Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация и муза Истории
advertisement
НАРОДЫ Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация и муза Истории (памяти Д. С. Раевского)* Владимир Петрухин Ключевые слова: античность, варварство, взаимодействие культур, Византия, готы, греки, гунны, летописание, цивилизация, скифы, слаC вяне, становление историографии. В европейской науке XIX века «дикость», «варварство» и «цивиC лизация» считались тремя универсальными стадиями, через которые непременно проходило все человечество. И чем быстрее оно расстаC валось со своим диким и варварским прошлым, тем ближе оказываC лось к вершинам прогресса. В марксистских построениях этой верC шиной должно было стать коммунистическое будущее, которое, впроC чем, чемCто напоминало «дикий» первобытный коммунизм: недаром Энгельс романтизировал первобытнообщинный строй — общество без эксплуатации и тюрем1. Можно утверждать, что роковые вопросы, поставленные самой историей перед цивилизованным человечеством в ХХ веке, были сформулированы уже теми людьми, которых и следует считать осноC вателями цивилизации. Точнее, речь должна идти о цивилизациях, ибо культуры, основанные на писаном законе и, стало быть, на государC ственной системе управления и развитой сети городов, жителей коC торых и принято считать «цивилизованными» (от латинского civilis — государственный и civitas — гражданский, с правом гражданства)2, Владимир Яковлевич Петрухин, ведущий научный сотрудник Института славяC новедения Российской академии наук, профессор РГГУ, Москва. *Работа выполнена в рамках проекта Отделения исторических и филологичесC ких наук РАН «Русская культура в мировом контексте» (программа «Категории языC ка народной культуры»). Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... 69 возникли самостоятельно в разных регионах ойкумены. Характерно, что в европейской, в том числе российской, традиции эти регионы принято называть Ближним и Дальним Востоком, хотя можно споC рить о том, какой Восток ближе нам в географическом и культурном отношениях. Законоучитель, стоявший у истоков дальневосточной цивилизаC ции, Конфуций (551—479 годы до н. э.) противопоставлял Китай — «Срединное царство», населённое «своим народом» (хуася), варварC скому окружению. Варварам недоступны истинные ценности цивиC лизации, но хуася не должен все же замыкаться в пределах своей циC вилизованной традиции. («Дома будь почтителен. Занимаясь делом, уважай других. Имея дело с людьми, будь предан. От этих принципов нельзя отказываться, даже отправляясь к варварам».) У жителей СреC динного царства и варваров пяти окружающих стран врождённые качества, предопределённые природой, их нельзя изменить. ВарваC ры лишь внешностью напоминают людей (и то не вполне), нравы же их не отличаются от звериных. Их полная характеристика дана поC следователями Конфуция в приложении к народу кочевых скотовоC дов сюнну — предков гуннов3. «Варвары алчны и жаждут выгоды. Они ходят с распущенными волосами и запахивают одежду на левую сторону. У них лица людей и сердца диких зве рей. Они носят одежду, отличную от той, которая принята в Чжун го (Средин ном царстве), они имеют иные обычаи и привычки, у них другая еда и напитки, они говорят на непонятном языке. Они живут далеко на севере, за пограничны ми заставами, переходят с места на место за скотом в поисках травы, занимают ся охотой и тем добывают себе средства на жизнь». Европейскому читателю, больше знакомому с античными кульC турными установками, чем с конфуцианством, этот текст покажется, однако, вполне понятным4. Носители «истинной» — античной — культуры эллины тоже противопоставляли себя варварам: ведь тем неведомы были законы полиса, представления о подлинной свободе и демократии; того хуже, они лишены были настоящей членоразC дельной речи, их язык представлялся невнятным бормотанием «барC бар». Этот предрассудок не только разделял, но и поддерживал сам Аристотель. В своём знаменитом трактате он писал («Политика», I. 15, IX. 3): «Одни люди по природе свободны, другие — рабы, и этим последним быть рабами и полезно и справедливо. <…> Так как по своим природным свойствам варвары более склонны к тому, чтобы переносить рабство, нежели эллины, НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... и азиатские варвары превосходят в этом отношении варваров, живущих в Ев ропе, но они и подчиняются деспотической власти, не обнаруживая при этом никаких признаков неудовольствия». фы, угонявшие скот оседлых жителей; в средние века это древнее наиC менование ассоциировалось с новой волной кочевников — с тюркаC ми. Чтобы мир противостоял злу, необходимо было, чтобы он подчиC нился персидскому закону и правильной власти, а стало быть, перC сидскому царю: считалось, что основатель династии Ахеменидов Виштаспа ((Гистасп) был первым покровителем пророка ЗаратуштC ры6. Со своей стороны свободолюбивые эллины, колонизовавшие к тому времени побережья всего Причерноморья и западного СредиC земноморья, полагали персидский деспотический закон тираничесC ким и варварским. «Все варвары рабы, свободен лишь один», — проC возглашал Еврипид устами Елены (Елена, 276), имея в виду персидC ского царя. Но у истории свои счеты, и некоторые греческие демократические полисы Ионии вынуждены были подчиниться АхеC менидам в начале грекоCперсидских войн. В своей истории грекоCперсидских войн Геродот рассказал о поC ходе Дария Ахеменида в конце VI века до н. э. на Скифию. Дарий хотел наказать скифов за разорительный набег (История, IV.1) и подC чинить их своей законной власти. Но «варвары»Cскифы не подчиниC лись деспоту, хотя тот и вторгся в их пределы через Истр (Дунай) с огромной армией. Не вступая в открытое сражение, они заманивали противника в глубь степей. Дарий требовал «рыцарской войны», то есть открытого сражения, скифы же ехидно отвечали, что вовсе не убегают, а согласно своему обычаю кочуют. Вот если Дарий посмеет осквернить могилы их предков, то тогда он узнает силу скифского оружия. Поход Дария окончился бесславно, скифы же показали анC тичному миру, что свободу и достоинство они ценят не меньше, чем эллины. Скифы столкнулись с федератами персов ионийцами7, которые должны были охранять переправу через Истр в тылу у Дария. «Мужи ионийцы, — обратились к ним скифы, — мы несем вам свободу (курC сив мой. — В. П.), если только вы захотите послушаться». Скифы ожидали, что греки оставят переправу, но те продолжали стоять возC ле моста на своих кораблях. Узнав о позорном бегстве Дария, скифы вновь напомнили грекам о свободе. Тщетно — вожди греков, сделавC шиеся под покровительством персов «тиранами» своих некогда деC мократических городов, их не послушали. Геродот специально переC числяет, кто остался верен царю и пошёл на хитрость, чтобы спасти персов. Притворяясь, что проявляют «всяческое усердие, чтобы стать свободными», эти греки разобрали лишь ту часть моста, что была доC ступна скифам. При появлении персов мост был быстро восстановC