ВЛИЯНИЕ ПРИРОДНО-КЛИМАТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ И СОЦИАЛЬНОГО ОКРУЖЕНИЯ НА ФОРМИРОВАНИЕ СУБЭТНОСА ПОМОРОВ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА В.В. Лисниченко, канд. пед. наук, доцент каф. инженерной защиты среды Севмашвтуза Приступая к рассмотрению данного вопроса, следует исходить из того, что под понятием «поморы» в географическом и историческом аспектах авторы работы подразумевают людей, которые проживали и проживают на определен­ ных территориях Европейского Севера - на территории Архангельской и Мур­ манской областей, а также частично на востоке Карелии (беломорское побере­ жье), в Республике Коми и Ненецком округе (в нижнем течении Мезени и Пе­ чоры). Особенности экологически рационального построения взаимоотноше­ ний с природным окружением, осуществлявшиеся на протяжении веков помо­ рами Севера, являются объектом комплексных исследований. В качестве науч­ но-методологической базы при рассмотрении данного вопроса используются исследования этнографов, историков, географов, а также наблюдения социоло­ гов, психологов, краеведов за сохранившимися в видоизмененной поморской среде элементами поведения в естественной среде обитания. Особенностью данной группы являются общность их происхождения (поморы - потомки выходцев из Великого Новгорода прошедшие в X I - X V вв. по долинам рек Онеги и Северной Двины к побережью Северного Ледовитого океана и заселивших эти места), а также общность динамического стереотипа поведения. Следует ответить на вопрос - почему потомки новгородцев пришли и ос­ тались на берегах Ледовитого океана? Путь «из варяг в греки» был освоен, и они, вслед за дружинами норманнов, могли расселиться на юг вплоть до Кон­ стантинополя (в истории известна попытка Святослава закрепиться на террито­ рии нынешней Болгарии в Преславце на Дунае). В домонгольский период Ди­ кое поле в значительной степени контролировалось русскими князьями, и такие предприимчивые люди, как новгородские ушкуйники, не раз поддерживавшие своими мечами претендентов на киевский престол, вполне могли найти и за­ воевать себе край побогаче и потеплее. Возникает естественный вопрос: почему же их экспансия была направлена на дикий север, а не на богатый юг? В значи­ тельной степени это определяется динамическим стереотипом поведения. Переселяясь на север, новгородцы искали и осваивали территории, схо­ жие по своему ландшафтному построению с их родиной. Территория Великого Новгорода - боярской республики «трехсот золотых поясов», располагалась вокруг озера Ильмень, соединенного рекой Волхов с Ладожским озером, а че- рез Неву - с Балтийским морем и Онежским озером. Густые хвойные леса, за­ болоченные междуречья, развитая речная сеть, ледниковые формы рельефа, скудные почвы, ограничивающие развитие земледелия. Такое описание ланд­ шафта хорошо подходит и к берегам Ладожского озера, и к побережью Онеж­ ского озера. Ландшафтное сходство территорий очевидно - новгородцев при­ влекают на севере крупные проточные водоемы, богатые рыбой и водоплаваю­ щей птицей, на берегах которых раскинулись густые леса, богатые зверем и бо­ ровой дичью. Если двинуться дальше на север, то откроются просторы Белого моря, в которое впадают крупные реки - Онега и Северная Двина, само же море соединено с океаном сравнительно узким горлом. То есть Белое море тоже можно условно рассматривать как своеобразный внутренний проточный водоем. Следует особо подчеркнуть, что новгородцев привлекали именно тран­ зитные системы «река - море - океан», «река - озеро - река». Если пер­ вопроходцы селились бы просто по берегам богатых рыбой озер, то направле­ ние колонизации должно было быть частично ориентировано на территорию нынешних Карелии и Финляндии, где малочисленное угро-финское население позволяло сравнительно бесконфликтно провести колонизацию края, а сотни тысяч богатых рыбой водоемов (в одной только Финляндии около миллиона озер) надежно обеспечивали продовольственную базу. Нет сомнения в том, что при колонизации северных территорий новгородцы придерживались опреде­ ленного стереотипа при выборе новых мест для поселений. На формирование стереотипа повлияло то, что Господин Великий Новгород стоял на транзитном пути «из варяг в греки», и новгородцы хорошо понимали всю выгоду своего экономико-географического положения и пользовались этим. Осваивая Север, новгородские ушкуйники старались селиться на транзитных путях, в районах пересечения транспортных потоков, в местах слияния рек или их впадения в море. Обращает на себя