история и культура народов северного кавказа
реклама
Т. А. Елоева, С. В. Дарчиева, Н. Л. Кобесашвили, Р. И. Таучелова ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА Краткий курс лекций Для студентов всех направлений подготовки Владикавказ 2014 0 МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ ГОРНО-МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ (ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ)» Кафедра истории Т. А. Елоева, С. В. Дарчиева, Н. Л. Кобесашвили, Р. И. Таучелова ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА Краткий курс лекций Для студентов всех направлений подготовки Допущено редакционно-издательским советом Северо-Кавказского горно-металлургического института (государственного технологического университета). Протокол заседания РИСа № 26 от 17.12.2013 г. Владикавказ 2014 1 УДК 94(470.6)+008(470.6) ББК 63.3+7 Е53 Рецензент: кандидат исторических наук, ст. научн. сотр. этнологии СОИГСИ им. Абаева ВНЦ РАН Правительства РСО-А Дарчиев А. В. Е53 Елоева Т. А. История и культура народов Северного Кавказа: Краткий курс лекций. Для студентов всех направлений подготовки / Т. А. Елоева, С. В. Дарчиева, Н. Л. Кобесашвили, Р. И. Таучелова; Северо-Кавказский горно-металлургический институт (государственный технологический университет). – Владикавказ: Северо-Кавказский горно-металлургический институт (государственный технологический университет). Изд-во «Терек», 2014. – 164 с. УДК 94(470.6)+008(470.6) ББК 63.3+7 Настоящее учебное пособие дает краткое системное изложение истории и культуры народов Северного Кавказа, подготовленно с учетом требований образовательного Госстандарта по данной дисциплине и предназначенно для помощи студентам дневного и заочного отделений при подготовке к семинарским занятиям по указанным темам. Для подготовки рефератов и презентаций необходимо привлечь дополнительные источники и литературу. Предназначено для студентов вузов, учащихся колледжей, старшеклассников и других, интересующихся историей и культурой Кавказа. ФГБОУ ВПО «Северо-Кавказский горно-металлургический институт (государственный технологический университет)», 2014 Елоева Т. А., Дарчиева С. В., Кобесашвили Н. Л., Таучелова Р. И., 2014 2 Данное учебное пособие предназначено для студентов СКГМИ всех направлений, изучающих курс «История и культура народов Северного Кавказа». Пособие включает лекции, предусмотренные программой курса: 1. Северо-Кавказский регион: этнический состав. Историкоэтнографический обзор (2 часа). 2. Возникновение первых государственных образований на территории Северного Кавказа (2 часа). 3. Генезис феодальных отношений на Северном Кавказе в I–XIII веках (2 часа). 4. Монголо-татарское нашествие и его влияние на народы Северного Кавказа (2 часа). 5. «Нарты» – эпические сказания народов Северного Кавказа (2 часа). 6. Народы Северного Кавказа в XV–XVIII веках (2 часа). 7. Взаимоотношения народов Северного Кавказа с Россией в XVIII–XIX веках (4 часа). 8. Политическое и социально-экономическое развитие Северного Кавказа в XX–XXI веках (2 часа). 3 Лекция 1 СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН: ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ. ИСТОРИКО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ ОБЗОР План: 1. Естественно-географические условия Северного Кавказа. 2. Периодизация истории Северного Кавказа. 3. Этноплеменные общности в эпоху ранней бронзы. В настоящее время в стране бурно протекают процессы возрождения национального самосознания. В обществе растет интерес к истории, культуре и духовной жизни народов. Все это сопровождается обостренным сознанием национальных и межнациональных отношений как одной из важнейших форм бытия, развития и передачи от поколения к поколению накопленных народом духовных, интеллектуальных и эстетических ценностей, морально-этических норм, культурных и бытовых традиций. Перед высшей школой, являющейся одним из основных каналов формирования и развития национального самосознания, стоит важнейшая задача – подготовка всесторонне развитой личности, будущего специалиста и гражданина, способного широко мыслить и эффективно решать профессиональные задачи, что предполагается достигнуть путем формирования индивидуальности человеческого сознания. Целью образования в отличие от обучения является рост нравственного содержания личности, без чего невозможно бытие целостного человека. В свете этого курс «История и культура народов Северного Кавказа» является одним из звеньев в ряду дисциплин гуманитарного цикла, преподаваемых студентам всех специальностей СКГМИ. Курс рассчитан на 18 лекционных часов и 36 семинарских. В конце семестра – письменный зачет. Российская Федерация представляет собой сложную этническую структуру, состоящую из более 180 этносов и этнических групп. В стране невозможно найти ни одной общеобразовательной школы или вуза, в которых бы не учились дети разных национальностей. Наш вуз также не является исключением. Выпускники общеобразовательных школ, продолжая образование в вузе, приступают к учебной деятельности (а не редко и к профессиональной), которая определяется не только выполнением своих обя4 занностей, но и взаимодействием с членами коллектива, социальным окружением и образом их жизни. Поэтому молодежь, обучающаяся в полиэтническом регионе, должна достойно представлять свой народ в процессе обучения и будущей трудовой деятельности, и для этого необходимо овладеть элементарной культурой в межличностных и межэтнических отношениях. Освоение, понимание и принятие менталитета рядом проживающих народов – важное требование времени. «В своей стране ты посланец своей семьи. Вне страны – ты посланец своей Родины. Ибо на Родине твои поступки – это лицо твоей семьи, а за её пределами – они лицо твоего народа!» Кавказ – один из интереснейших регионов земного шара. Имея уникальные природные условия, исключительную стратегическую важность в системе взаимоотношений Европы и Востока, став родным домом для сотен народностей, поистине является уникальным уголком мира. Огромный научный потенциал изучения Кавказа издавна привлекал историков, археологов, этнографов, путешественников и многих других специалистов. Многие музеи мира горды тем, что они имеют кавказские коллекции. Написано достаточно специальной литературы о жизни, быте отдельных народов, изучении археологических памятников. Однако история этой горной страны многогранна и сложна, ибо изучена лишь тысячная доля того, что бережно хранит и переносит через века благодатная земля Кавказа. Кавказ – родина многих народов с их уникальными культурными традициями, верованиями. Он всегда отличался высокой степенью этнокультурного, конфессионального многообразия. Исторически сложилось, что Северный Кавказ представлял собой территорию соприкосновения различных цивилизаций (Европы и Азии), что – с учетом геополитического положения – делало его объектом интересов многих великих держав. Более того, Кавказ и сейчас обладает большой притягательной силой. В своей многовековой истории народы Северного Кавказа по-своему проходили те же ступени социальноэкономического, политического и культурного развития, что и другие народы мира. В истории этих народов, как и всех народов мира, общие закономерности истории человечества проявлялись в национальном своеобразии, но никогда народы Северного Кавказа не были чемто исключительным, изолированным. Как показывают накопленные факты, уже начиная с глубокой древности, исторические судьбы народов Северного Кавказа и ряда других народов нашей страны соприкасались и переплетались между собою, происходило взаимодействие культур и традиций, скрещива5 лись сложные этнические процессы, в ходе истории сдвигались племенные и территориальные границы. Одной из важных проблем исторической науки является проблема периодизации исторического развития человеческого общества. Периодизация – это установление хронологически последовательных этапов в общественном развитии. В основу выделения этапов должны быть положены решающие факторы, общие для всех стран или для ведущих стран. В ряду многих вариантов периодизации истории наиболее предпочтительными для большинства историков являются формационный и цивилизационный подходы. Коренные обитатели СК обнаруживают между собой близкое родство во многих отношениях: географическом (общность территории расселения), историко-культурном (общность истории, материальной и духовной культуры), антропологическом, этнопсихологическом и др. Неслучайно местных жителей называют «северокавказцами». Другое общее их название – «горцы». Новейшие археологические открытия позволяют утверждать, что Северный Кавказ является одним из древних очагов жизни первобытного человека, прошел общераспространенные ступени первобытнообщинного строя в условиях каменного, бронзового и железного веков. Древние кавказцы. Археологические исследования, проводившиеся на территории СК, показали, что на протяжении веков в этих местах существовали и сосуществовали племена, народы, цивилизации, подлинные названия которых в большинстве своем ушли в прошлое, и вряд ли когда-либо станут известны науке. Отсутствие письменных памятников также не позволяет ученым установить, как они себя называли. Тем не менее надо было изучать этот древний период, и выход нашли археологи. Они дали свои наименования – по форме погребального сооружения или местонахождению памятников, оставленных этими племенами. Так появились на свет ямники, катакомбники, срубники, майкопцы, северокавказцы, кобанцы. Но при этом был единый Северный Кавказ. Горы создали свой антропологический тип человека. При всей непохожести и разнообразии этнических типов, у всех у них имеется нечто общее. (Заимствуя у В. И. Абаева термин, можно было бы назвать то общее «кавказским субстратом»). На Кавказской горно-каменистой почве трудно приживались «осколки» каких-либо больших племен. Каждое местное племя 6 здесь выстраивалось в уникальное целое. Кто бы ни были приходившие – гунны, аланы – сильный кавказский генотип растворял их и мог лишь впитывать в себя их азиатские соки. Автохтоны. Первичный, еще не отформатированный слой человечества – и оттого, что слишком большое внимание уделяется пришедшим, упускается из виду местное население, – автохтоны той земли. Но именно они подвергаются изменениям. Или же, наоборот, оказываются жизнестойкими, сохраняют свою автохтонную сущность. Сосредоточившись на пришлых, мы упускаем из виду то, что земля была обитаема первичными племенами. И что у каждого сложившегося впоследствии народа были свои исходные племена, та людская масса, которая постепенно превращалась в народы, формировалась в этносы. Автохтоны, стало быть, людской остов земли. Дающие жизнь истории народов. Автохтоны – кость человеческой истории. Они ниоткуда не пришли. Они родились вместе с землей, на которой они взошли, когда природа предоставила им такую возможность. Сняла панцирь оледенения, напоила реки водой, озеленила степи, многократно формируя навыки людей, позволила им жить в горах. Археологические культуры эпохи бронзы. Ямная культура (середина III – начало II тыс. до н. э.) была распространена на степных пространствах от Урала до Днестра. Сегодня для более точной ее характеристики используется термин «культурно-историческая общность», в которой выделяют несколько территориальных вариантов. На Дону памятники ямной культуры были обнаружены в ранних слоях Ливенцовского поселения и на реки Иловля (Репин Хутор). Основу хозяйства племен ямной культуры составляло скотоводство, однако часть населения занималась и земледелием. Свое название культура получила по типу погребений, которые представляют собой ямы с насыпанными сверху курганами. В могильники умерших помещали в скорченном положении (на спине с подтянутыми ногами), тела посыпались охрой (красной краской органического происхождения). Инвентарь погребений представлен круглодонными сосудами со сложным шнуровым орнаментом, разнообразными изделиями из кремня и кости. Металлические изделия встречаются относительно редко, так как металл по-прежнему являлся дефицитом, его привозили извне, в основном из районов Кавказа. Имущественная дифференциация по погребениям ямной культуры не прослеживается. Племена ямной культуры очень рано стали соприкасаться с племенами майкопской культуры, что проявилось в сходстве погребаль7 ного обряда, инвентаря и керамики. По левому берегу Дона и по реке Маныч кочевали племена, которые хоронили своих умерших в скорченном положении на боку, в меньшей степени употребляли охру, а керамика не имела орнамента. Кочевники – носители срубной культуры – быстро перешли к оседлости. Их поселения известны по берегам реки Мертвый Донец. Значительно изменился их погребальный обряд: от совершения захоронений в деревянной яме, укрепленной деревянной конструкцией (срубом) к простым грунтовым ямам, иногда укрепленных камнем. Однако другие элементы обряда, в том числе положение умерших, состав погребального инвентаря оставались неизменными. Металлические изделия разнообразной формы и назначения (топоры, кинжалы, серпы, медные клепанные котлы) изготавливались из металла кавказского и уральского происхождения. С племенами срубной культуры связаны находки кладов, состоящих из различных бронзовых изделий. Центр формирования северокавказской культуры (II тыс. до н. э.) находился в Закубанье, большое влияние на нее оказали предшествовавшие майкопская и куро-аракская культуры. Культуру формировали племена, заселявшие несколько локальных регионов – Кубань, Ставрополье, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию и Чечню. Вероятно, населявшие эти районы племена имели этническое и культурное единство и в антропологическом отношении являются предками современных горцев. Кроме того, все они имели тесные связи с племенами катакомбной культуры, являясь для них главными поставщиками металла. Основными занятиями северокавказских племен были пастушеское скотоводство и земледелие. Для верховой езды северокавказцы использовали лошадей. Одно из важнейших занятий – металлургия, сырьем для которой служили местные руды. Добыча меди происходила не только на поверхности, где имелись выходы руд, но и под землей. На р. Большой Зеленчук найдена шахта с горизонтальным стволом и вертикальными штольнями. К концу среднебронзовой эпохи широко распространились бронзовые серпы, заменившие прежние вкладышевые орудия. От племен северокавказской культуры уцелело достаточно много памятников: курганы в степях и предгорьях и грунтовые могильники в горах (наиболее известные – Бамутские курганы) и поселения (Асланбек-Шерипово в Чечне). Курганы и могильники беднее и примитивнее, чем у майкопцев, и не прослеживают социальной дифференциа8 ции. Социальный строй северокавказцев – патриархат. Распространены были родовые погребения. Народы и цивилизации древней Месопотамии. Месопотамия (Двуречье) расположена в среднем и нижнем течении рек Тигр и Евфрат и прилегает к Кавказу с юга. Эта плодородная земля с древних времен привлекала многие народы. Тысячелетиями на довольно небольшой территории Месопотамии происходили постоянные войны. Одни народы постоянно покоряли другие, происходило постоянное смешение культур, языков, в процессе которого рождались новые народы. Народы, населявшие Месопотамию, авторами многих древних летописей собирательно именуются халдеями. Однако следует учитывать, что на территории Месопотамии проживало большое количество народов, принадлежащих к самых различным языковым и этническим семьям и прибывших сюда из самых различных частей континента. Народы античной Месопотамии сыграли огромную роль в этногенезе, культуре, языке многих современных народов, в частности, большинства народов Кавказа. Кобанская культура. Кобанская археологическая культура центральной части Северного Кавказа переходной поры от бронзового века к железному (рубеж II–I-го – середина I-го тыс. до н. э.) названа по находкам в 1869 году бронзовых вещей у с. Кобан в Северной Осетии. Возникла кобанская культура в XI в. до н. э. и просуществовала по чти до ко нца I тыс. до н. э. , пр ичем с VIII–VII в. до н. э. кобанцы стали применять железо. Кобанская культура была близка позднему периоду каякентско-хорочоевской культуры, а также современной ей колхидской культуре Закавказья. Памятники кобанской культуры (могильники и поселения) известны от верховьев Кубани до Дагестана. Для кобанской культуры характерны бронзовые топоры изящной формы, поясные пряжки, фибулы, браслеты, налокотники и другие предметы, украшенные геометрическим орнаментом и изображениями животных; керамика с геометрическими узорами и налепами. Могильники кобанской культуры в высокогорной зоне состоят из каменных ящиков, в предгорьях – из грунтовых могил, обложенных булыжником. Инвентарь: оружие (кинжалы), конская сбруя, различные украшения, бронзовые сосуды. Установлено местное происхождение кобанской культуры; выделены 3 локальных варианта и намечены 3 этапа её развития. Поздний этап (VII–IV вв. до н. э.) отличается преобладанием железных изделий и внедрением предметов скифского типа. 9 Кобанскую культуру отличает высокий уровень развития скотоводческо-земледельческих племен, наличие высокоразвитой металлургии меди и широкие межплеменные связи носителей кобанской культуры со Скифией, Закавказьем, Передней Азией. Памятники кобанской культуры изобилуют шедеврами прикладного искусства и являются важнейшими источниками для изучения культуры далёких предков многих народов Северного Кавказа. Для кобанского населения была характерна прочная оседлость. Господствующими занятиями оставались пашенное земледелие, отгонное и придомное скотоводство (разведение рогатого скота и свиней). Поселения, располагавшиеся на естественных возвышенностях (Серженьюртовское в Чечне и Змейское в Осетии), состояли из наземных жилищ из камня или дерева, обмазанных глиной. Наличие хозяйственных отсеков в жилищах свидетельствует о развитии ремесел, связанных с обработкой кости, камня, металла. Развито было и ткачество. У кобанцев наметилась специализация ремесленного производства. Значительно усовершенствовалась техника металлообработки, связанная с применением бронзы (90 % меди и 10 % олова), из которой изготавливались разнообразное оружие, инвентарь, украшения и культовые предметы (амулеты в виде фигурок животных). Налажено было массовое производство, связанное с применением литейных форм. Технологические навыки мастеров конца бронзового века были одной из важнейших предпосылок для перехода к эпохе раннего железа. Погребения кобанцев были разнообразными: и простые грунтовые ямы, и каменные ящики. Умерших помещали в скорченной позе на боку, вместе с воином иногда хоронили и его коня. У кобанцев прослеживалось существенное неравенство, особенно по погребениям воинов-вождей и старейшин. В поздекобанский период зарождается частная собственность, скот принадлежал уже не роду, а отдельным парным семьям. Первобытнообщинный строй постепенно сменялся «военной демократией». Памятники материальной культуры. Прошло около 120 лет с того дня, когда перед изумленным взором любителей кавказских раритетов молодого археологического музея в Тифлисе предстали присланные из далекого, сурового ущелья Гизельдона, алдаром из Тагаурии Хабошем Кануковым предметы вооружения и украшения удивительной гармоничности и красоты. В настоящее время более 120 пунктов находок позволяют говорить о сосредоточении по обе стороны Большого кавказского хребта (с. Ко бан и с. Тли) целых гр упп и 10 отдельных находок однородных и стилистически близких вещей из многих памятников. Могильники. Наиболее яркой частью материальной культуры центрального варианта кобанской культуры являются древние погребения. Они известны в настоящее время во всех трех ландшафтных зонах, главным образом, в ущельях рек, но открыты они в предгорьях и в равнинной части, хотя и в меньшем количестве. В Верхне-Кобанском могильнике хоронили преимущественно в массивных, сооруженных из сланцевых и песчаниковых плит, прямоугольных каменных ящиках, рассчитанных на одного и реже на двух человек. Размеры ящиков были примерно 1,2 х 0,7 м. Сверху ящик закрывался мощной каменной плитой, более толстой, чем те, что составляли стенки могилы. Дно каменных ящиков Кобанского могильника землянное, видимо, при захоронении покрывалось или древесными ветками, или войлоком. В могилах лиц высокого социального ранга отмечены захоронения вместе с покойником и коня. Могильники кобанской культуры разных периодов и разных географических условий местоположения показывают чрезвычайно сложную, разнообразную и неоднозначную картину развития погребального обряда. Долговременный характер кладбищ, концентрация в определенных местах предполагает оседлый образ жизни оставившего их населения. Поселения. Сведения о местах поселения носителей кобанской культуры, в том числе и не на территории Северной Осетии, весьма отрывочны и скудны. Объясняется это тем, что на первых порах изучения кобанской культуры исследователей интересовали богатые могильники, а вопрос о поселениях стоял не на втором плане, а только лишь подразумевался. Места поселений центрального варианта кобанской культуры, весьма немногочисленные в настоящее время, известны на территории Северной Осетии в предгорьях и на равнине, прилегающей к их отрогам. Они занимали, как правило, самые возвышенные места в конкретной топографической обстановке: отдельно выступающие холмы, приподнятые над окружающей поверхностью, плато или высокие мысы над поймой реки. Все известные пункты поселений практически не исследованы и дают самое отрывочное представление о характеристике древних поселков. Общей чертой их является отсутствие искусственных укреплений, что может свидетельствовать об относительной безопасности их существования. Несомненно, и то, что это были дол11 говременные поселки оседлого населения, т. к. культурный слой каждого из них был не менее 1 м. Находки в поселениях свидетельствуют о земледельческо– скотоводческой направленности быта населения. Помимо многочисленных каменных зернотерок овальной формы, камней-терочников, костей домашних животных, это подтверждает и комплекс керамики, в которой выделяются четыре основных категории посуды: орнаментированные корчаги, горшки, небольшие кружки и миски. Вся посуда лепная, высокого качества лощеная и хорошего обжига, указывающая на глубокие традиции местного керамического ремесла. Заслуживает внимания Змейское поселение, возникшее на отдельно стоявшем холме, возвышающемся над старой поймой левого берега Терека на высоте 24–28 м. Глубина культурного слоя составляла в разных местах от 60 до 80 см. Е. И. Крупнов предполагал, что он содержал остатки двух разновременных периодов: эпохи северокавказской и кобанской культуры. Но уже Д. Газдапустаи, специально проанализировавший материалы поселения, усомнился в наличии этих двух периодов. По его мнению, слой был один, но на раннем этапе «группы кобанской культуры… сосуществовали с северокавказской культурой», которая, как он полагал, дожила до начала 1 тысячелетия до н. э. и механически сменилась кобанской в XI–YIII вв. до н. э. При раскопках прослежены остатки не менее 12 очагов в 8–9 наземных сооружениях, из которых 6 относятся к остаткам жилищ, одно или два – к производству керамики и одно – к отправлению культовых церемоний. Судя по общему абрису расположения остатков стен, дома были наземные, не углубленные в землю, прямоугольной формы. Полы в помещениях были выложены либо мелким булыжником, либо глинобытные со следами неоднократных подмазок, толщина которых иногда достигала 30 см. Внутри домов постоянным атрибутом был очаг прямоугольной или овальной формы, сложенный из камня или глины. Некоторые очаги имели высокие глинобитные бортики. Состав костей животных из слоя Змейского поселения свидетельствует о преобладании в стаде крупного рогатого скота. Второе место, а точнее – равную долю, составлял мелкий рогатый скот. В хозяйстве держали свиней, что еще раз подтверждает оседлый характер быта населения Змейского поселения. Менее значительно количество лошадей. Об охоте говорят находки костей благородного оленя и косули. Материалы Змейского поселения подтверждают большую самостоятельность металлургии и металлообработки, гончарства и графи12 ческого искусства у древних кобанцев – оседлых скотоводов и земледельцев северных склонов Кавказа. Культовые места и клады. Данные о существовании культовых домашних очагов и святилищ общепоселкового характера позволяют предполагать у носителей кобанской культуры наличие общеплеменных святилищ, расположенных в малодоступных, укромных, высокогорных местах. Интересна находка на месте древнего языческого святилища на скалистой горе, в окрестностях аула Нар в Туалгоме. Бронзовая уникальная скульптура человеческой головы, датированная YIII–YII вв. до н. э., по мнению Л. П. Семенова, олицетворяла богиню плодородия и изобилия, близкую по смыслу легендарному образу Сатаны нартского эпоса. В. И. Марковин считает, что это изображение мужской головы. Он приводит убедительные параллели из Тбилиского могильника и у селения Маллансакны в Азербайджане. Эта и другие находки памятников кобанской культуры раскрывают во всей глубине художественные особенности кобанского искусства, как составной части древнего искусства Кавказа. Сосуды. Посуда центрального варианта представлена глиняными и бронзовыми сосудами. Глиняные сосуды северокавказской группы центрального варианта почти лепные. В зоне Северного Кавказа круглая посуда единична. На ранних этапах ассортимент посуды был ограничен 3–4 категориями: высокие горшки с вогнутым внутрь краем, близкие сосудам середины II-го тысячелетия до н. э., горшки вытянутых пропорций, иногда имеющие сосцевидные выступы по плечикам или петлевидную ручку. От докобанских форм их отличает более совершенная технология и орнаментация. С порой расцвета связано появление в культуре центрального варианта больших корчаг с расширенным туловом, отогнутым венчиком и маленьким неустойчивым дном. Металлическая, главным образом бронзовая, посуда составляла характерную особенность преимущественно горных памятников центрального варианта. Формы сосудов из металла достаточно разнообразны. Украшения. Украшения, обильно представленные в могилах центрального варианта, предполагают наличие специального обрядового погребального одеяния. Костюмы для загробного мира и для повседневного ношения были разными, хотя их элементы и совпадали. 13 К украшениям головного убора относились бронзовые пластические венчики, орнаментированные солярными знаками. Венчики были характерны для раннекобанских погребений в могильниках южнокавказской группы. На северном склоне предпочитали бронзовые булавки, использовавшиеся как головные, так и для скрепления одежды. Оформление наверший булавок самое разнообразное: от простых утолщений и петель до сложнейших; широкие спиральные пластины, пластинчатые спирали закрученные в разные стороны; булавовидные с 5-ю шишечками, в форме миниатюрных топоров и секир, дополнительно украшенных зооморфными и антропоморфными фигурами. В состав головного убора входили всевозможные височные подвески, спиралевидные накосники, мелкие нашивные бляшки, бусы и бисер. Головной убор женщин был более пышный и тяжеловесный от всевозможных дополнительных тонких спиралей, привесок-оберегов в виде фигурок птиц, солярных знаков, спиралевидных колец и тому подобное. Мужские головные уборы также украшались, но более скромно. На черепах находили тонкие бронзовые спиральные шнуры, бляшки, височные кольца. Нагрудные украшения состояли из бронзовых гривен – обручей. Тяжелые ожерелья из крупных сердоликовых бус многими рядами обвивали захороненных женщин, но имелись они и у мужчин. Характерным атрибутом костюма кобанцев были бронзовые и позднее железные фибулы, массивные застежки-скрепления верхней одежды. Непременную принадлежность костюма составляли браслеты из бронзы, а ранее – иногда и из железа. Одной из характерных деталей костюма населения центрального варианта были пояса, кожаные или бронзовые, с пряжкой для их скрепления. Поистине шедевром древнего искусства являются широкие бронзовые пояса с гравированными изображениями культово-сакральных сцен, неоднократно бывшие предметом специального изучения и анализа. Дополняли костюм бронзовые всевозможные бляшки, пуговицы, спиральные биконические пронизи, литые и антропоморфные привески. Была очень выразительна моделировка фигурок и изображений птиц, баранов, быков, лошадей собак, фантастических существ с двумя зеркально расположенными головами. Орудия труда. Интересны костяные орудия труда: для обработки кожи, коровья лопатка со срезанным краем, возможно, для заглажива14 ния сырой поверхности сосудов; роговая гребенка для расчесывания шерсти. В могилах ранних этапов центрального варианта необычными находками являются бронзовые ланцевидные инструменты в виде обоюдоострой удлиненной заточки с заостренным стержнем. Они разнообразны и по размерам и по тщательно гравированной фрагментации, в которой большое место занимает сюжет земноводных. Они тщательно украшались спирально обмотанной бронзовой лентой и бронзовым литьем, навершиями в форме полуфигур быка, поскольку одновременно являлись и символами власти. Оружие. Славу Кобана, несомненно, составило оружие – непременный компонент мужских могил центрального варианта. Представлены не менее 8 категорий вооружения: кинжалы и мечи, боевые топоры, наконечники копий и дротиков, луки и стрелы, навершия булав и скипетры, молоты, клевцы. Выделяют три основные группы разновидностей кинжалов и мечей: - кинжалы и мечи кавказских форм; - кинжалы и мечи «степной» формы; - кинжалы и мечи переднеазиатского типа. В скифский период основным типом был железный кинжал – акинак – с почковидным перекрестием и брусковидным навершием. Железные черешковидные кинжалы кавказских форм единичны. Для центрального варианта характерны изящные бронзовые топоры, украшенные тонким гравированным орнаментом. Они представлены тремя основными типами: топоры с дважды изогнутым корпусом, топоры с прямым корпусом и клиновидным обухом. Заметное место занимали костяные длинночерешковые наконечники и втульчатые ромбические в сечении срубного типа. Типологический ряд намечается от бронзового молотка – кинжала с бараньей головой на обухе и клевцах – в форме кинжала кобанского типа из Брили к очень близким морфологически, но железным, из Тли и к еще более поздним клевцам Нижнего Чегема, что свидетельствует в пользу изобретения их местными центральнокобанскими кузнецами. Найдены также элементы конской сбруи. Бронзовые предметы изготавливались с помощью каменных и металлических складных форм. Мелкие вещи отливались по восковым моделям. Прикладное искусство. Большого развития у кобанцев достигло прикладное искусство. Это подтверждается наличием многообразного орнамента, покрывающего различные предметы из бронзы, а также 15 искусно выделанные фигурки, подвески и прочие украшения. Отличительные черты кобанского изобразительного искусства – его реалистичность, утонченность рисунка, экономия художественных средств, мастерство в передаче стремительных движений животных, совершенство техники в обработке бронзовых предметов. Не только украшения, но и предметы узкопрактического назначения (глиняная утварь) снабжались орнаментом. По мотивам, которые используются в орнаменте, его разделяют на геометрический, растительный и зооморфный. Порой в качестве орнаментального мотива используются человеческие фигуры, которые изображались схематически в очень упрощенной форме. Часто встречаются комбинации различных орнаментальных мотивов, придающих предмету особенно неповторимый, впечатляющий облик. Орнамент выражал своими мотивами различные вкусы, верования, обряды, технику и иные стороны мышления и деятельности человека. Наиболее богато оформлены орнаментальными рисунками изделия из бронзы, что объясняется не только уровнем художественной культуры населения, но и связано со значением орнамента как магии или средства выражения культовых представлений. В рисунке, а также в различных фигурках и привесках Кобанского искусства, мы находим изображения домашних животных (вол, лошадь, собака и др.), диких животных (олень, медведь, тур, кабан), рыб, птиц, змей. Бессюжетный орнамент передавался в виде штрихов, точек, кружков, спиральных завитков, волнистых линий и тому подобных художественных вспомогательных средств; из этих элементов создавались и более сложные рисунки, покрывающие поверхность поясных пряжек, топориков, расширенной части булавок, наружной стороны сосудов. Частое поле, заполненное причудливым узором, служило фоном для изображения на нем различных животных. Допускалась в известной степени стилизация, но, в общем, преобладал строго реалистический рисунок: скачущая или пасущаяся лошадь, извивающаяся змея, сидящая или лежащая собака. Тела животных, их движения превосходно передавались наблюдательными мастерами. В качестве художественных деталей использовались изображения солнца, наконечников стрел, шнура. Интересны сюжетные сцены. На одной пряжке, например, воспроизведена борьба двух разъяренных зверей, стоящих на задних лапах, с раскрытой пастью; на поясных пряжках часто встречаются изо16 бражения скачущих лошадей, бегущих оленей или собак. Верхняя часть одной булавки была украшена тремя миниатюрными фигурками животных. На другой – сцена из охотничьего быта: травля оленя собаками, которые нападают на него с двух сторон. Об индоиранской принадлежности говорит и изображения змеи на топорах, поясах, пряжках и предметах утвари. Они ясно говорят о том, что у древних обитателей Кобана и Тли существовал культ змеи. Поклонение змее и в наше время широко распространено среди народов Индии. И если спросим, какой этнос мог оставить так часто встречающиеся изображения змеи на бронзовых предметах Кавказа, – можно сказать, бесспорно: индоиранцы. Вывод. На основе этого и других примеров можно сделать вывод, что кобанская культура (как более архаичная) легла на Северном Кавказе в основу скифской, т. к. археологическая культура, создавшаяся и развивавшаяся на северном и южном склонах Центрального Кавказа (Кобан, Тли) во второй половине II и в I тысячелетии до н. э., принадлежит тем индоиранским племенам, которые обосновались на Центральном Кавказе после передвижения основной их массы в Переднюю Азию. Передавая на протяжении тысячелетий из поколения в поколение свою культурную традицию, духовно-творческие достижения, они обогащали древнекавказскую цивилизацию яркими, самобытными памятниками материальной и духовной культуры. Майкопская культура. Майкопская культура (конец IV – третья четверть III тысячелетия до н. э.) занимала предгорную зону Северного Кавказа от Прикубанья до Чечено-Ингушетии. Названа по имени кургана, раскопанного в 1897 в г. Майкопе). Эта культура предстает довольно развитой для своего времени. Е. И. Крупнов в свое время заметил, что вся территория Европы бронзовой эпохи (кроме Греции) не дала такого богатого погребения, как Майкопский курган. Народы майкопской культуры чаще всего селились в горных ущельях. Они выбирали для своих селений труднодоступные и удобные для обороны места. Их поселения были огорожены мощными каменными стенами. Эти народы вели постоянные войны, сопровождаемые захватом пленных, которых впоследствии обращали в рабов. Прекрасно владея искусством добычи и обработки металлов, они изготавливали из бронзы, золота и других местных руд различные предметы быта, посуду, оружие, ножи, наконечники стрел, разного рода украшения, ритуальные фигурки животных. Владея так же кончарным ремеслом, из разных сортов глины они изготавливали различную посуду и другую утварь. 17 Основными археологическими памятниками майкопской культуры являются захоронения. Каждое из таких захоронений находится под искусственной земляной насыпью – курганом. Вокруг захоронения обычно изготавливали каменный круг – кромлех. Перед захоронением тела умерших посыпали красной краской (охрой). Некоторые исследователи полагают, что красная краска символизировала у этих племен огонь, которому они поклонялись. При раскопке могилы, рядом с умершими, археологи обнаруживают многочисленные посмертные дары – оружие, украшения, посуду, одежду. Вождей общины хоронили под большими курганами. Помимо большого числа драгоценных украшений, оружия, гончарных изделий, вместе с умершим в могилу помещали тела других людей, которых специально убивали для этого. Простые члены общины были похоронены под сравнительно небольшими курганами, а посмертные дары в таких захоронениях очень немногочисленны. Основу экономики майкопских племен составляло отгонное скотоводство, которое существовало наряду с земледелием. Уровень развития хозяйства племен определялся значительными достижениями в области металлургии и керамического производства. Майкопцы имели развитое бронзовое производство, использующее мышьяковистую бронзу (или сплав меди, мышьяка и никеля), их металлургическая продукция и сырье попадали к племенам Подонья-Приазовья. Развитыми были ткацкое и гончарное производства, именно с этим населением связано появление гончарного круга и колеса. Было развито и земледелие. Следует также упомянуть один немаловажный факт – в этот период на Северном Кавказе уже была домашняя лошадь, и она использовалась для верховой езды и, таким образом, наряду с Передней и Средней Азией Северный Кавказ может войти в число регионов, где впервые был одомашнен конь. С точки зрения социального строя майкопское общество стоит на сравнительно высоком уровне развития. Учитывая редкость курганов, подобных Майкопскому и Нальчикскому, В. М. Массон полагает, что в них могли быть захоронены не просто племенные вожди, а вожди одного или нескольких племенных объединений, которые сосредоточили в своих руках большую власть и богатства. Майкопская культура предоставляет ряд загадок. Одна из них – знаки на днищах майкопских сосудов, вполне аналогичные знакам на сосудах из цитадели г. Эребуни. По мнению ученых, такой клинописью обозначали емкость, а иероглифами – количество помещенных в 18 него продуктов. Изображение двух таких колец-знаков имеется и на дне сосуда из кургана около сел. Чегем II. Разумеется, все сказанное сделало майкопскую культуру объектом пристального внимания ученых нескольких поколений. Исследователям приходилось решать вопросы, касающиеся этнической принадлежности культуры в целом, экономики и социального строя, идеологии, генезиса, хронологии и внешних ее связей. Перейдем к самому трудному вопросу, к вопросу об этнической принадлежности племен – создателей и носителей рассматриваемой культуры. Известнейшие исследователи высказывали мысль о древнеадыгской основе майкопской культуры. «На основании тщательного анализа археологических памятников, – писал Е. И. Крупнов, – данных этнографии и языкознания можно высказать мнение о том, что древние культуры края являлись материальным отражением того сложного состава местного этнического субстрата, который и являлся глубокой основой для будущего формирования адыго-черкесокабардинского массива Кавказа». В одной из работ В. И. Марковин отмечал, что «со II тыс. до н. э., несмотря на довольно ощутимое влияние скифской культуры, сарматское и даже греческое воздействие, и до самого последнего времени на территории Западного Кавказа (по археологическим материалам) не ощущается существенной смены населения». Занятия племен Майкопской культуры. Приоритетное значение в хозяйстве майкопских племен имело животноводство. В составе стада преобладал крупный рогатый скот и свиньи, затем – мелкий рогатый скот. Наравне со скотоводством было развито и земледелие, но оно стояло на втором месте после скотоводства. Земледелие было мотыжным. Важнейшим достижением майкопских племен были цветная металлургия и металлообработка. Большинство бронзовых предметов – из позднемайкопских памятников местного производства: топоры, тесла, долота, наконечники копий, кинжалы, бронзовая посуда, – указывают на интенсивное развитие металлургии. Часть предметов были привозными. Так, большинство из найденных в Майкопском кургане золотых и серебряных предметов так же, как и часть бронзовых, попали сюда из Передней Азии, как считают исследователи, из Месопотамии. Привозными являются и бусы из полудрагоценных камней: сердолика, бирюзы, лазурита, морской пенки. Сердолик поступал из Ирана или Индии, бирюза – из Ирана, лазурит из Средней Азии (Бадах19 шан), морская пенка – из Анатолии (Малая Азия), что свидетельствует о торговых связях с далекими странами. Наравне с металлургией и металлообработкой у племен майкопской культуры гончарное дело являлось важной и самостоятельной отраслью производства. На поселениях находят фрагменты груболепной посуды, преимущественно серых тонов с различными примесями в тесте. В погребальных памятниках майкопской культуры и в ряде поселений представлена иная керамика, которая и известна как майкопская. Ее характерной особенностью является красно-оранжевый или красно-охристый цвет. Недавно учеными установлено, что значительная часть этой керамики изготовлялась с помощью примитивного гончарного круга, что говорит о высоком уровне гончарного искусства. До сих пор нигде в Юго-Восточной Европе, включая Закавказье, как отмечает Р. М. Мунчаев, применение гончарного круга для этого времени не зафиксировано. Майкопская культура формировалась и развивалась на местной основе. Но весьма существенную роль в этом сложном процессе сыграло также влияние переднеазиатских цивилизаций. Кура-Аракская культура – археологическая культура, представленная в IV – начале III тысячелетия до н. э. на территории Закавказья и прилегающих областей Ближнего Востока (Армения и северный Иран). Культура зародилась в Передней Азии, а затем распространилась на Кавказ. Носители культуры обитали в укрепленных поселках со стенами из сырцового кирпича. Дома в плане имели круглую форму, оборудованные особыми глиняными очагами. В центре поселений располагались ямы для хранения зерна. Основное занятие: земледелие и скотоводство. Керамика лепная, чернолощеная с розовой подкладкой и краснолощеная, орнамент рельефный. В инвентаре выделяются кремневые вкладыши серпов, каменные топоры и зернотерки, бронзовые орудия и украшения. Захоронения (в т. ч. под курганами) совершались в ямах и каменных ящиках (костяки скорчены на боку). КураАракская культура датируется III-м тысячелетием до н. э. Важное место в общем ряду памятников Кура-Аракской культуры занимают раннебронзовые поселения и погребальные сооружения Дагестана и Чечено-Ингушетии. Исследования их свидетельствуют о распространении Кура-Аракской культуры далеко на север и северовосток. Если памятники Дагестана представляют собой локальный вариант Кура-Аракской культуры, то памятники Чечено-Ингушетии, в частности поселение Луговое, имеют синкретический характер. С од20 ной стороны, им присущи черты Кура-Аракской культуры, с другой – признаки, характерные для майкопской культуры. Погребальные сооружения на территории Лугового поселения в планировке и устройстве во многом напоминают захоронения, характерные для Кура-Аракской культуры (грунтовые конструкции, способ захоронения на спине, в вытянутом положении); сам факт захоронения на территории поселения восходит к традициям неолитических и энеолитических племен Передней Азии и Закавказья. В то же время обычай посыпания покойника охрой сближает захоронения на Луговом поселении с погребениями майкопской культуры. Считается, что культура была уничтожена нашествием хурритов. В то же время многие ученые пытаются отождествить Кура-Аракскую культуру с хуррито-урартской общностью. Основные детали Кура-Аракской культуры – спиралеобразный орнамент, рапиры и заштрихованные треугольники – наблюдаются в крито-микенской культуре (Балканы, Эгеида, Малая Азия), которая принадлежит догреческому населению – пеласгам и родственным им племенам. К общим признакам «Кура-Аракской» культуры относятся: 1) заселение городища скученными круглыми жилищами; 2) определенные формы кубка; 3) орнамент в виде двух расходящихся спиралей (на булавке или на керамике); 4) так называемые «рапиры»; археологи утверждают, что они заимствованы из крито-микенской культуры и сохранились чуть ли не тысячелетие; 5) типичный орнамент – выгнутая вверх или вниз черта с круглым и спиральным завершением на обоих концах; 6) орнамент в виде свисающих треугольников, часто заполненных волнистыми линиями и иногда сопровождаемых профильными изображениями толстых птиц или просто кружками; 7) кремация. Установлено, что отдельно взятый признак может стать модным и перекочевать к носителям соседней культуры, но если существует таких общих 5–10 признаков, то этническую принадлежность носителей данной археологической культуры можно определить с достаточной уверенностью. Дольменная культура Кавказа. Дольменная культура зародилась еще в период ранней бронзы, но распространилась на Северном Кавказе и в Причерноморье во II тыс. до н. э. Термин дольмен (от бретон21 ского tol – стол и men – камень) ввел в оборот французский археолог Бодэн (Baudin) в начале 19 века. Древнейшие из этих сооружений не уступают по возрасту египетским пирамидам. Они представляли собой монументальные подкурганные постройки; сложеные из четырех вертикально установленных каменных плит и накрытые пятой плитой, т. е. напоминали каменные ящики; они использовались как погребальные сооружения. Похожие на каменные ящики сооружения высекались и в горах, в скальном грунте. В ранних погребениях находились останки 1–3 умерших в скорченных положениях на спине, в более поздних – массовые захоронения в сидячей позе. Чаще всего это были четыре вертикально поставленные, тщательно подогнанные плиты, образующие прямоугольную камеру, перекрытые сверху пятой массивной плитой. Такой тип постройки называется плиточным дольменом. Если камера высекалась из одного цельного камня и перекрывалась плитой, то такой тип постройки относят к корытообразным дольменам. Существуют еще два типа дольменов: составные (собранные из отдельных блоков и имеющие сложную конфигурацию) и монолитные (полностью высеченные в камне). Впервые с дольменной культурой Кавказа научный мир ознакомил французский академик Петр Симон Паллас в 1794 году. Паллас предположил, что строителями дольменов были средневековые черкесы, но эта теория впоследствии подверглась объективной критике и была опровергнута. С тех пор прошло больше двухсот лет, появилось множество научных, околонаучных, фантастических работ, посвященных дольменам. Интерес к их изучению со стороны исследователей не иссякает, по всей видимости это связано с тем, что дольмены не спешат раскрывать свои тайны, при этом задавая все новые загадки. Большинство исследователей считают, что дольмены служили в качестве сакральных сооружений. На сегодняшний день мы можем только догадываться о конкретном смысле этой сакральности. Племена дольменной культуры занимались не только земледелием и скотоводством, но и были связаны с морским промыслом. Высокая культура строителей дольменов подтверждается и многочисленными находками изделий из камня и металла, разнообразной керамики (гончарного круга они не знали). Дольменная и майкопская культуры принадлежат далеким предкам абхазо-адыгских народов. В ряде случаев удается проследить связь некоторых форм материальной и духовной культуры древних «майкопчан» и дольменного населения с аналогичными формами 22 культуры адыгов и абхазов нового времени: культ камня, культ солнца, культ быка, преемственность в инвентаре (например, вилообразные орудия, каменные оселки-подвески, упоминаемые и в Нартском эпосе), погребальных обычаях, сходства краниологических серий древнего и современного населения. Таким образом, яркая и богатая майкопская культура явилась одним из главных компонентов становления северокавказской культурно-исторической общности (II тыс. до н. э.). Но формирование северокавказской культуры происходило в сложных условиях, вызванных воздействием степных культур севера, сопровождающееся прямым переселением ямных и катакомбных племен на Северный Кавказ. Катакомбная культура. Катакомбная культура (от лат. catacumba – подземная гробница), археологическая культура эпохи раннего бронзового века, распространённая в 1-й половине и 3-й четверти II-го тыс. до н. э. в Северном Причерноморье и Нижнем Поволжье. Выделена в начале 20 в. В. А. Городцовым. Носителями катакомбной культуры была группа родственных племён, генетически связанных с жившими в III-м тыс. до н. э. на этой же территории племенами ямной культуры. Погребения этих племен представляли собой особые подкурганные сооружения – катакомбы. Катакомба состояла из входной ямы, в одной из стенок которой вырывалась камера, куда помещались умерший и сопровождающий его инвентарь. Отверстие в камеру закладывалось деревом или камнем, а входная яма засыпалась. Важной характерной чертой для определения катакомбной культуры являются сосуды, предназначенные для сжигания ароматических веществ (курильницы). Для катакомбной культуры характерны родовые посёлки и курганные могильники (захоронения в подкурганных катакомбах, в скорченном положении на боку, посыпаны красной краской, символизирующей огонь). Инвентарь: глиняная посуда с орнаментом, нанесённым верёвочными штампами (характер узоров позволяет включить катакомбную культуру в более широкий круг шнуровой керамической культуры), каменные и бронзовые орудия и оружие, костяные и бронзовые украшения. Племена катакомбной культуры занимались скотоводством и земледелием, знали металлургию меди и бронзы, вели обмен с окружающими племенами, особенно с племенами Кавказа, а через них были связаны с Передней Азией, Ираном, Египтом. У племён катакомбной культуры материнский род сменился отцовским, возникли предпосылки для имущественной дифференциации (погребения вождей и 23 родовых старейшин отличаются более богатым инвентарём). К концу 3-й четверти II-го тыс. до н. э. племена катакомбной культуры были вытеснены продвинувшимися из района Средней Волги племенами срубной культуры. Расцвет катакомбной культуры пришелся на XVIII–XVI вв. до н. э. В это время ареал распространения катакомбной культуры был наиболее широким и достигал на Северном Кавказе районов Чечни и Дагестана. На Дону катакомбная культура представлена культурным слоем Ливенцовского поселения на Нижнем Дону. Тесно связанные с населением Центрального Кавказа, носители катакомбной культуры выступали распространителями важных достижений передовых древневосточных цивилизаций. (лат. Cimmerii, др.