ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СЕВЕРО-КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ В СВЕТЕ НОВЫХ ВЫЗОВОВ И УГРОЗ.
advertisement
ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СЕВЕРО-КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ В СВЕТЕ НОВЫХ ВЫЗОВОВ И УГРОЗ. АНАЛИТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ С.В. Передерий ETHNOPOLITICAL PROCESSES IN THE REGION OF THE NORTH CAUCASUS IN THE LIGHT OF NEW CHALLENGES AND THREATS. ANALYTICAL RESEARCH. S.V. Perederiy В статье рассматриваются этнополитические процессы в СевероКавказском регионе. Анализируются причины разбалансированности политической системы России, и предлагаются возможные варианты укрепления русской государственности. Ethnopolitical processes in the region of the North Caucasus are concerned in the article. The reasons of unbalanced political system in Russia are analyzed and different variants of Russian statehood consolidation are offered. Ключевые слова: этнос, миграция, этнический признак, стабилизация, советский период, дискриминация, многонациональность, Конституция, самоопределение народа. Keywords: Ethnic generality, migration, ethnic indication, stabilization, Soviet period, discrimination, non-nation, constitution, self-determination of nation Этнополитические процессы на Северном Кавказе имеют глубинный характер, их причины, как известно, заложены в сложной и неоднозначной истории региона, противоречивом характере общественного развития. Здесь тесно переплелись колонизационные явления и освободительная борьба, переход территорий от одного этноса к другому и миграционные процессы, дружба, добрососедство и этническая рознь, социально-экономическое развитие и отсталость, этническое возрождение и этническая ортодоксальность - все это проявляется в ходе современного развития Северного Кавказа [1]. Серьезный отпечаток и дополнительную остроту этнополитическим процессам на Северном Кавказе придал системный кризис в современной России. Наряду с общими чертами общественного развития, характерными для всей России, этнополитические процессы на Северном Кавказе имеют свои особенности. Игнорирование этих особенностей существенно обостряет и без того непростую этнополитическую ситуацию как в регионе, так и в стране в целом. Важной особенностью этнополитических процессов на Северном Кавказе является их предельная острота и высокая степень конфликтности. Высокий потенциал этнополитической напряженности Северного Кавказа обуславливается не только сложностью этнической истории и этнической структуры региона, но и его исключительной геополитической значимостью. Другой особенностью этих процессов является то, что определяющей доминантой политической жизни является ее этнополитическая составляющая, которая влияет на характер и тенденции всех других политических процессов на Северном Кавказе. Все это объективно предполагает необходимость того, чтобы этнополитические процессы на Северном Кавказе были не только предметом глубокого научного анализа, но и постоянным объектом социального управления. Большую роль в решении этих задач играет изучение влияния конструктивных и деструктивных факторов на трансформацию этнополитической ситуации на Северном Кавказе, выделение общего и особенного в этнополитическом развитии России и Северного Кавказа. Практически и теоретически актуально определение основных противоречий в этнополитических отношениях, антагонистических и неантагонистических форм их проявления, способов их регулирования и разрешения, а также исследование этнической и социальнополитической компоненты в социуме Северного Кавказа. Важным является рассмотрение основных факторов, детерминирующих этнополитические процессы на Северном Кавказе, диалектики центростремительных и центробежных сил в их развитии, а также определение основных путей снижения межэтнической напряженности. Необходимость исследования этнополитических процессов вызывается также трудными и противоречивыми процессами реформации российского общества, сложностью государственного управления этнополитическими процессами, отсутствием конкретности и однозначности государственной политики в этой области, постоянным запаздыванием решений и мер российского государства и региональных властей по разрешению противоречий в этнополитических отношениях на Северном Кавказе [2]. Осуществляя попытку научного анализа этнополитических процессов на Северном Кавказе, авторы стремились расширить возможности понимания тенденций, происходящих в этнополитической сфере жизни региона. Крайне слабой стороной государственной