ВЛИЯНИЕ ПРЕПАРАТОВ ИЗ ГОРНОКОЛОСНИКА КОЛЮЧЕГО И

ÁÞËËÅÒÅÍÜ ÂÑÍÖ ÑÎ ÐÀÌÍ, 2010, ¹ 6 (76), Часть 1
УДК 616-092.9
А.Д. Одинец, Л.А. Усов, А.В. Изатулин, А.И. Левента, О.В. Шабатурова
ВЛИЯНИЕ ПРЕПАРАТОВ ИЗ ГОРНОКОЛОСНИКА КОЛЮЧЕГО И РОДОДЕНДРОНА
АДАМСА НА ТЕЧЕНИЕ СТРЕСС-РЕАКЦИИ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ЖИВОТНЫХ
Иркутский государственный медицинский университет (Иркутск)
В статье представлены экспериментальные данные по коррекции иммобилизационного стресса при
его моделировании на лабораторных животных. Изучалось влияние на показатели стресс-реакции
извлечений горноколосника колючего (Orostachys spinosa (Pallas) Fich.) и рододендрона Адамса (Rhododenron adamsii Rhed.) в сравнении с препаратами известных адаптогенных средств (экстракта
родиолы жидкого и элеутерококка экстракта жидкого), а также с контролем.
Ключевые слова: стресс, иммобилизация, адаптоген
INFLUENCE OF THE PREPARATIONS OF OROSTACHYS SPINOSA (PALLAS) FICH.
AND RHODODENRON ADAMSII RHED. ON A COURSE OF STRESS-REACTION
OF EXPERIMENTAL ANIMALS
A.D. Odinets, L.A. Usov, A.V. Izatulin, A.I. Leventa, O.V. Shabaturova
Irkutsk State Medical University, Irkutsk
In article experimental data of correction of immobilization stress at its modeling on laboratory animals are
presented. We studied the influence of extractions of Orostachys spinosa (Pallas) Fich. and Rhododenron adamsii Rhed. on indices of stress-reaction in comparison with preparations of known adaptogens (liquid extract
of Rhodiola rosea and liquid extract Eleutherococcus senticosus) and also with control.
Key words: stress, immobilization, adaptogen
Разработка эффективных способов повышения устойчивости организма к стрессу остается
одной из актуальнейших социальных проблем
современной медицины [5]. Стресс является ярко
выраженной адаптивной реакцией, но в то же
время он может быть причиной развития многих
патологических процессов. В работах И.И. Брехмана, А.С. Саратикова, И.В. Дардымова [2, 4, 14]
показано стресс-протективное действие растительных адаптогенов из жень-шеня, элеутерококка,
родиолы розовой, аралии. И.И. Брехманом [2] был
обоснован и внедрен в практику принцип поиска
новых растительных лекарственных средств по их
филогенетическому родству. Применение данного
принципа к семейству толстянковые (Crassulaceae)
показало перспективность исследования близкого
филогенетического родственника родиолы розовой – горноколосника колючего – Orostachys
Spinosa (L.) C.A. Mey [11]. В предыдущих работах
авторов наряду с горноколосником исследовался
рододендрон Адамса (Rhododenron adamsii Rhed.),
который используется в ряде традиционных медицинских систем Азии и Востока как адаптогенное
средство [12]. Извлечения из горноколосника и
рододендрона Адамса в ряде наших экспериментов
показали достаточно выраженную адаптогенную
активность [6, 7, 18, 19]. Для изучения предполагаемой стресс-протективной активности препарата
нами моделировался иммобилизационный стресс
как наиболее универсальный и доказательный экспериментальный метод определения защитного
действия изучаемых препаратов. Целью исследования являлось выявление стресспротективного
действия извлечений из горноколосника колючего
и рододендрона Адамса. Критериями оценки адаптогенного стресспротективного действия служили:
состояние надпочечников и тимико-лимфатической системы, состояние слизистой оболочки желудка (триада Селье), изменение массы животных,
морфологические изменения коры надпочечников
и содержание в них пластических веществ (гликоген, фосфолипиды, аскорбиновая кислота), а
также содержание кортикостерона, пролактина и
эозинофилов в периферической крови.
МЕТОДИКА
Эксперименты выполнены на 120 самках
линии Wistar массой 184–210 г, содержащихся
в виварии при естественном световом режиме и
свободном доступе к воде и пище. Опыты на животных выполнялись в соответствии с правилами
гуманного обращения с животными, которые регламентированы «Правилами проведения работ с
использованием экспериментальных животных»,
утвержденными Приказами МЗ СССР № 742 от
13.11.84 г. «Об утверждении правил проведения
работ с использованием экспериментальных
животных» и № 48 от 23.01.85 г. «О контроле за
проведением работ с использованием экспериментальных животных» [13].
