ВОЕННАЯ КАРТА КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК В

Смагин Р. Ю. Военная карта как исторический источник // Восток – Запад: проблемы
взаимодействия. Исторический и культуро-логический аспекты: мат. рег. научно-практ.
конф. Новосибирск, 28–29 мая 2010 г . / отв. ред. К. Б. Умбрашко. – Новосибирск: Изд.
НГПУ, 2010. – С. 109–118.
* Номера страниц {110} соответствуют нумерации в печатной публикации.
ВОЕННАЯ КАРТА КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
В современном мире, не смотря на научную географическую
изученность даже самых отдаленных уголков ойкумены, по-прежнему остро
стоит ряд следующих вопросов: укрепление границ, освоение и
рациональное использование земель и ресурсов, улучшение социальноэкономической жизнь населения и ряд других. Во многом, эти вопросы
разрешаются политико-административными мерами, основанными на
владении экономическими, статистическими, демографическими и другими
данными. Не последнее место среди этого списка занимают
картографические материалы, используемые для решения современных
проблем, и как исторический источник для изучения прошлого.
Проблемы и перспективы использования в исторических исследованиях
одного из видов картографических материалов – военной карты является
целью данной работы. Сопутствующими задачами являются анализ понятия
«военная карта» и классификация данного вида источника.
В XX в. начинается активное изучение картографического материала с
целью его применения в исторических исследованиях. {109} Среди
основателей данного направления выдающиеся источниковеды, историки и
профессиональные картографы: А. И. Андреев, Л. С. Багров, М. И. Белов, Л.
С. Берг, Л. Г. Бескровный, А. В. Гедымин, Л. А. Гольденберг, О. М.
Медушевская, А. В. Постников, К. А. Салищев, С. И. Сотникова, Ф. А.
Шибанов. Вопросы картографического источниковедения значительно
проработаны и исследованы в трудах О. М. Медушевской и Л. А.
Гольденберга.
Ярким примером анализа картографического материала, как
исторического источника является работа А. В. Постникова [10], в которой
автор описывает основные достижения исторической науки в области
изучения карт и возможности их применения в исследованиях. А. В.
Постников выделяет четыре основных блока проблем, с которыми
сталкивается исследователь. Автором охарактеризованы методы анализа
картографического материала и выделены основные параметры, на которые
нужно обращать внимание при анализе данного типа источников. Интерес
также представляет выделение шести категорий картографических
материалов, основанием для выделения которых послужили исторические
свидетельства, присутствующие в этих материалах. Кроме того автором
сделана попытка выделить основные направления использования старых карт
в исторических исследованиях.
На наш взгляд, добавление к этим трем направлениям четвертого,
связанного с особенностями изучения и применения именно военной карты
было бы вполне оправданным. В рамках данного направления возможно
изучение карты (а именно военной), как источника для реконструкции
истории развития военной мысли и искусства, военной техники, а также
истории отдельных структур военного ведомства.
В своей работе А. В. Постников также формулирует цели
источниковедческого анализа карт: установление авторства, обстоятельств,
подлинности, точности, методика создания и использования, анализ
отличительных особенностей картосоставления той или иной эпохи [10, c.
13]. Вполне можно согласиться с автором, что цели и задачи
источниковедческой критики карт сходны с оценкой содержания и критики
любого другого исторического источника. Несомненную роль в анализе
любого картографического материала играет палеография.
Вопросы, которые уместно задавать к военным картам: как создавалась
карта? какие этапы создания она прошла? {110}каково её назначение? какие
производные и базовые карты легли в её основу? каковы временные затраты
на производство карты? Вопросы, связанные с определением авторства,
места и времени издания военных карт, в связи с наличием жестких
нормативных требований к созданию такого типа картографических
материалов возникают довольно редко.
Для рассмотрения специфики источниковедческого анализа военной
карты необходимо разобраться с понятийно-терминологическим аппаратом.
Историки картографии и источниковеды единодушны в определении старой
карты как картографического документа, не отражающего современную нам
действительность и потерявшего оперативно-справочное значение [10, с. 13].
Любая карта устаревает сразу же после (а иногда и во время) её создания
ввиду ряда причин (геологических, экономических, политических и др.). Для
военной карты современность отражения рельефа и диспозиций противника
наиболее актуальна.
Однако свое понимание карт предлагают профессиональные
картографы, для которых разножанровость исторических карт не
представляет особого интереса. Так по их мнению, карты исторические
отображают исторические события и явления. Они могут показывать
местонахождение древних культур и государств, историю классовой борьбы,
революционные и национально-освободительное движение, а также торговые
пути, военные события и географические открытия в прошлом и т.д. [9, с.
