новый режим глобального управления выковывался на крови
advertisement
121-128 Persona.qxd 18.05.2009 21:24 Page 121 PERSONA GRATA Лики и личности ÀÌÈÒÀÉ ÝÒÖÈÎÍÈ «...НОВЫЙ РЕЖИМ ГЛОБАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ВЫКОВЫВАЛСЯ НА КРОВИ …» Амитай Этциони – живой классик и жи вая легенда американской политической на уки. Ему 80 лет, и он продолжает активно работать – писать, преподавать, консуль тировать и заниматься общественной дея тельностью. Как человек безупречной ака демической репутации и фигура, причаст ная в выработке рекомендаций для Белого дома – он яркий представитель «мейнстри ма» американской науки. Как бывший паци фистпятидесятник, противник войны во Вьетнаме и гонки вооружений – он редкий образец западного академического свободо мыслия, иногда почти вольнодумства. Сын беженцев из Германии, до сих пор сохранивший резкий немецкий акцент, он начинал жизнь еще при Гитлере. Семье Эт циони повезло, и ей удалось эмигрировать из Германии в Палестину еще в 1930х годах. После созданий Государства Израиль он стал его гражданином и поступил в Еврей ский университет в Иерусалиме, после окончания которого переехал в США и по ступил аспирантуру знаменитого Кали форнийского университета в Беркли. После защиты докторской диссертации А. Этциони более 20 лет работал в Колум бийском университете, где много лет заве довал Кафедрой социологии. В конце 1970х перешел на работу Белый дом, где являлся старшим советником президента Дж. Кар тера по социальноэкономическим вопро сам, которыми незадолго до этого занимал ся в годы работы в Институте Брукингса. В 1980 г. А. Этциони получил должность почетного профессора Университета Дж. Вашингтона, где создал и возглавил Инсти тут коммунитарных политических иссле дований. С 1987 по 1990 годы др Этциони занимал кафедру им. Томаса Генри Форда в Гарвардском университете. В течение ряда лет Этциони руководил Американской со циологической ассоциацией (аналог Ассоци ации международных исследований – для социологических наук). А. Этциони – автор 24 монографий, включая «Монохромное общество»1, «Новое золотое правило»2, «Моральное измерение современной экономики»3. В 1961 г. в свет вышла его первая монография «Сравнитель ный анализ сложных организаций»4. В каж дый период времени появляются книги, ци тировать которые специалистами в той или иной отрасли знаний считается при знаком хорошего тона, элементом научной культуры. В период между 1969 и 1977 го дами именно эта книга были среди наиболее цитируемых по социологии за всю историю дисциплины – около 2018 раз, сразу после Эмиля Дюркгейма и Тэлкота Парсонса. В числе его наиболее известных книг по международным отношениям и мировой по 121-128 Persona.qxd 18.05.2009 21:24 Page 122 122 PERSONA GRATA. ËÈÊÈ È ËÈ×ÍÎÑÒÈ литике следует назвать «От империи к сооб ществу: новый подход к международным от ношениям»5 и «Безопасность прежде всего: силовое и моральное измерение внешней поли тики»6. В 2001 г. А. Этциони вошел в список 100 наиболее уважаемых американских мыс лителей и политических философов7. В марте 2009 г. по приглашению Центра исследований постиндустриального обще ства во главе с В.Л. Иноземцевым профес сор А. Этциони побывал в Москве. Однако публикуемое ниже интервью – наш эксклюзив. Оно было дано замести телю главного редактора «Международ ных процессов» Андрею Байкову во время его визита к А. Этциони в Университет Дж. Вашингтона в октября 2008 года. А.Б. Для ученыхгуманитариев теорети ческая зрелость часто приходит вместе с жизненным опытом. Какие эпизоды Вашей биографии оказали наибольшее влияние на Вас как на исследователя? А.