выбор места для расположения первых погостов - ста­ новищ в Заволочье. По Уставу Святослава Ольговича 1137 г. перечисляются следующие по­ госты: Усть-Вага (на месте впадения Ваги в Северную Двину - контроль за двумя крупными реками), Усть-Емецк (впадение Емцы в Северную Двину), Пинега (нынешнее село Усть-Пинега, расположенное в месте впадения Пинеги в Северную Двину), погост на Тойме, погост на Вели, погост на Моше, Вонгудов (нынешняя станция Вонгуда, место впадения р. Вонгуды в Онегу). Все 12 погостов-становищ, перечисленных в Уставе 1137 г., размещаются в местах слияния двух или нескольких рек. Случайностью это быть никак не может. Классика «транзитного» новгородского типа заселения - старинный город Кар­ гополь, расположенный на берегу озера Лача в месте выхода из озера реки Оне­ ги. Следует отметить, что контроль над водными путями Поморья в первые века освоения севера имел больше военно-политическое значение, нежели эко- номическое. Первый корабль с товарами из Европы пришел только в X V I в., а до этого контроль за водными артериями был необходим в основном для того, чтобы не допустить на севере постороннего влияния, в первую очередь - мос­ ковского и вятского. Сформировалась устойчивая система морского промысла, торговля - и города стали строиться в устьевых частях северных рек. Таким образом возникли Архангельск на Северной Двине, Онега, Мезень на реках с одноименными названиями. Обращает на себя внимание тот факт, что поморы отличались мирным и доброжелательным нравом и терпимостью. Однако на ранних этапах формиро­ вания субэтноса характерна определенная агрессивность. Новгородцы принимали участие в совместных походах вместе с викин­ гами, привлекаемыми в качестве наемников в борьбе между северными и юж­ ными княжествами, в междоусобных войнах между отдельными русскими князьями, участвовали в набегах на соседние земли. Военно-грабительские экс­ педиции, походы за данью на Север были одним из дополнительных источни­ ков обогащения Новгородской республики наряду с торговлей, развитием ре­ месел, земледелием, пушным и рыбным промыслами. Очевидно, что подобный стереотип поведения был во многом усвоен от викингов, которые часто посе­ щали новгородскую землю, подолгу жили в ее городах, зарабатывали на жизнь ратным трудом. Участие боярских детей и рядовых новгородцев в походах по­ зволяло правящему сословию решать демографические проблемы. Таким обра­ зом новгородские бояре и купцы избавлялись от недовольных, беспокойных людей и решали проблему перенаселенности территории. «Триста золотых поя­ сов» столетиями управляли новгородской землей. Несмотря на то, что числен­ ность населения государства росла, личные владения бояр не дробились. По­ добно европейским рыцарям, которые покидали Европу и уходили в крестовые походы на завоевание Иерусалима, младшие дети новгородских бояр с дружи­ нами ушкуйников (ватагами) отправлялись на освоение новых земель - колони­ зировать Европейский Север. Это делалось для того, чтобы они не пре­ тендовали на владения своих старших братьев и не порождали междоусобных смут, чтобы не возникало перенаселение на освоенных территориях. Оказав­ шись на новом месте, эти люди сохраняли обычаи и воинские традиции Госпо­ дина Великого Новгорода. «Отхожий» военно-грабительский промысел новгородских колонистов наблюдается в период активного освоения Севера. В X I - X I I вв. с берегов Се­ верной Двины ватаги новгородских ушкуйников совершают успешные походы в Югру для сбора дани с местного населения, летописи повествуют о том, что зачастую такие походы заканчиваются кровопролитными стычками с местными племенами. В X I V B . жители Орлецкого городка грабят и сжигают города Волж­ ской Булгарии на реке Каме, чем вызывают недовольство правителей Золотой Орды. Широко известен исторический факт, повествующий о том, что инозем­ ные пираты («мурманы») в 1419 г. вошли в Белое море и разорили Никольский Корельский монастырь в устье Северной Двины, сожгли и разграбили находя- щиеся в дельте реки русские поселения. Данное событие почему-то не увязыва­ ется большинством краеведов с тем, что в 1411 г. двинской воевода Яков Сте­ фанович повоевал «мурман» и вернулся из Скандинавии с богатой добычей. На следующий год «мурманы» попытались проникнуть в Белое море, но были пе­ рехвачены и отбиты еще при попытке пройти через беломорское горло, где про­ изошел встречный бой. Набег скандинавов в 1419 г. - это месть, ответная ак­ ция, вызванная агрессивными действиями жителей Поморья. Очевидны черты сходного поведения