Н стр. 10
реклама
стр. 10 № 46 (26 ноября 2009 г.) 2009 — ВСЕМИРНЫЙ ГОД АСТРОНОМИИ Только со смертью догмы начинается наука (Продолжение. Начало см. в «НВС» № 44) Нежданный гость Н еандертальцам драматически не везло с первого явления их на свет из тьмы забвения, отстоящего на 150 тыся челетий от времени появления на Земле пер вых поколений Homo sapiens. Выход Homo neanderthalensis из людского беспамятства в начале второй половины XIX века сопро вождался двумя оглушительной шумности скандалами. I — всех членов элитных обществ Евро пы, в особенности утонченно мыслящих дам аристократок, взбудоражили и почти до ис терик возмутили высказывания Чарльза Дарвина о происхождении человека, «пред мета, окруженного предрассудками». Вели кий эволюционист прямо, без двусмыслен ных оговорок, не щадя самолюбия изнежен ных цивилизованностью светских львиц и львов, заявил: «Мы должны признать, что человек со всеми его благородными каче ствами, его божественным, высоких способ ностей умом, который постиг движение и ус тройство солнечной системы, всетаки не сет в своем физическом строении неизгла димую печать низкого происхождения. Ро дословная людей восходит к четвероногому, волосатому и хвостатому животному и сты диться того, право же, не стоит». II — остыть общественным страстям не дало тогда же сделанное открытие в ущелье Неандерталь окрестностей Дюссельдорфа (Германия). Там в гроте Фельдгофер случай но при земляных работах обнаружили кост ные останки обезьянообразного существа, подобия монстра. Череп его, с объемом моз га, близким объему «инструмента мышления» Homo sapiens, был, однако, очень низким, приплюснутым, весьма широким и необычай но длинным, а не коротким и объемно округ лым, как у «людей разумных» современнос ти. Он поразил анатомов звериной прими тивностью — лоб, круто скошенный к макуш ке, а верх лицевой части, место бровей, окон туривали дуги тяжеловесных, выдвинутых вперед костяных гребней. Они нависали над глазницами массивными козырьками, вызы вая в памяти карикатурночеловеческие фи зиономии шимпанзе и горилл. И тут, как во дится, сразу же нашелся деятель науки, склонный к рискованным умозаключениям. Поклонник идей Ч. Дарвина, профессор ес тественных наук и философии ИоганнКарл Фульротт заявил в полном соответствии с духом новых веяний: в долине Рейна открыт ни кто иной, как «ископаемый предок», давно искомое «недостающее звено» родословной человечества, объединяющее в одну семью антропоидных обезьян с теми, кого считают потомками «творения Господа». С И.К. Фуль роттом согласились анатом и историк, про фессор Боннского университета Герман Шаффгаузен и ярый сторонник Ч. Дарвина, язвительный полемист с английской церков ной братией Генри Гексли. Воспротивились «скоропалительному выводу» не только истовые католики, верные слуги Святого престола, но и безупречной ре путации профессионалы из мира высокой науки. Альфред Уоллес, соперник Ч. Дарвина в первенстве формулирования постулатов эволюционной теории, ограничил коммента рий всего лишь одним словом — «Дикарь!» (намекая то ли на австралийцев, то ли на оби тателей непроходимых африканских джунг лей). ПрюнерБей, французский антрополог, открестился от нежданного родственника ко роткой фразой: «Курьез Природы, идиот от рождения». Анатом А.Ф. Мейер сочинил ду шераздирающую драму: в грот в 1814 году заполз раненый и там же вскоре умерший «казакмонголоид из армии русского гене рала Чернышева», воинство которого, пре следуя великого Наполеона, мстительно рва лось в Париж. Свидетельствуют о том, поми мо обезьяноподобного лица, кривые, коле сом, бедренные кости варвара из Сибири. Он всю, с раннего детства, жизнь проводил в седле и умел лишь стрелять из лука да лихо размахивать саблей («цивилизованный за падноевропеец» никогда не упустит шанса уколоть «азиатскую в дикости Россию», будь она даже освободителем его). Реальность, однако, оказалась, в конечном счете, совсем иной, и открытия последующих лет подтвердили правоту И.