„Вельможная рыбалка"— Константина КАРНЫШЕВА

1 1994
„Вельможная рыбалка"—
Константина КАРНЫШЕВА.
Колонизация? Освоение?—
Евразийство!
Новая рубрика —
Энциклопедический
лексион.
В НОМЕРЕ:
ВЫХОДИТ НА
РУССКОМ
И БУРЯТСКОМ ЯЗЫКАХ
РАЗ В ДВА МЕСЯЦА
И З Д А Е Т С Я С 1947 г.
ПРОЗА
К. К А Р Н Ы Ш Е В . Рассказы. Россыпи
3
B. Т Р О Ш И Н . Причащенье.
Драматическая
по­
весть
47
М . Б О Г И Д А Е В . «Хозяин положения». Рассказ.
. 105
А . П Р О Т О К О В С К И Й . В письме этого не б ы л о .
Рассказ.
\
113
Т. П А В Л О В А .
Весна.
С к а з к а старого
попугая.
Женщина в б у р ю . Миниатюры
117
ПОЭЗИЯ
ОЧЕР {
ПУБЛИЦИСТИКА
4
ИСКУССТВО
КРИТк.КА,
БИБЛИОГРАФИЯ
В МИРЕ
ИНТЕРЕСНОГО
Е
- С М О Л Е В А . «А мне во льду последнего при­
юта...» Стихи
Е. П Л О Т Н И К О В . Сонет осеннему лесу.
Стихи.
А . К В Я Т К О В С К И Й . «Распустились цветы...» Стихи.
А . И С А К О В . Сонет. Стихи
C . Б А З А Р Ж А П О В . Расстрел. Стихи
99
100
101
102
103
Т. О Ч И Р О В А . Продвижение русских на Восток
f X V — X V I I в.в.)
как
концепция
евразийского
всеединства
120
и
- ДЯТЛОВСКАЯ-БИРНБАУМ.
да о бурятских х у д о ж н и к а х
В, Х А Р И Т О Н О В ,
М.
ХАРИТОНОВ.
ИЗДАТЕЛЬСТВО
УЛАН
'ДЭ
Три
этю-
Заметки
136
на
полях
142
Тайна Байкала
или в 1950
ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ
СТРАНИЦ
ЖУРНАЛЬНОЕ
Любовь.
1QQ/1
\\J\J*T
году
ЛЕКСИКОН
147
ЗАБЫТЫХ
156
Я Н В А Р Ь
ФЕВРАЛЬ
К СВЕДЕНИЮ
ЧИТА
ТЕЛЕЙ
По всем вопросам подписки на журнал «Байкал», его до­
ставки следует обращаться в отделения «Роспечати» по
месту жительства или в республиканское агентство по адре­
су: 670005, Улан-Удэ, ул. Бабушкина, 25.
В случае некачественного исполнения журнала необходимо
обращаться
в республиканскую
типографию по
адресу:
670000, г. Улан-Удэ, ул. Борсоева, 13.
Учредитель: трудовой
коллектив ж у р н а л а
Главный р е д а к т о р С. С.
«Байкал»
Цырендоржиев.
РЕДКОЛЛЕГИЯ:
Б.-М.
Б.
Балданов,
Ц.
Р.
Галанов,
Г.-Д. Д а м б а е в , Э. В. Д е м и н , Б. С. Д у г а р о в , В. В. К о р н а к о в ,
С. Л . Л о б о з е р о в , А. В. Щ и т о в (зам. гл. р е д а к т о р а ) .
Техн. р е д а к т о р
3. Албашеева.
Корректор О.
Дориева.
Сдано в набор
1.11.93 г. П о д п и с а н о к печати 24.03.94 г. Ф о р м а т
бумаги
60х84'/ю. Печать в ы с о к а я . У с л о в н . печ. л . 9,3. У ч - и з д . л. 13,6. У с л . кр.отт. 9,5. Ц е н а д о г о в о р н а я . Заказ № 113. Т и р а ж 2263.
Адрес
р е д а к ц и и : 670000, г. У л а н - У д э , у л . Л е н и н а ,
27;
тел. 2-28-82, 2-70-66, 2-26-91, 2-23-36.
Рукописи
объемом
менее
Республиканская
печатного
типография
листа
не
Республики
670000, г. У л а н - У д э , у л . Борсоева,
(g)
возвращаются.
Бурятия.
13.
«Байкал», 1994
г.
Константин
КАРНЫШЕВ
РАССКАЗЫ
ВЕЛЬМОЖНАЯ
РЫБАЛКА
1.
С л е д о с т а в о м , когда в о з д у х с д е л а л с я острым, а по ночам при­
жигало совсем по-зимнему и перехватывало дыхание, нагрянул
к А ф р и к а н у А н д р е е в и ч у зять Яков. Он ж д а л и не ж д а л его. М у ж а
с т а р ш е й д о ч е р и Анны и з в е с т н о какие з а б о т ы п р и м а н и в а л и в э т у
пору в П р и ю т п н о — д о л г о ж д а н н а я о с е н н я я р ы б а л к а о т к р ы в а е т с я .
Н а в е ч н о з а б о л е в а е т д у ш а , хоть раз о т в е д а в ш а я ее. Н и к о г о
не
пугает, что чуть п о м о р и с т с е , в поле з р е н и я человеческого г л а з а ,
чернеет полая в о д а , к о т о р а я д а ж е при н е б о л ь ш о м ветре м о ж е т
погнать зыбь. А та р а з за р а з о м начнет р а с к а ч и в а т ь л е д я н ы е
з а к р а и н ы , крошить, пускать трещины по всей з а б е р е г е .
Б ы в а л о , что з а з е в а в ш и е с я л ю д и , втянутые в а з а р т , д о л г о не
з а м е ч а л и , как м е ж д у ними и той стороной, где кучились д о м а м и
р о д н ы е д е р е в н и , п р о с к а к и в а л а з л о в е щ а я в о д я н а я молния. И они
о к а з ы в а л и с ь на х р у п к о м плывущем о с т р о в е . А под ним н е о х в а т ­
ная, мрачная глубь. С е р д ц е с о д р о г а е т с я от о д н о г о г р о з н о г о ви­
да в з д у в ш е г о с я г о р б а м и моря с п о б е л е в ш и м и в е р х у ш к а м и . Н о
все р а в н о никого не о с т а н о в и ш ь и этим. С а д н я щ е манит,
влечет
тонкий д о с т е к о л ь н о й п р о з р а ч н о с т и м о л о д о й л е д , у к о т о р о г о е д ­
ва х в а т и л о сил лишь прихватить л ю б е з н о й корочкой п р и б р е ж н у ю
воду. И с р а з у сгинула, у ш л а па д н о се о с е н н я я почернелость. И
д л я солнца н а с т у п а е т
полная вольница, р а с к а т ы в а е т оно
свое
сияние по всему л е д я н о м у полю, о б л а м ы в а я на поверхности снотл лучей. А рыбье племя, о б р а д о в а в ш и с ь э т о м у с в е т о з а р н о м у ц а р ­
ству, ж а д н о тянется к нему целыми с т а я м и , т о р к а е т с я чешуйча­
тыми с п и н а м и о косые н е б е с н ы е иглы. Д л я р ы б а к а ж е п е р в о л е д ь е — с а м о е с ч а с т л и в о е в р е м е ч к о : богатый клев. В ы б р а с ы в а е т и
3
в ы б р а с ы в а е т он из з а к о р м л е н н ы х б о р м а ш о м - б о к о п л а в о м
лунок
Харьков и окунишек, д о л г о п о т о м о т п л я с ы в а ю щ и х от о ч у м е л о с т и
какой-то свой п р е д с м е р т н ы й т а н е ц с р а з з я в л е н н ы м и пастями, по­
ка совсем не з а д о х н у т с я и не п р и с м и р е ю т в а г о н и з и р у ю щ и х п о з а х .
Д а только не у всякого человека б ы в а е т д о б ы ч л и в о й рука. Х о т ь
какой у ж г о д Яков трясет у д о ч к у н а д лункой, а о б х о д я т его цве­
т а с т у ю н а ж и в у л у к а в ы е рыбины: не д а д и м с я мы т е б е . П о ч е м у ?
С а м д о г а д ы в а й с я . На л е д б е з у г о д л и в о й няньки не выйдет. Со­
п р о в о ж д а й его, нагинайся в три п о г и б е л и , тяни санки с п о к л а ж е й .
Е м у же это никак н е с п о д р у ч н о . С м а л о л е т с т в а не приучен к та­
кому з а н я т и ю , и ни к чему сейчас его брать в ум. Слава богу,
когда л е д о к бывает чист от снега, то как бы сами собой сколь­
з я т полозья. Яков с з а д и п о д ы м л и в а е т п а п и р о с о й . Он и в д о х е д о
пят не р а з о п р е е т , сухонький п р и б р е д е т к месту ленивой п о х о д к о й .
Д а ж е лунки нет чутья с м а с т е р и т ь . Где их выбрать, на каком
у д а л е н и и о д н у от д р у г о й р а з м е с т и т ь , куда повернуть — к с е в е р у
или к з а п а д у . А ф р и к а н А н д р е е в и ч д о л ж е н ему з а г о д я и удочки
н а л а д и т ь из иголок, р а с к а л и в а я их н а д язычком п л а м е н и с т с о р и новой свечи. Р а з у к р а с и т ь шерстяной цветастой о б м а н к о й . Д а та­
кой, чтобы рыбины с т р е л о й летели на нее, д р у г у д р у ж к и
отни­
мали. Тонкая р а б о т а . А у него у ж е глаза не те. Ч е р е з очки пло­
хо р а з л и ч а ю т . П о п р о б у й ,
навей р а в н е х о н ь к о и
аккуратненько
т о н е н ь к у ю ш е р с т я н у ю нить на и з о г н у т у ю иглу о т в е р д е л ы м и паль­
цами. И чтоб в ы г л я д е л о это все л ю б о - д о р о г о . И чтоб е д в а
гля­
нули бы рыбины на д и в о д и в н о е в о з л е с е б я , на невиданный у б о р ,
то так и а х н у л и бы от у д и в л е н и я . И как тут не
о т к у ш а т ь эту
вкуснятину, которая с а м а просится в ж е л у д о к . Н е в е д а ю т д у р а ч ­
ки, что за ярким-то н а р я д о м с м е р т у ш к а л и х а я д л я них прячется.
На л ь д у к а ж д ы й раз м е ж д у А ф р и к а н о м А н д р е е в и ч е м и Я к о в о м
затевается перебранка.
— Н а , с а м испробуй это у д о в о л ь с т в и е ! — сует е м у А ф р и к а н
А н д р е е в и ч п е ш н ю , р а с п а к о в а в з а т я н у т у ю веревкой п о к л а ж у —
чтобы не р а с т р я с л а с ь она по д о р о г е . Н и ш — свищи потом потерю:
у него з р е н и е п р о п а щ е е , а Яков на льду, как в н е з н а к о м о м лесу.
Одни в утренней или вечерней н е п р о г л я д и м о ж е т уйти не т у д а .
П р ш о т п н о почти не б а л у е т огнями. И чего-то н а д о иметь в м о з - '
гах, чтобы не з а п у т а т ь с я с е р е д ь этой ровной ровности и не стать
рыбьим с о с е д у ш к о й .
Яков руки за спину: д е с к а т ь , не п р и н и м а ю такого
подарка,
ворчливый т е с т ю ш к а . Я — механик: гайки, в и н т и к и — э т о по мне,
а твоего с а м о д е л ь н о г о с о о р у ж е н и я никогда д а ж е пальцем не ка­
с а л с я . Так что не взыщи. Пели о ч е м - л и б о мыслительном попро­
сишь, где голову н а д о применить, тогда п о ж а л у й с т а , тогда с пол­
ным у д о в о л ь с т в и е м .
4
Р а з вес ж е сомустил Якова — взялся он за пешню. Д а толь­
ко бы глаза не глядели на такое пзгальчеетво над нею. Это ж е
не дерево. Не гвозди ж е он выдирает, з а л а м ы в а я туда — с ю д а
острие, которому недолго и располовиниться.
Нынче Лфрпкап Андреевич собирался послагь Якова на л с д
одного. Сам он у ж е не воин. Отходил боевыми походами. Руки
з а м а я л а з л а я тряска. Им полеживать и отогреваться более на­
д о б н е е у тела, чем высоко вскидываться для разгона пешни. Яков,
растопорщившись, з а ж а л о б и л с я , что ехать ему о б р а т н о без ни­
чего грешно, стыдно и горько. И б р ю х о его пзопдется в тоске,
не отведав свежей ушицы. А небогатое лицо с маленькими глаз­
ками, спрятанными от узких щелок под веки, совсем закислилось,
усох лоб, придавленный ладонью. Р а с п о л з ш е е с я как попало
на
голове волосье помаленьку
развивало свои
белые завитки —
кудри, мстило их черноту у ж е серенькими разводьями. Гущина
з а м е н я л а с ь редью. И за быстрые годы. Как будто кто-то Якова
поторапливал, подчищал для себя у с е р д н о тропку...
И вроде бы Африкан Андреевич виноват, что Яков тратился
на дорогу, дни золотые впустую терял. Убытком большим
они
для него обходятся. И д о того Якова раскачало, д о того о б д у л о
нутряным угрюмым непогодьем, что засорились у него сыростью
зрячие места.
— Будет тебе... Так и быть, с х о ж у , — пообещал ему Африкан
Андреевич.
Завзятым бормашильщиком он никогда не был. На л е д выбегал
лишь по н у ж д е , ради прокорма, чтобы д о б а в к у сделать к скуд­
ной еде. 11 то п р о м е ж д у главных работ. А убивать целые
дни,
полыхая чуть ли не какой-то болезненной страстью, а в случае
удачи, сдабривать парой-другой чарочек везение, такого не во­
дилось за ним. П р о ж и г а т ь жизнь на чем-то побочном, времени
у пего не набиралось. Ну и плохая — хорошая передышка, если
жилы натянет рубанком от тягомотной нуди. Тут в самый раз
онрастаться от нее угодным для брюха делпшком. А в молодые
годы еще и силы подкапливались. Это сейчас все в нем повора­
чивается в убыток. Старость о д о л е л а , почаще и посильнее при­
хватывают хвори.
К тому ж е сговорили его взять на себя два казенных дома и
не просто приглядывать за ними, но и в н а д л е ж а щ е м виде с о д е р ­
жать, н а е з ж а ю щ и х из города гостей у ворог встречать: милости,
мол, просим к нам, рады вам, располагайтесь, как душа поже­
лает. Вот вам то, вот вам это для у д о б н о г о постоя.
Глядишь, разговеешься царскими кушаньями, если хлебосоль­
ными о к а ж у т с я прибывшие. Себе-то он привык без обременитель­
ных затей готовить чего-нибудь простенькое. От разносолов д а в ­
но отвык, с самой смерти супруги Настасьи Григорьевны. Покой5
ница л ю б и л а его п о д к а р м л и в а т ь с в е ж е й стряпней. В с ю д о м а ш ­
ность теперь он взял на с е б я . Д о ч е р и п о р а з л е т е л п с ь в р а з н ы е
края, повыходили з а м у ж . И у ж е л ю д и возле них не з н а ю т , что
были они к о г д а - т о Осоргины. А кто гнал их из д о м у : е з ж а й т е ,
е з ж а й т е , сами с в о ю ж и з н ь у с т р а и в а й т е , б е з м у ж н и м и о с т а н е т е с ь в
П р и ю т и н о , пальцем на вас б у д у т показывать?
Сынов ему бог не д а л . Ф а м и л и ю его д а л ь ш е некому б у д е т
нести. З а м к н е т с я она на нем. Зятья — т о в а р е ц совсем д р у г о й вы­
д е л к и . С б р а к о м шитье: в крапинках, свивах, у з л а х . Me перечесть
всех изъянов. Смотрят они из к а ж д о г о места. Л и ш ь погорюешь
д а п о о х а е ш ь , что не сам п о д б и р а л им ж е н и х о в . Тогда бы о б щ у пал их д о к а ж д о й ж и л к и , внутренности бы п е р е т р я х н у л , на са­
мом ярком свету о б г л я д е л . Если есть что-нибудь подпорченное —
от ворот поворот, гуляй на с в о б о д е , нам ты не нужен...
Якова ему п р е п о д н е с л и у ж е в готовеньком, о б д е л а н н о м виде.
Терпи его и в с о б с т в е н н о м д о м е привечай, В первых родственни­
ках числи. А з а с л у ж и л он это? Ч у ж а я кровь в нем ш у р у н д и т с я .
И ни в чем с х о ж е с т и с Осоргииыми в Якове не сыщется...
— В о р м а ш о м о б з а п а с с я ? — колюче прошил его коротким пог л я д о м Африкан Андреевич
и отвернулся к окну,
за которым
н а с т р а и в а л и с ь с у м е р к и , н а к а п л и в а л и с ь морозной темью в с а р а е ,
под к а р н и з а м и , возле стен.
— Ты чо, отец?.. Кто мне по д о р о г е - т о выложит это д о б р о ? —
Ж и д е н ь к о е , нестойкое у Якова па лице п о е х а л о , поплыло, руки
с маленькими л а д о ш к а м и , с черной порослью запястий, вознес­
лись вверх, пальцы у л е г л и с ь на растопыренные уши. П о н и м а й
его так: удивил, удивил старик, да слушать я тебя не хочу.
С к а з а л он Якову о б о р м а ш е д л я острастки, д л я б у д у щ е й пау­
ки, когда д о р о г а ему на островные уловистые о з е р а б у д е т з а к а ­
з а н а . Сорок длинных верст с т я ж е л ы м и с а н к а м и , - куда у г н е з д ы в а юте я д в у х к о л е н н о е п р а в и л о с волосяным
мешком-самовязом
снизу, логушок, завернутый в потник, чтобы не п о м е р з л а на мо­
р о з а х д о б ы ч а , он теперь не о д о л е е т . На этот раз ноги е щ е не от­
к а з а л и . < / 1 о ч ь А ф р и к а н А н д р е е в и ч перемог в стогу. На все з в е з д ы
н а с м о т р е л с я , и з ж е г д р о в и ш к и , прихваченные с собой. А е д в а от­
з в е н е л а , отговорила она, п р и б р а л а свое на н е б е с а х , р а з в е р н у в
широко полузимпий мир, приналег он на правило.
Надуваясь
ж и в о т о м , н а д р ы в а я с ь о д р я б ш и м и м у с к у л а м и , крутил его вокруг
е р д а и и , сгонял через п о л у ю стенку о з е р н ы х ж и т е л е й
в узину. В
правиле им разгуляться негде, о д н а о с т а в а л а с ь д о р о ж е н ь к а —
лезтп в мешок, а о т т у д а в л о г у ш о к . V
А в полдень, н а г р у ж е н н ы й д о в е р х у , уставившись г л а з а м и
в
л е д , з а к у л т ы х а л с я он д о м о й . Пока д о б р а л с я д о П р и ю т и н о , о д е ж ­
д а от нота, окутываясь д ы м о м испарины, с о п р е л а и взялась з а -
6
индевелой солью. О с в о б о д и в ш и с ь под ночь от р е ж у щ и х
плечи
лямок, т е л о А ф р и к а н а Андреевича
вдруг
принялось д р о ж а т ь .
Он сперва п о д у м а л , что это так сильно за д о р о г у п о у б а в и л о с ь в
нем тепло, столько его о т д а л м е р з л о м у в о з д у х у , и организм не
у с п е в а е т з а п а с т и с ь им вволю. Н о и поздний чай не помог, не
унял ш ату чести в костях. Д е р г а л и д е р г а л кто-то жилы. Стакан
д а ж е не д а в а л с я ему. 11 чтобы
взять его спокойно,
пришлось
одной рукой прихватить кисть, д р у г о й о с т о р о ж н о подталкивать
л а д о н ь к посудине. Ну, д о ж и л , ну, д о в е р т е л с я , ну, д о и г р а л с я со
всякими непосильными т я ж е с т я м и ! К у д а д е л о - т о повернулось. У
него ж е д о м а ш н и х з а б о т невпроворот. Как ж е он б у д е т у п р а в ­
ляться со всем этим, если с л я ж е т ? Кто ему поднесет к р у ж к у с
водой? Д о м о в о й , что ли? Д а не успел его завести, о д р у г о м все­
гда д у ш а б о л е л а . А не з а р е к а л с я ли он на позициях под разрывы
и свисты, под дым п копоть, под огненные с у м а с ш е д ш и е всполо­
хи, п о д н и м а ю щ и е с я черными огромными грибами там и там, что
если д о ж и в е т д о светлого дня, навечно прикует с е б я к работе?
К л е щ а м и пусть о т д и р а ю т его от нее, когда постучится костлявая
б л у д н и ц а за его телом и д у ш о й . Н е п о д д а с т с я он ей. Р а з глаза
е щ е открывать м о ж е т , значит, сгибаться ему п е р е д хворями не
время...
Вышли они из д в о р а з а т е м н о . Н и г д е не показывалось иной
поры, не о т б е л и в а л о , не красилось. \ Л о ч ь
не с д е л а л а своего и
потому не т о р о п и л а с ь уходить. Ш е л е с т е л а сыпучими
звездами
над головой. З а с е в их был таким густым, так р а з м е т а л с я вольно
среди небесных полян, что, к а з а л о с ь , совсем не скоро они отстег­
нутся от них. По всему было видно, что утро пряталось где-то д а л е ­
ко за черными лесными островами. Они пока
не различались, а
лишь угадывались. И рассвет придет на этот з а м о р о ж е н н ы й л е д я ­
ной простор с о т в е р д е в ш и м в о з д у х о м один бог з н а е т , когда. Нынче
он с з а п а с о м отправился, прихватив время
у ночи,
на первый
л е д . Сплы-то у ж е приостыли, не п р е ж н и е ,
необъятные,
когда,
сколько ни р а с х о д у й их д о конца, не и з р а с х о д у е ш ь . П р и т а и в а ю т с я
они г д е - н и б у д ь в уголочке тела, едва попросишь их, тут ж е на­
текают.
Д в а ряда лунок ему сегодня н а д о надолбить, з а д о б р и т ь в ме­
ру б о р м а ш о м , чтобы рыбка начала т а б о р и т ь с я . В е ч е р о м к Якову
приговаривался: все ж е попробуй?.. Р у к а м и
з а м а х а л : ты
сам
знаешь, к чему я п р и с п о с о б л е н , Не у с п е е ш ь оглянуться, как этот
твой з а п а с , что он оторвал от сна, п р о ф у к а е т е я . Яков, с з а д и , на
о т д а л е н и и пыхтит. Оскальзывается, п а д а е т . Санки ему
указы­
вают: с ю д а ступай, то о б х о д и , а он л е з е т напролом на
торосы,
в з г р о м о з д и в ш и е с я острыми х р е б т и н а м и с тупыми л б а м и , оставив
д л я п р о х о д а у з к и е щели, а иногда и вовсе ничего не посулив. II
7
огибай их, ищи д р у г о й л а з . Есть ж е где-то он, не так нее
бес­
просветно.
Ах, Яков, Яков, пень б е з г л а з ы й , д у ш о й слепой, на д о г а д к у не
способный. П о ш т о ты не в л а д а х с нею? А костеришь, поносишь
море. Чем оно виновато?
Строга, строга п р и р о д а к тем, кто з л о р е ч и в с нею, клянет и
честит се б е з м о л в и е и застылоеть, з а м е р ш у ю как бы в о ж и д а ­
нии в нелепых своих с т р а с т я х : чем я р а з р е ш у с ь , что
рожу?
С м о л к л а , притаилась п р и р о д а . Ей т о ж е н у ж н а п е р е д ы ш к а .
В
каких т р у д а х она н е д а в н о б ы л а .
Какие в е т р о д у и
б е ж а л и над
з е м л е й : л о м а л и д е р е в ь я , срывали крыши, день и ночь гнали воду,
р а з л е г ш у ю с я з у б ч а т ы м с е р п о м с р е д и с у ш и , комкая ее в волны,
выдавливая по з а б е р е г а м наверх льды.
Г д е кто попросил п о щ а д ы , и унялась, п р о с в е т л е л а высь, у с п о ­
к о и л а с ь в и х р е в а я д а л ь , не п о с ы л а л а б о л ь ш е на открытые, оголен­
ные места своп тугие струн, не гудела н е б е с н а я т р у б а в печаль­
ном з а в ы в а н и и . Бунчпт недовольным голосом Яков. С м а л ч и в а е т ,
не откликается ему, с о м к н у в ш а я уста, природа. Только у с т р а и ­
вает своп нехитрые д е л а , п р е д с т а в л я е т р а с с е р ж е н н о м у человеку
п о д н о ж к и , роняет его на л е д , кровяпит л а д о н и , м н о ж и т ушибы
на коленях и б е д р а х . Теперь н у ж н о Якову искать виноватого в
д р у г о м месте. А он есть. Кто поднял ни свет, ни з а р я его с посте­
ли," кто не д а л д о г л я д е т ь сны? Р а з в е при свете д н я нельзя б ы л о ,
Д а , ум у стариков с выворотом, т е л о за б о л ь ш и е лета д о . ы т а на­
л е ж а л о с ь и иссыхает, б р е д и т по с у е т н о м у ш е в е л е н и ю .
— Куда ты меня з а т я н у л ? А если не в ы б е р е м с я из этого а д а ?
Д о л г о ли снова взбеситься морю? — порскнул н а т у ж л и в ы м хри­
пом за спиной А ф р и к а и а А н д р е е в и ч а Я к о в . — С г о т о в и л бы з а р а ­
нее лунки, б е з всякого бы нам х в а т и л о д н я . — Глотка у Якова от
студеного дыхания д р е б е з ж а л а .
— Чего ко мне е х а л , когда спанье т е б е с л а щ е ? — А ф р и к а н
А н д р е е в и ч перестал тянуть санки. П о д н я л голову. Вышина ни на
о д н у з в е з д у не у б а в и л а с ь . П о - с о б о р н о м у т о р ж е с т в е н н о с и я л о не­
бо. П е р е д рассветом л а м п а д к и его е щ е ярче п о д а в а л и с е б я . Д л и н ­
ными, тонкими свечами т я н у л с я от них с л е д к низу. Как б у д т о
со льда они б р а л и свое начало.
— Ох, и т я ж е л ы й ты человек! П о с л у ш а л бы, что о б т е б е го­
в о р я т . . . — р а з д а л с я снова надтреснутый голос Якова.
— Чо ж е ?
Не л ю б о п ы т с т в о , а какая-то горькая о б и д а в ы с т р а д а н н о выр­
валась изо рта А ф р п к а н а А н д р е е в и ч а . С е р д ц е , з а с у е т и в ш и с ь , з а ­
в а л и л о с ь к у д а - т о вбок и з а т о р к а л о в р е б р о . В голове длинной
молитвой вытянулся печальный звон. Это отпевала его п р и р о д а мученица. В м е с т е с нею он тянул лямку ж и з н и , о с т у п а я с ь и под8
нимаясь. « В о с с л а в л ю я тебя за твои с т р а д а н и я , человече. Д\ного
ты напринимал горького в свою д у ш у . Бери мое напутствие,
и б у д е т тебе пухом сырая з е м е л ю ш к а , на которую ты во всех ви­
д а х насмотрелся. Ж д а т ь у ж е недолго. Па пороге стоит твоя емертушка...» Всякое было. С е р д ц е м о ж е с т о ч а л с я . Но перед работой
он чист п безгрешен. Все она в нем присмиряла п о т г л а ж и в а л а . —
Один вред от тебя и д е т . . . — п р о д о л ж а л долбить его клокочущим
голосом Яков.
— Что ж е ты мелешь? Где твои глаза? Мне же недосуг было
руки приклонить. З а в о р а ч и в а ю ! . . Д а л ь ш е я не х о д о к , — подтолк­
нул Африкан Андреевич сапки в сторону Якова. Полозья взвизг­
нули. Боковиной они у д а р и л и с ь о торосину. О б л о м и л и ее.
— Что я с ними буду делать? Видишь, какая гнилая кровь в
тебе? Сколько всего обпачкала? — ш а р а ш а с ь па льду, по-курино­
му р а з д е р н у в ш и с ь о д е ж д о й , квохтал Яков.— И меня у ж е обрыз­
гал нечистой паршой: Уважительность мою теряешь, отец.
Боясь, что ч у ж е р о д н а я сила раньше времени одолеет его, пере­
кроет дыхание, сомкнет зрение, остановит сердце, Африкан Андрее­
вич неходко, наугад, через торосяные н а г р о м о ж д е н и я продвигался
к берегу. Там, выше горизонта, пока т о ж е невидимого, з а т е в а л о с ь
слабенько непонятно какое утро. Серая мгла скупо мазнула не­
бесный потолок. И как будто стала чего-то выжидать, решив, что
поторопилась. А возле него и совсем не с о б и р а л а с ь чего-либо от­
крывать. Так ж е был б е с п р о б у д н о угрюм лес. В полной невиди­
мости пребывало и Приютило.
И только сейчас, когда чуть-чуть сознание перестало чадить
обидой, колким р а з д р а ж е н и е м , у д а р и л о ему в голову, что оставил
он посреди разгулявшихся льдов, наставленных по-всякому, чело­
века без понятии. Если ему надо сюда пойти, он о б я з а т е л ь н о по­
вернет в д р у г у ю сторону. По поверженному тьмой простору нев­
нятно р а з м а з ы в а л с я то ли вой, то ли лай. Д а это же Яков поте­
рянно канючит, зовет его.
Л е ж а л он поверх санок, скрючившись и стуча ногами.
— Эй! Горе мое, вставай! — окликнул его Африкан Андрее­
вич.— Отрыбалил я. Все, конец!
Он не знал еще, что п в самом д е л е это был последний у него
выход на лед.
2.
П е р е д самым домом у Африкана Андреевича в ногах закли­
нило. Не было больше сил переставлять их. Якова он отправил
вперед, наказав поставить чаи, а сам рухнул на санки. За что
недавно его попрекал, то сейчас бесстыдно проделывает сам. Яков
во весь рот зубы скалит. П а з а б а в л я е т с я досыта стариковской не­
мощью. Как не быть довольным, если недавний радетель порядка
9
обремизился на его глазах. Собственное тело ему вдруг стало в
тягость.-Как ж е он козу будет доить, когда вечер нагрянет, и он
не успеет отлежаться? Яков ничего не кумекает в этом деле. Едва
ли знает, как браться за соски? А соседка Ксенья Петровна еще
засветло ставни закрывает и заваливается в постель, выставляя
на ночное д е ж у р с т в о лишь кобеля Полкана. Кто будить се по­
смеет? Характеру не хватит на это. Что твоя барыня-сударыня.
Строптивая, нравная, острая на язык, в рот пальцы не клади ей.
Не развидневшееся д о конца небо д а в и л о па тело тряпичной
тяжестью облачности, явившейся в предрассветьс невесть откуда.
И, помаленьку переваливаясь, собираясь в вороха, и разваливаясь
на ошметья, принялась она заполнять свободные верха. И чуть
ли не горло перевязывала ему своим рваным черным полотном,
опускаясь ниже и ниже к з а х о л о д а в ш е й от неподвижного стояния
земле.
Как гулко п одиноко-неприкаянно разносится кашель
в зас­
тывшем воздухе! Как густо и с н е ж н о виснет на бровях и усах иней!
О б м е р з а е т лицо, сводя скулы почти д о немоты. Губы отклеива­
лись неохотно, складываясь в узенькую горловинку. А когда перед
глазами Африкана Андреевича что-то ярко, д о ослепления, блес­
нуло, потом тем ж е мигом рассеялось и взялось б е с п р о б у д н о й
темью, он еще пытался защититься от нее, сберегая шаги. И так
сильно и громко, д о надсадности, заскоблил пимами по льду, на­
детыми па ичиги, что Яков оглянулся, подскочил к нему, залопо­
тал: «Чо ты? Чо ты?» А из него лишь короткий выдох выкатился,
и тело стало обреченно обмякать.
Совсем не сон захлестнул его па ходу, запеленал сознание, за­
полнил поднебесное пространство молчанием, и положил кургузое
в дохе тело на лед. Не сон, не сон! А что? Не хотелось отгады­
вать. А потом страшная тишина так же резко оборвалась, хрипло
з а д ы ш а л а его грудью, вызналась перепуганным голосом Якова.
М о ж е т быть, течение крови в нем приостановилось и затвер­
дели от озноба руки и ноги? Он всем телом слышал сейчас, как
что-то горячее разливалось по нему, заполняло з а х о л о д а в ш н е пу­
стоты.
Пальцы долго не могли прихватить пуговицу на штанах. Фу- фанку он еще дома туго запоясал, и лишний холод не лез куда
не пало. Возиться с нею Африкан Андреевич бросил. Не к спеху
это ему, с надобностями своими повременит. Ему надо подкапли­
вать силенок для другого.
У Якова толку не хватило подвезти его прямо на санках к
берегу. А согласился бы он, дал бы себя, скажи ему об этом бес­
толковый зятюшка? Д а ни за что бы он не стал позориться перед
соседкой Ксеньей Петровной, которая в первую очередь углядела
бы в окошко пластом валяющегося недавнего у х а ж е р а . Не он ли
10
д в е н е д е л и н а з а д н а п р а ш и в а л с я к ней в ж е н и х и ? Б е р и повыше:
присватываться в з д у м а л . Б е с у д а р и л в р е б р о . К р о в у ш к а и
за­
играла в нем. С у н у т у ю о б р а т н о е м у в карман бутылочку Л ф р и к а н
А н д р е е в и ч один о п р а с т ы в а л — д о м а . Н е у д а ч у з а л и в а л .
Печаль
б е с п р о б у д н у ю г л у ш и л . А з а т е р л а с ь она? К о м о м стоит, д у ш у р а з ­
ламывает.
О д е к о л о н с тех нор в о з н е н а в и д е л , которым д о мокростп о б р ы з ­
гивал волосы на голове, лицо, р у б а х у , чтобы прибыть к ней со
вкусным з а п а х о м . Н е р а з г л я д е л а Ксенья П е т р о в н а никаких приятностей во в д о в ц е - с о с е д е . Ни б о р ч а т к у , ни х р о м о в ы е сапоги, на­
чищенные д о в о р о н е н о г о сияния к т а к о м у с л у ч а ю , не о ц е п и л а .
Где г л а з а - т о были у псе? Пять годков он с о б и р а л с я к пей с в а ж ­
ным п р е д л о ж е н и е м . В н е н а д е в а н н о е н а р я д и л с я . В з е р к а л е битый
час р а с с м а т р и в а л с е б я , так и этак п о в о р а ч и в а л с я и п р и з н а л : те­
перь м о ж н о , куда с д о б р о м с м о т р и т с я . II д о ж и л д о того, что з а ­
ново н а д о привыкать с несговорчиво!! с о с е д к о й б а л а к а т ь . Не с б у х ­
ты б а р а х т ы ляпать. С о с т о р о ж н о й с к у п о в а т о й о г л я д к о й изъясня­
ться. Не б у д е т у ж е м е ж д у ними п р е ж н е й с в о б о д ы : о чем п о д у м а л ,
то п вали с языка...
С у д о р о г и е щ е не ушли из пего. В я з а л и тугие у з л ы в ногах. С
ними он и п р и п о д н я л с я , о п и р а я с ь на санки. Л е ж а т ь о п о с т ы л е л о .
I! утро н а л а д и л о с ь . Пусть, п р и п р а в л е н н о е м о з г л о с т ы о , з а с л о н е н о
н е б е с н о е светило, по и это не п о м е ш а е т ему. Торосы п р о с м а т р и ­
ваются вдоль и поперек. Берег, б у г р и с т о й полосой, п р и ж и м а е т с я
к л ь д а м . З о в е т к с е б е вяло п и л и к а ю щ и й оконный огонек. Э т о Яков
р а з в е л варения и кппечения в о ж и д а н и и х о з я и н а избы.
Ноги п о к а з а л и с ь ему ч у ж и м и , з а б ы в ш и м и шаг. II он д о л г о
не о с м е л и л с я ступать. Что-то б о я з л и в о е , н е л о в к о е в з я л о н а д ним
верх, у д е р ж и в а л о от того, о чем и д у м а т ь - т о не н а д о , с а м о с о б о й
о н о д о л ж н о получаться. Иной волей вершиться. А теперь псе чле­
ны его — руки, ноги, голова — были с а м и по с е б е , не с о б и р а л и с ь
в о д н у у п р у г у ю горстку. « Н у , Карька, чего п р и ж м у р и л с я ? Р а н о
копыта т е б е о т б р а с ы в а т ь . С ю - ю - . т я . . . » , — п о п р о б о в а л он отогнать
о б с т у п и в ш у ю с е р д ц е , крепко его с ж а в ш у ю и з м о р о з ь . Н е б о л ь ш а я
п о л у ч и л а с ь д о б а в к а . Н е сильно она п о д в е с е л и л а его. Н о ш а г - д р у ­
гой он с д е л а л . П о д а л а с ь , с т а л а л о м а т ь с я и р а с ш а т ы в а т ь с я о д е р е ­
венелость. Суставы п о б о й ч е е з а в п х л я л и с ь . Хоть гнать с е б я , как
п р е ж д е гнал к у д а - т о б е з о г л я д к и , чему конца и края не б ы л о ,
все ж е А ф р и к а н А н д р е е в и ч о п а с а л с я . Д ы х а н и е е щ е
сбивалось.
К о г д а - т о он не з н а л устатку, с р а д о с т н о й о д е р ж и м о с т ь ю
после
о к о п о в впрягшись в плотничанье. И все б ы л о у него на месте, все
в нем крутилось и вертелось б е з п е р е д ы ш е к , не с к р и п е л о , не з н а л о
п е р е б и в о в и о с т а н о в о к . С а м о т е л о п р о с и л о топор или р у б а н о к . И
з н а т ь не з н а л о ничего иного.
п
Яков, н е р а з д е т ы м , на постели вовсю д у л норками, не погасив
д а ж е свет. Д л и н н а я , п л о с к а я голова его л е ж а л а м и м о п о д у ш к и .
« С л а д к а ж и з н ь , с л а д к а жизнь...» — выпевалось там и с т о м н о , с
п о д в ы в а м и и чмоканьем на р а з н ы е голоса: « С л а д к а , с л а д к а . . . »
Н а м е р е н н а я колотьба неверными, н а д с а ж е н н ы м и ногами по ста­
рым, изношенным половицам прочного сна у Якова не потрево­
ж и л а . Как с л а в и л он с в о ю с л а д к у ю ж и з н ь , так п с л а в и л . Т о л ь к о
п о в е р н у л с я на д р у г о й бок и что есть моченьки опять п р и н а ж а л на
норки, с м а ч н о р а з д у в а я их. Э т о аппетитное в о з г у д а н и е чуть ли
не с о т р я с а л о шаткие х о р о м ы А ф р и к а н а А н д р е е в и ч а . А потом и
вовсе н е х о р о ш и м з в у к о м , с прокислым з а п а х о м , р а з р я д и л с я Яков.
И А ф р и к а н А н д р е е в и ч , с е р д и т о о т ф у к и в а я с ь , п р и п а д а я на о с л а б е в ­
шие ступни, вылетел в сени. К а к о е - т о время п о т о л к а л с я там, при­
б и р а я н р а з в е ш и в а я на крюки, что л е ж а л о не у места. С появле­
нием Якова все
пошло у
него как-то не так. На растопырку.
Чему
совсем не н а д о валяться, почему-то о к а з ы в а л о с ь на полу.
Д р у г о м у бы стоять вот тут, а о н о п е р е м е с т и л о с ь с ю д а . Г л а з а ра­
нятся этим н е п о р я д к о м . Вот и курятник о т о д в и н у т от стены. Он
не с т а л его выталкивать на у л и ц у , когда повывелись курицы.
Оставил в сенях. Что к д о м у приучено, в нем свой век и д о л ж н о
д о ж и в а т ь . Где рукой, где в з г л я д о м о б л а с к а е ш ь его и как б у д т о
м о л о д е е т д о б р о твое. Р а д о с т ь ю о б з а в о д и т с я . П е с е н к и попевает.
И д у ш а человеческая т о ж е р а с п у с к а е т с я , цветет маковым цветом.
И нет у ж е сносу вещи.
В о г р а д е А ф р и к а н А н д р е е в и ч пристроил п о д навес санки, что­
бы л и ш н е г о снега не н а в а л и в а л о на них. П е ш н ю и сачок у б р а л
в кладовку, п е т е л ь к а м и з а ц е п и л за д е р е в я н н ы е спицы. И с тре­
в о ж н ы м , шатким е щ е от н е д а в н и х с б о е в с е р д ц е м , вспомнил
о
с л у ж б е . П о л у т о р а с у т о к он не п о к а з ы в а л с я в к а з е н н ы х д о м а х .
Н е з н а е т , что там д е л а е т с я . И з - з а Якова
пропустил.
Навроде
память в ы ш и б л о . Гостями пока не п а х л о . Никто не и з в е щ а л его
о б их п р и е з д е . И н а д о з а г о д я прометать и п р о т а п л и в а т ь
печи,
чтобы с м о т р е л и с ь д о м а ж и л ы м и . П р о г р е т ь , о б с у ш и т ь постели. З а ­
нести из кладовки и промыть п о с у д у . П о с л е постояльцев пересчи­
тать ее, сверить по списку. Б е р е г он ту т е т р а д о ч к у , где учитыва­
лось все к а з е н н о е и м у щ е с т в о , как не знай что. П р о в е р к а какая
з а т е е т с я , он ее в руки: смотрите, столь я в ы д а в а л , столь получил,
столь б ы л о потрачено. Вот роспись в а ш е г о человека. Г л а з у него
у ж е был н а м е т а н . В ы б и р а л он из н а е з ж е й кампании к о г о - н и б у д ь
п о п о к л а д п е т е й , из п р и с л у ж и в а в ш и х главным гостям. Они сговор­
чивей.
« Э т о е щ е з а ч е м ? — б ы в а л о воспротивится с н а ч а л а кто-нибудь
из них, о т т а л к и в а я от с е б я т е т р а д ь . — Н е
начальник я
здесь».
« Д л я отчету, мил человек, д л я отчету.. Когда помру, из т е т р а д о ч ­
ки-то и б у д е т видно, сколь чего и куда у ш л о . Что лично я ничем
12
ис п о п о л ь з о в а л с я . На видное место в ы л о ж у п е р е д с м е р т у ш к о й ее,
чтобы л ю д с к и е глаза не пропустили».
Как бы ни было, пусть не пришло н а е з ж е е время, все р а в н о
н у ж е н за д о м а м и пригляд. Окна п о д е р ж а т ь открытыми, свет з а ­
пустить во внутрь. И д в е р ь у ж е р а с п а х н е ш ь не в з а т х л у ю т е м н о т у ,
о т к у д а д о х н е т на тебя сырым п о г р е б о м , а почти в п р а з д н и ч н у ю
светлицу. Ко всему там льет уличная яркая б л а г о д а т ь , о ж и в л я е т
веселым лак на кроватях и с т о л а х , играет на п о к р а ш е н н о м
полу
р а д о с т н ы м и вышитыми у з о р а м и . Е щ е не з а с т у п и л в просторный
двор с копнами сена д л я коз, а д у ш о й п о м а я л с я . З и я л п р о б о и н а м и
штакетник. Чинил н е д а в н о его, и вот-опять. И д о ветхости е м у д а ­
леко. Ох, неймется, неймется чьим-то з у д л и в ы м р у к а м !
Чешутся
они. И на что п о д н и м а ю т с я ? На сотворенное. П о ш т о ж е не д р о г ­
нут при з а м а х е и не у п а д у т в б е с с и л и и : не мо-о-о-гу-у... нельзя-я...
К а к а я сила у с о в е с т и т зорителя? Ч е м у - т о н о в у ю з а м е н у нашел из
припасенного, что-то не вконец п о р у ш е н н о е п р и л а д и л т у д а
же,
где стояло. Горечи не изгнал. В о р о ч а л а с ь она, ш е в е л и л а
душу
колкой ноетой.
П р о т о л к а л с я в д о м а х А ф р и к а н Андреевич д а л е к о за полдень.
П р и р о д а у с п е л а легким с н е ж к о м повыхваляться и тут ж е с д е р ­
нуть его порывным ветром, который вскоре у с п о к о и л с я . Н о окраин­
ные льды он п о т р е в о ж и л : какие искрошил, какие у г н а л . Б е р е ж н ы е
ж е , припаянные к з е м л е намертво, ее в о з ж е л а л и от нее отрывать­
ся. Выставилось, как напоказ, г о л у б е н ь к о е н е б о . П р о м ы л о , про­
т е р л о его. Только понизу е щ е з а б ы т о кучилась р е д е н ь к а я о б л а ч ­
ность. Н о п она вот-вот изойдет, р а с с е е т с я в б е с п р е д е л ь н о м про­
странстве. И опять купол н а д головой очистится д л я вечерних, а
потом ночных з в е з д . З а ж г у т с я , з а п ы л а ю т они несметным
посе­
вом. И у м о м нельзя постигнуть: что ж е это такое, о т к у д а взялось?
К а з а л о с ь , на веки вечные у т в е р д и л и с ь там их полчища. Они-то
всегда б у д у т , а он?.. Что с ним-то с о д е е т с я ? Д а о б чем он д у м а е т ?
Р а д о в а т ь с я -ему н а д о , что кланяться Ксенье П е т р о в н е не придется,
с а м п о д о и т козу. Р а с х о д и л с я , р а з м я л с я . Сильно т е л о т е п е р ь не
поперечит р а б о т а м , а как бы д а ж е ж е л а е т и просит их. И в з г л я д
у ж е привычно п о д м е ч а е т , что — где оторвалось, что — где пере­
косилось. Если не подправишь, с е р д ц е не п е р е с т а н е т припекать.
Так оно устроено, когда о т о й д е т от собственных мук, з а б о л е в а е т
иными: тревогой за с т а р е ю щ и й д о м — р а з о м его не сменишь, д а
и ж и з н ь п р о ж и т а в нем: за коз, на которых не н а п а с е ш ь с я сена,
а колоть ж а л к о ; за ту ж е К с е н ь ю П е т р о в н у — д а л бы бог ей д о л ­
гой ж и з н и . Как он б у д е т куковать один-то посреди н е с к о н ч а е м о й
зимы со злыми м о р о з а м и , с о б в а л ь н ы м и вьюгами, когда к а ж е т с я ,
что кроме б е ш е н о л е т я щ е г о куда-то снега ничего д р у г о г о на све­
те нет. И такие с т р а ш е н н ы е суметы с т в е р д о й коркой н а т а л к и в а е т
за непогодье к д о м а м : целый день в ы г р е б а е ш ь с я из них. П е р в ы м
13
д е л о м с п а с а е ш ь Ксению Петровну. Ц е л а ли, не натворил ли каких
б е д этот сорвавшийся с цепи снегодуй? Д а нет, шевелится тенью
за стеклами окон, заслоненных наполовину белой шалью. Д ы м о к
из трубы высачивается, веселит о с в о б о ж д е н н о е небушко кудряш­
ками: печурку затопила... Не з а м о л к а е т
человеческая
природа,
здравствует... Эх-ма-а!..
И чтобы не сбиваться со взятого л а д а , одним разом р а з д е л а ­
ться с р а з л а ж е н н ы м в собственном дворе, Африкан
Андреевич
торкнулся к завозне, где в ящике у него хранились гвозди. Д е р ­
ж а л он ее всегда под замком, чтобы разный шатучий л ю д лиш­
ний раз туда не лазил. Что такое, что за приключение? Ключ в
замочной скважине не проворачивался. Н е д а в н о еще никаких з а ­
гадок замок ему не з а д а в а л . На л а д о н и его приподнял, к лицу
пододвинул: вот оно что, кто-то гвоздем в нем основательно по­
ковырялся, полосами исчертил с н а р у ж и ж е л е з о , потому и з а х а н д ­
рил он, з а н е д у ж и л . И з б о л е л с я , измочалился весь, пока справился
с дверью. А как справился: выдрал пробой. П о с л е этого только и
попал в з а в о з н ю . А выходил из нее с пламенем в груди, с расши­
рившимися ноздрями, откуда т о ж е выиыхнвал огонь, как б у д т о
он у ж е кого-то схватил за плечи и тряс, тряс, дурь человеческую
из тела выколачивал...
Оглушенный, почти раздавленный разором в казенном дворе
и здесь, у себя, Африкан
Андреевич промерзлыми ичигами про­
стукал через п р и х о ж у ю в горницу, озырну.т се суровым немигаю­
щим взглядом, как бы наводя и в ней ревизию.
Хоть Яков такой-сякой, но з а с в е р б п л о Африкана Андреевича
п о ж а л о б и т ь с я ему, м о ж е т быть, не столько пожалобиться, сколь­
ко выкорпть пакостливое, р а з б о й н о е времечко, когда пи свое, ни
ч у ж о е не б е р е ж е т с я , не полежит, не постоит спокойно: тронут да
еще и надругаются. Не мешает зятюшке об чем-нибудь з а д у м а ­
ться и не приставать смолой: то давай, это выставляй.
Яков зачем-то о г л а ж и в а л комод. З а с л у ш а в Африкана Андрее­
вича, отдернул руки от него, поспешно уселся на стул, как ни в чем
не бывало у л о ж и л козырьком ладони на коленях: я, мол, постухмянненький, знать ничего не з н а ю про всякие нечистые шастанья,
п о с и ж и в а ю себе и д у м у д у м а ю .
« Д е к о л о н , черт полосатый, высматривал, горло иссохлось по
питью»...,— з а с т у к а л а с ь в Африкапе Андреевиче невеселая д о г а д к а .
На погребенье приберегал он его. Прыскаться теперь ему нет ре­
зону. Ни он сам, ни его сладкие з а п а х и , ни новая борчатка,
ни
блескучие хромовые сапоги Ксеньс Петровне не нужны. О б о и м
в д р у г у ю сторону надо глядеть: на к л а д б и щ е . Скоро там придет­
ся определяться на постоянное ж и т е л ь с т в о .
А если околеешь, с р а з у могут не хватиться.
Пока
вызреет
мысль: чего это Африкан Андреевич не показывается, не з а н е д у 14
ж и л ли, а из него у ж е прет тлелое. Слава богу, что нетопленная
изба подстудит тело. И все равно в гробу согреется от л ю д с к о г о
дыхания. Л е д к о м о б л о ж а т его, о б р ы з г а ю т д е к о л о н о м — б у д е т
в
самый раз. На б о ж н и ц е у х о р а н н в а л он маленький
припасишко.
Потянутся чьи-либо руки за иконой и углядят з в о н к у ю посудинку,
не всю е щ е о п р о с т а н н у ю . В н ю х а ю т с я , раздвинув крышечку, ска­
ж у т : д е к о л о н , бабы, мужики... Р а с к р о ю т записочку, а т а м вся воля
его... П о с л е д н я я . . . Не д о с т а н е т ума у Якова д о г а д а т ь с я . Только
похваляться м о ж е т : я, да я... А у с а м о г о мысль коротка, з а ц е п л и вается лишь в с а м о е б л и ж н е е , привычное, которое видом своим
п о д м а н и в а е т глаз дурной.
Д ы ш а л Яков з а п а л е н н о . И з р а с п а х н у т о г о тонкогубого рта вы­
пирали длинные зубы, загнутые вовнутрь. У ж а т о е в висках лицо
почему-то расширялось книзу, как б у д т о н а д у т о е в о з д у х о м . П о ­
ж а л е л дочь Анну: кого выбрала? Или у ж совсем был г о л о д на
м у ж и к о в ir словила она первого попавшегося? Нынче по ним боль­
ше тюрьмы тоскуют. Н е мила воля. А на тех, кто еще о б ъ е д а е т д а
опивает и колотит почем зря б а б и е з д я т на них, глаза бы не гля­
д е л и : слизь и слякоть. Ветер в поле. Никакой н а д е ж и .
— Ш к о д л и в а я тварь у нас завелась...,— вконец р а з д о с а д о в а н ­
ный, не скупясь на голос, хрипло проскулил Африкан Андреевич.
— Ты об чем, отец? Что опять у тебя стряслось? — непонимаю­
ще приподнял голову Яков.
— Н е только у меня, у всей нашей стороны... Д о нее д о б р а ­
лось и д о е х а л о . . . Будет, б у д е т плодиться эта с р а м о т а ,
никаким
з а б о р о м не о б о р о н и ш ь с я . — И тут с о з н а н и е А ф р и к а н а Андреевича
у ш и б л е н н о м а з н у л а д о г а д к а , что это ж е Яков л о м и л с я в з а в о з н ю ,
д а з а м о к ему стал не по з у б а м . А ключики-то эвот где, за пазу­
хой, во внутреннем к а р м а н е на цепочке х р а н я т с я . Н е д о б р а т ь с я
д о них ему. А какой интерес его влек — л о м а т ь голову не надо.
Вовсе для него рыбалка не главное. Корысть за нею он прячет. К
к л а д у метит д о б р а т ь с я . Нету его, л ю б е з н ы й з я т ю ш к а , нету.
С
пенсии шибко не р а з б е ж и ш ь с я . А если и есть маленькая заначка,
так и выбирается для нее с а м о е н а д е ж н о е у к р о м п щ е . Такое н а д е ж ­
ное, что бессчетно скользнешь по нему взглядом и пройдешь ми­
мо. Богово это место, спасителя человеческого. Сколько поклонов
отпускалось иконке, где он стоит, лоснясь красками и позолотой,
в длинных, гладких о д е ж д а х , а лицо
его горестно-печальными
глазами о к р у ж а е т пурпурный нимб.
В мучениях своих,
Григорьевна л о ж и л а с ь
тались се голосом. П о
сейчас он тс речения:
войди в мое сердце,
в тяжкой
болезни супружница
Настасья
и просыпалась с молитвой. Стены пропи­
ночам, вскакивая в испарине, слышит и по
«Отец небесный, я твое дитя, я ветвь твоя,
обереги...»
15
Л когда х у ж е с д е л а л о с ь , то просила Настасья
Григорьевна
Всевышнего, чтобы о с в о б о д и л он ее от страданий, прибрал ж и з н ь
мученицы земной, д а л ей вечное успокоение. П р о ш и б а л и д о слез
А ф р и к а н а Андреевича эти предсмертные просьбы
супружницы.
Вот под чей зрак, вот под чье неусыпное б д е н и е
покладено
д л я похоронных д е л копленное д о л г и м и г о д а м и .
— Яков... вовсе прозрел Африкан Андреевич, ж е л а я намекнуть
ему, как он тут без него веселился — шнырял, выискивал, чтобы
маленько зять у с о в е с т и л с я . — Кто в д о м у - т о этом хозяин?
Когда
у ж зароют, тогда что хотите, то и устраивайте. В а ш е д е л о . Мне
ж там и гвоздя не надо. На всем готовом б у д у проживать...
И как бы подсеченный, з а м е р , остановил дыхание Яков, только
что пришибленно молчавший от оробе.тостп, взъерошился, крутнул
плечами, мотнул т о л о в о й , руки простер, огрел кулаком острый
угол комода. Щеки его прожгла краска. Как б у д т о в нем л и х о
з а и е р е л и в а л а с ь кровь п взорвалась, р а с х о д я с ь пятнами на лице.
— Чего Яков? Чего Яков?.. Сорок лет я числюсь им. З н а ю ,
кем ты меня считаешь. А я — д р у г о й , другой! Понял? А вот тебе
д а ж е старость не р а з м я л а д у ш у . О л е д е н е л а я она. Смерть-то скру­
тит, некому будет подойти, на кровати прокиснешь.— Одно владе­
ло им сейчас: уличать, уличать старика. Взять верх н а д ним, при­
гнуть, чтобы разломилось в нем нутро кровоточащими трещина­
ми, ранами пошло.
— И помело ж е ты, Яков. Пыль из тебя одна вытрясается. Каку
напраслину н е с е ш ь , — с у т у л о осел Африкан А н д р е е в и ч . — 1 1 отцом
меня не величай. Я тебя не р о ж а л .
А в Якова кто-то п о д б р а с ы в а л ш а ю щ и е угли, распалял и рас­
палял. Л и ц о его о б ъ я л а з л а я пасмурь. В е д ь о б е щ а л с я ж е старик
Анне за столом под рюмочку, что на подмашины ей отвалит день­
ж а т . А спала та хмельность п ничего н а в р о д е не было. Скупер­
дяйство сто з а е л о . Л у ч ш е их прятать по щелям в з а в о з н е ,
чем
дочери облегчать судьбу. В р е м е ч к о б е ж и т , ж и т у х а горчает. И не
видеть им счастья на колесах у себя д о м а . Ездит-то он зачем в
Приютино? А старик играет в молчанку, кукиш показывает; нате
вам... Глаза на него таращит, худыми словами поливает. И пудо­
выми з а м к а м и о б в е ш и в а е т с я . Сам леший с ними не справится.•
Н а д е я л с я он на к о м о д — п о с л е д н ю ю у д а ч у . А в нем преет рваное
бельишко, стареют д о трухи блеклые б у м а ж к и , склянки с пере­
стоявшими лекарствами зачем-то морились в коробках; з а с а л е н ­
ный паспорт, п о ж у х л ы е , покоробленные фотокарточки с о б л о м а н ­
ными углами, с нстуканьимн фигурами, с вылупленными г л а з а м и ,
б у д т о кто-то им с к о м а н д о в а л : «Смирна-а... снимаю...» — они и з а ­
с т ы л и — вот и все его находки...
Старик учуял, каким он промыслом з а н и м а е т с я . Шерсть на
загривке поднял. У него она т о ж е м о ж е т заершиться. Есть е м у
16
за что на л ю д е н окрысиваться. Н а о б и ж а л и досыта. Кое-как вылез
из проголоди. В а л я л и с ь на полу на просеянном хламье. Укрыва­
лись рваными ш у б а м и . Согревались возле кошек. Мать о б р ю х а тпвалась к а ж д ы й год. И на свет не з а п а з д ы в а л и являться братики
и сестрички. « В е т р о м ей н а д у в а е т » , — говорили о беременной ма­
тери с о с е д и . Они-то знали — откуда он прилетает, з а ч е м по ночам
стучит в окно. П о г у л я е т , погуляет, посвистит, посвистит этот дву­
ногий ветер в д о м у , и мать снова с п у з о м - г р у з о м . И кроме шепота
в у ш а х — ну, Н а д е ж д а , ну, Н а д е ж д а , слезы-то чего распускать?
В с е у л а д и т с я , родишь...,— больше никаких звуков д о полного опро­
стания материнского чрева не доносится. Все-то их богатство в
этом и было.
С курса на курс в техникуме он скребся с присохшим к спине
ж е л у д к о м . Там и п о д о б р а л Анну-официантку, которая изредка и
тайком сто п о д к а р м л и в а л а . В кредит п о д к а р м л и в а л а . П р и ш л о с ь с
пей расплачиваться ж е н и т ь б о й . А она у ж е была расковырсна и
с т а р ш е его на четыре года. Никто другой бы не позарился на рас­
печатанное и перестоялое. В ножки б ы - п о к л а н я л с я такому з я т ю
за милость великую тестюшко. П р и с т р о е н а , при м у ж е не шибко
б р а в а я его дочь.
— Отец, д о б р о тебе з н а к о м о ? М о ж е ш ь ты пойти хоть на один
маленький подвиг? — с какой-то с е р д и т о - б у н т а р с к о й издевкой, д а ­
ж е злой, спросил Африкана Андреевича Яков. О б и д а на неподат­
ливого старика непереносимо т е р з а л а его. В з б у л г а ч е н н ы й неуда­
чей с завозней и комодом, он смотрел на Африкана Андреевича,
умостившегося теперь з а д е р е в е н е в ш и м пнем на стуле, с в р а ж д е б ­
ной неприязнью.
— Чего ты о подвигах затосковал? Смотря каки они тебе по­
н а д о б и л и с ь . Если не в у щ е р б ж и з н и , пошто бы и нет. Я всякого
навидался, нигде не д р е й ф и л . — З а к р у т и л - з а в е р т е л свою хнтрованпну старик. Он углядывал в Яковом вопросе-требовании свою
подковырку. И простодыро в р а с с т а в л е н н ы е сети не хотел попа­
даться.
— Так вот, завтра вокруг меня не шурунди. Я как-нибудь сам
протру с е б е глаза. Встретимся на льду возле лунок. Д о р о г у я нан­
ду...— Якову у ж е казалось, что очень ловко он сейчас обвел вокруг
пальца тестя. З а г о д я все о б с т р я п а л . А завтра по ровнехонькому,
по выстеленному о б д е л а е т без каких-либо помарок делишки. Вы­
л е ж и в а т ь с я в кровати д о рассвета он т о ж е не б у д е т . Вскочит по­
темну. Пусть чернота б е с п р о с ы п н о гуляет от неба д о земли, на­
прочь з а в е ш и в а е т с т у д е н о е пространство: пусть утро еще где-то
там, в неведомых д а л я х п о д н и м а е т с я на крыло, н а б и р а е т с я кре­
пости, чтобы смахнуть потом непроглять б е з о всяких з а д е р ж о к :
это как раз и б у д е т ему на руку. Хватит ему времечка о т о д р а т ь
драпницы с крыши, отодвинуть потолочины и обшарить все щели
2. «Байкал» № 1.
17
и д р у г и е укромины, поставить на свое место р а с ш е в е л е н н о е и по­
махать в у д о в о л ь с т в и е удочкой н а д лункой. Л .на кого грешить,
что п о к л а ж и - т о тю-тю, з а н я т и е — з а б а в а старикова. М а л о ли сло­
няется возле П р и ю т и н о всякого перекатного б л у д л и в о г о н а р о д и ш ­
ку.
В груди у Якова з а н е м о г л о , когда А ф р и к а н
Андреевич,
по­
молчав, как бы навеки с чем-то прощаясь, вымолвил, почти з а ­
слонив кустами бровей глаза, что о т х о д и л с я он по рыбалкам и
теперь у пего о с т а е т с я лишь одна с е р д е ч н а я радость — глядеть
на морс, на л с д : как там целый день не у м о л к а е т д о б ы ч л и в а я
колгота. А вот Якова с с е г о д н я ш н е г о утра никто не п о т р е в о ж и т ,
м о ж е т он вольготно д о с а м о г о о б е д а наяривать норками.
— Ты чо, отец? Не могу я у е з ж а т ь , не отведав у ш и ц ы , — п р о ­
катилось у Якова рябь по лицу.
— Д о с т а в а й из моря сам, чего т е б е н а д о , — каменела непреклон­
ность у А ф р и к а н а Андреевича.
— Н о м е р этот, отец, не пройдет. Не для этого я е х а л , — с у д о ­
р о ж н о д е р н у л с я мрачным, л о х м а т ы м чертом Яков. Руки у пего
обвисли.
С у с м е ш л п в о с т ы о покосившись на Якова, пошелкивая р а з ж у л ь канными, ходульными с у с т а в а м и колен, з а к и д ы в а я вбок поясницу,
Африкан Андреевич пробросил себя к окну, шаткой рукой у к а з а л
на улицу, где л о с н и л а с ь прикатанная д о р о г а , и з а с т у ж е н н ы м мо­
р о з а м и голосом проклекотал, что как приехал Яков с ю д а , так п
у е д е т . А он, Африкан Андреевич, н а в и д а л с я на разных героев д о ­
сыта. Все з а м а ш к и их знает.
— Гонишь, гонишь, о д н о м у т е б е б а р с т в о в а т ь охота! — снова
в з ъ я р и л с я Я к о в . — Д е т е й р а з о г н а л , супругу в болоте сгноил.— не
в ы л е з а л а она о т т у д а и о б е з н о ж е л а . Сколько годочков п р о ш у м е л о ,
а ты п поныне п о е д а е ш ь ягодки, припасенные сю. М у к а м и , с л е з а ­
ми они д о с т а в а л и с ь .
— В спину я се не толкал. Сама она... у д а л а я б ы л а , — н а ка­
кой-то г р у с т н о - з а д у м ч и в о й ноте произнес А ф р и к а н Андреевич.
— Не отговоришься, дочери свидетельницы,— п р о б у б н и л Яков,
кривя лицо.
— Н а д о им — с а м и с к а ж у т . — Д а в н о отгоревшие глаза Афри­
кана Андреевича е щ е сильнее напитались тусклостью. Губы о б ­
мякли. Фигура о т я ж е л е л о накренилась. Д л и н н о и ш у м н о в з д о х ­
нув, он у ж е вялым, почти у г а с а ю щ и м голосом, проговорил: — Абл а к а т такой им не н у ж е н . В ы р а с т и л я д л я т е б я Анну, взял ты ее,
ну и с Богом, а мою ж и с ь не путай.
— Д а т в о ю Анну е щ е д о меня р а с п е ч а т а л и . . . — не у н и м а я с ь ,
вел и д а л ь ш е свои о б л и ч е н и я Яков, как б у д т о что-то п р и ж и г а л о
его.
18
— П о закону это было. З а м у ж выходила, р а с п и с ы в а л а с ь . . . —
в о з р а з и л ему А ф р и к а н А н д р е е в и ч . — Н а т е ш и л с я , пресна с т а л а ?
Б о л ь ш е они не р а з г о в а р и в а л и . Утром Яков у е х а л . А А ф р и к а н
Андреевич вскоре ж е после него, чтобы у д о с т о в е р и т ь с я , все ли
цело на б о ж н и ц е , с у н у л с я рукой к полочке. Ни о д е к о л о н а , нп д р у ­
гого имущества там не было. О б е с с и л е н н о свалившись па кровать
р а з м а з ы в а я по лицу ручьем хлынувшие слезы рукавом р у б а х и , а
ведь никогда не плакал, он стал д у м а т ь о ж и з н и : как ж и л , д л я
чего жил...
ОВОЩЬ В КРАСНОМ МУНДИРЕ
Сейчас па вольной з е м л е в наших краях они почему-то
ни у
кого не могут вызреть д о полной спелости. П р и х о д и т с я п о м и д о р ы
снимать з е л е н ы м и , упрятывать в темные закутки. А там, лишен­
ные солнца, они начинают приобретать тот вид и цвет, когда ми­
лы и угодны всем. Н о д о стола их д о б и р а е т с я , м о ж е т быть, не
многим б о л ь ш е половины, не з а т е м н е н н ы х червоточиной и гнилью.
