вестник - ИСТИНА
реклама
НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ ВЕСТНИК Российского университета дружбы народов Основан в 1993 г. Серия ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ 2012, № 2 Серия издается с 2009 г. Российский университет дружбы народов СОДЕРЖАНИЕ От главного редактора …………………………………………………….. 5 АНТИЧНЫЙ МИР Большаков В.А. Модий и «цветочная корона» в иконографии царственных женщин эпохи Нового царства: к интерпретации символического значения головных уборов ……………………………………………………………….. 7 ВОСТОК–ЗАПАД: ДИАЛОГ ЦИВИЛИЗАЦИЙ Солодкова О.Л. Роль католической церкви в образовании португальской колониальной империи в Индии в первой половине XVI в. ………………... 19 ИДЕИ И ПОЛИТИКА В ИСТОРИИ Хрулева И.Ю., Волкова Е.С. Разум и вера: взгляды Коттона Мезера на взаимоотношения научного знания и религии ………………………………. 32 ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. …………………………………………………………………… 46 МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ Борзова А.Ю. Современная дипломатическая служба Бразилии ………….. 63 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитиче- ского курса Украины …………………………………………………………... 76 НАУЧНЫЕ СВЯЗИ РОССИЙСКИХ ИСТОРИКОВ Ведюшкин В.И., Волосюк О.В. VIII Российско-испанский коллоквиум историков «Россия и Испания: традиции межкультурного диалога» (Москва, 31 октября – 1 ноября 2011 г.) ………………………………………………… 92 ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ Dunung S. Why Understanding History is Essential for Global Business Success 102 РЕЦЕНЗИИ Воронин С.А. Рецензия на книгу «Арабская весна – 2011 г. Предпосылки. Особенности. Перспективы» (по материалам конференции «круглого стола» в Институте Африки РАН 30.05.2011) / Под ред. И.В. Следзевского, А.Д. Саватеева. – М., 2011 …………………………………………………….. 111 НАШИ АВТОРЫ …………………………………………………………….... 115 © Российский университет дружбы народов, Издательство, 2012 © Вестник Российского университета дружбы народов, 2012 2 SCIENTIFIC JOURNAL BULLETIN of Peoples’ Friendship University of Russia Founded in 1993 Series WORLD HISTORY 2012, № 2 Series founded in 2009 Peoples’ Friendship University of Russia CONTENTS Editor’s note ………………………………………………………………….. 5 ANTIQUE WORLD Bolshakov V. Modius and «The Floral Crown» in the Iconography of Royal Women of the New Kingdom: Interpretation of the Symbolic Meaning of Headgears ……………………………………………………………………………... 7 EAST AND WEST: DIALOGUE OF CIVILIZATIONS Solodkova O. The Role of the Catholic Church in Establishing the Portuguese Colonial Empire in India in the first half of the 16th century ……………………. 19 IDEAS AND POLITICS IN HISTORY Khruleva I., Volkova E. Reason and Beliefs: the Views of Cotton Mather on the Relationship between Science and Religion …………………………………….. 32 GENDER STUDIES Seliverstovа Yu. Evolution in Style of Shanghai Women in the 1920s and 1930s 46 INTERNATIONAL STUDIES Borzova A. Modern Diplomatic Service of Brazil ……………………………… 63 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Kurylev K. Integration in the EU as one of the Priorities of Ukraine’s Foreign Policy ……………………………………………………………………………. 76 ACADEMIC LINKS OF RUSSIAN SCHOLARS Vedyushkin V., Volosyuk O. 8th Colloquium of Spanish and Russian Historians «Russia and Spain: Traditions of Cultural Dialogue»: (Moscow, 31 October – 1 November 2011) ………………………………………………………………. 92 DISCUSSIONS Dunung S. Why Understanding History is Essential for Global Business Success 102 REVIEWS Voronin S. Review: Arab Spring of 2011. Premises. Peculiarities. Perspectives. – M., 2011 …………………………………………………………………………. 111 OUR AUTHORS ………………………………………………………………. 115 © Peoples' Friendship University of Russia, Publication, 2012 © The Bulletin of Peoples' Friendship University of Russia, 2012 4 Милеев Д.А. Некоторые вопросы сотрудничества Японии и Германии во Второй мировой войне ОТ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА Дорогие читатели! Значимость истории трудно переоценить, человек без прошлого – это человек и без будущего. Будущее – за теми, кто изучает историю, поскольку история – это не столько даты и места событий, не столько артефакты в музеях или имена великих в учебниках и монографиях, это выбор, который мы делаем, это ошибки, которые мы не повторяем. В новой рубрике «Дискуссионный клуб» мы приглашаем к диалогу известных ученых, политиков, предпринимателей, государственных и общественных деятелей, к диалогу о значении истории в жизни людей, о важности изучения истории. В данном номере мы предлагаем вниманию читателей размышления о значении