История русской метрологической терминологии
реклама
2 ОГЛАВЛЕНИЕ Введение ……………………………………………………………. Глава 1. Становление метрологической лексики в истории 5 русского языка………………………………………….... 17 1.1. Мера как логико-философская и языковая категория..… 17 1.1.1.Становление категории меры в научном знании … 1.1.2.Проблема классификации 17 метрологических единиц в науке…………………………………………… 26 1.2. Система наименований мер у древних народов мира и на Руси…………………………………………………….. 30 1.2.1.Наименования древних способов измерения у разных народов……………………………………………. 30 1.2.2.Наименования древних способов измерения в русской исторической метрологии………………………. 41 1.3. Источники изучения русской метрологической лексики и их характеристика……………………………………… 49 1.4. Нелингвистические концепции изучения исторической метрологии……………………………….………………... 62 1.5. Изучение метрологической лексики лингвистами……… 72 1.5.1.Принципы изучения метрологической лексики в лингвистической литературе…………………………….. 1.5.2.Особенности народной 72 метрологической терминологии в истории русского языка……………….. 78 Выводы по главе 1...……………………………………. 85 Глава 2. Наименования линейных мер и единиц измерения ткани в истории русского языка………………………. 91 2.1. Наименования народных линейных мер………………… 92 2.1.1.Наименования линейных мер 3 антропометрического происхождения……………........ 92 2.1.2.Наименования линейных мер, образованные с помощью других способов номинации………………….. 101 2.2. Наименования официальных линейных мер …………… 111 2.2.1.Наименования, встречающиеся в источниках с ХI века….……………………..……………………….. 111 2.2.2.Наименования, встречающиеся в русской метрологической системе с ХVI-ХVII веков.…………… 137 2.3. Наименования единиц измерения ткани……….............. 146 Выводы по главе 2………………………………….. Глава 3. Наименования единиц измерения площади 156 в истории русского языка………………………………… 159 3.1. Наименования народных мер площади……………......... 159 3.2. Наименования официальных мер площади……………... 180 3.3. Самобытная новгородская система наименований мер площади……………………………………………………. 191 Выводы по главе 3..…………………………………….. 198 Глава 4. Наименования мер объема в истории русского языка………………………………………………………. 201 4.1. Наименования народных мер объема……………………. 212 антропометрического 4.1.1.Наименования происхождения……………………………………………. 4.1.2. Наименования, метонимического возникшие переноса в «название 212 результате сосуда → название меры»……………………………………………. 217 4.1.2.1.Наименования, встречающиеся в источниках ХIХVII веков……… ………………………………………… 217 4.1.2.2.Наименования, встречающиеся в источниках с ХVII века..…..…………………………………………….. 238 4 4.2. Наименования официальных мер объема……………….. 250 4.2.1.Система официальных наименований мер сыпучих тел………………………………………………............... 250 4.2.2.Система официальных наименований мер жидких тел………………………………………………………….. 278 4.3. Наименования единиц измерения соли…………………. 294 4.4. Самобытная новгородская система наименований мер объема……………………………………………………… 325 4.5. Самобытная псковская система наименований мер объема……………………………………………………… 341 Выводы по главе 4..…………….………………………. 346 Глава 5. Наименования мер веса в истории русского языка… 349 5.1. Наименования мер веса, отмеченные в письменных памятниках с ХI века ……………………………………. 355 5.2. Наименования мер веса, отмеченные в письменных памятниках с ХVI-ХVII веков…………………………… 372 Выводы по главе 5………………………………………. 379 Заключение………………………………………………………………. 381 Перечень сокращений и условных обозначений источников…………. 390 Список литературы…….……………………………………………….. 426 Список иллюстративного материала…………………………………. 456 Словоуказатель………………………………………………………….. 457 Указатель фразеологических единиц, имеющих метрологический смысл…………………………..…………………………………………... Приложение 1. Хронологическая таблица фиксаций 470 народных метрологических наименований в истории русского языка…………….. 476 Приложение 2. Хронологическая таблица фиксаций официальных метрологических наименований в истории русского языка…………… 483 5 ВВЕДЕНИЕ Проблема изучения русской метрологической лексики в лингвистической науке со второй половины ХХ в. привлекает постоянное внимание языковедов. Обсуждаются следующие важнейшие вопросы: зарождение и отражение в языке системы измерений, определение статуса категории меры в языке и др. Изучение метрологической лексики в историческом аспекте заинтересовало и автора данного диссертационного исследования. Тема была сформулирована как «История русской метрологической терминологии». Наша работа посвящена изучению метрологической лексики в истории русского языка ХI – начала ХХ вв. Актуальность темы диссертации объясняется целым рядом факторов. Изучение метрологической лексики относится к фундаментальным вопросам в области как лингвистического, так и гуманитарного знания в целом. Метрология наряду с воззрениями о природе, верованиями, календарем, системой счета, экономических хозяйственными отношений и навыками, торговли развитием выявляет социально- межкультурные и межъязыковые контакты народов на разных исторических этапах их развития. Русская метрологическая система формировалась на протяжении длительного историко-культурного развития славянской цивилизации. Следует отметить, что изучение исторической метрологии как науки началось археологами и историками только в XIX в. Именно они впервые подняли в науке вопросы, связанные с изучением древнерусской метрологии в исторических памятниках. Так, например, в «Записке для обозрения русских древностей» (1851 г.) указывается на необходимость изучения сведений по исторической метрологии, которые становятся известными благодаря археологическим раскопкам: «У нас давно укоренилось мнение, что русские древние единицы веса, мер и величин потеряны безвозвратно и навсегда. Археологические данные доказывают противное. Мы очень мало потеряли, а 6 только многое позабыли, многого не знаем, что и как было прежде нас» (Записка для обозрения русских древностей императорского русского археолог ического общества. СПб.: типография Я.Трея, 1851. С. 72). Известный археолог и историк XIX в. Д.И.Прозоровский писал, что изучение древних единиц измерения позволит понять народный и гражданский быт древней Руси (Прозоровский Д.И. Древняя русская метрология: лекции в Археологическом институте. СПб., 1888. С. 1). В начале ХХ в. внимание исследователей стала привлекать русская народная метрология. Ученые обратили внимание на отсутствие достоверных сведений по русской народной метрологии: «Разумеется, следовало озаботиться собиранием сведений об этих старинных народных мерах; но, к сожалению, до сих пор у нас сделано в этом отношении чрезвычайно мало, и сведения об этом предмете попадали в литературу чрезвычайно редко, а между тем народные измерительные единицы могут служить весьма важным материалом для разъяснения темных сторон древнерусской метрологии» (Кузнецов С.К. Древнерусская метрология. Курс лекций, читанных в 1908-1909 учебном году в Московском Археологическом институте. Малмыж на Вятке: типография Н.Н. Черемшанского, 1913. С. 45). Ученые в своих работах неоднократно указывали, что без знания мер невозможно решать многие вопросы, связанные с социально-экономической историей государства: «Всяким экскурсам в область экономической истории любой страны должно предшествовать изучение мер, в которых фиксировались факты хозяйственного значения в данной стране на разных этапах ее развития» (Струмилин С.Г. О мерах феодальной России // Вопросы истории народного хозяйства СССР. М.: АН СССР, 1957. С. 7). Безусловно, историками было сделано многое в изучении исторической метрологии, но задачи историка и лингвиста в плане исследования истории мер различны. Главная задача историка - разобраться в сущности экономических явлений, о которых идет речь в исторических документах. Если историка интересует время появления и 7 функционирования меры, ее фактическое содержание в разные периоды русской истории и соотношения внутри групп мер, то историко- лексикологическое исследование предполагает изучение этой лексики с привлечением этимологии наименования, анализом семантики термина, его функционирования в историческом тексте, выявлением синонимических и других отношений в русском метрологическом пространстве. Лингвисты осознают, что закономерности развития лексической системы могут быть объяснены только с учетом тех исторических условий, в которых проходила жизнь человеческого коллектива (Романова Г.Я. История наименований мер длины в русском языке: дис. …канд. филол. наук. М., 1972. С. 7). Таким образом, только параллельное изучение исторической метрологии в работах современных ученых (историков и лингвистов) позволяет наиболее полно раскрыть многие неизвестные аспекты данной проблематики. Во второй половине ХХ в. началось лингвистическое изучение метрологической лексики. Сначала данный научный интерес развивался в основном в двух направлениях: 1)исследование метрологических наименований в диалектах (Т.В.Дементьева, Г.В.Судаков, Е.Н.Этерлей и др.), 2)изучение метрологических наименований определенного региона в историческом аспекте (Г.Н.Лукина, О.И.Новоселова, Н.А.Ставшина, С.В.Судакова, Ю.И.Чайкина, Г.А.Якубайлик). Все эти работы лингвистов имеют большое значение в истории русской лексики, однако следует заметить, что они посвящены конкретным вопросам развития русской метрологической системы, так как в них описывалось функционирование отдельных метрологических наименований. Работами более обобщающего характера явились лингвистические описания наименований мер длины в историческом аспекте (Романова Г.Я. Там же) и мер сыпучих тел в русском языке ХI-ХVII вв. (Лебединская В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке ХI-XVII вв.: дис. …канд. филол. наук. М., 2000. 169 с.), но и они посвящены описанию конкретных групп метрологической лексики. До сих пор не было предпринято комплексного, многоаспектного 8 исследования метрологической лексики в истории русского языка на разноплановом текстовом материале ХI – начала ХХ вв. И.Г.Добродомов в своих работах указывает, что исследование истории метрологической системы русского языка необходимо проводить параллельно с метрологическими наименованиями родственных восточнославянских языков, так как именно этот общий языковой пласт засвидетельствован в древнерусских памятниках (Добродомов И.Г. Рецензия на книгу В.О.Винника // Этимология 1967. М.: Наука, 1969. С. 325-327; Добродомов И.Г. Русское слово в отчете ширазского купца XV века // Ориенталика. Уфа: Гилем, 1998. С. 74-79). Таким образом, метрологическая лексика является одним из древнейших пластов языковой картины мира, засвидетельствованным в русских источниках на протяжении всего письменного периода; метрологические наименования требуют своего специального комплексного изучения, до сих пор не проводимого в рамках исследований по исторической лексикологии. Исследование особенностей и специфических характеристик метрологической лексики позволяет раскрыть системный потенциал языковых средств, выявить их внутригрупповые и межгрупповые лексические отношения. Материал, извлеченный из письменных памятников разных эпох, раскрывает пути эволюции лексических единиц в истории русского языка, их репрезентации в языке, что позволяет расширить имеющиеся научные представления по многим аспектам заявленной проблематики, а также русского метрологического пространства в целом. Изучение русской метрологической лексики в диахронии представляет бесспорный научный интерес и для дальнейшей разработки аспектов исторической метрологии, исторической лексикологии, лингвокультурологии, истории и интерпретации метрологических наименований в пределах русского и славянского языкового пространства. Объект исследования – русская метрологическая лексика как отражение системы знаний человека об окружающем мире и различных сторон 9 деятельности людей. Отметим, что под понятием «русская метрологическая система» в работе подразумевается система теоретических и практических знаний, связанных с процессом измерения и аккумулирующих русское метрологическое пространство в целом, которое прослеживается в источниках с начала письменного периода до введения международной метрической системы измерений (в России - в начале ХХ в.). Предмет исследования – история русской метрологической лексики в ее становлении и развитии в истории русского языка. Источниками для написания работы послужили разнообразные в жанровом отношении исторические тексты: летописи, договорные грамоты русских князей, монастырские акты, указы, уставы и др.; скорописные документы деловой письменности XVI-XVII вв. (приходо-расходные и платяные книги, книги служб, книги для записей, досмотровые книги, различные сельскохозяйственные книги и др.), хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА, г.Москва), Государственном архиве Архангельской историческая области документация (ГААО, (РГБ, г.Архангельск); г.Москва): разнообразная свидетельства судебного делопроизводства (материалы дел, допросов, описей и т.д.), ведомости, выписки, доклады, донесения, наказы, челобитные, отчеты, памяти, росписи имущества, сказки, сведения, списки, опубликованная частная переписка жителей российских городов XVIII-ХIХ вв. и др. Практическим языковым материалом исследования послужили извлеченные методом выборки из указанных источников контексты общим объемом более 7000. Цитируя источники, мы сохраняем их орфографию и пунктуацию. В процессе исследования были использованы материалы Картотеки «Словаря русского языка XI-XVII веков» (КДРС, г.Москва, Институт русского языка) и Картотеки диалектов Северного (Арктического) федерального университета имени М.В.Ломоносова (КД ПГУ, г.Архангельск), привлекались 10 материалы по изучению диалектов, находящиеся в Пятигорском государственном лингвистическом университете. Лингвистический анализ строится также на основе сведений, полученных в результате изучения этимологических, диалектных и исторических словарей. Для изучения мы подключаем данные, взятые из фольклора и художественной литературы разного времени и имеющие непосредственное отношение к метрологической практике разных народов. Целью предпринимаемого исследования является комплексный анализ и систематизация метрологической лексики в истории русского языка. Для достижения этой общей цели были поставлены следующие конкретные задачи: 1) раскрыть существующие направления и различные концепции в истории изучения метрологии как области научного знания, так и в истории изучения метрологической лексики; 2) определить основные пути формирования и развития русской метрологической лексики; 3) выявить метрологические наименования, функционировавшие в разные периоды развития русского языка; 4) дополнить существующие в науке сведения по истории появления и функционирования метрологических наименований на основании данных, появляющихся в ходе изучения письменных памятников разных периодов; 5) на материале охарактеризовать разножанровых специфику развития источников лексической русского категории языка меры в диахронии. Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые на большом разнородном материале выполнено обобщающее системное описание метрологической лексики в истории русского языка. В результате проведенного исследования нами сделаны выводы теоретического и практического характера. В теоретическом плане в структуре 11 метрологического знания автором выделяются два среза (пласта) этого знания: 1)общечеловеческий, обусловленный общностью законов познания объективного мира и трудовой деятельности человека; 2)связанный с национальной спецификой, культурными и другими особенностями, характером русского патриархального быта и хозяйственной деятельности. Были проанализированы этапы развития русской метрологической системы и выявлены ее составляющие. Установлено, что бόльшая часть метрологических наименований этимологически восходит к общеславянским и индоевропейским корням, а заимствования разных периодов связаны с периодами особой деловой активности между народами - с возросшим товарооборотом. Научные этимологии многих метрологических наименований, до сих пор спорные или неясные науке, в ходе исследования мы находили в диалектах русского или родственных языков; в работе приводятся этимологии некоторых наименований, которые являются в науке до сих пор неустановленными (относительно происхождения некоторых наименований высказываются предположения). Целенаправленное изучение разножанровых источников помогло автору дополнить, уточнить и систематизировать имевшиеся в науке сведения о семантике и функционировании лексических единиц: прослежена эволюция появления и функционирования метрологических наименований в русском языке, уточнены хронология появления отдельных наименований в источниках и фактическое метрологическое содержание многих единиц измерения, введены в научный оборот новые лексические метрологические единицы с их словообразовательными вариантами, установлены неизвестные ранее соотношения метрологических единиц внутри некоторых систем мер. Полученные нами сведения являются особенно важными для описания семантической структуры наименований в словарях исторического цикла. Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что оно представляет собою комплексное, многоаспектное описание 12 наименований русской метрологической системы ХI – начала ХХ вв., основанное на данных, полученных в ходе многолетнего изучения самых разнообразных в жанровом отношении исторических памятников. Материалы диссертации могут иметь применение как в плане решения общих, так и частных проблем истории русского метрологического знания. В области систематизации метрологической лексики в лингвистике собранные факты расширяют информационную базу для изучения исторической лексикологии, диалектологии и истории русского языка в целом. Кроме того, изучение истории метрологической лексики имеет выход в общелингвистическую, социолингвистическую и лингвокультурологическую проблематики, а также в смежные научные области: историю, этнографию и др. Практическая значимость данной работы состоит в том, что собранный автором фактический материал и его интерпретация являются ценными для изучения некоторых аспектов истории русской лексики. Материалы диссертации пополняют сведения исторических словарей русского языка новыми данными и вводят в научный оборот малоизученные и некоторые не привлекавшие ранее внимание ученых письменные памятники. Полученные результаты могут стать научной основой для написания обобщающего труда по исторической лексикологии, научно-учебной - для разделов учебных пособий по исторической лексикологии. Материалы диссертации могут быть применены в ряде дисциплин гуманитарного и общественно-экономического циклов: в преподавании теоретических курсов по русскому языку (в частности – лексикологии и фразеологии), по исторической грамматике, истории русского литературного языка, этимологии, семасиологии, диалектологии, фольклористике, при лингвостилистическом и комплексном филологическом анализе художественного текста, при разработке и проведении курсов по исторической метрологии, культурологии, лингвокультурологии, истории, этнографии, при проведении спецсеминаров и спецкурсов по проблемам 13 истории русской лексики и исторической метрологии, в организации краеведческой работы и др. Привлеченный для лингвистического анализа широкий и многоплановый, многожанровый материал открывает новые возможности для контекстуального изучения метрологических названий, выявления определенного круга и объема источников, содержащих какую-либо информацию о наименованиях метрологических терминов. Методологическая база исследования основывается на общефилософских принципах, в соответствии с которыми язык представляется как материальная, объективная, динамически функционирующая и развивающаяся система. Частнонаучная методология формируется на основе принципов логики и философии (Аристотель, (Ф.И.Петрушевский, Н.В.Устюгов, Гегель и др.), Д.И.Прозоровский, А.А.Куратов, исторической Л.В.Черепнин, Л.А.Молчанова, метрологии Е.И.Каменцева, И.Н.Шмиголь и др.) и исторической лексикологии (Л.Ю.Астахина, И.Г.Добродомов, М.В.Иванова, Л.Ф.Копосов, Л.В.Ненашева, В.Н.Прохорова, Г.Я.Романова, Л.П.Рупосова, К.П.Смолина, Г.В.Судаков, Ю.И.Чайкина и др.), в соответствии с которыми лексическая категория меры интерпретируется как измеренная недискретная величина, а основным средством выражения категории меры являются языковые единицы со значением меры. Таким образом, русская метрологическая лексика понимается как фрагмент лексической системы языка, нуждающаяся в дальнейшем изучении ее особенностей. Основными методами, используемыми в диссертационном исследовании, являются сравнительно-сопоставительный метод, контекстно-функциональный метод, диахронический анализ, приемы как парадигматического, так и синтагматического анализа, элементы статистического метода и др. Анализ метрологических наименований строится в соответствии с хронологической последовательностью их фиксаций в источниках. 14 Положения, выносимые на защиту: 1) в составе метрологического знания возможно выделить два пласта: а)общечеловеческий, отражающий общность законов познания объективного мира, что на метрологическом уровне выражается в единообразии способов образования мер у разных народов, б)национальный, отражающий особенности организации общества (историю, культуру, быт, хозяйственную деятельность населения и др.); 2) развитие русской метрологической системы тесно связано со всеми сферами жизни общества, поэтому периоды особой активности - объединение земель вокруг Москвы, развитие ремесел, промышленности, флота в эпоху Петра I, а также торговля с соседними народами – создавали благоприятную почву для заимствования мер; 3) формирование русской метрологической системы в целом закончилось в конце ХVII – начале ХVIII вв., далее она продолжила свое функционирование до введения в России международной метрической системы измерений в начале ХХ в. Однако в ХХ в. история старых метрологических наименований не прервалась: большая их часть получила продолжение в говорах русского языка, а некоторые используются в быту до сих пор; 4) метрологическая лексика в истории представлена двумя противопоставленными группами - официальная номенклатура мер и народная метрология: каждая имеет целый ряд характерных особенностей, которые будут выявлены в ходе комплексного анализа наименований; в связи с этим предложенная в исследованиях по исторической метрологии периодизация развития русской метрологической системы соответствует только официальной терминологии мер; 5) основная часть метрологических наименований этимологически восходит к общеславянским и индоевропейским корням, так как метрологическое знание относится к одному из самых древних знаний человека о природе и окружающей действительности; метрологические наименования, 15 появившиеся в русском языке в ХVI-ХVII вв., имели в основном диалектную основу, поэтому научные этимологии многих метрологических наименований, до сих пор спорные или неясные науке, следует искать в диалектах русского или родственных языков; В процессе изучения метрологических наименований перспективным является исследование источников разных периодов, хранящихся в архивах, так как это позволит выявить дополнительную информацию о функционировании названий мер и установить новые факты в этой области. Соответствие диссертации Паспорту научной специальности. Тема диссертационного исследования, результаты работы соответствуют требованиям паспорта специальности 10.02.01 – русский язык. Апробация работы. Предлагаемое диссертационное исследование прошло научную апробацию. Результаты и материалы исследования были представлены на международных и различных научных и научно-методических конференциях: преподавателей ХХVIII и межвузовская аспирантов научно-методическая (Санкт-Петербург, конференция Санкт-Петербургский государственный университет, 15-21 марта 1999 г.); ХХХVII международная филологическая конференция (Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный университет, 11-15 марта 2008 г.); Международные конгрессы «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, Пятигорский государственный лингвистический университет, 2004, 2005, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012); Межвузовская региональная конференция «Русское слово в языковой картине мира Северного Кавказа: история и современность (Пятигорск, ПГЛУ, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012, 2013); Межвузовская научно-практическая конференция ЮРГТУ КМВИ (Георгиевск - Новочеркасск, ЮРГТУ КМВИ (НПИ), 10-11 октября 2007 г.); Филологические чтения, посвященные 208-ой годовщине со дня рождения А.С.Пушкина и Году русского языка «Актуальные проблемы герменевтики и интерпретации художественного текста» (Пятигорск, ПГЛУ, 2007 г.); 53-я 16 ежегодная научно-методическая конференция преподавателей и студентов «Университетская наука – Региону» (Ставрополь, Ставропольский государственный университет, 8-30 апреля 2008 г.); Международная научнопрактическая конференция «Национальная идентичность высшего образования в России: вызовы и перспективы модернизации» (Невинномысск – Бердянск, НГГТИ, 25 сентября 2008 г.); Международная научная конференция «Гуманитарные науки в России ХХI века: тенденции и перспективы» (Архангельск, Поморский государственный университет им.М.В.Ломоносова, 19-22 ноября 2008 г.); международные научно-практические конференции «Проблемы современного общества: естественнонаучные и гуманитарные аспекты» (Российский государственный гуманитарный университет, филиал в г.Георгиевске. 2009, 2010, 2011); Университетские чтения (Пятигорск, ПГЛУ, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012, 2013), IХ международная научно-практическая конференция «Мoderní vymoženosti vědy – 2013» (Praga, 2013), IX международная научно-практическая конференция «Naukowaprzestrzeń Europy-2013» (Przemyśl, 2013). Результаты данного исследования отражены в трех монографиях, статьях, в том числе в научных изданиях, рецензируемых ВАК. Структура исследовательских работы. глав, Диссертация заключения, состоит списка из введения, сокращений и пяти условных обозначений источников, списка литературы, включающего более 290 наименований на русском и иностранных языках, списка иллюстративного материала, словоуказателя и приложений. 17 ГЛАВА 1. СТАНОВЛЕНИЕ МЕТРОЛОГИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКИ В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА 1.1.Мера как логико-философская и языковая категория Исследование вопросов, связанных с логико-философскими категориями окружающего мира, является одним из перспективных направлений в современном языкознании. Это обусловлено тем, что процесс категоризации мира выступает одной из основных функций человеческого сознания, и понятие «мера» наряду с понятиями «качество» и «количество» является категорией диалектики. Мера как логико-философская категория выражает единство качественной и количественной характеристик предмета, количественные границы существования данного качества. Любое качество предмета выражается в специфической для него системе количественных характеристик, поэтому категории качество и количество разделяются только в познании человека, в реальной же действительности они существуют нераздельно, а их единство выражается через категорию меры. На протяжении долгого времени ученые-философы, логики, лингвисты обращаются к анализу этих категорий, но точное их описание в научном знании представить сложно. Последнее объясняется тем, что сами категории представляют результат и вместе с тем орудие познавательной деятельности человека. Проследим становление категории меры в истории научного знания. 1.1.1. Становление категории меры в научном знании Понятие «мера» использовалось античными философами в качестве обозначения одного из элементов всего сущего. Свое философское объяснение категории получили в работах Платона, Аристотеля, Канта и Гегеля, но еще ранее, в философских взглядах Гераклита, Зенона, Протагора и других античных мудрецов, можно найти размышления на эту тему: «Если сущее имеет величину и делимо, оно уже не «одно», но «многое», и посредством этого 18 [аргумента] доказывающего, что одно не существует в реальности…» (Зенон. 22. Симпликий. Свидетельства о жизни и учении. С. 76). В истории человеческой культуры известны высказывания Протагора и Клеобула Линдского: «Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, несуществующих, что они не существуют» (Протагор), «Мера важнее всего» (Клеобул Линдский). В трактатах Аристотеля «Метафизика», «Категории», «Об истолковании», «Аналитики» категории определяются в сопоставлении содержания высказываний о некотором сущем с самим этим сущим. «А что единое означает меру, это очевидно (…) единое означает меру некоторого множества, а число – измеренное множество и меры, взятые много раз (Аристотель. Метафизика. Книга 14. Глава 1. URL: www.bibliotekar.ru). Аристотель указывает на взаимосвязь категорий «мера» и «количество», на неделимость величины меры (позднее неделимость величины назовут недискретностью величины): «Мера есть то, чем познается количество; а количество как таковое познается или через единое, или через число, а всякое число – через единое, так что всякое количество как таковое познается через единое, и то первое, чем познаются количества, есть само единое; а потому единое есть начало числа как такового. Отсюда и во всех остальных областях мерой называется то первое, чем каждая вещь познается, и для каждого мерой служит единое – в длине, в ширине, в глубине, в тяжести, в скорости», «Мерой и началом служит нечто единое и неделимое, ибо и при измерении линий мы как неделимой пользуемся линией величиною в одну стопу: всюду в качестве меры ищут нечто единое и неделимое, а таково простое или по качеству, или по количеству» (Аристотель. Там же). Количественное понимание самого простого единства становится понятным у Аристотеля только с привлечением категории меры (Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. М.: Молодая гвардия, 1993. С.323). 19 В эпоху Возрождения философы также обращались к исследованию категории меры. В ХV в. Н.Кузанский объяснял понятия «мера» и «ум» как «одно, происходящее из другого» и указывал на их этимологическую связь: «умом (mens) является то, от чего возникает граница и мера (mensura) всех вещей. Я полагаю, стало быть, что его называют mens от mensurarе» (Кузанский Н. URL: http: // articles.excelion.ru). В Новое время учение о категории меры продолжали развивать представители немецкой классической философии. Для И.Канта категории – это всеобщие априорные формы созерцания и рассудка, в которых человек мыслит все воспринимаемое: «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категорий; мы не можем познать ни одного мыслимого предмета иначе как с помощью созерцаний, соответствующих категориям» (Кант И. URL: philosophy.ru). Заслуга разработки учения о философских категориях принадлежит Гегелю. Этой научной проблеме отведено центральное место в его работе «Наука логики». Согласно определению Гегеля, бытие проявляется в трех своих «определениях», одним из которых является мера. Мера есть «определенное отношение качества и количества друг к другу». «Мера есть в своей непосредственности обычное качество, обладающее определенной, принадлежащей ему величиной» (Гегель. Наука логики. Раздел 3. URL: http:// www.philosophy.ru). Гегель вводит понятие «абстрактно безмерного», которое представляет собой «количество как внутренне лишенное определений и как лишь безразличная определенность, не изменяющая меры» (Гегель. Там же). Данное положение Гегеля можно проиллюстрировать примерами из письменных памятников русского языка: куча (по виду: «количество чего-либо, собранное в кучу») и ωбмер: Да купил у Iвана Слезы сена петдесят куч дал шесдесят алтын без алтына да у нег же купил ωбмер соломы яровой дал 8 алтын (ГААО. Ф.829. Оп.2. Д.14. Л.10. 1618 г.); Да вымолотил я приказщик из отводнои кучи жыта 20 пол 12 [то есть 11,5 – В.Л.] мер и того жыта продал три меры по тои ж цене меру взял дватцеть пять алтнъ да достал того вымолоту жыта скормил своим лошадям зимою и весною полпяты [то есть 4,5 – В.Л.] меры (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.13 об.–14. 1658 г.); волочюга, андроны (по действию: «количество чего-либо, которое возможно увезти («уволочить») за раз либо любое увезенное («уволоченное») количество (сена и др.)»): Продано сЂна 6 волочюг взято 25 ал (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.27. Л.11 об. 1607 г.); вагонъ («примерное количество, вместившееся в один вагон»): Германская Комиссiя проситъ Шведскiй Красный Крестъ исходатайствовать въ Центральной Продовольственной Упра†наряды на 10 вагонов картофеля со станции Симбирскъ въ Петроградъ (…) на получение 3 вагоновъ консервовъ съ Черниговскаго холодильника (…) на 4 вагоновъ сала 5 вагоновъ кофе и 5 вагоновъ какаоваго масла (РГАДА. Ф.169. Оп.2. Д.162. 1918 г.); прясло (буквально: «зарод, остров, сколько идет за один раз на сушило» - Даль III: 533): Да въ гумнЂ два прясла ржы (Опись Николо-Корельского монастыря. АИ I, 286); копна, сноп: Выделено ржы 2 копны 35 снопов, жита 20 снопов, овса 2 копны 10 снопов, пшеницы 15 снопов; умолоту ржи 2 чети пол 2 осмины и 2 корца, жита полосмины, овса 2 чети с четвериком пшеницы четверик 3 корца, гречи четверик с корцом, семени корец конопляного, гороху корец, лну 3 гривенки; Жита пол 2 кучки (Кн. 1643-1644 гг., л.2, 147. Ковалых 2007: 57). В исследовательской литературе для подобных наименований используется также оборот «слово, которое используется в значении, близком к метрологическому» (Ковалых Е.В. О неизученной хозяйственной книге ХVII века ПсковоПечерского монастыря // Русское слово в историческом развитии (ХIV-ХIХ вв.). Вып.3. СПб.: Нестор-История, 2007. С. 55-60). Действительно, согласно философскому учению о мере, подобные единицы нельзя считать собственно мерами: они не имеют и не могут иметь в силу своей специфики тех «пограничных пределов», которые определяют само существо меры. В подобных случаях наблюдается присутствие «качества» при 21 отсутствии «количества», то есть не определены количественные границы существования качественной характеристики предмета. Мера же – логикофилософская категория, выражающая единство качественной и количественной характеристик предмета. Мы полагаем, что подобные лексические единицы все же необходимо принимать во внимание в ходе изучения наименований мер в лингвоисторическом аспекте: они являются составляющими исторической метрологии и достаточно многочисленны в народной метрологии. В научном знании существуют разные подходы к определению статуса данного большого пласта лексики, отражающего в своей основе метрологическую специфику, но не подходящего в принципе под само понятие «мера» в силу отсутствия выраженной количественной составляющей и определяемых количество лишь условно. Исследователь XIX в. Д.И.Прозоровский такие единицы измерения назвал объемно-примерными: «В памятниках упоминаются единицы, не принадлежащие ни к какому отделу метрологии. Я не могу назвать их иначе, как объемно-примерными. Таковы: голважня, горсть, пасмо, кербь, рогозина, лубъ, возъ, острамокъ, снопъ, сотница, стогъ, скирда, стягъ, полоть; собственно это были единицы народные, но так как правительственные акты упоминают их наравне с единицами торговыми, рыночными, то их и нельзя исключить из состава древней метрологии, тем более, что для узаконенных выделов и для взимания пошлин они признавались за единицы самостоятельные» (Прозоровский Д.И. Древняя русская метрология. СПб., 1888. С.12). И.Г.Добродомов функционирующие разделяет как метрологическую названия каких-то лексику единиц и «слова, измерения и употребляющиеся в отдельных ситуациях: стакан, кружка, пляшка, голова (сахару), шматок, чувал и т.п.» (Добродомов И.Г. Рецензия на книгу В.О.Винника // Этимология 1967. М., 1969. С. 326). Данный лексический пласт 22 в научной литературе имеет также другие обозначения (например: «языковые единицы со значением определенной меры» (Жуковская Н.В. Языковые единицы со значением меры в функционально-семантическом аспекте: дис. … канд. филол. наук. Таганрог, 2004. 171 с.). Исследователь современном языковых русском распространении в средств языке выражения Л.А.Беловольская современном русском языке категории меры в пишет о широком группы качественно- количественных имен существительных, в которых качественная сема является объективно определенной, а количественная сема является неопределенной (Беловольская Л.А. Языковые средства выражения категории меры в современном русском языке. Учебное пособие. Таганрог: Изд-во Таганрогского государственного педагогического института, 2002. С. 20-21). Качественно-количественные существительные с семой неопределенной величины представляют, по мнению Л.А.Беловольской, особое явление в рамках имен существительных. Взаимодействие языковой системы и различных логико-философских категорий остается актуальным в современных лингвистических исследованиях. Если в 1980-е гг. круг вопросов, связанных с разработкой философских основ языкознания, признавался учеными широким, а сама область исследования считалась не совсем определенной (Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. М.: Наука, 1982. С. 6), то в начале ХХI в. лингвисты пишут о необходимости изучения выражения логико-философских категорий в языке (Фадеева Л.В. Глагольные лексемы со значением качественного и качественно-оценочного признака (на материале современного немецкого языка): автореф. дис. … канд. филол. наук. Омск, 2007. С. 2). Отмечается, что рассмотрение логической и языковой сущности категорий является актуальным для лингвистики (Беловольская Л.А. О категории величины в гносеологическом и языковом аспектах. URL: http://lb2001.narod.ru). Одним из менее изученных признается наряду с другими 23 функциональный аспект метрологических единиц (Жуковская Н.В. Там же). В последние годы возрос интерес к изучению вопросов, связанных с взаимодействием языка и мышления в связи с «необходимостью целостного и системного описания семантики, состава, функций и развития языковых средств, с помощью которых осуществляется категоризация этого взаимодействия» (Фадеева, там же). Исследователи обращаются к разным аспектам изучения проблематики. Так, установление разночисленности в истории возникновения счета должно было привести к возникновению многих рядов или систем последовательно возрастающих числительных, каждый из которых использовался при счете в соответствии с качественными особенностями исчисляемых предметов (Панфилов В.З. Там же. С. 254-255): В.З.Панфилов ссылается при этом на Э.Кассирера, который пишет о языке жителей острова Фиджи, имеющем специальные слова для обозначения 2, 10, 100 и 1000 кокосовых орехов или 10 лодок, 10 рыб и т.п., и о языке индейцев цимшиан, имеющем специальные числительные для счета длинных, мелких и других предметов. В истории русского языка можно отметить достаточно много случаев употребления числительных и их рядов и систем (как последовательно возрастающих, так и единичных образований) для обозначения величины исчисляемых предметов. Так, в источниках фиксируется сотница «сто снопов»: Да в кладех немолоченова хлеба пахоты 1653 году 180 сотниц 10 снопов ржаных, 220 сотниц 20 снопов овсяных (СНДРС 147. ХVII в.); пятокъ «единица измерения льна»: Да двадцать два пятка лну (Грамота воеводам князьям П.Щенятеву и Д.Палецкому. 1555 г. ДАИ I, 132); Купил пяток лну дал 4 ал (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.27. Л.28. 1607 г.). Все философские категории так или иначе находят свое выражение в языке. Языковая категория – 1)вообще: «любая группа языковых элементов, выделяемая на основании какого-либо общего свойства»; 2)в частности: «некоторый признак (параметр), который лежит в основе разбиения обширной 24 совокупности однородных языковых единиц на ограниченное число непересекающихся классов, члены которых характеризуются одним и тем же значением данного признака» (ЛЭС 215). При некоторых общих для философии и языкознания подходах понимание категории меры в лингвистике несколько отличается от философского: под мерой понимают «измеренную величину, то есть величину, мысленно расчлененную на такое количество частей, которые равны реально выделяемым отрезкам предметов и событий, иначе говоря, величину (недискретное количество), приравненную к сумме величин, составляющих в совокупности некоторое дискретное количество» (Беловольская Л.А. Там же. С.13. URL: http://lb2001.narod.ru). Основное отличие математических и языковых пределов, относящихся к единицам изверения любых величин, Л.А.Беловольская видит в том, что в языке важно благодаря какому значению существительного, выражающего меру, у человека на уровне представления возникают не образы считаемых предметов, то есть раздельно существующих единиц, а представление об определенной протяженности пространства или времени или об определенном весе, объеме и т.д., не о множестве счетных единиц, а о величине измеряемого предмета или явления в целом (Беловольская Л.А. Языковые средства выражения категории меры в современном русском языке. Таганрог, 2002. С. 8). Существительными, обозначающими названия единиц измерения, Л.А.Беловольская называет качественно-количественные существительные, «обозначающие объективно существующие нерасчлененные величины и различающиеся содержанием качественной семы», причем «количественная сема отражает в этих существительных равенство сегментов соответствующей недискретной величины определенным отдельным предметам и явлениям той же качественной сферы, что позволяет мысленно перевести недискретное количество (величину) в дискретное (множество) и измерить его [выделено нами – В.Л.], указав на количество повторений определенной единицы 25 измерения. Эти существительные называются существительными – единицами мер» (Беловольская Л.А. Там же). Общеизвестно, что язык, являясь важнейшим средством человеческого общения, неразрывно связан с мышлением. Для человеческого мышления характерны два типа форм: логические и семантические. Логический строй мышления является общечеловеческим: он не зависит от структуры языка, на котором осуществляется мыслительный процесс. Справедливо считается, что данный факт обусловливается общими закономерностями человеческого познания и отражает единство человеческой практики и законов объективного мира (Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. педагогического логических Таганрог: Изд-во института, 1992. С. форм мышления Таганрогского государственного 11). Общечеловеческий обусловливает универсальный характер характер формальных типов языковых единиц, в которых воплощаются логические формы, и, следовательно, общие структурные черты всех языков мира (Чесноков П.В. Там же. С. 12). К наиболее значимой черте логических форм мышления относится то, что они созданы коренными потребностями познавательного процесса. Эти формы «отображают предельно общие связи и отношения действительности, закрепляемые сознанием человека в ходе многовековой практики» (Чесноков П.В. Там же. С. 11). На логические формы мышления наслаиваются семантические формы – национальные формы мышления, которые связаны со спецификой грамматического строя каждого языка (Чесноков П.В. Там же; Чесноков П.В. Типы функционально-семантического поля как языковые универсалии // Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней. Ростов-н/Дону, 2004. С.189-192). Семантические формы мышления совпадают в разных языках и различаются на разных этапах исторического развития одного языка и в разных случаях использования средств одного языка 26 на одном историческом срезе (Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог, 1992. С. 20). В.З.Панфилов полагал, что существенные типологические различия языков, проявляющиеся на лексическом, морфологическом и синтаксическом ярусах, и даже закрепленная за языковыми единицами дифференциация значений не оказывают решающего влияния на мышление носителей языков и не приводят к созданию каких-либо различий в логическом строе языков (Панфилов В.З. Там же. С. 39). Категория меры важна для любой сферы научной и практической деятельности. В современной философии понимаемая как количественная граница качества, мера рассматривается в рамках диалектического закона взаимного перехода количественных изменений в качественные. В связи с универсальным характером человеческого мышления, представляется возможным говорить о метрологическом знании как о разновидности наивного неявного знания, которым обладают все носители языка. Данный уровень отражает логические формы человеческого мышления. Семантические формы мышления проецируются на национальную специфику метрологической теории и практики. 1.1.2.Проблема классификации метрологических единиц в науке Объектами категории меры в языке являются наименования метрологических групп (разновидностей систем мер), в которые интегрируются метрологические наименования. Безусловно, данные вопросы имеют экстралингвистический подтекст, так как не связаны с собственно языковым планом, но, размышляя о способах реализации бытия, ученые часто обращаются к точным наукам. 27 Античные философы знали четыре состояния вещества: твердое, жидкое, газообразное и огненное. Вещество есть материя, обладающая определенной массой покоя, поэтому каждое конкретное вещество в научном знании называется телом (меры сыпучих и жидких тел). Вопрос, связанный с выделением групп внутри метрологического множества в виде поисков основ и способов измерения сущего, бытия затрагивается в работах античных философов. Ксенофан (V-IV вв. до н.э.) считал началами всего «сухое и влажное» [выделено нами – В.Л.] (Ксенофан. 29.Филопон. Свидетельства о жизни и учении, 61). Аристотель определял четыре разных свойства предметов и четыре вида мер: «А где представляется невозможным что-то отнять или прибавить, там мера точна (…); а во всех остальных случаях стараются брать эту меру как образец: у стадия, у таланта и вообще у того, что покрупнее, бывает менее заметно, когда что-то прибавляют к ним или отнимают от них, чем у величины меньших размеров. Поэтому все делают мерой то, что как первое по свидетельству чувственного восприятия не допускает [такого прибавления или отнятия], - и для жидкого и сыпучего, и для имеющего тяжесть и величину [выделено нами – В.Л.]» (Аристотель. Метафизика. Книга 14. Глава 1. URL: www.bibliotekar.ru). Историки указывают на то, что меры объема в метрологической практике имели две конкретные области применения: для сухих предметов и для жидкостей, - и это было свойственно всем народам (Шостьин Н.А. Очерки истории русской метрологии XI- XIX вв. М., 1975. С. 29). В науке были сформулированы классификации мер, которые лишь немногим отличаются друг от друга. Д.И.Прозоровский все меры объема (вместимости) делил на два «рода»: 1) для сыпучих тел, 2) для жидких и густых тел. Структурно, по мнению исследователя, это были «две правильно образованные системы, которые в частностях различались по местностям» (Прозоровский Д.И. Древняя русская 28 метрология. СПб., 1888. С. 12). В нашей работе мы не выделяем отдельно от названий сыпучих и жидких тел группу наименований мер «густых» тел (мед, смола, деготь и др.), так как для их измерения в пределах системы мер объема использовались те же единицы измерения. Классификация мер М.Младенцева состоит из четырех групп: меры длины, меры площадей, меры веса, меры объемные (Младенцев М.Н. Краткий исторический очерк русских мер // Временник Главной палаты мер и весов. Ч.8. СПб.: В.Демаков, 1907. С. 180). По нашему мнению, данная классификация наиболее точно отражает эволюцию лексической категории меры в источниках разных исторических периодов, поэтому наше исследование в процессе описания метрологических наименований опирается на классификацию, предложенную М.Младенцевым. У других народов прослеживается та же тенденция в выделении метрологических систем (или групп). Например, в работе В.О.Винника (Винник В.О. Назви одиниць вимiру i ваги в украiнськiй мовi: дис. … канд. фiлол. наук. Киiв, 1964. 301 с.) находим следующее разделение в украинской метрологии: система линейных мер, система мер поверхности, система мер сыпучих тел и система мер жидких тел, система мер веса. В зависимости от уровня категоризации в работах по исторической метрологии выделяются также другие метрологические обозначения: меры пространства (длины и площади), меры вместимости, объема, емкости (сыпучих и жидких веществ), меры времени, стоимости, скорости, количества и др. В наше время исследователями выделяются и другие разряды: объектом метрологии являются все единицы измерений физических величин – механических, магнитных, световых, тепловых, электрических и др. (Шостьин Н.А. Там же. С. 7, 279). Заметим, что количество мер и измерительных приборов со временем растет, например, за период 1939-1942 гг. поверочные учреждения СССР произвели испытания и проверку около 150 миллионов мер 29 и измерительных приборов (Горячкин Е.Н. Из истории мер и весов. М.: Академия педагогических наук РСФСР, 1953. С. 61). Заметим, что в исследованиях по исторической метрологии наблюдается вариативность в названиях метрологических систем на разных уровнях. По нашему мнению, данная синонимичность обусловлена как глобальностью, универсальностью и многоаспектностью самой категории меры, так и историей ее развития. Многочисленные разряды и их названия представлены во всех метрологических субкатегориях. Так, объектами субкатегории «сыпучие тела» являются в основном зерновые культуры (хлебные и зернобобовые), технические культуры (вика, конопля, лен) и соль. Итак, категория меры может включать в себя разные типы объектов в зависимости от уровня категоризации. Систематизация метрологических наименований в диахронии представляет определенные сложности. И все-таки исследователи анализируют и выделяют различные группы в системах мер: народные (народно-бытовые, обиходные, местные, территориальные, диалектные) и официальные (государственные). Официальные меры и их наименования появились на основе народных, поэтому народные меры и их наименования можно назвать первичными по отношению к официальным. Линейные меры и их наименования стали базой для образования других мер с их названиями, особенно для образования мер площади. Многие единицы измерения площади и их названия происходят от линейных мер. Единицы измерения объема (сыпучих и жидких тел) взаимодействовали с мерами веса, последние часто объяснялись с помощью понятных всем мер объема (подробнее об этом будет рассказано в исследовательских главах). Данные соотношения (линейные меры – меры измерения площади, меры объема – меры веса) были выстроены самой метрологической практикой народов, и отдельные аспекты этих соотношений уже рассматривались в трудах историков. Этот вопрос, имеющий экстралингвистический подтекст, помогает 30 классифицировать наименования единиц измерения русской метрологической системы в ходе нашего исследования. Проведенный нами анализ источников разных исторических периодов и исследовательской литературы свидетельствует, что наиболее целесообразным представляется деление метрологической лексики по следующим основаниям: наименования линейных мер, мер площади, мер объема и мер веса. Для сравнения: в современной международной метрической системе вместо «меры веса» используется обозначение «меры массы». В работе мы оставляем термин «меры веса», полагая, что это обозначение отражает суть древних весовых мер и широко представленных в источниках слов с корнем вес-, относящихся к процессу взвешивания. В международной метрической системе меры объемы представляют измерение в кубических единицах (кубических литрах и т.д.), в диахронии меры объема – различные сосуды или другие объемные количества. 1.2. Система наименований мер у древних народов мира и на Руси 1.2.1.Наименования древних способов измерения у разных народов Изучение истории древних народов показывает, что действия, связанные с процессом измерения, всегда считались жизненно необходимыми. Возникавшие в этом процессе трудности были связаны с отсутствием объективных, однообразных единиц измерения, что весьма усложняло человеческую деятельность. Исследователи отмечают, что владение числом и мерою относится к первоначальным математическим знаниям. Одно из самых древних исторических упоминаний о метрологическом знании человечества относится к древнекитайской истории. Согласно древнекитайским преданиям, правитель Хуань-ди за 2600 лет до нашей эры ввел систему мер и весов. 31 В русском языке и в языках других народов мира есть пословицы, поговорки, иллюстрирующие всю важность отношения к процессу измерения и к мерам вообще: Выше меры и конь не скачет (ср.: англ. Nothing comes out of the sack but what was in it «Больше того, что в мешке было, из него не достанешь»). В русском языке: Все хорошо в меру. Душа меру знает. Мера всякому делу вера. Счет да мера – безгрешная вера. Семь раз отмерь, один раз отрежь. Десять раз примерь, один раз отрежь. Знать меру. На меру встать (то есть «достичь обычного уровня: о воде в природных водоемах» СРГП 48), Глаза да мера – прямая вера. Глаз – мера. Что мера, то и вера. Где мера, там и вера. Перемерено и переверено – верно и мерно. Не всюду с верою, а инде и с мерою. Деньгам счет, а хлебу мера. И деревянный тулуп по мерке шьют. Перемер одному наклад, недомер двоим. Когда смерил, так и поверил. Когда хлеб, тогда и мера, когда деньги, тогда и вера. В цене волен, в весе не волен. В цене воля, а в весе (в мере) неволя. Цена своя, а весы государевы. Вес да мера до греха не допустят. Сравним также следующие противоположные употребления: Без меры и лаптя не сплетешь. Одни лапти без меры плетутся, да на всякую ногу приходятся. Таким образом, через устное народное творчество отчетливо подчеркивается важность самого процесса измерения в жизни любого народа. В самом слове мера заложено метрологическое значение посредством индоевропейского корня *mē- «мерить», известного многим древним и современным языкам: укр. мiра, болг. мяра, с.-х. мjера, польск. miara, чеш. mira, словен. méra, слвц. miera, в.-луж., н.-луж. mĕra, лат. mētior ―мерю‖, греч. μήηιs ―совет, разум‖, гот. mēla ―мешок, мера зерна‖, алб. matë, masë ―мера‖, лит. mētai ―год‖ и др. (Фасмер II: 600). Начальную стадию развития счета некоторые исследователи не считают измерением как таковым. Историк К.П.Широков сформулировал три момента, характеризующие наличие счета и измерения в метрологической практике: 1)считать можно только объекты, по своей природе дискретные, 2)итог счета 32 каждый раз носит индивидуальность подсчитанных объектов, не допускающую построения количественной физической теории, для чего требуется выделение не индивидуальных, а, наоборот, общих черт изучаемых явлений, 3)понятие точности к счету применимо только в смысле верного или неверного выполнения математической операции подсчета, то есть определения числа объектов. По мнению исследователя, об измерениях как таковых следует говорить только со времени появления различных величиноизмерительных устройств (средств измерений): часов (песочных, водяных, солнечных, маятниковых), мер-эталонов, гирь и т.д. – и специальных условных единиц, в которых градуировались средства измерений (Широков К.П. Общие вопросы метрологии. М.: Машиностроение, 1967. С. 3). Н.А.Мариничева рассматривает измерение как «количественный метод познания, заключающийся в способах получения численного значения измеряемых величин. Непременным условием для этого является строгое понимание и использование понятий качества, количества, величины и числа (Мариничева Н.А. Гносеологический анализ сущности измерения: дис. …канд. филол. наук. Л., 1973. С. 77). При таком подходе единство онтологического и гносеологического аспектов является обязательным условием исследования сущности измерения. Действительно, всякое ли измерение можно называть мерой? Полагаем, при ответе на этот вопрос необходимо учитывать эпоху, в которой та или иная единица измерения получает свое практическое и языковое выражение, уровень развития ремесел и производства. По мере развития материальной культуры и способов производства у людей возникала потребность в более точных измерениях величин. Таким образом, меры и способы измерений являются признаком, по которому можно судить об уровне цивилизации. На непосредственную и всестороннюю связь истории лексики с уровнем развития общества указывали крупнейшие лингвисты ХХ в. Так, В.В.Виноградов писал: «История лексики тесно и органически связана с историей производства, быта, 33 культуры, науки, техники, с историей общественных мировоззрений… Связь истории языка с историей общественного развития обнаруживается непосредственно и всесторонне» (Виноградов В.В. О некоторых вопросах русской исторической лексикологии // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: Наука, 1977. С. 70). Аналогичное по смыслу высказывание принадлежит Б.А.Ларину: «С историей народа, его воззрений, моральных оценок, социального уклада, быта и культурных достижений непосредственно и широко связан словарный состав языка. Это положение покоится на давнишнем и богатом опыте языковедов, работающих над областными словарями, (…) над историей слов» (Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. М.: Просвещение, 1977. С. 46). Взаимосвязь развития материальной культуры людей и развития орудий производства обозначила саму необходимость количественно оценивать различные величины. Принцип образования мер один у всех народов (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск: Наука и техника, 1973. С. 81). Так, у древних германцев мерой считалось расстояние, которое может пролететь стрела, выпущенная из лука. В древнерусском языке была мера с тем же значением перестрЂлъ лучныи. В Великобритании основной земельной мерой в древности была гайда, «площадь земли, достаточная для прокормления крестьянской семьи в течение одного года», мера бовата - первоначально «участок обработанной пахотной земли, которую бык мог вспахать в течение какого-то определенного времени», а у эстонских моряков еще в начале ХХ в. мерой являлась трубка – «расстояние, проходимое судном при нормальной скорости за время, пока курится набитая табаком трубка» (Депман И.Я. Возникновение системы мер и способов измерения величин. М., 1956. С.8). А.А.Куратов пишет о двух принципах измерения времени в древности: 1)времяисчисление по периодическим природным явлениям, движением небесных светил, 2)по календарным датам и годам отдельных видов 34 деятельности людей: сев, жатва, рыболовная путина, охота и др. (Куратов А.А. Хронология и метрология России и Русского Севера. Архангельск: Географическое общество СССР, 2006. С. 8). Для измерения больших расстояний древние народы обычно использовали значение сочетания времени и проходимого пространства. Особенно большие расстояния измерялись днями, переходами, привалами. Для величины день пути условно применяли расстояние 25 (или 35-40) километров, а для конного дня пути - 50-70 километров. Кочующие монголы измеряли расстояние с помощью лошадиных и верблюжьих переходов, единственное уточнение заключалось в прибавлении слов «при хорошей езде», «при плохой езде», у индейцев расстояние измерялось снами (то есть сутками) (Депман И.Я. Там же. С. 9). В языке коми слово чум имело два значения: 1)«переносная палатка на жердях, покрываемая летом берестой, а зимой – оленьими шкурами» и 2)«мера расстояния в 3 версты по течению реки» («расстояние между двумя хранилищами продовольствия» (Фасмер IV: 381). Печорские и пермские диалекты русского языка заимствовали слово чумкас (чункас, чемкос) в значении «расстояние в пять верст» (из языка коми t'śоm «кладовая» и kоst «промежуток») (Лебединская В.Г. Система наименований единиц измерения в русской исторической метрологии // Вестник Брянского государственного университета. История. Литературоведение. Право. Языкознание. Брянск, 2012. №2. С.284-287). В древности способ определения пространственных расстояний на глаз и на слух был широко и повсеместно распространен. Меры, определяемые зрительно, выражаются в основном описательным способом, что можно объяснить отсутствием единого понятия для определения меры. Это еще не мера как таковая, а определение местонахождения предмета (например, русское куда глаза глядят, древнерусское яко можетъ дострЂлити добръ стрЂлецъ, из лука стрЂлити, доброго стрЂлца престрЂлъ, как в примЂту стрЂлити, яко каменем веречи, на вержение каменемъ, белорусское як вокам кiнуць, 35 украинское докуда может око), туркменское гора горним ерде «расстояние, на котором можно различить нечто черное» (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 14), башкирское атым «расстояние выстрела из лука» (Абдрахимов Х.З. Метрологическая лексика башкирского языка (лексико-семантический, функциональный анализ): автореф. дис. … канд. филол. наук. Уфа, 2011. С. 12), в Сибири употреблялась мера бука – «расстояние, на котором человек перестает видеть раздельно рога быка» (Депман И.Я. Там же. С. 9). В древнерусском языке использовались определения расстояний единичными словами и описательными выражениями: перестрел, стрелище, метавище (от «метать»), вержение камня. Исследователи пытались определить приблизительные метрологические величины таких мер (работы Л.А.Молчановой, И.Я.Депман) и пришли к выводу, что вержение камня могло быть приблизительно равным 20 саженям, то есть около 42,5 метра. С учетом веса камня и физической силы бросающего можно определить вержение камня как величину и «до 60 метров». Средний размер перестрела можно вывести из практики пользующихся луком народов - приблизительно 60-70 метров (Лебединская В.Г. Система наименований единиц измерения в русской исторической метрологии. С.284-287). Подчеркнем, что это достаточно приблизительные величины. Метавище - определение расстояния дальностью полета палки, которое было известно у русских; в белорусском языке до сих пор отмечаются выражения так далеко, як палку закинуть; так далеко, як можна палицею кинуть и др. Меры, определяемые слуховым восприятием: чаще в качестве меры здесь выступало расстояние, на котором можно услышать крик человека, животных, топот коня и др. Таким образом определяли расстояние славянские, финноугорские, тюркские и многие другие народы (русское выражение на бычий рев, на петушиный крик в значении «расстояние, на котором можно слышать рев быка или крик петуха» встречается при определении размера земли и 36 пространственных расстояний; у индийских племен - коровий крик, белорусское клiкавiшча - «расстояние, на котором слышен голос человека»; пенинкууллуме у финнов-суоми дословно переводится как «лай собаки» и обозначает «расстояние, на котором можно слышать лай собаки»; очень долго определяли расстояния по дальности распространения звука - ржания лошади, мычания быка) (Молчанова Л.А. Там же. С. 14). Кроме зрительных и слуховых способов измерения, у древних народов были также антропометрические. Источником мер являлись части человеческого тела, подобно тому, как при счете пользовались (иногда и сейчас пользуются) пальцами рук и ног. И сегодня в повседневной русской речи можно услышать выражения: по пояс, по грудь, по горло, по колено, с ноготок, толщина в 3 или 4 пальца и другие; метафорические сравнения мальчик с пальчик («мальчик ростом с палец»), девочка с мизинчик, девочка-дюймовочка (дюйм – мельчайшая единица длины многих народов), мужичок с ноготок (ноготок – мельчайшая единица измерения) также метрологически обоснованны. «Сами названия, до сих пор употребляемые для обозначения разных длин, каковы локоть, стопа, пядь, ноготь, свидетельствуют о том, каким образом возникло искусство измерения, когда точные единицы мер еще не были изобретены, и люди помещали свои ладони и стопы по различным протяжениям предметов, величину которых они желали определить» (Тэйлор Э. Антропология. СПб.: И.И.Билибин, 1908. С. 316). В неславянских этносах находим распространенным тот же антропометрический способ образования метрологической лексики: башкирские меры терhәк «локоть», иле/бармак «палец», азым «шаг», колас «охват» (Абдрахимов Х.З. Там же. С.12). Первоначальные меры были достаточно приблизительны по своему значению; требование к соблюдению точности в измерениях появляется с развитием торгово-экономических и социальных отношений: примитивное производство еще не требовало точных единиц и тщательных измерений. Для 37 измерения сравнительно небольшого расстояния у всех древних народов применялись шаг, длина ступни, ширина ладони, ширина и длина пальцев, суставы пальцев, ногти и др.; достаточно распространенной мерой издревле был человеческий рост и длина локтя. Средневековые правители иногда устанавливали величину меры в соответствии с частями своего тела: фут Карла Великого был равен 30,4 см, ярд Генриха I – 91,45 см. (Куратов А.А. Там же. С. 40). Похожая практика создания мер отмечается и в ХХ в. В 1958 г. студенты Массачусетского технологического института решили измерить длину Гарвардского моста, соединяющего Бостон и Кембридж. В качестве средства измерения был выбран студент Оливер Смут. Его рост (1 м 70 см) и стал равен одному смуту. Общая длина моста составила 364, 4 смута (или 364 смута и 4 уха). Полицейским удобно ориентироваться на мосту: при помощи смутов они указывают на точное место происшествия на мосту (Смут. URL: www.factroom.ru/facts/1385). До нас дошли образцы вавилонского и египетского локтей. И.Ньютон явился автором исследования по определению длины древнеегипетского «священного» локтя. От римской меры длины miliа раssuum - «двойной шаг» произошла миля: буквально «тысяча двойных шагов»; дюйм (из голландского duim – «мера, равная ширине большого пальца»); фут (из английского fооt – «ступня»). Для измерения, например, ткани часто использовали меру, равную окружности головы вокруг верхней части (обвод головы) через лоб и затылок, иногда передней части – от темени по щекам и через подбородок. Единицами измерения длины у народов ханты и манси в некоторых случаях традиционно служат также длина суставов пальцев руки, самих пальцев, часть руки до плеча, длина руки и ширина груди до плеча другой руки, размах двух рук и т.д. Ширина предмета измеряется шириной одного пальца, двух, четырех и пяти (катлуп) и частями суставов пальца, руки; длиной ступни, шириной шага, прыжка и т.п. Расстояние измеряется количеством оленьих передышек, выкуренных трубок, днями пути и т.п. 38 На наш взгляд, возможно говорить о синонимических обозначениях единиц измерения в древности у разных народов. Так, у хантов и манси в обыденной жизни существует описательный способ времени: самый короткий промежуток времени – пленка с бересты сгорает; самый продолжительный – много раз зима сменялась летом; у башкиров - одна чашка чая, два ведра воды (Абдрахимов Х.З. Там же. С. 12), пока закипает котел воды. На Русском Севере для обозначения короткого промежутка времени можно встретить оборот между порами и упряжками, а продолжительный промежуток – конь наедается, а казак высыпается (Белов В.И. Повседневная жизнь русского Севера. М., 2000. С. 72, 74). По величине ручка копья у хантов совпадает с русской саженью. Многочисленные совпадения можно объяснить тем, что при изготовлении величину ручки копья ханты приспосабливали к естественным пропорциям человеческого тела. В истории и современности у разных народов можно также встретить счет по десяткам, дюжинам и т.д. В конце ХVIII в. шотландским инженером Дж.Уаттом для определения мощности был введен термин лошадиная сила. Самим названием Уатт хотел показать, работу скольких лошадей способны заменить изобретенные им паровые машины. В конце ХIХ в. была принята новая единица измерения мощности - Ватт, названная в честь самого изобретателя. С тех пор термин лошадиная сила официально формально выведен из употребления, но до сих пор во многих странах используется для расчета налога на транспорт. В России лошадиная сила равна приблизительно 735,5 ваттам. Важное положение древней метрологии заключается в том, что каждая мера должна иметь свой образец на случай порчи или утраты: прямо прикладывать к измеряемому предмету локти, ладони, пальцы не всегда удобно. Поняв это, люди стали изготовлять соответствующие линейки и наносить на эти линейки деления. Почти сразу люди заметили, что при строительстве, например, нельзя пользоваться линейками, изготовленными по длине локтей разных людей, так как тогда получается определенное 39 несоответствие в размерах. В начале развития строительства как отдельной отрасли рабочим, трудившимся над сооружением строительного объекта, выдавались линейки строго одинаковой длины (Горячкин Е.Н. Из истории мер и весов. М., 1953. С. 28-29). Этот факт доказывают изящество и пропорциональность частей грандиозных зданий, построенных в глубокой древности в Вавилоне, Индии, Китае, Египте, Греции и Риме. Со временем стало делом государственной важности установление строго определенной единицы длины и изготовление ее образца (эталона). В Египте и Вавилоне священные локти (эталоны длины) хранились жрецами в храмах наряду с сокровищами и священными реликвиями. В Древнем Риме эталоны мер длины хранились при городских управлениях. По этим эталонам делались мерные линейки для строительства и торговли; эталоны были необходимы также для проверки мер в торговле. В случае наличия у государственного учреждения эталонов мер утрата или порча меры как таковой становится невозможной. В наше время по метрологическому назначению меры также разделяются на образцовые и рабочие. С развитием торговли появилась необходимость в мерах различных веществ (сыпучих, жидких и других), например, продуктов питания (пшеницы, ячменя, мяса и т.д.) и некоторых материалов (хлопка, пеньки, меди, железа, золота и т.д.). Сыпучие вещества и жидкости проще было отмерять, наполняя ими сосуды различной вместимости или, если возможно, пригоршнями, то есть удобнее было судить о количестве сыпучих и жидких тел по объему занимаемой ими емкости. Но этот способ почти не подходил для измерения металлов, волокон и других материалов. Поэтому со временем люди стали измерять их количество по тяжести, или по весу. Но для этого необходимо было придумать достаточно сложный прибор: таким достижением человеческого знания стали рычажные весы. Изображение рычажных весов встречается в египетских памятниках, созданных задолго до начала нашей эры: 40 древние египтяне верили, что в загробном мире бог Осирис пользуется весами для оценки поступков человека. Как и меры длины, единицы веса у древних народов устанавливались по природным образцам (Горячкин Е.Н. Там же. С. 29-30): за единицу веса принимали вес какого-либо зерна (пшеницы, ячменя, риса и др.). Крупные единицы устанавливались путем сложения определенного количества зерен. Многие современные единицы веса по своему значению и происхождению соответствуют весу зерна. Так, современная единица веса, называемая карат и применяемая для взвешивания драгоценных камней, при появлении соответствовала весу какого-то зерна (приблизительно 0, 2 грамма), а в Аравии дюйм составляет 6 ячменных зерен, а зерно – 6 конских волос; в монгольской метрологии лошадиный волос приравнивался к 8 заметным пылинкам. Многие древние вавилонские, греческие и римские меры и единицы оказались очень практичными: иногда весьма незначительно видоизменяясь, они применялись в Европе. В древности люди понимали, что нужна взаимная связь мер, обязательное приведение этих мер в систему. Древним вавилонянам принадлежит мысль о необходимости взаимной связи всех видов мер, выражающихся в их прямой зависимости от единицы длины (Горячкин Е.Н. Там же. С. 31). Основной единицей у них являлась мера длины, все же остальные единицы измерения благодаря развитию геометрических знаний связывались с этой основной единицей: единица объема – куб с ребром, равным единице длины; единица веса – вес воды, заполняющей сосуд вместимостью в единицу объема (эта единица называлась там «талант»), единица площади – квадрат со стороной, равной единице длины; единица стоимости – вес серебра, равный единице веса (таланту). Мысль о взаимной связи нужных мер была использована позднее при установлении метрической системы мер в некоторых европейских государствах в конце ХVIII в. 41 Итак, в глубокой древности человечество пришло к чрезвычайно важным заключениям относительно метрологического знания, которое возможно сформулировать в виде трех метрологических законов, принятых еще у древних народов: 1)меру нужно брать непосредственно из природы (антропометрические меры); 2)каждая мера должна иметь свой образец (эталон), находящийся под охраной государственного учреждения; 3)все самые нужные меры должны быть взаимосвязаны. Длительная история складывания и развития метрической системы насчитывает несколько веков. Ее зарождение можно отнести к 1664 г., когда голландский ученый Гюйгенс предложил в качестве единицы протяжения длину секундного маятника (этот факт позже был в науке оспорен), однако с тех пор было предпринято много и оправданных временем, и ошибочных шагов в истории метрической системы. Необходимые для выработки будущей международной метрической системы измерений законы физики, химии и других точных наук, важнейшие научные открытия были сделаны к концу ХVIII в. В 1791 г. Национальное собрание в Париже постановило признать за основную единицу меры одну десятимиллионную часть четверти земного меридиана (от полюса до экватора). Постановлением Национального Конвента Франции в 1795 г. метр и килограмм были утверждены как основные единицы длины и веса. Однако как во Франции, так и в России история введения метрической системы была сложной и полной противоречий. 1.2.2.Наименования древних способов измерения в русской исторической метрологии Cлово мера в русском языке чрезвычайно многозначно, что, видимо, связано с изначальной неоднозначностью процесса измерения. В Словаре XIXVII вв. дается одиннадцать значений слова мера: 1)«предмет, которым измеряют что-либо», 2)«отмеренное, измеренное количество, величина, 42 размеры чего-либо», 3)«единица измерения (протяженности, площади, размеров или веса чего-либо)», 4)«сосуд, тара разного объема, служившие мерой вместимости, единицей измерения или торговой мерой для жидких и сыпучих тел и мелких штучных товаров», 5)«мерило, критерий; образец для сопоставления по достоинству, ценности», 6)«достоинство, знатность, значимость», 7)«стоимость, ценность, достоинство (монет)», 8)«измерение, исчисление чего-либо», 9)«граница измерения; грань, метка, рубеж; предел», 10)«границы допустимого; норма, умеренность», 11)«действие, способ или условие для достижения чего-либо» (Словарь XI-XVII вв. IX: 91-94). Метрологическое значение слова мера отмечено в старославянских и древнерусских источниках. Меры генетически связаны с условиями производства и измерения, поэтому каждый народ создавал такие меры, которые отражали основное направление хозяйственной деятельности населения. Данное утверждение прослеживается и в работах исследователей ХХ в.: «Чтобы понять существо меры, ее особенности, надо брать ее в тесной связи с той сферой трудовой деятельности человека, на почве которой и для потребностей которой она возникла» (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 4). Так, в рыболовстве в XVII в. использовались мерные белуги и мерные осетры (белуги и осетры определенного размера) (Лебединская В.Г. Система наименований единиц измерения в русской исторической метрологии // Вестник Брянского государственного университета. История. Литературоведение. Право. Языкознание. Брянск, 2012. №2. С.284287): Въ тЂхъ въ дву стругахъ, по отчетной памяти астраханца сына боярского Максима Чекушникова и цЂловалниковъ, д†тысечи двЂсти д†рыбы, бЂлугъ мЂрныхъ пять тысечь девять сотъ, осетров мЂрных двЂсти сорокъ четыре, бЂлуги полурыбниковъ д†тысечи (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 274); БЂлугъ же и осетровъ мЂрныхъ по пяти тысячь рыбъ (Акты о покупке рыбы для царского обихода. 1672 г. ДАИ IХ, 242). Из 43 приведенных выше контекстов видно, что мерные белуги и мерные осетры использовались для удобства в торговле рыбой. Интересно, что данная метрологическая практика сохранилась и в рыбном промысле ХIХ-ХХ вв.: полумѐрная белуга – «белуга величиной 9-10 пядей (около двух метров)» (Слов. Акад. 1822); полумѐрная сельдь – «мелкая сельдь (около 4 пудов тысяча штук)» (рост., 1886); полумѐрный сом – «сом весом более полутора килограммов» (терек., 1895); полумѐрный оселедец – «черноморско-аэовская проходная сельдь» (дон., 1971); полумѐрный сазан – «сазан величиной 10 вершков» (р.Урал, 1975) (СРНГ ХХIХ, 153). Согласно источникам XVII в., в истории фармацúи размер принимаемого пациентом лекарства определяли, сравнивая нужное его количество с размером мускатного ореха: с мушкатной орЂхъ величиною, величиною по мушкатному орЂху, с пол-ореха: Принимати сахаръ по дважды на день, величиною по мушкатному орЂху… А взятии той мази съ мушкатной орЂхъ величиною, и положити на серебреную ложку… и того составленного порошку взяти съ полъ-орЂха (Дело о лечении царя Михаила Феодоровича. 1645 г. АИ III, 406-407). Счет по сорокáм по происхождению связан со звероловным промыслом: из источников ХII-ХVII вв. следует, что в процессе продажи шкурки зверей считали сороками (сорочькъ - 40 штук). Время измеряли днищами, ночами (Лебединская В.Г. Система наименований единиц измерения в русской исторической метрологии. С.284287). Письменные памятники Сибири в ХVII в. отмечают днище и полуднище - «расстояние, которое можно проехать или пройти за один день»: Кочуют де канские князцы все от зимовья за 2 днища и за 3 около большого озера (СНДРС 35. 1629 г.); полуднище: От Теренинской до Барабинской волостей кочюют неподалеку, в полуднище, и во днище, и в дву днищах (СНДРС 35. 1646 г.). В севернорусских документах понятие ночь использовали для обозначения количества рассола (того рассола, из которого вываривалась соль): Взяти ми у 44 Филимона Дмитрева 2 рубли денег; а варилъ на Великомъ мЂстЂ мои цЂренъ и дрова тои же Филимонъ 5 ноцеи а то до меня не дохаживало ницто (АЮБ 1, 409. ХIV-ХV вв.); В болшом колодезе ноч росолу… Продали есмя Спског монастыря старцу Иласеи владеня своег во Владыченском усоли в болшем колодязе в усолском ноч росолу з десятою долю Спског црена (ГААО. Ф.792. Оп.1. Д.10. Л.1 об. 1591 г.). Заметим, что названия единиц измерения времени редко отмечаются в исторических документах, причиной чему, на наш взгляд, является то, что письменно требовалось фиксировать какие-либо торговые сделки. К древним бытовым единицам измерения объема можно отнести наименования глоток, щепоть, пясть, пригоршня, заправа, узолокъ и др. Как объемно-примерные единицы измерения в скорописных источниках также отмечаются возъ и телега: Купили 15 возов сЂна денег дали 2 рубля 5 алтнъ 5 де; На ту ж избу купили мъху 3 телеги дали 9 алтын 4 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.60 об., 71 об. 1602-1606 гг.); Явил… 5 возов рыбы судаков (ТКВ. 1634 г. II. С.304. Баракова 2000: 26); Степан Афонасьев явил 5 возов муки пшеничные (ТКВ. 1634 г. II. С.209. Баракова 2000: 119); 24 воза рыб селдеи а на них по 3 бочки на возу (ГААО. Ф.191. Оп.3. Д.49. Л.1. 1657 г.); Келеиных дров в огороде на задвори… сто сорок возовъ… и на пожне на Пыжме реки по смЂте отведено пятдесят возов (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.28. Л.7 об. 1662 г.); Куплено девят телЂг мху дано семнатцать алтын четыре денги … мхом кЂлью мшилъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.708. Л.15 об. 1679 г.). В русском языке существуют поговорки, которые сравнивают разные бытовые меры друг с другом: Соломы воз, а сахару кус. Не велика пригоршня, да много в ней щепоток. Горсточка да пясточка, та же пригоршня. В источниках XVI-XVII вв. фиксируется наименование пучекъ – «объемно-примерная единица измерения чего-либо, связанного в пучок»: Тридцать три пучки вязиги… Семнадцать пучковъ сухихъ осетрьихъ (Отрывок 45 наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327); Купили лык на конопати 4664 пучки по 7 алтын по 5 де сто пучек денег дали 10 рублев 32 алтна (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.83. 1602-1606 гг.); По 2000 пучковъ вязиги (Царская грамота самарскому воеводе Кириллу Пущину. 1683 г. АИ V, 172). Струбъ – «единица измерения леса в процессе заготовки»: 2 струба дубового лЂсу, мЂрою тЂ струбы 2-хъ сажень съ четью (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 259). Заправа, узолокъ – «количество, достаточное для чего-либо»: А в мешке рухляди… кусок серы, пороху заправа, з два узолка травы грыжной (Якут., 1640 г. СНДРС 48). Подобные объемно-примерные единицы мерами можно называть лишь условно: ведь само их функционирование в метрологической практике (как и приблизительность их величин) понималось в пределах определенного метрологического пространства. К такому же типу метрологических единиц можно отнести такой древний способ измерения, как кусъ «откусить определенное количество чего-либо» (Лебединская В.Г. Система наименований единиц измерения в русской исторической метрологии. С.284-287). Данная лексика связана непосредственно со способами измерения (количества, объема и т.д.). Кусъ - буквально «то, что (сколько) откусили (отрезали, отожгли и т.д.)». В переносном значении слово используется для приблизительного определения количества железа, свинца: ЖелЂза 12 кусовъ (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 283); Да великого гсдря в казне… свинцу в трех свин(ь)ях целых да в дву кусах и в пулькахъ с лагушкою 38 пудъ 34 фунта (Кн. пер. Новг. №324. 51 об. 1698-1699 гг. Словарь XI-XVII вв. ХХIII, 164). Слово кус используется в русских пословицах: Бедному кус за ломтя место (пословица XVII в.). Лоскут крашенины да кус квашенины: и сыт, и одет (пословица XVII в.). Косякъ – это «глыба, ком чего-либо»: Купили мыла борисоглЂбсково пол 3 косяка по 25 ал по 5 де косяк денег дали рубль 31 алтын с полушкою (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.107 об. 1609 г.); На рыбномъ дворЂ тое рыбу солить, и провЂшивать, и прутить, и въ косяки рЂзать (ААЭ III, 13. 1613 г. 46 Словарь XI-XVII вв. VII, 377); Глины, въ чемъ мЂдь растапливать, куплено 6 косяковъ, по цЂнЂ за косякъ по 10 ден/ег/ (Заб. Мат. I, 3. 1626 г. Там же); Осетровъ четыре ста восмъдесятъ косяковъ, сто восмъ тешъ (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 272); Да въ казенномъ погребЂ государевы зелейныя казны… свинцу семъ свиней да 2 косяка… а свинецъ въ свиньяхъ и въ косякахъ не вЂшанъ, потому что на КорочЂ контаря нЂтъ (АЮБ III, 181. 1647 г. КДРС). Свинья, крица, скра, корытина – «способы измерения объема застывшего свинца или другого металла определенной формы», «слиток, груда»: Песокъ и соль и скры желЂза (Сирах.ХХII. 16. по сп.ХVI в. Востоков II, 174); Послал… гвоздей и нагвозников 20 пуд и 28 гривенок да 556 криц железа (Тобол., 1600 г. СНДРС 67); За 67 красных лисиц взято у якутов 14 палец железных да крица железа за кожу… из палец и криц скованы на коч судовые скобы (Якут., ХVII в. Там же); Да свинцу десять свиней, а въ нихъ вЂсу восмьдесятъ два пуда с четью (Отписка ярославского воеводы князя Борятинского гетману Сапеге. 1608 г. АИ II, 135); Да послано отъ насъ къ воеводЂ нашему къ Ивану Ивановичю Волынскому… д†бочки зелья да свинья свинцу (АИ II, 194. 1609 г. Словарь ХI-ХVII вв. ХХIII, 164); Свинцу 80 корытинъ да 20 свиней да 3 четьи, вЂсу въ тЂхъ корытинахъ и въ свиньяхъ и въ четвертяхъ 492 пуда 3 четьи (Опись г.Тулы. 1676 г. ДАИ IХ, 29); Свинцу… 72 четвертины да свинья, въ нихъ по вЂсу 567 пудъ 36 гривенокъ; 6 свиней, вЂсу въ нихъ 70 пудъ 35 гривенокъ; Свинцу мелкой сЂчи и свинцовыхъ пулекъ 20 пудъ, 9 свиней (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 260, 280); Одна свинья свинцу, да рубленого свинцу 10 пудъ 30 гривенокъ (Царская грамота астраханскому воеводе Алексею Салтыкову. 1689 г. АИ V, 317). К объемно-примерным единицам измерения отнесем и те, которые являлись вместилищами, сшитыми из шкур животных. В таких мешках перевозился товар. Названия этих мешков варьировались в зависимости от территории. 47 В тобольских источниках отмечаются заимствованные в связи с развитием торговли шира и общерусское юфть. Шира – это «шкура, в которую зашивался товар»: 18 шир с китайкою, а в них 360 тюмов (Тоб., 1713 г. СНДРС 172); Да с ним товару… 2 шири бадьяну, 3 тюка еркецкого товару… две шири неболшие шару, а в них 500 бакчей селинских (Тоб., 1714 г. Там же). Юфть – «древнерусское название особого сорта мягкой кожи комбинированного дубления, выделанная из шкур крупного рогатого скота, конских и свиных». Юхоть - народный вариант названия юфть (возможно, заимствованное через тюркские языки «из нов.-перс.ĵuft «пара», авест. уuxta – то же, потому что кожи дубятся попарно» (Фасмер IV: 536). От русского юфть происходят укр. , блр. юхт, чеш. juchta, польск. jucht, juchta, франц. youfte, англ. yuft, нем. Juchten. Заметим, что в некоторых странах юфть часто называют «русской кожей» - russian leather (Черных II, 482-483). В источниках XVI-XVII вв. слово юфть - наименование единицы измерения хлеба при оплате стрельцам жалованья: А купленъ тотъ хлЂбъ по д†гривны юфть (Кн. расх. Болд. мон. 60. 1585-1588 гг. КДРС); За четверть ржи по осми алтын, по д†денги, за четверть овса по шти алтынъ по четыре денги; и обоего за юфть хлЂба по пятнадцати алтынъ (Расх. кн. Печатн. прик. 1628 г. КДРС); За четверть овса по два рубли за юфть в нашу казну (Ворон. А. 1672 г. КДРС); Хлеб за пят юхтеи с осминою и с четвериком и с полчетвериком за юхть (Кн. приход.-расх. Сузд. м. № 695, л. 15. 1690 г. КДРС); Кожа, выделанная на чистом дегте (Там. кн. Моск. I. 1693 -1694 гг. КДРС); Жалованья опредЂлено было мнЂ, в МосквЂ, денежнаго по сту по штидесять рублевъ, за хлЂбнаго – по тридцати юфтеи въ годъ (Мат. ист. А.Н. I. 1728 г. КДРС). В ХVIII в. был издан царский указ о запрещении в процессе производства юфти использовать деготь. Этот указ назывался так: Указъ о запрещенiи вЂдЂлывать юфть и всякiя др. кожи съ дегтемъ (24 февраля 1755 г. Указы Императрицы Елизаветы Петровны. 1741-1761 гг.). В русской истории юфть для пошива армейских сапог использовалась и позднее. 48 В русской метрологической практике широкое распространение получил метонимический перенос «название сосуда → название меры». В качестве единиц измерения фиксируются названия различной посуды, иногда подобная фиксация в источнике имеет единичный характер. Для уточнения вместимости такого сосуда писец иногда указывал его метрологическое значение: Да горшок желЂзной въ 5 ведеръ; Да котелъ желЂзной болшой дироватой въ 20 ведеръ (Опись Корельского Николаевского монастыря. 1551 г. АИ I, 285); А съ масла съ десяти горшковъ, каковъ нибуди горшокъ, малъ ли великъ ли, имати по денгЂ же; Масла горшка два или три (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 165); Да три кринки меду (Челобитная сына боярского Андрея Бедова гетману Яну Сапеге. 1609 г. ДАИ I, 276); Ставецъ кундумовъ, а въ нихъ четь лопатки муки крупичатые (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 428); Товару явил продать: капусты соленые 3 тщана, мыла белого 7 косяков, орехов каленых 11 мер (Там.кн. II, 53. 1651 г. Словарь XI-XVII вв. VII, 377); Шетнатцет тщанов болших и малых молочных и рыбных (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.539. Л.3 об. 1662 г.); «Лучше съесть котел каши, чем весь день работать», говорил лентяй» (пословица) и др. В ХIХ – начале ХХ вв. в России использовались как старые единицы измерения, так входили в метрологическую практику и новые метрические единицы. Приведем в качестве примера такого метрологического разнообразия выдержку из руководства для городских училищ и учительских семинарий «Начальные основания физики» (издание 1917 г.) А. Малинина. В качестве контрольных вопросов для учащихся предлагаются задания на соответствие мер русской метрологической системы и метрической системы: «Вопрос 4. Скольким приблизительно килограммам равен вес 1 пуда?», «Вопрос 5. 1000 килограммов составляют 1 метрическую тонну. Скольким пудам равняется 1 тонна?», «Вопрос 6. Скольким приблизительно граммам равняется 1 фунт?», «Вопрос 7. Выразите в килограммах вес 1 литра воды, 1 куб. метра воды» и мн. др. (Малинин А. Начальные основания физики. Руководство для городских 49 училищ и учительских семинарий. М., 1917. С. 15). А.Малинин указывает на то, что «в России, согласно закону, метрические меры могут употребляться наравне с русскими» (Малинин А. Там же. С. 4). В данном руководстве по физике русские и метрические единицы измерения имеют равноправное, параллельное употребление. Заметим, что в дореволюционных школьных учебниках по арифметике была представлена глава «Действия над именованными числами», которая также содержала сведения о соотношении разных систем измерения. В России международная метрическая система измерений была введена одним из первых декретов Советской власти. Несомненно, процесс введения в метрологическую практику новых мер был сложен и длителен (некоторые старые метрологические наименования, как показывает наше исследование, продолжили свое существование в народной практике измерений). Однако история русской метрологической системы в начале ХХ в. в России в целом завершилась. 1.3. Источники изучения русской метрологической лексики и их характеристика Источники изучения метрологии и метрологической лексики разнообразны: это как вещественные (гири, монеты, сосуды стандартной емкости и др.), так и письменные памятники, сохранившие различные сведения о древних мерах. В обоих случаях мы имеем дело с языковым выражением метрологических единиц. Историк ХIХ в. А.И.Никитский писал о фрагментарности и даже «крайней скудости» информации в древних источниках (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. №4. С. 374). Однако определенное представление о древних мерах памятники древнерусского периода все-таки дают. Для исследования 50 единиц измерения этого периода чрезвычайно важными являются грамоты и летописи. Особенно важна для лингвистов и историков отрывочная информация по метрологии, которую можно получить из древнерусских источников. «Устав великого князя Владимира», который сложился в своей основе в ХII в. и сохранился в списках, свидетельствует о функционировании в тот период метрологической системы и о стремлении государства следить за правильным их использованием. Надзор был возложен на монастыри и церкви: в уставе дается указание духовенству (пискупьям – т.е. епископам) следить за использованием мер: «Еже искωни оуставлено есть. и пороучено святымъ пискупьямъ. городьскыЂ. и торговыЂ. всякая мЂрила и с пуды и з весы. ставила. ωт бога тако искони оуставлено. пискоупоу блюсти бес пакости. ни оумалити. ни оумножити. за все то дати. ему слово въ день соуда великаго. якоже и ω доушах человЂчьскахъ» (Устав св. великого князя Владимира Святославича о церковных десятинах, суде, мерилах и проч. По Номоканону ХIII в. ДАИ I, 2). Необходимость надзора за правильным использованием мер была обусловлена развитием торговли внутри страны и с другими странами: западными (Византией, Римом, позднее германскими городами) и восточными (Средней Азией, Персией, Индией). В «Уставной грамоте новгородского князя Всеволода Мстиславовича, данной церкви св.Иоанна Предтечи на Опоках», дошедшей до нас в списках ХVI-ХVII вв., говорится о выдаче образцовых мер с княжеского двора и сборе оброка церковными служителями за пользование мерами: «И даю Святому Великому Ивану, отъ своего великоимЂнiя, на строенiе церкви и въ вЂкы, вЂсъ вощаной, а въ Торжку пудъ вощаной, половина Святому Спасу, а половина Святому Великому Ивану на Петрятино дворище; а оброка попомъ, и дьякону, и дьяку, и сторожамъ изъ вЂсу вощаного имати: попомъ по осмии гривенъ серебра, а дьякону четыре гривны серебра, а дьяку три гривны серебра, а сторожамъ три гривны серебра» (Уставная грамота 51 новгородского князя Всеволода Мстиславича, данная церкви св.Иоанна Предтечи на Опоках. Около 1134-1135 гг. По списку ХVI-ХVII вв. ДАИ I, 2-3). В договорных грамотах русских князей с правителями других государств вопрос о мерах обозначался отдельно. В «Договорной грамоте Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригою и Готским берегом» (1229 г.) предписывалось пользоваться только законной мерой, хранившейся в церкви, а в случае обнаружения каких-либо повреждений капи (древней единицы веса), подвергнуть меру проверке: «Аже капь чимь то весятЂ. излъмльна боудЂте. а любо льгче боудЂть. тотъ споускати ωбЂ в ъдиносьмто. что лЂжить оу ст/ое бц/е. на горе. а дроугая. оу латинескои цркви. ωбЂ ровнати» (Договорная грамота Смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригою и Готским берегом. 1229 г. Список А. ХIII в.). В «Договорной грамоте Александра Невского и новгородцев с немцами» содержится информация о торговых пошлинах: «Всему латиньскомоу языкоу. платити. по д†коунЂ ωт капи. и ωт всякого вЂснаго товара что кладоуть на скалви» /скалви - древние весы. – В.Л./ (Договорная грамота Александра Ярославича Невского и новгородцев с немцами. 1262-1263 гг.). В «Договорной грамоте Новгорода с немецкими городами и Готландом» (1270 г.) указывается, что весы и гири для серебра и другого товара нужно взвешивать ровно и правильно. Изучавший обстоятельства этого договора исследователь ХIХ века И.Андреевский писал в своей монографии об особенностях взвешивания товаров у русских и иностранных купцов: «Весы Гостиного двора и все другие весы малые должны быть два раза в год поверяемы, если окажутся подозрительными. Товары гостей должны быть взвешиваемы во дворе на весах с разновесом. Весовщик получает с капи 9 векшей [т.е. меховых шкурок – В.Л.]. Товары, кои гость покупает у русского, представляются последним весовщику, без всяких издержек со стороны гостя, который только дает весовщику 9 векшей с капи. Избранный для обоих весов весовщик целует крест в уверение, что будет вешать одинаково для обеих 52 сторон. Серебро, приносимое гостями, весовщик взвешивает без платы; взяв от гостя серебро для плавки, весовщик должен при возвращении серебра исключить примесь; гость может требовать вторичной поверки в весе своего металла… При измерении товаров должно руководствоваться законною мерою, хранящеюся в церкви св. Петра…» (Андреевский И. О договоре Новгорода с немецкими городами и Готландом, заключенном в 1270 году. СПб., 1855. С.34). В другой договорной грамоте между городами указывается, что нужно предпринимать для правильного взвешивания товара: «Тако хочемъ. мы. горожане. с мештеремь. переже. како весити. воскъ. на скалвах. а вамъ чинити. тако жь. но тяжелеи. нашего полупуда тотъ. товаръ. которыи. весити. на скалвахъ. а языкъ. пускати. на товаръ. а коли товаръ. на станоу станетъ. ωтступи прочь. а рукою. не приимаи. а весцеви. крстъ. целовати. какъ. ему. право весити» (Договорная торговая грамота Полоцка с Ригою. Около 1330 г.). В летописях приводится информация о ценах: «НовЂгородЂ зло быс вельми кадь ржи коупляхоуть по 10 грвнъ а овса по 3 грвнЂ а рЂпЂ возъ по 2 грвнЂ» (Новгородская летопись по Синодальному списку XIII-XIV вв.). В последнем случае нас интересует соотношение цены и единицы измерения определенного товара, так как иногда подобные контексты позволяют исследователям определить точное или приблизительное значение метрологической единицы. Однако здесь есть трудность: соотношение цен на один и тот же товар в разные исторические периоды. В некоторых случаях можно получить косвенные сведения о мерах, изучив цены на товары в древней Руси. Для того чтобы понять реальное значение древней цены, историки XIX в. переводили древние цены на современные им (Ключевский В.О. Русский рубль XVI-XVIII веков в его отношении к рублю XIX века // Ключевский В.О. Сочинения. Т.7. М.: Мысль, 1959. С. 236). Подобные расчеты можно произвести, только сопоставив количество товара и цену за этот товар. Историки XIX в. сделали интересные заключения по истории метрологии. А.И.Никитский в результате своих исторических разысканий пришел к выводу, 53 что в Новгороде существовала самобытная система мер сыпучих тел – система коробьи (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. №4. С. 373-407). Д.И.Прозоровский в ходе своего исследования выявил существование двух древних систем мер вместимости, различавшиеся по местностям: меры для «жидких и густых тел» и меры для «сыпучих тел» (Прозоровский Д.И. Древняя русская Д.И.Прозоровского метрология. СПб., представляют 1888. С. несомненный 12). Работы научный историка интерес для лингвистов. Бесценны указания на время существования и подробности функционирования некоторых метрологических наименований (Прозоровский Д.И. Древний русский вес // Журнал Министерства народного просвещения. 1855. № 5. С. 14). Так, звЂсы - орудие веса при св. Владимире; в Новгороде при Иоанно-Предтеченской церкви взвешивали на крюк; в Полоцке - на скалвах. С ХVI века весовые орудия назывались просто весами; весовые единицы в «Уставе святого Владимира» – ставила; в договорах Смоленска и Новгорода с немцами и других грамотах – капь, пуд; в договоре с Полоцком – колокола; в документах ХVI века – гривенка, пуд; в Невеле – вес в 15 или 20 пуд; в ХVII веке – гирька, гиря, контарь, терези. Безмен ХV-ХVI вв., по мнению Д.И.Прозоровского, в корне отличается от безмена древнего: у древнего безмена были ременные наконечники и медные трубки (Прозоровский Д.И. Там же). С XVI-XVII вв. увеличивается количество источников, содержащих сведения по метрологии: это таможенные и приходо-расходные книги, специальные руководства для купцов и правительственных писцов, записки иностранцев, побывавших в России, и т.д. При монастырях всегда велась разнообразная учетная документация, в которой тщательно фиксировались различного рода сделки (приходо-расходные, платяные и другие книги) и велся учет монастырских доходов и расходов. Книги сошного письма содержат информацию о единицах измерения земельной площади и единицах обложения 54 на землю. Согласно этим данным взимались налоги с населения. Межевые инструкции представляли собою руководства по описанию земельных владений и измерению земли. В XVII в. получили распространение так называемые веревные книги, в которых велись записи размеров земельных участков. Измерения проводили специальными мерными веревками, хранившимися в монастырях (отсюда происходят названия нескольких слов: вервить – «измерять», вервление – «процесс измерения», веревщики – «люди, которые занималисиь вервлением»). В 1627 г. в Разрядном приказе была составлена «Книга Большому Чертежу», сыгравшая выдающуюся роль в истории русских линейных мер. Появление этого памятника объясняется назревшей необходимостью в простых географических картах, чертежах и связано с развитием практической отечественной картографии. В документах имеются лишь указания на широкое использование «чертежей» при составлении карт русскими и иностранными картографами ХV-ХVI вв., но ни один из «чертежей» ХIII-ХIV вв. не сохранился (Рыбаков Б.А. Русские карты Московии XV - начала XVI вв. М., 1974). В последней четверти ХVI – начале ХVII вв. на основе двух «чертежей» («старого» и «нового») был составлен так называемый «Большой чертеж». Однако ни сам «Большой чертеж», ни источники, по которым он был составлен, также не сохранились. В связи с этим еще больше возрастает значение «Книги Большому Чертежу» как единственного дошедшего до нас памятника, отражающего знания того периода в этой области. Книга представляет собой отображение несохранившейся карты России с указанием расстояний, и ее составление признается важным государственным мероприятием, направленным на обеспечение обороны и безопасности границ государства в ХVII в. Заметим, что на Русском Севере в ХVIII в. мореходы использовали также поморские лоции, в которых часто можно встретить наименования линейных мер. 55 В ХIХ в. историки начали описывать полученные в ходе исследований данные по метрологии, объединяя некоторые меры и их наименования в группы. Первоначальное исследование древнерусские линейные меры получили в работе историка П.Г.Буткова (Бутков П.Г. Объяснение русских старинных мер, линейной и путевой // Журнал Министерства внутренних дел. 1844. Ч.8), который сделал вывод о полном соответствии между собой русской поземельной меры с линейной и путевой (Бутков П.Г. Там же. С. 290). Заметим, что археологические находки в Новгороде и других местах позднее позволили Д.И.Прозоровскому заявить о пересмотре некоторых позиций П.Г.Буткова (Прозоровский Д.И. О старинных русских мерах протяжения // Известия Археологического Общества за 1872 год. Т.7. Вып.3. С.1-21). «Торговая книга» составлялась в Москве во второй половине XVI в. начале ХVII в. для людей, готовящих себя к торговой деятельности, и данное название памятника достаточно условно. В оригинале этот письменный памятник называется «Книжка описательная, како молодымъ людемъ торгъ вести и знати всему цену, и отчасти въ ней описаны всякихъ земель товары различные, ихъ же привозятъ на Русь немцы и иныхъ земель люди торговые». Занимавшийся ее изучением и написавший предисловие к изданию 1851 г. И.П.Сахаров считал, что источник был написан торговым человеком, хорошо знавшим отечественную и зарубежную торговлю. Сам И.П.Сахаров, крупнейший исследователь ХIХ в., отводил «Торговой книге» одно из ведущих мест в ряду письменных памятников своего времени и писал о возможности разрешения многих научных вопросов в соответствии с текстом памятника. «Торговая книга» являлась своего рода справочником цен и товаров. В «Торговой книге» три части: 1)о единицах веса, мерах и денежном счете, 2)об иностранных товарах, 3)о русских товарах. В конце Книги приводится «Главникъ русскому товару и немецкимъ товарамъ выпись по главамъ» указатель, состоящий из 226 наименований, где все указааные меры 56 разделяются на «общие» (имеющие общерусское распространение) и «частные» (имеющие территориальное распространение). Несомненный научный интерес представляет также «Записка для обозрения русских древностей», опубликованная в журналах Отделения русской и славянской археологии Императорского археологического общества в 1851 г. Составитель документа И.П.Сахаров сравнивает старые меры с новыми. Записка включает в себя несколько разделов: 1)Единицы веса, 2)Единицы мер для сыпучих тел, 3)Единицы для измерения жидкостей, 4)Единицы для измерения величин. Это своего рода Программа собирания сведений для Археологического атласа России. В отдельных разделах программы - вопросы, касающиеся употребления многих слов и выражений, связанных со старинным производством и бытом, перечни отдельных слов (топография сел, монастырей и деревень; архитектура церковных и монастырских зданий; иконописание; металлические изделия; шитая церковная утварь; ваяние и резьба; библиотеки; зодчество городское; металлические произведения; русские народные одежды; музыкальные инструменты; единицы веса, мер и величин. В примечаниях - объяснение значений древнерусских слов, относящихся к одежде, быту, жилищу, тканям, единицам веса, мер и величин). Безусловный исторический и лингвистический интерес для истории метрологической лексики представляет «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки в 663 указах или статьях», составленный в ХVII в. Отрывки из этого памятника свидетельствуют о стремлении к упорядочению системы мер: «Ширина перста есть малая и меньшая мера держати четыре ячменные зерна, какъ они будутъ въ ширину вмЂстЂ сложены, да есть вторая на десять доля коегожъ дЂла, какъ изъ рядовой ступени полъ 3 единаго Большова перста ширина есть, а ширина ко рву обдержитъ четыре перста, а три мЂры большаго перста есть четвертая доля ступени, а три длани есть пядь, а четыре длани ступенная мера, и именуется спитма или додранисъ; а тЂ три слова держатъ единую мЂру или длину, а рядовой шаг пЂшеходцовъ есть дву 57 ступеней, а двойной шагъ держатъ его метрицы, сиречь: землЂмЂрцы за пять ступеней, д†ступени будутъ въ слЂдЂхъ, а три ступени перешагнетъ и станутъ три ступени межъ словъ, межъ дву ступеней, а полтары ступени держитъ локоть отъ лохтя до передняго составу середнего перста» (Выписка из §155 Устава ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки в 663 указах или статьях). Во многих дошедших до нас таможенных книгах содержится информация различного рода: оценка товаров, взимаемые пошлины и сведения о количестве товара. Документы рассылались из Москвы по всей России с предписаниями в области усовершенствования существовавшей метрологической практики: ВелЂно въ Астрахани учинить вЂрчую кадь и заорля послать къ солянымъ озерамъ для соляного сгребу и какъ они тое кадь извЂривали и привЂшивали на контарь… у тоЂ вЂрчие кади у припуску были ль? (Наказ астраханским воеводам Ф.Куракину и Ив. Коробьину. 1628-1629 гг. АИ III, 276); И велЂти тЂ хлЂбные запасы перемЂрить, а зелье и свинецъ перевЂсить, а денги счесть передъ собою налицо (Наказ якутскому воеводе М.Лодыженскому. 1651 г. ДАИ III, 298); А хлЂба бъ есте имъ велЂли въ Новомъ городЂ на НевлЂ дати, по двЂнадцати четвертеи ржы, по двЂнадцати четвертей овса человЂку, въ новую мЂру, а не коробьями, а не будетъ хлЂба, и вы бъ дали денгами по тамошнеи цЂнЂ, за четверть за новую жъ мЂру, а не за коробью, да и впередъ бы есте имъ давали хлЂбъ въ новую мЂру въ четверть, а не коробьями; а будетъ онЂ у васъ тотъ хлЂбъ, по двЂнадцати коробеи ржы, по двЂнадцати коробеи овса на человЂка взяли, и вы бъ счетчи въ новую мЂру, въ четверть, за ними хлЂба оставили, а что лишка имъ хлЂба вышло за новою мЂрою, за четвертью, и вы бъ тотъ хлЂбъ на нихъ доправили (Грамоты новгородским дьякам Ф.Еремееву и К.Дубровскому. 