статью в формате - ЦНИРТИ им. академика А.И. Берга

КРУГОЗОР
«Жизнь
прожита
не напрасно»
Генерал Юрий Николаевич Мажоров долгие годы был известен только узкому кругу специалистов. И это вполне объяснимо. Он крупный ученый-оборонщик, руководитель научно-исследовательского института, профессор, лауреат
Ленинской и двух Государственных премий, автор многих
научных трудов и изобретений.
Его вклад в нашу оборонку велик. Он сумел решить ряд
уникальных военно-технических задач. Например, создал
эффективный комплекс защиты самолетов от зенитного
ракетного оружия.
Сегодня мы с большим удовольствием публикует очерк о
генерале Мажорове. Тем более что для этого есть прекрасный повод - Юрию Николаевичу Мажорову исполняется 90
лет.
КРАСНОЙ АРМИИ ШТЫКИ…
В военкомат Юрия Мажорова провожали всей семьей - отец, мама,
сестра Аня. На площади перед зданием Ташкентского военкомата толпа людей, слышатся смех, плач,
шутки, выкрики.
Вскоре
подали
автомашины.
Какой-то военный выкрикивал фамилии, среди которых была и его,
Мажорова. Теплые вещи приказали
вернуть провожающим. Это показалось странным, ведь призывники
считали, что их сегодня же отправят эшелоном куда-нибудь на Север
или, как минимум в центральную
Россию. Но их отправили, по сути,
64
ОРИЕНТИР 7.2011
на соседнюю улицу, которая называлась Саперной. Там располагались
воинская часть и школа младших командиров.
Прозвучала команда «К машине!»,
они спрыгнули на плац, построились
и строем зашагали… в столовую.
Так 4 октября 1940 года призывник
Юрий Мажоров впервые попробовал солдатский суп и кашу, одел
гимнастерку и накрутил обмотки. Он
попал в учебную роту, где готовили
радиотелеграфистов. В будущем
выпускникам этих учебных подразделений предстояло заниматься
радиоразведкой.
На исходе месяца они приняли
присягу и получили оружие - винтов-
ки 1896 года конструктора Мосина.
Начались тренировки по сборке и
разборке оружия.
Однако вскоре начались занятия
по специальности. Курсантов учили
приему на слух. Они сидели в наушниках, а преподаватель передавал
на ключе азбуку Морзе. У Мажорова
прием на слух шел хорошо. Вскоре
он принимал уже 120 знаков в минуту.
Дальше были занятия на ключе.
Через пять месяцев Юрий не только успешно принимал на слух, но и
передавал на ключе 140, а иногда и
150 знаков в минуту.
Через месяц Юрий Мажоров и
несколько его товарищей подали
КРУГОЗОР
рапорты, попросили о досрочной
сдаче экзаменов и отправке их на
боевую работу. Да, именно на «боевую работу», ведь радиоразведка
всегда ведет реальный поиск.
В конце апреля экзамены были
сданы досрочно, Мажорову присвоили звание младшего командира, и
в петлицах появились два треугольника. Он был направлен для дальнейшего прохождения службы на
пункт радиоразведки, который дислоцировался в районе Троицких лагерей, что в тридцати километрах от
Ташкента.
Жизнь входила в спокойное, размеренное русло. Однако все изменилось в одночасье 22 июня 1941
года.
В части состоялся митинг. На нем
выступили начальник пункта Иванин,
замполит Кошелев. Они с уверенностью говорили, что дни фашизма
сочтены и мир скоро станет свидетелем нашей победы.
Ночью, после отбоя, солдаты
долго не спали, обсуждали произошедшее. Многие сожалели, что война скоро закончится и фашистов
разгромят без них. Некоторые утром
решили написать рапорта с просьбой направить их на фронт.
На излете сентября дивизион погрузился в эшелон. Теперь всем
было ясно - они едут на фронт. На
третьи сутки пути начало холодать.
А одеты радиоразведчики были совсем не по-зимнему: пилотки, хлопчатобумажные гимнастерки и галифе, ботинки, обмотки, шинель да
плащ-накидка. Вот, собственно, и
все.
Стоял уже октябрь, и едва эшелон выехал за пределы Казахстана,
пошли затяжные, холодные дожди. В
Ульяновске выпал снег, температура
опустилась ниже нуля.
Правда, в такой погоде был свой
плюс. Дивизион избежал бомбежек.
9 октября 1941 года, миновав город Ковров, радиоразведчики разгрузились. Уже крепко морозило.
Вскоре удалось отыскать землянки, выкопанные солдатами какой-то
части, размещавшейся здесь ранее.
Устроившись, начали боевую работу. В одной землянке развернули
радиоприемники, в другой - оперативный отдел. Две группы с радиопелегаторами были высланы по
флангам вперед километров на сто.
5 «Ориентир» № 7
Один из таких радиопунктов развернулся под городом Муромом.
А обстановка на фронтах ухудшалась. Немцы все ближе подходи-
Молодой солдат Ю. Мажоров
ли к Москве, начались постоянные
налеты на столицу. Несколько раз
бомбили железнодорожный узел в
Коврове.
490-й радиодивизион вступал в
суровую зиму 1941-1942 года.
