Католические и протестантские авторы XVI в.

О.В. Окунева
(ИВИ РАН)
Католические и протестантские авторы XVI в.
о первой французской колонии в Бразилии
Короткая, но насыщенная событиями «политическая история»
первой французской колонии в Бразилии, «Антарктической Франции» (1555–1560 гг.), представляется интересным объектом для
сопоставления ретроспективной, причем исходящей из разных лагерей, информации о ней. Недолгое существование заокеанской
колонии было омрачено противостоянием католиков и протестантов, что привело к её ослаблению и в конечном счёте предопределило падение под натиском португальцев. События этих лет освещались и комментировались и католическими, и протестантскими
авторами – как современниками событий, так и теми, кто писал
позднее с чужих слов. Так появлялись и получили развитие различные «образы» и «реконструкции» того, что происходило в колонии, располагавшейся на небольшом островке в заливе Гуанабара, известном также как залив Рио-де-Жанейро.
Глава колонии, Николя Дюран де Вильганьон, оказался одним
из главных действующих лиц конфликта: поначалу он проявлял
симпатии к протестантам и даже приглашал их в колонию, затем
резко изменил собственные взгляды, вернулся в католичество и
изгнал из колонии оказавшихся в оппозиции протестантов. В дальнейшем ему даже пришлось вернуться во Францию, чтобы лично
отстаивать свои воззрения. Его отсутствие оказалось фатальным
для колонии – при всей противоречивости своих суждений Вильганьон оставался опытным военачальником, ещё до начала бразильской экспедиции зарекомендовавшим себя при возведении
фортификационных сооружений и во время военных кампаний.
Противостояние католиков и протестантов в «Антарктической
Франции», оцениваемое как «пролог Религиозных войн», отразилось и на свидетельствах о ней. Среди современников, непосредственно побывавших в колонии, выделяются католик Андре Теве и
протестант Жан де Лери. Их заочная полемика растянулась на несколько десятилетий.
Первым выступил Теве с книгой «Особенности Антарктической Франции» (1557, второе издание 1558): автор ещё не знал
о приезде протестантов в Бразилию, да и сама «Антарктическая
Франция» на тот момент оставалась действующей колонией, и
речь о ней велась в настоящем времени. Почти два десятилетия
179
спустя, в 1575 г., Теве включил информацию о Бразилии и французской колонии в обширный труд под названием «Всемирная
космография», где связал сведения о конфликте с протестантами с
непосредственным рассказом о падении колонии 1. Его заявление о
том, что «[наш противник] находился среди нас самих, к тому же
среди тех, кто называл себя христианами, были те, кто замышлял
против [Вильганьона], и те, кто подстрекал варваров к нападению
на нас» 2, вызвало резкий отпор со стороны протестанта Жана де
Лери, выступившего в 1578 г. с собственной книгой «История одного путешествия в Бразилию». В отличие от Теве, Лери пробыл в
колонии не несколько недель, а десять месяцев, из них значительную часть времени – среди индейцев, т.к. глава колонии Вильганьон после недолгого периода симпатии к протестантам вернулся в
католичество и изгнал тех, кто отказался ему подчиняться.
Приведённое выше заявление Теве стало для Лери поводом обвинить того во лжи: первый заговор против Вильганьона относился к 1556 г., в то время как протестанты прибыли в колонию
лишь в марте 1557 г. Разоблачение прочих «ложных, жалящих и
оскорбительных отступлений» Теве и стало для протестантского
автора, по его собственному признанию, побудительной причиной
для того, чтобы взяться за перо 3. Высмеивая «Всемирную космо1
В этом контексте необходимо отметить несколько обстоятельств, относящихся к высказыванию о протестантах в непосредственной связи с падением колонии. С одной стороны, эта информация помещена в начале
многостраничного раздела, посвящённого Бразилии (глава II книги ХХI).
С другой стороны, автор регулярно отходит в сторону от обозначенной им
самим в подзаголовке темы. Характерен переход между сообщением о
взятии острова португальцами и о присутствии среди колонистов протестантов: «Враги, невзирая на предыдущие уверения и обещания [сохранить колонистам жизнь и имущество в случае добровольного ухода с острова], лишь ступив на остров, разграбили всё то, что находилось в форте и
на острове... Что же до остального, я забыл вам сказать, что незадолго до
этого среди французов произошёл некий мятеж, случившийся из-за раскола и пристрастных мнений четырёх проповедников новой религии, которых Кальвин туда (т.е. в Бразилию. – О.О.) послал, чтобы насадить своё
кровавое евангелие» (Thevet A. La Cosmographie universelle d’André Thevet
cosmographe du Roi, illustrée de diverses figures des choses les plus
remarquables vues par l’auteur et inconnues de nos Anciens et Modernes // Les
Français en Amérique pendant la seconde moitié du XVIe siècle. P., 1953. Р. 15).
2
Ibid. Р. 12.
3
Léry J. de. Histoire d’un voyage fait en la terre du Brésil (1578, seconde
édition – 1580) / Texte établie, présenté et annoté par F. Lestringant. P., 1999.
P. 63. В историографии существуют различные предположения относительно того, был ли причастен Лери к появившимся до 1578 г. протестант-
180
графию» Теве, Лери заявлял, что её автор «лжёт космографическим образом» (здесь обыгрывалось не только название сочинения
Теве, но и его должность – придворный космограф); данное
утверждение относилось как к изображению Теве бразильских реалий, так и к его попытке возложить на протестантов ответственность за падение колонии.
Теве собирался противопоставить Лери своё новое сочинение,
но не успел издать его при жизни; речь шла о том, чтобы на «Историю одного путешествия в Бразилию» ответить «Историей...
двух путешествий в Южные и Западные Индии». Здесь использовался исключительно риторический приём, т.к. после своего недолгого пребывания в Бразилии осенью 1555 – зимой 1556 г. Теве
больше не покидал пределов Старого Света.
Подобная «война заголовков» уже рассматривалась на одной из
прошлых конференций проекта «Средневековые письменные источники как историко-художественные тексты: создатели–
читатели» в качестве примера определённых дискурсивных и издательских стратегий авторов XVI в. 4 Однако уязвлённый Теве не
собирался ограничиваться заголовком. Если у Лери основная часть
выпадов против оппонента была сосредоточена в предисловии, то
Теве в своём последнем неопубликованном сочинении заявлял об
ошибках Лери по самым разным поводам непосредственно в главах, сопровождая свои нападки примечаниями на полях. Он изображал своего недруга закованным в кандалы во время пребывания
в колонии 5 и несколько раз обвинил его в плагиате; правда, здесь
Лери оказывался не одинок, т.к. Теве затаил обиду на многих авторов, писавших о Новом Свете – тут и итальянец аббат Бенцони, и
ским сочинениям об «Антарктической Франции» и, в частности, имел ли
он отношение к написанию «бразильских эпизодов» «Истории мучеников» швейцарского издателя Жана Креспена (1564 г.) и «Истории памятных событий, произошедших в Бразилии c 1555 по 1558 гг.» (анонимное
издание 1561 г.): McGrath J. Polemic and History in French Brazil, 1555–
1560 // Sixteenth Century Journal. 1996. Vol. 27. № 2. P. 386; Lestringant F. Le
Huguenot et le Sauvage. L’Amérique et la controverse coloniale en France au
temps des guerres de Religion (1555-1589). Genève, 2004. P. 99–105.