К. Фульротта. Но подлинная, со многими фундаментальной ве сомости установками истина, безжалостно сокрушавшая религиозные и научные догмы, ошеломила бы, пожалуй, даже самого Ч. Дар вина, а с ним и Г. Гексли, узнай они, что «иско паемый предок» начал любопытствовать ар хаическим умом своим относительно «пред мета», абсолютно, кажется, невероятного для той поры древности — о «движении и устрой стве солнечной системы». Ушедшие в инобытие С кептический (если не презрительный) взгляд на неандертальца как на «ис копаемого предка» сохранялся лишь до поры, пока находки ограничивались разрозненны ми частями его скелета. Так, сомнения, по жалуй, даже усилились, когда впервые была обнаружена его нижняя челюсть — грубая, крупнозубая, клыкастая, массивная, лишен ная подбородочного выступа и заметных при знаков способности к членораздельной речи. Но негативным мнениям пришлось поутих нуть, когда археологам в начале XX века по счастливилось выявить и раскопать ненару шенные временем и случайными обстоятель ствами останки неандертальцев. И тут вдруг сразу же возникло ужаснувшее всех без ис ключения специалистов подозрение — они, бессловесные, возможно, хоронили в землю сородичей, для чего выкапывали ямы, пред назначенные для погребения потерявших признаки жизни (т.е., как теперь говорят, для «отошедших в мир иной»). Знатоков древно стей потрясла мысль: так неужели делалось это для провода их именно туда, а не по «ги гиеническим соображениям»? Такой крутизны разворота драмы отыс кания истинного предка никто не ожидал. Перспектива осмысления найденного в куль турных слоях пещерных убежищ троглодитов вызывала панический страх у теоретиков обоих бескомпромиссно противоборствую щих лагерей, одинаково обеспокоенных со хранением на плаву своих основополагающих догм: богословов приводила в трепет необ ходимость признания факта, для них несу разного в очевидности — обезьянообразно сти предка, согласно канонам Библии — по добия образа Господа, творца его. А мате риалистамантирелигиозникам предстояло, досадуя, уверовать в строгую догму церков ников — человеку изначально присуща вера в Бога и загробное существование. Ведь объяснить появление у предшественника Homo sapiens погребальных сооружений не возможно иначе, как понятиями религиозны ми — убежденностью обезьяночеловека в су ществовании инобытия, т. е. ухода после смерти в потусторонность. Но в какую? Неужто и впрямь — во вне земную, небесную, с Луной и Солнцем?! Растерянность идеологически ангажиро ванных «игроков» — интеллектуалов от церк ви и науки, обеспечило полувековое их про тивостояние. Оно привело к невозможному ранее — единомышленниками стали ерети кипатеры и ученыееретики, которых, для примера, в России долго и занудно поучали неистовые борцы с «мракобесием», авторы целого завала книг и статей о «дорелигиоз ной эпохе», будто бы образцово представ ленной неандертальцами. Вот как, к приме ру, презентовали значимость раскопанных во Франции захоронений архаических прапред ков аббаты, братья А. и Ж. Буиссонье и Л. Бартон: «В той степени, в какой показано философией и наукой, что акт погребения мертвых предполагает религиозные верова ния и чувства, в той же степени можно утвер ждать, что в неандертальский период у че ловечества была религия». Солнцепоклонники А лексей Павлович Окладников, перво открыватель первого захоронения неандертальца в Азии, уточнил, какая то была религия. Анализируя в 1938 году осо бенности весьма сложного ритуала погре бения в пещере ТешикТаш горной страны Байсунтау (Узбекистан), он пришел к зап редельно дерзкому для диалектикаматери алиста и марксиста заключению — неандер тальцы чтили Солнце, культовым воплоще нием которого на Земле воспринимали гор ного козла, покорителя близких к Небу обры вистых скальных вершин. Подтверждение тому он усмотрел в размещении головы умер шего в круге из шести пар рогов козла (круг — символ Солнца, небесного огня) и захоро нении вблизи его и очагов, символов земно го огня, останков животного, принесенного в жертву при погребении. Скованные догмами дурно понятых мар ксизма и материализма теоретики проис хождения человека и религии из клана жес тко идеологизированной гуманитарной на уки России выразили