«Я ТЕБЯ РАССТРЕЛЯЮ,
СЕРЖАНТ…»
Младший сержант Юрий Мажоров
выключил радиостанцию. Слипались глаза после бессонной ночи,
затекла спина. Он встал из-за стола.
В это время откинув полог плащпалатки, который заменял дверь, в
их помещение вошел посыльный из
штаба дивизиона.
- Мажоров, тебя к командиру!
Натянув поглубже на уши шапку,
запахнув шинель, младший сержант
вышел на улицу. Морозный воздух
перехватил дыхание.
Ну вот, наконец, и штаб.
Мажоров отыскал кабинет командира дивизиона, доложил о прибытии. В кабинете, кроме командира
майора Логинова, были начальник
штаба капитан Иванин и начальник
оперативного отдела капитан Крылов.
Первым заговорил командир.
- Наши войска отбросили немцев
от Москвы где на 150 километров, а
где и на 250. Однако налеты на Москву продолжаются, - майор Логинов склонился над картой, развернутой у него на столе, - и теперь они
все чаще проходят ночью. Я правильно говорю, товарищ младший
сержант?
- Так точно, товарищ майор! - ответил Мажоров и тут же понял, к чему клонит командир. У него засосало
под ложечкой. Он ведь докладывал
майору Логинову, что их радиостанция (РСБ), предназначенная для самолетов-бомбардировщиков и приспособленная для работы на земле,
никуда не годится.
Однако тогда отсутствие ночной
связи штаба дивизиона с пеленгаторными пунктами, видимо, мало
беспокоили командование. Немцы
делали налеты в основном в светлое
время суток, а днем связь была. И
вот фашистские летчики изменили
тактику. Теперь они стараются прорваться к Москве по ночам. А в это
время дивизион глух и нем: штаб не
слышит пеленгаторщиков, пеленгаторщики - штаб. Выходит, радиодивизион, по сути, небоеспособен.
И тут заговорил начальник штаба,
стоявший у окна и доселе молчавший.
- Волны, говоришь, не проходят,
сержант? - он раскинул руки и хлопнул себя по бокам. - А голова тебе на
что дана и руки? И волны, я тебе скажу, не причем.
Начштаба подошел почти вплотную к Мажорову.
- Если не будет связи ночью, я тебя
расстреляю.
В кабинете вновь повисла тишина.
Подавляя внутреннюю дрожь и собравшись с силами, младший сержант сказал:
- Знаю, что расстрелять меня во
фронтовой обстановке не составляет труда, но связь от этого все равно
не появится…
Когда он закончил, начальник оперативного отдела капитана Крылов
поинтересовался:
- Так что можно сделать в этих условиях? Ты же сам понимаешь, Мажоров, мы должны найти выход.
- Он есть, - ответил младший сержант. - Надо переделать нашу РСБ.
- Хорошо, - в конце концов закончил командир. - Иди, работай.
Мажоров развернулся и вышел из
65
КРУГОЗОР
кабинета. Его вроде и отпустили, а
на душе кошки скребли.
…Недели через полторы Мажорова вновь вызвал командир дивизиона и вручил бумагу. В ней
говорилось, что для выполнения
спецзадания младшему сержанту
Мажорову Ю.Н. разрешается работа
в спецхранилище и демонтаж деталей из радиоприемников.
Юрию выделили автомашину, дали в помощь старшину Казанцева, и
они выехали в деревню Черемушки,
где и находилось то самое спецхранилище, в котором складировались
отобранные у населения в начале
войны радиоприемники.
Вот как об этом вспоминает сам
Юрий Мажоров:
«Хранилище располагалась в здании, где до войны был институт. Пе-
Когда я закончил, мне дали подписать акт, в котором излагалось, что
изъято из приемников, - а все они
имели внутри копии квитанций об
изъятии приемника на хранение на
весь период войны.
В часть мы вернулись поздно. На
другое утро я приступил к практической реализации замысла по переделке РСБ.
…Уже на следующий день с пеленгаторных пунктов сообщили об отличной слышимости на протяжении
всей ночи».
СВЯЗАТЬ ЖИЗНЬ С АРМИЕЙ
Подобные технические проблемы
еще не раз будут возникать перед
Юрием Мажоровым. Их поставит
перед радиоразведчиками сама
война. А вот почему решением этих крайне насущных в условиях фронта
задач придется заниматься именно ему, вопрос.
Потом, став уже крупным
ученым, директором научно-исследовательского
института, генералом, он
и сам будет искать ответ
на него. И придет к выводу: причин много, но одна
из главных - его, мажоровская пытливость, желание
во всем разобраться и
дойти до сути и, конечно
же, зарождающийся инженерный талант. Старшие и
более опытные офицеры
разглядели его уже тогда,
в войну, в совсем еще молодом человеке.
Его командир лейтенант
Шинко, разговорившись
как-то с сержантом, очень
Ю. Мажоров (справа) и Ф. Попов на улице тепло, по-доброму сказал: «Знаешь, Мажоров, из
г. Софии. Болгария. 1946 год
тебя получится хороший
редо мной оказались сотни прием- офицер, военный инженер». И замеников самых различных марок. Они тив на лице Юрия недоумение, подстояли в шкафах, на столах, штабе- твердил: «Да, да… Ты подумай хорошенько, чтобы связать свою жизнь с
лями на полу.