Животные были разделены на 6 групп по 20
животных в каждой:
1) интактные животные;
2) стресс-контроль – вводился соответствующий объем стерильного физиологического раствора;
3) стресс на фоне введения препарата сравнения – вводился соответствующий объем экс-
Экспериментальные исследования в биологии и медицине
175
ÁÞËËÅÒÅÍÜ ÂÑÍÖ ÑÎ ÐÀÌÍ, 2010, ¹ 6 (76), Часть 1
тракта родиолы жидкого, деалкоголизированного
методом выпаривания и восстановления объема в
соотношении 1 : 7;
4) стресс на фоне введения препарата сравнения – вводился соответствующий объем экстракта
элеутерококка жидкого, деалкоголизированного
методом выпаривания и восстановления объема в
соотношении 1 : 7;
5) стресс на фоне введения экстракта горноколосника колючего (Orostachys spinosa (Pallas) Fich.),
деалкоголизированного методом выпаривания и
восстановления объема в соотношении 1 : 7;
6) стресс на фоне введения экстракта рододендрона Адамса (Rhododenron adamsii Rhed.),
деалкоголизированного методом выпаривания и
восстановления объема в соотношении 1 : 7.
Все препараты вводили внутрибрюшинно в
максимально эффективной дозе (0,5 мл) [19] за 1
час до эксперимента, затем животных помещали
на иммобилизационную площадку и фиксировали
за лапы брюшком кверху, подвижность головы не
ограничивалась. Животных забивали сразу после
эксперимента, через 1, 3, 7 суток на фоне эфирного
наркоза. Крыс декапитировали и проводили забор
крови и органов. Желудки извлекали, вскрывая
по малой кривизне, промывали физиологическим
раствором и макроскопически, с помощью биологического стереоскопического микроскопа МБС-9,
при ярком освещении определяли число и общую
площадь деструкций, учет язвенных поражений
проводили по схеме, предложенной Г.В. Оболенцевой [10]. Кроме того, проводился нелетальный
забор крови из хвостовой вены. Подсчет содержания эозинофилов проводился в камере Горяева
после окраски крови в меланжерах раствором
Хинкельмана в течение 25–30 мин. Количество эозинофилов затем пересчитывалось на 1 мкл крови.
Для оценки реакции коры надпочечников на стрессорное воздействие определялось содержание
кортикостерона крови (методика О.К. Ботвиньева,
Ю.Е. Вельтищевой в модификации В.В. Малышева
с соавт. (1985)). Метод состоит в экстрагировании
кортикостерона метиленхлоридом и последующей
заливке его в хроматографические колонки с силикагелем. На флуориметре ВИАН-130 определялась
интенсивность флуоресценции. Концентрация
кортикостерона выражалась в нмолях на 1 л крови.
Содержание пролактина определялось методом
твердофазного иммуноферментного анализа с помощью набора «ИФА-пролактин-01».
Для приготовления гистологических препаратов использовали два надпочечника, один замораживали, другой фиксировали в 10% растворе
формалина, проводили через спирты, заливали в
парафин для изготовления микропрепаратов. Затем
парафиновые срезы из средней части надпочечника толщиной 7 мкм окрашивали гематоксилинэозином и по методу Ван-Гизона. Микроскопию и
морфометрию на микропрепаратах проводили при
увеличении × 200, используя сетку Автандилова.
Измерения проводили не менее чем в 20 полях зрения [1, 9]. С помощью окуляр-микрометра опреде176
ляли ширину коркового мозгового вещества и зон
коры надпочечников. На криостате получали срезы
толщиной 12 мкм, на которых определяли содержание фосфолипидов по методу Меншика. Для выявления гликогена использовалась ШИК-реакция
по Шабадашу. Количество гликогена оценивалось
в баллах (1–4 балла), после чего рассчитывался
гистохимический показатель по формуле:
ГХП = (0Хn1 + 0Xn2 + 2Xn3 + 3Xn4) /
Σ (n1 + n2 + n3 + n4),
где n1, n2, n3, n4 – количество кортикоцитов.
