заверить императорские новеллы. В действительности, оно

А. П. КАЖДАН
174
заверить императорские новеллы. В действительности, оно защищало·
свои собственные права, права на ренту и повинности крестьян» 314.
В XI—XII вв. характер борьбы между византийским правительством
и феодалами изменяется. Капитулировав перед ними по вопросу о земле,
разрешив им приобретать наделы мелких землевладельцев, оно, однако*
сохраняет за собой право контроля за количеством париков во владениях
феодалов. Императорские дипломы этого времени употребляют техниче­
ский термин «арифмос», обозначающий максимальное количество пари­
ков, допускаемое для поместья того или иного сеньора315. Феодалы не
удовлетворялись таким положением дел и стремились получить от импера­
тора право поселять на своих землях столько париков, «сколько пошлет
бог» 316. Феодалы византийской Италии еще в XI в. пользовались подоб­
ным правом, но в самой Византии оно утвердилось только в XIII столе­
тии 317. Вместе с тем к XIII в. совершенно исчез класс свободных кресть­
ян 318 , хотя по-прежнему сохранялись государственные парики, число ко­
торых, по-видимому, значительно сократилось.
В этой книге Острогорский поставил также вопрос о сущности парической зависимости: по его словам, в византийской парикии проявляется
«двойственность или, точнее говоря, антиномия, характерная для поземель­
ных отношений феодального общества»319. В русской дореволюционной
историографии были высказаны две противоположные точки зрения по*
вопросу о характере владельческих прав парика: одни исследователи счи­
тали его полным частным собственником обрабатываемого им надела,,
другие видели в нем присельника, крестьянина, сидящего на чужой земле.
Это противоречие в историографии было отражением противоречил самой
действительности: сама природа отношений собственности в феодальном
обществе противоречива и двойственна: собственность на землю (как юри­
дическое выражение права на ренту) принадлежит здесь феодалу, однако
феодальная собственность уживается с владельческими правами крестья­
нина, включая право наследования, купли-продажи и т. п. Этот-то вывод,
имеющий первостепенное значение, и сформулирован в книге Острогор­
ского.
Теперь можно было видеть что коренная ошибка Панченко, выдвинув­
шего теорию полной собственности византийских париков, состояла в том,
что он принял акциденцию за сущность или, иными словами, владельче­
ские права за собственность. Правильно отмеченные факты были им обоб­
щены и возведены в абсолют. Просто отвергнуть их было, разумеется, не­
возможно: объяснение, предложенное Острогорским, разрешало проблему.
Уже после завершения работы Острогорского о византийских пис­
цовых книгах были изданы новые практики, среди которых наиболее важ­
ны опубликованные Дэльгером практики Ивирского монастыря. Острогор­
ский сразу же отметил значение этого первоклассного источника320,
а позднее построил на материале его локальное исследование, рассмотрев
судьбы одного из монастырских сел — Радолива321. Острогорский показал,
как значительно возросли доходы монастыря от этого села за время с XI до
начала XIV столетия и как бедственно отразилось на положении Радолива
ухудшение политической обстановки в Византии в XIV в.
314
315
316
317
318
319
G. О s t г о go r s k i j . Quelques problèmes..., p. 16.
Ibid., p. 26 sq.
Ibid., p. 31.
Ibid., p. 34 sq.
Ibid., p. 71.
Ibid., p. 62.
320
Г. О с τ ρ ο г о ρ с к и. Нове публикащф византиских повела. «Историскн
часопис», т. 2, 1949/1950, стр. 205 ел.
'
321
Г. О с т р ortrp с к и. Радоливо. ЗРВИ, т. 7, 1961.