КАСТЫ: УГНЕТАющЕЕ НЕРАВЕНСТВО ИЛИ ЧЕТКО
реклама
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВ ЕВРАЗИИ КастЫ: угнетающее неравенство или четко работающая система производственных отношений? Е.С. Белякова, управляющий партнер ����� Tara� Travel� ������� — �� принимающий ��������������������������������� туроператор по Индии (Индия, Гоа) [email protected] Кастовая система накладывает жесткий отпечаток на устои, традиции, психологию, образ мышления индийцев. Принадлежность к касте определяет все обычаи: внутри касты рождаются, воспитываются, вступают в брак, дают имена своим детям, обучают их, сообщают им специальные знания, отправляют все ритуальные церемонии. В статье описывается явление, которое прочно оплело всю жизнь индийского общества — в культурном, социальном и экономическом плане, определив ту систему общественных отношений, которая существует в Индии со 2-го тысячелетия до н.э. Ключевые слова: Индия, кастовая система, касты, социальные отношения в Индии, брахманы, индийцы, система производственных отношений в Индии, социальное устройство в Индии. У9(2)89(5Ид)я431 Еще не так давно, индиец, заполняя форму о приеме на работу или учебу, должен был указать не только религию, которую он исповедует, но и принадлежность к касте. Кастовая система накладывает жесткий отпечаток на устои, традиции, психологию, образ мышления индийцев. С кастовой системой на протяжении веков безуспешно пытались бороться и религиозные общины — буддизм, мусульманство, христианство и политические лидеры современности — Махатма Ганди, и Джавахарлал Неру. Принадлежность к касте определяет все обычаи: внутри касты рождаются, воспитываются, вступают в брак, дают имена своим детям, обучают их, сообщают им специальные знания, отправляют все ритуальные церемонии и, наконец, после смерти бывают преданы сожжению (а некоторые — погребению) — все это происходит и производится в соответствии с теми правилами, которые предписаны каждой касте древним религиозным законом. Мы постараемся описать это явление, которое подобно безудержно разросшейся лиане, прочно оплело и опутало всю жизнь индийского общества. Слово каста появилось сравнительно недавно и пришло оно в Индию в XIX веке с колонизаторами. Дословный перевод: Casta (порт.), от Castus (лат.) — чистый. В оригинале же то, что принято в современном языке называть кастой, обозначалось словом Варна (пер. санскр. — качество, цвет, категория). Варны делятся на четыре категории: • брахманы — жрецы, ученые, • кшатрии — воины, правители, • вайшьи — земледельцы, ремесленники, торговцы • шудры — слуги, наемные рабочие Перед тем как начать писать статью, спросила своего друга индуса: «Что такое касты?». Он недоверчиво на меня посмотрел «Ты что, хочешь написать что-то, способное изменить систему?» И лишь когда я заверила, что мол нет, просто пытаюсь описать это явление, как в школьном учебнике, он ответил. «Все очень просто: каста — это профессия. Каждому своя от бога досталась кто-то штаны шьет, кто-то их стирает, а кто-то книжки умные пишет». Так и есть, касту в течение многих веков определяла, прежде всего, профессия. Профессия, которая переходила от отца к сыну, зачастую не менялась на протяжении жизни десятков поколений. Профессиональное мастерство входило в плоть и кровь, всасывалось с молоком матери, становилось неотъемлемой частью каждой личности у подавляющего большинства членов кастового общества. Испокон веков в индийской деревне живут наряду с членами земледельческих каст члены ремесленных, без чьих услуг не могут обходиться крестьяне. Так, обязательной фигурой каждой деревни является горшечник. Целый день, от зари до зари, вертится на его дворе тяжелый гончарный круг, возле которого, как прикованный, сидит на корточках он сам — виртуоз своего дела. Методично бросает он на середину вращающегося круга комья мокрой глины, слегка касается их пальцами, неуловимым движением поворачивает кисти рук, похлопывает, поглаживает глину, и на ваших глазах, словно распускающиеся цветы, возникают из бесформенных комьев земли вазы, чаши, кувшины, чашечки — сосуды любой формы, размера, вида и любого назначения. Без кривизны, без неровностей, без щербинок — само совершенство. Его сын тут же. В пять-шесть лет он будет помогать отцу раскручивать гончарный круг, месить глину, формовать и подавать ему комья — заготовки. А в десять уже сам сядет на корточки возле круга и станет повторять движения отца, станет сам создавать вещи и относить их заказчикам. 