Сравнительный метод в изучении форм правления
реклама
§ 2. Сравнительный метод в изучении форм правления …Попытки оценить политические институты в одной стране в противоположность политическим институтам в другой стране есть метод анализа, который не может привести к продуктивным результатам1. Г.Ласки Вы не можете быть ученым, если вы не сравниваете2. Дж.Коулман Сравнение – обычная для человеческой деятельности процедура. С давних времен люди пытались понять и объяснить сходства и различия между собой и другими людьми. Как отмечено в литературе, «политическая наука берет свое начало с того момента, когда наблюдатель замечает, что другим народом управляют не так, как нами»3. Политические мыслители прошлого (Аристотель, Платон, Полибий, Цицерон, Фома Аквинский, Н.Макиавелли, Ш.Монтескье, А. де Токвиль, О.Конт, Г.Спенсер, Г.В.Ф.Гегель, К.Маркс, Дж.С.Милль и др.) регулярно или эпизодически прибегали к сравнению. Аристотель был первопроходцем в использовании сравнения при анализе 158 политических систем Средиземного моря 400-300 гг. до н.э. Он предпринял классификацию форм правления, выделив три правильные (монархия, аристократия и полития) и три неправильные формы (тирания, олигархия и демократия). В середине XVIII в. Ш.Монтескье сопоставлял государства прошлого и настоящего, что явилось предпосылкой для обоснования им концепции разделения властей. Создание первой в мире президентской формы правления в США в конце XVIII века сопровождалось теоретическими дебатами вокруг институционального устройства страны, прежде всего, президентства (в этих дискуссиях приняли участие Т.Джефферсон, А.Гамильтон, Дж.Мэдисон, Дж.Джей и др.)1. В своей книге «Демократия в Америке» (1835 год) А. де Токвиль дал глубокий сравнительный анализ политических институтов США и Франции, включая организацию власти. Вслед за Аристотелем ряд ученых пытались ответить на вопрос о лучших формах правления. Так, английский юрист и политический обозреватель У.Бейджхот в 1860-е гг. использовал контрастное сравнение британской парламентской системы и американской президентской системы2, подчеркивая при этом достоинства парламентаризма. Несколько десятилетий спустя В.Вильсон также утверждал об эффективности парламентского правления по сравнению с президенциализмом в США3. Сравнительный метод все больше и больше привлекал внимание представителей политической науки, возникшей во второй половине XIX века. Целью его использования было установление устойчивых взаимосвязей, плюсов и минусов разных форм правления и разных институтов, а также обоснование полезных советов по усовершенствованию государственной власти. Основная тема политологии до Второй мировой войны – различия между британской (парламентской и унитарной) и американской (президентской и федеративной) формами демократического правления4. Здесь можно упомянуть работы Г.Файнера «Теория и практика современного правления» (1932 год) и К.Фридриха «Конституционное правление и политика» (1937 год). В 1940-х гг. разгорелась дискуссия о достоинствах и недостатках президентской и парламентской систем, в которой принял участие известный политолог Г.Ласки5. Но подавляющее большинство работ по формам правления приходится на более поздний период – последнюю треть XX века и начало третьего тысячелетия, когда более отточенной и научно выверенной становится методика проведения сравнительных исследований. 1 Laski H. The Parliamentary and Presidential Systems // Public Administration Review. – 1944. – Vol. 4. – № 4. – P. 359. 2 Цит по: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics: An Introduction. – 3rd ed. – Hampshire and London: Macmillan, 1992. – P. 23. 3 Цит по: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics: An Introduction. – 4th ed. – Houndmills, Basingstoke, Hampshire and London: The Macmillan Press, 1998. – P. 272. См. об этом интересную работу: Dahl R.A. At the Convention: The Paucity of Models // Lijphart A. (ed.) Parliamentary versus Presidential Government. – Oxford: Oxford University Press, 2000. – P. 57-65. 2 См.: Bagehot W. The English Constitution. – Ithaca: Cornell University Press, 1966. 3 См.: Wilson W. Congressional Government. – N.Y.: Houghton Miffin, 1885. 4 См.: Голосов Г.В. Сравнительная политология: Учебник. – 3-е изд., перераб. и доп. – Санкт-Петербург: Изд-во Европ. ун-та в С.-Петербурге, 2001. – С. 13. 5 См.: Laski H. The Parliamentary and Presidential Systems. 50 51 1 2.1. Значение сравнительного метода Что дает изучение форм правления в сравнительном аспекте? Во-первых, применение сравнительного метода имеет познавательное значение, поскольку позволяет собрать, систематизировать и обобщить огромный массив информации по разным странам, расширить познания о политике и ее различных аспектах, в том числе о формах правления. Например, у некоторых авторов мы встречаем неполный перечень полупрезидентских систем: так, М.Дюверже в работе 1980 года относит к этой форме правления Веймарскую республику и шесть стран Западной Европы – Австрию, Ирландию, Исландию, Португалию, Финляндию и Францию1. Однако сравнительный анализ конституций и политической практики позволяет получить более полную картину: оказывается, что полупрезидентской формой правления охвачено 42 государства современного мира2. Каждая страна обладает своими уникальными особенностями, которые могут вызвать смещение в результатах исследования3. Если мы зададимся вопросом о взаимосвязи между президентской формой правления и стабильностью демократии и попытаемся ответить на него лишь на материале США, то обнаружим, что американская форма правления обеспечивает такую стабильность. Однако США не могут служить типичным примером для данного случая. Президентская система этой страны и контекст ее функционирования уникальны и не дают пищи для таких обобщений. Напротив, значительное число компаративистов доказывает, что именно президентская система является источником «бед» – неустойчивости, конфликтности и краха молодой демократии4. Ученые, которые не занимаются систематически 1 См.: Duverger M. A New Political System Model: Semi-Presidential Government // European Journal of Political Research. – 1980. – Vol. 8. – P. 179. 2 См.: Elgie R. (ed.) Semi-Presidentialism in Europe. – Oxford: Oxford University Press, 1999. – P. 14. 3 См.: Бари Д.Л. Поверх границ: практика сравнительных исследований // Мангейм Д. и Рич Р. Политология. Методы исследования. – М.: «Весь мир», 1997. – С.329. 4 См., например: Linz J. The Perils of Presidentialism // Journal of Democracy. – 1990. – Vol. 1. – № 1; Mainwaring S. Presidentialism in Latin America // Latin American Research Review. – 1990. – Vol. 25. – № 1; Stepan A. and Skach C. Presidentialism and Parliamentarism in Comparative Perspective // Linz J. and Valenzuela A. (eds.) The Failure of Presidential Democracy. – Baltimore and London: The Johns Hopkins University Press, 1994; Przeworski 52 сравнением американского опыта с опытом других президентских режимов, не подозревают о тех трудностях, которые присущи системе, построенной на разделении властей, так как считают, что поскольку Конституция Соединенных Штатов «выжила под массовые аплодисменты два столетия, то она должна представлять для других стран модель для подражания в силу ее превосходства»1. Нельзя переоценить теоретико-методологическое значение сравнительного метода, позволяющего создавать понятия и всеобщие модели путем выявления сходств и различий между политическими явлениями. Приведу иллюстрации. М.Дюверже, опираясь на опыт нескольких стран, ввел в научный оборот, обосновал и развил понятие «полупрезидентская система», которое, несмотря на критику, прижилось в политологии и юриспруденции. Другой пример связан с последней концептуальной новацией западной сравнительной политологии в области изучения форм правления – понятием «президенциализация». Оно обозначает процесс, посредством которого режимы становятся более президентскими в своей реальной практике без изменения, как правило, их формальной структуры, т.е. формы правления2. Одна из признанных теорий форм правления в контексте демократии – это сравнительное исследование 46 стран в разные временные периоды истории и современности, которое предприняли М.С.Шугарт и Дж.Кэри в начале 1990-х гг. Их книга «Президенты и ассамблеи: конституционный дизайн и электоральная динамика»3 является одной из широко цитируемых работ и блестящим образцом компаративистики. Авторы сосредотачивают свое внимание на ключевых аспектах президентских демократий, среди которых выборы президента и законодательных собраний, формирование кабинетов, законодательные полномочия президента, воздействие избирательных систем на партийные системы. Каждая их этих тем связана с качеством функционирования демократии – ее судьбой, эффективностью и представительностью. Основным вопросом исследования является A., Alvarez M., Cheibub J.A. and Limongi F. What Makes Democracies Endure? // Journal of Democracy. – 1996. – Vol. 7. – № 1. 1 Riggs F. Presidentialism versus Parliamentarism: Implications for Representativeness and Legitimacy // International Political Science Review. – 1997. – Vol. 18. – № 3. – P. 274-275. 2 См.: Poguntke T. and Webb P. (eds) The Presidentialization of Politics: A Comparative Study of Modern Democracies. – Oxford: Oxford University Press, 2005. – P.1. 3 См.: Shugart M.S. and Carey J.M. Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. – Cambridge: Cambridge University Press, 1992. 53 вопрос о выживании демократии в условиях президентской, парламентской и иных форм правления. М.С.Шугарт и Дж.Кэри приходят к выводу, что критика президенциализма как системы, ведущей к краху демократии, распространяется не на все президентские страны, а только на те из них, которые имеют сильного президента1. Изучая в сравнительном ключе разные формы правления, авторы типологизируют их по двум критериям: власть президента над кабинетом и раздельное выживание ассамблеи и кабинета. Результат такого деления – четыре «чистые» системы правления: премьерпрезидентская, президентско-парламентская, президентская и ассамблейно-независимая. Кроме идеальных типов в классификации находят отражение многочисленные промежуточные и смешанные виды, в частности, парламентская система2. Ранжируя режимы по объемам президентских полномочий и степени раздельности источников поддержания ассамблеи и кабинета, авторы прибегают к числовой оценке полномочий президентов, избираемых на всеобщих выборах (см. об этом подробнее § 4 гл. 2)3. Сравнение стран у М.