МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ-СИМВОЛЫ В БУРЯТСКОЙ

Д.А. Ангархаев. Мифологические образы-символы в бурятской литературе
Дугаржапова Татьяна Максаровна, д-р филол. наук, профессор, зав. кафедрой монголоведения Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета
Dugarzhapova Tatiana Maksarovna, the head of the Mongolian Studies departament of State Humanitarian Pedagogical University of Zabaikalie, d-r of philology, professor
Tel.: (3022)441530, 8-9243781953; e-mail: [email protected]
Александрова Эржена Сергеевна, соискатель кафедры монголоведения Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета
Aleksandrova Erzhena Sergeevna, the competitor of the Mongolian Studies departament of State Humanitarian Pedagogical University of Zabaikalie
Tel.: 674917; e-mail: [email protected]
УДК 809.1
ББК 83.3 (2 Рос=Буря)
Д.А. Ангархаев
Мифологические образы-символы в бурятской литературе
В статье рассматривается влияние мифологических воззрений на развитие бурятской прозы и поэзии ХХ в.
Ключевые слова: мифы, мифологические представления бурят, бурятская литература ХХ в., образы огня,
солнца, луны.
D.A. Angarkhaуev
Mythоlоgical traditiоns in the Burуat literature
The article issues the influence оf mуths and legends оf the Burуats оn the develоpment оf the Burуat literature. The
detailed analуsis оf earlу and mоdern great and significant wоrks оf the Burуat prоse and pоetrу gives us a cоmplete picture оf this.
Key words: myths, mythological perceptions of the Buryats, the Buryat literature of the 20th century, images of fire,
sun, moon.
Бурятская мифология, мифопоэтические и мифоэпические традиции бурят-монголов явились основой бурятской художественной литературы, о чем свидетельствуют ее первые крупные произведения:
повесть Ц. Дона «Хиртэhэн hара» (Затмение луны), романы Ж. Тумунова «Нойрhоо hэриhэн тала» (Степь
проснулась) и Х.Намсараева «Yyрэй толон» (На утренней заре), а также пьеса Н. Балдано «Дyлэн» (Пламя), постановкой которой был открыт первый сезон Бурятского драматического театра. В названиях
произведений отразились бытующие в мифах и фольклоре бурят святыни – Луна, Солнце и Огонь, они и
стали художественными символами рождающейся литературы. Особенно это ярко проявилось в повести
Ц. Дона «Затмение луны» (1939). В ней повествуется о ломке традиционного уклада жизни в результате
коллективизации сельского хозяйства в стране. Во времена, когда жизнь человека и общества рассматривалась с позиций классовой борьбы, писатель сумел отобразить драматические события в бурятском улусе художественно верно, возвысив до философского уровня понятия добра и зла. В момент затмения луны мифологическое сознание героя повести Радны проявилось в том, что он не позволил себе злые мысли и поступки в ответ на социальную несправедливость. Дело в том, что в мифах всех народов о солнце,
луне и звездах «правильность и единообразие процессов человеческого воображения, прежде всего, выражаются в поверьях, относящихся к затмениям. Всем известно, что эти явления, служащие теперь для
нас неоспоримыми примерами точности законов природы, на более низких ступенях цивилизации представляются олицетворением сверхъестественного бедствия» [1, с. 158-160]. Так древний миф обретает
новые грани в первой бурятской повести: обобщение движется от мифологическо-религиозного до общественно-социального сознания, утверждая победу добра над злом, отводя от человека злые побуждения, очищая его душу.
У бурят существует миф о поглощающем солнце или луну Рахе, видимо, пришедший из Индии,
возможно, еще в добуддийское время. Буряты поднимали шум, грозя Рахе, чтобы он отпустил солнце
или луну. Темно-кровавый цвет луны при затмении объясняли кровью на ее терзаемом теле. Позже в
буддийских храмах совершались богослужения, люди в юртах возжигали зула-лампады перед божницей,
читали мантры. Затмение солнца после восхода считали плохим предзнаменованием для детей, в полдень
– для людей среднего возраста, а перед заходом – для стариков. Затмение солнца и луны, при котором
уменьшается их светимость, или иногда становится сумрачно, на древнего человека не только действовало тягостно, но и приводило его к размышлениям и выводам о борьбе тьмы и света, зла и добра.