264 И так в каждой касте, в каждой профессии — сын принимает ремесло из рук отца. Если деревня маленькая, то и горшечник один. И один кузнец. И ювелир. И ткач. А в больших селах и городах горшечники селятся целой улицей. Также и плотники, кузнецы — изготовители металлической посуды, ткачи, красильщики тканей, ювелиры, кожевники, стиральщики, мусорщики, брадобреи — они же массажисты и свахи. И все те, без чьего ремесла и умения не проживут ни пахари, ни торговцы, ни учителя, ни жрецы-брахманы. У каждого ремесленника, как и у каждого брахмана, есть исстари определенный круг семей, прибегающих к его услугам. Давняя взаимная порука связывала семьи обслуживаемых с семьями обслуживающих. Ни та, ни другая сторона не могла беспричинно порвать установленные связи и вступить в такие же деловые отношения с другими семьями Если такое случалось, то сразу же вмешивался кастовый панчаят — выборное правление касты — и привлекал виновных к самой строгой ответственности. И такие формы отношений, такие производственные связи служили в течение многих сотен лет основой, схемой, на которой строилась и в которую укладывалась вся многосторонняя жизнь любого поселения. Каждая каста живет в соответствии со своей дхармой — с тем вводом традиционных религиозных предписаний и запретов, создание которого приписывается богам, божественному откровению. Дхарма определяет нормы поведения членов каждой касты, регулирует их поступки и даже чувства. Дхарма — это то неуловимое, но непреложное, на что указывают ребенку уже в дни его первого лепета. Дхарма каждой касты диктует ей внутрибрачие — девушка только из твоей касты воспитана в такой же дхарме, как ты, поэтому только она может стать твоей женой и матерью твоих детей, — и редкая семья возьмет в жены юноше девушку из другой касты. Свыше двух тысяч каст существует в Индии. Кастовый строй уподобляет индийское общество улью с горизонтальными слоями сотов. Каждый слой был столетиями изолирован от другого системой запретов взаимного общения и, главное, перемены профессии, и каждая ячейка каждого слоя изолирована от соседней ячейки запретами взаимных браков. Высокие не должны общаться с низкими — ни есть вместе, ни пить из их рук, ни курить вместе, ни смотреть на их женщин, ни разрешать своим детям играть с их детьми. В течение многих тысячелетий ремесленник — ткач и ювелир, гравер и оружейник, резчик по камню и дереву, изготовитель художественного стекла и гончарных изделий, вышивальщик и плетельщик — оставался одним из главных созидателей индийской культуры. В Древний Вавилон и Египет, в Китай по Великому шелковому пути, в Римскую империю, в страны Юго-Восточной Азии по морю и суше вывозились из Индии предметы ее ремесла. Гранильщики камней прославили на весь мир алмазы Голконды, изделия резчиков по слоновой кости украшали дворцы правителей всех стран, златотканая индийская парча была одинаково желанным подарком для жен и возлюбленных всех знатных и богатых людей Земли. История каст Здесь следует взглянуть на ту жизнь, которая существовала в Индии до прихода арьев. Видимо, принадлежность к высокой касте стала, прежде всего, привилегией завоевателей — арьев, которые во II тысячелетии до н. э. (а возможно, и раньше) волна за волной СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВ ЕВРАЗИИ проникали в северо-западные области Индии из соседних стран. Оседая в долине Инда и его притоков, захватывая здесь земли, они оберегали себя от слишком интенсивного смешения с местным населением целой системой всяческих запретов, начиная от самого важного — заключения взаимных браков — и кончая менее существенными — совместной еды, пребывания в одном помещении и даже взаимных касаний. Правда совсем отгородиться не удавалось — были и смешанные браки, было и причисление местных князьков, воинов и богатых торговцев к высоким кастам. Но в целом деление на касты стала одной из важнейших основ религиознофилософской системы, известной под названием индуизма. В Ведах отражено деление арийского общества на четыре варны — сословия. Где и когда сложилось это деление, наукой