Я с собой прихватил плоскогубцы, армией».
Слова командира оказались прокусачки и отвертку. Отобрал восемь
приемников 6Н-1 и начал свою раз- роческими. Однако в ту пору ни о
чем подобном сам Юрий не думал.
рушительную работу.
Был уже вечер, а дело шло небы- Его волновала не будущая военная
стро. Наблюдавший за мной согля- карьера, а самые прозаические,
датай утомился и решил пойти по- будничные заботы. Например, как
избавить свое подразделение от попить чаю и отдохнуть.
66
ОРИЕНТИР 7.2011
стоянной нехватки бензина.
Дело в том, что радиостанция РСБ
для бесперебойной работы требовала немалое количество электроэнергии. Движок, который давал
эту энергию, работал на бензине.
Командиры заклинали, требовали
экономить бензин, и подчиненные
экономили. Но его все равно катастрофически не хватало. Ведь на
дворе стояли лютые морозы, а переохлажденный агрегат завести дело
практически безнадежное. В то же
время в подразделение поступала
электроэнергия от московской сети.
Мажоров вскоре решил эту техническую проблему. Нашел трехфазные электромотор со шкивом. Проверил его обмотки. Они оказались
в порядке. На деревянной основе
укрепил мотор, со станции РСБ снял
электрогенератор и разместил его
здесь же. Взял резиновый ремень.
Получился электроагрегат. Подключил его к сети. Так они стали экономить бензин.
Тогда впервые им и заинтересовался лейтенант Шинко. Ознакомившись с «рацпредложением»
Мажорова, он и сказал Юрию те пророческие слова.
Несмотря на напряженные фронтовые будни, Мажорова не покидал
«инженерно-конструкторский зуд».
Теперь он решил усовершенствовать радиостанцию «Север». Безусловно, станция важная, нужная, но
маломощная. Разведпункты жаловались на плохую слышимость. Держать включенной постоянно более
мощную РСБ не было возможности,
не хватало топлива. Радистов приходилось буквально заставлять работать на «Северках». Потому у Юрия
просто руки чесались, как хотелось
добраться до «Севера». Однако легко сказать, да не легко сделать. Ну
заменил он входную лампу на более
мощную. Да, мощность возросла, но
незначительно.
И тогда Мажоров выносил идею и
решил, что сам сделает передатчик,
но с мощностью в десять раз больше, чем нынешний, заводской.
Перелистав свои записи в блокноте, схемы, Юрий посчитал, что правильным будет сделать передатчик
на одной лампе.
Подходящие лампы к тому времени уже появились в бригаде, и он попросил их ему выслать. Нарисовал
КРУГОЗОР
схему, рассчитал детали. Теперь
оставалось найти эти детали.
Сопротивления и конденсаторы
вытащил из ЗИПов, катушки намотал сам. Сложнее всего было достать антенный вариометр. Но и его
удалось добыть на самолете «АэроКобра», которые поставлялись по
ленд-лизу. Самолет сбили, но он дотянул до своего аэродрома, правда,
почти весь сгорел. Но хвост остался
цел. Там и нашелся вариометр для
передатчика. Сам передатчик Мажоров смонтировал в фанерном ящике
из-под посылки, которую прислали
ему родители из Ташкента.
Вскоре он вышел в эфир. Результат превзошел ожидания. Абоненты
давали хорошую оценку слышимости и тональности.
Но главное было не в этом. Передатчик позволял работать полным
дуплексом, то есть при отжатом ключе он ничего не излучал и не мешал
вести прием абонента. Подобного
не было ни у РСБ, ни у «Севера».
Ведь дуплекс значительно ускоряет
радиообмен, так как во время передачи можно слышать абонента, следить за тем, что он упустил или чегото не понял. При симплексной связи
такой возможности нет.
А война тем временем продолжалась. Когда немцев погнали на Запад, вместе с войсками двинулись
и наши радиоразведчики. Юрий
Мажоров вместе со своим радиодивизионом прошагал дорогами
Тульской, Орловской, Брянской областей, участвовал в Курской битве,
воевал на Украине, в Польше. Победу встретил в Германии.
Во время войны произошло много
событий - Юрий Мажоров дважды
мог реально погибнуть, но, к счастью, выжил. Был удостоен ордена Красной Звезды и получил его в
Кремле.
Но, пожалуй, самое важное - на
войне он стал офицером, что определило его дальнейшую судьбу, и
там же, на фронте, он нашел свою
любовь - девушку по имени Таня Кострова, которая стала его женой и
верной спутницей на всю жизнь.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГЕРМАНИЮ
Летом 1946 года начальник штаба
дивизиона вызвал к себе Мажорова и сообщил об откомандирова-
нии Юрия в распоряжение Главного
управления кадров Минобороны.
Предписание об откомандировании
следовало получить в штабе бригады в Кубинке.
Приказ есть приказ. Собрав нехитрые пожитки Мажоров с женой убыл
из Болгарии в Союз, на Родину. В
штабе бригады его принял заместитель по технической части подполковник Виктор Чайка. Он сообщил,
что командование решило дать ему
возможность уйти «на гражданку»,
вручил пакет с его личным делом. С
ним Мажоров и отправился в ГУК на
демиками, Героями, а тогда были
просто гражданскими специалистами.
