Александр Христофорович Бенкендорф: исторический портрет
advertisement
1 Бибиков Г.Н. Граф Александр Христофорович Бенкендорф – государственный деятель николаевской эпохи Граф Александр Христофорович Бенкендорф – одна из ключевых фигур русской истории первой половины XIX в., создатель знаменитой тайной полиции и организатор жандармерии Российской империи, ближайший сподвижник императора Николая I. Однако в России за Бенкендорфом закрепилась не очень заслуженная репутация гонителя просвещения и закоренелого реакционера. Бенкендорф происходил из франконского немецкого дворянского рода, переселившегося в XVI в. в Лифляндию. Его отец Христофор Иванович (1749 – 1823) посвятил себя военной карьере, одно время был военным губернатором Риги. Он входил в круг приближенных наследника престола Павла Петровича, в то время как Екатерина II не благоволила ему1. Мать Александра Христофоровича, Анна Юлиана Шиллинг фон Канштадт (1749 – 1797) с детства находилась при дворе вюртембергского принца Фридриха-Евгения, отца российской императрицы Марии Федоровны. Х.И. Бенкендорф познакомился с ней в 1779 г. в Монбельяре, а через два года на свет появился их первенец Александр. Именно великая княгиня Мария Федоровна выступала в роли благодетельницы четы Бенкендорфов, в частности, назначила им солидную пенсию 2. Детство Александра протекло при дворе великокняжеской четы в Павловске. Полученное им образование нельзя назвать глубоким. Несколько лет он проучился в пансионе немецкого Байройта, где, как вспоминал, сильно уступал другим ученикам в знаниях, однако добился уважения в их среде после того как имел дуэль на саблях со сверстником-немцем и создал кружок товарищей, названный Armeé Russe 3. Затем Мария Федоровна устроила Александра и его брата Константина в привилегированный петербургский пансион аббата Николя, где внимательно следила за их обучением, отмечая в письме французу об Александре, что у него «есть все данные, чтобы стать прекрасным подданным, однако необходимо им твердо руководить»4. С переходом в 1798 г. в Семеновский гвардейский полк Александр Христофорович на долгие годы оказался связан с армейской службой. Кроме императрицы он имел влиятельных покровителей в лице воспитательницы Александра I графини (позже княгини) Шарлоты Ливен и ее сына – начальника военно-походной канцелярии Александра I, генерал-адъютанта князя Х.А. Ливена, чья супруга приходилась сестрой Бенкендорфу. С определенного момента Александр Христофорович приобрел также расположение К.В. Нессельроде, долгие годы возглавлявшего ведомство иностранных дел. Круг общения Бенкендорфа составляли молодые гвардейские офицеры. Впрочем, в отличие от многих сверстников после участия в двухлетней обзорной поездке по России и Средиземноморью в 1802-1804 гг. он имел неплохое представление о стране и населявших ее людях, а в Грузии получил боевое крещение в составе армии князя П.Д. Цицианова. Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). Ф. 728. Оп. 1. Д. 1353. Л. 2. Шумигорский Е.С. Императрица Мария Федоровна (1759 – 1828). Ее биография. СПб., 1892. Т. 1. С. 146, 153, 325. 3 ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1353. Л. 2 об. Armeé Russe – русская армия (фр.). 4 Из письма Марии Федоровны М.Ф. Плещееву (цит. по: Шумигорский Е.С. Указ. соч. С. 433). 1 2 1 2 В 1805-1807 гг. Бенкендорф участвовал в двух военных кампаниях против Франции, в том числе в битве при Прейсиш-Эйлау, проявив себя храбрым и инициативным кавалерийским офицером. Записки Бенкендорфа свидетельствуют, что в те годы он проявлял интерес к деятельности военной разведки, участвовал в перехвате эстафет, да и сам выступил однажды в роли военного агента, получив от прусского генерала Ф.А. фон Калкройта необходимые подробности битв под Йеной и Ауэрштедтом. Следующий год, проведенный Бенкендорфом при русском посольстве в Париже, был отмечен для него роскошными романами, в том числе с супругой дивизионного генерала Ж.-М. Савари, заведовавшего личной полицией Наполеона, а в тот момент французского посла в Петербурге, через которую Бенкендорфу удавалось, по его уверениям, добывать «важные сведения и секретные данные» 5. Апофеозом его любовных авантюр стал тайный вывоз в Петербург в 1808 г. знаменитой актрисы, некогда любовницы Наполеона мадемуазель Жорж. Хотя служба явно отошла для Бенкендорфа на второй план, именно во Франции у него сформировался особый интерес к организации и деятельности французской жандармерии. Свидетельством тому служат «Записки» одного из его друзей тех лет, известного впоследствии декабриста С.