн Мейендорф называет его патриарха Фотия: «одним из самых ярких и влиятельных иерархов Византии позднего её периода».165 Обладая незаурядными способностями, будущий патриарх начал свою политическую карьеру в рядах императорской гвардии, затем перевелся в императорскую канцелярию, которую впоследствии и возглавил. Параллельно с этим Фотий совмещал и научную деятельность, он являлся профессором в Константинопольском университете, где читал лекции по философии. Вокруг его личности образовался кружок для систематических занятий по античной литературы, включая философские и медицинские рукописи. Эрудиция патриарха Фотия, его глубокие познания в области философии, юриспруденции и канонического права, а так же блестящие организаторские возможности были замечены при дворе, и в результате чего он был призван на государственную службу. В результате государственного переворота 858 года Фотий был поставлен на константинопольский патриарший престол, сменив патриарха Игнатия, изгнанного императрицей Феодорой по совету патриция Варды, фактически осуществляющего управление империей того времени, что вызвало огромное недовольство в общественном мнении. Вступив в должность патриарха, Фотий содействовал расширению политического влияния Константинопольского патриархата в Болгарии, Венгрии, Румынии и на Руси, что привело его к конфликту с Папой Римским, который к тому же еще и негативно отнесся к смещению Игнатия и обоюдным анафемам папы римского и константинопольского патриарха. 165 Мейендрф Иоанн, протоиерей. Введение в святоотеческое богословие. –Клин, 2001. 136 Его непримиримая позиция всегда вызывала против него злобу со стороны запада, которая наложила свой отпечаток на взаимоотношение двух церквей и на политические переговоры между ними. Яблоком раздора между Римом и Византией стала борьба за Болгарию. По протекции Константинополя, из Болгарии были изгнаны все присланные из Рима священники, а взамен их были приглашены представители Византии. При принятии нового юридического памятника «Эпанагоги», правовые нормы эпохи императора Юстиниана были качественно изменены, в существенно законодательный более самостоятельный акт, нежели «Прохирон». В новом юридическом документе было предпринято новейшее толкование прав и компетенции Константинопольского первоиерарха, разработанная под большим влиянием патриарха Фотия: вопреки былому господствовавшему в Византии представлению об императоре как о единственном управители империи. В «Эпанагоги» авторами было разработано учение о двух взаимодействующих институтах власти - царской и церковной, согласие благоденствие. между Необходимо, непосредственное участие в которыми что обеспечивало патриарх обновлении всего Фотий гражданам принимал государственного законодательства. Именно, благодаря его влиянию в Эпанагоге появилась норма о согласовании императорских постановлений с канонами. Патриарх Фотий стремился к независимости церкви, и ее активному участию в политической жизни империи. Главными источниками его государственно-правовых идей служат его большое количество писем и посланий, сохранившихся до наших дней, адресованных светским и церковным властям. Общественный и политический авторитет патриарха Фотия, а также его огромная роль в становлении социальных принципов христианской мысли были значительны. Юридический памятник византийского правовой мысли «Эпанагога», начинавший возрождение кодифицированного Юстиниановского законодательства, заключал в себе богословскую концепцию взаимодействия имперского начала с церковным. 137 Патриарх Фотий приводит своё определение царской власти: «Царь есть законная власть. Он не наказывает и преследует кого-то исходя из личной ненависти, и не благоволит к тем с кем знаком или кому симпатизирует, а также судит объективно. Функции монарха - благодетельствовать, поэтому он и зовется благодетелем. И если он оставит дела милосердия и благостыни, то этим он исказит суть царской власти, которую в неё вкладывали мудрецы древности. Монарх должен быть защитником всего того, что написано в священном писании, а также всего того, что принято на семи вселенских соборах, чтить догматы и каноны церкви и во всем следовать светскому законодательству».166 Только светское законодательство находится в юрисдикции императора, а каноны, толкование священного писания правила Отцов Церкви, постановления Вселенских соборов, все это относится исключительно к компетенции патриарха и священного синода. Именно в Эпанагоге мы находим учение об исключительном месте Константинопольского патриарха во Вселенской Церкви. «Титул III, 9. Константинопольская церковь, украшенная императорской властью, провозглашается соборными постановлениями первенствующей во вселенной, дальше следуют государственные законы повелевающие начавшие в других церквах споры и разногласия предоставлять на рассмотрение в патриарший суд. Константинопольскому архипастырю дозволено, не только иметь своих представителей в других епархиях и других поместных церквах, но и осуществлять надзор и исправлять бывающие в других церквах сомнения и бесчинства и полагать конец судам».167 В отличии от трактовки императора Юстиниана, Фотий считал патриарха а не императора отображением Христа в царствие земном.В 166 Epanagoge. 2.1 Barker E. (Hrsg.) Social and Political Thought in Byzantium: From Justinian I to the Palaeologus. Passagesfrom Byzantine Writesand Documents. Oxford 1957. С. 88. 167 Шабанов Д. Каноническая справка о праве Вселенского патриаршего престола Константинополя Нового Рима принимать апелляции на судебные дела из других Поместных Церквей. 138 Эпанагоге Патриарх именуется «живым и одушевленным образом Христа, словами и делами изобразующим Истину». Правом и обязанностью Патриарх обладал правом публичного выступления перед басилевсом, с целью защиты православного вероучения. Только церковные власти и общее собрание епископов могли толковать церковные постановления, отменять устаревшие нормы соборов принимать отступников, прощать еретиков либо поручать это другим лицам.168 В результате принятия Болгарами христианство святитель пишет своё знаменитое окружное послание «болгарскому князю Михаилу о задачах княжеской власти». В этом документе раскрываются политико-правовые идеи святого патриарха Фотия о государственном устройстве и полномочиях царя в политической системе управления. Это послание, написанное в определенный исторический период и имевшее свои локальные задачи, тем не менее, отвечает на общие вопросы, о месте церкви в жизни государства, об умелом соотношении этих двух институтов которые остаются актуальными, и по сей день. Русский царь Иоанн IVГрозный часто обращался к этому посланию.169 Как настоящий патриот своего отечества, святитель являлся сторонником тотальной гегемонии Византии в мире, так как он видел её религиозную миссию в деле спасения человечества. Святитель отождествлял государственные интересы с интересами церкви, ведь, по его мнению, политическая мощь Византии берет начало в глобальной миссионерской деятельности насаждения православия среди всех народов земли. Поэтому и своё послание патриарх Фотий начинает с вероучительных моментов устроения общества в духе заповедей Божьих, а затем уже переходит к более подробному описанию политического устройства раскрывающее взаимосвязь религии и государственной жизни. 168 К. А. Максимович. Право и Церковь. Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004. С. 182. 169 Ангелов Б. Послание патриарха Фотия Болгарскому князю Борису // Bizantino bulgarica. VI. Sofia. 1980. С. 49-50. 139 Всё послание патриарха князю Михаилу, посвящено проблеме взаимодействия веры и управления, и выработки правильной стратегии действия. В тексте послания находим такие слова патриарха: «Необходимо совместить жертвенность с верою и с их помощью управлять достойно своему званию. Истинная вера ведёт к верному укладу общественной жизни, а благополучное завершение дел доказывает истинность и богоданность выбранной религии. Вера без дела, а дела без веры не могут существовать в человеке друг без друга, если чего-то не достает, то и другое сходит на нет».170 Возможно именно это выражение является квинтэссенцией политикоправовых мыслей патриарха Фотия господствовавших в интеллектуальной среде византийской империи, в ту эпоху. Проводя предположить, анализ что идей святителя, теократичность о сущности византийской власти можно цивилизации и покровительственное отношение к христианской церкви является не результатом оборонительной позиции государственной власти и конфликта с еретиками, а желанием сберечь самое точное исповедание своей веры и на её фундаменте осуществить построение идеального государства. Во многом, именно поэтому, правильное исповедание христианского вероучения представляются системообразующим фактором византийской цивилизации.171 По мнению святителя, правильное устроение политической организации всего общества напрямую зависит от правильного понимания воли Божьей. Именно, поэтому Фотий начинает своё послание с раскрытия основных принципов православной веры. Он старается растолковать 170 Послания Фотия, святейшего Патриарха Константинополя, послание к Михаилу, правителю Болгарии «О том, что является обязанностью правителя» перевод А. Рогачевой. 171 Игумен Филипп Рябых. Политика и Православие в произведениях Патриарха Константинопольского Фотия. Вестник Мгимо. № 2 / 2011. С.121. 140 правителю догматы христианской веры, апеллируя священным писанием, а не просто перечисляет их. В научной литературе бытует мнение, что теория патриарха Фотия о взаимосвязи правильного государственного устроения зависит от правильного истолкования догматов веры, что является внутренним содержанием классической византийской «политической ортодоксии» как гармоничного взаимодействия религии и государства. Термин «политическая ортодоксия» в научное исследование ввел немецкий историк Ханс Георг Бек172, который, однако, не получил должного политико-правового анализа. Отечественный историк-византинист И.С. Чичуров считает, что одной из веских причин появления концепции политического православия в интеллектуальной среде Византии заключалось в использовании церкви государственного аппарата в делах борьбы с еретиками и раскольниками: «В условиях тяжелой, злободневной и разнонаправленной политической ситуации в империи один из самых активных ее участников, патриарх Фотий провозглашает идею о православии как гаранте государственного благополучия в систему представлений о власти».173 Необходимость соблюдения догматов церкви, становится главнейшим признаком государства в виду огромного значения для всего общества. В своей политической деятельности патриарх Фотий всегда стремился следовать заповедям Божьим, считая это наикратчайшим путём для достижения христианского идеала. Соблюдение праведной жизни власть имущими, по мнению патриарха, придавало нужный ритм и гибкость развитию и всего общества. Именно эти постулаты он и излагает в послании Болгарскому князю Михаилу отрицая все ложные домыслы о невозможности проведения реформ и способности к усовершенствованию православной цивилизационной модели государственного устройства. 172 173 BeckH.-G. DasbyzantinischeJahrtausend. Munchen, 1978. Р. 87-108. Чичуров И.С. Политическая идеология Средневековья. С. 36. 141 Главной политической функцией святитель считает непрерывное совершенствование общественной жизни: «Многие утверждают, что главная задача царя - сделать государство из малого великим. А я прибавлю еще: чтобы всегда делать его лучшим».174 В формулировании этой функции содержится идея направленности государственной политики на качественное совершенствование общественной жизни. Не используя термин прогресс, святитель Фотий по факту сформулировал его суть и вложил в политический процесс иной смысл. По мысли иерарха, основной задачей политической власти является не сосредоточивание еще большей власти и огромных финансов, а деятельность, направленная на изменение общественной жизни в лучшую сторону175. Церковь, как организация считал святитель, не должна вариться, что называется, в «собственном соку». В реальной жизни просто не может быть так называемого «отделения церкви от государства». Чтобы совершить качественный скачок к социальному улучшению общественной жизни, по мнению Фотия, необходимо повысить нравственное состояние всех членов общества, поскольку именно в отсутствии нравственности, святитель усматривает корень всех социальных распрей. О чем он пишет на протяжении всего текста своего послании. Наиболее благоприятное поле для повышения нравственного состояния общества, святитель усматривает внутри православной веры, с её высоким моральными требованиям в условиях общежительности и взаимопомощи. Фотий определяет правила политического устройства, исходя из духовно - материального устройства мироздания. Успешная реализация государственных функций на прямую зависит от следования религиозным догмам, так как именно религия она раскрывает правильное значение человеческого общежития. Именно 174 так святитель Фотий трактует Нарбеков В. Номоканон Константинопольского патриарха Фотия с толкованием Вальсамона. Каз., 1899. 175 Игумен Филипп Рябых. Политика и Православие в произведениях Патриарха Константинопольского Фотия. Вестник Мгимо. № 2 / 2011. С.120. 