Содержание аскорбиновой кислоты служит
одним из показателей интенсивности выработки
стероидных гормонов. Аскорбиновая кислота образует комплекс со стероидами, но при выходе
комплекса в кровеносное русло он распадается и,
соответственно, содержание аскорбиновой кислоты в тканях надпочечников снижается. Её содержание определяли по методу Бакхуса. Все цифровые
данные соответствовали нормальному распределению и обработаны параметрическими методами с
использованием t-критерия Стъюдента.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
Оценивались морфофункциональная характеристика надпочечников, содержание эозинофилов,
кортикостерона и пролактина у экспериментальных животных перед иммобилизационным
стрессом. Масса интактных животных составляла
196,8 ± 12,5 г, масса обоих надпочечников –
52,4 ± 3,1 мг, тимуса – 504,4 ± 13,1 мг. Надпочечники располагались обычно, имели шаровидную
форму и желтоватый цвет. При микроскопическом
исследовании обнаруживалось отчетливое деление
их на корковое и мозговое вещество. С поверхности
надпочечники были покрыты соединительнотканной капсулой. Корковое вещество хорошо развито,
ширина его в среднем составляет 721,3 ± 14,9 мкм
и подразделяется на три относительно равномерных по ширине зоны: клубочковую (толщина –
56,4 ± 5,1 мкм), пучковую (толщина – 570 ± 6,9
мкм) и сетчатую (толщина – 81,6 ± 6,6 мкм). Клетки
коркового вещества (корковые эндокриноциты)
располагались тяжами. В клубочковой зоне тяжи
представляли подобие свернутых клубочков, состоящих из мелких клеток. В пучковой зоне тяжи
эндокриноцитов располагались перпендикулярно
поверхности надпочечника и параллельно друг другу, составляющие их клетки выглядели крупными,
имели кубическую форму. В сетчатой зоне эпителиальные тяжи переплетались, формируя сеть из
мелких клеток. Процентное соотношение кортикоцитов при изучении стромы и паренхимы таково:
сетчатая зона –58,0 %, пучковая – 75,8 %, клубочковая – 81,2 % кортикоцитов. Между тяжами клеток обнаруживались капилляры. Изучение сосудов
в зонах коркового вещества показало следующую
долю сосудистого русла: в клубочковой зоне –
12,4 %, в пучковой – 17,3 %, в сетчатой – 30,8 %.
Морфометрическое исследование митотической
активности показало наибольшую активность у
Экспериментальные исследования в биологии и медицине
ÁÞËËÅÒÅÍÜ ÂÑÍÖ ÑÎ ÐÀÌÍ, 2010, ¹ 6 (76), Часть 1
кортикоцитов клубочковой зоны (0,27 ± 0,012 ‰),
в сетчатой зоне она составляла 0,19 ± 0,01 ‰, в
пучковой – 0,18 ± 0,01 ‰. Цитофотометрия срезов надпочечников показала следующие уровни
содержания гликогена в кортикоцитах: пучковая
зона – 2,2 ± 0,4 ед., сетчатая – 1,8 ± 0,3 ед., клубочковая – 1,4 ± 0,2 ед. Наибольший уровень аскорбиновой кислоты определялся в клетках пучковой
зоны. Мозговое вещество надпочечников состояло
из крупных округлых клеток – мозговых эндокриноцитов или хромаффиноцитов. В контрольной
группе животных содержание эозинофилов в крови составляло 189,3 ± 17,5 шт/мкл, концентрация
кортикостерона – 31,6 ± 1,6 нмоль/л, пролактина – 32,2 ± 1,4 нмоль/л.
Стрессовый фактор, действуя на организм,
запускает механизмы неспецифической адаптационной реакции, которые не имеют существенных
отличий при различных стрессорных воздействиях. Нами проводились морфометрические
исследования желудка: определение суммарной
площади язвенных поражений, взвешивались
надпочечники и тимус. После 6-часовой иммобилизации наблюдались следующие изменения:
иммобилизационный стресс привёл к заметному
снижению массы тела животных: в контрольной
группе – в среднем на 11,3 %, при введении препарата родиолы розовой – на 6,5 %, при введении
препарата элеутерококка – на 6,1 %, при введении
извлечения горноколосника – на 8,8 %, при введении извлечения рододендрона Адамса – на 5,4 %.
При этом масса надпочечников за этот же период
увеличилась на 36,5 % у контрольных животных,
на 17,3 % – при введении извлечения родиолы
розовой, на 19,2 % – при введении извлечения
элеутерококка, на 19,8 % – при введении извлечения горноколосника и на 22,9 % – при введении извлечения рододендрона Адамса (табл. 1).
