КАБАЛА, кабальное холопство, в Древней Руси один из двух
advertisement
Ê КАБАЛА, кабальное холопство, в Древней Руси один из двух видов зависимости крестьян (др. вид — обельное хозяйство). Слово «кабала» — арабское, означает договор купли-продажи. Источником кабального холопства был заем с заменой роста личным услужением должника, и он имел два последствия: 1) условная зависимость должника от заимодавца, условия которой определялись добровольным договором обеих сторон; 2) юридическая неразрывность семьи кабального холопа, который выходил на волю вместе с женой и детьми (закабалил их вместе с собой или нажил за время холопства). Первые юридические определения о кабале встречаются в Судебнике 1550, где прослеживается попытка оградить кабальных людей от алчности кредиторов. Судебник позволяет давать на себя служилые кабалы, но устанавливает максимум (15 руб.), выше которого не должен идти долг по такой кабале. В 1559 указан предельный возраст — 15 лет, с которого позволялось давать на себя кабальные записи. С 1597 все кабальные, как новые, так и старые, становились временными холопами и лишались права освобождения от зависимости, уплатив долг, зато после смерти кредитора все они получали свободу, не платя по кабале, поэтому господин не мог продавать, дарить, завещать. К сер. XVII в. уходит в прошлое полное холопство (кроме переданного по наследству), остается только кабальное. Оно же к этому времени, отдалившись от своего первообраза — кабального займа, — представляет собой служилую кабалу без займа. В Уложении 1649 предельно ограничиваются имущественные права кабальных холопов: им запрещалось покупать и держать за собой в закладе вотчины, покупать по городам тяглые дворы, лавки, погреба, амбары и соляные варницы. Т. о., глубже прочерчивается граница между свободой и неволей, благодаря чему усиливается господская власть. Петр I первым ввел ревизию тяглого населения, начиная с Указа о переписи от 26 нояб. 1718, затем Указом 1721 велел записывать в сказки людей кабальных, а в 1723 — заносить в них и «класть в подушный сбор» наравне с крестьянством. В итоге государственное тягло распространялось уже на всех холопов и они превращались в пожизненных и потомственных крепостных. КАБАЧЕСТВО, было время, когда русский народ жил по обычаям своим и по закону отцов своих. Весь на- род, с князем и епископом, составлял одно целое, жил одной общей мирской жизнью, представлял один русский мир. Важнейшей общественной связью служило братство; у народа были свои русские песни, свои пляски, своя музыка, свои пиры; пиры бывали княжеские, братские (братчины) между несколькими семьями, между одними мужчинами и отдельно между девицами (складчины). На пирах, на праздниках, при обрядах свадебных и погребальных народ пил свои исстаринные напитки — брагу, пиво, квас и бархатный мед, каждая семья непременно варила к празднику хмельную бражку. Люди достаточные, князь, епископ, пили виноградные вина. Вообще все пили питье домашнее, почти даровое, здоровое, и хотя не могли не встретиться случаи неумеренного употребления питей, но пьянства совершенно не было, пьянство было немыслимо: ряды кабаков, вечно переполненных пьяным людом, не возмущали еще светлого потока народной жизни. В XIII в. являются татары, господствуют два с половиной века и томят народ разного рода податями, и вот татары наконец уходят, но подати (тамга) остаются. С XIV в., усиливаясь все более и более, появляются налоги на брагу, пиво, мед, на квас, а с к. XIV в., когда в России в первый раз появилась водка, и на водку. До сих пор напитки в больших городах продавались в корчмах. В XIV и в XV вв. корчмы мы встречаем в Новгороде, Твери, Смоленске, Пскове. В др. городах корчем не было, а в селах и подавно, но и в упомянутых городах было не больше, как по одной или по две корчмы. Но когда появилась водка, корчмы стали размножаться, и явилось кое-где пьянство. Для свежей и здоровой земли явление пьянства было не по нраву; со всех сторон поднялись против него голоса духовных владык и князей. Случалось, князь, чтоб ослабить пьянство в тайных корчмах, уничтожит их, а заведет свою казенную корчму, но узнает про это владыка и пишет ему: «князь, не хорошо: снеси прочь корчму», — и князь корчму сносит. Так дело шло до 2-й пол. XVI в., когда в русской жизни вдруг возник новый отпрыск татарщины — кабак, которым мы обязаны татарам вместе с тамгою, правежом и др. подобными благами. Кабаком (слово татарское) у татар называлось сначала село, имение и потом постоялый двор, где, кроме съестных припасов, продавались и напитки, употребляемые татарами до 1389, 384 КАБАЧЕСТВО когда, приняв магометанскую веру, они должны были отказаться от вина. В Казани, во время взятия ее Иваном Грозным, в 1552, упоминаются Кабацкие врата. После Казанского похода Иван Грозный заболел, потеряв царицу, и потом, отдав управление земщиной касимовскому татарину, окружил себя опричниной, для которой за Неглинной, между Арбатом и Никитской, он построил дворец, а на Балчуге завел избу, где бы опричники могли пить и гулять, сколько им угодно, и назвал эту избу кабаком. В этот кабак приходили посторонние люди, покупали там водку, кабак тотчас же оказался делом выгодным, и вот наместникам областей предписывается уничтожить везде вольную торговлю напитками и заводить царские кабаки. Но чиста и здорова еще была народная жизнь, и царев кабак на Балчуге, по выражению современных памятников, возбудил многое нарекание и погибель. Царь Федор Иванович, как рассказывают, велел сломать этот кабак, но зато, тотчас же по смерти отца, пожаловал Ивана Петровича Шуйского великим жалованьем, отдав ему город Псков с пригородами, с тамгою и с кабаками. Сделался царем Борис Годунов, запретил употребление вина и содержание корчем, и в то же время вновь открыл кабак на Балчуге, который и получил название Большого царева кабака. Место этого знаменитого прапращура российских кабаков указывают у Каменного моста. До сих пор пьянство было редким исключением, и народ, заплатя явку за пиво и мед, варил его дома и пил его у себя дома, сколько ему угодно. Но когда варить пиво и мед и курить вино было запрещено, когда все эти напитки стали продаваться от казны, когда к слову «кабак» приложился эпитет «царев» — народ поневоле потянулся к кабаку, и пьянство увеличилось. Зараза мало-помалу входила в жизнь; появление царева кабака в каком-нибудь месте сначала пугало народ, и он писал к царю: «Царь, вели снести кабак». И царь кабак сносил. В глазах народа кабак сделался чем-то проклятым. «Кабак, — говорил народ, — пропасть, — тут и пропасть». Явилось поверье, что церковь, поставленная на месте кабака, непременно провалится. В Новгородской губ. в Грузинском погосте в 1681 появился кабак, а монахи соседнего монастыря пишут к царю, что тут кабаку быть нельзя, ибо это место святое, здесь апостол Христов Андрей Первозванный посох свой водрузил, и благочестивый царь посылает грамоту, чтоб кабак снести. Лучшим доказательством того, как туго кабак прививался к жизни и какие надо было употреблять усилия, чтоб сделать его необходимым, может служить история распространения кабаков. Кабак еще с самого начала оказался вещью выгодной, и были употреблены всевозможные меры, чтобы распространить его, но кабак не шел. Цари жаловали кабаками князей, и бояр, и даже татар, всякий мог приехать в Москву и купить там себе кабак, т. е. право поставить его там, где ему хотелось, а вместе с кабаком брались на откуп и все напитки, даже сусло и квас, народу нечего было пить, но кабак все не шел вперед, а напротив, появилось множество тайных корчем и ропат, которые были скрыты от общественного надзора и скоро сделались местами разврата. Народу сделалось противно самое имя кабака, и велено называть их кружечными дворами, и очень часто случалось, что отдают кабак на откуп, и в целом округе не оказывается ни одного откупщика. В деревнях кабаки строго запрещались (до к. XVII в.), и еще в 1665 существовали честные русские люди, вроде Ордина-Нащокина, который, замечая зло, распространяющееся от казенных кабаков, хлопотал о прежней вольной продаже напитков. В Москве, в н. XVII в., было, кажется, не больше двух-трех кабаков, но к концу века они увеличились неимоверно (по тогдашнему понятию). Кабаки начинались с самого Кремля. Здесь, при царе Алексее Михайловиче, на Земском дворе, возле самого государева дворца, с ведома Приказа начальных людей, были заведены кабаки, где разные ведомые вары, собравшись в артели, торговали вином. Всех этих варов было больше тысячи, и артель их получала большие выгоды. В XVIII в. в Кремле были известны два кабака: один духовный, другой подьяческий. Первый помещался на Красной площади, под известной Царь-пушкой, и назывался «Неугасимая свеча». Здесь после вечерень обыкновенно собирались соборяне, пили и пели «Пасху красную». Подьяческий кабак стоял ближе к дворцу, перейдя туда вместе с Приказами, — он стоял под горой, у Тайницких ворот, и назывался «Катон». При Анне Ивановне кабак этот заметили, и в 1733 велено было из Кремля вывести его немедленно вон, и вместо того одного кабака поставить, где надлежит, несколько кабаков, а в Кремле отнюдь бы его не было. Из других московских кабаков славились Каменномостский кабак, служивший притоном всяким ворам, и «Красный кабачок», куда собиралось все, что только было тогда в Москве разгульного. Из особенно замечательных старых кабаков упомянем о кабаке у Воскресенских ворот, где позднее были свечные лавки. Сюда собиралось после присутствия все подьячество. Между Моисеевской площадью и Никитской был кабак, называемый «Каменный скачок», позднее просто «Скачок». Против Моисеевского монастыря стояло «Тверское кружало», а где в XIХ в. стоял Воронин трактир, там был «Стеклянный кабак». В XVIII в. всю Россию обнимает откупная система, распространившаяся потом на Сибирь, на юг, где до тех пор московских кабаков не знали. Домашнее пиво и медоварение прекращается, и начинается пьянство в кабаках. Кабак в XVIII в. делается местом сбора для бесед, местом отдыха от трудов, где мужик, испивая сиротские слезы, имеет счастливую возможность забыться на минуту от своей тяжелой участи. Раз поставленный где-нибудь, кабак уже навсегда тут и остается, делаясь спасательным маяком для всего округа и обрастая народными воспоминаниями. «Тверское кружало», стоявшее в Охотном ряду, в XVIII в. заменяется «Цареградским трактиром», который завел какой-то грек (позднее гостиница «Париж»). Далее на углу Тверской и Газетного переулка стоял «Старый кабак», прославленный августиновским кучером. На Саввинском подворье жил Августин, у него был кучер из духовного звания Илья. Этот Илья иногда до того пил, что его забивали в колодку и приковывали цепью к стулу. Проспавшись на цепи, он вставал, брал в руки стул, и со стулом, с колодкой и с цепью на шее снова плелся в кабак на углу Газетного переулка. В 1862 в Москве считалось, по отчетам откупщиков, 215 кабаков, большая часть их идет от XVIII в. Голь кабацкая — КАБАЧЕСТВО главные посетители кабаков — проводили там время с женщинами, и за минуты буйного веселья среди этих женщин голь почитала их благодарной памятью, соединив их имена с именами кабаков, которые они посещали. Таков известный кабак «Танька», получивший имя от Таньки, известной разбойницы, хотя др. предание говорит, что местом посещения ее было «Петровское кружало». Подобным же образом получили свои названия кабаки: «Татьянка», «Агашка», «Эеоколка» и «Аринка» на Девичьем поле. Многие кабаки получали имена от местностей, где они находились, и от др. случайных причин: «Синодальный кабак», «Казенка», знаменитая некогда «Старая изба», «Роушка», «Ленивка», «Веселуха», «Каковинка», «Щипок», «Подберезка», «Варгуниха», «Разгуляй». Кабаки по окраинам города назывались прощами, или росстанями, как, напр., тверские росстани. Явилось множество кабаков, называющихся по имени бань, около которых они стояли как необходимая принадлежность: кабак «Новинские бани», «Сиверские бани», «Денисовы бани», «Девкины бани», «Барашевские бани», «Ирининские бани», «Елоховы бани», «Петровские бани», «Вишняковы бани», «Крымские бани». От XVIII же века явился кабак «Истерия», напоминающий нам о внесенной к нам тогда «цивилизации». С этого же века появляются фартины, трактиры, герберги, ресторации, ренсковые погреба, и число их в столицах росло все больше и больше, удовлетворяя вновь развившимся в народе потребностям. Кабаки начинают появляться по селам и деревням, чего прежде не было. В 1787 в средней и южной России не существовало ни одного города, где бы не было нескольких кабаков; встречались такие села, где не было ни одного дома, в котором не торговали бы водкой. Но почти во всяком городе была пивоварня. В Москве в н. XIX в. существовали еще сотни пивоварень. Но откупная система увеличивается более и более, откупная сумма доходит в 1850 до 106 млн руб. серебром, употребление пива уничтожается, исчезают наливки, настойки, травники, делаются преданием старинные квасы, меда, а народ поневоле налегает на одну водку. У славян южных (сербов и болгар), западных (чехов) и у всего немецкого племени при свободном и своеобразном развитии народностей выработались в разное время различных названий питейные заведения, куда не стыдятся заходить честные люди, где нисколько не стыдится торговать честный торговец. Туда свободно входят женщины и дети; там художники и артисты пьют вместе с мастеровыми; известные писатели сидят вместе с каменщиками и портными. В то же время в России вырабатывались в жизни кабаки, назначенные для одного лишь народа, да хозяева этих кабаков, называемые целовальниками, — тип истинно московский, неизвестный во всем Божием мире. Несмотря на то что начала, вызвавшие на свет кабаки, были совершенно чужды народной жизни, и кабаки вводились силой, управление ими и всем, что относилось к продаже напитков, уже никак не могло существовать вне общих оснований народного права. В государственной, общественной и народной жизни России сер. XVI в., когда в первый раз появился кабак, везде более или менее действовало выборное начало. Это же начало легло в основание первых установлений о тор- 385 говле напитками. Царь Иван Васильевич Грозный заводит кабак, и надо сбирать на кабаки деньги, но кому? Послать ему туда боярина, дворянина, гостя торгового — царь и представить этого не мог: он поручил надзор за кабаками всему обществу, всему народу, он отдал сбор кабацких денег на веру выборным людям. Да дело было в том, что кабаки были ненавистны народу, и, без сомнения, нельзя было и ожидать, чтоб для управления кабаками пошли лучшие люди. Народу было сказано, чтоб он выбрал лучших людей, т. е. людей достаточных и верных, которые бы, дав присягу и поцеловав крест, сбирали бы кабацкую прибыль на вере. Но лучшие люди не шли на служение кабаку, шли только те, которым терять было нечего. Т. о. кабацкие выборные становились в глазах народа людьми низкими и презренными, и особенно те из них, которые заведовали самой продажей напитков. При каждом кабаке выборных было двое: голова кабацкий и его помощник; голове поручен был высший надзор за кабаком, а продавали напитки и сидели по кабакам его помощники, и хотя голова и его помощники одинаково целовали крест служить казне честно и верно и, следовательно, оба были целовальниками, но народ оставил это имя за одними сидельцами, назвав их целовальниками, а со слов народа этим именем стало называть их и само правительство. С именем целовальника народ соединил то постыдное, позорное и бранное значение, с которым оно дошло до XIX в., и история подтверждает справедливость народного приговора. Казна требовала все больших и больших кабацких прибылей, и, чтоб вернее достигнуть этого, она, в отношении казенного сбора, связывала выборных самыми тяжелыми правилами в отношении к народу, к потребителям напитков, не стесняя выборных в произволе действия. Вместе с этим в Москве того времени, славившейся своим Шемякиным судом, своей московской волокитой, воспитывался особый разряд людей, готовых за деньги служить всякому нечистому делу. Люди эти, отовсюду сбиравшиеся в Москву, знали, что казна смотрит сквозь пальцы на кабацкое дело, и, сойдясь с московскими подьячими, покупали через них места кабацких голов и откупщиков, давая при этом обязательство выбрать с кабака сумму, несравненно большую перед прежними годами. Но как ни дурны были кабацкие выборные, как ни велико было зло, приносимое ими народу, владельческие и господские крестьяне лишены были даже и этой благодати: целовальников к ним присылали из городов. Целовальники и откупщики жили вне суда, имели право действовать бесстрашно, только чтоб они к новому году представляли бульшую прибыль перед прошлыми годами. Москва только и писала к целовальникам, чтоб они торговали, как бы нашей казне было прибыльнее, а питухов (которые пьют в кабаках) не отгоняли бы. Доносили целовальники, что народ не пьет в кабаках и кабаки пусты, а им на это отвечали, что они доносят неразумно, и как хотят они, а чтоб непременно собрали кабацкую прибыль. Доходят жалобы, что целовальники обмеривают, и народ поэтому перестает ходить в кабаки, и приходит позволение самим питухам мерять вино при покупке для того, чтоб им впредь приходить в кабаки было повадно. Меряя напитки не- 386 КАБАЧЕСТВО полными и неверными (незаорленными) мерами, целовальники, кроме того, примешивали в водку иное какое-либо питье, подливали воду. На питухов они смотрели, как на самый подлый народ, с которым можно делать все, что хочешь. В 1643 шуянин Аксенов бьет челом царю на Шуйского верного голову и на кабацких верных целовальников, на посадских людей, на Тихона Иконнина с товарищами, что отец его, Аксенова, пьет у них на кабаке безобразно и голова и целовальники кабацкого питья дают ему в долг много, не по животам и промыслу, и «чтоб мне, государь, — продолжает сын, — в том кабацком отца своего долгу не погибнуть и не дойти до того, что и откупить его будет нечем». Поэтому уставными грамотами определяется количество напитков на кружечном дворе, запрещается целовальникам давать вино в долг и в кабалу, чтоб питухи, как поучает Уставная грамота 1653, «в напойных долговых деньгах, стоя на правеже и сидя за приставы и в тюрьме, напрасно не помирали». Велят также смотреть, чтоб крестов, и образных окладов, и книг, и всякой церковной утвари, и татиных и разбойных рухлядей в пропое под заклад ни у кого не имали. Написывая на питухах лишние напойные деньги, подводя их за это под палки, сажая их в тюрьмы, целовальники, кроме того, давали и деньги взаймы, как обыкновенно делали это жиды-корчмари в Малороссии. Так, шуйский откупщик в 1646 роздал шестнадцати человекам 55 руб. 50 коп., каждому от рубля до восьми. В кабаках существовали самые низкие и бесчестные средства к наживе, совершались самые низкие преступления. По кабакам заведены были азартные игры, табак, женщины. Работник и мастеровой часто проживали все имущество жены и детей. Пока сидели они в царевом кабаке, никто и ни под каким предлогом не смел вызвать их оттуда, чтоб не нанести этим убытка казне. Пили до того, что все пропивали с себя и выходили из кабака буквально голыми. Кабак делался мало-помалу местом страшным и скверным. Мать, провожая сына, предостерегала его от кабака да от дружбы с целовальниками: Не ходи, чадо, к костарям и корчемникам, Не знайся, чадо, с головами кабацкими. Под влиянием ужасных сцен, совершавшихся в кабаке, — и вино, и табак, и кабацкие пьяницы, — все это приняло дьявольское, темное, нечистое значение. Не перекрестивши рта, не перекрестивши стакана с вином, нельзя было выпить — иначе вместе с вином вскочит в рот и дьявол, сидящий в стакане. Дьяволы лично являлись в кабаках и спаивали народ. Опившиеся в кабаках или убитые там считались уже нечистыми, их не погребали, а зарывали в лесу. Патр. Адриан повелел, чтоб всех, которые, играя, утонут или вином обопьются, не отпевать, а класть в лесу или на поле. Отсюда-то распространилось злое, суеверное народное мнение, что если на общем кладбище похоронят опийцу, то быть неурожаю или засухе. В 1861 в одной деревне во время случившейся засухи народ вырыл из могилы труп крестьянина, умершего от пьянства, и, изуродовав его, бросил в реку. Несмотря на то что прежние целовальники, как люди выборные, часто сменялись, несмотря на то что при введении откупов в прошлом веке уже не было верных цело- вальников, но имя их, их значение сохранилось в названии кабашных сидельцев целовальниками, они остались навек памятны в позорной брани: «целовальник!» С развитием откупов к целовальникам присоединились целые массы откупных чиновников, агентов, приказчиков, надсмотрщиков, безнаказанно дерзко употреблявших все средства споить народ. Целовальники, служившие в откупах, получали прежде жалованья от 6 до 8 руб. в месяц, и только те получали 25 руб., у которых продажи было не менее как на 2 тыс. руб. И несмотря на то что из этого скудного жалованья целовальники должны были платить за утечку, за освещение кабака, за бой посуды, кроме того, платить штрафы, угощать полицию и пр. — желающих служить целовальниками была целая бездна. Целовальники в Москве и жиды-шинкари на Юге наживались, богатели и делались откупщиками-миллионерами, как некоторые в Москве и десятки жидов-откупщиков. Значит, кроме миллионов, получаемых казной за откупа (в 1859 эта сумма выросла до 127,7 млн руб. серебром), кроме сотен миллионов, наживаемых откупщиками (по вычислению Бабста, до 600 млн ежегодно), сколько еще миллионов наживали целовальники! Целовальник находился как бы вне законов: полиция не могла ничего сделать с ним без откупщика. Целовальник знал одну власть — откупщика, имел одну цель — обирать народ. Он обмеривал, обсчитывал, обкрадывал народ, торговал крадеными вещами, торговал даже мелкой монетой, извлекая ее из народного обращения, и за все это продавал водку, разбавленную водой, известью, сандалом, куркумом, суриком. Нахальство и насилие дошли до того, что у одного откупщика вместо пробок затыкали посуду жеваной бумагой, которая размокала и обращала водку в какой-то грязный настой. Пример кабаков действовал соблазнительно. Виноторговцы вместо виноградного вина стали продавать пойло из бузины, винных ягод и разных красок; пивовары стали вместо хмеля класть в пиво ягоду куклеванец, — чем отравляют рыб и что строго запрещено, — и вдруг развилась обширная торговля куклеванцем. Зараза и нравственный разврат проникали в народную жизнь все глубже и дальше. Сначала в целовальники шли одни гнусные промышленники, развращавшиеся в городской жизни, потом в разных местностях сделалось обычаем вместо заработков ходить в города в целовальники, и наконец, появились целые села, откуда на всю Россию выходили целовальники. Таковы богатые села Рязанской губ., Зарайского у.: Белоомут, Ловцы, Любичи и знаменитое государственное село Дедново. Одновременно с размножением на севере целовальников в Малороссии и Белоруссии распространились повсюду жиды-шинкари. Усилением жидов на счет умного, доброго и честного малоросского народа Малороссия обязана сначала полякам, а потом Москве, которая народу не давала водки, а жидам и полякам позволяла делать все что угодно. Вся Малороссия и Белоруссия стонали еще под игом поляков. Малороссы были для польского пана низкими холопами. Народ панам поставлял «меда та вина ситни», а паны за это усеяли всю Малороссию шинками, отдав их вместе с народом в аренду жидам. По Указу 26 янв. 1725 кабаки Смоленской губ. были отданы на откуп жидам Борху КАБЛИЦ И.И. и Лейбову, но они действовали так «хорошо», что через два года велено было сделать с ними расчет и выслать их вон из России и вперед не пускать. Закон 1845 окончательно запрещает жидам торговать в шинках по деревням, селам и хуторам. Запрещение это остается и в Положении 1863. И тут-то среди глубочайшего, всеобщего молчания о пользах народа начинают снова раздаваться голоса за жидов-корчмарей, поднятые в видах народной пользы. Один предводитель дворянства, указав на важное значение жидов для благосостояния губернии, ходатайствует о допущении их торговать в шинках, тем более потому, что малороссы отказываются брать в аренду шинки, и свидетельствует, что с освобождением крестьян некому будет содержать шинки, кроме жидов, а с воспрещением этим последним шинковать – шинки должны будут закрываться, и тогда дворянство понесет убытки. Предложение это было принято, как видно из циркуляра от 23 мая 1863, и дозволено жидам в местах их оседлости заниматься питейной продажей повсеместно, на общем основании. Народ Малороссии дал дорогу жидам-корчмарям, сам же совершенно отстранился от участия в торговле вином. «Отчего вы не торгуете вином?» – спрашивают тамошнего крестьянина. – «Боимся проторговаться». – «Да отчего ж жиды не проторговываются?» – «Да у жида, – отвечает народ, – бачьте, и жидовска натура, а у нас натура мужицька, христианска». Но кроме украинского народа, в южной России жило много староверов, и, кажется, они могли бы взяться за торговлю вином; но неслыханное дело, чтоб старовер или молокан был когда-либо откупщиком или целовальником. Шинок, несмотря на всю его мерзость, был все еще сносен для малоросса, потому что к нему привыкли, но ничто не могло приучить южнорусский народ к кабаку. На человека, который решился бы идти в кабацкие целовальники, в Малороссии смотрели как на христопродавца. Кабаков великое множество, и буквально ни один честный и добросовестный человек не пошел в целовальники: целовальниками сделались бывшие сидельцы в кабаках и множество подобных им людей, воспитанных в городском разврате и вышедших на свет вследствие явившегося на них запроса. Лит.: Прыжов И. История кабаков в России в связи с историей русского народа. Казань, 1914. И. Прыжов КАБЛИЦ Иосиф Иванович, (30.06 [12.07].1848– 4 [16].10.1893), социолог и публицист. Разрабатывал свои методы изучения общественной жизни. Пытался объединить положительные стороны идеализма и реализма. По мнению Каблица, мир или «вещь в себе», существует, но не познается. При соприкосновении субъекта и «вещи в себе» образуется мир явлений, в котором живет и действует познающий субъект. «Границы действительного мира вещей совсем не совпадают с границами мира явлений; границы этого последнего определяются только силами субъекта и вполне совпадают с этими силами». В своей главной книге «Основы народничества» (1882), не лишенной некоторой эклектичности воззрений, Каблиц выступал против ломки вековых устоев русской хозяйственной жизни. Считал западный капитализм выражением регресса человечества, который должен быть преодолен. Каблиц справедливо утверж- 387 дал, что развитие хозяйственных форм в России гораздо больше зависит от прогресса общественных и нравственных чувств народа, нежели от простого накопления знаний. Общинное владение землей, господствующее в России, гораздо более способствует развитию социально-нравственных инстинктов, нежели изучение каких бы то ни было наук. Молодое поколение, развиваясь в общинных и артельных порядках, имеет возможность гораздо чаще упражнять свои социальнонравственные инстинкты, нежели это могло быть при господстве индивидуализма. Труд Каблица «Интеллигенция и народ в общественной жизни России» (1885) в 1893 в значительно дополненном и переработанном виде был издан в качестве 2-го тома книги «Основы народничества». Последние годы своей жизни Каблиц служил в Государственном контроле. Горячий сторонник народничества, Каблиц взял на себя научное обоснование известного под этим именем общественно-литературного направления. Народничество, по мысли Каблица, не укладывается в тесные рамки политической программы; оно представляет собой широкую социологическую систему. Каблиц указывает на чувство, как на фактор и счастье личности, как на конечную цель человеческого развития. Народ, как обширная совокупность личностей, занимает центральное место в нравственно-социологическом миросозерцании народников. Уважение к правам и убеждениям отдельной личности обязывает к такому же отношению к правам и мнениям народа. Поэтому в проектах, имеющих целью облагодетельствование народа, необходимо исходить не только из потребностей и интересов народа, но и из понятий его. Возражая против утверждений их еврейских и либерально-масонских оппонентов о том, что мнения и убеждения народа являются зачастую «продуктом невежества и суеверий, воспитанных в атмосфере духовной тьмы и векового рабства, и потому не могут быть обязательны для общественного деятеля, хотя бы преисполненного самых горячих стремлений быть полезными своему народу», Каблиц опирается на теорию безусловной самостоятельности и независимости нравственного развития с одной стороны, и умственного – с другой. Духовная жизнь народа может развиваться и совершенствоваться наряду с полным застоем в политической жизни. Неправильно отдавать преимущество западно-европейскому общественному строю перед русским только потому, что Европа опередила Россию на поприще науки и технической культуры. Русский народ в нравственном отношении выше многих цивилизованных народов; хотя и чуждый книжной учености, народ путем своих собственных наблюдений 388 КАБЛУКОВ Н.А. и размышлений способен доходить до самых возвышенных социальных идей, нашедших свое выражение в общинных мирских порядках. Воспитанный в этих порядках, народ оказывается не только не ниже, но даже выше интеллигенции, являющейся ее худшим и опаснейшим врагом. Отличаясь самомнением и горделивым презрением к правам и мнениям народа, интеллигенция, по справедливому замечанию Каблица, вечно стремится к тому, чтобы насильственно облагодетельствовать народ, не справляясь при этом о мнении самого народа. Русская интеллигенция, по предсказанию Каблица, воспользовалась бы политической властью, если бы получила ее, исключительно ради своих эгоистических целей. К счастью, говорит Каблиц, попытки к политической самостоятельности интеллигентных классов легко обуздывались самодержавной властью, всегда в этих случаях опиравшейся на симпатии народа. В России правительство без всякого посредства либерализма может перейти к народной политике, которую оно способно осуществить, воспользовавшись непреодолимым стремлением крестьян к сближению с царской властью при помощи выборных ходоков. О. Платонов КАБЛУКОВ Николай Алексеевич (5.10.1849 – 17.10.1919), экономист, статистик. Окончил Московский университет (1871), доктор политической экономии и статистики (1895), профессор (1903). В 1874–79 работал в статистическом отделении Московской земской управы. В 1882–85 участвовал во многих статистических обследованиях, сотрудничал в журналах («Юридический вестник», «Русская мысль») и газетах («Земство», «Московский телеграф», «Русский курьер»). С 1885 по 1907 зав. статистическим отделением Московской губернской земской управы. С 1894 по 1919 преподавал в Московском университете; с 1903 зав. кафедрой статистики. По своим взглядам Каблуков – народник. Отстаивал идею «устойчивости» мелкого крестьянского хозяйства. Ссылаясь на «Капитал» Маркса, доказывал беспочвенность капитализма в русском земледелии и отсутствие в сельском хозяйстве процесса концентрации и централизации капитала. Каблуков – один из теоретиков «кооперативного социализма» применительно к крестьянскому хозяйству. Соч.: Вопрос о рабочих в сельском хозяйстве. М., 1884; Лекции по экономии сельского хозяйства. М., 1897; Об условиях развития крестьянского хозяйства в России, 2-е изд. М., 1908; Политическая экономия, М., 1918. Лит.: Памяти Н. А. Каблукова. Сб. статей по статистике. Т. 1–2. М., 1925–27. КАВЕЛИН Константин Дмитриевич (4 [16].11.1818 – 3 [15].05.1885), мыслитель, историк, правовед и обще- ственный деятель. Родился в Петербурге. В 1839 окончил юридический факультет Московского университета. Первоначально занимал либеральные позиции, позднее отошел от них и сблизился со славянофилами. Стоял на позиции сильной самодержавной власти. В 1866 подал царю записку «О нигилизме и мерах, против него необходимых». В своих трудах «Взгляд на юридический быт Древней России» (1847), «Мысли и заметки о русской истории» (1866), «Краткий взгляд на русскую историю» (опубл. 1887) Кавелин показывает решающую роль самодержавного государства в жизни народа. По мнению ученого, Русское государство явилось высшей формой общественного бытия в жизни России. Самодержавие, по мнению Кавелина, – естественная форма русской государственности, порожденная народным идеалом. В 1860-х Кавелин принял выдвинутую Б. Н. Чичериным теорию «закрепощения и раскрепощения» сословий государством. Крепостной строй Кавелин воспринимал как закономерный этап развития русского общества, как необходимое условие существования сильной центральной власти, без которой Русское государство не устояло бы в борьбе с внутренними врагами. Подчеркивая особую роль государственной власти, «спасшей» Россию, Кавелин признавал, что она не давала развиться «личному началу». В 1860-х Кавелин характеризовал опричнину как политику сохранения национальной формы государственности, направленную против чужеродных западно-русских и польских элементов, привнесенных перешедшими на русскую службу литовскими князьями. Кавелин был одним из творцов крестьянского законодательства 1861, в числе первых отечественных ученых исследовал сельскую общину, доказав, что в ее сохранении – основа социальной и экономической устойчивости России. Разрушение тысячелетних обычаев крестьянского мира, по мнению Кавелина, приведет к упадку экономики и падению самого Русского государства. Кавелин выступал противником личной собственности на землю, считая, что в условиях России она приведет к массовому обнищанию крестьян. Чтобы не допустить этого, ученый предлагал передать землю крестьянам в пожизненное пользование с правом наследования, но без права продажи. Причем выделение земли должно осуществляться строго в рамках уже существующих общин, являющихся, по сути дела, коллективными владельцами земли. Корни социального неравенства Кавелин видел в том, что «люди по физической природе, по умственным и др. своим способностям не равны между собой со дня рождения». Он доказывал утопичность социалистичес- «КАВКАЗ И МЕРКУРИЙ» ПАРОХОДНОЕ ОБЩЕСТВО ких теорий, обосновывавших возможность достижения социального равенства путем ликвидации частной собственности. Отмена права собственности и наследства, согласно Кавелину, противоречит «закону свободы». В праве собственности Кавелин видел залог свободы человека. Для предотвращения социальных катаклизмов он призывал русское дворянство отказаться от сословного эгоизма, привилегий и замкнутости. При этом государство, по мнению Кавелина, должно регулировать отношения между сословиями, «служить посредником, охранять и защищать низшие классы». В отличие от ортодоксальных западников, видевших в крестьянской общине только препятствие к экономической свободе и прогрессу, Кавелин выступал за ее сохранение, видя в ней способ уравновесить частную собственность, монопольное господство которой могло привести к вражде классов и общественной анархии. Ратуя за отмену уравнительного землепользования и земельных переделов внутри общины, Кавелин объективно выступал за свободное развитие крестьянского хозяйства на основе пожизненной аренды земли. Сочетание личной и общественной собственности Кавелин считал, с одной стороны, условием для обеспечения экономического прогресса, с др. – гарантией против пролетаризации крестьянства, средством сохранения социальной стабильности. Признавая, что реформа 1861 подорвала материальное благополучие дворянства, Кавелин видел его будущее не в искусственном сохранении привилегий, а в уравнении в гражданских правах с др. сословиями. В органическом единстве сословий Кавелин видел залог «мирного развития посредством постепенных реформ», делающий «невозможною революцию низших классов против высших». Превращение большинства народа в земельных собственников должно было превратить Россию в аграрную страну, что при всех успехах промышленности и торговли предохранит ее, по мысли Кавелина, от потрясений, характерных для стран Западной Европы. В н. 80-х Кавелин выступил с широкой программой реформ, предусматривавшей увеличение крестьянских наделов за счет государственных субсидий, «отвода незаселенных казенных земель», а также переселенческой политики. Наряду с устранением малоземелья Кавелин считал необходимым сократить подати и др. платежи, ограничить административный произвол в отношении крестьянства, покончить «с безграмотностью и беспомощностью деревенского люда» путем развития народного образования. Залог прогресса России Кавелин видел в совместных действиях общества и бюрократии, в союзе интеллигенции, «образовывающей» народ, и государства, создающего для него сносные «внешние» условия жизни. Будущая Россия представлялась Кавелину «мужицким царством», «необозримым морем оседлого, свободного, трудящегося, благоустроенного крестьянства, с сильной центральной властью, обставленной высшей интеллигенцией». Возлагая основные надежды на преобразовательный потенциал верховной власти, Кавелин в то же время активно выступал за создание бессословного земства, без которого, по его мнению, нельзя ожидать «никакой хорошей перемены в центральном управлении государством». Критикуя произвол бюрократии, Кавелин, однако, видел в ней и силу, «уравновешиваю- 389 щую различные общественные элементы, приходящие между собой в столкновение или соперничество». Кавелин – противник непосредственного вмешательства правительства в экономику – считал казенную промышленность «убыточной» для правительства и «обременительной» для общества. В 1870 – 80-х Кавелин пришел к выводу, что самым насущным вопросом стал вопрос реформирования системы административного управления, обуздания административного произвола посредством расширения гласности, расширения прав местного самоуправления, введения в состав Государственного Совета «выборных от губернских земств». Идеальной формой государственного устройства России Кавелин считал «самодержавную республику», воплощавшую, по его мнению, единство интересов монарха и народа, бюрократии и общества. Кавелин полагал, что переустройство России возможно только путем мирных реформ, а всякая революция гибельна как для государства, так и для народа. Считая, что «царство справедливости» нельзя построить на крови и насилии, Кавелин утверждал, что революции задерживают прогресс и, вызывая реакцию, способны сокрушить государственный организм. Кавелин отрицал связь «революционной партии» в России с подлинными интересами народа. Соч.: Собрание сочинений. Т. 1 – 4. СПб., 1897 – 1900; Наш умственный строй. Статья по философии русской истории и культуры. М., 1989. Лит.: Корсаков Д. А. К. Д. Кавелин. Материалы для биографии. Из семейной переписки и воспоминаний / / Вестник Европы. 1886. № 5 – 8, 10, 11; 1887. № 2, 4, 5, 8; 1888. № 5; Он же. К. Д. Кавелин. Очерк жизни и деятельности. СПб., 1896; Кони А. Ф. На жизненном пути. Т. 4. Ревель; Берлин, [ б. г.]; Арсеньев К. К. Памяти К. Д. Кавелина / / Вестник Европы. 1910. № 5; Мизинов П. История и поэзия. М., 1900; Сыромятников Б. И. К. Д. Кавелин / / Великая реформа. Т. 5. М., 1911; Зайончковский П. А. Записка К. Д. Кавелина по нигилизму / / Исторический архив. Т. 5. М.; Л., 1950. Р. А., Д. К. «КАВКАЗ И МЕРКУРИЙ» ПАРОХОДНОЕ ОБЩЕСТВО, образовано по инициативе Николая Александровича Новосельского путем слияния двух самостоятельных обществ: каспийского морского «Кавказ» и волжского речного «Меркурий». Общество «Меркурий» основано в 1849 с капиталом 750 тыс. руб. (3000 акций по 250 руб.) Учредители – известные волжские предприниматели В. В. Скрипицын и Н. А. Жеребцов. В 1850 фирма осуществляла грузовые перевозки с использованием пароходов «Минин» и «Пожарский», 6 барж и 27 мелких судов. В 1858 к «Меркурию» было присоединено пароходство «Русалка» (13 пароходов и 46 барж) и произошло объединение с «Кавказом». Председателем компании стал Н. А. Новосельский. Согласно уставу, Общество обязывалось построить в течение двух лет не менее 15 пароходов, а также содержать на Каспийском море почтовое сообщение и перевозить казенные грузы. Для этого компании давались правительством ежегодные субсидии в 340 тыс. руб. и различные льготы, в т. ч. отвод земли по Волге и Каспийскому морю, право покупки казенных пароходов и т. д. С 1870 Обществом использовались пароходы грузопассажирского типа «Император Александр II», «Императрица Екатерина II», «Петр Великий», «Дмит- 390 КАДАСТР рий Донской», «Александр Невский». На судах фирмы впервые на Волге стало применяться отопление нефтяными продуктами (форсунка Ленца). В 1878 компания получила в постоянное пользование военный порт в Астрахани. В 1870 – 80-х осуществляла массовые перевозки войск и железнодорожных материалов из Астрахани в Красноводск. С 1880 на заводах общества начато строительство роскошных по убранству пароходов, имеющих электрическое освещение («Иоанн Грозный», «Фельдмаршал Суворов», «Святослав», «Владимир Мономах», «Великая княгиня Ольга Николаевна»). За высокое качество кораблей было в 1896 награждено правом изображения Государственного герба. С 1890-х фирма уделяла особое внимание торговым связям с Персией и Ср. Азией, для чего совместно с Восточным обществом товарных складов (ВОТС) и Российским транспортным и страховым обществом учредило «Бюро персидских транспортов» для перевозки коммерческих грузов между Россией и Персией. В н. ХХ в. Обществом были введены в эксплуатацию пароходы «Великий князь Александр Михайлович» и «Императрица Мария Федоровна», обладавшие большой грузоподъемностью и быстротой хода. В 1911 для «Кавказа и Меркурия» на Коломенском машиностроительном заводе был построен пассажирский двухвинтовой теплоход «Бородино», а в 1912 – еще 4 теплохода. Помимо морских рейсов по Каспию Общество осуществляло грузовые и пассажирские перевозки по Волге (от Рыбинска до Астрахани) и Каме (от Рыбинска до Перми). Большой вклад в развитие деятельности компании внесли в первые годы ХХ в. председатель правления Михаил Петрович Боткин и управляющий делами А. И. Патрекеев. В н. 1910 Общество совместно с ВОТС приобрело имущество крупнейших каспийских пароходств: компании «Надежда» и Куринско-Каспийского общества, а также волжского пароходства М. К. Кашиной (всего более 100 судов). В 1914 основной капитал фирмы составлял 5,625 млн руб. (22,5 тыс. акций по 250 руб.), баланс – 30 751 565 руб. Общество владело 76 пароходами и рядом др. судов, плавучим доком и 62 плавучими пристанями. Ист.: Барышников М. Деловой мир России. СПб., 1998. КАДАСТР, прием определения ценности и доходности имуществ, преимущественно земель, но прежде и др. предметов обложения. Так, первоначально кадастром назывался особый счет населения, подлежащего поголовной подати. В России кадастру прежде соответствовали писцовые книги, заключавшие очень ценные данные. В к. XIX – н. XX в. кадастровые операции в России производили земства для оценки земель в целях обложения. На них возлагалось производство оценочных работ. КАДАШЕВСКАЯ СЛОБОДА, Кадашево – дворцовая полотняная слобода в Замоскворечье. Впервые упомянута в 1504. В 1630 – 31 в Кадашевской слободе было 413 дворов, в 1682 – 510. Население Кадашевской слободы было обязано поставлять во дворец полотно, полотенца, скатерти, платки и др. «хамовные» (полотняные) изделия; оно было наделено, как видно из жалованных грамот XVII в., особыми корпоративными привилегиями. Производством занимались женщины, а мужчины – торговлей и ремеслами. В 90-е XVII в. в Кадашев- ской слободе было налажено производство парусных полотен, а «хамовная» повинность была заменена денежным оброком. В н. XVIII в. Кадашевская слобода теряет свою специфику и сливается с городом. Лит.: Смирнов П. П. Московские ткачи XVII в. и их привилегии. Ташкент, 1928 / / Труды Средне-Азиатского гос. университета. Серия 3-а. История. Вып. 1; Якобсон А. Л. Ткацкие слободы и села в XVII в. М.; Л., 1934; Снегирев В. Л. Московские слободы. М., 1956. КАДЬ, мера сыпучих тел. Древняя кадь, или «оков» (окованная железом), равнявшаяся в XVII в. 2 четвертям, вмещала: по одним источниками – 12 пуд., по др. – 14 (московских) пуд. зерна. КАЗЕННАЯ ПАЛАТА, главный орган Министерства финансов в провинции, учреждена в 1775, реформирована в 1863. Во главе Казенной палаты находился управляющий, второе после губернатора лицо в провинциальной администрации. Казенная палата занималась взиманием и разверсткой прямых налогов, торгами на сдачу казенных подрядов, ревизией казначейств и др. КАЗЕННЫЕ (ГОСУДАРСТВЕННЫЕ) ПОДРЯДЫ И ПОСТАВКИ. Русским законодательством было учреждено особое «Положение о казенных подрядах и поставках». Существенными правилами «Положения» были следующие: главное место, где производилась отдача казенных подрядов, – Казенная палата. Для достижения наиболее низких цен казенные подряды и поставки отдавались с торгов, о времени и условиях которых объявлялось заранее. На каждый подряд производился только один торг, а через 3 дня после него – переторжка. Если никто не являлся на переторжку, то подряд или поставка оставались за тем, кто предложил на торгах наиболее выгодные условия. Если на торг и переторжку никто не являлся или являлось только одно лицо, то производивший вызов на торги чиновник сообщал об этом своему начальству, которое делало новый вызов либо оставляло дело за одним явившимся на торг и переторжку лицом, либо, наконец, принимало другие меры. Публичные торги окончательно утверждались: Казенной палатой – на сумму до 5 тыс., губернаторами – до 10 тыс., министрами – до 30 тыс., а Правительствующим Сенатом – на любую сумму. КАЗНА, по русскому законодательству XIX — н. XX в. совокупность имущественных средств государства, в лице казны «государство выступало как субъект имущественных прав». Казна являлась юридическим лицом. Русский закон, определяя, кто может «приобретать права на имущества», называл кроме частных лиц, наряду с городами, земствами, церквями, монастырями, учебными и научными заведениями, банками, богоугодными учреждениями и др., казну и дворцовые управления. Очевидно, последние, как государственные учреждения, должны были бы относиться к казне. Но закон, упоминая о них отдельно от казны, имел целью подчеркнуть их самостоятельное значение, не зависимое от общего казенного имущества. По мнению некоторых юристов, столь же обособленное положение занимало и удельное имущество. Все же остальные ведомства, обладавшие имуществом, являлись не самостоятельными субъектами прав на него, т. е. не отдельными юридическими лицами, а лишь пред- КАЛАЧОВ Н.В. ставителями казны. Иными словами, это имущество принадлежало не какому-либо ведомству, а казне; отдельные ведомства не могли ни вступать между собой в сделки, ни предъявлять друг другу иски. Споры о казенном имуществе, возникавшие между министерствами или главными управлениями, разрешались первым департаментом Сената. Казна подчинялась действию общих гражданских законов. Она отвечала поэтому (согласно кассационной практике) и по искам о вознаграждении за причиненный ущерб и убытки, и даже в пределах ответственности недобросовестного владельца. Договора, заключенные присутственными местами и должностными лицами с частными лицами, должны были сохраняться в силе, «как бы сии контракты были за собственноручным подписанием Императорского Величества», даже в случае их убыточности для казны. Казенное имущество могло быть передано в частную собственность путем пожалования, отвода, продажи, и лишь некоторые его виды (напр., принадлежавшие казне соляные источники и заводы) не могли отчуждаться. КАЗНАЧЕЙ (в некоторых учреждениях – «экзекутор»), в XIX – н. XX вв. чиновник, заведовавший кассой учреждения. В губернских городах – губернский казначей, в уездных – уездный казначей, в воинских частях – военный казначей (чаще всего эту должность нес один из офицеров по выбору начальства или особый штатный чиновник) заведовали соответствующим казначейством. КАЗНАЧЕЙСТВА ГУБЕРНСКИЕ, государственные финансовые учреждения Российской Империи в губернских городах (74), уездные – в уездных (654). В обязанности казначейства входили: 1) прием по распоряжению различных учреждений государственных доходов, хранение их, производство платежей и пересылка денежных сумм; 2) то же относительно специальных средств и депозитов правительственных учреждений (кроме Св. Синода), а также сумм общественных и сословных; 3) продажа гербовой бумаги, марок, бандеролей и др.; 4) выдача свидетельств о взносе промыслового налога и мещанских паспортов. С 1896 на казначейство были возложены некоторые операции Государственного банка: открытие текущих счетов, размен денег, уплата процентов по купонам, перевод денег и др. Казначейства полевые образовывались лишь на время военных действий и разделялись на главное полевое казначейство, полевые казначейства (в действующей армии) и корпусные казначейства. КАЛАЧЕВСКИЙ (Колачевский) Сергей Николаевич (? – 1911), предприниматель, «железный король». Врач по образованию, Калачевский владел в Криворожском районе (Херсонской губ.) железным рудником, который он, благодаря своей энергии и организаторским способностям, превратил в богатейший. Иностранцы предлагали за него Калачевскому 20 млн руб. Заботясь при жизни о своих рабочих, для которых он построил гигиенические квартиры, церковь, школу, больницу, общую столовую и театральный зал, и повысив им заработную плату, Калачевский перед смертью завещал свой рудничный дворец под штейгеровское училище, 391 а рудник и доходы с него передал земству и местным общественным организациям. КАЛАЧОВ Николай Васильевич (26.05.1819 – 25.10.1885), ученый историк-юрист, сенатор, исследователь русской артели. Учился в Московском дворянском институте и Московском университете на юридическом факультете. Еще будучи студентом, Калачов написал исследование «О Судебнике царя Иоанна Васильевича», помещенное в «Юридических записках». Службу Калачов начал при Археографической комиссии, но скоро вышел в отставку, чтобы заняться хозяйством в своих родовых имениях. В 1846 он вернулся в Москву и занял место библиотекаря в Московском Главном архиве Министерства иностранных дел. Защитил диссертацию «О Русской Правде». В 1848, с выходом из Московского университета К. Д. Кавелина, занял кафедру истории русского законодательства, на которой оставался до 1852. Как профессор, Калачов обращал главное внимание на т. н. внешнюю историю права, посвящая большую часть своего курса критическому обзору и разбору памятников русского законодательства. В этом сказывалась определенная школа, следы которой носит и исследование Калачова: «О значении Кормчей в системе русского права» (сначала в «Чтениях Общества истории и древности», 1847), упрочившее за ним авторитетное имя в науке истории русского права. В 1850 Калачов начинает издание «Архива историко-юридических сведений о России», который, благодаря трудам самого издателя и целого ряда ученых новой школы, был очень важным явлением тогдашней исторической литературы. Кроме вопросов древнего русского законодательства, в «Архиве» помещались исследования о древней жизни вообще, с теми новыми приемами, которые развивались тогда в истории, филологии, этнографии благодаря трудам В. С. Соловьева, К.Д. Кавелина, Ф. И. Буслаева, А. Н. Афанасьева и др. С 1857 издание Калачова стало называться «Архивом исторических и практических сведений, относящихся до России». В 1851 Калачов был назначен членом Археографической комиссии, а в 1852 ему было поручено издание «Дополнения к актам историческим». Для собирания материалов Калачов совершил в 1852 и 1853 археографическое путешествие по России, результатом которого явились изданные в 1852 «Исторические заметки, собранные в Орле и Мценске». Оставив кафедру, Калачов переселился в С.-Петербург и здесь работал во Втором отделении Собственной Его Величества Канцелярии, где подготовил 3 тома «Актов, относящихся до юридического быта древней России», 2 тома «Писцовых книг», 3 книги «Докладов и приговоров Сената за 1711 и 1712 гг.», 3 тома «Архива Государственного Совета» и т. д. Назначенный членом редакционных комиссий для составления положений о крестьянах, Калачов 392 КАМБАРСКИЙ ЗАВОД работал в юридическом отделении их. Первый его доклад «О прекращении крепостного права» своей обстоятельностью вызвал удивление др. членов комиссии. Калачов принимал также участие и в комиссии, составлявшей новые судебные уставы. Его инициативе обязаны своим существованием ст. 130 Устава гражданского судопроизводства, впервые узаконившая применение на суде обычного права. Позже Калачов был председателем комиссии, учрежденной при Географическом обществе для собирания народных юридических обычаев. В 1864 в С.-Петербурге им напечатано исследование «Артели в древней и нынешней России». В книге рассматривалась практическая деятельность артелей и относящиеся к ним законодательные документы. Лит.: Н. В. Калачов. Чтения, посвященные его памяти, в Археологическом институте 3 декабря 1885 / / Вестник археологии и истории. 