В и д и м о , все-таки для п о м и д о р о в темный чулан, пли ящик — не
та о б с т а н о в к а , в котором они н а б и р а ю т с я полной силы, а неволя,
где хочешь, не хочешь, а отбывай эту повинность — раз не вышел
видом.
И вроде по вкусу они не те, какие были у Ивана К а . ш с т р а т о вича — п р о ж а р е н н ы е с о л н ц е м , взяв от него все, что им н у ж н о
и принявшие красный цвет не где-то в чулане, а на с а м о м светлом
з е м н о м миру. С Ивана К а л и с т р а т о в и ч а все и началось. Теперь по­
мидоры никакое и не чудо. Т р у д н о в конце лета и ранней о с е н ь ю
л ю б о й стол предстааить б е з них. А тогда помидоры мы принимали
как п о д а р о к с у д ь б ы . Было у ж такое время — н е б о г а т о е на д а р ы .
П о м и д о р н ы е с е м е н а водились только у о д н о г о человека — у Ива­
на Калистратовича. Так звали в нашей З а в е р н я п х е п р и б л у д и в ш е ­
гося одиночку. Ж е н щ и н он сторонился, поэтому вызывал л ю б о ­
пытство к с е б е . Д о того, как появиться у нас в д е р е в н е , Иван Калистратович порядком п о м о т а л с я по б е л у свету, о б ъ е з д и л
пол­
страны. Д а ж е побывал за границей. В странствия пустился из-за
невесты. Отец, говорили, не д а л на той д е в у ш к е жениться, кото­
р у ю выбрал он. Иван Калистратович с б р ы н д и л , п о е х а л , куда гла­
за глядят. Н о , видать, тоска по родным местам о к а з а л а с ь сильнее
всего. И почему-то в р о д н у ю д е р е в н ю Иван Калистратович
не
вернулся, а выбор его пал на нашу З а в е р н я и х у . С м о л о д у я верил
этой л е г е н д е : раз говорят взрослые, значит, что-то было. П о т о м
у ж как-то з а г а с л о во мне это у б е ж д е н и е . Н а в е р н о е , просто н е у д а ч ­
ник И в а н К а л и с т р а т о в и ч , раз не с у м е л с о з д а т ь с е м ь ю , ж и в е т
б о б ы л е м . С собой он привез небольшой мешочек, туго набитый
2*
19
помидорными семенами. О них у нас слыхом не слыхивали. Мать
со дня на день откладывала поход к нему. С пустыми-то руками
не появишься у Ивана Калпстратовича. И характер у него пор­
ченный. И кое-кто из наших, деревенских, был в том
виноват.
В р о д е с ума сошли бабы. Одни были у них разговоры: как спали
с мужиками д о войны. И у ж е казалось им, что все это происхо­
дило не наяву, а во сне. Проснулись — ничего пет: пустая холод­
ная постель, которая мужским д у х о м не пахнет. Значит, не было
никакой такой жизни, не было рядом сильных в соку мужиков,
а мельтешат подростки и старики, потому и хорохорятся они, что
одно д о б р о осталось: вот, мол, теперь-то вы нас оцените, раз ни­
чего другого нет.
— Девки, а м о ж е т , Иван Калнстратович пустой, вот бы по­
смотреть, а? Почему тогда не женится? Женщин-то сколько у нас
свободных.
Мы подслушивали эти разговоры, приманивали они нас чемто, какой-то сладкой тайной. Никто не мешал ж е н щ и н а м изливать
свою тоску (маленькие вроде бы не в счет, или не замечали они
н а с ) , лелеять и превозносить прошлую жизнь, хотя и в ней не так
у ж много было радостного, а больше горестного: и выпивали му­
жики, и бивали своих жен. Но ведь м у ж был рядом — о п о р а се­
мьи, главное тягло, и у х о д и л и , улетучивались обиды, другими за­
ботами заслонялись они: позвала мужиков война, оторвала и от
семьи и от земли, и как им там живется-можется в дальней сто­
ронке, нам-то ничего не с д е л а е т с я , возле дома мы, а в к а ж д о г о
из них метится враг...
П о с л е д н е е время Иван Калнстратович сторожил гумно. Л д о
этого была у него совсем другая д о л ж н о с т ь — работал он огород­
ником. Теперешнее свое хозяйство — гумно — Иван Калнстрато­
вич охранял так рьяно, что люди обходили это место стороной. Не
дай бог вблизи оказаться. Он еще издали наставлял ружье:
— Говори, кто идет? Стрелять б у д у !
— Д а ты что, спятил с ума, своих не узнаешь? — кричали ему
в ответ.
— Все равно говори, к т о ? — н е унимался Иван
Калнстрато­
вич.— Стой на месте и говори.
— Д а свои-свои, черт ты полосатый!
Кто его знает, возьмет да и пальнет. Ночью он частенько по­
стреливал. П е р е д вечером проходил по улицам как ни в чем не
бывало, кланяясь встречным — совсем другой человек. Д о х а сво­
б о д н о колыхалась на Иване Калистратовпче, казалось, что
под
ней ничего нет, один кости.
— Как живешь, Иван Калнстратович? — спрашивали у него.
Он весело отвечал:
20
— Который раз х о р о н ю , который раз е щ е
лучше.— И
шел
дальше.
П о з а т о на своем посту он менялся. Л ведь е щ е г о д н а з а д б е ­
гал он по о г о р о д у , показывал б о л ь ш о й палец, п р и щ е л к и в а л с л о ­
женными в кучку п а л ь ц а м и , что, дескать, вкуснее п о м и д о р о в ни­
чего на свете нельзя найти. И у р о ж а й б у д е т такой, .что всю д е ­
р е в н ю м о ж н о з а в а л и т ь этим о в о щ е м . И в а н у К а л и с т р а т о в п ч у по­
верили и на артельном о г о р о д е , который з а т е в а л с я по его прось­
бе, начались п о с а д к и : вдруг д а б у д е т что-нибудь?
К
середине
лета на грядках из хилых, б л е д н е н ь к и х с т е б е л ь к о в , которые з а д у ­
вал ветер, пошел вверх з е л е н ы й лесок. На ветках начали появ­
ляться крепкие катышки. К р у п н е л и они на г л а з а х . П о х о д и л и эти
катышки на к а р т о ф е л ь н ы е б а л а б о л к и , которые нельзя пускать ни
на е д у , ни на с е м е н а .
— Ой, Иван К а л и с т р а т о в и ч , курицы н а д нами б у д у т смеять­
с я — д е л а е м мы что-то не т о , — п о ш у м л и в а л и на него о г о р о д н и ц ы .
— Д е в к и , г о в о р ю в а м : скусные б у д у т , ой, с к у с н ы е б у д у т , с а м
з н а ю , кушал. Соскучился вот по ним. Угощаться с к о р о начнем.
Пальчики б у д е т е о б л и з ы в а т ь .
На
с в а д ь б е за п е р в у ю
закуску
пойдет.
И действительно, с к о р о п о м и д о р н ы е шарики стали о б м а з ы в а ­
ться краснотой, а потом так ярко з а а л е л и , что д у м а л о с ь — о д н о й
с л а д о с т ь ю они налиты. Иван К а л и с т р а т о в и ч п о х а ж и в а л м е ж д у
грядок, в е с е л о п о г л я д ы в а л на о г о р о д н и ц . Д о с т а в а л из к а р м а н а
тряпочку, о б т и р а л п о м и д о р ы , перекатывал к а ж д ы й из них в ру­
ках.
Н о красные, налитые я д р с н о с т ь ю п о м и д о р ы , не о к а з а л и с ь с л а д ­
кими, чего от них о ж и д а л и . О г о р о д н и ц ы п о п р о б о в а л и п о м и д о р ы
втайне от И в а н а К а л и с т р а т о в и ч а . Н е смогли д а л ь ш е ж д а т ь , пока
он р а з р е ш и т . « В к у с н ы е , вкусные» — вот т е б е вкусные! П р и г о в о р
был один — только свиней м о ж н о кормить п о м и д о р а м и , л ю д и не
с т а н у т их есть.
...Схватили о г о р о д н и ц ы И в а н а К а л и с т р а т о в и ч а п р я м о в б о р о з ­
д е . Он с н а ч а л а з а к р и ч а л на м о л о д а е к , что п о м и д о р ы
подавят
о н и — т а к ж е нельзя б а л о в а т ь с я . . .
— Отраву т в о ю не ж а л к о , п р о п а д и она п р о п а д о м .
И в а н К а л и с т р а т о в и ч р у г а л с я , г р о з и л с я ж а л о в а т ь с я , когда по­
нял, что хотят с ним с д е л а т ь . Вскочил он, р а з м а х и в а я р у к а м и ,
не р а з б и р а я , где грядки, а где б о р о з д ы , и кинулся из о г о р о д а
д о м о й . П о м и д о р ы у пего выкатывались из гач... Н е с к о л ь к о д н е й
после этого Иван К а л и с т р а т о в и ч не п о к а з ы в а л с я на у л и ц е .
На
о г о р о д он так б о л ь ш е и не вернулся,
как его ни
уговаривали.
О г о р о д н и ц ы и сами поняли, что п е р е б о р щ и л и , хотя и п о м и д о р ы
сперва не приняли.
21
И я первый п о м и д о р не смог весь съесть, половину выплюнул.
Я д у м а л , что по вкусу он б у д е т с х о ж с я б л о к а м и , .хотя и не виды­
вал их никогда, только с л ы ш а л по р а с с к а з а м , какие они с л а д к и е .
Л потом не было, п о ж а л у й , окошка, где бы по весне не тянулись
к свету б л е д н о - з е л е н ы е п о м и д о р н ы е с т е б л и . П о теплу их переса­
ж и в а л и в о г о р о д ы на гряды и ж д а л и у р о ж а й .
II вот мама с о б р а л а кое-какие гостинцы — постряпушки,
и
мы отправились к Ивану
Калпстратовичу.
— Ой, м о л о д е ц , что пришла, не все глупые,— встретил он
п а с — П о н и м а е ш ь помидоры! Это х о р о ш о ! Д о б а в к а к е д е б у д е т
хорошая.
— Добавка, добавка,—поддакивала
мама.
П и п - Калнстратович д о с т а л из шкафа маленькие
мешочки,
з а г л я д ы в а я в них. трогал семена пальцами. П р и щ у р и в а л с я , по­
с м а т р и в а л на меня:
— Он ест помидоры?
— Будет, будет,—подтвердила
мама.
Иван Калнстратович ложечкой! отсыпал семена в мамины д р о ­
ж а щ и е руки.
— Хватит, куда мне...
— Берн, бери...
П о т о м мама мялась: н а д о б ы л о договориться о плате, да вот
как ее п р е д л о ж и т ь . С т о р о ж е в с к и й прибыток был невелик, опла­
чивалась эта р а б о т а копейками.
— Ты не лезь в карман, не д о с т а в а й ничего. З е м л е п о л у ч ш е
з а п л а т и , чтобы у р о д и л о с ь там.
М а м а все-таки оставила на столе постряпушки.
— З а твое д о б р о - м о с получай.
— К а к и е гостинцы, з а ч е м ? Я ж е один — проживу. От с в о е г о
рта отрываешь, р е б е н к а о т л а ж и в а е ш ь .
М а м а , крепко з а ж а в б у м а ж н ы й кулечек, выскользнула из из­
бы. В с ю д о р о г у не р а з ж и м а л а пальцы. II когда она высыпала их
в тарелку — такими маленькими и хрупкими они мне п о к а з а л и с ь ,
что п о д у м а л о с ь : ничего из них не вырастет. О б м а н у л нас Иван
Калнстратович, п о д с у н у л что-то не то. Р а з в е могут из этих
то­
щеньких с е м я н взойти красные, налитые я д р е н о с т ы о
помидоры?И как я торопил время, чтобы о н о шло быстрее, когда
можно
б у д е т сорвать с ветки плод. Л оно тянулось м е д л е н н о , целая веч­
ность прошла, пока из з е м л и выклюнулись маленькими ж а л ь ц а ­
ми растеньица. П о т о м из банок их переместили в грядки. И вмиг
поникли тоненькие с т е б е л ь к и , б е з ж и з н е н н о повисли веточки, по­
вяли и с ъ е ж и л и с ь листочки. А мама втыкала палочки в лунки,
п о д в я з ы в а л а тряпочками стебельки. Все, конец! Ничего не вый­
д е т ! Н е п о м о ж е т им это, не в о с п р я н у т б о л ь ш е они. Н о когда я
у в и д е л ж е л т е н ь к и е л е п е с т к и , в с е р е д и н е которых зеленый г л а з о к
22
п р о с в е р к и в а л , то так с м о т р е л на них, т а к а я во мне п о д н и м а л а с ь
р а д о с т ь , б у д т о вместе с ними о ж и в а ю т мои д у ш а и т е л о ! И д у м а ­
лось: вот ведь, ж д а л и
мы, н а д е я л и с ь , что вырастут
помидоры,
станут красными, и они ответили д о б р о м . Вон как
засветилась,
з а к р а с н е л а з е м л я ! В е д ь от них з а в и с е л о : сытые
мы б у д е м или
г о л о д н ы е . М а м и н ы руки о с т о р о ж н о т я н у л и с ь к начиненным с о к о м
п л о д а м . Г л а д и л а , п р и ж и м а л а она их к своим щ е к а м , с л о в н о гре­
ла п о м и д о р ы , и, п о д о з в а в меня, г о в о р и л а : видишь, что, мол, на­
т в о р и л а з е м л и ц а паша, о т о з в а л а с ь - т о как на м о л ь б у нашу...
Теперь ж е у меня не с е м е н а , а готовые с а ж е н ц ы и за п л е ч а м и
как-никак б ы в а л о е , виденное, пусть и у м о з р и т е л ь н о , но с в и д е т е ­
лем я был — ел красные с п е л ы е п о м и д о р ы , выросшие на н а ш е й
не очень-то щ е д р о й на т е п л о з е м л е . Н а э т о м о в о щ е потом подни­
м а л а с ь моя ж и з н ь .
Я вскопал у ч а с т о к , с д е л а л грядки, н а н о с и л п е р е г н о я . И поса­
дил эти хрупкие растеньица у ж е с п р о ж е л т ь ю на л и с т о ч к а х , д а ж е
не н а д е я с ь па то, что у меня ч т о - н и б у д ь получится. П о несколь­
ку р а з в день поливал грядки: напьетесь вдоволь воды и о ж и в е т е .
И в с а м о м д е л е , на листьях и с ч е з л а ж е л т и з н а , б у д т о ее с о в с е м не
с у щ е с т в о в а л о . С а ж е н ц ы р а с п р а в л я л и с ь , вытягивались, полнели.
О т п а л а д а ж е н а д о б н о с т ь в п о д п о р к а х , к которым я п о д в я з ы в а л
с т е б л и , чтобы они не свалились. К половине лета через грядки
н е в о з м о ж н о б ы л о п р о д р а т ь с о я , так как з а р о с л и они самым настоя­
щим з е л е н ы м к у с т а р н и к о м . Вот только плоды что-то о т с т а в а л и
от этого буйства ж и з н и в с т е б л я х .
Видимо, перестарался
я с
поливкой. II гнала вширь, вверх, в т о л щ и н у моя водичка всю по­
м и д о р н у ю крону. И п и т а т е л ь н а я сила не у с п е в а л а д о х о д и т ь
до
п л о д о в . Они д а ж е не д о з р е л и в чулке, куда я их з а с а д и л в конце
л е т а , и изгнили, так н не з а к р а с н е в .
Г е л и р я д о м с т о б о й только одни р а з г о в о р ы о п о м и д о р а х , о
том, чем п о д т а л к и в а т ь их рост, на какой з е м л е их л у ч ш е выра­
щ и в а т ь , где б р а т ь саженцы, з а г о р и ш ь с я и ты этим о г н е м . П о е х а л
я опять на
п л о д о в о - я г о д н у ю с т а н ц и ю , по поспел к ш а п о ч н о м у
р а з б о р у . М н е у к а з а л и участок, мол, выбирайте, что п о н р а в и т с я .
Т у т у ж д о меня п о б ы в а л не один человек. Все, что б ы л о п о д х о ­
д я щ е г о , у н е с л и . К а ж д о м у хочется взять с а м о е л у ч ш е е . Н о д о б р о
бы это. П о г р о м и р а з о р е н и е з а с т а л я на п л а н т а ц и и . В ы р в а н н ы е
с з е м л е й кусты как бы е щ е искали своими корнями о п о р у , о т к у д а
бы они могли что-то взять е щ е , хотя бы д л я с н о с н о г о с у щ е с т в о ­
вания. Н о у ж е в з а т в е р д е в ш е м комке, за которые ц е п л я л и с ь ко­
решки, не б ы л о соков. Н е с к о л ь к о у ц е л е в ш и х с т е б л е й все ж е
я
б е р е ж н о с л о ж и л в картонный ящик. Д о л г о они о п р а в л я л и с ь от
с в о е г о н е з д о р о в ь я . У некоторых с а ж е н ц е в листочки высохли
и
с п а л и . Так и д е р ж а л и с ь за з е м л ю они, н а х о д я с ь на грани м е ж д у
ж и з н ь ю и с м е р т ь ю . П о з д н о выпустили цвет. Я как-то начал о х л а 23
д е в а т ь к с в о и м с а ж е н ц а м , не верил, что п о й д у т они в рост. И у
других о г о р о д н и к о в с а ж е н ц ы не вышли в и д о м , хотя и р а н ь ш е м е ­
ня они в ы с а д и л и р а с с а д у . Л о том, что п о м и д о р ы з а к р а с н е ю т на
г р я д к а х , — д а ж е и д у м а т ь б ы л о нечего. Ну не п о л у ч и л о с ь , не вы­
зрели, что с того? Д р у г и м с п о с о б о м д о б у д у эти о в о щ и . П р а в д а ,
п р е ж д е чем о к а з а т ь с я в н а ш и х к р а я х , п о м и д о р ы с о в е р ш а ю т д а л ь ­
нее п у т е ш е с т в и е , иногда д а ж е в с а м о л е т а х — т а к а я им честь. И
смотрятся поэтому с прилавков важно и неприступно: и красная
цена у них. II в с е х - т о д е л — в ы т а щ и т ь из кошелька д е н ь г и , отсчигать н у ж н у ю с у м м у — и в твое!! к о ш е л к е они. « Ш у т с вамп, не
хотите расти и не н а д о , т у д а вам и д о р о г а ! — д у м а л я. м р а ч н о
эг.тядьшая г р я д к и . — Что я, не п р о ж и в у б е з вас?» II все-таки не
мог у с п о к о и т ь с я . Па кого мне с к л а д ы в а т ь вину за
н е у д а ч и : пли
ча тех, кто мне вручил т а к у ю р а с с а д у , пли па. с а м о г о с е б я ,
что
не с у м е л ничего с д е л а т ь . К о н е ч н о , о б а
р а з а при п о с а д к е я
не
очень-то с и л ь н о в о л н о в а л с я , не так. чтобы вовсе к и д а л с я 15 иашку: д а д у т п о м и д о р ы у р о ж а и или не д а д у т , ж и з н ь не та п о ш л а ,
не п о с т а в л е н а она на карту от этого к р а с н о м у и д и р н о г о
овоща.
II вот я с и ж у н а д я щ и к о м , п е р е б и р а ю гнилые п о м и д о р ы . II не
могу отыскать з д о р о в о г о п л о д а , не п р и х в а ч е н н о г о б о л е з н ь ю . Л
н о . если так не у о д н о г о м е н я ? Л з е м л я - т о у пае о д н а . . .
В с е чаще я с т а л в с п о м и н а т ь п о м и д о р ы И в а н а К а л и с т р а т о в и ч а
Х о л м о г о р о в а . Д а ж е с н и л и с ь они и н о г д а . Л как б ы в а е т в с н а х ?
Ш и в о р о т - н а в ы в о р о т все, с ног па г о л о в у п е р е с т а в л е н о . Т а м ,
в
щ а х , п о м и д о р ы могут где у г о д н о р а с т и . Д а ж е никакой м а т е р и земли не н у ж н о им. А б е р и г о т о в е н ь к о е п р я м о с т а р е л к и и ешь.
Чертовщина к а к а я - т о . Э т о все б ы л о р е з у л ь т а т о м моих т р е в о ж н ы х
р а з д у м и й от н е у д а ч с п о с а д к а м и . А то е щ е п р и с н и л о с ь :
лежит
/ ж е в м о г и л е И в а н К а л и с т р а т о в и ч и в м е с т о креста на его х о л ­
мике р а с т у т п о м и д о р ы . . . Пхать н а д о ! Д а ж и в ли он? С к о л ь к о е м у
чет? В е д ь т о г д а он был п о ж и л ы м у ж е . А с е й ч а с ? П о ч т и с о р о к л е т
и п н у л о с тех пор.
С н а ч а л а я его не у з н а л . Так он и з м е н и л с я , а точнее с к а з а т ь ,
ф е о б р а з п л с я : что м о г л о о с т а т ь с я в т е л е от того И в а н а К а л и с т р а ювича Х о л м о г о р о в а , когда о н о с о в с е м и з н о с и л о с ь .
Кожа сдела­
ю с ь т о н к о й , п р о с в е ч и в а л а , с л о в н о п л е н к а , н а т я н у т а я на кости
la на с у х о ж и л и я , п о д к о т о р ы м и , к а ж е т с я , б о л ь ш е ничего ист.
Голько когда я н а з в а л е м у м а м у , И в а н К а л и с т р а т о в и ч о ж и в и л с я ,
а с у е т н л е я , н а в р о д е как бы загоношп.тея о б у г о щ е н и и .
— Так, она где сейчас, твоя мать-то? Я ж е с н е ю д а в н о не
встречался.
В с я к и е сроки, в и д и м о , п е р е п у т а л и с ь в его голове, пли с а м о по
с б е о с т а н о в и л о с ь в р е м я д л я него.
— Как п о м и д о р ы к р а с н ы е п о л у ч а л и с ь ? А бог их з н а е т , как.
П ы т а ю с ь в т о л к о в а т ь ему, что вот он п р я м о на и о л е д о в о д и л
1
их д о покраснения. II не под стеклом и не под п о д о г р е в о м , а в
открытом грунте. II помидоры-то какие! Не з а к и с ш и е , когда внут­
ренности берутся водой, чуть н а ж м е ш ь на такой п о м и д о р з у б а м и
и брызги летят от пего во все стороны, а упругие, с ровным сочным
о к р а с о м . Р а з л о ж и ш ь их па к а к о м - н и б у д ь поставце и к а ж е т с я , что
сквозь к р а с н у ю мякоть пробивается на поверхность с е д о в а т о с т ь ,
словно помидоры присыпаны пеплом. О д н о у д о в о л ь с т в и е вонзить
в них з у б ы — как бы сами собой помидоры тают во рту.
— Д а ну? — у д и в л я е т с я Иван К а л н с т р а т о в и ч . — Б ы л о , что ли,
такое?
— Неужели забыли?
— Так чего тут такого? Ну, получалось, так это б ы л о когда?
— В том-то и д е л о , что было,
а почему сейчас
не бывает?
Только — под стеклом, а не на самой з е м л е п о д с в о б о д н ы м с о л ­
нышком. А это вовсе д р у г о е .
И тут он вдруг просиял, с л о в н о нашел о т г а д к у .
Кажется, я
е м у сам ее п о д с к а з а л .
— От солнца, от с о л н ц а , — к а к - т о с л а д к о прпшурясь, з а у л ы ­
б а л с я о н , — Ж а р к о - т о как было! Я и д у м а ю , м о ж е т , климат изме­
нился нынче. Я вот постоянно мерзну. В а л е н к и , ш у б у натяну на
с е б я , а все р а в н о не согреваюсь. А почему? Тепла м а л о п о л у ч а ю .
— Говорят, что с о л н ц е понемногу о с т ы в а е т , — д о п о л н и л я уп­
рямо, с т а р а я с ь потравить ему, все равно ведь в пустоту стучусь.
— Во-во, д р у г о е о н о было тогда.
И у ж е вовсе не н а д е я с ь ничего точного выведать о тех п о м и д о ­
рах, я все д а л ь ш е и д а л ь ш е подталкивал его мысль.
— Или о с о б ы е семена вы получали?
— О с о б ы е , особые... Я их тогда, м о ж н о сказать, по всему бе­
л о м у свету искал. М н е ж е только это о д н о и о с т а в а л о с ь в ж и з н и .
Как у в и д е л помидоры, то н а в р о д е бы п о м е ш а л с я на них. Ты з а ­
метил, на что они п о х о ж и ?
— Немножко
на я б л о к и , — з а т о р о п и л с я
я с ответом,
чтобы
выказать п е р е д стариком свою проницательность. Я и на с а м о м
д е л е верил тогда, когда впервые их у в и д е л , что это какие-то но­
вые яблоки, е щ е вкуснее н а с т о я щ и х , с л а щ е их.
Иван Калнстратович посмотрел на меня с оттенком печально­
го н е д о у м е н и я : ничего-то я не понимаю, а вот
выскакиваю
со
своим словом. II чуть ли не упрек д а ж е прочитал в сто г л а з а х :
эх, сколько человек п р о ж и л на свете, а ума не н а ж и л . Сквози­
л а - с к в о з и л а в г л а з а х его у с м е ш к а : нашел, мол, с чем сравнивать
мои п о м и д о р ы . Что-то свое е м у виделось, д а ж е сейчас, на с к л о н е
лет, в том н е о ж и д а н н о м выборе з а н я т и я . Взять и п р и е х а т ь на ро­
д и н у после д о л г и х странствий и, с л а м ы в а я н е д о в е р и е к новому
о в о щ у в красном м у н д и р е , у ж е на своей з е м л е д а т ь е м у ж и з н ь . Й
25
с л о в н о не ж е л а я д о конца раскрываться, он посерьезнел и опять
заговорил з а г а д к а м и .
— Сам, милый, не з н а ю . Это у земли н а д о спрашивать.
— Она такая ж е .
— Наверно, сильно хотелось их вырастить. Я ведь как д у м а л ,
если ничего не получится, то и жить незачем. П у с т а я она, значит,
у меня жизнь, и нечего зря небо коптить. В и д е л ж е : на одной
з е м л е м о ж е т , а почему на нашей — пет? Чем она х у ж е ?
П о д с к а ж у ему это — он с о г л а ш а е т с я ,
другую
какую-нибудь
подпорочку с д е л а ю , д а б ы всколыхнуть его память, он т о ж е охотно
кивает головой: так п есть, с у щ а я правда.
Когда я у е з ж а л от Ивана Калистратовича Холмогорова,
то
мне казалось, что так ничего я у пего п не выведал. П о - с у щ е с т в у ,
ничем кончился наш с ним разговор. Выходит, зря п р и е з ж а л ? Н о
у т е ш а л с я я тем, что все-таки повидал старика. Д о ж и л он вон д о
каких лет. Как-никак, а это какая-то н а д е ж д а и для меня. В р о д е
бы планочка ж и з н и чуть выше приподнялась. Годочки-то катятся,
не остановишь их. И у ж е к а ж е ш ь с я себе тем д е р е в о м , вокруг ко­
торого один молодой подрост шумит листьями. Нет ж е , глядите,
с этого у ж е кора осыпается, а он каким м о л о д ц о м на з е м л е д е р ­
ж и т с я , всеми корнями врос в нее, все соки сохранил в себе. Л и ш ь
одну малость крона подогнулась.
Вот у ж е сколько лет прошло с того дня, а он, тот разговор
с И в а н о м Калистратовичем д о к а ж д о й интонации и вскрика ж и ­
вет во мне. И никакое время его не истребляет. Не зря, не зря я
ездил к нему. В е д ь что я о ж и д а л , с о б и р а я с ь к Ивану Калпстратовпчу? В ы л о ж и т он п е р е д о мной что-то такое, которое с д е л а е т
все ясным п понятным. Но только к какой-то тайне я лишь при­
коснулся у него, зачерпнул из того глубокого колодца щепотку те­
кучей воды, а вкус и цвет ее мне, м о ж е т быть, еще
предстоит
к о г д а - н и б у д ь узнать.
С А М О Х А - ПЛАНОВИК
В с е х нас, деревенских ребятишек, просто з а б а в л я л и странные
повадки Самохи. Я д а ж е д о л г о е время не знал его ф а м и л и ю . Самоха да С о м о х а — иначе его и не называли. Голова у него постоян­
но д е р г а л а с ь . Мы это относили чуть ли не к роду его чудачества.
А деревенские остряки нарекли его кличкой « С а м о х а - п л а н о в п к » .
Он и в с а м о м деле, устроившись где-нибудь, в укромном месте,
сидел н е п о д в и ж н о , только иногда встряхивал головой, словно пе­
рекатывал в голове какую-то свою д о л г у ю думу.
П о с л е д н и е годы б о л ь ш у ю часть времени С а м о х а проводил воз­
ле своего д о м а , почти не отходил от двора. Не с л у ш а л я его крн26
ка ни разу, не помню, чтобы он на что-нибудь ж а л о в а л с я . В с е г д а
у него лицо б ы л о спокойное. Л у ж никого так не о д о л е в а л а н у ж ­
да, как С а м о х у со всеми его малорослыми, шумливыми д о м о ч а д ­
цами.
Вот и пришло мне в голов) попробовать п е р е д р а з н и в а т ь С а м о ­
ху. З а эти проказы он не н а д е р е т мне уши. Р е б я т и ш к и - т о его е щ е
похлеще что-нибудь вытворяют, и он слова им не говорит. Д о м а ,
в с а р а е , я н о д р с п е т и р о в а л его подерги, с т а р а я с ь п о д р а ж а т ь е м у
в точности. В р о д е бы получилось у меня. Теперь мне не т е р п е л о с ь
показать свое у м е н и е с в е р с т н и к а м . У ж п о з а б а в л ю я их.
С а м о х а сидел па скамейке, а я пристроился напротив него,
в о з л е калитки, чтобы в с л у ч а е чего д е р а н у т ь д о м о й . Глаза Самохи были о б р а щ е н ы на д о р о г у , по которой кто-нибудь
изредка
проходил или п р о е з ж а л . К а з а л о с ь , что меня он д а ж е не з а м е ч а л .
Тем лучше.
Я исподтишка вглядывался в него. Теперь-то, наверное,
не
о с р а м л ю с ь п е р е д своими д р у ж к а м и , которые у ж е нетерпеливо пе­
реминались, п о д ж и д а я моего лицедейства возле ограды. Н а ч а л
я с того, что сначала р а с с л а б и л шею, потом резко откинул голо­
ву вбок. Так я п р о д е л ы в а л несколько раз. От быстрых и сильных
вздергиваний л о б мой н е х о р о ш о подвывал. Д а ж е слегка п о д т а ш ­
нивало. Н о я у ж е остановиться не мог и с т а р а л с я вовсю. Очень
мне х о т е л о с ь выхвалиться. Я не видел лиц своих з р и т е л е й , но
з а т о о т ч е т л и в о с л ы ш а л с м е х . И в груди моей что-то о б м и р а л о . Я
у ж е не смотрел на С а м о х у , так как наловчился п е р е д р а з н и в а т ь
его б е з всяких усилий.
Я настолько увлекся, что не з а м е т и л , когда С а м о х а отошел
от своих вечных д у м и теперь смотрел на меня. Я д о г а д а л с я о б
этом по с т и х ш е м у вдруг смеху.
В з г л я д ы наши встретились. В е р н е е , я наткнулся на С а м о х и н ы
какие-то печально-отрешенные глаза. Он как бы смотрел и не
смотрел на меня — не г л а з а м и вглядывался в меня, а как бы д у ­
шой. Впервые, к а ж е т с я , я п о д у м а л , что С а м о х у мучает какая-то
болезнь. А м о ж е т быть, п о з ж е пришло мне это в голову. Н о хо­
рошо помню, как у д а р и л и по моему м а л ь ч и ш е с к о м у сердчишку эти
самохпны, с л о в н о бы у ш е д ш и е в себя глаза. О п о м н и л с я я у ж е за
баней. Остановился, чтобы р а з д ы ш а т ь с я .
И у ж е после этого я почему-то так и не смог никогда к нему
подойти, с в о б о д н о заговорить, хотя мы были с о с е д я м и . Л и ш ь раз
я з а п о л о ш п о з а к о л о т и л в их окна, вызывая Мишку, с т а р ш е г о сы­
на С а м о х и , моего д р у ж к а . С т а л к и в а л а с ь на воду первая м о р е х о д ­
ка в З а в е р н я п х с , к постройке которой п р и л о ж и л руки, и мой отец.
Мишка в ы б е ж а л на улицу с выпученными г л а з а м и . З а ним пока­
з а л и с ь и сам С а м о х а и все его д о м о ч а д ц ы . В руках они несли кточго. У С а м о х и торчал из-подмышек л о м , а его ребятишки
кри27
чали, суетились возле калитки, к а ж д ы й стараясь опередить дру­
гого. Самохпна семья п о д у м а л а , что я созываю людей на п о ж а р .
М н е хотелось п е р е д ним повиниться. Н о что-то всегда у д е р ­
ж и в а л о меня от этого шага. К а з а л о с ь , что С а м о х а сам в ы ж и д а е т
какой-то минуты, чтобы окликнуть меня, подозвать к с е б е и вы­
сказать все, что он д у м а е т о б о мне. А Самоха только молча взгля­
дывал на меня п отворачивался, чтобы опять погрузиться в свою
нелегкую д у м у , которая д а е т с я ему такими страшными усилия­
м и — к а ж д ы й раз ведь н а д о ему встряхивать головой.
Я и сейчас вижу те Самохины глаза. И смотрят они на меня
у ж е неотрывно, чуть ли не секут. И разве м о ж н о что-нибудь пе­
ределать? Ж и в е т теперь во мне вечно тот мальчишка,
который
потешал своих сверстников. А как бы я хотел, чтобы ничего этого
не было, чтобы не ж и л а тревогой моя д у ш а , не ныло сердце, не
мучило его воспоминание о содеянном. Только умны-то мы бываем
з а д н и м числом. П о т о м у и н а д о нести эту ношу, как бы ни было
больно и тревожно. Порой кажется, что слишком б о л ь ш у ю тя­
жесть взваливаешь на себя. Хочется з а м а з а т ь , затереть те дыроч­
ки у памяти, через которые выползает то, что начинает царапать
но с а м о м у больному.
Все ж е тогда я, наверное, просто испугался Самоху. II гораз­
д о п о з ж е ко мне пришло осознание его какой-то нелегкой ж и з н е н ­
ной стези. Я не з н а ю , д а ж е , почему она ему выпала, по какому
такому праву. Или ранен он был пли простудился, пли что-то сов­
сем д р у г о е с ним произошло? По я у ж е д у м а л о С а м о х е , хотя и
п о б а и в а л с я его.
Все-таки тем или иным боком соприкасались наши жизни. Мирто тесен, д а в н о это известно. А если в одной деревне живут люди,
как не б у д у т они тереться друг о д р у ж к у ? Вертелись колеса ж и з ­
ни, накручивалось время па свою ось. П о д р а с т а л и дети у Самохп.
У ж е не штанишки, не рубашонки им надо было шить, а настоя­
щие рубахи и штаны. Стучалась, видимо, крепко этой своей сто­
роной жизнь в Самохнну грудь. Д о л ж е н ж е он что-нибудь при­
думать, чтобы хоть
н е м н о ж к о обхитрить ее. Н а р о д и л
ребяти­
ш е к — т а к вертись. Что ж е ты возле дома топчешься, не пора ли
за что-то взяться? И вскоре отлучится Самоха из дому первый
раз за долгие годы. А пока он еще встряхивает головой, видимо,
размышляя, что ж е ему делать дальше, II в это ж е с а м о е время
Самохин Мишка т о ж е не д р е м а л , подходил к нашему дому
и
спрашивал у мамы:
— Тетка Акулнна, у вас х л е б сеть? Д а н т е взаймы полбулки.
Мишка о б х о д и л соседей почти регулярно и стучал под окна.
А когда быт не занят этими д е л а м и , в огородах собирал кислицу
в аккуратные пучки. Пли находил па гнезде курицу, садился на
28
кокурки н ж д а л . К у р и ц а с квохтаньем спрыгивала с яйца, М и ш ­
ка х в а т а л его и, з а к и н у в голову, высасывал.
И все з н а л и , что С а м о х и н а семья никогда не возвратит д о л г .
О д н а к о это никого не с е р д и л о . Если что есть, о д а л ж и в а л и .
В
о г о р о д е С а м о х а в ы с а ж и в а л только картошку. В с е х раньше
ее
п о д к а п ы в а л , а к осени в з е м л е почти не о с т а в а л о с ь к л у б н е й . К а к
ни о б х и т р я й ж и з н ь , о б м а н у т ь ее нельзя. И р е б я т и ш к и как-то у
него не поспевали д л я н а с т о я щ е й работы, не п о д н и м а л и с ь в ро­
сте — н а в р о д е всегда о с т а в а л и с ь маленькими, о д и н к о д н о м у . Л
на стол им к а ж д ы й д е н ь три р а з а выкладывай е д у , обутки
на
ноги п о д а в а й , б е з о д е ж д ы их т о ж е нельзя д е р ж а т ь . В с т а р и к о в ­
ские годы у него была только о д н а в з р о с л а я дочь. Она у е з ж а л а
в город, п о ж и л а там года два и в е р н у л а с ь с г р у д н ы м р е б е н к о м .
Этот прибавок в С а м о х и н о й семье, п о - в и д и м о м у , был принят впол­
не мирно, так как о с л о ж н е н и й никаких не вызывал и не и з м е н и л
ничего в их б у д н я х . Только в д о ж д ь С а м о х а с и д е л д о м а в о з л е
окна. Л и ц о его пконно т е м н е л о в стекле.
С а м о х п н д о м стоял на углу улицы, за
ним она л о м а л а свой
ряд, круто з а в о р а ч и в а л а к пустоши, р а с с е и в а я с ь там на о т д е л ь ­
ные подворья. Р е д к а я корова п р о х о д и л а з д е с ь , не п о ч е с а в ш и с ь
о б угол, не постояв возле д р а н и ч н о й изгороди, сколоченной из
вертикально поставленных д о с о к . И н о г д а они з а с л о н я л и своими
б о к а м и низенькие окна само- п о т д о м а . С а м о х а открывал странку и о т т а л к и в а л коров л а д о г >. Не ("купающие ли коровы навели
его на мысль о покупке быка?
Я с и д е л на лавке, п о д ж и д а я , когда вернется с пасеки, и услы­
ш а л , как кто-то п о с т у ч а л к нам в д в е р ь , громко с п р о с и л : « М о ж ­
но?» Я у з н а л голос Мишки. Он д о л г о о б с к а б л и в а л о половичок
ноги, потом с к а з а л :
— О д о л ж и т е , п о ж а л у й с т а , веревку.
— Зачем? — спросила мама.
— П о хозяйству н у ж н а .
Просить М и ш к а у м е л . В е ж л и в о с т ь его т р о г а л а . М а м а с р а з у
ж е с г о н я л а меня на ч е р д а к за веревкой. С половичка М и ш к а так
и не с д в и н у л с я , стоял на о д н о м месте, п о - с о л д а т с к и о п у с т и в руки,
пока я л а з и л по пыльной л е с т н и ц е наверх.
— Гляди, какой! п о с т у х м я н н ы й , — с к а з а л а м а м а , когда Мишка
ушел домой.
В с к о р е С а м о х а с Мишкой вышли из ворот и н а п р а в и л и с ь в д о л ь
по улице. С а м о х а был в суконном п и д ж а к е с покатыми плечами,
в с а п о г а х , с м а з а н н ы х д е г т е м . Мишка, б о с о й , п о д с к а к и в а л и кру­
ж и л р я д о м с ним. Я д о л г о с л е д и л за ними. Это первая отлучка
С а м о х и из З а в е р н я п х п р а з ж и г а л а мое л ю б о п ы т с т в о .
Миновав
б е с т р а в н у ю пустошь, они оба тропинкой в о з л е д о р о г и стали м е д ­
л е н н о у д а л я т ь с я в сторону с о с е д н е й д е р е в н и Молькп. Д н е м , з а 29
игравшись, я з а б ы л о С а м о х е и Мишке. А к вечеру нетерпеливо
з а п о г л я д ы в а л на их о г р а д у : пришли или не пришли они?
Только п е р е д самыми с у м е р к а м и з а р о д и л с я на пустоши клу­
бок. Когда я пригляделся, то у з н а л С а м о х у и Мишку. З а веревку
С а м о х а тянул бычка, Мишка с з а д и
подхлестывал его
ивовым
прутом. Несколько дней в д е р е в н е шел разговор о Самохиной по­
купке.
— Быка-то зачем взял? — спрашивали его.
— Д а - а к вырошшу, п р о д а м , на эти деньги куплю к о р о в у , ' д а
шншо приварок останется у м е н я , — о т в е ч а л он.
Когда С а м о х а волновался, то з а и к а л с я и длинно тянул глас­
ные. П р и м е р н о через н е д е л ю в его о г р а д е мужики рубили стаю.
Они согласились сделать ее в з а л о г — под б у д у щ е е бычье мясо.
Непонятно было, как он с ними договорился? Хозяйство С а м о х и
все на виду. Не сильно густое, с какой стороны его ни рассматри­
вай. С десяток куриц толкались в ограде, да вот еще бык появил­
ся, оглашавший улицу трубным мычанием. Ни стаек путных, ни
а м б а р о в , ни каких-то других построек во д в о р е у С а м о х и не стоя­
ло. Огород — простенькая из ж е р д е й о г р а д а — вот и вся его на­
личность, кроме д о м а , конечно, т о ж е неказистого. Теперь все-таки
стайкой он о б з а в е л с я . Бык по утрам б у д и л нас хриплым мычанием.
— Легчить тебе его надо, а то потом не справишься с ним,
и мясо х у д о е б у д е т , — говорили ему.
— З а т о быстрее вырастет,— встряхивал С а м о х а головой. Так
и не прислушался он ни к чьим советам. Д р у г и е виды были у пего
на быка, которые и погнали С а м о х у из д о м у за покупкой.
З а зиму у быка з а м е т н о отросли рога. На л б у появился ко­
ротенький хохолок. П о с у р о в е л и и налились з л о б о й глаза. Бык
стал как-то у ж очень н е д р у ж е л ю б н о поглядывать
по сторонам,
п о д б р а с ы в а я копытами з е м л ю . Узловатыми ж е л в а к а м и перекаты­
вались на его теле и на ногах мышцы, когда он шел вдоль улицы.
Теперь не всякий человек в З а в е р н я и х е мог пройти мимо
него
спокойно. Утром, выбегая из подворья, бык громким мычанием
о п о в е щ а л всех жителей, какое у него сейчас н е в а ж н о е настрое­
ние. II кому ж е захочется попадаться ему на глаза?
А в с е р е д и н е лета бык о б р а з о в а л с о ю з с нашей
трехлеткой
Грунькой. Отец и мать вместе ходили просить его у Самохи, что­
бы он хотя бы одну ночь постоял с нашей коровой. В е д ь Грунь­
ка могла остаться яловой. Тогда еще коров не пасли, не с о б и р а л и
в стадо, и р а з б р е д а л и с ь они кто куда.
С а м о х а сам отворил ворота. Грунька сначала не шла в ч у ж у ю
ограду. А бык, увидев ее возле изгороди, с е р д и т о б о д н у л воздух.
— Ты у ж сам теперь своего супостата у с м и р я й , — с к а з а л а ма­
ма С а м о х е , с опаской оглядываясь.
30
А потом бык и на выпасе н а х о д и л Груньку и с о п р о в о ж д а л е е
д о д о м а . П р и ш л о время, и Груньке у ж е с т а л о не н у ж н о его. А
бык все п о д в о р а ч и в а л к ней. Грунька о т б е г а л а от него.
Я купался на реке, когда у в и д е л , как С а м о х п н бык погнался
за Грунькой. Она почему-то п о б е ж а л а к с а м о м у обрыву. Я з а о р а л ,
что есть мочи, п корова, с л о в н о у с л ы ш а в меня, о т в е р н у л а от о п а с ­
ного места. Бык ж е несся прямо к реке. Н и к а к о й мои крик
не
мог его остановить. Он е ш е некоторое время
как бы х в а т а л с я
копытами за обрыв, но п е р е д н и е ноги у него у ж е висели в пусто­
те. Я со с т р а х о м с м о т р е л , как он п е р е в о р а ч и в а л с я в в о з д у х е . П о ­
том г л у х о х р я с т н у л с я о камни и скатился в речку. В о д а в ней
вспыхнула стекольным п л а м е н е м . Я ж е , очевидец, гибели быка,
так и не р е ш и л с я пойти к С а м о х е , чтобы известить его о случив­
шемся. Д а ж е ни матери, ни отцу ничего о б этом не с к а з а л . М н е
к а з а л о с ь , что С а м о х а на меня станет показывать пальцем: « Э т о
он, это он виноват».
Хватился С а м о х а быка через несколько дней почти по чистой
случайности. Кто-то опять пришел за быком. Кинулись быка ис­
кать, о б л а з и л и все колки. Н а ш л и его возле речки. З д е с ь ж е , на
б е р е г у , С а м о х а з а к о п а л быка. К а к - т о с р а з у ж е сник и потух он.
Б о р о д у С а м о х а у ж е не п о д с т р и г а л , и она клочьями висела на е г о
лице, е щ е б о л ь ш е путая м а л о р о с л ы й н а р о д и ш к о .
РОССЫПИ
КРОМЕШНАЯ
НАПАСТЬ
В е т р е н о . М о р о з н о . Пыль и всякий д р у г о й х л а м мечутся возле
ног. П р и г а е ш с с , в мутной, н е з д о р о в о й х м а р и солнце, почти не д а е т
т е п л а . Л ю д и у т я г и в а ю т головы за воротники, з я б к о п е р е д е р г и в а ­
ются: х о л о д д о б р а л с я у ж е д о костей. К а ж е т с я , что д а ж е кровь
остыла, и не м о ж е т о б о г р е т ь т е л о . Д а и ничего нет х у ж е о ж и д а ­
ния, когда д у м а е ш ь , что стоять з д е с ь на э т о м в е т р о д у е — п у с т а я
трата в р е м е н и : чего ж д е ш ь — не д о ж д е ш ь с я , все вокруг д о б е з н а ­
дежности перепуталось.
С а м ы е нетерпеливые вытащились с г р у з о м к д о р о г е . Т р е в о ж н о
вглядываются т у д а , где улица д е л а е т резкий поворот, и д о м а как
бы н а г л у х о с м ы к а ю т с я . С у д о р о г а п р о б е г а л а но л ю д с к о м у скопле­
нию, е с л и в д р у г кому-то к а з а л о с ь , что это черт полосатый, три­
ж д ы проклятый, наконец-то с м и л о с т и в и л с я , выставил с в о ю б е с ­
с т ы ж у ю р о ж у н а п о к а з . К а ж д ы й х в а т а л с я за узлы, рюкзаки, сумки,
чтобы не о б р о б е т ь , з а п я т ь свое место.
Только н е в о з м у т и м е е всех был старичок с густо о б р о с ш и м во31
л о с о м лицом, из-под которого едва проглядывали л о б , глаза,
нос, краешки скул. И настолько о н был сутул, согбен, что не гнутостью его стана это выглядело, а наросшим на спине страшным
горбом. Он-то и клонит тело старика вниз. Д а в и т его е щ е бес­
престанно кашель. Вымогал все из нутра. Он возникал где-то в
глубоких н е д р а х тела, п о д а в а я знать о с е б е трубным гулом, кото­
рый па выходе из гортани р а з б и в а л с я па мелкие осколки кашля. А
когда в тесном ее у з и л и щ е что-то надрывалось, он переходил в
густое многоголосое завывание, п о х о ж е е на сквозной ветер, о б д у ­
вающий со всего р а з б е г а к а к у ю - н и б у д ь щ е л я в у ю изгородь. Ста­
рик коченел. К а з а л о с ь , что смерть постучалась к нему, и он открыл
ей врата. Она ж е , о б р а д о в а в ш и с ь , торопится быстренько положить
его на з е м л ю , чтобы совсем довершить свое крамольное д е л о . И
опять что-то прямило старика, разомкнутым
ртом он хватал
воздух, пытался как м о ж н о д а л ь ш е его угнать в себя, растворить в
теле, подновить кровь- Н о так все в нем поистрепалось, п о д о ш л о к
у п а д к у , что проглоченное выплескивалось обратно. Стесняясь ж е с ­
токого кашля, старик с р а з у но приходе у г о м о з и л е я наособицу ото
всех. Бойкости у пего хватило только дотащиться д о края дороги и
бессильно опуститься на голую з е м л ю . Т я ж е л а я вахтерская шапка
из цигейки с опущенными у ш а м и как-то у ж очень н е н а д е ж н о по­
крывала его голову и при к а ж д о м вздерге тела с п о л з а л а на глаза.
И з н о ш е н н а я кожа на л а д о н я х выпукло коробилась синюшными
венами. Утерев неуверенными, т р я с у щ и м и с я руками глаза и рот,
он прятал ихи в рукавицы — пироги с крытым сукном верхом. Не
первой носки куртка, побывавшая в разных передрягах, з а м ы з г а н ­
но лоснилась. Л а т а н а я - п е р е л а т а н н а я сумка с н е з а к р ы в а ю щ и м с я
з а м к о м , осевшая и смявшаяся от скудной п о к л а ж и , т о ж е как бы
в о з г л а ш а л а о б у б о г о с т и всего, лишнем и н е н у ж н о м в ж и з н и . И са­
мого старика з а ж д а л с я у ж е д а в н о иной, вечный мир, а он пытает­
ся увернуться от него. О б з а в о д и т с я разными надобностями, приду­
мывает дорогу. И мимо головы стариковой проходит, чем грозится
природа, приготовившаяся принимать зимнее; угнала летних птиц,
у л о ж и л а лист к п о д н о ж и я м деревьев, о б н а ж и в их д о сиротливой
голнзны. И м о ж е т свое д е л о повернуть и туда и с ю д а , з а с т а в врас­
плох того, кто ж и в е т одним д н е м . Н е лучше ли сидеть ему, д р я х ­
лому, с т о я щ е м у у с а м о г о края, возле тепла да набираться чего
с л е д у е т , чтобы не з а х о л о д е л о в нем п о с л е д н е е ? Нет, куда-то та­
щит з а х у д а л ы е мощи, выговаривает с е б е какие-то права...
Страх за с е б я в к а ж д о м что-то п о д ж и м а л , что-то р а с п у с к а л .
А вдруг под самым его носом откроется д в е р ц а , и хочешь не
хочешь, кому-то придется отодвинуться, уступить свое?
Кому?
Этому, т о м у или мне? Д а что ж е это такое, как ж е м о ж н о ? Какой
вышел нескладный день. И это, сначала п о д н я в ш е е с я внутри, про­
бившее колкой искрой сознание, перетекало потом на лицо. А на
32
нем у ж е все видно. Взглянешь па губы — покривлены. Д а не прос­
то покривлены от о з н о б а пли от долгого о ж и д а н и я , а кособокость
рта таит кое-что посерьезнее, покрупнее. И если не у д е р ж и т с я
это на них, сорвется — тогда держись... В поглядах т о ж е косина —
р е ж у щ а я , бритвенная. Не приведи бог на нее наткнуться глазами.
Н е д о того было старику, чтобы замечать, что на этом, что на
том лице выкладывалось. В с е г о его з а б р а л кашель. Он к а к - б у д то с о б и р а л с я вытрясти из источенного, о с л а б е в ш е г о тела п о с л е д н и е
остатки жизни.
П о д навесом опустело- В с е вылезли на обочину, на самый вет­
рогон. Слепило глаза, з а б и в а л о рот пылью. К а з а л о с ь , что з е м л я
раскачивалась и п р и п о д н и м а л а с ь от диковатых наскоков р а з о ш е д ­
шейся погоды. З а г у с т е л и стал бурым воздух. Слышал ли он среди
стонущей круговерти и собственного надрывного голошения горта­
ни, пусть и не со з л о м , но и без д о б р а , со строгостью и х м у р о с т ь ю
на л и ц а х , как р я д о м с ним с у д и л и - р я д и л и его т л е ю щ у ю старость
и вроде бы спрашивали и не спрашивали горемыку: чего ему у се­
бя не сиделось, не л е ж а л о с ь , не спалось, а н а д о было вылезать на
игу мелу промозглую, б е з опаски подставляться ей?
Еще кое-что не о т м е р л о у него: слышал...
Но так глубоко он ушел в свою старость, что все равно ему бы­
ло, кто и зачем р а з е в а е т рот. С какой бы стороны на него ни гля­
дели, чего бы не гнали о дурной кашлоте, а он не голосом — нео­
хота горло тратить — д у ш о й вострубит: б ы л о кой-чего и у него.
Столько годочков стоял на том троне! Н е с х о д и л , д е р ж а л с я , как ни
сталкивали. И на каком!.. На с а м о м наиглавнейшем. И то, чем
о д а р и в а л и себя и д а л ь ш е себя, с о б и р а я с него д о р о г о е — предорогос золотце, которое всему голова, им строится порядок: не до­
бери, лишись е г о — мор и поруха мигом прискачут, — д е л а л о не
последним. П о п а д а л и в разные переделки. Не минуешь их, если
они везде подстерегают. Устаивал. В ы к а р а б к и в а л с я . Значит, н у ж е н
был д л я чего-то, раз не перекрывались в нем краны и надо было
вертеться и п о н у ж а т ь с е б я , чтобы не скопытиться д о
срока.
Только в гробу м о ж н о угомониться. Там без спросу все в нем вып­
рямится. Сильно не р а с ш и р и ш ь с я в у з и н е - т о той...
Только вложил в р а з у м , но не тронулся с е р д ц е м , не о с е р д и л с я
на с а м о е ж а л я щ е е и суровое.
— У ж не д а й бог... Л у ч ш е чего-нибудь с с о б о й произвести...
Ходить смертью по з е м л е ? . . Ой, ой, ой!..:
М о ж е т , у ж е коростами о б р о с л и уши, окостенела с е р е д к а от по­
преков? «Виноват, в и н о в а т . . . — с к а з ы в а е т с я там — З а д е р ж а л с я ? . .
З н а ю сам, что радости никому не прибавлю. А что п о д е л а е ш ь ? »
Пли же ревмя ревет в нутре: « Н а т е , выкусите!.. Еще повоюю с ли­
хоманкой, если б у д е т она приставать...» Л и ш ь глаза старика чтото о с у ж д а ю щ е е показывали, когда он п о д н и м а л их от земли. Р о т
3. «Байкал» ,\1> 1.
33
был з а н я т к а ш л е м , не у с п е в а л с п р а в л я т ь с я с ним. В с е ж е чья-то
д у ш а приоткрылась. В ы с е я л о с ь ж а л о с т л и в о е и п р е д о с т е р е г а ю щ е е
из нее:
— Кто ж е мы б у д е м б е з стариков-то? Кто нас з а г о р о д и т ?
Д а д р у г и м это з а с л о н и л о с ь . Д р у г о е н а б е ж а л о у р а г а н н о . З а к и ­
пело, качнулось л ю д с к о е копнще к д о р о г е , з а г р у з и в руки покла­
ж е й . С м я л о , с к о в ы р н у л о и у т о п и л о в г о м о з н е тот с л а б ы й лепет. С
н а р а с т а ю щ и м хряском и д р е б е з ж а н и е м , через которое д а ж е не
п р о с л у ш и в а л о с ь м о т о р н о е рычание, п ш р о к о г р у д н о , р а с п у з а ч е п н о
н а п о л з а л красный автобус — с виду о б л у п л е н н ы й гроб. Д а в н о у ж е
краска не п о д ж и в л я л а с ь на его б о к а х и крыше. С м о т р е л он кри­
в о г л а з о . О д н а ф а р а была п о д б и т а . В л е з а т ь в него — з а р а н е е при­
г о в а р и в а т ь с е б я , па полпути он р а с п а д е т с я .
Чем б л и ж е о б о з н а ч а л с я этот искалеченный я м а м и и д а в к а м и
ж е л е з н ы й д о х о д я г а , с т р а д а л ь ч е с к и з а в а л и в ш и с ь на п р а в у ю с т о р о ­
ну, тем сильнее маялись д у ш и , д и ч а л и г л а з а м и . И как б у д т о наро­
чно, д р а з н я л ю д е й , автобус п р о с к о л ь з н у л мимо них, о б а л д е в ш и х от
его своеволия. Скрипнула створками д в е р ц а , с л о ж и в половинки в
г а р м о ш к у , напротив с т а р и к а .
З а к а ш л е м он не у с п е л поднять голову и р а з г л я д е т ь почти воз­
л е носа н е ж д а н н о п р и в а л и в ш е е чудо-счастье. А когда д о ш л о д о
глаз старика эта явь, и он н а л а д и л с я р а з м и н а т ь кости, чтобы под­
няться на ноги, б е ш е н о й человеческой волной его п о д м я л о , повали­
л о навзничь. З а к у с и в мокрым, открытым ртом з е м л ю ,
ушибив
б о л ь н о грудь, старик попытался отползти. Н о е щ е сильнее подста­
вил с е б я ч у ж и м м е ч у щ и м с я ногам. И п е р е с т а л ч т о - л и б о пони­
мать и чувствовать, погасла внутри него л а м п а д а . Она п о д е л и л а
его тело на д в е половины: в одной царили темень и и е д у м ь е , о т о д ­
винувшие с о з н а н и е в з а п р е д е л ь н у ю д а л ь ; в д р у г о й е щ е билась,
п у л ь с и р о в а л а , текла по у з и н е вен ж и в а я ниточка, м о л о т о ч к а м и
выстукивала с е б я на шее и на запястьях. Н е о б о р в а л а с ь она и,
т о г д а , когда д а в к а кончилась. Н о и не могла пока з а ж е ч ь спет в
старике, чтобы мог он р а с щ у р п т ь г л а з а , шевельнуться т е л о м , кото­
рое л е ж а л о сырой, кровенящейся кучей возле колес. Ничьи обутки
теперь не о б п и н ы в а л и его, не о б л а в л и в а л и , п л а с т а я с л а б у ю изморщ е н п у ю к о ж у на лице, па руках, на ногах, З а м е л о л ю д е й всех, до.
о д н о г о , в а в т о б у с н о е логово. М е с т всем х в а т и л о . Л ю д и у с п о к а и в а ­
лись, о б ж и в а л и сиденья, р а с т а л к и в а л и вещички по у к р о м а м . Отхо­
д и л о т е м н о е и з л о е от них. Оттаивали п веселели лица: слава богу,
обопьюсь...
К этому времени и старик начал р а с п о з н а в а т ь с е б я . С л а б ы м
п р о б л е с к о м в мозгу его п р о с к о л ь з н у л а первая, е щ е не н а б р а в ш а я
силы, мысль: где он? 11 опять у п л ы в а л , п р о в а л и в а л с я в черный
ж а р к и й т у м а н . П е р е х о д этот был мгновенным. Старик д а ж е не ус­
певал о ч е м - л и б о крепко д у м а т ь . В о з в р а щ а л с я ж е из о б р ы в а
34
медленно, как будто пролезал через огненные всполохи, о которые
обжигались кости и кожа черепа, сеясь искрами. Глаза не открьр
вались, з а п у х н у в и з а т я ж е л е в . Старик потянулся к ним рукой, и
вея кричащая боль сразу ж е собралась в ней. Рука обессиленно
упала вниз. М о ж е т , где-то в д р у г о м месте припаслись силы?
Старик пробовал поворачивать шеей — прожигала костоломная
поста весь хребет; перекладывал ноги — х у ж е выходило: ад, све­
топреставление о б р у ш и в а л и с ь от пяток д о б е д е р . А когда голова
стала о с в о б о ж д а т ь с я от мучительно-мутного, поубавилось уханье,
стуканье и звончанье — в нем вдруг вызвалась, куда и зачем он
ехал, что ж д а л .
Старик воскресал-..
Где-то вблизи него з а д р о ж а л а земля, з а т а р а х т е л мотор и ли­
цо о б д а л о горячим выхлопным ветром. Он раздернул липкие веки,
и увидел полуживыми глазами уплывающий з а д автобуса, пыль­
ную пургу.
— Лю-ю-ю-ди...— выдохнулось протяжно вместе с кашлем из
измученно-измятой груди старика.
Н о д о воя всё оглохло вокруг. Осатанел народ...
КОМОК В Г О Р Л Е
Вот надо ж е случиться такому: когда очередь в битком набитом
магазине и без того раскалилась, шипела угольями, оно, это ста­
ричье, как на грех привалило, словно подгадывало, чтобы вся че­
ловеческая немилость осыпалась теперь на них. И случилось, что
старичье-то и есть с а м о е зло, которое еще больше омрачает
вконец з а т у р к а н н у ю жизнь. Ведь лезут-лезут, как ослепшие. Вы­
спятся, не успеют протереть глаза и скорее им надо куда-то
мчаться, мельтешить под йогами. Одна з а б о т а : собственный ж е л у ­
док. Н е могут насытить его. А тут па работе так наломаешься, что
сердце гудит. Д а еще стой-перестаивай, п е р е ж и д а й , когда отпря­
нут от прилавка эти сивые человечьи пережитки.
Посмотрите на них. Толком-то деньги не могут пересчитать.
Д а еще, оказывается, средств не хватает на все покупки. Обратно
па прилавок выкладывают товар. И докричаться никак нельзя:
настолько сделались тугоухие. Д а ж е самой простенькой понятли­
вости пет. II почему им все позволено?
Уловив к себе глухую неприязнь, старичье перестало протяги­
вать к продавцам руки с деньгами, смиренно принялось отсчиты­
вать переднюю пятерку людей и становиться сзади нее: затылок к
затылку, по старой воинской выучке. Ведь навещают их к а ж д у ю
ночь окопные видения и з а х о д я т с я они в крикс: «Огонь!.. Огонь!..»
3*
35
— Н у и наглые нынче пошли д е д ы — Настигло, у д а р и л о по ос­
л а б е л ы м у ш а м снова л ю д с к о е недовольство.
— З д о р о в ь е м мы и с х у д а л и . . . — попробовали защититься от это­
го многоголосого напора старики.
— А у нас оно лучше, ж е л е з н о е ? — отозвалось им ответное.
— Вот стоим ж е . Ноги отваливаются, а стоим. Терпим.
Как на врагов своих смотрела на стариков гневливая очередь.
Н о не'могли они начать новой жизни. И з м я л о , и с к о р е ж и л о их тела
суровое время. То окопное четырехлетье, которое чудом оставило
тогда е щ е м о л о д ц о в из молодцов в живых, все равно откликну­
лось поздней немочью. Пусть и веселыми, бравыми г л а з а м и они
тогда оглядывали мир: ведь п о б е д и т е л и , такого врага о д о л е л и , а
с у д ь б а у ж е чертила на к а ж д о м из них свои строгие письмена.
А бывшим с о л д а т а м впереди грезилась отчаянная р а б о т а , в ко­
т о р у ю они впрягутся, как только переступят родные пороги. Клят­
ву д а в а л и тем, кто сгорел в пламени войны: за с е б я и за у б и е н ­
ных б у д у т изо всех сил ломить.
И лишь п о з ж е , когда они с д е л а ю т с я старичьем, быть может, им
покажется, что зря они з а д е р ж а л и с ь на б е л о м свете. Ах, как бы их
поминали, памятники и обелиски ставили, если бы их тела натыка­
лись на смертельные пули и осколки, попадали под немилосердные
разрывы, свергались с небесных высот на землю... Кто знает, о
чем они д у м а ю т ночами, просыпаясь от той д а л е к о й войны, кото­
рая п о - п р е ж н е м у не перестает в них навязливо существовать? Н е
о б этом ли? Н е лучше ли быть мертвым, чем живым? Иначе бы
д у ш а постоянно не в о з в р а щ а л а с ь в окопное время, не б е ж а л а
вместе с исхудалым телом в новую атаку...
ЕРОФЕЕВСКИЙ ЛЕС
П о д пашню метил он это место. Д а и сам по себе лиственичный
лес был пригож для л ю б о г о д о м а ш н е г о поделья. Почему бы не за­
махнуться на настоящий д о м , вместо нынешнего, в котором не со­
бирался з а ж и в а т ь с я , ставил его после женитьбы на скорую руку,
да и потом было не пора да не время и силенок не х в а т а л о на но­
вый и сейчас их т о ж е не прибавилось, а д а ж е у б а в и л о с ь . Сын у не-'
го о к а з а л с я ленивым. Семьи крепкой не с о з д а л . Где-то странст­
вовал и письмами не б а л о в а л . В р о д е как и не было его: пи слуху
ни духу. А может, в арестанты угодил. Потому и потерялись сле­
ды. Л ю б и л он в большой нетрезвости на всю д е р е в н ю разводить
кураж, рвать на себе рубашку, с колом нападать на кого ни попадя. И родной дом вскорости перестал ему быть родным домом.
Одним огородом стало жить невмоготу и Ерофей Кондратьевич
надумал сделать к нему приставку- Пришлось самому, в одиночку,
3G
ковыряться на зубасто ощерившейся делянке. Корин лиственниц
намертво вросли в землю. И за целое лето Ерофей Кондратьевич
вагами и топором расчистил лишь небольшой клочок лесной крепкоствольноп зажатости. Тут-то и стал кто-то приходить к нему но
ночам и звать под хмурые, распотрошенные лиственничные своды,
сомкнувшиеся в плотную крышу, куда он еще не добрался своей
звериной поступью, вырывая из слежавшегося дерна деревья
вместе с лохматыми корневищами.
Сперва Ерофеи Кондратьевич не соглашался с чужими, жутко­
ватыми зазывами. Потом сдался.
— Своими глазами, Ерофей Кондратьевич, увидишь чуду, кото­
рую мы сотворим за твое усердие, — обещал этот вещий голос
старику, как будто ему все было известно наперед. Походил он па
какие-то ранее слышанные, собранные в один, высоко взлетев­
ший над землей то ли Божий, то ли еще чей-то глас. И почему
не пойти, если его желания сразу же исполнятся, как только он
заступит под вечно зеленый бархат пока не сведенного до конца
леска. А жил Ерофей Кондратьевич у ж е стойкой мечтой справить­
ся с ним и в народившуюся почву забрасывать хлебные семена.