142 византийскую концепцию «политического православия» как направленную на совершенствования нравственной стороны общественной жизни. В данной концепции главное место уделяется методам достижения торжества христианской добродетели в разных областях человеческой жизни. Благоприятная политическая среда позволит достичь согласия поставленных целей и методов их достижения считал святитель. В своём послании Фотий перечисляет стержневые принципы управления человеческим обществом, выделяя принцип милосердия и гуманности: «Храбрость не так украшает и помогает правителю во время боя, как милосердие и попечение о своих подданных. Потому что множество победителей затем все же погибли за свою жестокость и несправедливость по отношению к своим близким и наоборот многие почти попавшие в плен или находящиеся на грани смерти были спасены своими подчиненными не пожалевших жизни своей за своего правителя».176 Очевидно, что милосердие находилось в числе самых активно употребляемых патриархом политических и философских терминов.177 Наряду с милосердием важным принципом государственного строительства является принцип справедливости, который проявляется в торжестве и следованию законности. Принимая участие в правотворческих процессах при составлении Эпанагоги, патриарх Фотий придерживался этих двух базовых принципов. Необходимо указать, что патриарх Фотий активно участвовал в принятии как церковных канонов, так и в обновлении государственного законодательства. Главный аспект принципа справедливости должен проявляться в судебной сфере. Святитель поучал князя так: Прежде всего тебе необходимо суметь ставить перед собой те же требования, что ты ставишь перед другими: 176 Послания Фотия, святейшего Патриарха Константинополя, послание к Михаилу, правителю Болгарии «О том, что является обязанностью правителя» перевод А. Рогачевой. 177 Constantelos J.D. Byzantine Philanthropy and Social Welfare. NewYork, 1991. 143 «как, по твоему мнению, будут осужденные относиться к тебе, если их наказали за то же самое, за что ты не получишь даже никакого осуждения».178 Как писал современный историк-византист И.С. Чичуров «Патриарх Фотий считает, что позорно для наделенного властью подчиняться женщинам, и быть подверженному страстям».179 Необходимо, отметить, что святитель Фотий впервые совершил подробную попытку рассмотрения правовых полномочий правителя, не довольствуясь общими фразами на счет справедливости, что придаёт его посланию огромную значимость в памятниках византийской правовой мысли. Святитель уделяет огромное внимание, справедливому правосудию считая его основополагающим условием нравственной жизнедеятельности общественной жизни. Исходя из принципов милосердия и справедливости, Фотий определяет личное поведение правителя, генеральное направление государственной политики, задачи государства и способы достижения поставленных целей. Рассматривая окружное послание святителя болгарскому князю Михаилу, можно предположить о том, что патриарх Фотий считал ключом к качественному улучшению жизни общества, является нравственное усовершенствование каждого члена социума. Достижение христианских принципов милосердия и справедливости в деле осуществления управленческих функций в государстве невозможно без внутреннего самосовершенствования всех личностей осуществляющих различные государственные функции. Патриарх считал дела личного спасения и управления государством для лиц обладающими политическим полномочиями неразрывными. Именно поэтому византийская концепция «политического православия», берущая своё начало в данном послании святителя, вводит ряд рекомендаций о важности личного нравственного совершенствования каждой личности, независимо от его места в обществе: 178 Игумен Филипп Рябых. Политика и Православие в произведениях Патриарха Константинопольского Фотия. Вестник Мгимо. № 2 / 2011. С.121. 179 Чичуров И. С. Политическая идеология средневековья (Византия и Русь). — М.: Наука, 1991. С232. 144 «Все эти требования необходимо со всевозможным усердием соблюдать каждому человеку, будь то правитель или подчиненный, старик или юноша, богач или бедняк, мужчина и женщина. Потому что природа у всех людей общая, а значит и заповеди даны всем, требуют одинакового усердия в их соблюдении».180 Патриарх считал, что зло находит свой источник не в обладании политическими возможностями, а в пораженном грехом сердце человеческом. Святитель излагает необходимые условия к осуществлению государственной власти. В своей политической деятельности царь должен следовать заповедям христианским. К власти он должен прийти законным путем, а не путём интриг и убийств. Хотя решение творить зло или уклонятся от него, всегда принимает человек лично, но патриарх напоминает правителю: «Поведение правящих становится законом для подданных». Правитель должен благодетельствовать обществу и никогда не опускаться до тиранических способов управления. В принятии важных решений правитель должен согласовываться с достойными людьми и всегда учитывать волю народа. Только имея в себе все эти условия, государственная власть будет соответствовать божественному предназначению. Так же важным признаком правильности функционирования государства патриарх Фотий считает церковно-государственные отношения, вернее правильное разграничение их юрисдикций взаимное уважение и не вмешательство во внутренние дела друг друга. Все это считал святитель невозможно без благочестивого управителя. Нигде в послании Фотий не выделяет специального корпуса, посвященного симфоническим взаимоотношениям церкви и государства, которые были свойственны многим византийским мыслителям. Проблемы, касающиеся этих отношений, у Фотия встречаются в разных местах его богатого литературного творчества. Поэтому возникает необходимость 180 Игумен Филипп Рябых. Политика и Православие в произведениях Патриарха Фотия. Вестник МГИМО Выпуск № 2 / 2011. 145 проанализировать все написанное патриархом на тему государственноцерковных отношений. В своих многочисленных посланиях патриарх ярко демонстрирует роль церкви в политической жизни общества. Святитель всегда стоял на позиции разных задач этих двух институтов, и всегда негативно высказывался к теории папоцезаризма, господствовавшей в католическом мире. Патриарх всегда отмечал, что у светской власти и власти церковной одна цель, но различны их функции. Каждый из институтов преследует в своей сфере общую цель. В послании болгарскому князю Михаилу святитель излагает свои взгляды на функции светского правителя, с учетом той роли, которую играет христианская религия в жизни страны, и лишь кратко затрагивает функции духовных властей. По мировоззрению патриарха Фотия после принятия православия, Болгарский народ должен был пережить политическую трансформацию с учетом догматов новой религии. И в своём послании Фотий определяет основные сферы, которые должны подвергнутся кардинальному исправлению. Во-первых, святитель уделил огромное внимание кадровой политике князя. Патриарх убеждает князя, что Божий промысел реализовывается не только через князя, но и через его чиновников. Фотий рекомендует ставить на руководящие посты людей благочестивых и справедливых. Начиная с себя, князь должен требовать и от своих подчинённых благочестивой жизни. Поэтому Фотий убеждает князя отказаться ставить на государственные должности близких князю людей пораженных недугами пьянства, зависти и сребролюбия. Патриарх убеждает князя собрать вокруг политическую элиту, состоящую из честных и преданных людей, на которую правитель сможет опереться в трудную минуту, тяжелой княжеской жизни. По идеи патриарха Фотия, ближайшее окружение правителя должно составлять те принципы, которые нужны для построения цивилизационного общества. Между правителем и его сторонниками должны быть взаимоотношения построенные 146 на принципах уважения, доверия и дружбы. В таком случае князь всегда сможет положиться на своё ближайшее окружение и обеспечить стабильное управление страною. В послании патриарх апеллирует понятием качественной оценки людей, он уделяет не малое место благородству правителя. Патриарх Фотий считает, что только лишь благородное происхождение не позволяет человеку быть достойным занимать высокое общественное положение. По остроумному выражению святителя, лучше с помощью своей человечности стать зачинателем благородного рода, чем быть жалким потомком знатного рода. Как видно из послания, благородство значило для патриарха Фотия прежде всего особое душевное устроение человека, проявляющееся во взаимоотношениях с людьми и отношении к общему делу. Святитель, конечно же, упомянул и о проблеме, возникающей в процессе реализации властных полномочий. Являясь религиозным деятелем, он стремился достичь выстраивания максимально эффективной системы управления государством, при попытке совершенно исключить насильственные методы из арсенала политической власти. Святитель призывает князя строить нестандартный тип управления: «Правь своим народом, уповая не на жестокость и насилие, а на преданность и любовь подданных, ибо они укрепляют, и сохраняют доверие к власти гораздо лучше, нежели насилие. Заслужить любовь своего народа можно будет, если ты будешь прилагать все усилия по защите их от внешней агрессии и произвола чиновников и тогда оставишь после себя неизгладимую добрую славу».181 Касаясь способов реализации власти, патриарх проводит резкое отличие между верным употреблением власти и неверным. Ошибочно употребляющего власть святитель Фотий именует тираном, а того кто пользуется ею благочестиво он называет законным правителем. Патриарх 181 Dorfman-Lazarev, Igor. Armeniens er Byzantines a l'epoque de Photius: Deux debats theologiques apres le triomphe de l'orthodoxe. Лувен, 2004. 326 p. 147 жестко критикует позицию «разделяй и властвуй» прямо называя её преступною, считая, что только врагу своего народа нужно поддерживать брань и расколы внутри общества. Мудрое управление, по мнению святителя, заключается в терпеливом построении человеческого общества: «мудро править, используя лишь силу слова и личного примера, способен лишь истинный правитель, потому что его цель – не уничтожать, но изменять своих граждан в лучшую сторону». Поэтому он считает, смертную казнь только крайним видом наказания. Фотий часто призывает князя быть милосердным к своему народу, а в особенности к подчиненным: «Не теряй без надобности поддержки своего собственного рода без серьезных на то причин». Патриарх Фотий относится к власти как к служению и в своём послании призывает князя быть хорошим примером для своих подданных. «Награждай за благие деяния, хвали за преданность, но хвали не только словом, но и тем, что сам совершаешь поступки достойные похвалы». Или вот еще «благим судьей для других ты станешь тогда, когда суд над собой, отдашь другому достойному судье, и преуспеешь в исправлении ошибок». Но всё-таки, замена мести на милосердие несет за собой более мощную пользу и а именно: ведь отомстивший показывает ярость свою, и заставляет бояться и ненавидеть себя, а страх и ненависть подданных по мысли святителя ослабляют власть, а не укрепляют её. А проявивший милосердие к врагам в перспективе сделает его своим единомышленником, или, по крайней мере, смягчает и укрощает»182. Но святитель считает жесткость необходимым условием в управлении, но жесткость не должна отождествляться с насильственными действиями: «Править нужно резко, но не с помощью силы, а скорее изображая свою решительность на скорый суд за совершения преступлений. Этому помогает последовательность в своих действиях и наблюдение за собственным 182 Послания Фотия, святейшего Патриарха Константинополя, послание к Михаилу, правителю Болгарии «О том, что является обязанностью правителя» перевод А. Рогачевой 148 поведением». Святитель советует князю Михаилу не превозноситься перед людьми и не льстить с ними во время общения. В мировоззрении святителя Фотия нет места эгалитаризму. Он делит общество на лидеров и ведомых. В своём главном труде «Амфилохии» он пишет, что единицы могут выполнить высший аскетический подвиг и понять смысл явлений происходящих в обществе183. Обычным гражданам не нужно рассчитывать на свои умственные способности, им необходимо полагаться на законы государства и каноны церкви. Но люди с выдающимися способностями, полагающиеся на свою мудрость, и образованность могут поддерживать благополучие в личной и общественной жизни, о чем он пишет в начале своего послания: «Истинные государи и князья, наоборот, все силы направляют на поддержание мира и единства в среде народа, потому что на благоденствии народа зиждется успех государя. Относись к своему народу заботливо и защищай его, как жизненно важные органы своего тела. Ведь если повредишь их, то и власть твоя иссякнет. Благополучие народа отражает мудрость и справедливость государственной власти».184 При создании политической элиты святитель призывает использовать малое количество людей, склонных следовать нравственным путем в своей деятельности. То есть, исходя из православного мировоззрения, он связывает необходимость нравственного совершенствования личности с целью улучшения общества. Поэтому одной из важнейших функции политической власти считается непрекращающийся отбор лиц, способных распоряжаться властью и финансами для качественного изменения жизни общества в лучшую сторону. Политическая позиция патриарха Фотия касающаяся главных задач политической власти состоит в том, что государству необходимо решать 183 Каждан А.П. Социальные и политические взгляды Фотия. С. 114 Photius I, Patriarch of Constantinople. The Patriarch and the Prince. The Letter of Patriarch Photios of Constantinople to Khan Boris of Bulgaria, English trans. D.S. White & J. Berrigan. The Archbishop Iakovos Library of Ecclesiastical and Historical Sources 6. Brookline, MA 1982. 