245]. Но ситуация меняется. В последнее время историки и картографы
находят все больше точек соприкосновения в вопросах изучения и
использования картографического материала не только в исторических
исследованиях, но и для понимания эволюции современного состояния
картографии. Одним из примеров взаимодействия является создание на базе
программ современных гео-информационных систем своего рода
мультимедийных
ресурсов
с
использованием
оцифрованного
картографического материала и дополнительных исторических источников
(пример карты Тверской губернии 1860 г.) [8].
Взаимодействие данных наук также прослеживается в попытках
отработки понятийно-терминологического аппарата: поиск сходства и
различий. Анализ справочной дореволюционной и современной литературы
[см. 3, 4, 5, 6, 7, 9, 10, 11, 12] позволяет дать общее определение понятию
«военная карта». {111} Это тематическая карта специального назначения,
составленная на топографической основе военными специалистами или при
помощи их данных, отображающая особенности местности для военных
целей и фиксирующая непосредственно боевые действия.
Отсутствие четкого определения в литературе, нам видится в частично
рассмотренной выше проблеме – сложность и запутанность использования –
данного понятия разными теоретическими и прикладными науками:
историей, исторической картографией, военной топографией, географией и
картографией. Попытка создания классификаций карт, проведение анализа и
оценки географических карт и атласов, разработка картографических
методов исследования встречается нам в работе К. А. Салищева [12].
Военные карты не входят в какую-либо из предложенных автором
классификаций, в силу того, что карты данного типа могут включать и
данные о населении, экономике, административном делении. Ниже
представлена попытка создания условной классификации военных карт,
основанная на анализе содержания данного вида картографических
материалов.
Военные карты в общем можно разделить на военно-топографические
(общегеографические карты специального назначения) и военноисторические (тематические карты специального назначения). Последние
предназначены для изучения истории военного искусства и истории войн, и
включают в себя также подлинные карты военного времени, разработанные
органами
управления.
Военно-историческую
карту
от
военнотопографической непосредственно отличает цветное оформление. Так,
например, в XIX в. военно-топографические карты печатались в
монохромном оформлении, тогда как на военно-исторических картах
условные обозначения пунктов, объектов, направлений движения воюющих
сторон оформлялись с раскраской в отличные друг от друга цвета [1].
Военно-топографические карты предназначены для подготовки,
организации и ведения боевых действий. В зависимости от своего назначения
в данных картах выделяются маршрутные и рекогносцировочные,
позиционные и карты обстановки, квартирные, военно-дорожные, карты
походов, карты для специальных целей {112} (развитие военной тактики и
техники требовали внесения своих особенностей на военные карты),
разведывательные, военно-хозяйственные и др.
Значение классификации и наличие четких стандартов в
картографическом деле понимали уже в начале XIX века. Представляет
интерес впервые изложенная А. И. Хатовым (штабс-капитан 1-го кадетского
корпуса) детальная классификация топографических планов и карт по
масштабам, географическому охвату и назначению, использовавшаяся Депо
карт (создано в 1797 г.) и Квартирмейстерской частью русской армии.
Основы для данной классификации были взяты А. И. Хатовым из «Кратких
наставлений о съемке мест геометрическим столиком…» немецкого
картографа И. Г. Лемана (1812 г.) со значительными дополнениями и
адаптацией для русской армии. Выделялись следующие группы планов и
карт:
1) «Планы городов (со всеми подробностями в кварталах), деревень и
местечек, также планы по лагерям и крепостям с атакой оных», масштаб 50
саженей в 1 дюйме (в 1 см. 42 метра);
2) «Планы военным позициям с окружающим местоположением на 5
верст», масштаб 250 саженей в 1 дюйме (в 1 см. 210 метров);
3) «Топографическая карта целого края со всею ситуациею», 500 саженей
в 1 дюйме (в 1 см. 420 метров);
4) «Малые или семи-топографические карты целого края с показанием
рек, лесов, болот, дорог и деревень с числом дворов оных», масштаб 3 версты
в 1 дюйме (в 1 см. 1 км. 260 м.);
5) «Генеральныя карты целых губерний или государств с показанием
одних больших дорог между городами», масштаб 15 и более верст в дюйме (в
1 см. 6 км. 300 м.) и менее» [10, c. 89].
Введение подробной классификации масштабов карт, объема их
содержания, методов составления свидетельствует о значительном выпуске,
о роли применения карт в мирное и военное время, а также о значительных
достижениях военной мысли в осуществлении желания связать теорию
ведения военных действий на бумаге и непосредственно на поле битвы.