лен, скифы же с тех пор стали обвинять ионийцев в том, «что они 70 Конечно, ни Конфуций, ни Аристотель не были родоначальниC ками противопоставления одного (своего) народа как носителя наC стоящей культуры всем прочим, якобы лишённым подлинных кульC турных навыков. Противопоставление восходит к той самой эпохе варварства, от которого стремились отгородить мир цивилизации мудрецы этого мира. Действительно, самым распространённым обоC значением «своего народа» в эпоху сложения этносов был этноним, означавший «настоящие люди» или просто «люди»; чужие, иноплеC менники, не были настоящими людьми, имели звериный облик и нрав. По сравнению с этим распространённым явлением собственно варварского «этноцентризма» — помещения своего народа в центр мира, этноцентризм Конфуция и Аристотеля все же содержал некое историческое обоснование. Ибо цивилизации с их городским бытом и писаным законом, представлениями о правах и обязанностях гражC дан основывались на совершенно иных принципах общежития, чем варварские общества с их неписанным правом, кровной местью и т. п. Но сама история вносила поправки в установившиеся стереотипы отношения к варварам, о чём и поведал младший современник КонC фуция Геродот. I Греческий историк совершил путешествие к Северному ПричерC номорью и видел там скифов — кочевниковCскотоводов, своим варC варским бытом напоминавших сюнну (недаром вторгшихся в ПриC черноморье спустя тысячелетие гуннов греческие авторы продолжаC ли именовать скифами). Варварами скифов считали не только греки, но и персы, создавшие на Ближнем Востоке деспотическую империю Ахеменидов. Персы были не кочевниками, а осёдлыми земледельцаC ми, людьми городской цивилизации, пострадавшей в VII веке до н. э. от набега скифов. У персов был свой закон, основанный на религиC озном дуализме: этот закон, как и благо, воплощал бог Ахурамазда, покровитель царской власти и Ирана; воплощением же беззакония и зла считался Ахриман, покровитель враждебных кочевников (варваC ров) и их степной обители — Турана5. Под Тураном (авестийское тура) очевидно понимались северные ираноязычные кочевники саки и скиC 71 НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... самые подлые и трусливые из всех людей» и «невольники, любящие своего господина» (История, IV. 133—142). «История» Геродота, где содержится этот рассказ, состоит из деC вяти книг — по числу муз, и первая книга названа именем музы ИсC тории Клио. Вот её начало: дана генеалогия всех известных в Палестине народов мира. ВозвоC дятся они к сыновьям Ноя Симу, Хаму и Иафету, и северные народы Гомер — киммерийцы и Ашкуз (Ашкеназ) — скифы причисляются к потомкам Иафета. Подвижности и боеспособности киммерийцев и скифов способC ствовала их система хозяйства — возникшее в степях в железном веке кочевое скотоводство. Кочевники — обладатели больших стад должC ны были постоянно перегонять скот на новые пастбища. При этом они не могли обходиться без продуктов земледельческого хозяйства, так как подножного корма не хватало, а для боевых коней необходиC мо было зерно. Зависимость кочевых скотоводов от оседлых землеC дельцев, экономический и культурный обмен, а также конфликты между ними — характерная черта истории Евразии вплоть до нового времени. И среди скифских племен, заселивших Северное ПричерC номорье, были племенные объединения скифовCземледельцев и скиC фовCпахарей, но так называемые царские скифы сохраняли кочевой образ жизни10. В своих походах на Ближний Восток скифы овладели не только богатствами, к которым стремились все племена первобытной периC ферии древних цивилизаций, но и культурными ценностями и навыC ками. В том числе основами анималистического искусства родственC ных им иранских народов Передней Азии11. Стилизованные изобраC жения зверей в золоте, бронзе, резьбе по кости, дереву и камню (так называемые оленные камни) — знаменитый скифский звериный стиль — распространились по всему степному поясу Евразии наряду с конской уздой и характерным скифским вооружением — стрелами и коротким мечомCакинаком. «Скифская триада», то есть произведения звериного стиля, вооруC жение и конская узда, присутствует на археологических памятниках раннего железного века Евразии от Причерноморских степей до Тувы. Самым ярким достижением культуры скифов считается их искусство — изображения оленей, кошачьих хищников, сцены терзания хищникаC ми травоядных животных и т. п. Эти изображения чаще всего изготовC лялись скифскими ювелирами в бронзе, золоте и серебре. Скифская культура стала первой общей евразийской культурой. Ученые спорят о том, где сформировался звериный стиль: в СеверC ном Причерноморье с выходом на Ближний Восток, или ближе к ВоC стоку Дальнему — в Центральной Азии, где в знаменитом кургане Аржан в Туве найдены древние памятники скифского искусства. СпоC ры эти естественны: ведь евразийские степи представляли простор для коммуникаций между теми народами, которые овладели кочевым 72 «Геродот из Галикарнасса собрал и записал эти сведения, чтобы прошед шие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров (курсив мой. — В. П.) не остались в безвестности, в особенности же то, почему они вели войны друг с другом». В этой фразе содержится открытие всемирной истории, ибо исC тория не вершится деяниями одного народа: эллины и варвары — её равноправные участники. ПоэтомуCто Геродот совершенно спраC ведливо именуется «отцом истории»8. Показательно, что Фукидид, во многом отталкивавшийся от ГеC родота (хотя напрямую не упоминавший своего предшественника), начинает повествование о Пелопоннесской войне с констатации, что она «стала величайшим потрясением для эллинов и части варваров, и, можно сказать, для большей части человечества (курсив мой. — В. П.)» (История, 1. 1,3). II Геродота можно именовать также и отцом этнологии, ибо он перC вым пересказал скифские легенды, различая при этом, что «расскаC зывали сами скифы», а что он слышал в передаче эллинов, которых он расспрашивал гдеCто на западе Северного Причерноморья, возC можно, в городе Ольвия на Бугском лимане. Согласно Геродоту, скиC фы явились в степи Северного Причерноморья из Азии, по гречесC ким представлениям простиравшейся за рекой Танаисом (Дон), и вытеснили из Боспора Киммерийского — с Тамани и Керченского полуострова — киммерийцев. Преследуя последних, скифы вторглись на Ближний Восток, где господствовали 28 лет9. Действительно, пройC дя через Кавказ, они в 70Cе годы VII века до н. э. обрушились на древC ние государства Закавказья и Передней Азии. Под их ударами пало царство Урарту в Закавказье, содрогнулись Ассирия и другие страны Ближнего Востока. Скифы дошли до Палестины: недаром имена кимC мерийцев и скифов встречаются в ассирийских клинописных текстах и в Библии. В библейской Таблице народов (книга Бытия, глава 10) 73 НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... бытом, и новшества, в том числе «скифская триада», распространяC лись по этому естественному коридору с чрезвычайной быстротой. Коммуникациям