Код УДК 329 (493) - Нижегородский институт управления

Код УДК 329 (493)
Барсуков А.М.
Региональные политические партии в механизме функционирования
Федеративного государства (на примере Бельгии)
Эволюция
партий
Бельгии
политического
в
статуса
механизме
региональных политических
функционирования
федеративного
государства проявила специфику институционализации политических
институтов, бельгийской модели федеративного государства и особую
роль регионального участия в принятии решений. Правительственные
кризисы,
поиск
оптимальных
вариантов
союзов
партий
и
этнолингвистические противоречия представляют особую значимость
политологического исследования специфики региональных политических
партий. Современная Бельгия переживает кризис в решении проблем
регионализма, обеспечении равноправного представительства интересов
региона в федеральном правительстве и в вопросе об особом статусе
провинции Брюссель-Хал-Вилворде, которая актуализируется в свете
дискуссии о возможности реформирования данного избирательного
округа.
Процесс становления государственности Бельгии начался после
Лондонской конференции 1830 г., по итогам которой Россия, Англия,
Франция, Австрия и Пруссия 20 декабря 1830г. признали независимость
Бельгии [6, с. 169-171]. По Конституции 1831 г. Бельгия – парламентская
конституционная монархия и главой государства является наследственный
монарх.
Не
смотря
на
то,
что
де-юре
король
наделялся
как
законодательной, так и исполнительной властью, но де-факто практически
всегда руководствовался мнением правительства [6, с. 205]. Бельгийский
парламент состоит из двух палат: нижней Палаты представителей, и
верхней – Сената. Уже в 1828 г. возникли католическая и либеральная
партии, которые на протяжении всего XIX в. сменяли друг друга у власти.
Тем не менее, решение признать французский язык государственным стало
причиной зарождения фламандского национального движения в 1847 г., в
результате чего в 1898 г. был признан принцип «двуязычности». Равенство
языков получило официальное признание лишь в 1920-1930-х гг. XX в.
Таким образом, проблема сосуществования различных этнических групп и
попытки растворить культурно-языковые различия в XIX в. потерпели
неудачу в вопросе разрешения национально-региональных противоречий
[4, с. 53].
Следующей стадией углубления внутрибельгийских противоречий
стало
изменение
в
соотношении
экономического
развития,
демографических показателей Фландрии и Валлонии. Южные регионы
Бельгии долгое время доминировали в промышленном отношении над
северными, но, начиная со второй половины XX в. преимущество
переходит к Фландрии, что объясняется ее выгодным географическим
положением и инвестиционной привлекательностью. В итоге, с учетом
различий в характере процессов формирования гражданского общества во
Фландрии и Валлонии сложились предпосылки для формирования
качественно различной электоральной базы политических партий. Так
влияние сети католических организаций во Фландрии постепенно
определило значительное влияние христианской партии, что послужило
основой не только для фламандских националистических движений, но и
стало фактором усиления региональной идентичности христианской
народной партии. В Валлонии напротив, индустриализация и урбанизация,
культурная и лингвистическая близость к Франции способствовала
укреплению
позиций
социалистов,
которые
тесно
примыкали
к
профсоюзным организациям [7, с. 130]. Таким образом, в стране
образовалась трехпартийная система – католическая, социалистическая и
либеральная партии, которая поддерживала и выражала интересы
городской буржуазии. Соответственно и позиции либеральной партии
были наиболее прочны в крупных городах и Брюсселе.
Дальнейшее
углубление
противоречий
между
Фландрией
и
Валлонией произошло в 1960-е гг. с образованием многопартийной
системы по региональному и лингвистическому признаку. В рамках
процесса дальнейшей федерализации Бельгии можно выделить основные
исторические вехи [29]. В 1962 г. принимается Закон о фиксации
лингвистической
зоны,
что
стало
одной
из
причин
пересмотра
Конституции в 1970г. Итогом первой ревизии стало законодательное
закрепление трех регионов: Фландрии, Валлонии и Брюсселя и трех
языковых общин: германоязычной, франкофонной и фламандской. В
1980г. в результате очередной ревизии Конституции регионы Фландрия и
Валлония
получили
автономию.
В
1988г.
