Глосссарий(основные понятия) по курсу «Философия
advertisement
Глосссарий(основные понятия) по курсу «Философия Средневековья и Возрождения» - Агапэ Адамантов Акциденция Апокатастасис Вульгата Гекзапла Гилики Гностицизм Гомилия Единое Каппадокия Кассацианская идиллия Креационизм Манихейство Монтанисты Патристика Плерома Пневматики Провиденционализм Профетический Психики Септуагинта Сотереологический София Сперматический логос Схоластика Теодицея Теология Экзегеза Эон 7 свободных искусств Credo Credo quia absurdum Credo ut intelligan De civitate dei SoloFide Gnosis Henas Intelligibile Media aetas Monos Patrologia graeca ( P. G.) Patrologia latina ( P. L.) Teos Theologos - Апокатастасис ( апокатастас, апокастасис ) (греч. αποκαταστασιζ -- возвращение в прежнее состояние, восстановление) – понятие, посредством которого обозначалось необходимое возвращение вещей в свое былое обличье. Учение об апокатастасисе восходит своими корнями к учениям пифагорейцев и Гераклита. У стоиков оно обретает завершенность. Последние, исходя из принципа непреложности законов, управляющих миром, постулировали тождественность и идентичность сменяющих друг друга миров и, следовательно, неизбежное возвращение в каждый новый мир всех тех вещей, живых субстанций (их реинкарнация) и событий, которые были присущи миру предыдущему. Идея апокатастасиса коррелировалась с апокалиптическими представлениями о судьбе мира. В раннехристианской традиции понятие апокатастасиса обозначало время, когда с появлением Мессии должны были исполниться пророческие предсказания об утверждении Царства Божия на земле. В догматическом же смысле под апокатастасисом понимали предстоящее обращение всех людей в христианскую веру и обретение святыми вечного блаженства в царстве славы после Страшного Суда Христова и преобразования всего мира. Об этом учил Христос и Апостолы, в частности апостол Павел (1 Кор. XV. 22; Рим. V, 12; XI, 32). Христианский теолог Ориген (185-254) интерпретировал понятие апокатастасиса и понимал под ним обращение всех существ, не исключая и дьявола. Ориген воспринял типичное представление греков, состоящее в том, чтобы понимать творение мира не как однократный акт, а как периодический процесс создания миров (не одновременно, но последовательно один за другим). Такой взгляд подразумевает, что все духовное, в конце концов, очистится от греха, однако, для полного очищения необходимо в процессе постепенного и неуклонного искупления, пережить множество инкарнаций в последующих мирах. По Оригену, финал должен быть в точности таким же, как начало, все должно вернуться на круги своя, как это задумано Богом: «Один конец у всего и лишь одно у всего начало, подобно тому, как есть один конец множеству вещей, так из одного начала происходят многие вещи, которые вновь во благости Божией подчинятся Христу и соединятся в Святом Духе, придут к одному концу, который похож на начало… Наша телесная субстанция приведет к тому, что любая вещь должна интегрироваться, чтобы быть одним со всеми, и Бог будет во всем. Но все это не наступит в один момент, но медленно и постепенно, чрез бесконечные века, ибо исправление и очищение наступят не сразу и не во всех, но индивидуально». Необходимо заметить, что на этом пути определяется судьба разумных существ, выбирают ли они путь прогресса, либо регресса, а значит, переход от демона к человеку или ангелу, либо обратный ход, прежде чем все вернется на круги своя, к изначальному состоянию. Ориген возводит в высшую степень свободную волю людей на всех уровнях их существования. Приписывая духам свободу воли, Ориген стремился снять с Бога ответственность за зло, царящее в мире, и это становится затем определяющей чертой христианской теодицеи (богооправдания). И именно пользуясь свободой воли, одни из духов, проявившие абсолютную выдержку, пошли за творцом и составили мир ангелов, другие же, поддавшись какомуто соблазну, пали вниз, обрели материальные тела и образовали вещественный мир. Как и в платонизме (неоплатонизме) Ориген исходит из предсуществования душ миру. Но Бог не позволяет миру вечно пребывать во зле. Так как цель всего творения есть его причастие полноте Божества, поскольку Бог, распорядитель душ и духов, являет собой абсолютное милосердие, он не может допустить, чтобы изгнание духов было вечным; поэтому в конце этого мира, следуя воле Бога, должно наступить всеобщее возрождение, восстановление всего в первоначальное состояние, апокатастасис, когда все души, включая и душу дьявола, станут просвещенными, будут очищены, прощены и вернутся к совершенному единению с абсолютным Добром, с Богом. (Из этого следует, что адские муки носят временный характер.) Но и после апокатастасиса духи останутся свободными, а потому может последовать их новый упадок, приводящий к образованию нового мира, и так до бесконечности. Подобные воззрения на понятие апокатастасиса замечаются и в V столетии у Дидима Александрийского, у Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуистийского. Но ортодоксальное учение отвергло эти представления как «оригеновскую ересь» и твердо стояло за вечность наказаний нечестивых в аду. Тем не менее, представления эти проявились вновь в IX веке в воззрениях Иоанна Скотта Эриугены, в XIX – в т.н. примирительном богословии. Vulgata verso - латинский перевод Священного писания Иеронима. Впервые Вульгата была издана при Сексте V под названием “Biblia sacra vulgatae editionis”(Рим ,1590), затем переиздавалась Григорием XIV, Климентом VIII и др. Латинский перевод Библии, сделавшийся достоянием католической церкви и оказавший существенное влияние на духовную жизнь Европы, появился при обстоятельствах, описанных ниже. Текст древнего Itala (доиеронимовский латинский перевод) к IV в. в разных провинциях подвергся громадной порче, т.к. списки стали всё более отличаться друг от друга. В 382 г. папа Дамас дал поручение перевести Библию Иерониму, превосходному знатоку еврейского языка. Во время своей работы над этим переводом Иероним жил в Вифлееме, где пользовался помощью местных экзегетов и мог достать наиболее исправный подлинник. Под руками у него был также полный список гекзапл Оригена. Иероним работал над переводом в течение 20 лет. Из всей Библии без перевода остались только неканонические книги Премудрости Соломона, Премудрости Сираха, книги Маккавейские и Варуха, содержавшие древний италийский текст. Разница между его переводом и древнеиталийским оказалась весьма значительной, что стало причиной некоторых недоразумений. Народ, привыкший к старому тексту, резко выражал своё недовольство. Только к концу VI в. работа Иеронима стала находить признание среди церковных масс. В IX в. она используется как основной вариант перевода Библии. В XIII в. он получает название Vulgata, т.е. общеупотребительный. Триентский собор в 1546 г. признал его аутентичным и боговдохновенным. Но вскоре после появления перевод Иеронима повторил судьбу древнеиталийского: его стали переполнять ошибки и искажения. “Исправления” начались уже в VI в., но не приносили пользы тексту. При Карле Великом за дело внесения поправок взялся Алкуин. С XIII в. исправления становятся серьёзнее, появляются correctoria, первая из которых вышла в 1226 г. от имени парижского богословского факультета. Также их издавали ордена францисканцев и доминиканцев. Из рукописей Вульгаты наибольшее значение имеют: Алматинская (6-7 вв., содержит все книги кроме книги Варуха); Толетанская (8 в.); Кавенская (8 в.). С 1907 в Ватикане работает комиссия по восстановлению текста Вульгаты. С внесёнными текстологическими изменениями, Вульгата до сих пор используется католической церковью. Гностицизм (греч. γνωστικος - познающий, знающий). Термином “гностицизм” новоевропейская наука обозначает комплекс религиозных течений первых веков н.