резервные возможности эндокринной регуляции

На правах рукописи
БИЧКАЕВА ФАТИМА АРТЕМОВНА
РЕЗЕРВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ЭНДОКРИННОЙ РЕГУЛЯЦИИ
МЕТАБОЛИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ У ЧЕЛОВЕКА НА СЕВЕРЕ
03.00.13 – физиология
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора биологических наук
Архангельск – 2006
2
Работа выполнена в отделе экологической эндокринологии
Института физиологии природных адаптаций Уральского отделения
Российской академии наук
Научные руководители:
заслуженный деятель науки РФ,
доктор медицинских наук, профессор
Анатолий Владимирович Ткачев;
доктор медицинских наук, профессор
Евгений Рафаилович Бойко
Официальные оппоненты: доктор биологических наук, профессор
Раиса Игнатьевна Данилова;
доктор медицинских наук, профессор
Владимир Петрович Пащенко;
доктор биологических наук, профессор
Лев Исакович Иржак
Ведущая организация:
Государственное учреждение высшего и
профессионального образования «Петрозаводский
государственный университет»
Защита диссертации состоится «___»_________ 2006 года в ____ часов на
заседании диссертационного совета Д 212.191.01 при Поморском
государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 163045,
Архангельск, ул. Бадигина, д. 3.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Поморского
государственного университета им. М.В. Ломоносова.
Автореферат разослан «___»___________2006 г.
Ученый секретарь диссертационного совета,
кандидат медицинских наук, доцент
Н.В. Афанасенкова
3
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность
исследования.
Многообразие
воздействующих
климатических и антропогенных факторов европейского Севера обуславливает
достаточно высокую физиологическую «плату» организма человека к условиям
проживания (Авцын А.П., Маpачев А.Г., 1975; Ткачев А.В., Аpдашев А.А.,
1978; Панин Л.Е., 1978, 1980; Шоpин Ю.П., 1989; Баранов В.М., Баевский Р.М.,
2004). Сущность адаптационных перестроек у северян заключается в
расширении физиологических границ отдельных эндокринных, метаболических
показателей и в напряженности регуляторного эндокринного контроля
метаболических процессов (Ткачев А.В., 2000, 2002). Очевидно, что
расширение лимитов не может быть бесконечным. Оно ограничено пределами
видовых норм, «выход» за которые ведет к снижению резервных возможностей
обменных процессов организма, систем их регуляции и, в конечном счете, к
патологии (Авцын А.П. и соавт., 1985). Одной из причин расширения лимитов
норм могут быть внутригодовые флюктуации уровней гормональных и
метаболических показателей, связанных со сменой фотопериодов (Чубуков
Л.А., 1965; Панин Л.Е., 1980; Колосова Н.Г., 1981; Данилова P.И., Бойко Е.P.,
1986, 1988, 1990; Раменская Е.Б., Ткачев А.В., 1990, 1992; Бойко Е.Р., 1995,
1997, 2005).
Для оценки резервных возможностей организма, с физиологической
точки зрения, важным является изучение изменений функционального
состояния, степени активации и напряженности эндокринных и
метаболических процессов у практически здоровых людей, родившихся и
проживающих на Севере (Степанова Е.Г., 1989; Ткачев А.В. и соавт., 1992;
Бойко Е.Р., Бичкаева Ф.А., Догадин С.А., 1998; Ткачев А.В., Кляркина И.М.,
Исаев А.И., 1998). Резервные возможности сохранения эндокринной системы
выявляются в период адаптации к изменившимся условиям внешней среды, при
патологии, дополнительной гормональной и пищевой антигенной стимуляции у
различных групп населения Севера и необходимы для решения вопросов
жизнеобеспечения в жестких климатических условиях (Оль А.И., 1971; Панин
Л.Е., Нечаев Ю.С., Поляков Л.М , 1977; Банникова Р.В., Дубченко М.В., 1991;
Баевский P.М., 1979, 1997, 2003; Бойко Е.Р., 2004).
Снижение резервных возможностей эндокринной и метаболической
регуляции обусловлено формированием у мигрантов кратковременных
фенотипических вариантов гормонального обеспечения метаболизма, а у
аборигенного населения Севера формированием «специфического полярного
адаптивного метаболического типа» (Бойко Е.Р., Ткачев А.В., 1994). Все это в
конечном итоге предполагает развитие и формирование у северян гормональнообусловленных заболеваний, что приводит к сокращению репродуктивного и
трудоспособного периодов жизни и более раннему биологическому старению
(Данишевский Г.М., 1968; Меньшиков В.В. и соавт., 1978; Андpонова Т.И.,
Деpяпа Н.P., Соломатин А.П., 1982; Добродеева Л.К., Суслонова Г.А., Конов
В.М., 1982; Шоpин Ю.П. и соат., 1986; Банникова Р.В., 1999, 2002; Догадин
С.А., 2001; Анисимов В.Н., 2003; Губкина З.Д., 2000, 2004).
4
Для получения объективных данных о степени и характере сокращения
резервов эндокринно-метаболического гомеостаза необходим грамотный
подход в изучении характера резервов организма, грани между нормой и
патологией, степени риска дизадаптационных реакций. С этих позиций
использование нагрузочных проб, выявляющих возможности и резервы
регуляторных систем организма в ответ на стимулирующее воздействие,
приобретает особое значение. В связи с вышеизложенным представляло
интерес изучить изменения гормонально-метаболического гомеостаза у
жителей европейского Севера в динамике пищевых (углеводная, жировая) и
гормональных (рифатироин, синактен) нагрузок в зависимости от периода года.
Проведение такого рода исследований позволит дать ответ на ряд вопросов о
имеющихся функциональных механизмах эндокринно-метаболического
гомеостаза и физиологических компенсаторно-приспособительных реакциях у
людей, проживающих на Севере, а также выявить изменения не только с
позиций внутрисистемной, но и межсистемной регуляции.
В настоящее время окончательно не раскрыты многие аспекты
эндокринной и метаболической регуляций в условиях нагрузочного
тестирования с позиций оценки функциональных резервов гормонального и
метаболического обеспечения в зависимости от периода года, степени риска
развития пограничных донозологических состояний и степени адаптации к
неблагоприятным
факторам
внешней
среды
(экологические,
климатогеографические и профессионально обусловленные экстремальные
факторы) (Лузина Г.П., 1991; Ткачев А.В., Добродеева Л.К., 2002). В связи с
этим полное представление о функциональных резервах эндокриннометаболического гомеостаза организма можно получить при расширении
исследований эндокринных и метаболических показателей, независимо от вида
стимуляционной пробы, учитывая системы связывания и транспорта гормонов.
Наряду с оценкой эндокринно-метаболического гомеостаза, представляется
перспективным исследование функциональных систем организма в условиях
нагрузочного тестирования с целью определения особенностей резервных
функций организма человека и дальнейшего поиска различных
физиологических моделей адаптации человека к экстремальным условиям
среды обитания.
Цель исследования: определить резервные возможности эндокринной
регуляции метаболических процессов у практически здоровых лиц, родившихся
и проживающих на европейском Севере России, в зависимости от периода года.
Задачи исследования:
1.
Выявить физиологические особенности и резервные возможности
эндокринной и метаболической регуляции организма в неблагоприятных
климатоэкологических условиях Севера в зависимости от широты проживания
и различной продолжительности светового дня.
2.
Проанализировать динамику гормональных, метаболических
показателей у жителей Севера в условиях жировой нагрузки в зависимости от
продолжительности светового дня и изучить резервы эндокринной регуляции в
ответ на постпрандиальную гиперлипидемию.
5
3.
Охарактеризовать резервные возможности эндокринной регуляции
метаболических процессов в динамике углеводной нагрузки в зависимости от
продолжительности светового дня у жителей европейского Севера.
4.
Оценить динамику гормональных и метаболических показателей у
жителей европейского Севера в условиях нагрузки адренокортикотропным
гормоном гипофиза (препарат синактен) в зависимости от уровня глюкозы и
выявить резервные возможности эндокринной системы у жителей Севера с
низким содержанием глюкозы в сыворотке крови.
5.
Изучить резервные возможности эндокринной регуляции у жителей
европейского Севера в условиях нагрузочного тестирования рилизингфактором тиреотропного гормона гипофиза (препарат рифатироин) в
зависимости от широты проживания (65 – 66°с.ш. и 69 – 700 с.ш.).
Положения, выносимые на защиту:
1.
У человека в условиях Севера функциональные резервы
эндокринной системы сужены, что обусловлено влиянием комплекса природноклиматических факторов и формированием специфического варианта
метаболизма.
2.
Использование нагрузочного тестирования позволило выявить
функциональные резервы эндокринной системы и метаболизма у северян и
описать особенности гормонально-метаболического профиля в разные периоды
года и различной фотопериодике.
3.
Формирование полярного варианта метаболизма у северян
сопровождается
трансформацией
липидного
профиля
сыворотки
периферической крови, обусловленной изменением характера процессов
эстерификации холестерина, метаболизма сывороточных аполипопротеинов. В
основе этих трансформаций лежит изменение гормонального профиля и
смещение приоритетов в процессах синтеза высших жирных кислот и
триглицеридов.
4.
Проживание на территориях разных географических широт (65º и
70°) уроженцев Севера приводит к формированию неодинакового эндокриннометаболического гомеостаза, выявляемого в ходе стандартизованного
нагрузочного тестирования, что обусловлено различиями в действии
неизбежных природно-климатических раздражителей.
5.
У лиц, родившихся и проживающих на Севере, активность
снижения резервных возможностей процесса этерификации холестерина
(липидтранспортной системы) и жирового обмена зависит от периода года и
низкой реактивности инсулярного аппарата.
Концепция. Неблагоприятная климатоэкологическая ситуация Севера
обусловливает сокращение функциональных резервов эндокринной регуляции
метаболических процессов, на фоне относительного гиперкортицизма и
снижения
концентрации
инсулина
с
формированием
полярного
метаболического типа у постоянного населения и специфического полярного
адаптивного метаболического типа у коренных жителей Севера.
Научная новизна исследования. Впервые проведено комплексное
исследование резервных возможностей и механизмов эндокринной регуляции
6
метаболических процессов в зависимости от географической широты
проживания, периода года, индекса массы тела и уровня глюкозы в крови у лиц,
родившихся и проживающих на европейском Севере. Проведено также
сравнительное исследование резервных возможностей эндокринной системы у
населения европейского Севера в зависимости от географической широты
проживания (65 – 660 с.ш. и 69 – 700 с.ш) в условиях нагрузочного тестирования
рилизинг-фактором ТТГ (рифатироин). Выявлен различный характер
реагирования на стандартизированную нагрузку рифатироином (0,5 мг) у лиц,
проживающих на территории различных широт европейского Севера,
проявляющийся разной степенью выраженности прироста показателей ТТГ,
инсулина, глюкозы. Установлено, что уровень ТТГ у постоянных жителей
Севера (65 – 660 с.ш.) через 30 минут тестирования превышал исходные
значения в 1,2 раза, инсулина – в 1,94 раза и ГЛЮ –в 1,18 раза (p<0,001), а у
коренных жителей (69 – 700 с.ш.) – в 7,9 раза на фоне снижения глюкозы в 1,18
раза (p<0,001), при неизменном уровне лактата и увеличении пирувата в 1,64
раза (p<0,001).
Впервые с помощью нагрузочного тестирования «жировым завтраком»
исследованы резервные возможности эндокринной системы и обменных
процессов у жителей Севера в зависимости от длительности светового дня.
Впервые показано, что контрастная фотопериодика оказывала влияние на
резервные возможности эндокринной регуляции метаболизма у жителей Севера
при постпрандиальной гиперлипидемии: в период минимального светового дня
(декабрь), при изначально низких параметрах насыщенных ЖК, прием
«жирового завтрака» вызывал через 9 часов нарастание уровней
пальмитиновой, стеариновой и арахиновой жирных кислот на фоне снижения
активности инсулярного аппарата поджелудочной железы и коры
надпочечников, при компенсаторном увеличении содержания линолевой,
пальмитоолеиновой и линоленовой жирных кислот. При продлении времени
наблюдения до 24 часов высокие уровни насыщенных жирных кислот
сохранялись на фоне низких концентраций инсулина и высоких кортизола,
более выражено у лиц с нормальной массой тела. В период максимального
светового дня (июнь) при высоком базальном содержании насыщенных
жирных кислот через 9, 24 часа установлено
повышение резервов
пальмитиновой, стеариновой, арахиновой жирных кислот и снижение резервов
пальмитоолеиновой, олеиновой, линолевой, эйкозеновой, а также инсулина и
кортизола.
Впервые у жителей европейского Севера в условиях углеводной нагрузки
выявлена зависимость резервных возможностей эндокринной системы от
фотопериода года, в наибольшей степени проявляющаяся в контрастные
периоды года – в декабре, в июне. Показано, что у жителей европейского
Севера углеводная нагрузка снижала резервы антиатерогенной защиты
организма, проявляющейся повышением уровня атерогенных фракций липидов
и снижением антиатерогенных фракций; прием глюкозы в период снижения
продолжительности светового дня приводил к дисбалансу колебания уровня
глюкозы через 30 минут, в остальные периоды года – через 60 минут.
7
Дисбаланс флюктуаций глюкозы сохранялся до конца проведения теста.