-греч. Κιμμέριοι) — племена, вторгшиеся в Закавказье во второй половине VIII и завоевавшие некоторые районы Малой Азии в VII в. до н. э. Также это условное название доскифских культур Северного Причерноморья эпохи железа. Геродот называет киммерийцев доскифским населением степной части Северного Причерноморья. Также их упоминают Гомер и Каллин. В «Одиссее» киммерийцы предстают как легендарный народ, живущий на крайнем Западе у океана, куда никогда не проникают лучи Солнца. Филологи Аристарх и Кратет исправляли у Гомера написание киммерийцы на «керберии». О «киммерийском граде» рассказывал Гекатей. Эфор помещает их около озера Аверн в Италии. Киммерийская проблема является одним из сложнейших вопросов истории и археологии Передней Азии и Северного Причерноморья I тыс. до н. э. Она включает в себя комплекс проблем, связанных с происхождением и историей киммерийцев. С одной стороны киммерийцы – кочевые племена, которые проникли в Закавказье из степной зоны и были в 714 г. до н. э. зафиксированы ассирийскими текстами под именем народа «гимирру». История этого народа продолжалась до второй половины VII в. до н. э., когда он исчез, растворившись среди населения Малой Азии. Одной из проблем является попытка выделить археологический материал, относящийся к историческим киммерийцам. Наконец, киммерийскими часто именуются археологические культуры Северного Причерноморья, относящиеся к раннему железному веку, соответственно, и это время носит название Киммерийской эпохи. Следует отметить, что попытки связать исторических киммерийцев и рассматриваемые культуры являются весьма гипотетическими. 24 Язык. В настоящее время все сведения о киммерийском языке являются весьма гипотетическими в связи с тем, что от их языка сохранилось всего несколько имён собственных в ассирийской транскрипции (Te-ush-pa, Dug-dam-me, Sandaksatru), а также название самого народа. С точки зрения И. М. Дьяконова, имя киммерийского царя Сандаксатру абсолютно аналогично иранскому «Артаксеркс» и может быть интерпретировано как «власть бога Сандона» (лувийское божество). Это указывает на индоиранскую принадлежность киммерийцев (языки группы сатем). Самоназвание киммерийцев, вероятно, звучало как «гимер» или «гимир». Литература 1. 2. 1984. 3. 4. 2004. История народов Северного Кавказа. М., 1988. Т. 1, 2. Доманский Я. В. Древняя художественная бронза Кавказа. М., Крупнов Е. И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960. Кузнецов В. И. Введение в Кавказоведение. Владикавказ: Ир, 25 Лекция 2 ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПЕРВЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОБРАЗОВАНИЙ НА ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРНОГО КАВАКАЗА План: 1. Племена Северного Кавказа 1 тыс. до н. э. 2. Скифы и сарматы на Северном Кавказе и их контакты с местными племенами. 3. Хозяйство, общественный строй, культура. Меоты. Основным населением Северо-Западного Кавказа на всем протяжении раннежелезного века являлись меоты и племена Черноморского побережья Кавказа. Термин «меоты» является собирательным, объединяющим ряд небольших родственных племен – синды, зихи, псессы, дандарии, досхи, тореаты, абидиакены, арреахи, ахеи, мосхи, ситтакены, тарпеты, фатеи; в летописях Древней Греции и Древнего Рима собирательно именуются maiotis (здесь и далее меоты). Впервые меоты упоминаются в античных источниках, относящихся к VI в. до н. э. Затем сведения о них становятся обычными у целого ряда древнегреческих и римских авторов. Об их этнической принадлежности по сей день идут большие споры. Большинство кавказоведов относят меотов к кавказским племенам. На основании анализа местных языков, топонимики СевероЗападного Кавказа ряд исследователей обосновывают принадлежность древнего меотского населения к адыго-кабардиискому этническому массиву, что согласуется и с археологическими памятниками, свидетельствующими о глубокой самобытности сложения и развития меотской культуры и ее связи с последующими культурами средневековых адыгов. Античные авторы помещают меотов по восточному побережью Азовского моря, в нижнем и среднем течении р. Кубани. На основании археологических исследований территория, занятая меотами, очерчивается в следующих границах: на западе – Азовское море, на юго-востоке – Черное море. Южная граница шла по северному склону Кавказского хребта; на севере, в степной части, меоты граничили со скифами и савроматами, на востоке же граница расселения меотских племен доходила до Ставропольского плато. Далее по правобережью Кубани. Восточнее по р. Кубани жили племена, этнически родственные меотам. 26 Локализовать отдельные меотские племена на современной карте пока навряд ли возможно. Единственным исключением в этом отношении являются синды, которые занимали Таманский полуостров, левобережье Кубани и Черноморское побережье до Анапы. Северная группа меотов, жившая издавна среди ираноязычных обитателей южнорусских степей, в том числе скифов и савроматов, могла быть ираноязычной исконно или рано подвергнуться иранизации, т. е. относиться к меотам косвенно, будучи лишь покрываема этим этнонимом. До недавнего времени некоторые археологи заведомо синдомеотские памятники такие, как Семибратние курганы, причисляли к скифским, полагая, что часть скифов продолжала жить на Кубани «вперемешку с аборигенами» – синдами и меотамн. На самом же деле, хотя история меотов и взаимосвязана со скифами и савроматами, сами меотские племена составляли самостоятельную большую группу аборигенных племен, игравших значительную роль в исторической жизни всего юга нашей страны. У местных племен Прикубанья и Восточного Приазовья существовало два хозяйственных уклада: земледельческий – у оседлых племен и кочевое скотоводство с преобладанием коневодства – у кочевников и полукочевников. Основным занятием меотов были плужное земледелие и пастушеское скотоводство. Кроме них одной из важных отраслей хозяйства меотов являлось рыболовство. Несмотря на преимущественно земледельческий характер экономики у меотов, у них довольно рано отмечается развитие ремесел и промыслов, обычных для данной эпохи. В раннемеотское время в основе общественного строя у племен Прикубанья лежит родоплеменная организация, низшим социальным звеном которой является семья. С развитием производительных сил, торговли, войн происходит накопление богатств в руках отдельных семей, дальнейший рост имущественного неравенства, проникающего в среду и рядовых общинников. Основная часть местных племен Северо-Западного Кавказа пребывала на ступени «военной демократии» с присущим ей племенным делением, главенством вождей и наличием военной дружины вокруг них, противопоставляемой рядовым общинникам. Меоты – отличные мастера, среди них кузнецы, камнетесы, гончары, сапожники, портные, ювелиры. Представители каждого ремесла составляли родовое сословие. При этом было недопустимо, чтобы ктото занимался не своим делом. 27 Меоты имели свою систему религиозных культов и верований. Для их верований характерно обожествление сил природы, природных явлений, представляющихся меотам в виде бога солнца света, огня, бога дождя, грозы, бога леса, бога моря и других богов. Этим богам меоты приносили жертвы, сопровождаемые сложным ритуалом. Состав меотского пантеона отличается большой сложностью и с трудом поддается всеобъемлющей классификации. Меотские боги могли олицетворять собою как природные и стихийные явления – боги неба, земли, солнца, огня, ветра, так и абстрактные понятия: гостеприимство, честность, верность традициям предков, верность клятве и т. д. Существовали также боги-покровители различных ремесел. Очень важны для меотов были культы почитания умерших родственников и погребальные обряды. Тело помещали в яму в скорченном положении. В могилу опускали предметы, которые могли бы понадобиться умершему в стране мертвых. Туда же опускали погребальные дары от родных и односельчан умершего – посуду, оружие, одежду, украшения. Над захоронением производили земляную насыпь – курган. Главным богом меотов был бог солнца, огня, света, тепла. Эти явления меоты отождествляли между собой, и считали источником жизни на Земле, обожествляли их. Тело умершего они, как и народы майкопской, дольменной, северокавказской культур, посыпали красной краской – охрой, которая символизировала огонь. Мечи, щиты, копья, сделанные меотскими мастерами, во много раз прочнее сарматских. Стрелы, пущенные из меотских луков, покрывали расстояние в несколько раз больше, чем стрелы кочевников. Но меоты не могли рассчитывать лишь на свое оружие перед бесчисленными полчищами кочевников. Нужны были еще средства военной дипломатии. Любому, пришедшему с миром, меоты с готовностью предоставляли пищу, кров, одаривали щедрыми подарками, оказывали всевозможные почести. Любой чужеземец почитался наравне, если не больше, чем местный житель. Любой, кто нуждался в убежище, мог на него рассчитывать. Если чужеземец имел враждебные намерения, то встречал воинственное сопротивление. Если враг превосходил числом, оружием меотов, а те в свою очередь не смогли оказать ему сразу сопротивление, они все равно должны были сделать это позже. Мстить полагалось кровью за кровь, смертью за смерть, увечьем за увечье. За угнанного в рабство родственника меот мстил порабощением родственника неприятеля. Особо жестокая месть ждала того, кто осмелился бы осквернить главную святыню – память предков, их мо28 гилы, домашний очаг, его атрибуты. Виновный должен быть наказан смертью, его труп – обезглавлен и сожжен. Если меот умирал, не успев совершить возмездие, это должны были сделать его родственники. Считали, что меот не может войти в «царство мертвых», пока жив его враг. На всех без исключения его родных это накладывало особые обязательства, ведь благополучное вхождение умершего «в страну мертвых» было их самой главной задачей во время ритуала захоронения. Синды. Одним из крупнейших меотских племен были синды, обитавшие с начала первого тысячелетия до нашей эры на Таманском плуострове и северо-восточном Черноморском побережье. К началу V столетия до нашей эры синды создают свое государство – Синдика, управляемое династией синдских царей. Столицей Синдики был город Синдика (ныне город Анапа). Древние греки называли этот город – Синдская гавань. Как и меоты, синды занимались земледелием, скотоводством, рыбной ловлей, ремесленничеством. Синдика была рабовладельческим государством. В 480 г. до нашей эры расположенные на берегах Керченского пролива греческие города-колонии объединились в одно государство. Это государство стало называться Боспорским Царством. Столицей его стал город Пантикапей. В то же время боспорские правители вынашивали планы захвата Синдики и превращения ее в греческую колонию. Многочисленные дипломатические интриги и подкуп не дали никаких результатов и в 479 году боспоряне предприняли открытое военное вторжение в Синдику. По свидетельствам современников; «в один из дней на рассвете к берегам Синдской гавани прибыла армада греческих военных кораблей. Жители, видя это, собрались на стенах города и приготовились к бою. Жители окрестных селений поспешили укрыться в городе, ворота его плотно закрылись за ними... Находившиеся в городе греческие шпионы, переодетые в синдскую одежду, по предварительному сговору с легионерами, двинулись к восточным воротам и набросившись на охранявших их воинов, закололи их. Греки проникли в город и к полудню с большими потерями захватили город полностью». Культура синдо-меотов расцвела в I тыс. до н. э., в основном в эпоху раннего железа, начиная с VIII–VII вв. до н. э. Это время ближе к нам, и здесь в наличии сохранились не только археологические, но и письменные источники, хорошо изученные топонимические, лингвистические и другие материалы. Они позволяют установить несомнен29 ную принадлежность многочисленных меотских племен к адыгскому этносу (с включением отдельных ираноязычных элементов). Меотская археологическая культура – одна из самых ярких земледельческо-скотоводческих культур Северного Кавказа и, как предполагается, сыгравшая важную роль в формировании племен и народов, населявших регион в последующие эпохи. Сегодня интереснейшая эпоха перехода от бронзы к железу остается не до конца исследованной и осмысленной современными учеными, хотя подходы к ее изучению были заложены еще в середине прошлого века, и она продолжала привлекать внимание исследователей все последующее время. Греческие колонии на Черноморском побережье Кавказа. К VI в. до н. э. относится древнегреческая колонизация Северного Причерноморья. На обоих берегах Керченского пролива, называвшегося в древности Боспором Киммерийским, возникает в это время целый ряд городов-колоний. Античные авторы сохранили нам свыше тридцати названий возникших в разное время греческих пунктов. Наиболее крупным был Пантикапей (на месте нынешнего города Керчи). На другом берегу Керченского пролива – на Таманском полуострове, который по древнегреческим представлениям лежал уже в Азии, возникла Фанагория, где была сосредоточена вся торговля с племенами Прикубанья. На месте нынешней Анапы, в земле синдов, возник населенный пункт, получивший название Синдская гавань. В начале IV в. до н. э. он был переименован в Горгинию и превратился в крупный город на Черноморском побережье. Около 480 г. до н. э. города, расположенные по берегам Боспора Киммерийского, объединились в одно государство, которое известно под названием Боспорского царства. Столицей его стал Пантикапей. Ряд исследователей считают возможным говорить о сложении в восточной Синдике под влиянием Боспора нового государства. Основным доводом в пользу этого являются синдские монеты. Кроме того, в пользу существования государства говорит наличие городов, которых в настоящее время мы знаем не менее трех (Семибратнее, Краснобатарейное и Раевское городища), и неукрепленных сельских поселений при отсутствии типичных для других меотских племен городищ, являвшихся родовыми поселениями. Наиболее важным является Семибратнее городище, расположенное в низовьях Кубани, на левом ее берегу. Оно возникло во второй половине VI в. до н. э. и уже в начале V в. было окружено мощной каменной стеной с башнями и пристенными каменными лестницами. Город являлся торговым и 30 стратегическим пунктом древней Синдики, контролирующим сообщение Кубанского бассейна с морем. Рядом с городом возвышаются знаменитые Семибратные курганы, в которых погребены представители синдской знати. Этот город и считается резиденцией синдских царей. Племена Северо-Восточного Кавказа. Племена, обитавшие на территории Ичкерии и Дагестана, являлись также коренным местным населением и были носителями восточнокавказских языков. Переживание в их культуре древних элементов, присущих местным культурам середины II – начала I тысячелетия до н. э., дает основание считать эти племена прямыми потомками носителей каякентскохорочоевской культуры Северо-Восточного Кавказа, названной по названию двух крупных могильников того времени, – у сел Каякент (Дагестан) и Хорочой (Чечня). Основными занятиями этих племен были земледелие и скотоводство, причем в отдельную отрасль выделилось коневодство. Для передвижения использовались легкие повозки, позже – боевые колесницы. Техника обработки металла была достаточно высокой, включая штамповку, чеканку, гравировку, литье по восковой модели и др. В их среде возникали и новые, несвойственные соседним культурам элементы: прямоугольные поясные пряжки со своеобразной, иногда ажурной орнаментацией, височные кольца с разомкнутыми и расходящимися концами, что может свидетельствовать о наличии этнокультурных связей между оседлыми земледельческо-скотоводческими племенами данного ареала. В отличие от медных изделий керамика стала однообразной, состоящей только из трех типов горшков. Племена каякентско-хорочоевской культуры жили уже небольшими парными семьями, хотя родовые связи сохранялись. Об этом мы можем судить по одиночным и парным погребениям, которые, однако, делались на специальных родовых кладбищах. Но обстановка той, изобиловавшей военными столкновениям, эпохи не способствовала длительному сохранению подобных связей. На протяжении эпохи раннего железа на Кавказе сохраняется та этническая пестрота, которая впервые засвидетельствована на карте Геродота еще в середине I тысячелетия до н. э. и которая доживает до нового времени. Из-за недостаточной изученности соответствующих памятников в настоящее время не представляется возможным выявить локальные варианты местных культур скифского периода (кроме очевидного обособления древностей Ичкерии, испытавшей все возрастающее 31 влияние кобанской культуры на фоне остальной части СевероВосточного Кавказа), чтобы на этой основе более конкретно обрисовать течение данного процесса. Соседями всех северокавказских аборигенов в VI–IV вв. до н. э. оставались скифы и савроматы. Взаимные культурные связи скифов и савроматов и кавказцев были постоянными и плодотворными. Скифы и савроматы. Обширный скифо-сарматский мир играл на протяжении многих столетий видную роль в Евразии, Закавказье и Передней Азии. Походы скифов в VIII–VII вв. до н. э. в Закавказье и страны Передней Азии, возвестили об их появлении на исторической арене. В течение почти пяти столетий (VII–V вв. до н. э.) скифы играли главенствующую роль на Кавказе, в Средней Азии, Северном Причерноморье. Разгром Мидийского царства Киаксара скифами во главе с Мадием, в конце VII в. до н. э., победа над полчищами Дария в Черноморской Скифии в 512 г. до н. э., разгром войска наместника Александра Македонского в Черноморских степях в 4 в. до н. э. – таковы основные вехи военно-политической истории скифов. Скифы (греч.) – общее название основного населения Северного Причерноморья VII–II вв. до н. э. Скифы состояли из родственных племен североиранской языковой группы индоевропейской семьи. По принадлежности к одной языковой группе, а также по материальной и духовной культуре они были родственны савроматам, массагетам и сакам. Основные источники по скифам: свидетельства греческих (в основном Геродота) и римских авторов, древневосточные документы и данные археологии. Существует ряд версий о происхождении скифов: 1. Одни исследователи считают их потомками носителей срубной культуры эпохи бронзы, продвигавшихся начиная с XIV в. до н. э. с территории Поволжья на Запад. 2. Другие полагают, что основное ядро скифов вышло из Средней Азии или Сибири и смешалось с местным населением Северного Причерноморья. Начало истории скифов отмечено их войной с киммерийцами, которые были вытеснены скифами из Северного Причерноморья к VII в. до н. э., и походами скифов в страны Древнего Востока. С 70-х гг. VII в. до н. э. скифы (ашкузы, ишкузы в древневосточных документах), преследуя киммерийцев, вторглись в Переднюю Азию, завоевали Мидию, Сирию, Палестину и господствовали там 28 лет, но в начале VI в. до н. э. были изгнаны оттуда мидийцами. Следы пребывания скифов отмечены и на Северном Кавказе. 32 Основная территория расселения Европейских скифов – степи между Дунаем и Доном, включая степной Крым и лесостепные районы Северного Причерноморья. Северная граница неясна. Скифия была заселена собственно скифскими и нескифскими племенами, близкими скифам по культуре, образу жизни и политически зависимыми от них. Скифы разделились на несколько крупных племен. По сообщению Геродота, господствующими были скифы царские, жившие в степях между Днепром и Доном. По правобережью нижнего Днепра и степном Крыму обитали скифы-кочевники. По-соседству, между Ингулом и Днепром, жили скифы-земледельцы. Тесные отношения с греческими городами Северного Причерноморья, интенсивная торговля скифов хлебом, мехами и рабами усиливали процесс классообразования в скифском обществе. Скифский союз племен постепенно перерождался в своеобразное государство рабовладельческого типа во главе с царями. Власть царя была наследственной и обожествлялась. Она ограничивалась союзным советом и народным собранием. Шло выделение военной аристократии, дружинников и жреческой прослойки. Политическому сплочению скифов способствовала их война с персидским царем Дарием 1 в 512 г. до н. э. На рубеже V–IV вв. до н. э. царь Атей Великий устранил скифских царей и узурпировал всю власть. К 40-м гг. IV в. до н. э. он объединил скифские племена от Азовского моря до Дуная и создал Скифское государство с центром Каменское городище на Нижнем Днепре. В 339 г. до н. э. царь Атей погиб в войне с македонским царем Филиппом II. К концу III в. до н. э. Скифия значительно сократилась под натиском сарматов, пришедших из-за Дона. Столица Скифии была перенесена в Крым, где возник г. Неаполь, основанный, вероятно, царем Скилуром. Кроме Крыма скифы по-прежнему удерживали земли в низовьях Днепра и Буга. Наивысшего расцвета Скифское царство в Крыму достигло во II в. до н. э., когда скифы стремились захватить внешнюю торговлю хлебом, подчинили себе Ольвию и ряд владений Херсонеса. С II в. до н. э. скифов постепенно сменяют родственные им сарматы, в составе которых они в основном и растворились. Происхождение сарматов. Сарматы (греч.) – общее название ираноязычных племен, расселившихся с III в. до н. э. по IV в. н. э. в степях от Табола до Дуная. Ранняя история сармат связана с савроматами, в среде которых, вероятно, были образованы наиболее крупные союзы сарматских племен во главе с языгами, роксоланами, сираками, аорсами, аланами. Основу хозяйства сарматов составляло кочевое 33 скотоводство. Земледелием занималась та часть сарматов, которая оседала в районах с прежним земледельческим населением. У сарматов происходило разложение родового строя и классообразование с выделением богатой и воинственной родоплеменной знати, военных вождей и их дружин. Широкое расселение сарматов на Юге Евразии было вызвано необходимостью приобретения новых пастбищ при экстенсивном кочевом скотоводстве, стремлением приблизиться к городам и земледельческим районам в целях торговли и грабежа. Расселение сарматов в степях Поволжья, Южного Урала и Казахстана привело к утверждению гегемонии сарматов в степях Восточной Европы со II в. до н. э., когда одни сарматы (сираки и аорсы) прочно освоили предкавказские равнины, а другие (языги и роксоланы), перейдя Дон – установили свое господство в степях Северного Причерноморья. Сарматы стали активной политической силой в международных делах Древнего мира. В конце II в. до н. э. сарматы выступают союзниками скифов против войск Диофанта. Участвуют в междоусобных династических войнах Боспора. В I в. до н. э. сарматы были союзниками понтийского царя Митридата IV в его борьбе против Рима. С этого времени бывшая территория Скифии стала называться Сарматией. Восточная группа сарматов экономически и политически была тесно связана с государствами Средней Азии, особенно с Хорезмом. Начиная с 1-го в. н. э. сарматы совершают походы в Закавказье и на Дунай, где часть сарматов, в основном языги и роксоланы, осела близ границ Римской империи. Здесь происходили военные столкновения римлян с сарматами. В первые века н. э. в результате внутренних перегруппировок основная часть этнических сарматов была объединена под именем «аланы», образовав новое военно-политическое объединение. Хозяйство и быт скифов. Традиционная точка зрения на основные источники материального обеспечения скифского общества состояла в том, что скифы существовали, главным образом, за счет войны, грабительских набегов и взимания дани с населения покоренных областей. Их государство было типичным государством конных кочевых наездников с сильною конною дружиною под управлением державного владыки-царя. «Скифы, – писал Геродот, – не основывают ни городов, ни укреплений, но все они, будучи конными стрелками, возят свои дома с собой, получая пропитание не от плуга, а от разведения домашнего скота». Кочевое скотоводство у скифов основывалось на разведении и круглогодичном содержании под открытым небом 34 лошадей, овец и, в меньшей степени, крупного рогатого скота. Они следуют за своими стадами, выбирая всегда местности с хорошими пастбищами – зимой в болотах около Меотиды, а летом – на равнинах. Кочевники не заготавливали кормов для скота, не знали стойлового его содержания и зимой должны были выискивать такие места, где был возможен выпас, прежде всего, лошадей, которые своими копытами разбивали снежный покров и добывали себе корм. Скифская культура. Материальную культуру скифов характеризуют, прежде всего, предметы вооружения, конского снаряжения и искусства. Легкая конница кочевников была вооружена луками и стрелами, а также мечами – акинаками (короткие двулезвийные мечи со специфически оформленной рукоятью, часто с изображениями в «зверином» стиле), среди предметов конского снаряжения – удила и псалии, бляхи и налобники. Искусство «звериного» стиля скифов отличается особой выразительностью. Эти произведения невозможно спутать с изображениями животных любой другой традиции. Художник, изображая зверя или отдельные его части, преувеличивал по сравнению с натуральными пропорциями: рога, например, оленя тянутся вдоль всей его спины, большой клюв хищной птицы, и по природе изогнутый, может превратиться в спираль, глаза и уши зверей тоже выглядят преувеличенными. Этот прием художника имеет целью привлечь внимание к основным признакам животного. Для скифских изображений зверей характерны строго канонические позы: копытные – с подогнутыми под туловище ногами, хищники – свернувшиеся в кольцо. В скифском «зверином» стиле художник изображал и фантастические существа – например, грифонов, грифо-баранов. Стилизованные изображения животных или их частей, сцены борьбы животных имели не только декоративное, но и культовое значение. Литература 1. Геродот. История в девяти книгах. Мельпомена. Кн. 4. Владикавказ, 1991. 2. Граков Б. Н. Скифы. Научно-популярный очерк. М., 1971. 3. Гутнов Ф. Х. Ранние скифы: проблемы социальной истории. Владикавказ, 2002. 4. Дарчиев А. В. Скифский военный культ и его следы в осетинской нартиаде. Владикавказ, 2008. 35 5. Смирнов К. Ф. Сарматские племена Северного Прикаспия. М. – Л., 1950. 6. Туаллагов А. А. Скифо-сарматский мир и Нартовский эпос осетин. Владикавказ, 2001. 7. Хазанов А. М. Социальная история скифов. Основные проблемы развития древних кочевников евразийских степей. М., 1975. 36 Лекция 3 ГЕНЕЗИС ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА СЕВЕРНОМ КАВАКАЗЕ В I–XIII ВЕКАХ План: 1. Происхождение алан. Аланское политическое объединение в I–IV вв. 2. Предпосылки классообразования и раннефеодальная государственность алан. 3. Религиозные воззрения алан. Впервые этническое наименование «аланы» появляется у античных авторов в I в. н. э. К этому времени относятся сообщения Луция Аннея Сенеки, Иосифа Флавия, Плиния Старшего, Гая Флака, Марка Марциала. Из сообщений этих авторов известны три места пребывания аланов: в районе низовьев Дона, на Кавказе и в Северном Причерноморье. Появившись на исторической арене, аланы сразу попадают в орбиту политики Римской империи в связи с их походами в Закавказье. Прежде чем имя алан в начале новой эры попало на страницы произведений античных авторов, носители этнонима должны были какое-то время находиться в поле их зрения. В противном случае трудно объяснить поразительную осведомленность римской традиции о жизни и быте алан. Аланы в начале новой эры настолько хорошо известны в Риме, что упоминаются не только в исторокогеографических, но и в литературных произведениях. Один из персонажей пьесы Сенеки задает вопрос: «Какая это область? …Аргос? …Спарта? …Коринф? … или же Дунай, за которым скрываются могущественные, подвижные аланы?» Из данных Сенеки и Лукана становится ясным, что уже в середине I в. широким слоям населения империи была известна доблесть аланских воинов. Причем племена ранних алан располагались в причерноморских степях. Но об их происхождении еще ничего не сообщалось; лишь Страбон отнес роксалан к скифам. Сведения о происхождении алан достаточно противоречивы. Так, Иосиф Флавий считает, что «племя аланов есть часть скифов». Клавдий Птомелемей, описывая степи Закаспия, сообщает, что там есть «так называемые аланы, скифы… и аланорсы». Особое значение имеют сообщения Аммиана Марцеллина о скифо-сарматских племенах – первая подробная характеристика алан. Описывая Северное Причерноморье, Азовское море и Дон, Марцеллин перечислил жившие там 37 народы: «яксоматы, меоты, язиги, роксаланы, аланы…». Согласно Аммиану, другая часть алан жила за Доном, где «тянутся бесконечные степи Скифии, населенные аланами, они мало-помалу постоянными набегами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности». Таким образом, античная традиция ранних алан располагала, как правило, в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе. Античные авторы подчеркивают исключительные воинские достоинства вновь появившегося народа, описывая алан как диких (Сенека), суровых и вечно воинственных (Лукан), пылких (Флак), храбрых и очень опытных в военном деле (Марцеллин). «Они высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами, они страшны сдержанно-грозным взглядом своих очей», – пишет об аланах Аммиан Марцеллин. В исторической и археологической литературе единого мнения по этому вопросу не сложилось. Можно выделить две основные точки зрения: 1) аланы – одно из сарматских племен, генетически связаны с одним из них – с аорсами; 2) аланы по происхождению массагеты – выходцы из районов Средней Азии. Среднеазиатское происхождение алан не отрицает их определенной близости с сарматскими племенами, о чем свидетельствует этноним «аланорсы», зафиксированный Птолемеем. Что же касается отнесения алан к скифам, то этим термином (явно архаичным для того времени) Иосиф Флавий именует и сарматов, указывая, видимо, на языковое родство и кочевой образ жизни этих народов. Идеей сплочения разных кочевых групп стала идея общего арийского происхождения. Этноним «арий», бывший в древности общим для всех ираноязычных народов, становится консолидирующим началом, причем не в привычной фонетической форме, а в новой – «alana», т. е. аланы. Сформировавшись как народ, часть алан в середине I в. н. э. устремляется на запад и доходит до низовьев Дона и Северного Причерноморья. Другая группа алан, аорсы и сираки, составили этническую основу кавказских алан. Все факты упоминания алан в исторических хрониках говорят о них как о серьезной политической силе. В I–II столетиях они совершают походы на Дунай, в Закавказье и Переднюю Азию. В 372 г. аланы Нижнего Дона и Северного Причерноморья терпят поражение от гуннов и вместе с ними в качестве союзников устремляются в Западную Европу. Здесь они долго не сходят с исторической арены, участвуя во многих исторических событиях, достаточно вспомнить две самые важные для позднего Рима битвы – при Андрианополе (378 г.), и 38 на Каталаунских полях (451 г.). В первой битве аланы вместе с гуннами разгромили лучшие легионы Римской империи. Во второй – отбили атаки отборной гвардии Аттилы. Следы пребывания алан в Европе отмечены многочисленными топонимами – Алансон, Аланкорт, Аланвиль, Каталония (Гото-Алания). Они интегрировались в позднеримское общество как часть новой средневековой аристократии Европы, но как самостоятельная политическая и этническая единица со временем перестали существовать, растворившись в среде европейских народов. Предпосылки классообразования и раннефеодальная государственность алан. Исследователи выделяют 4 этапа формирования классов и государства у алан. Разумеется, хронологические вехи этих этапов условны. Первый начинается на рубеже двух эр и завершается в середине I тысячелетия, когда аланские племена консолидировались в две относительно автономные социальные общности – западную и восточную. Структура власти в это время типична для обществ военной демократии. Союзы этнотерриториальных групп аланов возглавляли «цари», управлявшие с «соцарствующими» архонтами – советом. Верхушку общества составляли представители старой родоплеменной знати («скептухи», «архонты», «нахарары») и новой, военной по происхождению, аристократии («военные чины», «багатары», «алдары»). Второй этап – V–VI вв. – характеризуется дальнейшей консолидацией восточных алан и борьбой вождей за первенство в союзе племен, приведшей к социальному перевороту где-то в середине VI в. В результате переворота «соцарствующие» архонты потеряли прежние функции в управлении. В восточной Алании шла яростная борьба за установление наследственной власти внутри объединения, что толкало вождей к поискам внешних союзников. В связи с этим становится понятным, почему восточные овсы в ирано-византийских войнах участвовали то на одной, то на другой стороне. Третий этап – VII – ceредина VIII вв. – время укрепления позиций военной аристократии в целом у алан. Представители элиты западных алан в начале VIII в. совмещают военные и гражданские функции (Иатаксис-питиахш). По мере усиления арабо-хазарских войн, в первой половине VIII в. усиливались центростремительные тенденции и у восточных алан – «страны Ирхан» по дагестанской хронике «Дербенд-наме». Восточные аланы взяли на себя ведущую роль в борьбе с арабской экспансией. Наконец, четвертый этап, начавшийся в середине VIII в., завершается объединением обоих аланских ЭСО в начале X в. и образованием государства. Правда, степень развития государственного аппарата и 39 единоличной власти не следует преувеличивать. Хорошо осведомленный о социальной структуре Алании начала X в. Константин Багрянородный особо говорит об «эксусиократоре Алании» и «архонте Ассии» (на чьей земле расположены Каспийские ворота). «Каспийские ворота» В. Ф. Минорским отождествлялись с Дарьяльским проходом, т. е. с территорией «страны Ирхан». Специалисты в «эксусиократоре» единодушно видят царя Алании. В определении же социального статуса архонта Ирхана и его отношений с царем имеются расхождения. Византийские источники X в. отмечают «архонтов», «архонтов высшего ранга» и «архонта архонтов». По мнению М. В. Бибикова, у Константина Багрянородного «архонт» обозначает местного аланского владельца. Отношения «эксусиократора» Алании и «архонта» Ирхана напоминали, очевидно, отношения великого князя и местных князей Киевской Руси X в. Причем «эксусиократор» Алании и великий князь киевский – это еще не самодержавные монархи, а государи, правившие в согласии с формирующейся знатью. По историографической традиции, аланское общество X в. считается раннефеодальным, хотя до сих пор не доказано существование феодальных методов эксплуатации в то время. Источники той поры разделяют алан на «людей знатных и властных» и «простых людей». Но ведь таких свидетельств мало для утверждения о феодальном характере отношений между «знатными и «простыми». Эксплуатация населения на рубеже IX–X вв. вряд ли осуществлялась рентным способом; использовались другие методы изъятия прибавочного продукта, например, налоги. Последние никак нельзя отождествлять с рентой. Общинники, наряду с другими налогоплательщиками, платили налоги не в силу своей классовой угнетенности, а как подданные государства. В каганате, например, рядовое население в качестве налога поставляло «необходимый провиант, напитки и прочее»; а «знатные» и «богатые» поставляли «всадников, сколько они могут по количеству имущества своего». Любой вид налога был направлен на поддержание аппарата управления. «Налоги – это экономическая основа правительственной машины, и ничего другого». Своеобразной компенсацией неразвитости государственного аппарата в Алании X в. являлось полюдье, имевшее практически всемирное распространение. Внешне оно представляло собой обход носителя государственной власти по традиционному маршруту подвластных ему поселений и пограничных районов, где он осуществлял свои привилегии и выполнял главные функции. В связи с этой проблемой привлекает внимание фрагмент из сочинения Масуди: кроме 40 аланской столицы «в этой стране находятся еще крепости и угодья, располагавшиеся вне этого города, куда царь время от времени переезжает». Отголоски полюдья на Кавказе сохранились вплоть до XIX в. Важной статьей поступлений в казну не только у алан, но и у хазар являлись различного рода пошлины, взимаемые «на заставах, на сухих, на морских и речных портах» (Ал-Истахри). В Аланском государстве постепенно росла роль частнособственнической эксплуатации. В частности, знать в своем хозяйстве использовала труд «кавдасардов», людей рожденных от побочных жен («номылус»). Буквально термин «кавдасард» переводится «рожденный в яслях», т. е. в хлеву. Наименование основано на реалиях: номылус обычно рожала в хлеву. На многоженство аланских аристократов в начале X в. обратил внимание архиепископ Алании Петр. В письмах к нему патриарх Византии Николай Мистик просил Петра «допускать послабление в отношении князя страны и людей, уже издавна живущих в таких браках». Существование кавдасардов в средневековой Осетии нашло отражение в нартовском эпосе. Об этом же свидетельствуют археологические материалы. Анализ данных X–XIII вв. позволил В. А. Кузнецову высказать предположение, что незаконнорожденные дети «лишались права захоронения на родовой земле, как не принадлежащие к данному роду». Средневековому периоду присущи преграды, воздвигаемые против признания наследственных прав детей, рожденных от браков с женщинами из низших сословий. Демографическое регулирование, при всех национальных различиях в его механизме, способствовало поддержанию соответствия между потребностями знати и возможностями для их удовлетворения. Показательно содержание термина «кавдасард». В самом пренебрежительном названии этой категории – «рожденные в яслях (хлеву)» – отражено их место на сословной лестнице. Следует учитывать также одну из особенностей образования социально-экономических понятий, заключающуюся в том, что они возникают тогда, когда общественные явления достигают высокой степени зрелости и богатого конкретного содержания. В связи с проблемой возникновения зависимого населения у алановсов большой интерес представляет социальный термин «армыдзыд», на который первой обратила внимание 3. Цховребова. Это слово представляет собой причастие от составного глагола «армы цауын» «входить под чью-либо руку». Так назывались лица, отдававшие себя под покровительство сильной фамилии. Представитель слабой семьи являлся к какому-нибудь могущественному лицу и говорил: «уа армы 41 цауын», т. е. «я вхожу под вашу руку». Это давало ему надежную защиту. Покровительство обуславливалось рядом повинностей: армыдзыд платил налог, работал на патрона, поставлял воинов в необходимых случаях и т. д. С армыдзыд связано понятие алдар (от армдар «рукодержец»). Они взаимно дополняют друг друга. Алдар-«рукодержец» существует постольку, поскольку есть армыдзыд, т. е. есть над кем держать свою руку. Отношения, раскрываемые этими терминами, возникли, видимо, еще на начальных этапах классообразования. Но законченную форму они приобрели в феодальном обществе, в котором покровительство трансформировалось в отношения господства и подчинения. Отношениям типа «патрон – клиент» присуща определенная двойственность: изначально эти отношения экономические, но очень рано в них начинает появляться и со временем все более усиливается элемент властвования. Особенного развития он достигает в раннеклассовом обществе. В этот период у многих народов для утверждения договоров и сделок широко использовалось понятие «рука» как выражение власти, могущества, собственности. В X–XII вв. в структуре Аланского общества произошли серьезные перемены. Динамику этого процесса на материале ряда могильников проследил С. Н. Савенко. По его данным, в X – начале XI вв. знать составляла 6,8 %, средний слой – 69,8 %, общественные низы – 20 %, «зависимые» – 3,4 %. Во второй половине XI–XII вв. соотношение среднего слоя и бедных общинников иное. В катакомбах Змейской станицы эти прослойки составляют 26,5 и 47 %, соответственно, а в могильнике Кольцо-Гора – 23,8 и 52,5 %. Выделилась промежуточная группа между средними и низшими слоями (11,2 и 8,6 %), возросло число «зависимых»: 7,1 и 8,6 % в Змейской и Кольцо-Горе. Как видно, число бедных общинников (более половины населения) и «зависимых» резко увеличивается со второй половины XI в. С этого же времени в истории Алании начинается период децентрализации. Совпадение это, очевидно, не случайно. Распад единого государства и возникновение княжеств связано, видимо, с возросшей политической и экономической самостоятельностью князей. Оформившаяся на этапе утверждения раннеклассовых обществ военная аристократия на следующем этапе уже не выполняла никаких существенных экономических функций, но всецело была занята в военно-административной сфере. В условиях преобладания в раннеклассовых обществах натурального хозяйства это, в конечном итоге, приводит к развитию непосредственных форм зависимости и эксплуатации между отдельными 42 представителями знати и крестьянскими домохозяйствами, что так или иначе санкционируется верховной властью. Таким образом формировалась уже собственно феодальная система эксплуатации. Ее развитие в Алании предмонгольского периода нашло отражение в резком сокращении среднего слоя общинников и увеличении бедных и зависимых («армыдзыды», «кавдасарды») категорий населения. Резюмируя изложенное, выскажем следующее: между первобытными и раннефеодальными структурами у алан-овсов находилась стадия развития, которую условно можно назвать «раннеклассовым обществом». В нем имелись классы; прибавочный продукт изымался посредством даней, полюдья, «добровольных даров», торговых, судебных и иных пошлин и т. д. Частнособственническая эксплуатация на этом этапе либо отсутствует, либо не играет существенной роли. Она начинает расти лишь после возникновения государства и в конце концов приводит к утверждению собственно феодального метода эксплуатации. Присваивая права на общинную землю и утверждая свое господство над крестьянами, военная знать обычно нуждается в поддержке верховной власти. В этой закономерности скрыта одна из важных причин сохранения и постепенного укрепления царской власти после разрушительных событий Великого переселения народов. Другой причиной была постоянная необходимость общими силами противостоять внешней агрессии. В VI–VIII вв. аланские цари занимали активную позицию в международных отношениях, невозможную без поддержки внутри страны. Религиозные воззрения алан. Языческая идеология аланского общества — довольно сложная система верований, обычаев и обрядов, динамически развивавшаяся во времени и локально в пространстве. Восстановить эту систему во всех ее звеньях вряд ли возможно – письменные источники исключительно скупы, археологические материалы далеко не всегда поддаются обоснованной дешифровке. Но в самом общем виде картина вырисовывается достаточно отчетливо: до X в. в Алании почти безраздельно господствует язычество, после чего и в связи с христианизацией складывается своеобразный христианскоязыческий идеологический комплекс, где элементы христианства и язычества сосуществуют, взаимодействуют и взаимопроникают. Здесь мы коснемся лишь его основных составных частей – сначала традиционного политеистического язычества, затем – христианства, проникшего к аланам в период развития у них феодальных отношений и оформления классового общества. Аланские языческие культы можно 43 дифференцировать на общеаланские, племенные, общинные и семейно-родовые; в этом делении в какой-то степени отражается общественная структура Алании эпохи разложения родового строя и классообразования. Однако на деле указанная дифференциация аланских культов очень осложнена как недостаточностью материала, так и проницаемостью культов. Культы низшего уровня (общинные и семейнородовые) археологически слабо выражены и слишком плохо изучены. Поэтому мы остановимся только на наиболее крупных и ярко выраженных археологических языческих культах, получивших в Алании широкое распространение. Культ животворящего солнца и огня – один из основных в пантеоне древнеиранских народов. Имя бога огня Агни открывает первый гимн ригведы: «К Агни я обращаюсь, богом назначенному жрецу для жертвоприношений». В. И. Абаев в аланском языческом пантеоне выделяет особый культ семи богов, «занимавший важное место в их религии». В этом семибожном культе В. И. Абаев справедливо выделяет на первый план культ солнца и связанного с ним огня. Основанием для выделения культа солнца и огня ему послужили свидетельства Геродота о предках алан – массагетах, для которых «единственный бог, которого они (массагеты) почитают, – это солнце: солнцу они приносят в жертву коней, полагая смысл этого жертвоприношения в том, что самому быстрому богу нужно приносить в жертву самое быстрое существо на свете», а также армянского поэта XIII в. Фрика, для которого культ солнца был характерным признаком алан: «...