1886. Вып. 5. КАМБАРСКИЙ ЗАВОД, железоделательный и литейный, Осинского у. Пермской губ., на р. Камбарке, в 12 верстах от пристани Николо-Березовской на Каме, основан Демидовыми в 1761; находился в частном владении, вырабатывал сортовое железо и чугунное литье до 35 тыс. пуд. при 220 рабочих. В к. XIX в. жителей в селении было 7 тыс., большинство которых занималось у себя на дому кустарной выделкой металлических предметов; дача Камбарского завода занимала ок. 39 тыс. дес.; две церкви, госпиталь, аптека, ремесленная школа. КАМЕННЫЙ (или Каменного дела) ПРИКАЗ, учрежден в к. XVI в., заведовал каменным делом всего Московского государства, всеми известковыми и кирпичными заводами и дворами, а также теми городами и селениями, где добывали известь и белый камень. Приказом ведал стольник или дворянин с двумя дьяками. В 1700 Каменный приказ был преобразован в отделение Приказа Большого Дворца. В 1775 в Москве было открыто новое учреждение, названное Каменным приказом, подведомственное главнокомандующему столицей; в ведение нового приказа были переданы все казенные и частные заводы, а также земли в черте Москвы. Приказ должен был заниматься заселением пустынных мест в Москве, следить за исправным состоянием стен города, торговых рядов, лавок, за правильностью построек в столице, чтобы «здания публичные и частных людей знаменитости ей соответствовали». Полиция, которой ранее были подведомственны все городские постройки, тормозила деятельность приказа, и он был упразднен, просуществовав всего 7 лет (до 1782). Приказ разделялся на присутствие, которое управляло и распоряжалось всем, что относилось к ведомству приказа, и на экспедицию, ведавшую всеми заводами, материалами и промыслами. При Каменном приказе состояли также архитектурный класс, т. е. определенное число архитекторов, их помощников и учеников, и школа для начальной подготовки занятиями архитектурой. Денежная казна, заводы, планы из Каменного приказа по его упразднении были переданы в ведение казенных палат, а дела – сданы в архив. КАМЕНСКИЙ ЗАВОД, казенный чугуноплавильный и литейный, Камышловского у. Пермской губ., в 70 верстах от уездного города, на р. Каменке близ впадения ее в Исеть. Основан в 1682 игуменом местной Далма- товской пустыни Исааком. В казну взят с 1701. В н. XX в. жителей было до 10 тыс.; несколько училищ, детский приют, больница, 4 церкви; 207 торговых лавок; к заводу была причислена огромная площадь 608 тыс. дес., из них для нужд завода собственно 80 тыс. дес. ( в т. ч. 78 тыс. дес. леса). На даче Каменского завода добывались железные руды (в 1899 более 2 млн пуд.), хромистый железняк, золото, асбест, вольфрамовая руда (единственная в России), каменный уголь. Каменский завод в 1899 с численностью 2711 рабочих выплавил чугуна 522 тыс. пуд.; чугунных изделий 73 тыс. пуд. КАМЕР-КОЛЛЕГИЯ, государственное учреждение, ведавшее государственными доходами. Создано Петром I в 1717. Подчинялось Сенату; президент назначался императором, вице-президент и члены Камер-коллегии (советники и асессоры) – Сенатом с последующим утверждением императором. Первоначально в состав Камер-коллегии входили 3 «экономственные» камер-конторы, ведавшие делами Камер-коллегии по губерниям, гражданская счетная контора, ведавшая «книгами и счетами, относящимися до штата гражданских чиновников во всех присутственных местах», и «пошлинная и акцизная контора» (упразднена в 1730). Дела Камер-коллегии вела канцелярия во главе с секретарем. В подчинении Камер-коллегии находились директор и инспекторы над земскими межевщиками, провиантмейстер, комиссары подрядных дел. Местными учреждениями Камер-коллегии были камерирские конторы в губерниях, земские комиссары и земские фискалы в уездах. В 1717 – 28 и 1797 – 1801 Камер-коллегия находилась в Петербурге, в 1728 – 84 – в Москве (в эти годы в Петербурге действовала особая камер-контора Камер-коллегии). Функции и структура Камер-коллегии неоднократно менялись. По Регламенту 1719 в ее ведение входили контроль за сбором податей и пошлин ( в т. ч. таможенной и гербовой), др. источниками государственных доходов. С разрешения Сената Камер-коллегия могла вводить новые пошлины и сборы, необходимые для содержания государственного аппарата, армии и др. В 1722 на Камер-коллегию возложены контроль за сбором подушной подати и разбор дел о хищении казенных денег, в 1723 – сбор сведений об урожае, ценах на хлеб по губерниям, для чего в ее составе учреждена 6-я камер-контора. С 1730 Камер-коллегия осуществляла сбор денежных отчетов со всех коллегий и др. центральных учреждений. Деятельность Камер-коллегии контролировали прокурор и фискал, приставленные от Сената (с 1722). В 1726 – 30 в подчинении Камер-коллегии находилась Штатс-контор-коллегия, ведавшая всеми государственными расходами. В 1726 сокращено число членов Камер-коллегии, оставшиеся разделенными на 2 присутствия. В 1727 камерирские конторы на местах упразднены (кроме Лифляндии и Эстляндии), их функции переданы губерниям и воеводским канцеляриям. В 1730 вместо «пошлинной и акцизной конторы» учрежден стол для таможенных сборов. По Регламенту 1731 в ведение Камер-коллегии переданы заключение контрактов на казенные подряды и откупа, управление казенными винокуренными заводами, рыбными и др. промыслами, надзор за исправным состоянием дорог, мостов и казенных зданий. КАНКРИН Е.Ф. В структурном отношении Камер-коллегия разделена на 4 экспедиции, 3 из которых ведали делами по губерниям, а 4-я была счетной. Каждая экспедиция состояла из советника, асессора, секретаря, камериров (бухгалтеров) и подьячих. Дела Камер-коллегии вели приказной стол и канцелярия. На основе отчетов губернаторов Камер-коллегия составляла и представляла в Сенат ежегодные генеральные табели о доходах и расходах. В 1750 при Камер-коллегии учреждена цалмейстерская контора, ведавшая сборами с продажи вина, в 1751 – корчемная канцелярия, расследовавшая дела о незаконной торговле вином (упразднена в 1761 с передачей дел одному из членов Камер-коллегии). Расширение круга функций и подведомственных дел привело в сер. XVIII в. к тому, что Камер-коллегия перестала справляться с ними. По Регламенту от 1764 ее функции ограничивались контролем за государственными доходами, вносившимися в общую окладную книгу, установлением их соответствия расходам, сборам недоимок и изысканием способов к увеличению государственных доходов. В 1767 в ведение Камер-коллегии вновь передано управление казенными винокуренными заводами и питейные сборы. После губернской реформы 1775 многие функции Камер-коллегии перешли к местным финансовым учреждениям. Сенатским указом 1784 Камер-коллегия упразднялась, ее задачи возлагались на губернские казенные палаты, а распорядительные функции – на экспедицию Сената о государственных доходах. В 1797 Камер-коллегия восстановлена, но в ее ведении оставлены лишь винные откупа, подряды и казенные винокуренные заводы (государственные доходы и расходы находились в ведении государственного казначея и губернских казенных палат). В 1801 Камер-коллегия упразднена окончательно с передачей всех функций губернским казенным палатам. Лит.: Гос. учреждения России в XVIII в. М., 1960. КАНКРИН Егор Францевич (16.11.1774 – 9.09.1845), граф, министр финансов. Воспитание получил в Германии. В Россию приехал к отцу в 1797. Впервые обратил на себя внимание работами о войсках и снабжении их продовольствием, почему в 1811 был назначен помощником генерал-провиантмейстера, в следующем году – генерал-интендантом, а в 1820 – членом Военного совета. Подверг критике финансовую систему министра финансов Д. А. Гурьева, вскоре после чего был назначен министром финансов (в 1823), пробыв в этой должности до 1844. Проводил политику гибкого покровительства отечественной промышленности, несколько раз пересматривал ставки таможенных пошлин (в 1823, 1826, 1831, 1834, 1836, 1843). Выступал против субсидирования отдельных промышленных предприятий за счет средств казенных кредитных учреждений. Ввел правило, согласно которому каждая долгосрочная ссуда промышленного характера должна выдаваться казенными банками не иначе как с разрешения Министерства финансов. Выступал против неоправданного с хозяйственной точки зрения ж. д. строительства. Не допускал организации эмиссионных акционерных банков, выдававших ссуды банковскими билетами. В 1829 провел понижение процента, 393 платимого государственными кредитными учреждениями по вкладам, с 5 % до 4 % и взимаемого по ссудам с 6 % до 5 %. В 1842 при участии Канкрина началась организация сберегательных касс, принимавших вклады от 50 коп. до 750 руб. Во многом благодаря поддержке Канкрина возникли первые страховые общества: огневого страхования (1827) и личного страхования (1835). Способствова л улучшению организации русской торговли. В 1832 принят новый устав о векселях, устав о торговой несостоятельности, устав коммерческих судов, устав Петербургской биржи; в 1836 – закон, воспрещавший биржевую игру акциями (отменен в 1893). Провел Гильдейскую реформу 1824; в 1827 дворянам и фабрикантам разрешено записываться в гильдии. Увеличение государственных доходов путем введения новых податей и сборов расценивал как крайнюю необходимость. Восстановил систему винных откупов (1827), ввел уплату подушной подати инородцами (1830), оригинальную систему обложения табака (1838). Снизил налог на соль, отменил внутренние судоходные пошлины (1823). Сумма прямых налогов за время управления Канкрина финансами увеличилась на 10 млн руб. серебром. Канкрин боролся с бюджетными дефицитами также путем сокращения расходных статей, однако успеха не достиг из-за больших затрат на войну с Турцией, подавление польского восстания и войну на Кавказе. Всего за 20 лет пребывания Канкрина на посту министра дефицит составил 160,6 млн руб. серебром. Для поддержания русского государственного кредита Канкрин настаивал на соблюдении строгой секретности в отношении данных, касающихся состояния государственных финансов. Для покрытия дефицита бюджета прибегал к использованию средств казенных кредитных учреждений и к государственным займам. В 1828 – 29, 1831, 1832, 1840, 1843 провел заграничные займы, действительный процент по которым составил 5,42 %, сумма – 92,2 млн руб. серебром. Ежегодные выплаты по займам в министерство Канкрина были ниже, чем у его предшественников, что способствовало улучшению расчетного баланса Российской империи. Канкрин создал новую форму внутреннего государственного долга. В 1831 выпущены в обращение билеты Государственного казначейства (т. н. «серии») номиналом 250 русскими ассигнациями, приносившие их владельцам 4 % годовых. Серии выпускались сроком на 4 года, затем на 6 лет, погашались в последние 4 года. В залоги по откупам, казенным подрядам, поставкам и др. принимались по нарицательной цене, а в сношениях между частными лицами – по соглашению. Фактически «серии» являлись процентными деньгами, и население охотно 394 КАНКРИНА ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА их приобретало. Средства, вырученные от внутреннего и заграничного займов, шли в основном на покрытие военных расходов и лишь частично на хозяйственные потребности: строительство шоссейных дорог (ок. 5 тыс. верст), устройство судоходных систем (Вышневолоцкой, Мариинской, Тихвинской и др.), морских портов. Выручка от заграничных займов 1842 и 1843 целиком ушла на строительство Николаевской ж. д. Всего государственный долг при Канкрине возрос на 116,39 %. Тем не менее положительное сальдо торгового и расчетного балансов способствовало поддержанию устойчивого курса русского рубля и наполнению каналов денежного обращения золотой и серебряной монетой. Канкрин возражал во время обсуждения в Государственном Совете по поводу ряда мероприятий (изъятия из обращения депозитных сертификатов, старых ассигнаций, придания кредитному рублю принудительного курса), которые стали впоследствии составной частью Канкрина денежной реформы. Соч.: Экономия человеческого общества и финансы. СПб., 1846. Лит.: Граф Канкрин и его очерки политической экономии и финансии. СПб., 1894; Божерянов И. Н. Граф Канкрин. Лит. труды и 20-летняя деятельность управления Министерством финансов. СПб., 1897; Мигулин П. П. Русский государственный кредит. Т. 1. Харьков, 1899; Боровой С. Я. Кредит и банки России (сер. XII в. – 1861). М., 1958; Канкрин Е. Ф. / / Отечественная история. Энциклопедия. Т. 2. М., 1996. КАНКРИНА ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА (1839 – 43), реформа денежного обращения, впервые установившая в России серебряный монометаллизм. Проводилась под руководством Е. Ф. Канкрина в связи с постоянным обесцениванием бумажных денег и повышением цен на драгоценные металлы. В 1837 – 39 в Государственный Совет представлено несколько записок о преобразовании денежной системы России (А. С. Грейга, Н. С. Мордвинова, кн. К. Ф. Друцкого-Любецкого, М. М. Сперанского, Е.Ф. Канкрина), после обсуждения которых выработан план реформы. Манифестом от 1 июля 1839 «Об устройстве денежной системы» главной платежной монетой устанавливалась серебряная (российской чеканки), а монетной единицей – серебряный рубль. Государственные ассигнации становились вспомогательным знаком ценности (курс: 1 серебряный рубль = 3,5 руб. ассигнациями). Фиксировался также курс золотой и медной монеты: 1 серебряный рубль = 0,097 золотого империала = 16 (затем 32) руб. медью. На серебряной основе должны были заключаться все сделки с казной и частными лицами, вестись подсчеты государственных доходов и расходов, оборотов кредитных учреждений и др. Казначействам вменялось в обязанность обменивать ассигнации на серебро. 1 июля 1839 опубликован указ об учреждении (с 1 янв. 1840) депозитной кассы, предназначенной для хранения серебряной монеты. Взамен серебра вкладчики получали билеты депозитной кассы, которые использовались для платежей на всей территории Российской империи наравне с серебряной монетой (в соотношении 1: 1) и обменивались на серебро. Ими предполагалось в будущем заменить государственные ассигнации. В н. 1841 для решения финансовых проблем, возникших в результате неурожая 1840, образован Особый комитет под председательством имп. Николая I, обсуждав- ший в т. ч. вопросы замены ассигнаций кредитными (предложение имп. Николая I) или новыми депозитными (предложение Канкрина) билетами. Манифест от 1 июля 1841 объявил о выпуске в обращение новых денежных знаков (кредитных билетов Сохранной казны и Государственного заемного банка), которые имели хождение на всей территории империи наравне с разменной монетой. Кредитные билеты обеспечивались всем состоянием (активом) государственных кредитных учреждений и разменивались на монету (разменный фонд фиксировался в размере 1 / 6 от суммы выпускаемых билетов). На тех же условиях Манифестом от 1 июля 1843 ассигнации и др. денежные знаки заменены государственными кредитными билетами, для обмена которых на монету учрежден при Экспедиции государственных кредитных билетов постоянный фонд золотой и серебряной монеты; выпуск депозитных билетов прекращен. С открытием разменных касс (с 1 нояб. 1843) разрешался прием вкладов монетой, а также золота и серебра в слитках, в соответствии с правилами, установленными для билетов депозитной кассы. Вклады зачислялись в разменный фонд кредитных билетов и на др. расходы не употреблялись. Замена различных денежных знаков государственными кредитными билетами осуществлялась постепенно. С 1 сент. 1843 начался обмен депозитных билетов по банковским платежам, с 1 нояб. 1843 – ассигнаций. С к. 1844 разрешен обмен ассигнаций частным лицам. В основном операция обмена прошла в 1844 – 46, когда охватила 70 % суммы подлежавших изъятию старых денежных знаков. Обмен ассигнаций прекращен с 13 апр. 1851, депозитных билетов – с 1 марта 1853. В стране остался только один вид бумажных денег – государственные кредитные билеты, обменивавшиеся на монету в соотношении 1: 1. Во время Крымской войны 1853 – 56 обязательный обмен на монету прекратился. Лит.: Кауфман И. И. Из истории бумажных денег в России. СПб., 1909; Он же. Серебряный рубль в России от его возникновения до к. XIX в. СПб., 1910; Друян А. Д. Очерки по истории денежного обращения в России в XIX в. М., 1941. Ист.: Отечественная история. Энциклопедия. Т. 2. М., Л. Катыхова 1996. КАНЦЕЛЯРСКАЯ ПОШЛИНА, в XIX – н. XX в. пошлина, взимаемая в пользу Государственного казначейства или канцелярии за написание бумаг, выдачу справок, наложение печати и др. Канцелярская пошлина известна еще по Русской Правде; позже существовали писчая и печатная (за наложение печати) пошлины. КАПИТАЛ (нем., фр. – главное имущество, главная сумма), денежное имущество, богатство в деньгах, наличные деньги, наличность. Понятие «капитал» в России не употреблялось вплоть до XVIII в. В Древней Руси в этом смысле использовалось слово «истиник» (производное от устаревшего значения слова «истина» – наличность, наличные деньги). Русская экономическая мысль рассматривает капитал как излишек сверх определенного уровня потребления человека или общества, включающий в себя стоимость неоплаченного труда др. людей. Он может быть достигнут частично в результате труда и бережливости, но все равно его основу составляет неоплаченный труд. Капитал может быть производительным, когда КАПИТАЛИЗМ ориентируется на производство, или паразитическим, ростовщическим, когда ориентируется только на увеличение потребления его владельца сверх разумного достатка. Собирание капитала ради нового производства одобряется народной этикой и всячески порицается, когда это собирание осуществляется ради своекорыстного стяжания неоплаченного труда др. людей. Касаясь традиционных факторов производства – труд, земля и капитал, – важно отметить разность позиций русской и западной экономической мысли. Коренной русский человек рассматривал стоимость того или иного продукта с трудовой точки зрения, как количество труда, вложенного в его производство. Капитал допускался как дополнительный, не первостепенный фактор. Земля же для русского человека была не капиталом, а только средством приложения труда. Традиционный русский взгляд на капитал наиболее последовательно выражен в экономических работах Д. И. Менделеева. Капитал выступает также в виде имущества и производственных фондов, используемых в экономическом процессе. Капитал действует в следующих формах: промышленный, торговый, купеческий, ростовщический (см.: Ростовщичество). Чаще всего он выступает одновременно в нескольких формах. Наиболее антисоциальной формой капитала является ростовщический капитал, который основывается на экономическом учении Талмуда (см.: Капитализм). Лит.: Лютостанский И. Криминальная история иудаизма. М., 2005; Зомбарт В. Евреи и хозяйственная жизнь. Ч. 1. СПб., О. Платонов 1912. КАПИТАЛИЗМ, антихристианская идеология, основанная на экономическом учении Талмуда и ставшая, по определению философа А. Ф. Лосева, одной из сторон (наряду с социализмом) развертывания сатанинского духа неприятия христианской цивилизации. Главной целью жизни, согласно идеологии капитализма, является материальное преуспевание, нажива, стяжание денег и капитала любыми возможными средствами, и прежде всего за счет обмана и эксплуатации более слабых народов и членов общества. С самого начала возникновения капитализма в конце средних веков ядром и главными носителями его идеологии были иудеи-талмудисты, ориентировавшиеся на создание общества, в котором, по учению Талмуда, будет господствовать еврейский народ, а все остальные народы мира станут служить ему и положат к его ногам все богатства земли. Богатство – выражение избранничества. Богатый человек благословлен Богом, а все, у кого нет денег, должны служить «избранникам». Разложение западного христианства в конце средних веков стало исходной точкой создания капиталистической идеологии и экономических средств порабощения человечества. Талмуд учит иудея считать имущество всех неевреев «гефкер», что означает свободную, никому не принадлежащую вещь. «Имущество всех неевреев имеет такое же значение, как если бы оно найдено было в пустыне: оно принадлежит первому, кто захватит его». В Талмуде есть постановление, по которому открытый грабеж и воровство запрещаются, но разрешается приобретать что угодно обманом или хитростью. Имущество неевреев все равно что пустыня свободная. «Если 395 еврей эксплуатирует нееврея, то в некоторых местах запрещается входить в сношения с этим лицом во избежание подрыва первому; но в др. местах это запрещение не имеет силы: всякий еврей может давать ему деньги взаймы и обирать его, ибо имущество нееврея «гефкер» (свободное), и, кто им раньше овладеет, тому оно и принадлежит». Отсюда следует, что все ресурсы и богатства неевреев должны принадлежать представителям «избранного народа». «По Талмуду, – писал С. С. Громека, – «Бог предал все народы в распоряжение иудеев» (Вава-Катта, 38); «весь Израиль – дети царей; оскорбляющие иудея оскорбляют самого Бога» (Сихаб, 67, 1) и «подлежат смертной казни как за оскорбление величества» (Санхедрин, 58, 2); благочестивые люди др. народов, удостоенные участия в царствовании мессии, займут роль рабов у евреев (Санхедрин, 91, 21, 1051). С этой точки зрения весьма последовательно и со зверской жестокостью, проведенной в Талмуде, вся собственность в мире принадлежит иудеям, и владеющие ею христиане являются только временными, «незаконными» владельцами, узурпаторами, у которых эта собственность будет конфискована иудеями рано или поздно. Когда иудеи возвысятся над всеми остальными народами, Бог отдаст иудеям все народы на окончательное истребление». Историк иудаизма И. Лютостанский приводит примеры из старинных изданий Талмуда, который учит иудеев, что присваивать имущество гоев угодно Богу. В частности, он излагает учение Самуэля о том, что обмануть гоя не грех, и поэтому учитель сам рассказывает, как он однажды в куске железа, которое продавал гой, купил кусок золота и, условившись с гоем дать ему за это мнимое железо 4 зузи (ок. 60 коп.), дал ему всего 1 зузи; Самуэль признавал совершенно неуместным стесняться перед человеком, который не умеет сосчитать деньги и отличить золото от железа. Раввин Каган купил у одного гоя 120 бочек вина вместо 100; третий раввин продал гою пальмовое дерево и дал такое распоряжение своему слуге: «Иди и укради несколько полен, так как гой не знает в точности, сколько полен принадлежит ему». Раввин Моисей сказал: «Если гой, производя счет, сделает ошибку, то еврей, приметив это, должен говорить, что он об этом ничего не знает». Раввин Бренц говорит: «Если евреи, набегавшись в течение недели в разные места обманывать христиан, то в шабас они вместе сходятся и, хвалясь друг перед другом своими обманами, говорят: «Нужно гоям вынимать сердца из грудей и убивать даже лучших между ними», – конечно, если это удастся достигнуть». Раввин Моисей учит: «Евреи грешат, когда возвращают потерянные вещи отступникам и язычникам, равно и всем, которые шабаса не почитают». Раввин Раши говорит: «Кто гою возвращает потерянные вещи, тот гоя считает равным еврею». Маймонид учит: «Грешит тот, кто возвращает потерянные вещи нееврею, потому что в таком случае он увеличивает силу безбожных». Раввин Черухет прибавляет: «Если гой держит у себя залог еврея – залог, за который еврей одолжит ему деньги – и гой потеряет этот залог, и еврей его найдет, то еврей не должен возвращать гою найденный залог, потому что обязанность возвратить потерянную вещь прекратилась с того момента, 396 КАПИТАЛИЗМ как еврей нашел этот залог. Если нашедший подумал, что надо найденную вещь возвратить гою для славы имени Божия, то ему нужно сказать: «Если хочешь прославлять имя Божие, имей дело с тем, что тебе принадлежит»». Талмуд учит, что если евреи и Божественное величие – одно и то же, то само собой разумеется, что евреям принадлежит весь мир. На этом основании Талмуд ясно говорит: «Если вол, принадлежащий еврею, забодает вола, принадлежащего гою, то еврей освобождается от вины или вознаграждается за убыток», потому что Священное Писание говорит: «Явился Господь Бог, и измерил землю, и отдал гоев во власть израильтян. Так как дети Ноя не исполнили 7 заповедей, то Господь Бог отдал все их имущество израильтянам». Детьми Ноя, по учению Талмуда и раввинов, называются все народы мира в противоположность детям Авраама. Раввин Альбо учит совместно с др. раввинами, что Бог дал евреям власть над имуществом и кровью всех народов. Совет раввинов на основе законов Талмуда дает (точнее, продает) иудеям право меропии и хазаки. Право это, известное по кагальным документам XVIII – XIX вв., вытекало из самых древних воззрений иудаизма, рассматривавшего всех неевреев в качестве объекта экономической эксплуатации евреями. Меропия, или мааруфия, есть право, в силу которого в эксплуатацию еврею, купившему его, поступает личность того нееврея, с которым он входит в сношения, сделки и т. п. Этим правом личность данного иноверца делается неотъемлемым, и притом исключительным, достоянием того еврея, который купил меропию на него, и уже ни один еврей в мире не имеет права ни ссужать этого христианина деньгами, ни исполнять его поручения, ни вообще входить с ним в какие-либо сношения. Хазака есть право, в силу которого в эксплуатацию еврею, купившему его, поступает недвижимое имущество христианина. По этому праву имущество иноверца делается неотъемлемым, и притом исключительным, достоянием того еврея, который купил на него хазаку, и уже ни один еврей в мире не имеет права ни арендовать это имущество, ни давать ссуды под него, ни вообще входить с хозяином его в какиелибо сделки относительно этого имущества. Это право беспрерывного и исключительного воздействия на имущество иноверца кончается для данного еврея или отнятием его за проступки, или истечением срока хазаки. Смерть действительного хозяина имущества не прерывает хазаки. В Талмуде существует открытое предубеждение к занятию земледелием. «Нет более плохого занятия, – говорится в этой иудейской книге, – как земледелие. Если кто имеет 100 сребренников в торговле, то он может ежедневно есть мясо и пить вино; если же кто употребляет 100 серебренников на земледелие, то он может есть лишь хлеб с солью». Предпочтительнее заниматься торговлей и ростовщичеством. Чтобы достичь конечной цели, поставленной в Талмуде для иудеев, – стать хозяевами имущества гоев, – одним из лучших средств, по мнению раввинов, является ростовщичество. Согласно Талмуду, «Бог приказал давать деньги гоям взаймы, но давать их не иначе как за проценты; следовательно, вместо оказания этим помощи, мы должны делать им вред, даже если они могут быть нам полезны». Трактат Баба Меция настаивает на необходимости давать деньги в рост и советует иудеям приучать своих детей давать деньги взаймы на проценты, «чтобы они могли с детства вкусить сладость ростовщичества и заблаговременно приучались бы им пользоваться». Известный еврейский экономист К. Маркс, вышедший из семьи раввинов, прекрасно понимавший религию иудеев, писал: «Деньги – это ревнивый Бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога. Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Деньги – это всеобщая, установившаяся, как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей. Они поэтому лишили весь мир – как человеческий мир, так и природу – их собственной стоимости. Деньги – это отчужденная от человека сущность его труда и его бытия, и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей». В еврейской религии содержится в абстрактном виде презрение к теории, искусству, истории, презрение к человеку как самоцели – это является действительной, сознательной точкой зрения денежного человека, его добродетелью. Даже отношения, связанные с продолжением рода, взаимоотношения мужчины и женщины и т. д. становятся предметом торговли! Женщина здесь – предмет купли-продажи. «Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека». «Какова мирская основа еврейства? – спрашивал Маркс. – Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги». Суть иудаизма, по Марксу, проявляется в эгоизме еврея, т. е. в человеческой алчности. Противостоя христианству, еврей, естественно, относится к христианскому государству «как к чему-то чуждому, противопоставляя действительной национальности свою химерическую национальность, действительному закону свой иллюзорный закон, считая себя вправе обособлять от человечества, принципиально не принимая никакого участия в историческом движении, уповая на будущее, не имеющее ничего общего с будущим всего человечества, считая себя членом еврейского народа, а еврейский народ – избранным народом». Этот народ смотрит на свою религию как на «хозяйственное дело», поскольку «хозяйственное дело» есть для него религия. Не связанные моральными ограничениями, не стесняясь обманывать, обсчитывать, обвешивать, использовать самые нечестные приемы и безжалостно эксплуатировать др. людей, иудеи ставили себя в особое экономическое положение в отношении христиан. Для настоящего христианина погоня за наживой, накопительство, ростовщичество, мошенничество и различные виды экономических махинаций противоречили религии. Поэтому при прочих равных условиях христиане проигрывали иудеям в области экономики. Поэтому уже в средние века евреи, используя предубеждение христиан к наживе, накопительству, ростовщичеству, захватили многие важнейшие позиции в торговле и промышленности Европы. Занимаясь торговлей, ростовщичеством и эксплуатируя простой на- КАПИТАЛИЗМ род, они накопили огромные богатства, что позволило им стать самым богатым слоем средневекового общества. Главным предметом торговли еврейских купцов была работорговля. Рабы приобретались гл. обр. в славянских землях, откуда они вывозились в Испанию и страны Востока. На смежных границах германских и славянских земель, в Мейсене, Магдебурге, Праге, были образованы еврейские поселения, постоянно занимавшиеся работорговлей. В Испании еврейские купцы организовывали охоту на андалузских девушек, продавая их в рабство в гаремы Востока. Невольничьи рынки в Крыму обслуживались, как правило, евреями. С открытием Америки и проникновением в глубь Африки именно евреи стали поставщиками черных рабов в Новый Свет. От торговых операций евреи переходили к денежным, ссудо-залоговым и ростовщичеству, а часто совмещали это. Уже с XV в. образуются крупнейшие еврейские состояния. Накопленный торговый капитал богатые евреи преобразовывают в финансовый. Этот капитал получил название «паразитического», поскольку наживался не честным, а мошенническим путем. Он-то и стал главной движущей силой французской революции, о чем поведал ее историк и очевидец английский философ Э. Бэрк. Отодвинув родовую знать на задворки реальной власти, на авансцену социально-экономической жизни вышли еврейские банкиры, предприниматели, торгаши. Многие из них составили «новую знать» с титулами баронов, графов, виконтов и т. п. С Францией разделили такую же «честь» Бельгия, Голландия, Австрия. В «еврейский клуб» вступила и владычица морей Великобритания. Судьбу Европы с н. XIX в. стали определять «дома» еврейских ростовщиков, превратившихся в банкиров. Финансовую элиту Европы составили «дома» Ротшильдов. Основатель семейства Меир Ротшильд был придворным банкиром курфюрста Вильгельма I. Когда Вильгельм в 1806 бежал от французов, Ротшильд бросил накопленные курфюрстом денежные средства на расширение финансовых махинаций и спекуляций. Вскоре Европа получила 5 некоронованных королей. Ими стали братья Ротшильды: Ансельм, Соломон, Натан-Меир, Карл и Джеймс. Ансельм повелевал из Франкфурта-на-Майне, Соломон – из Вены, Натан-Меир – из Лондона, Карл – из Неаполя, Джеймс – из Парижа. Без советов и рекомендаций этого семейства не предпринималась ни одна крупная государственная акция, не формировалось ни одно правительство. Аккумулируя в своих «домах» огромный капитал, Ротшильды не только создали биржу, но и интернационализировали ее деятельность. Повязанные родовыми и денежными узами, финансовые «дома» подчинили своему контролю множество промышленных предприятий, страховых компаний, железных дорог. Новым элементом, который внесли в хозяйственную жизнь евреи-талмудисты, было создание механизма контроля экономики со стороны банка, а затем биржи, находившихся в руках еврейских дельцов. Этот процесс В. Зомбарт назвал «обиржевлением» народного хозяйства. Спекулятивным инструментом биржи стали ценные бумаги – векселя, акции, банкноты, обли- 397 гации, которые служили орудием немыслимых манипуляций со стороны еврейских финансовых спекулянтов. Стоимость реального продукта, созданного тружеником, деформируется и искажается так, чтобы с каждой единицы товара обеспечивалась прибыль банкиру или биржевику, не обязательно еврейскому, но действующему по правилам иудейских хозяйственных законов, сформулированных в Талмуде. Контролируя потоки денежных средств с помощью банков и биржи, иудейские коммерсанты стали влиятельными посредниками международной торговли, в крупных размерах употребляя способ перевода денег посредством векселя. «Начало современной биржевой спекуляции, – писал В. Зомбарт, – мы должны искать… в XVII в. в Амстердаме. Спекуляция акциями фондов выросла, как это можно с достаточной ясностью проследить на акциях Ост-индийской компании… Спекуляция акциями так широко распространилась и так усердно практиковалась, что общественная власть почуяла в ней зло, которое необходимо было устранить законодательным путем… среди прочих участников спекуляции евреи сыграли выдающуюся роль». Кроме Амстердама, крупнейшие еврейские финансовые спекулянты сосредоточились в Лондоне и во Франкфурте-на-Майне. В последнем, писал тот же Зомбарт, евреи к к. XVII в. захватили занятие маклерством, а затем завоевали профессиональную фондовую торговлю. Важным орудием капиталистической экономики стали банкноты, выпускаемые банками без соответствующего обеспечения золотом или государственными обязательствами. Начиная с XV в. банкиры сколотили целые состояния на торговле подобными банкнотами. Посредством операций с этими банкнотами разорялись представители дворянских фамилий и национальной элиты Европы. В 1421 Сенат Венеции законодательно запретил торговлю подобными банковскими обязательствами. Однако запрет длился недолго. Еврейские богачи подкупили власти Венеции, и закон был отменен. Обогащению еврейских банкиров способствовали спекуляции финансовыми обязательствами христианских государств. Европейские государи нередко обращались к еврейским дельцам за займами, которые возвращали с ростовщическими процентами. Постепенно еврейские банкиры прибирали к своим рукам государственные финансы многих европейских стран. Евреи из откупщиков налогов, арендаторов предприятий и казенных имений превращаются в государственных банкиров и финансовых советников государств. Под влиянием капиталистической экономики личное достоинство человека превращалось в меновую стоимость, товар. Вместо духовной свободы, дарованной людям Новым Заветом, капитализм нес «бессовестную свободу торговли». Как писал еврейский философ Моисей Гесс, «деньги – это отчужденное богатство человека, добытое им в торгашеской деятельности. Деньги – это количественное выражение стоимости человека, клеймо нашего закабаления, печать позора нашего пресмыкательства. Деньги – это коагулируе- 398 КАПИТАЛЬНЫЕ ВЛОЖЕНИЯ мая (свертываемая) кровь и пот тех, кто по рыночным ценам торгует своей неотчуждаемой собственностью, своим богатством, своей жизненной деятельностью ради накопления того, что называется капиталом. И все это напоминает ненасытность каннибала». «Деньги – это бог нашего времени, а Ротшильд – его пророк!» – вторил Гессу еврейский поэт Генрих Гейне. Все семейство Ротшильдов, спрутом опутавшее долговыми обязательствами властные и производительные структуры Европы, представлялось поэту «подлинными революционерами». А барона М. Ротшильда он именовал «Нероном финансов», вспоминая, как римский Нерон «уничтожал» привилегии патрициев ради создания «новой демократии». Создавая экономику на антихристианских основах Талмуда, капиталисты не только присваивали денежную власть. Через капитализм деньги становились мировой властью, средством контроля над христианскими народами. Авантюристический дух капиталистической экономики, перешагнув границы еврейства, стал разлагать самих христиан. И по меткому выражению К. Маркса, «с помощью денег евреи настолько освободили себя, насколько христиане стали евреями». В н. ХХ в. немецкий социолог Макс Вебер пытался объяснить природу капитализма из т. н. протестантской этики. Он утверждал, что капитализм мог возникнуть только на Западе вследствие распространения здесь протестантизма и особенно кальвинизма, «хозяйственная этика которого наиболее соответствует духу капитализма». Сделав такой вывод, Вебер не утруждал себя анализом природы самого протестантизма, который по своей сути является иудаизированной формой западного христианства. По протестантской этике, в полном соответствии с экономическим учением Талмуда богатство является выражением Божьего благословения, а бедность – наказанием Божьим. Богатство, каким бы путем оно ни было получено, свидетельствует о «Божьем избранничестве», а бедняки должны служить «Божьим избранникам». В XIX – XX вв. капитализм стал господствующей идеологией западного мира, практически полностью вытеснив христианское мировоззрение. Погоня за материальным успехом и комфортом, стяжание денег и капитала стала главным жизненным приоритетом западного человека, превратившись в настоящую гонку потребления. Развитие капитализма в рамках западного мира во 2-й пол. ХХ в. переросло в т. н. глобализацию – установление господства капиталистических ценностей во всем мире. Лит.: Зомбарт В. Современный капитализм. Т. 1 – 2. М., 1903 – 05; 2-е переработанное изд.: Т. 1 – 3. Л., 1924 – 29; Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма., 1904; Он же. История хозяйства. Пг., 1923; Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т. 23 – 26 (Капитал); Платонов О. Тайна беззакония. Иудаизм и масонство против христианской цивилизации. М., 1999. О. Платонов КАПИТАЛЬНЫЕ ВЛОЖЕНИЯ – см.: НАКОПЛЕНИЕ. КАПУСТКИ, один из видов помочи. На «капустки» собиралась молодежь, чтобы помочь хозяевам заготовить квашеную капусту на зиму. Семьи тогда были большие, и, чтобы их обеспечить капустой, требовалась не одна бочка этого ценного крестьянского продукта. В Сиби- ри в больших селах на «капустку» порой собиралось до 200 чел., а количество обработанных кочанов достигало 5 тыс. Лит.: Громыко М. М. Мир русской деревни. М., 1991. КАРЕТНИКОВОЙ А. С СЫНОМ ТОВАРИЩЕСТВО МАНУФАКТУР, основано в 1765 в с. Тейково Шуйского у. Владимирской губ. купцом 2-й гильдии Петром Каретниковым в виде ситценабивной мануфактуры. В 1840 пущена красильная мастерская, в 1858 – ситценабивная, бумагопрядильная и ткацкая фабрики, в 1865 – белильно-красильная и отделочная фабрики. В 1876 образовано паевое товарищество во главе с Василием Степановичем Каретниковым (потомок П. Каретникова в пятом поколении: Петр – Иван – Иван – Степан – Василий). Фирме было присвоено имя матери главы Товарищества, Александры Дмитриевны Каретниковой, супруги Степана Ивановича. В н. ХХ в. на предприятиях были заняты 5 тыс. рабочих. Специализировались на изготовлении бумажной пряжи, а также суровых, крашеных и набивных тканей, производили их на сумму 4,5 млн руб. в год. В 1913 основной капитал Товарищества составлял 14,9 млн руб., на предприятиях трудились 6 тыс. рабочих. КАРЗИНКИНЫ, предприниматели. В 1857 И. А. Карзинкин купил «Ярославскую Большую мануфактуру» и сразу же построил новую фабрику на 40 тыс. веретен, в 1878 прибавлено 70 тыс., и 3 года спустя прибавлено еще 57 тыс. В 1887 приступили к постройке новой ткацкой фабрики, т. к. «старая» фабрика была основана еще в 1868. С этих пор мануфактура постоянно расширялась, т. ч. в н. 1914 Товарищество мануфактуры имело 309 954 прядильных и 10 804 крутильных веретена при 1912 ткацких станках. По количеству веретен прядильная фабрика занимала 2-е место в России. Годовая выработка пряжи в 1914 составила ок. 850 тыс. пуд., а тканей ок. 500 млн аршин на сумму приблизительно 18 млн руб. Число рабочих доходило до 11 300 чел. В состав правления входили: Александр Андреевич Карзинкин, Михаил Сергеевич Карзинкин и Николай Васильевич Скобеев. Управляющим фабрикой был А. Ф. Грязнов, который являлся преемником проф. С. А. Федорова. Имущество фирмы, которое в балансе не обозначено, при земельном и лесном фонде в 71 774 дес., оценивалось в 2,3 млн руб. Первые годы «Ярославская Большая мануфактура» как все тогдашние фабрики работала на иностранных хлопках, по преимуществу американских; затем, когда после присоединения Туркестанского кр. и покорения Хивы (в 1873) на русских хлопковых рынках начал появляться среднеазиатский хлопок, Товарищество тотчас же обратило на него свое внимание и стало использовать у себя на фабрике. Вначале вся торговля среднеазиатским хлопком производилась в Оренбурге и отчасти в Н. Новгороде. Карзинкины решают использовать среднеазиатский хлопок вместо заграничного. Товарищество завязывает непосредственные сношения для покупки хлопка в местах его произрастания – в Хиве, Бухаре, Ташкенте, Коканде и пр. Первая попытка, сделанная в этом направлении, относится к 1880 – 81, когда Товарищество командировало уполномоченное лицо, Н. В. Скобеева, впоследствии управлявшего среднеазиатскими делами Товари- КАРЫШЕВ Н.А. щества, для непосредственной покупки хлопка в названных местах. У Товарищества возникает сеть собственных хлопковых плантаций и хлопкоочистительных заводов, контор, покупных и складочных пунктов, по размерам и денежным оборотам своим представлявшая не вспомогательную отрасль, а совершенно самостоятельное торгово-промышленное предприятие. Возникновение хлопкоочистительных заводов ТовариИ.А. Карзинкин щества началось с приобретения в 1885 – 86 в разных хлопковых центрах (в Ташкенте и Ферганской обл.) земельных участков для устройства контор и складов и установки для них ручных (винтовых) прессов для запрессовывания покупаемого хлопка в кипы для отправки в г. Ярославль. Первые заводы Товарищества появились в Ташкенте, Коканде, Намангане и Андижане, а затем в Хиве, Бухаре, Чарджуе и Мерве. Каждый завод содержал известное количество джин (машин для очистки хлопка, т. е. отделения волокна от семени) и винтовые прессы для прессовки хлопка в кипы. Параллельно с организацией в Ср. Азии хлопкоочистительного дела высокие технические достоинства волокна хлопка, выращенного в Ср. Азии из американских семян, выдвинули в свое время вопрос о создании в Ср. Азии культуры хлопка из американских семян. Инициатива дела принадлежала как правительственным органам края, так и первым русским хлопководам: было устроено несколько казенных и частных опытных плантаций, для которых семена выписывались непосредственно из Америки. Товарищество «Ярославской Большой мануфактуры» организовало собственные плантации, на которых выращивались различные сорта американского хлопка не только для потребностей своей фабрики, но и для распространения хороших семян среди местного населения. В 1900 общая площадь земельных владений Товарищества Карзинкиных в Ср. Азии, занятых хлопковыми плантациями, достигала св. 2750 дес., из них наиболее крупные участки вблизи г. Андижана (Андреевский хутор) (1000 дес.) и вблизи г. Ходжента (1300 дес.). Общее число хлопкоочистительных заводов, находившихся в различных пунктах Средней Азии, – 12. Общее число джин для очистки хлопка, находившихся на этих заводах, – ок. 70 с более чем 4500 пилами; при них ок. 15 винтовых и гидравлических прессов; общее количество паровой и водяной силы, расходуемой для движения джин и пр. механизмов хлопкоочистительных заводов, ок. 250 индикаторных сил; продуктивность всех заводов в 1910 составляла ок. 6 тыс. пуд. чистого волокна в сутки. 399 Кроме собственных заводов Товарищество «Ярославской Большой мануфактуры» арендовало 6 хлопкоочистительных заводов и в 3 пунктах имело собственные прессы для запрессовки хлопка, покупаемого в очищенном виде. Лит.: Иоксимович Ч. М. Мануфактурная промышленность в прошлом и настоящем. Т. 1. М., 1915. КАРТЕЛЬ, форма объединения, основой которого является соглашение о регулировании вопросов И.И. Карзинкин производства и сбыта товаров, найма рабочей силы, технической модернизации предприятий. Предприятия, входящие в картель, сохраняют свою производственную и коммерческую самостоятельность. Этим картели отличаются от синдикатов, когда в результате создания единой конторы по сбыту продукции ликвидируется коммерческая деятельность участников, и от трестов, поглощающих хозяйственную самостоятельность предприятий. В 1880 – 90-х в России возникло около двух десятков картельных соглашений в ряде отраслей тяжелой и легкой промышленности – металлургической, металлообрабатывающей, каменноугольной, нефтяной, медеобрабатывающей, сахарной. Они оказались недостаточно прочными и в период промышленного подъема 1890-х распались, подготовив почву для возникновения нескольких синдикатов в н. ХХ в. Влияние картелей на хозяйственную жизнь страны было двояким. К отрицательным моментам относились ограничения конкуренции. С др. стороны, сотрудничество фирм в рамках картелей (особенно если это касалось мелких и средних предприятий) способствовало рационализации производства, снижению издержек и цен. См.: Монополии. Лит.: Гурьев А. Промышленные союзы. СПб., 1898 – 99. Т. 1 – 2; Пихно Д. Торгово-промышленные стачки. Киев, 1885. КАРЫШЕВ Николай Александрович (6.12.1855 – 5.02.1905), экономист. Закончил юридический факультет Московского университета. Был приват-доцентом прикладной политической экономии в Московском университете, затем профессором Дерптского университета, читал статистику в Александровском лицее. С 1896 до конца жизни состоял профессором политической экономии и статистики в Московском сельскохозяйственном институте. Главный труд Карышева «Крестьянские вненадельные аренды. [Итоги экономического исследования России по данным земской статистики. Т. 2] (Дерпт, 1892) посвящен анализу вненадельных аренд в различных губерниях России. Др. труды: «Экономические беседы» (1888), «Вечно наследственный наем земель на континенте Западной Европы» (М., 1885, магистерская диссертация, 2-й 400 КАТАВСКИЕ ЗАВОДЫ том «Итогов экономического исследования России по данным земской статистики»); «Атлас по лесной статистике» (1885), «Труд, его роль и условия приложения в производстве» (СПб., 1897), «Земские ходатайства 1865 – 1884 годов» (1900). Сочинение Карышева «Из литературы вопроса о крупном и мелком сельском хозяйстве» («Библиотека Общественных наук», М., 1905) появилось в печати после его смерти со статьей А. Ф. Фортунатова о Карышеве и полным списком трудов его, помещенных в различных периодических изданиях. В главном сочинении Карышева вопрос о вненадельных крестьянских арендах разработан не только впервые, но и самым исчерпывающим образом; разъяснено большое значение его для крестьянского хозяйства, указаны необходимые меры для его разрешения. Проанализировав данные подворных переписей, проведенных в различных регионах России, Карышев попытался установить количественные отношения крестьянской вненадельной аренды, дать ее географию, выделил т. н. многоарендную и малоарендную полосы, показал зависимость размеров аренды от величины арендного фонда, пришел к выводу, что денежная арендная плата растет быстрее, чем натуральная, однако размер натуральной арендной платы выше, чем денежной; внутри самой натуральной платы размер испольной платы выше, чем отработочной. Признавая факт развития капиталистических отношений в русской экономике, Карышев, как и большинство экономистов-народников, связывал свои надежды на возможность преодоления их негативных последствий с укреплением общины, промысловых артелей, развитием кооперации. Соч.: Материалы по русскому народному хозяйству. 1. Наша фабрично-заводская промышленность в половине 90-х гг. СПб., 1898. КАТАВСКИЕ ЗАВОДЫ, на Урале, чугуноплавильные, железоделательные и литейные, основаны в середине XVIII в., принадлежали в н. XX в. князьям Белосельским-Белозерским. Из них Катав-Ивановский и Усть-Катавский заводы находились в Уфимской губ. Уфимского у., на сплавной р. Катаве, впадающей в Юрюзань, и Юрюзань-Ивановский завод (в 17 верст.), на р. того же имени, Златоустовского у. Заводам принадлежало 370 тыс. дес. земли, из которых 289 тыс. дес. леса, многочисленные собственные железные рудники. В 1899, при 4 тыс. рабочих, заводы вырабатывали: чугуна 1992 тыс. пуд., железа 280 тыс. пуд., литого металла 228 тыс. пуд., разных изделий 66 тыс. пуд. УстьКатавский завод в качестве специального вагоностроительного в 1899 перешел в руки особого акционерного общества. Жителей во всех трех заводских поселениях было более 23 тыс. чел. Область этих заводов являлась давним центром старообрядчества и старообрядческих скитов. КАУФМАН Александр Аркадьевич (12.03.1864 – 18.05.1919), экономист и статистик. Родился в обрусевшей немецкой семье. Окончил юридический факультет Петербургского ун-та (1885). В 1887 – 1906 работал в Министерстве земледелия и государственных имуществ, занимался исследованием крестьянского землепользования в Сибири. Собрал богатый материал по экономике крестьянских хозяйств Сибири, представляющий интерес и для современных исследователей. Считал, что крестьянская община совместима с экономическим прогрессом, но выступал против идеализации ее народниками. В книге «Переселение и колонизация» (СПб., 1905) Кауфман дал очерки истории русской переселенческой политики; обосновал теорию относительного малоземелья, обусловленного кризисом сельского хозяйства. В трактовке аграрного вопроса Кауфман исходил из посылок о наступлении «земельного утеснения» в силу естественного прироста населения. Он различал абсолютное и относительное малоземелье. Считал, что никакое расширение крестьянского землевладения не может радикально улучшить положение крестьян. Соч.: Крестьянская община в Сибири. СПб., 1897; Земля и культура. К вопросу о земельной реформе. М., 1906; К вопросу о происхождении русской земельной общины. М., 1907; К вопросу о культурно-хозяйственном значении частного землевладения / / Аграрный вопрос. Т. 2. М., 1907; Аграрный вопрос в России. 2-е изд. М., 1918; Формы хозяйства в их историческом развитии, М., 1910; Статистика. Ее приемы и ее значение для общественных наук. [M.], 1911. КАУФМАН Илларион Игнатьевич (5.07.1848 – 26.12.1916), экономист, профессор статистики Петербургского университета (1893 – 1916), специалист в области денежного обращения, финансов и кредита. Родился в обрусевшей немецкой семье. Окончил Харьковский университет (1869). В 1873 – 83 служил в Центральном статистическом комитете, участвовал в деятельности Дворянского земельного банка (член Совета банка), в центральных статистических органах. Вместе с Н. Х. Бунге и В. П. Безобразовым Кауфман отстаивал металлистическую теорию денег. Выступал против номиналистического направления теории денег. Кауфман вошел в историю русской экономической мысли как автор экономического обоснования денежной реформы 1895 – 97 в России, ознаменовавшей переход к системе золотого монометаллизма. Соч.: Кредит, банки и денежное обращение. СПб., 1873 (Теория и практика банкового дела. Т. 1); История банкового дела в Великобритании и Ирландии. СПб., 1877 (Теория и практи- КИРЕЕВСКИЙ И.В. ка банкового дела. Т. 2, вып. 2); Государственный долг Англии с 1688 по 1890. СПб., 1893; Из истории бумажных денег в России. СПб., 1909; Серебряный рубль в России от его возникновения до к. ХIХ в. СПб., 1910. КАЧОРОВСКИЙ Карл Август Романович (1870 – после 1937), экономист-аграрник, статистик. Из семьи военного врача. Его главный труд – «Русская община. Возможно ли, желательно ли ее сохранение и развитие. (Опыт цифрового и фактического исследования)» (СПб., 1900). В работе использованы данные земской статистики по 182 уездам, сибирские экспедиционные исследования по 13 округам и материалы общинного землевладения донских, кубанских, терских и уральских казаков. Качоровский считал, что только община способна обеспечить прогресс в сельском хозяйстве. Он полагал, что в общественном производстве существуют только два фактора – «земля и человечество». Классификацию общин строил в зависимости от степени осуществления принципа уравнительности при переделах земли. Выделяя этот признак в качестве главного, описывал разнообразные формы и виды общинного землевладения. Пытался статистическим путем установить законы развития общины. Главный упор в своих исследованиях Качоровский делал на изучение форм землевладения и внутренних принципов организации общины. Отрицал разложение общины, разделяя теорию некапиталистического развития деревни; доказывал, что повсюду в Европе и Америке идет декапитализация сельского хозяйства. Качоровский дал описание всех наблюдавшихся в России форм землевладения, считавшихся общинными. В результате исследования Качоровский пришел к выводу о существовании в России двух типов общины: основу одного составляли бывшие государственные крестьяне (общины «вольная», «натуральная», основанная на «обычном праве»), другой тип включал общины бывших помещичьих крестьян, и его Качоровский рассматривал скорее как государственный, а не обычноправовой институт; первый тип общины, согласно Качоровскому, был жизнеспособным, второй постепенно отмирал. Процесс сложения и развития общины Качоровский объяснял идеей трудового начала, которую оценивал как основу «обычного народного» и земледельческого права, а также противопоставлением «права труда» (т. е. права на результат вложенного в земельный надел труда) «праву на труд» (т. е. праву на землю как средство существования). Качоровский предложил классифицировать все разновидности русской общины в общей схеме проявления основного признака общинного землепользования – уравнительных переделов земли. Исследование Качоровского было отмечено премией им. Ю. Ф. Самарина (учреждена Московским университетом) и премией Петербургского кооперативного института. В 1908 один из авторов коллективного исследования «Борьба за землю» (Т. 1, СПб., 1908), содержавшее изложение истории русской общины на основе анализа статистических данных. На основе собранных Качоровским материалов, с его введением и под его редакцией, издана книга П. Вениаминова (П. Г. Архангельского) «Крестьянская община. (Что же она такое, к чему идет и что может дать России?)» (СПб., 1908). 401 В 1920 эмигрировал, жил в Праге и Белграде. Соч.: Бюрократический закон и крестьянская община / / Русское богатство. 1910. № 7, 8; Быть или не быть общине в России / / Заветы. 1912. № 2; Община в революции и контрреволюции / / Воля России. Прага, 1924. № 18 – 18; Выходы из общины / / Записки Института изучения в России. Т. 1. Прага, 1925; Социальный строй России. Прага, 1926. КЕЙСЛЕР Иван Августович (1843 – 1896), экономист. Окончил Дерптский университет, в котором защитил степень магистра и доктора политэкономии за свое самое крупное сочинение о русской земельной общине: «Zur Geschichte und Kritik des bäuerlichen Gemeindebesitz in Russland» (4 т., 1867 – 87). В к. XIX в. оно считалось одним из лучших сочинений по русской общине, в особенности его историческая часть. В этом сочинении высказывались оригинальные планы Кейслера относительно дальнейшего развития общинного землевладения в связи с улучшением сельскохозяйственной культуры и колонизационной политикой для предупреждения чрезмерного дробления наделов и густоты населения в общинах. Труды Кейслера, большей частью на немецком языке, очень ценились за границей и служили средством ознакомления иностранцев с русским крестьянским и земельным бытом (под влиянием Кейслера изменил свой взгляд в пользу общины проф. Ад. Вагнер). Преподавательской деятельностью Кейслер занимался недолго, в рижском политехникуме, затем редактировал одно время газету «S.