Внимание именно к военным картам обусловлено спецификой их роли в
истории становления картографической науки, {113} поставленной в прошлом
многих странах (Франция, Германия, Англия и Россия) на службу
государству и политике не только в военных целях [4].
История военной карты шла нераздельно связана с развитием
гражданской карты. Невозможность четкого выделения из всего массива
картографического материала (до второй половины XVIII в.) карт
гражданских и карт военных обоснованно доказал А. В. Постников. Вопервых, исследователь видит выделение научных школ топографического
картографирования
по
признаку
появления
самодостаточных
«административных, научно-методических и учебных центров: Межевая
экспедиция Сента (с Чертежной и Училищем при ней) и Московская межевая
канцелярия (с Землемерной школой)» для межевого (гражданского)
направления крупномасштабной картографии и «Сухопутный шляхетский
кадетский корпус, Генеральный штаб, Депо карт и Квартирмейстерская
часть» для военно-топографического направления. Во-вторых, А. В.
Постников указывает, что несмотря на сходство главной цели двух школ:
общегеографического крупномасштабного картографирования, оба научнотехнических направления, «исходя из специфики своих задач, акцентировали
большое внимание на разных группах картографируемых показателей и
использовали соответственно разные методы получения информации о
местности» [10, с. 91]. Например, военное ведомство больше интересовали
данные о проходимости местности и её рельефе, почвенно-растительный
покров и гидрография. Наиболее приемлемым для военных был графический
метод съемки с непосредственным вычерчиванием ситуации в поле на
геометрическом столике. Гражданские ведомства в это время занимались
разработкой ресурсного и экономико-географического направления в
картографировании местности (объемы и качество земельных угодий,
наличие природных ресурсов и т.д.).
Разработка военным ведомством в конце XVIII в. научно-методических
пособий по военным съемкам, знакомство с опытом зарубежных коллег
(перевод зарубежных трудов по крупномасштабной картографии), развитие
методики картографического отображения рельефа, а также существенный
опыт применения картографического материала в Отечественной войне 1812
года предопределили понимание, что военным «нельзя далее заниматься
лишь вопросами {114} картографирования в процессе боевых действий, а в
отношении исходных материалов для карт внутренних губерний России
целиком полагаться на межевые источники» [10, с. 92]. Таким образом, XIX
в. – расцвет военной картографии. В Российской империи военная
картография, основанная на развитии и совершенствовании использования
административных, научно-технических, научно-методических и социальнокультурных ресурсов, явилась существенной помощницей государства при
решении политических, экономических и общественных задач. Военные
карты, помимо основного содержания предназначенного для военных целей,
включали в себя экономические, статистические, демографические, этноархеологические, общегеографические и исторические данные. Карты
составлялись на основе инструментальных, полуинструментальных,
глазомерных съемок и рекогносцировок в масштабах: 1, 2, 3 версты в дюйме.
Для картографирования территории Сибири и создания сводных карт
применялись чаще десяти- и сорока-верстные масштабы.
Весьма очевидным является факт, что военному историку, изучающему
ход военных действий, особенности тактики и стратегии определенного
времени и места, роль личности в военной истории никак не обойтись без
использования картографического материала. Значительный интерес для
историков, в том или ином объеме применяющих военно-исторические
карты, представляет «Атлас офицера» [2] *. Атлас состоит из пяти разделов:
вводного, географического, военно-исторического, указателя географических
названий, географических справок и справочно-статистических таблиц.
Непосредственный интерес представляет военно-исторический раздел,
который
включает
карты,
отображающие
в
хронологической
последовательности события военной истории от античного периода до
*
Рассматривается редакция 1974 г., также обнаружены редакции 1947, 1959, 1976, 1984, 2006, 2008 гг.
Отличия редакций заключаются в обновлении списка карт и научно-справочного аппарата.