Наиболее резкие изменения уровня глюкозы в сторону повышения установлены
через 120 минут, особенно в контрастные периоды года. Установлено, что в
условиях низкой фоновой концентрации глюкозы, пирувата и повышенного
уровня лактата прием углеводов в разные периоды года показал наличие более
высоких резервных возможностей уровня глюкозы в периоды уменьшения и
увеличения продолжительности светового дня. Снижение толерантности к
глюкозе в контрастные сезоны года компенсировалось повышением
концентрации пирувата у 27,3% лиц, лактата у 52,6% лиц, лактатдегидрогеназы
у 62,5% лиц – в декабре и пирувата у 30,43% лиц, лактата у 62,5% лиц – в
июне; низкий уровень инсулина и кортизола в контрастные периоды года в
динамике теста толерантности к глюкозе компенсировался повышением
содержания в сыворотке крови тиреоидных гормонов и тиреотропного
гормона. Так, в декабре прием глюкозы приводил к повышению содержания
ТТГ в 62,5% случаев, а в октябре, марте – к снижению в 92,3% и 76,9% случаев
соответственно. Впервые показано, что запаздывающее увеличение секреции
инсулина в динамике теста толерантности к глюкозе можно объяснить
компенсаторной активацией биосинтеза инсулина при обеднении его срочных
резервов, что обусловило относительную инсулиновую недостаточность.
Дополнительным фактором, влияющим на развитие относительной
инсулиновой недостаточности, являлся высокий исходный уровень кортизола и
недостаточное его снижение в динамике глюкозотолерантного теста, более
выраженное в контрастные периоды года.
Впервые
выполнено
сравнительное
исследование
резервных
возможностей эндокринной системы у северян с физиологическим и низким
содержанием глюкозы в крови в условиях нагрузочного тестирования АКТГ
(синактен). Установлено, что при гипогликемии выявлены более высокие
исходные уровни тиреоидных гормонов, инсулина и кортизола, а при
нормогликемии – щитовидной железы. У лиц с гипогликемией введение
синактена приводило к снижению резервов антиатерогенной защиты
организма.
Практическая значимость исследования и внедрения. Полученные
данные расширяют общие представления о функциональной лабильности
процессов гормонального обеспечения метаболических процессов при
адаптации к комплексу специфических климатогеографических факторов
Севера. Полученные результаты показывают теоретическую возможность
коррекции физиологических адаптационных реакций с целью поддержания
стойкого состояния здоровья у северян. Полученные материалы исследования
расширяют представления о влиянии пищевых компонентов (жир, глюкоза) на
гормонально-метаболический гомеостаз в разные периоды года и вносят
дополнительные данные в расшифровку биохимических механизмов и
изменений гормонального баланса. Выявленные особенности функционального
состояния эндокринной системы в динамике пищевых нагрузок могут быть
использованы для разработки программ разгрузочной диетической терапии
обменных заболеваний, связанных с метаболическими нарушениями.
8
Полученные в работе данные о сокращении резервных возможностей
эндокринной системы северян важны в связи с формированием Северного
законодательства и районированием северных территорий для научного
обоснования дополнительных льгот и компенсаций.
Материалы диссертации предложены для использования в Архангельских
областных программах «Профилактика и лечение артериальной гипертонии в
Архангельской области», «Дети Севера», «Сахарный диабет», для разработки
критериев адаптированности как региональных вариантов норм с учетом
широты проживания и периода года. Результаты исследования включены в
учебный процесс на кафедре биомедицинской химии СГМУ (акт внедрения от
06.02.2006 г.); на кафедре нормальной физиологии Коми филиала Кировской
государственной медицинской академии (акт внедрения 17.02.2006 г.); в
практическую деятельность врачей-эндокринологов Архангельской 1 –
городской клинической больницы для дифференциальной диагностики и
назначений лечебных и профилактических мероприятий (акт внедрения от
20.01.2006 г.).
Диссертационное исследование выполнено в соответствии с
комплексным планом НИР Института физиологии природных адаптаций УрО
РАН (регистрационный № 01.2.00101811). Все гормональные и метаболические
исследования проведены на базе отдела экологической эндокринологии
Института физиологии природных адаптаций УрО РАН. Исследование
проведено при финансовой поддержке грантов администрации Архангельской
области 2001, № 06 – 19/33; РФФИ 2002 – 2004, №02 – 04 – 97510;
интеграционного проекта фундаментальных исследований, выполняемых
совместно с учеными ДВО и УрО РАН (2005 – 2006); по Программе
фундаментальных исследований Президиума РАН «Фундаментальные науки –
медицине» (2004 – 2006).
Апробация работы. Основные результаты исследования доложены и
обсуждены на научных семинарах Института физиологии природных
адаптаций УрО РАН (1993 – 2006);.Международной конференции «Женщины
Севера и их роль в современных социальных условиях», Архангельск, 1998; 3-м
Всероссийском симпозиуме «Физиологические механизмы природных
адаптаций»,
Иваново,
1999;
Международной
научно-практической
конференции «Актуальные проблемы экологии», Архангельск, 1999; научной
конференции «Механизмы формирования здоровья человека на Севере»,
Красноярск, 1999; Х Всероссийской конференции «Медицинская география на
пороге ХХI века», Санкт-Петербург, 1999; рабочем совещании в Институте
коммунальной медицины г.Тромсе, 1998; Российской конференции «Организм
и окружающая среда: жизнеобеспечение и защита человека в экстремальных
условиях», Москва, 2000; Всероссийской конференции с международным
участием «Проблемы экологии человека», Архангельск, 2000; XVIII съезде
физиологического общества им. И.П. Павлова, Казань. 2001; Российской
конференции «Актуальные проблемы экологической физиологии человека на
Севере», Сыктывкар, 2001; Российской конференции «Север-человек:
проблемы сохранения здоровья», Красноярск, 2001; Международной
9
конференции «Механизмы функционирования висцеральных систем», СанктПетербург, 2001; Российской конференции «Вопросы сохранения и развития
здоровья населения Севера и Сибири», Красноярск, 2002; Международной
конференции «Экология северных территорий. Проблемы, прогноз ситуации,
пути развития, решения», Архангельск, 2002; симпозиуме с международным
участием «Актуальные проблемы адаптации к природным и экосоциальным
условиям среды», Ульяновск, 2002; Международной конференции «Город в
Заполярье и окружающая среда», Воркута, 2003; Международной научной
конференции «Вопросы сохранения и развития здоровья населения Севера и
Сибири», Красноярск, 2003; Молодежной международной конференции
«Экология 2003», Архангельск, 2003; Российском симпозиуме «Проблемы
адаптации человека к экологическим и социальным условиям Севера»,
Сыктывкар, 2004; VII Всероссийской медико-биологической конференции
молодых исследователей «Человек и его здоровье», Санкт-Петербург, 2004;
Всероссийской научной конференции «Современное состояние и приоритеты
развития фундаментальных исследований в регионах», Краснодар, 2004; VII
Всероссийской медико-биологической конференции молодых исследователей,
Санкт-Петербург, 2004; Международной конференции «Физиология развития
человека», Москва, 2004; Международной конференции «Медикобиологические и экологические проблемы здоровья человека на Севере»,
Сургут, 2004; Международной конференции «Физиология развития человека»,
Москва, 2004; Международном междисциплинарном конгрессе «Прогресс в
фундаментальных и прикладных науках для здоровья человека», Судак, 2004;
Всероссийской конференции с международным участием «Биологические
аспекты экологии человека», Архангельск, 2004; Всероссийской конференции
с международным участием «Биологические аспекты экологии человека»,
Архангельск, 2004; II симпозиуме с международным участием «Проблемы
адаптации человека к экологическим и социальным условиям Севера»,
Сыктывкар, 2004; Всероссийской конференции с международным участием
«Биологические аспекты экологии человека», Архангельск, 2004; XIX съезде
физиологического общества им. И.П. Павлова, Екатеринбург, 2004; V
сибирском физиологическом съезде, Томск, 2005; 2-й Всероссийской научной
конференции «Актуальные вопросы здоровья и среды обитания современного
человека», г. Ульяновск, 2005; I съезде физиологов СНГ, Сочи, Дагомыс, 2005;
ежегодной научно-практической конференции «Вопросы сохранения и
развития здоровья населения Севера и Сибири», г. Красноярск, 2005.
Публикации. По материалам исследования опубликовано 68 научных
работ.
Структура и объем диссертации. Диссертация изложена на 394
страницах машинописного текста и состоит из введения, обзора литературы,
описания материалов и методов исследования, 5 глав, результатов собственных
исследований и их обсуждения, заключения, практических рекомендаций,
выводов и списка цитируемой литературы. Работа содержит 33 таблицы и 44
рисунка. Библиография состоит из 220 отечественных и 100 зарубежных
источников.
10
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Для решения поставленных целей и задач в данной исследовательской
работе были изучены параметры эндокринных и метаболических показателей у
практически здоровых жителей европейского Севера, проживающих на
территориях различных географических широт: 65 – 660 с.ш. и 69 – 700 с.ш.
Для выяснения динамики резервных возможностей отдельных
биохимических и гормональных метаболитов исследование проводилось в
разные периоды года: в декабре – период минимального светового дня; в марте
– период увеличения продолжительности светового дня; в июне –
максимальный световой день; в октябре – уменьшение продолжительности
светового дня. Время обследования жителей Ненецкого автономного округа и
Архангельской области совпадало с проведением нагрузочных проб.
Использованный методический прием позволил провести более адекватное
сопоставление полученных результатов.
При проведении настоящего исследования было обследовано 2680
человек в возрасте 20 – 45 лет, из которых 1343 человек – жители
Архангельской области – 65 – 660 с.ш. (54 – в декабре, 588 – в марте, 478 – в
июне, 127 – в октябре) и 1437 человек – коренные жители Ненецкого
автономного округа (ненцы, коми) – 69 – 700 с.ш. (163 – в декабре, 519 – в
марте, 270 – в июне, 475 – в октябре).
Нагрузочные тесты ставились в соответствии с рекомендациями
Хельсинской декларации Всемирной медицинской ассоциации по
биомедицинским исследованиям (от 1964 г., дополненной в 1996 г.), а также
согласно ст. 43 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан», 1993
г. Постановка тестов проводилась добровольцам в амбулаторных условиях. Для
достоверной интерпретации результатов тестирования систематизирован отбор
и подготовка контингента. Лица, подвергшиеся пищевым и эндокринным
нагрузкам, получали адекватное питание, исключались стрессовые состояния,
на этапах тестирования оценивалось состояние эндокринной системы
(надпочечников, щитовидной железы и др.) и параметров метаболических
показателей (триглицеридов, глюкозы).
Жировой завтрак. Одним из способов оценки функциональных резервов
эндокринно-метаболической регуляции организма у человека при адаптации к
экстремальным условиям является нагрузочное тестирование с помощью
«жирового завтрака», выполненное нами в модификации исходного метода,
заключавшегося в том, что мониторинг продолжался не 9, а 24 часа. Общее
количество обследованных – 102 практически здоровых лица, в возрасте 20 – 40
лет, родившихся и проживающих на Севере (65 – 660 с.ш.). Учитывая известные
литературные данные, что у лиц с разной массой тела характер липидного
метаболизма различается, нами были обследованы лица с нормальной массой
тела – 57 человек (10 – в декабре, 15 – в марте, 16 – в июне, 16 – в октябре) и
лица с избыточной массой тела – 45 человек (11 – в декабре, 17 – в марте, 17 – в
октябре). В группу с избыточной массой отбирались женщины с показателем
11
индекса массы тела (ИМТ) более 25,0 кг/м2. Отбор добровольцев включал
углубленное общетерапевтическое обследование с целью исключения лиц со
скрытыми формами патологии. Использовалась методика стандартной
одноразовой жировой нагрузки (Patsch J.R., Karlin J.B., Scott L.W. et al., 1983).
«Жировой завтрак» состоял в приеме в течение 15 минут (в 9 часов утра)
эмульгированного жира в виде 20%-й сметаны (одного изготовителя в
стандартных упаковках) из расчета 130 г/м2 поверхности тела. В течение
последующих 24 часов обследуемые лица не принимали пищу, только воду до
1,5 л/сут. Забор крови производился до приема «жирового завтрака» через 3, 9 и
24 часа.
Глюкоза – тест толерантности пероральный (ОГТТ). В условиях
глюкозотолерантного теста проведено исследование параметров ряда
липидных, углеводных и гормональных метаболитов у практически здоровых
лиц в возрасте 20 – 30 лет жителей территории 65 – 660 с.ш., родившихся и
проживающих на Севере. Общее количество обследованных лиц составило 103
человека, в том числе: 23 – в декабре, 29 – в марте, 25 – в июне и 26 – в октябре.
Всем лицам, находившимся на обычном уровне физической нагрузки,
проводился стандартный глюкозотолерантный тест (ОГТТ) с нагрузкой 75 г
глюкозы после 12 –14-часового голодания. Кровь отбиралась из локтевой вены
утром, строго натощак до приема глюкозы и через 30, 60 и 120 минут после
нагрузки глюкозой. Из дальнейшего обследования исключались лица, у
которых дважды был получен базальный уровень глюкозы ≥6,1ммоль/л и
имеющие клинические симптомы сахарного диабета. В основу исследований
были положены общепринятые методы определения толерантности к глюкозе,
инсулину и С-пептиду.
Синактен. Проведена стандартная проба адренокортикотропным
гормоном (АКТГ или Sinakten – Depot тетракозактид) у 23 человек –
добровольцев (11 с нормальным содержанием – 5,0±0,32 ммоль/л и 12 с низким
содержанием глюкозы – 3,35±0,39 ммоль/л в сыворотке крови), после ночного
голодания в дозе 250 мкг, возраст обследованных составлял 25±2,15 лет, без
хронической патологии в анамнезе на момент обследования, родившихся и
проживающих на территории, расположенной на 65 – 660 с.ш. Кровь брали
строго натощак, утром перед пробой, через 30 минут, 60 минут, 1 сутки, 4
суток, в связи с этим полученные результаты не зависимы от приема пищи
(Лавина Н, 1999).