184 149 земные проблемы по поддержанию мира в общественной жизни империи. Однако при их решении этих задач государство должно руководствоваться реальной картиной мира, которую проповедует христианской церковь. Учитывая, все эти факторы царь должен осуществлять свою политическую деятельность, в результате чего может добиться стабильности и процветания своей стране. Патриарх Фотий считался главным интеллектуальным, духовным и даже политическим деятелем империи. Со стороны многих это вызвало зависть озлобление. Возможно, именно это послужило дополнительным стимулом для начало его литературной деятельности. Фотий стремился облечь свои мысли, далеко не всем понятные, в литературное произведение, дабы, смысл их был донесен до последующих поколений. Тем более пристального внимания заслуживают труды святителя.185 Русский ученый - византолог и епископ Порфирий Успенский так оценивает литературный талант патриарха Фотия: «Святитель говорит с нами понятно, просто и глубокомысленно. Красноречие патриарха отличает возвышенность и одновременно доходчивость мысли, построена она по подобию древнегреческих мудрецов».186 памятников свидетельствуют нам Множество литературных о его остром интеллекте и широкой эрудиции. Наибольшее литературное произведение патриарха Фотия называется «Амфилохия» по имени митрополита Амфилохия Кизического, которому оно было посвящено. В этом труде Фотий предпринял грандиозную попытку толкования различных мест Священного Писания. Часть исследователей считают, что автором «Амфилохии» является не один Фотий, и скорее всего они правы потому что по литературной традиции того времени в сборниках 185 Photius. Epistulae et Amphilochia / Ed. B.Laourdas, L.G. Westerink. Leipzig, 1983. Vol. 1. P. 1. 186 Успенский Ф.И. История Византийской империи. М.: Астрель, 2001. В пяти томах. Т. 3. - С. 213-214 150 толкований собирались труды многих авторов, что не уменьшает интереса к литературной деятельности патриарха Фотия. Отечественный историк А. П. Лебедев так описывает творчество патриарха Фотия относительно его труда «Амфилохии»: «святитель многое перенимает у античных писателей, и философская эрудиция святителя проявляется более в его собственном творчестве, полном заимствований из древних текстов. Конечно, его произведение своеобразно, оно говорит о ярком, исключительном философском таланте писателя, но «Амфилохии» доказывают то, что его автор человек в высшей степени эрудированный, умеющий выбрать лучшее, необходимое и выбранное дополнить и всё ясно представить. Хотя конечно, не стоит думать о только компиляционном характере труда. Все дело в том, что многочисленные и притом существенные рассуждения, находящиеся в этом труде, нельзя указать источника, откуда патриарх Фотий мог бы их черпать, при этом среди них много таких, которые носят ясную литературную форму IX столетия».187 В византийском памятнике канонического права «Номоканоне» патриарх Фотий выступает как выдающийся юрист своего времени, знаток церковных канонов и государственного законодательства. Патриарх соединил их в одно целое, тем самым доказав возможность её существования и провозгласив, что симфония властей уже явилась исторически сложившимся фактом. Качество «Номоканона» было доказано его практикой, его долгожительством и даже продолжением своей канонической жизни после падения империи в пределах русского княжества. «Номоканон» стал главным источником канонического права в Византии и вытеснил из употребления иные юридические документы такого же рода. Патриарх Фотий проявил себя еще как борец, с ересями оставив после себя яркие произведения, направленные против католиков, монофизитов и павликиан. Исследователи его творчества выделяют богословский труд «О 187 Лебедев А.П. Константинопольский собор 879-880 гг. // Лебедев А.П. История разделения церквей. - С. 250-251 151 тайноводстве Духа Святого», направленный против искаженного в Риме Символа веры принятого на первом вселенском соборе188. Здесь патриарх Фотий приводя лишь логические методы, защищает православное вероучение и ниспровергает католическое. В среде православной догматики бытует мнение, что до сих пор латиняне не смогли выдвинуть ни одного нового, не опровергнутого Фотием в этом труде, довода в пользу своей теории. В ходе доказывания своей правоты святитель приводит в пользу православного исповедания соображения западных отцов церкви западной: Киприана Карфагенского, Амвросия Медиоланского, Иринея Лионского, Илария Пиктавийского, Аврелия Августина Иеронима Стридонского. Также патриарх Фотий апеллирует постановлениями IV и V Вселенских Соборов, которые анафематствовали лиц противящихся православному исповеданию символа веры и которые были признаны западными епископами, в частности, папой Львом и Григорием Великими. Православные богословы прибегали к этому богословскому труду патриарха Фотия, во многочисленных диспутах с представителями католической церкви. Мнение святителя на решение политических проблем определены христианской религией. Принципиальным моментом является истинное понимание вероучения, так как именно оно способно построить личную жизнь людей и человеческое общежитие наиболее точно с точки зрения правильных отношений человека со Всевышним. В этом смысле православие осмысливается как самая естественная картина божественного домостроительства и соответственно самая правильная схема человеческого общества, которая задает генеральный политический курс, учитывающий разные элементы: личные отношения субъектов общества и задачи социальной жизни на земле. Кроме того, такой генеральный политический курс обеспечивает стабильность и развитие гражданского общества. 188 Курганов Ф.А. К исследованию о патриархе Фотии: (отзыв о сочинении проф. А.М. Иванцова-Платонова) Христианское чтение. — 1895. — № 1-2. — С. 174-220 152 По мысли святителя политическая гибкость необходимое качество государственной системы, но в своём послании святитель неизменно подчеркивает статичность догматов церкви и постановлений вселенских соборов, задающих основы человеческой жизни. Но в тот же момент святитель придавал огромное значение трудам специалистов посвященных улучшению общественно - политической ситуации и приведению общественной жизни в соответствие с заповедями Божьими. Это вносит динамику в общественную жизнь и предполагает установление в нем христианских принципов, которые зависят от постоянной синергии Творца со своим творением. Основным звеном этого процесса, по мнению патриарха Фотия является непрерывная нравственная работа человека над собой. Чтобы избавиться от зла в общественной жизни, нужно уничтожить зло внутри себя. По своей важности для Византийской политико-правовой науки труды святителя Фотия можно сопоставить с известным произведением итальянского мыслителя Николло Макиавелли «Государем», имевшего огромную ценность для становления современной западной политической науки. 3.2 Полемика Марка Эфесского и Феолипта Филадельфийского с Римской церковью о взаимоотношениях церкви и государства. В научной литературе весьма актуальным остается вопросвзаимосвязи политических процессов с духовно-нравственным состоянием византийского общества на закате существования империи. В Византии, все политические нюансы немедленно отражались и в церковном мире. Светское законодательство в Византии фиксировало и юридически закрепляло имеющиеся канонические нормы, уточняло их. Но в реальности светское законодательство грубо вмешивалась в религиозную жизнь своего населения, изменяя сложившуюся традицию и распоряжаясь следовать за непотребным 153 без наказания со стороны государства. Но в момент политического и экономического кризиса империя переживает духовное возрождение, голос пастырей становится спасительным маяком для заблудших. В данном параграфе характеризуется дискуссия наиболее значимых византийских религиозных мыслителей имевшее место как в рамках византийской религиозной и политической мысли, так и за её пределами. В силу характера самой полемики наиболее острыми вопросами являлись Византийской империи с Римом. Совершенно очевидно, что в рамках этих дискуссий проблема государства и права затрагивалась в контексте различного религиозного восприятия канонов, догм и правовых доктрин между византийскими и католическими мыслителями. Именно в эту эпоху заката Византии вспыхнули яркие представители политико-правовой мысли отстаивающие государственные традиции симфонического взаимодействия церкви и государства, чей огромный вклад позволил обогатить византийскую политическую идеологию, а также сохранить духовное наследие великой тысячелетней цивилизации. Именно в это сложное для империи время в Византии появились два иерарха, которые отстаивали интересы империи и были связующим звеном с древними Отцами Церкви. Прожив большую часть своей жизни на Западе, император Иоанн VIII Палеолог был знаком с царившими в Европейской политической элите умонастроениями касающихся политического диалога с Византией. В 1437году в Ферраре император с высшими сановниками Византии, патриарх Иосиф и представители всех восточных патриархов, епископы и миряне начали переговоры с представителями Римской церкви об унии. Затем собор был вынужден переехать из Феррары во Флоренцию.189 Вопросы рассматривающийся на этом соборе, касались правильного вероучительного толкования канонов Вселенских соборов и трудов Отцов 189 Литаврин Г. Г. Политическая теория в Византии с середины VII до начала XIII в. // Культура Византии. №, 1989. 12. С 83 154 церкви. Со стороны православной церкви многие епископы бойкотировали этот собор, и императору пришлось возвести в митрополичьи сан трех ученных монахов – богословов вошедших в историю под именами: Марка Эфесского, Виссариона Никейского и Исидора Киевского. Необходимо отметить, что на Ферраро-Флорентийском соборе, в среде византийской делегации не было единства по Представители православных церквей всем дискуссионным вопросам. выступали на соборе, каждый от своего имени сам по себе, не выражая общего мнения. Поэтому представители Римской церкви, бывшие одной монолитной группой, выглядели на соборе убедительнее, и смогли навязать византийцам свои условия. Император Иоанн VIII, представитель светской власти, стремился свести к минимуму возникавшие религиозные конфликты такие как: учение о чистилище, учение о Божественной энергии, первенство Римского епископа в христианском мире, место церкви в политической жизни государства. Впрочем, император, как и патриарх Иосиф приняли католическую доктрину касающуюся Святого Духа, исходящем и от Отца, и от Сына (filiogue). Византийская сторона приняла унию, где признала, главенство папы и догматическое учение католического Рима, заставив поставить свою подпись под документ почти всех представителей византийской делегации. Отказались поставить свои подписи под документ лишь философ Плифон и, даже под угрозой лишения сана, митрополит Марк Эфесский. Но на востоке итоги собора не были признаны. Антиохийская, Александрийская и Иерусалимская церкви выступили с заявлением, что не делегировали своим представителям подписывать итоги собора, и поэтому считают в праве себя не признавать и не исполнять решения собора. В Константинополе же итоги соборы вызвали народные волнения, люди кричали о поругании святынь, выражали императору недоверие и неповиновение, не признавали униатских священников. 155 Хотя Марк Эфесский и был запрещен императором в служений, однако для большинства населения Византийской империи его имя и его слово были тождественному православному вероучению. Униатские священники преследовались в Византии и не могли нигде быть за исключением царских палат. Спустя 6 лет большинство представителей униатского священства вынуждены были покинуть пределы византийской империи. Имя Марка Эфесского - одно из самых ярких в византийской политической истории XV века. Личность святителя неразрывно связано с основными политическими событиями заката политической эпохи Византии, надвигающейся гибелью империи, Флорентийской унией и дальнейшей конфронтацией с ней. Огромный талант этого религиозного деятеля проявился не только в духовной сфере но и литературной и общественной деятельности. Марк вошел в историю в качестве вождя антиуниатов. Он занял главное место в противокатолическом диспуте во время и после Ферраро-Флорентийского собора. Большую частью своей борьбы, он вел, находясь в тюремном заключении. Методы которыми святитель достигал поставленных целей были его письма и послания адресованные известным чиновникам империи того времени, а также царствующим особам и различным клирикам церкви. Несмотря на свой молодой возраст, на момент Ферраро- Флорентийского собора ему было чуть больше тридцати лет, Марка рукополагают в архиерейский сан и назначают главой богословской комиссии на предстоящих латино-византийских переговорах. Марк не принимал католических нововведений и делал все, чтобы защитить православную догматику, обрядовость и независимость. Но представители запада требовали от византийцев абсолютного подчинения папскому престолу и принятия католического вероучения, разрешая лишь малую самостоятельность православной церкви в сфере совершения литургии. Католики, точно так же как и православные не хотели никаких религиозных компромиссов, на которые обе стороны призывали светские 156 власти Византии. Марк Эфесский считал, что представители запада стремятся не к восстановлению прежнего единства христианства, сколько к уничтожению Восточной Церкви. Эту позицию он выражал и на ФеррароФлорентийском соборе, но последователей тогда у него было недостаточно. По мнению Марка Эфесского главные беды Византия были не от притеснения османской империи, а от своего собственного безумства. Потому что Византия отказалась от своей природы. По мысли святителя главной причиной кризиса византийской империи были утрата религиозной чистоты, своей культуры и идеологии. Константинопольский правящий слой променял чистоту своей веры на мифическую помощь католической Европы. В ту эпоху в империи были реальные ресурсы противостоять внешней агрессии, но Византия все своё упование направила на соглашение с Римом. Вот главный фактор, по мнению Марка, ставший для Византии причиной всех нестроений, а впоследствии её гибели. Монарх, конечно же, государственные интересы, поставил выше церковных, и поэтому не поддерживал представителей духовной. Митрополит Марк был помещен под домашний арест. Император освободил его от всех церковных обязанностей, подверг его имя всевозможным гонениям, повелел не пускать его на заседания собора. Марк подвергся обидным выговорам патриарха и язвительным нападкам своих бывших подопечных. Казалось, что позиция Марка были откровенно проигрышной. 