еще точно не выяснено. Предполагают, что слово «кшатри» или «Кшаттри» в доиндийский период жизни арьев обозначало любого мужчину племени, который был главой семьи, а значит, и ее защитником — воином. «Виш» или «Вайшья» — главная масса производительного населения, в чьих руках сосредоточивались основные хозяйственные функции. О шудрах же спорят, считая их то арьями, то уже смешанным слоем населения, в которое входили и военнопленные, превращенные в домашних рабов, и просто люди из покоренных племен, выполнявшие для арьев, как и для причисленной к их высоким сословиям местной знати, разные тяжелые и нечистые работы. Трем первым высоким сословиям предписывалось проходить обряд посвящения, после которого их называли дважды рожденными. Сложившийся в глубокой древности образ жизни кастового общества зафиксировался в религиозных канонах — в законах дхармы. Даже одежда, несмотря на все кажущееся ее однообразие, разная у разных каст и заметно отличает члена высокой касты от члена низкой. Одни обертывают бедра широкой полосой ткани, ниспадающей до лодыжек, у других она не должна прикрывать колени. Женщины одних каст должны драпировать свое тело в полосу ткани не меньше семи или девяти метров, тогда как женщины других не должны употреблять на сари ткань длиннее четырех-пяти метров. Одним предписано носить определенный тип украшений, другим он запрещен, одни могли пользоваться зонтом, другие не имели на это права и т.д. и т.п. Тип жилья, пищи, даже сосудов для ее приготовления — все определено, все предписано, все изучено с детства членом каждой касты. Вот почему в Индии очень трудно выдать себя за члена какой-нибудь другой касты — такое самозванство будет немедленно разоблачено. И вот почему самым страшным наказанием всегда было исключение из касты, потеря своего социального лица, разрыв со всеми производственными связями. Даже неприкасаемые, из века в век выполнявшие самую грязную работу, жестоко подавляемые и эксплуатируемые членами более высоких каст, те неприкасаемые, которых унижали и которыми брезговали как чем-то нечистым, они все же считались членами кастового общества. У них была своя дхарма, они могли гордиться приверженностью ее правилам и поддерживали свои давно узаконенные производственные связи. У них было свое вполне определенное кастовое лицо и свое вполне определенное место, пусть в самых нижних слоях этого многослойного улья. Человек же отверженный кастой не имел и этого. И он начинал зависеть от милости панчаята низших каст — примут его в состав своей касты или нет. И даже будучи принятым, он всю жизнь должен был страдать от своего неумения делать их работу, от своей непривычки жить их жизнью, есть и одеваться, как они, от тяжкого унижения при необходимости заключать с ними браки для своего потомства, воспитанного в дхарме более высокой касты. Только глубоко вдумавшись во все это, поставив себя мысленно в положение человека, до мозга костей пропитанного предписаниями жизни кастового общества, можно понять мироощущение вот такого отверженного, вынужденного заискивать перед теми, презирать кого было для него так же естественно, как дышать, есть, пить, двигаться. И уж конечно, со стороны членов низших каст нельзя было ожидать теплоты, всепрощения и понимания к такому низвергнутому до их уровня вчерашнему господину и поработителю. Многие исключенные из каст оставались жить вне рамок всяких каст. Эти внекастовые стояли еще ниже неприкасаемых — вне всяких законов, вне правил. Нищенство становилось уделом большинства из них, потому что в четком расписании жизнедеятельности кастового общества им не было места, не было применения их рабочим рукам. В горячие дни сбора урожая или посевных работ им удавалось наняться на работу за миску просяного отвара и сноп соломы, но и то не везде, так как в каждой деревне есть свои нуждающиеся и человеку из касты всегда окажут предпочтение. Не так легко полностью одолеть давние обычаи. Не так просто отказаться от традиций, вошедших в плоть и кровь. Мы уже говорили, что только меньшинство членов кастового общества рискнет, даже в наши дни, заключить, например, внекастовый брак. И это тем труднее сделать, что браки все еще часто заключаются по выбору родителей, а от старшего поколения нельзя и ожидать таких новаторских