ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ CОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ М

ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ CОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
М. Уотерс
Заключительная глава из книги:
М. Уотерс. “Современная социологическая теория”.
Перевод дается по изданию:
Waters, M. Modern sociological theory”.London: Sage Publication, 1994. Pp. 344-354.
Уотерс - современный австралийский социолог.
Декан факультета гуманитарных и социальных
наук Университета Тасмании. Известен своими
публикациями в ведущих социологических
изданиях
по
проблемам
социологической
теории, социальной структуры, политики и
культуры.
Большинство обзоров теоретической литературы по социологии
завершаются либо растерянными оправданиями, либо сомнительной
торжественностью по поводу ее неспособности предложить однозначные ответы
на вопросы: на чем основан социальный порядок, каков смысл социальной
жизни? Если сначала теория определяется как продукт различных школ научной
мысли, то затем авторы этих обзоров вынуждены признавать, что подобное
многообразие вряд ли желательно. Вот некоторые из этих признаний:
“Для того, кто ждет готовых ответов, ответов, так сказать, “с иголочки”, социология
конечно же не тот предмет, к которому следует обращаться, ибо область ее предмета в
большей степени характеризуется приверженностью к живым спорам, наличием
противоречивых подходов и версий, и, безусловно, присущих ей вопросов” (1).
“Если социальный мир, то есть мир, изучаемый социологией, представить в виде шляпы,
то мы сможем вытащить из нее не одних только кроликов, но и любых других животных,
многие из которых причудливы и удивительны” (2).
Одни авторы считают, что такой разброс мнений унаследован от классики:
“В высших сферах социологической теории... не только нет признанной парадигмы, но
социологи часто, кажется, не стремятся к ее созданию. В учебниках по истории
социологической мысли великие мыслители прошлого выделяются в школы и
противопоставляются друг другу... Вплоть до наших дней все новые и новые
социологические секты провозглашают, что нашли свое собственное и окончательное
решение проблемы социологии, и отвергают любое достоинство в конкурирующих
подходах, при этом все же оставаясь небольшими сектами” (3).
Другие связывают отсутствие теоретического центра с отходом от классической
традиции:
5
“Социологическая теория в настоящее время состоит в основном из обработки отдельных
идей, взятых из концепции Вебера, Дюркгейма и Маркса. Большей частью уходят в
прошлое широкие теоретические взгляды, назначение которых заключается в
обосновании развития интегрированного единства всех взаимосвязанных конкретных
обществ. Уходит и тот вид рассуждений, который постоянно вертится вокруг дискуссий о
моральной, политической и экономической структурах” (4).
Расходятся так же и оценки такого теоретического многообразия. Некоторые
авторы высказывают свое величайшее недоумение следующим:
“Существует много разных теоретических подходов..., среди этих общих теоретических
перспектив есть глубокое расхождение по существенным вопросам... Социологическая
теория, таким образом, в высшей степени эклектичная область научной деятельности, и
ввиду этого она в целом проблематична” (5).
Третьи пытаются найти достоинство в разнообразии:
“Этот (возрожденный) фокус (на теорию) не означает, что мы имеем или, вероятно,
получим в ближайшем будущем единую совокупную теорию или добьемся примирения
противоборствующих теоретиков. Неясно, правда, хороша ли будет эта идея... Когда
приступаешь к анализу отдельных областей социальной жизни, сталкиваешься с тем, что в
зависимости от многообразия перспектив часто возникает широкий спектр различных
взаимодополняющих взглядов” (6).
Вопреки соблазну избежать всех возможных затруднений за счет
многовариантности теоретических перспектив, противоречащие друг другу
концепции не могут все сразу быть верными и истинными. По крайней мере, они
возможны, только если допустить, что разнообразие и наличие внутренних
проблем присуще не только теории, но, даже в большей степени, социальному
опыту.
“Я предлагаю не рассматривать действие ни как только инструментальное, ни как только
нормативное, а в их сочетании. Кроме того, важно представить себе, что такое действие
определяется как внешними, так и внутренними структурами. Только используя метод
диалектической критики к решению возникшей дилеммы, можно понять, что социальная
теория многомерна, а многомерность является тем стандартом, посредством которого я
предлагаю оценивать теоретическую логику” (7).