в степи способствовал и относительно единый язык, которым пользовались кочевники: все они были ираноязычC ными. Ираноязычными большинство ученых считает и юэчжей, коC чевавших на североCзападных границах Китая до того времени, когда к северу от «Срединного царства» стали господствовать сюнну. ЮэчC жам приписывают курганы, насыпанные на Алтае в Пазырыке: блаC годаря вечной мерзлоте в этих курганах сохранились яркие образцы звериного стиля: резьба по дереву, ковры и даже татуировка на телах погребённых. Считается при этом, что звериный стиль ПазырыксC ких курганов, в том числе ковров, близок декоративному искусству среднеазиатских провинций державы Ахеменидов: ведь персы тоже были иранцами по языку. Но наиболее интенсивными и продуктивными были связи скиC фов с античными колониями Северного Причерноморья. Скифы были заинтересованы в прочных связях с греческими городами, а те — в связях со скифами: первым было необходимо греческое зерно, чтоC бы прокормить скот, вторым — плодородные степные земли, котоC рые вожди кочевников продавали или уступали в аренду колонистам. Греческие мастера изготавливали дорогие украшения и драгоценную посуду по заказу знатных скифов, а те, в свою очередь, стремились подражать образу жизни эллинов. Сделанные по заказу скифских царей в причерноморских гречеC ских городах изделия стали настоящими шедеврами мирового ювеC лирного искусства. Утварь из драгоценных металлов, обнаруженная в царских скифских курганах, — сосуды, гребень, украшения — выC полнены не в скифском зверином стиле, а в стилистике и технике античного искусства. Они уникальны и для греческого искусства, поC скольку обилие золота и электра (сплава золота и серебра) и массивC ные нагрудные украшения вроде пекторали из кургана Толстая моC гила12 не были свойственны собственно античной культуре: они были исполнены в соответствии со вкусами варварских заказчиков. Скифы оказались способными создать уникальный звериный стиль, но их искусству несвойственны были сюжетные композиции с изображениями людей. Напротив, центральным образом греческого искусства был человек, и греческие ювелиры были в состоянии переC дать облик «чужого» — варвара — со всеми реалистическими деталяC ми костюма, обычаев, хозяйственных и прочих занятий, так что пеC редаваемые ими сцены воспринимались обычно как «сцены скифC ского быта». Действительно, на фризе электрового сосуда из кургана КульCоба (возле Керчи, IV век до н. э.) мы видим беседующих скиC фов, рядом изображён скиф, натягивающий лук, далее — скиф, выC рывающий больной зуб у своего товарища, наконец, скиф, бинтуюC щий другому степняку раненую ногу (рис. 1). Эта скифская «полиC клиника» действительно даёт обильный материал для изучения скифского быта, вот только стоимость данного шедевра прикладного искусства, равно как и помещение его в контекст убранства царского погребения, не позволяли относить его сюжеты к разряду простых «наглядных пособий». 74 75 Рис. 1. Электровый сосуд из кургана КульCОба: 1. Общий вид. 2. Прорисовка фриза. Источник: http://bse.sciClib.com/particle013929.html Ещё М. И. Ростовцев обратил внимание на это освоение «соверC шенно чуждых Греции жанровых и религиозных сюжетов» в БосC порском царстве, «близко стоявшем к Скифии»13 (и, заметим, проC тивостоявшем ей)14. Д. С. Раевский смог понять смысл этих сцен, опираясь на «скифский рассказ» Геродота. Оказывается, на драгоC ценных сосудах и другой утвари изображены сцены из скифской мифологии и эпоса, повествующие о деяниях трех братьев — легенC дарных родоначальников скифов. Их отцом Геродот считал самого Геракла — величайшего героя Греции, скифы же называли своего прародителя Таргитаем. В своих скитаниях ГераклCТаргитай забрёл в скифскую степь, где встретил змееногую богиню: она и родила ему трех сыновей, от которых произошли скифские племена. Чтобы поставить над скифами царя, ГераклCТаргитай подверг сыновей НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... испытанию: кто сможет натянуть тетиву на его богатырский лук, тот и будет повелителем скифов. Это оказалось под силу лишь младшеC му сыну Колаксаю, который стал родоначальником племени царсC ких скифов. Но какое отношение ко всему этому могла иметь «скифская поликлиника»? При неудачной попытке согнуть лук и натянуть тетиву обычными травмами оказываются как раз ранение челюсти и ноги. Так греческий художник нашел способ (возможно, подсказанный ему скифским фольклором) изобразить неудачу двух старших братьевCродоначальников. Естественно, на одном сосуде невозможно было передать все сюC жеты скифского эпоса — изобразительное повествование должно было стать «многосерийным». Следующую «серию» можно видеть на фризе серебряного сосуда, обнаруженного в одном из Частых кургаC нов под Воронежем: бородатый скиф говорит чтоCто двум другим боC родачам, а безбородому юноше передаёт лук (рис. 2). Интерпретация Раевского: Таргитай отсылает старших сыновей (один из них отправC ляется в поход с двумя копьями), младшему же передает инсигнии своей власти15. эпоса. ВоCвторых, эпос был «переводим»: образ скифского культурC ного героя Таргитая был понятен грекам, потому что напоминал им собственного героя Геракла, а образ Геракла, в свою очередь, был поC нятен скифам. Культ античного Героя был широко распространён по всей варварской периферии античного мира, включая Северное Причерноморье16, что и понятно — ведь Геракл не был греческим «наC циональным» героем, в своих странствиях он очищал от чудовищ весь мир. Представление об общих предках — богах и героях у эллинов и варваров было явным признаком эллинизации варваров в античную эпоху17. Недаром и фракийские династы Боспора возводили свой род к Гераклу18. Можно утверждать, что взаимопонимание, возникшее в СеверC ном Причерноморье между варварами и эллинами, — диалог кульC тур, казалось бы, не способных к диалогу эллинов и варваров, — стаC ло основой не только для уникальных достижений в истории мироC вого искусства, но и для возникновения самого понятия всемирной истории. 