истории американской предпринимательницы Санджот Дунунг. Она закончила университет в Чикаго и никогда не думала, что в своих бизнес-проектах столкнется с необходимостью погружения в проблемы всеобщей истории, культуры, цивилизации. В настоящее время ее фирма Atma Global предлагает разнообразные и глубоко фундированные материалы – книги, диски, электронные издания, рассказывающие об истории и культуре, политике и экономике, быте и церемониале различных регионов и стран, которые могут быть крайне необходимы бизнесменам, политикам, ученым, студентам, для профессионального ознакомления с историей и современными реалиями того или иного региона мира. Все эти разнообразные аспекты и рассматриваются на страницах нашего журнала. Античный мир представлен царственными женщинами Египта XVI–XI вв., символику головных уборов которых внимательно рассматривает и интерпретирует В.А. Большаков. Эпоха средневековья предстает перед нами в лице Франциска Ксавье и других католических миссионеров, роль которых в образовании португальской колониальной империи в Индии в первой половине XVI в. изучает О.Л. Солодкова. О другом священнике, пуританине Коттоне Мезере, и его взглядах на проблему взаимоотношений науки и религии уже на рубеже XVII–XVIII вв. говорится в статье И.Ю. Хрулевой и Е.С. Волковой. 5 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Этот же период европейской истории был окрашен идеологическими битвами не только религиозного, но и политического характера. Об этом идет речь в материале Е.А. Поповой, которая исследует процесс формирования абсолютистских идей во Франции в XVII в. Свои размышления о положении женщин в Шанхае в начале XX в., об изменениях в их образе жизни и внешнем виде предлагает на суд читателей Ю.А. Селиверстова, которая полагает, что можно говорить даже о так называемом шанхайском феномене «женской революции». Проблемы межгосударственных отношений затронуты в статьях А.Ю. Борзовой, посвященной современной дипломатической службе Бразилии, и К.П. Курылева о приоритетах внешней политики Украины, а проблемы межкультурных отношений – в материале В.А. Ведюшкина и О.В. Волосюк, посвященном VIII Российско-испанскому коллоквиуму историков, который проходил в Москве в октябре–ноябре 2011 г. Завершаем этот номер рецензией С.А. Воронина на сборник статей, посвященный «арабской весне» 2011 г., который был издан институтом Африки РАН. Главный редактор Вестника РУДН «Всеобщая история», доктор философских наук, профессор, декан факультета гуманитарных и социальных наук В.А. Цвык 6 Большаков В.А. Модий и «цветочная корона» в иконографии царственных женщин… АНТИЧНЫЙ МИР МОДИЙ И «ЦВЕТОЧНАЯ КОРОНА» В ИКОНОГРАФИИ ЦАРСТВЕННЫХ ЖЕНЩИН ЭПОХИ НОВОГО ЦАРСТВА: К ИНТЕРПРЕТАЦИИ СИМВОЛИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ ГОЛОВНЫХ УБОРОВ* В.А. Большаков Кафедра истории и общеобразовательных дисциплин Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198 На материале различных изобразительных источников в статье рассматривается типология корон египетских царственных женщин эпохи Нового царства (XVIII–XX династии) – так называемых «модия» и «цветочной короны» – и предлагается интерпретация их символического значения. Ключевые слова: иконография, модий, корона-платформа, символика корон, Новое царство. Изобразительные источники эпохи Нового царства свидетельствуют о существовании в иконографии царственных женщин и некоторых божеств особой короны, за неимением обозначающего ее египетского термина собирательно называемой в египтологической литературе modius-ом, kalathosом (1), короной-платформой или плоской короной. Обыкновенно между этими понятиями авторами не делается специального различия, хотя пристальное изучение иконографии супруг, матерей и дочерей царей времен XVIII– XX династий все же позволяет говорить об определенной вариативности: собственно модии (высоком и низком) и короне, условно называемой короной-платформой, имеющей на двухмерных изображениях вид высокого или низкого прямоугольника. * Статья основана на докладе, сделанном на круглом столе «Язык(и) древнеегипетской культуры: проблемы переводимости». 