э., в которых особую роль играл “гносис” - тайное знание о Боге, мире и подлинной духовной природе человека, открытое Спасителем (или спасителями) и сохраняемое эзотерической традицией. Обладание подобным знанием (удостоиться подобной чести могли лишь избранные) само по себе приводило к спасению. До конца XIX века гностические учения были известны только по сочинениям ересиологов — христианских авторов, занимавшихся систематическим опровержением ересей и полемизировавших с гностиками. Наибольшее значение имеют сведения Иринея Лионского, Ипполита Римского, Епифания Кипрского, Тертуллиана, Феодорита Кирского и других. В XIX веке в Египте было обнаружено несколько гностических сочинений в коптском переводе, наиболее значительным из которых была т. н. «Пистис София». В 1945 г. в Египте близ местечка Наг-Хаммади была найдена гностическая библиотека, включавшая 52 сочинения, которые относились к различным гностическим течениям и были также написаны на коптском языке (среди найденных книг Евангелие Фомы, Евангелие Филиппа, Евангелие Истины, Апокриф Иоанна, Толкование о душе и другие). Генезис гностических идей, происхождение гностических сект, их взаимоотношения с христианством, иудаизмом, различными языческими культами - все это проблемы, до сих пор не имеющие окончательного решения. Христианские авторы того времени считали гностиков еретиками-христианами, однако многие тексты из Наг-Хаммади не обнаруживают никаких следов христианского влияния. Можно предположить, что гностицизм возник независимо от христианства, но подвергся сильной христианизации, и вследствие этого в большинстве известных нам гностических течений можно обнаружить связь с христианством. Большая часть сохранившихся гностических текстов в той или иной степени является интерпретацией Писания. Общим свойством гностических учений является их синкретический характер. Известны различные гностические секты: офиты, барбелогностики, карпократиане и другие. Известны и многие имена учителей, творцов систем: Симон Маг («отец всех ересей»), Маркион, Феодот, Марк, Менандр, Саторнил. Карпократ, Валентин, Василид и другие. Тертуллиан уделил особое внимание критике учений Маркиона и Валентина—виднейших представителей христианского гностицизма середины II в. Маркион первоначально принадлежал к Римской церкви, но в 144 году был из нее изгнан, после чего основал собственную церковь. Маркион не претендовал на создание нового учения, полагая, что он лишь следует подлинному учению Христа. Доктрина Маркиона постулирует существование двух Богов, один из которых -благой Бог, Oтец Иисуса Христа, а друтой - Бог Ветхого Завета, творец и владыка этого мира, создатель Закона. Маркион призывал христиан отвергнуть Ветхий Завет, а из Нового Завета признавал лишь Павловы Послания и Евангелие от Луки. Маркионитская мораль отличалась крайним аскетизмом (вплоть до отрицания брака, который ведет лишь к продлению существования падшего мира). Маркионова церковь пришла в упадок в начале III в., хотя отдельные общины сохранялись вплоть до V в.н.э. Одновременно с Маркионом в Риме проповедовал другой крупнейший представитель гностицизма— Валентин. Школа Валентина была весьма влиятельна и служила объединяющим центром для многочисленных гностических сект. Теоретическая сторона учений гностицизма восходит к схеме, которую можно назвать архетипическим пра-мифом гностиков; этот пра-миф лежит в основе разнообразных гностических тео- и космогоний. Особенно ярко он изложен в так называемом “Апокрифе Иоанна”. В этом мифологическом повествовании (а таково большинство гностических текстов) содержатся ответы на главнейшие вопросы: «Кем мы были? Кем стали? Где мы были? Куда заброшены? Куда стремимся? Как освобождаемся? Что такое рождение? Что такое возрождение?». В ответах на эти вопросы проявляется отрицательное отношение гностиков к существующему миру и его Демиургу, которому противопоставлен истинный Бог и Отец, Непознаваемый Бог. В одном из гностических сочинений мы читаем: "Кто познал мир, тот нашел труп, и мир не достоин того, кто нашел труп ". Гностик должен углубиться в познание самого себя и лишь через самопознание он может вернуться на родину. Наиважнейшую роль в этом возвращении играет Спаситель (Христос), один из божественных “эонов”. Оригинальным вариантом гностического пра-мифа является учение Валентина. Согласно данному учению, Плерома состоит из тридцати эонов, образующих пятнадцать пар. Первые четыре пары образуют первородную Восьмерицу, из которой происходят все прочие эоны. Последний эон, София, желает познать Непознаваемого Отца, что приводит к падению Божественного начала в мир. Целью теокосмического процесса является воссоединение Божественного начала в мире с Плеромой. Такова миссия Божественного Спасителя. Гностики ( Валентиниане )разделяли людей на три категории: 1) “пневматических”, в коих преобладает Дух (пневма); 2) “психических”,с доминантой души-психэ, 3) и т.н. “гилических”, в них слышен зов материи, “гиле”. Эти последние осуждены на смерть, первые определены к спасению, вторые же могут спастись, если воспоследуют указаниям первых, избранных, обладающих “гносисом”. Гностическая теория выступает как тайна, открытая Христом лишь немногим ученикам, аристократически рафинированное учение, отличное от евангельского. Содержание гносиса, тайного знания, как раз и есть осознание человеком своей божественности. Образцом такого самопознания и освобождения от всего мирского и телесного является Христос. Гарантированное спасение для гностиков определяло все особенности гностической этики. Гностик сознавал свое собственное превосходство над миром и его законами, презирал все, принадлежащее этому миру, в том числе и свою плоть. Поскольку плоть никак не была связана с божественной природой, гностик мог дать ей полную волю, но с равным основанием мог предаваться ее умерщвлению. Гностицизм как религиозно-философское течение исчез к V веку, но его идеи легли в основу манихейства (возникшего в III в.) и многих средневековых ересей (павликиане, богомилы, катары). Единое – центральное понятие философии неоплатонизма, которое обозначает начало всякого множества, всякого бытия и ума, предшествующее им и превосходящее их. Будучи в конечном счете причиной всякой вещи, Единое не есть та или иная вещь, хотя именно благодаря Единому всякая вещь есть то, что она есть, а не нечто иное. Концепция единого формируется в платонизме в процессе онтологического толкования платоновского диалога «Парменид». Но впервые отчетливую концепцию Единого дал Плотин. В основу своего учения он полагает абсолютное Первоначало. Чаще всего именно его он и называет Единым, а иногда Благом. Эта божественная первооснова мира и бытия представляет собой и общую субстанцию мира, ибо все обосновывается в Едином, имеет в нем причину и цель, существует только его животворящей силой. Мир, по Плотину, не создается актом творения, он происходит из Единого, изливаясь из божественной полноты, подобно тому как свет истекает из