Бригада состояла из дивизионов
различного назначения. Например,
из дивизиона наземной подготовки
ракет, дивизиона обслуживания и
пуска, дивизиона крылатых ракет.
Главная задача спецов бригады
- изучить все, что осталось у немцев от ракетной техники. Правда,
до нас здесь, в Тюрингии, уже похозяйничали американцы. Они вывезли главного германского ракетчика
Вернера фон Брауна и его ближай-
Так выглядела стартовая позиция ракеты ФАУ-2
Фрунзенскую набережную.
Но его в запас не уволили. А оставили в армии. Так старший лейтенант Мажоров оказался в Германии
во второй раз. Попал он служить в
Тюрингию в городок Блайхероде,
что находится западнее Лейпцига.
Соединение это было весьма необычным, пожалуй, единственным
уникальным формированием в Вооруженных Силах Советского Союза. Здесь можно было встретить
специалистов самых различных родов войск - танкистов и топографов,
химиков и артиллеристов, радистов
и саперов. Среди этого странного
на первый взгляд разномастного
войска можно было запросто встретить тогда еще никому неизвестных
Сергея Королева и Николая Пилюгина, Бориса Чертока и Леонида Воскресенского. Это потом они станут
генеральными конструкторами, ака-
ших помощников, техническую документацию, образцы изделий.
Позже, по совместным договоренностям, Лейпциг вошел в нашу зону
оккупации. И теперь этими проблемами должны были заняться специалисты из бригады.
Группа, в которой трудился Мажоров, занималась документацией по
системе управления полетом ракеты ФАУ-2. А если еще конкретней, то
приборным отсеком. Другая группа
изучала схему бортовой сети и работу автоматики, третья - разбиралась с системой подачи топлива.
Активно участвовал в работе их
группы будущий академик Борис
Черток. На него надели военную форму, офицерские погоны, но выглядел
он сугубо штатским человеком. Немцы звали его «майор Шерток».
В ходе деятельности стала складываться группа офицеров, которой
67
КРУГОЗОР
Пусковая группа в Берке: Слева направо Н. Смирницкий, оператор
пуска, А. Федоров, заправщик топлива и окислителя, А. Анищенко,
его помощник, Ю. Мажоров, пом. нач. 5-й группы, П. Киселев, нач. 5-й
группы. 1947 год
предстояло продолжить не только
изучение документации, но и в ближайшем будущем осуществить запуск первых ракет, собранных на базе ФАУ-2. В ту группу вошел и Юрий
Мажоров.
В 1947 году начались тренировки на материальной части. Однако
вскоре пришло известие, что под
Сталинградом создается Государственный центральный полигон и
бригада должна туда передислоцироваться.
НА ЦЕНТРАЛЬНОМ
ГОСПОЛИГОНЕ
Начался отъезд на Родину. Сложно сказать, как это воспринимали
другие, но Юрий и Татьяна Мажоровы уезжали с легким сердцем. Они
хотели в Советский Союз.
Однако, как известно, Родина не
всегда встречает своих офицеров
с распростертыми объятиями. Так
было и не сей раз. Станция Капустин
Яр, голая, выгоревшая степь. Штабеля досок, разгруженные у насыпи
железнодорожного полотна. Пыль,
духота. Вдоль дороги деревянные
домики, обмазанные глиной летние
кухни. Это и есть Первый Государственный центральный полигон.
Начали ставить палатки, возводить
штабные домики. Кстати, для немецких специалистов, приехавших
из Германии, построили дома, для
своих достаточно и палаток.
68
ОРИЕНТИР 7.2011
К северу от железной дороги, в
десятке километров, возводился испытательный стенд для реактивных
двигателей. Там же находилось и
рабочее место Мажорова - электромашина в копонире и бронеколпак
со смотровой щелью. Все это располагалось метрах в сорока от пускового стола.
Офицеры нередко шутили над
своим житьем-бытьем: «Скажи, какой твой любимый город?» И получали ответ: «Капустин Яр». «А какая
самая любимая песня?» - «Прощай,
любимый
город».
О д н а ко
шутки
шутками, а
работа по
подготовке к первому запуску
ракеты шла
энергично. Уже в
сентябре
1947 года
на стартовой позиции
появилась
настоящая
После кросса на 10
ФАУ-2. Ра- 1950 год
кету ставили вертикально на пусковой стол,
присоединяли штекеры и начинали
проверку цепей и установку приборов.
Приборный отсек Мажорова находился в верхней части ракеты,
примерно на высоте шестого этажа
многоквартирного дома. Чтобы добраться до него, приходилось карабкаться по выдвижной пожарной
лестнице до верхней точки ракеты.
По этой лестнице поднимали монтажный столик, собирали мостик,
на котором и приходилось работать.
Пожарная машина с лестницей уезжала, а Юрий оставался на этой верхотуре, пристегнутой для безопасности карабинами.
В степи все время ветрено, ракету качает, и вместе с нею качался и
Юрий. И полбеды, если бы это был
детский аттракцион, но там предстояло выполнить большой объем
работ - установить источники питания, вскрыть отсеки, где стояли гироскопы.