76 77 III Рис. 2. Серебряный сосуд из Частых курганов: Таргитай передаёт лук Колаксаю. Источник: http://journeys.nm.ru/rushistory.html В этой увлекательной странице античного искусства для историC ка культуры важны два обстоятельства. ВоCпервых, античные мастеC ра не только принимали заказы скифской знати — они понимали, что от них требуется, знали содержание скифского мифологического Скифские цари нуждались в достижениях античной культуры не только для повышения престижа своей власти. У скифов не было своC ей письменности, а значит и писаных законов, необходимых для госуC дарства. Изделия греческих ремесленников навечно запечатлевали сюжеты скифского эпоса, демонстрирующие легитимность скифских царей19. Один из членов скифского царского рода легендарный АнаC харсис, посланный царем обучаться в Греции и посетивший, согласно античным авторам, Афины во времена Солона20, остановившись на обC ратном пути в Кизике, вдохновился там культом Матери богов и дал обет богине учредить её культ на родине, если доберется туда невредиC мым. ДобравшисьCтаки до Скифии, он стал было совершать обряд с бубном, но ктоCто из скифов заметил это и «донес царю Савлию». Царь сам убил поклонника иноплеменных культов; с тех пор, по Геродоту, скифы не желают поминать его имени (История, IV. 76—77). И в дальнейшем скифы ревниво относились к своим племенным традициям: когда много лет спустя они узнали, что царь Скил, сын гречанки, воспитанный в эллинских традициях, переодевается в греC ческие одежды и внутри стен греческих городов следует оргиастичесC ким обычаям эллинов (мистериям), они восстали и убили его, как изменника. Ведь царь был воплощением не только социального, но и НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... космического порядка21, его ритуальная нечистота грозила катастроC фой всему скифскому миру. Конечно, и греки хранили верность своей «моде», если дело не касалось жизни и смерти, например, способов ведения войны. Здесь и эллинам, и варварам приходилось расставаться с предрассудками — хотя представление о «варварском» способе ведения войны было хаC рактерно для греков вплоть до взятия крестоносцами КонстантиноC поля в 1204 году. Так, на гребне из скифского кургана Солоха (IV век до н. э.) изображено сражение двух пеших и конного воина: на пеших традиционная скифская одежда, на конном — греческий доспех, но варварские штаны (фото 1). В римское время Овидий (ТриC стии. V, 10) продолжает сетовать на то, что греки на Дунае живут смеC шанно с варварами и «носят вместо отечественного костюма персидC ские шаровары». рию — и пришлось ввести варварский костюм с укороченными кафтаC нами и штанами, которых китайцы прежде не носили22. На рельефе II века н. э. из Танаиса, северного форпоста античной колонизации в устье одноименной реки, всадник Трифон изображён не только в штанах, но и в доспехах и с копьем как у сарматского конного воина. Что ж, пришедшие в III веке до н. э. на смену скифам сарматы овлаC дели пространствами Евразии вплоть до римских границ во многом благодаря своей тяжёлой коннице23. Парадоксальным можно считать «варваризированное» изображение на другой окраине эллинистичесC кого мира: Мордехай, герой книги Есфирь, изображен на стене сиC нагоги в ДураCЕвропос (Сирия, III век н. э.) в одеянии парфянского всадника: в штанах, с колпаком на голове и с колчаном, полным стрел. (Парадокс тут заключается в том, что именно «варваризированный» таким образом иудей Мордехай смог повернуть гнев персидского царя Артаксеркса против заговорщиков24, замышлявших уничтожить евC реев, и истребил врагов25). А в Риме проблема стала не менее актуальC на при Цезаре, который ввел в сенат представителей покорённой галC льской аристократии, и тем пришлось обрядиться в тоги, отказавC шись от штанов26. Император Гонорий на рубеже IV и V веков трижды запрещал ношение варварской одежды (мехового плаща и длинных волос) в городах империи. Запрещались и браки между римлянами и варварами27. Но, несмотря на запреты, в центрах древних цивилизаций неизC бежными становились процессы «варваризации» быта. Они возмущаC ли античных интеллектуалов. Плутарх упрекал Геродота в том, что тот преклонялся перед варварами, поскольку считал образцом мудрости легендарного Анахарсиса. Однако и сам Плутарх в своих диалогах ввёл этого скифа в число семи мудрецов28. И древние авторы задолго до ЭнC гельса обратили внимание на «идеальные» черты, присущие варварам: равноправие, нестяжательство и т. п. Китайский мудрец Бань гу, мноC го занимавшийся обычаями варваров, писал, что цивилизация может оказывать развращающее действие на соседей Срединного царства: многие из них не знали, что такое воровство и не запирали жилищ, пока в их странах не появились китайские чиновники29. Реальные варвары были далеки от романтических качеств, котоC рыми иногда наделяли их книжники цивилизации. Романтические «идеалы» варваров, если они вообще им были присущи, могли лишь напугать цивилизованных граждан мировых империй. Так, они не боялись смерти в бою, ведь погибших героев ждал воинский рай, поC добие германской Вальхаллы. И на Западе, и на Востоке они жаждали, чтобы цивилизованные соседи «поделились» с ними накопленными 78 Фото 1. Золотой гребень из кургана Солоха. Источник: http://artyx.ru/books/item/f00/s99/z00000000/st84.shtml Вообще ношение штанов стало настоящей культурной проблеC мой для тех, кто принадлежал цивилизациям античной Европы и Дальнего Востока. Конечно, с их точки зрения то был варварский обычай; но штаны были необходимы для конного боя. В 307 году до н. э. китайский правитель УлинCван вынужден был создать кавалеC 79 НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... богатствами. (Не случайно же на смену изысканному архаичному скифC скому звериному стилю приходит роскошный «полихромный» стиль варварских украшений, где золото инкрустировано многочисленныC ми драгоценными камнями.) Конкретные запросы различались в заC висимости от региональных традиций: на Востоке сюнну требоваC ли проса, железных лемехов для создания собственного земледелия, конечно, шелков, а также китайских царевен в жены для своих вожC дей; на Западе германцы (готы) и сарматы (аланы) требовали денег в качестве откупа или за службу в роли федератов — союзников РимC ской империи и земель для поселения30. И на Западе, и на Востоке цивилизации пытались не только откупиться или приручить варваC ров, но и отгородиться от них: в III веке до н. э. Цинь Шихуанди возC двиг Великую китайскую стену, Рим же, вторгшийся в варварскую Европу, создавал свой укреплённый «лимес» на Рейне (против герC манцев) и на Дунае (против сарматов). библейского Гога31. Соответственно на основании простого созвучия имён с ним первоначально ассоциировались готы32. Но затем христиC анские епископы Европы, начиная с Иеронима, увидели в гуннах эсC хатологических всадников пророка Иезекииля, приходящих от гор Кавказа, за которыми запер дикие народы Александр33 : Гог из земли Магог явился в конце времён как знамение Божьего гнева. С вторжеC нием гуннов на Балканы связано и первое упоминание князя Рос СепC туагинты, ассоциировавшегося с их предводителем34. Готский историк VI века Иордан писал о происхождении гуннов, страшных врагов гоC тов, будто их породили ведьмы, некогда изгнанные готским королем в азиатскую пустыню (О происхождении и деяниях гетов, 122): эта леC генда восходит к архаичной племенной традиции, согласно которой иноплеменные враги сродни нечистой силе. Обрушившись на готов, аланов и Римскую империю, гунны поC казали себя искусными не только в войне, но и в дипломатии. Они воспользовались распрями внутри римской бюрократии, обещая подC держку то восточной части империи, то западной, так что сама импеC рия разделилась. Константинополь и Рим стали соперничающими столицами, участь которых зависела от гуннского вождя Аттилы, соC здавшего в V веке огромную евразийскую державу с центром в римсC кой провинции Паннонии (будущей Венгрии). Надо отдать должное римлянам и европейским «варварам»: они смогли объединиться и в битве на Каталаунских полях в 451 году, уже во Франции, у самого Океана, отбить гуннов. Гуннская держава распалась, как только одни её вожди погибли, другие же лишились богатств, которыми откупаC лась от них империя. И тогда к дунайской границе Византии вышел народ, прежде неизвестный. Греческие (Прокопий35), а за ними и лаC тиноязычные авторы (Иордан) называли его склавенами или склаC винами, склавами, обозначая этим именем славян, точнее — словен, ибо таковым было их древнее и общее самоназвание. 