тенденций. Только в крупных городах в наше время молодые люди иногда сами выбирают себе пару. Поэтому обычно любой, даже интеллигентный и прогрессивный горожанин на вопрос о браке ответит, что все они борются за свободу выбора в браке и за пренебрежение к кастовым запретам, но пока: — Я вступил в брак по выбору родителей и, конечно, в своей касте. С женщиной из другой касты я бы, вероятно, не ужился. — Да почему же, почему? Чем члены вашей касты лучше членов любой другой? — Да нет, не лучше и не хуже, конечно, но ... видите ли ... дело в том, что вся атмосфера другая. Не та, к которой я привык с детства. Вот в чем главное. Этим все сказано. В одной касте принято то, а в другой — это. Человек другой касты вырос, не зная преданий моей касты, не зная генеалогических списков моей семьи и выдающихся лиц моей касты, не зная, какие из святынь для нас самые святые, какие сладости и украшения принято у нас дарить в дни праздников и свадеб, — словом, не зная сотен мелочей, которые создают «атмосферу» моей касты. Ее нельзя подделать, она становится органичной частью жизни каждого человека, частью его дхармы. «Каста всегда очевидна, как очевидна красота или уродство», — объясняли мне не раз. И к этому еще прибавляется психологический фактор — кастовое самосознание. Каждый твердо знает свое место в обществе, свое социальное гнездо. Низкое или высокое, плохое или хорошее, оно принадлежит ему по праву, по самому неотъемлемому из прав. Все это тоже «атмосфера». И предмет гордости. Каждый член любой касты знает, что общество никогда не покушалось на его кастовые права, что здесь он располагает любыми гарантиями, если только сам не нарушает законов касты. И, как это ни парадоксально звучит, члены даже самых низких каст действительно гордятся своей принадлежностью к касте, определенностью своего положения, своим правом на поддержку со стороны всей касты в целом, на ее участие во всех семейных праздниках и событиях и на право своего участия в делах каждого другого члена их касты. Одним словом, человек гордится тем, что имеет социальное гнездо, место и положение которого обеспечены общепринятым и общепризнанным древним законом. Не раз на протяжении истории страны влиятельные и властные вероучители поднимали свой голос против кастового деления. Не раз возникали религиозные общины, первой статьей своей программы провозглашавшие неприятие кастового деления. И что же? Вероучители, в конце концов, умывали руки и принимали касты как непреложный факт, а религиозные общины кончали тем, что сами делились на касты. Сикхам — воинской общине Пенджаба — практически удалось одолеть кастовые различия и продержаться на этом уровне почти четыре столетия, но к XIX веку касты снова стали заявлять о себе, следуя за экономическими и политическими сдвигами в жизни общины, и к нашему времени в той или иной мере реставрировались в среде сикхов. Даже ислам, религия суровая и негибкая, даже он не одолел каст. Массами обращались индусы в ислам, и особенно члены низких каст, прельщаясь идеей всеобщего равенства и обещанной возможностью подняться в верхние слои общества, но, обратившись, не оставляли старых своих навыков и не в силах были расстаться с традиционными межкастовыми отношениями. Поэтому и в мусульманской общине в некоторой мере существуют и деление на касты, и многие кастовые обычаи. Я часто задумывалась — а какое положение в сознании индуса занимаем мы, европейцы? Мы напрочь выбиваемся из кастового строя, мы что-то совершенно неизученное и неизведанное, наверное как инопланетяне. И уж явно не соответствуем их понятию существа более высокого уровня, каким некоторые соотечественники пытаются себя показать. Никаких слов не хватит для полного описания этих странных противоречивых явлений, но это жизнь Индии, это ее культура, и никто не должен удивляться такому многоцветию ее проявлений, ибо в корне этого многоцветия и бесконечного разнообразия лежат многотысячелетние исторические процессы. 265 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВ ЕВРАЗИИ Литература 1. Гусева Н.Р. «Эти поразительные индийцы». — Астрахань, 2007. — 480 с. 2. Гусева Н.Р. Многоликая Индия. — М., 1971. — 267 с. 3. Неру Дж. Открытие Индии / Пер. с англ. — М., 1955. — 652 с. 4. Ивашенцов Г.А. Индия. — М.: Мысль, 1989. — 160 с. 266