После проведения этих работ Мажоров спускался вниз. А на следующий день все начиналось заново.
Мажорова назначили на должность начальника 5-го отделения
1-го управления Государственного
центрального полигона. У него даже
появились подчиненные - взвод солдат. Однако все это уже было с ним.
И служба с утра до ночи, и солдаты
в подчинении. Но тогда шла война. А
теперь?
Вольно или не вольно он задавал
себе прежний вопрос: что дальше?
У него за спиной лишь ташкентский
километров. Ю. Мажоров (слева).
радиотехникум. А ему уже 26 лет.
Откровенно говоря, не хотелось
остаться недоучкой на всю жизнь.
Посоветовавшись с женой, решил
КРУГОЗОР
подать рапорт с просьбой о поступлении в Военную академию. Комбриг генерал Тверецкий не возражал и рапорт подписал.
А пока служба шла своим чередом.
Наступило время первого пуска.
Потом были другие пуски - удачные и неудачные.
В июне 1948 года Мажорову объявили, что рапорт его о поступлении
в академию удовлетворен, и надо
ехать в Ростов-на-Дону для сдачи
предварительных экзаменов.
Сдача экзаменов проходила в
Ростовском артиллерийском училище. Вместе с сослуживцем майором Плотниковым они успешно преодолели медицинскую комиссию,
экзамены и отправились обратно в
часть. Теперь предстояло ждать вызов из академии.
Однако самые большие огорчения
были впереди. В августе Мажорову и
Плотникову объявили, что командование решило в этом году их в академию не отпускать. Мол, заменить
некем. Это было настоящим ударом.
Что делать?
Как ни странно, но выход подсказала жена Татьяна. Она возмущалась, высказывала недоумение
и буквально требовала, чтобы они
с Плотниковым написали жалобу в
Москву.
Мажоров добился приема у генерала Тверецкого. Однако доводы,
что ему уже 27 лет, не подействовали.
И тогда они написали жалобу на
имя первого заместителя главкома артиллерии маршала Яковлева.
Сработало. Их отпустили.
По приезде в Москву Мажоров отправил жену к ее родителям, а сам
сел на поезд, следующий в Ленинград.
Вступительные экзамены начинались 22 августа 1948 года.
«ТАК Я ВОШЕЛ В НАУКУ»
Несмотря на все тревоги и волнения, Юрий Мажоров экзамены в
академию сдал успешно. Даже сочинение и диктант написал на «отлично». Зачислили его на 5-й радиолокационный факультет. Тогда это
было весьма модное направление в
радиотехнике.
В 1953 году обучение в академии
сократили с шести лет до пяти, и
Для успешной работы не хватало
Мажоров вместе со своими сокурсто одного, то другого. Приходилось
никами получили дипломы.
Вскоре, после выпуска из акаде- что-то придумывать самому, как-то
мии, Юрий попал в научно-иссле- изворачиваться, искать, конструидовательский
радиотехнический ровать.
Но работа шла, и достаточно
институт Министерства обороны,
успешно. Вскоре передатчик стал
который возглавлял адмирал Берг.
Через несколько дней после при- передавать импульсные помехи.
Главным видом помех для радиобытия в институт майора Мажорова
вызвал к себе главный инженер Тео- локационных станций были шумовые помехи. Они, собственно, и
дор Брахман.
- Понимаешь, радиолокация - это маскировали отраженный от цели
очень важное дело, - сказал он. - Но сигнал. Но эти же помехи делали невозможным контроль за РЛС. Станведь с ней надо уметь бороться.
- Бороться? - удивленно пере- ция могла в любой момент сменить
частоту и уйти из-под помех. И потоспросил Юрий.
- Да, да. Точно, - подтвердил Брах- му конструкторы помеховых систем
старались создавать шумы в максиман.
мально широком диапазоне частот.
- А разве с ней можно бороться?
Пример тому создаваемая в те гоЧто ж, вопрос Мажорова достаточно ярко отображал уровень зна- ды станция заградительных помех.
ний выпускника академии. Отмечу, Она, безусловно, была мощная, но в
одного из лучших выпускников. Но то же время очень энергоемкая, грочто поделаешь не учили их этому в академии,
более того, даже
не упоминали о
таком направлении. Кто знает
почему?
Дело в том, что
«ахиллесовой
пятой» радиолокации является
подверженность
ее радиопомехам.
Поэтому,
по мере того как
развивались раЮ. Мажоров в лаборатории академии ведет надиолокационные
системы, совер- стройку генератора. 1950 год
шенствовались и
средства помех. Именно развитие моздкая и тяжелая. Достаточно скапомеховых систем вернуло боеспо- зать, что для ее размещения строилсобность авиации, которая в начале ся специальный самолет.
Разумеется, ученые понимали,
70-х годов несла огромные потери
от ударов зенитных управляемых ра- что больше наращивать вес и энергоемкость станции невозможно.
кет.
Но это будет потом. А в середине Надо искать иные, альтернативные
50-х годов научно-исследователь- пути. И тогда возникла идея: вместо
ский институт Берга являлся един- широкополосной шумовой помехи
ственным, который вел разработку излучать помеху импульсную, подобную импульсам РЛС. Идею надо
этой темы.