7 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Основным критерием для такой классификации, в ряде случаев носящей относительный характер, мы считаем форму, пропорции обоих типов головных уборов (обычно, модий выше короны-плат-формы) и наличие (или отсутствие) на них декора. Конкретное значение модия и короны-платфоры, считающихся отличительными атрибутами высокопоставленного положения, до сих пор неясно (2). По предположению С. Олдреда, модий служил открытым вместилищем (подставкой?) для ароматических конусов (3), что, по меньшей мере, подтверждают несколько известных автору примеров: это – изображения Тии, супруги царедворца Эйе из его амарнской гробницы (4), статуэтка дамы Тути (5) и изображения царицы Анхесенамон на маленьком золотом ковчеге из гробницы Тутанхамона (6) (рис. 1–2). Но применительно к царственным женщинам указанные головные уборы главным образом рассматриваются в качестве функционального элемента, служащего конструктивной основой для двух высоких стилизованных перьев сокола-shuty или более сложной композиции. Так, Л. Кухман-Саббахи, не делающая различия между модием и короной-платформой, пишет: «Повидимому, в начале модий был чисто функциональным, нежели символическим элементом короны; он служил наподобие толстой плоской площадки, к которой могли быть прикреплены перья. Позднее, в Новое царство он становится саРис. 1 Рис. 2 мостоятельной короной, часто украшенной двойным уреем или венчиком из уреев» (7). Действительно, необходимо отметить, что и корона-платформа, и модий нередко являются самостоятельными элементами, что подтверждается изображениями царственных женщин эпохи Нового царства, носящих оба типа головных убора в качестве своеобразной короны, надетой поверх парика. Что касается материала, из которого был сделан модий и коронаплатформа, то, принимая во внимание их функцию основы для других элементов, следует заключить, что подлинные экземпляры, скорее всего, изготавливались из металла. В связи с этим становится возможным объяснить выделение модия и короны-платформы на росписях и полихромных рельефах красным (реже желтым) цветом, использовавшимся в соответствии с художественными конвенциями египетского искусства для обозначения металлических предметов (например, из меди, бронзы [желтый цвет – для золота]) (8). О том, была ли верхняя часть короны-платформы и модия открытой как у диадемы или закрытой, по изобразительным памятникам заключить за8 Большаков В.А. Модий и «цветочная корона» в иконографии царственных женщин… труднительно, поэтому мы не исключаем существование обоих вариантов. Например, корона-платформа, венчающая скульптурную голову сокола из Иераконполя, выполнена в виде открытой диадемы с прикрепленными сверху стилизованными перьями (shuty) (9). Особая корона цилиндрической формы, которую можно назвать как модием, так и короной-платформой, впервые зафиксирована на оттиске печати II династии с изображением анонимной богини (10). В иконографии царственных женщин эпохи Древнего и Среднего царств головной убор такого типа не встречается, появившись как основа для перьев-shuty только при XIII династии: наиболее ранний пример встречается на рельефных изображениях матери и жены царя Себекхотепа III – Иуахетибу и Сенебхенас (скальная стела близ Наг Хаммади (11), и стела из Абидоса (12)). Двухмерные изображения так называемой короны-платформы, имеющей форму прямоугольника, относятся к началу XVIII династии: например, у царицы Яхмос-Нефертари на знаменитой «Стеле Дарения» Яхмоса I из Карнака (13), причем эта корона дополнена фронтальным уреем, прикрепленным к ее нижней части. Позднее аналогичный головной убор встречается у Хатшепсут, изображенной на ряде памятников в статусе жены царя (14), у ее дочери Нефрура (15) (рис. 3) и у дочерей Тутмоса III (16). В круглой скульптуре начала XVII-XVIII династий объемные изображения короны-платформы, аналогичные представленным на указанных рельефах, весьма немногочисленны: так, корона-платфорРис. 3 ма венчает антропоидный саркофаг царицы Яххотеп II (17) и статую Исет I, матери Тутмоса III (18). Более поздним вариантом короны-платформы, декорированной двумя уреями и картушем, мы также склонны считать венец, украшающий скульптурный «портрет» царицы Тии из Серабит-эль-Хадима (19). Почти одновременно с низкой короной-платформой в иконографии царственных женщин появляется и так называемый модий, тулово которого на ранних изображениях имеет некоторое сходство с короной Амона и Нейт. Напомним, что оба типа головных убора (корона-платформа и модий) имеются на вышеупомянутых изображениях цариц Иуахетибу и Сенебхенас. По-видимому, первым известным типом модия с фризом из уреев следует рассматривать корону царицы Яхмос-Нефертари, изображенной на росписи в гробнице Тетики в Дра Абу эль-Нага (20). Однако до времени царствования Аменхотепа III на модиях богинь и царственных женщин подобный мотив больше не встречается. Во всяком случае, декор в виде венца, состоящего из сплошного ряда угрожающе поднявшихся