политики России на Северном Кавказе было и остается игнорирование специфики этнополитических процессов на Северном Кавказе. Ни Кавказ в целом, ни Северный Кавказ не являются и никогда не были единым регионом. Здесь проживают народы различных этнокультурных типов, имеющих различные исторические и этнические корни. Естественные, экономические, культурные человеческие связи между соседствующими этносами не переросли и не могли перерасти в некое цивилизационное единство, поэтому вряд ли можно говорить о существовании единой кавказской цивилизации. На момент присоединения Северного Кавказа к России этносы региона находились на различных этапах исторического развития, занимались различными видами деятельности; это различие сохранилось и в настоящее время. Рассматривая современные этнополитические процессы на Северном Кавказе, нельзя не учитывать результаты нациестроительства, осуществленного в этом регионе в основном в советский период и проведенного еще в 1920-е годы. Национально-государственное районирование положило начало этно- и нациеконсолидационному процессу, завершившемуся к концу столетия. Становление этносов с титульной формой государственности происходило даже в том случае, если титульные этносы не составляли большинство в одноименном национально-государственном образовании. Нации – этносы на Северном Кавказе и вытекающая из этого фактическая этническая правосубъектность – свершившаяся социальная реальность [3]. Однако не только нациогенез, но и в отдельных случаях этногенез в регионе не является завершенным. Сложная иерархия национального, этнического, суперэтнического сознания и самосознания на Северном Кавказе не позволяют во многих случаях однозначно констатировать наличие той или иной этнической системы. Нациогенез в этом регионе – в основном продукт советского периода, и его продолжительность была недостаточной, чтобы эти процессы полностью завершились. Что касается политических результатов нациестроительства, то они делают невозможным реорганизацию России только по территориальному принципу, по крайней мере в обозримой исторической перспективе. Национальная государственность как превращенная форма этнической правосубъектности будет и дальше продолжать играть заметную роль в этнополитических процессах на Северном Кавказе и в России в целом. Но не все республики Северного Кавказа можно считать организованными по чисто этническому признаку. Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Дагестан имеют полиэтническую форму государственности. Сохранение целостности полиэтничных государственных образований на Северном Кавказе в период пика центробежных процессов в России, когда эти республики стояли на грани распада, можно считать одним из наиболее позитивных моментов в этнополитических процессах в регионе в 90-е годы ХХ века, а сами эти республики – прообразами постепенного перехода к полиэтническим формам государственности. Распад СССР, превращение Северного Кавказа в южный форпост России радикально изменили статус этого региона. В настоящее время наблюдается процесс становления определенного геополитического единства региона. Мощным импульсом в этом процессе стало создание новой федеральной единицы – Южного федерального округа - на территории Северного Кавказа. Сегодня складывается этно-геополитическая целостность, связанная сходными жизненно важными проблемами административных и национально государственных образований на юге России, которые и дают возможность говорить о предпосылках формирования такого региона как Северный Кавказ. Северокавказский регионогенез может выступать в перспективе предпосылкой становления общих форм жизни, объединяющих народы различных культурнохозяйствующих типов. Все это могло бы служить в дальнейшем основой стабилизации этнополитических процессов на Северном Кавказе. Важной особенностью Северного Кавказа, существенно влияющей на развитие этнополитических процессов, является исторический характер освоения территории, которая одной из последних была включена в состав Российской империи. Включение территории Северного Кавказа в состав России носило, как известно, двойственный характер – с одной стороны, это добровольное вхождение в состав государства, с другой, это военная колонизация, которая вылилась в большую кавказскую войну, споры об уроках которой до сих пор не утихают. Это все вызвало большие миграционные потоки как на территории Северного Кавказа, так и из него: окончание кавказской войны и реформы 1860-х годов привели к мощной волне миграции на Северный Кавказ. Что касается миграционных потоков советского