является должно проистекать из осознавания их страданий.

Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
ния является постижение сострадания. Сострадание ко всем живым существам
должно проистекать из осознавания их страданий.
Буддизм в значительной степени больше, чем другие религии, подчёркивает
связь жизни со страданием. Феномен страдания – это источник сострадания. В
буддизме страдание не есть результат некоего грехопадения и утраты изначального
рая. Подобно самому бытию страдание безначально и неизменно сопровождает
все проявления бытия. Причиной страдания в буддизме является влечение, желание, привязанность к жизни в самом широком смысле, воля к жизни.
В соответствии с буддийским учением основными причинами страданий
являются невежество, страстное желание и ненависть, которые называются тремя
ядами для ума. В буддийском контексте каждое из этих понятий имеет особое
значение. Далай-лама XI� в очерке «Буддизм Тибета» пишет, что источников
страдания два: омраченные действия и скверны. Под сквернами он понимает «периферийные факторы», оскверняющие сознание [2]. Однако существует альтернатива
– возможность освобождения от страданий. Освободиться от страданий является
естественным желанием любого человека. Это – часть нашего желания изучить
причины, источники страдания.
Его Святейшество Далай-лама в книге «Искусство быть счастливым» (Часть
3 «Трансформация страдания», глава 8 «Перед лицом страданий») отвечает:
«Страдание – одна из реалий нашего бытия, нам необходимо пересмотреть своё
отношение к ним. Наше отношение к страданию определяет нашу способность
противостоять ему» [3].
По буддийскому учению освобождение от страданий надо начинать с понимания непостоянной изменчивой природы бытия. На вопросе о бытие хотел бы
остановиться более подробно.
Далай-лама считает, что надо попытаться понять, что страдание является глубинной природой Сансары, непросветлённого бытия (имеется в виду состояние
бытия, характеризующееся бесконечными циклами жизни, смерти и возрождения).
Все существа находятся в этом состоянии под влиянием запечатлённых своих прошлых действий и «иллюзорных» состояний сознания до тех пор, пока не удалят из
своего сознания все негативные тенденции и не достигнут освобождения.
Мировоззрение оказывает большое влияние на то, как мы воспринимаем
страдание.
Несовершенство бытия, особо отмечает Далай-лама, следует рассматривать
только в контексте буддийской теории. Необходимо понять суть отношения буддизма к страданию. Изначально, чему людей пытался научить Будда – принцип
Четырёх Благородных Истин, первая из которых – Истина Страдания [4]. Смысл
этой истины в том, что страдание является частью нашего существования.
По буддийской философии вещи, события и явления динамичны, постоянно
изменяются. Они находятся под влиянием других факторов. В любой момент
времени мы изменяемся, и наши чувства также изменяются. Это – основа страданий, которая в буддизме называется «страданием от перемен». Концепция
непостоянства играет центральную роль в буддийском учении, а созерцание
непостоянства является его ключевой практикой. Страдание перемен возникает
благодаря изменчивости мира, его непостоянству.
В западной традиционной философии бытие обозначает существование,
160
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
бытие в мире, данное бытие. Согласно современной онтологии, бытие – это
идентичное во всём многообразии сущего. Сущее – это многообразие, в котором
бытие является идентичным. «Сущее и бытие, – пишет немецкий философ Николай Гартман, – различаются так же, как различаются истинное и истина, действительное и действительность, реальное и реальность. Того, что истинно, очень
много, но само истинное бытие в этом многом одно и то же… Действительное
многообразно, но в нём одна действительность, идентичный модус бытия»[5].
Согласно Мартина Хайдеггера, немецкого философа -экзистенциалиста,
бытие возникает из отрицательности Ничто, в то время как Ничто позволяет
сущему «погружаться», – благодаря этому раскрывается бытие.
У Жана Поль Сартра, французского философа, представителя экзистенциализма, бытие является чистым, логическим тождеством с самим собой. По
отношению к человеку это тождество выступает как «бытие-в-себе», как подавленная и самодовольство.