солнца. Мир есть эманация божества. Плотин часто отождествляет свое Единое с высшим божеством, с логическим и генетическим началом всего сущего, с абсолютным совершенством и благом, с началом, трансцендирующим само бытие и мышление. Все олимпийские боги, о которых говорит Плотин в «Эннеадах» в своем существовании зависят от Единого. Плотин подробно развил учение об эманации Единого: об извечном переходе скрытой сущности Единого. Первая ипостась данной эманации – Единое в себе, направленное в форму потенции или в форму форм, то есть в Нус – Ум. Вторая ипостась есть сам Ум. Здесь осуществляется переход из формы потенции в форму энергии. Третья ипостась - Душа. Такое учение о самораскрытии Единого было созвучно христианской доктрине о троичности лиц божества. Правда, ипостаси Плотина связаны отношением субординации: Единое в себе выше Ума, который есть уже единство многого, а Ум выше Души, которая, в свою очередь, есть единство изменяемого многого. Этот субордиционизм может быть легко преобразован в координационизм, в учение о трех видах Единого, в которых оно извечно себя показывает и раскрывает. Собственно, как раз в этом направлении и перерабатывалось впоследствии. наследие Плотина христианскими теологами. Эманация как вневременное, вечное истечение субстанции первоединого с порождением второй ипостаси – Ума, могла быть истолкована как порождение ипостасью Бога-Отца ипостаси Бога-Сына. Аналогичным образом порождение третьей христианской ипостаси – святого Духа соответствовало бы эманации мировой Души у Плотина. Можно сделать вывод, что Единое у Плотина неизбежно получает двойственную характеристику: будучи первоосновой, имманентной всякому бытию, оно в то же время остается выше всякого бытия, как трансцендентное миру и простое Единое. В христианской теологии, начиная с Евсевия Кессарийского, устанавливается соответствие между Единым и первым лицом Троицы. Неоплатоническое учение о Едином оказало сильное влияние на всю традицию средневековой теологии. Однако можно отметить некоторые расхождения в учении Плотина и учениях представителей средневековой философии в трактовке проблемы первоначала. Так, например, первоначало у Августина есть истинное бытие, тождественное Богу, а у Плотина – стоящее над бытием Единое. У Плотина интеллигибельное бытие производно из Единого, оно есть его эманация; у Августина высочайшее бытие – то же самое, что Единое, в том числе единый Бог, сообщающий всему существование и единство, тот Бог, о котором в Ветхом завете сказано, что он есть «Сущий». Это библейское изречение, возведенное отцами церкви в ранг метафизического принципа, и сыграло, по-видимому, главную роль в отклонении Августина от антологии Плотина, выразившемся в кажущемся снижении Бога до уровня умопостигаемого бытия, которое в системе Плотина занимало место второй ипостаси, а не первоначала. Разумеется, Августин не имел намерения представлять христианского Бога менее возвышенным, чем Плотиново Единое. Трудно предположить и то, что он не различал у Плотина двух высших ипостасей: Нуса-бытия и Единого. Следовательно, позиция Августина Блаженного была определена исключительно внутренними требованиями христианской догматики. Другой теологической предпосылкой его позиции было утвердившееся к концу 4-го века христианское учение о единосущности Бога-Отца и Бога-Сына, о тождестве первопричины бытия и Логоса-Слова – христианского эквивалента плотиновского Нуса. Руководствуясь этим учением и желая в тоже время максимально использовать неоплатонизм для христианской теологии, Августин намеренно опустил тот факт, что Нус и Единое не одно и то же, и без колебаний перенес на христианского Бога атрибуты того и другого. Бог Августина разделяет с плотиновским Нусом атрибуты бытийности, интеллигибельности и интеллектуальности, неизменяемости и вечности, истинности и красоты, с плотиновским Единым – атрибуты уникальности, первоначальности, простоты и благости. Акцент у Августина ставится на признак вечности и неизменяемости. В учении, где Бог прежде всего вечность и неизменность, главной метафизической проблемой является отношение становления к бытию, изменения к неизменяемости, или, другими словами, времени к вечности; у Плотина же основной метафизической проблемой было отношение множества к Единому. Схоластический переход от проблем теологии к проблемам метафизики демонстрирует Боэций, пытаясь привести христианский догмат о троичности в соответствие с естественно познанными истинами, начиная рациональное обоснование божественного триединства как раз с выяснения смысла таких понятий, как «единое», «тождество», «различие». Боэций устанавливает виды различий и тождеств, а затем доказывает, что все эти типы различий неприложимы к абсолютно простой божественной сущности. Из этого делается вывод, что Бог един и не содержит в себе никакой множественности. Бог – субстанция, ибо он есть основа всего, но он также сверхсубстанция, так как у Бога, в понимании средневековых философов, нет акциденций. Таким образом, учение о Едином оказалось созвучным христианской идеологии. Креационизм (лат. creatio — сотворение) — религиозное учение о сотворении мира Богом из ничего, присущее таким мировым религиям как иудаизм, христианство, ислам. Согласно Библии, священной книги христиан, Бог сотворил небо и землю, солнце, луну и звезды, весь растительный и животный мир и человека — по своему образу и подобию. Известно, насколько разными были решения проблемы «источников сущего» в греческой философии: от Парменида, который решал проблему, отрицая любую форму становления, до плюралистов, говоривших о «воссоединении» и «комбинациях» вечных элементов, от Платона с его идеей Демиурга и демиургической активности до аристотелевского Вечного Двигателя, от пантеистического монизма стоиков до «метафизической процессуальности» Плотина. Библия же, напротив, говорит о «творении» , что называется,с порога. «В начале Бог создал небо и землю». И создал через «слово». Бог сказал, явилось все. Как и все прочее, Бог непосредственным образом создал и человека: «И сказал Бог: Сотворим человека”… При этом он творит из ничего: нет ничего предшевствующего, ни платоновского Демиурга, ни других посредников. Из ничего. Этим понятием «творения из ничего» решительно разрубается гордиев узел апорий, который, начиная с Парменида, терзал греческую онтологию. Бог творит свободно, дает начало всему чистым актом воли, волением блага. Всему дается жизнь как бескорыстный дар. Следовательно, созидание позитивно, ибо обязано благой воле. Можно заметить, что Демиург Платона в «Тимее», зодчий мира, лепил этот мир по закону блага, но здесь наблюдается более тесное сцепление между понятием творения и понятием блага. Креационизм особым образом решает проблему античной философии: как и почему из Единого рождается многое, а из бесконечного – конечное. В определенном смысле ключевыми могут быть слова: «Я есть Тот, кто Я есть» , сказанные Богом Моисею. Бог есть по своей сути Бытие. Творение – это участие в бытии. Бог есть несотворенное бытие, но все сотворенное, тварное не само бытие, но лишь обладающее бытием, получившее бытие через участие в бытии. Креационизм, сформулированный в самом начале Ветхого завета и утверждающий творение мира со всем многообразием его предметов, явлений и существ «из ничего», комментируется и многократно обосновывается крупнейшими идеологами христианства. Манихейство – религиозно-философское учение, возникшее в 3 веке на Ближнем Востоке и распространившееся на протяжении последующих восьми веков на огромной территории от Северной Африки до Китая. В поздней Римской империи и Византии подвергалось ожесточенным гонениям со стороны государства и ортодоксального христианства. В Средней и Центральной Азии учение Мани нашло более благоприятную почву и в 8-9 вв. стало государственной религией уйгуров. М. основано на идее религиозного синкретизма и дуалистической природы бытия (свет-тьма, доброзло). Манихейство соединяет в себе идеи парсизма, христианства, буддизма, гностицизма и некоторых других верований Востока (область Месопотамии). Как религиозно-философское учение манихейство включало в себя рационалистический подход, резкую форму материализма и радикальный дуализм добра и зла, понимаемых не просто как моральные, но и онтологические и космические начала. «Манихеи утверждают: существование двух начал, во всем различных и противоположных, но, в то же время, вечных и взаимосвязанных, неразделимых … эти две субстанции – в вечной борьбе и смешении. (Августин, «О ересях») Основатель манихейства – Сураик, прозванный Мани (214-277), по одной из версий, происходил из персидского княжеского рода. Как утверждает сказание, Мани в отрочестве покинул родной дом по указанию явившегося Ангела. Получил разностороннее религиозное образование: от отца – в рамках парсейской веры, самостоятельно – через комплекс вавилонских учений, и в 25 лет стал христианским пресвитером. Мани выступает с проповедью своей религии при дворе царя Сапора I (Сабура) (238 или 240), подвергается гонениям (по другой версии, с него содрали кожу, а проповедническую деятельность ведет уже другой человек, взявший то же имя). Уходит с миссионерством на Восток – в Китай, Индию, Восточный Туркменистан. В 270 г. возвращается в Персию, где борется с мобедами (жрецами господствующей религии). В 277 году вступил в диспут с великим мобедом Кирдэром, фактически правителем государства, при дворе Бахрама I и отказался доказывать истинность своих слов глотанием расплавленного свинца и показом чудес. По преданию, Мани был обезглавлен, а из его содранной кожи сделано чучело. Впрочем, следует отметить, что существуют версии, согласно которым, основы манихейства были заложены за 100-150 лет до рождения самого Мани, а главные положения учения формирует купец Скиорианк («Тайны», «Главы», «Евангелие», «Сокровища»). Оставшееся после него состояние хранила некая вдова, у которой был раб по имени Кубрик. По смерти вдовы он завладел этим состоянием, взял себе имя Манес, что означало либо сосуд, либо (от греч. Maνηs) дух или ум. При этом у него уже было 22 ближайших ученика. Дальнейшие описание событий жизни Мани в основном не противоречиво. Основное же различие заключается в том, что в первом случае Мани является непосредственным создателем религии, тогда как во втором он выступает, по всей видимости, адептом некоего тайного культа, чье учение он решается разгласить. Мани оставил много литературных трудов: «Сабуркан», «Книга тайн», «Евангелие», «Книга гигантов», «Свет достоверности» и др., из которых до 20 в. дошли только отдельные фрагменты, чем и обусловливается сложность систематизации учения Мани. Учение Мани развертывается в системе «трех времен». «Первое время» - существование двух изначальных, вечных и противостоящих друг другу принципов – добра и зла, света и тьмы, ограниченных друг от друга. В области светлого или благого бытия Мани различал сначала само божество или «Царя светлости», его среду или «светлый эфир» и его царствие (рай, «земля светлости»). Божество имеет 5 нравственных атрибутов или «членов» - любовь, вера, верность, мужество и мудрость; светлый эфир есть носитель 5 умственных свойств – спокойствия, знания, рассуждения, тайны (или скрытости) и понимания. Наконец, «земля светлости» имеет также 5 «членов» или особых способов бытия, аналогичным стихиям нашего мира, но только в их положительном свойстве: воздух или благотворное влияние, ветер или прохлада, свет, вода и согревающий огонь. Каждое из основных качеств Божества, эфира и светлой телесности имеет свою сферу блаженного бытия, в которой оно преобладает. «Второе время» - этап смешения двух принципов. Все элементы темного царства (яд или зараза; бурный вихрь, мрак; туман; пожирающий огонь) собираются воедино и сосредотачивают свои силы для произведения одного конкретного представителя тьмы – сатаны). Зло (материя) вторгается в царство света. Благой Отец, Владыка, порождает Матерь Жизни, а та – Первочеловека. Он надевает «тихое веяние» как внутренний панцирь, сверху облекается светом как ризой. Покрывается щитом из водяных облаков, берет ветер как копье и огонь как меч. После долгой борьбы с архонтами он пленяется тисками материи. Для спасения Благой Отец порождает через Матерь Жизни Духа Живого (Логос), который побеждает архонтов и создаёт космос для очищения света, поглощённого материей. Солнце и луна способствуют освобождению божественного света: Луна принимает души умерших во время своего увеличения, а с убыванием отправляет их к Богу. «Третье время»- период окончательного разделения света от материи и торжества Добра. Люди в манихействе являются творением зла (тьмы), которая заключила их души-искры света, в оковы плоти. Человек создан по подобию Первочеловека, увиденного материей на Солнце, поэтому он божественен. Освобождение души - исторический процесс, происходящий через Великих посланников Благого Отца. Остатки материи погибнут во вселенском пожаре. Мировоззренческую и религиозно-историческую доктрину характеризует сам текст Мани: «Учение мудрости и добрых дел приносилось в мир время от времени в непрерывной последовательности, через посланников Божиих. Так в один круг времени пришло это истинное учение через посланного, называемого Буддою в земле индийской; в другое время через Заратуштра – в стране персидской; ещё через другое – через Иисуса в странах западных. После того сошло на землю это нынешнее откровение… через меня, Мани, в стране вавилонской». С почтением Мани относился к Иисусу Христу, указывая, что через этого человека действовал небесный дух. Однако для манихеев Христос воплотился лишь внешним образом, такой же внешней и лишь видимой была Его смерть и воскресение. Мани разделял свойственный гностицизму обычай противопоставления Бога Ветхого Завета Богу Нового Завета, т.