-Petersburger Herold» (1879 – 81), сотрудничал в «Вестнике Европы» – статья «Сельская община и ее современное положение» (1887, X) и др. В конце жизни служил в Министерстве финансов. КИЗЕЛОВСКИЙ ЗАВОД, чугуноплавильный, Пермской губ. Соликамского у., на р. Кизели, притоке Вильвы; основан в 1788 Строгановым; в н. XX в. принадлежал Абамелек-Лазаревым; имел до 430 тыс. дес. земли, из которых половина лесной площади. Заводское селение имело до 1,5 тыс. постоянных жителей. Завод в 1899 при 2590 рабочих вырабатывал более 1,5 млн пуд. чугуна. На землях завода каменноугольные копи дали ок. 11 млн пуд. угля. КИРД, в XIX – н. XX в. артельное овечье стадо (отара) в Херсонской и Таврической губерниях, образующееся из овец нескольких крестьян-домохозяев, которые нанимали общего пастуха (чабана). Плата и харчи пастуху собирались между дворами пропорционально числу пасущихся овец с каждого двора. КИРЕЕВСКИЙ Иван Васильевич (22.03.1806– 11.06.1856), один из основоположников славянофильства (биографические данные и характеристику творчества см. в томе «Русское мировоззрение»). Основные сферы деятельности Киреевского – философия, религия, литературная и художественная критика. Киреевский с юных лет питал интерес и к экономике. Примечательно, что, готовясь к экзамену для поступления на службу в Московский главный архив Иностранной коллегии, он не только много читал но и пробовал написать сочинение по «экономии». Экономические взгляды Киреевского складывались в русле общей концепции славянофильства и в соответствии его положения как землевладельца, помещика. 402 КИРИЛОВ И.К. В частности, Киреевский был сторонником отмены крепостного права, однако в отличие от др. «освободителей крестьян» предвидел возможные отрицательные последствия этой меры, справедливо опасаясь, как бы крестьяне, освободившись от работы на помещиков, не попали в гораздо худшую кабалу (что, к несчастью, слишком часто впоследствии и случалось). Наиболее важное, воистину мировое значение имеет тот вывод, который Киреевский сделал из общей концепции славянофильства применительно к экономической науке. Славянофилы считали, что гибель западной цивилизации, пораженной язвой рационализма, неизбежна; ее может спасти только восприятие православно-славянской цивилизации, наиболее полно раскрывшейся в духе русского народа. Понимание Киреевским сущности экономики вытекало из установленных им особенностей русского склада ума, отличающегося от склада ума европейца. Европейская образованность, по Киреевскому, имела 3 основы: римскую церковь, древнеримский мир и возникшую из завоевания государственность. Сложившийся на этих основах «западный человек раздробляет свою жизнь на отдельные стремления и хотя связывает их рассудком в один общий план, однако же в каждую минуту жизни является как иной человек. В одном углу его сердца живет чувство религиозное, которое он употребляет при упражнениях благочестия; в другом – отдельно – силы разума и житейских занятий; в третьем – стремления к чувственным утехам; в четвертом – нравственно-семейное чувство; в пятом – стремление к личной корысти; в шестом – стремление к наслаждениям изящно-искусственным; и каждое из частных стремлений подразделяется еще на разные виды, сопровождаемые особыми состояниями души, которые все являются разрозненно одно от другого и связываются только отвлеченным рассудочным воспоминанием. Западный человек легко мог поутру молиться с горячим, напряженным, изумительным усердием; потом отдохнуть от усердия, забыв молитву и упражняя другие силы в работе, потом отдохнуть от работы, не только физически, но и нравственно, забывая ее сухие занятия за смехом и звоном застольных песен; потом забыть весь день и всю жизнь в мечтательном наслаждении искусственного зрелища. На другой день ему легко было опять снова начать оборачивать то же колесо своей наружно-правильной жизни. Не так человек русский…» Показав отличительные особенности русского склада ума, Киреевский делает общий вывод: «… раздвоение и целостность, рассудочность и разумность будут последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности». Именно вследствие разорванности западноевропейского сознания и стало возможным появление науки политической экономии. (О принципиальном различии западноевропейского и русского понимания «науки о богатстве» см.: Экономические воззрения славянофилов.) Киреевский так объяснял, почему политическая экономия не могла бы зародиться в России: «Западный человек искал развитием внешних средств облегчить тяжесть внутренних недостатков. Русский человек стремился внутренним возвышением над внешними потребностями избегнуть тяжести внешних нужд. Если бы наука политической экономии тогда существовала, то, без всякого сомнения, она не была бы понятна русскому. Он не мог бы согласить с цельностию своего воззрения на жизнь особой науки о богатстве… Он знал, что развитие богатства есть одно из второстепенных условий жизни общественной и должно поэтому находиться не только в тесной связи с другими высшими условиями бытия, но и в совершенной им подчиненности». Русская экономическая мысль не сводила хозяйственную деятельность только к деньгам, к подсчету прибылей и убытков, не отделяла финансовые итоги от духовно-нравственных ценностей, а также от государственных интересов, от судеб своего Отечества, всегда имела перед собой высокий идеал. Такой подход абсолютно чужд западной политической экономии. Соч.: Полн. собр. соч.: В 2 т. М., 1911; Избранные статьи. М., М. Антонов 1984. КИРИЛОВ Иван Кириллович (1695 – 14.04.1737), русский государственный деятель, ученый. Происходил из «священнических детей». С 1711 Кирилов начал работать в канцелярии Сената в Москве подьячим. В 1721 Кирилов получил чин секретаря Сената, а вместе с ним и потомственное дворянство, в 1727 – обер-секретарь Сената. С этого времени Кирилов стал занимать заметное место в среде высшей бюрократии. Одним из направлений работы Кирилова было руководство топографо-картографическими работами. Ему удалось обеспечить систематическое проведение съемочно-картографических работ на огромной территории, собрать материал, послуживший основой КИСЕЛЕВ П.Д. «Атласа Всероссийской империи» (1734) и «Атласа Российского» (1745). Кирилов деятельно участвовал в организации 2-й Камчатской экспедиции во главе с Берингом. Особенно много он сделал для отправки академической группы экспедиции (Г. Ф. Миллер, И. Г. Гмелин, С. П. Крашенинников). Научные интересы Кирилова нашли выражение в труде «Цветущее состояние Всероссийского государства», написанном в 1727 (опубликован в 1831). Это было первое статистическо-географическое описание России, в котором был приведен не только описательный, но и большой цифровой и статистический материал, охватывающий разные стороны социально-экономической жизни России. В 1734 – 37 статский советник и бригадир Кирилов возглавил Оренбургскую экспедицию, задачей которой было изучение обширного края и укрепление оборонительной линии по рекам Оби и Яику. Кирилову удалось организовать разведку полезных ископаемых, начать строительство 20 крепостей и ряда заводов. Л. Вдовина КИСЕЛЕВ Павел Дмитриевич (8.01.1788 – 14.11.1872), граф, государственный деятель, генерал-адъютант, член Государственного Совета. Получив домашнее воспитание, Киселев начал службу в 1805 в канцелярии генерал-интенданта кн. Волконского и через год перешел в кавалергардский полк корнетом; с 1807 находился в действующей армии против французов, состоял адъютантом при гр. Милорадовиче; участвовал в нескольких сражениях и быстро продвигался по службе. В 1816 в Москве им была представлена государю записка «О постепенном уничтожении рабства в России», в которой он настаивал на необходимости самому правительству предупредить народные требования, «которым отказать будет уже трудно или невозможно», как это видно на примере «кровью обагренной французской революции». Свои замыслы об устройстве быта крепостных крестьян Киселеву пришлось впервые применить в княжествах Молдавии и Валахии, во главе управления которыми, в звании полномочного председателя Дивана, он стоял с 1829 по 1834. Николай I, не решаясь сразу приступать к реформе крепостных крестьян, намеревался сначала дать правильное устройство казенным крестьянам и уже затем по их образцу устроить крепостных. В этих целях было учреждено Указом от 29 апр. 1836 V отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, и Киселеву, назначенному членом Государственного Совета, было поручено управлять делами этого отделения. К к. 1837 в V отделении были составлены проект и штаты нового Министерства государственных 403 имуществ, Высочайше утвержденные 26 дек., а на следующий день Киселев был назначен министром государственных имуществ. В течение 18 лет управления министерством Киселев, удостоенный в 1839 титула графа, твердо придерживался своей программы: с одной стороны, ограждать государственных крестьян от любых попыток даже одну какую-либо их группу обратить в частное владение, с другой стороны, он всегда был приверженцем тех мер, которые вели к ослаблению крепостной зависимости и уменьшению числа крепостных крестьян. Имея в виду ограждение прав свободного состояния казенных крестьян, Киселев выступал против превращения казенных крестьян в удельные, причисления их к заводам горного ведомства (напр., нерчинским), обращения их в военных поселян, раздачи арендных имений в западных губерниях в майораты, ограничения прав государственных крестьян Закавказья и в последние годы своего управления министерством – против замыслов некоторых лиц из аристократии превратить казенные имения в особого рода феодальные владения. Для того чтобы навсегда закрепить за казенными крестьянами права свободного состояния, Киселев добивался при объявлении манифеста по случаю коронации Александра II обнародования Высочайшей грамоты казенным крестьянам, подтверждавшей их права свободного состояния. Вместе с тем он подготовил издание «Сборника постановлений по управлению государственными имуществами», который должен был обеспечить юридические права казенных крестьян. Киселев представил в Комитет министров проект указа, но его издание, как и грамоты, сочли излишним; Киселев добился только того, что выборные от казенных крестьян волостные головы присутствовали при коронации. Киселев был также противником телесных наказаний, но, не имея возможности совсем отменить их, требовал, по крайней мере по отношению к государственным крестьянам, применения наказаний только по суду. Для ограничения собственно крепостного права Киселев также делал все от него зависящее. В 1836 при его содействии был издан закон об отобрании в казну крестьян, доставшихся по наследству лицам, не имевшим права владеть крестьянами; позднее, в 1840 – 44, Киселев выступал за освобождение более чем миллионного класса дворовых людей, считая, что это должно привести к освобождению и других крестьян. Далее, Киселев представил доклад об усилении закона (1803) о свободных хлебопашцах и после упорной борьбы добился лишь издания Указа от 2 апр. 1842 об обязанных крестьянах, не имевшего успеха. В то же время он посылает одного из своих чиновников, А. П. Заблоцкого-Десятовского, для изучения под благовидными предлогами быта крепостных крестьян, и Заблоцкий представил Киселеву обширную записку «О крепостном состоянии в России». В печати эта записка появилась, и то не в полном виде, только в 1881, в приложении к VI т. книги Заблоцкого «Гр. Киселев и его время». Позднее Киселев отстаивает предложение о дозволении помещичьим крестьянам приобретать с торгов недвижимые имения и выкупаться на волю (Указ от 8 нояб. 1847) и добивается Высочайшего разрешения скупать населенные имения в казну. 404 «КЛЮШНИКОВА И. В. ЛЬНОПРЯДИЛЬНАЯ И ТКАЦКАЯ ФАБРИКИ» Киселеву не пришлось принять участия в крестьянской реформе, начавшейся вскоре по вступлении на престол Александра II. В июне 1856 он был назначен против желания послом в Париж, хотя и оставался во главе министерства до коронации, состоявшейся 26 авг. Однако и после ухода из министерства и даже отъезда из России гр. Киселев внимательно следил за всем, что делалось в России, особо интересуясь крестьянской реформой. Принимал некоторое участие в ней своими записками, отзывами и советами, которые он давал обращавшимся к нему письменно и лично таким видным сторонникам реформы, как вел. кн. Елена Павловна и вел. кн. Константин Николаевич. Все первые записки и проекты реформы (вел. кн. Елены Павловны, К. Д. Кавелина, барона Гакстгаузена и др.), Положения секретного комитета 1857 и т. п. побывали в руках Киселева и снабжались его отзывами. Имп. Александр II в бытность за границей в 1857 беседовал с Киселевым о предстоящей реформе. В должности посла при французском дворе Киселев придерживался особых отношений с Францией, но не пользовался расположением русского вице-канцлера А. М. Горчакова, который был сторонником Пруссии. Гл. обр. это недоверие со стороны Министерства иностранных дел вынудило Киселева подать в отставку в 1862. Лит.: Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. СПб., 1882. «КЛЮШНИКОВА И. В. ЛЬНОПРЯДИЛЬНАЯ И ТКАЦКАЯ ФАБРИКИ», текстильная фирма, основана в 1847 в с. Новое Писцово Кинешемского у. Костромской губ. Иваном Сергеевичем Клюшниковым в виде ткацкой мануфактуры. После смерти И. С. Клюшникова предприятие наследовали его сыновья Николай (в 1862 отделился) и Василий (1831 – 1904). Последним производство было модернизировано и расширено до ткацкой фабрики (в 1895). Сын В. И. Клюшникова, Иосиф Васильевич, совместно с женой Екатериной Петровной расширил семейное дело, построив в 1913 льнопрядильную фабрику (на 4000 веретен). На обеих фабриках работали 1000 рабочих, выпускалось продукции на 500 тыс. руб. в год. М. Б. КНИГИ ПИСЦОВЫЕ И ПЕРЕПИСНЫЕ, документы имущественного учета Русского государства XV – XVII вв., служившие основанием для сбора податей. Писцовые книги, носившие в то время название «данских», упоминаются еще при вел. кн. Василии Темном. Описи владений в целях финансового обложения производились уже гораздо раньше. В XIII в. татары через каждые 17 лет производили общие исчисления душ мужского пола и голов скота. Когда в XIV в. князья сами начали собирать подати для татар и русское правительство стало ответственным перед Ордой за правильное поступление дани, подать из поголовной (подушной подати) превратилась в поимущественную, сообразно с этим изменилась система описей, которая, совершенствуясь, развилась в правильную систему писцовых книг. Так, в 1491 – 92 была сделана перепись Новгородской и Тверской земель, приблизительно в то же время была начата общая перепись населения («большое письмо»), которая продолжалась и при Василии III; наконец, при Иване Грозном было сделано две (в 1540-х и в 1550 – 80-х), а при Федоре Ивановиче – одна, общая перепись. В XVI в. окладной единицей являлась московская соха – крупная условная единица измерения всяких имуществ. После Смутного времени единицей обложения явилась «живущая четверть», т. е. несколько крестьянских и бобыльских дворов. К этому же времени относится и появление дозорных книг – результата деятельности писцов, посланных Земским Собором 1619 в разоренные местности для определения платежных сил населения. «Живущая четверть» для значительной части населения служила окладной единицей вплоть до 1670-х, и общая перепись в 1625 – 30 была произведена по этой системе. В 1646 – 48 и 1676 – 78 правительство делает дальнейшие шаги по пути общей финансовой реформы, устраивая переписи по принципу подворного исчисления населения, по окончании которых все прямые налоги были перенесены с сохи и живущей четверти на двор. Результаты переписи 1676 – 78 сохранили свое значение до введения ревизий, и еще при Петре I подати собирались по книгам этого времени. После подворных переписей 1646 – 48 и 1676 – 78 впервые появились переписные книги, которые для удобства справок в приказах и уездных учреждениях сокращались в книги перечневые, т. е. в указатели имен владельцев и итога принадлежащих им дворов. Что касается писцовых книг, то они состояли из описания, качественного и количественного, земель, населенных мест, урожайности, повинностей в пользу местных властей и землевладельцев и сравнительной с предыдущими годами таблицы доходов, чем и отличались от книг переписных, содержавших лишь подробное исчисление дворов исключительно тяглого населения. Кроме финансового, писцовые и переписные книги имели еще и юридическое значение, являясь доказательством права собственности на землю и на крестьянство и подтверждая дворянское происхождение владельцев населенных мест и их наследников. С исторической точки зрения книги имеют очень важное значение как источники для изучения экономического, финансового и сословного быта допетровской Руси. Лит.: Иванов П. И. Опыт исторического исследования о межевании земель в России. СПб., 1846; Чечулин Н. Начало в России переписей и ход их до конца XVI века. СПб., 1889; Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения в Московском государстве. СПб., 1890; Веселовский С. Б. Сошное письмо. Т. 1 – 2. М., 1915 – 1916; Готье Ю. В. Замосковный С. Ю. край в XVII в. М., 1937. КНЯЖЕВИЧ Александр Максимович (11.10.1792 – 2.03.1872), государственный деятель, действительный тайный советник (1859), член Государственного Совета (с 1858). Окончил Казанский университет (1809). С 1811 – в Министерстве финансов. С 1821 начальник отделения, в 1831 вице-директор Департамента государственного казначейства, в 1831 – 44 директор Общей канцелярии Министерства финансов. Один из ближайших сотрудников Е. Ф. Канкрина. С 1844 директор Департамента государственного казначейства, в 1854 из-за конфликта с П. Ф. Броком покинул Министерство финансов. С 1854 сенатор и управляющий Петербургской сохранной казны, с 1858 министр финансов и член Комитета финансов. Значительно обновил аппарат Министерства финансов. КОКОВЦОВ В.Н. В программной записке (1860) Княжевич сформулировал основные задачи финансового ведомства: развитие ж. д. строительства, поддержка машиностроительного, строительного и рельсового производств, сокращение государственных расходов, повышение пошлин на предметы роскоши, ограничение заграничных путешествий. Под руководством Княжевича разработана и проведена операция по финансированию крестьянской реформы 1861, начаты изучение и разработка вопросов поземельного кредита и перехода от откупов к акцизам. По инициативе Княжевича разработаны проекты нового Торгового устава (1860), предусматривавшие отказ от сословных ограничений в правах на торгово-промышленную деятельность и акцизные законодательства (1861); образована комиссия для пересмотра фабричных и ремесленных уставов (1859). Княжевич осуществил понижение пошлин на ввоз изделия для машиностроения (1859, 1861), расширил торговые права иностранцев и евреев (1860); при Княжевиче основан Государственный банк (1860). Попытки Княжевича справиться с финансовыми трудностями путем повышения подушной подати (1862), пошлин на ввоз, почтового сбора, заключения займов не увенчались успехом. Дефицит бюджета, рост налогов и цен вызвали в обществе недовольство деятельностью Княжевича. С 1862 в отставке, заменен М. Х. Рейтерном. В. С. КОВАЛЕВСКИЙ Владимир Иванович (10.11.1848 – 1.11.1934), государственный деятель, экономист, специалист по сельскому хозяйству. Родился в Харьковской губ. в дворянской семье. Окончил Константиновское военное училище (1867). В 1867 – 68 на военной службе. В 1868 – 74 учился в Петербургском земледельческом институте. С 1874 занимался научно-литературной работой, печатал статьи в «Земледельческой газете» и журнале «Сельское хозяйство и лесоводство». В 1879 совместно с И. О. Левицким опубликовал «Статистический очерк молочного хозяйства в северной и средней полосах Европейской России». С 1879 служил в Министерстве государственных имуществ, участвовал в работах по картографированию почв европейской части России. Инициатор издания статистических ежегодников об урожаях. В 1883 – 1902 член Сельскохозяйственного ученого комитета Министерства государственных имуществ. В 1884 – 88 вице-директор Департамента окладных сборов Министерства финансов. Один из ближайших сотрудников Н. Х. Бунге, активно участвовал в разработке податных преобразований. Совмещал службу с научной работой; на 8 съезде естествоиспытателей и врачей (1889) впервые организовал секцию агрономии, прочел доклад «Запросы современного сельского хозяйства к естествознанию». В 1889 – 92 член 405 Тарифного комитета Департамента железнодорожных дел Министерства финансов, сблизился с С. Ю. Витте. С 1892 директор Департамента торговли и мануфактур, в 1900 – 02 товарищ министра финансов. В 1893 разработал программу развития промышленности, в которой ставилась задача содействия русской промышленности путем продолжения протекционистского курса. Возглавлял комиссии по подготовке русских отделов на Всемирных выставках 1893 в Чикаго и 1900 в Париже. В 1899 – 1901 председатель Особого совещания по подготовке законопроекта об учреждении промышленных предприятий. При активном участии Ковалевского проведены Всероссийская торгово-промышленная выставка и Всероссийский торгово-промышленный съезд (Н. Новгород; 1896), разработаны законы об увеличении размеров процентного и раскладочного сборов с торговых и промышленных предприятий (1892), о государственно-промысловом налоге (1898). По инициативе Ковалевского начато издание «Торгово-промышленной газеты» (1893). В 1893 Ковалевский вместе с Д. И. Менделеевым организовал Главную палату мер и весов. Под редакцией Ковалевского вышли работы «Производительные силы России» (СПб., 1896), «Россия в конце XIX в.» (СПб., 1900) и др. Участвовал в подготовке «Полной энциклопедии русского хозяйства и соприкасающихся с ним наук» (т. 1 – 12, СПб., 1900 – 1912). Выйдя в отставку, занимался предпринимательской деятельностью: член правления УральскоКаспийского нефтяного общества, председатель правления общества Петербургского вагоностроительного завода и совета Общества взаимного кредита печатного дела. В 1906 – 16 Ковалевский – председатель Русского технического общества. Соч.: Воспоминания (публикация Л. Е. Шепелева) / / Русское прошлое. Вып. 2. СПб., 1991. В. Степанов КОКОВЦОВ Владимир Николаевич (6.04.1853 – 1943), государственный деятель, финансист, действительный тайный советник (1905), статс-секретарь (1905), член Государственного Совета (1905), сенатор (1900), граф (1914). Окончил с золотой медалью Александровский лицей (1872). С марта 1873 на государственной службе. С 1890 помощник, с 1891 статс-секретарь Департамента государственной экономии Государственного Совета, в 1895 – 96 товарищ гос. секретаря. В 1896 – 1902 товарищ министра финансов, ближайший помощник С. Ю. Витте. Руководил казначейской частью (в частности, вопросами государственного бюджета). При активном участии Коковцова разработано и проведено преобразование питейной системы. В 1901 одновременно руководил Главным управлением неокладных сборов и казенной продажи питей Министерства финан- 406 КОКОРЕВ В.А. сов. В 1901 – 03 одновременно председатель Комиссии по исследованию положений центральных губерний; член Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. С 1902 гос. секретарь, одновременно с 1903 член Высшего комитета по делам земельного кредита. С февр. 1904 до создания кабинета Витте министр финансов. В 1904 провел заключение 5 %-ного займа во Франции на 300 млн руб. в форме краткосрочных обязательств. В 1904 – 05 провел ряд внутренних займов: 5 %-ного обязательства Государственного казначейства 1904 на 300 млн. руб., 4,5 %-ный займ 1905 на 231,5 млн руб., два займа 1905 по 200 млн руб., 5 %ные краткосрочные обязательства на 150 млн руб. Активно противодействовал попыткам В. К. Плеве поставить фабричную инспекцию под контроль Отдельного корпуса жандармов. Участвовал в работе Особого совещания под председательством Сольского по выработке проекта объединения деятельности министерств, выступал против усиления прав председателя Совета министров (что активно отстаивал Витте). С созданием кабинета Витте уволен с поста. В к. 1905 – н. 1906 выполнял ряд поручений по заключению нового внешнего займа во Франции. В 1905 – 06 возглавлял Комиссию по выработке рабочего законодательства. С 26 апр. 1906 по 30 янв. 1914 министр финансов (одновременно с 11 сент. 1911 председатель Совета министров). Считал необходимым приоритетную поддержку промышленности (включая покровительственные таможенные тарифы), финансирование сельского хозяйства признавал неэффективным до окончания Столыпинской аграрной реформы. Проводил политику жесткой экономии государственных средств. Считал необходимым придерживаться «бюджетного равновесия» – покрывать обыкновенными доходами (не прибегая к займам) государственные расходы. Государственные займы предлагал заменить прямыми инвестициями иностранного капитала в частную промышленность. Выступал против коренных преобразований в отношении бюджета, считая недопустимым в области финансов «фантазии и авантюры», настаивал на проведении осторожных налоговых реформ. При этом стоял на точке зрения, что осторожное повышение налогов возможно лишь как второстепенная мера для покрытия государственных расходов, а приоритет должен отдаваться естественному росту государственных доходов. В результате политики Коковцова сумма обложения на душу населения возросла лишь с 10,31 руб. (1908) до 10,84 руб. (1912). Стремился к сохранению золотого денежного обращения и увеличению золотого запаса России (за 1904 – 13 запас вырос с 1100 млн до 2170 млн руб.). За время руководства Коковцова финансами государственные доходы (без учета оборотов по казенным ж. д. и винной монополии) возросли в 1904 – 13 на 577, 8 млн руб. Л. Ш. КОКОРЕВ Василий Александрович (23.04.1817 – 22.04.1889), предприниматель, публицист, коммерции советник (1851). Сын торговца солью из г. Солигалич Костромской губ. Из старообрядцев поморского толка. Систематического образования не имел. В 1836 – 41 управляющий солеваренным заводом в Солигаличе. С н. 40-х занимался винными откупами в Оренбур- ге и Казани, затем в Орле. Автор записки (1844) о реформе откупной системы (легла в основу «Положения об откупно-акцизном комиссионерстве», 1847). С 40-х ввел торговлю с Персией (вывоз уральского железа, ввоз хлопка), основал Закаспийское торговое товарищество (1857); участвовал в учреждении Русского общества пароходства и торговли (1856), Волжско-Каспийского пароходства «Кавказ и Меркурий», Общества Волго-Донской железной дороги (1858). В 1859 построил в Сураханах близ Баку первый нефтеперегонный завод (с 1874 принадлежал Бакинскому нефтяному обществу). Нажил огромное состояние (8,2 млн руб. к 1861). После прекращения винных откупов в 1863 понес крупные убытки, остался должен казне 5,6 млн руб. (выплатил к 1866 ок. 4 млн руб.), пользовался поддержкой Госбанка. В 1862 – 65 построил гостинично-складской комплекс в Москве на Софийской наб. («Кокоревское подворье»), который передал в казну в зачет долгов. Участвовал в учреждении Московского купеческого банка (1866), основал Волжско-Камский банк в Петербурге (в 1870 – 76 председатель правления). Вместе с др. предпринимателями (Ф. В. Чижов и др.) выкупил у казны Московско-Курскую железную дорогу (1871; с 1893 вновь казенная). С П. И. Губониным и С. С. Поляковым учредил Общество уральской железной дороги (1874). Инициатор создания и председатель правления (1872 – 75) «Северного общества страхования и склада товаров с выдачей варрантов» (в 1879 реорганизовано в Северное страховое общество). В 70-х вел также торговлю солью (Пермское товарищество по торговле солью). Владел золотыми приисками на Урале, являлся главным акционером Северного телеграфного агентства. В 50-х сблизился с С. Т. Аксаковым и М. П. Погодиным. Разработал проект освобождения крепостных, в статье «Миллиард в тумане» («С.-Петербургские ведомости». 1859) настаивал на передаче крестьянам всей принадлежавшей им земли за выкуп в 1 млрд руб. (с рассрочкой на 37 лет) и на сохранении помещичьих хозяйств, переходивших на товарно-рыночную систему земледелия. Предлагал отменить дворянскую монополию на приобретение «населенных мест», призывал купечество приобретать помещичьи имения с обязательством выделить крестьянам их землю, изъявлял готовность купить таких имений на 1 млн руб. Проект Кокорева, отрицательно встреченный крупнопоместным дворянством, остался неосуществленным, за автором установлен негласный полицейский надзор (до 1873). Впоследствии Кокорев критиковал экономическую политику правительства. На закате жизни, в 1887, Кокорев пишет книгу «Экономические провалы», в которой дает оценку экономическим событиям за полвека. Анализируя экономичес- КОММЕРЦ-КОЛЛЕГИЯ кие неудачи России, Кокорев убедительно доказывает, что они являются, как правило, результатом слепого копирования зарубежного опыта. Особо следует отметить оценку Кокоревым кабальной природы внешних займов. Он замечает, что эти займы стали средством угнетения России и способом перекачки ее ресурсов в пользу иностранных капиталистов. Вместо внешних займов, ложащихся тяжелым бременем на российскую экономику, Кокорев предлагал идею «печатания беспроцентных денежных бумажных знаков на производительные и общеполезные государственные потребности». На средства Кокорева в 1856 построена архитектором Н. В. Никитиным «Погодинская изба» в Москве в русском стиле. Кокорев собрал художественную коллекцию (ок. 500 произведений русских и западноевропейских мастеров; наиболее полно представлено творчество К. П. Брюллова), которая в 1862 – 70 была открыта для посещения, став одним из первых общедоступных художественных музеев в Москве. В связи с финансовыми затруднениями продал основную часть коллекции Министерству Императорского двора (ныне в Русском музее), ряд полотен купил П. М. Третьяков, картины западноевропейских мастеров – Д. П. Боткин. Во время голода 1867 Кокорев вошел в состав Комитета по оказанию помощи голодающим. Перед Русско-турецкой войной 1877 – 78 участвовал в формировании и экипировании военной миссии на Балканах (в Сербии). В 1884 близ Вышнего Волочка Тверской губ. на средства Кокорева основана т. н. Академическая дача (Владимиро-Мариинский приют) для летней практики учеников Академии художеств (позже Дом творчества им. И. Е. Репина). Кокорев финансировал заграничную стажировку ряда художников. В 1889 Кокореву присвоено звание почетного члена Академии художеств. Лит.: Из истории российского предпринимательства: династия Кокоревых / Сост. М. Л. Гавлин. М., 1991; Указатель картин и художественных произведений Галереи В. А. Кокорева. М., 1863; Панова Т. Кокоревская галерея. М., 1980. Ист.: Петров Ю., Соколов Н. В. А. Кокорев / / Отечественная история. Энциклопедия. Т. 2. М., 1966; О. Платонов Экономика русской цивилизации. М., 1995. С. 176 – 183. КОКУШКИНЫ, иваново-вознесенские текстильные фабриканты. В 1856 приобрели бумагопрядильную и ткацкую фабрики (осн. в 1847 И. Ф. Поповым), в 1888 учредили Товарищество Тезинских бумагопрядильной и ткацкой фабрик. В 1890-х на предприятиях были заняты св. 1500 рабочих, выпускалось продукции на 1,6 млн руб. в год. КОЛОМЕНСКИЙ ЗАВОД, чугуно-меднолитейное механическое и машиностроительное акционерное общество. Завод основан в 1862. В н. XX в. одно из крупнейших машиностроительных промышленных предприятий в России, в 3 верстах от г. Коломны, при ж. д. ст. Голутвин близ Голутвина монастыря, при слившемся с заводом с. Боброве на р. Москве. Коломенский завод производил паровозы, вагоны, локомобили, пароходы и др. крупные машины и аппараты на сумму до 7,5 млн в год при 5 тыс. рабочих и 16 паровых машинах. При заводе были школа с иностранным отделом, большая библиотека, больница, вспомогательная 407 касса, общество потребителей, клуб. Обществу Коломенского завода принадлежали в Нижегородской губ. Ардатовского у. 3 крупных чугуноплавильных, железоделательных и сталелитейных завода – Кулебакский, Балыковский и Илевский, владевших более 20 тыс. дес. земли, из которых 116 тыс. лесной площади; на заводах работали более 5 тыс. рабочих; они в 1899 выработали чугуна 2158 тыс. пуд., железа 998 тыс. пуд., стали 1033 тыс. пуд., изделий чугунных, стальных и медных 118 тыс. пуд. КОЛЮПАНОВ Нил Петрович (1827 – 1894), земский деятель, историк, публицист. Окончил Московский университет. Разрабатывал вопросы земского и городского самоуправления. Знаток крестьянского дела и крестьянской жизни, работал и по начальному народному образованию; был видным деятелем в земстве Костромской губ., где долго состоял предводителем дворянства Ветлужского у. В 1882 Колюпанов был в числе «сведущих людей», приглашенных для совещаний в Петербург при Министерстве гр. Игнатьева. В сотрудничестве с кн. А. И. Васильчиковым и В. Ф. Лучининым участвовал в организации учреждений мелкого кредита. Подготовил обширную биографию А. И. Кошелева (М., 1899, 1890; не закончена). Соч.: Очерк внутреннего управления в России, начиная с московского периода / / Русская мысль. 1882; Очерк внутреннего управления в России при имп. Екатерине II / / Там же. 1883; Очерк истории русского театра до 1812 года / / Там же. 1889. Кн. 5, 7; Административное и судебное устройство Царства Польского от конституции 1815 года до реформы 1864 года / / Юридический вестник. 1890. № 10 и 11; 1891. № 5. КОМИТЕТ ПО ЗЕМЛЕУСТРОИТЕЛЬНЫМ ДЕЛАМ, центральное государственное учреждение, осуществлявшее подготовку и руководство Столыпинской аграрной реформой в 1906 – 17. Создан 4 марта 1906 при Главном управлении землеустройства и земледелия (с 1915 – при Министерстве земледелия). Основными функциями Комитета были работы по землеустройству и землепользованию ( в т. ч. выделение единоличных хозяйств), создание землеустроительных комиссий и руководство ими. Подконтрольными Комитету по землеустроительным делам землеустроительными учреждениями с 1906 по 1 янв. 1916 получены ходатайства о землеустройстве от 6174 тыс. крестьянских дворов; закончено в натуре землеустроительных работ более чем для 2,8 млн. дворов на площади 24,7 млн дес. На содержание землеустроительных организаций израсходовано ок. 80 млн руб., на пособия (большей частью ссуды) населению – 34 млн руб. КОММЕРЦИИ СОВЕТНИК, почетное звание, установленное в 1800 и дающее право VIII класса по Табели о рангах. Это звание давалось исключительно лицам торгующего класса. КОММЕРЦ-КОЛЛЕГИЯ (устар. нем.: – торговля), государственное учреждение, созданное в 1715, первоначально ведавшее вопросами торговли, гл. обр. внешней, морским судоходством, решением вопросов, связанных с купечеством. Коммерц-коллегия, ведая торговым мореплаванием, снижала пошлины с купеческих кораблей (ведущих торговлю с иностранными государс- 408 «КОММЕРЧЕСКАЯ ГАЗЕТА» твами), составляла для кораблей паспорта, следила за состоянием маяков, выносила решения по всем морским купеческим судным и спорным делам и др. Коммерц-коллегия руководила таможенными конторами, решала спорные пошлинные дела и др.; кроме того, ей поручалось составление торговых трактатов и договоров с иностранными государствами. Коммерц-коллегия вела разработку и исправление торговых уставов, руководила созданием купеческих гильдий, городовыми магистратами; кроме того, она решала все дела, связанные с вексельным правом. В Коммерц-коллегии (а не в Посольской канцелярии) должны были судиться иностранные купцы. В обязанности Коммерц-коллегии также входил сбор сведений о ценах, пошлинах, трактатах и регламентах по торговле и мореходству иностранных государств. В 1722 указано, чтобы оберинспекторы Коммерц-коллегии выбирались из дворян, а их товарищи – из купцов. В 1724 утверждены новый Регламент Коммерц-коллегии и Морской торговый регламент и устав, которые конкретизировали задачи Коммерц-коллегии. При активном участии Коммерц-коллегии разработаны Вексельный устав (1729) и Морской пошлинный устав (1731). В 1731 к Коммерцколлегии присоединены Берг-коллегия и Мануфактурколлегия. В объединенной коллегии дела были разделены на 3 экспедиции: 1-я – дела по коммерции, 2-я – горные и минеральные, 3-я – фабрики и мануфактуры. В 1731 в Коммерц-коллегии были сосредоточены судные дела заводчиков. В 1732 – 43 в составе Коммерц-коллегии действовала Счетная экспедиция, которая носила характер ревизионного учреждения и исполняла дела, которые обычно разделялись между канцелярией коллегии и Ревизион-коллегией. В 1732 на Коммерц-коллегию возложены прием челобитных и разбор спорных дел между русскими и иностранными купцами, а также выдача паспортов иностранным купцам; кроме того, в Коммерц-коллегию как в высшую инстанцию с 1735 подавались жалобы на решения Петербургской ратуши. В 1736 горное ведомство передано в ведение вновь созданного «Генерал-берг-директориума». Указом 1742 восстановлены Берг-коллегия и Мануфактур-коллегия и соответственно две экспедиции в составе Коммерцколлегии упразднены. В 1743 восстановлен Главный магистрат, и в него в янв. 1744 переданы все купеческие судейские дела (кроме английских). После проведения губернской реформы 1775 и создания местных финансовых органов с широкими полномочиями компетенция Коммерц-коллегии значительно сократилась и она фактически прекратила существование. В 1796 принято решение о ликвидации Коммерц-коллегии, однако через два месяца она восстановлена на прежнем основании для осуществления надзора за торговлей. В состав Коммерц-коллегии кроме президента и 10 членов введены 13 членов, избиравшихся от купечества, мануфактур и заводов. Коммерц-коллегии поручены внешняя и внутренняя торговля, торговое судоходство и таможенные дела. В 1802 подчинена министру коммерции, а в 1810 упразднена, окончательно, закрыта в 1823. Президенты: П. М. Апраксин (1717 – 18), П. А. Толстой (1718 – 22), И. И. Бутурлин (1722 – 25), П. П. Шафиров (1725 – 28 и 1733), Г. фон Фок (вице-през., 1728 – 31), А. Л. Нарышкин (1731 – 33), С. Л. Вельяминов (1734 – 36), П. И. Мусин-Пушкин (1736 – 40), К. Л. фон Менгден (1740 – 41), Б. Г. Юсупов (1741 – 50), Я. М. Евреинов (и. о. 1750 – 59; 1759 – 62), Г. Р. Державин (и. о. 1794 – 96; авг. – нояб. 1800), П. А. Соймонов (1796 – 99), Г. П. Гагарин (1799 – 1800), Ю. А. Головкин (1800 – 02). Лит.: Семенов А. Изучение исторических сведений о российской внешней торговле и промышленности с пол. XVII столетия по 1858. Ч. 1 – 3. СПб., 1859; Козлова Н. В. Коммерцколлегия в 20 – 50-х XVIII в. / / Государственные учреждения России XVI – XVIII вв. М., 1991. «КОММЕРЧЕСКАЯ ГАЗЕТА», С.-Петербург, 1825 – 1860. Официальное издание Департамента внешней торговли. В 1850-е ее редактором был Г. П. Небольсин. При ней прилагался отдельно биржевой прейскурант (с 1858 вошел в состав газеты). В 1861 слилась с «Журналом для акционеров», перейдя в частные руки. КОММЕРЧЕСКИЕ СУДЫ, судебные органы, к ведомству которых принадлежали: все споры и иски по торговым оборотам, договорам и обязательствам как между частными лицами, так и по искам государственных учреждений к частным лицам; все дела о торговой несостоятельности; споры и иски по векселям на сумму св. 500 руб. (дела по суммам менее 500 руб. были подсудны мировым или городским судьям). Первый коммерческий суд был учрежден в Одессе в 1808, затем созданы в ряде др. крупных торговых центров. В 1832 издано общее положение о таких судах. В 1897 они были закрыты в Таганроге, Керчи, Кишиневе и Архангельске. В н. ХХ в. действовали в Одессе, Петербурге (с 1832) и Москве (с 1833). Сфера их деятельности распространялась только на тот город или уезд, в котором они были созданы. Однако лица, временно пребывающие на данной территории, были подвластны компетенции суда. В состав суда входили председатель, члены, назначенные правительством, и выборные от предпринимателей. Председатель и члены от правительства пребывали в своем звании бессрочно; кандидатуры от деловых кругов утверждались на 6 лет. Суды имели канцелярии с деловой отчетностью, а для исполнения решений – присяжных приставов и служителей. При них имелась также особая адвокатура – присяжные стряпчие, а для дел о торговой несостоятельности – присяжные попечители. Заседания проходили публично, в соревновательной форме и в 3 видах: обыкновенном (в ходе словесного разбирательства), особом (в ходе письменного разбирательства) и чрезвычайном (при внеочередных заседаниях). М. Б. КОММИВОЯЖЕРЫ, разъездные приказчики или агенты по торговым делам. По русским законам считались приказчиками, «отправляющимися по поручению владельцев торговых или промышленных предприятий с образчиками товаров или без оных для принятия заказов на товары или для их закупки». В к. XIX в. держать коммивояжеров могли только предприятия, выбиравшие промышленные свидетельства стоимостью не ниже 150 руб., причем на каждого коммивояжера выбиралось, кроме того, особое свидетельство ценой 50 руб. в год. КОМОВ Иван Михайлович (1750 – 13 [24].06.1792), ученый, агроном, выдающийся деятель русского земледелия. Родился в Москве в семье бедного церковнослужителя. КОНЕВОДСТВО В 1776 окончил Славяно-греко-латинскую академию в Москве. В 1768 – 75 участвовал в географической экспедиции Петербургской Академии наук. В 1776 был послан для изучения сельского хозяйства в Англию, изучал естественные науки в Оксфордском и Лондонском университетах. В 1874 вернулся на родину. В 1875 опубликован труд Комова «О земледельных орудиях» – первое в России руководство по сельскохозяйственным машинам и орудиям. В 1788 Комов опубликовал труд «О земледелии». Основные агрономические вопросы применительно к России Комов трактует с учетом ее природных и экономических условий и особенностей ее сельскохозяйственной практики. Лит.: Гурьянов В. П. Иван Михайлович Комов, его жизнь и деятельность. М., 1953. КОНВЕРСИЯ, в России XIX – XX вв. финансовая операция, при помощи которой процентные бумаги, приносившие кредиторам известный процент, заменялись другими, приносившими меньший. Конверсию не следует смешивать с простым понижением процента, называемым редукцией и представляющим собой как бы нарушение принятого на себя должником обязательства. Конверсия была операцией юридически правильной, т. к. основывалась на добровольном соглашении обеих сторон, т. е. государственных или др. учреждений, выпускавших процентные бумаги, и их держателей. Добровольность конверсии свидетельствовала о правовом характере этой сделки и выражалась в том, что учреждение, большей частью казна, выпустившее эти бумаги, предлагало получить взамен их наличные деньги по нарицательной стоимости бумаг либо обменять конвертируемые бумаги на новые, оплачиваемые меньшим процентом. В том или др. исходе конверсии выражался ее успех или неудача, а это, в свою очередь, обусловливалось высотой среднего уровня процента на ссудный капитал. Конверсия производилась с успехом тогда, когда процент этот вообще понижался, т. е. когда курс процентных бумаг был высок и эта высота его не имела временного или случайного характера. Конверсия, удачно осуществленная, представляла большие выгоды для государства или учреждения, выпускавшего конвертируемые бумаги; но, конечно, она была невыгодна для владельцев бумаг. Соблюдая экономию на платимых процентах, государство тем самым облегчало податное бремя громадного большинства населения, ибо значительная часть налогов всегда шла на уплату процентов по государственным займам. Главнейшие русские конверсии произведены были в период 1889 – 95 с уменьшением процентов с 6 и 5 на 4, а после этого конвертировались 4,5 на 4-процентные. Значительная экономия в платежах процентов достигалась значительным увеличением срока погашения займов, из которых многие могли бы быть погашены ранее, между тем пересрочка была сделана на 80 лет, а кроме того, начат был выпуск бессрочной государственной ренты, погашение которой могло производиться факультативно, т. е. и через очень продолжительные сроки. Экономия в настоящем сводилась к более значительному обременению будущих поколений. Многие из новых займов были освобождены от обложения их налогом. Общая сумма государственного долга при этом значительно возросла, т. к. за один период 1889 – 93 конверти- 409 ровано было разных займов на сумму ок. 1663 млн руб. кредита, а выпущено 4-процентных займов на нарицательную сумму около 1820 млн руб., и сверх выручки от выпущенных для целей конверсии займов потребовалась еще и непосредственная затрата из Государственного казначейства на сумму более 35,5 млн руб. КОНЕВОДСТВО, по численности лошадей и разнообразию пород Россия перед 1917 занимала первое место в мире; на н. 1916 в России было 38, 2 млн лошадей, что составляло 41 % мирового поголовья этих домашних животных. В России коневодство существовало издавна. Религиозные верования и обычаи славян внушали известное уважение к лошади. Славянские воины были преимущественно конные. Для земледельческих работ славяне издревле пользовались лошадью. Удельные князья имели на конюшнях большое число лошадей. В войске Дмитрия Донского насчитывалось до 150 тыс. всадников во время Куликовской битвы. При Иване III в к. XV в. был основан под Москвой государственный конный завод, названный «хорошовским». Но коневодство того времени преследовало не улучшение породы, а содержание и сохранение купленных, преимущественно у татар, лошадей, и только в XVIII в. начали обращать на породу внимание. Петр Великий в 1712 повелел завести конские заводы в Казанской, Азовской и Киевской губерниях и в Астрахани. Кроме того, было приведено несколько эстонских клепперов в Архангельск и Пермскую губ. Для улучшения породы наших рослых местных лошадей, разводимых по р. Битюгу в Воронежской губ., были выписаны голландские рабочего сорта жеребцы. После Петра I на развитие коневодства было обращено наибольшее внимание в царствование Анны Ивановны: в 1739 открыто 10 заводов, в которых к 1 янв. 1740 числилось 4414 лошадей арабских, английских, испанских, персидских и пр. Но коневодство того времени преследует одну главную цель – снабжать лошадьми кавалерию и императорские конюшни. Русские коневоды вывели целый ряд русских лошадиных пород. Среди них особо следует отметить русского рысака, выведенного от арабского жеребца и русской верховой лошади на конном заводе гр. А. Г. Орлова-Чесменского в с. Хреновое Воронежской губ. В той же Воронежской губ. по р. Битюгу разводили породу битюгов, происшедших, еще при Петре Великом, от смешения голландского тяжеловоза с рослыми местными кобылами. Со временем, вследствие близости завода гр. Орлова, к битюгу подливалась рысистая кровь. В числе лошадей, выведенных в России, следует упомянуть тип лесной лошади Севера – лошадей белорусских, литовских жмудок, клепперов, шведок, обвинок и вяток, лучшие представители которых – низкорослые, но довольно быстрые и выносливые лошади. К верховому сорту местных русских пород относились донская, украинская, киргизская, башкирская, калмыцкая, черноморская, крымско-татарская, туркменская, теккинская и иомудская лошади. Все эти породы отличаются выносливостью, крепостью, довольно быстрыми движениями. На первом месте между ними стояла донская лошадь – сухая, крепкая, выносливая, ростом до 2 арш. 3 вершков. Она возникла одновременно с появлением 410 КОНОВАЛОВЫ казачьего населения в степях р. Дона, как нельзя больше благоприятствовавших развитию коневодства; в ХХ столетии здесь основаны заводы частных лиц, значительно улучшившие местную породу. Долгое время эти лошади служили контингентом для кавалерии. Украинская лошадь обязана своим возникновением запорожским казакам; с уничтожением Запорожской Сечи и переселением оставшихся казаков на устья Кубани, бывшие запорожцы из приведенных лошадей развели черноморскую породу, известную своими высокими качествами. Из остальных пород наибольшее значение имела киргизская лошадь, круглый год находившаяся под открытым небом и питавшаяся исключительно подножным кормом. Зимой, если выпадал глубокий снег, корм было добывать очень трудно, и масса лошадей гибла от голода. Вследствие этих суровых условий киргизская лошадь была некрасива, но замечательно вынослива, крепка и легка. Общее количество киргизских лошадей, кочующих от Урала до Алтая, достигало 4 млн голов. Из русских заводских лошадей особенно выделялся орловский рысак. Гр. А. Г. Орлов основал в с. Хреновом Бобровского у. Воронежской губ. в 1774 конский завод, основным материалом для которого послужили 12 арабских жеребцов и несколько датских и английских; кобылы были частью местные, частью привезенные из Англии. Масть выведенного таким образом рысака – серая или вороная, голова очень красивая, рост 2 арш. 5 вершков – 2 арш. 6 вершков; он обладает очень быстрым бегом, благодаря чему и приобрел всемирную известность. После смерти гр. Орлова лошади его завода стали ухудшаться. В 1845 Хреновский завод был куплен правительством. Кроме того, в разных местностях, преимущественно в Харьковской губ., государственным коннозаводством было основано еще 5 заводов; на них имелись чистокровные и арабские жеребцы, а также лошади иностранных рабочих пород – суффолькской, першеронской, клейдесдальской и арденской. На всех этих заводах выделялись частью чистопородные лошади, частью различные помеси с местными. Кроме этих заводов, государственное коннозаводство устроило 32 заводских конюшни в различных местностях России, где за небольшую плату (с крестьян – 1 руб.) производилась случка приводимых кобыл; кроме того, открывались в разных местах временные отделения конюшен (т. н. случные пункты), куда приводился на известное время жеребец для покрытия местных кобыл. В 1894 число жеребцов, употреблявшихся в конюшнях и в случных пунктах для случек, было 2339; покрыто ими было 56 607 кобыл, в т. ч. 27 429 крестьянских. Были казенные племенные рассадники в ведении Министерства земледелия и государственных имуществ; в хозяйствах восьми казенных ферм и четырех др. казенных имений Министерство имело по несколько жеребцов и кобыл разных сельскохозяйственных пород. Конские заводы, принадлежавшие частным лицам, встречались во всех губерниях и областях России. По данным конской переписи 1888, в 41 губернии Европейской России насчитывалось 1820 частных конских заводов, с 4732 жеребцами и 35 776 матками. Кроме того, на юго-востоке и в среднеазиатских степях имелось большое число крупных конских заводов; в одном только донском частном коннозаводстве насчитыва- лось 83 завода с 1530 жеребцами и 20 121 матками. Заводы рысистых и рабочих лошадей сосредоточивались в северных и средних черноземных губерниях, заводы верховых лошадей – на юго-востоке и в среднеазиатских степях. По конской переписи 1888 в 41 губернии крестьянам принадлежало 81,7 % всех лошадей, помещикам – 15,5 %, городским жителям – 2,8 %. Безлошадных крестьянских хозяйств насчитывалось 28 %. Крестьянских хозяйств, имеющих одну лошадь, – 40,1 %, две лошади – 31,3 %, три и более – 28,6 %. Лит.: Книга о лошади. Т. 1 – 5. М., 1952 – 1960. КОНОВАЛОВЫ, предприниматели. Родоначальником их является крестьянин вотчины помещика А. И. Хрущова – Петр Кузьмич Коновалов (? – 1846), который в 1812 имел сновальное и красильное заведения в с. Бонячках Костромской губ., в 1827 объем фабричного производства одной «китайки» достигал 52 тыс. руб. В 1841 помимо «китайки» вырабатывались миткаль, нанка, канифас, льняные скатерти и салфетки, и общее производство в год составляло 217 тыс. руб. В 1846 управление делами перешло к Александру Петровичу Коновалову. В 1857 Александр Петрович первый в Вичугском районе ввел паровой двигатель, а в 1864 им была выстроена механическая ткацкая фабрика на 84 станка. В 1870 на фабрике работало уже 813 механических станков. В 1870 Александром ПетроА.П. Коновалов вичем была закончена красильно-отделочная фабрика в м. Каменка близ Волги и этим положено начало для целого ряда подобных фабрик Вичуго-Кинешемского района. Стоимость годового производства, по данным 1858, достигала лишь 562,6 тыс. руб., а в 1879 она повысилась до 1,7 млн руб., когда в производстве большое значение приобрела выработка льняного полотна, составлявшая 25 % стоимости общего производства. Число рабочих в последнем году достигло 2 тыс. чел. Начиная с 1880, когда общее производство достигало 2,1 млн руб., выработка льняных изделий снова начинает падать, и к н. ХХ в. стоимость их не превышала 8 % общей стоимости фабричного производства, составлявшей 10 млн. По смерти Александра Петровича в 1889 его младший сын Петр Александрович был выделен, и фабриками стал заведовать его старший сын Иван Александрович, которым в 1891 была увеличена ткацкая фабрика до 2 237 механических ткацких станков и в 1894 была пущена в ход бумагопрядильная фабрика на 45 тыс. веретен, т. ч. годовое производство к 1890 достигло 5 млн руб. Это и побудило Ивана Александровича преобразовать фирму из единоличного предприятия в паевое Товарищество мануфактуры Ивана Коновалова КОНШИНЫ с сыном с основным капиталом 5 млн руб., что и было осуществлено в 1897, когда общее руководство предприятием было отцом передано сыну Александру Ивановичу (1875 – 1948). В 1900 прядильная фабрика расширяется до 65 тыс. веретен, также ткацкая, а особенно отбельно-отделочная фабрика. Общая выработка в 1912 достигла 11 млн руб. В этом же году основной капитал увеличен до 7 млн руб., а мощность всего предприятия характеризовалась следующими цифрами: Прядильное производство. Количество прядильных веретен – 72,8 тыс., крутильИ.А. Коновалов ных – 67 тыс. Переработано хлопка ок. 250 тыс. пуд. Ткацкое производство. Количество механических станков – 2,2 тыс., на которых переработано бумажной пряжи 165,6 тыс. пуд., а льняной и вигоневой – 13,8 тыс. пуд. Всего выработано бумажных, полульняных и льняных товаров 863 тыс. шт., весом 174 тыс. пуд. По заказам Товарищества выработано др. фабрикантами бумажных товаров 175,6 тыс. шт., весом 27,1 тыс. пуд. Отбельно-красильное производство. Производ и тел ьност ь этих фабрик в Каменке выражается цифрой ок. 1 110 тыс. шт. Рабочие. На фабрике в Бонячках работали ок. 5 тыс., а в А.