Александер допускает многомерность, не исключающую противоречия
внутри самой социологической теории, так как социальный мир берется с его
противоречиями, что в общем-то приемлемо, хотя различные индивидуальные
теории, составляющие одно целое, сами по себе многомерными не являются.
По крайней мере, Александер недвусмысленно указывает на наличие
проблемы. Другие же авторы не прочь поговорить о соразмерности или уровнях
социальной реальности, в то же время отрицая их существование. Уже ставший
привычным пример выделяет два уровня теоретизирования:
“Большая часть сколько-нибудь стоящей социологической теории имеет дело с одним из
двух уровней социальной реальности, хотя кое-где берутся со вниманием оба. Первый
уровень - это уровень социального действия и взаимодействия; второй - это уровень
социальной структуры и системы” (8).
6
Однако необходимость такой теории, в соответствии со стандартами
самого автора, не подлежит сомнению, так как она не ограничивает себя одним
уровнем.
“Лишь после того как удастся прояснить смысл высказываний по поводу социального
действия, взаимодействия, социальной структуры и социальных систем, становится
возможным объяснить или предложить пути объяснения причин изменения и
устойчивости социальных систем и их свойств; и это возможно сделать не занимая ту или
иную сторону в бесплодных дебатах о границах структурно-функциональной модели
общества с другими моделями или при обсуждении достоинств “модели интеграции или
консенсуса”...по сравнению с так называемой “моделью конфликта - принуждения” (8). 1
Недавний пример еще очевиднее содержит противоречия. Здесь автор
однозначно заявляет, что:
“Социальный мир на самом деле не делится на уровни” (9).
Он вовсе не допускает мысли о том, что его анализ может быть подвержен
влиянию социальной реальности:
“Хотя идея уровней так или иначе присутствует в большей части социологии, ей
до сих пор
уделялось относительно слабое внимание. Нам важно было
сконцентрироваться на уровнях, но мы не только постараемся прояснить прежде
туманные
стороны
данной
проблемы,
а
и
пойдем
дальше
этого.
В заключительной части данного приложения вы найдете концептуальную картину
основных уровней социального анализа” (9).
Ритцер вряд ли заслуживает порицания, поскольку, как он говорит, его
мнение широко распространено, и если он настаивает на нем, то только чтобы
показать, что уровни являются чисто аналитическими частями реальности. Вот
еще пример в подтверждение тому.
“Разделение на микро-, макро-, и мезо- (уровни) происходит в головах теоретиков. Если
смотреть на мир “извне”, то не заметишь, что он состоит из уровней или слоев, какими
являются микро-, макро-, и мезо-. Социальный мир является более цельным и сплошным;
когда мы делим теории на макро- , микро- и мезо-, мы совершаем это в целях удобства
анализа” (5).
Необходимо сказать, что теория социального мира, отвергающая реальность
своих собственных, в том числе аналитических, настроений еще более
смехотворна, чем та, которая не может достичь согласованности своих разделов.
Мы, следовательно не должны оценивать значимость теории с точки зрения ее
удобства или полезности, а требуется идти дальше.
Поскольку социология является в высшей степени
рефлексивной дисциплиной, то можно убедиться в огромном разбросе мнений не
только на страницах книг и академических журналов, но в бесчисленных
ТРИ ДИАГНОЗА
1 Заявление автора, что полемика бессмысленна, должно, по этой цитате, исходить из убеждения, что она
всякий раз разрешается либо в структурном, либо в системно-конфляционном направлении.
7
застольных беседах, конференциях и аспирантских семинарах. Рассмотрим три
наиболее ярких примера.
