Торубарова Т.В. "К ВОПРОСУ О СТАНОВЛЕНИИ ЭТИЧЕСКОЙ
реклама
К ВОПРОСУ О СТАНОВЛЕНИИ ЭТИЧЕСКОЙ СУБСТАНЦИИ Торубарова Т.В. д.ф.н., проф. кафедры философии КГУ (г. Курск) Истоки формирования проблемного поля, заданного ключевым концептом «этическая субстанция», обращают нас к историко - философскому осмыслению античной культуры. Горизонт аналитической проработки искомого понятия задан, прежде всего, отношением человека к самому себе. В античности моральная рефлексия была связана не столько с кодификацией отношений между людьми посредством закрепления их в надлежащих актах, сколько с вниманием и заботой о самом себе, с формированием и развитием связей человека с самим собой, которые конституируют его в качестве индивидуального носителя таких актов. Речь идет об индивидууме не просто как некоем социальном, полисном существе, но о человеке разумном. Если в классической античности человек в своей сущности понимался как ζωόν,λογον, εχον, то есть человек, который в сказывании выражает свою сущность, то для римско – эллинистической ментальности ключевым оказывается понимание человека как animalrationale. С крушением греческого полиса, где человек понимался в соизмеримости со своим полисным окружением, со всем сущим, происходит изменение перспективы существования и поведения человека, важнейшим становится забота о самом себе, о своей индивидуальности и единичности. Мишель Фуко в своем труде «История сексуальности-III: Забота о себе» пишет: «Очевидно, что не укрепление государственной власти ответственно за развитие…строгой морали, – скорее, ослабление политических и социальных рамок, в которых прежде протекала жизнь индивидуумов: менее зависимые от городской общины, разобщенные, предоставленные самим себе, они вынуждены были искать в философии все более личностно ориентированные правила» [1, 49]. Принципиальная цель классической древнегреческой этики – цель эстетическая, то есть проблема личного выбора. Полисная организация общественной жизни осуществлялась всегда в эстетическом контексте, причем общий моральный кодекс не предполагался. На первом плане классического греческого полиса всегда стоит жизнь в сфере красоты. Коль скоро утверждается, что красота – это тот способ, каким жизнь нам раскрывается, то красота соизмеряется с истиной, с непотаенностью, несокрытостью всего сущего. Красота – это явленность в опреленном особенном облике, а значит, жизнь в красоте – это жизнь в определенной форме. Для греков важно в совместной жизни иметь индивидуальную форму для достойного существования. У Аристотеля два основных термина - "гиле" (материя) и "морфе" (форма), которые он вводит для характеристики природных тел, природы вещей. Эти понятия определяют и понимание структуры души. Такого рода этика не является техникой нормализации совместного поведения людей и не служит техникой осуществления телесно-духовной самости. Техника телесно-духовной самости в позднем эллинизме получает религиозное измерение. Основная тема христианской этики – это определенная аскетика жизни. Но аскетика не есть изобретение древнееврейского мира, она характерна и для греко-римского космоса. Для греков важна не сама по себе аскетика, а такая техника оформления своей самости, о которой говорили Сенека, Эпиктет, Плутарх, Марк Аврелий, пифагорейцы. В «Алкивиаде» Платона трактуется выражение – забота о самом себе. Платон пишет: «Скажи же, что это означает – прилежно заботиться о себе? Разве не бывает часто, что мы о себе не заботимся, хоть и думаем, что делаем это? В каких случаях человек это делает? И когда он проявляет заботу о своих вещах, заботится ли он тем самым и о себе?» [2, 254]. Когда рассматривается забота о самом себе, то на первый план выдвигаются устное и письменное слово. В диалоге "Федр" Платон обсуждает, в какой степени они помогают нам формировать самих себя и в какой степени они помогают нам конституировать свою собственную самость. «Это то сочинение, – говорит Платон устами Сократа, – которое по мере приобретения знаний пишется в душе обучающегося; оно способно себя защитить и при этом уметь говорить с кем следует, умеет и промолчать. Федр. Ты говоришь о живой и одушевленной речи знающего человека, отображением которой можно назвать письменную речь?» [3, 187]. Именно Средневековье изменило роль письменного слова в