Иегер О. Всеобщая история
advertisement
Нидерланды при Карле V. — Правление Маргариты: Гранвелла. — Владычество Альбы. — Восстание и война: Утрехтский союз и объявление независимости. При вступлении на престол Филиппа, Нидерланды состояли из семнадцати провинций, обнимавших нынешнюю Бельгию и Голландию; здесь жило многочисленное, цветущее, зажиточное население и насчиты­ валось 350 больших и 6,300 меньших городов и общин. Между городами были такие, как Гент с 70,000, Брюссель с 75,000, Антвер­ пен с 100,000 жителей, в то время, когда и в Лондоне жило не более 150,000 человек. Нидерландские жители занимались преимущественно торговлей, которая особенно оживилась, благодаря возрастающему значению Атлантического океана, и постоянно расширялась, благодаря сношениям с многочисленными владениями, входившими в состав империи Карла V. По улицам Антверпена проезжали ежедневно не менее двух тысяч торго¬ ных фургонов; в нидерландские гавани входили или выходили из н и х , тоже ежедневно, сотни судов, прибывавших изо всех стран света или уходивших вдаль; уже с 1531 г. в Антверпене высилось гро­ мадное здание банка и существовали: одно португальское, одно итальян­ ское и одно турецкое торговые товарищества. Промышленность стояла на высокой степени развития; все руки находили себе заработок; даже пятилетние дети доставали себе оплачиваемые занятия. Вся страна про­ изводила своеобразное впечатлеиие: почва была обращена всюду в сады, хотя большую часть ее пришлось отвоевать у моря. Местные произ¬ ведения обменивались на иностранные на двух антверпенских ярмар¬ ках, происходивших дважды ежегодно и длившихся, каждая, по двад­ цать дней. Но излишней роскоши не было; добропорядочность и известное образование были очень распространены в народе: трудно было встретить безграмотного даже между крестьянами. При этом развитии и бла- Нидерланды. 134 КНИГА ВТОРАЯ. госостоянии жители пользовались свободой по крайней мере, города, сословия, области и корпорации имели свои многочисленные привилегии. Каждый налог вводился не иначе, как с утверждения генеральных штатов — собрания, состоявшего, как и везде, из представителей дво- Маргарита, герцогиня Пармская, наместница Нидерландская. Гравюра К. фон -Зихема. рянства, духовенства и городов. Впрочем, и здесь, как и везде, преобладал дух областного партикуляризма: каждая область имела свое сословное собрание и свою областную судебную палату, помимо общего высшего трибунала в Мехельне; области резко отличались одна от другой своим внутренним устройством и жизненными обы- ГЛАВА ВТОРАЯ. 135 чаями; так , Фландрия, Б р а б а н т , Геннегау, с своими крупными земель­ ными владельцами, имели аристократический характер, а Фрисландия отличалась демократическим духом. Необходимость сообщить этой пе­ строй смеси требуемое единство, без которого немыслим государствен­ ный строй, сообщала правителю не малую силу, если только он умел Ламораль, граф Эгмонт. По гравюре А. Вальяна. не задевать вышеуказанного партикуляризма. Карл был мастер на это: он чувствовал самого себя нидерландцем и эти части его обширных владений были единственными, в которых он пользовался действитель­ ной популярностью. Вместе с т е м , эти земли приносили ему большие доходы и он умел это ценить: они давали ему вчетверо более, нежели Перу и Мексика. Но теперь царствовал уже его преемник. Филиппу, с самого начала, был не по сердцу этот предприимчивый народ, и 136 КНИГА ВТОРАЯ. он поспешил покинуть страну при первой возможности, оставив здесь правительницей свою сводную сестру Маргариту, вдовствующую герцо­ гиню Пармскую, находившуюся в полной от него зависимости, женщину весьма дюжинного ума, ревностную католичку и склонную, как все слабодушные, на увертки или даже на прямой обман. Филипп оставил при ней, в качестве первого советника, сына великого министра, Ни­ колая Перренот де-Гранвелла, о котором была уже выше речь, как о канцлере Карла V. Этот Антон Гранвелла, быстро возвысившийся в духовной карьере, был уже кардиналом, едва достигнув сорокалетнего возраста (1561); это был человек чрезвычайно даровитый, изъясняв¬ шийся на семи языках, достаточно проницательный для того, чтобы оце­ нить ошибочность известной политики, но, в то же время, готовый быть ее орудием с полной угодливостью. Члены его совета были люди тоже далеко не знатного происхождения и столь же готовые на все, как и о н . Высшее дворянство было крайне недовольно учреждением такого управления. Преданно послужив Карлу V, когда можно было приобре¬ тать на этой службе лишь много