уреев (в круглой скульптуре выполненных по всей поверхности или в высоком 9 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 рельефе en face, или в низком рельефе в профиль), модий приобретает только со времени Аменхотепа III (21). На рельефах такой тип модия засвидетельствован у Тии, великой супруги этого царя (22) (рис. 4). Правда, в скульптуре царственных женщин в основном представлены другие варианты модия, значительно различающиеся как по форме, так и по пропорциям: приземистый несколько расширяющийся кверху модий с гладким туловом (23), высокий модий цилиндрической формы, украшенный или схематическими вертикальными линиями (24), или уреями в профиль и картушами, выгравированными в низком рельефе (25). В Амарнский и постамарнский период модий, имеющий фриз из уреев (как в скульптуре, так и Рис. 4 на рельефах), прочно входит в иконографию царственных женщин, будучи элементом сложносоставной короны и Нефертити (26), и Анхесенамон (27) и позднее представительниц царского дома Рамессидов. Так, данный тип модия встречается в скульптуре царственных женщин Рамсеса II: например, на статуях его дочерейсупруг – Меритамон в Ахмиме (in situ) и так называемой «белой царицы» из Рамессеума (28) (рис. 5). Интересно также отметить, что в иконографии цариц и богинь времени XIX-XX династий фриз из уреев может быть как декором самого модия, так и самостоятельным композиционным элементом, в свою очередь помещенным на низкую корону-платформу: в качестве примера укажем на рельеф в гробРис. 5 нице царицы Исет, супруги Рамсеса III (QV 51) (29) (рис. 6). Как нам представляется, в появлении в иконографии богинь эпохи Рамессидов (30) и в Позднее время разнообразных атрибутов царственности, в том числе модия с фризом из уреев, скорее всего, следует видеть обратное влияние иконографии супруги и матери царя. Другой головной убор, имеющий вид стилизованных цветов лотоса или папируса, закрепленных на низкой базе, условно называемый «цветочной короной», появился в иконографии царственных женщин почти одновременно с типом модия, декоРис. 6 10 Большаков В.А. Модий и «цветочная корона» в иконографии царственных женщин… рированным фризом из уреев, – то есть на рубеже правления Тутмоса IV/ Аменхотепа III. Например, «цветочная корона» засвидетельствована на изображениях старшей дочери царя Сатамон на спинках тронов из гробницы родителей царицы Тии (31) (рис. 7). Разновидности «цветочной короны» неоднократно встречаются и в изображениях цариц XIX–XX династий: так, дочь и супруга Рамсеса II Небеттауи показана в чепце в виде грифа (neret), который венчает модий с уреями и прикрепленными к нему сти-лизованными цветами (QV 60) (32) (рис. 8). Похожий головной убор, отличающийся лишь в деталях (модий не имеет фриза из уреев, а стебли цветов перехвачены лентой), носят дочери (дамы «гарема»?) Рамсеса III, показанные в сценах во внутренних покоях башни-мигдола в Мединет-Абу (33). Практически в такой же «цвеРис. 7 Рис. 8 точной короне» как у Небеттауи и царевен (разница состоит в том, что цветы закреплены на платформе) изображена супруга Рамсеса III Исет (QV 51) (34) и супруга Рамсеса IV Дуатентипет (QV 74) (35). По всей видимости, подлинные образцы «цветочной короны», послужившие прототипом для перечисленных изображений, представляли собой варианты золотой диадемы, хранящейся в Нью-Йоркском Бруклинском музее (36). Итак, сделав краткий обзор наиболее характерных примеров изображений царственных женщин в короне-платформе, модии и «цветочной короне», мы попытаемся ответить на вопрос о том, несли ли эти головные уборы какую-либо смысловую нагрузку или были всего лишь конструктивными элементами, служившими базой для более сложных комбинаций и украшенными распространенными в египетском искусстве мотивами? Различия в пропорциях, форме и декоре экземпляров корон-платформ и модиев (к тому же не имеющих устойчивого типологического единства на протяжении рассматриваемой эпохи) и отсутствие их египетских наименований делают эту задачу достаточно сложной. Поскольку конструктивно «цветочная корона» состоит из цветов, прикрепленных к короне-платформе или к низкому модию, то при анализе вероятного символического значения этих головных уборов мы считаем возможным рассматривать «цветочную корону» как разновидность последних. Как нам представляется, в пользу подобного обобщения свидетельствует один объединяющий признак – растительный мотив, присутствующий на ряде экземпляров указанных головных уборов. 