80 IV Рвы, валы и Великие стены не спасали цивилизации от набегов варваров. Зато они служили «контактными зонами», где варвары восC принимали достижения цивилизации и где, в противостоянии с «чуC жой» цивилизацией, формировалось их самосознание. Кочевники, обитавшие к северу от Великой китайской стены, чей язык уже не был иранским, а относился к алтайским, тюркским и монгольским, языкам, обрели имя, которому суждено было потрясти далекую ЕвC ропу. Сюнну, чьи правители не раз добивались признания от СреC динного царства, потерпев поражение от китайцев, в IV веке н. э. двиC нулись прочь, на запад, увлекая за собой всё новые полчища кочевC ников. Евразийский степной коридор, начиная со скифской эпохи хорошо известный благодаря Великому шёлковому пути из Китая в Среднюю Азию, на Кавказ и на Ближний Восток, стал дорогой и для гуннов — такое имя получили сюнну в Европе. Для позднеантичных историков элементарным методом было дать новым пришельцам в Северное Причерноморье привычное со времён Геродота имя скифов. Так они и назвали германцевCготов, занявших на Дунае заняли область гетов, с которыми их отождествил Иордан, а за ними и врагов готов гуннов. Но библейская традиция уже пересиC ливала античную: готы и гунны были отождествлены с библейскими Гогом и Магогом. Применительно к готам такая этимология казалась особенно убедительной — ведь их имя и в самом деле напоминало имя 81 V В первые века н. э. славяне, согласно Иордану, были подвластны готам, затем гуннам (один из греческих дипломатов, посетивших ГунC нскую державу, узнал, что хмельной напиток у гуннов называется «мёд»36). На страницах греческих хроник и историй они появились тогда, когда прорвали дунайскую границу Византии. Дунай остался в исторической памяти всех славянских народов: в русских свадебных песнях поётся о Дунае, где невеста встречает НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... жениха, хотя едва ли русские крестьяне знали толком, где течет эта река. Зато это хорошо знал первый русский историк — летописец Нестор, на рубеже XI—XII веков составлявший в КиевоCПечерском монастыре начальную летопись «Повесть временных лет». Нестор следовал кириллоCмефодиевской традиции об обретении словенами грамоты на Дунае. Но начинал он славянскую историю не с появлеC ния словен на Дунае: там, согласно Нестору, они «сели» уже по истеC чении «многих времён». Недаром и его летопись называлась «Повесть временных лет» (ПВЛ). Славяне появились тогда же, когда появиC лись все прочие народы, то есть, согласно хорошо известной монахуC летописцу библейской традиции, после строительства Вавилонской башни и разделения языков. Библейская традиция сформировалась примерно тогда же, когда создавал свою «Историю» Геродот. Конечно, то было совершенно иное видение истории — не рок, не безличная судьба, как в античной культуре, а единый Бог, личностное творческое начало предопредеC ляет историю, в которой человек, созданный по подобию Божию, оказывается соавтором самого создателя. Но было в понимании исC тории у кодификаторов Библии и у создателя скифской истории ГеC родота и нечто общее: у скифов в пересказе Геродота родоначальниC ками племён выступают три брата — сыновья одного отца; в Библии все народы мира тоже имеют единое происхождение от трех братьC ев — сыновей Ноя, и их различия носят «исторический», а не биолоC гический характер: Бог разделил их языки, чтобы не дать гордыне госC подствовать в мире. Но, как и у Геродота, все библейские народы — участники всемирного исторического процесса. Русскому летописцу библейский рассказ о Вавилонской башне нужен был не просто как привычный канонический текст. В его расC поряжении были переводы византийских хроник, более близких по времени к истории Руси. Но в том то и дело, что в этих хрониках, перечислявших, как и положено, потомков сыновей Ноя — народы мира, не находилось места ни для славян, ни для руси. Конечно, те и другие появились в пределах Византии поздно, когда этнографичесC кая картина мира уже сформировалась; однако дело было не только в этом. ВизантийцыCгреки были наследниками античной цивилизации, и враги Византии оставались для них варварами, которым не было места в цивилизованном мире37. Константин Багрянородный сетоC вал в середине Х века на то, что изCза оседания в VI—VIII веках слаC вян на Балканах «ославянилась вся страна и сделалась варварской»38. Славяне имели собственные представления о своем месте среди других народов. Их самоназвание «словене» означает «владеющие словом, членораздельной речью» и, очевидно, восходит к тем времеC нам, когда они пребывали под властью готов. Ибо у славян есть обC щее обозначение германцев — «немцы», то есть «немые, не владеюC щие членораздельной речью» (возможно, это наименование германC цев восприняли у славян и греки). Стало быть, славяне считали немцев чужими, варварами. Чужими были для них и греки. Сами жители Византии уже не называли себя эллинами — эллины были язычникаC ми, Византия же была христианской империей, поэтому её граждане предпочитали именовать себя ромеями — римлянами39. Но славяне восприняли у жителей Западной Римской империи именно наимеC нование «греки», поскольку её латиноязычные обитатели себя, а не греков считали настоящими римлянами (и христианами) 40. Как и повсюду, взаимное отчуждение не было абсолютным, неC преодолимым. Колонизовав Балканы, славяне восприняли у греков многие их обычаи, в том числе — календарные: названия праздников коляда, русалии, купалье (Купала) и др. восходят к греческим словам. Как и прочие европейские народы, славяне носили украшения, близC кие провинциальным римским образцам. Наконец, славянскую письC менность изобрели греки из Солуни (Фессалоник) — Константин (Кирилл) и Мефодий, и Нестор использовал в своей летописи «СкаC зание о преложении книг на словенский язык», описывая подвиг слаC вянских первоучителей у дунайских словен. То был действительно подвиг, ибо грекам несвойственно было миссионерство, особенно в варварской «Северной стране»41. Да и приC гласили солунских братьев сами князья славянских дунайских княC жеств, чтобы те растолковали им книги Священного писания, котоC рые западные миссионеры не собирались переводить с латыни. По славянскому преданию сам византийский император Михаил отпраC вил в 863 году учителей к славянам, однако ни один собственно греC ческий источник не