Мертон: поиск большой теории
Говоря простым языком, точка зрения Мертона заключается в том, что
социология пытается бежать, еще не научившись ходить (10). Социология для
него - это молодая дисциплина, не имеющая таких достижений, как, скажем,
современная физика. Если в этом свете взглянуть на интеллектуальную историю,
то будет видно, как попытки развить единые теории, из которых могут быть
выведены все второстепенные теории, сводятся лишь к аргументам,
эквивалентным ранним философским воззрениям на вселенную. Рассуждая так,
легко докатиться до определения социологических эквивалентов мира,
покоящегося на спине черепахи, поддерживаемого четырьмя слонами, или к
Птоломеевой системе мироздания. Мертон был удивительно прозорлив, еще в
1949 году предсказывая, что движение общей теории застопорится, если каждый
“харизматический социолог” попытается развивать свою собственную общую
теорию: “Постоянство такой практики может привести лишь к “балканизации”
социологии, где каждая отрасль управляется собственной теоретической
системой” (10)
Он рекомендует теории, которые находятся посередине между разработкой
эмпирических исследований, предполагающей детализацию повседневности, и
теоретическими парадигмами, требующими осмысления всех событий в
социальном мире. Он обобщает свои аргументы (10) о теориях среднего уровня
следующими принципами:
•
Теории среднего уровня фокусируются на ограниченных областях,
позволяющих выводить из них специфические гипотезы.
• Теории среднего уровня могут, в принципе, в дальнейшем
консолидироваться и интегрироваться в более широкие теоретические
схемы.
• Они
достаточно абстрактны, чтобы выходить за рамки
специфических событий и форм.
• Они проводят различие между микро- и макроуровнями.
• Они дают объяснения, которые общие или главные теории дать не в
состоянии ввиду их скорее умозрительного, чем объяснительного
характера.
• Теории среднего уровня согласуются с некоторыми из этих главных
умозрительных схем и могут, следовательно, связывать их воедино.
•
Многие теории среднего уровня являются наследием классической
традиции
•
Теории среднего уровня наиболее важны в определении областей,
которые социологии пока неведомы.
Мертон полагает затем, что мы должны вернуться к классической
традиции обращения к отдельным насущным событиям и проблемам.
8
Александер: положительное варварство
Если мнение Мертона таково, что теория, в известном смысле, слишком
“теоретична”, то Александер полагает, что она недостаточно теоретична. Со
второй мировой войны, утверждает он, социология двигалась в направлении того,
что он называет “позитивистским убеждением”, которое освобождает ее от
истинно теоретического и, следовательно, интеллектуального устремления.
Позитивизм включает четыре постулата:
Существует радикальное отличие между эмпирическими и
неэмпирическими утверждениями.
• Большинство
обобщенных
неэмпирических
утверждений,
метатеория и философия не имеют принципиального значения для
социологической практики.
• Поскольку естественная наука также избегает метатеории,
социология должна смоделировать себя на естественную науку.
• Следовательно, теорию можно свести к утверждениям, носящим
характер эмпирических обобщений: ее следует выводить индуктивно;
ее разногласия надо разрешать эмпирически; тогда не будет
логического основания для научного разногласия. (7).
•
Пагубное следствие позитивистского убеждения, заявляет Александер,
заключается в истощении социологии по интеллектуальным параметрам и, в
итоге, в отрицании ее особенного вклада как дисциплины. Для Александера не
удивительно, что совокупная теоретическая система не может появиться в
социологии, когда так мало социологов занимаются разработкой общей теории.
Тем не менее это не единственная причина “балканизации” теории.
Александер также прогнозирует проблему в проблеме. Социология, по его
утверждению, обладает особенной включенной структурой, которая определяет
место ее деятельности. Эта включенная структура вырисовывается из
цитированного выше и показана на рисунке 8.62. Многие попытки создания
теории не смогли преодолеть позитивистское убеждение именно потому, что они
грешат “конфляционизмом”3 внутри этой включенной структуры - им
свойственно предлагать одномерные теоретические основания, в то время как
социальная жизнь многомерна, а потому и теория должна быть многомерной.
Мнение Александера состоит в том, что в настоящий период лишь теория
Парсонса, хотя и отдаленно, приближается к стандарту многомерности.
Холмвуд и Стюарт: несовместимый дуализм
То, что Александер считает достоинством, Холмвуд и Стюарт (1991)
считают недостатком. Они называют пропагандируемую Александером
многомерность несовместимым дуализмом,
притязанием на реальность взаимоисключающих теоретических категорий.
Социальная жизнь, утверждают они, не может быть одновременно субъективно
2 В действительности, вариант предположительной схемы Александера является организующим принципом
этой книги.
3 Конфляционизм - объединение двух вариантов текста в один. (Прим. переводчика).