Г. Волконского: «Бенкендорф тогда воротился из Парижа при посольстве, и, как человек мыслящий и впечатлительный, увидел, какую пользу оказывала жандармерия во Франции. – Он полагал, что на честных началах, при избрании лиц честных, смышленых, введение этой отрасли соглядатаев может быть полезно и Царю, и отечеству, приготовил проект о составлении этого управления и пригласил нас, многих своих товарищей, вступить в эту когорту, как он называл, добромыслящих»6. Уже в эти годы мысль Бенкендорфа вертелась вокруг необходимости облагородить ведомство политической полиции, за которым стояла тень тайных канцелярий XVIII в., создать ему совершенно новую репутацию за счет привлечения к его деятельности видных армейских офицеров. Следующие за возвращением из Франции годы, проведенным Александром Христофоровичем как в столице, так и на театре военных действий с Турцией, были не слишком плодотворны для служебной карьеры. Имея уже немалый боевой опыт, по природе человек честолюбивый, он метался между гражданской и военной карьерой, а в обществе приобрел репутацию «придворного» офицера. Как и для многих людей его эпохи, войны 1812-1814 гг. стали для него моментом переломным и определяющим. В начале войны Бенкендорф состоял при Императорской Главной квартире, а затем был направлен в «летучий отряд» генерал-адъютанта Ф.Ф. Винцингероде, где получил под командование казачий отряд. Во главе этого отряда он 10 октября первым вошел в покинутую неприятелем Москву, став ее временным военным комендантом. Отряд Бенкендорфа действовал очень успешно, по выходе французов из Москвы ему удалось захватить более 6000 пленных. В 1813 г. он вновь действует с казаками на территории Германии, одним из первых входит в Берлин, а затем уже в корпусе Винцингероде сражается под Лейпцигом. После «битвы народов» Винцингероде выделил Бенкендорфу усиленный авангард в 7 тыс. человек, с которыми тот 2 ноября вошел на территорию Нидерландов. Со столь незначительными силами русскому генералу удалось захватить 5 6 ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1353. Л. 144. Волконский С.Г. Записки. СПб., 1902. С. 135. 2 3 несколько голландских крепостей, а 24 ноября часть его отряда вошла в Амстердам, где Бенкендорф выпустил прокламацию об освобождении Нидерландов 7. Освобождение Голландии – один из ярчайших и незаслуженно забытых эпизодов кампании 1813 г. К концу войны Бенкендорф по праву выдвинулся в ряды наиболее видных кавалерийских генералов русской армии. Последующие годы Александр Христофорович последовательно командовал второй бригадой первой уланской дивизии и второй драгунской дивизией, расквартированных в провинции. Следуя советам своего друга М.С. Воронцова, обучал нижних чинов грамоте, не позволял офицерам наказывать солдат палками и бить по произволу, обустроил новый манеж. Много времени Бенкендорф уделял чтению, написал две статьи – описания действий своего отряда в 1812 и 1813 гг. Возможно, определенное влияние на его взгляды тех лет могло оказать посещение им в 1816-1818 гг. масонской ложи «Соединенные друзья», которая, впрочем, к тому времени «…превратилась в аморфную организацию, в место сбора и празднеств преимущественно военной гвардейской молодежи» 8. Тем не менее, здесь Бенкендорф познакомился с рядом видных в будущем декабристов, мог участвовать в обсуждении волновавших общество политических вопросов. Письма друзьям и близким показывают интерес Бенкендорфа к политике правительства, решения которого он далеко не всегда одобрял. Он негативно оценивал проводимую императором внешнюю политику, критиковал идею Священного союза 9. Не разделял Бенкендорф и взглядов императора на «польский вопрос», не в полной мере сочувствовал военной политике властей, среди прочего, довольно скептически оценивая введение системы военных поселений. В то же время он с энтузиазмом встретил первые шаги в направлении отмены крепостного права в империи – земельные реформы в Прибалтийских губерниях 10. Многие идеи Александра Христофоровича тех лет, его общий критический настрой по отношению к отдельным решениям властей, сопряженный с неусыпным желанием «выслужиться», отдавать всего себя службе, перекликаются со взглядами целой плеяды выдающихся генералов того времени – А.П. Ермолова, А.А. Закревского, Д.В. Давыдова, П.