фламандцы
получили
представительство в правительстве Брюссельской области. Нужно сказать,
что только одна шестая избирателей голосует за фламандские партии, а
представительство
в
правительстве
паритетное
с
франкоязычными
политическими партиями [33]. В 1963г. пограничная община Фурон была
передана из валлонской провинции Льеж во фламандскую провинцию
Лимбург. Фактически Фурон стал нидерландоязычной территорией с
льготами для франкоязычных [21, p . 331]. В 1989 г. Брюссель получил
права региона, а в 1993 г. были подписаны Сен-Мишельские соглашения,
которые закрепили в ст. 1 Конституции Бельгии 1994 г. принцип: «Бельгия
– федеративное государство, состоящее из сообществ и регионов» [29]. С 1
января 1995 г. прекратила свое существование провинция Брабант,
находившаяся по обе стороны лингвистической границы. Она официально
разделилась на провинции Фламандский Брабант и Валлонский Брабант, в
связи, с чем изменились границы некоторых избирательных округов [7, с.
135].
Таким
образом,
модель
бельгийской
федерации
является
оригинальной в том смысле, что она представляет собой объединение
регионов, имеющее собственную специфику механизма разграничения
предметов ведения и полномочий между федеральным правительством и
регионами. Второй особенностью бельгийской модели федерализма
является то, что политические партии – это «продукт» регионализации в
его
эволюции
от
унитарного
государства
к
федеративному
по
этнорегиональному признаку. Наряду с противоречиями внутри самого
федеративного механизма, проблема избирательных округов периодически
возвращает политическую элиту Бельгии к рассмотрению вопроса
реформирования электорального и судебного округа Брюссель-ХалВилворде. Он одновременно объединяет Брюссель, шесть периферийных
районов и фламандский округ Хал-Вилворде, где проживает значительная
часть франкоговорящих.
Рассмотрим, как в политической практике современной Бельгии
действуют основные институты власти – правительство, парламент и
политические партии.
Формирование правительства – один из наиболее сложных вопросов
бельгийского государственного права. Тем не менее, не смотря на то, что
порядок формирования правительства определен, в него постоянно
вносятся изменения из-за меняющегося расклада политических сил в
стране [6, с. 223]. В Бельгии, как и во многих странах Европы,
формирование
правительства
поручается
партиям,
победившим
на
выборах в законодательный орган страны [1, с. 331]. Лэйвер М. в работе
«Многопартийное правительство» вывел среднюю продолжительность
существования правительства в период 1945-1987 гг. в разных странах
Европы. Интересным фактом является то, что для Бельгии средняя
продолжительность существования правительства составляет 22 месяца,
что подчеркивает не стабильность партийных коалиций в рамках
бельгийской модели федерации [1, с. 336].
При этом король не может образовать правительство без вотума
доверия палат парламента. В случае необходимости сформировать новое
правительство король проводит предварительные консультации, в том
числе с уходящим в отставку премьер-министром. Процесс формирования
правительства состоит из нескольких этапов. Первый этап – назначение
королем «форматора», который определяет круг лиц, которые затем могут
быть
назначены
компромисса
членами
«форматор»
правительства.
может
В
возглавить
случае
достижения
сформированное
им
правительство. Необходимо отметить, что акт назначения премьерминистра
и
министров
производится
лично
монархом.
Второй
особенностью является институт «информатора», который был утвержден
задолго до войны. Задачей института «информатора» заключается в
ускорении процесса формирования нового правительства [6, с. 325]. Одной
из особых полномочий монарха являются право роспуска парламента и
вето. Однако вето за всю историю применялось в Бельгии только два раза в
1862 и 1884 гг., монарх не может применять вето вопреки парламентскому
большинству и его использование зависит от соотношения классовых сил в
стране. Однако монарх де-юре не участвует в формировании региональных
парламентов
по
итогам
выборов.
Это
явилось
следствием
институциональных реформ, которые изменили принципы организации и
разграничение предметов ведения полномочий между компетенцией
федерального правительства и регионами.
Один из наиболее серьезных коалиционных кризисов произошел
осенью 2007 г. после чего последовала череда консультаций, «времени
безвластия», отставки правительства и назначение новых «форматоров»
для
определения
нового состава
правительства.