4
Окунева О.В. Французские свидетельства о путешествиях в Бразилию
середины XVI в.: авторские стратегии // Человек читающий: между реальностью и текстом источника / Под ред. О.И. Тогоевой и И.Н. Данилевского. М., 2011. C. 230–231.
5
Thevet A. Histoire d’André Thevet Angoumoisin, Cosmographe du Roy, de
deux voyages par luy faits aux Indes Australes et Occidentales / Edition critique
par J.-C. Laborie et F. Lestringant. Genève, 2006. P. 223, 254.
181
португалец Жеронимо Оссорио, и соотечественики Теве Ланселот
Вуазен де Ла Поплиньер и Франсуа де Бельфоре 6.
Для сторонников же Лери имя Теве ещё раньше стало нарицательным. В сонетах, предпосланных второму изданию «Истории
одного путешествия в Бразилию» (1580 г.) Теве олицетворял собой
стихию лжи (так же, как Вильганьон стал воплощением ярости, а
собирательный «француз» – синонимом гражданской войны) 7;
«пресвятой Сен-Теве, светоч своего ордена» (имелась в виду принадлежность Теве к ордену францисканцев) объявлялся «вторым
святым Франциском в деле лести, лжи и клеветы с набожным чувством»8.
Противопоставление свидетельств католических и протестантских авторов, писавших о Бразилии, не исчерпывается полемикой
«с переходом на личности» между Лери и Теве. В настоящей статье будут использованы материалы французских памфлетов
1560-х гг., высказываний португальских авторов XVI в. (их весьма
волновала идея создания не просто французской колонии в их американских владениях, но протестантской колонии с перспективой
миссионерской деятельности), а также конфессиональные оценки
«Антарктической Франции» XVII в. Будут рассмотрены следующие проблемы (в сравнительном освещении католических и протестантских авторов): истинные цели создания колонии; перспективы миссионерской деятельности протестантов в Бразилии; оценка
личности главы колонии Н.Д. де Вильганьона и некоторых его
«внутриполитических» инициатив в Бразилии.
* * *
Как это ни покажется странным, о таком примечательном (для
дальнейшей истории будущей колониальной державы) событии,
как основание первой постоянной колонии Франции в Южной
Америке, известно не так уж много: цели и задачи экспедиции под
командованием Вильганьона «проговаривались», а на самом деле в
большей степени «реконструировались» главными действующими
лицами и современниками событий позднее. Из сравнительно
«нейтральных» сведений можно выделить распоряжение короля
Генриха II своей Счётной палате о выдаче «нашему любимому и
верному шевалье де Вильганьону» определённой суммы денег
«для некоего предприятия, которое мы здесь не желаем разгла-
6
Ibid. P. 253, 255.
Sonnet à Jean de Léry, sur son Histoire de l’Amérique // Léry J. de. Op. cit. P. 53.
8
B.A.M. Sonnet sur l’Histoire du voyage en Amérique par B.A.M. // Ibid. P. 54.
7
182
шать» 9. Иными словами, экспедиция с целью основания постоянного поселения снаряжалась не только с ведома, но и при прямой
поддержке короля. (Отметим в скобках, что этого первоначального
импульса хватило ненадолго, и последующие просьбы Вильганьона – уже из Бразилии – прислать подкреплений у Генриха II такой
поддержки не встречали.)
Несколькими годами позже, когда королём стал Франциск II,
Вильганьон вернулся из Бразилии во Францию, чтобы лично ходатайствовать о помощи метрополии (о падении «Антарктической
Франции» ещё ничего не было известно). В королевском письме от
16 августа 1560 г. упоминалось некое «завоевание, которое покойный король – наш почитаемый господин и отец – повелел ещё при
своей жизни предпринять в определённом месте Бразилии, названном в дальнейшем Антарктической Францией». Вильганьона в
этом письме называли «нашим генеральным наместником в упомянутом завоевании» 10, что подтверждало его полномочия.
Неизвестно, испрашивал ли Вильганьон перед отъездом в
1555 г., подобно Колумбу, права именоваться «генеральным
наместником короля» или просил ли он какой-то титул, где был бы
отражён его новый статус, однако для его идеологических противников-гугенотов вопрос был ясен: ненавистный им Вильганьон,
конечно же, страдал непомерным честолюбием. Анонимный автор,
полемизируя с Вильганьоном, восклицал: «Не думаешь ли ты, что
ты до сих пор находишься в своём воображаемом королевстве новооткрытых земель?» и заключал: «Весьма легко заметить, что это
антарктическое королевство, которое ты недавно покорил, протяжённость земель, которые ты завоевал, трофеи, которые ты оттуда
привёз, триумфы, которые ты там одержал, делают тебя столь
надутым и побуждают тебя говорить как королевскую особу, да
ещё столь дерзко, с людьми, которых ты ни во что не ставишь по
сравнению с собой» 11. Другой анонимный автор протестантского
памфлета не без издёвки писал, обращаясь к Екатерине Медичи,
9
Цит. по: Gonçalves Machado, M. A. (org.). Guia de fontes para a História francobrasileira. Brasil Colônia, Vice-Reino e Reino Unido. Recife, 2002. P. 163, 122.
10
Lettre de François II au Père Gardien des Cordeliers de Paris (Fontainebleau,
16 août 1560). Этот документ воспроизведён в следующем издании:
Poulenc J. Tentatives de Nicolas Durand de Villegaignon en vue d’obtenir un
envoi de missionnaires en France Antarctique (1560) // Archivum
Franciscanorum historicum. Firenze, 1967. T. 60. P. 404.
11
La Response aux lettres de Nicolas Durant, dict le Cheualier de Vilegaignon,
addressées à la Royne Mere du Roy, ensemble la Confutation d’vne heresie
mise en auant par ledict Villegaignon, contre la souueraine puissance &
authorité des Rois. S.l.n.d. Fol. 12, 21–21v°.
183
что «ещё при жизни доброй памяти короля Генриха, вашего мужа
и повелителя.... он поручил [Вильганьону] сие примечательное
завоевание королевства в четыре арпана» 12.
В дальнейшем за Вильганьоном, по-прежнему обвинявшимся
протестантами в болезненном честолюбии, закрепилось издевательское наименование «Вице-короля Америки» – издевательское
именно по причине несоответствия пышного титула и небольших
реальных размеров колонии 13. При этом по своим функциям Вильганьон действительно занимал должность генерального наместника короля, хотя сам себя так не называл, а колонию именовал подчёркнуто скромно – «предприятие, которое так счастливо начиналось и которое стоило мне и моим людям больших трудов» 14.
Термин «завоевание» (conquête), фигурировавший в приведённых выше свидетельствах и высказываниях о предприятии Вильганьона, в контексте XVI в. имел отношение как к колониальным
мероприятиям, так и к распространению христианства, которое
также мыслилось как «завоевание» церковью новых душ. Созвучный мотив можно найти в сонете, посвящённом книге Лери: ано12
La Suffisance de Maistre Colas Durand, dict Cheualier de Villegaignon, pour
sa retenue en l’estat du Roy. Item L’espoussete des armoires de Villegaignon
pour bien faire luire la fleur de lis, que l’Estrille n’a point touchée. S.l., 1561.
Fol. 3. Автор благодарит Татьяну Дебаджи-Баранову за помощь в получении
доступа к тексту этого и ряда других памфлетов начала 1560-х гг.