чести, но мало золота, принося даже тяжелые жертвы, это дворянство видело теперь, что новый король, пору­ чая власть своим выскочкам, хочет оттеснить местную знать. Среди этой аристократии выделялись особенно два лица: Ламораль граф Эгмонт, принц Гаврский, и принц Оранский Вильгельм, из дома Нассау. Эгмонт был красивый, отважный рыцарь, оказавший большие услуги королю в битвах при Гравелинге и Сен-Кантене. Он имел много­ численную семью от своего брака с одною Баварской принцессой; не­ дальновидный и доверяя беззаветно чистоте своих намерений, народной любви и своей солдатской верности королю, он не знал , что мадридский деспот сделал уже на списке служащих у него родовитых людей против его имени такую пометку: «неблагонадежен в религии», nutat in religione. Принц Оранский был более замечателен. Выросший при дворе императора Карла, рано определенный им на дипломатическую службу, он почерпнул в этой превосходной школе все, чему можно было в ней научиться, хорошее и худое, и сам его царственный на­ ставник, возлагалина него большие надежды. При сцене своего отречения в Брюсселе, больной император опирался на плечо этого 22-х -летнего юноши (Вильгельм род. в 1533 г.). Об его религиозных убеждениях трудно было сказать что-нибудь определенное: его родители приняли но­ вое учение, сам он был воспитан в католической вере, но его религиозные убеждения, как и у его тестя, Морица Саксонского, были вполне подчинены политическим взглядам. Натянутость его отношений к королю была уже не новостью. Филипп, ненавидел его со всею той недоверчивой злобой, которую ограниченный ум питает ко всякому нравственному превосходству. Но он не мог погубить умного человека, занимавшего относительно независимое положение, благодаря своим огромным владениям в Германии, Голландии, Брабанте и Франции. Принц получил прозвище «Молчаливого»; действительно, он обладал умением молчать, хотя и бывал разговорчив в обществе; но и тут Итальянцы и Испанцы, старавшиеся выведать его мысли, обманыва- Вильгельм Оранский. По картине А. Ван -де-Венна, гравировано В. Дельфом. 138 Религиозные эдикты. Гранвелла. Правитель­ ница. КНИГА ВТОРАЯ. лись вполне в своих надеждах: он умел всегда хранить свои тайны от постороннего, нескромного взгляда. Повод к несогласиям был подан самим Филиппом, а не нидер¬ ландским дворянством. Никаких новых мер в отношении религии не требовалось. Карл V подавил новое учение с кровавой суровостью: число казненных за это исповедание равняется страшной цифре 50,000, по другим источникам, даже 100,000. Допустив, что последнее — и даже первое — число и преувеличено, но принимая во внимание одиннадцать эдик¬ тов, направленных против новшества, следует полагать, что лютеран­ ство все же значительно распространялось в стране; но последний из этих указов (1550) был таков, что должен был удовлетворять далее и Филиппа; он ужасен до того, что и теперь, по прошествии трех сто¬ летий, нельзя думать без стыда и негодования о т о м , что христианские государи могли опускаться до степени древнеперсидского или ассирийского варварства. Согласно этому эдикту, всякий продававший или покупавший сочинения Лютера и ему подобных, или даривший, или укрывавший у себя такие книги, или совершавший что-либо схожее со всем этим, под­ вергался казни: мужчины, если они каялись в своем прегрешении, под­ лежали отсечению головы; женщины зарывались живыми в землю; не­ раскаянные же обрекались на сожжение. Для применения такой системы на деле требовалась военная сила, и потому Филипп и не думал отзы­ вать тех 4,000 Испанцев, которые стояли еще в Нидерландах после последней войны, хотя это и противоречило местному праву. Но ему при­ шлось уступить, однако, на этот р а з , потому что народное неудоволь­ ствие против чужеземцев стало обнаруживаться так грозно, что навело страх на самого Гранвеллу (1561). Зато Филипп постарался умножить число епископов, в расчете на их содействие инквизиции. Ему и папе казалось недостаточно иметь четыре епископства на население в три мил¬ лиона душ приблизительно: в Испании было пятьдесят архиепископов и шестьсот восемьдесят четыре епископа, поэтому и для семнадцати нидерландских провинций были учреждены три архиепископства (Ме¬ хельн, Камбрэ, Утрехт) и четырнадцать епископств. Некоторые мест¬ ности, назначенные для епископских кафедр, сослались настойчиво на свои привилегии и отстояли свои права; другие допустили молча водво¬ рение епископов. Но общее возбуждение усилилось и усердно поддержи­ валось кальвинистскими проповедниками, которые не