Д. Киселева и др. Однако этих людей, помимо прочего, сближала критика устоявшейся практики привлечения в армейское командование и на придворную службу дворян немецкого происхождения. В этом плане Бенкендорф, с детства включенный в придворную немецкую «корпорацию», имевший там влиятельных покровителей из числа немецких выходцев, с ошибками писавший по-русски, был вполне подходящим объектом для пристрастной критики. Показательно, что его ближайший друг, М.С. Воронцов, был известен как человек, который никогда не выступал в роли противника привлечения немцев на высшие государственные посты. А Николай I, доверивший через несколько лет Бенкендорфу ключевую роль в своей администрации, даже якобы говорил: «Русские дворяне служат государству, немецкие – нам»11. 7 The Gentleman’s Magazine. Vol. 84. L., 1813. P. 78. Серков А.И. История русского масонства XIX века. СПб., 2000. С. 146. 9 Письмо М.С. Воронцову от 17 августа 1818 г. // Архив князя Воронцова. Кн. 35. М., 1889. С. 242. 10 Письмо М.С. Воронцову от 10 августа 1818 г. // Архив князя Воронцова. Кн. 35. С. 239. 11 Выскочков Л.В. Николай I. М., 2003. С. 257. 8 3 4 Воззрения Бенкендорфа тех лет заметно перекликаются со взглядами великого князя Николая Павловича, будущего императора. В начале 1820-х гг. они были хорошо знакомы, состояли в длительной переписке. Немало схожего было и в общем положении великого князя и Бенкендорфа при дворе Александра I в последние годы его царствования. Чуждые быстро распространявшегося в столичном обществе увлечения западной мистикой, под влиянием которой оказался и император, они в то же время с тревогой наблюдали за повышенным интересом молодых гвардейских офицеров к либеральным и радикальным политическим учениям. Это имело немалое психологическое значение для Николая Павловича после его восшествия на престол – он нуждался в людях, близких ему по взглядам и лично преданных. С первых же дней междуцарствия 1825 года Александр Христофорович находился при великом князе Николае, они виделись тогда почти ежедневно и обсуждали наиболее тревожные сведения 12. В день восстания 14 декабря Бенкендорф также был при Николае I, а через три дня император ввел его в состав Особого тайного комитета для изысканий о злоумышленных обществах. Бенкендорфу было поручено ведение допросов членов Северного общества, а также расследование причастности к заговору видных сановников александрова царствования, среди них и М.М. Сперанского. Восстание декабристов продемонстрировало как властям, так и обществу слабость государственной политической полиции. В январе 1826 г. император получил проект реорганизации этой отрасли управления за авторством генерал-адъютанта Бенкендорфа. Залогом успешности реформы должно было стать соблюдение нескольких принципов: во-первых, чтобы полиция «подчинялась системе строгой централизации», во-вторых, чтобы она «обнимала все пункты империи», и, наконец, «полиция эта должна употребить всевозможные старания, чтобы приобрести нравственную силу, которая во всяком деле служит лучшей гарантией успеха»13. Высокий моральный авторитет любой власти – один из важных элементов политических представлений Бенкендорфа. На основе этого текста последовал именной указ Николая I от 3 июля 1826 г. о создании III отделения императорской канцелярии под началом А.Х. Бенкендорфа. В его компетенцию входили «все распоряжения и известия по всем вообще случаям высшей полиции» 14. Городская и земская полиция с их розыскной службой остались в ведении Министерства внутренних дел, а в состав III отделения вошли лишь 16 чиновников. Таким образом, штат тайной полиции первоначально не был увеличен, но принципиальное изменение состояло во введении принципа централизации политического сыска. Главное же, в помощь III отделению придавалась вооруженная опора – Корпус жандармов. К 1826 г. в России насчитывалось 59 жандармских подразделений, и Николай I объединил их под одним командованием: по указу от 25 июня 1826 г. А.Х. Бенкендорф назначался шефом жандармов, а, кроме того, командующим Императорской Главной квартирой, которая заведовала организацией поездок императора по России и за границу. Корпус жандармов включал в свой состав более 4000 офицеров и нижних чинов. Создавались пять жандармских округов, число которых в 1830-х гг. возросло до восьми за счет распространения жандармерии на Сибирь, Закавказье и Царство Польское. Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. Т. 4. С. 418. Проект г. А. Бенкендорфа об устройстве высшей полиции // Русская старина. 1900. № 12. С. 616. 14 Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. СПб., 1830. Т. I. С. 666. 