Andrey Korotayev

Коротаев А. В., Халтурина Д. А. Мифы и гены: Глубокая историческая реконструкция. М.: Либроком/URSS, 2010.
ISBN 978-5-397-01175-4.
Введение
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ ПОДХОД
К РЕКОНСТРУКЦИИ ДОПИСЬМЕННОЙ
ИСТОРИИ
События дописьменной истории всегда представляли собой огромный интерес для исследователей. Изобретение письменности нередко позволяло
жившим в исторические эпохи людям донести до нас информацию и многом из того, что казалось им важным, будь то славные военные походы
или коммерческие операции. Письменные источники дают нам бесценный
ключ к пониманию исторических, археологических, лингвистических, этнографических, фольклорно-мифологических и других данных. Благодаря
этому мы имеем возможность восхищаться величием древним культур,
которое открывают нам во многом именно письменные источники. Между
тем, события эпох, предшествующих распространению письменности, были ничуть не менее впечатляющими. Расселение людей по земному шару,
сосуществование и борьба с другими гоминидами, колонизация Евразии,
Австралии, Океании и обеих Америк, изобретение земледелия, керамики,
колеса, плуга, металлургии, ранние этапы распространения языков и технологий, бесчисленные миграции и завоевания дописьменной эпохи, – подробности всех этих событий скрыты от нас завесой тайны.
Мы практически ничего не знаем об очень многих сторонах культуры
людей, живших в дописьменную эпоху. Как воспринимали неандертальцев кроманьонцы? Каковы были религиозные представления создателей
орудий культуры Кловис, возможно, первыми проникшими в Северную
Америку? Какова была политическая структура сообществ первых земледельцев? На каких языках говорили европейцы до индоевропейской экспансии?
Для того чтобы приблизиться к ответу на эти и многие другие вопросы
необходимо привлекать источники из самых разных дисциплин: археологии, лингвистики, этнографии, палеоклиматологии, физической антропологии, и наконец, популяционной генетики и фольклористики.
Археологические данные до сих пор были главным, и в ряде случаев
единственным источником по истории дописьменных обществ. Вместе с
тем, изучение исторических обществ с развитой письменностью также полезно для реконструкции дописьменной истории, так как исторические
цивилизации многое унаследовали от предковых бесписьменных культур.
6
Введение
Например, сопоставление текстов Ригведы и Илиады дает возможность
реконструировать многие важные элементы протоиндоевропейской культуры.
Существенный вклад в изучение прошлого внесло развитие сравнительно-исторической лингвистики, позволяющей восстанавливать умершие языки и устанавливать с помощью глоттохронологических методов
время расхождения языков (а, значит, и их носителей). Изучение праязыков зачастую дает представление о географической среде, материальной и
духовной культуре, а также социальной организации носителей этих языков (см., например: Долгопольский 1964; Иллич-Свитыч 1971–1984; Хелимский 1984; Гамкрелидзе, Иванов 1984; Бурлак, Старостин 2001; Dolgopolsky 1989; Illich-Svitych 1989; Starostin 1989; Bomhard 1994; Militarev
2000 и т.д.).
Археологические данные и лингвистические реконструкции открывают
широкие возможности для использования опыта изучения дописьменных
культур, накопленного этнографами. Например, реконструируя праязыки,
лингвисты, как правило, восстанавливают значительное количество терминов родства. Это позволяет реконструировать систему терминов родства бесписьменных народов, живших тысячи лет назад. С другой стороны, многолетний исследовательский опыт школы кросс-культурных исследований в антропологии убеждает в том, что, зная систему терминов
родства в каком-либо обществе, можно с очень высокой степенью вероятности установить большое количество черт социальной организации этого
общества, например, локальность брака, наличие либо отсутствие родовых
групп, а также их типы, наличие либо отсутствие кросс-кузенных браков, а
если кросс-кузенный браки практиковались, то определить, о каком именно типе таких браков может идти речь и т.д. (см., например: Коротаев
1999, 2003в; Коротаев и др. 2001; Korotayev et al. 2003). В свою очередь,
знание черт социальной организации того или иного общества позволяет
предположительно установить и ряд других характеристик развития общества. Например, локальность брака (поселение новобрачных с родственниками мужа либо жены и т.д.) позволяет предсказывать интенсивность
внутренней военной активности в обществе (см., например: Коротаев
2003а, 2003б; Korotayev 2001, 2002, 2003a, 2003b; Khaltourina, Korotayev
2006).
Многие реконструкции такого рода могут быть проверены с помощью
археологических данных, поскольку, как показывают кросс-культурные
исследования, для значительного числа социальных характеристик существуют устойчивые корреляты из области материальной культуры.
Например, средняя площадь жилища тесно коррелирует с типом брачного
поселения (Divale 1977).
Генетические данные в последние годы все чаще привлекаются для реконструкции ключевых событий дописьменной популяционной истории,
Введение
7
таких как крупные миграции, изменение численности человеческих популяций, дивергенции, метисации этнических групп и т.д. Это стало возможно после стремительного подъема в популяционной генетике в 1990-х
гг. (см. об этом, например: Боринская, Хиснутдинова 2002). Большой
вклад в развитие популяционной генетики внесла работа в рамках международного проекта «Геном человека».
За последние годы генетиками были исследованы ДНК десятков тысяч
людей, представителей самых разных народов. Большое значение также
имели исследования ДНК костных остатков людей, живших как в исторические, так и дописьменные эпохи.