9
вызываемой и созидательной, с одной стороны, и внешней и довлеющей - с
другой. “Балканизация” теории является для них следствием неумения
взаимоувязать стороны и переформулировать подобные противоречия (11).
Эти противоречия появляются тогда, когда социологи сталкиваются с
фактами, которые не
соответствуют предлагаемой теории. В подобных
ситуациях социологическая теория впадает во всеобщее заблуждение - она
позволяет, чтобы непокорный факт поглощался теорией и при этом не
вносились бы изменения в эту теорию. Они выделяют два варианта заблуждения:
горизонтальный и вертикальный. Теоретики, повинные в “горизонтальном”
заблуждении, имеют в виду, что несовместимые элементы теории по
отдельности проявляются в разных частях общества. Веберу также присуще
подобное заблуждение, когда он заявляет, что некоторые испытывают
объективное принуждение со стороны класса, а иные - статуса. Холмвуд и
Стюарт утверждают, что следовало бы внести новые термины в теорию
неравенства, отличные от класса и статуса, если необходимо разрешить эти
противоречия. Теоретики, впадающие в “вертикальное” заблуждение, имеют в
виду, что противоречия будут поглощаться и “оправдываться” набором
заменяемых терминов, даже если возникнут расхождения теории с опытом.
Наиболее очевидным примером является мнение Маркса о том, что имеет место
противоречие между отчуждением и эксплуатацией рабочих, с одной стороны, и
их кажущимся одобрением капитализма - с другой. Данное противоречие
“оправдывается” посредством заменяемых понятий идеологии и ложного
сознания.
Объяснение возрастающего объема конкурирующих теорий содержится в
том, что никому пока еще не сопутствовал успех. И все это потому, что никто из
них не стремился применить теорию к практике. На современном этапе развития
теории, как мы уже видели, для разрешения несовместимого дуализма могут
быть применены разнообразные стратегии:
• Гидденс ратует за элизию4[4]: по его мнению, структуры создают
как возможности, так и ограничения.
идет дальше и приходит к двойной элизии
многомерности: социальный мир является как инструментальным, так
и нормативным и, одновременно, субъективным и внешним.
• Эльстер не может разрешить проблему нормативности и
возвращается к предложению об ограниченной рациональности.
• Хабермас сочетает членение системы и жизненного мира по
горизонтали с вертикальной точкой зрения на возможность
корректировки поведения посредством опыта, вводя понятие
“систематически искривляемой коммуникации”.
• Александер
Ни одна из предлагаемых стратегий не решает проблем, связанных с созданием
новой единой теории, и требуются все новые усилия в этом направлении.
4 Элизия - от лат. elisio -выжимание, выталкивание (прим. переводчика)
10
ДОСТОИНСТВА ТЕОРИИ
Было бы абсурдным предлагать ряд легких дилемм, которые по
волшебству превратили бы социологическую теорию во всеобщий и полный
ответ на любой вопрос о социальном мире. Не менее абсурдно было бы
полностью отойти от жизненно важной и сильной интеллектуальной традиции,
благодаря которой возможно удержаться от соблазнов ненавязчивого
позитивизма и напористой, объяснительной социальной философии, а также от
замкнутой метатеоретической схоластики. Всякая стоящая разработка в
социологической теории должна опираться на уже ставшие классическими
образцы в силу их апробации при решении важных практических проблем, с
которыми сталкивается современное человечество в своем социальном
существовании. Социологическая теория должна включать разработку сети
интеллектуальных ресурсов, которые полезны социологам, и которые в
видоизмененной форме могут дать пищу более широким публичным
дискуссиям. Любой другой порядок означал бы потакание своим собственным
слабостям и свидетельствовал бы о моральной несостоятельности.
В предыдущих главах этой книги делались попытки подытожить, что же
содержит в себе социологическая теория и что она в состоянии предложить, а
также что может стать базисом продвижения вперед. В кратком изложении ее
положения следующие. Всякая хорошая теория социального мира должна как-то
соединять четыре предельно общих плана, характеризуемых терминами:
действие, рациональность, структура и система. Каждая теория сама определит
собственные приоритетные задачи или постарается соединить некоторые из них,
мы же сейчас абсолютно убеждены в необходимости учитывать их все вместе. В
идеале, возможно наступит тот момент в далеком будущем, когда мы сумеем
заменить эти планы более унифицированными построениями. Однако на
настоящий момент они таковы:
• Люди являются сознательными и мыслящими существами, которые
действуют, руководствуясь смыслами и мотивами, и следствия их
индивидуальных действий воспринимаются и оцениваются другими людьми;
они действуют как обладатели способности коллективного конструирования
социального мира.