другой – алан, что солнце чтит». В. И. Абаев указывает, что в осетинском языке наряду с обычным названии солнца «хур» сохранилось его культовое наименование «хурзарин» – «солнце золотое», а также «хурты хурзарин» – «солнце солнц». Сохранилось и культовое название огня «артхурон» – «огонь-солнцевич», т. е. огонь сын солнца, что убедительно рисует органическую связь солнца и огня в едином космогоническом культе. В. И. Абаев, на основании анализа лингвистического материала, приходит к следующему важному для нас выводу: «...первоначальными для осетин были культ солнца, культ огня и некоторые тотемические культы». По свидетельству армянского историка X в. Мовсеса Каганкатваци, гунны Дагестана имели обычай приносить в жертву солнечному божеству Куару жареных лошадей. Хотя это свидетельство относится к гуннам, номинация божества «Куар» является иранской («Хуар» – «Хур») и подтверждается его вторым иранским именем Аспандиар – 44 «конный бог», что говорит об иранском происхождении упомянутого культа, видимо, заимствованного гуннами и контаминированного ими тюркским богом Тенгри. Аланский культ огня и солнца получил настолько яркое воплощение в археологических материалах, что в его широчайшем распространении и популярности не приходится сомневаться. Культ животворящей и очищающей силы огня отражен в археологических памятниках весьма наглядно в виде древесного угля и различных красящих веществ (преимущественно реальгара), сопровождавших погребения, начиная с савроматской эпохи. В аланских погребальных памятниках Северного Кавказа угольная подсыпка под усопшими – обычное явление, примером чего может служить хотя бы Змейский катакомбный могильник X–XII вв. в Северной Осетии. Во многих катакомбах угли были насыпаны на пол сплошным толстым слоем. Весьма показательно, что уголь как атрибут огня был объектом поклонения осетин вплоть до недавнего времени. Особенно подчеркнуты его охранительные функции: горящий уголь кладут в кувшин с водой, доставленной ночью, чтобы в хадзар не проникли злые духи; угли использовались против сглаза, горящие угли обносились по комнатам, чтобы засевший в них черт бежал и т. д. Употребление угля в аланских захоронениях находит прямую аналогию в этнографическом быте осетин: для очищения могилы в ней до опускания гроба разводили костер, а огонь у могилы разжигали в первые три вечера после похорон. Все эти манипуляции с огнем прекрасно согласуются с археологическими фактами и объясняют их. Еще одна вещь, явно связанная с солнечным культом, – круглые металлические зеркала, изготовлявшиеся из высокооловянистой бронзы, – в аланских могильниках они имели массовое распространение. Ярко сверкающие диски напоминали небесное светило и должны были вызвать к себе религиозно-мистическое отношение, отмеченное А. М. Хазановым. Связь их с солярным культом подтверждается чрезвычайно выразительным солнечным орнаментом, занимавшим тыльную сторону диска. Это концентрические круги, такие же круги, но пронизанные спицами-лучами, мелкими крестиками по полю, круг с вписанной в него многолучевой звездой и т. д. Заключая экскурс о культе солнца и огня, мы можем определенно сказать, что в аланском языческом пантеоне он занимал ведущее место и был общеаланским. Животворящее светило, дающее тепло, оживляющее и возбуждающее природу, было величайшим символом 45 плодородия для земледельцев Алании независимо от их места в географической среде и социальной структуре. Вторым «тотальным» культом, пронизывающим все мировоззрение алан, был культ мертвых. Касаясь этих архаичных представлений, Д. Д. Фрезер писал о древнем человеке и его психологии: «Он – раб, но раб не какого-то отдельного господина, а раб прошлого, духов умерших предков, которые преследуют его от рождения до смерти и правят им железной рукой. Деяния предков являются для него настоящим неписаным законом, которому он слепо, без рассуждений повинуется». Культ мертвых действительно держал психологию алан «железной рукой». В археологических памятниках он представлен настолько широко и рельефно, что не нуждается в специальных доказательствах. Все дохристианские языческие погребения на территории Алании сопровождались могильным инвентарем, более или менее разнообразным и находящимся в зависимости от социального положения погребенных. Без погребального инвентаря могли быть похоронены только рабы и изгои, нарушившие адаты и оказавшиеся вне общества. Вместе с умершим в могилу клалось все необходимое для продолжения жизни в потустороннем мире: сосуды с пищей и питьем, оружие, некоторые сосуды, украшения. Рядом с могилой воинадружинника нередко хоронили боевого коня (всего зафиксировано 24 таких захоронения, например, в с. Хазнидон РСО-А), или части его туши. Но этот обряд постепенно исчезает, в могилах конных воинов появляются лишь связанные с боевым конем атрибуты – седла, попоны, уздечки, стремена, начельники, украшавшие голову коня. Очень богатые комплекты конского снаряжения встречены в некоторых дружинных захоронениях Змейского катакомбного могильника XI–XII вв. Несомненно, наличие обильного инвентаря в погребениях свидетельствует о вере в загробную жизнь, в посмертное существование души, отделившейся от бренного тела. Это анимистические представления. О них же мы можем судить и по форме могильного сооружения – катакомбы, типичной для северокавказских алан. Катакомба – подземная камера, имевшая сводчатый потолок и соединявшаяся с поверхностью при помощи полукруглого входного отверстия и узкого коридора-дромоса или шахты. Входное отверстие после окончания захоронения плотно закрывалось камнями, щели, в целях герметизации, замазывались глиной, дромос засыпался. Камера оставалась не заполненной землей – к этому стремились, это условие было обяза46 тельным элементом погребального культа. Чем могло быть вызвано подобное желание? Основная причина – те же анимистические представления. Душа умершего предка должна иметь свое жилище. И была не заполненная землей, но надежно изолированная от внешнего мира подземная камера. Открывая дромос и входное отверстие, можно было по мере необходимости общаться с душой предка. Анимистические представления вплетались в сложный и разветвленный культ мертвых, целью которого было сохранение праха предков, уверенность в их помощи живым. Культ мертвых предков, как и солнечно-огненный культ, был общеаланским, но основная социальная сфера его приложения – род и семья. Культ мертвых в той или иной степени исторически универсален для всех народов. У народов Кавказа он практиковался широко, но особенно рельефно выражен, по справедливому замечанию С. А. Токарева, у осетин. Думается, что к числу общеаланских племенных культов следует относить и культ бога войны, персонифицированного в образе меча. Об этом в IV в. свидетельствует Аммиан Марцеллин: аланы, тогда еще не знавшие храмов, поклонялись мечу, воткнутому в землю. Судя по всему, этот культ прямого отражения в материальной культуре не нашел – ритуальные изображения меча или сцены поклонения мечу нам не известны. Однако в его существовании вряд ли приходится сомневаться. А. Р. Чочиев пишет о «впечатляющем культе войны в скифо-сарматской среде». В героическом нартском эпосе образ разящего и стремительного меча-молнии воплощен в образе Батраза. Герой Батраз одновременно и оружие, он «стальнорожденный», причем закален в Черном море. Меч Батраза порой летит из моря к небу истреблять злых духов; «таким образом, есть основания считать, что этот движущийся меч заменяет героя», – пишет Ж. Дюмезиль, считающий, что бог-меч Батраз вполне мог быть богом войны в дохристианский период истории осетин. Существует иная точка зрения, согласно которой популярнейший у осетин святой Георгий – Уастырджи, покровитель воинов и путников, «унаследовал черты того аланского бога войны, которому аланы поклонялись в образе меча». Некоторые этнографы-осетиноведы разделяют эту точку зрения, обосновывая ее, в частности, тем, что в посвященном Уастырджи знаменитом всеосетинском святилище Реком хранились воинские доспехи Ос-Багатара и совершались различные воинские обряды. 47 Итак, Батраз или Уастырджи? В качестве эпической персонификации бога войны – меча – конечно, Батраз. Батраз – бог-меч, бог нартского (аланского) оружия, в жажде боя испускающего синий свет, типологическая аналогия славянского Перуна; Уастырджи – оформившийся под влиянием образа христианского святого воина и всадника Георгия – бог-всадник аланского феодального рыцарства, богвсадник прославленных аланских конных дружин, бывших основной ударной силой войска Алании. Именно поэтому Уастырджи, в истоках своих, несомненно, образ архаичный и дохристианский, в феодальную эпоху стал богом – покровителем мужчин, воинов и путников. Кажется, что исходные функции Батраза и Уастырджи различны, но в феодальный период они слились. Существование культа бога войны и великих воинов находит подтверждение в специальном воинском титуле «Ос-Багатар» («осетинский богатырь»), судя по грузинским хроникам, выработанном в среднеаланский период. «Картлис Цховреба» известны три «Ос-Багатара», последний из них, умерший в 1306 г., является реальным историческим лицом, активно действовавшим в Грузии и вошедшим в осетинский фольклор не только как воин-герой, но и первопредок своего народа. Кажется несомненным, что внедрение воинского титула «Ос-Багатар» свидетельствует не только об общественном пиетете перед социальными функциями воина – защитника народа, но и о формировании дружинного культа Алании, что отражало специфику военно-дружинного быта той эпохи. Кстати, идеи этого быта и его красочные сцены пронизывают героический нартовский эпос осетин. Кроме трех основных языческих культов: культа огня и солнца, культа мертвых предков, культа бога войны и конных воинов, важное место занимает мирная богиня домашнего очага, возможно, называвшаяся «афшин» – хозяйка и в христианский период трансформировавшаяся в «Мады Майрам». Итак, рассмотренные выше материалы показывают мощный пласт аланских языческих верований, в котором можно выделить отдельные культы. Совершенно очевидно, что языческие культы алан имели длительную историческую традицию и впитали в себя различные по происхождению элементы, уводящие как в древнеиранский, так и в кавказский мир. В настоящее время начинает выясняться определенное влияние аланских культовых названий на языки Дагестана, это еще одно доказательство высокого уровня развития аланской религиозной идеологии. 48 Несомненно, аланское язычество было весьма разветвленным, отражающим все этапы развития религиозного мировоззрения – от тотемизма и анимизма до культа вождей и великих воинов, в период раннего феодализма осложненного уже заметным христианским влиянием (образ Уастырджи). Эти хронологически и социально различные пласты в дохристианских верованиях алан со временем будут выделены; сейчас с достаточной степенью уверенности можно говорить о том, что основной пласт восходит к периоду земледельческоскотоводческого хозяйства и органически связан с идеей плодородия. Таковы, например, общеаланские культы солнца и мертвых предков. В этом отношении аланское язычество стоит в одном ряду с языческими воззрениями земледельческих народов Европы. Христианизация. Во второй половине I тыс. н. э. Алания оказалась своеобразным буфером на стыке трех «классовых» религий – мусульманства, насаждавшегося в Азербайджане и Дагестане арабами с VIII в., иудаизма, принятого хазарской социальной верхушкой в IX в., и христианства, прочно утвердившегося в Армении, Грузии и Абхазии в IV в. Языческая Алания представляла для своих почти постоянно враждующих соседей не только чисто конфессиональный, но и безусловно большой военно-политический интерес как возможный союзник, обладавший значительной военной силой и занимающий выгодное стратегическое положение в центре Кавказа, близ основных перевальных путей. Этими причинами прежде всего нужно объяснять ту идеологическую экспансию, с помощью которой правящие круги соседних государств пытались вовлечь алан в сферу своего стабильного влияния и интересов. Военно-политический союз с хазарами для алан означал их четкую антимусульманскую ориентацию. Поэтому пропаганда ислама (если и были попытки ее вести) не могла рассчитывать на успех. Единственный достоверный памятник мусульманства на территории Алании в домонгольское время – арабоязычные надгробия XI в. в Нижнем Архызе. Но они не означают распространения мусульманской религии среди верхнекубанских алан и могут быть связаны с погребением восточных купцов. Более определенны сведения о проникновении в Аланию иудаизма, что следует поставить в связь с хазарским политическим влиянием на алан в VIII–IX вв. Указания на это содержатся в «Кембриджском документе» X в. и в описании путешествия Вениамина Тудельского XII в. Влияние иудаизма на алан было весьма незначительным и не наложило на них сколько-нибудь заметного отпечатка. 49 Наиболее целеустремленной и настойчивой была византийская пропаганда христианства. Как говорилось ранее, в IV в. оно утвердилось в Армении и Грузии. В 523 г. в связи с активизацией византийской политики и экспансии при императорах Юстине I и Юстиниане I христианство объявляется государственной религией в Лазике. По этому поводу А. П. Новосельцев пишет: «Через Западную Грузию Византия стала постепенно распространять христианство и на Западном Кавказе, в местах обитания многочисленных, но политически разъединенных адыгских племен, а также у алан, доминировавших в Центральном Кавказе. Вскоре христианство действительно проникает к абхазам и зихам, на территории Абхазии начинается церковное строительство, получившее яркое воплощение в сооружении Юстинианом I (527–565 гг.) храма для абазгов. Черноморское побережье Кавказа, в том числе Лазика, Абхазия и Зихия, непосредственно соседившие с Аланией, использовались византийским правительством как место ссылки конфессиональнополитических противников. Южным соседом алан была Иверия – Грузия. Здесь на почве прогрессирующих феодальных отношений христианство было достаточно прочным уже в V–VI вв. Видимо, не случайно Прокопий Кесарийский сообщает, что «иверы – христиане и лучше всех известных нам народов хранят уставы христианского вероисповедания». Уже в IV в. правители Грузии предпринимают попытку насадить христианство среди кавказских горцев. Однако горцы оказали упорное сопротивление миссионерам. Тогда грузинский царь Мириан решил обратить их в христианство силой оружия. Но эти попытки христианизации горцев в конечном счете не увенчались успехом и борьба продолжалась. Северо-восточным соседом алан в VII–X вв. была Хазария, связанная с Византией длительными союзническими отношениями. В последней четверти VIII в. хазарская знать приняла иудейскую религию, но в то же время отдельные районы Хазарии были почти сплошь христианскими, в первую очередь восточная часть Крыма (крымские епархии находились в ведении константинопольской патриархии). Однако, несмотря на отдельные очаги христианства, в VII–IX вв. миссионерская деятельность не увенчалась сколько-нибудь значительным успехом. Имеющиеся исторические и археологические материалы определенно говорят об этом. Основной причиной этих неудач следует считать как незрелость аланского класса феодалов – социальной базы и опоры христианства, так и вероятные внешнеполитические трудности, связанные с зависимостью от Хазарии, не заинтересован50 ной в усилении византийского влияния на алан. Относительно широкое распространение христианства стало исторически возможным лишь в последующее время. К X в. положение изменилось. Хазария клонилась к упадку, ее влияние на алан ослабло, и к концу IX в. Алания фактически стала независимой, хотя внешне еще продолжала находиться в сфере хазарской доминации. Ослаблением хазарского влияния немедленно воспользовалась Византия, видно, пристально следившая за событиями на Северном Кавказе и имевшая здесь свою агентуру. Византия получила возможность проводить активную внешнюю политику, ознаменовавшуюся оживлением миссионерской деятельности. Ослабление Хазарии и усиление Византии означало изменение в расстановке политических сил на северокавказском театре: византийские акции заметно возросли. Вышедшая из-под хазарского влияния Алания, давно имевшая связи с Византией, была заинтересована в их расширении и укреплении перед лицом все еще сильной Хазарии. Охлаждение хазаро-византийских отношений, в свою очередь, усиливало византийские интересы в Алании – последняя теперь была особенно нужна грекам в качестве противовеса против хазар. Таким образом, тяготение было взаимным, обстоятельства – благоприятными. Начало процесса массовой христианизации алан относится к первому патриаршеству Николая Мистика в 901–907 гг., когда к аланам были направлены первые византийские проповедники. Именно первое десятилетие X в. и нужно считать началом христианизации алан. Сказанное подтверждается организацией у алан своей архиепископской кафедры, подчиненной Константинополю. Упоминание об этом содержится в «Уставе» Льва Философа (ум. в 911 г.), где упомянута Аланская митрополия; таким образом, аланская кафедра существовала уже в первом десятилетии X века. Создание аланской христианской кафедры по времени совпадает с началом активной христианизации. Таковы имеющиеся сведения об этом этапе распространения христианства в Алании. В целом успехи очевидны: правитель Алании и феодальная верхушка были крещены, в христианство была обращена и часть народа, создана Аланская архиепископская кафедра. Византийская акция по насаждению христианства у алан направлялась и контролировалась константинопольским патриархом Николаем Мистиком. В конце X – первой четверти XI в. в Алании существует церковная организация со штатом опытных и знающих византийские правопорядки клириков (вероятно, в основном греческого происхождения), 51 а также налажены прочные связи аланской кафедры с Константинополем. Организация остановочного пункта в Керасунте, по распоряжению Синода, говорит о частых поездках аланских митрополитов в столицу Византии, видимо, не только для участия в церковных съездах – соборах, но и для решения текущих дел. Где находилась в это время резиденция аланских митрополитов и центр Аланской епархии? Первый архиепископ Алании Петр, рукоположенный Николаем Мистиком, действовал где-то на территории нынешней Карачаево-Черкесии, в верховьях Кубани. Естественно предположить, что там же была и его резиденция. Эти соображения подкрепляются наличием множества греческих христианских крестов и надгробий, датируемых временем до XV в. и сосредоточенных преимущественно в верховьях Кубани и западных районах КабардиноБалкарии. Ими довольно полно и, главное, документально очерчена зона наиболее активных действий греко-византийских миссионеров и – стало быть – территория Аланской епархии. Центр ее находился в Нижне-Архызском городище X–XII вв. в ущелье Большого Зеленчука, где расположены хорошо сохранившиеся до наших дней монументальные Зеленчукские храмы X в. и масса других христианских древностей. Нижне-Архызское городище, бывшее до середины XII в. центром Аланской епархии и резиденцией ее епископов, продолжает интенсивно функционировать до конца XII – начала XIII в., признаков разрушения и гибели города пока не обнаружено. Однако к началу XIII в. он запустел. Причины упадка и деградации города в Нижнем Архызе предположительно можно поставить в связь с изменением этнополитической ситуации в верхнекубанской Алании: интенсивный приток сюда степного половецкого населения в домонгольское время заметно изменил демографическую картину – происходит вытеснение и сокращение аланского ираноязычного населения, хотя остатки его сохраняются и в XIII–XIV вв. Тем самым катастрофически изменяется база аланского христианства, которое утрачивает свои позиции, а служба в Нижнем Архызе становится небезопасной. Не исключено, что этот комплекс причин и привел как к упадку центра Аланской епархии в Нижнем Архызе, так и к выводу аланской кафедры в безопасное место. Конец XII – начало XIII в. ознаменованы резким упадком централизованной власти Алании, распадом непрочного государственного объединения на ряд феодальных владений, сепаратизмом и постоянными междо52 усобицами внутри страны. Все это не замедлило также отразиться на состоянии и дальнейшей судьбе христианства в Алании. Необходимо обратить внимание на то, что Аланская епархия продолжает существовать и после татаро-монгольского нашествия, когда значительная часть Алании оказалась завоеванной и включенной в состав Золотой Орды. Это обстоятельство, очевидно, можно объяснить тем, что татаро-монголы считались с влиянием аланских епископов и, сохраняя кафедру, стремились использовать ее в своих интересах. Известно, что и в других завоеванных областях татары проводили гибкую политику религиозной терпимости, иногда даже покровительствуя христианскому духовенству. Длительное, почти шестивековое, существование Аланской епархии говорит о том, что христианство имело здесь достаточно прочную социальную базу. В борьбе за создание сильной централизованной государственной власти христианство должно было занимать видное место. Ликвидируя аланский языческий политеизм, христианство утверждало монотеистический культ одного владыки на небе и земле. Тем самым христианство выполняло прогрессивную роль, содействуя процессу централизации и объединения племен Алании в единое государственное образование. Нет никакого сомнения в том, что распространение христианства по обширной территории Алании сопровождалось ожесточенной борьбой этой религии с язычеством, оказавшим упорное сопротивление и глубоко укоренившимся в сознании народа. Нет также сомнений и в том, что, несмотря на свое длительное существование в Алании, христианство так и не сумело из этой борьбы выйти победителем. Относящиеся к Х в. (т. е. к начальному этапу христианизации) свидетельства Ибн-Русте и «Худуд ал-Алам» о том, что царь алан – христианин, а большая часть жителей его царства – язычники и «поклоняются идолам», сохраняют свое значение и позже, вплоть до крушения Алании около середины XIII в. Сказанное убедительно подтверждается археологией: языческие могильники заметно преобладают над христианскими, причем даже на территории Аланской епархии. Христианство в Алании вступило в сложные и далеко не во всем ясные отношения с язычеством, образовав религиозный комплекс, где древнее язычество, по выражению В. И. Абаева, играло роль религиозного субстрата. В ходе этих отношений христианство было вынуждено идти на компромиссы с язычеством, приспосабливаться к нему, и религиозный «переворот» при ближайшем рассмотрении оказывается переворотом терминологическим и ономастическим: древние языче53 ские обряды и празднества приурочиваются к праздникам христианского календаря по признаку совпадения дат, что показано В. И. Абаевым и Л. А. Чибировым. Несколько столетий существования аланского христианства оставили многочисленные материальные следы на территории от Средней Кубани до Терека (хотя на Кубани не представляется возможным разграничить ареалы Аланской и Зихской епархий). Это множество каменных крестов, плит с крестами и надписями, руины церквей – от купольных храмов с фресками до маленьких приходских капелл, отдельные находки предметов христианского культа, христианские кладбища и следы христианства в топонимике (так, например, черкесы гору Шоана и церковь на ней называли «клисси» – от греческого «эклесиа» – церковь. Память о былом греческом христианстве сохранилась в фольклоре осетин и адыгских народов Северного Кавказа. Литература 1. Абаев В. И. Избранные труды. Религия. Фольклор. Литература. Владикавказ, 1990. 2. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М., 1976. 3. Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Владикавказ: ИР, 1992. 4. Кузнецов В. А. Алания в X–XIII вв. Орджоникидзе, 1971. 5. Гутнов Ф. Х. Горский феодализм. Ч. 1. Владикавказ, 2007. 6. Гутнов Ф. Х. Средневековая Осетия. Владикавказ, 1993. 7. Гутнов Ф. Х. Ранние аланы. Проблемы этносоциальной истории. Владикавказ, 2001. 54 Лекция 4 МОГОЛО-ТАТАРСКОЕ НАШЕСТВИЕ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА План: 1. Вторжение монголо-татар на Северный Кавказ и установление золотоордынского ига. 2. Нашествие Тамерлана и его последствия для народов Северного Кавказа. XIII век – век тяжких потрясений для многих народов Азии и Европы. Вновь на много столетий вперед решались их судьбы на полях сражений. «XIII столетию принадлежит особое положение в череде столетий европейского средневековья. XIII век до краев насыщен самыми разнообразными коллизиями и столкновениями, малыми и большими, но всегда необычайно напряженными и драматичными», – пишет Б. Ф. Поршнев. В первой четверти XIII в. народы Восточной Европы оказались между молотом и наковальней: с востока двигалась лавина неудержимого татаро-монгольского нашествия, все сокрушавшего на своем пути, с запада развернулась агрессия немецких рыцарей, жаждавших «жизненного пространства». В начале XIII в. равнины Северного Кавказа, отличавшиеся более благоприятными, чем сейчас, экологическими условиями, были в руках половцев и входили в состав Дешт-и-Кипчак-Кипчакской степи. В степях половцы господствовали безраздельно. За Кубанью и Тереком лежали чужие для них земли, испокон веков занятые оседлыми адыгами и аланами. Лишь в промежутке между Тереком и Кубанью, там, где находится Пятигорье с его целебными водами, степь вклинивалась в предгорья и тюркоязычные кочевники проникали сюда с эпохи Тюркского каганата. К началу XIII в. между половцами и аланами установились вполне спокойные отношения, судя по всему, даже союзные. Суть этих отношений нашла образно-художественное воплощение в осетинском нартском эпосе: в сказании о Гумском человеке говорится сначала о противоборстве, а затем побратимстве Гумского человека и нартского героя Сослана. Дружественные отношения алан и половцев-кипчаков были стабилизирующим фактором в политической жизни Северного Кавказа к концу XII – началу XIII в. Серьезному испытанию они подверглись в 1222 г. 55 Племена древних монголов кочевали в степях к северу от Великой китайской стены и к югу от озера Байкал и Алтайских гор. Постепенно из Приамурья они перекочевали на запад и заселили территорию современной Монголии и Забайкалья. Самые известные и могущественные племенные союзы древних монголов были у татар, кереитов, найманов и тайджиутов. Одним из самых сильных и крупных был улус (ханство) тайджиутов. Именно из улуса тайджиутов и был Темучин. Мусульманские средневековые историки называют годом его рождения 1155 г. Около 1180 его провозгласили ханом с титулом чингис. Значение этого слова точно неизвестно. Одни ученые считают, что оно происходит от тюркского тенгис – океан, другие видят в нем имя древнемонгольского божества, третьи находят сходство с персидским титулом джихангир – покоритель мира. Чингис-хан провел административные реформы в Монголии – разделив ее на 3 области – центр и два крыла, которые состояли из 95 округов – «тысяч». Каждый из этих округов должен был выставить на случай войны по тысяче боеспособных всадников. Воины в тысячах делились на сотни и десятки. Их возглавляли десятники сотники и тысячники. Персону царя окружали гвардейские отряды. В 1219 г. монгольская армия во главе с Чингисханом вторглась в Среднюю Азию и нанесла сокрушительное поражение непрочному государству хорезмшахов. Пали и были превращены в руины Отрар, Бухара, Самарканд, Хорезм. Продолжая поход, монголы вступили на территорию современных Афганистана, Пакистана и Индии. В 1220 г., после разгрома Хорезма, Чингисхан отправил в глубокий разведывательный рейд 30-тысячный экспедиционный корпус под командованием испытанных полководцев Джебе-Нойона и Субэдэйбагатура. Корпус Джебе и Субэдэя прошел Северный Иран и вторгся в Закавказье. В долине Хунан при слиянии Куры с Алазанью в конце 1221 г. произошло столкновение татаро-монголов с объединенным армяно-грузинским войском. Военные результаты этого столкновения достоверно неизвестны. Во всяком случае после него татаро-монголы направились к Дербенту, но форсировать его мощные укрепления не смогли. Как свидетельствуют Киракос Гандзакеци и Ибн ал-Асир, монголы пошли на хитрость. Они попросили правителя Дербента прислать свою делегацию для заключения мира. «Он послал десять человек из лучших своих знатных людей, а они взяли одного и убили, остальным же сказали: «Если вы укажете нам дорогу, по которой нам пройти, то 56 вам будет пощада, а если не сделаете этого, мы убьем и вас», – рассказывает Ибн ал-Асир. Оставшиеся в живых показали дорогу монголам, и они через Ширванское ущелье прошли на Северный Кавказ. По свидетельству Ибн ал-Асира: «Перебравшись через Ширванское ущелье, татары двинулись по этим областям, в которых много народов, в том числе аланы, лезгины и (разные) тюркские племена. Они ограбили и перебили много лезгин, которые были (отчасти) мусульмане и (отчасти) неверные. Нападая на жителей этой страны, мимо которых проходили, они прибыли к аланам, народу многочисленному, к которому уже дошло известие о них. Они (аланы) употребили все свое старание, собрали у себя толпу кипчаков и сразились с ними (татарами). Ни одна из обеих сторон не одержала верха над другою. Тогда татары послали к кипчакам сказать: «Мы и вы одного рода, а эти аланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру; и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежд, сколько хотите; оставьте нас с ними». Уладилось дело между ними на деньгах, которые они принесут, на одеждах и пр.; они (татары) действительно принесли им то, что было выговорено, и кипчаки оставили их (алан). Тогда татары напали на алан, произвели между ними избиение, бесчинствовали, грабили, забрали пленных и пошли на кипчаков, которые спокойно разошлись на основании мира, заключенного между ними, и узнали о них только тогда, когда те «нагрянули на них и вторглись в землю их». Эти события относятся к 1222 г. Первое столкновение алан с монголами было для алан неудачным. Нельзя не обратить внимание на то, что пока аланы и кипчаки действовали совместно, татаро-монголы не смогли их одолеть. Подкуп кипчаков, игра монголов на чувстве этнического родства («мы и вы одного рода», где подчеркивается языковая близость монголов и тюрок), и на религиозных чувствах («вера ваша не похожа на их веру») сделали свое дело — кипчаки вероломно оставили своих союзников одних, и те потерпели первое поражение от новоявленных завоевателей, которых армянский историк Григор Акнерци метко назвал «народом стрелков». Разбив алан, монголы прошли в Крым, там перезимовали, а 31 мая 1223 г. в битве на р. Калке нанесли поражение русским войскам, выступившим навстречу монголам. В 1224 г. экспедиционный корпус Джебе и Субэдэя вернулся в Монголию. Аланы Северного Кавказа были первым европейским народом, столкнувшимся с татаро-монголами буквально на пороге Европы и 57 оказавшим им сопротивление. Аланы потерпели поражение, но еще не были покорены, как и русские. События 1222–1223 гг. не были забыты в далекой Монголии, и для этого, видимо, имелись причины. На курултае 1235 г. в столице Монгольской империи Каракоруме было принято решение о новом, грандиозном походе на Русь и Кавказ. «Мнение утвердилось на том, чтобы обратить победоносный меч на голову вождей русских и асских за то, что они поставили ногу состязания на черту сопротивления», – сообщает об этом решении Абдаллах ибн Фаз-лаллах. «На это дело были назначены из царевичей: Менгу-каан, Гуюк, Кадакан, Кулькан, Бури, Байдар и Хорду с Тангутом, которые отличались стойкостью на поле битвы, да Субатай-бахадур». Придававшееся походу большое значение подчеркивается назначением царевичей; Субэдэй – наиболее опытный и хитрый – был уже знаком с театром предстоящих военных действий. Во главе этого вторжения на запад был поставлен Бату (Батый, в некоторых источниках Саин-хан) – сын Джучи и внук умершего Чингисхана. Знаменитый путешественник XIII в. Марко Поло следующим образом характеризует Бату и его завоевания: «Первым царем западных татар был Саин; был он сильный и могущественный царь. Этот царь Саин покорил Росию, Команию. Аланию, Лак, Менгиар, Зич (т. е. зихов – адыгов) Гучию и Хазарию». В 1237 г. после походов на Русь, татаро-монголы обрушились на Северо-Западный Кавказ. «Менгу-каан и Кадакан пошли походом на черкесов и зимою убили государя тамошнего по имени Тукар», – сообщает об этом Рашид ад-дин. Как считает Л. И. Лавров, этот поход не был заурядным набегом: судя по гибели черкесского государя, адыги потерпели поражение. Война подошла к Алании вплотную. Осенью 1238 г. началось татаро-монгольское завоевание Алании. Судьба ее фактически была предрешена: страну раздирали внутренние противоречия и феодальные усобицы, о которых так ярко рассказывает хорошо нам известный доминиканец Юлиан; поэтому Алания, переживавшая период политической децентрализации и раздробленности, не могла объединить все свои силы перед лицом надвигающейся опасности и оказать организованное сопротивление. Тем самым внутреннее состояние Алании накануне монгольского нашествия близко напоминает нам аналогичное состояние Кипчакии и Руси, также не сумевших сплотиться. Разделенная на ряд «мтаварств» – феодальных владений, враждовавших между собой, Алания громилась монголами и завоевывалась ими по частям. Безусловно, это очень облегчало действия завоевателей и в этом один из секретов их успехов. 58 Во главе монгольских войск, направленных в Аланию, были поставлены крупнейшие деятели из окружения Бату, его двоюродные братья Менгу-каан, Гуюк, Кадан. Войска были снабжены метательными орудиями, о которых упоминает Джувейни, следовательно, они готовились к осаде городов. По причине крайней ограниченности источников – не известен маршрут движения татаро-монгольских войск по Алании. Следует думать, что вторжение происходило с севера – северо-востока, а исходным плацдармом монголам послужили ранее подчиненные ими половецкие степи, где в том же 1238 г. был разбит половецкий хан Котян. В 1239 г. монголы осадили столицу Алании (Ме-цио-сы). Город, благодаря своей неприступности, долго не сдавался. После трехмесячной осады Магас был взят моноголами. Разгромив аланский город Магас, татаро-монголы дали своим войскам отдых до весны, затем перегруппировали их и какую-то часть войск под командованием Букдая послали в Дагестан к Тимур-кахалку (видимо, находившемуся там ранее), чтобы он с этим подкреплением захватил и горную Аварию. Падение Магаса – видимо, наиболее значительного и укрепленного города Алании – для алан было тяжелым ударом, окончательно решившим исход борьбы в пользу завоевателей. Но сопротивление татаро-монголам не было еще сломлено, хотя оно, конечно, не имело организованного характера и представляло собой отдельные очаги. В 1239 г. монголы приступили к операциям в Дагестане. В результате кампании 1238–1239 гг. значительная часть равнинной Алании оказалась захваченной татаро-монголами, сама Алания как политическое образование перестала существовать. Это была крупнейшая для средневекового Северного Кавказа катастрофа, резко изменившая соотношение политических сил в регионе, перекроившая всю его жизнь и положившая начало новой исторической эпохе позднего средневековья. Военно-политическое крушение Алании является результатом не только превосходства монгольской армии в организации и боеспособности, в умении наносить мощные стратегические удары, но и в целом ряде причин внутреннего порядка. Об основной из них – феодальной раздробленности, междоусобицах и неспособности объединить все свои силы – выше было сказано. Второй немаловажный фактор – предательство многих крупных аланских феодалов, поступившихся на59 циональными интересами ради сохранения своих классовых позиций и переметнувшихся в стан врага. Население горной и предгорной зон Алании продолжало оказывать сопротивление захватчикам. Монголы неоднократно вынуждены были посылать сюда карательные отряды. В 1247–1248 гг. монголы вновь нанесли аланам поражение. Однако, как и прежде, аланы, а также черкесы и лезгины, не покорились им. В 1253 г. Гильом Рубрук засвидетельствовал, что «черкесы и аланы или асы, которые исповедуют христианство и все еще борются против татар». 15 декабря 1254 г. на обратном пути из Монголии в Европу Рубрук добрался до аланских гор. «Аланы на этих горах все еще не покорены, так что из каждого десятка людей Сартаха двоим надлежало караулить горные ущелья, чтобы эти аланы не выходили из гор для похищения их стад на равнине...». Как показывает далее Рубрук, лесги в горах Дагестана также еще не были покорены. Совершенно очевидно также, что запертые в горных ущельях аланы могли применять в сложившейся ситуации только методы стихийной партизанской борьбы, осуществляя набеги на равнину, угоняя скот и укрываясь снова в горах. Но борьба с татаро-монголами шла не только в горах. Она велась и на равнине, где, по-видимому, оставалась еще какая-то часть аланского населения (очевидно, та часть, которая первоначально сдалась татаро-монголам без боя, выразила свою покорность и была не тронута завоевателями). Так, в 1278 г. монгольские войска во главе с Менгу-Тимуром и при участии вассальных русских князей предприняли карательный поход на «славный» ясский город Дедяков. Монголы вместе с русскими войсками взяли «славный», то есть широко известный на Руси ясский – аланский – город Дедяков, несомненно, бывший крупным («полон великий») и богатым («корысть велику взяша»). Значительная часть населения, оказавшего сопротивление, была перебита, сам город сожжен. Предположительно, аланский город Дедяков находился «за Тереком» на предгорной северо-кавказской равнине, неподалеку от гор «Ясских и Черкасских» – Кавказского хребта или невысоких ТерскоСунженских гор, близ «Врат Железных» – Дарьяльского прохода и на р. Севенец, которую отождествляют с р. Соной Вахушти – современной Сунжей. Исходя из этого, одни исследователи ищут Дедяков в долине Сунжи, другие локализуют его на Верхне-Джулатском городище против с. Эльхотово. На покоренной территории татаро-монголы поставили там даругачи – специальных чиновников для надзора, в обязанность которых 60 входили: перепись населения, сбор податей, набор войск из туземцев. Эту политику татаро-монголы проводили во всех завоеванных странах, и Алания не была исключением. В 1254 г., согласно армянским и грузинским источникам, монголы произвели перепись населения во всех подчиненных им землях (по свидетельству «Картлис Цховреба», и в «Овсетии»). После этого, на основе данных переписи, повсюду был установлен жестокий налоговый гнет, что вызвало ряд восстаний (например, восстание в Грузии под руководством царевича Давида). Не исключено, что какие-то не известные нам события в Дедякове в 1277–1278 гг. были аналогичными: это могло быть и вооруженное восстание против татаро-монгольского ига. События 1277–1278 гг. и разорение Дедякова, очевидно, были кульминацией антимонгольской борьбы, подавленной огнем и мечом. Включение значительной части территории Алании (в том числе и нынешней Северной Осетии) в политические рамки Золотой Орды не вызывает сомнений, как и факт установления здесь оккупационного татаро-монгольского режима. Также не вызывает сомнений и погром неподчинившихся или недовольных, следствием чего была массовая миграция аланского населения с равнин Центрального Предкавказья в спасительные горы. Плотность населения в горах резко возросла, часть населения оказалась избыточной; в условиях горного малоземелья она не смогла прокормиться. Выход из сложившегося драматического положения был найден в миграции на юг, через перевалы Главного Кавказского хребта, на территорию современной ЮгоОсетии. Вскоре после смерти Чингисхана между его наследниками иранскими Хулагидами и золотоордынскими Джучидами началась борьба за обладание Закавказьем. На фоне этой борьбы аланская знать дифференцировалась на два лагеря: хулагидский и джучидский. Основная масса сторонников Хулагу, естественно, должна была находиться в их владениях в Закавказье, тогда как сторонники Джучидов – на Северном Кавказе. Интересно, что роль подстрекателя в разжигании войны сыграл египетский султан Бейбарс, пославший соответствующее письмо золотоордынскому хану Берке «с одним доверенным лицом из Алланских купцов». Следовательно, несмотря на разгром в 1239 г., в середине XIII в. аланские купцы сохраняли деловую активность и добирались до Каира (если они не происходили из Крыма). После катаклизмов 1239–1240, 1263 гг. на предгорной равнине оставались какие-то группы аланского населения, не ушедшего в горы. В частности, они сохранялись в таких золотоордынских городах, как Верхний и Нижний Джулаты, имеющих золотоордынские куль61 турные слои аланского времени. Несмотря на интенсивный приток нового населения извне, в основном мастеров-ремесленников, аланские производственные традиции продолжали сохраняться, вплетаясь в ткань эклектичной золотоордынской культуры. Так, хорошо развитое гончарное производство аланской эпохи оказало воздействие на формирование керамики Золотой Орды XIII–XIV вв. – последняя заимствовала от алан налепные валики по тулову сосудов и некоторые приемы орнаментации. С 1356 г. в Орде начались феодальные смуты и междоусобицы, положившие начало ее упадку. Это предрешило судьбу золотоордынского государства перед лицом новой грозной опасности, выросшей на востоке в лице среднеазиатского эмира Тамерлана (Тимура). Нашествие Тамерлана и его последствия для народов Северного Кавказа. Тамерлан (1336–1405 гг.) происходил из тюркизированного монгольского племени барлас. В 1336 г. в семье предводителя кочевого племени родился сын. Впоследствии станут уверять, что родился седым и с застывшей кровью в кулаке. Родители назовут младенца Тимуром – что означает железо. С юных лет Тимур проявил себя как способный военноначальник и жестокий лидер. Одна деталь в его образе – когда он шел, можно было заметить прихрамывание. В молодости он был ранен в ногу и охромел. Эта деталь грозного эмира превратилась в прозвище, сросшееся с именем. В Европе Тимура называли Тамерлан – переиначенное персидское выражение Тимурленг (хромой Тимур). В 1370 г. он возглавил государство Мавераннахр, объединившее Среднюю Азию, затем начал внешние завоевания. Особенно упорная борьба разгорелась между Тамерланом и ханом Золотой Орды Тохтамышем. «Завоеватель вселенной» предпринял против Тохтамыша три похода: в 1389, 1391 и 1394–1395 гг. Уже в первом столкновении 1389 г. в состав пестрого войска Тохтамыша вместе с татаро-монголами вошли отряды русских, булгар, черкесов, башкир и алан, т. е. народов, находившихся в подчинении Орды. Но Северный Кавказ непосредственно затронул поход 1395 года. С огромной армией Тамерлан прошел Дербент, опрокинул авангард тохтамышевского войска и подошел с юга к Тереку. С севера к нему подошла не менее громадная армия Тохтамыша. Низам ад-дин Шами уточняет, что Тамерлан «достиг реки Сундж» (Сунжа). Здесь состоялось новое столкновение с противником, который отступил. 