С.Шугарта и Дж.Кэри подчинено задаче определения взаимоотношений между президентскими системами, избирательными системами и партийными системами. Авторы стремятся также выяснить влияние различных комбинаций этих систем на функционирование демократии. Исследование демонстрирует, что наибольшие трудности с демократией возникают в системах с сильным президентством, большим числом слабых партий и там, где выборы президента и ассамблеи проводятся в разные сроки. Эти трудности возникают из-за конфликтов между институтами, что подрывает демократическую легитимность. Поскольку президент и ассамблея избираются раздельно, и многое зависит от силы партийной поддержки президента в парламенте, то решение конфликтов между ними становится проблематичным. Больше всего, по мнению авторов, способствует стабильности демократии не какая-то «чистая» форма правления, а комбинация элементов разных систем. Таким образом, из книги М.С.Шугарта и Дж.Кэри новые демократии могут извлечь урок: выбор институтов прямо связан с вызовами демократической консолидации1. Нет сомнения в том, что процесс «строительства» теории на базе сравнительных исследований крайне сложен. Дело в том, что, с одной стороны, без теории нельзя провести сравнительное исследование, а, с другой стороны, без данных, полученных в результате такого анализа, нельзя создать теорию. К тому же существует целая серия проблем методологического и методического свойства, которые необходимо решать по ходу работы (об этих проблемах речь пойдет ниже). Не всегда проведение сравнения гарантирует весомый теоретический результат. Иногда попытка осмыслить сложные системы приводит к созданию концептов, имеющих небольшую познавательную ценность или сомнительный научный характер (например, понятия «выборная монархия» и «суперпрезидентская система»). К такого рода ситуациям применимо высказывание С.Вербы и его коллег: «хорошее описание лучше, чем плохое объяснение»2. Значимость сравнительного метода заключается также в создании и исправлении научных классификаций. Классификация – необходимый элемент систематического сравнения3. Компаративисты создают классификации для того, чтобы сгруппировать большое число стран, политических систем, событий в отдельные категории с идентифицируемыми характеристиками, присущими каждому виду в группе. Классификация делает мир политики менее сложным, предоставляя исследователю «контейнеры данных», в которые организуются эмпирические факты4. Так, сравнение развитых демократий дало возможность А.Сиароффу по-новому сгруппировать парламентские системы: 1) система доминирования кабинета; 2) поляризованная система с центральной ролью фрагментированного парламента; 3) система «совместной диффузии власти парламента и кабинета в процессе принятия решений при работающем парламенте»5, 1 См.: Shugart M.S. and Carey J.M. Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. – P. 165. 2 См.: ibid. – P. 159. 3 См.: ibid. – P. 148-166. См.: Landman T. Issues and Methods in Comparative Politics: An Introduction. – 2nd ed. – London and New York: Routledge, 2003. – P. 186. 2 Цит по: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics. An Introduction. – 4th ed. – P. 273. 3 См.: Landman T. Issues and Methods in Comparative Politics: An Introduction. – P. 5. 4 См.: Sartori G. Concept Misinformation in Comparative Politics // American Political Science Review. – Vol. 64. – 1970 – P. 1039. 5 См.: Siaroff A. Varieties of Parliamentarism in the Advanced Industrial Democracies // International Political Science Review. – 2003. – Vol. 24. – № 4. – P. 445, 459. 54 55 1 т.е., проще говоря, речь идет о сбалансированной власти с использованием согласительных процедур. Сравнительный анализ позволяет не только создавать новые классификации, но и исправлять имеющиеся. Так, в литературе встречаются разные типологии форм правления с выделением разного числа типов – от двух (президентская и парламентская формы) до нескольких десятков. Такое многообразие классификаций объясняется, в первую очередь, сложностью самой формы правления. Но причина заключается еще и в том, что порой исследователи игнорируют логические правила и процедуры, что ведет к таким ошибкам в классификации, как выбор несущественного критерия типологии, совпадение членов деления, «прыжок по лестнице абстракции», несоразмерность деления, «концептные натяжки», подмена логики классификации логикой градации (об этих ошибках и их преодолении подробно см. § 1 гл. 2). Поэтому необходима «работа над ошибками»1. Сравнительный метод имеет эвристическое значение и позволяет верифицировать гипотезы и полученные знания. Проверка истинности концептов и теорий – необходимый элемент любого исследования. Поскольку при изучении форм правления требуется установить взаимосвязь между двумя и более факторами, то без эмпирического «тестирования» гипотез обойтись нельзя. Так, последние пятнадцать лет компаративисты «бьются» над проверкой истинности тезиса Х.Линца о склонности президентской системы к авторитаризму2. Опубликовано большое число работ, в которых теоретическим или эмпирическим путем подтверждается или опровергается это предположение. Есть также работы, в которых утверждается об отсутствии какой-либо связи между формой правления и демократией. Несмотря на «вал» индивидуальных и групповых проектов по этой проблеме, тезис Х.Линца о «пороках» президентской системы до сих пор остается под большим вопросом. Одна из последних работ, опровергающих эту гипотезу, – это сравнительное исследование А.Дискина, Х.Дискиной и Р.Хазана «Почему демократии рушатся: причины демократического провала и успеха»3, в котором изучаются 30 случаев коллапса демократии и 32 случая стабильной демократии. Авторы выделяют четыре группы переменных, влияющих на демократическую стабильность: институциональные (федерализм; президентская форма правления; пропорциональность; слабость конституции), социетальные (расколы; плохое функционирование экономики; неблагоприятная для демократии история), опосредованные (фрагментация; поляризация; нестабильность правительства) и внешние (иностранное участие). В работе выявляются связи между каждой из 11 переменных и демократией. Авторы приходят к следующим выводам: во-первых, комбинация нескольких переменных ведет к коллапсу демократии, а не одна какая-то одна переменная, т.е. президентская форма правления представляет опасность для демократии только при наличии других неблагоприятных факторов; во-вторых, президентская система не входит в число переменных, оказывающих серьезное воздействие на демократическую судьбу. Сравнительные исследования позволяют преодолеть этноцентризм. Скажем, большинство людей в Западной Европе и Британском Содружестве полагает, что парламентская система естественна, как воздух, которым они дышат. Напротив, американцы твердо уверены в том, что нет ничего лучше, чем президентская система. Этноцентризм в научных исследованиях ведет, по словам Р.Роуза, либо к «ложной партикуляризации», т.е. представлении об особой исключительности страны, либо к «ложному универсализму», когда теориям, созданным исключительно на опыте одной страны, придается всеобщий характер без учета национального и исторического контекста1. Информация о других обществах позволяет не только интерпретировать новые явления, но и посмотреть на свою страну в новом свете. Как метко заметил Р.Киплинг, И Англии не знает тот, Кто только Англию и знает2. Сравнение имеет аксиологическое значение. Объекты исследования в той или иной стране оцениваются исходя из идеальных представлений, а отклонение от нормы дает толчок для дальнейших 1 См. о типичных классификационных ошибках: Зазнаев О.И. Типология форм правления: работа над ошибками // Полис. – 2006. – № 1. – С. 92-103. 2 См.: Linz J. The Perils of Presidentialism. 3 См.: Diskin A., Diskin H. and Hazan R.Y. Why Democracies Collapse: The Reasons for Democratic Failure and Success // International Political Science Review. –2005. – Vol. 26. – № 3. – P. 291-309. 56 1 См.: Rose R. Comparing Forms of Government Analysis // Political Studies. – 1991. – Vol. 39. – P. 174. 2 Цит по: Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: Мировой обзор: Учебное пособие. – М.: Аспект Пресс, 2002. – С. 461. 57 исследований политических феноменов. М.Доган и Д.Пеласси отмечают: «Исследователь, изучающий только одну страну, может интерпретировать как нормальное то, что на самом деле компаративисту представляется аномальным»1. Например, сравнение российской формы правления с идеальной моделью полупрезидентской системы позволяет обнаружить не только ее специфику, но и «отклонение» в сторону президентской системы с сильным главой государства. «Правовое положение российского Президента и его серьезный приоритет по отношению к другим высшим органам государственной власти позволяют сделать вывод об особой и необычной форме правления в России»2, – констатируют авторы одного из комментариев к Конституции РФ. Сравнение российской формы правления с формами правления стран СНГ дает возможность уловить сходство между ними, а именно – гипертрофированные полномочия президента и ослабленную роль парламента. Сравнительный анализ важен при оценке политических проектов, поскольку помогает понять преимущества и недостатки иных форм власти и, следовательно, точнее определить потенциальные плюсы и минусы реформы у себя дома3. При постановке диагноза «болезни» французской Четвертой Республики исследователи использовали знания процессов принятия решений в Америке и Швеции4. В 1958 году во Франции выбор был сделан в пользу необычной для того времени полупрезидентской системы, окончательно оформившейся в 1962 году с введением прямых выборов президента. Известный политолог Дж.Сартори, искренне убежденный в преимуществах системы французского образца5, предлагал внедрить ее в Италии. Его идея получила широкую поддержку в этой стране. В марте 1997 года состоялись слушания подкомитета по форме правления парламентского комитета по конституционной реформе, где Дж.Сартори изложил свою позицию. Но Италия не торопится копировать французскую систему, поскольку последняя не лишена недостатков. Критики Дж.Сартори утверждают, что на Апеннинском полуострове создан миф о преимуществах французской полупрезидентской формы правления и приводят обширный перечень минусов полупрезиденциализма1. К тому же, как пишет К. фон Байме, Италия дискредитирует институциональную инженерию, поскольку такой лидер, как С.