13
Интересно, что и современные исследователи иногда не удерживаются
от замечаний подобного рода: так, комментируя письмо Вильганьона герцогу де Гизу от 30 ноября 1557 г., Ф. Лестринган говорит о «напыщенных
выражениях, совершенно не соответствовавших реалиям, что выявляет
тщеславие и даже манию величия этого деятеля [т.е. Вильганьона]»
(Lestringant F. Op. cit. P. 414). Данную суровую критику Вильганьон
навлёк на себя упоминаниями в письме собственного «замка» и «границ»
контролируемой им территории. Это обвинение представляется не вполне
заслуженным, т.к. слово «замок» (chasteau) могло использоваться как синоним «крепости» (см., например: «Будучи назначенным вице-адмиралом
в Бретани, Николя де Вильг[аньон] вошёл в столкновение с капитаном
Брестского замка [chasteau], главной крепости [forteresse] всего края...»
(Histoire des choses mémorables advenues en la terre du Brésil, partie de
l’Amérique australe, sous le gouvernement de N. de Villegagignon, depuis l’an
1555 jusques à l’an 1558 (s.d., 1561) // Nouvelles annales des voyages. 1854.
Vol. 144. 5e série. T. 4. P. 195–196). Крепость же в «Антарктической Франции» была главным детищем главы колонии.
14
A illustre, haut et puissant Gaspar de Couligny, seigneur de Chastillon sur
loing, Almiral de France // Les Propositions contentieuses entre le chevallier de
Villegaignon, & maîstre Iehan Caluin, concernant la verité de l'Eucharistie. A la
Royne, mere du Roy. P., 1561. Fol. 13.
184
нимный протестантский поэт утверждал, что если бы не вероотступник Вильганьон, «свершилось бы завоевание без меча» 15 Нового Света. Так как же мыслилась миссионерская деятельность в
колонии, и являлась ли она истинной целью создания колонии?
С одной стороны, заявление, что тот или иной персонаж отправился в Новый Свет с целью обратить в христианство язычниковдикарей, было весьма распространено в текстах XVI в. и граничило с банальностью. Кроме того, распространение христианства
было тем условием, при котором европейские державы могли считать своё присутствие в Америке легитимным. Дело могло доходить до абсурда: так, во второй половине XVI в. некие неназванные «нормандцы» требовали от португальцев уйти из Бразилии и
передать её им – нормандцам – на том основании, что они, мол,
плохо обращают в христианство дикарей и не исполняют тем самым условий буллы папы Александра VI о разделе сфер влияния в
Новом Свете между Испанией и Португалией 16.
С другой стороны, в случае с Вильганьоном вопрос о том, какое именно христианство он собирался распространять (и собирался ли) в Новом Свете, представляется весьма запутанным, учитывая изменение его взглядов в период между 1555 и 1560 гг., а также тот факт, что многие высказывания как католических, так и
протестантских авторов XVI в. делались постфактум и в полемическом ключе. Речь, таким образом, снова идёт о «реконструкциях» и конфессиональных оценках.
15
Anonyme [Pierre Poupo ?]. A Jean de Léry (1585) // Le Moine R. Amérique
et les poètes français de la Renaissance. Ottawa, 1972. P. 242. Сонет воспроизведён также в: Léry J. de. Op. cit. P. 54–55.
16
«И помимо требования... французов торговать во всех отдалённых краях, где у португальцев есть порты, они [нормандцы] могут также справедливо потребовать, чтобы португальцы передали им некоторые области
вышеупомянутых населённых ими стран, в силу недостаточного количества имеющихся у них там людей, чтобы охватить столь обширные земли,
которые, по их словам, принадлежат им по пожалованию папы Александра VI, на что им можно возразить и даже, если потребуется, возбудить
дело перед правящим ныне папой, заявив, ... что данные пожалования
были предоставлены на условии установления в этих краях веры Иисусовой, что не получилось и что не смогли сделать вышеупомянутые португальцы, как и следует предположить из вышеизложенного обстоятельства,
а именно – малого количества людей, которыми они там располагают, или
же, выражаясь яснее, в силу явно проявившегося предпочтения [португальцами] собственной выгоды, нежели чем приведения упомянутых
народов к познанию Бога…» (Discours des Normands pour le trafic aux Indes
// Anthiaume A. Cartes marines. Constructions navales. Voyages et découvertes
chez les Normands (1500–1650). P., 1916. T. 2. P. 566).
185
Сам Вильганьон в 1561 г. (т.е. уже вернувшись в католичество)
писал о себе, что «отправился в Бразилию с намерением насадить
там слово Божие», однако контекст, в который было помещено это
высказывание, позволяет толковать его в том смысле, что «слово
Божие» предназначалось в первую очередь для выходцев из Европы 17. В публичной молитве, произнесённой 21 марта 1557 г. по
случаю прибытия в колонию протестантов (Вильганьон ещё симпатизировал учению Кальвина), он благодарил Бога за то, что тот
защитил его от коварства «не знающих Твоего святого имени и
находящихся во власти сатаны» (т.е. индейцев) и просил его
«оградить нас от посланцев сатаны и от безумных и безрассудных
дикарей, среди которых Тебе угодно было нас поместить...» 18.
«Христианский читатель, [знай, что] мэтр Жан Кальвин, узнав, что я
отправился в Бразилию с намерением насадить там слово Божие, и находясь под влиянием нашего прежнего знакомства, отправил мне как от своего собственного имени, так и из города Женевы проповедников своей
доктрины..., которые прибыли со всеми книгами Кальвина и другими сочинениями, которые, как они считали, им пригодятся» (Les Propositions
contentieuses entre le chevallier de Villegaignon, & maîstre Iehan Caluin.
Fol. 4. Несколькими страницами ниже Вильганьон излагал слова одного из
предводителей протестантов: якобы тот собирался возвращаться во Францию, чтобы привезти оттуда в Бразилию больше людей, и «силой насадить
ту религию, от которой я [Вильганьон] отказался» (Ibid. Fol. 6). Это также
предполагает необходимость сначала укрепиться среди своих, прежде чем
(гипотетически) начинать обращать в христианство индейцев.
18
Молитва Вильганьона приведена в книге Ж. де Лери, который не скрывал своей задачи – показать вероломство Вильганьона, поначалу произносящего речи в протестантском духе, а затем кардинально поменявшего
свои воззрения. В этом смысле интересно, что Вильганьону даже в «протестантской» фазе не приписывались активные миссионерские устремления: Léry J. de. Op. cit. P. 172. С другой стороны, в «Истории мучеников»
Ж. Креспена Вильганьона, уже находившегося в Бразилии, наделяли следующей мотивацией: после раскрытого заговора в «Антарктической
Франции» он обратился в Женеву с просьбой прислать проповедников,
чтобы приобщить к протестантизму не только своё окружение, но и
«стольких бедных людей этого края, которые живут безо всякого представления о Боге...». Однако в трактовке этого утверждения важно принимать во внимание пометку на полях напротив процитированной фразы:
«Притворство Вильганьона». Таким образом, следуя логике Креспена,
Вильганьон не собирался обращать индейцев (Crespin J. Histoire des
martyrs: persecutez et mis à mort pour la verité de l'Evangile, depuis le temps
des Apostres jusques à l'an 1597 comprinse en douze livres, contenant les Actes
memorables du Seigneur en l'infirmité des siens, non seulement contre les
efforts du monde, mais aussi contre diverses sortes d'assaux et heresies
17
186
Впрочем, Вильганьон (в изложении Лери) также просил Бога призвать их к «послушанию, чтобы они обратились», что вкупе с не
слишком лестным мнением Вильганьона об индейцах можно трактовать как определённое «откладывание на потом» работы по распространению христианства среди местных племён. В этом же смысле
представляется возможным истолковать и высказывание штурмана
экспедиции 1555 г., протестанта Николя Барре: в одном из его писем
обращение индейцев было изображено как дело будущего 19.