62 Далее следует настолько интересный рассказ, что его стоит привести целиком: «Погнавшись за ними, Тимур перешел через реку Терек. Токтамыш-хан, дойдя до реки Каурай (совр. Кура в Ставропольском крае), остановился и собрал войска. Тимур, во второй раз спустившись по берегу реки, отправился к Джулату, дал там войску провиант (алуфе) и устроил ему новый порядок. Вдруг пришло известие, что Токтамыш-хан, вторично устроив войско, идет по берегу реки Терек и что на этот раз он решился на бой и намерен сражаться. Тимур повернул обратно и пошел ему навстречу, построил правое и левое крыло, выслал вперед авангард и на другой день, подойдя к войску врага, стал лагерем». Согласно Шерефу ад-дину Йезди, генеральное сражение началось 15 апреля 1395 г. Армия Тохтамыша потерпела полное поражение. А. Ю. Якубовский пишет, что это было «одно из крупнейших сражений того времени, решившее судьбу не только Тохтамыша, но и Золотой Орды, во всяком случае ее великодержавного положения». Вслед за знаменитой битвой на Куликовом поле 8 сентября 1380 г. это был решающий удар по Золотой Орде, от которого она не оправилась. Если к концу XIV в. на предкавказской равнине еще сохранились реликтовые группы аланского населения, то нашествием Тамерлана им был нанесен последний удар. В этой связи обратим внимание на маршрут Тамерлана в Предкавказье. Первое столкновение с основными силами Тохтамыша, по Низаму ад-дину Шами, состоялось в долине Сунжи, впадающей в Терек с юга, следовательно, Тамерлан сюда двигался по правобережной стороне Терека. Тамерлан разбил свой лагерь на правом берегу Сунжи у впадения ее в Терек, ибо здесь были наиболее удобные броды. Согласно Шами, когда Тохтамыш отступил через Терек (это совершенно очевидно, потому что после столкновения на Сунже армия Тохтамыша оказалась на р. Каурай – Куре севернее Терека). Тамерлан погнался за ним и также «перешел через реку Терек». После этого обе армии оказались на левобережье Терека, обе нуждались в перегруппировке и подготовке к генеральному сражению. Соответственно, Тохтамыш на Куре «собирает войска» и получает подкрепления, Тамерлан же идет в Джулат, чтобы пополнить провиант и устроить своему войску «новый порядок» – также перегруппировать свои силы и дать краткий отдых перед решающими событиями. «Так как у Тимурова войска оставалось мало продовольствия, то Тимур пошел вдоль берега реки (Терек) в область Джулат, чтобы воины запаслись провизией из тамошних зерновых продуктов». 63 Отсюда следует, что, во-первых, существовал не только город Джулат, но и «о бласть Джулат» и что , во-вторых, эта область была земледельческой, богатой зерновыми культурами, способной обеспечить огромную армию Тамерлана. Историческая «область Джулат» может быть локализована вокруг двух крупнейших золотоордынских городов XIV в. в этой части Предкавказья – Верхнего и Нижнего Джулатов. Одной из задач Тамерлана был подрыв экономики наиболее культурных областей, входивших в состав Золотой Орды. Вторжение Тамерлана в «область Джулат» означало конец золото-ордынского господства и в то же время ограбление его населения, ибо в середине апреля нового урожая еще не было и завоеватели, можно полагать, изъяли у жителей все их запасы, оставшиеся после зимы. Экономические последствия нашествия были тяжелыми, но археологические материалы показывают, что, тем не менее, жизнь на Верхнем Джулате не угасала и в ослабленном виде продолжалась в XV в. В то же время нельзя не обратить внимание на то, что «область Джулате в составе исторической Алании дозолотоордынского времени была очень важной, может быть, ключевой: кроме особо благоприятных экологических условий и плодородия, через область проходили два основных торговых пути с запада на восток (от низовьев Кубани к Каспию) и с севера на юг (от низовьев Волги к Дарьяльскому проходу). Пути пересекались в области Джулат. Группы аланского населения вполне могли здесь обосноваться до нашествия Тамерлана, но вряд ли они остались после него, ибо аланы наверное сражались на стороне Тохтамыша и были с присущей ему жестокостью покараны завоевателем. Нашествие Тамерлана затронуло не только равнинную, но и горную зону Северного Кавказа. После победы на Тереке Тамерлан, преследуя Тохтамыша, устремился на север и разграбил Волжскую Булгарию, Южную Русь, Крык, а затем обрушился на Северный Кавказ. Выступив из Азака (Азова) осенью 1395 г., Тамерлан сначала напал на черкесов в низовьях Кубани, а затем двинулся вверх по этой реке во владения Буриберди и Буракана, которые были правителями асов. «Они попали к горе Эльбурз, на горе нашли много крепостей и без числа больших областей, много сражались с врагами веры и взяли бесчисленную добычу из имущества неверных», т. е. христиан, какими и были еще в XIV в. верхнекубанские асы. Тимур пришел сюда с целью джихада («священной» войны мусульман против «неверных» христиан), что вполне объяснимо, так как именно здесь находились основные христианские центры алан». 64 Факт вторжения войск Тамерлана в ущелья Северной Осетии сомнений не вызывает. Он зафиксирован в осетинском фольклоре, в первую очередь, в дигорской исторической песне «Задалесская нана» (мать Задалеска): «Кровавый дождь, кровавый дождь над ТапанДигорией, над Тапан-Дигорией. От волков Ахсак-Тимура с железными пастями почернели их зеленые поля», – говорится в этой песне. В представлении дигорцев Тамерлан трансформировался в существо со сверхъестественными чертами, поднявшееся на небо и ставшее Полярной звездой. По другим преданиям, Тимур связывается с концом света. Пройдя огнем и мечом по Осетии, Тамерлан вторгся в ущелья Балкарии, Чечено-Ингушетии и Дагестана, опустошив их. Эти события детально рассмотрены Э. В. Ртвеладзе. Всего, по подсчетам автора, Тамерлан провел на Северном Кавказе до восьми месяцев. Основная цель похода была достигнута – база Золотой Орды на Северном Кавказе подорвана, а ее северокавказские вассалы и союзники разгромлены. В ко нце XIV в. неко гда о бширная Алания обезлюдела. Совершенно очевидно, что Алания как политическая система рухнула в 1239 г., и вторгшийся на Северный Кавказ Тамерлан нашел здесь лишь ее обломки. По мнению X. А. Хизриева, «ко времени нашествия Тимура на территории бывшей Алании существовал ряд этнополитических образований»: в Карачаево-Черкесии и Пятигорье властвовали Буриберди и Буракан, на территории Кабардино-Балкарии — братья Таус и Кулу, Северной Осетией управлял Пулад, а правителем области Симсим в Чечено-Ингушетии был Гаюрхан. В этом вполне возможном перечне «обломков» упущена область Джулат, где аланы жили наверняка. Кроме того, аланское население, несомненно, находилось в горах Северной Осетии — Ахохии. Если в области Джулат остатки алан прекратили существовать, то в горных ущельях они, несмотря на резню (в пещерном склепе Дзивгиса обнаружено 235 черепов), устояли и продолжили этническую традицию осетинского народа. Именно Ахохия после нашествий 1239 и 1395 гг. стала исторической колыбелью осетин, где окончательно в течение XIV–XV вв. сформировались и этнос, и традиционная народная культура. В это же время, вероятно, оформилось деление осетинского народа на ущельные общества: Тагаурское, Куртатинское, Алагирское, Туальское, Дигорское. Татаро-монгольские нашествия 1239 и 1395 гг. коренным образом изменили этническую карту Северного Кавказа. Трагическую роль в 65 опустошении Алании сыграло не только массовое истребление населения и подрыв производительных сил, но и массовое переселение оставшихся в живых и не покорившихся на юг Кавказа, на запад Европы и в Византию, на ближний Восток. Аланы потеряли равнинные земли – мощную производственную базу, была разрушена социальноэкономическая система, но, самое главное, аланы потеряли государство и были отброшены в развитии на несколько веков назад. Литература 1. 2. 3. 4. Гутнов Ф. Х. Средневековая Осетия. Владикавказ, 1993. Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Владикавказ, 1992. История народов Северного Кавказа. Ч. 1. М., 1988. Памятники народного творчества осетин. Владикавказ, 1992. 66 Лекция 5 «НАРТЫ» – ЭПИЧЕСКИЕ СКАЗАНИЯ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА План: 1. Нартский эпос – памятник национальной культуры народов Северного Кавказа. Его запись, изучение и публикации. 2. Соотношение мифа и истории в сказаниях о нартах. 3. Центральные циклы, сюжеты и главные герои. С тех пор как человек научился думать (мыслить), он стремился запечатлеть все свои мысли, желания, всевозможные эпизоды своей жизни или показать их с помощью какого-нибудь вида искусства, будь то живопись, музыка, танец или посредством устного творчества: песня и сказание и др. Так, в незапамятные времена появился фольклор – народное творчество, передающееся из уст в уста, из поколения в поколение. Folklor (англ.) – folk народ, lor творчество. Жанровое разнообразие фольклора многогранно: это и песни, и сказки, и легенды, пословицы и поговорки, загадки, частушки, сказания, былины и многое другое. Они появились очень давно и росли, а точнее совершенствовались на протяжении всей жизненной истории народа. С помощью всех изобразительных средств фольклора народ показал свою жизнь, мечты, думы, обычаи, жизненные условия. У ранних видов фольклора было практическое значение: – защита от сил природы; – поклонение богам; – охотничьи байки или приключения; – передача жизненного опыта старших – младшим и т. д. Поэтому очень велико значение фольклора, благодаря которому мы узнаем историю народа, его этнографию, этику, эстетику и др. Фольклор является как бы «преднартовским» жанром культуры. Древний фольклор осетин, адыгов, балкарцев, карачаевцев, как и у других народов, стоявших на ступени патриархально-родовых отношений, выступает не самостоятельно, а в своем синкретическом единстве, когда разные его элементы – песни, пляски и музыка – составляли единое целое. Ритуальные и художественные формы народных зрелищ, календарных трудовых празднеств и религиозных церемоний у всех адыгов одинаковы. В адыгском (черкесском) фольклоре сохранилось много обрядовых и календарных песен, хохов, напевов символи67 ко-магического значения и стимуляционных речитативов. Особое место в фольклоре занимают древнейшие песни и хохи, посвященные различным родам трудовой деятельности людей. Еще М. Горький писал, что нельзя знать историю народа, не зная его устного народного творчества. А перу великого Г. Гейне принадлежат слова: «Кто хочет узнать немцев, пускай читает их народные песни». Так можно сказать и об осетинском народе. Наша история, лучшие человеческие качества, традиции и обычаи показаны в нашем эпосе, в наших песнях, сказаниях, былинах, пословицах и поговорках. Перефразируя немецкого писателя, так и хочется воскликнуть: «Кто хочет узнать осетин, пускай читает «Сказания о нартах». «Нартский эпос» одно из бесценных богатств, созданных человеческим разумом. Он стоит наряду с мировыми эпосами других народов: «Илиада» и «Одиссея» (греческий эпос); «Калевала» (карелофинские руны); «Песнь о Нибелунгах» (скандинавские сказания); «Давид Сасунский» (средневековый армянский эпос) и др. Издревле эпос рассказывался, а точнее исполнялся сказителем под сопровождение струнного инструмента. Сказители русского народа использовали гусли, а сказители осетинского фольклора – хъисын фандыр, напоминающий современную скрипку. Форма подачи напрямую зависела от красноречия сказителя, т. к. в эпосе объединялись мифы, легенды, история народа, его обычаи, нравы и др. Нарты – герои древних эпических сказаний многих народов Кавказа. Сказания о нартах в своеобразных национальных формах распространены как среди народов, именующих себя адыгами (т. е. у адыгейцев, кабардинцев, черкесов), так и среди осетин, карачаевцев и балкарцев, чеченцев и ингушей. Нарты упоминаются в фольклоре некоторых народов Дагестана (например, у тюркоязычных кумыков). Таким образом, «Нарты» – это общекавказский монументальный героический эпос. Нартовские сказания осетин и адыгов стали записываться с середины 19 в., другие национальные варианты – позднее. Пионерами этого дела были в Осетии – Василий Цораев, братья Шанаевы, в Кабарде – Шора Ногмов, Кази Атажукин. Другие национальные варианты стали записываться позднее. Очень долго у различных народов существовали профессионалы памяти – черкесы их называют «гегуако», т. е. «играющие». Им-то и принадлежит заслуга сохранения этих драгоценных преданий. В Осетии эти сказания были записаны преимущественно в прозаической форме, которые исполнялись под сопровожде68 ние музыкального инструмента – «хъисын фандыр». У черкесов некоторые из них стали длинными традиционными поэтическими плачами, довольно устойчивыми по тексту, несмотря на разницу в диалектах. В советское время впервые были изданы сводные тексты в оригинале и в русском переводе. Сказания переводились на немецкий, французский, английский языки. Прошло немногим более столетия с тех пор, как собирателями были записаны первые сказания. В Осетии, благодаря Всеволоду Миллеру, основателю осетинской филологии, работа давно была поставлена на научную основу; филология других народов, к сожалению, не старше Октябрьской революции. Научная документация начала расти с 1880 г., благодаря тифлисским этнографическим публикациям. Первые публикации о существовании у осетин национального эпоса мы находим у известного ученого Юлиуса Клапрота. В своем «Путешествии на Кавказ и в Грузию», вышедшем в свет в 1812 году, он упоминал о реке Уруп, замечает, что крепость Уарп Фидар была удивительным образом завоевана героем Батерасом, сыном Хамыца. Первые попытки собирания и записи осетинского фольклора, а в частности «Сказаний о нартах», относят к 50–60-м годам 19 века. В то время среди горских народов выдвинулись первые энтузиасты, проявившие живой интерес к национальной культуре. Первыми собирателями принято считать братьев Гацыра и Дзантемира Шанаевых и Цораева Ельдзарико (Василия). Бескорыстный и плодотворный труд этих энтузиастов заслуживает благодарной памяти потомков. Быть может, не оценивая в полной мере значение проводимой ими работы, руководимые не столько научными соображениями, сколько инстинктивной фиксацией того, что творит, создает и хранит народ. Именно они дали науке наиболее ранние записи ряда популярнейших сюжетов народного эпоса. Васо Цораев вместе с грузинским писателем Даниилом Чонкадзе записали значительное количество фольклорных текстов на осетинском языке. Академик А. Шифнер снабдил их русским переводом и примечаниями и опубликовал их в 1868 году в С.-Петербурге в «Записках Академии Наук» (из нартского эпоса туда вошли материалы о Батразе и Урузмаге). К сожалению, осетинские оригиналы текстов, собранные братьями Шанаевыми, не дошли до нас. Мы располагаем только русскими переводами, сделанными самими братьями Шанаевыми и опубликованными в «Сборнике сведений о кавказских гор69 цах» (вып. V – 1871 г., с. 2–37; вып. VII – 1873 г., с. 1–21; вып. IX – 1876 г., с. 1–64). Первым, после А. Шифнера, кто обратил внимание на нартский эпос и опубликовал содержание сказаний, стал доктор Пфафф, известный своими «Материалами по древней истории осетин». Дилетант в области этнографии, фольклора, чуждый кокого-либо строгого научного метода, склонный увлекаться малообоснованными теориями собственного изготовления, он привлекает живым интересом и любовью к изучаемому предмету, хотя ему и пришлось преодолеть немалые трудности. Самые весомые заслуги в собирании, толковании и анализе текстов принадлежат Всеволоду Миллеру – лингвисту, фольклористу, крупнейшему ученному, большому знатоку и ценителю осетинского фольклора. Его «Осетинские этюды», опубликованные в 1881 году, заложили прочную основу изучению языка, этнографии и истории осетин. Именно Всеволоду Миллеру принадлежит заслуга первого опыта научного истолкования некоторых сюжетов и мотивов нартовского эпоса в свете сравнительной фольклористики. Он первым провел параллели между нартовскими мотивами и скифо-сарматским миром. Например: а) обычай скальпирования у скифов и нартов; б) Чаша героев у скифов и Уацамонга у нартов; в) способы гадания у скифов, нартов и осетин и др. Совместно со Штакельбергом Миллер опубликовал несколько дигорских текстов с немецким переводом. Работы В. Миллера в большей степени стимулировали интерес к родному языку и фольклору осетинской интеллигенции, среди которых можно назвать А. Кайтмазова, И. Собиева, С. Туккаева, М. Гарданова, Г. Гуриева, М. Туганова и др. После Октябрьской революции собирание и публикация нартского эпоса получили новый размах. В 1925–1930-х гг. СевероОсетинский научно-исследовательский институт совместно с ЮгоОсетинским НИИ издают «Памятники народного творчества осетин». В 1932 году Б. Мункачи (венгерский ученый) издает осетинские тексты с немецким переводом и примечаниями, записанные от военнопленных осетин в первую мировую войну. В 1939 году В. Абаев заканчивает работу над многолетним трудом «История осетинского эпоса» и издает его. В 1941 году, в канун Великой Отечественной войны, во Владикавказе создан «Нартский комитет», главной задачей которого было издание объединенного текста, который вышел в свет только в 1946 70 году, так как известные военные события не позволили более скорейшему выполнению поставленной цели. Над ним работали Васо Абаев и Дзанайты Иван, в литературных кругах известный под псевдонимом Нигер. Жорж Дюмезиль перевел в 1930 году на французский язык и прокомментировал тексты нартских сказаний. Работа очень объемна и значима, а материал систематизирован и проведены параллели: 1) роль лошади у скифов, нартов и у алан; 2) лошади, набитые соломой; 3) отсечение правой руки у врагов; 4) отношение к старикам по Аммиану Марцеллину. Становление эпоса. Становление и развитие нартского эпоса охватывает не одно столетие. Его формирование началось на самой ранней стадии развития человечества – в первобытно-общинном строе и продолжилось вплоть до феодализма. Каждая историческая эпоха накладывала определенный отпечаток на нартские сказания. Из их содержаний четко видно, при каких социальных условиях происходит то или иное событие, которое описывается в сказаниях нартов. В генезисе Нартского эпоса не всё ещё ясно. Несомненно, что ядром послужил древний аланский эпический цикл, восходящий к скифской эпохе 7–4 вв. до н. э. Национальные варианты эпопеи обогащались за счёт местного фольклора. Возникнув в условиях родового строя с пережитками матриархата, Нартский эпос вбирал в себя элементы последующих общественных формаций. Он сохраняет свою жизненность по сей день. В Осетии, Кабарде, Адыгее и других республиках живут десятки сказителей, исполняющих песни о нартах. Исследователи полагают, что эпос начал создаваться в VIII–VII веках до нашей эры, а в XIII–XIV веках разрозненные сказания стали объединяться в циклы, группируясь вокруг какого-либо героя или события. В своем развитии (по В. И. Абаеву) эпос проходит три фазы: 1. Бывает отдельным произведением, об отдельных героях. 2. Вокруг главных героев начинает развиваться сюжет и из этих произведений получаются отдельные циклы. 3. Эти циклы тоже объединяются, между главными героями появляются родственные отношения, их подвиги происходят в одно и то же время, и тогда из сказаний образуется эпопея. По мнению Васо Абаева, «Нартские сказания» прошли первые две фазы и находятся в центральной стадии третьей фазы. 71 Из-за отсутствия письменных источников невозможно восстановить полную картину того, как происходило развитие и формирование эпоса. Лишь отрывочные данные, содержащиеся в трудах Геродота и Марцеллина, а также в хрониках Армении и Грузии, позволяют судить об историко-культурной среде, в которой зарождались сказания о нартах. В эпосе воспеты мощь и красота природы, жизнь и подвиги славного народа нартов, мужественных и отважных нартских воиновгероев, отстаивающих свое содружество, высокие нравственные идеалы, борющихся с великанами, олицетворяющими слепые разрушительные силы, грозные и враждебные людям, всему живому. Вопрос о происхождении нартовского эпоса сложен. Языковедиранист В. И. Абаев и французский историк-филолог Жорж Дюмезиль утверждают, что народом-создателем эпоса являются осетины. 1. Термин «нарт» заключает осетинский показатель множественности «т» и образован по типу осетинских фамильных имён: стало быть, к другим народам Кавказа он вошёл в осетинском оформлении. 2. Некоторые нартовские сюжеты, как показали Всеволод Миллер и Жорж Дюмезиль, имеют полную аналогию в быте и обычаях отдалённых предков осетин, скифо-сарматских племён. 3. Имена Уархаг, Ахсар, Ахсартаг, Урузмаг, женское имя Ацырухс, название чудесной чаши Уацамонга – бесспорно иранского происхождения. 4. Имя главной героини Сатаны (Шатана), хотя и не вполне ясное по происхождению, неотделимо от имени аланской принцессы Сатеник, которое нам сохранили армянские расподы в связи с событиями II века (походы аланов в Закавказье), а также житие святых Армянской Апостольской Церкви о святых мучениках-сукиасянцах, во главе с Сукиасом, аланом по происхождению, которые сопровождали принцессу Сатеник в Армению. 5. Имя Сослан, будучи, по всей видимости, тюркского (ногайского) происхождения, свидетельствуется на осетинской почве с XII века н. э. (муж царицы Тамары Давид-Сослан был осетинским владетелем); имя Сосруко представляет «адыгизацию» имени Сослан с закономерным перебоем литер. 6. Имя Батрадз образовано из Батыр-ас и означает «асский (аланский) богатырь». 7. Имя Кусаг, означающее «чаша», принадлежит герою, который основал род Кусагонта, являющийся родоначальником древних 72 аристократических фамилий Осетии: Гассиевых, Саракаевых, Ботоевых и др. Всё это не оставляет сомнения, что материальным ядром эпоса послужил древний аланский цикл, восходящий некоторыми элементами ещё к скифской эпохе и непрерывно обогащавшийся за счёт контактов с другими народами, в том числе народами Кавказа. Согласно нартоведу Ахмету Мальсагову, имена большей части нартов имеют выраженное иранское происхождение, а многочисленные сказы о нартах группируются вокруг имён основных персонажей эпоса, образуя тем самым своеобразные циклы. В каждой национальной версии эпоса те или иные циклы занимают сравнительно большее или меньшее место, а национальные варианты эпопеи все время обогащались и дополнялись за счет местного фольклора. Проследим сходства и различия в именах героев эпоса. Осет. Адыг. Сослан/ Сосруко Созрыко /Шатана Батрадз Сырдон/ Ширдон Ацамаз Урызмаг Хамыц Саууай/ Шаууай Батараз – Ашамез/ Ачемез Уазырмес Химиш/ Хымыш Шуай Вайнах. Сеска Сосла/ Соска Солса Села Сата/ Сели Сата Патарз/Патриж Боткий Шертга/ Шертщко Ачамаз/Ачамза Кабард. Сосруко Сатаней Карач.-балк. Сослан/ Сосурук Сатанай Батраз – Батыраc Шырдан Ашамез Ачемез Урузман/Орзми Уазырмес Хамчи Химиш Орузмек Хымыч Кинда Шоа/ Киндий Шоа Карашауай Шауей Также в каждой версии сказаний есть свои, уникальные герои, которые иногда только встречаются в какой-нибудь одной национальной традиции. Например, у осетин – Сырдон, Уархаг, Ахсар, Ахсартаг, у адыгов – Адиюх, Ахумида, Бадыноко, Дзахуш и др., хотя близкие им по функциям персонажи имеются и в других версиях. Также есть различие между образами нартов. У осетин. В осетинской версии нарты делятся на три фамилии: Ахсартагката, Бората и Алагата. Первые – воины. Их род небогат, но обладает силой и отвагой. Второй род, Бората, постоянно 73 враждует с Ахсартагката. Они богаты, но именно они послужили причиной гибели нартов. Род Алагата редко упоминается в эпосе; Алагата – хранители всех ритуальных предметов, необходимых для обрядов. Ни один праздник, посвящённый духам и богам, не обходится без них. Согласно теории трёх функций Жоржа Дюмезиля, это деление на три рода-касты отражает социальный строй древнего индоевропейского общества, отчего и представлено только у осетин – единственного индоевропейского народа в регионе. У кабардинцев. Кабардинский эпос схож с эпосом других народов-носителей эпоса. Самым крупным собирателем кабардинских сказаний был Кази Атажукин, человек, составивший в 1864 году на русской графической основе кабардинский алфавит. Он первый в истории Кабарды издал на родном языке несколько сказаний из «Нартов». У карачаево-балкарцев. Нарты, согласно карачаево-балкарским сказаниям, это бесстрашный народ воинов-богатырей, потомки бога кузнечного дела Золотого Дебета. Они созданы Великим Тейри с определенной целью – установить на земле порядок, истребить эмегенов и драконов, очистить мир от всего, что мешает людям. Поэтому главное занятие нартов – война. Конечно, они воюют не только с чудовищами, но и с другими народами, случается, сталкиваются и между собой. Прирожденные воины, они не могут долго засиживаться дома, начинают скучать, и стоит кому-либо кинуть клич, как все снаряжаются в поход или в набег. Нарты делятся в карачаево-балкарском эпосе на 4 рода – по именам родоначальников: Аликовы, Схуртуковы (Усхуртуковы), Бораевы и Индиевы. Каждый род имеет своих героев-богатырей. К роду Аликовых принадлежат, например, старший сын Золотого Дебета – Алауган и его сын Карашауай, к Схуртуковым – предводитель нартов Ерюзмек и его сыновья Сосурук, Сибилчи, Бюрче, к Бораевым – Борабатыр и возможно, Созар, к Индиевым – семь братьев, имена которых не названы. Все нарты едины в своей борьбе с внешними врагами – иноплеменниками и чудовищами. Но существует у них и вражда между родами. За власть и влияние в стране нартов борются два рода – Аликовы и Скуртуковы, и их вражда прекращается только после женитьбы Карашауая на дочери Ерюзмека Агунде. У адыгов. В адыгской версии более обширное место занимает цикл сказов о младшем нарте Сосруко, символе солнца и света. 74 У вайнахов. Нарты в основном изображаются могучими воинами. Они – позитивные персонажи, несущие добро. Но в чечено-ингушской версии, сохранившейся фрагментарно, есть отличие от других. Историк Ч. Э. Ахриев полагал, что нарты разделяются на две группы: благородные, высоконравственные нарты (нярты) и злые, подлые, коварные орхустойцы. Б. К. Далгат считал, что нарты и орхустойцы – термины, служащие для обозначения одной и той же части нартов. Такие «нарторстхойцы», как Сеска Сосла, Шерткга, Патриж, Ачамаз, изображаются как коварные разбойники, нападающие на безоружные сёла, совершающие набеги на мирных людей, притесняющие безвинных. Тем временем, им противостоят местные герои-богатыри (Кинда Шоа, Колой Кант, Горжшай и др.), занимающиеся главным образом мирным трудом. Однако в ингушских вариантах эпоса иногда нарторстхойцы вместе с ними охраняют ингушские земли от врагов, наступающих с равнин; роднятся с местными героями (напр., Сеска Солса выдал свою дочь за Кинда Шоа). Оба вида нартов могут хоть и породниться, но между ними идёт постоянная вражда. Герои эпоса. Одним из главных героев нартовских сказаний является Сослан/Сосруко/Сеска Сосла/Сасрыква. У всех народов это нарт, рождённый из камня. В осетинских сказаниях у Сослана проходит аналогия с Ахиллом из греческих мифов. У последнего была уязвима лишь пятка, всё остальное тело было неуязвимым. С детства этот герой проявлял смелость, силу и самостоятельность. У осетинского Сослана уязвимы были колени. И тот, и другой погибли вследствие удара по слабому месту. Похожий сюжет встречается у многих индоевропейских народов. Также важен цикл о Сатане/Сатаней-Гуаше/Сели Сата. В адыгской версии это романтическая женщина, символ красоты, ума и неувядающей молодости. В осетинской версии она как бы приземлена. У осетин она – жена родоначальника нартов, хозяйка, неистощимая на хитрости женщина. В кабардинском эпосе существует герой – Бадыноко. Ещё в детстве предвиделось его героическое будущее. Пели ему в колыбельной песне: Ты обезглавишь сотни чудовищ, Сотни сокровищ нартам раздашь. …Спи моё счастье, храбрый мой львёнок, Славен и звонок будет твой путь. Будешь ты светом рода людского, Здравицы слово скажут тебе. 75 Бадыноко – единственный герой эпоса, не любящий пиры и пляски. Он говорит: Никогда я не стремился К угощениям богатым, К песнопениям весёлым. …доспехи боевые Я надел для дел высоких: Мой удел – защита правды. При всей суровости Бадыноко в нем, как и в Сосруко, живет любовь к людям. В эпосе рассказывается, как Бадыноко уничтожил отвратительный обычай – убийство стариков. Эпос отмечет не только достоинства Бадыноко, но местами осуждает его некоторую надменность, манеру биться с врагом в одиночку. По записям Атажукина мы можем судить о языке и стиле, композиционном построении одного из основных сказаний нартского эпоса – «Сосруко». Выбор именно этого героя является не случайным. Сосруко – самый любимый образ кабардинцев. Есть могучий в нартском стане, Знаем нарта мы такого, Кто огонь заветный отнял У Иныжа-великана. Он примером благородства Нартам служит постоянно. Ста сердец он обладатель, Сто отваг в груди хранит он, В битву впереди летит он, – И трепещет неприятель… Сильнорукий, храбрый воин Наш Сосруко, наш Сосруко. В образе жизни нартов отражены общественные отношения создателей и носителей эпоса – от родового строя до зачатков феодализма. В осетинской и адыгской версиях мать нартов Сатана (адыг. Сатеней) играет важную роль. Нарты пользуются её мудрыми советами, но она ими не верховодит; решение по важным делам принимаются на мужском совете (ныхас у осетин, хаса у адыгов) без её участия. В осетинской версии у нартов, живущих родами (Алагата, Бората, Ахсартагката), проявляются черты военной демократии (нарты входят в единую боевую дружину). В образах нартов обнаруживаются черты мифологических персонажей. Нарты, воспринимаемые носителями эпоса как предки их на76 рода, в какой-то мере сопоставимы с мифическим племенем первых людей. Век их существования, «героический век», – это мифическое время; так, в период создания неба и земли Сосруко был мужчиной в зрелых летах, в период образования гор и рек – стариком, но ещё полным сил. Нарты выступают в роли культурных героев. Сосруко, Сасрыква отнимают у чудовищ огонь; Пхармат (чеч.) похищает его у бога Селы; Сосруко возвращает (что равносильно добыванию) семена проса, захваченные хтоническими существами, одаривает нартов напитком сано; Сатана изобретает пиво, Сырдон изготавливает для нартов двенадцатиструнную арфу; Боткий Ширтка (по другому варианту – Селий Пира) из подземного мира принёс плуг и водяную мельницу. С Сатаной связано появление первого коня и первой собаки. Нарты борются с хтоническим чудовищами – драконами, великанами (осет. Уаигами, адыг. Бляго, Иныжами, Еминежом и др.). Смелые нарты прибегают не только к физической силе, но также и к помощи магии. Сатана/Сатаней-Гуаша способна изменять погоду; по просьбе Сатаней останавливается солнце; Сатана благодаря чудесному (небесному) зеркалу видит всё, что происходит на земле. Сасрыква сбивает с неба звезду, чтоб обогреть братьев; Сосруко насылает стужу, чтоб одолеть Иныжа, туман — чтоб победить Тотреша; Сеска Солса ударом плети по тазовой кости великана оживляет его, он же способен превратить Терек в полноводную реку. Ацамаз игрой на чудесной свирели, полученной его отцом от небожителя Афсати, пробуждает природу; Ашамез с помощью свирели может не только возродить всё живое на земле, но и вызвать его гибель. Бидох (адыг.) исцеляет своим дыханием. Многие нарты обладают даром перевоплощения, например, Сырдон оборачивается стариком, старухой, молодой девушкой, шапкой; Дзерасса (осет.) принимает облик голубя. Нарты понимают язык птиц, животных. Помощники героев – чудесные кони (осет. Арфан, адыг. авсург Тхожей). Отдельные нарты [Батраз (адыг.), Сасрыква, Боткий Ширтка, Сеска, Солса] спускаются в подземный мир и возвращаются из него. Герои-нарты вступают в тесные отношения с богами, которые принимают в их жизни активное, непосредственное участие. В осетинском эпосе божества нередко сидят за одним столом с нартами, иногда нарты гостят у них на небе, а небожители принимают участие в походах нартов. В адыгском эпосе Тлепш, Тхагаледж, Амыш присутствуют на хасе; ежегодно боги приглашают на свой пир (санопитие) одного из нартов; мать Тхагаледжа и Амыша помогает нартом со77 ветами. Курдалагон (осет.), Тлепш изготавливают нартам боевые доспехи, снаряжение, орудия труда, чинят повреждённые бёдра, черепа. Некоторые нарты находятся в родственных отношениях с богами. Дзерасса – дочь Донбеттыра, отец Сатаны – Уастырджи; Дзахуш (адыг.) – сын Тлепша; Уазырмес (адыг.) – сын дочери морской богини; Сасрыква женится на дочери божества Аерга; по одному варианту жена Сосруко – дочь Тлепша; Села Сата (ингуш.) рождена нарторстхоской девушкой от бога Селы. В осетинском эпосе богоборческие мотивы в первую очередь связаны с Батрадзом, который борется с Уациллой, Уастырджи, зэдами (ангелами). В адыгской версии нарты также выступают богоборцами (Насренжаче, Уазырмес), иногда одерживают в этой борьбе победу, например убивают Пако. По одному варианту сказаний, Батразу удаётся вызволить Насренжаче, прикованного богами к Ошхамахо в наказание за дерзость. В чечено-ингушском эпосе нарт-орстхойцы угоняют стадо баранов местного героя Горжая, которому покровительствует Села, при этом Сеска Солса вступает в единоборчество с божеством и переламывает ему рёбра; в сказании о Села Сате Осе Солса ранит Селу и обращает его в бегство. Природа некоторых нартских образов связана, по-видимому, с солярными мифами. Сослан женат на дочери солнца; с помощью солнца, солнечных лучей сокрушает своих врагов; гибнет от солнечного божества. Подобно солнечному сиянию, излучают свет рука Адиюх – жены одного из нартов, тело (грудь) нартской красавицы Акуанды (адыг.), мизинец жены Сасрыквы. Вероятно, солярного происхождения образ Сосруко, а по мнению некоторых исследователей, и Сатаней-Гуаши. В адыгских и осетинских сказаниях об Ашамазе и Ацамазе, возрождающих природу, о Сосруко, продолжающем жить под землёй и каждой весной стремящемся вырваться на поверхность, прослеживается связь с календарными мифами. В осетинском и адыгском эпосах гибель нартов связана с волей богов. Поставленные перед выбором между бесславным существованием и посмертной вечной славой, они отдали предпочтение славе. В чечено-ингушских сказаниях – несколько версий исчезновения нартов. В большинстве из них они гибнут, выпив расплавленную медь, но мотивировка этого поступка в них различна: раскаяние нартов в своих злодеяниях; кара богов, обрекших их за разбой на голодную смерть в отдельных версиях – семилетний неурожай. В одной из версий нартов 78 истребил голод, который наслал на них бог за их дерзкую попытку оживить убитого Хамчи Патарза (Хамчи Патрижа). Героический эпос всегда занимает среди фольклорных жанров особое место. Эпос больше, чем любой другой жанр, связан с историческими судьбами народов, и в нем ярче, чем в любом другом жанре, выражается национальное самосознание народа. Вопрос толкования эпоса как реальной действительности или поэтических преобразований подлежит рассмотрению. Сочетание мифологического и исторического в эпосе это не нечто случайное, а закономерное. Это объясняется тем, что народные сказители, с одной стороны, располагают известным материалом по фольклору, а с другой стороны – они современники того исторического периода, который несет в себе конкретный исторический опыт. Примечательно, что народ всегда верил в историческую реальность образов и событий эпоса и всегда четко различал сказание и сказку. Все народы, у которых имеется героический эпос, отчетливо различают эти два жанра и обозначают их разными наименованиями. Однако следует отметить, что эпические сюжеты бывают зачастую весьма близки к сказочным (примером может служить распространенный сюжет об Одиссее и циклопе) и облачены в такой же фантастический наряд. Но народ всегда ставил эпос над сказками, относился к нему с особой серьезностью. Это происходило именно потому, что в эпосе, в его образах и картинах народ действительно видел сквозь фантастическую оболочку отзвуки своего реального прошлого, свою дополненную жизнь. Вот почему народный эпос по своему характеру глубоко национален. И все эпические памятники, в том числе нартские, невозможно оторвать от той национальной почвы, которая их породила. Сказку можно, обычно безболезненно, пересаживать из одной национальной среды в другую, меняя лишь некоторые детали или даже ничего не меняя. С эпосом такую операцию проделать невозможно. Даже беглое знакомство с нартскими сказаниями у разных народов Кавказа убеждает, что, при всей близости, эти сказания у каждого народа сохраняют черты глубокого своеобразия и самобытности. Особенно часто упоминается во многих нартских сказаниях конь. Он – неразлучный друг любого нартского героя. Он для нарта больше, чем конь. Конь в нартском эпосе выступает таким же всесильным, как сам герой. Конь наделен неимоверными силами и возможностями. Конь в эпосе выступает как человек, как говорящая сверхъестественная сила. Конь – как аристократ среди всех животных. Конь в эпосе 79 наделен человеческим языком и разговаривает с человеком. Конь, пока не испытает своего хозяина на верность в дружбе, его отвагу, не доверится ему. Он не подпускает к себе слабых и трусов. Вот как описывается конь, которого Сосруко впервые оседлал, чтобы доказать, что стал настоящим джигитом для совершения великих дел на благо нартов: «Если ты, Сосруко, сможешь сесть на этого коня, – говорит ему мать Сатаней, – он будет твоим». После этих слов Сосруко одним прыжком вскочил на хребет коня, как ухватился за гриву, как вскрикнул: «Эй, джигиты, берегитесь!» – и поскакал по ущелью. Но не успела мать взглянуть вслед своему сыну, как взвился конь, подобно звезде, и, подобно звезде, скрылся за облаками. Там, в поднебесье, конь решил сбросить с себя седока, чтобы тот упал на землю и разбился. Что только не выделывал конь! И на дыбы вставал в воздухе, и вниз головой бросался в бездну, и снова взмывал ввысь, и скакал вверх ногами, а Сосруко все держался за его гриву, не падал. Так, конь то в океан бросался, чтобы сбросить его, то скакал по крутым обрывам, то по темным ущельям, то пролетал сквозь горные кольца. В конце концов понял, что ему не сбросить с себя Сосруко, и тут он заговорил человеческим языком: «Клянусь Амышем, богом животных, буду я твоим верным конем, если ты станешь настоящим нартом!» Жизнь нарта была немыслима без верного коня. Почти ни один нарт не совершал ни одного подвига без коня. Позже эта привязанность к этому «великому творению природы» была передана потомкам нартов. Историчность эпоса состоит в отражении определенных общественных укладов: а) нартовское общество – далеко не государство, а фамильная организация; б) страсть к добыче и военным походам – восходит к военной организации. Нартский эпос реалистичен, хотя тесно переплетается с вымыслом и фантастикой. У истоков собирания Нартских сказаний в 19 веке казалось, что память хранит только разрозненные рассказы, но по мере накопления материала, его записи и систематизации стало все яснее и отчетливее заметна генеологическая циклизация. Оказалось, что основные герои состоят: а) в родстве; б) образуют 4 последовательных поколения; в) объеденены в 3 фамилии; г) носят общее название «нартов» (нартта – образованное по общему типу осетинских фамилий). 80 Распределение сказаний по циклам не представляет труда. Центральные циклы (по В. И. Абаеву): 1. Начало Нартов; 2. Урузмаг и Сатана; 3. Сослан; 4. Батрадз. Но кроме этих основных циклов, имеется еще десятка полтора самостоятельных сюжетов с сомостоятельными героями такими, как: Тотрадз, Сырдон, Арахдзау, Сыбалц, Ацамаз, Сауай, Айсана, Дзераса и др. Сюжеты сказаний весьма разнообразны, но некоторые можно считать типическими: – борьба с великанами; – поход за добычей; – борьба между фамилиями; – путешествие в загробный мир; – борьба с небожителями и др. Начало Нартов. Согласно тексту, родоначальником Нартов был Уархаг. У него было два сына – Ахсар и Ахсартаг… В основе этого сказания лежит тотемический миф о происхождении племени от волка. Имя родоначальника нартов Уархаг есть ни что иное, как старое осетинское слово, означавшее «волк» (с древнеиранского varka = волк). , в абхазской версии вид ее прекрасного тела и белых рук заставляет лодочников разбиваться о мели (как пение немецкой Лорелеи), а пастухов – терять стада. Во всех национальных версиях эпоса пастух, потрясенный ее красотой, на другом берегу реки оплодотворяет камень, из которого рождается богатырь Сосруко (Сосрыко, Созырко, Сослан, Сасрыква). Таким же образом в хетто-хурритском эпосе бог Кумарби порождает каменного богатыря Улликумми, а в иранских мифах рождаются Митра и его сын. В сказаниях о рождении Сосруко, Улликумми и Митры можно допустить общую основу. Сосруко – древнейший и важнейший герой нартских сказаний, особенно у абхазцев и адыгов, у которых он сохраняет весьма архаические черты «культурного героя», добывающего огонь и культурные растения. Он добывает их похищением (у великанов) так же, как греческий Прометей и другие «культурные герои» в мифах самых разных народов. Так же, как и в случае с Прометеем, похищение при этом 81 трактуется как возвращение того, что еще ранее было отнято у людей (нартов). В менее архаической осетинской версии Сосруко (Сослан) уже не похищает огонь, а спасает нартский скот от холода и бескормицы, приведя его в охраняемую великаном теплую страну. В обоих версиях он побеждает страшного великана в богатырских «играх» и в конечном счете сковывает его льдом. Введением к «играм Сослана» в осетинском эпосе иногда служит мотив «шубы Сослана» из кожи убитого врага. Мотив этот напоминает о некоторых скифских обычаях. Об архаичности сказаний о Сосруко свидетельствует не только его борьба с великанами и ее цели, но и самый тип его богатырства, широкое использование магических, колдовских средств, как и у Вяйнямёйнена. Например, в сказании об осаде крепости Челахсартага он в качестве «военной хитрости» притворяется мертвым, но так, что фактически гниет и разлагается. Подобная «хитрость» требует таких же магических шаманских способностей, как и нисхождение в царство мертвых за листом Аза в порядке выполнения «трудных» свадебных задач дочери Солнца. Возможно, что в сказания о Сосруко проникли некоторые мотивы мифов об умирающих и воскресающих богах. Это особенно чувствуется в повествовании о его смерти от некоего таинственного колеса (адыг. – Жан-Шарх, осетин. – колесо Бальсага), возможно носящего ритуальный характер. Умирая, Сосруко предлагает различным зверям отведать его мяса. В зависимости от их ответа он определяет, какими они обладают качествами (мифический этиологический финал). В некоторых вариантах есть намеки на то, что Сосруко не умер, а продолжает жить под землей и подает каждую весну оттуда голос. Ярче всего переоценка архаических форм богатырства проявляется в осетинском варианте сказания о борьбе Сослана с Тотрадзом. Сотва, а им противопоставляется эпически простодушный юный богатырь Тотрадз. обольстительницей, которая мешает богатырю проникнуть на мужское собрание; в цикле Батрадза она слабая женщина, умоляющая выступить своего могучего булатнотелого приемного сына. Батрадз закален кузнецом, как стальной меч. Он своим телом сокрушает врагов и вражеские твердыни, например (будучи привязан к стреле или пушечному ядру), крепость Челахсартага (по названию – Хыз или Гур). Дюмезиль сближает его со скифским богом-мечом и 82 грозовыми мифами. Здесь, однако, главное – эпическая идеализация богатырской физической силы и мощи. В большинстве осетинских сказаний он побеждает в соревнованиях других нартов, получая в награду закипающую при правдивых словах чашу Нартамонга, три драгоценности нартов и красавицу Агунду. Во многих вариантах Батрадз рисуется сиротой – мстителем за отца. Подвиг родовой мести возбуждает в Батрадзе неутихающую боевую ярость, которая обращается сначала на нартов, а затем на богов. Тема богоборчества не ограничена циклом Батрадза, она расширяется в тему богоборчества нартов в целом и в конечном счете связана с кругом кавказских сказаний о прикованных великанахбогоборцах. Осетинские нарты погибают в войне против Уастырджи, Уациллы и других христианизированных языческих божеств. Здесь, по-видимому, отражается двойственное отношение эпоса к христианизации Алании и представление о нартах как о славных и могучих предках, погибших из-за своеволия, богатырского неистовства и гордыни (ср. сказание о гибели русских богатырей). Особое место в осетинском эпосе о нартах занимают генеалогические предания, отдельные элементы которых весьма архаичны. Среди этих преданий – атом Урызмагом. История эта напоминает многочисленные мифы и предания о брате и сестре, от кровосмесительной связи которых произошли целые племена или отдельные знаменитые герои. В рас, об их взаимных изменах, обманах, соперничестве немало анекдотических черт. В конфликте . В осетинских генеалогических сказаниях о нартах с типом «брат – сестра» конкурирует другой, не менее распространенный – «братьяблизнецы» (Ахсар и Ахсартаг, Урызмаг и Хамыц; в некоторых вариантах враждующими близнецами были представлены Сослан и Сырдон). В истории Ахсара и Ахсартага сказалось влияние волшебной сказки о близнецах. Сходные по типу сказания о братьях-близнецах – родоначальниках – есть и в армянском эпосе (Санасар и Багдасар). С кругом легенд о родоплеменных предках связан и мотив о происхождении нартов по материнской линии от водяных существ донбетров, у которых они проводят свое детство. В целом нартский эпос – типичный и высокохудожественный образец героического эпоса, сохранивший, однако, весьма архаические черты мифологической фантастики. 