Брахман для начала поручил Ма- было проверить на практике. Вот
жорову заняться переделкой пере- тогда Брахман и поручил эту работу
датчика непрерывных помех. Он молодому научному сотруднику НИИ
должен был превратиться в пере- майору Мажорову. По-сути, это означало ведение исследовательских
датчик помех импульсных.
Юрий с удовольствием взялся за работ по созданию системы ответных помех.
работу. Все продумал, взвесил.
69
КРУГОЗОР
ров пригласил Теодора Брахмана:
продемонстрировал работу станции. Главный инженер выслушал
объяснения, осмотрел ее и удовлетворенно сказал, что вскоре начнутся
ее летные испытания.
Для проведения летных испытаний аппаратуру установили на самолете.
Первый
маршрут
был проложен так,
что самолет «атаковал» радиолокаторы
дальнего обнаружения П-20 противовоздушной обороны.
Результаты оказались
впечатляющими. Операторы
дивизионов
ПВО не смогли обнаружить и сопровождать самолет.
Второй
маршрут
рассчитали так, чтобы
он был направлен в
сторону испытательного полигона НИИ, в
районе населенного
пункта Трясь. Здесь
расположен радиолоВ гостях у ученых летчик - космонавт
катор орудийной наГ.Береговой (справа)
водки СОН-4.
Результат оказался таким же. Это
работы, - скажет потом Юрий Мажоров, - оказались очень впечатляю- свидетельствовало о том, что станщими. Так, тихо и почти незаметно я ция помех, созданная группой Мажорова, может успешно действовать
вошел в науку».
Первые исследования Мажоров как против РЛС обнаружения, так и
описал в научно-техническом отчете против станций орудийной наводки.
по летным испытаниям эффективСТАНЦИЯ ПОМЕХ ДЛЯ Як-28
ности нового вида помех - ответных.
Было принято решение продолжить
В сентябре 1957 года руководство
исследования, а также найти техниНИИ принимает решение о создании
ческие возможности их создания.
Для этой работы под руковод- на основе 93-го испытательного поством Мажорова развернули на- лигона филиала института в Протве.
Мажорова официально известиучную группу. В нее вошли майоры
Сергей Мякотин и Владимир Добры- ли о переводе в филиал. Туда же
нин, техники Гелий Цибульник, Гарь- переводилась и тематика наземных
кавенко. Через некоторое время средств создания помех, а также чагруппу «укрепили» инженером Мак- стично работы по самолетных средствам. Правда, там пока не было ни
сименко и техником Седушкиной.
производства, ни соответствующих
Работали много, увлеченно.
«Вспоминая проделанную в те го- помещений, ни специалистов.
Однако, как говорят, лиха беда наду работу, - признается Мажоров, удивляешься, каким малым числом чало. Там, в Протве, Мажоров сналюдей удалось так много сделать. чала возглавил лабораторию, потом
Опытная установка нами была изго- отдел. Оттуда дважды выезжал в
товлена. Она называлась «Станция экспедицию в Астраханские степи,
ответных многократных и шумовых в район между реками Волга и Урал.
Там он со своими сотрудниками
помех».
Когда все было отлажено, Мажо- опробовал помеховую аппаратуру,
А поскольку действующая установка импульсных помех уже была
готова, Мажорову удалось быстрее
других начать исследования нового
вида помех. В помощь ему дали техника Михаила Чемезинова. Вместе
они собрали необходимую аппаратуру и выехали на полигон.
«Результаты нашей воздушной
70
ОРИЕНТИР 7.2011
проверял в реальных условиях на
помехоустойчивость систему, которая управляла крылатыми ракетами.
Через два с половиной года Мажоров был возвращен в родной институт
в Москве. Его назначили начальником отдела. Майские праздники 1960
года он уже встречал в кругу семьи в
столице. Тогда же Юрий Николаевич
услышал по радио сообщение о том,
что американская военщина нарушила мирный труд советского народа,
направив в воздушное пространство
СССР самолет-шпион.
Размышляя над словами диктора,
Мажоров и представить не мог, какую роль сыграет в его жизни полет
Гарри Френсиса Пауэрса.
Вскоре после падения самолета в
Москву в институт привезли остатки
аппаратуры с У-2. Юрий Николаевич
принимал участие в экспертизе этой
аппаратуры.
На борту находилась станция радиотехнической разведки, которая
выявляла и регистрировала сигналы
наших РЛС.
Станция помех, которая, по мысли
американских специалистов, должна была защитить самолет-шпион от
советской ракеты, оказалась сильно
поврежденной. Перед отделом Мажорова поставили задачу - станцию
изучить и выдать свое заключение.
Все узлы станции были на транзисторах. Она работала как ретранслятор: принимала сигналы РЛС,
усиливала их, наделяла помеховой
модуляцией и излучала обратно, в
сторону радиолокатора.
Станция оказалась достаточно
легкой, вес ее не более 16 килограмм. Следовало признать, что
если бы нам пришлось построить
такую же станцию на существующих
у нас приборах, то вес ее был бы в
несколько раз больше.
«Наши военные заказчики, - вспоминая те годы, говорил Мажоров,
- подняли страшный крик, что им
нужны именно такие, легкие и небольшие, станции помех. Они немного поутихли, когда мы показали,
что станция с У-2 могла работать в
достаточно узком диапазоне температур от плюс 40 до минус 20
градусов Цельсия. А мы по требованиям тех же заказчиков создавали
станции, обеспечивающие работу в
диапазоне от минус 60 до плюс 60
градусов.