образовании, во всей жизни человека. В древнегреческой этике, прежде всего, рассматриваются вопросы не о том, что будет после смерти, не о том, вмешиваются ли боги в жизнь, а о том, каким я могу и должен быть для сохранения собственного полиса. Греков занимала этика, которая могла бы быть эстетикой существования; этическое и эстетическое не отделяются друг от друга [5, 100]. Добро, Красота и Истина для греков неотделимы друг от друга, но в "Государстве" Платона уже выступает противопоставление Истины и Красоты. Отношение к Истине определяется вопросом о том, какую роль письменное и устное слово играет в конструировании самости, душевно-телесной жизни. В моральную жизнь невозможно никакое политико – юридическое вмешательство, так как оно устраняет всякую мораль. То, что нужно делать по закону, не имеет отношения к морали, ибо мораль это сфера свободного выбора. В морали имеет большее значение внутренняя суть, чем обязанность или осуждение с помощью аппарата власти. Жизнь греков была далека от совершенства, и греческий полис не мог быть притягательной альтернативой. Греческая организация жизни не могла быть альтернативой непрерывному христианскому самоанализу, характерному для культуры Средних веков. Этика греков формировалась в рамках чисто мужского общества, женщина занимала подчиненное положение, и использование рабов было повсеместным. Поэтому Аристотель рассматривал дружбу как форму взаимного признания граждан единого полиса, но уже для Цицерона дружба является высшей добродетелью. То есть когда разрушается полисная организацияжизни, тогда дружба становится добродетелью (это уже явно становится у Сенеки). Этическая субстанция греков на первый план выдвигает не наслаждение как таковое, не чувственность, а действенность жизни человека [6]. И действие должно быть таковым, чтобы образ жизни соответствовал внутренним замыслам. Поэтому греки так много говорят об окружающем, которое воздействует на человека. У греков на первый план выходит техника жизни в противовес эротическому господству древневосточных цивилизаций. Когда Платон пишет об эросе, то это означает действенное созерцание, трансценденция, экстазис, который позволяет человеку выходить за пределы "теней", за пределы телесного существования, чтобы созерцать саму душу. Основой искусства жизни является умение в полной мере владеть собой, самообладание. Вопрос об искусстве жизни - это вопрос о том, как достойно жить, чтобы соответствующим образом конституировать свою собственную самость.Впоследствии христианская герменевтика самости создавала совершенно иную технику жизни. Для Сократа основная проблема такова: какое искусство я должен использовать, чтобы существовать таким образом, дабы иметь способность прекрасно быть и мыслить? Одним из принципиальных изменений в христианском теоцентризме по сравнению с античностью является то, что искусство жизни трансформируется в искусство самости. Для греков (IV - Ш вв. до н.э.) искусство жизни заключалось в заботе о совместной полисной жизни, но уже для Сенеки основная проблема - это забота о самом себе. В «Алкивиаде» Платона объясняется, что человек должен заботится о себе для того, чтобы достойно жить в полисной организации и иметь способность достойно управлять полисом. Афинская демократия - это такое отношение к самому себе, которое важно не само по себе, а чтобы каждый индивидуум был способен управлять собственным городом. С Эпикура, со стоиков утверждается забота только о самом себе, то есть индифферентное, безразличное отношение ко всему сущему, которое означает независимость от внешнего окружения. Разрушение полисной жизни ведет к тому, что полисная жизнь становится внешним окружением. Избавление от воздействий внешнего окружения означает жить незаинтересовано, невозмутимым образом. Для классического полиса идея жизни, сама жизнь воспринимается как материал для формирования человека как художественного произведения, как произведения искусства. Эта идея лежала в основе древнегреческой этики. Этическая субстанция, которая заключалась в том, чтобы из самого себя создать самому художественное произведение в неповторимом художественном облике, была очень устойчивой, независимой ни от каких авторитарных образований и институтов, ни от отношений власти - подчинения. Для греков было важно: умеете ли вы владеть самим собой или вы являетесь рабом своих собственных желаний и стремлений, отсюда необходимость постоянных упражнений, позволяющих владеть собой. Воспринимать красоту - это значит уметь отказываться от всяких индивидуальных желаний и стремлений. Классическая древнегреческая аскетика шла от красоты самой жизни, а не от индивидуального самоосуществления. Красота воспринималась незаинтересованно. Этическая субстанция не являлась аналитически зависимой от природно-социальных структур. Достойное отношение к себе следует соотносить с творческой активностью, а не наоборот. Именно благодаря этической субстанции человек конституировался как моральный субъект. В сферу морали прежде всего входит отношение к самому себе. Это и есть этическая субстанция. В отношении к самому себе можно выделить следующие аспекты: I) какая часть меня самого или моего поведения относится к моральному поступку (Кант: интенция поступка важнее, чем переживания после его свершения; дискуссия Канта и Шиллера - эти чувства не играют роли, они перестают делать поступок моральным). У греков основа этической субстанции не чувство, не наслаждение, а действие.2) Каким образом (с помощью каких воздействий) человек побуждается к совершению поступка космическим ходом вещей; божественным законом, зафиксированным в тексте; естественным законом, регулятивным правилом? У поздних стоиков человек - это прежде всего разумное существо, он совершает деяния в силу того, что весь космос его дом (космополиты). Классическая античность в лице Сократа, Платона, Аристотеля говорила о гармоничном полисе, в том случае, если есть хоть один человек, умеющий владеть собой ("Апология Сократа"). По отношению к Средневековью это можно было бы перефразировать так: если есть хоть один подлинно верующий человек, бог существует. 3) Активность самоформирования (аскетика), требующая особой техники; 4) Телеологический: ради какой цели я конституирую такое отношениек себе? Этическая субстанция греков - aphrodisia. Это не тождественно восточной arterothica. В празднестве в честь Афродиты соединились действие, желание и наслаждение. На первом месте стоят действия, которые ориентируют на существование в красоте. У поздних стоиков этика опирается на принцип разумности. Человек должен обладать собой, так как он разумное существо, и на этом должны основываться отношения людей. Однако, необходимо отметить, что для классической античности главным является не разумность, а самоконтроль. Хpистианство же будет говорить о стремлении к спасению, бессмертию, телесно-духовной чистоте, то есть меняется характер аскетики. Она получает характер саморазгадывания и складывается из негативных элементов: плоть, вожделения. Вместо греческой телесности будет говориться об анонимной плоти. Формула этической субстанции у греков сводится к следующим основным аспектам: действие, желание, наслаждение; в Восточных цивилизациях - это наслаждение, желание, действие (следует максимально задерживать действие, чтобы продлить максимум наслаждения - "восточная пытка"; классические романы "Троецарствие", "Сон в красном тереме"; чаепитие в Китае). Важно отметить следующее обстоятельство. Греческая этическая субстанция означает, прежде всего,заботу о своей собственной самости, коя не есть самолюбование, но форма ответствования перед собой. Таким образом, назначение действия заключается в конституировании себя в достойной жизни, а она порождает стремление к познанию. Именно этическая субстанция порождает форму знания: если вы способны понимать необходимый космический порядок вещей, вы способны к самообладанию. (Космос у греков понимается как родной дом бытия, который разрушается только в том случае, если исчезает индивидуум с присущим ему самообладанием). В Средневековом теоцентризме Христианства создается новая техника самообладания. Суть ее заключается в том, что Сатана может проникнуть внутрь души и внушать мысли, которые нельзя узнать как сатанинские. Но как избежать этой ошибки, когда имеется внутренняя неуверенность? Здесь требуется герменевтическое усилие, чтобы выяснить историю своих собственных мыслей и желаний. Аскетика была характерна и для римской античности, причем она не навязывается извне авторитарными институтами, она используется не ради собственного спасения, но как