Россия в XVII веке Смутное время

реклама
Россия в XVII веке
Смутное время
Избрание на царство Бориса Годунова ознаменовало начало новой эпохи в истории России.
Волею обстоятельств на троне оказался представитель далеко не самого знатного рода, вместе с
тем человек, сделавший блестящую придворную карьеру, искушенный в придворных интригах, а
самое главное — в бытность царем Федора Иоанновича фактически управлявший государством.
Несмотря на то что новоиспеченный царь Борис приходился родственником последнему
Рюриковичу (его родная сестра Ирина была замужем за Федором Иоанновичем), он отчетливо
осознавал недостаточную прочность своего положения, испытывал ряд комплексов. Поэтому
неудивительно, что Борис Годунов уже в самом начале своего царствования совершил ряд шагов,
как бы мы сегодня выразились, популистского свойства. Он постарался задобрить оппозицию,
своих потенциальных конкурентов, а посему оставил Мстиславского главой боярской думы,
пожаловал высокие государственные посты представителям влиятельного рода Шуйских,
пообещал в течение ближайших пяти лет никого не казнить. Даже в отношении крестьян, которым
воли он, разумеется, не обещал, было сделано известное послабление — на 1 год был отменен
запрет на переходы от одного владельца к другому. В самом начале XVII века, когда на Россию
обрушился страшный голод, Годунов распорядился продавать хлеб из царских запасов по
твердым ценам. Вместе с тем, едва утвердившись на престоле, Борис начал теми или иными
способами сводить счеты со своими противниками. Так, Богдан Бельский был подвергнут так
называемой торговой казни — ему публично по волоску выщипали бороду. Физические
страдания, а главное, беспрецедентное унижение поставили крест на государственной карьере
этого некогда очень влиятельного человека. В 1600 году репрессии обрушились на род
Романовых. Нет, их не казнили на лобном месте, но подвергли опале, которая выразилась, в
частности, в том, что главу рода — Федора Никитича Романова насильно постригли в монахи под
именем Филарета. Его светская карьера навсегда прервалась, хотя судьбе в дальнейшем было
угодно распорядиться таким образом, что Филарет сыграл заметную роль в событиях Смутного
времени, стал патриархом и участвовал в управлении страной в бытность на троне первого
Романова — своего сына Михаила Федоровича. Многих Романовых Борис Годунов отправил в
ссылку в отдаленные монастыри и остроги. Вообще Годунов был, безусловно, яркой, сильной
личностью, которой было свойственно ощущение нового, видение перспективы, и, как знать, не
вступи Россия в темную полосу Смуты, может быть, царь Борис Федорович стал бы одним из
самых значительных, в первую очередь с точки зрения своего исторического вклада, правителей
Российской державы.
Однако события развивались по весьма драматическому сценарию. В начале XVII столетия
объявился самозванец, выдававший себя за чудесным образом спасшегося в 1591 году сына
Ивана Грозного Дмитрия. Прежде чем рассказать об этой самозванной интриге, стоит уделить
некоторое время самозванству вообще как очень своеобразному явлению жизни. В русском языке
термин «самозванец» (или, как говорили в старые времена, «званка») обозначал человека,
присвоившего себе чужое имя. Однако в политической лексике это слово использовалось
главным образом в ситуациях, когда та или иная персона становилась (разумеется, незаконно)
обладателем имени представителя правящей династии и претендовала на трон. Самозванство,
вопреки широко распространенному мнению, не было чисто русским явлением, но ни в одной
стране оно не сыграло столь заметной роли, как в России. Появившись в Смутное время,
самозванство расцвело пышным цветом уже в XVIII столетии, которое дало истории несколько
десятков различных самозванцев и самозванок. Одних только лже-Петров III во второй половине
века насчитывалось около 40 человек, а самым известным из них, несомненно, был Пугачев.
Любопытно, что механизм самозванства зачастую оказывался весьма сложным: возникали
парадоксальные ситуации, связанные, к примеру, с тем, что появлялись просто вымышленные
персонажи, такие, как, допустим, лже-Иван I и лже-Иван II — мнимые сыновья Лжедмитрия I и
Марины Мнишек… или некий «царевич Петр» — будто бы сын царя Федора Иоанновича.