КРУГОЗОР
Тем не менее заказчики добились
решения
Военно-промышленной
комиссии о разработке такой же
станции».
Что ж, коли решение есть - надо
делать. Эта часть была предоставлена отделу Мажорова, и его самого
назначили главным конструктором
станции.
На всю работу отпускался год. Это
был достаточно жесткий срок.
Мажоров, как главный конструктор, вначале разработал блок-схему
всей станции. Потом это сделали специалисты, каждый на своем
участке, разработав схему своего
узла.
Через девять месяцев первый экземпляр станции был готов. Весил
он всего 9,5 килограмма. Станция
оказалась первой в СССР целиком
построенной на транзисторах.
…Наступила осень 1960 года. Теодор Брахман ушел из НИИ, и на его
должность назначили Мажорова.
А тем временем техника, которой
занимался институт, выходила из
тени и занимала одно из важнейших мест в системе обороны страны. Развитие управляемого ракетного оружия поставило авиацию на
грань уничтожения. Такие системы,
как ЗУРО «Хок», созданные в США,
обеспечивали уничтожение самолета, летящего как на малых, так и на
предельно высоких трассах, всего
двумя ракетами с первого залпа. Не
помогала тут и сверхзвуковая скорость. Они сбивались так же успешно, как и дозвуковые.
Все эти системы действовали на
основе использования радиолокационной техники. А институт, в котором Мажоров служил главным инженером, знал как «укоротить руки» эти
локаторам.
К сожалению, этого не ведали ни
в правительстве, ни в Министерстве
обороны. И тогда институт решил
рассказать о возможностях техники,
которую он создает. НИИ инициировал первый сбор главных конструкторов авиационной техники. Он
проходил в Кремле, под эгидой Военно-промышленной комиссии. На
этот сбор пришли все ведущие авиационные конструкторы: Туполев,
Яковлев, Сухой, Мясищев, Микоян.
На сборе с докладом выступили
директор института Плешаков, на
многочисленные вопросы отвечал
Мажоров. Их выступления произвели на слушателей большое впечатление. Однако не все конструкторы
поддержали ученых. Ведь техника
защиты требовала энергетических и
весовых затрат. Узнав, что для ее работы, от бортсети нужно несколько
киловатт, а вес до сотни килограммов, тот же Туполев бросил реплику:
«Что я себе в з… это воткну? Самолет и так забит оружием, и лишнего
места нет!»
Зал одобрительно загудел.
И тем не менее вскоре и Туполев,
и Сухой, и Микоян согласились на
своих самолетах разместить средства защиты. Не удавалось договориться только с Яковлевым.
Пришлось пойти на хитрость. Вот
как об этом вспоминает сам Юрий
Мажоров.
«В начале сентябре 1964 года руководство Министерства обороны
решило показать Хрущеву новую военную технику. Показ было назначено провести на аэродроме под Москвой в Кубинке.
С Хрущевым приехали Косыгин,
Гречко, Суслов, Микоян, Гришин.
Начался обход.
Вот Хрущев подошел ко мне. Я
представился, он протянулся мне
руку. На голове у него была серая
шляпа, на плечи наброшена армейская накидка.
Я доложил о назначении наших
средств и сказал, что применение их
снижает потери авиации в бою от 3
до 10 раз. Хрущев поинтересовался,
на каких самолетах размещено оборудование. Я ответил, что размещено или размещается на всех, кроме
Яковлева, который считает это нецелесообразным из-за некоторого
сокращения дальности полета его
самолета.
- Ну-ка, позови сюда Яковлева! дал он команду. Самолет Яковлева
стоял примерно в 200 метрах от нашего стенда. Смотрю, трусцой семенит Яковлев. Подбежал. Хрущев
спрашивает:
- Почему не ставишь средства защиты на своей самолет?
- Тяжелые, много места занимают.
Хрущев повернулся ко мне.
- Ну-ка покажи, что нужно поставить?
Я показал.
- Как тебе не стыдно, - сказал Хрущев, - не хочешь делом заниматься.
Доложишь мне, когда разместишь!
- Слушаюсь! - ответил Яковлев и
А. Туполев и Ю. Мажоров спускаются по трапу самолета
бросил в мою сторону взгляд полный ненависти.
К концу года наша станция уже
стояла на самолете Як-28».
ЗУРО «ХОК» - ДЕТСКАЯ
ХЛОПУШКА
В 1968 году группе ученых, в состав которой входил и Мажоров, за
создание средств индивидуальной
защиты самолетов присудили Государственную премию. Получить
ее было, безусловно, приятно и почетно, но Юрий Николаевич, к тому
времени ставший директором института им. Берга, прекрасно понимал: это уже пройденный этап. Надо
смотреть вперед.
И он смотрел. Дело в том, что до
1960 года основным видом радиолокаторов для управления ракет ПВО
были импульсные радиолокаторы.
Однако им на смену стали приходить
системы, основанные на радиолокации с непрерывным излучением
сигнала. Эти методы позволяли во
много раз поднять уровень помехоустойчивости систем управления.