населения «метрополии», каковой являлась Новгородская республика, и населениям изолированных укрепленных городков, разбросанных по берегам северных рек и озер, которое проявлялось в характере выбора мест для расселения, системе построения взаимоотношений с местным населением. Наряду с этим для поселенцев были характерны и отли­ чительные особенности, определяемые новыми условиями среды обитания. Именно эти особенности и позволили в дальнейшем сформироваться помор­ скому субэтносу. Пробившись непроходимыми лесами к берегам Северного Ледовитого океана ватаги новгородских колонистов оказывались в окружении местных племен. Новгородцы вынуждены были налаживать отношениям угрофинским населением. Первоначальный, «героический» период колонизации сменялся посте­ пенным освоением территории, налаживанием быта, созданием семей. Можно предположить, что изначально существовавший дефицит славянских женщин в мини-колониях (мини-колонии располагались на ограниченной территории, прилегающей к небольшим деревянным крепостям, занимаемым ватагами уш­ куйников, состоящими из нескольких десятков или сотен человек) компенсиро­ вался браком с местными женщинами. Формирование поморского субэтноса осуществлялось в процессе слияния новгородских поселенцев с карелами, ко­ ми, чудью. Очевидно, что поморы не смешивались ни с саами, ни с ненцами. Таинственная «чудь заволоцкая» не исчезла, она просто изменилась, перейдя в новое качество, угро-финны и славяне под воздействием природных условий севера сформировали субэтнос поморов. Проблема формирование северорусских культурных традиций взаимосвя­ зана с концепцией К.В.Чистова о соотношении традиционных (первичных) и «вторичных» форм культуры. Анализируя возраст северорусской архаики, он пришел к выводу о том, что «большинство явлений, общих для всей северорус­ ской зоны (типы жилища, традиционной женской одежды, общий характер об­ рядности и т.д.), восходят не к древнерусским племенным и даже не к древне­ русским локальным традициям, а формировались относительно поздно (как правило в X I V - X V B B . ) и были исторически вторичны». Таким образом, можно с высокой степенью достоверности утверждать, что поморская культура стала формироваться на рубеже X I V - X V B B . как некое независимое, самобытное явление. Поморский фенотип. Начиная с 30-х гг. X X в. поморская культура начинает исчезать, помор­ ский генотип (и соответственно - фенотип) начинает размываться. Без проведе­ ния комплексных антропометрических исследований можно выделить только отдельные общие черты, характеризующие внешний облик помора. Это и не удивительно. Абсолютного сходства быть не могло. На беломорском берегу поморский фенотип сформировали новгородцы, карелы и чудь, на Мезени новгородцы, коми, чудь, на все эти специфические внешние и внутренние осо­ бенности развития субэтноса наложились московская и вятская волны колони­ зации. Попытаемся выделить некоторые типичные черты поморского фенотипа, сформированные под воздействием окружающей природной и социальной сре­ ды за период с XIII в. по 30-е гг. X X в. Рост - выше среднего, ноги длинные. Данные черты формируются у лю­ дей, которым приходится много передвигаться на равнинных пространствах ( по берегам рек, озер, по льду и т.д.). В поморских селах и сейчас можно встре­ тить высоких, сухих, худощавых женщин - поморок - «семижильных жонок», которые и хозяйство ведут, и сети ставят, и карбасом правят. Типичные карель­ ские черты видны в их облике, да так и должно быть: передающийся по жен­ ской линии генотип довольно часто является доминирующим. Среди поморов мало тучных людей. Сухие, поджарые, не боящиеся холо­ да и сырости, имеющие «дубленую», потемневшую на морском ветру кожу, ко­ торую не любят кусать комары и мошки. Сравнивая облепленных гнусом при­ езжих с поморскими рыбаками, многие удивляются, почему местных жителей почти не кусают насекомые. Поморы объясняют это тем, что они привыкли и не замечают комаров, однако похоже, что на самом деле их организм выделяет в кровь вещества, которые не нравятся кровососам и отпугивают их. Да и сама система защиты от насекомых на уровне поведенческих актов тоже достаточно хорошо продумана. Сколько раз приходилось наблюдать, как приезжие с нена­ вистью давят и размазывают комаров и слепней, удивляясь тому, что их налета­ ет все больше и больше. Помор обычно старается отогнать назойливого крово­ соса или защититься при помощи дыма или ветра. В чем разница? Разница в том, что обычно раздавленное насекомое своим запахом привлекает других, и «борец с кровососами» сам провоцирует новые нападения. С высокой степенью достоверности можно предположить, что одной из типичных черт физиологического строения должно явиться увеличение у помо­ ров длины желудочно-кишечного тракта. Существует определенная зако­ номерность - в России, при движении с запада на восток, у русскоязычного на­ селения наблюдается увеличение длины желудочно-кишечного тракта. Причи­ на - характер питания. Чем дальше проникали русские в Сибирь и на Дальний Восток - тем грубее была пища, тем труднее она перерабатывалась организмом, тем дольше она должна была находиться в желудочно-кишечном тракте. Рыба, мясо, хлеб грубого помола - вот пища первопроходцев. Чтобы она усвоилась организмом, она должна находиться в нем дольше. Как эволюционный ответ организма на характер изменившейся пищи увеличивается длина желудочно- кишечного тракта. Подобный переход к более грубой пище наблюдался и при движении колонистов на север. Можно предположить, что коренные поморы должны иметь несколько большую длину желудочно-кишечного тракта, чем люди, прибывшие на север в более поздний период, когда край уже был освоен и характер питания изменился. Другой приспособительной особенностью является повышенная -адапта­ ция организма к перепадам температур. Морозы, летняя жара, резкие похоло­ дания в межсезонье, частые дожди воспринимаются поморами как нечто обыч­ ное, не вызывая сетований по поводу неблагоприятного типа погоды или суро­ вости климата. Однако являются ли приобретенными или врожденными эти свойства, предстоит еще ответить. Ежедневная физическая работа требовала от поморов очень больших усилий, значительных затрат энергии. Причем характер работы отличался пе­ риодичностью. Физическая работа, требовавшая сверхусилий (зверобойный промысел, строительство дома, зимняя охота, заготовка сена), сменялась физи­ ческой работой, более легкой по своему характеру (изготовление деревянных поделок, ремонт инвентаря, подготовка снаряжения к промыслу и т.д.). Факти­ чески поморы работали непрерывно в течение всего года. Сверхусилия сменя­ лись более легкой физической работой, и это воспринималось как своеобраз­ ный отдых. Периодов «зимнего отдыха», характерного для значительной части госу­ дарственных и крепостных крестьян центральной России, когда можно было неделями не слезать с печи, не известен поморам: зима - пора лесных промы­ слов, охоты на пушного зверя, подледного лова рыбы, время тяжелых физиче­ ских испытаний. Такая цикличность (сочетание сверхтяжелой и более легкой физической работы) помогала избежать слишком высокого перенапряжения сил, защищала в зимний период в условиях недостатка освещенности от гипо­ динамии и в целом должна была способствовать увеличению продолжи­ тельности жизни поморов. Рацион питания поморов определялся особенностями окружающей при­ родной среды. Многие народы своим выживанием были обязаны каким-то оп­ ределенным видам животных. Арабы Аравии полностью зависели от верблю­ дов, которые обеспечивали их мясом, молоком, шерстью, топливом (сухой на­ воз), жилищем (шатры из шкур) и являлись идеальным транспортным средст­ вом. Ненцы соотносят свой образ жизни с жизнью одомашненных оленей, без которых они перестанут быть ненцами. Формирование субэтноса поморов Се­ вера самым непосредственным образом было связано с морским и речным про­ мыслом. Именно царица рыб - семга - дала им возможность выжить в условиях суровой северной природы. Высокое содержание рыбьего жира, энергетическая ценность, возможность длительного хранения соленой, вяленой или копченой рыбы в течение осени - зимы - весны позволяет назвать семгу главным страте­ гическим продуктом, обеспечившим выживание новгородских колонистов в условиях Европейского Севера. В недавнем прошлом ход семги на нерест по северным рекам представлял собой грандиозное зрелище. Рыба поднималась вверх по реке огромными косяками, а сам ход рыбы во многом напоминал ны­ нешний нерест кеты и горбуши на нерестовых реках Камчатки и Сахалина. Треска стала доминировать в рационе питания поморов несколько позднее, ко­ гда был налажен морской рыбный промысел. Чем питались поморы? Они полностью использовали возможности окру­ жающей природной среды. Летом и осенью запасали грибы и ягоды. Брусника, черника, морошка, клюква обладали хорошей сохранностью и обеспечивали их витаминами практически весь год. Речная и морская рыба, боровая дичь, мор­ ской зверь являлись их основными продуктами питания. В целом на ранних стадиях становления поморского субэтноса в рационе