Рифатироин. Проведена стандартная стимуляционная проба с
рифатироином у практически здоровых лиц в зависимости от географической
широты проживания. Отбор практически здоровых лиц производился на основе
изучения медицинских карт амбулаторий, анамнестических данных,
физикального обследования перед забором крови. Общее количество
обследованных составило 60 человек, из них 12 человек – добровольцы,
постоянные жители г. Архангельска и 48 лиц – коренные жители Заполярья в
возрасте 20 – 30 лет. Рифатироин вводился внутривенно в дозе 500 мкг,
растворенный в 2 мл изотонического раствора хлорида натрия. Забор венозной
крови проводился с 8 до 10 часов утра, строго натощак. Кровь у жителей
12
Архангельска (65 – 660с.ш.) брали до введения препарата и через 15, 30 и 120
минут. У жителей Заполярья до введения препарата и через 30 и 60 минут
после введения препарата.
Забор крови осуществлялся в вакутайнеpы "Becton Dickinson B.P.cat.N3738241" (Англия). В сыворотке крови определялись показатели углеводного и
липидного обмена – глюкозы (ГЛЮ), лактата (ЛАК), пирувата (ПИР),
тpиглицеpиды (ТГ), общий холестерин (ОХ), аполипопротеина-А (апо-А),
аполипопротеина-В (апо-В) – спектрофотометрическим методом на
биохимическом анализаторе «МАРС» с использованием наборов "Chronolab
AG" (Швейцария); липопротеиды высокой плотности (ХолЛПВП)
определялись после осаждения хиломикронов, ЛПОНП и ЛПНП фосфорновольфрамовой кислотой и хлоридом магния с использованием наборов
"Chronolab AG" (Швейцария); содержание липопротеидов низкой плотности
(Хол.ЛПНП) проводилось турбидиметрическим методом (по Бурштейну и
Самай); свободный холестерин (СХ) и этерифицированный холестерин (ЭХ) –
унифицированным методом по реакции с хлорным железом после экстракции
изопропанолом; свободные жирные кислоты (СЖК) – микрометодом реакции
медного реагента и 1,5-дифенилкаpбазида "Serva" – спектрофотометрическим
методом на спектрофотометре "Spectronic-700". Для изучения состава жирных
кислот
использовался
метод газожидкостной хроматографии (ГЖХ),
состоящий из следующих этапов: 1) приготовление липидного экстракта по
методу Фольча; 2) метилирование жирных кислот; 3) хроматографирование
метиловых эфиров жирных кислот на газовом хроматографе «ГАЛС-311» с
пламенно-ионизационным
детектором.
Идентификацию
ЖК
кислот
пальмитоолеиновой (С16:1), пальмитиновой (С16:0), линолевой (С18:2), олеиновой
(С18:1), стеариновой (С18:0), эйкозеновой (С20:1), арахиновой (С20:0) проводили с
использованием стандартных смесей метиловых эфиров жирных кислот фирмы
«Sigma». Количественную обработку хроматограмм выполняли с помощью
программы «Z-Lab» с использованием метода внутреннего стандарта.
Определение
уровня
гормонов
проводилось
методом
pадиоиммунологического "ин-витpо" анализа: кортизола – СТЕPОН-К I125
(ИБОХ, Минск); инсулина – ИНС-ПГ-I125 (ИБОХ, Минск); тиpеотpопного
гоpмона гипофиза, тpийодтиpонина, тиpоксина, свободного тpийодтиpонина,
свободного тиpоксина – с использованием наборов «Immunotech» (Чехия);
содержание лептина и C-пептида – иммуноферментным методом с
использованием наборов Leptin (Sandwich) ELISA DRG Instzuments GmbH
Germany, cat.№ EIA – 2395, DRG C-PEPTIDE ELISA KIT, coated microtiterstrips
Germany, cat.№ EIA – 1293. Выполнение анализа эндокринных показателей
производилось на установке "Гамма-Наpкотест". Аналитическое определение
всех перечисленных параметров проводилось в отделе экологической
эндокринологии Института физиологии природных адаптаций УрО РАН.
Статистическая обработка данных осуществлялась на IBM-Pentium в
стандартных программах Statistica 6.0, Excel 7.0 для среды Windows 2000. При
оценке достоверности различий между средними значениями двух выборочных
совокупностей использовался параметрический критерий t-Стьюдента и
13
непараметрический U-критерий Уилкоксона. Различия считали достоверными
при уровне значимости р<0,05. Для исследования структуры взаимосвязей
изучаемых переменных использовался коэффициент линейной корреляции
Пирсона. Проводился линейный регрессионный анализ.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Учитывая, что эндокринно-метаболический гомеостаз является одним из
наиболее чувствительных приспособительных механизмов к изменениям, как
внутренней среды, так и внешней окружающей среды (Данилова P.И., Бойко
Е.P., 1990; Бичкаева Ф.А., Бойко Е.Р., Ткачев А.В., 2000, 2002; Губкина З.Д.,
2002), представлялось актуальным изучение резервных возможностей
эндокринных и метаболических процессов у жителей европейского Севера,
проживающих на территориях разных географических широт: 65 – 660 с.ш. –
«постоянные жители» и 69 – 700 с.ш. – коренные жители (ненцы и коми), в
зависимости от фотопериода года.
Колебания уровней эндокринных показателей в течение года у коренных
жителей имели более выраженную амплитуду в сравнении с полученными
данными у «постоянных жителей» Севера (табл.1). У обследованного
контингента европейского Севера для поддержания энергетического баланса
организма происходила перестройка гормональной регуляции углеводного и
липидного метаболизма в зависимости от периода года. У лиц, проживающих
на территории, расположенной на 65 – 660 с.ш., в октябре и декабре
наблюдалась активация коры надпочечников, в декабре – гипофизарнотиреоидной системы, и в эти же периоды года установлено снижение
активности инсулярного аппарата поджелудочной железы. В связи с этим в
данные периоды года было выявлено достоверное повышение атерогенных
фракций липидов, уровня глюкозы и снижение антиатерогенных фракций
липидов, концентрации лактата, пирувата у обследованных лиц (табл. 1).
У коренных жителей, проживающих на территории, расположенной на 69
0
– 70 с.ш., в отличие от постоянных жителей, вышеперечисленные изменения
эндокринно-метаболических показателей отмечались в марте и июне. Кроме
того, в марте наблюдалась активация инсулярного аппарата поджелудочной
железы (табл.1). Таким образом, у постоянных жителей Севера в периоды
подъема
и
максимального
светового
дня
наблюдался
наиболее
сбалансированный метаболизм. В периоды спада и минимального светового
дня развивались дизрегуляторные расстройства эндокринно-метаболического
статуса, а у коренных жителей – в периоды подъема и максимального светового
дня.
Следовательно, человеку на Севере для каждого периода года характерен
свой метаболический профиль и своя специфическая структура гормональной
регуляции.
14
Таблица 1
Средние уровни эндокринно-метаболических показателей у практически здоровых
жителей европейского Севера в зависимости от фотопериода (М± SD)
Период
Показатели
n
65 – 66 o с.ш.
n
69 – 70 o с.ш.
года
Декабрь
Март
Глюкоза, ммоль/л
Июнь
Октябрь
Декабрь
Март
Пируват, ммоль/л
Июнь
Октябрь
Декабрь
Холестерин
Март
липопротеидов
низкой плотности, Июнь
Октябрь
г/л
Декабрь
Холестерин
Март
липопротеидов
высокой плотности, Июнь
Октябрь
ммоль/л
Декабрь
Коэффициент
Март
атерогенности,
Июнь
усл.ед.
Октябрь
Декабрь
Март
Триглицериды,
Июнь
ммоль/л
Октябрь
Декабрь
Март
Кортизол,
Июнь
нмоль/л
Октябрь
Декабрь
Март
Тиреотропин,
Июнь
мЕд/л
Октябрь
Декабрь
Инсулин,
Март
Июнь
мкЕд/л
Октябрь
47
234
284
79
43
314
285
79
48
455
431
96
4,62±0,88
4,41±1,04
4,50±0,84
4,80±0,97оо,++
0,022±0,014
0,025±0,18
0,029±0,017хх
0,020±0,01+++, оо
3,71±1,25
4,90±2,47 ххх
3,83±1,48 ооо
3,63±1,43 ооо
159
517
268
311
67
133
113
234
157
440
305
270
3,90±1,09***, ххх, ооо
4,22±1,15***
4,07±0,89*, о
4,02±0,99***, оо
0,036±0,016***
0,031±0,021**
0,030±0,018хх
0,035±0,021***, +
6,84±1,6***
6,49±1,72*** х
6,07±1,71*** ххх, оо
6,69±2,03*** ооо
51
549
496
124
1,20±0,54
1,50±0,60 ххх
1,27±0,43 ооо
1,26±0,43 ооо
61
260
109
330
1,77±0,74***
1,60±0,5**
1,29±0,52ххх, ооо
1,50±0,57*** х
49
480
395
117
48
571
489
121
127
95
156
55
61
69
121
33
59
94
46
34
3,90±1,89
3,30±1,46хх
3,10±1,47 хх о
3,15±1,29 хх
1,12±0,46
1,40±0,68 ххх
1,33±0,71 ххх
1,18±0,57 ооо++
674,93±205,47
440,6±139,25 ххх
465,0±160,8ххх
561,56±163,75ххх оо ++
1,89±1,14
1,96±0,79
1,82±0,78
1,4±0,63хх 000 +++
7,53±5,7
10,06±6,73хх
8,31±5,82
9,4±2,87х
114
468
254
368
157
440
305
270
147
163
123
102
111
75
74
58
27
20
2,54±1,63***
2,90±1,76*** х
2,90±1,68 х
2,23±1,72*** ооо +++
1,09±0,56
1,30±0,75*
1,33±0,73
1,16±0,58
476,69±179,7***
538,83±197,6*** хх
498,93±187,6
475,42±221,5** 00
2,31±1,56
2,58±0,45***
2,49±1,10***
2,09±1,30*** 00
18,3±9,83***
9,05±4,55000
-
Примечание: * – p<0,05, ** – p<0,01, *** – p<0,001 – достоверность различий 69
– 700 с.ш. – 69 – 700 с.ш.; + – p<0,05, ++ – p<0,01, +++ – p<0,001 – достоверность
различий по сравнению с июнем; 0 – p<0,05, 00 – p<0,01, 000 – p<0,001 –
достоверность различий по сравнению с мартом; х – p<0,05, хх – p<0,01, ххх –
p<0,001 – достоверность различий по сравнению с декабрем.
15
Такие перестройки связаны с изменением на тканевом уровне
относительно утилизируемых субстратов. Ключевыми точками при этом
служат так называемые переходные периоды года – март, октябрь. Именно в
это время происходит смена приоритетов в утилизации разных классов
энергоносителей.
Резервные возможности основных показателей углеводного, липидного,
жирового обменов и гормонов у жителей европейского Севера с
различным индексом массы тела в условиях «жирового завтрака» в
разные периоды года
Полученные результаты исследования жирового обмена в условиях
стандартной антигенной нагрузки «жировым завтраком» позволили выявить
различный характер напряжения резервных возможностей организма северян в
зависимости от фотопериодики и массы тела. Так, в декабре установлены
самые высокие уровни ТГ и СЖК в сыворотке крови у обследованного
контингента, в октябре – наиболее низкие (р<0,001), причем у лиц с
повышенным индексом массы тела в обоих периодах года параметры
показателя значительно превышали показатели лиц с нормальным индексом
массы тела (р<0,001).
Обозначена внутригодовая динамика лептина в ходе жировой нагрузки. В
октябре исходные уровни этого регулятора энергетических потребностей
организма были самыми низкими по сравнению с другими периодами года.
Однако при поступлении жира в октябре происходило не снижение, а
повышение уровня лептина через 3 часа (p<0,05). И лишь через 9 и 24 часа
установлено снижение содержания этого метаболита (p<0,05). В марте
динамика лептина у обследованного контингента была однонаправленной, так
как достоверных изменений не установлено. Наиболее четкая закономерность в
снижении лептина установлена в декабре, через 3 часа происходило
достоверное снижение лептина в ответ на поступление жира (p<0,05). В июне,
несмотря на тенденцию повышения лептина через 3 часа, последующая
динамика была аналогична таковой в декабре. Таким образом, в контрастные
фотопериоды года, особенно в декабре, происходит наиболее четкий ответ
центров нейрогенной регуляции метаболизма жировой ткани. В переходные
периоды года, несмотря на интенсификацию метаболизма, не наблюдалось
однозначного регуляторного ответа на поступление высокоэнергетических
соединений (относительно низкие исходные значения лептина).
Наиболее существенные комплексные адаптивные преобразования в
гормональных и метаболических взаимоотношениях установлены в
контрастные периоды года. В эти периоды года выявлены разнонаправленные
трансформации жирно-кислотного профиля, отражающиеся в колебании
содержания насыщенных и ненасыщенных жирных кислот у обследованных
лиц в ответ на прием алиментарного жира. Так, в декабре при изначально
низких параметрах насыщенных ЖК прием «жирового завтрака» через 9 часов
приводил к нарастанию всех исследованных насыщенных жирных кислот –
16
пальмитиновой (С16:0) в 80, 40% случаях, стеариновой (С18:0) в 80, 40% случаев,
арахиновой (С20:0) в 100, 40% случаев, на фоне снижения активности
инсулярного аппарата поджелудочной железы у 20, 50% лиц и коры
надпочечников у 60 и 100% лиц соответственно в группах с нормальной и
избыточной массой тела. Одновременно наблюдалось компенсаторное
увеличение содержания ненасыщенных жирных кислот – пальмитоолеиновой
(С16:1) у 80, 60%, олеиновой (С18:1) у 80, 60%, линолевой (С18:2) у 60, 40% лиц.