современных дней (в зависимости от года редакции). При анализе карт
данного Атласа, а также печатных общероссийских и сибирских военнотопографических карт XIX в. можно выделить общегеографическую основу и
специальное содержание наполнения данных карт. {115} Объем и наличие
разных картографических показателей в части специального содержания
варьируется в зависимости от состояния теории и практики
стратегии/тактики, уровня развития техники, наличия родов войск в
конкретную историческую эпоху, к которой принадлежит карта. Условные
обозначения для военных карт XIX–XX вв. в общегеографической основе
показывают: населенные пункты (в зависимости от масштаба карты),
границы (в зависимости от масштаба карты), пути сообщения (железные
дороги, караванные пути и тропы, морские каналы и др.), а также прочие
условные знаки (леса, болота и др.). Специальное содержание карт включает
обозначение пунктов управления воюющих сторон (штаб дивизий, штаб
полка и др.), расположение сухопутных войск (линии фронтов по периодам,
разграничительные линии по фронтам, армиям, район сосредоточения войск
и др.), оборудование театра военных действий (оборонительные полосы,
полевые укрепления, редуты, форты и др.), боевые действия сухопутных
войск (направления ударов, преследование войск, боевые порядки и др.),
флот (указание типов судов, военно-морских баз и сооружений поддержки).
Отдельной небольшой группой являются прочие условные знаки: районы
восстаний, освободительных или партизанских движений, даты начала
наступления, блокады, обороны, заключения перемирия, оккупированные
территории [2, с. 92].
Профессиональному картографу военные карты будут интересны с
точки зрения технического обеспечения картографических работ и их
исполнения на материальных носителях. Рассмотрение историком
картографии проблем, связанных с организацией картографических работ, с
выявлением их целей и задач, с применением методов и способов их решения
в XIX в. – веке расцвета военной топографии, фактически невозможно без
применения военных карт.
Значительными плюсами использования именно военных карт в
исторических исследованиях, освещающих сюжеты отечественной истории
XIX в. являются: точность, масштаб, понятность и полнота. Наиболее
важными картографическими источниками являются отчетные схемы
сражений, отображающие ход боевых действий. По кампании 1806–12 гг. до
нашего времени дошли все основные отчетные материалы. Особенно
интересные графические материалы о сражениях у Рущука и окружении
турецкой армии под Слободзеей [3, с. 346]. {116} Проблема заключается лишь
в том, что, в силу ряда факторов самого существования Российской империи,
обозначенные плюсы не действуют равнозначно при изучении всех регионов
страны.
Стоит отметить, что серьезной проблемой для изучения военных карт и
истории военно-топографической службы является их размещение в
центральных архивах нашей страны. Региональные архивы содержат не
более 20% материала (в основном карты меньшего масштаба).
Также одной из проблем изучения военных карт является их
повышенная секретность. Даже сейчас в центральных архивах хранятся
пограничные карты, не доступные для выдачи простым исследователям.
Поиск, каталогизация и систематизация военно-топографических карт
позволит исследователям использовать новый исторический источник,
проливающий свет на проблемы управления, администрирования, изучения и
развития территорий страны, стоящие перед обществом и государством.
Анализ и понимание механизмов решения данных проблем могут быть
полезны и в современных российских реалиях.
Библиографический список
1. Атлас исторический, хронологический и географический Российского
государствава / сост. на основании Карамзина И. Ахматовым. – СПб., 1831. –
43 л.
2. Атлас офицера. – М.: ВТУ Генштаба, 1974. – 474 с.
3. Бескровный, Л. Г. Очерки по источниковедению военной истории
России / Л. Г. Бескровный. – М.: Изд-во АН СССР, 1957. – 454 с.
4. Браун, Л. А. История географических карт / Л. А. Браун; пер. с англ. Н.
И. Лисова. – М.: ЗАО ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2006. – 418 с.
5. Военный энциклопедический лексикон. Изд. 2-е. – СПб.: Тип. Главного
штаба, 1857. – Т. 12.
6. Военный энциклопедический словарь / под ред. С. Ф. Ахромеева. – М.:
Военное издательство, 1986. – 863 с.
7. Военный энциклопедический словарь / под ред. Горкина А. П.,
Золотарева В. А., Манилова В. Л. и др. – М.: Большая Российская
Энциклопедия – Рипол Классик, 2002. – 1664 с.
8. Геодезия и картография. – 2010. – № 1.
9. Картография с основами топографии: уч. пособие для ст. пед. ин-ов по
спец. «География» / Г. Ю. Грюнберг и др. – М.: Просвещение, 1991. – 368 с.
{117}
10. Постников, А. В. Развитие крупномасштабной картографии в России /
А. В. Постников. – М.: Наука, 1989. – 230 с.
11. Российская историческая картография (XV – нач. ХХ вв.): Крат. слов.справ. / А. Н. Ерошкина, В. И. Решетников, М. В. Никулин. – М.: Науч. кн.;
ВНИИДАД, 1997. – 206 с.
12. Салищев, К. А. Картоведение. Изд. 2-е. / К. А. Салищев. – М.: Изд-во
МГУ, 1982. – 408 с. {118}