Но вернемся в начало XVII столетия и попробуем отследить судьбу человека, вошедшего в
историю под именем Лжедмитрия I. Скорее всего именем младшего сына Ивана Грозного
называл себя некий Юрий (если по батюшке, то Богданович) Отрепьев, выходец из небогатой
дворянской семьи. Он рано лишился отца, который, будучи стрелецким сотником, погиб при
невыясненных обстоятельствах в Немецкой слободе. Воспитывала Юрия мать, которая
позаботилась о том, чтобы юноша был учен грамоте. Молодой Отрепьев даже стал обладателем
каллиграфического почерка, что очень ценилось и было большой редкостью в те времена. Он
начал благополучную службу у Романовых, но вот наступил 1600 год, Романовы подверглись
опале, и Отрепьев, не без оснований встревоженный своей судьбой, нашел убежище за
монастырскими стенами — он постригся под именем Григория и стал монахом московского
Чудова монастыря, где вел вполне безобидную жизнь до 1602 года. А вот затем произошло на
первый взгляд неожиданное: в компании двух монахов, Мисаила и Варлаама, Отрепьев покидает
Москву и через некоторое время оказывается в Речи Посполитой, где отказывается от монашества
(становится расстригой) и объявляет себя царевичем Дмитрием и соответственно, законным
претендентом на российский престол, дезавуируя тем самым «самодержавство» царя Бориса.
Подоплеку этой интриги вряд ли когда-либо удастся узнать. Не исключено, что какую-то роль
сыграла связь с Романовыми — непримиримыми противниками Годуновых. Совершенно
очевидно, что поддержка авантюры инока Григория польскими магнатами, в первую очередь
сандомирским воеводой Ежи Мнишеком, преследовала вполне определенные корыстные
интересы. Мнишек вознамерился отдать замуж за Отрепьева свою дочь Марину, ревностную
католичку, чтобы сделать ее русской царицей. Как бы то ни было, под знаменами самозванца
собралось немалое войско (порядка 20 тыс. человек) — наемники со всей Европы, поляки,
пришедшие из разных уголков России служилые дворяне, казаки и т. д., которое осенью 1604 года
перешло границу и начало двигаться к Москве. В стране разразилась гражданская война,
вызванная к жизни многими обстоятельствами, в том числе и тем, что во времена Ивана Грозного,
в период опричнины, российское общество оказалось расколотым. Одни русские города и
крепости открывали свои ворота войску Лжедмитрия, другие оставались верными Годунову… Но,
так или иначе, самозванец приближался к Москве. Царь Борис Федорович, крайне тяжело
переживавший эту ситуацию, в апреле 1605 года скоропостижно скончался. Народ присягнул
царице Марии и царевичу Федору Борисовичу, но вскоре они были убиты людьми Отрепьева,
который в июне 1605 года въехал в Москву. Началось почти годичное пребывание на российском
престоле Лжедмитрия I, не ознаменовавшееся какими-то особо значимыми событиями и
закончившееся «возмущением в Москве», в ходе которого самозванец был убит заговорщиками.
Россия переживала Смутное время, для которого было характерно перманентное состояние
гражданской войны (кстати, первой в истории страны), иностранное вмешательство во внутренние
дела государства (имеется в виду польская интервенция, а затем еще и шведская), глубочайший
династический кризис (в широком смысле — кризис власти вообще), не имевшее аналогов
опустошение страны, полное ее разорение.
После смерти Лжедмитрия I на российский престол был возведен «боярский царь» Василий
Шуйский, в бытность которого на престоле объявился уже упомянутый выше «царевич Петр»
(предполагают, что это был выходец из посадских людей, некий Илейка Муромец), произошел
бунт, во главе которого стоял Иван Болотников, заявил о своих претензиях на многострадальный
престол Российский так называемый Лжедмитрий II (возможно, это был заложник трагического
стечения обстоятельств школьный учитель из города Шклова, некий Богданко). В 1610 году между
«тушинцами» (так называли соратников Лжедмитрия II, не имевшего сил и, соответственно,
возможности взять Москву и стоявшего лагерем в селе Тушино близ столицы, за что, кстати,
второго самозванца прозвали «Тушинским вором» — в лексике того времени слово «вор»
обозначало не только человека, совершившего кражу, но и злодея, и злоумышленника вообще) и
королевичем Владиславом, сыном польского короля Сигизмунда III, было заключено соглашение
о передаче королевичу российского престола. Это случилось в феврале 1610 года, а в июне был
свергнут Василий Шуйский, в декабре — убит на охоте Лжедмитрий II. Формальная власть на
некоторое время перешла к боярской думе из семи человек, почему этот период правления
нередко именуется «семибоярщиной». В Москве стоял польский гарнизон, и фактическая власть
находилась у его начальника Гонсевского.