устрашались ника¬ ких эдиктов; каждая казнь только разжигала ревность желавших при­ нять на себя мученический в е н е ц . Народная ненависть, разделяемая и подогреваемая дворянством, осужденным на ничтожную роль, обрати­ лась, преимущественно, на кардинала, так что, наконец, сама прави­ тельница стала советовать (1564) его удалить, потому что его непопуляр­ ность отражалась на ней самой и на короле. Король уступил, и Гранвелла был отозван. Он удалился из страны (1564) под бременем справедливых и несправедливых обвинений, и дворяне стали принимать участие в делах управления, чего не могли делать при н е м . Но прежняя система была в силе; с тем вместе не стихало и возбуждение, усиливавшееся при каждой новой казни какого- ГЛАВА ВТОРАЯ. 139 нибудь кальвинистского проповедника, а также вследствие колебаний пра­ вительницы, не внушавшей полного доверия никому. Между т е м , три¬ дентский собор покончил свои работы и предстояло обнародование его решений в Нидерландах. Государственный совет решил отправить депутацию к королю с изложением последствий господствовавшей дотоле системы и просить об ее изменени. Принц Оранский выразил в весьма прочувствованной речи необходимость желаемых перемен; уполномочен¬ ный был Эгмонт, верноподданейший из нидерландских вельмож и усердный католик. Его встретили в Мадриде с почетом, который его ослепил; королю не стоили ровно ничего все притворные ласки, полуобещания и милостивое обхождение т а м , где он хотел достигнуть своей цели. Эгмонт, уверенный в полном успехе своей миссии, воротился в Брюссель довольнейшим человеком в мире, как он выражался. Но в октябре того же года правительница получила из Испании предпи¬ сание оставить все по-старому и проводить со всею строгостью указанное в эдиктах. Весьма характерен следующий ф а к т : в докладе комиссии, назначенной в Мадриде для составления проекта реформ в постано¬ влениях против еретиков, значилась собственно одна существенная мера, именно замена смертной казни изгнанием для лиц, хотя уличен¬ ных в ереси, но раскаявшихся. И эта статья была единственною, на которую не согласился Филипп. Такие старые сподвижники Гранвеллы, как Виглий, опасались последствий такого решения и предлагали поме­ длить обнародованием приказа его величества. Но это было настоящей минутой для дворянства занять решительную позицию, и принц Оранский настоял в совете на немедленном опубликование приказа. «Мы уви¬ дим теперь начало великой трагедии!» воскликнул о н . Дворяне заключили между собою союз, известный под названием Бредского компромисса и направленный против испанской тирании. Пер¬ вым практическим шагом союзников было вручение петиции правительнице (апрель 1566). Они явились в числе 200 лиц верхом в Брюссель, при восторжен¬ ных приветствиях населения, и правительница была вынуждена принять их у себя во дворце. Они вышли из него, добыв не¬ что, имеющее большую цену в подобные времена, именно — кличку для своей партии. Один из соПфенниг г ё з о в . ветников правительницы сказал Из Берлинского мюнц-кабинета ей, докладывая о прибытии дворян, экономические дела которых были, действительно, не в блестящем положении «не пугайтесь, ваша светлость, это просто толпа всякого сброда (gueux)». Это сделалось известным: на пиру у одного из членов союза был провозглашен первый тост за г ё з о в . Данное прозвище сделалось боевым кличем. Союз был учрежден для борьбы с инквизицией, при соблюдении верности королю, «даже до нищен- 140 Гёзы. ИкоНоборство. КНИГА ВТОРАЯ. ской сумы», и потому избрал своим наружным знаком и символом партии так называемый «нищенский пфенниг » (пфенниг гёзов ). Движение, между т е м , принимало более и более широкие размеры. Когда стало известно, что лучшие люди в стране восстают против правительства, то дела стали приостанавливаться и многие лица эмигри­ ровали. Учащавшиеся протестантские сходки представляли уже что-то зловещее. Происходя прежде в лесных чащах и среди ночной тьмы, они выступали теперь на с в е т , на открытые поляны, в села и в город­ ские предместья: на последней сходке в Генте насчитывалось уже 7,000 человек. Это было как бы молитвословие в боевом лагере, богослу¬ жение воинствующей Христовой рати: вокруг кафедры теснились женщины и дети; их охватывал кольцом строй вооруженных мужчин. Под­ ступы к полю были заграждены; конные патрули разъезжали дозором. Раздавались назидательные брошюры, пелись французские псалмы, а по окончании проповеди, которая не могла не быть зажигательной при такой обстановке, следовало благословение нескольких