Полученные показатели согласуются с данными
литературы [16, 17].
Нами определялись такие важнейшие показатели стадийности и выраженности стрессового
ответа организма, как уровень кортикостерона,
пролактина в плазме крови, содержание эозинофилов крови. После 6-часовой иммобилизации
исследовалась концентрация кортикостерона,
пролактина и эозинофилов на 1-е, 3-е и 7-е сутки
после опыта на фоне контроля и приема препаратов
сравнения и исследуемых препаратов – экстракта
горноколосника колючего и экстракта рододендрона Адамса. При изучении гормонального статуса
стрессированных животных выявлена определенная закономерность изменения количества
эозинофилов, концентрации кортикостерона и
пролактина. Данные представлены в таблице 2.
Изменение содержания эозинофилов в крови
экспериментальных животных совпадает со стадийностью стресс-реакции [15]. В первые сутки
после окончания стресс-реакции развивается эозинопения: 54,1 ± 1,9 шт./мкл, на третьи сутки уровень составляет 107,2 ± 5,4 шт./мкл, почти достигая
на 7-е сутки нормальных показателей – 154,6 ± 6,8
шт./мкл. На фоне приема известных адаптогенов
и препаратов сравнения прослеживается следующая динамика: в первые сутки наименьшую
эозинопению дают препараты элеутерококка и
родиолы розовой, вплотную к ним находится препарат горноколосника, и достоверно отличный от
контроля показатель имеет препарат рододендрона
Адамса, соотношение сохраняется до 7-х суток.
Гормональный статус отражается в распределении
концентрации кортикостерона и пролактина. Так,
в первые сутки после стресс-воздействия уровень
кортикостерона увеличился до 47,5 ± 1,02 нмоль/л,
на 3-и сутки он составил 42,4 ± 0,92 нмоль/л и
практически нормализовался на 7-е сутки, составив
35,9 ± 0,52 нмоль/л. Уровень пролактина показал
следующую динамику: через сутки после воздействия стрессора – 115,7 ± 3,04 нмоль/л, на 3-и сутки – 85,9 ± 1,55 нмоль/л, на 7-е сутки – 55,2 ± 1,23
нмоль/л. Изменение содержания кортикостерона
после приема экстрактов родиолы, элеутерококка,
горноколосника колючего и рододендрона Адамса
выявило следующую картину: самое выраженное
антистрессорное действие отмечается у родиолы
розовой (меньше контроля на 10,2 %), затем следует препарат горноколосника (меньше на 6,5 %),
элеутерококка (5,7 %) и рододендрона Адамса
(4,8 %). Один из важнейших стресс-лимитирующих
гормонов – пролактин – показал следующую
динамику: его уровень меньше на 32 % в опытах с
препаратом родиолы розовой, на 26,7 % – в опытах
с препаратом элеутерококка, на 23,1 % – в опытах с
препаратом горноколосника и на 20,5 % – в опытах
Таблица 1
Масса животных, тимуса, надпочечников и площадь язвенных дефектов после иммобилизационного стресса
в контроле и на фоне введения препаратов
Препарат
Показатели
Контроль
(физ. р-р.)
Экстракт 1 : 7
родиолы розовой
Экстракт 1 : 7
элеутерококка
Экстракт 1 : 7
горноколосника
Экстракт 1 : 7
рододендрона
Адамса
Масса надпочечников (мг)
71,8 ± 3,7
61,7 ± 2,6*
62,3 ± 3,5*
62,9 ± 3,9*
63,3 ± 2,4*
418,4 ± 12,9
460,9 ± 11,2*
462,4 ± 15,3*
449,6 ± 9,4*
427,3 ± 15,5
Масса тимуса (мг)
2
Площадь язв (мм )
3,62 ± 1,71
0,5 ± 0,25*
0,6 ± 0,26*
0,75 ± 0,18*
1,6 ± 0,35*
Масса животных (г)
176,1 ± 11,6
184,3 ± 10,8
185,4 ± 12,1
180,8 ± 9,7
187,5 ± 13,2
Примечание: * – достоверность по отношению к стресс-контролю при р < 0,05.