В пьесе Н.Балдано «Пламя» (1934) огонь-пламя, хотя о нем говорится лишь в последней реплике,
становится основным пафосом и имеет очистительное значение: это пламя революции, уничтожающее
несправедливость и унижения прошлого, это огонь новой народной жизни. «К огню, как к очистителю,
монголы прибегали очень часто, – писал Д.Банзаров. – …Богиня огня у монголов Ут… почиталась пода-
37
ВЕСТНИК БУРЯТСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
2009/10
тельницею счастья и богатства, но отличительное свойство ее – чистота, могущество очищать, сообщать
свою чистоту» [2, с.72, 74]. В романах «Степь проснулась» и «На утренней заре» главенствует художественный символ-образ солнца как победа света над тьмой, который специально не обыгрывается, как и в
пьесе Н. Балдано, присутствуя незримо для достижения сверхзадачи произведений. Зато в романах 1970-х гг.
мифологические мотивы активно входят в бурятскую прозу: это, например, «Хун шубуун» (Матьлебедица) Ц. Галанова, «Гал могой жэл» (Год огненной змеи) Ц-Ж. Жимбиева. Мифическая прародительница хоринских бурят в романе Галанова становится главной темой-идеей, в романе Жимбиева мифологическо-религиозное представление о годе огненной змеи из календарного мифа восточных народов
как нельзя лучше окрашивает повествование о лихолетье Великой Отечественной войны. Также главные
образы выступают не только в своем символически-обобщенном виде и могут сюжетно перекликаться с
мифами о животных. Назвав произведения широко известными, доступными народу мифологическими
понятиями и образами, авторы сумели сконцентрировать внимание читателей на важном идейнохудожественном смысле своих произведений.
Использование мифологических мотивов в современной бурятской литературе обретает все более
разнообразный характер, особенно в поэзии. Сборники стихотворений Б. Сыренова «Тэнгэриин мандал»
(Небесный свод), Г. Базаржаповой «Дыхание Хангая», изданные на рубеже ХХ-ХХI вв., являются тому
подтверждением. Чуть ранее был издан сборник стихов Ч-Р. Намжилова «Арбан табанай hара» (Полнолуние). Авторы, назвав сборники обобщающим мифологическим понятием, придают им философское звучание в целом. Ряд произведений, эпических и драматических, где много образов и идей навеяно мифологическими представлениями бурят, принадлежат А. Ангархаеву. Пьеса «Полнолуние», сборник повестей «Орой сагаан одон» (Звезда над головой), роман-трилогия «Небо и Земля».
Пьеса «Полнолуние» Ангархаева – это одновременно грустная драма и светлая комедия, где герои
показаны в ситуациях, на первый взгляд, обыденных: ожидание приезда из города близкого человека,
надежда на крупный выигрыш по лотерейному билету, волнение перед объяснением с любимой девушкой… Каждый из них полон грустных мыслей, тайных надежд, неисполненных мечтаний. И все это происходит в момент пятнадцатой луны (арбан табанай hара) – так буряты называют полнолуние. Именно в
этот период календаря, по поверьям, следует быть особенно милосердным к любому человеку, к любой
твари на Земле. Одинокий старик, решившийся уйти из жизни, вспоминает этот народный закон – и отказывается от своего решения. При свете полной луны все мучительные думы и сомнения вдруг приобретают ясность. По утверждению С.С. Имихеловой, бурятский драматург приходит к философским размышлениям о ценности жизни, о необратимости времени и неотвратимости смерти. Народная мудрость в
мифологических воззрениях позволяет глубоко и шире показать внутренний мир человека, его мировоззрение. И его философию, основы картины мира, представляющей в первую очередь небо и землю, космос в широком смысле [3]. По А.Чанышеву, мифологическое мировоззрение перешло к философии, а
картина мира – основа мировоззрения народа [4, с.20].