Э. Хотя я родился в Германии, мое взросление происходило в первых еврей ских поселениях Палестины, еще до появ ления государства Израиль. В то время эта страна заметно отличалось от той, какой стала впоследствии. Между переселенца ми остро ощущался дух сотрудничества и товарищества. Люди, стекавшиеся в Пале стину со всего мира, посвящали жизнь об щей цели – строительству «дома для евре ев», спасавшихся от нацистских гонений в Западной Европе. Именно тогда я впервые осознал ценность служения чемуто боль шему, чем ты сам. В годы учебы в Еврей ском университете8, единственном уни верситете в Израиле в 1950 году, я встре тил Мартина Бубера9. Он познакомил ме ня с коммунитарной философией и соци ологией. Я стал понимать, как важно по мешать вещам и орудиям, придуманным человеком себе в помощь, взять верх над ним, его действиями и желаниями. Социология оставалась областью моей специализации все университетские годы. В бакалавриате я, помимо социологии, изучал экономику, а в магистратуре – фи лософию. Усвоение любого нового курса, через который мы познаем окружающий мир, будь то социология, право или эконо мика, происходит медленно и постепенно. Только со временем, спустя годы, ты начи наешь видеть мир иначе, замечая то, что остается скрытым «для непосвященных», будучи при этом очень значимым. Получив степень магистра в 1957 году, я с головой погрузился в теоретическую со циологию. Я верил тогда, что она даст мне ключ ко всему, что вообще достойно изуче ния. Это было моим призванием, и с этим я связывал свое профессиональное будущее. Я решил углубить свое образование и по ступил в аспирантуру одного из американ ских университетов. Перед тем, как я и моя жена должны были улететь в Беркли, наши друзья устроили нам небольшой прощаль ный вечер. Все давали советы по поводу то го, как вести себя с американцами: «Когда ты приедешь в Соединенные Штаты, и те бя пригласят пообедать, не обольщайся: на самом деле они не собираются этого де лать». Меня эти предречения не смутили – ведь мне предстояло учиться на одной из лучших кафедр социологии в мире. «Я ста ну социологом» – эта мысль будоражила меня и заслоняли все сомнения. Университет Беркли славится профес сорами. В то время на кафедре было со средоточено немало звезд мировой социо логии. Приглашенные преподаватели и исследователи добавляли блеска и без того ослепительному созвездию талантов. Чего стоили семинары с Т. Парсонсом! Моей первой трудностью по приезде в Калифор нию, стала необходимостью обеспечить себе и жене маломальски приемлемую жизнь при стипендии в 300 долларов. Второй трудностью было неважное знание английского. Не успел я присту пить к обучению, как нам задали прочи тать и проанализировать «Введение в эко номическую теорию» Самуэльсона. Я не мог справиться с первой страницей в те чение получаса. Практически через слово приходилось заглядывать в словарь. Я не сомневался в том, что вскоре моя профне пригодность будет обнаружена и меня от правят восвояси... 121-128 Persona.qxd 19.05.2009 19:50 Page 123 123 PERSONA GRATA. ËÈÊÈ È ËÈ×ÍÎÑÒÈ Но в конце концов мне удалось решить материальные проблемы и овладеть сек ретами английской грамматики. Большую часть времени я проводил в библиотеке над диссертацией. Я защитился за полто ра года: отчасти потому, что работал доль ше и, может быть, усердней, чем другие аспиранты. Когда я уже завершал работу над дис сертацией, зимой 1958 года, мой научный руководитель профессор С.