То, что подобную деятельность пришлось бы отложить – уже
по другим обстоятельствам – подтверждал и протестант Пьер Рише: «Мы обманулись в надежде открыть им [индейцам] Христа... В
этом деле нам необходимо двигаться поэтапно и терпеливо
ждать», пока не появятся переводчики, способные адекватно донести до индейцев слова миссионеров 20.
Позже земляк Вильганьона, католический священник Клод
Атон, который также происходил из города Провен, писал совершенно другое; по его словам, Вильганьон изначально отправился в
Бразилию «в намерении насадить там католическую веру и привлечь [жителей] к истинному познанию живого и вечного Бога,
который есть пресвятая Троица... в лицах Отца, Сына и Святого
Духа» 21. В небольшом по объёму рассказе об экспедиции 1555 г.
Атон несколько раз привлекал внимание к «католическому» – и
шире – миссионерскому аспекту мероприятия: так, Вильганьон
получил от короля позволение набрать колонистов в том числе из
арестантов, «какого бы сословия они ни были, чтобы повезти их с
собой в упомянутую страну и оставить их там с тем варварским
народом, чтобы попытаться склонить его к истинному познанию
Бога и к исповеданию истинной религии, которую они установят в
monstrueuses. Genève, 1597 (первое издание, включающее бразильский
эпизод, – 1564 г). P. 399).
19
«Я думаю (если Бог над ними не сжалится), что их будет весьма непросто обратить в христианство; и с большим трудом их удастся отучить от
этого презренного обычая поедать друг друга» ([Barré N.]. Copie de
quelques lettres sur la navigation du chevalier de Villegaignon es terres de
l’Amérique oultre l’œquinoctial, iusques soubz le tropique de Capricorne;
contenant sommairement les fortunes encourues en ce voyage avec les mœurs et
façons de vivre des Sauvages du païs; envoyées par un des gens dudit seigneur
(1557) // Gaffarel P. Histoire du Brésil français au XVIe siècle P., 1878. P. 381).
20
Opera Calvini. Correspondance, lettre № 2609 (31 mars 1556) (цит. по:
Reverdin O. Quatorze calvinistes chez les Topinambous. Histoire d’une mission
genevoise au Brésil (1556–1558). Genève-P., 1957. Р. 53–55).
21
Mémoires de Claude Haton, contenant le récit des événements accomplis de
1553 à 1582, principalement dans la Champagne et la Brie, publiés par Felix
Bourquelot. P., 1857. Vol. 1. P. 37.
187
упомянутой стране». Среди таких рекрутированных в тюрьмах
колонистов оказались «священники и монахи всех религий», а среди взятого на борт груза фигурировали «церковные украшения,
[необходимые] для того, чтобы служить мессу» 22.
Анализируя сведения Клода Атона, необходимо учитывать тот
факт, что он писал несколько десятилетий спустя после излагаемых событий, и для него Вильганьон – как свидетельствует развёрнутая характеристика, помещённая провенским священником в
свои мемуары в год кончины Вильганьона (1571 г.), – являлся в
первую очередь католическим деятелем, решительно поддержавшим Гизов во время Религиозных войн во Франции 23. В соответствии с этим Атон мог «снабдить» Вильганьона соответствующей
мотивацией и в предшествующий период – в 1555 г. Кроме того,
после возвращения из Бразилии в конце 1559 г. Вильганьон принялся хлопотать о католической миссии в «Антарктическую Францию», обратившись сначала к иезуитам, а затем к францисканцам,
причём в последнем случае в дело вступил Франциск II: он со своей стороны настоятельно рекомендовал парижским францисканцам пойти навстречу просьбам Вильганьона, на что монастырский
совет единогласно постановил подчиниться монаршей воле в столь
богоугодном деле 24. Можно предположить, что сведения о подготовке этой второй экспедиции Вльганьона тем или иным образом
наложились на информацию о первой.
Протестантские авторы XVI в. также занимались «реконструкцией» замыслов своего идейного противника на момент основания
поселения в Бразилии. Основным мотивом для них являлось то,
что Вильганьон собирался устроить из заморской колонии убежище для преследуемых во Франции гугенотов, и на благородство
этого предприятия отозвался как адмирал Колиньи, так и другие
видные представители протестантской партии. Так, в 1561 г. анонимный автор утверждал, что Вильганьон ещё до отплытия обещал устроить в колонии церковь по образцу Женевы:
Дожидаясь времени отплытия, много раз он предлагал тем,
кто, как он знал, сопровождали его по собственному искреннему желанию, священные и добрые ордонансы, которые он
надеялся выработать с их помощью и советами в упомянутой
Бразилии... Что же до религии, он желал лишь того, чтобы
учреждённая там в будущем церковь была бы реформированной, наподобие женевской. И во всех достойных собраниях, в
22
Ibid. P. 38.
Ibid. Vol. 2. P. 622–625.
24
Текст постановления монастырского совета от 19 августа 1560 г. приведён в: Poulenc J. Op. cit. P. 405.
23
188
которых вышеупомянутому [Вильганьону] доводилось бывать, он обещал подобное, что запечатлело в сердцах праведных
чудесное упование на его предприятие. Верно и то, что некоторые вынесли об этом отрицательное суждение, зная вышеупомянутого Вильганьона по прошлым годам, когда его жизнь и его
обращение были не слишком реформированными... 25
Интересно, что в сочинении, которое хронологически оказывалось не слишком отдалено от интересующих нас событий, имя адмирала Колиньи в контексте замыслов Вильганьона не упоминалось. В другом анонимном произведении речь шла о высокопоставленном деятеле (« grand Seigneur »), к которому обращался
Вильганьон, притворяясь, что его трогают страдания гонимых за
веру; он «настоятельно просит и торопит» этого вельможу помочь
ему «совершить путешествие в одну чужую страну, в которой для
собранных [Вильганьоном] верных [протестантов], изгнанных из
королевства..., появится место жительства» 26.
Наконец, в 1578 г., когда за перо взялся Жан де Лери, «реконструкция» замыслов Вильганьона обрела тот вид, который в дальнейшем использовался уже историками XIX–ХХ вв.:
В 1555 г. некий человек по имени Вильганьон... распространил по разным уголкам королевства среди многих видных
представителей разных сословий сведения о том, что давно
уже он питает не только огромное желание удалиться в какую-нибудь далёкую страну, где он смог бы свободно и искренне служить Богу согласно реформированному Евангелию, но и приготовить там место всем тем, кто захотел бы
туда отправиться во избежание преследований... И в самом
деле этот предлог и прекрасный замысел покорил сердца некоторых значительных сеньоров из числа протестантов, которые были движимы тем же стремлением, как и то, которое, по
словам Вильганьона, испытывал он сам, а именно найти подобное убежище. Среди упомянутых сеньоров был блаженной памяти мессир Гаспар Колиньи, адмирал Франции, пользовавшийся расположением правившего в то время короля
Генриха II. И вот Вильганьон ещё до отъезда из Франции....
пообещал нескольким благородным людям, которые должны
25
Histoire des choses mémorables advenues en la terre du Brésil. P. 199.