Экспериментальные исследования в биологии и медицине
177
ÁÞËËÅÒÅÍÜ ÂÑÍÖ ÑÎ ÐÀÌÍ, 2010, ¹ 6 (76), Часть 1
Таблица 2
Уровень эозинофилов, кортикостерона и пролактина после иммобилизационного стресса в контроле и на фоне
введения препаратов
Время
Показатели
24 часа
3-и сутки
7-е сутки
Контроль (физ. р-р, 0,5 мл)
Эозинофилы (шт./мкл)
54,1 ± 1,9
107,2 ± 5,4
154,6 ± 6,8
Кортикостерон (нмоль/л)
47,5 ± 1,2
42,4 ± 0,9
35,9 ± 0,7
Пролактин (нмоль/л)
115,7 ± 5,4
85,9 ± 1,5
55,2 ± 1,3
Родиола розовая, экстракт 1 : 7
Эозинофилы (шт./мкл)
68,4 ± 3,9*
120,6 ± 4,3*
179,5 ± 5,7*
Кортикостерон (нмоль/л)
43,1 ± 2,5*
39,8 ± 1,8
34,1 ± 1,4
Пролактин (нмоль/л)
78,4 ± 2,1*
53,7 ± 2,2*
46,1 ± 1,5*
Элеутерококк, экстракт 1 : 7
Эозинофилы (шт./мкл)
70,6 ± 4,4*
122,8 ± 5,8*
170,2 ± 6,6
Кортикостерон (нмоль/л)
44,9 ± 2,2
40,2 ± 2,4
34,9 ± 2,7
Пролактин (нмоль/л)
84,3 ± 3,3*
65,8 ± 4,1*
51,9 ± 2,7*
Горноколосник, экстракт 1 : 7
Эозинофилы (шт./мкл)
62,5 ± 2,8*
113,1 ± 5,4*
166,5 ± 5,2
Кортикостерон (нмоль/л)
44,6 ± 3,4
41,3 ± 2,5
35,1 ± 0,8
88,6 ± 4,1*
66,3 ± 3,6*
53,7 ± 2,5
Пролактин (нмоль/л)
Рододендрон Адамса, экстракт 1 : 7
Эозинофилы (шт./мкл)
59,8 ± 3,2*
111,5 ± 3,1
160,5 ± 6,2
Кортикостерон (нмоль/л)
45,3 ± 2,4*
40,1 ± 2,2*
35,7 ± 2,2
Пролактин (нмоль/л)
91,5 ± 4,5*
80,9 ± 4,7
55,4 ± 1,8
Примечание: * – достоверность по отношению к стресс-контролю при р < 0,05.
Таблица 3
Ширина зон коры надпочечников после 6-часового иммобилизационного стресса в контроле и на фоне
введения препаратов (мкм)
Морфометрия
Корковое вещество
Препарат
Контроль (физ. р-р.)
Родиола розовая
Элеутерококк
Горноколосник
Рододендрон
Адамса
765,8 ± 15,7
733,7 ± 12,6 *
741,3 ± 17,5
747,4 ± 16,9
751,1 ± 12,4
Клубочковая зона
60,2 ± 3,5
56,9 ± 2,2
58,4 ± 2,3
59,6 ± 3,4
60,3 ± 2,5
Пучковая зона
628,1 ± 8,6
599,4 ± 11,4*
615,2 ± 13,5*
619,4 ± 9,9*
621,6 ± 14,7
Сетчатая зона
86,4 ± 5,8
81,8 ± 4,2
83,3 ± 5,2
83,1 ± 4,1
84,1 ± 3,3
Примечание: * – достоверность по отношению к стресс-контролю при р < 0,05.
с препаратом рододендрона Адамса. Эти данные
говорят о достаточно высокой антистрессорной
активности препарата горноколосника и препарата
рододендрона Адамса.
Затем изучалась динамика стрессорной реакции по морфологическим и структурным изменениям тканей. При обзорном гистологическом
исследовании надпочечников корковое и мозговое
вещество были хорошо различимы. Капилляры
коры располагались близко друг к другу, клетки
эндотелия были набухшие, в просвете наблюдалось большое количество форменных элементов
крови. Цитоплазма эпителиоцитов пучковой зоны
коры вакуолизирована, большинство их ядер вы178
глядели светлыми и крупными. В мозговой зоне
определялось расширение капилляров с отеком и
полнокровием стенок, при этом часть синусоидных
капилляров была разрушена. Данные морфометрических исследований ширины зон коры надпочечников представлены в таблице 3.