брачных союзов, были совершаемы крещения и сборы пожертвований для бедных, принадлежа¬ щих к общине. Эдикты теряли, мало-помалу, всякую силу, возбуждение при этом росло и на сторону правого дела становились не одни честные и степенные люди, но и всякие негодяи, которые спешили воспользоваться бессилием власти. Вместе с толпами изуверов, падких на грабеж, чернь врывалась в церкви (в Сент-Омере, в Ипернэ), разбивала украше­ ния, картины, органы; через несколько дней, та же буря, «разгром изображений», повторилась в Антверпене. Изображения Спасителя, образа, драгоценные произведения искусства разносились в куски грубыми буя­ нами; причастные сосуды служили для тостов за «сброд», освященным елеем мазали себе обувь те, у кого она водилась. Священники бежали, пряча у себя под одеждою какую-либо святыню, которую они хотели спасти вместе со своей жизнью. Чернь рядилась в роскошные облачения, приветствуя «сброд». В несколько дней было произведено много зла. Но власти, ободрясь, скоро усмирили толпу: знать поддержала правитель­ ницу и порядок был восстановлен (1566). Крайности — как это бывает всегда — послужили лишь к укреплению правительства, и руково­ дители партии подали правительнице благоразумный совет: теперь, когда она, с их помощью, подавила восстание и наказала виновных, ей сле­ довало отнять всякую почву у нового мятежа, удовлетворив справедливые требования страны. И в Мадриде не было недостатка в разумных лю¬ дях, подававших голоса в пользу подобной благоразумной политики, но Филипп, приведенный в крайнюю ярость полученными из Нидер¬ ландов известиями, отвечал на все советы: «Лучше мне потерять десять жизней, чем править еретиками!» и приготовился к мщению, наружно выказывая снисхождение и пощаду. Правительница вступила победоносно в Антверпен и потребовала от нотаблей новой присяги в безусловном повиновении. Эгмонт под­ чинился этому приказанию; принц Оранский отклонил его. Он предвидел, что должно было случиться, потому что хорошо знал Филиппа и имел связи даже в мадридском кабинете; поэтому он удалился ГЛАВА ВТОРАЯ. 141 из страны с своими сторонниками; но Эгмонт, полагаясь на свою верность королю и на свои заслуги, считал себя в безопасности и не захотел слушать предостережений. Между т е м , Филипп, собираясь на­ казать Нидерланды и обуздать их навсегда, стягивал к ним испан¬ ские гарнизоны из Сицилии, Неаполя, Милана и назначить главноко¬ мандующим над этим войском и исполнителем его намерений в отношении страны, — вопреки мнению своих советников и самой прави­ тельницы, — грозного вождя, герцога Альбу. К этому времени относится самый грустный эпизод в жизни не¬ навистного деспота: катастрофа с сыном его от первого брака с Марией Португальской, дон -Карлосом, исто­ рически верный образ которого совершенно заслонен от нас популярным созданием поэта. Принц был калекою с детства, ду¬ рен не только телом, но и душою; при этом болезненно-раздражителен. И этот жалкий от рождения организм губили в конец самые унизительные пороки; а то, что оставалось еще не затронутым ими, по¬ блекло от крайне суровой отцовской дисци­ плины, резко противоречившей пылкому тем­ пераменту юноши. Придя в возраст, ин­ ф а н т надеялся на приобретение большей сво­ боды после брака своего с Французской принцессой Изабеллой; но эту, уже назна­ ченную ему, невесту предпочел взять сам Филипп, овдовевший во второй раз в 1558 г. Это совершенно помутило ум дон Карлоса. При вспыхнувшем в Нидерлан¬ дах мятеже, он вообразил ебе, что глав­ ное командование армией будет поручено По гравюре Дом. Зенои, ему; у з н а в , что они возложено на Альбу, относ. к 1568 г. он бросился однажды на него, но был обезоружен им без труда и мог только беспомощно барахтаться у него в р у к а х . Очевидно, он был не в своем рассудке: т а к , он решается убить короля, но не может удержать своего намерения втайне и намекает на него очень явно своему дяде, дон Хуану; созы¬ вает нескольких богословов в Атоху и требует у них отпущения за убийство, которое желает совершить, п р и ч е м позволяет догады­ ваться, что речь идет об его отце; потом у него является мысль бе­ жать и он спокойно обращается к королевскому директору почты, князю Таксис, за потребными для этого лошадьми. Королю были известны все эти замыслы. 18 января 1568 г., на виду у в с е х , в шлеме и доспехах, Филипп спустился по лестнице своего дворца, в сопровож¬ дении нескольких грандов и двенадцати человек почетной стражи. Принц спал, когда отец вошел в его комнату со своей свитой. Произошла бурная сцена, после которой Карлосу было объявлено, что Дон -Карлос. 