Ode contenant vne briefue description de Villegaignon au Bresil, & des
cruautez qu’il y a exercees // La Response aux lettres de Nicolas Durant, dict le
Cheualier de Vilegaignon, addressées à la Royne Mere du Roy, ensemble la
Confutation d’vne heresie mise en auant par ledict Villegaignon, contre la
souueraine puissance & authorité des Rois. S.l.n.d. Fol. 3–4.
26
189
были его сопровождать, что он устроит подлинное служение
Богу в том месте, где будет пребывать... 27
В связи с этим уже современные исследователи замечают, что в
1555 г. Колиньи ещё не окончательно примкнул к протестантизму,
да и само оно было ещё размыто в доктринальном плане 28. Иногда
говорят о том, что создание «Антарктической Франции» являлось
политической инициативой Колиньи, который ещё не стал протестантом 29. Главное же заключается в том, что и протестантские
заявления постфактум, и непосредственные действия Вильганьона
в Бразилии совпадали в одном: создание убежища не предполагало
немедленной миссионерской деятельности среди индейцев, а было
обращено вовнутрь, т.е. предназначалось для европейских беженцев. Когда Вильганьон – ещё симпатизировавший протестантизму – обратился к Кальвину, он просил у того пасторов не для прозелитизма, а для «себя и своих людей». В дальнейшем, когда Вильганьон отошел от протестантизма и вернулся в католичество, изгнанные им из колонии гугеноты вовсе не вели планомерной миссионерской работы среди индейцев, а лишь рассказывали им «при
случае» о христианском Боге 30. Даже в полемическом протестантском сочинении 1561 г. утверждалось, что до гибели первых протестантских мучеников за веру в Бразилии (подробнее об этом ниже) никто не вёл с индейцами разговоров о христианстве 31.
Léry J. de. Оp. cit. P. 106–107.
См., например: Reverdin O. Op. cit. P. 48–49.
29
Wanegffelen T. Rio ou la vrai Reforme : la France Antarctique entre Genève
et Rome // K. Queiros Mattoso, I. Muzart-Fonseca dos Santos, D. Rolland (dir.)
Naissance du Brésil moderne. P., 1998. P.160.
30
Самому Лери довелось рассказывать о христианстве дважды, причём
оба раза – в ответ на вопросы индейцев о непонятных для них действиях
французов (снять головной убор для молитвы перед едой, петь псалмы):
Léry J. de. Op. cit. P. 411, 417–418.
31
Способ доказательства этого положения достаточно любопытен, чтобы
привести отрывок полностью. Анонимный автор упоминал ритуальную
антропофагию бразильских племён, объектом которой иногда становились
европейцы, но, вопреки ожиданиям читателя, «извинял» индейцев: «Где
написано, что в новооткрытом свете хотя бы кого-то принесли в жертву и
предали смерти за то, что он свидетельствовал о слове Божьем? Мы видели и читали, что варвары убили, принесли в жертву и съели некоторых
португальцев и французов. Но почему? Потому что те в своей безграничной скупости и честолюбии нанесли ущерб и оскорбили названных варваров. Каждый хорошо знает, что упомянутые португальцы и даже французы, посещавшие эти края, никогда ни словом не упоминали о Господе
нашем Иисусе Христе живущим там бедным людям» (Histoire des choses
mémorables. P. 194–195).
27
28
190
Эту важную особенность «Антарктической Франции» – отсутствие реальной миссионерской работы – игнорировали португальские иезуиты. Их высказывания о французской колонии и о присутствовавших в ней гугенотах – ещё один пример конфессиональной и политической «реконструкции» реальности. Как было
показано выше на примере полемики Теве и Лери, по мере того,
как проходило время, тон дискуссии и взаимных обвинений повышался. В корпусе же иезуитских донесений о французах в Бразилии основной пик тревожных сообщений о протестантах, распространявших свои взгляды, приходился на начало 1560-х гг., при
этом столь раздутая гугенотская угроза в дальнейшем полностью
исчезла сама собой из остававшихся регулярными писем иезуитов.
Более того, из донесений иезуитов 1570–1580-х гг. вообще исчезли
любые упоминания французов в Бразилии, при том, что из других
источников известно, что они не только там присутствовали, но и
продолжали организовывать торговые и военные экспедиции из
Франции 32.
Проиллюстрируем эти положения несколькими примерами.
Ещё в 1559 г. (т.е. во время существования «Антарктической
Франции») глава иезуитской миссии в Бразилии Мануэл да Нобрега жаловался губернатору Бразилии Томе де Соуза:
И так как нет таких грехов, которые не встречались бы в этой
стране, я столкнулся также с лютеранскими мнениями и с теми, кто их отстаивает... Мы и так не знали, как с помощью
аргументов вытянуть язычников из их заблуждений, так
пришлось ещё и дискутировать с еретиками и защищать католическую веру 33.
Речь явно шла о французах, покинувших колонию и оказавшихся в португальских владениях. Однако вместе с тем Нобрега
предполагал, что протестанты начнут проповедовать среди индейцев, и призывал своих собратьев зорко следить за тем, чтобы семена ереси не пустили корни среди язычников, иначе они сами превратятся в еретиков, и дискутировать и отстаивать католическую
веру придётся уже с ними 34.
После падения «Антарктической Франции» ситуация, с точки
зрения иезуитов, стала не менее серьёзной: гугеноты рассеялись
32
Laborie J.-C. Le Huguenot au Brésil à travers les documents portugais
(1560–1584) // Bulletin de la Société de l’histoire du Protestantisme Français.
Juillet-septembre 1998. T. 144. P. 587.
33
Carta de P. Manuel da Nóbrega a Tomé de Sousa. De Baía, 5 de Julho de
1559 // Leite S. Monumenta Brasiliae. Roma, 1958. Vol. III. P. 81.
34
Ibid.
191
среди индейцев и служили переводчиками для некоторых вождей 35; нападали (или предположительно находились среди нападавших) на португальские поселения и целые капитанства 36. Главной же угрозой представлялось распространение кальвинистских
воззрений среди индейцев в ущерб католической доктрине. Нобрега утверждал, что целью приезда колонистов было «посеять свою
ересь среди язычников»; по его сведениям, во время существования «Антарктической Франции» протестанты отправляли многих
индейских детей на обучение Кальвину с тем, чтобы по возвращении те стали проповедовать среди своих соплеменников (сообщение об этом было адресовано португальскому кардиналу-инфанту
Генриху и собрату-иезуиту, находившемуся в Риме) 37. И хотя
французские источники не подтверждают подобных намерений 38,
Нобрега писал о них с уверенностью и даже предлагал взять этот
35
Carta do Ir. J. de Anchieta ao P. Diego Laines; S. Vicente, 8 de Janeiro de
1565 // Ibid. Vol. IV. P. 137–138.
36
Carta do P. Leonardo do Vale escripta de S.Vicente a 23 de Junho de 1565 //
Azpilcueta Navarro. Cartas avulsas (1550–1568). Belo Horizonte – São Paulo,
1988. P. 474–475; Carta do P. Quiricio Caxa ao provincial de Portugal ; Baía,
13 de julho de 1565 // Leite S. Op. cit. Vol. IV. P. 256–259. Капитанство –
единица административно-территориального деления в раннеколониальной
Бразилии, прообраз будущих провинций, а затем штатов.
37
Carta do P. Manuel da Nóbrega ao Cardeal Infante D. Henrique; S. Vicente, 1
de junho de 1560 // Leite S. Op. cit. Vol. III. P. 244; Carta do P. M. da Nóbrega
ao P. Diego Laynes (Roma), de S. Vicente, 12 de Junho de 1561 //
Nóbrega M. da. Cartas do Brasil e mais escritos. Coimbra, 1955. P. 390.