к. Моисей не был вдохновлен Богом, его вдохновило теневое начало, именно поэтому Ветхий Завет надлежит отвергнуть. Очищение добра от зла среди людей происходит стараниями « избранных», которые вместе с послушниками образуют церковь. «Избранные» очищаются от зла не только посредством чистой жизни, безбрачия и отказа от семьи, но и воздерживаясь от материальных забот, занимаясь лишь совершенствованием. « Послушники», которые ведут жизнь менее совершенную, заботятся об « избранных», чтобы они ни в чём не нуждались. Грех происходит не от свободной воли, а от злого универсального начала, которое проникает в нас. Из плоти и духа следуют две субстанции, две души и два разума, один благой, другой порочный, порождая борьбу между ними: плоть желает одного, дух - противоположного. Основу культа манихейства составляют молитвы, гимны и строгий этический аскетизм, с элементами ритуалов буддийской, стоической, пифагорейской жизни. «Сыны Света» имеют определённую многоступенчатую иерархию от учителя («сынов кротости»), до рода оглашенных (мирян). Во времена императора Диоклетиана начинаются карательные действия против манихеев со стороны государства и ортодоксального христианства (Аврелий Августин, Григорий Богослов, Василий Великий, Иоанн Дамаскин). Движение продолжает существовать до 10-11 вв. и в последствии существенно влияет на формирование богомильства и павликанства и – наряду с гностицизмом - легло в основу ересей альбигойцев и катаров. Манихейство сохранилось в Средней Азии до настоящего времени. Патристика (от лат. pater, род. падеж patris - отец) - термин, обозначающий совокупность теологических, философских и политико-социологических доктрин христианских мыслителей 2-8 вв. (так называемых отцов церкви). П. возникла в условиях глубокого кризиса позднеантичного общества и формировалась в условиях борьбы против языческого мировоззрения, вступая в сложные взаимодействия с платоническим и неоплатоническим мировоззрением. Первый период П. 2-3 вв. представлен деятельностью апологетов (от гр. apologeomai –защищаюсь, оправдываюсь). Апологеты ставили своей задачей защиту и обоснование складывающейся христианской догмы. Крупнейший из первых апологетов - Юстин Мученик (умер около165г.). Уже во второй половине 2 века апологеты начинают обсуждать важнейший догмат христианского монотеизма - догмат троичности единого Бога, (но сам термин «троичность»,trinitas, впервые встречается у Тертуллиана в его трактате «О целомудрии»). Среди апологетов данного периода ярко выделяется фигура Оригена, впервые пытавшегося построить на основе предпосылок христианской религии целостную философскую систему. Хотя эта система не была принята церковью, сама постановка задачи определила следующий период П. (4-5 вв.), когда полемически фрагментарное философствование апологетов сменяется работой над систематизацией церковной доктрины с опорой на идеалистическое умозрение. Высшей точки П. достигает в деятельности каппадокийского кружка на греческом Востоке (Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский) и Августина на латинском Западе. Отцы каппадокийской церкви стремились к созданию некой тотальной христианской цивилизации. Они противостояли греческой мысли, но, тем не менее, не скрывали своего восхищения перед наследием греков. В каппадокийских трудах христианство выступало законным правопреемником греческой традиции Августин систематизировал христианское мировоззрение, стремясь представить его как целостное и единственно верное учение. Задача, решавшаяся Августином, состояла в том, чтобы в процессе систематизации христианского вероучения использовались принципы неоплатонизма. Религиознофилософская система Августина, с одной стороны, представляет результат усвоения некоторых основопологающих принципов платонизма и неоплатонизма, приемлемых для христианского вероучения и использованных для его философского углубления, а с другой стороны - результат отвержения и преодоления тех принципов, которые для него неприемлемы. Во второй половине 5 века появляются сочинения Дионисия Ареопагита – попытка, достаточно важная для средневековой эстетики истолковать мир как систему символов. Заключительный период П., характеризующийся стабилизацией догмы, угасанием идеалистической диалектики и энциклопедическим кодифицированием наук под эгидой теологии (Леонтий 475-543 гг. на Востоке, Боэций на Западе), заканчивается с появлением итоговых трудов Иоанна Домаскина, закладывающих основы схоластики. Фактором, отделяющим П. от свободного философского исследования, каким его знала античная философия, является идея откровения. Правда, заострённое противопоставление веры и разума, выраженное в парадоксальных формулировках Тертуллиана, в целом не характерно для патристики, стремившейся истолковать философское умозрение как разъяснение Библии, а Библию - как подкрепление платоновско-аристотелевских тезисов. Онтология П. построена вокруг идеи Бога как абсолютного бытия. П. защищает монотеизм от языческого политеизма и гностического дуализма, а супранатурализм и креационизм - от стоического и неоплатоновского пантеизма. Параллельно с катафатической теологией (от гр. "утвердительный" ), описывающей Бога как средоточие благости, справедливости, всемогущества и т.п., развивается апофатическая теология (от гр. "отрицательный"). Исходящая из того, что Бог именно в качестве абсолюта не имеет атрибутов и не поддаётся определению, ибо находится за пределами бытия и качественности, Космос, в понимании П., есть творение и поэтому стоит бесконечно ниже своего творца, т.е. Бога. С другой стороны, П. защищает мир как благое творение Бога, полное целесообразности. Ведущие мотивы патристической космологии: телеологизм, положение об универсальной гармонии и взаимосоотнесённости вещей, строго иерархичная система космоса, эстетическое оправдание мира. Наиболее ярко эти идеи представлены в «Шестодневе» Василия Великого, у Григория Нисского, Августина, Дионисия Ареопагита. Основные проблемы западной (латинской) и восточной (греческой) П. наследуются западноевропейской и византийской схоластикой. Патрология (от лат. «pathr», «logo») – учение об отцах церкви. В настоящее время патрологию часто отождествляют с патристикой: сочинения, имеющие характер и содержание последней, называют патрологией и наоборот. Однако главным предметом патрологии являются критико-библиографические исследования об отцах церкви и их творениях, что относит ее в область церковной истории или истории литературы. В этом смысле патрология имеет развившуюся на пространстве веков громадный объем литературы. Зачатки ее находятся в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского, в которой сообщаются эпизодически сведения о сочинениях многих отцов церкви и церковных писателей. Первым специальным сочинением по патрологии было «De viris illustribus» Иеронима Стридонского, доведенное до Златоуста, которое было написано с целью полемики против Порфирия, Юлиана и Цельса, утверждавших, что церковь состоит лишь из невежд. Сочинение было переведено на греческий язык и еще в древности стало известным на Востоке. Впоследствии это произведение было дополнено пресвитером Массилийским Геннадием, продолжено Исидором Севильским, и снабжено дополнительными примечаниями Ильдефонсом Толедским. Уже примерно в 800-м году патриарх Фотий в своей «Библиотеке» дает не только перечень, но и критику святоотеческих творений с обширными выдержками из текстов, в т.ч. и языческих. В начале ΧΙΙ века Гонорий Отенский и Зигеберт Камбрейский дали несколько замечаний к предыдущим сочинениям. В 1492 г. Иоанн Триттенгейм, аббат Спангеймский, издал сочинение «De scriptoribus euksiaficis». Все перечисленные выше сочинения собраны в одно издание Альбертом Фабиуием (Гамбург, 1718 г.). Восемнадцатый век открывает новую эру в патрологии. В область ее вводится критика и с этого времени она принимает научный характер. Бенедиктинец Николай Нурри в 1703-1715 г.