Отказ
депутатов-
франкофонов поддержать формирование кабинета во главе с лидером
CD&V Ивом Летермом стало результатом того, что страна в течение трех
месяцев существовала без правительства до установления временного
кабинета во главе с Верховстадтом [31]. Одновременно Ив Летерм по
результатам выборов начал формировать правительство [25]. Из 150 мест
нижней палаты 30 мандатов получили Фламандские демохристиане
(CD&V), Фламандские либеральные демократы (Open VLD) - 18 мандатов,
крайне националистическая и сепаратистская Vlaams Belang - 17 мест,
Валлонское движение обновления (MR) – 22, Социалистическая партия
(PS) – 21. Хотя правительство было сформировано, сохранение внутри
него коалиции демохристиан с Фламандским национальным альянсом
Барта де Вевера, вкупе со стремлением коалиционеров отстаивать
дальнейшую регионализацию страны стало причиной прошения об
отставке Ива Летерма у короля Альберта II спустя четыре месяца после
формирования кабинета [32]. Согласно данным опросов, проведенных
социологической службой газеты « De Standaard », на вопрос: «Будет ли
существовать Бельгия в 2050 г.?», - более 50 % опрошенных ответили, что
Бельгии как государства возможно уже не будет и единственный шанс
избежать
демонтажа
инструментов
федеративного
государства
–
реформирование избирательной системы и механизма формирования
партийной коалиции [27]. Примечательно, что большинство экспертов в
качестве первопричины сложившейся ситуации указывали на усиление
правых
партий
во
Фландрии
и
несправедливость
распределения
социальных гарантий между регионами [15; 16, p .12-13].
На этом фоне противостояние между севером и югом представляется
Анри Астьеру не иначе как попыткой Валлонии побороться за «пустой»
образ»
[28].
Источником
надежды
в
условиях
неопределенности
заключается, по мнению автора, в апелляции культурной близости
франкофонов к Франции, что очень сильно напоминает политические идеи
Поля-Анри Гандебьена относительно судьбы Брюсселя и роли Франции
как
потенциально
возможного
евроинтегратора
[18].
Известный
бельгийский политолог Ливен Де Винтер, анализируя политический
кризис 2007-2008 годов, прогнозировал разрешение ситуации между
стратегиями
фламандских
крайне
правых
и
более
умеренных
франкофонных партий только по итогам федеральных выборов 2009 г.
[26]. Однако, принятие Альбертом II отставки правительства Ива Летерма
19 декабря 2008 г. не стало для общественности признаком краха
Христианско-демократической партии (CD&V) и скорее говорило о
«новом» времени для проведения консультаций и назначения монархом
«форматора». Не смотря на принятие отставки кабинета, король не стал
принимать меры по парализации исполнительной власти, что вполне
допускается с точки зрения законодательства [14].
«Политическим
агентом»
в
процессе
достижения
нового
коалиционного соглашения с целью формирования кабинета министров
стал экс-премьер министр Вильфред Мартенс (CD&V). Вильфред Мартенс
родился 19 апреля 1936 г. в г. Слединге на севере Гента, в семье мелких
фермеров.
Он
получил
университетское
образование
и
является
бакалавром философии и доктором юридических наук. В студенческие
годы был президентом ассоциации фламандских студентов и ассоциации
фламандских католических студентов. В 1976 г. был соучредителем
Европейской народной партии в Европейском парламенте. В 1990 г. стал
председателем Европейской народной партии. Вильфред Мартенс в ноябре
2007 г. представил собственную программу «BPlus», в которой изложил
свое политическое кредо – «федерализм союза» должен поддерживать
бельгийскую
федеративную
модель,
основываясь
на
сохранении
равновесия в проведении политических реформ [24]. Именно на него было
возложена миссия по урегулированию ситуации вокруг банка Fortis и
проведение консультаций по традиционной схеме. Достаточно характерна
в
этом
смысле
последовательность
переговорного
процесса
и
консультаций в процессе формирования нового кабинета министров.
Одним из главных программных заявлений Хермана Ван Ромпуя стал
вопрос реформирования электорального округа Брюссель-Хал-Вилворде.
Однако многие эксперты утверждают, что политические партии оказались
в заложниках у демо-христиан, которые манипулируют сложившейся
ситуацией [10].
Остается надеяться, что перечисленные меры послужат укреплению
единства Бельгии. Таким образом, специфика федерализации Бельгии
позволяет нам утверждать, что особенности становления региональных
политических партий и экономического развития регионов в значительной
степени привело к тому, что коалиционные правительства подвержены
неустойчивости.