При продлении времени наблюдения до 24 часов высокие уровни сохранялись
С16:0 (у 71,4, 29%), С18:0 (у 57,1, 14,3%), С20:0 (у 28,6, 14,3%), на фоне низких
концентраций инсулина (у 57, 57%) и высоких кортизола (у 100, 72%), (рис. 1).
Показатель соотношения нас/ненас ЖК через 9, 24 часа снижался у лиц с
нормальной массой тела (20, 40%), у лиц с избыточной массой тела (14,3,
57,1%).
С20:1
С18:1
С16:1
КОРТ
С20:0
С18:0
ИНС
Июнь
24ч
С16:0
Декабрь
С16:0
С18:0
С20:0
ИНС
КОРТ
С16:1
С18:1
С16:0
С18:0
С20:0
ИНС
КОРТ
100%
75%
50%
25%
0%
-25%
-50%
-75%
-100%
9ч
Рис. 1. Динамика перестроек жирно-кислотного профиля и эндокринных
показателей относительно базального уровня в ходе «жирового завтрака» в
зависимости от периода года и индекса массы тела:
– с нормальной массой
тела,
– с избыточной массой тела;
– через 9 часов,
– через 24 часа.
В июне у лиц с нормальным индексом массы тела при высоком базальном
содержании насыщенных жирных кислот через 9, 24 часа наблюдалось
снижение С16:0 в 50, 50%, С18:0 в 33,3, 50%, С20:0 в 66,7, 100% случаев, на фоне
снижения уровня инсулина у 83, 80% лиц и кортизола у 83% лиц через 9 часов
и повышения у 60% лиц через 24 часа. Параллельно снижались концентрации в
крови и ненасыщенных жирных кислот: С16:1 в 66,7, 33,3%, С18:1 в 33,3, 50%,
С18:2 в 33,3, 66,7% случаев через 9, 24 часа соответственно, С20:1 – 66,7% лиц –
через 9 часов тестирования и повышались – через 24 часа тестирования в 66,7%
случаев. В этот период года у 50% лиц был установлен дисбаланс между
насыщенными и ненасыщенными ЖК (рис. 1).
17
В октябре и марте у обследованных лиц базальные и в динамике
«жирового завтрака» уровни насыщенных и ненасыщенных ЖК имели низкий
ответ на прием алиментарного жира и колебались разнонаправленно (рис. 2). В
октябре базальные уровни насыщенных жирных кислот у лиц обеих групп
достоверно ниже мартовских. В ходе проведения пробы, через 9, 24 часа,
установлено незначительное повышение содержания С16:0 у 66,7, 66,7% и у 28,6,
42,9% лиц, С18:0 – у 16,7, 29% и 28,6, 28,6% и снижение С20:0 у 66,7, 50%, и 57,1,
51,1% лиц, на фоне снижения активности инсулярного аппарата
поджелудочной железы у 83, 67% и 14, 43% лиц первой и второй групп
соответственно. Отклонение уровня кортизола через 9 часов теста наблюдалось
в сторону снижения в 100% случаев у лиц первой группы и в 71% случаев лиц
второй группы, через 24 часа в сторону повышения в 50% случаев в первой
группе.
100%
9ч
Октябрь
24 ч
9ч
Март 24 ч
50%
0%
-100%
С16:0
С18:0
С20:0
ИНС
КОРТ
С16:1
С18:1
С20:1
С16:0
С18:0
С20:0
ИНС
КОРТ
С16:1
С18:1
С20:1
С16:0
С18:0
С20:0
ИНС
КОРТ
С16:1
С18:1
С20:1
С16:0
С18:0
С20:0
ИНС
КОРТ
С16:1
С18:1
С20:1
-50%
Рис. 2. Динамика перестроек жирно-кислотного профиля и эндокринных
показателей относительно базального уровня в ходе «жирового завтрака» в
зависимости от периода года и индекса массы тела:
– с нормальной массой
тела,
– с избыточной массой тела.
Колебания содержаний ненасыщенных ЖК в динамике пробы имели
место в обе стороны. Так, концентрация С16:1 на последних двух этапах
снижалась в 33,3, 16,7% и 42,9, 28,6% случаев, С20:1 – в 66,7, 83,3% и в 14,3,
57,1% у лиц первой и второй групп соответственно. Уровень С18:1 на последних
этапах повышался у 33,3, 66,7% лиц первой группы и у 28,6, 57,1% лиц второй
группы. Параметры соотношения нас/ненас ЖК у лиц первой группы через 9,
24 часа теста увеличивались в 50% случаев, а у лиц второй группы через 9 и 24
часа понижались у 28,6, 42,9% лиц.
В марте фоновые значения насыщенных ЖК наблюдались самыми
высокими по сравнению с остальными периодами года. В динамике «жирового
завтрака» отклонение содержания насыщенных ЖК у лиц той и другой групп
наблюдалось в обе стороны, на фоне снижения активности инсулярного
аппарата поджелудочной железы у 64, 73% лиц второй группы и у 56% лиц
первой группы через 24 часа, повышения – у 67% лиц первой группы через 9
18
часов в динамике теста. Отклонение уровня кортизола в группах проходило
синхронно: через 9 часов установлено снижение у 83% и 91% лиц первой и
второй групп и повышение через 24 часа у 45% и 73% лиц соответственно.
Показатель соотношения нас/ненас ЖК у лиц с нормальной массой тела на
последних двух этапах в 55,6, 44,4% случаев отклонялся в сторону снижения, у
лиц с повышенной массой тела в 36,4% случаев – в сторону повышения.
Следовательно, снижение резервов утилизации насыщенных ЖК у 36,4%
лиц второй группы обусловлено низкой активностью инсулярного аппарата
поджелудочной железы в 64% случаев и снижением активности коры
надпочечников у 73% обследованных лиц. У 89% лиц первой группы через 9
часов выявлены высокие резервы в утилизации насыщенных ЖК, при высокой
активности инсулярного аппарата поджелудочной железы в 67% случаев, коры
надпочечников в 83% случаев и через 24 часа – у 78% лиц, при высоком уровне
инсулина и низком содержании кортизола в 44% случаев. Тем не менее ответ
на введение алиментарного жира в марте был более выражен в сравнении с
октябрем и связан, по-видимому, с более высоким базальным уровнем
рассматриваемых показателей.
Поступление алиментарного жира при «жировом завтраке» у жителей
Севера отражалось на резервных возможностях фракций сывороточного
холестерина. Это проявлялось
через 9 и 24 часа снижением уровня
антиатерогенных фракций липидов, понижением интенсивности процессов
этерификации холестерина, в балансе показателей апопротеина-А при
компенсаторном снижении уровня апопротеина-В. Прием алиментарного жира
у лиц с нормальным индексом массы тела вызывал повышение резервов
анаэробного гликолиза в октябре и декабре (у 83, 90% лиц) и сокращение
резервов в марте и июне (у 60, 40% лиц соответственно). У лиц с повышенным
индексом массы тела в октябре, марте резервы повышались у 57, 55% лиц
соответственно и снижались – в декабре у 57% лиц. Вместе с тем в октябре и
марте наблюдалось снижение резервов гомеостаза глюкозы у лиц с нормальной
массой тела в 67% случаев; у лиц с избыточной массой тела – в 31% случаях.
Аналогичные показатели составляли в декабре – 25, 43%, в июне – 90%.
Таким образом, у жителей Севера установлена низкая реактивность
инсулярного аппарата поджелудочной железы в ответ на постпрандиальную
гиперлипидемию. В условиях гиперлипидемии у северян вагоинсулярный
аппарат осуществлял свою функцию при незначительном изменении секреции
инсулина на фоне резкого снижения активности кортизола и повышения
гормонов щитовидной железы. Секреторная активность инсулярного аппарата в
ответ на гиперлипидемию обследованного контингента более выражено
проявилась в марте (особенно у лиц с нормальной массой тела). Недостаточная
активность инсулярного аппарата поджелудочной железы у жителей Севера
являлась, вероятно, одним из факторов, поддерживающих повышенную
атерогенность плазмы крови.
Математический анализ с применением множественной регрессии
показал, что наиболее оптимальна математическая модель, отражающая
зависимость уровня триглицеридов от концентрации гормонов и содержания
19
метаболических показателей в декабре через 9 часов и в марте через 24 часа
исследования.
Учитывая, что y =ТГ (триглицериды), а величины х – соответственно
ЛПОНП (липопротеиды очень низкой плотности), ИНС (инсулин), С16:0
(пальмитиновая кислота), Т3 (трийодтиронин общий), Т4 (тироксин общий), СХ
(свободный холестерин), ЛЕП (лептин), НАС/НЕНАС (соотношение
насыщенных к ненасыщенным), апо-А/апо-В (соотношение апопротеина-А к
апопротеину-В), С18:0 (стеариновая кислота), ЛПВП (липопротеиды высокой
плотности), ЛАК (лактат), ПИР (пируват), ЛАК/ПИР (соотношение лактата к
пирувату), СЖК (свободные жирные кислоты), в декабре модель имела вид:
ТГ=-2,14+35,78хПИР+3,81хЛПОНП0,0002хТ4+0,35хТ3+0,01хЛАК/ПИР+0,054хЛПНП0,3хЛАК+0,009хИНС+0,00006хСЖК (R=1; p=0,001).
В марте:
ТГ=0,02+4,99хЛПОНП+0,0003хИНС+0,014хС16:0-0,0002хТ4–0,003хСХ0,00007хЛЕП-0,003хНАС/НЕНАС+0,0005хапо-А/апо-В0,02хС18:0+0,0014хЛПВП-0,0002хЛАК (R=1; p=0,005).
Следовательно, в декабре оптимальный уровень триглицеридов наиболее
значимо зависит от эндокринной регуляции со стороны гормонов щитовидной
железы, инсулярного аппарата поджелудочной железы и от содержания
конечных продуктов углеводного обмена, а в марте сохраняется зависимость,
установленная в декабре, а также от уровней СХ, лептина, апопротеинов (А, В),
атерогенных фракций липидов и насыщенных жирных кислот, особенно от
стеариновой кислоты.
Резервные возможности эндокринных и метаболических показателей
у жителей европейского Севера в условиях глюкозотолерантного теста в
зависимости от периода года
Проведенным исследованием установлен низкий базальный уровень
глюкозы у 22,3% обследованного контингента (менее 3,39 ммоль/л). Вместе с
тем следует отметить, что через 30 и 60 минут в динамике теста количество лиц
с низкой толерантностью к глюкозе увеличилось и лишь через 120 минут
отмечалось повышение толерантности к глюкозе у 36,7% лиц и снижение у
31,2% лиц (табл. 2). Изменение содержания глюкозы в динамике тестирования
можно объяснить низким базальным содержанием глюкозы, возможно, низкой
всасываемостью глюкозы из желудочно-кишечного тракта или отсроченной
реакцией на прием глюкозы (снижением утилизации через 120 минут).
Динамика изменения уровня пирувата в ходе ОГТТ менялась следующим
образом: через 30 минут наблюдения увеличение концентрации пирувата
выявлено у 79% лиц, через 60 минут – у 74% лиц. Через 120 минут уровень
пирувата превышал исходные параметры у 68% лиц. Содержание лактата в
сыворотке крови на протяжении всей пробы имело динамику изменений,
противоположную колебаниям уровней глюкозы и пирувата. Анализ
индивидуальных показателей в динамике ОГТТ показал, что содержание
20
лактата достоверно снижалось через 30 минут наблюдения у 59,2% лиц и через
120 минут параметры лактата у 77,1% лиц имели значения ниже исходных, что
свидетельствовало о преобладании аэробного над анаэробным процессом.
Известно, что нормальные показатели инсулина в ходе ОГТТ проявляются
ростом значений через 30 и 60 минут в 4,5 – 9,7 раз.
Таблица 2
Средние уровни гормональных и метаболических показателей у жителей
европейского Севера (65 – 66º с.ш.) в динамике ОГТТ (X±SD)
Через 60
Через 120
Базальный
Через 30
n
n
Показатели
n
n
минут
минут
уровень
минут
3*
3*
ГЛЮ, ммоль/л 103 4,34±0,84 102 6,38±1,98 101 5,65±2,04 103 4,87±1,533*
ЛАК, ммоль/л 93 4,12±0,91 98 2,82±0,53* 96 2,78±0,53* 98 2,63±0,623*
ПВК, ммоль/л 104 0,022±0,008 99 0,025±0,012* 103 0,026±0,013* 101 0,022±0,009
33 324,77±83,9 34 313,4±84,8 32 349,12±97,2 33 334,15±60,4
ЛД Г
88 9,02±6,03 86 43,6±22,63* 84 42,98±25,063* 88 26,52±17,43*
ИНС, мЕд/л
С-ПЕП, нг/мл 37
0,69±0,36 37 3,39±2,323* 36
2,28±1,683* 37
0,67±0,33
Примечание: ∗ – р<0,05, ∗∗ – р<0,01, ∗∗∗ – р<0,001 – достоверность различий
по сравнению с базальным уровнем.
По нашим данным, у практически здорового населения содержание
инсулина достоверно повышалось в 4,8 раза через 30 и 60 минут в сравнении с
базальным уровнем и с последующим снижением через 120 минут в 2,94 раза
при норме 1,3 – 4,1 раза. Недостаточный подъем содержания ИНС в ходе ОГТТ,
вероятно, связан с низким базальным уровнем глюкозы, с незначительным
повышением глюкозы в сыворотке крови у северян в динамике пробы.