г. издал в Лионе ряд ученых диссертаций об отцах церкви четырех первых веков и их учении «Apparatus ac bibliothecam». Прагматичное изложение патрологического материала дал Дом Гемл Селлье, сочинения которого исправлялись и дополнялись корпорацией католических богословов. Для патрологии наступает период монографий. Одной из главнейших задач патрологов было издание самих текстов творений святых отцов в подлиннике. Несомненно, на первом месте среди таких изданий должно быть поставлено «Patrologioce cursus cometus» аббата Миня, состоящее из 161 тома греческой серии и 222 томов латинской. В последствии, исправленное, оно навсегда станет самым обширным и объективным по массе перепечатанных в нем лучших монографий прежнего времени. Плерома (греч. «plaeroma» – полнота) - термин ортодоксальной и особенно еретической христианской мистики, означающий либо некоторую сущность в её, не умаленном объеме, без ущерба и недостачи (например, в тексте нового завета: « во Христе, обитает вся Плерома божества телесного», Колос. 2,9.) , либо множественное единство духовных сущностей, образующих вместе некоторую упорядоченную, внутренне завершенную «целокупность». Бог порождает Плерому – полноту духовности, состоящую из соединённых попарно эонов (расположенных иерархически духовных сущностей). Последний из эонов, имеющий женскую природу (он именуется Пистис София, София Ахамот или София Пруникос), впадает в грех гордыни и желает уподобиться Богу – Творцу. София порождает нелепое и уродливое существо и, ужаснувшись его виду, выталкивает своего отпрыска за пределы Плеромы. Сын Софии по своей сущности, является незнанием, т.е. противоположным гносису, он воображает себя единственным Богом и приступает к творению мира, столь же несовершенного, как и он сам. Этим миром он правит с архонтами, которых он сотворил. Но с сотворением человека вмешиваются силы Плеромы, и Первочеловек (Адам) получает частицу подлинной, божественной субстанции, которая от него переходит к потомству. Человек поэтому является чужеземцем в этом мире; он испытывает непереносимые мучения от пребывания в нём. Подлинная родина человека - не мир, а Плерома, для которой он должен быть спасён. Согласно Валентину, Плерома состоит из полного числа (тридцати эонов, в которых до конца развёртывает себя верховная первосущность. Внутри Плеромы эоны группируются по «сизигиям» (сопряжением), т.е. брачным парам, по очереди порождающим друг друга (15 пар), а так же по мистическим знаменательным числам (четвертица, восьмерица). Первые четыре пары образуют первородную Восьмёрицу, из которой происходят все прочие зоны. Последний эон, София, желает познать непознаваемого отца, что приводит к падению божественного начала в порочный мир. Целью теокосмического процесса является воссоединение Божественного начала в мире с Плеромой. Такова миссия Божественного спасителя (Христа). Всё мироздание пронизано непримиримым дуализмом духовного начала, Плеромы (воплощение ценности), и мира, пребывающего в разделении (последний пример которого – разделение на мужской и женский пол). В ортодоксальной теологии необходимо отметить учение Григория Нисского о «Плероме души» как некоей сверхличности, имплицитно заключенной в душе Первочеловека Адама и раскрывшейся во множестве человеческих душ, которые составляют органическое целое (сходные мотивы у Максима Исповедника, в новое время – в русской философии). В более обычном словоупотреблении Плерома – Церковь, как всемирная община верующих, «мистическое тело» (образ из послания апостола Павла), в котором множество чинов образует жизненное единство. Монтанизм – это еретическое, с точки зрения христианских ортодоксов, учение. Основатель данного учения – некто Монтан, учивший в городе Пенуза во Фригии (Малая Азия, отсюда также название «катафригийцы», «фригийская ересь»). Новообращённый христианин, он начал проповедовать в начале 170-х годов. Наряду с именем Монтана известны также имена двух пророчиц: Триски (Приксиллы) и Максимиллы. Смысл учения Монтана заключался в пророчествах, изрекаемых в экстатическом состоянии, которому придавалось самодовлеющее значение. Сами пророчества, как утверждал Монтан, ниспосылались ему Святым Духом – Утешителем. Считая себя новым пророком Святого Духа, Монтан отожествлял себя с Ним, а Пенузу объявил истинным Иерусалимом. Эсхатологические окрашенные пророчества говорили в основном о готовности к мученичеству во время грядущих бедствий, о строжайшей аскезе. Монтанисты тяготели к замкнутому сектантскому быту, в котором регламентировалась каждая мелочь. Декларировалось безбрачие священников, но при этом члены общины считались способными свершать таинства самостоятельно – при воздействии Святого Духа (откровения которого в принципе должны быть доступны любому человеку). Отсюда необязательной становилась сама деятельность священников как особых посредников между Богом и верующим. Пафосом монтанизма было возвращение к суровому, евангельски - простому христианству, к устроению и быту первоначальных христианских общин. Существенных конфессиональных изъянов в учении Монтана не было, поэтому главной причиной для объявления монтанизма ересью стала генеральная недозволенность любых пророчеств, кроме сделанных ветхозаветными пророками, Христом и апостолами. Крайний ригоризм (например, деление грехов на простительные и непростительные), неприятие традиционных укладов жизни также осуждались официальной церковью. В трактатах монтанского периода Тертуллиан пытался обосновать этот аскетизм посредством Писания. Основные области распространения монтанизма – Малая Азия и Северная Африка, где религиозный темперамент, видимо, представлял собой естественную почву для его укоренения. Секта «тертуллианов» существовала в Карфагене, вероятно, до начала V века. Пневматики - (от гр. pneuma – дыхание, горение эфира). Этот термин используется впервые Валентином в эпоху гностицизма. Валентин учил, что все человечество распадается на три разновидности. Первую из них составляют «плотские» люди. Это язычники, привязанные к своим страстям и низменным побуждениям, не способные подняться над ними и осужденные на гибель. Вторая состоит из «душевных» людей (психики) и включает большинство иудеев и христиан, которые уже встали на путь раскаяния, диктуемый совестью, а тем самым и на путь спасения. Третью разновидность составляют те немногие избранные, которых Валентин называет «духовными» людьми (pnevmatikoi, «пневматики»). Это и есть собственно гностики, способные к непосредственному общению и познанию подлинного Бога. Их вера, как утверждают сами гностики, не столь примитивна, как у большинства христиан. Она представляет собой подлинное знание, ибо это знание внушено непосредственно Богом. Поэтому только свое творчество гностики рассматривали единственно правильным и не подлежащим никакому контролю. Лишь пневматики, которых меньшинство, могут действительно рассчитывать на спасение. Некоторые авторы видят в этом гностическом превознесении «духовных» людей первое проявление идеологии клира, формировавшегося в недрах ранних христианских общин, клира, противопоставлявшегося подавляющему большинству рядовых их членов. В этой жизни пневматики—обладатели гносиса, как они себя называли, отделяются от основной массы человечества. Непосредственное вдохновение не только делает личность повелителем в сфере познания, но также обуславливает сферу действий. В общем, «пневматическая нравственность» определяется враждебностью по отношению к миру и презрением ко всем мирским связям. Для пневматика все дозволено, так как пневма «спасена в его естестве» и не может быть ни запятнана его действиями, ни испугана угрозой возмездия архонтов. Пневматическая свобода, однако, не просто предмет безразличного разрешения: через намеренное нарушение демиургических норм пневматик разрушает