упоминает об их миссии. Греческим книжникам казалось недостойным переводить Священное писание на варварсC кий язык, Михаил Пселл, занявший епископский престол в Охриде, в славянской Македонии, сетовал, что ему приходится жить среди «нечистых рабов и варваров, от которых несёт овчиной»42. Письменность была дана славянам на Дунае, но Нестор знал, что русь — народ не славянский, что русская дружина пришла с призванC ными славянами князьями изCза Варяжского моря. Обосновавшись в славянских городах — Новгороде, а потом Киеве, князья эти расC ширили пределы подвластной им Русской земли. Русь смогла соверC шить дерзкий морской поход на сам Константинополь: в 860 году, при том же царе Михаиле, Царьград едва не был взят «на копье». Пусть 82 83 НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... гребцы, приведшие свои ладьи на Боспор, и не были в отличие от гуннов похожи на всадников Иезекииля43, скандинавское имя руси вызывало у греков ассоциации с тем же князем Рос Септуагинты. Потрясённые греки попытались приручить нового врага, патриарх писал даже, что послал по просьбе руси епископа, чтобы крестить варваров, но русь оставалась некрещёной еще более столетия. В 907 году князь Олег, собрав в Киеве русскую дружину и славянC ских федератов, вновь пришел под стены Царьграда. Напрасно греC ки, согласно русской летописи, пытались отравить князя, а потом принялись показывать ему «церковную красоту». Олег не поверил «льстивым» грекам и взял с города огромный откуп. В 911 году был заключен первый договор с Византией, по которому Русь получила неслыханные льготы и права в империи. Этот договор давал не тольC ко материальные выгоды: Русь воспринимала драгоценный опыт экоC номических, правовых и дипломатических отношений с миром циC вилизации. Недаром Нестор писал, что если словене получили само свое имя на Дунае, откуда распространили его по всей Восточной Европе, то Русь получила имя — то есть известность в цивилизованC ном мире — после похода на Царьград и упоминания этого похода в греческих хрониках. В этом он согласен с патриархом Фотием, сетоC вавшим по поводу похода 860 года, что «скифский народ, жестокий и варварский», войско которого было снаряжено «рабским образом»44, «народ, причисляемый к рабам (какой знакомый с античной эпохи стереотип! — В. П.), безвестный — но получивший имя от похода на нас (курсив мой. — В. П.)»45. Это относится к имени руси (греч. Рос). Однако Нестор поминает другое имя, которое славяне, живущие по Днестру «до моря», восприняли от греков: «Великая Скуфь»46. Так называлось и всё войско Олега, отправившееся в поход на Царьград. А это не что иное как Великая Скифия древней античной традиции. Считается, что данное наименование в древнерусской традиции восC ходит к включенному в Изборник Святослава 1073 года, в Толковую палею47 и в «Александрию»48 апокрифическому сказанию Епифания Кипрского о двенадцати камнях на ризе иерусалимского первосвяC щенника49. Хотя древнерусская литература (в том числе ПВЛ) синтеC зировала сюжеты «Александрии» и расхожие эсхатологические конC струкции вроде псевдоэпиграфического «Откровения Мефодия ПаC тарского», летописец не стал включать в исторический контекст, связанный с расселением славян, упоминаний диковинных народов, заключенных Александром за Железными воротами. Епифаний асC социировал Великую Скифию с готами и другими современными ему варварами (данамиCдаками?), имя которых осталось непонятным слаC вянскому переводчику50. У сирийского автора Великая Скифия приC обретала инфернальные черты безлюдной пустыни и пропасти на краю ойкумены. Для Нестора же это было чисто географическое поC нятие, заимствованное из античной традиции; здесь география освоC бождалась от мифологии, так как сам монахCлетописец жил в ВелиC кой Скифии. И если имя «скиф» оставалось нарицательным — для обозначения дикого и жестокого варвара, врага христианства, какоC выми, например, для Павла Орозия были аланы, гунны и готы (ИсC тория против язычников, VII. 34,5), названием «Скифия» (или «ВеC ликая Скифия») в позднеантичной традиции просто обозначалась определённая историческая область51. Во вводной части летописи, описывая расселение с Дуная слаC вянских племен, Нестор противопоставлял киевских полян, которые «обычай имели кроток и тих», древлянам и прочим славянам, живC шим «в лесах зверинским образом». ОпятьCтаки дело было не просто в противопоставлении «своих» «столичных» полян «чужой» иноплеC менной варварской периферии. Выстраивая иерархию, Нестор сниC мал другое, основное, противопоставление, навязывавшееся Руси миром цивилизации: Русь не могла считаться варварской, раз у неё были свои «варвары». Это построение древнерусского историка было достойно благочестивых уловок крестителей Руси (см. ниже), а в соC временной культурной антропологии (К. ЛевиCСтрос) такие построC ения принято называть «бриколажем» — «игрой с отскоком». Летописец понимал, что в мир цивилизации вводят не военные победы над греками. Вариант летописного «бриколажа» находим в рассказе о походах руси на греков. Первый из них был походом нелеC гитимных с точки зрения летописца правителей Киева Аскольда и Дира (860/866); описывается он цитатой из греческого хронографа: русь «много убийства крестьяном (здесь и далее курсив мой. — В. П.) створиша»52. Поход Олега 907 года, не известный византийским исC точникам, описывается сходным образом, но с характерной сменой понятий: русь «много убийства сотвори около града греком», «многа зла творяху русь греком, елико же ратнии творят», — оправдывает летописец русь53. И если для греков Русь оставалась варварской и посC ле крещения, особенно когда она выступала в поход против империи (как в 1043 году, по словам упоминавшегося Михаила Пселла54), для летописца греки после крещения Руси — лишь один из народов, а не воплощение христианских добродетелей. Нестору были доступны не только переводные греческие источC ники: он нашел в княжеском архиве и сам договор Руси с греками, и договор этот был написан на славянском языке. Нестор знал, что 84 85 НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... войско Олега включало и русь, и славян, значит, русь, ещё носившая в договоре неславянские имена, уже понимала славянский язык55. В летописи приводится подробный рассказ о том, как княгиня Ольга, оставшись вдовой после гибели князя Игоря, наследника ОлеC га, отправилась в 955 году в Царьград не с войском, а с тем, чтобы принять крещение. Её принял сам император и, прельстившись красоC той русской правительницы, предложил ей свою любовь. Ольга же перехитрила грека: потребовала, чтобы он сам её крестил, а затем отC вергла его ухаживания под тем предлогом, что стала его крестной дочерью, и связь с ней была бы смертным грехом. Исследователи леC тописного текста ехидно замечают, что в то время Ольге никак не могC ло быть меньше 60, ведь замуж её выдал ещё Олег… Дело, конечно, не в геронтофилии византийского императора: предание об Ольге, перC вой русской