Полученные результаты можно расценить как адаптивную, физиологическую
реакцию организма в ответ на экстремальные условия проживания. Вместе с
тем следует отметить, что уровень С-пептида у обследованного контингента до
проведения пробы и в динамике ОГТТ располагался ближе к нижней границе
нормы и был ниже параметров инсулина. Однако при стимуляции глюкозой
через 30 минут происходил достаточно высокий его прирост. Вместе с тем в
дальнейшем на фоне высокого содержания инсулина происходило снижение
уровня С-пептида и через 24 часа теста параметры С-пептида наблюдались
ниже исходных показателей в 1,67 раза. Согласно литературным данным, в
норме коэффициент С-пептид/инсулин может достигать 5 – 7 усл.ед. По нашим
данным, этот коэффициент понижался до 2 – 3 усл.ед. Подобная диссоциация в
динамике С-пептида и инсулина при ОГТТ, возможно, объясняется различной
скоростью деградации данных гормонов. Известно, что инсулин
метаболизируется в печени, а С-пептид – в почках. Замедление утилизации
инсулина, при нормализации содержания глюкозы, вероятно, связано с
недостаточной ферментативной активностью печени у северян. Резкий подъем
С-пептида через 30 минут пробы может быть обусловлен замедленной реакцией
почек в отношении его деградации.
21
На колебание содержания глюкозы у жителей Севера значительное
влияние оказывала смена периодов года. В октябре в динамике ОГТТ
дисбаланс в содержании глюкозы, при максимальном ее исходном уровне
(4,7±0,79 ммоль/л), установлен через 30 минут и сохранялся до конца пробы, в
декабре, при минимальном ее базальном уровне (4,0±0,65 ммоль/л), – через 60
минут. Наиболее резкие изменения уровня глюкозы в сторону повышения
(высокая толерантность к глюкозе) установлены через 120 минут, особенно в
декабре, июне. Невысокое содержание глюкозы, инсулина и С-пептида в
сыворотке крови обследованных северян расценивалось
адаптивной,
физиологической реакцией организма в ответ на экстремальные условия
проживания. Выявленное увеличение инсулин-глюкозного индекса (7,6±3,76
при норме 1,15±0,062) свидетельствует о повышении адекватности реакции
инсулярного аппарата на углеводную нагрузку и объясняется
низким
базальным и стимулированным уровнем глюкозы в динамике ОГТТ
относительно референтных норм. Нормальная толерантность к инсулину в
крови в сочетании с низкой толерантностью к глюкозе в динамике ОГТТ
свидетельствует о повышении адекватности реакции инсулярного аппарата,
более выраженном в марте (инс/глю – 10,12±4,85 усл.ед), относительно октября
(инс/глю – 5,15±1,87 усл.ед.). Тестирование позволило выявить более высокие
резервы уровня глюкозы (у 50% лиц – октябрь, у 34% лиц – март) и лактата (у
89% лиц) в переходные периоды года. Снижение ЛАК наблюдалось на фоне
значительной ферментативной активности ЛДГ, более выраженной в октябре
(43%) и марте (27%), (рис. 3).
Низкая толерантность к глюкозе компенсировалась повышением
резервных возможностей концентрации пирувата (у 27% лиц), лактата (у 53%
лиц), лактатдегидрогеназы (у 55% лиц) в декабре и пирувата (у 30% лиц),
лактата (у 62% лиц) – в июне, (рис. 4). Выявлялись отличия в концентрации
инсулина у обследованного контингента в зависимости от периода года. Так, в
марте установлено максимальное содержание инсулина – 11,5±7,57мЕд/л, в
июне минимальное содержание инсулина – 5,4±2,46 мЕд/л. Относительно
высокие резервы инсулярного аппарата поджелудочной железы установлены в
переходные периоды года (у 60% лиц), С-пептида – с декабря по март (с 37 до
53% случаев). Изменения в динамике глюкозотолерантного теста средних
базальных параметров углеводного обмена, активности инсулярного аппарата
поджелудочной железы в сыворотке крови в зависимости от периода года
указывают на сохранение более высоких резервных возможностей организма у
северян в переходные периоды года в сравнении с контрастными периодами
года (рис. 4).
Невысокое содержание глюкозы, инсулина и С-пептида в сыворотке
крови обследованных северян можно расценивать как адаптивную,
физиологическую реакцию организма в ответ на экстремальные условия
проживания. Изменение параметров гомеостаза глюкозы в зависимости от
периода года вызывало адекватное изменение концентрации инсулина и Спептида. Выявленное увеличение инсулин-глюкозного индекса (7,63±3,76 при
норме 1,15±0,062) свидетельствует о повышении адекватности реакции
22
инсулярного аппарата на углеводную нагрузку жителей Севера, что, вероятно,
связано со значительным снижением как базального, так и стимулированного
уровня глюкозы в динамике ОГТТ относительно референтных норм.
Нормальная толерантность инсулина в крови в сочетании с низкой
толерантностью к глюкозе в динамике ОГТТ свидетельствует о повышении
адекватности реакции инсулярного аппарата поджелудочной железы, более
выраженной в марте (инс/глю – 10,12±4,85 усл.ед), относительно октября
(инс/глю – 5,15±1,87 усл.ед.).
Октябрь
Март
100%
50%
0%
-50%
ГЛЮ
ЛАК
ПИР
ИНС
КОРТ
С-П
ЛДГ
ТТГ
Т3
Т4
Т4
ЛДГ
ТТГ
Т3
КОРТ
С-П
ПИР
ИНС
ГЛЮ
ЛАК
-100%
Рис. 3. Динамика перестроек углеводных и эндокринных показателей
относительно базального уровня в ходе ОГТТ в зависимости от периода года:
– через 60 минут,
– через 120 минут.
Снижение содержания кортизола можно расценивать как вариант
компенсации в ответ на низкий уровень глюкозы, недостаточную секрецию
инсулина и высокий уровень кортизола и липидов в сыворотке крови у северян.
Вместе с тем в контрастные периоды года низкий уровень инсулина и высокий
уровень кортизола компенсировались повышением содержания в сыворотке
крови северян тиреотропного и тиреоидных гормонов. В декабре наблюдалось
повышение содержания ТТГ – в 62% случаев, однако в октябре и марте –
снижение в 92, 77% случаев соответственно (рис. 4).
У жителей европейского Севера (65 – 66º с.ш.) прием углеводов снижал
резервы антиатерогенной защиты организма, проявляющейся повышением
уровня атерогенных фракций липидов (общий и свободный холестерин,
холестерин липопротеидов низкой плотности, аполипопротеины-В) и
снижением антиатерогенных фракций (холестерин липопротеидов высокой
плотности, этерифицированный холестерин, аполипопротеины-А).
Флюктуация параметров метаболитов липидного обмена после
углеводной нагрузки менялась в зависимости от периода года. С декабря по
март прием углеводов приводил к снижению процессов этерификации
холестерина у 75% лиц, при компенсаторном увеличении холестерина
липопротеидов высокой плотности – у 63% лиц и аполипопротеинов-А – у 75%
лиц и снижение холестерина липопротеидов низкой плотности – у 83% лиц,
23
аполипопротеина-В – у 63% лиц. В то же время прием углеводов в октябре
повышал резервы фракций сывороточного холестерина, проявляющиеся
снижением свободного холестерина, холестерина липопротеидов низкой
плотности, аполипопротеина-В, коэффициента атерогенности. Пищевой
углеводный тест приводил к значительному снижению резервов гомеостаза
фракций сывороточного холестерина, липидтранспортной системы, жирового
обмена, более выраженных в декабре.
В
контрастные
периоды
года
установленное
в
динамике
глюкозотолерантного теста повышение уровня атерогенных фракций липидов и
снижение антиатерогенных можно интерпретировать, с одной стороны, как
увеличение роли липидов при недостаточном росте глюкозы, с другой стороны,
как истощение компенсаторной реакции в ответ на глюкозотолерантный тест.
ИНС
ГЛЮ
ГЛЮ
ЛАК
ПИР
ИНС
КОРТ
С-П
ЛДГ
ТТГ
Т3
Т4
75%
50%
25%
0%
-25%
-50%
-75%
ПИР
Июнь
ЛАК
Декабрь
Рис. 4. Динамика перестроек углеводных и эндокринных показателей
относительно базального уровня в ходе ОГТТ в зависимости от периода года:
– через 60 минут,
– через 120 минут
Математический анализ с применением множественной регрессии
показал, что наиболее оптимальна математическая модель, отражающая
зависимость уровня глюкозы от концентраций гормонов, в октябре и декабре,
причем через 30 минут исследования.
Учитывая, что y=GLU (глюкоза), а величины x – соответственно INS
(инсулин), CP(C-пептид),TTG (тиреотропин), T4 (тироксин общий), Т4f
(тироксин свободный),CORT(кортизол), в октябре модель имела вид:
GLU=9,29+1,25хCP+1,16хTTG-0,05T4 (R^2=0,94; p<0,000006)
В декабре:
GLU=22,87+0,16хINS-1,19хCP-4,72хTTG-0,4хT4+0,998хT4f+0,005хCORT
(R^2=0,9996; p<0,04)
Следовательно, в декабре оптимальный уровень глюкозы наиболее
значимо зависит от эндокринной регуляции со стороны гормонов
поджелудочной, щитовидной железы и коры надпочечников.
24
Физиологические особенности резервных возможностей эндокринных и
метаболических процессов у жителей Севера в условиях
гормональных нагрузок
Синактен. На Севере наблюдается активация функции коры
надпочечников и жирового обмена на фоне минимизации углеводного обмена
(Панин Л.Е., 1979, 1983; Behall К.М. et al., 1984; Раменская Е.Б., 1990; Bojko
E.R, 1997; Бойко Е.Р., Бичкаева Ф.А., 1997; Догадин С.А. и др., 1997; Губкина
З.Д., 2000, 2002; Bichkaeva F.A., Tkachev A.V., Bojko E.R., 2003; Бойко Е.Р.,
2005; Типисова Е.В., Ткачев А.В., 2005). В связи с этим актуальным является
изучение гормональной регуляции обменных процессов у северян с низким и
нормальным содержанием глюкозы в условиях дополнительного стресса.
Результаты исследования сыворотки крови эндокринно-метаболических
показателей в динамике пробы с синактеном у лиц с нормальным (первая
группа) и низким (вторая группа) уровнем глюкозы представлены на рисунке 5.
У лиц первой группы установлен достоверно более высокий базальный и
в динамике пробы уровень кортизола. Частота регистрации отклонения
содержания кортизола в крови, относительно исходного уровня на первых трех
этапах тестирования в сторону увеличения, составляла 90, 88,9, 60% случаев,
на последнем этапе в сторону снижения – 71,4% случаев. Отклонение
содержания инсулина, на фоне сравнительно низких исходных параметров,
установлено на первых трех этапах тестирования в сторону снижения у 50, 44,4,
40% лиц и роста на последнем этапе теста у 57,1% лиц (рис. 5).
Во второй группе лиц выявлены достоверно высокие базальные и в ходе
пробы уровни инсулина в сыворотке крови. Однако флюктуация содержания
инсулина на первых двух этапах теста была более выражена в сторону
снижения в 57,1, 42,9% и только на последних двух этапах тестирования в
основном в сторону роста в 37,5, 28,6% случаях соответственно (рис.5). До
проведения пробы, а также в динамике пробы установлено более высокое
содержание ТТГ, Т4 и Т3 в сыворотке крови у лиц второй группы в сравнении с
лицами первой группы. На последнем этапе тестирования средний уровень ТТГ
у лиц первой группы превышал базальный параметр, у лиц второй группы
снижался ниже базального показателя (р<0,05), концентрация Т3 снижалась
ниже исходных данных у лиц обеих групп (р<0,05), а содержание Т4 – выше
базального показателя в первой группе и ниже – во второй группе. У лиц
второй группы в динамике пробы уровень ТТГ преимущественно снижался в
42,9, 75, 62,5, 57,1% случаев соответственно (рис.5). У лиц первой группы
отклонение в сторону снижения отмечалось лишь на втором и третьем этапах
теста у 80, 50% лиц, а на первом и последнем этапах тестирования – в сторону
повышения у 10, 57,1% лиц соответственно. Концентрация Т3 в сыворотке
крови у лиц первой группы в ходе пробы в основном повышалась в 40, 33,3, 30,
57,1% случаев, у лиц второй группы – снижалась в 50, 12,5, 25, 42,9% случаев
соответственно. У лиц первой группы на трех этапах (первом, втором и
четвертом) отмечено снижение содержания глюкозы, отклонение от базальных
данных в сторону снижения наблюдалось в 54,6, 41,7, 20% случаев
соответственно, на третьем – в сторону роста в 58,3% случаев (рис. 5).
25
На всех этапах тестирования установлено снижение концентрации
лактата и колебание в сторону снижения составило у 22,2, 16,7, 8,3, 40% лиц
соответственно. В динамике пробы наблюдалось повышение концентрации
пирувата (р<0,05), флюктуация параметров пирувата в сторону повышения
отмечалась в 30, 18,2, 50, 20% случаев соответственно. У лиц второй группы в
динамике пробы выявлено повышение концентрации глюкозы (р<0,001),
отклонение на этапах тестирования в сторону роста установлено у 62,5, 50, 75,
66,7% лиц соответственно. В ходе пробы наблюдалось снижение лактата
(р<0,05) и повышение пирувата на последних двух этапах тестирования
(р<0,05). Колебание уровня лактата в сторону снижения на этапах тестирования
отмечалось у 25, 37,5, 50, 66,7% лиц и повышение пирувата на третьем и
четвертом этапе теста у 25, 66,7% лиц соответственно.