12 13 4 5 По проекту Бенкендорфа жандармские штаб-офицеры были поставлены в независимое от губернской администрации положение, и их основная обязанность состояла в наблюдении и информировании вышестоящего начальства обо всех заслуживающих внимания происшествиях, преступлениях, обнаруженных случаях злоупотребления служебным положением, судебного произвола, жестокого обращения помещиков с крестьянами. Но оборотной стороной этого независимого положения явился запрет прибегать к какой-либо помощи местных начальств, наводить справки в судебных и иных учреждениях. Так на практике реализовывалась идея Бенкендорфа: жандарм был лишен каких-либо властных полномочий в отношении губернских чиновников, не имел права отдавать приказы или распоряжения никаким местным властям, но имел по сути дела прямой канал связи с императором. Компетенция и обязанности жандармов были сформулированы весьма размыто, что являлось частью целенаправленной линии по обеспечению особого статуса жандармского штаб-офицера. «Власть жандармов, - писал Бенкендорф в 1842 г. - по моему мнению, не должна быть исполнительная, – ее действия должны ограничиваться одними наблюдениями, и здесь, чем более они независимы, тем более могут быть полезны... Одним словом, жандармы должны быть, как я всегда говорю, как посланники в иноземных державах: по возможности все видеть, все знать, и ни во что не вмешиваться»15. Выводы исследователя европейских жандармерий XIX в. К. Эмсли заставляют сделать заключение, что круг компетенции губернских штаб-офицеров и окружных генералов (но не жандармских команд) выходил далеко за рамки тех полномочий, которыми наделялись жандармские офицеры в государствах Западной Европы. Фактически они составили часть политической полиции, хотя действовали вполне открыто и носили мундир. В таком качестве Корпус жандармов надолго пережил своего создателя. Бенкендорф писал, что «общественное мнение для власти то же, что топографическая карта для начальствующего армией во время войны»16. Целенаправленное влияние власти на общественное мнение казалось Бенкендорфу совершенно необходимым. Главным же каналом такого влияния в николаевское время оставалось печатное слово. Именно в этом кроется причина столь существенной роли, которую играло III отделение в цензурной политике и отношениях с литературным миром. Власть не давала литераторам возможности претендовать на самостоятельную роль в общественно-политической жизни, запрещала свободные дискуссии в прессе и через III отделение при необходимости оказывала на недовольных давление. Одновременно III отделение поощряло литераторов, деятельность которых расценивалась как полезная, использовало их для реализации своих целей. Как ни странно, в самом III отделении в разное время служили многие люди, так или иначе связанные с литературной деятельностью 17. Именно по инициативе Бенкендорфа в 1830ГАРФ. Ф. 109. I эксп. 1831. Д. 395. Л. 81. Гр. А.Х. Бенкендорф о России в 1827 – 1830 гг. // Красный архив. 1929. № 6. С. 141 – 142. 17 Рейтблат А.И. Русские писатели и III Отделение. (1826-1855) // Новое литературное обозрение. 1999. № 40. С. 167 – 168, 172 – 175; Видок Фиглярин. Письма и агентурные записки Ф.В. Булгарина в III отделение. М., 1998; Полевой К.А. Записки. СПб., 1888. С. 361; Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Л., 1979. Т. 10. С. 499; Осповат А.Л. Тютчев и заграничная служба III отделения // Тыняновский сборник: Пятые 15 16 5 6 е гг. было положено начало практике размещения в европейских журналах и газетах заказных публикаций. Однако проекты писателей пушкинского круга, связанные с их желанием отстаивать правительственную линию в печати, не находили у Бенкендорфа понимания. В отношении с ними глава политической полиции предпочитал ориентироваться на цензурные и полицейский методы. Вот причины того недоверия и в целом недоброжелательного отношения Бенкендорфа к этим литераторам, в том числе и к А.