И. Коновалов Каменке ок. 1 тыс. чел., годовой заработок которых вместе составлял 1,2 млн руб. Рабочие обеих фабрик со дня их основания и до 1915, т. е. в течение более 100 лет, ни разу не бастовали. В 1912 в ознаменование столетнего юбилея фирмы в Бонячках была открыта новая клиника-больница, родильный приют и ясли. Лит.: Иоксимович Ч. Мануфактурная промышленность в прошлом и настоящем. Т. 1. М., 1915. КОНШИНЫ, предприниматели. Принадлежали к старинному роду серпуховских посадских людей, известному с сер. XVI столетия: фамилия их (Конша) уже упоминается в Серпуховской Сотной книге 1552. Наибольший успех на деловом поприще сопутствовал потомкам Василия Григорьевича Коншина (1656 – не ранее 1722). Он имел двух сыновей – Филиппа (1691 – не ранее 411 1753) и Никиту (? – до 1722). После смерти последнего (был женат на дочери Евдокима Вавилова, занимавшегося кожевенным промыслом) остались сыновья Петр и Василий, которые по малолетству были записаны за дедом по материнской линии и получили фамилию Вавиловых. Иначе сложилась судьба сыновей Филиппа Коншина. Купец 2-й гильдии Иван Филиппович (1738 – после 1815) и купец 3-й гильдии Петр Филиппович (1721 – после 1788) традиционно для семьи занимались торговлей медом, воском и вощиной (неочищенным воском). Они использовали и др. возможносН. М. Коншин ти для расширения торговых операций. В 1751 П. Ф. Коншин ездил на Макарьевскую ярмарку, где торговал оружейными кремнями, а оттуда привозил красную рыбу; торговал также галантерейными и скобяными изделиями, москательным товаром. В 1781 он завел в Серпухове полотняную фабрику. В к. XVIII в. на ней имелось 88 станков при 379 вольнонаемных рабочих, которые производили в год 2600 кусков полотна. Товар продавался преимущественно в Петербурге. XIX в. характеризуется быстрым ростом хлопчатобумажной промышленности, занявшей первенствующее положение в России, вызвавшей крупные мануфактуры и сконцентрировавшей в себе огромН. Н. Коншин ные капиталы. Развитие американского хлопководства, применение машин к обработке хлопка сделали бумажную ткань товаром, с которым не могли конкурировать льняные и пеньковые ткани ни по дешевизне, ни по восприимчивости к самой разнообразной раскраске. Приблизительно до сер. XIX столетия все хлопчатобумажное производство в России велось на привозной пряже: в России не было прядильных машин, вывоз же их из Англии до 1842 был запрещен, а ручная пряжа не могла конкурировать с английской машиной, к тому же устройство прядильных фабрик требовало огромных капиталов. Коншинская фабрика совершила переход к ручной набивке бумажных тканей в самом н. XIX в., именно в 1804 – 05. В 1831 фабрикант Максим Алексеевич Кон- 412 КОНШИНЫ шин с сыном уже участвовал в промышленной выставке в Москве и получил за свои изделия первую награду. В 1838 коншинская фабрика помещалась в 7 каменных и 14 деревянных строениях, имела 1400 ручных станов и ок. 200 набойщицких столов для набивки ситцев, машину для пропуска миткаля, приводимую в движение лошадьми, и 2 тыс. вольнонаемных рабочих, работавших на самой фабрике и в уездах (ткачи). Пряжа выписывалась из Англии и раздавалась кустарям для ткачества. Фабрика набивала в год 54 тыс. вытканных ими полотен в ситец, покрывала и платки И. Н. Коншин на сумму 1 200 тыс. руб. ассигнациями со сбытом их в самом Серпухове. Преемник Максима Алексеевича, Николай Максимович Коншин (1798 – 1853) расширил фабрику, доведя к 1840 число станов до 2 тыс. при 300 набойщицких столах и число рабочих до 2,5 тыс.; выработка составляла ок. 100 тыс. кусков на сумму до 500 тыс. руб. серебром. При нем же, в 1844, была устроена красильня для крашения как тканей, так и пряжи. Фабрика занимала 10 каменных и 20 деревянных строений. Закупка пряжи производилась непосредственно в Англии, а сбыт изделий – в Серпухове, Москве и на Нижегородской ярмарке. Отмена запрещения на вывоз английских машин, высокая пошлина на привозную пряжу, развитие техники в России создали в сер. XIX столетия русскую прядильную промышленность. В 1848 при Коншинской мануфактуре устроено было прядильное отделение, значит, и в этом отношении она была одной из первых. Основателем этой фабрики был тот же Николай Максимович Коншин. Вот описание прядильной фабрики в первый год ее существования. Она помещалась в 4-этажном корпусе, имела 205 машин, приводимых в движение паровой машиной (1 трепальная, 3 настильных, 50 чесальных, 5 ленточных, 30 банкоброшных, 20 ватеров, 34 мюля, 2 пресса, 20 мотовил), и 195 рабочих при 4 мастерах-англичанах; вырабатывала 10 тыс. пуд. пряжи на сумму 162 тыс. руб. В 1852 число машин дошло до 300 при 1000 рабочих с производством 51 тыс. пуд. После смерти Николая Максимовича во главе промышленных дел становится его жена Марфа Филипповна (ск. в 1867), при которой фабрики развивались медленно. В начале ее управления на фабриках было 2300 станков и 290 набойщицких столов с 2740 рабочими; годичная выработка ситцев равнялась 115 тыс. кускам. Несмотря на большой размер фабрики, на ней не было паровых двигателей, и 2 имевшихся каландра приводились в движение конной силой. В 1854 на фаб- риках прибавились 2 водокачки и промывная машина, в 1858 – 2 отжимные, тоже конноприводные. 1858 был знаменательным в жизни семьи Коншиных: Марфа Филипповна все принадлежавшее ей имущество передала сыновьям: Ивану (1828 – 98), Николаю и Максиму Николаевичам. Иван Николаевич в 1858, получив от матери «Старую Мызу» с прядильной и ручной ткацкой фабриками, повел самостоятельное свое промышленное дело, братья же его основали Торговый дом под фирмой «Николая Коншина сыновья». Свободные средства, около миллиона руб., которые получил от матери Иван Николаевич, позволили ему улучшить фабрику в техническом отношении, а затем удачные покупки хлопка в 1863, а может быть, впоследствии и др. коммерческие операции сделали его очень богатым человеком. Крепкий, всегда расчетливый, Иван Николаевич боялся смелых шагов и в течение 40 лет продолжал вести свое дело без видимого стремления к его расширению. Умирая бездетным, он все свое состояние, превышавшее 10 млн руб., оставил жене Александре Ивановне (1833 – 1914). Ликвидировав промышленное предприятие, Александра Ивановна предалась делам благотворительности: и миллионы остались завещанными на различного рода благотворительные дела. Лишь в 1859, с переходом большей части фабрики к Торговому дому «Николая Коншина сыновья», введены были машины, действующие паром (промывная, отжимная, сушильная, водокачка с отдельной паровой при каждой и красильные барки с 2 паровыми котлами), рядом с прежними, действовавшими на лошадиной силе. Затем число паровых машин постоянно увеличивалось, были поставлены 3 печатные машины, и фабрика перешла с ручной на машинную набивку. Наконец, в 1851 Торговый дом «Н. Коншина сыновья» построил механическую ткацкую фабрику в виде 2 каменных 3-этажных корпусов с 473 станками при одной паровой машине, с 540 рабочими при 5 мастерах и прядильную на 30 тыс. веретен. В первый год выработка ткацкой фабрики составляла 27,5 тыс. кусков. Уже с 1848, с постройки прядильни, Коншинская мануфактура начала сосредотачивать у себя все отрасли хлопчатобумажного производства, от выработки пряжи до выработки ткани, и принимать тот вид большого и «комбинированного» предприятия, который составляет отличительную черту русской хлопчатобумажной промышленности. В 1859 была перестроена и ситценабивная фабрика, уже не удовлетворявшая своему назначению. Теперь все фабрики были устроены по требованиям современной техники и снабжены английскими машинами при посредстве фирмы Л. Кноп. С н. 70-х в. фабрики перешли в собственность Николая Николаевича Коншина, заведовавшего ими и раньше в качестве члена Торгового дома, и с этого времени их деятельность непрерывно развивалась. Николай Николаевич был деятельнее своих братьев; желая поставить свое дело на надлежащую высоту, он зорко следил за успехами промышленной техники. Он настойчиво стремился распространять свои товары не только внутри своего Отечества, но и за его пределы. Общество КОНЬ для содействия русской промышленности и торговле за развитие торговых сношений России с Персией присудило в 1890 Николаю Николаевичу «Алексеевскую» медаль, которая была первой и единственной. В 1882 в воздание заслуг на поприще отечественной промышленности в течение 200 лет род Коншиных возведен в потомственное дворянство. В 1877 предприятие преобразовалось в паевое «Товарищество мануфактур Н. Н. Коншина в Серпухове» с основным капиталом 3 млн руб. К этому времени фабрики (строения и машины) представляли уже стоимость 1,5 млн руб. и лесные владения – в 500 тыс. руб.; производительность их равнялась 105 тыс. пуд. пряжи, до 500 тыс. кусков сурового товара и ок. 300 тыс. кусков готовых тканей (часть миткаля продавалась суровьем, без переработки). В 1885 Товариществом приобретена от Н. Н. Коншина отдельная красильно-отделочная (аппретурная) фабрика, а в 1898, в дополнение к прядильно-ткацкой фабрике, построена еще новая ткацкая. Продолжая расширяться, Товарищество Н. Н. Коншина за 10-летний период времени – с 1897 по 1906 включительно – приобрело новых машин на 4 млн руб. и воздвигло новых построек на 3,2 млн руб., построив и оборудовав за это время: новую ткацкую фабрику, новую электрическую станцию, огромные корпуса для беления и отделки товара и для печатных машин. В 1898 увеличен основной капитал до 6 млн руб. и выпущен облигационный заем в 3 млн руб. В 1900 выпущен дополнительный облигационный заем в 1,5 млн руб. В 1911 основной капитал был увеличен до 10 млн руб. и выпущен третий облигационный заем в 3 млн руб., из коих в обращении осталось в настоящее время ок. 2 млн руб. В 1913 приступлено к постепенной перестройке большинства фабричных корпусов, оборудуя их по последнему слову техники и переходя на одну центральную электрическую силовую тягу. Для этой цели в 1914 построена огромная электрическая станция, рассчитанная на 7 тыс. л. с. для передачи электрической энергии на все 4 фабрики и во все вспомогательные учреждения. За высокое качество своих изделий товарищество, участвуя почти на всех выставках, получило ряд высших наград до Государственного герба включительно. В общей сложности на всех фабриках занято одних рабочих, не считая прочих служащих, ок. 14 тыс. чел. Фабрика имела 62 паровых котла, 55 паровых машин, турбогенераторов, нефтяных двигателей и паровых насосов (всего ок. 10 тыс. индикаторных сил), 115 тыс. прядильных веретен, 4200 ткацких станков, 29 печатных машин, 18 плюсовальных и св. 300 разных отделочных машин. Товарищество перерабатывало в пряжу ежегодно св. 350 тыс. пуд. египетского, американского и русского хлопка и потребляло более 320 тыс. пуд. пряжи разных номеров, начиная от 2 и кончая 120; ежегодный выпуск товара доходил до 3 млн кусков на сумму 30 млн. руб. При фабриках были устроены большие спальни для рабочих, оборудованные по всем правилам гигиены, собственные дома с квартирами для служащих, рабочий поселок с 350 отдельными домиками, харчевые 413 Фабрика Н.Н. Коншина в Серпухове. Открытка н. XX в. лавки с хлебопекарней, делающие миллионный оборот, больницы, школы, чайная с театром, место для гуляний и гимнастики и т. п. Кроме того, при фабриках имелись еще несколько вспомогательных предприятий, как то: литейный, кирпичный и лесопильный заводы, слесарные, столярные, щеточная и экипажные мастерские, мельница и пр. Для снабжения фабрик лесными материалами и топливом Товарищество владело лесными дачами, составлявшими в общей сложности ок. 16 тыс. дес., в которых велось правильное лесное хозяйство. Для подвоза лесного материала Товариществом была проложена по дачам собственная железная дорога на протяжении ок. 40 верст. Кроме древесного топлива Товарищество пользовалось нефтяными остатками, антрацитом и каменным углем в количестве ок. 2,5 млн пуд. Товарищество вырабатывало у себя на фабриках разнообразные ткани, начиная от самых тончайших батистов и сатинов, которые по своему качеству и изяществу успешно конкурировали с заграничными, и кончая самыми обыкновенными грубыми тканями для крестьянского потребления. Перед первой мировой войной предприятие давало ежегодно ок. 20 % прибыли, из которой 13 % поступали в погашение и 6 % в дивиденд. Во главе мануфактуры состоял Н. Н. Коншин, а директорами правления – Ф. Л. Кноп, Н. А. Второв, А. Н. Коншин и А. А. Ценкер. Лит.: Иоксимович Ч. М. Мануфактурная промышленность в прошлом и настоящем. Т. 1. М., 1915. КОНЬ, в древнерусской языческой мифологии одно из наиболее почитаемых священных животных, атрибут высших языческих богов, особые существа, связанные одновременно с производительной силой земли (воды) и умерщвляющей потенцией преисподней. В Древней Руси считали, что конь наделен способностью предвещать судьбу, и прежде всего смерть, своему хозяину. В языческие времена коня хоронили вместе с хозяином. По языческим поверьям, конь считался одновременно детищем Белбога (стихии света и добра) и Чернобога (стихии мрака и зла). Доброму богу посвящался белый конь, а злому – черный. Соответственным образом в древнерусских сказаниях злая сила представлялась выезжающей на черном коне, добрая – на белом. 414 КООПЕРАЦИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКАЯ В русской мифологии образ всадника на белом коне, поражающего змея, стал одним из главных героических сюжетов. У русских существовал особый заговор против змея: «На море на Киане, на острове Буяне, на бел-горючем камне Алатыре, на храбром коне сидит Егорий Победоносец, Михаил Архангел, Илия Пророк, Николай Чудотворец, побеждают змея лютого, огненного, который летал в неверное царство пожирать людей; убили змея лютого, огненного, избавили девицу царскую и всех людей». Почитание коня в России было таково, что даже в христианские времена ему были установлены особые святые покровители и конские праздники. Покровителями лошадей считались св. Николай Чудотворец, свв. Флор и Лавр, св. Георгий Победоносец и св. Илья Пророк. Особые «конские праздники» отмечали в день памяти свв. Флора и Лавра и на вешний Юрьев день. На лошадях в этот день запрещалось работать, их кормили досыта, подводили к церкви, кропили святой водой, украшали лентами хвосты и гривы, устраивали скачки (но без седел) и конские выставки. На Юрьев день в Рязанской губ. делали «ряженного коня», на котором ездил пастух; на выгоне этот «конь» вступал в потешный бой с «конем» из другой деревни. В Самарской губ. священник, стоя возле костра, зажженного от «живого огня», кропил св. водой прогоняемые через «земляные ворота» конские табуны. О. П. КООПЕРАЦИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКАЯ – см.: ПОТРЕБИТЕЛЬСКАЯ КООПЕРАЦИЯ. КООПЕРАЦИЯ ПРОМЫСЛОВАЯ – см.: АРТЕЛИ. КОПЕЙКА, монета, равная двум деньгам и одной сотой рубля. Начала чеканиться с сер. 30-х XVI в. из серебра. Название произошло от того, что царь изображался на ней с копьем в руках (вместо меча, как было раньше). В XVI – XVII вв. копейка чаще всего называлась новгородкой. В 1704 Петр I ввел в обращение медную копейку. С 1718 серебряные копейки не чеканились. КОРЕЦ, старинная (XV – XVI вв.) мера для зернового хлеба и жидкостей (меда), снабжавшаяся казенным клеймом, размером около гарнца, т. е. 3, 28 л. КОРМЛЕНИЕ, способ содержания должностных лиц за счет местного населения на Руси до сер. XVI в. Сведения о «кормах» вирникам и городчикам содержит «Русская Правда». В XIII – XIV вв. складывается целая система местного управления через институт кормленщиков. Великий или удельный князь посылал в города и волости бояр в качестве наместников («наместо» князя) и волостелей, а др. служилых людей – тиунами и различными пошлинниками. Население было обязано содержать их («кормить») в течение всего периода службы. Обязательный («урочный») корм наместник, волостели и пр. представители местной княжеской администрации получали обычно три раза в году – на Рождество, Пасху и Петров день. При вступлении кормленщика в должность население платило ему «въезжий корм». Корм давался натурой: хлебом, мясом, сыром и т. д., для лошадей кормленщиков поставляли овес, сено. Кроме этого, кормленщики собирали в свою пользу различные пошлины: судебные, за пятнание и продажу лошадей, «полавочное», мыт и др. За счет всех этих сборов они кормились не только сами, но и содержали свою челядь. Наибольшего развития система кормления достигает в XIV – XV вв. С XV в. великие московские князья регламентируют доходы кормленщиков путем выдачи специальных «кормленых» и уставных грамот. В к. XV – н. XVI вв. правительство начало перевод натуральных кормов в денежные, упразднив при этом ряд статей. В результате земской реформы 1555 – 56 система кормления была ликвидирована, а сборы на содержание кормленщиков правительство превратило в особый налог в пользу казны. Лит.: Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в СевеН. Носов ро-восточной Руси. Т. 1. М.; Л., 1947. КОРМЧЕСТВО, тайная торговля предметами, составляющими монополию казны, или не оплаченными акцизом товарами, обложенными акцизом. КОРОБЬЯ, древняя новгородская мера сыпучих тел, гл. обр. хлеба. Коробья подразделялась на 4 четверти и на 16 четверников; по весу равнялась 7 московским пуд. По сравнению с др. древней общерусской системой меры сыпучих тел – кадью, или оковом, коробья составляла половину кади и вмещала в себе 2 четверти или 4 осмины. КОРОВА, в древнерусской языческой мифологии одно из наиболее почитаемых животных, требующее особой защиты от нечистой силы. В древности славяне, по-видимому, не забивали коров на мясо. Да и в более позднее время на этот счет существовали большие ограничения. В Древней Руси верили, что корова оплакивает смерть своей хозяйки. Существовал даже обычай сразу же после похорон дарить корову священнику или бедняку. В древних свадебных обрядах корова отождествлялась с женщиной-невестой. Обязательной частью приданого невесты в русской деревне была корова. В народных поверьях у коровы сложные отношения с домовым и др. опекунами крестьянского хозяйства – лаской, ужом и петухом. Ласку и ужа нельзя убивать, т. к. вместе с ними сразу же погибает корова. Корову следует заводить той же масти (окраса), что и у ласки, живущей в хлеву. Существовало верование, что уж сосет молоко у коровы. Убивать такого ужа нельзя: корова будет скучать по нему. Нельзя бить корову палкой, которой убили ужа, корова будет сохнуть. В 1896 в России насчитывалось 31, 6 млн коров, т. е. примерно 3 коровы на 10 душ населения. В центральных, северных, северо-восточных и частью северо-западных губерниях были распространены мелкие северные коровы, называемые великорусскими; они содержались гл. обр. для молока и навоза. Скот этот был весьма разнообразен по качествам. При крайне неблагоприятных в большинстве случаев условиях крестьянского хозяйства коровы отличались большой выносливостью, а при хорошем кормлении и заботливом уходе быстро поправлялись, молочность их увеличивалась. Это можно видеть на примере стад городских и монастырских, где великорусские коровы давали до 150 и больше ведер молока в год. Содержание жира в молоке сравнительно высокое, в среднем – 4,5 %, колеблясь от 3,5 до 6 % и в отдельных случаях достигая даже 7 %. Среди великорусских коров различали несколько видов; так, напр., в северо-восточных губерниях, преимущественно Вятской КОСМА и ДАМИАН и Пермской, был распространен безрогий или камолый скот, черного или рыже-пестрого цвета; на Верхней Волге выделялись ярославские коровы (в Ярославской, Костромской и смежных с ними Тверской, Владимирской, Вологодской губерниях), более крупные и дающие больше молока. Рост ярославских коров был от 25 до 30 вершков в холке, живой вес – от 15 до 22 пуд., производительность молока – от 100 до 200 ведер в год. Своими лучшими качествами эти коровы были обязаны исключительно хорошему корму и уходу; население этого района отличалось трудолюбием. В Прибалтийских губерниях молочное дело развито было больше, чем в др. местностях Европейской России, кормление и уход за коровами здесь был гораздо выше; молоко перерабатывалось на масло и сыр, отправляемые в Петербург. Хорошими мясными качествами отличалась ливонская порода. По нижнему течению Северной Двины, преимущественно в Холмогорском у. Архангельской губ. была распространена т. н. холмогорская порода коров. Местный скот на Двине был улучшен еще при Петре Великом животными, выписанными из Голландии; эти выписки повторялись неоднократно и в XIX столетии. Холмогорские коровы черно-пестрого цвета отличались крупным ростом – в среднем 30 вершков; живой вес их составлял от 28 до 33 пуд.; молока они давали от 150 до 220 ведер в год. Одно из лучших стад принадлежало Соловецкому монастырю. Холмогорские коровы часто вывозились в центральные губернии, а также в Петербург, куда их ежегодно выписывали для подгородных молочных от 700 до 800 шт. Главными рынками потребления скота были большие города; наиболее крупный из них – Петербург. КОСА, сельскохозяйственное орудие, служащее для ручной уборки сена и частью хлеба, состоит из длинного, слегка изогнутого и к свободному концу заостренного клинка, насаженного на длинную рукоятку с особой посередине приделанной малой рукояткой для правой руки рабочего, который левой рукой придерживает за свободный конец большой рукоятки. Повсеместно в России коса употреблялась для уборки травы, а из хлебов – овса и некоторых др. яровых. В Южной России косили все хлеба. Успешность уборки зависела от густоты убираемого поля и от качества самой косы. Т. н. косы-литовки, употребляемые в западной и Южной России, были более эффективны, нежели «горбуши» севера. В зависимости от густоты собираемых растений успешность работы колебалась от полудесятины до одной десятины в день на взрослого рабочего. Косьба хлеба была всегда несколько медленнее, нежели травы. КОСМА и ДАМИАН (в просторечии Кузьма и Демьян), св. бессребреники. Празднуются 1 / 14 нояб. Русский народ с именем этих угодников соединял немало особенных верований. Что касается распространенного верования в их врачебную помощь от разных недугов, оно имеет действительное основание в сказании о их жизни. В Четьях-Минеях повествуется о свв. Косме и Дамиане, что они «приняше от Бога дар исцелений и подаваху здравие душам же и телесем, врачующе всякие болезни и исцеляюще всяк недуг и всяку язю в людех». 415 Белорусские орудия для косьбы – косы и приспособления для затачивания. Минская губ. Севернорусская коса горбуша и приспособление для ее правки. Вологодская губ., Сольвычегодский у. 416 КОСТРОМА Далее в Четьях-Минеях отмечается, что «они не точию человеком помогаху, но и скотом, и ни от кого же что за сие приимаху, творяху бо сия вся не имений ради, дабы златом или сребром обогатитися, но Бога ради. Того ради и безмездние врачеве, и бессребреницы от верных наречены быша». Затем из «Сказания о святых, коим и каковые благодати даются от Бога» видно также, что наши предки молились свв. Косме и Дамиану о прозрении разума к учению грамоте. В азбуковнике XVII в. находим прямое замечание: «Есть обычай многим учащимся совершати молебная святым бессребреникам Косме и Дамиану». Простой русский люд называл свв. Косму и Дамиана Божиими кузнецами; мастера кузнечные считали их своими патронами и потому почитали грехом работать в своих мастерских в день их памяти. Во многих местах в честь Космы и Дамиана исстари бытовал обычай изготовлять к 1 нояб. какие-либо обетные работы и вырученные за них деньги употреблять на покупку свеч к иконам или для раздачи нищим. По народному представлению, эти святые сами занимались кузнечным делом – ковали плуги и раздавали их людям для возделывания земли. Народные загадки кованую железную цепь называют Кузьмою, применяясь в этом случае к имени св. Космы, Божьего кузнеца: «Узловат Кузьма, развязать нельзя». Как Божьим кузнецам, свв. Косме и Дамиану народная фантазия приписывала в виде атрибута одно из важнейших кузнечных орудий – молот и ставила в зависимость от них заключение брачных союзов. Так, напр., в одной старинной песне пелось: О святый Кузьма-Демьян, Приходи на свадьбу к нам С своим святым кузлом (молотом), И скуй ты нам свадебку Крепко, крепко-накрепко. Сковать свадьбу – значило как бы утвердить те невидимые нравственные цепи (взаимные обязанности), какие налагают на себя вступающие в супружество. Наши предки приписывали свв. Косме и Дамиану покровительство над свадьбами, особенно которые совершались в сельском быту около дня памяти этих угодников, благодаря гл. обр. созвучию имени Космы с народным названием молота кузлом. Совпадение с днем свв. Космы и Дамиана явлений зимней природы послужило основанием для следующих народных примет: «Кузьма закует, а Михайло раскует: Кузьма и Дамиан с гвоздем». Наконец, свв. Косма и Дамиан были известны как хранители кур, поэтому и день их памяти назывался у крестьян Куриным праздником, или Куриными именинами. В старину наши предки соблюдали благочестивый обычай в честь этих угодников, известных в народе под именем Курятников: хозяйки в Москве 1 нояб. собирались вокруг церкви свв. Космы и Дамиана с курами и потом рассылали их своим знакомым и уважаемым лицам в виде подарка. Основанием народного представления о покровительстве свв. Космы и Дамиана курам послужило то обстоятельство, что эти домашние птицы как эмблема счастья и плодородия составляли непременную принадлежность свадебных церемоний и необходимое свадебное кушанье. По этим птицам любили гадать наши деревенские девушки о суженых и ряженых. Рус- скому человеку всего естественнее казалось отдать кур под покровительство свв. Космы и Дамиана, покровителей свадеб. Народное представление о свв. Косме и Дамиане, Божиих кузнецах, в связи с покровительствуемой ими домашней птицей, петухом, имеет довольно близкое отношение к древнерусскому языческому культу Перуна: божество это как производитель молний и огня предками нашими представлялось в виде кузнеца, а петух считался атрибутом его как птица, посвященная в честь его. Древнеязыческое представление о Перуне могло впоследствии перейти на свв. Косму и Дамиана. И. Калинский КОСТРОМА, в древнерусской языческой мифологии женское воплощение весны и плодородия – «мать колосьев». В русских обрядах «проводов весны» («проводов Костромы») – молодая женщина, закутанная в белые простыни, с дубовой веткой в руках, идущая в сопровождении хоровода. При ритуальных похоронах Костромы ее воплощает соломенное чучело женщины. Чучело хоронят (сжигают, разрывают на части) с обрядовым оплакиванием и смехом, но Кострома воскресает. Ритуал призван был обеспечить плодородие. Название «Костромы» связывают с русским «костерь», «костра» и др. обозначениями коры растений. В обрядах, посвященных Костроме, засеянное поле уподоблялось материнскому лону, порождающему плоды. Ритуалы празднования Костромы должны были обеспечить вечное плодородие земли. КОСТРОМСКОЙ БОЛЬШОЙ МАНУФАКТУРЫ ТОВАРИЩЕСТВО (преемники Торгового дома братьев П. и С. Третьяковых и В. Коншина), одна из известнейших фирм в данной отрасли. Основана в 1866 в Костроме именитыми московскими гражданами Павлом и Сергеем Михайловичами Третьяковыми и Владимиром Дмитриевичем Коншиным (см.: Коншины), а также костромским купцом Константином Яковлевичем Кашиным и купцом Владимиром Коптиным. С 1866 по 1900 в результате целенаправленного развития производства число прядильных веретен увеличилось с 4804 до 52 576, были заняты 5 тыс. рабочих. В 1903 основной капитал составлял 1,8 млн руб. (360 именных паев по 5 тыс. руб.), чистая прибыль – 123, 8 тыс. руб., дивиденд – 6 %. Правление: Н. К. Кашин (директор-распорядитель), В. Д. Коншин, А. Г. Третьякова и М. П. Боткина. С 1905, после вступления в дело С. Н. Третьякова и его зятя В. А. Шевалдышева (являлся городским головой Костромы), началось активное развитие ткацкого производства. К 1913 на предприятии имелось 800 механических ткацких станков. Фирма владела также отбельно-красильным предприятием, общая численность рабочих достигала 6 тыс. чел., что вместе с членами семей составляло ок. 30 % всего населения Костромы. Накануне первой мировой войны основной капитал Товарищества составлял 2, 4 млн руб. В 1914 было произведено продукции на 7, 5 млн руб. (различных изделий из льна). Правление: В. Д. Коншин, С. Н. Третьяков, О. Ф. Балиева, А. Г. Третьякова; кандидаты: В. А. Шевалдышев, Ф. А. Олихов, В. В. Коншин, К. В. Суздальцев. На средства Товарищества содержались школа, где было 18 учителей и 700 учащихся, ясли на 50 детей, библиотека, общежитие на 1000 чел., больница на 48 коек, родильный приют на 8 коек, аптека, КОСУЛЯ баня и т. д. Фирма была удостоена ряда международных и российских наград, в т. ч. в 1882 права изображения Государственного герба на ярлыках и вывесках. М. Б. КОСТРУБОНЬКА (Коструб), в древнерусской языческой мифологии мужское воплощение весны и плодородия. По своему значению имел тот же смысл, что и Кострома. Ритуальные похороны Кострубоньки определяли момент перехода к весне. В обрядовых действиях Кострубонька представлялся в виде чучела с подчеркнутыми атрибутами мужского пола. КОСТЫЧЕВ Павел Андреевич (12 [24].02.1845 – 21.11 [03.12].1895), ученый, почвовед, выдающийся деятель русского земледелия. Родился в семье крепостного. Окончил Шацкое уездное училище (1860), Московскую земледельческую школу (1864), Петербургский земледельческий институт (1869). С 1876 преподаватель, затем профессор Петербургского земледельческого института и Петербургского университета. В 1878 при кафедре почвоведения организовал первую в России агрономическую лабораторию, где выполнил ряд важных исследований по химии и физике почв. С 1885 работал в Министерстве земледелия и государственных имуществ (с 1894 – директор Департамента земледелия). Основные труды посвящены изучению биологических основ почвообразования и способов повышения плодородия почв. Костычев показал, что почвообразование – биологический процесс, связанный с развитием растительности и микроорганизмов, и что задача почвоведения заключается в изучении почв в связи с развитием их растительного покрова. Он первым из русских ученых применил свои знания в области микробиологии к изучению процессов разложения органического вещества в почве. Результаты своих исследований Костычев изложил в работе «Почвы черноземной области России. Их происхождение, состав и свойства» (1886). Установил, что источником перегноя черноземов служат органические вещества корневых систем степных растений. Разлагаясь в почве под действием микроорганизмов, корневые остатки почти полностью превращаются в перегной. Большое внимание Костычев уделял изучению структуры черноземных почв, считая ее важным условием их плодородия. Костычев показал специфические особенности микробиологических процессов разложения органического вещества под лесной растительностью, где растительные остатки накапливаются гл. обр. в виде опавших листьев, хвои и веток; разложение их происходит на поверхности почвы в условиях достаточной влажности и доступа воздуха почти до полного разрушения, поэтому под хвойными и хвойно-широколиственными лесами образуются бедные перегноем кислые подзолистые почвы. В результате исследований, посвященных вопросам смены растительности черноземных степей, Костычев пришел к выводу, что в степи на черноземах может расти древесная растительность, если охранять ее в первые годы жизни от сорных трав, отнимающих влагу. В связи с засухой и неурожаем 1891 в книге «О борьбе с засухами в черноземной области посредством обработки полей и накопления на них снега» (1893) Костычев предложил систему мероприятий по использованию влаги путем обработки почвы и снегозадержания. 417 Костычев первым в России начал широко применять лабораторный опыт и считал, что научное исследование почв должно быть «сельскохозяйственно-научным», т. е. удовлетворять запросы сельскохозяйственного производства. Костычев – инициатор создания многих хорошо оборудованных сельскохозяйственных опытных станций и организации специальных учебных заведений по сельскому хозяйству. Автор первого в России учебника «Почвоведение» (ч. 1 – 3, 1886 – 87, литографич. изд.) и оригинальных учебных и научно-популярных руководств по сельскому хозяйству – «Учение об удобрении почв» (1884), «Учение о механической обработке почв» (1885), «Общедоступное руководство к земледелию» (1884, 9-е изд., 1922). Соч.: Почвоведение. М.; Л., 1940; Почвы черноземной области России. Их происхождение, состав и свойства. М., 1949; Избранные труды. М., 1951 (имеется список трудов Костычева). Лит.: Виленский Д. Г. П. А. Костычев. Куйбышев, 1950; Квасников В. В. Павел Андреевич Костычев. М., 1951 (имеется библ. трудов Костычева и литературы о нем). КОСУЛЯ, севернорусское пахотное орудие с одним лемехом. Ее возникновение относится, очевидно, к к. XVI или даже к н. XVII в. Название «косуля» не связано, как это часто думают, со словом «коса». Русский народ называет косулями косые, т. е. асимметричные предметы и те существа, у которых одна половина туловища не соответствует другой. Поэтому русские крестьяне называют косулями все виды сохи-односторонки с неперекладной полицей. Если сохи с перекладной полицей совершенно симметричны, то сохи-односторонки такой симметричностью не отличаются: левый и правый ральники не парны, а полица – на одной стороне. В научной сельскохозяйственной литературе была принята более точная терминология: косулей называлось только северно-русское пахотное орудие с одним лемехом и одним отрезом, но без полоза и без подошвы. Сходство между косулей и сохой было очень велико. Одинаков их корпус, в основе которого лежал треугольник. Однако непременной принадлежностью косули являлся отрез, который резал пласт сбоку. Наличие отреза делало в сохе-односторонке ненужным левый ральник, который стоял на ребре или имел брылу, чтобы подрезать пласт сбоку. Функция этого левого ральника переходила к отрезу. В ходе дальнейшего развития левый ральник вовсе исчезает. При наличии отреза функция правого ральника (лемеха) ограничивалась лишь тем, что он подрезал пласт снизу. Этим определялась и форма лемеха косули: он лежал горизонтально и довольно широк. Незначительные различия в форме отдельных видов косуль объясняются лишь теснейшей связью косульного лемеха с отвалом, что способствовало лучшему отваливанию пласта. Были и такие косули, у которых лемех и отвал представляли собой цельный железный лист, соответствующим образом выгнутый. Органическое родство косули с сохой не оставляет сомнений в том, что косуля возникла непосредственно из сохи как усовершенствованный ее вариант. Наименования частей косули и сохи очень близки друг другу. Однако у косули конец рассохи не раздвоен, и ее называют уже не рассоха, а плотúна. Сошным подвоям у косули соответствовал выгнутый деревянный 418 КОЧЕТОВ В.И. Севернорусский плуг – косуля костромского типа. Вятская губ. Севернорусский плуг – косуля ярославского типа. Ярославская губ. стержень, через середину которого проходил отрез; этот стержень назывался вóйло, стýжень, грядúль, упóрка, сковорóдник, подмóга, отрéзное дерево, армó, ольмó. Ральник косули обычно называли лéмех. Корпуса косули и сохи были очень похожи. По строению различали два типа косуль: 1) т. н. костромская косуля, корпус которой близок к корпусу сохи, и 2) т. н. ярославская косуля, у которой задние концы оглобель укреплялись не в рогале, а в середине плотины, и обе оглобли гнутые (см. рис.). Первый тип древнее второго, на котором бесспорно сильнее сказалось культурное воздействие. Географическое распространение косули дает основание считать, что центром, из которого это пахотное орудие разошлось по северо-восточной Европе, была западная часть Костромской губ. или восточная часть Ярославской. К востоку оттуда косуля была распространена меньше, чем к западу (на Урале и в Сибири ее вовсе не было). Это объясняется встречной волной, которая принесла с Урала т. н. курашúмку. В 1870 кузнец Паюсов из Курашима Кунгурского у. Пермской губ. усовершенствовал местную соху, и эта усовершенствованная разновидность сохи быстро распространилась под названием курашúмка. Это было пахотное орудие с небольшой подошвой и с лемехом в форме равнобедренного треугольника. Лит.: см. лит. к ст. «Соха». Ист.: Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 49 – 50. КОЧЕТОВ Владимир Иоакимович (1820 – 1893), сельский хозяин, почти до самой смерти занимал в Харьковском университете кафедру сельского хозяйства, несколько лет был ректором, напечатал: «О теоретическом изучении сельского хозяйства» (1849); «Историческое исследование о шелководстве в Харьковской губ.» (1855); «О сельскохозяйственном образовании в России» (1856). КОШЕЛЕВ Александр Иванович (9.05.1806 – 12.11. 1883), мыслитель, сельский хозяин, экономист, публицист, один из лидеров славянофилов. Родился в Москве в дворянской семье. Получил домашнее образование. В 1821 – 22 учился на филологическом факультете Московского университета (окончил экстерном в 1824). В 1823 – 26 служил в Московском архиве Коллегии иностранных дел. Участник литературного общества С. Е. Раича (1823 – 25) и т. н. «Веневитиновского кружка» (с 1822), вместе с В. Ф. Одоевским, поэтом Д. В. Веневитиновым, И. В. Киреевским и др. создал кружок «любомудров». С 1826 служил в Канцелярии Министерства иностранных дел К. В. Нессельроде в Петербурге, в 1820 – 31 – в Департаменте духовных дел иностранных исповеданий, участвовал в разработке «Общего устава для лютеранских церквей в Империи». В 1831 – 32 атташе российского посольства в Лондоне; путешествовал по Европе, слушал лекции по философии, экономике, праву в Берлинском университете, а также частные лекции П. Л. Росси в Женеве, развившие в Кошелеве «настоящий либерализм». В 1831 в свите А. Ф. Орлова участвовал в подписании Лондонского договора об учреждении Бельгийского королевства. В 1833 – 35 советник Московского губернского правления. С 1835 в отставке; зимой жил в Москве, летом – в имении Песочня Сапожковского у. Рязанской губ., где в к. 1840-х создал многоотраслевое хозяйство (зерновые и овощные культуры, племенное мясо-молочное животноводство, мукомольное и маслосыродельное производство, винокурение и др.). Большую часть крепостных, число которых достигало 5,5 тыс. чел., Кошелев перевел на барщину, постоянно увеличивал господскую запашку; размер оброка в хозяйстве Кошелева был выше среднего по губернии, на крестьян, виновных в самовольной порубке леса или потраве лугов, Кошелев налагал штрафы в виде отработок. Вместе с тем Кошелев ввел в своих владениях (имения Кошелева находиись также в Ряжском у. Рязанской губ. и Новоузенском у. Самарской губ.) «мирское управление» (сводилось к раскладке повинностей) и мирской суд, построил на свои средства несколько школ. Внедрял передовую агротехнику, закупал сельскохозяйственные машины, для чего ежегодно выезжал в Западную Европу, посетил Всемирные выставки 1851 и 1862 в Лондоне и ежегодные сельскохозяйственные выставки в Генте (Бельгия). С 1848 Кошелев – действительный член Московского общества сельского хозяйства, с 1850 участвовал в работе Лебедянского общества сельского хозяйства (по инициативе Кошелева последнее вместо официальных заседаний стало проводить съезды в лучших имениях; в 1852 – 56 такие съезды проводились в Песочне). В 1840 – 50-х Кошелев поместил в «Земледельческой газете», «Трудах» Вольного экономического общества, «Записках» Московского и Лебедянского обществ сельского хозяйства статьи о применении сельскохозяйственных машин КОШЕЛЕВ А.И. (в 1852 Кошелев отмечен золотыми медалями Московского и Лебедянского обществ). В своей предпринимательской деятельности Кошелев не избегал и рискованных предприятий: в 1838 – 48 держал винные откупа, что приносило в год не менее 100 тыс. руб. серебром; в 1868 вместе с В. А. Кокоревым возглавил Московское товарищество для покупки Николаевской железной дороги (сделка не состоялась). В 1840-х обозначилась антикрепостническая позиция Кошелева, в основе которой наряду с религиозными убеждениями лежали практические соображения. В статье «Охота пуще неволи» («Земледельческая газета», 1847, № 99) Кошелев показал преимущества вольнонаемного труда перед крепостным, отметил экономическую несостоятельность института дворовых. Указ 1842 «Об обязанных крестьянах» Кошелев считал полумерой, не гарантирующей выгоды помещика, с др. стороны, приветствовал Указ 1844, разрешавший помещикам освобождать дворовых без земли за выкуп и призывал дворян воспользоваться им (в 1849 освободил св. 200 своих дворовых за выкуп или за ежегодный оброк). Будучи сапожковским уездным предводителем дворянства (1840 – 42), Кошелев выступал против произвола помещиков в отношении крепостных. В 1847 обратился к дворянам уезда с проектом создания «комитета» для пересмотра отношений между крестьянами и помещиками, мотивируя это упадком большинства помещичьих хозяйств. Не получив поддержки местного дворянства, Кошелев подал министру внутренних дел Л. А. Перовскому записку «Об улучшении быта помещичьих крестьян» и просил разрешения выступить со своим проектом на губернских дворянских выборах, однако министр ответил отказом, а рязанские дворяне устроили Кошелеву обструкцию. В 1849 Кошелев вновь обратился к правительству с предложением запретить перевод крестьян в дворовые, а в 1850 подал министру внутренних дел проект перевода крестьян в обязанное состояние с наделом в 2 дес. при условии выплаты помещикам компенсации через государственные учреждения в размере 30 руб. за десятину земли и 40 руб. за ревизскую душу, однако оба обращения остались без ответа. В 1850-х Кошелев вместе с участниками кружка славянофилов, к которому он примкнул в 1840-х, занялся теоретической разработкой проблемы освобождения крестьян. Давняя дружба с А. С. Хомяковым, братьями И. В. и П. В. Киреевскими и др. участниками кружка, философское содержание их учения, верность православной традиции, а главное – стремление славянофилов содействовать отмене крепостного права предопределили позицию Кошелева, однако его славянофильство имело практический, даже «прикладной» характер. Основное внимание Кошелев сосредоточил на практической стороне учения славянофилов, при этом выступал сторонником сохранения дворянских привилегий, считал необходимым созыв сословной Земской думы и создания совещательного представительства при сохранении самодержавия как наиболее подходящей для России формы правления (дальнейшее развитие эти идеи получили в брошюре Кошелева «Конституция, самодержавие и земская дума», Лейпциг, 1862). Кошелев предостерегал от заимствования 419 западноевропейских политических институтов, отвергал «нигилизм» и атеизм. Кошелев верил в способность крестьянской общины предотвратить «пролетаризацию» России, отводил общине ведущую роль в преобразовании крестьянского быта на началах личной свободы и круговой поруки, во введении общественного суда и самоуправления. Община, по мысли Кошелева, должна стать гарантом экономических интересов землевладельцев в процессе освобождения крестьян. Кошелев финансировал многие начинания славянофилов: в 1852 на его средства издан 1-й том «Московского сборника» (под ред. И. С. Аксакова; др. тома запрещены цензурой). В 1856 Кошелев основал журнал «Русская беседа», в 1858 – «Сельское благоустройство», в котором обсуждались проблемы подготовки крестьянской реформы (до авг. 1858 Кошелев редактировал оба издания). В 1847 – 57 Кошелев – поставщик хлеба в казну для нужд армии и флота. В ходе Крымской войны Кошелев в к. 1854 составил записку «О денежных средствах России в настоящих обстоятельствах», в 1855 подал ее имп. Александру II; предлагал для оздоровления финансов создать в Москве «выборных от всей земли русской», которые определили бы конкретные размеры пожертвований от каждого сословия. В 1856 подготовил записку «О необходимости уничтожения крепостного состояния в России» – проект освобождения крестьян с землей за выкуп, предполагавший 12-летний срок выкупа земли (3 года по официальному максимуму цен, 3 года – на условиях, выработанных соглашением выборных от дворянства и крестьян, 6 лет – общий обязательный выкуп на условиях правительства; дворовые при этом подлежали освобождению без земли). В февр. 1857 записка Кошелева вместе с проектами А. М. Унковского, Ю. Ф. Самарина и кн. В. А. Черкасского была представлена Александру II, затем передана в Главный комитет по крестьянскому делу. В 1858 по представлению рязанского губернатора М. К. Клингенберга (фактически – стараниями вице-губернатора М. Е. Салтыкова-Щедрина) Кошелев назначен членом от правительства в Рязанский губернский комитет по крестьянскому делу. В 1859 при создании Редакционных комиссий кандидатура Кошелева отклонена Я. И. Ростовцевым ввиду его прежних занятий откупами. Кошелев был среди 18 депутатов от губернских комитетов, потребовавших представить на их рассмотрение окончательный проект крестьянской реформы, выработанный Редакционными комиссиями, критиковал работу последних, считал, что в окончательном проекте ущемлены вотчинные права помещиков. И. С. Аксаков по поручению Кошелева издал анонимно в Лейпциге его брошюру «Депутаты и редакционные комиссии по крестьянскому делу» (1860), в которой автор подверг резкой критике высшую бюрократию, не допустившую губернских депутатов к обсуждению крестьянского вопроса в Главном комитете в нарушение обещания императора. В 1859 – 60 Кошелев – член Комиссии по проекту нормативного устава поземельных банков и проекту ипотечного положения, в 1860 председатель Винокуренной подкомиссии, разработал проект свободной виноторговли с установлением акцизного сбора в 4 коп. с градуса алкоголя (еще в 1850 представил в Министерс- 420 КОШЕЛЕВ А. И. тво внутренних дел записку с предложением об отмене винных откупов). В 1860 – 64 президент Московского общества сельского хозяйства. В период Польского восстания 1863 – 64 Кошелев одобрял действия виленского генерал-губернатора М. Н. Муравьева, считал невозможным существование самостоятельного польского государства. В 1864 Кошелев назначен управляющим финансами в Царстве Польском (кроме того, заведовал горными заводами края), добился разрешения на привлечение поляков в Комиссию о налогах в Царстве Польском и включение их в аппарат управления, составил проекты питейного устава и положения «О преобразовании прямых налогов в Царстве Польском», сумел стабилизировать финансовое положение в крае. Кошелев способствовал распространению русского языка в делопроизводстве (документы, написанные по-русски, принимались вне очереди и рассматривались при личном участии Кошелева), одновременно Кошелев часто устраивал в своем доме приемы для польской знати. За заслуги Кошелев в 1865 произведен в надворные советники. Из-за конфликта с Н. А. Милютиным и М. Х. Рейтерном Кошелев в 1866 подал в отставку; уже оставив должность, представил правительству записку «О прекращении военного положения и введении общегосударственных учреждений в Царстве Польском». С 1865 до конца дней Кошелев – гласный Сапожковского уездного и Рязанского губернского земских собраний; в 1870-х гласный Московской городской думы. Считал «Положение о земских учреждениях 1864» достаточным основанием для становления и развития системы местного самоуправления, в 1860 – 70-х поддерживал идею создания всесословной волости, однако в н. 1880-х пришел к выводу о ее неосуществимости. Кошелев поддержал статистические исследования, предпринятые Московским земством, организовал подобные в Рязанской губ. (см.: Земская статистика), в 1870 – 74 руководил работой оценочной комиссии губернского земства, привлек к участию в ней видного статистика В. Н. Григорьева. Основное внимание Кошелев сосредоточил на работе в Сапожковском уездном земстве: в 1868 председатель Уездного училищного совета, добился открытия в Сапожке уездного земского училища, выделения значительных сумм на нужды народного образования. Один из инициаторов организации стационарного медицинского обслуживания населения в уезде. В 1874 – 83 Кошелев участвовал в губернских съездах врачей, разработал устав Александровской учительской семинарии, готовившей учителей для сельских земских школ. В 1873 работал в качестве эксперта по сельскому хозяйству в Валуева комиссии. В 1870-х Кошелев вернулся к активной публицистической деятельности: сотрудничал в журнале «Русская мысль», газете «Голос», «Рязанские губернские ведомости», позднее – в газете «Русь», издал брошюры «О мерах к восстановлению ценности рубля» (СПб., 1878), «О кредите земледельцам при покупке ими земли» (М., 1880), «О сословиях и состояниях в России» (М., 1881), «О мерах к сокращению пьянства» (М., 1881); ряд работ, не пропущенных цензурой в России, издал в Берлине: «Наше положение», «Общая земская дума в России», «Об общинном землевладении в России» (все – 1875) и «Что же теперь делать?» (1879). В публицистических статьях 1880-х Кошелев обращал внимание на непомерность государственных расходов, доказывал необходимость жестокой экономии в финансовой сфере; развивал идею единения дворянства с др. сословиями с целью постепенного преодоления всевластия бюрократии; критиковал земские учреждения за развитие в них «дворянско-крепостнического и адвокатско-либеральнического направления», отмечал слабое представительство крестьян в земствах. В 1882 Кошелев выступил с проектом привлечения уездных выборных (по 2 чел. от крестьян, дворян и горожан) в губернские комитеты по переустройству местного самоуправления (причем по 2 чел. от каждой губернии без различия сословий должны были войти в общегосударственный комитет по этому вопросу). В 1871 – 72 Кошелев субсидировал журнал «Беседа» (ред. С. А. Юрьев), в 1880 – 82 – газету «Земство» (ред. В. Ю. Скалон), издал Полное собрание сочинений И. В. Киреевского (т. 1 – 2, 1861). «Записки» Кошелева – ценный источник по истории общественной мысли России 1820 – 70-х (впервые опубликованы в Берлине в 1884, переизданы с сокращениями в 1991). В. Горнов Экономические взгляды А. И. Кошелева. В к. 1854 Кошелев подготовил записку «О финансовых средствах России к продолжению борьбы с Турцией и Европой», где высказывалась мысль, что войну выиграет та сторона, чьи денежные средства дольше вытерпят. России каждый год войны обходился в 100 – 150 млн руб., что привело к громадному росту дефицита государственного бюджета. Увеличивать налоги с податных сословий, по мнению Кошелева, было невозможно, они и без того были уже невыносимыми. Получение внешних займов у стран-противников было затруднено. Следовательно, мы можем сделать заем только внутренний. И Кошелев разработал механизм осуществления этого проекта, включающий созыв выборных от всей земли, которые помогут найти нужные средства. После внезапной смерти Николая I и вступления на престол Александра II Кошелев направил записку новому императору. Кошелев, владевший крупными имениями в нескольких губерниях и несколькими тысячами душ крепостных, основываясь на опыте своего более чем 20-летнего хозяйствования, доказывал, с одной стороны, выгодность применения вольнонаемного труда, а с другой – сохранения крестьянской общины. Помещики, соседи Кошелева, увеличивали запашку и учреждали заводы (особенно винокуренные) с использованием труда крепостных, и это вело к обеднению крестьян. Кошелев считал такую политику неразумной, ведущей к росту социальной напряженности. Он был решительным противником развития России по тому же пути, по которому прошла Западная Европа: «Мы имеем перед собой Европу, бедствующую от чрезмерного развития частной собственности, тревожимую коммунизмом, социализмом и другими им подобными недугами, на время подавленными, но отнюдь не уничтоженными, которые впоследствии еще не раз потрясут ее жизнь, – Европу, и ныне жертвующую КОШЕЛЕВ А. И. значительной долею своей частной собственности в пользу пролетариев, не из христианского братолюбия, а единственно из того, чтобы этим способом спасти остальное свое достояние». В Англии земля оказалась в собственности у немногих, которые сдают ее в аренду фермерам. Во Франции земля раздроблена на такие мелкие участки, что их можно обрабатывать только заступом. И Кошелев подчеркивает принципиальное отличие земли от всякого др. вида богатства. «Земля не есть богатство вроде какого-нибудь завода, фабрики, дома или иного специального достатка; она есть богатство по преимуществу; кто ею владеет, тот и хозяин в стране… Потому что как человек ни мудри, а все-таки земля остается главным источником его пропитания и удовлетворения прочих его нужд. И человек, и государство самостоятельны, если земля составляет основу их богатства. А потому весьма важно то, как в обществе распределена поземельная собственность… Способ землевладения сообщает государству отличительный его характер, дает главное направление его действиям и решает многое в его судьбе… Всякая исключительность вызывает свою противоположность, а следовательно, и борьбу; общее же, надежное и значительное преуспевание может быть лишь посреди мира и доброго согласия, которое возможно лишь при уравновешении прав и выгод различных сословий во всех отношениях и, особенно, в отношении к тому, что составляет в государстве богатство по преимуществу… Что касается до способов возделывания земли, то оный определяется в каждой стране не столько требованиями науки сельского хозяйства, сколько самым устройством владения, бытом жителей, их нравами и обычаями. Это последнее обстоятельство упускается из виду некоторыми хозяевами и политэкономами, забывающими человека посреди забот о его богатствах; но оно тем не менее всесильно в своих действиях». Кошелев решительно выступает против тех, кто проповедует опыт остзейских баронов, имевших большое влияние при дворе. В Эстляндии общество четко поделено на хозяев и батраков, которые даже не живут в своих домах и не обедают с семьей. Политэкономы требуют во имя прогресса ликвидации общинного владения землей, которого нет на Западе, как остатка варварства, а оно представляет собой основу для всяких предприятий, устраиваемых сообща. А главное – устраняет возможность пролетариата, этой величайшей язвы европейских государств. Община – это не просто учреждение, это живой организм. При этом крестьянство – наиболее верный хранитель традиционных устоев национальной, народной жизни: «Все сословия в большей или меньшей степени увлекались иноземными мыслями, нравами и обычаями, но не крестьяне». Именно их верность традиции определяет силу Русского государства. В 50 – 60-е Кошелев внес большой вклад в теоретическое обоснование необходимости для России широкого строительства железных дорог. Тогда в общественном мнении преобладали те деятели, которые видели Россию по-прежнему в основном сельскохозяйственной страной. Естественно, они предлагали сооружать дороги, ведущие от центров производства зерна (Курска или Орла) к черноморским и балтийским портам, 421 откуда оно уходит на экспорт. Кошелев решительно возражал им, опровергая «мнение, изобретенное иностранными писателями и повторяемое нашими политэкономами, что Россия есть земледельческое государство». У нас половина России по характеру почв, климата и по расположению на Севере – территория, для сельского хозяйства непригодная. Более того, «имение черноземное, даже не отдаленное от пристаней, никогда не даст настоящего дохода, если нет в нем или соседстве от него какого-либо фабричного или заводского производства». Крестьяне испытывают большую нужду в деньгах, которые в чисто сельской местности заработать крайне трудно, особенно зимой. Без промышленности страна не в состоянии улучшить и земледелие, без фабрик и заводов не будет благосостояния и образованности