5 июля 1439 года, приняв все условия Рима, уния была подписана всеми представителями Православной Церкви, кроме Марка Эфесского. Представители восточных церквей не поняли огромного значения Эфесского митрополита, в отличие от папы Римского. Римский понтифик Евгений IV был человеком государственного масштаба, и с колоссальным масштабом мышления. Он чувствовал, что Марк занимал, если не по статусу, то по своей значимости, главенствующее место в составе Византийской делегации. Именно поэтому отсутствие подписи Марка сильно опечалило папу Евгения. Когда ему с триумфом преподнесли акт унии, полностью принятый всеми 157 восточными церквами, он поинтересовался: «А стоит ли подпись Марка под документом?», и, получив отрицательный ответ, сказал: «Мы ничего не добились».190 Уния была принята всеми представителями делегации, кроме митрополита Марка, который так охарактеризовал произошедшее: «Мы пытались убедить их вернуться к прежним отношениям между нами, бывшими между отцами еще до раскола. Убеждать их в этом было подобно, пению для глухих, посевам в пустыне, или писанию на воде, или что-то иное в этом роде».191 Но принятие унии, не доставило Византии никакого прока. Зато почти всю империю захлестнули волнения споры. Поместные церкви и Московская митрополия прервали литургическое общение с Константинопольским униатским престолом и признали унию как еретическое заблуждение. Византийское население в большинстве своём, отвергло унию, и не посещали униатских богослужений в соборе Святой Софии. Императору столкнулся с большими проблемами, когда пытался найти кандидата на вакантное место константинопольского патриарха, ведь всех иерархов униатов народ и духовенство не признало и бойкотировало. В свою очередь митрополит Марк Эфесский был низложен, но популярности в народе не потерял, общественное мнение именно Марка видело вождем анти католиков. После своего возвращения святитель Марк продолжил свою борьбу против униатских постановлений. Население империи было против принятия соборных решений. Жаркие речи митрополита Марка находили своего благодарного слушателя в лице Византийских граждан. Из-за его активной гражданской деятельности императора приказал арестовать святителя. Но это ничего не изменило. Народное возмущение уже нельзя было остановить. 190 Цит по. Протоиерей Иоанн Мейендорф. Византийское наследие в Православной Церкви. 1989. Изд-во Истина. С 543. 191 Geanakoplos D. J. The Nicene Revolution of 1258 and the usurpation of Michael VIII Palaeologos//Traditio. IX. 1953. P. 420-430. 158 Но необходимо отметить, что внутри империи большинство христиан Византии, воспитанных на культуре православия, на принципах верности чистоте исповедание веры и постановлениям вселенских соборов, хранимых православной империей, не принял предательских, анти православных определений флорентийского собора. Не только священство и монашество, но и народные массы, оказали данный постановлениям яростный отпор, а многочисленные послания главного защитника православного вероучения архиепископа Марка Эфесского укрепляли народные массы в этом отстаивании за правую веру. Как только представители греческой делегации сошли с корабля на родную землю, они были встречены народом с вопросами о результатах собора, то большая часть со стыдом признала, что подписала предательское постановление собора, как бы вызывая гнев народа на себя и отказываясь от своих подписей: «Мы продали нашу веру, мы променяли чистоту православия на католическое заблуждение! Да сгниёт длань, подписавшая беззаконное соглашение! Да высохнет язык, возгласивший объединение с римлянами!».192 Многие из пастырей, бывших на соборе, в дальнейшем всячески отказывались от своих подписей поставленных под решением флорентийского собора, к примеру, представитель Александрийского патриаршего престола, Антоний Ираклийский, прибыв на архиерейский собор в Царьграде, горячо убеждал: «Я был не согласен с теми, кто считал объединение с Римом благим решением, но под давлением вынужден был поставить свою подпись. И с того самого момента испытываю муки совести. Я не признаю соединение церквей и вверяю себя праведному судье как обвиняемый».193 Такие примеры вызвали мощные потрясения в православных кругах Константинополя. Жители империи не вступали в литургическое общение с 192 «История Русской Церкви», кн.3, гл.1. Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1991г., стр.252 193 «История Русской Церкви», кн.3, гл.1. Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1991г., стр.259 159 подписавшимися во Флоренции иерархами. Клирики, оставшиеся в Византии, отказывались совершать литургию даже с теми священниками, которые раскаялись в своем предательском поступке. Восточные патриархи, собравшись в Иерусалиме, осудили всех, подписавших документ об объединении с папским престолом. Свою точку зрения высказывал и архиепископ Марк Эфесский, будучи в то время уже изнурен болезнями, со своими всеправославными посланиями ко всем верным христианам империи он увещевал сторониться Флорентийской унии, как от антихристианского заблуждения. И мнение главного защитника православия имело наибольший авторитет в Византии. Власть светская и духовная, по православной идеологии господствующей в Византии, не могли совместиться в одном лице. Этой же идеи придерживался и святитель. Что касается церкви то в ней ни один человек, пусть даже праведник или патриарх или даже собор никто из них не является главой церкви, потому что глава церкви - Христос. Если кто-то в церкви претендует на первенство в духовной и светской власти находит противоречие с Библейским мировоззрением по мысли Марка Эфесского.194 Оценить роль Марка Эфесского в политическом процессе Византии в это непростое время, очень тяжело, потому что, даже находясь в заключении, святитель был одним из самых популярных людей империи, а его идеи находили больше всего последователей. Нужно отметить, что перед дилеммой объединения с Римом оказались не только Византийцы, но и Русская Православная Церковь, которая еще сильнее чем Византия расправилась с униатским движением. В итоге, правое дело состарившего архиерея, одержало победу уже после кончины митрополита: «Вокруг личности святителя собрались все противники униатского движения. Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская церкви были также против унии. В 1443 все поместные церкви собрали в Иерусалиме собор, на котором 194 Марк Эфесский. Диалог между латинянином и греком о Символе веры. – Духовное слово. 1858 160 приняли решение отлучить всех последователей унии. Хотя император возводил на патриарший престол в Константинополе только представителей унии, но все равно продвижение унии в Византии продвигалось недостаточно быстро для светских властей. Но не получая от Рима обещанной помощи, светские власти перестали помогать в деле распространения унии».195 Митрополиту Марку в его борьбе с унией было оказали поддержку почти все монашествующие империи, а самые известные монастыри, имевшие в народе авторитет, будь то Афонские обители или Студийский монастырь, выступили с официальной поддержкой взглядов и деятельности святителя Марка, а большинство церковных иерархов принявших условия унии признали свои ошибки и встали на путь покаяния. Те же, кто еще придерживался латинских взглядов в сознаний народа и церкви Византии считался еретиком или предателем веры. В Византии началось движение подобное которому происходило на Руси когда народ не признал власть митрополита Исидора после того как узнал что его подпись стоит в акте признания латинских догматов. Хотя всё это не освободило митрополита из под стражи. Но даже находясь в заключении святитель Марк Эфесский продолжал яростно бороться с латинской оккупацией. И собственным примером, а также через свои письма, которые писал он находясь в заключении, в них святитель призывает верных христиан твердо стоять за свою истинную веры и торжествует, видя их духовную крепость. Доказательством этого служит его послание к иеромонаху Феофану: «Итак, переходя морем на Галлиполь и проплывая мимо Лемноса, я был там арестован по приказу самого Императора. Но слово Божие и сила Истины не могут быть заглушены, но еще сильнее текут и процветают. А многие из верных чад нашей церкви, воодушевившись моим заключением, поражают порицаниями супостатов и преступников нашей православной веры и заповедей святых отцов. 195 Полный Православный богословский энциклопедический словарь. М.1992.т2.стр.24502451. 161 Прогоняют врагов отовсюду как нечистых, ни допускают таковых к литургии, и называть их христианами запрещают».196 Марк Эфесский понимал, что за истину надо стоять даже до смерти, как это было в первые века христианства, что мученики являются укреплением церкви и могут личным примером повести за собой народные массы, что готов и был исполнить самолично. В одном из своих писем адресованных духовному лицу есть такие слова: «Если бы на церковь не было бы гонений, то у неё не было бы и мучеников, страстотерпцев и исповедников, и слава церкви была бы умалена, венец победы от Христа не возвеселили бы церковь, ведь церковь своих прав добивалась, проливая кровь своих чад».197 Что святитель и доказывал на протяжении всей своей жизни, большую часть из которой был гоним или преследуем властями светскими и духовными! Возглавляемая Марком Эфесским партия отказалась исполнять определения Ферраро - Флорентийского собора. Независимость и религиозная догматика в любом случае, всегда являлись исключительной компетенцией церкви, которые в этот период были нарушены открытым вмешательством светской власти. Самое тесное столкновение государства и церкви по проблемам о унии усугубилось в момент осады Константинополя турками. Церковь не поддерживал воззрений василевса и считала турецкое иго более благим чем владычество католического запада. Суть данной деятельности святителя Марка сводилось к тому, что церковь не способна по своей воли что-то изменить в своих догматах, то есть церковь не может принять каноны латинской религии, главного условия Флорентийской унии. А лично он сам как архиерей не имел права прекратить проповедование истины даже в условиях, когда политическая воля обязывала выполнить, решения унии. В результате чего церковь ответила государству не 196 Цит по. Архимандрит Амвросий (Погодин). Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния. Издательство: Посад. 1994. 165. 197 Свт. Марк Эфесский. Окружное Послание против греколатинян и постановлений Флорентийского Собора // Архимандрит Амвросий (Погодин). Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния. Holy Trinity Monastery, Jordanville, N. Y. 1963 162 повиновением, когда светская власть продолжало оказывать давление на православных христиан к принятию унии, причем ответив светской власти неподчинением, церковь обратилась к народу империи с возванием к гражданскому неповиновению, которое и стало основной причиной падения Константинополя в 1453 году. Марк Эфесский и его соратники были убеждены в абсолютном превосходстве духовной власти над властью светской. Отсюда и политика Константинопольской церкви руководствоваться в своих действиях интересами христианства, а не интересами погибающей Византийской цивилизации. В поздние времена империи церковь все равно продолжала защищать позицию вселенской христианской империи, противостоя попыткам создать из Византии национальное греческое государство. Амбиции церкви были всемирными, а не сводились к сугубо греческой нации. Святитель Марк Эфесский после возвращения с собора ощущал, что он не единственный в антиуниатской компании. Так, на всеправославном церковном соборе в Иерусалиме в 1442 году, патриархи Антиохийский Александрийский, и Иерусалимский, чьи представители приняли условия унии во Флоренции, не признали решений униатского собора, считая их навязанными еретиками, и бойкотировали все священнические действия униатского вселенского патриарха Митрофана, с которым разорвали каноническое общение. Патриархи объявили самодержцу Иоанну Палеологу, что если он не откажется от антиправославных исповеданий христианского вероучения, они провозгласят императору анафему. Несомненно, это был удар по престижу и авторитету униатских начинаний. О перемене взглядов Императора пишет и сам Марк: «Василевс публично признает, что раскаивается в случившемся и перекладывает вину на принявших и подписавших Унию».198 198 Протоиерей Константин (Зноско). Исторический очерк церковной унии. М., 1993 г. 63- 64. 