83 Аланский (карачаево-балкарский) эпос о нартах к настоящему времени почти не изучен. Более того, едва ли даже половина известного материала опубликована. По этой причине большинство читателей имеет слабое представление об этой гениальной народной поэме, одной из важнейших частей национальной духовной культуры и, может быть, самом великом ее достижении. Одна из особенностей нартских сказаний балкарцев и карачаевцев это то, что большая их часть имеет два варианта – стихотворнопесенный и прозаический. Уже в 19 веке ученые, которые стали записывать эпические сказания, сетовали на то, что они постепенно забываются, что все меньше остается людей, которые могли бы спеть эти древние песни, хотя в пересказе сюжеты их известны всем. И все же до наших дней дошло не так уж мало, хотя количество утраченного, видимо, очень велико (речь идет о балкарцах и карачаевцах, потерявших в годы сталинского геноцида половину населения, в числе которого были многие и многие сказители). И все-таки, несмотря на то, что карачаево-балкарский эпос стали собирать и записывать тогда, когда остальные версии его были уже собраны и даже изданы, удалось найти не менее 7 тысяч строк стихотворно-песенных текстов, не считая прозаических вариантов. Конечно, по сравнению с тем, что могло быть обнаружено хотя бы до войны, это очень мало. И конечно, безвозвратно утрачены многие мелодии – а ведь еще в 19 веке русский ученый П. Остряков писал о карачаево-балкарских сказаниях, что каждое из них исполняется на особый мотив. Но даже тот неполный вариант эпоса, которым мы сейчас располагаем, позволяет говорить о нем, как о вполне законченном и великом произведении мировой литературы. Темы эпоса. Их много, но мы перечислим самые главные: 1. Борьба нартов с чудовищами-эмегенами и драконами. В образах эмегенов или целых племен эмегенов часто изображаются народы, с которыми пришлось сталкиваться в сражениях предкам балкарцев и карачаевцев. Поэтому эти эмегены в таких сказаниях представлены как свирепые и безобразные великаны, вполне владеющими всем, чем владеют люди – речью, обычаями, оружием, конями и т. д. 2. Во многих сказаниях отражаются исторические события, происшедшие в отдаленные времена – войны, сражения и т. п., в которых участвовали предки балкарцев и карачаевцев (скифы, аланы, болгары). 3. Добывание героем-нартом жены или каких-либо волшебных предметов – поющего дерева, золотой шубы, меча и т. п. 84 4. Междоусобица из-за угона табунов или месть героя за убитого отца или братьев. 5. Приключения героев на охоте, в пути и т. д. География нартского эпоса. Территория, на которой происходят события, описанные в нартских сказаниях балкарцев и карачаевцев, очень велика. В эпосе упоминаются 4 моря – Черное (Къара тенгиз), Хазар тенгиз (Каспийское) и еще два, сказать о которых что-либо трудно – Белое море (Акъ тенгиз) и Синее (Кек тенгиз), а также Азау тенгиз (Азовское море). Из крупных рек чаще всего говорится о Волге (Эдиль), Кубани (Къобан), Дон (Дон), Терек (Терк), из гор – об Эльбрусе (Минги Тау), Казбеке (Къазман Тау), Дых Тау и других вершинах Кавказа. Кроме того, упоминаются две горы, сказать о которых что-либо пока затруднительно – Гезам Тау и Кармур Тау, а также хребет Сары Аркъа (видимо, одноименный хребет в Западном Казахстане). Действие большинства нартских сказаний происходит, как можно понять из текстов, где-то в степях между Чер ным и Каспийским мор ями, а также в Закавказье, в Иране и на севере – таковы направления многочисленных нартских походов. Сама страна нартов называется Къыркъ Суу («Сорокаречье»). К сожалению, никакого описания этой страны в эпосе пока записать не удалось. И конечно, часто упоминаются названия местностей, гор и рек с территории современных Балкарии и Карачая – например, местность Ташлы Сырт, как одно из мест, где жили нарты. Разбросанность нартских родов в пространстве велика – если Аликовы живут где-то у Черного моря, то Схуртуковы на побережье Каспийского, и согласно одному из сказаний, Карашауай совершает длительное путешествие от одного к другому, отправившись на скачки, которые ежегодно устраивали Схуртуковы. Обычаи и обряды нартов. Конечно, каждый народ в своем эпосе изображает героев по своему подобию и согласно своим идеалам, как и нравы и обычаи этих героев. Разумеется, балкарцы и карачаевцы, которые считали нартов своими легендарными предками (фактически так оно и есть, поскольку нартский эпос – это устная художественная история наших предков – скифов, болгар, алан), тоже изображают нартов похожими в своем быту на самих балкарцев и карачаевцев. Например, нарты платят калым за невесту: Алауган, женившийся на дочери великанов, трижды наполняет мясом оленей их огромный ко85 тел. Карашауай отдает в калым за прекрасную Агунду, дочь Ерюзмека, табун угнанных им породистых коней. Свадебный обряд нартов тоже напоминает обряд балларцев и карачаевцев. Алауган приезжает за своей невестой со своими друзьями. Эмегены готовят для них угощение и т. д. Описан и погребальный обряд нартов – видимо, так хоронили погибших наши предки во времена язычества: через каждые четыре года на могиле героя приносили в жертву коня, а после поминальной трапезы плясали вокруг могилы, затем давали клятву богу неба – Тейри – быть стойкими, мужественными. Обычай гостеприимства для нартов священен, желание гостя - закон. Когда в гости к Ерюзмеку приезжает богатырь Ногайчик, он сразу предупреждает хозяина, что будет находиться в его доме целый год и что каждый день будет съедать по откормленному валуху, а его конь по копне сена. И только через год Ерюзмек спрашивает гостя о цели его приезда. Что бы ни попросил один нарт у другого, тот не имеет права отказать ему в просьбе – именно поэтому Золотой Дебет оставляет своего приемыша, маленького Ерюзмека, бездетной чете – Схуртуку и его жене Асеней. Занятия нартов. Главным занятием нартов является война – с эмегенами, драконами и иноплеменниками, которые также представлены в образе злых великанов. Нарты – это прежде всего воины. Вся жизнь их проходит в походах и набегах, совершаемых с целью угона табунов. Но, кроме того, нартам присущи и черты тружеников – конечно, не героям-богатырям, а всему народу в целом, хотя, надо сказать, и некоторые из богатырей не чураются работы. Например, Алауган помогает отцу в его кузне, Бёдене ловит рыбу, Чюерди пасет табуны Бора-батыра, прежде чем стать воином-героем. Второй сын Дебета – Гуу пасет овец, третий – Цехни – охотник. Нарты занимаются и земледелием – постоянно упоминаются возделанные поля, говорится о небывалых урожаях пшеницы и ячменя и т. п. Одно из любимейших занятий нартов – охота, чаще всего на оленей и зубров. Если нарты не в походе или в набеге, то обязательно на охоте. Наибольшее место в карачаево-балкарском эпосе отведено труду кузнеца. Видимо, это связано с образом бога кузни Золотого Дебета, ведь и сам карачаево-балкарский эпос начинается с того, что нарты 86 начинают обрабатывать металл (железо). Одним словом, занятия нартов по своей важности располагаются в следующем порядке: 1. Войны, походы, набеги; 2. Добыча и обработка металла; 3. Коневодство и овцеводство; 4. Земледелие, охота и рыболовство. Мир карачаево-балкарского эпоса чрезвычайно густо населенный мир. Это и главные герои сказаний – самые выдающиеся герои, их отцы и матери, сестры и братья, это и остальные, не столь именитые нарты, составляющие войско героического народа, пастухи, табунщики, батраки, рыболовы, кузнецы, охотники, мудрые старцы, обсуждающие новости, сидя на ныгьыше (сельская площадь), знахарки и колдуньи, служанки и их властные хозяйки, пахари и т. д. Это и языческие боги, помогающие, покровительствующие нартам, мудрые карлики – жеки, алмосту и лесные люди (агъач киши), крылатые, говорящие кони и собаки, птицы, звери. Это, наконец, враги нартов – драконы и эмегены о трех, пяти, семи и двенадцати головах, злобные и глупые, иноземные цари, посылающие свои полчища для завоевания страны нартов, которая именуется иногда просто Нарт («Нартия») или Къыркъ Суу – «Сорокаречье», ведьмы и бесы и т. п. И несмотря на то, что эпос уделяет описанию природы не так уж много места, это чрезвычайно прекрасный мир, в котором плещутся синие моря и озера, простираются бесконечные степи, высятся пики заснеженных гор и скал, тянутся дремучие леса, зеленеют прекрасные долины и возделанные поля. Герои попадают то в пещеры, где живут людоеды-великаны, пасущие коз, то в замки знатных владык, то во дворцы ханов и царей, то в кошары бедных пастухов. Их всегда подстерегает опасность, но это не только не останавливает их, а наоборот, разжигает в них жажду приключений. Окружающий мир интересен для нартов тем, что он непознан, что в нем таится множество неожиданностей. Они полны жизненной силы, и потому не признают никаких преград, и в них одно стремление – идти от победы к победе. Несмотря на то, что в эпосе не замалчиваются неблаговидные дела многих нартских героев, в целом подчеркивается, что нарты были самым справедливым народом на земле и утверждали на земле справедливость. Развлечения нартов. Очень много места в карачаево-балкарском эпосе отведено описанию развлечений нартов, их досугу, например, пирам, обычно они проходят в большом доме Аликовых. В одном из 87 сказаний ход пира описывается следующим образом: сначала отведывают угощения, едят, пьют бузу (брага) и сыра (черное пиво), затем каждый рассказывает о самом своем замечательном подвиге, и если рассказ был правдив и подвиг действительно был подвигом, то питье в волшебном бочонке «агуна» трижды переливалось через край. Об участии женщин на пирах ничего не говорится. Затем начинаются пляски. Сосурук пляшет на груде речных голышей до тех пор, пока не обращает их в песок. Затем он обращается к старшим с вопросом кому передать черед и передает его богатырю Рачикау. Тот пляшет на холме из колючего кустарника босиком, пока кустарник не превращается в золу. Любовь нартов к пляскам проявляется и во многих других сказаниях. Присуща героям эпоса и любовь к песне. Нартам в карачаевобалкарском эпосе приписывают несколько гимнов в честь богов и две песни – «Возвращение из похода» и «Охота на зубров». Вот что говорится в первой из них: Посмотрите-ка на страну нартов издали, Видите – там большое веселье, радость. Аланы, мы возвращаемся из похода, Встречных приветствуем кратко, А если заговариваем – не пугаем их. Любимые музыкальные инструменты нартов дудка (сыбызгъы) и свирель (сирийна). У нарта Бёдено дудка медная, у нарта Карашауая из слоновой кости, у пастуха Созука – из дерева. Даже о предводителе нартов. суровом Ёрюзмеке, говорится, что у него в доме на стене висел музыкальный инструмент «къыл къобуз» (разновидность мандолины), на котором он удивительно хорошо играл. И разумеется, народ воинов любит воинские забавы, состязания – борьбу, скачки, стрельбу из лука, метание камня. Очень популярна песня о том, как нарт Карашауай состязался в толкании камня с могучими эмегенами и одолел их, нагнав на великанов страх. В одном из сказаний Сосурук борется с эмегеном. Сказано, что они боролись по пояс голые и в борцовских рукавицах – видимо, борцы перед схваткой обмазывались маслом. Часто говорится, что нарты состязались в меткости, стреляя из луков, и чаще всего побеждает Ёрюзмек. Но основное внимание эпос уделяет скачкам, в которых всегда побеждает Карашауай со своим крылатым конем Гемудой. 88 Нартское общество. Как уже было сказано, нарты живут родами. В то же время они осознают себя единым народом, противостоящим другим народам, и конечно, эмегенам и прочим чудовищам. В нартских походах принимают участие богатыри из всех родов, как и в набегах. В сказании о том, как нарты окончательно истребили эмегенов, говорится, что в войске их насчитывалось много туменов (тумен – десятитысячный отряд). Каждый род возглавляется его старейшиной, родоначальником. У Аликовых – это Золотой Дебет и его старший сын Алауган, у Схуртуковых – Схуртук и его приемный сын Ерюзмек, который одновременно является предводителем всех нартов (Схуртук погибает, когда Ёрюзмек был еще подростком), у Бораевых – Бора-батыр, у Индиевых – Индиляй. Важнейшие дела обсуждаются, и по ним выносятся решения на Тёре – народном собрании – с участием всех нартов. Но об этом только говорится, а на самом деле решения чаще всего принимает единолично сам вождь нартов Ерюзмек, о котором сказано, что он на Тёре не ходил, т. е. Ерюзмек стремился к личной власти, не ограниченной никакими народными собраниями. Обычаи и обряды нартов. Каждую весну все нарты собираются обязательно на праздник "Голлу", где демонстрируют свою удаль. На поиски приключений богатыри отправляются и группами, и в одиночку. Последнее считается признаком особого мужества. Один из эмегенов, увидев едущего Карашауая, которого молодые эмегены собрались ограбить, говорит им: «Он едет один; если бы он не был уверен в себе, не ездил бы в одиночку. Поэтому, прежде чем напасть на него, лучше испытайте его силу в состязании». Оружие и снаряжение нартов. Нартский эпос создавался на протяжении многих столетий, поэтому в нем упоминаются названия различных видов оружия, возникавших в разные эпохи. Но обычно богатырь пользуется мечом (къылыч, сырпын), луком (садакъ, жия – простой и составной луки), кинжалом (къама), булавой (токъмакъ), боевым топором с двумя лезвиями (гида), копьем (гебох), пикой (сюнне). Они одеты в панцыри (кюбе), на голове – шлемы (такъыя, темир бёрк). Сражаются нарты верхом, но иногда и пешими. Другие сказания о нартах. В такой небольшой главе, разумеется, невозможно хотя бы коротко рассказать и раскрыть все огромное сюжетное богатство карачаево-балкарcкого эпоса. Кроме перечисленных здесь, есть еще много отдельных сказаний о деяниях отдельных нар89 тов, песни о нартских праздниках, несколько песен, создание которых приписывается нартам и т. д. Особого разговора заслуживают оказания о том, как нарты покинули землю. Мы здесь расскажем об основном варианте, наиболее полном. После того, как враждующие нартские роды помирились, стала возможной победа над эмегенами, теперь уже окончательная. Ерюзмек трубит общий сбор всех нартов. Нарты седлают коней и собираются в предгорьях, затем входят в тесное ущелье. Начинается решающая битва. Эмегены швыряют в богатырей огромные камни, с корнем выдирают вековые деревья, а нарты рубятся мечами и стреляют из луков. Наконец, они окружают эмегенов у подножья Дых-Тау и полностью истребляют их. Но остается еще Мать Эмегенов, громадное чудовище, каждые три месяца порождавшая на свет сто детейвеликанов. Нарты находят ее в глубоком овраге – ее тело заполняет весь овраг – и Ерюзмек поражает ее стрелой и мечом. Таким образом, цель, поставленная перед нартами Великим Тейри, достигнута и все враги человека – эмегены и драконы – истреблены. Нарты на крылатых конях во главе с Ерюзмеком улетают на небо, а другая их часть опускается под землю, в нижний мир, где они продолжают сражаться с врагами человека. Во время их сражений под землей происходят землетрясения, а на небе, когда Ерюзмек набрасывает на врагов свой аркан, сверкает молния, когда он кричит – гремит гром. Ерюзмек со своим воиском охраняет небо от бесов. То, что нарты, как герои неугомонные, беспокойные, находятся то на небе, то в походах, некоторым исследователям дало повод видеть в них пришельцев. Разве не могла в сознании древнего наблюдателя за небом ночная круговерть звезд навести на мысль, что нарты путешествуют по небу. Например, Большая Медведица представлялась в образе семи братьев-нартов, сыновей бога Ткъа и его жены Дардза-наны (матери вьюг). А Малая Медведица, вращающаяся вокруг оси (Полярной звезды), называлась «Чухьи гиаьр» («Чухиева дружина»). Подобно тому, как с Села Сатой связаны два созвездия, имеется и созвездие, связанное с Сеска Солсой и называемое «Солса гебагиа» («Копье Солсы). Появление неверной идеи о нартах, как о пришельцах, породило другую неверную идею – наличие т. н. «местных героев». Такие утверждения не выдерживают критики. Нартов ингуши всегда признавали своими, близкородственными, даже предками. Несуразное определение «местные герои» было приложено к 90 родовым богатырям, например, родов Барахоевых, Богатыревых, Баркинхоевых, Калоевых и др., являющихся представителями общества Галгайче. В целях идеализации родовых богатырей в эпосе стали их восхвалять через сопоставление с нартами и заключение родства с ними. Богатыри – что нартские, что родовые – одинаково являются местными, своими родными, потому-то они и общаются между собою на равных. Приобщение родовых богатырей к нартскому эпосу – явление уже позднейшее и свидетельствующее о наличии разложения древнего эпоса. Именно к этому времени относятся сказания о гибели нартов. Они настолько возгордились, что позволили себе выступить против бога. Герои всесильны, и никто их не сможет победить, но вот против Всевышнего они бессильны. Гордые, свободные, никого выше себя не признающие нарты стали не вписываться в каноны монотеистических религий, проповедовавших смирение. К тому же развившемуся обществу уже не нужны были чрезмерно абстрагированные (вплоть до небес) герои – новая эпоха испытывала потребности в восхвалении более реальных, приземленных, соответствующих новым идеалам, эпических личностей. Вместо нартского эпоса стали создаваться новые эпические формы (героические предания, героикоэпические песни и др.), более соответствующие новым историческим условиям. Нарты настолько горды, что доведенные Богом до голодной смерти, они не хотят, чтобы после смерти о них говорили, как о жалких людишках, не сумевших сохранить себя и умерших от голода. Несмотря на то, что самоубийство в быту подвергается всяческому осуждению, нарты не хотят, чтобы после их смерти люди насмехались над их обезображенными голодом, опухшими телами. Им претит дурная посмертная слава. Они хотят, чтобы после их смерти люди с восхищением говорили о них: «Нарты, пившие расплавленный металл!» В ингушском эпосе нарты гибнут, выпив расплавленную медь. Смерть нартов эпизирована: сказители даже самой смертью возвеличивают нартов. Гибель нартов. Общим для нартских героев является их беззаветный героизм и этичное поведение. В эпосе невозможно найти случая, когда кто-либо из нартов показал себя трусом. Гордость, независимость и свободолюбие нартов, сопряженные с беззаветным героизмом и всяческим презрением к смерти, а также и проявления рыцарства в бою и быту – все вместе порождает к ним симпатию, которая, начиная со времен человеческой юности (ранней бронзы), длится сквозь века и тысячелетия, вплоть до наших дней. Великий кавказовед 91 Е. И. Крупнов, на основе неопровержимых фактов, развенчивает порочную идею о привнесении к народам Кавказа основного ядра нартского эпоса какими-то степными народами, ведшими кочевой образ жизни. В своей статье «О времени формирования основного ядра нартского эпоса у народов Кавказа» Е. И. Крупнов отмечает следующее: «И сейчас я вновь со всей категоричностью хотел бы подчеркнуть свой главный тезис о том, что героический нартский эпос – это результат самобытного (а не заимствованного) творчества сугубо местных кавказских племен, носителей родственных языков, развившихся на основе древнего и единого кавказского субстрата. Поэтому не случайно нартский эпос возник и развивался в таких районах Северного и Западного Кавказа, на территории которых на рубеже бронзового и железного веков бытовали морфологически близкие между собой, так называемые археологические культуры: кобанская, прикубанская и колхидская. Они развились и развивались также на базе более древних родственных культур эпохи бронзы». Далее Е. Крупнов носителями этих культур считает всех кавкасионов, включая балкарцев и карачаевцев, принявших тюркский язык, а также включая и осетин, воспринявших язык иранской группы. В средние века общность нартского эпоса кавказских народов, несомненно, поддерживалась и развивалась в условиях их совместного проживания в полиэтничной Алании, а затем и при золотоордынцах, к которым кавказские народы сумели довольно быстро адаптироваться. Нартский эпос является одним из ярчайших свидетельств исконных дружеских связей народов Северного и Западного Кавказа. Он прошел через многие века. В нем отложились думы и чаяния, далеких и более близких к нам, объединяемых духовной общностью народов. Идеалы нартских сказаний во многом служили и продолжают служить нравственному и эстетическому воспитанию. Мировое значение осетинского эпоса «Сказание о нартах» Второй век (с середины XIX века) идет процесс систематизации и анализа эпоса «Сказание о нартах». В сборе полевого материала, в записях, систематизации материалов эпоса приняли участие многие осетинские писатели, ученые, поэты – по сути, весь цвет осетинской интеллигенции. В этом процессе также участвовали и многие русские ученые, так, одним из первых и одним из самых значительных исследователей был российский академик Всеволод Миллер. Земной поклон от всего осетинского народа и, собственно, от всего человечества одному из самых глубоких и плодо92 творных исследователей-нартоведов французскому ученому Ж. Дюмезилю, который своим научным авторитетом подчеркнул принадлежность эпоса именно осетинам, признав, что он был адаптирован у многих кавказских народов – абадзинов, кабардинцев, абхазцев, вайнахов – с той или иной полнотой и, главное, с различной моральной окраской. Разработкой глубин Нартского эпоса обессмертил свое имя выдающийся осетинский ученый, академик В. И. Абаев, в частности, своим фундаментальным трудом «Нартовский эпос», вышедшим в 1945 году, а также и другими своими работами на эту тему. Вошли в историю осетинской культуры и многие другие ученые, посвятившие свои труды систематизации и анализу содержания «Нартовского эпоса». Однако несмотря на значительные успехи в систематизации и изучении эпоса, несмотря на появление трудов, посвященных этой проблеме, которые насчитываются уже сотнями, задача изучения нартского эпоса по-прежнему актуальна и, пожалуй, ее актуальность только растет. Добраться до истинного смысла сказаний, вскрыть их глубинную историческую ценность и достоверность не так легко – эта задача, видимо, не одного поколения ученых-нартоведов – философов, психологов, историков, этнографов и т. д. Вот и сейчас, в самом начале XXI века пришло время вновь обратиться к этому поистине бессмертному и бездонному кладезю народной мудрости уже с новой задачей – задачей его экранизации, чтобы, используя огромные возможности современного кинематографического искусства, донести до самых широких масс мировой общественности содержание этого эпоса, заключенные в нем этические и эстетические нормы, которые будут, несомненно, способствовать духовному, нравственному возрождению всего человечества, сплочению народов мира. Необходимость решения этой задачи, во-первых, определяется тем вниманием, которое уделяет все человечество, все мировое сообщество осетинскому народу и, прежде всего, его духовному облику, его культуре, после бесланской трагедии – восторгаясь тем мужеством, с которым он перенес эту страшную, даже по мировым меркам, трагедию. Никогда еще за всю историю наша республика не была в таком фокусе внимания стольких людей и стольких стран, по сути, всего человечества. И осетинский народ должен и имеет все основания показать, кем были его предки и какое духовное наследие они оставили своим потомкам. И этому, безусловно, будет способствовать экранизация осетинского национально93 го эпоса «Сказание о нартах» – главного, самого святого и светлого памятника ушедшим поколениям. Во-вторых, с эпосом «Сказание о нартах» знаком в мировой культуре весьма ограниченный круг читателей, в основном в России. Т. е. мир в целом пока не воспринимает этот эпос как величайшую ценность мировой духовной культуры, а имеющаяся литература по данному вопросу явно по количеству недостаточна, и пока ее увеличения не ожидается – по разным причинам. Безусловно, у этой литературы есть еще один крупный недостаток – при переводе (даже самом скрупулезном) теряется многое из подлинника, первоисточника и, прежде всего, тот исторический колорит, которым наделили его предки современных осетин. А ведь «Сказание о нартах», по мнению его исследователей, содержит такую глубину человеческих мыслей, переживаний, чувств, эмоций, такие эстетические и этические нормы, которые имеют просто непреходящее значение в мировой культуре. Зачастую они просто не имеют аналогов в подобной литературе, и в наше трудное время, характеризующееся засильем «попсовой литературы», и в России, и во всем мире чрезвычайно актуальны. Сегодняшний мир, погрязший в межнациональных и межконфессиональных разборках, как никогда ранее нуждается в более совершенной системе духовно-нравственного воспитания населения, в частности, в возвращении к тому светлому и чистому, что завещано нам предками. Доведенное до максимального количества людей и особенно молодежи с помощью средств кинематографии, содержание эпоса «Сказание о нартах» благодаря своей специфике поможет подрастающим поколениям осознать чувство человеческого достоинства, ответственности и долга перед людьми, чувство истинной любви к своей родине, т. е. в конечном итоге поможет воспитанию высокого уровня духовности и нравственности у наших потомков, переданное через наше поколение нашими предками из глубины многотысячелетней истории. Следует отметить, что мифологическая структура Нартиады многослойна как в хронологическом, так и в этническом смысле. Она вбирает в себя мифы, религиозные и мировоззренческие представления многих древнейших племен и народов, с которыми сталкивались создатели и писатели эпоса за всю историю своего существования. Таким образом, с учетом границ, признаваемых современными исследователями «Страны нартов», с учетом взаимопроникновения мифологии всех народов, с которыми на этом великом пространстве соприкасались предки осетин – индоарии, создатели Нартиады, – можно утверждать, что подобного по глубине и многопластовости, а 94 также по «площади охвата территорий», эпоса в мире не существует. В это же время еще раз утверждаем, что мировая общественность мало знает об этом эпосе, о его роли «собирателя» эпосов контактирующих с ним народов, о том, что в Нартском эпосе можно встретить «крупицы» легенд, сказаний, мифов, присущих великой арийской степи, всему «нартскому» пространству. Народ, создавая свой героический эпос, воплотил свою жизнь, свой характер и духовный склад в монументальных эпических образах и этим внес свой неповторимый вклад в сокровищницу мировой культуры. Поэтому не случайно в своих вдохновенных стихах, посвященных тысячелетию эпоса «Давид Сасунский», армянский поэт А. Исаакян писал: В сказаньях этих величавых Обрел бессмертие народ... Литература 1. Бязыров А. Х. Очерки истории нартского эпоса: На осет. яз. Владикавказ: Ир, 1993. 2. Гуриев Т. А. Проблемы нартиады: Учеб. пособие. Орджоникидзе: СОГУ, 1982. 3. Дюмезиль Ж. Скифы и нарты. М.: Наука, 1990. 4. Крупнов Е. И. О времени формирования активного ядра нартского эпоса у народов Кавказа. 5. Нарты. Осетинский героический эпос. М.: Наука, 1990. 6. Нарты. Героический эпос балкарцев и карачаевцев. М.: Наука, 1994. 7. Нарты. Кабардинский эпос. М.: Наука, 2011. 8. Сказания о нартах – эпос народов Кавказа. М.: Наука, 1969. 9. Эпос и мифология осетин и мировая культура / Ж. Грисвар, Ж. Дюмезиль, А. Йосида, А. Кристоль, К. Вьель; Сост. и пер. Т. Т. Камболов. Владикавказ: Ир, 2003. 95 Лекция 6 НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В XV–XVIII ВЕКАХ План:1. Этническая карта Северного Кавказа в XVI–XVII вв. 2. Эволюция феодальных отношений у народов Северного Кавказа. 3. Особенности феодального синтеза в ущельях Северной Осетии. Этническая карта региона в XVI–XVII вв., как и в предыдущие эпохи, не оставалась неизменной. Многие этнические названия, известные в прошлом, постепенно исчезали. Происходило складывание более крупных этнических объединений, которые постепенно консолидировались в народности. В описываемое время на Северном Кавказе окончательно сложились территориально-языковые общности. Одной из крупных этнических общностей региона являлись адыги, известные в источниках данной поры под общим названием черкесов. По сведениям турецкого путешественника Эвлия Челеби, «страна Черкестан простирается от склонов Анапских гор вплоть до берегов реки Кубани». Западную часть Черкесии в 40–60-х годах XVII в. занимали адыгские племена. К началу XVI в., с отходом кабардинцев на восток от бассейна Кубани, завершается процесс расселения абазин по верховьям Лабы, Уруха, Большого и Малого Зеленчуков и бассейна Верхней Кумы. Карачаевцы и балкарцы занимали смежную территорию у отрогов Эльбруса. Карачаевцы к 30–40-м годам XVII в. прочно обосновались в верховьях Баксана. На карте А. Ламберти (XVII в.) карачаевцы (карачполи) помещены на территории нынешнего Карачая. Согласно русским источникам 1639 г., карачаевцы жили по Баксанскому ущелью. В первой половине XVII в. часть карачаевцев из-за феодальных раздоров поселилась в верховьях Кубани. В первой половине XVII в. балкарцы были расселены по Балкарскому ущелью вдоль р. Черек. Местоположение балкарских поселений не изменилось и во второй половине XVII в. Граница между западной (Закубанской) Черкесией и Кабардой проходила от Эльбруса на север по Пятигорью до верховьев Кумы. Восточный предел адыгейской этнической группы составляли кабардинцы. К XVI в. они занимали равнинные места и предгорья по левым притокам Терека, до 96 входа в горные ущелья, по правому берегу Терека и левому берегу Сунжи. Пятигорье в описываемое время уже не было местом их постоянного жительства. В связи с распадом в конце XVI в. Кабарды на Большую (от Малки до Уруха) и Малую (от Уруха до Среднего Терека и по правому берегу Терека), происходили массовые внутриэтнические передвижения населения, охватывавшие большие пространства края, хотя и не все эти территории были местом постоянного их обитания. Подвижность кабардинцев связана была не только с характером их хозяйства и внутриполитическими событиями, но и с постоянной опасностью крымско-султанской агрессии. Этническая территория осетин находилась преимущественно в пределах горных ущелий, у верховьев Терека и его левых притоков: Гизельдон, Фиагдон, Ардон и Урух. В описываемое время происходил также процесс этнической ассимиляции отдельных групп осетин в соседних с Дигорией ущельях. Продолжалась начавшаяся в предыдущие эпохи миграция части осетин в Южную Осетию. В XVI–XVII вв. как ингуши, так и чеченцы именовались по названиям отдельных обществ. Лишь грузинские источники называют их «кисти». Народы Дагестана называли чеченцев «мычигиш», точно так же и русские источники нередко именуют всех чеченцев «мичикизы» – термином, заимствованным у кумыков Дагестана. В русских документах того периода встречаются и названия отдельных обществ. Как и прежде, чеченцы и ингуши населяли труднодоступные горные ущелья к востоку от верхнего течения р. Терек до Дагестана. К концу XVI в. завершилось переселение кистинцев-бацбийцев в Тушетию, где они стали называться «цоветушмны». В XVII в. началось также переселение чеченцев и ингушей к р. Сунже, постепенно приближаясь к городкам терских казаков. Некоторое перемещение населения в описываемое время происходило и в Дагестане. В XVII в. завершается процесс переселения части цахуров из Дагестана на юг, в пределы Северо-Западного Азербайджана. В XVII в. цахурские султаны обосновались в с. Елису. Миграция части населения Южного Дагестана на южные склоны Главного Кавказского хребта была связана с формами ведения их земледельческо-скотоводческого хозяйства, в результате чего горцы Дагестана оседали на постоянное жительстве в указанных pайонах. Миграция ногайцев на Северный Кавказ, в частности в Пятигорье, как указывалось выше, началась в XV в. В XVI–XVII вв. многочисленные передвижения ногайцев в районы Приазовья, Причерно97 морья по Кубани, Зеленчукам, Баксану, Тереку и оседание их среди местного населения были постоянным явлением. Особенно заметно этот процесс происходил в середине XVI в., когда Ногайская Орда, раздираемая внутренними противоречиями, разделилась на Малую и Большую орду. Отдельные подразделения Малого Ногая в начале XVII в. с Дона откочевали «с улусными людьми к Теркам в Кумыки» и кочуют, по словам современника, «ныне меж Койсу и Аксая». В 40-х годах XVII в. по западному побережью Каспийского моря кочевали отдельные подразделения ногайцев во главе с ханами Уракон и Карасой. Вначале владетели Кумыкии не препятствовали их расселению. Но когда приток поселенцев по Сулаку заметно увеличился, владетели Засулакской Кумыкии переселяли их в низовья Терека и Сулака. Как и следовало ожидать, эти меры намного обострили противоречия между ногайскими мурзами. В итоге междоусобной борьбы некоторая часть ногайцев, не желая оказаться под властью местных мурз, откочевала на левый берег Терека. С этого времени их стали именовать черными, простыми ногайцами, не имевшими мурз. На Северо-Западном Кавказе среди адыгов в описываемое время жили абазины. Эвлия Челеби называет ряд этнических групп, находившихся между Бзыбью и Туапсе, говоривших «и по-абазински и почеркесски»: смешанная абазо-адыгская группа хамыш (кумыш); саджа-сад-зы – джипеты – абхазцы. Абазины жили между адыгами, северо-западнее Туапсе, у Анапы вплоть до Кубани. Развитие экономики. Сельское хозяйство на Северном Кавказе в XVI–XVII вв. продолжало развиваться на основе традиционно установившегося естественного разделения труда. Процессы консолидации территориально-языковых общностей, развитие экономической жизни северокавказских народов в этот период приводили к дальнейшей стабилизации и дифференциации хозяйства по зонам. Основными культурами, возделываемыми жителями Северного Кавказа, по-прежнему были просо, рожь, овес, ячмень, пшеница, бобы местного происхождения, которые отличались засухоустойчивостью, стойкостью против вредителей и болезней, скороспелостью. Зерно мололи с помощью водяных мельниц, строившихся вблизи селений. Применялись также и ручные мельницы простой конструкции. Наряду с земледелием на плоскости и в предгорьях Северного Кавказа было развито стационарное и отгонное скотоводство. 98 В экономике населения горных и высокогорных районов Северного Кавказа ведущей отраслью продолжало оставаться овцеводство. Летом скот пасли на горных пастбищах и в речных долинах, а с осени перегоняли в равнинные зоны на зимние пастбища. На летних пастбищах стада каждого аула обычно занимали определенный участок, а после перегона на равнинные пастбища и первого снегопада их размещали по зимним хуторам, кошам и ставили на кормление сеном. Кочевое скотоводство было развито у ногайцев. В поисках подножного корма для скота ногайцы передвигались по степям Северного Кавказа. На зиму скот в кошары не загонялся, и от сильных морозов погибало большое количество овец. В XVII в. под влиянием соседей ногайцы стали заниматься земледелием. Весной они засевали поля просом и уходили кочевать. Осенью же возвращались на свои поля и собирали урожай. Однако переход от кочевого скотоводства к оседлому земледелию и стационарному скотоводству у ногайцев происходил очень медленно. Все народы Северного Кавказа, как известно, занимались коневодством. Но особенно коневодство было развито у западных адыгов и кабардинцев, где оно носило отраслевой характер. Лошади «черкесской» и «кабардинской» пород славились красотой, быстротой своего бега и высоко ценились на внутренних и международных рынках. Рыболовством занимались жители восточного берега Азовского и западного побережья Каспийского моря: «Около города Терка... – свидетельствует тверской купец и путешественник Ф. А. Котов, – находится остров Чечень... Этот остров большой, и около него много рыбы, на нем терские жители, тарковские кумыки и горские черкесы ловят рыбу». Большая часть Закубанья, Чечни и Ингушетии была покрыта лесом. Лес использовался для строительства домов и мостов. Дальнейшее разделение труда, общее развитие производительных сил, увеличение внутреннего и внешнего обмена способствовали повсеместному развитию домашних промыслов. Горцы Северного Кавказа, свидетельствует Кемпфер, «очень трудолюбивы и добывают даже железо из рудников, которое они также куют и изготовляют из него всякого рода орудия». Горными промыслами, добычей нефти и особенно руды, занимались осетины, чеченцы, ингуши, народы Дагестана. Известно даже, что в чеченских обществах покупали свинец жители русских городов Северного Кавказа. 99 Все народы Северного Кавказа, как и ранее, занимались обработкой дерева, камня, глины, кожи, шерсти. В XVI–XVII вв. в Дагестане еще больше углубился процесс специализации отдельных населенных пунктов по производству того или иного предмета. Так, сел. Кубачи, Амузги специализировались в основном по обработке железа и цветных металлов, изготовлению вооружения; Балхар, Испик, Сулевкент – по производству глиняной посуды; Анди – по изготовлению бурок, селения Южного Дагестана – по обработке дерева и т. п. В одном из крупных ремесленных центров Дагестана, сел. Тарки, знаменитый путешественник Адам Олеарий встретил «человека по имени Матфия Махмара, из Эттингена Вюртембергской страны... По ремеслу он был ткач бархата бумажной материи». Социальные отношения. Характерной особенностью усилившегося процесса феодального развития XVI–XVII вв. была децентрализация политической власти феодальных владетелей, рост феодальной фамильной собственности и феодальной раздробленности. Однако не везде на Северном Кавказе феодальные отношения развивались равномерно. В ряде районов, особенно в высокогорной части Северного Кавказа, феодальные отношения находились в стадии становления. Устойчивость сельских общин приводила к образованию и возвышению крупных союзов общин (в Дагестане, Чечне и Ингушетии и у западных адыгов), которые успешно отстаивали свою независимость в борьбе против наступления соседних феодальных владений. Господствующим классом в северокавказских феодальных государственных организациях были: шамхалы, майсумы, ханы, беки, мурзы – в Дагестане; князья, уорки – у адыгов; алдары – в Осетии; мурзы – у балкар, чеченцев и ингушей. В XVI в. в составе феодального сословия выделилась еще одна категория, известная в Дагестане под названием «чапка», пли «чапкатал-хаи», а в Кабарде и на Северо-Западном Кавказе – «тума». Дети феодалов, рожденные от женщин более низкого происхождения, были лишены прямого наследства. Кроме того, в описываемое время сформировалась еще одна группа феодального класса, известная у кумыков под названием «сала-уздени», «сынли-уздени» («лучшие уздени») и «батыри» – у карачаевцев и балкарцев; «эзди» и «бяччо» – у чеченцев и ингушей. Феодалы, используя право сильного, сосредоточив в своих руках большие массивы летних и зимних пастбищ, подвергали эксплуатации крестьян не только своего владения, но и оказывавшееся под их вла100 стью население соседних народов. Причем зависимость части чеченоингушского, карачаевского, балкарского, осетинского и другого населения от феодалов Кабарды и Дагестана была установлена внеэкономическим путем. В условиях непрекращающейся междоусобной борьбы феодальных владетелей и постоянной угрозы иноземных нашествий некоторые сельские общины, чтобы обезопасить себя, принимали покровительство более сильных соседних феодальных владений с обязательством нести соответствующую подать – «ясак», становились как бы «ясачными людьми» (по терминологии русских источников). Часть сельских обществ нагорной зоны, не имея для содержания скота зимних пастбищ, вынуждена была пасти свой скот на пастбищных землях, принадлежащих соседним феодалам, что ставило их в зависимое положение от владельцев пастбищ. Известно, что осетинские общества Дигор и Стургор, жившие в ущелье р. Уруха, платили «ясак» феодалам Большой Кабарды («с кабака по 10 коров, или быков, да по ясырю, да по лошади по доброй, да со двора по овце по суягной, да по четверику пшеницы, да по четверику проса»). В ясачной зависимости от кабардинских князей находились чеченское общество Шубут, а также ряд балкарских, ингушских, осетинских и абазинских обществ. Шамхалы, хапы, уцмии, князья-иши, мурзы и члены их семей выступали верховными собственниками всей земли (пашен и пастбищ). Наряду с государственной собственностью члены феодальных фамилий имели частновладельческие земли, которые обрабатывались зависимым от них крестьянством (по терминология русских источников «пашенными людьми»). Во всех северокавказских феодальных владениях и союзах сельских обществ основную часть населения составляли лично свободные крестьяне: уздени – в Дагестане, Балкарин, Чечне и Ингушетии, тлофокотли – у адыгов, акави – у абазин, адамихаты – в Осетии. Они составляли сословие лично свободных общинников, незакрепощенных крестьян, которые находились у разных народов в различной степени зависимости от верховных правителей, феодалов или общинной знати. Категория крепостных пополнялась также из пленников-ясырей, посаженных на землю. Однако самой бесправной частью населения являлись рабы – лаги, лай, уиаты. Основным источником образования категории рабов по-прежнему являлись пленные. Жестокая эксплуатация рабов, посаженных на землю, осуществлялась путем взимания государственных повинностей в пользу правителей, верховных собственников феодальных владений. 101 С постоянным углублением феодальной раздробленности, наряду с государственной формой эксплуатации в процессе развития сеньориальных отношений и превращения общинной знати в феодалов, появляется частная собственность типа феодального аллода. Однако этот процесс протекал здесь чрезвычайно замедленно. Государственная собственность по-прежнему являлась основой развития феодальных производственных отношений. Углубление феодальной раздробленности. Политический строй феодальных владений Северного Кавказа соответствовал уровню их социально-экономического развития. Шамхалы, ханы, уцмин, майсумы, беки – в Дагестане; уорки, пши – в Кабарде и у западных адыгов; мурзы – в Осетии, Чечено-Ингушетии, Балкарии и Карачае, хотя и отличались друг от друга, все же являлись верховными сюзеренами на подвластной им территории. Носители верховной власти в Кабарде и в некоторых владениях Дагестана формально выбирались па высшем совете представителей патриархально-феодальной знати из владельческих фамилий пожизненно, по принципу старшинства. Младшие представители господствующей фамилии несли службу на местах, хотя их зависимость от центральной власти в ряде владений зачастую была номинальной. Административное устройство феодальных владений было несложным. Шамхальства, ханства, уцмийства, майсумства, княжества Северного Кавказа делились на отдельные территориальные объединения – магалы, джамааты, кабаки. Верховная власть была сосредоточена в руках самого владетеля. Административные, правовые и судебные функции во владениях центральная власть осуществляла с помощью дружины, отдельные представители которой были связаны с владетелями патриархальными узами аталычества и молочного братства. Во время войны феодальные правители собирали народные ополчения. Причем, по горским адатам, в случае опасности все мужское население обязано было встать на защиту родины. Уклонившихся облагали крупным штрафом или изгоняли из пределов владения. Низовой административной единицей являлась община, которая делилась на магалы и тухуны, состоявшие из малых индивидуальных семей, связанных между собой родственными и хозяйственными узами. Общины, не входившие в состав феодальных владений, были объединены в мелкие и крупные военно-политические союзы. Наибольшее число их было в Дагестане, Чечне и Ингушетии, а также у части 102 западных адыгов. В состав некоторых союзов входило не только этнически однородное, но и разноязычное население. Союзы эти объединяли от 3 до нескольких десятков сельских обществ. Однако в зависимости от конкретных исторических условий число селений, входивших в союзы, менялось. В конце описываемого времени в ряде наиболее развитых союзов сельских общин (Акуша-Дарго и др.) власть старшин постепенно стала превращаться в наследственную. В осетинских обществах административная власть давно была сосредоточена в руках феодалов-уазданов. Наиболее крупные и многолюдные союзы имели большой политический вес. Владетели искали сближения и поддерживали с ними дружественные и союзнические отношения. Известно, что кадий Акуша-Дарго со своей свитой участвовал в коронации шамхала тарковского. Только ему «как почетнейшему» «по ...