— Старуха-супружешща моя, разбужайся -ка скорее. Зовут
меня в одно место,—пошевелил он за плечо сочно похрапывав­
шую жену — Присоветуй, что делать. Обещалось там разок по­
вернуть к лучшему нашу замученную жизнь.
— Не выдумывай,—сказала она сквозь сон, трудно и неохотно
пробуждаясь.— Чего тебе не спится-то? Мало дня к о с т ю м н о г о ?
Пожалей силы-то!
Утром она застала Ерофея Кондратьсвича ледяно-холодного.
Не дожил он д а ж е до рассвета, который встречал всегда на ногах.
В глубоком сне застала блудница-смерть гомозлиного до послед­
него дня старика.
С тех пор и называется Ерофеевским этот сохранившийся на
околодеревенской земле небольшой клочок лиственничного разно­
лесья.
БОГОВА
ДУША
Три раза в день на долгие часы становилась она на колени с
молитвой на устах. Самое хоть тут же в гроб клади, а она помина­
ет всех усопших большой своей родовы, отростья которой, разо­
шедшиеся но нескольким окрестным деревням, за родичей себя как
будто у ж е и не считали. Только для нее все ветки этого дерева ос­
тавались по-прежнему близкими. Д о л г а я жизнь высушила се до
основания, дала сутулую спину, вручила в руки костыль, назван­
ный ею именем коня Карьки, забранного властями за недоимки.
К о ж а па теле истерлась почти д о ж у х л о й прозрачности. Л и ц о изъ­
е д е н о глубокими т р е щ и н а м и — канавами. Ровного места не оста­
лось на нем. Много чего она п е р е д е л а л а за свою нелегкую ж и з н ь .
В м е с т е с м у ж е м М а к а р о м в м о л о д о е ! и расчищала л е с о в и п и у ю пу­
щу под пашню. В ы ж а л а серпом бесчетное число хлебных нив. Л
сколько передоила коров. В о г р о м н е е стадо их м о ж н о свести- Р о ­
дила десятерых детей, из которых выжили двое. Д р у г и е рано по­
мерли. Н а т я н у л а она свое нутро до неизлечимых б о л е з н е н разными
т я ж е с т я м и . От того и был у них недолгий век.
Н о и се со временем пристигла такая пора, что совсем она
о б е з н о ж е л а и о б з а в е л а с ь березовым помощником. Шагу не могла
без него ступить. Руки потеряли силу- В с е серьезные д е л а по д о м у
перешли теперь к невестке, ж е н е м л а д ш е г о сына. Ему д о с т а л с я
дом при д е л е ж е — в придачу со старой матерью. Н е у е м н а я ее ду­
ша, никогда не з н а в а в ш а я успокоения, еще сильнее о б з а в е л а с ь
ж а л о с т ь ю ко in см сирым и о б е з д о л е н н ы м , с т р а ж д у щ и м и не стра­
ж д у щ и м , чтобы отступили от них всякие напасти, д е н н о и нощно
молилась за благополучие близких и дальних. Откуда она брала
силы, к а ж д о д н е в н о оплакивая усопших? В поминальном ее списке
находилось свыше ста имен. П о неграмотности своей она в него и
не з а г л я д ы в а л а , а все д е р ж а л а в редкой на д о б р о т у памяти.
Л человеком этим со вселенской скорбью была моя б а б у ш к а
Анна Р о м а н о в н а . Н е у ж е л и со смертью се вывелась из ж и з н и бла­
гая порода мирских с о с т р а д а т е л ь н ы х л ю д е й ?
ХЛЕБНОЕ
МЕСТО
Сильно приманивала л ю д е й и в послевоенное время работа па
городском хлебозаводе- Шли туда деревенские, всякими правдами
и н е п р а в д а м и вырвавшиеся из крепостной з а в и с и м о с т и , где за
свой каторжный т р у д получали голые нули. И з д е с ь т о ж е плата
была не гуще — т р и или четыре червонца в месяц. З а т о х л е б е ц
р я д ы ш к о м , ешь его д о о т в а л а , д о вспучивания ж и в о т а . II никто
т е б е не у к а з . Д а и как углядишь за всеми. Н е б у д е ш ь ж е вешать
на рот з а м о к . II ели его д о полного о п у з е н п я . П р о з а п а с . Чтобы
дома он меньше в о с т р е б о в а л с я ж е л у д к о м . А вынесенное тесто из
д у ш н ы х , ж а р к и х и низких, к а з а р м е н н о г о вида корпусов, как бы
приплюснутых к з е м л е , в р а м е н е к а з и с т о г о з а б о р ч и к а , д о х о д и л о
бы д о всех едоков б е з какого-либо у р е з ы в а н и я : главный-то д о ­
бытчик сыт, х л е б о м насквозь пропах.
Какими ж е робкими и недогадливыми были эти, как их ныне
называют, несуны, если вместо того, чтобы, з а г р у з и в ш и с ь хлебной
з а к у с ь ю , мотырпуть ее через ветхое о г р а ж д е н и е н а р у ж у , д о б р о с о ­
вестно тащились через п р о х о д н у ю . А там с т р а ж а . Бдительные сх38
ранникп сверху д о н и з у , от подмышек д о б е д е р , о щ у п ы в а л и д р о ж а ­
щих от с т р а х а и стыда припасчиков, когда они п о п а д а л и с ь с по­
личным. Нравы у ж е были помягче. З а у в о р о в а н н о е не с у д и л и , как
п р е ж д е , наматывая на всю катушку срок, а о т б и р а л и и в о з в р а щ а ­
ли о б р а т н о . Проступок ответчика лишь о б н а р о д о в а л с я в х л е б о з а ­
водской грозной б у м а г е . Тем громы и молнии з а к а п ч и в а л и с ь .
И все равно, р а з начатое у ж е не могло о с т а н о в и т ь с я . Хитрость
шла на хитрость. С н а ч а л а тесто р а з р е з а л о с ь па доли п половинки
его привязывались к п а з у х а м . Уловку эту вскоре охранники распо­
з н а л и . П р и х о д и л о с ь з а к р о м а постоянно менять. С а м ы м и н а д е ж ­
ными о к а з а л и с ь , верно с л у ж а многие годы, груди и з а д . Т е с т о
п р и к л а д ы в а л о с ь прямо к титькам и к мягким местам н и ж е спины
и о б в я з ы в а л о с ь м а р л е й . Ах, какими о т м е н н о грудастыми и з а д а ­
стыми с т а н о в и л и с ь х л е б о з а в о д с к и е ж е н щ и н ы ! Рисуй с них карти­
ны русских полнотелых красавиц. Руки д о г л я д ч и к о в с ю д а не тя­
нулись. Есть ж е па человеческом т е л е что-то и святое, которого
п р и л ю д н о нельзя касаться.
Все из моих д в о ю р о д н ы х и т р о ю р о д н ы х сестер, вырвавшихся
из деревенской кауалы и приткнувшихся потом к х л е б н о м у берегу,
давно л е ж а т в з е м л е : кто на своем родном к л а д б и щ е , кто на го­
родском, у л о ж е н н ы е очень молодыми на вечный покой самым т я ж ­
ким неизлечимым
недугом.
ДЫХАНИЕ
ЗЕМЛИ
В о р х п у в ш и с ь возле ног, ветер п р о б е ж а л вдоль д в о р а и пенад о л г о притих, чтобы потом он ять обозначить себя е щ е громче и
круче: сеть я, живу, не весь изошел... И вскоре так крепко тряхну­
ло вор; га, что она ж а л о б н о заскрипели- Д е р е в н я как б у д т о враз
куда-то поплыла, наклонились д о м а но ветру, покривились ули­
цы. Старика т о ж е прихватило и понесло, р а з д е р н у л о полы п и д ж а ­
ка, р а с т р е п а л о волосы. А когда пыльную воронку вихря у н е с л о ,
остановившись, ( и начал торопливо о б ш а р и в а т ь с я — все ли на ме­
сте, не с д е р н у л о ли чего? Слава богу, был цел и невредим. Теперь
не грех и оглядеться вокруг с е б я . Скучно и вяло серела па огоро­
дах п о д с о х ш а я з е м л я . Она у ж е начала местами трескаться и кро­
шиться. А ветру как раз н у ж н а она т а к а я — о с л а б ш а я и полегчав­
шая. Б у р ы м , дымным с т о л б о м пыли в с к и д ы в а л а с ь ее лебезшая ко­
рочка вверх и х в о с т а т о летела па ч у ж и е огороды, а, м о ж е т , е щ е
куда-то д а л ь ш е . Г л а з а бы не с м о т р е л и на этот разор з е м л и .
А ветер, как б у д т о накопившись где-то за д е р е в н е й , с новым
старанием налетел на пес. Эго он так изгалялся над з е м л е й . Как
хочет, треплет се. И опять п о д у м а л о с ь ему, что б е з его понукания
никто вовремя не вспашет перестаивавший в б е з д е л ь и о г о р о д .
39
В е д ь у ж е многое д е л а л о с ь и д е л а е т с я с б е з а л а б е р н о й леностьюИли это с его стариковской горушки все видится ему кривобоким?
Д а что с д е л а е ш ь с д у ш о й , если поставлена она па свои л а д и ма­
нер? Вот и л е з л о ему в голову, что б у д т о бы о с т а в л е н о с а м о е гла­
вное в ж и з н и , б е з чего она не м о ж е т д а л ь ш е двинуться — з е м л я не
о б л а ж е н а д л я ростовой работы. И успокоения у него не наступит,
пока не совершится то, чему пришло время и з л а д и т ь с я .
Он снова выходил за порота, в с м а т р и в а л с я в улицу: не е д у т ли
с плугом? Как ни пытался с е б я успокоить, с е р д ц е б ы л о не на мес­
те. То тем, то д р у г и м п р о б о в а л з а н и м а т ь с я , но р а з в е у й м е ш ь , з а д а ­
вишь чего-то б о л ь н о с к р е б у щ е г о в с е б е , е с л и оно с с а м о й ночи
как п о д н я л о с ь в нем, так и стоит. Первый раз он пропустил пахоту
на полях. Р а н ь ш е , пусть и через силу, но п р о т а щ и т , проволокет
свои с т а р ы е кости по м е ж а м , з а х в а т и т в горсть сырой з е м л и , по­
мнет ее в п а л ь ц а х и о т в а л и т с я от пашни д о в о л ь н ы й . Ч у в с т в у е т он
т о г д а всем т е л о м , как она д ы ш и т , как т р у б н о гудит. З н а ч и т , з а ­
ж и л а , в з я л а с ь за д е л о , открыла все свои с п о с о б н о с т и . И у чело­
века в о з л е нее т о ж е н а б а в л я ю т с я силы. У г а д ы в а л он это в с е б е
по топ легкости, с которой х л е с т к о вышагивал д о м о й , выведав у
з е м л и все, что е м у надо...
Нынче ж е з а л е ж а л с я в д о л г и х зимних б о л е з н я х . Н у т р о м он чу­
вствовал, что это п о с л е д н е е у него лето. Н е д о л г о ему о с т а л о с ь но­
сить свое тело. И с т е р л о с ь , и с т р а т и л о с ь оно д о п о л н о г о и з н о с а . Н о
д а в н и е привычки в нем е щ е не з а г а с л и совсем. Ш е в е л и л и с ь в гру­
ди всегдашней о б е с п о к о е н н о й тревогой, когда з е м л я с д е л а е т с я на­
гой от б е л о с н е ж ь я : чего посулит л ю д я м летечко красное? Б е з в о д ь е
ли иссушит росточки пли придавит их непогодьем? И не пропусти­
те^ ли урочный срок д л я в о з о б н о в л е н и я и воскрешения, извечного
д е я н и я : семя п о л о ж и т ь в з е м л ю ? . .
ПЛАЧЕТ
СЕРДЦЕ
В сельской гостинице х о з я й к а ее, полная, с о д у т л о в а т ы м ли­
цом ж е н щ и н а , ж а л о в а л а с ь мне, что половину м о л о д ы х м у ж и к о в
они у ж е п е р е т а с к а л и па к л а д б и щ е . О д у р е л и л ю д и от вина. На
м о т о ц и к л а х р а з б и в а ю т с я , д р у г д р у ж к у колют н о ж а м и . Как р е б я ­
тишек-то ж е н щ и н ы б у д у т р о ж а т ь , если и д а л ь ш е так покатится
жизнь
П о в ы в е д е т с я с к о р о начисто мужской! род.
Л я вспомнил наше д е р е в е н с к о е к л а д б и щ е . В к а ж д ы й п р и е з д
з а г л я д ы в а ю па могилу матери и отца, п о к о я щ и х с я р я д о м , а теперь
к ним прибавились и братья: о д н о г о свалил сердечный приступ,
д р у г о й утонул.
Б а б у ш к а , д я д ь я , тетки... Сколько их л е ж и т в сырой з е м л е , по0
40
чившмх в р а з н ы е годы и сроки. С к л о н я ю голову. Д у м а ю , д у м а ю . . .
Г д е - т о я т о ж е лягу. Кто п р и д е т ко мне?
П о т о м п р о х о ж у по другим могилкам. С м о т р ю па ф о т о г р а ф и и
на к р е с т а х и п и р а м и д к а х . Б о ж е мой. и э т о т з д е с ь ! А я-то н а д е я л ­
ся, что встречусь с ним е щ е раз, п о г о в о р ю о том, о с ё м . И не бы­
ло д а ж е в мыслях, что б о л ь ш е не с в и д и м с я , когда последний раз
встречались на д е р е в е н с к о й улице, ж а л и крепко руки... Л он нот
тут... Пусть з е м л я т е б е б у д е т пухом, мой о д н о д с р с в е н с ц ! Л этих
почему з а н е с л о с ю д а ? М о л о д ы е лица. Много парней пашей р о д о ­
вой ф а м и л и и . Б е з меня они выклюнулись на свет. Н е з н а ю я их.
Только по лицам открываю з н а к о м ы е черты да по отчеству дога­
дываюсь, чей это сын. Сверстника моего или родственника. Л ря­
дышком и родитель пристроился... В р о д е своей с м е р т ь ю помер. Д а
почему ж е такой ранней?
С у х о , топкой ж е с т ь ю , п о ш у м л и в а ю т венки с п о б л е к ш и м и стру­
жечными цветами- Могилы, могилы... / К у т ь берет.
ОПОЗДАЛ...
Боли с к а ж д ы м д н е м н а б а в л я л и с ь и все сильнее и сильнее мучали его. Л е к а р с т в а у ж е не п о м о г а л и . К а з а л о с ь , что ж е л у д о к прев­
ратился в один с п л о ш н о й б р у с , и но в е ч е р а м , вернувшись с р а б о т ы ,
он просил м л а д ш е г о сына, чтобы тот поскорее з а б и р а л с я па его
ж и в о т и помог бы ему р а с т о л к а т ь , р а з м о л о т и т ь этот у с т о я в ш и й с я
кусьмепь п о ю щ е й иуды. Только после этого н а с т у п а л о па неболь­
шое время о б л е г ч е н и е , словно от топтания р у ш и л а с ь какая-то пе­
регородка внутри и вес там о т м я к а л о .
Д а в н о советовали ему лечь на операцию- А он никак не мог сы­
скать в своих д е л а х д а з а б о т а х день, чтобы поехать в город. И
как-то д а ж е не д о г а д ы в а л с я попросить п е р е д ы ш к у
от
каждо­
дневных р а б о т . В о т у ж когда вынут из него б о л ь н о е место, у ж тог­
да о т л е ж и т с я в д о с т а л ь . А сейчас недосуг, не время п р о х л а ж д а т ь с я .
Руки-то не о т с о х л и , е щ е д е й с т в у ю т ; ноги-то ходят, не з а п и н а ­
ются за неровности, а он б у д е т со сторонки смотреть, как д р у г и е
люди н а д с а ж и в а ю т с я ? Так, что ли? Нет, т а к о е д е л о ему не подой­
дет, д у ш а не п о з в о л и т . Н а д о о т о д в и г а т ь всякие б о л е з н и ,
куда
п о д а л е е , в мыслях своих не д е р ж а т ь их.
И с у п р у ж н и ц а , М и л и д о р а Д е м е н т ь е в п а , торопила с крышей и
к о л о д ц е м . Л е т о - т о — с а м а я п о д х о д я щ а я пора,
чтобы
заняться
тем и д р у г и м . То ли д е л о , когда под руками свой к о л о д е ц , не н а д о
бегать к в о д о к о л о н к е . II д а в н о он у ж е с о б и р а л с я покрыть крышу
не д р а н н и ц а м п , а ш и ф е р о м . И о с т а л с я , не п о е х а л .
З а весну и лето куда с д о б р о м у п р а в и л с я со всеми этими д е л а ­
ми. Т е п е р ь м о ж н о . И как на б е д у з а т е я л с я у них в х о з я й с т в е рс41
моит главных построек. Д о д е р ж а л и их д о горя горького и у д а р и ­
лись в крик: к а р а у л , горим! А кто п о ж а р н ы й ? — о н ж е ! Почти ц е л у ю
о с е н ь убил па это. У пего у ж е пища пе п о ш л а : ни мясное, ни ж и д кос. П р е в р а т и л с я почти в б л е д н у ю тень с а м о г о с е б я . Кто из з н а к о ­
мых встретит его — пугается: « Д а что это с т о б о й , М и т р о ф а п Ф о ­
мич?» М и л и д о р а Д е м е н т ь е в н а в голос:
— Кака это б е д а па тебя с в а л и л а с ь ? С к о р е е е з ж а й . П о ч е м у ты
у меня так и с х у д а л ?
— Пе видела, чем я был занят?
— Д а к сейчас бы у ж не тянул.
— Па днях о б е щ а л и отпустить.
У ж е по с а м ы м х о л о д а м у е х а л он в г о р о д . Ч е р е з месяц вернул­
ся д о м о й . И з ж е л у д к а у него т о р ч а л а т р у б о ч к а . В нее М и л и д о р а
Д е м е н т ь е в н а з а л и в а л и п и щ е в у ю кашицу. В б о л ь н и ц е ей все ска­
з а л и : п р о ж и в е т ее х о з я и н не б о л е е трех месяцев. О п о з д а л он со
своей о п е р а ц и е й ровно на п о л г о д а .
ЖАЛОВАННАЯ
ГРАМОТА
Широкоглазып и шпрокогубый, светловолосый студент — к а к
бы весь р а с п а х н у т ы й с у щ е м у миру. С и д и т р я д о м со мной, на
крайнем
сидении.
Всей
к о ж е й лица
я чувствую, что
ему
охота
поговорить. П о никак не н а х о д и т с я
повода. Д а и я
с м о т р ю не на пего, а за а в т о б у с н о е окно, как там м и м о
нас проплывает, у х о д и т с л о в н о бы в небытие печальный о с е н н и й
л а н д ш а ф т с какими-то серыми полями, с голыми д е р е в ь я ­
ми, с б р о с и в ш и м и с с е б я всю л е т н ю ю р о с к о ш ь под ноги: ка­
ж е т с я , что н е д а в н е е
разноцветье
теперь у п а л о с высот
па
г р е ш н у ю з е м л ю . Лист пока е щ е .таково — упруг, тверд, не з а ж у х ,
не с в е р н у л с я от м н о г о д н е в н о г о г о л о д а н и я , когда о т о р в а л о его сты­
лым ветром от родительской груди, з а к р у ж и л о и понесло и у л о ж и ­
л о па вечный покой. А скоро и вовсе накроет белым с н е ж н ы м са­
ваном. З а м е т е л и т , з а п у р ж и т з и м н я я природа в д и к о м верчении,
чтобы на этой с м е р т и родить н о в у ю ж и з н ь . В муках р а з р е ш а ю щ и х
всегда она приходи г из того д а л е к а , где хранятся ее з е р н а для но­
вых з а с е в о в . И все ж е п о ч е м у - т о д у м а л о с ь , что в с м е р т е л ь н о м
испуге отвернется oi нынешнего ненасытного р а з б о я , от с м р а д а и
ч а д а , о к у т а в ш е г о этот когда-то г о л у б о й ш а р , о д и н о к о плывущий
с р е д и с о з в е з д и й и планет, та р о ж а ю щ а я ж и в о е сила, о с т а н е т с я ле­
ж а т ь не в о з б у д и в ш и м с я , не проросшим с е м е н е м .
Едва я повернулся к студенту, чтобы о с и я т ь от з а о к о н н ы х ви­
д е н и й , как он с р а з у ж е нашел мой взгляд. Н е о х о т н о я с н а ч а л а от­
крывался его голосу. Ч е р е з у з к у ю щелочку он п р о б и в а л с я в мои
ушные раковины. А д у ш а моя как б у д т о и совсем была закрыта —
42
трудно чему-либо пробиться через ее стенку, с л о ж е н н у ю из т я ж е ­
лых, т р е в о ж н ы х р а з м ы ш л е н и й . Н о не было в его речи обычной
д о р о ж н о й необязательности. Едет в свой институт после похорон
отца. В архивный — единственный п стране. Почему и о б о с н о в а л с я
в столичном городе. Где в другом м с т о напасешься профессоров с
редкостным у к л о н о м ? И т р я с у щ и м и с я в смертной боязни за к а ж ­
д у ю старинную б у м а ж к у , строчку? М а л о на нынешней з е м л е та­
ких -бескорыстных б е з у м ц е в .
Почему в архивном, что за радость — глотать древнюю пыль?
Л может, /го с у д ь б а ? Только ему и надо быть там, очертя голову
кинувшемуся т у д а , где что-то как бы о ж и л о , отпылило свой век
и новому времени у ж е не нужно. Ну зачем бы тогда возгореться в
нем странному ж е л а н и ю , з а с т а в и в ш е м у его почти отречься от того,
что было, что у ж е твердо устаивалось, как бы не суля ничего
иного? А р м и ю о т с л у ж и л , вернулся к себе, к дому родовому, с го­
ловой погрузился в машинный мир. К а з а л о с ь , что от всего ж е л е з ­
ного его теперь оторвать нельзя. Д а и на в о з д у х е , на природе.
Д а ж е не н а д о к ней тянуть р у к — р я д ы ш к о м она, бери сколько
хочешь. З а х в а т ы в а й пригоршнями. В глаза
она
тебе
смотрит
безотрывно сверху и снизу. Чего бы еще?
А пег, в о з ж е л а л ось корпи свои пощупать, родопу свою копнуть
п о г л у б ж е , словно какой-то зов 'он услышал
тысячегласиый из
с а м о г о д а л ь н е г о з а г р о б ь я . И у ж е не д а н о было е м у смолкнуть,
этому зону, нагрянувшему y p a i a n o M п одночасье, в одночасье смяв­
шим прежнее обжитое. Звенело, п звенело колоколом из тон неви­
димое тн и звало, знало.
Немногое ему открылось- Д а л ь ш е дедушки и б а б у ш к и память
его не простерлась. А за ними тьма, мрак, словно ничего и не бы­
ло, все кануло в лету. Пи голосов, ни крестов. Н о з а т о в архивном
обиталищ; , где он сидел целый месяц за переборкой блеклых бу­
маг с гербовыми печатями, с завитушными письменами от руки, с
нынешними о б р а щ е н и я м и друг к д р у ж к е , словно все эти никем не
вспоминаемые, забытые «всемилостивейшие государи» и «всемилос­
тивейшие государыни», «их превосходительства» и « б л а г о р о д и я » , а
то п просто какие-то «матушки» и « р а з л ю б е з н ы е Софьи Ильннишпы, Марьи Петровны» или дорогие чьему-то сердцу «батюшки Ари­
стархи Аристарховичи» пли «Никиты Ивановичи»... Господи, да
было ли, с у щ е с т в о в а л о ли когда-либо что-либо подобное? Н е сам
ли все это он придумал, некую сказку о небывшем прошлом? Как
из чего-то потустороннего, как бы из глубоких подвальных черто­
гов о б в е в а л о и о б в е в а л о листавшего архивные бумаги крепким д у ­
хом старомодной жизни. Какая гордыня з а с т а в и л а людей п о з ж е
отречься от з а в е щ а н н о г о ? Чья з л а я воля в немилосердной печи
сожгла мосты к нему? И обломились, сошли на нет тысячелетние
устои.
1
43
Потом и совсем з а х л е с т н у л о его сердце, когда он наткнулся на
старинную грамоту, ж а л о в а н н у ю первожителям
Вознесеновкп
пятьсот лет н а з а д за удачливое у с е р д и е в укоренении на новых
з е м л я х . П р и е х а л он д о м о й у ж е столичным студентом. Кое-кому из
о д н о д е р е в е н ц е в стал рассказывать с в о с т о р ж е н н о й горячностью
о б архивной н а х о д к е .
— Ну п ч т о ? — о с т у ж а л и его с л у ш а в ш и е .
— Как что? Нашей ж е В о з н е с е н о в к е полтысячелетия! Понима­
ете или не понимаете, где ж и в е т е ? Это ж е такая история. П р а з д ­
ником большим н а д о се отметить.
— У нас п без этого их полно. К а ж д ы й б о ж и й день весельство.
Справлять у ж е приустали красные-то даты, да и взбрызгивать их
почти нечем. По нормочке выдаст государство горячительное. А
ты: грамота, г р а м о т а . . Чему радоваться-то? На л а д а н дышит твоя
Вознссеновка...
Л ю д и как б у д т о не слышали его. А если и слышали, то пони­
мали на свой л а д . Пс ведали они прошлого, не хотели заглядывать
в б у д у щ е е . Ж а д н ы м и глазами смотрели, что им отломит день се­
годняшний от своего морщинистого каравая, испеченного кое-как.
Один з а п а х тлена и праха маячил вокруг. Д а ж е к л а д б и щ е обвет­
шало, т о ж е кем-то приговоренное к смерти. О б р у ш и в а л и с ь кресты,
з а р а с т а л и и сравнивались могильные холмы.
Это после пятисот лет плодоносного в о с х о ж д е н и я все в В о з н е ­
сеновке пошло в наклон... У ж е д а в н о остановился горячащийся го­
лос студента и я опять вглядывался в б е з о т р а д н о е з а о к о н н о е прос­
транство, ж д а л и не находил ничего успокоительного. В ответ мне
лишь с л ы ш а л с я надорванный рев а в т о б у с а . Р а з б и т а я д о огромных
у х а б дорога яростно перетряхивала мои внутренности, поднимала
п б р о с а л а кулем на сиденье. По бокам и внизу, под ногами, брен­
чало ж е л е з о . Вокруг себя автобус гнал сильный ветер. Он приги­
бал мелькавшие по обеим сторонам з а ж у х л ы е травы. А с з а д и ав­
т о б у с а огромным хвостом тащился шлейф пыли. Она и над нами
висела т я ж е л ы м с у м р а к о м , гася светлину. Еще миг и у ж а с прока­
тится по автобусу и теменью обволокет глаза...
II не потому ли хотелось кого-то спросить: люди добрые, куда
мы едем и зачем? И виделся бессмысленным, ненужным каждый
новый поворот колес под нами...
ТАКАЯ Б О Л Ь Ш А Я , Б О Л Ь Ш А Я ЗИМА...
Б е з н а д е ж н о - т о с к л и в ы м голосом старшая сестра
бесконечно
твердила: «Мороз и солнце, день чудесный...» Сашенька уныло, с
тоской смотрела на нес. Губы у сестры р а с п о л з а л и с ь в неловкой
гримасе, лицо плаксиво вытягивалось, с л о в н о п о д ж и д а л о
того
41
мгновения, когда из г л а з польется о б и л ь н о в л а г а . К а з а л о с ь , что
э т и легкие, з и м н и е с л о в а з а с т р е в а л и у нее в горле. А е с л и и вы­
рывались все ж е изо рта, то у д а р я л и с а д с к и м с т у к о м по у ш а м .
В д р у г о е время С а ш е н ь к а б е з о с о б ы х п о м е х п е р е н е с л а бы сес­
трины мучения. Л а д н о , н а д р ы в а й с я , мне-то ч т о — н е ж а р к о и не
х о л о д н о от э т о г о . Д а с е с т р у х а - т о корчит из с е б я н е д о т р о г у . Не-,
с н о с н а я г о р д я ч к а . З а д а в а к а . К играм своим не п о д п у с к а е т Са­
шеньку: «Ты е щ е м а л е н ь к а я .
С тобой
неинтересно.
В о т когда
подрастешь...».
С а ш е н ь к у д о с а м о й с е р е д к и пропекает о б и д а . Что бы т а к о е ей
п р и д у м а т ь ? Ж и т ь ведь н е в о з м о ж н о . Она, что: д е р е в о , с т о л б бес­
чувственный?
П о ч е м у г л а з а с е с т р у х и мимо С а ш е н ь к и смотрят?
Голос ч у ж о й , н е л ю д и м ы й . С а ш е н ь к а так и э д а к п о д ъ е з ж а л а к ней,
а она и не д у м а л а р а з м о р а ж и в а т ь с я . Вот и со с т и х о м у нее не вы­
ходит, потому что з л ю к а . П е это ли с ъ е д а е т ее память? М о з г и - т о
д е л а ю т с я г о л о д н ы м и , голова чугунной. И все т р у д ы с е с т р у х и про­
п а д а ю т н а п р а с н о , как ни м о з о л ь язык.
Сашенька д а ж е г у б а м и не п о ш е в е л и л а ни р а з у , с а м о по с е б е
вошло с т и х о т в о р е н и е *я се память. О т в я з а т ь с я от него б ы л о нельзя.
Она бы сейчас б е з всякой запиночки от слова д о слова п р о к р и ч а л а
этот стих.
— А я читать у м е ю ! — о с м е л е л а
Сашенька.
Буквы-то она з н а л а . Н о с к л а д ы в а т ь их у в е р е н н о в слова е щ е
не у м е л а . Ну и что? Только бы выпросить у с е с т р у х и к н и ж к у . У ж
так она о т б а р а б а н и т этот стих- На з а г л я д е н ь е всем.
— В р е ш ь ты все. Н е у м е е ш ь , не у м е е ш ь . К о г д а у с п е л а ? — стро­
го, н е д о в е р ч и в о п о с м о т р е л а с е с т р а на С а ш е н ь к у , з а к р ы в к н и ж к у
•с х л о п а н ь е м .
— Умею, у м е ю ! — з а г о р я ч и л а с ь С а ш е н ь к а и п р и т о п н у л а н о ж к о й .
— Дай
книжку.
Сашенька раскрыла се, выпрямила тонкой тросточкой т е л о .
— М о р о з и с о л н ц е , д е н ь ч у д е с н ы й . . . — з а з в е н е л ее г о л о с о к в
т е с н о т е горницы, чуть ли не р а с ш и р я я ее.
В п о п ы х а х она и не з а м е т и л а , что д е р ж а л а к н и ж к у в р у к а х
вверх т о р м а ш к а м и . Д а и г л а з а ее, о с л е п л е н н ы е в о с т о р г о м , как бы
п е р е м е с т и л и с ь в грудь. И читала стихи она не з р е н и е м , а д у ш о й .
— Ну, и о б м а н щ и ц а ты, ну, и х в а с т у н ь я ! К н и ж к у - т о как д е р ­
жишь? Буквы ж е у т е б я п е р е в е р н у т ы .
Сестра е х и д н о скривила губы. А глаза с м е я л и с ь . Ей б ы л о весе­
ло. Как не р а д о в а т ь с я . Не п о м о г л о и С а ш е н ь к и н о , что все буквы
входят в ее г л а з а с в о б о д н о . П о всякому она м о ж е т читать. Д а ж е
из д а л е к о й д а л и увидит к а ж д о е словечко. З р е н и е у нее б о й к о е .
С в е ж е н ь к о е и м о л о д е н ь к о е . М а м а ж е говорила...
З а окнами была б о л ь ш а я , б е с к о н е ч н а я з и м а с д о л г и м и с н е г а м и ,
которые к о с м а т о п о д н и м а л с з е м л и дикий ветер, и с острым ш о р о 45
хеш бросал на стекла. Когда псе успокаивалось, Сашенька прижи­
м а л а с ь г у б а м и к л е д я н о м у о к о н н о м у лесу и с т а р а л а с ь чего-нибудь
высмотреть. З а п л о т и амбары были па месте. И солнышко не упа­
ло. Т а к о е ж е круглое и яркое показывалось на небе. Л и ш ь ночью
Сашенька торопилась закрывать глаза, если вдруг просыпалась, С
розовой лупы сходил горбатенький старичок с костыльком. Ей ка­
залось, что он за нею с о б и р а е т с я прийти. Р я д о м сопела па крова­
ти с е с т р у х а , пе д о г а д ы в а я с ь о Сашсиькипых страхах.
Сашенька попита в спальню, чтобы в одиночестве пережить го­
ре. А с м а д е й похрапывал по-своему, по-котячьп, растянувшись па
кровати и прикрыв мордочку лапой. Только па шепот Сашеньки
едва шевельнул у ш а м и , вильнул хвостом: прошу, дескать, присое­
диняться ко мне, постели па всех хватит. Конечно, этого ей было
мало. Н е мяукнул д а ж е . Д р у г , называется.
Сашенька вытянула йоги, п о л о ж и л а голову па подушку. Глаза
се с т а л и закрываться. А вскоре пушистые веки вовсе сошлись.
Изгибистыми д у ж к а м и па них зачернели ресницы- II тут ж е Са­
шеньке при. пилось, как она стала быстро-быстро расти. Д а ж е кро­
вати не хватило для тела. II когда утром она б у д е т мериться с се­
струхой, а Сашенька потребует этого от псе, то к а р а н д а ш н а я чер­
точка па дверной колоде высоко подскочит вверх.
— Вот тэкочки,— с к а ж е т она е й . — Видишь, кто кого обгоняет?
На дворе по морозным просторам у ж е широка раскидывался
вечер, готовясь к долгой-долгой р о ж д е с т в е н с к о й ночи. Сашенькино
лицо, о б ъ я т о е сном, х о р о ш о и с л а д к о у л ы б а л о с ь , как б у д т о о б р а ­
д о в а л о с ь н а с т у п а ю щ е м у з в е з д н о м у изобилию...
Стары:"! З п х а л у к
Восточный 6;pci из, Байкал
(Подлсморье)
46
Виктор ТРОШИН
ПРИЧАЩЕНЬЕ
ДРАМАТИЧЕСКАЯ
,
ПОВЕСТЬ
«ПРИЧАЩЕНЬЕ
ср.
причастье ср. деист,
по
гл. II Причастье, участье, прикосновенность,
сообщенье,
сродство, сочувствие,
соотношенье,
сопричастис, связь, зависимость.
// Св.
Причастие,
Евхаристия,
Св. Тайна, Св. Дары,
Тело-Господ­
не...»
В. И. Даль «Толковый
словарь окивого
русского
языка»,
т. 3, М.,
1956.
велико­
П Р Е Д И С Л О В И Е
Позвольте ж е и мне, вслед за М. Г. Петровым (повесть «Контора»
из
книги «На осеннем ветру», М., «Молодая гвардия», 1991), отдать дань воз­
рождению русской «драматической» прозы, и начать повесть
свою с того
же, с чего начал и мой уважаемый предшественник, а и м е н н о : с обозначе­
ния времени и краткого описания места действия.
Итак, события в повести происходят в конце 80-х годов нашего много­
страдального столетия, года эдак за 3 — 4 до «третьей русской» революции.
Зима. База сезонной геологической партии на берегу реки Чуро, в районе
БАМа. Живописная (даже и зимой) долина таежно-горной реки.
Величест­
венная панорама Верхнеангарского хребта. На высокой надпойменной террасе
реки (густо утыканной черными, как обгоревшие спички, стволами листвен­
ниц — лиственницы, как известно, осыпаются к зиме, а потому-то и имеют
такой неприглядный вид), на расчищенной от леса площадке — два зимовья:
«камералка» и «радиорубка». М е ж д у ними — шатровая складская палатка.
Перед палаткой — у х о д я щ а я ввысь мачта радиоантенны на прочных прово­
лочных растяжках. На другом берегу реки, наискось, в 0,5 — 0,8 км — чер­
неются среди снега под хребтом бревенчатый склад ВВ (взрывчатых веществ)
и зимовье сторожа при нем. По з а с н е ж е н н о м у ледяному панцирю реки меж­
ду основными постройками базы и складом ВВ пробита тропа, по которой
47
не раз будут перемещаться туда-сюда обитатели базы. Б начале тропы, не­
подалеку
Все
от
берега, — ежедневно
это,
так
прочищающаяся
сказать, — «общий
прорубь.
вид».
А теперь — несколько детальнее: У каждого зимовья — поленница дров.
Из-за угла большого зимовья, «камералки», выглядывает кузов
У угла другого зимовья, поменьше,
• радиорубки» — собачья
вездехода.
будка и вы­
рубленное из чурки корыто для кормежки собак. К стене прислонены: де­
ревянная лопата и широкие охотничьи лыжи, подбитые камусом. На стене
висит двуручная пила ц старая телогрейка.
На снегу валяется
несколько
плах из сухой лиственницы, тут же стоят 2 — 3 чурбака, в один из них вот­
кнут
топор.
Стоят
«козлы»
для
пилки
дров.
Поскольку сибирские морозы все еще довольно-таки внушительны, не­
смотря на общее планетарное
потепление, то герои повести,
естественно,
большую часть времени проводят в своих зимовьях, и потому нахожу необ­
ходимым описать в подробностях обстановку в этих экзотических для мно­
гих
читателей
таежных
жилищах.
«Камералка» — нормальный, добротно рубленный дом в 2 окна. В до­
ме: большая кирпичная печь; 3 железные панцирные кровати; стол; склад­
ные походные стульчики с брезентовым верхом; аккуратные чурбачки, так
же служащие стульями. На стене кнопками пришпилены:
карта, геологи­
ческие разрезы на миллиметровке, портреты девиц из журналов. Висят на
гвозде деревянные счеты.
«Феликс»
На одном из подоконников
(в честь легендарного
Дзержинского геологи
стоят
арифмометр
издавна
прозвали
его «Железный Феликс») и стакан с карандашами. На другом подоконнике —
кипа журналов и разных бланков. Окна всегда заиндевелы.
стеленном старой клеенкой, — керосиновая лампа.
Па столе, за­
Возле печи висит
на
стене полка с посудой. Здесь ж е — небольшой столик, на котором кастрюли,
ведра, кружки, ложки. На полу, в углу,
сложены ящики с растительным
маслом, борщами, сгущенкой т. е. с теми продуктами, которые не должны
замерзать. У двери — умывальник; под ним — таз на чурбаке.
К чурбаку
прислонен веник. Поначалу зимовье выглядит неуютным, запущенным, за­
тем приобретает вполне жилой вид — за счет занавесок на окнах, скатерти
на
столе.
«Радиорубка» — типичное охотничье зимовье. Одно маленькое
оконце,
грубосколоченный стол под ним. На столе: большая рация; транзисторный
радиоприемник
«Океан»;
керосиновая лампа. Вдоль стен — двое
широких
деревянных нар, застеленных засаленными спальными мешками. В изголовье
одних нар висит на стене другая рация — «Недра». В углу зимовья — не­
большая железная печь. У двери — умывальник, а под ним — таз на чур­
баке. На другом чурбаке, с другой стороны двери, стоит ведро
водой.
На стене над ведром висит
печке
или на полу возле нее всегда стоит
с питьевой
на гвозде эмалированная кружка.
На
сильно закопченный чайник.
Главное ощущение, когда входишь в это зимовье, выражается в двух словах:
темно
Л
48
и
тесно.
вот
обитатели
базы:
Прежде всего, конечно, М и х а и л — однорукий радист лет 40-ка или
чуть больше. Есть у него, как водится среди таежного
«контингента», и
кличка — «Однокрылый».
К о л ь к а — конюх, кличка — «Система», ему так же около 40 лет, но
он все же чуть младше Михаила. Постоянное место проживания его на конебазе, что км в 10-ти, но приезжает он на базу частенько.
В а с и л и й — сторож аммонитного склада, кличка — «Удав», старик
лет 60-тн или чуть больше. Живет в сторожке при складе ВВ.
В а л е н т и н а — повариха, 35 лет.
В а л е р к а — геолог, молодой специалист 22-х лет. Очкарик — от то­
го-то, должно быть, и «с комплексами», мешающими ему идти в ногу со
своим бойким поколением. Отбывает «производственную ссылку» — прислан
надзирать за «контингентом».
О к с а н а — девушка из Валеркиных снов.
Т а р а с — штатный охотник, 45 лет.
И л ь я — его сын, только что вернувшийся из армии.
П е т р — шофер с БАМа, лет 30-ти, рохля, мямля, но «со скребущейся»
все еще (или — пока?)' совестью.
Вот, собственно, и все персонажи, между которыми разыграется наша
драма. Появится, впрочем, и еще один персонаж — едва ли не самый глав­
ный, но он — не человек, да и участвует в нашей драме не явно, а «за кад­
ром», что ли. Так что представлять его я не буду. Не буду тратить драго­
ценное время и на описание характеров моих героев — надеюсь, что они
сами их проявят по ходу действия.
Вот
теперь-то,
благословясь,
ЧАСТЬ
можно
и
начинать...
П ЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В долине Чуро ночь. Ярко горят звезды над Верхнеангарским хребтом.
В «радиорубке» МИХАИЛ, лежа на нарах, читает при свете керосиновой
лампы. Топится печь: из трубы над зимовьем валит дым, отблески огня,
пробиваясь через круглые отверстия дверки печи, «пляшут» внутри зимовья
по стенам.
Вдруг чуть слышно звякнуло «ботало». Еще. И еще. Это идут кони.
М и х а и л встает и обувает унты. Ставит на печь чайник. Вынимает из-под
спального мешка карабин и выходит на улицу.
Кони у ж е пришли — в морозной тишине отчетливо слышпо не только
«ботало», но и всхрапы и фырканье коней, поскрипывание снега под их
копытами и под ногами спешившихся людей. Все эти звуки доносятся из-за
вездехода, где коновязь.
Голос
Кольки
( К о л ь к а глуховат и потому всегда кричит). А
ну, не балуй, халера! (Это на коней.) Ну, я кому говорю, система, ё-к-л-м-н!..
Валька, ты к седлу примерзла, чё ли?.. Приехали, говорю, слазь!
4. «Байкал» № I.
49
Голос
В а л е н т и н ы . Ох, тошно мне... Всю порастрясло... Всю зад­
ницу об эти железяки отбила... По-всякому ездила, а так еще не доводи­
лось... Теперь с неделю, поди, не встану... Ох, болит все... Как с нее сле­
зать-то?
Голос
Кольки.
Ха-ха,
Голос
Валентины.
опять щипаться будешь!
система!
Давай
сыму...
Не подходи, черт окаянный!
Сейчас
ведь
Голос
Кольки.
А с тя чё, убудет, чё ли? Ха-ха! С лета живой
бабы не видал, так хоть подержусь маленько. А там, можа, и чё серьезней
сообразим...
Голос
В а л е н т и н ы . Я тебе соображу!.. Не балуй, говорю!.. Тебе
говорят, отойди!.. Ведь сейчас стукну, Система!.. Валерик! (Совсем другим
голосом.) Скажи хоть ты ему, что ли... Да и сними меня отсюда...
Голос
В а л е р к и . Ну, вы прямо как дети. И не надоело?.. Отвя­
жись ты от нее, Николай, а то ведь и правда схлопочешь... Ну, давай руку,
Валентина... Прыгай! Прыгай, не бойся — удержу...
Отчаянный вног Валентины. Хохот К о л ь к и — С и с т е м ы .
Возня в снегу.
«Ботало».
М и х а и л стоит с карабином в руке и настороженно вслушивается...
Нз-за вездехода выходит К о л ь к а. За спиной у него ружье, в руках —
по объемистому рюкзаку. Он в унтах, в телогрейке и в шапке с торчащими
«ушами». Подходит к М и х а и л у
и сбрасываем рюкзаки
на приступок
зимовья.
К о л ь к а (смоется). Во, слышь? Валька твоя опять к нам заявилась.
Ну, Mux, держись — счас опять начнет к мирной семейной жизни звать.
М и х а и л. Не впервой — отобьемся... Где ночевал-то?
К о л ь к а . Да где? На Янчуйской метеостанции. Где ж еще? Поезд-то
тока в Яичукане останавливается, вот я и еще лсдал, когда они на попут­
ках к метеостанции вернутся... Ты с Валеркой-то заказал чего-нибудь?
Из-за
вездехода
выходят
Валентина
и
Валерка.
Михаил.
Да погоди ты, не до
Валентина
(тихо). Здравствуй,
этого!
Миша...
Валерка.
Здорово, дядь Миш!
Михаил
( В а л е р к е ) . Привет...
начальник...
Валентина.
А я
вот
тоже,
Миш...
приехала...
М и х а и л. Вижу... Не ослеп еще...
В а л е н т и н а (частит). Так ехали, так ехали... Все болит
от этих
вьючных седел... У вас что, и санок нет, что ли?
К о л ь к а (смеется). Эт ты не по адресу!
Эт ты начальнику нашему
э Р Д э шли, что не предупредил, что и ты заявишься, тогда б и санки подо­
гнал бы! Да и сенца б в них до верху! Ух, и порезвились бы! Поди, и по­
лучше б было, чем у Зеленского на водовозках раскатывать. Ишь, корму-то
нагуляла! (Хлоп В а л е н т и н у по заду).
В а л е н т и н а (чуть не плачет). Да отвяжись ты, полудурок!
тебе неймется-то? И так мочи никакой нет, так ты еще тут...
50
Ну что
Валерка
( М и х а и л у ) . Видал? Детсад, да и только. Весь день вот
и ехали. Цирк.
М и х а и л. Может, это и к лучшему, что вот как-то шумели — шатун,
паря, вокруг базы лазит.
Валерка.
К-а-а-к, шатун?
Валентина.
Ох, мамочка родная! Какой шатун?
Колька.
Да ты чё, система? Отколь он тут?
так
М и х а и л. А черт его знает, какой и откуда. Той ночью был — Бпчика уволок. Я-то его сдуру привязал на ночь. А когда он хай поднял, так
решил почему-то, что вы приехали. После-то сообразил, что и вам рановато
вроде бы, да и на людей он так не подымается.
А когда выскочил — ни
шатуна, ни Бичика. Снег в кровище, будка опрокинута, покорежена — цепь
прямо с доской выдрал. Так с цепью и уволок. Слышу, трещит в чащобе.
Стрелял на слух, да промазал...
Колька.
Вот
так
подарочек,
ё-к-л-м-н!..
Днем-то
искал?
М и х а и л . До самой тьмы. Часа два только, как вернулся. Вверх но
Чуро ушел — на участок Тараса. До са'мого устья Таксылакита след просле­
дил. II старый след нашел — с участка ж е и заявился. Туда, видно, и вер­
нулся, к берлоге. Не иначе, эти охламоны, Тарас с Ильей, его п подняли,
ра не убили. Помнишь, они, когда в Уоян выходили, хвастались, что мед­
ведя в берлоге ухайдакали? Видно, два их там было. Охотнички! Мать их
так!... (Зло сплюнул).
К о л ь к а (осел на приступок). Ё-к-л-м-н, система! От он теперь может
и ко мне, на конебазу, завернуть. У меня ж там еще три коня осталось.
Завалит, падла, и поминай, как звали... (Встал и тоже сплюнул). Во, систе­
ма, попал!.. Хотел нынче здесь заночевать, да ехать надо... И боязно ночьюто — подкараулит и скальпу сымет... Может, по-утру, а Мнх?..
Михаил.
Сейчас надо ехать.
К о л ь к а (тоскливо). Да я его, суку, и не услышу, как выскочит-то!
Михаил.
Я тоже с тобой поеду.
К о л ь к а . Нормально, система!.. Тогда еще поживем!.. Чай-то у тебя
есть?
М и х а и л . Поставил, когда вас встречать вышел. Пойдем, хлебнем, д а
трогаться
надо...
(Валентине,
распахивая
дверь
в
зимовьюшку)
Заходи, заходи! Чего это вдруг заробела? Хоть и тоже — «мишкина» берло­
га, да я не страшней, поди, того-то...
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вся компания,
с рюкзаками и с громоздкой сумкой
Валентины
набивается в тесное зимовье. Раздеваются, сваливая о д е ж д у на нары.
Валентина
с Валеркой,
оробевшие, присаживаются на краешек
нар. К о л ь к а-С и с т е м а везде хозяин — тут ж е наливает себе в к р у ж к у
чай,
4*
пьет.
Михаил
ставит еще три кружки, наливает в них чай.
Валентина
51
с В а л е р к о й тоже пьют. А М и х а и л плюхнул на печь сковороду. Достал
из-под нар, из ящика, три банки тушенки, ловко, одной своей правой, вскрыл
их охотничьим ножом. Вытряхнул тушенку на сковороду.
Михаил
( В а л е р к е ) . Тебе,, паря-начальник, Савва Юргин посылку
для меня передал?
Валерка.
Передать-то, дядь Миш, передал... Да я думаю, не ко вре
мени сейчас это, когда шатун-то... Я думаю, потом уж,
под свел<атинкумедвежатинку, так сказать...
Михаил
( К о л ь к е , внимательно прислушивающемуся). Ха, паря,
глянь-ка! А начальник-то у нас, оказывается, д у м а ю щ и й! И когда успел
научиться?.. ( В а л е р к е ) Ну, хватит, паря, выпендриваться-то! Думать-то
мы и сами мало-мало научены. А до медвелсатины этой самой твоей еще и
дожить надо — не успеешь, паря, и глазом моргнуть, как и сам свежатинкой для тезки станешь. Вот обидно-то будет по-трезвому помирать,
когда
наверняка знаешь, что водка дома прокисает.
из
В а л е р к а . Да я что, дядь Миш? Я ведь как лучше хотел...
своего рюкзака И передает М и х а и л у
три бутылки).
Михаил.
Это
что,
и
все,
(Достает
что ли?
В а л е р к а (опять в рюкзак лезет). Вот сало еще — на рынке в городе
купил... Хлеб...
М и х а и л . Да-а...
Дожился на старости лет — дружки
закадычные
лишь понюхать теперь присылают... А может, паря-начальник, опять хвос­
том крутишь?
В а л е р к а (обиделся). Что я, пес приблудный, что ли?.. Сколько было,
столько и передал... Ты попробуй-ка,
постой теперь за ней сам!
Юргин
говорил, два дня в очередище простоял. По две бутылки только дают. Однуто он себе взял, остальные — тебе вот...
М и х а и л . Вконец зажали, значит?.. А, хрен с ней! Нам ведь сколько
не привози — все мало будет. А так, глядишь, и отучат потихоньку.
Так
что ли, Система? (Весело ткнул К о л ь к у
кулаком в бок).
Колька
(сплюнул к печке).
Сначала споили, ё-к-л-м-н, а теперь,
глянь-ка, — отучать удумали. А во (выставил «фигу»), нас теперь отучишь!
Не дрейфь, Мих! — у меня на конебазе бутыль браги доспевает. В городе-то
вон, слышь, кругом обыски, а к нам они хрен, когда сунутся. Проживем,
Мих, не дрейфь!
Михаил.
Прожить-то — проживем... А вот как помирать будем? Вот
вопрос!.. (Смеется). Во, паря! От этой трезвой жизни скоро и я философом
стану... Подставляй, пока за трезвость не сагитировал.
Валентина
перестреляете
(робко). А может, Миш, и правда, не надо пока?.. Еще
друг
Михаил.
(Разливает.)
дружку
заместо
медведя...
Ага, сейчас обратно сливать буду... Как была ты, Валька,
с молоду дурой,
так дурой и осталась.
Мы же не просто так — мы ж е
всегда «по-поводу», мы свои законные сто грамм фронтовые пьем... Вот и
Бичика заодно помянем... Боевой пес был... Ну, за Бичика, мужики...
Все
52
выпили.
Закусывают.
Колька
(заскреб себе по ж и в о т у ) . Во, система, — у ж е з а ж г л о ! Хаха! А с брагн-то тока на утро жечь начинает... (Хлопнул в л а д о ш и ) . Ну чё,
Мих, по второй?
М и х а и л. Что, совсем невтерпежь,
что ли? Эх, Система, ты Снстемушка! Ведь и сгинешь вот так ж е бессмысленно, как и живешь. Давно ли
я тебя из полыньи-то вытащил. Две недели всего прошло, а ты у ж и не
помнишь ничего.
К о л ь к а.
Мих а и
кай, сколько
(Рассовывает
плотнее, да
А,
двум
смертям
не
бывать...
л. Хватит! Успеешь еще напороться! Вот доедем, тогда и ла­
влезет. А мне с тобой нянькаться по дороге совсем не хочется...
оставшиеся две бутылки по карманам п о л у ш у б к а ) . Ешь по­
поедем.
К о л ь к а (мигом сообразив, что водку М и х а и л с собой берет).
не хочу больше... Ну ты (это, система, поехали, чё ли?..
М и х а и л (смеется). Сейчас... Перекурим,
Коней иди проверь пока.
Колька.
А
чё
их проверять-то?
Не
да
двинем.
слыхать,
не
А,
(Закуривает.)
бесятся?
М и х а и л (прислушивается). Да не слышно вроде. А все ж е проверь.
К о л ь к а . Ладно, схожу... Фонарик тока дай... (Взял со стола фонарик.
Ружье со стены снял. Вышел).
Валентина.
А мы-то, Миш, как?
М и х а и л. Молча. Я в «камералке» с утра протопил, там и поселяй­
тесь.
В а л е н т и н а . Я не про то... А если этот... медведь-то опять придет,
чего тогда делать?
М и х а и л (смеется опять, но со злостью у ж е ) .
З а м у ж за него вый­
дешь! Такого-то хахаля и не было, поди, еще? ( В а л е р к е ) . На связь завтра
с конебазой по «Недре»
выйдешь — ровно
в одиннадцать...
Тогда у ж и
решим, как дальше жить...
нам
Одевает полушубок. Шарит на полке под потолком и сыпает в карман
с десяток карабинных патронов. В а л е н т и н а с В а л е р к о й
т о ж е оде­
ваются.
Валерка
М и х а и л.
Валерка.
(кивая на карабин).
У Удава только.
У какого Удава?
А
еще-то
одного
нет?
М и х а и л . Да у Василия на аммонитке. ( З а д у м а л с я ) . Я тебе, п о ж а л у й ,
ружьишко оставлю. (Достает из-под спальника, у стены, ружье 16-го ка­
либра и патронташ). Только уговор: если вдруг охотники заявятся, Тарас с
Ильей, или еще кто посторонний, спрячешь — оно у меня тоже не зарегист­
рировано... Да, и еще: ты у меня тут протапливай помаленьку, а то аккуму­
ляторы от рации замерзнут...
В а л е р к а . Так, может, я здесь и переночую? А завтра
протоплю, да туда переберусь?
Валентина.
ж там се страху
А я что, одна буду?
помру одна-то.
«бичевник»
Тогда я тоже здесь останусь.
Я
53
М и х а и л. Ну у ж нет — на берлогу мою и не зарься даже. У меня
принцип: чтоб в хоромах моих — ни бабы, ни д а ж е запаха бабьего.
В а л е н т и н а (нервно смеется). Ой ли? Неужто и впрямь праведником
стал? Свежо предание...
В а л е р к а . Да ладно вам. Чего вы опять? В «камералке» сегодня пере­
спим, а завтра видно будет... Только это, дядь Миш, приемник, что ли, еще
дай.
М и х а и л. Берн. Жалко, что ли?
В а л е н т и н а . У меня, Валерик, «Спидола» есть. И... принцип тоже.
И ничего-то нам ст пего не надо... (Вдруг сорвалась с места и запела, при­
топтывая валенками):
Говорила дорогому,
Что характер у меня.
О i i?e верил, а я — в омут.
Нынче плачут вся родня...
t
К о л ь к а (входит). Во, система! Ужо заплясала! (Кинулся к В а л е н ­
тине
и тоже затопал).
М и х а и л . А ну, шабаш!
В «камералке» допляшете — ока
покрепче
будет! Кыш, говорю!
В а л е н т и н а разом замерла, сникла, сгорбилась. Схватила сумку и —
в дверь. На улице прислонилась к углу зимовья i: затряслась.
К о л ь к а с В а л е р к о й подхватили рюкзаки в т о ж е вышли. Напра­
вились к «камералке». В а л е н т и н а — медленно за ними.
Мих а ил
З а д у л лампу.
пошерудил кочергой в печке.
Повесил нл плечо карабин.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«Камералка». Час-полтора спустя. Топится печь. На плите жарится кар­
тошка с тушенкой. Стоит чайник.
На столе горит керосиновая лампа. В а л е н т и н а моет полы. В а л е р к а сидит на чурбаке перед дверкой печи, курит.
В а л е н т и н а (закончила мыть п о р о ж е к ) . Ну, вот и прибрались маломало... Валерик, в ружье! Пойдем таз еще выплеснем. (Повязывает платок).
Валерка.
«конвоируй».
Слушан, неудобно как-то... Давай теперь ты, что ли, меня
В а л е н т и н а . Ой, что ты, Валерик! Я досмертп всех зтк:£ ружей бо­
юсь. А за тобой-то мне у ж так покойно. Давеча-то ходили за водой к про­
руби, так я, поверишь ли, ннчуточкн с тобой не боялась. (Слегка прильну­
ла к В а л е р к и н о м у
плечу). Страж ты мой верный!
В а л е р к а (шарахнулся в сторону). Ты что? Ты чтэ, Валентина?
Валентина
(смеется). Да... так просто, Валерик, нечаянно...
Уж
так-то мне с тобой уютно... И хорошо, что эти-то уехали — досмерти мне
все эти бичи осточертели, прям глаза б на них не глядели. Один — недо­
умок какой-то, другой — хам настоящий. Хорошо, что их нет сейчас.
54
В а л е р к а . Да ладно тебе — опять расквасишься, как тогда. А с Ми­
хаилом я поговорю, как вернется. Мужик-то он хороший, а тут что-то вожжа под хвост попала. Наверное, из-за собаки своей переживает.
В а л е н т и н а . Я и говорю: страж ты у меня. Только к Мишке обо
мне и не суйся — сами как-нибудь разберемся... А, ну их... обоих! II думать
о них не хочу сегодня... Пойдем, что ли?
Сбросив крюк с двери, В а л е р к а выходит первым, потом манит В ал е н т и и у. Та, с тазом, тоже выходит. И у ж е через минуту-другую В ал с в т и н а заскакивает назад, но у ж е с охапкой дров, которую сваливает
на пол у печи.
Возвращается и В а л е р к а — с ружьем и с тазом. Нарочито-небрежно
захлопывает дверь.
Валерка.
Может, дров-то еще принести?
В а л е н т и н а. Да хватит, Валерик, хватит...
Сегодня-то топить уж
больше не будем, а эти:; на утро — аж за глаза...
(Подскочила к двери).
Ой, а ты дверь-то опять не запер! (Набросила крюк.) Он, говорят, прям как
человек — запросто двери открывает.
Валерка.
Пусть
только
сунется.
В а л е н т и н а.
Нет, пусть все-таки лучше пе суется...
Ой, давай и
про Н е г о больше не будем, а то до утра глаз не сомкну.
По очереди моют руки под умывальником и за стол Скдятся.
В а л е н т и н а. Валерик, я тебя еще попрошу: отвернись, пожалуйста —
я переодеться хочу. А то прям как старуха какая-то в этой кофте. Я быстро.
Ладно?
В а л е р к а (отвернулся). Говорил же, что занавеску какую-нибудь по­
весить надо. Видишь, самой ж е неудобно теперь.
В а л е н т и н а (переодевается). Ой, что ты, Валерик, — какая занавес­
ка! Ведь это все одно, что через стенку жить. Вдруг в окно влезет, а ты и
не увидишь через занавеску-то. А я еще молодая, я еще пожить хочу...
В а л е р к а . Вот, сама начннаешь-про Него, а потом мне выговариваешь,
как будто это я.
В а л е н т и н а (прихорашивается). Так, баба :ке я. Валерик. А у бабы,
известно — волос-то длинный, а ум короткий. И ты уж не сердись на меня.
Ладно?
В а л е р к а . Да я и не сержусь совсем. С чего это ты вдруг?
В а л е н т и н а . Вот и чудесненько, что не сердишься... (Обула туфли).
Вот и готовая я... Можешь, Валерик, поворачиваться... (Вышла в центр зи­
мовья и закружилась, как в танце.)
В а л е р к а . Ну... Ты даешь, Валентина!.. Королева, да и только!..
Валентина.
Что, не совсем еще старенькая?
В а л е р к а . Тоже скажешь... «старенькая»... Да тебе хоть сейчас под
венец...
Валентина
(всё кружится). Не берет что-то никто...
(Присела к
столу). А может, и сама не хочу. Кто хоть разочек рядом с соколом проле­
тел, того к воробьям и не тянет.
55
Валерка
кой-нибудь?
(ревниво). А может, и не сокол был, а этот... коршун ка­
В а л е н т и н а . Может, и так. Пойди, разберись теперь... А, ну е е —
всю эту жизнь непутевую!.. Что это мы — все о грустном, да о грустном?
Музыку, что ли, включи (Кивнула на «Спидолу» на столе). Про веселое надо
слушать, тогда и на душе веселее станет...
Валерка
включил
приемник.
Г о л о с д и к т о р а . Московское время — 18 часов 36 минут. На волне
«Маяка» — песни в исполнении Валерия Леонтьева. ••-Вернисаж».
Поет
Леонтьев:
На
вернисаже
Однажды
как-то
встретила
я
раз
Вас,
Но Вы — вдвоем, Вы — не со мною.
И был прекрасен вернисаж,
Еще прекрасней — образ Баш,
Но Вы — вдзоем, Вы — не со мною... и т. д.
В а л е н т и н а . Видишь, как удачно — сразу на твоего тезку напали.
Вот бы еще и Валентина спела — Толкунова. Тебе нравится Толкунова?
Валерка.
дают.
Ничего — можно слушать... Когда ничего другого не пере­
В а л е н т и н а . Может, и передадут... Ну что, ужинать будем?
В а л е р к а . Мне бы это... тоже, что ли, переодеться?.. А то неудобно
как-то рядом с тобой в этой робе (Дернул за полу энцефалптки).
В а л е н т и н а (смеется). А что? И переоденься! Хотя вам-то, мужи­
кам, это и необязательно совсем. Но если хочешь, переоденься.
В а л е р к а . Тогда ты это... тоже отвернись...
В а л е н т и н а отворачивается. В а л е р к а лихорадочно переодевается.
Из-под кровати ботинки вытащил, обул. Валенки иод кровать
ногой
пихнул.
С притоптыванием по зимовью прошелся.
В а л е р к а . Ну вот, теперь, кажется, и меня... это... женить можно...
В а л е н т и н а (к В а л е р к е подошла, руками всплеснула). Ах, -ка­
кой хорошенький мальчик к нам в эдакую тьму-таракань заявился!
Подхватила засмущавшегося В а л е р к у и закружила его под очеред­
ную песню Леонтьева. Танцуют, все более и более прижимаясь друг к дру­
гу. До тех пор, пока В а л е р к а вдруг снова не шарахнулся в сторону.
Валерка.
Там это... у ж е остыло все, наверно?
В а л е н т и н а . А х , дурачок ты мой маленький!.. Что ж ты от меня
все шарахаешься?.. Я ж е не кусаюсь, Валерик...
В а л е р к а . Да я это... Я ничего... Просто ужинать, наверно, уже пора...
В а л е н т и н а (кинулась к своей сумке, бутылку коньяка из нее выхва­
тила и на стол поставила). А мы вот сейчас с чем ужинать будем!.. Пусть
и у нас будет праздник!.. Пить будем!.. Танцевать до утра будем!.. Только
не бойся ты меня, Валерик!..
56
Включила «Спидолу» на полную громкость. И загремела над всей ноч­
ной
долиной
Чуро
пустая,
бесшабашная
пееня...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Под утро. Все та ж е «камералка». Очень слабый свет лампы на столе.
В а л е н т и н а , одетая, лежит под одеялом. В а л е р к а сидит рядом и все
целует В а л е н т и н у . Она слабо сопротивляется.
Валентина.
Ну хватит, Валерик, хватит... Так и не спали ведь.
В а л е р к а . Не хочу я спать... Ну что мне теперь делать, если ни в
одном глазу сна нет и все тебя целовать хочется?.. (Опять целует).
Валентина.
Да хватит же, Валерик... Иди ложись...
В,а л е р к а . Не хочу и не буду! Сама вот раздразнила, а теперь го­
нишь... (Опять целует). Я ж е не просто так, я ж е и правда, жениться на
тебе хочу...
В а л е н т и н а (чуть раздражаясь). Опять заладил... Да не могу я за
тебя, Валерик, выйти! Не могу, миленький... Это ж е курам на смех — я ж,
поди, лет на пятнадцать тебя старше... Я ж через пять лет старухой стану...
Сам же меня потом проклинать будешь...
Валерка
(закрывает ей рот долгим поцелуем). А вот тебе... чтобы
глупости не болтала... Сейчас досмерти зацелую... И сам рядом помру...
Валентина.
рила?..
Господи боже мой!.. Что ж е это я, дура, опять натво­
Валерка
(со смехом бросается на нее, обнимает, целует). А все
правильно натворила!.. А вот тебе еще за твои слова!.. (Целует.) А вот и
еще!.. (Приподнимается, дует тихонечко ей в глаза.) А на Новый год, как
ссылка моя здесь закончится, я отпуск выпрошу и мы с тобой ко мне до­
мой поедем, в Сызрань... Дадут — все равно зимой в экспедиции делать не­
чего... С предками моими познакомишься... Знаешь, какие у меня предки
мировые!..
ти!
В а л е н т и н а (вдруг вскочила и села, уши руками закрыла). Прекра­
Прекрати!.. Прошу тебя!..
Валерка.
Ты что? Ты что, Валечка?
В а л е н т и н а не отвечает. Бросилась вниз лицом на подушку и за­
рыдала, трясясь всем телом.
В а л е р к а . Что с тобой?.. Что с тобой?.. Ну, хорошо!.. Ну, не поедем!..