Были также созданы РЛС, не чувствительные к помехам. Таким образом, значительно упала эффектив-
71
КРУГОЗОР
ность шумовых помех.
Типичным представителем высокоустойчивой к помехам системы явилась американская система
«Хок». А уже к концу 70-х годов была
разработана еще более совершенная система «Пэтриот». Американцы
необычайно гордились ею и были
уверены в ее высокой помехоустойчивости.
Так что жизнь сама подталкивала
наших ученых искать новые методы защиты самолетов от зенитных
управляемых ракет. Лишнее подтверждение тому - опыт «семидневной войны» 1967 года, в которой
египетские силы потерпели сокрушительное поражение.
В институте им. Берга знали, какой ужас на египетских летчиков наводила американская система ЗУРО
«Хок».
«Как-то вечером, - вспоминает
Юрий Мажоров, - когда схлынул народ, мы со своим коллегой Зиничевым сидели и обсуждали «Хок».
Беспокоила возможность наведения
ракеты на источник помех. И почти
одновременно нас осенила мысль
- источник помех следует убрать
с борта самолета и поместить на
расстоянии вне досягаемости ракеты «Хок». Мы знали, что дальность
стрельбы «Хока» около 40 километров. Стали думать, как же это сделать. На первый взгляд это было несложно. Как только источник помех
окажется дальше зоны досягаемости комплекса, ракета не долетит до
него и самоликвидируется».
Идея, безусловно, была хороша,
но когда Мажоров и Зиничев дошли
до конкретного ее воплощения, стало ясно - есть очень сложные, а порою и непреодолимые технические
барьеры.
Тем не менее, как говорят в народе, глаза боятся, а руки делают.
В институте и его филиале в Протве
начали работу над комплексом, который должен был достойно противостоять американскому «Хоку».
Через несколько месяцев упорной
работы комплекс был готов. Но тут
возникла очередная проблема: в руках разработчиков не было конкретных радиоданных по «Хоку».
Приходила здравая мысль - послать в район боевого соприкосновения специалиста с разведаппаратурой и провести разведку. Но
72
ОРИЕНТИР 7.2011
выяснилось, что такой аппаратуры
нет. Дело затягивалось. Пришлось
заняться созданием аппаратуры для
разведки сигналов «Хока».
А между тем конфликт Израиля и
Генерал-майор Ю. Мажоров
Египта продолжался. Вновь начали
приходить сведения о налетах авиации израильтян. Средств ПВО к тому
времени у египтян было немало, но
почему-то все они оказались малоэффективными.
Проблемой заинтересовался оборонный отдел Центрального Комитета партии. И тогда было принято
решение послать в Египет группу
специалистов. Она должна была проверить, как используется техника,
оказать помощь нашим советникам.
В эту группу включили и Мажорова.
Перед ним стояла задача - изучить
воздействие помех на РЛС ПВО.
Юрий Николаевич ознакомился
с фотографиями с экранов радиолокаторов, просмотрел журнальные
записи и понял: самолеты Израиля
не создавали помехи радиолокационным станциям ПВО. Они постарались подавить станции наведения
комплексов С-75. А беды египетских
зенитчиков были в том, что они не
умели работать в условиях помех, не
желали считаться с современными
реалиями.
По возвращении в Москву Юрий
Николаевич написал отчет о командировке и предложил срочно коман-
дировать экспедицию в Египет для
разведки параметров «Хока», а также направить туда станцию Мажорова - Зиничева для проверки ее работоспособности в боевых условиях.
Вскоре такая экспедиция отправилась в район Суэцкого канала.
Вскоре пришло и приятное сообщение: способ подавления «Хока», разработанный в институте им. Берга,
вполне подходит, мы способны «накрыть» сигналы управления ракетой.
В институте стали срочно готовить
станцию к отправке.
В июле 1970 года группу специалистов вместе со станцией доставили в Египет.
В Каир вылетела и делегация во
главе с заместителем министра радиопромышленности Казанским. В
эту делегацию вошел и генерал Мажоров.
«Нашу станцию помех, - рассказывал Юрий Мажоров, - развернули
на плато близ города Суэц. Мы уговаривали командование ВВС Египта совершить несколько налетов
на позиции «Хока» под прикрытием
станции. Нам обещали, но проходил
день за днем, а полетов не было.
Уже после нашего отлета удалось
убедить руководство звеном Ил-28
атаковать позиции «Хока».
Как потом докладывали летчики,
по ним было выпущено около десяти
ракет. Ни одна ракета в самолеты не
попала. Восторгу летчиков не было
предела».
Разумеется, это лишь эпизод (хотя и весьма показательный) из всей
многогранной деятельности генерал-майора Юрия Мажорова.
На заслуженный отдых он ушел
на 65-м году жизни. К тому времени
Юрий Николаевич возглавлял институт уже четверть века.
За время своей научной и конструкторской деятельности он стал
профессором, лауреатом Ленинской и двух Государственных премий, получил 25 авторских свидетельств на изобретения.
Сам Юрий Николаевич Мажоров
сказал однажды: «Жизнь моя прожита не напрасно. Удалось сделать
кое-что полезное для своей Родины».
Михаил БОЛТУНОВ,
главный редактор журнала
«Ориентир»