Фактором
дестабилизации,
которого
выступает
региональная политическая элита, стремящаяся сохранять в своих руках
такой традиционный «козырь», как доступ к принятию политических
решений в отношении программы и стратегии развития политических
институтов на всех уровнях власти. Так, например отказ министрапрезидента Фландрии Криса Петерса участвовать в рабочей группе по
реформированию
электорального
округа
Брюссель-Хал-Вилворде
министр-президент региона Брюссель Шарль Пике назвал не иначе как
глупостью и считает, что остальные участники рабочей группы стали
заложниками внутренних разногласий CD&V. В ответ на это для
блокирования голосования о реформировании округа Брюссель-ХалВилворде социалисты-франкофоны обратились к CDH, Groen и Ecolo для
создания коалиции политических сил франкоговорящей периферии, чтобы
согласовать тактику участия франкофонных политических партий в
определении
правил
игры
[11].
И
это
только
один
пример,
подтверждающий глубину существующих противоречий. Однако, следует
отметить,
что
влияние
христианских
демократов
и
«политика
двухпартийности» в рамках одной политической системы изменили не
только идеологический контекст, но и политику партий по отношению к
европейской
интеграции.
Определение
партиями
и
регионами
политического ландшафта Бельгии в определенной степени стало
производной системы принятия решения [2, с. 181].
Этнические факторы дифференциации, природно-географические
факторы
интеграции
и
высокая
степень
развития
региональной
идентичности на протяжении всей эволюции государственности влияли на
формирование отношений «центр-регион» [8, с. 360]. Тяготение Валлонии
к Франции заставляет задуматься не только о процессах регионализации,
но и о том, что Бельгия, географически расположившись в центре Европы,
оказалась
в
поле
конструирования
«европейского
федерализма»,
переживающего сегодня внутренний структурный кризис. В этой связи
опыт государственного строительства Бельгии со второй половины ХХ
века отражает конкуренцию проектов единого «государства-нации»
(которого придерживаются валлоны под влиянием опыта родственной им
Франции) и децентрализованного федеративного государства на базе
автономии этнорегиональных общностей (Фландрия) [3, с. 42-50]. В то же
время дальнейшее продвижение процессов «этнорегионализации» в
Бельгии может разрушить существующий формат федеративной модели.
Для предотвращения угрозы демонтажа существующего формата
современных политических институтов необходимо переосмыслить роль и
пределы
«этнорегионализации».
политического развития:
Возможны
следующие
сценарии
·
обновление социально-экономического развития Валлонии;
·
разработка общего проекта модернизации регионов в рамках
европейской интеграции;
·
укрепление
позиций
федеральных
институтов
власти
и
укрепление общебельгийской идентичности во всех регионах страны;
·
унификация регионального политического пространства в рамках
единой системы государственного управления.
Тем не менее, споры в рамках идеи «Европы регионов» о наиболее
приемлемой концепции развития политических институтов в Европе
позволяют региональным партиям стать не только катализатором местного
развития, но и стартовой площадкой для интеграции европейской
партийной системы [30]. Роль региональных политических партий в
европейской политике представляется значимой по следующим причинам:
именно этнорегиональные
партии стали катализатором программы
политического развития «Европы регионов» и «Европы наций» [5, с. 117].
В дополнение нужно сказать, что создание «Европейской народной
партии», ставшая интегратором христианско-демократических партий
Европы и региональных партий, которые главенствовали в формировании
партийно-коалиционных правительств стала федерацией национальных и
региональных партий в Европейском парламенте [9, с. 62-63]. Это лишь
один
из
примеров
того,
как
региональные
партии
способны
модифицировать политический контекст и порождать кризисные ситуации.
Таким образом, Бельгия представляет собой интегративную модель,
которая сочетает различные элементы европейского регионализма и
федерализма:
регионализм,
региональное
национально-культурную
модель
автономию,
партийно-коалиционного
самоопределение
и
экономический
правительства,
административно-территориальную
автономию. Перспективы исследования региональных политических
партий как объекта научного анализа представляются следующими: вопервых, партии не только представитель регионов, но и ключевой актор
федеральной
региональной
политики,
во-вторых,
партийной
системы
актуально
и
изучение
механизмов
эволюции
трансформации
федеративного государства, что позволит экспертному сообществу
политологов
более
точно
прогнозировать
развитие
политического
процесса в Бельгии.
Список источников:
1. Алескеров, Ф.Т. Правительство и коалиции в парламенте [Текст] / Ф.Т.
Алескеров, П. Ортешук // Теория партий и партийных систем. – М., 2008. – С. 331-340.
2. Беке, У. Политика двухпартийности: христианские демократы в Бельгии
[Текст] / У. Беке, С. Ван Хеке // Консервативные и либеральные партии
западноевропейских стран. – М., 2007. – С. 180-212.