142 Герцог Альба в Нидерландах. КНИГА ВТОРАЯ. он арестован. Все это событие возбудило понятные толки. Филипп известил о всем письменно разные дворы и папу. Из слов его о том, что он был вынужден к такой мере по долгу своему к Богу и людям, можно заключить, что несчастный юноша позволял себе выражения, которые могли отзываться ересью. Известно, что он не захо¬ тел читать предложенных ему молитвослова и книг с благочестивыми размышлениями. О разумном обращении с больным, о врачебной по­ мощи ему не было и речи; ему предоставляли жить, как помешанному: иногда он не ел по целым дням, иногда доходил до обжорства и проглатывал непомерное количество студеной воды, чтобы потушить в себе внутренний ж а р ; он требовал, чтобы и постель его охлаждали льдом. Последствием всего этого была смертельная болезнь, которой, если не способствовали, то обрадовались его бессердечные окружающие. По­ степенно, — так рассказывает папский нунций в своем донесении, — желая себе смерти, принц пришел к иному образу мыслей: он при¬ звал своего духовника, молился, принял св. причастие и когда скон­ чался, в день Св. Иакова, 24 июля 1568 г., то оставил своим попе¬ чителям, или палачам, то утешение, что умер добрым католиком. Перед своею кончиною он простил королю и его приспешникам. Филип видел сына только один раз еще, во время его болезни, и то, преднамеренно, явился, когда принц спал. Он осенил его крестным знамением и снова ушел. Единственным лицом, выражавшим сострадание к жалкому юноше среди этого ужасного двора, была коро­ лева Елисавета, которая сама пережила немногим дон-Карлоса. Альба, во главе 12,000 чел. лучшего войска, перешел границу 8 августа 1567 г., а 22 числа вступил в опустевший Брюссель. Сми­ ренное обращение его с правительницей не обманывало ее насчет потери всякого ее значения в стране. Альба занял исподволь все важнеийшие местности, а 9 сентября нанес внезапно тот решительный удар, который поразил страхом все население: оба вождя той партии, которую можно было называть национальной, графы Эгмонт и Горн, приглашенные в гости сыном Альбы, Фердинандом, были арестованы тут же, в герцогском дворце. Им внушили сначала полное доверие со всем лукавством испанской политики, а затем заманили в за­ падню. Это было повторением той ловкой проделки, жертвою которой был ландграф Гессенский, за двадцать лет перед тем (1547). Оба узника были препровождены в Гент под испанским конвоем; Мар­ гарита удалилась, и герцог Альба стал неограниченным правителем, согласно своим полномочиям. Это владычество, при котором тирания развернула все свои ужасы, но еще более свою безмерную несообразительность, длилась шесть лет (1567—1573). Человек, стоявший во главе такого правления, был над­ менный и ограниченный кастилец, подобный своему владыке; хороший воин, но недалекий даже и в смысле боевого искусства, к управлению страной совсем неспособный и поглощенный лишь одним чувством: ненавистью к еретикам, причем о н , как и его король, не отдавал себе даже отчета в этой ненависти среди чего-то, тупо принятого на Фердинанд Альварец Толедский, герцог По гравюре Губракена. Альба. 144 Морской "сброд ". Казнь Эгмон­ та и Горна. КНИГА ВТОРАЯ. веру и заменявшего ему всякие религиозные убеждения. Страшное изречение древнего историка, описывающего яростное неистовство партий на тесном пространстве маленького острова: «здесь происходило все возможное, и даже более, чем возможно», — было вполне применимо к наступив­ шему правлению в Нидерландах. Исчезли всякие понятия об общественном или личном праве, всякая справедливость, милость, разумное действие. Первым делом Альбы было установление особого трибунала, судилища мятежей; народ придал этому учреждение меткое про­ звище «Кровавой палаты». В этом ужасном суде заседали лишь подневольные креатуры Альбы: дель-Рио, Гесселье, Варгас; последний пользовался самою дурною славою, не имел понятия о чести и был вполне пригоден для позорного звания палача. Руководством для такого трибунала служили шестнадцать статей, в силу которых ему подле­ жали все дела об еретических учениях, об участии в разгроме священных изображений, вооруженном восстании против короля и проч. Неопределенность таких пунктов обвинения позволяла перетол­ ковывать их по произволу неправедных судей. Для характеристики учреждения достаточен протокол его действий за три месяца: в январе 1568 г. приговорено к смерти в Валансьене 48 человек, 20 февраля задержано 95 человек, осуждено — 37 чел.; 20 мая снова 