В литературе вся эта цепочка: картина мира – мировоззрение – философия (высший тип мировоззрения) – ярко выявлена в представлениях писателей о «небе» и «земле», о происхождении их и космоса, также в представлениях о мироздании в целом. В романе-трилогии «Небо и Земля» А. Ангархаева
(2004–2008) небо и земля – это не только космические понятия, а пространственно-временная, поэтикофилософская субстанция для объяснения множества причин развития человеческого общества, множества побудительных жизненных мотивов как у исторических лиц, так и у обыкновенных людей, современников автора. У поэта Б. Сыренова небесный свод – это, как и у Ангархаева, поэтическое представление о
небе, а также о мироздании, звезда – понятие космического порядка. Хангай у Г.Базаржаповой – это земля (хотя больше всего под ним у бурят представляются тайга и горы).
Конечно, на первом этапе своего развития бурятская литература явно тяготела к фольклору и мифологии. Сегодня она выходит на более высокую ступень художественно-философского восприятия мира. Сегодня мы совершенно на другом художественно-образном уровне прочитываем улигерноэпические строки. Например, эпизод из «Гэсэра» о рождении неба и земли прочитан так:
... Наше небо, яркое, светлое,
Мутным маревом лишь стояло,
А земля наша, твердая, крепкая,
Мелкой пылью вокруг витала,
Вот когда это было... [5, с.16]
Это были такие времена, когда небо было туманом, мглой, а земля – мелкой пылью (в другом варианте эпоса – водицей, лужицей): не было ни солнца, ни луны, ни звезд, ни воздуха, ни света. Ученые
сегодня сказали бы: данное описание соответствует теории «единого холодного газопылевого облака» –
первоначала наших галактик, это современная планетная космогония. Эта «пунктирная» связь мифологического неба и земли с современным научным космогоническим воззрением дает основание внимательному прочтению мифов с высоты наших научных и культурных знаний.
В ХХ в. значение мифологического мышления не только не уменьшается, но увеличивается, считает П. Фейерабенд [6, с.226]. Как доказательство этого утверждения можно привести образы огня в бу-
38
Д.А. Ангархаев. Мифологические образы-символы в бурятской литературе
рятской литературе. В мифическом представлении бурят о мире огонь играл одну из первостепенных
ролей. В мифологическом сознании бурят так или иначе правдиво отражалась основа нашего мироздания
и основные положения космогонии. При всем различии трех миров: Высшего – Небесного, Среднего –
Земного, Низшего – Подземного – люди находили их единство, одновременное существование, взаимодействие. Одним из связующих звеньев в этом служит огонь. В Высшем мире огонь – это солнце (горячий огонь), луна – холодный огонь, также звезды – холодные огоньки, в Подземном мире есть два вида
огня: огонь ада и огонь, который разжигает добрый гений весной, чтобы земля нагревалась и чтобы снизу
вышла наверх вся живность, зимующая в норах и порах земли.
Образом-символом огня наполнена поэзия Д. Улзытуева, Д. Дамбаева, Л. Тапхаева, Г. Базаржаповой, Г. Раднаевой, М. Чойбонова, Б. Сыренова, Ж. Юбухаева, Д. Очирова. Он разный – это огонь, горящий в родном очаге и разожженный в ночной степи или в лесу, это огонь любви или огонь, пылающий в
сердце, искрящийся в глазах...