негодующие протесты (то были 50е годы, разгар времени разоб лачения всяческих «идеалистических вея ний» и «псевдоученых увлечений», в реаль ности — удобного орудия расправы с инако мыслием). А. П. Окладникова обвинили в де яниях чудовищных, смертельно опасных — потворстве религиозному экстремизму и мракобесию, а также в антидиалектических, буржуазноклерикальных по духу заблужде ниях при оценке сомнительной ценности фак тов, быть может, рожденных фантазиями ума. Неандертальцам продолжали отказывать в принадлежности к роду Homo, что нашло крайнее отражение в уподоблении его «снеж ному человеку». Мне полвека назад, в аспирантские лета, довелось быть слушателем теоретического семинара Института археологии в Ленинг раде, на котором Б.Ф. Поршнев, известный и модный даже ныне философ, палеопсихолог, теоретик происхождения человека и лучший в стране знаток «снежного человека», живо писал сообщество неандертальцев подоби ем стаи остервенело голодных гиен — жад ными пожирателями падали, скудных остат ков еды снежных барсов, единственных из зверей, кто мог успешно охотиться на козлов, обитателей высокогорных скал, подобных узбекскому Байсунтау. Докладчик учел все нужное для математически точной правиль ности своих мыслей: и число барсов и коз лов на квадратный километр охотничьих уго дий, и количество (в килограммах) пищи, не обходимой для пропитания хищников, и вес оставшейся от их трапез падали; и, наконец, количество «санитаров», усердных подбор щиков ее, неандертальцев, конечно же, не способных догнать и убить быстроногих коз лов, вследствие неуклюжести своего тела и, надо догадываться, — дебильности ума… Б.Ф. Поршнев был прав лишь в одном, но весьма существенном — чтобы дать долж ную оценку нескончаемым спорам о неандер тальце и похоронить связанные с ним дог мы, нужно использовать не археологические или антропологические аргументы, допуска ющие противоречивые толкования, а предъявлять факты из области точных наук, исключающие ученое своеволие. Таковыми и стали теперь в точности те же объекты «ор наментального вида искусства», которые «ре абилитировали» Homo erectus, питекантро па, — «записанные» на поверхностях костей и камней цифровые ритмы перемен фаз ноч ного светила. Числа, отражающие их, были близки тем, что использовал «обезьяноче ловек» из Штейнрина. Значит, с неандерталь ца, последнего из обезьянолюдей, следова ло снять подозрения в ответственности за бездарную потерю им познанного его пред шественником 200 тыс. лет назад. Что каса ется астральной религии, в частности, куль та, связанного с Солнцем, то наличие его подтвердило изучение особенностей ориен тации могильных ям и открытие в двух из них календарей, предназначенных, видимо, для использования в инобытии. Умершие ук ладывались головами не только на восток или запад, на юг или север, но также в стороны восхода или заката дневного светила в дни летнего или зимнего солнцестояний. Те из археологов, кто фиксировал эти направле ния, невольно следовали настойчивому на ставлению Галилео Галилея о действиях в зат руднительных для научных изысканий ситу ациях: «Измеряй всё доступное измерению и делай недоступное измерению доступным». А как иначе достоверно реконструировать деяния ума предка древнекаменного века? И тут опять возникает вопрос: первые по коления «Человека разумного» заимствова ли познанные неандертальцами «Законы Неба и светил» или им пришлось постигать их заново «просветленным, освобожденным от звериной дикости разумом»? Для реше ния такой проблемы нужно погрузиться в древность, отстоящую от современности, по меньшей мере, на 40 тыс. лет от года введе ния ЕГЭ и устранения астрономии из обра зования жаждущих миропознания «цивили зованных потомков». Но это сюжет для другого рассказа. В.Е. Ларичев, доктор исторических наук, главный научный сотрудник сектора археологи$ ческой теории и информатики Института археологии и этнографии СО РАН На илл.: — И.$К. Фульротт; — А.П. Окладников; — неандертальский человек — первая реконструкция облика; — девочка из грота Тешик$Таш; — цифровые ритмы перемен фаз ночного светила.