Совершенно очевидно, что ситуация в России была запутанной донельзя. В лекции, конечно, же
нет возможности досконально разбирать все нюансы русской истории периода Смуты,
вычерчивать все зигзаги исторических судеб. Остановимся лишь на наиболее важных явлениях
проблемно-событийного характера. Начиная с 1610 года главной для российских подданных
становится борьба с интервентами, внутренние противоречия, конечно, не исчезают, но со всей
очевидностью отходят на второй план. Весной 1611 года формируется первое оплчение во главе с
Прокопием Ляпуновым и атаманом Заруцким. Однако до настоящей консолидации пока далеко, и
ополчение терпит крах. Зато осенью того же года князь Дмитрий Пожарский и Кузьма МининСухорук предпринимают титанические усилия с целью создания второго ополчения, которое в
конечном счете оказывается победоносным и осенью 1612 года освобождает Москву от поляков.
В этой связи хотелось бы акцентировать внимание на одном весьма важном обстоятельстве. Оно
касается вопроса о хронологических рамках Смуты и гражданской войны. Временные границы
Смуты шире — она началась в России в самом начале XVII века одновременно с упомянутым выше
голодом, закончилась же в основных чертах в 1613 году с избранием на российский престол
первого Романова. Гражданская же война, как уже отмечалось выше, заполыхала в стране с осени
1604 года и продолжалась до 1610—1611 годов, т. е. до тех пор, пока борьба с иноземными
захватчиками не заглушила внутренние раздоры. Впрочем, в литературе можно встретить самые
разные подходы к освещению событий и проблем этого периода.
Итак, Смута постепенно прекращается, исчерпывает себя самозванство (по подсчетам историков,
в России в начале XVII века насчитывалось около 10 самозваных царевичей). Страна обрела
законного, избранного земским собором царя — представители этой династии правили затем
Россией чуть более 300 лет. Неизбежно возникает вопрос: а почему именно род Романовых был
удостоен чести обрести бразды правления? Объяснить сделанный в 1613 году выбор позволит ряд
факторов. Прежде всего, Романовы, сами будучи Рюриковичами (так они сами декларировали
свое происхождение), состояли в родстве с предыдущей династией: первой женой Ивана
Грозного являлась Анастасия Захарьина-Кошкина — это ответвление Романовского рода. Называя
вещи своими именами, подчеркнем, что Михаил Федорович был внучатым племянником Ивана
IV! Далее, Романовы имели репутацию противников опричнины, что поднимало их авторитет в
глазах исстрадавшегося народа. Наконец, кандидатуру представителя этой династии
поддерживала Церковь — вспомним еще раз о судьбе Филарета! И в довершение к сказанному
есть смысл упомянуть о феномене «страдальчества», мученичества, который был и остается в
высшей степени актуальным для России. Применительно к интересующей нас ситуации ставки
Романовых были высоки еще и потому, что они пострадали от Годунова, а затем от поляков. Так,
Филарет долгое время был в польском плену и вернулся на родину лишь в 1619 году.
Михаил Федорович и Алексей Михайлович
Было бы большой ошибкой считать, что с воцарением 16‑ летнего богобоязненного и
нерешительного Михаила Романова бурные потоки российской истории вошли в спокойные
берега. Ничего подобного. Продолжались попытки интервенции. Так, в 1615 году шведский
король Густав-Адольф попытался овладеть Псковом. По Столбовскому миру 1617 года Россия
потеряла земли в Карелии, Ижорскую землю, Иван-город, Копорье, Ям… Шведы вернули лишь
ране захваченный Новгород. Нескончаемой чередой шли войны с Речью Посполитой. Скажем, в
1617—1618 годах поляки вновь подошли к Москве, к счастью, были отбиты, но по Деулинскому
перемирию страна потеряла порядка 30 городов: Смоленск, Чернигов, Стародуб и др. В начале
30‑ х годов произошла так называемая «Смоленская война», в ходе которой Россия попыталась
вернуть старинный русский город, однако неудачно. Впрочем, не решив территориальных
проблем, Отечество наше хотя бы добилось отказа поляков от претензий на российский престол.