питания поморов харак­ терен недостаток зерновых и овощей. Следует учитывать, что в XII—XIII вв. на­ блюдается период похолодания, усиливается ледовитость океана, в частности, льды полностью отрезают поселения викингов в Гренландии. Условия для раз­ вития земледелия существенно ухудшаются. Огороды остались в Великом Нов­ городе, за тысячу километров, за волоками, поэтому на ранней стадии форми­ рования субэтноса репа и капуста в Поморье - роскошь, хлеб - лакомство, а рыба - обязательный элемент рациона питания поморов. Семга, стерлядь, трес­ ка, лосятина, глухари, рябчики, тетерева - обеспечить такой рацион для своих семей могли далеко не все, а только наиболее удачливые промысловики или большие дружные семьи, где много сыновей-добытчиков. История Поморья знает времена, когда в трудные годы, спасаясь от цинги, готовили отвар из хвои, пекли лепешки с добавлением толченой коры, заваривали крапиву. Очевидно многовековое преобладание в рационе поморов белков и жиров животного происхождения. В первые столетия колонизации севера наблюда­ ется диспропорция, связанная с недостатком углеводов в рационе питания. Му­ ка, сахар, мед представляли на севере большую редкость. Первые крепостипоселения на берегах Северной Двины находились в окружении угро-финских племен, поэтому ни огородов, ни распаханных полей еще не было, а хлеб при­ ходилось привозить, пробираясь долго и опасными путями. Можно предполо­ жить, что первые колонисты брали с собой на север специалистов-бортников. Вся Русь в то время широко использовала в рационе питания мед домашних и диких пчел. Однако природно-климатические особенности Поморья не позво­ лили развиться бортничеству, так как дикие пчелы на севере встречаются зна­ чительно реже, чем в более теплых регионах. Легко усваиваемые углеводы по­ моры получали в основном из дикорастущих ягод. Воспитание, традиции, культура поморов - все это определяет их образ жизни, однако нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что питание самым непо­ средственным образом влияет на развитие индивидуумов, их физические и ум­ ственные способности. В частности доказано, что мясная пища порождает бо­ лее динамичный тип поведения, а молочная вызывает умиротворение. Парадоксально, но в поморской среде тяжелейший круглогодичный фи­ зический труд систематически сочетается с умственным трудом - любовью к книге, знанием морских карт, умением пользоваться навигационными прибо­ рами, проектировать и строить морские суда, ориентироваться в океане и в тай­ ге. Как такое может быть, почему тяжелейший труд в условиях жесткой борьбы за существование не превратил людей в безынициативных исполнителей алго­ ритма самовыживания. Ведь именно многовековая циклограмма кон­ сервативного крестьянского самовыживания, освященная крепостничеством, породила «идиотизм деревенской жизни» в средней полосе России. Морской промысел позволяет обеспечить широкое использование морепродуктов. Мо­ репродукты содержат довольно много фосфора и йода. Известно, что недоста­ ток данных элементов отрицательно влияет на развитие умственных способно­ стей, особенно у детей. Для поморов Европейского Севера характерна высокая грамотность и предприимчивость (Великий помор - Михайло Ломоносов - то­ му наглядное свидетельство), что в свою очередь находит выражение в тяге к новому, неизведанному. Поморские лодьи бороздят просторы Ледовитого океана. Поморы ведут промысел у берегов Новой Земли, ходят на Грумант (Шпицберген), первыми пробиваются через льды в устья сибирских рек. В X V I в. начинается освоение Сибири - и поморы вместе с казаками идут «встречь солнцу», доходят до Великого океана, осваивают Русскую Америку. В петровскую эпоху поморы - костяк Великой Северной экспедиции. Де­ сятки славных имен поморов вписаны в историю арктических исследований. Заливы, острова, проливы на побережье Северного Ледовитого океана носят их имена. Изучение особенностей поморского субэтноса, системы взаимоотношений поморов с окружающей природной средой является актуальным в связи с раз­ работкой экологической концепции Российского государства и обобщения ис­ торического опыта, накопленного предыдущими поколениями. Список литературы 1. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. I Архангельская губерния. СПб., Издание Центрального статистического ко­ митета Министерства Внутренних Дел. 1899. Тетрадь 1; 1899. Тетрадь 2; 1904. Тетрадь 3. 2. Журнал «Известия Архангельского Общества Изучения Русского Севе­ ра» (ИАОИРС), 1 9 1 0 . - № 7 , 17; 1 9 1 1 . - № 5 , 2 3 .