Эммануэль Мунье, французский философ, представитель персонализма отметил, что бытие-в-себе в экзинстенциализме Сартра характеризует само бытие
и означает: «Бытие есть то, что оно есть». Человеческое бытие, бытие для себя
есть страдающее бытие, в бытии образовалась трещина, в которую незаметно
прокралось ничто. Поэтому появление человеческого существования означает,
что… бытие ставится под сомнение и, следовательно, торжествует ничто» [6].
Ничто – это отрицание, которое может иметь лишь относительный смысл,
означая отсутствие свойств, состояний, процессов в определённом Нечто, или
абсолютный смысл, если речь идёт об отсутствии бытия как такового.
В иудейско-христианской космологии Бог создал мир из Ничего.
Платон и Плотин рассматривают материю как неистинно сущее («ничто»).
В индийской философии говорится о переходе бытия в Ничто. В философии
Гегеля Бытие и Ничто – как чистые абстракции, тождественные по содержанию.
Согласно диалектическому принципу бытие превращается в ничто, их синтезисом
является становление. Сторонники экзистенциализма утверждают, что «ничто»
обнаруживается лишь благодаря страху.
Бытие в концепции Карла Ясперса, немецкого философа экзистенционалиста, имеет троякое членение: 1) предметное бытие, или «бытие-в-мире»; 2) экзистенция, т. е. необъективируемая человеческая самость; 3) трансценденция как
«объемлющее» – непостижимый предел всякого бытия и мышления. Мышление
перед лицом «бытия-в-мире» есть «ориентация-в-мире»; мышление перед лицом
экзистенции – «высветление»; мышление перед лицом трансценденции – «метафизика», выражающая свой невыразимый предмет при посредстве «шифров».
«Существование человека, – пишет Карл Ясперс в главе «Как сегодня понимается человеческое бытие» книги «Смысл и назначение истории», – не круговорот
просто повторяющийся в поколениях, и не ясное, открывающееся существование.
Человек прорывается через пассивность постоянно вновь возникающих тождественных кругов, и от его активности зависит продолжение движения к незнакомой
цели» [7]. Поэтому человек расщеплён в глубине своей сущности. Все вещи он
видит в противоречиях. Нет человеческого бытия без расщепления.
Вновь продолжим анализ позиции ученых западной традиционной философии по проблеме «страдания». Обратимся лишь к некоторым из них.
161
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
Так, по Освальду Шпенглеру, немецкому представителю философии культуры, страдание – это критерий и содержание подлинной духовности. Приведём
некоторые его высказывания. В разделе «Буддизм, стоицизм, социализм» он
пишет о западно-европейской и о восточной морали: «Становится понятным
феномен морали как духовной интерпретации жизни самой жизнью» [8]. Далее: «Мораль выступает с претензией на всеобщее и вечное значение. Но не так
обстояло дело в Индии, Китае и в античности. Будда служил свободным образом, Эпикур подавал добрые советы. Это равным образом суть формы высоких
– предполагающих свободу воли – моралей» [8].
По мнению немецкого философа Фридриха Ницше, страдание – это средство
к величию души.
В экзистенциализме открывается через страдание («страх» у Мартина Хайдеггера; «пограничные ситуации» у Карла Ясперса [9,10].
Страдание в рамках христианской религиозной традиции, рассматривающей события индивидуальной жизни, является результатом взаимоотношений между человеком и
Богом. Страдание выступает божественной карой за грехи (искупление). Одновременно
страдание – это средство избавления от греха, нравственного совершенствования и
спасения, т. е. благо. По Евангелию, искупительная жертва Христа придаёт страданию
значение залога спасения. А сострадание выступает в качестве универсального отношения к миру, из которого проистекает заповедь любви к ближнему.
У Артура Шопенгауэра основанием морали служит сострадание, при котором
сильная нравственность преодолевает мощные эгоистические побуждения. Он
видит в сострадании непосредственное проникновение в чужое Я, слияние с ним,
ведущее к познанию тождественности всего сущего.