Воевали также с крымскими татарами; обеспокоенные «прозрачностью» южных рубежей, начали
в 1635 году строительство 1000‑ километровой «засечной черты».
В 1645 году царь Михаил Федорович умер и на троне обосновался его сын Алексей, тоже, как
некогда его отец, в 16‑ летнем возрасте. В литературе его нередко называют «Тишайшим»,
ошибочно полагая, что это его «профессиональное» прозвище, данное современниками за
превалирующие черты характера и поведения. Однако все обстояло несколько иначе.
«Тишайший» — это полуофициальное уважительное именование русских царей во второй
половине XVII столетия, которое является переводом латинского serenissimus — что означало:
«хранитель тишины», т. е. государственного покоя и благополучия. Именование это указывало не
на тихость (или покладистость) нрава его обладателя, а на его могущество и величие.
В царствование Алексея Михайловича (1645—1676), которое отнюдь не отличалось внутренним
спокойствием и внешнеполитической бесконфликтностью, произошло много событий, потрясших
Россию. Это опять войны со шведами и поляками. В 1654 году произошло воссоединение Украины
с Россией, а в 1667, по условиям Андрусовского мира, наша страна вернула наконец
многострадальный Смоленск. Начало 70‑ х годов ознаменовалось Разинским бунтом, который
стал, наверное, самым серьезным внутренним потрясением для России XVII века. А если в этой
связи вспомнить также о том, что в середине столетия по стране прокатилась волна городских
восстаний (1648 — «соляной бунт» в Москве; 1650 — восстания в Пскове и Новгороде; 1662 —
«медный бунт» опять-таки в Москве), то становится понятным, почему этот период русской
истории прозван «бунташным веком». Во второй половине столетия, во времена правления
Алексея Михайловича была проведена церковная реформа патриарха Никона, повлекшая за
собой явление, известное под названием раскол. Раскол в Православной церкви, разделивший
людей на приверженцев Никона и протопопа Аввакума, т. е. старообрядцев (пропорции
разделения не имеют в интересующем нас контексте принципиального значения), наложил
весьма заметный отпечаток не только на религиозную жизнь, но и на жизнь русского общества в
целом и спроецировался на последующие эпохи. Наконец, требует к себе особого внимания еще
один важный исторический факт. В 1649 году в России вступило в силу Соборное уложение,
являвшее собой свод законодательных установлений, регулировавших разные сферы жизни
страны. Особо стоит акцентировать то обстоятельство, что Уложением был предусмотрен
бессрочный сыск беглых крестьян. Ранее, согласно так называемому крепостному закону 1597
года, был предусмотрен пятилетний срок поиска владельцами сбежавших холопов, так
называемые «урочные лета». В 1607 году, при Василии Шуйском, крестьянские побеги были
переквалифицированы из гражданских правонарушений в государственные. Иными словами,
розыск беглых стал теперь не частным делом владельца, а еще и государственной обязанностью.
В 1637 году царь Михаил Федорович установил уже девятилетний срок поиска беглых, а в начале
40‑ х годов этот срок был увеличен до 10, а затем и 15 лет. И вот теперь, по Соборному уложению
царя Алексея Михайловича, крестьяне лишались даже теоретического шанса стать вольными
людьми. Можно сказать, что в середине XVII века в России в основных, базовых чертах сложилась
система крепостного права, которая, разумеется, в последующем много раз уточнялась,
приобретала новые очертания, пока наконец не канула в Лету в ходе «великих реформ»
императора Александра II.