Здесь жить будем... Я еще на один срок дежурить попрошусь... До лета по­
прошусь... Разрешат — все равно сюда никто из женатиков ехать на зиму
не хочет... Ну, что ты?.. Ну, перестань...
В а л е н т и н а затихла и повернулась на спину. Лежит молча. В а л е р к а опять полез с поцелуями.
В а л е р к а. Ну, вот и умница...
В а л е н т и н а неожиданно резко оттолкнула его. Опять сола. Голос
усталый, но твердый.
Валентина.
Хватит! Пошутили, и будет!..
(Валерка остолбенел.)
57
Что уставился?.. Не признаешь?..
А я вот такая и есть... настоящая!
И
м у ж у меня есть! Понял?.. Мишка-Однокрылый мой м у ж ! Понял? Мишка...
Сама к нему сюда напросилась... Ему и коньяк везла... Еще
вопросы
какие-нибудь
будут?
Валерка
(вскочил и по зимовью забегал).
Дрянь!.. Какая же ты
дрянь!.. Чего лее лезла сама?.. Пошутить... поиграть?..
Весь ваш поганый
бабий род такой!.. Ненавижу!.. Змеи!.. Оборотни!.. А идите вы все!.. Завтра
ж е в город уеду!.. Разбирайтесь тут сами в своих бнчевских
вях!..
Видеть
вас
всех
не
романах-любо-
могу!..
Полушубок с гвоздя сорвал. И — в дверь... Через минуту заскочил об­
ратно.
Ружье
и
патронташ
Валентина
схватил,
(за голову
и
снова
схватилась).
выскочил.
Господи!..
Да
когда
же
кон­
чится вся эта жизнь распроклятая?!.. Господи!.. Но могу ж е я так больше!..
Не
могу!..
ГЛАВА ПЯТАЯ
«Радиорубка». Утро. На улице у ж е светло. В а л е р к а — подавленный,
невыспавшийся — сидит
Работает
приемник
на
нарах,
дожидаясь
Михаила
радиосвязи.
«Океан» — звучит
Наконец, послышались позывные «Маяка». В а л е р к а
какая-то
мелодия.
выключил приемник
и включил рацию «Недра». На щелчок тумблера в микрофоне дважды «писк­
нуло». В а л е р к а
Голос
Кольки-Системы.
Валерка
Как
у
вас
Голос
так ж е д з а ж д ы нажал на клавишу микрофона.
Привет,
система!
ЖНЕОЙ?
(в микрофон, нажав на клавишу). Седьмой, я — четвертый!
там?
Прием.
К о л ь к и . Нормально, система! Как в лучших домах Парижа
и Лондона! (Запел. И тут только обнаруживается,
что К о л ь к а
сильно
пьян).
Ромашки спрята-ались, пони-нкли лютики,
Когда засты-ыла я от горьких сле-оз.
Зачем вы, до-эвочкп красы-ывых л:о-убнте?
Нспа-астоянная
Ну
чё,
система?
Валерка.
Как
мой
у
пых
сольный
лу-убов...
номер?
Седьмой, я — четвертый! Неостроумно. Что с коиямп? Что
с шатуном?
Голос
Кольки.
«Седьмой!.. Четвертый!..» Кончай, паря, выпендри­
ваться... Теперь в эфире, кроме пас,
спою?
Ты сказки,
Валерка.
Миш
п нет никого. Свобода!..
Хошь, еще
хошь?
Пой. Только я отключусь тогда...
Что с конями?
Дядь
где?
Голос
М и х а и л а.
Здесь я, начальник. Здесь... Не обижайся, паря:
Система — дурак, конечно, но на него грех обижаться... А с конями... Что о
конями? Гуляют кони. И тезка мой где-то гуляет.
1
5S
II мы гуляем... Душа,
понимаешь, требует... А когда душа требует, ей, паря, перечить не надо...
Усек?
В а л е р к а (тоскливо). Мне дела до ваших душ кет. Меня тревожит,
что шатун где-то лазит, а вы там... Дядь Миш, ты когда на базу-то вер­
нешься?
Голос
М и х а и л а (он толсе пьян, хоть п не в такой степени, как
К о л ь к а , и тоже кривляется по-своему). Вопрос, конечно, интересный...
Да вот, помогу Системушке бутыль осушить, тогда и вернусь. А то он черт
те что с пьян у натворить может...
(Пауза.)
В а л е р к а . Я это, дядь Миш... Можно, я у тебя пока поживу? А?..
Голос
М и х а и л а.
Что, не поладили, что ли?
В а л е р к а . При чем здесь... это? Элементарно же: неудобно ж е мулсику
в одной комнате с бабой жить.
Голос
Михаила.
Ладно, Квартируй пока... мужик. А там разбе­
ремся... Ты это, па аммонитку сходил бы — деда проведал бы. Тоже — при­
дурок хороший: натрескается браги и дня по два не топит. Как бы не за­
мерз. Я его раза три уже оттаивал. Ты выйди, глянь: если дыма не видно,
то надо, паря, идти отхаживать.
Валерка.
Глядел
ул;е — топится.
Голос
Михаила.
Ну, лады — тогда сам заявится...
половины четвертого. Договорились.
Давай,
до
Валерка.
Хорошо. Понял: до половины четвертого. До связи.
Голос
М и х а и л а.
До связи.
Голос
Кольки.
Погодь, система! Еще спою. Слухай. (Поет:)
Ему сказала я: «Всего хоро-ошего!»,
А он пращ-шэния не-е па-прасил...
В а л е р к а выключил рацию. Подбросил в печь несколько поленьев и
забрался на нары, под полушубок.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
«Камералка». Топится печь. В а л е н т и н а , понурая, подперев голову
руками, сидит за столом и смотрит в заиндевелое окно. Вдруг распахивается
дверь. В а л е н т и н а аж подскочила от испуга. По тут ж е и овладела со­
бой — это вошел В а с и л и й, сторож аммонитного склада.
Василий
(с порога). Ба! Кого я вижу? Никак, Валюшка? Значица,
к нам не токмо надзирателя прислал;:, а и тебя ишо?
Валентина
(устало). А кого ж еще к вам в эдакую тьму-таракань
посылать? Всех непутей, гляжу, в этой -дыре собрали.
В а с и л и п. Ну, не скажи. Система, да Однокрылый
твой — те и
впрямь непути. А мы-то с тобой, чан, не из энтах.
Карабин на степу повесил, да и телогрейку с шапкой тоже. К столу
прошел, на чурбан уселся.
59
Валентина.
А, все мы тут одинаковы — что одни,
Выпить-то хочешь, небось, с морозу-то?
Василий.
Н е у ж е л ь есть?
с
Валентина.
коньяком).
что другой...
Было с утра. (Достала из-под стола початую бутылку
Василий.
Ты глянь-ка, а ж коньячок! Кучеряво живешь, красавица!
Токмо кто ж эт не допил-то? Ты-то, насколь знаю, одна и грамму не выпь­
ешь, а Система с твоим Однокрылым, те б и последнюю капельку
выли­
зали б.
В а л е н т и н а . С Валеркой-геологом вчера причастились немножко. Да
и он — пнток никудышный. А Михаил с Системой вчера ж е на конебазу
какую-то уехали. Так что пей, Василий, за встречу да за жизнь мою не­
путевую. И я с тобой выпью — муторно что-то на душе. Ой, муторно...
не
Василий
заполучаца?
(заинтересованно). Што? Опять, однако, мировая с Михой
вся
Валентина.
Ты пей, знай, коли дают. А в д у ш у не лезь — и так
оплевана, чистого места не сыскать.
Василий
(трясущейся рукой разливая коньяк в кружки). Да я чё?
Я и не лезу. Чегой-то ты? А токмо сказать хочу, чтоб плюнула на него
давно: Однокрылый — он и есть однокрылый. Тебе, краса моя, не энтот ни­
щий прощелыга н у ж е н , а м у ж и к с деньгой. Который и хоромы для тя ку­
пить смогёт, и коврами их устлать,
и одеть тя, голубу, аки прынцессу.
Хрусталя те там всякого накупить, а то и машину. Вот об чём толкую.
Валентина
(неожиданно развеселилась). Да ты, Василий,
опять все ту ж е песню завел? У ж не сватаешь ли опять?
никак
Василий.
А ты, Валюшк, не смейся. Ты выслушай, да обдумай получче... А н , выпьем давай — по суху-то сурьёзный разговор вести не след...
Выпей, Валюшк, выпей. Да и я с тобой. Да и сговоримся, глядишь... В тотто раз, на Кыджимите, я те не все сказал, а уж нынче скажу...
Валентина
(еще пуще развеселилась). А что? А и выпьем! А и
поговорим! Давненько, однако, меня, красну девицу,
не сватали!
Прям
з а ж д а л а с я вся!
Озорно схватила к р у ж к у и выпила. Замахала руками, точно и впрямь —
девица, ни разу не пившая. Засмеялась, подперла голову рукой — слушать
приготовилась.
В а с и л и й выпил степенно, сдерживая себя. Крякнул, бороденку
кавом обтер. К у с о ч с с хлеба отломил, занюхал.
ру­
В а с и л и й. Ты, Валюшк, не смейся. Я пть правду говорю:
у меня
денег на все хватит. Я ить не как энти-то: я то пыо-пыо, да больше с дру­
гими ихнее ж е и пропиваю — не со мной, так пшо с кем пропьют. А сво;о-то
д е н е ж к у на книжку л о ж у . Вот как освободился, у ж двадцатый год л о ж у —
по две тыщи каленый год. (Перешел на шепот и подвинулся ближе к В ац е й т и н е - ) И золотишко кажно лето подмываю. Таких старателен нынче-то
у ж и нет, я один, можа, и остался по всей тайге. Я — фаотовай, Валюшк.
60
Шибко фартовай. Батька мой такой ж е был. Токмо он и дурак был — все
по
кабакам
спускал.
Валентина
(притворно
вытаращив глаза и тоже перейдя на ше­
пот). Ведь посадят опять... Опять при живом м у ж е вдовой останусь...
Василий
(смеется радостно). Теперь-то у ж не посадют. Тапернча я
битой. (Плеснул в кружку остатки-коньяка, да и выцедил
сквозь редкие
зубы.) Я ить песочек-то в законную старательскую артель сдаю, бригадиру
ейной. Грабит,
знамо, да так надежней.
взял. Те на другу книжку л о ж у .
перепишу.
(Опять шепчет.)
Тышь двадцать и на золотишке
Как распишемся,
так и сразу на тя и
Я ить и соболька промышлять навострился. С
ним не так везет, но и то, столь у ж добыл, што ан ды шубку соболью хоть
завтра те справить могу.
одену,
душа
моя!
Валентина
(Опьянев, чуть не на крик перешел.)
Истинной
королевой!
Токмо
Королевой
согласись...
(все поддразнивает шепотом). А не врешь... про соболя-
то?
Василий
(совсем осатанел). Я в лагере в законе был!.. Я, Крутов,
и штоб брехал, как шелупонь однорукая?..
Я доказать могу!..
А я прям
счас тя шкурками усыплю!.! Не веришь?.. Счас, погодь... Прям счас свадьбу
делать будем... Крутов счас желат!.. Имею право?.. Счас и соболька, и ому­
ля,
и
брагу
приволоку...
Гуляй,
Колыма!..
Крутов
л<еннтся!..
Пьяно пошатываясь, к двери пошел. Телогрейку с шапкой
и карабин
со стены сорвал. Вывалился из зимовья и дверью шарахнул. Побежал, спо­
тыкаясь,
за
палатку — к
Василий.
себе
на
аммонитку.
Крутов брехать не любит!.. Крутов еще всем покажет!..
Из «радиорубки» выскочил на эти вопли заспанный В а л е р к а
ем. Но В а с и л и й
Голос
Василия.
Валерка
А
душа
И
Гуляй, Колыма!.. Крутов женится!..
сплюнул
Валентина
Валентина.
в
зло
и
опять
«камералке»
ушел
так
и
держится,
вдруг
зарыдала
а" туда
в
со
смеху.
Неумело
Ой,
В чем
мамочка!..
СЕДЬМАЯ
Где-то через полчаса опять В а л е р к а
Валентина
покатилась
ж е — жениться!..
из «радиорубки» вышел. Пилу
со стены снял, а на ее место ружье повесил.
начал.
Гуляй!..
«радиорубку».
голос.
ГЛАВА
ее
в
Ой, не могу!.. Ой, уморил, пень трухлявый!..
только
пилить
с ружь­
у ж е далеко, слышен только пьяный крик его.
пилит — городской
На «козла» плаху положил,
же.
услышала, т о ж е на улицу вышла, робко к
Валерке
подошла.
Валентина.
Валерик... А, Валерик...
Ты у ж прости меня,
дуру
старую... Прости, ради Бога... Не простишь — не будет мне успокоения...
Котя, и так не будет, конечно, но... все на душе полегче станет... Прости...
А?
Валерка
не ответил. Еще злее и чаще пилой заводил.
Валентина
61
помочь бросилась, руку к ручке пилы протянула. Но В а л е р к а не остановллся. Пила В а л е н т и н у
по руке ударила.
Как должное приняла.
Опять залопотала.
В а л е н т и н а. Простил бы ты меня... А?.. Ты ведь добрый... И так-то
вся жизнь моя — хоть нынче ж е в петлю... А тут еще и тебя обидела... Не
со зла я это — уж такой уродилась... Оттого и с Михаилом не сложилось...
Прости, Валерик... Пожалей ты меня, бабу глупую... Ну, хочешь, на колени
перед тобой стану?..
И
повалилась,
было,
да
Валерка,
пилить
бросив,
удержал.
Валерка.
Да ты что? Ты что? Кончай!..
В а д е н т и н а стоит покорно, голову опустив.
А Валерку
мстительная злость охватила.
опять
В а л е р к а . Ун; и не пойму, когда ты претворяешься, а когда серьезно...
Валентина.
Я и сама себя не пойму. Когда кажется, что и не
претворяюсь никогда.
А порой так и наоборот — все, думается,
одним
притворством живу... Ничего не знаю... Ничего в себе понять не могу...
В а л е р к а . А чего ж это ты ко мне-то за жалостью пришла? У тебя
ведь и без меня жалелыцик вон нашелся. Дед Василий вон. «Женюсь!» —
орал... А потом жалей вас!..
В а л е н т и н а. А вот над ним я и вправду подшутила. Всегда он мне
гадок был, Удав ползучий. А нынче так еще и купить удумал. Вот я и на­
смеялась над ним.
В а л е р к а (сплюнул зло и снова за пилу взялся). А, разбирайтесь са­
ми! С меня и этой ноченьки вот так (Резанул себя по горлу левой рукой),
на всю жизнь хватит! А потом еще и жалости просите!..
Вдруг с реки донесся дикий вопль В а с и л и я , все более и более уси­
ливающийся по мере его приближения. Наконец из-за палатки выскочил и
сам Б а с и л и й. Упал, и на четвереньках затрусил. Вскочил и к В а л е р к е
с Валентиной
бросился. Остановился и уставился на них безумными,
широко раскрытыми глазами. Без шапки, без карабина, взлохмачен, словно
пугало огородное. Сказать что-то хочет, а не может. И вдруг снова взвыл
дико, и в «радиорубку» бросился. Крюком звякнул — заперся.
Валерка
с
Валентиной
Валерка
(дверь затряс).
черт!.. Что случилось-то?
Василий
случилось-то?..
Василий.
Валерка
62
зимэвмо
Дядь Вась! Дядь Вась!..
ринулись.
Да открой ты,
нечленораздельное.
(к дверному косяку приникла). Открой, а, Вась!.. От­
(из-за
Валентина.
Да
к
Это' я — Валентина!..
Василий
что
ним
в ответ лишь мычит что-то
Валентина
крои!..
за
двери,
заикаясь).
Не-не...
откро-ро-ю-ю...
Ну и ладно... Ну и не открывай... Ты только скаяси,
А,
Вась?..
Ме-ме...
мед-ведь-дь...
та-а-ма...'
(опять дверь затряс). Где? Где видел-то?.. Да открой же!..
объясни по-человечески!..
Ва силий
опять забубнил
нечленораздельное.
Валерка
з л о пнул дверь ногой и к ружью бросился, с гвоздя его
сорвал. Побежал было за палатку, но остановился.
Валерка.
А, черт! Патронташ в зимовье оставил!
Опять к двери было ринулся, да лишь рукой махнул. Вырвал еще то­
пор из чурбака.
В а л е р к а ( В а л е н т и н е ) . В «камералку!» В «камералку» иди! Да и
запрись тоже!... А то черт его знает... Только мне-то потом открой, а то
один патрон всего...
Валентина
(на В а л е р к е повисла). Не ходи! Не ходи, Валерик!
Вот мужики вернутся, так сообща и пойдете! Нельзя ж е одному-то!.. Ты-то
хоть голову не теряй!
В а л е р к а (вырвался). А!.. Пока этих пропойц дождешься... В «каме­
ралку»! В «камералку», говорю, иди!
И побежал, с ружьем в правой руке и с топором — в левой, за палатку.
В а л е н т и н а к «камералке» сначала метнулась, а потом за В а л е р к о й
бросилась.
«ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Вечер того ж е дня. «Камералка». Горит керосиновая лампа на столе.
Чуть слышно играет «Спидола». В а л е н т и н а
с В а л е р к о й , сидя за
столом, пыот чай. На третьей кровати, накрыв голову телогрейкой,
спит
В а с и л и й.
Опять как и в начале повести, послышалось «ботало». Этот звук нараста­
ет некоторое время, а потом резко обрывается, и «ботало»
звенит лишь
время от времени — то лошадь, па шее которой висит «ботало», нет-нет, да
и встряхнет головой.
В а л е р к а . Вон, едут, накопец-то...
Валентина.
И правда, едут... (Вздыхает). Долго-то как.
В а л е р к а . А куда им торопиться? Пока брагу эту свою допили, да
пока до лошадей доползли...
В а л е н т и н а. Правильно все, конечно, — непутн,
только ты их не
суди строго-то... (Помолчала.) II меня не суди... У всех у нас жизнь на­
прочь поломатая. II знаешь вот, что нельзя так жить, что как-то лучше,
светлее, что ли, жить надо, а вот как попадешь в эту колею разухабистую,
так и не выберешься из псе потом... Ох, и слолшая это штука — жизнь,
Валерик. И хочешь по-другому-то, ан, не судьба, видно.
В а л е р к а . «Судьба.... судьба...» Тоже, нашли, па что ссылаться. Вон,
кто-то из писателей говорил, что человек — сам хозяин своей судьбы. Пра­
вильно говорил: не захочешь сам свою жизнь переменить — тут
уж тебе
никакие указы-приказы не помогут. А вы судьбой прикрываетесь.
Так-то
легче всего.
В а л е н т и н а. Молсет, и твоя правда. Да только, мне думается, и еще
MVO-TO, есть, что не дает человеку жить так, как ему самому хочется. Мо­
жет, Бог, а может, и еще что-то.
63
ли...
В а л е р к а (смеется язвительно). Ага, теперь вот и на боженьку выш­
Слышал, слышал я уже эти сказки...
В а л е н т и н а . Эх, Валерик, да откуда ж е нам и знать-то, где сказки,
а где и не сказки. Нам вон все уши п р о ж у ж ж а л и , что мы в самом спра­
ведливом обществе живем. А что на деле-то оказалось? Может, нас и про
Бога обманывали?
В а л е р к а . Ну да, теперь вот боженька виноват, что вы жизнь свою
по-нормальному никак не можете устроить... Теперь вот он виноват, а не
сам человек... Для того-то вы его и вспомнили, чтоб свою беспринципность
оправдывать, как ты вот сейчас.
В а л е н т и н а . Да ничего я не оправдываю.
почему жизнь-то не получается.
Валерка.
Опять
двадцать
А просто понять хочу,
пять...
С шумом распахивается дверь и вваливаются М и х а и л
Последний—сильно пьян.
Колька.
Привет,
системы!
Который
тут
с
Колькой.
шатун?
Ружье вскинул и, широко расставив ноги, зашатался с ним посередь
зимовья. М и х а и л
у него ружье отобрал, а самого на ближайшую кро­
вать толкнул. К о л ь к а в ответ лишь хихикнул, голову уронил и тотчас ж е
заснул.
М и х а и л (разделся и к столу подсел). Всю душу, полудурок, вымо­
тал... ( В а л е р к е . ) Ну, что у вас здесь? Где объявился-то? А то так ничего
и не понял по рации.
Валентина.
шель с тушенкой
Михаил.
Миш, может, поешь, а? Я суп давеча сварила. Верми­
пожарила. Будешь?
Не...
Не
хочу. . Чаю,
разве
что.
В а л е н т и н а ( к плите с кружкой метнулась). Я сейчас... Сейчас...
(Вернулась, кружку перед М и х а и л о м поставила.) Вот. Горяченький.
Михаил
(Валерке).
Рассказывай.
Валерка
(глаза пряча). Да, в общем-то, и нечего... Я его мельком
только видел. Стрелял, да промазал. Вон (в сторону В а с и л и я кивнул.),
дядь Вася с ним лучше «познакомился»...
В а с и л и й по прибытии М и х а и л а с К о
сидит с ногами на кровати, так и накрывшись
трезвел и теперь его буквально колотит — то
пережитого страха. А вернее — и от того и от
л ь к о й очнулся и теперь
телогрейкой. Он у ж е про­
ли с похмелья, то ли от
другого вместе.
В а с и л и й (стуча зубами). Здоровущай, Мих... Как выскочил из чепуры-то, да как поднялся на дыбы-то, так я и света белого не взвидал...
Всю жизню таперича сниться будет... Здоровущай... А пасть-то как рази­
нул... Кабы не убег, сожрал бы...
Михаил
(насмешливо). Эт где ж он тебя так прижучил-то?
Б а с и л и й. На ямке моей омулевой... Я-то бочонок с омулем, да ме­
шок еще в яму захоронил, от глаз людских подале. Так унюхал, халера...
Я к яме-то как подошел, так сразу увидал, что разграблена — мешка у ж
61
нет и в бочонке половина токма осталась... Токмо я и не подумал, что эт
он. Я на тя подумал... А тут он и выскочил из кустов...
М и х а и л. А почему на меня-то? Он что, по воздуху, что ли, летает?
Следов не оставил?
Ва с и л и й. Пьяный я был... Так и подумал зараз, что ты подшутковал. Оттого и следов не стал разглядывать... А тут он и выскочил... Здоровущай...
Михаил.
Так ты ж е с карабином и спать ложишься, а у ж по тайге-
то и шагу без него не ступишь. Что не убил-то?
В а с и л и й . Пьяный был... И про карабин забыл... А когда бёг, потерял
где-то... Я-то по речке бёг, а он, падла, все по берегу, все по кустам тре­
щал...
Прям
до
Михаил.
базы
гнал...
Здоровущай...
А пошто сунулся-то на яму? Я на утро,
как он Бичика
уволок, заходил к тебе на аммонитку-то предупредить. Да не застал — ты,
видать,
капканы
Василий
Михаил.
проверять
подался...
(визгливо). Не ставлю я! Нет у меня
Да пошел ты}.. Мне-то что за дело,
капканов!
ставишь или не ста­
вишь? Да противно только, когда и тут вилять начинаешь. Я ж е все здесь
вокруг как, как свое зимовье знаю. Все обшарил. Все твои капканы напе­
чет
знаю...
Василий.
Михаил.
Не мои
это!
Да иди ты к...
Брешешь!
(Валерке.)
Вот экземплярчик. Такого с
собственной бабы сымешь, и тогда у ж о м извиваться будет,
все будет до­
казывать, что без намерения пристроился... (Опять Б а с и л и ю.) Да хрен с
тобой! Значит, это — мои, а я и позабыл,
что сам их поставил. Теперь и
их всегда проверять буду.
В а с и л и й.
Михаил
Попробуй
токмо...
Подкараулю
и
пристрелю.
(хохочет). Глянь, сознался!.. Да не в капканах дело, пода­
вись ты ими. Тайга большая — в ней места всем хватит... Пошто, спраши­
ваю, сунулся-то на яму? Я ж е тебе там написал на снегу, прямо у двери:
«Остерегайся! Шатун балует!» К тебе ведь в зимовье не попасть, когда тебя
Дома нет — замок амбарный висит...
столе
оставил
бы.
На
снегу
А так записку написал бы,
пришлось.
Читал
да на
хоть?
В а с и л и й . Брешешь все! Ничего ты там не писал! Нарочно не преду­
предил, чтоб он меня сожрал.
Михаил.
Ты давно под меня
копаешь!
Дурак. На кой черт мне из-за тебя грех на душу
брать?
Завтра вместе сходим, и прямо мордой в то место суну.
Василий
(смеется истерично). Шишь, не купишь! Ты, Миха, — хпт-
рай. Вот счас пойдешь, да и напишешь, а потом скажешь, что давеча на­
писал. Шишь, не купишь.
Михаил
видно,
без
(рукой м а х н у л ) . А ! Сколько дерьму добра не делай, а все,
толку — так
Василий.
Ага,
дерьмом
и
подохнет.
дождешься от тя добра!
Так все и вынюхиваешь,
так
И выслеживать. Где оно, твое добро? Что-то никак не припомню.
Михаил.
Эх ты — Васька-беспамятный!..
5. «Байкал» .V° 1.
Да ты посчитай,
посчитай,
65
сколько раз я тебя оттаивал на твоей аммонитке, когда ты браги своей до
отруба нажирался?.. ( В а л е р к е . ) Приду к нему, а у него уж все зимовье
заиндевело, и сам чуть теплится в спальнике. Жалко же — тоже человек
вроде. Натопишь, отогреешь. И вот тебе — за доброту-то! Вот она — благо­
дарность Иуды!
В а с и л и й . И не дождешься. Кабы и впрямь из-за жалости, а то ведь
закону боишься — замерзну, так тебе ж и отвечать, что не уследил... Все
вы тоже боитесь чё-нибудь, а токмо скрываете, и за доброту выдаете. Чис­
тенькими глядеться хотите? Ан, нет, коли погана душенька-то,
так уж
этого и спрячешь... Тьфу я на вас на всех! (Плюнул на пол, лег и голову
телогрейкой накрыл.)
М и х а и л (вздохнул). И верно — не спрячешь... ( В а л е р к е ) . Видел?
Вот так и живем. Вот так и беседуем... за жизнь... (Встал.) Пойдем, помо­
жешь: в кузове вездехода стальной тросик есть — петлю соорудить надо,
сюда принесем, здесь и свяжем. Я бы и сам, да хлопотно будет — с однойто клешней. Завтра у ямы петлю поставим — может, а попадется, если не
успел омуля дожрать... А на этого старого придурка он и не думал поку­
шаться — от ямы его просто отогнал... (Помолчал.) Однако, не без благо­
родства зверюга, не то что... некоторые из нас. Жалко будет, паря, стре­
лять-то, да ничего не поделаешь — омуля доест, потом на копей перейдет,
а то и из нас кого придавит. Голод, паря, не тетка... Пойдем, принесем
тросик-то...
Михаил
с В а л е р к о й одеваются и выходят. К о л ь к а. похра­
пывая и вскидываясь во сне, спит. В а с и л и й то ли спит, то лн просто
затаился под своей телогрейкой. В а л е и т н н а за столом застыла.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Через день. Утро. «Камералка». В а с и л и й так и лежит под телогрей­
кой, как будто и не вставал ни разу за эти дни. В а л е н т и н а
тоже си­
дит на прежнем месте, в томительном ожидании поглядывая в окно. В зи­
мовье нет ни М и х а и л а ,
ни В а л е р к и, ни
К о л ь к к — в; с трое
пошли на медведя.
Валентина
устала ждать — встала, платок повязала и на улицу
вышла. Вглядывается из-под руки в сторону аммоннткн, вслушивается. По —
и не видать ничего, и не слыхать.
Валентина
вздохнула, зябко поежилась и к поленнице подошла.
Кабрала большую охапку дров и в зимовье занесла. С сильным грохотом
сбросила дрова на пол у печи. В а с и л и й
иа кровати дернулся и высупул
голову из-под телегрейки.
Б а с и л и й.
Ты ЧЁ гремишь-то как?
Валентина
(раздраженно). А ничего! Бока-то не пролежал еще
Пошел бы, помог мужикам-то.
В а с и л п й. А, пустое все это. Он чё, дурак, чё лн, — ждать их там?
Он уж за хребтом где-нибудь, алн Системкиных кобыл на конебазе жрет.
0
66
В а л е н т и н а. Пустое-не пустое, а все одно — с мужиками тебе надо
было идти. Нормальные-то люди так не поступают, когда общая, беда при­
ходит.
Василий.
От кака гака сбчая беда? Вт вам в».ом, что ль, беда? Эт
я один только за Мпхниу подлость пострадал. Вот пускай он таперича
расхлебывает,
коль
напакостил.
Валентина.
Василий.
притворяюсь,
Гнилой
Л я
ты,
чё
думаю,
то
тута
Василий.
Не гнилей, поди,
а
у.-.:
всяких
и
и
дол:дуся.
Ой, гнилой.
там однокрылых.
Я-то хоть
не
говорю.
В а л е н т и н а (рукой махнула;. А!.. 11 правда, с тобой
говорить—все
одно, что воду в ступе толочь... Трескать-то .хоть будешь? А то двое суток
уж один
только
чал
Василий
хлещешь.
(оживился, н о ш с кровати спустил).
А чё, есть, что ль,
чё-нибудь?.. А чё, и ::е побрезгаю, коли дашь... Отошел будто...
Встал, вале: к и о-.', s i. iu>.:;uii}B телогрейку, на улицу вышел.
тина
Вален­
черпаком суп в л а с к у • е;> аула а па стол сс н.похнула. Отрезала от
буханки несколько лла-iей хлеЗа и к миске их швырнула. II ложку — туда
же.
Вернулся
Василий
Валентина
Василии
ду,
и
сразу
(гневно).
же
Харю-то
к
столу
хоть
присел.
вымой,
что
(смеется). А чё ее мыть-то кажпый день?
ли,
сначала.
Чай, не в горо­
не в ресторане.
Валентина
(на последнем терпении). Иди ; : ; С л. говорю! (Подня­
лось). Я с тобой не шуткую, Василии. Не пойдешь, ча с ичас... счас
умою.
(II к
мнеке
Василий
не
(вскочил). Да ты чё, дура-баба? Охолонь! Шуток, что ль,
понимаешь?
(1С
умывальнику
Валентина
(сквозь
Слать
повязала
плато:-:
зубы),
поплелся.)
Шутник,
и — во а
из
мать
Вдруг со стсроьм гяшонпт»и выстрс .
тий... Н снова — папрл.кснная
так!
Дверью
хлопнула.
к в ел ушивается.
•• <•. T-i ним — второй, тре­
Только
«оотало»
из-за
вездехода:
Бо.н!..»
Валентина
вится;
тишина.
твою
з;«:.; .вь.ч.
Опять стоит на улице, и опять всматривается
«Пом!»..
супом
потянулась.)
70
опять
зава.., .опал, л ^: то поСежл! С;.:ло их палатку, то остано­
ис'ежлг,
то
ОПЯТЬ
II тут из-за палах..и В а л е р к а
давленный.
Валентина
Валентина,
ily,
ОС:
' повит* я...
с ру.... см :•• ьгел.
Понурый идет, по­
к
нему
оросилась,
злтии.иошила.
что
там?
Что
Валерик?
гам,
В а л е р 1с а (глухо . А ничего. Выстрелы-то слышала?
кивнула.) Значит, ; ~>.
Валентина.
Валерка
Что,
(Валентина
Что л: туг хнтрох\)-то —- в привязанного стрелять?
в
пстлю-такн
ух'од :л?
(вздохнул). Угодил... Там у него, понимаешь, тропа к реке
Протоптана. А на реже лупка протаяна. Он омулк-то соленого поест,
да и
пить идет. Поест, п опять пить идет. А тут его Сац! — и захлестнуло пет­
лей. Вчера еще, наверное, попался. Всю ночь бился — весь снег перепахал,
5*
67
две лесины обломил. Мы то как подошли, так он опять биться напал, а
потом понял, видно, что бесполезно. Сидит и смотрит на нас. Сидит и смот­
рит... Михаил мне первому стрелять велел. Я подошел, и вдруг вижу: пла­
чет! Ты представляешь, Валентина? Сидит, смотрит на меня и плачет. Ма­
ленькие такие слезинки. На седую шерстинку наползут и замерзнут.
На­
ползут и замерзнут... Ну... Я и не смог стрелять... Ушел... Это же не охота
уже, а убийство какое-то.. Вот шел сейчас и все думал: ну в чем он вино­
ват-то? В том, что эти дебилы-охотники из берлоги его выгнали? Что ему
жрать что-то надо? Что пить хотел? Это из-за этого-то расстреливать? Тогда
у ж нас, людей, тоже надо всех перестрелять... Кретинизм какой-то...
(Затянувшаяся пауза.)
В а л е н т и н а (вздыхает.) Да, я бы тоже не смогла... А с другой сто­
роны — так он кого-нибудь из нас в конце-концов задрал бы.
В а л е р к а . Да что я тебе, ребенок, что ли! Не понимаю ничего? Я о
другом совсем. Ведь должен же быть какой-то разумный порядок в Природе.
Пусть и они живут, и нас не трогают. Пусть и мы жить будем, и тоже их
трогать не станем. На хрен мне такое мясо, если из-за него мне убийцей
сделаться нужно. Уж лучше и правда, вегетарианцем стать, как вон Тол­
стой проповедывал. Мы ж , люди, потому и друг друга все не можем пере­
стать убивать, что на зверье вот практикуемся. Того и гляди, опять к кан­
нибализму вернемся — друг друга жрать начнем...
Валентина.
Ну,
ты
уж
и
скажешь...
В а л е р к а . Да это я так — мысли вслух... И сам понимаю, что чушь
какую-то несу, а вот все равно — свербит и свербит что-то.
В а л е н т и н а . Да ты лучше не думай ни о чем таком, а то ведь, так
чекнуться можно. Я вот больше всего этого боюсь. Иной раз вот тоже: ду­
маешь-думаешь, и до такого додумаешься, что жуть берет.
А ж кажется
порой, что вот еще немножко подумаешь, и мозги расплавятся. А переста­
нешь думать — и опять все как-то легче становится.
Валерка
не думаешь?
(с любопытством). Да? Это как — совсем-совсем ни о чем
В а л е н т и н а (смеется). Да нет, думаю о чем-нибудь, конечно. Но не
так, чтоб уж шибко-то, а как-то... вскользь, что ли... Ну... неиосерьезному..А, ну тебя! А то опять сейчас вконец запутаешь... Пойдем, покормлю тебя
лучше. Проголодался, наверное?
Валерка.
А... Какая тут еда, когда на душе пакостно...
А тут и К о л ь к а-С и с т е м а
прибежал. Возбужденный, радостный.
Ни секундочки на месте спокойно постоять не может — все так и дергается,
подскакивает.
К о л ь к а (шутливо В а л е р к у кулаком в бок ткнул). Ну ты, система,
чё ушел-то? Мнха за доблесть тебя шкурой хотел одарить, а ты в сам-последний момент и сдрейфил... Чё, фефела городска, тонко? Теперь не оби­
ж а й с я — шкуру-то Мнха мне посулил однако.
В а л е р к а . Ну и радуйся, раз выслужил.
К о л ь к а (смеется). А я и радуюсь... Я это, чё прибег-то? Коней Мнха
68
велел привесть — счас освежуем, да на конях привезем: там мяса чуть не
три центнера. До весны однако хватит... ( В а л е н т и н е . ) Чайку вот тока
хлебну. Есть чай-то?
~~ В а л е н т и н а .
На плите стоит.
К о л ь к а . Ну, я это, хлебну, да опять туды с конями пойду. А то
Миха там один пластается. ( В а л е р к е . ) Ты, можа, поможешь пока схо­
дишь?
Валерка.
Напомогался
уже.
К о л ь к а (к «камералке» пошел). А! Кишка интеллигентска!
Все вы
чистенькими хотите быть. А как мясо-то жрать, так вы тут первые...
Я
В а л е р к а (вслед ему). Не беспокойся, не буду я твое мясо жрать...
теперь... вегетарианцем стану.
К о л ь к а (хохочет уже в дверях). Ага, давай-давай! Настоечку на
коре листвяшки хлебать будешь? Я как-то пробовал, когда по тайге плутал,
Как вспомню, так и счас блевать потягивает. Давай, попробуй. (В зимовье
зашел).
В а л е н т и н а . Да что ты с ним связываешься, Валерик?
Все одно
редь не поймет ничего.
'
Валерка
(сорвался вдруг). Да иди ты тоже!.. Можно подумать, что
ты-то в состоянии хоть что-то понять... Топай давай к своей «бпчевской»
братии!.. Топай!.. А мне... А мне некогда... (На часы глянул). Связь вон с
городом чуть не проворонил тут с вами...
Пошел в «радиорубку». В а л е н т и н а головой горестно покачала, да
и тоже пошла — к себе в «камералку». Вошла, да и встала, прислонившись
к дверному косяку.
А В а с и л и й уже одевается лихорадочно, пока К о л ь к а чай пьет.
В а с и л и й (торопливо). Я... энто... Я свежеватв-то ловкай... Колюньк,
а мне-то мясца, чай, дадите?
К о л ь к а (смеется). А на кой хрен тебе мясо? У тебя зубов-то — по
три штуки в каждом ряду. Чем жевать-то будешь?
В а с и л и й . А я уж приспособился. Я мясцо-то меленько-меленько реж-у. А потом, когда сварица, так и ишо крошу — и жевать не надось.
К о л ь к а . Ну и падла ты, Васька! Хоть бы петлю помог поставить, а
то ведь пролежал трухлявой колодой два дня. А теперь вот тоже — мясо
тебе подавай.
В а с и л и й . Так я, Колюньк, с похмела какой помочник? Мешал бы
токмо.
К о л ь к а . А счас отошел, чё ли?
В а с и л и й (поспешно). Отошел, Колюньк... Отошел... Таперпча-то я —
орел... Зараз освежую. Ишо и вас, зелень пузатую, научу, как ловчей-то.
К о л ь к а (встал, осушив уже вторую кружку). Ну чё ж, пойдем, поучи,
коли... коли Мнха не прогонит.
Б а с и л и й. Не прогонит, Колюньк... Не прогонит... Чай, он сам и ви­
новат, что меня зверюга энта чуть не сожрала... Чай, и у пего совесть-то
есть ишо мапенько?..
G9
Оба выходят. В а л е н т и н а начинает прибираться в зимовье. Л с ули­
цы доносится «ботало»: «Бом!.. Бом!..» — К о л ь к а - С и с т е м а
коней по­
вел на аммонитку.
Голос
Кольки.
А ну, не балуй, система!.. А ну, пошла, ё-к-л-м-н!..
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Прошло несколько дней. Все «утряслось» на базе после убийства шату­
на. Ночь. «Радиорубка». Печь докрасна накалилась. Жарко в зимовье. И
В а л е р к е на нарах жарко — мечется, стонет. «Оксана! — зовет. — Оксана!»
И снится В а л е р к е сон...
...Плавно, будто при замедленной киносъемке,
из-за палатки. Босиком прямо по снегу идет. Вся
венок. В «радиорубку» вплывает. И не через дверь
нилась над В а л е р к о й , ладошку ему на лоб
Валерка.
появляется О.; с а н а —
в белом, а на голове —
— сквозь стены. Накло­
положила.
Как хорошо, Оксана! Какая у тебя ладошка
холодная!
О к с а н а . Зато сердце, Валера, горячее.
В а л е р к а . Ах, как хорошо стало! А до этого-то жарко было.
Оксана.
Теперь нам с тобой всегда хорошо будет.
Валерка.
Ой, нет, Оксана!
Простишь ли?
Я ведь греч на душу
взял — чуть не изменил тебе с грязной женщиной.
О к с а н а . Не грех то был — прпчащепье. И не грязная вовсе та жен­
щина, а Праведница — Праведница-Валентина.
В а л е р к а. Какая же она Праведница, если и сама вся л грехах по­
грязла и меня, пусть в малый, но все же в грех ввела.
О к с а н а . Ни она не грешна, ни ты не грешен.
В а л е р к а . Как это не грешен, если я в мыслях уже изменил тебе?
Оксана.
То — затмение было, а потом тебя Праведница опять на
путь истинный наставила. Да и покаялся ты. А покаяние и грех с Души
снимает.
им
Валерка.
А откуда ты знаешь, что я покаялся?
О к с а н а . Так не пришла бы, если бы не покаялся — ты мой Дух сво­
покаянием вызвал.
В а л е р к а. Так, значит, ты — Ду:;? Значит, ты — не Живая?
О к с а н а . Живей живехонькой. Ибо Дух — вечен, а тело — тлетворно.
Валерка.
Что-то я не понимаю, что это значит.
О к г а и а. А т е б е и н е н а д о п о н и а а т ь. Это только нам, Жен­
ским Душам, ведомо... Пойдем лее.
Валерка.
Куда ты меня
О к с а н а, К Пророкам да к
сейчас венчать будут.
В а л е р к а. Погоди, Оксана...
роков и ни в какую святость не
чал.
70
зовешь, Оксана?
Святым. Пойдем, они нас ждут. Они пас
Ведь я — материалист, ни в каких про­
верю. Я в институте «Материализм» изу­
себе,
не
Оксана.
Так ведь все — само по себе. Святость и Вера — сами по
а «Материализм» твой — тоже сам по себе.
Валерка.
Да разве так бывает?
О к с а на. Бывает, Валера, бывает. Д а ж е такое бывает, чего и никогда
бывает.
Валерка.
Оксана.
дем ж е .
Я опять
И не н а д о
ничего
тебе
не
понимаю.
понимать.
Не надо, Валера... Пой­
Потянула О к с а н а
В а л е р к у за руку и он встал. Оглядел себя и
удивился: костюм на нем новехонький черный, рубашка белая, «бабочка»
на шее. Вот только босиком он почему-то, как и О к с а н а.
Повела его О к с а а а на улицу прямо сквозь стену. А на улице их, и
правда, ж д у т уже. Все — тоже босиком, и от снега тоже не мерзнут. М их а и л, скрестив ноги, на лотосе сидит, прислонившись спиной к радиоан­
тенне. Только он почему-то на Будду походит, хоть и однорукий.
Рядом
К о л ь к а-С и с т е м а стоит. Он — как бы шаман: с бубном, в шкуру медв е ж ь ю обряжен и побрякушками обвешан. По другую сторону от М и х а ил а-В а л е н т и н а .
Она — Монашенка в черном,
с большим позолочен­
ным крестом православным и с иконой Божьей Матери. II Медведь-Шатун
тут — позади всех стоит — пасть разинул и огромной Сашкой кивает. А его
никто не боится.
В стороне от всех — В а с и л и й . Он как бы Иуду изображет. Вокруг
шеи его одним концом Змея обвилась, а другим, хвостом, за растяжку радио­
антенны зацепилась. В а с и л и й-И у д а
на чурбаке стоит, и оттого гля­
дится висельником.
В а л е р к а (смеется, оглядев всю эту группу). Ну у ж и праведники,
ну у ж и святые! Я их всех знаю — это ж е «бичи» наши. От них святостью
и не пахнет.
О к с а н а . Не смейся, Валера. Хоть по неразумности твоей тебе это и
зачтется, а все-таки нехорошо.
В а л е р к а . Да я потому только, что у них — сплошь одни пороки, а
не праведность.
О к с а н а . Не прав ты, Валера: порок он ведь потому заметнее,
что
криклив и дерзок, а Праведность — стыдлива: от глаз прячется.
не
Валерка.
Ничего у вас здесь что-то непонятно.
О к с а н а (торжественно). Я у ж е
третий
раз
говорю
тебе:
и не
надо
ничего
сейчас
понимать!
Потом поймешь!
Группа
Р я ж е н ы х (хором). Она т р и ж д ы заклинание сказала!
Т р и ж д ы ! Да свершится обряд венчания!
Валентина-Монашка
(вперед
выступила).
На колени, дети
Мои, на колени! ( О к с а н а с В а л е р к о й плавно опускаются на колени).
Хоть вы и некрещеные, а все равно православные, ибо крещена в вас кровь
Крещеных отцов и матерей ваших. Потому-то первая и благославляю вас.
Целуйте крест, дети мои!
71
Оксана
с В а л е р к о й поочередно крест целуют.
крестит их, сразу обоих, иконой и отходит.
Валентина
М и х а и л-Б у д д а. Встаньте и ко мне подойдите. ( О к с а н а
с
Ва­
л е р к о й повинуются). На моей земле живете, значит,
вы — и мои под­
данные. Испейте из этой чаши. (Подает им медвежий череп). Чаша — из
его черепа
(Указывает на Медведя. Тот башкой кивает), а в ч а ш е —
его
кровь
( Н а К о л ь к у-Ш а м а н а указывает. Тот трижды в бубен
бьет. О к с а н а
с В а л е р к о й пригубили по-очереди из чаши и возвра­
тили е е ) . Теперь к нему ступайте (Махнул в сторону В а с и л и я — И у д ы.)
И он благословить вас должен.
и
Оксана
ждут.
с
Валеркой
к
В а с и л и ю-И у д е
подходят,
стоят
Василий-Иуда
(вкрадчиво, смеясь беззубым ртом). Ближе, детки...
Ближе... Далече чегой-то стоите... Вас не я, а Душа моя благословить
должна. (Любовно поглаживает Змею, та блаженно извивается). Поцеловать
вас хотит... (Змея дернулась в сторону О к с а н ы
и Валерки
и за­
шипела. Те отпрянули в испуге. Б а с и л и й-И у д а
смеется и все угова­
ривает): Ближе, детки... Ближе... Не достать ей, однако...
Оксана
с Валеркой
еще дальше отошли. Стоят в нерешитель­
ности. Посмотрели вопросительно на М и х а и л а
и его группу.
Михаил-Будда
(вздыхает). Что ж, ступайте... Иуда — он Иуда и
есть... Счастливой брачной ночи вам...
Вся группа Р я ж е н ы х
исчезает в темноте. Под яркими звездами
остаются лишь В а л е р к а и О к с а н а . Теперь у ж е В а л е р к а
Окса­
н у за собой тянет.
Валерка.
Пойдем, Оксана... Пойдем...
О к с а н а покорно идет за В а л е р к о й . В «радиорубку» опять вплы­
вают. В а л е р к а
О к с а н у к нарам тянет.
О к с а н а . Нет, Валера... Нет... Не сейчас... Я ж е не во плоти... Я —
Душа... Главное — Души соединить... Нас и соединили... А остальное — по­
том все будет...
Отстранилась легко,
и так ж е легко поплыла из «радиорубки» — все
дальше и дальше. Лишь отзывается дальним
Голос
О к с а ны.
Потом...
ЧАСТЬ
По-том...
эхом:
По-о-то-м...
ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Валерка
все мечется во сне. «Оксана! Куда же ты?» — вскрикнул.
Проснулся. Сел, головой затряс.
Ощупывать себя стал — ни рубашки,
«бабочки».
Валерка
(полушепотом). Тьфу, черт!.. Приснится же!..
Очки на столе нашарил, спички. Закурил. На соседних нарах
ни
М и х а-
и л завозился. Полусел в своем спальнике. Тоже закурил. Заодно и лампу
зажег. Фитиль прикрутил, чтоб не так ярко было.
Михаил.
Что,
паря,
тоисе
не
спится?
В а л е р к а . Да вот, сон какой-то
М и х а и л . А эта, Оксана-то, она
Валерка.
Какая Оксана?
дурацкий
кто тебе?
М и х а и л . Это я тебя спрашиваю: какая?
«Оксана!».. Зазноба, что ли?
Валерка
(смущенно).
Да это
так...
приснился.
Ты вот тут сейчас
Знакомая
орал:
одна...
М и х а и л (смеется добродушно). Ну, паря, «просто знакомых» такими
истошными воплями не зовут. Я ведь не настолько уже одичал здесь, чтоб
не понять.
В а л е р к а . Так ведь сон же... А во сне чего только не привидится...
М и х а и л (обидчиво).
Что ж , твое право:
по хочешь — не говори...
(Помолчал, покуривая. Потом окурок в консервной банке затушил. II В а ­
л е р к а — следим.;. Давай-ка, Валерка, объяснимся толком, чтоб потом...
уж не возвращаться к этому... Как, не про г:-в?..
Валерка
(сжался
весь).
Пет...
не
против...
М и х а и л . Ты вот который уж день глааа от меня прячешь... В «бнчевннк» вон жить пытался убежать... Молчишь, избегаешь... Я ведь, паря,
знаю, отчего... Из-за Валентины, ведь так? Ведь было л<е у вас?
Валерка.
Не было, дядь Миш, ничего не было... Прогнала она... К
тому же, я и не знал, что она... что жена она тебе... Да и... сам не пойму,
как полез-то...
М и х а и л (смеется). Э-э, паря, и не поймешь никогда... (Почти восхи­
щенно.) Это же, брат, — Валентина: Черт, а не баба! С ней и Анфнске из
«Угрюм-рекн» еще тягаться и тягаться... (Хохотнул коротко.) Я-то, старый
дурак, и то на крючок попался. Но тут же, как только она первый раз
гульнула, и обрезал... и обрезал... Десять лет у ж прошло... А все же лет
пять после все-таки маялся, все снилась вот так же, как эта Оксана тебе.
А потом вдруг почувствовал: все — отмерло. Не развелись, правда, да мне
все равно — второй раз хомут па шею одевать не собираюсь, так что и раз­
вод мне не шибко нужен... Я ей давал развод-то, так она не хочет — все
надеется на что-то. Уж не первый раз вот так прикатывает. Да с тем же и
уезжает... (Помолчал.) Так что, паря, я тебе ни с какого боку не помеха.
Коли тянет, так и ходи к ней не таясь — дело для мужика обычное... Толь­
ко это... по-дружески предупреждаю: не вздумай вдруг жениться на ней
сдуру... Поди, и предлагал ун<е?
Валерка
(покраснел, как вареный рак). Что... сама
рассказала?..
М и х а и л (хохотнул удовлетворительно). Ну, об этом и догадаться не
сложно — и не такие пентюхи, как ты, у Валькиных ног падали.
Как-то
один полковник далее сватался. Не пошла, дуреха. Сейчас бы, глядишь, и
не болталась по партиям, да и хахали были бы из «благородных», а не все
из нашей «бичевской» братии.
Валерка.
Тебя
она
любит,
дядь
Миш...
73
М и х а и л . Любит?.. Не верю я в эти сказки, про любовь-то. Где она?
Покажи ты мне ее... На кой черт мне такая любовь, которой баба
тебе
каждый день клянется, а сама бегает, как кошка, по чердакам и подва­
лам! По мне — так уж лучше вообще одному жить, чем на этот... «француз­
ский манер». Может, которые и могут так, а я — нет. А бабу на потребу
себе я и так всегда найду... Да и баб нынче таких, чтоб с одним с тобой до
гробовой доски жила, тоже, поди, нет. Я так и не встречал ни одной.
В а л е р к а . Да как ж е ты их здесь, в тайге, встретишь? Среди поварих,
что ли?
М и х а и л. Почему, среди поварих? А ваши геологннькп летом? Эти-то
змейки еще похлеще поварих будут. Те-то хоть и погрубее действуют, но
честнее все ж е — эдаких дам благопристойных из себя не корчат, гуляют, так
у ж в открытую. А у иной геологинькн и м у ж в палатке под боком, а нетнет, да и вильнет кормой. Сколько их у меня в «радиорубке» перебывало?
Мужик — в маршрут, а у нее, видите ли, головка заболела, или еще чтонибудь. «Не могу, — говорит, — сегодня в маршрут идти». А через час-два
у ж е со мной «лечится»... А, что тут говорить! Всяких насмотрелся.
Валерка.
Да ну, не все ж е такие-то?
М и х а и л. Не все, говоришь? Ну, а в нашей-то партии хоть за одну
геологиню монсешь поручиться? Ну? Ты у ж сезон-то поработал после инсти­
тута, присмотрелся. Ну?
В а л е р к а (задумался). В нашей?.. А, ну тебя, дядь Миш! Тут и за
себя-то не поручишься, не то что за других.
М и х а и л. Вот то-то и оно: «весь мир — бардак, все люди — бяки»...
(Помолчал.) Да-а, времена наступили — чем образованнее баба, тем она ж е
и развратнее, да еще и изворотливее в развратстве своем... Сейчас разве что
в деревне и можно найти более-менее путную.
В а л е р к а . Эмансипация, дядь Миш. Мы-то, мужики, испокон веку и
направо и налево погуливали. Вот бабы и ринулись нас догонять.
М и х а и л. Ладно бы, если бы только догнали, а то уже и перегнали
на сто лет... Да-а (Вернулся к своей прежней мысли), теперь только в де­
ревне себе путную бабу найти можно... Вот все подумываю, Валерк: бросить
к черту экспедицию и в деревню, на родину, вернуться — жениться,
дом
построить, землю в аренду взять. Коров там, что ли, еще завести. Ну, и
детишек, нарожать. А то, может, и бегает где-то мой пацаненок, а я так и
не увижу его никогда. Что-то под старость вот такая мысль все больше в
башке крутится.
В а л е р к а . Вот и сошелся бы опять с Валентиной... Да и нарожали бы,
и воспитывали бы...
М и х а и л (неожиданно резко). Зарезано!.. Сказано же уже... Мне ведь
своих, кровных, растить хочется, а не... не твоих, к примеру...
Валерка.
Так говорил ж е , что не было у нас ничего...
Михаил
(глухо). Так и я сказал: «к примеру»...
Долго лежат молча. Каждый о своем думает. М и х а и л закурил. И
В а л е р к а , глядя на него, — гоже.
71
в
В а л е р к а . Что-то ни в одном глазу сна пег... Чертовщина все какая-то
голову лезет...
М и х а и л (мигом отозвался). От безделья это все. И зачем вас сюда к
нам надзирать присылают? Можно подумать, что толк какой-то есть. Ты-то,
ладно, непьющий.
А во г другой
кто на твоем месте так и еще
больше
бардаку наворотил бы — то и дело Систему а ж в Уояп за в >дкой гонял бы.
В прошлом-то году один вон а ж опух весь с перепою. И все лежит-лежит.
Я-то привычный — всегда себе дело найду. Л нет, так в тайгу у х о ж у
и
нарочно себя изматываю. День промнешься Как следует, так потом ночи
три спокойно спишь. II капканы на соболя нарочно подальше ставлю — у ж
если проверять, так чтоб с темна до темна. Мне-то самому соболь и зада­
ром пе н у ж е н , да попусту по тайге лазить не шибко приятно. А так — все
будто каким делом занят. Браконьерство, конечно, ну да я и не наживаюсь
на этом, как Удав вон. Тот за к а ж д у ю шкурку удавиться готов. А я все до
одной даром раздаю — сестре, племяшкам, а то и просто знакомым. А про­
давать начнешь — так затянет, что и не заметишь, как тем ж е Удавом станешь.
Душа ведь, паря, д о р о ж е всех этих его вонючих тысяч. У меня вон нако­
пилось на книжке тысяч пятнадцать, кажется, ну,
а хватит мне на чер­
ный-то день. А лишнее то к черту?.. (Оживился вдруг). Слушай, Валерк,
ты Окгаике-то своей подари, паря, соболя. А ?
В а л е р к а.
Да
ну,
что ты?
М и х а и л. Нет, серьезно. Бот девка-то довольна будет. Сейчас-то у меня
нет пока — только-только капканы раскидал. А вот как попадется первый,
так то — твоей Оксанке. Договорились?
В а л е р к а . Да не возьмет она, дядь Миш. Она у меня это... ну, прин­
ципиальная, что ли.
М и х а и л. Н е у ж т о еще сохранились у вас там такие? Что-то не верит­
ся... Вот ты и проверь: молсет, всей ее принципиальности и цена-то — как раз
шкурка.
В а л е р к а . Да ну тебя, дядь Миш. Это у ж провокация какая-то.
М и х а и л. А ты проверь все ж е .
«Железный Феликс» как говорил?
«Доверяй, но — проверяй!»
В общем, заметано — шкурка за мной.
И не
ерепенься.
В а л е р к а . Там видно будет, не завтра ж е у е з ж а ю . . . Я, дядь Миш, вот
что у тебя попросить хочу. Ты завтра-то в тайгу не собираешься?
М и х а и л . Нет. Д в и ж о к хочу отремонтировать, да аккумуляторы под­
зарядить — еле-еле тянут уже... Баню заодно истоплю... А что это тебя так
заботит?
В а л е р к а . Да лыжи с карабином хочу у тебя попросить и размяться
по твоему примеру. Дашь? Только не завтра тогда у ж , а потом как-нибудь?
А завтра тебе помогать буду.
М и х а и л . Бери, конечно. В любое время бери. А то и впрямь — закис­
нешь скоро... А потом как-нибудь и на рыбалку сходим. Я тут, неподалеку,
ямки
знаю — харюзок неплохо берет... Проживем.
Главное — двигаться,
75
двигаться побольше. А иначе, паря, здесь зимой и с ума недолго сойти... Ну
что, дальше спать будем?
Валерка
(забираясь
может, и получится...
Михаил
лампу.
поглубже
в спальник).
Давай,
подбрасывает в остывшую печь пару поленьев
ГЛАВА
попробуем —
и задувает
ВТОРАЯ
Утро следующего дня. Ясно, солнечно. Мерно стучит движок, отремон­
тированный М и х а и л о м
и В а л е р к о й . А сейчас они дрова для бани
заготавливают. Только что закончили и сидят на плахах, перекуривают.
М и х а и л (втаптывая окурок в снег). Ну что, понесем? Допилим у
бани, переколем, да и затоплять можно. Как раз часикам к трем, к Системиному приезду, и истопится.
В а л е р к а . Давай я, дядь Миш, баней-то займусь. А ты мушки, что
ли, для рыбалки хотел крутить. Да и за аккумуляторами тебе надо следить.
Михаил
(рукой махнул). А, мушками вечером вместе займемся...
И правда, топи, пожалуй, один, а я пилу наточу - затупилась, ни хрена не
берет.
Помог
Валерке
Валерка.
Михаил.
плаху
на
плечо
водрузить.
Давай и другую — на другое плечо.
А не тяжело будет — сразу-то две?
Валерка.
Нет-нет, давай. Они же сухие — легкие.
М и х а и л и вторую плаху В а л е р к е на другое плечо вскинул. Тот
плечами встряхнул и за угол зимовья ушел — к бане.
А М и х а и л вошел в «радиорубку»
и вышел вскоре с трехгранным
напильником в руке. Со стены телогрейку снял, на приступок ее кинул и
сел на нее. З а ж а л пилу м е ж д у коленей и одной своей правой рукой на­
пильником зубья принялся точить: «вжь-ик; вжь-ик; вжь-ик!» Неприятный
звук, свербящий.
Из «камералки» В а л е н т и н а вышла — в шубейке, в полушалке, в
валенках. Видно, заранее на долгий разговор настроилась. К М и х а и л у
подошла и встала чуть в сторонке, у собачьей будки. А тот ее точно не
видит — все «вжь-ик; вжь-ик; вжь-ик!» своим напильником.
В а л е н т и н а . Миш, поговорить бы... Может, все ж е и поймешь меня...
М и х а и л (словно ждал — отложил напильник, пилу к стене присло­
нил). Ну что ж , давай поговорим... Не сейчас, так потом привяжешься. Я
ж тебя знаю.
В а л е н т и н а (твердо). Ой, нет, Миш, совсем-совсем не знаешь.
другую какую-то принимаешь — совсем уж грязную и развратную.
Михаил
(усмехнулся криво). А что, не так разве?
Валентина.
Не так, Миш.
ты
76
За
М и х а и л . Ну что, опять, что ли, в сотый раз вспоминать будем, как
мне всего через год после свадьбы рога наставила?
В а л е н т и н а . Да не я ли, Миш, потом, как побитая собака, в ногах
у тебя валялась, руки тебе целовала, простить умоляла?
Хотя и вина-то
моя в том была, что со зла я тебе изменила — в отместку на десяток, а
может, и на сотню т в о и х измен. А ты ни то, что простить, а и понять
д а ж е не захотел — как через вещь н е н у ж н у ю , о т с л у ж и в ш у ю переступил, и
с глаз долой. Подыхай, мол, пропадай, не ж а л к о . Каменное сердце у тебя,
Миш. А может, и вообще никакого сердца нет.
М н х а н л. Сердца нет, говоришь? Если б его и действительно не бы­
ло, я б и устоял тогда, а не угодил бы в «бичи». Без сердца такую карьеру,
которая мне «светила» тогда, в «Гражданпроекте», не бросают.
В а л е н т и н а . Ведь не так все было, Миш. Не так. Ты ж е з а д ы х а л с я
тогда в этом своем «Гражданпроекте». Ты ведь со своей натурой ни с од­
ним начальником поладить не мог.
Для тебя наш разрыв
поводом стал
вырваться наконец-то, хоть здесь, в тайге, но свободу обрести.
Зачем ж е
обманывать и себя и меня?
М и х а и л . Ну, хорошо. Ну, пусть в этом ты и права, м о ж е т быть. Но
что следует-то из этого? Что?.. Нет у меня сердца, жалости нет, зверь я
самый последний? Так и не лезь ты ко мне, раз я такой никудышный.
В а л е н т и н а . Люблю я тебя, Миш. Д а ж е такого люблю... А может...
именно и потому, что вот такой ты и есть... И сама рада-радешенька была
бы вырвать тебя из сердца, ан — не могу...
М и х а и л . Опять любовь... Что ж это за любовь
вот только что приехала ко мне сюда... с любовью ведь
И сразу ж е бац! — первого ж е встречного, парнишку
тель к себе поманила!.. Да объясни ты мне, ради бога:
у тебя такая?
у тебя такая, что ты
с этой самой ехала?..
желторотого, в пос­
что ж это за любовь
В а л е н т и н а (с горечью). Обыкновенная... человеческая... Ты ж опять
через меня, как через шелудивую кошку, переступил. Поначалу и не уви­
дел будто, а потом — на тебе пинка! Вон в свою подворотню!
Знай свое
место, блудливая порода!..
Вот я и попыталась оказаться там,
куда ты
меня вышвырнул... Д а не смогла, и парнишку ж а л к о стало... И на Амалате, если помнишь, точно так ж е случилось... Вот и все мое «блудство», как
ты говоришь, за все эти десять лет... Я с себя своей вины, Миш, не снимаю,
Но и ты свою осознай, или... почувствуй хотя бы.
М и х а и л . Ты у ж не прибедняйся... Мне ведь, Валентина, почти все
твои художества известны... Как сорвалась ты вслед за мной в «бичихи»,
так, нет-нет, да и дойдет слушок: и про тех двух шаромыг, что из-за тебя
прирезали друг друга, и про полковника, да и про многое другое еще.
Валентина.
А ты свою Раиску-радистку поподробнее как-нибудь
расспроси, когда в очередной раз в постель к ней попадешь, так она тебе и
не такое еще понарасскажет.
М и х а и л (и глазом не моргнул). А что, и расспрошу при случае... А
вот последнюю-то новость ты мне сама объясни: Зеленский-то за что тебя с
буровых вытурил? Чем это ты там у него пол-бригады
заразила?
Валентина
(с горькой у с м е ш к о й ) . И правду говорят: «язык мой —
77
враг мой»... А как лее мне еще от дружка-то твоего закадычного, от Систе­
мы, обороняться-то было? Кулаками, что ли? И не объяснять ж е , что сама
к тебе сюда наконец-то вырвалась?.. Уж привыкла, Миш, за десять-то этих
каторжных лег с полудуркам» и себя полудурно . ставить, И сама не за­
метила, Миш, как любую роль играть научилась, чтх,С/Ы... сохраниться, что
ли, пли... даже выжить, может Сыть...
М и х а и л . Не такой-то уж Система м и л;.;;; у х ,
чгЛи не оцепить,
когда с ним по-человеческн обращаются.
В а л е н т и н а . СтпапямП ты человек, Н п ш : вот да:ке самого наипос­
леднейшего ублюдка, i.v.
",..в nor эт.г:, х го по:хале:ь .можешь, а ко мае —
сам в сеОс презренно подогреваешь.
.а.см.- 'Л :ке ••. ; т у ю тебя, Миш...
Очень чувствую... Если С> не чувствовала, что ;. • с е перегорело в тебе ко
мне, так давно отступилась бы, ил::... руки o.i :i :;»;,.. палояшла,.. И у. ска­
ж и , Миш, скапх : зах~-м же ты сам се :.: т: сти презрением ко мне?
М и х а и л (крпч:,т). Да по тешу л ceJn никаким презрением!
виобще — ничем у;- е j.e тещ; '. Онорел^! П лунло! Сола!
Да и
В а л е н т и н а 1 ч у т ь слышно':. Неужто :•
я жила вес это вре­
мя ложной ьа/;. .;;д
• -Я про: - с
.
•
a ccCi — может, это
и не так... Разберись... П не руСл, как всегда. •• нюха... Для очередно:'! по­
пытки у меня сил больше не хватит...
уета . , Мни:... Смертельно устала...
Если и сейчас я уеду ни с чем, мне незачем больше жить дальше... 31 по
пугаю тебя, пег. 11 не торгуюсь своей ж.ь.-пю. Ото к в е.мом деле правда —
я до последней точки дошла... К себе у хе-.:п жал «т:г С мыле пет. Сейчас
мне тебя ж а л к о — а ахаю, г о р т н о знаю что п.»" ;•: еда
уже не будет,
вот тогда-то ты опять полюбишь мех.:... ; •-. . ,
хоз.•:'•"< Mum... II как ты
будешь жить дальше с этой ношей, бедный мой, непутевы и Мишка?.. Не
губи нас обоих, Мишенька...
1
В а л е н т и н а медленно пошла ;: <н а е х . л х . ' л х . . л с о д е е т :.а
«козла» и яростно трег подбородок,
Из-за зимовья весело выскочил В а л е р к а , увндех бредуч'ую по снегу
В а л е н т н н у, отрешенного М и х а и л а. Оторопел вначале, а потом мед­
ленно, на цыпочках, стараясь не скрипеть снегом, опять ушел к бане.