38
Впечатление, что протестанты отправляют индейских детей на «стажировки» в Европу, могло возникнуть от того, что каждый возвращавшийся
из Бразилии считал своим долгом захватить с собой местные «диковинки», как правило животных, птиц, индейское оружие и украшения из перьев. Брали с собой и индейцев (известно, что Вильганьон послал со своим племянником Буа-Ле-Контом нескольких индейцев ко двору Генриха
II, чтобы поддержать его интерес к заморской колонии). Позже, уже при
собственном возвращении, Вильганьон также взял с собой индейцев, чтобы заинтересовать ими влиятельных лиц. Однако сведений о том, что индейцев (и детей) брали с собой протестанты, возвращавшиеся к Кальвину,
нет. Более того, протестант Пьер Рише практически сразу по приезде в
Бразилию сообщал своему корреспонденту в Женеве, что для эффективной миссионерской работы нужно дождаться, чтобы подросли французские дети, которых Вильганьон отправил к индейцам изучать местный
язык и обычаи. Иными словами, речь шла о движении в обратном направлении: Нобрега полагал, что индейских детей отправляют к Кальвину, а
кальвинист Рише уповал на успех «языковой стажировки» французских
детей у индейцев: Opera Calvini. Correspondance, lettre № 2609, 31 mars
1556 (цит. по: Reverdin O. Op. cit. P. 54–55).
192
метод на вооружение: «Если некоторые еретики, населявшие
определённый край в Бразилии, использовали такой способ..., то
насколько более оправданным будет применение его нами» 39.
Важно отметить, что иезуиты лишь предполагали возможные
перспективы миссионерской деятельности протестантов; информация, на основе которой они делали свои выводы в 1560-е гг.,
являлась косвенной (что не мешало, впрочем, много лет спустя
упоминать эту угрозу как реальную, но оставшуюся в прошлом) 40.
Одновременно разворачивалась другая линия атаки на французовпротестантов: так, иезуит Жозе де Аншьета в 1565 г. подробно
описывал образ жизни тех, кто покинул колонию после штурма и
рассеялся среди индейцев. В его изображении «еретики» полностью переняли образ жизни «язычников»: они даже участвовали в
индейских обрядах 41. Красноречивые описания Аншьеты фактически сводили на нет предыдущие заявления его же собратьевиезуитов о неминуемой угрозе протестантских миссионеров среди
индейцев: тот, кто перенимал индейские обычаи, не мог одновременно с этим распространять христианство (даже в «неправильном» виде), хотя для максимального очернения противника годились даже противоречащие друг другу аргументы.
* * *
Различные конфессиональные «реконструкции» одного и того
же явления, связанного с «Антарктической Францией», можно
проследить и на других примерах, в частности, через оценку деятельности Вильганьона католиками и протестантами. Совершенно
очевидно, что для последних он в первую очередь являлся предателем – «предателем Бога и своего короля», «Каином Америки»,
ужасным и отвратительным Полифемом, в образе которого Вильганьона изображали в памфлетах, или даже «королём каннибалов»
(намёк на ритуальный каннибализм бразильских индейцев) 42. В
39
Carta do P. M. da Nóbrega ao P. Diego Laynes (Roma), de S. Vicente, 12 de
Junho de 1561. P. 390.
40
Один из примеров такой реконструкции будет приведён далее.
41
Carta do Ir. José de Anchieta ao P. Diego Laines; S. Vicente, 8 de janeiro de
1565 // Leite S. Op. cit. Vol. IV. P. 138–139.
42
Lestringant F. Le Huguenot et le Sauvage. P. 420–447; Idem. Villegagnon :
entre la légende noire et la légende dorée // Mérian J. Y. (dir.) Les aventures des
Bretons au Brésil à l’époque coloniale. Rennes, 2007. P. 167–174. О мотиве
предательства Вильганьона в протестантских сочинениях см. также: Окунева О.В. Предатели и предательство во французской Бразилии XVI–
начала XVII в. // Предательство: опыт исторического анализа / Отв. ред.
К.А. Левинсон. М., 2012. C. 217–218.
193
обращённых против него сочинениях использовались намеренно
броские заголовки: «Публичное покаяние Николя Дюрана, прозванного шевалье Вильганьоном», «Опровержение безумных выдумок и отвратительного богохульства, ошибок и лжи Николя Дюрана, который называет себя Вильганьоном», «Чванство мэтра Кола Дюрана… а также Метёлка для обмахивания пыли с герба
Вильганьона, чтобы ярче засияла королевская лилия» (намёк на
якобы сомнительное дворянское достоинство Вильганьона) 43.
Полемических работ, в которых католическая сторона могла бы
противопоставить свою точку зрения протестантской, оказалось
значительно меньше. Сам Вильганьон опубликовал на латыни
«Обращенный к христианам ответ Николя Вильганьона, мальтийского рыцаря, на кальвинистские положения о традициях и таинстве причастия, обнародованные проповедниками в Антарктической Франции» (1560 г.), а затем уже по-французски – перевод
этого сочинения (1561 г.), а также «Письма шевалье Вильганьона о
Ремонстрациях королеве – матери короля и его суверенной госпоже» (речь идёт об ответе на соответствующий протестантский
памфлет авторства Огюстена Марлора) и «Ответ читателюхристианину на пасквили, публикуемые на шевалье де Вильганьона». Это последнее сочинение включил в свой оставшийся неопубликованным труд Андре Теве 44. В целом же, как указывает современный исследователь, протестанты выступали единым фронтом,
и сочинения их (относившиеся не только к Вильганьону, но и к
Новому Свету в целом) органично дополняли друг друга, проводя
одну и ту же линию, в то время как разрозненные попытки Вильганьона и Теве обосновать свою версию событий потерпели неудачу 45.
43
Amende honorable de Nicolas Durand, surnommé le chevalier de
Villegaignon. S. l., 1561; Petri Richerii libri duo Apologetici ad refutandas
nœnias et coarguendos blasphemos errores, detengendaque mendacia Nicolai
Durandi qui se Villagagnomen cognominat. P., 1561 (во французском
переводе – Richier P. La Refutiation des folles resveries, execrables
blasphemes, erreurs et mensonges de Nicolas Durand qui se nomme
Villegaignon. P., 1561); La Suffisance de Maistre Colas Durand, dict Cheualier
de Villegaignon, pour sa retenue en l’estat du Roy. Item L’espoussete des
armoires de Villegaignon pour bien faire luire la fleur de lis, que l’Estrille n’a
point touchée. S. l. 1561.
44
Response aux libelles d’injures publiées contre le Chevalier de Villegagnon. Au
Lecteur Chrestien // Thevet A. Histoire d’André Thevet Angoumoisin. P. 268–271.
45
Lestringant F. Le Huguenot et le Sauvage. P. 158–161; Idem. Jean de Léry
ou l’invention du sauvage. Essai sur l’Histoire d’un voyage faict en la terre du
Brésil, 2e édition revue et augmentée, P., 2005. P. 53–56.
194
На фоне такого отношения к Вильганьону со стороны французских протестантов оценка его личности португальскими католиками выглядит настоящим контрастом. Выше было показано,
насколько серьёзно восприняли португальские иезуиты угрозу,
которую могли представлять для них протестантские миссионеры
(и которая в результате оказалась сильно преувеличенной, т.к. их
деятельность была обращена на европейцев, а не на индейцев).