обычаю» принадлежало право надевать на вновь избираемого шамхала папаху и опоясывать его мечом, за что он получал соответствующее вознаграждение. В описываемое время чуть ли не во всех союзах сельских общин Северного Кавказа территориальный принцип расселения стал господствующим. Условия жизни их содействовали усилению политических прав сильных семей. Должность старшин в союзах сельских общин Дагестана, Балкарин, Чечни и других стала достоянием исключительно членов определенного тухума. У всех народов Северного Кавказа как органы самоуправления значительную роль играли мирские сходы. В них участвовали представители всего мужского населения данного общества. На сходах решались разнообразные вопросы, связанные с распределением общинных земель, выпасом скота, началом сельскохозяйственных и общественных работ, выборами административных лиц. Для решения таких вопросов, как вопросы войны или мира, урегулирования взаимоотношений между обществами и феодальными владетелями, заключения соглашения и утверждения новых адатных норм, собирались сходы представителей всех общин, объединявшихся в союз, или даже всего народа, как это было в Чечне. По существу, сход представителей обществ давно уже перестал быть органом народовластия. Первоначальные функции схода суживались по мере выделения и усиления верхушки феодализирующейся знати, а к описываемому времени фактически высшим органом управления во многих союзах сельских общин Дагестана и других мест стали советы, состоявшие из должностных лиц и верхушки бога103 тых тухумов. Однако определить точно число союзов сельских общин на Северном Кавказе не представляется возможным. Политическое устройство Северного Кавказа в XVI–XVII вв. характеризовалось чертами феодальной раздробленности, обусловленной усилением феодальной личной собственности и развитием вассалитета. Осетия в XV–XVII вв. Монголы и Тимур разрушили эффективную хозяйственную систему, сложившуюся в первом тысячелетии. С XV века основу материальной жизни осетинского общества составляли ограниченные земельные ресурсы и скудные хозяйственные возможности горных ущелий. Жесткая специализация земельных угодий диктуется в горах самой природой – почвенными, климатическими, ландшафтными условиями. Высокогорные альпийские луга – это летние пастбища. На крутых склонах можно накосить зимний запас сена. И только на дне ущелий и горных долин, на узких террасах пологих солнечных склонов небольшими клочками разбросаны пашни. Гражданская община. Разрозненные группы осетин объединялись в горах как гражданские общины, повторив в новых обстоятельствах традиционные формы социально-политического единства. Осетинская гражданская община – это модификация древнейшей индоиранской общественной организации. Население такой общины делилось на три колена, каждому из которых принадлежала своя часть территории. Идеологическим обоснованием единства общины служило эпическое предание о происхождении трех колен (т. е. всех граждан) от общего предка. Замечательным примером гражданской общины было Алагирское общество, территория которого состояла из трех частей, занимаемых тремя коленами – Кусагонта, Царазонта и Сидамонта. По преданию все они происходят от общего прародителя – Ос Багатара. Разными были имена легендарных предков: у Куртатинской общины – Курта, у Даргавса – Камбий, у дигорцев – Дигор и его сын Астан. Основа существования общины – ее территория, верховным собственником которой являлся весь гражданский коллектив. Гражданин именовался уазданом. Буквальное значение осетинского уаздан – благородный, знатный. В своем первоначальном, «гражданском» значении этот термин подразумевает благородство проис104 хождения от общего первопредка, наличие наследственных прав и равенство со всеми остальными членами общества. Фундаментом политического устройства гражданской общины являлся Ныхас – народное собрание, имевшее многоступенчатую систему. Легитимность народного собрания гражданской общины определялась присутствием полномочных депутатских групп от трех колен. Тот же принцип соблюдался при формировании ополчения и при выборах посреднического суда. Экономической основой гражданской общины было мелкое хозяйство равноправных граждан – уазданов, организованных в соседские общины (селения Цимити, Донифарс, Даргавс и т. д.). Повторив в новых обстоятельствах древние формы общественной организации, гражданская община построила социальное пространство, способное заново актуализировать духовные ценности и сохранить традиционные культурные ориентации. Самозащитный социокультурный консерватизм помог уберечь фундамент этнического единства, а заодно сохранил в языке и фольклоре осетин древнейшие индоиранские структуры мышления. Характерный пример – трифункциональная идеология в нартовском эпосе. Горные общества. В естественных границах определенной территории – одного большого ущелья или нескольких каньонов и горных долин, разделенных невысокими перевалами – в XVI–XVII вв. сложились осетинские общества. На Северном склоне – Алагирское, Куртатинское, Тагаурское, Туальское и Дигорское. Все общества были либо самостоятельными гражданскими обществами, либо военнополитическими союзами нескольких гражданских общин. Генезис феодальных отношений. Горная Осетия знала две модели развития феодализма. В относительно «чистом» виде одна из них представлена в восточной (Алагирское, Куртатинское, Тагаурское), другая – в западной Осетии. В восточных горных обществах феодальные отношения развиваются на основе разложения соседской общины, а кардинальной линией развития является превращение свободного общинника в экономически зависимого крестьянина, арендатора чужой земли. Отличительные черты этой модели: 1) отсутствие у зависимого крестьянина собственной земли; 2) полная личная свобода арендатора, обязанного владельцу земли только рентой; 105 3) многочисленный слой независимого крестьянства, владевшего наследственными участками земли. На западе (в Дигорском обществе) соседская община сохраняла свое значение в системе феодальных отношений. Если в восточной Осетии фамилии феодалов и крестьян-арендаторов происходят из одних и тех же распавшихся общин, то в Дигорию аристократия пришла извне и подчинила себе общину, сохранив ее как удобную форму организации подвластного населения. Важные черты западной модели развития феодализма: 1) зависимые общинники могли владеть пашнями и покосами, но пастбища как главный источник ренты держала в своих руках знать; 2) экономической зависимости сопутствовала и личная – в виде наследственного прикрепления к определенной семье феодалов. Социальная структура осетинского общества. Классический пример осетинской феодальной системы дает Тагаурское общество. Тагаурцы занимали ущелья рек Геналдона, Гизельдона и левобережье Терека в Дарьяле. Территориальное ядро Тагаурского общества составляли владения одиннадцати фамилий высшего сословия. В феодальной системе только знать отвечала всем критериям «уазданства» (происхождение – землевладение – полноправие). Тагаурцы делились на четыре сословия: Уазданы, уаздан лагта принадлежали к высшему сословию, уазданта (6укв. «благородные») – представители тыхджын мыггагов, барджын мыггагов, стыр мыггагов. В среде уазданов, при заключении браков, строго придерживались сословных различий. Фарсаглаги (ир. «живущие сбоку», пришедшие со стороны фаршæй æрбацауга ; адамихаты диг. букв. «как люди») – наиболее многочисленное сословие осетинского крестьянства. Являясь лично свободными, но не имея до середины XVIII в. собственных земель, фарсаглаги жили на землях феодалов и несли за это определенные повинности; феодалы, в свою очередь, оказывали своим фарсаглагам покровительство и защиту. К крестьянской реформе в Осетии среди фарсаглагов наблюдалась сильная дифференциация – от безземельных до довольно состоятельных и независимых, имевших значительные земельные угодья, табуны лошадей и стада крупного и мелкого скота. Брачные союзы фарсаглаги заключали в подавляющем большинстве случаев между собой, хотя имели место и браки женщин из состоятельных и влиятельных семей фарсаглагов с мужчинами из алдарских фамилий. 106 Кавдасарды (ир. букв. «рожденные в яслях»), кумаяги, иногда тума (диг.) – сословие осетинского крестьянства. Кавдасарды – дети, рожденные во «вторых», неполноправных, браках с женщинами из низших сословий осетинских феодалов, а иногда и влиятельных, независимых фарсаглагов, т. е., рожденные именными женами (номылуста) и их потомки. Кавдасарды составляли неотъемлемую собственность семьи отца-феодала и не могли быть ни проданы, ни уступлены в дар. В одной из статей осетинских адатов, опубликованных Ф. Е. Леонтовичем, записано: «Кавдасарды обязаны жить там, где прикажут их владельцы, и исполнять работы от них назначенные». После смерти отца кавдасард имел право получить небольшой надел земли, но и тогда он продолжал оставаться зависимым крестьянином и нести повинности «законным» наследникам своего отца. Брачные союзы кавдасарды заключали, как правило, между собой, хотя были случаи, когда девушки выходили замуж за фарсаглагов или адамихатов. Сословие кавдасардов, составлявших к середине XIX в. около 25 % всего осетинского крестьянства, просуществовало до 1867 г. – года завершения Крестьянской реформы на Кавказе. Кусаги не пользовались общественными правами и считались полной собственностью хозяев. Рабы, холопы, являлись собственностью осетинских феодалов; приобретались они пленением или покупкой. Как правило, были инородцами, чаще всего грузинами (отсюда еще одно название раба – гурдзиаг). Положение кусагов в осетинском традиционном обществе хорошо описано К. Л. Хетагуровым в его этнографическом очерке «Особа». «Алхад, саулаг, или цагъайраг, приобретенный где-нибудь на стороне, купленный или похищенный ребенком или даже взрослым, взятый в плен во время набега в како енибудь отдаленное ущелье, всегда иной национальности... делался жертвой полного произвола своих хозяев, это был безусловный раб, которого можно продать, купить, убить и помиловать». Семья крестьянина-арендатора (фарсаглага или кавдасарда) каждый год отдавала господам барана и ягненка, воз сена, часть сделанного масла и сыра, некоторым феодалам – часть урожая пшеницы. Три дня в году крестьянин работал на господском поле. По первому призыву уаздана его фарсаглаги и кавдасарды следовали за ним в набег или на таможенное дежурство. Контроль над Дарьяльской дорогой приносил уазданам большой доход и включал тагаурцев в систему широких политических и торговых связей. Локальные особенности осетинских обществ не мешали осознавать традиционное единство, сложившееся в государственную эпоху. 107 Осетия воспринималась соседями в качестве единой страны. Каждое осетинское общество, сохраняя независимость и суверенитет внутренней жизни, объединялась с остальными в области военной и внешнеполитической деятельности. Иными словами, Осетия XV–XVIII вв. – это ряд самоуправляющихся областей, объединяемых на конфедеративных принципах. В тех особых случаях, когда решались судьбы всего народа, созывался Общеосетинский Ныхас. Последним примером такого народного собрания, имевшего выдающееся значение в истории Осетии, был Ныхас 1749 года, утвердивший состав посольства в Россию. Литература 1. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.). Ч. 1. М., 1988. 2. Блиев М. М., Бзаров Р. С. История Осетии. Владикавказ, 2005. 108 Лекция 7 ВЗАИМООТНОШЕНИЯ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА С РОССИЕЙ В XVIII–XIX ВЕКАХ План: 1. Внешнеполитические отношения России и народов Северного Кавказа. 2. Процесс присоединения северокавказских народов к России. Северный Кавказ издавна привлекал к себе взоры многих соседних стран и народов. Многовековые узы, уходящие в древность и средние века, связывали его с Русью и русским народом, с которым на протяжении столетий поддерживались торговые, культурные и политические отношения. Ещё в Х веке в эти края совершали походы киевские князья Игорь и Святослав. Вскоре на Тамани было создано русское Тмутараканское княжество. Феодальная раздробленность и монголо-татарское иго надолго приостановили дальнейшее развитие этих связей. Укрепление Московского государства способствовало не только восстановлению, но и в значительной степени расширению связей русского народа с народами Северного Кавказа в XVI веке. Многие горские народы – адыги, кабардинцы и осетины, а также народы Дагестана, Чечни и Ингушетии – усиливали ориентацию на Россию, уже тогда хорошо понимая, что отстоять свою самостоятельность от постоянных угроз со стороны Персии, Турции и подвластного ей Крыма можно только совместно с русским народом. Для укрепления своих позиций на Северном Кавказе и защиты местных народов от внешних врагов русское правительство в середине XVI века посылало туда хорошо вооружённые отряды стрельцов и казаков. Скоро по берегам реки Терек появились русские городкиукрепления, составившие цепь оборонительных рубежей. Одновременно они служили и местом торговли поселенцев с горцами. Однако Турция стремилась вытеснить Россию и установить своё господство над северокавказскими народами. Для этого использовалось всё: кровавые и разорительные набеги своих и крымских отрядов на селения горцев, угрозы, подкуп, привлечение на свою сторону части горской феодальной верхушки и мусульманского духовенства. Противостояние России и Турции по отношению к Северному Кавказу остаётся актуальной темой для историков, поскольку территори109 альные притязания по отношению к Северному Кавказу являются и современной проблемой. Таким образом, для науки русско-кавказские отношения были и остаются интересной темой, которой сегодня занимаются историки, политологи, этнологи. Этапы присоединения Северного Кавказа к России. Вопрос о присоединении Северного Кавказа к России появляется в XVI–XVII вв. Окрепшее в период правления Ивана III Московское государство с начала XVI века уделяет все больше внимания восточной политике, отношениям с Османской империей, Сефевидским Ираном, Крымским ханством, ставшим с 1475 года вассалом Османской империи, Казанским, Астраханским и Ногайским ханствами. Особое внимание Кавказу уделял Иван IV. Разгром Казанского ханства и его присоединение к России в 1552 году нанесли серьезный удар по турецким планам. Победа, одержанная в 1552 году русскими войсками над Казанским ханством, находившимся в союзе с Крымом и Турцией, включение его в состав Российского государства вызвали сразу же соответствующую реакцию на Северном Кавказе. Уже в ноябре 1552 года в Москву прибыли «черкесские князья» с просьбой о защите. Это предложение серьезно обсуждалось в Москве. Было очевидно, что начавшийся переход правителей черкесских племен на сторону России значительно ослаблял позиции Турции и Крыма на Северном Кавказе и в то же время закладывал там фундамент русского влияния. Поэтому на Северный Кавказ был направлен посол А. Щепотьев для получения на месте присяги о подданстве. В августе 1554 года он возвратился в Москву с известием, что черкесы «дали правду (т. е. присягу) всей землей». С середины 50-х годов XVI века между Русским государством и черкесами, среди которых все большую роль стали играть кабардинцы, устанавливаются постоянные дружественные отношения. Начинается совместная борьба с Крымским ханством. В 1557 году в Москву через Астрахань прибывают и дагестанские послы от шамшаха Казикумухского и правителя Тюменского ханства с просьбой о принятии в подданство и о защите их от врагов «со всех сторон». Особенно важной датой в истории сближения России с Северным Кавказом следует считать 1557 год, когда в Москву прибыло посольство от старшего, наиболее влиятельного, кабардинского князя Темрюка с просьбой «чтобы их государь пожаловал и велел себе слу110 жить». Кабарда была принята под покровительство России в том же 1557 году. В 1558 году кабардинцы уже участвовали совместно с русскими отрядами в походе против Крыма. В 1566 году Темрюк направил большое посольство в Москву с просьбой построить на нижнем течении Терека в устье Сунжи укрепленный город. Осенью 1567 года была воздвигнута русская крепость «Терский город». Борьба за Кавказ между Россией и Турцией. В 1569 году произошла первая русско-турецкая война, которая велась не только за контроль над устьем Волги, но и за Северный Кавказ. В результате которой после ряда сражений турецкие войска, понеся значительные потери, вынуждены были вернуться в Азов. В 1569 году директора Московской компании получили от Ивана Грозного право транзитной торговли по волго-каспийскому пути и были весьма заинтересованы в сохранении новых позиций России на Северном Кавказе, ибо это должно было помочь им перехватить знаменитую «шелковую торговлю» – экспорт иранского и шемахинского шелка через Балтику в Европу. В 1578 году началась новая ирано-турецкая война за Закавказье и Северный Кавказ. Уже весной 1578 года в Москву прибыло большое кабардинское посольство во главе с братом Темрюка – новым старшим князем Камбулатом. Посольство вновь просило всемерной поддержки против Крыма и, главное, восстановление крепости «Терский город». Их пожелание было исполнено в том же году. Однако в январе 1580 года Ивану Грозному пришлось принять решение о ликвидации крепости на Тереке. С просьбой о восстановлении крепости на Тереке обратились и князья Большой Кабарды. Но на этот раз крепость была сооружена не у впадения Сунжи в Терек, а в устье Терека, на одном из его притоков – Тюменке. В 1589 году сооружение крепости было завершено, включая установку артиллерии. В середине 90-х годов XVI века в полный титул русского царя было внесено многозначительное добавление: «Государь Иверские земли картальских и грузинских царей и Кабардинские земли черкасских и горских князей… государь». Это означало, что после длительных дипломатических переговоров и многочисленных обсуждений в Боярской Думе в Москве было принято официальное решение считать вассалами (находящимися под российским протекторатом) Кахетию, Картли, Восточную Кабарду, Северный Дагестан, и, по-видимому, предгорья современной Чечни и Ингушетии. 111 О решении царского правительства и Боярской Думы относительно установления протектората над значительной частью территории Северного Кавказа были поставлены в известность правители Османской империи и Сефевидского Ирана. Воспользовавшись ослаблением Русского государства в начале XVII в. (Смутное время), Турция и Крымское ханство усиливают свою агрессию на Северном Кавказе, добиваясь прежде всего подчинения себе адыгейцев и кабардинцев, что должно было вновь поставить под их контроль главную дорогу, ведущую от восточного побережья Черного моря к западному побережью Каспийского моря. С этой целью крымские ханы огнем и мечом распространяют там ислам. Однако больших успехов при этом не добиваются. Лишь отдельные адыгские князья признали себя вассалами крымского хана, рассчитывая с его помощью усилиться за счет соседних феодальных правителей. О слабости позиций Турции и Крыма на Северном Кавказе в первой половине XVII в. свидетельствует тот факт, что через его территорию не был осуществлен ни один из намечавшихся походов крымскотурецкого войска в Закавказье. Воспользоваться северокавказским путем крымчакам и туркам мешал помимо враждебности большинства местного населения стоявший на Тереке русский город с сильным гарнизоном и крепостной артиллерией. Несмотря на все трудности, Россия продолжала удерживать за собой такую важную крепость. Необходимо отметить, что в 1611–1612 годах Лжедмитрий II временно поставил под свой контроль главную российскую базу на Каспии – Астрахань. Верность России в это сложное время сохраняют большинство кабардинцев, которые в XVII веке неоднократно принимали участие в походах русских войск против крымчаков и турок. В начале XVII века усиливается тяга к России и среди народов Дагестана, подвергавшихся в это время жестокой агрессии иранских шахов. В 1610 г. многие кумыкские князья во главе с тарковским шамхалом принесли в Терках (город-крепость в устье Терека) присягу на русское подданство. Оправившись после шведско-польской интервенции, Россия повела более активную политику на Кавказе. И если в XVI в. в основе этой политики лежало установление отношений с Кабардой, то в XVII в. выдвигалась новая задача: укрепление российских позиций на всем Северном Кавказе и всемерное расширение экономических и политических связей с Закавказьем. Для реализации этих целей необходимо было прежде всего обеспечить безопасность Кабарды и укрепить русское влияние в Дагеста112 не. В реализации этих планов и расчетов особую роль играл «Терский город». Там проживали терские и гребенские казачьи начальники, большое количество ремесленников, армянские, азербайджанские и иранские купцы. Необходимо подчеркнуть, что на рубеже начала XIII в. река Терек стала как бы официальной русской границей. «Терский город» был главным стратегическим пунктом этой линии, замыкавшей ее у устья Терека. Поскольку Кабарда в XVII веке еще не представляла собой единого государства, внутреннее положение там продолжало оставаться неустойчивым. Официально над всеми князьями стоял верховный правитель народа – старший князь. Поскольку далеко не все кабардинские феодалы, особенно западные, признавали его власть и, главное, не желали делиться доходами, верховный правитель Кабарды уже с конца XVI в. и особенно с начала XVII в. ориентировался на Москву. Более того, кабардинская конница активно участвовала в военных действиях на Кавказе и на Украине в составе российской армии. Поддержка феодальных правителей Северного Кавказа играла важную роль в российской политике в этом регионе. Ставка на правителей Большой Кабарды позволяла держать под контролем бассейн среднего и нижнего течения Терека, что в тогдашних условиях означало и установление контроля над частью ингушских и чеченских тайпов, которые именно в XVII в. начинают переселение из горных районов Большой Чечни на плоскость в районе р. Сунжи и частично Терека. В 1653 г. тарковский шамхал Сурхай, который неоднократно клялся в верности Москве, под нажимом иранских властей и шемахинского хана собрал большой отряд кумыков и напал на Сунженский городок, пытаясь поджечь его при помощи нефти. Одновременно кумыкские отряды вместе с отрядами из Шемахи и Дербента, поддержанные артиллерией, напали на кабардинские поселения в районе Терека. Согласно предписанию Аббаса II, после захвата Сунженского городка на Тереке и разгрома кабардинцев объединенные силы дагестанских феодалов во главе с шемахинским ханом должны были начать наступление на Астрахань. Однако планы иранских правителей не удалось осуществить. Объединенные силы русских войск из города на Тереке, терских казаков и кабардинской конницы отбили все атаки. Планы иранских шахов в отношении Северного Кавказа не были осуществлены потому, что встретили отпор не только со стороны России, но и самих народов Северного Кавказа и Закавказья, заинтересован113 ных в развитии торговли и укреплении дружественных связей с Россией. Новый этап в развитии отношений Кавказа и России начинается после «Смутного времени». В 1661 г. царем Алексеем Михайловичем была выдана жалованная грамота князю Каспулату Черкасскому «за службу его деда, дяди, отца и его собственную». Он назначался князем над окочанами и кабардинцами в «Терском городе», получил право руководить ими, судить их в период войны и мира. За это он должен был участвовать в войнах, которые вела Россия. Кабардинские князья в долгу не оставались. В 1676–1678 гг. кабардинская конница активно участвовала в русско-турецкой войне за правобережную Украину. В конце 70-х годов XVII в., когда начались продолжительные переговоры с Турцией о подписании мира, турецкая дипломатия, соглашаясь на уступку левобережной Украины, в то же время настаивала на восстановлении контроля над Кабардой. Это было отклонено российской дипломатией. Более того, князь Каспулат по поручению Москвы вел в 1680 г. переговоры с представителями крымского хана о заключении сепаратного мирного договора между Россией и Крымом. Таким образом, присоединение к России Казанского и Астраханского ханств, которое было осуществлено насильственным путем, превратило Россию в монополиста по использованию волгокаспийского пути для азиатско-европейской торговли. Кроме того, соседство с русскими оказало большое положительное влияние на политическую и экономическую жизнь народов Северного Кавказа. Преобразования Петра I на Северном Кавказе и их последствия (XVIII–XIX вв.). Век XVIII открывает новый период в истории русско-кавказских отношений. Окрепшее в XVII в. Русское государство приобретает все большее значение в международных делах. Преобразования, коснувшиеся отношений России и Кавказа связаны с именем Петра I. Примечательная черта Петра Великого как правителя, абсолютного монарха – огромный личный вклад в управление государством, его внешнеполитические, военные акции; привлечение к делам одаренных, талантливых, способных людей – администраторов, полководцев, дипломатов, организаторов различных производств, мастеров своего дела. Он без устали выявлял их, воспитывал, направлял. При всем его демократизме и шутливом уничижении, царь проявлял свою волю, железную и несокрушимую, во всем. 114 Заслуга Петра I состояла в том, что он правильно понял стоявшие перед страной задачи и упорно их осуществлял. Не следует при этом забывать, что Петр I осуществлял классовую политику, всемерно укреплял феодальное государство. После окончания Северной войны Пётр I предпринял персидский поход, в результате которого под суверенитет России перешли все земли по западному и южному побережью Каспийского моря с городами Дербентом, Баку, Рештом, Астрабадом, что было подтверждено в 1723 году Петербургским договором с Ираном. Однако вскоре приобретенные при Петре I прикаспийские области были уступлены правительством Анны Иоановны Ирану. В 1732 г. по русско-иранскому договору русская граница отодвинулась на север до реки Куры, а в 1735 году – даже до реки Сулак. В начале 30-х годов XVIII в. вновь обострились русско-турецкие отношения. Частью этих отношений была кавказская политика. В апреле 1735 года началась очередная русско-турецкая война, в ходе которой Турция при поддержке Франции пыталась предотвратить выход России к побережью Черного моря. В июле 1735 г. главный опорный пункт турок на подступах к Северному Кавказу – Азов – был взят генералом П. П. Ласси, войска Б. К. Миниха вторглись в Крым и овладели ханской столицей Бахчисараем. Кабардинская конница участвовала во взятии Азова, оберегала от набегов Кизлярскую крепость, несла охрану дорог между Кизляром и Астраханью. В составе кабардинских войск участвовали и ингушские ополчения. В 1739 г. российское правительство подписало с Турцией Белградский мирный договор. Согласно ст. 6 этого договора Большая и Малая Кабарда были объявлены своеобразной буферной зоной между владениями России и Османской империей. России пришлось вывести свои войска из Кабарды. Все население Кабарды оказалось беззащитным перед очередными вторжениями войск крымского хана. С начала 40-х годов XVIII в. над Северным Кавказом и русскими позициями в регионе нависла новая, очень серьезная угроза. В 1742 г. пришедший к власти в Иране Надир-шах предложил Османской империи заключить военный союз против России с целью захвата всего Северного Кавказа. В конце 1742 г. в кровопролитных сражениях под аулами Чох, Бухты и Турчи-Даге иранские войска, не имевшие опыта военных действий в высокогорных районах, были разгромлены. Во второй половине XVIII в. кавказские дела выдвигаются на первый план во внешней политике России. Этот период связан с именем Екатерины II. 115 Это объясняется прежде всего возросшей значимостью Кавказа в борьбе за выход к берегам Черного моря, что становится важнейшей внешнеполитической задачей царизма. Начавшееся разложение феодально-крепостнической системы все более настоятельно требует захвата новых земель в целях колонизационных, а также торговых и промышленных. Существенно изменяется к этому времени и характер торговли России с Кавказом. Кавказ постепенно становится рынком сбыта для русской промышленности, что усиливает его экономические связи с Россией. Во второй половине XVIII в. русским правительством делаются первые серьезные шаги для изучения природных богатств Кавказа. Всестороннее изучение Кавказа и населяющих его народов предприняла Академия наук. Исходя из экономических и политикостратегических соображений, российское правительство осуществляло немалую градостроительную деятельность. Еще в начале XVII в. было построено поселение Кизляр. В 1735 г. Кизляр был расширен, окружен крепостным валом и превратился в главный экономический центр Северного Кавказа. В 1763 году был основан Моздок, в 1777 году – Ставрополь, в 1784 году – Владикавказ. В окрестностях Кизляра, на левом берегу Терека, появляются станицы, основанные донскими казаками, что способствовало укреплению военных позиций в регионе. Закрепляя завоеванные на Северном Кавказе позиции, царское правительство щедро раздает плодородные земли не только российскому дворянству, но и горским князьям, перешедшим на русскую службу. Сближение народов Кавказа с Россией вызвало резкое недовольство султанской Турции, которая не оставляла своих агрессивных планов в отношении горцев. Столкновение интересов России и Турции на Кавказе привело к русско-турецкой войне 1768–1774 гг. Турция, рассчитывая на поддержку западных держав, 25 сентября 1768 г. объявила войну России. Однако в ходе военных действий турки потерпели поражение и на суше и на море. В 1770 г. ногайцы Буджакской и Едисанской орд явились к русскому командованию и заявили о своем отходе от Турции и союзе с Россией, к тому же обещали склонить ногайцев Едичкульской и Джимбойлукской орд. В 1774 году по Кючук-Кайнарджийскому договору к России отошли портовые города Керчь, Енкале и Кинбурн, и она получила выход к Черному морю. Очень важным для России пунктом в договоре было объявление независимости Крымского ханства и ногайцев. В 1776 го116 ду Россия ввела в Крым свои войска, которые поддержали ШагинГирея, склонного к русской ориентации. В 1783 был опубликован манифест о присоединении к России Крыма, Тамани и Кубанского Правобережья. В том же 1783 году под протекторат России была принята Грузия, а в 1785 году утверждено на Кавказе наместничество для управления огромным краем. Теперь Россия получила большую территорию, и предстояло решить огромную и сложную задачу по освоению и заселению края, распашке земель. Усиливается военно-казачья колонизация, которая была испытанным орудием укрепления пограничных районов страны. Актом 1792 года Екатерина II пожаловала Черноморскому войску земли от Тамани до устья реки Лабы. В следующем, 1793 году, был основан войсковой г. Екатеринодар (ныне г. Краснодар) и ряд казачьих станиц. Процесс переселения длился несколько лет. Наряду с казаками в Черномории стали селиться беглые крестьяне и отслужившие солдаты. Почти одновременно началось заселение казаками и Кавказской линии, которая проходила от устья реки Лабы до Ставрополья. Таким образом, Россия после четырех ожесточенных войн с Османской империей и войны с Ираном превратила Северный Кавказ сначала в протекторат, а затем включила весь этот регион в состав своей империи. Кавказская война. Итоговым событием для окончательного вхождения Кавказа в состав России была Кавказская война. Присоединение к России Закавказья заставляло русское правительство спешить с завоеванием Северного Кавказа. Для России Кавказ был необходим в интересах обороны ее южных границ и как опорный пункт в экономическом и военном проникновении на ближний и Средний Восток. Поначалу старались склонить горских феодалов перейти в подданство России дипломатическими средствами. Горцы легко принимали на себя политические обязательства и столь же легко их нарушали. В ответ на это проводились карательные «поиски» против нарушивших присягу горских феодалов. Царизм развивал энергичное наступление в горных районах Кавказа. Ему противодействовали в основном две группы горского населения: во-первых – крестьянство, страдавшее от гнета многочисленных поборов, повинностей и жестоких методов ведения войны, и, во-вторых – духовенство, недовольное тем, что его привилегии ущемлялись русским командованием и чиновничеством. Духовенство старалось целиком направить недоволь117 ство крестьян в определенное русло «газавата» («священной войны») против русских «гяуров» («неверных») под знаменем религиознополитического учения – мюридизма. Главной в мюридизме была идея истребления «гяуров» и «равенство правоверных перед богом». Борьбу горцев Северного Кавказа в 30–50-х гг. XIX в. трудно оценивать однозначно. Она, безусловно, была национально-освободительной. С другой стороны, мюридизм, как крайне экстремистское направление ислама, сумев поднять и сплотить горцев, не мог и не смог предложить позитивных решений внутриполитических и внешнеполитических проблем Кавказа. Таким образом, вхождение Северного Кавказа в состав России создавало благоприятные условия для социально-экономического развития народов края, ибо была снята угроза вторжений иноземных захватчиков. Более развитые, чем в Турции или Иране, социальноэкономические условия России открывали для Кавказских народов лучшие перспективы экономического и культурного развития. Присоединение Кабарды. Территория Кабардино-Балкарии заселена с древнейших времен. Каменный век, эпохи медно-бронзовая, раннего железа и Средневековья оставили свои следы на земле этого края. Наряду с местными народами здесь жили сарматы, скифы, болгары, аланы, половцы и др. Кабардинцы и балкарцы – коренные его обитатели. Около тысячи лет назад, в XII–XIII веках, здесь расселяются кабардинцы – земледельцы и скотоводы, пришедшие из Приазовья и Прикубанья в поисках пастбищ и плодородных земель. С тех пор равнинная часть нынешней Кабардино-Балкарии стала именоваться Кабардой. Народные предания связывают это название с именем князя Кабарда Тамбиева. Именно в те времена появляются здесь многочисленные курганные могильники «кабардинского типа». И в наши дни они встречаются у Аушигера, Шалушки, Кызбуруна II и III, Заюково, Каменномостского, Нижнего Черека. С незапамятных времен в горных ущельях – Черекском, Хуламском, Безенгийском, Чегемском и Баксанском живут балкарцы, занимающиеся скотоводством и земледелием. В ущельях и долинах Балкарии на горных склонах до сих пор видны террасы. Когда-то, пятьсотсемьсот лет назад, эти небольшие, с таким трудом отвоеванные у гор, обработанные и ухоженные участки земли давали балкарцам пшеницу, овес, ячмень. Наряду с земледелием и скотоводством, они занимались обработкой шерсти и изготовлением войлочных ковров-киизов, выделкой кожи и ткачеством, кузнечным делом. 118 Два соседних народа – кабардинцы и балкарцы – постоянно поддерживали тесные дружеские связи, вели оживленную торговлю и обмен между собой и своими кавказскими и русскими соседями, совместно боролись против общих врагов. Установление в Кабарде и Балкарии феодальных отношений и сложившееся имущественное неравенство резко разделили общество на два класса: феодалов (князей и дворян) и зависимое от них крестьянство. В XIII–XIV веках народы Северного Кавказа вели борьбу с татаро-монгольскими завоевателями, а в 90-е годы четырнадцатого столетия им пришлось испытать разорительное нашествие среднеазиатского эмира Тимура. Кабардино-Балкария в XVI–XIX вв. Вскоре новый, грозный и беспощадный враг – турки и крымские татары – станут топтать земли кабардинцев, черкесов и балкарцев. Раздробленная на ряд княжеств, ослабленная в долгой борьбе с врагами Кабарда с трудом оборонялась от захватчиков. И вот тогда, чтобы спасти свою родину от турецкокрымского порабощения, князь Темрюк Идаров послал в Москву послов с просьбой принять кабардинцев в подданство России и защитить их от внешней опасности. Так в 1557 году произошло добровольное присоединение Кабарды к России. Несколько позже в состав Русского государства вошли и балкарцы. С этого времени расширяются дружественные связи между русским и кабардинским народами, начинается их экономическое, политическое и культурное сближение. Стремясь упрочить эти связи, Иван Грозный в 1561 году женился на дочери Темрюка – Кученей, названной после крещения Марией. На протяжении XVI–XVIII веков кабардинцы, балкарцы и другие народы Северного Кавказа вместе с русскими участвуют в борьбе против общих врагов – Турции и Крыма, а на севере – против Ливонского ордена, Польши и Швеции. В 1867 году в Кабарде и Балкарии было отменено крепостное право. Как и в России, народ оказался вконец ограбленным и попадал в новую зависимость от своих бывших владельцев. Все попытки бороться за свои права жестоко подавлялись. Присоединение Адыгеи. В XVI веке гнет тур ецких и кр ымских феодалов стал особенно тяжел и невыносим и в середине XVI в., одновременно с завоеванием Иваном IV Казанского и Астраханского ханств и выходом Московского государства к Каспию, были установлены дружеские связи Москвы с некоторыми адыгскими правителями. В 1552 году делегация адыгейских князей прибыла к Ивану IV «бити 119 челом, чтобы государь пожаловал, заступился за них и с землями к себе взял в холопы, а от Крымского хана оборонил». В 1555 году в Москву явилось большое посольство от адыгов, которое еще раз просило помощи. Развитие политических и экономических связей завершилось в 1557 году официальным провозглашением присоединения Адыгеи к Русскому государству. В этой связи возникает план превращения Адыгеи в вассальное королевство под протекторатом России. Адыгейские воины теперь являлись на службу в войско русского князя. Во время Ливонской войны они участвовали в походах и битвах. Добровольное присоединение Адыгеи к России имело большое историческое значение. Адыгейский народ приобрел защитника и союзника в борьбе с внешним врагом. Официальные основания для распространения юрисдикции России на Северный Кавказ появляются лишь в XVIII в., после КючукКайнарджийского (1774 г.) и Ясского (1791 г.) русско-турецких договоров, а реальная власть империи распространилась на этот регион только в следующем столетии. Соответственно и ведущая роль России в исторических судьбах местных народов становится ощутимой не ранее этого периода. Окончательное присоединение Северо-Западного Кавказа к Российской империи мы склонны связывать с окончанием Кавказской войны в первой половине 1860-х гг. Следовательно, превращение Адыгеи в составную часть России оказалось длительным процессом. Ход этого процесса в действительности определялся не пунктами соглашений XVI в., а постепенным развитием российской государственности, военными и дипломатическими успехами России, ее территориальным расширением в сторону Кавказа. Строго говоря, никакого присоединение или «добровольного вхождения» адыгов в состав России в середине XVI в. не произошло. Появившаяся в последние годы в региональном кавказоведении формулировка «военно-политический союз», на наш взгляд, гораздо более адекватно отражает характер адыго-русских отношений до конца XVIII в., хотя она также условна и требует пояснений. Ведь союз возможен между сопоставимыми по военному могуществу и экономическим ресурсам партнерами; на деле же, иерархический ранг российских монархов был намного выше статуса адыгских предводителей. Территория западного Предкавказья с древности была заселена адыгскими племенами – предками современных адыгейцев, черкесов и кабардинцев. Адыги первоначально были христианизированы, но с XV в., после падения Константинополя, в регионе распространился 120 суннитский ислам. Часть адыгских племен, оставшихся православными, добровольно присоединились к России в 1557 г. Окончательное присоединение Адыгеи состоялось в 1864 г. после завершения затяжной Кавказской войны, тогда же основная часть адыгов переселилась в Османскую империю. С отменой крепостного права в России (1861 г.) началось массовое переселение на Северный Кавказ страдавших от малоземелья крестьян из центральных губерний. Присоединение Осетии. После гибели Аланской державы границы населяемой осетинами территории сдвинулись до пределов горной зоны аланского Кавказа и, постепенно сокращаясь, к XVIII веку обрели очертания современной горной Осетии. Первые документы были обнаружены С. Г. Кокиевым (примерно 10–15 дел), которые велись коллегией иностранных дел России. Они опубликованы ученым в начале 30-х годов (не полностью, по политическим соображениям): 1) Положение Осетии в эпоху присоединения; 2) Представители осетинской стороны в политических и дипломатических отношениях с Россией; 3) Принципы строительства осетинского представительства. Впервые российское правительство проявило интерес к Осетии в 40-х годах XVIII в. Именно с этого времени начинаются русскоосетинские отношения. Россия мало что знала об Осетии и первые сведения о ней получила от кабардинской делегации, которую возглавлял князь Альдигирей Гиляксанов. Когда в коллегии иностранных дел его спросили, есть ли в Осетии влиятельные люди, с кем можно иметь дело, тот назвал прежде всего Зураба Елиханова (известного в Осетии как Магкаева) сказав, что его знают по всему тракту вплоть до Черкесии. Он возглавил впоследствии первое осетинское посольство в Петербурге. В его состав входили: Зураб Магкаев, Батыр-Мирза Куртулов, Елисей Лукич Кесаев (Хетагов), Сергей Генцауров и др. Осетинское посольство действовало в достаточно сложных условиях. Кавказ в те годы являлся ареной борьбы между Персией и Турцией, были свои интересы здесь и у России. Как писал Кокиев, это были выдающиеся личности, мужественные люди, ради своей страны не побоявшиеся отправиться в столь нелегкое, опасное путешествие. Это были вполне грамотные люди, а не то что пишет пресса, будто бы к документам, подписанным в Петербурге, вместо подписи они прикладывали палец. Например: Зураб Магкаев – получил светское образование при дворе грузинского царя Вахтанга VI, впоследствии стал 121 его казначеем. Он принимал активное участие в работе осетинской духовной миссии, которая ориентировалась на переговоры Осетии с Россией. В 1749 г. осетинские общества приняли совместное решение о присоединении к России. Установив дипломатические отношения с Россией, Осетия на протяжении 3-х лет была представлена в Петербурге посольством во главе с Зурабом Магкаевым. Официальное оформление присоединения было отложено до 1774 года, когда подписание Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией представило России свободу действий на Северном Кавказе. Тогда же осетины подали идею строительства русской крепости, которую предполагалось поставить у Татартупа. После подписания Георгиевского трактата возникла новая задача – охрана Дарьяльской дороги – и в 1784 г. была заложена крепость Владикавказ (ее осетины называли Дзауджыхъау). Завязалась переписка между комиссией и правительственным Сенатом (Елизавета Петровна – канцлер Бестужев-Рюмин). О том, что Россия придавала большое значение этой миссии, говорят факты. Добравшись до Астрахани, послы пожаловались губернатору, что тяжело ехать верхом, и тот немедленно предоставил в их распоряжение кареты, предназначавшиеся для персидского посла. Уже в Москве тяжело заболел Хетагов, и для его лечения, представьте, прислали из Петербурга сенатского лекаря. Когда же послы прибыли в Петербург, им отвели в белокаменном Соловьевском дворце 2 этажа (хоть их и было-то всего 7 человек). На 1-ом этаже – японское посольство, на 2 и 3 этажах – осетинское. В их распоряжение было выделено судно, плавающее по Неве – тоже исключение. У других посольств таких льгот не было. Шефом осетинского посольства был назначен обер-прокурор Петербурга князь Трубецкой. На содержание каждого из послов выделялось 50 копеек, затем сумма возросла до 1,5 рублей. Когда делегация возвращалась домой, имущество её везли на 14 подводах с охраной + ювелирные изделия + оружие, отделанное серебром. На первом заседании Сената выступил Зураб Елиханов. Говорил по-осетински, переводил его грузин Вениамин Ахшорумов, владевший русским, грузинским и осетинским языками. 