Для дописьменной истории колоссальное значение имеет анализ ареального распространения генетических маркеров, называемых гаплотипами и гаплогруппами. Гаплотип представляет собой группу сцепленных генетических маркеров (аллелей) на одной хромосоме. Наиболее интересны
гаплотипы Y-хромосомы и митохондриальной ДНК, которые не отвечают
ни за какие особенности организма и личности человека (и, конечно же, не
переносят никакой культурной информации), и передаются строго по
мужской (Y-хромосома), либо строго по женской линии (митохондриальная ДНК) (подробнее об этом мы рассказываем в Главе 1). Гаплогруппа
(или генетическая линия) представляет собой группу гаплотипов, связанных общим происхождением, где каждый гаплотип отличается от «соседнего» на один мутационный шаг (Степанов 2002: 6).
Расселяясь по планете и мигрируя, люди приносили с собой и оставляли в потомстве свои гены, и, в том числе, свои гаплотипы Y-хромосомы и
митохондриальной ДНК (их также называют отцовскими и материнскими
линиями). Поскольку генеалогические древа и приблизительный возраст
гаплогрупп уже вычислены генетиками, то зная спектр разнообразия гаплотипов у какого-либо народа, можно определить не только особенности
его происхождения, но и сделать оценки некоторых ключевых событий
его популяционной истории.
Конечно же, народы возникают и исчезают, а разные группы людей
смешивались и смешиваются друг c другом. Поэтому практические все
живущие ныне популяции имеют смешанное происхождение. Так, около
5% материнских линий современных европейцев имеют неевропейское
происхождение1 (Oppenheimer 2003). Однако, как правило, распределение
той или иной гаплогруппы имеет вполне определенные ареалы. Изучение
1
Речь идет об африканских, полинезийских, восточноазиатских, индийских, американских и
других генетических линиях, характерных для неевропейских популяций, но не о ближневосточном вкладе в генофонд европейцев, связываемом с неолитической волной, который
представляет собой важной вклад в генофонд европейцев (см. об этом например: Rosser et
al. 2000; Oppenheimer 2003; Харьков и др. 2004). Азиатские (характерные для монголоидных популяций) гаплогруппы представлены в Восточной Европе у 15–20% удмуртов и татар и 2% русских Центральной России (см. об этом напр.: Боринская, Хиснутдинова 2002).
8
Введение
этих ареалов, в сочетании с анализом генеалогических древ гаплогрупп и
данных из смежных дисциплин, проливает свет на события дописьменной
истории.
С другой стороны, все более перспективным для исследователей дописьменной истории в последние годы представляется изучение распространения фольклорно-мифологических мотивов, поскольку появление
очень похожих, но при этом весьма специфичных мифологических мотивов в разных местах маловероятно. Например, сложно представить себе,
чтобы несколько раз был заново изобретен следующий мотив:
После того, как добрый со-творец сотворил человеческое тело, он пошел за
душой (или с какой-либо другой целью), оставив собаку сторожить человеческое тело. Собака в те времена имела голое тело, без шерсти. Злой со-творец
подкрался к собаке и предложил дать ей теплую шерсть в обмен за то, чтобы
она подпустила его к человеческому телу. Собака на это предложение согласилась, и злой со-творец действительно дал ее теплую шерсть, которая до сего
времени греет собаку. Так как собака ему больше не препятствовала, злой сотворец подошел к человеческому телу и нанес ему разного рода вред (чаще
всего речь идет о том, что он истыкал или оплевал его). В результате у людей
появились все возможные болезни, недостатки и пороки.
Правдоподобным кажется диффузионное распространение этого и многих
других мотивов, в особенности учитывая, что мифологические мотивы
почти всегда имеют не хаотическое, а ареальное распределение, либо распространены в смежных ареалах.
В данной работе для реконструкции происхождения и эволюции дуалистических космогоний, в числе прочего, широко используется метод
сравнения ареального распределения генетических маркеров (отцовских и
материнских линий) и космогонических фольклорно-мифологических мотивов, в том числе, с помощью статистических методик. Забегая вперед,
упомянем, что в ряде случаев у генетических маркеров находятся вполне
определенные фольклорно-мифологические корреляты, при этом использование статистического анализа, наряду с привлечением источников из
других дисциплин, позволило с высокой степенью вероятности исключить
возможность случайности совпадения этих ареалов. Скорее, совпадение
этих ареалов можно объяснить тем, что в ходе миграций люди приносят с
собой на новое место жительство и оставляют потомкам и гены, и мифы.
При написании этой книги анализ генетических и фольклорномифологических маркеров был дополнен привлечением материалов исторических наук, в частности религиоведения, археологии, палеоклиматологии, лингвистики и т.д. Такой междисциплинарный синтез дал нам возможность сопоставить разные виды данных, прийти к достаточно неожиданным выводам и предложить новую реконструкцию происхождения и
Введение
9
эволюции дуалистических космогонических мотивов в Евразии и Северной Америке2.
2
По независящим от авторов обстоятельствам публикация данной книги была задержана на
четыре года. Названия и кодификация мифологических мотивов в большинстве случаев
приведены по базе данных Ю. Е. Березкина «Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам» версии 2005 г. В тех случаях, когда
код и название мотива приведены по версии этой базы данных 2009 г., после кода мотива
мы ставили знак звездочки (*). Полный учет вышедших за прошедшие годы публикаций
по теме исследования привел бы к откладыванию издания данной монографии на многие
годы, что сделало бы ее публикацию уже просто бессмысленной, поэтому мы от такого
учета были вынуждены воздержаться.