М. Липсет10 стал обзванивать университеты, пробуя помочь мне в поисках первой работы. Моим резюме заинтересовались в Колум бийском университете. Подбором сотруд ников для Колумбийки в то время зани мался очень уважаемый социолог – про фессор У. Гуд. Он попросил меня напи сать небольшое мотивационное письмо, в котором надо было рассказать о планах на будущее, но прежде всего рассказать о се бе. Это просьба обескуражила меня. Я не привык к такому. Мне показалось, что меня заставляют раздеваться в присутст вии чужих людей. Было легче написать целый исследовательский проект или от чет о научной деятельности. Я убил на письмо Гуду несколько дней и испортил десяток черновиков. Больше черновиков я не исписывал ни до, ни после этого. Но первую преподавательскую работу я все таки получил в Колумбийке. А.Б. Кем Вы себя больше ощущаете в про фессиональном смысле – ученым, педагогом или, может быть, кемто еще? А.Э. На этот вопрос уже ответили до меня и за меня те, кто рассуждают о «ин теллектуалахпублицистах», составляют их рейтинги, критикуют или хвалят их. Мне не просто сказать, отношу я себя к этой категории или нет. В Колумбийском университет я вскоре обнаружил, что умею неплохо излагать свои взгляды в манере, доступной для восприятия широкой публики. Мое не приятие насилия заставило меня обратить внимание на то, что тогда казалось страш ной угрозой всему живому на планете – ядерное оружие. Однако мои пацифист ские высказывания пришлись не по душе коллегам по кафедре и руководству уни верситета. Профессор Гуд, когдато взяв ший меня на работу, однажды подошел ко мне и сказал: «Что ты ответишь на упреки своих коллег? Ты социолог и должен оста ваться им. Что ты знаешь о внешней по литике? Ты должен специализироваться. Ты не можешь быть всезнайкой, экспер том по всем вопросам. Во всяком случае, это невозможно ни на этой кафедре, ни на какойлибо другой солидной кафедре из числа мне известных». С такими проблемами сталкивался не только я. На самом деле, всякий ученый публицист, образно говоря, одно ногой стоит в мире академической науки, а дру гой – в сфере общественных дискуссий и борьбы политических идеологий. Рано или поздно он все равно окажется под прицелом критиков. Аргументы послед них, как правило, однообразны. Таких, как я, обвиняют в том, что мы высказыва ем мнения, не достаточно доказанные эмпирическими данными. Говорят, что мы выносим оценочные суждения, вмес то того чтобы стремиться к беспристраст ности и объективности. Упрекают в чрез мерном упрощении сложных понятий, теорий и идей. Наконец, нас обвиняют в компрометации ценности серьезной научной работы. Лишь малую часть подобных упреков я бы согласился считать справедливой. В США трудятся в среднем 400 тыс. про фессоров. Число публицистов среди них не превышает и ста. Никто не мешает ос тальным выполнять свою специализиро ванную кропотливую работу. Публицисты им – не помеха. Нет никаких эмпиричес ких подтверждений того, что деятельность горстки интеллектуаловпублицистов мо жет какимлибо нанести урон профессио нальному облику «серьезных ученых». В системе гуманитарного знания не ос лабевает тенденция к узкой специализа ции. Если чтото и способно дискредити ровать науку, то это ее коммерциализация. Ученых «классического склада», между прочим, тоже часто критиковали. Работа 121-128 Persona.qxd 18.05.2009 21:24 Page 124 124 PERSONA GRATA. ËÈÊÈ È ËÈ×ÍÎÑÒÈ многих из них теряет смысл и перестает быть нужной в социальном и нравствен ном смысле, как только они получают по стоянную работу в своем университете. Один пример – целая команда американ ских социологов посвятила жизнь изуче нию того, когда и почему люди делают па узы во время телефонных разговоров. На до же было заняться подобной чепухой! Ктото должен придумывать большие идеи, подвергать сомнению общепризнан ные представления, размышлять над тем, откуда они проистекают и куда могут при вести, предлагать новые пути для общест венного развития. Интеллектуалыпубли цисты одновременно работают в универси тетах и в поле общественной жизни. В этом есть определенное