замысел архонтов и парадоксальным образом способствует работе по спасению. Психики – (от греч. душевный) - понятие, раскрывающее, одно из начал существования человека в гностицизме. Центральное место в учении гностицизма занимает человек как средоточение мирового процесса. Он, хотя и является творением темных сил мира, по своей субстанции не принадлежит им. Его божественная субстанция часто принимает фору "Первочеловека", или ("Антропоса"). Душа иноприродна телу и по сущности своей принадлежит надкосмической сфере. Наряду с дуализмом души и тела в гностицизме существует и трихотомическое разделение человека на '' телесное'', '' душевное '' и '' духовное ''. Об этом в особенности свидетельствует та классификация человеческого рода, которую мы находим у Валентина. Он учил, что все человечество распадается сообразно с тройственностью элементов мира на три категории, разновидности. Первую из них составляют '' плотские'' люди, гилики, в которых преобладает материальное начало и, которые роковым образом предопределены к гибели и к злу. Это язычники, привязанные к своим страстям и низменным побуждениям, не способные подняться над ними и осужденные на гибель. Вторая состоит из душеных (психики) людей, которые вольны выбирать между добром и злом и спасаются добрыми делами и верой, но все же никогда не могут достигнуть состояния высшего совершенства и блаженства. Эта группа включает большинство иудеев и христиан, которые уже встали на путь раскаяния, диктуемый совестью, а тем самым на путь спасения. Но даже от них отличаются те немногие избранные, которых Валентин называет '' духовными '', пневматики - это и есть собственно гностики, способные к непосредственному общению и познанию подлинного Бога. Их вера не столь примитивна, как у психиков, т.е. большинства христиан. Они не нуждаются ни в добрых делах, ни в вере. Они спасаются тем духовным семенем высшего, которое вложили в них Софией- Ахамот. Когда все духовные сознают и разовьют свою божественную сущность, тогда София-Ахамот соединится со Спасителем и войдет в Плерому, куда войдут и духовные люди, приняв женский характер, вступив в брак \ сизигию \ с ангелами, а мир материальный вместе с плотскими и Сатаной погибнет в огне. Душевные же люди успокоятся в некоем среднем месте. Теология (греч. theos – Бог; logos – учение, слово) – богословие, совокупность религиозных доктрин о сущности и действиях Бога, построенная в формах трансцендентного умозрения, на основе текстов, принимаемых как божественное откровение. Т. в строгом смысле возможна только в рамках теизма – вера в единого, индивидуального, самосознающего и самодействующего Бога, существующего вне и над миром, Бога, который рассматривается, как творец, хранитель и властитель мира. Основные философские истоки традиционной Т. христианства, иудаизма, ислама – учение Платона, Аристотеля и Неоплатонизма. У древних греков мы встречаем рассуждения о Богах в своих песнопениях, богословами же назывались те мыслители, которые разрабатывали древние мифы, объясняли их значения, происхождение. Впервые в истории античной мысли это слово употреблено Аристотелем [Метафизика Υ, Ι, 1026 а; х, 7, 1064 в], у которого Т. являлась синонимом первой философии; после он определял Т. как часть философии, которая занимается исследованием о Боге. С появлением христианства слово Т. применимо к изучению христианского вероучения. Следует заметить, что с течением времени понятие Т. расширялось и под ним стали подразумевать не только науку о христианской религии, но и религию вообще. В патристике складываются как бы два уровня Т.:нижний - философская спекуляция об абсолюте как о сущности, первопричине и цели всех вещей, верхний – не постигаемые разумом «истины откровения». В эпоху схоластики эти два вида Т. получили обозначение «естественной Т.» и «богооткровенной Т». И, соответственно, наука, постигающая истины религии, доступные естественному разуму, носит название «естественная Т.», а наука, изучающая религиозные истины, сообщенные божественным откровением, называется «откровенная Т.». Со временем естественная Т. отделилась от Т. и присоединилась к философской части метафизики. Такая структура Т. наиболее характерна для традиционных доктрин. Если касаться строения Т., то различают историческую (история церкви, догм, теологии, «библиоведение»), систематическую (догматика, апологенетика, нравственная теология); практическую (гомилетика, патехетика, литургика). Отсюда и появляется целая совокупность богословских наук: герменевтика, библейская археология и история, патристика, патрология, церковная история, церковное право и др. Литургика – название одной из богословских наук, имеющей своим предметом учение о христианском церковном богослужении, в котором первое место занимает литургия. Литургика делится на общую и частную. Первая рассматривает богослужение как институт или учреждение вообще, излагает теоретические его основания, рассматривает историю его происхождения и развития, говорит о составных частях богослужения – таинствах; молитвах; песнопениях; чтениях Святого Писания; поучениях, символических действиях, их сопровождающих; о совершителях богослужений – священнослужителях, церковнослужителях; о временах и местах совершения богослужений; о священных изображениях и одеждах; о богослужебных судах и книгах. Литургика частная имеет своим предметом отдельные чинопоследования, повседневные – вечернее, утреннее, дневное (литургия) – присвоенные праздникам, постам, таинствам. Литургика вообще и литургика православная – наука всецело археологическая, почему носит название «церковной археологии». Гомилетика – раздел богословия, в котором рассматриваются теоретические и практические вопросы церковной проповеди. Герменевтика – учение о способах истолкования речей или сочинений. Библейская археология – наука о библейских древностях, как таковая составляет важную часть древневосточной археологии вообще. Предметом служат разнообразные проявления жизни библейского народа, как они отразились в священных книгах, гражданской литературе и в вещественных памятниках его старины. Библейская история – наука, умеющая своей задачей проследить судьбу библейского народа в течение всего того периода его жизни, который нашел себе отражение в священных книгах, т.е. от появления его на арене истории до окончательного прекращения его существования в качестве самостоятельной политической единицы. Церковная история –история церкви – есть история христианства, поскольку она вылилась в форму церковной общины и должна представлять развитие церкви в мире с точки зрения ее характерных особенностей, а также с точки зрения ее обусловленностью миром и ее воздействия на мир. Церковная политика: 1) политика церкви, т.