периода, то следует признать, что они носили в том числе и принудительный характер: в результате борьбы с казачеством, массовых репрессий в ходе коллективизации, депортации немцев и ряда северокавказских народов коренное население заменялось пришлым, в основном русским. К концу 50-х годов ХХ века численность русских в республиках Северного Кавказа превысила довоенную в 1,2 раза. Продолжающийся на протяжении короткого периода 60-х годов рост численности русских сменяется его сокращением. Так, в 70-е годы прошедшего века численность русских сократилась на 4,5%, в 80-е годы на 3,7% [4]. Все это происходит на фоне растущей общей численности автохтонных народов. Быстрее всего теряла русское население сельская местность во всех северокавказских республиках. В 90-е годы численность русского населения данных республик сокращалась уже на 1011 тысяч человек в год, отрицательное сальдо миграции выросло более чем в три раза. При этом в отдельных их них интенсивность миграционного оттока русских быстро нарастала (Дагестан), в других катастрофически росла (Чечня, Ингушетия). Отток русских, охвативший республики Северного Кавказа, стал проходить не только в условиях экономического кризиса, но и высокой этнополитической напряженности, этнических конфликтов, активно распространяющейся русофобии, что привело к тому, что основная часть русского населения перестала ощущать свою защищенность. Как отмечается в итоговых документах региональной научнопрактической конференции «Славянские народы на Северном Кавказе: проблемные вопросы», славяне стали главной мишенью агрессивных действий международного терроризма, религиозного экстремизма, фашиствующих националистов, сепаратистов и других деструктивных сил [5]. Десятки тысяч славян погибли, сотни тысяч были вынуждены покинуть исконные места своего проживания в том числе и в тех регионах, где первое в истории этих мест оседлое население было славянским и где, таким образом, славяне являются коренными жителями. Еще до начала вооруженного противостояния в 1994 г. из Чеченской Республики бежало 200 тыс. славян. Моноэтничной стала и Республика Ингушетия, почти вдвое сократилась численность славянского населения в Республике Дагестан. Продолжается выезд славянского населения из Карачаево-Черкесской Республики, Моздокского района Северной Осетии – Алании и других. Исход русских, славянского населения, образно говоря, «цементирующего» весь социум в этом регионе, неизбежно повлечет за собой целый ряд социальных катаклизмов. В ряде северокавказских республик осуществляется дискриминация русских при формировании властных структур, при назначении руководителей предприятий и учреждений. В то же время, создается система многообразных политических, правовых, экономических, идеологических, опасных религиозных и иных привилегий для представителей так называемых «титульных» этнических групп. Утверждение клановоэтнической системы организации власти и бизнеса в сочетании с криминальной приватизацией привело к нарастанию тенденций неравенства по национальному признаку. Славянское население, традиционно осуществляющее производительные формы труда, стало основным объектом эксплуатации со стороны торгово-посреднического капитала и паразитического псевдопредпрнимательства. Значительные суммы федеральных дотаций, поступающих в северокавказские республики, также распределяются, преимущественно, между представителями кланов и этнических групп, занимающих ключевые позиции в чиновничьем аппарате. Результатом этих действий становится подрыв реального сектора экономики республик, отток славянского, а вместе с тем – и части «титульного» населения, представители которого вынуждены в поисках работы мигрировать в другие регионы страны, например в Москву, Санкт-Петербург и за рубеж. Негативные тенденции проявляются не только в национальных республиках, но и в краях и областях Южного Федерального Округа, с той особенностью, что в этих регионах значительная часть бизнеса подчинена не просто клановым, но и мафиозным этническим группировкам. Эти этнические группировки господствуют во многих секторах торговли. Монополизм этнических мафиозных структур в торговле ведет к завышению цен и соответствующему снижению реальной покупательной способности населения и пополнению бюджета преступного мира. Влияние мафиозных этнических группировок распространяется не только на торговлю, но и на другие отрасли, в том числе промышленность и строительство. Своего рода этнической агрессии подверглись в последние годы ключевые рекреационные территории Северного Кавказа, и прежде всего – имеющие не