индивидуальный выбор эстетического контекста существования, то есть это был вопрос формирования самого себя. Греческая "пайдейа" - образование - связана прежде всего с образ-ованием, форм-ированиемсамого себя. А для формирования самого себя необходимо знание и необходимо умение. А если человек способен самого себя образовывать, конституировать свою собственную самость, телесно-душевную организацию, то тем самым он творит из себя произведение искусства. (Гегель "Лекции по истории философии": Сократ, Перикл - высшие художественные творения). Античная культура самости не нуждалась в психологизме, поэтому среди греков не могло быть Фрейда. В Средние века акценты в понимании самости смещаются. Ибо тот, кто дорожит своей собственной самостью, тот занимается самообольщением, то есть идет против воли Бога. В раскрытии античной самости важно выделить еще такой момент: у Платона в "Федре" встречается критика hypomnemata (гипомнемата, гипокейменон - то, что лежит в основе нашей памяти), то есть возникает вопрос: что лежит в основе нашей памяти - собственные действия, связанные с созерцанием души, или записанная, письменная речь, текст? Гипомнемата – письмо, записанные слова, записные книжки. Записи получали широкое распространение во времена Платона (списки воинов, другие публичные списки, записи речей). Это событие было революционным. Письмо противопоставляется культуре действенной памяти. Но противопоставление письменного и устного слова является вторичным к вопросу об Истине. Истина раскрывается через определенную технику упражнений, которые позволяют ввести собственную самость в строго определенную форму, такую форму, которая развивает способность самообладания. Здесь память играет очень важное значение, ибо познание есть, прежде всего, припоминание истин, заключенных в самой нашей душе. Платон в диалоге «Федр» пишет: «…это есть припоминание того, что некогда видела наша душа, когда она сопутствовала богу, свысока глядела на то, что мы теперь называем бытием, и поднималась до подлинного бытия» [3, 158]. Познание становится припоминающей "алетейей". В техническом плане hypomnemata, это то, что требуетсяумения помнить (цитаты, изречения, выступления, все мысленное). В Средние века будут постоянно создаваться подобные цитатники. Почему Платон выступает против письменного Слова в "Федре", "Государстве", "Законах"? Письмо есть подражание памяти, а память должна иметь действенный характер. Подобно тому, как софист является лишь подражателем мудреца, так и тот, кто читает записанное является лишь имитатором. Он не создает себя сам, не пробуждает свою память, он постоянно находится в сонном состоянии, а память - это непрерывное бодрствующее состояние. Для греков помнить и мыслить- это одно и тоже. А чтобы удержать себя в бодрствующем состоянии, необходима определенная аскетика. Стоики, пифагорейцы, киники приписывали аскетике очень важное значение - воздержание, размышление, запоминание и др. Суть заключалась не в том, чтобы сказать о несказанном (как, например, на исходе Средних веков), а в том, чтобы записать слышанное и сказанное для неоднократного прочтения, чтобы таким образом конституировать самого себя, используя чужую мысль, поступки, память. Но тогда и действенность отодвигается на второй план, так как чтение, повторение - это уже не действие. В результате, текст теряет своего автора, он становится анонимным, поэтому и человек, формирующий себя по тексту, оказывается анонимным существом, он скрывается от самого себя. Платон выступает против, так как человек в данном случае формирует себя с помощью чужих усилий, то есть анонимным образом. Средневековая культура опиралась на традицию, на прижизненную ценность сказанного, на авторитетную основу. Отсюда, практика цитирования авторитетов как способ собирания фрагментарного Логоса, который передается, в разных писаниях, а весь собран в Священном писании. Собрать божественный Логос во всей полноте - вот дело активности истолкования. Читать текст в Средние века - это значит устанавливать требуемое верой отношение к самому себе. Проблема эстетики жизни перекрывается здесь проблемой чистоты тела и духа. А очищение требует особых упражнений.