163 Кроме того, что Марк Эфесский понимал, что идея объединения с Римом, не радует ни церковный клир, ни монашеством, ни простыми гражданами империи, что он и описывал в одном своем письме: «благодатью и силою Божией лживая уния вот-вот исчезнет»199. Слова Марка исполнились сразу после его кончины когда уния была запрещена на всей территории византийской империи. Это произошло во времена правления последнего Византийского императора Константина IX в храме святой Софии в 1450 году, когда в присутствии всех восточных патриархов был запрещен в служении униатский Константинопольский патриарх Григорий. Митрополит Виссарион Никейский и их приспешники были названы предателями, в то время как имя святителя Марка Эфесского была овеяно наивысшей славой борца патриота и борца за чистоту веры. Святитель Марк считал, что политическая организация жизни народа, государственное начало, особая сфера жизни, в которой главное место занимают суд и закон. По мысли святого закон это не инструмент, не механизм. Закон не действует и не назначен к тому, чтобы действовать объективно. Не закон порождает праведность в людях. Напротив, исполнение закона требует праведности исполнителя. Явление закона Божьего это чрезвычайное событие во Всемирной истории. Закон это был дар Бога для жизни Церкви, когда она превращалась в народ. Всякому народу нужен закон, настаивал святитель. И он развивает эту мысль: «через закон (чем полезен закон) через закон - познание греха» (Послание к Римлянам 3 глава, 20 стих). Соблюдая закон, народ хранил слова Божьи и имел познание греха. Когда человек принёс закон, знамение закона, возможен, становится суд над самой греховной частью человечества. Законом познаётся грех и законом происходит суд. Но не следует считать Марка апологетом позитивного права, в письмах его встречаются такие слова «Суд у Бога никогда без милости и никогда по закону только». Относительно главных ценностей не только 199 Цит. По. Амвросий Погодин. Марк Эфесский и Флорентийская уния. Holy Trinity Monastery, Jordanville, N. Y. 1994. С. 40. 164 Марк, но и все Отцы Церкви считали, что самое ценное находится вне закона. Потому что наивысшей ценностью они называли веру и покаяние, несмотря ни государственные потрясения, они никогда не стремились к земному благополучию как к высшей ценности. В своих рассуждениях о суде Марк Эфесский обращается к истории древнего Израиля, когда на первой стоянке после выхода евреев из Египта Моисей добывает воду в пустыне и основывает в народе суд. По мысли святителя суд необходим для жизнедеятельности государственности, также как человеку нужна для жизни вода в пустыне. Среди большого множества достойных иерархов в Византии святитель Феолипт Филадельфийский очень большой промежуток времени оставался неизвестным потомкам. Хотя необходимо отметить, что в монолитном памятнике по христианской агиографии архиепископа Сергия Спасского есть упоминание об этом отце церкви («Святые отцы, чья память не указана в месяцесловах).200 В одном из трудов посвященных Феолипту Филадельфийскому под авторством архимандрита Арсения, роль и деятельность святителя оценивается очень высоко: «Его политическая борьба, твердость в своих убеждениях, патриотизм и другие истинно христианские ценности принесли ему авторитет от современников и поставили его в ряду тех отцов церкви, чья память важна для Византийской истории. Однако как христианский мыслитель и богослов, митрополит Феолипт почти всегда оставался в неизвестности. Только в наше время в России, благодаря трудам ученых, появился доступ к творениям этого отца церкви.201 Родился будущий святитель в 1250 году в городе первого вселенского собора, Никее. На его жизненном пути сказались все потрясения, пережитые Византийской империей в конце XIII и начале XIV века, во-первых, конечно 200 А.И. Сидоров. Святитель Феолипт Филадельфийский: Его эпоха и его учение о Церкви. «Альфа и Омега», № 17, 1998. 201 Аверинцев С.С. Византийская риторика. // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М.,1986. С.56. 165 же, серьёзные разногласия между православной Византией и католической Европой. Крестовые походы еще больше усилили наметившийся разделение между двумя частями некогда одной великой империи. Взаимные случаи насилия полагали все более непреодолимые причины к возобновлению православно - католическому диалогу. Злейшие враги на поле брани не могли иметь одинаковых религиозных убеждений. Европейцы видели в ромеях людей низших во всех смыслах, и, также относились ко все восточным обрядам, византийцы видели в европейцах вандалов во всех отношениях и еретиков в сфере религии.202 Император Михаил VIII Палеолог, оказался в сложном положении: с Востока империю теснили бесчисленные набеги представителей Османской империи, а со стороны Европы существовала вполне более серьёзная опасность еще одного крестового похода. Агрессию запада в Византии находили более опасной, и поэтому правители Византии решили войти в взаимопомощи союз с католическим Римом. Ватикан, осознавая сложную ситуацию, в которой находился Константинополь, пытался извлечь из этого как можно большего и в итоге фактически поставил Византию перед ультиматумом, требующим признать за Римским понтификом главенство во вселенской церкви. Монарх дал своё согласие, на подписание унии на соборе 1274 года получившем в истории название «второго Лионского», прошедшем под патронажем папы Римского Григория X и приравниваемым западными богословами в один ранг Вселенскими. С византийской стороны на нем присутствовали только представители императора, и никаких диспутов касающихся спорных догматических и канонических доктрин не велось, вследствие чего этот собор не имеет достаточных причин называться вселенским. Уния единодушно была отвергнута как народом, так и всем церковным клиром. Император пытался как-то повлиять на ситуацию, снимая и перемещая епископов по-своему усмотрению. Но сломить церковь 202 Лебедев А. П. Очерки истории византийско-восточной Церкви от конца XI го до половины XV-го века. М., 1892. — С. 100 166 ему никак не удалось, возможно, потому что сам басилевс не очень хотел объединения двух церквей. Доказывает это то, что папа Мартин не верил в подобную искренность византийского императора. Историк Георгий Пахимер, описывая позицию Византийского басилевса, доказывает, что уния для императора была лишь политическим шагом, направленным на достижение важных государственных целей. Конечно, пытаясь убедить церковных иерархов в необходимости унии, император ловко использовал богословские термины, пытаясь сослаться на священное писание и на роль Рима в предыдущих вселенских соборах. Этот тезис показывает, что политическая культура Византийской империи настолько сильно была пропитана христианским духом, что все поползновения разрушить «симфонию» церковно - государственных отношений из-за пределов империи кончались неудачами. В продвижении проримской позиции император использовал небольшое количество своих единомышленников, как из сословия духовенства, так и простых граждан, многие из которых поддерживали монаршую волю, исключительно ради собственной выгоды, но были, конечно, и те которые искренне верили в помощь запада. Но необходимо отметить, что таких было небольшое количество, которое, однако, было очень влиятельным и смогло сотрясти церковный мир многочисленными распрями. По мнению историка, «с момента Лионской церковь в империи пришла в бедственное положение; люди стали сторониться друг друга, перестали вести разговоры о вере и церкви, каждый испытывал недоверие к незнакомым христианам, не вступая с ними в каноническое общение. По воспоминаниям историка раскол коснулся даже представителей одной семьи».203 Большое проблемам место империи. в трудах Наиболее святителя посвящено систематизировано политическим его концепция рассматривается в «антиарсенитских трактатах». Взгляды Феолипта на 203 Византийская история. Георгия Пахимера История о Михаиле и Андронике Палеологах. Т. 1. 1998. 167 сущность государства характеризуется взаимодействием античных идей из политических произведений Платона и Аристотеля и политико-правовых идей Отцов Церкви времен вселенских соборов. В своей политической позиции святитель учитывал объективные стороны, социальные ценности общественной жизни Византиисвоего времени. В своих литературных произведениях Феолипт описывал идеальный общественный строй где светскую власть уподоблял телу, подчинённую душевному началу в лице власти духовной. По мнению святителя, церковь живёт и действует в государстве, как душа живёт в теле. Здесь он близок во взглядах с древнегреческим философом Платоном. Митрополит Феолипт сразу оказался в рядах непримиримых и самых активных противников унии, чем сразу навлек на себя гнев властей. Он даже подвергся гонениям и конфискации имущества еще не будучи в сане и имея семью, долгое время скрывался у пустынников, и постепенно слава о его жизни становилась народным достоянием. Узнал о нем и император, и приказал привести его к себе. На этой встречи Феолипт повел себя очень дерзко не оказав никакой чести императору, и даже обвинил того в извращении писаний. Ссылаясь на слова из псалтыри отступите от мене, вси делающии беззаконие (Пс 6:9) Феолипт говорил василевсу, что тот не заслуживает никакого уважения и подчиняться такому царю не имеет смысла. Конечно такое дерзкое поведение, да еще в царском дворце ни могло остаться безнаказанным. Феолипт был избит приближенными императора прямо там и с позором вытолкан вон. В 1282 году святитель был на небольшой срок заключен под стражу, а после освобождения вернулся в Никею, и затем снова ушёл в пустыню к своему духовнику известному подвижнику Никифору Исихасту. С момента восшествия на византийский престол Андроника II, который не был сторонником тесных отношений с Римом. Именно в его правление, Феолипт был хиротонисан в митрополита Филадельфийского и уже принимая участие в архиерейском соборе, в 1285 году, где подписал вместе с иными иерархами 168 решение о лишении сана Константинопольского патриарха Иоанна Векка, со всем духовенством поддержавшим Лионскую унию. Митрополит Феолипт управлял Филадельфийской кафедрой, до самой своей смерти последовавшей в 1322 году (часть источников упоминают, что его смерть произошла в 1324 году). Одним из самых болезненных явлений в архиерейской жизни Феолипта был арсенитский раскол, противостоянию с которым митрополит посвятил всю свою волю.204 Будучи митрополитом Филадельфийским, Феолипт проявил себя активным политическим деятелем. Ни гонения, ни тюремное заточение не сломили его и не поменяли образа его мыслей, ни политической позиции. Есть один момент, который характеризует митрополита как личность стойкую и цельную. Он резко высказался в адрес новоназначенного на должность главнокомандующего Восточного войска, причем просто от гражданской позиции святитель Феолипт перешёл к активным действиям, собрав людей и устроив засаду по пути следования нового командующего. Другое дело, что это предприятие закончилось неудачно для митрополита. Причиной такого отношения со стороны Феолипта было то, что новый командующий был сторонником арсенитского раскола. Этот эпизод показывает, каким ярым борцом с расколом был митрополит Феолипт, если даже позволял себе вмешиваться не только государственные дела, но и военные, чем не мог не навлечь на себя опалу со стороны императорского двора. Фактически этот иерарх отождествлял раскол с ересью, считая, что у них одинаково вредные последствия.205 Святитель никогда не переставал критиковать императорскую власть и продолжил его и в отношении Андроника II, который покровительствовал раскольникам. В период своей архиерейской деятельности Феолипт часто находился в столице, живя там долгое время. Но из-за постоянной критики 204 Beck H.-G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. Munchen, 1959. — S. 694. 205 Пржегорлинский А.А., свящ. Византийская Церковь на рубеже XIII – XIV вв. Деятельность и наследие св. Феолипта, митрополита Филадельфийского. СПб., 2011. 