Берлускони, несколько раз менял свое мнение по поводу реформы формы правления в стране и всякий раз при этом ссылался на экспертные оценки2. Прикладное значение сравнительного метода неоспоримо. Учет чужого опыта позволяет принимать наиболее оптимальные и эффективные решения, избегать ошибок в конструировании политических институтов и создании формы правления. Конституционная инженерия предполагает заимствование лучших элементов других систем при условии их применимости и адаптации к конкретной стране. Чужой пример может быть заразительным. Например, сегодня можно говорить об общемировой тенденции усиления исполнительной власти во всех государствах независимо от формы правления, что связано с рядом причин – глобализацией, международным терроризмом и прочими факторами. Сравнительное изучение дает возможность подражать ценному опыту зарубежных стран. «Однако, – справедливо подчеркивает М.Х.Фарукшин, – в реальной жизни всегда есть пределы допустимости тех или иных заимствований, пределы, которые устанавливают, говоря обобщенно, конкретно-исторические условия, в которых функционирует общественная система»3. Правильно было констатировано в литературе: в России встречается немало случаев прямого копирования институтов и норм без оценки возможностей их «трансплантации и вживления» в российскую систему, например, механическая реализация принципа разделения властей на всех уровнях власти вплоть до местного самоуправления4. Авторы таких «трансплантаций», по словам М.Х.Фарукшина, не учитывают «самую «малость»: указанные структуры, нормы и процессы формировались в течение 1 Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. – М.: Соц.-полит. журн., 1994. – С. 19. 2 Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий. Отв. ред. В.А.Четвернин. – М., 1997. – С. 353. 3 См.: Бари Д.Л. Поверх границ: практика сравнительных исследований. – С. 331-332. 4 См.: Доган М. и Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. – С. 19. 5 См.: Sartori G. Comparative Constitutional Engineering: An Inquiry into Structures, Incentives and Outcomes. – P. 137. 1 См.: Le Bohec J. Myth of French Semi-Presidential Regimes in Public Debate in Italy. Paper prepared for presentation at the ECPR Workshop «The Presidentialization of Parliamentary Democracies?» – Copenhagen, 14-19 April 2000. 2 См.: Beyme K. von. Institutional Engineering and Transition to Democracy. – P. 15. 3 Фарукшин М.Х. Сравнительная политология и сравнительный метод // Методологические проблемы политической науки. – Казань, 1996. – С. 9. 4 См.: Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения. – М.: Издательство НОРМА, 1996. – С. 55. 58 59 длительного исторического периода, относятся к иному этапу социально-экономического развития и являются порождением совершенно иной политической культуры»1. Сравнительный подход позволяет избежать негативных последствий при «внедрении» форм правления и создании новых политических институтов, поскольку только путем сравнения особенностей функционирования и судьбы различных режимов, как стабильных, так и неустойчивых, исследователи могут добиться понимания проблем, присущих той или иной форме правления и того, как их можно было бы решить2. Мудрым предостережением звучат слова Х.Линца и А.Валенсуэлы, появившиеся в 1994 году: «Странно, что некоторые страны Восточной Европы, особенно Россия и Польша, играют с такой опцией как президентские режимы, устанавливая их у себя, в то время как у многих жителей Латинской Америки имеются серьезные сомнения относительно воздействия президенциализма на их континент»3. Наконец, следует указать на прогностическое значение сравнительного метода. Компаративистское исследование помогает предвидеть возможные результаты перехода к той или иной форме правления или введения каких-либо конституционно-правовых новаций, касающихся треугольника отношений «глава государства – правительство – парламент». Допустим, внедрение ряда ограничителей на вотум недоверия правительству со стороны парламента (например, конструктивный вотум) позволяет обеспечить стабильность кабинета. Ратуя за сравнительный анализ последствий президентских систем и «новую» оценку американского опыта, Ф.Риггс отмечает, что «такой анализ поможет нам оценить состояние других президентских режимов, понять, почему президентское правление выжило в США, и что должны предпринять другие страны, если они стремятся к тому, чтобы их президентский строй оказался успешным. Я надеюсь также, что мы проявим большую осторожность в том, чтобы рекомендовать президентское устройство любой новой республике, нарождающейся сейчас после длительного периода однопартийного авторитаризма»4 (выделено автором – О.З.). Итак, сравнение является необходимым и полезным методом исследования форм правления. Изучение президентской, парламентской, полупрезидентской и прочих систем невозможно без компаративистского подхода, поскольку сам объект исследования предполагает такой подход. 2.2. Содержание и этапы сравнительного исследования Суть сравнительного метода сводится к выявлению общего и особенного в изучаемых явлениях. Природа сравнения путем обращения к языку блестяще раскрыта М.В.Ильиным: «При со-поставлении вещи или явления «ставятся рядом». Затем они «делаются равными» – с-равниваются. При этом выявляются с-ходства – «перемещения в одно место» – и со-в-падения – «наложения друг на друга», равно как и раз-личия – «умножение ликов», т.е. масок, обликов чего-то единого»1. Любые сравнения осуществляются на основании единого принципа – соотнесения явлений с «эталоном», которым могут оказаться слова, понятия, идеальные конструкции или математические модели2. «Установление связи между абстракциями нашего мышления и конкретикой нашего непосредственного восприятия действительности»3 – вот, на мой взгляд, ключевой тезис, раскрывающий природу сравнения. Ж.Блондель подчеркивает, что мы можем «схватить» реальность только путем применения категорий и конструктов общего характера: «Различные элементы, которые вместе образуют форму правления – лидерство, кабинет, ассамблеи, партии и т.д. – все являются «конструктами», которые позволяют нам понять «реальность» правительственной жизни. Мы вынуждены тщательно разрабатывать эти конструкты даже тогда, когда мы имеем дело только с правлением одной страны, обладающим существенными особенностями. Так, кабинет Х может рассматриваться как особый объект: он нисколько не меньше имеет отношение к понятию «кабинет», которое существует вне характеристик страны Х. Может быть, трудно «понять» кабинет страны Х во всех его деталях, и, следовательно, любое сравнение между кабинетами стран Х и Y будет недостаточно с точки зрения полноты, поскольку детальное описание этих двух кабинетов будет 1 Фарукшин М.Х. Сравнительная политология и сравнительный метод. – С. 9. См.: Риггс Ф. Сравнительная оценка президентской формы правления // Сравнительная социология. Избранные переводы. – М.: Academia, 1995. – С. 99-156. – С. 152. 3 Linz J. and Valenzuela A. (eds.) The Failure of Presidential Democracy. – P. X. 4 Риггс Ф. Сравнительная оценка президентской формы правления. – С. 153. 2 60 1 Ильин М.В. Сравнительная политология: научная компаративистика в системе политического знания // Полис. – 2001. – № 4. – С. 164. 2 См.: там же. 3 См.: там же. – С. 165. 61 ограничено. Это значит, что нам нужно улучшить свои знания и инструменты, с помощью которых мы можем операционализировать эти описания. Но это не значит, что сравнения невозможны»1. Сравнительный метод активно используется в политологии, поскольку здесь практически невозможно применить экспериментальный метод, являющейся одним из основных в естественных науках. Мы не можем «сказать правительству Индии: измените свою избирательную систему на пропорциональную, поскольку мы хотим увидеть, приведет ли это к увеличению числа партий в вашем парламенте»2, или «попросить миссис Тэтчер уйти в отставку в 1983 году для того, чтобы мы могли выяснить, на самом ли деле другой лидер консервативной партии и премьер-министр, столкнувшийся с теми же самыми политическими и экономическими обстоятельствами, осуществлял бы менее радикальную политику, чем это делала Тэтчер»3. Однако у исследователей есть сравнительный метод для описания и объяснения различных сочетаний политических событий и институтов, существующих в различных обществах. «Эксперименты» за политологов проводят сами политики, т.к. «с окончанием «холодной войны» мир оказался втянут в гигантский эксперимент по выявлению различных подходов к экономическому росту, разных стратегий транзита демократии, различных форм использования правительственной власти и контроля над ней»4. Использование сравнения является «заменителем эксперимента» (Н.Смелзер), квазиэкспериментом. М.В.Ильин пишет: «И эксперимент, и сравнение строятся на том, что исследователь методически, т.е. неукоснительно соблюдая собственные «внутренние» правила – метод, соотносит (со-поставляет, ставит в один ряд, воссоздает) «внешние» дескриптивные данные для проверки «внешних» же правил – умозрений научной теории, морали, идеологии или даже веры, житейского здравого смысла. Благодаря методичным (т.е. не произвольным и не случайным) экспериментам и методичным же сравнениям может быть получено эмпирическое знание – качественно новое по отношению и к дескриптивному, и к теоретическому»1. Но разница между сравнением и экспериментом огромна. Эксперимент включает в себя доэкспериментальную фазу, когда объекты предварительно тестируются и затем отбираются в определенную группу, над которой исследователь осуществляет контроль. Квазиэксперимент (сравнительный метод) происходит постфактум, после совершения событий, на которые исследователь никак не может повлиять или вмешаться в их течение. Объектами изучения в квазиэксперименте являются готовые политические результаты. Задача компаративиста заключается в том, чтобы правильно отобрать имеющиеся кейсы и факторы (переменные). Дж.Сартори выстраивает иерархию методов науки: самый лучший метод (par excellence), по его мнению, – экспериментальный метод, который широко применяется в физике и биологии; после эксперимента следует статистический метод; наконец, сравнение не столь совершенно, если исходить из требований, предъявляемых к научному исследованию2. Но у политологов часто нет выбора, так как эксперимент невозможен, а статистические данные или отсутствуют, или не внушают доверия. К тому же, число статистических случаев не является большим (как правило, это национальные политические системы). Поэтому доступным и приемлемым методом выступает сравнительный метод, использование которого создает «лабораторию ученого»3. Сравнительное изучение форм правления включает, как и любое компаративистское исследование, несколько этапов. В литературе (С.