• Люди заинтересованы одновременно в созидании собственных ресурсов и
в материальном потреблении, и они будут действовать, как индивидуально,
так и коллективно, вкладывая и расходуя уже имеющиеся ресурсы с целью
максимизации своих интересов; при этом максимизация интересов одного
будет зачастую сдерживать или ослаблять возможности остальных к
реализации своих интересов.
11
• Однако число значений и сферы интересов не безграничны и не случайны
по той причине, что состояние возможностей задается в бытии человека и в
определенном временном (историческом или биографическом) отрезке..., в
пространственном, в биологическом, в социальном измерениях.
• Существуют обобщенные, организованные и связанные совокупности,
которые независимы от намерений отдельных лиц, и которые содержат в
себе коллективные знания, цели и предпочтения; люди должны черпать силы
по руководству этой совокупностью в усилиях по формулированию своих
личных планов взаимоотношения с другими людьми, с собственными
ресурсами и с возможностями их социального положения.
Тем не менее эта книга не ограничивает себя предложением, как нам
следовало бы смотреть на социальный мир и что мы действительно можем
сказать о нем. Нет нужды предлагать исчерпывающую инвентаризацию того,
что социология может сказать о социальном мире. В действительности, такая
инвентаризация была бы в принципе невозможна. Однако она показывает
наиболее важные вещи, которые могут быть сказаны о развитии этой
дисциплины уже в настоящий момент. Она ограничивается пятью такими
утверждениями:
• Социальный мир полон уже принятых идей и ценностей. Эти идеи и
ценности пересекаются и взаимодействуют друг с другом, создавая
системную реальность, которую можно назвать культурой. Культура же
постепенно отделяется от действительных социальных отношений и от
индивидов, участвующих в них. По ходу этого процесса она становится
более автономной, так что социальное действие все больше может быть
представлено как направляемое культурно обеспеченными возможностями и
все меньше как сдерживаемое и контролируемое.
• Модель принуждения и контроля, которую мы называем властью тем не
менее остается фундаментальным социальным процессом. Этот процесс
управляется одновременно поощрением и запретом, как на уровне
целеполагания, так и подсознания. В современных условиях власть впитана
в культуру и, таким образом, все более располагается в ее коммуникативных
и дискурсивных символических изображениях.
• Важным участком действия как власти, так и культуры является область
гендера. Здесь мужчины и женщины показывают различные примеры
поведения, подчиненные культурному руководству; их положение в
значительной степени не равноценно с точки зрения распределения
материальных и нематериальных ресурсов; мужчины осуществляют
контроль и довлеют над женщинами дома и вне его с целью подчинения и
эксплуатации.
• Вторым важным участком действия власти и культуры является область
социоэкономической стратификации. Это основная арена распределения и
размещения ресурсов. Такое распределение имеет тенденцию к неравенству.
Общество поэтому характеризуется через группы, внутренне однородные,
но внешне различные
в части доступа к собственности, мандатам,
положению в организациях, возможностям профессиональной деятельности
и получения дохода, к престижу и социальному признанию.
• Социальный мир переживает непрерывный процесс организации и
реорганизации, когда модели действия все расширяются и усложняются,
12
по сравнению с прежней локальностью, фрагментарностью и
распыленностью. В определении социального положения, таким образом,
намечается движение от односложных идентификационных статусов
личности к богатому спектру форм участия в социальной жизни (например,
супруг, родитель, гражданин, клиент, избиратель, рабочий, потребитель,
посетитель, студент, и т.д.).
ДВИЖЕНИЕ ПРЕДСТОЯЩЕЕ
Согласие социологов, пусть даже не всегда абсолютное, с большинством
данных утверждений показывает, что социологическая теория сыграла большую
роль в упорядочивании соображений, предоставляемых широкому сообществу.