11 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Тем не менее вероятное символическое значение короны-платформы, модия и «цветочной короны» может быть истолковано с большей или меньшей степенью правдоподобности только на основании косвенных данных. Принимая точку зрения о том, что супруга и мать царя были наделены атрибутами и инсигниями, предназначенными выразить сущностное родство или идентификацию с их божественными прообразами, мы считаем, что отдельные элементы иконографии царственных женщин, в том числе и их головные уборы, должны были иметь (и, скорее всего, имели) особый символический характер. Заманчиво допустить, что схематичные вертикальные линии, нередко нанесенные на тулово (или на плоскость в двухмерных изображениях) короныплатформы и модия, воспроизводят не только материал (как в архаизированных изображениях нижнеегипетской короны, сделанной из тростника (37)), но также являются имитацией зарослей папируса (38). На первый взгляд, данная интерпретация выглядит произвольной, однако, по нашему мнению, в ее пользу свидетельствуют, по меньшей мере, два известных автору примера: в первом случае это статуя царицы Исет I, позолоченная корона-платформа которой декорирована стилизованными стеблями и цветами папируса (39); во втором – это парный портрет царевны Сатамон, тулово модия которой по всей поверхности также украшено орнаментом в виде плотных рядов папируса (40). Таким образом, частые вертикальные линии на внешней поверхности некоторых экземпляров модия и короны-платформы, возможно, имитировавшие плетение из тростника, могли также обозначать густые нильские заросли. С последними же в египетской мифологии прочно ассоциировалось тайное убежище младенца бога Хора в нижнеегипетском Хеммисе (41), где, согласно «Текстам Пирамид» (изречения 519, 1214, b–c; 609, 1703 c; 701, 2190 a) и «Текстам Саркофагов» (IV, 286, 37 f–h, n) (42), Исида его родила и прятала. В «Книге мертвых» (гл. 157) тайное «гнездо» младенца Хора также ассоциируется с топями Дельты (idehu) (43). Густые заросли Хеммиса, служившие убежищем Хора, создавали своего рода защитный занавес, делавший младенца невидимым для Сетха и его слуг. Согласно позднеегипетским источникам (44) с Исидой-защитницей Хора отождествлялась и Уаджит (45). Прекрасной иллюстрацией функции Уаджит в качестве защитницы Хора в Хеммисе могут служить поздние изображения из маммизи на о. Филе (46) и фрагмент миниатюрной стелы из ГМИИ им. А.С. Пушкина (47) (рис. 9). Поскольку заросли папируса, Рис. 9 произраставшего в воде, традиционно 12 Большаков В.А. Модий и «цветочная корона» в иконографии царственных женщин… считались египтянами местом обитания богини-змеи (обратим внимание на смысловую игру слов в египетском языке – uadj («папирус») и Uadjyt («Зеленая» (48)), не следует ли видеть в урее на короне-платформе цариц начала XVIII династии воплощение богини Уаджит, а в декоре тулова модия и «цветочной короне» символ зарослей папируса? Попутно небезынтересно отметить внешнее сходство иероглифического знака «куст папируса» (знак M 16 по списку А. Гардинера) (49) с «цветочными коронами» царевны Сатамон и дароносительниц на рельефах трона из гробницы Иуйи и Туйи (50). Присутствие «цветочной короны» в изображениях девушек и женщин, не принадлежавших непосредственно к семье царя (см., например, изображения служанок на троне из гробницы родителей царицы Тии (51), девушекkhekerut-nisut («украшений царя») из гробницы Менны (52) (рис. 10), дочерей Небамона и Паири, тоже титулованных khekerut-nisut (53), танцовщиц на рельефе из Бруклинского музея (54)), может объясняться как их статусом и культово-церемониальным характером проводимых действий (55), так и тем, что растительный мотив головных уборов в самом широком смысле мог символизировать красоту и обновление (56). По мнению К. Дерош-Нобль-кур, обладательницами данного головного убора были царевны из «гарема», являвшиеся потенциальными побочными женами цаРис. 10 ря (57), а «цветочная корона» служила одним из их отличительных признаков (58). Как мы полагаем, убедительное подтверждение этой точки зрения обнаруживается на одной из сцен в гробнице Херуефа, показывающей анонимных дочерей царя (mesu nisut) (59) в «цветочной короне» такого же типа, как у khekerut nisut, изображенных в гробнице Менны. Стоит, впрочем, отметить важную деталь: модий знатных дам (дочерей Менны и дочерей Набамона) и царевен, к которому прикреплены сами цветы, не имеет фриза из уреев, по всей видимости, характерного только для головного убора великой супруги царя и божеств. Рискнем также предположить, что «цветочная корона», ставшая ко времени Рамессидов скорее атрибутом