ГЛАВА
ТРЕТЬЯ
Вечер того ж е дня. «Радиорубка». Как всегда, топится
Михаил,
В а л е р к а и К о л ь к а. Все распаренные
зомлевшие. Особенно К о л ь к а — о н только что помылся,
себя пот полотенцем, которое висит у него на тошен шее.
нию, пьют чан.
печь. В зимовье:
после бани, ра­
и все стирает с
Все, по-обы/.нове-
К о л ь к а . Благодать, после банькн-то! Эх, счас бы стопочку еще, и
вообче — не жизнь, а хальной рай!... (Размышляет) И брагу теперь хрен
поставишь — все д р о ж ж и на последнюю
бутыль ухайдакал...
(Смеется,
вспомнив.) А здорово мы, Мнх, с тобой тогда гульнули!..
(Помолчал.)
Охотники-то когда обещались вернуться?
78
М и х а и л (угрюмо). Не спрашивал.
Колька
(мечтательно). Может, они чё-нпбудь привезут?
М и х а и л (усмехнулся). Это Тарас, что ли, тебе привезет? Да еще и
на свои кровные купит?
Ну, ты, паря, и ляпнешь иной раз — хоть стой,
хоть падай.
К о л ь к а (вздыхает). Да-а, от этой системы, Тараса, и снега зимой не
дождешься — скупой, падла... А у тебя, Мих, может, > есть все-таки дрож­
жи-то?
М и х а и л. Говорил ж е уже...
К о л ь к а . Да эт я так... на всякий случай... (Опять размышляет:) У
Вальки есть, да она не даст — ей хлеб печь надо. К Удаву, ё-к-л-м-н, раз­
ве сходить?
М и х а и л. Сходи.
К о л ь к а . Да нет, тоже не даст — эта система еще и почище Тараса
будет...
Распахивается дверь и в зимовейку нерешительно В а л е н т и н а вошла.
У двери осталась.
В а л е н т и н а . Что, все уже помылись?.. Тогда-то уж и мне, наверное,
можно, а, Миш?
Михаил
(его все гнетет что-то). Так ведь баня не моя — общая.
Чего ж и спрашивать-то?
К о л ь к а (извился). А я, Валюх, тебя ждал-ждал тама, чуть в доску
не запарился! Может, счас с тобой пойти? Я те спинку потру, а ты мне —
дрожжи. Мне от тя и не надо ничё больше. А, система? Чё, возьмешь,
чё ли?
В а л е н т и н а. Да иди ты... балаболка! Ну, я пойду тогда...
(Дверь
открыла.)
Колька
(дернулся за ней). Давай хоть таз донесу, чё ли!..
М н :с а и л (сквозь зубы). Сядь, дурак!
В а л е и т и и а выходит.
К о л ь к а (недоуменно). Ты чё, система? Уже сошлись, чё ли? Так бы
и сказал. Чё руку-то крутить?
Михаил
(едва сдерживая ceonl. Заткнись, идиот!
К о л ь к а сжался весь и на всякий случай на В а л е р к и и ы нары
пересел. Да и В а л е р к е тоже не но себе как-то стало — подальше в угол
задвинулся. Все молчат напряженно.
Но К о л ь к а не умеет долго молчать — и так вдосталь намолчался в
одиночестве на своей конебазе. К В а л е р к е
прицепился.
К о л ь к а . Ну ты чё, система, так и не жрешь медвежатину-то? Так все
и перебиваешься на тушенке? Мотрн, паря, прожрешь
всю свою получку
вместе с полевыми.
М и х а и л (неожиданно засмеялся). Скоро будет — вот-вот, однако, и
•вылечу» от этого его... «умеренного вегетарианства».
К о л ь к а. Ага, система! А я те чё говорил?
Все вы, интеллигенты
гнилые, так-то: я-де, не такой, ё-к-л-м-н, я-де, на рубь дороже! А водку так
7^
ж е хлещете, и блюете после нее так ж е . Тока корчите из себя чё-то, систему
каку-то,
как
вот
Валерка.
Колька.
так
и
вой
отой
что
медвежатиной.
с того, кого
я
из себя
корчу.
J
А ничё, система! Не выпендривайся! Попал в волчью стаю,
по-волчьи.
Михаил.
лучше
ты с
Тебе-то
Да отстань ты от парня! Что за натура идиотская?
в собственном
Колька.
дерьме
покопайся — тебе
ж
и полезней
Ты
будет.
А я чё? Я ничё такого и не говорю. Просто все мы почти
одинаковы, и нечего выставляться... И правильно — чё его долго-то жалеть?
Мы, может, шатуна этого от мученической смерти избавили — все равно бы
подох через месяц-другой. Лапы себе все пообморознл бы и издох бы...
Михаил
(тихо). Да я уж говорил ему. Тем и «лечу».
Колька
(не расслышал). Эт у ж сама ж и з п л така. Мне вон, думаешь,
коняг моих не жалко? А и то, как сломат вдруг ногу,
или брюхо суком
пропорет, так и пристрелишь. Эт тебе не медведь какой-то. Конь — он
умней человека
какого будет. А и то пристрелишь.
Слезу тоже
по­
пустишь
от жалости... и пристрелишь... Чё я, не понимаю, чё лн?.. Вот и счас — с и ж у
здесь с вамп, чаи распиваю, а душа-то болит: как они там без меня, копито? Вот п остался б седин с вамп, здесь-то повеселей будет, а ехать
надо.
Все одно здесь не усну ни хрена — все про копей своих думать буду...
Вдруг в зимовье
Валеркой
разом
«просочился»
надсадный
гул мотора.
встрепенулись, прислушиваются.
Михаил
Колька
пока
с
не
слышит ничего, но заметил их настороженное внимание и засуетился.
Колька.
Чё?..
Михаил.
Да
Колька.
Чё?..
не
с
С
конем
конем...
чё-нпбудь?..
Машина
вон
Иль
чё?..
будто
едет.
А-а... Так эт Тарас с Илюшкой, верно, опять машину наня­
ли... Избалованные, системы, — и двадцать-то километров на лыжах
прой­
тись лень. У ж котору машину на наших колдобина': гробят... А может, и
везут чё-нибудь, а?
К
двери подошел и распахнул ее.
Зимовье «наполнилось»
ревом
мотора.
Теперь и К о л ь к а услышал. Притворил дверь и опять на нары сел.
Колька.
Ага,
рядом у ж .
Все молчат и ж д у т . А рев мотора все нарастает. Наконец, мотор взре­
вел в последний раз и заглох. Послышались хлопанья дверок кабины.
ГЛАВА
Улица.
негромкие
Голос
ком
Ясная, звездная забайкальская
голоса
доносятся
П е т р а . Я сейчас, воду только солью... Вы в ка­
будете?
Тараса.
у Мишкн-однорукого.
Да вон... «избушка на курьих ножках». У радиста,
Ловок, однако ж е — хоть и Однокрылый, как здесь
его кличут, а сам, один,
80
ночь. Из-за палатки
приехавших.
шофера
зимовье-то
Голос
ЧЕТВЕРТАЯ
свою зимовейку
срубил...
Браконьерит,
чую —
бестия еще та — да все не поймаю никак... Да и некогда вообще-то... Ну, мы
с Илюшкой пойдем... на поклон — ночевать-то надо устраиваться. Любит,
чтоб перед ним покланялись: гордый, видишь ли, все никак не забудет, что
когда-то каким-то маленьким начальником был.
Голос
Петра.
Идите,
чего
ж...
Я сейчас,
недолго...
Две мужские фигуры, Т ар а с а и Ильи, вывернулись из-за палатки и
направились к «радиорубке». И л ь я несет объемистый сверток. Вошли в
зимовье.
Т а р а с (за руку со всеми здоровается). Здорово, Михаил!..
Коля, перестал хлюпать после купания-то?
Ну, что,
К о л ь к а (смеется). Тю, вспомнил! С меня эти купанья — как с гуся
вода! Еще тот морж-то!
Илья.
Здравствуй, дядь Миш!.. Привет, дядь Коль!..
И, вслед за отцом — тоже за руки с ними. И с В а л е р к о й
за руку
поздоровался, но молча, лишь оценив его быстрым взглядом: так себе —
очкарик какой-то. К двери отступил, и будто прирос к косяку. А туг и
Петр вошел.
i
П е т р (скромно). Здрасте всем... (И тоже у двери замер).
Тарас
(перед В а л е р к о й застыл). А это кто же будет?
В а л е р к а (руку протянул). Валерии... геолог... Вот, делсурнть сюда
направили... Я летом видел вас как-то — здесь же, на базе...
Т а р а с . Да?... Не припомню что-то... Вас здесь много тогда крутилось...
(К М и х а и л у повернулся.) Михаил, нам где переночевать-то эту ночь? А
завтра мы с Илюшкой на «Буран» — и на участок... Цел «Буран-то»?
М и х а и л. А я откуда знаю, цел он у тебя или не цел? Я к тебе в
сторожа не нанимался. А привычки такой... на чужих мотороллерах раска­
тывать — с детства не имею.
Т а р а с . Да это я так... к слову... Чего ты сразу въелся?... Ты, парень,
не очень-то зарывайся... Нам лучше миром жить.
Ведь я вот наверняка
знаю, что браконьеришь, а... не докапываюсь же. А то гляди, не поленюсь,
да и изловлю как-нибудь.
М и х а и л (с усмешкой). Давай, паря, лови... До лета будешь ловить...
на мотороллере-то своем.
Т а р а с (примирительно). Да ладно, не о том опять что-то речь ве­
дем... Как насчет ночлега-то? Да и о другом сразу бы договориться: Петро
вон (Кивнул на шофера.) порыбачить хочет остаться дня на три. Как, мож­
но будет?
М и х а и л . А чего ты ко мне-то? Надо мной вон (Кивнул на
Валер­
к у . ) , начальник теперь есть.
Тарас
(к В а л е р к е
повернулся). Да?.. Так это тогда проще... В
«камералке» тогда ночуем. Идет?
Валерка
(растерялся).
Почему в «камералке»?..
В «бичевке»
вон
можно...
Тарас.
пишь:
щель
Почему
на
6. «Байкал» № 1.
в «бпчевнике-то»?
Его ж
сутками
топи — не нато­
щели...
81
М и х а и л (язвительно). Что, дрова, что ли, лень пилить? Тогда прямо
колотые бери вон, не жалко.
Т а р а с . Да почему в «камералке-то» нельзя? В прошлый раз — можно
было, теперь — нельзя почему-то. Вы что, издеваетесь, что ли?
В а л е р к а . Да занято там — там у нас повариха... (Смутился.)... это...
женщина живет...
Т а р а с . Да?.. (Подумал немного.) Ну, а почему нельзя-то? Что, мы ее
съедим, что ли? Ночь переспим, да и укатим с Плюшкой.
А Петруха-то у
пас и собственную бабу как огня боится, не то что к чужой там лезть, или
еще что...
'
Колька
ила.
угодливо хихикнул, но тут ж е и примолк, глянув па М и х а-
Валерка
Михаил
живи
замялся,
не
зная
как
объяснить.
(резко). Сказано лее тебе, Тарас: занимай вон «бичевник» и
в нем...
Тарас.
хоть
Да-а,
весь
свой
мужики...
охотничий
как-то
не
сезон!
по-нашему
М и х а и л. По-нашему, по-нашему, Тарас...
все
это...
А жить в «бичевнике»
зимой вполне молено. Валерка дня три вон ж и л ,
и
и ничего — и не чихает
д а ж е . Топить только постоянно надо, как... как и у меня... Да я уж и гово­
рил: лень дрова пилить, так готовые бери, ну и... подкидывать пе ленись.
Т а р а с . В и ж у , не хочешь никак по хорошему-то... Ну, ладно... А Петрухе-то
молено
будет
полеить?
М и х а и л. Хоть до второго пришествия.
Тарас
как
(к двери направился). Ну что, муишки, двинули?
говорится,
Илья
И на том,
спасибо...
с Петром
вышли.
Тарас
задержался.
Подхватил с пола
сверготе, оставленный И л ь е й , и к М и х а и л у на нары бросил.
Тарас.
Посылка вот тебе тут... По-человечески, как просил, на почте
получил... (Достал из кармана и швырнул на стол паспорт М и х а и л а . )
остальном
же...
не
обессудь — пе
за
В
что.
М и х а и л. Перетопчемся... Ты лучше скажи, почему про шатуна-то не
сказал? Знал ведь, что ходит, раз сам ж е и упустил, и — пи слова.
что — толсе
по-человечески?
Тарас
(и глаза забегали). Какой шатун? Ты что, Михаил?
Михаил.
Тарас.
Тебе
лучше
Напраслину
знать,
какой — ты
наводишь.
ходу
грузу,
поди,
Валеркой
с
82
побирайся!
у ж е не расслышал — за дверь выскочил.
Михаил
сидят молча каждый на своих нарах и невольно слушают
улицы.
А на улице
ривают».
гнали,
много...
Вали,
Но этого К о л ь к а
голоса
тоже к двери метнулся, натягивая
Пойти помочь, чё ли, разгрузиться-то? Раз машину
Михаил.
с
упустил.
телогрейку.
Колька.
так
же
Нехорошо.
Вышел, хлопнув дверью. К о л ь к а
на
Это
И
Тарас,
Колька
им
Илья
помогать
и
Петр
бросился.
вовсю поленницу
«разбаза­
Колька.
тайга цела...
так
Бери, мужики, больше... Чё там... Еще напилим... Дров —
Т а р а с. Один ты, Коля здесь душа-человек.
и цены б тебе не' было бы.
Не пил бы так беспутно —
К о л ь к а . Да чё я? Каждый день, чё ли? Да и где ее взять-то, на каж­
дый-то день?
Т а р а с . Не обижайся, Коль... Не обижайся... Это я так — для профи­
лактики...
Бес четверо, нагруженные дровами, уходя г в ночь — за угол зимовья.
ГЛАВА ПЯТАЯ
А в «радиорубке», лишь только затихли голоса с улицы, М и х а и л
надрезал охотничьим ножом посылку. Чуть надорвал ее, посмотрел.
Михаил.
Ну, паря, живем! Теперь не заскучаем!
Валерка.
Что там?
М и х а и л (пристраивая посылку на одну из полок). Журналы... Сестру­
ха все заботится, чтобы не отстал от жизни. Она у мен:.' дама серьезная —
кандидат филологических наук. Вот и подбрасывает, что поинтересней. Сей­
час с этой перестройкой много кой-чего печатать стал;!. Это уж вторая за
этот-то год. Ту-то я уже назад отправил — уговор у пас с ней такой... Да
и правильно вообще-то: здесь как не следи, а все равно растащат — то на
самокрутки, то в туалет... (Помолчал.)
Сегодня что-то ке хочется разби­
рать, потом уж... Посмотри, если хочешь.
В а л е р к а . Тоже что-то настроения кет. Да и читал уже, напорное,
многое...
Закуривают чуть лн не разом и молчат некоторое время.
Валерка
мнется, а потом не выдерживает.
В а л е р к а . Я это... дядь Миш... Давно тебя спросит., хочу: ты па дру­
гих-то... ну, этих... бичей-то... и не похож совсем, а все равно себя к ним
причисляешь... Да и вообще, как оказался в тайге-то?
М и х а и л (вздыхает). Да как н многие, наверно... Долго рассказывать...
Потом как-нибудь... А что не похож, тут ты не прав, пожалуй. На Систему,
там, на Удава, это точно — не похож, конечно... А скорее — это они на
настоящих-то «бичей» не похожи. Ведь «БИЧ» что обозначает?.. ( В а л е р к а
плечами пожал.)
А прямо так по буквам и расшифровывается: Б ы в ш и й
Интеллигентный
Ч е л о в е к. Вот если с этой меркой подходить,
то я — самый настоящий «БИЧ» и есть... Ну да и об этом, Валерк, я тебе
могу как-нибудь целый курс прочесть: какой он, «бич», раньше «солидный»
был, и как вот в таких «систем» измельчал... Зимовка, паря, у нас с тобой
длинная, так что обо всем еще перетолкуем...
Опять замолчали.
В а л е р к а (осторожно). Ты у ж не обижайся, дядь Миш... У меня это...
еще один вопрос есть... С рукой-то у тебя... это... что случилось?
М и х а и л . С детства, Валерк...
Братишка двоюродный нечаянно
из
G*
ружья саданул. А село-то таежное, дальнее — ни медпункта, конечно, ни
просто фельдшера. Пока довезли до ближайшей больницы, заражение у ж е
пошло. Так и оттяпали по самое плечо. Восемь лет мне тогда было... (По­
молчал немного.) Если бы лет в двадцать, к примеру, случилось, то, может,
и сказалось бы как-нибудь. А так, с детства-то, не особо — так ж е дрался,
так ж е в «лапту» гонял. Разве что половчей приходилось быть, чем осталь­
ной пацанве. Ну а позже-то и учился так же, и бабы так ж е любили, а
может, и больше д а ж е — они же, бабы-то, не за руки любят, а... кое за
что другое... В совокупе с характером, конечно... (Усмехнулся.) А братиш­
ка-то до сих пор меня побаивается. Не так он, как жена его. Все думают,
чудаки, что обиду затаил и вот-вот мстить начну... А что спросил-то? Пло­
хо, что ли, управляюсь, с одной-то рукой?
В а л е р к а . Ну, что ты! И не потому совсем! За тобой и с тремя-то
руками не угнаться!.. Так просто спросил...
М и х а н л.
Ты,
Валерк,
стихи
случайно
не
пишешь?
В а л е р к а (совсем сконфузился). Да так... баловство одно... А... как
угадал-то?
М и х а и л (смеется). Ну, паря, это и не сложно совсем — уж очень
ты... чувствительный... ( В а л е р к а насупился.) Да я не в осуждение, чу­
дак. Это и хорошо, доллсно быть... Я ведь тоже когда-то стишки кропал.
Д а и сейчас вот, нет-нет, да и потягивает... какой-нибудь роман написать.
Многого в жизни насмотрелся — если бы описать все, как оно в жизни бы­
ло, сильно бы получилось. Да вот...
Осторожно дверь приоткрылась и В а л е н т и н а робко вошла. Опять у
двери осталась.
В а л е н т и н а . Миш, а это что там за машина подъехала?
М и х а и л (растерянно). Да это... Валя... охотники... Переночуют в «бичевнике», а завтра к себе на участок уедут...
Валентина
(торопливо). Их покормить, наверное, надо?
Может,
позвать? У меня много... Я ж е на всех вас готовлю... (Печально.) А вы и
не хотите...
М и х а и л (все так ж е мягко). Не надо их звать... Ни тушенки, ко­
нечно, не жалко, ни тем более, мяса этого, а... чужие они люди,
Валя...
Жадные, проворливые, хоть и не умелые... От них-то и стонет тайга... За­
падники, одним словом. Вот награбят, нахапают, и — назад, в свою Евро­
пу... Не все, конечно, такие, вон, Валерка — не такой ж е . Но эти — такие...
Не хочется мне их что-то ни кормить, ни привечать...
Валентина.
Я ж е не знала, Миш... Я думала, добрые люди... И
обидно мне, что вот варю-варю, а вы и не ходите... Один Василий только и
ходит... Что-то странный он какой-то стал — тихий...
Да Система иногда .
обедает... А вы и не ходите...
М и х а и л . С завтрашнего дня, Валя... и мы с Валеркой ходить будем.
Валентина.
Ой, правда?!
Михаил.
Правда, Валя...
Валентина.
Спасибо, Миш...
S4
Спасибо...
И выскочила. На улице таз схватила и к себе в «камералку»
броси­
лась. А тут из-за угла и пьяный К о л ь к а-С и с т е м а вывернулся, да в
хвать ее за руку.
К о л ь к а . Стой, Валюх! Стой! Я тож с тобой... спинку тереть!
В а л е н т и н а . Ой, мамочка!.. (Узнала и рассмеялась). Это ты, что ли,
Кольк?.. Уйди, баламут! Уйди! Хоть и нет у меня сейчас зла на тебя, а
ей-богу, огрею!
Оттолкнула К о л ь к у и к себе полетела. А К о л ь к а
не устоял на
приступок осел. Посидел немного. Потом поднялся тяжело и в «радиорубку»
ввалился.
Колька.
Привет,
системы!
М и х а и л. Что-то ты быстро на этот раз.
К о л ь к а . Жадный, падла — три стопоря тока налил... Ну чё, поеду я?
М и х а и л . Ложись, спи вон... А то опять запорешься куда-нибудь.
К о л ь к а . Не-е, Мих... меня коняги ждут... скучают, системы...
М и х а и л. Ну и черт с тобой! Езжай!.. Ты сегодня на Карем, что ли?..
Что-то «ботало» не слышно.'..
К о л ь к а (ружье со стены снял, шапку ищет). На нем... А «ботало» у
меня на Рыжем...
А я в шапке был, чё ли?.. ( М и х а и л
ему
шапку
отыскал.) А, система, спрятал...
М и х а и л . Давай-давай... Отваливай...
А то начнешь сейчас всякую
чушь пороть... Связь не проспи завтра. А то невелика радость — топать-то
до тебя десять верст.
К о л ь к а . А пошто топать..? А мы счас на Карего,
(Вывалился из зимовья и запел:)
и с песнями...
Ромашки спрята-алнсь, пони-иклн лютики,
Когда за-астыла я от гор-рких сле-оз.
Зачэм вы дэвочки, краси-нвых люби-ите?
Нэпа-астоянная у ных лу-у-бовь...
(До «камералки» дошел. Дверь дернул — заперто.) А, система, заперлась...
(И к коновязи подался, заведя с самого начала свою любимую:)
Рома-ашки спрята-алнсь, понн-икли лютики...
Валерка
(в «радиорубке»). Ничего? Доедет?
М и х а и л . Доедет. Раз поет, считай, что почти трезвый.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ночь. Ярко горят звезды над Верхнеангарскнм хребтом. Тихо-тихо на
базе.
Вдруг скрипнула дверь «радиорубки», и на улицу М и х а и л вышел.
Закурил. Стоит, курит и на звезды смотрит. Потом втоптал окурок в снег,
и к «камералке» пошел. Кажется, и чуть тронул дверь-то, а В а л е н т и н а
у ж е и лампу засветила, и навстречу ринулась.
В а л е н т и н а . Миш, это ты?
Михаил
(глухо). Я, Валя...
Я...
85
Мигом крюк с двер:1 скинула и М и х а и л у на грудь упала.
В а л е н т н н а. Господи, долго-то как... А я зпала, Миш, что именно
сегодня придешь... Знала и... верить Сеялась... Уж ке спрашиваю: навсегда
ли... на долго ли... Хоть пришел-то, и го ладяо... Миша;.. Мишенька!..
М и х а и л (рукой по голове её гладит). А я бы и не ответил, пожалуй...
Не знаю. Валя... Ничего пе знаю... И... пе хочу ничего знать пока...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Все та ж е морозная, звездная забайкальская ночь. Из-за палатки, по­
качиваясь иуда больше, чем раньше, К о л ь к а с ружьем выходит. О рас­
тя.к.,у радиоантенны споткнулся. Ь пал. Встает, чертыхаясь.
К о л ь к а. Тьфу, системы... Опять капкан!.. Ё-к-л-м-н!.. Всю тайгу, пад­
засралп!..
Дальше пошел. В «радиорубку» ввалился. Опрокинул что-то — то ли таз,
то ли ведро. Грохот в зимовье.
В а л е р к а на своих нарах
подскочил,
спичку зажег. А .С о л ь х а встает уже.
лы,
Колька.
Опять капкан!.. Тьфу!.. У, падлы!..
Валерка
(лампу засветил, очки нацепил). Ты?.. Откуда?..
К о л ь к а. А, эт ты, Желторотпк...
(Па нары М и х а и л а брякнулся,
сидит, покачиваясь.) А я думал, хохол... Падла!.. Три стопоря тока налил...
В а л е р к а. Ты ж е уехал. Опять вернулся, что ли? Опять к охотни­
ка:.:, что ли, ходил?
К о л ь к а . Падла!.. Три стопоря тока... (В себя чуть пришел). А-а, не-а,
Карин ;,бег куды-то. A стае я у Удава был... (Вдруг захихикал.) Во, паря,
сдрейфил дед-то... Я как ввалюсь, да как заору: «Где, сука, Карин! Куда
дел?». II ружье на него... (Вовсе хохочет.) Во, сдрейфил!.. На коленки упал...
«Не убивай!» — вопит...
«Хошь, — говорит,
все
золото
отдам?
Хошь,
шкурки?»... А я ору: «Не-е, сука! Ты мне дрожжи дай!».. ( А ж корчится от
хохота.) II отдал, паря!.. Во!.. (Достал из-за пазухи мешочек и В а л е р к е
в нос тычет.) Во!.. Нюхни — настоящий!.. (Дальше рассказывает) «А я как
в кипе: • Брагу на стол!» — ору... Во, сдрейфил!.. Плачет, дрожит... А брагу-то
налил — цельны три кружки здоровущи... Хороша брага...
сумеет гад, де­
лать... Теперь я тожа... Счас сосну чуток... И тожа... (Голову па стол уронил
и засопел.)
В а л е р к а. Цирк, да и только!
Забрал у К о л ь к н мешочек с д р о ж ж а м и . Под свой спальный мешок,
в углу нар, запихал. Лампу задул.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Утро следующего дня.
охотники
86
тем
временем
Валерка
отъезжают.
один в «радиорубке».
Читает.
А
Голос
Тараса.
Ты, Петруха, главное, бормоша не жалей — без
него много-то не наловишь... Все ямки, что я тебе там, на плане, нарисо­
вал, так и облавливай, как я тебе говорил: вниз по течению так и двигайся
потихоньку. Бормоша-то сносить будет, и ты — вслед за ним...
Голос
Петра.
Да понял я. Понял. Наловлю.
Выходят из-за угла «радиорубки» все трое: Т а р а с , И л ь я и П е т р .
Рюкзаки, ружья, канистры, коробки несут.
Л П е т р — еще и пешню со
складным походным стульчиком. Проходят медленно к палатке и за нее —
к
pe.ie.
Т а р а с . Постарайся уж. А в Уояне женке моей с рыбой-то не скупись.
Тебе, парень, с нами крепко связь надо держать... (Голос понизил.) А при­
едешь за нами в срок, как договорились, и еще шкурку получишь.
II л ь я. Только не треппсь там. Батька только-только в силу вошел, а
ты вдруг подренсешь ненароком.
П е т р . Да ладно. Что я вам, днте, что ли, неразумное? Давно у ж все
понял.
Уходят за палатку.
Голос
Тараса.
Верю, что понял. Да лучше лишний раз напом­
нить, чем упустить что-то... Ну, давай, парень, двигай... II мы двинули...
Через минуту-другую заработал мотор «Бурана». Поддали «газу». Уба­
вили. Опять поддали. И тронулись — звук мотора удалятыя начал.
А из-за палатки вскоре В а с и л и й вышел — без к..ра5ина
на сей
раз, осунувшийся, еще более сгорбившийся.
Бредет, нош. гываясь,
точно
пьяный. По — не пьян. А если и «выиимши» — то лишь с.;мую малость.
Дошел до «радиорубки». Постоял немного. С тяжелы?; вздохом дверь
рванул. Увидел одного В а л е р к у и выдохнул с облегчением.
Вошел, и
вдруг затрясся весь. К столу подскочил и большой охотш. .ни нож в него
всадил.
Василий
(взвизгнул). Человека я пришел убить!
В а л е р к а . Ты что? Ты что? Спятил, что лн?
В а с и л и й (все трясется). Не-е... не спятил, Валерк... Л токмо человека
я должен убить...
В а л е р к а (мрачно шутит, весь напружинившись).
Ну... возьми, да
это... меня убей, что ли...
В а с и л и й (вдруг заплакал,
и его еще сильнее затрясло,
на нары
М и х а и л а осел.) Не-е, не могу тебя... Ты молодой ишшо... Тебя жалко...
Я того убить должен, кто меня хотит кончать... Я Мпху ;. бить пришел.
В а л е р к а . А Михаил-то тут при чем? Ведь вчера над тобой Система
подшутил.
Василий.
Эт он его науськал...
Он — хптрай...
Он чужой
рукой
хотит...
В а л е р к а (нож из стола вытащил и на всякий случай подальше его
отодвинул). Да брось ты, дядь Вась! Никто тебя и не собирался убивать-то...
Сам же знаешь: Система — дурак, и шутки у него дурацкие. А сегодня вот
87
проспался, и забыл все. И про дрожжи даже забыл. Чуть свет на свою конебазу рванул... (Достал мешочек с дрожжами.) На, держи.
В а с и л и й (руку было протянул, но тут же и отдернул).
Не-е, не
возьму... Раз он не взял, значица,
подсыпал туды чё-нкбудь — гаперича
отравить хочут... Эт Мнха смерти моей желат... Вон, и с шатуном этим толе...
Валерка.
лн, был?
Что, и шатуна, что ли, науськал? Ручной он у него, что
В а с и л и й . А не предостерег водь... Брешет,
что писал чё-то...
смотрел — ничего там и нету.
В а л е р к а . Так ведь снег же выпал. Я лее объяснял уже тебе.
В а с и л н й. Смерти моей он желат... Я знаю.
Я
В а л е р к а (пз терпения вышел.) Да зачем она ему, смерть-то тзоя?
В а с и л и й . Из-за Валюхи, Валерик... Она за меня обещщалась идтить,
а он ревноват... Он — хитрай... Он опять меня помат на чём-нибудь... Токмо
я его вперед доллеён убить...
А
тут
и
Миха ил
вошел.
Последнюю
фразу
услышал.
М и х а и л . Это кого ты «должен убить»? Уж не меня ли?
В а с и л и й (угрюмо, и опять весь затрясся). Тебя, Мих... Тебя... Пока
ты меня не кончал...
И за ножом потянулся. Но В а л е р к а
опередил — схватил нож и в
угол своих нар отбросил. А М и х а и л и сдержаться у ж е не мог: за шкир­
ку старика схватил, ногой дверь распахнул, да и вышвырнул его. точно
щенка, на снег.
М и х а и л. Пошел, вон, падаль!
Василий
(поднялся, дрожит и плачет).
Нам вдвоем тута жизни нету...
Все одно кончу,
Мих...
Михаил
(пошел было к нему). Прочь, змеиная порода!
В а с и л и й (повернулся и пошел, пошатываясь). Все одно, сквнтамся,
Мих... Я в законе был... Мне закон не позволят обид сносить...
Валерка
(тоже на улицу вышел). Дядь Миш, как бы и правда не
подкараулил он тебя. Совсем после шатуна спятил там один на своей аммонитке. Что-то делать надо.
М и х а и л (громко — так, что В а с и л и й слышит). Кто действительно
убить собирается, тот об этом на весь свет не трезвонит... Да ну его к чер­
ту!.. Еще не хватало, чтоб я эту падаль опасался... Пойдем, не обращай
внимания — проспится, да приползет прощения просить... Что я, эту сво­
лочь не знаю, что ли?.. Тоже мне, «законник» выискался...
Что мне, не
рассказывали, что ли, как его там, в зоне, за «дуньку» пользовали... «Зазоиник»...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующий день.
Все обитатели базы обедают в «камералке».
шофер П е т р — тут же. И К о л ь к а
88
опять приехал:
И
на этот раз на Ры-
жем — вредя от времени от коновязи «ботало» слышится. Одного
только
Мужики степенно обедают. Л В а л е н т и н а ,
вистая,
Валентина.
А то
буду
Ешьте, ешьте,.. Только суп добавлять никому не буду
котлеты
Колька
на
базу
Колька.
не
есть не
станете.
(без устали работая л о ж к о й ) . Не, Валюх, я, однако, больше
ездить.
Валентина.
конь
сияющая, легкая, сноро­
обслуживает.
больше.
не
Василия
нет.
Что,
не
вкусно?
Пузо, система,
Не
нравится?
расти начало... Меня скоро ни один мой
подымет.
Все смеются.
Валентина
(улыбается). Ну, с твоей-то худобой тебя лет двадцать
еще откармливать надо, чтобы в нормальный-то человеческий вид привести.
В зимовье В а с и л и й
кровать
уселся.
вошел. Ни слова не сказал, на первую от дзери
Валентина — к
Валентина.
нему
сразу.
За стол, Василий, проходи. А то одного тебя только и
не хватает. И вчера что-то не приходил. И сегодня не завтракал. Садись...
Наливать,
что
ли?
Василий
(угрюмо).
Валентина.
чайку
Не...
Не
хочу я.
Ну, так хоть за стол садись — рядом со всеми.
Хоть
попей.
В а с и л и й. Не... Я тута буду.
Валентина
(рукой
А Василий
уставился.
Долго
Михаил
махнула).
Ну,
как
знаешь.
руки на коленях сложил и, не мигая, на
смотрит.
Тот
заметил
наконец-то.
(с усмешкой). Что, гипнотизируешь?
лик — поджавши
хвост,
Михаила
в пасть к тебе не поползу...
Я ведь тебе не кро­
Или сказать
чего
хочешь?
Василий
промолчал и глаза отвел. А потом снова уставился. А тут
и мотор «Бурана» послышался. М и х а и л опять усмехнулся.
М и х а и л.
Ну вот,
и едут наконец-то...
А то я уж и сомневаться
начал.
Колька.
Чё,
система?
Опять
машина
кака-нибудь,
чё
ли?
М и х а и л. Да нет, не машина — дружки Петра вон назад катят... Или
кто они
тебе
Петр
Через
там?
Меценаты,
что ли?
(сконфузился). Ну, скажете тоже... А чего это они так быстро?
две недели
Валерка.
ведь
обещались.
А ты что, дядь Миш, знал, что ли, что они сегодня вер­
нутся?
Михаил.
Петр.
Да
вот.
два
часа
уже
прислушиваюсь.
А почему они именно сегодня-то должны были вернуться?
У
нас с Тарасом уговор — через две недели только я их здесь ж е на машине
должен встретить.
М и х а и л (с хитрым прищуром). А вот сейчас заявятся и посмотрим...
89
как они выкручиваться будут... Землетрясения вроде бы не было... Наводне­
н и я — тем паче... Что же; придумают-то?
Валерка.
Да
что
за
загадка-то
такая?
М и х а и л . Сейчас, погоди — недолго уже осталось... Да вон, подъехали
у ж е вроде бы.
Колька
(догадался
наконец-то,
да так и покатился
со с м е х у ) .
Ё-к-л-м-н!.. А до меня — как до жирафы... Ну, Мих, у тебя пе башка прям,
а целый этот... Совет Министров... Ну, система, и концерт счас будет! Это
ж их там...
Михаил
(палец к губам п р и л о ж и л ) . Чьш-ш! Когда фокус
ой у ж е пе так интересен.
раскрыт­
Заскрипел снег на улице под ногами. О стену ноги оббили. II наконец
Тарас
с
Ильей
вошли.
Тарас.
Хлеб да соль,
И л ь я. Здравствуйте!
тесь
как
говорится!
В а л е н т и н а . Здравствуйте!.. (Глянула на М и х а и л а . )
н вы с нами.
Т а р а с . Благодарствуем, хозяюшке... Не откажемся...
Присалсивай-
Раздеваются и за стол садятся. В а л е н т и и а и им но миске налила.
Тарас
из сумки три бутылки на стол выставил.
М и х а и л (с насмешкой). Это за что лее такая щедрость, Тарас... Ва­
силии? Нам ведь вроде и «не за что», как вы позавчера-то выразились. Это
что же вы у пас проенть-то намерены?
дело
Т а р а с (уклончива). Да... Выпьем-закусим давай, Михаил... А там
потолкуем...
но
М и х а и л (все тешится). Да нет уж...
Разрешите выяснить все же:
подо что Задаток-то такой?... Мы вот здесь, как ваш... мотороллер заслы­
шали, вое прикладывали: что ж е ото стряслось-тэ у вас там такое значи­
тельное? Уж и па землетрясение грешили, и на наводнение, да все будто
не то. А потом меня и осенило:
да у них там, верно, зимовье
сгорело,
вместе со всеми... продуктпшкамп... Верно, что ли, осенпло-т'о?
(Тарас молчит, только губы покусывает.)
Эх, Тарас, Тарас... Кого обмануть хотел?.. Я с рождения семнадцать лет в
тайге прожил. Да вот еще п 1следппе десять лет. Итого — почти тридцать
у ж е . Я здесь — дома. Д а ж е если б и упредил ты меня, про пожар-то этот
липовый, я б ведь не поленился — пусть два дня убил бы, но сбегал бы на
лыжах посмотреть на «пожарище-то». Для меня и восемьдесят-то километров
в оба конца — тьфу, а пе расстояние. На что ж е надеялся-то?
Т а р а с . Твоя правда, Михаил... Оплошал я... Одного-то медведя убнлн,
а второй, и верно, ушел... Стыдно было сознаваться, что упустил-то...
II
сейчас твоя правда — все продуктпшкн он у меня кончил...
Вот, просить
приехал — и здесь ты угадал.
М и х а и л (отмахнулся). Да не угадал,
а вот как шатун объявился,
да как выяснил, что ты его поднял и упустил, так и знал наперед. Гово­
рил ж е у ж е : дом мой здесь родной и все мне в этом доме доподлинно из-
;
!0
вестно... (Помолчал.) Вот ты твердишь все время, что нам миром жить на­
до. Согласен я — не люблю ни с кем враждовать.
Но шатуна-то ведь ты
на нас вывел. Пусть невольно, но вывел лее. И — ни слова. А он пса мо­
его кончил — редкий пес был... Старика вон до полусмерти напугал — так,
что тот совсем уже спятил. На тзоей это совести, Тарас... Ну, я и не удер­
жался не ответить тем же: знал наверняка, что все он у тебя там подчи­
стил, и — тоже промолчал... Решать что-то надо — нельзя нам так дальше,
коли у ж довелось.,, рядом-то...
Т а р а с . Вот и давай: с сегодняшнего ж е дня и подпишем
мировую.
Горбачев вон с Рейганом и то договорились. А мы что, не сможем, что лн?
М и х а и л. Что ж, давай попробуем... А продукты мы тебе продадим,
конечно.
Тарас
выпить не
(за бутылку схватился.)
грех!
Все, Михаил, мир!
За мировую
и
Валентина
кружки, стаканы на стол ставит. Котлеты подала. Кар­
тошку «дымящуюся» в большой миске. Весела, довольна.
Т а ра с
водку разлил,
В а л е н т и н а . Выпейте, выпейте, м у ж и к и ! За хорошее дело и впрямь —
не грех!.. (Опять к Б а с и л и ю.) Садись, Василий, со всеми-то.. Что ты от
общества-то отделяешься?
В а с и л и й. Не, я тута.
Валентина.
Ну, а выпьешь хоть?
Василий.
Благодарствую... Эт можно... Токмо я тута.
Валентина
(вздыхает). Ну, т у т — так тут.
К р у ж к у ему принесла. В отдельной тарелке — картошку
с котлетей,
хлеб н вилку. В а с и л м й т я ж к о вздохнул и выпил. По закусывать
не
стал — на кровать тарелку отставил и на М и х а и л а оп.тсь уставился.
А за столом у ж е пьют век ею, да беседуют.
Т а р а с . Я тебя, Михаил, очень далее хорошо понимаю. Да, чужой я в
этих краях, многого еще не умею. Но и ты меня пойми: я ведь не от хо­
рошей жизни в штатные охотники
пошел — это на пятнадцатом-то
году
работы на БАМе.
Я ведь на рельсоукладчике работал,
медали за труд
имею. А вот сейчас не н у ж е н стал — так и сказали: «Нет тебе, Тарас Ва­
сильевич, работы по твоей специальности и не предвидится. Или переквали­
фицируйся, пли... на другой участок переезжай!» Видишь, как с нами-то, с
бывшими героями «стройки века»? А куда я поеду? Мне сорок пять у ж е ,
уже ,и внука от дочки имею, Илья вот из армии вернулся — вот-вот и его
женю. Куда я с таким багажом? Ртов прибавляется, а заработки на БАМе
ьсе меньше и меньше. Вот и ушел в тайгу — здесь пока еще^дрибылько.
М и х а и л. Понимаю, Тарас, понимаю... Да душа,
когда вижу, как вы тайгу корежите...
паря, ревмя
ревет,
Т а р а с. Научимся, Миша... Научимся... У ж коли такую дорогу подня­
так неужто после нее тайгу не одолеем?
М и х а и л. А-а... опять «одолеем»? Опять вы на тайгу со скреперами
своими, да с «буранами» поперли... «Одолеете», конечно, скоро «одолеете»...
ли,
91
Вон, каждое лето пожары... Зверь, соболь уходят уже... Что жрать-то буде­
те,
когда
«одолеете»?
Тарас.
сказать... И
Ну, оговорился,
Миш... Оговорился...
Приспособимся,
хотел
ты не лови на слове-то, а помоги лучше — и тайгу понять,
приспособиться
Колька
к ней...
Научи...
папиросу
А я в долгу
не
и
останусь...
закурил.
В а л е н т и н а . А ну, на улицу давай, курить-то! Ведь уговор был, чтоб
не
курили
здесь...
Давай-давай,
на
улицу
иди!
К о л ь к а . Во, система, вредна кака!.. Ты, Мих, жить-то с ней живи, а
назад з а м у ж не бери... Из собственного дому будет на улицу гнать куритьто...
Во,
вредна
кака!..
Но все ж е к двери направился. А пока он шел, глаза у В а с и л и я
и забегали: то на
Михаила,
Михаила
глянет, то на
то — вновь на К о л ь к у .
К о л ь к у,
А как вышел К о л ь к а — то, так и
Василий
поднялся вдруг и неслышно, по-кошачьи, тоже на улицу
скользнул.
Никто
и
не
так
то — опять на
вы­
заметил.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На улице, покуривая, К о л ь к а к мачте радиоантенны зачем-то подо­
шел. Потряс ее — крепко стоит. Растяжку проволочную потянул и отпустил.
А ж зазвенела — так натянута. Засмеялся.
И тут к нему
В а с и л и й с ножиком складным бросился.
Снег у
В а с и л и я иод ногами скрипит, а К о л ь к а
и не слышит — глуховат
сильно. Подскочил В а с и л и й к нему со спины и нож под ребра всадил.
И тут ж е вытащил. К о л ь к а
и не понял, что случилось-то. Зашатался и
за растяяску схватился. Обернулся медленно. В а с и л и я с ножом увидел.
За
К о л ь к а (недоуменно, сползая по растяжке). Ты чё, сука?.. Ты чё?..
что... гад?..
А Василий
оцепенел. Рот беззубый разинул и никак закрыть
не
может. Потом вскрикнул коротко: «А!...» Нож бросил, рот рукой з а ж а л и
за палатку затрусил.
А
Колька
все
ниже
и
ниже
по
растяжке
сползает.
К о л ь к а (па последних в з д о х а х ) . А... кони... кони-то мои... как же...
Мпха... кони-то... как...
И Рыжий, будто услышал — з а р ж а л , головой затряс, и «ботало». будто
маленький колокол на церквушке: «Бои;.. Бом!.. Ком!..»
Колька
сполз
до
самого
низа,
опрокинулся.
Дернулся
последний
раз. Замер, устремив широко раскрытые, но ничего у ж е не видящие глаза
-—.
в ясное, без единого облачка небо.
А Рыжий все ржет призывно и все отзванивает: «Бом!.. Бом!.. Бом.'..»
92
ГЛАВА
ОДИННАДЦАТАЯ
Из «камералки»
Валерка
перекурить вышел. Все сразу и увидел:
К о л ь к у , кровь на снегу. Заорал дико.
Валерка.
Колька!..
Дядь
Миш!..
Кольку зарезали!..
Скорее!..
Скорей!.. (Бросился к К о л ь к е и затряс его). Коля... Коля... Снстемушка...
Понял, что К о л ь к а мертв. Встал. За шею от удушья схватился, к
углу зимовья подошел и затрясся в рыданиях.
На В а л е р к и к ы крики все из «камералки» повыскакивали. Тоже к
К о л ь к е бросились. А потом чуть отошли и застыли. В а л е н т и н а
Ми­
х а и л у на грудь упала и зарыдала.
Валентина.
Мишенька!.. Мишенька!.. Что ж е это такое?.. За что
нам все это?..
М и х а и л (растерянно). Все-таки ужалил... Не меня, так... его вон...
Ах, змея!.. А х , гадина ползучая!.. (Решительно, овладев собой.)
Поймать
его надо, мужики! К себе, на аммонитку, видно, побежал... Карабин там у
него... Сейчас ему терять уже нечего — еще кого-нибудь подстрелить может...
И л ь я . Сейчас возьмем —»я в десантных служил!
Сейчас притащим!
Петро, за мной!
Илья,
а за ним и П е т р бросились за палатку. В а л е н т и н а все
плачет на груди у М и х а и л а. В а л е р к а
к ним подошел. Очки снял,
слезы кулаком вытирает. Т а р а с в стороне стоит и губы озабоченно по­
кусывает.
М и х а и л. В а л ю т а , принес:, простынку какую-нибудь... Накрыть надо...
В а л е н т и н а уходит, всхли. .аая, и вскоре возвращается с простынью.
М и х а и л закрывает К о л ь к е глаза и накрывает его. Опять все застыли.
Тарас
(к М и х а и л у подошел). Слушай, Михаил! Все это — ваши
личные какие-то счеты... Милиция сейчас нагрянет... Следствие начнется...
Нам-то сюда примешиваться ни к чему... Мы это... поедем, пожалуй, сей­
час... Как ты, не против?
М и х а и л (едва сдерживаясь). Уйди!.. Уйди от греха!.. И... постарайся
так на будущее сделать, чтобы я тебя не только здесь, на базе, не видел, а
и вообще... ни разу в жизни больше не встретил...
Т а р а с , пожав плечами отходит. А тут и И л ь я с П е т р о м
Васи­
л и я приволокли. В а с и л и й шатается сильно и за шею держится, хрипит.
И л ь я . Тут, недалеко был. Из петли вытащили. Висел уже, дергался...
Заранее, что ли, все подготовил?
Михаил
( В а с и л и ю ) . Что, ублюдок... утвердился?.. И сам намы­
лился из жизни уйти?... Дешево, сволочь, отделаться хочешь...
Василий
(на колени упал, ползает от одного к другому, хрипит).
Простите, люди...
Простите,
ради Христа...
Бес попутал...
Затмение...
Простите...
А тем временем Т а р а с ,
Илья
и
Петр
отдельно
сгруппирова­
лись и спорят.
93
лет
Т а р а с . Ехать надо! Ехать, ребята!.. Сейчас по рации сообщит, верто­
с милицией нагрянет...
Петр.
Не
по-людски
это
как-то...
бросать-то
нх
тут
одних...
И л ь я . Батя правильно говорит: не наше это дело — сами пусть разби­
раются.
П е т р . Да я уж тут с ними сжился... Не хорошо как-то...
Т а р а с . А хорошо будет, когда пытать начнут; почему
ская машина тут оказалась? Хорошо?
мехколоннов-
П е т р . Ох, не то что-то делаем... Да ты прав, Тарас, прав... Поехали...
Твоя взяла... Ох, не ладно все...
И л ь я . Ну хватит, не ной!..
Все трое потихоньку, один за
По дороге
другим, за
поплачешься...
палатку уходят.
В а с и л и й (все ползает и все хрипит). Не выйти
Не выйти... (К М и х а и л у подполз). Миха, дозволь до
Дозволь... А я отблагодарю... У меня золотишка с кила
собольи... Поделите на троих — вам и хватит... Веревку
мешай...
у ж мне оттедова...
конца удавиться...
два есть... шкурки
токмо дай... Да не
М и х а и л (ногой в снег его отпихнул.) Пошел вон, падаль! И тут от­
купаться хочешь?
ным
В а с и л и й (в снегу барахтается). Ну, вам не надо, так хоть Колькиродственникам отдайте...
М н х а и л. Детдомовский он... Нет у него никого на всем белом свете.
Василий
сукам?..
(взвизгнул). Ну, не легавым ж е все отдавать?.. Не этим же
М и х а п л. А хоть бы и им! Не пачкаться ж е твоим паскудным барах­
лом?
В а с и л и й в снег уткнулся, забился,
И вдруг взревел мотор машины!
Валентина
Куда же они?..
задергался...
(изумленно). Миша!.. Миша!.. Так... из-за них же все!..
А звук мотоол, завывающий, выворачивающий, кажется, самое душу,
все удаляется, удаляется, удаляется...
ЭПИЛОГ
ВТОРОЙ СОН ВАЛЕРКИ:
«Радиорубка»...
Ночь...
Опять
«СЛЕПЫЕ»
Валерке
сон
видится...
...Все в том ж е белом платье и с венком не. гол)ве О к с а н а из-за па­
латки выплывает, и о-ять — в «радиорубку». Присаживается на
Валерк и н ы нары. Долго и пристально смотрит на В а л е р и у, в лицо ему —
будто гипнотизирует.
В а л е р к а плавно приподнимается с закрытыми глазами и, еидя у ж е ,
начинает шарить руками впереди себя.
9-1
В а л е р к а . Оксана!.. Оксана!.. Где ты?.. Я же знаю, что ты здесь...
Только не вижу — глаза почему-то открыть не могу... Где ты? Где?
О к с а н а (берет В а л е р к у за руку). Здесь я, Валера. Здесь.
В а л е р к а . А почему я глаза открыть не могу? Хочу, и никак не мо­
гу — не открываются.
Оксана.
Это Душа ТЕОЯ еще не прозрела. Только ты пе бойся — я
тебя отсюда выведу. А потом и ты прозреешь — только нужно очень-очень
захотеть. Ты ведь очень хочешь, Валера?
В а л е р к а . Да, да, Оксана! Очень хочу! Плохо, когда темно... Страш­
но...
О к с а н а . Это хорошо, что страшно — страх тебе силы придаст, быст­
рее к свету пойдешь. Пойдем же, я выведу тебя.
В а л е р к а . Да, да, пойдем скорее — видеть, видеть хочу... Только как
мы пойдем? Вон, слышишь, метель началась — все дорегп, все тропы теперь
переметет. Не заблудиться бы...
О к с а н а . Со мной ничего не бойся: я же зрячая Душа — у меня
совсем особенная тропинка есть, по ней я тебя и выведу.
В а л е р к а покорно, крепко держась за руку О к с а н ы, идет за ней
к двери и далее — на улицу. А здесь уже метель разыгралась: ветер
свистит, ошалело снег мечется, хлопают настежь открытые двери
обоих
зимовий, трещит и рвется складская палатгс, скрипят и стонут деревья.
И мечутся, гонимые ветром, будто те ж е невесомые снежинки, челове­
ческие фигурки всех остальных наших героев, в той числе н убиенных —
К о л ь к и-С и с т е м ы и M e д с с д я-Ш а т у н а. И все, как и Г а л е р к а — «СЛЕПЫЕ».
М е д в е д ь - Ш а т у н : ревет диким и скорбным, предсмертным ревом, и
все пытается освободиться от опутавшей его стальной паутины.
К о л ь к а-С и с т е м а (недоуменно и скоро:. >';. Я же пошутил с ружьем...
Я пошутил... А ты, гад, меня ножом, да?.. Ножом?.. Ого лее шутка была,
сука... Ты чё, гад? Ты чё?..
В а с и л и й (рыдая). А ото не я... Не я... Это Бес в меня вселился...
Он и убил... А в суде не поверили, что Бес — чирик вкатили... Чирик... Не
выйти уж мне оттедова... Там и сгину... А это пе я убил — Сэс... Еес... Бес...
Т а р а с . И меля бес попутал с шаромыгами этими связаться... В мили­
ции бы только не прознали, что моя водка была, а то затаскают из за них,
а там и еще что-нибудь вынюхают... Черт бы их всех побрал! — «бичей»
этих!.. А тут еще эта ночь... Скорей бы уж рассветало...
И л ь я. Не дрейфь, батя, — прорвемся! У нас в Афгане похлеще быва­
ло, а мы «духам» своих никогда не оставляли — всегда выносили... Ночью
оно даже сподручнее... Я с тобой, батя, — не дрейфь!
П е т р о. Как он висел-то?.. Уж совсем почти
его жалко стало — пусть бы уж и удавился...
А себя еще жальчее... Не гожее сотворили, что
пеня!.. Ой, погубят!.. Что же темно-то как? Как
готов был... А потом мне
II конюха этого жалко...
уехали... Ой, погубят они
теперь ехать-то будем?..
95
В а л е н т и н а (ищет). Миша!.. Миша!.. Ты где?.. (На П е т р а наткну­
л а с ь — ощупывает). Нет, не он!.. (В сторону метнулась.) Миша!.. Это Бог
нас всех покарал — ослепил-то... За то, что нелюди мы... Но я вымолю, вы­
молю... Найти бы только, да удержать подле себя... А то ведь он без меня
совсем заледенеет...
М и х а и л (на антенну наткнулся). Так, антенна... А вот здесь и бер­
лога моя должна быть. (Уверенно, мимо О к с а н ы с В а л е р к о й , направ­
ляется к «радиорубке». На ступенки взошел. Хохочет.) Я ж е говорил, что
тайга — дом мой родной! Черта с два меня по ней плутать заставишь — в
любую погоду, в любую темень выберусь! (В зимовье зашел. Дверь за собой
поплотнее прикрыл.)
В а л е р к а . Плохо быть слепым... Плохо... Вот я слышал сейчас, как
Михаил говорил. Вот он-то все видит, ему-то не страшно...
О к с а н а . Ошибаешься, Валера, — он тоже слепой. Только в отличие
от тебя он никогда у ж е не прозреет.
Валерка.
Как, слепой? Почему не прозреет?
О к с а н а . Не сумеет, потому что не захочет — ему т а к лучше. Ведь
он — Оборотень. И чувствует это. А прозреть — прежде всего себя увидеть.
А он этого не хочет.
Валерка.
Я опять ничего не понимаю.
Оксана.
Тебе прозреть надо, ' чтобы понять.
Валерка.
Тогда пойдем скорее!
Оксана
Валерку
дальше ведет — мимо
Валентины.
Валентина.
Миша!.. Миша!.. Ну отзовись же!.. Господи! Как ж е
т я ж к о слепой-то быть! Как тяжко!
В а л е р к а . П о д о ж д и , Оксана! Вот Валентина тоже слепая. Давай возь­
мем ее с нами — пусть и она прозреет.
О к с а н а . Она не пойдет.
В а л е р к а . Не пойдет? Почему ж е ? Ведь ей вон как тяжело.
О к с а н а . Все равно не пойдет. А почему?.. Поговори-ка с ней сам.
(Берет руку В а л е р к и и вкладывает ее в руку В а л е н т и н ы.)
Валентина
(радостно.) Миша! Господи, наконец-то! (Прижимается
щекой к В а л е р к и н о й руке. Вдруг испуганно отталкивает ее, и осто­
рожно ощупывает В а л е р к и н о лицо.) А-а... это ты, Валерик... А я ду­
мала, Миша...
В а л е р к а . Валентина, я к свету иду. Пойдем со мной — там, говорят,
прозреть можно. Пойдем. Сколько ж е можно в потемках плутать?
Валентина
(горестно). Нет, Валера,
мне Мишу н у ж н о найти. У
меня своя дорога. Я так долго шла по ней, а сейчас вот мне сердце под­
сказывает, что Миша у ж е рядом где-то.
Валерка.
Но ведь он же... это... Оборотень...
В а л е н т и н а . Я знаю, Валера... Но у меня судьба такая — до сконча­
ния дней моих с ним прибывать, или... умереть.
(
Валерка.
же
9G
ты
так
Так ведь если и найдешь ты его, он и тебя погубит. Как
можешь?
В а л е н т и н а . Я же говорю тебе — Судьба. Мне ведь так и так не
жить... А его, глядишь, и спасу, может... А ты иди, Валера. Иди. Твоя де­
вушка тебя правильно ведет... Дайте я вас перекрещу на дорожку. (Крестит
обоих.)
В а л е р а . А ты разве видишь, что я... что не один я?
В а л е н т и н а . Нет, не вижу — я чувствую. А это почти одно и то
же... Идите... Идите... И я пойду... (Идет осторожно к «радиорубке». Наты­
кается на угол зимовья. Ощупью дверь находит.) Нашла! Господи, нашлатаки! (Припала головой к двери и плачет... плачет... плачет...)
В а л е р к а опустился на снег и обхватил голову руками. Сидит, пока­
чиваясь под монотонные тягостные стоны, бессвязные реплики и ругань
других персонажей повести, так и продолжающих метаться в снежной кру­
говерти.
О к с а н а (опять берет В а л е р к у за руку и тянет его за собой). Пой­
дем же, Валера! Пойдем!
В а л е р к а . Нет, Оксана... Я не могу... Как ж е я их всех брошу здесь —
слепых, беспомощных?.. Им как-то помочь надо.
О к с а н а . Ты им сейчас ничем не поможешь — ведь ты и сам слеп еще.
Вот прозреешь, тогда и поможешь. Да и не покидаешь ты их, э т о — с о в с е м-с о в е е м
д р у г о е... Идем же!
В а л е р к а (вскакивает). Да, да... Скорее надо! Скорее!.. Они ведь му­
чаются... Скорее!
О к с а н а с В а л е р к о й убегают за палатку, откуда все ярче и настой­
чивее пробивается СВЕТ: СОЛНЦЕ ВСТАЕТ?; ОЧЕРЕДНЫЕ «ГОСТИ»
НА
МАШИНЕ КАТЯТ?..
7. «Байкал» .\°
97
НОВЫЕ ИМЕНА
К 60-ЛЕТИЮ СОЮЗА
РЕСПУБЛИКИ
ПИСАТЕЛЕЙ
БУРЯТИЯ
В октябре 1993 г. состоялась очередная, XV конференция молодых и
начинающих писателей Бурятии.
В № 4 журнала за 1993 г. мы у ж е представляли
подборку стихов
участников семинара русской поэзии: И. Могзоевой, Н. Шаповаловой, Л.
Давыдовой, С. Снежной и С. Поповой. А в 6-м номере журнала опубликова­
на повесть А. Фадеевой «Двенадцать сосен».
И вот — новые имена.
Русскую прозу участников XV конференции, отмеченную консультан­
тами Союза писателей Бурятии, мы представляем на этот раз тремя имена­
ми, — это Михаил Богидаев, Андрей Протоковский и Татьяна Павлова.
Михаил Богидаев
живет в с. Тресково
Кабанского района Бурятии.
Он — «деревенщик», его проза светла, он сам любит своих героев и ему
удается изображать их так, что и мы, читатели, тоже начинаем любить их.
За плечами бывшего офицера-афганца Андрея Протоковского из г. Гусиноозерска — тяжелая, кровопролитная война. Та самая война, с которой
и начиналось поражение нашей Армии — нет, не в Афгане
довелось ей
испытать это унизительное поражение, а дома — в «Союзе». Именно их,
афганцев, и окрестили «оккупантами». А они просто честно и мужественно
исполняли свой воинский долг перед Родиной. И об этом — первые рассказы
Андрея Протоковского.
Татьяна Павлова — врач-невропатолог, родилась в г. Улан-Удэ в семье
врачей, после школы окончила Читинский медицинский институт, а затем —
ординатуру в г. Иркутске. Как и Андрей, Татьяна только-только начинает
пробу своего пера и выбран ею интересный, но очень сложный жанр — ми­
ниатюры.
Поэзия, прежде всего, владеет молодыми
сердцами. И не случайно
представляемые в этом номере журнала поэты-участники XV конференции —
Екатерина Смолева, Евгений Плотников,
Андрей Квятковский,
Алексей
Исаков и Сергей Базаржапов — еще очень молоды. Но... молоды — совсем не
значит «зелены» — все они у ж е публиковались на страницах республикан­
ских газет. И вот теперь — как очередной этап — публикации
в журнале
• Байкал».
Екатерина Смолева — ученица 11 класса.
Евгений Плотников живет в Тункинском районе, окончил
Иркутский
университет по специальности «биология»,
в настоящее время учится на
заочном отделении филологического факультета Иркутского университета.
Андрей Квятковский студент IV курса Восточно-Сибирского технологи­
ческого факультета.
Алексей Исаков — студент III курса
филологического отделения
Бу­
рятского педагогического института.
Сергей Базаржапов также студент III курса филфака.
93
Екатерина С М О Л ЕВА
* **
Л мне по льду последнего приюта
Нечаянно захочется тепла,
И сердце задохнется без уюта.
Которого придумать пе могла.
Тогда, наверно, брошу вес старанья,
Пойду по снегу мертвой белизны...
Я —птица, но — бескрылого созданья...
Как холодно... допеть бы до весны...
* * *
Уйду от нашего презренья.
Уйду от льда фальшивых фраз,
Я — ваше жизнеощущение,
•£ще ис певшее о пас.
А я спою, о чем мечтали,
По рассказать не смели пы,
С) чем пы так и не узнали
Д о первых лучиков трапы.
* **
Нам любовь измерять не велено—Ведь без пас все давно подсчитано.
Будет позже судьбой проверено.
Сколько было тобой испытано.
II не плачь, душа, и пе жалуйся,
Что тебе ее мало выпало...
Р>се, что д а д е н о , — т о достанется.
Вес, что прошено.—то услышано.
* * *
Ты иедь не узнал меня, признайся?
Сделал вид из вежливости ты.
II не возродить, как ни старайся,
15 памяти забытые мечты.
Вновь Фортуна встречу подарила,
Только ты давно уже забыл
Псе. что я когда-то гопорила.
Нес, что ты когда-то говорил.
Никогда и не были мы парой,
Утиерждать обратное — смешно.
Снег в глазах клубится белым паром,
Мутным сделав чистое окно.
7*
93
Листая эти старые страницы,
Нет-нет, да вздрогнет юная рука.
Любовь и боль, свои приблизив лица,
Застыли на страницах дневника.
Листая пожелтевшие страницы,
Сама себе кажусь так далека...
Как в вечность улетающие птицы,
Те дни, что здесь,— в тетради дневника.
Евгений
СОНЕТ
ОСЕННЕМУ
ЛЕСУ
Осенний лес стучится в душу мне,
И ветки, легким инеем покрыты,
Висят, как оправдание забытья.
Забытья боли, ноющей во сне,
Забытья горя, страха и беды,
Забытья городов... И тает вечер,
И слышится журчание воды.
Ручей бежит, как время. Время лечит.
Или калечит. Все идет от нас —
И радости, и горе, и печали.
Все, кроме леса. Лес — он изначален,
Вчера, сегодня, завтра и сейчас...
II снова, в наступившей тишине
Осенний лес стучится н душу мне...
* * *
Я несу на весу
Свою тяжкую легкую
То ли в гору иду,
То ли тихо спускаюсь с
II никак не пойму.
Почему д о сих пор я не
Этот радостный груз,
Осознав бесполезность
ношу,
горы,
брошу
игры.
Понимаю и то,
Что заброшенное в одночасье
Уплывет, и заснет
П о д обрывом глухая вода,
Л беда обернется,
Окажется брошенным счастьем,
II
В
придется
тогда
омута
заводить
невода.
II тащить
в ячеях
Чертенят
и чертей
косяками,
С «косяками»
в .чубах
И бутылками
водки
в руках.
П р о г у л я в ш и х с р у с а л к а м и , лешими
Все, что б р о ш е н о
нами.
Оставив
меня в д у р а к а х . . .
11 б е д а — по б е д а ,
И случайная
р а д о с т ь — печальна.
Половинка
любви
Тяжким
грузом
на плечи
легла,
II несу я сс, о п а с а я с ь споткнуться
Словно
в тяжких
веригах,
Пенях,
или там в к а н д а л а х . . .
и
ведьмаками
нечаянно,
Андрей
Квятковский
* * *
Р а с п у с к а л и с ь цветы, и земля м о л о д е л а ,
я они
кричали:
мы хотим
доказательств!
Звенели
ручьи, и пели
ветра,
а они
кричали:
мы хотим
доказательств!
Всходило
солнце,
и рождалась
жизнь,
а они
кричали:
мы хотим
доказательств!
Разверзлось
небо, и т в е р д ь
вскипела,
н они
прошептали:
воруем,
Господи...
* * *
Я ц е л у ю помер твоего
телефона,
разбиваю
бивак
па и з л о м е
века,
тереблю
хиромантом
ладонь
амвона,
о ж и д а я , когда
же
проглянет
Мекка,
Я ц е л у ю твои голос, х в а т а я
губами
ж а р п о м и м о ж е л а н ь я , как в дин П о м п е и ,
я иду в огонь, как и д у т на пламя
костра в ночи и на парус Грея.
Я несусь, с у п р о т и в ломоты в с у с т а в а х ,
п о з а б ы в , что на век потреблен в передней,
101
опережая такси, составы,
н край, где на клумбах разводят
бредни.
Я, роман за романом, строчу твое имя,
припадаю ухом к ракушке трубки,
предстаю пред тобою в бордовом гриме,
«Матерь Б о ж ь я , пода!..» — голошу из рубки.
Только ПСПЛУ, поверь, пе ианссть урона,
пусть прекрасное бренно, по его не развеять,
я целую номер твоего телефона,
я делаю глупость, становись мудрее.
Алексей ИСАКОВ
СОНЕТ
Мужчина - бог, мужчина — царь.
Живет он, шар земной крутя.
Так есть сейчас, так было встарь,
Так будет сотни лег спустя.
Простите, женщины, укол Вам не к лицу обида, шеи.
Мужчина — выше, он — орел,
Он - смелым тигр, могучий лев.
Мужчины рождены лишь брать —
Таков космический закон.
Пора нам, женщины, понять!
По рвется из груди сквозь стоп:
— Мужчина — царь,
мужчина—бог,
По оп... всегда у женских ног.
ПОДИТЕ
ПРОЧЬ!
Все говорят, Вы редкая
Все может быть.
Д а , истинно. Вы можете
Но не любить.
красавица —
понравиться,
Вы взбалмошны, Вы часто переменчивы.
Вы
сущий ад.
Уже тому, что Вам внимал доверчиво
Я сам не рад.
Бы холодны, как лсд, и я, наверное,
Один из тех,
Кого Бы за мишень считали верпую
Своих утех.
102
Я делал все, чего б не попросили Вы,
Я мог терпеть.
Вы в женском этом сладостном бессилии
Сильны, как смерть.