Далай-лама XI� в своей книге «Сутра сердца: Учения о Праджняпарамите»
пишет: «Согласно учению Будды, страдание, от которого мы желаем освободить
всех живых существ, имеет три уровня. Первый уровень включает очевидные
физические и ментальные ощущения боли и дискомфорта, которые мы легко
можем определить как страдание». Второй уровень страдания – это страдание
перемен… Третий, самый основополагающий вид страдания, – всеобъемлющее
страдание обусловленного бытия…» [11].
Буддисты считают, что сострадание основывается на признании того факта,
что все люди, включая нас самих, хотят обрести счастье и имеют право избежать
страдания. Это является основой для проявления заботы о благополучии других,
независимо от отношения к себе самому. Это и есть сострадание.
Говоря в целом о буддийской этике, следует отметить, что здесь каждое
существо считается ответственным за своё счастье и горе. Каждому придётся
самостоятельно трудиться для своего освобождения через понимание и усилие.
Буддисты осознают, что их счастье и страдание создаются ими самими благодаря
действию закона кармы. Просветление в буддизме – это – результат собственного
духовного развития человека [11].
Представители христианства утверждают, что любви не может быть без
Божьей милости, другими словами, чтобы развить в себе любовь и сострадание,
мы должны исповедовать веру.
«Человеческое сострадание» или «человеческая любовь», является ключевым
фактором всей деловой активности людей».
162
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
Таким образом, сами ценности и ценностные шкалы буддийской культуры
могут быть востребованы уже в ближайшее время и могут стать приоритетными
при разработке нового цивилизованного проекта. В этом контексте Далай-лама
XI� высказал мнение, что ни одна из традиционных конфессий не сможет решить
проблем человечества в новом тысячелетии, поскольку они были созданы совсем
в иные эпохи и совсем в иных контекстах. Поэтому необходимы их солидарные
усилия для выработки нового видения мира, в котором буддийская компонента
сыграет очень важную роль.
Буддийская философская традиция расширяет наши философские горизонты
и способствует продуктивному поиску нетривиальных решений проблем европейских философских традиций. В этом – эвристическая ценность буддийской
философии.
Необходимо исправить европоцентристский крен этой истории философии:
лишь, когда в курсах истории философии рядом с Аристотелем встанут Дигнагха,
Дхармоттара и Дхармакирти, рядом с элеатами – мадхъямики, а рядом с Беркли,
Юмом и Гуссерлем – Асанга и Васубандху, мы сможем говорить о подлинной
истории мировой философии.
Буддийская логика Дигнаги и Ачарья Дхармакирти для истории философии
и логики, в особенности в России, продолжает оставаться в значительной своей
части terr� �������t�,
�������t� а также, впрочем, как и вся индийская логическая традиция,
в русле которой она сформировалась.
Малоизученность индийской логики связана не только с языковым барьером, но и до сих пор не получившей окончательного разрешения проблемой
перехода из европейской парадигмы мышления, сформированной определённым
историко-культурным контекстом, в другую, также обусловленную собственным
контекстом.
Ксенофан является основателем или предшественником философской школы
элеатов, к которой принадлежали Парменид, Зенон, Мелисс. Представители
греческой элейской школы высказали ряд оригинальных для своего времени
мыслей, например, о бытие, соотношении мышления и бытия, о том, что нет
и не может быть пустого пространства; о логике как диалектике. Они в своих
размышлениях поднялись на высокий уровень философских поисков тайны
движения. Как выше мы отметили, рядом с представителями элейской школы
могли быть мадхъямики. Теория мадхъямиков считается вершиной буддийской
философской мысли. Чандракирти (�II
�II в., Индия) – один из основателей буддийской философской школы мадхъямика – прасангика, настоятель монастыря
Наланда. Хотя творчеству этого ученого и уделялось в российской буддологии
известное внимание, однако с переводом его сочинений, по праву считающихся
классикой буддийской и мировой философии, дела обстоят у нас далеко не лучшим образом. В книге «Введение в мадхъямику» – единственной философской
работы Чандракирти, не являющейся Комментарием и имеющей необычную
структуру, последовательно описывается мадхъямический путь совершенствования, начинающийся со ступени обычного существа, затем проходящий через
десять ступеней святости бодхисаттвы и завершающийся ступенью Будды.