народа». Кошелев был противником строительства дорог, рассчитанных исключительно на экспорт – не только зерна, но и промышленной продукции: «Наш рынок для мануфактурных изделий – не заграничный, а свой собственный, домашний. Россия – не Бельгия, не немецкое какое-нибудь герцогство, а целая часть света, целый мир, и если мы не вывезем за границу мануфактурных изделий ни на один рубль, то из этого еще нельзя заключить, что наши фабрики и заводы ничтожны… Еще огромная будущность предстоит нашей промышленности, прежде чем мы почувствуем переполнение рынка, – болезнь Европы, заставляющую ее особенно хлопотать об открытии новых заграничных сбытов». Кошелев показывал существенное различие в условиях складывания железнодорожной сети в Западной Европе и в России. В Европе железные дороги строились применительно к нуждам уже развитой промышленности, в России рудники вещественного, умственного и нравственного капитала едва початы. В США каждый штат желает стать первым, Россия – государство громадное и единодержавное. К тому же Россия – великое государство и новый для мировой истории народ, которым только еще предстоит серьезно заявить о себе на международной арене. Ведь Европа – это старая земля и старые люди. США – новая земля и старые люди (переселенцы из Европы). А Россия – это новая земля и новые люди. И нам нужно не равняться на старые страны, а тщательно всматриваться в действительные потребности государства и общества. Во многом благодаря Кошелеву русская экономическая мысль находила разумный компромисс между выгодами частных компаний и общегосударственными интересами. По его словам, ни одна частная компания не станет строить железные дороги, руководствуясь только высшими государственными соображениями. Но у нас в России над компаниями есть правительство, располагающее рычагами воздействия на частников. Руководствоваться при строительстве железных дорог исключительно высшими соображениями было бы ошибочно. Где нет движения грузов и пассажиров, там строить железные дороги нелепо. Противоестественно прокладывать дороги по пустыне, минуя города. Но если сравнивать два варианта дороги, из которых один в коммерческом отношении более выгоден, однако не обеспечивает выполнение требований обороны и безопасности государства, то предпоч- 422 КОШЕЛЕВ А. И. тительнее второй вариант, удовлетворяющий высшим соображениям. Кошелев посмотрел на опыт Запада, на который ссылались его оппоненты, совсем с др. стороны: «Даже в Европе, в странах по преимуществу торговых и промышленных, начали беспокоиться и толковать о том, что преобладание материальных интересов над прочими человеческими потребностями вредно, что поклонение одному полезному не только для людей не полезно, но даже погибельно, и что необходимо для человека и для государства иметь, кроме вещественной пользы, иного руководителя в его делах. Неужели мы обратимся к задам Европы, чтобы грустным, тяжким опытом дойти до убеждения, к которому теперь приходит Европа?» Кошелев был единственным из «старших славянофилов», кто не только дожил до отмены крепостного права, но и в течение более двадцати лет вел активную общественную деятельность в условиях пореформенной России, работал в органах земского и городского самоуправления. Действительность пореформенной России оказалась далекой от тех идеалов, которые исповедовали славянофилы. Их работы по-прежнему подвергались суровой цензуре и по большей части запрещались. Еще в 1862 Кошелев написал большую научную статью «Что такое дворянство и чем оно должно быть?», опубликованную в виде брошюры в Лейпциге под названием «Какой исход для России из ее нынешнего положения?». В статье отмечалось, что во всех слоях российского общества царит недовольство сложившимся в стране положением. Дворянство утратило владение землей и крепостными людьми, причем это произошло для него неожиданно, и как оно будет жить дальше, на что существовать, какое место займет в жизни страны – неизвестно. Крестьяне получили свободу, но со столь заметным уменьшением земельных наделов, что не смогут обеспечить даже собственный прокорм, не говоря уж об уплате податей. К тому же для них оставлены телесные наказания, и розга стала главным средством их вразумления. Среди них широко распространено убеждение в том, что «Царь хотел нам дать волю, да бары его обманули и нас себе вновь закабалили». Они не верят, что Царь мог оставить их бесприютными сиротами. Недовольны новыми порядками купцы и мещане. Это не значит, что в стране стало хуже, чем было. Нет, стало лучше, но прежде все было определенно, а теперь везде царит путаница, впрочем, естественная для любого переходного периода. Далее в статье рассматривается состояние крестьянского, дворянского, финансового дела, бюрократии и т. д. Особый интерес представляет следующее место из характеристики состояния экономики России: «(внешняя) торговля наша идет так, что мы постоянно приплачиваем деньги за излишки привоза против вывоза. Мы мало тратим на улучшение путей сообщения, на распространение просвещения и на другие производительные расходы, а между тем наш бюджет представляет всегда дефициты, которые должны покрывать или займами, или новыми выпусками ассигнаций. Мы добываем ежегодно значительное количество серебра и золота, а ни одной звонкой полноценной монеты нет у нас в народном обращении. Отчего все это?» То, что наш бумажный рубль не подлежал размену на золото, Кошелев считал проявлением государственного банкротства. «Частного человека за это сажают в тюрьму, а бюрократия его совершает и еще требует, чтобы продолжали ей верить… Возвращение рублю его настоящего достоинства есть дело неотложное и необходимое в отношениях нравственном, политическом и экономическом. Как частный человек, так и государство, сперва исполняет свой долг и уже потом свободно распоряжается своими деньгами… Самый тяжкий заем выгоднее несостоятельности, ибо она подрывает, уничтожает кредит, а в наше время без кредита, как без воздуха, жить нельзя». Кошелев критикует бюрократические методы управления народным хозяйством, справедливо отмечая, что оно во многом напоминает порядки времен крепостного права. «Наше государственное хозяйство еще сохранило много сходства с прежним нашим помещичьим хозяйством». «Чиновникам и сановникам разного рода и звания, как звездам на небе, и числа нет; оклады им, по большей части хотя и умеренные, однако со включением в счет разных добавочных и чрезвычайных назначений, они становятся и весьма значительными и крайне тяжелыми для народа; прямые налоги, правда, мало и медленно увеличиваются, но зато косвенные сборы растут не по дням, а по часам; при недостатке обыкновенных доходов наше финансовое управление не затрудняется обложением будущих поколений, то есть заключает займы несмотря на то, что мы находимся в мире со всем миром и что мы тратим на улучшение путей сообщения не более того, что и впоследствии будем и должны тратить ежегодно на разные производственные расходы. Одним словом, бережливость и хозяйственность не составляют отличительных свойств нашего финансового управления». Царь в этом, конечно, не виноват. Намерения Государя прекрасны, но исполнение их, по милости бюрократии, таково, что эти благие предначертания остаются тщетными. Вот как осуществляется распоряжение государственными финансами: «Сметы составляются каждым министерством особо, не в смысле общего государственного хозяйства, а как будто каждое министерство было совершенно отдельною единицею («государство в государстве»). Эти сметы сообщаются в Министерство финансов и в Государственный контроль, которые пишут на них свои замечания; затем все вносится в Департамент государственной экономии, где заняты два моряка, один инженер, один военный и два гражданских сановника, ни один из них никогда не занимался финансовым делом. В завершение всего общая государственная смета вносится в общее собрание государственного совета, где в одном или двух заседаниях все заканчивается и представляется на Высочайшее утверждение. При таком ходе дела может ли быть настоящее рассмотрение государственной росписи? Внимательного, обстоятельного, собственным интересом руководимого и с ответственностью сопряженного разбора и обсуждения росписи необходимых расходов и доходов – у нас нет, и при нынешних обстоятельствах КРАСИЛЬЩИКОВЫ не может и быть. Государственный контроль… превратился в учреждение pro forma». Такая система управления могла более или менее функционировать в условиях крепостного права, но она оказалась совершенно не соответствующей новым условиям развития России: «В прежние времена заведовать финансами, как и всякой другой частью государственного управления, было нетрудно: дела были несложные, крепостная зависимость сковала всех и все; даже сомнение в ее законности и мысль об ее отмене считались проступками и подвергали ответственности тех, которые их себе позволяли. Под сенью общего молчания и всякого рода злоупотреблений, которыми каждый старался пользоваться сколько мог, дела шли, так сказать, сами собой, оставалось только их не задерживать и не изменять их хода внесением в него какихлибо реформаторских затей. Помещикам, чиновникам и в особенности сановникам житье было привольное; а о крестьянах, мещанах и других подлых людях кто же думал? Тогда в администрации почти никто не предъявлял никаких требований; а если какие-либо просьбы и жалобы подавались, то старались по ним удовлетворить на основании любимого русского правила: «грех пополам». Теперь обстоятельства совершенно изменились. Дела вообще чрезвычайно усложнились, запутались и приняли совсем иной оборот; финансовые же дела в особенности, как для людей самые близкие и самые чувствительные и по существу своему самые разнообразные, подверглись особенно значительному изменению. Кредит, громадные спекуляции, сближение не только людей, но и народов между собой, вздорожание почти всего, требование уравнительности при обложении податями и пр., – вот предметы, на которые прежде финансовое управление почти не обращало внимания и которые теперь требуют, с их стороны, самого обстоятельного изучения и самой бдительной заботливости. Теперь каждый вопрос должен быть рассматриваем, обсуждаем и решаем не односторонне – в видах пользы казны, а и с соблюдением интересов частных лиц. Теперь люди не расположены молчать и все переносить в виде «насланий свыше»; но они требуют от правителей не только мудрого распорядка государственными делами, но и такого распорядка, который соответствовал бы желаниям народа. Кто же теперь, не говорю один, но и окруженный сотнями советников и помощников, поставленных, как и он сам, в одностороннее положение распорядителей, не испытующих на себе действия этих распорядков, в состоянии вести общие финансовые дела с успехом и с обращением надлежащего внимания на потребности страны и ее многочисленных и разнообразных деятелей? Теперь дела вообще так устроились, что нет возможности не только ими руководить, но даже их настоящим образом понимать без помощи и содействия людей, прямо в них заинтересованных. Теперь участие страны в производстве ее общих дел, через избранных ею представителей, стало совершенно настоятельной необходимостью. И недобросовестно поступают те, которые взваливают на себя и на чиновников, ими же назначаемых, ведение общих дел, без содействия самого общества… 423 При нынешних обстоятельствах, при крайне критическом состоянии частных, общественных и государственных финансовых дел, одностороннее бюрократическое их ведение не соответствует более потребностям нашего времени и нашей страны. С отменой крепостной зависимости людей от их владельцев неминуемо раскрепощение их и в других отношениях. Содействие всего общества к высвобождению из пучины, в которой мы обретаемся, совершенно необходимо. Тягости, налагаемые теперь на граждан, могут быть переносимы только при собственном убеждении в их неизбежности…» М. Антонов Соч.: Об испытаниях английских и американских машин и орудий в 1852 г. М., 1852; Соображения касательно устройства железных дорог в России / / Русская беседа, 1856. Т. 1, 3; Какой исход для России из нынешнего ее положения? Лейпциг, 1862; О всесословной волости / / Беседа. 1872. Кн. 3; Вступительное слово / / В память о кн. В. Ф. Одоевском. М., 1869; Голос из земства. Вып. 1. М., 1869; О воинской повинности с земской точки зрения. М., 1871. Лит: Колюпанов Н. И. Биография А. И. Кошелева. Т. 1 – 2. М., 1889 – 92; Дудзинская Е. А. У истоков формирования антикрепостнических воззрений А. И. Кошелева / / Общественное движение в центральных губерниях России во 2-й пол. XIX – н. ХХ вв. Рязань, 1984; Она же. Общественно-политическая деятельность А. И. Кошелева в пореформенное время / / Революционеры и либералы России. М., 1990; Попов И. Н. Деятельность А. И. Кошелева в области народного образования / / Общественная мысль и классовая борьба в центральных губерниях России во 2-й пол. XIX в. Рязань, 1988; Пирожкова Т. Ф. «Главный распорядитель» журнала «Русская беседа» (А. И. Кошелев) / / Славянофильская журналистика. М., 1997; Горнов В. А. И. Кошелев / / Отечественная история. Энциклопедия. М., 2000. Т. 3. КРАСИЛЬЩИКОВЫ, предприниматели. Родоначальником фамилии Красильщиковых является «дедушка Григорий», который еще в н. XIX столетия имел при с. Родниках небольшое красильное заведение, вследствие чего был прозван «Красильщиком». Это прозвище затем осталось как фамилия для всего потомства. С разорением в 1812 французами Москвы мануфактурные промыслы Вичугского р-на, к которому причисляется и с. Родники, начали быстро развиваться, и заведение «дедушки Григория» было увеличено прибавкой двух ткацких станков, количество которых к 1820 было удесятерено, а при сотрудничестве сыновей, Ивана и Михаила, «дедушка Григорий» учредил и контору для раздачи пряжи на работу по домам небольшим мастеркам. Т. к. остальные братья Ивана и Михаила не хотели усердно заниматься делами, то в 1820 последовал раздел семьи «дедушки Григория»: Иван Григорьевич делается основателем фирмы «Товарищество мануфактур наследников Михаила Ивановича Красильщикова». Развитию ткацко-красильного заведения Михаила Григорьевича очень много способствовал его сын Антон Михайлович (1810 – 67), который всю свою жизнь посвятил делам своей фабрики. В конце его жизни, когда разразился, вследствие Американской войны, промышленный кризис, дела чуть-чуть пошатнулись, но их спасла, гл. обр., энергичная и трудоспособная невестка Антона Михайловича и жена первого его сына Михаила Антоновича – Анна Михайловна (? – 1901), 424 КРАСИЛЬЩИКОВЫ дочь небогатого фабриканта из соседней д. Репина – Михаила Хонина. Эта умная женщина сумела сначала вместе с мужем дать большой размах своей фабрике устройством механической ткацкой фабрики. Оставшись в 1875 вдовой с малолетними детьми, Анна Михайловна перевела все дело на свое имя и блестяще вышла из тех тяжелых условий, в каких находилась в то время фабрика. При помощи брата своего Парфения Михайловича Хонина М.И. Красильщиков она восстанавливает кредит предприятия и даже приобретает у своего родственника Ф. Иванчикова остановившуюся ситценабивную фабрику. В 1888 достигает совершеннолетия самый младший сын Антона Михайловича, Николай Михайлович Красильщиков, унаследовавший от матери ее энергию и трудоспособность. Воспитанный на новых началах, Николай Михайлович, став во главе предприятия, сразу освобождает его от старых патриархальных порядков и придает ему новый, современный промышленный характер. Самолюбивая А. М. Красильщикова сперва пробовала даже противодействовать сыну в его начинаниях, но была вынуждена пойти на уступки. Когда в 1894 Николай Михайлович задумал основать паевое товарищество ее имени, она приняла в этом участие, но тем не менее, несмотря на блестящий ход фабричных дел, до самой смерти не могла примириться с теми новшествами, которые заводил сын. С уходом Анны Михайловны уходит и ее «правая рука», брат Парфений Михайлович, и Николай Михайлович начинает окружать себя людьми с высшим техническим образованием. Первым таким лицом был инженер Л. Л. Фролов, который при помощи отличного практика И. С. Лимонова становится руководителем к раси л ьно-отделоч ной фабрики. В 1907 его место занимает член Государственной думы инженер-техН. М. Красильщиков нолог А. О. Горев. Ткацкой фабрикой, когда она была механической, с 1873 до 1910 заведовал П. П. Закорюкин. Прядильная фабрика было основана под руководством инженера П. Х. Матиссена в 1898, ей он руководил почти 15 лет. В 1914 мануфактура имела 84 652 прядильных и 2784 крутильных веретена при 3009 ткацких станках и 8200 рабочих. Годовое производство достигало 16 млн руб. Краси льщиковы организуют обучение рабочих. Первым просветительным учреждением на фабриках было начальное училище, открытое в 1889 – на 70 учащихся при 2 учителях; через 10 лет в нем обучалось, при 6 учителях, до 180 детей, через 20 лет – 430 детей при 12 учителях. СоА. М. Красильщикова ответственно рос и школьный бюджет: с 2000 руб. он поднялся до 13 000 руб. Мало того, товарищество приходит на помощь служащим и рабочим в деле дальнейшего воспитания их детей в средних и высших учебных заведениях, для чего на фабрике имелся особый фонд (31 000 руб.), проценты с которого шли на это дело. Т. к. большинство рабочих фабрик товарищества были крестьяне окружающих Родники селений, не порвавшие связи с родным очагом, то товарищество в ближайших селениях на свои средства построило 6 начальных училищ, затратив на это 79 тыс. руб. (по 6500 – 25 000 руб.), а также выдало для этой цели пособие и др. 6 училищам (по 1000 – 2500 руб. на каждое). В результате неграмотных мужчин в 1901 на фабриках было 34 %, в 1913 – 17 %; число неграмотных женщин за то же время понизилось с 88 % до 47,3 %. В 1903 при фабрике товарищества, но вне фабричной территории, возник Народный дом – центр, около которого сосредоточилось большинство просветительных учреждений Родниковского района. Кирпичное здание Народного дома – 74 аршина длиной и 27 аршин шириной заключало в себе четыре зала: чайную на 400 чел., библиотеку-читальню, склад картин, склад-выставку сельскохозяйственных орудий, семян, наглядных пособий по сельскому хозяйству. Народный дом служил местом собрания различных общественных организаций: общества потребителей, общества пчеловодства, благотворительного общества, Малышевского кредитного общества, кружка любителей драматического искусства, любительского церковного хора. Здесь же функционировал кинотеатр. Для просвещения взрослого населения фабрики с 1891 велись чтения со световыми картинками. Местом для чтений служила столовая рабочих, в которой была устроена постоянная сцена. Заведующим культурно-просветительными учреждениями был В. А. Халезов. В 1903 кружок местной интеллигенции при пособии товарищества организовал общеобразовательные и технические курсы, которым ставилась нелегкая задача – «дать специалисту-рабочему, кроме общего образования, возможность ознакомиться с самой теорией его специальности». КРЕДИТ Несмотря на то что Родниковский фабричный район не занимал по своим размерам первого места в Костромской губ., постоянным и неизменным представителем рабочих от губернии в Государственную думу избирался Шагов, рабочий с фабрики Красильщиковых. И.Г. Красильщиков вместе с сыном Михаилом основал красильно-кубовое заведение. Сын же Михаила Ивановича, Иван Михайлович (1801 – 55), расширил отцовское Е. И. Красильщикова красильное заведение и основал ручную ткацкую работу раздачей мастеркам-ткачам, которая была сильно развита его сыном Михаилом Ивановичем (1855 – 76), в этот же период было положено начало механическому ткачеству: крашению и отделке тканей фабричным путем, к этому же времени относится расширение торговых оборотов в Малороссии и в Москве посредством скупных товаров и выдачей под набивку миткалей ивановским фабрикам. С 1876 после смерти Михаила Ивановича руководительницей фабрики и всего дела становится его вдова Елена Ивановна, на правах опекунши над малолетними детьми, после смерти старшего сына Василия Михайловича (1890) главной наследницей после брата вступает дочь Елены Ивановны, Ольга Михайловна Щербакова, которая в 1910 совместно с матерью и зятем Александром Ивановичем Кокоревым организует паевое товарищество. В 1914 предприятие состояло из механической ткацкой в 263 станка и красильноотделочной, где годовая выработка разных тканей при 500 рабочих достигала около миллиона руб. Лит.: Иоксимович Ч. М. Мануфактурная промышленность в прошлом и настоящем. Т. 1. М., 1915. КРЕДИТ (лат. – ссуда, долг), ссуда в денежной или товарной форме на условиях возвратности и обычно с уплатой процента. Первоначальной формой денежной ссуды служило ростовщичество. Впоследствии по мере подъема товарного производства кредитная система развивалась как реакция против ростовщичества. Кредитная система возникает и развивается параллельно с мануфактурой. Интересы торговли и мануфактур в условиях развитого ростовщичества вызвали необходимость организации кредита. Идея создания банков (см.: Банки) была вызвана потребностями экономической жизни страны. Русская общественно-экономическая мысль, отражавшая процессы, происходившие в стране, ставила вопрос об открытии своеобразных кредитных учреждений. Еще в известном Новоторговом уставе (1667) А. Л. Ордин-Нащокин выдвигал план использования земских изб как кредитных учреждений. Несколько позднее в связи с прогрессом мануфактурного производства и торговли русские экономисты И. Т. Посошков, Ф. С. Салтыков и В. Н. Татищев вновь 425 выдвигали вопрос об организации кредита. Открытие своеобразных купеческих банков было лишь одним из звеньев в цепи предложений Посошкова, направленных на создание условий купечеству, которым, по выражению Посошкова, «всякое царство богатитца». Крепостнический строй накладывал свою печать на возникавшие кредитные отношения. Еще до организации специальных кредитных государственных учреждений в XVIII в. правительство, в частности правительство Петра I, в довольно значительных размерах ссужало деньгами промышленников и купцов. Государственные ссуды с «возвращением» отпускались гл. обр. на строительство мануфактур, а Мануфактур-коллегия выполняла, по выражению историка Дм. Бабурина, «функции своеобразного промышленного банка, или ссудной кассы по финансированию промышленности в XVIII веке». Почти половина мануфактур была создана частными лицами, которые, правда, в большой степени пользовались государственными средствами. Денежные и натуральные ссуды выдавались владельцам мануфактур и раньше. Государственный кредит играл в феодальном хозяйстве важнейшую роль – это одна из основных особенностей организации кредита в России, в отличие от западноевропейских государств, где главное значение в кредитовании имели частные капиталы. В Англии, напр., государство получало кредит от банков, в России же в роли главного кредитора промышленников и купцов выступало само государство, не получая часто в эпоху Петра даже процентов за предоставление ссуды. Кредитные отношения в России получили развитие несколько раньше создания официальных кредитных учреждений, правда в своеобразной форме. Во 2-й пол. XVIII в. Россия начала прибегать к значительным внешним займам, которые впоследствии стали играть большую роль в покрытии бюджетных дефицитов. Попытки русского правительства получить деньги заимообразно за границей: в Голландии, Англии, Персии – предпринимались еще в н. XVII столетия. Но эти попытки не всегда были успешны, как и попытки получить заем во время Семилетней войны. Первый заем сроком на 10 лет в размере 7,5 млн гульденов был получен (исходя из 5 % годовых) в Голландии. Царское правительство было вынуждено дать специальные гарантии. Характерно, что Петр I не прибегал к иностранным займам, хотя и испытывал все время огромную потребность в деньгах. Государственный долг также не получил тогда такого распространения, как во 2-й пол. XVIII в. Вначале Россия получала внешние займы у Голландии, затем (в к. 1-й пол. XIX в.) – преимущественно в Англии, позднее же, когда политические интересы России на Ближнем Востоке столкнулись с интересами Англии, английский рынок капиталов был для России закрыт. Рост товарно-денежных отношений, необходимость борьбы с ростовщичеством требовали создания в стране кредитных учреждений. В Указе 1733 «О правилах займа денег из Монетной конторы» необходимость организации государственного кредита мотивировалась гл. обр. тем, что «бессовестные грабители», т. е. ростов- 426 КРЕДИТ щики, берут чрезвычайно высокий процент: по 12, 15 и 20 %. Ссуды из Монетной конторы отдавались из 8 % годовых, причем в Указе оговаривалось, чтобы «алмазных и прочих вещей, также деревень и дворов под заклад и на выкуп не брать». Объем кредитной деятельности Монетной конторы был невелик, почему она и не оказала большого влияния на торгово-промышленное развитие страны; к тому же ссудами пользовались гл. обр. (нередко вопреки уставу) придворные. Свои ссудные операции Монетная контора через несколько лет прекратила. Выдачей денежных ссуд занимались и некоторые государственные учреждения: Адмиралтейств-коллегия, Канцелярия главной артиллерии и фортификации и др. Несмотря на это, ростовщичество продолжало процветать. В 1754 был издан Указ «об учреждении Государственного заемного банка; о порядке выдачи из оного денег и о наказании ростовщиков», где говорилось о запрещении под угрозой конфискации имущества взимать при денежных ссудах более 6 % в год. Решено было учредить два банка: Дворянский банк из денег, собираемых с вина, в 750 тыс. руб., а для купечества – из «капитальных» денег, находящихся на монетных дворах, в 500 тыс. руб. Из первого банка деньги выдавались русским и иностранным дворянам, которые обязались быть в вечном подданстве России и владели в России недвижимым имуществом; из второго банка разрешалось брать деньги только русским купцам, торгующим при Петербургском порте. Дворянский банк с конторами в Москве и Петербурге выдавал ссуды из расчета 6 % годовых под залог золота, серебра, алмазов, жемчуга, сел и деревень с крестьянами и угодьями. При этом дворяне нередко решались на подлоги, пытались, в частности, получать ссуды под уже проданные и заложенные имения. Вначале на ревизскую душу Дворянский банк выдавал 10 руб., но с 1766 – 20 руб., а позднее еще больше. Потом ссуды можно было получить также под заклад каменных строений. Общая ссуда одному лицу выдавалась банком в размере от 500 до 10 тыс. руб. Вначале услугами банка могло пользоваться только великороссийское дворянство и часть дворян-иностранцев, позднее право получать ссуды в этом банке было предоставлено также остзейскому, белорусскому и малороссийскому дворянству. Деятельность банка проходила в сложных условиях: взятые капиталы помещики часто не возвращали, заемщики порой не платили и процентов, встречались злоупотребления. В результате Дворянский банк попал в трудное положение, правительство было вынуждено выдать ему в виде помощи 300 тыс. руб. В 1786 обе конторы банка были ликвидированы, а их капиталы переданы вновь созданному Государственному заемному банку. Купечество и его идеологи (Посошков, М. Д. Чулков и др.) неоднократно поднимали вопрос о том, чтобы купеческий «сочинить банк». В 1754 в Петербурге одновременно с Дворянским был организован Купеческий банк при Коммерц-коллегии. Вначале Купеческий банк выдавал денежные ссуды под залог товаров сроком от одного до шести месяцев. Этот срок был очень мал, поэтому купцы часто не решались брать ссуды. Позднее он увеличился до года, а в некоторых случаях и больше. Через 10 лет было разрешено выдавать ссуды купцам под поручительство ратуш и магистратов без залога товаров. У Купеческого банка были свои трудности: малый размер капитала, затруднительные условия получения кредита, ограниченность сферы действия только купцами Петербургского порта и т. д. Все это объясняет ограниченность его влияния на торговую деятельность. В 1770 Купеческий банк прекратил выдачу ссуд, и его капиталы были переданы в 1782 Дворянскому банку, а по ликвидации последнего, в 1786, – Государственному заемному банку. Наряду с Дворянским и Купеческим банками в 1758 был создан т. н. Медный банк и две банковые конторы для обращения внутри России медных денег, а также долговые конторы вексельного производства. При организации Медного банка ставилась прежде всего цель улучшить денежное обращение: облегчить движение медной монеты в стране (перевозка тяжелой медной монеты тормозила рост торговли) и привлечь в казну серебряную монету. Конторы выдавали ссуды купцам, промышленникам и помещикам, осуществляли перевод векселей от лиц, которые сдавали на хранение медную монету. Ссуды под переводные векселя выдавались медной монетой, а возвращаться должны были серебром. Однако капитал банка использовался в значительной степени непроизводительно. Екатерина II писала об этом банке: «Щедрость Сената тогда доходила до того, что медного банка трехмиллионный капитал почти весь роздан заводчикам, кои, умножая заводских крестьян работы, платили им либо беспорядочно, либо вовсе ничего, проматывая взятые из казны деньги в столице». В результате малоуспешной деятельности банк был в 1763 ликвидирован. Параллельно с ним действовал созданный в 1760 Банк артиллерийского и инженерного корпусов. Капитал его состоял из медных монет, начеканенных из старых медных пушек. Ассигнационный банк по выпуску бумажных денег был организован лишь в 1769, хотя Указ о нем издали в 1762. Выпуск бумажных денег мотивировался гл. обр. неудобствами обращения и перевозки медной монеты, однако не менее важной целью было желание пополнить государственную казну, весьма опустевшую в результате войн. Выпуск ассигнаций рассматривался как внутренний кредит, внутренний заем. Для обмена ассигнаций открылись конторы банка в крупных городах России: Ярославле, Смоленске, Астрахани, Н. Новгороде, Тобольске, Иркутске, Пскове, Киеве, Курске, Харькове, Твери, Туле и др. Помимо выпуска бумажных денег Ассигнационный банк в дальнейшем выполнял и некоторые др. функции: принимал вклады от частных лиц и отдавал их в ссуды, чеканил монету, учитывал векселя, для чего при банке были созданы «учетные конторы по векселям». Для облегчения кредитных операций в провинциях были организованы учреждения мелкого кредита: ссудные и сохранные казны (1772) и приказы общественного призрения (1775). В 1786 в интересах дворянства был организован Государственный заемный банк, перед которым стави- КРЕДИТ лась задача способствовать тому, чтобы «всякий дворянин-хозяин был в состоянии удержать свои земли, улучшить их и оставить навсегда непременный доход своему дому». Кроме того, банк должен был кредитовать внутреннюю торговлю, разные промыслы, торговлю с Китаем, Персией и др. странами. Несмотря на организацию банков, «вредная лихва», «лихоимство» процветали. В Манифесте «Об учреждении Государственного заемного банка» (1786) было установлено, чтобы ни казна, ни кто-либо из частных лиц во всем государстве не взимали больше 5 %. Запрещалась «лихва», если же кто будет брать «рост» больше установленного, то корыстолюбец накажется лишением всего капитала, отданного в заем. Капитал банка равнялся нескольким десяткам миллионов рублей, в частности, ему было выдано из Ассигнационного банка 22 млн руб. для ссуд дворянству и 11 млн – для ссуд городам. Кроме того, этот банк получил капитал ранее закрытого Дворянского банка. Государственный заемный банк давал ссуды под помещичьи имения, выдавая на каждую душу мужского пола (по данным последней ревизии) уже по 40 руб., а также отпускал кредит под каменные заводы и фабрики и под каменные дома в размере ¾ их цены. В России потребность в рабочей силе была особенно острой, поэтому землевладельцы при продаже или завещании поместий, при получении денег под заклад имений и т. д. часто на первое место выдвигали число «душ» в имении, а не количество земли. Ссуды выдавались дворянству на 20 лет с ежегодной уплатой 5 % и 3 % в уплату капитального долга, а городам – на 22 года, соответственно с уплатой 4 и 3 %. Банк принимал вклады с уплатой по ним 4,5 % годовых. Организованный в 1797 Государственный вспомогательный банк для дворянства был присоединен в 1802 к Заемному. В 1811 был организован банк Великого Княжества Финляндского. В интересах дворянства срок ссуд неоднократно изменялся, размер ссуды на заложенную крестьянскую «душу» также повышался, а процент, взимаемый по кредиту, снижался. Значительная часть дворянства использовала кредит для приобретения предметов роскоши, для расточительства. Непроизводительное использование денежных ссуд, получаемых из банка, резко увеличивало задолженность помещиков; число заложенных и проданных дворянских имений постепенно росло. В 1840 должно было быть продано ок. 1500 имений. Через три года в Государственном заемном банке и сохранных казнах было заложено 5576 тыс. душ мужского пола, а в 1852 – 5844 тыс. На заложенную ревизскую душу падало долгу по 69 руб. Общая задолженность помещиков банкам равнялась к 1 856 427 млн руб. Вместе с тем отдельные помещики сами производили ростовщические операции: в 1848 в Киевской губ. помещики брали деньги в кредит 210 раз и в то же время ссужали деньгами 103 раза. Рост кредитных учреждений для торговли и промышленности отражал рост товарного производства и капиталистических отношений в России. По мере развития капиталистических мануфактур, а позднее 427 фабрик создавалась и кредитная система как обособившаяся форма промышленного капитала. Растущая промышленно-торговая буржуазия в XVIII и 1-й пол. XIX в. широко пользовалась коммерческим кредитом, а также в известной степени и кредитом ростовщиков, банкиров и т. д., хотя и банковский кредит играл значительную роль. В 1797 были созданы учетные конторы и страховая контора при Государственном ассигнационном банке «к вспомоществованию ремесел и торговли преимущественно Российским купцам, заводчикам и фабрикантам, имеющим в деньгах нужду, на срочное время для полезных их оборотов». Ссуды из учетных контор выдавались под экспортные товары на срок в 6 – 9 мес. Кроме того, эти конторы, открытые в ряде городов, учитывали векселя. В 1817 в связи с ростом числа кредитных учреждений и расширением их деятельности был создан Совет государственных кредитных установлений; в том же году вместо учетных контор был образован при Ассигнационном банке Государственный коммерческий банк для расширения кредита промышленности и торговле. Отделения банка имелись во многих крупных городах России: Н. Новгороде, Одессе, Киеве, Харькове и др. На этот банк возлагались операции по приему вкладов на хранение, для трансфера, вкладов из процентов (банк платил по вкладам вначале 5 %, а потом 4 %), выдаче ссуд под залог товаров и по учету векселей. Коммерческий банк кредитовал торговлю и частично промышленность (особенно его екатеринбургская контора). Промышленность кредитовали и др. кредитные учреждения: фонд «для усиления выделки солдатских сукон», «мануфактурный капитал» и т. д. Анализ операций показывает большое несоответствие между активными и пассивными операциями как Коммерческого, так и Заемного банков. Банки имели большие вклады, поскольку свободные денежные ресурсы направлялись в государственные банки, которые платили по сравнению с банками западноевропейских государств более высокий процент. Но спрос на ссудный капитал, помещенный в банках, был ввиду господства натурального хозяйства все еще относительно слабый. Ссуды под учет векселей и под товары составляли незначительную часть капиталов банка. Основную часть активных операций составляли ссуды под залог дворянских имений и передача средств в ссуду Государственному казначейству. Во 2-й пол. 50-х, после окончания Крымской войны, частные вклады в государственные кредитные учреждения резко увеличились: общая сумма их достигла в сер. 1857 1276 млн руб. В условиях, когда учет векселей и ссуды под товары составляли небольшую часть активных операций банков, банки вынуждены были значительную часть вкладов оставлять без употребления, часть обращать в долгосрочные ссуды, а часть передавать в долг правительству. Банки, естественно, терпели убытки, удерживая в кассах без употребления большие суммы. В результате этого в 1857 процент по частным вкладам уменьшился с 4 до 3, а по казенным – до 1,5; новое снижение произошло в 1859. Понижение процента по вкладам совпало с лихорадочной организацией акционерных обществ в России, вследствие чего многие вклады стали из банков быст- 428 КРЕДИТ ро изыматься и направляться на покупку различных акций, что ставило кредитные учреждения в очень затруднительное положение. Подготавливая крестьянскую реформу, государство встало на путь изменения всей системы государственных кредитных учреждений: Заемный банк был ликвидирован, точно так же был упразднен и Государственный коммерческий банк с передачей всех дел Государственному банку (1860). Коммерческий кредит в форме векселей существовал уже в XVIII в. Векселя как показатель развития кредитных отношений применялись в России еще в XVII в. В 1710 родителям было специально запрещено пересылать за границу обучавшимся там детям деньги в виде векселей. Петр I, учреждая Сенат и определяя круг его действия, между прочим писал: «Вексели исправить и держать в одном месте». В связи с ростом денежного обращения и торговли потребовалась выработка правовых норм вексельного обращения. В 1729 был создан вексельный устав, а в 1740 – т. н. банкротский устав. Согласно банкротскому уставу имущество банкрота продавалось «с конкурса». Вырученные деньги шли в уплату долгов: вначале государству, потом иностранным кредиторам. В случае нехватки суммы, вырученной от продажи имущества, на покрытие долгов банкрот отдавался «на заработки» или в солдаты. Вексельный устав предусматривал неустойку в размере 8 % с момента протеста векселя и дополнительные 1,5 %, если в продолжение месяца после протеста вексель не будет оплачен. Векселя применялись в торговой и промышленной деятельности; в частности, широко кредитовали промышленников купцы. Вексельный устав 1729 предусматривал, что векселя могли брать только купцы и в ограниченных случаях – разночинцы. В к. 1-й пол. XVIII в. ряд указов запрещал дворянам и крестьянам всех категорий производить операции с векселями под предлогом, что крестьяне попадают в сети ростовщиков. Дворянство обходило это запрещение, в частности тем, что вело вексельные операции нередко под именем купцов. Векселя играли значительную роль в хозяйстве Демидовых. За железо, привезенное в Тверь, уплачивались деньги по векселям, присланным из московской конторы. Демидовская контора была должна в 1793 по векселям В. В. Энгельгардту 41 500 руб. Кредитные операции выполняли государственные учреждения на местах, напр. губернская или уездная канцелярия, Главное управление горных заводов, Монетная экспедиция и др. Т. о., наряду с банковским кредитом по мере роста товарного производства и позднее – капиталистических отношений в XVIII в. и еще более в 1-й пол. XIX в. развивался коммерческий кредит в форме векселей. Вместе с тем кредитная система дореформенной России отражала крепостническую экономику страны с преобладанием в ней натурального хозяйства (несмотря на наличие растущего товарного производства и капиталистических отношений), о чем свидетельствовало широкое распространение докапиталистических форм кредита. В 1823 в России насчитывалось 2287 т. н. менял. Частный кредит был представлен банкирскими домами Штиглица, Юнкера, Симона, Якоби, Гинзбурга, Кенгера (представителя Ротшильдов) и др. В 1857 было 15 частных банков: в Вологде, Осташкове, Иркутске и т. д. Купец Анфилатов, желая организовать банк для кредитования купцов, мотивировал это тем, что частный кредит очень дорог – до 12 % годовых. В 1815 московские купцы безуспешно пытались организовать купеческий вспомогательный банк. Существовал мелкий ломбардный кредит, а в 1-й пол. XIX в. в России возникли сберегательные кассы для приема мелких вкладов. Несмотря на наличие нескольких городских частных и общественных банков коммерческого кредита, в России в это время все еще было распространено ростовщичество. В Одессе в н. XIX в. до учреждения банка, как сообщает «Дух журналов», процент у ростовщиков равнялся 36, с учреждением банка он понизился до 12. В 1-й пол. XIX в., в условиях господства крепостнического способа производства, частный коммерческий кредит, конечно, не получил еще такого распространения, как в пореформенное время. И дело заключалось не только в кредитной политике министра финансов Е. Ф. Канкрина, всячески тормозившего организацию частных кредитных учреждений, но и в отсутствии объективных условий. Лишь в к. 50-х началось интенсивное промышленное учредительство, но особенно быстро стал развиваться кредит после крестьянской реформы. Накануне крестьянской реформы, в 1860, был создан Государственный банк. Первый Акционерный коммерческий банк был открыт уже после крестьянской реформы, в 1864. Организация государственных банков для обслуживания в первую очередь землевладельцев-дворян, а также (в меньшей мере) растущей промышленно-торговой буржуазии, возросшее значение коммерческого и наличие ростовщического кредита – характерные черты кредитной системы России XVIII и 1-й пол. XIX в. Кредитная система России эпохи промышленного капитализма кроме коммерческих банков включает и организацию краткосрочного кредита – обществ взаимного кредита (см.: Взаимного кредита общества), городских общественных банков и учреждений мелкого кредита, кредитных и ссудо-сберегательных товариществ, земских касс мелкого кредита, сельских банков и т. д. Общества взаимного кредита и городские банки обслуживали гл. обр. мелких торговцев и промышленников, частично выдавая ссуды. На 1 янв. 1897 в России насчитывалось 98 обществ взаимного кредита с 64,5 тыс. членов и с общей суммой баланса в 201,1 млн руб. Несмотря на создание многих акционерных обществ коммерческого кредита, продолжали существовать и банкирские конторы; правда, часть их слилась с акционерными банками и роль их была очень незначительна. В 1860 в России было всего две сберегательные кассы. Понижение в государственных банках процента по вкладам с трех до двух способствовало большому приливу вкладов в сберегательные кассы в 60-х, где процент оставался без изменения. По мере развития ка- КРЕДИТ питализма сберегательные кассы играли все бóльшую роль в деле концентрации сбережений. О размерах накопления капитала дает представление рост числа сберегательных касс и их вкладов. В 1880 насчитывалось 75 касс, в 1897 – 4315, в 1902 – 5629. Остаток вкладов к концу года составлял в 18 70 5 млн руб.; в 1880 – 8 млн.; в 1890 – 139 млн и в 1900 – 662 млн руб. Наряду с кредитными учреждениями государственного, частного и кооперативного характера сохранялся и ростовщический кредит, преимущественно в деревне, особенно в неурожайные годы. Ссудо-сберегательные товарищества обслуживали гл. обр. зажиточное крестьянство. В период промышленного капитализма большое место в кредитной системе занимало государство. Ему принадлежал Государственный банк с 9 конторами и 104 отделениями, Дворянский земельный банк с 26 отделениями, Крестьянский поземельный банк с 39 отделениями, ссудные кассы (ломбарды). Действовали и частные кредитные учреждения: коммерческие банки с 250 отделениями, конторами, агентствами и комиссионерствами, 116 обществ взаимного кредита, 10 акционерных земельных банков, 25 городских кредитных обществ, 240 городских общественных банков, 68 ломбардов, 5 сельских общественных банков, 7 ссудных касс промышленников, несколько сословных банков, сберегательные кассы и акционерные ломбарды. Данные о росте сумм выдачи Государственного банка, о сумме вкладов на текущий счет, об оборотах ссудно-сберегательных товариществ и касс служат показателями банковских оборотов и накопления капитала. Банку предоставлялось право производить учет векселей и др. срочных бумаг, выдавать ссуды, за исключением ипотечных, покупать и продавать золото, серебро и ценные бумаги, принимать вклады на хранение, на текущий счет и т. д. На него возлагалась также задача ликвидации Заемного и Коммерческого банков, убытки которых в первое время чувствительно отражались на ресурсах банка. Государственный банк России отличался своеобразием: ему не предоставлялось права самостоятельной эмиссии, он выпускал кредитные билеты по требованиям правительства; выпуск кредитных билетов для коммерческих целей происходил в каждом случае по специальным указам и т. д. Что же касается вкладов, то начиная с сер. 90-х большая часть их состояла из казенных бумаг. Следовательно, ресурсы Государственного банка формировались преимущественно из казенных вкладов и кредитных билетов; депозиты же частных лиц и капиталистической промышленности в большей степени концентрировались в акционерных банках. Активные операции банка изменились следующим образом: сумма учета векселей и специальные текущие счета под векселя возросли с 32 млн руб. в 1861 до 262 млн руб в 1900; ссуды и специальные текущие счета под процентные бумаги – с 11 млн до 73 млн руб.; прочие ссуды – с 3 млн до 72 млн руб.; количество золота – с 82 млн до 843 млн руб., т. е. более чем в 10 раз. По сравнению с любым акционерным банком коммерческие операции Государственного банка были очень крупные, но общая сумма учетно-ссудных операций 429 всех акционерных коммерческих банков сравнялась в к. 80-х с суммой этих операций в Государственном банке и в дальнейшем превысила ее в несколько раз. В 90-х был утвержден новый устав Государственного банка. Перед ним ставилась основная задача – облегчать денежные обороты и содействовать посредством краткосрочного кредита отечественной торговле, промышленности и сельскому хозяйству. Банку предоставлялось право учитывать векселя с двумя и более подписями; выдавать ссуды под залог государственных бумаг, акций и различных облигаций частных обществ; под железнодорожные накладные и др. документы; покупать и продавать процентные бумаги; выдавать ссуды под залог недвижимости и под товары, покупать и продавать золото и серебро, русские и иностранные векселя и чеки, билеты заграничных банков, принимать денежные вклады и т. д. Банк стал центральным эмиссионным учреждением страны и вместе с тем крупнейшим коммерческим банком краткосрочного кредита. Первый Акционерный коммерческий банк возник в Петербурге в 1864, затем появился банк в Москве, позднее – в Харькове, Киеве. В н. 70-х создавалось большое число банков; ажиотаж на банковских акциях сменил спекуляцию на акциях железных дорог. Увеличивалось число земельных городских банков, банков обществ взаимного кредита и т. д. Среди учредителей новых банков значительную роль начали играть иностранные капиталисты. Часть акций первого русского акционерного банка была куплена немецкими банкирами. При организации др. банков: Международного коммерческого, Рижского коммерческого и Русского банка для внешней торговли – немецкий капитал, позднее, правда, вытесненный французским, также принимал участие. Однако доля иностранного капитала в капиталах русских акционерных банков периода промышленного капитализма была все же невелика (не свыше 10 %). Число акционерных коммерческих банков росло из года в год. Так, в 1864 был 1 банк, в 1868 – 4; в 1873 – уже 39 банков. Из капитала в 347 млн руб. вновь учрежденных за 1871 – 73 акционерных обществ в России 124 млн руб. приходилось на банки и др. кредитные учреждения. После невиданной учредительной банковской горячки в развитии банковского дела наступает застой, а затем и кризис. Неоднократно поднимается вопрос о том, чтобы прекратить учреждение новых банков. В 1875 терпит крупный крах Московский коммерческий ссудный банк. Влияние краха этого банка было очень большим. Впоследствии ряд банков ликвидировал свои дела: Ростовский-на-Дону коммерческий (1876), Каменец-Подольский коммерческий (1879), Ревельский коммерческий (1880), Промышленный банк в Москве, а также Кронштадтский коммерческий банк были объявлены несостоятельными. Средства, которыми располагали акционерные банки, характер их активных и пассивных операций в период промышленного капитализма характеризуются следующими показателями. За 26 лет (1874 – 1900) собственные капиталы банков увеличились с 103,5 млн руб. до 275,2 млн; депозиты и текущие счета – с 274,5 млн 430 КРЕДИТ до 547,9 млн руб. Значение вкладов, срочных и бессрочных, в конце рассматриваемого периода снизилось, а текущих счетов – возросло. Акционерные банки, собирая деньги, превращали их в ссудный капитал. Основными активными операциями банков были учет векселей и ссуды под ценные бумаги, под залог товаров и в форме специальных текущих счетов. Учетный процент в акционерных банках был, как правило, выше учетной ставки Государственного банка, дисконтная политика которого служила одним из средств воздействия банка на денежный рынок страны. В 1900 в акционерных банках учитывались векселя на сумму 406,4 млн руб., а в Государственном банке учет и специальные текущие счета под векселя составляли тогда только 261 млн руб. До промышленного подъема 90-х акционерные банки в общем функционировали сравнительно слабо: сумма их баланса с 1874 по 1890 увеличилась совершенно незначительно, а учетно-ссудные операции, и в особенности учет векселей, даже сократились. Невиданный в экономической истории России промышленный подъем 90-х и денежная реформа в конце этого десятилетия сыграли огромную роль в деятельности акционерных коммерческих банков. За это десятилетие сумма баланса банков возросла более чем в 2 раза, в несколько раз увеличилось число отделений банков, значительно расширились учетно-ссудные операции и т. д. Ипотечный долгосрочный кредит осуществляли 10 акционерных земельных банков и два крупных государственных банка (Крестьянский поземельный и Дворянский земельный), несколько др. сословных банков и городских кредитных обществ. Баланс 10 акционерных земельных банков на 1 янв. 1904 равнялся 1202 млн руб. К основным операциям банков относилась выдача долгосрочных ссуд под залог сельскохозяйственной недвижимости (568,5 млн руб.) и городской недвижимости (422,4 млн руб.); общая сумма выдач краткосрочных ссуд составляла всего 14,7 млн руб. Осуществляя крупные земельные спекуляции, акционерные земельные банки способствовали росту землевладения крупного крестьянства. В 1883 был организован Государственный крестьянский поземельный банк с целью выдачи ссуд крестьянам. Развитие капитализма вело к переходу земельной собственности от дворянства к буржуазии. Крестьянский банк, выдавая ссуды преимущественно зажиточным крестьянам, помогал дворянству на выгодных условиях продавать землю. Количество земли, купленной через банк, значительно увеличилось, за исключением пятилетия (1891 – 95), на которое приходилось два очень неурожайных года, пагубно отразившихся на сельском хозяйстве. Крестьянский банк стал позднее важнейшим орудием правительства в проведении Столыпинской реформы. При освобождении крестьян помещики получили от правительства огромную выкупную сумму в форме государственных долговых обязательств. Дворяне использовали эти деньги крайне непроизводительно, прежде всего на удовлетворение своих прихотей либо в уплату прежних долгов. Задолженность крупных помещиков-землевладельцев продолжала расти. В 1885 в целях поддержания помещичьего хозяйства был создан Государственный дворянский земельный банк. Он был учрежден для выдачи долгосрочных ссуд потомственным дворянам-землевладельцам под залог их земельной собственности. По ссудам банка заемщики уплачивали меньше, чем платили заемщики Крестьянского банка. Банк действовал на территории Европейской России (кроме Польши, Прибалтики и Финляндии) и Закавказья. В Польше долгосрочный земельный кредит осуществляло Земское кредитное общество, такие же общества имелись и в каждой прибалтийской губернии. Дворянский банк пользовался особым покровительством правительства, которое приняло на государство его убытки, снизило в 1897 размер процента по ссудам, выдаваемым банком, разрешило причислить к капитальному долгу недоимки дворян по полученным ссудам и т. д. Структуру государственного кредита образовывали крупнейший в России Государственный банк (коммерческий, с 1897 и эмиссионный; к 1914 основные активы 1,179 млрд руб.), земельные Дворянский банк и Крестьянский банк, а также сберегательные кассы и казенные ломбарды (Петербургские и Московские ссудные казны к 1913 выдали ссуд на 20,8 млн руб.), предоставлявшие потребительский кредит. В сфере торгово-промышленного кредита действовали частные акционерные коммерческие банки (основное звено российской кредитной системы; к 1914 активы 4,916 млрд руб.), банкирские дома, общества взаимного кредита (см.: Взаимного кредита общества), а также городские общественные банки. Под залог городской и земельной недвижимости кредитовали частные акционерные земельные банки, 8 сословных дворянских кредитных обществ и банков (к 1915 приняли в залог 10,1 млн дес. земли), а также 36 городских кредитных обществ (к 1914 выдали ссуд на 1301,9 млн руб.), учреждения кредитной кооперации (в 1900 действовали 724 кредитных и ссудо-сберегательных товарищества, в 1913 – 13 027; к н. 1914 объединяли 8,3 млн чел., которым выдано ссуд на 517,8 млн руб.; координационный центр – Московский народный банк и земские кассы (к 1914 выдано ссуд на 52,7 млн руб.). Потребительский кредит под залог движимого имущества предоставляли муниципальные ломбарды (117 городских ломбардов к 1913 выдали ссуд на 14,6 млн руб.) и акционерные общества (17 обществ выдали ссуд на 28,3 млн руб.). См. также: Банки. Лит.: Чулков М. Историческое описание российской коммерции…, т. 1 – 7. М., 1781 – 88; Банковые и другие кредитные установления в России и в иностранных землях. СПб., 1841; Карнович Е. Замечательные богатства частных лиц в России. 2-е изд., СПб., 1885; Филимонов Д. Кредитные учреждения Московского воспитательного дома / / Русский архив. 