преимущество. Такие специалисты знают специфику научного труда, их суждения опираются на результа ты исследований. Это позволяет им сво бодней и убедительней представлять обще ству свои взгляды, в том числе те, которые идут вразрез с точкой зрения власти. Когда я столкнулся в Колумбийке с не пониманием коллег, то спросил себя: «В каком качеств я наиболее полезен общест ву?» Я уже знал нескольких активных пуб лицистов, которые толклись в аудиториях только для того, чтобы направо и налево заявлять о своих гражданских позициях и при этом были не в состоянии защитить диссертацию или получить достойную ра боту. Я сразу понял, что путь таких марги налов – не для меня. Я решил добиться та ких научных результатов, чтобы моя науч ная репутация стала неоспоримой. И толь ко после этого, подумал я, можно будет за няться улучшением мира вокруг себя. Я решил стать хорошим ученым и актив ным гражданином. На Кафедре социоло гии, кроме меня, работало несколько дру гих начинающих преподавателей. Все мы мечтали получить постоянный контракт с университетом. Ктото при этом тратил все время на выполнение административных поручений и ведение семинаров по про фессорским курсам. Другие пытались при строиться в роли соавтора к старшему кол леге по кафедре. Третьи проявляли сверх высокую гражданскую активность и все время пропадали на разных политических собраниях, каких полно в НьюЙорке. Мне нравилось проводить время за ис следовательской работой. Почти два года я провел в читальном зале главной универси тетской библиотеки в Батлерхолле. (Надо сказать, что больше 10 часов подряд за кни гами я старался не сидеть.) После этого бы ла написана рукопись моей первой книги «Сравнительный анализ сложных систем», которую согласилось напечатать престиж ное издательство «Free Press». Постоянная работа в университете была мне обеспече на. Все другие молодые преподаватели из тех, что поступили на кафедру одновремен но со мной, «выбыли» из Колумбийки, хо тя каждый впоследствии отличился в из бранной им сфере – но не научной. Выход в свет первого издания книги вы звал шквал откликов и комментариев. Ста ли предприниматься исследования, в кото рых проверялись и уточнялись мои гипоте зы. На базе этой книги я выпустил учебник «Современные организации», который стал бестселлером и был переведен на ино странные языки11. За 14 лет с момента ее выхода в свет до переиздания в 1975 году было проведено более 800 исследований, стремившихся подтвердить или опроверг нуть элементы теории, изложенные в моей книге. Эти исследования существенно обо гатили мою исходную концепцию. Соглас но индексу цитирования (Citation Index), за первые 5 лет после публикации моногра фии, на нее сослались более 2000 раз. Многие ссылки, конечно, носят риту альный характер. Иногда автор, ссылаю щийся на книгу, даже не знаком с ее со держанием. Другие искажают изложен ную в ней позицию. Третьи упрощают твои положения, подгоняя их под собст венные выводы. Но все вместе это все равно работает на концепцию твоей кни ги, придает ей характер теории, живущей и развивающейся своей жизнью. Впоследствии я стал разрабатывать но вые проблемные поля, обратился к социоэ кономике, занялся политическим консуль тированием в Белом доме. Но я всегда сле 121-128 Persona.qxd 18.05.2009 21:24 Page 125 125 PERSONA GRATA. ËÈÊÈ È ËÈ×ÍÎÑÒÈ дил за развитием теорий организации, пуб ликуя новые работы12. Наука – это кумуля тивная цепочка. Лучшее, что мы можем сделать, это добавлять к ней новые звенья, развивая то, что было сделано предшест венниками, и предваряя то, что еще пред стоит открыть или понять последователям, которые, может быть, смогут связать сде ланные ранее наблюдения и выводы в бо лее сложные цепочки заключений. А.