1556 г. ДАИ I, 143); А продавати хлЂбъ и купити въ новую мЂру, а въ старую мЂру хлЂба не продавати, не купити (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 166); У откупщика у Тимошки Федотова велЂлъ взять нашу великого государя таможенную уставную грамоту, и 58 хлЂбные мЂры, и вещей контарь и терези и гири и пятенные трубки и всякой таможенной заводъ (Грамота шуйскому воеводе Семену Ушакову. 1665 г. ДАИ V, 46); А пудъ и мЂру из таможень таможеннымъ головамъ и цЂловальникомъ во всЂхъ городЂхъ имъ давать безпошлинно жъ (Жалованная грамота Кольскому Печенскому монастырю. 1675 г. АИ IV, 557); Того же 1686-го году по указу великих государеи присланы с Москвы в Сибирь в Тоболеск с московские осмипудные чети осмины и четверики медные спуски. А велено в Тобольску и во всех сибирских городех в ту московскую четь великих государеи в житницы примать и в розход и жалованье великих государеи в оклады ратным людям давать // сметясь чтоб перед прежними четвертьми переходу и недодачи не было. И в торгу велено продавать всякой хлеб в ту же осмипудовую четь. А в Енисеиск и в Томскои и на Лену и во все сибирские городы и слободы велено боярину и воеводе Алексею Петровичю учинить спуски осмины и четверики и послать ис Тобольска и к воеводам писать от себя чтоб они воеводы в городех также в ту осмипудную четь великих государей в житницы хлеб в приход приимать и в розход и в торгах продавать велели. И по тому великих государеи указу сентября с 1-го числа 1687-го году по приказу боярина и воевод Алексея Петровича Головина с товарищи учали в Тоболску в житницы хлеб в приход принимать и в розход давать и в торгу продавать в ту осмипудовую четверть, а в городы и в остроги и в слободы спуски посланы ж (Есиповская летопись. ХVII в. ПСРЛ III, 223). В таможенных грамотах достаточно часто встречаются указания следить за правильным использованием мер и взвешиванием товаров только в пятенную меру (то есть государственную, указную, т.к. пятно - «государственная печать») и о наказании в случае уличения в неправильном взвешивании. Так, в Орешковской таможенной грамоте 1563 г. читаем: А кто купитъ или продастъ всякого вЂсного товару безъ вЂсу менши пяти алтынъ и таможникомъ съ того тамги и вЂсу не имати ничего; а пуда своего опричь таможникомъ не держати никому; …а кто учнетъ пудъ свои держати и товаръ 59 вЂсити или въ мЂру въ свою учнетъ хлЂбъ продавати не въ пятенную мЂру, а кого въ томъ уличатъ, и на тЂхъ взятии на обЂихъ промыта на царя великого князя рубль новгородцкои, на купцЂ и на продавцЂ (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 164-166). Среди документов ХVI-ХVII вв. встречаются царские указы и грамоты, касающиеся упорядочения действовавшей системы мер в государстве: Отъ царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси, на Двину, старостамъ, и соцкимъ, и цЂловалникомъ, и лутшимъ людемъ, и середнимъ и молодшиимъ земскимъ людемъ. Послалъ есми къ вамъ, на Двину, мЂру мЂдяную, новую, съ Ивашкомъ съ Кузминымъ сыномъ: и какъ къ вамъ Ивашко Кузминъ съ тою мЂдною мЂрою на Двину будетъ, и вы бъ старосты, и сотцкие, и цЂловалники, и всЂ земские люди, съ тое нашие съ новые съ мЂдяные мЂры, передъ собою, учинили бы есте мЂръ деревянныхъ новыхъ, на Двине, на Колмогорахъ на посадЂ, колко будетъ надобЂ и колко прежъ сего мЂръ на Колмогорахъ на посадЂ было; и велЂли бы есте, передъ собою, на тЂхъ деревянныхъ спускахъ на всЂхъ учинити по пятну… А того бы вы, старосты, и сотцкiе, и цЂловалники, и всЂ земскiе люди, берегли накрЂпко и въ торгу бы есте велЂли не по одно утро кликати, чтобъ всЂ люди, купцы и продавцы, всякое жито мЂрили въ тЂ пятенные новые деревянные мЂры, каковы старосты, и сотцкiе, и цЂловалники, и всЂ земскiе люди съ тое мЂдяные новые мЂры учините; а въ старые бы мЂры, которые мЂры тЂхъ новыхъ мЂръ болше или менше, однолично никаковъ человЂкъ ничего не мЂрили (Грамота на Двину о новых печатных мерах и осминах. 1550 г. ДАИ I, 62-63). В одном из документов, адресованном астраханским воеводам, после предписания скорейшего вывоза соли на судах, указывается, что конкретно необходимо отписать в пункт назначения и какой мерой все будет измерено в пункте отправки: И велЂти сыну боярскому и цЂловалникомъ, для поспЂшенья, у озера въ паузки и въ завозни сыпати соль безъ вЂсу, для того чтобъ за тЂмъ монастырскимъ и торговыхъ людей судомъ у озера простою не 60 было. А сколко паузковъ, и струговъ, и завозенъ у соляного озера нагрузятъ солью, и въ которомъ числЂ, и съ кЂмъ имянемъ отъ соляного озера отпустятъ, и какою мЂрою вдоль и поперегъ, и сколко по мЂрЂ соли будетъ всыпано, и о томъ они велЂли писати на Караузикъ къ голо†стрЂлецкому къ Са†Лошакову (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 273). Государство старалось вести строгую политику в отношении нарушителей при взвешивании и предписывало учитывать возможные неточности при измерении: И усышки у мокрой соли въ тои кади чаcть пуда по два или по три; ТЂ кади учнутъ ссыхаться и будутъ малы а иные учнетъ отъ жару поводить и отъ того кади учнутъ щеляться и въ томъ монастыремъ и торговымъ всякимъ людемъ въ соляныхъ судЂхъ будетъ недовЂсъ немалои а инымъ будетъ передача (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 275, 280); А будетъ они будучи у соляного вЂсу и мЂры учнутъ…соль вЂсить и мЂрять непрямо для своихъ корыстеи (Наказная память астраханских воевод стрелецкому полуголове Алексею Лужину. 1674 г. АИ IV, 518). Определенный исследовательский интерес, на наш взгляд, представляют записки и дневники побывавших в России иностранцев. В них авторы попутно с другой информацией упоминают наименования единиц измерения той эпохи. Среди подобного типа источников назовем записки опричника Ивана Грозного немца Г.Штадена (Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. Л., 1925. 182 с.) и сочинение о русской торговле Иоганна Филиппа Кильбургера, королевского дворянина при шведском дворе в России в царствование Алексея Михайловича (Кильбургер И.Ф. Краткое известие о русской торговле // Курц Б.Г. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. Киев, 1915. 606 с.). В записках Г.Штадена есть информация о том, что в середине XVI в. четверик использовался как единица измерения. Одна из глав сочинения Кильбургера, «О весе», содержит краткое описание употреблявшихся в 60-70-х годах XVII в. единиц веса, а глава «О мерах и локтях» повествует о некоторых распространенных в тот период 61 соответствующих мерах. Безусловно, эта информация имеет косвенный характер, но свидетельства подобного рода также заслуживают определенного внимания исследователей. В XVII в. в Москве была открыта Померная изба: в этом учреждении хранились клейменые (узаконенные государством) копии (спуски, противни) мер. Спуски использовались в качестве образцовых поверочных мер, которые выдавались Померной избой. По всей стране рассылались клейменые образцовые меры (Воронец А.М., Попов Г.Н. О мерах и счете в древности. В.1. М.-Л., 1928. С. 17). Как показала сама метрологическая практика, отраженная в источниках, Померная изба оказалась неспособной контролировать использование мер на территории всего государства. Е.И.Каменцева изучила поверку мер в конце XVII века, произведенную в Архангельске (Каменцева Е.И. Меры и их поверка в Архангельске в конце XVIIв. // Аграрная история Европейского Севера СССР. Вологда, 1970. С. 170) и пришла к выводу, что такая проверка проводилась нерегулярно; единый поверочный орган, способный на деле контролировать метрологическое состояние в стране, фактически отсутствовал. Несмотря на все усилия государства по упорядочению системы русских мер и периодическое принятие строгих официальных номенклатур мер (системы мер длины, площади, сыпучих тел, жидких тел, веса), процесс закрепления государственных систем мер в народной практике шел очень сложно. Исследователя исторической метрологии не может не заинтересовать доклад профессора О.Д.Хвольсона «Метрическая система мер и весов и ее значение для России», сделанный им на общем собрании членов Императорского Русского Технического Общества 18 ноября 1895 г., в котором О.Д.Хвольсон говорил о царящей неразберихе в метрологической практике фактически незадолго до принятия Россией международной метрической системы измерений: «У нас никакой системы мер и весов нет, если хаос разнообразных мер не считать за систему. Даже по закону мы имеем две 62 системы единиц длины: сажень, аршин, вершок и сажень, фут, дюйм… В Москве считают большею частью вершками, в Петербурге же – дюймами…»; «Вчера мне был прислан прейскурант склада принадлежностей к искусственным цветам Лютермана. Открыв этот прейскурант, я читаю на 1-й странице: бархат – аршин столько-то, батист – 10 метров столько-то, демикатон – аршин столько-то, а некрахмаленый – 10 метров столько-то. Аршины и метры рядом!» (Хвольсон О.Д. Метрическая система мер и весов. М.-Л., 1922. С. 11, 21). Таким образом, принятие в начале ХХ в. в России международной метрической системы измерений, безусловно, преследовало цель упорядочить имевшееся в государстве метрологическое разнообразие. 1.4.Нелингвистические концепции изучения исторической метрологии В истории русской метрологии историки выделяют два периода: практический и описательный, что соответствует как самому характеру источников, содержащих какие-либо сведения по русской метрологии, так и изучению истории метрологических наименований, отмечающихся в этих источниках. В ходе практического (раннего) этапа все без исключения письменные памятники, которые содержали информацию по метрологии, преследовали практические цели: установить, узаконить, запретить, разъяснить, уточнить использование мер (летописные отрывки, договоры князей, древние уставные грамоты, Книга Большому Чертежу, Книги сошного письма, Торговая книга, межевые инструкции, приходо-расходные, таможенные книги, руководства для купцов и другие документы). Стремление к упорядочению системы контроля над русской метрологической системой отмечается в период царствования Петра I, который связывал процесс технического перевооружения России с получением точных 63 статистических сведений, касающихся картографии, торговли, развития заводского дела, кораблестроения, промышленности, строительства и т.д. На улучшение измерительной системы государства Петр I уполномочил различные учреждения: Коммерц-коллегия ведала вопросами дaльнейшего внедрения мер в практику торговли; Берг-коллегия - измерительным хозяйством монетных дворов, горных заводов и рудников, Адмиралтейств-коллегия - процессом внутриведомственного использования мер. В XVIII в. заметен интерес к метрологии разных народов Российской империи (Лебединская В.Г. О некоторых вопросах истории изучения метрологической лексики в контексте изучения истории метрологии // Вестник Московского государственного областного университета. М., 2008. №1. С.1114): в 1737 г. историк В.Н.Татищев подготовил для Академии наук «Предложения о сочинении истории и географии Российской» по географии и истории народов России (Татищев В.Н. Предложения о сочинении истории и географии Российской. Казань: Императорский Казанский университет, 1909. 9 с.). Вопрос № 192 из этой программы - ―Какие они меры и вес употребляют и как оные именуют, какую оные с русскими разницу имеют, например татары имеют батман (курсив наш – В.Л.), которое слово по-русски значит ―вес‖, токмо они имеют разные батманы‖. Офицеры геодезии были посланы в российские губернии. Сохранились записи капитана Г.И.Стрижевского, собиравшего материал у башкир. Отвечая на вопрос № 192, он пишет: ―Меру имеют они называемую пучук и чирик (курсив наш – В.Л.), из которых входит в пучук 4 пуда, а в чирик 2 пуда‖ (Там же). Комиссия весов и мер была организована в конце 30-ых годов XVIII в. Несмотря на определенные положительные изменения в деле поверки и уточнения мер в государстве, о Комиссии вскоре забыли. Почти черех сто лет, в 1827 г., была создана Комиссия образцовых мер и весов, членами которой были крупные ученые того времени А.И.Ламберти, П.Г.Соболевский, А.Я.Купфер, 64 Э.А.Коллинс, В.К.Вишневский и др. Основная задача деятельности этой новой Комиссии заключалась в уточнении мер. Одним из научных достижений деятельности Комиссии явилась работа доктора философии А.И.Ламберти ―О первоначальном происхождении и нынешнем состоянии российской линейной меры и веса‖ (Ламберти А.И. О первоначальном происхождении и нынешнем состоянии российской линейной меры и веса. СПб.: Типография Императорского воспитательного дома, 1827. 26 с.). Эту книгу мы считаем последней работой практического периода: сочинение посвящено проблемам уточнения системы мер и создания точных эталонов мер. Исследователь обращался к изучению единиц измерения и их названий в древности. Интересны выводы А.И.Ламберти относительно одного и того же наименования для меры веса и монеты у разных народов до ХII в.: плата за товары производилась куском серебра определенного веса, такие куски серебра служили вместо монеты и веса, от чего и происходит французское слово livrе («фунт»), соответствующее монете и весу, как и английское слово livrе stеrling («фунт стерлинг»). По этой же причине до царствования Алексея Михайловича русское слово «гривна» означало не только серебряную монету, но также и вес. Первая старая русская нечеканеная серебряная монета была названа рублем от русского слова рубъ, означающего вес отрубленной серебряной монеты (Ламберти А.И. Там же. С. 7). Начальный этап описательного периода метрологии и метрологической лексики связан с трудами историков и археологов XIX в. П.Г.Буткова, Ф.И.Петрушевского, Д.И.Прозоровского, А.И.Никитского и др. В работах этих ученых прослеживаются разные точки зрения относительно сути самого понятия «метрология», методах и принципах науки, ее источниках. Д.И.Прозоровский в XIX в. составил программу изучения различных мер и весов, тогда же начали обсуждать вопросы, связанные со статусом метрологии, ее местом среди других наук, впервые заговорили об отдельном изучении «народной метрологии». 65 Исследование «Объяснение русских старинных мер, линейной и путевой» (1844 г.) П.Г.Бутков посвятил описанию русских мер длины и на основе изучения этих мер подтвердил один из основных законов метрологического знания, понятого еще древними народами: закон о взаимосвязи всех нужных мер (Лебединская В.Г. О некоторых вопросах истории изучения метрологической лексики в контексте изучения истории метрологии // Вестник Московского государственного областного университета. М., 2008. №1. С.1114). В своей работе автор пишет о метрологическом значении некоторых мер: «когда сажень наша состояла из трех локтей, равнявшихся двум аршинам, тогда в поприще, или в версте считалось 750 трехлокотных сажен»; «такую версту называли семисотной»; «с преобразованием трехлокотной сажени в трехаршинную, верста заняла собою 500 сажен семифутовых, однако народ по привычке долго продолжал называть эту версту семисотною, знавши, что линия ее, от нового распоряжения, не убавилась, не прибавилась: ибо 750 сажен трехлокотных и 500 сажен трехаршинных, содержат в себе равно 1500 аршин, или 3500 английских футов» (Бутков П.Г. Объяснение русских старинных мер, линейной и путевой // Журнал Министерства внутренних дел. 1844. Ч.8. С. 292). В 1831 г. вышло в свет фундаментальное исследование Ф.И.Петрушевского «Метрология», а в 1849 г. – «Общая метрология» (переиздание «Метрологии» с дополнениями автора) (Петрушевский Ф.И. Метрология, или Описание мер, весов, монет и времяисчисления нынешних и древних народов. СПб.: Типография Департамента народного просвещения, 1831. 362 с.; Он же. Общая метрология. Ч.1-2. СПб., 1849. 632 с.). Обе книги снабжены богатым справочным материалом по имтории и современному для автора состоянию метрологии. Разнообразие мер, считает Ф.И.Петрушевский, проистекает из большого количества самих «величин», существующих в природе. Исследователь определяет предмет метрологии: «Поелику же величины могут быть или 66 определенные или неопределенные, то и меры в сем разуме разделяются на совершенные и относительные. Последние, к коим принадлежат и числа, входят в состав наук физико-математических, а первые составляют собственно предмет метрологии» (Петрушевский Ф.И. Метрология, или Описание мер, весов, монет и времяисчисления нынешних и древних народов. С.5). Автор называет основные существующие в метрологической практике группы мер: линейные (для определения длины), квадратные, измерения поверхностей), кубичные (для или плоскостные (для определения объема), меры вместимости (для измерения количества сыпучих или жидких тел), вес (для определения количества по тяжести массы тела, объему и плотности), монеты (для обозначения ценности вещей) (Петрушевский Ф.И. Там же). Под метрологией Ф.И.Петрушевский понимал «описание разного рода мер по их наименованиям, подразделениям и взаимному отношению» (Петрушевский Ф.И. Там же). Археолог и историк ХIХ в. Д.И.Прозоровский под метрологией понимал «простое практическое познание различных единиц» (Прозоровский Д.И. Древняя русская метрология. СПб., 1888. С. 1). Метрология становится наукой, когда рассматривает вопросы, связанные с археологией и историей. Именно Д.И.Прозоровский наметил программу изучения истории и путей развития метрологии: -определение метрологии вообще, выяснение ее основания, происхождения мер, весов и ценностей, их развития и приведение в порядок; -рассмотрение метрологии других народов; -обзор древнерусских письменных памятников, сообщаемых какую-либо информацию; - изучение разделов метрологии (Прозоровский Д.И. Там же. С. 8-9). Заметим, что в XX в. исследования по истории метрологии базируются на программе изучения мер и весов Д.И.Прозоровского. 67 В работе «Древняя русская метрология» Д.И.Прозоровский обращает внимание на народные, или объемно-примерные единицы измерения, имевшие распространение только на определенной территории и упоминавшиеся в правительственных актах наравне с торговыми, рыночными единицами (Прозоровский Д.И. Там же. С. 12). В XIX в. историками был поднят ряд вопросов, связанных с уточнением некоторых полученных сведений по исторической метрологии. В.О.Ключевский свое исследование о русском рубле (Ключевский В.О. Русский рубль XVI-XVIII веков в его отношении к рублю XIX века // Ключевский В.О. Сочинения. Т.7. М., 1959. С.170-236) строит преимущественно на материалах дневников и записок иностранцев, побывавших в России. А.И.Никитский критикует многие заключения по метрологии В.О.Ключевского, считая, что таможенные книги, а также свидетельства иностранцев, на которых основаны выводы В.О.Ключевского не являются правдивыми документами (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. №4. С. 373-407). А.И.Никитский сделал собственные выводы относительно периодизации исторической метрологии. Так, в развитии русской метрологии до XIX в. Ученый разграничивает два периода. Это княжеский и царский периоды (граница между которыми – начало XVII века) (Никитский А.И. Там же. С. 374). Исследователь конца XIX – начала ХХ вв. М.Н. Младенцев все русские меры делит на общие и местные, то есть «такие, которые имели применение во всем государстве, и такие, кои имели значение только в данной местности» (Младенцев М.Н. Краткий исторический очерк русских мер // Временник Главной палаты мер и весов. Ч.8. СПб., 1907. С. 178). Действительно, каждое поселение, монастырь, усолье и т.д. могли использовать в метрологической практике собственные меры: например, соловецкая верста употреблялась на Соловках как «мера, равная 1084 м», 68 которая по своему происхождению представляла длину окружности крепостной стены Соловецкого монастыря. По нашим данным, эта мера еще использовалась в первой половине ХХ в. Народные единицы при приемке зерновых культур и других товаров пересчитывались в казенные единицы, метрологическое содержание которых, в свою очередь, тоже было относительно приблизительным. Исследователями было установлено, что меры и гири делались далеко не всегда аккуратно, часто приходили в негодность (об этом: Кузнецов С.К. Древнерусская метрология. Курс лекций, читанных в 1908-1909 учебном году в Московском Археологическом институте. Малмыж на Вятке, 1913. С. 43). В 1882 г. Д.И.Менделеев был назначен управляющим Главной палатой мер и весов. Работы этого известного ученого по восстановлению метрологических прототипов для развития русской метрологии, бесспорно, имели выдающееся значение: Д.И.Менделеев создал образцы анализа методов измерений. С помощью этих образцов стало возможно установить новые единые меры по всему государству; ученый упорядочил организацию поверочной службы в России. Д.И.Менделеев полагал, что основные метрологические прототипы нуждаются в немедленном возобновлении «для приведения их в величину постоянную» (Менделеев Д.И. Метрологические работы // Менделеев Д.И. Сочинения. Т.22. М.-Л., 1950. С. 32-33). По его мнению, для этого необходимо: 1)изготовить новые образцы прототипов фунта и аршина и пользоваться ими редко; 2)новые прототипы привести в полное соответствие с узаконенными в описываемое время; 3)создать узаконенные копии прототипов (Менделеев Д.И. Там же. С. 33). Д.И.Менделеев, безусловно, способствовал введению десятичной системы мер в России в начале XX в. Исследователь писал: «В природе мера и вес суть главные орудия познания и нет столь малого, от которого бы не зависело все крупнейшее» (Менделеев Д.И. Там же. С. 32). Интерес представляют также воззрения ученого на перспективу развития метрологии в 69 ХХ в. За основу всей метрологической системы XX в., по его мнению, будут приняты меры длины и веса: меры сыпучих и жидких тел получатся из них (Менделеев Д.И. Там же. С. 34). В исследованиях ученых ХХ в. получает развитие новый взгляд на суть метрологии как таковой: историки и лингвисты подходят к исторической метрологии не как к практической или описательной областям знания, а как к науке, занимающейся вопросами происхождения мер и весов, их истории. Среди работ подобного типа назовем упомянутое выше исследование начала ХХ в. «Древнерусская метрология» С.К.Кузнецова (Кузнецов С.К. Древнерусская метрология. Курс лекций, читанных в 1908-1909 учебном году в Московском Археологическом институте. Малмыж на Вятке, 1913), курс лекций по исторической метрологии, в котором под метрологией понимается научная система, которая проясняет происхождение каждой единицы измерения, их историю, связи с народным бытом и международной торговлей. Именно в таком виде «метрология является «частью исторической науки (выделено нами – В.Л.), способствующей выяснению многих темных сторон жизни давно ушедших поколений» (Кузнецов С.К. Там же. С. 11). Метрологическая лексика должна быть рассмотрена, по мнению ученого, с двух сторон: как «самородная» и как «сложившаяся по образцам» (заимствованная). Вторая группа должна изучаться «путем сравнительных разысканий»: при этом часто необходимо прибегать к исследованию самих образцов (Кузнецов С.К. Там же. С. 41-42). Данный принцип изучения исторической метрологии был поддержан в ХХ веке: Н.А.Шостьин считает, что метрологическая система Киевской Руси являлась сложным сплавом самобытных и заимствованных единиц измерения (Шостьин Н.А. Очерки истории русской метрологии XI- XIX вв. М., 1975. С.21). С.К.Кузнецов указывает на функционирование в метрологической практике народных единиц измерения наряду с казенными: «Что касается единиц народных, то они существовали рядом с казенными и целостность их 70 охранялась народным обычаем, который не допускал в них больших изменений. Всякому, кто соприкасался с народной жизнью, хорошо известно, какое сильное разнообразие замечается в России в мерах сыпучих тел или в измерении льна, пеньки и пряжи» (Кузнецов С.К. Там же. С. 43-44). В XX в. историки выделяют «народную метрологию» как особый раздел исторической метрологии, в который входят старинные способы измерения с их наименованиями. Некоторые считают народную метрологию специальным объектом этнографии. Народная метрология становится важной областью исследования. Работы Л.А.Молчановой (см. библиографию) представляют собой историческое описание наименований народных мер длины. Л.А.Молчанова классифицировала отмеченные ею меры длины по следующему принципу: меры длины, связанные с частями человеческого тела; меры расстояния, возникшие при передвижении на упряжных животных; меры длины, обусловленные конкретной производственной практикой (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. 83 с.). Л.А.Молчанова описала меры разных народов мира, часто в начальной стадии эволюции метрологических систем. Вследствие общих начал метрологического знания у людей эти меры имеют много общего как по принципу номинации, так и по содержанию (например, антропометрические меры локоть, вершок, пядь, палец, ладонь и др.). Исследователь считает, что, характеризуя и классифицируя народные меры, необходимо обязательно учитывать конкретные породившие эти меры условия. Чтобы понять сущность и особенности народной меры, Л.А. Молчанова рассматривает каждую меру в тесной связи с трудовой деятельностью человека. Основной особенностью народной меры, которая отличает ее от государственной, исследователь считает нестабильность величины, то есть способность мер изменять свое содержание (Молчанова Л.А. Там же. С. 6). В XX в. получает развитие еще одно направление в исследованиях по исторической метрологии, нашедшее отражение в работах Е.Ф.Сидоренко 71 (1972), А.А.Савич (1927), Л.С.Прокофьевой (1959), А.Г.Гемп (1967) - изучение народной метрологии на примере деловой письменности какого-либо монастыря, вотчины и т.д. Подобное исследование становится более конкретным, полным. Часто такие работы имеют не только территориальную, но и хронологическую отнесенность. Так, Е.Ф.Сидоренко исследует единицы измерения в торговле Левобережной Украины XVIII в.; А.А.Савич – Соловецкой вотчины, А.Г.Гемп – Николо-Корельского монастыря ХVII в. и т.д. Заметим, что изучение единиц измерения и их наименований в работах историков преследует главную для них цель - выяснить фактическое содержание мер. В XX в. в исторической метрологии наблюдался прорыв: появился ряд обобщающих трудов историков и археологов по древней метрологии (Кузнецов 1913; Устюгов 1939; Черепнин 1944; Каменцева, Устюгов 1975; Каменцева 1978; Куратов 1991). Историк И.Н.Данилевский составил таблицы метрологических дефиниций дореволюционной России (Данилевский И.Н. Методические указания по курсу исторической метрологии. Ростов-на-Дону, 1982). Археолог и историк, исследователь метрологии Русского Севера А.А.Куратов дополнил таблицы И.Н.Данилевского сведениями по севернорусской метрологии (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991). Исследователи XX в. поставили важнейшие теоретические вопросы, связанные с определением метрологии как науки. В современном науке слово «метрология» имеет два значения: 1)метрология - наука о точных измерениях, которая способствует созданию единиц измерения в виде точных образцов, эталонов; 2)метрология - вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю становления систем мер, их названия, соотношение мер и единицы денежного счета и налогового обложения. В научных исследованиях XX в. история мер рассматривается как часть истории культуры. Это, безусловно, логично: рост научных знаний, развитие производства и торговля сопровождались усовершенствованием систем мер, 72 ростом их значения во всех сферах человеческой деятельности. Развитие русской метрологической системы сопряжено с основными этапами истории России. Наше исследование показывает, что в период феодальной раздробленности наблюдалось особое разнообразие местных мер, а на этапе образования единого государства происходила унификация местных единиц измерения (утверждались общие, обязательные для всей страны меры). В работах историков ХХ в. принята классификация мер рассматривается в связи с различными историческими эпохами: меры эпохи Киевского государства (XI – начало XII в.); меры периода феодальной раздробленности (начало XII – конец XV в.); меры Русского централизованного государства (конец XV – XVII в.); меры периода Российской империи (XVIII – начало XX в.). 1.5.Изучение метрологической лексики лингвистами 1.5.1.Принципы изучения метрологической лексики в лингвистической литературе Со второй половины ХХ в. в исследованиях лингвистов прослеживается мысль о необходимости изучения метрологической лексики. Среди вопросов, связанных с начальным лингвистическим изучением метрологической лексики, одним из важных признается употребление слов, обозначающих названия посуды, в роли меры (Прохорова В.Н. Бытовая лексика московских памятников второй половины XVII в. М., 1953. С. 134-135). В ходе рассмотрения способов лексико-семантического образования слов, В.Н.Прохорова приходит к выводу: в древнерусском языке метонимический перенос названия в качестве средства образования специальной лексики был распространенным явлением. Находит свое подтверждение принцип единообразия способов образования единиц измерения у разных народов: так, в английском языке С.А.Швачко отмечает тот же основной принцип образования мер объема (Швачко С.А. Языковые средства выражения количества в современном английском, русском и украинском языках. Киев, 1981. С. 41); в 73 диалектах горных таджиков ХIХ - начала ХХ вв. А.Каюмова наименования мер объема и веса делит по следующим группам: 1)антропомертические наименования, 2)наименования, образованные путем метонимического переноса (метрологической лексикой стали названия домашней посуды и утвари) (Каюмова Х.А. Народная метрология и хронология таджиков Каратегина, Дарваза и Западного Пальмира ХIХ – начала ХХ вв.: автореф. дис. … канд. ист. наук. Душанбе, 2009. С. 13). Сопоставление примеров метонимического образования специальной лексики свидетельствует о разнообразии метонимии в специальной лексике и о трудности выделения моделей переноса. В.Н.Прохорова пишет о трех моделях метонимического переноса: 1) названия жилищ – названия учреждений, 2) названия посуды (вместилищ) – названия количества продукта во вместилищах, единицы количества, емкости, 3) место действия – действие (Прохорова В.Н. Русская терминология (лексикосемантическое образование). М., 1996. С. 116). Лингвистическое описание в русском языке получили наименования мер двух групп: мер длины (Романова Г.Я. История наименований мер длины в русском языке: дис. …канд. филол. наук. М., 1972; Она же. Наименование мер длины в русском языке. М. Романова, Г.Я. Наименование мер длины в русском языке / Г.Я.Романова. – М.: Наука, 1975) и мер сыпучих тел (Лебединская В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке XI-XVII вв.: дис. … канд. филол. наук. М., 2000). Остальные меры изучались лингвистами фрагментарно. Несомненный научный интерес представляют исследования по истории метрологической лексики родственных восточнославянских (В.О.Винник, З.П.Даунене, И.Н.Ерофеев, Т.Г.Линник, К.В.Скурат). Отдельные представлены в работах проблемы метрологической Л.Ю.Астахиной, языков О.Ф.Сидоренко, лексики В.О.Винник, также З.П.Даунене, 74 Т.В.Дементьевой, Г.Н.Лукиной, О.И.Новоселовой, Н.А.Ставшиной, Г.В.Судакова, Ю.И.Чайкиной, Е.Н.Этерлей, Г.А.Якубайлик и др. В ходе анализа любого материала по исторической лексикологии особую актуальность приобретает вопрос специфики функционирования той или иной лексической группы в диахронии. О самих сложностях такого исследования лингвисты пишут сравнительно не часто. В связи с этим обоснованно встает также вопрос разграничения подходов при описании лексики в синхронии и в диахронии. Л.Ю.Астахина полагает, что в исторической лексикологии невозможно категорическое понимание семантики слова (Астахина Л.Ю. Семантические и словообразовательные аспекты изучения тематической группы // Лексические группы в русском языке ХI-ХVII вв. М., 1991. С. 36). Диахронический анализ обязательно должен строиться на изучении эволюции слова в разножанровых источниках. Одной из главных задач современной историко-лингвистической науки М.В.Иванова считает создание полной истории русского литературного языка на основе изучения языка всех литературных жанров в их историческом развитии (Иванова М.В. Древнерусская агиография конца ХIV-ХV вв. как источник истории русского литературного языка: автореф. дис. … д-ра филол.наук. М., 1998. С.1). Также изучение истории метрологических наименований невозможно без исследования разножанровых источников, в которых есть упоминания о них или имеются сведения о функционировании русской метрологической системы. Более того, в ходе диахронического анализа необходимо привлекать сведения из других наук и областей знания: истории, культурологии, этнографии, географии, биологии, математики, физики, химии и мн. др. Внутри самой эволюции развития слов существуют иногда почти неуловимые связи, отношения, изменения и др. И.А.Бодуэн де Куртенэ справедливо отмечал, что «периоды развития языка не сменяются поочередно, как один караульный другим, но каждый период создает что-нибудь новое, что 75 при незаметном переходе в следующий составляет подкладку для дальнейшего развития» (Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. С. 67). И здесь для историка-языковеда существуют широкие перспективы в изучении истории слова. Мы имеем в виду почти скрытые возможности исследования, которые кроются в самом употреблении слова в историческом тексте. Б.А.Ларин считал, что «объектом лексикологии, строго говоря, является не слово, а тексты, в которых мы вычленяем искомое, исследуемое слово и путем широкого сопоставления большого количества текстов изучаем те изменения, которые происходят и в его знаковой, и в его смысловой стороне...» (Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. М., 1977. С. 13-17). В.В.Виноградов писал: «Употребление – это лишь возможное применение одного из значений слова, иногда очень индивидуальное, иногда более или менее распространенное. Употребление не равноценно со значением, и в нем скрыто много смысловых возможностей слова [выделено нами – В.Л.]» (Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). М., 1972. С. 23). Данное утверждение В.В.Виноградова, по нашим наблюдениям, отражает одну из важных особенностей функционирования слова в историческом тексте. Таким образом, рассмотрение истории вопроса и мнений ученых о том, что представляет собой термин в истории русского языка и какие его основные характеристики, мы пришли к выводу, что термин в диахронии – это исторически складывавшаяся единица в различные периоды функционирования языка, обозначавшая понятие в разных сферах человеческой деятельности. В процессе изучения терминологической лексики прошлых эпох особое внимание следует уделять функционированию слов-наименований в древнем тексте. В процессе изучения истории определенных лексических групп встречается лексика, характеризующаяся наибольшей стабильностью в те или иные периоды своего развития, связанная со спектром явлений, которые не так быстро изменяются (Смолина К.П. Лексика имущественной сферы в русском 76 языке XI-XVII вв. М.: Наука, 1990. С. 33). К такой лексике с полным правом можно отнести метрологическую. Исследование участка языковой картины мира, связанного с процессом измерения, позволяет проследить внутригрупповые связи: между линейными мерами (или мерами длины) и мерами площади, между мерами объема и мерами веса. Отношения внутри данных лексических групп проявляются во взаимодействиях на разных уровнях: 1)линейные меры являются изначальными по своей метрологической сути для всех остальных мер, 2)меры площади зависимы и происходят от линейных мер, меры веса – от мер объема (под мерами объема мы понимаем меры сыпучих и жидких тел). В исторических текстах взаимосвязь мер выражается в вариативности употреблений, лексических заменах, уточнениях и др. В.Н.Прохорова полагает, что в значении «мера вещества» метрологическая лексика употребляется в следующих сочетаниях: название вида посуды + название кушанья или напитка в родительном падеже (реже не пищевых продуктов, а корма для скота или вообще сыпучих или жидких веществ, необходимых в хозяйстве (бочка поташу, кадь гвоздей и др.). В подобных сочетаниях названия посуды теряют свое значение предмета и становятся наименованием «меры» количества, а иногда и веса. Логическое и смысловое ударение переносится на название содержимого, а слово, означающее название тары, становится вспомогательным (об этом: Прохорова 1953; 1973; 1980; 1996). В.Н.Прохорова обращает внимание на то, что в современном русском языке весьма распространены сочетания стакан кипятку, чашка молока, ведро воды. В сочетании подобного типа первое слово частично теряет свою самостоятельность, и акцент переносится на название содержимого (Прохорова В.Н. Бытовая лексика московских памятников второй половины XVII в.: дис. … канд. филол. наук. М., 1953. С. 133). В связи с этим приведем высказывание В.В.Виноградова, который пишет о категории вещественности, которая, кроме отсутствия форм множественного 77 числа, «выражается окончанием родительного количества (меры, веса) на –у (как безударное, так и ударяемое) у слов мужского рода (с твердой и мягкой основой): сахару, чаю, табаку, миндалю, багажу, балыку, кирпичу, коньяку, мышьяку и другие подобные» (Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). С. 139). В результате исследования московских памятников второй половины ХVII в. В.Н.Прохорова приходит к важному заключению (Прохорова В.Н. Там же. С. 135): само деление наименований на использование слов бытовой лексики в качестве самостоятельных названий (в данном случае названий посуды) и на примеры, в которых эти же слова играют роль единиц измерения, - условно. Между этими группами нельзя провести какой-либо резкой грани: одни и те же слова в зависимости от смысла всего отрывка речи могут выступать и в том и в другом значении. По мнению Т.В.Дементьевой, наименования мер в диалектах различаются по способу измерения, и именно поэтому не соотносятся друг с другом и могут не входить в единую метрологическую систему (Дементьева Т.В. Метрологическая лексика брянских говоров: дис. …канд. филол.наук. Л., 1981. С. 138). Анализ наименований по исторической метрологии, который проводится лингвистами, представляется чрезвычайно важным для историков, археологов и других ученых. По мнению В.В.Шевцова, филологический анализ метрологических названий помогает установить их происхождение (наименование меры может быть связано с местной хозяйственной практикой или являться результатом заимствования из других языков по политическим или экономическим соображениям), определить способы измерения, состав группы мер, время появления и сферу применения мер (Шевцов В.В. Историческая метрология России. Томск, 2007. С. 68-69). Современные исследователи отмечают, что перед историками русской лексики в наше время стоят как традиционные, так и новые задачи. Л.П.Рупосова сюда относит этимологизацию термина в диахронии, 78 установление его семантического объема на разных языковых срезах, хронологизацию заимствований, изучение истории и предыстории наименований, изучение типов дефиниций, эволюции понятийного аппарата, многозначности и коннотации терминов, отдельных групп специальной лексики (Рупосова Л.П. Историческая терминология: задачи и перспективы // Терминоведение. 1996. №1-3. С. 53). В связи с этим, по справедливому утверждению исследователя, целью исторической лексикологии на современном этапе является вовлечение в научный оборот всех дошедших до нас источников. Историки и лингвисты могут преследовать разные цели в процессе изучения русской метрологической системы (историка интересует реальная величина метрологической единицы, а также соотношение мер в истории государства в разные периоды), однако в ходе исследования исторической метрологии нельзя обойтись без анализа названий мер и истории их функционирования: иногда именно лингвистическое изучение позволяет судить о происхождении и первичной величине меры, проследить ее историю в русском языке и в языках соседних народов, выявить истоки слова и древние параллели, найти языковые связи в настоящее время. 1.5.2.Особенности народной метрологической терминологии в истории русского языка Тема нашего исследования – «История русской метрологической терминологии». Вопрос терминологичности народных метрологических наименований не обозначался в науке как проблема, однако его решение поможет, как нам представляется, раскрыть особенности их функционирования в диахронии. Интерес лингвистов к наименованиям мер в истории русского языка проявлялся на фоне возрастающего внимания к истории русской лексики и 79 складывания исторического терминоведения как раздела русистики. В трудах В.В.Виноградова, О.Н.Трубачева, Ф.П.Филина и других ученых впервые были обозначены ключевые проблемы взаимодействия языка и его подсистем, сходства и различия общеупотребительных слов и терминов. Первые попытки определить сущность термина в истории русского языка находим в работах С.С.Волкова, А.С.Герда, В.Н.Кострова, Ф.П.Сороколетова, Е.Н.Толикиной, Н.А.Щегловой и других ученых. В середине ХХ в. лингвисты отмечали, что системные отношения в пределах ремесленной, промысловой, сельскохозяйственной и других формирующихся терминологий в истории русского языка были иными по сравнению с современными научными и научно-техническими терминологиями. В связи с этим народная терминология понималась в лингвистике как «совокупность», «соединение слов», образующих разнообразные группы (Щеглова Н.А. Терминологическая лексика оружейножелезоделательного производства ХVII-ХVIII вв.: автореф. … канд. филол. н. М., 1964. С. 8). Историки и лингвисты не раз в своих работах писали о тех трудностях, которые встречает исследователь в ходе изучения народной метрологии. Г.Я.Романова считает, что характерной особенностью народных мер длины является отсутствие взаимосвязи между ними, так как последние часто входят составной частью в какую-либо производственную или ремесленную терминологию (Романова Г.Я. История наименований мер длины в русском языке: дис. …канд. филол. наук. М., 1972. С. 9). В процессе описания какого-либо термина в истории русского языка ученые обращали особое внимание на то, что термин по своей сути является понятием историческим. Е.Н.Толикина писала, что содержание термина не совпадает на разных ступенях развития общества, и роль термина в истории языка заключается не только в номинативной функции, но и в отражении своим содержанием объективных связей называемого понятия с другими понятиями системы (Толикина Е.Н. Русская ремесленно-промысловая терминология 80 первой половины ХIХ в. и ее отражение в лексикографии того времени: автореф. … канд. филол.н. Л., 1954. С. 9). В связи с этим древнерусский термин исследователь рассматривала как исторически сложившуюся единицу какойлибо терминосистемы. Таким образом, термин в диахронии обладает следующими характеристиками: -исторически формировавшаяся единица терминосистемы, -выражается словом или словосочетанием и служит общению людей, связанных единством той или иной деятельности, -относится к словарному составу языка и подчиняется его законам, -в зависимости от изменений в содержании его развития получает те или иные языковые особенности, выделяющие его из массы других слов. Е.Н.Толикина считает, что, слова, называющие какие-либо специальные понятия, например, лексика прядения и ткачества, не обладали всеми свойствами современных терминов, но это были «слова, связанные с определенным составом производства и отражавшие его систему, и потому – термины» (Толикина Е.Н. Там же. С. 21). И.А.Курдюмова полагает, что такие слова являются терминами в современном понимании только условно, так как основным критерием для их обособления от слов общенародного языка можно считать их соотнесенность со специальным понятием (Курдюмова И.А. Формирование терминосистемы горного дела в языке русской науки ХVIIIпервой половины ХIХ вв.: дис. … канд. филол. н. Киев, 1977. С. 7). Заметим, что применительно к прошедшим эпохам слово «термин» действительно имеет иное содержание (в сравнении с современной эпохой). Н.А.Щеглова, изучавшая лексику железоделательного производства ХVII в. справедливо указывала, что в ХVII в. технические знания носили еще эмпирический характер и, необобщенные, не могли оформляться в виде устоявшихся определений, понятий, поэтому термин того времени выполнял роль названия предмета или производственного процесса и не являлся 81 средством логического определения (Щеглова Н.А. Терминологическая лексика оружейно-железоделательного производства ХVII-ХVIII вв.: автореф. … канд. филол. н. М., 1964. С. 8). Понятие древнерусского термина было уточнено Ф.П.Сороколетовым: термин – это «слово в особой функции (Г.О.Винокур) наименования специального понятия, названия специального предмета или явления» (Сороколетов Ф.П. История военной лексики в русском языке. Л., 1970. С. 29). Г.П.Снетова считает неправомерным противопоставление понятий «термин – нетермин» в истории языка и призывает разграничивать понятие «термин» в современной лексической системе и в начальный период создания терминологических систем, так как слово «термин» имеет разную понятийную наполняемость в диахронии и синхронии, и отмечает отсутствие сформированных терминосистем в древнерусском языке (Снетова Г.П. Термин в старорусском языке: статус, типология, структура // Слово в синхронии и диахронии: лексико-семантический аспект. Тверь, 1993. С. 119). Г.П.Снетова полагает, что формирование и функционирование терминологических систем, начавшееся в древнерусский период, наиболее широкое отражение находит в деловой письменности ХIV – начала ХVII вв. Исследователь предлагает следующее определение термина: «языковая единица, обозначающая специальное понятие», – и выделяет следующие характерные признаки словатермина в старорусском языке: -термин является языковой единицей, обозначающей специальное понятие с четко ограниченными понятийно-смысловыми границами, органическим лексическим компонентом определенной специальной группы словаря, -в отличие от общенародного слова термин имеет специальную функциональную направленность, 82 -термин – лексическая единица, системно организованная и занимающая определенное классификационное место в соответствующей специальной лексической системе, -термин зависим от контекста, -терминология старорусского языка – это общеупотребительная лексика в особом специализированном употреблении (Снетова Г.П. Там же. С. 120-121). С.В.Гринев подчеркивает, что большая часть старых терминов когда-то была прототерминами (Гринев С.В. Введение в терминоведение. М., 1993. С. 191). О.В.Борхвальдт предлагает деление специальной лексики русского языка ХI – начала ХХ вв. на стратификационные разряды: термины, прототермины, терминоиды, предтермины, номены, терминонимы, профессионализмы, профессиональные жарготизмы, профессиональные арготизмы (Борхвальдт О.В. Историческое терминоведение русского языка. Красноярск, 2000. С. 41). В истории становления метрологической системы О.И.Новоселова понятие «единица измерения» не считает абстрактным, оно «не было четко отдифференцировано от других понятий, например, от понятия «средство измерения». Именно поэтому часто бывает трудно однозначно определить, следует ли выделить у лексемы самостоятельное метрологическое значение или объединить в одном значении различные употребления лексемы» (Новоселова О.И. Метрологическая лексика Русского Севера XVI-XVII вв. (по материалам деловой письменности Подвинья): дис. …канд.филол.наук. М., 1988. С. 28). Для описания и анализа народных мер, считает исследователь, необходимо искать пути их систематизации, отличные от тех, которые применимы к официальной терминологии наименований мер. Сделаем некоторые выводы. На наш взгляд, официальная русская метрологическая система находилась в стадии становления вплоть до ХVIII в., а народная метрология – на всем протяжении функционирования. Об этом свидетельствуют как разнообразие мер и их фактических величин, так и наличие синонимов для их наименования и возникавшая в связи с этим 83 путаница в народной метрологии. Так, в документах ХVI в. при описании границ и площади земельных участков все еще часто упоминались не меры как таковые, а скорее «ориентиры» - река, деревья, болото, ямы, перегороды, деревни, углы и др.: Межа тЂмъ деревнямъ, Дыляйцеву да Орефину, рЂка Вологда отъ Усовскихъ деревень, а ДудомЂхову межа съ Илемцовымъ на ель, на елЂ три рубежи, да на березу, а на березЂ шесть рубежевъ, да на иву, да на березу жъ прямо подлЂ зелень до вымла до осЂчного, да осЂкомъ подле лугъ да перегороды, да отъ перегороды въ другомъ полЂ по край угла яма, да съ ямы на д†елки, да съ елокъ на ропочагъ, да на елочки на малые, да на четыре березки на одном корени (Тарханная грамота Кирилло-Белозерскому монастырю. 1556 г. АИ I, 312). Как видно из источников ХVI в., официальные, «казенные» наименования мер употреблялись параллельно с названиями, имевшими территориальное распространение. Подтверждение этому факту находим даже в царской грамоте (десятина, четверть – названия общепринятых в государстве мер площади, выть – наименование севернорусской меры площади): ЛЂсу пашенного три десятины, впустЂ полвыти и полчети выти; пустошъ, что была деревня Столыпина, пашни перелогомъ восмь четвертей въ полЂ (Царская тарханная грамота Горицкому Воскресенскому девичьему монастырю. 1586 г. АИ I, 411). Заметим, что в исторической метрологии всегда наблюдалось разнообразие и в величинах мер. Это одна из древних специфических особенностей метрологической практики. Именно поэтому фиксация той или иной единицы измерения в письменном памятнике часто не позволяет судить о фактическом содержании меры. Вследствие этого в изучении истории мер и их наименований большую роль способны сыграть гипотетические высказывания исследователей, основанные на анализе фактического материала письменных памятников. Мы имеем в виду такие методы работы с источниками, как сравнение и сопоставление данных из памятников, произведение необходимых 84 математических расчетов относительно фактической величины меры, столь важной для историка и лингвиста. Бесспорно, мы далеки от преувеличения значения математических расчетов в лингвистическом исследовании, однако считаем: если позволяет материал письменных памятников, такие сведения имеют несомненную важность в исследовании по истории языка, так как позволяют с большей точностью проследить эволюцию слова. Итак, укажем основные встретившиеся нам в источниках особенности народной метрологической терминологии: -на всем протяжении развития метрологической лексики прослеживается богатая синонимия среди обозначений народных мер (например, горсть – горстка - жменя – попушка, ладонь – емья - корх (корг) – кулак – пясть); -в номинации многих наименований метрологических единиц отмечается экспрессивно-стилистическая окраска: одним из способов образования народных метрологических наименований выступает суффиксация (лукно – лукъньице – лукошько, гарцъ – гарецъ – гарнецъ – гарчикъ). Суффиксация использовалась также для образования вариантов наименований официальных мер в народной практике. Варианты названий, образованные от официальных наименований, безусловно, не входили в официальную номенклатуру мер (так, название официальной общерусской меры кадь в практике измерения имело многочисленные варианты: кадка, кадочка, кадушка, кадушечка, кадца, кадуля и др.); -в народной метрологии часто не обнаруживаются четкие границы между наименованиями мер и существительными со значением меры, использовавшимися в качестве мер лишь в некоторых контекстах (так называемыми «ситуативными» мерами в источниках выступает различная посуда); -в народной метрологических метрологической единиц по практике наблюдалось функциональности: меры смешение сыпучих тел использовались для измерения жидкостей и наоборот и др. По нашему мнению, 85 данный факт объясняется элементарным удобством в использовании определенных мер. -в народной метрологии в отличие от официальных единиц измерения часто нет точной метрологической величины меры (например, вятская мера сыпучих тел ХVII в. куница вмещала приблизительно 2,5-3 московских четверти, то есть точного метрологического значения нет). В народной метрологии особенно заметна тенденция к приблизительности количественных оценок. Для установления метрологического содержания народной единицы измерения необходим обязательный учет места и времени фиксации метрологического наименования в источнике, так как метрологическое содержание мер иногда даже в пределах одной территории или региона могло меняться с течением времени. Итак, термин в диахронии – это исторически складывавшаяся единица в различные периоды функционирования языка, обозначавшая понятие в разных сферах человеческой деятельности. По отношению к современным терминологиям такую лексику в истории русского языка можно отнести к терминам только условно. В этом состоит одна из главных особенностей народной метрологической терминологии в истории русского языка. Выводы по главе 1 Владение числом и мерою относится к первоначальным математическим знаниям человечества. Меры и способы измерений являются признаком, по которому можно судить об уровне цивилизации. Источники изучения метрологии и метрологической лексики разнообразны: это как предметные (вещественные), так и письменные памятники, в которых содержатся различные сведения о мерах. В обоих случаях мы имеем дело с языковым выражением метрологических единиц. Для изучения древнерусской метрологии особенно важное значение имеют 86 грамоты, летописи. В XVI-XVII вв. количество источников по метрологии значительно увеличилось. В это время появляются таможенные, приходорасходные, платяные и другие книги, специальные руководства для купцов, записки побывавших в России иностранцев и мн. др. В истории развития метрологического знания исследователи выделяют два периода: практический и описательный. Данный подход к изучению источников по метрологии мы считаем возможным перенести и на изучение истории метрологической лексики. В ходе практического периода все касающиеся метрологии и метрологической лексики источники разъясняли, уточняли, учитывали, придавали официальный статус, запрещали использование мер и др. Описательный период связан с исследованием истории мер и их наименований. Историки и археологи XIX в. Ф.И.Петрушевский, П.Г.Бутков, Д.И.Прозоровский, А.И.Никитский, в работах которых история метрологии сопровождается изучением самих наименований метрологических единиц, находились у истоков описательного периода в истории изучения метрологии и русской метрологической лексики. Именно в XIX в. благодаря исследованиям историков и археологов в науке были подняты вопросы и начали изучаться проблемы, которые в ХХ в. позволили говорить о метрологии как вспомогательной исторической дисциплине. Среди основных задач исторической метрологии – изучение истории формирования систем мер. В научном мире XIX в. обсуждались вопросы, связанные не только с определением метрологии как науки и ее статуса, но и с обозначением круга источников, на которых должны основываться исследования по исторической метрологии. В этот период Д.И.Прозоровским была намечена программа изучения различных мер и весов, согласно которой строятся исторические разыскания ХХ в. В ходе изучения того разнообразия наименований мер, 87 которое зафиксировано в источниках разного времени, историки заговорили о существовании и специальном изучении народной метрологии. В ХХ в. появляются исследования обобщающего характера, опирающиеся как на собственные полученные учеными в ходе изучения письменных памятников материалы, так и на накопленные к этому времени знания об истории мер: «Древнерусская метрология» С.К.Кузнецова (1913 г.), «Русская метрология» Л.В.Черепнина (1944 г.), «Русская метрология» Е.И.Каменцевой и Н.В.Устюгова (1975 г.). Бесспорную научную значимость имеет работа историков по составлению таблиц соотношений в русской метрологической системе в разные исторические периоды (Е.И.Каменцева, Н.В.Устюгов, И.Н.Данилевский, А.А.Куратов, И.Н.Шмиголь и др.). Заметим, что подобное параметрирование внутри метрологических единиц представляется возможным в составе официальных номенклатур мер, в народной метрологии такая работа представляется затруднительной из-за отсутствия системности в группах. В XX в. получили развитие многие вопросы, которые в XIX в. были лишь затронуты. Работы Л.А.Молчановой, Е.И.Каменцевой, Н.В.Устюгова, Е.Ф.Сидоренко, А.Г.Гемп, А.А.Куратова, В.В.Шевцова и других ученых посвящены историческому аспекту русской метрологической терминологии. Во многих исторических исследованиях представлены фрагментарные описания метрологической лексики в процессе изучения хозяйственной жизни какойлибо вотчины, монастыря и т.д. (работы А.Г.Гемп, А.А.Савич, Л.С.Прокофьевой и др.). Со второй половины XX в. начинается новый период в изучении метрологической лексики: появляются работы лингвистов, в разной степени затрагивающие вопросы метрологической лексики. В это время метонимический перенос «существительное с предметным или абстрактным значением → единица измерения» считается самой распространенной в истории русской метрологической лексики (работы В.Н.Прохоровой). 88 Системное лингвистическое изучение наименования мер длины получили в исследовании Г.Я.Романовой. Отдельные названия единиц измерения также описывались лингвистами (в работах Ю.И.Чайкиной, Г.В.Судакова, О.И.Новоселовой, Г.Н.Лукиной и др.). Проблемы метрологической лексики затрагиваются наряду с другими вопросами в трудах Л.Ю.Астахиной, Г.В.Востоковой, Г.А.Якубайлик и др. В последние годы появились работы лингвистов, характеризующие суть понятия категории меры и определяющие ее статус в языке. В языкознании под мерой понимают измеренную недискретную величину. Признается, что основным средством выражения категории меры являются языковые единицы разных уровней со значением меры (Л.А.Беловольская, Н.В.Жуковская, С.В.Маклакова). Итак, мы выделяем несколько направлений в лингвистическом изучении метрологической лексики: -по употреблению таких наименований в восточнославянских языках (З.П.Даунене, В.О.Винник, К.В.Скурат); -по употреблению в конкретном территориальном ареале (Г.В.Судаков, Е.Н.Этерлей и др.); -исследования определенного на региона основе и жанровой исторического принадлежности периода документов (В.Н.Прохорова, Ю.И.Чайкина, О.И.Новоселова, Г.Н.Лукина, Н.А.Ставшина, Г.В.Судаков, Г.А.Якубайлик и др.); -изучение определенных групп метрологической лексики (Г.Я.Романова, В.Г.Лебединская). Так, исследование метрологической лексики в восточнославянских языках показывает, что в процессе образования слов использовались общие модели. У восточнославянских народов в основе прослеживается та же тенденция выделения метрологических групп: система линейных мер (система мер длины), система мер поверхности (система мер площади), система мер 89 сыпучих тел и система мер жидких тел, система мер веса. Общей для восточнославянских языков является также тенденция семантического развития в различных группах мер: взаимопереход названий земельных участков в наименования единиц измерения площади и обратно, названий различной посуды в наименования сыпучих и жидких веществ и обратно. Комплексное исследование метрологической лексики, на наш взгляд, синтезируя имеющиеся научные знания, должно включать следующие этапы: -выявление в пространственно-временном историческом контексте составляющих русской метрологической системы и их систематизация; -изучение исторической основы, этимологии и семантики метрологических наименований как в восточнославянских, так и в других генетически родственных языках; -исследование эволюции и комплексного развития метрологической лексики со всеми внутрисистемными отношениями ее элементов на всем протяжении существования русской метрологической системы (до введения в России международной метрической системы измерений); -рассмотрение дальнейшей судьбы метрологических наименований в диалектах. Такое лингвистическое исследование должно строиться на основе письменных источников разных эпох и разнообразных сведений, полученных как лингвистами, так и археологами, историками, этнографами, культурологами и др. Исследуя вопросы, связанные с особенностями формирования терминологии в истории русского языка, мы пришли к выводу, что термин в диахронии – это исторически складывавшаяся единица в различные периоды функционирования языка, обозначавшая понятие в разных сферах человеческой деятельности. Тот факт, что любая терминология в истории языка – явление формирующееся, позволяет сказать, что само деление наименований в работах лингвистов на использование слов бытовой лексики в качестве терминов и на 90 примеры, в которых эти же слова только играют роль единиц измерения, можно считать условным. К основным особенностям русской народной метрологической терминологии мы относим следующие: разнообразие в наименованиях, которое вызывало путаницу в метрологической практике (часто именно поэтому в источниках содержится перевод одной меры в другую, более известную), в некоторых источниках официальные наименования мер употреблялись параллельно с народными названиями, отсутствие взаимосвязи между многими мерами с их наименованиями и их функционирование как составной части производственной или ремесленной терминологии, на всем протяжении развития метрологической лексики прослеживается богатая синонимия среди обозначений народных мер, в номинации многих наименований метрологических единиц отмечается экспрессивно-стилистическая окраска (одним из способов образования народных метрологических наименований выступает суффиксация), в народной метрологии часто не обнаруживаются четкие границы между наименованиями мер и существительными со значением меры, часто наблюдалось смешение метрологических единиц по функциональности (меры сыпучих тел использовались для измерения жидкостей и наоборот), в народной метрологии в отличие от официальных единиц измерения чаще нет точной метрологической величины меры, т.е. особенно заметна тенденция к приблизительности количественных оценок, поэтому для установления метрологического содержания народной единицы измерения нужно учитывать место и время фиксации метрологического наименования в источнике. Именно поэтому в процессе изучения любой терминологической лексики прошлых эпох особое внимание следует уделять функционированию самих слов-наименований в древнем тексте. 91 ГЛАВА 2. НАИМЕНОВАНИЯ ЛИНЕЙНЫХ МЕР И ЕДИНИЦ ИЗМЕРЕНИЯ ТКАНИ В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА Древние русские линейные меры были связаны с названиями частей человеческого тела (сажень, локоть, пядь, шаг), орудий труда (весло, окосье, цеп, плуг), процессами трудовой деятельности (верста, гон и др.), теми предметами, которыми человек производил измерения (вервь / веревка, шест, сажанка). Дошедшую до нас официальную русскую систему мер длины до ХV-ХVI вв. можно представить в виде следующих основных соотношений: верста = 750 саженям, или 3000 локтям, или 6000 пядям. Однако в архивных источниках ХVI-ХVII вв. встречается множество и других разнообразных линейных мер. Глобальные изменения в русской метрологической системе связаны со временем царствования Петра I, который увязал русские и английские меры, наиболее распространенные в то время в мире, и упростил соотношения между ними для интересов как торговли, так и для создания русского флота. Упорядочение русских мер длины Петр I начал с того, что официально установил размер русской трехаршинной сажени: она должна была равняться семи английским футам. Царь запретил в будущем употреблять другие сажени. В результате к концу ХVII века сложилась следующая система мер длины: верста межевая, верста путевая, сажень, аршин, четверть (пядь), вершок, фут, дюйм. В XVIII веке в русскую метрологическую практику были введены английские меры - фут, дюйм – и соотношение русских и заимствованных мер стало выглядеть так: сажень = 7 футам; аршин=28 дюймам; фут = 12 дюймам. Несмотря на царские указы о необходимости использования только государственных мер, многочисленные их варианты продолжали использоваться в бытовой практике. Например, историкам известны 750саженная верста, 1000-саженная верста и т.д. После правления Петра I снова 92 стали применять различные сажени, в том числе шестифутовую и восьмифутовую. 2.1.Наименования народных линейных мер 2.1.1.Наименования антропометрического происхождения Ладонь Для обозначения меры длины, которая равна ширине ладони, в памятниках письменности стилистически с наименования, ХVI в. употребляются представляющие различающиеся собой варианты общеславянского *dоlnь – «долонь, длань, ладонь»: диал. долонь, укр. долоня, ст.-слав. длань παλάμη, болг. длан, сербохорв. длан, словен. dlân, чеш. dlаň, польск. dłоń, в.-луж. dłóń, н.-луж. dłоń; слово считается родственным восточнобалтийским аналогам (Фасмер II, 448; Черных I, 256). М.Фасмер предполагает также этимологическую связь с долонь «отбой; то, на чем отбивают», доль «длина» (Фасмер I, 526). С древности существовали разные способы измерения длины с помощью ладони, но обычно в народнометрологической практике ширина ладони берется в месте третьего сустава иногда с добавлением одного или нескольких пальцев или как ширина четырех пальцев. Значение «бытовая мера длины» фиксируется в переводном с польского языка источнике второй половины ХVI в. и ныне утраченном памятнике ХVIII в. у вариантов долонь и длань; употребление сочетаний в ладонь, на ладонь, шире ладони связано с приравниванием ширины ладони, руки к небольшим расстояниям или с измерением предметов сравнительно очень малых по протяженности: Садити его [лук] на долонь от себя (Назиратель, 508); Еще же факла трава… раждаетъ листвие свое длинно на едину пядь, и широко на едину длань, которое полагает в плод (Кн. землед., 18. 1705 г. Словарь ХI-ХVII вв. IV, 248). 93 В письменных памятниках - как оригинальных, так и переводных отмечается мера в одну ладонь и не встречаются упоминания о двух, трех и т.д. ладонях. Возможно, это объясняется тем, что данная мера достаточно небольшая по своему размеру, а существовали другие меры, большие по своим метрологическим величинам: Купил… ремень сыромятной в лодон/ь/ к кнутам на хвосты (Кн. прих.-расх. иерод. Дамаскина. Арх. Он. 1669 г. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 161-162); У дверей пещеры исходитъ источникъ, на ладонь шириною (Х. Рад., 72, сп. 1696 г.); Листом [салатова трава] шире ладони листъ круглой (Росп. травам, 198 об., к. ХVII в. КДРС); Ставятъ тЂ круги другъ отъ друга шириною на ладонь (Кн. о горн. д., 21. 1725 г.). В одном из приведенных выше контекстов из севернорусского источника фигурирует диалектная, восточнославянская форма с начальным ло-. Несомненный интерес представляет встречающаяся в качестве половинного деления меры в памятнике ХVII в. форма полудолонь: Запоны были по полудолони (А. Моск., 92. 1622 г.). В сибирских памятниках ХVIII в. отмечается ширина ткани в 6 и 7 ладоней. Данные фиксации несут оттенок яркой терминологичности через прилагательные штиланный и семиланный с упрощением группы согласных «дл»: «Штиланный, прил. Шириною в 6 ладоней (о ткани). - Постав камки штиланной. (1725 г. СНДРС 173). Прилагательные штиланный «мера ширины ткани: в шесть ладоней», семиланный «мера ширины ткани: в семь ладоней», по мнению Г.Я.Романовой, могут отражать воздействие церковнославянского языка на монастырскую деловую письменность (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С. 108). Фразеологизм вырастить на долонке «избаловать» отмечается в современном русском говоре Сыктывкара (Кобелева И.А. Современная русская диалектная фразеология: лексико-грамматический и лексикографический аспекты. Сыктывкар, 2012. С. 23). 94 Близки по своему реальному содержанию к мере ладонь отмеченные в русских говорах народные меры емья, корх (корг), пясть. Емья Этимологические словари отмечают слово емья как общеславянское: ст.слав. емлю, имати, болг.емна и другие славянские параллели (Фасмер II, 19), а также лат.еmō, ēmi «беру». Все формы производимы от и.-е. *jьmą, *jęti (Фасмер, там же). Слово емья также связано с диалектным глаголом емить, то есть «иметь, брать, собирать» (Даль I, 519). Емья в качестве «меры в ширину кулака» фиксируется во владимирских диалектах ХIХ в. (Даль I, 519). По нашему мнению, слово емья также может быть связано с диалектным словом ѐмка, употреблявшимся в рязанских говорах ХХ в. в значении «количество льна, равное одному захвату горсти»: Нъклад`éш там йóмак, тр`инаццът` йóмак … éтъ стýпа (Деулино 161). Кулак Этимология слова кулак признается исследователями сложной, неясной (М.Фасмер, П.Я.Черных), поэтому в науке высказываются только предположения о его происхождении. М.Фасмер считает вероятным тюркское заимствование из kulak, которое восходит к тур.kol «рука» (Фасмер II, 408). П.Я.Черных тюркское заимствование считает маловероятным: слово кулакъ «очень старое, существовавшее, возможно, в дописьменную эпоху» (Черных I, 452). Исследователь предполагает, что древнерусское слово кулакъ могло быть производным от какого-то утраченного древнего слова. Н.М.Шанский возводит к общеславянскому глаголу kuliti «сжимать в комок» и считает родственным слову кукиш, диал. кука «кулак» (Шанский 159). Слово кулак в значении «сжатая в комок пясть» встречается в памятнике ХIII в.: Аще и вся земля Половецкая придетъ въ симъ, то во истину всЂхъ тЂхъ 95 сЂдлы намечемъ и кулаки побiемъ (Патриаршая или Никоновская летопись. 1216 г. ПСРЛ Х, 72). В качестве меры кулак также фиксировался в 1960-е гг. в говорах Среднего Урала как уже устаревшее слово: «Мера длины в 1/12 часть бадога, используемый при измерении дров: Пилили ф три бадога, шесть кулакоф. Полениса высотой ф сем кулакоф (Сл. Средн. Урала II, 72)». Корхъ, коргъ Этимология восточнославянского слова корх затруднена неясностью исходной формы: русские корх, корг, каршень «мера длины», корхать «бить кулаком», украинские корх, кiрх «ширина ладони, 4 пальца», белорусское корх «мера длины, кулак». Существующие этимологии объясняют это название как исконное. Исследователь истории русского языка А.Вайан исходным считает корень kъrх- с общим значением сжимания, складывания тела (как при сжимании руки в кулак) и связывает слово корх с укр. прихорхнути, блр.прикорнуць «вздремнуть». Восточнославянские формы корх, корг могут быть соотнесены также с древнерусским кършьня (Срезневский I, 1414). Г.Я.Романова полагает, что несводимость всех восточнославянских форм к единой праформе оправдывает поиски этимологического объяснения слова корх за пределами славянских языков (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С.110). Измерение небольшого расстояния с помощью корха отмечено в источнике 1700 г. в виде формы на корхъ: У кълети бочька вина на корхъ неполна (Ворон. св., кор.2, №74. 1700 г. КДРС). В курских диалектах ХIХ в. коргъ «кулак, ладонь, сжатая рука, принимается за меру в два вершка», «перехватом»; «полкорха – вершок» (Даль II, 170): Выстрогай закладку въ окно, въ 13 корговъ (Даль II, 162). 96 Ноготь Праслав. *nоgъtъ преобразовано из основы на согласный *nоgъt- по аналогии основ на *–i (Фасмер I, 80). При определении очень незначительных по размеру величин применялось сравнение их с толщиной человеческого ногтя. В письменных памятниках съ ноготь обозначает «величиной с человеческий ноготь, очень мало»: Дай хотя с локоть, а ему все с ноготь (Сим. Послов., 213. ХVII-ХVIII вв. КДРС). У некоторых народов Востока в таких случаях использовалась толщина человеческого или конского волоса (Романова Г.Я. Там же. С. 110-111). В русском языке выражения на волос, на волосок употребляются обычно в переносном значении «в непосредственной близости»: Всякому можно теперь разсудить, не на единой ли волосъ или не на пядень ли я былъ отъ смерти? (Болот. Зап., 61. 1789 г.). Чаще выражения с ноготь, на ноготь употребляются в значении «очень маленький, незначительный по размеру или количеству». В живописи ноготь как народная единица измерения получила практическое применение: Кое мЂсто писати по тому мЂсту потолше нохти да прочертити свайкою (Чин мастерству, л.198. ХVII в. КДРС). В некоторых случаях в процессе измерения использовалась не только толщина ногтя, но и его длина или площадь, в прямом и переносном значении «по размеру не больше ногтя, очень маленький». Так, в переводном и оригинальных источниках находим: Бананъ и ониксъ знаходятъ камени, величиной якъ ноготь человЂчь, чистъ и свЂтелъ (Козм., 23 об., начало ХVII в.); Продавец… достает… малявку… величиной с ноготь. Чехов. В Москве на Трубной, 102. Иконка и молиться можно, а вся в ноготь. Леонов, 3. У рыбаков Волхова и Ильменя с пометой «устар.» для слова ноготь отмечено значение «мера ручного измерения ячеи сетей» (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С.110-111); а также мужичок с ноготок, т.е. «очень маленький». 97 Палецъ (перстъ) Как широко распространенные народные единицы измерения длины Л.А.Молчанова называет две меры, связанные с пальцем: одна определяется шириной пальца руки, чаще всего большого при его основании, другая – длиной (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 17-18). У восточнославянских народов обе меры называются палец, или перст. Оба слова (палец и перст) не совсем ясной этимологии (Фасмер III, 191, 244). Ст.-слав. прьстъ δάκησλος М.Фасмером признается родственным многим славянским и восточнобалтийским формам: укр. перст, др.-русск. пьрстъ, болг. пръст(ът), сербохорв. прст, чеш., слвц. рrst, польск. раrst, в.-луж. роrst, лит. рirštаs «палец», лтш. рirksts, рirsts – то же, др.-прусск. рirstеn «палец» и др. (Фасмер III, 244 ). Праслав. *раlъ обычно считается родственным лат. роllех «большой палец (на руке, на ноге), где ll носит экспрессивный характер (Фасмер III, 191). Первоначальное значение «большой палец» у слова перстъ прослеживается в переводных текстах (Трубачев О.Н. Фасмер III, 191-192): Два же столпа створена мЂдяна… и златыми дъсками перста въ толшЂе окова я (Хрон. Г. Амарт., 140. ХIII-ХIV вв.). Метрологическая сема прослеживается и в названии анатомического термина двенадцатиперстная кишка. В качестве бытовой меры длины, равной толщине большого пальца руки, палецъ отмечается достаточно поздно, в памятниках ХVI-ХVII вв.: Преж воды налити на дно на 2 перста (Торговая книга. 1575-1610 гг.); А покромь шириною 2 перста (там же, 120); Доски… по палцу толщиною. Петр I, 56. 1696г.); Трава водяная жируха… а листъ шириною в палецъ, а длиною в четверть аршина (Росп. травам, 196 об. ХVII в. Словарь ХI-ХVII вв. ХIV, 132). В фольклоре мальчик с пальчик - «очень маленький, почти невидимый мальчик». В русских пословицах слово перст не отражает метрологический 98 смысл: Смирен, смирен, а не суй перста в рот (пословица). Лизнуть перстом, задеть и горскою (В.Даль). Мера по ширине пальца у многих народов признавалась в качестве официальной. Так, английский дюйм, величина которого приблизительно равняется ширине пальца (2,4 см), в народе воспринимался как «ширина большого пальца руки». Нога Название меры восходит к общеславянскому слову нога, широко представленному в индоевропейских языках: укр.нога, болг.нога, сербохорв.нога, словен.noga, чеш., слвц.noha, польск.noga, в.-луж.noha, н.луж.noga, лит.naga «копыто», лтш.nagas «обе руки; руки и ноги», др.прусск.nage «ступня (ноги)», лат.unguis «ноготь», др.-инд.nakham «ноготь, коготь» (Фасмер III, 78, 766-767). В качестве линейной меры отмечается только в переводном источнике ХVII в.: Жители Хики црста… свыше мЂры высоки, 12 и 13 ногъ (Козм., 446. 1670 г.). Словарь ХI-ХVII вв. приравнивает наименование меры нога к футу (европейской мере длины, имеющей в основе длину человеческой стопы, близкой к 30 см, но различавшейся в разных частях Европы. Там же). Отсутствие фиксаций с метрологическим наименованием нога в оригинальных памятниках может быть свидетельством того, что в данном случае мы имеем дело с калькой (фут – «нога»). В «Записке для обозрения русских древностей» середины ХIХ в. нога объяснена как «старая единица для измерения величин, составлявшая собою протяжение около четверти аршина. В стадии считали 800 ног, а в поприще 6000» («Записка для обозрения русских древностей, 76. 1851 г.). В данном контексте слово нога употребляется вместе с редко встречающимися в русских источниках наименованиями, что также может свидетельствовать о том, что название меры является калькой. 99 В современной бытовой метрологической практике Ставропольского края как приблизительные нами были отмечены наименования мер шаг и нога (причем 1 шаг = приблизительно 3 ногам). В современном русском языке употребляются фразеологические выражения, не имеющие метрологического смысла: жить на широкую ногу («быть неоправданно щедрым, расточительным»), на богатую ногу («богато, широко, не считаясь с затратами»), на простую ногу («поступать просто, бесхитростно»). Лапоть Народно-бытовая мера, равная длине ступни, получила название по измерителю - лапоть. Праслав. *lаръtь признается этимологами родственным многим славянским формам, а также аналоги присутствуют в балтийских и других индоевропейских языках: укр.лапоть «лоскут, тряпка, лапоть», блр.лапоць, сербохорв.лапат «клочок, лоскут», польск.łapcie «лапти», лит.lõpas «лоскут», лтш.lãps «заплата», греч.λώπε «оболочка, одежда», λοπόρ «кора, кожура», алб.lapë «тряпка, лоскут» (Фасмер II, 459. См.также у В.И.Даля: лапоть из лапа «ступня с пальцами» (Даль II, 236-237). В народной метрологической практике разного времени распространенная мера лапоть применялась при измерении небольших расстояний. Обоймище (обоимо, обойма, обоймище, обоймень, обниемица) Многочисленные именные образования обоймище, обоимо, обниемица происходят от глаголов объимати, обънимати, объятии (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С. 106-107) и обозначают «расстояние по кругу в народно-бытовой практике (при измерении деревьев, столбов и т.п.), которое измерялось с помощью широко расставленных, сцепленных в кольцо рук». 100 Обоймище отмечается в источнике, известном по спискам ХVI-ХVII вв.: От гроба [господня] 5 саженъ ту пупъ земли, а величество по три обоимища около его (Х. Арс. Сел., 216. ХVI в.). Обоимо встречается в памятниках ХVIIХVIII вв.: Толщиною [трость] въ обоймо и гораздо болши (Вед. о Кит. зем., 27. 1669 г.); Свито [гнездо] на двенатцати дубахъ самыхъ толстыхъ, которые обоймовъ по пяти (Был. Т., 14. ХVIII в. КДРС). Слово обниемица использовалось в переводном источнике ХVIII в.: Сердце того колокола обниемицъ человЂческихъ (Козм., 64, ХVII в.). Слова с тем же корнем использовались для обозначения размера по окружности в ХIХ в. Обоймень: Вырывает он дубинку в три обоймени (Он. был. Глф., 299; объем. Даль II, 606-607). Обоймица – «обруч для скрепления частей сооружения, машин и т.п.» в костромских говорах первой половины ХХ в.: На кадушку-ту надо бы наколотить обоймицу (СРНГ ХХII, 161). Заметим, что в карельских говорах первой половины ХХ в. использовался глагол обоймить, который обозначал «обнести забором, огородить» (СРНГ ХХII, 161) и этимологически может быть связан с данными метрологическими наименованиями. В астраханских, псковских и смоленских говорах в 1930 г. фиксировалась форма обоймище в значении «обхват»: Выбирайте дерево потолще, чтоб в два обоймища было (астрах.), Дуб в три обоймища (пск., смол.) (СРНГ ХХII, 161). Обхват Обхват - отглагольное существительное, производное от глагола обхватывать, обхват - «окружность или расстояние, какое обнимешь руками» (Даль II, 630). В русских говорах ХIХ-ХХ вв. широко представлена лексика с корнем хват-: существительное охватник (без территориальной отнесенности) - «лес в обхват толщины, строевой, крупный, в 12 вершков» (Даль, там же) с другой разновидностью приставки; обхваток (твер.) – «охапка (сена, соломы и т.п.)»: 101 Я взял два обхватка сена (СРНГ ХХII, 259); обхватный (ряз.)– «размером в обхват»: Хорошая сосна, обхватная, страшущая, доски-то какие, на машину катками закатывали (Там же), Харóшъйъ саснá, апхвáтнъйъ, страшýш`ш`ийъ, доск`и-тъ как`ии (Деулино 359). Во фразеологических сочетаниях у слова обхват остается метрологический смысл: Нашего человека в четыре обхвата не обнимешь. Нашего голову в три обхвата не обымешь. О толщине ствола дерева говорят так: дерево в обхват толщины, дерево в три (четыре) обхвата. Петля Наименование меры происходит от способа измерения, при котором вторая рука образует как бы петлю (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С.105). У поморских рыбаков петля - название меры длины для веревок. В Словаре А.Подвысоцкого петля – «употребительная у мурманских промышленников линейная мера, длиною от одного плеча до конца пальцев другой руки (например, при подготовке снасти для ловли палтуса и трески» в ХIХ в. (Подвысоцкий 121). Размер петли определялся маховой саженью, то есть расстоянием между концами пальцев раскинутых рук. 2.1.2. Наименования линейных мер, образованные с помощью других способов номинации Перестрелъ (перестрелище, престрел, стрелище) Очевидна этимология данных слов, восходящая к древнерусскому глаголу перестрелити, то есть «стреляя, достичь другого края чего-либо стрелой или пулей, ядром». В оригинальных и переводных памятниках ХV-ХVII вв. перестрЂлъ древняя славянская мера, обозначавшая «меру расстояния, равную полету 102 стрелы» (Словарь ХI-ХVII вв. ХIV, 293): И яко приближися Игорь к полкомъ своимъ и переЂхаша поперекъ и ту яша [половци Игоря] единъ перестрЂлъ одале от полку своего (Ипат. лет., 642. Сп.ХV в. ПСРЛ II. Сп.ХV в.); Не далече доброго стрЂлца перестрЂлъ ту стоить столпъ правовЂрнаго царя Констянтина (Х. Стеф. Новг. 53. ХVI в. Словарь ХI-ХVII вв. ХIV, 293); ВелЂно ему [конюху] встрЂтить посла съ лошадью отъ города перестрЂла за два (Англ. д., 397. 1601 г.). Форма перестрЂлъ в памятниках письменности была употребительнее своих морфологических вариантов (перестрелище и престрел), поэтому в списках ХVII в. встречаются замены перестрелище на перестрелъ: Всторонь того монастыря, зъ два перестрЂлища [в сп. ХVII в.: перестрЂла], зовесь монастырь, Аполикаптии (Х. Зос., 7. ХVI в.). ПерестрЂлъ отмечается с определениями великий, малый, лучный в оригинальных и переводных памятниках: Ту ест/ь/ монастырь Иверьскы на пра†съ два перестрЂла велики (Х. Грефения, 14. ХV в. КДРС); От Вифлеемьскыя же церкви… на встокъ, с малъ перестрил, была церковь святаго Николы (Там же, 13); И поидоша [татары] налево внизъ, возле Казань реку, берегомъ, аки три перестрЂлы лучныхъ (Курб. Ист., 201. ХVII в.). В памятниках ХVII в., на наш взгляд, имеет место деэтимологизация, так как в источниках начала ХVIII в. перестрЂлъ как мера приравнивался к расстоянию, пролетаемому уже не стрелой, а снарядом огнестрельного оружия: Острова такъ близко самаго Гамбурга, что въ перестрЂлъ изъ фузей (Арх. Курак. I, 230. 1708 г. КДРС). На Русском Севере, в Шенкурском уезде Архангельской губернии в ХIХв. была известна мера стрелище – «расстояние, на котором ружейная пуля могла дойти до цели» (Подвысоцкий 166). В Петрозаводском уезде стрелищами определяли расстояние, на которое хватает выстрела из простого охотничьего ружья (Молчанова Л.А. Народная метрология. С. 44). 103 Растягъ Этимология существительного растягъ восходит к глаголу растягивать. Слово растягъ отмечается в переводных источниках ХV в. в качестве линейной меры. А.Востоков приводит со знаком «?» «длина какого-либо тела». Сравним однотипные контексты: Потъкноувъ главни по ωбразу триоуголноу якоже растоятиса коеиждо ωт другия по единому растягоу (Хожд. Iо. Богосл. 1419 г.); Якоже отъ растояния полъ поприща единого обоихъ рЂкъ, отшедшу Аврааму, подкнувъ главни, по образу триуголну, якоже есть растоятися коейждо отъ другия по единому растягу (Сказ. о крестном древе. Лож. и отреч. кн., 82. ХV в. КДРС). В греческом тексте ηεινόμενος присходит из многозначного глагола ηείνω «растягивать, (рас)простирать», «натягивать», «напрягать» (Дворецкий II, 1608). Таким образом, в данных переводных письменных памятниках термин растягъ фактически является буквальным переводом греческого слова; «двойной шаг». В других источниках слово растягъ не встречается, возможно, это связано с тем, что «расстояние между концами пальцев раскинутых рук» (Словарь ХI-ХVII вв. ХХII, 101) в русской метрологической системе называли другим распространенным наименованием - саженью. Ужище Ужище В.И.Даль этимологизирует из уж (ужа) – «неядовитая змея» (Даль IV, 478). В этимологических словарях слово ужище не приводится. Метрологическое значение фиксируется в письменных памятниках ХVХVII вв.: Земли мЂра четыренатцать ужищь да сорок колов, а в ужищи по тритцати колов (Меновная грамота 1472-1479 гг. АСВР II, 510); И тое земли спорныЂ одиннатцат/ь/ ужищъ (1492 г. АСВР II, 227); Микита Чюркинъ семеновымъ крестьянамъ на поле съ мЂрою съ ужищемъ ходити не велЂлъ 104 (Арз. а., 200. 1601 г.); Дано празги за сенные покосы за три ужища (Кн. прих.расх. Свир., 51 об. 1657 г. КДРС). Согласно приведенному выше контексту 1472-1479 гг., одно ужище составляло 30 колов. Ужище (ужищо, ужилище, ужица) встречается в северо-восточных и южных говорах ХIХ в.: «вервь, вервие, веревка; долгая, толстая, прочная снасть, косяк» (для северо-восточных говоров), «канат» (для южных) (Даль IV, 476). В ХХ в. слово отмечается в рязанском говоре в двух значениях: 1)«толстая веревка», 2)«участок покоса, равный 12 саженям, отводимым одному крестьянскому хозяйству»: [Покос] д`ал`úл`и-та в`ир`éўкай: таб`е ужыш`ш`у, м`ин`é ужыш`ш`у … ужыш`ш`а - д`в`анáццът` сажан, пълужыш`ш`а - шес` сáжан. Вот ужыш`ш`а, у кавó пам`éн`шъ - полужыш`ш`а (Деулино 573). Как видно из контекста, документируется и деление ужища – пол-ужища. Колъ Этимология слова колъ восходит к глаголу колоть. Слово родственно укр.кiл, род.п.кола, ст.-слав.колъ, болг.кол, словен.kòl, слвц.kôl, польск.kół и др. (Фасмер II, 285). Как способ измерения земли колъ восходит к древности, но в письменных памятниках метрологическое значение встречается достаточно редко. Наименование отмечается в источниках ХV в.: Вкруг его [селишка] земли мЂра четыренатцать ужищь да сорок колов, а в ужищи по тритцати колов (Меновная грамота 1472-1479 гг. АСВР II, 510). Как было уже отмечено выше, 30 колов составляли одно ужище. Мера колъ достаточно приблизительная, так как величина могла зависеть от размера самого средства измерения. Измерение земли, покосов с помощью кола было распространено на Русском Севере. В ярославских говорах ХIХ века кол - «определенное количество пахотной земли или луга», «палка или шест определенной длины, употребляемая при измерении и разделе земли», «полоса пахотной земли в две сажени шириной» (Мельниченко 90). 105 Фразеологические единицы со значением «жить, не имея ничего»: Нет ни кола, ни двора; На одном колу вертеться (для сравнения: На одной ноге вертеться); Голым колом; К голому (пустому) колу («туда, где ничего нет») не имеют метрологического смысла. Волокъ (волока) Наименование меры происходит из волок «сухая часть пути между двумя реками, через которые приходится перетаскивать лодки и другие суда». Корень присутствует в славянских, балтийских и других индоевропейских языках: болг. влак «рыболовная сеть», сербохорв. влâк – то же, словен. vlâk, чеш. vlаk, польск. włоkа «шлейф; полоз, башмак плуга, невод» и др. Для сравнения: волочить (Фасмер I, 341-342). В ХVI-ХVII вв. слово волокъ использовалось в основном в связи с развитием судоходства и имело следующие значения: «пространство земли, водораздел между двумя судоходными руками и путь, по которому перетаскивают суда, грузы»; «место скопления грузов и товаров для перевозки по волоку; поселение на волоке»; «рыболовная сеть, невод»; «металлическая нить, проволока»; «железный крюк или трос для волочения бревен из леса»; «род повозки для передвижения тяжестей, главным образом, орудий» и др. (Словарь ХI-ХVII вв. III, 6). В письменных памятниках конца ХVI-ХVII вв. волокъ – «мера земли, принятая в Польско-Литовском государстве (21,4 га): А въ ПолшЂ де и въ Лит†со всее земли емлютъ нынЂ поборы съ волока по золотому (Рим. имп. д. II, 277. 1595 г.); Я [воевода] велЂлъ съ тЂхъ маетностей съ крестьянъ взять съ волоки на тебя, государя, хлЂба по бочкЂ ржи… на волокЂ сидитъ крестьянъ двора по 3 и по 4, и больше (АМГ II, 548. 1656 г.). В более поздних памятниках название меры не зафиксировано. 106 Прутъ Этимология названия меры происходит от слова прутъ со значением «голая древесная ветвь, одиночная ветка, хворостина, вица и др.», широко представленного в славянских языках: укр.прут «прут», болг.прът «шест», сербохорв.прут «прут», чеш.prut «прут», польск.pręt, в.-луж.prut «отросток», н.-луж.pšut «отросток» и др. (Фасмер III, 390; Черных II, 77). В значениях «прут», «хлыст», «ветвь», «терновник» слово отмечается в древнерусских памятниках с ХI в. Этим значениям слова предшествовало другое значение - «отросток» («ветка на дереве, не отделенная от дерева») (П.Я.Черных). Метрологическое значение у слова прутъ встречается в старопольском языке (рręt «мера длины в 7,5 локтей») и в русском памятнике ХVII в.: Подьячему Федору Казанцу, на роздачу граборемъ за двЂстЂ прутовъ, что они земли вычистили на плотину, и имъ сто рублевъ (ДТП III, 714. 1666 г. Словарь ХI-ХVII вв. ХХI, 20; Даль III, 529); Пушкарь… стрЂлилъ 1972 прута (Устав ратных д. I, 205. ХVII в.). Плесъ Происхождение слова плесъ не отмечается словарями, но предполагаем, что оно этимологически связано с диалектным плѐсо «открытая, широкая часть течения реки», родственно формам, которые приводит М.Фасмер: укр.плесо, др.-рус.плесъ, чеш., словац.pleso «глубокое место в воде, озере» (Фасмер III, 279-280). По мнению М.Фасмера, возможно, корень семантически связан со словом плесна (плюсна) «ступня, подошва». В пользу этимологии из диалектного плѐсо, думается, тот факт, что в различных российских регионах в ХIХ в. названием плесъ пользовались для определения расстояний на реке – «видимого пространства реки между двумя ее изгибами» (Даль III, 124). Название меры отмечалось в Тобольском крае в ХIХ в.: Если едут рекой и не знают числа верст, которые осталось проехать, говорят, что осталось 107 проехать два плеса, три плеса и т.д. (Молчанова Л.А. Народная метрология. С. 46). У В.И.Даля слово плесъ зафиксировано в тамбовских говорах: плесо, плеса (дон.), плесъ (тмб.), плесина (об.) – «одно колено реки, меж двух изгибов; часть ее от одного изгиба до другого, прямое теченье, воднолук, без поворота». Бурлаки считали речной путь плесами: Прошли три плеса, а три осталось (Даль III, 124). В качестве меры слово плес встречалось на Русском Севере: «В Запечерском крае Мезенского уезда при чрезвычайно извилистом течении рек плес редко достигает более полуверсты протяжения» (Подвысоцкий 123). При меньшей извилистости реки размеры плеса были большими. В Пинежском уезде Архангельской губернии термином плес обозначали расстояние, которое может пройти пешеход в течение одного дня (Подвысоцкий 123). Окрик Этимологически отглагольное существительное окрик происходит от глагола окрикнуть (Даль II, 667). Эта народная мера обозначала «расстояние, на которое слышен голос человека»; в версте считалось 3-4 окрика. В материалах В.И.Даля слово окрик приводится без территориальной отнесенности (Даль, там же). Весло и гребок Весло и гребок – наименования, образованные по основному приему, используемому при измерении. Весло из *vеĝh-slоm (ср. везу) (Фасмер I, 303; Преображенский I, 79): укр. весло, др.-русск., ст.-слав. весло κώπη, болг. весло, польск. wiоsłо и др. (Фасмер, там же). Эти единицы измерения расстояний Л.А.Молчанова отмечает в колымских и печерских диалектах. Русские переселенцы Колымского округа пользовались мерой весло. В том же говоре фиксируется деление полвесла. 108 Слово гребок (происходит от глагола гребу) – «мера, которой в ХХ веке пользовались печерские рыбаки» (Усть-Цилемский район Республики Коми); обозначает расстояние, проходимое лодкой при одном взмахе весел. Гребками измеряют не любые расстояния и не при любых условиях, а только тогда, когда ставят сети (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 46). Шаза Не вполне ясно происхождение диалектного шаза, отмеченного в Переяславском уезде Владимирской губернии. В.И.Даль объясняет значение слова как «две карачки, два шага по 1 ¼ аршина, маховая сажень» (Даль IV, 618). В толковании слова отражено широко распространенное в быту приравнивание маховой сажени к двум большим шагам. Диалектное название шаза может быть обратным заимствованием из языков народов Поволжья преобразованного там русского сажень (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С.105-106). Алдан Слово алдан в иркутских говорах, возможно, является заимствованием из бурятского аldа(n) «маховая сажень». В забайкальских говорах в ХIХ в. отмечено слово алдан в значении «мера сена для продажи, равная одной сажени»: Вымеренный в длину зарод сена даст столько алданов, сколько в длину саженей. Нерчинск. округ, Забайкальск. обл. (СРНГ I, 233). В иркутских говорах начала ХХ в. алдан – «мера длины, равная расстоянию между кончиками пальцев, вытянутых на уровне плеч рук: Во весь алдан захватывают тын (из святочной ворожбы). Тункинск. край, Иркутск. губ. (СРНГ I, 233). 109 Палка Корень прослеживается в славянских языках: укр. палка, палиця, др.русск. палъка, палица, ст.-слав. палица πάβδορ, болг. палица, сербохорв. палица «палка, посох, полено», словен. раliса «палка, посох, перекладина», чеш. раliсе «дубинка», слвц. раliса, польск. раłа «дубина» и др. (Фасмер III, 193). Употребление слова палка в качестве земельной меры отмечено Г.Я.Романовой в Осташковском районе Калининской области в ХХ в. (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С.117). Косье, косьевище Название меры происходит от корня кос- (-а/-ить). Коса - «долгий кривой нож для подрезки травы на сено, для съемки с корня хлеба» (Даль II, 172). Корень кос- известен славянским и другим родственным языкам: укр.коса, цслав.коса, болг.коса «волосы», сербохорв.коса, польск.kosa, лит.kasa «коса (волосы)», др.-исл.haddr «волосы на голове у женщины» (Фасмер II, 344-345). Корень кос- связан чередованием с чесать, чешу. В данном случае наблюдается номинация по названию орудия труда, подобно как топорище (первоначальное значение – «древко, ручка топора». Косье, косьевище – первоначально собственно деревянная рукоятка косы. В понятии меры определяется расстоянием от конца острия косы до конца косья (ручки). Измерение косьем и полукосьем могло прийти на смену более раннему способу измерения шестом (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 62-63). Единица измерения косье употреблялась у восточных славян при разделе по паям сенокосных угодий. Батогъ Наименование батогъ родственно слову бат - «дубинка» и связано чередованием гласных с ботать - «стучать, тарахтеть; пугать рыбу ударами 110 палки по воде» (Фасмер I, 134). Славянское bаtъ «дубинка» признается очень древним словом, корень присутствует в других славянских языках: сербохорв. бат «дубина, палка», словен. bât «дубинка, деревянная колотушка», польск. bаt «кнут» (Фасмер I, 134). В письменных памятниках батогъ отмечается в значениях «палка, трость», «наказание, кара», «пластина, брусок, прут». Метрологическое значение прослеживается только в некоторых говорах Русского Севера и Сибири в ХIХ в.: батогъ, бадогъ - «линейная мера, равная обычно половине погонной сажени», «линейная мера, равная двум аршинам, принятая при рубке дров крестьянами Соликамского уезда», «палка, служащая для измерения казенных трехполенных дров, приготовляемых в курене для жжения угля» (СРНГ II, 40, 145). У В.И.Даля батогъ дается с пометой «сибирское»: «мера дров: полсажени погонной; в батоге дров или уголья 14 четвертей длиннику и 8 вышины»; «скирды также обмеряют на батоги» (Даль I, 36). Фразеологизм бадог свищет со значением «о быстрой ходьбе старого человека, опирающегося на палку» (Кобелева И.А. Современная русская диалектная фразеология: лексико-грамматический и лексикографический аспекты: автореф. дис. … д. филол. наук. Сыктывкар, 2012. С. 18), не имеет метрологического смысла. Гакъ Этимология слова гакъ восходит к нов.-в.-н.gаkеn, ср.-в.н.hake: гак – «мера земли в Остзейских провинциях» (Фасмер I, 384). Название меры гак связано с гак «крюк, крючок», восходящему к голландскому haak «железный крюк» (Черных I, 177). В русском языке слово известно с эпохи Петра I. Гаком называли косу и одновременно деревянную ручку косы. Как и позднейшей косой, гаком также, видимо, измеряли землю (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 63). 111 В.И.Даль отмечает, что величина гака была различной в зависимости от места употребления и качества почвы в балтийских землях: «рижский гак почти вчетверо больше эзельского, прочие между ними» (Даль I, 341). В русских диалектах первой половины ХХ в. слово гак использовалось в четырех значениях: 1)«излишек, добавка» (орл., дон.), 2)«прибыль, выгода», 3)«плата чабану (в дореволюционной России)»; 4)«шип подковы» (СРНГ VI, 102-103). На юге России в ХХ – начале ХХI в. форма с гаком используется в значении «с излишком». Заметим, что в этом же значении на юге употребляются синонимы с хвостиком, с копейками, с походцем, с лишком, с лишним, с ниточкой и с иголочкой, маленькая тележка. Подведем некоторые итоги. В процессе изучения названий народных линейных мер выяснилось, что наименования антропометрического происхождения составляют основной пласт данной группы метрологической лексики. Кроме того, в истории русского языка встречаются названия, образованные с помощью других способов номинации: наименования по основному приему, используемому при измерении расстояния; наименования по названию предмета, служащего измерителем. В результате анализа установлено, что антропометрические наименования являются самыми древними. Этимологически слова этих лексических подгрупп восходят к общеславянским, а часто к индоевропейским корням. Как показал этимологический анализ многих наименований, корни бόльшей части народных названий мер длины следует искать в диалектах. 2.2.Наименования официальных линейных мер 2.2.1.Наименования, встречающиеся в источниках с ХI века Верста Наименование одной их самых часто встречающихся в источниках мер длины врьста (ст.-слав.) восходит к корню вьрт-(еть) (верт- - первоначально 112 «оборот плуга»), данный корень относится ко времени балто-славянского единства. В древней переводной литературе термином верста переводятся греч. ζηάδιον и μίλιον: И мЂру его [града] створи от стЂны… стадии имуща 40 бываемыя версты (μίλιον) полсемы (Хрон. Г. Амарт., 142. сп. ХIII–ХIV вв.); И въ Самарии добръ околъ създав въ 20 връстъ (ζηαδίοσς) (Флавий. Полон. Иерус., 62. ХV в. КДРС); Бяше же рЂка въ широту връсты (ζηάδιον) единоя (Александрия, 60. Сп.ХVI в.). Письменные памятники отмечают многозначность древнерусского слова вьрста. Словари отмечают следующие значения: «возраст», «пара», «сверстник», «мера длины» (Фасмер I, 300; Срезневский I, 462-463). Такая многозначность широко представлена во многих индоевропейских языках: укр.верства, болг.връст «возраст», сербохорв.врста «ряд, вид», словен.vŕsta «ряд; строка; вид; возраст», чеш.vrstva «слой», слвц.vrstva, польск.warstwa «ряд, слой», в.-луж.woršta; лит.varstas, varsna «верста, расстояние, пропахиваемое за один раз в одну сторону», оск.-умбр.vorsus «мера пашни», буквально «оборот», лат.vorsus, vеrsus, др.-инд.vrttas «круглый, закрученный», vartate «поворачивается» и др. (Фасмер, там же). В литовском языке слово vаŕstas переводится как «каждый поворот плуга в конце борозды», «мера работы», «мера при пахоте» и «мера расстояния». Развитие значения у слова верста шло, по мнению П.Я.Черныха, следующим образом: от «поворот» через «пройденная часть пути» и далее «одинаковый с другими отрезок расстояния, времени», «равная часть» возникают значения «мера длины, верста» и «возраст» (Черных I, 143). В источниках слово верста известно с ХIII в. в значениях «возраст», «сверстник», «ряд», «пара» и «мера пространства», «мера длительности (времени)»: И гониша ихъ бьющее… в три пути на семь верст (Новг.I лет., 290. Сп.ХIII-ХV вв.); Ведоша и к БЂлугороду, иже град малъ у Киева, яко 10 верстъ в дале (Лавр. лет., Сп. 1377 г. ПСРЛ I, 260); Далнии Ђздъ веръста по рЂзанЂ (Дух. и дог. гр., 28. ХV в. КДРС); Да егда второму клЂпанию кончеваюшуся, 113 тогда и свои ногы вготовимъ на сшествие церковное, - помысла своего недряхла имуща, - но весела, и въздающе хвалу живодавцю богу, прЂпроводившу нас връсту нощную (Феод. Печ. (Ер.), 178. ХV в.); Вифаниа же отъ града Иерусалима вдалЂе двою версту (Х. Дан. иг., 33. Сп.1496 г.). А.А.Потебня считает, что метрологическое значение «мера расстояния, равная длине борозды» у слова верста было древнейшим (Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М., 1958. С. 13). Интересно, что глагол верстати (землю) в Торговой книге употребляется в значении «считать», «мерить» (землю): Аще хощеши верстати землю, и ты клади: в сохЂ добрыя земли 800 четей (Торговая книга. 1575-1610 гг.). Слово верста, возможно, очень рано было отвлечено от самого процесса пахоты и поэтому стало использоваться для обозначения линейной меры (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С. 18). Однако древние памятники не содержат указаний на величину старой древнерусской версты, а сравнение современных расстояний с расстоянием в верстах от одного пункта до другого в Палестине (сведения, приводимые в «Хождении игумена Даниила») показывает, что древняя верста в этом памятнике определенных размеров не имеет, а колебания ее величины значительны (см. об этом: Романова Г.Я. Там же. С. 18-19). М.И.Грамм пишет, что старая верста могла составлять 1000 саженей (Грамм М.И. Занимательная энциклопедия мер, единиц и денег. Челябинск, 2000. С. 190), но неизвестно каких именно саженей. Таким образом, вопрос о фактическом содержании древнерусской версты остается открытым. Метрологическая величина меры не была постоянной, варьировалась территориально. Наши данные свидетельствуют, что на острове Соловки на протяжении нескольких веков использовалась соловецкая верста, которая составляла 1084 метра и представляла собой длину окружности монастырской крепостной стены. Очевидно, что соловецкая верста могла использоваться только в пределах острова, так как ее реальное значение - длина окружности 114 монастырской крепостной стены - для жителей других мест было бы лишено метрологического смысла. Согласно письменным памятникам, с ХVI в. верста являлась самой распространенной единицей измерения больших расстояний: И яз князь велики игумена Онтоня з братею пожаловал дал есми им к манастырю лесу и озерко и всяких угодеи на три стороны от манастыря кь Емце да к Сие да к Ваимуге по три версты в длину на сторону, а на четвертую сторону х Каргополю велел есми им дати лесу и озерко и всяких угодеи в длину на пят верст (Из грамоты великого князя Ивана Васильевича на Двину сотскому Василию Алексеевичу Бачурину и другим лицам об отмежевании и отводе Антониево-Сийскому монастырю леса и других угодий. 1543 г. АСДИ 57-58); А до Пиркиничь деи отъ Новагорода двЂстЂ семдесятъ верстъ (Грамота боярину и новгородскому наместнику кн. Димитрию Палецкому. 1555 г. ДАИ I, 121); И биша ихъ в погоню на 15 верстъ (Псковская 3-я летопись. Середина ХVI в. ПЛ II, 153); А всего деи того пустого мЂста по КамЂ на сто на сорокъ на шесть верстъ (Жалованная грамота Якову Строганову. 1568 г. ДАИ I, 172); А деревень будетъ около той пустыни въ верстЂ нЂтъ (Тарханная грамота Новгородского епископа Александра Сяндомской пустыни. 1577 г. АИ I, 362); А кои намесник и боярин за 100 верст в седмой день ко ответу не приедет и своего человека не пришлет (Судебник. Пространная редакция. 1589 г. АСДИ 81). Верста достаточно широко была распространена в источниках ХVII в.: ЛЂсу дровяного сорокъ восмь десятинъ, да поверстного мху болота въ розныхъ мЂстЂхъ въ длину на три версты, а поперегъ на д†версты с четвертью версты (Тарханная грамота Тихвинскому Введенскому монастырю. 1626 г. АИ III, 231); Они же оустремишася на бЂгъ, и биша их на всю 15 верстъ поганых и до Кирьипиге (Псковская 1-я летопись. Тихановский список. I половина ХVII в. ПЛ I, 29); И около великого озера Нева в тЂх мЂстъ в длину больши 1000 верстъ, а в широту до Великого Новаграда за 60 верстъ, а инде за 50 и за 40 (Летописный отрывок из Архивского 3-го списка. ХVII в. ПЛ I, 141); Да от 115 Самарского ж яму до Сургута сто тритцать четыре версты семьсот сажен (Есиповская летопись. I половина ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 225); Они верхотурскiе ямскiе охотники гоняютъ наши службы на семь дорогъ, и волоки по дорогамъ великiе, по пятисотъ верстъ, и камень непроходимой, и мосты де на волокахъ обвалялися и коренья отопталася, подвода имъ всякая ставится въ четыре рубли, а иная въ пять рублевъ, потому что лЂтомъ грязь да камень, а зимою снЂги глубокiе, съ камени дороги снЂгомъ заноситъ, и корму имъ людского и конского купить негдЂ (Царская грамота Верхотурским воеводам Пушкину и Зубову. 1621 г. АИ III, 150); Живутъ наши крестьяне за сто верстъ отъ Верхотурья (Царская грамота Верхотурским воеводам Пушкину и Зубову. 1621 г. АИ III, 141); Да хоженого по д†денги, а Ђзду на версту по денгЂ (Уставная патриаршая грамота Покровскому монастырю, что на р.Нерли. 1676 г. ДАИ IХ, 25). Письменные памятники ХVI-ХVII вв. содержат большое количество указаний на существовавшее разнообразие верст. Выражается это адъективносубстантивными наименованиями со словом верста (Словарь ХI-ХVII вв. II, 9394; 229). Например, мерная верста: Пришли… на рЂку Койсу, отъ Азова въ верстах семи мЂрныхъ, и пристали ко брегу (Петр I, 44. 1695 г.), московская верста, русская верста – путевые меры, принятые в Московском государстве: 105 миль немецких и русских 525 верстъ (Царство Кит., 81 об. ХVII в. КДРС); Италийских 24 мили а московских 35 верстъ (Там же, 80 об.); Всякая верста китайская есть по 360 саженъ, а русская верста 1000 саженъ (Опис. гос. Китай, 49 об. 1731 г. (утраченный источник). Словарь ХI-ХVII вв. II, 93), верста влоская, китайская, турецкая – названия путевых мер, близких к версте, у других народов: Изъ ВенецЂи Ђхалъ моремъ Ферацкимъ двЂсте верстъ влоскихъ до Пезеры (Пап. д., 33. 