1876. Т. 1; Куломзин А. Финансовые документы. Т. 1. СПб., 1880 (Сб. РИО. Т. 28); Кашкаров М. Денежное обращение в России. Т. 1 – 2. СПб., 1898; Чечулин Н. Очерки по истории русских финансов в царствование Екатерины II. СПб., 1906; Кауфман И. Из истории бумажных денег в России. СПб., 1909; Бондаренко В. Очерки финансовой политики Кабинета министров Анны Иоанновны. М., 1913; Варшавский Л. Банки и банкирские конторы Российской империи. Одесса, 1896; Судейкин В. Т. Государственный банк, СПб., 1891; Мигулин П. П. Наша банковая политика (1729 – 1903). Харьков, 1904; Левин И. И. Акционер- КРЕДИТНЫЕ ОБЩЕСТВА ГОРОДСКИЕ ные коммерческие банки в России. Пг., 1917; Красик А. В. Крестьянский банк и его деятельность с 1883 по 1905. Юрьев, 1910; Троицкий С. М. Финансовая политика русского абсолютизма в XVIII в. М., 1966; Боровой С. Я. Кредит и банки России (Середина XVII – 1861 г.). М., 1958; Мигулин И. И. Русский государственный кредит (1769 – 1899). Т. 1. Харьков, 1899; Грановский Е. Л. Монополистический капитализм в России. Л., 1929; Ронин С. Л. Иностранный капитал и русские банки (до 1917). М.; Л., 1926; Гиндин И. Ф. Банки и промышленность в России. Л., 1927; Он же. Русские коммерческие банки. Из истории финансового капитала в России. М., 1948; Бовыкин В. И. Банки и промышленность России накануне первой мировой войны / / Исторические записки. Т. 64. [М.], 1959; Гиндин И. Ф., Шепелев Л. Е. Банковские монополии в России накануне Великой Октябрьской социалистической революции / / Там же. Т. 66. П. Хромов М., 1960. КРЕДИТНЫЕ БИЛЕТЫ, банковские билеты, бумажные денежные знаки, выпускавшиеся для замещения в обращении полноценных золотых и серебряных денег. Впервые введены в ходе Канкрина денежной реформы. В соответствии с Манифестом имп. Николая I от 1 июля 1841 выпущены первоначально под названием «Кредитный билет Сохранных Казён и Государственного Заёмного Банка» (выдавались до 1843 под залог недвижимых имений). Кредитные билеты этого образца разменивались на звонкую монету, обращались наряду с ассигнациями (первыми бумажными знаками, существовавшими с 1769) и депозитными билетами (квитанциями на серебро, которые выдавались Депозитной кассой в 1839 – 43 взамен на сданную серебряную монету). Наибольшее распространение получили государственные кредитные билеты, которые в соответствии с Манифестом от 1 июля 1843 постепенно замещали все находившиеся в обращении бумажно-денежные знаки (обмен завершен в 1851 – 53). В 1843 – 60 они изготавливались в специально созданной Экспедиции заготовления государственных бумаг (существовала с 1818). В 1843 – 44 выпущены первые государственные кредитные билеты 7 номиналов с цветовой раскраской, сохранявшейся за ними с небольшими изменениями в тонах св. 100 лет: 1 руб. – желтого цвета, 3 руб. – зеленого, 5 руб. – синего, 10 руб. – красного, 25 руб. – фиолетового, 50 руб. – серого, 100 руб. – коричневого. В 1843 – 53 кредитные билеты разменивались на звонкую монету. В 1854 в связи с эмиссией кредитных билетов, произведенной для покрытия расходов, связанных с Крымской войной 1853 – 56, прекращен размен кредитных билетов на золото, в 1858 – размен на серебро (обеспечение кредитного рубля достигло 20 %, рост цен – 75 %). В 1862 – 63 вновь введен размен кредитных билетов на звонкую монету (прекращен из-за стремительного сокращения разменного фонда). В к. 60 – н. 70-х курс кредитного билета повышался, поскольку рост товарооборота превышал увеличение массы денег в обращении. С 1867 правительство приступило к накоплению разменного фонда в звонкой монете. Однако стабилизация денежного обращения была заторможена выпуском кредитных билетов для покрытия расходов на Русско-турецкую войну 1877 – 78. В 1860 – 80-х на кредитных билетах стали помещать императорские вензеля и парадные портреты: кн. Дмитрия Донского (на 5-рублевой банкноте), царей Михаила Федоровича (на 10-рублевой) и Алексея Ми- 431 хайловича (на 25-рублевой), имп. Петра I (на 50-рублевой), имп. Екатерины II (на 100-рублевой). Указом имп. Александра II от 1 янв. 1881 объявлено о прекращении выпуска кредитных билетов и об уменьшении их массы в обращении (к 1886 изъято кредитных билетов на 87 млн руб., однако в том же году произведена новая эмиссия на сумму 75 млн руб.) Одновременно правительство вновь стало накапливать золотой запас (в 1881 – 97 увеличен в 3,5 раза): взимало золотом таможенные пошлины, поощряло экспорт хлеба и импорт капиталов, способствовало увеличению добычи золота, добилось роста государственных доходов за счет повышения ставок существовавших акцизов, поземельного налога и гербового сбора, введения новых акцизов и пр. С 1882 Россия поддерживала активный внешнеторговый баланс. В 1887 – 95 выпущены кредитные билеты новых образцов с нарицательной стоимостью 1, 3, 5, 10 и 25 руб. На лицевой и оборотной сторонах кредитного билета 25-рублевого достоинства (1892) впервые помещен водяной знак с портретом имп. Александра III в прямом и зеркальном изображении. В ходе денежной реформы С. Ю. Витте кредитные билеты стали законным платежным средством наряду с золотой монетой. В дополнение к выпускавшимся ранее кредитным билетам произведена эмиссия новых денежных знаков номиналом в 50 руб. (1899; с портретом имп. Николая I на лицевой стороне), 100 руб. (1898; с портретом имп. Екатерины II) и 500 руб. (1898; не имел ранее аналогов в номинале; с портретом имп. Петра I). С 1905 начата замена прежних кредитных билетов на билеты нового образца: 3 руб. (1905), 5, 10, 25 руб. (1909; с портретом имп. Александра III), 100 руб. (1910; с портретом имп. Екатерины II) и 500 руб. (1912; водяной знак с портретом имп. Петра I). С начала 1-й мировой войны по Закону от 27 июля 1914 размен кредитных билетов на золото прекращен, расширено эмиссионное право Государственного банка (к 1917 масса кредитных билетов увеличилась почти в 5 раз). В связи с исчезновением из обращения звонкой разменной монеты в 1915 выпущены кредитные билеты нарицательной стоимостью в 1 руб. с упрощенным оформлением. Лит.: Ламанский Е. И. Статистический обзор операций государственных кредитных установлений с 1817 до настоящего времени. СПб., 1854; Гольдман В. Русские бумажные деньги. СПб., 1866; Вагнер А. Русские бумажные деньги. Киев, 1871; Мигулин П. Русский государственный кредит. Т. 1. Харьков, 1899; Министерство финансов. 1802 – 1902. Ч. 1., СПб., 1902; Гурьев А. Денежное обращение в России в XIX столетии, СПб., 1903; Кауфман И. И. Из истории бумажных денег в России. СПб., 1909; Дмитриев-Мамонов В. А., Евзлин З. П. Деньги. Пг., 1915; Михалевский Ф. И. История денег и кредита. Хрестоматия. М., 1925; Власенко В. Е. Денежная реформа в России. 1895 – 1898. Киев, 1949; Малышев А. И., Таранков В. И., Смиренный И. Н. Бумажные денежные знаки России О. К. и СССР. М., 1991. КРЕДИТНЫЕ ОБЩЕСТВА ГОРОДСКИЕ, основаны начиная с 1861 (С.-Петербургское 4 апр. 1861). Всего на 1 янв. 1899 их было 20 (8 в Европейской России, 6 в губерниях Царства Польского, 5 в Прибалтийских губерниях и 1 на Кавказе). Из них одно – Рижское ипо- 432 КРЕДИТНЫЕ ТОВАРИЩЕСТВА течное Кредитное городское общество. Находилось у них в обращении (на тот же срок) всего облигаций на сумму: 4,5-процентных 332,062 тыс. руб. и 5-процентных на 15,155 тыс. руб. На 1 июля 1901 открыто еще 5 (в Н. Новгороде, Кишиневе, Баку, Ченстохове и Сувалках). Кредитные городские общества выдавали ссуды под залог недвижимых имуществ облигациями, обеспеченными всеми заложенными имуществами и круговой ответственностью их владельцев. Управлялись общими собраниями членов-заемщиков, кроме С.-Петербургского и Московского кредитного городского общества, которые управлялись собранием уполномоченных (210 чел.) и, кроме того, имели особые комитеты владельцев облигаций под председательством чиновника Министерства финансов. По закону 1 мая 1900 для Кредитного городского общества допускалась выдача ссуд в др. городах той же губернии и, в исключительных случаях, в городах смежных губерний и областей (кроме губернских и областных городов), с разрешения министра финансов. КРЕДИТНЫЕ ТОВАРИЩЕСТВА (кооперативы), видоизмененная форма артели. По своим особенностям сочетали черты русской артели и западного кооператива. В 1910 в России существовало свыше 9 тыс. кредитных товариществ (помимо ссудо-сберегательных, которых было 3486), свыше 8 тыс. потребительских обществ и лавок, свыше 4 тыс. крестьянских обществ и товариществ, насчитывалось свыше 10 млн. членов кооперативов, что вместе с их семьями составляло ок. 50 млн чел. Кредитные товарищества и кооперативы были заняты не только кредитными, но и хозяйственными операциями – закупками и сбытом, арендой земли, мелиорацией, организацией производства и т. п. Эти кооперативы выросли гл. обр. на средства казны. В 1914 она вложила в них в виде ссуд свыше 100 млн. руб. Целый ряд кредитных кооперативов был создан специально как артельные предприятия с промысловыми и сельскохозяйственными целями: по металлическим производствам (в Нижегородской, Ярославской, Пермской губерниях), столяров, мебельщиков, корзинщиков, производителей сельскохозяйственных машин и орудий, сапожников, кожевников, гончаров, огородников, хмелеводов, виноделов, маслоделов, табаководов, рыболовов, хлопководов и мн. др. Среди артелей-производителей сельскохозяйственных машин и орудий особенно прославились Благовещенское кредитное товарищество, снабжавшее своими веялками Европейскую Россию и Сибирь, и Саранское кредитное товарищество Пензенской губ., известное своими дешевыми, но качественными молотилками. В Петербурге возник целый ряд кредитных товариществ, состоявших почти исключительно из «пролетариев», работавших по найму у хозяев-ремесленников. Это были артели кроватщиков, слесарей, сапожников, столяров. Конечно, не всем кредитным артелям удавалось выжить в конкурентной борьбе с капиталистическими предприятиями, особенно в условиях крупных городов. Так, лопнуло самое крупное по оборотам и числу членов Петербургское кредитное товарищество кроватщиков, оставив после себя значительные долги. Особое место среди российских кооперативов занимали с.-х. общества – садоводства, огородничества, виноградарства, хмелеводства, пчеловодства, молочного хозяйства. Сельскохозяйственные общества нельзя путать с сельскохозяйственными товариществами, которые создавались для организации производства, подсобных промыслов, организации сбыта и закупок, земельных покупок, аренды земли, мелиорации (903 товарищества в 1913). Как сельскохозяйственные общества, так и сельскохозяйственные товарищества в России широкого распространения не получили (всего их было ок. 4 тыс.). Это объясняется тем, что по всей России существовала самая массовая артель в сельском хозяйстве – община, которая выполняла многие из этих функций. Сельскохозяйственные общества создавались преимущественно с целью подъема земледельческой культуры. С инициативой их создания, как правило, выступали не сами крестьяне, а «земские агрономы, благожелательные земцы, помещики и разного рода деревенские интеллигенты, не чуждые агрономической жилки». Кредита эти общества не имели, коммерческие операции почти не вели. Лит.: Хейсин М. Л. Кредитные кооперации в России. Пг., 1919. О. Платонов КРЕПОСТНОЕ ПРАВО – см.: КРЕСТЬЯНСТВО. КРЕСТОВНИКОВЫ, предприниматели. В писцовых книгах Костромской губ. еще во 2-й пол. XVII в. упоминается крестьянин под кличкой «Крестовник», каковая, видимо, произошла от того, что он постоянно принимал участие в «крестных ходах». Его сыновья сохранили это прозвище, и только позднее появилась полная фамилия. Впоследствии часть семьи переселилась в Москву и др. города. Так, по преданию семьи Крестовниковых, во время осады Оренбурга Пугачевым, в 1773 – 74, поставщиком на гарнизон был Гаврило Крестовников. От этого Гаврилы Крестовникова в семейство Крестовниковых по наследству перешла икона, перед которой семья молилась, когда Пугачев шел брать Г. А. Крестовников приступом Оренбург. В Москве Крестовниковы появляются в н. XIX в. По материалам для истории московского купечества, собранным Н. А. Найденовым, они состояли в московском купечестве с 1826, переселившись из г. Переславля-Залесского Владимирской губ. Но, видимо, они были в Москве и ранее, т. к. в библиотеке Московского биржевого комитета сохранились письма одного из Крестовниковых, повествующего о своих приключениях в Москве, занятой французами в 1812, и о том, как он оттуда с трудом выбрался. Сохранились также и балансы их предприятий (от 1817), где КРЕСТЬЯНСКИЙ БАНК они участвовали с какими-то др. компаньонами. Но с к. 20-х они начинают действовать самостоятельно. У Константина Косьмича Крестовникова, умершего совсем молодым ок. 1830, было семь сыновей, из которых только у старшего, Александра Константиновича, и у Владимира Константиновича были дети. Остальные умерли бездетными. Все братья первоначально участвовали в общих торговых и промышленных делах, но главное руководство было в руках Александра Константиновича. В 1847 братья Крестовниковы построили в сельце Поляна Московской губ. при станции Лобная, Савельевской железной дороги, прядильную фабрику, перейдя, т. о., из группы торговцев в промышленники. В 1853 они же построили в Казани стеариново-мыловаренный завод. Впоследствии этот завод сделался и глицериновым, и химическим. Этим заводом до глубокой старости управлял Иосиф Константинович, который обладал большими знаниями по химии. В 1847 Александр Константинович женился на С. Ю. Милиотти, и в 1855 у нее родился сын Григорий (1855 – 1918). Г. А. Крестовников окончил Московский университет по естественному отделению физико-математического факультета и совместно с проф. В. В. Мордвиновым опубликовал ряд работ по органической химии. Проработав около года после окончания университета на Казанском заводе своей семьи, он поступил на службу в управление Московской Купеческой, тогда еще частной, железной дороги. В н. 90-х Григорий Александрович вернулся в Товарищество братьев Крестовниковых, где занял место председателя правления. К этому времени братья его отца достигли уже старости и уходили на покой. Григорию Александровичу пришлось активнейшим образом взяться за руководство сложными и разносторонними делами их фирмы. Каждый год он ездил в Сибирь для организации там скупки бараньего сала. Эти поездки, по санному пути, на лошадях – Сибирской дороги тогда еще не было – дали ему возможность хорошо познакомиться с российской действительностью того времени и, в частности, с крестьянским хозяйством. По инициативе Григория Александровича было создано Товарищество Московского механического завода, первого в России (по времени) по изготовлению ткацких станков. Это свое начинание Григорий Александрович считал одним из самых важных из осуществленных им. Примерно в это время начинается и его работа в биржевом комитете, при Н. А. Найденове. В 1896, во время Всероссийской выставки в Н. Новгороде, он является председателем комиссии экспертов; активно участвует в происходившем там торгово-промышленном съезде. Примерно с 1900 Григорий Александрович состоял председателем Совета Московского купеческого банка. Купеческий банк был самым крупным финансовым учреждением, и остальные банки группировались вокруг него, образовав неформально банковский комитет. Это придавало должности председателя Совета как бы общественный характер и было впоследствии важным дополнением к роли Григория Александровича председателя биржевого комитета. 433 Григорий Александрович был женат на дочери Т. С. Морозова, Юлии Тимофеевне (см.: Морозовы). Это усиливало его связь с московским хлопчатобумажным миром, который считал его своим. Лит.: Бурышкин П. А. Москва купеческая. Нью-Йорк; М., 1954. КРЕСТОВОЗДВИЖЕНСКАЯ ЯРМАРКА, проходила ежегодно в Кинешме Костромской губ. с 14 по 28 сент. Специализировалась на торговле мануфактурными, галантерейными и бакалейными товарами. В 1913 обороты ярмарки составили ок. 140 тыс. руб. КРЕСТЬЯНСКИЙ БАНК, Крестьянский поземельный банк, государственное кредитное учреждение, выдававшее долгосрочные ссуды гл. обр. крестьянам на покупку частновладельческих, прежде всего дворянских, Крестьянский банк в г. Каменец-Подольск. земель. Учрежден в 1882. Действия Крестьянского банка распространялись на всю страну (на губернии Царства Польского с 1888), за исключением Остзейского края: к 1890 банк имел отделения в 41 губ., к 1915 – в 68. Находился в ведении Министерства финансов. Возглавлялся управляющим и Советом (назначались министром финансов), отделениями руководили управляющие (назначались министром финансов), члены по назначению губернатора и 2 члена, выбираемые местным губернским земским собранием или губернским присутствием по крестьянским делам. Средства на производство ссуд Крестьянский банк получал путем выпуска 5,5 %-ных закладных листов с номиналом 100, 500 и 1 тыс. руб. (были обеспечены землей, принятой банком в залог) и за счет правительственных субсидий. Крестьянский банк выдавал ссуды в размере 80 – 90 % стоимости покупаемой земли на срок от 13 лет до 51 года 9 мес. индивидуальным покупщикам (в 1883 – 1915 св. 312 тыс. чел. приобрели св. 4,2 млн дес.), крестьянским товариществам (св. 75 тыс.; 10,3 млн дес.), крестьянским обществам (св. 10,2 тыс.; 3,1 млн дес.); всего ссудами Крестьянского банка воспользовалось св. 1 млн крестьянских дворов. По ссудам Крестьянский банк взимал от 7,5 % до 8,5 % годовых. Крестьянский банк способствовал росту земельных цен (49 руб. за 1 дес. в 1896, 111 руб. в 1905, 136 руб. к 1914). В 1895 Крестьянский банк получил право покупать земли у помещиков (до 1905 приобрел ок. 1 млн дес.). В 1905 – 07 Крестьянс- 434 КРЕСТЬЯНСКОЕ ЧАСТНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ кий банк препятствовал падению цен на землю, скупив у помещиков 2,7 млн дес. (по 107 руб. за дес.). За 1906 – 16 Крестьянским банком было куплено св. 4,6 млн дес. (на сумму ок. 500 млн руб.), из которых в эти же годы продано 3,8 млн дес. В годы Столыпинской реформы Крестьянским банком было продано крестьянам, выходившим на отруба, 54,6 % земли, крестьянам, выходившим на хутора, – 23,4 %, сельским обществам – 17 %, прочим – 5 %. Высокие платежи по процентам вели к росту недоимочности заемщиков (с 9 млн руб. в 1910 до 18 млн в 1913 и 45 млн в 1915). За невзнос платежей в 1883 – 95 было отобрано 0,2 млн дес. земли, в 1906 – 15 – 0,6 млн дес. Крестьяне все реже обращались за ссудами в Крестьянский банк (в 1910 – 134 тыс. чел., в 1914 – 64 тыс. чел.). Из всего запаса Крестьянского банка к 1917 продан 61 % земли. Лит.: Отчеты Крестьянского поземельного банка за 1883 – 1915., СПб.; Пг., 1884 – 1916; Обзор деятельности Крестьянского поземельного банка за 1883 – 1904. СПб., 1906; Обзор деятельности Крестьянского поземельного банка с 3 нояб. 1905 по 1 янв. 1907. СПб., 1907; Зак А. Н. Крестьянский поземельный банк (1883 – 1910). М., 1911; Батуринский Д. А. Аграрная политика царского правительства и Крестьянский поземельный банк. М., 1925; Вдовин В. Крестьянский поземельН. Селунская ный банк (1883 – 1895). М., 1959. КРЕСТЬЯНСКОЕ ЧАСТНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ, одна из форм землевладения; существовала наряду с крестьянскими надельными землями. Складывалось после Императорского указа от 12 янв. 1801, разрешавшего государственным крестьянам, купцам и мещанам приобретать ненаселенные земли. К 1861 крестьяне в Европейской России на правах личной частной собственности владели ок. 2,8 млн дес. земли; в 1877 – св. 5 млн дес. (5,5 % всего личного землевладения и 3,8 % площади надельных земель в Европейской России). К 1905 площадь крестьянского частного землевладения возросла в 2,2 раза и составила св. 13,2 млн дес. (13,3 % всей частной земельной собственности в Европейской России). Кроме того, крестьянство покупало землю обществами и товариществами (к 1905 – 11,4 млн дес. в Европейской России), с учетом этого доля крестьянства в частном землевладении составляла в н. ХХ в. 28,6 % (ок. 24,6 млн дес.), или 1/5 площади надельных земель. К 1915 в ходе Столыпинской реформы площадь крестьянского частного землевладения в Европейской России увеличилась до 33,6 млн дес. (или 35,4 % всех частновладельческих земель региона), из них в частной личной собственности находилось 16,6 млн дес. (22,6 % личной земельной собственности), во владении крестьянских обществ и товариществ – 17,06 млн дес. (крестьяне, входившие в общество или товарищество, могли продать свой участок земли только с согласия общества или товарищества). Наиболее широко крестьянское частное землевладение было распространено в Северо-Западном и Центрально-черноземном районах, т. е. в зонах развития промышленности и крестьянских неземледельческих промыслов; к 1905 выделились еще 2 района – Южный степной и Юго-восточный. В крестьянском, как и в мещанском землевладении, преобладало мелкое и среднее землевладение. В 1877 97,6 % крестьян-землевладельцев имели до 100 дес., что составляло в целом 60 % крестьянского личного землевладения; среди них большинству (68 %) принадлежали участки до 10 дес. Средний слой крестьян-землевладельцев (2,3 % всего их числа) обладал ⅓ всех личных частных земель крестьян. Крестьян – крупных землевладельцев (площадь имения св. 1 тыс. дес.) насчитывалось 255 человек, им принадлежало 12,5 % частных крестьянских земель. В н. ХХ в. шел процесс укрупнения крестьянской земельной собственности. К 1905 средний размер владений увеличился на 68 % (с 18,3 дес. до 27 дес.), в 4 раза возросло число крупных земельных собственников из крестьян. Им принадлежало 17,6 % всех купленных крестьянами земель (2,32 млн дес.). Мелкие владения располагались на северо-западе, севере, в Центрально-промышленном районе, в Среднем Поволжье, Левобережной Украине. Св. ⅓ составляли средние владения – на юго-западе, в восточных губерниях Центрально-черноземного района, в Среднем Поволжье. Крупные владения находились только на Юге, Юго-востоке и в Приуралье. С учетом земель, полученных крестьянами в Сибири в ходе переселенческого движения, к 1915 крестьянское частное землевладение стало одной из крупнейших форм частной земельной собственности наряду с дворянским землевладением. Н. Проскурякова КРЕСТЬЯНСТВО (слав. крестьянин – крещеный человек), мужик, землепашец, земледелец, селянин, поселянин, сельский обыватель, принадлежащий к низшему податному сословию (В. И. Даль) и живший в условиях общины. Слово «крестьянство» встречается в памятниках с к. XIV в. В древности крестьяне назывались еще «люди». Как выделялись крестьяне из первоначальной славянской общины, выяснить невозможно по отсутствию данных. В XIV в. крестьяне составляют уже сословие. Они сидят или на землях частных владельцев, или на «черных» землях. На владельческих землях крестьяне селятся по договору – ряду, который предполагает право свободного перехода на др. землю. Они переходят и из княжения в княжение, причем освобождаются от повинностей и податей в пользу князя на известный срок (10, 15, 20 лет). Попытки ограничения перехода крестьян в др. княжение встречаются, впрочем, довольно рано. В договорах новгородцев с князьями еще в XIII – XIV в. есть запрещение выводить людей из новгородских волостей. В пределах княжеств переход был свободен. Т. к. некоторые владения по льготным княжеским грамотам освобождались от повинностей в пользу князя на срок или бессрочно, то крестьяне стремились в эти владения с черных земель, чем наносился убыток княжеской казне, и князья иногда ограничивали такой переход. Договорные грамоты крестьян с владельцами земли, порядные, большей частью не восходят ранее XVI в. Если крестьянин занимал разработанный участок, на котором были исправные постройки, то в порядной определяется только размер его участка и повинностей крестьян. Обычно крестьяне несут государственные повинности вместе с волостными людьми, а в пользу владельца поступают взносы деньгами и натурой и исполняются барщинные работы; на обязанности крестьян лежит поддерживать постройки. Если же крестьяне занимали новую землю, которую надо было расчистить и на которой надо было возвести хозяйственные постройки, или землю запущенную, где надо было ремонтировать строения, КРЕСТЬЯНСТВО то они освобождались от повинностей в пользу владельца или несли их в уменьшенном размере в течение определенного числа лет. Иногда владелец давал крестьянам «подмогу» деньгами, хлебом или скотом. Если крестьяне уходили с такого участка, не выполнив своих обязательств, то должны были возвратить «подмогу»; ради предупреждения таких неисправностей в порядные вносились неустойки. Если крестьянин делал у владельца заем деньгами («серебро») или хлебом, то давал заемную кабалу. Крестьянин мог уйти с земли до истечения льготных лет, возвратив подмогу и уплатив неустойку. Срока для отказа от земли первоначально для крестьян, по-видимому, не было: крестьяне отходили и на Рождество Христово, и в Оборное Воскресенье, и на Петров день, и в Оспожин день (Рождество Богородицы), и в др. дни. Землевладелец мог также отказать крестьянину и выселить его с земли. Землевладельцы часто нуждались в людях для заселения своих земель и тогда посылали в чужие деревни своих уполномоченных – «отказчиков», которые перезывали крестьян на их земли. В таких случаях перезывавший нередко принимал на себя уплату по крестьянским обязательствам по отношению к прежнему господину. Другой разряд составляли крестьяне, сидевшие на «черных», тяглых землях. Они несли повинности только в пользу государя, и т. к. не были обложены повинностями в пользу частного владельца, то несли государево тягло в большем размере, чем крестьяне владельческие. Черные крестьяне составляли волости, которыми управляли и в которых судили их выборные или назначенные князем лица. Число крестьян в волости меняется, увеличиваясь путем прироста и приема новых членов, если есть лишние земли, или уменьшаясь вследствие выхода и смерти. Крестьяне владели участками потомственно и являлись по ним истцами и ответчиками в судах. Они имели в посадах лавки и торговали в них. Уже в сер. XV в. замечается среди землевладельцев стремление стеснить выход крестьян. В 1450 Белозерский кн. Михаил Андреевич в грамоте Ферапонтову монастырю дозволяет крестьянам, сидевшим на земле этого монастыря, выходить только за 2 недели до и неделю после осеннего Юрьева дня, с уплатой монастырю долга. По Судебнику 1497 крестьянам разрешается отказываться только в один срок за неделю до и неделю после осеннего Юрьева дня (26 нояб.), причем крестьянин платит владельцу «пожилое» за двор, а именно: просидевший 2 года – половину, а просидевший 4 года – полную цену двора. Судебник 1550 царя Ивана IV увеличил размер «пожилого» и установил в пользу владельца сбор по 2 алтына с каждого воза увозимой крестьянином рухляди. Развитие в XVI в. служилого сословия, несшего обязательную службу государству, вызвало со стороны государства меры к обеспечению этого сословия и доставлению ему материальной возможности нести эту службу. Средством для такого обеспечения являлась раздача служилым людям земель, и в XVI в. в средней России масса «черных» земель переходит в руки служилого сословия в виде поместий. Для тяглых людей такой переход занятой ими земли был очень тяжел. Старое волостное устройство было разрушено. Служилые люди, 435 Крестьянская колонизация как мелкие владельцы, нуждавшиеся всегда в средствах, все более и более облагают крестьян повинностями, и те уходят к богатым землевладельцам, за «хребтами» у которых жилось выгоднее и спокойнее. Земли служилых людей пустеют, доходы с них уменьшаются, служилые люди не могут уже нести службы со своих поместий и обращаются к правительству с жалобами на переходы крестьян. Нуждавшееся, в целях государственной обороны, в обеспеченном служилом классе правительство принимает к сердцу эти жалобы и подчиняет интересы крестьянского населения интересам служилых землевладельцев. Рядом мер правительство затрудняет переходы, устанавливая для них определенный срок и вводя уплату вывозимого имущества. Правительство в интересах фиска не выпускает крестьян с «черных» земель. Получив «черные» земли, служилые люди не выпускают также крестьян, полученных с этими землями, и образуется группа крестьян-старожилов, лишенных права передвижения. Задолженность владельцу также создавала препятствия для выхода. На практике сложился такой порядок, что крестьянин мог уйти с земли, только покончив денежные расчеты с владельцем. Вопрос о том, как и когда крестьяне были окончательно прикреплены, вызвал целую литературу. По Указу от 21 нояб. 1597 «которые крестьяне из-за бояр, и из-за дворян, и из-за приказных людей, и из-за всяких людей, из поместий и из вотчин, и из патриарховых, и из митрополичьих, и из владычных, и из монастырских вотчин выбежали до нынешнего… году за 5 лет, и на тех беглых крестьян в их побеге, и на тех помещиков и вотчинников, за кем они живут, тем помещикам, из-за кого они выбежали, и патриаршим, и митрополичьим, и владычным детям боярским, и монастырских сел прикащикам и служкам давать суд и сыскивать 436 КРЕСТЬЯНСТВО Крестьянские селения на пути из Пскова в Москву. XVII в. накрепко всякими сыски, и по суду и по сыску тех беглых крестьян с женами, и с детьми, и со всеми животы возити назад, где кто жил». Указом от 21 нояб. 1601 разрешалось мелким чинам не выше дворян возить и отказывать крестьян друг у друга, кроме чинов Московского у., сроком на год, при соблюдении условий правильного отказа. Этот Указ повторяется и в 1602. Сверх того, В. Н. Татищев приводит приговор от 9 марта 1607, по которому крестьяне, записанные за владельцами по книгам 1592 – 93 и с тех пор вышедшие за кого иного, возвращаются прежним владельцам. Из этих данных Татищев вывел, что крестьяне были прикреплены в 1592. Это мнение потом часто повторялось др. исследователями. М. П. Погодин усомнился в существовании особого Указа 1592 о прикреплении крестьян и утверждал, что пятилетний срок был установлен в 1597 только для беглых, т. е. ушедших незаконно, а не для всех крестьян. М. П. Погодин, И. Д. Беляев и К. С. Аксаков указывали на то, что в XVII в. продолжается свободный переход крестьян. Н. И. Костомаров в полемике с Погодиным утверждал, что переход крестьян в Юрьев день был отменен законодательным актом, а переходили в XVII в., по его мнению, или те крестьяне, от розыска которых господа отказались, или люди, не попавшие в тягло. Полемика Погодина с Костомаровым выдвинула те условия, при которых выросло крепостное право. Другие историки, допуская существование акта, прикрепившего крестьян, указывали на то, что крепостное право могло явиться и следствием Указа 1597, т. к. правительство в интересах государственной обороны и фиска воспользовалось переписью 1592, в которую были занесены все крестьяне, сидевшие на владельческой земле по различным порядным, и как бы признало этих крестьян прикрепленными к земле. В. О. Ключевский совершенно отрицает прикрепление владельческих крестьян к земле и даже отмену права их выхода законодательным актом. Он выводит закрепление крестьян за владельцами из гражданских отношений, из их задолженности владельцам земли. Такие задолжавшие крестьяне, а их было огромное большинство, сближаются по своим отношениям к владельцам с кабальными холопами, которые в к. XVI в. не могли уже приобретать свободу возвращением долга по кабале. В XVII в. крестьяне дают обязательства, ограничивающие права их ухода и предоставляющие владельцу право распоряжаться в той или иной степени личностью крестьянина. Закрепощаются и крестьянские дети, жившие при отце и не несшие тягла, и попадают, как не привязанные к тяглу, в полное распоряжение владельца. Выход крестьян заменяется их вывозом, и притом с согласия прежнего владельца, а это является с течением времени, по существу, продажей их. Правительство заботилось только о том, чтобы крестьяне выполняли государственные повинности, и сделало владельца ответственным за уплату этих повинностей. В результате явилось, по мнению Ключевского, прикрепление крестьян к лицу владельца, а не к земле, на которой он сидел. М. А. Дьяконов, подтверждая в общем мнение Ключевского, относит прикрепление крестьянстарожильцев ко 2-й пол. XV – 1-й пол. XVI в., а также указывает, что право суда над крестьянами, представительство за них на суде и ответственность за уплату крестьянином государственных повинностей присваиваются владельцам уже раньше XVII в., как и продажа крестьян семьями и отдельно, и перевод их на новые земли. В. И. Сергеевич оспаривал мнение Ключевского о сближении крестьян с кабальными холопами и применении к крестьянам правил служилой кабалы и о прикреплении крестьян к лицу владельца, а не земли. В течение всей 1-й пол. XVII в. служилые люди хлопочут о продлении срока для розыска беглецов, и правительство увеличивает этот срок, сначала в частных случаях, а в 1642 – в виде общей меры до 15 лет. При Алексее Михайловиче «урочные годы» для сыска беглых были наконец вовсе отменены. Существовали, однако, и в это время еще люди, не записанные нигде за владельцами и, следовательно, сохранившие право распоряжаться своею личностью; они могли садиться на владельческую землю и заключать порядные, но по Уложению они должны были заявить о своем желании поступить в крестьянство в Поместном приказе, и приказ после исследования, действительно ли это люди вольные, делает определение об отдаче их в крестьяне. К к. XVII в. продолжается сближение владельческих крестьян с холопами. С одной стороны, владельцы сажают холопов на землю, с другой – государство стремится обложить холопов повинностями в свою пользу, но закон все-таки строго разграничивает эти две группы населения. Окончательно крепостное право КРЕСТЬЯНСТВО утвердилось в России в к. XVII в., т. е. гораздо позже, чем во многих западноевропейских странах (Германии, Австрии, Франции, Венгрии и др.), и охватило около половины всех крестьян, остальные продолжали оставаться свободными. При Петре I произошло слияние крестьян с холопами, как следствие податной реформы. Петр вместо взимавшейся прежде подати с земли или со двора переложил подати на души. По произведенной в 1718 – 22 ревизии были занесены в ревизские сказки крестьяне, сидевшие на пашне холопы, зависимые от другого лица непахотные люди и все не приписанные к сословиям люди. Все попавшие в сказки были обложены податью под ответственностью землевладельца. Этим землевладельцу давалась над крестьянами такая же власть, как над холопами, хотя по закону крестьянин сохранял свои гражданские права. При Петре возникают и новые категории крестьян, кроме владельческих: «черные» крестьяне, сохранившие свое положение преимущественно на севере, были обложены сверх подушной подати еще оброчной податью и составили группу государственных крестьян; монастырские крестьяне, переданные в ведение Коллегии экономии и получившие название экономических; дворцовые крестьяне, сидевшие на царской земле и обложенные повинностями в пользу Двора; приписанные к фабрикам и заводам (впоследствии получившие название посессионных), независимо от личности владельца фабрики, и однодворцы – потомки измельчавших служилых людей на окраинах Московского государства, записанные в подушный оклад, но сохранившие право личного землевладения и даже владения своими крестьянами. При преемниках Петра зависимость крестьян от владельцев еще более увеличивается. В 1727 постановлено крестьянские недоимки взыскивать с помещиков, а в 1731 и подушные деньги должны были платить помещики. При Анне Ивановне помещиков сажают даже в тюрьмы за крестьянские недоимки. Ответственность перед казной давала помещикам большие права над крестьянами. При Петре I крестьянам запрещено было вступать добровольно в военную службу, что вело к выходу из крепостной зависимости. В 1730 – запрещено покупать недвижимые имения, в 1734 – заводить суконные фабрики, в 1736 – отправляться на промыслы без разрешения помещика, в 1737 – вступать в откупа и подряды. Наконец в 1741, при вступлении на престол Елизаветы Петровны, крестьяне были исключены из присяги на верноподданничество. В 1760 помещику дано было право ссылать неисправных крестьян в Сибирь, причем каждый сосланный засчитывался за рекрута, сданного на службу, и крестьяне лишены права входить в денежные обязательства без разрешения помещика. Правительство не запрещает иметь крестьян безземельным дворянам и, т. о., считает их прикрепленными не к земле, а к личности помещика. Оно возлагает на помещика заботы о крестьянах в неурожайные годы и наблюдение за их порядочным поведением. Т. о., правительство дает помещикам полицейскую власть над крестьянами. В условиях продолжавшегося и усиливавшегося закрепощения русских крестьян самой надежной опорой для них продолжала оставаться община. Даже на помещичьих землях за крестьянской общиной и ее выбор- 437 Русский крестьянин. ными представителями сохранялось право на самоуправление, на самостоятельное решение хозяйственных и бытовых вопросов, выполнение государственных повинностей (выплата податей, выдвижение рекрутов), регулирование гражданских и семейных отношений, а в ряде случаев – распорядительных функций при выполнении повинностей перед помещиком (больше – в оброчных, меньше – в барщинных имениях). В царствование Екатерины II положение владельческих крестьян еще более ухудшилось. Власть над ними помещиков во 2-й пол. XVIII в. была значительно расширена. После крестьянских волнений 1765 – 66 помещикам предоставлено право ссылать крестьян за «дерзости» не только в Сибирь, но и в каторгу, а также право во всякое время отдавать их в солдаты. В 1767 крестьянам запрещено подавать какие бы то ни было жалобы на помещиков. Владельческие крестьяне не были представлены в Комиссии для составления проекта нового уложения. Лишены они были и права самоуправления, данного учреждениями всем 438 КРЕСТЬЯНСТВО Великороссияне Нижнедевицкого у. классам местного общества (1775). В Жалованной грамоте дворянству (1785) сквозит взгляд на крестьянство как на частную собственность дворян. Но при неопределенности законодательства относительно крестьян за ними остались некоторые гражданские права. Они имели право начинать иски и свидетельствовать в судах, заключать договоры и записываться в купечество с согласия помещика и даже брать откупа за его поручительством. Предоставляя помещикам право продавать и отпускать на волю крестьян, закон запрещал торговать ими во время рекрутских наборов, продавать отдельных людей с аукциона и отпускать на волю престарелых и увечных, которые не могли прокормить себя сами. Еще до вступления на престол Екатерины II недворянам запрещено было владеть населенными имениями (1754), а служащим, не имеющим достоинства дворянства, предписывалось в течение полугода продать свои имения (1758). Несмотря на то что вопрос об освобождении крестьян был поднят при Екатерине II и обсуждался и в Комиссии (1767), и в Вольном экономическом обществе и что около миллиона монастырских крестьян было изъято в 1763 из частного владения и обращено в особый разряд крестьян государственных, число крепостных в это царствование достигло огромной цифры вследствие щедрых пожалований населенными имениями (было роздано до 400 тыс. душ), в то же время имело место водворение крепостного права в Малороссии. В XVIII в. увеличивается и количество дворовых крестьян переводом их с пашни на помещичий двор. Сидевшие на пашне крестьяне делились на издельных, или барщинных, и оброчных. Оброчное хозяйство преобладало в нечерноземных местностях и там, где были развиты кустарные и отхожие промыслы, а также в крупных имениях, в которых помещики не жили. В губерниях с развитым земледелием преобладала барщинная система. Оброк государственных крестьян в 1768 был определен в 2 руб., а в 1783 повышен до 3 руб. Ухудшение положения крестьян вызывало с их стороны побеги, бороться с которыми было трудно и помещикам, и правительству; последнее с целью возвращения беглых прибегало даже к вызову их для поселения на порожних казенных землях. С другой стороны, протест против тягостей крепостного права выражался в крестьянских волнениях и убийствах помещиков. Сильное волнение крестьян в Центральной России началось еще при Петре III и при вступлении на престол Екатерины II распространилось на обширный район. Созыв комиссии для составления проекта уложения породил слух о «перемене законов» и вызвал ряд новых волнений. В 1773 – 74 пугачевщина охватила всю восточную Россию и более 1,5 тыс. дворян сделались жертвами восстания. Отдельные случаи убийств помещиков были очень часты, и в одной, напр., Московской губ. за 5 лет было 30 случаев таких убийств. При вступлении на престол Павла I среди крестьян распространились слухи о намерениях нового царя дать им свободу и сопротивлении этим планам со стороны помещиков. Слухи эти послужили поводом к крестьянским волнениям в 12 губерниях. Волнения были подавлены, а Указ от 3 апр. 1797 повелевал «всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более что для сельских издельев остающиеся в неделю 6 дней, по ровному числу оных вообще разделяемые, как для крестьян собственно, так и для работ их, в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении доступны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям». Указ этот, впрочем, мало облегчил участь крестьян, т. к. редко имел практическое применение. При имп. Павле раздача казенных населенных имений частным лицам продолжалась в еще более широких масштабах, чем при его предшественнице; всего роздано было 265 тыс. душ. Александр I прекратил раздачу крестьян. Начало нового царствования обещало улучшение их положения. Император, подобно Екатерине I, был занят мыслью о постепенном освобождении крепостных. В 1808 отменена была ссылка крестьян помещиками в каторжные работы, а в 1811 и ссылка на поселение (впрочем, восстановленная в 1822); с 1804 запрещено сдавать крестьян в рекруты ранее 3 лет по совершении купчей на них, затем запрещено было продавать людей на ярмарках и торгах и давать доверенность на продажу крестьян в одиночку и без земли. Все эти меры относятся к 1-й пол. царствования Александра I, во 2-ю пол. планы об освобождении крестьян были оставлены и существенных улучшений в их положении не было, хотя слух о предстоящем освобождении продолжал циркулировать среди крестьян и в 1818 – 20 вызвал движение. Толки об освобождении возобновились при воцарении имп. Николая I, что повело за собою крестьянские волнения в Вологодской, Псковской, Смоленской, Курской и Киевской губ. По этому поводу 12 мая 1826 был издан Манифест в опровержение таких слухов, а 9 авг. того же года велено было судить нарушителей спокойствия военным судом. Побеги крестьян заставили правительство озаботиться решением этого вопроса, и в 1827 велено не возвращать беглецов из Новороссии, где их оказывалось довольно много, владельцам, а в случае открытия здесь беглых выдавать владельцам по 250 руб. за мужчину и по 150 руб. за женщину; в том же году было ограничено право ссылки крестьян в Сибирь установлением предельного возраста ссылаемых (не старше 50 лет) и запрещено разлучать ссылаемых с женами и малолетними детьми. Тогда же была установлена наименьшая норма крестьянского земельного надела в размере 4,5 дес. на душу. С 1833 запрещено КРЕСТЬЯНСТВО выдавать долговые обязательства, обеспеченные крестьянами без земли, а также продавать и иным образом отчуждать крестьян в розницу. С 1841 запрещено покупать крестьян лицам, не владеющим населенными имениями, и раздроблять крестьянские семьи. В 1842 определено законом право помещика наказывать крестьянина; только преступления, не влекшие за собою лишения прав и совершенные по отношению к крестьянину того же помещика, самому помещику или членам его семьи, подлежали суду помещика; по таким же преступлениям, совершенным по отношению к постороннему лицу, помещик мог судить только с согласия этого последнего лица; само наказание в таких случаях ограничивалось 40 ударами розог, 15 ударами палок, арестом не св. 2 мес.; только в особо важных случаях помещик мог отсылать таких преступников в смирительный дом не более чем на 3 мес. и в исправительные арестантские роты не св. 6 мес.; с 1844 запрещено наказывать крестьян «трехременной» плетью. Тем не менее борьба крестьян против помещиков не прекращалась. В 1-й пол. XIX в. от 60 до 70 помещиков ежегодно оказывались убитыми своими крестьянами – «ибо таково национальное средство, к которому прибегает русский крестьянин, чтобы выразить свой протест» (А. И. Герцен). Половина из помещиков, убиваемых своими крепостными, погибали вследствие покушения на честь крестьянских девушек. Принимаемые правительством меры не успокоили крестьян, волнения и случаи убийства помещиков не только не прекращались, но, напротив, учащались, и к сер. XIX в. серьезно назрел вопрос об освобождении крестьянства, хотя во влиятельных сферах такое решение не встречало сочувствия. Крестьяне в Малороссии. До 1648 крестьяне в Малороссии находились в крепостном состоянии. После восстания Богдана Хмельницкого резко поменялся характер отношений. Крепостная зависимость была уничтожена, и все были объявлены свободными. Когда в 1654 Малороссия соединилась с Россией, малорусский народ фактически распадался только на две группы – казачество и поспольство. Разница между ними состояла в повинностях по отношению к государству: казаки отбывали военную службу, посполитые несли службу земскую: содержали войско, платили подати, несли повинности подводную и постойную и т. д. Четкой границы между посполитыми и казаками не было, переход из одной группы в другую был свободен и на практике в первое время обусловливался материальным состоянием: в казаки записывались более богатые, зажиточные. Название «посполитый» относилось первоначально ко всякому, кто не нес военной службы, не был казаком, безразлично, был ли то мещанин или крестьянин. Впоследствии это название относилось исключительно к крестьянскому сословию. Название «крестьянин» в малорусских актах XVII и 1-й пол. XVIII в. встречается редко. После переворота Богдана Хмельницкого не были упразднены окончательно все формы землевладения, существовавшие в Малороссии. Крупные землевладения с обязательным крестьянским трудом остались в руках монастырей. Богдан Хмельницкий не только подтвердил их, но, пользуясь своими универсалами, 439 Домашние занятия крестьян Землянского у. охранял их неприкосновенность и запрещал монастырских крестьян принимать в казаки. Кроме монастырей свои земельные владения сохранили и некоторые шляхтичи, перешедшие на сторону казацкого войска. Вся земля была объявлена «свободною войсковою», находящейся в распоряжении гетмана. Начиная с Богдана Хмельницкого, гетманы раздают населенные имения сначала на содержание учреждений, затем монастырям и частным владельцам, причем последние два вида с течением времени имеют перевес над первым и в конце концов сводят его к минимуму. Населенные имения, или, как их обычно называли в универсалах, местности, раздавались не в собственность, а во временное владение, «до ласки войсковой», и могли быть отобраны в любое время. На практике, впрочем, сложился такой порядок, что имение оставалось в роду владельца и переходило по наследству. Большинство имений, розданных гетманами, было признано окончательно собственностью их владельцев после генерального следствия 1730, произведенного на основании твердых указаний, данных гетману Даниилу Апостолу в 1728. Сущность первоначальных раздач гетманами местностей заключалась в следующем: собственниками земли оставались крестьяне, которые имели право свободного распоряжения ею. На помещика переносились только определенные платежи и повинности, которые крестьяне обязаны были платить ему вместо государства. Платежи и повинности эти не были четко определены законом: в одних местностях крестьяне давали помещику десятину урожая, в других – платили деньгами, возили дрова, косили сено, работали на владельца некоторое число дней в неделю и т. д. Наряду с крестьянами – собственниками земли вскоре появляются безземельные крестьяне. Начиная с 1660-х вследствие постоянных войн народ начинает переселяться с правого берега Днепра на левый. Переселенцы оседали обычно не на собственных землях, а на землях помещиков и становились таким образом не собственниками земли, а арендаторами ее. Войны, а также ряд других бедствий и событий не могли не отразиться и на положении крестьян на левом берегу Днепра, где в к. XVII в. наблюдалось массовое передвижение земельной собственности из рук крестьянства и казачества в руки более зажиточных казаков, старшины и монастырей. Часто сами продавцы земли – крестьяне оставались жить на проданных ими участках и обрабатывали 440 КРЕСТЬЯНСТВО Крестьянские будни. их, платя за это частью урожая. Т. о., создается особый разряд населения, т. н. «подсуседки». Количество подсуседков с течением времени росло в зависимости от отягощения военной службы и по мере народа. Более богатый класс, зажиточные казаки и старшина, стремились скупать как можно более земель у обедневших казаков и посполитых. Для этих новых приобретателей, конечно, было в высшей степени важно, чтобы подсуседки не уходили с их земли. Поэтому владельцы рано начинали борьбу с правом крестьянского перехода. Другим важным вопросом в отношениях крестьян к помещикам был вопрос об их праве собственности на имущество. Для владельцев было очень невыгодно, если крестьянин, переселяясь на другое место, уносил свое имущество. Потому-то владельцы и оспоривают у крестьян право собственности на землю и вообще на имущество и распоряжение им стараются поставить в зависимость от их воли. Притязания владельцев шли вразрез с установившимися порядками в стране, но высшая власть не только не выступала против этих притязаний, но даже иногда покровительствовала им. Общественный строй Малороссии выдвинул на первый план крупных владельцев, старшину, которая обладала громадным влиянием, ей принадлежала фактически высшая власть в Малороссии; от старшины зависели и выборы гетмана, все суды и администрация. Гетман Мазепа, напр., поддерживал на практике взгляд старшины на то, что уходивший крестьянин не мог продать свой участок иначе как с разрешения владельца. При гетмане Данииле Апостоле было, правда, заявлено, что крестьяне – люди свободные, что они имеют право свободного перехода и распоряжения имуществом, но на практике это не применялось. Закон владельцы обходили тем, что заключали с крестьянами договора, по которым права их ограничивались будто бы добровольно. К сер. XVIII в. все чаще и чаще в Малороссии высказывается мысль о необходимости ограничения свободы крестьян. Неясно выраженная, напр., в Указе 1738 о беглых мысль о необходимости возвратить на прежнее место жительства казаков и посполитых, убежавших из Слободской Украины в Великороссию, была истолкована в смысле запрещения крестьянских переходов, которые снова были восстановлены только Указом от 18 янв. 1742 с восшествием на престол Елизаветы Петровны. Старшина все же продолжала стремиться к своей цели – закрепощению крестьян. Она просила об этом, или по крайней мере о запрещении переходов, гетмана Разумовского в 1752, но ее просьба уважена не была. Впоследствии гетман поддался влиянию старшины. Универсалом от 20 апр. 1760 переход крестьян был снова признан свободным, но крестьянин при этом терял всю свою движимость, а владелец не мог принимать крестьянина без отпускной прежнего помещика, что вело, конечно, к целому ряду злоупотреблений. Универсал был подтвержден Указом русского правительства от 15 дек. 1763, явившимся первым актом русского законодательства относительно малорусских крестьян. В 1764 гетман Разумовский вместе со старшиной подал прошение императрице, в котором наряду с просьбой о сохранении автономности Малороссии просил о запрещении переходов, запрещении крестьян записываться в казаки и о позволении владельцам розыска ушедших за пределы Малороссии крестьян. Когда после увольнения Разумовского генерал-губернатором в Малороссию был назначен П. А. Румянцев, то в инструкции ему предписывалось всячески стремиться к прекращению крестьянских переходов в Малороссии. В инструкции, данной Коллегией Малороссийской своему депутату в екатерининскую законодательную комиссию Натальину, уже прямо высказывается мнение о необходимости прекратить переходы крестьян, предоставив помещикам суд над крестьянином и вообще благоустройство в деревнях и т. д., т. е. рекомендуется ввести крепостное право. Так продолжалось до 1780-х, когда благодаря содействию Румянцева в Малороссии стало повсеместно вводиться Учреждение о губерниях 1775. Именной Указ Екатерины II от 3 мая 1783 гласил: «Для известного и верного получения казенных доходов в наместничествах Киевском, Черниговском и Новгород-Северском и в отвращение всяких побегов к отягощению помещиков и остающихся в селениях обывателей каждому из поселян остаться в своем месте и звании, где он по нынешней последней ревизии написан, кроме отлучившихся до состояния сего нашего указа; в случае же побегов после издания сего указа поступать по общим государственным установлениям». На этом закончился длительный процесс закрепощения малороссийского крестьянства, подготовленный малорусской жизнью и обретший свою юридическую форму в законодательстве русского правительства. Крестьяне дворцового ведомства. К числу этих крестьян относились крестьяне дворцовые, государевы, конюшенные, сокольи помытчики и удельные. Происхождение последних относится к удельному периоду русской истории, когда князья имели собственные села, приобретенные через покупку, обмен, наследование и т. п. Так, в новгородских писцовых книгах XV в. упоминаются «государевы дворцовые земли и волости». Вместе с общим прикреплением крестьян прикреплены были также крестьяне, расселенные на землях князя или государя и его дворца. По первой ревизии 1722 их насчитывалось 357 328 чел. муж. пола. Дворцовые вотчины подчинялись Приказу Большого дворца, а с 1705 – Канцелярии дворцовых дел. Непосредственно крестьянами заведовали приказчики, а позднее – управители; в 1774 должность управителей была упразднена и крестьянами стали управлять ста- КРЕСТЬЯНСТВО росты и выборные, подчинявшиеся управительским конторам. С учреждением при Екатерине II казенных палат и директоров домоводства им было передано управление и дворцовыми, и казенными крестьянами. При Петре I из общей массы дворцовых сел и волостей была выделена часть вотчин и отдана во владение отдельным членам царской фамилии, в частности супруге Петра Екатерине, сестрам царя и самому государю. Отсюда название: «государевы» крестьяне. При Павле I положение дворцовых крестьян меняется. В 1797 было издано новое Учреждение об Императорской Фамилии, заключавшее помимо прочего правила о средствах на содержание Императорской Фамилии. Для этого были предназначены все дворцовые и государевы крестьяне, которые отныне относились к утвержденному тогда же Департаменту уделов и стали называться удельными крестьянами. Департаменту уделов подчинялись учрежденные в разных местах удельные экспедиции, а по уездам – приказы; в каждом селе были: сельский выборный, приказный, два старосты, десятские и писарь. Хотя положение удельных крестьян и было несколько лучше, чем помещичьих, т. к. первые платили определенный оброк (в управлении ими руководствовались особым «положением» 1809), но все же из-за произвола удельных приказчиков и управителей оно было хуже, чем положение казенных крестьян. К тому же само «положение» об удельных крестьянах видело в них исключительно источник дохода, считая уплату удельного оброка «первейшим долгом» крестьянина, но совсем не заботясь о поднятии благосостояния крестьян. Этим объясняется то, что большая часть удельных имений вскоре пришла в упадок и удельное ведомство нашло нужным обмен своих крестьян в количестве 200 тыс. на такое же число казенных в Симбирской губ. (Манифест Государственного Совета от 16 янв. 1830 и Указ Сенату от 25 янв. 1835). Новый обмен 200 тыс. крестьян был задержан министром государственных имуществ гр. П. Д. Киселевым по Всеподданнейшему его докладу от 19 июня 1838. Впоследствии, в 1860-х, удельные крестьяне были освобождены и так же, как казенные и другие крестьяне, получили наделы и владенные записи. 