Б. Говорят, что понятие «научных школ» устаревает. Гремевшие раньше творческие коллективы с общими методо логическим установками и целями, напри мер, Чикагская школа, Блумсберийская группа, Венский кружок, Франкфуртская школа, кажется, забываются… А.Э. Начну издалека. Однажды, в конце переломного для мира 1989 года, вскоре после того как я вернулся из Гарварда, я начал лекцию по курсу «Современное американское общество» следующим во просом: «Что нужно для того, чтобы серь езно поменять общество?» И сам ответил: «Вопервых, вовторых и втретьих – со циальное движение, руководимое группой интеллектуалов, школой, если хотите». В самом деле, если посмотреть на исто рию человечества, то найдутся десятки, даже сотни примеров религиозных и со циальных движений, которые способст вовали эрозии традиционных представле ний и норм и создавали основы для фор мирования новых. Новые представления и нормы не всегда меняли общество к лучшему. Но только социальным движе ниям под силу подобные изменения по родить и возглавить. К ним относятся на циональноосвободительные движения, социализм, фашизм, движение за права человека, за права женщин, сионизм и так далее. Все они часто начинались как эли тарные клубы единомышленников. Социальные движения – это не оформ ленные организации или ассоциации, хо тя часто они могут иметь организацион ное и идейное ядро. Движения могут апеллировать к общим символам или цен ностям (например, национализм). В ходе сравнительных исследований мне уда лость установить, что оформление любых движение проходит три стадии. На первой стадии они выдвигают новую идею. Цель второй стадии заключается в том, чтобы эту идею распространить. Последняя ста дия состоит в лоббировании этих идей в органах власти, часто – путем внедрения во властные структуры. В 1970х годах неоконсерваторы, неболь шая группа политизированных интеллекту алов, некоторые из которых преподавали в университетах, начали оказывать влияние на общественную, а затем и политическую жизнь США. Они прошли в своей эволю ции именно эту триаду этапов. Обычно не оконсерваторов описывают как «школу». Однако в основном ее представители писа ли в личном качестве. Группа собиралась нерегулярно и не публиковала никаких сов местных обращений. Некоторые из ее уча стников даже пытались отмежеваться от термина «неоконсерваторы». Вместе с тем они разделяли более или менее устойчивый набор общих ценностей, включая отрица ние модели государства благосостояния, критику программ «Великого общества» и призыв к большей опоре на достижения прикладных социальных наук и прагма тизм, чтобы определить какую (желательно ограниченную) роль в регулировании об ществом можно отвести государству. В это движение вошли Ирвинг Кристол, Дэниэл Монихэн, Дэниэл Бэлл, Натан Глэйзер, Джеймс Уилсон и С.М. Липсет. Я лично знаю всех этих людей. Поверьте: это совер шенно обычные люди, нашего с Вами, а не исполинского роста и без какихлибо сверхчеловеческих способностей. Тем не менее «неоконсервативная шко ла мысли» оказала громадное влияние на идеологию американского общества, при обрела широкую популярность и в конеч ном счете существенно видоизменила внутреннюю и внешнюю политику США. Объединившись в группу единомышлен ников, неоконсерваторы получили гораз до больше возможностей воздействовать на умы соотечественников и «властей пре держащих», чем если бы они действовали 121-128 Persona.qxd 18.05.2009 21:24 Page 126 126 PERSONA GRATA. ËÈÊÈ È ËÈ×ÍÎÑÒÈ по одиночке. Тот факт, что они образовы вали однородную группу (или по крайней мере казались таковой), придавало их по зиции весомость и убедительность. Я думаю, что школы действительно имеют значение, возможно, даже большее, чем раньше. Для того чтобы запустить глу бокие социальные преобразования, нужны школы, а не мыслителиодиночки. А.