1581 г.); Пути всего пять сотъ турскихъ верстъ да мЂста таго Александрии (Турц. 26, ок. 1675 г.); влоская верста – итальянская миля – документируется в памятниках ХVI в. (Словарь ХI-ХVII вв. 116 II, 229). Таким образом, прослеживаются синтагматические связи, указывающие на государства, земли, города. В памятниках ХVIII в. продолжают фиксироваться наименование верста и адъективно-субстантивные сочетания верста мерная, верста квадратная: И гнали их, неприятелей, верст с десять до самой рЂчки Кагальника (ПБП I 81. Словарь ХVIII в. III, 49); От гор ведены в Рим ключевыя чистыя воды верстах на десяти мЂрных (Пут. Тлст. II 156. Словарь ХVIII в., там же); Город занимает мЂсто на 5 верст квадратных (Сойм. КМ I 492. Словарь ХVIII в., там же); Пашенъная земля ростоянием: длиннику четыре версты, поперешнику две версты (1747 г. СНДРС 117); От Турьей до Оленицы 40 верст; Виловата от Лудок 10 верст; А в голомени [т.е. в открытом море] верстах 10 сувой [т.е. волнение, водоворот при встрече двух противоположных течений или ветра и течения] меньше (ГААО. Д.3432. Л.11об, 13. Поморская лоция ХVIII в.). Верста оставалась самой распространенной единицей измерения больших расстояний в России и в ХIХ в.: Красногорские варницы, отстоящие от ненокских в 36 верстах по берегу моря, принадлежали сначала Пертоминскому монастырю (Из статьи члена губернского статистического комитета И.П.Поромова «О солеварении в Архангельской губернии». 1860 г. АСДИ 236); Притяжение главного пути линии составляет 596 верст, а со станционными путями и ветвями к пристаням 648 верст (Из обзора Архангельской губернии за 1897 год – об устройстве Вологодско- Архангельской железной дороги. 1898 г. АСДИ 280); Самое ближайшее разстояниiе отъ материка: отъ Орлова носа на востокъ до Муксольмскаго острова 35, до монастыря 50 верстъ; от города Кеми черезъ такъ называемые «нЂмецкiе» кузова до Соловецкаго острова 60 верстъ, от посада Сумы на сЂверо-востокъ 120 верстъ, отъ города Онеги на сЂверо-западъ 180 верстъ и отъ города Архангельска до 350 верстъ (1899 г. ИСМ 3); Близъ горы (СЂкирной), въ разстоянiи 10 верстъ отъ мЂста нынЂшней обители, они водрузили въ землю деревянный крестъ и поставили себЂ кущи въ 1429 году; 117 Проведена къ морю хорошая дорога на протяженiи 25 верстъ (1899 г. ИСМ 10, 218). Сочетание верстовой столб фактически могло заменять наименование меры: Можно также изрЂдка вмЂсто верст поставить на высоких мЂстах столбы (Држ. VII 145. КДРС); Из Санкт-Петербурга по Царскосельской дорогЂ поставлены мраморныя версты. САР I 619 (Словарь ХVIII в. III, 49). Название меры столб в тамбовских и курских говорах ХIХ в. обозначало «участок земли в несколько десятин», «полоса, клин, загон, в 80 и 100 сажен» (Даль IV, 327). Видимо, наименование меры столб было связано с сочетанием верстовой столб. «Верстать дорогу» (землю) - значит «разбивать ее на версты» (Даль I, 181). Сверстник (от съвьрстьный > съвьрсть «одинаковый возраст») «одинаковый по возрасту» того же корня, что верста. С метрологическим значением слова верста связано также сочетание верстовой реестр (Словарь ХVIII в. III, 49): Сколько разстояния от верьхняго до нижняго Камчатскаго острогу, оное явствует из нижеслЂдующаго верстоваго реэстра (Краш. ОЗК I 143. КДРС). Существительное верстомЂръ обозначало «одометр, путемер, снаряд при повозке, показывающий число проеханных верст по числу оборотов колеса» (Даль I,181). В пословицах и поговорках русского языка слово верста имеет ярко выраженное метрологическое значение. За семь верст киселя хлебать – «отправляться в далекий путь напрасно». К милому семь верст не околица. Семь верст до небес и все лесом. Один, как бог, как перст, как порох в глазу, как верста в поле, как маков цвет. Валяй, кургузка, недалече до Курска: семь верст отъехали, семьсот ехать. Загадка, разгадка, да семь верст правды. Зверок с вершок, а хвост семи верст (загадка). Как верста коломенская; Как губернска верста (о человеке очень высокого роста). 118 Поприще Для перевода греческих ζηάδιον и μίλιον в древних переводных памятниках использовалось не только слово верста, но и поприще (реже – вложище). Старославянское и древнерусское попьриште (попьрище) этимологически связаны с глаголом переть, пру в значении «идти» (Фасмер III, 327-328). Возможно, слово поприще связано со словом попрыск «мера пути», приводимым у И.И.Срезневского (Срезневский II, 1203), хотя М.Фасмер в этом случае не видит связи. Слово поприще он связывает с диалектным словом попры (новг., тихв.) «быстрый бег», а меру пути попрыск со словом прыть «быстрый бег» (Фасмер, там же). Древнерусское поприще как путевая мера обозначало «расстояние, соответствующее длине греческого стадия» и «расстояние, соответствующее длине римско-греческой мили» (Словарь ХI-ХVII вв. ХVII, 99-100). Слова верста и поприще выступают в качестве синонимов в источниках разного времени, в том числе в однотипных контекстах: поприште ζηάδιον, stadium (Востоков II, 76); пъприште stadium Супр. 137. дъвою пъпьриштоу (Востоков 135); пьприште, ср. поприще. Прол. Сербск. ХIII в. пьприщь (Востоков 136); И начаша и срЂтати Смоляне за 300 поприщъ (Воскресенский список. Записка для обозрения русских древностей, 76); И начаша и срЂтати лучшiи мужи Смолняны за 300 верстъ (Ипатьевский список. Записка для обозрения русских древностей, 76); И надгониша псковичи, за 2 поприща не доехавшее Нового городка немецкого, на Малом боркоу, на тЂсни (Псковская 3-я летопись. Строевский список. Середина ХVI в. ПЛ II, 97); И доидоша Иртишем, гуляючи близ Тоболска, яко за 2 поприща, имянуетца ж место то Княжой луг (Есиповская летопись. I пол. ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 136). В древних письменных памятниках употреблялось наименование полпоприща - половинное деление поприща. Причем варианты полпоприща и полверсты также в греческом переводном тексте выступают синонимами: Иде же бЂша погребли его [старца], отстояше же от цркве полъ попьрища (Пат. 119 Син., 186); И есть же первая келия святаго Саввы, идЂ же жилъ единъ, поодаль отъ лавры нынЂшняя яко полверсты [вар. полпоприща] вдалЂе (Х. Дан. иг., 54. 1496 г.). Как и слово верста, стилистически книжное наименование поприще в переводных источниках встречается в значении «расстояние вообще», слово поприще имело и временнóе значение – «расстояние в один день пути»: Въ пещерЂ рекы старець сЂдяше… попьрище мало къ Илму (Пат. Син., 286). В памятнике ХVII в. дается прямое указание на синонимию двух названий мер: Поприще – верста, яже имать саженеи 750 (Алф., 188. ХVII в. Словарь ХI-ХVII вв. II, 93). В ХVIII-ХIХ вв. наименование верста все более вытесняло название поприще, но изредка слово поприще все-таки фиксируется и в этот период. Наименование поприще единично отмечается в севернорусском источнике конца ХIХ в.: СвЂтъ Христовой вЂры распространился уже до Варяжскаго города Варгава, гдЂ живетъ князь ихъ, и тамъ устроился честный монастырь и собралось много иноковъ, въ 60 поприщахъ отъ города, на рЂкЂ ПеченгЂ (1899 г. ИСМ 31). Отметим, что в этом источнике, насчитывающем около пятисот страниц, слово поприще встречается лишь однажды: во всех других случаях в этом же источнике используется верста. Сажень В слове сажень присутствует древний праславянский корень *sęgъ, *sęžеnь, связанный с глаголом сягать (Фасмер III, 545). В старославянском сягнути - «протягивать руку». В некоторых контекстах слово сажень дается не через –а-, а через юс малый, что также доказывает связь наименования меры с праславянским корнем (Срезневский III, 243-244, 908). Метрологическая сема у корня прослеживается во многих славянских языках: укр.сажень, сербск.цслав.сęжень, чеш.sáh – то же, слвц.siаhа – то же, польск.sąžеń и др. На непосредственную этимологическую связь сажень - шаг в середине ХХ века обратил внимание П.Я.Черных: «Шаг из сягъ<сęгъ и сажень (из сяжень) 120 первоначально обозначали нечто общее, выражающееся корнем «то, что можно достать» (…), «отмерить» или при ходьбе ногами (сягъ>шагъ), или раскинутыми руками (сяжень>сажень)» (Черных П.Я. Очерк русской лексикологии. Древнерусский период. М., 1956. С. 169). Лингвисты полагают, что специфика процессов, происходящих в терминологической лексике и в метрологической лексике, в частности, дает возможность несколько иначе взглянуть на этимологию слова шаг (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. С. 35-36): на основании данных славянских языков у общеславянского глагольного корня *sęgъ в качестве первичного значения можно установить значение «протянуть руку вперед; протянув вперед руку, коснуться чего-либо; дотянуться до чего-либо» (в старославянском сягнути - «протягивать руку»). [«Словарь русских народных говоров» отмечает и в ХХ в. как одно из значений слова - «длина раскинутых в стороны рук» (Дон., 1929 г. СРНГ ХХХVI, 41)]. Г.Я.Романова считает, что именно это значение глагольного корня сяг- было положено в основу первого метрологического значения существительного *сęгъ – «мера, равная длине вытянутой руки», образованного от глагола (Романова Г.Я. Там же. С. 35-36). Заметим, что в результате торговой практики и распространения единой системы мер в государстве мера и ее название было заимствовано башкирами, причем в башкирском языке сажин «сажень» как старая мера функционирует до сих пор параллельно с терминами международной метрической системы (Абдрахимов Х.З. Метрологическая лексика башкирского языка (лексикосемантический, функциональный анализ). Уфа, 2011. С. 18). Наименование меры отмечается в источниках с ХI в. Именно сажень применялась князем Глебом при измерении ширины Керченского пролива в 1068 г. (надпись, высеченная на мраморной плите, хранится в Эрмитаже): Въ лЂто 1068 инди(кт) 6 ГлЂбъ князь мЂрилъ море по леду от Тъмутороканя до Кърчева 10000 и 4000 саженъ (Тьмутараканская надпись 1068 г.). 121 Исследователями высказывались гипотезы относительно величины древних саженей (Черепнин Л.В. Русская метрология. М., 1944. С. 24; Рыбаков Б.А. Древности Чернигова. М., 1949. С. 76). Однако саженей было много видов. По мнению Б.А. Рыбакова, на Руси в период с ХI по ХVII в. существовало 7 видов саженей, применявшихся одновременно: прямая, или простая (152,76 см), мерная, или маховая (176,4 см), морская (183 см), трубная (187 см), сажень «без чети» (197,2 см), косая, или казенная (216 см) и великая (249,46 см). Г.Я.Романова в своей работе отметила 39 определений для саженей (Романова Г.Я. Там же. С.35-46, 66, 105-106, 147, 152-153). Исследователь подробно изучила разнообразие адъективно-субстантивных наименований, включающих в качестве постоянного компонента слово сажень и выделила пять групп с учетом значения прилагательного, входящего в состав терминологического сочетания и конкретизирующего значение слова «сажень». Обозначим здесь эти группы: 1)метрологические сочетания слова сажень с прилагательными, указывающими на сферу применения сажени в области производства и фискального учета (дворовая, лавочная, земляная, писцовая сажени; таможенная сажень; городовая, мостовая сажени; трубная сажень; береговая сажень); 2)метрологические наименования слова сажень с прилагательными, содержащими указание на официальный характер меры (аршинная, трехаршинная, новая, указная сажени; государева, казенная, мерная, печатная, наименования относительную прямая, слова сажень величину 4)метрологические царская с меры наименования сажени); 3)метрологические прилагательными, (большая, слова косая сажень указывающими (косовая) с на сажени); прилагательными, определяющими способ измерения или измеритель (коловратная, казачья, маховая, ручная, простая, человечья сажени; великая, небольшая сажени); 5)метрологические наименования слова сажень, встречающиеся только в книжном языке для обозначения чуждых русской метрологии линейных мер, 122 функционально близких к сажени (землемерная, степенная, ходячая сажени) (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С. 46-66). В источнике ХVII в. нами был отмечен 40-й вид сажени - сажень лЂсовая (лЂсная): ВелЂти имъ плавити безпошлинно по тысячи бревенъ да дровъ по тридцати саженъ лЂсовых, по вся годы (Проезжая грамота Богоявленскому за ветошным рядом монастырю. 1635 г. АИ III, 343). Заметим, что далее по тексту в этой же проезжей грамоте упоминается данная сажень как не лЂсовая, а лЂсная: Съ того монастырьского лЂсу, съ тысячи бревенъ да съ дровъ съ тридцати саженъ лЂсныхъ, на монастырьскихъ служкахъ и на крестьянехъ и на тяглыхъ людехъ, никакихъ пошлинъ и мыту и съ людей головщины не имать и задержанья и продажи имъ нигдЂ ни въ чемъ не синити (Там же). В следующих собранных нами материалах говорится еще о двух разных саженях (климянтовской и большой верхнорЂцкой) в пределах географически небольшого расстояния: это подтверждает тот факт, что каждый монастырь, село, деревня и т.д. могли иметь свои собственные меры. Главное условие существования таких мер – их использование в метрологической практике населенного пункта. Как становится понятным из контекстов, климянтовская сажень по своей метрологической величине была меньше сажени большой верхнорЂцкой: Дров у варнiцъ у двух мнстрьских на кострiщах гужевя горнеи воски отведено в отмЂр в климянтовскую сажен д†тысЂчи шестьсотъ пятдесятъ сажен да на верхнои реки на бережних кострищах дров отмЂрено болшею верхнорЂцкою саженью пятьсотъ пятдесят сажен сажен келеиных дров в огороде на задвори (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.28. Л.7 об. 1662 г.); Дров у варницъ у двух мнстрьских на кострищах гужевя горнеи воски отведено в отмЂр в климянтовскую торговую сажен д†тысячи шестьсотъ пятьдесятъ сажень да на верхнои реки на бережных кострищах дров отмЂрено болшею верхнорЂцкою саженю пятьсотъ пятьдесятъ сажен (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.539. Л.6 об. 1662 г.). 123 Таким образом, метрологическое содержание меры сажень менялось в зависимости от времени и места производимых измерений, поэтому именно вследствие большого разнообразия видов саженей трудно восстановить по письменным памятникам их фактическую величину. В письменных памятниках ХVI-ХVII вв. метрологическое наименование сажень имеет широкое распространение: А въ мЂрЂ пришло тоЂ земли въ длину сто семь саженъ, а поперегъ тридцать три сажени (Жалованная грамота Великого Князя Василия Iоанновича Спасо-Евфимиеву монастырю. 1506 г. АИ I, 172); В лЂто 7025. НадЂлаша стЂны 40 саженеи во Пскове на Крему (Псковская 3-я летопись. Окончание Архивского 2-го списка. ХVI в. ПЛ II, 260); И вы бъ ему на ЯмЂ городкЂ мЂсто велЂли дати, на колко саженъ пригоже (Грамоты Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 128); И ограду кругъ монастыря досками огородилъ вверхъ дву саженъ (Жалованная несудимая грамота Астраханскому Троицкому монастырю. 1573 г. АИ I, 346); Да для монастырьского жъ годового обиходу велЂти имъ держати судно бЂлозерку или дощеникъ, въ длину отъ кормы до носа тридцати саженъ, а въ томъ суднЂ соль или рыба провозити изъ Астрахани вверхъ Волгою до Ерославля и Окою рЂкою до Колуги (Царская жалованная грамота Астраханскому Троицкому монастырю. 1575 г. АИ I, 357); А по лесом дорога частить поперег полторы сажени (Судебник. Пространная редакция. 1589 г. АСДИ 90); Дву веревокъ кубалныхъ по пятидесятъ саженъ да остатку сорока семи саженъ (Царская грамота в Пермь. 1607 г. АИ II, 111); Купил на Колмогорах в мнстрьскои двор дров полчетверты сажени дал 12 ал (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.27. Л.15 а. 1607 г.); А десятина мерить в долготу по 80 сажен, а в широту по 40-у сажен (Пелым., 1618 г. СНДРС 36); Веревка троинiчная чем на гору црен [специальную сковороду для выварки соли в варнице – В.Л.] волочат десят сажен (ГААО. Ф.792. Оп.1. Д.52. Л.2. 1622 г.); Длина тому стругу семь саженъ (Дон. д. IV, 406. 1650 г.); Да у них же, у богдойских воинских людей, были мешки с порохом большие долгие, сажен по 124 15 и по 20 (Амур., 1655 г. СНДРС 36); Отъ дороги за полторы сажне лужа скругла длинна съ водою (АЮБ II, 162. 1678 г.); А отъ того озера Щугоры направо, по устью озерка ГорЂлова и возлЂ того озерка до затвору двЂстЂ тридцать саженъ… а отъ того дубка на дубовой пень, а съ того пня на дубовые жъ пни (Наказ, данный Савво-Сторожевскими властями строителю приписного Пурдышевского монастыря. 1689 г. АИ V, 331). Практика измерения в саженях торговых судов и грузов, перевозимых на них, известна по документам ХVI в., причем с торговых судов на таможне бралась специальная посаженная пошлина: С Волωгды на низ пловучи на ТотьмЂ насады мЂрили гсдркою саженно, смЂрили насад 20 сажен, другои насад смЂрили 20 сажен с пядью, третеи насад смЂрили 19 сажен с полусаженю, четвертои насад смЂрили 19 сажен с полусаженю ж по 5 алтнъ по 2 де со всякие сажени, всех денег с четырех насадωв дали в тамωжню посаженных пошлин 12 рублев и 22 ал 2 де; смЂрили дощаник 17 сажен с полусаженю по 2 алтна по 4 де со всякие сажени дали з дощаника пошлин рубль и 13 ал (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.24 об. 1583-1585 гг.). В одном из памятников ХVII в. дается предписание воеводам измерять в саженях длину и ширину торгового судна и груза, находящегося на нем: А отпускана въ судЂхъ соль въ вЂсъ, а рыба въ счетъ, а вмЂсто окладу суды смЂчали и мЂрили длину и поперечникъ и грузъ въ сажени (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 278); С Вологды приплыли к ТотмЂ маия въ 20 днь на мыту смЂрили гсдрвою саженю дощаникъ 23 сажени i всего 47 // сажен взяли пошлин по 2 алтна по 4 де с сажени (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.110 об.-111. 1609 г.); Куплен в Шуиском павозок х Колмогорам по соль мЂрои тринатцати сажен дал тритцать два рубля одиннатцать алтын (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.746. Л.16 об. 1682 г.). Бесспорный интерес представляет факт фиксации в документах ХVII в. в качестве линейной меры слова полусажень: И всего острогу мера 312 саженъ с полусаженью, а около острога ров, ширина 4 сажени с полусаженью, а глубина 125 2 сажени (Из писцовой книги Мирона Вельяминова. Описание города Архангельска. 1622-1624 гг. АСДИ 96-97); Отъ Неглинны, отъ Кремля города, до Неглиненскихъ воротъ, прясло, по мЂрЂ городовые стЂны 34 сажени… вдоль по стЂнЂ, 17 саженъ съ полусаженью (Опись Китая города в Москве. 1626 г. АИ III, 282); Вымерено изъ двора боярина нашего князя Бориса Михайловича Лыкова, длиннику въ одномъ концЂ 35 саженъ съ третью, въ другомъ концЂ 33 сажени съ полусаженью, поперечнику въ обЂихъ концахъ по 12 саженъ (Царская жалованная грамота Симонова монастыря архимандриту Пахомию. 1678 г. АИ V, 40). В памятниках ХVII века метрологическая лексема сажень отмечается в сочетаниях с другими метрологическими терминами – аршином и вершком. Этот факт позволяет предполагать, что аршин и вершок употреблялись в качестве метрологических делений сажени: В ширину вал четыре сажени без аршина, в вышину и з гребнем три сажени без аршина, ров в глубину две сажени с аршином (Есиповская летопись. I пол. ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 226); От тех семидесяти сажен городовой валовой стены и рву делали приказные полаты подьячие с окладов своих дватцать сажен, четыре вершка с полувершком (Есиповская летопись. I пол. ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 226); В вышину 2 сажени с аршином (Есиповская летопись. I пол. ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 103); Отъ того ключа до другого ключа 13 саженъ (Доездная память письменного головы Еналея Бахтеярова с товарищами. 1640 г. ДАИ II, 241); А вышиною та стЂна 4 саж. без арш. … толщиною та стЂна 2 саж. съ арш. (Описание и мера нового верхнего г.Чигирина, присланное к царю Федору Алексеевичу. 1678 г. ДАИ IХ, 94); 2 струба красные, мЂрою по 3 сажени, 25 рублевъ (Указы. 1684 г. ДАИ ХI, 55); А по мЂрЂ…14 саженъ, отъ олтарей до стЂны два аршина съ четью… стЂнЂ толщина сажень съ поларшиномъ (Дело Пушкарского приказа. 1687-1688 гг. АИ V, 272). В пословице На словах три сажени в землю видит, а на деле на силу под ноги глядит слово сохраняет метрологический смысл. 126 Вполне понятное стремление государства упорядочить использование сажени как официальной меры дает возможность встретить в письменных памятниках ХVII в. следующие контексты: В ширину две сажени печатных (Есиповская летопись. I пол. ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 226); И велЂли отъ Верхотурья до Соли Камской и до Пелыми и до Туринска измЂрять нашею Великихъ Государей казенною саженью, и учинить по тысячЂ сажень въ версту (Царская грамота Верхотурскому воеводе Григорию Нарышкину. 1686 г. АИ V, 246); Длина дощанику по колоде от корга до корга 9 сажен трое аршинных, печатных (Описание дощаника, изготовленного для Богословского Важского монастыря. 1699 г. АСДИ 111). Сажень использовалась в качестве единицы измерения длины вплоть до введения в начале ХХ в. международной системы измерений: Остановившись в 400 саженях от берега, отправил к селению четыре гребные судна (Записка архангельского военного губернатора адмирала С.П.Хрущова в Министерство внутренних дел. 1855 г. АСДИ 233); Заяцкiй Большой длиною 6, а шириною около 3 верстъ, лежитъ отъ Соловецкаго на юго-западъ въ 4-хъ верстахъ. Заяцкiй Малый одною третью менЂе Большого, отъ котораго находится въ 200 саженяхъ; При немъ начата постройка стЂны изъ дикаго камня вокругъ монастыря на протяженiи 509 саж.; Оно (озеро) имЂетъ 700 саженъ длины и 200 ширины; Монастырская колокольня, каменная двухъярусная, построена въ 1777 году, вышиною въ 27 ½ саж. (1899 г. ИСМ 4, 56, 40, 187). В русских говорах ХIХ-ХХ вв. однокоренные варианты сажень, сажѐнь, сажѐнка, сажѐнник, сажанка, саженник, сажня отмечались повсеместно: сажѐнка – «мера длины, соответствующая расстоянию между концами пальцев раскинутых в стороны рук»: Забор меряют от угла до угла саженками. (галич. костром., 1927); сажень - «длина раскинутых в стороны рук»: Смеряй ему рост и сажень (дон., 1929); сажѐнь – «мера длины, равная полутора метрам»: Сегодня всю полоску жохала,авона 80 саженей (брян., 1961); сажень - мера длины сажень. Два сажня (астрах., терек., кубан.); Два сажня (дон., калуж., 127 новг.); Овин дубовый полутора саженя (орл.); сажѐнь – «мерка, соответствующая сажени, для измерения чего-либо»: Саженем мерили землю (урал.); сажня – 1)«мера длины сажень»: Казенная сажня(Урал, 1925); 2) «участок земли, пай, доля» (новг.1948); 3) «куча дров» (симб.) (СРНГ ХХХVI, 40-41). В средеуральских говорах ХХ в. сажѐнка – «бревно длиной в сажень (примерно два метра): Сажѐнки возили зимой (СРГУ V, 105), сажѐнник – «дрова длиной в сажень»: Лес сажѐнник привезли (Там же). Данное разнообразие свидетельствует о чрезвычайном распространении меры и ее наименования в русском языке. Локоть и аршин Наименования локоть и аршин долгое время употреблялись в источниках русского языка в качестве синонимов. Наименование локоть появилось в результате переноса названия локтя человека на название меры: часть руки от локтевого сустава до кончиков пальцев стала антропометрическим измерителем. Локоть (или аршин) - единица измерения длины, соотносимая с верстой в отношении 3000:1 (то есть в одной версте насчитывали 3000 локтей (аршинов). Лингвисты по-разному объясняют этимологию слов. Некоторые исследователи указывают на этимологическое родство двух слов: слова локоть и аршин восходят к одному и тому же индоевропейскому корню *е(о)l-, *е(о)lе- «изгиб, поворот, крюк, сгиб», осложненный на славянской почве суффиксальными элементами (А.Меillеt. Однако эта точка зрения подвергается сомнению другими исследователями. – Об этом: Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С. 66, 69). М.Фасмер считает аршин тюркским заимствованием (Фасмер I, 92). П.Я.Черных пишет о персидском первоисточнике: äpäm «локоть», «предплечье», из персидского – тюркское арšуn. Аффикс –in появился на тюркской почве (Черных I, 55). 128 Есть также другая точка зрения. В «Записке для обозрения русских древностей» (1851 г.) указано, что предположение некоторых ученых «о заимствовании будто нами аршина от персиян и турок не были основаны на исторических актах. В народе доселе сохранилось измерение шагом вместо аршина и пядью вместо четверти» (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII, 72. 1851 г.). Функционально локоть как единица измерения являлась одной из самых распространенных мер у многих народов: укр. локоть, блр. локоць, болг. лакът, сербохорв. лâкат, словен. lаkât, чеш. lоkеt, слвц. lоkеt', lаkеt', польск. łоkiеć и др. (Фасмер II, 514). Ло(а)коть [для сравнения: старославянская форма лакъть лат.cubitum) памятниках с ХI в., в оригинальных – с ХIII в.: Едино дрЂво обрЂтаеться дъвою локъту, или трии локътъ. (Изб. Св. 1073 г.); А друзии ученици корабицемъ придошя, не бЂшя бо далече отъ земля, нъ яко дъ†сътЂ лакътъ. Остр. ев., 210. 1056-1057 гг.); Помостивше мостъ взятии от 10 локотъ по ногатЂ (Рус. пр. по Новг. к. 1282 г.); А село есмь коупилъ …, а далъ есмь на немъ 50 гривенъ коунъ а 5 локотъ скорлата (Грамм. Влад. Вас. Вол. 1288 г. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 277). Заметим, что антропометрическая мера локоть, распространенная единица измерен - – 38,53 см, самосский локоть – 51,8 см, древнеегипетский локоть царский – 52, 35 см и локоть малый – 44,83 см, в Древнем Израиле – ама «локоть» - 48 см. В русской истории локоть - «мера, соответствующая длине руки от локтя до конца среднего пальца, равняющаяся приблизительно 45-47 см» (значение приводится по Словарю ХI-ХVII вв. VIII, 277). Первоначальное утверждение на Руси термина аршин может быть связано с внешней торговлей: аршин как мера мог распространяться из центра к окраинам за счет вытеснения термина и меры локоть, принятых на внутреннем 129 рынке. Аршин первоначально был заимствован как более крупная по величине единица измерения: в ХVI в. – турецкий, или кафинский аршин = 68,58 см; в ХVII в. – аршин, соотнесенный с 1/3 сажени. Памятники письменности фиксируют адъективно-субстантивные наименования со словом аршин, указывающие на государства, земли: кафинский, венецкий, итальянский аршинъ – мера длины для ввозимых тканей в ХV-ХVI вв.: Да у Гриди жъ у Лукина взяли силно тЂ жъ мытники косякъ тафты… а продавалиту тафту въ Кие†по девяти грошей аршинъ кафинскои (Польск. д. I, 10. 1488 г. КДРС). Московский аршин – мера длины для всех тканей (с середины ХVI в. и для ввозимых, и для отечественных): Аршинъ итальянский меньше аршина московскаго двумя вершками (Дн. П.Толстого, 368. 1697 г.). В русском языке заимствование аршин все более заменяет русское локоть с конца ХV века, поэтому в источниках этого периода отмечается параллельное употребление аршина и локтя. Видимо, аршин в качестве единицы измерения использовался и до конца ХV века и именно этим объясняется широта употребления наименования в ХVI веке, особенно для измерения ввозимых на Русь тканей. Заметим, что изначально именно локтем измеряли «сукна привозные, шелковые материи, полотны и домашние ткани» (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII, 75. 1851 г.). В «Торговой книге» (1575-1610 гг.) ввозимая ткань измеряется исключительно аршинами: Въ брюкишЂхъ середняя мЂра 35 аршин… а полубрюкишъ – синь и лазоревъ и аспиденъ, и тЂ лучше, а иные цвЂта дешевле; а мЂра въ нихъ одна 35 аршинъ… а мЂрные приходятъ Лунскiе выше 40 аршинъ, а шириною промежъ покромей 2 аршина и 6 вершковъ. А середнiе 35 аршинъ (Торговая книга, 118); Бязи бЂлые 9 аршин бархату черног 2 аршина камки зЂленые аршин камки чернои аршин без четверти (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.9. Л.24. 1603 г.); Атласу свЂтлозеленого 10 аршинъ, по 25 алтынъ аршинъ (Дело о лечении царя Михаила Феодоровича. 130 1643 г. АИ III, 388). Въ аршины продавати – продавать что-либо аршинами, своим аршином мерить: А которой товаръ въ аршины продаютъ, и тотъ продавать поставомъ а вЂсчей товаръ въ пудъ, а золото, и серебро, и шолкъ литрами, а кружива золотые и серебреные въ гривенку (Строг. гр., 131. 1570 г.). Функциональное разделение в использовании мер аршинъ и локоть отмечается в источниках ХVII в.: локтями измеряется ткань местного производства (холст рядной, усчина, точиво, сукна простые, сермяжные, святочные и др.), а аршинами – привозные ткани. Приведем примеры из документов монастырской деловой письменности: Купил 159 лωкωт холсту а дал 24 алтын с полушкою (ГААО. Ф.829. Оп.3. Д.7. Л.9 об. 1600 г.); Да холстов на парус на новои дощаник… д†тысячи двЂсти локот (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.18 об. 1626 г.); Купил в обиход холсту на мешки соляныЂ 12 локот дал 4 алтны 4 де и ис того холсту сошито в службу два мЂха (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.26. 1651 г.); Купил про мнстрьскую службу холсту на мешки сто сωрок локотъ по две денги локоть iтого дано рубль тринатцеть алтнъ две денги i тотъ холстъ iсшыл на мешки соляныи (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.30. 1658г.). В ХVI-ХVII вв. в источниках встречаются деления аршина – поларшина и четь аршина: Полъаршина бархату венедицкого вишневого градкого цЂна полтина (Расходная книга. 1584-1585 гг. ДАИ I, 193); А по мЂрЂ…14 саженъ, отъ олтарей до стЂны два аршина съ четью… стЂнЂ толщина сажень съ поларшиномъ (Дело Пушкарского приказа. 1687-1688 гг. АИ V, 272). В памятниках ХVI-ХVII вв. отмечается параллельное употребление аршина и локтя, однако соотношение их употребления с течением времени менялось в сторону более частого использования аршина: Рудожелтого бархату… трицать локоть, да полусиняго бархату без локти сорокъ локоть (Ревел. а. I, 211. 1568 г. КДРС); Камка добрая червчата, мЂры въ ней девять аршинъ цЂна по осминадцати алтынъ аршинъ (Расходная книга. 1584-1585 гг. ДАИ I, 197); Куплено четыре коробьи лубяныя, цЂна по четыре алтыны 131 коробья… а на ошивку на четыре коробьи пошло двадцать три аршины сукна рословского цЂна по гривнЂ аршинъ… да по веревкЂ на коробью, цЂна по д†денги веревка (Расходная книга. 1584-1585 гг. ДАИ I, 193); Кубокъ золоченъ, вышину аршинъ (Англ. д., 259. 1597 г.); Купили ряднинъ на мЂхи 48 аршин денег дали 23 алтна (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.104 об. 1609г.); 20 аршин камки черные золотные (Тобол., 1657 г. СНДРС 86); Сукна отводного на четыре мЂшки изошло 14 аршин Холсту отводного 35 аршин на мЂшки лодеиные изошло (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.10 об.-11. 1662 г.); Въ длину трапеза пяти саженъ съ локтемъ (АХУ I, 523. 1680 г.); Куплено … про монастырской обиход…десят лакотъ реднины (Кн. описн. Бог. м., 83. 1687 г. КДРС); Дано сукна пол 2 аршина… дано сунна 2 ар (Архангельская платяная книга. 1695-1696 гг. ГААО); И велЂть сдЂлать тысячу сто сорокъ мЂшковъ, по полпята аршина мЂшекъ (Воеводский наказ дворянину Ф.Феофилову. 1699 г. АИ V, 529). Кроме того, в памятниках ХVII в. наименование аршин стоит в одном ряду с другими более древними в русском языке названиями единиц измерения – саженью, вершком: В вышину 2 сажени с аршином (Есиповская летопись. I пол. ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 103); Длина той пищали два аршина съ тремя вершки (Опись г.Тулы. 1676 г. ДАИ IХ, 28); А вышиною та стЂна 4 саж. без арш. … толщиною та стЂна 2 саж. съ арш. (Описание и мера нового верхнего г.Чигирина, присланное к царю Федору Алексеевичу. 1678 г. ДАИ IХ, 94); 58 аршинъ 10 вершковъ съ полувершкомъ сукна аглинского (Сметный список г.Енисейска.1676 г. ДАИ IХ, 45). Итак, в ХVII в. аршин применялся во всех сферах жизни русских людей, а локоть из русской метрологической системы был почти вытеснен. Процесс вытеснения касался также метрологической величины. В источниках ХVI начала ХVII вв. локоть и аршин уже не соответствовали друг другу по величине, так как их соотношение определялось следующим образом: 2 аршина будетъ 3 локтя (Торговая книга, 115. 1575-1610 гг.). 132 Заметим, что слово локоть, вытесненное в центральной части Московского государства, продолжает употребляться для обозначения меры тканей местного производства на северо-западе и севере Московского государства, на что указывают хозяйственные книги удаленных от центра монастырей. Так, письменные памятники свидетельствуют, что на Русском Севере употребление локтя как меры еще долгое время оставалось в обиходе (неполный локоть – «расстояние от локтевого сустава до конца сжатого кулака»; просто локоть – «расстояние от локтевого сустава до кончиков пальцев»; кольцо – «расстояние от локтя до конца среднего пальца и по ладони до запястья»; большой локоть – «расстояние от плеча до запястья»; целоручный локоть – «расстояние от плеча до сжатого кулака» (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С. 78-80). Причину достаточно долгого употребления локтя в качестве меры для тканей местного изготовления Г.Я.Романова видит в традиционности ткацкого производства, где локоть использовался при измерении готовой продукции. Вытеснение локтя происходило от центра к окраинам, что связано также с постепенной заменой местных метрологических систем с их номенклатурой московской общегосударственной системой мер длины с ее терминологией. Грамотами 1656 и 1681 гг. было узаконено иметь железные аршины за печатью и хранить их в Гостиных дворах для проезжих торговых людей (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII, 72. 1851 г.). В качестве официальной меры, установленной государством, рассылались печатные аршины (т.е. образцы меры, установленной государем) - металлические или деревянные мерки в аршин: А мЂра тЂмъ оброчнымъ стерлядямъ въ три четверти аршина, а мЂрять оброчные стерляди государевымъ печатнымъ орленымъ аршиномъ с носомъ и съ хвостомъ (1673 г. ДАИ VI, 276); В той же таможенной избЂ… два аршина желЂзные (Кн. прих.-расх. Синб., 164. 1667 г. КДРС); Аршин печатной железной (Кн. пер. Мур., 57. 1671 г.). Величину аршина, использовавшегося в конце ХVI и ХVII в. можно узнать из «Торговой 133 книги»: А коли мЂрятъ аршинами и саженями, считати: аршинъ 16 вершковъ, саженъ 3 аршина, локоть 10 вершков и 2/3 вершка, 2 аршина будетъ 3 локтя (Торговая книга, 115. 1575-1610 гг.). В памятниках ХVIII в. аршин встречается для измерения как тканей (отечественных и привозных), так и земли, человеческого роста и др.: Холста хрящу [хрящ – «грубый холст» - В.Л.] на парус тритцать два аршина (Мангаз., 1725 г. СНДРС 166); По получениi сего купите бархату пунцового алого которои бы был гораздо густои два аршина да красного два аршина (РГАДА. Ф.166. К.15. Д.3. Л.17. 1722 г.); Холстъ двенатцат аршинъ алнянои цена двенатцать алтынъ (РГАДА. Ф.931. Оп.1. (1). Д.93.Л.88. 1741 г.); Под оным двором земля слобоцкая // мерою поперешнику шесть сажень с аршином длиннику (РГАДА. Ф.308. Оп.2. Д.5. Л.50-51 об. 1747 г.); Крестьянскои сынъ Провъ Мартыновъ ростом двухъ аршинъ четырехъ вершков (РГАДА. Ф.931. Оп.1(2). Д.226. Л.37. 1747 г.); Да холста тонкова полотна шездесятъ аршин цена двенатцать рублев (РГАДА. Ф.931. Оп.1(2). Д.329. Л.61. 1772 г.). Словарь ХI-ХVII вв. указывает на разницу фактического содержания аршина в зависимости от времени бытования: если в конце ХV-ХVII вв. аршин составлял 68-72 см, то в ХVIII в. – 71 см (Словарь ХI-ХVII вв. I, 54). В ХIХ в. метрологическая величина аршина оставалась на уровне 71 см. Интересно, что николаевский аршин – линейная мера, которой в конце ХIХ в. пользовались после появления русских в регионе Западного Памира горные таджики. Метрологическая величина николаевского аршина совпадала с русским аршином (71 см). Наименование николаевский аршин (с прилагательным) появилось еще вследствие того, что горные таджики в метрологической практике употребляли еще два вида аршина: 83 см и 100-102 см (Каюмова Х.А. Народная метрология и хронология таджиков Каратегина, Дарваза и Западного Пальмира ХIХ – начала ХХ вв.: автореф. дис. … канд. ист. наук. Душанбе, 2009. С. 12). 134 В русских говорах ХIХ-ХХ вв. аршин (и словообразовательные варианты) и локоть отмечались как «названия единиц измерения». Аршин: 1) «сажень» (курск. 1886. 1947-1953), 2) «кнут» (СРНГ I, 282). Вариант аршинец использовался как уменьшительно-ласкательный к аршин (Там же). Аршинка, аршинница – «бочка в аршин высоты и в поперечнике, вместимостью 15-20 пудов (для хранения соленой семги)»: Поменьше бочка – аршинка, побольше – тресковка (арх. 1885. 1949) (Там же). Значения слова аршинник тоже имели метрологический смысл: 1) «какой-либо предмет, размером приблизительно в аршин» (вят., волог., дон.), 2) «крупный арбуз» (дон.), 3) «кишки» (калуж. 19051921) (Там же). Слово локоть в русских говорах ХХ в. встречалось значительно реже, что можно объяснить чрезвычайной распространенностью аршина. В рязанском говоре локоть использовался в качестве названия «устаревшей меры длины (около 0,5 м.), которой пользовались главным образом в домашнем ткацком производстве (при измерении основы, изготовленной ткани и т.п.): Памнóγу ткáл`и и лъкатъйáм`и м`éр`ил`и (Деулино 280). Существительные аршин и локоть были широко употребительными на всей территории России, поэтому до сих пор встречаются в пословицах и поговорках русского языка: На аршине унести («обмерять»), мерить на свой аршин и своим аршином мерить («использовать свой подход в каком-то деле»), аршин проглотить («молчать»), аршин с шапкой (о человеке маленького роста). Жили с локоть, а жить с ноготь. Собираемся жить с локоть, а живем с ноготь. Сам с ноготок, а борода с локоток. Дай с ноготок, запросит с локоток. Сам с локоток, а кафтан короток. В чужих руках ноготок с локоток (Даль II, 264). Пядь Пядь – «мера длины, равная расстоянию между концами до предела расставленных пальцев большого и указательного», «приблизительно четверть аршина». П.Я.Черных возводит общеславянскую форму *pędь к 135 индоевропейскому корню *(s)pen-d- (Черных II, 90). Слово пядь имело общеславянское распространение: ст.-слав. пядь palmus, укр. п'ядь, блр. пядзя, болг. педя, педей, макед. пент', польск. рiędź, чеш. рid', слвц. рiаd' – «клочок земли» (Фасмер III, 422-423). Для сравнения со словацким вариантом: в русском языке тоже речь идет о земле: ни пяди (не отдать, не уступить). Существовали различные способы измерения пяденью (пядью): 1)расстояние между концами вытянутых по одной линии большого и указательного пальцев; 2)между концами большого и среднего пальцев; 3)расстояние в ширину ладони (Романова Г.Я. Там же. С.88), причем первый способ был наиболее распространенным. В древнерусском языке наименование пядь фиксируется источниками с ХV в. Первоначально появилась народно-бытовая мера пядь, официальной единица измерения пядь (пядь - 1/8 сажени, ½ локтя) стала позже (в ХVI в.). Часто мера использовалась русскими паломниками при описании святых мест или икон: Скважня лакти во глубле, а въ ширЂ мний пяди кругъ (Х. Дан. иг., 19. 1496 г.); ДЂисусъ на краскахъ – девять иконъ, семи пядей (Арх. Стр.I, 329. 1551 г. КДРС); Да икона Пречистая Одегитрiе на золотЂ четырехъ пядей (Опись Корельского Никольского монастыря. 1551 г. АИ I, 283); Писал он образ болшой Иванна Златоуста девяти пядеи (Кн. прих.-расх. Соф. д. 83. 1600 г. КДРС); Церковь … отъ мосту до верху 11 пядей высоты (Арс. Сух. Пр.., 155. 1653 г. КДРС). В переводных письменных памятниках словом пядь переводится греч.ζπιθαμή «пядь, пядень (мера длины)». Функциональная тождественность древнерусской и греческой меры, восходящих к одному и тому же антропометрическому измерителю, позволяла считать их эквивалентными при переводе (Романова Г.Я. Там же. С. 92): [Меч] пядь имуща в долготу (Хрон. Г. Амарт., 113. ХIII-ХIV вв.); Одожди в КоньстянтинЂ градЂ попеломъ в дождя мЂсто и паде на керамидии пяди вышши (Хрон. И. Малалы, ХIV, 18. ХV в. КДРС); МЂра трьстяна шести лакътъ т(р)и пяди (Иезек. ХL, 5. Библ. Генн. 1499 136 г. КДРС). В переводном памятнике встречается слово пядьница – «животное величиною в пядень» (Жит. Ал. Макед. Востоков II, 139). Пядница – также название иконы величиною в одну пядь: Пречистые образъ пядница (АЮБ II, 633, ок.1550 г.); Образъ Флоръ и Лаверъ на злате, пядница (Арх. Стр. I, 460. 1567 г. КДРС). В новгородских и псковских письменных памятниках ХVI в. наряду с пядь употребляется в качестве синонима вариант пяда: Прилавок… поперег 3 пяды (Новг. лав. кн., 24. 1583 г. КДРС); Пяда с четвертью (Арх. Стр. I, 682. 1592 г. КДРС); Саженъ безъ пяды (Псков. а., 411. 1585 г.). Итак, в качестве официальной меры пядь отмечается с ХVI в. в документах делового характера, в которых речь идет об измерении земли, построек и др.: Толстина городовой стЂнЂ поперегъ мЂрныхъ 2 сажени и 2 пяди (Псков. а., 457. 1585 г.); Поперег д†сажени с пяд(ь)ю (Кн. Солов. вотч. креп., л.413. 1586 г. КДРС); Пушка мЂдная двунадцать пядей въ станку…пушка мЂдная полушести [т.е. 5,5 – В.Л.] пядей (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. Чердынь. 1614 г. АИ III, 8); МЂра тому Спасову образу отъ венца до пояса пол-4 сажени, а около вЂнца 43 пяди … а пророцы написаны промежъ оконъ стоящи по 18 пядей мЂрныхъ (Новг. III лет., 182, сп. ХVII в.); [Камень] возвышенъ отъ земли, яко три части пяди (Пр. Арс. К., 46. 1686 г. КДРС). Историк и археолог ХХ в. А.А.Куратов установил, что в период феодальной раздробленности московско-владимирско-черниговская система мер была основана на малой пяди, и новгородско-псковская - на большой пяди. Однако были территории, на которых применялись и большая, и малая пядь (например, территория Русского Севера) (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 7). Указания на неодинаковый размер пядницы (пядницу малую, пядницу середнюю и пядницу большую) можно встретить в следующих контекстах: Иконнику дано от пяти пядницъ от болших от письма полтина денег (Кн. прих.-расх. Волокол. м. №6, л.202 об. 1588 г. КДРС); Выменилъ 6 образовъ 137 прчстые болшая пядница да 6 образов середняя пядница да 2 образа меншая пядница (Кн. прих.-расх. Кир. м., 57. 1582 г. КДРС). Употребление слова пядь в сочетаниях ни пяди, пяди не уступить было обычным в ХVII-ХVIII вв.: Пяди не уступлю от пушакъ, а даро пушакъ не дамъ (Разин. восст., 75. 1670 г. КДРС); Не отходи же прочь ни пяди (Юдифь, 192. 1674 г.); Укрепляясь городьбою и болварками, пяди вон не выходили (Булав. восст., 415. 1708 г.) и др. В говорах пядь в значении «народно-бытовая мера длины в четверть аршина» продолжала фиксироваться в ХIХ в. (Даль III, 552). В.И.Даль также фиксирует пядень с кувырком, или пядень с кутырком: «четверть с вершком, четвертая пядень большого и указательного пальца, с прибавкою двух первых суставов последнего» (слово кутырка [«в мере пяденью перекинутые два последних сустава указательного или среднего пальца, перекувырка» - Даль II, 228] Слово кутырка В.И.Даль связывает с диалектным кутыркаться (тмб.) «кувыркаться» (Там же). Пядь, пядень с вариантами отмечается в русских пословицах в качестве наименования единицы измерения (Даль III, 552): Ни пяди не уступлю. Пядени земли не отдам. Жили сажень, а доживать пядень. Ты от дела на пяденьку, а оно от тебя на саженьку. Муж от жены на пядень, а жена на сажень. Ты от правды (от службы) на пядень, а уж она от тебя на сажень. От дяди ни пяди, от кумы никуды! Уступишь на пядень, а потянут на сажень. Пяденька за пяденькой, а не стало саженьки. 2.2.2. Наименования, встречающиеся в русской метрологической системе с ХVI-ХVII веков Изменения в системе официальных линейных мер в ХVI-ХVII вв. были определены двумя тенденциями: 1) появлением в русской метрологической системе наименований мер, происходивших из числительных; 2) вхождением в 138 русское метрологическое пространство заимствованных мер и их названий, которые использовались преимущественно в кораблестроении при Петре I. Метрологические наименования, происходившие от числительных (четверть, четверик, осьмина, третник, служившие для обозначения частей более крупных мер), появились в исторической метрологии в период, когда в силу социально-экономических условий, сложившихся в русском обществе, выросла потребность в мерах меньшего объема: вследствие постигшего государство на рубеже ХV-ХVI вв. голода и неурожаев появилась насущная необходимость в мерах значительно меньшего объема по сравнению с уже существовавшими. Четверть (четь) Существительное четверть использовалось в метрологической практике в качестве «четвертой части какой-либо меры». Причем четверть имела широкое распространение как 1/4 какой-либо большой меры и как вполне самостоятельная мера длины, единица измерения сыпучих тел и др. Исследователи полагают, что земельная мера получила свое наименование от названия меры сыпучих веществ – четвертью называлась земельная площадь, на которую высевалась четверть ржи и др. (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 79). В письменных памятниках в качестве единицы измерения четверть отмечается с ХVI в.: ВелЂли за нимъ въ ДорогобужЂ учинить помЂстья на шесть сотъ четвертей (Грамоты по делам поместным. 1555 г. ДАИ I, 93). В памятниках ХVII вв. четверть выступает в качестве четвертой части сажени и аршина: ОтмЂрить тЂ платки длиною въ четверть съ вершкомъ аршина да поперегъ въ четверть (Свад. Вас. Ив., 1624 г. КДРС); Сукно ширина 3 аршина безъ четверти (Торговая книга 120. 1575-1610 гг.); Четыре сажени съ четвертью саженью (Кн. П. Нижегор., 228. 1622 г. КДРС); МЂрою по варнишному двору поперегъ семь саженъ печатныхъ и три четверти 139 аршинныхъ (1629 г. ДАИ II, 103); Между стЂнъ пущено 3 чети аршина (1649 г. ДАИ III, 228); И в деле того валу досталося всякому человеку с окладов на рубль по три вершка две четверти аршинных (Есиповская летопись. I пол. ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 226); Большой острожной осыпи 1050 саженъ съ четью аршина (1697 г. ДАИ ХII, 51). Во второй метрологической половине ХVII в. практике как четверть (четь) официальная используется государственная измерения: А твоихъ государевыхъ пашенъ за ними в единица нЂтъ ни одной чети (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. Чердынь. АИ III, 9). Фактически по своей метрологической величине четверть аршина совпала с другой мерой длины – пядью: четверть = 4 вершкам (17,78 см), пядь = около 4 вершков (18-19 см). В письменных памятниках меры фиксируются параллельно. Вершокъ (верхъ) Верх (вершок) определяется как самая малая мера длины русской метрологической системы. Слово вершок имеет ясную этимологию: от верх в значении «верхняя оконечность чего-либо, вершина, верхушка» (Словарь ХIХVII вв. II, 100). Вершокъ - это уменьшительное к верхъ - «верхняя фаланга указательного пальца» (Фасмер I, 302), образованное с помощью суффикса – ькъ (>-ек>-ок). А.Преображенский объясняет первоначальное значение как «небольшой излишек при насыпании зерна» (Преображенский I, 78), т.е. «то, что насыпается выше краев мерки при измерении сыпучих тел» (Словарь ХIХVII вв. II, 100). Действительно, в одном из документов ХVI в. можно найти такой контекст: И помЂрщики бы… давали [деревянные новые меры] мЂрити всЂмъ людемъ, всякое жито мЂрити, купцомъ и продавцомъ, а мЂрили бъ купцы и всякие люди въ тЂ въ новые мЂры вровну, безъ верху (ДАИ I, 62. 1550 г. Словарь ХI-ХVII вв. II, 100). Таким образом, развитие значения шло 140 следующим образом: «верхушка» > «небольшой излишек, который появился сверху в процессе насыпания зерна» > «мера длины». Такое значение слова верхъ связывает терминологию линейных мер и мер сыпучих тел. Въ (одинъ) верхъ, въ два верха - различные способы измерения сыпучих тел в источниках ХVII в. (верхъ – «то, что насыпается выше краев меры»): Те хлебные запасы посылают к ним из Казани, муки ржаные в два верха, а крупы и толокна вровно; и они воровали, давали нашим служилым людям и ружником и оброчником наше хлебное жалованье муку и крупу и толокно не противъ нашего указу, в трусок без верхов, а оставалось у них у десяти чети по две чети лишку (Гр. Сиб. Милл. II, 170. 1601 г. КДРС); А на КостромЂ мЂряютъ в верхь, и у той мЂры верхов сверхъ московской мЂры как мЂрятъ московская мЂра подъ гребло, въ лишкЂ верховъ у чети по полосминЂ (А. Ипат. м., 43. 1660 г.). Интересно, что в севернорусских архангельских письменных памятниках иногда фиксируется мера верхъ вместо меры вершокъ: Оголовье пуху бобрового в длину мерою деветь верхов (Кн. отводн. мон. казн. Арх. Он. 1665 г. Словарь ХI-ХVII вв. II, 101); 4-х саженныхъ 6 бревенъ 9 верховъ, 71 бревно 8 верхов, 220 бревенъ 7 верховъ (ДТП III, 319, 1674 г. Словарь ХI-ХVII вв. II, 101). Можно предположить, что в метрологической практике русского народа единица измерения вершокъ существовала и ранее. Существительное вершокъ достаточно часто встречается в источниках ХVI - ХVIII вв.: Подлинникъ, находящiйся въ КорЂльскомь Николаевскомъ монастырЂ, писанъ на местЂ бумаги, длиною 8, шириною 6 ½ вершковъ (1551 г. АИ I, 281); Далъ вкладу Онтипъ Оверкиевъ сынъ Мулинъ бархату 5 аршинъ 3 вершка (А. Уст. II, 156. 1587 г. Словарь ХI-ХVII вв. II, 109); ωтласу зωлотного 6 вершков (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.9. Л.24. 1603 г.); И в деле того валу досталося всякому человеку с окладов на рубль по три вершка две четверти аршинных (Есиповская летопись. I пол. ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 226); А лЂсъ бы былъ въ отрубЂ пяти и шти вершковъ, менши бъ пяти и шти вершковъ лЂсу не возили 141 (АИ IV, 249. 1657 г.); Носовое кружало поставит от корга по колоде 3 аршин 10 вершков, а по кружалу ширина в дощанике 6 аршин без вершка (Описание дощаника, изготовленного для Богословского Важского монастыря. 1699 г. АСДИ 111); А во аршинЂ 16 вершковъ (Арифм. Магниц., 36. 1703 г.); Аршин Итальянский меньше аршина Московскаго двумя вершками (Пут. Тлст. I 368. Словарь ХVIII в. III, 62); Пров Мартынов ростом двух аршин четырех вершков (ПМ ХVIII 173. Там же). В письменных памятниках ХVI-ХVII вв. и далее мера относится к фракции аршина (1/16 часть аршина). Иногда вершок сопровождается определением аршинный: Пол-третьи сажени трехъ и два вершка аршинныхъ (Кн. п. Нижегор., 257. 1622 г. КДРС); Писцовая сажень безъ вершка аршиннова (Вкл. Нижегор., 5 1640 г. КДРС). Мы согласны с утверждением Г.Я.Романовой (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С. 97), что определение аршинный могло присваиваться слову вершок для того, чтобы отличить фракцию аршина как меру официальную от народно-бытовой единицы измерения. В качестве частей вершка в источниках употреблялись полувершокъ, треть и четверть вершка: От тех семидесяти сажен городовой валовой стены и рву делали приказные полаты подьячие с окладов своих дватцать сажен, четыре вершка с полувершком (Есиповская летопись. I половина ХVII в. ПСРЛ ХХХVI, 226); Ты гораздо памятуй сажени и вершки и полувершки и четь вершки (Опис. сол. сн., 245, конец ХVI – начало ХVII в. КДРС); А у затески губа толстиною край треть вершка (Опис.сол.сн., 246, конец ХVI – начало ХVII в. КДРС); 58 аршинъ 10 вершковъ съ полувершкомъ сукна аглинского (Сметный список г.Енисейска.1676 г. ДАИ IХ, 45). В говорах ХIХ в. слово верх отмечалось в качестве меры длины вершка: Без полутора верха пол-аршина (волог., 1852). Ставят Ванюшку на круг, Нехватает верхов двух, Дали сторонъ под бока - Натянули верха два (волог., Соболевский). Кумачу куплено аршин пять верхов (тихв. новг., олон.). Негож, 142 вишь, он в солдаты, всего в ем меры два аршина с верхом (арх., вят., вост.-сиб., иркут., байкал., амур.). Два аршина с пятью верхами (якут.) (СРНГ IV, 160). В современном русском языке выражение хватать вершки означает «изучать что-то поверхностно, невнимательно»; сыпать что-то через верх – «пересыпать через край»; «вершковое» молоко – «сливки, снятые сверху молока». Зверок с вершок, а хвост семи верст (загадка). В последнем случает слово вершок сохраняет метрологический смысл. Шестъ Название меры происходит от названия орудия измерения, то есть первоначально шестъ – «срубленное и очищенное прямое дерево, сравнительно долгое и тонкое» (Даль IV, 630-631). Праслав. *šьst родственно лит.šiеkštаs «ствол дерева, очищенный от корней, колода», лтш.siêkstа «часть срубленного дерева, колода, валежник» (Фасмер IV, 432-433). На славянской почве, кроме русского языка, слово шост известно также белорусским диалектам в значении «длинная крепкая палка», «жердь», в других славянских языках слово отсутствует (Черных II, 410). В значении «длинная крепкая палка» слово шистъ используется в древнерусском источнике: И отрину и шистомъ (Новг. I лет. по Синод.сп. Черных, там же). Шест был очень удобным и практичным средством для измерения длины чего-либо как при обмере земли, так и при измерении глубины чего-либо поделенным на четыре части шестом, или наметкой: А тЂ поля свервили… однимъ шестомъ, а шестъ трехъ саженъ, а сажень пятидесятскаго Афанасья Осипова (Вер. кн., 86. 1629 г. КДРС); Луговую землю мЂрным шестом в новую мЂру смЂривали (Там же). Интересно, что в приведенной выше записи 1651 г. говорится о мерном шесте в новую меру. Следовательно, в ХVII в. мера была официальной. В.И.Даль отмечает существование землемерных шестов (вех) и шестов для измерения глубины в водоемах, которые восходили к народной 143 метрологической практике. Как мера земли четыре шеста составляли долю (Даль IV, 630). Доля первоначально «часть, доля», «участок земли»: Ему же дано на лготу пустая доля переложной земли, полполчетьи выти (Кн. п. Моск. II, 312. ХVI в. Словарь ХI-ХVII вв. IV, 306). В сохранившихся пословицах слово шест употребляется в значении «длинная крепкая палка»: До него и шестом не достанешь (о чьей-либо неоправданной важности). Отказ как длинный шест. Слыхивали мы вести про шесты да насести. Хотелось бы так, коли шест берега не хватит, можно и иначе (Даль IV, 630). Веревка (вервь) Корень этого слова встречается в славянских и других родственных языках: др.-русск.вьрвь, ст.-слав. врьвь ζσοινίον, болг.връв, сербохорв.врвца, словен.vrv, чеш. vrv, лит. virvе «веревка» и др. (Фасмер I, 295). Индоевропейский глагол *verti «связывать» родственно слову вериги – буквально «связывающие» (Шанский 37). Старые веревки представляли собой шнуры или нити, сшитые в несколько прядей и были удобным способом измерения длины. Издревле существовали мерные верви (веревки), то есть измерительные шнуры определенной длины. Глагол вервити означает «измерять, межевать землю», существительное вервление - «измерение, межевание земли» (Словарь ХI-ХVII вв. II, 82). Отсюда происходит название веревная (вервная) книга. Древнее значение слова вьрвь «подразделение общины, куда вступали по воле за круговой порукой (…) для уплаты князю дикой виры» (Даль I, 179), известное из «Русской правды», связано именно с метрологическим смыслом, так как в древности межевание земли производилось мерными вервями (вервiе). Слова вьрвь, вьрвьца в значении «изделие из длинных крученых прядей пеньки, льна и т.д.» отмечаются в источниках с ХI в. (Черных I, 142). Однокоренные варианты вервь, веревка (последний вариант веревка со 144 вторым полногласием, развившимся после падения редуцированных) с метрологическим значением фиксируются в памятниках ХVI-ХVII вв.: В руцЂ его вервь и тростяна мЂра и измЂрити вышнюю стЂну (Иос. Вол., 452. ХVI в.); И того им расмотрети накрепко, сколько десятин с ряду мочно устроити государевы пашни в трех полях, и вервью велети смерить, сколько десятин впредь мочно государевы пашни устроить, чтоб было ведомо, где бы было мочно на государеву пашню пашенных крестьян призывать (Пелым., 1618 г. СНДРС 17); А веревку велЂть свить длинную 80 саженъ, а поперечную 30 саженъ. А саженъимъ государева казенная дана на Моск†(Писц.д., 560. 1627 г.). В последнем контекте говорится о государевой казенной веревке. Вервь (верва, веревка) использовалась в качестве меры земли в ХVIХVII вв.: Се язъ, Нестеръ, да язъ, Матьфей, Ивановы дЂти, дали есмя веревку земли святому Егорию въ домъ; а та земля противъ Егория же въ Лукиныхъ поли (АХУ III, 31. 1537 г.); Лука з братомъ платили за восмьнатцать вервей да за обжу безъ шестые доли (АХУ, 16. 1545 г.); И всей земли д†верви шесть сажен три локти (Вер. кн. II, 51 об. 1666 г. Словарь ХI-ХVII вв. II, 83). В ХIХ в. метрологическая сема фиксировалась в архангельских и орловских говорах: у архангельских крестьян веревка – «поземельная мера 1850 квадратных саженей», в орловских говорах вревка – «26 снопов хлеба» (Даль I, 179). В современном русском языке слово веревка используется в качестве шнура или нити, свитых из нескольких прядей. В этом значении слово встречается в русских пословицах, метрологического значения у слова уже не прослеживается: Веревкой не свяжешь (о несогласии супругов). Дал Бог руки, а веревки сам вей. Он из песку веревки вьет (во всем искать свою пользу). Веревки вить из кого-то (помыкать кем-то). Сколько веревочке не виться, а конец будет. Словно черт веревочкой связал (о дружбе). 145 Дюймъ Заимствованное из голл. duуm «дюйм» (Фасмер I, 560) в качестве меры длины – ширины большого пальца - в русских памятниках впервые фиксируется в «Морском уставе» 1720 г. В качестве меры дюймъ имел реальное содержание менее русского вершка (2,54 см; в вершке 1 ¾ дюйма), его появление было связано с развитием навигационного дела при Петре I. Дюймъ документируется при измерении небольших расстояний в памятниках ХVIII-ХIХ вв.: Сосновые доски… толщиною от 3-х до 1 ½ дюйма, шириною в 11 и 9 дюймов (Ведомость, составленная архангельским купцом первой гильдии Егором Классеном о состоянии лесопильного завода за 1824 год. 1825 г. АСДИ 204). В русской метрологической системе 12 дюймов приравнивались к другой заимствованной метрологической единице – футу. Интересно, что часто меры дюймъ и футъ действительно использовались при измерении досок, гвоздей и др., необходимом именно в кораблестроении. Отмечены сочетания дюймовой гвоздь, дюймовая доска (доски также назывались дюймовка, двухдюймовка, трехдюймовка и т.д.) (Даль I, 512). Известно также сказочное название девочка-дюймовочка. Футъ Слово происходит из английского fооt «нога» (Фасмер IV, 212). Как и дюйм в русском языке появляется в эпоху Петра I. Способ измерения расстояния длиной человеческой стопы – один из самых распространенных у всех народов мира. В русском языке была своя народная мера – нога. Словарь ХI-ХVII вв. термин фут приравнивает к термину нога - мере длины, имеющей в основе длину человеческой стопы, близкой к 30 см, но различающейся в разных частях Европы (Словарь ХI-ХVII вв. ХI, 414-415). В источниках ХIХ в. слово фут отмечается вместе с другим наименованием - дюйм: Доски… толщиною в 2 ½ дюйма, шириною в 6 ¾ и 7 146 дюйм и длиною от 21 до 12 фут (Ведомость, составленная архангельским купцом первой гильдии Егором Классеном о состоянии лесопильного завода за 1824 год. 1825 г. АСДИ 204). Меры футъ и дюймъ были калькированы в официальную русскую систему мер: русский фут был равен английскому (3, 2809 метра). 2.3.Наименования единиц измерения ткани Наименования единиц измерения ткани мы выделяем в отдельную группу, так как данная специальная метрологическая лексика употреблялась для измерения только ткани. При измерении ткани использовалась как специальная метрологическая лексика (поставы, стены, столбы, половинки, тюмы, концы, косяки и т.д.), так и названия линейных мер (аршины, локти и т.д.) и обозначение труба (трубка), использовавшееся в значении современного термина рулон (ткани). Труба (трубка) встречается в документах ХVIII-ХХ вв.: Две трубки холста хряшу, шесть трубок холста глаткого (Тюмен., 1737 г. СНДРС 157); Пълав`ик`и выткал`и, д`ев`ит` с`т`ен ил`нак. Труба н`пад`йомнъйа (Деулино 541). Наименование трубка холста в материалах В.И.Даля приводится без территориальной отнесенности (Даль IV, 436), что указывает на общерусское распространение слова. Поставъ (подставъ) Этимология наименования поставъ (подставъ), видимо, по происхождению связана с диалектным названием самого ткацкого стана: поставъ – «ткацкий стан, кросна». У В.И.Даля слово приводится без территориальной отнесенности (Даль III, 342). О.Н.Трубачев общеславянское *роstavъ производит от глагола *staviti (Трубачев О.Н. Ремесленная 147 терминология в славянских языках (этимология и опыт групповой реконструкции). М., 1966. С. 116, 129). Поставъ отмечается в источниках с ХIII в. в значении «кусок иностранной ткани определенного размера (готовый кусок, снятый с ткацкого станка)»: Како тако будЂте, како придуть латинескии гость у городъ, с волока дати имъ княгини поставъ частины, тиуну на вълъцЂ дати рукавицЂ, ажбы товаръ пьревьзлъ без дЂржания (Смол. гр., 24. 1229 г.); Поставъ сукна Англинскаго червчатого цЂна 15 рублевъ (Расходная книга 1584-1585 гг. ДАИ I, 191); Влосскiя сукна, а иные зовутъ ихъ Итальскою еренгою, по НЂмецки: Итальская карза; а въ Ругоди†купили поставъ по 30 ефимковъ (Торговая книга, 119. 1575-1610 гг.); Явил Иванъ Яковлевъ Королковъ товару… 11 поставов шелку гвоздишного (Там. кн. Тихв. м., №1434, 59. 1687 г. КДРС). Итак, слово поставъ обозначало и ткацкий стан, и ткань в том виде, каком она снималась со стана. В одном из переводных источников ХVI в. содержится информация о поставце. Поставец, возможно, является уменьшительным названием по отношению к поставу. В этом случает поставец мог иметь меньшую метрологическую величину, чем поставъ: А нарозно своихъ товаровъ, и въ розвЂсъ, и въ аршинъ на своемъ дворЂ не продаютъ и мЂняютъ свои товары мЂстнымъ дЂломъ, сукна кипами и поставы, а камки и бархаты поставцы, а не в аршинъ (Англ.д., 143. 1584 г.). Из приведенного далее контекста ХVII в. следует, что один поставъ ткани мог состоять из 30 аршинов: Да они жъ де у того Дербыша мЂрили поставъ сукна въ 30 аршинъ, а что за тЂмъ оставалось у поставовъ, и они то имали себЂ безъ денегъ (Перс. д., 74. 1616 г.). Заметим, что указание на вместимость меры в источнике обычно свидетельствует о нестабильности метрологического значения меры. В сибирских письменных памятниках начала ХVIII в. поставъ встречается в качестве меры ткани преимущественно китайского 148 происхождения. Там поставъ (подставъ) используется параллельно с другим наименованием - тюмом (тюном): 124 постава камок [Камка – шелковая китайская ткань с разводами. Даль II, 82] 18 шир с китайкою, а в них 360 тюмов (Тобол., 1713 г. СНДРС 111); Четыре подстава голей… да подстав семиланной (1734 г. Там же); Подстав камки семиланной цветом жаркой (Тобол., 1734 г. Там же). В сибирских источниках ХVIII в. поставом (подставом) обычно называли «целую штуку ткани» (СНДРС 111). Из приведенного выше контекста 1713 г. можно сделать вывод о том, что в одну ширу [Шира – шкура, в которую зашивался товар, привозимый из Китая – В.Л.] входило 20 тюмов. В ХIХ в. слово постав продолжало использоваться в значении «кусок ткани в виде трубки, снятый с ткацкого станка: Продала два постава холста (без территориальной отнесенности. Заметим, что термины поставъ, целая штука, конец, половинка, трубка ткани у В.И.Даля объясняются как синонимы (Даль III, 342). Половинка Употребление термина половинка как названия меры И.Г.Добродомов связывает с влиянием мерянского субстрата: исчезнувший мерянский язык дал внутреннюю форму целому ряду слов в истории русского языка для обозначения парных предметов (Добродомов И.Г. Проблема филологической достоверности материала в исторических исследованиях // Древняя Русь. 2002. №4. С. 9-10). В письменных памятниках ХVI-ХVII вв. в качестве мерной торговой единицы для ткани отмечается половинка: Три половинки сукна Рославского цЂна шесть рублей (Расходная книга 1584-1585 гг. ДАИ I, 192); Новоесскiе сукна: цвЂтъ въ нихъ лучшiй – голубь, синь, лазоревъ, червчатъ, а иные цвЂта дешевле; а мЂра въ нихъ приходитъ 30 аршинъ; а въ кипЂ Новоесской 57 половинокъ, а цЂна – по сукну смотря по цвЂту и по мЂрЂ; средняя цЂна 149 кипЂ 100 рублей. А въ Ругоди†купили половинку по 8 ефимковъ (Торговая книга, 118); 2 половинки сукна яренгу (Илим., 1649 г. СНДРС 115); Десят половинок сукон шиптугу (Тобол., 1695 г. Там же). В «Торговой книге» 1575-1610 гг. есть запись, которая позволяет говорить о метрологоческой величине половинки: Рословское двоепечатное сукно, что завита печать, въ кипЂ 25 половинокъ; а изъ половинки мЂрою выходитъ 25 аршинъ. А цвЂтъ въ Рословских половинкахъ синь, лазоревъ, а другiе цвЂта дешевле. Средняя цЂна кипЂ 40 рублей (Торговая книга, 119). В этом же памятнике: А Рословское однопечатное по НЂмецки: умге бонгенъ зегиль; а въ кипЂ 25 половинокъ; а на Моск†купятъ кипу за 25 рублей (Там же). Таким образом, согласно данным Торговой книги 1575-1610 гг., одна половинка ткани составляла 25 аршин ткани. По данным исторической метрологии, размеры половинки колебались от 17 до 44 аршин для разных сукон (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 158160). Эти сведения позволяют говорить о половинке как достаточно большой единице измерения, возможно, даже оптовой, хотя, как следует из источников, метрологическая величина половинки могла варьироваться. У В.И.Даля: половинка сукна - «кусок, конец известной меры» без территориальной отнесенности (Даль III, 254). Кипа Этимология слова происходит от кипа «тюк; сложенные один на другом предметы». Вероятно, наименование происходит из ср.-нж.-нем. kiр – то же, нж.-нем., нидерл. kiра «мера, связка» (Фасмер II, 235). Кипа – «количество ткани, завернутое в кучу, связку, рулон», и в одной кипе могло содержаться разное количество ткани в аршинах: от 25 до 57. В качестве единицы измерения ткани термин кипа встречается в Торговой книге и других памятниках этого периода: А нарозно своихъ товаровъ, и въ розвЂсъ, 150 и въ аршинъ на своемъ дворЂ не продаютъ и мЂняютъ свои товары мЂстнымъ дЂломъ, сукна кипами и поставы, а камки и бархаты поставцы, а не в аршинъ (Англ.д., 143. 1584 г.). В Торговой книге кипа объясняется через половинки и аршины (количество ткани в кипе определялось приблизительно). Конецъ Слово конецъ отмечается в письменных памятниках ХVII в. в качестве названия «куска ткани определенной длины»: Двадцать концов сукон сермяжных (Якут. 1641 г., Тюмен., Илим. СНДРС 63); Десять концов болших и малых середнего холсту (Якут., 1643 г. СНДРС 92); 7 концов сукон сермяжных мерою середних (1649 г. СНДРС 63); Шесть концов китайки тюмовой малой руки (1699 г. Там же). Видимо, метрологическое содержание меры было очень неопределенным. Подтверждение находим у В.И.Даля: «отрезанная часть вещи, по мере в длину», «условная единица в торговле; штука ткани, холста, трубка» (Даль II, 150). В этом же значении в источнике ХVII в. использовалось наименование лоскутъ (лоскутокъ): Камки червчатωи лωскут дороги червчатых 2 лωскута зендени зеленои лоскут // миткалю три лωскута …камки белои лωскуток… бархату червчатог лωскуток камки лωскут кутни три лωскута (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.9. Л.24-24 об. 1603 г.). Тюмъ Слово тюмъ не рассматривается в этимологических и исторических словарях. На наш взгляд, наименование тюмъ этимологически может быть связано с происходящим из китайского языка словом тюнь «тюк, связка простой тюневой китайки», последнее приводится в словаре В.И.Даля (Даль IV, 451). По-видимому, фиксирующиеся параллельно в источниках ХVII-ХVIII вв. варианты названия тюмъ и тюнь - одна и та же мера ткани. Варианты 151 отличались лишь конечной заменой согласных вследствие непонятного для русского слуха китайского по происхождению слова (результат фонетической субституции). Кроме того, мера ткани тюмъ, или тюнь, применялась при измерении только китайки (простой бумажной ткани, ввозимой из Китая). В сибирских письменных памятниках ХVII-ХVIII вв. тюмъ и тюнь фиксируются как варианты: Восмь тюмов китаек, дватцат даб пестрых (Тобол., 1695 г. СНДРС 158); Два тюня китаек средней и малой рук (Тюмен., 1699 г. Там же); Да сорок тюней китаек (ХVII в. Там же); А ис Китайского де государства вывез он, Михайло, полтораста поставов камок, 70 тюней китайки, 30 тюней самец (Иркут., 1708 г. Там же); 8 поставов камок, 40 тюмов китайки, 6 бахчей чаю (1713 г. Там же). В приведенном выше контексте 1699 г. говорится о двух тюнях китайки средней и малой рук. Следовательно, мера ткани имела метрологические варианты, но установить точные различия в величине пока не представляется возможным. Косякъ Этимология слова косякъ, от которого происходит название меры ткани, признается неясной (Трубачев О.Н. – Фасмер II, 349-350). Возможно, «примерно взятое количество ткани». В памятниках ХVII в. косякъ - «оптовая мера ткани, сукна» (Словарь ХIХVII вв. VII, 377): А по государеву указу велЂно торговымъ людемъ продавать всякие товары, мЂстнымъ дЂломъ, сукна кипами и поставами, а бархаты и камки и отласы и тафты косяками, а не въ розмЂръ, а вЂсчие товары мЂстнымъ дЂломъ пудами, а не въ розвЂсъ (ДАИ III, 198. 1649 г.); Полотна и холсты и русские сукна сермяжные поволено продавать сто-аршинами и косяками (Рус.-швед. отн.II, 406. 1676 г.); Аршинъ изуфри цЂна полтина, косякъ изуфри цЂна 8 руб. (Тов. цен. росп., 77. 1649 г.). Обратим внимание, что в приведенной выше записи 1649 г. противопоставляются понятие въ розмЂръ и слово косякъ. Следовательно, косякъ был не собственно мерой, а 152 приблизительным количеством ткани. А.А.Куратов указывает, что косякъ проверялся на вес: один косякъ имелъ вес в 13,5 пудов (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. 19). Косяками измеряли и продавали не только канаты (Куратов А.А. Там же), но и ткани: в приведенных выше контекстах это бархат, камка, атлас, тафта, полотна, холсты, русские сермяжные сукна. Стена Слово стена встречается в славянских и индоевропейских языках в значении «вертикальная часть здания»: укр.стiна «стена», болг.стена «стена», чеш.stěna, слвц.stena, польск.ściana, в.-луж., н.-луж.sćěna, слово родственно гот.stains «камень» и др. (Фасмер III, 754). Сербохорв.стиjена «скала, камень», гот.stains «камень», др.-в.-н.steiu «камень», англосакс.stān «камень» восходят к древней семантике слова: первоначально стены строились преимущественно из камня. О.-с. *stěna восходит к и.-е.*stāi-:*stĭ- «сжимать, уплотнять, сгущать» (родственно *stĕi-b(h)-:*stĕi-p- «стебель») (Черных II, 201). В значении «вертикальная часть здания» слово известно в памятниках с ХI в. Как «мера натканного холста, а иногда и мера приготовленной для тканья пряжи» восходит к архаической стадии ткаческого ремесла, когда основа ткани сновалась на стене строений: этот термин обозначал первоначально единицу измерения длины основы; старое название для меры длины основы и ткани сохранилось и после того, как основу стали готовить на особом станке (Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. М., 1975. С. 120). Слово стена фиксировалось в говорах русского языка ХIХ-ХХ вв. почти повсеместно как «единица измерения пряжи, холста» (СРНГ 41, 129-130): В прошлом годе выткала шесть стен, шесть аршин кажная, потом продала (Ленингр. Олон., Межвежьегор., Сев.-Двин.); Стена, в стене восемь аршин (Арх.); Стена - восемь пристенков, пристенок - один аршин (Волог. Яросл.); Раньше холст стенами мерили, две стены - это двадцать аршин будет (Моск. 153 Калуж., Смол., Ряз.); Двадцать стен выткала. Пять стенок - холст назывался (Орл. Пенз., Ворон., Балаш., Вят.); Стена - это восемь аршин или семь, а теперь считают в стене пять метров (Перм. Чкал., Башк. АССР, Урал., Свердл., ГорноАлт., Глубок. Вост.-Казах.); Стену наснуешь, она четырехугольная, десять аршин в стену входит (Новосиб.); Раз обежишь, четыре раза обежишь - стена (Том. Кемер., Южн. Краснояр., Енис., Бурят. АССР, Сиб., Хакас.) (СРНГ, там же). Слово стена использовалось в качестве «меры длины пряжи и домотканой материи (холста, половиков), равная 4 столбам» в говорах Среднего Урала: В стене семь метров. Десять аршин стена, раньше не знали эту метру (СГСУ VII, 60). Следующие контексты из среднеуральских говоров говорят о том, что стена – мера не точная: Если сновалки долгие, то в стене больше семи метров. Стена-то ведь, девки, разной быват, и шесть и семь метров (СГСУ, там же). В рязанском говоре д.Деулино первой половины ХХ в. стена (стенка) приравнивается к 3-6 метрам готовой ткани и «длины основы, приготовленной для тканья»: Аснýиш аснóву, так с`т`ен вос`м` - нъзывáл`и мы крáсна (Деулино 541). Итак, восемь стен назывались красная стена. В новгородских говорах ХХ в. использовалась также круговая стена – «количество холста в 9,8 м»: Круговая стена - это холста две стены в ей. Новг., 1995. (СРНГ, там же). Из приведенных выше контекстов можно вывести следующие соотношения: 1 стена = 4 столбам, 1 стена = 5 холстам, 1 стена = 8 пристенкам, пристенок = 1 аршину. Метрологическая величина одной стены колебалась в зависимости от территории и могла составлять от 3,5 до 10 метров. Столб (столбик) Этимология названия единицы измерения холста или пряжи столб (столбик) восходит к названию детали ткацкого станка столб. В русских говорах ХIХ-ХХ вв. почти повсеместно так называется основа сновалки, 154 приспособления для наматывания пряжи: Посерѐдке сновалки столб называтся. Столб – расстояние между гвоздями в сновалке (СГСУ VII, 63). В значении «единица измерения холста или пряжи, равная двум метрам» отмечается в севернорусских, уральских и сибирских говорах ХХ в.: Две метры - столб, а четыре столба - стена (Новосиб.); Ты вот посидишь, поткешь несколько столбов, ногами попередвигаешь, а потом пешком на пашню бежать (Ср. Прииртышье); Один столб - два метра, а четыре столба - восемь метров, а стена - кругом сновалки четыре столба (Свердл. Тюмен., Уральск.) (СРНГ 41, 199-200); В новине шеснацать метров, щитатся, что ето две стены, а в стене-те четыре столбика, расщиташ, вот и будет два метра; Надо новину – две стены снуѐш, восемь столбиков (СГСУ VII, 63). Таким образом, из последних примеров выясняется, что две стены составляли одну новину. Итак, в результате анализа контекстов из диалектных словарей получается следующая система единиц измерения ткани и пряжи: 1 новина = 2 стенам = 4 столбикам = 8 пристенкам. В эту систему не совсем вписывается холст, который составлял 1/5 стены. Метрологические величины этих весьма распространенных русских мер были зависимы от территории. По-видимому, из-за распространенности слова столб на всей российской территории наименование столбы в севернорусских говорах использовалось также для обозначения «рыболовных сетей для ловли морской рыбы (Сольвыч., Устюжн. Волог.) и столб – «мера длины рыболовных снастей» (Байкал.) (СРНГ 41, 199-200). Тюкъ Этимологизируется из тюрк.*tük «связка, кипа» либо из голл.tuig «изделие» (Преображенский; Фасмер IV, 134). Метрологическое наименование тюкъ отмечается в источниках ХVIIХVIII вв.: Сто двадцать тюковъ сафьяновъ бЂлыхъ (Проезжая грамота армянским купцам. 1694 г. АИ V, 421); Тюк холста хрящу (Кузнецк., 1699 г. 155 СНДРС 67, 166); На прошедшеи недЂли, отправилъ я несколко тюковъ полотенъ съ моеи фабрики (Письмо М.М.Щербатова Д.М.Щербатову от 21 марта 1781 г. ПМДП ХVIII. № 72). Кругъ Слово кругъ происходит от названия «намотанного на обруч льна, как он выносится в продажу; местами 20-60 фунтов» (Даль II, 200). В качестве единицы измерения ткани наименование кругъ встречается в сибирском источнике ХVII в.: Три круга льну, тюк холста хрящу (Кузнецк., 1699 г. СНДРС 166); Три круга льну (Кузнецк., 1699 г. СНДРС 67). Лексема кругъ использовалась также для обозначения приблизительного количества воска (видимо, здесь имеет место номинация по форме, виду): А кто продастъ или купитъ кругъ воску безъ вЂсу… имати съ нихъ заповЂди два рубля (Жалованная несудимая грамота Пурдышевскому монастырю. 1621 г. АИ III, 123). Подведем некоторые итоги. Наименования единиц измерения ткани должны изучаться отдельно от других групп метрологической лексики в силу следующей специфики: используемая специальная лексика служила для называния мер только ткани и не отмечается в качестве наименований мер длины чего-либо другого. Среди наименований мер ткани, ввозимой в Россию, встречаются заимствования, в том числе и среди народных, неофициальных единиц измерения. В Торговой книге указано, что у русских и немцев разные способы измерения ткани, поэтому мера ввозимой в Россию ткани обычно написана на печатяхъ: А мЂра сукнамъ у многихъ на печатяхъ подписана … а НЂмцы мЂрятъ сукна по спинЂ; а по нашему по Русскому мЂряти подлЂ покроми, ино прибудетъ всего у аршина на полвершка (Торговая книга, 120. 1575-1610 гг.). 156 Итак, для более точного измерения ткани использовались официальные меры длины: аршин, локоть, сажень. Иногда официальная мера переходила в разряд народных и там продолжала свое существование для измерения ткани местного производства. Например, официальная общерусская мера антропометрического происхождения локоть была заменена с конца ХV в. заимствованным аршином (первоначально именно для измерения ввозимой ткани), но локоть продолжали использовать в народной метрологической практике при измерении тканей отечественного производства. Выводы по главе 2 Общерусские линейные меры с древних времен представляли собой относительно компактные лексические группы с прослеживающимся структурным началом. Последнее можно объяснить соотнесенностью этих мер с самой действительностью. Как показало исследование наименований, большую часть этой группы лексики составляют наименования антропометрического происхождения, связанные с названиями частей человеческого тела: ладонь, палець, локоть, нога, кулакъ, вершокъ. Данные виды измерений были очень удобны: меру человек всегда имел при себе. C развитием количественных измерений появилась необходимость в более точных мерах, однако антропометрические наименования продолжали существовать в бытовой метрологической практике. В источниках и диалектах подтверждается существование названий, основным способом номинации которых является «название приема, использовавшегося при измерении» (перестрелъ, гребокъ, обхватъ) и «название предмета, служащего измерителем» (палка, шестъ). Этимологический анализ показал, что большая часть всех мер восходит к самым древним истокам: многие из них имеют в своей основе общеславянские и индоевропейские корни. В источниках ХI-ХV вв. употребляются в своем 157 большинстве наименования, восходящие к общеславянским корням; в источниках ХVI-ХVII вв. – наименования, имеющие большей частью диалектную основу. Данный факт можно объяснить самим ходом развития истории русского языка: ХIV в. – период выделения русского языка из языка, общего для восточнославянской общности, в ХVI-ХVII вв. закладываются основы русского национального языка. У многих названий мер прослеживаются аналоги в современных славянских языках. Этимология некоторых наименований восходит к заимствованиям из языков народов, с которыми в определенный исторический период наблюдался всплеск социально-экономических отношений, развитие торговой практики, товарооборота (аршинъ первоначально использовался для измерения ввозимых тканей преимущественно восточного производства, тюмъ – для измерения китайских тканей, дюймъ и футъ заимствованы в эпоху Петра I первоначально для использования в кораблестроении и др.). Мы высказываем собственные соображения относительно этимологии некоторых метрологических терминов, не получивших объяснения в научной литературе (например, тюмъ, плесъ, лоскутъ). Изучение истории метрологической лексики в русском языке дает возможность выявить некоторые особенности развития названий мер. В истории метрологической лексики на протяжении многих десятилетий функционировали синонимы (локоть – аршинъ, верста – поприще). Некоторые народные меры, став официальными, претерпели изменения в своем метрологическом содержании (народный вершокъ составлял 3,5 см, а официальный – 4,4 см). Источники позволяют уточнить фактическое содержание некоторых наименований (половинка, поставъ) и заявить, что адъективно-субстантивные наименования метрологического употреблялись, содержания главным меры образом, (например, верхнорецкая, сажень климянтовская торговая). для уточнения сажень большая 158 Некоторые наименования единиц измерения длины и площади в ХХ веке продолжили свое существование в народной метрологической практике, особенно в местах, удаленных от центра (например, соловецкая верста). Там они фиксируются наряду с официальными названиями, но имеют локальное распространение. Некоторые наименования мер, сходные с русскими, до сих пор употребляются в славянских странах: например, в Сербии - аршин (71,2 см), в Болгарии - лок'ть (65 см). 159 3.НАИМЕНОВАНИЯ ЕДИНИЦ ИЗМЕРЕНИЯ ПЛОЩАДИ В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА Для измерения площади земельных участков использовались меры, произведенные из мер длины и мер сыпучих тел. Последние были связаны с объемом высеваемой на определенный участок земли ржи и других зерновых культур. О древнерусских чрезвычайно мало: единицах письменные измерения памятники площади того нам известно периода содержат недостаточно информации для определения этих мер. Очень мало данных о мерах площади содержат памятники периода феодальной раздробленности. Самыми первыми известными нам мерами земельной площади были село и плугъ (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 29-30). Наиболее четко до ХV в. прослеживается новгородская система мер. Общерусской единицей измерения площади в это время являлась соха. В письменных памятниках конца ХV–ХVII вв. количество единиц измерения площади земли значительно увеличивается: соха, обжа, коробья, четверть, осьмина, третник, полуосьмина, четверик, а также более мелкие деления путем присоединения компонента пол к третнику или к четверику. С ХVII в. до введения метрической системы мер в начале ХХ в. основной общерусской единицей измерения площади становится десятина с ее делениями: 1 десятина = 2 полдесятинам, или 4 четвертям десятины, или 8 восьмым десятины. 3.1.Наименования народных мер площади Село Этимология названия древней меры площади земли село восходит к одному из основных значений слова село - «поле, пашня, земля»: праслав. *sеlо 160 «пашня», которое фонетически совпало в вост.-слав. и ю.-слав. с *sеdlо «поселение», прослеживает параллели в славянских языках: укр. село, блр. село, др.-русск. село «жилище, селение, поле», ст.-слав. село «населенное место, дворы, жилые и хозяйственные постройки; поле, земля», болг. село «село», сербохорв. село, чеш. sеlо «село, пашня», польск. siоłо «село» и др. (Фасмер III, 596; Срезневский III, 327-329; Даль IV, 172). В значении «земельный участок» слово село встречается в Остромировом Евангелии: Купишя имъ село скудЂльниче въ погрЂбание страньныимъ (Матф. ХХVII, 7. Остр.ев., 196 об. 1056-1057 гг.). Приведем для сравнения: в современном переводе вместо слова село дается слово земля). В Словаре Брокгауза и Эфрона слово село отмечено как «древняя земледельческая единица и устанавливается метрологическая величина, равная 2 плугам» (ЭСБЭ ХХIХ, 368). Плугъ Название меры происходит от плугъ - «орудие для пахоты, плуг», представленного в славянских, германских и других языках: укр.плуг, болг.плуг, сербохорв.плÿг, словен.plùg, чеш.pluh, слвц.pluh, польск.pług, н.-луж.pług, полаб.pläug, д.-в.-н.pfluog «плуг», др.-исл.plόgr, англос.plόg. М.Фасмер склоняется к заимствованию славянскими языками из германских (Фасмер III, 287). Название меры площади плугъ встречается и в памятниках ХV-ХVII вв. В качестве «наименования меры земельной площади» отмечается в Ипатьевской летописи: И възложи на ня дань от плуга, яко же оць его ималъ (Ипат. лет., 70. По сп. ХV в.); А дают моему намЂснику или волостелю и с тиуном на год два корма: на рожство Хсво съ дву плуг полот мяса, мЂхъ овса, возъ сЂна (АЮБ I, 103. 1462 г.); Земли четверть плуга (АЮ, 419. 1612 г.). В «Русской правде» имеются сведения, помогающие сопоставить две меры земельной площади (село и плуг): «А в селе сеяной ржи на 2 плуга 16 161 кадей ростовских» (Русская правда 353). Этот контекст можно понять так: село равно двум плугам. Исследователи Е.И.Каменцева и Н.В.Устюгов определяют размер плуга в XVI-XVII вв. в 8 десятин (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 29). В более поздних источниках слово не отмечено. ЛЂха Слово лЂха этимологизируется из др.-русск. леха «грядка, борозда». Последнее известно славянским, балтийским языкам и восходит к и.-е. *lоisā: укр. лiха «ток, грядка», блр. леха «межа, борозда», ст.-слав. лЂха πραζιά, болг. леха «гряда, мера площади», сербохорв. лиjеха, словен. lеhа чеш. liсhа «поле, дол; мера площади», польск. lесhа, в.-луж., н.-луж. lěсhа; для сравнения: лит. lуsiа, др.-прусск. lуsо «клумба», лат. līrа «борозда на пашне» и др. (Фасмер II, 490). Заметим, что в болгарском и чешском языках, как и в древнерусском языке, существительное (болг.леха, чеш. liсhа) имеет выраженное метрологическое значение. Первоначальное древнее значение слова лЂха – «полоса пашни шириной в одну-две сажени, или несколько больше, отделяемая бороздами от других таких же полос; гряда, грядка в огороде»: Напою си врьтоград и упою си лЂху (Сирах. ХХIV, 33. Библ. Генн. 1499 г. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 222). В памятнике ХV в. отмечено значение слова «ширина такой полосы, как приблизительная мера расстояния»: Бысть тма по всеи земли, и тако смерчеся на малъ часець, яко стоящю другу от друга за леху не видЂти (Псков. II лет., 56. 1476 г.). В источниках ХVII и ХVIII вв. леха - «единица измерения земельной площади»: Да городецкия крстьяне на мнстрь спохали чатыря нивы без полуторы лехи (Ряз. столб., кор. 409-563, №166. 1652 г. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 222); Он же Раман на другои полни†зжал лЂху ржи (Южновеликорус. письм., 55. 1683 г. Там же); Споды (гр.) – лехи, или гряды, иже в огороде (Алф., 162 215. ХVII в. Там же); Вино же се и овощь сей намъ насадилъ, леху же сию своима рукама сътворилъ (ВМЧ, Окт. 19-31, 1705 г. Там же). При ручном севе русские и белорусские крестьяне лехой «называют загон-полосу в две сажени шириной, которую засевают за один прием. Обычно, чтобы сеятель не делал огрехов, поле разделяют на участки. Вслед за сеятелем (при севе вручную) идет человек и отмечает чем-либо, чаще всего соломой, границу падения зерна слева от сеятеля. По этому отмеченному следу сеятель пойдет другим заходом. В данном случае лехой называли и площадь, которую засевают при одном заходе, и ширину, на которую летит брошенное зерно. Естественно, размеры лехи подвержены колебаниям в зависимости от силы сеятеля, поэтому ее обычно и определяют как часть загона приблизительной величины» (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 49-50). Иногда лехой обозначали вполне определенный участок земли: в пермских диалектах – «мера земли, 1/12 часть десятины», в Казанской губернии под лехой понимали площадь «в 80 саженей длиннику и 4 сажени поперечнику, или 320 квадр. саж., т.е. по 7 ½ лех на десятину» (Даль II, 250). Постать Название меры постать происходит от древнерусского диалектного постать «поле, пашня, нива, обработанные поля» (Даль III, 344), последнее этимологизируют из по и стать, первоначальное значение - «плотно уложенное» (Преображенский II, 113). Метрологическая сема прослеживается только в русском языке: укр.постать «полоса нивы, занятая жнецами», блр. постаць то же, сербохорв.постâт «ряд (во время жатвы)» (Фасмер III, 341). В древнерусских памятниках ХIV-ХV вв. отмечается также «сторона, часть». У восточных славян постать выражала и площадь, и ширину, которую захватывает жница или группа жниц за один взмах серпа (Молчанова Л.А. Там же. С. 51). 163 В.И.Даль отмечает, что лексема постать встречается в русских говорах со значением «поле, пашня, нива, обработанные поля». В некоторых русских говорах фиксируется метрологическая семантика: в пермских – «сколько жнец захватывает в один раз, проходя с серпом», «полоса въ 2 ½ - 3 сажени ширины», в курских – «часть загона, в ширину, как стали жнецы, в длину, сколько пройдут в раз» (Даль III, 344). Исследователь Л.А.Молчанова считает, что чаще всего меры леха и постать употреблялись для обозначения части площади, обработанной или обрабатываемой в данный момент. Эти меры определялись физическими возможностями человека в трудовом процессе (Молчанова Л.А. Там же. С. 4950). Лукъ Видимо, название меры лукъ может быть этимологически связано с лукъ «изгиб, луговое или лесное пространство в излучине реки». В последнем значении слово прослеживается в славянских языках: укр.лука «мыс, образуемый рекой, заливной луг», блр.луковiна «излучина», болг.лъка «изгиб, луг, выгон», сербохорв.лука «луг, гавань», словен.ląka «болотистый луг в долине», чеш.louka «луг», слвц.lúka, польск.łąka (Фасмер II, 531). Кроме того, в старославянском и древнерусском лука (в старославянском языке - через оносовой) – «изгиб, залив», «хитрость, коварство». Однако метрологического смысла в родственных славянских языках слово не имеет. Автор «Записки для обозрения русских древностей» отмечает лукъ в качестве «старой задвинской единицы для измерения земли» (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII, 75. 1851 г.). Действительно, лукъ в метрологическом значении отмечается в памятниках, имеющих отношение к архангельским, новгородским и псковским землям. Лукъ в качестве «единицы исчисления размеров угодий (земельного, сенокосного, рыболовного)» отмечается в источниках с ХV века: Два лука 164 земли (Гр. Новг. и Псков., 300. ХV-ХVI вв. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 296); Пожаловали-деи ихъ на море в рекЂ в Умбе рыбною ловлею пятью луки… и после-деи того прикупили они в тои же рекЂ в Умбе пять луковь рыбные жъ ловли; а осталося-деи нашихъ черныхъ рыбныхъ дватцать два лука (Гр. Дв. I, 868. 1578 г.). Из следующей новгородской записи 1500 г. становится ясно, что лукъ выступает синонимом обжи (другой новгородской меры площади) и три лука составляют одну соху (основную единицу измерения площади всей России и Новгорода): А по новому письму четыре деревни, а въ нихъ шесть дворов, а людей въ нихъ шесть человекъ, шесть луковъ, а сохи двЂ, въ сохЂ по три луки а лукъ писан за обжу (Кн. пер. Вотск. пят. III: 9. 1500 г.). В подтверждение именно такого соотношения между сохой и обжей мы уже приводили и другие контексты из новгородских памятников в процессе анализа наименования обжа. В архивных материалах ХVI-ХVII вв. встречаются деления меры полулукъ и четверть лука: Заложены въ томъ рубли пожни четверть лука в Орло†на морскомъ берегу (Арх. Стр. I, 510. 1571 г. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 296) А дани давати имъ въ государеву казну съ тЂхъ своихъ угодей со 11 луковъ съ полу-лукомъ, съ лука по 22 песца (1684 г. ДАИ ХI, 5). В «Записке для обозрения русских древностей» указываются деления лука: пол-лука и четверть лука (Записка для обозрения русских древностей, 75. 1851 г.). На основании сведений, полученных из приведенных выше контекстов, представим здесь соотношения в системе мер земельной площади лукъ – полулукъ – четверть лука: Лукъ (обжа) 1 Полулукъ 2 1 Четверть лука 4 2 1 То есть 1 лук = 2 полулукам, или 4 четвертям лука (по вертикали). 165 Однако данное соотношение не всегда соответствовало реальному положению дел в метрологической практике. В задвинском (соловецком) источнике конца ХIХ в. лукъ упоминается как мера известная, но уже устаревшая (часто в указаниях на земельную величину в прошлом) и автор дает ссылки на размеры лука, понимая, что не каждому читателю известна величина меры: Лукъ заключалъ въ себЂ д†обжи, а обжа равнялась 126 саженямъ въ длину и 32 саженямъ въ ширину (1899 г. ИСМ 17); Лукъ равняется пространству въ 252 саж. длины и 64 саж. ширины (Там же, 123). Итак, в соловецком источнике конца ХIХ в. обжа выступает не синонимом лука, а половинным делением этой меры: Лукъ Обжа (полулукъ) 1 2 1 То есть 1 лук = 2 обжам (по вертикали). В этом же источнике конца ХIХ века система лука прослеживается последовательно: У часовни два лука земли, гдЂ ПарΘенка да Першица живутъ, и на той земли деревни страдомыи и пожни и лЂсъ полЂшей и ловища водныя и лЂшiя озера, тыи два лука володЂти игумену и старцемъ во вЂки; Грамотою на владЂнiе Колежемскою волостью съ 9 обжами земли и 8 варницами; Царь, узнавъ о пожарЂ Соловецкаго монатыря отъ Макарiя, архiепископа новгородскаго и псковскаго, пожаловалъ обители, кромЂ церковныхъ вещей, поморскiя деревни… с соляными варницами, угодьями и оброкомъ, а при нихъ 13 луковъ земли; Въ 1539 году пожаловано было монастырю 13 луковъ по рЂкамъ ШижмЂ и ВыгЂ и на Сухомъ наволокЂ (у Сороцкой губы) съ деревнями; По грамматЂ 1584 года у монастыря считалось только 40 обжъ (обжа – половина лука); ЗдЂсь (Умба) Соловецкому монастырю въ 1584 году принадлежало 10 луковъ земли, которые съ прибавкою полулука въ 1585 году составляли четверть волости. Съ этихъ 10 ½ луковъ монастырь платилъ оброку 25 руб., тогда какъ съ 77 ½ луковъ въ Сумской волости платилъ всего 10 рублей 22 алтына; КромЂ 10 луковъ на УмбЂ, у 166 монастыря были въ Керети и ПорьЂ-губЂ приморскiя угодья съ 14 луками земли и 1 лукъ въ КандалакшЂ; монастырь имЂлъ полтора лука земли даже на далекомъ мурманскомъ берегу – въ Кольской волости (1899 г. ИСМ 17, 34, 41, 123, 124). Гонъ (гоны, гоня) Происхождение слова связано с диалектным гон - «расстояние, которое пахарь проходит, не поворачивая плуга» (др.-русск. гонъ «пахотный участок»), которое этимологизируют из гнать (Фасмер I, 436). Слово известно славянским языкам: укр. гони, сербохорв. гон «расстояние, пробегаемое лошадью за один раз», словен. оgòn «грядка»; чеш. hоn «охота», польск. gоn – то же, в.-луж., н.луж. hоn (Фасмер, там же). Наименование гонъ в качестве единицы измерения пахотной земли и расстояния отмечается в источниках ХIV - ХVII вв.: Дал есмь в дом святому Николи… у Фомина и наволоки гоны земли (Духовная игумена Василия. Около 1350 г. Срезневский I, 550); Земли орамо пятери гоне (Купчая. ХIV в. Там же); ЗемлЂ орамои пятери гонЂ (Гр. Дв. I, 8. ХV в.); А у Дорогобужи три гоны коротки, а погстья гривна, а пять лисиц (Смол.гр., 79. ХVI в. КДРС); Да мнЂ же… низовские земли пахать полоса трои гоны возлЂ Матвиевской логъ (АХУ II, 970. 1650 г.); Да отъ чюдотворнаго жъ гроба мЂрою пятеры гоны течетъ Тиксна рЂка, … да отъ того же чюдотворного гроба отстоитъ вдаль, длины шестеры гоны, есть езеро (АХУ I, 1122. 1694 г.). Гоня - морфологический вариант из памятника ХVII в.: Волами … по мере вспахано то земли межи адна гоня в длину сто тринадцат саженъ поперегъ семъ, другая гоня восемдесят пят поперегъ полсема сажени (Дела приказн. избы Чугуевск. у. №109. Р., №5. 1696 г. Словарь ХI-ХVII вв. IV, 77). Согласно последнему контексту из чугуевского памятника ХVII в. (Чугуевский уезд находился на территории современной Харьковской области и в ХVII в заселялся русскими переселенцами), можно сделать важное заключение: 167 метрологическое содержание гони было очень приблизительным: первая гоня составляла площадь земли размером 113 на 7 сажен, вторая гоня – 85 на 6,5 сажени. На основании контекстов из источников попытаемся определить возможные пределы в метрологических величинах этих двух видов гони. Исследователи приводят разные величины сажени (например, Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 12) – 1,52-2,49 м (с учетом разных видов сажени: контекст не позволяет определить какой вид сажени используется в данном случае). Теперь определим площадь участков первой и второй гони, о которых говорится в приведенном выше контексте. Итак, площадь первой гони: 791 сажень, или 1202 – 1970 кв.м.; второй гони: 552,5 сажени, или 840 – 1375 кв.м. Итак, наши материалы позволяют сделать вывод о том, что размеры гонов были еще более приблизительными, чем полагали до сих пор исследователи. На Украине были известны украинские гоны: большие гоны (120 саженей, или 242 м), средние гоны (80 саженей, или 160 м) и малые гоны (60 саженей, или 121 м), украинские гоны по величинам были гораздо больше русских (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 52-53). Исследователь объясняет такую разницу в величинах большей выносливостью украинского рабочего скота (волы выносливее лошадей). Письменные памятники, в которых есть объяснения метрологической величины этой единицы измерения земли, дают противоречивые сведения. Поэтому однозначно утверждать величину двух крайних пределов (меньшего и большего) гона не представляется возможным, на наш взгляд, даже приблизительно. В диалектах Вологодской, Пермской, Саратовской и других русских губерний (Молчанова Л.А. Там же. С. 53) в начале ХХ века еще были известны гоны как «часть поля, обрабатываемая в один прием». 168 Видимо, загадку метрологического содержания гонов следует искать в самом лексическом значении слова. Какова может быть площадь «в один прием» обработанной земли, если поле обрабатывает не один человек, а несколько? Следовательно, реальное содержание гона будет существенно отличаться от любого заявленного метрологического значения. Слово обозначало как меру площади, так и расстояние. Во владимирских диалектах в XIX в. гонъ, гона употреблялись в значении «верста». В Словаре В.И.Даля русское диалектное гонъ, гона, согласно приведенным там контекстам, обозначает расстояние (Даль I, 374). В начале ХХ в. в русских говорах фиксировалось слово гоня в трех значениях: 1) «небольшая узкая длинная полоса пашни, хлеба» (смол.); 2) «мера измерения площади - две тысячи четыреста квадратных саженей (кубан., 19011905); 3)«мера измерения расстояния. Небольшое расстояние в 100-150 саженей. До поля гони две-три (смол.). Небольшое расстояние (около ста шагов). Сейчас на дорогу вошел, прошел, только трое гони. Двое гоней пробежала (смол. 1914) (СРНГ VII, 14-15). Загонъ Видимо, название единицы измерения земельной площади загонъ этимологически родственно наименованию гонъ (гоня). Первоначально загонъ - «поход, набег», «гряда на поле, паханая полоса» (Словарь ХI-ХVII вв. V, 170). В значении «мера паханой земли» слово загонъ отмечено в источниках ХVII в.: А говорит [князь Василий], государь, им так, что мне, твоему холопу, в Старом Одоевенет ничего, ни одного загона земли, опричь, одной стены города (Чел. кн. Ив. Ворот., 211. ХVII в. Там же); А нынЂ въ той ихъ оброчной землЂ посЂяно насилствомъ еровова хлЂба четыре загона… загонъ пшеницы да три загона ячменю (Суд. д. чуваш., 2. 1674 г. Там же); Работою де он Якушко вспахивает Костянтину Неклюдову загона по три и болши (Арх. Толстого, №150. 1698 г. Там же). 169 Варианты загонъ, загоны, загони, загоня, загонь, загонка отмечены В.И.Далем в русских говорах ХIХ в. по всей России, но метрологическое значение там уже не прослеживалось (Даль I, 566-567). В амурских говорах ХХ в. еще использовалось устаревшее слово загон в двух значениях: 1) длина вспашки поля в одну сторону до поворота. (Загона два пройдешь, а потом отдыхаешь, загонами у нас звали длину поля до поворота); 2) ширина захвата земли плугом (Амур. СРНГП 91-92). Лоскутъ Название земельной меры лоскутъ этимологически связано с названием земельного участка лоскутъ (древнерусское слово лоскутъ – «участок земли» Фасмер II, 521), последнее, по нашему мнению, семантически связано с диалектным словом лоскутнякъ – «лес или иные угодья в клочках, разбитые на одиночные лоскутья» (в Словаре В.И.Даля приводится без территориальной отнесенности. Даль II, 267-268). Для сравнения: Германию конца ХVIII - начала ХIХ вв., разделенную на множество земель, историки называют лоскутным одеялом. В источниках XV-XVI вв. слово лоскутъ отмечается в значении земельного участка и меры площади, равной количеству высеваемых на участок семян: А владЂлъ Онаньи тими землями и пожнями по старому владЂнью, а Степану владЂти тими лоскуты по Григорьеву владЂнью и по Онаньину (Гр. Дв., 95. ХV в.); А чо есми купилъ у Саввы у Пыча лоскутъ земли на великом острови на 4 пузы да пожня на няри, а та моя купля чиста (Гр. Дв. (доп.), 5. XV в.); А выменили есмя у Василья у Григорьева сына противу тое земли и дворища лоскутъ земли в Ермолинскои деревни. (Гр. Дв. I, 153. 1558 г.); Се купи игуменъ … лоскутъ земли на 4 пузы; Лоскутъ земли на два пуза (Бондарчук Н.С. Лексика северодвинских грамот ХIV-XV вв. М., 1954. С.325). По мнению Н.С.Бондарчук, лоскутъ – «маленькая земельная единица», которая определялась количеством снимаемого с нее урожая или количеством 170 высеваемых на ней семян. Других свидетельств о мере и ее метрологической величине у нас нет. Корецъ Наименование меры корецъ происходит от названия земельного участка корецъ и меры сыпучих тел корецъ (корецъ - «сосуд, сделанный из коры»): корцом называли земельную меру, соответствующую площади участка, на который высевался именно корецъ зерна (по объему). Корецъ – общеславянское слово: блр. карец «ковш», укр. корецъ «мера сыпучих тел», польск. korzec, чеш. kořes «корец (мера)», слвц. koreс, словен. korэс «ковш, четверик (старая мера зерна)»,в.- луж., н.- луж. kórc, полаб. kűöraс «мера» (Фасмер II, 325-326). Происхождение корня М.Фасмер объясняет от кора, корыто и греческим κóρος «мера» от древнееврейского kōr. В качестве названия меры земельной площади корецъ встречается в памятниках XVII-XVIII вв.: Дано старосты Лоянские волости Гаврилы Ларивонову за дрвнскои участокъ что на мнстрь пашут… за дватцат(ь) полтора корца что роспущено… три рубли четырнатцать алтынъ две денги (Кн. прих.расх. Свир. м. №25, 63 об. 1658 г. Словарь XI-XVII вв. VII, 312); За мнстрьскимь селомъ во владЂн(ь)и деревень… крстьянскои их земли дватцать восмь корцовъ (А. Свир. м., 25. Кн. о наказан. 1720 г. Там же). Примерную площадь корца земельного участка можно было бы определить, если была бы известна вместимость корца («меры сыпучих тел»). Однако в исторической метрологии нет точных сведений по вопросу вместимости самого корца. Выть Этимология названия меры земельной площади выть учеными признается затруднительной (Фасмер I, 371-372; Преображенский I, 105 и др.). Согласно одной точки зрения, слову выть родственными являются др.-инд. ūtìş «удовольствие, наслаждение», ávаti «радуется, способствует, помогает», лат. аvеō, -ērе «быть благословенным, желанным»; другие пытаются объяснить 171 слово как заимствование из др.-сканд. *ýti, шв.диал.уtе «подать, налог натурой», уtа, уdа «уплатить», датск. уdе «производить, оплатить, поставлять». Последнюю этимологию М.Фасмер считает более вероятной ввиду семантического развития и географического распространения русского слова. О.Н.Трубачев предлагает также версию о возможном заимствовании др.-русск. выть «участок, единица налогообложения» из др.-нем. *ōt, * ōtе; ср. д.-в.-н. аlôd, др.-сакс. ôd «земельное владение» (Фасмер I, 371-372). Считается, что первоначально слово было распространено в пределах Новгорода и западной части Архангельской губернии (Там же). Слово выть встречается в источниках ХV-ХVII вв. в нескольких значениях: «доля, порция, пай чего-либо (о пище)», «прием пищи, обед», «количество пищи, положенное на одну еду», «количество соляного рассола, предназначенного для одной выварки (выпарки)», «участок земли, находившийся в пользовании или принадлежавший отдельному хозяйству», «участок земли определенного размера или нескольких дворов (в городах), принятые за единицу обложения (различные в разных местностях, в разное время)», «часть, доля (при дележе, распределении, оплате в совместном артельном владении, промысле», «часть пени, штрафа» (Словарь XI-XVII вв. III, 269): По тЂ, г/о/с/поди/не, мЂсто нашо земля го/ро/дская, моего двора выт/ь/ (АСВР III, 87, ок.1469 г.); Дв/оръ/ Микитка Трофимовъ да дворъ пустъ; а выть того двора пашютъ на Сенку, сЂютъ ржы на оба жеребья 4 коробьи (Кн. пер. Дерев. пят. I, 397, ок.1495 г. Словарь XI-XVII вв. III, 269); А колко вытей в приставной грамоте ни будет, и неделщику ездъ один до того города, в которой город приставная писана (Суд. Ив.III, 22. 1497 г.); Двунатцати старцомъ по десяти четвертей муки старцу … а давалъ бы еси имъ тоЂ муку опытывая, которыхъ старцовъ у нихъ въ пустынЂ не будетъ, и ты бы на тЂхъ старцовъ тЂхъ вытей не давалъ (Арх. Стр. I, 144. 1515 г. Словарь XI-XVII вв. III, 269); А без неделщиков дьяком приставных грамот не подписывати; а в приставной болши дватцати вытей не писати; а неделщику от приставной один езд (Суд. 172 Ив. IV, 153. 1550 г.); Азъ тою вытью дядинскою Михайловскою благословилъ зятя своего… и кому будетъ та выть роду моему понадобится и ему заплатити зятю моему (А. сб. Лих., 29. 1556 г. Словарь XI-XVII вв. III, 269); Послали Фет/ь/ку сурначея на морЂ на веснован/ь/е, купил ему выт/ь/ мяса, дал 4 алтына и 3 де/ньги/ (Кн. прих-расх. Ант.м. №1, 239 об. 1589 г. Словарь XI-XVII вв. III, 269); Росолу шесть вытЂи с црЂном и з дугами Да на наволоки в глубокои варницы четыре выти росωлу с црЂном и з дугами (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.9. Л.61 об. 1603 г.); За сенныхъ покосовъ по пятидесятъ по три копны съ четверть. Копною на выть (Отписка Ленского воеводы П.Головина с товарищами. 1640-1643 гг. ДАИ II, 249); А ходили на дворы Яковъ Косаревъ да Григорей Муромцовъ – д†выти ихъ кормил, съЂли хлЂба и рыбы на 10 денегъ (АЮБ III, 201. 1665 г.); ПриЂхавъ въ Весляной, Ђлъ у меня цЂловалника денщик 3 выти хлЂба и харчю, по 2 денги за выть, и того 6 денегъ (АЮБ II, 335. 1679 г.). В качестве наименования меры земельной площади слово выть отмечается в источниках XVI-XVII вв.: А нашего деи жалованья было за нимъ помЂстья отда его выслуги двЂнадцать вытей (Грамоты по делам поместным. 1555 г. ДАИ I, 108); Воинъ Васильевъ сынъ ПлещЂева… помЂстья за ним 20 вытей, вотчины не сыскано (Бояр. кн., 44. 1556 г.); А Михайло де Милюковъ отвелъ своихъ крестьянъ приходу девятнадцать вытей въ Черемись (Тарханная грамота новгородского епископа Александра церкви Св. Влмчника Димитрия в Бежецком Верхе. 1589 г. АИ I, 427); А кой человек умрет, а у него останутце дети, и захотят оне меж собою делити живот повытно: дочере та же выть, что сыну (Суд. Фед. Ив. (пр.), 414. 1589 г. Словарь XI-XVII вв. III, 269); ВелЂно собрати съ Вологды же съ посаду и со всего Вологодского уЂзду, съ выти со всякия, сколко въ Вологодскомъ уЂздЂ вытей есть, столового всякого запасу, съ выти, по чети муки ржаной, по чети муки пшеничной (ААЭ II, 180. 1608 г.); А владЂти имъ тою деревнею Iюдинскою всею, а въ ней выть земли, пашнею и сенными покосы, по писцовым книгам (Царская грамота крестьянам 173 Толвуйской волости Гаврилу и Климу Глездуновым. 