только региональное, но и общегосударственное и международное значение районы черноморского побережья и Кавказских Минеральных Вод. Значительная часть мигрантов направляется не просто в хорошо освоенные районы, но в те, где можно, не прилагая особых трудовых усилий, извлекать доходы и сверхдоходы в сфере ренты от эксплуатации природных ресурсов. Следует напомнить, что положение о проявлениях национализма и их росте по отношению к русским со стороны других более организованных этнических групп не является чем-то новым и уже фиксировалось предыдущими исследованиями. Так, в одном из них отмечалось, что русские ощущают на себе проявления национализма в 8 раз чаще, чем проявляют его сами [6]. Не может не вызывать беспокойства и то, что большинство опрошенных, как и в уже названном исследовании, настойчиво указывают на изначальную неравность возможностей народов, проживающих в регионе, и явную ущемленность положения русских [7]. Положение славянского населения на Юге России усложняется и вследствие того, что его интересы фактически игнорируются многочисленными так называемыми «правозащитными» организациями и деятелями – как отечественными, так и зарубежными – оказывающими существенное влияние на политику федерального центра и на формирование международного общественного мнения. Более того – во многих случаях эти организации занимают явно русофобские позиции и играют провокационную роль, способствуя разжиганию этнических конфликтов, оказывая покровительство фашиствующим националистам и сепаратистам и выступая фактически в роли инструментов геополитических сил, стремящихся к расчленению России. В число злободневных и явно угрожающих безопасности региона выдвинулась проблема нелегальной и избыточной миграции. Отметим, что эта проблема напрямую связана и с другой – не менее значимой – этнической преступностью. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что межэтнические конфликты, сепаратизм, этническая преступность и другие угрозы безопасности, связанные с этническими меньшинствами и диаспорами, являются сложной и болезненной проблемой не только для юга России и Ставрополья, но и для России в целом. В Концепции национальной безопасности Российской Федерации подчеркивается: «Этноэгоизм, этноцентризм и шовинизм, проявляющиеся в деятельности ряда общественных объединений, а также неконтролируемая миграция способствуют усилению национализма, политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и создают условия для возникновения конфликтов» [8]. Следует обратить особое внимание на то, что неконтролируемая миграция опасно деформирует геополитическое пространство России в том числе и на ее южных рубежах и содержит в себе непосредственную угрозу территориальных потерь [9]. В этой связи не стоит забывать, что трагедия югославского населения Косово началась в не так уж и отдаленные 50-е годы ХХ в. с безответственного решения Тито предоставить право на жительство 200 тыс. албанских нелегальных мигрантов. Напомним, что в годы правления Иосипа Броз Тито в Югославии бежавшие из Албании беженцы получили разрешение на проживание в этой республике, демографически укрепились и в результате известных событий утвердились в Косово, выдавив окончательно коренных сербов. Православные храмы ими взорваны и снесены до основания, и Косово, историческая святыня православных сербов, перешло под контроль албанских мусульман. Что нужно сегодня сделать нам, каковы конкретные предложения? Полагаем, что именно в нашем взрывоопасном регионе мы должны обратить особое внимание научного сообщества и общественности, властных структур на недостаточную разработанность политики центра в области межнациональных отношений. Исходя из этого, изменение содержания национальной политики является, если можно так выразится, кричащей необходимостью. Она должна включать в себя и комплекс мер по защите и возрождению русского народа как государствообразующего, развитию его культуры и росту национального самосознания. Другая сторона этой политически актуальной проблемы – фактически незащищенное положение русских в самой многонациональной Российской Федерации. В связи с этим следует вполне определенно признать, что многочисленные проблемы национального характера порождает само государственное устройство Российской Федерации. Так, закрепленная в Конституции РФ 1993 г. модель федерации декларируется как симметричная, однако на практике государственное устройство нашей страны сочетает в себе элементы как федеративного, так и конфедеративного союза. Дело в том, что фактически бывшие российские национальные