169 властей, пребывание митрополита в Константинополе являлось весьма затруднительным, вдобавок Филадельфия, стала форпостом византийской земли в Малой Азии, окруженной османскими владениями, постоянно подвергаясь возможности нападения турецких войск, что требовало постоянного пребывания здесь архиерея города. Очень ярко митрополит проявил себя во время осады города турецкими войсками. В итоге город был спасен западными наемниками, и все жители города во главе с Феолиптом вышел встречать своих спасителей. Историк Георгий Пахимер о нем так «Феолипт, будучи строгим в соблюдении государственных законов, стал высшим судьёй для всех». Феолипт имел авторитет не только в Филадельфии, но и в Константинополе, его влияние не только духовное распространялось на людей из слоев Византийского общества. Давняя дружба с двумя государственными деятелями Никифором Хумном и Феодором Музалоном, а также то, что он был духовником супруги сына императора, сделали святителя очень влиятельной фигурой в столице империи. Большую роль в свержении с патриаршего престола Григория Кипрского(1283–1289) придерживающего еретических взглядов, сыграл именно святитель Феолипт. В конце своей жизни Феолипт выступил посредником в переговорах между поднявшим восстание внуком императора и самим василевсом, что было характерной чертой политической жизни империи, когда духовное лицо активно участвует в общественно – политической жизни империи, в последние века её существования. Ученные отмечают весомый вклад Феолипта в будущий политический триумф партии паламитов. Причиной тому учение святителя о церкви, и пропаганда аскетических идеалов в жизни мирян привели к тому, что они были усвоены представителями Византийской элиты. В учении митрополита Феолипта, как и в учении, других отцов церкви, вера, церковь, право, свобода и государство являются едиными и неразделимыми понятиями. Для него основной идеей является тот факт, что 170 Бог принял на себя образ человеческий, чтобы обновить человеческую природу, привести людей к спасению. Поэтому Бог «насадил, будто рай на земле, церкви во всех местах земли, объединив нас в них воедино. Он создал цельную по вере и учению церковь, чтобы люди получали от неё спасение».206 Этот тезис Феолипта говорит о том, что христианская церковь, являясь единой, представляет собою Божественное учреждение, каким не является государство (царство, империя). Разрабатывая идею, что церковь является остатками райского сада на земле, святитель под деревьями понимает православных священников, которые должны из рая земного помогать людям, переходить в рай небесный. Плодами, которые поспевают на этих деревьях, святитель Феолипт считает праведность законов, и соблюдение заповедей. Каждый христианин, по мысли митрополита, уподобляется первому человеку Адаму, жившему в Эдеме для того, чтобы совершенствоваться в Божьей Премудрости, находясь в послушании у священников и через них получающих вечное спасение. Потому что первыми учителями являлись апостолы, а через них дар святого Духа стал передаваться епископам, главной функцией которых как раз и состоит в том чтобы приводить людей в царство небесное. Поэтому посредниками между вышним миром и земным считаются иереи Божьи, а не правитель, таких полномочий, никогда не может быть у царя. Следовательно, богоустановленность христианской церкви предполагает и, конечно же, богоустановленность иерархии. Эту иерархию в совокупности он называет «рукоположением Христовым». Но святитель понимал, что церкви не нужна не лишняя слава не лишние функции. Феолипт писал «Церковь не властвует над жизнью: спасает, но не властвует». Для власти богом были созданы иные институты. В подтверждение этого Феолипт приводит пример из истории древнего Израиля, когда народ выбирал себе царя. Пророк Самуил был судьёй и вождём Израиля. Через него «Сам Господь управлял Израильским 206 А.С. Сидоров. Святитель Феолипт Филадельфийский: Его эпоха и его учение о Церкви. Сайт.Православие и мир. Ru. 171 народом». Старейшины народа попросили Самуила назначить им царя, как это принято у других народов. Это стало отвержением власти Господа над ними. В Книге Царств сказано «Израиль отверг Бога чтобы Он не царствовал над народом». Господь не против монархической формы правления. Общество древнего Израиля являлось теократическим, оно управлялись пророками и судьями и через них самим Господом, и в случае наступлений каких-либо неблагоприятных условий сам Господь через избранных им людей спасал свой народ. В тот момент, когда народ потребовал даровать им царя, чтобы быть похожими на другие народы. По мнению святителя это был регресс, то есть движения от лучшего к худшему, от Божественной власти к человеческой. Но Господь не оставил свой народ, Он повелел своему пророку засвидетельствовать, то есть объявить какими правами будет обладать царь. Народу предстояло сделать выбор о том, кто будет ими править сам Господь или человек от Господа. Народ избрал сам принцип царской власти, что управлять людьми должен всё-таки человек. Естественно, что говоря так о священстве, митрополит ни в коей мере не отрицает необходимости ежедневного нравственного совершенствования для лиц, принявших на себя все тяготы иерейского и архиерейского служения. Феолипт придерживался точки зрения Отцов Церкви ставящих священническое служение на очень высокую ступень, на которое никакие светские власти претендовать не могут. Эта мысль была выражена святым Иоанном Златоустом: «Служение священника совершается на земле, но по небесному порядку; и весьма справедливо; потому, что установлено оно самим Богом, а не людьми или ангелами. Поэтому от человека совершающего священнодействие требуется быть таким же чистым, как ангелы служащие на небесах». Но сам Иоанн Златоуст в ином своем письме пишет: «Бывает так, что правители жестоки и несправедливы, а подданные добрые и смиренные, священство грешит, а миряне ведут праведную жизнь; и если бы благодать изливалась лишь на тех, кто достоин, то тогда и не было обрядов крещения и причастия. Но сам Господь творит и освящает нас через 172 недостойных пастырей, а благодать крещения, при правильном совершении таинства, никак не зависит от личной греховности священника. Пишу это затем, чтобы какой-нибудь человек, видя жизнь пастыря, не прельстился относительно совершаемого им служения. Священник ничто не творит своею властью, но все это есть Божье дело».207 Именно такие же идеи в были у святителя Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Епифания Кипрского и Кирилла Александрийского. Святитель Феолипт Филадельфийский в своём творчестве идет вслед за этими великими отцами Церкви, развивая их мысли, и следуя византийской богословской традиции о роли церкви в жизни государства. В своих трудах митрополит Феолипт развивал идею, что вне церкви нет спасения, а в своих проповедях всегда об этом напоминал, призывая людей, боятся быть отлученными от единой соборной, апостольской церкви. Всякое отпадение от Церкви, не только ересь и раскол, но и явное богоборчество ведущее душу к вечной смерти. Пытаясь вразумить людей придерживающихся еретических взглядов, святитель взывал их слушаться не свой разум и логику, а услышать своё сердце, которое тоньше улавливает нюансы богословских споров. А в эпоху жизни святителя духовные споры занимали все византийское общество. Именно поэтому Святитель Феолипт позволял себе вмешиваться во все общественные дела. Византийский писатель XIII века Никифор Хумн так описывает святого Феолипта Филадельфийского: «Проповедь Феолипта была слышна везде где жили христиане. Во-первых, святитель учил благочестию, истинному исповеданию христианской веры, покаянию, милосердию, нравственному совершенствованию, воздержанию плоти, и любви к ближним своим. Всё это он возвещал всем тем, с кем сводила его жизнь, будь то простые и бедные люди или же сам император со своими приближенными, патриарх, монахи или же иноверцы и еретики. Иных он укреплял и наставлял, кого-то он 207 Полное собрание творений святителя Иоанна Златоуста в двенадцати томах. Т. I. Кн. 2. М., 1991. — С. 424 173 обличал, и они принимали всё со смирением, потому что это было благое назидание и милостивое вразумление, а не карающее наказание.208 Ко всем христианам обращался святитель, наставляя их жить мудро и благочестиво, совершать справедливые поступки, держать в уме память смертную, ходить в храмы на богослужения, молить Господа о даровании того, что необходимо для спасений душ наших. Святитель Феолипт видел большой вред в праздности, именно её митрополит считал началом всех беззаконий в обществе, когда матери стремящиеся к праздности и веселости забывают о детях, мужья предаются пьянству, азартным играм, именно в праздном состоянии человек наиболее далёк от Бога, считал святитель. Поэтому он наставлял свою паству уклоняться праздных бесед и всяческого пустословия, не заботиться тут о житейских делах, в то время, которое необходимо посвятить Богу.209 Именно это он постоянно проповедовал в среде своего клира, всей своей пастве и всем христианам вообще! Подводя итог, хотелось бы отметить серьёзные различия взглядов византийских и католических мыслителей. Прежде всего, это касалось, место и роли государства, природы власти, принципов взаимоотношения церкви и государства, светского и канонического права. 208 Цит по. А.И. Сидоров. Святитель Феолипт Филадельфийский. Его эпоха и его учение о Церкви. Альманах «Альфа и Омега», № 17, 1998 209 Беляев А. Любовь Божественная. Опыт раскрытия главнейших христианских догматов из начала любви Божественной. М., 1894. — С. 390 174 ЗАКЛЮЧЕНИЕ Подводя некоторые итоги исследования, хотелось бы акцентировать внимание на следующих моментах, отражающих особенности процесса взаимодействия государственных органов с церковью в византийской империи. Произведенное исследование показало, что проблема церковногосударственных отношений в Византии получила всеобъемлющее и всестороннее изучение в российской, так и в мировой, политико-правовой мысли ХIХ века. В «Corpus juris civilis», как пишет французский ученный Шарль Диль вложены существенные принципы права, действующие в современном обществе, и его изучение, скрытно продолжавшееся в первые века, отдаленного Средневековья и с XI века получили чрезвычайное развитие, внушило варварским народам запада идею государства, основанного на праве. Именно этим отражением, проходящим через всю историю Запада, — чего, несмотря на необходимое критическое отношение, никогда не следует забывать, — воля Юстиниана совершила дело, наиболее плодотворное для прогресса человечества210. Одной из главных задач историко-правовой науки является раскрытие и понимание фактов становления государства, развития правовых систем давно минувших эпох. Для того чтобы понять какие государственноцерковные отношения являются приемлемыми в современном мире, необходимо знать об опыте прежних времен и способах их взаимодействия в истории, ведь в прошлом понятия «церкви» и «государства» могли иметь иное содержание. Настоящее диссертационное сочинение представляет собой попытку оценить роль Отцов Церкви в политико – правовой мысли Византийской империи. 210 Шарль Диль. Император Юстиниан и Византийская церковь VI века. Мн.:- МФПЦ, 2010. С 269. 175 По общему мнению, слияние Христианской Церкви и Римского права дало возможность Византии выработать идеал взаимоотношений государства и церкви, названный в истории «Симфония Властей». С течением времени роль церкви в империи усиливалась, ведь церковь не только из клира, но и из мирян. Следовательно в Византии сложилась такая ситуация когда почти все граждане были одновременно и членами церкви. Ведь каждый христианин несёт в церкви своё служение, будь то сакральное или общественное, а следовательно всегда в той или иной форме церковь участвует в государственном управлении, ведь государственные деятели в Византии были также и членами церкви, следовательно должны были соблюдать и церковные правила и предписания. В связи с этим возрастало влияние церковных учителей на общественное мнение и соответственно на политико – правовую сферу в империи. На заре своей эры христианство было в жесткой оппозиции к государству и подверглось со стороны последнего колоссальному гонению. Причин для этого христианство предоставило не мало, но, пожалуй, главное как раз и заключалось именно в государственно-политической позиции христианства. Потому что христиане отказались признать религиозный приоритет императора, являвшегося верховным жрецом, и оказывать ему приличествующие почести. Идея о божественности императора являлась основой, на которой держалась вся конструкция римского государства. Отрицание императора в качестве духовного вождя империи разрушало всю государственную конструкцию, потому что это превращало его из правителя в узурпатора власти. Христианство государственных и полностью признавало экономических приоритет вопросах. императора Христиане служили в в императорских войсках, исправно платили налоги, не бунтовали, призывали к послушанию цезарю и т д. Но при этом они полностью отрицали право императора быть верховным судьёй в духовных вопросах. 176 В Византийской империи понимали: никакое усиление экономики не может сохранить систему, если её не оправдывает идеология. Поэтому власти хотели заставить христиан признать религиозный статус императора. Христианская церковь тоже осознавала, что подобное признание ведет её к духовной гибели. По общему признанию, государственно-правовая система Византия зиждилась на тех же принципах незыблемости императорской власти, как и Древний Рим. Но в Византии произошло нечто другое, нежели в Риме. В IV веке император Константин Великий принимает христианство и прекращает гонение на христиан. Император уже не несет за собой никакой божественной харизмы, а считается помощником Божьим в делах земных. Так Византия встала на путь сращивания с христианством С этого момента начинается особое формирование церкви как религиозной, идеологической и политической целостной системы, которое проходит на фоне борьбы внутри самой церкви на фоне борьбы с ересями и расколами. Борьба эта в значительной степени укрепила влияния церкви на различные элементы государственной становления Церковь, шла по пути Империи. власти211. В процессе своего формирования власти в Римской Ведь самые известные Отцы Церкви были прекрасными администраторами и политиками (Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст и др.). По мнению В. В. Болотова, создание мощного церковного аппарата не могло проходить в отрыве от государства, что позволило отдельным архиереям стать мощной политической силою в Византии212. В сложившихся условиях церковь формулирует новое учение о власти, которое обрастает некой догматичностью, против которой так жестко 211 М.М. Казаков. Оцерквление государства и огосударствление церкви в процессе христианизации Римской империи в IV веке // Вторая международная конференция. Тезисы докладов. - С.-Петербург, 2002. - С.11-14. 212 Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. В 4-х тт. М.: Издание СпасоПреображенского Валаамского ставропигиального монастыря, 1994. Т.