В повести В. Сыренова «Гуламтын ошон» (Огонь в очаге) – произведении о любви, борьбе за
жизнь, продолжении рода, войне и мире – данный образ-символ является стержневым и передается через
мировосприятие мальчика Максара, оставшегося без отца в войну. Несмотря на удары жизни, мальчику
дарит силы, согревают именно родина, дом, огонь в очаге. В триптихе-поэме А. Ангархаева «Луна,
Солнце и Огонь» этот ведущий образ расширяется: огонь появляется уже в трех мифических мирах, возгорается он и в качестве первоогня – «огня, возгоревшегося в сердце атома». Так мифологическое мировоззрение художественными средствами, художественно-образным мышлением смыкается в произведении с научной картиной мира, направленно воздействуя на восприятие современного человека. Человека,
знающего, что, по сути, огонь – это проявление химической реакции, а горение – физико-химический
процесс, при котором превращение вещества сопровождается интенсивным выделением тепла, – не удивит бурятский миф о солнце как «величайшем огне». И хотя придти к научному знанию об этом явлении
как результате термоядерной реакции, об огне вообще как результате проявления электромагнитных,
ядерных, гравитационных сил, которые вкупе со слабым взаимодействием элементарных частиц, составляют четыре силы, действующие в природе, человечеству пришлось пройти тысячи и тысячи лет, тем не
менее обретение человечеством специальных знаний подтвердило мифологическое представление о
единстве огня, этого, по сути, атомно-молекулярной природы вещества. Единство огня в «трех мирах» в мифологии бурят – продукт дедуктивного мышления. Так мифологическое мировоззрение шло
к науке и философии, вернее, предфилософии, а затем оказало воздействие и на художественно-образное
мышление. Как мы знаем, научно-техническая революция конца XIX – начала XX в. в русской литературе отразилась на открытиях в русской поэзии. В бурятской литературе в чем-то аналогичное развитие мы
видим в поэме Даши Дамбаева «Пой, мой атом!» – одном из ее творческих достижений. Это подтверждает тезис о том, что художественное мышление, первоначало которого находится в недрах мифологического
мышления, имеет не меньше достижений, чем достижения в области специальных знаний.
Если в первых произведениях бурятской художественной литературы традиционное мифологическо-религиозное мировоззрение проявлялось в «чистом виде», т.е. больше неся в себе первоначальный
смысл народных представлений, то в зрелой литературе оно становится решающим. Доказательством
тому является творчество латиноамериканца Маркеса и киргиза Айтматова. В бурятской литературе
также происходит явление, называемое эффектом «обратного воздействия»: специальные знания дают
импульс новой философской парадигме, а оно возвращает мысль к мифам, обогащая восприятие мира, окрашивая мир в неожиданные цвета, придавая смысл, ранее не высказанный.
Литература
1. Тэйлор Э.Б. Первобытная культура. – М.: Изд-во полит. лит., 1989.
2. Банзаров Д. Собр. соч. – М.: Изд-во АН СССР, 1955.
3. Имихелова С.С. Жанровые поиски современной бурятской драматургии // Новые тенденции в бурятской
литературе / под ред. В.Ц. Найдакова. – Новосибирск, 1987.
4. Чанышев А.Н. Начало философии. – М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1982.
5. Гэсэр: в 2 т. / пер. В. Солоухина. – Улан-Удэ, 1986.
6. Краткий философский словарь. – М., 2008.
Literature
1. Tуlоr E.B. Primоrdial culture. Mоscоw: Izdatelstvo politicheskoy literaturi, 1989.
2. Banzarоv D. Cоllected wоrks. Mоscоw: Published bу the Academу оf sciences оf USSR, 1955.
3. Imihelova S.S. Genre researchers of modern buryat drama // Novie tendetsii v buryatskoi literature / ed. by
V. Naidakova. – Novosibirsk, 1987.
4. Chanуshev A. Beginning оf philоsоphу. Mоscоw: Published bу Mоscоw universitу, 1982.
5. Geser: in 2 v. / transl. by V. Soloukhin. – Ulan- Ude, 1986
6. Small philоsоphical dictiоnarу. Mоscоw 2008
Ангархаев Доржи Арданович, корреспондент Издательского дома «Буряад yнэн»
Angarkhaуev Dоrzhу Ardanоvich, соrrespоndent оf the Publishing Ноuse «Burуat Unen»
Tel.: 608015
39