Проблема заключается в том, как наиболее надежно развивать теорию в
позитивном направлении, совершенствуя эти соображения и добиваясь их
предельной ясности. Несомненно одно, социология не должна вновь обращаться к
развитию большой всеобъемлющей теории, поскольку осуществление этого
замысла может привести к соответствующим недостаткам, выражающимся в
дуализме и конфляционизме, или же в “вертикальных” и “горизонтальных”
заблуждениях. Предстоящее движение следует скорее осуществлять
дифференцированно с учетом всех деталей. Однако надо отметить, что до сих пор
практикуются такие приемы, которых теория должна избегать:
·
Концептуализация под любым предлогом социальной реальности как ряда
уровней, пластов или планов. Поэтому теоретики склонны допускать расхождения
между теорией и действительностью, так же как они допускают внутренние
теоретические противоречия. Так возникают дуализм и конфляционизм.
·
Трактовка теории как аналитической структуры, перспективы и парадигмы.
Подобный подход отбивает охоту к проверке действительности. Пока теоретик
осмеливается утверждать: “Есть многочисленные воззрения на социальный мир и мое
так же полезно, как и любое другое”, мы будем продолжать рисковать, обманываясь в
бесконечной войне различных школ.
·
Попытки объяснить все с помощью единообразной теории, вплоть до требования
оценивать каждый раздел теории исходя из стандарта способности ко всеобщему
объяснению. Данная дисциплина еще просто не достигла той стадии развития, на
которой это возможно5
·
Признание статуса теории за интерпретативными или минималистическими
поведенческими формулами. Нелегко достичь нормального определения теории, а
когда мы отвергаем возможность теории, мы теряем нашу интеллектуальную
традицию, а значит, и наше притязание на роль адекватной дисциплины.
·
Признание статуса теории за философскими метааргументами по поводу самой
возможности теории. Так мы лишь отвлекаемся от задачи
.5 Высказывание Александера о стандарте многомерности можно считать одновременно нереалистичным и
обманчивым. При современном уровне нашего знания просто невозможно предлагать согласованные и
единые утверждения о действии, рациональности, структуре и системе.
13
осмыслить и объяснить социальный мир. Возможно, они занимательны и забавны, но
лучше их оставить тем, кто рассчитывает на простачков.
·
Постановка больших вопросов в первую очередь. Хотя нам всегда необходимо
иметь в виду конечную цель объяснения “всеобщности и единичности жизненного
мира”, едва ли какая - либо отдельная личность на своем веку столкнется с ответами
на большие вопросы. Физике уже давно минуло две тысячи лет, но ей все еще
предстоит совершить объединение практической и чистой теорий, хотя повсеместно
это считалось наиболее решенным вопросом. Почему же тогда социология должна
быть способна согласовать структуру с действием за каких - то сто лет работы и при
гораздо меньших возможностях?
Существуют и такие дополнительные приемы, которые надо активно
применять в социологической теории:
·
Переосмысление понятия общей теории. Имплицитное понимание термина
“общая теория” идентично тому, что в естествознании именуется “единой теорией”,
представляющей собой совокупность утверждений, которые можно использовать для
объяснения всякого явления в строго определенном состоянии. Однако более
подходит трактовка термина “общая теория” в смысле набора утверждений,
говорящих о существовании определенного универсального процесса и о том, что все
события такого рода могут быть объяснены данными утверждениями. Ни “общая
теория относительности” в физическом мире, ни “общая теория эволюции” в мире
биологическом не притязают на объяснение всего происходящего. В социологии
одновременно могут быть общие теории власти, рациональности, обмена, идеологии,
класса, но при этом не интегрируясь друг с другом и не претендуя на объяснение всех
событий социального мира. Не обязательно представлять общую теорию в виде
“большой теории”.
·
Необходимость исходить из принципов реализма. Теория должна обратить
основное внимание на социальный мир с его императивными силами, считать его
проницаемым и упорядоченным, а не упругой сложной структурой, порядок которой
должен исходить от самого социолога. Теория должна позволить миру говорить о
себе с помощью, прежде всего, научного исследования, а также непосредственного
чувственного восприятия, без всякого высокомерия.