царевен и супруг царя, чем знатных дам вообще, могла приобрести иные смысловые нюансы, чем типологически близкие ей экземпляры головных уборов знатных дам и царевен времен XVIII династии. Что касается символического значения модия, декорированного в виде фриза из уреев, то мы предлагаем следующую возможную интерпретацию: сплошной ряд уреев (особенно увенчанных солнечными дисками), охваты13 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 вающий по всей окружности модий супруги царя, мы склоняемся рассматривать как множественное изображение богини-дочери солнечного бога Атума-Ра, его Ока, воплощением которого, как известно, была кобра. Учитывая амбивалентный характер богини-кобры, выступавшей в зависимости от контекста как Уаджит или как Хатхор-Тефнут (60), змеиный мотив в декоре модия, скорее всего, имел солярные коннотации. Появление же фриза из уреев в иконографии супруги царя при Аменхотепе III (61) было закономерным явлением, обусловленным расцветом в его правление солярной идеологии: хорошо известен тот факт, что Аменхотеп III официально почитался земным воплощением солнечного бога, тогда как его великая супруга Тии выступала в роли земного олицетворения богинь-спутниц Ра – Хатхор, Тефнут, Мут, Сехмет, Маат. Таким образом, если наша интерпретация элементов рассмотренных типов модия и короны-платформы верна, то есть основания видеть в декоре этих головных уборов изобразительный намек на богинь-защитниц царской власти, с которыми в эпоху Нового царства отождествлялась царская супруга. Итак, как мы предполагаем, посредством символики данных головных уборов проводились смысловые параллели между великой супругой царя и богинями, выступавшими в зависимости от религиозно-мифологического контекста в роли матери, дочери или супруги бога, и, кроме того, в роли его защитницы. ПРИМЕЧАНИЯ (1) Strauss C. Kronen // Lexikon der Ägyptologie. – Bd III. – Wiesbaden, 1980. – S. 815. (2) Green L. Queens and Princesses of the Amarna Period: The Social, Political and Cultic Role of the Women of the Royal Family at the End of the Eighteenth Dynasty. University of Toronto. PhD Dissertation. – Toronto, 1988. – P. 62. (3) Aldred C. Jewels of the Pharaohs: Egyptian Jewellery of the Dynastic Period. – New York,1971. – Fig. 60. (4) Блок из гробницы Эйе. Египетский музей. Каир (JE 1011261, Le Règne du Soleil. Akhnaton et Néfertiti. Cat. Ex. – Bruxelles, 1975. – P. 86. – Cat. 24). См. также: Davies N. de G. The Rock Tombs of El Amarna. Part VI. Tombs of Parennefer, Tutu, and Aÿ. – Lnd., 1908. – Pls. I, XXIX, XXXVIII–XXXIX. (5) Бруклинский музей. Нью-Йорк (57187, Ziegler C. (ed.) Queens of Egypt. From Hetepheres to Cleopatra. – Monaco, 2008. – P. 77, 269. – Cat. 73). (6) Eaton-Krauss M., Graefe E. The Little Golden Shrine from the Tomb of Tutankhamun. – Oxford, 1985. – P. 10–12, 16–17, 20–22. – Pls. VIII–IX, XVII, XIX. См. также изображение на крышке ларца (n 540 + 551) из гробницы Тутанхамона. – Reeves N. The Complete Tutankhamun. The King. The Tomb. The Royal Treasure. – Lnd.–N. Y., 1995. – P. 6. (7) Kuchman Sabbahy L. The Development of the Titulary and Iconography of the Ancient Egyptian Queen from Dynasty One to Early Dynasty Eighteen. University of Toronto. PhD Thesis. – Toronto, 1982. – P. 331. (8) Wilkinson R.H. Symbol and Magic in Egyptian Art. – Lnd., 1999. – 2 ed. – P. 104–125. (9) В настоящее время установлено, что корона была добавлена к голове сокола (предположительно VI династия) позднее, и, скорее всего, относится ко времени 14 Большаков В.А. Модий и «цветочная корона» в иконографии царственных женщин… XVIII династии. Египетский музей. Каир (JE 32158, Stierlin H. L’Or des Pharaons. – P., 1993. – P. 83). (10) Оттиск печати царя Нинечера. – Troy L. Patterns of Queenship in Ancient Egyptian Myth and History. – Uppsala, 1986. – P. 121; Kaplony P. Die Inschriften der Ägyptischen Frühzeit. Band III. – Wiesbaden, 1963. – Pl. 125, no 747. (11) Macadam M.F.L. A Royal Family of the Thirteenth Dynasty // JEA. – 1951. – № 37. – Pl. VI. (12) Ayrton E.R., Currelly C.T., Weigall A.E.P., Gardiner A.H. Abydos. Part III. – Lnd., 1904. – Pl. XIII. (13) Карнак (Karnak magazine). – Harary I. Nature de la stèle de donation de fonction du roi Ahmosis à la reine Ahmès-Nefertari // ASAE. – 1959. – № 56. – Pls. I–II. (14) См. рельефы из святилища netery menu в Карнаке. – Gabolde L. Monuments décorés en bas relief aux noms de Thoutmosis II et Hatchepsout à Karnak. – Le Caire, 2005. T. II. – Pls. IV–IV*, XIII–XIII*. (15) Рельефы из святилища netery menu в Карнаке. – Gabolde