53 челов., и слуги наместника заняты были поисками еще новых жертв. Страна была в ужаснейшем положении. Торговля, главный жизненный нерв края, могла процветать, в свою очередь, лишь при полной уве¬ ренности в спокойствии и безопасности, а здесь нельзя было ручаться ничем и за ближайшую минуту. Тысячи жителей бежали за море, в Англию; тысячи спасались в лесах, и были готовы укрыться еще далее; среди мира жилось хуже, чем при войне. Но и война не заставила себя долго ждать. Изгнанники и беглецы не оставались в бездействии. Они собрали небольшое войско из своих единомышленников, французских «гуге¬ нотов», о которых будет вскоре речь, и немецких наемников. Эта незначительная армия, под начальством графа Людвига Нассаусского, храброго брата принца Оранского, перешла границу и разбила более много­ численный отряд грозных испанских ветеранов при монастыре Гейлигерле (май 1568). Альба ответил на это предостережение судьбы новыми юридическими убийствами и казнью своих двух знаменитых узников, графов Эгмонта и Горна. Особая комиссия для производства над ними суда прибыла в Гент, в ноябре 1567 г. Многие высокопоставленные лица, в том числе даже император Максимилиан и сам Гранвелла, старались повлиять на короля Филиппа; более всех употребляла к тому усилий несчастная жена Эгмонта; мать одиннадцати детей; но все это было тщетно, равно как и привилегия рыцарей Золотого Руна, на кото­ рую Эгмонт ссылался перед судьями в своем простодушии. Вслед за победою, одержанною «гезами», суд произнес свой приговор (2 июня): смерть и конфискация имущества в пользу короны. Оба осуж­ денные были доставлены в Брюссель под крепкою стражей. Т а м , на площади, все подступы к которой были заграждены солдатами, совер- ГЛАВА ВТОРАЯ. 145 шилось кровавое дело (5 июня). Палач исполнил свою обязанность, и голова победителя при Гравелингене была воткнута на один из воз¬ двигнутых шестов; через два часа был казнен и Г о р н . Оба павшие оставались до конца при том заявлении, что умирают верными слугами короля. Герцог написал Филиппу о крайности, в которой находится вдова Эгмонта, в ту самую минуту, когда конфискованное имущество казненного препровождалось для умножения богатств, отнятых тем же порядком у других л и ц . Он заявлял, в том же письме, что весьма утешается т е м , что оба графа покончили жизнь добрыми католиками. Кара за все эти злодеяния наступила не скоро; политика крови могла вполне дожить свое время. Надежды страны обращались к Дилленбургу на Лане, где Вильгельм Оранский окружил себя небольшим двором. В октябре, принц вступил с значительными силами в Брабант, но Альба не принимал сражения; между т е м , средства содержать армию быстро истощились у Вильгельма и он был вынужден снова поки­ нуть страну. Тирания укрепилась после этого еще более; однако, в сле¬ дующем году, Альба потерпел поражение. Система его правления тре­ бовала громадных расходов, и герцог, не довольствуясь постоянными конфискациями и не соображаясь с основами всякого, хотя бы самого властного управления, придумал ввести в стране, жившей исключи­ тельно куплею и продажей, испанскую «альковалу», то есть взимание одного сотого пфеннига со всякого движимого и недвижимого имущества, одного двадцатого пфеннига со всякой продаваемой недвижимости, и одного десятого с продаваемой движимости. Но он наткнулся, при этом, на пассивное сопротивление, с которым не могла справиться даже его ти­ рания. В самой Испании смеялись над безрассудной мерой: торговцы закрыли свои лавки, объявив, что им нечего продавать. Вся страна последовала такому примеру, и применение декрета о новом налоге при­ шлось отложить. Бесплодие и несостоятельность такого управления обна­ руживались; летом 1570 года была объявлена, так называемая, амни¬ стия, но милостивый манифест был составлен т а к , что был бы со¬ чтен, в другой стране, за суровую карательную меру, вследствие чего, он не успокоил, а еще более раздражил умы. Население, подававшее пример замечательного долготерпения, стало помышлять уже не о помило¬ ваниях, а об освобождены и мести. Правительство, зайдя далеко, должно было усиливать свои угнетения: так все преследовалось — дети, распевавшие на улицах кальвинистские псалмы, женщины, навещавшие своих мужей в изгнании, — но власть этим ничего не достигала. Между т е м , природное положение страны и отчаяние изгнанных из родины граждан создали своеобразное воинство, с которым правительству приходилось считаться; эти выходцы приняли название «морских гёзов» и, не на¬ деясь на помилование при существовавших властях, занялись морскими разбоями и наносили большой вред Испанцам, грабя и разоряя при­ брежные местности. Эти буйные шайки, приобретавшие постепенно правильную организа­ цию, овладели зеландским городком Бриелем. Это дало опорный пункт для движения, распространявшегося по всем северным провинциям, и Всеобщая история. Т. III. 10 Вильгельм Оранский. Взятие Бриеля. 