·
Твердое следование принципу теоретичности. Социологи должны продолжать
настоятельно предлагать общие, умозрительные и абстрактные утверждения, но не
забывать при этом об их объяснении. Подобная направленность не должна сводиться к
использованию формальной структуры утверждений, как предлагают многие
позитивистские теории наук, а должна раскрыть причины разделения поведения на
отдельные социальные действия. Крайне важно, чтобы теория не ограничивала себя
недостатком понятий или исследовательских данных. Теория, нацеленная на
объяснение отдельных проблем, сумеет наработать подходящие вопросы и средства их
решения на перспективу.
·
Признание того, что теоретические проблемы действительно теоретические.
Этим признается, что теория иногда оказывается несостоятельной. Предполагается,
что при возникновении несоответствий они объясняются самой теоретической
проблемой, а не сложностью ее восприятия субъектом, или что природа действующих
субъектов противоречива и непредсказуема, или что теорию в состоянии подтвердить
лишь правильные измерения. Надо постоянно быть готовыми к переработке,
переформулированию и даже замене некоторых утверждений нашей теории.
14
·
Обращение к практичности человеческого опыта. Одно из наших возможных
предположений заключается в том, что человеческая природа предполагает
обращенность к решению естественных, практических проблем. Мы не станем
игнорировать слова исследуемых субъектов, поскольку в них есть смысл тех миров, в
которых находятся их обладатели. В какой бы из частных теоретических областей мы
не работали, нам следует прислушиваться к субъективным утверждениям и объяснять
их. Тогда социологическая теория может стать полезна не только нам, но и тем, кого
мы изучаем. Социология не должна доходить до состояния “исследования тех, кто в
ней не нуждается, теми, кто в ней нуждается”. Только избежав подобного эпитета, она
сможет, наконец, реализоваться в полном объеме.
В заключение возникает вопрос относительно того, продвигает ли эта
книга нас вперед в каждом из этих направлений6. Несмотря на в целом
положительный ответ, результат будет незначителен, а каждый шаг полезен.
Приступая к рассмотрению социологической теории, надо постараться дать ее
критический анализ и выявить ее слабые стороны, на базе чего могли бы
возникнуть позитивные разработки. Еще важнее постараться перестроить теорию
в отношении ряда проблем, решение которых обеспечило бы основные
направления
будущего
развития.
Задача
состоит
в
том,
чтобы
продемонстрировать
уже
имеющиеся
результаты,
однако
сделанная
реорганизация позволяет спрогнозировать развитие теории в будущем. То, что
говорит теория, должно принимать форму ответов на ограниченные вопросы по
каждой из поднятых здесь тем.
***
1. Guff, E., W. Sharrock and D.Francis (1990) Perspectives in Sociology (3rd edn). London:
Unvin Hyman.
2. Graib, I. (1984; 2nd end 1992) Modern Social Theory. Hemel Hempstead: Harvester
Wheatsheaf.
3. Menell, S. (1974) Sociological Theory. New York: Praeger.
4. Wardell, M. and S. Turner (eds) (1986) Sociological Theory in Transition. Boston: Allen &
Unwin.
5. Turner, J. (1991) The Structure of Sociological Theory (5th end). Belmont: Wadsworth.
6. Wallace, R. And A. Wolf (1991) Contemporary Sociological Theory (3rd edn). Englewood
Cliffs: Prentice - Hall.
7. Alexander, J. (1982а) Theoretical Logic in Sociology, Vol. 1, Positivism, Presuppositions,
and Current Controversies. London: Routledge.
8. Cohen, P. (1968) Modern Social Theory. London: Heinemann.
9. Ritzer, G. (1992) Sociological Theory (3rd). New York: McGraw - Hill.
10. Merton, R. (1968) Social Theory and Social Structure (enlarged edn). New York: Free
Press.
11. Holmwood, J. and A. Stewart (1991) Explanation and Social Theory. Basingstoke:
Macmillan.
Перевод с англ.: Синютин М.
(факультет социологии Санкт - Петербургского университета)
6
Я попытался направить свои усилия теоретизировать как раз на уровне, рекомендованном здесь. Для тех,
кого заинтересовала эта проблема, рекомендуется моя работа о коллегиальности, других небюрократических
административных системах (1989б; 1993), вопросах классообразования (1990; 1991)
15