У лиц первой группы в крови установлено достоверное снижение на
последних трех этапах уровня ТГ (р<0,01) и менее выраженное снижение
содержания СЖК, отклонение в сторону снижения ТГ и СЖК на этапах
тестирования выявлено в 58,3, 58,3, 63,6, 60 и 20, 33,3, 58,3, 80% случаев
соответственно. У лиц второй группы концентрация ТГ снижалась достоверно
лишь на третьем этапе (р<0,01), флюктуация концентраций ТГ, СЖК и СЖК/ТГ
менялась на разных этапах в обе стороны. Следует отметить, что отклонение
уровня ТГ от базальных показателей в ходе пробы было более выражено в
сторону снижения у 37,5, 25, 50, 33,3% лиц, а отклонение содержания СЖК – в
сторону повышения у 50, 25, 12,5, 33,3% лиц соответственно (рис. 5).
Известно, что введение глюкокортикоидов приводит к увеличению
содержания глюкозы и мобилизации жира из жировых депо. В основе этого
эффекта лежит стимулирующее действие на процессы глюконеогенеза и
липолиза. Кроме того, глюкокортикоиды ингибируют активность фермента
гексокиназы, что препятствует утилизации глюкозы тканями. Поскольку при
избытке глюкокортикоидов основными источниками энергии являются жирные
кислоты, образующиеся за счет усиленной мобилизации жира, что также
способствует повышению глюкозы. Отсюда следует, что у лиц второй группы
содержание глюкозы в отличие от лиц первой группы гипергликемический
эффект является одним из компонентов защитного действия глюкокортикоидов
при стрессе, поскольку в виде глюкозы в организме создается запас
энергетического субстрата, расщепление которого помогает преодолеть
действие экстремальных факторов.
Параметры показателей метаболизма холестерина у обследованного
контингента до пробы и в динамике пробы укладывались в физиологические
нормы. Вместе с тем уровни ОХ, СХ, ЭХ у лиц второй группы приближались к
верхним границам норм и превышали показатели лиц первой группы, а
параметры КЭ в динамике пробы были ниже параметров лиц первой группы.
На отдельных этапах тестирования отклонение уровней ОХ, СХ, особенно
параметров КЭ, в обследованных группах было разнонаправленное. Так, на
этапах тестирования у лиц с нормальным уровнем глюкозы в крови отклонения
содержания СХ установлены в основном в сторону снижения в 33,3, 66,7,
26
66,7% случаев на первых трех этапах теста и в сторону роста в 100% случаев на
последнем этапе (рис. 5).
СИНАКТЕН
НОРМОГЛИКЕМИЯ
5,0±0,32 ммоль/л
КОРТИЗОЛ
ИНС
(40%,57%,30%)
71,4%
(50%,44%,40%)
57,1%
ТТГ
Т3
(0,80%,50%)
(40%,33%,
30%,57%)
57,1%
ГИПОГЛИКЕМИЯ
3,35±0,39 ммоль/л
КОРТИЗОЛ
ИНС
(90%,89%,60%)
43%
(57%,43%)
(38%,29%)
ТТГ
Т3
(43%,75%,
(50%,13%,
25%,43%)
63%,57%)
ГЛЮ
СЖК
(55%,42%)
(58%,0%)
(20%,33%)
(58%,80%)
(63%,50%,
75%,67%)
(50%,25%,
13%,33%)
ЛАК
СХ
ГЛЮ
СЖК
ЛАК
СХ
(22%,17%,
8%,40%)
(33,67,67%)
95%
(25%,38%,
50%,67%)
(67,50,67%)
50%
ПИР
КА
(30%,18%)
(50%,20%)
30мин,5сут
(50%,80%)
ПИР
(0%,0%,
25%,67%)
КА
30мин,1сут,
5сут. – 50%
ТГ
КЭ
(58%,58%)
(64%,60%)
(60%,67%)
(67%,90%)
ТГ
КЭ
(38%,25%,
50%,33%)
(67%,50%,
67%,30%)
Рис. 5. Частота регистраций отклонений от исходных уровней эндокриннометаболических показателей в ходе пробы с «синактеном» в зависимости от
уровня глюкозы у практически здоровых лиц, проживающих на территории
65 – 66 o с.ш.: повышение от базального уровня, снижение от базального
уровня.
У лиц второй группы на первых трех этапах теста установлено
повышение концентрации СХ у 66,7, 50, 66,7% лиц и снижение на четвертом
27
этапе у 50% лиц. Параметры КЭ у лиц первой группы через 60 минут, 1 и 4
суток повышались в 66,7, 66,7, 100% случаев, у лиц второй группы показатели
КЭ более выражено отклонялись в сторону снижения в ходе пробы в 66,7, 50,
66,7, 33,3% случаях (рис.5).
У лиц второй группы в крови установлено более высокое содержание
ХолЛПНП, ХолЛНОНП на всех этапах тестирования в динамике пробы и
низкое содержание ХолЛПВП в сравнении с параметрами лиц первой группы.
Отклонение от исходных данных уровня ХолЛПНП у лиц первой группы
установлено на последнем этапе тестирования в обе стороны равнозначно в
20% случаев, у лиц второй группы оно более выражено в сторону роста в 66,7%
случаев. Вместе с тем у лиц первой группы в крови на четвертом этапе в
динамике теста отклонение содержания ХолЛПВП в 82,3% случаев выражено в
сторону снижения, у лиц второй группы – в 50% случаев в сторону роста.
Показатели КА колебались у лиц первой группы в пределах норм, у лиц второй
группы – выше норм. Наиболее высокий уровень отклонений показателя КА в
сторону снижения был зафиксирован в первой группе через 1, 4 суток (50,
80%); во второй группе через 30 минут, 1, 4 суток (50%).
Рифатироин. Учитывая роль тиреоидных гормонов в механизмах
энергообеспечения организма на Севере (Ткачев А.В., Добродеева Л.К.,
Бичкаева Ф.А., 2002; Бойко Е.Р., Бичкаева Ф.А, Ткачев А.В., Догадин С.А.,
1997; Раменская Е.Б., 1992; Кляркина И.М., 1999), представляло интерес
выявить особенности резервных возможностей обменных процессов при
введении рифатироина у практически здоровых жителей европейского Севера,
проживающих на территории различных географических широт – постоянных
жителей (65 – 660с.ш.) и коренных жителей (69 – 700с.ш.). У постоянных
жителей введение рифатироина
вызывало изменение метаболических
процессов в организме: усиливались окислительно-восстановительные
процессы с угнетением аэробного и активацией анаэробного пути
энергообразования. Наблюдалось нарастание «кислородного долга» в связи с
неизменным уровнем пирувата в крови. В начале теста у 16,7% лиц уровень
пирувата находился ниже физиологической нормы, на последнем этапе теста –
у 50,0% лиц. Высокое содержание лактата в начале теста отмечалось у 48,5%
лиц, а в конце тестирования – у 83% лиц. Установлено преобладание
анаболических над катаболическими процессами (снижение коэффициента
кортизол/инсулин). Увеличение концентрации ТТГ регистрировалось через 15
минут с последующим снижением через 30 – 120 минут. У коренных жителей
повышенный уровень ТТГ, Т3, Т3СВ и Т4СВ оставался до конца пробы.
Содержание глюкозы и инсулина у постоянных жителей в ходе тестирования
нарастало, максимальное значение отмечалось через 30 минут. У коренных
жителей уровень глюкозы, инсулина достоверно снижался (p<0,001 и p<0,01)
на протяжении всего периода теста (рис. 6).
Концентрация триглицеридов, липопротеинов очень низкой плотности
(ЛПОНП) через 30 минут достоверно снижалась (p<0,001и p<0,01) как у
коренных, так и у постоянных жителей Севера, более выраженно у коренных
жителей. У коренных жителей введение рифатироина оказывало влияние на
28
метаболические процессы организма: установлено усиление окислительновосстановительных процессов с угнетением анаэробного и активацией
аэробного пути энергообразования, наблюдалось снижение "кислородного
долга", в связи с увеличением пирувата в крови. В начале теста у 57,4%
обследованных лиц уровень пирувата находился ниже физиологической нормы,
а в конце пробы – у 6,4% лиц. Установлено преобладание катаболического
процесса в сравнении с анаболическим (повышение коэффициента кортизол/
инсулин).
мЕд/л
12
8
4
0
1
ммоль/л
мЕд/л
13
ТТГ
***
8
*
*
2
**
3
4
ТГ
2
1,5
1
0,5
*
***
1
2
3
4
5
0,045
***
**
***
2
***
***
0,035
0,015
1 2 3 4
ммоль/л
ГЛЮ
6,5
5,5
*
4,5
**
3,5
1
ПИРУВАТ
0,025
**
3
5
ммоль/л
ИНС
3
5
1
2
3
4
5
ммоль/л ЛАКТАТ
2,5
*
4
1,5
*
5
*
0,5
1
2
*
3
4
5
Рис. 6. Динамика изменений гормонально-метаболических показателей при
проведении нагрузочной пробы с рифатироином (0,5 мг) у жителей
европейского Севера:
постоянные (64 – 65oс.ш.),
коренные (69 – 70oс.ш.) жители;
1 – базальный уровень, 2 – через 15 минут, 3 – через 30 минут, 4 – через
60 минут, 5 – через 120 минут.
Следовательно, у постоянных жителей Севера введение рифатироина
выявило снижение резервных возможностей щитовидной железы, жирового
обмена при компенсаторном увеличении углеводного обмена и активности
инсулярного аппарата поджелудочной железы. Незначительный рост уровней
гормонов щитовидной железы оказывал минимальное влияние на регуляцию
метаболических процессов. Общий метаболический эффект в данном случае
обусловлен активацией процессов глюконеогенеза, в основном из лактата и в
меньшей степени из аланина (тенденция к снижению содержания пирувата). У
коренных жителей введение рифатироина снижало резервные возможности
поджелудочной железы, углеводного и жирового обменов при компенсаторном
увеличении активности гипофизарно-тиреоидной системы и процесса
аэробного гликолиза (повышение пирувата). Изменения, происходящие в
углеводном обмене, вероятно, связаны с низким содержанием в крови у северян
витаминов группы В, входящих в состав ферментов углеводного обмена,
29
недостаток которых вызывает блокирование гликолитической цепи. Кроме
того, переключение энергетического обмена с «жирового» типа на
«углеводный»
тип,
возможно,
связано
с
повышением
уровня
глюкокортикоидных гормонов, приводящим к снижению в крови наиболее
высокоэффективных энергетических субстратов в крови – жиров.
Таким образом, можно констатировать, что адаптация к факторам
внешней среды реальна, однако плата за нее будет зависеть от резервных
возможностей организма. Полученные результаты исследования при помощи
нагрузочных
тестов
позволили
выявить
истощение
эндокриннометаболического гомеостаза, снижение физиологических функций организма у
северян. Механизм физиологической перестройки происходил поэтапно:
первоначально избыточное напряжение физиологических функций адаптивного
характера вызывало нарушение внутри- и межсистемных связей, подводя
организм к критической черте, за которой в ряде случаев начинается
мультипатологический процесс. Перенапряжение эндокринной регуляции и
метаболических процессов обуславливает высокую заболеваемость северян,
своеобразие клиники, тенденцию к хронизации ряда патологических процессов
и, как итог, сокращение продолжительности жизни. Это принципиальная схема
формирования платы за адаптацию на Севере.
ВЫВОДЫ
1.
У северян с октября по декабрь наблюдалась активация систем
«гипофиз – щитовидная железа», «коры надпочечников» и снижение
активности инсулярного аппарата поджелудочной железы, сопровождающаяся
повышением уровня сывороточных триглицеридов, атерогенных фракций
липидов и снижением уровня жирных кислот в периферической крови. В марте
– июне отмечалась повышенная активность системы «гипофиз – кора
надпочечников» на фоне снижения активности гипофизарно-тиреоидной
системы и инсулярной секреции, приводящих к активизации процессов
этерификации холестерина, нарастанию уровня глюкозы и свободных жирных
кислот в крови.
2.
Контрастная фотопериодика является одним из важнейших
факторов, сказывающихся на резервных возможностях организма северян при
постпрандиальной гиперлипидемии. В период минимального светового дня
стандартная жировая нагрузка вызывала нарастание уровней пальмитиновой,
стеариновой и арахиновой жирных кислот на фоне снижения активности
инсулярного аппарата поджелудочной железы и коры надпочечников при
компенсаторном увеличении пальмитоолеиновой, олеиновой и линолевой
жирных кислот. В период максимального светового дня при высоком базальном
содержании насыщенных жирных кислот отмечались более высокие резервы
пальмитиновой, стеариновой и арахиновой жирных кислот и снижались
резервы пальмитоолеиновой, олеиновой и линолевой кислот, активность
системы «гипофиз – кора надпочечников» и инсулярного аппарата
поджелудочной железы.
30
3.
Тестирование «жировым завтраком» у жителей Севера выявило
сезонную зависимость резервных возможностей гормональной регуляции
метаболического гомеостаза. В октябре – декабре, в связи с понижением
регуляторных эффектов гормонов коры надпочечников и инсулярного аппарата
поджелудочной железы и активации функции щитовидной железы,
установлено снижение резервов антиатерогенной защиты, приводящее к
повышению уровней триглицеридов, апопротеина-В, атерогенных фракций
липидов, лактата и понижению содержания глюкозы и жирных кислот в крови.
4.