1572. ГЛАВА ВТОРАЯ. 147 еще в то же лето (август 1572) представители самой обширной ни­ дерландской области, Голландии, признали, на своем собрании в До¬ дрехте, законным королевским наместником в провинциях Гол¬ ландии, Зеландии, Фрисландии и Утрехте принца Вильгельма Оранского. Принц выступил в поход и одержал победы, но избиение, которому подверглись протестанты во Франции в ночь с 23 на 24 августа, вследствии нового оборота французской политики, ободрило Испанцев и уни­ чтожило весь успех армии «гёзов». Однако же Альба не мог торже­ ствовать. При всей своей ограниченности, он усматривал, что не достиг ничего в течение своего шестилетнего управления. Естественные последствия его системы были слишком очевидны: суммы, добытые кон­ фискациями, таяли у него в руках и грозили не пополниться более; его солдаты дичали, исправляя обязанности, которые считали позорящими их звание, хотя они и были грубы сами но себе; Альба сознавал, что и в Мадриде им не совсем довольны, и немая, холодная, но всюду питае­ мая к нему ненависть начинала задевать за живое даже и его жесткую и мрачную душу. Он подал просьбу об увольнении, предупреждая тем свою отставку, и покинул, в декабре 1573 года, страну, в которой уничтожил возможность дальнейшего испанского господства. Но об изменении испанской системы правления все же не было еще речи. После взятия Бриеля, дела приняли, вообще, боевой характер, и в германской части Нидерландов примирение с Испанией становилось уже немыслимым. Преемник Альбы, дон-Луис-Зуньига-и-Рекуезенс, был гораздо выше своего предместника как по государственному уму, так и по военным способностям. Он понимал, в чем состояла сила противников и нанес им полное поражение на Моокерской равнине, в апреле 1574 года. Два брата принца Оранского, Лудвиг и Генрих, оба пали в этом сражении, так что и третье предприятие принца Вильгельма кончилось неудачей. Но этот неуспех не поколебал веры в дело: огонь, однажды возгоревшийся в душе степенного народа, продолжал пылать непрерывно, и знаменитая оборона Лейдена, жители которого пробили свои плотины для призвания к себе и моря на помощь против Испанцев, и в течение долгих месяцев выносили все ужасы осады, — эта оборона могла свидетельствовать об общей решимости. Го­ р о д был награжден за это университетом, основанным все еще во имя короля, — для поддержания той верноподданнической фикции, по ко­ торой Нидерланды боролись лишь против т е х , кто был одновременно врагом и народа, и короля. Рекуезенс умер в том же году; он начал дело искусно, ища опоры в южных провинциях, население которых было предано католицизму и потому более склонно к прими¬ рению. Но в течение тех двух месяцев, которые протекли до приезда нового главнокомандующего, испанские войска деморализовались вполне. Они обратились в разбойничьи шайки, опустошавшие страну, и ужасное разграбление Антверпена этой освирепевшей солдатчиной заставило юж­ ные провинции примкнуть снова теснее к северным: 8 ноября 1576 года, представители тринадцати провинций заключили договор, «Гентское умиротворение», содержавший программу общих действий и главными 10* Война. 1573-1576. 148 КНИГА ВТОРА Я. статьями которого были: удаление Испанцев, созвание генеральных штатов и религиозная терпимость. Вскоре прибыл новый наместник: сводный брат короля Филиппа, Дон -Хуан Австрийский. Дон-Хуан Австрийский, стяжавший себе европейскую славу еще в Дон -Хуан Австрийский. Современная гравюра на дереве фон -Лееста. юных годах. Он заслужил свои боевые лавры в делах против ислама, - сначала сражаясь с Маврами, еще не вполне очистившими ГЛАВА ВТОРАЯ. 