Ж е л а н н о е наступит
пробуждение,
Лишь сгинет ночь.
И я с к а ж у : «Вы — сон. Вы — наваждение,
Подите
прочь!»
КОГДА
Я
УЙДУ...
Когда
я уйду, ты меня
проклянешь
За пашу любовь, за измену, за ложь,
За что-то еще (что вполне может быть),
Но только меня ты пс с м о ж е ш ь забыть.
Когда я уйду, ты поймешь наконец,
Как много на свете разбитых сердец,
Как горько п больно о б этом узнать.
Но только моня ты не с м о ж е ш ь понять.
Когда я уйду, ты не станешь рыдать,
Ты ляжешь одна в ледяную кровать,
П о д у м а е ш ь горько: «И все ж надо жить»,
Но только у ж е ты не с м о ж е ш ь любить.
Когда я уйду... Но зачем и куда?
Мы знаем друг друга не день, а года!
Я знаю: есть разные в жизни пути,
Но только у ж е я пс в силах уйти.
Сергей
БАЗАРЖАПОВ
РАССТРЕЛ
Меня подняли ночью темной.
Пе дав проститься,
повели
П о д небом звездным
и огромным
На мой последний край земли.
Мой конвоир качал винтовкой —
Такой ж е юный, как и я,
И средь «сестер» сидела
ловко
В тугой обойме смерть моя.
Я скоро упаду со стоном.
Покинув землю
навсегда.
П скатится по небосклону
Пше одна — моя — звезда.
103
ОСЕННИЙ
СУИЦИД
Каждый
уходит
как
может.
Н о не к а ж д ы й у х о д и т , как х о ч е т ,
II
по к а ж д ы й
умоет
точно
Жизни
отмерить
срок.
Ч го м о ж е т
быть
дороже
Долгом
осенней
ночи,
Toii
самом
ночи, и
которой
Ты
подведешь
итог.
Кто-то
уходит
в
дрожи.
Кто-то
уходит
молча,
«Последним
письмом»
завершив
Песню
печальных
строк.
Что
может
быть
дороже
Темной
осенней
мочи.
Ночи,
и которой
ты
11ажмешь
на
курок.
Тогда,
после
бала,
в покинутом
зало
Был
ножен
предутренний
свет.
Вы
мне у т о м л е н н о
и тихо
шептали:
Пе:.
и не п а ш а ,
корнет...»
Уснули
рояли
и гас.щ
в
бокале
Искры
моих
эполет.
Вы мне у л ы б н у л и с ь и г р у с т н о с к а з а л и :
«Ми
будем
друзьями,
корнет...»
Л х , если б вы з н а л и тс д а л ь н и е д а л и ,
Где
помнил
я этот
рассвет...
По
вы п о с л е
бала
немного
устали...
П что вам к а к о й - т о
корнет?..
104
Михаил
БОГИДАЕВ
„ХОЗЯИН ПОЛОЖЕНИЯ"
Отпуск у Вики — ж е н ы Кости К а н д а л о в а — пришелся на се­
редину июня. П о е щ е з а д о л г о д о исто Вика н а д у м а л а взять с со­
бой пятилетнюю дочку п с ъ е з д и т ь к родителям в П а л а х т у . П о г о ­
стить, отдохнуть. Д а и очень хотелось приехать д о м о й на собст­
венном «Москвиче», который купили о к о л о года н а з а д . От К о р с а е в ,
где они ж и л и , д о П а л а х т ы около шестисот километров. Д а л е к о ­
вато, конечно, но Вика за д о р о г у не о с о б е н н о в о л н о в а л а с ь — ведь
м у ж у нее р а б о т а л ш о ф е р о м . II за Костю она
пе п е р е ж и в а л а :
ничего, поживет пока один, п о р а б о т а е т , а осенью, у ж е в свои от­
пуск, м о ж е т быть, д о с т а н е т путевку и с ъ е з д и т на курорт.
Р а з г о в о р на эту тему Вика з а т е в а л а не о д н а ж д ы . И вот в са­
мый канун отпуска Костя накопец-то согласился. В ы е х а т ь реши­
ли в пятницу вечером. З а с у б б о т у и воскресенье Косте н а д о о б е р ­
нут ься туда и о б р а т н о . Л в понедельник выйти па работу.
В четвертом часу утра в с у б б о т у п р и е х а л и в П а л а х т у . П о д н я ­
ли на ноги Викппых р о д и т е л е й . П о с т а в и л и машину и легли отсы­
паться.
С у б б о т а прошла за встречами, р а з г о в о р а м и , д о м а ш н и м и д е л а ­
ми. Топили б а н ю , мылись. Пили в о д к у по с л у ч а ю гостей.
В воскресенье утром Костя стал с о б и р а т ь с я в обратный путь.
О п р о б о в а л машину. П о з а в т р а к а л . П о п р о щ а л с я со всеми родны­
ми п в девятом часу выехал из поселка. Ж а р а п о д н и м а л а с ь рано.
З а машиной тянулся шлейф пыли. Костя прикрыл все стекла и
включил т р а н з и с т о р . П е р е д а в а л и к а м е р н у ю музыку. Костя в ней
пе р а з б и р а л с я . И вскоре выключил. Ехать о д н о м у было не весе­
ло да и т я ж е л о в а т о от вчерашней выпивки. П р о е х а в километров
сорок от П а л а х т ы , свернул на автозаправку. М а ш и н на з а п р а в к е
скопилось м н о ж е с т в о . Они тянулись в три хвоста. Костя п е р е б р а л
талоны и потихоньку стал продвигаться к н у ж н о й б е н з о к о л о н к е .
II тут он обратил внимание на полную ж е н с к у ю фигуру в корич­
невом свитере п светлых б р ю к а х , с сумочкой через плечо. Ж е н ­
щина х о д и л а от машины к машине, п е р е г о в а р и в а л а с ь с ш о ф е р а ­
ми. В и д и м о , куда-то хотела у е х а т ь и искала попутку. П о д б е ж а л а
она и к Косте. У л ы б н у л а с ь :
— Вы куда е д е т е ?
Костя внимательно посмотрел на нее.
— В Корсаи.
П о л н о е , красивое, по-девичьи с в е ж е е лицо. Б о л ь ш и е
ясные
глаза и темные волосы.
105
— Корсаи... это где?
Костя опустил пистолет в горловину бака, глянул на литромер, н а з в а л своп район.
— Э т о не в сторону Б о р л а н а ?
— В с т о р о н у , — у л ы б н у л с я Костя и о т к р о в е н н о п о с м о т р е л на
нес.
М о л о д я ч к а явно нравилась ему. Ехать о д н о м у д а л е к о и скуч­
но. А тут случай свел его с попутчицей. « И ш ь , как з д о р о в ь е м пышит!» — отметил он про с е б я , р а з г л я д ы в а я с е . — «С такой и по­
б о л т а т ь б у д е т о чем». М о л о д а я , п р и в л е к а т е л ь н а я и, г л а в н о е , в
«его вкусе». Костя л ю б и л таких.
— От К о р с а е в д о Б о р л а н а е щ е восемьдесят километров.
— В о з ь м и т е меня с с о б о й . — попросила она.
Костя, занятый своими д е л а м и , нарочно тянул с ответом. А
с а м пет-пет, да и поглядывал на нее.
— Ну, чего ж е вы молчите? — нетерпеливо с п р о с и л а о н а . — Я
неплохо заплачу.
— Н у , это с а м о с о б о й , — у л ы б н у л с я К о с т я . — Д о К о р с а е в бе­
ру. А д а л ь ш е к а к - н и б у д ь д о б е р е ш ь с я .
— Конечно, к о н е ч н о ! — п р о с и я л а о н а . — И на этом б о л ь ш о е
спасибо.
Костя у с а д н . 1 ее на п е р е д н е е сидение, рядом с с о б о й . М и н у т
через п я т н а д ц а т ь выехали на главный тракт и Костя
накинул
скорость. Е х а л и время от времени «давил косяка» на ее лицо,
на т а л и ю , но ч а щ е на се стройные ноги. «У.х,— д у м а л о н , — о б ж и ­
гает!» Хотелось начать с нею р а з г о в о р , по пе знал', с чего. Глядя
в п е р е д на д о р о г у , привычно вел м а ш и н у и с о о б р а ж а л : как ж е
к пей подступиться?..
— В Борлап-то зачем? Наверное, в командировку?
— Д а пет.— Она п о в е р н у л а с ь к нему.— К м у ж у . Там, вы ж е
з н а е т е , рудник р а з р а б а т ы в а е т с я . А м у ж при нем м а р к ш е й д е р о м
работает.
— А-а...— протянул Костя и покосился на п с е . — А с а м а - т о из
з д е ш н и х мест? П а л а х т п н с к а я ? Или о т к у д а ?
— Из З у й к а . — II пояснила: — З у е к от П а л а х т ы н е д а л е к о . Че­
рез д в е деревин на з а п а д .
— П о виду-то ты вроде на корреспондента с м а х и в а е ш ь . . .
— Д а ? — у л ы б н у л а с ь она.
— А, м о ж е т , в других каких начальниках
ходишь? — поти­
х о н ь к у з а к и д ы в а л он «крючок»: надо ж е знать, с кем имеешь д е ­
л о , — И почему ж е так: ты з д е с ь , а муж — т а м . . . Что ж е это... за
ж и т ь е такое?
— А такое и житье. У молодых ведь это нынче м о д н о . . . — по­
шутила она.
Н е к о т о р о е время К о т я
помолчал,
105
— Д а глядя на тебя п не скажешь, что ты з а м у ж н я я . Если
судить по годам, то девушка еще. А если по внешности, то — ко­
нечно. Ишь, какая видная да красивая! Такие в девках не сидят.
З а такими парии толпой бегают. Я вот впервые тебя вижу и то
наглядеться не могу. Как зову г-го?
— Зовут меня Светлана Емельяповна. Р а б о т а ю в Зуйке учи­
тельницей начальных классов. Л к м у ж у еду отдохнуть. Места
посмотреть. Поправится — к нему перееду, а пет — в З у й к е
по­
живу.
— Л з а м у ж е м - т о давно? — Костя снова бросил цепкий взгляд
па ее колени.
— Д а у ж гол с небольшим.
— II потомство есть?
— Пока пет.
— Ну-ну...— Костя д о л г о смотрел вперед, переключил скоро­
сть. Д о р о г а шла па подъем.
— Л в Борлане тебе понравится. Удивительные места: река,
тайга, горы. II сам Борлан — поселок горняков — па особом сче­
ту. Построен на городской л а д . В современном стиле, как гово­
рят. Сама увидишь.
З а разговором незаметно летело время и мелькали километ­
ры. Въехали на вершину перевала. Машин в воскресенье но трак­
ту шло намного меньше, чем в будние лип. Ж а р а все поднима­
лась. Костя приоткрыл стекла. Пыли не было. II легкий ветерок
приятно о с в е ж а л своими струями. Л поскольку места вокруг были
таежные, то п деревеньки на пути встречались редко. Вот дорога
пошла иод уклон. И по о б е ее стороны тянулся редкий, но непре­
рывный лес.
После спуска с перевала д о л ж н а протекать единственная
на
их пути горная река. У этой реки Костя решил сделать останов­
ку. Помыться, попить воды, залить радиатор и отдохнуть. Основ­
ная ж е мысль была другой: по случаю купания спутница разде­
нется н тогда он с м о ж е т по-настоящему оценить ее достоинства.
П о п р о б у е т «подкатиться» к ней, заманить в «тенек».
Когда подъехали к реке, Костя вынул из багажника стакан и
сказал:
— Попить, помыться не ж е л а е ш ь ?
Пе торопясь, пошел под мост к реке. Светлана вышла из ма­
шины, постояла, огляделась и пошла за ним. Костя зачерпнул
воды, напился и, передав стакан Светлане, стал умываться. Умы­
вался, крякал от удовольствия и смотрел на спутницу.
- Эх, водичка хороша... М о ж е т , искупаемся, Светлана Омельяновна? Д о р о г а у нас дальняя. Д е н ь впереди знойный. А речек
на пути больше не будет.
Светлана с перерывами пила х о л о д н у ю воду и осматривала
107
местность. Постояв, подумав, Костя быстро разделся и, осторож­
но ощупывая ногами дно, побрел в холодную воду. Вода о б ж и ­
гала тело, но он крепился и брел дальше. Светлана присела на
траву, положила стакан на бережок и стала смотреть на Костю.
Войдя в воду по пояс, Костя плюхнулся на живот, окунулся с
головой и быстро вскочил на ноги. Снова плюхнулся и поплыл
к середине реки. Плавать он умел, но вода была нестерпимой и
он повернул к берегу.
— Ну, и как водичка... хороша? — участливо спросила попут­
чица.
— Бр-р! — дурашливо усмехнулся К о с т я . — К у с а е т с я ,
но-ничего. Терпимо. Раздевайся, искупнпсь.
Глядя па него, девушка рассмеялась:
— У вас кожа, как у ощипанного гуся, в пупырышках.
— Тебе так кажется,—ответил он с бравадой и поежился.
Присев около своей одежды, взял портсигар, вынул сигарету,
прикурил от зажигалки и посмотрел па Светлану. Курил и думал:
будет купаться или воды холодной побоится? Покурив, вмял оку­
рок в землю, посмотрел на солнце:
— Время не терпит. Ухнуть еще разок, поплескаться от души
и...
Костя снова забрел по пояс и поспешно поплыл па противопо­
ложный берег, покрытый свежей зеленью травы, головками цве­
тов, молоденьким соснячком и мелким кустарником. «Ну, пассажирочка мне досталась!» — зло сплюнул он п обернулся на тот
берег. Девушка все еще сидела на прежнем месте.
— Светлана! Ты что? — крикнул
о н . — В о д ы боишься
пли
плавать пе умеешь?
— Умею! — донеслось до п е г о . — В ы побудьте там. Я сейчас
приплыву к вам.
Она зашла в кусты, разделась, осторожно вошла в реку, по­
стояла, сделала несколько шагов вперед и, повернувшись лицом
против течения, поплыла. Плыла она легко, забористо, пружиня
телом. Костя наблюдал за ней: «Ого! Молодец, деваха!
Хорошо
плывет!»
— Уф! — сказала она, выходя на б е р е г . — А водичка ничего
себе, ледовая.
Улыбаясь и учащённо дыша, села рядом. Костя сорвал тра­
винку, сунул в рот и стал покусывать. А сам так и впился глазами
в молодое здоровое, еще пе рожавшее тело Светланы.
Сердце
сладко защемило и учащенно забилось. Мысли лихорадочно за­
вертелись в голове: «Создала же мать-природа мужикам на удив­
ление! Д а - а , такая стоит денег!.. С такой и жить-то, что миллион
выиграть!»
108
— З а м е р з л а ? Я погрею — О н придвинулся к ней, положил ру­
ку на плечо.
Попытался привлечь к себе и поцеловать. Она подняла
на
него глаза и тревожная догадка метнулась в них.
— Ну-ну, без рук, пожалуйста! — воскликнула она, освобож­
даясь.
— А чего тут особого? Я тебя погладить, приласкать хотел...
Д а и вообще, знаешь, Светлана... понравилась ты мне. Как гля­
ну на тебя, на такую и... голову теряю.
— Грош цена такой голове! — съязвила Светлана,— И вооб­
ще, что у вас, у мужчин, за дурацкие манеры волочиться за каж­
дой случайной юбкой?
— Вот тебе и на! Так у ж за каждой! Лично я за к а ж д о й не
бегаю!.. А ты понравилась мне...— Он снова подступился к пей.
Взял за руки и горячо заговорил: — Не дури, Светлана. Я похорошему с тобой. Мы здесь вдвоем. Никто не узнает. И тебя пе
убудет.
'
— Конечно, вы тут сейчас хозяин положения. М о ж е т е сделать
со мной что угодно. Все в вашей власти. М о ж е т е обесчестить. Мо­
жете бросить меня здесь, в тайге, или где-нибудь по дороге. Но
это бесчеловечно и подло. И... ничего у вас пе выйдет! Не приста­
вайте больше ко мне! Такие дела так пе делаются! — Она встала,
оттолкнула его от себя, кинулась в воду и поплыла обратно на
тот берег.
Костя зло сплюнул:
— Вот з а р а з а !
Некоторое время не мог сообразить, что предпринять. Догнать,
извиниться? А! И так никуда не денется!
Переплыв следом за нею па правый берег, сел
отдышаться.
— Ну и дура ж е ты ненормальная!
Светлана молча оделась и пошла к машине.
<Ладно! — решил с д о с а д о й . — З а дорогу поостынет. П о п р о б у ю
по-другому...»
Светлана села на з а д н е е сиденье. Костя с места рванул ма­
шину. Ехали молча. Каждый думал о своем. Чтобы снять нелов­
кое напряжение. Костя включил «Маяк». П е р е д а в а л и песни Саль­
вадоре Адамо. И, как назло, Виктор Беседпн исполнял:
«Прошла любовь, прошла любовь,
по ней звонят котокала-а...»
Вскоре показалась небольшая т а е ж н а я деревенька. Костя ог­
лянулся па з а д н е е сидение. Светлана, полулежа, приникла к бо­
ковому стеклу и смотрела на обочину.
«Заеду, куплю жратвы, водяры и заверну в Чаган».
В магазин они вошли вместе. Вместе встали в очередь. Стали
10Э
прикидывать, кому что н у ж н о . Костя купил пачку « Б с л о м о р а » ,
килограмм колбасы, банку тушенки, полкило ш о к о л а д н ы х конфет,
булку х л е б а и четыре бутылки «Московской». Не д о ж и д а я с ь Свет­
ланы, вышел. З а к у р и л . « Н а д о г д е - н и б у д ь т о р м о з н у т ь » , — з р е л у
него в мыслях п л а н . — «Свернуть с дороги, уединиться. П о д п о и т ь
ее получше... Т о г д а - т о она отмякнет, податливей станет! А ехать
и ночью м о ж н о » .
Упустить такой момент д о о б и д н о г о не хотелось: крепко з а п а ­
ла она ему в д у ш у . Светлана, подойдя с покупками к машине, по­
л о ж и л а их па з а д н е е сидение и спросила:
— А з д е с ь есть столовая?
— Столовой нет. Садись. Сейчас заскочим в о д н о
местечко.
Там п п о о б е д а е м .
Светлана села в машину и протянула деньги.
— Вот, возьмите за п р о е з д .
Костя взял деньги, п о д е р ж а л их в руке, протянул обратно:
— О б и ж а е ш ь ! . . Д у р а ты! Д е н е т я в ж и з н ь пи с кого не беру! —
п покатил д а л ь ш е .
Ехал и прикидывал, где бы остановиться. Н а д о бы опохме­
литься после вчерашнего, но после рюмкп-другоп ехать
дальше
рискованно: в д р у г ГАИ — мигом прав лишишься. Так и так нуж­
но где-то с д е л а т ь остановку п скоротать время д о вечера. П о с л е
разных р а з д у м и й , решил-таки з а е х а т ь в Чагап. Д о е х а в д о просе­
лочной дороги, свернул с тракта.
— К у д а это вы? — подала тревожный голос Светлана.
— Н е д а л е к о . Кореш тут живет. С л у ж и л и вместе,— и пропел: —
... на с а м о м краешке земли,
где день и ночь поют гудки,
куда приходят корабли,
кидают якорь моряки...
П о с л у ч а ю выходного дня кореш был д о м а . В о о р у ж и в ш и с ь ло­
патой, он возился у себя в о г р а д е . Увидев Костю, с д е л а л рот д о
ушей, н а с т е ж ь р а с п а х н у л ворота:
— Заезжай!
Костя въехал. В ы л е з из машины и с р а з у попал в цепкие объя­
тия. Попичкав Костю, сколько счел в о з м о ж н ы м , д р у ж о к
кинулся
было и к Светлане, но увидев, что это не Вика, вдруг опешил. П о ­
том протянул руку, п о з д о р о в а л с я и назвал с е б я : — Л е о н и д . — З а ­
тем крикнул в сторону веранды: — А н ф и с а ! Ставь с а м о в а р ! Встре­
чай гостей!
А н ф и с а вышла на крыльцо и, приветливо у л ы б а я с ь , пригласи­
ла всех з а х о д и т ь . Она т о ж е вначале п о д у м а л а , что Костя приехал
с Викой. Но, увидев незнакомку, не о б о ш л а и ее вниманием, дошытываться ж е : кто и как?, не стала, сноровисто принялась на­
крывать на стол.
ПО
Л е о н и д - у м ы л с я . Одел чистую рубашку и вышел с Костей в ог­
раду покурить, поболтать.
— Вчера у тестя п о д н а б р а л с я , — вздохнул
Костя.— Тяжело
сегодня. Еле еду. Д а в а й , Леиьчик, поскорее. Похмелиться надо.
— Похмелпться-захмелиться,— з а у л ы б а л с я Л е о н и д . — А это что
за краля?
— Д а в д о р о г е прихватил.
— В и д н а я д е в а х а . Анфиса! Ты скоро там?! Л ю д и в дороге, то­
ропятся,— прикрикнул Л е о н и д на супругу.
— Готово у ж е все! Готово... Садитесь...
Сели на веранде. Костя сходил к машине, принес две бутылки
водки. Усадил за стол Светлану, сел рядом с Л е о н и д о м . Анфиса,
на правах хозяйки, села у самовара. Л е о н и д вскрыл бутылку, на­
полнил рюмки.
— Ну, давайте — за приезд и... за псе остальное!
Светлана от водки отказалась. И сколько ее лотом не про­
сили — пить не стала. Это Костю о б е с к у р а ж и л о : рушилось з а д у ­
манное. Он и з а е х а л - т о сюда с единственной целью: подпоить эту
брыкастую попутчицу, а потом по д о р о г е свернуть куда-нибудь в
глухомань. Чай ж е Светлана пила с удовольствием, а ела б е з о
всякого стеснения. Анфиса выпивала с м у ж и к а м и на равных. От
водки она разгорелась, разрумянилась. Голос у нес з а з в е н е л и
она без конца у г о щ а л а гостей, предлагая им то одно, то другое.
— Ну, распохмелплся хоть? — спросил Л е о н и д у Кости.
— Распохмелплся.
— А еще-то пить будешь?
— А как ж е !
— Хватит е м у , — строго с к а з а л а Светлана, укоризненно глядя
на обоих д р у ж к о в . — Вы пейте. А ему ехать надо.
— Костя внимательно посмотрел на нее:
— А мне с другом выпить охота. Д а в н о не встречались.
Распили и вторую бутылку. Л е о н и д вынул из холодильника еще
одну.
— А давайте, ребята, песни попоем,— п р е д л о ж и л а Анфиса.
Выпили. З а п е л и . Вначале свою — «На краешке земли». Потом
— «Черное море мое». И — «Сколько видано-перевидано».
П о о б е д а в , Светлана п о б л а г о д а р и л а хозяйку и, взяв с э т а ж е р ­
ки помер «Крестьянки», вышла па крыльцо. Анфиса подливала
мужикам чаю и помогала петь. Костя по-настоящему з а х м е л е л .
— Светлана! Ты где? Сходи к машине. Принеси бутылочку.
Пить, так пить, а, Леньчик?
Потом его у л о ж и л и спать. Л е о н и д курил и хвалил Костюпю
за приезд. Анфиса прибирала со стола. П р о с м о т р е в ж у р н а л ,
Светлана, не зная чем ж е заняться еще, з а б р а л а с ь в «Москвич» и
т о ж е прилегла.
ill
Л е ж а л а н д у м а л а ; что ж е делать? Костя пьян. Сколько про­
спит — неизвестно. Встанет, опять к рюмке потянется. А там и
ночевать н а д у м а е т . В о о б щ е - т о она временем располагает. Но чем
скорей д о б е р е т с я д о м у ж а , тем лучше. Ночевать ж е у незнакомых
неудобно. Д а и Костя, не дай бог, начнет опять приставать.
Время шло. Отдохнув, Светлана вошла на веранду. Посмотре­
ла на спящего Костю, глянула на часы.
— Пусть п о с п и т , — с к а з а л ей Л е о н и д .
— Ему ж е утром на работу надо.
— В ночь у е д е т е .
— А д о К о р с а е в еще далеко?
— Километров сто восемьдесят, п о ж а л у й , будет.
Светлана села рядом с Л е о н и д о м и п а л а расспрашивать до­
рогу.
— Д о р о г а все лесом, все трактом. Сворачивать никуда не падо. Тракт д о самого Борлаыа идет.
— Мне в Борлан и нужно.
— Д о е д е т е с Костюней д о Корсаев, а там автобусом или на
попутке д о места доберетесь.
«Что ж е делать? Что ж е делать?» — д у м а л а Светлана все это
время, пока Костя спал.— « Д о вечера еще долго, а заняться не­
чем».
В д о р о г е т а к о е случается. Стремишься душой дальше, а тут
какая-нибудь непредвиденная з а г в о з д к а . Вот и кукуй от безделья.
От этого и нервы па пределе. Так уж, видно, устроен человек:
пока едет — д у ш а поет. А остановился на пол-дороге — и места
найти себе не может.
Д о л о г летний день. А от безделья — и того дли,:псе. Костя
спал у ж е около двух часов. Время п о д х о д и л о к пяти часам вече­
ра. II тут Светлана решилась. П о д о ш л а к Л е о н и д у , стоявшему у
поленницы дров:
— Помогите мне уложить его в машину. Пусть там отсыпается.
А я поеду. Машину водить я умею. Потихонечку д о е д е м .
Втроем они растормошили Костю. Д о в е л и д о машины. Устрои­
ли на з а д н е е сидение. Светлана поблагодарила Л е о н и д а с Ан­
фисой за гостеприимство. Тепло попрощалась с ними, села за
руль. Костя вначале заерепенился, но потом сник и вскоре снова
з а с н у л . Светлана, освоившись с управлением, не спеша пересекла
поселок, о с т о р о ж н о выехала на тракт и уверенно повела «Моск­
вич».
От Чагана д о Корсаев, судя по спидометру, она проехала две­
сти восемь километров, преодолев этот путь за четыре часа. Костя
всю дорогу спал. На пригорке, не д о е з ж а я метров триста д о на­
чала Корсаев, Светлана остановила «Москвич» и выключила мо­
тор. Было девять часов вечера. Солнце еще не село. Посмотрев
112
на ( . п я т о ю Костю, некоторое время посидела в раздумье. Куда
идти? В Борлан ей сегодня у ж е не попасть. Куда вести «-Москвич»,
она не з н а л а . В ъ е х а т ь в д е р е в н ю и спросить Костин адрес по­
считала неудобным. Р е ш и л а оставить его на месте и идти искать
какую-нибудь оказию.
Выйдя из машины, Светлана чуть-чуть постояла около нес. С
улыбкой посмотрела на Костю и пошла. Проспится — в д е л о сго­
дится...
Андрей П Р О Т О К О В С К И Й
В ПИСЬМЕ
ЭТОГО
НЕ
БЫЛО
Стрелки « к о м а н д и р с к и х » п о к а з ы в а л и н а ч а л о второго. Стар­
ш и й л е й т е н а н т Сергей В о л к о в , з а с т у п и в ш и й о п е р а т и в н ы м
де­
ж у р н ы м по б а т а л ь о н у , в о ч е р е д н о й р а з п р о в е р и л н е с е н и е с л у ж ­
бы боевым о х р а н е н и е м . П а т р у л ь н ы е с н а р у ж н о й с т о р о н ы з а с т а ­
вы с л у ж б у н е с л и б д и т е л ь н о . Сергея о с т а н а в л и в а л и на г р а н и ц а х
п а т р у л и р о в а н и я и тут ж е м е н я л и п о з и ц и и . Ч а с о в ы е на в ы ш к а х
п о п е р и м е т р у к р е п о с т и т о ж е б ы л и на высоте.
Довольный действиями подчиненных,
офицер вернулся в
д е ж у р н у ю к о м н а т у . Т е п е р ь м о ж н о б ы л о сесть за п и с ь м о Л и д е . . .
Г р о з н ы й о к л и к ч а с о в о г о п р е р в а л его м ы с л и . С р а з у ж е п о с ы ­
пались доклады с вышек северной стороны. Офицер выскочил
з а ворота. От б л и ж а й ш е г о к з а с т а в е в и н о г р а д н и к а , с м у т н о р а з ­
л и ч и м ы е в т е м н о т е , м е д л е н н о д в и г а л и с ь н е с к о л ь к о ф и г у р . Ско­
р о п е р е д н и м с т о я л щ у п л е н ь к и й , лет о д и н н а д ц а т п - д в е н а д ц а т и ,
а ф г а н с к и й п а р н и ш к а . П а т р у л ь н ы е к р е п к о д е р ж а л и его за пле­
чи. М а л ь ч и к д р о ж а л , с л о в н о о с и н о в ы й л и с т ,
и трясущимися
губами твердил, как з а к л и н а н и е : «Друг! Друг!»
О ф и ц е р п р и к а з а л п о д н я т ь п е р е в о д ч и к а , а с а м повел н е ж д а н ­
н о г о гостя на к у х н ю . П о е в , тот у с п о к о и л с я и мог б о л е е - м е н е е
сносно рассказать о пережитых событиях.
И з его р а с с к а з а в ы я с н и л о с ь , что два д н я н а з а д он с о т ц о м
п о ш е л в горы з а д р о в а м и .
К обеду вязанки хвороста
были
п р о ч н о н а в ь ю ч е н ы на о с л и к а . П е р е к у с и в , они с т а л и с п у с к а т ь с я
ЕНИЗ, и н а т к н у л и с ь на д у ш м а н о в . Отец у с п е л с п р я т а т ь сына в
узкой расщелине и н а д е ж н о завалить камнями, а с ним самим
душманы жестоко расправились.
8. «Байкал» Х° 1.
113
Л и ш ь на в т о р у ю ночь е м у у д а л о с ь выбраться и з своего убе­
ж и щ а и вернуться в к и ш л а к .
— Я знаю, куда они пошли. Д у х и д о л ж н ы заплатить
за
с м е р т ь м о е г о о т ц а ! — п л а ч а , п о в т о р я л он.
Сообщение было серьезным и офицер решил,
не м е ш к а я ,
доложить о нём командиру батальона.
З а и р у , а и м е н н о так з в а л и п а р е н ь к а , п р и ш л о с ь е щ е р а з д о
м е л ь ч а й ш и х п о д р о б н о с т е й вспомнить все, что к а с а л о с ь д у ш м а ­
нов, о с о б е н н о об и х п р е д п о л а г а е м о м п р и с т а н и щ е .
— А м о ж е т , они у ш л и в д р у г о е м е с т о ? — д о п ы т ы в а л с я на­
чальник штаба.
— Нет! Они на С у р к о м а р е . Б о л ь ш е и д т и у нас и м н е к у д а ! —
в своей п р а в о т е З а и р не с о м н е в а л с я .
У л о ж и в его о т д ы х а т ь — средь бела д н я м а л ь ч и к не мог вый­
ти и з к р е п о с т и в ц е л я х б е з о п а с н о с т и — о ф и ц е р ы
склонились
над картами.
ССО — с о л д а т с к а я с л у ж б а о п о в е щ е н и я — как всегда, срабо­
т а л а б е з о ш и б о ч н о : «Готовься, братва! Налет!»
В группу отбирали исключительно добровольцев.
Таковых
о к а з а л о с ь в и з б ы т к е . В е ч е р о м д в а д ц а т ь два д е с а н т н и к а в пол­
н о й в ы к л а д к е п р е д с т а л и п е р е д к о м б а т о м . Его н а п у т с т в и е было
простым и кратким:
— Ж д у всех и... с п о б е д о й '
Ступая след в след, парни неслышно исчезли в ночи.
По
з а в е д е н н о м у п о р я д к у , в ы х о д я з а ворота к р е п о с т и , к а ж д ы й до­
с л а л п а т р о н в п а т р о н н и к и п о с т а в и л автомат
на п р е д о х р а н и ­
тель.
Ч е т в е р к у п р и к р ы т и я в о з г л а в л я л Сергей В о л к о в . П и с ь м о ж е ­
не так и о с т а л о с ь н е з а к о н ч е н н ы м .
Н а в е р ш и н у С у р к о м а р а п о д н я л и с ь с первыми л у ч а м и солн­
ца.
В ы ш л и т о ч н о на п о з и ц и и д у ш м а н о в .
Сослужила верную
с л у ж б у д о т о ш н о с т ь н а ч а л ь н и к а ш т а б а , д а в ш е г о со слов З а и р а
подробную ориентировку.
У в е р е н н ы е в своей н е у я з в и м о с т и , часовые д у ш м а н о в м и р н о
д р е м а л и у т л е ю щ е г о к о с т е р к а . Это был и х п о с л е д н и й сон.
Десантники действовали стремительно, напористо и реши­
т е л ь н о . К а ж д ы й з н а л свой м а н е в р и п о т о м у не б ы л о н и к а к и х
н а к л а д о к : ч а с о в ы х с н я л и без ш у м а ,
быстро п р о ч е с а л и мест­
ность и б л о к и р о в а л и н е б о л ь ш у ю п е щ е р у и г л и н о б и т н у ю х и ж и н у ,
где о т д ы х а л а огневая п р и с л у г а . Все ш л о по н а и л у ч ш е м у сце­
н а р и ю и ротный, л и ч н о к о м а н д о в а в ш и й о п е р а ц и е й , р е ш и л обой­
тись без выстрелов. Ч е р е з п е р е в о д ч и к о в он п р е д л о ж и л против­
н и к у с д а т ь с я . В ответ т и ш и н у р а н н е г о утра р а с к о л о л а а в т о м а т ­
н а я о ч е р е д ь . Уговаривать д у ш м а н о в не стали. В х и ж и н у и в пе­
щ е р у влетело с р а з у н е с к о л ь к о гранат...
114
Т е п е р ь н у ж н о у н о с и т ь н о г и . О т ч а я н н о е с о п р о т и в л е н и е толь­
ко что у н и ч т о ж е н н о й о г н е в о й т о ч к и б е з о ш и б о ч н о
подсказало
р о т н о м у , что б а з о в ы й л а г е р ь д у ш м а н о в н а х о д и т с я в н е п о с р е д ­
ственной близости. Значит, подкрепление у ж е в пути. В горах
ж е д у х и п е р е д в и г а ю т с я з н а ч и т е л ь н о быстрее н а с и п о т о м у . . .
Солдаты понимали
своего к о м а н д и р а с п о л у с л о в а .
Через
д в а д ц а т ь м и н у т с к а л и с т а я в е р х у ш к а С у р к о м а р а м а я ч и л а высо­
к о з а с п и н а м и и не верилось, что ш т у р м о в а л и о н и этот т р е х т ы сячник целых шесть часов.
Сергей со с в о е й ч е т в е р к о й з а м ы к а л д в и ж е н и е . С е й ч а с и м е н ­
н о его п а р н и и г р а л и г л а в н у ю п а р т и ю . Они д о л ж н ы б ы л и во ч т о
бы то ни с т а л о о б е с п е ч и т ь о т х о д о с н о в н о й г р у п п ы .
П р о й д е н а у ж е треть п у т и . П о с л е д н и й с о л д а т у д а р н о й г р у п ­
пы с к р ы л с я з а в ы с т у п о м с к а л , з а щ и т н ы м к о з ы р ь к о м н а в и с ш и ­
м и над оставшейся частью спуска.
С п л е ч б у д т о к а м е н ь сва­
л и л с я . П р о ш л и ! О ф и ц е р о б л е г ч ё н н о о г л я н у л с я па в е р ш и н у и...
Д у ш м а н ы в рост н а с т и г а л и д е с а н т н и к о в . Е щ е с е к у н д а — и
на горстку прикрытия обрушился огненный смерч. З е м л я вокруг
б о й ц о в з а к и п е л а от п у л ь и о с к о л к о в . К а к п р о т и в н и к з а т а щ и л
н а г о р у м и н о м е т , д л я Сергея б ы л о н е в а ж н о . В а ж н о б ы л о с о б р а т ь
группу в кулак и отходить к спасительным карнизам.
Иначе — смерть.
Д у х и , обескураженные потерей выгоднейших позиций, лезли
напролом. После к а ж д о г о выстрела парней
слишком ретивых
с т а н о в и л о с ь все м е н ь ш е ,
а вот и п о с л е д н и й и з н и х , в ы р о н и в
автомат, ничком осел на з е м л ю и б е з ж и з н е н н о ткнулся головой
в валун. Зато плотность огня заметно усилилась.
Внезапно ойкнул Ж е н ь к а Анисимов — ротный Вася Теркин.
Пуля
прошла вдоль ноги, распоров,
словно лезвием,
сапог.
Наскоро
перетянув ногу индивидуальным пакетом,
Женька
вновь п р и л ь н у л к а в т о м а т у . В и д я , ч т о р е б я т а п р и к р ы в а ю т его
с о б о й , о т т и р а я к с к а л е , д и к о в ы м а т е р и л с я на н и х ,
давая по­
н я т ь , что д о с в а д ь б ы п о д о ж д е т о т д а в а т ь д у ш у в чьё-либо р а с п о ­
ряжение.
Ощетинясь стволами автоматов,
экономя к а ж д ы й патрон,
п я т е р к а п р и к р ы т и я н е у к л о н н о у х о д и л а от п р е с л е д о в а н и я . В с е
б л и ж е и б л и ж е с п а с и т е л ь н ы е с к а л ы . В и д я , что д о б ы ч а б у к в а л ь н о
у с к о л ь з а е т и з р у к , д у ш м а н ы вновь р и н у л и с ь в а т а к у . О д н а к о ,
о с т а в и в н а с к л о н е н е с к о л ь к о н е п о д в и ж н ы х тел, вновь з а л е г л и .
Т е п е р ь л и ш ь д в а д ц а т ь м е т р о в о т д е л я л и б о й ц о в от ж и з н и и
с м е р т и . Н о к а к и е это б ы л и м е т р ы ! И д е а л ь н о р о в н а я п л о щ а д к а !
Д а ж е д у ш м а н ы перестали стрелять, надеясь решить и с х о д боя
на э т о м п я т а ч к е .
П е р в ы м на п р о р ы в п о ш е л о ф и ц е р . Сергей у с п е л с д е л а т ь т р и
м о щ н ы х п р ы ж к а , и з е м л я перед ним вздыбилась разрывами от
8*
115
о ч е р е д и к р у п н о к а л и б е р н о г о п у л е м е т а . Он к и н у л с я н а з а д и на
е г о п л е ч и п о с ы п а л а с ь к а м е н н а я к р о ш к а от п у щ е н н о й в д о г о н к у
очереди.
Ловушка! Огненный мешок!
С е р д ц е с ж а л о с ь от т о с к и и от­
ч а я н и я . Н а р е ш е н и е о т п у щ е н ы с е к у н д ы . Ч е т ы р е п а р ы г л а з на­
п р я ж е н н о в п и л и с ь в его л и ц о .
Ч е р е з с у т к и , п о м ы в ш и с ь в б а н ь к е и сбрив щ е т и н у со щ е к ,
о н з а п и ш е т в д н е в н и к е : «Говорят, что с п р и б л и ж е н и е м с м е р т и ,
в п о с л е д н и й м о м е н т , человек п р о к р у ч и в а е т в п а м я т и свою ж и з н ь .
У м е н я не б ы л о т а к о г о о щ у щ е н и я . Я в и д е л с у р о в ы е л и ц а ребят
и кожей ощущал их напряжение...»
Его м о з г , а в т о м а т и ч е с к и о т б р о с и в д е с я т к и в а р и а н т о в , в ы д а л
один, единственно возможный в их положении.
Это п о т о м о н и у в и д я т р а з о р в а н н ы е о ч е р е д ь ю м ы ш ц ы Сергея
Кондакова.
Это п о т о м не б у д у т с т е с н я т ь с я с л е з р а д о с т и и з - з а того, что
остались живыми в том | а д у .
Это п о т о м б у д е т ф л я ж к а и з - п о д п о л ы в г о с п и т а л ь н о й п а л а т е .
В с е сто б у д е т п о т о м ,а с е й ч а с . . .
«Кондаков, Ярцев! Уничтожить пулемет! Анисимов, Мандраков! П р и к р ы в а е т е м е н я ! Я — на п л о щ а д к у ! » .
...Пулеметчик играл с человеком,
с л о в н о кот с п о й м а н н о й
м ы ш ь ю . Тот р в а л с я в н и з — и на его п у т и вставали с у л т а н ч и к и
р а з р ы в о в . Он в о з в р а щ а л с я н а з а д — и п у л и с н и с х о д и т е л ь н о п е л и
над головой.
Сергей м о б и л и з о в а л всю с в о ю в о л ю . Силы у н е г о е щ е остава­
л и с ь . Т е л о б ы л о п о с л у ш н о . Он ч у в с т в о в а л ,
что на к у р т к е кет
с у х о г о м е с т а и в и д е л , что п а н а м а , с о р в а н н а я с г о л о в ы п у л е й ,
д а в н о п р е в р а щ е н а в л о х м о т ь я . Сколько в р е м е н и п р о д о л ж а л а с ь
эта
дикая пляска
ч е л о в е к а со с м е р т ь ю ,
о ф и ц е р не п о м н и л .
В д р у г о ч е р е д ь з а х л е б н у л а с ь . К р а е м г л а з а Сергей з а м е т и л с и з о ­
в а т ы й д ы м о к г р а н а т н о г о р а з р ы в а , а и з него, с л о в н о п р и з р а к и ,
в ы с к о ч и л и его г р е н а д е р ы и п о н е с л и с ь в н и з , в у щ е л ь е .
Сергей
п о д х в а т и л п о д м ы ш к и п р и х р а м ы в а ю щ е г о Ж е н ь к у и б о л ь ш е не
о г л я д ы в а л с я . З а н и м и л е т е л с п и н о й в п е р е д С а ш к а М а н д р а к о в , не
с н и м а я п а л ь ц а с к у р к а а в т о м а т а . О б а л д е в ш и е д у х и не с д е л а л и
ни о д н о г о в ы с т р е л а .
С к а р н и з а они у п а л и . Все п я т е р о . С м е р т е л ь н о у с т а в ш и е , н о
ж и в ы е . У п а л и на р у к и т о в а р и щ е й , с п е ш и в ш и х на п о м о щ ь .
...Письмо выпало из газеты и невесомым перышком скользну­
л о в л е с т н и ч н ы й п р о л е т . Л и д а б е г о м с п у с т и л а с ь вниз и д р о ж а ­
щ и м и р у к а м и п о д н я л а конверт. Н а его обороте о б ы ч н о е С е р е ж к и н о : «Стоп, а где у л ы б к а ? »
— К а к а я е щ е у л ы б к а ! — Л и д а т о р о п л и в о вскрыла конверт.
Н е д а в н о в с ю ночь н ы л о п о д с е р д ц е м и вот п о ч т и две н е д е л и н е
116
б ы л о п и с е м . Она в ы ш л а и з п о д ъ е з д а и п р и с е л а на с к а м е й к у .
«Родная, здравствуй! Куда-то запропастились вертолеты, а
дороги так р а з в е з л о , что н и п р о е х а т ь , н и п р о й т и . П о ч т о в ы х го­
л у б е й не и м е е м и п о т о м у . . . »
Д а л ь ш е ш л о м и л о е с е р д ц у С е р е ж к и н о о т к р о в е н н о е враньё и
п р о ч а я к у р о л е с и ц а . Л и д а з а м е т и л а , что п и с ь м о д л и н н е е обыч­
ного и з а к а н ч и в а л о с ь н е п р и в ы ч н о с е р ь е з н о :
« Ж д и м е н я ! Все
будет в п о р я д к е ! Л ю б л ю , с к у ч а ю ! Т в о й Серега».
С л у ж б а с т а р ш е г о л е й т е н а н т а Сергея В о л к о в а в А ф г а н и с т а ­
не т о л ь к о н а ч и н а л а с ь . . .
J
Татьяна
ВЕСИ
ПАВЛОВА
А
Прозрачная, эфемерная, как призрак, появляется О Н А у ж е
в феврале, скромно и тихо, в сердцевине дня, освещая по-иному
х р у с т к и й снег и з а с т а в л я я з а ж м у р и в а т ь г л а з а . Светлы и при­
ветливы бывают з д а н и я , с в е р к а ю т п о - в е с е н н е м у , з а д о р н о , п р о е з ­
ж а ю щ и е машины. Хочется жить и наполниться пьянящим, но
еще з и м н и м в о з д у х о м . К а ж д ы й раз разная, из н е ж н о й юной
п л е т и , к а к б у д т о и не п о н и м а ю щ а я , д л я чего О Н А з д е с ь ,
все
н а с т о й ч и в е е и ч а щ е п о с е щ а е т п о л у д е н н ы е ч а с ы , и от ЕЕ к р а с о ­
ты и о б а я н и я в о с х и щ е н н ы й снег тает, с в о с т о р г о м п л а ч а с к р ы ш ,
застывая к ночи в длинные сосульки, а дороги покрывая ледя­
ной к о р к о й . О Н А встречает я р о с т н ы й , п о - н а д о е д н о м у з л о й н а п о р
ЗИМЫ... никак, мягко уступая дорогу; зато, отдохнув, является
вновь,
словно затопляя собой пространство — превращается в
Т Р Е П Е Т Н У Ю , М А Р Т О В С К У Ю ВЕСНУ.
И п т и ц ы в с т р е ч а ю т ее, и к о ш к и , р а д у я с ь В Е С Н Е , п о ю т п е с н и
по н о ч а м . А З И М А ( у х о д и л а бы!) нет-нет, д а з а л е т и т , з а в ь ю ж и т ,
завоет по т р у б а м и ч е р д а к а м . Т о г д а В Е С Н У п р о д у в а ю т н а с к в о з ь ,
о с т а в л я я н е з а ж и в а ю щ и е р а н ы , ветры, в к о т о р ы х так м а л о Л Ю Б ­
ВИ.
К а ж д ы й р а з , и з п о с л е д н и х сил, все с л а б е е и с л а б е е , н о отда­
вая с е б я все б о л ь ш е и б о л ь ш е , О Н А у м и р а е т . И с л е з ы — з р я , и
Л Ю Б О В Ь — з р я , и смерть — н а п р а с н а ,
е с л и бы не
будимая
всем э т и м В Л А С Т Н А Я , А П Р Е Л Ь С К А Я В Е С Н А .
И и с п у г а л и с ь т а к о й ЕЕ с т а т и ветры, п о д ж а л и , к а к с о б а к и ,
свои д л и н н ы е , вертлявые х в о с т ы , и у ж р е д к о - р е д к о о т в а ж и в а ­
ются п о л е т а т ь — и с п у г а н н о и с ч е з а ю т от ГНЕВНОГО В З Г Л Я Д А
117
ЕЕ. П о п р и к а з а м , л е н и а о ,
но тают снега,
тише поют кошки.
Запуганные птицы,
разбившись
попарно,
вьют г н е з д а .
По
В Л А С Т Н О М У З О В У Е Е п о я в л я ю т с я п е р в ы е ц в е т ы , у д и в л я я себя
и нас, вызывая в к а ж д о м сердце восхищение.
Ярче и дольше
ж и в е т день, р а д у е т глаз. К а ж д ы й знает свое место,
старается,
к а к м о ж е т . И у ж н е н у ж н о н и к о г о п о н у к а т ь , и д а ж е с л е д и т ь за
п о р я д к о м н е н у ж н о — п р е в р а щ а е т с я О Н А в Т Е П Л У Ю , ЧУВСТ­
В Е Н Н У Ю , М А Й С К У Ю ВЕСНУ. Совсем тепло, пора и деревьям
п р и о д е т ь с я . И вот р а с п у с к а ю т с я п е р в ы е — к л е й к и е , в с м а з к е —
л и с т о ч к и . З е л е н о , п о к у п а т ь с я м о ж н о , п о з а г о р а т ь , и к о м а р о в по­
ка е щ е нет. И волна п л е щ е т с я — М А Й С К А Я , и ветер теплый —
М А Й С К И Й , и з е м л я — о ж и л а . И , все б о л ь ш е л е н я с ь , О Н А з а с ы ­
п а е т , у б а ю к а н н а я ш е л е с т о м т р а в и л и с т ь е в , н е с л ы ш и т , к а к по
земле шагает ЛЕТО.
СКАЗКА
СТАРОГО
ПОПУГАЯ
1 6 1 4 г.
А Х , если б я мог рассказать новому х о з я и н у то, что п е р е ж и л
з а Е Т И г о д ы . М о й м и л ы й м а л ь ч и к , в е д ь ты не б у д е ш ь с м е я т ь с я
надо мной, дергать за хвост и показывать язык?...
К а к часто бьется сердце, когда вспоминаю гнездо, голубое
н е б о , л а з у р н ы й б е р е г и л и а н ы н а д г о л о в о й . С л е п я щ е - я р к и е крас­
ки. Затем — первая попытка полететь. Вот здесь-то и начинается
драма моей жизни...
Л ю д и такие разные. П о м н ю первого хозяина. Н а у ч и л меня
произносить слова, в любое время давал сахар, если я, нахохлив­
ш и с ь , к р и ч а л ЕО все г о р л о : « Э л ь д о р а д о ! »
Б р а л н а р у к и , вот
только иногда ронял м е н я и я, едва успевая взлететь, оставался
жив. Б о ж е , как мерзко пахло этими бренди и ромом!
Хозяин
х о д и л , то и д е л о п а д а я , п о п а л у б е и п р и с т а в а л к м а т р о с а м . Все
заканчивалось грохотом пистолей, блеском отточенных лезвии
и л у ж а м и крови...
Зато следующая хозяйка — сама добродетель. Как ужасны
э т и ж е н щ и н ы , м а л ы ш ! В с е з л о от н и х . Н а у ч и л а с л о в а м «оревуар», «мерси» и заставляла
говорить их всем посетителям.
А
и н о г д а п р и х о д и л «гость»
и она позволяла себя целовать.
Я
д е л а л а к р о б а т и ч е с к и е ф о к у с ы и в с я ч е с к и о т в л е к а л с я , ч т о б не
видеть. Хоть я и птица, но... м у ж с к о г о пола. А потом, ж е м а н н и ­
ц а , с ю с ю к а л а с о м н о й . И , ч т о с а м о е у ж а с н о е , — д е р ж а л а в клет­
ке! М е н я ! М е н я , чьи р а з н о ц в е т н ы е п е р ы ш к и о б д у в а л . к о г д а - т о
ветер Тихого...
...Быть м о ж е т , к о г д а в ы р а с т е ш ь , ты у в е з е ш ь м е н я к р о д н ы м
б е р е г а м , и я е щ е н а й д у с и л ы щ е б е т а т ь , пить н е к т а р о р х и д е й . . .
118
ЖЕНЩИНА
В
БУРЮ
Светло и х о р о ш о . М ы с л и веселы и р а д о с т н ы . Д а ж е м о ж н о
пройтись п о у л и ц е , к о к е т л и в о п о к а ч и в а я б е д р а м и , и у л ы б а т ь с я
с а м о й себе.
Л у ч е з а р н о — р а д о с т н ы е , п о д стать з о л о т о м у с о л н ы ш к у и го­
лубому небу, строятся близкие и далекие планы,
и теперь е й
только не х в а т а е т у в е р е н н о с т и , что все и м е н н о так и б у д е т .
П р о б е г а в ч а с а три д о л е г к о й у с т а л о с т и ног, она в д р у г з а м е ­
чает, что н а д е ж д ы - т о — н е р е а л ь н ы , и р а д о в а т ь с я о с о б о н е ч е м у . . .
Став т у с к л е й от этого, как-то враз о з я б н у в , п л е т е т с я д о м о й . . .
А небо — г о л у б о е , и п т и ц ы — поют. Н о п о ч е м у так п л о х о и
т о с к л и в о на д у ш е , а не п р о с т о у н ы л о ? А х , л у ч ш е з а н я т ь с е б я
работой — л ю б о й , чтобы т о л ь к о з а н я т ь р у к и и, п о в о з м о ж н о с т и ,
голову.
Н о это очень т р у д н о , так к а к за р а б о т о й п о я в л я е т с я к а к а я - т о
с у е т а , п о н е с к о л ь к у раз п е р е д е л ы в а е т с я к а ж д а я м е л о ч ь , и у ж е
к а ж е т с я , что и вся ж и з н ь — вот т а к а я ж е с у е т л и в а я , п у с т я к о ­
вая и н и к ч е м н а я .
А м о ж н о попеть с а м о й себе ч т о - н и б у д ь веселое! Н о настрое­
ние все р а в н о м р а ч н о е — х о ч е т с я к о м у - н и б у д ь быть н у ж н о й , и
чтобы х о т ь к т о - н и б у д ь с к а з а л л а с к о в о е слово... И она о д е в а е т с я
во что н и б у д ь п о т е п л е е , л у ч ш е , к о н е ч н о , в м е х о в о е . И х о р о ш о ,
если п о д р у к о й м у р л ы ч е т кот...
А з а о к н о м н е б о с т а л о с е р ы м , д е р е в ь я гнет ветер, к а к б у д т о
е м у х о ч е т с я и х вырвать. Н а о с т а н о в к е « е ж а т с я » р е д к и е п у т н и ­
ки...
П о с и д е в в о ц е п е н е н и и час-два, п о н и м а е т , и з - з а чего ж е все
это... А п о т о м , в с а м ы й р а з г а р б у р и , светлеет голова, с т а н о в и т с я
легко, к а к п о с л е т я ж е л о й б о л е з н и , о щ у щ а е т с я т о л ь к о с о с т о я н и е
легкой разбитости, легкой астении...
Вот теперь молено и у с н у т ь — чтобы з а б ы т ь все эти п о с л е д ­
ние ч а с ы , а у т р о м встать з д о р о в о й и б о д р о й , п о л н о й с и л , гото­
вой ко всему...
ОЧЕРК, ПУБЛИЦИСТИКА
Татьяна О Ч И Р О В А
ПРОДВИЖЕНИЕ РУССКИХ НА ВОСТОК
(XV—XVII в.) К А К КОНЦЕПЦИЯ
ЕВРАЗИЙСКОГО ВСЕЕДИНСТВА
XVII век вошел в историю Рос­
сии как время стремительного про­
движения
русских на Восток. В
кратчайшие сроки стваясные рус­
ские
землепроходцы
пересекают
необозримые пространства Западной
н Восточней Сибири II выходят к
побережью Тихого океана, присое­
диняя к Московскому государству
огромную территорию Евразийского
материка. Неожиданно для всех на
восточных окраинах Европы возни­
кает огромное государство, стреми­
тельно расширяющее свои пределы
и отодвигающее
свою восточную
границу все далее и далее па вос­
ток — за Урал, за Обь, за Енисей,
за Лену, к студеным рокочущим
водам Тихого океана. Еще недавно
Московия, едва оправившаяся от
дани, выплачиваемой ею золотоордынеким ханам,
чья территория
едва превышала Францию, вдруг
неожиданно и быстро
выросла в
крупнейшее государство мира, пре­
восходящее по своей территории все
европейские страны,
вместе взя­
ТЫЕ.
11 понадобилось
ей на это
всего какое-нибудь столетие, т. е.
ровно столько,
сколько длилась
война между Англией и Францией,
получившая название
Столетней.
Ото был в полном смысле зтого
елова
исторический феномен, не
н*5евший аналогов в мировой ис­
тории.
Есть ли ему объяснение в совре­
менной научной
историографии?
Существующую историографическую
традицию в целом можно свести к
двум основным направлениям.
С
одной стороны принято отожеств­
лять присоединение Сибири с коло­
ниальными войнами :т колониаль­
ной
120
ПОЛИТИКОЙ,
аналогичной
той,
которую
вела Европа,
осваивая
континенты Азии л Америки. Это
мнение в особенности характерно
для зарубежной западной историо­
графии. Другая распространенная
точка зрения, характерная в осо­
бенности для марксистско-ленинской
историографии, склонна акцентиро­
вать в присоединении Сибири со­
циальные аспекты антифеодального
протеста и классовой борьбы, вы­
двигая на нервы;! план в качестве
главней причины освоения Сиби­
ри русским.! — бегство
туда кре­
постных от неволи,
поиски ими
новых мест, где бы не было ни по­
мещиков, ни царских весвод: «рус­
ский человек, убегая в Сибирь от
царя, бояр г. помещиков, не толь­
ко преображал хозяйственной дея­
тельностью пустынные просторы, но
и «переделывал» себя».
Пет еммела оспаривать научный
анахронизм пажей давней классо­
вой борьбы. Как ядовито заметил
Г. Струве, «ходячее (марксистское)
учение о классовой борьбе и разви­
вавшаяся на его почве фразеология
оперируют с нераг"л ченными на
объективный и субъективный мо­
менты, смутным понятием класса и
потому
подлинной проблемы
пс
замечают-;. Можно лишь попутно
заметить,
что крепостное право,
д а ж е по свидетельству иностранцев,
в частности знаменитого Кюстнна,
охватывало лишь одну треть кресть­
янского
населения России,
две
трети его составляли государствен­
ные
крестьяне, или, как тогда
писалось в официальных докумен­
тах, «вольные сельские
обывате­
ли*.
Но и из числа
помещичьих
крестьян
большинство
состояло
на оброке, свободно переселяясь в
г>
города, водя торговлю, занимаясь
ремеслами и прочими
отхожими
промыслами. Среди этих барских
оброчных, по свидетельству
того
же Кюстииа, было немало крестьянмиллионеров, становившихся круп­
ными купцами.
Если же касаться
конкретной
миграции русского населения в Си­
бирь в XVII веке, то Сибирь осваи­
валась тэсда по преимуществу по­
морами, уровень полярного судост­
роения у которых был достаточно
высок - уже в XV в. поморы пла­
вали по Баренцеву морю и этот
опыт, накопленный ими в полярных
походах п плаваниях, был впослед­
ствии с успехом применены в ос­
воении Сибири. Л Север, в основ, ном поставлявший тогда «охочих
людишек»
для отрядов землепро­
ходцев,
фактически никогда
пе
знал крепостного права. Следова­
тельно, существуют иные,
более
глубинные,
нежели
«классовая
борьба»,
причины
продвижения
русских на Восток.
Конечно, в Сибирь устремлялось
немало «вольных гулящих люди­
шек», не имевших постоянного при­
станища. Так, к примеру,
Семен
Дежнев
в бытность
своего пре­
бывания
в Москве
с доставкой
«государевой казны» из Сибири в
1665 году подает на имя царя че­
лобитную, в которой просит отпус­
тить с ним в Сибирь племянника
Ивашку с женой: «Л племянник
мой Ивашка Иванов, живет на Ус­
тюге Белнком пн в тегле, ни в по­
саде, скнтаетца меж дворов с же­
ною своею Татьянкою...» Однако
документ этот лишь подчеркивает
«внеклассовый» характер этого пе­
реселения: «не в тегле», т . е . не в
тягло, не крепостной.
Обращаясь к источникам, явст­
венно видишь, что освоение Сибири
не носило характера
стихийного
процесса
(иначе оно и не могло
состояться
в такие
исторически
кратчайшие сроки), но что это бы­
ла осознанная и целенаправленная
государственная политика, которой
в Московском государстве придава­
лось первостепенное значение. Де­
лами освоения Сибири ведал осо­
бый, немедленно ж е учрежденный
Сибирский приказ, ставший, наряду
о Посольским приказом, главным
приказом государства.
Ведавший
Сибирским приказом окольничий
Родион Матвеевич Стрешнев, круп­
ный государственный деятель XVII
века, приближенный it царю Алек­
сею Михайловичу, регулярно опове­
щал царя о донесениях сибирских
воевод.
Юрпй Крижанич,
выдающийся
ученый XVII века, в своем философско-публнцистическом трактате
«Политика» много внимания уде­
ляет сибирской политике. Гак, в
частности, он неоднократно предо­
стерегает от продажности москов­
ских приказных, ибо вокруг Сибир­
ского приказа постоянно суетились
иностранцы, заведя д р у ж б у с подъячими н за щедрую мзду покупав­
шие у них секретную информацию.
Сибирь, безусловно, была объектом
политических и, шире, стратегичеческнх интересов, и можно с уве­
ренностью сказать, что именно на
сибирской политике сосредотачива­
лись в XVII столетии
ключевые
интересы Московского государства.
Именно земли, лежавшие к востоку
от Москвы, становятся в XVII в.
средоточием политических интере­
сов и внешне политической ориен­
тации молодого,
укрепляющегося
Московского государства.
Уже беглое знакомство с приказ­
ной литературой XVII столетия —
главными письменными памятни­
ками истории освоения
Сибири,
н:;ляет нам картину
широкомас­
штабной государственной програм­
мы «разведывания новых землиц»,
их заселения и хозяйственного ос­
воения, а также приведения «под
высокую гвсудареву руку» живущих
там «ошних» народов. Нет никакой
«партизанщины», нет анархической
вольницы беглых холопов, навост­
рившихся сюда от боярской нево­
ли. Вся история освоения Сибири
связана с деятельностью «госуда­
ревых» приказных
и служилых
людей. Снаряжаются и частные от­
ряды торговых и промышленных
121
людей, но их, как правило, не так
много, и действуют они в согласо­
вании и с центральным московским
Сибирским приказом, и в тесных
контактах с местными приказами
и воеводствами.
Так из документов известно, что
в 1630 году производился большой
набор вольных «охочих» людей на
сибирскую с л у ж б у . Набирали для
Тобольска 500 м у ж ч и н и также в
Енисейский острог служивым лю­
дям и пашенным крестьянам
на
женитьбу
150 девок.
Пунктом
формирования
переселенцев был
Великий Устюг,
куда
стекались
откликнувшиеся на призыв
уро­
женцы Тотьмы, Вологды, Сольвычегодства, Холмогор, Пинеги и Мизени. С этим набором попал в Си­
бирь выдающийся первооткрыватель
пролива м е ж д у А з и е й и Америкой
Семен Дежнев.
Служилые люди, поверстанные в
«сибирскую с л у ж б у » , состояли из
нескольких категорий. Более привелигированную часть войска со­
ставляли стрельцы. Это были ре­
гулярные
отряды,
составлявшие
наиболее боеспособное ядро тоболь­
ских и иных гарнизонов и личную
охрану воеводы. Более многочис­
ленные казачьи отряды
играли
роль иррегулярного войска. На них
ложилась основная тяжесть даль­
них походов.
Они несли сравни­
тельно малую нагрузку при несе­
нии гарнизонной службы, в основ­
ном они рассылались по походам,
для «разведывания землиц» и сбо­
ра ясака — «в ясашную с л у ж б у » .
Помимо
«войсковых»
людей —
стрельцов и казаков, к служивым
сибирским людям относились вое­
водские чиновники:
воеводы, на
должность которых
назначались
люди из числа «детей боярских», и
целый штат «приказных» людей —
дьяки, подьячие, писаря, таможен­
ные целовальники (государственные
приказчики), ведавшие исправным
поступлением в казну «ясашных» и
таможенных доходов, толмачи (пе­
реводчики). Во главе всей воевод­
ской канцелярии стоял письменный
голова — управляющий делами вое­
122
водства. В стрелецком и казачьем
войске существовала иерархия чи­
нов :
десятники,
пятидесятники,
сотники, атаманы.
О большой организованности и
строгой регламентации
сибирской
службы говорит такая любопытная
деталь: в феврале 1665 года Семен
Дежнев подает государю челобит­
ную,
в которой рассказывает
о
своей
двадцатилетней с л у ж б е
и
упоминает,
что не раз
служил
«приказным человеком вместо ата­
мана», т . е . будучи простым каза­
ком, исполнял в дальних походах
должность атамана. И далее Деж­
нев просит государя: «за ту мою
с л у ж б у , и за кровь, и за раны, и
за ясачную прибыль... поверстать
в сотники». Звание сотника озна­
чало заметную надбавку к жало­
ванию в сравнении с пятирублевым
казачьим. Однако в Сибирском при­
казе,
рассматривая
дежневскую
челобитную, подняли
«именные
книги» Якутского острога и убе­
дились, что по штатному расписа­
нию (!) на воеводство
полагалось
по три стрелецких и казачьих сот­
ника и эти вакантные должности
были улсе заняты, причем одну из
них занимал Амос Михайлов, на­
ходящийся в пути к месту службы
и еще не доехавший до Анадыря.
Но оказался свободным оклад ата­
мана, и по цареву указу Дежнев
был произведен в казачьи атама­
ны с годовым окладом «в 9 рублев,
7 четвертей ржи, 4 четверти овса
н 2 с половиною иуда соли».
С самого начала освоения Сиби­
ри в ней складывается весьма об­
ширный бюрократический аппарат
управления. Так тобольский воево­
да
Катырев-Ростовский делает
в
своих донесениях такое обозрение
служилых людей «в больших городех»:
«живут
государевы
оольшне бояре и дьяки», * в иных городех» — приказные
люди,
гуоные старосты и городские приказ­
чики,
а еще «иных
городах —
земские старосты». Так что бегу­
щим своей волею «от царя и бояр»
такая охота показалась бы пуще
неволи.
Текущая приказная документа­
ция сибирских городов и острогов
весьма обширна и строго регламен­
тирована по своему формуляру —
это «росписные списки» городов и
острогов, «строельные книги*, та­
моженные
и «окладные книги»,
«именные списки служилых людей».
Причем важно отметить, что уже
к 40 годам XVII в. начинают скла­
дываться целые династии сибир­
ских подьячих фамилий. «Имен­
ная книга служилых людей» Том­
ска 1680 г. насчитывает несколько
таких династий — Пузанпны, Пу­
тиловы, Романовы, Гороховы. Они
являлись хранителями правитель­
ственных архивов в сибирских го­
родах и острогах, разнообразных
«актов» и иной служебной доку­
ментации, причем вся эта прнказ'ная документация подлежала стро­
гому учету, контролю и отчетно­
сти. Интересна в этом плане пере­
писка между Москвой
и Верхо­
турьем 1644 г. В Сибирском прика­
зе понадобилась одна старая гра­
мота, которая в архиве не отыска­
лась. Из Сибирского приказа спеш­
но летит в Верхотурье «наказная
память» (письменное
распоряже­
ние): «отыскать старую грамоту,
а сели в съезжей избе не отыщет­
ся, то пы бы велели
сыскати на
Верхотурье
тутошними всякими
людьми накрепко была ли, и бу­
дет была, и где она делась?» У ж е
в 1644 г. в мангазейском «росписнэм списке» содержится подробное
описание таможенного архива.