е. деятельность церковного управления, направленная на осуществление общих задач церкви, в ее отношении к государству, обществу; 2) политика государства по отношению к существующим в нем церквям. Церковное право – существо и содержание правовой области общественности христиан; наука, исследующая, разъясняющая и систематизирующая правовые нормы указанной области общества. Патрология – учение об отцах церкви, ее часто отождествляют с патристикой. Главный предмет – библиографические и критико-библиографические исследования об отцах церкви, их творениях, а также издания текстов этих творений. Патристика – философия и теология отцов церкви. В контексте Т. очень важно различать понятие «Теософии» (от греч.theos – Бог, sophia –мудрость) – божественная мудрость; якобы высшее знание о Боге и тайне божественного творения, достигаемое непосредственным созерцанием. Символ веры (credo) . Мы начинаем Символ веры «верую» потому, что содержание наших религиозных убеждений зиждется не на внешнем опыте, но на принятии нами Богооткровенной Истины. Ведь предметы и явления духовного мира нельзя проверить лабораторным путем и логически доказать – они входят в сферу религиозного опыта человека. Однако, чем больше он молится, думает о Боге, делает добро, тем больше развивается в нем личный внутренний духовный опыт и тем яснее и очевиднее человек преуспевает в духовной жизни. Таким путем вера становится для верующего человека предметом его личного опыта. Символ веры – официально зафиксированная система основополагающих догматов вероучения. Выступает, с одной стороны, предметом веры, выводясь тем самым из сферы рациональной критики, с другой – фундаментом рациональной теологии, составляя по отношению к последней исходную аксиоматическую систему. Будучи лаконичной и архитектонически завершенной системой, символ веры может воспроизводиться в процедуре богослужения, как в качестве индивидуальной молитвы, так и исполнения хором. Общехристианский Символ веры, первое упоминание о котором относится к концу IVв., исходно-местный крещальный Символ веры Римской церкви, состоит из 12 элементов, создание каждого из которых связывается с именем одного из апостолов. Традиция такого истолкования заложена патристикой, в частности, Руджем и Амвросием Медиоланским. Идея непосредственного апостольского авторства была подвергнута критике Лоренцой Валлой и Эразмом Роттердамским и не считается канонической в классической теологии, однако содержание апостольского Символа веры трактуется как «апостольская керигма». В содержание керигмы входят тезисы о троичности Бога, «богочеловеческой природе» Иисуса Христа, искуплении грехов, о роли крещения и достижении «вечной жизни». Прославленный Символ веры существует в настоящее время в редакции, оформившейся после VII Вселенского Собора: эта же редакция вошла в общее употребление и в западно-христианской церкви после литургической реформы Карла Великого. Католический Символ веры претерпел и другие трансформации: включение в него формулы Филиокве, тезис о чистилище, о непорочном зачатии Марии ее матерью Анной, о непогрешности папы и др. Протестантизм в силу снятия акцента с организационно- церковного аспекта религии не оформляется как фиксированная система догматов и базируется лишь на Библии, отвергая «богодуховенность» Символа веры и Патристики. Это обстоятельство обуславливает мощную традицию истолкования библии. Экзегеза - понятие принадлежит греческой культуре и в переводе звучит как «толкование». В древние времена предметом толкований были изречения оракулов, традиции, смысл которых становился неясным для последующих поколений, а также законодательные нормы, которые в силу неприспособленности языка, стремились к лаконичности стиля, а иногда, может быть, к преднамеренной неопределённости, требовали особых комментариев-экзегетов, для осуществления в жизни. Первоначально экзегет хотя и был официальным лицом у эллинов, но не носил этого имени официально. Во время Империи должность экзегета принадлежала наиболее знатным семьям. В Спарте имелся экзегет для толкования законов Ликурга, аналогичная должность существовала и в Сиракузах. Кроме того, название носили обыкновенные проводники-гиды, показывающие туристам достопримечательности за известную плату. Некоторые из них издавали путеводители, иногда даже в стихах, например, Ликий об Аргосе, Аристарх об Олимпии и др. В Александрии раннего периода этот титул носил медицинский инспектор, хранитель одного из отделений музея. В Средние века понятие экзегезы приобрело несколько иной смысл и совсем другое значение. Средневековая экзегеза исходила из постулата о том, что смысл библейских высказываний хранит ответы на все вопросы. Откровение, согласно Библии, есть и сокровение. Задача экзегета-философа состоит в том, чтобы расшифровать, раскрыть, разъяснить Священное Писание. Экзегеза, как толкование Святого Писания, зародилась и бурно развивалась в Александрии начала нашей эры. В этом заслуга обширных еврейских общин, впитавших греческую культуру. Именно здесь Библия была впервые переведена на греческий. Этот труд получил название Септуагинта (Толкование Семидесяти). Вся интеллектуальная культура Средних Веков насквозь экзегетична. Для любого автора было нормой цитировать Библию и отцов церкви, интерпретируя соответствующие места в духе отстаиваемых тезисов. Чем ближе экзегет стоит ко времени откровения, тем ближе он знаком с тайнами аутентичной экзегезы. Предмет исследования - всегда текст, слово. Отсюда огромная роль Логоса в философских структурах отцов церкви, а особенно ранних христианских философов. Экзегет, оставаясь в рамках канонов и классики, тем не менее, обладал определённой теоретической свободой. Поэтому экзегеза стала основой для построения самостоятельных концепций таких мыслителей Средневековья как Ориген, Августин, Боэций и др. В соответствии с тем, какую цель преследовал экзегет, выделяют три вида экзегезы: Низшей ступенью экзегетического анализа текста был его семантический или даже этимологический анализ, образцом которого служит «Этимология» Исидора Севильского. Слово, найденное в тексте, рассматривалось под углом зрения его этимологии и семантической эволюции; этимология (часто весьма произвольно) выводила экзегета за пределы содержания текста и давала повод к домыслам довольно общего характера; семантический же анализ был ориентирован на морализование. Концептуальный анализ, когда предметом спекуляции становятся не слова, а мысли автора текста. Здесь экзегет претендовал на реконструкцию внутреннего и аутентичного смысла написанного, того, каким был действительный замысел и реальный ход мыслей автора. Часто реконструкция переходила в конструкцию собственного видения предмета. Такой тип экзегезы дополнял теологию метафизикой, в таких трактатах в основном и формировалась на ранней стадии та позиция по мировоззренческим, этическим и эстетическим вопросам, которая стала впоследствии характерной для Средневековья. Примером являются комментарии Василия Великого и Августина на первые книги Бытия, в которых сформулирован взгляд на космос и природу, а также комментарий Боэция к «Введению» Порфирия, написанному к «Категориям». Аристотеля. Высшей ступенью является спекулятивная, или системотворческая, экзегеза. На этой ступени авторитетный текст или, чаще, избранные места текста становятся лишь поводом для развития экзегетом своих собственных идей и философских построений. Комментарии такого типа писали Ориген, Григорий Нисский, Бонавентура и др. Спекулятивная экзегеза не претендовала на реконструкцию мыслей автора, она отвечала на вопрос: какие следствия и какая философия могут быть выведены из данного тезиса? Иногда полученная философия выходила за пределы даже христианства (психогония Оригена, мистическая космогония Григория Нисского), но были и такие, в которых формировалось само ядро христианской философии того или иного периода (комментарии Альберта Великого и незабвенного Фомы к «Метафизике» Аристотеля, комментарии Дунса Скотта к «Сентенциям» Петра Ломбардского).