149 Юг Испании. Полное уничтожение их входило в правительственную программу Филиппа: после обезоружения их, он издал указ (1567), которым всякому Мавру, по прошествии трехлетнего срока, запреща­ лось, публично или втайне, читать, писать или говорить по-арабски; Аленсандр Фарнезе, принц Пармский. Гравировано Криспэном де-Пасс. каждый из н и х , в течение двух л е т , должен был одеться покастильски и избрать себе кастильское имя. Преследование распростра­ нялось на мусульманские музыкальные инструменты, на бани и песни. Мавры решились на отчаянную оборону, но тщетно; многие из них бежали за море, остальные были покорены Дон-Хуаном, который раз­ решил таким славным подвигом первую задачу, возложенную на 150 Война. Аленсандр Фарнезе. Утрехтский союз. 1579. КНИГА ВТОРАЯ. него Филиппом (1570). Когда же, в следующем году, папа Пий V, Ве­ нецианская республика и король Филипп соединились для совместного противодействия вновь надвигавшимся Османам, главное начальство над союзным флотом было поручено Дон-Хуану, который одержал в Коринфском заливе, при Лепанто, 7 октября 1571 г., одну из самых блистательных побед, когда-либо одержанных христианами над Тур­ ками: они потеряли до 35,000 человек и до 200 судов. Желая дать другое направление его честолюбию, Филипп возложил теперь на него Нидерландское наместничество — трудную задачу, кото­ рую Хуан выполнил, отчасти, успешно. Он принял на себя «Гентское умиротворение» и провозгласил в своем «Вечном эдикте» (Edictum pеrpetuum), от февраля 1577 года, следующую программу: удаление испанских войск, терпимость ереси, созвание генеральных штатов. Южные провинции признали его наместником, но принц Оранский, во главе северных провинций, не изъявил согласия, потому что не доверял испанскому миролюбию — и вполне справедливо. ДонХуан не достиг, таким образом, вполне своей цели; он питал об­ ширные замыслы, и Филипп не доверял ему. Снедаемый честолюбием, впав в немилость у короля, он умер, в октябре 1578 г., дожив всего до тридцати трех л е т . Вместо него был назначен Александр Фарнезе, принц Пармский, сын бывшей правительницы, способнейший из всех л и ц , правивших в это время Нидерландами. Он твердо сознавал, чего хочет, и сумел привлечь на свою сторону южные провинции; полу¬ чив от него подтверждение своих прежних привилегий и своего старинного внутреннего строя, они обязались твердо поддерживать католиче­ ское вероисповедание, между тем как на севере решительно распро­ странилось протестантство, в которое формально перешел сам принц Оранский с 1576 года. Отпадение южных провинций, в которых господствовали французский язык и католическая религия, от север¬ ных, немецких и исповедовавших протестантство, совершилось вполне, и эти последние — Голландия, Зеландия, Гельдерн, Цютфен, Фрисланд, Утрехт, Оверисель — заключили между собою, в январе 1579 года, Утрехтскую унию. Это был союз военный, при котором предполагались общие военные издержки, общая армия, устранение посторонних договоров, — следова¬ тельно, образовывалось, в отношении противников, как бы одно госу­ дарство, но внутренние дела каждой области, каждого города или сословия продолжали ведаться по своим старинным уставам. По наружности соблюдалась и конституционная форма: союз был заключен от имени короля; но эта фикция не обманывала более никого. В июне 1580 года, принц Оранский был торжественно объявлен Филиппом вне закона: всякий испанский подданный или чужеземец, достаточно благородный душою на то, чтобы избавить короля от этой язвы, Вильгельма Нассаус¬ ского, этого врага рода человеческого, мог получить, доставя его живым или мертвым, 250,000 крон награждения; сверх того, будучи не дворянского рода, он получал дворянство; будучи преступником, —какое бы злодеяние ни совершил, — получал полное королевское прощение. Так ГЛАВА Т Р Е Т Ь Я . 151 взывал король Филипп к сотрудничеству убийц против врага, кото¬ рого не мог одолеть в честном бою. В ответ на это, депутаты союз¬ ных провинций, собравшись в Гаге (июль 1581), подписали формаль­ ный акт отложения от испанской короны: «всякому известно», — гласил документ, — «что государи поставляются Богом для того, чтобы творить добро своим подданным, хранить и х , как пастырь хранит свое стадо. Если же государь не исполняет этого долга, угнетает своих поддан¬ ных, отнимает у них старинные их права, обращается с ними как с рабами, то его надо считать не государем, а только т и р а н о м ; на основании чего, сословные чины нашей страны, могут, по праву и ра­ зуму, отречься от него и избрать другого на его место». Так и посту­ пила страна, избрав своим главою принца Оранского. Но полное завоевание свободы Нидерландами зависело от исхода общей великой борьбы, в которой непосредственно принимали участие Испания, Англия, Шотландия и Франция, — борьбы, достигшей решитель¬ ного момента в это десятилетие данного века. Необходимо, поэтому, бро­ сить сначала взгляд на Францию, судьбы которой сплетались, тесней¬ шим образом, с происходившим в стране, освобожденной теперь и боровшейся двадцать л е т , чтобы достигнуть этой свободы.