Б. Что для Вас служило и продолжает оставаться источником творческой и фи зической бодрости? А.Э. Когда все время находишься на ви ду, особенно важно не потерять самоиро нию и чувства юмора. Я никогда не оби жался, например, если слышал, как сту денты передразнивают мой акцент. Одна ко не все люди относятся к своей персоне столь же легко. Я понял это при довольно странных обстоятельствах. Однажды газе та «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» (Frankfurter Allgemeine Zeitung) попроси ла меня об интервью. В ходе беседы от ме ня требовалось рассказать о своей мечте. Я сказал, что хочу «поговорить с Имману илом Кантом, но так, чтобы при этом в комнате не было Юргена Хабермаса» – многие ведь всерьез воспринимают Ха бермаса как современного Канта. …Хабермас написал мне обиженное письмо, в котором просил объяснить смысл этих слов. Какие у меня могли быть особые причины, чтобы невзлюбить Ха бермаса? Я ответил ему, что его присутст вие было бы столь давящим, что Кант чув ствовал бы себя неловко. Потом я доба вил, что в следующий раз, хотел бы побе седовать наедине с Хабермасом без Канта. В общем, не знаю, успокоился ли на этом Хабермас, но с тех пор я стал выделять в людях новое ценное качество – способ ность умерять свою обидчивость. А.Б. Вы – всемирно известный ученый. О Вас много написано. Интересно, а что Вы сами могли бы счесть своим наиболее круп ным достижением? А.Э. Я прочел довольно большое число автобиографий и мемуаров. Во всех из них с разной частотой мелькают неизбежные в таких случаях фразы «Я сделал это», «Я сде лал то». Иногда хочется спросить у автора: «А Вы уверены, что все это Ваши заслуги и Ваши достижения?» Я очень остро, до болезненности, осо знаю свои недостатки, хотя ктото и счита ет, что у меня их нет. Я был обезоружен, когда однажды в Берлине ко мне подошел молодой человек и сказал: «Ваши книги из менили не только мою жизнь и мои убеж дения, но и жизни и убеждения многих других». Часто на приемах или книжных выставках ко мне подходят люди и говорят: «Боже мой, мне нужно было читать Вас в колледже» или «Я видел Вас по телевиде нию на днях – уже второй раз за неделю!» Но я не чувствую себя звездой или важной персоной. Когдато меня положили в боль ницу и при оформлении медицинской кар ты на экране компьютера рядом с моей фа милией выскочила надпись «VIP». Я поду мал, что открылся неверный файл. А когда группа ученых и общественных деятелей выпустила совместное обращение в под держку войны с терроризмом весной 2002 года, я был удивлен, увидев себя среди тех немногих авторов, имена которых вы хватили СМИ из 60 подписавших обраще ние. Я знаю, что мое присутствие может сильно сковывать аудиторию. Когда я слег ка покритиковал работу одного студента, вполне зрелого и сознательного юноши, то был изумлен тем, насколько он был расст роен моими словами. Похожим образом, когда я скептически отозвался о статье од ного из моих более молодых коллег, он от реагировал на это так, словно я вынес при говор его научной карьере. Мне пришлось убеждать его в том, что текст статьи может исправить заурядная редакторская правка. Постепенно я научился, может не вполне, быть сдержанным в оценках. Обычно уровень моей самооценки на много ниже уровня оценки моей личности окружающими. Когда меня представляют перед публичной лекцией, зачитывая с убийственной монотонностью названия моих книг, должностей и наград, я нахожу 121-128 Persona.qxd 18.05.2009 21:24 Page 127 127 PERSONA GRATA. ËÈÊÈ È ËÈ×ÍÎÑÒÈ эту процедуру психологически крайне не приятной. Однако мне действительно при ятно, когда упоминается приз, которым я в самом деле горжусь – Приз за лучшую кни гу о толерантности Центра Саймона Ви зентхаля, присужденную мне за моно графию «Новое золотое правило». Честно говоря, я не знаю, почему эта книга мне до роже других. Возможно, это моя месть на цистам, исковеркавшим мое детство и рас сеявшим мою семью. А может быть, я люб лю ее за то, что, хоть она и написана в стро го академической манере, на самом деле представляет собой мой ответ на критику со стороны других ученых. А.