автономии, получившие статус этнотитульных субъектов – республик, оказались в привилегированном положении по сравнению с другими субъектами – краями и областями. Получается, что на конституционном уровне одни этнонациональные общности имеют более высокий статус, чем другие. Фактически был реализован на практике принцип приоритета титульного этноса, республики – субъекты Федерации – стали государствами этнонаций, давших им имя, а не всех этнических групп, проживающих в данном регионе. Столь значительных пережитков конституционного неравноправия двух видов субъектов не знает ни одна из зарубежных федераций. Говоря в целом о российском федерализме, отметим, что он является не столько плодом научно разработанной концепции, сколько результатом соображений политической конъюнктуры, носивших ситуативный характер. Как известно, частично процесс распада Российской Федерации был приостановлен начавшейся в 1994 г. практикой подписания двусторонних договоров о разграничении полномочий и прочими возможными соглашениями более узкого характера. Заметим, что подобная практика также не имела аналогов в мире. Но несмотря на это метастазы сепаратизма глубоко поразили нашу страну. К сожалению, на протяжении всего советского периода народы многонациональной России стали рассматривать право на помощь себе как нечто само собой разумеющееся, как своего рода долг русской нации, ее обязанность. Напомним, что под прикрытием тезиса о советском интернационализме и патриотизме в РСФСР оставалось 50% подоходного налога, в республиках – 100%. Мало что изменилось и к настоящему времени. Из средств массовой информации известно, что 30 регионов из 89 до последних решений президента РФ В.В. Путина отказывались в той или иной форме перечислять средства в федеральный бюджет. Парадоксальная ситуация получилась по 1997г.: в некоторых регионах – донорах доход на душу населения оказался ниже, чем у получателей помощи из центра [10]. Следствием подобного положения дел является то, что сегодня русские переживают кризис национального самосознания, государственнопатриотических ценностей, нравственных и социальных идеалов. Сегодня приходится констатировать, что распад СССР, его последствия ударили прежде всего по русскому народу, который оказался в разделенном состоянии, утратил лидирующее положение не только в новых государствах РФ, но и в самой России. В самом деле, нельзя не замечать, что доминирующее положение в большинстве сфер общественной жизни страны заняли представители активно действующих национальных меньшинств, которые, как правило, имеют за пределами России свои государственные образования. Комплекс факторов, связанных с одной стороны, с изменением геополитической ситуации, вызванной ликвидацией СССР и ростом этнического и конфессионального сепаратизма и исламского фундаментализма и с другой - с активизацией диаспор приводит к появлению новых вызовов и угроз безопасности и требует специального исследования, включая построение прогностических моделей. К сожалению, в силу известных причин слабой стороной нашей политической науки является неспособность прогнозировать, предсказывать возможные варианты развития тех или иных политических процессов, в том числе и в сфере межнациональных отношений, и давать необходимые рекомендации властным структурам. Пользуясь случаем, можно попытаться смоделировать возможное их развитие в современной России и высказать следующие положения В самом общем виде развитие РФ может пойти по двум направлениям: - либо по варианту СССР (распад в более или менее цивилизованной форме с утверждением конфедеративных отношений); - либо по варианту Югославии (жесткий сценарий с военными действиями, стремлением к пересмотру границ и утверждением независимых государств). Следует заметить, что в современной политической действительности России имеются как элементы первого, так и потенциал второго вариантов. К примеру, одним из наиболее опасных и долговременных очагов этнической нестабильности уже продолжительное время является Северный Кавказ, где происходят масштабные этнополитические военные конфликты (Чечня, Северная Осетия, Ингушетия, Дагестан). Данные социологических опросов, проводимые в многонациональном Ставропольском крае по проблемам межэтнической напряженности, свидетельствуют об опасном ее накале и в этом регионе России. Такие опросы при участии южнороссийского научно-исследовательского центра Института социально-политических исследований РАН регулярно проводятся на Ставрополье в течение последних десяти лет. Данные свидетельствуют, что если в 1989-1990 гг. лишь каждый пятый респондент