После смерти Алексея Михайловича на престол взошел его сын от первого брака Федор
Алексеевич, юноша болезненный, а в некоторых случаях и просто немощный. Правил он недолго,
всего лишь до 1682 года. После его кончины в России возникла очень непростая ситуация с
престолонаследием. Чтобы в ней разобраться (а это необходимо, ибо в этом ключ к пониманию
всей динамики развития последовавших событий), вспомним, что Алексей Михайлович был женат
дважды: в первый раз на Марии Ильиничне Милославской, а во второй (овдовев) — на Наталье
Кирилловне Нарышкиной. Дети были в обоих браках. И вот когда наступил 1682 год и ушел в мир
иной бездетный Федор Алексеевич, в соответствии с заведенным порядком наследовать престол
должен был 16‑ летний Иван Алексеевич (из рода Милославских). Но боярская дума отдала
корону 10‑ летнему Петру Алексеевичу, представлявшему род Нарышкиных, на том основании,
что Иван был некрепок здоровьем, отставал от сверстников в развитии, а Петр, наоборот, был
вполне здоров, развит, энергичен. Для Милославских такое решение было тяжким ударом,
смириться с ним они не смогли и инициировали кровавый стрелецкий бунт, в результате которого
были «побиты» многие Нарышкины и близкие им люди, а на троне оказалось сразу два царя —
сводные братья Петр и Иван. Правительницей же при них (фактически регентшей) стала
амбициозная и болезненно честолюбивая дочь Алексея Михайловича от первого брака царевна
Софья. Упомянутый стрелецкий бунт обычно именуют первым стрелецким бунтом. В
последующем имели место еще два — в 1689 и 1698 годах. В обоих случаях Софья предпринимала
попытки отстранить от трона Петра I и стать единовластной правительницей. Однако фортуна, а
может быть, и историческая справедливость были на стороне будущего реформатора. Петр
победил, и реалии российской жизни стали заметно менять свои очертания. Софья же после
второго бунта была заключена в монастырь без пострижения, а после третьего — насильно
пострижена в монахини и в начале «осьмнадцатого столетия» тихо скончалась в стенах обители,
ставшей ее последним приютом.
И вот теперь хотелось бы акцентировать внимание на одном чрезвычайно важном
обстоятельстве. В литературе и, как следствие, в общественном сознании укоренился миф о том,
что в допетровскую эпоху Россия была отсталой во многих отношениях страной, с
патриархальными шорами на глазах, абсолютно чуждой европейскому опыту, даже просто
варварской, дикой. И только Петр, «прорубив окно в Европу», кардинально изменил содержание
и сам ход российской жизни. В действительности все было несколько иначе. Не подвергая
сомнению новаторских устремлений Петра, нельзя не отметить, что фундамент будущей
петровской европеизации закладывался в XVII столетии. Начнем с элементарного примера.
Полагают, что идея отправлять дворянских недорослей на учебу за границу принадлежала Петру.
А это не так. Еще Борис Годунов, пусть и не в петровских масштабах, создал соответствующий
прецедент. И если бы не Смута, как знать, может быть, учеба дворянских юношей в известных
европейских университетах стала бы задолго до Петровской эпохи делом вполне обычным. Или
еще один пример подобного рода. Считается, что обычай проводить ассамблеи установил в
России Петр I, до него же в Отечестве нашем ничего подобного не было. И это не так, ибо жил в
Москве просвещенный человек, дипломат, книжник, писатель, впоследствии боярин, близкий ко
двору и, кстати, к Нарышкиным (одно время он был воспитателем Натальи Кирилловны — матери
Петра). Речь идет об Артамоне Матвееве, дом которого имел вполне европейский вид, а
собирались в нем часто не для традиционных пиршеств, а для того, чтобы пообщаться, поделиться
последними новостями, да и просто знаниями. Собирались зачастую с женами (!), без вина. Чем
это не прообраз будущих петровских ассамблей? Даже в окружении царевны Софьи были люди, в
полной мере соответствовавшие вектору петровских преобразований. Фаворит Софьи Василий
Голицын был европейски образованным человеком, которому были свойственны
безукоризненные манеры, обширные знания. В его московском доме (в Охотном ряду) имелась
великолепная библиотека, немало было книг на иностранных языках! Голицын ратовал за
просвещение, веротерпимость, свободный въезд иностранцев в Россию… В. О. Ключевский
сравнивал его с либеральным и мечтательным екатерининским вельможей, на целый век
опередившим свое время. К сожалению, В. В. Голицын стал заложником политической ситуации,
был сослан в 1689 году на север, где и скончался в 1714 году. К слову, и судьба Артамона
Матвеева оказалась трагичной: возвращенный из ссылки в Москву в 1682 году, он был убит во
время первого стрелецкого бунта.
И еще один факт, безусловно заслуживающий внимания. Реформу армии в XVII веке начал не
Петр, а его отец, Алексей Михайлович. Не умаляя заслуг его знаменитого сына, упомянем о том,
что самые первые «полки нового строя» — части регулярные, сформированные по европейскому
образцу — появились в России во времена Алексея Михайловича, который, в довершение всего,
пригласил из Европы более 100 иноземных офицеров.
Таким образом, затевая грандиозные преобразования, Петр I имел возможность опереться на уже
имеющийся (хотя, конечно, и не всеобъемлющий) опыт предшественников.
Скачать