19 февр. 1861 Александром II было подписано Законоположение об освобождении крестьян, а 5 марта обнародован Манифест об этом великом событии. Однако несмотря на освобождение, крестьяне оказались в тяжелом положении, ибо были вынуждены платить помещику выкуп за свою землю. «Положение» не экспроприировало помещичье право собственности на землю; экспроприация полная, безусловная и невознагражденная последовала только относительно владения крестьянскими душами, что же касается земли, то здесь за помещиками номинально было признано право собственности на всю до тех пор принадлежавшую им землю, но это право было чрезвычайно сильно ограничено. Крестьянам в бессрочное пользование была отдана земля, принадлежавшая помещикам, которые воспротивиться этому не могли ни в каком случае. Правда, правительство объявило о вознаграждении помещиков за это крестьянское пользование их землями, но размер вознаграждения был предопределен законом. Усадебная же собственность могла быть даже покупае- 441 Крестьянин за работой. ма крестьянами у помещиков без согласия последних также за регулированную законом плату. Операция выкупа представляла свои выгоды для помещиков, потому что выкупная сумма определялась капитализацией оброка – платежа, установленного за пользование наделом, оброк же был установлен «Положением» высокий, выше обычной в те времена арендной платы. Эта высокая норма являлась со стороны правительства уступкой той помещичьей партии, которая жаловалась на неминуемое грядущее свое разорение и которую пожелали вознаградить за утрату дарового крепостного труда косвенным путем, искусственным возвышением нормы оброка. Вследствие этого и выкупная сумма (т. е. капитализованный из 6 % оброк) также оказалась довольно высокой. Статистика обнаруживает, что до н. 1877 число утвержденных выкупных сделок было равно 61 784 (в 37 губ., устроенных на «общем положении»); из этого числа по обоюдному соглашению помещиков и крестьян было заключено лишь 21 598 сделок (т. е. 35 %), а по требованию помещиков – 40 186 (т. е. 65 %). Уже эти цифры сами по себе показывают, что выкупные операции были выгодны помещикам. Но кроме того, они были и нужны им вследствие крайней задолженности владельческого класса в момент эмансипации. Исследователи выкупной операции давно отметили тот факт, что помещики особенно стремились обязать крестьян выкупить землю в тех губерниях, где земля была не так плодородна, т. е. в губерниях нечерноземных, население которых охотно прибегает к отхожим промыслам. Задолженность помещиков, сильный запрос на наличные деньги, вызванный коренным переворотом всего сельского хозяйства, наконец, недостаток в кредитных учреждениях от 1859, когда старые учреждения перестали выдавать ссуды, когда начали устраиваться новые земельные кредитные банки, – все это сильно способствовало успеху и быстроте выкупных сделок. Что касается крестьян, то хотя выкупная операция и делала их собственниками, но будущее благосостояние их этой мерой далеко не везде упрочивалось, как показали ближайшие десятилетия. Слишком высокие выкупные платежи оказывались очень часто совсем не под силу крестьянству, и довольно большая часть его впала в хроническую нужду и недоимочность. 28 дек. 1881 последовал даже Именной Высочайший указ, понижавший выкупные платежи на 1 руб. с душевого надела (для вообще всех губерний, где действовало «великороссийское положение») и в 6 % с годовой суммы 442 КРЕСТЬЯНСТВО «Посев». Художник Г.Г. Мясоедов. 1888. выкупного платежа для местностей «малороссийского положения». Сверх того, было установлено и особое, специальное понижение выкупных платежей для тех мест, где крестьянское хозяйство по ближайшем исследовании оказалось бы особенно расстроенным. Правительство установило обязательный с 1 янв. 1883 выкуп земли у помещиков крестьянами, еще оставшимися «временно обязанными». Что касается экономического устройства крестьян не помещичьих, но государственных, то здесь дело обстояло так. Еще в 1861 было решено, что в общем устройство быта государственных крестьян должно совершиться на тех же основаниях, как и крестьян владельческих, но окончательно быт их был определен лишь Положением от 24 нояб. 1866. По этому Положению за обществами государственных крестьян сохранены их наделы, и каждое общество получило на право владения особую «владенную» запись, за что они должны ежегодно делать в казну определенный взнос: «государственную оброчную подать». Государственные крестьяне оказались счастливее помещичьих, ибо земли они получили больше, а государственная оброчная подать была в два с лишним раза меньше выкупных платежей, которыми обязались пред казной крестьяне помещичьи. К этому остается добавить, что Законом от 12 июня 1886 правительство увеличило общую сумму государственной оброчной подати до 49 млн., переименовало ее в «выкупные платежи» и предначертало погашение этой суммы на 44 года, считая от 1 янв. 1887. Удельные крестьяне были освобождены от крепостной зависимости еще Указами 1858 и 1859, ибо относительно их освобождения воля государя не могла встретить тех задержек и препятствий, как при освобождении крестьян помещичьих; но только в чисто юридическом отношении реформа быта удельных крестьян опередила реформу быта владельческих. Что касается аграрного их устройства, то эта сторона эмансипации несколько замедлилась. Лишь 26 июня 1863 было утверждено Положение, урегулировавшее экономическое устройство удельных крестьян. Это Положение с точки зрения благожелательности к крестьянским интересам и стремления всюду жертвовать интересами удельного ведомства в пользу крестьянского сословия занимает исключительное место в истории эмансипации: удельное ведомство отдало крестьянам в собственность те земли, которыми они до того пользовались, а выкупными платежами должны были впредь служить те платежи, которые они до сих пор уплачивали за пользование землями ведомства. В течение 49 лет эти платежи должны были погасить выкупную сумму; выкупной срок начался через два года по утверждении Положения, т. е. 26 июня 1865. Реформа была объявлена 5 марта 1861; до 19 февр. 1863 крестьяне должны были исполнять в пользу помещика все работы и повинности на дореформенном основании, и только право телесных наказаний было несколько ограничено относительно дворовых и почти совсем уничтожено (фактически) относительно надельных. Полное осуществление основных положений 19 февр. началось, т. о., лишь спустя два года по утверждении великой реформы; но уже за эти два года повсеместно определились контуры крестьянского быта, реформированного на новых началах. Несмотря на тяжелейшие испытания крепостничества, большинству русских крестьян удалось сохранить личность и самобытность. Этому, безусловно, прежде всего способствовала община, ставшая для крестьян своего рода бастионом внутренней жизни. Несмотря на два века неволи, крестьяне сумели сохранить большинство традиционных ценностей своей культуры. Вся жизнь крестьянина в общине обусловливалась чувством соборности, неразрывной связи с окружающими людьми, непротивопоставления своих интересов интересам окружающих. Члены общины знали друг о друге все. Община неформально осуществляла строжайший социальный контроль, цензуру нравов, от которой невозможно было укрыться. На крестьянских сходах решались самые разные вопросы, в т. ч. семейные. Разбирались взаимоотношения различных членов семьи, родителей и детей. В этих условиях частная личная жизнь крестьянина (в современном понимании) практически не существовала. Он жил в миру и был человеком мира. Отдельная крестьянская личность растворялась, поглощалась, сливалась с сельским миром. Праздники и похороны, именины и свадьбы справлялись у крестьян всем миром, с миром у крестьянина связывались все радости, горести, успехи, прибытки. КУВАЕВЫ 443 те «Санкт-Петербургские ведомости», а с 1873 – в журнале «Отечественные записки», на страницах которого разрабатывал программу и тактику народничества. В 1891 – 95 был одним из редакторов журнала «Русское богатство» – теоретического органа народничества, в 1896 – 97 – «Нового слова». В своих работах Кривенко предлагал расширить земельные наделы крестьян, организовать переселения, учредить дешевый кредит, понизить налоги, развить кооперацию, оснащенную современной техникой и способную конкурировать с крупным капиталистическим производством. Соч.: Собр. соч. Т. 1 – 2. СПб., 1911. Богородские крестьяне Нижегородской губ. Фото А.О. Карелина. И крестьяне старались держаться вместе, не выбиться из «мира». «Как все, так и мы» – распространенная крестьянская присказка. Высокий духовно-нравственный потенциал традиционной крестьянской культуры оставлял мало места для всяких видов духовного разложения. «Взгляните на русского крестьянина, – восклицал А. С. Пушкин, – есть ли тень рабского унижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна, проворство и ловкость удивительны…» «Русский крестьянин, – писал А. И. Герцен, – многое перенес, многое выстрадал; он сильно страдает и сейчас, но он остался самим собою. Замкнутый в своей маленькой общине, оторванный от собратьев, рассеянных на огромных пространствах страны, он нашел в пассивном сопротивлении и в силе своего характера средства сохранить себя; он низко склонил голову, и несчастье часто проносилось над ним, не задевая его; вот почему, несмотря на свое положение, русский крестьянин обладает такой ловкостью, таким умом и красотой». См. также статью «Государственные крестьяне». С. Ю. КРЕЩЕНСКАЯ ЯРМАРКА, ежегодно проходила в Вологде с 15 по 31 янв. Специализировалась на торговле стеклянной и фаянсовой посудой, металлоизделиями. В 1913 обороты ярмарки составили ок. 186 тыс. руб. КРЕЩЕНСКАЯ ЯРМАРКА, ежегодно проходила в Харькове с 6 января по 1 февраля. Специализировалась на торговле мануфактурными товарами, металлом и металлоизделиями, бакалейными и пушными товарами, сырыми кожами и изделиям из кожи. В 1913 обороты ярмарки составили ок. 12 млн руб. КРИВЕНКО Сергей Николаевич (1.02.1847 – 18.06.1906) публицист, народник. Окончил Павловское военное училище в Петербурге (1867). С 1868 сотрудничал в газе- КРУГОВАЯ ПОРУКА, древний обычай, ставший юридической нормой, по которому все крестьяне (см.: Крестьянство), приписанные к одному обществу, совместно отвечали за своевременный бездоимочный взнос государственного налога и повинностей. «КРЫМОВА Е. С. НАСЛЕДНИЦЫ» РОГАЧЕВСКАЯ МАНУФАКТУРА, основатель – Евстафий Семенович Крымов, уроженец д. Рогачево, близ с. Яковлевское Нерехтского у. Костромской губ. С юношеских лет занимался извозом, ходил в артели бурлаков по Волге, участник Крымской войны. Женился на зажиточной ткачихе Александре Ивановне Баженовой. В 1865 вместе с женой начал работать на вичугских фабрикантов Коноваловых и Миндовских. За их счет покупали на ярмарках пряжу, из которой часть перерабатывали сами, а др. часть отдавали местным ткачам-надомникам. Выработанное полотно и скатерти сдавали фабрикантам для отделки и продажи. В 1870 Е. С. Крымов купил у рогачевских крестьян водяную мельницу и большой участок земли на берегу р. Шачи, основав здесь позднее собственное сновально-белильное заведение. В 1890 была пущена ткацкая фабрика на 460 механических станков. После смерти Крымова в 1900 дело наследовала его старшая дочь Капитолина Евстафьевна, которая заведовала хозяйственной частью, а ее муж Николай Симонов – коммерческой. В 1907 Симоновы открыли также красильное и льнопрядильное (5292 веретена) производства. Годовая выработка достигала 1, 5 млн руб., число рабочих – 1400. Накануне первой мировой войны фирма управлялась внуком основателя – Николаем Николаевичем Симоновым. Вторая дочь Е. С. Крымова, Мария Евстафьевна, была выделена из дела, поскольку принимала участие в делах своего мужа, другого видного фабриканта с. Яковлевское – М. В. Дороднова. М. Б. КУВАЕВЫ, предприниматели. Основателем товарищества Куваевской ситценабивной мануфактуры в г. Иваново-Вознесенске был Яков Ефимович Куваев (1756 – 1833), который еще в 1817 имел небольшую фабрику с ручной выработкой ситцев, которая работала до 1857. После смерти Якова Ефимовича в 1833 фабрикой продолжал управлять его сын Иван Яковлевич, а с 1847 – сын последнего, Харлампий Иванович Куваев (1827 – 67). В 1841 Куваевыми была поставлена первая одноколерная печатная машина с конным приводом, а в 1847 перротина для набивки ситцев в четыре колера, в 1853 была прибавлена трехколерная печатная машина. 444 КУЗНЕЦ В 1857 на фабрике была поставлена первая 10-сильная паровая машина и паровой котел; с этого времени ручная выработка ситцев постепенно стала сокращаться и заменяться машинной. К 1874 производство ситцев на фабрике возросло до 120 тыс. кусков в год. С 1874 по 1887 число печатных машин было увеличено до 8-ми, устроены красильное, отбельное и др. отделения фабрики, производительность фабрики быстро поднималась. После смерти Х. И. Куваева И. Я. Куваев фабрика перешла по наследству к его жене Екатерине Осиповне Куваевой, а затем к ее дочери Надежде Харлампиевне Бурылиной, урожденной Куваевой. С 1872 фабрикой управлял старший сын фабриканта Геннадия Диадоровича Бурылина и супруг Надежды Харлампиевны, Николай Геннадиевич Бурылин, которым вместе с Надеждой Харлампиевной в 1887 было учреждено паевое товарищество с основным капиталом в 1 млн руб., увеличенным в 1912 до 5 млн за счет др. капиталов, без доХ. И. Куваев полнительных со стороны пайщиков взносов. Годовое производство фабрики (ситца, сатина, легких тканей и пр.) достигало 20 млн руб. Товарищество ежегодно расходовало до 62 тыс. руб. на улучшение быта рабочих, 22 тыс. руб. – на амбулатории и больницы, 15 тыс. руб. – на содержание училища для мальчиков. На средства фирмы осуществлялось страхование рабочих и служащих, содержание жилья, бани и столовой при мануфактуре. Изделия мануфактуры были награждены: бронзовой медалью на международных выставках в Филадельфии (1876) и Чикаго (1893), золотой медалью на Всероссийской выставке в Москве (1882), на международных выставках в Луквиле (1885) и Париже (1889, 1900), правом изображения Государственного герба на Всероссийской выставке в Н. Новгороде (1896). Ч. И., М. Б. КУЗНЕЦ, одна из наиболее почитаемых профессий Древней Руси. Кузнечное ремесло считалось высшим умением, искусством, во многом связанным с помощью чудодейственных средств и нечистой силы. Согласно старинным поверьям, кузнецу в его работе помогает Общий вид зданий Куваевской ситценабивной мануфактуры. черт, он замешан в колдовстве и чародействе. Связанное с колдовством слово «козни» происходит от понятия «кузнец». В древнерусской языческой мифологии покровителем кузнецов был бог Сварог, который, в частности, в «Повести временных лет» отождествлялся с греческим богом-кузнецом Гефестом. Христианскими покровителями кузнецов были свв. Косма и Дамиан. Кузнечный промысел стал основой нарождающейся крупной промышленности. Число кузнецов стремительными темпами начало расти в XVII в. Так, в с. Павлово около впадения Оки в Волгу число кузнецов с 4 чел. в 1608 выросло до 52 чел. в 1642, а в 1677 примерно до 70. В Туле после разорения в 1615 – 17 кузниц было всего 10, но уже через 10 лет, в 1625, в 3 раза больше – 29, к середине века – ок. 50 и во 2-й пол. XVII в. – 60 – 65 кузниц. Т. о., если число казенных мастеров с 1630 по 1680 увеличилось в 4 раза, число кузниц вольных кузнецов (численность последних неизвестна) с 1625 выросла вдвое, однако число кузнецов могло быть значительно больше. В Ярославле в 1668 было 78 кузнецов, в 1678 – 82, в конце века насчитывались 51 кузница и 13 угольников. Как и в др. местах, кузнецы, не имевшие кузниц, снимали горны или работали в чужих кузницах по найму. Железо продавалось или в ряду, где было 16,5 лавок, или прямо в кузницах. Ярославские железные изделия – гвозди разных сортов, иглы, шила, ножницы, ножи, проволока, особенно замки – вывозились далеко за пределы уезда, вплоть до Сибири. Кузнечный промысел на местной руде процветал и в др. городах Ярославского у., меньших по своему торгово-промышленному значению, чем Ярославль. Так, в Ростове, по переписи 1692, значились 24 кузницы и 12 угольников. Такое же число угольников в Ярославле при вдвое меньшем количестве кузниц, думается, говорит о большем размере ростовских кузниц, требовавших много угля. За доходность кузнечного промысла в Ростове говорит и то, что некоторые кузнецы имели по 2 кузницы. КУЗНЕЦ В Н. Новгороде в 1619 было до 3 десятков кузниц и кузнечных мест, стоявших в одном месте «надо рвом на полом месте». По своему достатку кузнецы уже тогда разнились между собой: 2 владели лавками, 5 чел. – дворами, др. жили в чужих дворах, 11 кузнецов не имели своих кузниц, работали в чужих, возможно, из найма, а некоторые не по кузнечному делу. Так, «Мишка Антипин, кузнец, ходит на судах в ярыжных». В Устюжне за 1633 – 1702 число кузниц возросло с 43 до 65, в 1702 3 кузнецов имели 2 кузницы, 1 – 3. В янв. 1702 среди кузнецов Устюжни провели опрос в форме «сказок». «Сказки», данные кузнецами, отвечали на следующие вопросы: 1) есть ли кузницы и сколько горнов; 2) виды продукции; 3) кто работает; 4) где продаются изделия; 5) где покупают железо? Ниже приводятся результаты этого опроса. Таблица 1 ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ: Âñåãî âëàäåëüöåâ êóçíèö â ò. ÷. îäíîé äâóõ òðåõ Âñåãî âëàäåëüöåâ ãîðíîâ 60 Âñåãî êóçíèö 65 56 3 1 Âñåãî ãîðíîâ â ò. ÷. ñêîâîðîäíûõ ãîðøå÷íûõ 101 39 32 60 óêëàäíûõ 14 â ò. ÷. îäíîãî 36 äâóõ 11 òðåõ ÷åòûðåõ 9 4 «âñÿêîé ìåëêîé ðîñêîâ» «âèíòîâêè äåëàåò è ïèùàëè ÷èíèò» ïóñòûõ 10 2 4 Таблица 2 ДАННЫЕ О РАБОЧЕЙ СИЛЕ: ×èñëî âëàäåëüöåâ êóçíèö 60 â ò. ÷. «ñàìè» ðàáîòàþò ó ãîðíîâ 22 «ñàìè» ðàáîòàþò ñ ïîìîùíèêàìè 27 «ñàìè» íå ðàáîòàþò 7 ðàáîòàþò «â íàéìåõ» 2 «íå êóþò» ñîâñåì 2 ×èñëî êâàëèôèöèðîâàííûõ ðàáîòíèêîâ 72 â ò. ÷. ÷ëåíîâ ñåìüè 11 «íàåìíûõ» âñåãî 61 â ò. ÷. êóçíåöîâ ïðè ãîðíàõ 43 «ñåðåäîâûõ» ïðè ñêîâîðîäíûõ ãîðíàõ 18 Итак, всего так или иначе связанных с железообработкой насчитывалось 132 чел., из них фактически работавших в качестве кузнецов 92 чел. и 11 членов семей, из которых не все называются кузнецами. Под вопросом остается квалификация «середовых», особых специалистов только при сковородных горнах. В «сказках» в некоторых случаях к ним имеется добавление – «кузнец», в др. – просто «посадский человек». «Середовые» состоят при кузнице и значатся при каждом сковородном горне. 445 В своих «сказках» владельцы кузниц, имевшие наемных работников, дали показания о нормах оплаты труда, реже – повременной, чаще – сдельной. Так, у посадских кузнецов Собакина и Киселева кузнецы у сковородного горна в неделю получали по 20 алтын, «середовые» – по 12 алтын, молотники – по 5 алтын. Меньше получали у горшечного горна – кузнец у Безмина 8 алтын, а у Никитина 6 алтын. Очевидно, производство сковород считалось более трудным, т. к. разница в зарплате была большая. Во всех остальных случаях, кроме указанных трех, говорилось о сдельной оплате труда, представление о ее размерах и колебаниях дает таблица: Таблица 3 СДЕЛЬНАЯ ОПЛАТА ТРУДА КУЗНЕЦОВ И «СЕРЕДОВЫХ» Êóçíåöû ïðè ñêîâîðîäíîì ãîðíå, ñ 10 ñêîâîðîä ïðè ãîðøå÷íîì ãîðíå, ñ 1 ãîðøêà ãðèâíà ãðèâíà «Ñåðåäîâûå» ïðè ïðè óêëàäíîì ñêîâîðîäãîðíå, ñî 100 íîì ãîðíå, âåðåòåí ñ 10 ñêîâîðîä 4 àëòûíà 2 àëòûíà 2 äåíüãè 1 äåíüãà 4 àëòûíà 2 àëòûíà 3 àëòûíà 5 êîï. 2 äåíüãè 3 àëòûíà 11 äåíåã – 10 äåíåã 3 àëòûíà 3 àëòûíà 3 àëòûíà 2 àëòûíà 2 äåíüãè 8 êîï. 5 êîï. 8 êîï. 7 äåíåã 2 àëòûíà – – 1 àëòûí 2 äåíüãè 2 àëòûíà – – 5 äåíåã 10 äåíåã – – 4 äåíüãè Эти данные приведены, во-первых, чтобы показать, какая разработанная система сдельной оплаты существовала в Устюжне по основным видам продукции. Она вырабатывалась, очевидно, с учетом, с одной стороны, квалификации кузнеца, а с др. – размера продукции, начиная с блинных сковород и кончая большими. Разница в 1 – 2 деньги была чувствительна в то время, Во-вторых, таблица позволяет примерно наметить производительность путем сопоставления понедельной и сдельной оплаты: мастер и «середовой», работавшие вместе при сковородном горне, вырабатывали в неделю 6 крупных или 12 блинных сковород, а в год ок. 300 больших и вдвое больше блинных. На всех же 39 сковородных горнах примерная продукция составляла 28 тыс. крупных и вдвое больше блинных. То же самое относительно горшков, хотя цифры, при огромных размерах пивоваренных котлов, будут значительно меньше. В год на одном горне при одном кузнеце вырабатывалось до 70 больших котлов, а на всех 32 горнах – 2200 в год, или вдвое меньше «малых». Производились также другие, средние сорта, но для нас важно то, что эта продукция в таких больших размерах шла на рынок и производилась на рынок, при этом из купленного железа, которое добывалось, как и раньше, крестьянами и продавалось в Устюжне. 446 КУЗНЕЦ В Тихвине за 1628 – 78 число кузнецов увеличилось более чем в 5 раз. Таблица 4 КУЗНЕЧНЫЙ ПРОМЫСЕЛ В ТИХВИНЕ В XVII В. Ãîäû óêëàäíûõ ðàñêîâî÷íûõ äîìíèö êóçíèö ×èñëî ×èñëî êðè÷íûõ Èç íèõ êóçíåöîâ Âñåãî 1627 – 1628 14 – 4 10 – – 1628 – 1629 23 5 3 15 7 – 1678 74 7 29 38 5 30 1698 72 – – 72 – 46 В Тихвине в 80-х XVII в. кузница с оборудованием стоила 10 руб., да угольник и дыба по 1 руб. – всего 12 руб. При постоянной работе с огнем оборудование быстро изнашивалось, а случаи пожаров бывали часты; во 2-й пол. XVII в. систематически приходилось покупать железо и уголь. Все эти расходы плюс оброк (4 – 5 % от дохода) были чувствительны при годовом заработке кузнеца, равнявшемся 10 руб. Из 152 кузниц, переписанных в разных районах Москвы в 1641, в 117 работали сами владельцы или арендаторы чужих кузниц. В абсолютно подавляющем большинстве не указывалось на наличие помощников: «кует в ней сам Ивашка», или «Первушка», или кто-то другой. Всего 4 раза отмечено участие младшего поколения (3 раза – «с сыном», 1 раз – с братом). В одном случае указывается на наемного работника: кузнец, тяглец Воронцовской слободы, кует сам – «делает мельничные снасти и на Денежный двор всякие государевы дела»; у него наемный кузнец делает, очевидно, более простое «всякое кузнечное дело». Изготовление более мелких хозяйственных и бытовых изделий, а московские кузнецы занимались этим, было доступно для одного человека; при ковке лошадей, как практиковалось и позднее, помогали хозяева лошадей. Одна треть московских кузниц принадлежала тяглецам московских слобод, но из этого количества третью часть они сдавали. Кузнечным производством владели разные люди: пришельцы – крестьяне гл. обр. сильных бояр – Романовых, Черкасских или монастырей, для которых московское ремесло представляло интерес; стрельцы, занимавшиеся им в подмогу государевой службе, как и кузнецы Пушечного двора или Оружейной палаты; подковщики Конюшенного приказа или кузнец «государевой мельницы». Небольшой доход имели владельцы кузниц с 2 – 3 горнами, сдавая их кузнецам «внаймы». Но таких насчитывалось только 6 случаев. Три из этих случаев показывают, куда устремлялись интересы некоторых владельцев кузниц, а может быть, в недавнем прошлом кузнецов из тяглецов Московского посада. Все 3 сдавали свои кузницы, а сами торговали. Это те явления, которые наблюдались и среди тульских оружейников, из которых 12 чел. имели 27 торговых помещений. Таблица 5 СОЦИАЛЬНАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ ВЛАДЕЛЬЦЕВ МОСКОВСКИХ КУЗНИЦ Âëàäåëüöû êóçíèö Êðåñòüÿíå, ïîìåùè÷üè è ìîíàñòûðñêèå Òî æå Òÿãëåöû ñëîáîä Êàçåííûå ìàñòåðà, êóçíåöû, ó÷åíèêè Ñòðåëüöû Ïðî÷èå Íåèçâåñòíî Ïóñòûå êóçíèöû Âñåãî ×èñëî êóçíèö àáñ. % 48 33 12 18 8 9 23 1 152 Õàðàêòåð èñïîëüçîâàíèÿ 31,8 Ñäàþò 21,5 Ñàìè ðàáîòàþò 8,0 Ñäàþò 11,7 5,3 5,9 15,0 0,6 100,0 6 ñäàþò Íåèçâåñòíî 5 ñäàþò Íåò ñâåäåíèé – Ист.: Забелин И. Материалы по истории, археологии и статистике города Москвы, ч. 2. М., 1881, стлб. 1155 – 1163. Перепись кузниц. По данным М. В. Довнар-Запольского, в Москве, по расценкам 1613 / 14, рядовые ремесленники получали при поденной оплате 3 – 4 коп. в день, т. е. от 7 руб. 50 коп. до 10 руб. в год. Специально по кузнечному делу сведения за 1-ю пол. XVII в. имеются лишь по казенным заказам, но они совпадают с вышеуказанными. Так, тульские кузнецы в 1612 получали в день 4 коп., а ярыги – 2,5; в Устюжне в 30-х кузнецы – плавильщики и ковщики – от 3 до 4 коп., а молотники – 2 – 3 коп. Несколько выше платили в Тотьме при выполнении казенного заказа на заступы, кирки, лопаты (1634), возможно, как за более мелкие изделия: кузнецы – по 6 коп., молотники – по 3 коп. В Тихвине при работе в монастырской кузнице кузнец получал 8 руб. 50 коп., а молотобоец – 4 руб. 25 коп. В общем, за 250 рабочих дней годовой заработок кузнеца равнялся 7 – 10 руб., а в особых случаях поднимаясь выше, а молотника 4 – 5 руб. Несмотря на экономическую стимуляцию, равную оплате в среде самих посадских людей, привлечение к казенным работам совершалось в принудительном порядке, надзор и воздействие осуществлялись представителем государственной власти. Для к. XVII в. (годы нормализации государственных финансов) сохранились сведения об оплате работников по частному найму. Так, в Устюжне кузнецы получали в год при сковородном горне по 9 руб., а при горшечном вдвое меньше, «середовые» при сковородном до 7 руб., молотники – до 2,5 руб. 8 – 9 руб. зарабатывали кузнецы в Кунгуре и Тихвине, но молотники в Тихвине, очевидно, при выработке уклада получали до 4,5 руб. Для определения реального значения заработков кузнецов воспользуемся выведенной С. Г. Струмилиным стоимостью «набора» продуктов питания для одного человека в год (по московским ценам XVII в.) в сумме 3 руб. Выходит, что кузнецы и в 1-й, и во 2-й пол. XVII в. зарабатывали по найму на 2 – 3 чел., молотобойцы – в лучшем случае на 1,5 нормы, в худшем – не обеспечивали одной. Известная устойчивость оплаты труда, КУЗНЕЦОВЫ 447 особенно более квалифицированных работников, свидетельствует о сохранении примерно одинаковых условий спроса и предложения труда в кузнечных промыслах. Лит.: Заозерская Е. И. У истоков крупного производства в русской промышленности XVI – XVII вв.; Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. М.; Л., 1951; Сакович С. И. Из истории торговли и промышленности России к. XVII в. М., 1956; М. В. Довнар-Запольский. Торговля и промышленность Москвы в XVI – XVII вв. / / «Москва в ее прошлом и настоящем». Вып. VI. Ч. 3. КУЗНЕЦОВЫ, предприниматели, владельцы фарфорофаянсовых предприятий. Родоначальник дела – Яков Васильевич Кузнецов, старообрядец, владелец кузни и постоялого двора с торговым заведением на дороге между д. Речица и д. Новохаритоново Московской губ. На рубеже XVIII и XIX вв. вместе с сыновьями Терентием и Анисимом построил у д. Гжель небольшой фарфоровый завод. В 1812 предприятие перешло к Т. Я. Кузнецову. В 1832 на купленной у помещиков Сарычевых земле у д. Дулево Покровского у. Владимирской губ. был построен новый фарфоровый завод (в н. ХХ в. насчитывал 2250 рабочих; в советсМ. С. Кузнецов кое время – Дулевский фарфоровый завод им. газеты «Правда»); в 1851 куплен у А. Г. Сафонова фарфоровый завод в с. Коротково (затем закрытый). В 1843 сын Т. Я. Кузнецова, Сидор Терентьевич, открыл в Риге фарфорово-фаянсовый завод, который выпускал столовую и чайную посуду, телеграфные и телефонные изоляторы, полуфаянсовые изделия. Рядом с предприятием вырос русский поселок для рабочих, привезенных из Гжели. На рижском заводе проходил профессиональную подготовку сын С. Т. Кузнецова – Матвей Сидорович. В 1864 М. С. Кузнецов становится единственным владельцем фирмы, а в следующем году женится на дочери купца Митюшина – Надежде Викуловне (от этого брака было семь сыновей и дочь). В 1870 фирма приобрела фарфоро-фаянсовый завод у Андрея Яковлевича Ауэрбаха в с. Кузнецово (ныне Конаково) Тверской губ., который был куплен последним в 1810 у аптекаря из Богемии Фридриха Христиана Бриннера. В н. ХХ в. на этом предприятии трудились 1500 рабочих, выпускавших фарфор, майолику, полуфаянс высокого качества. Кроме того, М. С. Кузнецов владел фарфоровыми заводами в с. Буды Харьковской губ. (2000 рабочих) и д. Песочная Калужской губ., заводами огнеупорных изделий, торфяными разработками, лесными угодьями, специализированными магазинами в 25 городах России. В 1888 было учреждено «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М. С. Кузнецова», которое в 1892 сумело приобрести одно из известнейших Торговый дом М.С. Кузнецова на Мясницкой ул. в Москве . фарфоровых предприятий страны – завод Гарднера (см.: Гарднера завод) в с. Вербилки Дмитровского у. Московской губ. (куплен у Елизаветы Николаевны Гарднер за 238 тыс. руб.; отдельно за 5000 руб. приобретены все фабричные модели, формы, рисунки, образцы). В 1903 основной капитал товарищества составлял 3,9 млн руб. (1300 именных паев по 3000 руб.), чистая прибыль – 547,4 тыс. руб., дивиденд – 7 %. Общие собрания пайщиков проходили в Москве в апреле и декабре; 3 пая давали право 1 голоса. К 1913 основной капитал был увеличен до 5001 тыс. руб. (1667 паев по 3000 руб.), баланс составил 18 971 810 руб., дивиденд – 8 %. Общая численность рабочих на предприятиях достигла 12,5 тыс. чел. Ассортимент был разнообразен: фарфоровая, фаянсовая, полуфаянсовая, майоликовая, опаловая чайная и столовая посуда, терракотовые фигурки, вазы, искусные изразцы для печей (стилизованные под древнерусскую роспись), технические изоляторы. Продукция Дулевского завода считалась одной из лучших в Европе. Качество обеспечивалось за счет сырья высшего сорта и специального способа обработки массы (ее состав был раскрыт в 1969 при раскопках одного из подвалов предприятия, где в замурованных камерах обнаружилась хранившаяся керамическая масса). М. С. Кузнецов широко использовал западные технические новинки для модернизации производства, в т. ч. украшение фарфора переводными картинками и применение французских машин для формовки чашек с толстыми стенками. В 1913 на заводе в Дулево работали уже 3199 чел., выпускалось 19 359 разновидностей изделий на сумму 1 750 332 руб., в т. ч. 20 976 столовых и чайных сервизов, 541 705 дюжин тарелок и чашек. К 1915 в производстве находилось 12 видов чайных сервизов, 20 кофейных приборов, 23 столовых сервиза и столько же столовых фаянсовых сервизов. За заслуги перед отечественной экономикой М. С. Кузнецов был награжден орденами Св. Станислава и Св. Владимира двух степеней, Св. Анны, а также орденом Бухарской звезды, французского кавалерийского Креста и орденом Почетного легиона. Он состоял членом многих благотворительных учреждений, гласным Московской городской думы, выборным Московского биржевого общества. Имел звание «поставщик Двора его Императорского Величества». 448 КУЛИШЕР И.М. За высокое качество изделий фирма была удостоена права на российских выставках в Москве (1872) и Н. Новгороде (1896), награждена золотыми медалями на международных выставках в Париже (1889, 1900), «Гран-при» на международных выставках в Реймсе (1903) и Льеже (1905). Накануне первой мировой войны директорами правления были сыновья М. С. Кузнецова – Н. М., С. М., М. М. и Г. М. Кузнецовы. Ист.: Барышников М. Н. Деловой мир России. СПб., 1998. КУЛИШЕР Иосиф Михайлович (1.08.1878 – 17.11.1933), экономист, публицист. Родился в Киеве. В 1900 окончил юридический факультет Петербургского университета. В 1899 – 1903 поместил в немецком «Ежегоднике национальной экономики и статистики» цикл очерков «К истории развития капиталистической прибыли», в которых рассмотрел процесс развития прибыли с капитала в связи с эволюцией промышленности и торговли в Западной Европе в XIII – XVIII вв. В 1902 – 04 опубликовал в журнале «Русское экономическое обозрение» ряд статей, которые впоследствии легли в основу его работ «Очерки по истории таможенной политики» (СПб., 1903) и «Хлебные пошлины и их влияние на народное хозяйство» (СПб., 1904), посвященных обоснованию необходимости жесткого контроля государства над внешней торговлей. С 1905 Кулишер – приват-доцент кафедры политэкономии и статистики Петербургского университета, где читал лекции по истории экономического быта Западной Европы (опубл.: СПб., 1909; 8-е изд., пересмотренное и дополненное – «История экономического быта Западной Европы», т. 1 – 2, М.; Л., 1931; переведены на немецкий язык и опубликованы с сокращениями в 1954 и 1958). Благодаря обилию фактического материала, подробным библиографическим и историографическим примечаниям лекции Кулишера и ныне сохраняют научно-справочную ценность. Соч.: Спорные вопросы организации статистики внешней торговли. М., 1916; Военные займы в Германии / / Военные займы. Пг., 1917; Будущее нашей внешней торговли. Пг., 1917; Основные вопросы международной торговой политики. Ч . 1 – 2. Пг., 1918 – 19, 3-е изд. Л., 1929; Очерки финансовой науки. Вып. 1 – 2. Пг., 1919 – 20; Денежное обращение в прошлом и настоящем. Пг., 1922; Международные торговые договоры. Ч. 1 – 2. Пг., 1922; Очерк истории русской промышленности. Пг., 1922; Очерк истории русской торговли. Пг., 1923; Обзор мирового хозяйства за время войны и после войны и состояние его к н. 1923. Пг., 1923; То же, до н. 1924. Л., 1924; То же, до н. 1925. Л., 1925; История русского народного хозяйства. Т. 1 – 2. М., 1925; Очерк экономической истории Древней Греции. Л., 1925. КУЛОМЗИН Анатолий Николаевич (3.01.1838 – 13.09.1923), экономист, государственный деятель, гофмейстер (1879), статс-секретарь (1883), д. т. с. (1892), член Государственного Совета (1902). Родился в с. Корнилово Кинешемского у. Костромской губ. в дворянской семье. Владел ок. 2,5 тыс. дес. земли в Костромской губ. Окончил юридический факультет Московского университета (1858), затем несколько лет слушал лекции в Гейдельбергском, Лейпцигском и Оксфордском университетах, изучал финансовую систему и банковское дело в Бельгии, Великобритании, Германии и Франции. В 1859 – 60 участвовал в работе Международного статистического общества и юридической секции Международного статистического конгресса (1860). Куломзин автор св. 50 научных работ по экономическим, финансовым, аграрным вопросам и проблемам народного образования. В 1860 – 80-х, работая в архивах Министерства иностранных дел, Министерства финансов и Сената, обнаружил и ввел в научный оборот большое количество материалов по финансовой истории России, которые опубликовал в «Сборниках» Русского исторического общества («Государственные доходы и расходы в царствование имп. Екатерины II», 1870 – 71, т. 5 – 6; «Финансовые документы царствования имп. Екатерины II», 1880, т. 28; «Финансовые документы царствования имп. Александра I», 1885, т. 45). Под редакцией Куломзина изданы: «Свод статистических материалов, касающихся экономического положения сельского населения Европейской России» (СПб., 1894), «Статистические данные по переселенческому делу, собранные статс-секретарем Куломзиным в поездку по Сибири в 1896» (СПб., 1897), «Статистические данные по переселенческому делу в Сибири за 1897, 1898, 1899 и 1900» (СПб., 1899 – 1903), «Великая Сибирская железная дорога» (СПб., 1900), «Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом» (СПб., 1900), «Наша железнодорожная политика по документам архива Кабинета министров» (т. 1 – 4. СПб., 1902). С 1871 член, с 1906 помощник председателя Русского исторического общества. Соч.: Поземельная подать в Англии. СПб., 1861; Постройка железных дорог в России и на Западе / / Русский вестник. 1865. № 11; Ассигнации в царствование Екатерины II / / Там же. 1869. № 5; Государственные доходы и расходы в России XVIII ст. / / Вестник Европы. 1869. № 5; Финансовое управление в царствование Екатерины II / / Юридический вестник. 1869. № 2 – 3; Доступность начальной школы в России. СПб., 1904; М. Х. Рейтерн. Биографический очерк. СПб., 1910 (совместно с В. Г. Рейтерном). КУЛЫЖНЫЙ Андрей Евментьевич (1.12.1878 – 15.12.1919), деятель кооперативного движения, агроном, публицист. Родился в м. Карловка Константиноградского у. Полтавской губ. в семье сельского фельдшера. Окончил земледельческое училище под Харьковом. Во 2-й пол. 1890-х учился в Лесном институте в Петербурге, отчислен после студенческих волнений. В 1899 поступил на службу помощником губернского агронома Курской губ., с 1901 агроном Льговского у. той же губернии, участвовал в организации губернского Кустарного съезда, для которого подготовил «Описание кустарных промыслов в Льговском у. Курской губ.» (Курск, 1904); тогда же заинтересовался проблемами кооперации, видя в ней главный способ повышения культуры сельскохозяйственного производства. Проблемам сельскохозяйственной кооперации посвящены работы Кулыжного «Где крестьянину достать за небольшой процент денег для улучшений и оборота в хозяйстве? (Кредитные товарищества в деревне)» (М., 1907), «Крестьянство и союзы» (М., 1907), «Как устраивать сельскохозяйственное общество» (М., 1908). В работах «Деревенская кооперация» (М., 1912, 2-е изд. М., 1920), «Деревенские товарищества по продаже яиц» (Полтава, 1911, 4-е изд. М., 1918), «Деревенские сельскохозяйственные общества» (М., 1913), «Кооперативный сбыт продуктов мелкого хозяйства» (М., 1913, 3-е изд. М., 1918), «Может ли русский земледелец выгодно продавать свой хлеб?..» КУПЕЦКАЯ ПАЛАТА (М., 1913, 2-е изд. Пг., 1918) Кулыжный анализировал структуру сельской кооперации в России, а также коренную проблему кооперации – сбыт сельскохозяйственной продукции. Для решения последней Кулыжный предлагал создать специализированные сбытовые центры (союзы) – «Союзкартофель», «Пенькосоюз», «Кустарсбыт», «Козерно», «Кояйцо» и др., укомплектованные специалистами в данной отрасли сельскохозяйственного производства. Эти союзы, по мысли Кулыжного, позволили бы структурировать разнообразные кооперативные организации в единую систему специализированных кооперативных объединений. Идеи Кулыжного получили дальнейшее развитие в его выступлениях на Всероссийском съезде земских касс (Москва, 1911) и Всероссийском съезде деятелей мелкого кредита и сельскохозяйственной кооперации (Петербург, 1912). Кулыжный – сторонник создания единой организации по кооперативному сбыту хлеба, построенной по типу акционерного общества. Преимущества подобной организации Кулыжный отстаивал в выступлениях на 2-м съезде представителей учреждений мелкого кредита (Киев, 1913) и др. совещаниях. В 1916 Совещание представителей союзов кредитных кооперативов Юга России (Одесса) приняло решение о создании акционерного общества «Южно-русское кооперативное зерно» с целью «организации в широком масштабе кооперативного экспорта зерновых продуктов и сбыта таковых на внутренних рынках России» и в целом одобрило составленный Кулыжным его устав, однако события 1917 помешали обществу развернуть свою деятельность. Соч.: Ответы на вопросы гг. корреспондентов (Курск, 1899); Как вести дела кредитного товарищества (3-е изд. Пг., 1914); Значение кооперации в жизни крестьянства (4-е изд. Пг., 1918); Кредитные и ссудо-сберегательные товарищества (4-е изд. Пг., 1918); Курс кредитной кооперации (М., 1918); Организационная схема кооперативного строительства в области сельского хозяйства (Закупки и сбыт) (М., 1918). В. Телицын КУМАНИНЫ, купцы и предприниматели, одна из старейших московских купеческих семей; с течением времени почти все ее члены перешли в дворянство. Она занимала первое место в московском купеческом родословии по числу ее членов, возглавлявших Московское городское общественное управление. Родоначальником московской ветви Куманиных являлся Алексей Куманин, переяславский купец. Жена его, Марфа Андреевна, умерла в 1789. В том же году ее сыновья, Алексей, Василий и Иван Алексеевичи, переселились в Москву, где стали московскими «Кошельской слободы» купцами. Алексей Алексеевич стал «первостатейным купцом, коммерции советником, кавалером ордена Св. Владимира IV степени (что тогда давало дворянство), бургомистром Московского магистрата (1792 – 95) и Московским городским главою» (1811 – 13, т. е. во время Отечественной войны). Сын его, Константин Алексеевич, был также городским головой (1824 – 27); с 1830 также получил дворянство. Его брат, Валентин Алексеевич, потомственный дворянин, занимался общественной деятельностью: 449 был членом Московской мануфактуры и коммерческих советов, директором попечительства о тюрьмах и т. д. Сын Ивана Алексеевича, Петр Иванович, потомственный почетный гражданин, был также Московским городским головой (1852 – 55). Он был учредителем богадельни, носящей его имя и находящейся в Москве на Калужской улице. Дочь Константина Алексеевича, Наталья Константиновна, была замужем за Кириллом Афанасьевичем Кукиным, потомственным почетным гражданином, который также был Московским городским головой. Александр Константинович, потомственный дворянин, работал в деле коммерческого образования. Николай Гордианович, сын Гордиана Ивановича, брата Петра Ивановича, потомственный почетный гражданин, был казначеем городской распорядительной думы и выборным купеческого сословия. На его средства основана Петро-Николаевская богадельня. Сын Александра Константиновича, Валентин Александрович, потомственный дворянин, служил дежурным чиновником в Румянцевском музее и имел чин коллежского регистратора. Владел банкирской конторой, был большим любителем театра и сам выступал в труппе Лентовского. Его брат, Федор Александрович, также потомственный дворянин, служил в Московском губернском акцизном управлении, а затем посвятил себя литературной деятельности. Издавал ряд журналов: «Артист», «Театрал», «Театральная библиотека», «Читатель» и др. Третий брат, Александр Александрович, служил в Московском Главном архиве Министерства иностранных дел. Перейдя в дворянство, Куманины почти прекратили предпринимательскую деятельность. В к. XIX в. им принадлежала небольшая фабрика по изготовлению конторских книг и портфелей (основана в 1854). П. Бурышкин КУНЫ, название, употреблявшееся в Древней Руси в разных значениях. Кунами назывались изначально дорогие меха пушных зверей – куницы, соболя, горностая и др. Т. к. меха были наиболее распространенными меновыми знаками, то термин «куны» получил значение денег и вообще денежных меновых знаков, хотя эти меновые знаки и были металлическими. Счет на куны в Новгороде сохранялся до 1410, а в Пскове – до 1409. В Москве несколько ранее расчеты стали вести на деньги. Самой крупной единицей кунной системы денег была гривна кун. Она делилась на более мелкие единицы: ногаты, куны, мордки, резаны, четвертцы, лбецы, векши. КУПЕЦКАЯ ПАЛАТА (Приказ купецких дел, Государева казенная соболиная палата, скорняжная палата, расценная палата). Учреждение XVII в., состоявшее при Сибирском приказе и ведавшее приемом, оценкой, хранением, покупкой, продажей и раздачей пушнины, поступавшей из сибирских областей и из Приволжского края, и некоторыми др. товарами, находившимися в царской казне. Палатой заведовал гость, товарищами которого были целовальники. Эта учрежденная Петром I палата помещалась на Красном денежном дворе и ведала покупкой китайского золота, серебра и старых денег по определенным ценам. Она обслуживала прежде всего не торговое 450 КУПЕЧЕСКИЕ УПРАВЫ сословие, а царскую казну. Просуществовала до 1727, пока не была учреждена Монетная контора. КУПЕЧЕСКИЕ УПРАВЫ, сословные учреждения, существовавшие в С.-Петербурге, Москве и Одессе. Члены купеческих управ избирались купеческим обществом (его выборными) и имели во главе купеческого старшину, избираемого тем же собранием выборных и утверждаемого градоначальниками. Купеческие управы заведовали сословными делами, учреждениями, сборами и др. В Петербурге и Одессе избирались на три, в Москве – на четыре года. В др. городах дела, подведомственные купеческим управам, находились в заведовании купеческих старост (см.: Купечество). КУПЕЧЕСКИЙ БАНК – см.: МОСКОВСКИЙ КУПЕЧЕСКИЙ БАНК. КУПЕЧЕСКИЙ ЗАЕМНЫЙ БАНК, учрежден 13 марта 1754 при петербургском порте по инициативе гр. П. И. Шувалова. В распоряжение банка правительство предоставило капитал в размере 500 тыс. руб. Функции банка были ограничены ссудными операциями: краткосрочные ссуды из 6 % годовых сроком до 6 мес. под залог товаров, хранившихся на складах в петербургском порту. Размер ссуды не мог превышать 75 % стоимости товаров, кроме того, требовалось свидетельство Коммерц-коллегии и поручительство известных купцов. Банк не производил учета векселей, не занимался межкупеческими расчетами и не принимал вклады. С начала работы банка купечество было недовольно всеми этими условиями. Особые нарекания вызывала краткосрочность ссуд, при замедленности торгового оборота такой кредит был явно недостаточен. Ссуды можно было получать только под товары, доставленные в порт, но при тогдашнем бездорожье это отнимало много времени. Не удовлетворяло и то, что ссуды можно было получать лишь под залог товаров, т. к. купцы опасались возбудить «в торгующих с ними иностранных купцах… подозрения насчет их кредита». Стремясь оказать давление на правительство, по взаимному уговору в течение двух месяцев торговцы не обращались за ссудами. В конце концов, Указ от 23 авг. 1754 разрешил выдавать ссуды сроком до года. В 1764 стали выдавать ссуды баз заклада товаров под поручительство магистратов. К сер. 1760-х капитал банка (802 тыс. руб.) оказался роздан, сумма просроченных кредитов достигла 400 тыс. руб., в то время как удалось собрать немногим больше половины. Остальные долги так и не были взысканы. Первое место среди должников занимал крупный петербургский купец Горбылев (42 тыс. руб.), за ним следовали купцы Кобляков, Симонов, Микулин, Мартынов и др. Полностью истощив ресурсы, банк в 1770 прекратил выдачу ссуд. В 1772 последовало окончательное его закрытие (капиталы были переданы Государственному заемному банку). Ист.: Барышников М. Деловой мир России. СПб., 1998. КУПЕЧЕСКОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ, форма частного личного землевладения. Складывалось после Указа имп. Александра I от 12 дек. 1801, разрешавшего купцам, мещанам и государственным крестьянам приобретать незаселенные земли. Интенсивно росло после реформ 1860 – 70-х в связи с помещением предпринимательских капиталов в недвижимость. В 1877 во владении купцов и почетных граждан находилось 9,79 млн дес. земли (10,7 % всей личной частной земельной собственности Европейской России), в 1900 – 12,91 млн дес. (15 %), в 1915 – свыше 11,8 млн дес. (16,1 %). Наиболее широко было распространено в Юго-Восточном, Северо-Западном, Южном Степном, Центрально-промышленном и Центрально-черноземном районах; особенно интенсивный рост отмечен в Северо-Западном, Белорусском, Центрально-промышленном районах (более чем в 2 раза). Как и дворянское землевладение, купеческое землевладение отличалось высокой концентрацией. На долю крупных владений (пл. св. 1 тыс. дес.) в 1877 приходилось 80,4 % купеческих земель, которые принадлежали 14,5 % владельцев, из них 296 чел. с имениями размером св. 5 тыс. дес. сконцентрировали в своих хозяйствах св. 4,6 млн дес. (47 % купеческих земель); соответственно в 1905 – 74,9 % купеческих земель, 11,7 % владельцев, из них 375 чел. с имениями св. 5 тыс. дес. владели ок. 5 млн дес. (38,5 % купеческих земель); в 1915 – 72,7 % купеческих земель, 30,3 % владельцев, из них 332 чел. с имениями св. 5 тыс. дес. владели примерно 4,5 млн. дес. (38,2 % купеческих земель). До 1 / 12 части купеческого землевладения находилось в собственности лиц, имевших владения пл. св. 50 тыс. дес., среди них: потомственные почетные граждане С. Ф. Агарков (255 тыс. дес.), братья Каменские (115 тыс. дес.), Зотовы (108 тыс. дес.); купцы А. Н. Шихобалов (125 тыс. дес.), Л. С. Аржанов (108 тыс. дес.), А. М. Мальцев (98 тыс. дес.). Ок. 700 тыс. дес. в н. ХХ в. находилось в собственности «новых дворян» – предпринимателей, возведенных в дворянское достоинство после реформы 1861 (Рукавишниковы – 208 тыс. дес., Терещенко – 108 тыс. дес., Харитоненко – 63 тыс. дес., и др.). Купцы, почетные граждане и «новые дворяне» составляли 9 % среди крупнейших земельных собственников Российской империи. В 1877 – 1905 в купеческом землевладении шел процесс дробления имений. В 1877 мелкие (до 100 дес.) и средние (101 – 1 тыс. дес.) владения составляли 1,8 % и 17,8 % купеческого землевладения, в 1905 соответственно 2,3 % и 22,8 %. При этом средний размер купеческих владений уменьшился с 775 дес. в 1877 до 564 дес. в 1905 за счет уменьшения средней площади мелкого (на 17 %) и крупного (на 16 %) купеческого землевладения. В 1905 – 15 происходила концентрация купеческого землевладения: средний размер владений увеличился до 1505 дес. До 1905 купеческое землевладение было крупнейшей формой частного личного землевладения среди недворянской земельной собственности, к 1915 уступало по размерам крестьянскому частному землевладению. Лит.: Тагирова Н. Ф. Купеческие земельные владения Поволжья и Южного Урала в н. ХХ века / / Самарский исторический ежегодник. Самара, 1993. Н. Проскурякова КУПЕЧЕСКОЕ СОБРАНИЕ (Купеческий клуб), возникло в к. XVIII в. в Москве, до 1879 являлось учреждением узкосословным. Его действительными членами могли быть только купцы и потомственные почетные граждане, лица др. сословий принимались членами-посетителями. С 1879 в действительные члены стали приниматься лица «всех званий и состояний». В собрании часто устраивались балы, маскарады, концерты, литературно-музыкальные вечера, спектакли и т. д. Видное КУПЕЧЕСТВО 451 «Купеческий клуб на Малой Дмитровке в Москве». Фотогравюра. 1912. место в жизни клуба занимали, впрочем, как и в др. подобных учреждениях Москвы, обеды и ужины по подписке, а также карточная игра, которая велась в крупных размерах. КУПЕЧЕСТВО, торговое сословие. Существует в России с древнейших времен. В записках византийского имп. Константина Багрянородного рассказывается о деятельности русских купцов еще в 1-й пол. X в. По его словам, с ноября месяца, как только подмерзала дорога и устанавливался санный путь, русские купцы покидали города и направлялись в глубь страны. Всю зиму они скупали по погостам товары, а также собирали с жителей дань в оплату за ту охрану, которую им давал город. Весной уже по Днепру с полой водой купцы возвращались в Киев и на подготовленных к тому времени судах отправлялись в Царьград. Труден и опасен был этот путь. И только большая охрана спасала караван смоленских, любечских, черниговских, новгородских, вышегородских купцов от многочисленных грабителей. Проплыв Днепр, выходили в море, держась берега, так как в любой момент утлые суденышки могли погибнуть от крутой волны. В Царьграде русские купцы торговали шесть месяцев. Согласно договору, оставаться на зиму не могли. Размещали их не в самом городе, а у «святого Мамы» (монастырь св. Маманта). Во время пребывания в Царьграде русские купцы пользовались различными льготами, предоставленными им греческим императором. В частности, продавали свои товары и покупали греческие, не платя пошлины; кроме того, им выделяли бесплатно продукты питания и разрешали пользоваться баней. По окончании торга греческие власти обеспечивали нашим купцам съестные товары и корабельные снасти. Возвращались домой не ранее октября, а там уже снова наступал ноябрь, и нужно было ехать в глубь страны, на погосты, распродавая то, что было привезено из Византии, и скупать товары для зарубежной торговли на следующий год. Такая предпринимательская деятельность велась Русью не одно столетие. Круговорот торговой жизни сыграл огромную роль в освоении и объединении русских земель. Все большее и большее Ilогрузка купеческого корабля. «Житие Николая Чудотворца», XVI в. число людей вовлекалось в эту экономическую деятельность, становясь кровно заинтересованным в ее результатах. Впрочем, русские купцы вели торговлю не только с Царьградом, откуда вывозили шелковые ткани, золото, кружева, вина, мыло, губки, различные лакомства. Большая торговля велась с варягами, у которых покупали бронзовые и железные изделия (особенно мечи и топоры), олово и свинец, а также с арабами, откуда в страну поступали бисер, драгоценные камни, ковры, сафьян, сабли, пряности. О том, что торговля велась очень большая, свидетельствует характер кладов того времени, которые до сих пор в изобилии находят близ старинных городов, на берегах больших рек, на волоках, возле бывших погостов. В этих кладах не редкость арабские, византийские, римские и западноевропейские монеты, в том числе даже отчеканенные в VIII в. Вокруг русских городов возникало множество торговых и промысловых поселений. Сюда сходились для торговли, или, как тогда называли, «гостьбы», купцы, бобровники, бортники, звероловы, смолокуры, лыкодеры и другие тогдашние «промышленники». Места эти получали название погостов (от слова «гостьба»). Позже, уже после принятия христианства, в этих местах, как наиболее посещаемых, строились церкви и размещались кладбища. Здесь совершались сделки, заключались договоры, отсюда пошла традиция ярмарочной торговли. В подвалах церквей хранился необходимый для торговли инвентарь (весы, меры), складывались товары, а также хранились торговые договоры. За это духовенство взимало с торговцев особую пошлину. 