Гистологическое исследование надпочечников
экспериментальных животных выявило различия
в ширине зон коры в контроле и на фоне введения
исследуемых препаратов. Так, отмечается меньшая
гипертрофия коры надпочечников при введении
препарата родиолы розовой – на 4,3 %, элеутерококка – на 3,3 %, горноколосника – на 2,5%,
рододендрона Адамса – на 2,1 %. Соотношение зон
Экспериментальные исследования в биологии и медицине
ÁÞËËÅÒÅÍÜ ÂÑÍÖ ÑÎ ÐÀÌÍ, 2010, ¹ 6 (76), Часть 1
Таблица 4
Митотическая активность (митотический индекс) кортикоцитов после 6-часового иммобилизационного
стресса на фоне введения препаратов (‰)
Препараты
Экстракт 1 : 7 родиолы розовой
Зоны коры
Клубочковая зона
Пучковая зона
Сетчатая зона
0,23 ± 0,017*
0,17 ± 0,015*
0,18 ± 0,01*
Экстракт 1 : 7 элеутерококка
0,20 ± 0,02*
0,11 ± 0,01*
0,11 ± 0,01*
Экстракт 1 : 7 горноколосника
0,18 ± 0,018
0,08 ± 0,016*
0,08 ± 0,01*
Экстракт 1 : 7 рододендрона Адамса
0,17 ± 0,01
0,05 ± 0,01
0,06 ± 0,01
Примечание: * – достоверность по отношению к стресс-контролю при р < 0,05.
Таблица 5
Содержание гликогена (ГХП ед.), фосфолипидов (усл. ед.) и аскорбиновой кислоты (усл. ед.) в кортикоцитах
коры надпочечников после 6-часового стресса и на фоне введения препаратов
Концентрация
Зоны
Клубочковая зона
Пучковая зона
Сетчатая зона
Контроль (физ. р-р., 0,5 мл)
Гликоген
1,1 ± 0,12
1,05 ± 0,15
1,0 ± 0,1
Фосфолипиды
1,6 ± 0,28
1,9 ± 0,3
1,5 ± 0,3
Аскорбиновая кислота
11,3 ± 0,9
20,1 ± 1,2
9,8 ± 0,74
Родиола розовая, экстракт 1 : 7
Гликоген
Фосфолипиды
Аскорбиновая кислота
1,2 ± 0,15
1,75 ± 0,23*
1,6 ± 0,05*
1,9 ± 0,22
3,2 ± 0,26*
2,3 ± 0,21*
12,8 ± 0,85*
22,4 ± 1,5*
11,3 ± 0,85*
Элеутерококк, экстракт 1 : 7
Гликоген
1,2 ± 0,2
1,62 ± 0,24*
1,41 ± 0,12*
Фосфолипиды
2,15 ± 0,27*
2,75 ± 0,34*
2,04 ± 0,15*
Аскорбиновая кислота
13,4 ± 0,25*
21,6 ± 2,4
11,0 ± 0,56*
Горноколосник, экстракт 1 : 7
Гликоген
1,16 ± 0,37
1,26 ± 0,33
1,22 ± 0,1*
Фосфолипиды
2,62 ± 0,16*
2,4 ± 0,21
1,87 ± 0,22
Аскорбиновая кислота
11,8 ± 0,8*
20,8 ± 1,5*
10,9 ± 0,67*
Рододендрон Адамса, экстракт 1 : 7
Гликоген
1,1 ± 0,18
1,35 ± 0,25
1,1 ± 0,05
Фосфолипиды
1,8 ± 0,19
2,05 ± 0,28
2,1 ± 0,24*
11,9 ± 0,75*
20,6 ± 2,3
10,1 ± 1,1
Аскорбиновая кислота
Примечание: * – достоверность по отношению к стресс-контролю при р < 0,05.
коры надпочечников достоверно значимо не изменилось в контроле и после введения препаратов, однако меньшая степень гипертрофии при введении
препаратов сравнения и исследуемых экстрактов
может указывать на стресспротективные свойства
горноколосника и рододендрона Адамса.
При иммобилизационном стрессе отмечено
торможение митотической активности кортикоцитов. В контроле митотический индекс клубочковой зоны достоверно снизился с 0,29 ± 0,014 до
0,16 ± 0,01 ‰. В пучковой зоне отмечено снижение с 0,15 ± 0,01 до 0,04 ± 0,02 ‰, в сетчатой – с
0,2 ± 0,01 до 0,05 ± 0,01 ‰ . Данные представлены
в таблице 4.
Выявлено незначительное угнетение митотической активности при введении препаратов
сравнения и экстракта горноколосника, что, возможно, является проявлением внутриклеточных
механизмов защитного действия, в то же время
показатели рододендрона Адамса практически не
отличаются от контрольных.
В эксперименте определялось содержание
пластических веществ в коре надпочечников.