Глюкозотолерантный
тест
у
северян
выявил
влияние
фотопериодики на резервные возможности гормональной регуляции
углеводного обмена. В октябре при снижении содержания инсулина (65%) и
повышении кортизола (33%) дисбаланс в содержании глюкозы при
максимальном ее исходном уровне (4,7±0,79ммоль/л) установлен через 30
минут и сохранялся до конца пробы. В декабре при снижении инсулина (33%)
и повышении кортизола (50%) при минимальном базальном уровне (4,0±0,65
ммоль/л) дисбаланс в содержании глюкозы наблюдался через 60 минут,
доказывая зависимость реакции от исходного содержания глюкозы. Снижение
толерантности к глюкозе в динамике пробы компенсировалось повышением
концентрации пирувата и лактата, более выраженным в контрастные периоды
года.
5.
Сокращение срочных компенсаторно-приспособительных резервов
инсулярного аппарата у жителей Севера сопровождалось повышением уровня в
крови инсулина и снижением содержания кортизола. В контрастные периоды
года (декабрь и июнь) понижение толерантности к глюкозе компенсировалось
повышением содержания в сыворотке крови северян тиреотропного гормона и
тиреоидных гормонов.
6.
У северян с низким содержанием глюкозы в крови были выявлены
высокие исходные уровни тиреоидных гормонов, инсулина, атерогенных
фракций липидов, лактата на фоне низких значений кортизола, жирных кислот
и пирувата. В динамике теста адренокортикотропным гормоном гипофиза
(препарат синактен) у северян со сниженным содержанием глюкозы
установлено сокращение резервов антиатерогенной защиты организма и
компенсаторное увеличение уровня глюкозы, пирувата, снижение лактата на
фоне низкой активности
поджелудочной, щитовидной желез и коры
надпочечников.
7.
Выявлены различия в гормональной регуляции метаболизма у лиц с
различным уровнем глюкозы в крови: более низкими значениями кортизола у
лиц с гипогликемией и гормонами щитовидной железы – у лиц с
нормогликемией. В динамике пробы (синактен) у лиц с гипогликемией, в
отличие от лиц с нормогликемией, через 60 минут при максимальном уровне
кортизола в регуляцию включались тиреоидные гормоны с сокращением
антиатерогенной защиты организма в 62,5% случаев. Через 4 суток –
сохранялись низкие резервы антиатерогенной защиты организма в 40,5%
случаев, на фоне регуляторной роли кортизола, при возрастании влияния
тиреотропина, трийодтиронина, инсулина.
31
8.
Установлен
различный
характер
реагирования
на
стандартизированную
нагрузку
рилизинг-фактором
тиреотропином
(рифатироин)
у
жителей
Севера,
проживающих
на
разных
климатогеографических широтах. У постоянных жителей (64 – 650с.ш.)
рифатироин вызвал снижение резервных возможностей щитовидной железы,
глюкокортикоидной системы, жирового обмена при компенсаторном
увеличении углеводного обмена и активности инсулярного аппарата
поджелудочной железы. У коренных жителей (69 – 700с.ш.) снижал резервные
возможности инсулярного аппарата поджелудочной железы, углеводного,
жирового обменов при увеличении активности гипофизарно-тиреоидной
системы и коры надпочечников.
9.
При нагрузочных гормональных пробах (синактен и рифатироин)
увеличение уровней гормонов коры надпочечников и щитовидной железы у
жителей Севра оказывало незначительное воздействие на метаболический
профиль периферической крови. При нагрузке синактеном выявлены
компенсаторные механизмы регуляции обменных процессов со стороны
гипофизарно-тиреоидной системы, а в пробе с рифатироином – со стороны
коры надпочечников. В целом метаболический эффект гормональной нагрузки
в этих пробах у северян проявлялся ингибированием жирового и
стимулированием углеводного обменов.
ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ
1.
Рекомендовать к практическому использованию выявленные
особенности функционального состояния эндокринной системы и
метаболических процессов в динамике пищевых и гормональных нагрузок для
разработки критериев адаптированности как региональных вариантов норм с
учетом широты проживания и периода года в Архангельских областных
программах «Профилактика и лечение артериальной гипертонии в
Архангельской области», «Дети Севера», «Сахарный диабет».
2.
Внедрить в работу лечебно-профилактических учреждений
выявленные особенности функционального состояния эндокринной системы и
метаболических процессов в динамике пищевых и гормональных нагрузок для
разработки программ разгрузочной диетической терапии заболеваний,
связанных с метаболическими нарушениями.
3.
Рекомендовать использовать в практической деятельности врачамэндокринологам г.Архангельска и Архангельской области установленные
особенности функционального состояния эндокринной системы и
метаболических процессов в динамике пищевых и гормональных нагрузок для
постановки заключительных диагнозов, дифференциальной диагностики и
назначений лечебных и профилактических мероприятий.
32
СПИСОК НАУЧНЫХ РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ
ДИССЕРТАЦИИ
1.
Бойко Е.Р. К оценке метаболических показателей у жителей г.
Архангельска / Е.Р. Бойко, Ф.А. Бичкаева // Медико-биологические и
экологические проблемы развития Севеpа: тез. докл. 7-й зональной науч.
пpакт. конф. молодых ученых- медиков. – Архангельск, 1990. – С.20 – 22.
2.
Бойко Е.Р. Особенности перекисного окисления липидов у
различных групп населения Заполярья / Е.Р. Бойко, Ф.А. Бичкаева, Н.И.
Волкова // Некоторые вопросы медико-биологических проблем Севера: тез.
докл. конф. молодых учен. – Красноярск, 1990. – С.11–12.
3.
Бойко Е.Р. Особенности метаболических процессов у постоянного
населения европейского Севера СССP / Е.Р. Бойко, Ф.А. Бичкаева, Е.П.
Мушечкова // Актуальные проблемы адаптации и здоровья населения Севеpа:
тез. докл. – Архангельск, 1991. – С. 6–8.
4.
Бойко Е.Р. Влияние продолжительности пребывания на Севере на
липидный профиль сыворотки крови во время полярной ночи / Е.Р. Бойко,
Ф.А. Бичкаева, Т. Ларсен // Физиология человека. – 1997. – Т.23. – №3. – С. 75–
81.
5.
Бойко Е.Р. Особенности регуляции метаболических путей у разных
групп аборигенного населения европейского Севера (на примере пробы с
тиролиберином) / Е.Р.Бойко, Ф.А.Бичкаева, А.В.Ткачев, С.А.Догадин //
Физиология человека. – 1997. – Т.23. – №4. – С.95–97.
6.
Кляркина И.М. Некоторые особенности регуляции уровня глюкозы
у жителей высокоширотных регионов / И.М. Кляркина, Ф.А. Бичкаева //
Тез.докл. 13-й Коми Республ. молодежной научн. конф. – Сыктывкар: Изд-во
Коми НЦ УрО РАН, 1997. – С.104.
7.
Ткачев А.В. Сезонная динамика корреляционных отношений
инсулина и глюкозы у полярников архипелага Шпицберген / А.В. Ткачев, И.М.
Кляркина, Ф.А. Бичкаева, А.И. Исаев // Тез.докл. 3-го съезда физиологов
Сибири и Дальнего Востока. – Новосибирск, 1997. – С. 231.
8.
Бойко Е.Р. Закономерности метаболизма у человека в условиях
Крайнего Севера / Е.Р. Бойко, Ф.А. Бичкаева // Физиологические
закономерности гормональных, метаболических, иммунологических изменений
человека на европейском Севере. – Сыктывкар, 1997. – С. 34–43.
9.
Бойко Е.Р. Показатели эстерификации холестерина у разных групп
жителей европейского Севера России / Е.Р. Бойко, Ф.А. Бичкаева / Физиология
человека. – 1998. – Т.24. – N4. – С. 138–140.
10. Бичкаева Ф.А. Особенности фосфолипидного профиля и
этерификация холестерина у пришлого и местного населения г.Архангельска /
Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.Е. Яковлев // Медицинская география на пороге
ХХI века: материалы Х Всероссийской конференции по медицинской
географии с международным участием, 12–14 октября 1999. – СПб., 1999. – С.
232–233.
33
11. Бичкаева Ф.А. Особенности фосфолипидного профиля и
эстерификации холестерина у жителей европейского Севера / Ф.А. Бичкаева,
Е.Р. Бойко, И.В. Кулакова // Тезисы 3-го Всерос. – симп. Иваново, 1999. – С. 13.
12. Бичкаева Ф.А. Влияние сезонности на липидный профиль и
эстерификацию холестерина у российских и индийских студентов в г.
Архангельске / Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, И.В. Кулакова // Основные
направления формирования здоровья человека на Севере: материалы науч.
конф. – Красноярск, 1999. – С. 31–32.
13. Бичкаева Ф.А. Особенности фосфолипидного профиля и
эстерификации холестерина у женщин с нормальным и избыточным весом /
Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, Т.А. Зыкова, А.В. Стрелкова // Экология
образования: актуальные проблемы: сборник научных статей. Вып. I. –
Архангельск, 1999. – С. 419–420.
14. Бичкаева Ф.А. Обмен фосфолипидов и эстерификация холестерина
у жителей европейского Севера: автореф. дис. ... канд. биол. наук /
Ф.А.Бичкаева. – Архангельск, 1999. – 22 с.
15. Бойко Е.Р. Фосфолипидный профиль у жителей европейского
Севера России / Е.Р. Бойко, Ф.А. Бичкаева // Физиология человека. – 2000. –
Т.26. – №2. – С.75–81.
16. Bojko E.R. Low level of phospholipids in Russian European north
inhabitance / F.A. Bichkaeva, E.R. Bojko // Abstracts. Eleventh XI Int. Congress on
circumpolar health. – Harstad, 2000 – P. 62.
17. Бичкаева Ф.А. Показатели липидного профиля у здоровых жителей
города Архангельска / Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, Е.Р. Бойко // Поморье в
Баренц-регионе на рубеже веков: экология, экономика, культура: материалы
междунар. конф. – Архангельск, 2000. – С. 30–31.
18. Бойко Е.Р. Особенности обменных процессов у человека в
экологически неблагоприятных условиях европейского Севера / Е.Р. Бойко,
Ф.А. Бичкаева // Валеология: диагностика, средства и практика обеспечения
здоровья: сб. науч. тр. – Владивосток, 2000. – Вып. 4. – С. 50–59.
19. Бойко Е.Р. 24-часовой мониторинг профиля сывороточных липидов
у женщин в ходе жировой нагрузки / Е.Р. Бойко, Ф.А. Бичкаева, А.В. Стрелкова
// Рос. физиол. журн. им. И.М. Сеченова. – 2000. – № 1. – С.113–119.
20. Бичкаева Ф.А. Особенности липидного обмена у индийских
студентов, обучающихся в г. Архангельске / Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.В.
Ткачев // Проблемы экологии человека: сб. науч. ст. по материалам Всерос.
конф. с междунар. участием. – Архангельск, 2000. – С. 22–28.
21. Волкова Н.И. Особенности обменных процессов у рабочих завода
по первичной обработке леса / Н.И. Волкова, Ф.А. Бичкаева // Проблемы
экологии человека: сб. науч. ст. по материалам Всерос. конф. с междунар.
участием. – Архангельск, 2000. – С. 46–49.
22. Бичкаева Ф.А. Особенности липидного обмена у жителей Заполярья
/ Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.В. Ткачев // Организм и окружающая среда:
жизнеобеспечение и защита человека в экстремальных условиях: материалы
Рос. конф. – М., 2000. – Т. 1. – С. 48–49.
34
23. Внутрисистемные корреляционные взаимосвязи метаболических
показателей у жителей европейского Севера: отчет о НИР «Функциональные
взаимосвязи между эндокринной и иммунной системами у человека на Севере»
(заключительный). – Архангельск, 2000. – С. 23–44 – Исполн.: Ф.А. Бичкаева,
Е.Р. Бойко. – № ГР 01. 9. 6 0001226.
24. Bojko E.R. Phospholipids in Residents of the European North of Russia /
E.R. Bojko, F.A. Bichkaeva // Hum. Physiol. – 2000. – Vol.26, № 2. – P. 216-220.
25. Бичкаева Ф.А. Особенности липид-транспортной системы у
жителей европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.В. Ткачев //
Север–человек: проблемы сохранения здоровья: материалы конф. – Красноярск,
2001. – С. 143.
26. Бичкаева Ф.А. Особенности липид-транспортной системы у
постоянного и коренного населения европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, А.В.
Ткачев, Е.Р. Бойко // Актуальные проблемы экологической физиологии
человека на Севере тез. конф. – Сыктывкар, 2001. – С. 11–12.
27. Бичкаева Ф.А. Особенности метаболических показателей у жителей
европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.В. Ткачев // Тез. докл.
XVIII съезда физиол. о-ва им. И.П. Павлова. – Казань, 2001. – С. 481.
28. Бичкаева Ф.А. Особенности обменных процессов у лиц,
работающих в экстремальных профессиональных условиях на европейском
Севере / Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев // Актуальные проблемы экологической
физиологии человека на Севере: тез. конф. – Сыктывкар, 2001. – С. 10–11.
29. Поскотинова Л.В. Эндокринно-метаболические взаимосвязи у лиц,
работающих в экстремальных условиях, на европейском Севере / Л.В.
Поскотинова, Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев // Материалы международного
экологического форума стран Баренц-региона. – Архангельск, 2001. – С. 227–
228.
30. Бичкаева Ф.А. Липидный обмен у жителей европейского Севера /
Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.В. Ткачев // Тез.докл. междунар. конф.
«Механизмы функ ционирования висцеральных систем». – СПб., 2001. – С. 35–
36.
31. Bojko E.R. Low level of serum phospholipids in inhabitants of the
Russian European North / E.R. Bojko, F.A. Bichkaeva // Int. J. Circumpolar Health. –
2001. – Vol. 60, № 4. – P. 469–472.