правительницеCхристианке, призвано было продемонC стрировать превосходство благочестивой хитрости княгини над «льстивостью» греческого царя. Действительно, греки поCпрежнему не усердствовали в распространении христианства у варваров, и приC ём, оказанный Ольге в Константинополе, не был благотворительным актом: империи нужны были русские воины. Миссия Ольги не приC вела к крещению всей Руси. Это деяние совершил её внук, Владимир Святославич, после того как попытка его отца военной силой создать собственную «империю» на Дунае потерпела крах. И здесь Нестор рассказывает, как Владимиру пришлось применять хитрость и силу, чтобы заставить греков прислать священников и книги для богослуC жения. Он не пошёл для этого в Царьград, а взял со своим войском в 988 году Херсонес (Корсунь) — главный греческий город в Крыму. Тогда цариCсоправители Византии оказались вынужденными не тольC ко послать к нему священников, но и выполнить неслыханное досель требование русского князя — отдать ему в жёны царскую сестру Анну. Тогда Владимир вернул империи Херсонес как вено (плату) за невесту. Между прочим, среди трофеев, взятых Владимиром в Корсуни, была античная квадрига, привезённая в Киев…56 шедеврами византийского и — одновременно — древнерусского исC кусства. Диалог культур, начатый в скифскую эпоху, продолжился в средC ние века. Свидетелями, участниками и организаторами диалога были исC торики — Геродот и Нестор. Их позиции в этом диалоге были разC личны, ибо Геродот был носителем древней цивилизации, Нестор же не только переживал недавнее варварское прошлое, но и не забывал о всегдашнем высокомерии «льстивых до сего дня» греков. Сам он, как всякий монах, должен был принижать свое участие в написании истории — ведь не языческая муза Клио вдохновляла его на составC ление летописи. Даже имя его не упомянуто в большинстве списков «Повести временных лет»: творцом истории для христианина был Господь Бог. Но понимание того, что есть история и как «стала сущеC ствовать Русская земля», летописец черпал и из библейских книг, и из собственной традиции: взаимодействие и взаимопонимание наC родов мира, в том числе славян, руси и грековCхристиан в Восточной Европе должно было соответствовать Божьему промыслу. 86 VI Добившись крещения, Русь стала частью цивилизованного мира: сын Владимира Ярослав построил на Днепре новый Царьград — в Киеве были воздвигнуты своя Святая София и собственные ЗолоC тые ворота, как в столице империи. Первые церковные здания на Руси возводили греки, они украшали эти здания мозаиками и фресками, 87 ПРИМЕЧАНИЯ 1 Ср. о коммунизме как о варианте мифологемы золотого века: Элиаде М. АспекC ты мифа. М., 2005. С. 173 2 См. специальное исследование Люсьеном Февром слова цивилизация, распросC транившегося в эпоху Просвещения. «Просветить нацию, — писал Дидро в “Проекте Университета для Российского правительства”, — значит цивилизовать её; отнять у неё знания — значит вернуть её в первоначальное состояние варварства. Невежество — участь раба и дикаря» (цит. по: Февр Л. Бои за Историю. М., 1991. С. 260). Отметим, что и термин «вандализм» появляется в эпоху Просвещения (см.: Диснер Г. -И. КороC левство вандалов. СПб., 2002. С. 16—17). 3 См. Крюков М. В., Переломов Л. С., Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М., 1983. С. 329 и сл. 4 См. сопоставление двух традиций в книгах: Кнабе Г. С. Древний Рим — история и повседневность. М., 1986. С. 105 и Крюков М. В. и др. Указ. соч. Наследниками этих традиций, сближавших «участь раба и дикаря», были деятели Просвещения; но они же обратили внимание на то, что греки «героического периода» ничем не отличались от американских индейцев (Февр Л. Указ. соч. С. 261). 5 См. Фрай Р. Наследие Ирана. М., 2002. С. 66 и сл. 6 Абаев В. И. Скифский быт и реформа Зороастра // В. И. Абаев. Избранные труC ды. Т. 1. Владикавказ, 1990. 7 Существенно, что ионийцы колонизовали большую часть побережья Понта, и Геродот (из ионийского Галикарнасса) писал на ионийском диалекте. Ионийцы окаC НАРОДЫ Владимир Петрухин. Геродот и Нестор: варварcтво, цивилизация... зались не только федератами в войске Дария: персидский царь обустраивал свою стоC лицу Персеполь, и в её строительстве, как считают, принимали участие ионийцы. Впрочем, как пишет знаменитый археолог, «Парфенон и Персеполь во всем протиC воположны», классическая Греция не знает монументальных царских дворцов, её искусство воплощает идею свободы, а не монументальную иерархию восточной десC потии (Уилер М. Пламя над Персеполем. М., 1972. С. 38—42; ср. Шлюмберже Д. ЭллиC низированный Восток. М., 1985. С. 25—26). 8 Об источниках Геродота см.: Грантовский Э. А. Иран и иранцы до ахеменидов. М., 1998. С. 189 и сл. 9 Об условности этого числа и данных Геродота см.: Раевский Д. С. К толкованию числовых данных в древних исторических свидетельствах // Живая старина, 1997. № 3. С. 18—20. 10 См. из обобщающих работ: Степи европейской части СССР в скифоCсарматсC кое время / Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., 1989. 11 См.: Погребова М. Н., Раевский Д. С. Ранние скифы и Древний Восток. М., 1992. 12 Ср. собрание трудов: Раевский Д. С. Мир скифской культуры. М., 2006. С. 472 и сл.; Петрухин В. Я. «Золотое руно» и «скифская космограмма» // Миф / 7. София, 2001. C. 18—20. 13 Ростовцев М. И. Эллинство и иранство на юге России. М., 2002. С. 146 и сл. 14 Ср. о феномене «боспорского сознания»: Тульпе И. А Археология сознания босC порян: к прочтению источников // Боспорский феномен. Проблема соотношения письменных и археологических источников. СПб., 2005. С. 16—21. 15 См. Раевский Д. С. Мир скифской культуры… 16 Ср:. Зубарь В. М. О характере культа Геракла в Херсонесском государстве в эллиC нистический период // Боспорский феномен. Проблемы хронологии и датировки паC мятников. СПб., 2004. Т. II. СПб., 2004; Werner J. Herkuleskeule und DonarCAmulett// Jahrbuch des RomischCGermanische Zentralmuseums. Mainz, 11. Jahrgang 1964. 17 Ср.: Видаль-Накэ П. Черный охотник. М., 2001. С. 211; Карсавин Л. П. Римская империя: христианство и варвары. СПб., 2003. С. 220—221. Эллинистическое святиC лище Геракла известно и в урочище Бехистун, культовом центре зороастрийцев: в иранской традиции Геракл отождествлялся с Веретрагной (Бойс М. Зороастрийцы: верования и обычаи. М., 1987. С. 109—110). 18 Ростовцев М. И. Указ. соч. С. 110. 19 Сходные тенденции в развитии «варварского» искусства фракийцев на БалкаC нах обнаружил коллега и друг Раевского болгарский профессор Иван Русев Маразов (см. из его последних работ: Маразов И. Р. Иконография древней Фракии. СПб., 2006). Причерноморье представляло собой единое культурное и историческое пространC ство — во всяком случае с эпохи грекоCперсидских войн. 20 Доватур А. И., Каллистов Д. П., Шишова И. А. Народы нашей страны в «истоC рии» Геродота». М., 1982. С. 315—316. С. 315—316. 21 Ср.: Раевский Д. С. Указ. соч. С. 193—194. 22 Крюков М. В., Переломов Л. С., Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н. Древние киC тайцы в эпоху централизованных империй… С. 334—335. 