1621 г. АИ III, 149); Д†выти земли въ Егорьевскомъ въ Толвуйскомъ (Жалованная несудимая грамота Вяжицкому монастырю. 1621 г. АИ III, 146); А которые люди, слыша крикъ разбитыхъ людей, на пособъ къ нимъ не пойдутъ и въ погоню за разбойники и на слЂдъ не пойдут же: и на тЂхъ людехъ за выдачку и за ослушанье имать выти (1667 г. ДАИ V, 331); Съ двадцати вытей пашни пахать по три жъ десятины на выть въ полЂ (Окладная память Владимирского Боголюбова монастыря игумену Никону. 1674 г. АИ IV, 520); А по сему нашему договору и дЂлу досталось ему Василью, на его выть, из техъ людей Панкрашка Артемьевъ съ женою (АЮ, 280. 1694 г.). Источники XVI-XVII вв. также свидетельствуют, что выть (вытка) как земельная мера делилась по системе двух (полвыти, четь выти и т.д.) и по системе трех (треть, третникъ выти): Лесу … живущего д†выти съ третью выти (Царская тарханная грамота Горицкому Восресенскому девичьему монастырю. 1586 г. АИ I, 411); ЛЂсу пашенного три десятины, впустЂ полвыти и полчети выти (Царская тарханная грамота Горицкому Восресенскому девичьему монастырю. 1586 г. АИ I, 411); Их Николского монастыря 10 выток без трети вытки, а Кирилова монастыря 16 выток… (Грамота царя Федора Ивановича выборным старостам и судьям Ненохотского посада с повелением разобрать распри между северными монастырями. 1591 г. АСДИ 92); Свою долю, полтретьи выти, съ пашнею и со всякимъ угодьемъ заложилъ (Правая грамота по делу старца Авраамия Палицына с Анисьею Катуниною. 1609 г. ДАИ I, 271); Собрано… оброчново хлЂба с осминатцати вытеи с полутретью i с полполтрети выти итого двЂсти девять чети (РГАДА. Ф.196. Оп.3. Д.901. Л.7. 1663 г.); Всего въ деревнЂ ПетровъкЂ 3 двора крестьянскихъ, тягла подъ ними полчети и полчети выти (Д. Шакловит. IV, 444. 1689 г.); Добрые земли пятдесятъ четвертей безъ третника, да перелогомъ и лЂсомъ поросло одиннадцать четвертей съ осминою и с полчетверикомъ въ поле, а въ дву потомужъ, сЂна семдесятъ семь копенъ, пашни паханой пять 174 вытей безъ третника, а впустЂ выть с полчетью и полполполтретьи выти съ полполтретникомъ и съ полчетверикомъ перелогу (Царские грамоты новгородскому митрополиту Корнилию. 1687-1689 гг. АИ V, 257). Далее идут более мелкие деления путем присоединения компонента «пол» к третнику или к четверику выти. В памятнике XVII в. отмечена запись, в которой упоминается 1/32 доля выти: ВпустЂ полвыти и полполполчетверть выти, въ живущемъ полполполчетверть выти ... сЂна пятнадцать копен (Царская грамота Каргопольскому воеводе Василию Жукову. 1648 г. АИ IV, 57). О метрологической величине выти как меры сделаем некоторые выводы из следующей записи XVII в.: Пашенныхъ мЂстъ в полЂ 553 десятины с третью десятиною, а въ дву потомужъ, а въ выти, государь, положить по 12 четвертеи на выть, и того 92 выти съ третью вытью (Отписка Ленского воеводы П.Головина с товарищами. 1640-1643 гг. ДАИ II, 249). В этом контексте приводится сопоставление народной меры выть с общегосударственной мерой четверть (1 выть = 12 четвертям. Четверть и десятина – официальные меры площади). Имея в виду, что в XVII в. одна десятина равнялась двум четвертям, получим: одна выть = 6 десятинам; теперь 553 десятины с третью десятины разделим на 6 десятин и получим 92,3 выти). Вывод: выть = 12 четвертям, или 6 десятинам. Установленное таким образом метрологическое значение меры выть относится именно к данной территории и в данное время, так как одна из основных особенностей народных мер, какой являлась и выть, - это способность к изменению метрологической величины в зависимости от места и времени фиксации единицы измерения. Именно эти два показателя – место и время – основные, как показывает исследование, для установления метрологического содержания народной меры. Это подтверждает запись XVIII в., согласно которой метрологическое значение выти соответствует уже 19 десятинам: ГдЂ… дачи написаны означенными прежними званиями, … тогда в 175 тЂх прежних званиях класть: 1. в выти … нынЂшней десятинной мЂры в каждой по 19 десятин, и по 2010 сажен квадратных (ПСЗ XVII 736. Словарь XVIII в. V, 59). Именно это метрологическое содержание отмечает В.И.Даль для новгородских говоров (Даль I, 322). В источнике Спасо-Прилуцкого монастыря XVII в. встретилось слово пустовытный (о незасеянном участке земли): Высияли на пустовытную ωсмирину д†четверти с пωлучетвертъкою ржи (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.214. Л.24. 1672-1681 гг.). В сибирских памятниках XVII в. фиксируются слова выть, повыток, повытье, развытка в значениях: 1) доля, пай, 2) надел, участок земли на душу (СНДРС 13, 28, 107); Платили чюдотворные попы в приказ приемному целовалнику Григорю Данилову Попову за сибирскои хлЂбнои запас денгами с вытеи за окологородную волость два рубля два алтна полшесты денги (РГАДА. Ф.137. Оп.2. Д.68. Л.31 об. 1673-1675 гг.). Вытные люди в XVII в. - «работные люди, находившиеся в определенной доле к работе»: Пришед к ВологдЂ додано вытным работным людем по записем их порядных половинных денег штидесят девяти члвком по три рубля по двенатцати алтнъ по три денги человЂку; На тот павозокъ на Устюге нанято работныхъ вытных людеи до Вологды дватцат один члвкъ ряда по два рубля по тринатцати алтын по две денги члвку итго дано пятдесят рублев тринатцати алтын две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.91, 92 об. 1662 г.). В источниках XVIII в. слово выть отмечается в значениях «пай, доля, часть», «участок земли определенного размера; такой участок как единица обложения податью» (истор.), «повинность, подать, взимаемая в пользу государства», «штраф, возмещение ущерба, причиненного преступником». Я заплачу все то, что на мою выть достанется (САР I 960. Словарь XVIII в. V, 59); Первой Двинской воевода … сдЂлал новое разчисление сох и вытей, с коих собирались в казну доходы с поселян и посадских (МИГ 1790 103. 176 Словарь XVIII в. V, 59); И им, несемейным /ямщикам/ … в ямскую гоньбу по двум вытям и по полторы выти и по выти семьЂ служить невозможно, потому что за превышением на всякий лошадиный корм цЂны дорогой держать им излишних невозможно лошадей и государеву гоньбу гонять на них некому (ДПС V 975. Словарь XVIII в. V, 59); Коя на каждаго с головы нá-голову выть накладывается; то та хотя и сносна достаточным: но поселян, и из мЂщан бЂднЂйших, часто так разоряет, что не оставляет у них ни куска хлЂба, ни постЂли (Арг. II 522. Словарь XVIII в. V, 59); ВелЂть писать /разбойникам/ что взяли именно и что чего не упомнят, для того, чтоб по тЂм их рЂчам исцом о вытях мочно было что учинить (ДПС I 77. Словарь XVIII в. V, 59); Со всЂх тЂх, кои в воровст†и разбоЂ и в пристани воров и разбойников не обличены, никаких вытей не взыскивать (ПСЗ XVII 229. Словарь XVIII в. V, 59); Канцелярские зборы … состоят не только в налагаемых на виноватых людей пенях, штрафах за ложныя челобитныя и в вытях от преступников (Блэкстон II 421. Словарь XVIII в. V, 59). По мнению исследователя А.А.Куратова, на Русском Севере выть в качестве единицы налогового (податного) обложения использовалась главным образом на «черных» землях (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 24). Земля в зависимости от своей принадлежности делилась на виды: черные земли, дворцовые и монастырские земли, земли в поместьях. В зависимости от качества земли различался размер выти: в «доброй» земле выть равнялась 6 десятинам, или 12 четвертям; в «средней» земле – 7 десятинам, или 14 четвертям; в «худой» земле – 8 десятинам, или 16 четвертям (Куратов А.А. Там же). В русских говорах ХIХ и первой половины ХХ вв. слово выть фиксировалось как многозначное: 1) «доля, участок земли, особенно при разделе полей и лугов» (ряз., твер., новг., влад., пенз., волог.), 2) «участок земли и покоса, выделяемый на определенное количество душ (8, 12, 24)» (новг., влад.), 3) «определенное число душ, которое при дележе получает известную 177 часть покоса»; 4) «половина работников, занятых на барщине (обе выти работают поочередно, сменяя друг друга» (новг.), 5) «часть сельской общины, артель» (ряз., иван.), 6) «участок сенокосной земли и количество собираемого с него сена» (арх.), 7) «квартал в селе, который имеет свое название от кого-либо из живущих там побогаче или постарше» (орл.), 8) «загородка, двор» (ряз., арх.), 9) «выселок, хутор» (ряз., твер.), 10) «сухое место, тропинка на краю болота» (арх.) (СРНГ VI, 45-46). Метрологическое значение в ХIХ-ХХ вв. у слова сохранялось только в архангельских говорах. Выть – 1)«земельная мера» (Подвысоцкий 26); 2)«количество сена, собираемого с участка сенокосной земли»: 1) «44 копны сена»: Говорят: собрал четыре выти сена. (шенк. арх., 1885 г.); 2) «7 возов сена, каждый пудов около 20»: На десятине ставится 10 вытей (мезен. арх., 1885 г.); 3) «участок, на котором собирают 40 копен сена (мезен. арх., 1885 г.); 4) «площадь, дающая 14-16 возов сена» (печор. арх., 1927 г.); 5) «количество сена, необходимое для коровы или лошади на зиму, 10 возов»: Выть - это десять возов, накормить лошадь в зиму. На корову одна выть и на лошадь еще не из этой выти; корове с остатком хватает, а лошадь съедает (усть-пилем. арх., 1951-1953 г.) (СРНГ VI, 45); 3) «количество употребляемой за раз еды» (Подвысоцкий 26); 4) «пора еды и в связи с этим определенное пространство времени» (Подвысоцкий, 26-27). В «Словаре русских говоров Приамурья» отмечены как существовавшие в середине ХХ в., так и устаревшие слова с этим корнем: вытно в значении «сверх меры (о еде)». Аппетитно, сытно и не вытно. Амур. (Словарь русских говоров Приамурья 52); выть (устар.) - «1)часы приема пищи, 2)аппетит, 3)мера в еде». Быват, переест человек выше выти (СРГП 52). В пословицах и устойчивых сочетаниях слово выть также связано с приемом пищи: Для одной выти, да руки мыти. За каждую выть, да руки мыть. Ешь не ешь, а за выть сочтут. Хоть звать не зови, только вытью корми. Каков у выти, таков и у дела. С выти на выть, и не знаем как 178 быть. Заел три выти (т.е. съел за троих). Позолотить выть (т.е. «полакомиться чем-нибудь после еды»). Заморить выть (т.е. «утолить голод», для сравнения: заморить червячка). Столбъ О многозначности и повсеместности распространения слова столбъ в русском языке мы уже писали выше. Наименование меры земельной площади столбъ происходит от названия участка земли. В качестве названия земельного участка слово отмечено было в саратовских, пензенских, тамбовских, курских, донских, симбирских, воронежских, краснодарских, грузинских говорах русского языка второй половины ХIХ – первой половины ХХ вв.: Дорога повернет вправо, а ты иди столбом прямо (пенз., тамб.). К загонам по столбам ездили (ворон., краснодар.). Это сейчас межа, а раньше дорога такая, называется столб, столбы; по столбу едешь (груз.) (СРНГ 41, 199-200). Слово столбъ в тамбовских и курских говорах ХIХ в. обозначало «участок земли в несколько десятин» и «полосу, клин, загон, в 80 и 100 сажен» (Даль IV, 327). По-видимому, наименование меры столбъ было связано с сочетанием верстовой столбъ. Метрологическое значение «мера земельной площади» фиксировалось у слова столбъ в пензенских и саратовских говорах середины ХХ в. (СРНГ 41, 199-200). Выражения лежать столбами «быть отделенными от чересполосного владения» и лечь столбом «быть прямой (о дороге)» не связаны с метрологическим значением слова столб. Столбиком косить - «косить в ряд»: Я с двумя мужикам в ряд кошу, столбиком (СРГУ VI, 63), столбовой – «выдолбленный в цельном куске дерева» (Там же), столбовая (дорога) – «большая почтовая дорога с верстовыми столбами», столбовой (дворянин) – «дворянин древнего рода, дворянство которого прошло через несколько поколений» (Даль IV, 328). 179 Сажень В XVII в. встречаются и другие единицы измерения площади. Сажень – мера земельной площади, этимологически связанная с наименованием линейной меры сажень. Сто сажен, три четверти ста сажен, полета сажен, четверть ста сажен – обозначения участка земли. На основании данных XVIII в. А.А.Куратов выяснил, что это не квадратная сажень, а величины равные: 100 сажен = 2 десятинам; три четверти ста сажен (75) = 1,5 десятинам; полета сажен (50) = 1 десятине; четверть ста сажен (25) = 1 четверти; осьмина ста сажен 25,5 = 0,5 четверти (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 14). Как «мера земельной площади» сажень (сажѐнь) имела широкое распространение в говорах ХIХ-ХХ вв. В ХIХ в. сажѐнь отмечалась в архангельских говорах в значениях «площадь луга, на которой скашивается кубическая сажень сена» и «количество земельной площади, необходимое для высева меры ячменя или ржи» (СРНГ ХХХVI, 40-41). В народной метрологической практике ХХ в. значение земельной меры сажень было различным: в челябинских говорах она фиксировалась как «мера земельной площади, равная одной шестидесятой десятины» (челяб.), в саратовских говорах - «мера земельной площади, равная одной двадцатичетвертой десятины (сарат.) (СРНГ, там же). В Приамурье в ХХ в. было отмечены сажельня – «кубометр» (СРГП 261) и сажанка – «приспособление из двух палок с перекладиной для измерения земельных площадей», которое, как следует из контекста, использовалось уже не по назначению: Сажанкой поддеть его надо было (Там же). Окосье Наименование меры земельной площади окосье происходит встречающегося в русских диалектах слова окосье «рукоятка, древко косы». от 180 В этом же значении в говорах ХIХ-ХХ вв. отмечаются однокоренные образования окосиво (урал.), окосьѐ (урал.), окосево (влад., горьк., ульян., куйбыш., свердл., пенз., оренб., том., сарат.), окосище (том.), окосник (моск.), окосовыще (твер.), окосовье (твер.), окосовье (калин., морд.), окосье (арх., горьк, волгогр., сарат., пенз., моск., новосиб., олон., тульск., иван., морд.) (СРНГ ХХIII, 156-158). В среднеуральских говорах окосьѐ, окосиво: Окосиво, окосьѐ ли – деревянной черен у литовки СРГУ III, 53). Окосье в значении «длинная деревянная рукоятка, к которой прикрепляется режущая часть косы» зафиксировано в говоре д.Деулино Рязанской области (Деулино 367). Метрологическое значение «мера при разделе сенокосов» у слова окосье фиксируется в ярославских говорах ХХ в. (СРНГ ХХIII, 158), а также в белорусских говорах окосево - «площадь» и «ширина, равная размаху косы при косьбе» (Молчанова Л.А. Народная метрология. С. 51). 3.2.Наименования официальных мер площади Соха Слово соха в истории русского языка фиксируется как многозначное, но различные значения объединяются общей семой - «кол, дерево с развилком» (Фасмер III, 729-730). В славянских языках встречаются следующие однокоренные аналоги: русск.-цслав. колъсоха σάπαξ осошити «очистить от сучьев», укр. соха «подпорка», блр. соха «соха», др.-русск.соха «кол, дубина, подпорка, соха, мера площади» (Срезневский III, 470), болг. соха «палка с развилком», сербохорв. соха – то же, словен. sоhа «столб с перекладиной», слвц. sосhоr «дубина; олух», польск. sосhа «развилок», в.-луж., н.-луж. sосhа «кол с развилком», сюда же русск. (смол.) усошье «расстояние между боковыми столбами овина», сохатый лось, посох, рассоха «палка с развилком». Для сравнения также: Книги сошного письма (перепись населения и угодий с целью обложения налогами). 181 Соха в качестве «земельной меры» фиксируется с ХV в.: А послал князь велики на черныи боръ Семена Яковлича въ Торжокъ: а братии… съ сохи по гривнЂ по новои, а писцукняжу мортка съ сохи; а въ соху два коня да третье припряжь (Дан. Новг. гр. Вас. Вас. 1437-1462 г. – Срезневский III, 470); в Словаре ХI-ХVII вв. как «единица податного обложения» - в ХIII – ХVII вв.: первоначально измерявшаяся количеством рабочей силы, затем (с конца ХV в.) – количеством и качеством обрабатываемой под пашню земли (Словарь ХIХVII вв. ХХVI, 254). Точные величины разных сох установить не представляется возможным. В Словаре В.И.Даля есть следующая информация: «старая мера земли, неровная, по качеству, по местности и в разные времена; от 600 до 1800 десятин, или 800 четвертей доброй земли, 1200 средней, 1800 худой, в поле» (Даль IV, 283-284). Известно, что в середине XVI в. произошла унификация сохи, была введена так называемая «большая соха». Не совсем понятно, почему метрологическое значение меры изменялось в соответствии с качеством земли. По мнению В.И.Даля, 10 сох новгородских равнялись 1 сохе московской. Данную информацию подтверждает следующий обнаруженный нами контекст из памятника 1555 г.: А Михалю есмя Семичеву по тЂмъ книгамъ… со всего Холмского уЂзда съ живущихъ сбирати бЂлой кормъ съ Московскiе сохи а съ Ноугородцкихъ съ десяти сошекъ по три алтына безъ дву денегъ съ сохи (Грамота Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 135). Слово соха широко использовалось в русском языке ХVI-ХVII вв. для обозначения официальной единицы измерения земельной площади: ВелЂли списати съ писцовыхъ книгъ… и всякые бЂлые обжи и сохи сколко сохъ и обежъ живущихъ и сколко сохъ и обежъ пустыхъ (Грамота Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 135); Со всЂхъ съ пяти пятинъ и становъ и съ волостей… собрати ямскихъ и приметныхъ денегъ съ сохи по полуосма рубля да съ ноугородцкихъ же со 182 всЂхъ сохъ собрати на 64 же годъ за посошные люди по сороку алтынъ съ сохи (Грамота новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому и дворцовому дьяку Афанасью Бабкину. 1556 г. ДАИ I, 146); Со шти сохъ и съ полутрети сохи и с осмии четвертей съ третникомъ пашни (Царская грамота чердынскому воеводе Григорию Загряжскому. 1641 г. АИ III, 378). В качестве морфологического варианта наряду с соха отмечается сошка. На неоднозначную метрологическую величину меры указывают контексты, в которых в качестве описательного компонента выступает определение малая (сошка): И соляные промыслы и съ отхожею съ оброчною слободкою четыре сошки безъ трети и безъ полполполчети сошки малыхъ (Жалованная грамота Кириллову Белозерскому монастырю. 1615 г. АИ III, 53). В русской пословице Один с сошкой, а семеро с ложкой слово сошка не имеет метрологического подтекста. Четверть (четь) В метрологической практике четверть является распространенным наименованием, определяющим четвертую часть какой-либо меры. Исследователи исторической метрологии полагают, что единица измерения земельной площади четверть получила название от наименования количества ржи, высеваемой на такой участок земли (т.е. название меры для сыпучих тел определило обозначение земельной площади). Метрологическая величина четверть (чети) обозначала половину десятины. Площадь четверти составляла 1200 или 1600 квадратных сажен; в зависимости от определения площади десятины - в 2400 или в 3200 квадратных сажен, в десятине насчитывалось 2 четверти (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 91). В письменных памятниках XV-XVII вв. четверть наряду с осьминой, третником и четвериком фиксируется достаточно часто. Например: Съ четверти пашни по три четверти съ осминою и полполчетверика, въ московскую въ прiимочную мЂру (Память новгородского воеводы 183 кн.Ю.Одоевского Обонежской пятины Нагорной половины губному старосте Ульяну Дубасову. 1679 г. АИ V, 61). Часто в письменных памятниках четверть фиксируется вместе с другими единицами измерения, ведущими свое происхождение от числительных (осьминой, третником, четвериком и их делениями): А въ БЂлозерскихъ въ писцовыхъ книгахъ…написано: въ БЂлозерскомъ уЂздЂ, въ Надпорожскомъ стану… тридцать семь четьи съ осминою въ полЂ…земля середняя (Царская тарханная грамота Горицкому Воскресенскому девичьему монастырю. 1586 г. АИ I, 411); Худые земли, триста шестьдесятъ четьи, а доброю землею съ наддачею двЂсти сорокъ четьи съ третникомъ въ полЂ (Жалованная грамота царице инокине Дарии Алексеевне. 1614 г. АИ III, 38); Добрые земли пятдесятъ четвертей безъ третника, да перелогомъ и лЂсомъ поросло одиннадцать четвертей съ осминою и с полчетверикомъ въ поле, а въ дву потомужъ, сЂна семдесятъ семь копенъ, пашни паханой пять вытей безъ третника, а впустЂ полполтретникомъ и выть съ с полчетью полчетверикомъ и полполполтретьи перелогу (Царские выти съ грамоты новгородскому митрополиту Корнилию. 1687-1689 гг. АИ V, 257). Несомненный лингвистический интерес представляют случаи сопоставления в источниках наименования четверти с названиями других метрологических единиц. В письменных памятниках ХVII в. нами зафиксированы контексты, в которых четверть находится в одном ряду с десятиной и обжей: И по колку пашни четей или десятинъ за человЂкомъ, да то все велЂти написати въ книги подлинно, порознь, по статьям (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. АИ III, 9); И всего въ тЂхъ пустошахъ девять обежъ, а четвертные пашни противъ обежъ девяносто четьи (Царская жалованная грамота царице инокине Дарии Алексеевне. 1626 г. АИ III, 227). Четверть делилась на более мелкие части по системе двух и трех. 184 Осьмина, четверикъ По системе двух четверть включала в себя две осьмины. Этимология слова осьмина происходит также от наименования меры сыпучих тел. Осьминой обозначали земельную площадь, на которую высевали осьмину зерна. Осьмина как мера делилась на 2 полосьмины, или на 4 четверика, в полосьмине было 2 четверика. Четверик делился следующим образом: в нем было 2 полчетверика, 4 полполчетверика, 8 полполполчетвериков и т. д. Данные метрологические термины поддаются устойчивой фиксации в письменных памятниках XVI-XVII вв.: А въ БЂлозерскихъ въ писцовыхъ книгахъ…написано: въ БЂлозерскомъ уЂздЂ, въ Надпорожскомъ стану… тридцать семь четьи съ осминою въ полЂ… земля середняя (Царская тарханная грамота Горицкому Воскресенскому девичьему монастырю. 1586 г. АИ I, 411); Съ четверти пашни по три четверти съ осминою и полполчетверика, въ московскую въ прiимочную мЂру (Память новгородского воеводы кн. Ю.Одоевского Обонежской пятины Нагорной половины губному старосте Ульяну Дубасову. 1679 г. АИ V, 61); Добрые земли пятдесятъ четвертей безъ третника, да перелогомъ и лЂсомъ поросло одиннадцать четвертей съ осминою и с полчетверикомъ въ поле, а въ дву потомужъ, сЂна семдесятъ семь копенъ, пашни паханой пять вытей безъ третника, а впустЂ выть с полчетью и полполполтретьи выти съ полполтретникомъ и съ полчетверикомъ перелогу (Царские грамоты новгородскому митрополиту Корнилию. 1687-1689 гг. АИ V, 257). Третникъ По системе трех четверть делилась на 3 третника, 6 полтретников, 12 полполтретников метрологические и т. единицы д. Исследователи малый третник обращают и внимание малый на четверик, метрологическое значение которых было выяснено А.И.Никитским. При изучении документа 1678 г. о сборе стрелецкого хлеба А.И.Никитский встретился с интересной информацией в этом документе: осьмина, четверик и 185 полосьмина без малого третника равны четверти без полосьмины и с полтретником (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. №4. С. 395-397). В письменных памятниках XVII в. встречается третникъ с делением полполтретникъ: Худые земли, триста шестьдесятъ четьи, а доброю землею съ наддачею двЂсти сорокъ четьи съ третникомъ въ полЂ (Жалованная грамота царице инокине Дарии Алексеевне. 1614 г. АИ III, 38); Добрые земли пятдесятъ четвертей безъ третника… пашни паханой пять вытей безъ третника, а впустЂ выть с полчетью и полполполтретьи выти съ полполтретникомъ и съ полчетверикомъ перелогу (Царские грамоты новгородскому митрополиту Корнилию. 1687-1689 гг. АИ V, 257). Десятина Десятина – «1/10 часть какой-либо меры». Десятиной первоначально называлась «десятая часть урожая», земельная мера получила свое название от наименования земельного участка площадью 2400 квадратных саженей (Фасмер I, 507). В документе XII в. говорится о взимании судебной десятины: Устав, бывши прежде нас в Руси от прадед и от дед наших, имати пискупом десятину от дании и от вир, и продажь, что входить в княжь двор всего: Нужа же бяше пискупу, нужа же князю в томь, в десятои части Божии. Того деля уставил есмь святои Софьи, а ть емлеть пискуп за десятину от вир и продажь 100 гривен новых кун, иже выдаваеть домажиричь из Онега (Из устава новгородского князя Святослава Ольговича о взимании судебной десятины с жителей Подвинья и Пинежья в пользу новгородского епископа. 1137 г. АСДИ 34). Слово десятина параллельно с сочетанием десятая часть упоминается в «Лаврентьевской летописи»: Даю цркви сеи… от имЂнья моего и от градъ 186 моихъ десятую часть… и власть десятину Настасу Корсунянину (Лавр. лет., 124). Исследователи Е.И.Каменцева, Н.В.Устюгов, А.А.Куратов считают, что до ХVII в. десятина была только счетной единицей, но не мерой площади, реальной же поземельной мерой являлась четверть (четь) (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 90; Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 14). Данные Словаря русского языка XI-XVII вв. и материалы, полученные нами в процессе изучения письменных памятников ХV в., позволяют сделать вывод о том, что в качестве единицы измерения земельной площади десятина с ХV в. все-таки использовалась. В «Записке для обозрения русских древностей» указано, что эта старая русская единица для измерения земли известна с XV в., а ее реальное содержание изменялось много раз: «По писцовому наказу 1554 г. имела в длину и ширину по 50 царских сажен и составляла квадрат в 2500 сажен. Тогда она была в значении десятой части версты. В грамоте 1625 года, данной Верхотурскому воеводе повелено было мерить десятины вдоль по 80, а поперек в 30 сажен. В уставной грамоте 1688 года для пашенной десятины повелено было мерить десятину в длину 80, а поперег в 40. От этих измерений произошли особые названия: десятина тридцатая, десятина сороковая, десятина хозяйственная» (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII, 74. 1851 г.); В одном поле митрополичи Петровские земли дватцать десятинъ, а в другом поле митрополичи земли Лихорадовские полчетвертатцать десятин (АФЗ I, 65. ХVI в.). В памятнике, датированном 1586 г., термин десятина употребляется дважды как мера площади: ЛЂсу пашенного три десятины; ЛЂсу пашенного три десятины, впустЂ полвыти и полчети выти (Царская тарханная грамота Горицкому Воскресенскому девичьему монастырю. 1586 г. АИ I, 411). Источники ХVII в. отмечают слово десятина в значениях «название земельного участка» и «наименование меры площади земельного участка»: И 187 по колку пашни четей или десятинъ за человЂкомъ, да то все велЂти написати въ книги подлинно, порознь, по статьям (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. АИ III, 9); ЛЂсу дровяного сорокъ восмь десятинъ, да поверстного въ розныхъ мЂстЂхъ въ длину на три версты, а поперегъ на д†версты съ четью (Жалованная грамота царице инокине Дарии Алексеевне. 1614 г. АИ III, 38); ЛЂсу дровяного сорокъ восмь десятинъ, да поверстного мху болота въ розныхъ мЂстЂхъ въ длину на три версты, а поперегъ на д†версты с четвертью версты (Тарханная грамота Тихвинскому Введенскому монастырю. 1626 г. АИ III, 231); Пашенныхъ мЂстъ в полЂ 553 десятины с третью десятиною, а въ дву потомужъ, а въ выти, государь, положить по 12 четвертеи на выть, и того 92 выти съ третью вытью (Отписка Ленского воеводы П.Головина с товарищами. 1640-1643 гг. ДАИ II, 249); Отвел… за Леною-рекою пустое место, промеж Лены-реки и Сухой протоки, от ельника и поперег тово острова по Долгое озерко сенных покосов и с кулишками и с промежу кустов, одиннадцать десятин (Якут., 1666 г. СНДРС 68); У него же, Коземки Воронина, уродилось сверх свободных восьми десятин: в ужине по счету 1355 снопов ржи (Илим., 1667г. СНДРС 160); Маия въ 4 день памят целовалника Iвана Потапьева мнстрьскому хлЂбу что высияно ωвса въ полЂ на десятины 50 семь четвертеи i три полуωсмины да ячмени высияно д†четверти да пъшеницы высияли три четвертъки (РГАДА. Ф.196. Оп.3. Д.968. Л.1. 1666-1686 гг.); Съ двадцати вытей пашни пахать по три жъ десятины на выть въ полЂ (Окладная память Владимирского Боголюбова монастыря игумену Никону. 1674г. АИ IV, 520); НепремЂнно сЂять сЂменъ указное число пшеницы пять десятинъ, ячмени пятнадцать десятинъ, гречи десять десятинъ, гороху д†десятины, полбы три десятины, овса сорокъ десятинъ (Наказ, данный Савво-Сторожевскими властями строителю приписного Пурдышевского монастыря. 1689 г. АИ V, 331). А землю, пашню, измеряемую десятинами, в ХVII в. называли десятинной (землей): Ужато съ государевой десятинной пашни 96 сотницъ ржи (1680 г. Даль IV, 282). Эти и другие многочисленные контексты 188 использования меры в памятниках ХVII в. позволяют говорить о десятине как основной общерусской мере площади этого периода. В ХVII в. слово десятина обозначало десятую часть любой меры. Так, в следующем контексте десятина выступает как десятая часть ведра, сосуда для измерения жидкостей: Въ Приказъ новые оптеки принято у котельника Фролка Колинина два куба з головами и сь трубами, да десятина, да два ведра (Мат. медиц., 491. 1673 г.). Десятина со своими делениями (полудесятиной, четью десятины) с XVII в. стала самой распространенной официальной общерусской единицей измерения площади: Да въ сЂлЂ Шигоняхъ новоотводные земли, за рЂчкою Руднею, по мЂрЂ бывшего строителя старца БоголЂпа, восмдесятъ десятинъ въ полЂ, а въ дву потомужъ…по мЂрЂ жъ…пятдесятъ д†десятины съ полудесятиною въ полЂ (Наказ, данный Савво-Сторожевскими властями строителю приписного Пурдышевского монастыря. 1689 г. АИ V, 331); От монастырские поскотины вниз по веретие до озерка длиннику пять десятинъ, а поперешинику десятина с четью (Якут., 1690 г. СНДРС 117). Десятина была наиболее крупной земельной единицей измерения. Официальный размер казенной десятины определился в 2400 квадратных сажен – 80 сажен длины и 30 сажен ширины. В «Книге сошного письма 1629 года» приводится такое определение десятины: «В десятине 80 сажен длинник, а поперечник 30 сажен, а дробных [т. е. квадратных] сажен в десятине 2400» (Книга сошного письма. 1629 г. КДРС). Наряду с казѐнной десятиной (т.е. десятиной, принятой в качестве государственной меры) на негосударственных землях использовалась десятина большей площади - 80 сажен длины и 40 ширины, то есть 3200 квадратных сажен. В памятниках встречается также десятина в 2500 квадратных сажен, по 50 сажен в длину и ширину. Самым часто встречающимся в источниках был официальный размер казѐнной десятины 80 на 30, но встречалась казѐнная десятина длиной в 60 и шириной в 40 сажен. В источниках отмечается круглая 189 десятина, стороны которой были по 55 сажен, а площадь составляла 3025 квадратных сажен. В «Книге сошного письма 1629 года» о круглой десятине говорится следующее: «Десятина в длину 80 сажен, а поперег 30 сажен, итого 110 сажен, и ты раздели надвое пополам по 55 сажен, длиннику и поперег равно, и то станет круглая десятина» (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 90). В Словаре русских говоров Приамурья отмечается казѐнная десятина в два раза большая (для середины ХХ в., когда собирался диалектный материал для данного словаря, десятина встречается в местных говорах как устаревшее слово): казѐнная десятина - единица земельного надела, примерно 80 на 60 сажен. Заметим, что казѐнная десятина отличается от крестьянской десятины: Была казѐнная десятина – восемьдесят саженей на шестьдесят – и крестьянска десятина (СРПГ 111). Однако метрологическую величину этой меры иногда даже один монастырь определял по-своему. Из записи, которую мы приведем ниже, становится очевидно, что монастырская десятина Покровского монастыря на р.Нерли имела больший размер, чем десятина мерная, то есть государственная: А имъ крестьяномъ отмЂрять пашенные тяглые земли по семи десятинъ на выть, мЂрныхъ же, противъ монастырскихъ же десятин; а за тЂмъ которая земля въ остаткЂ будетъ, и тое землю отдавать въ оброкъ тогожъ монастыря вотчиннымъ крестьяномъ и сторонним охочимъ людямъ (Уставная патриаршая грамота Покровскому монастырю, что на р.Нерли. 1676 г. ДАИ IХ, 24). В Словаре В.И.Даля также есть сведения о разных по своей метрологической величине десятинах, используемых в качестве мер земельной площади: казѐнная десятина (тридцатка и сороковка): тридцатка – 80 на 30 сажен, сороковка – 60 на 40 сажен. Площадь тридцатки и сороковки - по 2400 квадратных сажен (80×30 и 60×40). Кроме казѐнной десятины, В.И.Даль отмечает и другие виды: хозяйственная косая, домашняя десятина - 80×40 190 сажен, хозяйственная круглая десятина - 60×60 сажен, сотенная десятина 10×10 сажен, астраханская двадесятная десятина - 20×100 сажен, бахчовая десятина - 80×10 сажен (Даль I, 433-434). На неоднозначный метрологический смысл меры указывает и тот факт, что писцы иногда указывали, какой именно величины десятину имеют в виду при указании земельной использованием десятины площади. В источниках ХIХ в. наряду с в качестве единицы измерения площади, встречается интересующая нас запись в документе 1899 г.: Завод состоит в Архангельской губернии и уезде, выстроен в 1822 году на нанятой на 12 лет земле около 13 десятин Леонтьева и Алексеева стана крестьян на острове Бревенник (Ведомость, составленная архангельским купцом первой гильдии Егором Классеном о состоянии лесопильного завода за 1824 год. 1825 г. АСДИ 204); Въ 28 день ноября 1897 года положенiемъ Комитета Министровъ разрЂшено отвести въ надЂлъ Соловецкому монастырю вышепоименованный островъ Кондостровъ, занимающiй площадь въ 1185 десятинъ 300 кв. саж. (1899 г. ИСМ 181). То есть в последнем контексте используется десятина в 300 квадратных саженей. Однако здесь возникает другой вопрос: какой именно величины была сажень? Источники редко дают прямые ответы на подобные вопросы. В амурских говорах ХХ в. встречаются деления десятины – четверть и восьмуха в качестве названий «старинных мер земельной площади»: В поле десятина, в ней содержится четыре четверти, а в четверти две восьмухи (Амур. СРГП 46). Сделаем некоторые выводы. Древнерусские источники содержат чрезвычайно мало сведений об использовании официальных мер площади. Практика использования мер площади в XV в. показывает, что распространенными единицами измерения площади земли были соха, четверть (четь), осмина, третник, четверик, десятина. 191 3.3.Самобытная новгородская система наименований мер площади В новгородских письменных памятниках домосковского периода прослеживается сложившаяся упорядоченная система наименований мер площади. До ХV в. новгородская система мер площади выглядела так: соха – обжа – коробья (1 соха = 3 обжам, или 15 коробьям; 1 обжа = 5 коробьям). Факт существования самобытной метрологической системы в Великом Новгороде объясняется не только обособленностью территории от других земель и существованием Новгородской боярской республики: по признанию историков, Великий Новгород занимал первое место среди русских городов по распространению и развитию математических знаний (Бобынин В. Состояние математических знаний в России до ХVI в. // Журнал Министерства народного просвещения. 1884. № 4. С. 209) и был крупнейшим торговым центром. Находясь на пути «из варяг в греки», Великий Новгород вел торговлю со скандинавскими странами, Византией, европейскими государствами, балтийским побережьем, о. Готланд, со странами Древнего Востока. Новгородцы продавали меха, воск, мед, кожаную обувь, а привозили дорогие ткани, цветные металлы, пряности, сельдь, соль, нитки, иголки, янтарь, украшения, предметы роскоши. Соха Название основной новгородской единицы измерения площади соха совпадает с общерусским наименованием (этимологию слова соха см. выше). В XIII-XV вв. в Новгородской земле преимущественной формой феодальной ренты был натуральный оброк, тогда как в других русских землях наблюдался рост удельного веса отработочной ренты. В этот период соха стала применяться в качестве единицы податного обложения. Содержание сохи менялось в зависимости от уровня сельскохозяйственного производства (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. С. 23). Размер сохи в то 192 время составлял наделы 2-3 крестьян. Однако функцию сохи могла выполнять также какая-либо другая единица измерения. К таким единицам, бытующим в севернорусских памятниках территорий, пограничных с новгородскими землями А.А.Куратов относит чан кожевничий, невод, лавка, кузница, путик, перевесище, лук, хар, ез, поезд, тоня, варница и др. В конце XV в. новгородская соха равнялась трем обжам: 3 обжи соха, а обжа один человек на одной лошади орет, а кто на трех лошадях и сам третеи орет, ино соха (Софийский временник. 1481 г. Куратов А.А. Там же. С. 23). Следующая запись из памятника 1555 г. объясняет, что 10 новгородских сох равнялись 1 московской сохе: Со всего Холмского уЂзда съ живущихъ сбирати бЂлой кормъ съ Московскiе сохи а съ Ноугородцкихъ съ десяти сошекъ по три алтына безъ дву денегъ съ сохи (Грамота Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 135). Причем в данном случае используется словообразовательный вариант сошка. Таким образом, в источниках ХVI в. встречается именно новгородская соха, хотя окончательное официальное присоединение Великого Новгорода к Московскому государству произошло в ХV в., в 1478 г.: ВелЂли списати съ писцовыхъ книгъ… и всякые бЂлые обжи и сохи сколко сохъ и обежъ живущихъ и сколко сохъ и обежъ пустыхъ (Грамота Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 135); Собрати ямскихъ и приметныхъ денегъ съ сохи по полуосма рубля да съ ноугородцкихъ же со всЂхъ сохъ собрати на 64 же годъ за посошные люди по сороку алтынъ съ сохи (Грамота Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому и дворцовому дьяку Афанасью Бабкину. 1556 г. ДАИ I, 146). Обжа Этимология корня в слове обжа затруднена. Существуют различные точки зрения на происхождение этого слова: этимологию из *о-bъg-iā «изгиб», родственного бгать «гнуть», обыгать «охватывать», др.-инд. bhujáti «гнет», 193 нов.-в.-нем. biegеn «гнуть» М.Фасмер сохраняет только в том случае, если бгать не произошло из *гбать. Корень сравнивается также с лат. iugеrum «мера земли», ср.-в.-нем. Jiuch, нов.-в.-нем. Joch «иго, ярмо» (Фасмер III, 99). Корень в слове обжа В.И.Даль этимологизирует из глагола обжинать (обжать), т.е. «снять с поля все, что было до жатвы, весь посев, кончить жатву» (Даль II, 581; Срезневский II, 576). Древнерусское слово обьжа в значении «мера земли» встречается с ХV в. В записи из Софийской II летописи говорится, что Великий князь московский Иван III, собираясь установить в Новгородской земле московские меры, пожелал узнать размер новгородской сохи: «И князь великий... велЂлъ въспросити, что ихъ [новгородцев] соха. И они сказали: три обжи соха, а обжа - одинъ человЂкъ на одиной лошади оретъ; а кто на трехъ лошадехъ и самъ третей оретъ, ино то и соха» (Воскр. Лет. VIII, 195. 1478 г. ПСРЛ VI, 217). В качестве «меры пахотной земли» обжа (вобжа) отмечается в новгородских письменных памятниках XV-XVII вв.: Князь велики… у архиепископа… взялъ 10 волостей: Юрьева монастыря 7 соть обежь и 20 обежь, у Воркажского 300 вобежь и 30 и 3 обжи, у БлаговЂщенско(го) по(лъ)300-ста вобежь и 3 вобжи (Новг. II лет., 56. 1478 г.); ВелЂли за нимъ въ ДорогобужЂ учинить помЂстья на шесть сотъ четвертей… а ей деи изъ мужа еЂ помЂстья обежъ есте на прожитокъ не дали (Грамоты по делам поместным. 1555 г. ДАИ I, 93); А велЂли бъ естя НикиткЂ къ старому его помЂстью къ десяти обжамъ отдЂлити д†обжы изъ порожнихъ помЂстей (Грамоты по делам поместным. 1555 г. ДАИ I, 86); Многiе пустые обжы паханы и кошены (Грамота Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому и дворцовому дьяку Афанасью Бабкину. 1556 г. ДАИ I, 146); Въ наслЂдiе вЂчныхъ благъ тое жъ Сумскiе волости двЂма деревнями съ церковью а въ нихъ деи девять обежъ да восмъ црЂновъ (Грамота Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1556 г. ДАИ I, 156); А придетъ по государе†грамотЂ платити приметъ, обежные денги, и вы бы земские люди 194 платили по обжамъ, а не по животомъ и не по головамъ (ААЭ I, 303. 1564 г.); А въ приходЂ деи было у тЂхъ трехъ престоловъ изстари триста обежъ съ двадцать и съ пашнями (Тарханная грамота Новгородского архиепископа Александра трем церквам. 1577 г. АИ I, 363); И с Никоновскою пожнею три обжи… А платити ему всякие государевы подати и оброки в государеву казну оприч Емецкого стану с трех обеж (Сотная грамота на владения двинянина Якова Афанасьевича Емецкого. 1591 г. АСДИ 91-92); Деревню Ляшково, а въ ней обжа (Челобитная Новгородскому митрополиту Варлааму софийских детей боярских Ивана и Хрипуна Жегловых. 1595 г. АИ I, 461); А монастырские земли класти на обжю по тому жъ государеву указу противъ черныхъ волостей (Писц.д., 80. 1628 г.). Исторически различалось несколько обеж по видам владений (обжа боярская, обжа владычная, обжа церковная): Да съ дву обежъ съ боярскихъ за все гривна и д†денги (Кн. пер. Дерев. пят. I, 11. 1495 г. Словарь XI-XVII вв. XII, 46); Д(еревня) Кобылка вопче со владычними обжами, что за Яковомъ за Федоровымъ сыномъ Новохщеново… сЂютъ ржы пятнатцать коробеи, а сЂна косятъ шестьдесятъ копенъ, четыре обжы (Кн. пер. Вотск. пят. I, 116. 1500 г.); Д(еревня) Щолыгино на ВолховЂ, вопчЂ съ церковными обжами Рождества пречистые, что на погостЂ въ СолнцЂ, на ГридинЂ жеребью (Кн. пер. Вотск. пят. I, 434. 1500 г.). В письменных памятниках XVI-XVII вв. отмечаются также деления обжи – полобжи и треть обжи: А за отцомъ деи его за Борисомъ было нашего жалованья помЂстья одиннадцать обежъ безъ трети обжы (Грамоты по делам поместным. 1555 г. ДАИ I, 112); Да было деи у того жъ монастыря три полянки земли, а всее деи тое земли…полобжи (Грамота Новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 126); Деревня Панихино д†обжи, деревня Новинка обжа… починок Пшуской ручей полобжи пуста. Деревня Мотоховъ островъ семь обежъ (Поместная грамота Новгородского епископа Леонида боярину его Василью Фомину. 1574 г. АИ I, 195 353); По писцовымъ по княжъ Васильевымъ книгамъ Звенигородского съ товарыщи, написано въ живущемъ десять обежъ съ третью, а впустЂ одиннадцать обежъ съ третью (Жалованная несудимая грамота Сийскому Антониеву монастырю. 1621 г. АИ III, 124). В XVI-XVII вв. податное население облагалось государственными повинностями сохой, обжей и вытью. Обжа живущая – так называлась «обрабатываемая и облагаемая налогами и повинностями земля»: Того жъ славетинского погоста крестьяне, съ живущихъ обежъ, сЂкли къ государевымъ банницамъ дрова, съ обжи по 10 сажень (1611 г. ДАИ I, 279). Перейдем к вопросу о метрологической величине обжи. Некоторые историки считали обжу мерой поверхности, равной 5 московским десятинам. Б.Д.Греков полагал, что обжа в источниках выступала не как мера земельной площади, а в качестве единицы обложения, площадь обжи различалась в зависимости от качества облагаемых таким налогом угодий (Греков Б.Д. Что такое «обжа»? // Известия Академии наук СССР. 1926. Серия 6. № 20. С.10-11). Л.В.Данилова считает, что обжа как единица обложения соответствовала какой-то определенной земельной мере (Данилова Л.В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле. М., 1955. С. 131). Г.В.Абрамович пришел к выводу, что обжа всегда была мерой не совсем неопределенной по своей метрологической величине (Абрамович Г.В. Несколько изысканий из области русской метрологии ХV-XVI вв. // Проблемы источниковедения. Т.11. М., 1963. С. 371), в состав которой входили пашни, сенокос, усадьба и огороды. Исследователи пришли к выводу, что в XVI в. обжа стала равняться 15 десятинам. Историки выяснили, что в XVI в. одна обжа равнялась 10 четвертям «доброй» земли (например, Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 24). Несомненный научный интерес представляет обнаруженная нами в памятнике XVII в. запись, подтверждающая последний вывод исследователей: И всего въ тЂхъ пустошахъ девять обежъ, а четвертные 196 пашни противъ обежъ девяносто четьи (Царская жалованная грамота царице инокине Дарии Алексеевне. 1626 г. АИ III, 227). То есть, девять обеж = 90 четвертям, то есть одна обжа = 10 четвертям. В архангельских говорах ХIХ в. отмечалась обжа в значениях «оглобли у сохи», «старинная земельная мера, а также «площадь, какую может вспахать один человек одной лошадью за день». Вообще в севернорусских, а также в новгородских и курских говорах того времени в тех же значениях известны варианты обжа, вобжа, обга. Профессор Л.П.Комягина обследовала архангельские говоры конца ХХ в. и выяснила, что óбжа (обжá) до сих пор фиксируется в деревнях и селах на западе Архангельской области (в районах, граничащих и исторически связанных с Новгородской землей) в значении «оглобля сохи». Отмечено также значение «мера земли» только в одном населенном пункте области – деревне Пучуге Верхнетоемского района. Интересно, что последнее значение («мера земли») фиксируется там при отсутствии первого значения («оглобля сохи») (Комягина Л.П. Лексический атлас Архангельской области. Архангельск, 1994. С. 140). Коробья Коробья в качестве поземельной меры встречается в памятниках XVII в. Название произошло от наименования меры для зерна, которая высевалась на какой-то земельной площади, - коробьи хлеба. В слове коробья исследователями усматривается общеславянский корень, однако признается, что происхождение корня не совсем ясно: А.Г.Преображенский считает его старым заимствованием из латинского corbis «корзина» (Преображенский I, 357); М.Фасмер считает, что латинскому языку слово только родственно, также как литовскому kařbas «короб», латышскому .kařba «сосуд из бересты» (Фасмер II, 331); А.Брюкнер считает, что все славянские наименования плетеных емкостей являются исконными: блр. кароба, «корзина из липового 197 лыка», укр. короб, чеш. krabice «коробка», слвц. krabica, польск. krobia (Фасмер, там же). В народной этимологии русское слово коробья этимологизируется от слова кора. Итак, коробья изначально была мерой для сыпучих тел. Обозначение хлебной меры было перенесено на обозначение площади, на которую высевалось данное количество хлеба: Пашни… 5 коробей въ полЂ, а въ дву потомуже (Кн. ям. новг., 164. 1624 г. Словарь XI-XVII вв. VII, 333). Итак, коробья имела метрологическую величину вдвое больше четверти. Четверть была приравнена половине десятины; значит, новгородская коробья была равна общерусской десятине. Отметим, что в новгородских письменных памятниках наименования соха, обжа и коробья фиксируются параллельно. Итак, в древнерусский период мерами земельной площади выступают наименования село и плугъ. В эпоху феодальной раздробленности и становления Русского государства функцию мер площади выполняли многие линейные меры - верста (поприще), соха, сажень. Например, в памятнике ХVI в.: [Земли] полпоприща… дати (Ерм. Землемерие, 196. ХVI в. Словарь ХI-ХVII вв. ХVI, 251). С XVI в. параллельно с общепринятыми в государственных документах используется распространенная народная мера площади – выть. В повседневном быту использовались также народные меры площади леха, постать. Одна из главных специфических особенностей народных мер – это нестабильность их величины, поэтому их метрологическое содержание не всегда можно установить даже приблизительно, тем более что в процессе изучения истории метрологии исследователь сталкивается с путаницей и неопределенностью сведений в источниках. Анализ метрологических наименований показал, что бόльшую часть единиц измерения земельной площади составляют названия, образованные от 198 наименований земельных участков. Слова этой метрологической группы этимологически восходят к общеславянскому фонду. В Новгородской земле существовала своя система мер площади, включавшая три основных единицы измерения – соху, обжу и коробью. Данная система была там достаточно устоявшейся и стабильной, поэтому систему новгородских мер площади мы рассматриваем отдельно. Наименование соха входило в общерусскую официальную систему мер площади. Однако в Новгороде мера имела свою метрологическую величину и вступала в системные отношения с обжей и коробьѐй. Выводы по главе 3 Наименования линейных мер послужили основой для образования названий мер земельной площади. Схематично данные отношения можно представить так (см. рисунки 1 и 2): Рисунок 1. Наименования линейных мер с точки зрения происхождения. Наименования линейных мер ↓ Названия земельных участков ↓ Названия единиц измерения площади ↓ Названия единиц измерения площади 199 Рисунок 2. Наименования мер земельной площади с точки зрения происхождения. Наименования мер земельной площади ↑ ↑ Названия линейных мер ↑ Названия земельных участков Названия орудий для обработки земли и др. Если линейные меры были всеобщи в своем функционировании, то единицы измерения площади вследствие вторичности своего происхождения различались территориально. В Новгородской боярской республике существовала своя система мер земельной площади, этимология наименований мер внутри которой восходит к индоевропейскому языку. Одним из древнейших способов образования названий данной группы связан со временем, которое требуется земледельцу для обработки определенного участка земли (гоня - «расстояние, которое пахарь проходит, не поворачивая плуга»). В качестве наименований мер земельной площади использовались меры, восходящие к мерам длины или мерам сыпучих тел (последние были связаны с объемом высеваемой на определенный участок земли ржи и других зерновых культур). Распространенным являлся также способ номинации по названию земельного участка (десятина, пожня, выть). Заметим, что данное утверждение относится как к наименованиям народных мер, так и официальных, признанных государством, так как последние также берут свое начало часто в народной метрологической практике. Источники позволили уточнить фактическое содержание некоторых наименований (гоня, выть), состав фракций в некоторых системах мер 200 (например, мера земельной площади лукъ с делениями и др.), время и место функционирования десятина). некоторых метрологических названий (например, 201 ГЛАВА 4. НАИМЕНОВАНИЯ МЕР ОБЪЕМА В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА По своей сути объем – «вообще величина, количество» (Ожегов 354), вес – «тяжесть кого-чего-нибудь, определяемая какой-нибудь мерой» (Ожегов 63). Под мерами объема в данной работе мы понимаем те количества, которые определялись мерами для сыпучих и жидких тел. Мы не выделяем группу мер так называемых «густых» (как в работах Д.И.Прозоровского) тел (мед, смола, деготь и др.), так как для их измерения использовались те же меры. В письменных памятниках разных веков прослеживается четкое разграничение понятий мера (в этом ряду использовались слова мера, обмер, измерить, обмерить и др.) и вес (в этом ряду использовались слова на отвес, отвесить, взвесить): Купил соломы ωбмер яровои дал 19 алтын… Купил ωбмер соломы яровои дал 8 алтын (ГААО. Ф.829. Оп.2. Д.14. Л.8 об., 10. 1618 г.); Да мЂхъ же соли вышЂл в вологодцкои службЂ на розход а в немъ вЂсу 32 пуда по выходу из мЂха на ωтвЂсъ на приездЂ воеводе Iвану Юръевичю несено с хлЂбом и с рыбою соли два куля а в нихъ 14 пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.150. Л.16 об. 1631 г.); отвесъ - «количество, отвешенное за один раз»: А кто тело его, Ермака-атамана, найдет, и тому царь Кучюм обеща отвес серебра и честь пожаловать (Сибирские летописи. СНДРС 98); мерность – «размер, площадь» (СГСУ II, 128). Историки отмечают, что в письменных памятниках сравнительно мало информации о наименованиях мер жидкостей, большая часть имеющихся об этом сведений относится к псковским и новгородским источникам. Известно, что в качестве единиц измерения жидкостей использовались ведро и бочка (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 57 и др.). Эти меры входили в официальную систему единиц измерения жидких тел. Заметим, что в метрологической практике употреблялись и были распространены и другие удобные в использовании меры. Многие из них 202 имеют единичные упоминания в источниках. В быту, в народной практике жидкости часто измерялись сосудами, известными также в качестве народных единиц измерения сыпучих тел. Таким образом, функционально многие названия народных мер сыпучих веществ выступают и в качестве народных наименований мер жидкостей. В народной метрологии не наблюдалось разграничения для измерения сыпучих, жидких и влажных тел. Если официальные меры сыпучих и жидких тел состаляли системы (система мер сыпучих тел, система мер жидких тел), то народные единицы измерения чаще не были элементами систем. В бытовой метрологической практике в процессе измерений главным был критерий удобства. Поэтому ситуативно для измерения какого-либо количества сыпучих и жидких продуктов использовались любые подходящие для процесса измерения емкости. Так, наименование кадь (с синонимами бочка, оковъ и уменьшительными кадка, кадочка и др.) – известная с древних времен основная единица измерения в системе мер сыпучих тел – отмечается для обозначения единицы измерения не только сыпучих веществ, но и других продуктов (рыбы, меда, масла, лука, молока, вина). Данный факт можно объяснить чрезвычайной распространенностью самого сосуда в быту: А купить себЂ на лавку бЂлозерец… бочку рыбы, или кадь рыбы… и имъ со всего съ того съ одного имать у нихъ по полудензЂ (Тамож. Белоз. гр. 1497 г. Срезневский I, 1172); Купили 5 кадеи дехти дали рубль и 24 алтна; Купили меду 25 кадеи а в них 122 пуд 2 четии по 20 по 4 алтна пуд (РГАДА. Ф.1201.Оп.1. Д.2. Л.18 об., 38. 1583-1585 гг.); Да по весу зелья опроч кадеи 43 пуда с полупудом (СПП II, 143); Меду 2 пуды да кадочку дал за мед и за кадочку 2 рубля 10 ал 4 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.5. Л.25 об. 1602 г.); 117 году продали старцом Козмою у Архангилсково города сала нерпячя 32 бочки по 2 рубли по 25 алтын бочку денег взяли 88 рублев (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.45. 1609 г.); Куплено пять пуд меда кадка (РГАДА. Ф.1202. Оп.1. Д.24. Л.19. XVII век); Смолы покупной д†бочки (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.16. 1651 г.); 203 Купил кад луку саженцу (РГАДА. Ф.1202. Оп.1. Д.8. Л.14 об. 1655 г.); Масла коровья в трех кадех десят пуд з деревомъ десят пуд (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д.37. Л.246. 1677 г.). В этой же функции - для наименования мер различных продуктов отмечаются официальные деления кади четверть и осьмина: Четверть снятковъ [снятокъ, снетокъ - «рыба вандыш, водится на Севере» Даль IV, 245] (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327); Чесноку ос(ь)мина, луку ос(ь)мина (Тобол., 1734 г. СНДРС 97). Безусловно, данные случаи измерения носили бытовой характер, так как официально кадь, четверть, осьмина входили в официальную систему русских мер сыпучих тел. Перейдем к слову мера, которое являлось общим видовым понятием для обозначения какой-либо распространенной меры в памятниках разного времени. Мера В самом слове мера заложено метрологическое значение посредством индоевропейского корня *mē- «мерить», известного многим древним и современным языкам: укр. мiра, болг.мяра, слвц. miera, с.-х.мjера, польск. miara, словен. méra, чеш. mira, в.-луж., н.-луж. mĕra, лат. mētior ―мерю‖, греч. μήηιs ―совет, разум‖, гот. mēla ―мешок, мера зерна‖, алб. matë, masë ―мера‖, лит. mētai ―год‖ и др. (Фасмер II: 600). Исследователь сербохорватской исторической метрологии М.Влайинац первой фиксацией слова в сербохорватском языке считает запись 1453 г. (Влаjинац III, 576), а в сербских памятниках 1466 г. наименование мера употреблялось для называния соляной единицы измерения: 3 мери соли (1466 г.) (Влаjинац, там же). М.Влайинац также отмечает, что с историей появления слова мера остается многое не ясно. Метрологический смысл у слова мера, считает С.В.Судакова, можно считать инновацией северо-западных говоров древнерусского периода (Судакова С.В. Из истории метрологии Устюга Великого XVII в. // Лексика и фразеология севернорусских говоров. Вологда, 1980. С. 115). Действительно, в 204 деловой письменности северо-западных территорий наблюдается бóльшее распространение названия, хотя оно и фиксируется по всей России. Мерой могли называть любую меру, которая использовалась в качестве основной на данной территории. Эта тенденция прослеживается в источниках, начиная с ХI в. Слово было многозначным, употреблялось и в качестве отмеренного, измеренного количества, величины, размера чего-либо сначала в переводных памятниках: Количьство оубо есть сама та мЂра, мЂряштия и чьтоуштия (Изборник 1073 г.); Въ ню же мЂру мЂрите, възмЂриться вамъ (Мθ.VII.2. Остромирово евангелие. 1056-1057 гг.). Для сравнения приведем современный перевод евангельского текста: Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мθ.VII.2). В письменных памятниках ХIV-ХV вв. (как в переводных, так и в оригинальных) слово мЂра отмечается как «сосуд, тара разного объема, служившая мерой вместимости, единицей измерения или торговой мерой»: СмЂшЂнье змюрно и алгоуино, яко мЂръ сто (Iо. XIX.39. Ев. 1307 г. Срезневский II, 242-243). В современном библейском тексте древнее слово мЂра переведено как литр: И принес состав из смирны и алоя, литр сто (Iо. XIX.39). Приведем некоторые примеры из памятников XV в.: Бяше хлЂбъ дешевъ: по 3 мЂрЂ за полтину (Псков. л. 1407 г. ПЛ (1) 45); Иже мЂру житу какову любо или вину и меду умалявающеи… да бьени будуть крЂпко, яко нечстивы (Кн. законные, 58. XV в.). Мерой называли единицу измерения, которая использовалась в качестве основной на определенной территории, причем мерой могли считать как официальную, государственную, так и достаточно распространенную местную единицу измерения. В следующих контекстах из источников ХVI-ХVII вв. речь идет о признанных государством мерах: И помЂрщики бы тЂ деревянные новые мЂры съ тЂмъ с новымъ пятномъ которые, давали мЂрити всЂм людемъ (Гр. Дв. 1550 г.); Или кто купитъ не въ ихъ пятенную мЂру, ино съ него заповЂди два рубля (Там. Белоз. гр. 1551 г. Там же); Отвод отмЂрны/…/ 205 полмеры отмерная четверик осминка (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.540. Л.3 об. 1662 г.); ПолмЂра отмЂрная четверик осминка все деревянное (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д. 28. Л.4. 1662 г.); ОтмЂрено…ржы въ гсдрву в болшую таможенную мЂру с верхами шестнатцет мЂръ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.589. Л.10 об. 1669 г.); Куплена полмЂры чем рож мЂрить дано 10 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.609. Л.10. 1673 г.). Слово мера часто употребляется в различных источниках: приходорасходных, переписных, таможенных книгах, в росписях церковного имущества и доходов, в челобитных, в памятях, купчих, заемных, духовных и других. В источниках с XVI в. мера прослеживается со своим делением – полумерой. Каждое последующее прибавление к наименованию компонента пол- в русской метрологической практике обозначало уменьшение фактического содержания меры в два раза. В памятниках XVI-XVII вв. отмечаются мера, полумера наряду с четвериком и другими общерусскими наименованиями для измерения как сыпучих, так и жидких тел: Да въ жытницЂ сто мЂръ ржи (Опись Корельского Никольского монастыря. 1551 г. АИ I, 286); Купил сЂмяни конопляног(о) д†мЂры с четвериком дал девять алтынъ (Кн. прих. Корел. м. №1, 44. 1577 г. Словарь XI-XVII вв. IХ, 91-93); Продал овса полмЂры взяли 6 де да овса же продал полмЂры взяли 8 де (ГААО. Ф. 829. Оп.3. Д.5. Л.2. 1597 г.); Ржы ключник ωтмерил полтораста мЂръ (ГААО. Ф.829. Оп.3. Д.5. Л.15 об. 1597-1598 гг.); Крупы полмЂры; Смолков Григореи продал соли пять полумЂръ (ГААО. Ф.829. Оп.2. Д.1. Л.12 об, 4. 1598 г.); На ωсеннои промысел на ωстров дал Iвану Москвы хлЂбов мЂру круп и толокна меру да масла 8 гривенок (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.2. Л.6. 1598 г.); Варили… пиво Третяк да Филип да Тимофеи в мнстрьском котлЂ 12 мЂр взяли ω/т/ нег 2 ал (ГААО. Ф.191, оп.I, д.5, л.6. 1602 г.); Продано круп 12 мЂръ с полумЂрою взято по 12 ал за мЂру (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.149. Л.2 об. 1631 г.); Продано крупы…три куля с мЂрою взято за кул по три рубля по шти алтну по 4 де итого взято одиннатцет рублевъ 6 ал 4 де днгъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.6. 1662 г.); 206 ХлЂба ржы полчетверты мЂры дал за мЂру по четыре гривны, овса столко же дал за мЂру по две гривны (РГАДА. Ф.137. Оп.2. Д.68. Л.43 об. 1673-1675гг.); Продал муки жытнои въ весны дровосЂкамъ i плавезщикам i страдалямъ два куля врознь полумерами i четвериками i осминами (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.633. Л.12. 1675 г.); Взято ячменя двенадцать мЂръ без полполчетверика… взято ячменя мЂра полтора четверика… восмь мЂр с получетверикомъ (ГААО. Ф.831. Оп.1. Д.15. Л.3, 4. 1683 г.). Итак, метрологическое разнообразие в использовании термина мера встречается преимущественно в памятниках XVII-XVIII вв. В Словаре XI-XVII вв. отмечаются названия территориальных видов мер: мера московская, смоленская, костромская, любимская, могилевская, боровицкая, валдайская, елецкая (Словарь XI-XVII вв. IX, 91-94). Действительно, почти каждое крупное поселение, монастырь, усолье имели свои меры, которые отличались по весовому содержанию. Нами отмечены следующие наименования: большая таможенная (государева большая таможенная с верхами мера), раздаточная полумЂра, приемная малая, верховая (т.е. принятая в верховьях Северной Двины), мЂра, полумЂра, малая полумЂра, устюжская мЂра, ненокоцкая полумЂра, большая холмогорская с верхами мЂра, монастырская приемная мЂра, малая усольская мЂра, усольская полумЂра, вологодская мЂра, мЂра под гребло: Ржы отмЂрено в усолскую полмЂры в анбарЂ 284 мЂры (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.540. Л.5 об. 1662 г.); Тихон старец привез хлЂбных запасов ржы и отдал мнЂ в отмЂр в мнстрскую мЂру ржы 269 мЂръ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.4. 1662 г.); Привез на лоде… с Колмогор ржы в Унское усоле в болшую колмогорскую мЂру с верхами двЂсти девяносто шесть мЂръ да жита в мнстрь в малую мЂру сорокъ шесть мЂр (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.589. Л.7 об. 1669 г.); Привез из мнстря служебщик Тихон казеннои мнстрьскои ржы в ненокотцкую службу в промысел двенатцеть мЂр верьховых (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.592. Л.6. 1670 г.); Ржы сто шесть мЂр с полмЂрою малы усолских (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.35. Л.4. 1672 г.); Ржы двести 207 мЂръ в колмогорскую новую мЂру под гребло на ту рожъ примЂру пришло на триста мЂр в усольскую в роздаточную мЂру под гребло семьдесят пять мЂръ I всеи ржы отводные i приемные в приемЂ i с примЂрами 583 мЂры с четвериком (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.708. Л.14 об. 1679 г.); В отводе у бывшего старца Давыда принял ржы девятнатцеть мЂръ с полумЂрою в усольскую полумЂру В разных мсцех i числЂх принято годом лЂтом i зимою казеннои ржы разными присылки с Колмогор i из манастыря двЂсти сорок ωсмь мЂр в колмогорскую полумЂру Продано зимою ωнежанам в унском усольи казеннои соли ωсмьсот тритцет пуд i на ту соль ржы взято сорок ωдну мЂру с полумЂрою въ гсдреву полумЂру; На ту вышеописанную приемную рожу i на соляную вымененую на всю верховъ пришло пред роздаточною полумЂрою семьдесят три мЂры три четверика и осминкою; Жита сто мЂр болших на то жито верхов пришло в малую полумЂру дватцет пять мЂръ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.1148. Л.3 об., 4, 6. 1701 г.); В отводе… принял ржы девятнатцеть мЂръ с полумЂрою в усольскую полумЂру… казеннои ржы с Колмогор двЂсти сорок ωсмь мЂр в колмогорскую полумЂру… ржы взято сорок ωдну мЂру с полумЂрою въ гсдреву полумЂру (Там же). Как следует из приведенных выше контекстов, существовали два вида казенных (государственных) мер – приемочные и раздаточные: раздаточная употреблялась при выдаче хлеба служилым людям, приемочная мера – это мера, служившая для измерения поступавшего в казну хлеба. Соотношение между пиемочной и раздаточной мерами не было постоянным. Раздаточная мера могла быть в два раза меньше приемочной. Разнообразие значений среди мер создавало ситуацию, когда приемщикам зерна приходилось перемеривать принимаемое зерно или соль и указывать, сколько именно «примЂру пришло» (то есть дополнительно) на меру: Осталые и приемные ржы двухсотъ сорока мЂръ примЂру пришло сверхъ соловарных верховъ что соловаром на однои полумери верхъ шел до отказу гсдря отца игумена Козмы что впред дават 208 верху не велЂл с сего времяни примЂру пришло у тои ржы 54 мЂръ с полумЂрою (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.589. Л.10. 1669 г.). Единичное указание в источнике на вместимость меры отмечается в памятнике ХVII в.: В Маркушевском мнстре куплено ржи 1230 мЂр… мЂра вЂсом пол 5 пуда (то есть 4,5 пуда. – Книга записная сборного хлеба Загорского стана. 1683 г. ГААО. Ф.831. Оп.1. Д.15. Л.27). Исследователь Д.И.Прозоровский считал, что мера ржи в начале XVI в. равнялась по весу кулю середины XIX века, но не указывал весового значения такого куля (Прозоровский Д.И. О значении и составе древней русской метрологии. СПб., 1881. С. 7). Заметим, что в письменных памятниках XVII в. куль составляет несколько мер: Круп овсяных кул три меры (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.36 об. 1626 г.); Продано… крупы три куля с мерою (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.6. 1662 г.); Крупы ячнои… изошло три куля а мера шесть мЂръ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.589. Л.15. 1669 г.); Десят кулеи а вымЂрил из куля по полторы мЂры усольских несполна итого пришло тринатцетъ мЂр полумЂрою усолских (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.633. Л.12. 1675 г.). Итак, в одном куле могло содержаться от 1,35 до 3 усольских мер. Сравним: в работе А.Г.Гемп вес куля крупы определен по документам того же НиколоКорельского монастыря и составлял 1,5 усольской меры (Гемп А.Г. Хозяйство и хозяйственная деятельность Николо-Корельского монастыря в XVII веке (очерки). Архангельск, 1967. С. 73). Исследователи XIХ-ХХ вв. не раз предпринимали попытки определить вместимость местных разновидностей упоминаемых в источниках мер, однако это не увенчалось успехом, так как их видов существовало много, а в письменных памятниках указания на содержание мер отсутствуют. Можно лишь констатировать, что величина была различной в зависимости от времени и места функционирования. Сосуд использовался также для измерения жидких и влажных веществ. В источниках ХVI-ХVII вв. отмечаются мЂра и малая мЂрка, которые 209 используют для измерения пива, меда, кваса: По пяти мЂръ меду; По три мЂры меду; По д†мЂры меду и по д†мЂры пива обычного; Да по малой мЂркЂ меду; Да по малой мЂркЂ меда и по д†пива; По просвирЂ и по д†мЂры квасу; По малой мЂркЂ меду и по д†мЂры пива обычнаго (Указы о трапезах Троицкого Сергиева и Тихвинского монастырей. 1590 г. ДАИ I, 219); мЂра мЂдная луженая, которою мЂрою давано питье (Роспись всяким вещам. 16551659 гг. КДРС). Варили… пиво Третяк да Θилип да Тимоθеи в мнстрьском котлЂ 12 мЂр взяли ωт нег 2 ал (ГААО. Ф.191, оп.1, д.5, л.6. 1602г.). В памятниках XVI-XVII вв. мера и полумера использовались для названия единиц измерения не только сыпучих тел, но и лука, чеснока, репы, яблок, гороха, орехов, огурцов. Для измерения вина пользовались мерником, или десятней. О.В.Баракова, исследовавшая таможенные книги Великого Устюга, отметила как узко локальную лексему полумерник, мерную посуду объемом в половину местной меры: Взято… за 3 полумерника да за четверик деревянные, чем жыто мирят 10 д. (ТКВ. 1635 г. I. С.400. Баракова 2000: 42). В XVII в. наименование мера имело широкое распространение в севернорусских архивных источниках: Купили меры на рыжа у Третьяка у тотмянина дали пят рублев денег (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.29 об. 1626 г.); Взял старец Филофии в осенои пут на мЂлницЂ у старца Филарета муки ржанои 110 мЂръ въ старую мЂру (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.149. Л.23 об.1631 г.); Купил у Федора Махилева ржи 128 мЂръ да у Калины Рогуева з братомъ 152 мЂры да у Мирона Рогуева 106 мЂръ да у заонЂжанина у Онофрея Нассонова 40 мЂръ цена всеи ржи по 8 алтнъ по 2 де мЂра и у всЂх ржи куплено 396 мЂръ а денег дал за всю рожъ 99 рублевъ (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.51. Л.205. 1648-1655 гг.); ХлЂба ржы полчетверты мЂры …овса столко же дал за мЂру по две гривны (ГААО. Ф.137. Оп.2. Д. 68. Л.43. об. 1673-1675 г.). Наименование мЂра продолжало использоваться в ХVIII и ХIХ вв.: Куплено ржы сЂменног…восемь мЂръ (ГААО. Ф.308. Оп.2. Д.1. Л.10. 1743 г.); Овса 25 мЂръ по 50 копЂекъ (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 /1/. Л.100 об. 210 1805г.); Солоду ячнаго 10 мЂръ шесть рублеи (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 Ч.1. Л.132. 1807 г.); Десять мЂръ крупъ грЂчневыхъ по 3 ру (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 Ч.2. Л.231 об. 1815 г.); Пшена 5ть мЂръ 26 ру 25 ко (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 Ч.3. Л.522 об. 1827 г.); Спорина против спорины не приходится: ржи десять мер на десятину, а маку – мужичью шапку (пословица). Слово мера использовалось в качестве основной распространенной территориальной меры в говорах XIX в. В диалектах Курской, Рязанской, Тамбовской и Тверской губерний мера обозначала «единицу измерения сыпучих тел, по своему значению равную четверику». В костромских документах мера приравнивалась трем четверикам. В томских и тобольских мера равнялась четырем четверикам (Этерлей Е.Н. Из истории русской метрологической лексики. С. 24). В качестве народной меры слово мерка отмечено в середине XIX в. на Украине (Винник В.О. Назви одиниць вимiру i ваги в украiнськiй мовi. Киiв, 1964. С. 154). В повседневной обиходно-бытовой речи первой половины XX в. в брянских говорах количество четверть и осьмина передавалось через слово мера /мерка/, так как в сознании людей слово мера ассоциировалось со словом пуд. В брянских говорах конца ХХ в. наименование мера отмечалось в двух значениях: 1)«емкость, железная или деревянная посуда, вмещающая пуд», 2)«мера сыпучих тел». Причем большее распространение имеет второе значение. Вариант мерка также часто фиксируется диалектологами (Дементьева Т.В. Метрологическая лексика брянских говоров. С. 123-124, 134). В середине XX века мера отмечается в Петровском районе Свердловской области как торгово-бытовая мера сыпучих тел, чаще зернового хлеба (Этерлей Е.Н. Там же. С. 24). В диалектах ХХ в. встречаются и другие метрологические наименования с корнем мер-: в вологодских говорах мирникъ – это «большая деревянная кадка, служившая для измерения зерна, муки» (Этнография восточных славян. 211 Очерки традиционной культуры. М., 1987. С. 489), в среднеуральских говорах ХХ в. мерник – «мера чего-либо» (в основном для измерения жидкостей и древесного угля) (СГСУ II, 127-128), мерница в середине XX в. в винницких и житомирских говорах на Украине использовалась в значении «большой деревянный короб без дна, сделанный в виде срезанной пирамиды разной вместимости» (объем самой большой украинской мерницы - 1000 кг) (Винник В.О. Там же. С. 156). Функционально значимы в русских говорах ХIХ-ХХ вв. были метрологические термины с полу- (+ корень -мер-). Слово полумера отмечалась в нескольких значениях: 1)«полумера, половина четверика хлеба, хлебная мера» (волог., 1902); 2)«ложная мера» (осташк. твер., 1855). Полумѐрка – 1)«половина меры чего-либо» (вят., 1915); 2)«мера сыпучих тел» (новг.); 3)«мера водки около 400 г» (урал., 1976.), «мера водки в 250 г»; 4)«красная рыба менее полутора аршин длины» (астрах., 1858). Полумѐрник – «мешок, вмещающий 3-4 пуда ржи» (вят., 1887). Полумѐрный – 1)«засеянный половиной меры семян (двумя четвериками — о поле, полосе земли)» (пинеж.арх., 1960); 2) «имеющий размер или вес меньше установленного на промысле (о рыбе)» (том., 1948): Рыба полумерна есть, есиль мера не выходит; горбыл — это еще ниже полумерной (Урал). Полумѐрочек – «половина меры водки, бутылки» (Урал, Малеча, 1976). (СРНГ ХХIХ, 153). Кроме того, в среднеуральских говорах в начале ХХ в. встречались следующие сочетания с метрологическим смыслом: мерная земля и мерный пирог. Мерная земля – это «пахотная земля, принадлежащая сельской общине: Мерная земля – еѐ делили. Мерной (мѐрной) пирог – «пирог, испеченный из теста, в которое кладут по одному стакану масла, сахара, яичных желтков и др.»: Ритко ево, мерной пирок, ись-то приходилось, больно много продуктоф требует. Мѐрной пирок только богатые или (СГСУ II, 127128). 212 4.1.Наименования народных мер объема 4.1.1.Наименования антропометрического происхождения Метрологические наименования антропометрического происхождения восходят к самому древнему способу измерения. Несмотря на то что меры объема антропометрического происхождения достаточно приблизительны, многие до сих пор используются в быту. Перейдем к их рассмотрению. Горсть Горсть – «объемно-примерное небольшое количество, которое можно захватить кистью руки». Этимологи возводят слово к общеславянской основе *gъrstь, связанной с индоевропейским корнем *gere – «собирать (в кучу)» (Черных I, 207), который имеет много параллелей в славянских языках: ст.слав. гръсть, укр. горстка «пучок», болг. гръст «горсть», с.-х. грст «ладонь», чеш. hrst «горсть», словац. hrst’ «горсть», польск. garstka «горсточка», «кучка», garść «горсть», «пригоршня», н.-луж. gjarsć, gjarstka «горсть», «горсточка», в.луж. hors(t)ka «горсть», «кучка», «пучок» (Фасмер I, 444). Первым значением слова П.Я.Черных считает именно метрологическое: 1)«небольшое количество, помещающееся в ладони со сжатыми пальцами»; 2) «ладонь и пальцы руки, сложенные так, чтобы можно было ими что-либо зачерпнуть, взять» (Черных I, 207). В древнерусских источниках слово горсть без метрологического смысла отмечается в переводных с греческого языка текстах (в гречески «руками») с ХI в.: Гръстьма обЂма възьмъ пЂсъка (Пат. Син. XI в. 253). Видимо, в древнем библейском тексте (Аще не оумывають горъстью роукоу (Мр. VII. 3. Остр. ев. 1056-1057 гг.) слово горъстью использовалось как способ действия (как умывать руки? - горъстью). Это доказывает и один из других поздних переводов того же отрывка: Аще не трыюще оумыють рукъ (Там же). В последнем случае слово горсть заменено на 213 трыюще (т.е. «не потерев руку об руку, тщательно»). В современном библейском переводе этого же отрывка слово горсть также не упоминается: Ибо фарисеи и все иудеи, держась предания старцев, не едят, не умывши тщательно рук (Мр. VII: 3). В источниках (в переводных - с ХII в., в оригинальных – в списках ХIVХV вв.) фиксируется метрологическое значение слова - «небольшое количество, помещающееся в горсти»: Гърсть моукы давъши (Клим. Болг. поуч. в Сбор. Троиц. Из рукописи XII в. - Срезневский И.И. Древние памятники русского письма и языка. СПб, 1863. Изд.1. С.199-200); СберЂте аче и по горсти ωвса (Пов. вр. л., Лавр. лет. ПСРЛ I, 55. ХIV-ХV вв.); Три горсти соли (Жит. Андр. Юр. - Молдован А.М. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности. М., 2000. С.159-450. ХII в., сп. ХIV в.); И рече [старець] имъ: сберете кто отъ себЂ по горсти овса или пшеници или отрубъ (Тип. лет., 42. ПСРЛ ХХIV, 1921. ХV-ХVI вв.). Слово горсть широко использовалось в процессе ткачества для называния меры для льна: А старого дохода пол-2 гривны, мера масла, горсть лну (Кн. п. Обон. пят., 18. 1496 г. Словарь XI-ХVII вв. IV, 96); Куплено лню 8 горстей, дано 5 алтнъ. (Кн. расх. Свир. м. №6, 118 об. 1631 г. Там же). Представляют интерес фиксации в источниках ХVII в., где название меры горсть используется в процессе приготовления лекарственных средств: Да цвЂту дерева самбуцыя 2 горсти (Дело о лечении царя Михаила Феодоровича от рожи и о выдаче доктору Крамеру подарков за кровопускание. 1643 г. АИ III, 388); И въ тоЂ бочку цвЂту положить горсть (Сказки докторов Артмана Грамана и Ивана Белово. 1643 г. АИ III, 392); ЦвЂту рамонова, цвЂту мелилотного, цвЂту инперикова … всего по горсти (Дело Аптекарского приказа. 1644 г. АИ III, 485); Травы проскурнику меншого, травы проскурнику болшого, травы паритарiа, травы меркурiалисъ, всего по 4 горсти, а въ оптекЂ по 8 горстей (Дело Аптекарского приказа. 1644 г. АИ III, 483); Травы цетерахъ, травы верониково… всякого по полторы горсти (Дело Аптекарского приказа. 214 1644 г. АИ III, 487). В этой же функции отмечена также лексема полугорсть: ЦвЂту болшого проскурнику, цвЂту свороборинного, цвЂту боласти, всякого по полугорсти (Дело Аптекарского приказа. 1644 г. АИ III, 486). В среднеуральских говорах ХIХ-ХХ вв. горсть, горстка сохранялись в качестве наименования меры льняного волокна. В этом же значении там использовалось существительное попушка – «количество чего-нибудь, помещающееся в горсти» (СГСУ IV, 98). В брянских говорах в значении «горсть» фиксируется жменя (Расторгуев 100). Горсть в качестве меры отмечается в источниках достаточно редко, что мы объясняем ничтожностью самой меры, так как такое малое количество не требовалось фиксировать в деловой документации, а наименование горсть распространено преимущественно в бытовой практике. Слово представлено в пословицах: Не в кармане дыра, а в горсти. Не в горсти дыра, а в глотке. Уроди, боже, побольше, а не посеяно – ни горсти. Хвать в карман, ан дыра в горсти. Метрологической практике известны и другие способы измерения пряжи. Слово повесмо использовалось в значении «горсть волокна». В Новгородской, Псковской, Тверской губерниях повесмом также измеряли нитки». На Украине повисмо обозначает 10 жмень (горстей), т.е. является также не исходной, а производной единицей, как в некоторых центральных русских областях (Брянская, Калужская), где повесмо складывается из 10 или 20 горстей. В Вятской губернии свясло - пучок льна по 20 горстей в связке (Даль IV, 161). По количеству намотанных пасм различают вытканные полотна: семуха «единица измерения пряжи, равная 7 пасмам», восьмуха - 8 пасм, самым тонким полотном считается двойник – «12 пасм» (СРНГ ХХХVII, 157). Пасмо – «отдел мотка льняных или пеньковых ниток» (Даль III, 22). В Солигаличском уезде Костромской губернии свясло - «пять десятков отмятого льна». В Ярославской и Костромской губерниях 12 повесмов составляли десяток. В ряде русских областей (Владимирской, Ярославской, 215 Куйбышевской) горсть льна или конопли, которую брали за один раз, называли ручней, рученькой (Молчанова Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины). Минск, 1973. С. 64-65). Кербь Этимология слова кербь (керпь) «название меры льняного волокна» восходит к финскому языку (финское сеrро «связка, пучок, сноп»). Слово пришло в русский язык вследствие торгово-экономических отношений между народами (Молчанова Л.А. Там же. С. 64-65). В таможенной грамоте 1592 г. о сборе пошлины в селе Чаронда сказано: А со льну с керби симати десятую горсть (Молчанова Л.А. Там же); Кербь льну (ТКВ. II. С.219. Баракова 2000: 32). В «Торговой книге» слово кирбь выступает в качестве меры льна: Льну Новгородскаго добраго купятъ 100 кирбей по 40 рублей (Торговая книга 131. Кон. ХVI - нач. ХVII вв.). Кербь складывалась из сотни повесмов, горстей. Последнее можно объяснить вполне понятным стремлением человека внести элементы системности в производственный процесс. Щепть (щепотка) Щепть (щепотка) – «объемно-примерное небольшое количество». Этимология названия связана со словом щипать. Слово известно славянским языкам: укр. щипка «щипок, кусок», чеш. šреtkа, šреtа «щепоть», др.-русск. щьпъ «ущерб, убывание луны» (Фасмер I, 503). В качестве объемно-примерной единицы щепть (щепотка) отмечается в источниках ХVII в., связанных с процессом приготовления лекарственных средств: Да тотъ же цвЂтъ класть въ вино въ Виницейскую скляницу щепти по три или по четыре или и болши (Сказки докторов Артмана Грамана и Ивана Белово. 1643 г. АИ III, 392); Полыню 2 щепотки травы марубiумъ, травы 216 кардiусъ, травы фероника, по щепотки. ЦвЂту кордiарiумъ щепотка (Дело Аптекарского приказа. 1644 г. АИ III, 488). Слово щепотка используется до сих пор в значении «очень малое количество чего-либо, взятое сложенными вместе тремя пальцами» (щепотка соли, табака и др.). В пословицах слова однокоренные варианты щепоть, щепоток используются с метрологическим подтекстом: Худого – хоть лопатой, а хорошего – дай Бог щепотью. Иуда брал соль щепотью, поэтому щепотью и крестится грех. Не велика пргоршня, да много в ней щепоток. Щепоток во весь роток (Даль IV, 658). В пословице Не всяко зелье горстью: иное щепотью противопоставляются как меры горсть и щепоть. Пясть Пясть – «объемно-примерное небольшое количество, которое можно захватить кистью руки». Слово восходит к праслав. *рęstь, которое также родственно д.-в.-н. fûst «кулак», англосакс. fýst. Славянское и германское слова этимологами неоднократно сближались и с и.-е. *реnqе «пять» (Фасмер III, 423424). Слово пясть в значении «кисть руки, кулак» прослеживается в старославянском и славянских языках: др.-русск. пясть «кисть руки, кулак», сербск.-цслав. пясть πσγμή, болг. пес(т)ник, пестница «кулак», сербохорв. пест – то же, пêст, словен. рêst «кулак, ладонь, пригоршня» и др. (Фасмер, там же). Метрологическое значение у слова пясть отмечается преимущественно в северных говорах: пясть, пястка, пясточка «горсть как мера» в сочетаниях типа «пясть пшена, соли, шерсти, льна» (Даль III, 552). В тверских говорах пясть – «троеперстная щепоть, сколько захватишь в пясть, в горсть или тремя пальцами» (Даль, там же). 217 4.1.2.Наименования, возникшие в результате метонимического переноса «название сосуда → название меры» 4.1.2.1. Наименования, встречающиеся в источниках ХI-ХVII веков Кобелъ Слово кобелъ заимствовано из германских языков: д.-в.-н. *kubil «подойник», ср.-в.-н. «чан», восходящих, в свою очередь, к латинскому слову cupellum (Фасмер II, 267 и др.). В сербском языке кабао – «мера для жита, продуктов, соли, руды, металла, жидкостей»: кьбль жита (1216 г.); трье кьбле пшенице (1313 г.) (Влаjинац III, 329-336). Слово кобелъ (коблъ, къбль) фиксируется как в оригинальных, так и в переводных древнерусских источниках в значениях «корец, ковш» и «мера»: Пять сътъ къбьлъ (Пат. Син. XI в.); 100 кбелъ пшениц (Корм. XIII в. Моис. Зак. Взт. XXIII. КДРС); Калугерь с кобелом скытаяся и прося то дрова огню наречется (Корм. Моск. Дух. Ак. Л., по сп. XIII в: с къбьлъмь. КДРС); Десять кобелъ житница (Никон. Панд. XV в. КДРС); ИзмЂри семидалии коблом (Библ. Генн. 1499 г. Словарь XI-ХVII вв. VII, 208); И вси рыдаху отъ гладныа язвы, на златици бо кобелъ единъ продавашеся (Ник. лет. IХ, 32, сп.ХVI в.). В памятниках XV в. встречается половинное деление кобла (кобела) – полукбеліе (полукоблъ): По полукбелiю пшеницЂ (Прол. XV в. Срезневский I, 1388); По пять и полъкъбла пшеницЂ за златникъ (Никон. Панд. XV в. Срезневский II, 1140). В более поздних источниках данная мера не встречается. Косвенно по памятникам письменности можно судить о вместимости меры. В разных переводах Пандектов Никона кобелъ и кадь выступают в качестве синонимов: Пшеница кадии 200; Пшеница къбьлъ 200 (Никон. Панд. Сл. 135. Срезневский I, 1387-1388). Мера кадь официально составляла 14 пудов. В древнерусском источнике конца ХV в. с помощью названия коблъ была переведена мера сикль: ИзмЂри семидалии коблом (ζίκλοσ) (4 Цар. ХII, 218 1. Библ. Генн. 1499 г. КДРС). Сикль (сигль, иудейский шекель) вмещал приблизительно 16,8 кг. Таким образом, есть основания думать, что кобелъ был также достаточно большой мерой. КопанЂ В качестве хлебной меры копанЂ встречается лишь в одном контексте при объяснении еврейской меры сата: Сата ж бо мЂра нЂкая бяше въ iоудеωх, яко ж и мы нарицаем нЂкоа мЂры коблъ или копанЂ или ино нЂкое имя (Ев. толк. XVI в. Востоков I, 177). Возможно, этимологически связано с капáн «мера зерна» на Кавказе, упоминаемой у М.Фасмера, этимологизируемой из чагатайского kapan – «большие весы» (Фасмер II, 183). В Словаре В.И.Даля капанъ – «хлебная мера на Кавказе»: 30 капанов = 23 1/8 четвертей (Даль II, 86). Сита Среди самых древних метрологических наименований в одном из библейских источников отмечается слово сита: Погреби въ мучьнахъ ситахъ трьхъ (Матф. XIII, 33 Мст. ев., 75. XI–XII вв.). В других письменных памятниках наименование не отмечено. И.И.Срезневский писал, что в данном случае мера сита употреблена вместо еврейской меры сата (Срезневский III, 360). В греческом варианте: ζάηα ηρία. (на русской почве могло произойти переосмысление при попытке приспособить непонятное слово к русскому слуху; возможно, через греческое посредство): Сата ж бо мЂра нЂкая бяше въ iоудеωх, яко ж и мы нарицаем нЂкоа мЂры коблъ или копанЂ или ино нЂкое имя (Ев. толк. XVI в. Востоков I, 177). В других переводах с греческого языка мера переводится как споудии, а в современном переводе библейского текста дается как мера: Подобьно есть (царствiе Божiе) квасоу, иже приимъши жена съкры въ моуцЂ трии полъ споудии, донъдеже въскысе вьсе (Лук. XIII. 21. Юр. ев. п. 1119 г. Срезневский 219 III, 473); Оно подобно закваске, которую женщина взявши положила в три меры муки, доколе не вскисло все (в современном переводе того же отрывка трии полъ споудии дается как в три меры). Между еврейским сата и русским сито этимологи не усматривают связи: название меры сито известно из более поздних источников; слово является общеславянским: укр. сито, блр. сiто, болг. сито, с.-х. сüто, польск. sito, словен. sĩto, слвц. sito, чеш. sito, н.-луж. syto (Фасмер III, 628). Этимология древнерусского корня связана с праславянским *sito из *sēi-to, которое соотносится с сеять, сею, бросать семена (Фасмер, там же; Преображенский II, 290). В Словаре В.И.Даля есть упоминание о сито (ситце, ситечко) приспособлении, «в которое сеют, бьют, протирают или цедят». Данное приспособление различается размерами: «самое крупное: грохоты, среднее: решето и мелкое, частое: сито» (Даль IV, 188-189). «Мучные сита ткутся из конского волоса, в сите отличают: сшитую лыком обечайку и полотно на обручике, иногда все сито вставлено в барабан, чтобы не бусило» (Даль, там же). В документах XVI-XVII вв. слово сито отмечается достаточно часто, но уже без метрологического смысла: Сита и решета…вымысти и выскрести и вытерти (Дм., 105. XVI в.); Куплено… три сита болшие руки добрых дано за сито по рублю с того три рубли да три сита середних (Кн. пр.-расх. Ивер. М. №20, л. 40. 1665 г. КДРС); Два сита, сито новое, другое старое (АЮБ. III 1667-1668 гг.); Куплено три сита болших гривных (Кн. пр.-расх. Ивер.м. № 53. Л. 288. 1668 г. КДРС). Лукно Лукно - древнейшее праславянское слово: праславянское *ląkъno образовано по типу существительных *okъno, *sukъno с помощью суффикса ъno от основы *ląk – (Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках (этимология и опыт групповой реконструкции). М., 1966. С. 164). Праславянские слова *ląkъ, *ląkа обозначают различные дугообразные 220 изогнутые предметы; причем глагол *ląčiti имел значение «связывать, соединять» (Трубачев О.Н. Там же): словен. ląkno «определенная подать, приношения приходскому священнику», с.-х. лукно «мера хлеба», чеш. lukno «берестяная корзина, мера зерна» (Фасмер II, 532). В старославянских текстах лукыи значит «кривой, согнутый». Существительное лука использовалось в двух значениях: 1) «кривизна, изгиб», 2) «хитрость, лукавство, обман» (Срезневский II, 50, 54). Однокоренное образование лукошко – «гнутый коробок, кузовок» (Даль II, 272). Лукно фиксируется в оригинальных источниках в следующих лексических значениях: 1)«сплетенная из коры корзинка», 2)«деревянная посудина с обручами типа кадочки или гнутая из луба типа кузовка», 3)«мера вместимости»: А солоду дадять (емоу) ωдиноу 10 лоуконъ (Р. Прав., сп. ХIIIХIV вв.); И повелЂ искати меду, ωни же шедше взяша меду лукно, бЂ бо погребено в княжи медуши (Пов. вр. л., сп. ХIV-ХV вв.). Видимо, из-за удобства в хранении разных продуктов, лукно употреблялось в памятниках письменности с ХIII в. в качестве единицы измерения разных по характеру продуктов – сыпучих, жидких, влажных: А за кормъ и за вологу и за мяса и за рыбы… 7 луконъ овса (Р. Пр. сп. ХIII-ХIV вв.; Они же взяти лукно меду, бЂ бо погребено в землЂ (Новг. I л., до 1352 г.); Оуставляю ловчее на Берестьаны и в вЂкы за ихъ коромолу, со ста по д†лоукнЂ медоу (Грам. Влад. 1387 г. КДРС); А кто взвЂситъ кадь меду… или лукно икры… пудовщикомъ у нихъ имати съ подъему (ААЭ I, 295. 1563 г.); А купитъ Дмитровецъ въ семъ въ Рогаче†бочку селдеи или лукна икры или корсачную икру… и имъ имати у таможниковъ узолки за таможниковою печатью (А.О.Отв. казнач. 1665 г. КДРС); Два лукна осиновых… три лукна мучных (А.О.Отв.Кор.С.1699 г. КДРС). Согласно исследованию С.К.Кузнецова, лукно – мера, содержавшая в себе суточное количество овса для четырех лошадей (Кузнецов С.К. Древнерусская метрология. С. 120). 221 В источнике XVI в. как деление меры отмечается треть лукна: Треть лукна пупковъ осетрьихъ мокрыхъ (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327). Уменьшительные образования лукъньице, лукошько встречаются в источниках XVII в.: Mоужъ нЂкыи, хотя ωтити на поуть, имаи же лоукъньице мало, пълъно соуще сребра (Нест. Жит. Фед. 29. Срезневский II, 54); Не татбитъ ни лукошки, ни кадки (Пск. Суд. грам. Срезневский II, 53); Съ контаря соли, съ корсаки [корсакъ, корсокъ – «кусок, ломоть, пласт» – В.Л.] и лукошка икры деньга (Грам. Вас. Ив. Переясл. Ряз. 1606 г. Срезневский II, 53); И на соляные лукошка и на рогожи и на всякие росходы (РГАДА. Ф.137. Оп.1. Д.1. Л.27. XVII в.); Да 12 лукошек осиновых (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.12. 1662 г.). Слово лукно в значении «мера вместимости» все реже употребляется в источниках XVII в. – чаще отмечаются значения «плетеная корзинка», «гнутый кузовок». Данные значения сохраняются у слова и в более поздних памятниках, однако метрологический смысл лукно постепенно теряло. Таким образом, с XVII в. слова лукно, лукошко все чаще употребляются в значении «деревянная посуда с обручами» и не имеют метрологической семантики: Да четыре лукошка сиелные дал семь денег (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.148. Л.32 об. 1628 г.). В XVIII в. слово лукошко употреблялось для обозначения емкости, использовавшейся для хранения разнообразных припасов, одежды и бумаг: Лукошко круглое в немъ д†рубахи конопляных женских еще рубашка женская (1741 г. Бражникова 1971: 71). Вместимость меры объясняется по-разному. Д.И.Прозоровский сделал вывод, что древнерусское лукно было достаточно небольшой мерой, вмещавшей приблизительно 24-25 килограммов зерна (Прозоровский Д.И. Древняя русская метрология. СПб., 1888). Л.В.Черепнин, напротив, полагал, что лукно было мерой значительно большего объема и сравнивал древнерусское лукно со словацким лукном XIV века (Черепнин Л.В. Русская метрология. М., 1944. С. 28): у словаков вместимость лукна 156,325 л (Винник 222 В.О. Назви одиниць вимiру i ваги в украiнськiй мовi: дис. … канд. фiлол. наук. Киiв, 1964. С. 169). По исследованиям М.Влайинаца, хорватское и словенское лукно равнялось 78,16 л., уменьшительное лукненке – 39,08 л. (Влаjинац III, 554). В ХIХ в. лукошко называли мостинкой, набиркой, ягодницей, грибовницей, ималкой и др. (Даль II, 276-277). Под лукошком в русских говорах обычно подразумевалась корзинка, вмещавшая до 16 килограммов зерна (Черепнин Л.В. Там же. С. 28). На Русском Севере в ХIХ-ХХ вв. лукошко - «всякая деревянная посуда с обручами» (Подвысоцкий 84). В «Словаре поморских речений» лукошко выступает в качестве «округлой посудины, согнутой из луба или бересты, с деревянным донышком, без крышки»: По хозяйке и употребление лукошка, куда надумат (Гемп 1980: 459). Метрологической семы у слова лукошко уже не фиксировалось. Уборокъ Праславянское *ąborъ было заимствовано из германского ambar «ведро», восходящее через латинское amphora к греческому слову αμθοπεύs «сосуд с двумя ручками». Приведем славянские параллели: с.-х. уборак «мера зерна», словен.- то же (Фасмер IV, 143), чеш.ubor, uborek, польск. ωęborek «ушат, бадья» (Преображенский II, 1177). В исследованиях ХIХ в. отмечена также форма уборка (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII. С.75. 1851 г.). В качестве меры сыпучих тел существительное уборокъ встречается в памятниках с XIII в. В «Материалах» И.И.Срезневского сравнивается контекст из разных списков Русской Правды: Вирьнику взяти 7 вЂдеръ солоду на недлю… а хлЂбовъ 7 на недлю, а пшена 7 оубороковъ (Р. Прав. Яр., сп. ХIIIХIV вв.); На недЂлю городнику 7 хлЂбовъ, 7 оубороковъ пшена (Р. Прав., сп. ХIII-ХIV вв.). 223 Если в качестве меры уборокъ составлял дневную порцию пшена на одного человека, следовательно, это была небольшая мера. Спудъ, спудии Образования спудъ (съпудъ), спудии, пудъ являются однокоренными (Срезневский II, 1724; III, 473-474). Корень пуд- «вес», «единица веса», «весы» этимологизируется из латинского роndus «вес», «тяжесть». Приведем аналоги из других языков: англ. pound, голландск. рond, швед. pund, нем. pfund (ЭСБЭ, ХХХVIа, 881-883), др.-исл. pund «фунт» через англос. pund восходит к латинскому слову pondus «тяжесть». Слово пудъ было заимствовано из древнерусского в другие языки: лит. pundùs, pùnda, лтш. puõds «разновидность фунта», puds «пуд» (Фасмер III, 401). М.Фасмер отвергает немецкое или готское происхождение. Предположение относительно более древних звеньев этимологической цепочки корня пуд- можно сделать на основании материалов А.Х.Востокова. В библейских переводах существительное пудъ (в корне «юс большой») передается как «корм скотский»: ПлЂвы и поудъ много у нас (другой вариант: плевы и сена много у нас), а прилагательные пудьчь и пудьчьскъ передаются А.Х.Востоковым как «овощехранительный»: Григ. Богосл. ХI в. Иермъ акы куща пудьча будеть; Акы стражба пудьчьска (Востоков II, 138). Материалы А.Х.Востокова открывают новый взгляд на этимологическую цепочку составляющих и восходящих данного корня: этимологическую связь двух значений корня пуд: «вес» и «корм для скота, сено и др.». В значениях «сосуд» и «хлебная мера» спудъ (съпудъ), спудии отмечены в переводных памятниках: Аште не мальствомь и множьствъ(мь) мЂрина боудоутъ, споудъмь или инЂмъ тацЂ мьжде акы пшеница и прокое (Изб. 1073 г., л.231); ВмЂси 3 съпуды муки чисты и створи 3 потребники (Быт. XVIII. 6, сп. XIV в. Срезневский, III, 473); Дванадесять спуды ячмяна (Ос. III. 2. Упыр. Там же). В других документах спудъ не отмечен. 224 Интересны сопоставления древних и современных библейских переводов: Ни въжагають свЂтильника и поставлють его подъ спудъмь, нъ на свЂщьницЂ (Мф. V. 15. Остр. ев. XI в.); И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме (в современном переводе того же отрывка подъ спудъмь дается как под сосудом); Подобьно есть (царствiе Божiе) квасоу, иже приимъши жена съкры въ моуцЂ трии полъ споудии, донъдеже въскысе вьсе (Лук. XIII. 21. Юр. ев. п. 1119 г. Срезневский III, 473); Оно подобно закваске, которую женщина взявши положила в три меры муки, доколе не вскисло все (в современном переводе того же отрывка трии полъ споудии дается как в три меры. Лук. XIII. 21.). Отметим, что в греческом тексте под спудием имелась в виду мера сыпучих тел времен Римской империи модий (modius - 8,74 л). Известно, что в Древней Греции времен Гомера в качестве весовой единицы использовался полуталант (талант составлял примерно 16,8 кг, т.е. приблизительно соответствовал двум модиям, или приблизительно русскому пуду). Заметим, что слово талантъ в качестве древнегреческих и римских наименований монет и веса используется в некоторых древних переводных памятниках (в Остромировом Евангелии, Изборнике 1073 г.) и в современном переводе Библии (Срезневский III, 921; Григорьев А.В. К семантике слова «талантъ» //Древняя Русь. 2002. №4. С. 77-79). В источниках XVI и XVII в. слова спудъ и спудии уже не употребляются, но появляются однокоренные наименования пудъ мЂрнои, пудокъ, которые употребляются в следующих значениях: 1) «емкость», 2) «соляная мера»: Вывезли на наемных лошадех соли на Колмогорах в анбар тысячю двЂсти дватцат пуд мЂрных; Взял соли 26 пуд мЂрных (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.62. Л.40 об. 1615 г.); У Василья Иванова Недорезова анбар, а в нем соль пречистои Богородицы ружнея за 2 печатьми, да два пуда древяных (Роспись соляных амбаров в Лудском усолье. 1647 г. АСДИ 99); Высияно въ яровое поле… пудокъ гороху; Высиялi въ яровωе поле овса 61 чет с осминою да ячменi полосмiны… пудкамi (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.214. Л.34, 35. 1672-1681 гг.). 225 Источники не дают указаний на вместимость данных емкостей и мер. Данные фиксации единичны, поэтому можно предположить, что в XVII в. наименование меры сыпучих тел с корнем пудъ- постепенно выходит из употребления. Корчага Наименование меры происходит от наименования сосуда корчага (кърчага, къръчага) κεράμιον «глиняный кувшин», «каменный сосуд в форме корчаги», «сосуд из металла» (железный, золотой). Возможно, слово корчага является заимствованием из турецкого kоrčаk «мех, бурдюк» или другого восточного языка или от славянского *kъrkъ «шея» с помощью суффикса -jаgа (Фасмер II, 341 и др.). Название меры корчага отмечается в письменных источниках в качестве единицы измерения жидкостей, особенно вина. Как мера вместимости корчага отмечается в списках ХIV и ХVI вв.: Несе же рабъ бжии вина мЂрныхъ корчагъ 100 и хлЂбъ 40 спудов, и Яша вси и насытишася и прославиша Бога, млтвами раба его Николы (Ж. и ч. Николы, 61. Сп.ХIV в. Словарь ХI-ХVII вв. VII, 347); И дастъ ему Соломанъ 2000 кобелъ пшеници и двадесятъ корчагъ масла (Хронограф 1512 г., 126. Сп.ХVI в.). Более поздних фиксаций наименования меры корчага не обнаружено. Цебръ Наименование меры происходит от цебарь «бадья, ведро». Исконно славянская форма *čьbьrъ восходит к балто-славянской эпохе (Фасмер IV, 294). В.И.Даль предполагает связь с немецким zuber «ушат» (Даль IV, 572-573). Цебр (цéбер, цебрик) – это «железное или деревянное большое ведро, служащее вместилищем» (Дементьева Т.В. Метрологическая лексика брянских говоров. Л., 1981. С. 120), «бадья или ведро, которое делают внизу шире, а к верху уже» (КДРС). 226 Первая фиксация существительного цебръ в значении «мера сыпучих тел» (для овса, ржи) имеет отношение к концу XIII века: Оуставляю ловчее на Берестьаны и в вЂкы за ихъ коромолоу со ста по д†лоукнЂ медоу…по пяти цебровъ ωвса, а по пяти цебровъ ржи (Грам. Мст. Дан. 1289 г. Срезневский III, 1439). В документе XVII в. цебер используется для измерения количества меда: Цебер меду (Тур. уставы. Сп. XVII в. КДРС). Наименование сосуда и меры отмечалось в русских диалектах достаточно долго, хотя у В.И.Даля с пометой «старое» (Даль IV, 572-573). Т.В.Дементьева установила, что наименование цéбер (с вариантами цебр, цебрик) фиксируется в брянских говорах ХХ в. и служит обозначением для меры зерна, иногда в цебрах хранится сало. Реальное метрологическое содержание меры составляет приблизительно 5 пудов (Дементьева Т.В. Там же. С. 120). В западнобрянских говорах слова цыбарка и цебер употребляются в значении «ведро у журавля колодца». Данное ведро, нижняя часть которого представляет собой усеченный по горизонтали конус, широко представлено в хозяйственном употреблении (Расторгуев 281). В значении «ведро» цыбатка отмечена также в воронежской, калужской, орловской сельской местности (Там же). Зобня Наименование меры зобня восходит к названию сосуда зобня. Корень в слове зобня общеславянского происхождения: болг. зоб «корм, фураж», зобя «задаю корм», с.-х. зōб «овес», слвц. zobat, польск. zób, zobać «клевать», чеш.zob «корм (птичий)», словен. zōb «кормовое зерно», (Фасмер II, 102). В русском языке слово зоб использовалось и используется в значении «горб, выпучившееся место; у зерноядных птиц: нижняя часть пищевого горла, род мешочка, где пища разбухает до поступления в желудок; передняя часть грудки всех птиц» (Даль I, 690). Именно от этого значения происходит глагол зобати – «клевать, кушать» в старославянских и древнерусских источниках. Этимологически родственное зобь: «еда, пища», «мелкий конский корм» (Даль, 227 там же). Значение «корм для лошадей» у слова зобъ сохранялось вплоть до XVIII века: в документах конца XVII века кормъ и зобь употреблялись как синонимы: Хвостовои ржы десять мЂръ отданω коням на зобь… издержано коням в кормъ (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.12. Л.2, 2 об. 1691 г.). От корня зоб- еще в древнерусском языке образовались наименования различных плетеных корзин и единиц измерения сыпучих тел: как общерусской меры зобни, так и псковской зобницы. Образования с корнем зоб- не были известны на юге России. Ареал распространения наименований с корнем зоб- – северо-запад России. Л.П.Комягина отмечает, что за рекой Северной Двиной слово никогда не отмечалось и не встречается теперь (Комягина 1994: 189-190). Зобня – «корзина или лукошко, сплетенные из лыка»: Зобня лычная цЂна 4 дЂньги (Тов. цен. росп., 87. 1687 г. КДРС). В древнерусских источниках слово зобня отмечается в трех значениях: «корзинка, лукошко, сплетенные из лыка», «мешок для корма лошадей, конская торба», «мера сыпучих тел» (Срезневский II, 1140). В качестве наименования меры сыпучих тел слово документируется с XIV века: Даютъ по зобнЂ овса конемъ игуменовымъ (Уст. гр. м. Кипр. Конст. мон. 1392 г. Срезневский I, 994). В источниках XV–XVI вв. и в списке ХIХ в. мера зобня выступает в качестве распространенной единицы измерения сыпучих тел: Положено выдавать доводчикамъ за зобню овса д†денги, а намЂстнику за бочку овса 10 денегъ (Уставная Белозерская грамота. 1488 г. АИ I, 92; 121); А доводчику его дадутъ поборъ с деревни на Рождество Христово коврига, часть мяса зобня овса (АИ I: 199. 1536 г.); Товары взвешивали пудами и гривениками, мЂряли хмЂль зобнями, уголь крошнями, хлЂбъ четвертями (Кн. расх. Завелич. ц., 4. 1531 г. Сп. ХIХ в.); В источниках XVII века слово зобня в значении «единица измерения сыпучих тел» не отмечено: мы можем объяснить это повсеместным распространием в тот период общерусской четверти. 228 Со временем слово зобня из разряда общерусской меры в русской метрологической системе перешло в говоры. Н.Н.Бражникова, исследователь деловой письменности Южного Зауралья XVII-XVIII вв., установила, что слово зобня фиксируется там в значении «плетенная из лыка корзина». Зобня с вариантами зобенка, зобочка, зобелька, зобница, зобник отмечены в южноуральских говорах в качестве «плетеной из лыка, бересты, драни корзины для грибов, ягод и пр.» (Бражникова Н.Н. Исследование в области лексики Южного Зауралья по данным деловой письменности ХVII-XVIII веков. М., 1971. С. 82). В конце XIX века слово зобня отмечалось в слободских говорах Вятки в качестве «меры, равной четверику» (Этерлей Е.Н. Из истории русской метрологической лексики // Диалектная лексика - 1973. Л., 1974. С. 16). Заметим, что корень зоб- оказался продуктивным в русских говорах ХХ в. для образовании названий плетеных емкостей, корзин (зобка, зобенка, зобенька и мн.др. СРНГ ХI, 322-324). Кузовъ Этимология названия меры восходит к названию сосуда кузов, которое связано с польским kozub: kazub: kożub в значении «корзина», «лубяная коробка», «сумка», украинское кóзуб «лукошко», «кузов» А.Брюкнер выводит из польского (Вrückner 263; Фасмер II, 402). В русском языке слово кузов появилось в результате перестановки гласных с заменой б > в по типу остов, жернов и др. (Черных I, 450). Другой точки зрения придерживается М.Фасмер, он высказывает предположение о заимствовании слова кузов из татарского kuzau «кузов» (Фасмер II, 402). Кузовъ в качестве меры жита отмечается в единственном контексте в северодвинской грамоте XIV–XV вв.: А пополонка полтретьятцать кузовов жита семянного. XIV–XV вв. (Бондарчук Н.С. Лексика северодвинских грамот ХIV-XV вв. М., 1954. С. 327-328). 229 В русских говорах ХIХ в. кузовом назывался «короб, гнутый, плетеный или обшитый по остову коробища; а также вместилище разного рода», «корзина, мостина, берестянка, куженка, плетушка, плетеница, кошель, котомка, лукошко, зобня» (Даль II, 216). В севернорусских говорах XX в. и в пословицах слово остается употребительным только в значении «корзинка» (СРНГ XVI, 27; Комягина 1994: 151): Первая волвянка (волнушка) в кузов (Даль В.И. Пословицы русского народа. II, 51). Корецъ Наименование меры восходит к названию сосуда корецъ. Само слово корецъ является общеславянским: блр. карец «ковш», укр. корецъ «мера сыпучих тел», словен. korэс «ковш, четверик (старая мера зерна)», в.- луж., н.луж. kórc, слвц. koreс, польск. korzec, чеш. kořes «корец (мера)», полаб. kűöraс «мера». Происхождение корня в слове корецъ связывается с кора, следовательно, корецъ – «сосуд, сделанный из коры» (Фасмер II, 325-326). В письменных памятниках корецъ встречается с XV в. в значении «берестяной или металлический сосуд, служивший тарой и мерой объема зерна, масла и т.п.»: Старого доходу гривна и 2 денги, пол-2 четки ржы, 2 горсти лну… а ключнику денга московка да корец ржы (Кн. п. Обон. пят., 23. 1496 г. КДРС). Значительно больше фиксаций в источниках с XVI в.: А ключнику четь пшеницы… а человЂку его сыръ, горсть лну корецъ пшеницы (Кн. пер. Бежецк. пят., 26. 1501 г. Словарь XI-XVII вв. VII, 312); 32 сыра, 320 яицъ, 32 корца масла, 4 коробьи хмелю (Кн. пер. Шелон. пят.I, 580. 1553 г. Там же); Съ воза съ четырехъ четьи по корцу съ верхомъ… А на корцы пятно то жъ, что на мЂрахъ, а другаго корца откупщику безъ государскаго пятна не держати (Там. Новг. гр. 1587 г. Сп.ХIХ в. Записка для обозрения русских древностей, 74-75). В деловой письменности XVI в. корецъ имеет лексическое значение «совок для насыпания или отмеривания зерна, муки»: Куплен корец в житницы 230 данъ алтнъ (Кн. прих.-расх. Тихв. м. №1, 104 об. 1592 г. Словарь XI-XVII вв. VII, 312). В источниках XVII в. и позже название меры сыпучих тел корецъ не отмечено. В документах с XVII в. встречаются сведения о корце только как о сосуде, сделанном из коры. Из-за немногочисленных фиксаций меры в источниках трудно определить ее метрологическую величину. Известно, что в западных российских губерниях корецъ– «крупная хлебная мера» (Даль II, 165). По данным, полученным нами из Общекарпатского диалектического атласа, корецъ вмещал 100 кг зерна (ОКДА 77). Кувшинъ (кукшинъ) Наименование меры происходит от названия сосуда кувшинъ, этимология которого неоднозначна. Слово известно славянским и балтийским языкам в значении «сосуд»: укр.