122 Переговоры проходили достаточно тяжело. Россия из-за сложности положения на Кавказе, из-за Белградского договора, не шла на решение тех вопросов, которые ставили перед собой представители Осетии. Чтобы заинтересовать Россию, Елиханов на заседании правительства заявил буквально следующее, что если российское правительство решит вопросы подданства и разрешит переселение, Осетия поставит его в известность о тайностях осетинской земли. Это конечно же зацепило Бестужева-Рюмина, коллегию министерства иностранных дел и сенат: Россия готовилась к очередной войне с Турцией и нуждалась в свинце. В то же вр емя Грузия начинает интриговать против Осетии, заявив, что осетинские послы не правомочны выступить от имени Осетии. На что Хетагов заявил, что у него 2 тыс. подданных и 30-тысячное войско. В 1751 году Елизавета все же приняла осетинских послов. Они произвели на нее доброе впечатление. Обратив внимание на то, что послы обносились, она распорядилась сшить им костюмы «на их манер» (рост Елиханова = 2 м 6 см !!!). Российское правительство тогда не решило вопрос о присоединении, однако разрешило переселение, а с этим, естественно, тесно была связана проблема безопасности. Коллегия иностранных дел обратилась к Гиляксанову помочь в обеспечении безопасности осетин. Но это был скорей дипломатический ход Бестужева-Рюмина, чтобы кабардинцы не мешали переселению. Итог: до присоединения каждое общество жило своей обособленной жизнью, и то, что Елиханову удалось сформировать единое посольство, это уже было своеобразным объединением Осетии. Запертые в горах осетины были обречены на вымирание. Безземельность и скученность часто приводили к эпидемиям. Понижалась демография. Для Осетии присоединение было единственным путем выживания и спасения, что доказала история, и имеется множество документов, доказывающих это. Осетины увидели в России организованную силу государственности, способную упорядочить отношения между обществами и защитить от агрессии на севере и юге. С помощью России осетины надеялись вернуться на равнину. Первый опыт торговых контактов не оставлял сомнений в том, что Россия будет достоверным партнером. 123 Причины и основные события присоединения Осетии к России. До 40-х годов 18 века русско-осетинские отношения носили эпизодический характер. Лишь после подписания Белградского мира в 1739 году на Северном Кавказе изменилась политическая обстановка. Кабарда объявлялась независимой от Турции, а Азов был возвращен России. Осетины получили реальную возможность о включении в состав своих территорий предгорных равнин. Решение этой важной задачи осетины связывали с протекторатом России. Российское правительство, вынашивавшее планы «политического освоения» центральных районов Северного Кавказа, также было заинтересовано в установлении прочных связей с Осетией, которая занимала в регионе важное военно-стратегическое положение. В 1742 году грузинские духовные лица Иосиф и Николай обратились к императрице Елизавете Петровне с челобитной, в которой они, одобряя цели русского правительства в отношении Осетии, обещали привести их в подданство России. В 1743 году кабинет Елизаветы Петровны поручил Коллегии иностранных дел изучить вопросы, касающиеся точных границ Осетии, ее внешнеполитического положения и т. д. и предоставить правительству доклад. Работу по составлению доклада возглавил руководитель Коллегии канцлер А. П. Бестужев-Рюмин. По материалам представленного доклада Сенату (1744 г.) была создана комиссия из 21 духовного лица, во главе с грузинским архимандритом Пахомием. Перед комиссией стояли ряд политических задач: – распространение христианства среди осетин; – склонение их к союзу с Россией; – и при благоприятных условиях – приведение осетин в российское подданство. В 1745 г. осетинская духовная комиссия подала в Сенат обширную докладную записку, в которой наряду с описанием социальноэкономической жизни осетин, а также их быта содержалось важное сообщение о том, что наиболее влиятельные лица Северной Осетии поддерживают идею присоединения к России. В 1746 году был издан указ её Императорского Величия о проведении в Петербурге русско-осетинских переговоров «ради крещения и для других секретов». 25 сентября 1749 года пять осетинских послов и архимандрит Пахомий в сопровождении казачьего отряда выехали из Зарамага и направились в Петербург. В состав осетинского посольства вошли: 124 руководитель – Зураб Елиханов (Магкаев) из села Зар амаг, Елисей Кесаев, Георгий (Батырмырза) Цопанов, Созруко Туганов, Кази Кубатиев и др. Осетинское посольство прибыло в Петербург 9 февраля 1750 года. Их разместили в покоях Соловьевского белокаменного дома на Васильевском острове, близ сенатских апартаментов. К посольству был прикреплен переводчик Вениамин Ашхарумов, шефом посольства был назначен генерал-прокурор Трубецкой. В ходе переговоров осетинское посольство обратилось к российскому правительству с просьбой о присоединении Осетии к России, с тем, чтобы оградить себя от нападения врагов и иметь возможность переселиться на равнинные земли Северного Кавказа, при этом они обещали выставить 30-тысячную армию для участия в войнах против Ирана и Турции. В результате переговоров предгорная равнина Центрального Кавказа, бассейны рек Ардон и Фиагдон были признаны российским правительством землями «вольными и свободными». Переселение осетин в эти районы считалось законным и поддерживалось российским правительством. Была достигнута и договоренность о торговле: торговым людям разрешалось вести беспошлинную торговлю в Кизляре и Астрахани. И им выплачивались еще и «кормовые» деньги. В 1763 году российское правительство приступило к строительству «осетинской крепости» Моздок. Командором был назначен Кургосо Кончокин. С закладкой и строительством Моздокской крепости создавалась российская пограничная линия – Моздоко-Кизлярская. Моздок становился одним из главных пунктов обменной торговли русских с горцами: сюда свозили свой товар армяне, грузины, осетины, кабардинцы и др. В 1768 году, накануне русско-турецкой войны, российское правительство снарядило в Северную Осетию экспедицию во главе со Степаном Вонявиным, программа которой включала не только экономические, но и политические задачи. Экспедиция доставила ценную информацию о наличии в крае богатых свинцовых и серебряных рудных местонахождений и даже «признаков» золота. Поражение Турции в войне 1768–1774 гг. дало России свободу действий на Северном Кавказе. Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года подтвердил права России в отношении Кабарды. В статьях договора Осетия не упоминалась, но у России появилась возможность присоединить её к себе. 125 Российское правительство обязало Астраханского губернатора Кречетникова провести переговоры по этому вопросу (октябрь 1774 г.) Осетинская делегация была многочисленной и разнородной в социальном отношений, что означало всеобщую заинтересованность народа в присоединении к России. Осетинское посольство связывало вхождение Северной Осетии в состав России с выполнением трех условий: 1. Переселение осетин на предгорные равнины; 2. Обеспечение для них «свободного проезда» в пределы русской территории; 3. Свободная торговля в Моздоке и Кизляре. По сравнению с другими осетинскими обществами Дигория находилась в большей зависимости от кабардинских князей, которые, как и дигорские феодалы, противились присоединению, опасаясь потерять свои привилегии. В 1781 году в Дигории вспыхнуло восстание крестьян (феодалы увеличили оброк). Туда прибыл Штедер и вел переговоры как с феодалами, так и с крестьянством. После чего крестьяне стали отказываться от мусульманства и стали принимать христианскую религию. Присоединение Дагестана. 150 лет тому назад, 25 августа 1859 г., завершилась антиколониальная и антифеодальная борьба горцев Северо-Восточного Кавказа, оказавшихся в составе Российской империи. Нынешние события на Кавказе, в том числе и в Дагестане, вызывают у многих потребность освежить в памяти историю причастности России к судьбе этого края. 12 октября 1813 г. в местечке Полистан в Карабахе в результате русско-иранской войны был подписан мирный договор, по которому Иран признавал победу России и присоединение к ней Гянджинского, Карабахского, Шекинского, Ширванского, Кубинского, Бакинского и Талышского ханств, а также Восточной Грузии и Дагестана. Иран признавал за Россией исключительное право держать военные суда на Каспийском море. Заключению Гюлистанского договора предшествовали исторические связи русского и дагестанских народов, которые своими корнями уходят в глубь веков. Этому во многом благоприятствовало выгодное географическое положение Дагестана. Разносторонним русско-дагестанским связям был нанесен удар татаро-монгольскими ордами. 126 С XVI века Россия выступала на международной арене в роли великой державы, и с этого периода, особенно с присоединением в 1556 г. к Русскому государству Астраханского ханства, связи дагестанских владетелей с Россией расширились. В этот период дагестанские народы боролись против султанской Турции и шахской Персии, поэтому Дагестан занимал особое место в сложных лабиринтах русско-ирано-турецких взаимоотношений. Иран, как и Османская империя, не желал мириться с возрастанием роли и влияния России на Востоке, в частности, на Кавказе. По мере нарастания угрозы вторжения иноземных завоевателей в Дагестан усиливалось благожелательное отношение населения к российскому подданству. О тяжелом международном положении горцев Дагестана и тяготении их к России свидетельствуют многочисленные документы. Россия не смогла бы обуздать агрессоров, не создав себе плацдарма для утверждения на Кавказе, что она намеревалась осуществить и путем принятия под свое покровительство дагестанских владетелей. Безусловно, в Дагестане царизм действовал исходя первым долгом из собственных интересов. Поход Петра I и кратковременное присоединение Каспийского побережья Дагестана к России (1722–1735 гг.) способствовали еще более близкому экономическому общению с Россией и усилению русской ориентации среди дагестанских владетелей. Со второй половины XVIII – начала XIX века российская политика на Кавказе вступает в новый этап – этап прямого проникновения на Кавказ, присоединения его территорий. С исторической точки зрения это объяснялось растущим экономическим аппетитом империи, ее стремлением захватить новые рынки, источники сырья, приобрести колонии. Во второй половине XVIII в. правительство России предприняло новые шаги для укрепления своих позиций на Кавказе. В 1783 г. в Георгиевской крепости был заключен договор о принятии Восточной Грузией, в частности Картли-Кахетинским царством, покровительства России. Узнав об этом, некоторые дагестанские владетели обращались к Русскому государю с просьбой о принятии их под покровительство России. В конце XVIII века русская ориентация в Дагестане стала еще более определенной, причем теперь на арену борьбы за присоединение к России выступили более широкие круги народных масс Дагестана. 127 3 октября 1802 г. Александр I дал согласие принять Аварское ханство в подданство России. В декабре 1802 г. в крепости Георгиевск был подписан договор, который содействовал сплочению владетелей и союзов сельских обществ Восточного Кавказа под покровительством России для защиты от шахских притязаний и ослабления взаимных раздоров и юридически оформил их «федерацию» под верховенством России. В 1803 г. были присоединены к России джаро-белоканские вольные общества и Елисуйское султанство. Усиление влияния России на Кавказе серьезно обеспокоило Англию и Францию, которые немало способствовали развязыванию русско-иранских и русско-турецких войн первой четверти XIX в. В 1804 г. иранские войска вторглись в пределы Восточного Кавказа. Исход войны, длившейся в течение девяти лет, был решен в ряде сражений. Итогом стал Гюлистанский договор 1813 г., согласно которому шах навечно признавал за Россией Дагестан. Присоединение Дагестана к России предопределило возникновение новых условий жизни, которые разрешили ряд проблем социального развития. Достаточно отметить, что сложились такие необходимые мирные условия, которые способствовали развитию экономической жизни. Безусловно, эти «мирные условия» не следует представлять себе как некий идеальный мир. Дагестанским народам довелось принять активное участие в войнах России с иноземными захватчиками, в ходе которых они внесли достойный вклад в победу над врагами. Одним из важнейших прогрессивных последствий присоединения Дагестана к России явилось открытие в крае светских школ. Как писал дагестанский мыслитель Гасан Алкадари, с присоединением Дагестана к России «для дагестанцев открылись двери к просвещению». В развитии культуры народов Дагестана огромную роль сыграли русский язык и русская интеллигенция. Первыми учеными, серьезно и глубоко взявшимися за изучение истории и этнографии, географии и фольклора, филологии и медицины, природных богатств края, были видные представители русской научной интеллигенции, такие, как А. Берже, В. Комаров, Ф. Леонтович, С. Броневский, П. Бутков, Г. Абих, Д. Анучин, В. Докучаев, Н. Пирогов и многие другие. С конца XIX начала XX столетия при активном участии А. Дирра, П. К. Услара и других русских ученых и учителей количество школ в Дагестане неуклонно увеличивалось. 128 В результате присоединения к России представители дагестанских народов впервые стали учиться в высших учебных заведениях России и Запада. В Дагестане, в частности в Порт-Петровске, Дербенте, Темир-Хан-Шуре, были открыты читальни, библиотеки. Несмотря на влияние передовой русской культуры, дореволюционный Дагестан оставался отсталой, аграрной окраиной России. Основная часть трудового народа была неграмотна. Победа советской власти дала мощный толчок экономическому и культурному возрождению дагестанских народов, хотя были допущены и искривления в период культа личности, волюнтаризма и застоя. Оглядываясь на путь, пройденный со времени присоединения Дагестана к России согласно Гюлистанскому договору, мы осознаем, какую важную роль сыграл он в жизни народов, тесно сплотившихся вокруг России, убеждаемся в том, что этот договор дал прекрасные плоды. Связав свою судьбу с русским и другими народами России, дагестанские горцы добились значительных успехов в своем развитии. Эти успехи достигнуты как в экономическом, так и в культурном развитии. Фактором исключительной важности в духовном и культурном развитии народов нашей страны, в их сближении стал русский язык. Для жителей Дагестана русский язык не только средство общения с другими народами России, но он является и незаменимым средством общения дагестанских народностей между собой. Более того, овладев русским языком, они получили в свое распоряжение могучий инструмент для передачи любой информации. Присоединение Балкарии. Вопрос присоединения Балкарии к России до сих пор остается неразработанным, в исторической науке он еще не нашел правдивого освещения. А между тем имеются документы и другие достоверные источники, где содержатся ответы на вопросы: в силу каких обстоятельств Балкария добивалась присоединения к России, каким путем она шла к этой цели, каким образом ее достигла и каково значение акта присоединения Балкарии к России? Эти вопросы постараемся осветить ниже. В 1629 г., будучи в Балкарском ущелье, С. Семенов и М. Агапиров в своих расспросных речах оставили: «А государю те мурзы не послушны, живут о себе, и закладов их в Терском городе нет…». В другом документе, датированном 1651 г., о мурзах Балкарского ущелья говорится: «Те мурзы не под государевою рукою живут, сами о себе». 129 Крупный специалист по проблемам взаимоотношений России с народами Северного Кавказа в XI–XIX вв. осетинский ученый Георгий Александрович Кокиев писал: «Балкарцы, как и дигорцы, ни у которого государя не были в подданстве», то есть не подчинялись ни России, ни Турции, в отличие от соседних народов. В следующем документе 1753 г. говорится, что «чегемцы и другие им подобные… у Всероссийской империи не в подданстве…». Все выше приведенные источники единодушно утверждают, что балкарцы платили дань кабардинским князьям, так как последние были сильнее и первые вынуждены были подчиняться им. Но, в противоположность кабардинцам и их князьям, балкарцы не считались подданными России. Не платить дань за политическое покровительство и за пользование зимними пастбищами было невозможно, в то же время при благоприятных обстоятельствах балкарцы отказывались от кабардинского покровительства и их зимних пастбищ. Только неурожай в горах заставлял балкарцев снова соглашаться быть данниками кабардинских князей. Уплата дани кабардинским князьям ложилась тяжелым бременем на балкарское население, поэтому балкарцы всячески стремились избавиться от этой дани, при этом они тянулись к России, видя в ней единственную свою спасительницу, которая должна была их защищать, установить справедливость. Балкарский народ сочувственно отнесся к России в XVIII в., активному продвижению русских войск на Кавказе, балкарцы оказали сравнительно слабую поддержку кабардинским князьям в вооруженной борьбе XIX в. В 1779 г., после победы генерала Якоби над кабардинцами, они приняли следующие условия: «Осетинцам поколений дугорского (т. е. дигорцев), каражавского, куртатского, олагирского, тагаурского, также ингушам и всем прочим, преемлющим святое крещение и переселяющимся в Моздок и в другие места Линии, не только в том не препятствовать, но отнюдь их никоим образом не притеснять, ибо кабардинцы все притязания на них имели по одному праву сильнейших». Балкарцы «…ищут способа прийти под русское покровительство, чему черкесы (т. е. кабардинская знать) всеми силами стараются препятствовать и поэтому никого от них не пропускают на Линию», – сообщает П. С. Паллас. В 1783 г. несколько базиан (т. е. балкарцев), посланных искать этого покровительства, пробились окольными путями к обер-лейтенанту Л. Л. Штедеру. Но возвратились они лишь с голыми обещаниями. По словам П. Г. Буткова, балкарцы «от зависимости кабардинцев еще в марте 1787 г. отреклись и просили принять их в 130 подданство с тем, чтобы дано им было защищение от нападений кабардинцев, которые, видя слабое балкарцов состояние, начали вдаль простирать свое на них притязание; на сие самое балкарцы жаловались и в 1794 г.». Судьбоносное значение для Балкарии имела экспедиция царского генерала России А. П. Ермолова в Кабарду летом 1822 г. Совершая поход, крупные силы царских войск в нескольких пунктах проникли в пределы Балкарии: с боями прошли к Кашхатау и 24 мая заняли узкое место на реке Черек, «где горы почти смыкались», 25 мая выступили вдоль подошвы к реке Чегем, во второй половине июня пошли на реку Баксан, совершили марш от Гунделена вверх по реке Баксан до села Былым и после столкновения с «уруспийцами» вернулись в лагерь на реке Гунделен. В результате настоящей экспедиции царские войска во главе с генералом А. П. Ермоловым прочно заняли Кабарду: заложили Урухское, Пришибское, Нальчикское, Чегемское, Баксанское и Каменомостское укрепления. Построенные у самых гор укрепления стали контролировать всякие отношения горцев с жителями равнины, что раньше делали кабардинские князья. Эти мероприятия еще не означали фактического присоединения Балкарии к России. Как гласят источники, 11 января 1827 г. представители урусбиевских, чегемских, хуламских и собственно балкарских таубиев прибыли к генерал-лейтенанту Г. А. Емануелю в г. Ставрополь и подали прошение о принятии их в российское подданство. Емануель согласился на условия представителей балкарских таубиев и отпустил депутатов по домам, поручив им привести к присяге своих подвластных. Одновременно с этим было предписано подполковнику Шевцову взять по одному аманату от каждой бийской фамилии. Николай I объявил генерал-лейтенанту Г. А. Емануелю свое «высочайшее благоволение» за приведение балкарцев к подданству. Чтобы рассеять всякие сомнения в выше изложенном приведем 2 документа: «Прошение о вступлении Бакларии и Дигории в состав Российской Империи» и «Ведомости о числе дворов дигорских и прочих народов, вновь покорившихся русскому правительству». Оба документа заверены Главнокомандующим Войсками Кавказской линии генералом Емануелем. 131 ПРОШЕНИЕ О вступлении Балкарии и Дигории в состав Российской Империи. Генваря 11 дня 1827 года «Список с прошения, в переводе с турецкого языка. Его Превосходительству Командующему Войсками на Кавказской линии, Черномории и Областному начальнику господину генерал-лейтенанту и Кавалеру Емануэлю. Мы, нижеподписавшиеся, уполномоченные старшины, от народа [У]Русбиевцов-Мурзакул [У]Русбиев, от Чегемцев – Кельмамбет Баймурзов, от Хуламцов и Бизинги-Магомет Шакманов, от Балкарцов – Арслан Аджи Жанхотов, от дигорцев – Касай Кубатиев, Давлетука Абисалов, Бинагер Карабугоков, Соза Соватов и Татархан Туганов, были отправлены к Вашему Превосходительству, для испрошения покровительства и защиты ВСЕРОССИЙСКОГО ВЕЛИКОГО ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ПАВЛОВИЧА, яко поставленного от него наместника, с тем, что ежели сие наше прошение принято будет, то как мы, равно и весь народ, за отдачею уж Аманатов-детей наших, принять и на верность подданства присягу Всероссийскому Великому Государю Императору НИКОЛАЮ ПАВЛОВИЧУ и наследнику Его Государю Великому Князю АЛЕКСАНДРУ ПАВЛОВИЧУ, а затем будем, ежели и на службу ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА если в них мы востребованы будем, на что и имеем ожидать решения Вашего Превосходительства. По подлинному переводу значится, за неумением нами никакой грамоты присланные от упомянутых народов посланники: Старшины Мурзакул [У]Русбиев, Кельмамбет Баймурзов, Магомет Шакманов, Арслан Аджи Жанхотов, Касай Кубатиев, Давлетука Абисалов, Биногер Карабугоков, Созо Саватов и Татархат Туганов приложили перстами черные знаки. Верно – генерал-лейтенант Емануель» [подпись-автограф] Как вытекает из данного документа, в отличие от ряда иных этнических делегаций, просивших «защиты и покровительства» у русского царя и присягавших ему «быть в вечном холопстве» и даже рабстве, балкарские и дигорские князья готовы были присягнуть от имени своего народа «на верность в подданстве и службе», гарантируя это отдачею своих детей в Аманаты. 132 А много ли их было к тому времени – дигорцев и балкарцев? О количестве их дворов сообщает нам следующий документ. «Копия» ВЕДОМОСТЬ о числе дворов дигорских и прочих народов, вновь покорившихся русскому правительству Звание народа Число дворов Присланные от них старшины Дигорцы, живущие в горах и на плоскости 1000 Балкарцы 400 Касай Кубатиев, Давлетука Абисалов, Бинагер Карабугоков, Созо Саватов, Татархан Туганов Арслан Аджи Жанхотов Чегемцы 200 Кельмамбет Баймурзов Хуламцы и Бизенги 100 Магомет Шакманов Урусбиевцы 100 Мурзакул Урусбиев Верно – генерал-лейтенант Емануель [подпись-автограф] Как гласят источники, самым сильным, многочисленным и враждебным племенем для Балкарии в прошлом являлась Кабарда, занимавшая равнины у выходов из ущелий. Кабардинцы явились в этой же роли и по отношению к горцам Осетии, ингушам, карачаевцам и абазинам. С этим сильным и воинственным племенем приходилось горсти жителей пяти обществ Балкарии вести постоянную борьбу. «Когда Грузия присоединилась к России и когда в горские общества проник слух о водворении русских на Северном Кавказе, балкарские таубии решили предохранить себя от возможных случайностей. Они добровольно признали себя русскими подданными. Представители горских таубиев, к которым присоединились также представители и от дигорских бадилат, 11 января 1827 года явились добровольно в Ставрополь-Кавказский к командующему русскими войсками генерал-лейтенанту Эммануэлю и подали ему прошение о принятии их в русское подданство. «Они просили привести их и весь балкарский народ к присяге, выражали готовность отдавать детей своих в аманаты на службу русскому государю, если в этом встретится надобность. 133 Ставили только условия, чтобы русским правительством были сохранены у балкарцев все их древние права, народные обычаи, разбирательства дел по шариату, получение владельцами издавна установленной с подданных дани и было гарантировано также свободное исповедание магометанской религии», – пишет кабардинский ученый, автор первой обобщающей работы по истории Кабарды в дореволюционной историографии Кавказа В. Н. Кудашев. Генерал Эммануэль привел балкарцев и дигорцев к присяге и письменно обещал ходатайствовать перед государем о сохранении за ними всего того, а чем они просили. Обо всем происшедшем генерал Эмануэль донес командующему кавказской армией генераладъютанту Паскевичу, а тот довел до сведения императора Николая I. 2 мая 1827 года начальник главного штаба Дибич уведомил Паскевича о том, что государь с удовольствием узнал о подданстве горцев и приписал это событие «благоразумным мерам и кроткому с сими горцами обхождению генерал-лейтенанта Емануеля». Эммануэлю было выражено высочайшее благоволение. Итак, если Кабарда присоединилась к России в 1557 г., то Балкария – спустя ровно 270 лет – в 1827 г., именно в том году «балкарцы добровольно признали себя русскими подданными». Но никак иначе. Присоединение к России оказало огромное влияние на последующую историю балкарского народа. В результате присоединения в Балкарии утвердились мирные условия жизни. В прежние времена настоящего мира никогда там не было. Присоединение к России избавило балкарцев от произвола со стороны кабардинских князей. К главнейшим результатам присоединения Балкарии к России также следует отнести: крестьянскую реформу 1867 г., значительный рост поголовья скота в Балкарии в пореформенное время, внедрение новых сельскохозяйственных культур, проведение первых колесных дорог в ущельях Балкарии, рост торговых связей, появление первых промышленных предприятий и начатков школьного образования в балкарских селах и др. Детей балкарских таубиев в те времена брали для обучения в кадетские корпуса, а юношей – в конвой Его Величества и вольноопределяющими в части войска наравне с русскими дворянами. Для детей же таубиев и кабардинских привилегированных сословий учреждена была так называемая «горская школа», в последующем преобразованная в реальное училище. Присоединение Карачая. В 1828 году русская армия захватила территорию Карачая, несмотря на объявленный ею нейтралитет в 134 Кавказской войне. 20 октября 1828 года произошло двухчасовое Хасаукинское сражение, в ходе которого царским войскам (находились под личным командованием генерала Эммануэля), оснащённым артиллерией, удалось оттеснить войска карачаевцев под командованием князя Крымшамхалова, избранного на тот период Олием (Верховным правителем). Численность войск Олия Крымшамхалова составила около 500 войнов, численность войск генерала Эммануэля – 1500 солдат. Карачаевские старейшины предприняли шаги по недопущению погромов своих селений, учитывая, что до этого по Карачаю и Балкарии прошлась эпидемия чумы, унесшая две трети населения, и погромы могли положить конец существованию народа в целом. На следующий день после сражения, когда войска Эммануэля уже подходили к Карт-Джурту, им навстречу вышла делегация старейшин. Вследствие переговоров была достигнута договорённость о включении Карачая в состав Российской империи. После присоединения было оставлено в неприкосновенности все внутреннее самоуправление Карачая: должностные лица и суд. Разбирательство дел с соседними мусульманскими народами продолжало осуществляться по народным обычаям и шариату. В Карачай даже не назначался пристав, но от карачаевцев были взяты аманаты в залог их верности присяге. Присоединение (во многом ещё формальное) Карачая к империи считалось очень важным достижением царских генералов. Г. А. Эммануэль сравнивал свою победу с овладением знаменитыми Фермопилами (в иной транскрипции – «Термопилами»). В 1855 году, чтобы закрепить союз карачаевцев с Россией, генерал Козловский с отрядом из 3 батальонов за три недели бесплатно (без издержек) проложил первую колёсную дорогу в Карачай по непроходимым горным местам. Присоединение Чечни. Окончательное присоединение Чечни к России завершилось в июне 1859 года – 13 июня по новому стилю или 1 – по старому. Это произошло в ходе Кавказской войны 1817– 1864 года, когда вместе с Чечней в состав Российской империи влились отдельные районы Горного Дагестана и Северо-Западного Кавказа. После присоединения Грузии (1801–1810) и Азербайджана (1803–1813) их территории оказались отделенными от России землями Чечни, Горного Дагестана (хотя юридически Дагестан был присоединен в 1813 году) и Северо-Западного Кавказа, населенными воинственными горскими народностями, которые совершали набеги на Кавказскую укрепленную линию, мешали сношениям с Закавказьем. На135 чало военной операции по усмирению мятежных регионов было отсрочено войной с наполеоновской Францией. Лишь назначенный в 1816 году главнокомандующим на Кавказе генерал Алексей Ермолов перешел от отдельных карательных экспедиций к планомерным действиям. Ермолов приступил к окружению непокорных территорий кольцом укреплений, прокладке дорог в труднодоступных местах и разрушению непокорных аулов. В 1818–1821 годах были построены крепости Грозная (ныне столица Чеченской Республики г. Грозный), Внезапная и Бурная, образовавшие так называемую Сунженскую линию. Попытки мятежных дагестанских племен штурмовать Сунженскую линию привели их к поражению. Сложную ситуацию на Кавказе пытались использовать в своих целях Иран и Турция. Но в результате русско-иранской войны 1826–1828 годов к России отошли Эриванское и Нахичеванское ханства, а после русско-турецкой войны 1828–1829 годов – все Черноморское побережье от устья Кубани до северной границы Аджарии (крепость Св. Николая), а также крепости Ахалцих и Ахалкалаки. Результатом действий Ермолова (его сменили в 1827 году) было подчинение почти всего Дагестана, Чечни и Закубанья. После того как Чечня была окончательно присоединена к России, война продолжалась еще почти пять лет. Шамиль с 400 мюридами бежал в дагестанский аул Гуниб. Он был окружен русскими войсками и 25 августа 1859 года взят штурмом, почти все мюриды погибли в бою, и Шамиль был вынужден сдаться в плен. В ноябре 1859 года капитулировали основные силы черкесов (до 2 тыс. чел.) во главе с Мухаммед-Эмином. К 1864 году было введено русское управление в Абхазии, а 21 мая 1864 года царские войска заняли последний очаг сопротивления черкесского племени убыхов – урочище Кбааду (ныне Красная Поляна). Этот день считается датой окончания Кавказской войны, хотя фактически военные действия продолжались до конца 1864 года, а в 60–70-х гг. XIX века в Чечне и Дагестане вспыхивали стихийные восстания. Присоединение Ингушетии. Вопрос вхождения Ингушетии в состав России не достаточно объективно, на наш взгляд, исследован и поэтому является актуальным. В связи с этим не совсем верно говорить, что Ингушетия добровольно вошла в состав Российской империи. Если проследить историю Российско-ингушских отношений, то можно утверждать, что эти отношения были неоднозначными, и ха136 рактер их менялся, в зависимости от политической ситуации, складывавшейся на Кавказе в конкретно-исторический период. Ингушетия в позднем Средневековье, после нашествия монголов, а затем войск хромого Тамерлана, находилась в очень сложной социально-политической и экономической ситуации. В это время, как некогда Кавказ, Ингушетия переживала наиболее сложный период своей истории. Здесь происходило противостояние великих мировых держав, вследствие чего народы Северного Кавказа подвергались их влиянию и давлению, в том числе и ингуши. Из-за этого народы Северного Кавказа оказывались на стороне той или иной державы, и поэтому оказывались вынуждены противостоять друг другу. В связи с этим, оказавшись между двумя лагерями, Ингушетия вынуждена была искать союзника. Вероятно, в сложившейся ситуации ингуши видели в лице России того союзника, который мог бы оказать поддержку в защите их интересов и независимости страны. Кроме того, Грузия, с которой на юге граничит Ингушетия, тоже тянулась к России. Грузия постоянно подвергалась агрессии со стороны Турции и Ирана. В сложившейся ситуации перед народами Кавказа, в том числе и ингушами, возникла дилемма: вступить в покровительственный союз из числа названных держав. Ингушетия сделала выбор в сторону России. Возможно, это было связано с географической близостью. А может быть или, скорее всего, это было связано с продолжением развития русско-ингушских отношений, которые существовали с давних пор. По крайней мере, следы ингушско-казачьих этнокультурных связей и доброжелательные отношения с Киевской Русью, прослеживаются с древних времен. Ситуация, аналогичная той, которая была в позднем Средневековье – время вхождение или включения Кавказа в состав России, – сложилась после революции во время гражданской войны на Северном Кавказе. Движение белых под лозунгом «За единую Россию», осетин-бичераховцев, чеченцев под властью Узун-Хаджи, – все продолжали смотреть на Ингушетию как на добычу. Оказавшись между ними, ингуши вновь, как в прошлые времена, заключили союз с Россией, т. е. уже с Советской Россией, как заключили союз с Российской империей в XVIII веке. 137 Литература 1. Айшаев О. О. Присоединение Балкарии к России и его историческое значение. http://www.aishaev.ucoz.ru/index/0–5 2. Бларамберг И. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. М.: Изд. «Надыршин», 2010. 3. Блиев М. М. Осетинское посольство в Петербурге 1749–1752. Присоединение Осетии к России: монография. Владикавказ: Издат.полиграф. предприятие им. В. Гассиева, 2010. 4. Россия и Кавказ: история и современность: Материалы научн. конф. (Владикавказ, 11–12 ноября 2004 г.) / Сев.-Осет. ин-т гуманит. и социальных исследований им. В. И. Абаева / Сост. В. В. Дзидзоев. Владикавказ, 2005. 5. Федоров Я. А. Ранние тюрки на Северном Кавказе. (Историкоэтнографические очерки). М.: Изд-во МГУ, 1978. 138 Лекция 8 ПОЛИТИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В XX–XXI ВЕКАХ План: 1. Политическое и социально-экономическое развитие народов Северного Кавказа в первой половине XX в. 2. Народы Северного Кавказа в годы ВОВ. 3. Общественно-политическая и культурная жизнь народов Северного Кавказа во второй половине XX – начале XXI в. Две революции 1917 г. – Февральская буржуазно-демократическая и Октябрьская социалистическая – привели Россию к гражданской войне – трагическому времени, когда накопившиеся в обществе противоречия разрешались силой и кровью. Северный Кавказ был охвачен пламенем первой русской буржуазно-демократической революции 1905–1907 гг. Вслед за пролетариатом Грозного, Владикавказа, Новороссийска, Екатеринодара, Майкопа, Садона, Армавира и других промышленных центров края на борьбу поднялись широкие массы русского и горского крестьянства. В Адыгее, Кабарде, Северной Осетии, Дагестане и других горских областях крестьяне отказывались платить земельные подати и выполнять повинности в пользу местных помещиков, самочинно захватывали земли, производили массовую порубку казенных лесов, громили помещичьи усадьбы и поджигали кутаны, вступали в вооруженные столкновения с царской администрацией и специально высылавшимися воинскими частями. Политические стачки, митинги, демонстрации, столкновения с царскими войсками происходят в это время во всех городах края и многих сельских местностях. Крупные волнения охватывают в ноябре-декабре войсковые части Терской и Кубанской областей. Во Владикавказе 12 декабря 1905 г. происходит восстание Осетинского конного дивизиона; на Кубани 16 декабря восстал 2-й Урупский казачий полк. Большой размах и остроту получает в это время крестьянское движение в Северной Осетии, Кабарде и других горских областях. К началу января 1906 г. царскому правительству удалось в основном подавить вооруженное восстание на Северном Кавказе. Началась расправа с революционным народом. В городах производились массовые 139 аресты рабочих, в деревнях действовали специальные карательные отряды. С особой жестокостью царизм карал восставших горцев. Многие села в Осетии подверглись артиллерийскому обстрелу и разгрому, с них была взята огромная денежная контрибуция. Однако, несмотря на жестокие репрессии, революционная борьба продолжалась и в 1906 г. Летом 1906 г. была успешно проведена всеобщая забастовка на Грозненских промыслах. Крупные аграрные волнения развертывались во многих округах Дагестана (Темир-Хан-Шуринском, Аварском, Андийском, Гунибском, Кайтаго-Табасаранском и др.), в Чечено-Ингушетии (Веденский и Грозненский округа), Малой Кабарде, Карачаево-Черкесии и т. д. В июле 1906 г. произошло восстание 83-го Самурского пехотного полка в Дагестане (в Дешлагаре). В 1907 г., после третьеиюньского переворота, революция на Северном Кавказе, как и по всей России, была временно подавлена. Несмотря на поражение, революция 1905–1907 гг. имела величайшее значение в истории народов Северного Кавказа. В период реакции, наступившей после поражения первой русской революции, на Северном Кавказе, как и по всей стране, усилился социальный и национальный гнет. Проводимая царским правительством столыпинская аграрная реформа коснулась и Северного Кавказа, где также была сделана попытка за счет дальнейшего разграбления народных земель решить аграрный вопрос и усилить кулацкую верхушку в деревне. Наиболее ярко это проявилось в Кабарде, где российское правительство передало в 1913 г. часть общинных пастбищ, включая и лучшие пастбища на р. Золке, в исключительное пользование местным коннозаводчикам. Ответом на это явилось массовое восстание крестьян многих кабардинских селений, в организации которого принимал непосредственное участие С. М. Киров. Начавшийся в России новый революционный подъем был ознаменован и рядом других массовых выступлений горского крестьянства. В Дагестане рост крестьянского движения заставил, наконец, царское правительство пойти в 1913 г. на проведение крестьянской реформы. Первая Мировая война (1914–1918 гг.) прервала на некоторое время развитие революционных событий на Северном Кавказе. Однако поражения на фронтах и начавшаяся хозяйственная разруха в тылу вызвали новую волну недовольства среди горцев, положение которых, как и всех трудящихся России, в годы войны резко ухудшилось. Свержение самодержавия в феврале 1917 г. дало мощный толчок дальнейшему развертыванию революционной борьбы народов Северного Кавказа. Большевистская партия повела теперь трудящихся Кав140 каза, как и всей России, к социалистической революции. Как только на Северном Кавказе стало известно о победе Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, рабочие, крестьянская, казачья и горская беднота под руководством местных большевистских организаций активно включились в борьбу за установление Советской власти. Уже в ноябре 1917 г. Советская власть была провозглашена в Грозном и Порт-Петровске. Во Владикавказе, Екатеринодаре и в других городах и рабочих центрах края происходили митинги, демонстрации, принимались резолюции с требованием установления Советской власти на Северном Кавказе. В организации и руководстве борьбой за победу Советской власти в горских районах Северного Кавказа в 1917–1918 гг. активное участие принимали С. М. Киров и Г. К. Орджоникидзе, а также Г. Анджиевский, Н. Буачидзе, У. Буйнакский, М. Дахадаев, Б. Калмыков, Г. Цаголов, А. Шерипов, М. Шовгенов и другие видные местные партийные и советские работники. Большую роль в борьбе за победу Советской власти в национальных районах Северного Кавказа, как и в других национальных окраинах России, сыграли программные документы ленинской национальной политики – «Декларация прав народов России» и обращение Совнаркома «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», – возвестившие начало новой эпохи в разрешении национального вопроса. В этих исторических документах, провозглашавших полное равноправие и суверенность народов России, трудящиеся горцы Северного Кавказа увидели воплощение своих чаяний. Под руководством большевистской партии пролетариат Северного Кавказа в союзе с трудовым казачеством, «иногородними» и трудящимся горским крестьянством разгромил силы контрреволюции и добился к весне 1918 г. (март-апрель) установления Советской власти на всем Северном Кавказе – на Кубани, в Терской области и в Дагестане. Большую помощь народам Северного Кавказа в борьбе за установление Советской власти оказали трудящиеся внутренних районов России и Закавказья. Так, например, весной 1918 г. отряды рабочих, матросов и солдат из Баку и Астрахани помогли горским революционерам установить Советскую власть в Дагестане. В августе 1918 г. в боях с ворвавшимися во Владикавказ белогвардейцами принимал участие, наряду с красноармейцами, рабочими, отрядами осетинских и ингушских крестьян, отряд грузинских красных партизан. В декабре 1918 г., когда белогвардейцы пытались овладеть Грозным, на помощь грозненским рабочим прибыли матросы и солдаты из Баку. 141 В октябре 1919 г. Красной Армии удалось остановить наступление Деникина, а затем погнать его обратно на юг. 9 января 1920 г. Красная Армия освободили Ростов, 27 марта – Новороссийск, откуда остатки разгромленных белогвардейцев бежали за границу или в Крым, Братская помощь русского народа явилась решающей силой, обеспечившей окончательную победу Советской власти на Северном Кавказе. 2 апреля 1920 г. Г. К. Орджоникидзе, назначенный председателем Северо-Кавказского революционного комитета, телеграфировал В. И. Ленину из Грозного: «Освобождение от белых всего Северного Кавказа, Кубани, Ставрополья, Черноморья, Терской и Дагестанской областей стало совершившимся фактом. Революционное настроение масс во многих местах достигает такого напряжения, что еще задолго до прихода к ним Красной Армии население по собственной инициативе сбрасывает власть белых, избирает ревкомы, всегда состоящие исключительно из одних коммунистов. Владикавказ, Грозный, Дербент изгнали белогвардейцев, создав свои повстанческие ревкомы ранее прихода Красной Армии». После окончания гражданской войны перед народами Северного Кавказа, как и перед всей страной, встали новые большие и сложные задачи. В первую очередь необходимо было ликвидировать хозяйственную разруху, восстановить народное хозяйство, укрепить экономическую базу Советской власти. Нужно было также быстрее поднять культурный уровень горцев. В конце 1920 г. Советское правительство вынесло решение о создании на Северном Кавказе советских автономий, которые давали возможность горским народам самим управлять своими делами и строить новую жизнь. В ноябре 1920 г. на съезде народов Дагестана в Темир-Хан-Шуре и съезде народов Терека во Владикавказе была торжественно провозглашена Советская автономия Дагестана и горцев Терской области. 20 января 1921 г. постановлением ВЦИК РСФСР было оформлено образование Дагестанской и Горской автономных советских республик. В процессе дальнейшего национально-государственного строительства на Северном Кавказе входившие в Горскую АССР народы выделились в самостоятельные автономные области. Национальную автономию получили также адыгейцы и черкесы, проживавшие на территории Кубано-Черноморской области. 1 сентября 1921 г. из Кабардинского округа Горской республики образовалась Кабардинская автономная область, преобразованная 16 января 1922 г. в Кабардино-Балкарскую автономную область путем выделе142 ния из Горской АССР территории, населенной балкарцами. 12 января 1922 г. была образована Карачаево-Черкесская автономная область, в которую отошла из Горской республики территория, занимаемая карачаевцами, и из Кубано-Черноморской области – территория, населенная черкесами. 27 июля 1922 г. из Краснодарского и Майкопского отделов Кубано-Черноморской области была выделена территория, населенная адыгейцами, и образована Адыгейская (Черкесская) автономная область. 