П. 211с. 177 выражался Иоанн Златоуст. С момента правления императора Юстиниана, который является автором, так называемой теории «Симфония Властей» вся власть и над церковью тоже переходит в руки императора, хотя парадокс состоит в том, что суть этой теории как раз состоит в обратном, что церковь управляет духовной областью, а государство – светской, и они не вмешиваются в личные дела друг друга. В реальной жизни получилось, так что церковь полностью стала зависеть от императора, а позиция церкви ни как не влияла на василевса, пока он был в лоне этой церкви. Императоры стали своему усмотрению вносить новые правила, трактовать вероучительные моменты, даже не созывая соборов. Единицы из числа священства пытались протестовать, остальные предпочитали воздержаться от рассмотрения возникшей проблемы. Такая ситуация случилось когда в империи возник вопрос иконопочитания, который зависел от воли императора, которые самолично то вводили, то запрещали почитание икон. В целом многие исследователи считают, что Церковь в правление Юстиниана являлась лишь орудием государства. Он возвёл церковные правила в ранг государственных законов, а источником всех государственных законов был император, соответственно получалось, что легитимными церковные постановления могут быть, если согласованны с волей императора. Как пишет профессор М.К. Лебедев: «Греки любили именовать себя ромеями. С этим именем, вероятно, соединялась и мысль о блеске римской империи, всемирной, по понятию тогдашних людей. И греки не могли отказаться от этого идеала. Под влиянием этого постарались эксплуатировать и новое понятие – Церковь. Из её единства, по языческой логике греков, необходимо следовало и единство церковно-государственного организма»213. 213 Лебедев. М. К вопросу об отношении Церкви к государству//Православный Собеседник. – Казань, 1906. – Том 3. – С.150. 178 И только лишь Отцы Церкви бросали вызов и критиковали эту беспредельную власть императора, и именно за смелое отстаивание интересов церкви, последняя их особо прославляет. Григорий Богослов вообще считал священское достоинство выше царского и известно его послание к императору: «Закон Христа подчиняет вас нашей власти и нашему суду. Ибо и мы господствуем, и наша власть выше вашей». А Иоанн Дамаскин пишет: «Никто не мог бы убедить меня, что Церковь должна управляться законами императоров. Она управляется учреждениями, которые передали нам наши отцы либо письменно, либо устно». Именно Отцы Церкви и защищали церковь от произвола правителей, и они, а не императоры реально воплощали на практике принцип «симфонии властей». В результате осуществлённого научного анализа можно подвести основные итоги диссертационного исследования. Если императорская власть решила для себя проблему взаимодействия церкви и государства в духе юстиниановского покровительства, полагая, что нашла оптимальную модель церковно-государственных отношений, то представители церкви так отнюдь не считали и в лице своих духовных лидеров предпринимали попытки отстоять свою независимость. Вклад Отцов Церкви в осмысление церковно-государственных отношений заключался в подведении прочного историко - правового и позитивно - канонического фундамента под обоснование идеала равновесия взаимоотношений Церкви и государства в рамках Византийской империи. Уникальность Византийского периода истории церкви состоит в том, что империя нуждалось, в поддержке церкви, больше чем церковь нуждалось в поддержки империи, даже не смотря на все расколы и ереси. Именно в эту эпоху церковь приспосабливала принципы и нормы римского права для составления своего церковного права, как определенной суммы памятников церковного предания, которая обобщала как внутренние правила Церкви каноны, так и императорские законы, регламентировавшие все стороны церковной жизни. 179 В результате каноническое право византийской империй, восприняв лучшие идеи римских правовых традиций, которые гармонично наложились на принципы христианской религии, что в результате придало уникальные черты системе византийского права, что отличает её от стран востока и запада. Что характерно для Византии, это то, что географически находясь в середине мира, империя впитывала в себя все лучшее не только от народов входивших в её состав, а также стран которые ей не подчинялись. В Византии умели органически сочетать достижения в области права и строительства государства различных народов и этапов общественного развития. Изучение системы взаимоотношений церкви и государства в Византии имеет особенную актуальность для развития российской науки о государстве и праве. Россия обладает многими чертами присущими особенностям развития Византии. Церковь в России тоже является влиятельным институтом, и большое количества нашего населения считают себя чадами Русской Православной Церкви. Высокий уровень развития права византийского общества позволяет находить примеры, методы и подходы к разрешению многих проблем развития государственно-правовых явлений. 180 Библиография. Монографии, учебники, учебные пособия 1) Аверинцев. С.А. Три града. Социальное учение христианства. Изд-во Ступени. 2006.412 с. 2) Азаревич. Д. История византийского права. Ярославль. Изд-во: Типография Г.В. Фалькъ. 1876. – 469 с. 3) Архимандрит Амвросий (Погодин). Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния. Изд-во Посад. 1994. – 270 с. 4) Ангелов Б. Послание патриарха Фотия Болгарскому князю Борису // Bizantinobulgarica. VI. Sofia. 1980. – 78 с. 5) Барсов Т. Об участии государственной власти в деле охранения древней вселенской церкви и ее веры // Христианское чтение. Казань. 1877. - 121 с 6) Барсов. Н.С. История первобытной христианской проповеди до IV века. Изд-во Вера. (Спб., 1885). – 413 с. 7) Бенеманский М.И. Oprocheiros Nomos императора Василия Македонянина. Его происхождение, характеристика и значение в церковном праве. Изд-во Лавра. Сергиев Посад, 1906. – 131 с. 8) Бердников И. С. Краткий курс церковного права. Казань, Изд-во КГУ. 1913. - 380 с. 9) Бердников И.С. Основные начала церковного права. Казань. Изд-во КГУ. 1902. - 180 с. 10) Болотов. В.В. Лекции по истории Древней Церкви. СПб. Изд-во Глобус. 1907 – 406 с. 11) Борисова А.В. Государство, церковь, общество в России в XVIII XIX вв.: Учебное пособие. - Ярославль: Изд-во ЯрГУ. 2002. – 96 С. 12) Брендле Р. Иоанн Златоуст: Проповедник, епископ, мученик / Р. Брендле. М.: Изд-во Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, Москва 2008 - 216 с. 13) Валентин Асмус. Лекции по истории Церкви. М. Изд-во. Седмица. Москва 2005. - 79 с. 14) Вальденберг. В.Е. Государственное устройство Византии до конца VII века. Издательство СПБГУ.– Спб. 2008. – 321 с. 15) Васильев А.А. История византийской империи: время до Крестовых походов. СПб: Изд-во. Алетейя, 1998. – 423 с. 16) Величко А. М. Политико-правовые очерки но истории Византийской империи. — М. : ФондИВ, 2008 - 370 с. 181 17) Виноградов Н. П. Догматическое учение св. Григория Богослова. Изд-во. Имп. ун-та Казань, 1887. – 520 с. 18) Византийская история. Георгия Пахимера История о Михаиле и Андронике Палеологах. Т. 1 / Пер. под ред. проф. Карпова. СПб. Изд-во СПБДА. 1862 – 546 с. 19) Владимир (Гетте), архим. Папство как причина разделения Церквей, или Рим в своих сношениях с Восточной Церковью. М.: Фонд Имперское возрождение, 2007. – 341 с. 20) Гоббс Томас. Избранные произведения: Богово и кесарево. Подчинение религии государственной власти. М., 1965. Т. 2. “Левиафан”. 1996. -462 с. 21) Дворкин А. Л. Из истории Вселенских Соборов. Изд-во Братства во имя св. князя Александра Невского. Москва. 2003. -340 с. 22) Диль Шарль. Император Юстиниан и Византийская церковь VI века. Мн.:- МФПЦ, 2010. – 241 с. 23) Дмитриевский А. А. Описание литургических рукописей, находящихся в библиотеках Православного Востока. Изд-во Санкт-Петербургское Общество византино-славянских исследований, 2003. 210 с. 24) Евсевий Кесарийский. Церковная История. Изд-во. Источник. 2000. Москва. – 102 с. 25) Епископ Никодим (Милаш). Православное церковное право. СПБДА, 1997. – 64 с. 26) Жильбер Дагрон "Император и священник" Изд-во Алетейя. 2002. – 472 с. 27) Жития святых святителя Дмитрия Ростовского.- Четьи-минеи. Типография Императорской Академии Наук, Синодальная типография. 1917. 7341 с. 28) Зызыкин. М.В. Патриарх Никон: Его государственные и канонические идеи. Варшава, 1931. С.69. 29) Зызыкин М.В. Православное Учение о Царской Власти: Изд-во СПБДА. 2004. - 54 с 30) Зызыкин. М.В. Царская власть и Закон о престолонаследии в России. София, 1924 31) Игумен Филипп Рябых. Политика и Православие в произведениях Патриарха Константинопольского Фотия. Вестник Мгимо. № 2 / 2011 32) Избранные Новеллы Юстиниана. В. А. Сметанин. Изд-во Уральского университета, 2005. 174 с. 33) Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к римлянам. М.: Изд-во Посад, 1994. 632 с. 34) Иоанн Златоуст архиепископ Константинопольский: Беседы на деяния апостольские. М., Изд-во Посад, 1994. 243 с. 35) Иоанн Златоуст. Избранные поучения: Сборник поучений в применении к десяти заповедям Божьим. М.: ТЕРРА . Книжный клуб, 2001. 141 с. 182 36) Ириней Лионский. Пять книг против ересей. (Серия «Библиотека отцов и учителей Церкви»); М. Благовест, 1996. – 519 с. 37) Исидор Пелусиот. Письма. - Т 2-М. Изд-во. Им. Свт. Игнатия Ставропольского, 2009. 232 с. 38) История государства и права зарубежных стран. В 2-х ч. Под ред. Крашенинниковой Н.А. и Жидкова О.А. М.: Норма, 2001. – 624 с. 39) История Русской Церкви. Изд-во Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1991.- 794 с. 40) Иустин (Попович). Об отношении Церкви к властям. М, Отеческие труды. 2012. – 311 с. 41) Каждан А. П. Два новых византийских памятника XII столетия // Византийский временник М., 1958. – 218 с. 42) Карл Шмитт. Нoмoс Земли в праве народов jus publicum europaeum. – Издательство: Владимир Даль, 2008. - 670 с. 43) Карташов. А.В. Вселенские соборы. М, Изд-во Логос.2009. – 417 с. 44) Карташев А. В. Православие в его отношении к историческому процессу // Церковь, история, Россия: Статьи и выступления. М., 1996 – 187 с. 45) Карташев А. В. Судьбы "Святой Руси" // Церковь, история, Россия. 1999. - 125 с. 46) Карташев А. В. Церковь и государство: "Православие в жизни", сборник статей. НьюЙорк, Изд-во им Мэлора. 1953 - 451 с. 47) Кашанина Т. В.. Происхождение государства и права/Учебное пособие. - М. 2004 – 325 с. 48) Курбатов Г.Л. Ранневизантийские портреты. К истории общественно-политической мысли. Л. Изд-во Норма.1991. – 218 с. 49) Курганов Ф. А. Византийский идеал царя и царства // Православный Собеседник. М, 1881. 14 с. 50) Курганов Ф.А. К исследованию о патриархе Фотии: (отзыв о сочинении проф. А.М. Иванцова-Платонова) Христианское чтение. — 1895. – 42с. 51) Курганов. Ф. А. Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи. Казань. 1880. – 51 с. 52) Лебедев А.П. Борьба папы Николая с патриархом Фотием. // Лебедев А.П. История разделения церквей. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2010 – 164 с. 53) Лебедев А.П., Духовенство древней Вселенской Церкви от времен апостольских до X века. Санкт-Петербург, 1987. - 401 с. 183 54) Лебедев А.П. Константинопольский собор 879-880 гг. // Лебедев А.П. История разделения церквей. Издательство Олега Абышко, 2005. 152 с. 55) Лебедев А.П. Очерки внутренней истории Византийско-Восточной Церкви в IX, X и XI веках. // Лебедев А.П. История Византии. М.: Дар, 2005. 56) Лебедев А. П. Очерки истории византийско-восточной Церкви от конца XI го до половины XV-го века. М., 1892. 57) Леонтьев К. Н. Византизм и славянство. Пути Евразии – Издательский дом: АСТ, АСТ Москва, 1992. – 155 с. 58) Липшиц Е. Э. Законодательство и юриспруденция в Византии в IX-XI веках. Историко-юридические этюды. — Л., 1981.- 219 с. 59) Липшиц Е. Э. Очерки истории византийского общества и культуры в VIII первой половине IX в. - М.-Л., 1968 - 131 с. 60) Литаврин Г. Г. Политическая теория в Византии с середины VII до начала XIII в. // Культура Византии. Изд-во Наука, 1989. – 680. 61) Ловягин Е. И. «О заслугах св. Афанасия Великого для Церкви в борьбе с арианством», Спб. 1850. – 42 с. 62) Макарова. И.В. Влияние римского права на становление института обязательственного права в России: вопросы теории и истории. Волгоград. Изд-во Академия МВД. 2005. – 250 с. 63) Максимович. К. А. Право и Церковь. Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004. 64) Марк Эфесский. Диалог между латинянином и греком о Символе веры. – Духовное слово. 1858. 65) Мальцев. Г.В. Происхождение и ранние формы права и государства: Проблемы общей теории права и государства. Под. Ред. В.С.Нерсеянца. М. Норма. 2002. – 813 с. 66) Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. СПб.: Алетейя, 2001. 67) Медведев И.П. Византийское право на заключительном этапе своего развития//Культура Византии XIII - первая половина XV в. - М., 1991 68) Мейендрф Иоанн, протоиерей. Введение в святоотеческое богословие. –Клин, 2001. 69) Мейендрф Иоанн, протоиерей. Жизнь и труды св. Григория Паламы: Введение в изучение. Изд-во Византинороссика. 1997. 496 с. 70) Мень А. История религии. Том 1. Истоки религии. - М.: Слово, 1991. – 231 с. 71) Муравьев. А. А. Церковь и Государство в византийском представлении. Отечественные записки. Изд-во ПРОСПЕКТ. 2001. – 112 с. 184 72) Нарбеков В. Номоканон Константинопольского патриарха Фотия с толкованием Вальсамона. Каз., 1899. – 53 с. 73) Николай Мистик. Письма к халифу. Изд-во Предание. 2009 – 71 с. 74) Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). - М., 1997. – 523 с. 75) Острогорский Г. А. К истории иммунитета в Византии. // Византийский временник. М., 1958. Т. 13. 76) Павлов А. С. Сборник неизданных памятников византийского церковного права. СПб., 1898. – 421 с. 77) Памятники римского права: Институции Юстиниана. / Под ред. Л.Л. Кофанова, В.