452 КУПЕЧЕСТВО Купеческий корабль в море. «Житие Николая Чудотворца», XVI в. Первый русский свод законов «Русская Правда» был пронизан духом купечества. Когда читаешь его статьи, то убеждаешься, что он мог возникнуть в обществе, где важнейшим занятием была торговля, а интересы жителей тесно связаны с результатом торговых операций. «Правда», – пишет историк В. О. Ключевский, – строго отличает отдачу имущества на хранение – «поклажу» от «займа», простой заем, одолжение по дружбе от отдачи денег в рост из определенного условленного процента, процентный заем краткосрочный – от долгосрочного и, наконец, заем – от торговой комиссии и вклада в торговое компанейское предприятие из неопределенного барыша или дивиденда. «Правда» дает далее определенный порядок взыскания долгов с несостоятельного должника при ликвидации его дел, умеет различать несостоятельность злостную от несчастной. Что такое торговый кредит и операции в кредит – хорошо известно «Русской Правде». Гости, иногородние или иноземные купцы, «запускали товар» за купцов туземных, т. е. продавали им в долг. Купец давал гостю, купцу-земляку, торговавшему с другими городами или землями, «куны в куплю», на комиссию для закупки ему товара на стороне; капиталист вверял купцу «куны в гостьбу», для оборота из барыша». Городские предприниматели, справедливо отмечает Ключевский, являлись то сотрудниками, то соперниками княжеской власти, что отражало их большую роль в обществе. Русское законодательство дорожило жизнью купца, за его голову полагался штраф вдвое больший, чем за голову простого человека (12 гривен и 5 – 6 гривен). Успешный рост купеческой деятельности в Древней Руси подтверждался развитием кредитных отношений. Новгородский купец Климята (Климент), живший в к. XII – н. XIII в., сочетал свою широкую торговую деятельность с предоставлением кредитов (отдачей денег в рост). Климята был членом «купеческого ста» (союз новгородских предпринимателей), занимался он преимущественно бортным промыслом и скотоводством. К концу жизни ему принадлежали четыре села с огородами. Перед смертью он составил духовную, в которой перечислял свыше десятка различного рода людей, связанных с ним предпринимательской деятельностью. Из перечня должников Климяты видно, что он выдавал также и «поральское серебро», за что взимались проценты в виде наклада. Деятельность Климяты была такова, что он не только предоставлял кредиты, но и брал их. Так, он завещал в уплату долга своим кредиторам Даниле и Воину два села. Все свое состояние Климята завещал Новгородскому Юрьеву монастырю – типичный для того времени случай. Одним из самых характерных купеческих городов был Новгород Великий. Торговлей здесь жила большая часть населения, а купец считался главной фигурой, о которой складывались сказки и легенды. Типичный пример – новгородская былина о купце Садко. Новгородские купцы вели свою торговлю и промысловую деятельность артелями, или компаниями, представлявшими из себя хорошо вооруженные отряды. Купеческих артелей в Новгороде насчитывалось десятки, в зависимости от товаров, которыми они промышляли, или местности, куда ходили торговать. Были, например, поморские купцы, торговавшие на Балтийском или Белом морях, низовские купцы, имевшие дела в Суздальской области, и т. п. Самые основательные новгородские купцы объединялись в торгово-промышленную «ассоциацию», именуемую тогда «Иваново сто», имевшую свой центр около храма св. Иоанна Предтечи в Опоках. Здесь располагался общественный гостиный двор, где купцы складывали свои товары, а также находилась «гридница» (большая палата), своего рода зал для проведения деловых совещаний. На общем собрании «Иваново сто» купцы выбирали старосту, который руководил делами этой «ассоциации», наблюдал за общественной кассой и оформлением деловых документов. Около церкви проходил торг, стояли специальные весы, при которых находились выборные присяжные чины, наблюдавшие за правильностью веса и торговли. За взвешивание, как и при продаже товара, взималась особая пошлина. Кроме больших весов, возле церкви стояли и малые, служившие для взвешивания драгоценных металлов, слитки которых заменяли монеты. Возникавшие между купцами и покупателями противоречия решались в специальном торговом суде, председателем которого был тысяцкий. КУПЕЧЕСТВО Купцы, входившие в «Иваново сто», обладали большими привилегиями. В случае финансовых затруднений им предоставляли кредит или даже безвозмездную помощь. При опасных торговых операциях от «Иваново сто» можно было получить вооруженный отряд для охраны. Однако вступить в «Иваново сто» мог только очень состоятельный купец. Для этого в кассу «ассоциации» нужно было внести большой взнос – в 50 гривен – и, кроме того, безвозмездно пожертвовать в пользу церкви св. Иоанна в Опоках еще почти 30 Русский купец. С немецкой гравюры XVI в. гривен (за эти деньги (из собрания П.Я.Дашкова). можно было купить стадо в 80 волов). Зато, вступив в «Иваново сто», купец и его дети (участие было наследственным) сразу занимали почетное положение в городе и получали все связанные с этим привилегии. Большую взаимовыгодную торговлю новгородские купцы вели с Ганзейским союзом. Новгородские купцы скупали по всей России и продавали ганзейцам льняные ткани, выделанные кожи, смолу и воск высокого качества, хмель, строевой лес, мед, меха, хлеб. От ганзейцев новгородские купцы получали вино, металлы, соль, сафьян, перчатки, крашеную пряжу и разные предметы роскоши. Сильно развитая система купеческого предпринимательства вкупе с народным самоуправлением были главными условиями экономического процветания Древнего Новгорода, которое неоднократно отмечалось иностранными купцами и путешественниками. Кроме «Иваново сто» в русских городах существовали и другие профессиональные объединения купцов. В XIV – XVI вв. торговые предприниматели, имевшие лавки на городском торгу («ряды»), объединялись в самоуправляемые организации, члены которых назывались «рядовичами». Рядовичи сообща владели отведенной под лавки территорией, имели своих выборных старост, обладали особыми правами на сбыт своих товаров. Чаще всего их центром была патрональная церковь (в подвалах ее хранились товары), нередко им также предоставлялись даже судебные функции. Имущественное положение купцов было неравное. Самыми богатыми были «гости-сурожане» – купцы, торговавшие с Сурожем и др. городами Причерноморья. Состоятельными были и купцы суконного ряда –«суконники», торговавшие привозным с Запада сукном. В Москве патрональным храмом «гостей-сурожан» была церковь Иоанна Зла- 453 тоуста. Принадлежность к корпорации московских гостей обставлялась примерно теми же правилами, что и в новгородской «Иваново сто».Положениевэтой корпорации было тоже наследственным. Гости возглавляли купеческие караваны, отправлявшиеся в Крым. Уже в XV в. русские купцы ведут торговлю с Персией и Индией. Тверской купец Афанасий Никитин в 1469 посещает Индию и, по сути дела, открывает ее для России. В эпоху Ивана Грозного символом русского купечества Одежда купцов в Руссии, Москостановится энергич- вии и Польше. С немецкой гравюры ная деятельность XVI в. (из собрания П.Я.Дашкова). купцов Строгановых, стараниями которых начинается активное освоение русскими Урала и Сибири. Кильбургер, побывавший в Москве в царствование Алексея Михайловича в составе шведского посольства, отмечал, что все москвичи «от самого знатного до самого простого любят купечество, чему есть причиной то, что в Москве помещается больше торговых лавок, чем в Амстердаме или хотя бы ином целом княжестве». Некоторые города по внешнему виду напоминали пестрые торговые ярмарки. Широкое развитие торговли отмечалось и в более ранние времена. Иностранцы, побывавшие в Москве XV в., обращают особое внимание на изобилие съестных товарных продуктов, что свидетельствовало о широком развитии товарных отношений среди крестьян, а отнюдь не о господстве натурального хозяйства. По описанию венецианца Иосафата Барбаро, «зимою привозят в Москву такое множество быков, свиней и других животных, совсем уже ободранных и замороженных, что за один раз можно купить до двухсот штук… Изобилие в хлебе и мясе так здесь велико, что говядину продают не на вес, а по глазомеру». Другой венецианец, Амвросий Контарини, также свидетельствует о том, что Москва «изобилует всякого рода хлебом» и «жизненные припасы в ней дешевы». Контарини рассказывает, что каждый год в конце октября, когда река Москва покрывается крепким льдом, купцы ставят на этот лед «лавки свои с разными товарами и, устроив таким образом целый рынок, прекращают почти совсем торговлю свою в городе». На рынок, расположенный на Москве-реке, купцы и крестьяне «ежедневно, в продолжение всей зимы привозят хлеб, мясо, свиней, дрова, сено и прочие нужные припасы». В конце ноября обычно «все окрестные жители убивают своих коров 454 КУПЕЧЕСТВО Русские купцы. Иллюстрация из книги «История северных народов» Олауса Магнуса (XVI в.) и свиней и вывозят их в город на продажу… Любо смотреть на это огромное количество мерзлой скотины, совершенно уже ободранной и стоящей на льду на задних ногах». Ремесленными изделиями торговали в лавках, на рынках и в мастерских. Уже в глубокой древности ряд дешевых массовых товаров, изготавливаемых городскими ремесленниками (бусы, стеклянные браслеты, крестики, пряслица), распространялись купцамикоробейниками по всей стране. Русские купцы вели большую торговлю с др. странами. Известны их поездки в Литву, Персию, Хиву, Бухару, Крым, Кафу, Азов и др. Предметом торговли были не только сырье и продукция добывающих промыслов, вывозившаяся из Руси (пушнина, лес, воск), но также изделия русских ремесленников (юфти, однорядки, шубы, холсты, седла, стрелы, саадаки, ножи, посуда и др.). В 1493 Менгли-Гирей просит Ивана III прислать ему 20 тыс. стрел. Крымские царевичи и князья обращались в Москву с просьбой о присылке панцирей и других доспехов. Позднее, в XVII в., огромная торговля русскими товарами шла через Архангельск – в 1653 сумма вывоза через порт города за рубеж составляла свыше 17 млн. руб. золотом (в ценах н. XX в.). Масштабы русской торговли поражали иностранцев, посещавших Россию. «Россия, – писал в самом начале XVII в. француз Маржарет, – весьма богатая страна, так как из нее совсем не вывозят денег, но они ввозятся туда ежегодно в большом количестве, так как все расчеты они производят товарами, которые имеют во множестве, именно: разнообразными мехами, воском, салом, коровьей и лошадиной кожей. Другие кожи, крашенные в красный цвет, лен, пеньку, всякого рода веревки, кавиар, т. е. икру соленой рыбы, они в большом количестве вывозят в Италию, далее соленую семгу, много рыбьего жира и других товаров. Что касается хлеба, то, хотя его очень много, они не рискуют вывозить его из страны в сторону Ливонии. Сверх того, у них много поташа, льняного семени, пряжи и прочих товаров, которые они обменивают или продают, не покупая чужеземного на наличные деньги, и даже император… приказывает платить хлебом или воском». В XVII в. в Москве торговое, купеческое сословие из разряда тяглых людей выделяется в особую группу городских, или посадских, людей, которая, в свою очередь, разделилась на гостей, гостиную и суконную сотни и слободы. Самое высшее и почетное место принадлежало гостям (их в XV в. было не более 30 человек). Купеческие палаты в Пскове XVII века. Звание гостя получали самые крупные предприниматели, с торговым оборотом не меньше 20 тыс. в год – огромная по тем временам сумма. Все они были приближены к царю, свободны от уплаты пошлин, вносимых купцами рангом пониже, занимали высшие финансовые должности, а также имели право покупать в свое владение вотчины. Члены гостиной и суконной сотен (в XVII в. их было около 400) пользовались также большими привилегиями, занимали видное место в финансовой иерархии, но уступали гостям в «чести». Гостиные и суконные сотни имели самоуправление, их общие дела вершили выборные головы и старшины. Низший разряд купечества представляли жители черных сотен и слобод. Это были преимущественно ремесленные самоуправляемые организации, сами производившие товары, которые потом продавали. Этот разряд, условно говоря, непрофессиональных торговцев составлял сильную конкуренцию профессионалам-купцам высших разрядов, так как «черные сотни», торгуя собственной продукцией, могли продавать ее дешевле. В крупных городах посадские люди, имеющие право вести торговлю, делились на лучших, средних и молодших. Сфера деятельности русских купцов XVII в. была широка, отражала всю географию экономического освоения России. Из Москвы брали начало шесть основных торговых путей – Беломорский (Вологодский), Новгородский, Поволжский, Сибирский, Смоленский и Украинский. Беломорский (Вологодский) путь шел через Вологду по Сухоне и Северной Двине в Архангельск (ранее к Холмогорам) и на Белое море, а оттуда в зарубежные страны. К этому пути тяготели знаменитые центры русского предпринимательства: Великий Устюг, Тотьма, Сольчевыгодск, Яренск, Усть-Сысольск, давшие России тысячи купцов. В сер. XVI в. русские предприниматели получили право беспошлинной торговли с Англией (она шла Беломорским путем), имели в Лондоне несколько зданий для своих нужд. Русские везли в Англию меха, лен, пеньку, говяжье сало, юфть, ворвань, смолу, деготь, а получали ткани, сахар, бумагу, предметы роскоши. КУПЕЧЕСТВО 455 Важнейшим перевалочным центром на этом пути но мало. Более того, в Москве очень неохотно привебыла Вологда, куда всю зиму свозились товары из Мосчали польских и еврейских купцов, имевших плохую квы, Ярославля, Костромы и др. городов, а затем по воде репутацию, а русские купцы избегали отношений направлялись в Архангельск, откуда, в свою очередь, с торговцами местечковой Польши. осенью приходили товары для отправки в Москву санСтепной Малороссийский (Крымский) путь проным путем. легал через рязанские, тамбовские, воронежские края, Новгородский (Балтийский) торговый путь шел выходил к донским степям, а оттуда в Крым. Главныиз Москвы на Тверь, Торжок, Вышний Волочек, Валми предпринимательскими центрами, тяготевшими дай, Псков, затем к Балтийскому морю. Этим путем к этому пути, были Лебедянь, Путивль, Елец, Козлов, в Германию шли русский лен, пенька, сало, кожи Коротояк, Острогожск, Белгород, Валуйки. и красная юфть. Поволжский путь проходил по МосШирокий размах основных путей торгово-предприква-реке, Оке и Волге, а затем через Каспийское море нимательской деятельности наглядно свидетельствов Персию, Хиву и Бухару. вал о гигантских усилиях, вложенных в экономическое Главным предпринимательским центром на этом освоение огромной территории России. В Древней Руси пути был Н. Новгород с располагающейся рядом с ним эта деятельность была связана и с путевыми трудностяМакарьевской ярмаркой. Путь от Н. Новгорода до Астми. Осуществляя торговлю теми или иными товарами, рахани преодолевался русскими купцами примерно русские купцы нередко принимали участие в организаза месяц. Шли караванами из 500 и более судов с больции их производства, особенно это касалось выработшой охраной. И даже на такие караваны время от вреки воска, сала, смолы, дегтя, соли, юфти, кож, а также мени совершались разбойные нападения. Купцы плыдобычи и выплавки металлов и производства различли и останавливались в местных предпринимательских ной продукции из них. центрах – Чебоксарах, Свияжске, Казани, Русский купец из посадских людей Самаре, Саратове. Ярославля Григорий Леонтьевич НиТорговля с Хивой и Бухарой китников вел крупную торговлю проводилась в Караганском прив Европейской России, Сибири, станище, куда из Астрахани Ср. Азии и Иране. Но основу его под охраной приходили кубогатства составила торговля печеские суда, а на встречу сибирской пушниной. Строс ними приезжали местные ил он ладьи и суда, перевокупцы со своими товарами. зившие разные товары, хлеб Торговля велась около меи соль. В 1614 он получает сяца. После этого часть русзвание гостя. С 1632 Никитских судов возвращалась ников вкладывает капив Астрахань, а другая шла талы в солеваренную пров Дербент и Баку, откуда мышленность. В к. 1630-х купцы уже посуху добирав Соликамском уезде Нились до Шемахи и торговали китникову принадлежали с персами. 30 варниц, на которых, кроСибирский путь шел воме зависимых людей, рабодой из Москвы до Н. Новгоротали свыше 600 наемных рада и до Соликамска. От Солиботников. Никитников держит камска купцы волоком двигались целый ряд для продажи соли до Верхотурья, где был большой в разных городах, располагавшихторг с вогулами, а затем снова водой ся по течению Волги и Оки и связандо Тобольска, через Туринск и Тюных с ними рек: в Вологде, Ярославле, мень. Далее дорога шла на Енисейск Казани, Нижнем Новгороде, Коломне, мимо Сургута, Нарыма. В Енисейске Резное дно бочки с изображением Москве и Астрахани. купеческой повозки. XVII в. был устроен большой гостиный двор. Долгое время центром торговой От Енисейска путь пролегал в сторону Илимского деятельности Никитникова был его родной город острога по Тунгуске и Илиму. Часть купцов следовала Ярославль с обширным двором, принадлежавшим его и дальше, достигая Якутска и Охотска, проникая даже предкам. По старым описаниям, усадьба купца Нина Амур. китникова превращается в настоящий торговый центр Главным предпринимательским центром Руси Ярославля, становится узловым торговым пунктом, по торговле с Китаем был Нерчинск, где был построен в котором скрещивались волжские и восточные товаспециальный гостиный двор. ры, приходившие из Астрахани, с западными товараОсновными товарами, которые покупали или выми, привозившимися из Архангельска и Вологды. Здесь менивали на этом пути, были меха и звериные шкуры, Никитниковым была построена в 1613 деревянная из Центральной России в Сибирь везли железо, оруцерковь Рождества Богородицы. Недалеко от усадьжие, ткани. бы стоял знаменитый Спасский монастырь, рядом Смоленский (Литовский) путь шел из Москвы чес которым находился рынок. Ближе к реке Которосли рез Смоленск в Польшу, но из-за постоянных войн этот размещались соляные и рыбные амбары Никитникопуть для широкой торговли использовался сравнительвых. В 1622 Никитников по приказу царя переезжает 456 КУПЕЧЕСТВО Книга купца Щукина для записи товаров. 1789—1802 гг. в Москву, туда же перемещается и его торговый центр. В Китай-городе Никитников строит богатые палаты и красивейшую церковь Троицы в Никитниках (она сохранилась до сих пор). На Красной площади Никитников обзаводится собственными лавками в Суконном, Сурожском, Шапочном и Серебряном рядах. Никитников возводит большие склады для ведения оптовой торговли. Его дом становится местом встречи богатых купцов и заключения сделок. В синодик церкви Троицы вписаны имена крупных московских гостей XVII в., которые находились в личных и родственных взаимоотношениях с хозяином. Купец Никитников прославился не только предпринимательством, но и своей общественно-патриотической деятельностью. В н. XVII в. он – молодой земский староста, подпись его стоит в списках участников первого и второго земских ополчений, созданных в Ярославле для борьбы с польскими и шведскими захватчиками. Никитников постоянно участвовал в несении государственных выборных служб, представительствовал на земских соборах, участвовал в составлении челобитных царю от гостей и купцов, искавших защиты интересов русской торговли и ограничения привилегий иностранных купцов. Он был смел и уверен в себе, бережлив и аккуратен в платежах, не любил должать, но и не любил давать в долг, хотя в долг приходилось давать довольно часто, даже самому царю, который жаловал его в награду серебряными ковшами и дорогой камкой. Исследователь жизни Григория Никитникова свидетельствует о нем как «о человеке деловом и практичном, глубокого проницательного ума, твердой памяти и воли, с крутым решительным характером и большим жизненным опытом. Через все его наставления неизменно проходит требование сохранения семейного и хозяйственного порядка таким, каким он был при нем. Такой же деловой тон звучит в наказах о поддержании благолепия в выстроенных им церквах и в распоряжении об аккуратных взносах пошлин в казну за соляные варницы». Весь свой капитал Никитников завещал не дробить, а передал в совместное и нераздельное владение двум внукам: «…и внуку моему Борису, и внуку моему Григорию жить в совете и промышлять вместе, а буде который из них станет жить неистова и деньги и иные пожитки Дорожные счеты к. XVIII в. станет сородичам своим раздавать и сторонним людям, один без совету брата своего, и он благословения моего и приказу лишен, до дому моево и до пожитков ему дела нет». Умирая (в 1651), купец Никитников завещает: «… и церковь Божию украсить всякими лепотами, и ладан, и свечи, и вино церковное, и ругу священнику и иным церковникам давать вместе, чтоб церковь Божия без пения не была и не за чем не стала, как было при мне, Георгии». Кроме своей московской церкви, он просил заботиться и о храмах, построенных им в Соли Камской и Ярославле. Одним из характерных предпринимателей XVII в. был купец Гаврила Романович Никитин, по происхождению из черносошных крестьян русского Поморья. Свою торговую деятельность Никитин начинал в качестве приказчика гостя О. И. Филатьева. В 1679 он стал членом гостиной сотни Москвы, а в 1681 получил звание гостя. После смерти братьев Никитин сосредоточивает в своих руках большую торговлю, ведет дела с Сибирью и Китаем, его капитал в 1697 составлял огромную по тем временам сумму – 20 тыс. руб. Как и др. купцы, Никитин строит свою церковь. В XVII в. в Москве строится церковь, ставшая святыней купечества всей России. Это – Никола Большой Крест, воздвигнутая в 1680 архангельскими гостями Филатьевыми. Церковь была одна из красивейших в Москве, да и во всей России. Ее взорвали в 1930-х. Русские купцы, торговавшие с зарубежными странами, предлагали им не только сырье, но и продукцию высокой, по тем временам, технологии, в частности металлические устройства. Так, в инвентаре одного из чешских монастырей под 1394 документально зарегистрированы «три железных замка, в просторечии называемые русскими». В Богемии было, конечно, немало и своих прославленных мастеров по металлу из богатейших Рудных гор и Судетов. Но, очевидно, изделия русской промышленности были не хуже, если они пользовались известностью и успехом так далеко за рубежом. Это известие XIV в. подтверждается и позднейшими источниками. Так, из «Памяти, как продать товар русской в Немцах», известной по тексту «Торговой книги» 1570 – 1610, видно, что продажа русского «укла- КУПЕЧЕСТВО да» и других металлических изделий «в Немцах» была обычным делом и в XVI – XVII вв. Торговали и оружием. Напр., в 1646 было вывезено в Голландию 600 пушек. Рассказывая о знаменитых русских купцах XVII в., нельзя не упомянуть братьев Босовых, а также гостей Надея Светешникова и Гурьевых. Босовы вели торговлю с Архангельском и Ярославлем, скупали товары Портрет купца на фоне и на местных рынках Адмиралтейства. 1800-е гг. Приморья, покупали Неизвестный художник. также деревни в расчете на получение большого количества хлеба для продажи, занимались ростовщичеством, но основой их предприятия являлась сибирская торговля. Босовы отправляли в Сибирь обозы в 50 – 70 лошадей, груженных как иноземными товарами, так и русским сермяжным сукном, холстом, железными изделиями. Вывозили они из Сибири пушнину. Так, в 1649 – 50 было вывезено 169 сороков и 7 шт. соболей (6 767 шкурок); приобретали в большом количестве и другие меха. На службе у Босовых было 25 приказчиков. Они организовывали в Сибири собственные ватаги, т. е. промышленные экспедиции в места, богатые соболем, а также приобретали их у местных жителей и у служилых людей, взимавших в Сибири ясак. Высокую прибыль давала также продажа в Сибири иноземных и русских изделий. Богатейшие купцы несли казенную службу по финансам в качестве гостей, что давало им ряд преимуществ и предоставляло широкие возможности дальнейшего обогащения. Характер «первоначального накопления» имели также методы создания предприятий Надея Светешникова и Гурьева. Светешников вышел из ярославских посадских людей. Заслуги перед новой династией Романовых принесли ему пожалование в гости. Он вел крупные операции по торговле пушниной, владел деревнями с крестьянами, но также вкладывал свои средства в солепромышленность. Его богатство оценивалось в сер. XVII в. в 35,5 тыс. руб. (т. е. 500 тыс. руб. Портрет Ф.А. Рахманова. 1826. около на золотые деньги н. Художник Н.Д. Мыльников. 457 XX в.). Это пример крупного торгового капитала и перерастания его в промышленный. Важнейшее значение для обогащения Светешникова и развития его предприятий имели земельные пожалования. В 1631 ему были отданы громадные земельные владения по обоим берегам Волги и по реке Усу до позднейшего Ставрополя. Здесь Светешников поставил 10 варниц. К 1660 в Надеином Усолье было 112 крестьянских дворов. Наряду с наемными людьми он применял труд крепостных. Светешников построил крепость для защиты от кочевников, завел кирпичный завод. Из богатой верхушки ярославского посада вышли также Гурьевы. В 1640 они завели рыбные промыслы в устье реки Яика, поставили здесь деревянный острог, затем заменили его каменной крепостью (г. Гурьев). Развитие предпринимательства в России носило в значительной степени преемственный характер. Проведенное исследователем А. Демкиным изучение купеческих родов Верхневолжья показало, что 43 % всех купеческих фамилий занимались купеческой деятельностью от 100 до 200 лет, а почти четверть – 200 и более лет. Три четверти купеческих родов, насчитывавших менее 100 лет, возникли в середине – 2-й пол. XVIII в. и действовали вплоть до конца столетия. Все эти фамилии перешли в XIX в. В 1785 российские купцы получают от Екатерины II жалованную грамоту, которая сильно возвысила их положение. СогласПортрет купца с медалью но этой грамоте все в память Отечественной купцы были разделевойны 1812 г. 1830-е гг. ны на три гильдии. Неизвестный художник. К первой гильдии относились купцы, владевшие капиталом не менее 10 тыс. руб. Они получали право оптовой торговли в России и за границей, а также право заводить фабрики и заводы. Ко второй гильдии принадлежали купцы с капиталом от 5 до 10 тыс. руб. Они получали право оптовой и розничной торговли в России. Третью гильдию составляли купцы с капиталом от 1 до 5 тыс. руб. Эта категория купцов имела право только на розничную торговлю. Купцы всех гильдий были освобождены от подушной подати (вместо нее они платили 1 % с объявленного капитала), а также от личной рекрутской повинности. Кроме купцов разных гильдий, вводилось понятие «именитый гражданин». По статусу он был выше купца первой гильдии, ибо должен был обладать капиталом не менее чем 100 тыс. руб. «Именитые граждане» получали право иметь загородные дачи, сады, заводы и фабрики. Значительная часть российской интеллигенции XVIII – XIX вв. не любила русского купечества, прези- 458 КУПЕЧЕСТВО рала его, гнушалась им. Она представляла купцов закоренелыми плутами и мошенниками, нечистыми на руку, по-волчьи алчными. С ее легкой руки в обществе создается миф о грязных и подлых «Тит Титычах», ничего общего не имевший с действительностью. «Если бы торговое сословие и в прежней Московии, и в недавней России, – отмечал П. А. Бурышкин, – было бы на самом Портрет иркутского деле сборищем плутов купца В.Н. Басина. 1821. и мошенников, не имеХудожник М. Васильев. ющих ни чести, ни совести, то как объяснить те огромные успехи, которые сопровождали развитие русского народного хозяйства и поднятие производительных сил страны. Русская промышленность создавалась не казенными усилиями и, за редкими исключениями, не руками лиц дворянского сословия. Русские фабрики были построены и оборудованы русским купечеством. Промышленность в России вышла из торговли. Нельзя строить здоровое дело на нездоровом основании. И если результаты говорят сами за себя, торговое сословие было в своей массе здоровым, а не таким порочным». «В московской неписаной купеческой иерархии, – писал В. И. Рябушинский, – на вершине уважения стоял промышленник-фабрикант, потом шел купецторговец, а внизу стоял человек, который давал деньги в рост, учитывал векселя, заставлял работать капитал. Его не очень уважали, как бы дешевы его деньги ни были и как бы приличен он сам ни был. Процентщик». Отношение к этой категории двух первых было крайне отрицательно, как правило, их на порог не пускали и по возможности пытались всячески наказать. Большая часть дельцов третьей группы происходила из западных и южных губерний России. Перед революцией звание купца приобреталось уплатой за гильдейское свидетельство. До 1898 гильдейское свидетельство было обязательно для права торговли. Позднее – необязаПортрет купца тельно и существовало с медалью в руке. 1840-е гг. лишь для лиц, желаюНеизвестный художник. щих пользоваться не- которыми преимуществами, присвоенными купеческому званию, или участвовать в сословном управлении. Преимущества: освобождение от телесного наказания (для торговцев крестьянского сословия очень важное), право при известных условиях получать звание почетного и потомственного почетного гражданина (дарующее преимущества купеческого звания Портрет угличского без выбора и гильдейкупца П.М. Сурина. 1843. ского свидетельства), Художник И.В. Тарханов. возможность получить звание коммерции советника (чин с титулом превосходительства), некоторые права по образованию детей, право участия в городском самоуправлении (независимо от обладания недвижимой собственностью), участие в сословном самоуправлении. Сословное купеческое самоуправление заключалось в заведовании купеческими благотворительными учреждениями, в раскладке некоторых сборов, в заведовании купеческими капиталами, банками, кассами, в выборе должностных лиц (купеческие старосты, купеческие старшины, купеческие управы, члены сиротского суда от купечества). Лит.: Александров В. А. Сибирские торговые люди Ушаковы в XVII в. / / Русское государство в XVII в. М., 1961; Аксенов А. И. Очерки генеалогии уездного купечества XVIII в. М., 1993; Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 2 – 3 (ч. 1). М., 1954 – 55; Боханов А. Н. Российское купечество в конце XIX – начале XX в. / / История СССР. 1985. № 4; Он же. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989; Он же. Крупная буржуазия России. Конец XIX в. – 1914 г. М., 1992; Бурышкин П. А. Москва купеческая. М., 1990; Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI – 1-й четв. XVIII в. Т. 1. М., 1998; Демкин А. В. Русское купечество… XVII – XVIII вв. М., 1990; Думова Н. Г. Московские меценаты. М., 1992; Заозерская Е. И. Торги и промыслы гостиной сотни Ср. Поволжья на рубеже XVII – XVIII в. / / Петр Великий. М.; Л., 1947; Иоксимович Ч. М. Мануфактурная промышленность в прошлом и настоящем. Т. 1. М., 1915; Карнович Е. П. Замечательные богатства частных лиц в России. 2-е изд. СПб, 1885; Кизеветтер А. А. Посадская община в России XVIII столетия. М., 1903; Ключевский В. О. История сословий в России. Соч. Т. 6. М., 1950; Козлова Н. В. Российский абсолютизм и купечество в XVIII веке. 20-е – начало 60-х гг. М., 1999; Кулишер И. М. Очерк истории русской торговли. Пг., 1923; Миронов Б. Н. Русский город в 1740 – 1860-е гг., Л., 1990; Найденов Н. А. Воспоминания о виденном, слышанном и испытанном. Т. 1 – 2. М., 1903 – 05; Плаксин С. И. Коммерческо-промышленная Одесса и ее представители в конце XIX столетия и история развития торговых фирм с приложением адресных сведений. Одесса, 1901; Платонов О. А. (сост.). 1000 лет русского предпринимательства. М., 1995; Преображенский А. А., Перхавко В. Б. Купечество Руси. IX – XVII вв. Екатеринбург, 1997; Сахаров А. М. Города Сев.-Вост. Руси XIV – XV вв. М., 1959; Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до сер. XVII в. Т. 1 – 2. М.; Л., 1947 – 48; Тихомиров М. Н. Древнерусские горо- КУСТАРНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ да. 2-е изд. М., 1956; Он же. Средневековая Москва в XIV – XV вв. М., 1957; Устюгов Н. В. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII в. М., 1957; История Московского купеческого общества, 1863 – 1913. Т. 1 – 5. М., 1908 – 14; История предпринимательства в России. Кн. 1 – 2. М., 2000; Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Т. 1 – 4. Новосибирск, 1994 – 97; Купечество в России: XV – 1-я пол. XIX в. Сб. ст. М., 1997; Купечество вятское. Портрет купца Из истории торговли, Я. Щербакова. 1860-е гг. предпринимательства Художник Н.А. Заварцев. и благотворительности. Киров, 1999; Менталитет и культура предпринимателей России XVII – XIX вв. Сб. ст. М., 1996; Список московских всех гильдий купцам, объявившим на сей… [1828 – 1829] год капиталы. [ б. м. и б. г.]; Справочная книга о лицах Петербургского купечества и др. званий, акционерных и паевых обществах и торговых домах, получивших… сословные свидетельства 1 и 2 разрядов на торговые предприятия, 1 – 5 разрядов на личные промысловые занятия на [1865 – 1880, 1882 – 1913, 1915 – 1916] г. СПб.– Пг., 1865 – 1916; Справочная книга о лицах, получивших на [1869 – 1875, 1877 – 1917] г. купеческие и промысловые свидетельства по г. Москве. М., 1869 – 1917; Справочная книга о купцах первой и второй гильдий и вообще о лицах и учреждениях торгово-промышленного класса, получивших купеческие и промысловые свидетельства по городу Одессе на торговые и промышленные предприятия высших разрядов О. Платонов на [1912 – 1916]. Одесса, [1912 – 16] КУПЧАЯ КРЕПОСТЬ, письменный акт, составленный по установленной форме на гербовой бумаге, о приобретении недвижимого имущества (земли, зданий, крепостных крестьян). По российскому законодательству купля и продажа недвижимости не могла происходить без этого акта. Он заверялся при свидетелях губернскими палатами гражданского суда, а с 1866 – нотариусом. КУРБАТОВ Алексей Александрович (ск. 1721), государственный деятель, бывший крепостной дворецкий гр. Б. П. Шереметьева. В 1699 подал Петру I проект о введении гербовой, или «орленой», бумаги для увеличения доходов казны, за что был пожалован в дьяки Московской Оружейной палаты, награжден домом, деревнями и был назначен «прибыльщиком для изыскания во всем прибыли государству». В 1705 получил назначение «обер-инспектора ратушного правления» и фактически возглавил финансовое управление России. Должность заключалась в изыскании новых источников доходов, раскрытии злоупотреблений по финансовой части. Содействовал увеличению питейных сборов, предлагал ввести налогообложение в зависимости от достатка купцов и торговых людей. В 1711 был назначен вице-губернатором Архангельской губ. В 1714 был обвинен во взятках и отстранен от должности. Находясь под следствием, ок. 1721 подал правитель- 459 ству проект об учреждении «Кабинет-коллегиума», который был бы высшим законодательным, судебным и распорядительным учреждением государства. Проект Курбатова, видимо, был использован Петром I при реорганизации Сената в 1722. Умер под следствием. Лит.: Павленко Н. И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1994. КУСТАРНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ, один из видов мелкой промышленности, имевший в России следующие признаки: 1) это преимущественно домашняя промышленность, т. е. работа производилась на дому и участниками в ней являлись, как правило, члены одной и той же семьи, наемные же рабочие составляли исключение; 2) это занятие было не единственным, а побочным при земледелии; 3) по условиям сбыта своих произведений кустарная промышленность была ближе к крупной промышленности. Продукты производились не на заказ, т. е. не на определенного заказчика-потребителя (признак ремесла), а сбывались оптом на рынок или особым скупщикам. Число занятых в кустарной промышленности России достигало 8 – 10 млн чел. Кустарные промыслы были распространены во всех частях России, составляя приработок крестьян-земледельцев, и лишь кое-где перерастали в главное занятие, как, напр., в Павлово-Воронинском районе, отчасти в Подмосковном и некоторых др. Этому-то своему значению подспорного промысла или занятия русская кустарная промышленность и обязана тем, что вопреки теории преимущества крупной промышленности перед мелкой, русская мелкая промышленность оставаясь мелкой, не только сохранялась, но иногда еще и с успехом конкурировала с крупной. Это выражалось в тех низких ценах, по которым кустари могли продавать свои изделия, не пользуясь преимуществами крупной промышленности. Имея свое собственное помещение и большей частью свой собственный хлеб, а также не имея надобности в деньгах для расплаты с наемными рабочими, ибо место последних занимали члены собственной семьи, кустари не нуждались в реализации по высоким ценам своих изделий, но во всем, что они за них получали, имели некоторую прибавку к своему доходу от главного занятия – земледелия. Если же расценивать изделия кустарей по обыкновенным условиям и издержкам их производства, то могло бы показаться, что кустари работают себе в убыток. Далее, хотя преимуществами технического разделения труда пользовались обыкновенно только предприятия крупной промышленности, но в своеобразной форме это начало находить себе применение и в кустарной промышленности, а именно: здесь это выражалось в распределении различных моментов производства и ролей участников в нем между различными по полу и возрасту членами одних и тех же семей. Классическим примером для этого служил один из распространеннейших кустарных промыслов – ложкарный. Производство его распределялось между членами семьи. Самые младшие обтесывали дерево в куски, в грубой форме представлявшие будущую ложку, т. н. баклуши. Женщины и девушки занимались грубой полировкой и окраской тех же ложек и т. д. Иногда разделение труда происходило и между отдельными предприятиями, входящими в состав одного и того же промысла. Так, напр., при производстве мебели охтинскими кустаря- 460 КУСТАРНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ Здание кустарного отдела на Всероссийской художественно-промышленной выставке 1896 в Нижнем Новгороде. ми (под Петербургом) практиковалась выделка различных частей одних и тех же вещей в разных и самостоятельных мастерских, т. е. кустарями, занимающимися лишь одной частью столярного дела, – токари, резчики, прямодеревщики, кривьевщики, полировщики, позолотчики и т. д. Т. о., даже простые стулья или столы проходили через несколько мастерских и в одной из них окончательно собирались и отделывались. К числу др. условий, благоприятствовавших этой форме промышленности, относилось производство изделий, требующих тонкой ручной работы (более тонких пальцев и т. п.); сохранение секретов промышленности, наиболее обеспечиваемое семейным строем кустарной промышленности, наличность собственного, дарового или непокупного материала, и т. п. Иногда предметами производства в кустарной промышленности являлись такие, которые производились для собственного потребления, и только избытки их сбывались на сторону. Особое значение в кустарной промышленности имел женский и детский труд. Так, женщины преобладали в промыслах, в которых играло роль шитье, как, напр., в рукавичных промыслах Горбатовского у. Нижегородской губ. женщины составляли ок. ¾ всех занятых этим делом лиц, ибо мужчины только кроили рукавицы. В ткачестве, вязании, особенно кружев, и т. п., преобладали тоже женщины; хотя следует заметить, что, с др. стороны, во многих промыслах женский и мужской труд были совершено равноправны. Женщины работали и в таких промыслах, как обработка дерева, глины и даже в кузнечных и слесарных, колесном. Основанием признания кустарей самостоятельными производителями служило то, что они работали на свой собственный риск и ответственность, подчиняясь всем случайностям производства и сбыта их изделий. Но самостоятельность эта ослаблялась в большей или меньшей степени в зависимости от условий сбыта. Продукты кустарной промышленности сбывались либо самими кустарями, либо через своих уполномоченных. Иногда в дело вмешивался особый класс посредников – скупщики. Они давали за кустарные изделия заранее определенную цену, напоминающую уже несколько заработную плату, и получая значительную прибыль на счет кустарей. Если к этой скупке присоединялась еще доставка кустарям материалов для производства, то зависимость их от скупщиков значительно усиливалась. Главным основанием самостоятельности кустарей и устойчивости этой формы промышленности наряду с аналогичной группой было то, что труд кустарей являлся подспорным при земледелии. Тесная связь с землей и объясняет оригинальную черту в развитии кустарной промышленности в России. Она не только не вытеснялась крупной промышленностью, но даже нередко побеждала последнюю. Так было дело в одном из распространеннейших видов промышленности – прядильном и ткаческом, а именно: возникавшие раньше соответствующие фабрики должны были закрываться вследствие конкуренции зарождавшихся кругом и около них кустарных промыслов, в которых, т. е. в своих домах, начинали работать бежавшие с фабрик обучившиеся там этому делу рабочие. Русские крестьяне пользовались землей и были освобождены с наделением ею; между тем как рабочие на западноевропейских фабриках и заводах вербовались из обезземеленных сельских жителей. В России рабочим было куда бежать с фабрик, а именно в свои деревенские избы и на свои наделы. На возникновение, сохранение и развитие русской кустарной промышленности влияла величина крестьянских наделов; и где наделы эти были больше (или земля лучше), земледелие продолжало быть главным занятием, а кустарная промышленность подспорным или второстепенным, и там кустари самостоятельнее. Где же наделы были меньше, там большее значение имела кустарная промышленность и, соответственно, доставляла крестьянам большую часть их дохода. Наконец, при совершенной недостаточности наделов кустарная промышленность приобретала особенное развитие и иногда становилась исключительным занятием крестьян. Так, напр., случилось с крестьянами знаменитых своим слесарным промыслом сел Павлово, Вореж, Погост и Ворсма, получивших в наделы на душу ¾, 1, 1,5 и 2 дес. очень плохой земли и поэтому забросивших земледелие. То же самое можно сказать и о др. выдающихся по развитию в них кустарной промышленности местностях; так, напр., с. Богородское (Горбатовского у. Нижегородской губ.), славившееся своими гончарными и кожевенными промыслами, получило низший надел в 1,5 дес., с. Великое (Ярославского у.), средоточие льняной промышленности, имевшее только ок. 5 % домохозяев-земледельцев, получило выдел ¾ дес.; с. Красное (Костромской губ.), центр ювелирной промышленности, надел 2,5 дес., из них ¾ пашни, и т. д. Главными видами кустарной промышленности были обработка и выделка следующих материалов и изделий: 1) дерева, 2) металлов, 3) глины и камней, 4) волокнистых веществ, 5) кож, 6) мехов и 7) роговых изделий. Особенное значение имела обработка дерева, гл. обр., в Подмосковном районе, на северо-востоке (Вятская губ.), хотя подвигалась и на юг (до Одессы). Обработка металла была сосредоточена преимущественно в губерниях Нижегородской, Тульской, Московской, Тверской, Ярославской, Вятской и Пермской. Обработка глины была распространена почти повсеместно (горшечные и вообще гончарные и кирпичные промыслы) в Подмосковных и центральных губерниях, а также в Курской и Полтавской. Обработка волокнистых продуктов, особенно если присоединить сюда выделку изделий для собственного потребления, существовала почти повсюду, но на сбыт особенно работали губернии Московская, Ярославская, Костромская, Владимирская и Нижегородская (преимущественно полотняные изделия, реже шелковые); хлопчатобумажные почти всецело отошли в руки круп- КЫНОВСКИЙ ЗАВОД ной промышленности (иностранный материал), равно как и большинство шерстяных (недостаточное развитие там овцеводства). Что касается качества кустарных изделий, то в громадном большинстве промыслов оно было невысоким. Производились гл. обр. дешевые предметы потребления для простого народа, однако предметы производства некоторых промыслов выделялись из общей массы, как, напр., слесарные изделия (Павлова, Ворсмы и др.), тульские самоварные, вятские деревянные и др. Несомненно, однако, что и русская кустарная промышленность могла бы значительно прогрессировать, если бы о ней больше заботились, а главное, если бы масса занятого ею населения, как, впрочем, и всего остального, получила высшее благо культуры – образование, хотя бы даже начальное, без которого не может развиваться и дальнейшее профессионально-техническое. Развитию кустарной промышленности в к. XIX – н. XX вв. содействовало применение к ней новейших форм кооперации или артельной организации и мелкого кредита. По инициативе Е. Н. Андреева было произведено обширное исследование русской кустарной промышленности, выразившееся в издании 17 выпусков «Трудов по исследованию кустарной промышленности в России» (1879 – 90); исследования производились и земствами, особенно Московским и др. В «Статистическом Временнике Центрального статистического комитета» (вып. 3-й) были помещены «Материалы по исследованию кустарной промышленности и ручного труда в России». С 1888 заведование кустарной промышленностью входит в число задач Министерства государственных имуществ, особенно с преобразованием его в Министерство земледелия и государственных имуществ (1894), когда в его составе был образован особый Кустарный комитет (при Отделе сельскохозяйственной экономии и статистики). Но размеры пособий, выдаваемых этим министерством, ограничивались десятками тыс. руб. на многомиллионное количество кустарей. Кустарям стали предоставлять заказы от военного и др. ведомств. Организуются особые кустарные школы, музеи и выставки изделий (музей в С.-Петербурге и по инициативе московского земства музей в Москве, где он играл роль и комиссионной конторы; в 1903 через посредство музея кустари получили большие заказы на художественную мебель: в Германию, Францию, Англию, особенно в Гамбург, на мебель из карельской березы). С 1893 с большим успехом действовал земский кустарно-промышленный банк в Перми. При земских управах были учреждены кустарные комитеты (по образцу комитетов сельскохозяйственных). В 1902 проведен в Петербурге первый всероссийский кустарный съезд. Весной 1903 отправлена из Петербурга по рекам и каналам особая кустарно-образовательная выставка на барже. В к. XIX – н. ХХ вв. важным фактором развития кустарной промышленности был кредит. Мелкий кредит предоставляли государство (беспроцентные ссуды, ссуда под 3 – 4 %) через Государственный банк (особая группа операций «ссуды через посредника»), Удельное ведомство, Министерство земледелия и государственных имуществ, а также земства, кустарные банки. В н. ХХ в. развивался взаимный кредит кустарей. В сбыте изделий кустарной промышленности особую роль играли скупщики. Значительную помощь оказывали земские учреждения, устраивавшие кус- 461 тарные выставки, склады, музеи (наиболее крупными и известными были Московский кустарный музей, Рязанский, Вятский, Рузский в Московской губ., Лохвицкий в Полтавской губ.). В к. XIX – н. ХХ вв. в кустарной промышленности распространилась сбытовая кооперация, позволявшая кустарям самостоятельно без посредников осваивать рынок, в т. ч. внешний (напр., михайловские кружевницы Рязанской губ., объединившись, вышли на рынки Турции). Важным фактором развития кустарной промышленности был рынок казенных заказов. Изделия кустарной промышленности реализовывались в системе розничной и оптовой торговли наряду с изделиями фабрично-заводской промышленности. В 1913 в Москве было ок. 1700, в Петербурге ок. 1 тыс. магазинов и контор, торговавших изделиями кустарной промышленности. В кустарной промышленности развивалась тенденция к кооперированию. Уже на ранних стадиях во многих промыслах использовались коллективный, артельный труд, совместное пользование дорогостоящими орудиями производства, а также добыча сырья. Это стало одной из предпосылок для внедрения в кустарную промышленность сбытовой, кредитной и производственной кооперации в к. XIX – н. ХХ вв. по примерным оценкам, к 1914 было ок. 500 производственных кустарных кооперативов (наиболее крупные – Павловская, Нижне-Исетская, Дедюкинская, Ветлужская, Федоскинская артели). По числу охваченных кооперацией кустарей выделялись столярный, мебельный, сапожный, чугунолитейный, железоделательный, портняжный промыслы. Многофункциональностью отличались кредитные, ссудо-сберегательные товарищества: прием и залог кустарных изделий, закупка сырья, комиссионная продажа изделий кустарной промышленности, закупка орудий труда и предметов потребления. В н. XX в. возникли союзы кустарных кооперативов (Союз кустарных артелей Московской губ., Ржевско-Савеловская организация кредитных товариществ и др.). Лит.: Труды Комиссии по исследованию кустарной промышленности в России. Вып. 1 – 17. СПб., 1879 – 90; Андреев Е. Н. Кустарная промышленность в России. СПб., 1881; Бородаевский С. Кооперация, земство и кустарная промышленность. СПб., 1913; Рыбников А. А. Кустарная промышленность и сбыт кустарных изделий. М., 1913; Рыдзюнский П. Г. Крестьянская промышленность в пореформенной России. М., 1966; Наумова Г. Кустарная промышленность / / Отечественная история. Энциклопедия. Т. 3. М., 2000. КУШВИНСКИЙ ЗАВОД, чугуноплавильный, главный из группы казенных заводов, составлявших Гороблагодатский округ на небольшой р. Кушве, впадающей в Туру. Завод основан в 1736. К заводу была причислена площадь 163 1/2 тыс. дес., из которых 126 тыс. дес. леса. В 1899 завод производил 930 тыс. пуд. чугуна при 1400 рабочих. При заводе были лесопильная мельница, горное 2-х классное училище, казначейство, богадельня, больница, горнозаводское товарищество. КЫНОВСКИЙ ЗАВОД, чугунолитейный и железоделательный, Кунгурского у. Пермской губ., на р. Кын (с пристанью), впадающей в Чусовую. Завод основан Строгановыми в 1761, роду которых и принадлежал вплоть до 1917. К заводу было причислено 127 тыс. дес., 462 КЫШТЫМСКИЕ ЗАВОДЫ из которых 113 тыс. дес. лесной площади. В н. XX в. жителей было 3520 чел. В 1899 завод при 676 рабочих произвел из местных руд 533 тыс. пуд. чугуна и 190 тыс. пуд. различного сортового железа. КЫШТЫМСКИЕ ЗАВОДЫ, чугуноплавильные, литейные и железоделательные; группа из 6 горных заводов Пермской губ., Западно-Екатеринбургского горного округа, в к. XIX в. принадлежали частному товариществу на паях. Кыштымские заводы владели площадью в 500 тыс. дес. (из которых 374 тыс. дес. леса), купленной еще в XVIII в. у башкир всего за 250 руб. ассигнациями. Центром этих заводов являлся Верхне-Кыштымский или просто Кыштым, на реке того же имени, текущей в оз. Иртяш; в селении более 16 тыс. жителей, по торгово-промышленной деятельности и благоустройству представляла собой крупный город; местный музей, памятник освобождения заводских рабочих от крепостной зависимости; станция ж. д.; 2 православные, 1 единоверческая церкви, училище, больница, кроме главного заводского производства экипажные мастерские, кустарные металлические изделия. На заводских землях кроме железных руд добывалось золото, медные, хромистые руды и многие драгоценные камни из групп корундов, шпинели, рутила, граната и др. В 3 верстах ниже по течению той же реки находился Нижне-Кыштымский завод с 2 тыс. жителями, в 15 верстах к востоку – Теченский железоделательный. К северу от Кыштыма большое оз. Иртяш протоком соединяется с оз. Касли, из которого берут начало реки Сикара и Караболка, текущие в Исеть. На оз. Касли в 25 верстах от Кыштыма находился крупный Каслинский завод тех же владельцев; в селении числилось до 15 тыс. жителей; крупная торговля хлебом, несколько ярмарок с оборотами до 0,5 млн руб., постоянные магазины, клуб, театр, металлическая кустарная промышленность. Все 4 завода находились в Екатеринбургском у., на восточном склоне Урала. Далее к западу, но уже на западном склоне в пределах Красноуфимского у. в 95 верстах от Кыштыма находился принадлежавший тому же товариществу Нязепетровский завод (Ураим) при р. Нязе в 2 верстах от впадения ее в р. Уфу; в нем до 12 тыс. жителей; при заводе три училища, сельскохозяйственная ферма, памятник Александру II; заводской пруд имел до 6 верст длины. На р. Уфе ниже завода – Нязепетровская шлюзованная пристань, куда сплавлялись продукты заводского производства; пристань эта до постройки ж. д. обслуживала по весеннему сплаву не только все перечисленные выше, но и др. соседние заводы. В 36 верстах отсюда ниже по р. Уфе находился Шемахинский завод тех же владельцев, с 3 тыс. жителей. Все эти заводы, основанные на башкирских землях в сер. XVIII в. Коробовым, Демидовыми и др. лицами, вскоре перешли в род местного винного откупщика и его родственника, бывшего заводского рабочего Зотова. Эти лица, будучи сами старообрядцами, сделали из округа Кыштымских заводов вскоре один из главнейших центров старообрядческих скитов и молелен, к которым устремились старообрядцы разных толков со всех концов России, скрываясь от гонений, открывавшихся на них несколько раз в течение XVIII – 1-й пол. XIX в. Старообрядчество сыграло крупную роль в колонизации Екатеринбургского Урала, вместе с ним явились сюда и лучшие мастера из Тулы, Олонецких заводов, где старая вера процветала. Начавшаяся и здесь вскоре борьба с расколом внесла много печальных картин в историю Урала. Население Кыштымского округа было одним из беспокойных элементов, много раз со времен Пугачева поднимавшимся на бунт. Кыштымские заводы стали ареной целого ряда крупных убийств и преступных историй разного рода. Отношения между администрацией, заводоуправлением и поселением упорядочились только с освобождением крестьян, наделением части заводского населения землей и ослаблением преследования раскола. Статистика (1899): общее число рабочих 12 635; добыто руд 3721 тыс. пуд., чугуна 1631 тыс. пуд., железа разных сортов 1246 тыс. пуд., металлических литых изделий чугунных и стальных 256 тыс. пуд. КЯХТА, торговая слобода Троицко-Савского округа Забайкальской обл., в 3 верстах от окружного города около пограничной китайской слободы Маймачен на р. Кяхте. В н. XX в. числилось 4300 чел., преимущественно торговцы. Православная церковь. Таможня. До 1858 единственный пункт торговли русских с Китаем. В 1890 отправлено фабричных, ремесленных и заводских товаров на 1 600 тыс. руб. Привезено русскими из Китая и Монголии разных товаров на сумму почти 22 млн руб. Отправлялось с русскими товарами во Внутренний Китай 14 караванов, а в Монголию 32 каравана, без караванных старшин во Внутренний Китай 18, а в Монголию 47; всего 111 караванов на 905 вьючных верблюдах и 3245 телегах. Прибыло из Китая 2198 караванов на 11 914 верблюдах и 81 618 телегах. Большинство товаров китайцы и японцы продавали за наличные деньги и только в исключительных незначительных случаях обменивали на муку, сахар, писчую бумагу и стеариновые свечи. Из Китая привозили гл. обр. чай, из Монголии – сено, дрова, строевой лес. Из России направлялось сукно, бумажный плис, пушной и кожаный товар. В Кяхте были реальная гимназия, женская прогимназия и ремесленная школа, Троицко-Кяхтинский отдел русского географического общества, с музеем, публичная библиотека. Издавался «Кяхтинский листок». Кяхта. Гостиный двор. Фото н. ХХ в.