Приказная документация опреде­
ляет строгую государственную функ­
циональность сибирских острогов.
Так в «Росписи сибирским городам
и острогам» 1633 г.
Вагайский,
Тарханскнй и Тебендинский «ос­
трожки» определяются как постав­
ленные «для оберегания государе­
вых ясашных волостей»
и «для
ямской гоньбы».
Следовательно,
уже к этому времени
в Сибири
налаживается регулярная почтовая
ямская служба для «государствен­
ных надобностей».
Кроме
того,
складывается и административное
Деление края. Так «Окладная кни­
га Сибири» 1697 г.
перечисляет
сибирские поселения в соответствии
со строгой «разрядностью»
этих
пунктов — перечисляются «города»,
«остроги» и «острожки»,
причем
подразделяются они на «пашенные»
и «ясашные».
Любопытно, что при всей раз­
бросанности
сибирской
террито­
рии
приказные
люди
были
неплохо
осведомлены
о
том,
что
творилось
в соседних,
побольшей части весьма отдаленных
уездах.
Так на грозные приказы
из Москвы расширить десятинную
пашню в Нерчинском уезде
нерчинский воевода в своей «отписке»
сослался на то, что в «Нерчинском
остроге на пашню селить некого
для того что малолюдство», а что
в Илимском и Братском острогах
пашенных крестьян многолюдство».
Точные сведения о численности
сибирских поселений содержит кни­
га дьяка Посольского приказа Н. М.
Спафарня «Путешествие чрез Сибирь
от Тобольска до Нерчинска и гра­
ниц Китая русского
посланника
Николая Спафарня в 1675 г.« Про­
е з ж а я каждым населенным пунк­
том, он непременно отмечает число
живущих в нем жителей.
Так в
Кетском остроге «дворов с 20 да
церковь Живоначальные Троицы,
да Николы Чудотворца», а в Ени­
сейске «в Старом городе и в остро­
ге жилых казачьих, и посадских и
всяких чинов людей дворов с 500
и болыии, и гулящих и промыш­
ленных людей много». Очень понра­
вился Спафарию Еравнинский ост­
рог, который
«недавно построен
после погрому Тобунтов». И хотя
в нем «строена только башня, да
дворов с 6, да служилых людей с
15», но «во время свое будет тот
острог великий, потому что место,
где мочно жить многим людям».
Причем, судя по приказным доку­
ментам,
практика
присылки
в
только что отстроенный острог 15-ти
служилых людей была
обычной
для XVII в. В Нерчинском остроге
Спафарнй
насчитывает
«казачьих
жилых дворов около 60, а служи123
лых людей, кроме промышленни­
ков, около 200».
Таким образом, мы видим у ж е к
середине XVII в. прочную обжитость сибирского края не одним
поколением. Перечисляя население
сибирских
городков
и острогов,
приказные документы широко упо­
требляют термин
«жилецкие лю­
ди», имея в виду постоянное го­
родское население этих поселений.
Складывается и опеределенная об­
ластническая самостоятельность уп­
равления новыми землями. Так, к
примеру, в 1623 г.
верхотурские
власти столкнулись с трудностями
в оформлении на поселение кресть­
ян на «новоприборных» пашенных
землях и запросили Москву — как
им поступить? На что московские
дьяки резонно им заметили: «на
Верхотурье вы не первые воеводы,
прежде вас были
на Верхотурье
воеводы многие, и пашня заведена
давно,
а книги тому пашенному
заводу всех годов на Верхотурье
есть и примериться вам есть к че­
му...»
Уже к середине XVII в. можно
отметить существование обширной
областнической литературы. Поми­
мо разнообразной приказной доку­
ментации — «росписей»,
таможен­
ных и окладных книг, «именных
списков служилых людей, воевод­
ских и приказных «отписок» (до­
несений), казачьих «сказок о раз­
веданных землицах»
(описаний),
«строельных книг», нередко содер­
ж а щ и х обширные
экскурсы
на
пятьдесят и более лет назад, в Си­
бири у ж е складывается собственная
летописная,
картографическая и
историографическая традиция.
К
середине XVII в.
местными при­
казными
и иными
служилыми
людьми создаются крупные лето­
писные своды — Еснповская, Стро­
гановская и Кунгурская летописи.
Со второй половины XVII в. стали
бытовать
н т. н. «распространен­
ные» редакции этих летописей —
Головинский, Погодинский,
Афа­
насьевский и «протчие списки». К
середине XVII в. относится и соз­
дание больших сводных
«роспи­
124
сей» и чертежей — «Роспись сибир­
ским городам и острогам» 1633 г.,
«Роспись печатям сибирских горо­
дов» 1656 г., «Чертеж всей Сиби­
ри», збиранный в Тобольске» 1667 г.
Изданный в Москве «Хронограф»
1645 года содержит
пространное
описание «О градех и реках Си­
бирского царства». Другой «Хро­
нограф», конца XVII в., помимо
описания «О покорении Сибирския
земли», содержит описание «О го­
сударствах что за Сибирью», в ко­
тором речь шла о том, что «по­
сланы были проведывать за Си­
бирью государства атаманы и ка­
заки Иван Петров да Бурнаш Алычев и сделали они тем государст­
вам роспись Китайскому государ­
ству и Мунгальской земле...»
Говоря о приказной документа­
ции XVII в., необходимо отметить
в ней развитие исторических сю­
жетов в общем потоке служебной
информации.
Таких
приказных
дьяков выдающийся исследователь
Сибири Н. Н. Оглобин назвал «Под­
линными
писателями
XVII в».
Одним из таких плодовитых
пи­
сателей конца XVI в, начала XVII
в. был дьяк Нечай Федоров, кото­
рым было составлено свыше 50 боль­
ших
приказных
бумаг,
содер­
жащих обширные экскурсы в прош­
лое поставления первых острогов
Сибири. Другой, не менее извест­
ный писатель 20-х годов XVII в., —
дьяк Федор Опраксин.
Его перу
принадлежит
много документов,
содержащих сведения «о иоставлении> Мангасзи, Верхотурья и дру­
гих острогов, об истории организа­
ции «государевых»
кабаков на
Верхотурье и в Тобольске, о про­
кладке промышленным человеком
Бабнковым новой дороги в Сибирь
и др. И наконец, вершина писа­
ний приказных людей XVII в. —
творчество выдающегося сибирско­
го картографа, историографа и ле­
тописца, тобольского дьяка «из де­
тей боярских» Семена Ульяновича
Ремезова, которому принадлежат
лучшие образцы сибирского лето­
писания XVII в. — т. н. Ремезовская летопись, «Чертежная книга
Сибири» и множество других про­
изведений. «Чертежи» и книги Ремезова, наряду с другой приказной
литературой, послужили
основой
изданной в Москве «Книги Боль­
шого Чертелсу» — выдающемуся па­
мятнику
картографии
XVII в.,
благодаря которому о точном рас­
положении земель северо-восточной
А з и и вплоть до Тихого океана уз­
нали ученые и картографы Европы.
Таким образом, мы видим, что
продвижение русских на Восток и
присоединение ими Сибири начисто
лишено элемента какой бы то ни
было стихийности и носит харак­
тер хорошо организованной, целе­
направленной и продуманной пра­
вительственной государственной про­
граммы.
Освоение Сибири — это
важное правительственное дело. 'Гак
разрядные московские книги кон­
ца XVI — начала XVII в. в. содер­
жат подробнейшую «Роспись» ко­
личества хлебных запасов,
соли,
пороху, свинца...» и множества про­
чего, «посланных в Сибирские го­
рода». Государство ревностно забо­
тится о строгом государственна :м
правительственном
контроле
за
продвижением в Сибирь и оберегает
государственную монополию этого
продвижения.
Так у ж е документы 1601 г. го­
ворят о пустозерцах,
торгующих
в Мангазее, минуя государствен­
ную таможню, и настрого предпи­
сывают поставить эту «торговлиш­
ку» под строгий воеводский кон­
троль. Дабы воспрепятствовать про­
движению
в Сибирь
случайных
людей,
правительственные власти
издают прямые запреты пользова­
н и я окольными путями в Сибирь
помимо официально учрежденных
и снабженных ямскими избами и
таможенными
досмотрами.
Так
«Чертеж»
1665 года
определял
продоЛлштельность всего пути от
устья Иртыша до Маковского во­
лока от 11 недель, 4 дней до 13
недель и 5 дней. Это был офици­
ально утвержденный кетский путь.
С. В. Бахрушин
свидетельствует,
опираясь на источники,
что су­
ществовал
иной путь,
по более
северному притоку Оби-Баху, через
Елогуйский волок, но правительст­
во неоднократно
принимало ряд
мер, препятствующих пользованию
этим путем,
дабы не
создавать
конкуренции
официально
утвер­
ж д е н н о м у кетскому пути. То ж е
самое можно сказать и о самом
продвижении
в Сибирь.
Власти
стремились сосредоточить передви­
жение в Сибирь и на Сибири по
дороге, которая шла через СольКамскую и Верхотурье, запрещая
пользоваться дорогами через Кунгур и башкирские степи, а т а к ж е
иными окольными путями. Тамо­
женным приставам предписывалось
у всех п р о е з ж а ю щ и х допрашивать
«с пристрастием» н а д л е ж а щ и е бу­
маги, и е ж е л и таковых не оказа­
лось, то и «ворочать вспять». Все
эти правительственные меры пыта­
лись воспрепятствовать проникно­
вению в Сибирь «воровских люди­
шек > и расхищению и беспошлин­
ному
вывозу «государевой
каз­
ны» — «мягкой рухляди»
(мехов)
и «рыбьего зуба» (моржовой коста).
С этой ж е целью
в 1627 году
Московское правительство закрыло
старинный, еще с XV в. извест­
ный северодвинским поморам, се­
верный г о р с к о й путь в Сибирь и з
устья Двины через Карское и Ба­
ренцево моря в Обскую губу на
Мангазею.
старейшее
поселение
Сибири. Закрытие морского пути
на Мангазею было связано с весь­
ма серьезными причинами. К кон­
цу XVI в. активизируется деятель­
ность британских
и голландских
купцов
вокруг северных морей.
Европейские промышленники ищут
возможные пути
через северные
моря к богатым странам Востока.
Две западные
экспедиции — ан­
глийская Пэта и Дэкмена и гол­
ландская Внллима Баренца окон­
чились н е у д а ч е й : европейские су­
да не были
приспособлены
для
плаваний по северным водам и не
смогли преодолеть то пространст­
во, которые
сравнительно легко
преодолевали поморские кочи. Од­
нако Московское правительство не
125
на шутку
встревожилось
этими
западноевропейскими поисками объ­
ектов будущей колониальной эк­
спансии и принимало меры, чтобы
оградить свои государственные ин­
тересы. Закрытие морского пути к
Мангазее следует расценивать как
протекционистское
мероприятие,
имевшее целью предотвратить про­
никновение иностранцев в Север­
ную Сибирь. Мангазейский ход не
мог надежно контролироваться пра­
вительством, и потому много пуш­
нины беспошлинно уходило бы за
границу.
Были ли эти меры выражением
«воины за колонии»
и огражде­
нием собственных
колониальных
интересов? Как видим, не одних
русских привлекали северные мо­
ря и богатые
сибирские
земли.
Сюда рвались и наиболее развитые
по тем временам европейские дер­
жавы и в первую очередь Англия
и Нидерланды, располагавшие зна­
чительным морским флотом. Еще
при Иване Грозном в августе 1553
г. в Холмогоры прибыл английский
корабль Ричарда Ченслера, кото­
рый ставил
перед собой
задачу
исследовать морской путь вокруг
Азии. С двумя другими английски­
ми
кораблями
они попытались
пройти из северодвинского устья к
востоку, но были затерты льдами в
ГЗаренцовом море. Разумеется, рус­
ские купцы и промышленники
не
без опаски следили за активностью
иноземцев в северных морях у по­
морских берегов. В этом была одна
из внешнеполитических причин той
скорости,
с которой
Московское
государство осваивало путь на Вос­
ток через Сибирь. Однако, истори­
чески оценивая продвижение рус­
ских на Восток и вхождение об­
ластей Восточной и Западной Си­
бири в состав Русского государства,
все же следует решительно опро­
вергнуть бытующее в зарубежной
исторической литературе стремле­
ние отождествить связи со страна­
ми Азии с традиционной колони­
альной политикой западноевропей­
ских стран в Азии. Можно согла­
ситься с точкой
зрения видного
советского историка Н. Н. Молча­
нова подчеркивающего, что расши­
рение России на восток было про­
цессом, аналогичным
формирова­
нию национальных территорий та­
ких стран, как, например, Фран­
ция. Ведь распространение ее цен­
тральной власти на Бретань, Лан­
гедок, Прованс или Корсику нико­
му не придет в голову объявлять
колониальной политикой. Шел ес­
тественный процесс формирования
многонационального
Российского
государства, и частью этого про­
цесса были территориальные при­
соединения в Сибири.
Кроме того,
нельзя
забывать
важнейшее обстоятельство — расши­
рение территории Российского го­
сударства и присоединение к нему
Сибири носило не завоевательный,
а мирный характер, о чем свиде­
тельствуют многочисленные истори­
ческие документы, касающиеся ос­
воения Сибири. Оно не имело ни­
чего общего с политикой, скажем,
Кортеса в Америке, прославивше­
гося девизом: «Хороший индеец —
это мертвый индеец!»
В отличие
от западноевропейских
колониза­
торов, русские никогда не истребля­
ли покоренных народов, не пора­
бощали
их и не уничтожали их
самобытности.
Это наглядно проявилось уже в
самом административном строении
иовоирисоединенного края. На но­
вые «ясашные* земли покоренных
народов Сибири распространялось
то же административно-территори­
альное деление, что и в централь­
ной России, исходившее из общей
русской законодательной практики
того времени. Еще на Земском Со­
боре 1566 г. было определено: «И
тому ся стали мочно ли, чтоб го­
роду быти без уезда? Ано и село
и деревни без поли и без угодий
не живут, а городу как быти без уез­
да?» Потому в разрядных книгах и
росписях
родоплеменные городки
«ясашных» народов Сибири пере­
числяются
наравне
с русскими
поселениями. В «Книгу Большого
Чертежу», составленную в 1600—
1601 гг. в число «городов» вклю-
чены и первые русские города
и
родоплеменные
центры коренных
народов Сибири.
Кстати сказать,
само название древнейшего сибир­
ского торгового центра
Мангазеи
происходило от коренного названия
живущих здесь,
в Обской
губе,
местных племен. Н. Спафарий
в
своей книге
«Путешествие через
Сибирь», прямо следуя практике
приказной историографической ли­
тературы, не раз обращается к ис­
торическому прошлому
того или
иного русского города, восходяще­
му еще к местной
национальной
топонимике: «А тот город Сургут
стоит на красном месте подле реки
Оби и в нем зделан острог, в кото­
ром живет воевода, а преж сего
в том месте была Пегая Орда».
Московское правительство, воз­
главившее в XVII в. сложение мно­
гонационального Российского
го­
сударства, сумело понять и оценить
важность объединения в границах
единого государства многонацио­
нальных
народов и народностей
Сибири и потому всячески стреми­
лось осуществить это присоедине­
ние мирным путем, давая соответ­
ствующие разъяснения своим слу­
жилым людям н принимая специ­
альные меры к охране сибирских
племен
как от внешних
посяга­
тельств новых властей, так и от
их внутренних междоусобных при­
теснений. В многочисленных гра­
мотах, наказах и «наказных памя­
тях»
Московского
правительства
постоянно подчеркивается необхо­
димость приведения местного ко­
ренного населения
«под высокую
государеву руку» мирным путем,
«дабы оных братских людишек от
государевой милости не отгоинть».
В сношениях с ясашным населе­
нием,
добровольно
принявшим
русское подданство, предписывалось
«держать к ним ласку и привет, и
береженнс, а напрасные жесточи и
никакие налоги им ни в чем
не
чинить некоторыми делы, чтоб их
в чем напрасно и в ясак не ожесто­
чить и от государевой милости не
отгонить». Московским правитель­
ством широко практиковалась прак­
тика раздачи «ясашным» народам
«государева
жалования» в виде
различных подарков за исправный
взнос ясака.
В числе таких по­
дарков обычно фигурируют такие
предметы первой необходимости, как
железные изделия — топоры, н о ж и ,
пилы, иглы и т. д. Раздача таких
товаров, в которых весьма нужда­
лось местное население, облегчало
его включение в русское подданст­
во и закрепляло мирные отноше­
ния дружбы и добрососедства.
Как видно из «наказной памяти»
воеводе Ивану Большому Голенищеву-Кутузову об отправлении им
воеводской
должности
(1658 г.)
правительство
требовало от него
проявления максимальной гибко­
сти и терпения в отношении необънсаченных аборигенов, предписы­
вая воздействовать
на них прежде
всего уговорами: «...и велети их
прежде уговариватн всякими ме­
рами ласкою, чтоб они внах своих
государю добили челом,
и были
под государевою высокую рукою и
ясак с себя платили». Речь, как
видим, идет об уговорах и увеща­
ниях добровольного
вхождения в
русское подданство. И лишь в ис­
ключительных случаях, когда ни
уговоры, ни увещания, ни подарки
не возымеют действия, допускалась
«война
небольшим
разорением»,
нспрося у Бога милости
розыск
учинить».
В наказах правительства выра­
жалось стремление гарантировать
интересы местного населения
и,
наряду
с русскими
служилыми
людьми, оградить его от возмож­
ного произвола.
В наказе
тому
Голенищеву-Кутузову
далее гово­
рится,
что-де государь
Алексей
Михайлович» велел их служилых
и жилецких людей беречь и н у ж
их розматриватн, чтоб им ни от
кого ни в чем н у ж и , и тесноты, и
убытков, и продажи, я налогов не
было, и они б, служилые и всякие
лючн.
его царским милостивым
прнзреньем жили в тишине и по­
кое безо всякой н у ж и , и промыслы
евсими всякими промышляли без
опасения*.
127
Правительство
было
всячески
заинтересовано а развитии и под­
д е р ж а н и и традиционных промыс­
лов местного населения, дававших
д о х о д в государеву казну,
и по­
тому предписывало никоим обра­
зом не притеснять ясачных людей,
а ясак собирать
«с великим ра­
дением, всякими мерами, ласкою,
а не жесточью».
Это важнейшее
требование преследовало цели не
ожесточать
«ясашных» людей и
обеспечить нормальные условия для
бесперебойного поступления в каз­
ну «мягкой рухляди».
Каков был объем
взимаемого
ясака? Был ли он грабительским
и колониальным? Сбор ясака был
первостепенной задачей админист­
рации. Сперва размеры его строго
не определялись.
Собирали ясак
сколько удавалось его собрать доб­
ровольно. Выплатившие ясак при­
водились к присяге как подданные
московского
царя и одаривались
подарками — бисером, слитками оло­
ва и железа, медными
котлами,
топорами и проч. Со временем, с
созданием системы опорных пунк­
тов, острожков
и ясачных зимо­
вий, а также переписи местного
мужского населения, система ясач­
ного сбора упорядочилась. Разме­
ры ясака стали зависеть от семей­
ного п имущественного
положе­
ния ясачного человека. Брали ясач­
ную подать
с «мужской души»,
т. с. так, как и земельные подати
с крестьянства центральных губер­
ний.
Имевший в семье
больше
трудоспособных м у ж ч и н и больше
скота,
соответственно вносил
и
больше ясака. Безлошадные исклю­
чались из списка ясачных.
Так
рядовой якут, имея одну—две голог.ы скота,
обязан был внести
в
казну, одного соболя в год, а бо­
гатые — одного соболя с каждых
четырех голов скота. В некоторых
случаях индивидуальная система
обложения ясаком заменялась на­
числением ясака на весь род, ина­
че говоря, подобно общерусской
законодательной практике, начисля­
лась на всю общину.
Таким
128
образом,
система
подат­
ного обложения, как система ад­
министративного деления, не но­
сила особого «колониального» ха­
рактера, а была единообразной с
центральнорусскими областями
в
соответствии
с общей законода­
тельной
практикой
государства.
Вновь присоединенные области Си­
бири не были колониально
вас­
сальными, а втягивались
в еди­
ную государственную народно-хо­
зяйственную систему.
В обязанность воеводам, наряду
с обеспечением бесперебойного сбо­
ра ясака и исправного поступле­
ния его в казну, вменялось испол­
нять судебные функции как в от­
ношении русского населения, так
и в отношении туземного. Местное
население,
зачастую раздираемое
родо-племенными усобицами,
не­
редко предпочитали обращаться с
/ разного рода судейскими тяжбами
не к» своим нойонам, а в воевод­
скую избу, о чем, к примеру, гово­
рит такая челобитная
якутского
«ясашного м у ж и к а » , поданная им
на своего х о з я и н а :
«хозяин
ево
нюрюптейский якут Денис Боков
пво
Овсея не поит и не кормит,
бьет и увечит...»
Особенно неспокойным в отноше­
нии
межплеменных усобиц
был
Ленский край.
Придя на Лену,
русские стали свидетелями посто­
янных столкновений и племенной
вражды м е ж д у эвенками с Нижней
Тунгуски и верхнеудинскими эвен­
ками, м е ж д у якутами и юкагира­
ми. Стоило русским появиться на
Лене, как тут ж е к ним
стали
приходить якуты и эвенки с жа­
лобами на воинственных князцов.
Архив Якутской
приказной избы
пестрит такого рода жалобами, со­
д е р ж а щ и м и слезные мольбы обуз­
дать «немирных» князцов, вызво­
лить из плена сородичей, навести
мир и порядок. Местное население
края увидело в русских ту реаль­
ную силу, которая была способна
покончить с кровавыми междоусо­
бицами и обеспечить мирную жизнь
населению края.
Русские ж е власти
сами были
заинтересованы
в умиротворении
края и в прекращении вооруженных
стычек м е ж д у племенами,
что
обеспечило бы нормальную хозяй­
ственную жизнь и бесперебойное
поступление ясака
в государеву
казну. Потому русские админист­
раторы на Лене видели
одну из
главных задач своей политики
в
поддержании мира и спокойствия
и в обуздании межплеменной враж­
ды. Им нередко приходилось при­
нимать меры для погашения
во­
енных конфликтов, предпринимая
походы против «немирных» княз­
цов. С особенным успехом дейст­
вовал в этих операциях осторож­
ный, обходительный и дипломатич­
ный в отношении с местным на­
селением Семен Дежнев, служилый
казак Ленского воеводства. Следуя
наказам действовать «без порчи и
без драки»,
он не раз успешно
способствовал «замирению» «немир­
ных» племен. Со становлением рус­
ской
власти
на Ленском
крае
межплеменные усобицы в значи­
тельной степени свелись на нет.
Правительственные наказы мир­
ного привода местного населения
«под
высокую государеву руку»
особенно успешно претворялись в
обиходной практике освоения Си­
бири. Успешному накоплению све­
дений
о «новых землицах», да­
вавших возможность русским ка­
закам-землепроходцам быстро про­
двигаться вперед и с наименьшими
потерями, способствовало их актив­
ное и тесное общение с местным
населением. Общение с коренными
народами давало возмоншость по­
лучать от них разнообразную гео­
графическую информацию, которая
использовалась
первопроходцами
при определении дальнейших марш­
рутов. Так, к примеру, составлен­
ная в 1649 г. казачьим
десятни­
ком Шелковниковым «Лоция» или
«Роспись от Охоты
реки морем
итти подле земли до Ины и до
Мотыклея реки и каковы те места,
и сколько где ходу и где каковы
реки и ручьи пали в море, и где мор­
ской зверь ложится и на которых
островах», содержащая
маршрут
его пути на кочах до «Каменно­
9. «Баик,1 л» № 1.
го мысу» (полуостров Лисянского),
как и многие другие казачьи «рос­
писи» и «скаски», содержала мно­
жество ценных сведений, получен­
ных и собранных со слов местно­
го населения. Русские перенимали
у местного населения способы охо­
ты
на зверя
(без повреждения
шкурки), транспортировки в трудно­
доступных местах,
лечения мест­
ными целебными травами и т. д.
Сближение
русских с местным
населением немало способствовали
смешанные браки. Все новопри­
бывшие в сибирскую службу, как
правило,
оседали здесь
на всю
жизнь. Так, к примеру, челобит­
ная тарских служилых людей со­
держит запись о службе казаков,
многие из которых прослужили на
Таре свыше 35 лет. Большую ж е
часть переселенцев за Уральский
хребет составляли молодые неже­
натые казаки. В виду крайне ог­
раниченного
количества русских
женщин-переселенок, эта демогра­
фическая диспропорция выравни­
валась
за счет
многочисленных
смешанных браков. Жены-абориген­
ки принимали крещение и право­
славное вероисповедание, тем бо­
лее,
что взгляды
официальной
православной
церкви отличались
большой национальной веротерпи­
мостью — «басурманином»
называ­
ли отнюдь не иноплеменников, а
иняЕерцев. Местные жены-выкресты
становились равными своему му­
ж у перед законом и церковью. Ути
смешанные браки
не встречали
никакого противодействия
ни со
стороны светских,
ни со стороны
церковных властей. Много позже
русские фнлософы-евразийцы, ис­
следуя проблему взаимоотношений
культуры и церкви,
будут отме­
чать большую объединяющую роль
православной церкви, называя мно­
гочисленные евразийские народно­
сти на территории
Евразии «об­
ластью потенциального
правосла­
вия»: «Идеал православия... заклю­
чается... в соборном единстве мно­
гих исповеданий... язычество есть
потенциальное православие... язы­
чество скорее и легче
поддается
129
призывам православия,
чем за­
падно-христианский мир, и не от­
носится к православию
с такой
враждебностью... если мы сосредо­
точимся на язычестве, этнографи­
чески
и географически
близком
России и частью входящем
в ее
состав, мы легко обнаружим... род­
ство его первичного религиозного
уклада... с русским
православи­
ем,» — утверждали
они в своем
манифесте «Евразийство».
Таким
образом,
подытоживая
многочисленные исторические дан­
ные, можно
сделать следующие
выводы. Источниковедческая исто­
риография вопроса дает нам на­
глядную и убедительную картину
освоения Сибири к(як определен­
ного и целостного социально-исто­
рического процесса, важность ко­
торого в полной мере осознавалась
его современниками и непосредст­
венными участниками.
Основные
историософские черты его сводились
к следующему. Процесс продвиже­
ния русских на Восток и присое­
динение ими Сибири
к Москов­
скому государству протекал не как
колониально-завоевательная
поли­
тика, но был неотрывен от обще­
го процесса строительства и укреп­
ления российской государственнос­
ти, являясь составной его частью и
его важнейшим историческим эта­
пом. Только в этом плане, плане
построения российской государст­
венности, и следует рассматривать
вопрос присоединения
Сибири к
России и продвижения
русских
вглубь евразийского материка. В
процессе
этого
государственного
строительства Московское государ­
ство осознавало себя как государ­
ство многонациональное, полиэтни­
ческое. Московская Русь станови­
лась многонациональной Россией,
государственно единой и террито­
риально
неделимой.
Создание в
результате продвижения
русских
на восток и освоения ими Сибири
огромного многонационального Рос­
сийского государства было
вели­
чайшим актом созидательного ис­
торического творчества и проявле­
нием могучей творческой энергии
130
народа, его воли к созданию соб­
ственной исторической государст­
венности.
Этот мощный выброс творческих
и созидательных потенций русско­
го этноса был движим своими глу­
бинными причинами и, разумеет­
ся, не мог извергнуться на пустом
историческом месте. Стремительный
бросок русских на Восток,
вско­
лыхнувший глубинные этнические
слои нации, оформившей себя
в
этом процессе создания самостоя­
тельной
государственности,
мог
произойти лишь в результате дви­
гательной энергии могучего пассинарного этнического взрыва, мощ­
но взорвавшегося и стремительно
растекшегося
вширь.
К XVI —
XVII векам в русской
этнической
среде сформировался
достаточно
многочисленный
слой подвижных
пассионариев, способных взять на
себя исторические задачи такого
быстрого и стремительного продви­
жения на Восток. Где, в чем ис­
кать
причины этого
достаточно
необычного для исторической прак­
тики явления?
Любопытный исторический взгляд
на эту проблему был высказан в
20-е годы нашего века русскими
философами-евразийцами.
По их
мнению, Россия исторически нахо­
дилась на пересечении двух коло­
низационных волн, и д у щ и х :
од­
на — на запад,
другая — на вос­
ток. Потому,
«порожденная панмонгольским евразийским всеедин­
ством, Великая Русская
Держава
Есецело была укоренена и этногра­
фически, и географически, и поли­
тически в евразийское всеединство.
Ее расширение по своему истори­
ческому замыслу не имело ничего
общего с завоеваниями в европей­
ском колониальном смысле.
Это
было такое ж е расширение Евра­
зийской державы с запада на вос­
ток для собирания разрозненных
народов восточной Евразии, каким
было в свое время движение ве­
ликой панмонгольской державы на
запад,
собиравшее
разрозненные
народы Евразии западной... Кон­
тинентальный океан Евразии... с
его специфической г е о г р а ф и е й
и
Етнографией явился причиной со­
вершенно особого государственного
и культурного
бытия...
Агрегат
самостийничавших
и враждовав­
ших славянских народов оказался
включенным в организм великой
панмонгольской державы, для то­
го, чтобы выйти из нее совершен­
но обновленной этнографически и
политически
силой и самому
в
свою очередь сделаться
центром
евразийского всеединства». (В.Иль­
ин)
Считая,
что
объединительные
тенденции лежали в основе внут­
ренней
пульсации
и
динамики
евразийской культуры, континен­
тальной по своему геополитическо­
му и этносоциальному типу, 'ев­
разийцы выдвинули
идею о том,
что именно империя Чингис-хана,
территориально соответствовавшая
будущей Российской империи,
а
не Киевская Русь,
составлявшая
всего двадцатую ее часть,
стала
прообразом Московского государ­
ства. «Впервые евразийский куль­
турный мир предстал как целое в
империи
Чингис-хана.
Монголы
сформулировали историческую за­
дачу Евразии,
положив
начало
основам ее политического
строя.
Преемницей монгольской державы
стало Московское государство. Им­
перия почти закончила
террито­
риальное
государственное объеди­
нение евразийского материка
и,
отстояв его от посягательств Ев­
ропы, создала сильные политиче­
ские традиции». Представлявшаяся,
в частности, Ы. Трубецкому идея
Киевской Руси как идеи провин­
циальной и не охватывающей всех
особенностей
нового российского
суперэтноса, нашла у евразийцев
всестороннее историческое обосно­
вание. «Туранская теория»
Тру­
бецкого, подхваченная евразийца­
ми, в достаточной степени ориги­
нальна.
Было лн у этой теории
серьезное этнографическое обосно­
вание?
Ведь в 20-е годы, когда
разрабатывалась евразийская кон­
цепция, не осуществлялось скольнибудь серьезных этнографических
9*
исследований,
это скорее
были
блестящие догадки, оригинальные
гипотезы и историософские идеи.
Этот недостающий у классических
евразийцев этнографический
про­
бен был позднее восполнен исследо­
ваниями Льва Гумилева. Воссоздан­
ная им этническая история Древ­
ней Руси дала множество
факто­
графических свидетельств подтвер­
ждения «туранской теории»
Тру­
бецкого. Следуя концепции Гуми­
лева, в середине XV века на месте
древнерусского
этноса
возникли
три новых,
непохожих на своего
одряхлевшего предка. Самый факт
этого несходства — явление законо­
мерное и наблюдаемое всюду при
процессе смены суперэтноса.
Но
для таких перемен всегда бывает
необходим пассионарный
толчок,
благодаря которому соседние
эт­
носы смешивались и образовывали
новый,
ранее несуществовавший,
отличный от предыдущих этносов.
Новый русский этнос,
связанный
подъемом Московского государства,
был во многом отличным от своего
древнерусского предка. Свою куль­
туру этот новый этнос наследовал
у ж е не от одного своего киевского
предка, а от многих
этнических
субстратов, интегрированных в но­
вую этническую систему.
Такой новой культурной
доми­
нантой, которую приобрел русский
этнос по отношению к своим древ­
ним киевским русичам, стал имен­
но тураискпй элемент этногенеза.
Почти три столетия на Русь при­
ходили татары. Впрочем, этот про­
цесс
сближения
славянского
и
туранского элементов
начинается
еще в Киевской Руси. «Наши пред­
ки дружили с половецкими хана­
ми, женились на «красных девках
половецких», принимали крещеных
половцев в свою среду, а потомки
последних стали запорожскими и
слободскими
кдзаками,
сменив
традиционный славянский суффикс
принадлежности «ов» (Иванов.) на
тюрский — «енко»
(Иваненко), —
считает Л. Гумилев.
Мнение его,
впрочем, не одино­
ко д а ж е в советской историогра­
фии. Привлечение широкого факто131
графического материала позволило
A. Ю. Якубовскому еще в 1932 го­
д у критически отнестись к баналь­
ному пониманию истории Древней
Руси и Половецкой степи как извечной войны не на жизнь, а на смерть.
«Историография, заполненная
рас­
сказами о военных столкновениях с
половцами, не сумела заметить то­
го факта, что для отношений меж­
ду русскими княжествами и Поло­
вецкой степью более характерны­
ми и нормальными являются
не
войны
и набеги,
а интенсивный
товарообмен».
«Идея
извечной
принципиальной борьбы Руси
со
степью — явно искусственного, на­
думанного происхождения», пишет
B. А. Пархоменко. В. А. Гордлев­
ский
еще
более
категоричен:
«...официальное... представление о
народе,
живущем не в городах,
где утвердилась христианская ве­
ра, а в степи, идет... с Запада...
через католических месснонеров,
культурные связи м е ж д у Киевом и
Западом принесли и взгляд
на
половцев как на... «бич божий»».
К тому же, католическая Европа
в XIII веке устами папы объявляет
крестовый поход против схизмати­
ков — греков и русских, последо­
вавший после церковного раскола
на восточную и западную христи­
анскую церкви.
Новая фаза этногенеза русичей
наступает с XIII века. Внезапное
возникновение
огромной держа­
вы — империи Чингисхана,
про­
существовавший 240 лет, усилива­
ет процессы интеграции этносов.
Начиная с XIII века происходит,
по выражению Л. Гумилева, «сме­
на этнической доминанты».
Же­
лезный натиск Запада
и неожи­
данный ураган с Востока столкну­
лись на территории Киевской дер­
жавы, этническая система распа­
лась и значительная ее часть, а
именно Северо-Восточная Русь, с
которой и началось вспоследствии
возвышение Московского государ­
ства и складывание нового,
уже
великорусского этноса, предпочла
нашествию
тевтонских рыцарей132
крестоносцев союз с Великой Сте­
пью. Вместо того, чтобы стать до­
бычей
хищных соседей,
или, в
лучшем случае, распаться на ре­
ликты, в славянском суперэтносе
произошел взрыв пассионарное™ и
начался новый виток этногенеза,
связанный с изменением поведен­
ческих стереотипов.
Степное кочевое сознание внесло
в старый суперэтнос прежде всего
новый
поведенческий /стереотип.
Для менталитета
степняка-кочев­
ника схемы благоустроенной орга­
низации социальной жизни лиша­
лись своего ореола.
Девственные
степи
евразийских
равнин
как
нельзя лучше способствовали ин­
дивидуальному самораскрытию. Ин­
дивидуальная свобода не встречала
здесь деспотического принуждения
со стороны
окристаллизованного
«правового порядка». У то было та­
кое
творческое
самоопределение
личности,
при котором
человек
чувствовал
себя микрокосмосом,
самоценной
монадой
Вселенной.
Этот степной менталитет
можно
было бы определить как «последо­
вательный индивидуализм». Степ­
ное самосознание внесло в историю
неизведанную доселе силу
инди­
видуального самоутверждения. Та­
кова была вся личность
Чингис­
хана, таковы были история
его
возвышения и причины его стреми­
тельно осуществленного могущест­
ва. Собственно говоря, вся империя
Чингис-хана создавалась,
помимо
реально существовавших объектив­
ных социальных предпосылок, преж­
де всего авторитетом и силой от­
дельной личности. Чингис-хан был,
прежде всего,
яркой и
мощной
личностью
и именно
на
этом
личностном начале строилась пер­
воначально его «варварская импе­
рия».
Исследуя антитезу Запад-Восток,
Г. Флоровскнй утверждал,
что в
основе ее стояла другая, давшая
ей содержание,
принципиальная
антитеза — «антитеза
принуждаю­
щей власти и творческой свободы».
«Романское
начало нашло
свое
себе беспримесное
осуществление
во
вселенском
миродержавстве
Древнего Рима и в основе новой
империи римских первосвященни­
ков, где положение каждого лица
в жизни, сфера его возможных и
действительных отношений и пос­
тупков точно и мннуциозно закреп­
лялась раз и навсегда установив­
шимися и для всех
равнообязательными правилами и законами.
«Законодательство» проникло
го­
раздо глублсе поверхностных сло­
ев жизни, не с меньшей строгостью
и подробностью было определено,
как каждый должен думать и чув­
ствовать, чего желать и добиться,
во что верить.
Параллельно за­
стывшим
рамкам общественного
идеала выкристаллизовывались
и
очертания общеобязательной
сис­
темы мысли, и само религиозное
вдохновение угашалось в непоко­
лебимых,
мертвенных
формулах
рассудочного
богословия...
лич­
ность низводилась до уровня не­
которого социального вида, превра­
щалась в неключимого члена все­
могущей организации, в ... адепта
всеразрешающей доктрины.
Раскрытию романского
начала
внешнего авторитета противостояло
самооткровение германского нача­
ла. Вслед за Гегелем...
русские
мыслители отождествляли сущность
германского «народного духа» со
свободою, с идеалом органического
самоопределения, с началом лич­
ности... На место всеохватывающей
и единообразной организации все­
мирной истории античного
Рима
выступил
принцип
социального
атомизма.
Общественная
жизнь
разбивалась на массу взаимно не­
зависимых,
самоопределяющихся
ячеек. Это крайнее дробление жиз­
ни, обособление
каждого от всех
и
противопоставление
каждым
себя — есть основной факт истории
германства.
И тот ж е
принцип
индивидуального произвола «внут­
ри своих прав»
лежит в основе
духовной жизни германского ми­
ра. От восстания Лютера и вплоть
до Фейербаха — вот
ее основное
содержание: ничем не прегражда­
емое
своеволие
индивидуального
рассудка», — писал Г. Флоровский.
Некую сходную роль с герман­
ским «варварским»
началом для
Европы сыграло сознание степня­
ков для Руси. От кочевого созна­
ния
идет этот этический
идеал
самоценной
автономии личности
(одинокая юрта степняка и беспре­
дельный мир вокруг, и на многие
сотни
верст вокруг — ни
одной
живой души). Русское этническое
сознание воспринимало
эту кон­
цепцию индивидуализма личности
степного кочевого сознания. Корни
этого
менталитета
простираются
настолько глубоко, что Флоровский
писал о нем так:
«Всякий раз,
когда откровение индивидуализма
озаряло кого-нибудь
из русских
мыслителей,
их взор тотчас
же
обращался от «Запада величавого»
к скромному Востоку. Так было не
с одним Герценым. Так было со
Львом Толстым, так было д а ж е с
Михайловским». Эта стихия воль­
ницы, вольный дух степи проявит­
ся в русской истории не раз (Ра­
зин, Пугачев и их казачество). То
же
«своеволие индивидуального
рассудка» мы видим и в духовных
исканиях русской интеллигенции.
Еще Пушкин
скажет об уездной
барышне,
отличной своим «лица
необщим выражением», «самобыт­
ностью». Герой, «выламывающийся»
из своей среды — типичный герой
всей русской литературы. Славяно­
фильскую
почвенническую
кон­
цепцию Флоровский выводит из все
того ж е «последовательного инди­
видуализма», стремящегося к са­
мобытности, к собственной
«особостн» от других,
к потребности
индивидуального самораскрытия.
Этот духовный тип шел на Русь
с Востока,
и этот же
духовный
тип в XVII веке
как бы возвра­
щался
назад — продвижение
на
восток, вглубь евразийских степей
осуществлялось теми пассионария­
ми, которые несли в себе этот ду­
ховный, личностный заряд кочевой
вольницы. В Сибирь шли «охочие
люди»,
«вольные
гулящие
лю­
дишки», которым тесен был узкий
окоем вокруг, которых неудержи-
мо тянуло «проведать»: что там,
за дальней кромкой горизонта? Это
гигантский путь «встречь солнца»
проделывался людьми нового ду­
ховного импульса,
для которых
преодоление огромных расстояний
не составляло непреодолимой эти­
ческой задачи, но было делом при­
вычным, естественной формой су­
ществования.
Начавшийся в XV столетии про­
цесс продвижения русского супер­
этноса на восток был отнюдь не
завоеванием, но этническим стрем­
лением
к освоению
привычного
ландшафта. Новая фаза этногене­
за, проходящаяся на период ста­
новления и укрепления Московско­
го государства, уже впитала в се­
бя новые, заимствованные мировоз­
зрения.
Политическая традиция Киевской
Руси была окончательно отменена.
На смену ей пришел
абсолютно
новый
принцип
наследственной
династической власти. Провинци­
альное сознание киевской вотчины
все более тяготело к сознанию имперскому, унаследованному от Ви­
зантии, от которой
пошла гене­
ральная идея Московского государ­
ства — «Мы есть третий Рим», и
воспринятому
от территориально
огромной империи Чингнс-хана, в
ойкумену которой
Русь входила
почти три столетия.
Формированию нового типа куль­
туры, в которую идея степи входи­
ла важнейшей
психологической,
этической и смысловой
доминан­
той, немало способствовало актив­
ное включение в новый, «москов­
ский» суперэтнос соседних этни­
ческих субстратов и, прежде все­
го, тюркских и монгольских этно­
сов. Улсе Александр Невский дея­
тельно пользуется помощью Золо­
той Орды в своей борьбе против
тевтонских
рыцарей-крестоносцев,
заключив тесный военный союз с
ханом
Батыем.
В Раковорской
битве в 1268 году натиск кресто­
носцев был остановлен только бла­
годаря явившемуся
внезапно от­
ряду стремительных татарских кон­
ников. Д а ж е не зная еще точно
134
/"
размеров этого отряда (а его было
всего пятьсот всадников),
немцы
тотчас ж е «замирпшася
по всей
воле новгородской, зело бо бояхуся имени татарского». «Там, где
вступали в дело татарские войска,
крестоносный натиск быстро оста­
навливался», — пишет Л. Гумилев
в своих «Очерках этнической ис­
тории Руси»,. — «Таким образом,
за налог, который Александр Нев­
ский обязался выплачивать в Са­
рай — столицу нового государства
на Волге, — Русь
получила
на­
дежную и крепкую армию, отсто­
явшую
не только
Новгород
с
Исковым. Точно также благодаря
татарам в 70-е годы XIII в. сохра­
нил независимость Смоленск, на­
ходившийся под угрозой
захвата
литовцами.
Смоляне
в 1274 г.
предложили своему князю добро­
вольно подчиниться Орде,
и, по­
скольку Смоленск стал находиться
под защитой татар, литовцы
не
рискнули его штурмовать. Так со­
юз с Ордой
во второй половине
XIII в. принес
Северо-Восточной
Русл вожделенный покой и твер­
дый порядок. Более того, русские
княжества, принявшие союз с Ор­
дой, полностью
сохранили свою
идеологическую независимость
и
политическую
самостоятельность.
Одно
это показывает,
что Русь
была не провинцией Монгольского
улуса, а страной, союзной велико­
му хану, выплачивавшей некото­
рый налог на содержание войска,
которое ей самой было нужно».
Именно союзом с Ордой объяс­
няет Гумилев
возвышение Севе­
ро-Западной Руси,
которое нача­
лось с XIV века, и которое объе­
динило впоследствии все русские
племена
под эгидой
единого
и
крепкого Московского государства.
Политика
тесного союза с Ор­
дой продолжалась и в царствова­
ние Ивана Калиты,
при котором
началось
быстрое
объединение
РУССКИХ
земель вокруг Москвы.
«При Иване Катцте получил свое
окончательное воплощение новый
принцип строительства государст­
ва — принцип этнической терпимо-
сти», — продолжает Гумилев. — Это
•основная заслуга Ивана Калиты,
до сих пор, как кажется, не оце­
ненная традиционной историогра­
фией».
На с л у ж б у в Москву принимали
служилых людей исключительно по
их
деловым
качествам,
вопрос
этнический
роли тут
не играл.
Именно поэтому в Москву
стали
стекаться многие,
бежавшие
из
Орды после победы там исламской
партии хана Узбека, и не желав­
шие насильственно обращаться
в
ислам. Бежали в Москву и многие
православные литовцы, покидавшие
Литву из-за нестерпимого католи­
ческого давления. Связующей си­
лой всех «новоприходников» ста­
новится православная вера.
Для
заключения брака необходимо бы­
ло креститься. Обязательным усло­
вием поступления на московскую
с л у ж б у также было добровольное
крещение. Потому множество ордын­
ских
выходцев — выкрестов-татар,
женились на русских женщинах и
искали «государевой службы», т. е.
государственных воинских обязан­
ностей, за выполнение коих следо­
вал «корм» с деревеньки. Множе­
ство этих выкрестов-ордынцев со­
ставили основу московской
кон­
ницы, обеспечившей впоследствии
победу русских на Куликовом по­
ле.
Так на месте Киевской Руси
возникает в XIV столетии
совер­
шенно новый
этнос — великорус­
ский, со своей этносоциальной сис­
темой — Московской Русью.
Анализируя этническую историю
Руси, Л. Гумилев пишет: «С точки
зрения пассионарной теории этно­
генеза причина возвышения Моск­
вы состоит в том, что именно Мос­
ковское кня;кество привлекло мно­
жество пассионарных людей: татар,
литовцев, русичей, половцев... Всех
этих пришельцев
Москва сумела
использовать,
применяясь
к
их
наклонностям, и объединить еди­
ной православной верой. При этом
на Москву большей
частью шли
люди энергичные и принципиаль­
ные.
Так татары-золотоордынцы,
бежавшие после переворота Узбека
в Москву, составили костяк рус­
ского конного войска, которое впо­
следствии и обеспечило победу на
Куликовом поле. Совершившийся на
московской земле этнический син­
тез в фазе пассионарного подъема
оказался
решающим
фактором.
Пассионарный потенциал МЬсквы
«возобладал» над богатствами Нов­
города, удалью Твери и династи­
ческими претензиями Суздаля. Еще
в первой
половине XIV в. Иван
Калита, опираясь
на поддержку
вначале хана Узбека, а затем его
сына
Джанибека,
взял на себя
функцию
выплаты дани за всю
Русь. Теперь Москва собирала дань
как налог со всех русских
кня­
жеств, и выплачивала в Орду то,
что называлось «выход». И если,
например, твернчи призывали про­
тив Москвы литовцев,
то татар­
ские отряды, приходившие с Вол­
ги, защищали
источник
доходов
хана.
Этот пассионарный
потенциал
Москвы, накопленный в результате
интенсивного этнического синтеза,
стал основой стремительного роста
Московского государства
(связан­
ного прежде всего, с присоедине­
нием Сибири) и активного продви­
жения русских на восток. Восточ­
ное расширение границ Московско­
го государства
стало для новых
пассионариев освоением привычно­
го этнического ландшафта, прохо­
дя все в тех же знакомых и род­
ных евразийских степях. Для ноЕОГО великорусского этноса,
при­
шедшего на смену киевским руси­
чам, собственным антропогенным
ландшафтом, привычным
ареалом
обитания становится вся евразий­
ская ойкумена. Следуя своей эт­
нической доминанте, великорусский
относ, включивший в свой этниче­
ский субстрат множество тюркских
этнических слоев, огромной мигра­
ционной волной устремляется
на
восток.
Именно в этом коренилась причи­
на столь быстрого, стремительного
и мирного
продвижения русских
вглубь Сибири.
ИСКУССТВО
Л Ю Б О В Ь
(ТРИ
ЭТЮДА О БУРЯТСКИХ
ХУДОЖНИКАХ)
Я думаю, что я нашла слово: И это слово: Любовь.
Это слово поможет мне рассказать о х у д о ж н и к а х , о которых я хочу
говорить...
Что, если не Любовь свела нас и дала мне чувство дома в городе, ко­
торый еще два года назад был мне чужим... что заставляет меня тоско­
вать об этом городе, стремиться туда, скучать о Валентине, Альбине, Баирме... об их искусстве... но самым важным является всё ж е не искусство —
л ю д и : их лица... глаза... их слова... лсесты... — их души... И потом — их ис­
кусство. Потому что их искусство — это они сами. И они — Любовь.
Я пишу это и слушаю тихую флейту Карлоса Накая. И его музыка —
тоже — Любовь... Любовь к Земле, любовь земли... и потому —» Любовь к
людям и Любовь .''людей...
I
Так случилось, что впервые я увидела работы Валентина в старой пра­
вославной церкви, превращенной в музей... В ней не было традиционных
икон и украшений — только белые стены, узкие стрельчатые окна и высо­
кие своды... особое состояние... тишина и покой... время?., вечность?.. И за­
пах... хлеба. Здесь, возле этой церкви, всегда пахнет свежим хлебом — пе­
карня рядом. Какой союз: свежий хлеб, золотые купола
и белые стены
собора... Более подходящей атмосферы для настоящего искусства
трудно
сыскать.
Нежные тона спокойных пейзажей, медленных и протяжных, как ста­
рые бурятские песни, в которых душе привольно и свободно, как дома.
Мягкие круглящиеся холмы и горы... открытый горизонт... грациозные си­
луэты лошадей на пастбищах... вечера и утра (дня?... жизни?..) у реки...
Особой атмосферой доброты и доверия наполнено
было пространство
собора, где экспонировались работы Валентина Базарова. Это был праздник
не только (и не столько) для глаз... это было (и осталось) — для души...
Хрупкие бабочки над тонкими цветущими ветвями... Декоративные та­
релки и вазы не разрушали пространства
собора и не входили с ним в
противоречие, но дополняли его, наверное, потому, что наполнены тем ж е
изначальным и простым чувством любви, доброты и доверия,
что и сам
собор...
Эта выставка была из лучших, когда-либо устроенных под этими сво­
дами.
Валентин-бурят, и его пейзаж и натюрморты хранят в себе этот особый
вкус его страны, его людей... их достоинство и гордость, особость их душев­
ного склада. Вы почувствуете Бурятию в его работах. А он спросит: «Слу­
шай, похоже же это на Аризону? Я слышал, что там — похожий пейзаж...»
«Да, — скажу я, — похоже... но...» (И мы оба молчим и оба надеемся, что
он приедет в Аризону и увидит сам... и напишет этот пейзаж, и мы срав­
ним, и увидим... а про себя я д у м а ю : Валентин должен увидеть Юту... н
136
он напишет другой пейзаж, и, наверное, спросит: «Л похоже это на наш,
бурятский пейзаж?» — И сам найдёт ответ...).
Доброта, любовь, забота и беззаботность и, неожиданно? — сила, это —•
Валентин, и это — его творения (не «работы»)... С первого ж е взгляда на его
акварели, тарелки и вазы понятно, что он — Поэт...
Да, он — Поэт, и музыка его стихов звучит в его пейзалсах, вы всегда
узнаете их очень легко:
это особое настроение... ритм...
пластичность...
цвет... Вы узнаете его зиму с мягкостью снега, и его осеннюю степь сразу,
отличите их среди множества других работ по тому не внешнему, а внут­
реннему, чем наполнены все они (мне кажется, что у него просто нет пло­
хих работ, потому что нет ни одной, написанной равнодушно). Вы сразу уз­
наете его работы, наполненные его добротой и любовью. И рядом с Вален­
тином доброта его искусства и его собственная окутывают нас, заполняют
и раздвигают стены его крохотной, загромождённой мастерской и вытесняют
ваши тревоги, печали и сердитые чувства... Любовь и доброта вытесняют
их. Он поистине щедр, Валентин Базаров.
А вот когда читаешь его стихи (да, он пишет стихи) — вдруг удивишь­
с я : «Это — Валентин?» — прямота, жесткость, короткие, рубленые строки,
без сантиментов... Да, это — Валентин.
Я прав собой.
В словах — превратный смысл.
Бывало так:
что прав — один!
Один! — на всей Земле.
Один! — подвластный темноте
и свету...
Как много распятых за это!..
Удивляет его деловитость (он не похож на «бизнесмена»), когда он на­
чинает рассказывать о работе над оформлением интерьера ресторана,
ко­
торый он хотел бы открыть в Доме х у д о ж н и к а
(Валентин — председатель
организации бурятских худонсников); когда он говорит о «добывании» ма­
териалов, о подписании документов, о том, как удалось наладить производ­
ство кистей, и теперь у бурятских художников здесь, на месте, будет воз­
можность приобрести кисти, и, с другой стороны — деньги для Союза (су­
ществует ли он ещё, Союз х у д о ж н и к о в ? ) ; когда он говорит, что возможно
делать красивые унитазы на месте, в Улан-Удэ и один такой, маленький,
сделанный им самим, он в качестве сувенира
подарил премьер-министру
республики: он построил у себя в мастерской печь для обжига
и теперь
может делать керамику здесь, на месте, не у е з ж а я в столицы (многие годы
только поехав в Ленинград или Москву, х у д о ж н и к
имел возможность во­
плотить свои задумки).
У меня не было возможности побывать в его новой керамической мастер­
ской, увидеть его новую керамику — грущу,
но и радуюсь
(у меня есть
причина приехать лишний раз!)... Я только удивляюсь (про себя): как это
он берётся за эти дела, которые, как мне кажется, «не его», и... справляет­
ся! (ведь и в деловитости своей Валентин очень мягок и добр).
На акварели, написанные Валентином, не устаёшь смотреть,
как не
устаёшь слушать его: он говорит только одно-два слова, и вдруг открыва­
ется что-то, что не заметила раньше и без этих простых (и таких знакомых!)
слов Валентина, наверное бы, и не заметила! Он написал сотни акварелей
(работает он в технике акварели, и в керамике и фарфоре — нетрадицион­
ных для бурятского искусства видах прикладного искусства).
Я уверена,
что он помнит все созданные им работы... Он очень щедр, раздаёт свои ра­
боты людям, знакомым, незнакомцам...
очень жалея к а ж д у ю
отданную
работу, расставаясь с ней с болью и нежеланием, и в то ж е время легко и
подчас бездумно... Деньги?... «Да, мне н у ж н ы деньги» (семья, двое детей,
137
кстати, сын-художник) — помолчит, и с улыбкой: «Но я же — Художник!
Бери!»
Вы хотите понять россиян?, российскую культуру?,
незнакомую Си­
бирь? Валентин Базаров, россиянин, бурят, поможет в этом. Потому что
главное — люди... И Валентин — один из них.
Я благодарна своей судьбе (и настойчивости моего мужа, доказывавше­
го, что нам следует побывать в Улан-Удэ не один раз, он сказал
мне:
«люди»), приведшей меня в Бурятию (много лет живя в Иркутске, я только
относительно недавно «открыла» для себя Бурятию), подарившей мне воз­
можность
узнать эту удивительную землю н людей,
живущих на ней...
Когда я приехала в первый раз в Улан-Удэ, я уже была знакома с Вален­
тином и с его работами. И я у ж е знала, что мы обязательно встретимся с
ним, и что оба будем рады встрече. И радость наша умножится Любовью.
Любовью, нежностью и добротой, на которых основаны подлинные взаимо­
отношения между людьми. Любовью, нежностью и добротой полны работы
Валентина Базарова. Любовь и доброта, которыми живо искусство Вален­
тина Базарова, и то, что Художник остаётся верен себе, сделало страну, из
которой он родом, да не только страну, но и планету, более «домашней» и
доброй. И я знаю, что не только для меня...
1
II
«...я очень испугалась, когда увидела её... и... знаешь, что я сделала?
Я сказала е й : «иди сюда!» Она, наверное, тоже испугалась, и я услышала
звук, ну, как когда босыми ногами по полу шлёпают... очень быстрые ша­
ги...» Мы сидим в мастерской, на мольберте — диковинная птица с удив­
лённым человечьим лицом, в красных сапожках—«утёнок»,
как ласково
называем мы его, и Альбина рассказывает историю то ли видения, то ли
сна, бывшего ей в одну из ночёвок в деревне у знакомых:
она спала в
сенях, с открытой дверью... не спалось — долго не спалось, и вдруг какая-то
живая душа появилась в проёме уличной двери — вот этот самый «утёнок»...
С него и пошли «птички», знаменитые Альбинины птички, то грустные и
ласковые от осеннего дождя, то зловеще-настороженные...
«А хозяева наутро, когда я им рассказала,» — Альбина
продолжает
рассказ, — «послали меня в Дацан — очиститься, и не верят мне, что я не
из шаманского рода, а никаких шаманов у нас в роду не было...»
В Дацане побывала, а «птички» не оставили — так и живут на её хол­
стах (только ли на холстах?), завораживая, не отпуская, неся с собой одну
им известную тайну, которая, кто знает?, может, откроется и тебе, зрителю,
если вызовешь их доверие.
Мир тайны, доброй игры, фантастический и реальный, знакомый и за­
гадочный, живёт в картинах Альбины. Здесь, в её мире, всё так просто и
легко, и всё так не просто, как во всём настоящем в мире, будь то карти­
на, явление природы или жизни.
Мир этот открыт для всех, желающих войти в него и не боящихся этой
распахнутости и незащищённости, искренности...
Сначала было имя: Цыбикова... Цыбикова...
Готовилась выставка (в
том ж е Соборе, где ранее состоялась выставка Базарова). Картины стояли
на полу, у стен, частью ещё не распакованные... мы их поворачивали «ли­
цом» к свету: одну, вторую... уходить не хотелось... Я ещё не понимала и
не знала, что было
только неясное ощущение прикосновения
к чему-то
удивительно близкому и светлому. Ещё не зная этого мира, я уже была
подчинена его власти. Имя этого мира — Цыбикова.
Ничего особенного нет в её картинах — ни броских технических при­
ёмов, ни колористических «открытий», ни потрясающих воображение сюже­
тов... Портреты — женские и детские, много цветов — почти в каждой кар­
тине живёт то цветущий багульник, то суоше, ещё черные после зимы, вет138
ки (в мастерской её эти роскошные букеты лиловых колючек репейника
и
полынных трав заполняют вазы — правда, это я узнаю гораздо позже, че­
рез несколько лет), а в натюрмортах и вовсе раздолье этим чудесным буке­
т а м ; пейзажи, совсем обычные — открытый горизонт, лошадь у коновязи,
невысокие горы...
Всё очень просто и обычно... н о :
не обыденно. Сразу — ощущение
особого мира. Ощущение, что на холстах много лиц, глаз, рук — Душ. Мно­
го Души? Ощущение плотности и наполненности пространства
(не только
картины), — всего пространства зала — этой Душой.
И главное в ней —
человечность и любовь, нежность и материнство. Именно так: материнская
ненсность и человеческая любовь — содержание и предмет, «герой» этих кар­
тин. И ещё — мечта, и ещё — верность, себе и верность дружбе, и ещё —
доверие, вера в хрупкую детскую мечту, в её мудрость и всемогущество.
Удивительный этот трогательный и беззащитный мир Альбины Цыбиковой живёт не только в её работах. Она сама — этот мир. Она, как застен­
чивая школьница, не очень охотно поначалу (ну, что ты ей скажешь? —
просят посмотреть, все, кому не лень, и ни-че-го не видят, она это не гово­
рит, но это — за её первоначальным отнекиванием и отговорками), но по­
том щедро и с любовью показывает собственные творения, и очень ревниво
(скрывая это) смотрит на т е б я и насмешливо комментирует или рассказы­
вает о чём-то постороннем, как бы не придавая значения
картинам — это
написалось само...
А что ты можешь сказать? Слова, они, может, и придут, много позже,
но выразят ли слова то, что ты чувствуешь — ведь тебе не дано, как ей,
взять кисть, и так ж е — цветом, линией... И только, может быть, радость,
сменяющая твоё недовольство на разбудивший тебя среди ночи телефонный
звонок, когда ты вдруг узнаёшь голос Альбины — свидетельство тому, что
ты понимаешь... хотя бы отчасти... Чувствует ли она эту радость, знает ли,
что — понимаешь?...
Она рассказывает, что в Японии пытались организовать ее выставку, а
её саму берут туда в качестве рабочей, она подписала
немыслимый кон­
тракт,
что не станет продавать ни одной своей работы без ведома некой
фирмы (а жить-то на что? не только самой есть надо, ещё ведь и Саша —
сын), а фирма
та не только выставки не организовала — ни копейки
не
заплатила, эксплуатируя её работы...
Она смеётся: ну, никто ж е мне не
сказал, какие контракты не следует подписывать...
А выставок за всё время у неё и было всего — одна, в Иркутске, а в
родном Улан-Удэ — спасибо, одну работу в музее поместили на общей вы­
ставке. Но постоянно на виду написанная ею фреска
«На земле Гэсэра»
(Гэсэр — легендарный бурятский фольклорный герой) — она
находится в
Бурятском театре драмы. А замыслам другой росписи не дано осуществить­
ся — неужели так и останутся только эскизы этого волшебного фиолетового
фонаря — росписи, предложенной Альбиной для кукольного театра? Снача­
ла заказали роспись, а потом отказались, взяв за основу её идею. А какой
легкостью и ощущением сказки наполнены эти эскизы — ах, какой бы за­
мечательный был театр! Я так живо ощущаю себя в этом волшебном прост­
ранстве, пока существующем только в эскизах, — и самые заветные детские
мечты кажутся близкими к воплощению — ах, как мне хочется верить, что
это удивительное настроение, эта добрая мечта всё ж е осуществится! — ну,
неужели не найдется кто-то, кто попадёт под чары этого будущего театра?
Да театр только ради воплощения этого замысла стоит создать, здание по­
строить! И сколько их, безликих и бездушных, может обрести Д у ш у и ха­
рактер — и я верю, что это будет. Верит ли сама Альбина? Она машет ру­
к о й — вот и эскизы порастеряла: «по-моему, мне так и не вернули из те­
атра...»
(
139
Обитатели мастерской Альбины, в основном, женщины. Они солят ка­
пусту («цены растут, как зиму переживём?»), моют и чистят мастерскую,
служащую одновременно квартирой Альбине, Саше (сыну) и Свете (подруга,
флейтистка, уже несколько лет и живущая здесь), занимаются с Сашей му­
зыкой и рисованием, ткут гобелены (Альбина делает эскизы для гобеленов
Баярмы, работающей здесь же), пьют чай с собственными пирогами («Сами
ягоды собирали, вовремя пришла»! или: «Надо было вчера — сегодня и к
чаю нет ничего...»), мечтают, одним словом, — живут. Мир Альбины Цыбиковой — женский мир. Женский мир с неженскимн заботами и проблемами,
которые одной женщине порой так не просто решить, а порой под силу ре­
шить только женщине. Женский мир, наполненный любовью и заботой не
только о Саше, но и об Алиме с её Серёжкой, и о Баярме с её Даримкой и
внучкой, но и о душе, а значит — о мире. Женский мир, удивительно тро­
гательный и беззащитный, и такой всемогущий, потому что основа его —
Любовь.
III
Солнечный летний день. Только летом и приготовишь как следует
шерсть и конский волос, простираешь и высушишь на солнце (благо рядом
с крохотной летней мастерской — крохотный же дворик), приберёшь — лето
не для отдыха — столько работы (да ещё домашние хлопоты, да семья), а
у ж «творить» — зимой, тогда можно будет сидеть за станком (неразгибаясь), свет — неважный, но компания хорошая: Саша с Сережкой, черноокая
Алима («Правда, она — чудо?»), порой ещё кто-то забредёт на огонёк или
на открытую дверь (никогда дверь в мастерскую Альбины не заперта), сама
хозяйка — Альбина — у мольберта, Баярма — у станка (здесь же пристро­
или, у стенки, несовершенный,
ну да ладно, работается, зато — гобелен!
«Ты видела?!»).
Я видела.
Мощные, устремлённые вверх (к свету? — к солнцу? прочь!» — на во­
лю!) потоки энергии, прекрасные в своей всепоглощающей мощи и силе —
то ли лопающиеся почки, сразу превращающихся в безумно
прекрасный
цветок, то ли жизненные силы, несущие свет и тепло... и умножающие сол­
нечную энергию... Это гобелен Баярмы «Весенний» — один из самых впечат­
ляющих силой образа, внутренней энергией, заключенной в нем, красотой, и
живописностью.
Эскиз для этого гобелена Баярма создала сама — с самого начала и до
конца, это — её творение, её дух, её Душа, её вера, её понимание красоты.
Что важно в жизни? Вот эта сила веры и жизни, вот эта — безмерная —
мера свободы и красоты, творящая энергия, энергия любви и права быть
собой. Удивительно тонкие живописные переходы, удивительная деликат­
ность и мягкость этих парящих, летящих, стремительно
рвущихся ввысь
линий (листьев?; крыльев!) — крыльев жизни и красоты...
Этот гобелен
удивительно красив. II оригинальностью своей формы, и тонкостью цвето­
вых переходов, и необычной естественностью и логичностью композиции...
Это — музыка,
это — живопись, это — полёт,
это — адский кропотливый
труд, это — подлинное Искусство!
В Бурятии распространено ткачество из конского волоса, гобелены ук­
рашают
(не в таком количестве, как хотелось бы, и всё же) интерьеры
библиотеки, театра, зала ожидания в аэропорту. Гобелены Дамбиевой сразу
узнаваемы: их отличает от работ других мастеров не только техническая
манера исполнения (это тоже сразу узнаваемо), её работы отличаются осо­
бой деликатностью и тонкостью, но главное, почему узнаешь её «почерк», —
внутренняя наполненность, внутреннее содержание. Будь то камерный «пасто­
ральный» пейзаж с круглящимися холмами и юртой в степи или монумен­
тальное «Сотворение» — автор узнаваем сразу.