А. Томсинова. – М.: Зерцало, 1998. - 400 с. 78) Перетерский И. С. Дигесты Юстиниана. Очерки по истории составления и общая характеристика. М.: Госюриздат, 1956. – 197 с. 79) Писания Св. Отцев и Учителей Церкви, относящияся к истолкованию православнаго богослужения. Том III. – СПб.: В Типографии Григория Трусова, 1857. 245 с. 80) Писарев Л.И. Очерки из истории христианского вероучения патристического периода. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2009. - 514 с. 81) Полный Православный богословский энциклопедический словарь. Издательство П. П. Сойкина. М.1992. - 697 с. 82) Поляковская М. А. Общественно-политическая мысль Византии (40-60-е годы XIV в.). Свердловск, 1981 – 171 с. 83) Послания Фотия, святейшего Патриарха Константинополя, послание к Михаилу, правителю Болгарии «О том, что является обязанностью правителя» перевод А. Рогачевой. М, 2001. 23 с. 84) Поснов М. Э. История Христианской Церкви(до разделения Церквей). Брюссель,1964. – 774 с. 85) Правило пастырское или о пастырском служении. Святаго Григория ВеликагоДвоеслова. – Переведено с латинского заслуженным Профессором Академии Д. С. С. Давидом Подгурским. – Киев: 1872. 86) Православная энциклопедия. Том XII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. 87) Пржегорлинский А.А., свящ. Византийская Церковь на рубеже XIII – XIV вв. Деятельность и наследие св. Феолипта, митрополита Филадельфийского. СПб. 2011. 194 с. 88) Преподобный Ефрем Сирин. Избранные творения. Изд-во. Благовест. 2007. – 411 с. 185 89) Преподобный Максим Исповедник. Полное собрание творений. Изд-во Мартис. 1993. – 319 с. 90) Проблема нищеты и бедности Константинополя в контексте Деятельности Святителя Иоанна Златоуста. Проблемы истории, филологии, культуры. Выпуск XVI 1. Изд-во. Институт археологии РАН. 2006. - 74 с. 91) Протоиерей Александр Шмеман. Исторический путь Православия. Изд-во. Предание. 2007. – 88 с. 92) Протоиерей Владислав Цыпин. Курс Церковного Права. Изд-во Христианская жизнь. 2004 93) Протоиерей Иоанн Мейендорф. Византийское богословие: исторические направления и вероучения. М., 2001 94) Протоиерей Георгий Флоровский. Византийские Отцы V-VIII веков. 2001.- 310 с. 95) Сапожников А.А. О Царской власти с Библейской точки зрения. СПб., 1899. 96) Святитель Амвросий Медиоланский. О должностях. Кн. L // Христианское чтение. – СПб, 1839. – 123 с. 97) Святитель Иоанн Златоуст. О священстве и другие слова. Изд-во. Алетейя. 2005. – 175 с. 98) Святитель Симеон, архиепископ Солунский. Премудрость нашего спасения — М.: Благовест, 2010. – 74 с. 99) Святитель Фотий, патриарх Константинопольский. Слово тайноводственное о Святом Духе. Письма. Беседы. Ярославль: Индиго, 2014 100) Серов. В. В. Периодизация финансовой политики императора Юстиниана. Античная Древность и средние века. Вып. 32, 2001. 101) Скабаланович Н.А. Византийское государство и церковь в XI веке. Книга 2. - СПб., 2004. 215 с. 102) Соколов. И.И. Вселенские судьи в Византии.: Изд-во. Век. Спб.2003 – 319 с. 103) Cоколов. И.И. О византинизме в церковно-историческом отношении. Избрание патриархов в Византии. Изд-во Олега Абышко. 2003. - 231 с. 104) Сокольский В.В. О характере и значении Эпанагоги: Очерк из истории византийского права. // Византийский временник, 1894 105) Сюзюмов М. Я. Борьба за пути развития феодальных отношений в Византии. // Византийские очерки. М., 1961 – 41 с. 106) Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великого. Том 1. Свято-Троицкая Сергиева лавра. 1902. – 486 с. 186 107) Творения Григорий Богослов 2-Т. Изд-во: Свято Троицкая Сергиева Лавра. 1994. – 412 с. 108) Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Издание СПб. Духовной Академии, 1906. – 145 с. 109) Творения св. свщмч. Киприана, еп. Карфагенского. (Серия «Библиотека творений…»). Киев, 1891. – 542 с. 110) Творения преподобного отца нашего и исповедника Феодора Студита в русском переводе. Том первый. – СПб.: Издание С.-Петербургской Духовной Академии, 1997. – 257 с. 111) Творения блаженного Феодорита епископа Кирского. Изд-во. Паломник. М. – 2003 112) Теория социальной работы: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. Заведений. Под. Ред Фирсова. М.В. и Студеновой. Е.Г. - 278 с. 113) Тимошина.Е.В. Учение о царской власти в византийской церковной историографии IV — VI вв. 1994. 114) Тихомиров. Л.А. Монархическая государственность. ГУП «Облиздат». Москва, 1998. – 198 с. 115) Тихомиров. Л.А Религиозно-Философские основы Истории. Изд-во: Логос. 2000. – 312 с. 116) Удальцова З.В. Законодательные реформы Юстиниана. – Византийский временник. Т. XXVI. - М., 1965. 117) Успенский Ф.И. История Византийской империи в 5 т. Период македонской Династии. М, 2002 118) Фиолетов. Н.Н. Очерки христианской апологетики. Издатель: Христианская жизнь, 2007. 123 с. 119) Фиолетов. Очерки Православной Апологетики. Изд-во. Братство во имя Всемилостивого Спаса. 1992. – 174 с. 120) Хвостова К. В. Прония: социально-экономические и правовые проблемы // Византийский временник. М., 1988. Т. 49. 121) Чичерин Б.Н., История политических учений. М., 1869. – 432 с. 122) Чичуров И.С. Политическая идеология Средневековья. Изд-во Норма. 1990. -88 с. 123) Шабанов Д. Каноническая справка о праве Вселенского патриаршего престола Константинополя Нового Рима принимать апелляции на судебные дела из других Поместных Церквей. М.,2008. - 45 с. 187 124) Эклога. Византийский законодательный свод VIII века. «Византийская книга эпарха».2000. Научные статьи 125) Беляев А. Любовь Божественная. Опыт раскрытия главнейших христианских догматов из начала любви Божественной. М., 1894. Вестник СПБДА. 2006. С. 14-17. 126) Казаков. М.М. Воцерквление государства и огосударствление церкви в процессе христианизации Римской империи в IV веке // Вторая международная конференция. Тезисы докладов. - С.-Петербург, 2002. С. 15-18. 127) Костюк. К.Н. Состояние христианской социальной мысли в Византии. Изд-во. Богослов. М. 2006. 128) Кондрашова. Е.А. Социальная проблематика в трудах Иоанна Златоуста. 2005. Правоведение. 2000. № 3. С. 41-44. 129) Логиновский. С.С. Отцы Церкви о формах правления. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. № 10 (269) / 2012. С. 26-37. 130) Милов Л. В. Исследования по истории памятников средневекового права: сборник статей / Под ред. Б. Н. Флори, А. А. Горского. - М.: РОССПЭН, 2009 131) Сергиев. Р. А. Христианское Учение о Царской Власти и об обязанностях верноподданных. Спб.2006. 132) Салтыкова. С.А. Реализация православного идеала "симфонии" церкви и царства: Византийская и Русская исторические формы церковно-государственных отношений. "История государства и права", 2009, N 20. С. 10-11. 133) Сомин. Н. С. Имущественная этика свт.Иоанна Златоуста. Изд-во. Народная линия. 2013. 134) Шамшурин. В.И. Проблема ответственности власти в контексте культуры. Вестник славянских культур. Выпуск.№ 1-2 / том IX / 2008 С. 23-27. Диссертации и авторефераты 135) Андреева. Л. А. "Политическая" теология христианства, феномен Наместника Христа и наместническая модель сакрализации власти : Дисс. ... д-ра филос. наук : Москва. 2003. – 315 с. 136) Астапенко. П. Н. Римское императорское законодательство IV века о церкви и формирование канонического права. Дисс… канд. юрид. наук. Москва. 1999. – 189 с. 188 137) Беляева. Е. А. Формы социокультурного взаимодействия церкви и государства :Дисс. ... канд. филос. наук : Казань. 2004. – 150 с. 138) Блиев. В.Р. Проблема отношений христианской церкви и государства в Византии в освещении отечественной византинистики второй половины XIX - начала XX вв. Дисс… канд. ист. наук. Томск. 2011. – 258 с. 139) Булавин. А. В. Феномен социального идеала в византийской культуре. Дисс… канд. филос. наук. Саранск. 2008. – 159 с. 140) Гаген. С. Я. Императорский суд и судьи палеологовской Византии :1261-1453. Дисс… канд. юрид. наук. Екатеринбург. 2007. – 292 с. 141) Грацианский. М. В. Политика императора Юстиниана Великого по отношению к монофиситам. Дисс… канд. истор. наук. Москва. 2009. – 266 с. 142) Грыжанкова. М. Ю. Социально-философская концепция раннего византинизма :Дисс. ... д-ра филос. наук : Саранск. 2003. – 329 с. 143) Дмитриев. И. Л. Русская правовая мысль о соотношении государства и церкви (Конец XIX-начало XX веков) : Дисс. ... канд. юрид. наук: Москва, 2004 – 152 с. 144) Еремин. А. В. Формирование социальной концепции Русской Православной Церкви в контексте государственно-церковных отношений (1988-2000 гг.) : Дисс. ... канд. ист. наук: Ярославль, 2004. – 258 с. 145) Жилинская В. С. Представления римско-католической церкви о государстве и праве : Дисс ... канд. юрид. наук : Москва, 2008. – 233 с. 146) Исаев. А. В. Учение о государстве и праве в раннем христианстве : Дисс. ... канд. юрид. наук : СПб. 2004 - 164 с. 147) Кажаров. А.Х. Роль социально-политических учений Византии в развитии государственных концепций Московской Руси. Дисс… канд. полит. наук. Москва. 2006. – 149 с. 148) Казаков. М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : Дис. ... д-ра ист. наук : Москва. 2003. – 288 с. 149) Кожаев. М. М Теория "симфонии" церкви и государства в религиозной мысли Древней Руси XI-XVI веков : Дисс ... кандидата философских наук : Тула. 2011. – 165 с. 150) Костогрызова. Л. Ю. Эволюция церковно-государственных отношений в Византии в законодательстве императоров IV - начала X в. Дисс… канд. юрид. наук. Екатеренбург. 2007. – 215 с. 151) Макаров. Д. А. Система права Византийской империи :историко-правовой аспект. Дисс… канд. юрид. наук. Санкт-Петербург. 2007. – 222 с. 152) Митрофанов. А. Ю. Кодификация канонического права в период раннего средневековья (IV–XI вв.). Дисс… канд. юрид. наук. Санкт-Петербург. 2011. – 438 с. 189 153) Новиков. О. А. Византийская концепция взаимоотношений Церкви и государства. Дисс… канд. юрид. наук. Воронеж. 2008. – 176 с. 154) Петров. В.В. Учение Максима Исповедника в контексте философско-богословской традиции поздней античности и раннего средневековья. Дисс… канд. филос. наук. Москва. 2008. – 304 с. 155) Петрунин. В. В. Политический исихазм и его традиции в "Основах социальной концепции Русской Православной Церкви" : Дисс ... канд. философских наук : Москва. 2002 – 132 с. 156) Ромашко. А. В. Взаимодействие светского и сакрального начал в процессе формирования и развития правовых систем : Дисс. ... канд. юрид. наук : Краснодар. 2005. – 247 с. 157) Салтыкова. С. А. Государственная защита православной веры и церковной организации в России (X - XVII вв.) : Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук : Москва. 2004 – 26 с. 158) Скотникова. Г. В. Византийская культурная традиция в русском самосознании : Автореф. дисс. ... д-ра культурологических наук: СПб. 2003. – 25 с. 159) Сороцкий. М. С. Хозяйственная этика Иоанна Златоуста : Дисс. ... канд. филос. наук : Тула. 2004. – 136 с. 160) Ткаченко. С. В. Рецепция римского права: вопросы теории и истории. Дисс… канд. юрид. наук. Москва. 2007. – 187 с. 161) Фидченко О. В. Влияние государственно-церковных отношений на развитие народного образования в России 1880-1905 годов (На материалах Московского учебного округа) : Дисс. ... канд. ист. наук: Москва, 2003. – 305 с. 162) Хрущева. Э. Н. Концепция византийского государства в русской византинистике последней четверти XIX-XX вв. Дисс… канд. истор. наук. Екатеринбург. 2002. – 413 с. 163) Чемеринская. В.В. Влияние Византийского права на древнерусское и российское законодательство X-XVII вв. :Опыт сравнительного анализа. Дисс… канд. юрид.наук. Москва. 2003. – 186 . 164) Шапошник В. В. Церковно-государственные отношения в России в 30-80-е годы XVI века : Дисс. ... д-ра ист. наук : СПб. 2003. 588 с. 165) Шмидт В. В. Религиозно-философские воззрения и система богословия Патриарха Никона: Автореф. дисс ... канд. философских наук : Москва. 2000. – 23 с. 190 Литература на других языках. 166) Ahrweiler H. L’ideologie politique de l’empire byzantin. Paris, 1975. P 233. 167) Barker E. Social and Political Thought in Byzantium: From Justinian I to the Palaeologus. Passages from Byzantine Writes and Documents. Oxford 1957. P. 416 168) Beck H.-G. Das byzantinische Jahrtausend. Munchen, 1978. P. 90. 169) Constantelos J.D. Byzantine Philanthropy and Social Welfare. New York, 1991. P. 67. 170) Corpus juris civilis, vol. III, Novell. // Rec. E. Scholl. Dublin-Zurich, 1972. P. 122. 171) Geanakoplos D. J. The Nicene Revolution of 1258 and the usurpation of Michael VIII Palaeologos//Traditio. IX. 1953. P. 176. 172) Treitinger O. Die oströmische Kaiser– und Reichsidee nach íhrer Gestaltung im höfischen Zeremoniell. Jena, 1938. P 33. 173) Photius I, Patriarch of Constantinople. The Patriarch and the Prince. The Letter of Patriarch Photios of Constantinople to Khan Boris of Bulgaria, English trans. D.S. White & J. Berrigan. The Archbishop Iakovos Library of Ecclesiastical and Historical Sources 6. Brookline, MA 1982. 174) Täte G. Les campagnes de la Syrie du Nord à l'époque protobyzantine // Hommes et richesses dans l'Empire byzantin. T. I. P., 1989. -P. 63—77. 175) Thurman W.S. A Juridical and Theological Concept of Nature in the Sixth Century A.D. I I Byzantinoslavica. T. 32. - 1971. - P. 77—85. 176) Whitby M. Pride and Prejudice in Procopius' Buildings: Imperial Images in Constantinople // Antiquite Tardive. T. 8. - 2000. — P. 59—66. Интернет-ресурсы 177) Научный Богословский портал « Богослов. Ru». http://www.bogoslov.ru/ 178) Русская народная линия. Информационно-аналитическая служба. http://ruskline.ru/ 179) Официальный сайт интеллектуального клуба Катехон. http://www.katehon.ru/html/top/analitika/vizantija 180) Православная Энциклопедия. Электронная версия. http://www.pravenc.ru. 191