32. Бичкаева Ф.А. Особенности липидного обмена у жителей
европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.В. Ткачев // Авиакосм. и
экол. медицина. – 2002. – № 5. – С.15–17.
33. Ткачев А.В. Проблемы здоровья человека на Севере / А.В. Ткачев,
Л.К. Добродеева, Ф.А. Бичкаева // Все о Севере: учеб.-практ. пособие. – СПб.,
2002. – Т. 1. – С. 55–111.
34. Особенности резервных возможностей обменных процессов в ходе
физиологического нагрузочного тестирования рифатироином у жителей
европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, Е.Р. Бойко и др. // Экология
северных территорий. Проблемы, прогноз ситуации, пути развития, решения:
материалы междунар. конф. – Архангельск, 2002. – Т. 2. – С.638–642.
35
35. Бичкаева Ф.А. Особенности обменных процессов в ходе
глюкозотолерантного теста в условиях европейского Севера / Ф.А. Бичкаева,
А.В. Ткачев, Е.Р. Бойко, Т.В. Третьякова, И.В. Кулакова // Тез. докл.
симпозиума с межд. участием “Актуальные проблемы адаптации к природным
и экосоциальным условиям среды”. – Ульяновск, 2002. – С.12–13.
36. Бичкаева Ф.А. Эколого-физиологические особенности обменных
процессов в условиях Севера / Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, Е.Р. Бойко, Т.В.
Третьякова, И.В. Кулакова // Медико-биологические и экологические проблемы
здоровья человека на Севере: сборник материалов международной научной
конференции. Т.3. – Сургут, 2002. – С. 5–7.
37. Особенности резервных возможностей организма в ходе жирового
завтрака в условиях Европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.В.
Ткачев и др. // Вопросы сохранения и развития здоровья населения Севера и
Сибири: материалы науч.-практ. конф. – Красноярск, 2002. – С. 29–31.
38. Особенности резервных возможностей организма в ходе жирового
завтрака в условиях европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, Е.Р. Бойко, А.В.
Ткачев и др. // Вопросы сохранения и развития здоровья населения Севера и
Сибири: материалы науч.-практ. конф. – Красноярск, 2002. – С. 29–31.
39. Обеспеченность организма витамином В1 у жителей европейского
Севера / Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, Е.Р. Бойко и др. // Физиология человека. –
2003. – № 1. – С. 133–135.
40. Липидный обмен в динамике жирового завтрака в условиях
европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, Е.Р. Бойко и др. // Город в
Заполярье и окружающая среда: сб. науч. тр. междунар. конф. – Воркута, 2003.
– С. 48–52.
41. Особенности обменных процессов в ходе глюкозотолерантного
теста условиях европейского Севера / Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, Е.Р. Бойко и
др. // Вопросы сохранения и развития здоровья населения Севера и Сибири: сб.
материалов междунар. науч. конф. – Красноярск, 2003. – С. 78–81.
42. Poskotinova L.V. Dynamics of insulin levels after an oral fatty loading at
inhabitants of European North / L.V. Poskotinova, F.A. Bichkaeva, A.V. Tkachev //
Environment and human health: the complete Works of international Ecologic
Forum. – SPb., 2003. – P. 807–808.
43. Tkachev A.V. Ecophysiologikal characteristics of immune, endocrine
systems, and metabolic processes of human in the north / A.V. Tkachev, L.K.
Dobrodeeva, F.A. Bichkaeva // Living and working in the north: the complete Works
of International symposium. – Kostomus, 2003. – P. 134–137.
44. Volkova N.I. The features of metabolism at wood refining factory
workers / N.I. Volkova, F.A. Bichkaeva // Environment and Human Health: the
complete Works of International Ecologic Forum. – SPb., 2003. – P. 279–280.
45. Власова О.С. Роль кальция, фосфора и инсулина в регуляции
глюкозы у детского населения юга Архангельской области / О.С. Власова,
Ф.А. Бичкаева, Т.В. Третьякова, А.В. Ткачев, И.В. Кулакова, Е.Д. Кубасова
//Российский физиологический журнал им. И.М.Сеченова (тез. докл. XIX съезда
36
физиологического общества им. И.П.Павлова). – 2004. – Ч. 2. – Т.90. – №8. –
С. 269.
46. Бичкаева Ф.А. Динамика изменений метаболических параметров в
зависимости от стадий полового развития у детей и подростков юга
Архангельской области / Ф.А. Бичкаева, О.С. Власова, Т.В. Третьякова,
А.В. Ткачев, Е.Д. Кубасова // Материалы междунар. конф. «Физиология
развития человека» (22–25 ноября 2004г.). – М., 2004. – С. 45–46.
47. Бичкаева Ф.А. Изменение углеводного обмена и гормональных
показателей у жителей Европейского Севера в динамике нагрузочной пробы с
рифатироином / Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, Е.В. Типисова, Т.В. Третьякова,
О.С. Власова, Л.В. Поскотинова // Экология человека (материалы конф.
Всероссийской конференции с международным участием «Биологические
аспекты экологии человека», 1–3 июля 2004). – Архангельск.: СГМУ. – 2004. –
Т.1. – №4. – С. 64–68.
48. Власова О.С. Динамика изменений параметров углеводного обмена,
биоэлементов и инсулярного аппарата у детей и подростков в зависимости от
стадий полового развития на юге Архангельской области / О.С. Власова,
Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, Т.В. Третьякова, Е.Д. Кубасова // Экология
человека (материалы Всероссийской конференции с международным участием
«Биологические аспекты экологии человека», 1–3 июля 2004). – Архангельск.:
СГМУ, – 2004. – Т.1. – № 4. – С.88–92.
49. Третьякова Т.В. Липидный обмен у детей и подростков,
проживающих в районах пограничных с умеренными широтами в зависимости
от стадии полового развития / Т.В. Третьякова, Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев,
О.С. Власова, Е.Д. Кубасова // Экология человека (материалы Всероссийской
конференции с международным участием «Биологические аспекты экологии
человека», 1–3 июля 2004). Архангельск: СГМУ, 2004. – №4. – Т2. – С.169–173.
50. Bichkaeva F.A. The peculiarities of the cholesterol homeostasis and fat
metabolism of 10-14 year-old children living in the Arkhangelsk region in different
season of the year / F.A. Bichkaeva, T.V. Tretycova, O.S. Vlasova, A.V. Tkachev,
I.V. Kulacova, E.D. Kubasova // II International Symposium «Problems of adaptation
of man to the ecological and social conditions of the north», june 1–3, 2004,
Syktyvkar. Komi Republic, Abstract book., P.172–173.
51. Поскотинова
Л.В.
Динамика
гормонов
щитовидной
и
поджелудочной желез в ходе орального глюкозотолерантного теста у жителей
европейского Севера / Л.В. Поскотинова, Ф.А. Бичкаева, Е.В. Типисова,
А.В. Ткачев // Тез. докл. II симпозиума «Проблемы адаптации человека к
экологическим и социальным условиям Севера» 1–3 июня 2004. –
г. Сыктывкар, 2004. – С.88–89.
52. Гормонально-метаболические особенности у северян с низким и
нормальным содержанием глюкозы в условиях повышенной активности коры
надпочечников / Ф.А. Бичкаева, Е.В. Типисова, Л.В. Поскотинова, А.В. Ткачев
// Тез. докл. XIX съезда физиологического общества им. И.П.Павлова. – М.,
2004. – С. 265. – (Рос. физиол. журн.; 2004; № 8. Прил.).
37
53. Влияние фотопериодики на метаболические процессы у детейподростков районов Архангельской области, прилегающих к умеренным
широтам / Т.В. Третьякова, Ф.А. Бичкаева, О.С. Власова и др. // Тез. докл. XIX
съезда физиологического общества им. И.П.Павлова. – М., 2004. – С. 305–306. –
(Рос. физиол. журн.; 2004; № 8. Прил.).
54. Гормонально-метаболические особенности у северян в условиях
постпрандиальной гиперлипемии в различные периоды года / Ф.А. Бичкаева,
Е.В. Типисова, Л.В. Поскотинова, А.В. Ткачев // Проблемы адаптации человека
к экологическим и социальным условиям Севера: тез. докл. II симп. с
междунар. участием. – Сыктывкар, 2004. – С. 8–9.
55. Третьякова Т.В. Особенности холестеринового гомеостаза и
жирового обмена у детей 10-14 лет юга Архангельской области в разные
периоды года / Т.В. Третьякова, Ф.А. Бичкаева, А.В. Ткачев, О.С. Власова,
И.В. Кулакова, Е.Д. Кубасова // Тез. докл. симпозиума «Проблемы адаптации
человека к экологическим и социальным условиям Севера» 1–3 июня 2004. – г.
Сыктывкар, 2004. – С.110–111.
56. Бичкаева Ф.А. Гормонально-метаболические реакции в условиях
нагрузочного теста с синактеном у жителей Севера / Ф.А. Бичкаева, Е.В.
Типисова, А.В. Ткачев // Прогресс в фундаментальных и прикладных науках
для здоровья человека: тр. междунар. междисциплинарного конгр. – М., 2004. –
С. 23–25.
57. Резервные
возможности
обменных
процессов
в
ходе
глюкозотолерантного теста в условиях европейского Севера / Ф.А. Бичкаева,
А.В. Ткачев, Е.Р. Бойко и др. // Клин. и лаб. диагностика. – 2004. – № 11. – С.
35–38.
58. Власова О.С. Влияние кальция, фосфора и инсулина на углеводные
показатели у детей на юге Архангельской области / О.С. Власова, Ф.А.
Бичкаева, Т.В. Третьякова, Л.П. Жилина // Материалы V сибирского физиол.
съезда. – Томск, 2005. (Бюллетень сибирской медицины. – 2005. – Приложение
1. – С. 125).
59. Третьякова Т.В. Изменение показателей гомеостаза холестерина у
детей и подростков европейского Севера в зависимости от возраста и
фотопериода / Т.В. Третьякова, Ф.А. Бичкаева, О.С. Власова, Л.П. Жилина //
Материалы V сибирского физиол. Съезда. – Томск, 2005. (Бюллетень сибирской
медицины. – 2005. – Приложение 1. – С. 132).
60. Бичкаева Ф.А. Влияние приема глюкозы на уровни инсулина и Спептида у практически здоровых жителей европейского Севера / Ф.А. Бичкаева,
Л.П. Жилина, Е.В. Типисова, Т.В. Третьякова, О.С. Власова // Материалы 2-й
Всерос. науч. конф. «Актуальные вопросы здоровья и среды обитания
современного человека», 6–7 октября 2005, г. Ульяновск. – Ульяновск, 2005. –
С. 11–12.
61. Бичкаева Ф.А. Пределы содержания метаболитов в сыворотке крови
/ Ф.А. Бичкаева, Т.В. Третьякова, О.С. Власова // Пределы физиологического
колебания в периферической крови метаболитов, гормонов, лимфоцитов,
38
цитокинов и иммуноглобулинов у жителей Архангельской области: информ.
материалы. – Архангельск, 2005. – С. 4–9.
62. Бичкаева Ф.А. Физиологические границы региональных пределов
колебаний содержания метаболических показателей у жителей европейского
Севера в зависимости от возраста и фотопериодики / Ф.А. Бичкаева, Т.В.
Третьякова, О.С. Власова // Пределы физиологического колебания в
периферической крови метаболитов, гормонов, лимфоцитов, цитокинов и
иммуноглобулинов у жителей Архангельской области: информ. материалы. –
Архангельск, 2005. – С. 29–35.
63. Гормонально-метаболические реакции при проведении пробы с
рифатироином у разных групп населения Севера / Ф.А. Бичкаева, Л.П. Жилина,
Е.В. Типисова и др. // Тезисы докладов V Сибирского физиологического съезда.
– Томск, 2005. – С.123. – (Бюл. Сиб. медицины; 2005; Прил. 1).
64. Гормональная регуляция обменных процессов у северян с низким и
нормальным содержанием глюкозы в условиях дополнительного стресса
синактеном / Ф.А. Бичкаева, Л.П. Жилина, О.С. Власова и др. // Научные тр. I
съезда физиологов СНГ. – Сочи, 2005. – Т. 2. – С. 231.
65. Случай семейной гиперхолестеринемии / А.В. Лебедев, Л.А. Зубов,
В.Е. Триль, Ф.А. Бичкаева // Материалы областной научно-практической
конференции педиатров Архангельской области. – Архангельск, 2005. – С. 59–
61.
66. Эндокринное обеспечение регуляторных систем организма у
служащих спецподразделений МВД на европейском Севере / Л.В. Поскотинова,
Л.К. Добродеева, Ф.А. Бичкаева, Е.В. Типисова // Механизмы стресса в
экстремальных условиях: сб. науч. тр. IV Всерос. симп. по проблемам боевого
стресса. – М., 2005. – С. 24–26.
67. Физиологические особенности липидного, углеводного и белкового
обменов у жителей южных районов Архангельской области / Ф.А. Бичкаева,
Е.Р. Бойко, О.С. Власова, Л.П.Жилина и др. // Экология человека. – 2006. – № 3.
– С. 7–11.
68. Особенности метаболизма глюкозы в условиях пищевого стресса у
молодых женщин с функциональной гиперандрогенией г. Архангельска / Э.Э.
Бахтина, А.В. Стрелкова, Ф.А. Бичкаева, Т.А. Зыкова // Экология человека. –
2006. – № 4. – С. 16–19.
Подписано в печать 03.05.2006.
Формат 60х84 1/16.
Уч.-печ.л.2,0. Тираж 100 экз. Заказ №
ООО «Издательский центр СГМУ»
Архангельск, пр. Троицкий, 51.
Телефон (8182) 206-190