Бир и А.Алэм) процесс сравнения был обозначен такой формулой: «описание – классификация – объяснение – подтверждение»4. Действительно, всякое сравнение начинается с концептуализации, когда определяются теоретические подходы к политическим феноменам и формулируется предполагаемая взаимосвязь между понятиями (стадия «описание»). Классификация помогает 1 Blondel J. Comparative Government: An Introduction. – New York and London: Philip Allan, 1990. – P. 6. 2 Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics: An Introduction. – 3rd ed. – P. 23. 3 March D. and Stoker G. (eds.) Theory and Methods in Political Science. – Houndmills, Basingstoke, Hampshire; London and New York: Macmillan Press and St.Martin’s Press, 1995. – P. 174. 4 См.: Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К. и Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: Мировой обзор. – С. 71. 62 1 Ильин М.В. Основные методологические проблемы сравнительной политологии // Полис. – 2001. – № 6. – С. 144. 2 См.: Dogan M. and Kazancigil A. (eds.) Comparing Nations: Concepts, Strategies, Substance. – Oxford and Cambridge, Mass.: Blackwell Publishers, 1994. – P. 2. 3 См.: Landes R.G. The Canadian Polity: A Comparative Introduction. – 2nd. ed. – Scarborough, Ontario: Prentice-Hall Canada, 1987. – P. 21. 4 См.: Roberts G.K. What Is Comparative Politics? – London and Basingstoke: The Macmillan Press, 1972. – P. 19. 63 дифференцировать случаи, единицы анализа, переменные, индикаторы и т.д. Объяснительная стадия включает в себя построение теоретической модели, а подтверждение – это завершающий этап исследовательской работы. Организация сравнительного исследования – сложный и трудоемкий процесс. Кроме концептуализации и корректного выдвижения гипотез, важное место здесь занимает правильный отбор случаев, единиц анализа, переменных и индикаторов, а также осуществление наблюдения (измерения). Под случаями понимаются те страны или территории, которые представлены в сравнительном анализе. Если поставлена задача выявить взаимосвязь между президентской системой и консолидацией демократии, то случаями будут страны с президентской формой правления, успешные и неуспешные с точки зрения демократии. Единицы анализа – это объекты, по которым исследователи собирают данные (форма правления в нашем примере). Переменные – это такие понятия, качество которых меняется в данном наборе единиц анализа. Принято выделять три вида переменных – зависимые, независимые и вмешивающиеся. Зависимая переменная – фактор, который исследователь стремится объяснить, или по-другому, фактор, рассматриваемый как следствие действия других факторов (консолидированная демократия). Независимая переменная – фактор, который рассматривается как воздействующий на зависимую переменную (президентская форма правления). Вмешивающаяся переменная – это третий фактор, оказывающий воздействие на взаимосвязь зависимой и независимой переменных (в нашем примере это может быть партийная система). Выбор зависимых и независимых переменных зависит от специфики исследовательской проблемы, но в большей степени – от теоретических посылок исследователя и выдвинутых гипотез. Например, применительно к проблеме соотношения между формой правления и политическим режимом могут быть сформулированы две противоположные гипотезы, в которых зеркально размещаются переменные: гипотеза 1 президентская форма à (независимая переменная) авторитаризм (зависимая переменная) гипотеза 2 авторитаризм президентская форма (зависимая переменная) Исследователь с помощью индикаторов получает показатели, т.е. качества переменных, которые могут быть числовыми, вербальными или даже визуальными. Так, например, индикаторами переменной «консолидированная демократия» могут быть «возраст» демократии (показатели – 1, 2, 3, 4, 5 и т.д. лет) или политические установки населения, когда большинство граждан верят в то, что смена власти должна осуществляться путем демократических процедур (показатели – 50%, 51%, 52% и т.п. населения разделяют эти установки). Приведу пример блестящей реализации требований сравнительного анализа, касающихся отбора кейсов, переменных и индикаторов. Упоминавшееся мною исследование А.Сиароффа1 строится на выявлении разнообразия парламентских форм правления в 32 промышленно развитых демократиях за период после Второй мировой войны по настоящее время. Автор прибегает к широкому набору переменных и осуществляет их измерение. Им используется факторный анализ. Один фактор – доминирование исполнительной власти над парламентом – оценивается по 11 переменным: контроль правительства над повесткой пленарных заседаний парламента; ограничения по внесению законопроектов в порядке частной инициативы членов парламента; определение на первом пленарном заседании принципов законопроекта; способность парламентских комитетов переписывать законопроекты; влияние членов комитетов парламента на позиции партии; финансовые законопроекты как прерогатива правительства; сокращение времени обсуждения перед окончательным голосованием по законопроекту; наличие парламентского бюро или президиума; признанный лидер оппозиции; избрание по одномандатным округам; власть премьер-министра. Каждой стране по каждой из 11 переменных проставляются численные значения «0», «1» или «2», в результате максимальное значение совокупного показателя, как нетрудно посчитать, составляет «22». Показатели первого фактора градируются так: 0-8 – очень низкий и низкий уровень доминирования исполнительной власти (например, Австрия с 1945 года – «6»); 9-13 – средний уровень (например, 1 64 à (независимая переменная) См.: Siaroff A. Varieties of Parliamentarism in the Advanced Industrial Democracies. 65 Португалия с 1982 года – «10»); 14-22 – высокий и очень высокий уровень (например, Канада с 1945 года – «21»)1. Второй фактор – так наз. «спаянный» (fused) парламентский режим – демонстрирует, насколько объединены или разъединены функции ассамблеи и правительства. Здесь используется 6 переменных: не более 10 постоянных комитетов парламента аналогичны правительственным департаментам; контроль правительства над председателями комитетов; отсутствие трудностей с досрочным роспуском парламента; министры могут быть членами парламента или нет; министры являются специалистами широкого или узкого профиля; плюрализм или корпоративизм. Оценки те же: «0», «1» или «2» (правда, по трем последним переменным только «0» или «2»). Градация второго фактора такова: диапазон 0-4 – низкий уровень «слияния» (например, ФРГ с 1949 года – «3»); 5-7 – средний уровень (например, Бельгия с 1946 года – «6») и 8-12 – высокий и очень высокий уровень (например, Исландия с 1991 года – «10»)2. Важный момент компаративистского исследования – сбор и описание данных в соответствии со схемой анализа, выявление тождества и различий между политическими феноменами. При сборе данных по формам правления полезными оказываются разнообразные источники. Это могут быть нормативные акты, официальные документы, банки политических данных, справочники по отдельным странам и группам стран, информационные ресурсы, специальные информационно-аналитические работы. К числу последних относится, например, книга М.Дж.Салливана Третьего «Сравнение государственных политий: рамки анализа 100 систем»3. Автор не ставит перед собой никакой специальной исследовательской задачи, не формулирует гипотез и не делает никаких обобщающих выводов. На основе богатейшего эмпирического материала он создает сравнительные рамки, определенный каркас для дальнейшего изучения современных политий. Книга М.Дж.Салливана Третьего содержит фактологический материал по 100 государствам мира (автор исключил из поля своего зрения малонаселенные страны), а точнее – по политическим системам и социумам. Среди разных аспектов политической и социальной жизни (организация государства, политические партии, экономика, культура, насилие, качество жизни и пр.) присутствует «распределение власти». Предложенная М.Дж.Салливаном Третьим схема анализа любопытна: а) главы исполнительной власти: распределение реальной (а не формальной) власти между главой государства, премьерминистром, лидером основной политической партии и главнокомандующим вооруженных сил, а также взаимоотношения между главой государства и правительства (совпадают эти должности в одном лице или разведены)1; б) представительные органы власти: сила ассамблеи (президентские, парламентские и смешанные в) существенные конституционные или иные системы)2; «балансирующие» (неформальные) механизмы и их отношение к важным центрам власти (кабинет, административно-территориальные единицы, группы интересов); г) факторы зависимости государства (международные, географические или исторические); д) избирательные системы (тип; прямые или непрямые выборы; избирательные правила)3. Каждый из пунктов (а–д) разбивается на целый ряд показателей. Предложенный автором формат заполняется по каждой из 100 стран, и тем самым формируется богатый банк данных по распределению власти половины государств современного мира. Наконец, «апофеозом» сравнительного исследования является верификация гипотез, которые постепенно «признаются» в качестве всеобщих теорий. На этом этапе есть опасность, которую можно обозначит так: «много шума из ничего». Речь идет о том, что исследователь может потратить огромное количество времени на сбор и описание большого массива данных с целью подтверждения какойлибо гипотезы, а результат оказывается отрицательным. Некоторые исследования, в рамках проверки упоминаемой выше гипотезы Х.Линца о склонности президентской системы к авторитаризму, завершились с нулевым результатом. Единственное оправдание таких исследований – это то, что гипотезу выдвигали не сами исследователи; последние лишь проверяли ее, но не нашли эмпирического подтверждения, что, возможно, представляет некую научную ценность. 2.3. Проблемы сравнения 1 См.: Siaroff A. Varieties of Parliamentarism in the Advanced Industrial Democracies. – P. 456-457. 2 См.: ibid. – P. 458. 3 См.: Sullivan III M.J. Comparing State Polities: A Framework for Analyzing 100 Governments. – Westport, Connecticut and London: Greenwood Press, 1996. 66 1 См.: ibid. – P. 39-41, 60. См.: ibid. – P. 42-43. 