Б. Чего должен остерегаться совре менный человек? Где источник потенциаль ной опасности? А.Э. У идей нет крыльев, и они не лета ют сами. Идеи, которые мне особенно до роги, я готов отстаивать публично. В ос новном эти идеи и касались того, где я в каждый конкретный период времени ви дел главные источники угроз человечеству. В революционные 1960е я принадлежал к числу критической оппозиции. Будучи не понаслышке знакомым с войной, я вошел в число тех, кто открыто выступал против участия США в ядерной гонке и Вьетнам ской войне. Вопросы, поставленные в тот период относительно допустимых основа ний для начала войны (что означает спра ведливая война) – до сих пор не отпускают нас. Мы и сейчас спорим о том, как далеко можно зайти в борьбе с терроризмом. Во второй половине 1960х годов в поле моего зрения оказалась новая проблема. Президент Кеннеди сделал важнейшим государственным приоритетом пилотиру емый полет на Луну (проект «Апполон»). Я выражал серьезные сомнения в целесо образности этих инвестиций по сравне нию с другими направлениями развития – менее технологичными, но более полез ными с социальноэкономической точки зрения, решающими проблемы с обуст ройством наших городах и с окружающей средой. Я был одинок. Практически никто не прислушался тогда к моим призывам. К началу 1970х годов мое внимание привлекли проекты биоинженерии. Экс тракорпоральное оплодотворение тогда уже почти стало реальностью. Люди вовсю рассуждали о том, как родители смогут вы бирать гены для своих будущих детей, смо гут заказывать «дизайнерских» детей с го лубыми глазами, белокурыми кудрями и интеллектом Эйнштейна. Некоторые даже стали воскрешать расистские идеи в духе евгеники с призывом «улучшения генети ческого кода человека». Все эти процессы порождали вполне обоснованные нравст венные опасения. Главный вопрос, возни кавший в этой связи, стар как мир: кто принимает решение (who is in charge)? После распада Советского Союза, все 1990 и 2000е годы, предметом моей глав ной озабоченности стали возможные пути трансформации мирового порядка. Мно гие десятилетия в экспертном сообществе наблюдался консенсус о том, что мировое правительство – лишь мечта, витающая в умах безнадежных идеалистов. И вдруг явочным порядком стал складываться ре жим мирового правительства, которое, од нако, было весьма далеко от тех форм, ко торые предрекали либеральные институ ционалисты. Новый режим глобального управления выковывался на крови – жертв террористических актов, самих террорис тов и тех, кого небрежно именуют «сопут ствующим ущербом» (collateral damage). Новое мировое государство стало обретать характер империи – формы управления, в котором ограниченная группа наиболее могущественных государств навязывает (разными способами) выгодную им поли тику большинству государств мира. Во главе новой мировой империи вста ли США и их союзники. Проекция их мо щи стала распространяться практически на все континенты. Их военное присутст вие находится в 170 из 200 государств, большинство из которых сотрудничают с ними в рамках антитеррористических ко алиции – по той или иной причине. Это и есть разновидность мирового правитель ства, возникшая к началу 2000х годов – правда, мало кто мог предположить, что 121-128 Persona.qxd 