L. Monuments décorés en bas relief aux noms de Thoutmosis II et Hatchepsout à Karnak. – T. II. – Pls. XI–XI, XLI–XLI, XLI–XLI, XLII–XLII. Отметим, что на рельефе в главном святилище храма Дейр-эль-Бахри корона-платформа царевны сохранила следы раскраски в красный цвет. – Cwiek A. Red, yellow and pink. Ideology of skin hues at Deir el-Bahari // Fontes Archaeologici Posnanienses. – Posnan, 2007. – Vol. 43. – P. 36. – Fig. 6. (16) Рельефы скального святилища Хатхор в Дейр-эль-Бахри. На коронах-платформах царевен урей, впрочем, отсутствует. – Naville E. The XIth Dynasty Temple of Deir El-Bahari. – Lnd., 1907. Part I. – Pl. XXVIII. – Figs. A-B. (17) Египетский музей. Каир (JE 26207, Leblanc C. Les Reines du Nil au Nouvel Empire. – P., 2009. – P. 36. – Fig. 44). (18) Египетский музей. Каир (JE 37417=CG 42072, Saleh M., Sourouzian H. Das Ägyptische Museum Kairo. Offizieller Katalog. – Mainz, 1986. – Kat. 137). (19) Египетский музей. Каир (JE 38257, Wiese A., Brodbeck A. (eds.). Toutankhamon. L’or de l’au-delà. Trésors funéraires de la vallée des rois. – P., 2004. – Р. 176–177. – Сat. 24). (20) Davies N. de G. The Tomb of Tetaky at Thebes (№ 15) // JEA. – 1925. – № 11. – Pl. II. (21) В частности, это – модий статуи богини Сехмет, находящейся in situ в храме Мут в Карнаке. – Aménophis III. Le Pharaon-Soleil. – P., 1993. – Р. 179. – Fig. VII. 1. (22) The Tomb of Kheruef. The Theban Tomb 192. – Vol. 192. – Chicago, 1980. – Pls. 25–26, 56–57. Фрагмент рельефа из ТТ 47 (гробница Усерхета). Королевские музеи Искусства и Истории (E 2157, Aménophis III. Le Pharaon-Soleil. – P. 255. – Cat. 56). (23) Например, голова статуи из Музея Изящных Искусств в Бостоне (21. 2802) и голова статуи из частного английского собрания. – Aménophis III. Le Pharaon-Soleil. – Р. 140–141. – Сat. 13. – Р. 145–147. – Сat. 15). (24) Фрагмент луврской группы (2312, E 25493, Aménophis III. Le Pharaon-Soleil. – Р. 164–165. –Сat. 22). (25) См. статую Тии, найденную в 2006 г. в храме Мут в Карнаке. Египетский музей. Каир (JE 99821, Ziegler C (ed.) Queens of Egypt. – Р. 186–187, 346. – Сat. 181); скульптурные изображения Тии и Мутемуйи у ног колоссов Мемнона и статуарную группу из Мединет-Абу, находящуюся в атриуме Египетского музея в Каире (JE 33906, Aménophis III. Le Pharaon-Soleil. – Р. 35). (26) Davies N. de G. The Rock Tombs of El Amarna. Part II. – The Tombs of Panehesy and Meryra II. – Lnd., 1905. – Pl. VIII. Талатат из Карнака. Собрание Дж.А. Джозефсона. Нью-Йорк. – Freed R.E., Markowitz Y.J., D’Auria S.H. Pharaohs of the Sun. Ak- 15 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 henaten. Nefertiti. Tutankhamen. – Boston, 1999. – P. 115, 211. – Cat. 27; Arnold D., Pirelli R. Les Reines de L’Égypte Ancienne. – Vercelli-Paris, 2008. – P. 195. (27) Например, см. изображения Анхесенамон на спинке золотого трона, на ларце (n. 540 + 551) и на золотом ковчеге из гробницы Тутанхамона. – Arnold D., Pirelli R. Les Reines de L’Égypte Ancienne. – P. 198–205; Graefe E., Krauss M. The Small Golden Shrine. – Pls VIII–XII. (28) Египетский музей. Каир (JE 31413, Schmidt H.C., Willeitner J. Nefertari Gemahlin Ramses’ II. – Mainz, 1994. – S. 31). (29) Leblanc C. Ta Set Neferou. Une nécropole de Thèbes-Ouest et son histoire. Vol. I. – Le Caire, 1989. – Pls. CVIII, CX–CXI. (30) См.: Calverley A.M. The Temple of King Sethos I at Abydos. Vols I–IV. – Lnd.– Chicago, 1933–1958. – Vol. I. – Pls. 18, 20, 22–23. – Vol. III. – Pls. 31, 40, 43, 45–46. – Vol. IV. – Pls. 1, 20, 23, 26, 77. – Fig. E; Medinet Habu VII. The Temple Proper. Part I. – Chicago, 1957. – Pl. 295. (31) Египетский музей. Каир (JE 95342, CG 51113, Wiese A., Brodbeck A (eds.) Toutankhamon. L’or de l’au-delà. – Р. 197, 199. – Cat. 33; Hawass Z. The Lost Tombs. Life in Paradise. – Lnd., 2009. – P. 236. См. также: Davies T.M., Maspero G., Newberry P.E. The Tomb of Iouiya and Touiyou. – Lnd., 1907. – P. 38. – Fig.1. – P. 42. – Fig. 4). (32) В настоящее время практически полностью утраченное изображение сохранилось на копии, сделанной Приссом д’Авенном. – Prisse d’Avenne E. Atlas de l’histoire de l’art égyptien. – Le Caire, 1991. – Pl. II. 66. См. также: Leblanc C. Nefertari. «L’aiméede-Mout». Époses, filles et fils de Ramsès II. – Monaco, 1999. – P. 232. – Fig. 64. (33) Medinet Habu VIII. The Eastern High Gate. – Chicago, 1970. – Pls. 630, 636, 639, 646, 649–650, 652, 654–655, 657. (34) Leblanc C. Ta Set Neferou. – Pl. CXII. По всей видимости, Исет (в «цветочной короне») также изображена на остраконе № 17006 из Восточного Института