3 См.: ibid. – P. 60. 2 67 При проведении любого сравнительного исследования возникает целая серия проблем. В сравнительной политологии обстоятельно описаны эти проблемы, а также (что более ценно) способы их решения. Остановлюсь кратко на основных, на мой взгляд, трудностях методологического и методического свойства. Проблема сравнимости. В идеале исследователь должен выбрать страны, которые были бы идентичны по всем аспектам, кроме одного, который он намерен изучить. Однако ясно, что на практике это неосуществимо, и приходится сравнивать страны, имеющие те или иные различия. Вопрос заключается в том, должны ли они быть похожими как можно больше друг на друга или, напротив, значительно отличаться? В компаративистике существуют два подхода на этот счет. Сторонники подхода наибольшего сходства полагают, что такое сравнение предполагает нейтрализацию отдельных различий между странами с тем, чтобы дать возможность лучше проанализировать другие1. Если отбираются только страны с минимальными культурными отклонениями, то, как справедливо считает М.Х.Фарукшин, это ошибочно, «поскольку противоречит существующей практике сравнительных исследований, и явно ограничивает творческий потенциал сравнения. […] Единственно приемлемой является другая позиция, признающая необходимость и полезность тотального сравнения»2. Поэтому имеет право на существование и другой подход – сравнение стран, которые максимально различаются между собой по факторам, наиболее значимым для задач исследования. Итак, при проведении сравнительных исследований используется как стратегия максимального сходства, так и стратегия максимального различия. Возможна комбинация двух стратегий: так, Д.Кольер изучает восемь латиноамериканских государств, которые при грубом приближении схожи между собой, а далее внутри этой группы выделяет пары стран с максимальными различиями3. Решение проблемы сравнимости в самом общем виде заключается в том, что явления можно сравнивать между собой при наличии хотя бы одного общего признака. Например, сравнение политических партий в 1 См.: Доган М. и Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. – С. 185. Фарукшин М.Х. Сравнительная политология и сравнительный метод. – С. 14-15. См.: Collier D. The Comparative Method // Finifter A. (ed.) Political Science: The State of the Discipline. – Washington, DC: American Political Science Association, 1993. – P. 112. 2 США и Эфиопии возможно (но это не значит, что целесообразно) при условии, что существующие в Эфиопии организации подпадают под признаки политической партии. Нельзя сравнивать несравнимые явления, относящиеся к разным классам понятий, например, партии в одной стране с парламентскими фракциями в другой или президентскую систему с федерацией. Другой вопрос, который неизбежно возникает: а нужно ли сравнивать те или иные явления? Сравнение проводится не ради сравнения, а для объяснения и создания теории. Так, вряд ли целесообразно проводить сравнение форм правления современного тоталитарного Туркменистана и демократического Кипра, хотя в обоих случаях обнаруживаются общие черты президентской системы. Проблема «слишком много переменных – слишком мало случаев». Большинство компаративистов считает ее основной. Казалось бы, двести стран мира вполне достаточно для проведения сравнения. Факторов, которые влияют на интересующий исследователя объект, всегда большое количество, а кейсов для выявления взаимосвязей между переменными не хватает. В политологической литературе выделяют следующие способы решения этой проблемы: вопервых, увеличение числа случаев за счет: а) времени, т.е. включение стран из разных исторических промежутков; б) простого добавления новых стран; в) добавления национальных субъединиц (территорий, субъектов федерации и пр.); во-вторых, стратегия «наибольшего сходства», применяемая для того, чтобы сократить количество переменных в исследовании; в-третьих, сокращение количества переменных путем акцента на наиболее важных факторах, а также упрощение плана и намерений самого исследователя; в-четвертых, модель «экономии», в частности, использование теории рационального выбора1. Иногда сама политическая жизнь «помогает» исследователю в решении проблемы «слишком много переменных – слишком мало случаев». Так, недавнее распространение демократизации в мире предоставляет новые возможности для установления связи между институциональным дизайном (в частности, формами правления) и качеством функционирования демократии, т.к. произошло существенное увеличение числа случаев успешной и безуспешной демократизации. Иной пример: до Второй мировой войны объектом исследования были устойчивые формы правления Северной Америки и 3 68 1 См.: March D. and Stoker G. (eds.) Theory and Methods in Political Science. – P. 181. 69 Европы. Поскольку президентская система была представлена лишь одной страной – США, а остальные были парламентскими, то, как пишет Ф.Риггс, сравнительный анализ президентских стран «постепенно захирел», и лишь после войны он подвергся радикальной переоценке в его основополагающих исходных посылках из-за включения в мировую систему более чем 100 новых государств третьего мира1. Проблема эквивалентности. «Постукивание пальцем по виску может иметь удивительные последствия, – пишет один из авторов. – Если вы живете в Нидерландах, люди поймут этот жест как указание на ум и проницательность. В Испании и Франции, однако, он сигнализирует о тупости или безумстве. Наоборот, голландский жест для обозначения тупости или безумства – это постукивание пальцем по лбу, тогда как испанцы и французы понимают этот жест как указание на интеллект. Хотя западноевропейские культуры имеют много общего, эти жесты имеют противоположные значения в разных странах»2. Что касается политологических концептов, то их значение также существенно варьируется среди стран. Возникает вопрос: как пройти между Сциллой потери национальной или культурной достоверности и Харибдой кросскультурной или кросснациональной несравнимости3? «Неотъемлемым условием корректного использования сравнительного метода, – пишет М.Х.Фарукшин, – является требование, чтобы проблема, которую ставит исследователь, поддавалась изучению в рамках различных культур. […] …каждое понятие, которое используется в сравнительном исследовании, должно иметь одинаковое содержание в контексте разных культур»4. Кроме того, используемые для сравнения индикаторы должны быть сравнимы, они должны адекватно отражать исследовательскую проблему и связанные с нею понятия, по каждому из них необходимо иметь возможно более полную информацию5. Главная причина появления проблемы эквивалентности заключается в существовании различных контекстов политики, которые ведут либо к разному пониманию одинаковых терминов, либо 1 См.: Риггс Ф. Сравнительная оценка президентской формы правления. – С. 100. Deth J.W. van. (ed.) Comparative Politics: The Problem of Equivalence. – London and New York: Routledge, 1998. – P. 1. 3 См.: ibid. – P. 2. 4 Фарукшин М.Х. Сравнительная политология и сравнительный метод. – С. 15-16. 5 См.: там же. – С. 16. 2 70 к тому, что одно и тоже поведение может по-разному оцениваться в разных странах. Так, когда члены австралийской Палаты представителей голосуют против своей партии, то этот акт более значим, чем отход от партийной линии американского законодателя в менее дисциплинированном (с точки зрения партийной дисциплины) Конгрессе; а потому «трактовка этих актов поведения как эквивалентных была бы ошибкой»1. Сравнение парламентской системы в СССР (а формально это была парламентская система) и парламентской системы в Великобритании весьма проблематично, поскольку найти эквивалентную меру вряд ли удастся. Представим, что исследователь поставил вопрос о так наз. сосуществовании («сожительстве») в условиях полупрезидентской системы, когда президенту, принадлежащему к одной партии, противостоит оппозиционный премьер-министр, поддерживаемый парламентским большинством. Этот феномен имеет место далеко не во всех полупрезиденстких странах. Даже там, где существует противостояние президента и оппозиционного парламента, может не возникнуть сосуществования. Так, период «борьбы» президента Б.Н.Ельцина и левой Государственной Думы в середине 1990-х гг. нельзя считать сосуществованием, поскольку, во-первых, премьерминистр и правительство были пропрезидентскими и практически не зависели от доверия нижней палаты российского парламента; вовторых, президент и члены правительства не состояли в политических партиях, и их единственной идеологической ориентацией был антикоммунизм. Проблема эквивалентности может быть следствием трудностей при переводе с одного языка на другой. Скажем, такие английские термины, как government, polity, executive, policy, public и др. нельзя однозначно перевести на русский язык, не учитывая контекста их употребления. Выражение «демократия есть форма правления» является прямой калькой с английского языка (democracy is a form of government). Но в английском варианте government – это не правление, а вся система государственной власти, государство в целом, а термин form – это не «форма», а «разновидность». Если внести коррективы, то фразу democracy is a form of government следует перевести так: демократия – разновидность государственной системы. Все становится на свои места: демократия – тип государственного режима (системы), а 1 Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics. An tion. – 4th ed.– P. 274. 