18.05.2009 21:24 Page 128 128 PERSONA GRATA. ËÈÊÈ È ËÈ×ÍÎÑÒÈ оно примет такой вид. Сейчас вопрос за ключается в том, куда мы пойдем дальше. Исторически государства, которые созда вались силой оружия (Германия, Италия, Британия, Соединенные Штаты), затем смогли развить у себя демократические формы правления и необходимые эле менты солидарности и легитимности. То же, я думаю, может произойти и на глобальном уровне. Какую роль будет иг рать ООН в новом мировом порядке? Способствуют или противодействуют ста новлению подлинного мирового прави тельства региональные структуры, такие как ЕС? Какой должна быть роль надна циональных институтов, таких как Меж дународный уголовный суд и Всемирная торговая организация? Достаточно ли для формирования стабильного миропорядка факта существования глобального граж данского общества с присущим ему мно гообразием субъектов и связей без эле ментов глобального правительства? Я по лагаю, отвечая для себя на все эти и дру гие острые вопросы, что появление миро вого правительства (или иначе – системы глобального управления), уже напомина ет и в будущем будет напоминать процесс становления национальных государств. В том и другом случаях главным на всех эта пах эволюции были проблемы безопасно сти, заслоняющие – на время или навсег да – другие проблемы. Эта гипотеза вдох новила мое последнее научное произведе ние – «Безопасность прежде всего». Во просов не становится меньше, но мы не должны опускать руки, если хотим пост роить действительно безопасный мир. Главный источник опасности я вижу все же не в этом, не в нестабильности совре менного мироустройства. В Ветхом завете Каин говорит Богу о том, что не знает, где находится Авель (которого Каин сам и убил). Он риторически вопрошает Бога: «Разве я сторож брату моему?» Каин совер шил двойной грех: убил брата и солгал Богу. Почти никто не обращает внимание на то, что Каин считает себя в праве не быть «сторожем брату своему». Между тем это каиново отношение к ближнему – харак теристика современной эпохи. С наступ лением эры всеобщего релятивизма роль «сторожа своего брата» воспринимается пренебрежительно. От нас больше не ждут внимания к окружающим – даже к самым близким. Для меня – в этом заклю чается главный вызов современному че ловеческому обществу. А.Б. Спасибо, профессор Этциони, за внимание к читателям нашего журнала. Примечания 1 Etzioni A. The Monochrome Society. Princeton: Princeton University Press, 2001. Çäåñü è äàëåå ïðèâîäÿòñÿ âûõîäíûå äàííûå òðóäîâ À. Ýòöèîíè. Ïðèì. ðåä. 2 The New Golden Rule. New York: Basic Books, 1996. 3 The Moral Dimension: Toward a New Economics. New York: Free Press, 1988. 4 À Comparative Analysis of Complex Organizations. Glencoe, Ill: Free press, 1961. 5 From Empire to Community: A New Approach to International Relations. New York: Palgrave Macmillan, 2004. 6 Security First: For A Muscular, Moral Foreign Policy (Yale University Press, 2007) 7 Posner R. Public Intellectuals: A Study of Decline. Boston: Harvard University Press, 2001. 8 Åâðåéñêèé óíèâåðñèòåò â Èåðóñàëèìå – ïåðâûé óíèâåðñèòåò â Èçðàèëå. Îñíîâàí â 1925 ãîäó. Ïðèì. ðåä. 9 Ìàðòèí Áóáåð (1878-1965) – âûäàþùèéñÿ àâñòðèéñêî-åâðåéñêèé ôèëîñîô ýêçèñòåíöèàëüíîãî íàïðàâëåíèÿ, ïåðâûé ïðåçèäåíò Àêàäåìèè íàóê Èçðàèëÿ (1960-1962). Ïðèì. ðåä. 10 Ñåéìóð Ìàðòèí Ëèïñåò (1922-2006) – êðóïíåéøèé àìåðèêàíñêèé ñîöèîëîã âòîðîé ïîëîâèíû ÕÕ âåêà. Èçâåñòåí ðàáîòàìè ïî ñîöèàëüíûì äâèæåíèÿì, ïîëèòè÷åñêîìó ðàäèêàëèçìó, òåîðèè ìîäåðíèçàöèè, ïðîôñîþçíîé äåìîêðàòèè è ñîöèàëüíîé ìîáèëüíîñòè. Ïðèì. ðåä. 11 Modern organizations. Englewood Cliffs. NJ: Prentice-Hall, 1964. 12 Capital corruption: the new attack on American democracy. San Diego: Harcourt Brace Jovanovich, 1984.