Содержание гликогена в кортикоцитах клубочковой зоны надпочечников интактных животных
составило 1,3 ± 0,14 (ГХП ед.) в пучковой зоне –
2,2 ± 0,4 (ГХП ед.), в сетчатой – 1,8 ± 0,19 (ГХП ед.).
Уровень фосфолипидов клубочковой зоны равен
Экспериментальные исследования в биологии и медицине
179
ÁÞËËÅÒÅÍÜ ÂÑÍÖ ÑÎ ÐÀÌÍ, 2010, ¹ 6 (76), Часть 1
2,9 ± 0,32 (усл. ед.), пучковой – 3,8 ± 0,26 (усл.
ед.), сетчатой – 2,6 ± 0,23 (усл. ед.). Содержание
аскорбиновой кислоты клубочковой зоны равно
14,6 ± 0,65 (усл. ед.), пучковой – 23,9 ± 0,46 (усл.
ед.), сетчатой – 12,3 ± 0,35 (усл. ед.). Гликоген, фосфолипиды и аскорбиновая кислота необходимы для
синтеза гормонов коры надпочечников, при стрессорном воздействии происходит значительное
снижение содержания этих пластических веществ
в коре, препараты стресспротективного действия
снижают потребность в пластическом материале.
Данные по содержанию гликогена, фосфолипидов
и аскорбиновой кислоты отражены в таблице 5.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Микроскопическое исследование надпочечников контрольной и экспериментальной групп
животных показало, что в контроле наблюдаются
характерные для стресс-реакции изменения надпочечников. Этими показателями являлись: соотношение зон коры надпочечников, митотический
индекс и содержание стресс-индикаторов (гликоген,
фосфолипиды и аскорбиновая кислота). Изменения
всех показателей соответствуют картине стрессорного воздействия на организм. На фоне действия
препаратов сравнения – родиолы розовой и элеутерококка (известных адаптогенных лекарственных
средств) – отмечается меньшая выраженность
стресс-реакции организма, что соответствует данным литературы [3, 8]. Исследуемые препараты горноколосника и рододендрона Адамса в предыдущих
работах авторов оказывали достаточно выраженное
адаптогенное действие (увеличивали время беспрерывной мышечной работы, изменяли поведенческие реакции животных и показывали заметное
антигипоксическое действие. В данном исследовании у препаратов горноколосника колючего и рододендрона Адамса отмечается: меньшая гипертрофия
надпочечников (на 16,7 и 14,6 % соответственно), достоверно снижаются уровни стресс-реализующего
гормона кортикостерона (на 6,5 и 4,8 % соответственно) и стресс-лимитирующего гормона пролактина
(на 23,1 и 20,5 % соответственно).
Морфометрически установлена меньшая
степень гипертрофии отдельных зон коры надпочечников. Митотическая активность кортикоцитов на фоне введения известных адаптогенов
и исследуемых препаратов также увеличилась по
сравнению стресс-контролем. При стрессе содержание гликогена, фосфолипидов и аскорбиновой
кислоты в надпочечниках значительно меняется
в сторону уменьшения от нормы, в эксперименте
на фоне введения препаратов сравнения и препаратов горноколосника и рододендрона Адамса
отмечается меньшее расходование пластического
материала, необходимого для дальнейшего синтеза
и выделения гормонов коры надпочечников. Результаты проведенных экспериментов подтверждают стресс-протекторную активность препаратов
горноколосника и рододендрона Адамса, сопоставимую с активностью известных адаптогенов
(родиола розовая и элеутерококк).
180
ЛИТЕРАТУРА
1. Автандилов Г.Г. Медицинская морфометрия.
Руководство. – М. : Медицина, 1990. – 384 с.
2. Брехман И.И. Элеутерококк. – Л., 1968. –
181 с.
3. Вальдман А.В., Козловская М.М., Медведев О.С. Фармакологическая регуляция эмоционального стресса. – М. : Медицина. – 1979. –
354 с.
4. Дардымов И.В. Женьшень, элеутерококк
(К механизму биологического действия). – М.,
1976. – 184 с.
5. Левента А.И., Усов Л.А. К вопросу о фармакологической адаптации человека к ритмам
современной жизни // Вестн. ИРО АН ВШ России. – 2007. – № 1. – С. 187–193.
6. Левента А.И., Одинец А.Д., Охремчук Л.В.,
Усов Л.А. Влияние извлечений из горноколосника и рододендрона Адамса на поведенческие
реакции лабораторных животных // Сибирский
медицинский журнал. – 2010. – Т. 95, № 4. –
С. 103–105.
