того, что такое крестовые походы, крайне затруднительно

308
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
того, что такое крестовые походы, крайне затруднительно, пишет ав­
тор 10в. Бэм обосновывает свой отказ от определения самого понятия
«крестовые походы» тем, что, с одной стороны, оно обнимало «слишком
много явлений» (крестовый поход на Восток, против славян, против ере­
тиков, против схизматиков и пр.) и имело разные оттенки в глазах раз­
личных общественных слоев (рыцарства, народа, пап, князей); с другой —
тем, что в течение двухсот лет — времени, когда происходили крестовые
походы, — во всех областях жизни совершались крупные перемены, и это
не могло не сказаться на мотивах и целях крестоносных предприятий.
Неизменной, — говорит Бэм, — оставалась лишь форма, предпосылки же
крестовых походов менялись.
В известной мере эта мысль справедлива: мотивы крестовых походов
и их характер действительно не оставались без изменения на протяже­
нии XI—XIII вв. Можно признать правоту Бэм, когда она, например,
утверждает, что с середины XII в. возрастала «трезво-критическая» струя,
повышалось значение реальных политических соображений 107.
Однако, если это и так, вправе ли историк уходить от определения
понятия «крестовые походы»? Каким бы многообразным ни было это явле­
ние и какие бы переплетения «идеального» и «реального» ни содержало
в себе, все же крестовые походы, — с точки зрения марксистского, материа­
листического понимания истории, — представляют собой вполне опре­
деленный исторический процесс в жизни средневекового общества,
и «идеальное» в этих предприятиях всегда служило своеобразным выра­
жением и дополнением «реального». Рассуждения Бэм о действии много­
образных факторов скрывают неумение историка увидеть за внешним
многообразием единую в общем и целом сущность крестовых походов.
Наивная беспомощность Бэм в решении кардинальных вопросов ею же
поставленной темы проявляется и там, где автор пускается в историкофилософские рассуждения. В начале основной части своей работы —
третьей главы («Путь исследования») — Бэм высказывает верную мысль,
отмечавшуюся уже нами выше, — именно, она утверждает, что оценка
причин, хода и последствий крестовых походов всегда была связана с миро­
воззренческими установками историков, и поэтому путь к верному пони­
манию крестовых походов был столь же длинным, как и путь к правиль­
ной оценке средневековья в целом 108. Далее, однако, ею выдвигается
следующий тезис: оказывается, «историография — это не только миро­
воззрение, но (!) и выражение национальной мысли». На историографию
вообще оказывают большое влияние «патриотические побуждения раз­
личных наций». Особенно это относится к историографии крестовых по­
ходов, которые хотя и принадлежали истории «всего христианского За­
пада», но все же сильнейшие импульсы к которым исходили из Франции,
вследствие чего и их изучение интенсивнее всего велось в этой стране 109.
Последнее верно, но, конечно, исследователь историографических про­
блем не может отделять «патриотические стимулы», руководившие теми
или иными историками, от их общеисторических воззрений. К тому же
и самое представление Бэм о «патриотизме» является совершенно извра108
107
В о e h m. Op. cit., S. 49.
Ibid., S. 45. Эволюции крестоносного движения уделяет большое внима­
ние и Ваас, который, прослеживая возраставшую роль торговых и полити­
ческих интересов в крестоносном движении с конца XII в., старается таким путем
«глубже» обосновать свой тезис о рыцарском благочестии как первопричине крестовых
походов
(см. W a a s. Geschichte. . ., Bd. I, S. 216 f).
108
Ibid., S. 49.
ш
Boehm. Op. cit., S. 50.