При этом анти-гугенотская риторика была направлена против
французских колонистов, но не против главы «Антарктической
Франции»; тот факт, что у Вильганьона когда-то существовала
симпатия к учению Кальвина, иезуитами не обсуждался.
Описывая кардиналу-инфанту Генриху в 1560 г. опасность
укрепления французской колонии в португальских владениях в
Бразилии, Мануэл да Нобрега перечислял следующие риски: по
слухам, Вильганьон утверждал, что если король Франции не поможет ему завоевать эту землю, он войдёт в союз с «Великим Турком» и даст ему в обмен на данный край возможность завоевать
Индию и захватить приходящие оттуда португальские корабли;
Турок смог бы [тогда] нагружать свои суда в Бразилии местным
ценным красным деревом 46. В сообщении Нобреги не содержалось
ни слова о кальвинистской опасности, о которой он говорил при
других обстоятельствах. Тот же «Великий Турок», но уже в другом
контексте, упоминался губернатором Мемом де Са, захватившим
французскую крепость:
Хорошей службой Вашему Высочеству было бы приказать
заселить этот Рио-де-Жанейро для обеспечения безопасности
всей Бразилии..., потому что если французы вновь устроят
там своё поселение, боюсь, как бы не стало правдой то, что
говорил Вильганьон: что вся мощь Испании и Великого Турка будет недостаточной, чтобы его захватить 47.
И снова – никаких упоминаний о протестантской опасности,
которую представлял бы Вильганьон.
В 1563 г. в письме португальского посла во Франции королю
Себастьяну Вильганьон, в числе прочего, характеризовался следующим образом:
Он заслужил потерять всё, что потерял, за то, что отправился
обустраиваться на землях, которые, как ему было известно,
46
Carta do P. Manuel de Nóbrega ao Cardeal Infante D. Henrique. P. 244–245.
Carta de Mem de Sá para a Rainha D. Catarina; S. Vicente, 17 de Junho de
1560 (цит. по: Barbosa Machado D. Memorias para a história de Portugal que
comprehendem o governo d’El-Rei D. Sebastião. Lisboa, 1736. Parte I. Livro
II. Cap. VIII. P. 440–441).
47
195
принадлежат Вашей Светлости. Тем не менее, будучи дворянином и весьма хорошим католиком, ревнителем религии...
он заслуживает милости и ещё более справедливого отношения к себе, чем может ожидать любой другой человек 48.
В приведённом письме португальского посла содержались и
отрицательные эпитеты по отношению к бывшему главе «Антарктической Франции», однако его благородное происхождение (в
сочетании со званием мальтийского рыцаря, о котором было известно португальским авторам), а также его приверженность к католицизму делали бывшего грозного противника достойной уважения личностью. Особенно ярко эта метаморфоза прослеживалась у иезуита Жозе де Аншьеты, который в 1560 г. сопровождал
португальские войска, отправившиеся на захват «Антарктической
Франции», затем вёл трудные переговоры с индейскими союзниками французов, склоняя их на сторону Португалии, а в 1584 г. так
оценил Вильганьона:
Николя де Вильганьон, по всеобщему мнению, был очень
учёным человеком и превосходным рыцарем... Он был всецело предан католической религии... Вероятно, его отъезд во
Францию произошёл в 1559 г., т.к. к моменту захвата башни
(главной крепости колонии. – О.О.) Мемом де Са его там не
было, и это был истинно божий промысел, потому что, как
все утверждали, если бы он оставался на месте, форт ни за
что бы не взяли, настолько выдающимся он был военным.
Поэтому взятие крепости больше обязано божественной поддержке, нежели человеческими силам, что и стало для всех
очевидно в ходе сражения. Господь явил немалую милость,
избавив португальцев от встречи с этим капитаном 49.
Позже, в эпической поэме на латинском языке, посвящённой
подвигам М. де Са, Аншьета ещё раз провел грань между французскими колонистами-протестантами и главой «Антарктической
Франции»: французы в целом, согласно его версии, пришли в Бразилию, т.к. их влекла перспектива выгодной торговли с индейцами, и, кроме того, «с сердцем, заражённым ересью и с разумом,
опутанным заблуждениями, не только все они сбились с прямого
пути веры, но и стремились совратить, как говорят, с помощью
ложных доктрин несчастные индейские племена, вовсе ничего не
48
Carta de João Pereira Dantas, de 10 de Janeiro de 1563 (цит. по: Oliveira
Belchior E. de. Conquistadores e povoadores do Rio de Janeiro. Rio de Janeiro,
1965. Р. 501).
49
Anchieta J. de. Informação do Brasil e de suas capitanias (1584). São Paulo,
1964. Р. 24–25.
196
знающие». Однако глава колонии при переговорах с М. де Са был
изображён здесь носителем лучших рыцарских качеств (преданность своему суверену, верность долгу); никакая «ересь» в отношении его не упоминалась 50.
* * *
Ещё одна проблема, связанная с освещением истории «Антарктической Франции» католическими и протестантскими авторами,
относится к финальному эпизоду противостояния Вильганьона и
протестантов в Бразилии. Католические и протестантские авторы
по-разному отвечали на вопрос, были ли жертвы «политического
процесса», инициированного Вильганьоном в колонии, мучениками. После того, как Вильганьон окончательно рассорился с протестантами, он изгнал их из колонии, и они стали жить среди индейцев в ожидании корабля из Европы, с которым они могли бы возвратиться назад. Так прошло несколько месяцев, но бросивший
якорь в окрестностях залива Гуанабара корабль был в таком ужасном состоянии, что ещё у берегов Бразилии дал течь. Несколько
гугенотов устрашились перспектив плавания на таком ненадёжном
судне и предпочли вернуться к Вильганьону, хотя все их отговаривали. Вильганьон же принял вернувшихся протестантов за шпионов, которые замышляли против него бунт. Он устроил им процесс, потребовал от них отречься от их «ложных убеждений», а
затем казнил троих. Для протестантов эти три человека – Жан де
Бордель, Матьё Вермей и Пьер Бурдон – стали первыми мучениками за веру в Америке. В 1564 г. их история была включена уже
упоминавшимся швейцарским издателем Жаном Креспеном в «Историю мучеников», в дальнейшем неоднократно переиздававшуюся. Об этих трёх мучениках из Бразилии писал в 1580 г. и Теодор
де Беза 51. О них говорил и Жан де Лери, сообщавший, что находился с будущими мучениками в одной лодке и лишь в последний
момент, откликнувшись на призыв своего друга, вернулся на корабль, в то время как лодка повернула обратно к колонии 52.
50
[J. de Anchieta]. De gestis Mendi de Saa / Tradução vernácula pelo Pe A.
Cardoso S.J. Rio de Janeiro, 1958. Р. 143,145, 147, 149.
51
Lestringant F. Les représentations confessionnelles du Brésil en France : de
la France antarctique à la Révocation de l’Edit de Nantes // K. Queiros Mattoso,
I. Muzart-Fonseca dos Santos, D. Rolland (dir.). Le Brésil, l’Europe et les
équilibres internationaux, XVIe–XXe siècles. P., 1999. Р. 68.
52
Léry J. de. Op. cit. Р. 510–511. Как указывает Ф. Лестринган, данный
эпизод прямо перекликается с изложением Пьера Рише в 1561 г., когда в
одной лодке с будущими мучениками оказывался он сам (Рише):
Lestringant F. Jean de Léry ou l’invention du sauvage. Р. 48.