71 Introduc- форма правления (монархия или республика; президентская или парламентская) – составляющая формы государства. Один из способов решения проблемы эквивалентности – тщательное описание понятий, вдумчивое конструирование индикаторов, которые операционализируют эти понятия, внимательное приложение понятий к разным контекстам и осознание того, что любое понятие имеет ограничения в применении. Второй способ – фокус на небольшом количестве стран, позволяющем учесть все нюансы применения понятий и индикаторов. К нему «примыкает» третий способ – обращение к специалистам по отдельным странам или группе стран с тем, чтобы избежать ошибок в обобщении. Четвертый способ – поиск так наз. функционально эквивалентных институтов (выполняющих одинаковые роли в рамках политической системы), которые именуются по-разному (например, выборы, революции и военные перевороты, несмотря на большую степень их несхожести, могут рассматриваться как способы смещения правящей элиты)1. Эквивалентность можно соблюсти, если обращать внимание скорее на эквивалентность идей, а не слов, и если теснее связывать понятие с реальной, а не нормативной политической жизнью2. Проблема предвзятого отбора. Нередко исследователь выбирает случаи субъективно: это могут быть страны, где население говорит на знакомом ему языке, или страны, подпадающие под схему исследования или некую теорию, или страны, безопасные с точки зрения поездок туда, или страны, по которым имеются данные. Большие и могущественные страны чаще всего являются объектами исследования, нежели страны маленькие и слабые. Но перекос в отборе кейсов ведет к ложным результатам исследования. Решение проблемы предвзятого отбора заключается в следующем: во-первых, необходимо выбрать какую-то зависимую переменную, разные показатели которой позволяют сгруппировать, а затем и отобрать страны; во-вторых, при выборе стран необходимо знать о параллельных случаях (например, отбирая президентские страны Латинской Америки, необходимо иметь в виду президентские страны других регионов мира); в-третьих, более четкая теория может помочь в правильном отборе3. «Проблема Гэлтона» названа по имени президента Королевского антропологического института Великобритании, который в 1889 году при обсуждении методологии кросскультурного анализа высказал предположение о значительном влиянии на культуры внешнего фактора1. Наблюдения по каждой стране должны быть независимыми – гласит правило сравнительного и статистического исследования. Сравнивать случаи можно тогда, когда события в какой-то одной стране не находятся под влиянием событий в какой-то другой стране2. Однако на практике зависимость одних групп от других создает серьезные трудности: «мы, случается, усматриваем сильную причинную связь между двумя переменными… там, где в действительности ее не существует», потому что одна из стран воздействует на другие3. Например, на выбор парламентской формы правления в странах Британского Содружества сильное влияние оказала Великобритания. Президентские системы в Латинской Америке были импортированы из США, а потому сравнение их с американской системой наталкивается на проблему Гэлтона. Предложено несколько способов решения этой проблемы. Во-первых, можно выявить в выборке все явные признаки влияния одной страны на другую, после чего исключить последнюю из анализа4. Во-вторых, можно использовать принцип максимального различия систем и наблюдения, относящиеся к разным периодам В-третьих, некоторые авторы предлагают так наз. времени5. «холистский» подход, когда ученые, выбравшие ограниченное число случаев, исследуют их как единое целое и сравнивают их между собой тоже как целое; они изучают конфигурации структур и событий и стремятся объяснить их сложность путем сравнения этих конфигураций6. В-четвертых, сгладить проблему Гэлтона может стратегия анализа влияния мировой системы на внутреннее развитие стран, при которой экономическая и политическая система страны рассматривается в качестве открытой для внешнего воздействия и в этом смысле зависимой7. В-пятых, выходом может явиться 1 См.: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics. An Introduction. – 4th ed.– P. 274. 2 См.: Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. Учебник. – М.: РОССПЭН, 2002. – С. 50. 3 См.: Landman T. Issues and Methods in Comparative Politics: An Introduction. – P. 50. См.: Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. – С. 53. См.: Бари Д.Л. Поверх границ: практика сравнительных исследований. – С. 345. Там же. – С. 346. 4 См.: там же. 5 См.: там же. – С. 346. 6 См.: Рейджин Ч. Новые ориентиры // Сравнительная социология. Избранные переводы. – М.: Academia, 1995. – С. 93. 7 См.: Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. – С. 54. 72 73 2 3 1 исследовательская модель сравнительного анализа, при которой осуществляется попытка объединить внутрисистемные измеряемые переменные с внутрисистемными межвременными и межсистемными пространственными неизмеряемыми переменными, показывающими процессы диффузии1. Проблема «слишком много случаев – слишком мало переменных». М.В.Ильин приводит такой пример: «чтобы лучше понять, почему в бедной, неоднородной, отсталой, огромной и перенаселенной Индии вот уже в течение полустолетия действует (и, похоже, успешно) вестминстерская система, включение в поле нашего зрения политий от Финляндии до Науру будет не только избыточным, но и вредным. То же самое можно сказать и об ограничении параметров исследования конституционными принципами и процедурами. Требуется нечто прямо противоположное: сокращение круга казусов до максимально релевантных и увеличение числа показателей до минимально достаточного набора величин, без учета которых исследование будет явно неполным»2. Решение проблемы заключается в применении стратегии наибольшего сходства или стратегии наибольшего различия. Проблема ценностной нейтральности. Исследователь трактует концепты, отбирает переменные и параметры сравнения сообразно своим ценностным предпочтениям. Например, при определении «силы» президентов многие авторы делают акцент на формальных полномочиях главы государства, исходя из того, что в развитых странах демократии нет серьезного разрыва между законом и практикой. Однако неформальная составляющая в России и других посткоммунистических странах значительна, а потому измерение президентской власти исключительно формальным путем ошибочно. Решение проблемы ценностной нейтральности заключается, по мнению ряда авторов, на пути изменения отношения к истории и историческому методу (Бэйди), либо на пути внедрения в политические исследования новой методологической ориентации – научного реализма (Лэйн)3. 2.4. Виды компаративистских исследований Оригинальную классификацию сравнительных исследований предлагают Р.Хейг, М.Харроп и Ш.Бреслин1. В результате деления по основанию количества объектов изучения образуются четыре типа исследований (авторы называют их «методами»): исследование случая, сфокусированное исследование, таблица истинности и статистический анализ (см. табл. 6). Таблица 6 Семейство методов в сравнительной политологии Число случаев Ориентация на: Исследование случая один случай Сфокусированное исследование несколько случаи Таблица истинности среднее число преимущественно переменные Статистический анализ большинство или все переменные Стратегия интенсивное исследование отдельного случая интенсивное сравнение нескольких случаев качественная оценка воздействия переменных количественная оценка воздействия переменных Источник: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics: An Introduction. – 4th ed. – Houndmills, Basingstoke, Hampshire and London: The Macmillan Press, 1998. Как пишут авторы, все сравнительные исследования можно разделить на две большие группы – исследования с ориентацией на случаи и исследования с ориентацией на переменные. Первая группа нацелена на детальное описание какого-либо случая или случаев, подпадающих под некую широкую категорию (например, изучение конкретного военного переворота или отдельной революции). Напротив, исследования с ориентацией на переменные преследует цель выяснить взаимосвязь между факторами, которые замеряются через серию случаев, например, воздействие избирательной системы на 1 См.: там же. – С. 55. Ильин М.В. Основные методологические проблемы сравнительной политологии. – С. 148. 3 См.: Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. – С. 56-57. 2 74 1 См.: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics. An Introduction. – 4th ed. – P. 273. 75 партийные системы1. Как видно из табл. 6, проводится различие также между качественными (ориентированы на сравнении категориальных переменных) и количественными исследованиями (ориентированны на изучение дисперсий признаков явлений). Примером первого вида являются работа Х.Линца,2, а примером второго вида – работа А.Степана и С.Скэч3 (обе посвящены проблеме «президенциализм vs парламентаризм»). Эти исследования нацелены на проверку одной и той же гипотезы, но Линц делает это преимущественно на теоретическом уровне с иллюстрациями из практики, а Степан и Скэч – эмпирическим путем. Удачной, на мой взгляд, является типология Л.В.Сморгунова, который выделяет «case-study», бинарное, региональное, глобальное и кросстемпоральное исследования4. Можно согласиться с мнением о том, что такая классификация «проще, доходчивей, а главное, в ней прослеживается система»5. При изучении форм правления используются все вышеназванные виды сравнительных исследований. 1. Исследование случая (case-study). Яркий пример такого исследования – работа «Демократия в Америке», о которой ее автор – А. де Токвиль – сказал так: «Хотя в своей книге я крайне редко говорил о Франции, я не написал ни страницы, не имея ее, так сказать, перед глазами»6. А.Лейпхарт разграничивает следующие виды изучения случая: 1) объяснительные исследования случая, когда используется существующая теория для разъяснения конкретного кейса; 2) исследования случая для генерирования гипотез; 3) исследования случая для постановки вопросов или проверки теории; 4) исследования случая для закрепления теории; 5) исследования отклоняющегося случая7. В литературе верно подмечено, что первая разновидность исследований кейсов определенно не является сравнительной, а остальные четыре могут быть сравнительными (но не всегда являются 1 См.: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics. An Introduction. – 4th ed. – P. 273. 2 См., например: Linz J. The Perils of Presidentialism. 3 См.: Stepan A. and Skach C. Presidentialism and Parliamentarism in Comparative Perspective. 4 См.: Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. – С. 57. 5 Ильин М.В. Основные методологические проблемы сравнительной политологии. – С. 147. 6 Цит по: Алмонд Г. и др. Сравнительная политология сегодня: Мировой обзор. – С. 69. 7 См.: Lijphart A. Comparative Politics and the Comparative Method // American Political Science Review. – 1971. – Vol. 65. – P. 691-693. 76 таковыми)1. Близкую с классификацией А.Лейпхарта типологию кейсстадиз дают Р.Хейг, М.Харроп и С.