С. Пушкину, который по воле Николая I именно через шефа жандармов представлял свои сочинения на высочайшую цензуру. Для Бенкендорфа Пушкин, кумир своего поколения, человек с сильно развитым чувством собственного достоинства – «порядочный шалопай», «либерал». Это объясняет причины, по которым Бенкендорф никогда не оказывал ему своего покровительства, но и «никогда не проявлял собственной инициативы в деле ограничения свободы своего подопечного (и поднадзорного) – он делал только то, что обязан был делать по службе: запрещал то, что было безусловно нельзя, а все остальное позволял или не замечал»18. Значение Бенкендорфа как государственного деятеля далеко не укладывается в формальные рамки его службы во главе III отделения и Корпуса жандармов. Он был одним из ближайших друзей и доверенных советников Николая I. Среди прочего, Бенкендорф был одним из основных помощников императора в подборе кадров на высшие государственные должности, освещал в своих записках и отчетах Николаю деятельность всех министров. Когда в 1830-х гг. император вплотную занялся злободневным крестьянским вопросом, Бенкендорф, поборник постепенного смягчения и отмены крепостного права еще с александровских времен, «усиленно проводил мысль о главенствующем среди крестьян стремлении к свободе» 19. С середины 1830-х гг. Бенкендорф подключился к острой полемике по вопросу о строительстве железных дорог в России. Поддержав в 1835 г. проект Царскосельской железной дороги, в марте 1841 г. он возглавил новый комитет «для предварительного составления и рассмотрения проекта о железной дороге от Петербурга до Москвы в отношении техническом и коммерческом», а после утверждения проекта встал во главе комиссии, «члены которой должны были составить сметы и хозяйственные расходы по строительству» 20. Бенкендорф не дожил до открытия Николаевской железной дороги в 1851 г., но определенная его заслуга в том, что оно состоялось, несомненна. В отчетах III отделения Бенкендорф доказывал Николаю I, что его программа по укреплению престижа самодержавия, утверждения патриархальных государственных начал с опорой на церковь и национальные традиции и отказом от либеральных реформ находит поддержку в самых широких слоях населения. «Никакая черта царствования нынешнего государя, – писал шеф жандармов, – не приобрела ему столько любви, столько похвал, столько всеобщего одобрения, как постоянное стремление его… к Тыняновские чтения. Рига, М., 1994. 18 Непомнящий В.С. Примечание к книге // Записки Бенкендорфа. 1812 год. Отечественная война. 1813 год. Освобождение Нидерландов. М., 2001. С. 9. 19 Мироненко С.В. Страницы тайной истории самодержавия. Политическая история России первой половины XIX столетия. М., 1990. С. 112 – 113. 20 Киняпина Н.С. Политика русского самодержавия в области промышленности (20-50-е годы XIX в.). М., 1968. С. 175 – 179. 6 7 возвеличению всего русского, к покровительству всему отечественному и к постепенному искоренению рабского подражания иностранцам» 21. В патриархальном государстве нет места принципу всеобщего равенства перед законом. Для Бенкендорфа воля монарха и есть закон: «Преимущество власти самодержавной именно в том, что самодержавный Государь имеет возможность действовать по совести и в некоторых случаях даже обязан, отстраняя закон, вершить дело, как отец решает дела между детьми: ибо законы – создание ума человеческого, не могли и не могут предвидеть всех случаев и всех ухищрений сердца человеческого»22. Не случайно, видимо, Бенкендорфу предписывается и чеканная фраза, брошенная в разговоре с А.И. Дельвигом: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства» 23. Эта ориентация на обычное право, с превалированием понятия справедливости над понятием законности – важнейший элемент задуманной и созданной Бенкендорфом в России системы жандармского контроля. Политические доктрины XIX в., коренившиеся в философском наследии эпохи Просвещения, вызывали у Бенкендорфа чувство непонимания и раздражения. Из своего тихого эстонского имения, где ему удавалось провести недолгие дни вне службы, он писал императору: «Здесь все спокойно, и в этом счастье есть только одно желание – чтобы все по-прежнему шло своим чередом, это так успокаивает душу; здесь чувствуешь себя за сотни лет от больных идей нашего века»24. Александр Христофорович Бенкендорф не дожил до поражения России в Крымской войне и последовавших за ним реформ, с его именем связано становление и укрепление консервативной политической системы эпохи императора Николая I, он был активным участником и организатором значительной части успехов правительства Николая I. Опубликовано: Сборник №6. У истоков российской государственности. (Роль женщин в истории династии Романовых): Исследования и материалы. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2013. – С.38-47 «Россия под надзором»: отчеты III отделения 1827 – 1869. Сборник документов. Сост. М. Сидорова и Е. Щербакова. М., 2006. С. 114. 22 Там же. С. 299. 23 Членов С.Б. Бенкендорф Александр Христофорович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. II. М., 1992. С. 82. 24 ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1467. Ч. 9. Л. 7об. 21 7