указывал, что испытывает неприязнь к представителям других национальностей, то после 1993 г. число неприязненно настроенных стало стремительно расти. В 1995 г. в анкеты был включен более жесткий вопрос: "Считаете ли Вы возможным участие в межнациональном конфликте на стороне своей национальной группы?" Положительно тогда на него ответили 40% опрошенных. По данным последнего опроса, проведенного в 1999 г., положительный ответ дали уже более 70% респондентов. Обращает на себя внимание тот факт, что в бой за интересы своего народа готовы ввязаться не только большинство малых национальных групп, но и славянское население, доля которого в крае составляет 82%. Накал напряжения таков, что межэтнический конфликт легко может стать реальностью. Помимо опросов гражданского населения по квотной выборке среди десяти основных национальностей, социологи проводят замеры межэтнической напряженности в среде милиционеров и военнослужащих различных родов войск, дислоцирующихся на Ставрополье. Они не могут не вызвать тревоги: до 60% людей в погонах готовы сегодня при возникновении межнационального столкновения встать на сторону своей национальной группы [11]. А это значит, что федеральные и местные власти вряд ли смогут быстро остановить возможный конфликт. Их расчет на значительную численность силовых структур в регионе может не оправдаться. На пути выхода России из затянувшейся политической нестабильности и в целях создания надежной гарантии предотвращения нового развала страны провозглашение России государством русской нации (народа) способствовало бы укреплению российской государственности, уменьшению влияния пагубного социального пессимизма, создало бы духовно-политические предпосылки для предотвращения катастрофического вымирания нации, защиты ее интересов в стране и за ее пределами. Это находится в полном соответствии и с основными положениями Концепции государственной национальной политики Российской Федерации, где подчеркивается важность национального самочувствия русского народа, являющегося опорой российской государственности [12]. В подтверждение правомерности такой постановки вопроса укажем, что почти все члены Организации Объединенных Наций по своему конституционному устройству являются национальными государствами. Российская Федерация, 83% населения которой составляют русские, по международным стандартам является в основном мононациональным государством. Об этом свидетельствуют и некоторые Конституции зарубежных стран. Так, испанцы составляют около двух третей населения своей страны, но в «Конституции Королевства Испании» (1978г.) есть такие слова: «Испанский народ утвердил следующую конституцию... Испанская нация, желая установить справедливость, свободу и безопасность и обеспечить благополучие всех...». В Конституции Французской Республики подчеркивается: «... французский народ одобрил...», «... французский народ торжественно провозглашает...». Во Франции, как известно, живут более миллиона бретонцев, миллионы выходцев из мусульманских стран и т.д. В Конституции ФРГ также последовательно проводится национальногосударственное начало: «... Немецкий народ в силу своей учредительной власти дал себе настоящий Основной закон», он «... действует для всего немецкого народа... Ни один немец не может быть выдан иностранному государству» [13]. Подобное цитирование можно было бы многократно продолжить. От этого больнее и обиднее становится, поскольку в нынешней Конституции РФ о русской нации даже не упоминается. Можно сказать, что русские в России юридически не существуют, поскольку они не обладают правосубъектностью, фактически лишены возможности выражать свою волю, формулировать и защищать собственные интересы. Напоминаем, что в то же время около 50 из 170 этносов России обладают такими правами, образовав национальные республики в составе Российской Федерации. Конституция России провозглашается от имени ее «многонационального народа», но не дает юридического определения этого термина. На практике это ведет к отчуждению русской нации от собственной государственности. В этом мы видим серьезную угрозу будущему российской государственности и большую несправедливость по отношению к великому народу, внесшему громадный вклад в мировую культуру, науку, освоение космоса, разгром фашизма, ликвидацию на Земле прямого колониального господства. Весь многовековой исторический опыт убедительно показал, что широта натуры русского народа, его государственный инстинкт послужили главным фактором образования самого большого по территории государства планеты, охватившего к началу XX века