кувшин, блр.кукшын, стар.русск.кувшинъ (Преображенский I, 404); М.Фасмер предполагает считать заимствованием из литовского *kaušinas «большой ковш» от káušas «ковш». Диалектное кукшин ассимилировано от кувшин (Фасмер II, 397-398). Соболевский считает форму кукшинъ первичной и объясняет кувшинъ из *кухшинъ, этимология которого непонятна (Фасмер, там же). В письменных памятниках кувшинъ (кушинъ, кукшинъ) отмечается в основном в значении «сосуд». В качестве названия меры встречается в памятнике XV в.: Взялъ у него силно кувшинъ орЂховъ грецкихъ. (Польск. д. I, 24. 1489 г. Словарь XI-XVII вв. VIII, 103, 113), в источнике начала XVII в.: Масла древяног кукшин дал 10 ал (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.5. Л.21 об. 1602 г.). Не велик кувшин, да емок (пословица). Других фиксаций слова нам не встретилось. 231 Маца Наименование маца «мера зерна» пришло в древнерусский язык через польское maca (Фасмер II, 585). Этимология слова, возможно, восходит к maze из идиш «изделие из теста, изготовляемое во время еврейской пасхи». В качестве названия меры зерна употребляется в памятнике 1568 г.: Две маци жита, третяа пшеници (Вкладн. 1568 г. Ев. XVI в. Срезневский II, 119). Крошня Наименование меры произошло от названия корзины крошня. Происхождение слова не совсем ясно: А.Г.Преображенский полагает, что корень следует отнести к инд.-е. *ger– «гнуть» (Преображенский I, 393); М.Фасмер возводит его к *krosnįa (Фасмер II, 384). Для сравнения приведем славянские аналоги: болг. крошня «корзина», польск. krošna «рама для ношения стекла», с.-х. крöшньа «большая корзина», «улей», словен. króšnja, чеш. krůsna, krosna – то же, диалектное крóшни «заплечная корзина», «плечи», «спина», корошня´ «корзина, сплетенная из прутьев или корней» (Фасмер II, 384). Слово крошня использовалось как называния плетеной корзины, так и для обозначения серебряных сосудов: «встарь серебряные крошни подавались за стол»; «Ныне зовут так плоские и долгие плетенки с крышками, в которых возят кур на продажу» (Даль II, 203). В источниках с XVII в. слово крошня фиксируется в качестве «корзины, плетенной из прутьев или корней»: ВездЂ бо по деревнямъ и по селамъ прасолы, и осначе щепетилники иконы крошнями таскают (Хроногр. XVII в. Срезневский I, 1332). В таможенных книгах Устюга в XVII в. крошни употребляли для обозначения единицы измерения количества изюма (Судакова С.В. Из истории метрологии Устюга Великого XVII в. // Лексика и фразеология севернорусских говоров. Вологда, 1980. С. 117); в вологодской деловой письменности XVII в.: крошня ягод (ТКВ. 1634 г. II. С.331. Баракова О.В. Старорусская деловая письменность: таможенные книги. М., 2000. С. 33). В 232 псковском источнике – для измерения угля: Дали полшесты деньги за 2 крошни уголья… Дали 6 денег за 2 крошни уголья… Дали 10 денегъ за 3 крошни уголья съ провозомъ (Расх. кн. Пск. Зав. ц., 1851 г.); Товары взвЂшивали пудами и гривенками, мЂряли хмЂль зобнями, уголь крошнями, хлЂбъ четвертями, вино церковное стопами (Там же, с.4). В современных севернорусских говорах крошня отмечается только в значении «плетеная корзинка»; метрологическое значение у слова не прослеживается (КД ПГУ; Комягина 1994: 158). Помытка (помытня, помытина) Корень мыт- оказался продуктивным для образования наименований мер сыпучих тел: помытня, помытина, помытка, помытница. Этот же корень мы наблюдаем в слове древнерусского периода мыто со значением «вид торговой пошлины». Предполагаем, что время появления перечисленных выше метрологических наименований связано с названием торговой пошлины. Отсюда происходит и наречие помытно, т.е. «в соответствии с арендной платой (мытом)»: В прошлом, гсдрь, во 1649-м году кортомили [то есть брали в наем, арендовали – В.Л.] мы у них пожню на усть Яндебы реки на три годы, и кортому мы помытно имъ наперед всю дали (А. Свир. м., №148. 1652 г. Словарь XI-XVII вв. XVII, 41). В источниках XVI в. встречается помытня. В Словаре XI-XVII вв. помытня - мера сыпучих тел. В наших материалах помытня выступает в памятниках XVI в. как соляная мера. В источниках XVII века помытка отмечена как единица измерения сыпучих тел: Купил пшеницы шесть помыток дал четырнатцать атнъ…купил гороху пять помыток дал двенатцать алтнъ (Расходная книга тотемского соляного промысла, л.17. 1695 г. ДВК 69); Купил солоду четыре четверти три помытки ценой по пяти алтнъ по д†днги четверик итогω дал дватцат три атны д†днги (XVII в. ДВК 70), Купил ржи полторы четверти с помыткою 233 ценои по два алтна по четыре днги четверикъ итого дал семнатцать алтнъ д†днги (XVII в. ДВК 70). Благодаря приведенным выше цитатам из вологодской деловой письменности XVII в. представляется возможным определить весовое значение помытки. Если сопоставить количество солода, ржи и цены (один алтын = 6 деньгам), то получим в итоге следующее соотношение помытки по отношению к четверику и четверти: помытка = 1/8 четверти, помытка = ½ четверика. Если иметь в виду, что в русской официальной метрологической системе XVII века четверик равнялся 1/8 четверти, следовательно, в вологодских письменных памятниках помытка употреблялась в качестве местного обозначения четверика. В вологодских говорах ХIХ в. слова помытня, помытина продолжали отмечаться как «хлебные меры», «мера зерна – пудовка или четверик» (Даль III, 285; СРНГ ХХIХ, 238). Черепъ (черепокъ) Наименование меры происходит от названия сосуда черепъ. Название сосуда черепъ (черепокъ) этимологически связано со словами черепица, череп («голова») и др. (У В.И.Даля: также с черепаха. Даль IV, 592-593). В исследованных нами севернорусских источниках конца XVI в. отмечается черепъ (черепокъ) в значениях: 1)название сосуда, 2)наименование единицы измерения масла: Да купил черЂпъ масла дал 2 алтына; Да купил два черепа масла у Степана у Марина дал 7 алтын (ГААО. Ф.829. Оп.3. Д.3. Л.4, 4 об. 1595 г.); Да купил две оконницы дал 8 де да купил череп масла у Θомы КонЂчного дал 6 ал (ГААО. Ф.829. Оп.2. Д.1. Л.8. 1598г.); Купил черепок масла дал 8 де (ГААО. Ф.829. Оп.3. Д.5. Л.8. 1597-1598 гг.). Исследовавший устюжские таможенные книги XVII в. историк А.Ц.Мерзон называет наименование череп, использовавшееся там для обозначения единицы измерения масла (Мерзон А.Ц. Устюжские таможенные книги XVII в. // Проблемы источниковедения. М., 1958. С. 102). О.В.Баракова 234 также отмечает наличие метрологической лексемы черепъ (масла) в таможенных книгах Вологды: Череп масла (ТКВ. II. С.201. Баракова О.В. Старорусская деловая письменность: таможенные книги. М., 2000. С. 32). В севернорусских диалектах до сих пор известно слово череп – «кровля», «крышка»; в псковских диалектах черепинина – «черепная гончарная посуда»; черепникъ – «посудина, в которой запаривают толченое конопляное семя, для битья масла»; черепушка – «плошка, латка; глиняная стопка»; черепанъ (влгд., прм., вят., сиб.) – «горшечник, горшеня, гончар». Горшокъ (горшечикъ) Слово горшокъ этимологизируется от слав. *gornъ, горн, гонец «горшок» (Трубачев; Фасмер I, 445 и др.). В украинском и белорусском языках - горщок. В истории русского языка слова горшокъ, горшечикъ употреблялись в значении «сосуд различного вида». В источнике начала ХVII в. встречается в качестве бытовой единицы измерения жидких и влажных веществ: Масла коровья восмь горшков, дано полтретьятцать алтынъ (Кн. расх. Болд. м., 103. 1600 г.; Горшечикъ молочка вареного, а въ него полчети ведра молока прЂсного (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 428). По последнему контексту возможно говорить о вместимости данного сосуда (горшечикъ = 1/8 ведра), однако эта бытовая мера не имела определенной метрологической величины, так как сосуды были разной формы и вместимости. Слово горшок в значении «сосуд» широко представлено в русских пословицах. Приведем здесь некоторые: Мал горшок, да мясо варит. Мал горшок, да угодник. Горшок со щами на ухвате передать. Щей горшок, да сам большой. Горшок на всю семью большой. Горшок упольник, везде угодник: в колья и мялья и в лес по помелье. Пуст (худ, мал) горшок, да сам большой. Всякий дом большаком прост, а горшок большухой. Не велик сверчок, да поганит горшок. Метрологический смысл в данных пословицах не прослеживается. 235 Кринка (крынка) Наименование меры происходит от названия сосуда. Слово известно всем славянским языкам: укр.криновка «сковорода», болг. крина «мера зерна, корзинка из коры для ягод», словен.krinja «чан, кадка», krnica «квашня», сербохорв. стар.крина «мера зерна, сосуд чеш.křìnka «миска, сосуд», польск.krzynòw «круглый деревянный сосуд, квашня, миска», в.-луж.křìna «корыто, лохань», н.-луж.kśinica «ступка». М.Фасмер предполагает родство с лат.skrīnium «круглый футляр, ящик» (Фасмер II, 377-378). В русском языке в источниках с ХV в. крина – это «хлебная мера»: Прияхомъ я данникы и быша дающее намъ пшеницю кринъ 500, масла мЂръ 500, вина мех 500 (Заветы 12 патр. П. отреч. I, 178. 1477 г. КДРС). В источниках ХVI-ХVII вв. наименования с данным корнем служат в качестве названий бытовых единиц измерения разных продуктов: Молока полторы бочки да креницу масла (Кн. расх. Корел.м. №937, 44 об.-45. 1563 г. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 58); Купил кринку масла (Кн. прих.-расх. Ант. м. №1, 28 об. 1575 г. Там же); Продал полмЂры ржи взял криночку масла (Кн. прих. Корел.м., №941, 16 об. 1575 г. Там же); Масла ж купил не в вЂс двенатцать криниц (Кн. прих.-расх. Ант.м. №1, 259 об. 1589 г. Там же); Купил кринку масла дал 7 ал 3 де да у Колосовых купил череп масла дал 5 ал (ГААО. Ф.829. Оп.3. Д.5. Л.9 об. 15971598 гг.); Да творогу кринка, да сливочекъ криночечка (Переп. Хован., 402. ХVII в. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 58); 2 криночки икры (Там. кн. Тихв.м., №1265, 19. 1626 г. Там же); Продал молока крынками на 13 ал на 2 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.633. Л.35. 1675 г.); Кринцу масла коровья купилъ (Кн. расх. Хлын., 66. 1679 г. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 58). В более поздних памятниках данное наименование в качестве названия единицы измерения нам не встретилось. Блюдо Слово блюдо общеславянское: укр.блюдо, болг.блюдо, сербохорв.бљÿдо, польск.bluda, в.-луж., н.-луж.blido «стол», ст.-слав.блюдо, русск.-цслав.блюды. 236 М.Фасмер считает древним заимствованием из готского biuþs «блюдо, миска» (Фасмер I, 178). В источниках ХVI в. блюдо и полублюдо употребляются в значениях «определенная мера жидкости и др.»: По два блюда просолу (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327-328); Да за тридцать за два блюда съ полублюдомъ просолу по д†денги за блюдо (Там же); Да за тридцать за два блюда съ полублюдомъ рыбы свЂжыя по полуторЂ денгЂ за блюдо (Там же). Сапца Этимологию слова сапца словари не объясняют. Возможно, ее следует искать в сибирских говорах: диалектное сапать употребляется в значении «хватать что-либо», «цапать» (Перм. 1855 г. СРНГ ХХХVI, 125). Наименование сапца известно только по пермским источникам, в которых служит для обозначения местной основной меры сыпучих тел и веса. На протяжении XVI–XVII веков памятники фиксируют наименования сапца, сопецъ как названия мер для измерения соли и зерна: А от молотья имати с сапцы со пшеницы по десяти денегъ (А. Пыскор.м. № 388, л.30. 1593 г. КДРС); Тое соли двунадцати тысячь сопецъ, за ту соль за всякую сапцу по четыре гривны денегъ (ДАИ. 1629 г. КДРС); Тринатцет сапцей соли (Мангаз. 1633 г. СНДРС 137); Две сапцы соли (Верхотур. 1636 г. СНДРС, там же); Сапца соли тюменские покупки, хлЂбново запасу двЂсти чети муки (Якут. а., к.4, № 8. 1641 г. КДРС); Того ж дни взято с верхотурскы ямщика с Васки Мезенских з двух сапец соли по оценке з двух рублев с четырех гривен десятые четыре алтына (Тобол., 1682 г. СНДРС 137). Позмогъ, вероятно, являлся делением сапцы: Да сияно пшеницы сапца без шти позмогов (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 122); Собрали… крупы и толокна… обоего пополам въ вЂсъ въ государевъ въ желЂзной позмогъ всякую чети муки и крупы и толокна въ пядь пудъ, опроче рогожных мЂховъ, на вывЂсъ; Всякая четь мука и крупы и 237 толокна въ вЂсъ въ государевъ въ желЂзной позмогъ въ пять пудъ (АЮБ II, 591. 1605 г.). Но по какому принципу происходило деление – точно неизвестно. Исследователи полагают, что местная мера сапца (сопец) по своей вместимости совпадала с официальной осьминой (3 пуда ржи, или 6 пудов соли (т.е. 96 кг) (Черепнин Л.В. Русская метрология. М., 1944. С. 67; КДРС; СРНГ, там же, Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Там же. С. 120-121). Во второй половине ХVII в. в Пермском крае основной единицей измерения становится общерусская осьмина, но сапца тоже изредка продолжает отмечаться в качестве названия соляной меры в пермских письменных памятниках ХVII и XVIII вв.: И всего по вышеописанным разным статьям соли продано 40784 сапцы 4 пуда; А в остатках тое соли осталось налицо за продажею ко 198 году 1083 сапцы 2 пуда (Приходо-расходная книга за 1688-1689 гг. КДРС); Принял у пыскорских соляной продажы головы Ивана Попова… пять сопецъ соли (А.Черд. 1777 г. КДРС). Итак, наименования, встречающиеся в памятниках древнерусского периода, неоднородны с точки зрения истории своего функционирования в русском метрологическом пространстве: одни имеют единичные фиксации в источниках, то есть были утрачены в процессе эволюции русской метрологической системы и позже в источниках не отмечаются (например, уборокъ); другие отмечены в древнерусских письменных памятниках и продолжали использоваться в метрологической практике ХХ века (например, мера). В качестве синонимов к официальным наименованиям в источниках отмечаются народные варианты названий известных общепринятых мер. Словарь народно-диалектной речи Сибири фиксирует в качестве меры объема сыпучих веществ наименование четвертуха, которое в сибирских источниках ХVIII в. выступает синонимом к общепринятому четверику: Рощеного ячменного солоду две четвертухи купила заведомо воровского (Тобол., 1737 г. СНДРС 169). 238 4.1.2.2.Наименования, встречающиеся в источниках с XVII века Чумичь (чюмичь, чемичь) Видимо, слово происходит от древнерусского чумъ. Этимологию древнерусского слова чумъ М.Фасмер возводит к татарскому čumyč «посуда для питья», чагат. čumčа «черпак», кыпч. čömič «шумовка» (Фасмер IV, 381). В значении «черпак, ковш» древнерусское чумъ впервые отмечается в грамоте 1328 г. Формы чюмичь, чумичь, чемичь встречаются в памятниках начала ХVII в.: Ставецъ кундумовъ, а въ нихъ четь лопатки муки крупичатые, 2 яйца, 2 чюмича кислицы крошеные; В кашу въ молочную 3 чюмича крупъ гречневыхъ; Чюмичь гороху (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 428). В тех же источниках фиксируется лексема полчюмича в качестве названия деления этой приблизительно-бытовой меры: На блюдо, куря шестное, а въ него полчюмича крупъ гречневыхъ (там же). В значении «большая разливательная ложка» слово чемичь (чюмичь) отмечается в сибирских источниках ХVII-ХVIII вв.: 6 чемичов железных (Тобол., 1625 г. СНДРС 168-170); Чюмичей 10 (Тобол., 17161719 гг. СНДРС, там же). Видимо, объем такой разливательной ложки все-таки не имел какоголибо четкого определения. Поэтому не приходится говорить о чумиче как о распространенной в русском языке бытовой мере для сыпучих тел и жидкостей. Связано это также и с тем, что на некоторых территориях разливательную ложку называли и продолжают называть по-другому: шумовка, половник, ополовник и др. В севернорусских говорах продолжает использоваться однокоренное название чумичка. В ходе диалектологической экспедиции в Архангельской области (1993, 1994 гг.) слово чумичка отмечено нами в качестве диалектного названия разливательной прослеживается. ложки, метрологическая сема у слова не 239 ВЂкошникъ Видимо, этимологически связано с севернорусским словом веко в значении «крышка», «оболочка». Возможно, сосуд был с крышкой. В наших материалах данное существительное отмечено лишь однажды в источнике ХVII в.: ВЂкошникъ снятковъ [снятокъ, снетокъ - «рыба вандыш, водится на Севере» Даль IV, 245] … вЂкошникъ яголъ, а въ нихъ 3 чюмичи крупъ гречневых (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 429). БЂльница Относительно этимологии слова бельница точных данных нет. Возможно, наименование меры связано с названием земельного участка - в XIX веке в архангельских Холмогорском и Шенкурском уездах бельница «засеваемый льном участок земли» (Подвысоцкий 13). Участок земли так называли по обозначению меры сыпучих тел (по количеству зерна, высеваемому на земельный участок) по типу образования других метрологических наименований: например, пудок – «полоса земли, засеваемая пудом ржи, 1/12 десятины» (Даль III, 536). Наименование севернорусской меры сыпучих тел XVII в. бЂльница документируется только однажды в одном из памятников Красногорского Богородицкого монастыря: Того ж сЂмени дано в Чучепаги Еθрему три бЂлницы (ГААО. Ф.309. Оп.4. Д.3. Л.12 об. 1670 г.). С помощью корня бел- в русском языке образовано наименование медовой меры белецъ и половинное деление полубелецъ, известные из источников ХVII в.: Привезено въ Киевъ годового оброчного меду, что взято съ демидовских жителей по мЂрЂ дватцать семь белцовъ съ полубелцомъ, а белецъ де именуется ведерко въ десять квартъ (Рим. имп. д. VI, 1417. 1686 г.). Белецъ на Украине и в Белоруссии использовался в качестве «меры, равной 1,5–2 кг меда» (Винник В.О. Назви одиниць вимiру i ваги в украiнськiй мовi: дис. … канд. фiлол. наук. Киiв, 1964. С. 177). 240 Решето Этимология слова не совсем ясна: В.И.Даль прослеживает возможные родственные связи корней «решето, решетка, редкий, редить» и пр. (Даль IV, 94-95); О.Н.Трубачев пишет о неясности первоначального вокализма корня и пытается восстановить праславянский вид корня: «праслав. *rešeto или *rĕšeto?» (Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках. М., 1966. С. 166). В источниках слово решето отмечается в следующих значениях: 1)«лукошко с сетчатым дном, сито», 2)«мера сыпучих тел» (Срезневский III, 277). В памятниках ХVII в. решето и сито разграничиваются: В келях пять решад держанных шестое сито (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.28. Л.4. 1662 г.); Десяток решад ретких (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.12. 1662 г.); Купил два рЂшата лукосЂвныхъ дал 4 де (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.16. Л.108 об. 1684 г.); Живется ни в сито, ни в решето (пословица ХVII в.); Друг ситный, решетом (не) прогрохан. Решатом воду мерять – потеряешь время. Чудеса в решете: дир много, а вылесть негде (Даль В.И. Пословицы русского народа. Т.2. С.207, 430). В качестве меры сыпучих тел встречается в севернорусских памятниках XVII-XVIII вв.: Купилъ четверушку съ рЂшетомъ крупы ячной (Вятка. 16781680 гг. Изд. Хл. 4. КДРС); Купил гороху полмЂры с решатом; Куплено гороху полмЂры с решатом (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.609. Л.6 об., 9 об. 1673 г.); Сеять на себя…два ставца монастырских…да полрешета льну (Порядная Ант.Сийск. м., 1674 г. Новоселова 1988: 51); Пшеницы три решета (1684 г. ДВК 12); Овса семенного 95 мЂръ съ четверикомъ пшеницы симянъ 1 ½ мЂры, гороху 3 четверика съ рЂшетомъ (А. Холм. и Уст. I. 1960 г. КДРС); В ушате решето круп овсяных (1691 г. ДВК 18); Куплено решет двенатцат (1702 г. Бражникова 1971: 101); СЂмени конопляного в работу рЂшата дано (1717 г. Бражникова, там же). 241 В ХIХ-ХХ вв. слово решето отмечается в говорах русского языка в следующих значениях: в тобольских говорах решето – «мера рассады овощей (50-60 растений)» (Тобол., 1899 г.); на юге России в 1900 г. документировано значение «большое сито с широким лубочным ободом и дырчатым дном из овечьей кожи, служащее для рассеивания семян» (СРНГ XХХV, 89-90); в ХIХ в. в Архангельской губернии два решета составляли зобню (около четверика) (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII. С.77. 1851г.). По мнению С.В.Судаковой, мера решето по объему могла вмещать меньше четверика (Судакова С.В. Из истории метрологии Устюга Великого XVII в. Вологда, 1980. С. 118). В качестве народной «меры сыпучих тел, равной 1/8 мерки» решето отмечалось в говорах Ленинградской и Калининской областей в 1931 г. (СРНГ, там же). Куница Слова куна, куница в «Корнеслове…» В.А.Зелинского представлены как однокоренные (Зелинский 17). В домонгольской Руси куна - «мелкая денежная и платежно-торговая единица, деньги», «податная единица» и др. (Словарь XIXVII вв. VIII, 121-123). Исходная этимология корня кун- (кун-ица – «пушной зверек») признается неясной (Фасмер II, 417; Преображенский I, 412-413); возможно, связано с болг. кунка «пригоршня», диалектным куна «охапка, кунка «пригоршня» (Фасмер, там же). В памятниках XVII века куница документируется как «мера сыпучих тел»: Солоду ржаново две куницы по две днги куница… муки ржанои пошло на ωбмаску на котлы и на кубы три куницы // с четвериком куплена муки куница по дватцати по шти алтнъ по четыре днги куница (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.8. Л.1 об., 16-16 об. 1648 г. Сибирский приказ); Да я ж взяла, Матрена, у них пасынковъ, хлЂба сухово куницу овса, да полкуницы ячмени, да четверик ржи (Столб. Шавк., 222. 1672 г. Словарь XI-XVII вв. VIII, 122); Купилъ полкуницы муки ржанои (Кн. расх. г. Хлынова, ркп., 61 об. 1679 г. КДРС); Купилъ… 242 куницу муки ржаной (Кн. расх. г. Хлын., 30. 1679 г. КДРС). В приведенных выше контекстах встретилось также метрологическое название полкуницы. Вместимость меры устанавливалась Н.В.Устюговым: вятская куница составляла 2,5-3 четверти (Устюгов Н.В. Учебное пособие по вспомогательным историческим дисциплинам. М., 1939. Ч.2. С. 37; Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Там же. С. 120), считалась равной трем московским четвертям (Шостьин Н.А. Очерки истории русской метрологии XI - XIX вв. М., 1975. С. 73). Это подтверждают и памятники XVII в.: Вятцкая куница смЂрена – три четверти московскихъ (Росп. Вят. воев. I, 19. 1676 г. Словарь XI-XVII вв. VIII, 122). В значении «пригоршня», «горсть (госточка)» куна, кунка, куночка отмечены в рязанских и тамбовских говорах ХIХ в. (Даль II, 218). Насыпка Наименование меры происходит от наименования сосуда. Точно установленной этимологии нет: И.И.Срезневский среди однокоренных называет слова наспъ, насыпка, съпъ, сопъ, сыпать (Срезневский III, 810); древнерус. наспъ, нáсопъ – «насыпка, прибавка; верхи, рост на зерновой хлеб, количество в один прием насыпанного» (Даль II, 493). Возможно, корень связан с церковнославянским съпъ «куча» (Фасмер III, 818). В источниках XVII-XVIII вв. насыпка выступает в значении «мера зерна»: Сияли овса тритцат полшосты мЂры да полторы мЂры ячмене…да полмЂры гороху да кадка симяни конопляново да малая насыпка пшеницы да два ковша (Тр.-Глед. м-рь. 1641 г. КДРС); Две насыпки мятивных мучных (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.50 об. 1651 г.); КуплЂно вЂдер водоносных пятнатцат да сем насыпок да лωпат дватцат (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.63 об. 1662 г.); ПосЂял овса осмнатцат м/ер/ с насыпкою пшеницы 2 насыпки гороху насыпка симяни конопляного насыпка (Тр.- Глед. м-рь. 1674 г. КДРС); Сава сиял овса 8 м/ер/ с четвериком и с насыпкои (РГАДА. Ф.1187. Оп.1. Д.1533. Л.12 об. 1687 г.); За насыпку овса (Док. нем. шк. 1716 г. КДРС). Были малые 243 насыпки, следовательно, можно предполагать, что были насыпки также насыпки большие. В вологодских диалектах употреблялись синонимы - лукошко, мерка, маленка (Даль II, 493): маленка как мера сыпучих тел часто фиксируется в вологодских письменных памятниках XVII века: ХлЂба шесть четвертеи ωвса четверть ячмени… маленка семяни конопляного полмаленки полрешета гороху…солоду полшесты маленки съ яшные пополам (XVII в. ДВК 33). В вологодских памятниках насыпка – это «четвертая часть меры, то есть четверик» (Судаков Г.В. Были о словах и вещах. Архангельск, 1989. С. 193). По утверждению В.И.Даля, маленка составляла 1,5 пуда ржи (Даль IV, 601). Пудокъ, пудовка, пудовикъ Наименования мер восходят к названию кадки и связаны с весовой единицей (пудом), т.е. «кадка вместимостью в пуд». В источниках XVII в. пудокъ – 1)«соответствующая кадка в один пуд»; 2)«мера зерна»: Высияно въ яровое поле пудокъ гороху… Высияли въ яровωе поле овса 61 чет с осминою да ячмени полосмины… пудками (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.214. Л.34, 35. 1665-1668 гг.). Однокоренные названия такой емкости использовались в качестве соляных мер. В качестве народных мер образования от корня пуд- были распространены по всей России: в тверских и псковких говорах ХIХ в. пудок «примерный вес льна, около 20 фунтов», в вологодских говорах пудовка, пудок – «четверик, мера, восемь гарнцев»; в пермских, сибирских говорах пудовик – «пудовая мера, кадочка» (Даль III, 536). Клетка Диалектное слово клетка обозначало «невысокий крытый ящик вместимостью до 500 пудов для перевозки грузов (хлеба, льна и др.) на плоту по мелководным рекам» (СРНГ XIII, 285). 244 Слово клетка использовалось для приблизительного измерения сыпучих тел при перевозке товаров по рекам на плотах в XVII в. в Устюге Великом, в Холмогорском, Шенкурском и Архангельском уездах (СРНГ XIII, 285). Сово Возможно, данное слово является однокоренным со словом совок или в единичном встретившемся нам контексте писец не дописал последнюю букву – к- в слове. Действительно, совок использовался для насыпания зернового хлеба, муки, для нагребания угля и др. Слово совокъ (следовательно, и сово) происходит от глагола совать (Фасмер III, 705). Глагол общеславянского периода*sovati происходит от индоевропейского корня *sk΄ēu «метать», «толкать» (Черных II, 184). Мы располагаем единичной фиксацией слова сово в источнике XVII в.: Купил сово(к?) что рожъ меряют да(л) 2 де (РГАДА. Ф.1202. Оп.1. Д.8. Л.10. 1655 г.). Иных случаев использования названия меры в источниках нами не отмечено. В памятнике V в. в той же функции документируются лопатка и поллопатки: 6 лопатокъ муки крупичатые… Лопатка муки толченые… Лопатка муки ржаные ситные… Поллопатки муки крупичатые (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ , 429, 431). Буракъ (бурачекъ) Наименование единицы измерения происходит от названия короба, корзины буракъ. Слово буракъ не имеет надежной этимологии. Исторические словари фиксируют два значения слова: 1)«короб, кузов (плетеный или гнутый)» и «берестяной сосуд с деревянным дном и крышкой, употребляемый для хранения сухих и жидких продуктов» (Словарь XI – XVII I, 356). О.И.Новоселова отметила слово в олонецких памятниках XVII в. как «берестяной сосуд как мера некоторых жидкостей (меда, дегтя)» и «короб, 245 кузов как единица измерения угля»: Куплено 142 бурака уголья (ПРК Олон. у., 1671–1672 гг. Новоселова О.И. Метрологическая лексика Русского Севера XVIXVII вв. М., 1988. С. 58). В источнике XVII в. документируется бурачекъ как уменьшительное к буракъ в процессе измерения хмеля: Пшеницы в двух мЂшках по смете три четверика, бурачекъ хмЂлю по смете два пуда (А. Холмог. там. избы №260. 1673 г. Словарь XI-XVII вв., там же). В последнем контексте есть указание на вес в бурачке хмеля – два пуда (приблизительно 32 кг). Корзина такой же вместимости набируха – «корзинка, с которой ходят за грибами или ягодами»: Купил… четыре набирухи маслеников дал восмь денег (РГАДА. Ф.137. Оп.2. Д.68. Л.48. 1673-1675 гг.). В диалектных словарях и атласах ХIХ-ХХ вв. слово буракъ прослеживается как севернорусское в значении «большая берестяная или драночная корзина круглой или четырехугольной формы с одной или двумя ручками» (АОС II, 176-177, Комягина 154). В Словаре А.Подвысоцкого буракъ «большая корзина, короб» территориально относится к онежским говорам (Подвысоцкий 12), однако в этом же значении слово известно всем севернорусским говорам, причем отмечено множество синонимов: бурачок, буряк, грохот, зобенка, зобенька, корзина, бестéрь, бестелю′ха, бехтер, бехтерюха, короб, коробушка, плетенуха, плетéнь, плетуха, подбирушка, солóменник, кошéль, кузов, одноушник, пестéрь, пестерь, шивáлка и др. (АОС, там же). Во многих населенных пунктах бурак – слово относительно новое, сменившее более старые пестéрь, пехтерь, кузов (АОС, там же); «заплечный берестяной короб» (Комягина 1994: 154); «берестяной сосуд для жидкости цилиндрической формы с деревянными крышкой и дном» (Комягина, там же; АОС, там же)» (КД ПГУ). Солянка Наименование меры солянка происходит от наименования сосуда солянка. Общеславянский корень *sol- восходит к индоевропейкому *sal– 246 (Срезневский , 734; Черных , 187). Корень распространен в славянских языках, отмечается в документах в. в словах соль, сольнъ; сольный «соляной, соленый», «дающий соль»,«относящийся к соли», солити (с «дающий соль» (с V в.), осолити (с (Срезневский , 734; Срезневский V в.), солоница (с в.), соляный – V в.) «солонка» , 461-463). В русских источниках слово солянка отмечается в документах V V - вв. в значении «мера зерна»: Пришлите горелки да муки з солянку да овъса салянки с полтары (Грамотки, 122. V в. КДРС); Послалъ я к тебЂ хлеба ръжы салянак дванатцать авса, пять салянакъ ячменю (Там же. КДРС); А въ тои телЂгЂ было солянка пшеницы (Докл. в Сенате V. 1715 г.). В славянских языках образования с этим корнем использовались для обозначения единицы измерения соли. В.О.Винник пишет, что в белорусских диалектах конца в. солянка известна как мера для соли емкостью в 102 л (Винник В.О. Назви одиниць вимiру i ваги в украiнськiй мовi: дис. … канд. фiлол. наук. Киiв, 1964. С. 216). В белорусских говорах солянка отмечается для обозначения именно соляной меры. В иных источниках и говорах метрологическое наименование не отмечено. Ушатъ Наименование меры происходит от названия сосуда ушат, которое имеет ясную этимологию: «от ухо, то есть сосуд с двумя ручками, ушками» (Фасмер V, 180 и др.; Шанский 338). В качестве названия единицы измерения капусты, дегтя, смолы, молока, ягод встречается в источниках ХV в.: Да смолы ушатъ (Отписка Ярославского воеводы кн. Борятинского гетману Сапеге. 1608 г. АИ II, 135); Ушатъ капусты два ушата молока (ГААО. Ф.792. Оп.1. Д.168. Л.2. 1620 г.); Куплено дехтю три ушата данω тритцат алтнъ про дощанишнои обиход (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.111. 1662 г.); Пятнатцет ушатов держанных и новых (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.539. Л.3 об. 1662 г.); Куплена кад в три ушата дано за кад 2 алтны 4 де (ГААО. Ф.309. Оп.4. Д.2. Л.3. 1666 г.); У города ушатъ 247 молока купленъ дано 2 алтна 4 де (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.7. Л.11. 1667 г.); Куплено молока ушат мЂрнои дано три алтына две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.609. Л.6. 1673 г.); Купил ушат декти дал девят алтнъ (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.261. Л.77 об. 1686-1687 гг.); Куплено у ТимоΘея КорЂлы куплено молока два ушата дано четыре алтына четыре денги; Куплен в Солзы ушат молока у Игнатя на забор дал четыре алтына; У него ж Гаврила купленъ ушат морошки ягод дано шесть алтын (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.826. Л.41 об.-42, 78, 92. 1687 г.). МЂденикъ Наименование меры мЂденик восходит к названию сосуда мЂденик (т.е. сосуд из меди). Позже такие сосуды стали делать не только из меди, но и из глины. В памятнике начала XVIII в. встречается лексема мЂденик с половинным делением полмЂденика: Дано сала ворваннаго полмЂденика дано в розных числЂх шесть мЂдеников сала ворваннаго (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.1157. Л.6. 1701 г.). В ХIХ в. в тамбовских говорах медянкой называли «старую меру объема сыпучих веществ, четверик» (СРНГ ХVIII, 77). В говорах ХIХ-ХХ вв. отмечались многочисленные формы, которые использовались для названия медного или глиняного сосуда, которые уже не прослеживали метрологической семы: медяник, медянник – «глиняный или медный котел, горшок для воды, кваса и т. п.» (киров., 1940. сиб., 1937): В медянике варили суп, чай, он внетре-то был лужоный (иркут., том., якут., арх., 1847): А вот как чугунки, только медный, от слова медь, а называем-то его миденник, через и. (урал., арх., твер., 1971, осташк. твер., 1855, волог., арх., перм., вят., 1907, иркут., 1852, енис.): Медянник сами ладили, вед'ра на два. Ныне и глиняные корчаги зовут медянником: вон, говорят, в медяннике стоит квас. (тобол., 1894, перм., 1973). 248 Симирь В якутских источниках XVIII в. встречается использовавшееся в качестве единицы измерения молока название симирь: Симирь молока (Якут., 1730 г. СНДРС 158). Слово не документируется другими словарями. Заметим, что в XVIII в. различали меры жидкостей для продажи уксуса, вина, пива и меда и меры жидкостей для спиртных напитков иностранного происхождения. Это разграничение основано на том, что вина иностранного происхождения поступали в Россию в таре, которая считалась одновременно и их мерой. Согласно архивным источникам, такая дифференциация наблюдалась и в XVII в. (галин – для иностранного вина, бабка – для местного вина). Среди винных мер иностранного происхождения в источниках упоминаются следующие: канна, анкерок, оксофт, галенок, или галенка. Анкерок, канна и оксофт - меры жидкостей, которыми пользовались преимущественно в северных странах - Швеции, Финляндии и др. Оксофт употреблялся и в Англии. Оксофт (оксгофт) и канна были известны также в Риге и Ревеле еще в XVI в. (Земзарис Я.К. Метрология Латвии в период феодальной раздробленности и развитого феодализма (ХIII-XVI вв.) // Проблемы источниковедения. Вып.6. М., 1955. С. 206; Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975.С. 253). Погребецъ – «дорожный ларец с чайным или столовым прибором или с питиями» (Даль III, 157): На приЂздъ архиереискои i воевоцкои купил монах Симеон Лапин пять вЂдръ вина по осмии гривен ведро iтого дано четыре рубля да погребец водки аглинскои меншеи руки дал дватцет три алтына две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.826. Л.21 об.1687 г.). Многие единицы измерения вина в русских источниках имеют единичные словоупотребления, а галин (галина, галенок, галенка) встречается не только в документах крупных торговых центров, но и на периферии. 249 Гáленок (галинок, галинъ, галина) Слово гáленок является заимствованием из английского gallon или французского gallon «галлон» (Фасмер , 386). В Россию данная мера пришла в XVIII в. из Англии в «Известиях о весах и мерах, употребляемых в Англии и Ирландии», присланных в Комиссию мер и весов 1736-1742 гг. русским посланником в Англии А.Д.Кантемиром (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 253). Среди мер вместимости, которые указаны в «Известиях», встречаются галун и галенок. Эти два термина в документе выступают синонимами. А.Д.Кантемир также сообщал, что галлон равен двум бутылкам. В Англии галлон употреблялся для измерения вина, пива, рыбы, масла, и его вместимость была связана с характером измеряемых товаров. Различалось два галлона: галлон винный, равный 231 кубическому дюйму и галлон пивной, равный 282 кубическим дюймам (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Там же. С. 253). В Россию галлон под наименованием галенок, или галенка, проник как мера вина. Исследованные нами материалы свидетельствуют, что слова галин, галина, галинок в России были известны и в XVII в. В приходо-расходных монастырских книгах наименование отмечается как «емкость для хранения и единица измерения церковного вина» (наряду с бочкой, ведром и некоторыми другими): ωдиннатцать галин црковного вина (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.13. Л.21. 1677 г.); Да вина церковног 13 галин (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.9. Л.11. 1683 г.); Куплен галинок црковного дал два алтын Куплена бочка црковного дано шесть рублев осмы ал 2 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.826. Л.83. 1687 г.). Бабка Этимология слова не ясна. В севернорусском источнике начала XVII в. бабка – «единица измерения церковного вина»: Вина црковного 4 бабки по 2 ал по 4 де бабка i всех денегъ дал 10 ал 4 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.5. Л.21 об. 1602 г.). Словари данного термина не отмечают. 250 4.2. Наименования официальных мер объема В истории метрологии существовало официальное (признанное государством) деление мер объема на системы мер сыпучих и жидких тел. В официальных метрологических системах этих двух групп мер использовались разные системы наименований. Поэтому мы рассмотрим отдельно названия официальных мер сыпучих тел и мер жидкостей. В новгородских и псковских письменных памятниках отмечены самобытные метрологические системы наименований мер объема. 4.2.1.Система официальных наименований мер сыпучих тел По сведениям историков, официально признанной системой мер сыпучих тел в русских источниках ХI-ХVI вв. была система кади. О существовании именно системы кади позволяет говорить наличие основной меры и нескольких ее делений: 1 кадь = 2 половникам = 4 четвертям = 8 осьминам. На рубеже ХVI-ХVII вв. из-за насущной необходимости в существовании мер меньшего объема основной становится система четверти. Изменения, происходившие на протяжении нескольких веков во всей системе мер сыпучих тел, затрагивали преимущественно количественные соотношения внутри данной системы. Кадь – бочка - оковъ Наименование меры кадь происходит от названия сосуда из досок, скрепленных обручами. Слово кадь является общеславянским: укр. кадь, бел. кадка, болг. када, с.-х. кāд, словен. kàd, чеш. kaď, слвц.kaďa, польск. kadž, в.луж. kadž, н.-луж. kaž (Фасмер II, 157). Некоторые исследователи полагают, что слово кадь заимствовано из греческого языка: καδιοσ «кувшин, ведро» (Фасмер, там же; Преображенский I, 281). Ф.Миклошич предполагает 251 заимствование из латинского языка: cadus «большой глиняный сосуд для вина» (Преображенский, там же). О.Н.Трубачев не согласен с праславянской древностью слова кадь, так как это слово распространилось у славян сравнительно поздно (ЭСТ IX, 112). Можно согласиться с А.Брюкнером, считавшим наименование очень древним, а слово кадь относится к тем словам, которые переходят от народа к народу (Brűkner 157). Видимо, сам сосуд и его название были известны на Руси еще до письменного периода. В скорописных источниках фиксируется производное от кадь прилагательное каднее (ср.р.). Каднее (молоко) – молоко, продававшееся в кадях: Да продал молока кислого каднего мнстрьского что привез Иван Нижегород две мЂры взято шестьнатцет алтнъ зъ денгою (ГААО.Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.19 об. 1658 г.); Купил молока про дворовои обиход каднего у солзян у Павла с товарищы пять мЂр за то дал рубль 16 алтнъ 4 де (ГААО.Ф.191. Оп.1. Д.592. Л.47.1670 г.). В оригинальных и переводных письменных памятниках кадь фиксируется в следующих значениях: 1)наименование сосуда, 2)наименование меры. В лексическом значении «наименование сосуда» кадь часто упоминается в источниках разных эпох: И повелЂ [старец] ископати колодязь и встави(ти) тамо кадь, и нальяти цЂжа кадь (Лавр. лет. Сп.1377 г. ПСРЛ I, 123); Въ виноградЂ три кади (Быт. XL. 10, сп. XIV в. Срезневский I, 1172); ПовелЂ [царь] принести кадь желЂзну и вложити смолу в ню (ВМЧ, Апр. 22-30, 1140. XVI в. Там же); А кто купитъ кадью краски, и дворникомъ имати съ кадьи по три алтына (СГГД II, 90. 1586 г.); Кадь сосновая, весом пудъ (1614 г. АИ III, 8); Дати въ ОбтЂкарской приказъ, десять кадей дубовыхъ добрыхъ на ягоды мозжевелные, въ чем квасить (Мат. медиц., 2. 1629 г.). Как видно из приведенных выше контекстов, сосуд делался из прочного дерева (дуб, сосна) и мог быть как деревянным, так и железным. В качестве названия меры сыпучих тел слово кадь фиксируется с XIII в.: Кадь ржи коупляхоуть по 10 грвнъ а овса по 3 грвнЂ (Новгор. I л., сп.ХIII в.), Коупляхоу кадь ръжи по 4 грвнЂ (Там же); И бысть в НовЂгороде кадь ржи по 252 десяти гривьнЂ, а овса кадь по три гривны (Никон. л., сп.ХVI в. ПСРЛ IХ); Кадь ржи по четыре гривны новгородцкия (Никон. л., сп.ХVI в., там же). В памятниках отмечены однокоренные образования кадуля, кадулька, кадка, кадочка. Невозможно сказать, как эти емкости соотносились друг с другом по вместимости. Однако известно, что, кроме основной меры – кади, использовались различные по объему емкости из скрепленных железными обручами досок в названиях с корнем кад-. И такие емкости действительно использовались в метрологическом значении. В следующих контекстах говорится о кадке малой, катке, кадуле, кадульке: Стоя всЂ лЂто ведромь и пригорЂ всЂ жито… и купляхомъ кадку малую по 7 кунъ (Новг. I л. 1161 г.); Куплено смолы три катцы данω рубль дватцат алтнъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.111. 1662 г.); Д†окончины телятины, да московская мера, катка, осминникъ, а подо дномъ перехрестокъ железнои (Роспись Клинского кружечного двора. 1668 г. КДРС); Симени 2 кадули, ячмени полмеры с кадулькою (РГАДА. Ф.1187. Оп.1. Д.1216. Л.20 об. 1674 г.); Куплено три кадки дехти дано пятнатцать алтын (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.708. Л.13. 1679 г.); Симяни конопляного пол 5 кадулки [то есть 4,5 – В.Л.] (РГАДА. Ф.1187. Оп.1. Д.807. Л.18. 1699 г.). В документах XVII века встречаются адъективно-субстантивные наименования кадь верчая, кадь мерная, указная кадь, заорленная кадка, самими названиями доказывавшие, что подлинность меры подтверждена государственным знаком («орлом»): По гсдрву указу велено столнику … учинит(ь) вЂрчую кад(ь) и заорля послат(ь) к соляным озерам для соляного згребу (Астрах. а., 1148. 1629 г. КДРС); И они, по государеву указу, на КараузикЂ из паузковъ, которые приходили отъ соляныхъ озеръ, въ Троецкое судно давали соль въ тое въ указную кадь (Наказ астраханским воеводам. 16281629 гг. АИ III, 276); И кад(ь) учинити в Астрахани пуд в дватцат(ь) или в тритцат(ь) (Астрах.а., 1148, 100-101. Наказ 1629 г. Словарь XI-XVII вв. VII, 13); Велено сол(ь) перемЂрит(ь) соляною заорленою кадкою и сколко тоЂ соли 253 кадок будет… велено отписат(ь) на Илимскои волокъ (Якут. а., карт.4, №2. 1641 г. КДРС); Дасть ему … пшеници три тысяща кадий мЂрныихъ (ВМЧ, Окт.1931, 1767 г. Словарь XI-XVII вв. VII, 13). Исследователь А.И.Никитский пришел к выводу, что древнерусская кадь равнялась 14 пудам ржи. Ученый восстановил древнюю официальную систему кади (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси. С. 377-378): Кадь = 2 половникам = 4 четвертям = 8 осьмин(к)ам = 14 пудам. Половник = 2 четвертям = 4 осьмин(к)ам = 7 пудам. Четверть = 2 осьмин(к)ам = 3 Осмин(к)а = 1 1 пудам. 2 3 пуда. 4 Однако на местах источники до XVII в. фиксируют неустойчивость в реальном содержании кади и ее делений: отмечаются местные разновидности меры. Так, известно существование можайской и ростовской кадей: А в селЂ сЂяной ржи на два плуга 16 кадеи ростовьскыхъ (Пр. Рус., 353, сп.XV в.); В Можаиску купили ржи кадь можаискую в сорокъ алтынъ, а на Волоке купили ржи московскую четверть в десять алтынъ и свыше (Лебед. лет., 291. 1561 г.). Относительно величины местных кадей судить не представляется возможным, но последний приведенный выше контекст позволяет высказать предположение, что можайская кадь была очень приближена в своем реальном содержании к государственной, московской. Отметим, что вместимость какой-либо местной меры могла быть неточной: местная мера часто имела нестабильную величину. Для обозначения объема сыпучих тел, не входивших в пространство фракций кади, в источниках встречаются сочетания «числительное + наименование меры в родительном падеже»: А взяти ми у него семян сухих полшесты кади [то есть 5,5 кади – В.Л.] (АСВР II, 19. XVI в.). В начале XVII в. по всей России был голод, поэтому для измерений зерновых культур и других сыпучих тел потребовались меры меньшего объема. 254 Несмотря на это кадь и бочка иногда использовались в практике измерений: Кадь сосновая съ ушми вЂсомъ пудъ, а зелья въ ней по вЂсу полчетверта [3,5 – В.Л.] пуда, опричь кадки; Кадь сосновая съ ушми вЂсомъ пудъ, а зелья въ ней по вЂсу четыре пуда и девять гривенокъ опричь кади (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. Чердынь. АИ III, 9). Особенно часто с XVII в. кадь используют в первую очередь как емкость, а уже потом как меру. Например, в одном из царских наказов XVII в. кадь предписывается употреблять как емкость для хранения воды в целях противопожарной безопасности и других надобностей: Да въ лЂтнююжъ бы во всю пору на гостинЂ дворЂ на анбарЂхъ, и въ рядЂхъ на всЂхъ лавкахъ, и во дворЂхъ по всЂмъ хоромомъ, поставлены были мЂрники или кади съ водою и съ вЂники, для береженья отъ пожарного времени (Царский наказ Федору Васильевичу Волынскому и Ивану Степановичу Урусову. 1622 г. АИ III, 174); Полубочье полно желЂзныхъ трубокъ, что въ огненные ядра бьютъ (Отписка Новгородского воеводы кн. Ф.Хилкова. 1649 г. ДАИ III, 183). Исследователи пишут, что кадь была без верхней крышки и ниже бочки, именно по этой причине бочки часто переделывались в кади (Судаков Г.В. Были о словах и вещах. Архангельск, 1989. С. 160). В кади иногда переделывали также лагуны: Кадь сосновая ветчана, бывал лагунъ, вЂсомъ полтора пуда, а зелья въ ней по вЂсу шесть пудъ и тринадцать гривенокъ опричь кади (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. АИ III, 9). Как синонимические к слову кадь в письменных памятниках выступают наименования бочка и оковъ. Бочка Наименование меры бочка происходит от наименования сосуда. Корень восходит к праславянскому корню *bokъ, который в науке не имеет ясной этимологии. Праславянская форма семантически далека греч. βάκηπος «посох, 255 скипетр», лат. bakulum «посох, палка», ирл. bac, др.–ирл. bacc «крюк, клюка», англ. back «спина» (ЭСТ II, 150-151). Сосуд имел широкое распространение на всей славянской территории, но в древнерусских источниках в значении «сосуд» встречается в ХII в. в форме бъчьвь: Пришьдъ въ храмъ и … обрЂте [ключарь] бъчьвь ту пра†положену и пълъну сущю меду (Ж.Феодос.Нест., 79. ХII в.). В летописном памятнике ХVI в. и впоследствии отмечается слово бочка: И введенъ быстъ [Олекса] въ корабль и всажденъ въ бочку, имущу три дна при одном концы (Ник.лет., сп.ХVI в.); Бочка серебряна бЂла, краи по бочкЂ въ трехъ мЂстахъ и обручи золочены (Оп.им. Ив.Гр., 25. 1583 г.). В качестве названия меры сыпучих веществ бочка в XV в. составляла ¼ воза, а в середине XVI в. – примерно 2 четверти (ЭСБЭ IVа, 513-514). У наименования бочка в источниках ХVI-ХVII вв. отмечается ряд уменьшительных вариантов: боченка (боченька), боченокъ, бочечка, бочурка, бочурочка и др., которые использовались в значениях «сосуд» и «мера», их вместимость была меньше бочки. В памятниках ХVI-ХVII вв. названия боченокъ, бочечка, боченка используются в качестве наименований сравнительно небольших мер: А наливъ, и скрутъ, которые в чисты были, и не побито, да класти в бочечки в невеликие вЂдеръ по 5 (Дм., 159. ХVI в.); Купили боченку четверинную поличново бЂлово желЂза дали 5 рублев 16 алтын 4 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.116 об. 1609 г.); Половина боченка оливокъ (Д.Шакловит. IV, 116. 1689 г.); Боченокъ сахару мЂлкого посного 96 ф. на вывЂсъ (Мат.медиц. 1122. 1679 г.). Наименование бочка было представлено в русской официальной системе мер жидких тел в качестве названия самой большой меры этой системы на протяжении всего времени существования этой системы. В русских говорах ХIХ-ХХ вв. у слова бочка было много значений, значение «мера сыпучих тел, содержащая в себе две четверти» сохранялось в севернорусских говорах (СРНГ III, 141-142). 256 Оковъ Этимология слова оковъ восходит к традиции оковывать верх кади металлом - железом или медью. Это делалось для того чтобы этот верх не обрезали и тем самым не уменьшали вместимость меры. Польза заключалась еще в том, что металлический верх меры предохранял кадь от износа. Об этом есть упоминание в летописном тексте: Бочки или кади, тЂ же оковами зваху; оковаху бо по верху тое кади желЂзнымъ обручемъ, для того чтобы не льзЂ было урЂзати (Карамзин ИГР III, 8). М.Влайинац отмечает в сербском языке аков как старинную распространенную меру, которая использовалась преимущественно для измерения жидкостей: аков - «ведро, окованное обручами» (Влаjинац I, 109-112). Название меры оковъ встречается в памятниках письменности ХV-ХVI вв.: А въ в Твери оковъ ржи по 20 по 6 алтынъ, а оковъ овса по 10 алтынъ; Взяти ми… полъ-окова овса (Арх. Стр. I, 50. 1482 г. КДРС); А на Москве оковъ жита по рублю (XV в. ОКДА 376); А купить себЂ на лавку рогозину соли, или мЂхъ соли, или бочку рыбы, или кадь рыбы, или бочку сельдей, и таможникомъ у нихъ имати со всего съ того съ одного порядного съ рубля по полуденгЂ (СГГД II, 53. 1571 г.). В источниках ХVI-ХVII вв. сравнительно чаще в качестве синонима кади отмечается бочка, чем оковъ, что можно объяснить большей распространенностью бочки (сосуда, верх которого не оковывали металлом): В землю сеяны три бочки ржы … Се язъ Гаврило Cеменов сын Мохнаткина каргополец продал … три бочки ржы (САМ 195. 1566 г. КДРС); И язъ у нихъ взялъ за тЂ денгы пятсотъ рогозинъ и пятдесятъ и четыре рогозины ржи, а въ тЂхъ рогозинахъ восмьсотъ бочекъ въ бЂлозерскую мЂру (АЮ, 445. ХVI в.); Послано пять паникадилъ да полторы бочки листового желЂза (Док.д. IV, 539. 1652 г. КДРС); Я [воевода] велЂлъ съ тЂхъ маетностей съ крестьянъ взять съ волоки на тебя, государя, хлЂба по бочкЂ ржи… на волокЂ сидитъ крестьянъ двора по 3 и по 4, и больше (АМГ II, 548. 1656 г.); Галанца Онани Родионова 3 257 бочки инбирю в патокЂ, бочка желЂза бЂлово Да галанца Лаврентья Кузарта 3 бочки ягод изюму вЂсом 15 пуд 24 сыра немецких 5 бочек купоросу вЂсом 106 пуд (ГААО. Ф.191. Оп.3. Д.49. Л.1, 2, 3. 1657 г.); Издержал бочку жытнои муки а весом пол 9 пуда [то есть 8,5 пуда – В.Л.] (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.3. Л.2. 1662 г.); Дал жнитвяной ржи полбочки (ГААО. Ф. 792. Оп.1. Д.5. Л.3 об. 1687 г.). Бочками измеряли овес, рожь, пшеницу, ячмень, семя конопляное и другие сыпучие. Названия мер для измерения сыпучих тел кадь, бочка, оковъ вышли из употребления в начале ХVII в. и стали употребляться преимущественно в качестве емкостей. Как названия емкостей слова встречаются в русских пословицах: Поздно беречь вино, когда бочка пуста. Бездонной кадки водою не наполнишь. Кадка (бочка) меду, ложка дегтю: все испортит. Кадка меду, да капля дехтю. Починается бочка про доброго гостя. По системе двух бочка (кадь, оковъ) делилась на две, четыре и восемь частей: половникъ – «половина бочки (кади, окова)», четверть – «четвертая часть бочки (кади, окова)», осьминка – «восьмая часть бочки (кади, окова)». Таким образом, данные термины (половникъ, четверть, осьминка) своими названиями выражали реальную вместимость в долях по отношению к основной мере: А прежнiя мЂры, которыя именуеми четверти, то бывало четвертая доля бочки или кади… а осмину имяновали осмую долю (Карамзин ИГР III, 8). Половнúкъ Половникъ в качестве половинной меры кади встречается в источниках с ХV в.: Купили … половникъ ржи по 100 алтынъ по 15 алтынъ (XV в. ОКДА 376); А овса молоченого 20 половникъ и единъ, а на то прибытка на одно лЂто 11 половникъ овса (Пр. Рус., сп.XV в. С.354); Бысть меженина въ НовЂгородЂ Нижнемъ: купили половникъ ржи по сту алтынъ по пятынадцеть алтынъ (Твер. лет. 1323 г. Сп.ХVII в. ПСРЛ ХV, 488). М.Влайинац пишет о сербо-хорватском слове половняк, которое использовалось как «хлебная мера» с 1629 г., как мера 258 для жидкостей – с 1749 г. Ученый предполагает, что объем меры составлял полведра (Влаjинац IV, 746). Заметим, что от наименования меры сыпучих веществ получил название идин из видов подати, натурального обложения, функционировавший в XV в.: А волостели мои и их тиуни и всЂ пошлинникы въ ту варницю не въступаются и пудового и половников с неЂ не емлютъ (АЮБ I, 98. 1447-1453 гг.). В летописях с первой половины XV века и далее встречаются случаи замены наименования половникъ на название полкади: ωвса полкади (АСВР, 155. 1430 г.); Полкади селитры (Царская грамота Астраханскому воеводе Алексею Салтыкову. 1689 г. АИ V, 317) и др. Такие случаи становятся тенденцией в памятниках XVI в. Осьмина Осьмины (осьмина - восьмая часть кади), как и другие меры системы кади, делались из дерева или металла (меди и др.), о чем можно найти свидетельства в источниках разного времени: И велЂлъ бы еси имъ [целовальникам Торжка] подЂлати противъ нынЂшния мЂденыя осмины, которая къ тебЂ послана отъ насъ съ Москвы, деревяныя осмины и полуосмины и четверики (ААЭ III, 218. 1624 г.); У царского старого двора в мечети: 640 ядр железных… осьмина медная протопоповская (Кн. п. Казани, 2. XVII в.). Источники фиксируют существительное осминка (осминъка, осмьнъка) с XIII века: Быс голодъ и цересъ зимоу, ръжи осминка по полоугрвнЂ (Новг. I лет., сп. ХIII в.); Въ се же лЂт лютЂ бяше: осминъка ръжи по грвнъ бяше (там же); ВсЂ лет осмьнъка велика по 7 резан (Там же). Видимо, уменьшительное наименование осьминка появилось в результате сравнительно небольшой вместимости меры (приблизительно 28 кг) по отношению к основной мере кади. В источниках XVI-XVII вв. наименование осмина отмечается как распространенная, причем встречается также полуосмина - половинное 259 деление осмины: У Исаака у дяди моего взяти ми 5 осминъ жита (Гр. Дв., 4. XV в.); Да въ походъ одинова по полуосминЂ крупъ овсяныхъ, по полуосминЂ толокна человЂку (Грамота воеводам кн. П. Щенятеву и Дим. Палецкому 1555 г. ДАИ I, 132); На мЂсецъ по осминЂ муки ржаные (там же); По полъосминЂ крупъ (Грамоты новгородским дьякам Ф.Еремееву и К.Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 130); Да хлЂба… по три четьи ржы безъ полуосмины человЂку, въ новую мЂру (Грамота новгородскому дьяку К.Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 127); Да осмина толокна на мЂсяцъ, въ новую мЂру (Отрывок наказа. 1563 г. АИ I, 327). Видимо, в последних контекстах речь идет о новой осмине, присланной в качестве официальной, государственной меры. Четверть (четь) Наименование четверть – четвертая часть кади – встречается в памятниках письменности в списках ХIV-ХVI вв.: Гедеωнъ же вниде и створи козлище ω/т/ козъ, и четверть муки, ωпрЂснъкы (Суд. VI. 19 сп. XIV в. Срезневский III, 1511); И купиша хлЂбъ по осми кунъ, а четверть ржы по 20 гривенъ новогородскихъ, а в иныхъ мЂстехъ пустыхъ четверть их ржы по 30 гривенъ (Никон. л., сп.ХVI в.). В том же источнике встретилось синонимичное выражение 4-ю часть кади: Купляхомъ по гривнЂ хлЂбъ и по болшю, а ржи 4ю часть кади купляхомъ по гривнЂ серЂбра (Там же). Метрологическое значение четверти фиксируется М.Влайинацем в ранних загребских источниках: четверт выступала до XIV в. в качестве «хлебной меры в Загребе», а в XV в. – «соляной меры в Загребе» (Влаjинац IV, 1020-1022). Название меры сыпучих тел четверть имело широкое распространение в русских памятникахь XV-XVI вв.: Взяти ми на КуземкЂ на Съкъворцо†десять четвертеи ржи…шесть четвертеи овса (Дух. Панкр. Чен. 1482 г. Срезневский, III, 1511); Четверть с двою спγд (Библ. 1499 г. Срезневский, там же); Да хлЂба по д†чети ржы да по д†чети овса московскихъ игумену и 260 старцомъ (Грамота на Вагу даньщику и ключникам. 1543 г. ДАИ I, 35); Шесть чети толокна; Осмнадцать чети солоду ячного на квасъ и на браги; Тридцать шесть чети муки ржаныя ситныя, тридцать шесть чети муки овсяныя; Одиннадцать чети муки пшеничныя розхожыя (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327). Четь выступала в качестве сокращенного варианта от четверть; даже на протяжении одного источника оба варианта употреблялись параллельно: Пять чети муки крупичятыя, восмь чети муки толченыя, десять чети муки толченыя розхожiя, семь чети муки ржаныя на кислые шти, д†чети отрубей (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327); Пять четвертей солоду ячного на квасъ, д†чети солоду ржаного, десять чети овса на браги и на кисели, д†чети крупъ гречневых, д†чети гороху, д†чети сЂмяни конопляного, д†чети толокна, д†чети крупъ овсяныхъ, четверть пшена Русского, четверть маку (Там же). На рубеже XVI-XVII вв. из-за неурожаев Россию постиг голод и вследствие этого возник катастрофический дефицит зерновых, что привело к необходимости появления для сыпучих продуктов меры меньшего объема по сравнению с древнерусской кадью, составлявшей 14 пудов ржи (229 кг). Итак, четверть, которая до этого использовалась в качестве четвертой части кади, стала основной единицей измерения в России в конце XVI - начале XVII вв. Именно в этот период начала формироваться система четверти, функционировавшая с некоторыми изменениями в народной метрологической практике до XX века. Об изменениях в русской метрологической системе, связанных с последствиями голода 1601 г., источники сообщают следующее: Ржи четверть купиша тогда по 3 рубли и выше. И отъ того времени начаша на Моск†и во всЂхъ городЂхъ Русскихъ всякое жито четвериками покупати, а четверикъ именуется осмая доля четверти, а четвертая доля осмины, тЂми же четвериками торговати и мЂрити навыкоша; а прежнiя мЂры, которыя 261 именуеми четвертями, то бывало четвертая доля бочки, или кадки, то же и оковами зваху; оковаху бо по верху тоя кади желЂзнымъ обручомъ, для того, чтобы нельзя ея урЂзати; а осмину именоваху осмую долю бочки (Русск. достоп. Ч.I. С.176 – Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII. С.73. 1851 г.). Происходившие в системе четверти изменения этого периода касались преимущественно метрологической величины входивших в систему мер. На протяжении XVII в. содержание мер в системе четверти изменялось несколько раз: в 1624 г., когда правительство разослало по стране новые образцовые меры, и в 1679 г., когда снова произошли изменения в системе четверти. В системе русских мер сыпучих тел конца XVI - начала XVII вв. отмечено появление новой меры - четверика. Официальная величина самой четверти после голода на протяжении XVII в. изменялась несколько раз в сторону увеличения. Еще одно важное обстоятельство: теперь четверть официально делилась по системе двух и по системе трех. Систему русских мер сыпучих тел в XVI– XVII вв. и изменения, произошедшие в этой системе в XVII в., представим в виде следующих соотношений: Четверть начала XVII века – 4 пуда ржи, Четверть после 1624 г. - 6 пудов ржи, Четверть после 1679 г. – 8 пудов ржи. Заметим, что данное соответствие в пудах относится именно к одному из основных зерновых продуктов на Руси – ржи: сделки с рожью наиболее часто фиксируются в источниках (в царских указах и грамотах указания на упорядочение вместимости мер всегда приводятся относительно ржи – основного русского зернового продукта). Разное по весу количество других сыпучих веществ может входить в емкость - меру. Приведем здесь контексты из памятников 1614 и 1678 гг., иллюстрирующие такое отличие: Да зелья бочка дубовая вЂсомъ полтора пуда, 262 а по вЂсу зелья въ ней шесть пудъ и двадцать шесть гривенокъ опричь кади (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. Чердынь. АИ III, 8); Кадь сосновая вЂсомъ пудъ, а по вЂсу зелья въ ней пять пудъ и четыре гривенки опричь кади (Там же); Зелья ручного и мушкетного и пушечного, крупного и мелкого [в данном случае зелье - «порох» и подобное - В.Л.], 20 бочекъ, въ нихъ вЂсу съ деревомъ и съ рогожи 275 пудъ 51 гривенка, въ томъ числЂ ручного 1 бочка, вЂсу въ ней 11 пудъ 59 гривенокъ (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 260). Как видим, разница между соответствием емкости-меры содержанию вмещаемых сыпучих веществ может быть приблизительно описана как разница в 4-13 раз. У А.А.Куратова представлено различие в весе разных зерновых культур следующим образом (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 16): в одной четверти начала ХХ века заключалось 9 ½ пуда пшеницы, 6 ¼ пудов ржи, 7 ¼ пудов ячменя, 6 пудов овса. Четверть имела свои деления по системе двух и трех (см. таблицу 1). Таблица 1. Деления четверти по системе двух и трех По системе двух: По системе трех: Осьмина - ½ четверти, Осьмина - ½ четверти, Полуосьмина - ¼ четверти, Третникъ (четверти) - 1/3 четверти, Четверикъ - 1/8 четверти. Третникъ (осмины) - 1/3 осмины. Но в некоторых случаях вес входящих в меру сыпучих товаров мог меняться из-за того, что сначала измеряли «сырой», влажный или подмоченный товар, а пока шла его доставка в пункт назначения, он «усыхал». Например, так происходило с солью: существовал даже специальный термин усышка соли, то есть та разница в весе товара, которая получалась, если первоначально соль была «сырой». В следующем документе XVII в. говорится, что астраханскую соль измерили указною кадью и погрузили на судно «сырой», поэтому при 263 перемеривании пришедшего уже на место товара «учинился недовес немалый», после чего было начато разбирательство этого дела: Въ прошломъ де во 1628 году, въ Астрахани, въ ихъ монастырьское Троецкое судно давали соль у озеръ указною кадью подъ гребло, а соль де была сыра, и въ той де сырой соли въ ихъ монастырьскомъ суднЂ нынЂ учинился недовЂсъ немалой, и отъ того ихъ монастырьской казнЂ стало убыточно. И по тому нынЂшнему челобитью Живоначалные Троицы Сергiева монастыря… допрашиваны астраханские таможенные головы гость Назарей Чистой да казанецъ Панкратей Шубинъ: какъ в прошломъ во 136 году, по Государеву указу, велЂно столнику и воеводам… учинить вЂрчую кадь и заорля послать къ солянымъ озерамъ, для соляного сгребу, и какъ тое кадь столникъ и воеводы извЂривали и привЂшивали на контарь, и они въ тЂ поры съ столникомъ и воеводы у кади у припуску были ль, и будетъ были и въ сколко пудъ та кадь учинена, и вверхъ ли припускана или подъ гребло? (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 275). На протяжении XVII в. (после голода начала века и установления царской власти Романовых) в России шел постепенный процесс увеличения размера четверти. Если в начале XVII в. официальная четверть вмещала 4 пуда, то в документах 1621 и 1622гг. – 5 пудов, а в 1624г. – 6 пудов и т.д. Так, в «Царской грамоте Верхотурским воеводам Пушкину и Зубову» от 1621 и 1622 гг. говорится о 5-пудовой четверти: И велЂли тЂ хлЂбные запасы взяти всякую четверть вЂсомъ въ пять пудъ опричь рогожныхъ мЂховъ, и велЂли тЂ хлЂбные запасы устроити въ анбары до полыя до вешнiя воды и укрыти велЂли гораздо чтобъ ихъ сверху и съ исподи не помочило (Царская грамота Верхотурским воеводам Пушкину и Зубову. 1621 г. АИ III, 119); А у которыхъ у торговыхъ и у промышленыхъ людей будетъ многой хлЂбъ, а покупанъ на ВерхотурьЂ, а не съ верху, не съ Руси привезенъ, и вы бъ тотъ хлЂбъ велЂли у нихъ имати на насъ, вЂсомъ въ пять пудъ четь, или въ мЂру, сыскавъ какъ они на ВерхотурьЂ учнуть покупати сами, и велЂли тЂ хлЂбные запасы отдавати 264 Тоболскимъ служилымъ людемъ (Царская грамота Верхотурским воеводам Пушкину и Зубову. 1622 г. АИ III, 151). Если за основу возьмем четверть после 1624 г., когда правительство разослало по стране шестипудовые четверти и трехпудовые осьмины, то получим следующее: Четверть 1624-1679 гг. – 6 пудов ржи, Третникъ четверти – 2 пуда ржи, Осьмина – 3 пуда ржи, Третникъ осьмины – 1 пуд ржи. Четверть (четь) со своими делениями широко представлена в источниках XVI-XVII вв.: Купили крупы бЂлые 194 чети по 12 алтнъ четверть; Купили крупы грЂчневые 34 чети с исминою по 14 алтнъ по 3 де четверть (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.14-14 об. 1583-1585 гг.); Купилi солоду ячног 20 чети по 21 алтын чет денег далi 12 рублев 20 ал (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.15. 1602-1606 гг.); Семь сотъ четьи муки ржаной, да сто четьи крупъ, сто жъ четьи толокна (Царская грамота в Пермь Великую князю Вяземскому. 1607 г. АИ II, 110); Девятьсотъ семьдесятъ четвертей муки ржаной, сто семьдесятъ д†четверти крупъ, сто семьдесятъ д†четверти толокна (Царская грамота. 1609 г. АИ II, 313); И вамъ бы, господа, велЂти прислати на Пелымъ хлЂбныхъ запасовъ хотя по одной четверти муки служивымъ людемъ, чтобы они врознь не розбрелися (Отписка Пелымского воеводы Годунова к Чердынскому воеводе Нащокину. 1613 г. АИ III, 3-4); 955 четьи съ осминою и 33 гривенки муки ржаной, да 134 четьи съ осминою и полтретника крупъ (Царская грамота Чердынскому воеводе Волкову. 1615 г. АИ III, 55); За хлЂбную милостыню, за сто за шестдесятъ чети ржи, овса тоже (Жалованная несудимая грамота Сийскому Антониеву монастырю. 1621 г. АИ III, 125); Продал бЂлозерскимъ и кириловскимъ каменщикам муки ржаные четыре четверти да полосмины крупъ грешневых да полосмины толокна (РГАДА. Ф.1195. Оп.1. Д.3. Л.4 об. 1657 г.); ВысЂяли в селЂ Погодаеве на 265 мнстрьскую пашню 27 чет с осминою овса… да полосмины гороху; Умолочено хлЂба ржи сто десять четвертеи овса двЂсти четъвертеи ячмени десять четъвертеи д†полуосмины пшеницы д†четъверти гороху четъверть д†полуосмины (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.214. Л.12, 23. 1671-1681 гг.). Иногда название меры «четверть» в источниках заменяли на общевидовое «мера»: В ту мЂру болшую таможенную жита пошло приемных малых мер полтрети мЂры … отмЂрено… ржы въ гсдрву в болшую таможенную мЂру с верхами шестнатцет мЂръ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.589. Л.11, 10 об. 1669 г.). В 1624 г. были разосланы по местам образцы осьмины, государством было разрешено делать с осьмины «противни», спуски, были также узаконены существовавшие до этого указа четверики и полуосьмины: И велЂли бы еси имъ подЂлати противъ нынЂшния мЂденыя осмины которая къ тебЂ послана отъ насъ съ Москвы, деревяные осмины и полуосмины и четверики, подъ гребло, и запятнатъ таможнымъ пятномъ (ААЭ III, 218. 1624 г.). Слово гребло употреблялось в двух значениях: 1)металлическая окантовка верхнего края меры; 2)дощечка, которой «сгребали» излишек зерна, т.е. равняли с краями меры: К нему ж ИонЂ на маискую мелницу отпущено ржи в разных числЂхъ из мнстря шестьдесят пят четвертеи с ωсминωю в мнстрскую мЂру под гребло молот про мнстрскои обиход (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.687. Л.3 -3 об. 1678 г.). Однако на местах и после определения официального размера четверти в 1624 г. в 6 пудов продолжают пользоваться старыми четвертями, меньшими по объему. Приведем здесь для подтверждения фрагменты «Отписки якутского воеводы М.Лодыженского» 1653 г., в которых размер местной четверти колеблется от 4 до 5 пудов [последние цифры получены нами в результате математических расчетов и сопоставлений контекстов]: А вполы противъ того крупъ и толокна 788 четвертей, вЂсомъ 3152 пуда; ХлЂба 2521 четверть ржи, вЂсомъ 11565 пудъ три гривенки съ полугривенкою; ХлЂба 3124 четверти муки ржаные и ржи, вЂсомъ 14331 пудъ 14 гривенокъ; Крупъ и толокна 1138 266 четвертей, вЂсомъ 4552 пуда; ХлЂба 4446 четвертей муки ржаные и ржи, а вЂсомъ 20396 пудъ одна гривенка; ХлЂба 220 четвертей съ осминою муки ржаные и ржи, вЂсомъ 1111 пудъ двадцать одна гривенка 72 золотника (Отписка якутского воеводы М.Лодыженского. 1653 г. ДАИ III, 401-402). Местные меры своим существованием усугубляли путаницу, сложившуюся к середине XVII в. в торговле и вообще в русском метрологическом пространстве. Стремясь внести какую-то ясность, писцы обычно указывали какой именно мерой пользовались при совершении сделок: Пωкупка что куплено про мнстрьскои ωбиход сентября въ де устюжан куплено ржы 386 чет в устю(ж)скую мЂру за четверть по 20 рублев iтог дано сем тысящь семсωт дватцат рублев; Въ декабре мсцЂ i въ генваре куплено ржы 362 четверти в вологотцкую мЂру за четверть по 24 рубля итог дано восмь тысещь шестьсωт восмьдесят восмь рублев; Въ ΘевралЂ мсцЂ куплено ржы 153 чет въ ту ж мЂру за четверть по 22 рубля итог дано три тысечи триста шестьдесят шесть рублев (ГААО. Ф.191. Оп. 1. Д.542. Л.27 об.-28. 1662 г.); А въ которомъ году монатырской служка будетъ на приказЂ въ монастырской вотчинЂ, и ему со крестьян имать себЂ въ жалованье хлЂба съ выти по осминЂ ржи, да по осминЂ овса въ годъ въ монастырскую мЂру (Уставная патриаршая грамота Покровскому монастырю, что на р.Нерке. 1676 г. ДАИ IХ, 25). В одном из сибирских памятников XVII в. отмечена 20-пудная четверть, что представляется почти невероятным, так как эта мера в полтора раза больше общерусской кади: Лета от Рожества Христова 1662 был в Тоболску хлеб дорогщ, и покупали по рублю вещей пуд, а четверть дватцатипудную по 20 рублев и протчее (Есиповская летопись. 1662 г. ПСРЛ ХХХVI, 100). Возможно, столь большое разнообразие в местных мерах (различная их величина при одном наименовании) усугублялось еще тем, что государственная власть, издававшая указы об упорядочении мер, не всегда их соблюдала сама. Так, уже после очередного государственного изменения объема четверти в 1679 г. из 6 пудов в 8 пудов в царской грамоте 1681 г. мы отметили запись, в которой 267 рожь измеряется в старую меру вместо новой: Да за 307 чети съ осминою безъ полчетверика и за полполтретника крупъ и толокна по четверти съ осминою ржи, въ прежней вЂсъ, муки ржаной по пяти пудъ съ четью, а рожь по шти пудъ съ четью жъ, четверть, и съ мЂхами (Царская грамота чердынскому воеводе князю Ф.Борятинскому. 1681 г. АИ V, 119). Третникъ Метрологическое наименование третникъ появляется в источниках конца XVI - начала XVII вв. преимущественно для замены слова треть: По сей кабалы Кузма свою треть овса заплатилъ осмину съ третникомъ (Арх. Стр.I. 1588 г. КДРС); Хлеба по 70 чети ржи, по 50 чети с третником круп (Кабард.рус. д. 1631 г. КДРС). ХлЂба по д†трети… да по пуду 7 гривенокъ без трети гривенки соли… по чети с третникомъ овса (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.74. Л.3, 3 об. 1646 г. Сибирский приказ); А оброку на них было 59 четьи с третником ржи (Тобол., 1674 г. СНДРС 157). Часто источники не позволяют говорить о метрологической величине третника, так как не дают указаний на то, какой именно третник (третья часть какой меры). Подобные ссылки писцы все же иногда делают: А по умолоту тоЂ ржи д†четверти с осминою i с третником осминным (РГАДА. Ф.196. Оп.3. Д.901. Л.28. 1663 г.); Ржы собрано 21 чет с третником осминнымъ (Кир.-Бел. м-рь. Кн. с.-х. с. 237. 1678 г. КДРС). В качестве частей третника в источниках встречаются слова полутретникъ, полполутретникъ и т.д. Каждый раз компонент «пол-» уменьшал реальное содержание меры в два раза: По 2 чети с третникомъ ржи по чети и полполтретника овса члвку (Асир.ак. № 436. 1619 г. КДРС); ХлЂбныхъ запасовъ 1099 четвертей и полполполтретникъ муки 99 четвертей без получетверика крупъ 99 четвертей без получетверика толокна (Царская грамота Чердынскому воеводе Бутурлину. 1621 г. АИ III, 137); Платят по 4 чети с полутретником (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.132. Л.23. XVII век. Сибирский приказ); Ржи д†чети и полполтретника овса (Там же, л.6 об.). 268 Четверикъ Четверикъ как мера встречается в источниках конца XVI-XVII вв.: Продал пономарю четверик круп (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.2. Л.3 об. 1598 г.); Купили три четверика осминных круп запарных дали 18 алтъ 5 денег (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.15 об. 1602–1606 гг.); Гороху четверик 3 ал 2 де круп запарных четверик 4 алтын … Моркови четверик дал 10 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.609. Л.15. 1605 г.). Указание на то, что четверик осминный, то есть принадлежит осьмине, обычно не делалось писцом. Памятники XVII-XVIII вв. позволяют заключить, что система четверти имела общерусское распространение: Двустам штидесят шти члвкомъ муки по получетъверику сухорей по четверику члвку всего муки шестнатцат чети с осминою сухорей тритцат три чети (то есть один четверик = 1/12 четверти, отсюда один получетверик = 1/24 четверти. (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д. 62. Л.2. 1604 г. Воронеж); Двенадцать чети с полуосминою овса (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.71 (1). Л.4. 1606 г. Сибирский приказ); Купили солоду ячново 60 четвертеи (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.117 об. 1609 г. Соловки); А хлеба дано им по 5 четвертеи с осьминою муки да по четверти круп и толокна (Гр. Сиб. Милл. 1629 г. КДРС, Сибирь); Гороху куплено в новую мЂру девет четвертЂи (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.150. Л.28. 1631 г. Архангельск); По нашему указу, въ Чердыни и у Соли Камскiя, семь тысячь четьи ржи, велЂлъ искупить (Царская грамота Чердынскому воеводе Богдану Комынину. 1637 г. АИ III, 352); Куплено хмелю четверть (АНМ 110. 1639 г. Нижний Новгород); Продал посадцкимъ людямъ Ондрею Искряникову да Григорью Кокшаровскому триста чети пшеницы, съ четверти по полутретьЂ денгЂ (АНМ 110. 1639 г. Нижний Новгород); По двадцати по четыре четверти ржи, по двадцати по четыре четверти ячмени на годъ (Царская грамота Двинскому воеводе Б.Шереметеву. 1640 г. АИ III, 370); Всего пятдесят пять чети с осминою и с четвериком муки ржаной (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.71(1). Л.19. 1646 г. Сибирский приказ); Платил в гсдрву казну с полчети десятины по д†чети i с осминою овса на год 269 (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.132. Л.10. XVII в., Сибирский приказ); Ячменю овинного 11 чети с полуосминою (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.24. Л.27 об. Середина XVII в. Соловки); Отвезти въ монастрырь вкладчикова хлЂба… 10 четьи пшеницы да 20 четьи ржи (АНМ, № 35.1654 г.); Ржаные муки 200 четвертеи, пшенишные муки добрые 30 четвертеи, овса 300 четвертеи, круп овсяныхъ 30 четвертеи (АНМ, № 82. XVII век); Купил ржи про мнстръскои ωбиход 9 чети с осминою и четвериком (РГАДА. Ф.1202. Оп.1. Д.8. Л.9 об. 1655 г.); Муки ржаные четыре четверти (РГАДА. Ф.1195. Оп.1. Д.3. Л.4 об. 1657 г. Крестный Онежский монастырь); ВелЂно рожь собрать противъ овса вполы за четвертъ овса по осминЂ ржи (А. Ипат. м-ря. 1659-1660 гг. КДРС); Положили мы Иванъ да Григореи въ Нижнемъ НовЂгородЂ въ свои стругъ ихъ монастырскихъ ссыпныхъ запасовъ пятдесятъ четвертеи ржи въ нижегородскую таможенную заорленую печатную мЂру (А. Ипат. м-ря. 1662 г. Нижний Новгород); Принято в Севску в гсдрвы житницы… у болховского// посадцкого члвка…хлЂбных запасов муки рженые триста двенатцат чети круп овсяных семьдесят восмь чети с осминою в московскую таможенную меру (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д.22. Л.28 об.-29. 1669 г. Севск); В московскую таможенную меру итог ржи чет с полуосминою овса тож (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д.21. Л.245 об. 1670 г. Курск); Ржи 3795 четвертеи с полуосминою и полчетверика и полполчетверика…и четверть…в новгородскую в таможеную мЂру (РГАДА. Ф.137. Оп.1. Д.87(3). Л.263 об. 1674 г. Новгород); Давано имъ хлЂбного жалованья по осминкЂ на мЂсяцъ человЂку, вЂсомъ по два пуда (1675 г. ДАИ V, 365); ХлЂба… съ четверика пашни осмина безъ получетверика и мал четверикъ ржи (АЮБ II, 760. 1676 г. Словарь XI-XVII вв. XIII, 114-115); Ржи семьнадцат четвертеи с осми//ною да с осминою а отпущена та рожь и овес с луцким стрелцы (РГАДА. Ф.145. Оп.1. Д.22. Л.7-7 об. 1678 г. Смоленск); С 1 числа по генварь 726 года ржы или муки по полуосмине (ГААО. Ф.1. Оп.1. Д.49. Л.3-4. 1726 г.); Ржи два четверика с ос(ь)миною (Тобол., 1734 г. СНДРС 97); Заготовить въ Сумскомъ острогЂ 500 четвертей ржаной муки (1899 г. 270 ИСМ 61); ОпредЂлено съ каждаго двора крестьянъ Соловецкихъ деревень брать ржи и овса по 3 ½ четверти… выдать монастырю 3000 четвертей ржи взамЂнъ продовольствия (1899 г. ИСМ 115) и др. Документируются наименования мер, меньшие четверика по объему и являвшиеся его делениями: получетверикъ /полчетверикъ/, полполчетверикъ, полполполчетверикъ, четь четверика: Мастеровымъ людимъ сорок пяти члвкомъ на мсцъ дано по получетверику сухореи по четверику члвку крупъ осми члвкомъ четверикъ толокна по тому ж итого муки д†чети шесть четвериковъ сухореи пят четвериков с получетверикомъ и с полполчетверикомъ толокна тож (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д.62. Л.4. 1604 г.); 187 чети с осминою и полполутретника и полполучетверика и полполполчетверикъ ржи (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.132. Л.17 об. 1661 г. Сибирский приказ); Круп четверик без полполчетверика (Там же, л.36); Круп четверикъ без полполчетверика (Там же, л.6 об.); Толокна чет четверика на мсцъ (то есть четвертая часть четверика. Там же, л.26 об); 4621 четь без получетверика и полполтретника и полполполчетверик ржи и ярицы (Тобол. 1666 г. СНДРС 175). Компонент пол- присоединялся к названию меры, каждый раз показывая на уменьшение объема меры вдвое. Например, полчетверика = 1/2 четверика, полполчетверика = 1/4 четверика, полполполчетверика = 1/8 четверика и т.д. Заметим, Г.В.Востокова отметила вариант полполполполполполчетверика (1/64 доли четверика) (Востокова Г.В. История и семантическое развитие образований с полъ (пол-/полу-) в русском языке ХI-XVII вв. М., 1984. С. 234). Наименования, входившие в систему честверти, можно встретить в русской пословице Без четверти с осьмухою три осьмины (т.е. «ничего»). В XVII в. в русской метрологической системе мер сыпучих веществ появляется новая мера – гарнецъ. Гáрнецъ Название меры происходит от названия сосуда. Этимология слова гарнецъ объясняется исследователями по-разному: заимствование из польского 271 garniec «гарнец», «большой горшок», «котел» (Преображенский I, 119); от глаголов типа горнуть, загребать (Даль I, 344-345); слово гарнецъ генетически возводят к корню, близкому к горити (Винник В.О. Назви одиниць вимiру i ваги в украiнськiй мовi: дис. … канд. фiлол. наук. Киiв, 1964. С. 198199). Возможно, этимология названия сосуда гарнецъ восходит к слову гарь (гарец, гарцы): так назывался в письменных памятниках XV в. «выжженный участок леса, предназначающийся под пашню» (Лебединская В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке XI-XVII вв.: дис. … канд. филол. наук. М., 2000). Название сосуда этимологически может быть связано с названием такого земельного участка. В качестве наименования емкости и меры гарнецъ отмечается в источниках XVII в.: А продавать вино бочкою на ранды и куда кто похочетъ, а пиво и медъ вольно жъ продавать гарнцомъ (СГГД IV, 55. 1698 г.). В XVIII веке гарнецъ стал выполнять функцию официальной меры сыпучих веществ, равной 1/64 четверти. В таком виде гарнецъ использовался до начала XX в. (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 16): Овса 2 гарца (УВ 1716. 300. Словарь XVIII в. V, 91); Одной строевой лошади в сутки овса три гарнца (ПСЗ XVII 511); Пермского полка драгун…взялъ съ собою въ походъ съ 4 дворовъ по четверику сухарей, по гарцу крупъ грецкихъ (Докл. в Сенате. V. 1715 г.); Осмь четвериковъ просяной крупы, всякой четверикъ щитая по шти полскихъ гарцовъ (Пис. Птр. 1716 г. КДРС); Ячмени тритцеть четвертеи четыре гарнца с четью…шестдесят четыре четверти два четверика четыре гарнца с четью (РГАДА.Ф.1090. Оп.1. Д.1384. Л.2 об. 1765 г.). Гарнцы употреблялись также для измерения жидкостей и фруктов: Пива 1 гарнец (УВ. 1716. 299. Словарь XVIII в., там же); Взять полтора гарнца вишен (Сл. Пов. IV. 30. Словарь XVIII в., там же). 272 В 20-х годах XVIII века на Украине гарнец иногда назывался ковшем (Сидоренко О.Ф. Одиницi вимiру в торгiвлi на лiвобережнiй Украiнi XVIII ст.: дис. …канд. icтор. наук. Киiв, 1972. С. 172). Нормы выдачи круп солдатам и казакам и нормы овса лошадям назначались в гарнцах (Сидоренко О.Ф. Там же). В качестве одного из примеров использования гарнца в метрологической практике приведем фрагмент из реестра объявления хлеба Казанским правлением 1765 г. (РГАДА. Ф.1090. Оп.1. Д.1384. Л.7. 1765 г.) (см. таблицу 2): Таблица 2.Фрагмент из реестра объявления хлеба Казанским правлением 1765 г. Реестръ ωбявления хлеба четверти четверик гарнцъ 323 6 2/2 За темъ расходомъ в остатке имеетъ быть в наличиi триста дватцать три четверти шесть четвериковъ гарнца с половинои два В брянских говорах ХХ века слово гарецъ использовалось в нескольких значениях: «деревянная или железная посуда (4-5 кг)», «мера сыпучих тел, равная объему соответствующей емкости» (Дементьева Т.В. Метрологическая лексика брянских говоров. Л., 1981. С. 122). Величина гарнца колебалась от 2 до 4 кг (Дементьева Т.В. Там же). В тамбовских, калининских, смоленских, курских, севернорусских, новгородских, псковских, иркутских говорах и в русских говорах Литвы в ХХ в. гарец отмечался в значении «мера сыпучих тел» (Дементьева Т.В. Там же. С. 123), а также в вятских, восточнославянских, зауральских, пермских, енисейских (Бондарчук Н.С. Лексика северодвинских грамот ХIV-XV вв. М., 1954. С. 83). В конце ХIХ – первой половине ХХ вв. наименования гарец, гарчик и гарц в русских говорах использовались почти повсеместно. Гарец 273 фиксировался в значениях 1)«мера сыпучих тел, гарнец; сосуд вместимостью в один гарнец» (новг. 1898, смол., твер., курск., тамб., иркут.); 2)«плата зерном за помол на мельнице» (куйбыш. 1939-1955, киров. 1950): Один был гарец гороху, и тот рассыпали (вельск. смол., смирнов. твер., курск., тамб.); Сдавали хлеб-то раньше. Все мерили четвериками да гарцами (иркут.); Гарец дан. Тут и семена и гарец за мельницу (вожгал. киров. 1950.) (СРНГ VI, 140). Слово гарчик употреблялось в трех значениях: 1)«мера сыпучих тел - гарнец; сосуд вместимостью в один гарнец»: Высеял с гарчик, а собрал со ставчик (пословица). Дали гарчик круп (смол. 1898. вят.). Одним только голубям по гарчику [зерна] в день нужно высыпать (краснодар.); 2)«мера для семян, для муки от 10 до 20 фунтов в смысле условной платы (скорее сама оплата) вместо денег». Когда в известном случае делается расчет продуктом, то говорится, что «берут гарчик». Например, «гарчик» берется, взимается за помол на мельнице, за веяние ворохов на веялке (вят.1907); 3)«бутылка (водки): Гарчик водки выпил. Набрал хлеба, закуски, горилочки гарчик (смол., 1898). Поставь гарчик водки - и мы согласны работать (смол.). Гарц – «плата зерном за помол на мельнице»: Я на мельницу пуд гарца должна еще. Гарцы большие берут за хороший размол (куйбыш. 1945-1964, курск., иссык-кульск.) (СРНГ VI, 148). Ставъ (ставьцъ) Наименование меры ставъ (ставьцъ) восходит к названию сосуда. Происхождение корня не совсем ясно, но есть свидетельства, указывающие на балто-славянскую эпоху (лит. stovj и stovĕti «стоять», лтш. stawet, лит. stova «место») (Срезневский III, 488-489). Ставьцъ - уменьшительное образование от многозначного слова ставъ в значении «род сосуда». Такие наименования, как ставец являлись, прежде всего, предметами домашнего обихода и использовались для выражения количества чего-либо (Христосенко Г.А. Вотчинные хозяйственные книги XVI в. как лингвистический источник. Красноярск, 1980. С. 79). 274 Ставъ, ставьцъ в значениях «род сосуда» и «мера сыпучих тел» достаточно широко представлены в источниках с XVI века. По нашим наблюдениям, в письменных памятниках ставъ, ставецъ выступает чаще как «сосуд»: Полътретьятцать ставцовъ братцкихъ (Оп. Кор. Ник. мон. 1551 г. КДРС); Три сита, да три става, да два ковша (Оп. Кор. Ник. мон. 1551 г. КДРС); Три ставца брацких мЂдных луженыхъ да ковшъ сто двадцать ставцовъ брацких деревянныхъ, четверныхъ пятдесят два ставца деревянныхъ (Кн. Свир.м. №191, л.70. 1660 г. КДРС); Дватцать ставцов деревянных (А. холм. там. избы № 377. 1674 г. КДРС); 7 ставцов (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.687. Л.26 об. 1678 г.). Слово ставьцъ как мера впервые встречается в источнике, относящемся к 1500 г.: 27 ставцовъ масла (Книга пер. Вотск. пят.I, 686. 1500 г.). Форма ставецъ получает наибольшее распространение в источниках XVI–XVII вв. Ставцами измеряются сыпучие тела (Срезневский III: 488-489) и другие продукты: Ставец соли (Прих.-расх.кн. Волокол. № 6. 1587–1588 гг. КДРС); Ставецъ икры, ставецъ меду, ставецъ пшена (Кн. расх. Кир. мон. 1588-1622 гг. КДРС); Ставецъ штей… Ставецъ сморчковъ (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 428, 429); Сеять на себя…два ставца монастырских (Порядная Ант.-Сийск. м., 1674 г. Новоселова 1988: 51). Следующие контексты позволяют предположить, что ставецъ в качестве меры вмещал менее четверика: Гороху четверик со ставцем (XVI в. Христосенко, там же); Посеяно… гороху четверикъ со ставцомъ (Тр.-Глед. м. Кн. с.-х., с.237. 1679 г. КДРС). Если четверик составлял 1/8 четверти, а торговая четверть в тот период, согласно разным источникам, вмещала от 6 до 9 ½ пудов ржи (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 16), то, следовательно, ставец фактически составлял меньше, чем 0,75 – 1,2 пуда ржи (то есть приблизительно от 12 до 19 кг). 275 В источниках XVII в. можно встретить ставецъ мЂрныи кружечныи и ставецъ четвертнои. По-видимому, по метрологическому содержанию это были разные меры: Два ставца новых древяных четвертных (А.А. П-Р-К каз. дор. 1665 г. КДРС); Два ставца мЂрныхъ кружечных, да чарка мЂрная деревяная (Роспись Клинского кружечного двора. 1664-1668 гг. КДРС); У каргопольца у Клементья Червочкина купленъ ставецъ четвертнои да дватцет ложек прямизенных (Арх. Он. №108, л.4 об. 1666 г. КДРС); Два ставца мЂрныхъ кружечныхъ да чарка мЂрная деревянная (АЮБ III, 187. 1668 г.). В говорах русского языка ХIХ в. (без территориальной отнесенности) фиксируются однокоренные к слову ставецъ название меры сыпучих тел ставикъ (ставъ) с пометой «старое» (Даль IV, 311). В.И.Даль предполагает, что слово синонимично другой мере – гарнецъ. В новгородских, рязанских, вятских, тамбовских и других говорах XIX в., отмечает В.И.Даль, ставецъ встречается в значении «деревянная точеная чашка», «глубокое блюдо», «общая застольная миска», которая «точится из баклуши, чурбана», только не поперек слоев, как чашка, а вдоль слоев из расколотого пополам чурбана». В «Словаре поморских речений» ставец отмечен в значении «деревянная точеная чаша»: Ставцы разные точат – побольше и поменьше, повыше и пониже. Можно что жидкое держать, а можно что без воды и рассолу. Для красоты держим. Украшенье (Гемп 458). Таким образом, метрологического подтекста в поморской речи ХХ в. слово не имело. В пословицах и поговорках русского языка ставецъ (ставчикъ) используется в значении «название сосуда» и «название меры»: Мешками – на мельницу, а в избу хоть ставчиком, да ежедень. Не наше дело ставцы точить, наше дело из ставца хлебать. ВысЂялъ съ гарчикъ, а собралъ со ставчикъ. (Даль, там же); И разбивше ставец, обретоша злато» (Даль I, 344345). 276 Ластъ Этимология слова ластъ не вызывает сомнений у лингвистов: название меры ластъ является заимствованием из немецкого языка, где Last «груз» (Фасмер II, 462-463; Влаjинац III, 523; Преображенский I, 436). Несмотря на сравнительно позднее официальное признание ласта в качестве меры сыпучих тел, в начале ХХ века, в значении «мера вместимости» ластъ использовался в России с XV века (в переводных и оригинальных памятниках). В ластах измеряли товар, который на Русь привозили немцы: Приходитъ въ Новгородъ соль а медъ отъ нЂмецъ не полно того дЂла, что въ НовЂгородЂ вЂсу нЂтъ въ ласту приходитъ девяносто пудовъ московскихъ, а в ином и менши (Рим.имп.д. 1492 г.). Въ лЂто 7051. Бысть хлЂбъ дорогъ…въ нЂмцахъ наипаче, на КолыванЂ на рожь на бочку 3 бочки соли давали, а въ ЛюбкЂ по ласту соли на бочку на рожь (ПЛ, сп.ХVI-ХVII вв.). Согласно этим контекстам, весовое содержание одного ласта в XV-XVI вв. составляло приблизительно 90 пудов. Cледовательно, это была оптовая мера. Первоначально ластъ функционально оставался мерой для ввозимых в большом количестве немцами сыпучих товаров, а потом этот товар пересыпался в русские меры и перевешивался: А по чему тотъ хлЂбъ товарищъ ихъ у тЂхъ продавцов цЂною покупалъ по тамошнему иноземческому обыкновению ластами, а много ль въ нихъ имеетца русским званиемъ четвертями и по чему цЂною, того они не вЂдают (Док. в Сенате II, 2. 1712 г.); Смола продается ластами а въ ластЂ считается 14 бочекъ. Надобно, чтобъ бочки всЂ полны были (А.К. III . Зап. 1714 г. КДРС). Ластъ выполнял функции «счетной и окладной единицы (преимущественно в международной торговле), содержащей определенное количество бочек или мешков товара»: А учнетъ ноугородецъ въ неметцкихъ городехъ купити что или продавати въ ластъ, ино с него вЂсчего нЂтъ, а учнетъ что купити или продавати въ вЂсъ, ино с него вЂсчеЂ имати (СГГД V, 57. 1514 г.). То есть если продавать или покупать ластами, тогда налог за 277 взвешивание не берется: здесь разграничение между ластом и весом. Очень часто в источниках в ластах происходят торговые сделки с солью: А емлютъ у торговыхъ людей съ ласту съ соли зъ двунатцати мЂховъ со 120-ти пудовъ по 3 московки (Псков. п. кн., 14. 1587 г.). То есть 12 мехов составляют ластъ. Ластъ бочекъ – это комплект из двенадцати бочек определенного размера: Въ ластЂ 12 бочекъ, а бочка по 6 пудъ, и всего въ ластЂ 72 пуда (Торговая книга, 114. 1575-1610 гг.); Золы ластъ купятъ по 15 ефимковъ. На РигЂ крупную золу, въ печахъ каленую, купливали у Смольян ластъ по 12 рублевъ. А коли учинишь сговоръ, и намъ бы имъ безъ бочекъ иматися, примЂряяся къ Рижскимъ золянымъ бочкамъ, золу въ вЂсъ отдавати; а не похотятъ имати, и мы на Мурманскомъ, сыпавъ въ бочки, имъ отдаемъ. … И ты имайся только за 100 ластовъ (Торговая книга 135-136. 1575-1610 гг.); Старецъ казначеи… купил на Олонце… бочек 2 ласту (Кн. расх. Свир. м. №6, 201 об. 202. 1631 г. КДРС). Несмотря на то что в «Арифметике» Магницкого указывается, что ласт – «хлебная мера, равная 12 четвертям», в русском языке и в русской метрологической практике слово ластъ было многозначным: с XVI в. ластъ был признан официальной мерой веса в России, в 1908 г. ластъ государственная мера в 12 четвертей хлеба или другого сыпучего вещества, ластъ также использовался при измерении вместимости судна: две тонны, или 120 пудов (Даль II, 239). У М.Фасмера также находим: «мера корабельного груза в 120 пудов (зерна)» (Фасмер II, 462-463). В ХIХ в. в Прибалтике (Эстляндии, Лифляндии, Курляндии) ластъ как счетная единица составлял 24 бочки (Шостьин Н.А. Очерки истории русской метрологии XI - XIX вв. М., 1975. С. 118). Таким образом, проведенный нами анализ позволяет говорить о существовавших внутри группы мер сыпучих тел систем определенных мер. Каждая такая система имела основную меру и несколько в метрологическом 278 значении кратных ей. Так, мы можем говорить о системе кади (до начала ХVII) и системе четверти (с начала ХVII века) в группе мер сыпучих тел. Основной пласт официальных наименований мер сыпучих тел состоял из названий, образованных от числительных. Данная система в XVIII в. была дополнена гарнцем и в начале ХХ в. – ластом. Однако фактически эти две меры использовались и раньше. Гарнецъ встречается в памятниках с XVII в., ластъ – с XV в. Внутри системы метрологических терминов на разных уровнях прослеживаются разнородные связи. Так, существоваший еще в XV в. как оптовая мера сыпучих тел для ввозимых немцами товаров в Россию ластъ с XVI в. был признан официальной мерой веса и только в начале ХХ в. – официальной мерой сыпучих тел. Наименование диалектного происхождения гарнецъ сначала использовалось в народной метрологии. 4.2.2.Система официальных наименований мер жидких тел О древнерусских наименованиях мер жидких веществ известно сравнительно немного. Согласно имеющимся исследованиям историков, метрологов, в целом с древности до конца ХVII - начала ХVIII вв. русская система мер жидких тел в своих соотношениях выглядела следующим образом [cоотношения мер приводятся согласно общепринятым в официальной исторической метрологии: например, Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 16-17 и др.]: бочка – основная мера системы мер жидких тел, равная 16 насадкам, или 40 ведрам, или 400 кружкам, или 1200 ковшам, или 4000 чаркам. В основе данной системы лежит ведро объемом 136,297 кубических вершков. В «Записке для обозрения русских древностей» сказано: «Отцы наши мерили вино, пиво и мед бочками. Когда начали считать в бочке по сороку ведр, неизвестно…» (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII. С.73. 1851 г.). В некоторых 279 источниках бочку называли мерником, самим названием подтверждая ее основную функцию. В эпоху Петра I в официальной системе мер жидких тел произошли следующие изменения: появились заимствованные из Европы меры (бутылка), исчезли некоторые старые русские меры (насадка, ковшъ), некоторые меры изменили лишь свое наименование, а суть осталась прежней (русская кружка стала заимствованным штофом), измененилась вместимость некоторых мер. Бочка стала равна 40 ведрам, или 400 штофам, 800 бутылкам, 1600 сороковкам, или 2400 соткам, 4800 шкаликам. В целом, эта номенклатура мер жидких тел функционировала до введения в России международной метрической системы измерений в начале ХХ века. Рассмотрим более подробно каждое наименование. Бочка Самой древней известной нам мерой для жидких веществ издревле была бочка, которая использовалась также для измерения сыпучих тел. Бочек для жидких тел было множество разновидностей и различались они вместимостью и формой в зависимости от своего предназначения и др. Особенное разнообразие в бочках наблюдалось в XVI-XVII вв. (ЭСБЭ IVа, 513-514; Срезневский I, 201; Даль I, 175). По способу хранения различали бочки стойки (стоятня) и лежанки (лежачая). Видимо, переделывали иногда в кади именно бочки стойки, так как бочки лежанки не имели опорных стенок сверху и снизу. Бочки стойки (стоятня) и лежанки (лежачая) встречаются в источниках XVI-XVII вв.: Послано на прутки з дворецким ЛаврентЂемъ 7 рублев деняг покупати всякой годовой запас, да на бочки послана на лежанки (Кн. прих.-расх. Волокол. м. №7, 61 об. 1589 г. КДРС); Взялъ патриаршъ сынъ боярской Иванъ Кречетниковъ въ Бочешномъ ряду… 2 бочки дубовых большихъ стоятни въ соборную церковь къ Прч. Богор. на св. воду (Заб. Мат. I, 8. 1627 г.); Бочка 280 стойка вЂдръ в сорок болших да сем бочекъ лежачихъ болших (Кн. пер. Нил. Столб. I , 19 об. 1636 г. КДРС). В последнем контексте подтверждена вместимость бочки, определенная историками: бочка = 40 ведрам. Заметим, что официальный объем в 40 ведер соблюдался не всегда: в 1744 г. указною названа бочка в 30 ведер (ЭСБЭ IVа, 513-514). Видимо, это может быть связано с общей путаницей в разнообразных видах бочек. В 1660 г. в Астрахани изготовили красного вина 651 ведро дворцовой меры и отправили в Москву в 25 бочках (ЭСБЭ IVа, 513-514). Следовательно, одна бочка вмещала тогда примерно 26 ведер вина. Несмотря на установленный государством размер меры, бочки всегда существовали разнообразные и вместимость сосуда в русской метрологической практике была разной, поэтому часто писец указывал размер бочки. В источнике XVII в. речь идет о 10-ведерной бочке, что не соответствовало общепринятому размеру, поэтому вместимость такой бочки оговаривается тут же: Класть въ молодое пиво въ бочки… которая бочка будетъ ведеръ въ десять и в тоЂ бочку цвЂту положить горсть (Сказки докторов Артмана Грамана и Ивана Белово. 1643 г. АИ III, 392). В «Торговой книге» говорится о смоленской бочке: Въ Смоленской бочкЂ полторы селедовки: а на Моск†купятъ Смоленскую бочку масла по 2 рубля 25 алтынъ (Торговая книга 134. 1575-1610 гг.). Селедовка – «бочка какой-то определенной вместимости, которая использовалась для транспортировки сельди»: Въ Голландской землЂ бочка селедовка продать по 7 ефимковъ, а тебЂ станетъ 2 рубля, 10 алтынъ и 2 деньги (Торговая книга 133. 1575-1610 гг.). К названиям определенных мер относятся также бочка александрЂиская, бочка галанская и т.п., использовавшиеся в торговле с другими государствами. Иностранные вина в ХVI-ХVII вв. закупались в Россию бочками: 167.Алкату вина купятъ бочку большую въ 12 рублей. 168. Мушкатели вина 281 купятъ бочку большую въ 12 рублей. 169. Шпанскаго вина купятъ бочку большую за 6 рублей; … Ренскаго вина купятъ большую бочку въ 6 рублей; Краснаго вина бочку большую купятъ въ 6 рублей (Торговая книга 129. 15751610 гг.). В следующем соловецком источнике говорится о таможенной мерной бочке: По соборному приговору посыланъ былъ соборнои старецъ Тит к Архангилскому городу с нерпечьим саломъ для продажи продал сала в отмЂр таможенною мЂрною бочкою 130 бочекъ по 2 рубли по 10 ал бочку итого взялъ за все сало денегъ 299 рублев (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.51. Л.57. 16481655гг.). В памятниках ХVII-ХVIII вв. упоминаются и другие виды бочек: кожаная бочка, бочка возовая и полувозовая, бочка беременная и полубеременная, бочка большая и малая. В переводном с польского языка источнике кожаная бочка – «кожаный мешок, бурдюк»: Осмь тысящь верблюдовъ носятъ во градъ воду двЂма кожаными бочками (Х. Рад., 140. 1628 г.). Бочка возовая и полувозовая – виды бочки, занимавшей весь воз или половину воза. Бочка беременная и полубеременная – виды тяжелой, большой бочки: А питье ему заморское въ наше Московское государство привозити, и рускимъ людямъ продавати и на товаръ мЂняти бочками большими, беремянными и полуберемянными (СГГД III, 372. 1638 г.); Надлежитъ же беременнымъ бочкамъ кругомъ по 500 фунтовъ наголо аглинскаго вЂсу въ себЂ имЂти (Петр I, 244. 1698 г.). Бочка большая и малая: Купил бочку болшую лимонов дал 9 руб; (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.51. Л. 171 об.,. 1648-1655 гг.); Куплено пят бочек квасных болших дано семнатцат рублев (ГААО.Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.33 об. 1662 г.); Да тринатцет бочек болших и малых (ГААО.Ф.191. Оп.1. Д.539. Л.3-3об. 1662 г.); Купил на ωнегi смолы болшую бочку дал полтину денег (ГААО.Ф.191. Оп.1. Д.1148. Л.26. 1701 г.). Распространение сосуда было настолько широким, что в некоторых случаях бочка любого размера могла, если требовалось, стать мерой. 282 В памятниках XVI-XVII вв. метрологическое наименование бочка использовалось для измерения не только жидкостей, но и других продуктов: Треть бочки тешъ [тѐша – «рыбье брюшко с краем бочков» Даль IV, 405] осетрьихъ мокрыхъ (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327); Купили бωчку масла лняног 11 вЂдръ по 12 алтнъ ведро денег дали 3 рублии 32 алтна (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.17 об. 1583-1585 гг.); Бочка бЂлужины (там же); Д†бочки бЂлужины, д†осетрины косячныя, д†бочки щучины (там же); Купил на мнстрьскои обиход ягод морошки 5 бочек (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.3. Л.68. 1601 г.); Мясо говяжье по нЂмецки солено продати бочку по 2 рубли. И ты по той цЂнЂ на испыть имайся за 100 бочекъ (Торговая книга 133. 1575-1610 гг.); Вару бочка вЂсомъ въ 7 пудъ купятъ за полтретья рубля, а въ БрабанЂхъ бочка по 5 и по 6 ефимковъ; СЂры еловыя, чистыя, показавъ образецъ, цЂною говори въ бочку по 10 ефимковъ. И ты имайся на 10 бочекъ; Грешневыхъ крупъ купятъ бочку по 2 ефимка, а тебЂ станетъ въ 22 алтына, а на Моск†купятъ бочку по 6 алтынъ и 4 деньги (Торговая книга 134. 1575-1610 гг.); Купил в Сωлзы у Ефима попа ягод морошки бочки дал 5 ал 2 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.5. Л.21. 1602 г.); Купили масла конопляног 2 бочки а в них вЂсом 13 пуд 35 гривенок… Бочку муки ладанные (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.49, 95об. 1609 г.); Да зелейные казны д†бочки зелья (Отписка Терского воеводы Головина Астраханским воеводам кн. Одоевскому и Головину. 1614 г. АИ III, 18); Да бочку смолы купил дал 23 ал 2 де; Купилъ црковнаго вина бочку далъ 5 рублев; Купилъ четыре бочки пороху затравочново вЂсомъ 6 пудъ по три рубли пуд итого далъ 18 рублев; Купилъ бочку лимоновъ далъ 8 рублевъ 16 ал 4 де; Да под ладанъ купил бочку далъ 2 алтна (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.51. Л.122 об., 149 об., 150, 133 об., 211. 1648-1655 гг.); Под таможню семьдесятъ три бочки вина (ГААО. Ф.831. Оп.1. Д.10. Л.2. 1683 г.). В источниках XVI-XVII вв. в качестве половинной меры и третьей части бочки встречаются полбочки (полубоче) и треть бочки: За бочку щучины сорокъ алтынъ, за треть бочки тешъ бЂлужьихъ семнадцать алтынъ и полпяты 283 денги (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.17 об. 1583-1585 гг.); Д†бочки 4 полубочя 4 бочюрки маленких дал 5 ал з денгою (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.3. Л.52 об. 1601 г. ); Купил полубоче молока дал 10 алтынъ (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.3. Л.10. 1662 г.); Взято у Пахорука с Складники за полбочки смолы полтина денег (ГААО. Ф.309. Оп.4. Д.2. Л.23 об. 1666 г.). В русских говорах ХIХ-ХХ вв. у слова бочка было много значений (СРНГ III, 141-142): 1)«мера сыпучих тел, содержащая в себе две четверти» (каргоп., олон.); 2)«часть рыболовного снаряда конусообразной формы (мережи, морды и т. п.) (вят., сев., арх., соликам., перм., терек., свердл., урал., енис., твер., новг., крив., карг., том.); 3) «небольшая сеть для лова снетков»; 4) «большой поплавок над мотней невода (терек.); 5) «укрепленный на санях ворот для тяги невода во время зимнего лова рыбы»; 6) «широкая прорубь для вынимания рыбы из вентеря, поставленного подо льдом (дон., 1929); 7) «сложенная в виде полуконического свода внутренняя часть русской печи. (кем. арх., 1895-1896, холмог. арх., терек.); 8) «головное украшение, род венца, повязки с фольгой, жемчугом и т. п., надеваемое невестой на девичник или под венец» (чердын. перм., 1848); 9) «ездить, езда б о ч к о ю ; запрягать, запряжка бочкою» (вят., 1847, перм., урал., тобол.); 10) «утолщенная часть рукоятки цепа, к которой прикрепляется ремнем било» (свердл. 1964). Насадка Название меры для жидкостей происходит от названия сосуда насадка. Насадъка – «ендова, сосуд с носком» (Срезневский II, 329). Слово насадка (носатка) очень древнее, в значении «старинная единица вместимости для вина, меда, пива, кваса» употреблялось с ХV в. (ЭСБЭ ХХ, 613). Думается, что название меры насадка по происхождению территориально может быть связано с тверскими говорами: слово насадка отмечалось там В.И.Далем в значении «двудонная кадка» (Даль II, 466). 284 В значении «мера жидких тел» в источниках XVI-XVII вв. встречаются насадка и насадочка: А нового дохода… 71 сыровъ, 27 ставцовъ масла, 11 бочекъ и 3 насадки съ ведромъ пива, а въ насадкЂ по полутретья ведра (Книга пер. Вотск. пят. I, 686. 1500 г.); КазначЂй… СаватЂй купил себЂ в казну 2 насадки дегтю (Кн. расх. Кир. м. №2, 19 об. 1568 г. Словарь XI–XVII вв. Х, 238239); Привезли д†насадочки вина… въ обЂихъ всего ведра съ четыре (АЮ, 74. 1615 г.); Да носадка квасу ячного ведръ въ семь (Кн. расх. Кир.-Б. м., 10. 1624 г.). В приведенной выше записи из документа 1500 г. говорится о насадке, равной 2,5 ведра. Ведро Наименование меры этимологизируется из названия сосуда. Этимология слова объясняется по-разному: Уленбек относит к сскр. udakám «вода»; гр.uδωδ, слав. вода; Миклошич находил аналогию между гр. ςδπια и ведро; Зубатый сопоставлял с сскр.Udáram, лит.vedaras «рыбные внутренности, желудок», лтш.vedars, vedērs «чрево, пустота», прус.Wedеrs «чрево»; Брандт разделяет †– дро и сближает с гр.oίζω; суффикс –дро = гр. –ζπος; ндоевропейский корень *ued переводится «мокнуть, мочить» (Преображенский I, 68-69). Слово ведро имеет параллели в славянских языках: укр.вiдро, болг.ведро, чеш.vědro, словен.védro, слвц.vedro, сербохорв.вjèдро, польск.wiadro (Фасмер I, 283-284). В «Повести временных лет», «Русской правде» и впоследствии слово вЂдро (ведро) употреблялось в двух значениях (по спискам – с ХIII в.): 1) «ведро, сосуд различного объема», 2) «мера вместимости» (Срезневский I, 479480; Срезневский I, 233; Словарь XI–XVII вв. II, 49). Приведем контексты из древнерусских источников: Вирьнику взяти 7 вЂдеръ солоду на недлю (Пр. Рус., сп. ХIII-ХIV в.); Четвертую часть двою вЂдру вина (Лев. XXIII. 13. по сп. XIV в. Срезневский I, 479-480); Кладуть въ ведра и въ чаши и тако пьють (Сл. Христ. Зл. Цеп. XIV в. Срезневский I, 233). 285 В памятниках XVI-XVIII вв. наименование ведро выступает распространенной мерой вина, масла, меда, уксуса, смолы и др.: Ни в ведро, ни в корецъ, ни бочкою меду не продавати (Псков. суд. гр., 24. XVI в.); И ты бы нынЂ ко мнЂ серебряну чару прислалъ, въ которую бы два ведра вмЂщалися, да и съ черпалцомъ серебрянымъ (Крым. д. II, 25. 1508 г.); Чесновиток Бгомъ ж творять, егда же будет оу кого пиръ, тогда же кладу въ вЂдра и в чашю, и тако пiют (Iо. Злат. 1523 г. Срезневский I, 233); Ведро меду старого, ведро меду вишневого, ведро меду малинового, ведро меду вешнего; А винъ, ведро романЂи, три ведра ренского, ведро бастру, два ведра уксусу доброго, три ведра уксусу подъ тЂмъ; Ведро масла орЂхового, три ведра масла конопляного (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327-328); Зачтено въ Ярославле. Купили ωлифы 7 вЂдръ по полутора рубли ведро денег дали 10 рублев 16 алтнъ 4 де; Купили 100 ведръ смолы по алтну ведро денег дали 3 рубли (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.21 об., 40 об. 1583-1585 гг.); И Великiй Государь пожаловалъ бы его, для такого далного проЂзду, велЂлъ ему дати, на УстюгЂ Великомъ, съ кружечнаго двора триста ведръ вина, по подрядной цЂнЂ (Память в Приказ Большой казны. 1597 г. АИ I, 466); Пять ведръ вина (Челобитная сына боярского Андрея Бедова гетману Яну Сапеге. 1609 г. ДАИ I, 276); Купили олифы 6 вЂдръ по рублю 15 алтнъ вЂдро (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.80 об. 1609 г.); Купил два ведра дектю про ωбиход вологицкия службы платил два рубля тритцет два алтыны (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.153. Л.34. 1631 г.); К тому же дощанику куплено смолы пятдесят вЂдръ дано четыре рубля (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.99 об. 1662 г.); Нефти 5 ведръ масла скипидарного 2 ведра (Докладная выписка о припасах и составах, нужных для огнестрельного дела в Киеве. 1678 г. ДАИ IХ, 81); Куплено вина полведра дано тринатцать алтын 2 де (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.16. Л.9. 1684 г.); В дву лагунах смолы 10 ведер (Илим., 1719 г. СНДРС 69-70). В документе XVII в. встречается уменьшительный вариант ведерко: Купил вина ведерко да три четвертины дано за вино рубль 13 алтнъ 2 де 286 (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.7. Л.11. 