23 Проблемы грекоCварварского взаимодействия, конечно, не сводились к обмеC ну предметами материальной культуры, экономический обмен касался основных сфер производства. В частности, последние раскопки продемонстрировали интенсификаC цию зернового хозяйства в боспорской греческой колонии, возникшей на скифском Елизаветовском городище в низовьях Дона в последней трети IV — первой трети III в. до н. э. См. в этой связи: Kopylov V. P., Rempel J. The problems of grekoCbarbarian interactions in the Lower Don in the last third of the IV Century to the first third of the III century BC // Международные отношения в бассейне Черного моря в скифоCанC тичное время / Отв. ред. В. П. Копылов. РостовCнаCДону, 2006. P. 47—50. См. также о варваризации (германизации) римской армии и культуры: Карсавин Л. П. Указ. соч. С. 54 и сл., о варваризации византийской армии: Шувалов П. В. Секрет армии ЮстиC ниана. СПб., 2006. 24 Книга Есфири была составлена в эллинистическую эпоху во времена Анитоха Эпифана, преследователя евреев, подготовившего первые погромы в эллинистичесC ком мире (см.: Ковельман А. Б. Эллинизм и еврейская культура. М., 2007. С. 12—13). 25 Goodenough E. R. Jewish Symbols in the GrecoCRoman period. Princeton, 1988. Plate 36. См. также о синкретическом искусстве в ДураCЕвропос: Беляев Л. А., Мерперт Н. Я. От библейских древностей к христианским. М., 2007. С. 195 и сл. 26 Кнабе Г. С. Древний Рим — история и повседневность... С. 88. Тога как символ римского обычая сыграла роковую роль во время конфликта Рима с Митридатом Понтийским в 80Cе гг. до н. э.: когда в понтийских городах была учинена резня римC лян, опознавали их по одеянию (там же. С. 86). 27 Мюссе Л. Варварские нашествия на Европу: германский натиск. СПб., 2006. С. 203, 236. 28 Ср.: Лурье С. Я. Геродот. М., 1947. С. 167—168. Плутарх заставляет мудрецов обмениваться ехидными замечаниями во время пира (Пир семи мудрецов, 5): после возлияний и игры флейтистки Ардал, считавшийся изобретателем флейты, вопрошаC ет Анахарсиса, есть ли у скифов флейтистки. Тот отвечает, намекая на застолье с возC лияниями, что в Скифии и виноград не растет. Греки обвиняли скифов в варварском употреблении неразбавленного водой вина, для скифов же неприемлемы были оргиC астические застолья. Впрочем, и греки традиционно относились к оргиазму и пьянC ству как к варварству, даже Дионису приписывалось фракийское происхождение (ср.: Маразов И. Р. Указ. соч. С. 4). Ардал продолжает уничижительные вопросы, интереC суясь, есть ли у скифов боги, на что получает отповедь: «Конечно есть, они у нас даже человеческий язык понимают. Это ведь эллины, хотя они и мнят себя речистей скиC фов, почемуCто думают, что богам приятней звук костей и деревяшек». 29 Крюков М. В. и др. Указ. соч. С. 369. 30 Воспоминание о трети земель, которая Римом выделялась на «прокорм» варваC ровCфедератов, очевидно, повлияла на сюжет переселенческих сказаний о трети нароC да или трех вождях, которые возглавляли переселенцев. См. об этом: Карсавин Л. П. Римская империя... С. 55. 31 Вольфрам Х. Готы. СПб., 2003. С. 51—52. 32 Клауде Д. История вестготов. СПб., 2002. С. 77. 33 См. собрание текстов: Повесть о рождении и победах Александра Великого. Сост. Н. Горелова. СПб., 2004. С. 175 и сл. 34 Флоровский А. Князь Рош у пророка Иезекииля // Сборник в чест на В. М. ЗлаC тарски. София, 1925. 35 Его интерес к «варварам», в том числе к славянам, во многом предопределялся подражанием («мимесисом») Геродоту. См.: Бибиков М. В. Византийские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников. Под ред. Е. А. Мельниковой. М., 1999. С. 82—83. 36 Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. I (I—VI вв.). М., 1994. С. 93. Впрочем, эта лексика могла относиться к нерасчлененному балтоCславянскому языку. 88 89 90 НАРОДЫ 37 Ср.: Успенский Ф. И. История Византийской империи. VI—IX века. М., 1996. С. 112—115. 38 Там же. С. 694 и сл. 39 Литаврин Г. Г. Византия и славяне. СПб., 1999. С. 590 и сл. 40 Ср.: Литаврин Г. Г. Указ. соч. С. 595; Бибиков М. В. Византийские источники... С. 138; Томпсон Э. А. Римляне и варвары: Падение Западной империи. М., 2003. С. 207; Карсавин Л. П. Указ. соч. С. 66—67. О традиционном презрении «латынян» к грекам уже в эпоху крестовых походов см.: Рансимен С. Восточная схизма. ВизантийC ская теократия. М., 1998. С. 80 и сл. 41 Ср. о Византии: Иванов С. А. Византийское миссионерство: Можно ли сделать из варвара христианина? М., 2003; о миссионерских проблемах на западе империи см.: Томпсон Э. А. Указ. соч. С. 206 и сл.; Wood J. The Missionary Life. Harlow, 2001. 42 Ср.: Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских порC третов. М., 1998. С. 231—232. Сходное отношение было у франков к жителям Гаскони и баскам (Дюби Ж. История Франции. Средние века. М., 2000. С. 44) 43 Ср.: Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX—XI вв. Москва—СмоC ленск, 1995. С. 48 и сл. 44 Цит. по: Кузенков П. В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение руси в средневековых письменных источниках// Древнейшие государства Восточной Европы / Отв. ред. Е. А. Мельникова. М., 2003. С. 36—37. 45 Цит. по: Кузенков П. В. Указ. соч. С. 57. 46 Повесть временных лет. Изд. 2Cе. СПб., 1996 (далее — ПВЛ). С. 10. 47 Ср.: Порфирьев И. Я. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и собыC тиях. Репринт. М., 2005. С. 201. 48 Аксентон Ю. Д. Сведения о драгоценных камнях в Изборнике Святослава 1073 г. и некоторых других памятниках// Изборник Святослава 1073 г. М., 1977. С. 28—29; ср.: Истрин В. М. Александрия русских хронографов. М., 1893. С. 117—120. 49 ПВЛ. С. 394; Шахматов А. А. Повесть временных лет и ее источники // Труды отдела древнерусской литературы. Т. IV. Л., 1940. С. 80. 50 Ср.: ПВЛ. С. 393; Шахматов А. А. Указ. соч. С. 80. 51 У Иордана, Равеннского Анонима и др. См.: Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции. М., 2002. С. 191 и сл. 52 ПВЛ. С. 13. 53 Там же. С. 16. 54 Ср.: Бибиков М. В. Byzantinorossica. Свод византийских свидетельств о Руси. Вып. I. С. 529 и сл. О том же отношении к болгарамCхристианам см.: Иванов С. А. Указ. соч. С. 226, 242. Современник Пселла Скилица, описывая балканский поход Святослава, не делал различия между русью и крещёными болгарами: «Варвары, — писал он о войске Святослава, — разделились на три части: в первой были болгары и росы, турки же и патцинаки (печенеги) выступали отдельно» (Бибиков М. В. ВизанC тийские источники... С. 127—128). 55 О вероятных последствиях этой архивной находки для летописания см.: Петрухин В. Я. Хронотоп «Сказания о преложении книг на словенский язык»// Реката на времето, Сборник в памет на проф. Людмила Боева / Сост. А. Вачева, И. Чекова. СоC фия, 2007. 56 Характерный средневековый обычай: трофейная квадрига с византийского ипподрома была помещена и на собор св. Марка в Венеции (Оке Ж.-К. СредневекоC вая Венеция. М., 2006. С. 292).