В мадхъямике как системе отрицаются крайности постоянства и прерывности,
существования и несуществования и т. д., поэтому она называется срединной.
163
Научнотеоретический журнал «Научные проблемы гуманитарных исследований» Выпуск 1 – 2013 г.
Что касается английских ученых философов Джорджа Беркли, Дэвида Юма
и немецкого мыслителя Эдмунда Гуссерля, то наравне с их интересными идеями мы воспринимаем лишь свойства вещей, т. е. то, как эти вещи воздействуют
на наши органы чувств, но мы не схватываем сути самой вещи, а ведь свойства
весьма относительны к воспринимающему субъекту. Юма мы знаем как агностика, представителя философского учения, отрицающего возможность познания
объективного мира и достижения истины. По Гуссерлю, представителю феноменологического учения, это «строго научная философия» о феноменах сознания
как о чистых «сущностях, образующих мир идеального бытия», о «самоочевидных
логических принципах» [12].
Рядом с ними, как указывалось выше, можно было бы поставить буддийских философов Асанга и Васубандху. Асанге принадлежат «Пять наставлений
Майтреи», «Комментарии к высочайшему континууму», пять трактатов «Уровни
Бодхисаттв», «Краткое руководство к учению Махаяны» и др. Его учеником был
Ачарья Васубандху. Он сочинил комментарий к «Сутра-аламкаре» (Украшение
Сутр) и др. Их работы обогатили бы теорию западной философии.
Одной из ежедневных духовных практик Далай-ламы XI� является чтение
молитвы. Так, например, Восемь Стихов о Тренировке Ума, написанных в XI веке
тибетским святым Лангри Тангпа. Вот отрывок из данной молитвы: «Я прямо и
косвенно, буду приносить пользу и счастье всем существам, тайно приму на себя
всю их боль и страдания!..» [3].
Все это ещё раз подтверждает мысль о том, что сострадание является основой
духовной жизни людей.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Далай-лама XI�. Открытое сердце. Практика сострадания в повседневной
жизни / Пер. с англ. – М.: Изд-ий дом «София», 2006. - С. 93.
2. Далай-лама XI�. Буддизм Тибета / Пер. М. Кожевниковой // http: // dazan.
spb. ru/ library4/75/
3. Далай-лама XI�. Искусство быть счастливым. – София, 2008.
4. Далай-лама XI�. Мир тибетского буддизма. Обзор его философии и практики. Нартанг – С. -Петербург, 1996. С. 27-36.
5. Hartmann N. Zuk urundlegund der Ontologie, 1941. Гартман Н. К основоположению онтологии. Наука «СПИФ», 2003.
6. Muncier E. Einfiihrung in die Existenzphilo sophien. Мунье Э. В. Введение в
экзистенциализм. – Париж, 1947.
7. Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М.: Политиздат, 1991. - С.
378.
8. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки мифологии мировой истории. – М.:
Мысль, 1993. – С. 524.
9. См.: Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. – М.: Республика, 1993.
10. Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М.: Полит. лит-ра, 1991.
11. Далай-лама XI�. Сутра сердца. Учение о Праджняпарамите. – М.: Изд-во
«Океан Мудрости, 2008. – С. 46-48.
12. Гуссерль Д. Философия, как строгая наука. Книга 1-М.:Мусачеть, 1911,
-С. 1-6.
13. Уланов М. С. Буддизм в социокультурном пространстве России. – Элиста:
Изд-во КалмГУ. – С. 31.
164