197
В реконструкции этого события католические и протестантские
авторы делали акцент на разных обстоятельствах. Вильганьон подтверждал, что встретил возвратившихся протестантов с недоверием и поставил условием отречься от их «ложной доктрины», т.к. он
«не потерпит двух религий в [своём] присутствии» 53. Он допустил
возвратившихся протестантов в колонию с условием не проповедовать среди колонистов, но запрет был нарушен. Протестанты
якобы обещали взбунтовать против Вильганьона индейцев, если
тот будет их преследовать. Такого Вильганьон стерпеть не мог:
«Услышав об этом, я призвал их [протестантов] на мой остров и,
учинив разбирательство, приказал... утопить троих... После этого я
легко удержал своих людей в страхе и повиновении» 54.
Для протестантов ключевым моментом являлось то, что трое
казнённых не отреклись от своих убеждений. В «Истории мучеников» изложение эпизода стало поводом для того, чтобы включить в
рассказ о трёх американских мучениках их «исповедание веры» 55.
Уже в XVII в. католические авторы во Франции решили противопоставить протестантскому мартирологу свой собственный. Так
в 1622 г. в Лионе появился «Анти-мартиролог или Явленная истина против Историй предполагаемых мучеников так называемой
реформированной религии, напечатанных в Женеве одиннадцать
раз». Развенчание бразильских мучеников шло в согласии с
древним принципом «Не сами страдания, а дело, за которое претерпевают страдания, делает мучеником». Поскольку трое протестантов страдали не за истинную веру – утверждал католический
автор «Анти-мартиролога» Жак Север – а за реформированную, то
они вовсе не являлись мучениками. Рассмотрев по пунктам «исповедание веры» трёх протестантов, Жак Север счёл, что трое казнённых заслужили свою участь, т.к. утверждали ересь, и речь
должна вестись не о жестокости по отношению к ним, а лишь о
суровом, но справедливом приговоре 56.
Пересмотр оценки эпизода с тремя казнёнными произошел и в
стане умеренных протестантов. В 1702 г. Пьер Бейль во втором
издании своего «Исторического и критического словаря» (статья
«Вильганьон») указывал, что глава «Антарктической Франции»
казнил не всех вернувшихся протестантов, а лишь некоторых:
«Поскольку Вильганьон спас жизнь двум остальным, похоже, что
трое [погибших] были казнены не исключительно по причине сво53
Les Propositions contentieuses entre le chevallier de Villegaignon, & maistre
Iehan Caluin. Fol. 6v°.
54
Ibid. Fol. 7.
55
Créspin J. Histoire des martyrs. P. 415–416.
56
Lestringant F. Les représentations confessionnelles du Brésil en France. P. 71.
198
ей религии». Жестокость же Вильганьона, подчёркивавшаяся протестантами XVI в., также рассматривалась Бейлем вне непосредственной связи с его религиозными взглядами: «Если он был груб и жесток, то это относилось либо к дикарям, либо к его слугам или тем,
кто нарушал его запреты; религия здесь была не при чём»57.
Обращение к истории бразильской колонии в эпоху отмены
Нантского эдикта было не случайным: как показывает Б. Конкони,
в 1680-е гг., как и в начале Религиозных войн, в сознании современников существование двух одинаково легитимных христианских конфессий было неприемлемо; оба лагеря претендовали на
обладание единственно верным учением, и потому каждый шаг
или жест, связанный с распространением или угнетением «истинной церкви», рассматривался как аргумент в полемике. Поскольку
к концу XVII в. у протестантизма уже появилась собственная история, почерпнутые из неё сюжеты становились объектом рассмотрения с двух сторон: католические авторы видели в них свидетельство непримиримости и нетерпимости протестантов, склонных к расколам даже в собственной среде; протестантские же авторы опровергали тезис о насилии как врождённой черте Реформации и боролись с проведённой их противниками параллелью
между религией и гражданскими войнами 58. В контексте подобных
дискуссий стала возможной ситуация, при которой, по выражению
Пьера Бейля, «Антарктическая Франция» «часто служит эпизодом
[для] противоположно настроенных сочинений [ouvrages de
controverse]» 59.
* * *
Проанализированные конфессиональные оценки и «реконструкции» некоторых эпизодов истории «Антарктической Франции» показывают, насколько необычна была её судьба: просуществовавшее недолго и окончившееся неудачей предприятие в высказываниях католических и протестантских авторов периодически воскресало вновь. Пока не вышла книга Лери, о бразильской
колонии в памфлетной войне против Вильганьона вспоминали в
основном как о «месте действия» и фоне, на котором тиран57
Dictionnaire Historique et Critique : Par monsieur Bayle. Tome troisième,
seconde édition, Revüe, corrigée et Augmentée par Auteur. Rotterdam, 1702
(цит. по: Conconi B. Les fortunes de la France Antarctique de Villegagnon au
temps de la crise de la conscience européenne : les métamorphoses d’une
controverse // La France – Amérique (XVIe–XVIIIe siècles). Actes du XXXV
colloque international d’études humanistes. P., 1998. P. 163).
58
Conconi B. Op. cit. P. 146–147.
59
Цит. по: Ibid. P. 144.
199
Вильганьон проявлял своё вероломство и жестокость. Подчёркивая, что среди дикарей Вильганьон и сам вёл себя не лучше дикаря
и варвара 60, авторы концентрировали всё своё внимание на том,
насколько правильно он понимает вопросы пресуществления и
прочие сугубо богословские проблемы.
«История одного путешествия в Бразилию» Жана де Лери
вновь «оживила» французскую колонию: та уже около двух десятилетий не существовала, но новизна, талант и убедительность, с
которой она была изображена, породили иллюзию присутствия у
читателей 61; немаловажным было и то, что с 1578 по 1611 г. книга
выдержала пять изданий. Возможно, с такой «иллюзией присутствия» связано и то, что строгий католический критик Лери, Жак
Север, автор упоминавшегося выше «Анти-мартиролога», в 1622 г.
писал о Бразилии как о «новых завоеваниях, совершённых в Бразилии, являющейся южной частью Америки» (курсив мой – О.О.).
Об «Антарктической Франции» как арене противостояния католиков и гугенотов вспомнили вновь в эпоху отмены Нантского
эдикта – утверждая при этом, что речь идёт о забытом эпизоде, но
раз о нём спорят, он не забыт. В. XVIII в. о бразильской колонии
упоминал аббат Рейналь в «Истории обеих Индий». А в самом начале
ХХI в. за роман об «Антарктической Франции» была присуждена
Гонкуровская премия 62. И вечно над первой французской колонией в
Бразилии будут витать тени католиков и протестантов, так поразному свидетельствовавших об этом заморском предприятии.
60
Этот мотив, в частности, несколько раз повторяется в следующем памфлете: La Response aux lettres de Nicolas Durant, dict le Cheualier de
Vilegaignon, addressées à la Royne Mere du Roy. Fol. 16, 31, 31v, 34.
61
О том, как воплощалась такая «дискурсивная стратегия», и о производимом ею эффекте см.: Окунева О.В. Французские свидетельства о путешествиях в Бразилию. C. 232–237.
62
Речь идёт о романе Жана-Кристофа Рюфена «Красное дерево» (другой
вариант перевода – «Красная Бразилия»). В заголовке обыгрывается
название ценного красного дерева пау бразил, привлекавшего европейцев
XVI в.; по-французски его название и название страны обозначаются одинаково). Роман получил Гонкуровскую премию в 2001 г.
200