1667 г.). Слово четвертина в данном случае, возможно, имеет значение «1/4 ведра». По вместимости среди ведер наблюдалось большое разнообразие. Несмотря на общепринятый официальный размер ведра в 10 мерных кружек, в источниках XVII века фиксируются государственные официально признанные меры разной вместимости. Например, дворцовая мера ведра составляла не 10, а 16 кружек; а на Сытном дворе – в 12 кружек: За 10 ведръ вина въ большую въ дворцовую мЂру въ 16 кружекъ, а въ кобацкое ведро 20 вЂдръ (Акты подмоск., 179. 1613 г.); Давати нашего годового жалованья… по сту ведръ вина горячего на годъ, на ВерхотурьЂ съ нашего кабака; а въ какову мЂру давати ему вина, и съ нашего дворцового ведра спускъ [спуск – образец, делавшийся с государственной меры для пользования на местах – В.Л.], какъ даютъ въ росходъ питье на Сытномъ дворцЂ, въ двЂнадцать кружекъ, заорленъ сверху въ трехъ мЂстЂхъ, да внизу въ ведрЂ на днЂ орелъ, послано къ вамъ съ Тоболскимъ Литвиномъ съ Богдашкомъ Аршинскимъ… И какъ къ вамъ ся наша грамота придетъ, а Богдашко Аршинской на Верхотурье прiЂдеть, и вы бъ съ нашего съ дворцового ведра спускъ у него взяли, и велЂли дати съ нашего съ Верхотурского кабака Сибирскому архiепископу Кипреяну, на нынЂшней на 1621 годъ, въ тотъ спускъ сто ведръ вина горячего, да тое дачю велЂли написати въ росходные книги и въ смЂтной списокъ своею статьею; да и впередъ бы есте велЂли ему давати по сту ведръ вина горячего на годъ, съ Верхотурского жъ кабака въ тотъ же дворцовой спускъ (Царская грамота верхотурским воеводам Пушкину и Зубову. 1621г. АИ III, 131); Пива выварено семьдесят шесть вЂдръ; Продано вина… въ гсдрво печатное ведро четыре ведра по рублю по шти алтнъ по четыре денгi ведро (РГАДА. Ф.137. Оп.2. Д.21. Л.2 об., 37. 1647 г.). Несмотря на официальное деление меры жидкостей ведра на кружки, ковши, чарки и т.д., в источниках XVII в. часто прослеживается тенденция деления ведра просто на части: половину (полуведро, полведра), треть, четь 287 (четверть), полчети и т.д. Видимо, такое деление было привычным (подобным образом делились многие меры сыпучих тел), понятным и удобным в быту: Вина купил два ведра с четвертью на братю (ГААО. Ф.829. Оп.3. Д.7. Л.3 об., 9. 1600 г.); Ведро меду обарного, пол-2 ведра [то есть 1,5 ведра – В.Л.] уксусу лутчего, полведра огурцовъ (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 438); Полчети ведра молока прЂсного (там же, 428); Полчети молока прЂсного, полчети ведра молока прЂсного, четь ведра молока прЂсного (Там же, 427); Пива выварено восмьнатцат вЂдръ с полуведромъ (РГАДА. Ф.137. Оп.2. Д.21. Л.41. 1647 г.); По нашему, Великаго Государя, указу въ городЂхъ на кружечныхъ дворЂхъ продавано вино въ осми-вершковое ведро, въ чарки, кружки, въ ведра, полуведра и четверти (Древн. госуд. грам. собр. въ Перм. губ. Берхомъ. 1660 г. Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII. С.73); Куплена вина полведра дано 8 ал 2 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.609. Л.12 об. 1673 г.); Принято в пятидесят в пяти бочках збитню а сколко того збитню вЂдръ и они про то не вЂдают потому что они того збитню не мерели // а приказал де имъ [путивльским пушкарям] тот збитень береч столникъ и воевода кнзь Володимер Волконскои а сказал имъ что де того збитню за дячьею мЂрою Перфилья Оловяникова тысеча восмьсот ведръ. [В одной бочке около 33 ведер, что на 7 ведер меньше официальных 40 ведер в бочке – В.Л.] Семистамъ двунатцати члвком на десят члвкъ по ведрγ ковардаку итого семьдесят одно вЂдро i пятая часть вЂдра…три чети ведра… десят ведръ с полуведром (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д.37. Л.202-203об., 170 об., 172, 172об. 1677 г.); Мудюжанину Iвану Ермолину полведра вина; Колмогорцу Степану Тварогову пол 9 ведра [то есть 8,5 ведра] вина; Сколко отмерено вина в ведра и в полγведра i в четверти по восми гривен ведрω (ГААО. Ф.831. Оп.1. Д.32. Л.2, 8, 23 об. 1683 г.); Пиво добро, да мало ведро (пословица XVII в.). В источниках XVI-XVIII вв. ведро - самая распространенная единица измерения не только жидких тел, но и различных сыпучих продуктов и товаров, а также овощей, фруктов и др.: А сластей ведро грушъ, ведро яблокъ, три ведра 288 вишен (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327); Продал на Устюге 120 ведр огурцов (Там. кн. II, 56. 1650-1651 гг. Новоселова 1988: 59-60); Ведро липовое старое, заорлено, чЂмъ преже сего мЂривали вино в приимъ; другое ведро мЂдное, заорлено, осмивершковое. АМГ III, 24. 1660 г.); К тому же дощанику куплено смолы пятдесят вЂдръ дано четыре рубля (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.99 об. 1662 г.); Пяток ведер з дугами (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.12. 1662 г.); У целовалника у Назара Кипрянова полуведерное ведро зелЂнои мЂди; Два ведра мЂдные мЂрные восмивершковые в том числЂ одно луженое оба за орлами принял (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.1036. Л. 3,2 об. 1707 г.); Ведрами продавали сласти: груши, яблоки, вишни … вина горячаго, пива, меда, винъ виноградныхъ, маслъ орЂховаго и коноплянаго (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII. С.73. 1851 г.). В качестве меры сыпучих веществ наименование ведро отмечается в брянских говорах конца ХХ в.: Муку взаймы давали, так на ведра щитали; ВедрЂми мерим картохи (Дементьева Т.В. Метрологическая лексика брянских говоров. Л., 1981. С. 119-120). В сельской местности и небольших городах Российской Федерации в современной бытовой метрологической практике ведро до сих пор является одной из самах распространенных мер для сыпучих продуктов (зерновых культур и продуктов их переработки: пшеницы, овса, ячменя, муки, крупы отрубей и др.) и жидкостей, различных овощей и фруктов (картофеля, лука, помидоров, огурцов, малины, клубники, черешни, слив, вишен и многих других). Стопа Слово стопа произошло от наименования небольшого сосуда стопка «стакан, кружка, чарка, бокал; большей частью без ручки, без пережабины, прямая либо с развальцем». Даль IV, 329-330). Этимологические словари этого слова не прослеживают. О слове стопа известно мало. Стопа была делением ведра, но каким именно – точно непонятно. Стопами в XVI в. измерялось вино: Товары 289 взвЂшивали пудами и гривенками, мЂряли хмЂль зобнями, уголь крошнями, хлЂбъ четвертями, вино церковное стопами (Расходная книга Псковской Завеличской церкви 4. 1531 г.); Дали 3 деньги за стопу вина служебнаго; Дали 6 денегъ за 2 стопы вина служебнаго; Дали 3 деньги за стопу вина служебнаго (Там же, с.1-3). В качестве единицы измерения жидкости фиксируется в «Записках для обозрения русских древностей»: МЂры общiя: Бочка, ведро, стопа, штофъ, кружка, чарка (Записка для обозрения русских древностей 76. 1851 г.). Известно также, что в русском языке слово стопа использовалось в значении «сложенная в порядке куча, ворох»: стопа кирпича – «1000 кирпичей, клетка», стопа булыжников, стопа рыбы, стопа (топа) бумаги (20 дестей, по 24 листа) (Даль IV, 329-330). В ХIХ-ХХ вв. стопка, стопочка в значении «небольшой стакан» отмечаются почти повсеместно в бытовой метрологической практике. Кружка Наименование меры происходит от названия сосуда кружка. Этимология слова не совсем ясна: предполагается возможное заимствование через польск. kruż «кувшин», так и из ср.-в.-н., ср.-н.-н. krûsе, которое производят из греч. κπωζζόρ «кувшин» (Фасмер II, 385). В источниках XVII-XVIII вв. кружка – «сосуд с ручкой (иногда с носиком и крышкой)» и «мера жидкостей, размер которой колебался от восьмой до двенадцатой части ведра» (Словарь XI - XVII вв. VIII, 85-86): Дати имъ на прошлые дни корму… Питья съ кабака на тЂ жъ на всЂ на 35 дней 47 вЂдръ съ четью вина, ведро въ 8 кружекъ, а кружка въ 20 чарокъ (Дон. д. I, 421. 1633 г.); Кружку свороборинной водки (Дело Аптекарского приказа. 1644 г. АИ III, 488); По 2 кружки меду, по 2 кружки пива на день (Докладная выписка. 1645 г. АИ III, 397); По 3 кружки меду, по 3 кружки пива (Выписка из расходных книг. 1646 г. АИ IV, 43); Да домовного заводу серебренои посуды в 290 крушках i в стопах i в стаканах i в чаркахъ тритцеть θунтов (РГАДА.Ф.237. Оп.1(2). Д.981. Л.1. 1704 г.). В следующих контекстах из памятников XVII в. говорится о кружке, полкружке и четверти кружки как государственных мерах: Пивная четверть, да вина четверть кружечная, ведерная деревянная (АЮБ III, 187. 1668 г.); На кружечном же дворе [кружечный двор – «питейный двор, кабак» - В.Л.] мерных медныхъ судов: ведро орленое, крушка да полкрушка (А. Белоз. съезж. избы, карт 15. 1673 г. КДРС). В бытовой метрологической практике кружка остается универсальным измерительным средством до сих пор. Штофъ Наименование меры в XVIII в. было заимствовано из нж.-нем., прибалт.нем. Stôf «посуда, мера жидкости» (Фасмер IV, 479-480). Штофъ вытеснил русское наименование кружка в государственной системе мер жидких тел, но в народной метрологической практике использовались оба названия. Вместимость меры штофъ оставалась прежней: одно ведро = 10 штофам (кружкам). Наименования кружка и штофъ до ХХ века оставались основными названиями мер в розничной продаже вина, причем кружка использовалась для спиртных напитков русского происхождения, а штофъ - для спиртных напитков иностранного происхождения (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 256). В русской пословице слово штоф встречается в качестве винной меры: На свечу богу, на рукавицы, на соль, на деготь, на ков, на привар, на штоф вина (о крестьянских денежных расходах). 291 Ковшъ Наименование меры происходит от наименования сосуда. Слово ковшъ в качестве названия сосуда встречается в древних и современных славянских и других индоевропейских языках, но этимологические основы слова неясны (Фасмер II, 273). Возможно, слово ковшъ этимологически связано с глаголами ковать, куй, так как широкое распространение в древности имели именно металлические ковши. В источниках ковшъ выступает частью ведра. В официальной системе мер жидкостей в одном ведре 33 1/3 ковша (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 17): ДвЂнатцат ковшов мЂдных луженых алтынных за орлами в томъ числЂ четырЂ ковша мЂнши алтынных мЂрных старые (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.1036. Л.2 об. 1707 г.). Если в приведенном выше контексте говорится о ковше меншем, следовательно, даже столь малая по своей функциональности мера имела разный объем. В документах встречаются также деления ковша: полковша, четь ковша. В наших материалах слово ковшъ в качестве единицы измерения отмечается достаточно поздно, в источниках XVI-XVII вв.: По четыре ковши квасу на кормлю (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327); И даеть имъ по ковшу меду бЂлого и по другому обарнаго (Указы о трапезах Троицкого Сергиева и Тихвинского монастырей. 1590 г. ДАИ I, 217); 3 ковши бастру; На блюдо 2 куровъ верченыхъ молодыхъ, а въ нихъ полковша уксусу полевого; На блюдо киселя бЂлого, а въ него ковшъ молока прЂсного; Полковша масла орЂхового, четь ковша масла орЂхового (Роспись царским кушаньям. 16101613 гг. АИ II, 426-428); 2 ковша древяных смолы (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.687. Л.26 об. 1678 г.). Видимо, сосуд был достаточно распространен в быту, поэтому иногда ковшъ выступал в качестве единицы измерения не только жидких, но и сыпучих тел. Нами отмечен всего один подтверждающий данный факт контекст 292 в скорописном памятнике XVII в.: Продал круп i толокна // кулями i мЂрами i четвериками i ковашами i весомъ (ГААО. Ф.191, оп.1, д.633, л.12-12 об. 1675г.). Исследователи ХIХ века признавали ковшъ «старой единицей для измерения жидкостей», вместимость которой неизвестна (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII. С.74. 1851 г.). В наше время слово ковш (ковшик) используется в быту в значении «небольшой сосуд с ручкой и носиком». Однако метрологической семы у слова не прослеживается. В пословице слово также используется в значении сосуда: Загорелась душа, бежи до ковша. У него ковши да чарочки не дремлют. Золото ковшами мерить. Душа дороже ковша. Чарка Наименование меры происходит от наименования сосуда чара (чарка), этимология корня которого неясна. Слово чара (уменьшительный вариант чарка) известно другим славянским языкам: укр., блр.чара, др.-русск. чара – в ХII в.; польск.czara «чара» (Фасмер IV, 316). Польское слово сzаrа заимствовано из русского языка (Brückner 72). В системе мер жидких тел в кружке содержалось 10 чарок. Наименование чарка используется в письменных памятниках XVII в. для измерения количества жидкостей: Да съ Сытного дворца по 3 чарки вина (Докладная выписка. 1645 г. АИ III, 397); Да питья по 4 чарки вина (Выписка из расходных книг. 1646 г. АИ IV, 43); Да чарка мЂрная деревяная (АЮБ III, 187. 1668 г.). Случаи употребления слова чарка связаны с винной торговлей (отсюда сочетание чарочная продажа вина в распивочных, кабаках и т.д.). Слово чарка в этом же значении встречается в русских пословицах, фольклоре: Пьяному бесчестья до чарки вина. Чарка велика – вино хорошо. Смертный час неминучий путь: чарочку винца обойти нельзя! Пьяному бесчестье – до 293 чарки вина. Эх раз, по два раз, расподмахивать горазд, кабы чарочка винца, два стаканчика пивца, на закуску пирожка. (Даль IV, 582). Бутыль (бутылка) Наименование меры происходит от названия сосуда бутыль (бутылка). Слово заимствовано в XVII в. через укр., польск. butеlkа «бутылка» или прямо из франц. bоutеillе «бутылка» от ср.-лат. butiсulа «бочка» (Фасмер I, 254). Первой фиксацией в русских источниках и датой заимствования считается запись 1694 г. из архива Петра I: Лимоновъ свЂжихъ… натер(е)ть на сахаръ, искрошивши, всыпать въ бутыли (Петр I, 26. 1694 г.). Название сосуда бутыль (бутылка) используется до сих пор. Бутыль – емкость значительно большей вместимости, чем бутылка (бутылка – уменьшительное образование от бутыль). В южных районах России в ХХ в. слова бутыль и четверть используются для называния сосудов вместимостью 2-5 литров, по форме напоминающих бутылку. Метрологической семы не прослеживается, в сосудах хранятся преимущественно спиртные напитки собственного изготовления. Сороковка Наименование меры происходит от метрологической величины меры: сороковка – «сороковая часть ведра», «в ведре 40 сороковок». Данная этимология может быть мотивирована тем, что ведро, как мы уже указывали, оставалось в метрологической практике основной мерой для жидкостей. Метрологическое название использовалось вплоть до введения международной системы измерений. Шкаликъ Наименование меры происходит от названия сосуда шкаликъ. Название сосуда шкаликъ этимологизируется из голл. sсhааl «чаша, шкала» (Фасмер IV, 446). Мера шкаликъ очень небольшая по объему: согласно официальной системе мер жидких тел, ведро = 120 шкаликам, бутылка = 6 шкаликам. 294 Шкаликъ, как и кружка, штофъ, ковшъ, использовался в качестве винной меры в кабаках (Даль IV, 637). Сделаем некоторые выводы. Анализ официальных названий мер жидких веществ показывает, что основные изменения в этой системе произошли в эпоху Петра I и касались следующего: -перестала использоваться в качестве меры насадка; -были заимствованы из Европы некоторые названия (штофъ, бутыль, шкаликъ); -заимствованное наименование штофъ вытеснило из официальной системы русское древнее название меры кружка; -появились новые меры русского происхождения (сороковка). Заметим, что по частоте употреблений в источниках разного времени наименование ведро, бесспорно, занимает первую позицию. Это можно объяснить как тем, что в метрологической практике того времени участвовали в основном меры большего объема, так и стремлением письменно фиксировать более крупные сделки (для сравнения: одно ведро = 120 шкаликам, 60 соткам, 40 сороковкам, 20 бутылкам, 10 штофам). В результате увеличения объема торговли с европейскими странами в конце XVII-XVIII вв. в русском языке появляются и другие меры иностранного происхождения, о которых речь шла в другом параграфе, так как они не имели официального статуса. 4.3.Наименования единиц измерения соли Производство соли на Руси было одним из древних и важных промыслов: в стране имелось несколько основных центров по производству этого продукта (на Русском Севере, в районе Астрахани и в Сибири). Использовались в основном два способа ее получения: выпарка соли из морской воды (на 295 Русском Севере) в црене (или чрене - очень большой специальной сковороде, располагавшейся в центре варницы и занимавшей ее основное пространство) в варницах и солончаки (на юге). Усолья - непосредственные места добычи соли. Соляной промысел вели крупные монастыри, и соль составляла главную статью их доходов: монастыри, производившие соль и торговавшие ею, были достаточно зажиточными. Так, например, в челобитных в Москву власти Соловецкого монастыря постоянно повторяли, что «питаются они своими трудами: от начала жития преподобных Зосимы и Савватия чудотворцев у моря соль варят… Что соли уварят своими труды, и ту соль возят в лодьях на Двину мимо Архангельской город на Колмогоры, а с Колмогор в судех мимо Устюга Великого и Тотьму возят к Вологде, и на Вологде продают, и на те на соляные денги на Вологде и на Устюге покупают всякой хлебной запас и товар про монастырской обиход» (Савич А.А. Соловецкая вотчина XV-XVII вв. Пермь, 1927. С. 93). В монастырской деловой письменности можно найти описания некоторых этапов процесса сбыта соли, так как каждый этап сопровождался денежными тратами, которые монастырские приказчики и старцы обязаны были фиксировать письменно: Маия въ 24 день отпустил лодю с солью к Комогорамъ в полном грузу служебником Симаном / Грузячи лодью дано метчиком в Неноксы от метки соляные двум члвкам Мишку Олуθерову с товарищемъ шесть алтнъ караульщику Лодейному дано в кою пору лодью грузили Тимоθею Давыдову десять денег / Нагрузя лодью пел молебен на лодьи Всемилостивому Спсу i Пчстои Бдцы i Николы Чюдотворцу дано от молебна попамъ с причетники на соборъ четыре алтны / На Колмогорах дано от вытруски лодеинои метчикамъ i держалникамъ шесть алтнъ / Iмал проходную память того первого путя дано от памяти два алтны четыре денги / Ходячи на лодьи того путя издержал на артели слуга Симанъ три алтны две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.47-48. 1658 г.). 296 Соляные меры были тесно связаны со спецификой ее производства и продажи. Если при продаже государство предписывало соль взвешивать (товар был достаточно дорогим, поэтому требовал точности измерения), то при ее производстве – с самого начала этого процесса вплоть до привоза на рынок использовались меры приблизительные. Причем эта приблизительность, как показывает изучение источников, составляла иногда десятки и даже сотни килограммов. В источнике V в. говорится: А отпускана въ судЂхъ соль въ вЂсъ, а рыба въ счетъ, а вмЂсто окладу суды смЂчали и мЂрили длину и поперечникъ и грузъ въ сажени (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ , 278). То есть для определения примерного количества соли в этом случае измеряли длину и ширину груза в саженях. О необходимости именно перевешивать соль постоянно напоминается в царских грамотах и других документах: Будетъ ли въ тЂхъ судЂхъ лишняя соль, и рыба, сверхъ астраханского отпуску и вЂсу и проЂзжихъ грамотъ, и того въ Государе†грамотЂ имъ не указано, а толко де въ Казани у торговыхъ людей на астраханскихъ судЂхъ рыба вся выгружати и перечитати ее въ число и соль перевЂшивати въ пуды (Там же, 274); Сентября въ 1 де продал соли // ухтостровцу Андрею Шиленских 200 пуд по 7 де взял 7 рублев (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.1160. Л.2-2 об. 1701 г.). Среди соляных мер мы не отмечаем стремления к точности. Все использовавшиеся меры были приблизительны по вместимости и отвечали только одному требованию – удобству в использовании. В одном из источников V в. приблизительное количество соли определяется даже как полварницы и четвертина варницы: Соли монастырская же ихъ полварницы … Да и въ иныхъ варницахъ три четвертины (Жалованная грамота Великой Княгини Марии Ярославовны Чухломскому Покровскому монастырю. 1450 г. АИ , 98). Варя - произведенное в один прием приблизительное количество соли либо такое же количество рассола: Взято у Харламовых кортомы за росол из задние трубы за три полувари двенатцат рублев. Взято у Iвана Φирсова за полвари за 297 росол задние трубы корътомы четыре рубля (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.138. Л.7. 1622 г.). В источниках в. продавали соль ладьями; видимо, речь шла об V оптовой продаже соли: Продано соли в первои пут на Кωлмогорах Дементью Мелникову д†лωди вышло 75 рогож а в них ωтвЂшено соли 2260 пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.7. Л.4 об. 1602 г.); Июля в 29 дн ходил старец Гуреи на лодi в Унское усоле посωл к старцу Варсоноθю и старец Гуреи лодю соли на Колмогорах продал и привез мнЂ тЂх денег соляных за пошлиною 74 рубля (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.27. Л.5. 1607 г.); Мсца маия въ де отдал я же Аникеи на Колмогорах лодью соли полну i ис тое лодьи вышло 58 мЂховъ болших… В мсцы iюнЂ я же Аникеи на Колмогорах отдалъ лодью соли старцу Варламу i ис тои лодьи соли выбито 61 мЂхъ (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.46 об. 1651г.). Таким образом, на одной ладье («полной») можно было вывезти приблизительно 60 мехов соли (обычных мехов - 61, а больших -58). Если учесть, что на Русском Севере мех соли мог весить до 40 пудов, то, следовательно, одна ладья способна была перевезти соли приблизительно до 2500 пудов, или 38,5 тонн. Вся соляная метрологическая терминология связана с процессом производства и транспортировки соли. Чтобы проследить всю цепочку измерения соли на разных этапах, кратко опишем составляющие этой цепочки. Когда выпаренная из морской воды соль была еще влажной, ее выгребали из црена на специальные полати (сугребы), где она просушивалась и приблизительно измерялась. Далее соль засыпали в мягкую тару: мехи, мешки, рогожи, рогозины, пошеви – и переносили в амбар. На этом этапе количество соли измерялось точнее. Далее в этих мешках соль грузили («волочили») на судно (ладью, дощеник, насад и др.) и, приехав, пересыпали в присутствии посадских людей, в работу которых входили обязанности по учету товара, из мешков в специальную указную кадь и обязательно взвешивали. Процесс измерения количества привезенной соли находился под контролем государства, 298 так как за ним обязаны были строго следить местные власти (люди, измерявшие соль, приводились к крестному целованию - для того чтобы взвешивали и измеряли честно), и за весчее брался государственный налог (пошлина). Приведем здесь отрывок из источника V в., в котором даются следующие указания: Астраханскимъ посадскимъ людемъ Василью ПатрекЂеву съ товарыщи, приведчи ихъ къ крестному цЂлованью, Ђхати на Караузикъ, гдЂ въ солелные въ болшiе суды соль насыпаютъ, и приказали имъ и въ наказъ велЂли написати съ великимъ пристрастиемъ, чтобъ они въ насады и въ болшiе суды монастыремъ и торговымъ всякимъ людемъ соль мЂрили въ указную кадь, какову они заорля имъ дали, припустя при себЂ извЂря гораздо на контарь, и велЂли соль насыпати въ суды въ тое указную кадь прямо вправду, безъ привЂсу и безъ недовЂсу, чтобъ впередъ однолично въ соляныхъ судЂхъ, сверхъ ихъ вЂсу, соли въ лишкЂ и въ недовЂсЂ не объявилось ни одного пуда (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ , 272). Если соль засыпалась в мешки еще влажной, невысушенной, то со временем ее вес мог измениться, что неизбежно вело к убыткам. Поэтому предписывалось измерять указными кадями и взвешивать только высушенную соль: И тое соль высыпав изъ кади, велЂли высушить, а какъ будетъ суха, и тое соль указали всыпать въ тужъ кадь, въ которую припускана и припускать вдругорядъ на контарь, и тоЂ соли въ пересушкЂ что убудетъ, или сколко пудъ у кади убудетъ, или убыли не будетъ, а противъ прежняго припуску на контарь въ вЂсу будетъ та соль сполна (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ , 276-277). Перейдем к рассмотрению наименований соляных мер. Голважня В качестве исключительно соляной меры в древнерусских письменных памятниках документируется голважня (голважа, головажня). Этимологию исследователи связывают со словом голова (Винник В.О. Назви одиниць вимiру 299 i ваги в украiнськiй мовi. Киiв, 1964. С. 217). В старобелорусском языке головажня - «единица количества сахара и соли» (Скурат К.В. Наименования метрических единиц в старобелорусском языке. Минск, 1971. С. 13). Эту меру можно назвать хронологически первой из фиксирующихся в источниках соляных мер. Наименование меры встречается в древнерусских памятниках: Вирнику взятии… хлЂбовъ 7 на недЂлю, а пшена 7 уборковъ, а гороху 7 уборковъ, а соли 7 голваженъ (Р. Прав., сп. XIV в.); А куровъ ему по двое на день, а хлЂбовъ 7 на неделю, а пшена 7 уборковъ, а гороху тако же, а соли семь голважень (Соф. I л. XV в.); Соль прежде драго продаваху по два головажне [вар.: голважи] на куну (Пат. Печ., 108. XV в.). Других употреблений наименования меры нам не встретилось. Исследователи исторической метрологии высказывали предположение относительно количественного содержания этой соляной меры. Мы даже не знаем, что из себя представляла голважня: это был какой-то сосуд, мешок (сумка) или просто кусок соли какого-то приблизительного размера. Автор «Записки для обозрения русских древностей» писал, что мера очень древняя, поэтому нам неизвестная (Записка для обозрения русских древностей, 74. 1851 г.). Согласно приведенным выше контекстам, 7 голважень составляли недельную порцию вирника, сборщика виры (денежного штрафа), поэтому можно предполагать, что мера была не очень большой. По мнению В.О.Винника, это была мера небольшая, и, возможно, равнялась приблизительно 200 г (Винник В.О. Там же. С. 217). Помытница, помытня Данные наименования входят в один этимологический ряд с наименованиями мер сыпучих веществ помытина и помытка, о которых речь шла выше. Корень мыт- оказался продуктивным в образовании названий мер в народной метрологической практике. Возможно, этот корень наблюдаем в 300 названии древнерусской торговой пошлины мыто. Предполагаем, что время появления перечисленных выше наименований помытина и помытка связано с функционированием данной торговой пошлины. В источниках XV в. отмечена мера для измерения количества соли помытница: Дал есмь на них пятдесят бел, да помытницγ соли пополнъка (1430 г. АСВР I, №150); Дал есми на них сто бел шездесят бел, да пополнка четыре помытницы соли (1435г. АСВР I, №121). В других текстах наименование нам не встретилось. В памятниках XVI-XVII вв. документируется помытня в качестве соляной меры: А варя, гдрь, всякая по сту помытен да по двацати из вари из одное (Частн. пис., 143. 1537 г.); И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б с тех варниц, которые оне ныне дадут на оброк, с пуда и с помытни пошлины не имал по нашей жаловалной грамоте (Д. опричн., 487. 1578 г.); А которую де соль Троецкие старцы продавали отъ невелика, и то дешевою цЂною, передъ ихъ не доимали трети у всякия помытни (1633 г. АИ III, 319). В русских говорах ХIХ в. отмечена помытня в нескольких значениях, в том числе и в метрологическом: 1) «обширный гуменный сарай» (нижегор., 1848); 2) «мера сыпучих тел – четверик» (тотем. волог., 1822. Арх.); «мера зерна - пудовка или четверик (волог.); «лукошко, используемое как хлебная мера» (тотем. волог., 1887) (СРНГ ХХIХ, 238). Сугребъ Сугребами назывались на Русском Севере специальные полки, полати, на которые выгребалась, сгребалась для просушки выпаренная в црене соль. Видимо, этимологически диалектизм сугребъ родственно словам сгребать, сугроб. Сугребом обозначалось приблизительное количество того, что сгребли «в один ворох, груду, бугор» (Даль IV, 353). Наречие посугребно в источниках выступает антонимично к наречию врознъ: Купил я старец Θеодосеи соли в Унскомъ усоле мЂлкимъ збором врознъ и посугребно у Селивана Немкова 167 301 пуд с полупудом дано за всякои пуд по два алтна по 4 де итого дано тринатцет рублевъ десять алтнъ четыре денгi (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.22 об. 1662 г.). Сугребъ соли – приблизительное ее количество. Мера требовалась только для предварительного неточного подсчета соли. Это подтверждают письменные памятники ХVII в.: θевраля въ 15 ден сварено на наволокЂ въ глубокои варнице своих 4 сугреба дал валовог i выливки рубль 2 алтна 4 де (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.4. Л.12. 1608 г.); Сварил на великих в новои варницы шесть сугребов дал валовог и выливки два рубля семь алтын две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.62. Л.30 об. 1615 г.); Варено в заслоновскои варницы на кортому у Iвана Шалгачева да у Селивана Сухорукова с товарыщи 12 сугребωвъ /соли/ (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.36 об. 1615 г.); Декабря въ 1 днь кортомилi цырена у Григорья Зваги двацет три сугребъ дано с сугреба по 6 ал по 4 де итого денег четыре рубли двацет алтнъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.149. Л.17. 1631 г.); Мсца ноября въ 21 днь сварили въ казенои варнiцЂ три сугреба с сугреба дано по осмии алтнъ з денгою итого денег двацет четыре алтны 3 де… Того же мсца въ 26 днь сварилi въ переднои варнiцЂ пят сугребов с сугреба дано по осмии алтнъ з денгою итого денег сорок алтнъ 5 де (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.11. Л.8 об. 1643 г.); Сварили въ казенои варнице три сугреба (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.11. Л.8 об. XVII в.); Сварили въ казенои варнице три сугреба с сугреба дано по осми алтнъ з денгою (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.11. Л.8 об. 1648 г.); Сварено соли в казенои варницы 68 сугребов; Сварено соли в середнеи варнiцы 58 сугребов (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.23. 1662 г.); Да соли в анбарех по скаски старца Вастьяна отведено варенои двЂсти двенатцет сугребовъ (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.28. Л.11. 1662 г.); В анбаре соли сто десять сугребов…У Петровского мосту другой анбаръ у него двои двери и у двереи два замка висучих и замок задоросчатои, соли в том анбари сто 36 сугребовъ (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.35. Л.3. 1672 г.). В источнике Пертоминского монастыря отмечено деление сугреба: Соловаром за полсугреба по тои же Федоровскои варницы (ГААО. Ф.60. Оп.1. Д.73. Л.12. 1692 г.). 302 Заметим, что в источниках с XVII в. наблюдается тенденция взвешивания соли: Выставил лодю соли на Колмогорах старецъ Iяков в осеннем пут в останошнои а в неи 2000 пуд; Взял соли у казначея сто пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.49. 1626 г.); Куплено соли про мнстрскои ωбиходъ пять пуд дватцеть шесть фунтъ (ГААО. Ф.308. Оп.2. Д.1. Л.8. 1643 г.); С продажнои соли с полγторых тысяч пуд плачено 5 рублев 24 алтна да подемъшиком 10 алтын (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.157. Л.30. 1652 г.); Купил соли полтринацата пуда дал за пудъ по двенатцети алтнъ з денгою (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.3. Л.19. 1662 г.); Соли сорокъ пγд (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.17. Л.116 об. 1695 г.); Продано зимою ωнежанам в Унском усольи казенои соли ωсмьсот тритцет пуд (ГААО. Ф.309. Оп.1. Д.1148. Л.4. 1701 г.). Данные записи приводятся в текстах уже без указания на какую-либо приблизительную бытовую меру. В приходных книгах Унского усолья, принадлежащего Николо- Корельскому монастырю, и усолий Пертоминского монастыря (монастыри Русского Севера) нами отмечены случаи, с помощью которых представляется возможным судить о количестве вываренной соли «в один чередъ» и о приблизительном количестве сугребов в варнице (Лебединская В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке XI-XVII вв.: дис. … канд. филол. Наук. М., 2000): Сваренω соли на двух варницах дватцат три сугреба (ГААО. Ф.60. Оп.1. Д.73. Л.6 об. 1639 г.); Возили из варнiцы 24 сугреба по 2 де с сугреба итого денег восмъ алтнъ (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.11. Л.6 об. 1643 г.); Августа 13 г числа да по … априля по 6 число сварено в монастырскои середнои варницы на долгих желобахъ соли сто десять сугребовъ а по очередно одиннатцетеры череды и с тЂх чередовъ давано соловаром со всякого десятка сугребовъ от чередовъ по 2 рубли по 15 алтнъ а в дочет со всякого сугреба по осмии алтнъ зъ 1 де а из сугреба им соловаром всЂм четверым человЂкомъ по шти пуд а по осмии денег пуд соли (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.37. 1651 г.); Сварено соли в казенои варницы у Васильевского колодезя дватцать двои череды а во всякихъ чередах по десяти сγгребовъ iтого 303 всеи соли двести дватцеть сугребовъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.751. Л.78 об. 1682 г.). Таким образом, максимальное количество сугребов, получавшихся за одну варю, приблизительно 12, и, следовательно, один сугреб равнялся 1/12 части варницы. Разумеется, сугреб был единицей измерения примерной. Приблизительная вместимость сугреба устанавливается на основании следующего контекста (Лебединская В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке XI-XVII вв.: дис. … канд. филол. Наук. М., 2000): Варено 95 сугребов а соли приходило с сугреба по 30 пуд (Арх. Он. №II, л.12. КДРС). Таким образом, примерное весовое значение одного сугреба вываренной соли – 30 пудов, или 480 кг. Полсугреба - приблизительно 15 пудов, или 240 кг. В севернорусских источниках XVII в. сугребъ использовался для измерения количества выпаренного в црене рассола и количества дров, подвозимых к варницам и используемых в соляном производстве: Федор да Василеи Федоровы дЂти Третяковы ненокшанЂ на смердьих мЂстех росωлу осмой сугреб за шесть рублев и мы им в том росωле и вкладную дали (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.3. Л.4. 1601 г.); Купил у Григоря Трубина на смердьих мЂстех росолу полшестонатцатог [то есть 15,5 – В.Л.] сугреба додал ко вкладу его 2 рубля (ГААО. Ф. 191. Оп.1. Д.7. Л.49. 1602 г.); А россолу у него ис Племники полтора сугреба…црковного воскресенсково россолу из Солзы полсугреба (ГААО. Ф.191. Оп.3. Д.29. Л.1. 1619 г.); Да на Великих мЂстех въ Гришневе варнице сугреб росолу (РГАДА. Ф.1196. Оп.3. Д.3 а. 1622 г.); На наволоке ж в Николскои варницЂ полпята [то есть 4,5 – В.Л.] сугреба росолу (РГАДА. Ф.1196. Оп.3. Д.3 б. 1622 г.); Наваживал к варницЂ два сугреба [дров – В.Л.] и носили (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.11. Л.6 об. 1631 г.); На двенадцать сугреб разсолу на варницах (ГААО.Ф.57. Оп.1. Д.23. Л.1. 1656 г.); Иосифъ же навозилъ к варницы дров дватцет пят сугребовъ (ГААО. Ф.60. Оп.1. Д.30. Л.4 об. 1680 г.). Сугребъ как мера функционально не мог использоваться для измерения жидкостей (самого рассола), так как это «полати, полки», поэтому в последних 304 контекстах имеется в виду количество рассола, из которого после будет получено приблизительное количество соли в сугребах. Пудъ соляной, пудница, пудовикъ Данные наименования соляных мер восходят к известному в метрологической практике древнему слову пудъ. По своему значению названия мер пудъ соляной, пудница, пудовикъ являются аналогом известному названию меры веса (16 кг). Интересным в данном случае представляется сам факт «перехода» меры веса в меры сыпучих тел: пудъ соляной, пудница, пудовикъ – севернорусские названия соляных мер XVII в., вместимость которых равна пуду: Да отдатi долгу соли в Каргопол Ондрею Θедорову сну Темнiкову сорок пуд на владычие отмерит (ГААО.Ф.792.Оп.1.Д.168.Л.6.1620-1630 гг.). Однако в севернорусских источниках XVII в. документируются несколько видов пудов и представляется затруднительным говорить однозначно о вместимости каждого или об одной вместимости всех. Наименования документируются в источниках XVI-XVII вв.: Мсца октября в 14 днь Остафин сын дал 2 ал за соляной пуд (ГААО. Ф.829. Оп.3. Д.5. Л.2 об. 1597-1598 гг.); Порочек росолних шесть д†полЂмеры ржаных четверик осмина пуд солянои (ГААО. Ф.191, оп.4, д.35, л.12 об. 1672 г.); У Андрея Елизарова куплена пудница чем соль мЂрят (А. Он. 1672 г. КДРС); Продано соли пудовиком врознь…92 пуда (Арх. Онеж.Кр.м. 1673 г. КДРС). В следующих записях из севернорусских монастырских книг XVII в. отмечаются пудъ мЂрной, пудъ головной, пудъ метный, мнстрьскои пуд тяжелой мети, пуды метных в мнстрьскои пуд: Продал соли 2054 пуд по алтну пуд мЂрнои (ГААО. Ф.191, оп.1, д.7, л.7. 1602 г.); Марта въ 18 ден взял соли слуга домашноi Парθеневъ 1070 пуд мЂрных по 9 де пуд итого 48 рублев 20 алтн… Генваря въ 8 ден взял соли в монастыр слуги θедор Сибирецъ Данило Брагин 80 пуд головных по 2 алтын пуд… В другоi пут на Колмогорахъ отдал 305 старцу Спиридону да слугЂ Третяку лодю соли а в неi 1626 пуд головных по 2 ал по 2 де пуд (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.4. Л.17. 1608 г.); θевраля въ 23 дн вывезли на наемных лошадех солi на Колмогоры в анбар тысячю двЂстi дватцат пуд мЂрных (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.62. Л.23-23 об. 1615 г.); Да унские же соли пошло в одиннатцати кулях в малых по пяти пудов метных и тое соли пятдесят пят пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.40. 1626 г.); Июня въ 8 днь спровадил старец θилофии в первои пут на Колмогоры лодью соли … а в лодье солi две тысечи шестьсот головных пут в те поры купилi на посадЂ по 2 ал по 2 де пудъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.149. Л.23 об. 1631 г.); Декабря въ 14 днь послал соли в мнстрь на мнстрьских лошадях старцем θиларетомъ сорок пять пудъ в мнстрьскои пуд тяжелой мети… Марта въ 19 днь послал соли в мнстрь на мнстрьских конях з дияконом Пахомием двести семьдесят четыре пуды метных в мнстрьскои пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.82. 1658 г.); Платил… соли з дву мнстрьских варницъ свщеннику АндрЂю Iванову с причетники сто пудов метных в тое соли i отпись взята за рукою (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.751. Л.83. 1682 г.). Видимо, в приведенных выше записях из монастырских книг говорится о названиях емкостей с корнем пуд-, не соответствующих по вместимости мере веса пуду (16 кг). Последние контексты свидетельствуют о том, что были местные разновидности таких емкостей (монастырский пуд тяжелой мети и др.). В словосочетании метный пуд (тяжелой мети) слово меть этимологически восходит к глаголу наметывати, то есть «набрасывать, насыпать» (в данном случае соль). Названия емкостей с корнем пуд- в говорах ХIХ в. обозначали кадочки в один пуд (Даль III, 536). В качестве хранения и измерения количества чего-либо люди издавна пользовались мягкой тарой. Такие вместилища в древности делались из шкур зверей. Мягкая тара в качестве приблизительных мер сыпучих и жидких 306 веществ всегда оставалась незаменимой благодаря удобству и практичности. У тюркских народов подобные емкости назывались абак, бурдюк, турсук и др. На территориях, граничащих с местами компактного проживания других народов, фиксируются заимствованные у этих народов наименования: А мелочь всякую купят на чай. А чай купят по 14 бакчи на лан (Тобол., 1658 г. СНДРС 8); Турсук масла якуцкова (Якут., 1730 г. СНДРС 158); Чаю бахча цена шестьдесят копеек (Тобол., 1738 г. СНДРС 8). Меры на основе мягкой тары были незаменимыми на Руси. Слово мЂхъ в источниках XVI-XVII вв. является общим видовым понятием для обозначения названий мягкой тары и меры. Для измерения соли мЂхъ получил повсеместное общерусское распространение, а наряду с другими обозначениями мягкой тары (рогозина (рогожа), пошевъ (пошевь, пошовъ)) мЂхъ и рогозина (рогожа), пошевъ (пошевь, пошовъ) выступают в источниках в качестве синонимов: А взвЂсить мЂхъ соли, или рогожу соли, или пошовъ соли, и пудовщикомъ имати со всего того съ одного съ продавца по полуденгЂ (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 164); А взвЂсить рогозину соли, или мЂхъ соли, или пошевъ соли, и игумену съ братьею имати съ нихъ вЂсчего, съ подъему, съ купца по денгЂ (Жалованная несудимая грамота Пурдышевскому монастырю. 1621 г. АИ III, 122). Как свидетельствуют письменные памятники, для обозначения соляных мер не использовались хлебные меры, но названия мягкой тары, которой измерялась соль, документируются в XVI-XVII вв. в качестве измерителей зерновых культур и продуктов их обработки, угля, кваса. Например: Тоя же осени хлЂб был дорог, четвертка по 9 денег, а овсяная по 4 денги, а жита по 6 денег, а пшеницы зобница по 50 денег, а соли мЂх по пол 40 денег и менши (Псков. I л. Продолжение Погодинского списка. II пол. XVI в. ПЛ I, 83); Волостелю кормь со шти д(е)р(е)в(е)нь полот(ь) мяса, десятеро хлЂбовъ, мЂх овса, воз сЂна (АРГ, 26. 1615 г.); Да съ погреба емлютъ три мЂхи квасу медвяна (Кн. расх. Кир.-Б. м., 9. XVII в.); На одном коче привезли 206 мехов 307 муки ржаной (Мангаз., 1642 г. СНДРС 74); Да триста мЂховъ уголья (Жалованная грамота Астраханскому Троицкому монастырю. 1622 г. АИ III, 163). МЂхъ И.И.Срезневский прослеживает эволюцию в развитии значений слова мЂхъ: первоначально слово мех использовалось для обозначения «волосяного покрова, шерсти животного», потом мех – «человеческая кожа», далее - «кожа для письма», после - «вместилище, сосуд» и, наконец, «мера для сыпучих и жидких тел» (Срезневский II, 252–253). Старославянскому мЂхъ соответствуют однокоренные варианты во многих индоевропейских языках: укр. мiх, болг. мех «бурдюк, мех», с.-х. мüjex, полаб.Mech, словен. mêh «мех, бурдюк», чеш. měch, в.-луж., н.-луж., слвц. Mĕch. Слово мЂхъ родственно лтш. máiss – то же, лит. maĩšas «мешок», др.-прусск. moasis «кузнечный мех», авест. Maēša, др.-инд. mēsas «баран, шкура» (Фасмер II, 612). В славянском переводе Библии словом мЂхъ переведено греческое κσθέλη 1) «ящик, сундук, корзина, ваза», 2) «род меры» (ЭСБЭ XXXVI, 338-339). Одна из первых фиксаций слова мЂхъ в качестве меры в древнерусских памятниках относится к 1300 г., однако есть основания предполагать, что мера использовалась и ранее: Княжо, нашь горожанинъ Фредерикъ продал члвеку мехъ соли и ωнъ оуслышалъ; ажо ты не велелъ гостеви со гостемъ торговати (Грам. Риж. ок.1300 г. КДРС). Итак, источники не подтверждают выводы автора «Записки для обозрения русских древностей» о том, что мЂхъ отмечается в письменных памятниках лишь с XV в. (Записка для обозрения русских древностей, 51. 1851 г.). Действительно, в источниках с XV в. фиксаций меры значительно больше, причем мЂхъ служит для измерения не только соли, но и зерновых культур (сравнительно редко) и др.: МЂхъ овса, воз сЂна (АСВР, № 260. 1455 г.). На Рожство Хсво сЂ дву плуг полот мяса, мЂхъ овса… а не люб мЂхъ овса ино алтын (Жал. льгот. гр. Гал. и Сольг. Кр. 1455-1462 гг. Срезневский II, 252-253); 308 А волостелю моему даютъ, на годъ, два корма: на Рождество Христово съ дву плугъ полоть мяса, мехъ овса, возъ сЂна, десятеро хлЂбовъ (Жалованная грамота Великого князя Василия Васильевича Троицкому Сергиеву монастырю. 1455-1462 гг. АИ I, 106); А купит себе на лавку белозерецъ городской человек мех соли или бочку рыбы или кадь рыбы или бочку селдеи и им со всего с того с одного имати у них по полудензе (Белозерская таможенная грамота. 1497 г. ПРП III, 175); Соли пять бочекъ мех да два меха (Польск. д. I., 261. 1498 г. КДРС). Фактическое содержание мЂха, употреблявшегося на Руси до конца XV в., неизвестно (ЭСБЭ 39, 338-339): в источниках до XV в. наименование отмечается без указания на метрологическую величину. Вместимость мЂха середины XV в. установил А.И.Никитский. Ученый сопоставил данные из севернорусских источников и пришел к выводу, что мЂхъ вмещал не более 7 пудов соли (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. №4. С.385). В источнике XVI в. встречаются адъективно-субстантивные наименования мЂхъ коломенской, мьхъ тверской и т.п.: Данъ был ему мЂхъ коломенскои, и онъ не взялъ (Бояр. кн., 28. 1556 г.); Бралъ мъхъ тверскои (Там же); Взяли у старца Iосифа манастырские соли десят меховъ вЂсомъ в них триста дватцеть один пуд д†чети (РГАДА. Ф.196. Оп.3. Д.901. Л.1. 1663 г.); Купил уголя сосновωг двЂсти восмьдесят мЂхов по шти днгъ мЂх (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.261. Л.57. 1686-1687 гг.). В XVI-XVII вв. мЂхъ как тара и мера широко использовался в соляном промысле по всей России для перевозки, транспортировки соли и часто соль продавали мехами, которые предварительно взвешивали, так как мера по сути приблизительная: А мЂх соли пол 40 денег, пол четверты гривне и меньши во Пскове (Псковская 3-я летопись. Окончание Архивского 2-го списка. XVI в. ПЛ II, 252); На Вологде заплатили гсдву таможенную пошлину с проданные соли съ 3662 мЂхов да с непроданные з двунатцати мЂхов рублевыя пошлиныи с 309 валу и припуску и подему и за ωткупъ вЂсу и за откупъ писчiе пошлины и за мыту по 11 де с полуденгою с рогожи да с вершъка рубль 4 алтна 4 де i всего денегъ дали 221 рублевъ 13 алтнъ з денгою (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.116 об. 1602-1606 гг.); Дано кнзю Петру Iвановичю Пронскому да Моисею Федоровичю ГлЂбову да дiяку Василию Ларионову из лоди ж соли Неноксы 3 мЂха а в них вЂсом 83 пуда 1 чет (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.60. Л.37 об. 1614 г.); Ноября в 1 де вологжанину Iвану Черепану десет мЂхов а в нихъ вЂсу триста пятдесят четырЂ пуда три чет (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.150. Л.7 об. 1631 г.); На Волωгде из обоихъ дощаников соль волочили в анбаръ 953 мЂха работным людем наиму дано сто сωрок пять рублев да сωли 7 пуд; Сωли iз обЂих дощаников в онбары волочили тысячю пять мЂхов ωт волоченя солωволоком ЛукЂ Немырову с товарищы сω ста по два рубля по дватцат шесть алтнъ четыре денги итог дано денег дватцат восмь рублев четыре алтна четыре денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.23 об., 56 об. 1662 г.); Вывезли на своих мнстръских конех от варницъ к Сухоне рекЂ семьдесят пят мехов соли… дал на Тотме от соляные волочки извощикам что в дощаник з берегу волочили семьдесят пят мехов ценою по две денги с меха итого двадцет пять алтнъ (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.70. 1686-1687 гг.). В памятниках письменности XVI-XVII вв. встречаются разновидности мЂха в зависимости от вмещаемого веса чего-либо: так, Словарь XI-XVII вв. (IX, 130-131) различает мех осьминный, мех по 25 пудов, мех по 30 пудов: Въ Колуге Строгановыхъ товару объявилось соли 680 мЂховъ; а въ мЂху вЂсу по 25 по 30 пудъ (ААЭ III, 106. 1615 г.). Ввиду своего очень большого фактического содержания (30 пудов = 480 кг) сама процедура заполнения меха солью была непростой: мех «набивали» солью, «насыпали» и «волочили» сразу несколько человек: На Колмогорах двум меховым соляным насыпщиком и двум держалником дано шесть алтнъ (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.21. 1651 г.); Набивали набоищыки Михаилову соль пятнатцеть мехов дал с меха по четыре денги итог десеть алтнъ (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.148. Л.26 об. 1628 г.). 310 Разумеется, мЂхъ принадлежит к мерам, приблизительным по своему весовому значению. Видимо, понимая это, после указания количества мехов писцы всегда часто поясняли вместимость меха в пудах. Так, в источнике 1631 г. нами отмечена следующая запись: Мсца августа в 30 де продал соли Софону вологженину вряд ωдин мех взял денег пят рублев два алтыны две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.153. Л.2 об. 1631 г.). По-видимому, писец сначала забыл указать вес соли в пудах или не знал его, поэтому приписал на полях: трицет девят пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.153. Л.2 об. 1631 г.). На северных соляных промыслах в XVII в. весовое содержание одного меха соли составляло, как отмечают источники, от 30,5 до 40 пудов: На Петровскои ярмонке тое же соли продано шестдесят четыре меха а вЂсом тысяча деветсот пятдесят один пуд (мех = приблизительно 30,5 пуда. РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.261. Л.17. 1686-1687 гг.); Продал соли Iвану Галечинину мех весом соли сорок пуд цена соли пуд по четыре алтыны взято денег четыре рубли двадцет шесть алтын четыре денги (один мех = 40 пудов. ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.153. Л.17 об. 1631 г.). Верхний предел в 40 пудов и нижний предел в 30,5 пуда в памятниках отмечаются достаточно редко. Чаще фиксируются мехи от 32 до 36 пудов: тωго же въ 5 де продано сωли вряд Петру Терентьеву мЂх вЂсом 32 пуда по 11 алтнъ по 3 де пуд итог взято ωдиннадцать рублев один алтнъ 2 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.3. 1662 г.); Соли девет мехов а в них вЂсу триста дватцет четыре пуда (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.150. Л.2 об. 1631 г. - то есть в одном мехе содержалось 36 пудов соли). В тотемской таможенной книге зафиксирован, может быть, самый малый по вместимости мех (12 пудов): Тотьменин Савелий Оносов купил мех соли весу 12 п/уд/ (ТКТ. 1635 г. I. С.436. Баракова 2000: 118). В тех же источниках отмечены мехи чуть более 30 пудов: Он же отпустил в отвоз… к Вологде… 294 меха весу 8843 п/уд/ (ТКТ. 1635 г. I. С.489. Баракова 2000: 118). 311 По некоторым контекстам середины XVII в. представляется возможным определить, сколько холста уходило на пошив одного меха, то есть какой величины был пустой мех: Купил в обиход холсту на мешки соляныЂ 12 локот дал 4 алтны 4 де i ис того холсту сошито … два мЂха (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.26. 1651 г.). Если иметь в виду, что размер локтя составлял около 50 см, то получим, что на пошив двух мехов пошло около 6 метров холста, тогда на пошив одного меха – около 3 метров. Мехи были разные по величине. В источниках XVII века мехи разделяются на мехи большие, мехи средние и мехи меньшие. В том случае, когда товара было много и нужен был вес этого товара, из всей партии выбирались три меха, вес которых приблизительно соответствовал трем разновидностям (большой мех, средний мех и маленький мех): ωтпущено к Вологды з Гаврилом старцем на казеном дощаники положено соли Неноксы Логинова привосзу двести 44 мЂха вешено три мЂха болшеи да сЂреднЂи да мЂнше/и/ болшая потянула рогожа 35 пуд 2 чет сЂредняя потянула 35 пуд мЂншая потянула 32 пуда 2 чет и тое соли по числу 8782 пуда… Да Уны положено на котлянскои дощаникъ 147 мЂхов вешено три мЂха болшая да сЂредняя да мЂншая а тянули противо прежнЂго весу и тое соли по числу 5292 пуда i всЂи соли положено на обоих дощаниках Неноксы и Уны 456 мЂхов а весом соли по числу 16441 пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.157. Л.43, 43 об. 1652 г.); На Колмогорах я Аникеище унскую монастырскую лодю полну соли 59 мЂхов болших… и ис тоi лодьи вышло соли 83 мЂха болших (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.46 об., 47. 1652 г.). Мехи значительно меньшего объема обычно использовались для транспортировки и измерения зерновых продуктов и других сыпучих тел: мехъ осминный по своему содержанию был приравнен к осмине (официальной мере сыпучих тел), мехъ четвертной - к четверти: А каков солод и хлЂбъ в высылке будут, тому прислал в осминных мехах обрасцы за своею печатью (Арх. Толстого, 149, сст.22. 1695 г. Словарь XI–XVII вв. IХ, 130-131). 312 В источниках XVII в. встречаются уменьшительные варианты мешокъ и мешочекъ, образованные от существительного мехъ суффиксальным способом: Два мешка дал 10 де…купил два мешка холщевых дал 6 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.5. Л.26, 31, 1602 г.); Хлеба… сорокъ четыре чети ржи и та рожь и нынЂ в житницЂ на Зелейцынскои мельницЂ да старець же Севастьянъ принялъ у старца Елизаря холст, а дан ему тоть холстъ изъ казны на мешки (АНМ, 119-120. 1642 г.); Пятдесятъ мЂшковъ уголья березового (Мат.медиц. XVII в.); Изъ Шацкого муки-жъ ржаные 1000 чети, а ис Танбова де прислано къ нимъ на Донъ… 1708 мЂховъ малыхъ и большихъ, а не четвертьми; многие де мЂшечки были въ осминку, а четвертные де мЂшки были скудны-жъ (Дон. д. V, 578. 1660 г.); 7 мЂшковъ портяныхъ (АМГ III, 1661 г.). Два мЂшка пшеничнои муки большои руки (Кн. прих.-расх. Синбирской приказной избы. 1665-1667 гг. КДРС); Шылъ iс казенного холсту мешков соловозных в службЂ Ђздит в варьницы i лодеищикам на лодью i на дощаники сорок мешков (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.592. Л.35 об. 1670 г.); Купил десять мЂшковъ рогожных дано пят алтнъ (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.6. Л.8 об. 1672 г.). Данные видовые разновидности меха также употреблялись как для обозначения мягкой тары, так и меры сыпучих тел: Муки ржаные три мешечька, пшеничные муки и мешечикъ черные самые ухоботные и въ пирогахъ петчи никойми нельзя что дресва ровно, валится и никуда не годится, лежитъ какъ привезена (АНМ, 254.1679 г.). Слово мешокъ обозначало уменьшительный вариант по отношению к слову мехъ, соответственно вместимость мешка была меньшей: по нашим исследованиям, мешок составлял приблизительно 6 пудов муки: Из того запасу издержал Василеи в артЂл на судно ярышкам три мешка муки ржанои а весом полвосмнацата пуда [то есть 17,5 – В.Л.] да ωн же Василеи в артЂл же издержал бочку жытнои муки а весом пол 9 пуда… почал мешек ωтвесил само ядину на хлЂбы пудъ муки ржанои да само ядину же ωтвесил само ядину на хлЂбы пудъ муки ржанои да само ядину же ωтвесил из засека пудъ житнеи 313 муки (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.3. Л.2, 4. 1662 г.); Ржанои муки четырЂ мешка а вес двадцет четырЂ пуда с полупудом (Там же, л.6 об.). То есть один мешок вмещал 6, 125 пудов ржаной муки (или 98 кг). В конце XVII века значение уменьшительности у существительного мешокъ уже уходило: мешокъ вытеснял мехъ из активного лексического состава и русского метрологического пространства в целом. Во второй половине XVII века слово мешок стало использоваться для обозначения меры соли (вместо мехъ) и зерновых культур: В Унском усолье двум метчикомъ соляным дано от метки соль в анбарех в мЂшки наметывали то лодьи пять алтнъ две денги (ГААО. Ф.191. Оп.I. Д.589. Л.27 об. 1669 г.); В трех мешках соли полны (Бражникова Н.Н. Исследование в области лексики Южного Зауралья по данным деловой письменности ХVII-XVIII веков. М., 1971. C. 80); А на мЂшки въ чемъ соль въ досченики возить, велеть …изодрав восемь парусов и велЂть сделать тысячу сто сорокъ мЂшковъ по полпята аршина мЂшекъ (АИ V. 1699 г.). Из последнего контекста представляется возможным получить представление о размере мешка: на пошив одного мешка пошло 4,5 аршина парусной материи, или чуть больше 3 метров. Данный вывод полностью совпадает со сделанным несколько выше относительно количества ткани, требовавшейся для пошива одного меха (по документам середины XVII в.). Данный факт, на наш взгляд, также подтверждает лексическую замену мехъ → мешокъ, функциональное вытеснение одного наименования другим. Слово мешокъ в источниках XVII в. выполняет еще одну важную функцию: является общим видовым понятием для обозначения любой мягкой тары. В следующем контексте это ясно прослеживается: На дву возех рогожа соли три куля с мешков пошлин взято с рогожи с соли четырнатцат алтнъ д†денги (РГАДА. Ф.131. Оп.1. Д.14 (1). Л.26 об. 1649-1650 гг.); Дано держалнику Малку на годъ от держанья что в варницах мешки держал i потоки пахал i мешки полоскал за триста за тритцеть за семь сугребовъ по шти денег зъ десети 314 сугребов iтого дано Гришы Жаравову тритьцеть три алтны пять денег (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.36 об. 1658 г.); Купил про мнстрьскую службу холсту на мешки сто сωрок локотъ по две денги локоть iтого дано рубль тринатцеть алтнъ две денги i тотъ холстъ iсшыл на мешки соляныи; Купил нитеи на мешки i на парус на починку на три алтны на 4 денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.30, 30 об. 1658 г.); Дватцет два мЂшка холщевых ветхих и новых два мЂшка суконные в варнiцах да два же мЂшки суконные новые (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.540. Л.2. 1662 г.); Шылъ iс казенного холсту мешков соловозных в службЂ Ђздит в варьницы i лодеищикам на лодью i на дощаники сорок мешков (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.592. Л.35 об. 1670 г.). Разграничение в источниках мягкой тары на мехи (мешки), рогожи (рогозины) и кули часто только условно: данные лексические дефиниции для писцов различались, как становится ясно, по способу изготовления, однако не все писцы обращали внимание на данное отличие, а некоторые просто не учитывали его вообще и всю мягкую тару называли мехами или рогожами. Такую путаницу в обозначениях мягкой тары, на наш взгляд, возможно объяснить деэтимологизацией слова мешокъ, которое в сознании людей уже давно не ассоциировалось со шкурой животного: ведь изначально мех как емкость изготавливался именно из звериной шкуры (об этом мы писали выше). Кроме того, сам процесс лексической замены мехъ → мешокъ в XVII в. также связан, на наш взгляд, с деэтимологизацией слова мехъ. В процессе изготовления мехов использовали холст (ряднину), рогожу, тростыни, тетивы, лыко. Мехи (мешки) «шили», рогожи «вили»: Лык на тЂ же соляные рогож на шите купил… пят иголъ рогозинныхъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.150. Л.29 об., 18 об. 1631 г.); Давал пят рогож вит тЂтивы родилос триста сажен ωт витя дал 5 ал 4 де (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.3. Л.8. 1662 г.); Купил на мешки тростыни (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.51. Л.225. 1655 г.). Уточним, что слово тростыни происходит от глагола тростить, то есть «вить, свивать, сучить»; этимологически связано с тростник. Видимо, тростыни, покупаемые 315 на мешки, представляли собой уже готовые изготовленные путем витья из тростника полотна, из которых шились мехи (мешки). Тетивы - «туго натянутая веревка, ужище, бичева» (Даль IV, 404); в данном случае – материал для изготовления рогож. Примерно также использовалась рогожа, или рогозина (другой материал для изготовления мехов). Сшитый из рогожи мех называли мехом рогожным или рогожей: Куплено под запасъ 7 меховъ рогожныхъ (Гр. Дв. I, 887. 1614 г.); Волочили сол в дощаники с рогожи по ωсми денег да ω/т/ контарного припуску с меха по четыре денги (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.138. Л. 53-53 об. 1622 г.). Слово мех в значении «мешок» отмечалось в говорах ХIХ в. (арх., смол., сарат., терек., лит., латв., казан.) (СРНГ ХVIII, 143). В качестве меры соли мЂхъ отмечается в былинах: «…Закупил я соли цело три меха,/ Каждый мех-то ведь по сто пуд» (Былина «Вольга и Микула Селянинович»); «…Увезъ я оттоль соли по сороку пудъ; Два мЂха соли по сороку пудъ…» (Песни, собр. П.Н. Рыбниковым, ч.1.). В пословицах слово используется без метрологического смысла: Мешок, что осметок: и вскинется, да не опрокинется. Грех в мешок да под лавку. Грех-то в мех, а грешки в мешки да по подлавочью. Запас мешку не порча. Ворон ворон, сорок сорок, воз воз, а мух мех. В наше время мешок является распространенной в сельской местности и небольших городах бытовой мерой сыпучих тел, равной 50-60 кг (мешками измеряют муку, зерно, овощи, сахар). Рогожа Наименование меры и мягкой тары рогожи происходит от старославянского слова рогозъ «камыш, папирус», следовательно рогожа – «плетенная из (Преображенский рогозы, II, куги 206-207). (болотные растения), Родственные корни мочала холстина» прослеживаются в 316 славянских языках: блр. рогоза, укр. рогизъ, рогоза, рогожа, рогожка, болг. рогозка, польск. rogozina «тростник, камыш», rogož, rogožka «рогожа, циновка», чеш. rohos «ситник (болотное растение)». Рогожи были разными по качеству и размерам: циновка – рогожа высокого качества; рогожи худшего качества кулевая, рядная, крышечная, табачная, полуторка, парусная, парная, цевочная, боковка, карточная, берестовка и др. (Преображенский, там же; Даль IV, 98-99). В деловой письменности Николо-Корельского монастыря (на Русском Севере) упоминаются также рогожи матицы и рогожи полуторницы: Куплено тысяча двЂсти десят рогожъ матиц соль набиват … Куплено рогож полуторницъ шестьсот к соле на попы и на подстилку под рож и соль покрыват (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.708. Л.13 об. 1679 г.). Рогожи низкого качества, подкладывавшиеся под мехи с солью для их большей сохранности назывались также подстилочные рогожи: Купили 700 рогωж подстилωчных по рублю и по 3 алтына сто денег дали 7 рублев и 21 алтнъ (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.18 об., 50. 1583-1585 гг.). В древнерусских источниках отмечаются морфологические варианты рогозъна, рогозица, рогозиница в значении «плетеная холстина»: Сядь и исплЂти рогозны, како то и мене видиши плЂтуща (Прол. Мр. 7. Павл. Прост. Срезневский III, 130); Чядо, поверзи на землi рогозиницю, и сотворивши ми, абие тоу възлеже на неи (Ж. Нифонт. XIII в., 31). В качестве наименования единицы измерения для сыпучих веществ в источниках XVI-XVII веков отмечаются слова рогоза, рогозина, рогожа, которые употреблялись как варианты, но большее распространение имел вариант рогожа: И язъ у нихъ взялъ за тЂ денгы пятсотъ рогозинъ и пятдесятъ и четыре рогозины ржи, а в тЂхъ рогозинахъ восмьсотъ бочекъ в бЂлозерскую мЂру (Дух. Леонт. Дмитр. Начало XVI в. Срезневский III, 130); А коли приедет их купчина или старец однова в Русу купить соли и оне купят соль да сыплют в рогозы а лубья не откупают (Жал. гр. в. кн. Василия III игумену Нифонту на беспошлинный проезд в Новгород, Рузу, Белоозеро и др. 1527 г. АФЗ II, 97); 317 Соли рогожъ съ 17, рогожи большiя (Росп. им. Н. Ром., 62. 1655-1659 гг.); Дал рогожу муки десят мЂръ да два безмЂна воску (Кн. приход. Карел. № 939, л. 39 об. 1561-1571 гг. КДРС); На Колмогорах наимовали подемных казаков как сωл в суды вЂсили рядили со ста рогож по 5 алтын и ωтвЂсили 2138 рогωж да вЂсцу дали рубль (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.18 об., 50. 1583-1585 гг.); Осталос непроданные соли на Вологде 790 рогож а осталос непроданные соли 95 рогож (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.102 об. 1602-1606 гг.); Пришло с Колмогор соли в пяти насадех да въ дву дощаниках 1929 рогож // I всего соли с Колмогор и выметные к Вологде… пришло в мнстрьских судах i в наемных 4316 рогож (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.2-2 об. 1609 г.); Ему же дано старцу Селвестру рогоз малые круп пятнатцат цена пят алтын (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.41 об. 1626 г.); А кто купитъ соли рогожу, и ему имать явки четыре денги (Уставная патриаршая грамота Покровскому монастырю, что на р. Нерли. 1676 г. ДАИ IX, 25). На крупные российские рынки соль привозилась в рогожах (мехах) и там взвешивалась. Это подтверждается историками. Так, А.В.Демкин изучил особенности внешней торговли через Вязьму в 1649-1654 гг. и сделал вывод, что ввозимая в Вязьму в тот период соль измерялась рогожами или взвешивалась (Демкин А.В. Внешняя торговля России XVI-XVIII веков. Западное и Северо-западное направление. Очерки. М., 1995. С. 21). Для транспортировки соли на рынки использовались рогожи большого объема, а для остальных хозяйственных нужд – рогожи относительно меньшие по размерам. Рогожи были различны по размерам, следовательно, и количеству вмещавшегося в них (соли, зерновых культур и др.). В памятниках XVII в. встречаются рогожи соляные большие, рогожи большие, рогожи малые, рогожи маншеи руки, рогожи болшеи руки: Купили 3200 рогож соляных болших по 2 рубли с полтиною итог денег дали 80 рублев (РГАДА. Ф.1202. Оп.1. Д.2. Л.18 об. 1583-1585 гг.); Купили 6230 рогож соляных болших по 3 318 рубли по 8 алтнъ по 2 де итог денег дали 201 рубля 15 алтнъ 5 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.19 об. 1602-1606 гг.); 300 рогож болших 70 рогож малых (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.60. Л.36 об. 1614 г.); Купили 324 рогож малых по гривнЂ десятωк денег дали 3 рублии 8 алтнъ (там же); Десят рогоз малых цена грывна (ГААО. Ф.191. Оп. 1. Д.116. Л.50. 1626 г.); 9 рогож малои руки да три болших (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.28. Л.6 об. 1662 г.); Рогож меншеи руки десяток болшеи руки три рогожи; Да ево же Тихона старца Θеодосеи рогож малых и больших 13 рогож (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.4 об., 12. 1662 г.). Рогожи разительно отличались не только по размеру и вместимости, но и по качеству: Да тонких рогоз осталос под рожю 50 (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.38. 1626г.). Понимание того, что рогожа (как и мех) мера приблизительная, требовало взвешивания. Происходило это так, как мы уже описывали выше, когда говорили о вместимости меха соли. Исследователи пришли к выводу, что рогожа XVI в. вмещала от 6 до 24 пудов (Младенцев М.Н. Краткий исторический очерк русских мер. СПб., 1907. С. 183-184). Согласно полученным нами архивным данным, средний вес рогожи исчислялся от 21 пуда до 31 пуда и более: Продали Исаку Костромитину 71 рогожу а в них соли 2154 пуд 2 чети по три алтна з денгою пуд денег взяли 24 рублей 22 алтна 2 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.3. 1583-1585 гг. Рогожа = 30,3 пуда); 33 рогожи а в них соли 1000 пуд (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.2. Л.5 об. 1583-1585 гг. Рогожа = 30,3 пуда); Продали Прилуцкого мнстря хрстьянину Ивану Лоптунову 15 рогож а в них соли 481 пуд 2 чети по 2 алтна по 2 де пуд (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.3. 1602-1606 гг. Рогожа = 32,1 пуда); Девят рогож а в них вЂсу сто девяносто пуд (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.138. Л.1 об. 1622 г. Рогожа = 21,1 пуда); Четыре рогожи соли а весом в них сто четыре пуда (РГАДА. Ф.1195. Оп.1. Д.10. Л.3. 1668 г. Рогожа = 26 пудов); Десят рогож соли весом двести пятдесят пуд (рогожа = 25 пудов); Тринатцат рогож соли весом триста шездесят пуд (РГАДА. Ф.137. Оп.1. Д.1. Л.11 об. 1675 г. Рогожа = 28 пудов). 319 Метрологическое значение рогожи постепенно исчезало, так как в практике измерения соли с XVIII в. повсеместно начинало преобладать взвешивание. Слово рогожа очень распространено в пословицах и поговорках русского языка, в которых показана ее простота и универсальность в использовании: Широка рогожа, да грош ей цена. Попа и в рогоже знать. Не заворачивай рожу под рогожу (т.е. не прячься). Рогожка рядная – словно матушка родная. С твоей бы рожей – сидел бы под рогожей. Хоть и не пригожи с рожи – да то ж, не носим рогожи. Не к роже рогожа, не к лицу епанча. На рогоже сидя, о соболях не рассуждают. В рогожу одеться, от людей отречься. Всей одежи три рогожи да куль праздничный. Худая рогожа все поле покрыла. Блюди, боже, рогошку, а в шубе вши. Раскину я рогожку, насыплю горошку, поставлю квасу кадушку, положу хлеба краюшку. Утка в юбке, курочка в сапожках, селезень в сережках, корова в рогоже, да всех дороже. (Даль IV, 98-99). Мешок из рогозы (рогожи) или другого грубого полотна, значительно меньший по объему, чем рогожа, в источниках называется кулем: Купили кулеи рогозинных малых под запас 705 рогож по рублю по 16 алтын по 4 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.83. 1609 г.); Куплено двЂнатцат кулеи рогожных дано восмь алтнъ (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.6. Л.6. 1672 г.); Изшито на кули тритцать три рогожи (Бражникова Н.Н. Исследование в области лексики Южного Зауралья по данным деловой письменности ХVII-XVIII веков. М., 1971. C. 80). Куль Этимология слова куль не имеет четкого объяснения: ученые считают его заимствованием из латинского culleus «кожаный мешок, бурдюк» (Фасмер II, 412) или проводят связь с греческим κοσλεоs «ножны» (Преображенский 1, 410-411): укр., блр. куль, польск. kul «связка, мешок»; лит.kulis, лтш. kule 320 «мешок». Считается, что балтийские языки заимствовали слово из славянских языков (Фасмер, там же). Считалось, что первая фиксация наименования куль в письменных памятниках относится к 1606 году (Судаков Г.В. Были о словах и вещах. Архангельск, 1989. С. 187; к 1630-ым гг. Черных I: 453 и др.): Под крупы и под горох купил 6 кулеи рогозинных 2 алтна (Кн. расх. Кир. м. 381, 88 об. 1606 г. Словарь XI-XVII вв. VIII, 116). Однако слово встретилось нам в документе Николо-Корельского монастыря, датированном 1602 г.: Подему взяли съ 4 кулеи по 1 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.5. Л.50. 1602 г.). Возможно, слово куль было известно и до начала XVII в., так как в последнем документе, судя по контексту, оно выступает в качестве меры, с которой берется пошлина. В источниках начала XVII в. отмечен уменьшительный вариант кулек: Уны соли… 51 мЂх да 4 кулка (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.60. Л.37. 1614 г.). По своему функциональному назначению куль был тарой и единицей измерения. Поэтому «набивалась», транспортировалась и продавалась кулями не только соль, но и другие сыпучие вещества. Приблизительность метрологической величины этой меры всегда имелась в виду в русской метрологической практике. Об этом ясно говорится в памятнике XVII в.: А в тЂх во всЂх кулях муки на примЂр по смЂте будет четыреста пятдесят четвертеи а подлинно нЂлзя тои муки смЂтит потому что кули неравны в ыном кулЂ по мЂре набивано а в ыном и болши и менши мЂры а набивают муку в кули на мелницах не мЂрою для поспешеня i для того чтоб не задержат усолских своих лодеи и дощаниковъ на которых ту муку в мнстрь привозят; А в кулЂх будет солоду по мЂре в ынномъ кулЂ и болши мЂры (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.687. Л.5 об., 12 об. 1678г.). Куль как мера отличался от другой мягкой тары тем, что имел меньшую вместимость. Однако реальное содержание куля также было достаточно приблизительным. Благодаря архивным источникам XVII в. представляется 321 возможным установить два предполагаемых предела (верхний и нижний) вместимости куля соли. Приводимые дальше контексты и расчеты помогут установить вместимость куля соли: Соли два куля а в них 14 пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.27. Л.16 об. 1607 г. Один куль = 7 пудам); Соли два куля шестнатцат пуд (РГАДА. Ф.1421. Оп.1. Д.138. Л.59. 1622 г. Один куль = 8 пудам); Явилъ устуженец Петръ Барашов 2 куля соли стоит у Федора Пономарева (Там. кн. Тихв. м. 1628 г. КДРС); Прислано полдесята куля соли, по вЂсу въ тЂхъ куляхъ 93 пуда 25 гривенок (Записные книги Моск. стола. 1636-1663 гг. КДРС. Один куль = 9,8 пуда). Таким образом, один куль соли в XVII в. мог составлять приблизительно от 7 до 10 пудов. Для сравнения: исследователь сербохорватской исторической метрологии М.Влайинац пишет о 123 кг (то есть около 7,7 пуда), содержащихся в одном куле (Влаjинац III, 492). В источниках XVII в. встречаются кули малые и кули мЂлкие: Куплено восмъ кулеи рогозных малыхъ дано пят алтынъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.4345, л.28. об. 1652-1653 гг.); Купил под запас двЂсти девяносто кулеи мЂлких (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.104. 1622 г.). Именно в кулях, значительно меньших по размерам, как следует из источников, перевозили различные зерновые культуры и продукты их переработки: Толокна девять кулеи с мЂрою, муки ржанои тритцет шесть кулеи крупы овсяные полшеста куля (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.62. Л.7. 1615 г.); Семени конопляног 4 куля пшеницы 4 куля гороху 7 кулеи (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.147. Л.42. 1631 г.); Да печено на Колмогорах на дорогу 2 куля муки на хлЂб /ω/т печенья дано 3 алтна 2 де … да двенатцат кулеи под соль дано 5 алтнъ д†денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.150. Л.19. 1631 г.); Куль сохареи полосмины (Ворон. А., 210. 1633 г. КДРС); Гороху три куля неполных (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.14 об. 1658 г.); Ржи в куляхъ тритцат сем четвертеи цЂною по рублю по дватцат с полугривною четверть (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.66. 1662 г.); Да толокна отводного и приемного изошло в обиходе дворовом и на страды и 322 на лодю шесть кулеи (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.9. 1662 г.); А хлебом в Астрахани скудость болшая купили нижегородскои куль пшеничнои муки (Кр. война под предв. С.Разина. 1671 г. Сб. док-тов. КДРС); Продал муки жiтнои въ весны дровосекамъ i плавезщыкам i страдалямъ два куля врознъ полумерами i четвериками i осминами (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.633. Л.15. 1675 г.). Использовались также такие меры и наименования, как четвертной куль, осьминный куль, полуосьминный куль. Видимо, сами определения указывали на вместимость этих кулей (четверть, осьмина, полуосьмина – официальные единицы измерения в системе сыпучих тел): Купил 50 кулеи четвертных дал дватцат восмь алтын д†денги (Кн. пр.-расх. Прил. м. № 45, л. 24. 1609 г. КДРС); Пят кулей проса четвертных, десят кулеи круп овсяных четвертных, десят кулеи толокна четвертных пятдесят кулеи сухареи четвертных, пят кулеи проса полуосминных два куля крупъ гречневых червертных десят кулеи круп овсяных четвертных дватцат четыре куля сухорей четвертных (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д.37. Л.195 об., 196, 241 об. 1677 г.). Источники отмечают наименование полкуля (полукуль) – половинное деление куля: Солодяной муки осталос от дворового обиходу и пошло впред с полкуля (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.589. Л.19 об. 1692 г.); Того ж 185 году маия въ 25 де принято пшеницы вологоцкои службы приказного старца Сергия Носкова пят кулеи с полукулем а всеи пшеницы в тЂх кулях шесть четвертеи (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.687. Л.6 об. 1678 г.). Учитывая тот факт, что зерновые культуры и продукты их переработки имеют разное весовое содержание, представляется возможным по некоторым контекстам установить общую приблизительную вместимость такого куля: Взято на Колмогорах… толокна 18 куле/и/ 19 чет муки ржано/и/ в 8 кулех 12 чет гороху въ 7 кулех 6 чет (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.157. Л.42. 1652 г.), то есть один куль с мукой = 1,5 четверти, один куль с горохом = 1,15 четверти, куль с толокном = 0,95 четверти. Куплено дватцат девят кулев под пшеницу… в кулЂ 323 кладено по осмине (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.746. Л.9 об. 1682 г.); 26 кулеи муки ржаной вЂсом 130 пуд 5 кулеи вЂсом 25 пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.1152. Л.2. 1701 г.), то есть один куль муки = 5 пудам. Таким образом, приблизительно вместимость одного куля с зерновыми культурами могла составлять от 3 до 9 пудов. Продаваемый кулями товар в источниках XVII-XVIII вв. называется иногда кулевым: Взято денег на соли и что взято у казначея и за кулЂвую сол 1000 семьсот семдесят три рубля шесть алтынъ 1 де… да кулевой соли продано 100 пуда цена по четырЂ алтна (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.150. Л.16 об. 1631 г.); Кулевой муки изошло в обиход же собЂ i всяким трудникωм 11 кулеи (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.18. Л.12. 1651 г.); Игла для шитья кулей также названа в источниках «кулевой»: Купил д†иглы кулевые дал 4 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.18 об. 1662 г.); А держатъ в том анбарцы кулевые запасы мучные (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.28. Л.2 об. 1662 г.); Для поклажи кулевой муки анбаръ (РГАДА. Ф.1090. Оп.1. Д.588. Л.38. 1777 г.). Заметим, что источнике начала ХIХ в. куль соли содержал более 12 пудов: Куль соли вЂсу 12 ти пудъ 20 фунтовъ итого на пять рублеи (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 / 1. Л.132 об 1807 г.). Куль можно считать тем наименованием, которое, закрепившись в русском метрологическом пространстве, занимало там все большее место. В XVIII -XIХ вв. куль оставался стабильной единицей измерения сыпучих тел: Куплено куль соли заплачено пять рублЂи (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 (1). Л.92 об. 1804 г.); Муки ржанои 5 кулеи по 11ти рублеи за каждои куль, гречневыхъ крупъ 2 куля по 14ти рублеи за куль (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 (1). Л.145. 1808 г.); Куплено куль соли заплачено двадцать пять рублеи (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 (1). Л.282. 1818 г.); Выдано сего монастыря… iеромонаху Михаилу на покупку изъ казеннаго анбара соли одного куля двадцать четыре рубли (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 (2). Л.357. 1820 г.); Выдано… на покупку изъ казеннаго анбара соли одного куля – денегъ дватцать четырЂ рубли 324 (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 (2). Л.375. 1821 г.); Для братiи въ пищу куль грешневых крупъ 32 ру (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 (2). Л.399 об. 1822 г.); Куплено въ казЂнномъ магазЂинЂ для братскои общеи трапезы мелкои соли куль заплачено тритцать пять рублЂи (РГАДА. Ф.1194. Оп.1. Д.128 (3). Л.472. 1825 г.). Слово куль встречается в русских пословицах: Дай тебе, господи, с нашей руки куль муки. Кабы с вашей руки да куль муки. У меня рогожка – та же одежка, да куль праздничный. В небольших российских городах и селах наименование тары и единицы измерения куль (кулек) используется в мелкой торговле и в наше время. Сделаем некоторые выводы. В источниках XVII в. возможно проследить четкое разграничение между лексикой, связанной с взвешиванием и перемериванием: А имати таможникомъ тамга, и пудъ, и явка, и полавочное, и поземъ, и помЂръ, и всЂ пошлины, по сей грамотЂ (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 167); И велЂти зелье и свинецъ перевЂсити, а хлЂбные запасы перемЂрити; ВелЂно соль насыпать в тоЂ кадь, какову пришлютъ из Астрахани, и привЂшивая на контарь насыпать въ суды (Наказ астраханским воеводам князьям Ф.Куракину и И.Коробьину. 1628-1629 гг. АИ III, 253, 271); Крупъ и толокна 105 четвертей съ полуосминою, вЂсомъ 421 пудъ; 69 пудъ 20 гривенокъ соли (Отписка якутского воеводы М.Лодыженского. 1653 г. ДАИ III, 402); Продано сала у Архангилсково города в отмЂръ двЂсти шездесят бочекъ а денег взято за то сало пятсотъ сорок шесть рублев (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.7. Л.9. 1667 г.). Среди соляных мер в источниках встречаются как наименования с весьма ограниченным количеством словоупотреблений (голважня, помытница и др.) или территориальные наименования (например, сугребъ на Севере), так и те, которые в силу частоты своего использования в соляном промысле и общерусского распространения в метрологической практике имеют 325 неограниченное количество употреблений в текстах (мехъ, рогожа и др.). В ряду соляных мер отмечается наименование куль, который использовался при измерении не только соли, но и зерновых культур и продуктов их переработки. Данный факт объясняется практичностью самой меры: ее сравнительно небольшой вместимостью и вследствие этого удобством в использовании. В деловой письменности XVII в. чаще используется лексика, связанная с взвешиванием, чем с мерами сыпучих тел. В XVIII в. тенденция к взвешиванию является уже приоритетной. 4.4.Самобытная новгородская система наименований мер объема В новгородских письменных памятниках прослеживаются две системы наименований мер объема: система коробьи (основная мера - коробья) и система луба (основная мера – лубъ). Первая отмечается преимущественно для измерения зерновых культур и продуктов их переработки, вторая – для соли. В данном случае применяется понятие «система», так как коробья и лубъ выступают в качестве мер, образующих данные системы вместе с меньшими по объему мерами, соотносящимися между собой. Наименования обеих метрологических систем фиксируются в берестяных грамотах и других источниках, в которых можно проследить эволюцию названий. Коробья (коробъ) Наименование меры происходит от названия сосуда коробья. Коробья (коробейка) представляла собою «гнутый, обычно из осиновой обечайки» (Даль II, 597), короб, либо сундук с напускною крышкою (круглый или с четырьмя тупыми углами) (Даль II, 168-169). Приведем здесь некоторые примеры из памятников XVII в., где слово коробья имеет значение «сосуд»: В казне ж коробя красная нωвгородцкая а в нЂи бязи бЂлые (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.9. Л.24. 1603 г.); Старец Θеоктистъ прислал с Москвы бочку муки ладанные 326 да 2 коробьи с рухлядю (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.85 об. 1609 гг.); Да по соборному приговору взято ис поклажеинои короби денегъ 73 рубли что были положены черново попа Иринарха Сумлянина (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.51. Л.116. 1648-1655 гг.). Коробъ как мера сыпучих тел отмечается в новгородских источниках ХIII-XIV вв.: Имати по 2 векши отъ лодье, и отъ воза, и отъ лну хмЂлна короба (Дог. гр. Новг. с Яр. Яр. 1264-1265 гг. Срезневский I, 1288); А что, княже, мытъ по Суждальскои земли и въ твоеи волости, отъ воза имати по 2 векшЂ, и отъ лодье, и отъ хмЂлна короба и отъ льняна (Дог. гр. Новг. с в. к. Мих. Яр. Около 1307 г. Там же). По-видимому, коробъ являлся «предком» новгородской коробьи, которая отмечается в новгородских источниках с XV века. Долгое время первой фиксацией коробьи в качестве меры сыпучих тел (до появления в научном обороте берестяных грамот) считалась запись 1437 года: А коневого корму пять коробеи овса въ старую коробью (Дан. гр. Новг. 1437 г. Срезневский I, 1288-1289) (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. №4. С. 379; Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 52; Младенцев М.Н. Краткий исторический очерк русских мер // Временник Главной палаты мер и весов. Ч.8. СПб., 1907. C. 183). Исследователи предполагали, что, даже несмотря на позднюю первую фиксацию коробьи в источниках, это слово могло использоваться ранее XV в. (Никитский А.И. Там же. С. 379; Младенцев М.Н. Там же. С. 52). Об этом может свидетельствовать также приведенная выше запись 1437 г., в которой сказано о старой коробье. Действительно, в документах Новоторжского уезда 1430 г. нами обнаружена более ранняя запись, в которой слово коробья выступает в качестве единицы измерения зерновых культур: В житницЂ хлЂба сем(ь)сот коробе(и) ржи, дви тысячи коробе(и) ωвса, пятдесят коробе пшеници, пятдесят коробе(и) жита, ωвыдници пятдесят коробе(и), гречню и гороху и коновел четыредесят коробе(и) (с.Медна Новоторжского уезда. . 1430 г. АСВР I, №71). 327 Данный факт подтверждают новгородские берестяные грамоты, датированные до ХV в., которые указывают на коробью как меру сыпучих веществ: А наиму дал коробию ржи (Берест. гр. № 191, XIII-XIV вв.); И возя гюрьгЂ за вьсь то рубль и трЂ грЂвны и коробью пьшьнЂцЂ; 7 коробеи ржи да коробья пшеници (Берест. гр. № 136, XV в.); Тримя коробьями овсаними (Берест. гр. № 540, ХV в.). А.И.Никитский указывал, что коробья никогда не употреблялась как соляная мера (Никитский А.И. Там же. С. 383). Однако коробьями соль все же измеряли. Это подтверждается в берестяных грамотах: У старостЂ на ешето/хъ съ дру/жиною 3 коробьи соли (Берест. гр., № 568, XV в.). А.И.Никитский с помощью сопоставления данных из разных исторических документов определил метрологическую величину новой новгородской коробьи середины ХV в.: 7 пудов ржи (Никитский А.И. Там же. С.379-383). Реальное метрологическое содержание старой коробьи восстановить уже невозможно. Слово коробья было общерусским для обозначения плетеного сосуда (для хранения каких-либо предметов, чаще одежды): Куплено четыре коробьи лубяныя (Расходн. кн. 1584-1585 гг.); А въ корабьЂ было пять новинъ гребенныхъ, да пять рубахъ женскихъ, да четыре рубах мускихъ, да телогрЂя женская теплая подъ зенденью, да шапка женская камка красная (памятник Нижегородского Печерского монастыря. 1632 г. АНМ 169). Значение меры объема коробья имела только в новгородских памятниках и источниках, относящихся к северным новгородским владениям (районы Онеги, Двины) вплоть до XVIII века. Многочисленны контексты с использованием коробьи в качестве меры для зерновых культур и продуктов их переработки в новгородских документах после присоединения Великого Новгорода к Москве (1478 г.); системой коробьи продолжают там еще пользоваться: Полчетверты коробьи ржы, семь коробеи овса… четыре коробьи безъ четки овса… а из хлЂба четь, да за четвертью полчетверты коробьи ржы, 328 семь коробеи овса; За четвертью 20 коробеи съ четвертного ржы (Кн.пер.Вотск.пят. 1500 г.); Четыре коробьи без четки овса (Там же); А в НовЂгородЂ хлЂбъ дорогъ быстъ не толко сего единого году, но всю десять лЂтъ: по д†коробьи на полтину, иногды боле мало, иногды менши, иногда нЂгдЂ купить (Новг. I л. 1545 г.); Да коробья ноугородцкая окованная болшая (Опись Николо-Корельского монастыря. 1551 г. АИ I, 285); На старца по коробьи ржи, да по коробьи овса (Грамота новгородским дьякам Ф.Еремееву и К.Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 126); Въ Великомъ НовЂгородЂ … по двЂнадцати коробеи ржы, по двЂнадцати коробеи овса… человЂку на годъ (Грамоты новгородским дьякам Ф.Еремееву и К.Дубровскому. 1556 г. ДАИ I, 142); Да коробья овса (Тарханная грамота новгородского архиепископа Леонида Николаевскому монастырю. 1573 г. АИ I, 349). Заметим, как сосуд коробья в разное время использовалась для хранения разных предметов и продуктов: Везлъ есмь былъ въ коробьяхъ дары, паволокы и овощь (Новг. I л. 1228 г.); Да на ядра восмь коробей (Грамота воеводам кн. П.Щенятеву и Дим.Палецкому. 1555 г. ДАИ I, 132); Коробья порожжая мяса (Опись имущества крестьянина. 1691 г. ДВК 17). В качестве делений коробьи в памятниках XVI в. встречаются четвертка (четка, четь, четверть), четверикъ, полкоробьи, полчетверты коробьи (т.е. 3,5 коробьи) и подобные: А изъ хлЂба четь, да за четвертью полчетверты коробьи ржы, семь коробей овса (Кн.пер.Вот. пят. 1500 г.); За хлЂбы полкоробьи ржи (Тарханная грамота новгородского архиепископа Леонида Николаевскому монастырю. 1573 г. АИ I, 349). Четверткою (четкою, четью) называлась четвертая часть коробьи, а четвериком – шестнадцатая ее часть (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси. С. 383). В памятниках Великого Новгорода и Подвинья (в Подвинье, как мы уже отмечали выше, также использовалась новгородская система коробьи) коробья со своими делениями – распространенные наименования единиц измерения. Данная система прослеживается в 329 документах Соловецкого, Каргопольского Спасо-Преображенского, НиколоКорельского, Кирилло-Белозерского, Спасо-Прилуцкого монастырей XV-XVII вв.: Дал игумен Исая на тои отчине 2 коробьи ржи (Купчая Соловецкого монастыря. 1484-1502 гг. АСМ 19); Взять… в житници в турчясовские четыре коробьи ячменя муки с пузом (1552 г. АСМ 111); Платили…полчетверты коробьи ржи, да полтринадцаты коробьи ячменю, да полтретьи коробьи овса (1552 г. АСМ 112); А конского корму приготовили на десять лошадеи по четверки овса да по острамку сЂна, на день, на всякий ямъ (Грамота новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 130); А за колочи четвертку пшеницы, за пиво четвертку жита (Тарханная грамота новгородского архиепископа Леонида Николаевскому монастырю. 1573 г. АИ I, 349); Муки пшеничние три четвертки гороху четвертку… круп полчетвертки ячных (ГААО. Ф.792. Оп.1. Д.168. Л.1. 1630 г.); Толокна д†четвертки (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.708. Л.16 об. 1679 г.). Среди других делений коробьи в документах Спасо-Прилуцкого и Каргопольского Спасо-Преображенского монастырей XVII в. отмечается полчетверка, о которой ранее не упоминали исследователи метрологической лексики: Купил гороху полторы четверти с полчетверкою по четыре алтна четверки … смолол на Строганове мелнице три четверти с четверкою ядрец на толокно (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.148. Л.29. 22 об. 1628 г.); Высияли на пустовытную ωсмирину д†четверти с пωлучетверткою (РГАДА. Ф.1429. Оп.1. Д.214. Л.24. 1662-1686 гг.); Восмь коробеи ржы с получетъверткои … дал восмь коробеи ржы с получетъверткои (ГААО. Ф.792. Оп.1. Д.243. Л.24 об. 1687 г.). С учетом сказанного выше получим следующие соотношения в системе коробьи (см. таблицу 3). 330 Таблица 3.Соотношения в системе коробьи. Мера (по А.И. Никитском у) Коробья Четвер(т)ка Четверикъ Соотношен ие к коробье (по А.И. Никитском у) 1 1/4 коробьи Пудов ржи Мера (с нашими (по А.И. дополнениями) Никитскому ) 1/16 коробьи 0,437 Соотношения сопоставлении. В и весовое левой Коробья Четвертка Получетвер(т)ка Четверикъ 7 1¾ значение части коробьи таблицы мы с ее Соотношение к коробье (с нашими дополнениям и) 1 ¼ коробьи 1/8 коробьи 1/16 коробьи делениями представили в выводы А.И.Никитского (Никитский А.И. Там же. С. 383), а в правой – соотношение в системе коробьи с нашими дополнениями. Академические словари 1792 г. и 1847 г. указывают два значения у слова коробья: 1)«ящик, короб, сундук», 2)«хлебная мера». Другие источники фиксируют слово как «устаревшее». Корень в слове коробья отмечен в образовании наименований плетеных емкостей в русском языке. Так, в современных тюменских говорах карабуха – это «большая корзина, короб» (Кошкарева А.М. Материалы для областного словаря. Нижневартовск, 1997); в современном русском языке представлены также однокоренные образования короб, коробка и др. Слово короб встречается в пословицах в качестве названия емкости: Ввалился, что мышь в короб. Мышь в коробе, как воевода в городе. Лубъ Наименование меры объема лубъ происходит от названия сосуда (корзины). Лубом называли липовое подкорье (Даль II, 275), которое использовалось для плетения емкостей и как материал для письма (поэтому 331 грамоту также называли лубом) (Срезневский II, 48). Этимология данного корня - как в русском, так и в других славянских и европейских языках происходит от индоевропейского корня *lubh– (Преображенский I, 473). М.Фасмер приводит аналогии из других языков: блр. луб, укр. луб, с.-х. лŷб, болг. луб, словен. lũb, польск. lub, чеш. lub, в.-луж., н.-луж. lub. Слово палуба является однокоренным (Фасмер II, 526-527). Родственно лат. liber «луб, лыко», впоследствии «книга» (из *lũber), лит. luba «тесина, доска», lubos «дощатый потолок», др.-англ. leap «козина», ирл. luchtar «лодка» (Преображенский I, 473). У В.А.Зелинского как однокоренные представлены слова лубъ, лубокъ, лубочный (Зелинский 1891: 18). Таким образом, луб – это один из основных материалов в процессе производства плетеных и шитых емкостей. В торговом отчете ширазского купца XV в. отмечено наименование меры ткани лубуб. Б.Н.Заходер, И.Г.Добродомов пытались выяснить значение слов: «Это арабизированное лубуб, - пишет Б.Н.Заходер, - весьма сходно по звучанию с русским луб, которое кроме всем известных значений «слой древесной коры», «лыко» имеет и следующее специальное значение – «волокна конопли, льна, крапивы, употребляемые для выделки пряжи». Представляется, что имеется достаточно оснований под упомянутым в отчете ширазского купца нумеративом увидеть искаженное русское слово» (Заходер Б. Из истории восточно-каспийских связей в Древней Руси. М., 1955; Добродомов И.Г. Русское слово в отчете ширазского купца XV века // Ориенталика. К 70-летию Т.М.Гарипова. Уфа, 1998. С. 74-79). В большинстве случаев употребления лубъ отмечен в источниках только в качестве соляной меры. В берестяной грамоте XV в. (Старая Русса) лубом измеряется соль: А прося/т/ здЂ/сь соли по семи лубовъ за рубль, а наши хотя/т/ давать, а на д/е/нъ ни луба ни продать (Берест. гр. XV в.). В документах XVI в. говорится о необходимости пересыпать покупаемую в Старой Руссе соль из местной старорусской меры, лубьев, в общерусскую соляную меру – рогозины (рогозы): А коли приедет их купчина или старец 332 одинова в год в Русу купити соли, и они купят соль да сыплют в рогозины, а лубья не откупают (Жалованная грамота в. кн. Василия Ивановича игумену Даниилу на закупку соли. 1519 г. АФЗ II, № 82); А коли приедет их купчина или старец однова в Русу купить соли, и оне купят соль да сыплют в рогозы, а лубья не откупают (Жалов. грамота в. кн. Василия III. 1527 г. АФЗ II, №102). В источниках XVI в. встречаются случаи синонимического употребления названия лубъ с другими общерусскими соляными мерами – мЂхом, рогозиной, лукном, пошевом: Кто купитъ мЂхъ соли…или рогозину соли, или лукно соли, или лубъ соли…ино съ нихъ заповЂди два рубля (Тамож. Весьег. гр. 1563 г. Срезневский II, 48); А съ пошева соли руские съ луба имати тамги и вЂсу и узолцового по три московки (Тамож. уставная грамота для Великого Новгорода. 1571 г. КДРС). Все упомянутые меры одинаковой вместимости. И.Г.Добродомов полагает, что лубъ, пошевъ (пошевь), рогозина, рогожа, мЂхъ – это наименования местных, территориториальных мер сыпучих тел, не отличающихся по вместимости (Добродомов И.Г. Там же. С. 77). В источниках XVI в. лубъ - распространенная новгородская соляная мера: Покупали деи они въ РусЂ на годъ по осмидесятъ лубовъ соли (Жалов. грамота Коневского м-ря. 1554 г. Срезневский II, 48); Хлеб оброком 3 году на год: тринацать четвертеи ржи да семь четвертеи овса, две четверти пшеницы, две четверти солоду ячного, две солоду четверти ржаного, четверть гороху, четверть конапель, луб соли (Запись Марьи, вдовы Федора Нелидова-Ракитина о передаче монастырю с. Старого Яковлевского в Гостижском стане Рузского уезда с условием получать с того села «хлеб оброком» «до живота». 1560 г. АФЗ II, № 283). Сопоставление луба и рогожи, которое позволяют сделать источники XVII в., приводит к выводу о вместимости этих мер: Рогожа соли, или противу рогожи три лубы соли (ААЭ, т. 2. 1610 г. КДРС). Если иметь в виду, что объем рогожи с солью мог составлять 18 - 40 пудов, а в приведенном выше контексте 333 3 луба составляли рогожу, то метрологическая величина одного луба могла составлять 6 - 13 пудов соли. Историк ХХ века Н.А.Шостьин полагал, что один луб мог вмещать 5 пудов соли (Шостьин Н.А. Очерки истории русской метрологии XI- XIX вв. М., 1975. С. 73). И.Г.Добродомов пишет, что лубъ и лубокъ имели одинаковое метрологическое содержание (Добродомов И.Г. Русское слово в отчете ширазского купца XV века // Ориенталика. К 70-летию Т.М.Гарипова. Уфа, 1998. С. 77): Лубокъ икры вЂсу пять пудъ (Там. кн. Тихв. м., №1483, 62. 1698 г. Словарь ХI-ХVII вв. VIII, 291). В великолукском источнике XVII в. отмечается лупка («небольшая плетеная корзина, лукошко») в качестве наименования «ситуативной» меры «единицы измерения меда»: Явил Лева Костин три лупки меду да четыре животинине (ВлТК 1671-1672 бел., л.5-5 об. Кириллов 2008: 75). В источниках XVII в. лубъ все чаще встречается только в значении «сосуд»; метрологического значения у слова не отмечается. Это можно объяснить тем, что в XVII в. соль в процессе продажи преимущественно стала взвешиваться, соляные меры постепенно перестали употреблять. Лубъ отмечается в источниках XVII в. для перевозки фруктов: Куплено дватцат четыре луба в чом яблока весть в Ыверскои мнстрь дано сорокъ три алтна д†днги (Кн. пр.-расх. Ивер. м. № 53. 1668 г. КДРС). В ХХ веке корень луб- оказался продуктивным для наименований различных корзин: лубка, лубок, луб, лубочка, лубянка, лубянец, лубень, лубенек (Дементьева Т.В. Метрологическая лексика брянских говоров. Л., 1981; Якубайлик Г.А. Народно-разговорная и диалектная лексика в актах Иосифо-Волоколамского монастыря. Красноярск, 1973. С. 91-92 и др.). РозмЂра В ходе изучения новгородских документов XV-ХVII вв. мы встретились с наименованием розмЂра. Этимологически наименование может быть связано с 334 глаголом размЂряти, который И.И.Срезневским толкуется как «измерять, взвешивать» (Срезневский III, 48). В Словаре XI–XVII вв. фигурирует розмЂръ (розмЂра) в качестве наименования для единицы измерения сыпучих веществ, но имеющиеся там выписки из исторических документов не позволяли увидеть связь между лубом и розмерой: Руса посадъ…розмЂръ соли (Кн. пер. Шелон. пят. II, 193. 1498 г.); Игумену…с лЂсу з бортного оброку четыре пуды меду да два розмЂра хмелю (Жал. гр. Переясл.–Ряз. м. 1524 г. Словарь XI – XVII вв. ХХI, 215); Куплено д†розмЂры соли в Паозерье солити рыба (Кн. пр.-расх. Соф. дома, 62. 1600 г. Там же). Приведем примеры из новгородских источников XVI-XVII вв.: Куплено д†розмЂры соли (Прих.-расх. кн. Соф. д. Оп. Грек. № 36, л.62. 1593-1600 гг. КДРС); Сваритца соли въ 39 нарядех и въ 4х згребех 587 лубов с розмЂрою … Приварено соли 52 луба … Сварено соли 804 луба 3 розмЂры … Сваритца солi въ 41 наряде 639 лубов с розмЂрою (РГАДА. Ф.137. Оп.1. Д.1. Л.4, 4 об., 5 об., 28 об. 1629 г. Старая Русса). Приведенные выше примеры позволяют заявить, что в новгородских памятниках данного периода наименование розмЂра используется для обозначения части луба. Таким образом, можно утверждать, что розмера могла являться делением луба. В источниках встречается информация об одной, двух и трех розмерах. В русской метрологической практике использовалась традиция деления большей меры по отношению к меньшей по системе двух и реже по системе трех. При делении по системе трех один лубъ составляли бы три розмЂры, а значит, в источниках вместо трех розмЂр использовалось бы наименование лубъ. Следовательно, соотношение лубъ – розмЂра по системе двух могло выглядеть таким образом (см. таблицу 4): 335 Таблица 4.Соотношение лубъ – розмЂра по системе двух. Мера Соотношение к лубу Лубъ ? РозмЂра 1 ½ ¼ Предполагаемый вес в пудах 5-13 приблизительно 2,8-6,5 приблизительно 1,4–3 ¼ Если розмЂра была ¼ луба, логично предположить, что была и половинная мера луба. Имея в виду предполагаемый вес половинной меры, а также время принадлежность бытования наименования источников, можно меры и предположить, территориальную что половинным делением луба мог быть пузъ. В подтверждение данной гипотезы установлено следующее: 1)пузъ в качестве меры сыпучих веществ отмечен в одном метрологическом пространстве (в новгородских и двинских источниках), 2)в ХХ веке историки определили возможную вместимость пуза на основании памятников XVI–XVII вв. (один пузъ соли равнялся 3 пудам) (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 53). В этом случае соотношение лубъ – пузъ – розмЂра могло выглядеть так (см. таблицу 5): Таблица 5.Соотношение лубъ – пузъ – розмЂра. Мера Соотношение к лубу Лубъ Пузъ РозмЂра 1 ½ ¼ Предполагаемый вес в пудах 6 3 1,5 Однако других подтверждений данному предположению у нас нет, поэтому его можно оспорить. Главным контраргументом является то, что в источниках пока не обнаружено, с какой или какими мерами пузъ стоял в одном ряду. Кроме того, весовое содержание пуза соли в три пуда, определенное историками, может быть оспорено (об этом ниже). 336 Пузъ Исследователи указывают на трудности в определении происхождения слова пузъ. Существуют разные точки зрения: одни этимологи соотносят с пузо (Преображенский II, 151; Фасмер III, 402-403); другие считают, что корни этих слов никак не связаны друг с другом (Даль III, 557); третьи считают, что наименование было заимствовано и уже заимствованная форма в русской речи ассоциировалась со словом пузо «вместилище» (Бондарчук Н.С. Лексика северодвинских грамот ХIV-XV вв. М., 1954. С. 325). В поддержку первой этимологии можно привести то, что в севернорусских документах варианты пузъ и пузо как единицы измерения соли и зерновых культур употребляются параллельно. Ф.П.Филин отмечает, что в олонецких говорах середины ХХ века отмечается слово пузо как единица измерения ржи: Высеяли пузо ржи (Филин Ф.П. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи. Л., 1949: 268). Другим славянским языкам слово неизвестно. Первая фиксация слова пузъ в значении «названия меры» относится к списку ХIII в.). В грамоте Святослава регулировались доходы новгородского владыки: Оурядилъ есмь азъ святЂи Софии … на мори ω/т/ чрена и ω/т/ салгы по поузоу (Уст. гр. Свят. 1137 г. Сп. ХIII в. Срезневский II, 1725). Исследователь О.В.Баракова считает, что в древнерусский период в значении «мера зерна» термин пузъ мог использоваться на Руси повсеместно (Баракова О.В. Старорусская деловая письменность. М., 2000. С. 42). Документы показывают, что пузъ использовался в метрологической практике в пределах Новгородской боярской республики, в состав которой когда-то входила и часть территории Подвинья: А гостю двинскому гостити в лодьях или на возех; с лодии на Устюзе наместником два пуза соли, а с воза две белки, а того боле наместники не емлют у них, ни пошлинники, ничего; а на Вологде дадут с лодии два пуза соли, а с воза по белке а того боле не емлют у них ничего (Уставная грамота в. кн. Василия Дмитриевича Двинской земле. 1397-1398 гг. ПРП III, 163-164); А далъ на томъ 20 бЂлъ да пополонка 337 [пополонокъ, пополонка – придача, добавление к плате за покупку – В.Л.] пузъ невЂничи [невеяного хлеба – В.Л.] ржанои (Новг. купч. XIV–XV в. КДРС); СЂмянъ 20 пузовъ жита (Купч. Ник. Чухч. мон. Гр. Ив. XV в. Срезневский III, 894); Во стЂ пузахъ жита (Дух. Новг. и Двин. XIV-XV в. Там же); А дал Иване на том сели Дороши Иванову и Михаилу Григорьеву двачать рублев, а пополонка сорок пузов семянного жита да двачать пузов ржи (Купчая грамота на село на Ровдине горе и другие земли, приобретенные Иваном Федоровичем у Дорофея Иванова и Михаила Григорьева. XV в. АСДИ 57). Пузъ холмогорский был признан в конце XVI века Иваном Грозным в качестве местной соляной меры: на грамоту с упоминавшейся в ней мерой пузъ была поставлена царская печать, и царская грамота определяла использовать в измерениях только этот холмогорский пуз за печатью: А соль де и мЂрили въ земской пузъ холмогорскiй, да и пошлину съ того платили моимъ таможеннымъ холмогорскимъ. Всемъ людемъ двинскiя земли нижнiя половины и прiЂзжимъ торговымъ людемъ пузовъ своихъ не держати, ни соль въ нихъ не мЂрити, а мЂрити имъ соль въ пузъ холмогорскiй, который за моей печатью у моихъ таможенниковъ (Двинская грамота царя Ивана Васильевича. XVI в. Младенцев 1907: 183). В XV-XVI веках единицу измерения пузъ активно использовали на Русском Севере для измерения зерна и соли: Купчая Захарии да Василья Исаковых Прщелыкиныхъ …за 8 рублей московских, а пополонка три пуза ржи (ГААО. Ф.57. Оп.2. Д.8. Л.1. 1525 г.); А пополонка 5 пуз жита (ГААО. Ф.57. Оп.2. Д.12. Л.1. XVI век); Купчая Терентия Иванова Левкова … а пополонка пуз ржи (ГААО. Ф.57. Оп.2. Д.15. Л.1 об. 1542 г.); А дали есмя им на тои дрвни и со всеми угодьи десят рублев денег да четыре гривны московским числом да пополонка два пуза жита семенного (Гр. Дв. 1543 г.); Заплатил Семену Михаилову сну Шилова за шесть пузов жита да за два пуза овса осмь гривен (Кн. расх. Карел. № 935, л.9 об. 1551-1559 гг. КДРС); Да невЂяницы ржаные и жытные пятдесятъ пузовъ … Да въ ЯковлЂ- КурьЂ въ деревнЂ хлЂба 338 пятдесятъ пузовъ семянного жыта и два пуза (Опись Николо-Корельского монастыря. 1551 г. АИ I, 286); Взять… в житници в турчясовские четыре коробьи ячменя муки с пузом (1552 г. АСМ 111). Г.В.Судаков называет пузъ XVI–XVII вв., отмеченный в Подвинье и Сольвычегодске, «пережитком древней метрологической системы» (Судаков Г.В. Были о словах и вещах. Архангельск, 1989. С. 193]. Действительно, в документах XVII века пузъ встречается уже достаточно редко: Взято за пуз да за четверик деревянные 2 р. (ТКС. 1635г. (ТКВ. 1634 г. I. С.403. Баракова 2000: 42); Купил два пуза соль мЂрить дал два алтна четыре денги (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.57. Л.143. 1648-1655 гг.); Куплено у бочара … лохань, три шайки, порочка, пузъ (А. Онеж. Кр.м. 1673 г. КДРС). В источниках XVII в. встречаются в качестве наименований мер полупузъ и пузница: Взять д†четверти с осминою и с полупузом жита (Арх. Он., отв. Бир. С. 1687 г. Востокова 1984: 107): Отведено… пузница дупленая чем хлЂб мЂрят (А.О. 1695 г. КДРС). Причем данные наименования, как видно из самих контекстов, метрологически обоснованны. Вместимость пуза определена исследователями на основании поздних источников XVI–XVII века: пузъ соли вмещал три пуда (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 53). Согласно исследованиям М.Н. Младенцева (Младенцев М.Н. Краткий исторический очерк русских мер. СПб., 1907. С. 183), пуз составлял ¼ четверти, то есть фактически являлся полуосминой. Однако здесь следует учитывать тот факт, что весовое содержание самой четверти в XVI-XVII вв. несколько раз изменялось. Дежа Наименование меры объема происходит от названия сосуда дежа. Праславянское *dĕža исследователи читают продолжением индоевропейского *dhoįĝhia «месить, мазать, лепить» (ЭСТ V, 23-24; Преображенский I, 177-178). В славянских языках встречаются следующие однокоренные образования: 339 словен. déža «кадушка (особенно для масла)», польск. dzieža «квашня, глиняный горшок для молока», с.-х. движица, дjевица «деревянная посудина», чеш. diže, diž «деревянная квашня для теста», слвц. dieža «квашня, кадка» (ЭСТ V, 24). А.Будилович относит слово дежа к древнеславянской эпохе (Будилович А. Первобытные славяне в их языке, быте и понятиях по данным лексикальным. Киев, 1882. С. 131). У М.Влайинца: дижа, дижва «сосуд для молока, вина и других жидкостей» в сербохорватском языке (Влаjинац II, 264). Изначально слова дежа, дежка имели два значения: «квашня» и «мера для зерна» (Словарь XI–XVII вв. IV, 201). В значении «мера зерна» дежа с вариантами отмечаетсяв берестяных грамотах XII–XV вв.: Пятьнадеся /так/ дежекъ овьса (Берест. гр. № 213, XII-XIII вв.); А у Нездыле у старосте полдеже пшенице (Берест. гр. № 250, XIII в.); 3 дежи трьтие… Радославамо дижя семя. Воислали 2 дежи (Берест. гр. № 50, XIV в.); У Милъслава со Милонего 9 деже, овса десятая (Берест. гр. № 320, XII–XIV вв.); НынЂ ту у вдовкиныхъ дЂтЂи на тыхъ сохахъ сЂмянъ нЂту ни дЂжЂ (Берест. гр. № 353, XIV–XV вв.). В литературе по исторической метрологии отмечается, что в качестве меры для зерна наименование дежа встречается в новгородских памятниках XII–XIV веков (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 53; Этерлей Е.