140
Движение — один из ключевых элементов гобеленов Баярмы. И, как
правило, это движение внутреннее, прорывающееся д а ж е в статичных, ка­
залось бы, композициях. Это движение мощно и стихийно, это движение —
основа основ жизни, и не случайно работы художницы — гимн жизни.
На одном из недавних гобеленов у ж е знакомая нам загадочная птица
с человеческим лицом. Эта фантастическая птица звуками своей дудочки
создаёт новый порядок у ж е существующего мира: чудесно круглятся обла­
ка, на глазах возникают гармоничные музыкальные формы и диковинным
цветком расцветает хвост самой птицы... Деликатность и нежность мелодии
пробуждает мощные силы, движение... мелодия даёт импульс жизни... по­
могает порядку родиться из хаоса., робость и нежность соединяются с си­
лой и уверенностью. Этот гобелен — результат сотрудничества Альбины и
Баярмы: эскиз для него был создан Альбиной Цыбиковой. Это не первая и
не единственная работа, выполненная художницами вместе. Результат этой
дружбы — сотрудничества — не только чудесные гобелены, но и особая теп­
лота атмосферы мастерской, особый дух взаимопомощи, поддержки.
Легендарный Белый старец бурят, сидящий у источника жизни, бьющей
ключом... формы перетекают одна в другую, превращаются в осязаемые и
узнаваемые, и источник этой бьющей ключом жнзнестроящей силы — Небо...
Эти причудливые фантастические облака ближе к земле приобретают при­
вычные очертания, мягко и неспешно плывут над степным пейзажем с его
открытым горизонтом, вдоль дороги, исчезающей за круглящимися холма­
ми, над деревьями и травами... И, любуясь и оберегая всё это, — женщина...
В её поднятых застывших руках — нить, то ли нить жизни, то ли нить
судьбы... Кто она: художница, работающая у станка?, творец этого мира?,
его хранитель?.
Триптих «Сотворение», работа над которым ещё продолжается, — еще
одна работа Баярмы и Альбины. Может быть, именно в ней наиболее на­
глядно отразилось их отношение к главному для них в жизни,
попытка
объяснения себя в мире. Этот оберегающей жест творящей женщины — то­
ж е Любовь.
Не удивительно, но закономерно, что в это время, столь разрушительное
для души, наполненное враждой и рознью, заполненное
заботами о куске
хлеба и поисками ботинок, и тревогами о завтрашнем дне (не о своём да­
ж е — детей!), работы художников, о которых я говорю, столь безмятежны
и радостны, столь наполнены добротой и нежностью, нет в них, и не ищи­
те! — отражения наших безрадостных будней. В них главное другое — Лю­
бовь. Души Художников, полные любовью, ж а ж д у щ и е любви и понимания,
творящие мир Красоты и Любви, открыты Добру, но не злу.
Очень часто приезжающие в Россию поражаются беспорядкам и царя­
щей неразберихе, поражаются терпению людей и клянут разваливающуюся
систему, создавшую невыносимые условия для жизни людей, систему, раз­
рушившую многие жизни и души. Но отмечая и перечисляя всё отрицатель­
ное, всегда говорят: но люди! — удивительные! II поражаются радушию и
теплоте людей, поражаются красоте их душ, их сердечности.
Что помогает людям сохранить эти качества? Что делает их людьми?
Что помогает им выстоять и людьми остаться? Любовь, живущая в их серд­
цах. Много утративших и растерявших эту любовь и доброту, опустошивших
свои души. Но любовь умножается любовью, доброта рождается в ответ на
доброту, доверие — в ответ на доверие. II людей, помогающих понять это
и сохранить эти чувства, называют настоящими Художниками. Именно та­
ковы Альбина Цыбикова, Валентин Базаров, Баярма Дамбиева.
Ирина
ДЯТЛОВСКАЯ-БИРНБАУМ,
США
141
КРИТИКА, БИБЛИОГРАФИЯ
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
Начать спою статью нам .хотелось бы со старой заметки из «Бурят — Мон­
гольской правды» за 30 декабря 1935 года. Напечатана она под рубрикой «Му­
зейная хроника» п настолько мала, что мы приведем ее полностью: «Фотограф
Краеведческого музея тов. Красавцев по заданию музея произвел ряд фото­
снимков исторических памятников Старого и Нового Селснпшска. В числе дру­
гих работ заснята картина, изображающая «Итальянский пейзаж» работы де­
кабристов Бестужевых. Заснят так называемый утёс Неудачина, с которого
он бросился (не выдержав издевательств царской охранки) на прибрежные ка­
мни и разбился насмерть. Имеются фотоснимки ряда могил п памятников дека­
бристов в Ссленгинске. Затем засняты иконы резной работы Бестужевых, сохраннвшннея дом политического ссыльного тов. Дубровина на заимке где декаб­
ристы устраивали нелегальные собрания».
Невольно представляешь декабристов, под прикрытием темноты прокрады­
вающихся в Зуевскую падь. Увы, «все это было бы смешно, когда бы не было
так грустно». Наивность репортера вызывает не только улыбку, но и воспоми­
нания о жестоком разгроме краеведческого движения в начале 30-х годов,
когда трагически оборвалось «золотое десятилетне краеведения».
Во многом благодаря деятельности Е. Д . Петряева, которому в этом году
исполнилось бы 80 лет, были возрождены интерес к истории края и краеведчес­
кое движение. Однако эхо разгрома докатилось и до наших дней.
Упомянутая заметка безымянного репортера сразу вспомнилась нам, когда
вышла в свет книга И. А. Бестужева «Гусиное озеро», приуроченная к 200-ле­
тию со дня рождения декабриста. Если закрыть глаза на полиграфическое ис­
полнение, то всем книга хороша — и работы Бестужева не потеряли своей ак­
туальности, и статья М. К. Азадовекого оказалась к месту. Но как не улыб­
нуться, посмотрев фотоприложенне к книге, например, на снимок «токарного
станка, па котором работал Н. Бестужев», и особенно — на рояль, на котором
«играла княгина Волконская», тем более, что рояль этот изготовлен через пол­
века после ее смерти.
В том же 1991 году, но уже в Москве, вышла еще одна книга, посвященная
декабристам, при чтении которой постоянно вспоминались погромы 30-х го­
дов.
Это — повесть В. В. Бараева «Древо: декабристы и семейство Кандин­
ских». Она уже получила оценку, и притом высокую, в печати. Мы же хотим
поговорить о другом. Владимир Бараев (и вслед за Петряепым, и идя собствен­
ными путями) восстанавливал звенья цепи, связующей разные поколения, раз­
ные времена, звенья, уничтоженные, казалось бы, навсегда. По не всегда и не
во всем можно согласиться с автором. А ведь зачастую именно авторская
субъективность и представляет интерес для читателя, когда автор одновремен­
но является и героем собственной книги — героем со своими сомнениями, поис­
ками, ошибками.
Впрочем, было бы странно, если бы их, этих сомнении и ошибок не было
— ведь автор широко использует воспоминания потомков родственников героев
своей книги, а память человеческая, увы, не всегда точна и отделить действи­
тельные факты от ошибок памяти трудно, порой невозможно. Не удалось обой­
тись без ошибок и неточностей и при составлении «Родословных», приведенных
в конце книги — недаром и сам автор часто ставит знак вопроса, жаль только,
142
что, видимо из-за изобилия материала, некоторые даты жизни одних и тех
же лиц в разных родословных не совпадают. Например, в родословной Бесту­
жевых у Л. Д. Старцева голы жизни — 1838(?) — 1900, а у Е. Д. Гомбосвой
- 184? — 1930, а в родословной же Сабашниковых годы жизни тех же лиц
соответственно — 1840—1900 и 1841—1930. Разница, впрочем, не значитель­
ней. 1! еще. Конечно, трудно надеяться на переиздание в наше время подобной,
«некоммерческой» книги, в исправленном и дополненном виде, но все же два
исправления на всякий случай предложим. Строительство Спасского собора в
Старом Селенгииске началось не в 1685 году, а столетие спустя — в 1785-м.
Варфоломей Валентинович Якобий, похороненный недалеко от часовни Святого
Креста, не дед, а прадед декабриста Аненкова. Замечания эти носят, скорее,
характер пожеланий, т. к. мы надеемся, что Владимир Владимирович с выходом
книги не прекратил своп изыскания.
Особ',:!! разговор о недавно вышедшей в издательстве «Наука» (Новоси­
бирск) книге известного краеведа А. В. Тиванснко «Декабристы в Забайкалье»
(«Селенгинекие страницы»), изданной тиражом 31350 экземпляров и, как это
следует из подзаголовка, посвященной жизни на поселении в Селенгииске К. П.
Торсона и братьев М. А. и Н. А. Бестужевых. Отдельные главы рассказывают
о хозяйственной, научной, литературной и просветительской деятельности семьи
Бестужевых, в первую очередь Николая Александровича. Казалось бы, появле­
ние популярной, легко написанной и, как предуведомляет аннотация, «рассчи­
танной на широкий круг читателей» книги можно только приветствовать. Дей­
ствительно, несмотря на множество газетных и журнальных публикаций, а так­
же и многие страницы в монографиях, посвященных разным сторонам жизни на
поселении братьев Бестужевых, оставалась потребность в целостной картине
этой жизни. Но, увы, сочинение А. В. Тиванснко вызвало по крайне мере у
нас, чувство глубокого... недоумения, в первую очередь из-за странного отно­
шения к источникам, к работам других историков и краеведов. В книге факти­
чески отсутствует система ссылок на литературу, а приведенный на последних
страницах список использованных источников далеко ие полон и не всегда то­
чен. Читателю трудно понять, откуда взят тот или иной материал, та или иная
приводимая цитата, тем более, что зачастую сведения, почерпнутые из работ
других исследователей, идут в пересказе.
Но кроме вольного пересказа книга изобилует и буквальным цитированием,
и опять-таки без ссылок. Приведем лишь один пример:
«Вероятно, нынче осенью м-ме An­
toine посетит тебя; она опять собирает­
ся в наши края», — писал Николай Бес­
тужев 27 июля 1854 года Г. С. Батенкову в Томск. Через день-два Луиза
Антуан прибыла в Селенгинск. Здесь с
ней познакомилась семья Трубецких,
посетившая Николая
Александровича
при возвращении в Иркутск из Кяхты,
где жила их дочь. «М-ме Antoine сде­
лала на моих приятное впечатление,
жалели только, что время знакомства
так было коротко», — писал ему С, П.
Трубеикон 3 августа 1854 года. (Зильберштейн И. С. Художник — декабрист
Николам Бестужев. М., 1988 г., стр 540)
А вот фрагмент, принадлежащий
нашему, уважаемому автору: «Вероят­
но, нынче осенью м-ме Antoine посетит
тебя; она опять собирается в наши
края», — писал Н. А. Бестужев 27 июля
1854 года Г. С. Батенкову в Томск. Но
через два дня Луиза уже была в Селен­
гииске п застала там гостившую у Бес­
тужевых семью С. П. Трубецкого. М-ме
Antoine сделала на моих приятное впе­
чатление, жалели только, что время
знакомства так было коротко», — писал
3 августа 1854 года С. П. Трубецкой
пс возвращении из Забайкалья».
К сожалению, столь «бережное» отношение к тексту предшественника не
только не заставило А. В. Тиванснко сделать на него ссылку, но и привело к
повторению некоторой неточности, допущенной Зильберштепном: письмо Тру­
бецкого отправлено пе в 1854, а в 1853 году, в чем легко убедиться, открыв
143
том писем С. П. Трубецкого, изданный в Иркутске. (Трубецкой С. П., т. 2 Ир­
кутск, 1987, стр 214).
Впрочем, возможно законы научно-популярного жанра позволяют так
вольно обращаться с работами других авторов, достаточно лишь поместить их
в «список использованных источников».. Вот только как быть с «источниками»,
которым не довелось попасть в этот «список»? Рискуя вызвать недовольство чи­
тателей, все же приведем еще несколько цитат:
«В другом письме, опять-таки адресованном профессору Горного институ­
та И. И. Свиязеву, Николай Бестужев отмечал, что с большим удовлетворением
читал в «Петербургских ведомостях» о переговорах директора Главной физичес­
кой обсерватории академика Купфера с западноевропейскими метеорологами о
единстве наблюдении. В то же время он был глубоко огорчен тем обстоятельст­
вом, что наблюдения за атмосферным электричеством еще не стали предметом
систематического и тщательного изучения и что это важное явление регистриру­
ет лишь отдельные частные обсерватории, а не государственные геофизические
сети» (Пасецкип В. М. «Географические исследования декабристов». М., 1977 г.,
стр.
159).
Теперь, чтобы не утруждать читателя, приведем лишь начало абзаца из
книги А. В. Тпванспко: «В письме И. И. Свиязеву, отправленном из Селенгнпека
в 1852 году, Николай Бестужев отмечал...» Теперь замените выражение «о еди­
нстве наблюдений» на «о совместных наблюдениях», а от слов «это важное яв­
ление» до конца абзаца возьмите для пущей убедительности в кавычки и полу­
чится цитата из книги «Декабристы в Забайкалье» (стр. 76).
Более сложный фокус проделан со статьей А. Б. Шешина. Здесь мы снова
вынуждены прибегнуть к наглядному примеру:
«Поездка в Америку и покупка там
парохода пе состоялась, но плавание пи
Амуру М. А. Бестужев все же совершил
в 1857 году. Несмотря на особое разре­
шение поселиться в Москве, Михаил
Бестужев долгое время оставался в Си­
бири. Лишь в 1866 г. он приехал в Мо­
скву, где умер в 1871 году.
В России первые пароходы с гид­
равлическими двигателями («Колывань»
и «Новинка») были построены в 1886
г., через 15 лет после смерти декабрис­
та—изобретателя»), Шенин А. «Почему
бы не выдумать другого двигателя?»,
«Правда Бурятии», 1979 год, 21 авгус­
та).
Здесь уже проведена несколько
творчества автора, тому примером
книге «П. А. Бестужев. Избранная
И опять приведем лишь самые
большая работа, но это еще не предел для
работа с предисловием Янины Левкович к
проза» М„ 1983 г.
яркие образцы этого творчества:
«Именно в 1821 г. Николай Бесту­
жев входит в число членов общества и
вскоре занимает в нем заметное место:
с 1822 года он — член цензурного коми­
тета (редакционной коллегии по совре­
менным представлениям); в 1825 году
— цензор прозы, то есть главный ре­
дактор всех прозаических произведений;
одновременно его избирают кандидатом
144
И снова цитата из книги А. В. Тнваиенко: «Поездка в Америку и покупка
там парохода не состоялась, по плава­
ние по Амуру А\. А. Бестужев все же
совершил в 1857 году, еще находясь
на положении селенгинского поселенца.
За эту навигацию по ходатайству купе­
чества декабристу разрешили переехать
в Москву па жительство, где он и с л и ­
чался в 1871 году.
Первые пароходы с гидравлически­
ми двигателями «Колывань» и «Новин­
ка» (были постпоены в России лишь в
1886 году, через 15 лет после того, как
перестало биться сердце их изобретате­
ля» («Декабристы в Забайкалье», стр.
98).
«В 1821 году Бестужева принимают
в члены Вольною общества любителей
российской словесности, где он сразу
же занял заметное место. Как-никак,
а уже через год становится членом цен­
зурного комитета (редакционной колле­
гии), а еще через два года он — цензор
прозы, или главный редактор всех про­
заических произведений. Более того, Ни-
в помощники президента. (Президентом
общества был Глинка). (Н. А. Бестужев. Предисловие, стр. 8).
колая Александровича выбирают д а ж е
кандидатом в помощники президента
общества».
(«Декабристы
в Забайка­
лье», стр. 90).
Наш уважаемый автор несколько оживляет, по его мнению, суховатый
текст, умудряясь, правда, с присущей ему удивительной способностью, при этом
его исказить.
Думаем, читатель уже понял, сколь важную роль играют для автора такие
слова как «даже», «более того, и «как-никак».
Увы, ни один из этих, мягко говоря, цитированных источников в «список
использованных» автор не поместил, несмотря на то, что пользовался ими, как
мы видим, достаточно бесцеремонно. Жаль вот только, что при этом в «цитаты»
внесены некоторые изменения. Действительно, «единство наблюдении» и «совмес­
тные наблюдения» — это все-таки не одно и то же. И в 1857 году М. А. Бе­
стужев уже не был «поселенцем», и, если к 1821 г. прибавить один год и еще
потом два, то получится 1824-й, а не 1825 год, когда Н. А. Бестужев стал
цензором прозы.
Ьышвает сомнение факт купеческого ходатайства и уж совсем нет необхо­
димости приписывать изобретение пароходов «Колынань» и «Новинка» Михаилу
Бестужеву. Кстати, автор не упоминает и первую публикацию письма М. А. Бе­
стужева к М. Ф. Рейнеке, где он рассуждает о гидравлических движителях
(Литературное наследство, т. 60, кн. 2, стр. 231—244), да и вообще предпочи­
тает пе отсылать любопытного читателя к первопубликации тех или иных доку­
ментов, зато приводит список «архивных материалов», многие из которых пол­
ностью или частично опубликованы, либо цитировались другими авторами. Так,
например, фрагмент дневника В. Д . Философова, процитированный автором не­
точно («Декабристы в Забайкалье», стр. 120), уже опубликован И. С. Знльберштейном в более полном и верном виде и нет нужды в данном, впрочем, как и
в других случаях, ссылаться на архив, тем более, что Илья Самойлович это уже
сделал. А вот когда шла речь о письме Н. А. Бестужева к Сельскому о Гуси­
ном озере, то было бы совсем не лишним указать точное его местонахожде­
ние (ИРЛИ, ф. 604, д. 6, л. 11-12 о б ) . Все это позволяет усомниться в том,
что автор работал с некоторыми из указанных архивных фондов кроме уже
цитированных авторов, столь ж е вольно А. В. Тнваненко обращается и с дру­
гими уважаемыми авторами: Е. М. Даревской, А. И. Гессепом, С. Ф. Ковалем,
Л. К. Чуковской.
Особенное недоумение вызывает использование художественного произведе­
ния — повести Натана Яковлевича Эйдельмана «Большой Жанно», как докумен­
тального свидетельства, что нам кажется несколько неуместным. Несмотря на
то, что повествование ведется от имени И. И. Пущина, в виде его дневника, ко­
торый дополняется комментариями Е. И. Якушкина, сделанными якобы в 1901
году, повесть все же написана Натаном Яковлевичем, чья эрудиция, знание
предмета и талантливая стилизация, видимо, и ввели автора в заблуждение.
При этом А. В. Тнваненко, судя по списку источников, не нашёл возможным
использовать ни одной (!) работы М. К. Азадовского, и Е. Д . Петряева. Извест­
ные воспоминания А. А. Лушникова «По поводу издания М. М. Зензиковым
«Декабристы. 86 портретов» так же не вошли в этот сакраментальный список.
Странно видеть здесь статью Е. М. Даревской «Несколько дополнений и уточ­
нений о дочери П. А. Бестужева и её семье», в то время как отсутствует в
книге основная статья того же автора — «О семье дочери декабриста П. А. Бе­
стужева». («Сибирь», 1979, № 5), которая, собственно говоря, и уточняется.
Вряд ли читатель, при всем его желании, найдет статью Сельского «Гусиное
озеро» по выходным данным, приведённым в «списке». Никакие законы жанра
не могут служить оправданием, когда, при фактически дословном цитировании,
имя автора цитаты даже не упоминается, а «список использованных источников»
не включает многие работы, по праву относящиеся, к основным по данной теме,
10. «Байкал» № 1.
145
зато в нем, в этом «списке», приводятся различные мелкие публикации из изда­
нии типа «Блокнота агитатора». Очень забавно выглядит на этом фоне дискри­
минация по отношению к Азадовскому или Пасеьжому.
Не обошлась киша и без некоторых неточностей и ошибок, которых можно
было довольно легко избежать. (Мы не говорим о явных опечатках, когда П. I".
Щеголев назван Щегловым, а иркутский гражданский губернатор Евсевьев —
Евссньсвым). Не было «двадцатилетнего штабс-капитана М. Ю. Ашенберга»,
а был двадцатипятилетний Михаил Юльевич Ашенбреннер, впоследствии изве­
стный народоволец. После двадцатилетнего заключения в Шлиссельбурге М. Ю.
Ашенбреннер жил в Смоленске и писал мемуары, которые публиковал в жур­
налах «Былое» и «Минувшие годы».
А вообще - то, дело не в ошибках — найти их в книге можно еще доста­
точно, да и кто застрахован от тех или иных ошибок? Дело в другом. Возмож­
но, мы излишне пристрастны, но для очень многих читателей декабристы оста­
ются образцами чести и порядочности, а «использование в своих трудах чужого
произведения без ссылки па автора», уж извините нас, называется плагиатом
(Словарь русского языка, т. 3, М., 1987 г., стр. 130). Не вяжется это как-то
ни с честью, ни с порядочностью. И нельзя оправдывать подобное явление тем,
что книга предназначена для широкого читателя, а не для специалистов. Спе­
циалист всегда может проверить тот или иной факт, а «широкий читатель» вы­
нужден верить автору.
Виктор ХАРИТОНОВ,
Михаил ХАРИТОНОВ
146
В МИРЕ ИНТЕРЕСНОГО
В приводимом ниже фрагменте « Р о м а н а приключений» необыч­
но, как мне кажется, все. Начиная с того, что напечатан он был
в очень непростое для России время, а именно в 1938 году, и не
где нибудь, а в ее, как теперь называют, «ближнем з а р у б е ж ь е » ,
в Латвии. И появился он т о ж е не в обычном, а в 13-м (от 27 мар­
та) номере «Газеты для всех», издававшейся в то время в г. Ри­
ге. А еще: не о б н а р у ж и в а е т с я в этом номере фамилия автора
фрагмента.
Ну, и совершенно у ж ыеобычно сама тема повествования. И пе
только для Байкала того времени, но еще и сегодня...
Неимоверное вместилище земных вод, населенное неисчисли­
мым количеством живых существ, Байкал, способен дать приют
и самым невероятным человеческим фантазиям. И м о ж н о лишь
подивиться тому, что не разыгрались они д о сих пор в соразмеримой с огромными масштабами нашего озера-моря мере... Потому
может, что диковины вроде шотландской «Несен» мелковаты для
сибирского чуда света...
Кое-что все ж е было... Например, и такой забытый где-то на
далекой стороне, всплеск байкальских фантазий... И, читая этот, в
чем-то и прозорливый, прогноз б л и ж а й ш е г о б у д у щ е г о
Байкала,
не з а б у д е м , что сделан он 55 лет назад, д о возведения Иркутской
ГЭС и погружения в пучины Байкала глубоководных «Пайсисов»...
И последнее: возможность подготовить для читателей ж у р н а л а
публикацию этих страниц я получил благодаря любезности бу­
рятского библиофила В. А. Харитонова, предоставившего
мне
столь редкий номер старой газеты. Признателен ему за это.
Э. Демин.
ТАЙНА БАЙКАМ ИЛИ В 1950 ГОДУ
(ОТРЫВОК
ИЗ „РОМАНА
ПРИКЛЮЧЕНИЙ')
Байкал л е ж а л просторный и неподвижный. Цепь гор противо­
положного берега четко рисовалась на еще светлом небосклоне...
Снежные вершины Х а м а р - Д а б а н а пламенели отблесками заката.
Казалось, гористые берега с трудом с д е р ж и в а л и эту массу воды...
Вблизи розовая, она темнела, уходя в сумеречную даль.
Зафрахтованный для киноэкспедиции моторный бот «Соболь»
147
стоял наготове. В о д а была необычайно прозрачна. Чудилось, б у д ­
то мостки н бот висят в воздухе.
Киноэкспедицнн с большим трудом у д а л о с ь достать себе бот.
Весь парусный и моторный флот озера был мобилизован на поиски
омуля. Эта рыба из породы лососевых, с нежным мясом, напоми­
нающим "о вкусу семгу, является основной промысловой рыбой
Байкала, самой ценной из 35 видов рыб, которые в нем водятся.
З и м у е т омуль в глубоких местах, а л е т о м , с июля д о сентября,
тысячными с т а я м и — « к о с я к а м и » — п р о б и р а е т с я в устья Селенги,
Верхней Ангары, Баргузинки и других рек, впадающих в Байкал.
Тысячи людей заняты здесь е ж е г о д н о на ловле омуля. Н о в
этом году омуль не появлялся в своих обычных излюбленных ме­
стах. Исчезновение его сначала вызвало удивление, а потом серьез­
ное опасение, что сезон лова омуля будет упущен. Ихтиологи и
лимнологи ( и з у ч а ю щ и е жизнь рыб и о з е р ) пустились на поиски.
Высказывались самые р а з н о о б р а з н ы е догадки о том, куда и по­
чему исчез омуль...
Р е ж и с с е р Карин примостясь на носу бота и р а з л о ж и в на ко­
ленях газету, внимательно читал статью, д о к а з ы в а ю щ у ю , что з а ­
п о з д а н и е хода омуля вызвано суровой зимой.
Прибыв
сюда по поручению кинофабрики для
проведения
подготовительных работ к съемке картины «Байкал», Карин ж а д ­
но интересовался всем, что имело отношение к озеру. Вникать в
-детали порученного ему д е л а было
в характере этого скромно
одетого человека средних лет, с худощавым лицом, отмеченным
небольшим шрамом на п о д б о р о д к е . Еще в девятьсот ш е с т н а д ц а т о м
году двенадцатилетним мальчишкой Карин начал свою работу в
кинематографии склепщиком позитива. Не было такой киноспециалыгостн, по которой ему не пришлось бы поработать; таскал
на себе, д а ж е в песках Средней Азии кинопередвижку. Д о в е л о с ь
ему быть и актером: он снимался в первых картинах. Наконец,
вот у ж е четвертый год, как он окончил киноинститут и стал ре­
жиссером.
Бурят Д а м - Д н и — моторист, он ж е рулевой бота — принимал
доставленный с поезда груз киноэкспедиции. У л о ж и в последний
ящик на д н о бота, Д а м - Д и н з а г л я н у л через плечо Карина в газе­
ту и неодобрительно покачал головой.
— Это все не то... З и м а тут пепрпчем...
— А что причем, Д а м - Д и н ? — живо повернулся к нему Ка­
рин.— Почему исчез омуль?
— Один Байкал з н а е т . . . — Д а м - Д и н вытряхнул за борт пепел
из трубки.— На Байкале еще не то случается...
— А что?
Д а м - Д и н не ответил.
Н а ч и н а л о темнеть. Н у ж н о было торопиться, чтобы сегодня ж е
148
д о б р а т ь с я д о поселка «Лиственичное», р а с п о л о ж е н н о г о на д р у г о й
стороне бухты. Там, на Лимнологической станции, Карин д о л ж е н
был получить н е о б х о д и м ы е для работы киноэкспедицип научные
данные о б озере.
К боту подошли Тенин и Волосов. Карин сердито отчитал их
з а о п о з д а н и е и велел отшвартовываться.
Д ж е к у Тенину, первому ассистенту р е ж и с с е р а , на вид было
лет д в а д ц а т ь . Чуть припухлые, словно надутые губы придавали
его .ищу детско-капризное выражение. Гольфы в б о л ь ш у ю изум­
рудного цвета клетку, светло-желтый вязаный ж и л е т и веселая
болтливость говорили о некотором легкомыслии Д ж е к а . Большие
роговые очки (с простыми стеклами) не скрывали его живых се­
рых глаз,
Х у д о ж н и к Волосов был с д е р ж а н , молчалив н застенчив. Он
никогда не р а с с т а в а л с я со своим а л ь б о м о м и ящиком с краска­
ми. Его д о р о ж н а я сумка всегда была при нем. В киноэкспедицию
он попал случайно, из-за боЛезнн постоянного х у д о ж н и к а , и в
своих о б я з а н н о с т я х теперь проявлял исключительную старатель­
ность.
Бот отшвартовался и м е д л е н н о тронулся.
— Хотелось бы Шаманский камень у в и д е т ь , — с к а з а л
Джек,
вглядываясь в ту сторону, где расступились высокие берега, про­
пуская единственную реку, вытекающую из Б а й к а л а , — Ангару.
Шаманский камень л е ж и т в самом истоке Ангары. В о д а Б а й ­
кала мчится через него. На поверхности виден лишь небольшой
скалистый уступ. Строительство еще невиданного масштаба д о л ж ­
но было начаться з д е с ь через полгода. А у ж е через год па Ша­
манском камне вырастет большая плотина. Р у с л о Ангары протя­
ж е н и е м в 1800 километров станет сухим. В течение года на нем
б у д у т построены 3 гидроэлектростанции. З а этот период уровень
Байкала поднимется на 170 сантиметров. З а т е м шлюз плотины
откроется, и вода снова у с т р е м и т с я в Ангару, в р а щ а я по д о р о г е
лопасти турбин новых электростанций.
НА Л И М Н О Л О Г И Ч Е С К О Й
СТАНЦИИ
К причалу поселка «Лиственичное» бот пришвартовался в
с о в е р ш е н н о й темноте. На берегу д о л г о шли по узким, п а х н у щ и м
смолой, мосткам. П е р е д дощечкой с надписью «Байкальская лим­
нологическая станция Академии паук» путешественники остано­
вились. З д е с ь н а х о д и л а с ь опорная б а з а лимнологов, изучающих
п р о и с х о ж д е н и е , жизнь, флору и ф а у н у Байкала — этого крупней­
шего в мире пресноводного озера.
На стук Карина дверь открыл старичок с т о р о ж .
149
Н е б о л ь ш о е п о м е щ е н и е б ы л о сплошь з а с т а в л е н о б а н к а м и
с
о б р а з ц а м и б а й к а л ь с к о й флоры и фауны. П у т е ш е с т в е н н и к и с ин­
т е р е с о м о с м а т р и в а л и о б с т а н о в к у . Р а з г л я д ы в а я какого-то глубоко­
в о д н о г о рака, Д ж е к спросил у с т о р о ж а :
— Что у вас тут с о м у л е м случилось?
— С о м у л е м ? — старик з а м я л с я . — Н е с ч а с т ь е стряслось. П р о ­
пал. Говорят,— с т о р о ж понизил г о л о с , — б у д т о со д н а зверь под­
нялся, вот и путает рыбу.
— Какой ж е зверь?
— Л я откуда з н а ю ? Говорят... М а л о ли в Б а й к а л е зверя во­
дится...
На д а л ь н е й ш и е р а с с п р о с ы старик отвечал коротко и нехотя.
П р и х о д п р о ф е с с о р а о к а з а л с я как нельзя б о л е е кстати.
Энергичный, п о д в и ж н ы й с п р о с е д ь ю на висках, п р о ф е с с о р Ш а гпн быстро р а с х а ж и в а л по комнате, п о г л а ж и в а я волосы.
— Что я могу с к а з а т ь о Б а й к а л е ? Мы и з у ч а е м его. У п о р н о и
настойчиво. М н о г о е мы у ж е у з н а л и , но о с т а л и с ь е щ е з а г а д к и , над
р а з р е ш е н и е м которых науке придется е ш с д о л г о и у с и л е н н о по­
работать...
Глаза Ш а г и н а з а б л е с т е л и .
— Вот, хотя бы вопрос о том, как появились и развились о б и ­
татели озера.... Н е р п а - т ю л е н ь , как известно, морское
животное,
а оно великолепно с у щ е с т в у е т в Байкале... Л что вы д у м а е т е о
пиявке? — Н е о ж и д а н н о строго спросил п р о ф е с с о р у Д ж е к а , на­
п р я ж е н н о з а п и с ы в а в ш е г о его слова.
— О пиявках? — с м у т и л с я Д ж е к . . . — Я их в д е т с т в е ловил...
в баночку...
— Ну так вот. м о л о д о й человек, чтобы поймать пиявку, о ко­
торой я говорю, вам пришлось бы с вашей баночкой отправиться
в Китай, в Тонким. П о т о м у что, кроме Б а й к а л а , она водится толь­
ко в Тонкине. Л многощетннковый червь, который в о о б щ е ж и в е т
лишь в морях? Д л я Б а й к а л а это у в а ж а е м о е
животное
делает
исключение и соизволит в лице вот этого своего п р е д с т а в и т е л я , —
п р о ф е с с о р ткнул пальцем в о д н у из б а н о к , — п р о ж и в а е т в его пре­
сной воде. Л откуда взялись з д е с ь эти морские формы? Вы
не
знаете?
— Н е т , — р а с т е р я н н о ответил Д ж е к .
— Ну и я не з н а ю , — у л ы б н у л с я
вдруг
профессор.—Пред­
ставьте, я д о сих пор не видел, н а п р и м е р , ж и в у ю голомянку. Д а
и никто е щ е не видел е е ж и в о й . А она у нас под н о с о м , з д е с ь в
глубинах Байкала...
— Л как ж е вы з н а е т е , что она з д е с ь ж и в е т , если ее никто
никогда не видел? — решился спросить В о л о с о в .
— Я говорил, что е щ е ни один человек не видел ж и в у ю голо­
м я н к у , — с т р о г о поправил Ш а г и н . — Д л я этого
нужно было
бы
150
нырнуть метров па 500 п глубь Б а й к а л а . На поверхность
голо­
мянка выбрасывается только мертвой...
Сбившись в своих
записях, Д ж е к с т у ш е в а л с я
и, отойдя
в
угол, з а д у м а л с я .
Еще в д о р о г е Д ж е к н а с л у ш а л с я р а с с к а з о в о з а м е ч а т е л ь н о м
Б а й к а л е и его з а г а д к а х . Взять хотя бы погоду. Бывает — ни ма­
л е й ш е г о ветерка. И вдруг — при полном б е з в е т р и и — в з д ы м а ю т с я
страшные волны. Но обычно х о з я е в а м и о з е р а являются ветры:
горный, ку.ттук, верховик и шелонник. На 345 дней в году превра­
щают они Байкал в о д н о из самых бурных озер мира. Глубины
о з е р а , д о с т и г а ю щ и е по сегодняшним данным, 1 741 метра, скры­
вают р а з г а д к у многих тайн Б а й к а л а . Д а и не только Байкала...
Р а з г о в о р Карина с п р о ф е с с о р о м Шагиным перешел на п о с л е д ­
ние события.
— Мы все поставлены в тупик необъяснимым исчезновением
о м у л я , — з а в о л н о в а л с я Ш а г н и . — Н а ш и научные работники дни и
ночи проводят на о з е р е . Буквально в воду л е з у т , — в в о д о л а з н ы х
костюмах, конечно. Не поймем, в чем дело... М о ж е т быть, прои­
з о ш л о э п и д е м и ч е с к о е з а б о л е в а н и е рыбы. В о з м о ж н о и другое... В
г л у б и н а х Б а й к а л а , — а омуль у х о д и т вглубь на сотни метров,—
происходят какие-либо геологические катастрофы, з а с т а в л я ю щ и е
о м у л я изменить своп вековые пути. Как бы то пи было, десять
дней промыслового сезона у ж е прошли... А м о ж е т быть, тут чтонибудь с о в е р ш е н н о иное...
П р о ф е с с о р стал шарить по к а р м а н а м , что-то отыскивая.
— На д н я х среди рыбаков распространился слух о том, что
из глубины Б а й к а л а вышли какие-то страшные з вер п. Как ни
странно — эти слухи имеют известное основание...
— Имеют о с н о в а н и е ? ! — Д ж е к насторожился.
— Д а ! — п р о ф е с с о р наконец вытащил из кармана несколько
б у м а ж е к . — Вот что пишет нам начальник маяка из бухты П е с ч а ­
ной: «Вчера в 22 часа под водой в десяти метрах от берега я в
течение трех минут н а б л ю д а л д в и г а ю щ е е с я с л а б о с в е т я щ е е с я пят­
но». Или вот с о о б щ е н и е с д р у г о г о берега Б а й к а л а — из Х а р а у з а :
« Р ы б а к и увидели в воде ж и в о т н о е неизвестной породы, р а з м е р а м и
значительно б о л ь ш е нерпы. При п р и б л и ж е н и и л о д к и ж и в о т н о е сра­
з у скрылось...» Есть и еще...
П р о ф е с с о р остановился и взглянул на часы.
— З а в т р а на с у д н е «Ангара» выходит в Б а й к а л наша глубоко­
в о д н а я э к с п е д и ц и я , к которой мы готовились б о л ь ш е года. Она
т о ж е з а й м е т с я вопросом о б исчезновении о м у л я . Я с о в е т у ю вам
сейчас ж е отправиться на судно... Вы е щ е успеете. Оно отходит
в пять часов утра. Мой помощник доцент М а ш а п о к а ж е т вам ин­
тересные материалы...
151
П р о ф е с с о р торопливо написал короткую записку и простился,
крепко п о ж и м а я руки.
РАЗВЕДЧИКИ ГЛУБИН
Д а м - Д н и ловко подвел бот к трапу «Ангары». Это было одно­
трубное судно, окрашенное в белый цвет.
Путешественники поднялись на борт.
— Н а м н у ж е н д о ц е н т Маша...
— Д о ц е н т М а ш а в воде. В б а т и с т а т е , — п о я с н и л вахтенный,
указывая за борт.
Карин, Д ж е к и Волосов перегнулись через борт. На воде, ря­
дом с «Ангарой», покачивалось странное с о о р у ж е н и е , п о х о ж е е на
плот. На перилах его, возле огромного б а р а б а н а лебедки, сидели
три моряка. О д и н из них был с наушниками, как у р а д и с т а , и
трубкой микрофона у рта. Он тронул рукоятку лебедки и крикнул
в микрофон:
— Есть п о д ъ е м !
М е д л е н н о завертелся б а р а б а н , наматывая стальной трост.
Пока матросы отвертывали болты люка поднятого из воды батистата, путешественники успели обойти батистат кругом, потро­
гать его руками... На белом металле ярко
бросалось
красное
«Б-1».
Когда т я ж е л а я крышка была подхвачена электромагнитным
подъемником, из люка п о к а з а л а с ь голова женщины с тщательно
уложенными на пробор густыми черными волосами. На смуглом
привлекательном лице ее б л е с т е л и м о л о д о с т ь ю темно-карие глаза.
— Мы к доценту М а ш е , — дипломатично сказал Карий,
когда
м о л о д а я девушка была у ж е на плоту.
— Значит, ко м н е , — у л ы б а л а с ь она полными губами. И з - п о д
расстегнутого ворота ее комбинезона виднелся аккуратно з а в я з а н ­
ный темный галстук.
Д ж е к едва заметным д в и ж е н и е м поправил свой сиреневый са­
мо ВЯЗ.
Прочитав письмо п р о ф е с с о р а , М а ш а протянула руку.
— На час я в вашем распоряжении...
Путешественники попросили в первую очередь познакомить их
с батистатом.
Построенный с учетом опыта всех ранее существовавших глу­
боководных приборов, батистат состоял из трех частей: надводной
части, гондолы и ходовой части.
Н а д в о д н а я часть — плоскодонный катер-плот — была с н а б ж е ­
на 150-сильным мотором. Механическая л е б е д к а имела две ка-
152
тушки, на которых было н а м о т а н о 3 0 0 0 метров стального троса,
могущего в ы д е р ж а т ь нагрузку, в 15 раз п р е в ы ш а ю щ у ю вес гондо­
лы батистата и ходовой его части. Кронштейн был р а с п о л о ж е н в
центре катера, над отверстием, через которое гондола опускалась
в воду. Снизу это отверстие
имело направляющие
развилины,
д а ю щ и е возможность гондоле подниматься из воды д а ж е при кач­
ке. Катер-плот мог двигаться со скоростью д о 50 километров в
час, увлекая при этом о п у щ е н н у ю под воду гондолу.
Гондола батистата представляла с о б о ю полый шар, д и а м е т р о м
и два с половиной метра. Отлитая целиком из стали, подвергну­
том специальной термической обработке, гондола по своей проч­
ности исключала всякую опасность просачивания воды через по­
ры металла на глубине д о трех километров. В трех д у л о о б р а з н ы х
выступах, направленных а разные стороны, были заключены тол­
стые линзы из прозрачнейшего кварца. Н а в е р х у гондолы н а х о д и л ­
ся литой гребень, к которому прикреплялся
трос.
Расположен­
ный сбоку входной люк герметически привинчивался 16 болтами.
Н и ж н я я часть гондолы была укреплена на д в у х л е н т н о м гусе­
ничном ходе. Это д а в а л о багистату возможность независимо от
троса, передвигаться по дну. В ходовой части были р а с п о л о ж е н ы
прожекторы. В выступах помещались приборы для получения об­
разцов грунта, воды, глубоководной фауны и флоры. М е ж д у гу­
сеничными лентами находились мощные аккумуляторы, д а ю щ и е
энергию, для д в и ж е н и я , для прожекторов, д л я в о з д у х о о б н о в л я ю щ е й
установки и для других многочисленных исследовательских при­
боров. К тросу, п о д д е р ж и в а ю щ е м у батистат, был прикреплен теле­
фонный провод. Кроме того, внутри батистата имелась радио­
установка. В батистате могли с в о б о д н о работать три человека.
Поднялись на борт «Ангары». Л а в и р у я среди расставленных
на палубе ящиков с приборами и материалами, М а ш а повела сво­
их гостей осмотреть судно.
«Ангара», в о д о и з м е щ е н и е м в 2000 тонн, была специально при­
способлена для экспедиции. Каюты были превращены в походные
л а б о р а т о р и и , подстепные м е ж д у представителями
лимнологии,
гидрологии, геологии, зоологии и ихтиологии. В одной из кают был
устроен глубоководный аквариум из толстого стекла. Сюда д о л ж ­
ны были попадать выловленные па больших глубинах животные
и растения.
— Обычно глубоководные организмы не переносят перемены
давления при подъеме н а в е р х , — о б ъ я с н и л а М а ш а . — О н и разры­
ваются. З д е с ь вы видите приборы, которые позволят захватить
ж и в о т н о е или растение и доставить его на поверхность, с о х р а н я я
постоянное давление, соответствующее той глубине,
на которой
оно было поймано. Таким о б р а з о м мы здесь с м о ж е м н а б л ю д а т ь
г л у б о к о в о д н у ю ф т о р у и ф а у н у в условиях, близких к естественным.
153
Научные сотрудники, в основном молодежь, охотно показали
гостям оборудование «Ангары».
— А вы, какой специальности? — спросил Д ж е к Машу.
— Я —лимнолог. Знаю немного биологию, химию, но основная
моя стихия — вода озера. Это по наследству.
— Ваш отец лимнолог?
— Нет, рыбак. С Ольхона.
Подошли к трапу. Карин оглянулся.
— А где же Волосов?
Художника на палубе не было. Д ж е к заглянул в люк и крик­
нул.
— Волосов, где вы? Вылезайте!
Откуда-то снизу еле слышно донесся ответный крик х у д о ж ­
ника:
— Не могу! Выбраться не могу!
Увлекшись зарисовкой глубоководного трала, художник
от­
стал. Ища выхода, забрался в какой-то темный отсек и заблудил­
ся.
Карин и Д ж е к подождали Волосова у трапа, затем, простив­
шись с Машей, спустились на свой бот.
Трижды прозвучал низкий баритон гудка. С капитанского мо­
стика раздалась команда. Трап подняли.
«Ангара» медленно развернулась, взяв курс на юг. Бот киноэкспедиции направился на северо-восток.
Карин проснулся около полудня и вышел па палубу. Метрах
в пятнадцати от бота вздымались из воды неприступной стеной
отвесные скалы берега. Резкие очертания их были суровы. Ме­
стами горы отходили в глубь и взгляду открывались террасы, по­
хожие на ступени грандиозной лестницы.
Д а м - Д и н вел бот у самого берега, опасаясь горного
ветра.
Срываясь с отрогов, Приморского хребта, ломая деревья. (Опсч.
ориг. Э. Д . )
— Горный — плохой ветер,—сказал Д а м - Д и н .
Однако опасения были напрасны. Ярко светило солнце, стоял
полный штиль. Словно догоняя бот, позади, по зеленому камен­
ному дну, скользила тень.
Миновали Голоустпое. Характер берегов не изменился: путе­
шественники по-прежнему
любовались отрогами
Приморского
хребта, этой живописной цепью Байкальских гор. Постепенно по­
вышаясь они достигают у истоков Лены высоты 1800 метров.
Карин оценивал дикую красоту профессиональным взглядом
режиссера. Он старался запомнить величественный колорит озе­
ра, чтобы потом наиболее полно использовать его при разработке
сценария и съемке.
К бухте «Песчаная» добрались у ж е вечером.
151
Начальник маяка Иван Матвеевич Тимофеев, высокий б о д р ы й
старик, встретил гостей приветливо.
— Д а в н о з д е с ь ж и в е т е ? — с п р о с и л Д ж е к , вертя в руках ка­
рандаш.
— В девятьсот с е д ь м о м пришел.
— Пришли? Как это?
— Очень просто. П е ш к о м .
— Из П е т е р б у р г а ?
— Д а . О к о л о года шел...
Д а л е к о За полночь з а с и д е л и с ь гости, с л у ш а я рассказы бай­
кальского с т а р о ж и л а иод тихую песню о с т ы в а ю щ е г о с а м о в а р а .
— Как вы о б ъ я с н я е т е странные явления на Байкале? — о б р а ­
тился к хозяину К а р и н . — Вы сами, к а ж е т с я , н а б л ю д а л и их?
Иван Матвеевич п о ж а л плечами.
— Ж и в я на Байкале, я у б е д и л с я , что удивляться з д е с ь ничему
нельзя. М о ж е т быть, рыбаки и правы, говоря о неизвестном ж и ­
вотном, поднявшемся с больших глубин и спугнувшем о м у л я . На
Б а й к а л е — все можно... Я д у м а ю , мы все-таки этих животных вы­
ловим... «Ангара» поможет...
— А где сейчас «Ангара» — з а и н т е р е с о в а л с я Д ж е к .
— Сегодня д н е м «Ангара» стояла в д е в я т н а д ц а т и километрах
от берега, напротив станции « С н е ж н а я » . Они д о л ж н ы были спу­
стить батистат па глубину в 1.000 метров. Через д в е н а д ц а т ь дней
«Ангара» п о д о й д е т с ю д а , к Песчанке...
— Через - д в е н а д ц а т ь дней? — р а з о ч а р о в а н н о
протянул Д ж е к
п смутился...
Было за полночь, когда гости с о б р а л и с ь уходить.
Иван Матвеевич у ж е сидел за радио, Д ж е к не мог устоять,
против искушения одеть з а п а с н у ю пару наушников. Д о л г о вме­
сте настраивали приемник. Вдруг Иван Матвеевич торопливым
д в и ж е н и е м пододвинул б у м а г у .
— Карин! В о л о с о в ! — з а к р и ч а л , вскакивая, Д ж е к .
На клочке бумаги неровным почерком Ивана Матвеевича бы­
ла записана р а д и о г р а м м а :
« S O S ! . . S O S ! . , говорит «Ангара»... Шторм... И м е ю пробоину
н и ж е ватерлинии... П о д в е с т и пластырь не удастся... Шторм...
SOS!..
Спасите!..
Спасите..»
Подготовил Э. Д е м и н
155
ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ ЛЕКСИКОН ЗАБЫТЫХ СТРАНИЦ
Забытых страниц манящее слово... Как много из удивительно содержа­
тельной, во многом необычной и такой теперь таинственной забайкальской
старины долгие десятилетия оставалось, уважаемый читатель, вне нашего
духовного восприятия.
Перекрестком истории, местом встречи двух великих мировых культур,
западной и восточной, была территория Бурятии и Забайкалья в целом. А
священное наше озеро-море, Байкал, притормаживая
их встречное движе­
ние, заставило оседать здесь многое из того и другого. И это наследие уни­
кально... Рачительными его хозяевами нам предстоит еще стать... Только,
вот, не опоздать бы...
Редакция журнала, открывая
еще одну новую рубрику,
продолжает
этим свои давние традиции обращения к малоизвестным, забытым и замал­
чивавшимся страницам истории и культуры Забайкальского края.
Слово «Лексикон» в известном словаре Владимира Даля определяется
как «словарь», речник, словотолк, словник, словотолковннк», а слово «Энци­
клопедия» в нем ж е толкуется как «справочное сочинение, содержащее в
сокращении все человеческие знания». Редакция, назвав рубрику
«Энци­
клопедический Лексикон», подчеркивает этим, что это ее «новое» есть за­
бытое хорошее «старое». Ведь печатался таковой в России еще в первой по­
ловине прошлого века. Это о нем известный своей образованностью дека­
брист В. II. Штейнгейль в письме 1836 года в редакцию «Северной Пчелы»
напишет: «Энциклопедический лексикон, без сомнения, столько же делает
чести благонамеренным издателям, сколько приносит пользы просвещению
соотечественников» (Сибирь и дек-ты, Иркутск, 1925, с. 113). Именно эти
две, названные прозорливым декабристом, прекрасные вечные цели, «чести»
и «пользы», волнуют и редакцию.
Алгоритм нашего «Лексикона» прост: в каждом номере журнала, на­
чиная с этого, помещаются несколько статей, начинающихся на одну, оче­
редную, букву алфавита. То есть, ожидаем мы длительное внимание заинте­
ресованного читателя. Статьи каждой буквы будут посвящены знаменатель­
ным личностям наших земляков, датам, событиям и периодам в истории и
культуре Бурятии и Забайкалья,
реликвиям и точкам на карте
нашего
края, а также людям, событиям и географическим названиям других мест,
связанных с нашей республикой.
Надеемся на активный интерес наших читателей и приглашаем знато­
ков забайкальской старины принять участие в формировании состава ста­
тей нашего «Лексикона». Лучшие предложения статей будут в нем напеча­
таны. Непременное техническое условие этого:
присылать
предложения
заранее.
Итак, дебют рубрики:
А в в а к у м (Дмитрий Семенович Честной, 1801—1866) — архимандрит,
востоковед, возглавлял одиннадцатую русскую духовную миссию в Пекине
( 1 8 3 0 — 1 8 4 0 ) , с которой так или иначе связаны имена О. М. Ковалевского,
будущего основателя Казанской школы монголоведения; С. П. Черепанова,
забайкальского казака, будущего литератора и журналиста; Е. И. Сычевского, бурятского востоковеда.
Известно, что Аввакум первым сообщил в Петербург известным восто156
коведам П. С. Савельеву и В. П. Григорьеву о смерти в феврале 1855 г. в
Иркутске первого бурятского ученого Д о р ж и Банзарова.
Лит.: Русский биограф, словарь. М. — СПб, 1896., т. 1, с. 2 2 — 2 3 ; Ким
Н. В. Современник Д о р ж и Банзарова, Байкал, 1978, МЬ 1, с. 149.
II. Ким
Английская
миссия.
Английские
миссионеры.
Английские
р а р и т е т ы . В 1 8 2 0 — 1 8 4 6 годах в Забайкалье ж и ­
ли английские подданные, посланные Лондонским миссионерским общест­
вом для проповедывания христианства среди бурят. Их появление связано с
учреждением в 1804 году
в АНГЛИИ Великобританского
и Иностранного
Библейского общества, ставившего своей целью размножение
экземпляров
Библии и книг Священного Писания на всех языках и распространение их
чтения во всем мире. В декабре 1812 года по образцу британского было
основано Санкт-петербургское Библейское общество (Москва тогда была за­
нята войсками Наполеона), Президентом которого был избран князь А. Н.
Голицын, известный как министр духовных дел и народного просвещения.
Благодаря благосклонности Императора Александра I, приказавшего Голи­
цыну обеспечить «особое покровительство»
иркутского губернатора Н. И.
Трескина посланцам Лондонского миссионерского общества, пасторам Кор­
нелию Рамну и Эдуарду Сталибрасу ( 1 7 9 5 — 1 8 8 4 ) , прибытие последних
в
Иркутск в марте 1818 года
было встречено благожелательно.
Рамн вскоре покинет Восточную Сибирь, а Сталнбрас в июне 1820 года
уедет за Байкал для основания миссии
в Селенгииске.
В конце января
1 8 2 0 года из Лондона в Иркутск прибыли еще два миссионера, Роберт Юилль
( 1 7 8 6 — 1 8 6 1 ) и Вильям Сван (1791 — 1 8 6 6 ) , которые отправились затем на
жительство в Селенгинск к Сталибрасу. В 1 8 2 2 — 1 8 2 8 годах миссионерам
отводится в Селенгииске земля для занятий сельским хозяйством. На проти­
воположном Старому Селенгинску берегу реки, в местности называвшейся
потом «Англия», у крутого
утеса до сих пор именуемого
«Англичанка»
(мелкая протока рядом звалась так же), они возвели два обширных дере­
вянных здания и другие строения, в которых размещались жилые помеще­
ния, типография и школа. Собрали здесь редкую по составу библиотеку на
европейских и восточных языках и завели большую аптеку. Занялись обуче­
нием грамоте и некоторым ремеслам бурятских детей, врачеванием местно­
го населения. Усиленно изучали монгольский, тибетский,
маньчжурский,
наречия бурятского языков. Переводили христианские книги на «монголобурятский язык» и готовились к изданию в Селенгииске этих переводов для
распространения их среди бурят.
В 1823 году миссионеры покупают дом на р. Оне у «хорннских ино­
родцев (...) для временного пребывания», а в 1828 году решают разъехаться
по Забайкалью. Усадьба стана на К у д у н е строилась бурятскими и русскими
мастеровыми по проекту миссионеров, ее план и описание приводит в своей
статье православный миссионер С. Стуков. В 1831 году Сван был затребо­
ван в Лондон, где женился, и в октябре 1832 — июле 1833 годов, возвра­
щаясь с женой оттуда, находился в Петербурге, занимаясь переводческими
и издательскими делами миссии. В 1834 году в Лондон ездил Сталибрас с
двумя сыновьями. По состоянию на март 1838 года Юилль с сыном (Самуил)
жили в Селенгииске, Сталибрас и типографщик с семьями — в хоринскнх
землях на р. Кудуне, а Сван, с ж е н о ю — на р. Оне, «в 5-ти верстах
от
онинских кумирен». В 1839 году Лондонское миссионерское общество ис­
ключило Юилля из своего состава и просило русские власти не считать его
членом английской миссии в Забайкалье. Юиллю вменялось в вину неиспол­
нение миссионерских инструкций и невнимание к «особенным предписани­
ям» общества, данным лично ему. К тому времени заметно усилились де­
марши деятелей русской православной церкви против английской миссии за
157
Байкалом, следствием чего было «высочайшее повеление» о запрещении ей
миссионерских действий, которое, однако, не обязывало миссионеров к вы­
езду из России. Завершив печатание на Кудуне книг Ветхого Завета, Сталибрас и Сван в январе 1841 года покинули Забайкалье. Юилль продолжал
жить в Селенгинске до 1846 года и уехал из России, когда удовлетворение
его просьбы о «дозволении провести остаток дней своих в Селенгинске» сочте­
но было «неудобным». До 1 8 9 6 — 1 8 9 7 годов будет продолжаться переписка
родившегося в Селенгинске сына Сталибраса, Василия, из местечка Валлисей близ Ливерпуля, с селенгинским мещанином, Е. И. Мельниковым.
В
1860-х годах в Селенгинск к родным могилам приезжал со стороны Китая
сын Юилля, Самуил, тоже уроженец здешних мест.
Миссионеров в Селенгинске посетит в 1820 году новый генерал-губерна­
тор Восточной Сибири граф М. М. Сперанский, немало до того помогавший
им в обустройстве и основавший во время этой своей поездки за Байкал
«сотоварищество Иркутского библейского отделения» в Троицкосавске. Их
гостями в разное время также будут: сын известного скульптора инженер
А. Мартос (1823); «английской службы флота капитан», путешественник
Д. Д. Кохран (1823); известный
немецкий физик и исследователь
Азии
А. Эрман (1829); казачий офицер, а потом известный сибирский писатель
С. И. Черепанов (1830); чиновник и литератор О. Евецкий (1832) и другие
лица. Декабристы тоже общались с миссионерами во время своего пребыва­
ния в Восточной Сибири, хотя эти контакты могли и не одобряться властя­
ми. О встречах с миссионерами писали в воспоминаниях, дневниках, пись­
мах Н. И. Лорер, Д. И. Завалишин, В. И. Штейнгель и Н. А. Бестужев.
С. В. Капнист-Скалон,
вспоминая
о М. С. Лунине,
упоминает
о пере­
даче им за границу «посредством какого-то миссионера» своего сочинения
по истории декабристов. Установлено, что печатные произведения А. А. Бестужева-Марлинского приобрел Юилль. Усадьбы ссыльных декабристов К. П.
Торсона, М. А. и Н. А. Бестужевых и местоположение английской миссии
в Селенгинске разделяло всего полчаса ходьбы.
Это обстоятельство, схо­
жесть хозяйственных забот и общность культурных интересов дают основа­
ния для предположения о частых встречах
Юилля с декабристами.
По
воспоминаниям И. П. Корнилова ученик Юилля, Дамба Вамбуев,
учился
потом у братьев Бестужевых.
Юилль организовал «Селенгинскую академию для обучения молодежи
языческих племен Сибири», в которой учил Священному Писанию, монголь­
скому, русскому, латинскому, греческому и английскому языкам, арифмети­
ке, геометрии, тригонометрии, измерению, алгебре, географии, истории, со­
чинению, переводу и логике. В Лондоне сохранились экзаменационные ра­
боты учеников Юилля (Далека, Дабки и Цокто), подтверждающие их зна­
ния. В училище миссионеров на Кудуне обучалось от 20 до 30 бурятских
мальчиков и до 10 девочек, а в училище на Оне — до 20 мальчиков и до
10 девочек. Учили здесь Закону Божию на монгольском языке, арифметике,
русской грамматике, пению псалмов, а также шитью, вязанию, плотничьему
и столярному делу. Учеником Свана был хоринский тайша Н. Н. Дымбилов. Собирательный образ ученицы супругов Сван из повести-мелодрамы
И. П. Завалпшина « О л ь х о н я н к а » — э т о тоже след просветительской деятель­
ности миссионеров.
Типографское оборудование прибыло к миссионерам в Селенгинск, веро­
ятно, в 1821 году. В марте 1834 года вместе со Сваном прибыл из Казани
типографщик Д ж о н (Иван)
Аберкромби
(«черкес», «грузинец» — видимо,
крещеный уроженец Кавказа.) Книгопечатание в Селенгинске началось
с
подготовки издания ранее выполненного миссионерами перевода одной из
, книг Ветхого Завета. Сван тогда ж е привез разрешение
на ее печатание.
Изданием этой книги руководил Юилль, Аберкромби помогали двое бурят.
Первые экземпляры книги были готовы к концу 1834 года, а 20 февраля
1835 года 135 книг отправлены на кудунский стан миссии. Из-за серьезных
158
противоречий м е ж д у Юиллем, с одной стороны, и Сталибрасом и Сваном —
с другой .решением из Лондона типография переводится на стан в К у д у н е .
Аберкромби переехал туда
в начале апреля того ж е года,
оборудование
прибыло немного п о з ж е . С этого времени официальное книгопечатание мис­
сии велось на Кудуне. По сведениям Стукова здесь были изданы несколько
«исторических и учительных книг Ветхого Завета, а остальное все и Новый
Завет напечатан ими в Лондоне». Но Юилль восстанавливает селенгинскую
типографию миссии. С помощью кузнеца из бурят он изготавливает т а к ж е
матрицы и отливки букв тибетской слоговой азбуки, намернваясь напеча­
тать составленный им тибетский словарь. Видимо Юилль тоже издал в Се­
ленгииске несколько переводов на монгольский язык христианских книг и
другие свои работы. Имеются сведения, что розданные бурятам английски­
ми миссионерами
местные издания
христианских книг на монгольском
языке уничтожались последними по приказу лам.
В отличии от потерпевших неудачу усилий английских миссионеров по
христианизации бурят, большая просветительская, научно-переводческая и
издательская деятельность в Забайкалье этих высокообразованных и самоот­
верженных людей заслуживает высокого уважения и должна найти достой­
ное место в истории науки и культуры края. Тем более, что являются они
забытыми сегодня пионерами издательского дела Бурятии, предшествовали
декабристам
в просвещении Местного населения
и были так или иначе
связаны с известными в то время переводчиками и востоковедами академи­
ком Я. Шмидтом, О. М. Ковалевским, П. Л. Шиллингом,
архимандритом
Аввакумом и Е. И. Сычевским.
Миссионеры потеряли в Забайкалье своих близких. В 1827 году у Юилля в Селенгииске
от эпидемии умрут жена (Марта Кови) и двое детей.
Памятник-обелиск над их могилами,
сложенный из естественного
камня,
сохранился д о сих пор на краю территории,
где располагалась
миссия.
Члены семьи Сталибраса умрут на Кудуне, место их погребения обозначено
на старой карте Южного Забайкалья, а по свидетельству А. В. Харчевннкова здесь в 1924 году м о ж н о было еще видеть кирпичный памятник с двумя
чугунными могильными плитами: на первой имелась надпись о похоронен­
ной в 1 8 3 3 году жене Сталибраса (Сара), на второй — о умершей при родах
в 1832 (?) году его жене (Шарлотта) и умершем вскоре новорожденном сы­
не. В 1930-х годах памятник этот был разрушен местными комсомольцами,
одну из надгробных плит видели на полевом стане колхоза. Жена Сталиб­
раса была, по воспоминаниям декабриста Д . И. Завалишина, дочерью гол­
ландского консула в Гельсиноре.
Библиотека миссионеров была оставлена Юиллем на хранение у селенгинского купца Н. И. Мельникова, а в 1864 году передана
последним в
библиотеку Посольского монастыря, в которой содержалась отдельно
от
монастырского собрания книг. Об этом писал Епископ Селенгинскнн Вениа­
мин, имевший в то время монастырь в качестве своей резиденции,
он ж е
свидетельствовал о большой ценности библиотеки миссионеров. Дальнейшая
судьба ее неизвестна. После отъезда Юилля из его имущества, кроме библио­
теки, в Селенгииске оставалось: два деревянных здания (одно очень вет­
хое), особые строения для школы и типография с разными пристройками,
печатный станок с тремя ящиками литер. «По невозвращению» взятых им
из казны денег на дорогу в Англию, это его имущество было назначено к
продаже, но торги были отменены. Здания переданы казачьему войску для
русско-монгольской школы. В о з м о ж н о последней владелицей дома миссио­
неров была А. М. Всеволодова (в девнч. Лушникова),
вдова друга и ком­
паньона братьев Бестужевых подполковника А. В. Всеволодова (1821 — 1 8 7 2 )
1
1
Признателен
источников.
библиофилу
В. А. Харитонову
за
указание
архивных
159
и сестра их воспитанника, известного кяхтинского
купца-мецената А. М.
Лушникова. По воспоминаниям И. И. Попова (зятя А. М. Лушникова), в
1887 году она у ж е в нем жила, а из оечрка С. Г. Рыбыкова, опубликовав­
шего и фотографию дома, следует, что и в первом десятилетии нашего века
это строение принадлежало ей Же. Что стало со строениями и другим иму­
ществом миссии на кудунском и онинском ее станах в хоринских землях
пока не выяснено. Одна из типографий миссии по сведениям Архиепископа
Иркутского Вениамина (до того Епископа Селенгинского) была перевезена в
Иркутск, где хранилась в кладовой одного из «присутственных мест» в
ожидании применения.
В Национальной библиотеке Бурятии в фонде редких книг имеется ста­
ринный фолиант с переводами на М'чгольский язык «Книги Бытия» и
«Книги Моисея», выполненными ангт .шскими миссионерами в Восточной
Сибири. Две разрешительные надписи,
соответственно 1833 и 1834 годов,
принадлежат академику «Якову Шмидту».
Лит.: Прикамский И. (Завалишин И. И.). Восп.-я сибиряка. Ольхонянка,
Петербург. Вестник, 1862, № 4 ; Вагин В. И., Англ.-е мисс.-ры в Сибири.
Изв. ВСОРГО, т. 1, № 4 и 5, Иркутск, 1871; его ж е , — Истор.-е свед.-я о
деят.-ти графа М. М. Сперанского в Сибири...,СПБ, т. 1, 1 8 7 2 ; Жмакин В.,
Англ.-я миссия за Байкалом. Христианск. чтение, 1881, № 9 — 1 0 ; Стуков
С , Об англ.-й миссии
за Байкалом среди бурят, Прибавл-я
к Иркутск.
Епарх.-м Ведом., 1891, № 2 8 ; Рыбаков С. Г., Англ.-е мисс.-ы
в Забайк.-й
обл.-и, Истор.-й Вестник, т. XXIX, СПБ. 1 9 0 5 ; его ж е , — Декабр.-ы в г. Селенг.-ке
Забайк.-й обл., Новое Слово, СПБ, 1912, № 1 2 ;
О христианск.
просвещ.-и инор.-в, Православн.
Собеседник, Казань, 1905,
июль-август;
Письма Вениамина, архиеписк. ирк.-го к казанск.-му архиеписк. Владимиру,
М. 1 9 1 3 ; Харчевников А. В., Об истор.-х памятн.-х г. Селенгинска. В «Изуч.
родн. край», Чита—Владивосток. 1 9 2 4 ; Гирченко В., Русск. и иностр.-е путешеств.-ки... о бурят-монголах, Улан-Удэ, 1 9 3 9 ; Демин Э.,
Белый обелиск
памяти, Байкал, 1989, № 4 ;
его же, — Декабристы и англ.-я миссия,
В
«Отчий край», Улан-Удэ, 1993.
Газ.: Демин Э., Печальная тайна ольхонск. МЬри, Вести. Бурятии, 1993,
№ 3 — 4 ; его ж е и там же, — Потерян.-е библиотеки, 1993, № 21 и 2 2 ; его
ж е — Англ.-е могилы. Правда Бурятии, 1993, 17 апр.
Э. Демин
100
Индекс
73019
Спонсоры журнала «Байкал»
Почтово-акционерно-коммерческий
банк
(председатель правления— Домшоев С. Г.);
Азиатский филиал Русско-Азиатского банка
(директор — Шишмарев Г. И.);
«Азия-Инвест» (президент — Фирсов А. П.);
«Бикомбанк» (председатель правления —
Дудина Э. Б.);
Филиал Международного акционерно-коммерческого банка «Сэлэнгэ» (генеральный ди­
ректор — Иванова Е. Ш.).