1 декабря 1922 г. из состава Горской АССР выделилась Чеченская автономная область и, наконец, 7 июля 1924 г. Горская АССР была упразднена, а входившие в нее осетины и ингуши образовали Северо-Осетинскую и Ингушскую автономные области (последняя в 1934 г. объединилась с Чеченской в единую Чечено-Ингушскую автономную область). Одним из первых мероприятий Советской власти в национальных областях Северного Кавказа было организованное переселение малоземельных и безземельных крестьян из горных ущелий на плоскость. До революции, при общей земельной нужде у народов Северного Кавказа, в особенно тяжелом положении находились жители горных районов. Здесь земельный надел часто был менее одной десятины пахотной земли, составляя иногда даже 0,1–0,2 десятины. Немудрено, что при таких «нулевых» наделах большинство трудового крестьянства в горах было не в состоянии прокормить свои семьи и арендовало землю на тяжелых, кабальных условиях у местных помещиков и кулаков. Проведенная Советской властью национализация земли дала возможность наделить обездоленных горцев землей. Так, в Дагестане в 1921 г. малоземельным аулам было передано около 500 тыс. десятин бывших частновладельческих земель. Ввиду того, что удобных земель в горах в общем было сравнительно мало, Советское правительство пошло на расширение земельных фондов автономных республик и областей Северного Кавказа. В частности, территория Дагестанской АССР в 1922 г. была значительно расширена путем включения в ее состав Кизлярского округа, Караногайской и Ачикулакской степей. Более чем вдвое была увеличена земельная площадь Карачая, где в 20-х годах на предоставленных Советской властью землях возникло более 15 новых аулов. Много плодородных земель для наделения горцев получили при Советской власти Чечня, Ингушетия, Осетия, Адыгея и другие национальные области Северного Кавказа. С начала 20-х годов народы Северного Кавказа стали получать большую материальную помощь из Центральной России, что намного 143 ускорило восстановление разрушенного хозяйства и облегчило положение трудящихся масс. Так, в первые же дни освобождения горцев Северного Кавказа от белогвардейцев в распоряжение Г. К. Орджоникидзе, являвшегося в это время председателем Северо-Кавказского ревкома, Советским правительством было направлено два миллиона аршин мануфактуры, которые Орджоникидзе, как он об этом сообщил в телеграмме Ленину от 6 апреля 1920 г., решил распределить между детьми горцев. После освобождения Дагестана, по распоряжению председателя Совнаркома В. И. Ленина, Дагестанскому ревкому было отпущено 100 млн руб. на восстановление разрушенных аулов. После образования Союза Советских Социалистических Республик помощь народам Северного Кавказа со стороны русского народа и других братских народов нашей страны еще более усилилась. XII съезд партии (апрель 1923 г.) в своей резолюции по национальному вопросу, напомнив о решениях X съезда партии, со своей стороны подчеркнул, что уничтожение фактического национального неравенства есть длительный процесс, требующий упорной и настойчивой борьбы со всеми пережитками национального гнета и постоянной, действенной помощи русского пролетариата отсталым народам Советского Союза в деле их хозяйственного и культурного преуспеяния. Благодаря бескорыстной помощи русского народа и прежде всего русского рабочего класса, народы Северного Кавказа в годы восстановления народного хозяйства добились быстрого возрождения и дальнейшего развития своей экономики и прежде всего промышленности. Так, общая сумма капитальных вложений в промышленность Дагестанской АССР за пять лет, с 1924 по 1929 г., выросла в пять раз, тогда как по СССР в целом она за этот период увеличилась в два раза. Благодаря этим мерам промышленное развитие национальных районов Северного Кавказа сделало уже к началу первой пятилетки значительные успехи. В 1928 г. валовая продукция крупной промышленности возросла по сравнению с 1913 г. в Чечено-Ингушетии и Кабардино-Балкарии почти в четыре раза, в Северной Осетии и Дагестане – почти в два раза. В еще больших масштабах развернулось промышленное развитие национальных районов Северного Кавказа, когда партия приступила к широкой реконструкции народного хозяйства в годы довоенных пятилеток. К 1940 г. объем валовой продукции крупной промышленности по сравнению с 1913 г. увеличился в Кабардино-Балкарской АССР в 152 раза, в Северо-Осетинской АССР – в 26 раз, в Чечено144 Ингушской и Дагестанской АССР – в 11 раз. В Адыгейской автономной области валовой выпуск промышленной продукции в 1940 г. более чем в 1000 раз превысил дореволюционный уровень. В результате взятого партией курса на индустриализацию страны экономика северокавказских автономных республик и областей быстро превращалась из аграрной в индустриально-аграрную. Уже в 1937 г. промышленность давала в Дагестане 50 % всей продукции народного хозяйства республики, в Кабардино-Балкарии – 52 %. Промышленное строительство в национальных районах Северного Кавказа привело к созданию здесь в годы довоенных пятилеток крупных промышленных очагов. Так, в Кабардино-Балкарии начал работать крупный Тырныаузский вольфрамо-молибденовый комбинат, в Северной Осетии — крупнейший в стране Беслановский комбинат по переработке кукурузы, в Чечено-Ингушетии значительно расширилась и реконструировалась нефтяная промышленность, а в Дагестане, по существу, заново были созданы нефтяная и консервная промышленности; введен в строй крупнейший стекольный завод «Дагестанские Огни» и т. д. В ходе индустриализации на Северном Кавказе большое внимание уделялось использованию местных гидроэнергетических ресурсов. В период довоенных пятилеток было осуществлено строительство ряда крупных гидроэлектростанций – Баксанской в КабардиноБалкарии, Гизельдонской в Северной Осетии, Гергебильской в Дагестане. Кроме того, широкий размах приняло строительство сельских ГЭС и электростанций на жидком топливе. Индустриализация национальных районов Северного Кавказа потребовала преодоления больших трудностей, связанных с их общей экономической и культурной отсталостью, и острой нехваткой квалифицированных рабочих и инженерно-технических кадров. Индустриализация национальных областей и республик Северного Кавказа, где до революции рабочих из среды коренного населения было очень мало, способствовала формированию национальных рабочих кадров. В Дагестане, например, в 1937 г. 30 % рабочих, занятых в крупной промышленности, составляли представители различных дагестанских народностей, а в отдельных отраслях промышленности (например, консервной) их удельный вес доходил уже до 50 %. В КабардиноБалкарии к этому времени рабочие из коренного населения составляли в промышленности и на строительстве 20 %, а в совхозах и МТС – 70 %. На предприятиях Черкесии в 1939 г. 40 % рабочих составляли представители местных национальностей. 145 Большую роль в формировании рабочего класса из коренных национальностей Северного Кавказа играли крупные промышленные стройки, на которых пришедшие из сельского хозяйства горцы превращались в кадровых рабочих, остававшихся затем на работе в данном промышленном предприятии и приобретавших соответствующую специальность. Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе проходила в еще более трудных условиях, чем индустриализация. При проведении на Северном Кавказе в 1929–1932 гг. сплошной коллективизации классовая борьба в горских аулах до крайности обострилась. Яростное сопротивление колхозному строю оказывали кулаки, убеждавшие крестьян в нежизненности колхозов и в их неизбежном распаде, ибо, по их словам, даже «два брата не могут жить вместе и делятся». Наиболее активными участниками колхозного движения оказались горцы-переселенцы. Они без колебаний вступали в колхозы, зная, что навсегда избавятся от эксплуатации, вечной нужды, забот об аренде земли, семенах, тягловой силе, сельскохозяйственных орудиях и т. д. В первое время создавались небольшие колхозы. Обычно каждое большое селение имело несколько таких колхозов. Наряду с колхозами организовывались в ряде мест и коммуны. Однако, не располагая достаточной базой, коммуны не оправдали себя и постепенно влились в колхозы. В районы Северного Кавказа были направлены квалифицированные кадры слесарей, механиков, трактористов, шоферов, которые помогали местным колхозникам овладеть новой сельскохозяйственной техникой. Огромную роль в работе сельского хозяйства сыграли государственные машинно-тракторные станции. Они были главными рычагами технического перевооружения сельского хозяйства, важнейшим средством воспитания тружеников деревни в духе коллективизма. С организацией при МТС политических отделов они стали центрами политического и организационно-хозяйственного руководства колхозами. Объединение мелких распыленных единоличных хозяйств горцев в крупные коллективные хозяйства позволило резко поднять культуру земледелия, покончить с вековой отсталостью сельского хозяйства, широко использовать новую сельскохозяйственную технику. На полях Кавказа впервые за всю их историю появились тракторы, комбайны и другие высокопроизводительные сельскохозяйственные машины. Были значительно расширены посевные площади. О развитии сельскохозяйственного производства красноречиво говорят следующие данные о росте посевных площадей всех сельско146 хозяйственных культур в 1940 г. по сравнению с 1913 г.: в КабардиноБалкарской АССР – 270 тыс. га (в 1913 г. – 173 тыс. га), в СевероОсетинской АССР – 188 тыс. га (в 1913 г. – 109 тыс. га), в ЧеченоИнгушской АССР – 402 тыс. га (в 1913 г. – 289 тыс. га), в Дагестанской АССР – 406 тыс. га (в 1913 г. – 257 тыс. га). Коллективизация сельского хозяйства привела к огромному подъему трудовой активности горского крестьянства, которое вслед за рабочими городов включилось в социалистическое соревнование, в движение передовиков и новаторов производства. Замечательным явлением, порожденным колхозным строем, стало социалистическое соревнование тружеников сельского хозяйства областей и республик Северного Кавказа между собой и с другими областями Советского Союза за общий подъем сельского хозяйства. С победой социалистической системы хозяйства в городе и деревне неизмеримо выросло благосостояние трудящихся, улучшился их материальный быт. В результате преобразований расцвела культура народов Северного Кавказа. Была ликвидирована неграмотность. Выросли кадры национальной интеллигенции. По новой Конституции СССР 1936 г. три автономные области Северного Кавказа – Чечено-Ингушская, Северо-Осетинская и Кабардино-Балкарская – были преобразованы в автономные республики, непосредственно входящие в состав РСФСР. Процесс мирного строительства был прерван Великой Отечественной войной (1941–1945гг.). По зову Коммунистической партии на борьбу с фашистскими захватчиками поднялись со всеми народами Советского Союза и народы Северного Кавказа. Многие сыны Кавказа обессмертили свои имена героическими подвигами, удостоились высокого звания Героев Советского Союза. Десятки тысяч воинов за мужество и отвагу, проявленные в боях, были награждены орденами и медалями СССР. Для борьбы с ненавистным и жестоким врагом мобилизовали все свои силы и труженики тыла. Рабочие, колхозники, интеллигенция – все трудящиеся – не щадили сил, чтобы помочь доблестной Советской Армии, снабжая ее всем необходимым. В конце июля 1942 г. германская армия вышла на Северный Кавказ и приступила к осуществлению плана «Эдельвейс» – крупномасштабной военной операции по овладению Кавказом. Вначале наступление немцев было успешным. В последних числах августа после кровопролитных боев Красная Армия оставила Моздок, затем пали Прохладный и Малгобек. Гитлеровцы рвались к Грозному и Баку, к Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогам. В предгорьях Цен147 трального Кавказа вместе с отступавшими частями Северокавказского фронта фашистам противостояла Северная группа войск Закавказского фронта. 27 сентября немцы заняли селение Эльхотово, надеясь развернуть наступление на город Орджоникидзе (Владикавказ). Путь к столице Северной Осетии лежал через Арджинараг – естественные «ворота» между невысокими хребтами, ограждающими с севера Владикавказскую равнину. Однако здесь немцев ждало разочарование. Несмотря на перевес в живой силе, танках и авиации, им не удалось пройти через «Эльхотовские ворота». В октябре 1942 г. фашисты предприняли обходной маневр. Форсировав Терек и пробившись в направлении Нальчик – Чикола – Дигора, германские войска начали массированное наступление на Алагир и Ардон. 2 ноября 1942 г., прорвав линию обороны севернее Дзуарикау, немцы заняли Гизель и оказались на подступах к Орджоникидзе. Город был переведен на осадное положение. В его предместьях шли ожесточенные бои, в которых с обеих сторон участвовали крупные воинские силы и большое количество техники. Столица Осетии выстояла. С 6 по 11 ноября 1942 г. войска Левого фланга 9-й армии, авиация 4-й Воздушной армии с участием СевероОсетинской бригады народного ополчения и партизанских отрядов перешли в контрнаступление. Немецкие части были разгромлены и отброшены на десятки километров. Операция «Эдельвейс» бесславно провалилась. В первых числах января 1943 г. занятые немцами территории Осетии были полностью освобождены. За время фашистской оккупации погибли 1456 мирных граждан, получили ранения 871, были угнаны на принудительные работы 4059 человек. За годы Великой Отечественной войны жители Осетии внесли в фонд обороны 193,5 млн рублей добровольных пожертвований, отправили на фронт 833,5 тысячи подарков. Только предприятия Орджоникидзе поставили фронту 17 тысяч минометов, 164 тысячи снарядов, 114 тысяч гранат, большое количество авиабомб, противотанковых мин и т. д. 76 уроженцев Осетии были отмечены высшим знаком боевого отличия – званием Героя Советского Союза. Дважды это звание присвоено генералу армии И. А. Плиеву и генерал-майору И. И. Фесину. 9 человек стали полными кавалерами Ордена Славы. 50 участников войны удостоились воинских званий генералов и адмиралов. 148 В официальной военной статистике осетины стоят на первом месте по числу Героев Советского Союза в соотношении с численностью народа. После победоносного окончания Великой Отечественной войны народы Советского Союза вернулись к мирному созидательному труду. В послевоенные годы народами Северного Кавказа в короткий срок были ликвидированы тяжелые последствия войны, и достигнуты новые крупные успехи в развитии экономики и культуры. Неуклонное осуществление генеральной линии партии на преимущественный рост тяжелой промышленности, составляющей прочный фундамент всего народного хозяйства, привело в послевоенные годы к значительному увеличению на Северном Кавказе производства нефти, электроэнергии, машин, станков и другого промышленного оборудования. В то же время в послевоенный период шел беспрерывный рост всех отраслей легкой и пищевой промышленности. К 1958 г. объем промышленной продукции в Северо-Осетинской и Чечено-Ингушской АССР увеличился по сравнению с довоенным 1940 г. в два с половиной раза, а в Кабардино-Балкарской и Дагестанской АССР – более чем в три раза (соответственно 335 и 310 %). В Карачаево-Черкесии еще в 1956 г. выпуск валовой продукции промышленности превысил дореволюционный уровень (1916 г.) в 450 раз. В целом по Северному Кавказу около 65 % продукции народного хозяйства края теперь давала промышленность. По отдельным автономным республикам Северного Кавказа удельный вес промышленности был еще более высок, достигая, например, в Чечено-Ингушской АССР 83,5 %, в Северо-Осетинской АССР – 80 %, в Кабардино-Балкарской АССР – 78 %. За короткий период работы совнархозов автономных республик Северного Кавказа проявились огромные преимущества новой формы управления, приблизившей руководство к экономическим районам, к промышленным предприятиям, расширившей права республик в деле хозяйственного строительства. На большом подъеме находилось в это время и сельское хозяйство национальных областей и республик Северного Кавказа. Достигнутые за последние годы успехи в развитии сельского хозяйства являются результатом осуществления крупных мероприятий организационно-политического и экономического характера, разработанных сентябрьским (1953 г.) и последующими Пленумами ЦК КПСС. На Северном Кавказе в эти годы значительно укрепилась материально-техническая база сельского хозяйства, была осуществлена реор149 ганизация МТС и передача сельскохозяйственной техники колхозам, улучшилось руководство колхозами и совхозами, усилилась материальная заинтересованность колхозного крестьянства и всех тружеников села в росте общественного производства. Большое значение для дальнейшего подъема сельского хозяйства имело направление после сентябрьского Пленума ЦК КПСС в деревню на постоянную работу опытных организаторов и высококвалифицированных специалистов – агрономов, инженеров, ветеринаров, зоотехников, многие из которых стали руководителями колхозов, совхозов, РТС. Сегодня в сельском хозяйстве национальных областей и республик Северного Кавказа работает в несколько раз больше специалистов с высшим и средним специальным образованием, чем в 1940 и 1953 гг. Причем специалисты, работающие в настоящее время непосредственно в сельском хозяйстве, принадлежат, как правило, к коренной национальности и в основном подготовлены в местных вузах, техникумах и других специальных учебных заведениях. Автономные республики и области Северного Кавказа, получив широкую возможность самостоятельно планировать развитие сельского хозяйства, обратили особое внимание на те его отрасли, которым благоприятствуют природные условия и которые являются наиболее рентабельными. Так, например, в Дагестане за пять лет (после сентябрьского Пленума 1953 г.) было заложено более 40 тыс. га новых садов и виноградников, т. е. в два с лишним раза больше, чем этих насаждений было в Дагестане за всю его историю. Во всех национальных республиках и областях Северного Кавказа с 1953 г. увеличилось также производство молока, мяса, яиц, шерсти и других продуктов животноводства. При этом очень важно отметить, что рост производства и заготовок продуктов животноводства в последнее пятилетие сопровождался значительным увеличением поголовья всех видов скота. Поголовье крупного рогатого скота увеличилось за период с 1954 до 1959 г. в Дагестанской АССР с 473 до 607 тыс., в ЧеченоИнгушской АССР – с 155 до 181 тыс., в Северо-Осетинской АССР – с 95 до 116 тыс., в Кабардино-Балкарской АССР – со 109 до 153 тыс. Поголовье овец и коз за эти же годы в Дагестанской АССР увеличилось на 324 тыс., в Кабардино-Балкарской АССР — на 74 тыс. Более чем в два раза возросло поголовье свиней в Кабардино-Балкарии (с 30 до 69 тыс.), почти в 1,5 раза в Северо-Осетинской АССР (с 73 до 104 тыс.) и т. д. В Адыгейской автономной области лишь за два года (1958–1959) поголовье крупного рогатого скота увеличилось на 18 %, 150 свиней – на 45 %, овец и коз – на 7 %. Большую роль в подъеме животноводства на Северном Кавказе сыграло расширение посевов кукурузы, что значительно увеличило кормовую базу животноводства. На основе укрепления экономики колхозов, роста их доходов неуклонно повышается материальное благосостояние колхозников, все более и более благоустраиваются колхозные села. До революции сельское хозяйство края нередко сильно страдало от засух и недостатка воды для скота. В советское время на Северном Кавказе были проведены огромные работы по орошению и обводнению земель. Ряд крупных ирригационных сооружений осуществлялся методом народной стройки. Одной из первых таких строек был Сулакский канал в Дагестанской АССР, названный именем Октябрьской революции, на трассе которого в отдельные дни работало свыше 45 тыс. человек. В последующие годы в Дагестане, на долю которого ныне приходится почти половина всех орошаемых земель Северного Кавказа, методом народной стройки был построен еще ряд крупных каналов: им. Дзержинского (от Терека до Агра-хани протяженностью 103 км), Кушбарский, Самур-Дербентский, Ахтыйский, Шамхал-Янги-Юртовский. В итоге этого строительства площадь орошаемых земель в Дагестане увеличилась по сравнению с дореволюционным временем более чем в десять раз и составила 300 тыс. га. В годы Советской власти сооружение оросительных систем широко развернулось в Чечено-Ингушетии (Алханчуртовская, Аргунская, Асса-Сунженская и др.), Кабардино-Балкарии (Малокабардинская, Баксано-Малкинская, Чечено-Черекская и др.), Северной Осетии (Дигорская, Цалыкская, Ардонская, Урсдонская и др.). Большое значение для всех автономных республик Северного Кавказа имело сооружение в 1956 г. Каргалинского гидроузла, регулирующего сток вод Терека, и проведение Терско-Кумского оросительного канала. Наряду со строительством оросительных систем, в некоторых районах Северного Кавказа проводились мероприятия по осушению заболоченных земель и плавней. Особенно важны в этом отношении мелиоративные сооружения в дельте Терека и по течению Кубани. В частности, большие работы по борьбе с плавнями, образуемыми разливами Кубани и ее притоков, были проведены в довоенные годы на территории Адыгейской автономной области, где было осушено и освоено для земледелия около 40 тыс. га заболоченных земель. Хозяйственное и культурное развитие национальных областей и республик Северного Кавказа на первых порах было серьезно затруд151 нено и замедлено отсутствием хороших путей сообщения. В отдаленных горных районах вплоть до Октябрьской революции не было даже колесных дорог. В тех же горный районах, где дороги существовали, они были в плохом состоянии и часто делались непроходимыми вследствие дождей, снежных заносов, разлива рек и т. п. В результате многие горные районы большую часть года (зимой, весной и осенью) оказывались отрезанными от внешнего мира. С первых же лет установления Советской власти на Северном Кавказе дорожному строительству в горах было уделено большое внимание. На это государством были ассигнованы крупные денежные средства, предоставлена необходимая техника, направлены опытные специалисты. Активное участие в дорожном строительстве приняло местное население. Ныне все ранее недоступные или труднодоступные горные районы соединены хорошими шоссейными дорогами с центрами своих республик и областей. Автомашины стали основным транспортным средством в горах. Реконструирована и расширена сеть железных дорог. В последние годы все большее развитие получает в горах и воздушный транспорт. Социалистическая индустриализация автономных республик и областей Северного Кавказа, бурное развитие экономики и культуры за годы Советской власти нашли свое яркое отражение в росте городов и поселков городского типа. По данным Всесоюзной переписи 1959 г., в автономных республиках и областях Северного Кавказа городское население составляло более одной трети всего населения (1164 тыс. человек из общего числа 3206 тыс.). Самый высокий процент городских жителей в Северной Осетии – 53; в Чечено-Ингушетии – 41 и Кабардино-Балкарии – 38. В Адыгее он составлял 33, в Дагестане – 30, в Карачаево-Черкесии – 24. Ныне в городах Северного Кавказа проживает значительная часть коренного населения областей и республик. Городское население в автономных республиках и областях Северного Кавказа отчасти увеличилось за счет роста старых городов. Но особенно характерно для национальных районов Северного Кавказа возникновение новых городов и рабочих поселков, сложившихся вокруг новых индустриальных центров. До революции в Терской области насчитывалось всего шесть городов, а в Дагестанской области – три. К началу 1959 г. в ЧеченоИнгушской, Северо-Осетинской и Кабардино-Балкарской АССР, занимающих часть территории бывшей Терской области, имелось 11 городов и поселков городского типа, а на территории Дагестанской АССР – семь городов и шесть поселков городского типа. В Кабарди152 но-Балкарии, где до революции не было ни одного города, теперь существует четыре города и четыре городских поселка. Столица этой республики – Нальчик, бывший до революции небольшой слободой, ныне превратился в один из красивейших городов Северного Кавказа. Больше 40 тыс. жителей насчитывается сейчас в г. Черкесске (бывшей станице Баталпашинской) – центре Карачаево-Черкесии. В этой области, в которой до революции не было ни одного города, вырос также г. Карачаевск (основан в 1926 г.). Наиболее значительны достижения 20–30-х гг. ХХ в. в о бласти культуры и просвещения: ликвидация неграмотности, переход ко всеобщему семилетнему образованию, создание сети средних профессиональных и высших учебных заведений. Выдающейся культурной победой явилось строительство национальной системы образования с обучением на родном языке. Невиданного подъема достигли народы Северного Кавказа в развитии просвещения, науки, культуры. До революции массы трудящихся не имели возможности получить образование. Школ в горах почти не было, лишь единицы были грамотными. В Дагестане, например, на коренное сельское население приходилось в 1915 г. всего лишь 60 школ с 2912 учащимися, которые составляли около 3 % детей школьного возраста. По данным переписи 1920 г., грамотных в Осетии было 14,7 %, в Адыгее – 11 %, Кабардино-Балкарии – 7 %, в Карачае – 6,7 %, в Чечне – 0,9 %. Особенно низок был процент грамотных среди женщин. Например, в Карачае грамотных горянок насчитывалось 1,5 %, а в Чечне – 0,1 %. Никаких учреждений для просвещения взрослого населения в горских областях Северного Кавказа до революции не имелось. Не было у большинства горцев Северного Кавказа и своей письменности и какой-либо литературы на национальных языках. С первых же лет Советской власти особое внимание было обращено на развитие народного образования в горских областях Северного Кавказа, на вовлечение в обучение всех детей школьного возраста, на ликвидацию неграмотности среди взрослого населения. Бесписьменные народы Северного Кавказа обрели при Советской власти свою письменность. Была организована широкая школьная сеть, одновременно создавались тысячи пунктов ликбеза, устраивались сакли-читальни, библиотеки и другие культурно-просветительные учреждения, чтобы скорее покончить с поголовной неграмотностью населения. Специальные меры принимались к просвещению горянок, для которых устраивались особые школы или группы и отделения при 153 общих школах. Для детей горской бедноты при учебных заведениях различного типа устраивались интернаты, где учащиеся находились на полном государственном обеспечении. В результате всех этих мер к началу 30-х годов начальным обучением было охвачено все горское население и неграмотность в горах в основном была ликвидирована. Было введено всеобщее восьмилетнее обучение во всех национальных областях и республиках Северного Кавказа. Несоизмеримы успехи, достигнутые народами Северного Кавказа в деле развития высшего и среднего специального образования. До революции в горских областях Северного Кавказа не было ни одного высшего учебного заведения, ни одного техникума. Теперь на Северном Кавказе нет такой национальной республики или области, где бы ни существовали вузы и различные средние специальные учебные заведения. Интеллигенция из среды народов Северного Кавказа подготавливалась также в высших и средних специальных учебных заведениях Москвы, Ленинграда, Ростова, Новочеркасска, Баку, Тбилиси и других городов Советского Союза. В национальных областях и республиках Северного Кавказа выросли также многочисленные кадры ученых, которые вели преподавательскую и исследовательскую работу в местных вузах и научно-исследовательских учреждениях. Во всех национальных областях и республиках имелись комплексные научноисследовательские институты, изучающие экономику, историю, язык и литературу, населяющих их народов, а в Дагестанской АССР существует филиал Академии наук СССР. Важным этапом национальной политики страны явились решения XX съезда КПСС, указавших на необходимость дальнейшего неуклонного и всестороннего укрепления Советского многонационального государства, идеологии социалистического интернационализма и дружбы народов. Выполняя решения XX съезда, руководство страны провело ряд важных мероприятий, в числе которых особое значение для народов Северного Кавказа имело принятие шестой сессией Верховного Совета СССР 11 февраля 1957 г. закона о восстановлении национальной автономии балкарского, чеченского, ингушского и карачаевского народов. 1950–60-е годы стали временем значительных изменений в северокавказских обществах. Именно в эти годы происходит реальная и интенсивная модернизация социально-экономических структур (урбанизация, индустриализация) и подлинная революция в культуре местных обществ. 154 Изменения социально-экономических структур в этот период определяются не столько перестройкой социально-демографического состава населения в результате механического притока русскоязычного населения извне региона, сколько трансформациями самого этнического социума. Процессы модернизации сопровождаются ослаблением влияния традиционных культурных систем на всю сферу общественных отношений. При весомом вкладе «внешнего» фактора (общегосударственной политики и системы образования) здесь не менее важна была переориентация этносоциальных общностей с воспроизводства традиционных социальных и культурных образцов на социальные инновации, на модернизацию. Население северокавказских республик и областей включалось, благодаря этому, в единый для всей страны процесс социально-экономического развития. Со второй половины 70-х годов советская экономика стала входить в глубокий кризис. Поставленная в конце 50-х годов Хрущевым грандиозная задача догнать и перегнать экономику США оказалась плановой экономике СССР не по плечу. В 70-х годах началось падение темпов роста как в промышленности, так и в сельском хозяйстве (особенно в последнем, со второй половины 70-х годов начался массовый ввоз зерновых, до 40 млн тонн в год). Экономический кризис приобрел системный характер, обострившийся в начале 80-х годов. В марте 1985 г. на пост Генерального секретаря ЦК КПСС был избран М. С. Горбачев. В СССР была объявлена «перестройка», призванная реконструировать государство и общество. Были объявлены и разрешены демократизация, гласность и плюрализм, что освободило общество от идеологических оков. В стране начались совершенно новые для СССР процессы, в том числе в проявлениях быстро нараставших центробежных сил. Так же быстро и во весь рост встали многочисленные и острые, ранее латентные национальные проблемы. Активную форму они приобрели между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах (населенный армянами, но входящий в Азербайджан), за ним последовали войны Грузии с южными осетинами и абхазцами. Центральные власти и Горбачев, занявший позицию лавирования, справиться с катастрофической ситуацией не смогли, в 1990 г. последовал выход прибалтийских республик из СССР. В сфере экономики ситуация также была катастрофической, производство продолжало падать, ни одна из начатых горбачевских реформ не дала ожидаемых результатов. Распад СССР в этих условиях стал неизбежен, тем более что в политической сфере сформировалась «демократическая» оппозиция Горбачеву и открылось резкое противостояние 155 между Горбачевым как президентом СССР и Ельциным как президентом РСФСР. Распад был ускорен консервативным путчем в августе 1991 г., потерпевшим неудачу. После провала путча 8 республик заявили о своем суверенитете и независимости, деятельность КПСС была запрещена. В начале декабря 1991 г. президенты России, Украины и Белоруссии, собравшись в Беловежской пуще, объявили о ликвидации СССР, а М. С. Горбачев заявил о прекращении им функций президента СССР. После развала СССР как единой и объединяющей государственной организации на Кавказе усилилось обострение этнополитических проблем. На Северном Кавказе наблюдается бурный рост национального самосознания, связанный в политической практике с государственно-национальным строительством, а в области идеологии зачастую с этническими принципами вообще, с обращением к своему великому историческому прошлому в частности. Перемены в государственно-национальном устройстве в начале 90-х годов сопровождались принятием новых республиканских конституций, выявивших тенденцию к изменению своего статуса: большая часть бывших северокавказских республик, имевших статус АССР, объявила о своем суверенитете в составе РФ (хотя базовое понятие суверенитета подразумевает независимость государства не только во внутренней, но и во внешней политике; в данном случае понятие суверенитета имеет «усеченную» форму). Самоопределение в рамках одного государственного образования – возможная форма национально-территориального устройства, обеспечивающая народам оптимальные варианты национального развития, и признание федеральным центром суверенитета северокавказских республик и расширение их прав и полномочий было единственно верным в той ситуации решением. Рассматриваемый процесс не нес в себе прямой угрозы распада РФ, хотя в конституции Дагестана предусматривалось право Республики Дагестан «на изменение своего государственно-правового статуса». Можно не сомневаться в том, что в обозримом будущем Дагестан на выход из РФ не пойдет: его экономика, как и некоторых других республик Северного Кавказа, является дотационной из федерального бюджета. Социальная ситуация в Дагестане сложная и достаточно напряженная, как и везде на Кавказе: здесь обострены национальноэтнические чувства и эмоции, реальное влияние в республике принадлежит крупным этническим группам – аварцам, кумыкам, даргинцам. Это создаст дополнительные факторы напряженности. Руководство 156 Дагестана проводит взвешенную национальную политику не только у себя в республике, но и относительно соседей по Северному Кавказу – в свое время председатель Госсовета Дагестана М. Магомедов вместе с президентом Ингушетии Р. Аушевым не подписал обращение лидеров северокавказских республик, одобрявших ввод федеральных войск в Чечню. В то же время Дагестан не заявлял о государственном суверенитете и в своей конституции провозгласил себя неотъемлемой частью Российской Федерации. Это вопреки стратегическим целям некоторых руководителей Чечни об объединении Чечни-Ичкерии и Дагестана в единое независимое государство, контролирующее Прикаспийский регион и учреждение в Чечне летом 1997 г. движения «Исламская нация», целью которого стало воссоздание имамата Шамиля в его «исторических границах». Наряду с указанными позитивными принципами активизировались силы, объединяющиеся в этнополитические движения и открыто стремившиеся к сепаратизму, отделению Северного Кавказа от Российской Федерации и противоборству с Россией, как извечным врагом кавказских народов. Стали с этой целью вынашиваться планы воссоздания несостоявшейся в 1920-1924 гг. Горской республики, развалившейся вследствие внутренних центробежных тенденций, причем по планам идеологов ГР и Конфедерации горских народов Кавказа Горская республика выйдет из состава России. В мае 1998 г. 80-летие Горской республики широко праздновалось на «нейтральной почве» в г. Сухуми с приглашением представителей Северного Кавказа. Чеченский конфликт. 6 сентября 1991 г. в Чечне был совершён вооружённый переворот – Верховный Совет ЧИ АССР был разогнан вооружёнными сторонниками Исполкома Общенационального конгресса чеченского народа. В качестве предлога было использовано то, что 19 августа 1991 партийное руководство в Грозном, в отличие от российского руководства, поддержало действия ГКЧП. С согласия руководства российского парламента, из небольшой группы депутатов Верховного Совета ЧИ АССР и представителей ОКЧН был создан Временный высший совет, который был признан Верховным Советом РФ высшим органом власти на территории республики. Однако менее чем через 3 недели ОКЧН распустил его и объявил, что берёт на себя всю полноту власти. 1 октября 1991 года решением Верховного совета РСФСР ЧеченоИнгушская Республика была разделена на Чеченскую и Ингушскую Республики (без определения границ). 157 27 октября 1991 Джохар Дудаев (1944–1996) – генерал советских Военно-воздушных сил, был избран Президентом Чеченской Республики. Своим первым декретом Дудаев провозгласил независимость самопровозглашённой Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ) от РСФСР, что не было признано ни российскими властями, ни какимилибо иностранными государствами, кроме Исламского Эмирата Афганистан (уже после смерти Дудаева). 2 ноября Съезд народных депутатов признал прошедшие выборы недействительными, а 7 ноября президент России Борис Ельцин издал указ о введении в Чечне и Ингушетии чрезвычайного положения, но оно так и не было реализовано. В ответ на это Дудаев ввёл на подвластной ему территории военное положение. Был произведён вооружённый захват зданий силовых министерств и ведомств, разоружение военных частей, блокирование военных городков Минобороны, прекращены железнодорожные и авиаперевозки. ОКЧН призвал чеченцев, проживающих в Москве, «превратить столицу России в зону бедствия». 11 ноября Верховный Совет РСФСР, где большинство мест было у противников Ельцина, не утвердил президентский указ, фактически поддержав самопровозглашённую республику. В ноябре-декабре парламент ЧРИ принял решение об упразднении в республике существующих органов власти и об отзыве народных депутатов СССР и РСФСР от ЧРИ. Указом Дудаева было введено право граждан на приобретение и хранение огнестрельного оружия. 3 марта 1992 г. Дудаев заявил, что Чечня сядет за стол переговоров с российским руководством только в том случае, если Москва признает её независимость. Спустя девять дней, 12 марта парламент ЧРИ принял Конституцию ЧРИ, объявив её независимым светским государством. К началу 1993 года экономическая и военная обстановка на территории Чечни обострилась, Дудаев утратил прежнюю поддержку. Летом 1993 года на территории Чечни происходят постоянные вооружённые столкновения. Оппозиция оказывается вытеснена на север республики, где были сформированы альтернативные органы власти. В конце года Чечня отказывается принимать участие в выборах Государственной думы и референдуме о конституции, парламент выступает против включения в новую Конституцию РФ положения о Чечне как о субъекте Российской Федерации. К началу 1994 года режим Дудаева оказывается ослаблен внутренними противоречиями, нестабильностью и распадом управления. Оппозиция формирует Высший Совет Чечни во главе с Умаром Автурхановым. В ответ Дудаев разворачивает новые репрессии против 158 оппозиции. В частности, в августе в Урус-Мартановском районе было убито более 200 оппозиционеров. 10 августа в Грозном прошёл Общенациональный съезд, организованный сторонниками Дудаева. Съезд высказался за всеобщую мобилизацию и объявление «священной войны» России. 20 сентября Умар Автурханов заявил, что все мирные пути решения чеченской проблемы исчерпаны. После получения бронетехники военный потенциал Временного совета значительно усилился. 17 ноября началась подготовка к новому штурму Грозного. Утром 26 ноября 1994 года происходит обстрел и штурм Грозного российскими спецслужбами и отрядами оппозиции. После неудачного штурма Грозного оппозиция могла рассчитывать только на военную помощь центра. 11 декабря подразделения Минобороны и МВД России вошли на территорию Чечни на основании указа Президента РФ Бориса Ельцина «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооружённых формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта». Началась первая чеченская война. 21 апреля 1996 г. в ходе спецоперации был убит Джохар Дудаев. Вторая чеченская война (официально называлась контртеррористической операцией на Северном Кавказе (КТО) – обиходное название боевых действий на территории Чечни и приграничных регионов Северного Кавказа. Началась 30 сентября 1999 года (дата ввода Вооружённых сил России в Чечню). Активная фаза боевых действий продолжалась с 1999 по 2000 год, затем, по мере установления контроля Вооружёнными силами России над территорией Чечни, перешла в ведение местных чеченских сил самоуправления и самообороны. С 0 часов 16 апреля 2009 года режим КТО отменён. B 2001 году, по завершении второй чеченской кампании, были проведены выборы президента Чеченской Республики как субъекта Российской Федерации. Президентом стал перешедший на сторону федеральной власти Ахмад Кадыров. 9 мая 2004 Кадыров-старший погиб в результате теракта. Его преемником стал Алу Алханов. 8 марта 2005 президент самопровозглашённой Ичкерии Аслан Масхадов был уничтожен в ходе спецоперации. Полномочия президента Ичкерии перешли к вице-президенту Абдул-Халиму Садулаеву. 17 июня 2006 президент самопровозглашённой Ичкерии АбдулХалим Садулаев был убит в результате спецоперации, проведённой российским ФСБ и чеченским спецназом в городе Аргун. Полномочия президента Ичкерии перешли к вице-президенту Докке Умарову. Его 159 заместителем стал Шамиль Басаев. 10 июля 2006 Шамиль Басаев был убит в результате взрыва сопровождаемого им грузовика со взрывчаткой. По версии ФСБ, взрыв стал следствием спецоперации, хотя источники, связанные с чеченскими сепаратистами, склонны утверждать о случайности и неосторожном обращении со взрывчаткой. 15 февраля 2007 года А. Алханов ушёл с поста президента (формально по собственному желанию). Обязанности президента возложены на премьера Рамзана Кадырова (младшего сына Ахмата Кадырова), который командовал республиканскими силовыми структурами. 16 апреля 2009 года в Чеченской республике официально отменён режим контртеррористической операции. Политические требования национальных движений в КабардиноБалкарии и Карачаево-Черкесии были следующие: разделении республик по этническому признаку и создании самостоятельных республик кабардинцев, балкарцев, карачаевцев и черкесов. Верховные Советы республик даже обсуждали законопроекты по этому поводу. Национальные движения в КБР создали для реализации выдвинутых требований исполнительные органы – Национальный Совет балкарского народа и Конгресс кабардинского народа, которые стали на протяжении 1992–1993 гг. влиятельными политическими силами в республике. Активность карачаевского демократического движения "Джамагат" в отстаивании требования восстановления государственной автономии вызвала ответное движение терского казачества и выдвижение им требования о создании трех казачьих республик с возможным вхождением последних в состав Ставропольского или Краснодарского краев. В обеих республиках были проведены референдумы по вопросу об их территориальном разделе. Обострение ситуации стало постепенно спадать, чему в немалой степени способствовало понимание невозможности территориального раздела республик. Официальное руководство республик стало искать компромиссный вариант построения полиэтничной государственности с учетом представительства народов во властных органах. В Северной Осетии под влиянием событий в Грузии и наплыва беженцев из Южной Осетии учреждается национальное осетинское движение и его исполнительный орган – "Стыр Ныхас", влияние которого усилилось в связи с образованием летом 1992 г. Республики Ингушетия. Требования Ингушетии вернуть территорию Пригородного района (переданного Северной Осетии после депортации 1944 г.) и отсутствие юридического обозначения границ вновь образованной 160 республики рассматривались лидерами осетинского движения и осетинской интеллигенцией как угроза целостности Северной ОсетииАлании. Северо-Кавказский федеральный округ – федеральный округ Российской Федерации, выделенный из состава Южного федерального округа указом Президента России Д. А. Медведева от 19 января 2010 года. С 13 мая по 21 июня 2000 года Северо-Кавказский федеральный округ был в составе Южного федерального округа. Образование данного округа стало первым изменением числа федеральных округов с момента их учреждения в 2000 году Президентом России Владимиром Путиным. Площадь территории округа составляет 1 % площади территории Российской Федерации. До образования Крымского федерального округа это был самый маленький федеральный округ России. СевероКавказский округ единственный, в котором этнические русские не имеют абсолютного большинства населения округа. Центр округа – город Пятигорск, единственный из центров округов, который не является ни административным центром субъекта, входящего в округ, ни крупнейшим городом округа (однако входит в крупную Кавказско-Минераловодскую агломерацию). С апреля 2010 года по июнь 2011 года резиденция заместителя Председателя Правительства Российской Федерации, полномочного представителя Президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина временно располагалась в Ессентуках, после чего была размещена в Пятигорске и перешла на рабочий режим. В сентябре 2010 года Правительство Российской Федерации утвердило комплексную стратегию социально-экономического развития Северо-Кавказского Федерального округа до 2025 года. Это единственный федеральный округ, который представлен только республиками, а также одним краем: 1. Республика Дагестан 2. Республика Ингушетия 3. Кабардино-Балкарская Республик 4. Карачаево-Черкесская Республика 5. Республика Северная Осетия-Алания 6. Ставропольский край 7. Чеченская Республика 161 Махачкала (578 332) Магас (4106) Нальчик (239 098) Черкесск (126 206) Владикавказ (308 285) Ставрополь (419 816) Грозный (277 414) Литература 1. Дзидзоев В. Д. Национальная политика: уроки опыта. Владикавказ, 2002. 2. Дзидзоев В. Д. Экономическое и общественно-политическое состояние Северной Осетии в начале ХХ в. (1900–1917 гг.) Владикавказ, 2001. 3. Дзидзоев В. Д. От Союза объединенных горцев Кавказа и Дагестана до Горской АССР (1917–1924 гг.) Владикавказ, 2003. 4. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.). М., 1988. 5. Кучиев В. Д. Истоия Осетии. ХХ век. Владикавказ: Ир, 2011. 6. Народы Кавказа. Часть 1. М., 1960. 162 СОДЕРЖАНИЕ Лекция 1. Северо-Кавказский регион: этнический состав. Историко-этнографический обзор ..................................................... 4 Лекция 2. Возникновение первых государственных образований на территории Северного Кавказа....................................... 26 Лекция 3. Генезис феодальных отношений на Северном Кавказе в I–XIII веках ......................................................................... 37 Лекция 4. Монголо-татарское нашествие и его влияние на народы Северного Кавказа ................................................................. 55 Лекция 5. «Нарты» – эпические сказания народов Северного Кавказа ........................................................................................ Лекция 6. Народы Северного Кавказа в XV–XVIII веках ...... Лекция 7. Взаимоотношения народов Северного Кавказа с Россией в XVIII–XIX веках ................................................................ Лекция 8. Политическое и социально-экономическое развитие Северного Кавказа в XX–XXI веках ....................................... 163 67 96 109 139 Учебное издание ЕЛОЕВА Тамара Афаевна ДАРЧИЕВА Светлана Владимировна КОБЕСАШВИЛИ Наили Левановна ТАУЧЕЛОВА Радмила Ибрагимовна ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА Краткий курс лекций Редактор: Хадарцева Ф. С. Компьютерная верстка: Куликова М. П. Подписано в печать 30.09.2014. Формат 60х84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура «Таймс». Печать на ризографе. Усл. п.л. 9,53. Уч.-изд. л. 8,97. Тираж 10 экз. Заказ № . Северо-Кавказский горно-металлургический институт (государственный технологический университет). Издательство «Терек». Отпечатано в отделе оперативной полиграфии СКГМИ (ГТУ) 164 362021, г. Владикавказ, ул. Николаева, 44. 165