Бреслин: репрезентативные (анализируемый случай является типичным для данной категории, например, посткоммунистический транзит Польши); прототипические (ожидается, что случай станет типичным, например, исследование демократии в Америке А. де Токвилем); девиантные (исключение из нормы, например, военное правление в Нигерии); решающие (проверка теории в менее благоприятных условиях, например, поиск тенденций демократизации в Саудовской Аравии); архетипичные (создание категории, например, концепта «революции» после французской К последнему варианту можно отнести революции 1789 года)2. американское президентство, которое явилось архетипом для стран Латинской Америки, создавших аналогичные президентские системы. Изучение отдельного случая является сравнительным, если данные по одной стране фигурируют в широком сравнительном контексте, выявление которого не рассматривается как самостоятельная исследовательская задача3, и в таком исследовании используется или оценивается полезность понятий, выработанных применительно к другим случаям (другой стране, по отношению к другим объектам в этой же стране или в той же самой стране, но в другое время), либо проверяется некоторая общая теория или гипотеза, либо создаются концепты, которые будут использоваться где-нибудь в другом месте или гипотезы, которые будут проверяться где-либо еще4. Скажем, понятие «полупрезидентская система» появилось в трудах М.Дюверже после тщательного изучения Пятой Республики во Франции, и лишь затем классик французской политологии попробовал наложить его на другие страны (Австрия, Финляндия и др.). Ф.Риггс прибегает к сравнительно ориентированному изучению случая США с целью ответа на вопрос: почему президентская система этой страны (в отличие от президентских систем в других странах) сохраняла свою стабильность и высокую жизнеспособность на протяжении более 200 лет5? Компаративисты часто высказывали мнение, что уникальные 1 См.: March D. and Stoker G. (eds.) Theory and Methods in Political Science. – P. 177. См.: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics. An Introduction. – 4th ed. – P. 277. 3 См.: Голосов Г.В. Сравнительная политология. – С. 42. 4 См.: Hague R., Harrop M. and Breslin S. Comparative Government and Politics. An Introduction. – 4th ed. – P. 277. 5 См., например: Riggs F. W. The Survival of Presidentialism in America: Para-constitutional Practices // International Political Science Review. – 1988. – Vol. 9. – № 4. – P. 247-278. 2 77 особенности правления в США связаны с факторами специфического контекста страны (т.е. ее географии, истории, культуры, экономики, социальной структуры и т.д.), а не с институциональной организацией1. Объяснение Ф.Риггса строится на том, что в Соединенных Штатах имеют место так наз. «параконституционные практики» – правила, не прописанные конституцией или прописанные там схематично, но существенно дополняющие и главное – сохраняющие президентский строй (федерализм, мажоритарная система относительного большинства, право неучастия в голосовании, лоббизм, ротация, капитализм и др.). Как подчеркивает Ф.Риггс, два вида сравнений помогают приоткрыть завесу над параконституционными чертами американской конституции: 1) исследование случаев стран, в которых отсутствие параконституционных норм приводит к коллапсу президентской системы; 2) сравнение с парламентскими системами, которое позволяет выявить то, что заставляет их работать лучше президентских систем: сначала обнаруживаются некоторые основные «ловушки» президентских режимов, а потом они контрастно сравниваются с параконституционными чертами, позволяющими выжить системе в США2. В работе 1988 года Ф.Риггс писал о том, что до того времени исследования американской президентской системы были преимущественно несравнительными. Сравнение президентских систем было сосредоточено почти полностью на странах «третьего мира», причем исходной посылкой этих работ был тезис о том, что окружающие президентскую форму правления факторы и культурные ограничения более важны, чем структурные черты самого президенциализма. «Сегодня нам необходимо, – подчеркивал автор, – собрать воедино в сравнительном подходе две эти области сравнительно изучения президентских режимов с тем, чтобы включить туда Соединенные Штаты и все страны, которые стремились к подражанию американской конституции. Это будет некое полезное предприятие, поскольку специалисты по одной стране – США и компаративисты должны будут действовать на сравнительной базе»1. 2. Бинарное сравнение часто используется в исследовании форм правления. Поскольку наиболее широкое распространение в политической и юридической науках получили две бинарные классификации государств (монархии и республики; президентские и парламентские), то выбор двух кейсов для сравнения оказывается оправданным. Чаще всего сравниваются между собой (попарно) Великобритания и США, США и Канада, Великобритания и Франция, Франция и Италия. Что касается полупрезидентских систем, то имеются бинарные компаративисткие исследования России и Веймарской Германии2, Франции и Веймарской Германии3, Франции и Польши4, Франции и Финляндии. Бинарное сравнение в силу его относительной простоты и низкой трудоемкости привлекает внимание некоторых соискателей научных степеней как в России, так и за рубежом5. 3. Региональное сравнение (area study) – это сравнение группы стран определенного региона (страны Западной Европы, скандинавские страны, Латинская Америка, Восточная Европа и т.д.). В литературе подчеркивается плодотворность подобного исследования, так как оно позволяет решить ряд проблем сравнения (сравнимость, эквивалентность), поскольку страны избраны в силу похожести их экономических, культурных, политических и т.д. характеристик6. Объектами пристального научного интереса являются президентские системы стран Латинской Америки, формы правления стран Восточной и Центральной Европы, парламентские системы Западной Европы, формы правления стран СНГ. По сравнению с двумя предыдущими видами сравнения региональное сравнение 1 См.: Риггс Ф. Сравнительная оценка президентской формы правления. – С. 100. См.: Riggs F. W. The Survival of Presidentialism in America: Para-constitutional Practices. – P. 251. Riggs F. W. The Survival of Presidentialism in America: Para-constitutional Practices. – P. 272. 2 См.: Hanson S.E. and Kopstein J.S. The Weimar/Russia Comparison // Post-Soviet Affairs. – 1997. – Vol. 13. – № 3. 3 См.: Skach C. Borrowing Constitutional Designs: Constitutional Law in Weimar Germany and the French Fifth Republic. 4 См.: Stepan A. and Suleiman E. N. The French Fifth Republic: A Model for Import?: Reflections on Poland and Brazil // Chebabi H.E. and Stepan A. (eds.) Politics, Society and Democracy: Comparative Studies. – Boulder: Westview Press, 1995. – P. 393-414. 5 См., например: Protsyk O. Do Institutions Matter? Semi-Presidentialism in Ukraine and France. MA thesis. Central European University. – Budapest, 1995. 6 См.: Сморгунов Л.В. Современная сравнительная политология. – С. 58-59. 78 79 1 2 предусматривает большее количество кейсов, а, значит, оно менее детально и более универсально. Так, М.П.Джонс проводит сравнение функционирования 16 президентских демократий в Латинской Америке1. Он ограничивает количество стран государствами, схожими между собой не только по географическому положению, но и по таким факторам, как религия, колониальная история и культура, так как, по его мнению, это предоставляет исследователю большую возможность для проведения «информационно насыщенного контекстуального анализа»2. Цель автора – проверить гипотезу о том, что успешное функционирование президентских демократий зависит от степени, в соответствии с которой избирательная система продуцирует поддержку президента со стороны парламента. М.П.Джонс приходит к выводу о том, что низкая поддержка президента в легислатуре имеет негативное воздействие на функционирование демократии и снижает ее выживаемость. Другой пример регионального сравнения – книга под ред. Р.Элджи «Полупрезиденциализм в Европе»3, которая представляет первое сравнительное исследование 12 европейских полупрезидентских стран (Австрия, Болгария, Ирландия, Исландия, Литва, Польша, Россия, Румыния, Словения, Финляндия, Франция, Украина). Как пишет редактор, «именно разнообразие [форм полупрезидентских систем] должно привлечь внимание политолога. Полупрезиденциализм предоставляет прекрасную возможность ответить на интересующий всех вопрос о том, почему политические системы функционируют так, как они функционируют, и исследовать связь между отдельными конституционными положениями и разными формами политической практики»4. Основная проблема книги заключается в том, чтобы выяснить, почему страны, имеющие одну и ту же базовую институциональную структуру, функционируют на практике так непохоже5. Ответ дается в конце работы: диверсификация полупрезидентских стран может быть объяснена только путем обращения к широкому разнообразию факторов: контексту создания режима, конституционным полномочиям акторов, политике партий, личностному фактору и др.1 Р.Элджи отмечает, что в исследованиях форм правления акцент можно делать либо на сходстве их друг с другом, либо на объяснении различий между ними при формулировании минимальных признаков полупрезидентской системы (в работе отдано предпочтение последнему варианту). Надо отметить, что большая часть книги посвящена исследованию конкретных случаев полупрезидентской системы в европейских странах с небольшими обобщениями и незначительным сравнительным аспектом. Тем не менее, эта работа является пока единственным систематическим компаративистским исследованием полупрезиденциализма в Европе. 4. Глобальное сравнение получило свое развитие с 1960-х гг., когда распространилось применение количественных подходов, появились банки данных по социально-экономической и политической информации, которые стали храниться и обрабатываться на компьютере. В дальнейшем интерес к таким исследованиям упал, поскольку упор был сделан на качественные методы и глубокий анализ групп случаев. Примером глобального сравнения является недавнее исследование А.Сиароффа, которое охватывает все электоральные демократии мира, имеющие должность президента2. Поскольку роль президента варьируется в президентских, парламентских, полупрезидентских системах и внутри каждой из них, то небезынтересно оценить «силу» этого института, что и делает компаративист из Канады. По 9 переменным измеряется власть президента3. Приведу несколько примеров индекса президентской власти по странам: Аргентина (с 1994 года) – «8»; Россия (с 1993 года) – «7»; Армения (с 1995 года) – «6»; Румыния (с 1996 года) – «5»; Южная Африка (с 1994 года) – «4»; Болгария (с 1991 года) – «3»; Швейцария (с 1848 года) – «1». Полученные данные становятся для автора подспорьем в создании небесспорной, но любопытной классификации форм правления: президентские системы; парламентские системы с доминированием президента; парламентские системы с поправкой на президента (parliamentary systems with a presidential corrective), парламентские системы с президентом – 1 См.: Jones M.P. Electoral Laws and the Survival of Presidential Democracies. – Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 1995. 