7. Левента А.И., Одинец А.Д., Шапкин Ю.Г., Щукин Д.А. Экспериментально-фармакологическое
изучение влияния природных адаптогенов на
скорость и продолжительность ингаляционного
наркоза // Матер. регион. науч.-практ. конф.
«Интеллектуальные и материальные ресурсы
Сибири». – Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2010. –
С. 67–69.
8. Меерсон Ф.З. Адаптационная медицина:
механизмы и защитные эффекты адаптации. – М.,
1993. – 345 с.
9. Микроскопическая техника : Руководство
/ под ред. Д.С. Саркисова, Ю.Л. Перова. – М.,
1996. – С. 7–50.
10. Оболенцева Г.В., Хаджай Я.И., Видюкова А.И.
Влияние некоторых природных веществ на язвенное
поражение желудка крыс, вызванное ацетилсалициловой кислотой // Бюл. экспериментальной биологии и медицины. – 1974. – № 3. – С. 39–41.
11. Одинец А.Д., Левента А.И., Усов Л.А., Тимофеева С.А. Эколого-биологические особенности
перспективного растения горноколосник колючий,
и его место в семействе толстянковые // Матер.
межрегион. науч.-практ. конф., посвящ. 80-летию
медико-профилактического факультета ИГМУ. –
Иркутск, 2010. – С. 287–292.
12. Одинец А.Д., Левента А.И., Усов Л.А.,
Шабатурова О.В. Сведения о применении перспективного растения горноколосник колючий в
народной медицине Восточной Сибири и традиционных медицинских системах стран Азии // Матер.
межрегион. науч.-практ. конф., посвящ. 80-летию
медико-профилактического факультета ИГМУ. –
Иркутск, 2010. – С. 283–287.
13. Приказ МЗ СССР № 742 от 13.11.84 г. «Об
утверждении правил проведения работ с использованием экспериментальных животных».
14. Саратиков А.С., Краснов Е.А. Родиола розовая – ценное лекарственное растение. – Томск,
1987. – 125 с.
Экспериментальные исследования в биологии и медицине
ÁÞËËÅÒÅÍÜ ÂÑÍÖ ÑÎ ÐÀÌÍ, 2010, ¹ 6 (76), Часть 1
15. Сарманаев С.Х., Сенцов В.Г., Зобнин В.Г.
Изучение состояния обращаемости за медицинской помощью и летальности от острых отравлений
химическими веществами прижигающего действия
(ХВПД) в Уральском регионе // Тез. докл. 2-го съезда токсикологов России. – М., 2003. – С. 418.
16. Селье Г. На уровне целого организма. – М. :
Наука, 1972. – 121 с.
17. Селье Г. Неспецифическая резистентность
// Пат. физиол. и эксперим. терапия. – 1961. –
№ 5. – С. 3–15.
18. Усов Л.А., Левента А.И., Одинец А.Д. Анксиолитические и мнемотропные эффекты извлечений из горноколосника и рододендрона Адамса
в эксперименте на лабораторных животных // Сибирский медицинский журнал. – 2010. – Т. 95,
№ 5. – С. 125–128.
19. Усов Л.А., Одинец А.Д., Левента А.И.,
Шапкин Ю.Г. Биологические свойства некоторых перспективных растений Байкальского
региона // Вестн. ИРО АН ВШ России. – 2010. –
№ 2 (17). – С. 209–214.
Сведения об авторах
Одинец Александр Дмитриевич – аспирант кафедры фармакологии Иркутского государственного медицинского университета (664003, г. Иркутск, ул. Красного восстания, д. 1; тел.: 8 (914) 916-93-53; e-mail: [email protected]).
Изатулин Антон Владимирович – аспирант кафедры анестезиологии и реаниматологии Иркутского государственного
медицинского университета.
Усов Лев Акимович – доктор медицинских наук, почетный профессор Иркутского государственного медицинского университета.
Левента Алексей Иванович — кандидат фармацевтических наук, заведующий кафедрой фармакологии Иркутского
государственного медицинского университета (664003, г. Иркутск, ул. Красного восстания, д. 1; тел.: 8 (924) 606-66-06;
e-mail: [email protected]).
Шабатурова О.В. – аспирант кафедры фармакологии Иркутского государственного медицинского университета (664003,
г. Иркутск, ул. Красного восстания, д. 1; тел.: 8 (902) 560-01-33).
Экспериментальные исследования в биологии и медицине
181