более 22 млн. кв. км. Снижение же государствообразующей роли русского народа под предлогом «суверенизации» привело к распаду великой империи, невиданным страданиям ее народов, громадным человеческим, материальным, территориальным потерям. Отсутствие самоопределения русского народа в своих национальных целях по праву можно отнести к одной из наиболее болезненных проблем современной России, и в ряде публикаций обоснованно обращается на это внимание [14]. И это проблема не только русского народа, но и главный раздражитель для других народов России. Действительно, когда ведущий не знает, куда он идет, начинается самоопределение ведомого в своих целях и задачах, что в конечном счете и содержит угрозу самому государству, объединяющему эти народы. Полагаем, что многие трагические события ХХ века для русского народа и других народов, некогда входивших в Советский Союз, были вызваны тем, что в годы большевизма и распада СССР в 90-е годы из российской государственной политики была «вытравлена», как говорится, «каленым железом», идея русскости этой государственности. Тем самым был утерян главный ориентир, скреплявший некогда российское государство, он был заменен показавшей свою несостоятельность идеей советского народа, а затем идеей многонационального российского государства, которая и сегодня может привести к новому развалу государства. Если обратиться к многовековой истории российского государства, то нельзя не видеть, что успешность ее развития в прошлом во многом была обусловлена тем, что Россия всегда позиционировала себя как государство русского народа. Именно отход от этого обернулся в ХХ веке национальной катастрофой. Вот почему представляется важной необходимость более четкого определения как в общественном сознании, так и законодательно роли русского народа как государствообразующей нации страны, которая несет ответственность как за единство, целостность страны, так и за ее будущее. Что касается национальных республик, то они должны сохраниться и процветать в рамках Русского государства. Равенство граждан России независимо от национальной и расовой принадлежности должно быть незыблемо. Вместе с тем необходимы условия против ущемления прав русского человека в национальных республиках. Известно, что русские были, мягко говоря, обделены в ходе приватизации. Такие диспропорции необходимо постепенно устранять в целях сохранения социального и межнационального мира. Разумным шагом в этом направлении должно стать конституционное закрепление русской государственности, что поможет преодолеть наступившую в XX в. крайне опасную для целостности страны разбалансированность политической системы России. ПРИМЕЧАНИЯ: 1. См. подробнее: Материалы международной научной конференции «Кавказоведение: опыт исследований. 13-14 октября 2005г.».Владикавказ, 2006. 2. См.: Иванников И.А. Государственная власть в России: проблемы гуманизации.- Ростов-на-Дону, 2006 и др. 3. Воробьев С.М., Ерохин А.М. Этнические процессы на Северном Кавказе: источники, движущие силы, тенденции.- Ставрополь, 2002.С. 14. 4. Белозеров В.С. Демографические процессы и динамика расселения русских в республиках Северного Кавказа – Этнические проблемы современности.- Ставрополь, 2002. Вып. 6. С. 39. 5. Славянские народы на Северном Кавказе: проблемные вопросы. Материалы региональной научно-практической конференции.- Ростовна-Дону, 2003. С. 148. 6. См. проект «Юг России – регион национального согласия и мира». Исследования проводились 4-10 ноября 2001 г. Центром социальных и маркетинговых исследований (г. Краснодар, руководитель Реммлер В.Ю.) по заказу Южного регионального ресурсного центра. Опрашивались жители в гг. Краснодар, Ростов, Ставрополь, Майкоп и 14 сельских населенных пунктов. Положение в сфере межнациональных отношений в Ставропольском крае признано наиболее сложным. 7. Авксентьев В.А., Бабкин И.О., Медведев Н.П., Хоу А.Ю., Шнюков В.В. Ставрополье: этноконфликтологический портрет.- Ставрополь, 2002. С. 64-73. 8. Концепция национальной безопасности Российской Федерации.Российская газета.- 2000.- 18 января.- С. 3. 9. Подробнее см.: Национальная и региональная безопасность на Юге России: новые вызовы.- Ростов-на-Дону, 2003. 10. См.: Известия. 1998.- 26 мая. 11. Известия.- 1999.- 24 июля.- С. 2. 12. Абдулатинов Р.Г. и др. Национальная политика Российской Федерации: от концепции к реализации: Методическое пособие.- М., 1997.- С. 25. 13. См.: Конституции зарубежных государств. 2-е изд. М., 1997. 14. Сафаралиев Г., Дибиров А.Н. Государство строится вокруг русского народа. – Парламентская газета.- 2007.- №24. С. 7.