3. Бирюков, С.В. Германия-Франция: спор о «Европе регионов» [Текст] / С.В.
Бирюков // Мировая экономика и международные отношения. – 2008. – №10. – С. 4250.
4. Европейский федерализм и Россия: опыт прошлого и настоящего [Текст] //
Современная Европа. – 2001. - №1. – С.32-90.
5. Минтцель, А. Христианско-социальный союз для Баварии, Германии и
Европы
[Текст]
/
А.
Минтцель
//
Консервативные и
либеральные партии
западноевропейских стран. – М., 2007. – С. 101-128.
6. Намазова, А.С. Бельгия: эволюция государственности в XVIII-XX веках
[Текст] / А.С. Намазова. – М.: Наука, 2008.
7. Павличук, Е.И. Федеральная реформа Бельгии [Текст] / Е.И. Павличук //
Полис. – 1995. – №5. – С. 130-135.
8. Туровский, Р.Ф. Центр-регионы: проблемы политических отношений [Текст]
/ Р.Ф. Туровский. – М., 2007.
9. Янсен,
Т.
Европейская народная партия в
третье десятилетие ее
существования (1995-2005) [Текст] / Т. Янсен // Консервативные и либеральные партии
западноевропейских стран. – М., 2007. – С. 41-64.
10. BHV: l’attitide flamande est une stupidite , dit Picque [Text] // Le soir. 11.01.09.
11. BHV: le PS se tourne vers le Parlement wallon [Text] // Le soir. 12.01.09.
12. Coppi, D. Van Rompuy I: c’est parti [Text] // Le soir. 6.01.09.
13. De Coorebyter, V. Les parties croint-ils aux sondages? [Text] // Le soir. 31.03.09.
14. Delvaux, B. Ceci n’est une catastrophe [Text] // Le soir. 20.12.08.
15. Den Hond, C. For a federalism that is social and based on solidarity [Text] //
International viewpoint. – October 2007.
16. Dessers, D. When the governors no longer know how to govern [Text] //
International viewpoint. – February 2008. – P. 12-13.
17. Dialogue: les francophones attendant le MR [Text] // Le soir. 13.02.09.
18. Gendebien, Paul-Henry Belgique. Le dernier quart d’here? [Text] / Paul-Henry
Gendebien. – Saint-michel, 2006.
19. Le CD&V remet la pression sur BHV [Text] // Le soir. 27.02.09.
20. Le gouvernement Van Rompuy au complet [Text] // Le soir. 30.12.08.
21. Mabille, X. Histoire politique de la Belgique. Facteurs et acteurs de changement.
[Text] / X. Mabille. – Bruxelles : Crisp, 1997.
22. Mabille, X. La Belgique depuis la Seconde guerre mondiale [Text] / X. Mabille. –
Bruxelles : Crisp, 2003.
23. Martens a Presque termine sa mission [Text] // Le soir. 26.12.08.
24. Wilfried Matrens, l’ «explorateur» a la recherche d’une sortie de crise [Text] // Le
soir. 22.12.08.
25. Belgian PM quits after poll blow [Text] // http://news.bbc.co.uk/go/pr/fr//2/hi/europe/6741331.stm.
26. Crise
politique:
chattez
avec
Lieven
De
Winter
[Text]
//
www.lesoir.be/chat/2008/09/23/crise-politique-chattez-avec-lieven-de-winter-ucl/commentpage-2/#comments.
27. Viewpoints:
Belgian
crisis
//
http://news.bbc.co.uk/go/pr/fr/-
/2/hi/europe/6995511.stm.
28. Wallonia battles wasteland image [Text] // http://news.bbc.co.uk/go/pr/fr//2/hi/europe/7647591.stm.
29. Бирюков, С.В. Бельгийский кризис «европейского федерализма» [Текст] /
С.В. Бирюков // www.apn.ru.
30. Бирюков, С.В. Бельгия как лаборатория для «Европы регионов» [Текст] /
С.В. Бирюков // www.apn.ru.
31. Бирюков, С.В. Бельгия. Начало конца. [Текст] / С.В. Бирюков // www.apn.ru.
32. В
Бельгии
снова
правительственный
кризис
[Text]
//
http://news.bbc.co.uk/go/pr/fr/-/hi/russian/international/newsid_7506000/7506735.stm.
33. Рут Ван Дейк Регионализм, федерализм и права меньшинств в Бельгии
[Текст] // Рут Ван Дейк // poli.vub.ac.be/public/etni-3/ruthvandeyck.htm.