В христианской аскетике вопрос чистоты - это способность контролировать самого себя. Этическое в смысле эстетики существования в Средние века перекрывается задачей чистоты и очищения. Средневековая самость должна подвергаться непрерывному испытанию, так как она подвержена искушениям, вожделениям и воздействиям демонических сил.То есть самость не есть то, что должно быть сделано самим как художественное произведение, но она есть то, что требует разгадки, расшифрования, и то, от чего необходимо постоянно отказываться. Христианство изменило роль письменного Слова [4]. Отныне письмо есть духовное средство, позволяющее освещать самые неясные движения души, самые темные моменты, в которых может скрываться Сатана. Поэтому необходимо записывать сны, чтобы истолковывать их. В христианстве все необходимо записывать. Текст, запись есть разгадка самого себя.Тем самым формируется определенное отношение к себе. Платон же говорил не о практике письма, а о практике созерцания самости, которая позволяет преодолевать мир теней (здесь нет психологии). На первый план выступает онтологическая форма созерцания. В "Алкивиаде" онтологическое познание самости осуществляется как форма созерцания души, которая описывается через метафору глаза. Платон спрашивает: как глаз может видеть самого себя? Отвечает: никто не может познавать себя, если он просто смотрит в зеркало. Вглядываться в себя необходимо с помощью глаз других, отсюда роль Сократа, чьими глазами осознают себя Алкивиад, Тимей, Протагор и др. Платон говорит: «…если глаз желает увидеть себя, он должен смотреть в [другой]глаз, а именно в ту его часть, в которой заключено все достоинство глаза; достоинство это – зрение» [2, 262]. То есть глаз Другого служит зеркалом. Душа индивидуума, созерцающая себя в другой душе, будет созерцать в себе божественные перемены, присущие ей. Но для этого душа Другого тоже должна иметь божественный взгляд. Познание способа бытия души через Другого- это и есть познание самого себя, но не самоанализ, а припоминание и самосозерцание с помощью души Другого. Познание есть раскрытие Истины, которая скрыта внутри оформленно-организованной самости. Отсюда, необходимость созерцательного акта своей самости. В Средние века индивидуальное спасение зависит от институтов священников, призванных заботиться о душах, тем самым исчезает техника автономной самости. В период Возрождения формируется уверенность, что индивид независимо от других, может своим и собственными усилиями способен осуществить свое спасение. От Античности через Возрождение в Новое время протекает следующая тенденция: для Средневековья - в самости есть тайна, которая враждебна Спасению, но в ней нет Истины, потому что душа телесная - это лабиринт, в котором всегда есть дьявольские силы. В эпоху Возрождения формируется представление, что в структуре внешне-телесной организации скрыта вся структура космоса. В Новое время, у Декарта самосознание позволяет выяснить ясные и отчетливые идеи, которые составляют структуру нашей субстанции, а их выяснение ведет к раскрытию картины внешнего мира. Как отмечает М.Фуко, «…к теме заботы о себе вернулась впоследствии философия, в конце концов поместив ее в самом сердце «искусства существования», которым она стремилась быть. …принцип заботы о себе получил достаточно общее значение: во всяком случае, призыв «заботиться о себе» стал императивом многих отличных друг от друга доктрин; он стал образом действия, манерой поведения, пропитал различные стили жизни, оформился в многочисленные процедуры, практики, предписания, которые осмысляли, совершенствовали и преподавали» [1, 52]. Таким образом, под знаком заботы о себе, происходило конституирование этической субстанции, предоставляющей основания межличностных отношений и связей, учреждения социальной практики. Литература 1. Фуко М. История сексуальности-III: Забота о себе. Киев: Дух и литера; Грунт; М.: Рефл-бук, 1998. 2. Платон. Алкивиад I // Соч.: В 4-х т. М.: Мысль, 1990. Т.1. 3. Платон. Федр // Соч.: В 4-х т. М.: Мысль, 1993. Т.2. 4. См. Адо Пьер. Философия как способ жить: Беседы с Жанни Карлие и Арнольдом И. Дэвидсоном. М.; СПб.: Изд-во «Степной Ветер»; ИД «Коло», 2005. 5. Лосев А.Ф., Шестаков В.П. История эстетических категорий. М.; 1965. 6. Об этом подробнее в кн: Gersh, S. Middle Platonism and Neoplatonism: The Latin Tradition /S. Gersh. – Notre Dame, Ind. :University of Notre Dame Press, 1986.