Н. Из истории русской метрологической лексики. Названия хлебных мер. Л., 1974. С. 14), однако данное значение прослеживается также в источнике XVI в.: 2 дЂжи ржы, 2 дежи овса, дежа пшеници … 6 деж ржы, 6 деж овса, 3 дежи пшеници, 3 дежи хмелю (Отрывок росписи оброков с разных деревень Троице-Сергиева монастыря. АСВР I, приложение к № 221. II половина XVI в.). Вместимость меры по памятникам письменности не поддается установлению. Подойти к этой проблеме с точки зрения вместимости самой емкости, используемой в русских деревнях, не позволяет тот факт, что данные емкости различны по размерам и, соответственно, возможному объему. Исследователь сербохорватской метрологии М.Влайинац, ссылаясь на 340 исследования XIX в., пишет, что в сербском метрологическом пространстве дижвица, движица могла вмещать приблизительно 1,5 л. (Влаjинац II, 254). В значениях «квашня» и «кадка для заквашивания и хранения продуктов» дежа, дежка встречаются в письменных памятниках XVII века: В сенех… дежка капусты (А. Ворон. приказн. избы, оп.3, № 515, л.8 об. 1682 г. КДРС); У кълети бочька вина на корхъ неполна две дежечки сыру (Ворон. св., кор.2, №74. 1700 г. КДРС). Значения «кадочка для хранения каких-либо продуктов», «квашня» отмечаются в русских говорах XX века (СГСУ I, 133 и др.), в поэзии С.Есенина: Пахнет рыхлыми драчѐнами, У порога в дѐжке квас (…) («В хате»). СЂвъ Очень мало известно об этой новгородской мере сыпучих тел. Фиксация наименования единична в памятнике XIV - начала ХV вв. Слово отмечено в материалах КДРС и И.И.Срезневским: Давати имъ поралье посаднице и тысяцкого по старым грамотамъ, по сороку бЂлъ, да по четыре сЂва муки, по десяти хлЂбовъ (Жал. гр. Новг. Терп. пог. XIV - нач. ХV вв. Срезневский III, 886; КДРС). Корень сЂв- в русском языке оказался продуктивным в образовании различных корзин, лукошек и т.п. В.И.Даль указывает на существование однокоренных слов сЂвáлка, сЂвня′, сЂвáльникъ со значением «лукно, лукошко, с семенным хлебом, которое севец носит через плечо» (Даль IV, 379). Во второй половине ХIХ в. в Белоруссии севалки представляли собою плетенные из соломы и лозы или деревянные коробки, которые обычно использовались вместо мешков в процессе сева» (Сементовский А.М. О мерах и весе, употребляемых в Витебской губернии. Витебск, 1874. С.7). 341 БЂкарь Название новгородской соляной меры бЂкарь этимологизируют из др.– исл. bikkarr или ср.-нж.-н. beker «бокал, кубок», восходящих к латинскому слову bicarium (Фасмер I, 146). БЂкарь, по-видимому, был маленькой по объему единицей измерения, так как находится в одном ряду с небольшим количеством других продуктов: А кормъ съ десяти сохъ князя великого черноборцемъ взяти трицать хлЂбцовъ, баранъ а любо полоть мяса, трое куровъ, сито заспы, два сыра, бЂкарь соли (Данная Новг. гр. Василия Васильевича. 1462 г. КДРС). Итак, в новгородских источниках домосковского периода отмечаются самобытные наименования мер: коробья с ее делениями, лубъ с делениями, дежа, а также фиксируются редко встречающиеся наименования - сЂвъ и бЂкарь. 3.5.Самобытная псковская система наименований мер объема Первое летописное упоминание о Пскове относится к 903 г., когда князю Игорю привели из Пскова жену Ольгу. Археологические раскопки увеличивают возраст этого древнего города до 2000 и более лет. Выгодное географическое положение Пскова объяснялось соединением на этой территории речной системы Псковско-Чудского озера с Балтийским морем, что способствовало превращению Пскова в один из торговых центров Руси. Признавая сначала власть киевского князя, потом новгородского посадника, Псков всегда стремился к самостоятельности. В ХIII в. Псковская вечевая республика находилась на высоком уровне развития и имела оживленную торговлю с другими государствами. На псковской территории успешно велось пашенное земледелие, псковичи издавна занимались также рыболовством, строительным, кузнечным и ювелирным делом, торговали с русскими, балтами, Западной и Северной Европой. В псковской земле до сих пор находят арабские монеты VIII 342 в., византийские и сассанидские монеты IХ-Х вв., немецкие и англо-саксонские деньги Х-ХII вв. В Пскове до XVI века существовала самобытная система мер сыпучих веществ. В качестве основной меры использовалась зобнúца, наряду с которой в источниках того времени фиксируются также наименования общерусской системы мер. Позднéе распространение получают только общерусские меры, что объясняется присоединением Пскова к Москве в 1510 г. Зобнúца Наименование меры зобница происходит от названия сосуда, которое этимологически может восходить к общеславянскому глаголу зобати «клевать, кушать». Глагол зобати «клевать, кушать», известный по старославянскому и древнерусскому периодам, происходит от слова зобъ «горб, выпучившееся место; у зерноядных птиц: нижняя часть пищевого горла, род мешочка, где пища разбухает до поступления в желудок; передняя часть грудки всех птиц» (Даль I, 690). Видимо, этимологически родственно слову зобь «еда, пища», «мелкий конский корм». Общерусское распространение имела мера сыпучих тел зобня, а также с помощью корня зоб- были образованы наименования различных корзин). Корень в слове зобница является общеславянским: болг. зоб «корм, фураж», зобя «задаю корм», слвц. zobat, словен. zōb «кормовое зерно», с.-х. зōб «овес», чеш.zob «корм (птичий)», польск. zób, zobać «клевать» (Фасмер II, 102). В псковских источниках наименование отмечено только в форме зобница. В письменных памятниках зобница фиксируется в упоминаниях в списке ХV-ХVII вв.): Изби мразъ всяко жито, и бысть дорогость люта, по пяти гривенъ зобница (Псков. I л. 1314 г. Сп.ХV-ХVII вв.). Из источников середины XV в. известно, что в 1458 г. в Пскове собиралось вече, на котором среди других вопросов обсуждалось изменение в метрологическом содержании псковской меры зобницы: Прибавиша псковичи 343 зобници, и палицу привишили к позобенью [позобенье – видимо, вариант «полузобенья», то есть половины зобницы – В.Л.] при посадницЂ степенном Алексее Васильевиче, а старых посадников избив на вечи (Псков. I л. 1458 г.; ЭСБЭ ХХIV, 622). Таким образом, вместимость зобницы была увеличена, стала использоваться палица (позднейшее гребло). В 1463 г. «посадник псковский степенной отнял у полузобенья палицу» (ЭСБЭ ХХIV, 622). Итак, в XV в. псковичи, стремясь приблизить метрологическое содержание распространенной в псковских землях зобницы к московской мере, дважды изменяли вместимость зобницы. Относительно вместимости старой зобницы точных сведений нет. А.И.Никитский сдежал заключение, что новая псковская зобница по объему была в два раза больше новгородской коробьи. Исследователь также установил весовое значение новой зобницы. Ее вместимость, по его расчетам, составляла 14 пудов ржи, равняясь, таким образом, вместимости общерусской кади (Никитский А.И. К вопросу о мерах в древней Руси. С.387-389). Таким образом, псковичи, переломив сопротивление консервативных по своим взглядам «старых посадников», сознательно приблизили свою метрологическую систему к системе Московского государства. Зобница делилась на два по(л)зобенья и четыре четверки. Покажем в таблице результаты исследования А.И.Никитского (Никитский А.И. Там же. С.387-389. См. таблицу 6): Таблица 6.Результаты исследования А.И.Никитского по системе зобницы. Мера Зобница По(лу)зобенье Четвер(т)ка Особенно Соотношение основной мере 1 ½ ¼ последовательно система к Пудов ржи (по А.И.Никитскому): 14 7 3½ зобницы прослеживается в псковских памятниках XV века: Тогда бяше овсяная зобница по грвнЂ (Псков. 344 II л. 1407 г.); И бяше тогда соли РусЂ на полтыну полпятЂ зобници, а ржи на полтыну 6 зобницъ (Там же, 1409 г.); И въ Пско†тогда бяше зобница ржи по 70 ногатъ, а жита зобница по 50 ногат, а овса по 30 ногат, а на полтыну ржи полътретьи [то есть 2,5 – В.Л.] зобници (Псков. II л. 1422 г. ПЛ II, 39); А хлЂбъ далъ Богъ дешевъ на семъ лЂтЂ, по полъпятЂ денгЂ четвертка ржи (Псков. I л. 1476 г.); А во Пско†у святЂи Троицы далъ Богъ хлЂба много и дешевъ по девяти денегъ зобница ржи (Псков. II л. 1484 г.); В лЂто 1499 г. Тое же осени хлЂб был дорог, четвертка по 9 денег, а овса четвертка по 4 деньги, а жита по 6-ти копЂекъ, а зобница по 8 денег пшеницы, рекше по полтине (Псков. III л. Окончание Архивского списка. 1499 г. ПЛ II, 252); И тогда купиша четвертку ржи по 7 и по 8 денег а жита четвертка по 5 денег, а овса зобнича [в данном случае отмечена диалектная особенность – неразличение «ч» и «ц» - В.Л.] по 10 и 12 денег (Псков. II л. 1485 г. ПЛ II, 67). В 1510 г. произошло присоединение Пскова к Московскому государству и московские правители, понимая всю важность существования единых мер в государстве, стремились ввести на присоединенной территории единообразие мер. Однако зобница в Пскове еще использовалась и уходила в прошлое постепенно. В источниках XVI в. наименование самобытной меры еще отмечается: Взяли 70 денегъ безъ 5 четвертцей за 3 зобницы хмЂлю съ получетверткою, а имали за четь по полушести деньги (Расходная книга III, 1531 г.); Далъ Богъ хлЂба много и дешевъ, по девяти денегъ зобница ржи (Псков. III л. Строевский список. Сер. XVI в. ПЛ II, 129); Тоя же осени хлЂб был дорог, четвертка по 9 денег, а овсяная по 4 денги, а жита по 6 денег, а пшеницы зобница по 50 денег, а соли мЂх по пол 40 денег и менши (Псков. I л. Продолжение Погодинского списка. II пол. XVI в. ПЛ I, 83); Ово хлЂб дорог, 25 денег ржи четвертка в то время купили … а во Пскове вода не велика была, только ржи четвертка въ 30 денег была (ПЛ I, 111). Общерусская государственная четверть отмечается в источниках XVI в. наряду с уходящей постепенно в прошлое зобницей: 3000 четвертей 345 овсяной заспы, толокно, 3000 полтей свинины, 3000 четвертей солоду, 360 четвертеи горохоу, а семени конопляного 360 четвертеи (Псков. I л. Продолжение Погодинского списка. II пол. XVI в. ПЛ I, 107); Во 1602-м году купили ржи четверть по 2 рубли, а жита по тому же и овес; а четверть была старая не велика, против нынЂшнеи вдвое меньши, полумЂра, а овса по рублю по десяти алтынъ четверть (Псков. III л. Окончание Архивского 2-го списка. 1602 г. ПЛ I, 265). В псковских источниках XVII в. зобница с ее делениями уже не фиксируется, а расчеты производятся в общерусских мерах: Во 1633 г. взялъ государь с монастырей псковских первую подать, з жилово и с пустово, со 600 четвертеи без 11-ти четверти 51 рубль 18 алтынъ (Псков. III л. Окончание Архивского 2-го списка. 1633 г. ПЛ II, 282). Исследователи ХIХ в. отмечали, что зобница как мера сохранилась у поселян Архангельской губернии, где обозначала метрологическую величину «в два решета» (Записка для обозрения русских древностей. Раздел ХII. С.74. 1851 г.). В северных и северо-западных говорах ХХ в. фиксируются только наименования корзин с корнем зоб-. Распространение слов с корнем зоб- и самой меры в ХIХ в. на территории Архангельской губернии связано с тем, что часть этих земель входила в состав Новгородской республики, в которую некоторое время входил и Псков. Такое тесное взаимодействие и географическая близость, видимо, явились причиной проникновения псковской зобницы на Русский Север. Итак, после присоединения Великого Новгорода (1478 г.) и Пскова (1510 г.) к Москве их самобытные метрологические системы (система коробьи и система луба – в Великом Новгороде и система зобницы – в Пскове) продолжали там использоваться еще на протяжении более двух веков. В источниках XVI-XVII вв. эти локальные метрологические системы отмечаются наряду с общерусской официальной системой – системой четверти. 346 Выводы по главе 4 Исследование этимологии наименований мер объема свидетельствует о том, что бόльшая их часть берет свое начало в диалектной лексике: в основном, это названия различной посуды, сделанной из дерева, бересты, железа, меди, алюминия и других материалов, ставшие названиями метрологических единиц путем метонимического переноса. После введения в начале ХХ века международной системы измерений в языке постепенно стал происходить обратный процесс: название сосуда → название меры → название сосуда. Русские метрологические системы мер объема прослеживали на всем протяжении своего существования тесную связь с изменениями, которые происходили в социально-экономической государства. Один из самых ярких сфере периодов общества в и истории истории русской метрологической системы относится к эпохе Петра I, когда были предприняты существенные попытки по упорядочению и развитию официальной системы мер. Постигший на рубеже ХVI-ХVII веков страну голод потребовал изменения существовавшей системы мер сыпучих тел: функционировавшая до этого система кади (кадь – 14 пудов) была заменена на систему четверти (четверть – четвертая часть кади). После присоединения Великого Новгорода (1478 г.) и Пскова (1510 г.) к Москве их самобытные метрологические системы фиксируются в источниках параллельно с общерусской системой еще несколько десятилетий. Источники выявляют существование некоторых общих наименований для мер объема и единиц измерения веса: пудъ – название меры веса и пудъ мерный, пудъ соляной, пудница – названия емкостей для измерения сыпучих тел вместимостью в один пуд; названия мер сыпучих тел и единиц измерения земельной площади: корецъ – название меры сыпучих тел и единицы измерения земельной площади. Памятники письменности свидетельствуют, что существовала непосредственная связь между мерами сыпучих тел и видами податей и 347 натурального обложения населения. Так, половникъ, осьмина, – наименования мер сыпучих тел и видов податей. Причем данное совпадение отмечалось не только с названиями официальных мер сыпучих тел, но и народных мер земельной площади (выть, обжа). Мы высказали свои предположения о происхождении некоторых наименований (векошникъ, ковшъ, гарнецъ, копанЂ, насадка, помытня, сита, сороковка и др.), проследили исторические связи и историю, эволюцию лексем (словообразовательный ряд мехъ – мешекъ – мешечекъ и др.) на протяжении всего периода их фиксации в источниках. Представляется возможным говорить также о лексических замещениях некоторых наименований, происходивших в истории метрологической лексики (кружка → штофъ). Источники позволяют отметить существование адъективно- субстантивных наименований, не упомянутых до этого в научной литературе: кадь указная (ХVII в.), а также наименования, не введенные до этого в научный оборот в исследованиях по метрологической лексике (в севернорусских источниках бабка - единица измерения церковного вина). Некоторым общерусским названиям на местах соответствовали свои, территориальные, которые можно назвать синонимами: новгородская и двинская мера пузъ - синоним общерусской полуосьмины; народные меры мера и четвертуха синонимы официальным четверти и четверику; тотемская мера помытка - общепринятой мере четверикъ и др. Там, где позволил материал письменных памятников, мы уточнили метрологическое значение отдельных мер, до этого не поддававшихся определению: народная мера бурачекъ определяется нами в два пуда хмеля (по источнику ХVII в.); соляная мера сугребъ - «приблизительное количество вываренной в црене соли, которое приближено к 1/12 варницы, или примерно 30 пудов» (согласно источникам ХVII в., «в один черед» варили до 12 сугребов соли) и др. Памятники ХVII в. свидетельствуют о бытовании в официальной 348 метрологической практике мерных ведер не только в 10 кружек, но и в 12, 16 и т.д. кружек). Бытовые деления народных мер в памятниках часто фиксируются в ограниченном количестве случаев и редко поддаются систематизации: можно предполагать, что любая мера могла делиться пополам, по четвертям, по третям. В источниках можно встретить подобные деления: ковшъ – полковша – четь ковша. 349 5.НАИМЕНОВАНИЯ МЕР ВЕСА В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА В нашей работе мы сохраняем существующий в трудах по исторической метрологии термин меры веса вместо современного термина меры массы, так как именно термин меры веса, по нашему мнению, отражает особенности функционирования наименований данных метрологических единиц в диахронии. Относительно существования мер веса в дописьменный период на Руси можно лишь предполагать их наличие. Историки считают, что мы не имеем возможности говорить о существовании в этот период таких мер (Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 40 и др.) и сообщают, что еще в VIII в. и позднее Древняя Русь импортировала большое количество серебра, преимущественно в виде монет, необходимых в качестве валюты, а потом для чеканки собственных денег, изготовления украшений, посуды и т.д. (Шостьин Н.А. Очерки истории русской метрологии XI - XIX вв. М., 1975. С. 259). По мнению Д.И.Прозоровского, «русские ни сами не изобретали веса, ни заняли его; в первом не было надобности, ибо вес уже существовал повсюду и русские знали его; второго не позволяли сделать благоразумие и чувство независимости. Иностранными весами воспользовались как образцами, по коим учредили свой особенный независимый вес, делением и содержанием не похожий на образцы» (Прозоровский Д.И. Древний русский вес // Журнал Министерства народного просвещения. 1855. № 5. С.10-11]. И еще одно важное замечание: «История не знает другого русского веса, кроме «законного», т.е. «указного» (Прозоровский Д.И. Там же). Некоторые из весовых единиц имели непосредственную связь с денежным счетом (гривна, золотник – названия и монет, и мер веса). Однако историки и археологи не считают возможным говорить о существовании упорядоченной древнерусской денежно-весовой системы. Сам вопрос о 350 денежном счете считается историками до сих пор дискуссионным, так как в науке нет единого мнения ни о характере денежного обращения в древности, ни о самом происхождении многих денежно-весовых единиц. В ХVIII в. среди ученых обозначилась дискуссия «меховистов» и «металлистов», в которой главным был вопрос о характере основного материала денежного обращения в Древней Руси: сторонники «меховой» теории доказывали, что большинство денежных единиц, о которых упоминается в ранних письменных источниках, были не чем иным, как меховыми ценностями; сторонники «металлической» теории считали, что денежное обращение в Древней Руси было в основном металлическим. И всетаки археологам удалось установить существование в Древней Руси торгового и монетного веса, так как во время раскопок культурного слоя Киевской Руси исследователи находили гирьки малого и притом различного веса. Использование этих гирек должно быть связано с организацией денежного обращения (Шостьин Н.А. Очерки истории русской метрологии XI - XIX вв. М., 1975. С. 259). Ученые ХIХ-ХХ вв. А.И.Черепнин, К.В.Болсуновкий, А.М.Монгайт, И.И.Кауфман, В.Л.Янин установили значения мер монетного веса и связь русского монетного и торгового веса. Оказалось, что вес монетной гривны составлял половину веса «скаловой» (весовой) гривны (Там же). Перейдем к анализу лексики, связанной с процессом взвешивания. Этимологически слово вес связано чередованием с висеть; в этом же этимологическом ряду стоит и латинское роndus «вес»: реndō «вишу» (Фасмер I, 303). Предположительно от латинского роndus «вес» этимологизируется русское пудъ - «вес», «единица веса». В древнерусских источниках слово вЂсъ документируется в нескольких лексических значениях: 1) «вес, тяжесть»; 2) «определение веса, взвешивание»; 3) «пошлина, сбор с веса товара»; 4) «система мер тяжести»; 5) «весы»; 6) «гиря» (Словарь XI-XVII вв. II, 110-111). Синонимично к корню вес- в церковнославянских источниках употребляется другой корень - куп(он)- (этимологизируется из латинского 351 саmраnа «безмен, колокол» (Фасмер II, 421). Представляется возможным рассмотреть этимологическую связь куп(он)- с куповище («место, где торгуют»), куповати («покупать, продавать, вести торговлю»; «приобретать, получать что-либо»). Слова купона «весы», купонити «взвешивать», оукупниЂти «взвесить» употреблялись, как отмечалось выше, только в церковнославянских источниках: Θекель стану купонЂ и ωбрЂтеся оулишено (Дан. 27. поставися въ мЂрилахъ. Востоков I, 193). Прол. янв. 25. ХлЂба, его же вкушаху, купоною мЂряше (Востоков, там же); Малымъ словомъ великая купонящу (Григ. Богосл. Там же); ОУкопинЂша мЂрилом (Ев. толк. Востоков II, 251). В памятниках XVI-XVII вв. вЂсчей товар (или вЂсный товар) - товар, который взвешивался: А кто купитъ или продастъ крухъ воску безъ вЂсу … или иного вЂсного товару безъ вЂсу … ино съ нихъ заповЂди взятии рубль (АЮБ I, 730. 1549 г.); вЂсчей товаръ (Царская грамота Кунгурскому воеводе Димитрию Гладышеву. 1685 г. АИ V, 207). Относительно единого названия приспособления для взвешивания (весов) с корнем вес- в древнерусских и русских источниках точных сведений нет; так как весы назывались по-разному: весъ, весы, вески, прЂвЂсьня, прЂвЂсило (поврЂсло), также использовалось адъективно-субстантивное наименование вЂсъ вощаной: Сътворити прЂвЂсьня неправды (вес неправеден). Iезек. V.; Поставихъ сребро въ прЂвЂсняхъ (на весах); ПрЂвЂсило мЂры (Востоков II, 118); Дрьжиться за поврЂсло оум(а). ХII в. (Востоков II, 58); Вески жестяные средние с коромыслом железным (Тобол., 1743 г. СНДРС 18). К одним из первых фиксаций наименований единиц взвешивания в древнерусских источниках относятся вЂсъ вощаной, пудъ вощаной, берковъскъ вощаной, гривенка. Примеры их употребления встречаются в княжеской грамоте, датированной около 1134-1135 гг.: И даю Святому Великому Ивану, отъ своего великоимЂнiя, на строенiе церкви и въ вЂкы, вЂсъ вощаной, а въ Торжку пудъ вощаной, половина Святому Спасу, а 352 половина Святому Великому Ивану на Петрятино дворище; … А вЂсити имъ въ притворЂ Святаго Ивана, гдЂ дано, ту его и дръжати; а вЂсити старостамъ иваньскимъ, двЂма купцемъ пошьлымъ, добрымъ людемъ, а непошлымъ купцемъ старощенiа не дръжати, ни вЂсу имъ не вЂсити Иваньского. А у гостя имъ имати: у Низовьского отъ дву берковска вощаныхъ полъгривнЂ серебра да гривенка перцю, у Полоцкого и у Смоленьского по д†гривны кунъ отъ берковъска вощаного, у Новоторжанина полторы гривны отъ берковъска вощаного, у Новгородца шесть мордок [мордка – древняя денежная и платежноторговая единица – В.Л.] отъ берковска вощаного (Уставная грамота новгородского князя Всеволода Мстиславича, данная церкви св. Иоанна Предтечи на Опоках. Ок. 1134-1135 гг. ДАИ I, 2-5). Слова вес и пуд часто употреблялись в качестве синонимов (Воронец А.М., Попов Г.Н. О мерах и счете в древности. В.1. М.-Л., 1928. С. 16). Однако точно установить значение конкретного метрологического наименования, упоминающегося в источнике, далеко не всегда представляется возможным изза недостатка информации в тексте. Наиболее ранние из известных нам названия весовых мер произошли от наименований самих приспособлений для взвешивания (пуд, берковец и др.). Хотя слово контарь в источниках упоминается как приспособление для взвешивания, но не мера, контарь все-таки использовали для взвешивания в пудах: А приимали тЂ… всякие запасы они Володка съ товарыщи въ конной контарь; а для вЂрчихъ пудов и для отдачи тЂхъ вЂсчихъ запасовъ свЂшено въ Енисейску въ тот приемной контарь два якоря безъ лапъ вЂсомъ 12 съ полупудом (1676 г. ДАИ VII, 131); Контарь съ гирею въ подъемЂ 20 пудъ (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 260). По свидетельству историков, соотношение между весовыми единицами в Древней Руси выглядело следующим образом (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 17): гривна = 2 гривнам малым = 96 золотникам. Такая непропорциональность между 353 метрологическими величинами свидетельствует о том, что у нас недостаточно сведений о древнерусской весовой системе. Вес пуда и берковца с их соотношениями к другим древнерусским единицам считается неизвестным. Первые письменные фиксации мер веса относятся к ХI в., а полученные сведения историки черпают из археологических находок более раннего периода и данных, извлеченных из изучения мер веса следующих эпох. С середины ХII века в письменных источниках отмечаются такие наименования мер веса со своими соотношениями, как гривенка, почка, пирогъ. В «Торговой книге» (конец XVI – начало XVII вв.) названы следующие меры веса: берковецъ, четверть вощаная, ансырь бухарский, литра, пудъ, фунтъ, гривенка большая, гривенка малая или скаловая, золотникъ, почка, безменъ, ласт (Торговая книга 106. 1575-1610 гг.). Фунт разделялся на две малых гривенки, гривенка на две полугривенки, полугривенка на две четверти: «деление фунта было одно и то же, что ныне у нас; изменились только одни названия единиц: вместо гривенки малой – полфунта, вместо полугривенки – четверть фунта (четвертка), вместо четверти гривенки – осмушка». Автор называет древние, вышедшие из употребления весовые меры – пирогъ, батман и полубатман, контарь (Торговая книга 107). Заметим, что батманъ, согласно архивным данным, все же документируется во второй половине XVII века (Словарь ХI-ХVII вв. I, 77). Автор «Записки для обозрения русских древностей» (1851 г.) высказывает предположение, что почка «у наших отцов заменяла собою современный нам карат» (Записка для обозрения русских древностей 76. 1851 г.). Наконец, меры торгового веса в России представлены большим разнообразием и еще большей путаницей в соотношениях этих мер между собой. Поэтому у исследователей, изучающих письменные источники, есть много возможностей дополнить и, возможно, уточнить сведения историков. Представим здесь выводы А.А.Куратова относительно мер торгового веса в России (XVI – начало ХХ в.): ласт, вощаная четверть, берковец, контарь, 354 пуд, безмен, фунт, малая гривенка, малая гривенка, лот, золотник, почка, доля (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. Архангельск, 1991. С. 18). Образцовые меры и весы составляли понятие таможенный запас, который должен был храниться для произведения точных измерений: Контаръ [приспособление для взвешивания, весы] вЂсовои желЂзнои гиря вЂсовая желЂзная, а на неи орелъ (Смотренный список города Суздаля. 1676 г. ДАИ IХ, 20); Терези [приспособление для взвешивания, весы – В.Л.] 5 гирь кантарь съ гирею мЂра мЂдная за орломъ (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 230); А продавали бы всякiе люди и покупали Великихъ Государеи въ таможеннои вЂсъ, въ контаръ или въ безменъ, и опричь бы того Великихъ Государеи таможенного вЂсу, никакiе люди въ свои вЂсъ хлЂба не покупали и не продавали (Царская грамота кунгурскому воеводе Димитрию Гладышеву. 1685г. АИ V, 207); Да въ земленомъ погребЂ пушечной и колоколной мЂди и горЂлыхъ мЂдныхъ денегъ что по вЂсу будетъ того невЂдомо потому взвЂсить нечимъ, терези въ пожарное время сгорЂли (Царская грамота астраханскому воеводе Алексею Салтыкову. 1689 г. Там же). В некоторых источниках даются прямые указания взвешивать товар, а не измерять: А кто продастъ или купитъ кругъ воску безъ вЂсу, или мЂхъ соли, или рогозину соли, или пошевъ соли, или кадь рыбы, или кадь меду или икры, или иного вЂсчего товару безъ вЂсу на два рубли или болши дву рублевъ… имати съ нихъ заповЂди два рубля (Жалованная несудимая грамота Пурдышевскому монастырю. 1621 г. АИ III, 123); А писали рыбу по счету, сколко рыбъ въ которое судно учетомъ положится, а соль по отвЂсу, сколко пудъ соли кому отвЂсятъ (Наказ астраханским воеводам Ф.Куракину и И.Коробьину. 1628-1629 гг. АИ III, 273); И они, по Государеву указу, на КараузикЂ из паузковъ, которые приходили отъ соляныхъ озеръ, въ Троецкое судно давали соль въ тое въ указную кадь, и привЂшивая на контарь подъ гребло прямо, какъ имъ о томъ написали въ наказЂ столникъ и воеводы, а 355 наддачи де на тЂ кади на мокрую соль они не давали, для того что у нихъ того въ наказЂ не написано (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 276). Перейдем к рассмотрению наименований мер веса в истории русского языка в хронологическом порядке их фиксаций в источниках. 5.1.Наименования мер веса, отмеченные в письменных памятниках с ХI в. Талантъ Слово талантъ восходит к греч. ηάλανηον, имевшему несколько значений: «весы» (в том числе «весы (приблизительно 26,2 кг), правосудия»), «монета». «древняя единица Существительное веса» ηάλανηον этимологически восходит к глаголу ηαˇλανηεσω в значении «мерить, измерять, определять» (Дворецкий II, 1599). В качестве обозначения древнегреческого и римского веса талантъ встречается с ХI в. только в переводных памятниках, в качестве обозначения древней монеты - и в переводных, и в оригинальных (Григорьев А.В. К семантике слова «талантъ» / Древняя Русь. 2002. №4. С. 76-81). В Изборнике 1073 г. находим следующее объяснение древнегреческой весовой меры: МЂра же, рекъше малъ, великъ, статирь, талантъ и такая жде (Изборник 1073 г., 232). Еще одно упоминание содержится в памятнике ХIV в.: Талантъ III, 921). В русском языке поговорка Зарыть талант в землю является калькой (выражение приводится у И.Х.Дворецкого (II, 1599). Гривьна, гривенка Слова гривьна, гривенка восходят к общеславянскому корню *grivьna, которое является кратким прилагательным от * grivа «шея» (Черных I, 217-218; 356 Фасмер I, 458). Корень представлен в других славянских языках: укр.гривня «гривна», блр.грыуни «гривна», болг.гривна «браслет», чеш.hrivna «гривна» и др. Слово гривьна 1)«металлическое в древнерусском украшение, которое языке носилось было на многозначным: шее, ожерелье», 2)«денежная единица», 3)«определенный вес серебра, золота и пр.» (ЭСБЭ IХа, 707-708). Как «денежная единица» слово гривьна использовалось уже в ХI в. (Фасмер I, 458). Слово гривьна в значении «название меры веса» встречается в древнерусских памятниках с ХII в.: Блюдо серебрьно въ 30 грвнъ серебра (Грам. кн. Мст. Вл. 1130 г.); Коупитъ Латинескыи гривноу золъта, даст вЂсити, дати емоу вЂсцЂ ногата Смольнеская (Смол.гр. 1229 г.); Хрестъ … съ чепьми, а в немъ гривна золота (Ип. л. сп.ХV в.); Просфуры въ вЂсъ въ полъ полγ гривны (по другим переводам мЂриломъ полъ литры (Никон.Панд.сл.57. Чуд.сп. 197. КДРС). Помимо основных значений у слова гривна были оттенки значений, которые прослеживаются по письменным памятникам. Например, в источниках речь идет также о гривне как «ценности вообще»: Преподобный же, скончавъ молитву, иде к ловцемъ и глагола имъ: чада моя! Токмо имамъ гривны слитокъ сребра (Ж. Ант. Римл., 267. XVI-XVII вв.). Следующий контекст из памятника XVII в. помогает уточнить, что гривна по своему метрологическому содержанию приравнивалась к заимствованной греческой литре (последняя также изредка фиксируется в источниках): С первоначалия гривна означала вЂс, а сей вЂс был равен Греческой литрЂ (Блтн. I 63. Словарь XVIII в. V, 235). Действительно, в сибирских источниках XVII в. используется литра в качестве меры веса: Две литры мишуры (Тобол., 1633 г. СНДРС 71); Ярославец Прокофей Леонтьев явил в проезд 29 литер золота и серебра… 10 литер полусеребья… Семен явил в проезд 22 литры золота 12 литр полузолотья (ТКВ. 1634 г. I: 32, 42. Баракова 2000: 32); Литра мишуры – 20 алтын (Илим., 1649 г. СНДРС 71). 357 В источниках XVIII в. наименование гривна изредка еще отмечалось в метрологическом значении: Королевство свое црк†римстЂй принесе (король португальский), и в дань на всякое лЂто, д†гривны злата опредЂли (Бароний 1416. Словарь XVIII в. V, 235). Гривенка - однокоренное образование от слова гривна, название старинной единицы русского веса. В качестве весовой единицы слово гривенка отмечается в списках ХVI в. и позднее: Да гривенка перцю (Уставная грамота Новгородского князя Всеволода Мстиславича, данная церкви св. Иоанна Предтечи на Опоках. Ок. 1134-1135 гг. Сп.ХVI-ХVII вв. ДАИ I, 2-5); А у гостя имати … полъ гривне серебра да гривенка перцю (Грам. кн. Всевол., до 1136 г. сп.ХVII-ХVIII вв. КДРС); Да двадцать гривенокъ свинцу пушкаремъ къ ручницамъ на ядра (Грамота воеводам князю П.Щенятеву и Димитрию Палецкому. 1555 г. ДАИ I, 132); Двадцать гривенокъ ладану; Да шесть гривинокъ ладану (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 326, 327); А которой товаръ въ аршины продаютъ, и тотъ продавать поставомъ, а вЂсчей товаръ въ пудъ, а золото и серебро и шолкъ литрами, а кружива золотые и серебреные въ гривенку (Строг. гр., 131. 1570 г. Словарь XI-XVII вв. IV, 134); Гривенка бумаги хлопчатой цЂна два алтына (Расходная книга об отпуске из казенного двора вещей по царским указам. 1584-1585 гг. ДАИ I, 193); Въ другомъ въ середнемъ бою 2 пищали сороковыхъ, къ нимъ по 600 ядеръ желЂзныхъ, вЂсу по гривенкЂ въ ядрЂ; Пищаль 2-саженная … ядеръ къ ней желЂзныхъ 300, вЂсу 12 гривенокъ въ ядрЂ; 2 пищали полуторныхъ, московскiе, къ нимъ по 300 ядеръ желЂзныхъ, вЂсу по 6 гривенокъ въ ядрЂ (Росписи. 1609 г. АИ II, 311); Гривенка масла коровья гривенка сала говяжья (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 426); Да двЂсти восмьдесятъ два ядра желЂзныхъ, вЂсомъ по четыре гривенки, а иные въ полчетверты [то есть в 3,5 – В.Л.], а иные въ три гривенки (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. АИ III, 8); Две пишали немецкия, а к ним 107 ядер по 10 гривенок ядро (Из писцовой книги Мирона Вельяминова. 1622-1624 гг. АСДИ 96); Четыре 358 гривенки ладану (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.4 об. 1662 г.); Продано Петрушки Михаилову 4 гривенки желЂза да гривенка укладу цены взято 4 алтнъ (ГААО. Ф.309. Оп.4. Д.2. Л.22. 1666 г.). В памятниках XVI-XVII вв. отмечаются субстантивно-адъективные образования гривенка большая и гривенка малая (скаловая): Гривенка болшая ладану цЂна пять алтынъ и пять денегъ (Расходная книга об отпуске из казенного двора вещей по царским указам. 1584-1585 гг. ДАИ I, 192); А в фунте болшая гривенка, а в малых в фунтЂ 2 гривенки (Торг. кн., 9. 1575-1610 гг.); А в гривенке в бол(ь)шои 2400 почекъ (Расходн. кн. Чуд. мон. 1643 г. Словарь XIXVII вв. IV, 134); На Колмогорах дЂлано из мнстрьскои мЂди из мЂдных денег два кумгана луженые а вЂсом в них тринатцат гривенок за дЂло и от полуды дано по восми алтын по две денги за гривенку итог три рубля восмь алтнъ две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.87 об. 1662 г.). В качестве делений гривенки в русском метрологическом пространстве XVI-XVII вв. использовались полгривенки, треть гривенки, полъ-2 гривенки (то есть 1,5): Полгривенки перцу (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 164); Пять гривенокъ перцу, д†гривенки шафрану, гривенка инбирю, треть гривенки гвоздики, гривенка корицы (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 328); Да Васян же купил хмЂлю на мнстырскои ωбихωд полпуда с полугривенъкою дал 10 ал 4 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.3. Л.23 об. 1601 г.); Полъ-2 гривенки патоки (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 427). Гривенник – «монета достоинством в 10 копеек». Гривенники (сначала серебряные, позднее – медные) впервые были выпущены в обращение в 1726 г. Слова гривна, гривенка встречаются в русских пословицах в значении «денежная единица»: Чаял, гривна: ан десять копеек. Кто гривны не бережет, сам рубля не стоит. Гривна да гривна, ан и двадцать копеек. Противна, как нищему гривна. Что шаг, то гривна. Рублю гривна не ровня. Сыр каравай 359 примите, а золоту гривну положите. С гривенки на гривенку ступает, полтиною ворота запирает (Даль I, 395). Золотникъ Словом золотникъ первоначально обозначалась золотая монета, вес которой составлял приблизительно 4,2 г. Отсюда происходит этимология наименования меры веса золотникъ. От корня золот- (злат-) произошло несколько вариантов наименований монеты: золотникъ, златникъ, златикъ, златица, златница, золотной, золотный, золотой, золото и название весовой единицы золотникъ, известной еще в древности (Словарь XI-XVII вв. VI, 6-7, 57). Золотая монета золотникъ известна с ХII в. Из-за очень малого весового значения наименование золотникъ используется в процессе определения весового содержания часто ценных предметов (жемчуга, золота, серебра, дорогих видов шелка, мази и др). В качестве меры веса золотникъ отмечается первоначально в списках XIV в.: 20 почекъ да будетъ золотникъ (Лев. ХХVII.25, сп. XIV в. Словарь XIXVII вв. VI, 57). Впоследствии метрологическая градация золотникъ – почка отмечается в качестве своего рода определенной метрологической системы: почка является делением золотника, один золотникъ равен 20 почкамъ: Мазь архипсiакомъ 12 золотниковъ съ почкою (Дело Аптекарского приказа. 1644 г. АИ III, 484). В источниках ХVI-ХVII вв. золотникъ встречается вместе с лексемой полузолотникъ (половинным делением): (Украли) сто и сорокъ золотниковъ шолку червчатого бурского (Крым. д. II, 74. 1509 г.); Да на подвязки пошло десять золотникъ шолку бурского лазоревого цЂна десять алтынъ (Расходная книга. 1584-1585 гг. ДАИ I, 193); 12 мотков пряденого золота, серебра, шелка и т.п. весом в 72 золотника (А. Соловьева, №144. 1594 г. КДРС); Чапучинъ вЂсомъ во 180 золотниковъ купятъ по 2 рубля, а коли дорогъ по 7 рублей 360 (Торговая книга 124. 1575-1610 гг.); Шелку 16 золотнiков (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.9. Л.24 об. 1603 г.); А къ лебедемъ во взваръ и въ потрохи 45 золотниковъ шафрану; Золотникъ корицы; Ползолотника перцу (Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. АИ II, 426, 427); Пят(ь) залатников жемчюгу рассыпънова мелкава (Грамотки, 41. XVII в.); Кубок серебрянъ … вЂсу 5-ть фунтовъ 58-мъ золотниковъ (Подарки патр. царю, 22. 1676 г.). Отмечены случаи использования наименования золотникъ в аптекарской практике XVII в., где отмечается также полузолотник: Да цвЂту дерева самбурцыя 2 горсти … 4 золотника сахару, мелкого нескоромного, 2 золотника … водки Гладышевы 9 золотников; Ковшъ серебрянъ бЂлъ, вЂсу гривенка 30 золотниковъ съ полузолотникомъ (Дело о лечении царя Михаила Феодоровича от рожи и о выдаче доктору Крамеру подарков за кровопускание. 1643 г. АИ III, 388); Мазь архипсiакомъ 12 золотниковъ съ почкою (Дело Аптекарского приказа. 1644 г. АИ III, 484); Сахару своробориного 6 золотниковъ (Дело о лечении царя Михаила Феодоровича. 1645 г. АИ III, 406). В XVII в. существовала золотничная пошлина, которая взималась с золотника золота и серебра: На государе†на денежномъ дворЂЂ … что взято въ казну серебраЂЂ у торговыхъ людеи, и что съ того серебра взято золотничнои пошлины (АЮБ II, 68. 1611 г.). Золотничникъ – рабочий сибирских золотых промыслов за плату за каждый золотникъ золота (ЭСБЭ, ХIIа, 636). Наименование золотникъ использовалось вплоть до введения в России международной системы измерений в начале ХХ в.: Напрестольный крестъ чистаго золота, съ жемчугомъ и яхонтами, вЂсомъ 2 фунта 62 зол., присланный въ 1558 году (1899 г. ИСМ 41). Слово золотник в значении «наименование меры веса» встречается в пословицах русского языка, причем в некоторых пословицах пуд и золотник противопроставлены как меры, находящиеся в одном метрологическом ряду, но несопоставимые по величине: И мал золотник, да дорог. Мал золотник, да 361 золото весят; велик верблюд, да воду возят. Недоля пудами, доля золотниками. Беда приходит пудами, а уходит золотниками. Здоровье выходит пудами, а входит золотниками. Сено на пуды, а золото на золотники. Свой золотничок чужого пуда дороже. Мал золотник, да дорого; велик пень, да дупляст. В следующей пословице противопоставлены фунт и золотник: Мал золотник, да дорог, и велик фунт, да бросит. Пудъ В исторических словарях и источниках слово пудъ отмечено с XII в. в значениях «весы», «единица веса», «гиря», «пошлина за взвешивание»: А дати имъ 20 пудъ меду на подсыпу чистаго (Грам. в.к. Всевол. Д. 1136 г.); ГородьскыЂ и торговыЂ всякая мЂрила и с поуды и з вЂсы ставила (Церк. уст. Влад. по Син.сп.). В других списках: спуды и звЂсы – В.Л. Для сравнения: 1 споудъ ячмене (за спуд ячменя) (Востоков II, 183). В поддержку слитного написания слова спуды можно выдвинуть форму под спудом, т.е. «скрыто». Исследователь Е.Е. Голубинский полагал (Голубинский Е.Е. История русской церкви. М., 1900-1917. Т.1-2), что у древних славян спуды - меры объема, звесы - весы (орудия взвешивания), ставила - меры веса. В источниках XIII-ХVII вв. пудъ – достаточно распространенное наименование меры веса: Аще ся вощныи поудъ исказить, лежить капь въ Стоi Бце на горЂ, а дроугая въ немецьскои Бци, то темь поудъ изверяче, право оучинить (Смол. гр. 1229 г.); Поудъ отложихомъ, а скалви поставихомъ по своеи воли и по любви (Дог. гр. 1262-1263 гг.); Соли пудъ по 3 денгЂ а меду по семи пудъ за полтину (Псков. I л. 1467 г.); Дали 60 денегъ и 3 деньги ЮшкЂ за пудъ воску; Дали 40 денегъ и 6 денегъ за 2 пуда темьяну крохи; Пудъ воска покупали по 62 деньги (Расходная книга Псковской Завеличской церкви, 2, 3, 4. 1531 г.); И вы бъ, часа того, въ НовЂгородЂ велЂли смЂтити, сколко станетъ в дЂлЂ пудъ желЂза, доброго, мягкого (Грамота новгородским дьякам Ф.Еремееву и К.Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 136); А по той грамотЂ торговала 362 они десятью тысячами пуды соли на монастыской обиходъ; Да по два пуда соли (Грамота новгородским дьякам Ф.Еремееву и К.Дубровскому. 1556 г. ДАИ I, 156, 142); А сластей… пудъ патоки вареныя; Пудъ икры луконныя; За три пуды семжыны, за пудъ по десяти алтынъ; Тридцать три пуды меду прЂсного; Семь пудъ соли три пуды масла коровья (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 327, 328); Пять пудъ попроху да пять пудъ свинцу (Отписка вологодских воевод князей Ивана Одоевского и Григория Пушкина белозерцам. 1612 г. ДАИ I, 307); А велЂно имъ въ Астрахани посылати въ солянымъ озерамъ, къ судовому груженью … для соляного вЂсу, велЂно послать контарь, спустя съ таможеннымъ контаремъ, да и кадь учинити въ Астрахани пудъ въ двадцать или въ тридцать, да тое кадь, извЂря гораздо и заорля, велЂли послать къ солянымъ же озерамъ (Наказ астраханским воеводам князю Ф. Куракину и Ивану Коробьину. 1628-1629 гг. АИ III, 271). В памятнике ХV в. встречается территориальные варианты меры пудъ рязанскии, метныи пудъ: А шло деи съ тое вотчины къ Зачятью по пяти пудъ рязанскихъ. (Жал. гр. Ряз. в. к. Ан. Вас. Солотч. м. 1464-1501 гг. КДРС); А в лодье соли метны пудов две тысячи 80 пуд. В том же анбаре по смете осталось соли 600 (Роспись соляных амбаров в Лудском усолье. 1647 г. АСДИ 98-99). В источниках ХVI-ХVII вв. стабильной фиксации поддается полупудъ (полпуда), производный в метрологической практике как половина пуда: Дали 30 денегъ и 2 деньги за полпуда воску (Расходная книга Псковской Завеличской церкви, 1. 1531 г.); На мЂсецъ… да по полупуда соли… человЂку (Грамота воеводам князьям П.Щенятеву и Д.Палецкому. 1555 г. ДАИ I, 132). Значительно редко, но отмечаются треть и четверть (пуда): Да четыре пуды съ четвертью меду прЂсного на квас; Да полпуда соли; Пудъ пшена сорочинского треть пуда ягодъ винных, треть пуда изюму, семь гривенокъ ладану (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 328); Полпуда ладану цЂна три рубли (Расходная книга 1584-1585 гг. ДАИ I, 192); Продали костромитину Власу Борисову 31 рогожу а в них соли 932 пуда 2 чети по 3 алтны з денгою 363 пуд денег взяли 88 рублевъ 19 алтнъ пол 4 де; Купили масла коровя 170 пуд 1 чет 5 гривенок по 15 алтнъ по 3 ден пуд; Купили 3 бочки масла конопляног а в них 20 пуд 1 чет по 21 алтнъ пуд денег дали 12 рублев 25 алтнъ пол 2 денги (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.46 об., 139 об., 140. 1602-1606 гг.); Купил перцу два пуда дал 7 руб; Купил купоросу полпуда дал 16 ал 4 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.51. Л.191. 1648-1655 гг.); Две рогожи соли а весом в них пятдесят три пуда ωдна четверть а цена по семи алтын (РГАДА. Ф.1195. Оп.1. Д.10. Л.1 об. 1658 г.); Куплено олифы полпуда дано шестьдесят алтнъ (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.66. 1662 г.); Пошехонцу Василю Павлову 2 рогожи вЂсом 64 пуда 2 ч(ети) по 5 ал 2 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.67. Л.8. 1668-1669 гг.); Свинцу 182 пуда съ четью (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 239). Деление пуда на 2 и 4 части (по системе двух) и на 3 (по системе трех) стало насущной необходимостью в связи с отсутствием единиц веса соответствующего значения, а существование, в свою очередь, в весовой практике данных частей пуда не требовало появления новых мер. Измерение веса в пудах в XVI-XVII вв. становится чрезвычайно распространенным, в пудах измеряется даже достаточно большой объем товара (приблизительно): Поидетъ ихъ насадъ съ солью, отъ манастыря, вверхъ рЂкою Двиною и Сухоною къ ВологдЂ, а въ немъ четыре тысячи пудъ соли (Царская жалованная грамота Корельскому Николаевскому монастырю. 1551 г. АИ I, 281). В приведенном выше контексте приблизительное количество соли теоретически могло бы быть обозначено в ластах (примерно 55 ластов), в берковцах (примерно 400 берковцев) или других существовавших в данный период весовых единицах. Однако употребление именно этой (сравнительно небольшой для измерения приблизительного количества товара - целого насада (насад – речное судно) с солью) - свидетельствует о необычайно широком распространении в данный период именно пуда. 364 Приблизительное измерение больших партий товара в пудах достаточно распространено в деловой письменности XVII в.: А будетъ Спаса Прилуцкого монастыря старцы и слуги на Колмогорахъ купятъ болши четырнадцати тысячь пудъ соли (Царская жалованная грамота Спасо-Прилуцкому монастырю. 1619 г. АИ III, 76); А продати четыре тысячи пудъ соли да на десяти возЂхъ рыбы, или противъ тоЂ рыбы десяти возовъ продати солью же (Жалованная несудимая грамота Николаевскому Корельскому монастырю. 1623 г. АИ III, 192); Три колокола больших один во 160 пуд, другой во 103 пуда, третей 40 пуд (Сибирские летописи. Ч.1. Есиповская летопись. XVII в. ПСРЛ ХХХVI, 215); Куплено пятьдесятъ четыре пуда пряжи ценои по десяти алтын пуд iтого дано шестнатцать рублевъ тринатцать алтын две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.746. Л.15. 1682 г.). В источниках XVI-XVII вв. и далее пудъ отмечается вместе с гривенкой (согласно официальной системе мер веса пуд равнялся 80 гривенкам): Да соли четыреста пудъ безъ двадцати [гривенок] (Опись Корельского Николаевского монастыря. 1551 г. АИ I, 286); Купили меду сырцу и патоки 438 пуд 8 гривенок по 26 ал по 4 де чет денег дали 350 рублев 18 алтын; Купили масла коноплянног 2 бочки а в них вЂсом 13 пуд 35 гривенок по 21 алтну по 4 де пуд денег дали 9 рублев 4 де; Купили ωлиΘы 3 пуда 10 гривенок по рублю по 12 алтын по 5 де пуд денег дали 4 рубли 16 алтын (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.11. Л.49-51 об. 1609 г.); Да въ Чердыни жъ, въ твоей государе†казнЂ, свинцу всего на лицо пятнадцать пудъ и тринадцать гривенокъ, съ полугривенкою (Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. Чердынь. АИ III, 9); Прислали кость рыбья зубу пять пудъ тридцать три гривенки безъ четверти гривенки (Отписка якутскому воеводе М.Лодыженскому. 1652 г. ДАИ III, 349); Купил икры сиговые 22 пуда 20 гривенок по 11 ал по 4 де пуд итого дал 7 рублевъ 29 алтнъ; Купил лну 40 пуд по 30 ал пуд итого далъ 36 рублевъ (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.51. Л.142, 182. 1648-1655 гг.); ХлЂба 220 четвертей съ осминою муки ржаные и ржи, вЂсомъ 1111 пудъ двадцать одна гривенка 72 золотника 365 (Отписка якутского воеводы М.Лодыженского. 1653 г. ДАИ III, 401-402); Продал тои казеннои смолы ненокшанам мелкими продажы гривенками врознь по 2 де за гривенку (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.592. Л.29. 1670 г.); Свинцу 2715 пудъ 36 гривенокъ, въ томъ числЂ 499 корытъ, вЂсу въ нихъ 2077 пудъ 8 гривенокъ (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 260). В XVI-XVII вв. в пудах измеряют сыпучие и другие самые разнообразные товары и имущество (зерновые культуры и продукты их переработки, соль, воск, изюм, сало, олифу, тмин, серу, рыбу, корни ревеня, пеньку, вес црена и мн.др.): Да воску пудъ (Опись Корельского Николаевского монастыря. 1551 г. АИ I, 284); Пудъ изюму; По три пуды соли; Пудъ воску на свЂчи, три пуды сала на ночныя свЂчи и на малыя; Семнадцать пудъ меду прЂсного на квасъ; Осмнадцать пудъ соли (Отрывок наказа Б.Севастьянову. 1563 г. АИ I, 326, 327); Купили 2 пуда 1 гривенку олиΘы по 2 рубли по 23 алтна по 2 де пуд да наддали 3 алтна 2 де денег дали 5 рублев 18 алтнъ 5 де; Продали вологжанину Третяку Сидорову 33 рогожи а в них соли 1000 пуд по 3 алтны по 3 де пуд денег взяли 105 рублев (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.18 об., 42. 16021606 гг.); Темьяну пудъ купятъ за 20 алтынъ, а коли дорога по полтора рубля (Торговая книга 124. 1575-1610 гг.); СЂры горючiе четыре пуды и семнадцать гривенокъ (Отписка Ярославского воеводы гетману Сапеге. 1608 г. АИ II, 135); Съ четырехъ тысячь пудъ соли нашихъ прохожихъ и пирожные пошлины, съ дву пудъ по полуденгЂ (Царская грамота двинским воеводам князьям Хилкову и Воейкову. 1617 г. АИ III, 69); Явил 30 п/уд/ рыб лохов [лох (диалектное, вологодское) – «рыба, выметавшая икру»] (ТКВ. 1634 г. II. С.358. Баракова 2000: 26); Отдано в дело к тому же цырену [Цырен (црен) – большая сковорода для выварки соли – В.Л.] старый цырен, кроме порубней, 8 пуд весом (Якут., 1646 г. СНДРС 167); Купити на государевъ обиходъ кости рыбья зубу пудовъ до пятидесятъ и болши (Наказ назначенному на Двину для ведения таможенных и кабацких сборов гостю Ивану Панкратьеву с товарищами. 1654 г. ДАИ III, 413); Купил слуга Нечаи в службу про свои обиход рыб палтасины у гωрода 366 двенатъцеть пудъ по семи алтнъ за пуд iтого дано два рубля семьнатцеть алтны две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.505. Л.19 об. 1658 г.); Два пуда пенки (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.541. Л.4 об. 1662 г.); 300 пудъ икры (Царская грамота самарскому воеводе Ивану Нармацкому. 1680 г. АИ V, 92); 300 пуд порсы [порса – рыбная мука – В.Л.] (СНДРС 118); ВелЂть смотрЂть кореню ревеню копытчатого, самого доброго, а не черенкового, и буде сыщется, на образецъ велЂлъ пуда два или три прислать къ МосквЂ, просуша какъ водится, а не сырой (Царская грамота нерчинскому воеводе Самуилу Николеву. 1696 г. АИ V, 468). В памятниках XVI-XVII вв. интересным представляется появление мер сыпучих тел: пудъ соляной, пудница, пудовикъ – севернорусские названия соляных мер, вместимость которых равна пуду (16 кг). В источниках XVIII-ХIХ вв. пудъ продолжает отмечаться как распространенная мера веса: В год родитца у них … ярового хлеба родитца – овса и ячмени – пудов шездесят (Илим., 1722 г. СНДРС 175); Сала говяжьего 35 пудов, дегтю 350 пудов, деревянного масла 10 пудов, трескового сала 30 пудов, для освещения такого же сала 35 пудов и свечей сальных 40 пудов (Ведомость, составленная архангельским купцом первой гильдии Егором Классеном о состоянии лесопильного завода за 1824 год. 1825 г. АСДИ 204); Игуменъ просилъ, чтобы дозволено было, вмЂсто 100000 пуд. соли, вывозилть въ Вологду 130000 пудовъ безъ прибавки пошлины (1899 г. ИСМ 83); Монастырь обильно былъ снабженъ военными и съЂстными припасами, имЂлъ пороху до 900 пудовъ, хлЂба лЂтъ на десять (1899 г. ИСМ 105); Расчищены сЂнокосы, на которыхъ снимается до 5000 пудовъ сЂна (1899 г. ИСМ 218). В бытовой метрологической практике первой половины ХХ в. слово пудъ широко употреблялось как весовая мера, равная 16 кг. Слово пудъ в качестве метрологического термина отмечается в русских пословицах и поговорках: Сам худ, а голова с пуд. Что мне и пуды, да не мои. В пуде на три фунта обвесу. Человека узнаешь, когда с ним пуд соли съешь. Чтобы узнать 367 человека, надо с ним пуд соли съесть. Пуд муки по три рубли; во что обойдется пятачная булка. Не худо, что просвира в полпуда. Берковескъ Этимологические словари данного наименования меры веса не отмечают. В.И.Даль считал, что это слово имеет непосредственное отношение к последующему берковцу – мере торгового веса в России XVI – начала XX веков (Даль I, 84). Возможно, наименование весовой меры берковескъ этимологически связано также с известными на северо-западе России в говорах названиями корзин: беркович, беркун и др. «большая корзина, плетенка, в виде меры, для носки корма скоту, сена, соломы, резки» (Даль, там же). Берковескъ (и варианты берковъскъ, берковск, бьрковьскъ) встречается в древнерусских письменных памятниках в списках ХV-ХVII вв. для обозначения измерения веса меда, воска, соли: Купляху соль по 7 грвн бьрковьскъ (Новг. I л. 1232 г. Сп.ХV в.) Берковескъ меду (Уставные грамоты Смоленского князя Ростислава Мстиславовича и епископа Мануила. 1150 г. Сп. ХVI в. ДАИ I, 8); А у гостя имъ имати: у Низовьского отъ дву берковска вощаныхъ полъгривнЂ серебра да гривенка перцю, у Полоцкого и у Смоленьского по д†гривны кунъ отъ берковъска вощаного, у Новоторжанина полторы гривны отъ берковъска вощаного (Уставная грамота Новгородского князя Всеволода Мстиславича, данная церкви св. Иоанна Предтечи на Опоках. Ок. 1134-1135 гг. Сп.ХVI-ХVII вв. ДАИ I, 2-5). В русской метрологической системе один ласт составляли 7,2 берковца, а один берковец составлял 10 пудов: А съ иноземцовъ имати вЂсчая пошлина, съ воску съ берковска полполтины новгородцкая (Орешковская таможенная грамота. 1563 г. ДАИ I, 164). В «Торговой книге» берковец отмечается рядом с пудом и фунтом: 116.МЂдная проволока, тонкая, колечная, берковецъ купятъ 14 рублей, а коли дорога въ 30 рублей. 117.Котельныя изгарины купятъ берковецъ 12 рублей, а 368 коли дорого въ 18 рублей (Торговая книга 126. 1575-1610 гг.). Берковец являлся распространенной мерой торгового веса вплоть до начала ХХ в. Капь Слово капь не имеет однозначной этимологии: М.Фасмер возводит русское заимствование к тюркскому названию мешка, сосуда типа турецкого qаp (Фасмер II, 189); О.Н.Трубачев - к праславянскому *kapь (ЭСТ IX, 151); В.Даль считает, что первоначальна форма капа «хлебная мера», «гиря» (Даль II,86, 89), которая может быть родственна словам капля или копна. В случае азиатского заимствования В.Даль усматривает этимологическое родство с капанъ (кавказской хлебной мерой). В качестве наименования меры веса капь употреблялась в древнерусских памятниках. Среди лексических значений слова в источниках XIII-XVI вв. исследователи выделяют следующие: «единица веса», «гиря весом в капь». Приведем контексты с употреблением слова из памятников письменности: Аже капь, чимь то весятЂ, излъмльна боудЂте, льгче боудЂтъ, тотъ споускати ωбЂ въ едино мьсто, что лЂжить оу Стое Бце на горе, а дроугая оу Латинескои цркви, ωбЂ ровнати (Смол. гр. 1229 г.); В капи зрьна вложи (Iо. екз. Шест. 1263 г. л.101. КДРС); 5 капии сребра навЂшю къ строю дЂля того (Есф. III. 9. сп. XIV в. Срезневский I, 1195-1196); А у купчинъ новгородскихъ нЂмцомъ воску не колупати, а вощинои вЂсъ капи спустити съ новгородскими капми (Лист перемир. 1453 г. КДРС); И се даю на посвЂть СвятЂи Богородици, изъ двора своего, осмь капiи воску и на горЂ огородъ (Уст. гр. Смол. 1150 г. сп.ХVI в. Срезневский I, 1195-1196). В более поздних памятниках эта весовая единица не отмечена. Относительно весового значения капи в исторической метрологии существуют разные точки зрения: А.А.Куратов высказывает предположение, что в XIII в. капь была единицей веса, которая равнялась 4 пудам (65 кг) (Куратов А.А. Метрология России и Русского Севера. С.17); А.Х.Востоков, 369 ссылаясь на Н.М.Карамзина, полагал, что у русских капь содержала в себе 12 пудов, или приблизительно 192 кг (Востоков I, 169). Слово кап отмечается А.Е.Аникиным в сибирских диалектах в двух значениях: 1) «род мешка», «тюки вьючные, сума», 2)«мера веса». Исследователь считает этимологически родственными сибирскую весовую единицу кап и древнерусскую капь (Аникин 268). Безменъ Этимология слова безменъ неясна. В других славянских языках слово также представлено: укр. безмiн, польск. bezmian, przezmian «безмен, весы без чашек» (Фасмер I, 144-145). В результате торговых и культурных связей из русского слово проникло в балтийские языки. Известно, что besman «безмен» употреблялся также в Швеции, Норвегии, Дании (Кузнецов С.К. Древнерусская метрология. С.65). С.К.Кузнецов отрицает возможность восточного происхождения, хотя у восточных народов такого типа орудие для взвешивания существует под названием капан (хабан) (Кузнецов С.К. Там же). В качестве весовой единицы в древнерусских источниках безмЂнъ отмечается с конца ХIV в. (Фасмер, там же) в значениях: «ручные весы с неодинаковыми плечами рычага и подвижной опорой» и «вес в 2 ½ фунта» (сев.-русск., сиб.). В пуде (самой распространенной единице веса) насчитывалось 16 безменов, то есть безмен фактически выступал мерой веса, которая является современным килограммом. Как орудие для взвешивания считался весьма неточным в процессе измерения: «так как при самом легком навыке ничего не стоит обвесить на фунт и более» (Кузнецов С.К. Там же. С. 65), поэтому иногда законодательно запрещалось им пользоваться в торговле. Бόльшая часть фиксаций слова отмечается в записях ХVI-ХVII вв.: Да безмЂнъ костромской (Опись Корельского Николаевского монастыря. 1551 г. АИ I, 285); По полубезмена соли (Грамота новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. ДАИ I, 130); А воску безмЂнъ 370 бывалъ по 10 алтынъ и дороже, а за пудъ по 4 рубли съ полтиной, а нынЂ живетъ безменъ въ 3 алтына съ деньгой, а пудъ въ полтора рубля и 20 денегъ (Торговая книга 134. 1575-1610 гг.); Три безмена а гири окованы мЂдью (ГААО. Ф.191. Оп.4. Д.28. Л.3 об. 1662 г.); Меду полпята безмЂна (Кн. расх. Корел. м. №937, 76. 1563 г. Словарь ХI-ХVII вв. I, 115); А золотниковъ въ безменЂ 240 золотниковъ; а въ полубезменЂ 120 золотниковъ; въ пудЂ безменов 16, а въ полупудЂ 8 безменовъ (Торговая книга, 114, 1575-1610 гг.); Да продал безменъ меду к Ржству Хсву взял три алтна две денгi (ГААО. Ф.829. Оп.2. Д.14. Л.2 об. 1618 г.); Купил… хмелю шесть безмЂн двЂнатцат алтнъ; Хмелю четыре безмЂна десят алтнъ; Хмелю три безмЂна шесть алтнъ (РГАДА. Ф.137. Оп.2. Д.21. Л.38, 38 об., 41. 1647 г.); 4 безмена свеч восковых (Илим., 1649 г. СНДРС 9); Два безмена свеч восковых (Пелым., 1670 г. Там же); Купил в службу безмЂн за то дал колмогорцу Θефилу 8 алтнъ 2 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.592. Л.32 об. 1670 г.); А продавали бы всякiе люди и покупали Великихъ Государей въ таможенной вЂсъ, въ контаръ или въ безменъ (Царская грамота кунгурскому воеводе Димитрию Гладышеву. 1685 г. АИ V, 207); Безменъ масла сЂменного (Воеводский наказ дворянину Ф.Феофилову. 1699 г. АИ V, 531); Пятнадцат/ь/ безмен сала говяж/ь/я (Тюмен., 1699 г. СНДРС 9). В таможенной Дмитровской грамоте 1521 г. (в списке ХIХ в.) упоминается пошлина безмЂнами соли, там же встречается половинное деление меры – полбезмЂна: Таможникомъ имати побережнаго полбезмЂна соли, а пудовщикомъ имати побережнаго безмЂнъ соли (Записка для обозрения русских древностей 72. 1851 г.). Безмен как весы очень практичен, удобен в бытовом обращении: это достаточно небольшие и легкие весы. В сравнении с другими весами – контарем – безмен был легче, как свидетельствуют источники, в 10 раз: Контарь съ гирею въ подъемЂ 20 пудъ (Опись городов. 1678 г. ДАИ IХ, 260); БезмЂнъ въ подъемЂ 2 пуда (Там же). Поэтому даже на государственном уровне предписывалось иметь свой безмен в каждом доме: Въ домЂхъ рускимъ 371 людямъ держать вЂсы для своихъ нужъ малые, которые подымаютъ по десяти пудъ, а безмЂны такие, которые по два пуда и по три подымаютъ, такие жъ вЂсы держать у соляныхъ промысловъ для смЂты (СГГД IV, 193. 1667 г.). Вообще в ХIХ-ХХ вв. слово безмен использовалось именно в метрологическом значении: «единица веса в 2,5 фунта» (иркут., 1817, якут., сиб., камч.): Купил два безмена масла. (южн.-сиб., енис., алт., забайк.); «старая мера веса» (забайк., 1960, тюмен., тобол., том.): Купила на пимы шерсти два безмена. Теперь тилиграм, а ране безмен был;что тилиграм, что безмен - один счет. Два фунта с половиной навесишь - и безмен (свердл.): Я купил безмен хмелю (вят., волог.). Безмен употребляется при взвешивании только определенных товаров (при продаже хмеля и льна (вят., 1847). На севере и в Сибири безменом измерялось количество товаров при продаже (масло, искра, рыба, хмель и пр.) (иркут., якут.). В ХIХ в. в Никольском уезде Вологодской губернии безмен отмечался в качестве меры веса разной величины: Масла коровья шесть безмен, да шесть безмен прядена холщового (СРНГ II, 192-193). У В.И.Даля отмечено наименование сороковикъ – «безмен, вешающий до пуда, сорока фунтов» (Даль IV, 275). В начале ХХ в. в северном Поморье отмечалась весовая единица безмен; в Архангельске и в Сибири безмен составлял 2 ½ пуда, в Мезени – 3 ½ пуда (Кузнецов С.К. Древнерусская метрология. С. 65). В русских пословицах слово безмен используется в метрологическом смысле: Деньги на безмен, а товар на промен. Безмен не попова душа, не обманет. (Даль. Пословицы. II, 51, 52). Следует отметить, что в быту безмен продолжает употребляться и в наше время в значении «ручные весы, способные измерить груз до 6 кг». 372 5.2.Наименования мер веса, отмеченные в письменных памятниках с ХVI-ХVII веков Ансырь Ансырями взвешивали привезенный в Россию шелк. Мера и ее название, по-видимому, заимствована в результате торговых связей с народами Средней Азии в ХVI в. от тюркского дасырь, дунимсырь (Срезневский I, 23): в источниках встречается упоминание о бухарском ансыре (анцыре). Как весовая единица ансырь фиксируется в территориально различных источниках: астраханских, киевских, сибирских и других. В Торговой книге ансырь упоминается как весовая единица, равная 128 золотникам: Ансырь досюд был и бухаръской пол 3 гривенки малых и 8 золотников, и всего в ансыре 128 золотниковъ (Торговая книга, 4 об. 1575-1610 гг.); Полтора ансыря шолку ряшского (Тобол., 1633 г. СНДРС 8); Сто два ансыря шолку (Челобитная царю старца Троицкого Сергиева монастыря Арсения. 1653 г. АИ IV, 181); Три ансыря шолку по пяти рублев ансыр/ь/ (Илим., 1663-1664 гг. – Верхотур. СНДРС 8); А ясак в казну платить погодно сопча, ему Бакею по 3 куницы да анцырь меду, а им, Маскову и Атаку и Алешке 6 куниц да анцырь (Гр. Башк., 77 1686 г.); А шелкъ из Астрахани отпускать считая, ансырьми отвЂшивая (ПСЗ III, 315. 1697 г.); Ансырь имать 1 1/3 фунта (Арифм. Магн. 35). В «Записке для обозрения русских древностей» (1851 г.) говорится о старом ансыре в 128 золотников и новом ансыре в 96 золотников: Неизвестно, когда у нас его сравняли, и вероятно, для единообразия с русским фунтом» (Записка для обозрения русских древностей 72. 1851 г.). В процессе своего функционирования эта использовавшаяся преимущественно для измерения веса ввозимого шелка весовая единица в своем метрологическом содержании полностью совпала распространенной весовой единицей – фунтом (Даль I, 17). с другой 373 Фунтъ Наименование весой единицы фунтъ заимствовано в ХVI в. из европейских языков: лат. pondō «весом, по весу», ср.-в.-н. рhunt «фунт», д.-в.-н. phunt (Фасмер IV, 210 и др.), англ.pound, гол.pond, швед.pund, нем.pfund (ЭСБЭ ХХХVIа, 881-883). Фунтъ был небольшой весовой единицей (в России с ХVI в. 40 фунтов приравнивались к одному пуду), поэтому в записях о торговых сделках наименование отмечается относительно нечасто. Наибольшее распространение наименования отмечается в памятниках с ХVII в.: В 1603-м году купил старец Θлавянъ на Москве семян огородних семени морковного на 10 алтнъ //семени лукового 2 фунта дал 11 алтнъ Семени росадног купил 2 фунта денег дал 16 алтнъ Луковог семени купил 2 фунта дал 16 алтнъ Купил ретковного семени фунтъ денег дал 3 алтна да ретковного ж семени и луковог пол 3я фунта [то есть 2, 5 фунта – В.Л.] да фунтъ семени росадног // за все денег дал 11 алтнъ 4 де; Купилi семени луковог 2 фунта денег далi 20 алтнъ; Купили 6 фунтов пороху пищалног по 6 алтнъ по 4 де фунтъ денег дали рубль 6 алтын 4 де (РГАДА. Ф.1201. Оп.1. Д.9. Л.63 об. - 64, 24 об., 110 об. 1602-1606 гг.); Анису фунтъ, коли дешевъ, 8 денегъ плати, а дорог 3 алтына. Въ ГолантЂ платятъ фунтъ по 10 стювершей, а стювершъ Русскiя 2 деньги (Торговая книга 122. Конец ХVI – начало ХVII вв.); А въ полдни руда вЂшана, вЂсомъ стало фунтъ безъ четверти: и тое руду, при бояринЂ при ΘедорЂ ИвановичЂ ШереметевЂ, Иванъ Θедоровъ Болшой СтрЂшневъ, выкопавъ в саду против комнаты ямку, положилъ въ землю (Дело о лечении царя Михаила Феодоровича. 1643 г. АИ III, 388); Патоки свороборинной фунтъ (Дело Аптекарского приказа. 1644 г. АИ III, 486); 2 меденика весом 12 фунт (Илим., 1649 г. СНДРС 74); Куплено въ вологоцкую службу перцу фунтъ дано восмь алтнъ две денги (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.52 об. 1662 г.); За прутовое и дощатое железо за 32619 пуд за 20 фунтов за 2 четверти, которое привезено из Москвы и куплено Галанской земли у иноземца Данила Артамона, дано 32 061 374 рубль 22 алтына 3 деньга (Двинской летописец. Пространная редакция. 1667 г. ПСРЛ ХХХIII, 177-179); Тритцат пят Θунтов перцу (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д.37. Л.239 об. 1677 г.); А однотесное гвоздье всякая тысяча ковать весом по тритцати фунтов, а двоетесное гвоздье всякая тысеча ковать весом по пуду с четвертью (ГААО. Ф.57. Оп.2. Т.1. Д.277. 1687 г.); А свинцу нЂтъ ни единого фунта (Отписка черноярского воеводы Ф.Спешнева астраханскому воеводе князю П.Хованскому. 1693 г. АИ V, 377); Десять фунтъ проса (ГААО. Ф.309. Оп.3. Д.17. Л.96. 1695 г.). Бесспорный интерес представляют деления фунта – полуфунт, четь фунта, встречающиеся в памятниках ХVII в.: Куплено хмелю пять гривенокъ; Куплено анису четверть фунта (РГАДА. Ф.1202. Оп.1. Д.24. Л.23 об.); Восмь ядер по два фунта без чети ядро четыре ядра по хунту ядро принял; Двумстам дватцати одному члвку по четi фунта члвку свинцу итого пятдесят пят фунтов с четю; Пятисот сорокъ четырем члвком сто тритцат шесть фунтовъ с полуфунтомъ по чети фунта члвку (РГАДА. Ф.210. Оп.22. Д.37. Л.135 об., 185, 184 об. 1677 г.). Наименование фунтъ использовалось вплоть до введения в России международной системы измерений в начале ХХ в.: Напрестольный крестъ чистаго золота, съ жемчугомъ и яхонтами, вЂсомъ 2 фунта 62 зол., присланный въ 1558 году (1899 г. ИСМ 41). Слово фунт встречается в русских пословицах в метрологическом значении: Бунт не перцу фунт, а живет горек. Мал золотник, да дорог, и велик фунт, да бросит и др. Батманъ (басманъ) Наименование единицы веса батманъ заимствовано в ХVI в. из тюркских языков: чагат. «тяжелый вес; вес в 40 фунтов», тат. batman «вес в 4 пуда» (Фасмер I: 134), тюрк.batmak «опускаться». Слово батманъ впервые встречается в записках купца Афанасия Никитина (Фасмер I: 134): А фуники кормять животину, батман по 4 алтыны (Х. Афан. Никит., 13. Сп.ХV-ХVI вв.). 375 В памятниках письменности батманъ встречается редко и четко обозначенного весового метрологического значения не имеет (вес составлял от 1,5 фунта до нескольких пудов). Видимо, это можно объяснить с помощью одного из значений слова: батманъ (басманъ) – «связка лука или чеснока соответствующего веса»: вес такой связки мог колебаться в разных пределах: Отвезено… плетеного луку в батманах два пуда, да неплетеного луку мЂрою три чети (Д.патр. Никона, 419. 1676 г.); Куплено святому владыкЂ четверикъ лука да 4 басмана чеснока (АХУ II, 1039. 1682 г.). В ХVI-ХVII вв. в центральной России, на Кавказе, в Крыму батманъ использовался для взвешивания лука, чеснока, иногда пшеницы (то, что можно сплести в связку), в Сибири батманъ применялся при взвешивании ввозимых восточных пряностей и других товаров, легких по своему весовому значению, и содержал примерно полтора фунта веса: А Сенка же Тутаевъ сказывалъ, что в Крыму голодъ великой, купятъ батманъ пшеницы в семьдесятъ рублевъ московскихъ денегъ (Лет. Рус. 147. 1561 г.); Да Третяк же купил два батмана луку дал два алтын 2 де (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.32 об. 1626 г.); 2 серьги с яхонты лазоревыми, батман мамруму [мамрум - растение, корень которого использовался для окраски холста – В.Л.] (Тобол., 1657 г. СНДРС 8); А пряные зелья купят: перцу батман на серебро по шти золотников и по пяти, гвоздики купят батман по 4 лана (Тобол., 1658 г. СНДРС, там же). На Русском Севере батманъ имел значение «связка лука или чеснока в 120 головок, сплетенных между собой лыком так, что 30 головок составляли длину, а 4 головки составляли ширину связки» (Подвысоцкий 5). В источниках содержится упоминание о батмане большом казанском (Записка для обозрения русских древностей 72. 1851 г.), но неизвестно чем он отличался от других единиц измерения. В русских говорах почти повсеместно в ХIХ-начале ХХ вв. отмечался батман как единица веса с нефиксированным количеством веcа: «единица измерения веса различной величины; количество чего-либо, равное этой мере, иногда - гиря такого веса», «10 фунтов» (влад., 376 1820): Купить батман соли (влад., яросл., костром., нижегор., казан., волж., тамб.); Батман хлеба у него взяла (пенз., самар); Батман муки (сарат., оренб.); «15 фунтов» (астрах., 1806); «18 фунтов» (крым.); «1 пуд» (твер., 1852); «3 пуда» (казан., 1806); «4 пуда» (уфим., 1849, казан., вят., оренб.); «6 пудов» (сиб., 1806); «8 пудов» (оренб.); «10 пудов» (оренб., казан., пенз., 1932); «12 пудов (казан., оренб., 1898); «20 пудов» (Таврида и Закавказье); «25 пудов» (крым., вост., южн.); «мера хлеба, иногда в 4 пуда (казан., 1847): Крестьянами именуется иногда батманом, иногда осминою. Я намолотил дикуши 20 батман (казан., оренб.); «мера соли, обычно 10 фунтов» (тамб., 1850); «14 фунтов меда» (новг.); «10 четвериков золы» (СРНГ II, 143-144). В рязанских и саратовских говорах начала ХХ в. батмак – «вес в 10 фунтов» (СРНГ II, 143). Контарь Наименование весовой единицы считается заимствованием из тур. kantar «вес, безмен», восходяшего, в свою очередь, через араб. к греч. κενηενάπιον от лат. сеntenārius «центнер» (Фасмер II, 313 и др.). Х.З.Абдрахимов указывает, что в старом башкирском языке был кантар - мера веса, равная приблизительно башкирского 41,6 языка кг Х.З. Метрологическая лексика (лексико-семантический, функциональный анализ): (Абдрахимов автореф. дис. … канд. филол. наук. Уфа, 2011. С. 19). В русских письменных памятниках контарь отмечается с ХVII в.: Съ контаря соли, съ корсаки [здесь: корсакъ, корсокъ – «кусок, ломоть, пласт» – В.Л.] и лукошка икры деньга (Грам. Вас. Ив. Переясл. Ряз. 1606 г. Срезневский II, 53); Въ Уста†ратныхъ дЂлъ показано, что ядро пищали Василиски вЂсило 70 гривенокъ, что 240 такихъ ядеръ составляли 168 контаровъ, а въ контарЂ 2 ½ пуда (Устав ратных дел ХVII в. Записка для обозрения русских древностей 74. 1851 г.). Контарь являлся распространенным в русском метрологическом пространстве приспособлением для взвешивания, поэтому, возможно, в 377 качестве меры веса контарь был известен и до ХVI в.: почти все наименования весов имели свои аналоги среди наименований мер веса. Для подтверждения предположения приведем примеры использования контаря в качестве названия весов в источнике: И послЂ де того къ солянымъ озерамъ прислали изъ Астрахани столникъ и воеводы князь Юрьи Буйносовъ Ростовской съ товарыщи кадь заорленую, а вЂсомъ та кадь съ солью въ двадцать въ пять пудъ, да и контарь, и велЂли имъ въ тое кадь, привЂшивая на контарь, давати соль въ суды всякимъ людемъ (Наказ астраханским воеводам. 1628-1629 гг. АИ III, 275). В 1645 г. устюженский таможенный голова прислал в Приказ отписку с жалобой на неисправность таможенных весов: На Устюжне таможенные контари – большои и меньшои ветхи, и в весу они не сойдутца: большои контарь гораздо скуп, а меньшои сыт; А терези, государь, на Устюжну надобны малые для соляные мелкие продажи в разновес весить по пуду и по полупуда, для того что на Устюжне твоих государевых орленых безменов нет (Отписки устюженского таможенного головы Никиты Семенова Быкова. 1645 г. Каменцева, Устюгов 1975: 143). Лотъ Наименование меры веса лотъ происходит из немецкого Lot «мера веса; прибор для измерения глубины» или голландского lόod (Фасмер II, 522). Первоначальное значение слова лотъ - «лоток, плоское корытце» (Даль II, 269). В.И.Даль отмечает слово лотъ как малоупотребительное. Первые фиксации названия лотъ в качестве меры веса, равной 3 золотникам, относятся к памятникам ХVII в.: Пять лотовъ соли … а по-русски 15 золотниковъ (Травник Любч., 410. ХVII в. Словарь русского языка ХI-ХVII вв. VIII, 287), Да ему жъ [пану Сулешевскому] данъ полавошникъ … семь лотовъ да золотникъ жемчюгу, цЂна по 10 золотыхъ лотъ, итого 71 золотыхъ (Выд.жалов.польск.ротам. РИБ II, 254. 1612 г. Там же). 378 Чинь. Среди наименований весовых единиц в сибирском источнике ХVIII в. отмечен не упоминаемый словарями чинь: Один чинь чаю зеленого почетой (Тобол., 1749 г. СНДРС 169). Возможно, появление слова связано с развитием торговли с Китаем. Неизвестно, какое место в русском метрологическом пространстве занимала данная весовая единица. Можно предположить, что подобные наименования весовых мер, во-первых, являются заимствованием из весовой системы соседней страны и используются в конкретном торговом обороте (в данном случае – с китайскими торговцами); во-вторых, данное нименование может выступать в качестве иноязычного синонима какого-либо известного общерусского наименования. Итак, с самого древнего письменного периода в источниках есть упоминания о единицах измерения веса, существовавших в русской метрологической практике. Последние функционировали параллельно с мерами, которыми определялось количество сыпучих и жидких веществ. В отличие от мер объема весовые меры издревле использовались в русской метрологической практике для более точных измерений. Вследствие этого в источниках разных эпох после указания количества чего-либо в мерах объема часто указывается то же количество в весовых единицах: Да Третяк же купил сала тресковог(о) бочку сем пуд дал два рубля з грiвною; Меду бадя а в неи весом и з деревом пят пуд (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.116. Л.32 об., 36. 1626 г.); МЂду патоки три бадЂики весωм восмьнатцат пуд сем фунтов по рублю по четыре гривны пуд iтог денег дано дватцать пять рублев четырнатцат алтнъ пят денег (ГААО. Ф.191. Оп.1. Д.542. Л.67. 1662 г.); Меду з бадеикою i с кровлею вЂсом дватцат шесть гривенокъ да в боченки меду ж вЂсом и з боченкою тритцать пят гривенокъ масла древяного вЂсом и з боченкою полтора пуда (ГААО. Ф.309. Оп.5. Д.9. Л.1 об. 1683 г.). Заметим, что обратное указание в источниках не наблюдается. 379 Мы убеждены, что в ходе дальнейшего изучения архивных источников могут быть введены в научный оборот и другие метрологические наименования. Особенно это касается исследования документов, хранящихся в областных и краевых архивах, в фондах которых много письменных памятников, до сих пор не привлекавших внимания ученых. Выводы по главе 5 В ходе анализа наименований мер веса в истории русского языка были выявлены следующие особенности: 1.Встречающиеся в источниках разных исторических периодов наименования единиц веса имели общерусское распространение. Отмеченные в письменных памятниках с ХVI в. редкие случаи употребления некоторых названий связаны с развитой внешней торговлей русских с соседними народами (ансырь, безменъ, батманъ, чинь). 2.Письменные памятники отмечают существование некоторых общих однокоренных наименований для мер объема и единиц измерения веса: пудъ – название меры веса и пудъ мерный, пудъ соляной, пудница – названия емкостей для измерения сыпучих тел вместимостью в один пуд. 3.Представляется возможным говорить о происходивших в языке лексических замещениях в истории метрологической лексики (ансырь → фунтъ, безменъ → килограмм). 4.Можно говорить о наличии своих метрологических систем среди некоторых метрологических единиц (золотникъ – почка, пуд – гривенка, полугривенка без четверти гривенки и др.). 5.В данной главе мы высказали свои предположения относительно происхождения наименования купона. На разных этапах развития языка прослеживаются синонимические связи: общерусскому церковнославянском языке соответствует корень куп(он)-. корню вес- в 380 6.По мере возраставшей необходимости в точных измерениях в метрологической практике стало преобладать взвешивание. Данная тенденция, как свидетельствуют источники, стала прослеживаться с конца ХVII в. 381 ЗАКЛЮЧЕНИЕ В результате проведенного комплексного исследования метрологических наименований в истории русского языка нами сделаны выводы как теоретического, так и практического характера. 1. В целом в структуре метрологического знания представляется возможным выделение двух срезов (пластов) этого знания: 1)общечеловеческого, обусловленного общностью законов познания объективного мира и трудовой деятельности человека; 2)связанного с национальной спецификой, культурными и другими особенностями, характером русского патриархального быта и хозяйственной деятельности. Первый срез метрологического знания обусловлен универсальным характером человеческого мышления и тем, что метрологическое знание по сути является разновидностью наивного неявного знания, которым обладают все носители языка. Этим можно объяснить единообразие способов образования единиц измерения у разных народов: антропометрические меры (нога, локоть, палец, ноготь, ладонь, сажень, горсть и многие другие), использование в качестве мер мягкой тары (первоначально изготовлявшейся из шкурок животных, отсюда происходит название русской меры мехъ), метрологические наименования единиц измерения сыпучих и жидких тел, происходящие от названий сосудов и других ѐмкостей, наименования мер земельной площади, восходящие к названиям земельных участков и орудий для обработки земли, образование метрологических наименований от числительных. Изучение сведений по метрологии в восточнославянских и европейских языках показывает, что те же в основе способы образования метрологических единиц отмечаются и там. Второй срез метрологического знания имеет выходы на способы и характер ведения производства в конкретной местности, особенности хозяйственной деятельности населения, 382 которые связаны с географией и климатическими условиями территории, и, безусловно, историей и национальной спецификой региона. Сюда относятся распространенные на определенных территориях многочисленные метрологические наименования, восходящие к диалектной лексике (например, названия ѐмкостей из березовой и липовой коры, использовавшиеся в качестве мер для сыпучих тел в местах произрастания этих деревьев). В связи с этим тщательный анализ лексической системы метрологических наименований включает в себя исследование не только собственно лингвистических данных, но и сведений из практики использования мер, связанных с общественной, внутриполитической и внешнеполитической, культурной, экономической, хозяйственной деятельностью людей. В ходе лингвистического анализа метрологических наименований в диахронии часто нельзя обойтись без изучения некоторых вопросов истории, культурологии, лингвокультурологии, философии, географии, экономики и других наук, бывают необходимы привлечения статистических и других сведений. 2. В ходе анализа установлено, что периоды особой активности в разных сферах жизни русского общества (объединение русских земель вокруг Москвы, эпоха царствования Петра I с бурным развитием торговли, промышленности, кораблестроения, военного дела, ремесел и т.д.) приводили к упорядочению существовавшей системы и появлению в русской метрологической системе новых единиц измерения. В процессе торговли с соседними странами (западными и восточными государствами, с Китаем) и развития ремесел происходило заимствование в русскую метрологическую систему новых единиц измерения: галин (галина, галенок, галенка), штофъ, шкаликъ, гакъ, бутыль, бЂкарь, дюймъ, футъ, аршинъ, ансырь, безменъ, батманъ, тюмъ (тюнь), чинь. 3. Можно констатировать, что складывание русской метрологической системы в целом закончилось в конце ХVII – начале ХVIII вв. В сложившемся 383 виде она со своими наименованиями продолжала функционировать до введения в России международной метрической системы измерений в начале ХХ в. Но на этом история функционировавшей на протяжении многих веков русской метрологической системы не закончилась. В источниках начала ХХ в. параллельно употреблялись как названия некоторых старых единиц измерения, так и принятая новая метрическая система измерений. Старая система получила свое продолжение в говорах, в народной метрологии, и некоторые названия существуют до сих пор (ведро, мешок, шаг и другие). В ХХ в. наименования метрологических единиц, появившиеся в разные исторические периоды в результате метонимического переноса из названий сосудов, претерпели обратный переход: наименование сосуда → наименование меры → наименование сосуда (бочка, кадка, корец, ковш, дежа (дежка), лукошко, зобня, крошня и многие другие). 4. Лингвистический анализ метрологической лексики показал, что периодизация развития русской метрологии, предложенная в исследованиях историков и археологов, соответствует официальной терминологии мер. Внутри народной метрологии всегда существовали особенности, которые позволяют заявить, что официальная номенклатура мер и народная метрология противопоставлены друг другу в принципе. Данное противопосталение сводится в основном к следующему. Если в официальной системе хронологические рамки функционирования мер относительно четкие, то в народной метрологии эти рамки достаточно размыты, нечетки. Как свидетельствует изучение говоров и диалектных словарей, на отдельных территориях в устной речи мера могла использоваться и до, и после зафиксированных случаев употребления в письменных памятниках. Проведенное нами исследование источников также показало, что: а)на всем протяжении развития метрологической лексики прослеживается богатая синонимия среди обозначений народных мер (например, горсть – горстка - жменя – попушка, ладонь – емья - корх (корг) – кулак – пясть); 384 б)в номинации многих наименований метрологических единиц отмечается ярко выраженная экспрессивно-стилистическая окраска: одним из способов образования народных метрологических наименований выступает суффиксация (лукно – лукъньице – лукошько, гарцъ – гарецъ – гарнецъ – гарчикъ). Суффиксация наименований использовалась официальных и для народных образования мер. Варианты вариантов названий, образованные от официальных наименований, не входили в официальную номенклатуру мер (так, название официальной общерусской меры кадь в практике измерения имело многочисленные варианты: кадка, кадочка, кадушка, кадушечка, кадца, кадуля и др.); в)в народной метрологии не обнаружены четкие границы между наименованиями народных мер и существительными со значением меры, использовавшимися в качестве мер лишь в некоторых контекстах. Кроме того, в народной метрологической метрологических единиц по практике наблюдалось функциональности: меры смешение сыпучих тел использовались для измерения жидкостей и наоборот и др. По нашему мнению, данный факт объясняется элементарным удобством в использовании определенных мер; г)в народной метрологии в отличие от официальных единиц измерения часто нет точной метрологической величины меры (например, вятская мера сыпучих тел ХVII в. куница вмещала приблизительно 2,5-3 московских четверти, то есть точного метрологического значения нет). В народной метрологии особенно заметна тенденция к приблизительности количественных оценок; д)для установления метрологического содержания народной единицы измерения необходим обязательный учет места и времени фиксации метрологического наименования в источнике, так как метрологическое содержание мер иногда даже в пределах одной территории или региона могло меняться с течением времени. В ходе изучения скорописных и других 385 источников установлено, что почти каждый монастырь, усолье, вотчина, село могли иметь свои разновидности общерусских единиц измерения (отличные от общепринятых по метрологическому содержанию) или вводить в метрологическую практику собственные меры. По нашим наблюдениям, объясняется этот факт как патриархальным ведением хозяйства, отдаленностью от центра и часто отсутствием образцов мер на местах, так и значительным удобством использования своих, понятных мер; Недостаток информации о многих народных метрологических наименованиях (основная причина которого - ограниченное количество письменных фиксаций) не позволяет охарактеризовать их полно. Таким образом, выявленные характерные особенности народной метрологии противопоставляют последнюю официальной номенклатуре мер (т.е. тем мерам, которые были признаны на государственном уровне). 5. Этимологический анализ наименований мер в истории русского языка показал, что основная их часть восходит к общеславянским и индоевропейским корням: они происходят от названий древних способов измерения. В процессе изучения этимологии наименований была выявлена следующая тенденция: чем больше у наименования связей со способом производства и антропометрическим способом номинации, тем оно древнее по своему происхождению. К древней по происхождению лексике относятся широко представленные в истории русского языка антропометрические меры; меры, названия которых связаны с лексикой сельскохозяйственных орудий для обработки земли (плугъ, окосье); с названиями земельных участков (село, лЂха, выть, десятина, пожня, корецъ, лоскутъ, постать, лукъ, столбъ); метрологические наименования, появившиеся в результате метонимического переноса «название сосуда → название меры» (бочка, кадь, оковъ, насадка, ведро, ковшъ, кружка и многие другие). Древними являются образования метрологических наименований от числительных (четверть (четь), четверикъ, третникъ, осьмина). В системе русской метрологической лексики 386 присутствуют также наименования, восходящие к заимствованиям из языков соседних народов и заимствованные в разные исторические периоды из тюркских, европейских, а также китайского языков (например, в результате товарооборота в ХVII-ХVIII вв. на пограничные с Китаем русские территории пришли наименования мер тюмъ (тюнь), чинь). В ходе этимологического анализа наименований была выявлена тенденция, которую можно объяснить самим ходом развития русского языка: в источниках ХI-ХV вв. употребляются в своем большинстве наименования, восходящие к общеславянским корням; в источниках ХVI-ХVII вв. – наименования, имеющие бόльшей частью диалектную основу. Последнее мы объясняем тем, что в ХVI-ХVII вв. закладывались основы русского национального бытового словаря. Установлено также, что в источниках ХVIХVII вв. наблюдалось самое большое разнообразие названий единиц измерения и как следствие такого разнообразия – путаница с мерами и их наименованиями в практике измерения. Предпринятый анализ материала помог нам объяснить этимологию многих наименований, не представленную ранее в научной литературе (тюмъ, плесъ, векошникъ, гарнецъ, копанЂ, помытня, сита, сапца), уточнить происхождение некоторых мер (выть, насадка, маца, куница, лоскутъ и др.). Можно констатировать, что значительная часть метрологических наименований, до сих пор не имевшей объяснения своего происхождения в научной литературе, этимологизируется из диалектной лексики. Поэтому поиск многих неясных этимологий имеет перспективы своего дальнейшего изучения в исследованиях по диалектологии. 6. Исследование разножанровых письменных памятников позволило проследить эволюцию развития метрологических наименований, уточнить их семантику. В скорописных архивных источниках нами были найдены более ранние фиксации некоторых метрологических наименований, что уточняет время их 387 функционирования в истории русского языка: наименование куль встретилось нам в приходо-расходной книге Николо-Корельского монастыря, датированной 1602 г., наименование поприще в качестве меры упоминается в источнике 1899 г. (в научной литературе считается, что к этому времени оно было полностью заменено словом верста). Установлено, что многие наименования получили метрологическое значение в результате деэтимологизации (первоначально мехи производились из шкурок животных, позднее мехъ – распространенная мягкая тара из рогожи и другого холста и популярная мера сыпучих тел), лексических замещений (локоть → аршинъ, ансырь → фунтъ; кружка → штофъ, безменъ → килограмм), развитой системы синонимических отношений (кадь – бочка – оковъ и многие другие). Исследование метрологической лексики показало, что в истории русской метрологической системы использовались адъективно-субстантивные наименования нескольких типов: 1)указывающие на место, территорию употребления меры для уточнения ее метрологического содержания (соловецкая верста – «мера, равная длине окружности крепостной стены Соловецкого монастыря (1084 м), употреблявшаяся на Соловках»), оппозиционируя таким образом наименования друг к другу (сажень большая верхнорЂцкая, мера устюжская, полумЂра усольская, мера монастырская, десятина монастырская, полумЂра колмогорская, полумера ненокоцкая, пузъ колмогорскии, мера вологотцкая, кадь можайская, кадь ростовская, соха московская, соха ноугородцкая); 2)указывающие на государственный, официально принятый образец меры (полумера гсдрева, сажень государева, пудъ вЂрчии (т.е. образец пуда, по которому следовало сверять меру), кадь вЂрчая, пудъ мЂрнои, мера пятенная, сажень печатная, мера таможенная, сажень таможенная, бочка таможенная, кадка заорленая, десятина казенная, сажень казенная, кадь указная, сажень указная, кадь мерная, сажень мерная); 3)указывающие на вместимость меры по отношению к 388 основной мере (насыпка малая, мера малая усольская, блюдьце меньшее, кадка малая, сажень большая верхнорЂцкая, локоть большой, локоть неполный, локоть целоручный, пядь большая, пядь малая, пядь середняя, сажень большая, сажень великая, сажень небольшая, мера большая колмогорская с верхами, мера под гребло); 4)указывающие на вместимость меры с помощью другой меры (куль осьминный, куль полуосьминный, куль четвертной, сажень аршинная, сажень трехаршинная); 5)указывающие на вид меры (полумЂра роздаточная, мЂра приимочная, сажень климянтовская торговая). Комплексный анализ источников позволил определить у некоторых мер соотношения, не установленные ранее в научной литературе: наши материалы свидетельствуют, что новгородская розмЂра являлась четвертой частью луба, новгородская получетвертка – восьмой частью коробьи, известный по новгородским и севернорусским источникам пузъ, видимо, являлся половинным делением луба. В ходе проведенного исследования уточнено метрологическое содержание многих мер (мехъ, рогожа, куль, лукъ, выть, гоня, половинка, кипа и многих других). Народная мера бурачекъ определяется нами в два пуда хмеля (по источнику ХVII в.), соляная мера сугребъ - «приблизительное количество вываренной в црене соли, которое приближено к 1/12 варницы, или примерно 30 пудов» и др. Изучение архивных источников ХVII в. помогло выявить некоторые метрологические наименования, до сих пор не введенные в научный оборот (бабка - «единица измерения церковного вина», бЂльница – «севернорусская мера сыпучих тел»), 40-й вид сажени – сажень лЂсовая (лЂсная) (в научной литературе описано 39 видов сажени) и неизвестные ранее виды сажени по территориальной отнесенности - сажень большая верхнорЂцкая и сажень климянтовская торговая. Фразеологическая активность метрологических единиц подтверждается многочисленными примерами пословиц, поговорок и другими образцами 389 устного народного фразеологических творчества единиц в русском используются языке. самые Причем среди распространенные в метрологической практике наименования: верста, локоть, пядь, вершок, пуд, фунт, золотник (например, За семь верст киселя хлебать. К милому семь верст не околица. Семь верст до небес и все лесом. Один, как бог, как перст, как порох в глазу, как верста в поле, как маков цвет. Валяй, кургузка, недалече до Курска: семь верст отъехали, семьсот ехать. Загадка, разгадка, да семь верст правды. Как губернска верста («о человеке очень высокого роста»). Зверок с вершок, а хвост семи верст (загадка). И мал золотник, да дорог. Мал золотник, да золото весят; велик верблюд, да воду возят. Недоля пудами, доля золотниками. Беда приходит пудами, а уходит золотниками. Здоровье выходит пудами, а входит золотниками. Сено на пуды, а золото на золотники. Свой золотничок чужого пуда дороже. Мал золотник, да дорого; велик пень, да дупляст. Мал золотник, да дорог, и велик фунт, да бросит и мн.др.). Проведенное нами исследование позволяет констатировать, что метрологическая лексика является настолько объемной и разнообразной по составу, что одним из перспективных направлений дальнейшего исследования мы считаем продолжение изучения метрологических наименований в источниках разных исторических периодов и территориальной отнесенности, хранящихся в архивах (особенно региональных). Это будет способствовать выявлению в истории народной метрологии новых фиксаций и появлению дополнительной информации об уже известных метрологических наименованиях, так как иногда на основании только лингвистического изучения можно судить о происхождении или первичной величине меры, проследить ее историю в русском языке и в языках соседних народов, выявить истоки слова и древние параллели, найти языковые связи в настоящее время. 390 Перечень сокращений и условных обозначений источников 1.Перечень сокращений и условных обозначений опубликованных источников, их собраний и словарей ААЭ – Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Академии наук. – СПб.: типография II Отделения собственной Ее Императорского Величества канцелярии, 1836. – Т.1. – 551 с. 1294-1598 гг. АИ – Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. - СПб.: типография II Отделения собственной Ее Императорского Величества канцелярии, 1841-1842. Т.1-5. АИМ – Акты Иверского Святоозерского монастыря (1582-1706), собранные отцом архимандритом Леонидом. - СПб.: типография А.Траншеля, 1878. – 1076 стлб. А.Ипат.м. – Сторожев В.Н. К истории сельскохозяйственного быта костромских Ипатьевского и Богоявленского монастырей // Чт. ОИДР, 1894. Кн.1. Отд.1. С.1-46. 1659-1660 гг. Акты о покупке рыбы для царского обихода. 1672 г. (ДАИ IX). Акты подмоск. – Акты подмосковных ополчений и земского собора 1611-1613 гг. Смутное время Московского государства. Вып.5. Под ред. С.Б.Веселовского // Чтения ОИДР, 1911. Кн.4. Отд.1. Александрия – Истрин В.М. Александрия русских хронографов. Исследование и текст // Чтения ОИДР, 1894. Кн.1. Отд.3. АМГ – Акты Московского государства, изданные Академией наук. Т.1-3.. Т.12: под ред. Н.А.Попова, т.3: под ред. Д.Я.Самоквасова. – СПб., 1890-1901. Англ.д. – Памятники дипломатических сношений Московского государства с Англиею. Т.2 (1581-1604 гг.) / Под ред. К.Н.Бестужева-Рюмина // Сборник Российского Императорского Общества. Т.38. – СПб., 1883. 391 Аникин – Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири. Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. - М.Новосибирск: Наука, 2000. – 772 с. АНМ – Акты Нижегородского Печерского Вознесенского монастыря. - М., 1898. АОС - Архангельский областной словарь / Под ред. О.Г. Гецовой. - М.: Наука, 1980-2004. В.1-12. АРГ – Акты Русского государства 1505-1526 гг. Сост. С.Б.Веселовский. – М.: Наука, 1975. – 437 с. Арз.а. – Арзамасские поместные акты (1578-1618). Вып.4 / Под ред. С.Б.Веселовского // Чтения ОИДР, 1916. Кн.1. Арифм.Магниц. – Магницкий Л.Ф. Арифметика, сиречь наука числительная. – М.: Печатный двор, 1703. – 326 л. АСВР - Акты социально-экономической истории Северо-восточной Руси конца XIV – начала XVI в. - М.: Институт истории АН СССР, 1952. - Т. 1-2. АСДИ – Архангельский Север в документах истории (с древнейших времен до 1917 г.). / Общ. ред. А.А. Куратова. - Архангельск: ПГУ, 2004. – 272 с. АСМ – Акты социально-экономической истории Севера России кон. XV– XVI в. Акты Соловецкого монастыря 1479 – 1571 гг. / Сост. И.З. Либерзон. - Л.: Наука, 1988. – 255 с. АФЗ – Акты феодального землевладения и хозяйства. - М.: Институт истории АН СССР, 1951-1961. - Ч.1-3. АХУ – Акты Холмогорской и Устюжской епархий. - Ч.1. 1500-1699 гг. - СПб.: Издание Археографической комиссии, 1890. – 850 с. АЮ – Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства. – СПб.: Издание Археографической комиссии, 1838. – 509 с. 1425-1705 гг. АЮБ – Акты, относящиеся до юридического быта древней России. Под ред. Н.Калачова. – СПб.: Императорская академия наук, 1857. - Т.1-3. ХIII-ХVII вв. 392 Берест.гр. 1 – Арциховский А.В., Тихомиров М.Н. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.). №1-10. – М.: Академия наук СССР, 1953. – 82 с. Берест.гр. 2 - Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1952 г.). №11-83. – М.: Академия наук СССР, 1954. – 113 с. Берест.гр. 3 - Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1953-1954 гг.). №84-136. – М.: Академия наук СССР, 1958. – 180 с. Берест.гр. 4 - Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 гг.). №137-194. – М.: Академия наук СССР, 1958. – 175 с. Берест.гр. 5 - Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1956-1957 гг.). №195-318. – М.: Академия наук СССР, 1963. – 327 с. Берест.гр. 6 - Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1958-1961 гг.). №319-405. – М.: Академия наук СССР, 1963. – 118 с. Берест.гр.7 - Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 гг.). №406-539. – М.: Академия наук СССР, 1978. – 196 с. Берест.гр. 8 - Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.). №540-614. – М.: Академия наук СССР, 1986. – 314 с. Берест.гр.9 - Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1984-1989 гг.). №615-710. – М.: Академия наук СССР, 1993. – 354 с. Болот.зап. – Записки А.Т.Болотова, 1738-1795 гг. Репринтное издание 18701873 гг. – СПб.: Альфарет, 1875. – Т.1-4. Бояр.кн. – Боярская книга 1556 года // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. – СПб.-М., 1861. Кн.3. Отд.2. С.25-88. Булав.восст. – Булавинское восстание (1707-1708) // Труды Историкоархеографического института АН СССР. – М.: Академия наук СССР, 1935. Т.12. 1703-1709 гг. 393 Вед.о Кит.зем. – Долгов С.О. Ведомость о Китайской земле и глубокой Индеи // Отчет о заседании Общества любителей древней письменности 5 марта 1899 г. Сп. ХVII в. – СПб., 1899. С.14-35. Ведомость А.Антонова. 1737 г. (ПМДП ХVIII). Ведомость о заводах, находящихся в городах Архангельского наместничества. 1792 г. (АСДИ). Ведомость о судах, зарегистрированных Архангелогородским городовым магистратом. 1782 г. (АСДИ). Ведомость о торговых домах в Архангельске. 1898 г. (АСДИ). Ведомость о числе фабрик и заводов в Архангельской губернии за 1825 год. 1826 г. (АСДИ). Ведомость, составленная архангельским купцом первой гильдии Егором Классеном о состоянии лесопильного завода на 1824 год. 1825 г. (АСДИ). Воеводский наказ дворянину Федору Феофилову. 1699 г. (АИ V). Востоков – Востоков А.Х. Словарь церковнославянского языка. - СПб.: Императорская Академия наук, 1858-1861. - Т.1-2. Выписка из приходо-расходных книг о содержании учеников Архангелогородской гарнизонной школы. 1726 г. (АСДИ). Выписка из расходных книг. 1646 г. (АИ IV). Гр.башк. - Материалы по истории Башкирской АССР. Ч.1. Башкирские восстания в ХVII и первой половине ХVIII в. – М.-Л.: Издательство АН СССР, 1936. – 632 с. Гр.Дв.I. – Грамоты Двинского уезда //Сборник грамот Колеегии экономии. Т.1.- Петроград, 1922. Сп.1649 г. Гр.Дв.II. – Грамоты Двинского уезда ХVII-ХVIII вв. //Сборник грамот Колеегии экономии. - Т.2.- Л., 1929. Сп.1649-1748 гг. Гр.Дв. (доп.) – Сибирцев И.М., Шахматов А.А. Еще несколько двинских грамот ХV в. – СПб.: ОРЯС, 1909. – 28 с. 394 Грамота великого князя Ивана Васильевича на Двину сотскому Василию Алексеевичу Бачурину и другим лицам об отмежевании и отводе АнтониевоСийскому монастырю леса и других угодий. 1543 г. (АСДИ). Грамота воеводам князьям П. Щенятеву и Дим. Палецкому. 1555 г. (ДАИ I). Грамота на Вагу даньщику и ключникам. 1543 г.(ДАИ I). Грамота на Двину о новых печатных мерах и осминах. 1550 г. (ДАИ I). Грамота царя Федора Ивановича выборным старостам и судьям Ненохотского посада. 1591 г. (АСДИ). Грамотки – Грамотки ХVII – начала ХVIII века. Под ред. С.И.Коткова. – М.: Наука, 1968. – 338 с. 1629-1701 гг. Грамоты новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1555 г. (ДАИ I). Грамоты новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому. 1556 г. (ДАИ I). Грам. кн. Мст. Вл. 1130 г. – Грамота князя Мстислава Владимировича. 1130 г. //Срезневский И.И. Грамота великого князя Мстислава и сына его Всеволода Новгородскому Юрьеву монастырю (1130 г.) - СПб.: типография Императорской Академии наук, 1860. – 36 с. Д.опричн. - Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. – М.-Л.: АН СССР, 1950. – 594 с. ХVI-ХVII вв. Д.патр.Никона – Дело о патриархе Никоне. 1655-1676 гг. – СПб.: Издание Археографической комиссии по документам Московской Синодальной библиотеки, 1897. – 511 с. Д.Шакловит. – Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. – СПб.: Издание Археографической комиссии, 1884-1893. – Т.1-4. ДАИ – Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. - СПб.: типография Э.Праца, 1846-1875. Т.1-12. Даль – Даль В.И. Толковый словарь живого велирусского языка. - М.: гос. издво иностранных и национальных словарей, 1955. Т. 1-4. 395 Данная грамота Алексея Амосова Троице-Сергиеву монастырю на угодья на Зимней стороне. 1547 г. (АСДИ). Данная грамота Алексея Никифоровича Волохова Михайло-Архангельскому монастырю на двор с жилыми и хозяйственными построцками в городе Архангельске. 1584 г. (АСДИ). ДВК – Деловая письменность Вологодского края ΧVII – ΧVIII вв. – Вологда: Вологодский государственный педагогический институт, 1979. – 108 с. Дворецкий – Древнегреческо-русский словарь /Сост. И.Х.Дворецкий. - М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1958. Т.1-2. Дело Аптекарского приказа. 1644 г. (АИ III). Дело о лечении царя Михаила Феодоровича от рожи и о выдаче доктору Крамеру подарков за кровопускание. 1643 г. (АИ III). Дело о лечении царя Михаила Феодоровича. 1643 г. (АИ III). Деулино – Словарь современного русского народного говора (д.Деулино Рязанского района Рязанской области). - М.: Наука, 1969. - 614с. Дм. – Домострой // Чтения ОИДР, 1881. Кн.2. С.1-166. Сп.ХVI в. Дн.П.Толстого – Путешествие стольника П.А.Толстого. 1697-1699 гг. // Русский архив, 1888. Т.1. Вып.3. С.321-368. 1697 г. Дог. гр. 1262-1263 гг. – Договорная грамота Александра Ярославича Невского и новгородцев с немцами 1262-1263 г. // Напьерский К.Е. Грамоты, касающиеся до сношений Северно-Западной России. - СПб., 1857, табл.1. Договорная грамота Новгорода с тверским великим князем Ярославом Ярославовичем – о праве владения северными землями. 1264 г. (АСДИ). Договорная грамота Новгорода с тверским великим князем Михаилом Ярославичем - о праве владения северными землями. 1304-1305 гг. (АСДИ). Договорная торговая грамота Полоцка с Ригой. Ок. 1330 г. //Напьерский К.Е. Грамоты, касающиеся до сношений Северно-Западной России. СПб., 1857, табл.1. 396 Договор строителя Михайло-Архангельского монастыря старца Михаила с кузнецом Петром Востроносовым на ковку гвоздей. 1687 г. (АСДИ). Докл. в Сенате, II – Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате в царствование Петра Великого. Под ред. Н.В.Калачова. – СПб.: Академия наук, 1882-1883. – Т.2. – Кн.1-2. 1712 г. Докл. в Сенате, V – Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате в царствование Петра Великого /Под ред. Н.Ф.Дубровина. Т.5. – СПб.: Академия наук, 1889. 1715 г. Доклад архангелогородского губернатора Е.А.Головцына императрице Екатерине II. 1765 г. (АСДИ). Докладная выписка. 1645 г. (АИ III). Докладная выписка в Киеве. 1678 г. (ДАИ IX). Докладная выписка о припасах и составах, нужных для огнестрельного дела в Киеве. 1678 г. (ДАИ IX). Дополнения – Дополнения к «Опыту областного великорусского словаря». СПб., 1858. Допрос И.Волгина 1740 г. (ПМДП ХVIII). Допросы А.Губина и И.Степанова. 1738 г. (ПМДП ХVIII). Духовная грамота Марфы на завещанные Николаевской церкви на Корельском берегу села на Лявле острове и в Конечных дворах и рыбные ловли. Начало ХV в. (АСДИ). Духовная грамота Федора Остафьева на недвижимое и движимое имущество - о его владениях на Ваге. 1435 г. (АСДИ). Дьяченко – Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь. - М.: типография Вильде, 1900. – 1120с. Есиповская летопись. I половина ХVII в. (ПСРЛ ХХХVI. Сибирские летописи. Ч.1). 397 Ж.Ант.Римл. – Сказание о житии преподобного и богоносного отца нашего Антония Римлянина // Памятники старинной русской литературы. Вып.1 – СПб., 1860. – С.263-270. Сп. ХVI-ХVII вв. Жалованная грамота Астраханскому Троицкому монастырю 1622 г. (АИ III). Жалованная грамота Великой княгини Марии Ярославовны Чухломскому Покровскому монастырю. 1450 г. (АИ I). Жалованная грамота «Господина Великого Новгорода» Троице – Сергиеву монастырю на беспошлинный провоз, куплю и продажу товаров на Двине, в Вологде и других местах. 1448-1454 гг. (АСДИ). Жалованная грамота Кольскому Печенскому монастырю. 1675 г. (АИ IV). Жалованная несудимая грамота Николаевскому Корельскому монастырю. 1623 г. (АИ III). Жалованная несудимая грамота Пурдышевскому монастырю. 1621 г. (АИ III). Жалованная несудимая грамота Сийскому Антоновскому монастырю. 1621г. (АИ III). Жалованная уставная грамота великого князя Василия Дмитриевича Двинской земле.1397 г. (АСДИ). Ж.Феод.Нест. – Житие преподобного Феодосия, игумена Печерского // Сборник ХII века Московского Успенского собора. – М., 1899. - Вып.1. – С.4096. Сп.ХII в. Ж.Нифонт. – Житие преподобного и богоносного отца нашего Нифонта, зовомого мниха // Материалы из истории византийско-славянской литературы и языка. Под ред. А.В.Ристенко. – Одесса, 1928. С.239-544. Сп. ХIII в. Заб.Мат. - Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы, собранные и изданные руководством и трудами И.Забелина. Ч.1-2. – М.: Издание Московской городской думы, 1884-1891. ХVII-XVIII вв. Записка для обозрения русских древностей императорского русского археологи ческого общества. Раздел ХII. Единицы веса, мер и величин // Записки 398 Отделения русской и славянской археологии Императорского археологического общества. Т.1. – СПб.: типография Я.Трея, 1851. – С.71-77. Зелинский – Зелинский В.А. Корнеслов русского языка. Составлен по исследованиям авторитетных филологов. - М.: типография А.А. Гатцука, 1891. Зимин – Зимин В.И. Пословицы и поговорки русского народа: большой объяснительный словарь. – М.: Феникс, 2008. Иванова – Иванова А.Ф. Словарь говоров Подмосковья. М.: МОПИ им. Н.К. Крупской, 1969. – 598 с. Изборник Святослава 1073 г. Факсимильное издание. М.: Книга, 1983. – 614 с. Из дела о споре на право владения домом в Алексеевской слободе и о прочем. Опись двора И.Мусина. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Именной указ царя Петра I архангелогородскому вице-губернатору П.Е.Лодыженскому о заготовке смолы. 1716 г. (АСДИ). Именной указ царя Петра I архангелогородскому вице-губернатору П.Е.Лодыженскому о заготовке юфти. 1715 г. (АСДИ). Иос.Вол. – Волоцкий И. Просветитель, или обличение ереси жидовствующих. – Казань: типография Императорского университета, 1896. Сп. ХVI в. Ип.л. сп.ХV в. – Ипатьевская летопись. Сп. 1 четверти ХV в. ПСРЛ II. СПб.: типография М.А.Александрова, 1908. – 638 с. ИСМ - История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря (репринтное издание). – 2-е изд., дополн. – СПб.: Типография Е.Евдокимова, 1899. - М.: Товарищество Северного мореходства, 2004. – 342 с. Карамзин, ИГР – Карамзин Н.М. История государства Российского // Полное собрание сочинений в 18 т. - М.: Терра-книжный клуб, 1998. Каринский – Образцы письма древнейшего периода истории русской книги / Н.М.Каринский. – Л.: АН СССР, 1925. – 20 с. и табл. Кн.законные – «Книги законные», содержащие в себе в древнерусском переводе византийский законы земледельческие, уголовные, брачные и судебные / Изд. А.С.Павлов // Сборник ОРЯС, 1885. Т.38. №3. Сп.ХV в. 399 Кн. о горн.д. – Книга о горном деле // Летопись занятий Археографической комиссии за 1862-1863 гг. – СПб., 1864. - Вып.2. Отд.2. С.1-60. 1725 г. Кн.п.Казани – Писцовые книги города Казани 1565-1568 гг. и 1646 г. // Материалы по истории народов СССР. Вып.2. Сп.ХVII в. Кн.пер.Мур. – Книги переписные («отписные») воеводы И.А.Чемесова по селу Мурашкину с деревнями // Разгром Разинщины. Материалы по истории крестьянского движения. – Л.: АН СССР, 1934. – С.5-234. 1671 г. Кн.расх.Кир.-Б.м. – Книга келарская расходная поминком и по службам дают запасу // Временник ОИДР, 1855. Кн.22. С.9-16. Сп.ХVII в. Кн.пер.Шелон.пят. – Новгородские писцовые книги. Т.4-5. – СПб., 1886-1905. ХV-ХVI вв. Книга пер.Вотск.пят. – Переписная оброчная книга Вотской пятины, 1500 г. // Новгородские писцовые книги. – СПб., 1868. Т.III. Козм. – Книга глаголемая Козмография, сложена от древних философ, преведена с римского языка. По списку Хронографа Н.И.Егорова // Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в Хронографы русской редакции. ХVII в. – М., 1869. – С.459-476. Комягина – Комягина Л.П. Лексический атлас Архангельской области. – Архангельск: Издательство Поморского международного педагогического университета, 1994. – 235 с. Кочин – Кочин Г.Е. Материалы для терминологического словаря древней России. - М. – Л.: Издательство АН СССР, 1937. – 487 с. Купчая грамота Михайловского Архангельского монастыря у Семена и Ивана Григорьевых детей на часть села на Кегострове. Конец ХIV в. (АСДИ). Купчая грамота на село Ровдине горе и другие земли, приобретенные Иваном Федоровичем у Дорофея Иванова и Михаила Григорьева. ХV в. (АСДИ). Купчая грамота Филиппа Григорьева у Нефеда и Семена Яковлевых детей на Корельский наволок и землю по Кудме и Малокурье. Начало ХV в. (АСДИ). 400 Крым.д. – Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Нагаями и Турцией. Т.1-2. 1508-1521 гг. // Сборник Императорского Русского исторического общества. – СПб., 1884-1885. Т.41, 95. Курб.ист. – История о великом князе Московском. Сочинения князя Курбского. Т.1. – СПб., 1914. Сп.ХVII в. Лавр.лет. – Лаврентьевская летопись. Сп. 1377 г. // ПСРЛ I, вып.1. С.1-289. - Л.: АН СССР, 1926-1928. Лебед.лет. – Лебедевская летопись // ПСРЛ. Т.29. – М.: Наука, 1965. – С.224314. – 390 с. Сп. второй половины ХVII в. Лет.Рус. – Летописец Русский (Московская летопись). 1552-1563 гг. Сп. ХVII в. // ПСРЛ. Т. 29. С.224-314. Летописное известие об основании Орлецкого городка. 1342 г. (АСДИ). Летописное известие о завещании великого князя Дмитрия Донского своему сыну Андрею северных земель. 1389 г. (АСДИ). Летописные известия о борьбе Новгорода и Москвы за Двинскую землю. 13981471 гг. (АСДИ). ЛП – Лексика Полесья. Материалы для полесского диалектологического словаря./ Под ред. Н.И.Толстой. - М.: Наука, 1968. - 474 с. ЛЭС – Лингвистический энциклопедический словарь / Гл.ред. В.Н.Ярцева. – М.: Советская энциклопедия, 1990. – 685 с. Мат.медиц. – Материалы для истории медицины в России. Дела Аптекарского приказа с 1629 по 1682 гг./ Под ред. Н.Е.Мамонтова. – СПб., 1881-1885. Вып.1-4. МКГ – Материалы к хрестоматии курских говоров. Ч.2. - Курск: гос. пед.университет, 1997. - 78 с. Мст.ев. – Апракос Мстислава Великого / под ред. Л.П.Жуковской. – М.: Наука, 1983. Конец 90-х гг. ХI в. – до 1117 г. Назиратель – Книга глаголемая «Назиратель», сиречь «Уряд домовных детель» - Назиратель /Под ред.С.И.Коткова. – М.: Наука, 1973. – 733 с. 401 Наказ астраханским воеводам. 1628-29 гг. (АИ III). Наказ астраханским воеводам князю Федору Куракину и Ивану Коробьину. 1628-29 гг. (АИ III). Наказ назначенному на Двину для ведения таможенных и кабацких сборов гостю Ивану Панкратьеву с товарищами. 1654 г. (ДАИ III). Наказная память астраханских воевод стрелецкому полуголове Алексею Лужину. 1674 г. (АИ IV). Наказ Якутскому воеводе М.Лодыженскому. 1651 г. (ДАИ III). Напьерский - Напьерский К.Е. Грамоты, касающиеся до сношений СевероЗападной России. - СПб., 1857. Ник.лет. IХ - Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновской летописью //ПСРЛ, т. IХ. – СПб., 1862. Сп. ХVI в. Новг.I лет. – Новгородская летопись по Синодальному харатейному списку ХIII-XV вв. // ПСРЛ III. – СПб.: Издание Археографической комиссии, 1888. – 576 с. Новг.II лет. – Новгородская вторая (по Архивскому списку) летопись // ПСРЛ. Т.30. Новг.III лет. – Новгородские летописи. – СПб.: Издание Археографической комиссии, 1879. Новгородские писцовые книги (СПб., 1862). Новоторговый устав - о порядке внутренней и внешней торговли на севере России. 1667 г. (АСДИ). Обзор Архангельской губернии за 1897 год - о выделке замши на заводах Печорского уезда. 1897 г. (АСДИ). Обзор Архангельской губернии за 1897 год - о пароходстве на Белом море и Северном Ледовитом океане. 1897 г. (АСДИ). ОКДА – Общекарпатский диалектологический атлас. - М., 1988. Окладная память 1674 г. (АИ IV). Владимирского Боголюбова монастыря игумену Никону. 402 ООВС – Опыт областного великорусского словаря. - СПб.: Императорская Академия наук, 1852. Описание дощаника, изготовленного для Богословского Важского монастыря. 1699 г. (АСДИ). Оп.им.Ив.Гр. – Опись домашнему имуществу царя Ивана Васильевича по спискам и книгам 90 и 91 годов // Временник ОИДР, 1850. – Кн.7. – С.1-46. 1582-1583 гг. Опись городов. 1678 г. (ДАИ IX). Опись г. Тулы. 1676 г. (ДАИ IХ). Опись и продажа с публичного торга оставшегося имения по убиении народом обвиненного в измене Михайлы Татищева во 116 году. // Временник Императорского московского общества истории и древностей российских. Кн.8. – М., 1850. Опись Китая города в Москве. 1629 г. (АИ III). Опись Корельского Николаевского монастыря. 1551 г. (АИ I). ОСГКО – Опыт словаря говоров Калининской области / Т.В.Кириллова и др. Калинин, 1972. – 312 с. Остр.ев. - Остромирово евангелие. Факсимильное воспроизведение и предисловие А.Х.Востокова. - Л.: Аврора, 1988. 1056-1057 гг. Отказная новгородская вечевая грамота на пинежские и мезенские земли. 1471 г. (АСДИ). Отписка Вологодских воевод князей Ивана Одоевского и Григория Пушкина белозерцам. 1612 г. (ДАИ I). Отписка Ленского воеводы П.Головина с товарищами. 1640-1643 гг. (ДАИ II). Отписка Новгородского воеводы князя Федора Хилкова. 1649 г. (ДАИ III). Отписка Пелымского воеводы Годунова к Чердынскому воеводе Нащокину. 1613 г. (АИ III). Отписка Терского воеводы Головина Астраханским воеводам князьям Одоевскому и Головину. 1614 г. (АИ III). 403 Отписка царю дьяка Ивана Митусова. 1614 г. (АИ III). Отписка черноярского воеводы Федора Спешнева астраханскому воеводе Отписка якутского воеводы М. Лодыженского. 1653 г. (ДАИ III). Отписка якутскому воеводе М. Лодыженского. 1652 г. (ДАИ III). Отписка Ярославского воеводы гетману Сапеге. 1608 г. (АИ II). Отписка Ярославского воеводы князя Борятинского гетману Сапеге 1608 г. (АИ II). Челобитная царю старца Троицкого Сергиевского монастыря Арсения. 1653г. (АИ IV). Отрывок наказа Борису Севастьянову. 1563 г. (АИ I). Отчет о деятельности Главной палаты мер и весов за время с 1 октября 1925г. по 1 октября 1926 г. - М.-Л.: Промиздат, 1927.-80 с. Орешковская таможенная грамота. 1563 г. (ДАИ I). Память в приказ Большой казны. 1597 г. (АИ I). Пап.д. – Памятники дипломатических сношений с папским двором и с италианскими государствами // Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. – СПб.: типография II Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1871. Т.10. 15801597 гг. Пат.Печ. – Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб.: Издание Археографической комиссии, 1911. Сп. ХV в. Пат.Син. – Патерик Синайский. Под ред. С.И.Коткова. - М.: Институт русского языка АН СССР, 1967. – 400 с. ХI в. Перс.д. – Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией / Под ред. Н.И.Веселовского. – СПб.: Товарищество паровой скоропечатни Яблонский и Перотт, 1898. Т.3. 1614-1621 гг. Песни, собр. П.Н.Рыбниковым – Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. – М: типография А.Семена.-Петрозаводск, 1861-1864. - Ч.1. 404 Петр, I – Письма и бумаги императора Петра Великого. Т.1. – СПб.: Государственная типография, 1887. – 991 с. 1688-1701 гг. Писцовая книга Мирона Вельяминова. 1622-1624 гг. (АСДИ). Писц.д. – Акты писцового дела. Материалы для истории кадастра и прямого обложения в Московском государстве. Т.1. Акты 1587-1627 гг. / Под ред. С.Веселовского // Чтения ОИДР, 1913. Кн.2. Отд.2. Кн.3-4. Письмо Вас. Бор. Голицына Влад. Бор. Голицыну от 21 сентября 1770 г. (ПМДП ХVIII). Письмо Вас. Бор. Голицына Влад. Бор. Голицыну от 18 марта 1775 г. (ПМДП ХVIII). Письмо А.Д. Меньшикова П.Я. Новикову и А.Е. Изволову от 20 января 1722г. (ПМДП ХVIII). Письмо А.Д. Меньшикова А.Е. Изволову от 24 февраля 1722 г. (ПМДП ХVIII). Письмо А.Д. Меньшикова П.Я. Новикову и А.Е. Изволову от 30 марта 1722 г. (ПМДП ХVIII). Письмо М.М.Щербатова Д.М.Щербатову от 21 марта 1787 г. (ПМДП ХVIII). Письмо М.М.Щербатова Д.М.Щербатову от 8 июня 1783 г. (ПМДП ХVIII). Письмо М.М.Щербатова Д.М.Щербатову от 15 июля 1783 г. (ПМДП ХVIII). Письмо М.М.Щербатова Д.М.Щербатову от 26 августа 1784 г. (ПМДП ХVIII). Письмо М.М.Щербатова Д.М.Щербатову от 8 февраля 1787 г. (ПМДП ХVIII). Письмо М.М.Щербатова Д.М.Щербатову от 22 февраля 1787 г. (ПМДП ХVIII). Письмо М.М.Щербатова Д.М.Щербатову от 2 сентября 1788 г. (ПМДП ХVIII). ПЛ - Псковские летописи / Отв. ред. Б.Д. Греков. М.-Л.: АН СССР, 1941. В.1-2. ПЛ (1) – Псковская летопись, изданная на иждивении общества истории и древностей российских при Московском университете М.Погодиным. - М.: типография Московского университета, 1837. ПМДП – Памятники московской деловой письменности ХVIII в. – М.: Наука, 1981. – 320 с. 405 Пов. вр. л. – Повесть временных лет. ПСРЛ. - Л.: АН СССР, 1926-1928. - Т.1. Вып.1. Подарки патр.царю – Подарки патриарха царю при венчании // Временник ОИДР, 1849. Кн.2. – С.22-23. 1676 г. Подвысоцкий – Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. - СПб.: типография Императорской Академии наук, 1885. – 198 с. Положение о мерах и весах от 27 июля 1916 г. // Собрание узаконений и распоряжений Правительства, отд.1, ст.1671. - Петроград, 1916. ПОС – Псковский областной словарь с историческими данными /Под ред. А.И. Корнева, А.И. Лебедевой и др. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 19671990. В.1-8. Преображенский – Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка. - М.: типография Г.Лисснера, Д.Совко, 1910-1914. - Т. 1-2. ПРП – Памятники русского права. /Сост. Юшков С.В., Зимин А.А., Софронов В.Ю. - М.: Государственное издательство юридической литературы, 1952-1963. В 8 т. Порядная запись крестьян Ухтостровской волости братьев Зметных на церковную Богоявленскую деревню Хатовскую пустошь на десять лет. 1714г. (АСДИ). Проезжая грамота Богоявленского за ветошным рядом монастырю. 1635 г. (АИ III). Прошение крестьян Ижемской волости Мезенского уезда чиновнику особых поручений при министерстве внутренних дел А.М.Редькину. 1839 г. (АСДИ). ПСЗ – Полное собрание законов Российской империи. – СПб.: типография II отделения собственной его императорского величества канцелярии, 1830. - Т.14. 406 ПСРЛ – Полное собрание русских летописей. Т.1-43. СПб.: Издание Археографической комиссии, 1843-1914; М.: Наука, 1987; Л.: Академия наук СССР, 1926-1928 и др. Псков. а. – Псков и его пригороды. Кн.2 // Сборник Московского архива Министерства юстиции. – М.: печатня А.Снегиревой, 1914. Т.6. ХVI-XVII вв. Псков. I л. – Псковская летопись, изданная на иждивении ОИДР М.Погодиным. Сп. XV-XVII вв. - М.: Издание А.Н.Насонова, 1837. Псков. II л. – Псковская вторая летопись // ПСРЛ. Т.5. – СПб.: Издание А.Н.Насонова, 1851. С.1-74. Сп.ХV-ХVI вв. Псков.п.кн. – Псков и его пригороды. Кн.1. Писцовая книга по Пскову и его пригородам ХVI в. // Сборник Московского архива Министерства юстиции. – М., 1913. – Т.5. 1585-1587 гг. Псков.суд.гр. – Псковская судная грамота. – СПб.: Издание Археографической комиссии, 1914. Сп.ХVI в. Разрядная книга 1475-1598 гг. – М.: Наука, 1966. – 614с. Рапорт вице-адмирала С.А.Пустошкина в Адмиралтейств-коллегию о внутреннем устройстве и отделке корабля «Азов». 1826 г. (АСДИ). Расторгуев – Расторгуев П.А. Словарь народного говора Западной Брянщины (Материалы для истории словарного состава говоров). Ред. Е.М.Романович. Минск: Наука и техника, 1973. - 296с. Расх.кн.Пск.З.ц., РК - Расходная книга Псковской Завеличской церкви успения пресвятыя Богородицы. 1531 г. // Записки Отделения русской и славянской археологии Императорского археологического общества. Т.1. - СПб., 1851. Расходная книга 1584-1585 гг. (ДАИ I). Расходная книга об отпуске из казенного двора вещей по царским указам. 15841585 гг. (ДАИ I). Резолюция из Архангелогородской губернской канцелярии капитану Яну Валранту о правилах прохождения торговых кораблей к Архангельску. 1728г. (АСДИ). 407 Рим.имп.д. – Памятники дипломатических сношений с Римскою империею. Т.1-9. – СПб.: типография II отделения собственной его императорского величества канцелярии, 1852-1868. Росписи. 1609 г. (АИ II). Росп.им.Н.Ром. – Роспись всяким вещам, деньгам и запасам, что осталось по смерти боярина Никиты Ивановича Романова // Чтения ОИДР, 1887. Кн.3. Отд.1. С.1-128. 1655-1659 гг. Роспись соляных амбаров в Лудском усолье. 1647 г. (АСДИ). Роспись царским кушаньям. 1610-1613 гг. (АИ II). РЛА - Русско-ливонские акты, собранные К.Е.Напьерским. – СПб.: Издание Археографической комиссии, 1868. – 462 с. Рус. пр. - Русская правда по Новгородской Кормчей. 1282 г. Рус.-швед.отн. – Русско-шведские экономические отношения в 17 веке. Сборник документов / Сост. М.Б.Давыдова, И.П.Шаскольский, А.И.Юхт. – М.Л., 1960. 1617-1700 гг. Р.Пр. – Правда Русская. Тексты / под ред.Б.Д.Грекова. - М.-Л.: АН СССР, 1940. – 113 с. Русская правда - Приправочная книга по Рязанскому уезду 1616 г. Временник ОИДР 1852. Кн.13 Рядная грамота важского старосты Азики и его «братьи» с новгородским боярином Василием Матвеевичем по спорному делу о владении Шенкурским погостом. 1315-1322 гг. (АСДИ). Рядная и дельная грамота Якова Александрова сына и его племянников с Настасьей Степановой дочерью и ее детьми о разделе без суда Заволоцкой земли. 1478 г. (АСДИ). Сведения об участии северных купцов в торговле на Архангелогородской ярмарке в 1710 году. 1710 г. (АСДИ). Сведения об экспорте и импорте товаров через порты Архангельской губернии за 1913-1917 гг. 1925 г. (АСДИ). 408 Сведения о казенных пильных мельницах Двинского уезда Архангелогородской губернии. 1728 г. (АСДИ). Сведения о развитии лесопиления в архангельской губернии за 1902-1911 гг. 1913 г. (АСДИ). Сведения о развитии промышленности и объеме производства товаров в Архангельской губернии. 1860 г. (АСДИ). Сведения о распределении земли между различными социальными категориями жителей Архангельской губернии в 1905 году. 1905 г. (АСДИ). Сведения о темпах развития лесопиления в Архангельской губернии за 18851894 гг. 1895 г. (АСДИ). Сведения о характере и объемах торговли, производимой в 1860 году в Архангельской губернии. 1860 г. (АСДИ). СГА – Словарь русских говоров Алтая. – Барнаул: Издательство Алтайского государственного университета, 1997. - Т.2. СГГД I – Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной Коллегии иностранных дел. Ч.1. – М.: типография Н.С.Всеволожского, 1813. 1265-1613 гг. СГГД II – Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной Коллегии иностранных дел. Ч.2. – М., 1819. 1229-1612 гг. СГГД III – Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной Коллегии иностранных дел. Ч.3. – М., 1822. 1613-1655 гг. СГГД IV – Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной Коллегии иностранных дел. Ч.4. – М., 1828. 1656-1696 гг. СГГД V – Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной Коллегии иностранных дел. Ч.5. – М., 1894. 1326-1584 гг. СГК – Словарь русских говоров Кузбасса / Под ред. Н.В. Жураковской, О.А. Любимовой. - Новосибирск: НГПИ, 1976. 409 СГКК - Словарь русских говоров южных районов Красноярского края / Ред. В.Н.Рогова. – Красноярск: Красноярский государственный педагогический университет, 1968. – 230 с. СГО – Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна реки Обь / Под ред. В.В.Палагиной. – Томск: Издательство Томского университета, 1967. - 249 с. - Т. 3. СГСУ – Словарь русских говоров Среднего Урала. - Свердловск: Уральский университет, 1964. Сказка А. Алмазниковой. 1704 г. (ПМДП ХVIII). Сказка боярского сына Ивана Стафурова архиепископу Холмогорскому и Важскому Афанасию о ходе постройки Новодвинской крепости. 1701 г. (АСДИ). Сказка жителя Москвы А. Турченинова 1704 г. (ПМДП ХVIII). Сказка жителя Москвы Д. Маслаева. 1704 г. (ПМДП ХVIII). Сказка жителя Москвы И. Родионова Пороховщика. 1704 г. (ПМДП ХVIII). Сказка жителя Москвы И. Трофимова 1704 г. (ПМДП ХVIII). Сказка жителя Москвы М. Тимофеева 1704 г. (ПМДП ХVIII). Сказка жителя Москвы Ф. Семенова Морковника. 1704 г. (ПМДП ХVIII). Сказка жителя Москвы Я. Попова. 1704 г. (ПМДП ХVIII). Сказки докторов Артмана Грамана и Ивана Белова. 1643 г. (АИ III). Сл.Средн.Урала – Словарь русских говоров Среднего Урала. Т.2. - Свердловск: Уральский государственный университет им. М.Горького, 1971. - 214с. Словарь XI–XIV вв. – Словарь древнерусского языка XI – XIV вв. – М.: Наука, с 1988. Словарь XI-XVII вв. – Словарь русского языка XI – XVII вв. - М.: Наука, с 1975. Словарь XVIII в. – Словарь русского языка XVIII в. - Л., 1984-1997. - В.1-9. Смол.гр. 1229 г. – Договорная грамота смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригою и Готским берегом. Напьерский К.Е. Русско-ливонские акты. - СПб., 1868, прил. №1. 410 Смотренный список города Суздаля. 1676 г. (ДАИ IX). Сообщение архангельского военного губернатора контр-адмирала И.И.Сулимы в Санкт-Петербургскую академию наук. 1838 г. (АСДИ). Сотная грамота из книг князя Василия Андреевича Звенигородского на владения двинянина Якова Афанасьевича Емецкого. 1591 г. (АСДИ). Соф. I л. - Софийская первая летопись. Сп. ХV в. ПСРЛ V. Л., 1925. СОЯМР – Словарь обиходного русского языка Московской Руси XVI-XVII вв. / Под ред. О.С.Мжельской.- СПб.: Наука, с 2004-2006. – В.1-2. СПП – Словарь пермских памятников XVI – нач. XVIII в. – Пермь: Издательство Пермского университета, 1993-2001. – В.1-2. СРГК – Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей / Отв. ред. Л.В. Зубова, О.А. Черепанова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999-2005. В. 4-6. СРГНО – Словарь русских говоров Новосибирской области / Под ред. А.И. Федорова. – Новосибирск: Наука, 1979. СРГП – Словарь русских говоров Приамурья /Сост. Ф.П. Иванова, Л.В. Кирпикова, Л.Ф. Путятина, Н.П. Шенкевец. – М.: Наука, 1983. СРГС – Словарь русских говоров Сибири /Сост. Н.Т. Бухарева, А.И. Федоров. Новосибирск: Наука, 1999-2005. Т.1-5. СРГСУ – Словарь русских говоров Среднего Урала /Под ред. П.А. Вовчок, Э.В. Глазыриной и др. - Свердловск, 1964-1984. Т.1-5. СРДГ – Словарь русских донских говоров. - Ростов н/ Дону: Ростовский университет, 1975-1976. – Т.1-3. Срезневский – Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. – М., 1989. – Т. 1-3. СРЗС – Сомов В.Г. Словарь редких и забытых слов. - М.: Владос, 1996.-764 с. СРНГ – Словарь русских народных говоров. / Сост. Ф.П.Филин. – М.-Л.: Наука, с. 1965 г. 411 СРНДРС - Словарь русской народно-диалектной речи в Сибири XVII – первой половины XVIII вв. / Отв. ред. В.В. Палагина. – Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1991. СРПП - Словарь русских пословиц и поговорок./ Сост. Жуков В.П. – М.: Советская энциклопедия, 1966. – 535 с. Статья члена губернского статистического комитета И.П.Поромова «О солеварении в Архангельской губернии». 1860 г. (АСДИ). Судебник. 1589 г. (АСДИ). Строг.гр. – Строгановские грамоты ХVI-ХVII вв. // Дмитриев А.А. Пермская старина. Вып.6. – Пермь, 1895. Сп. ХVI-ХVII вв. Суд.Ив.III – Судебник в.к.Иоанна Васильевича 1497 г. Сп.ХVI в. (АИ I, 148156). Суд.Ив.IV – Судебник царя и в.к. Иоанна Васильевича 1550 г. Сп.ХVI-ХVII вв. (АИ I, 219-251). Таможенная книга г.Вологды 1634-1635 гг. / Сост. И автор введения Е.Б.Французова. – М., 1983. Т.1. С.3-19. Тарханная грамота Новгородского архиепископа Леонида Николаевскому монастырю. 1573 г. (АИ I). Тов.цен.росп. – Списки с товарных ценовых росписей и перечневая выписка по городу Енисейску 17 в. / Чтения ОИДР, 1900. Кн.2. Отд.1.1649 г. и 1687 г. Торговая книга. 1575-1610 гг. // Записки Отделения русской и славянской археологии Императорского археологического общества. Т.1. – СПб., 1851. С.106-139. Турц. – Описание Турецкой империи, составленное русским, бывшим в плену у турок во второй половине ХVII в. / Под ред.П.А.Сырку //Православный палестинский сборник. – СПб., 1890. Т.10. Вып.3. Сп.ХVII в. Тьмутараканская надпись 1068 г. – Обнорский С.П., Бархударов С.Г. Хрестоматия по истории русского языка. Ч.1. – М.: Учпедгиз, 1952. – 415 с. 412 Указ из Коммерц-коллегии П.Е.Лодыженскому о запрете архангелогородскому провоза заморских вице-губернатору товаров через Архангелогородский порт. 1724 г. (АСДИ). Указ из Коммерц-коллегии архангелогородскому вице-губернатору П.Е.Лодыженскому о разрешении Ф.А. Баженину привозить в Архангельск необходимые для строительства кораблей материалы. 1722 г. (АСДИ). Указ из Сената архангелогородскому губернатору П.И.Измайлову об отправке к Архангельску гарпунеров и оснастке трех кораблей для морского промысла. 1727 г. (АСДИ). Указъ о запрещенiи вЂдЂлывать юфть и всякiя др. кожи съ дегтемъ. 24 февраля 1755 г. (ПСЗ. Т.14). Указная грамота великого князя владимирского Андрея Александровича на Двину с сообщением о договоре с Новгородом о кормах и подводах для великокняжеских ватаг. 1294-1304 гг. (АСДИ). Указная грамота великого князя Ивана Калиты и всего Новгорода на Двину о поручении Печорской стороны в ведение Михаила с ватагой для морского промысла. 1328-1340 гг. (АСДИ). Указы о трапезах Троицкого Сергиева и Тихвинского монастырей. 1590 г. (ДАИ I). Устав новгородского князя Святослава Олеговича о взимании судебной десятины с жителей Подвинья и Пинежья в пользу новгородского епископа. 1137 г. (АСДИ). Устав святого великого князя Владимира Святославовича. Сп.ХIII в. (ДАИ I). Устав ратных д. - Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки в 1607 и 1621 г. Выбрал из иностранных военных книг Онисим Михайлов (Радишевский). Ч.1 – СПб.: Издание В.Рубана, 1777. ХVII в. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки в 663 указах или статьях. §155 // Записки Отделения русской и славянской археологии Императорского археологического общества. - Т.1. – СПб., 1851. 413 Уставная грамота новгородского князя Всеволода Мстиславича, данная церкви святого Иоанна Предтечи на Опокахъ. 1134-1135 гг. (ДАИ I). Уставная грамота смоленского князя Ростислава Мстиславича и епископа Мануила. 1150 г. (ДАИ I). Уставная патриаршая грамота Покровскому монастырю, что на р. Нерли. 1676 г. (ДАИ IX). Фасмер – Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. - М.: Прогресс,1964 –1973. – Т. 1-4. Феод.Печ. (Ер.) – Еремин И.П. Литературное наследие Феодосия Печерского // Труды ОДРЛ. Т.5. – М.-Л., 1947. – С.159-184. Сп.1296 г. – ХV в. Х.Арс.Сел. – Адрианова В.П. Хождение Арсения Селунского / Известия ОРЯС, 1913. Т.18. Кн.3. С.195-224. Сп. ХVI-ХVII вв. Х. Афан. Никит. – Хожение за три моря Афанасия Никитина. 1466-1472 гг. / Под ред. Б.Д.Грекова, В.П.Адриановой-Перетц. – М.-Л.: АН СССР, 1958. – 229 с. Сп.ХV-ХVI вв. Х. Дан. иг. – Житье и хоженье Данила Русьскыя земли игумена / Под ред. М.А.Веневитинова // Православный палестинский сборник. - СПб., 1883. Т.1. Вып.1. Сп.1496 г. Х.Зос. – Хожение инока Зосимы. 1419-1422 гг. / Под ред. Х.М.Лопарева // Православный палестинский сборник. – СПб., 1889. - Т.8. Вып.3. С.1-27. Сп.ХVI в. Х.Рад. – Похождение в святую землю князя Радивила Сиротки. 1582-1584 гг. Сп.1695 г. /Ред. П.А.Гильтебрандт // Известия Российского географического общества. Приложение к т.15. – СПб., 1879. Хожд. Iо. Богосл. – Хождение Иоанна Богослова. РГБ. Ф.256. Оп.4. Д.451. Л.159 об. 1419 г. Для сравнения с греческим текстом: Хождение по вознесении Иисуса Христа св. тела и евангелиста Иоанна. По рукописи ХV-ХVI вв. в собрании архимандрита Амфилохия. – М., 1878. 414 Хрон. Г. Амарт. – Хроника Георгия Амартола // Истрин В.М. Хроника Георгия Амартола в древнем славяно-русском переводе. Т.1-3. - М.: АН СССР, 19201930. Хронограф 1512 г. – Русский хронограф. Ред. 1512 г. // ПСРЛ ХХII. Ч.1. Сп.1538 г. Царская грамота. 1609 г. (АИ II). Царская грамота верхотурским воеводам Пушкину и Зубову. 1621 г. (АИ III). Царская грамота верхотурским воеводам Пушкину и Зубову. 1622 г. (АИ III). Царская грамота в Пермь Великую, князю Вяземскому. 1607 г. (АИ II). Царская грамота двинским воеводам князьям Хилкову и Воейкову. 1617г. (АИ III). Царская грамота Двинскому воеводе Борису Шереметьеву. 1640 г. (АИ III). Царская грамота Каргопольскому воеводе Василию Жукову. 1648 г. (АИ IV). Царская грамота Кунгурскому воеводе Димитрию Гладышеву. 1685 г. (АИ V). Царская грамота Нерчинскому воеводе Самуилу Николеву. 1696 г. (АИ V). Царская грамота Самарскому воеводе Ивану Нармацкому. 1680 г. (АИ V). Царская грамота самарскому воеводе Кириллу Гущину. 1683 г. (АИ V). Царская грамота Чердынскому воеводе Волкову. 1615 г. (АИ III). Царская грамота Чердынскому воеводе князю Федору Борятинскому. 1681 г. (АИ V). Царская грамота Чердынскому воеводе Богдану Камынину. 1637 г. (АИ III). Царская грамота чердынскому воеводе Бутурлину. 1621 г. (АИ III). Царская жалованная грамота Николаевскому Корельскому монастырю. 1551г. (АИ I). Царская жалованная грамота Спасо-Прилуцкому монастырю. 1619 г. (АИ III). Царский наказ Федору Васильевичу Волынскому и Ивану Степановичу Урусову. 1622 г. (АИ III). Частн.пис. – Каштанов С.М. Частное письмо 1536-1537 гг. // Лингвистическое источниковедение. Отв.ред. С.И.Котков. – М.: Наука, 1963. С.142-143. 415 Челобитная А. Беляева. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная А. Кологривова. 1741 г.(ПМДП ХVIII). Челобитная А. Плещеева. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная В. Булгакова. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная В. Киприянова. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная В. Флеэрова. 1741 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная Г. Бражникова. 1741 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная Г. Копина. 1741 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная Г. Михайлова. 1741 г.(ПМДП ХVIII). Челобитная Г. Павлова. 1772 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная Е. Немчинова. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная И. Козлова. 1741 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная М. Мирицкой. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная М. Протопопова. 1747 г.(ПМДП ХVIII). Челобитная Н. Зверева. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная П. Аристова. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная П. Каменского. 1772 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная пустозерских ясашных ненцев об обидах и разорениях, чинимых им сборщиками податей, попами, богатыми крестьянами. 1751 г. (АСДИ). Челобитная С. Водошникова. 1772 г. (ПМДП ХVIII). Челобитная С. Гребенкина. 1747 г.(ПМДП ХVIII). Челобитная сына боярского Андрея Бедова гетману Яну Сапеге. 1609 г. (ДАИ I). Челобитная Я. Мушникова. 1772 г.(ПМДП ХVIII). Черных - Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. – М.: Русский язык, 1999. – Т. 1-2. ЧРДФ – Алексеенко М.А., Литвинникова О.И., Белоусова Т.П. Человек в русской диалектной фразеологии: Словарь. – М.: ООО «Ити технологии», 2004. – 238с. 416 Элиасов - Элиасов Л.Е. Словарь русских говоров Забайкалья. – М.: Наука, 1980. ЭСБЭ – Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. – СПб.: Брокгауз Ф.А. и Ефрон И.А., 1890-1907. – 86 т. ЭСС – Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири. – Новосибирск: РАН, 1997. – 774 с. ЭСТ – Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / Под ред. О.Н. Трубачева. – М.: Наука, 1974-2007. – В.1-33. Юдифь – Иудифь // Первые пьесы русского театра. – М.: Наука, 1972. – С.351458. 1674 г. Явочная челобитная А. Аленева. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная И. Гаврилова. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная Л. Аверьянова. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная П. Спиридонова. 1741 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная С. Андреева. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная С. Долгово. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная С. Михеева. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная С. Терехова. 1741 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная Т. Любимова. 1741 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная Ф. Сушилина. 1741 г. (ПМДП ХVIII). Явочная челобитная Я. Константинова. 1747 г. (ПМДП ХVIII). Влаjинац – Влаjинац М. Речник наших старих мера. У тока векова. – Београд, 1961-1974. – Св. 1-4. Brückner – Brückner А. Slownik etymologiczny języka polskiego. – Kraków: Wiedza Powszechna, 1957. - 627 s. 417 2. Перечень сокращений и условных обозначений скорописных источников РГАДА (Российский государственный архив древних актов, г. Москва) Фонд 137. “Боярские и городовые книги”. Оп. 1. Д. 68, Новгород, 1662-1663 гг. Сметный список денежных и хлебных доходов и расходов Новгорода, Ладоги и Новгородского уезда. Оп.1. Д. 68, Тотьма, 1629-1696 гг. Оброчные книги Тотьмы и Тотемского уезда. Оп. 1. Д. 87, Новгород, 1674-1676 гг. Сметный список и окладная роспись прихода и расхода запасов, вина и соли по Новгороду, Ладоге, Порхову и Новгородскому уезду. Оп.2. Д.21. Книги кабацкия Соли Вычегодской таможенного и кабацкого головы. 1647 г. Оп.2. Д. 68. Приходо-расходные книги Усольского уезда Окологородной волости земского целовальника. С.Г.Некрасова. 1673-1675 гг. Оп.2. Д.130. Приходо-расходные книги по г.Пскову и пригородам. 1692 г. Фонд 145. “Смоленский приказ”. Оп. 1. Д.22. книги расходные приказу княжества Смоленского денежной казне. 1683 г. Фонд 169. «Шведское консульство в России» Оп.2. Д.162. Удостоверения и отношения шведской королевской миссии в центральное бюро по распределению тканей. 1918 г. Фонд 196. «Собрание Ф.Ф.Мазурина» 418 Оп.3. Д.144. Книги конюшенной службы старца Максима. 1668 г. Оп.3. Д.901. Отписки чернеца Аврама Логинова архимандриту Никите в Кирилло-Белозерский монастырь с монастырского подворья Московского Афанасьева монастыря о продаже в Москве монастырской соли. 1663 г. Оп.3. Д.952. Приходо-расходная книга большого казначея СпасоПрилуцкого монастыря Ионы Гневашева. 1624 г. Оп.3. Д.968. Засевные и умолотные записи о количестве посеянной и собранной житниками и посельничим Спасо-Прилуцкого монастыря ржи, пшеницы и овса. 1666-1686 гг. Оп.3. Д.1176. Опись имущества Ненокского усолья. 1741 г. Фонд 210. “Разрядный приказ”. Оп. 22. Д. 21. Приходная книга хлебных запасов с крестьян Кромского, Белевского, Севского, Курского и других уездов Севской приказной избы. 1669-1670 гг. Оп. 22. Д. 37. Приходо-расходные книги хлебных запасов, угля, соли, оружия, кавардака, бревен, денег, овса, сбитня, масла и др. Путивльской приказной избы. 1677 г. Оп. 22. Д. 62. Расходная книга хлебных запасов на жалованье служилым людям г. Воронежа. 1696 г. Оп. 22. Д. 144. Сметная книга г. Переяславля-Залесского. 1698 г. Фонд 353. «Главная соляная контора». Оп.1. Ч.4. Д.2999. Книга прихода и расхода соли и денег по г.Орлу за 1744 г. Фонд 1090. “Экономические правления и казначеи”. Оп. 1. Д. 1384. Донесения и рапорты целовальников и старост о хлебных запасах. 1765 г. Фонд 1187. “Троицкий Гледенский монастырь”. Оп.1. Д.306. Книга приходо-расходная казначея старца Сергия. 16321633гг. 419 Оп. 1. Д. 1807. Книга посевная, ―приполонная‖, сенная и скотская монастырского подрядчика. 1699 г. Оп. 1. Д. 1216. Книга посевная монастырского подрядчика. 1674-1675 гг. Фонд 1194. “Клопский Троицкий монастырь”. Оп.1. Д. 128 (1). Книги приходо-расходные. 1793, 1801-1830 гг. Фонд 1195. “Крестный Онежский монастырь”. Оп. 1. Д.3. Приходо-расходные книги Крестного монастыря в период управления строителя старца Исаи и стольника В.П.Посошна. 1657 г. Оп. 1. Д.10. Книга соляной продажи целовальника Ивашки Негодяева с товарищами, командированных продавать соль в г. Тверь. 1658 г. Фонд 1196. Оп.3.Д.2.Приходо-расходные книги монастырским деньгам Новгородского уезда старца Максима. 1599-1600 гг. Оп.3. Д.3а. Книга отводная Кобелевского соляного промысла. 1622 г. Оп.3. Д.3б. Книга отводная Кобелевского соляного промысла. 1622 г. Фонд 1201. “Соловецкий монастырь”. Оп. 1. Д.2 Приходные и расходные книги денег Вологодской службы. 1582-1585 г. Оп. 1. Д. 9. Приходные и расходные книги денег Вологодской службы. 1602-1606 гг. Оп. 1. Д. 11. Приходные и расходные книги денег Вологодской службы. 1606-1609 гг. Оп. 1. Д.24. Приходные и расходные книги Вологодской службы. 16221625 гг. Оп. 1. Д. 51. Книги приходные и расходные денежные казны казначея старца Лаврентия. 1648-1655 гг. Оп. 1. Д. 57. Писцовая книга Сумского посада и деревень сумской волости, ―дозора и переписи‖ старца Варсонофия. 1661 г. Оп. 1. Д. 67. Книги Вологодской службы. 1668-1669 гг. 420 Оп.1. Д. 541. Книги приходо-расходные Унского усолья соляного промысла приказчика старца Феодосия. 1662 г. Фонд 1202. “Солотчинский монастырь”. Оп. 1. Д. 8. Книга расхода денег. 1655-1656 гг. Оп.1. Д.22. Книга прихода и расхода денег казначея Иосифа. 1665-1669гг. Фонд 1429. “Спасо-Прилуцкий монастырь”. Оп.1. Д.138. Приходо-расходная денежная книга Тотемского соляного прихода. 1622 г. Оп. 1. Д. 148. Приходо-расходная денежная книга Тотемского соляного промысла. 1628 г. Оп. 1. Д. 214. Посевные и умолотные росписи и памяти СпасоПрилуцкого монастыря посельских старцев сел Великая река, Домшино, Погодаево, Глубокое, Лоптуново, Бурдуково, Сергеево, Ивановское, Софоново, Семеново, Цыпоглазово, Паринцыно, Богородской. 1658-1686 гг. Оп. 1. Д. 261. Приходо-расходная денежная книга Тотемского соляного промысла. 1686-1687 гг. ГААО (Государственный архив Архангельской области, г. Архангельск). Фонд 57. “Михайло-Архангельский монастырь”. Оп. 3. Д. 3. Книга денежного сборщика 1698 г. Фонд 191. “Николо-Корельский монастырь”. Оп.1. Д.1. Приходная книга о соли казначея старца Еремея. 1592 г. Оп. 1. Д. 2. Книга Устьсысольского промысла старца Даниила. 1598 г. Оп. 1. Д. 3. Приходо-расходная книга казначея старца Пимена казенным деньгам. 1601 г. Оп. 1. Д. 5. Книга приходная. 1602 г. Оп. 1. Д. 7. Книга приходная. 1602 г. Оп. 1. Д. 9. Описная книга. 1603 г. 421 Оп.1. Д.10. Приходо-расходная книга монастырским сборным деньгам старца Никонора. 1603 г. Оп. 1. Д. 15. Приходо-расходная книга старца Нила. 1605 г. Оп. 1. Д. 27. Книга приходо-расходная. 1607 г. Оп. 1. Д. 60. Книги приходо-расходные казначея старца Каприона. 1641 г. Оп. 1. Д. 62. Книги приходо-расходные ненокского приказчика старца Паисеи. 1615 г. Оп. 1. Д. 116. Приходные книги старцев Мисаила и Филарета. 1626 г. Оп. 1. Д. 129. Книги монастырской казны 1627 г. Оп. 1. Д.147. Книги приходные казначея старца Кирилла. 1631 г. Оп. 1. Д. 149. Книги по приходу и расходу Унского промысла. 1631 г. Оп. 1. Д. 150. Книги Вологодской службы, в которых записан приход и расход. 1631 г. Оп. 1. Д. 153. Книга для записи соляных доходов приказчика старца Гавриила. 1631 г. Оп. 1. Д. 157. Книга казначея старца Антония. 1652 г. Оп.1. Д.434. Книга монастырским казенным деньгам казначея старца Ионы. 1652-1653 гг. Оп. 1. Д. 505. Книга приходо-расходная приказчика старца Нафанаила. 1658 г. Оп.1. Д.539. Книги описные отводные приказчика старца Феодосия Яковлева. 1662 г. Оп. 1. Д. 540. Книги отписные, отводные, часть 2. 1662 г. Оп. 1. Д. 541. Книги приходо-расходные. 1662 г. Оп. 1. Д. 542. Книги Вологодской службы. 1662 г. Оп. 1. Д. 539. Книги отписные, отводные. 1662 г. Оп. 1. Д. 589. Книга Унского усолья. 1669 г. Оп. 1. Д. 592. Книги приходо-расходные. 1670 г. 422 Оп. 1. Д. 609. Книги приходо-расходные устьянских важских ржаных покупок старца Гурия. 1673 г. Оп. 1. Д.633. Книги приходо-расходные. 1675 г. Оп. 1. Д.687. Книги приходо-расходные. 1678 г. Оп. 1. Д. 708. Книги прихода Вологодской службы соляного двора.1679 г. Оп.1. Д.746. Книги Вологодской службы соляного двора приказного старца Игнатия по обиходу хлебных запасов. 1682 г. Оп. 1. Д. 751. Книги Унского соляного промысла. 1682 г. Оп. 1. Д. 826. Книга приходная денежной казны казначея старца монаха Геннадия. 1687 г. Оп. 1. Д. 1152. Книга приемная, отдаточная хлебным запасам Холмогорской службы. 1701 г. Оп. 1. Д. 1148. Книги приходо-расходные 1701 г. Оп.1.Д.1152. Книга приемная, отдаточная хлебным запасам Холмогорской службы приказного старца Ианикея. 1701 г. Оп.1. Д.1157. Книга для записи расхода по службам разной деревянной посуды казначея монаха Феоктиста. 1701 г. Оп.1. Д.1160. Книга отдачи Холмогорской службы старца Давыда о соляной продаже. 1701 г. Оп.3. Д.29. Список о записи старцев Кириллова, Соловецкого, Сийского, Архангельского, Николо-Корельского монастырей и создании великоместного соляного колодца. 1619 г. Оп. 3. Д. 49. Роспись товаров, отправленных в Вологду. 1657 г. Оп.4. Д.4. Приходо-расходная книга приказчика Ненокского соляного промысла. 1608 г. Оп. 4. Д. 11. Книга приходно-расходная 1643 г. Оп. 4. Д. 18. Книга приказного старца соляного промысла Унского усолья. 1651 г. 423 Оп. 4. Д. 28. Опись строений, имущества, скота, продуктов и дров соляного промысла Унского усолья. 1662 г. Оп. 4. Д. 35. Опись строений, варниц, имущества, скота продуктов Ненокоцкого соляного промысла. 1672 г. Оп. 4. Д. 41. Книга приказного старца Ненокского соляного промысла для записи прихода и расхода денег и хлеба. 1678 г. Фонд 308. “Веркольский монастырь”. Оп. 2. Д. 1. Приходо-расходная книга. 1743 г. Фонд 309. “Красногорский монастырь”. Оп.2. Д.15. Вкладная память старцу Александру. 1639 г. Оп.3. Д.2. Книга записи приема вещей казначеем Красногорского монастыря. 1651 г. Оп. 3. Д. 3. Расходная книга. 1662 г. Оп. 3. Д. 5. Приходо-расходная книга. 1669 г. Оп. 3. Д. 12. Приходо-расходная книга. 1691 г. Оп. 3. Д. 17. Описание Красногорского монастыря монастырского имущества. 1695 г. Оп.4. Д.2. Расходная книга казначея старца Афонасия. 1666 г. Оп. 4. Д. 3. Приходная книга. 1670 г. Оп. 4. Д. 6. Опись монастырского имущества и строений. 1689 г. Оп.5. Д.1. Расходная книга казначея старца Иосифа. 1646 г. Оп. 5. Д. 6. Приходо-расходная книга. 1672 г. Оп. 5. Д. 7. Приходно-расходная книга. 1667 г. Оп. 5. Д. 9 Книга расходная. 1683 г. Оп.5. Д.10. Приходно-расходная книга казначея старца Серапиона. 1673 г. Оп. 5. Д. 15. Приходная книга. 1681 г. Оп. 5. Д. 12. Приходо-расходная книга. 1675 г. Оп.5. Д.13. Досмотровая книга монастыря. 1677 г. Оп.5. Д.15. Приходная книга казначея старца Елисея Маслова. 1681 г. 424 Оп. 5. Д. 16. Приходо-расходная книга. 1684 г. Фонд 792. “Спасо-Каргопольский монастырь”. Оп. 1. Д. 10. Купчая Спасского монастыря на соляные колодцы Владыченского усолья. 1591 г. Оп. 1. Д. 32. Тетрадь целовальника. 1683 г. Оп.1. Д.38. Квитанция о получении оброка с монастырских деревень. 1616 г. Оп. 1. Д. 52. Передаточная монастырского имущества от старца Моисея приказчику Сергию. 1622 г. Оп. 1. Д. 168. Опись имущества Спасского монастыря. 1630 г. Оп. 1. Д. 243. Передаточная записи имущества приказчиков Чупина и Гусева 1687 г. Фонд 829. “Шенкурский Богословский монастырь”. Оп.1. Д.676. Роспись выдачи хлеба крестьянам. 1635 г. Оп. 2. Д. 1. Приходная книга старца Вавилы. 1598 г. Оп. 2. Д. 14. Приходная книга. 1618 г. Оп. 2. Д. 8. Книга записи прихода хлеба и зерна. 1615 г. Оп.2. Д.35. Книга записи приема хлеба и зерна ключника старца Аврамия. 1643 г. Оп. 2. Д.144. Книга записи приема хлеба и зерна ключника Бориса Григорьева Щетова. 1686 г. Оп. 3. Д. 3. Приходо-расходная книга. 1595 г. Оп. 3. Д. 5. Приходо-расходная книга. 1597-1598 гг. Оп. 3. Д. 7. Приходо-расходная книга. 1600 г. Оп. 3. Д. 13. Приходо-расходная книга. 1608 г. Фонд 831. “Холмогорский Спасо-Преображенский собор”. Оп.1. Д.10. Книга Загорского стана записная сборного хлеба. 1683 г. Оп. 1. Д. 15. Книга Загорского стана записная сборного хлеба. 1683 г. Оп.1. Д.32. Тетрадь целовальника Багрицова в продаже вина. 1683 г. 425 3.Перечень условных обозначений архивов и картотек Архивы ГААО - Государственный архив Архангельской области (г. Архангельск). РГАДА – Российский государственный архив древних актов (г. Москва). Картотеки КД ПГЛУ – Картотека диалектов Пятигорского государственного лингвистического университета (г.Пятигорск). КД ПГУ – Картотека диалектов Северного (Арктического) федерального университета имени М.В.Ломоносова (г.Архангельск). КДРС – Картотека Словаря русского языка XI-XVII вв. (г.Москва). 426 Список литературы 1. Абдрахимов, Х.З. Метрологическая лексика башкирского языка (лексико-семантический, функциональный анализ): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.02 / Абдрахимов Харис Забихович. – Уфа, 2011. – 23 с. 2. Абрамович, Г.В. Несколько изысканий из области русской метрологии XV-XVI вв./ Г.В.Абрамович // Проблемы источниковедения: сборник научных статей. – М.: Изд-во АН СССР, 1963. – Т.11. – С.365-367. 3. Андреевский, И.Е. О договоре Новгорода с немецкими городами и Готландом, заключенном в 1270 году / И.Е.Андреевский. – СПб.: типография Я.Трея, 1855. – 106 с. 4. Аристов, Н.Я. Промышленность древней Руси / Н.Я.Аристов. – М.: Книжный дом «Либроком», 2011. – 336 с. 5. Аристотель. Метафизика. Книга 14. Глава 1. [Электронный ресурс] / Аристотель. – Режим доступа: www.bibliotekar.ru. 6. Астахина, Л.Ю. К вопросу об эволюции в тематической группе лексики / Л.Ю.Астахина // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. – М.: Издательство Московского государственного открытого университета, 2009. – № 4 – С. 7-12. 7. Астахина, Л.Ю. Русские сельскохозяйственные книги ХVI-ХVII вв. как лингвистический источник: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Астахина Людмила Юрьевна. – М., 1974. – 22 с. 8. Астахина, Л.Ю. Семантические и словообразовательные аспекты изучения тематической группы / Л.Ю.Астахина // Лексические группы в русском языке ХI-ХVII вв. – М.: Наука, 1991. – С. 34-55. 9. Багрянцева, Г.И. Филологический анализ документального текста (на материале служебной переписки периода коллегиального делопроизводства): автореф. дис. …канд. филол. наук: 10.02.01/ Багрянцева Галина Ивановна. – М., 1986. – 24 с. 427 10. Баракова, О.В. Старорусская деловая письменность: таможенные книги (к проблеме жанровой специфики лингвистического источника): монография / О.В.Баракова. – М.: Московский педагогический университет, 2000. – 176 с. 11. Баракова, О.В. Таможенные книги как жанр деловой письменности русского языка ХVII в. (на материале книг таможен Северного речного пути): автореф. дис. …канд. филол. наук: 10.02.01 / Баракова Ольга Витальевна. – Вологда, 1995. – 16 с. 12. Бахрушин, С.В. Очерки по истории ремесла, торговли городов Русского централизованного государства XVI–XVII вв. / С.В.Бахрушин // Научные труды. Т.1. – М., 1952. – 264 с. 13. Белов, В.И. Повседневная жизнь русского Севера / В.И.Белов. – М.: Молодая гвардия, 2000. – 391 с. 14. Беловольская, Л.А. О категории величины в гносеологическом и языковом аспектах [Электронный ресурс] / Л.А.Беловольская. – Режим доступа URL: http://lb2001.narod.ru. 15. Беловольская, Л.А. Языковые средства выражения категории меры в современном русском языке: учебное пособие / Л.А.Беловольская. – Таганрог: Издательство Таганрогского государственного педагогического института, 2002. – 36 с. 16. Беляев, Н.Т. О древних и нынешних русских мерах протяжения и веса / Н.Т.Беляев // Seminarium Kondakovianum. Т.1.– Прага, 1927.– С. 247-288. 17. Бобынин, В. Состояние математических знаний в России до ХVI в. / В.Бобынин // Журнал Министерства народного просвещения.– 1884. – № 4.– С. 183-209. 18. Богатова, Г.А., Астахина, Л.Ю. От редакторов / Г.А.Богатова, Л.Ю.Астахина // Лексические группы в русском языке ХI-XVII веков. – М.: Наука, 1991. – С. 3-10. 428 19. Богданов, В. Древнерусская метрология / В.Богданов // Этнографическое обозрение.– 1914.– № 1-2. 20. Бодуэн де Куртенэ, И.А. Избранные труды по общему языкознанию / И.А.Бодуэн де Куртенэ. – М.: АН СССР, 1963. – 391 с. 21. Бондарчук, Н.С. Лексика Тверской писцовой книги начала XVII века / Н.С.Бондарчук // Среднерусские говоры. – Калинин, 1985. – С. 101-111. 22. Бондарчук, Н.С. Лексика северодвинских грамот ХIV-XV вв.: дис. …канд. филол. наук: 10.02.01 / Бондарчук Наталья Семеновна. – М., 1954.– 407 с. 23. Бондарчук, Н.С., Кузнецова, Р.Д. Тверская деловая письменность / Н.С.Бондарчук, Р.Д.Кузнецова. – Калинин: Госуниверситет, 1986. – 60 с. 24. Бондарчук, Н.С., Кузнецова, Р.Д. Тверская письменность XVII- XVIII вв. и проблемы формирования делового стиля / Н.С.Бондарчук, Р.Д.Кузнецова // Межвузовский сборник научных трудов. – Калинин: Госуниверситет, 1987. – С. 104-113. 25. Бондарчук, Н.С. Проблемы исторической региональной лексикологии / Н.С.Бондарчук. – Калинин: Госуниверситет, 1989. – 84 с. 26. Борисова, Е.Н. Из истории бытовой лексики рязанских памятников XVI-XVII вв.: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01/ Борисова Евгения Борисовна. – М., 1957. – 22 с. 27. Борисова, Е.Н. К вопросу о региональной деловой письменности ХVII-XVIII вв. литературного как языка источнике / изучения Е.Н.Борисова // истории История лексики русского русского языка и лингвистическое источниковедение. – М.: Наука, 1987.– С. 37-46. 28. Борисова, Е.Н. Лексика Смоленского края по памятникам письменности / Е.Н.Борисова. – Смоленск: Госуниверситет, 1974.– 161 с. 29. Борхвальдт, О.В. Историческое терминоведение русского языка / О.В. Борхвальдт. – Красноярск: РИО КГПУ, 2000. – 200 с. 429 30. Бражникова, Н.Н. Исследование в области лексики Южного Зауралья по данным деловой письменности ХVII-XVIII веков: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.660 / Н.Н.Бражникова. – М., 1971. – 22 с. 31. Будилович, А. Первобытные славяне в их языке, быте и понятиях по данным лексикальным / А.Будилович. –Киев: Типография К.Н.Милевского, 1882. – 153 с. 32. Бутков, П.Г. Объяснение русских старинных мер, линейной и путевой / П.Г.Бутков // Журнал Министерства внутренних дел. – 1844. – Ч. 8. №11. – С.247-293. 33. Вакуров, В.Н. Производственная предметная лексика в русском языке ХIV-XVI вв. (по материалам памятников деловой письменности) / В.Н.Вакуров. – М.: АКД, 1960. – 134с. 34. Ванюшин, Н.М. Лексико-семантическая группа наименований сосудов в русском языке (по памятникам письменности ХVI-XVII вв.): дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Ванюшин Николай Михайлович. – М., 1972. 35. Веселовский, С.В. Сошное письмо / С.В.Веселовский. – М., 1915- 1916. – Т.1-2. 36. Взаимодействие финно-угорских и русского языков. Под ред. И.Г.Добродомова, Г.Г.Бараксанова, Г.И.Тираспольского. – Сыктывкар: Коми филиал АН СССР, 1984. – 186с. 37. Виды севернорусских деловых документов XVI – XVII вв. вв. / Сост. Е.А.Чащина, В.Я.Дерягин, А.В.Волынская. – Архангельск: Поморский международный педагогический университет, 1995. – 23 с. 38. Виноградов, В.В. О некоторых вопросах русской исторической лексикологии / В.В.Виноградов // Избранные труды. Лексикология и лексикография. – М.: Наука, 1977. 39. ХVII-ХIХ Виноградов, В.В. Очерки по истории русского литературного языка веков / В.В.Виноградов. педагогическое издательство, 1938. – 448с. – М.: Государственное учебно- 430 40. Виноградов, В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / С.С.Волков. – М.: Высшая школа, 1972. – 614 с. 41. Волков, С.С. Лексика русских челобитных ХVII в. / С.С.Волков. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1974. – 163 с. 42. Волынская, А.В. Хозяйственные книги севернорусских монастырей XVI – XVII вв. как лингвистический источник: дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Волынская Анна Владимировна. – М., 1992. – 218 с. 43. Воронец, А.М., Попов, Г.Н. О мерах и счете в древности / А.М.Воронец, Г.Н.Попов. – М.-Л.: Государственное издательство, 1928.– В.1. – 35 с. 44. Востокова, Г.В. История и семантическое развитие образований с полъ (пол-/полу-) в русском языке ХI-XVII вв.: дис. … канд. филол. наук / Г.В.Востокова. – М., 1984.– 234 с. 45. Гегель, Г.Ф. Наука логики [Электронный ресурс] / Г.Ф.Гегель. – Режим доступа: htpp://philosophy.ru/library/hegel/logic.html. 46. Гемп, А.Г. Хозяйство и хозяйственная деятельность Николо- Корельского монастыря в XVII веке (очерки) / А.Г.Гемп. – Архангельск: Правда Севера, 1967. 47. Гемп, К.П. Сказ о Беломорье. Словарь поморских речений / К.П.Гемп. – М.: Наука; Архангельск: Поморский университет, 2004. – 637 с. 48. Генералова, Е.В. К истории парадигматических отношений в группе прилагательных размерности (на материале русского языка ХVI-ХVII вв.) / Е.В.Генералова // История русского языка и культурная память народа: мат-лы ХХХVII Международной филологической конференции, 11-15 марта 2008 г., С.-Петербург. – СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2008. – С. 1824. 49. Герберштейн, С. Великая Московия. Записки о московитских делах / Барон Сигизмунд Герберштейн. Книга о московитском посольстве / Павел 431 Иовий Новокомский; Введение, перевод и примечание А.И.Малеина. – М.: Эксмо, 2008. – 336 с. 50. Герд, А.С. О севернорусской лексике в псковских говорах / А.С.Герд // Эволюция лексической системы севернорусских говоров. – Вологда: Вологодский государственный педагогический институт, 1984. – С. 3-7. 51. Герд, А.С. Проблемы формирования научной терминологии (на материале русских научных названий рыб): автореф. дис. … д-ра филол. наук / Герд Александр Сергеевич. – Л., 1968. – 27 с. 52. Глушкова, К.Д. О принципах лексического анализа (на материале Илимской таможенной книги 1649 года) / К.Д.Глушкова // Труды Иркутского университета. Серия: Языкознание.– Т. 36. (Вып. 2) – 1965. – С. 75-91. 53. Глушкова, К.Д. Термины веса и меры в Илимской таможенной книге 1649 года / К.Д.Глушкова // Труды Иркутского университета. Серия: Языкознание. – Т. 53. (Вып. 3). – 1967. – С. 205-212. 54. Голубинский, Е.Е. История русской церкви / Е.Е.Голубинский. – М.: Императорское общество истории и древностей российских при Московском университете, 1900-1917. – Т. 1-2. 55. Горшков, В.А., Медведев, Н.П., Агамов, А.А., Клочко, Ю.Н., Пржиленский, В.И., Рабчевская, А.К. Основы философии. Учебник для вузов / В.А.Горшков, Н.П.Медведев, А.А.Агамов, Ю.Н.Клочко, В.И.Пржиленский, А.К.Рабчевская. – Ставрополь: Ставропольский государственный университет, 1996. – 220 с. 56. Горячкин, Е.Н. Из истории мер и весов / Е.Н.Горячкин. – М.: Академия педагогических наук РСФСР, 1953.– 71 с. 57. Грамм, М.И. Занимательная энциклопедия мер, единиц и денег / М.И.Грамм. – Челябинск: Урал, 2000. – 411 с. 58. Греков, Б.Д. Что такое «обжа»? /Б.Д.Греков // Известия Академии наук СССР. - 1926. - Серия 6. – С.247-254. 432 59. Григорьев, А.В. К семантике слова «талантъ» / А.В.Григорьев / Древняя Русь. – 2002. – №4. – С. 76-81. 60. Гринев, С.В. Введение в терминоведение / С.В.Гринев. – М.: Московский лицей, 1993. – 309 с. 61. Данилевский, И.Н. Методические указания по курсу исторической метрологии / И.Н.Данилевский. – Ростов-на-Дону, 1982. 62. Данилова, Л.В. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле / Л.В.Данилова. – М.: Издательство АН СССР, 1955. 63. Даунене, З.П. Некоторые наблюдения над метрологической лексикой русских народных говоров Литовской ССР / З.П.Даунене // Kalbotyra- Вильнюс. – Т.22.(№ 2.) – С. 65-75. 64. Даунене, З.П. Торговая лексика в белорусской деловой письменности ХV-нач. XVII вв.: автореф. дис. …канд. филол. наук: 10.02.01 / Даунене Зоя Павловна. – Вильнюс, 1966.– 14 с. 65. Дементьева, Т.В. К характеристике наименований мер сыпучих тел / Т.В.Дементьева // Системные отношения в лексике севернорусских говоров. – Вологда: Вологодский государственный педагогический институт, 1982. – 166 с. 66. Дементьева, Т.В. Метрологическая лексика брянских говоров: дис. …канд. филол. наук: 10.02.01 / Дементьева Татьяна Владимировна. – Л., 1981. – 168 с. 67. Демкин, А.В. Внешняя торговля России XVI-XVIII веков. Западное и Северо-западное направление / А.В.Демкин – М.: Вереск, 1995. – 48с. 68. Депман, И.Я. Возникновение системы мер и способов измерения величин / И.Я.Депман. – М.: Учпедгиз, 1956. – 136 с. 69. Депман, И.Я. Меры и метрическая система / И.Я.Депман. – М.-Л: Учпедгиз, 1953.– 128 с. 433 70. Дерягин, В.Я. Русская деловая речь на Севере в XV-XVII вв.: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Дерягин Виктор Яковлевич. – М., 1980. 71. Дмитриев, В.А. Традиционная метрология народов Северного Кавказа: автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.07 / Дмитриев Владимир Александрович. – М., 1987. – 24 с. 72. Добродомов, И.Г. Проблема филологической достоверности материала в исторических исследованиях / И.Г. Добродомов // Древняя Русь. – 2002. – №4. – С. 5-20. 73. Добродомов, И.Г. Рецензия на книгу В.О.Винника / И.Г.Добродомов // Этимология. 1967. – М.: Наука, 1969. – С. 325-327. 74. Добродомов, И.Г. Русское слово в отчете ширазского купца XV века / И.Г. Добродомов // Ориенталика. К 70-летию Т.М.Гарипова. – Уфа: Гилем, 1998.– С. 74-79. 75. Елизаровский, И.А. Лексика беломорских актов XVI-XVII вв. / И.А.Елизаровский. – Архангельск, 1958. – 240 с. 76. Жуковская, Н.В. Языковые единицы со значением меры в функционально-семантическом аспекте: дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Жуковская Наталья Валентиновна. – Таганрог, 2004. – 171 с. 77. Замзерис, Я.К. Метрология Латвии в период феодальной раздробленности и развитого феодализма (ХIII-XVI вв.) / Я.К.Замзерис // Проблемы источниковедения. сборник научных статей. – М.: Изд-во АН СССР, 1955. – Вып.4. – С.177-222. 78. Заходер, Б.Н. Из истории восточно-каспийских связей в Древней Руси / Б.Заходер // Средний Восток. – 1955. - №3. – С.108-118. 79. Иванова, М.В. Древнерусская агиография конца ХIV-ХV вв. как источник истории русского литературного языка: автореф. дис. …д-ра филол. наук: 10.02.01 / Иванова Мария Валерьевна. – М., 1998. 434 80. Иванова, М.В. Историческая грамматика русского языка: учебное пособие/ 2-е изд. / М.В.Иванова. – М.: Издательский центр «Академия», 2013. – 128 с. 81. Исаков, Л.Д. Международная метрическая система / Л.Д.Исаков. – М.-Л.: Центральное управление печати и промышленной пропаганды ВСНХ, 1925. – 29 с. 82. Исаков, Л.Д. На все времена, для всех народов. Очерки по истории метрической системы / Л.Д.Исаков. – Петроград: Главная палата мер и весов, 1923. – 91 с. 83. Исаков, Л.Д. Простые соотношения между русскими и метрическими мерами / Л.Д.Исаков. – Петроград: Главная палата мер и весов, 1920. – 23 с. 84. История и культура Башкортостана / Под ред. Ф.Г.Хисамитдиновой. – Уфа: МДС, 1997. – 480 с. 85. История культуры древней Руси / Под ред. Н.Н.Воронина, М.К.Каргера, М.А. Тихановой. – М.-Л: АН СССР, 1951.– С. 268-269. 86. История северного крестьянства. – Т.1. – Архангельск: Северо- западное книжное издательство, 1984. 87. Каменцева, Е.И. Историческая метрология / Е.И.Каменцева. – М.: Государственный историко-архивный институт, 1978. – 55 с. 88. Каменцева, Е.И. История вспомогательных исторических дисциплин / Е.И.Каменцева. – М.: Государственный историко-архивный институт, 1979. – 42 с. 89. Каменцева, Е.И. К истории создания образцовых мер веса в первой половине XVIII в. / Е.И.Каменцева // Археографический ежегодник за 1958 год. – М.: АН СССР, 1960. – 460 с. 90. Каменцева, Е.И. Меры и их поверка в Архангельске в конце XVII в. / Е.И.Каменцева // Аграрная история Европейского Севера СССР. – Вологда: Гос. пед. институт, 1970. – С. 163-171. 435 91. Каменцева, Е.И., Устюгов, Н.В. Русская метрология / Е.И.Каменцева, Н.В.Устюгов. – М.: Высшая школа, 1975. – 326 с. 92. Камчатнов, А.М. Лингвистическая герменевтика (на материале древнерусских рукописных источников) / А.М.Камчатнов. – М.: Прометей, 1995. – 168 с. 93. Кант, И. Сочинения в 6 томах [Электронный ресурс]. – Режим доступа: philosophy.ru. 94. Карпова, И.А. Неславянские наименования емкостей для сыпучих и жидких веществ в русском языке: автореф. дис. …канд. филол. наук: 10.02.01 / Карпова Инна Александровна. – Орел, 1994. – 17 с. 95. Кауфман, И.И. Русский вес, его развитие и происхождение / И.И.Кауфман. – СПб., 1906. – 94 с. 96. Качалкин, А.Н. Памятники местной деловой письменности XVI в. как источник исторической лексикологии / А.Н.Качалкин // Вопросы языкознания. – 1972. – №1. – С. 104-113. 97. Каюмова, Х.А. Народная метрология и хронология таджиков Каратегина, Дарваза и Западного Пальмира ХIХ – начала ХХ вв.: автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.02; 07.00.10 / Каюмова Хуршеда Абдуллоевна. – Душанбе, 2009. – 25 с. 98. Кевбрин, Б.Ф., Тарасов, А.А. Торговые отношения, таможня и метрология в России (IX-XIX вв.)/ Б.Ф.Кевбрин, А.А.Тарасов. – Саранск: Издательство Саранского кооперативного института, 2002. – 196 с. 99. Кильбургер, И.Ф. Краткое известие о русской торговле / И.Ф.Кильбургер // Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. – Киев: типография И.И.Чоколова, 1915.–607 с. 100. Кириллов, Ю.В. К вопросу о метрологической лексике ХVII в. (на материале Псковских таможенных книг) / Ю.В.Кириллов // История русского языка и культурная память народа: мат-лы секции ХХХVII Международной 436 филологической конференции, 11-15 марта 2008 г., С.-Петербург. – СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2008. – С. 73-83. 101. Кириллов, Ю.В. Псковские таможенные книги как лингвистический источник: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 /Кириллов Юрий Викторович. – СПб., 2009. – 22 с. 102. Киянова, О.Н. Язык памятников позднего русского летописания: особенности грамматической нормы: монография / О.Н.Киянова. – М.: Российская правовая академия Минюста России, 2006. – 340 с. 103. Ключевский, В.О. Русский рубль XVI-XVIII веков в его отношении к рублю XIX века / В.О.Ключевский // Ключевский В.О. Сочинения. - Т.7. – М.: Мысль, 1959. – С. 170-236. 104. Кобелева, И.А. Современная русская диалектная фразеология: лексико-грамматический и лексикографический аспекты: автореф. дис. … д-ра филол. наук: 10.02.01 / Кобелева Ирина Арнольдовна. – Сыктывкар, 2012. – 38 с. 105. Ковалых, Е.В. О неизученной хозяйственной книге ХVII века Псково-Печерского монастыря / Е.В.Ковалых // Русское слово в историческом развитии (ХIV-ХIХ вв.). Вып.3: материалы секции «Историческая лексикология и лексикография» ХХХVI Международной филологической конференции. 1216 марта 2007 года. – СПб.: Нестор-История, 2007. – С. 55-60. 106. Копосов, Л.Ф. Изучение истории русского языка по памятникам деловой письменности / Л.Ф.Копосов. – М: Московский областной педагогический институт, 1991. – 83 с. 107. Копосов, Л.Ф. Монастырские приходо-расходные книги как источник исторической лексикографии / Л.Ф.Копосов // Проблемы диахронного анализа грамматического строя русского языка. – М.: Московский областной педагогический институт, 1977. – Вып.10. – С. 14-23. 437 108. Копосов, Л.Ф. Унские грамоты XVI-XVII вв. / Л.Ф.Копосов // История русского языка. Лингвистический сборник. – М: Московский областной педагогический институт, 1977. – №7.– С. 80-90. 109. Косова, М.В. Русская лингвистическая терминология: семантические процессы / М.В.Косова. – Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета, 2003. – 328 с. 110. Костомаров, Н.И. Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII столетиях / Н.И.Костомаров. – СПб.: издание Н.Тиблена, 1862. – 299 с. 111. Костров, В.Н. Из истории русской технической терминологии / В.Н. Костров // Труды Института истории естествознания и техники. Т. 3. – АН СССР. – М., 1955. – С. 114-130. 112. Коткова, Н.С. Наименования русских поземельных мер в их истории / Н.С.Коткова // Диалектная лексика. 1973. – Л.: Наука, 1974. – С. 121-134. 113. Коткова, Н.С. Очерки по истории лексики русского полеводства: автореф. дис. …канд. филол. наук: 10.660 / Н.С.Коткова. – М., 1971. – 23 с. 114. Кочин, Г.Е. Сельское хозяйство на Руси конца XIII - нач. XVI вв. / Г.Е.Кочин. – М.-Л.: Наука, 1965. – 462 с. 115. Кошкарева, А.М. Материалы для областного словаря. Специальная лексика северных районов Тюменской области / А.М.Кошкарева. – Нижневартовск: Государственный педагогический институт, 1997. – 122 с. 116. Круг, Ф.И. Критические разыскания о древних русских монетах / Ф.И.Круг. – СПб.: Императорская Академия наук, 1807. – 275 с. 117. Кузнецов, С.К. Древнерусская метрология. Курс лекций, читанных в 1908-1909 учебном году в Московском Археологическом институте / С.К.Кузнецов. – Малмыж на Вятке: Типография Н.Н. Черемшанского, 1913. – 138 с. 118. Куратов, А.А. Метрология России и Русского Севера / А.А.Куратов. – Архангельск: Географическое общество СССР, 1991. – 34 с. 438 119. Куратов, А.А. Хронология и метрология России и Русского Севера: монография / А.А.Куратов. – Архангельск: Поморский университет, 2006. – 98 с. 120. Курдюмова, И.А. Формирование терминосистемы горного дела в языке русской науки ХVIII - первой половины ХIХ вв.: дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Курдюмова Ирина Александровна. – Киев, 1977. – 224 с. 121. Ламберти, А.И. О первоначальном происхождении и нынешнем состоянии российской линейной меры и веса / А.И. Ламберти. – СПб.: Типография Императорского воспитательного дома, 1827. – 26 с. 122. Ларин, Б.А. История русского языка и общее языкознание / Б.А.Ларин. – М.: Просвещение, 1977. – 224 с. 123. Ларионова, А.П. Памятники локальной деловой письменности XVII века как источник изучения существительных и письменности) А.П.Ларионова / севернорусских лексико-грамматических прилагательных говоров. – // (на материале Эволюция Вологда: групп старовологодской лексической Вологодский имен системы государственный педагогический институт, 1984. – С. 105-113. 124. Лебединская, В.Г. История русской метрологической системы: лингвистический аспект: монография / В.Г.Лебединская. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2014. – 432 с. 125. Лебединская, В.Г. К вопросу о метрологической лексике в истории русского языка / В.Г.Лебединская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск, 2010. - №1. – С.35-38. 126. Лебединская, В.Г. К вопросу самобытности новгородской системы наименований мер земельной площади в истории русского языка / В.Г.Лебединская // Филологические науки. - М., 2013. - №3. - С.26-30. 127. Лебединская, В.Г. Лексика, связанная с производством и продажей соли в истории исследования. русского Журнал языка / В.Г.Лебединская // фундаментальных и прикладных Гуманитарные исследований 439 Астраханского государственного университета. – Астрахань, 2012. - №3. - С.4249. 128. Лебединская, В.Г. Мера – категория философская и языковая / В.Г.Лебединская // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. – Махачкала, 2012. - №4. - С.81-85. 129. Лебединская, В.Г. Метрологическая лексика в истории русского языка / В.Г.Лебединская. - Невинномысск: Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт, 2007. – 176 с. 130. Лебединская, В.Г. Метрологическая лексика в письменных памятниках Центральной России, Поволжья, Вятки, Пермского края / В.Г.Лебединская // Университетские чтения – 2005. Материалы научнометодических чтений Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2005. 131. Лебединская, В.Г. Метрологическая лексика в севернорусских скорописных источниках ХVI-ХVII веков: этимология и история функционирования / В.Г.Лебединская // Вестник Поморского университета. Серия Гуманитарные и социальные науки. – Архангельск, 2008. - № 12. - С.178183. 132. Лебединская, В.Г. Наименования древних способов измерения у разных народов / В.Г.Лебединская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2014. - №2. - С.144-147. 133. Лебединская, В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке XI-XVII вв.: дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Лебединская Виктория Григорьевна. – М., 2000. – 169 с. 134. Лебединская, В.Г. Наименования мер сыпучих тел в русском языке XI-XVII вв.: автореф. дис. …канд. филол. наук: 10.02.01 / Лебединская Виктория Григорьевна. – М., 2000. – 17 с. 135. Лебединская, В.Г. Наименования народных мер объема, фиксирующиеся в источниках русского языка с ХVII века / В.Г.Лебединская // 440 Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск, 2012. - №4. - С.53-56. 136. Лебединская, В.Г. Народные линейные меры в истории русского языка / В.Г.Лебединская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2009. - №1. – С.75-78. 137. Лебединская, В.Г. Общерусские наименования мер сыпучих веществ в русском языке ХI-ХVII веков / В.Г.Лебединская // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена. Научный журнал. – СПб., 2008.- №11 (66). - С.60-68. 138. Лебединская, В.Г. О некоторых вопросах истории изучения метрологической лексики в контексте изучения истории метрологии / В.Г.Лебединская // Вестник Московского государственного областного университета. Серия Русская филология. – М., 2008. – №1. - С.11-14. 139. Лебединская, В.Г. О некоторых метрологических наименованиях в скорописных памятниках ХVI-ХVII веков / В.Г.Лебединская // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия Филологические науки - Волгоград, 2008. - №10 (34). – С.67-70. 140. Лебединская, В.Г. Перенос «название земельного участка → название меры земельной площади» в русской метрологической системе: этимология и история функционирования / В.Г.Лебединская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – 2008. – № 3. – С. 150-154. 141. Лебединская, В.Г. Принципы изучения метрологической лексики в лингвистической литературе / В.Г.Лебединская // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск, 2008. – №2. С.27-31. 142. Лебединская, В.Г. Система наименований единиц измерения в русской исторической метрологии / В.Г.Лебединская // Вестник Брянского 441 государственного университета. История. Литературоведение. Право. Языкознание. - Брянск, 2012. - №2 (2). - С.284-287. 143. Лебединская, В.Г. Системные отношения в истории новгородской метрологической лексики (по данным письменных памятников XI –XVII веков) / В.Г.Лебединская // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Теория языка. Семиотика. Семантика. – М., 2013. – № 1. - С. 39–44. 144. Лебединская, В.Г. Становление русской метрологической системы (лингвистическое измерение): монография / В.Г.Лебединская. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2009. – 222 с. 145. Леонтьева, Г.А., Шорин, П.А., Кобрин, В.Б. Ключи к тайнам Клио / Г.А.Леонтьева, П.А.Шорин, В.Б.Кобрин. – М.: Просвещение, 1994. – С. 181208. 146. Лобок, А. Попытка к уравнению мер и веса в Малороссии XVIII в. / А.Лобок // Киевская старина. – 1889. – № 7. – С. 232-239. 147. Лосев, А.Ф., Тахо-Годи, А.А. Платон. Аристотель / А.Ф.Лосев, А.А.Тахо-Годи. – М.: Молодая гвардия, 1993. – 383 с. 148. Лукина, Г.Н. О признаках отдельных групп и подгрупп древнерусской лексики (XI-XIV вв.) / Г.Н.Лукина // Лексические группы в русском языке XI-XVII вв. – М.: Наука, 1991. – С. 12-23. 149. Лукина, Г.Н. Предметно-бытовая лексика древнерусского языка / Г.Н.Лукина. – М.: Наука, 1990. – 176 с. 150. Маджидов, С.Р. Приблизительное количество как языковая категория и способы его выражения в современном русском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 / Маджидов Сабохиддин Рауфович. – Ростов на Дону, 1995. – 20 с. 151. Малинин, А. Начальные основания физики: руководство для городских училищ и учительских семинарий/ А.Малинин. – М.: Типография товарищества И.Д.Сытина, 1917. – 237 с. 442 152. Малышева, И.А. Русская и заимствованная лексика в таможенных книгах XVIII в. (к вопросу отбора языковых средств) / И.А.Малышева // Становление и развитие норм русского языка XVII-ХХ вв. – Хабаровск, 1986. – С. 73-81. 153. Мариничева, Н.А. Гносеологический анализ сущности измерения: дис. … канд. филос. наук: 09.00.01 / Мариничева Надежда Александровна. – Л., 1973. – 179 с. 154. Мартьянова, С.А. Лексика писцовых книг города Казани XVI-XVII вв. / С.А.Мартьянова // Ученые записки Казанского университета. Т.112. Кн.6. – Казань: Университет, 1952. – С. 109-149. 155. Маршева, Л.И. Структурные и номинационные типы в диалектной топонимии Липецкой области: автореф. дис. … д-ра филол. наук: 10.02.01 / Маршева Лариса Ивановна. – М., 2008. 156. Менделеев, Д.И. Метрологические работы / Д.И.Менделеев // Менделеев Д.И. Сочинения. Т. 22. – М.-Л.: Госхимтехиздат, издательство АН СССР, 1950. 157. Мерзон, А.Ц. Устюжские таможенные книги XVII в. / А.Ц.Мерзон // Проблемы источниковедения. – М., 1958. – С. 67-129. 158. Михайлова, Л.П. Лексика льнообработки, прядения и ткачества в новгородских говорах: автореф. дис. …канд. филол. наук: 10.02.01 / Михайлова Любовь Петровна. – Л., 1970. – 24 с. 159. Младенцев, М.Н. Краткий исторический очерк русских мер / М.Младенцев // Временник Главной палаты мер и весов. Ч.8. – СПб.: В.Демаков, 1907. – С. 178-184. 160. Молчанова, Л.А. Материальная культура белорусов / Л.А.Молчанова. – Минск: Наука и техника, 1968. – 231 с. 161. Молчанова, Л.А. Народная метрология (к истории народных мер длины) / Л.А.Молчанова. – Минск: Наука и техника, 1973.– 83 с. 443 162. Мудрое слово Древней Руси (XI-XVII вв.): cборник / Сост. В.В.Колесов. – М.: Советская Россия, 1989. – 464 с. 163. Ненашева, Л.В. Особенности псковского говора ХV в. (на примере рукописного памятника 1445 г.)/ Л.В.Ненашева // Альманах современной науки и образования. – Тамбов: Грамота, 2008. – С.49-50. 164. Ненашева, Л.В. Языковые особенности рукописных памятников ХV в. / Л.В.Ненашева // Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии: межвузовский сборник научных статей. Вып.1. – Тамбов: Тамбовполитграфиздат, 2006. – С.97-98. 165. Низаметдинова, Н.Х. Историческое словосложение как объект исследования / Н.Х. Низаметдинова // Филологические науки. – 2003. – №6. – С. 71-134. 166. Никитин, О.В. Деловой язык и литературные тексты ХV-ХVIII вв: монография / О.В.Никитин. – М.: Издательство МГОУ, 2004. – 324 с. 167. Никитский, А.И. К вопросу о мерах в древней Руси / А.И.Никитский // Журнал Министерства народного просвещения. – 1894. – № 4. – С. 373-407. 168. Новоселова, О.И. Метрологическая лексика Русского Севера XVIXVII вв. (по материалам деловой письменности Подвинья): дис. …канд. филол. наук / О.И.Новоселова. – М., 1988. 169. Носкова, З.А. История наименований тканей в древнерусском языке XI-XIV вв.: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Носкова Зоя Александровна. – М., 1989. – 16 с. 170. Палагина, В.В. О языке таможенных книг города Томска / В.В.Палагина // Ученые записки Томского университета. – 1965. – № 57. – С. 50-55. 171. Панин, Л.Г. Лексика западносибирской деловой письменности XVII первой половины XVIII в./ Л.Г.Панин. – Новосибирск: Наука Сибирское отделение, 1985. – 202 с. 444 172. Пантелеев, И.В. Диалектные названия бытовых емкостей из древесных и травянистых растений: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Пантелеев Игорь Валентинович. – Белгород, 2003. – 22 с. 173. Панфилов, В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания / В.З.Панфилов. – М.: Наука, 1982. – 358 с. 174. Петрушевский, Ф.И. Метрология, или Описание мер, весов, монет и времяисчисления нынешних и древних народов / Ф.И.Петрушевский. – СПб.: Типография Департамента народного просвещения, 1831. – 362 с. 175. Петрушевский, Ф.И. Общая метрология / Ф.И.Петрушевский. Ч.1-2. – СПб.: Типография Э.Праца, 1849. – 632 с. 176. Петрушевский, Ф.И. Польская метрология, или Описание польских мер, весов и монет / Ф.И.Петрушевский. СПб.: Военная типография Главного штаба, 1834. – 35 с. 177. Петрушевский, Ф.Ф. Русская десятичная система мер / Ф.Ф.Петрушевский. – СПб.: Типография В.Демакова, после 1884. – 3 с. 178. Полякова, Е.Н. Лексика местных деловых памятников XVII - нач. XVIII вв. и принципы ее изучения / Е.Н.Полякова. – Пермь: Издательство Госуниверситета, 1979. – 101 с. 179. Поромов, И. О солеварении в Архангельской губернии / И.О.Поромов //Архангельские губернские ведомости. – 1860. – № 7-10. 180. Порохова, О.Г. Лексика сибирских летописей XVII в. / О.Г.Порохова. – Л.: Наука, 1969. – 204 с. 181. Поссевино А. Исторические сочинения о России ХVI века/ А.Поссевино. – М.: Издательство Московского университета, 1983. – 272 с. 182. Потебня, А.А. Из записок по русской грамматике / А.А.Потебня. – М.: Учпедгиз, 1958. – 536 с. 183. Приселков М.Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста / М.Д.Приселков. – М.-Л.: Наука, 1950. – 514 с. 445 184. Проблемы эволюции лингвистических единиц в истории русского языка (ХI-ХVIII вв.): сборник научных трудов / Под ред. И.Г.Добродомова. – М.: МГПИ им.В.И.Ленина, 1981. – 168 с. 185. Прозоровский, Д.И. Древний русский вес / Д.И.Прозоровский // Журнал Министерства народного просвещения. – 1855. – № 5, 6. 186. Прозоровский, Д.И. Древняя русская метрология: лекции в Археологическом институте / Д.И.Прозоровский. – СПб., 1888. – 302 с. 187. Прозоровский, Д.И. Монета и вес в России до конца XVIII столетия / Д.И.Прозоровский. – СПб.: Типография А.Траншеля, 1865. – 415 с. 188. Прозоровский, Д.И. О значении и составе древней русской метрологии / Д.И.Прозоровский. – СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1881. – 11 с. 189. Прозоровский, Д.И. О размерах Большого Чертежа / Д.И.Прозоровский. – СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1882. – 18 с. 190. Прозоровский Д.И. О старинных русских мерах протяжения / Д.И.Прозоровский // Известия Археологического Общества за 1872 год. Т.7. – Вып. 3. – С. 1-21. 191. Прокофьева, Л.С. Вотчинное хозяйство в XVII в. По материалам Спасо-Прилуцкого монастыря / Л.С.Прокофьева. – М.-Л.: АН СССР, 1959. – 177 с. 192. Пронштейн, А.П., Данилевский, И.Н. Вопросы теории и методики исторического исследования / А.П.Пронштейн, И.Н.Данилевский. – М.: Высшая школа, 1986. – 209 с. 193. Прохорова, В.Н. Актуальные проблемы современной русской лексикологии: учебное пособие по спецкурсу / В.Н.Прохорова. – М.: Московский государственный университет, 1973. – 75 с. 446 194. Прохорова, В.Н. Бытовая лексика московских памятников второй половины XVII в.: дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Прохорова Валентина Николаевна. – М., 1953. – 344 с. 195. Прохорова, В.Н. Полисемия и лексико-семантический способ словообразования в современном русском языке (лекции по спецкурсу) [Текст] / В.Н.Прохорова. – М.: Московский государственный университет, 1980. – 88 с. 196. Прохорова, В.Н. Русская терминология (лексико-семантическое образование) / В.Н.Прохорова. – М.: Московский государственный университет, 1996. – 127 с. 197. Прохорова, В.Н. Тематические группы слов как микросистемы / В.Н.Прохорова // Вопросы русского языкознания. Вып. 2. – М.: Московский государственный университет, 1979. – С. 160-166. 198. Рейнбот, П.И. Краткая метрология европейских государств / П.И.Рейнбот. – СПб.: В.А.Смирдин, 1865. – 25 с. 199. Рогожин Н.М. Посольские книги России конца ХV – начала ХVII веков / Н.М.Рогожин. – М.: Институт российской истории, 1994. – 223 с. 200. Романова, Г.Я. История наименований мер длины в русском языке: дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Романова Галина Яковлевна. – М., 1972. – 245 с. 201. Романова, Г.Я. Наименование мер длины в русском языке / Г.Я.Романова. – М.: Наука, 1975. – 176 с. 202. Рупосова, Л.П. Историческая терминология: задачи и перспективы / Л.П.Рупосова // Терминоведение. – 1996. – № 1-3. – С. 52-54. 203. Рупосова, Л.П. Профессиональная лексика и фразеология в историческом аспекте / Л.П.Рупосова // Проблемы исторической терминологии. – Красноярск, 1994. – С. 3-9. 204. Рыбаков, Б.А. Древности Чернигова / Б.А.Рыбаков // Материалы и исследования по археологии СССР. – 1949. - №11. – С.7-93. 447 205. Рыбаков, Б.А. Новгородское мерило / Б.А.Рыбаков // Неделя. – 1972. – № 27. 206. Рыбаков, Б.А. Русские карты Московии XV- начала XVI вв. / Б.А.Рыбаков.– М.: Наука, 1974. – 112 с. 207. Савич, А.А. Соловецкая вотчина XV-XVII вв. / А.А.Савич. – Пермь, 1927. – 288 с. 208. Сакович, С.И. Торговля мелочными товарами в Москве в конце XVII в. / С.И.Сакович // Исторические записки. Т. 20. – М., 1946. – С. 130-149. 209. Самадов, Б.А. Филологические методы исследования лексической семантики: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.04 / Самадов Бехадир Абдуманнанович. – М., 1984. – 21 с. 210. Сербина, К.Н. Устюжское летописание ХVI-ХVIII веков / К.Н.Сербина. – Л.: Наука, 1985. – 135 с. 211. Сементовский, А.М. О мерах и весе, употребляемых в Витебской губернии / А.М.Сементовский. – Витебск: Статистическая комиссия, 1874. – 19 с. 212. Скурат, К.В. Наименования метрических единиц в старобелорусском языке (на материале письменных памятников XV-XVII вв.): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.661 / Скурат Ким Владимирович. – Минск, 1971. – 18 с. 213. Смирнов, И.И. К вопросу о мерах в Московском государстве в XVI в./ И.И.Смирнов // Ученые записки Ленинградского государственного университета. Серия: Исторические науки. Вып. 5. – Л., 1939. – №4. – С. 16-37. 214. Смолина, К.П. История лексики имущественной сферы в русском языке: дис. … д-ра филол. наук: 10.02.01 / Смолина Ксения Павловна. – М., 1989. – 431 с. 215. Смолина, К.П. Лексика имущественной сферы в русском языке XIXVII вв. / К.П.Смолина. – М.: Наука, 1990. – 208 с. 216. Смолина, К.П. Синонимические отношения как объект типологического изучения (на материале русского литературного языка второй 448 половины XVIII в.) / К.П.Смолина // Лексикология и лексикография. – М.: Наука, 1972. – С. 181-199. 217. Смут. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www.factroom.ru/facts/1385. 218. Снетова, Г.П. Русская историческая терминология: учебное пособие / Г.П.Снетова. – Калинин: Калининский государственный университет, 1984. – 86 с. 219. Снетова, Г.П. Термин в старорусском языке: статус, типология, структура /Г.П.Снетова // Слово в синхронии и диахронии: лексикосемантический аспект: сборник научных трудов. – Тверь: Издательство Тверского государственного университета, 1993. – С. 119-127. 220. Сороколетов, Ф.П. История военной лексики в русском языке / Ф.П.Сороколетов. – Л.: Наука, 1970. – 384 с. 221. Сороколетов, Ф.П. К вопросу о системных отношениях в лексике народных говоров / Ф.П. Сороколетов // Диалектная лексика. 1975. – Л.: Наука, 1978. – С. 14-24. 222. Ставшина, Н.А. Лексика соляного дела Русского Севера (на материале деловой письменности Спасо-Прилуцкого монастыря XVI-XVII вв.): дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Ставшина Наталия Александровна. – Вологда, 1985. – 211 с. 223. Ставшина, Н.А. Лексика соляного дела Русского Севера (на материале деловой письменности Спасо-Прилуцкого монастыря XVI-XVII вв.): автореф. дис. … канд. филол. наук 10.02.01 / Ставшина Наталия Александровна. – Вологда, 1985. – 20 с. 224. Струмилин, С.Г. О мерах феодальной России / С.Г.Струмилин // Вопросы истории народного хозяйства СССР. – М.: Издательство АН СССР, 1957. – С. 7-33. 449 225. Струмилин, С.Г. Очерки экономической истории России [Текст] / С.Г.Струмилин. – М.: Издательство социально-экономической литературы, 1960. – 547 с. 226. Судаков, Г.В. Были о словах и вещах. Из истории северного народного быта / Г.В.Судаков. – Архангельск-Вологда: Северно-Западное книжное издательство, Вологодское отделение, 1989. – 267 с. 227. Судаков, Г.В. Диалектная лексика в старорусском языке (названия корзин) / Г.В.Судаков // Диалектная лексика. 1987. – СПб.: Наука, 1991. – С. 7380. 228. Судаков, Г.В. Критерии выделения и особенности организации лексических групп / Г.В.Судаков // Лексические группы в русском языке XIXVII вв. – М.: Наука, 1991. – С. 23-34. 229. Судакова, С.В. Из истории метрологии Устюга Великого XVII в. (Единицы измерения сыпучих тел) / С.В.Судакова // Лексика и фразеология севернорусских говоров. – Вологда: Издательство педагогического института, 1980. – С. 112-118. 230. Татаринов, В.А. Теория терминоведения / В.А.Татаринов // Теория термина: история и современное состояние. Т.1. – М., 1996. – С. 131-136. 231. Татищев, В.Н. Предложения о сочинении истории и географии Российской / В.Н.Татищев. – Казань: Императорский Казанский университет, 1909. – 9 с. 232. Толикина, Е.Н. Русская ремесленно-промысловая терминология первой половины ХIХ в. и ее отражение в лексикографии того времени: автореф. … канд. филол. наук / Толикина Елена Николаевна. – Л., 1954. – 18 с. 233. Трубачев, О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках (этимология и опыт групповой реконструкции) / О.Н.Трубачев. – М.: Наука, 1966. – 416 с. 234. Тэйлор, Э. Антропология / Э.Тэйлор. – СПб.: И.И.Билибин, 1908. – 437 с. 450 235. Улуханов, И.С. Историческое словообразование. Историческая лексикология / И.С.Улуханов. - М.: ООО «Лексрус», 2012. - 367 с. 236. Устюгов, Н.В. Учебное пособие по вспомогательным историческим дисциплинам / Н.В.Устюгов. – М., 1939. – Ч. 2. 237. Уфимцева, А.А. Опыт изучения лексики как системы (на материале английского языка) / А.А.Уфимцева. – М.: Наука, 1962. – 287 с. 238. Фадеева, Л.В. Глагольные лексемы со значением качественного и качественно-оценочного признака (на материале современного немецкого языка): автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.02.04 / Фадеева Лариса Викторовна. – Омск, 2007. – 23 с. 239. Фельде, О.В. Историческое терминоведение и историческая лексикология русского языка как автономные отрасли русистики / О.В.Фельде // Русское слово в историческом развитии (ХIV-ХIХ вв.). Вып.3: мат-лы секции «Историческая лексикология и лексикография» ХХХVI Международной филологической конференции. 12-16 марта 2007 г. – СПб.: Нестор-История, 2007. – С. 90-97. 240. Филин, Ф.П. Историческая лексикология русского языка: проспект / Ф.П.Филин. – М.: Наука, 1984. – 175 с. 241. Филин, Ф.П. К вопросу о происхождении понятий измерения / Ф.П.Филин. – Известия АН СССР. – 1935. – Т. 11. – С.371-379. 242. Филин, Ф.П. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи / Ф.П.Филин. – Л., 1949. – С.28-37. 243. Флоря, Б.Н. Торговля России со странами Западной Европы в Архангельске (конец XVI – начало XVII вв.) / Б.Н.Флоря // Средние века. 1973. – Вып. 36. – С. 129-151. 244. Хабургаев, Г.А. Локальная письменность XVI-XVII вв. и историческая диалектология / Г.А.Хабургаев // Изучение русского языка и источниковедение. – М.: Наука, 1969. – С. 104-126. 451 245. Ханыков, Н.В. О весах и мерах Закавказского края / Н.В.Ханыков // Кавказский календарь на 1852 год. – Тифлис: Типография канцелярии наместника кавказского, 1851. – С. 534. 246. Хвольсон, О.Д. Метрическая система мер и весов / О.Д.Хвольсон. – М.-Л., 1922. 247. Хинц, В. Мусульманские меры веса с переводом в метрическую систему / В.Хинц. – М., 1970. – 146 с. 248. Хитрова, В.И. Наблюдения над лексикой «Ревизских сказок» 1744 года (к истории воронежской диалектной лексики) / В.И.Хитрова // Сборник материалов 2-й научной сессии вузов Центрально-Черноземной зоны. Серия: Лингвистические науки. – Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1967. – С. 118-131. 249. Христосенко, Г.А. Вотчинные хозяйственные книги XVI в. как лингвистический источник / Г.А.Христосенко // Исследования словарного состава русского языка XVI-XVII вв. – Красноярск: Государственный институт, 1980. – С. 75-81. 250. Чайкина, Ю.И. Вопросы истории лексики Белозерья / Ю.И.Чайкина // Очерки по лексике севернорусских говоров. – Вологда: Вологодский государственный педагогический институт, 1975. – С. 3-187. 251. Чайкина, Ю.И. К изучению словарного состава хозяйственных книг Кирилло-Белозерского и Спасо-Прилуцкого монастырей XVI – начала XVIII вв. / Ю.И.Чайкина // Проблемы исторической и диалектной лексикологии. – Калинин: Калининский государственный педагогический институт, 1984. – С. 26-35. 252. Чайкина, Ю.И. Метрологическая лексика в белозерских деловых документах XVI-XVII веков / Ю.И.Чайкина // Вопросы русской диалектологии. – Л.: Ленинградский государственный А.И.Герцена, 1976. – С. 3-14. педагогический институт им. 452 253. Черепанова, О.А. Типы и способы номинации как характеризующие признаки тематической О.А.Черепанова // и История лексико-семантической русского слова. – группы Вологда: слов / Вологодский государственный педагогический институт, 1991. – С. 21-26. 254. Черепнин, А.И. Древние рязанские гирьки / А.И.Черепнин. – Рязань: Типография губернского правления, 1894. – 12 с. 255. Черепнин, Л.В. Русская метрология / Л.В.Черепнин. – М.: Трансжелдориздат, 1944. – 94 с. 256. Черных, П.Я. Очерк русской лексикологии. Древнерусский период / П.Я.Черных. – М.: Издательство Московского университета, 1956. – 243 с. 257. Чесноков, П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления / П.В.Чесноков. – Таганрог: Издательство Таганрогского государственного педагогического института, 1992. – 167 с. 258. Чесноков, П.В. Логические и семантические формы мышления как значение грамматических форм / П.В.Чесноков // Вопросы языкознания. – 1984. – № 5. – С. 3-13. 259. Чесноков, П.В. Основные единицы языка и мышления / П.В.Чесноков. – Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского государственного педагогического института, 1961. – 288 с. 260. Чесноков, П.В. О двух параметрах семантических форм мышления / П.В.Чесноков // Личность, речь и юридическая практика: сборник научных трудов международной научно-методической конференции. – Вып.12. – Ростовна-Дону: ДЮИ, 2009. – С. 302-306. 261. Чесноков, П.В. Сикретизм статический и динамический / П.В.Чесноков // Языковая деятельность: сборник статей научно-методического семинара «ТЕXТUS» / Под ред. К.Э.Штайн. – Вып. 7. – Москва – Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2001. – С. 2730. 453 262. Чесноков, П.В. Слово и соответствующая ему единица мышления/ П.В.Чесноков. – М.: Просвещение, 1967. – 192 с. 263. Чесноков, П.В. Типы функционально-семантического поля как языковые универсалии / П.В.Чесноков // Функционально-системный подход к исследованию языковых единиц разных уровней: межвуз. науч. конф., посвящ. юбилею д-ра филол. наук, проф. Ю.Н.Власовой. – Ростов-н/Дону: Издательство Ростовского государственного педагогического института, 2004. – С. 189-192. 264. Чеснокова, Л.Д. Категория количества и способы ее выражения в современном русском языке / Л.Д.Чеснокова. – Таганрог: Издательство Таганрогского государственного педагогического института, 1992. – 177 с. 265. Шадурский, И.В. Тематическое изучение лексики / И.В.Шадурский // Методы изучения лексики. – Минск, 1975. – С. 48-52. 266. Шафиков, С.Г. Категории и концепты в лингвистике / С.Г.Шафиков // Вопросы языкознания. – 2007. – № 2. – С. 3-18. 267. Шахматов, А.А. Исследование о Двинских грамотах XV в. / А.А.Шахматов. – СПб.: Императорская академия наук, 1903. – Ч.1-2. 268. Шахматов, А.А. Исследование о языке новгородских грамот XIII и XIV вв. / А.А.Шахматов. – СПб.: Императорская академия наук, 1886. – 285 с. 269. Швачко, С.А. Языковые средства выражения количества в современном английском, русском и украинском языках / С.А.Швачко. – Киев: Вища школа, 1981. – 143 с. 270. Шведова, Н.Ю. Лексическая система и ее отражение в толковом словаре / Н.Ю.Шведова // Русистика сегодня. – М.: Наука, 1988. – С.152-166. 271. Шевцов, В.В. Историческая метрология России / В.В.Шевцов. – Томск: Издательство «ТМЛ-Пресс», 2007. – 280 с. 272. Широков, К.П. Общие вопросы метрологии / К.П.Широков. – М.: Машиностроение, 1967. – 94 с. 273. Шмелев, Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка) / Д.Н.Шмелев. – М.: Наука, 1973. – 280 с. 454 274. Шмиголь, И.Н. Древнерусская система мер / И.Н.Шмиголь. – Смоленск: ЦНТИ, 2002. – 91 с. 275. Шостьин, Н.А. Очерки истории русской метрологии XI-XIX вв. / Н.А.Шостьин. – М.: Издательство стандартов, 1975. – 272 с. 276. Штаден, Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника / Г. Штаден. – Л.: М. и С.Сабашниковы, 1925. – 182 с. 277. Шунков, В.И. Меры сыпучих тел в Сибири XVII в. / В.И.Шунков // Академику Б.Д.Грекову ко дню семидесятилетия: сборник статей. – М.: АН СССР, 1952. – 375 с. 278. Щеглова, Н.А. Терминологическая лексика оружейно- железоделательного производства ХVII-ХVIII вв. (по материалам памятников письменности Тульского края): автореф. … канд. филол. наук: 10.02.01 / Щеглова Нина Алексеевна. – М., 1964. – 27 с. 279. Этерлей, Е.Н. Из истории русской метрологической лексики. Названия хлебных мер / Е.Н.Этерлей // Диалектная лексика 1973. – Л.: Наука, 1974. – С. 9-25. 280. Этнография восточных славян. Очерки традиционной культуры. – М.: Просвещение, 1987. – С. 487-490. 281. Юрасов, А.В. Таможенные книги города Великие Луки 1670/71 годы / А.В.Юрасов. – М.: Институт российской истории РАН, 1999. – 280 с. 282. Якубайлик, Г.А. Народно-разговорная и диалектная лексика в актах Иосифо-Волоколамского монастыря (северо-западное Подмосковье): дис. … канд. филол. наук: 10.02.01 /Якубайлик Галина Александровна. – Красноярск, 1973. – 219 с. 283. Якубайлик, Г.А. Народно-разговорная и диалектная лексика в актах Иосифо-Волоколамского монастыря (северо-западное Подмосковье): автореф. дис. … канд. филол. наук: Красноярск, 1973. – 20с. 10.02.01 /Якубайлик Галина Александровна. – 455 284. Янин, В.Л., Зализняк, А.А. Новгородские грамоты на бересте / В.Л.Янин, А.А.Зализняк. – М.: Наука, 1986. – 310 с. 285. Винник, В.О. Назви одиниць вимiру i ваги в украiнськiй мовi: дис. … канд. фiлол. наук / Винник Василь Олексійович. – Киiв, 1964. – 301 с. 286. Гринчишин, Д.Г. Кременецькi актовi книги – джерело для дослiдження iсторичноi лексикологii / Д.Г.Гринчишин // Памятки писемностi схiднословянськими мовами XI-XVIII столiть. – Вып. 2. – Киiв, 1995. 287. Ерофеев, И.Н. До питання про старi украiнськi мiри, вагу и грошовий облiк / И.Н.Ерофеев // Роботи з метрологii. – Ч. 2. – Харкiв, 1927. 288. Сидоренко, О.Ф. Одиницi вимiру в торгiвлi на лiвобережнiй УкраiнiXVIII ст.: дис. … канд. icтор. наук / Сидоренко Олена Федорівна. – Киiв, 1972. – 287 с. 289. Flinders, Petrie W. The Inductive Metrology of Recovery of Ancient Measures from the Monuments/ Petrie W.Flinders. – London: Saunders, 1877. 290. Hensel, W. Słowiańszczyzna wczesnošredniowieczna/ W.Hensel. – Warszawa, 1956. 291. Moszyński, K. Kultura ludowa Słowian / К.Moszyński. – Kraków: ka i Wiedza, 1929-1934. – Сz.1-2. 456 Список иллюстративного материала Рисунок 1.Наименования линейных мер с точки зрения происхождения – с.198. Рисунок 2. Наименования мер земельной площади с точки зрения происхождения – с.199. Таблица 1.Деления четверти по системе двух и трех – с.262. Таблица 2.Фрагмент из реестра объявления хлеба Казанским правлением 1765 года – с.272. Таблица 3.Соотношения в системе коробьи – с.330. Таблица 4.Соотношение лубъ – розмЂра по системе двух – с.335. Таблица 5.Соотношение лубъ – пузъ – розмЂра – с.335. Таблица 6.Результаты исследования А.И.Никитского по системе зобницы – с.343. 457 СЛОВОУКАЗАТЕЛЬ Абак 306 Алданъ 108 Андроны 20 Анкерокъ 248 Ансырь 372 Аршинъ 68, 127-134 Атым 35 Бабка 249 Басманъ 374-376 Батманъ 374-376 Батогъ 109, 110 Безменъ 53, 369-371 Белецъ 239 Берковец 367-368 Берковъск 367-368 Блюдо 235-236 Бовата 33 Бочка 250-257, 279-283 Буракъ 244-245 Бурачекъ 244-245 Бурдюк 306 Бутылка 293 Бутыль 293 БЂкарь 341 БЂльница 239 Вагон 20 Варя 300 458 Ведро 76, 284-288 Величиною по мушкатному орЂху (съ мушкатнои орЂхъ величиною) 42, 43 Вервь 143-144 Веревка 143-144 Вержение камня 35 Верста 111-117 Верста соловецкая 67, 113-114, 158 Верхъ 139-142 Вершокъ 70, 139-142 Весло 107-108 Вложище 118 Вобжа 192 Возъ 21, 44 Волокъ 105 Волочюга 20 Восьмуха 214 Выть 83, 170-178 Вытка 170-178 ВЂкошникъ 239 Гайда 33 Гакъ 110-111 Галенка 249 Галенок 249 Галина 249 Галинъ 249 Гарецъ 84 Гарнецъ 84, 270-273 Гарцъ 84, 270-273 Гарчикъ 84, 270-273 459 Глоток 43 Голважа 298-299 Голважня 21, 298-299 Головажня 21, 298-299 Голова 21 Гон 166-168 Гоны 166-168 Гоня 166-168 Горстка 84 Горсточка 44 Горсть 21, 83, 212-215 Горшечикъ 234 Горшокъ 234 Гребок 107-108 Гривенка 355-359 Гривна 355-359 Дежа 338-340 Дежка 338-340 Дежька 338-340 День 34 День пути 34 Десятина 82, 185-190 Десяток 38 Длань 91 Днище 43 Дюжина 38 Дюйм 37, 145 Емья 83, 94 Жменя 84 460 Загонъ 168-169 Заправа 44, 45 Зобница 342-345 Зобня 226-228 Золотникъ 359-361 Кадь 84, 250-257 Кадочка 84 Кадуля 84 Кадушечка 84 Кадушка 84 Кадца 84 Канна 248 Кап 368-369 Капа 368-369 Капь 50, 53, 368-369 Карат 40 Катлуп 37 Кербь 21, 215 Килограмм - 41 Кипа 149-150 Клетка 243-244 Кобелъ 217-218 Коблъ 217-218 Ковшъ 291-292 Колъ 104-105 Конець 150 Контарь 376-377 КопанЂ 218 Копна 20 461 Корецъ 170, 229-230 Коробъ 325-330 Коробья 196-198, 325-330 Коргъ 84, 95 Корхъ 84, 95 Корчага 225 Корытина 46 Косье 109 Косьевище 109 Косякъ 45, 151-152 Котел 46 Крина 235 Кринка 235 Криночечка 235 Криночка 235 Кринца 235 Крица 46 Крошня 231-232 Кругъ 155-156 Кружка 21, 289-290 Крынка 235 Кузовъ 228-229 Кувшинъ 230 Кукшинъ 230 Кулак 84, 94, 95 Куль 319-325 Кулькъ 319-325 Куна 241-242 Куница 84, 241-242 462 Кус 44, 45 Куча 19 Кучка 19 Ладонь 70, 83, 92-94 Ладья 297 Лапоть 99 Ластъ 276-278 Лодонь 92-94 Локоть 70, 127-134 Лоскутъ 169-170 Лотъ 377 Лошадиная сила 38 Лубуб 330 Лубъ 21, 330-333 Лукно 83, 219-222 Лукошко 219-222 Лукошько 83, 219-222 Лукъ 163-166 Лукъньице 84 Лупка 330-333 ЛЂха 161-162 Маца 231 Мера 203-211 Мерные белуги и осетры 43 Метавище 35 Метр 41 Мешокъ 307-315 Мешечекъ 307-315 Миля 36 463 МЂденикъ 247-248 МЂхъ 307-315 Насадка 283-284 Насадочка 283-284 Насыпка 242-243 Нога 98-99 Ноготь 96 Ночь 43 Обжа 192-196 ωбмер 19 Обниемица 99-100 Обоимо 99-100 Обойма 99-100 Обоймище 99-100 Обхват 100-101 Оковъ 250-257 Окосево 180 Окосье 179-180 Оксофт 248 Окрик 107 Ос(ь)мина 184, 258-259 Острамокъ 21 Палецъ 70, 97-98 Палка 109 Пасмо 21 Перестрел 35 ПерестрЂлъ большои 101-102 ПерестрЂлъ великии 101-102 ПерестрЂлъ лучныи 33, 101-102 464 Перестрилъ малъ 101-102 Перестрелище 101-102 Переход 34 Перстъ 97-98 Петля 101 Плесъ 106-107 Плугъ 160-161 Пляшка 21 Повесмо 214 Подставъ 146-148 Позмогъ 236-237 Половинка 148-149 Половникъ 257-258 Половняк 257 Полоть 21 Полуднище 43 Помытина 232-233 Помытка 232-233 Помытница 232-233, 299-300 Помытня 232-233, 299-300 Поприще 118-119 Попрыск 118 Попушка 84 Поставъ 146-148 Постать 162-163 Пошовъ 306 Пошевъ 306 Пошевь 306 Привал 34 465 Пригоршня 43, 44 Прутъ 106 Прясло 20 Пудница 304 Пудовикъ 243, 304 Пудовка 243 Пудокъ 224, 243 Пудъ 53, 361-367 Пудъ мЂрнои 224 Пудъ солянои 304 Пузо 336-338 Пузъ 336-338 Пуз холмогорский 336-338 Пучекъ 44 Пучукъ 63 Пядь 70, 134-137 Пясточка 44 Пясть 43, 84, 216 Пятокъ 23 Растягъ 103 Решето 240-241 Рогожа 315-319 Рогоза 315-319 Рогозина 21, 315-319 Рогозиница 315-319 Рогозица 315-319 Рогозьна 315-319 РозмЂра 333-336 Ручка копья 38 466 РЂшато 240-241 Сажень 38, 119-127, 179 Сажень большая верхнорЂцкая 119-127, 157 Сажень климянтовская торговая 119-127, 157 сажень лЂсовая (лЂсная) 119-127 Сапца 236-237 Сата 218 Свинья 46 Свясло 214 Село 159-160 Семуха 214 СЂвъ 340 Симирь 248 Сита 218-219 Сито 218-219 Скирда 21 Скра 46 Смут 37 Снопъ 20, 21 Сово 244 Совокъ 244 Солянка 245-246 Сон 34 Сорок 43 Сороковка 293 Сорокъ 43 Сорочькъ 43 Сотница 21, 23 Соха 180-182, 191-192 467 Спудии 223-225 Спудъ 223-225 Ставецъ 273-275 Ставикъ 273-275 Ставчик 273-275 Ставъ 273-275 Ставьцъ 273-275 Стакан 21, 76 Стена 152-153 Стогъ 21 Стрелище 35 Столбъ 153-154, 178 Стопа 288-289 Струбъ 45 Стягъ 21 Сугребъ 300-304 Талант 40, 355 Телега 44 Третникъ 184-185, 267 Труба 146 Трубка 33, 146 Турсук 306 Тюкъ 154-155 Тюмъ 150-151 Тюнь 150-151 Уборокъ 222-223 Ужище 103-104 Ужищо 103-104 Ужица 103-104 468 Узолокъ 43, 44 Ухо 37 Ушатъ 246-247 Фунтъ 68, 373-374 Футъ 37, 145-146 Цебарь 225-226 Цеберъ 225-226 Цебрик 225-226 Цебръ 225-226 Цеп 90 Чара 292-293 Чарка 292-293 Чашка 76 Чемкос 34 Черепанъ 233-234 Черепокъ 233-234 Черепъ 233-234 Черепникъ 233-234 Четверикъ 60, 184, 268-270 Четверть (четь) 82, 138-139, 182-183, 259-267 Чинь 378 Чирикъ 63 Чувал 21 Чум 34 Чумкас 34 Чумичь 238 Чункас 34 Шаг 90 Шаза 108 469 Шестъ 142-143 Шира 46 Шкаликъ 293-294 Шматок 21 Штофъ 290 Щепотка 44, 215-216 Щепоть 44, 45, 215-216 Щепть 215-216 Юфть 47 Юхоть 47. 470 УКАЗАТЕЛЬ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ, ИМЕЮЩИХ МЕТРОЛОГИЧЕСКИЙ СМЫСЛ Аршин проглотить 134 Аршин с шапкой 134 Бадог свищет 110 Беда приходит пудами, а уходит золотниками 361 Бедному кус за ломтя место 45 Без меры и лаптя не сплетешь 31 Без четверти с осьмухою три осьмины Бунт не перцу фунт, а живет горек 374 В пуде на три фунта обвесу 374 В цене волен, в весе не волен 31 В цене воля, а в весе (в мере) неволя 31 В чужих руках ноготок с локоток 134 Валяй, кургузка, недалече до курска: семь верст отъехали, семьсот ехать 117 Вес да мера до греха не допустят 31 Все хорошо в меру 31 Втрусок без верхов 140 Вырастить на долонке 93 Высеял съ гарчик, а собрал со ставчик 273 Выше меры и конь не скачет 31 Где мера, там и вера 31 Глаз – мера 31 Глаза да мера – прямая вера 31 Голым колом 105 Гора горним ерде 34 Горсточка да пясточка, та же пригоршня 44 471 Дай с ноготок, запросит с локоток 134 Дай тебе, господи, с нашей руки куль муки 324 Два ведра воды 37 Девочка с мизинчик 36 Деньгам счет, а хлебу мера 31 Десять раз примерь, один раз отрежь 31 Для одной выти, да руки мыти 177 Докуда может око 34 Душа меру знает 31 Дюймовочка 36 Ешь не ешь, а за выть сочтут 178 Жили с локоть, а жить с ноготь 134 Жили сажень, а доживать пядень 137 Жить на широкую ногу 99 За каждую выть, да руки мыть 177 За семь верст киселя хлебать 117 Заел три выти 177 Загадка, разгадка, да семь верст правды 117 Заморить выть 177 Зверок с вершок, а хвост семи верст (загадка) 117 Здоровье выходит пудами, а входит золотниками 361 Знать меру 31 Золото ковшами мерить 292 И деревянный тулуп по мерке шьют 31 И мал золотник, да дорог 361 К голому (пустому) колу 105 К милому семь верст не околица 117 Кабы с вашей руки да куль муки 324 Кадка меду, да капля дехтю 257 472 Кадка (бочка) меду, ложка дегтю: все испортит 257 Как в примЂту стрЂлити 34 Как губернска верста 117 Как верста коломенская 117 Каков у выти, таков и у дела 178 Когда смерил, так и поверил 31 Когда хлеб, тогда и мера, когда деньги, тогда и вера 31 Конь наедается, а казак высыпается 38 Коровий крик 36 Куда глаза глядят 34 Лоскут крашенины да кус квашенины: и сыт, и одет 45 Мал золотник, да дорог, и велик фунт, да бросит 361 Мал золотник, да дорого; велик пень, да дупляст 361 Мал золотник, да золото весят; велик верблюд, да воду возят 361 Маленькая тележка 111 Мальчик с пальчик 36 Между порами и упряжками 38 Мера - всякому делу вера 31 Мерить на свой аршин 134 Мешками – на мельницу, а в избу хоть ставчиком, да ежедень 273 Много раз зима сменялась летом 38 Муж от жены на пядень, а жена на сажень 137 Мужичок с ноготок 36 На аршине унести 134 На богатую ногу 99 На бычий рев 35 На вержение каменем 34 На волос 96 На волосок 96 473 На меру встать 31 На ноготь 96 На одной ноге вертеться 99 На одном колу вертеться 105 На петушиный крик 35 На простую ногу 99 На свечу богу, на рукавицы, на соль, на деготь, на ков, на привар, на штоф вина 290 На словах три сажени в землю видит, а на деле на силу под ноги глядит 125 На широкую ногу 99 Нашего голову в три обхвата не обымешь 101 Нашего человека в четыре обхвата не обнимешь 101 Не велика пригоршня, да много в ней щепоток 216 Не всюду с верою, а инде и с мерою 31 Не всяко зелье горстью: иное щепотью 216 Не худо, что просвира в полпуда 367 Недоля пудами, доля золотниками 367 Нет ни кола, ни двора 105 Ни пяди 137 Ни пяди не уступлю 137 Один, как бог, как перст, как порох в глазу, как верста в поле, как маков цвет 117 Одна чашка чая 37 Одни лапти без меры плетутся, да на всякую ногу приходятся 31 От дяди ни пяди, от кумы никуды 138 Перемер одному наклад, недомер двоим 31 Перемерено и переверено – верно и мерно 31 Пленка с бересты сгорает 38 474 По горло 36 По грудь 36 По колено 36 По пояс 36 Пока закипает котел воды 38 Пуд муки по три рубли; во что обойдется пятачная булка 367 Пядени земли не отдам 137 Пядень с кувырком 137 Пядень с кутырком 137 Пяденька за пяденькой, а не стало саженьки 137 Пяди не уступить 137 Решатом воду мерять – потеряешь время 241 С выти на выть, и не знаем как быть 177 С иголочкой 111 С копейками 111 С лишком 111 С лишним 111 С ниточкой 111 С ноготок 36, 96 С ноготь 96 С походцем 111 С хвостиком 111 Сам с локоток, а кафтан короток 134 Сам с ноготок, а борода с локоток 134 Сам худ, а голова с пуд 366 Своим аршином мерить 134 Свой золотничок чужого пуда дороже 366 Семь верст до небес и все лесом 117 Семь раз отмерь, один раз отрежь 31 475 Сено на пуды, а золото на золотники 366 Собираемся жить с локоть, а живем с ноготь 134 Соломы воз, а сахару кус 45 Счет да мера – безгрешная вера 31 Так далеко, як можна палицею кинуть 35 Так далеко, як палку закинуть 35 Ты от дела на пяденьку, а оно от тебя на саженьку 137 Ты от правды (от службы) на пядень, а уж она от тебя на сажень 137 Уроди, боже, побольше, а не посеяно – ни горсти 214 Уступишь на пядень, а потянут на сажень 137 Хватать вершки 142 Хоть звать не зови, только вытью корми 177 Худого – хоть лопатой, а хорошего – дай бог щепотью 216 Цена своя, а весы государевы 31 Человека узнаешь, когда с ним пуд соли съешь 370 Что мера, то и вера 31 Что мне и пуды, да не мои 370 Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть 366 Щепоток во весь роток 216 Як вокам кiнуць 34 Яко можетъ дострЂлити добръ стрЂлецъ 34 Яко каменем веречи 34. 1 Приложение 1. Хронологическая таблица фиксаций народных метрологических наименований в истории русского языка1 Наименования ХI в. алданъ бабка батманъ батмакъ батогъ бакча бахча блюдо буракъ бурачекъ бЂльница белецъ вервь веревка весло волокъ выть вЂкошникъ гарнецъ ХII в. ХIII в. ХIV в. ХV в. V ХVI в. ХVII в. V V V V ХХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V В этой и следующей таблицах метрологические наименования выделяются по трем группам: -встречающиеся только в оригинальных памятниках написаны обычным шрифтом, -встречающиеся только в переводных памятниках отмечены курсивом, -встречающиеся и в оригинальных, и в переводных памятниках отмечены жирным шрифтом. 1 ХVIII в. ХIХ в. V V V V V 2 ХI в. гакъ галина галинъ галинокъ галлонъ голважня гонъ гоня горсть горшокъ горшечикъ дежа емья ѐмка загонъ зобница зобня кербь кипа клетка кобелъ коблъ ковшъ колъ конецъ копанЂ ХII в. ХIII в. ХIV в. ХV в. ХVI в. ХVII в. ХVIII в. ХIХ в. V V ХХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V 3 ХI в. корецъ коробъ коробья корхъ коргъ корчага косье косьевище косякъ крина кринка крынка крошня кругъ кувшинъ кукшинъ кузовъ кулак куль кулек куница ладонь леха лопатка лоскутъ лоскутокъ ХII в. ХIII в. ХIV в. V V V V V ХV в. V ХVI в. V ХVII в. V ХVIII в. ХIХ в. V V V V V V V V V V V V V V V ХХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V 4 ХI в. лубъ лукно лукъ маленка маца медянка мешокъ мешечькъ мЂденикъ мЂхъ набируха насыпка нога ноготь обжа обоймище обниемица обоймень обхватъ окосье окрикъ палецъ палка перестрЂлъ перстъ петля ХII в. ХIII в. ХIV в. V V ХV в. V V V ХVI в. V V V ХVII в. V V V V ХVIII в. ХIХ в. V V V V V ХХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V 5 ХI в. плесъ плугъ половинка помытина помытка помытница помытня поставъ подставъ постать прутъ пудница пудокъ пудовка пудовикъ пудъ солянои пузъ пясть растягъ решето рогоза рогозна рогозиница рогожа розмЂра сапца, сопецъ ХII в. ХIII в. ХIV в. ХV в. ХVI в. ХVII в. V V V V V ХVIII в. ХIХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V ХХ в. 6 село симирь сита сито сово солянка сороковка спудъ спудии ставикъ ставъ ставьцъ стена стопа стрелище столбъ сугребъ сЂвъ талантъ труба трубка турсукъ тюкъ тюмъ тюнь ХI в. V ХII в. ХIII в. ХIV в. ХV в. ХVI в. ХVII в. V ХVIII в. ХIХ в. ХХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V 7 ХI в. уборокъ ужище ушатъ цебръ черепъ черепокъ четвертка чинь чюмичь чемичь шаза шестъ щепть щепотка ХII в. ХIII в. V V ХIV в. V V ХV в. V V ХVI в. ХVII в. ХVIII в. ХIХ в. ХХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V 8 Приложение 2. Хронологическая таблица фиксаций официальных метрологических наименований в истории русского языка Наименования ХI в. ансырь аршинъ батманъ батмакъ безменъ берковескъ берковецъ бочка бутыль бутылка бЂкарь ведро верста верхъ вершокъ гривенка гривьна десятина дюймъ золотникъ кадь капь контарь ХII в. ХIII в. ХIV в. ХV в. ХVI в. V V V ХVII в. V V V ХVIII в. V V V ХIХ в. V V V ХХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V 9 кружка локоть лотъ мера насадка оковъ осьмина осминка половникъ поприще пудъ пядь сажень соха третникъ фунтъ футъ чарка четверикъ четверть четь штофъ ХI в. ХII в. ХIII в. ХIV в. ХV в. ХVI в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V ХVII в. V V V V V V V V V V V V V V V V V ХVIII в. ХIХ в. V V V V ХХ в. V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V 1