2 См.: ibid. – P. 65. 3 См.: Elgie R. (ed.) Semi-Presidentialism in Europe. 4 Ibid. – P. V. 5 См.: ibid. – P. 20. 80 1 См.: ibid. – P. 295. См.: Siaroff P. Comparative Presidencies: The Inadequacy of the Presidential, SemiPresidential and Parliamentary Distinction // European Journal of Political Research. – 2003. – Vol. 42. 3 См.: ibid. – P. 303-305. 2 81 номинальным главой государства; парламентские системы с монархом – номинальным главой государства1. 5. Кросстемпоральное сравнение, т.е. сравнение в разные временные промежутки, распадается на два вида – синхроническое и асинхроническое. Синхроническое сравнение предусматривает сравнение одной страны в разное время. Примером является работа российского исследователя П.В.Панова2, в которой он поставил задачу провести кросстемпоральный сравнительный анализ российских институциональных трансформаций, используя неоинституциональный подход. Он выделяет четыре комплекса политических институтов, последовательно сменявших друг друга: традиционный комплекс политических институтов; первая институциональная трансформация (со второй половины XIX в.); вторая институциональная трансформация (после 1917 года); третья институциональная трансформация (с конца 1980-х гг.). Внимание П.В.Панова сосредоточено на трех группах институтов: институтах, регламентирующих структуру власти; институтах, регулирующих взаимоотношения между властью и обществом; институтах, определяющих источники и способы формирования власти. Сравнение первой и второй институциональной трансформации приводит автора к мысли о том, что эффективность этих трансформаций зависит, прежде всего, от конгруэнтности формальных и неформальных институтов и траектории их развития после осуществления импорта. Третий случай институциональной трансформации имеет немалое сходство с первым, так как происходит на основе западных образцов, правда, как пишет П.В.Панов, теперь изменения носят комплексный и более радикальный характер. При этом набор импортируемых сегодня Россией институтов, по мнению автора, явно противоречит традиционной институциональной матрице. В заключение работы П.В.Панов подчеркивает, что траектория будущего институционального развития России отнюдь не предрешена, поскольку определенная степень конгруэнтности имеет место. Другой вид кросстемпорального сравнения – асинхроническое сравнение – сравнение разных стран в различное историческое время. Ярким примером является новейшая работа С.Скэч «Заимствование конституционных конструкций: конституционное право в Веймарской Германии и французской Пятой Республике»1. Эта книга – первое сравнительно-историческое исследование двух наиболее значительных полупрезидентских систем XX века. В условиях роста популярности полупрезиденциализма в современном мире практически нет компаративистских работ исторического плана, в которых бы изучалась анатомия полупрезидентской системы, и причины того, почему по-разному функционируют эти режимы в разных странах и в разное время, и какое это имеет значение для конституционного права и демократии. Цель С.Скэч заключается в том, чтобы сравнить, какие конфликты имеют место и что происходит в период правления консолидированного большинства, разделенного правления большинства и разделенного правления меньшинства в разных странах и в разное историческое время. Для этого С.Скэч отобрала две страны – Веймарскую Германию (1919-1933 гг.) и французскую Пятую Республику (с 1958 года). Выбор автором этих двух кейсов не случаен. Веймарская Германия была первым историческим экспериментом полупрезидентской системы. По свидетельству С.Скэч, недавно созданные полупрезидентские демократии имеют больше общего именно с Веймарской Германией, а не с Францией. Опыт донацисткой Германии может оказаться полезным и заслуживающим внимания со стороны политических «инженеров», «конструирующих» новые формы правления в переходных обществах. Не менее ценен и опыт Франции, сравнение которой с Веймарской Германией позволило автору выразить скептический взгляд на французскую модель, несмотря на ее высокое влияние в мире. Как любопытно пишет С.Скэч во введении своей книги, 14 лет истории Германии и 44 года истории Франции (автор ограничивает временные рамки исследования Франции 1958-2002 гг.) приходятся на полупрезидентское правление, что в совокупности составляет 58 лет – вполне достаточный срок для проведения сравнительного анализа и формулирования выводов общего плана. Хотя охваченные автором страны касаются разных периодов – довоенного и послевоенного, а также различаются между собой во многих отношениях, тем не менее, сходство форм правления двух стран предопределило «необходимость» такого сравнения. С.Скэч демонстрирует важность выбора формы правления, поскольку при определенных обстоятельствах структуры полупрезидентской системы 1 См.: ibid. – P. 309. См.: Панов П.В. Трансформации политических институтов Кросстемпоральный сравнительный анализ // Полис. – 2002. – № 6. 2 82 в России: 1 См.: Skach C. Borrowing Constitutional Designs: Constitutional Law in Weimar Germany and the French Fifth Republic. 83 делают демократическую консолидацию проблематичной или просто ведут к коллапсу демократии. Выбор того или иного вида сравнения (стратегии сравнительного исследования) зависит от решения дилеммы между уровнем абстрагирования и диапазоном выбранных стран1. Чем большее число стран включается в исследование, тем выше уровень абстрагирования, и, напротив, если упор сделан на одну или несколько стран, то уровень абстрагирования ниже. Например, сравнение множества стран позволяет использовать такие понятия, как президентская, парламентская и полупрезидентская системы. Сравнение стран Латинской Америки требует остановиться на более конкретном понятии президентской системы, так как все страны этого региона являются президентскими. Наконец, возможна дальнейшая детализация понятия президенциализма с тем, чтобы учесть нюансы отдельной страны, такой, например, как США2. Интересную классификацию компаративистских работ предлагает М.Х.Фарукшин. Учитывая разные степени сравнительного исследования, он выделяет: 1) последовательное изложение, одна за другой, политических систем отдельных стран; 2) «действительно» сравнительное исследование; 3) промежуточные формы, в которых степень сравнения может приближаться или отдаляться от названных крайних полюсов3. Первую форму с большой натяжкой можно считать сравнительным исследованием. Одна из традиций западной сравнительной политологии – создавать работы, включающие в себя подробное описание отдельных стран, и публиковать их под «шапкой» «сравнительных исследований». Можно привести множество примеров, сошлюсь на один. Уже упоминавшаяся мною книга под ред. Р.Элджи «Полупрезиденциализм в Европе» построена так: в начале и конце работы следуют обобщающие главы, а основная часть – это анализ отдельных полупрезидентских стран. Что касается «действительных» сравнительных исследований, то выше описывалось несколько таких работ. Примером «промежуточной» формы является авторитетная и широко цитируемая работа А.Лейпхарта «Демократия в многосоставных обществах»4, переведенная на русский язык. В 1 См.: Landman T. Issues and Methods in Comparative Politics: An Introduction. – P. 24. См.: Landman T. Issues and Methods in Comparative Politics: An Introduction. – P. 24-25 3 См.: Фарукшин М.Х. Сравнительный федерализм: Учебник по спецкурсу. – Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2001. – С. 10. 4 Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование. – М.: Аспект Пресс, 1997. подзаголовке издания значится: «сравнительное исследование». Кроме обобщающих положений в книге много иллюстраций из политической практики большого числа стран. В данной монографии используется такая «промежуточная» форма. Изложение проблем осуществляется на материале России и ряда зарубежных полупрезидентских стран. Автор не ставил задачу охватить все полупрезидентские системы (да это и не под силу одному исследователю), а сосредоточился на наиболее развитых странах (Франция, Финляндия и др.) и странах, представляющих для отечественной науки особый интерес в силу исторической и территориальной близости (Белоруссия, Казахстан, Украина, и др.). *** Сравнительный метод исследования не является самым лучшим среди веера научных методов. Во-первых, он «проигрывает» по целому ряду показателей таким методам, как экспериментальный и статистический. Во-вторых, он обладает недостатками, связанными с самой природой этого метода (выявление тождества и различий): чрезмерное установление различий, неполнота обобщений (хотя теория требует универсальности), отсутствие сравнимых случаев (все явления неповторимы и уникальны)1. В-третьих, он создает целую массу проблем для исследователя: сравнимости, нехватки кейсов и избытка переменных, эквивалентности, отбора случаев и индикаторов и др. В-четвертых, он требует соблюдения ряда требований и правил, относящихся к методике и процедуре исследования. Однако достоинства сравнительного метода многократно «перевешивают» его недостатки. Благодаря этому методу можно познать мир политики, объяснить его с помощью понятий и теорий, сделать смелые предположения, подтвердить или опровергнуть гипотезы, оценить происходящее в своей стране и за рубежом, лучше понять содержание политических институтов и процессов в разных странах, адекватно использовать позитивный иностранный опыт, предостеречь от ошибок в политике и предвидеть будущее. Все «плюсы» компаративистики распространяются и на изучение форм правления государств. Поскольку ученые заинтересованы в создании и проверке универсальных и независящих от государственных границ 2 84 1 См.: Lijphart A. The Comparable-Cases Strategy in Comparative Research // Cantori L.J. and Ziegler A.H., Jr. Comparative Politics in the Post-Behavioral Era. – Boulder, Colorado: Lynne Rienner Publishers, 1988. – P. 66. 85 теорий президентской, парламентской, полупрезидентской и иных систем организации власти, то без сравнительного метода добиться этой цели нельзя. Сравнение выступает мощным орудием анализа форм правления. 86