Чикаго. См.: Van Siclen C.C. A Ramesside Ostracon of Queen Isis // JNES. – 1974. – № 33. – P. 150–153. – Fig. 1. (35) Leblanc C. Ta Set Neferou. – Pl. CC. (36) Инв. 37.702Е. Диадема, скорее всего, датируется временем XIX династии. – Wilkinson A. Ancient Egyptian Jewellery. – Lnd., 1971. – Pl. LIXA. (37) Так, см. фаянсовые амулеты в форме нижнеегипетской короны: Ziegler C (ed.). The Pharaohs. – Lnd., 2002. – P. 399. – Cat. 34; Loffet С.H. Collections égyptiennes du Museum Emmanuel Liais de Cherbourg Octeville. – P., 2007. – P. 81. – Cat. 129. Как полагает С. Коллие, нижнеегипетская корона-desheret делалась из тростника. – Collier S. The Crowns of Pharaoh: their Development and Significance in Ancient Egyptian Kingship. PhD Thesis. – Los Angeles, 1996. – P. 17. – Fig. 5. (38) Troy L. Patterns of Queenship. – P. 121. (39) Египетский музей. Каир (JE 37417=CG 42072, Saleh M., Sourouzian H. Das Ägyptische Museum Kairo. – Kat. 137. (40) Wiese A., Brodbeck A (eds.) Toutankhamon. L’or de l’au-delà. – Р. 197, 199. – Cat. 33. (41) Так, например, считает Л. Трой (Troy L. Patterns of Queenship. – P. 121) и К. Гебс (Goebs K. «Crowns» / The Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt (D.B.Redford ed.). – Oxford, 2001. – P. 325). (42) ТС. IV, 286, 37 f–h, n: «Это он сын Осириса, который был зачат в Пе, который был рожден в Хеммисе». Также см.: ТС 313, 91 e–g. – Carrier C. Textes des Sarcophages du Moyen Empire Egyptien. T. I.: spells (1) à (354). – Monaco, 2004. (43) Verhoeven U. Das Totenbuch des Monthpriesters Nespasefy aus der Zeit Psammetichs I. pKairo JE 95714 + pAlbany 1900.3.1, pKairo JE 95649, pMarseille 91/2/1 (ehem. Slg. Brunner) + pMarseille 291. – Wiesbaden, 1999. – Taf. 50. 16 Большаков В.А. Модий и «цветочная корона» в иконографии царственных женщин… (44) Münster M. Untersuchungen zur Göttin Isis vom Alten Reiche bis zum Ende des Neuen Reiches. – Berlin, 1968. – S. 114–115. (45) Lesko S.B. The Great Goddesses of Egypt. The University of Oklahoma Press: Norman, 1999. – P. 75–76. (46) Junker H., Winter E. Das Geburthaus Des Tempels Der Isis in Philä. – Wien, 1965. – S. 12–13 (photo 948), 18–19 (photo 945), 364–365 (photo 1005), 370–371 (photo 1006). (47) Инв. 1844. – Матье М.Э. Древнеегипетские мифы. – М.–Л., 1956. – Таб. XXVIII, 2. – C. 167. (48) Изречение 662 «Текстов Пирамид» даже свидетельствует о том, что папирус рос из тела богини: «О, папирус, выходящий из Уаджит, вышел ты как царь N; вышел царь N (так же) как ты». – Sethe K. Die Altaeagyptischen Pyramidentexte nach den Papierabdrucken und Photographien der Berliner Museums. Bd II. – Leipzig, 1910. – S. 457. (49) Gardiner A.H. Egyptian Grammar Being an Introduction to the Study of Hieroglyphs. – Oxford, 2001. – 3 ed. – P. 481. (50) Также укажем на тот факт, что определителем к топониму «Хеммис» (егип. «akhbit», являющемуся также эпитетом Исиды, – «Исида в Хеммисе» – «Iset m akh-bit») служит «куст папируса» (знак М 15). – Ranke H. Die Ägyptischen Personennamen Bd. I. – Glückstadt, 1935. –S. 4, n. 3. (51) Египетский музей. Каир (JE 95342, Wiese A., Brodbeck A (eds) Toutankhamon. L’or de l’au-delà. – P. 200). (52) Гробница Менны TT 69. – Davies N.M. Ancient Egyptian Paintings. – Chicago, 1936. Vol. II. –Pl. LIII. (53) Гробница Небамона TT 90. – Davies N. de G. The Tomb of Two Officials of Thoutmosis the Forth (Nos 75 and 90). – Lnd., 1923. – Pl. XXI; Гробница Паири ТТ 139. – Lilyquist C. The Tomb of Three Foreign Wives of Tuthmosis III. – N. Y.–New Haven– L., 2003. – P. 157. – Fig. 93b. (54) Инв. 681501. – Naguib S. –A. Le clergé féminin d’Amon thébain à la 21e dynastie. – Louvain, 1990. – Pl. I. – Fig. 1. (55) Это подтверждает сопроводительная надпись, помещенная подле изображений дочерей Менны: «Хвалимая Хатхор, украшение царя, любимая владыкой своим» (hesit n Hut-Hor khekeret nisut merit nb. sn), – Davies N. M. Ancient Egyptian Paintings. – Pl. LIII. См. также сцену (буксирование ночной ладьи) в гробнице Херуефа с царевнами, участвующими в церемонии хеб-седа Аменхотепа III (The Tomb of Kheruef. – Pl. 45). С другой стороны, нельзя не заметить, что на изображенных в нижнем регистре той же стены царевнах надеты не «цветочные короны», а высокие цилиндрические модии. На наш взгляд, это – футляры для ароматического конуса или варианты такого же головного убора, как у дочерей Менны, только без стилизованных цветов. Вследствие отсутствия (утраты?) полихромии на головных уборах царевен, которая могла бы подтвердить или опровергнуть нашу интерпретацию, сделать окончательный вывод едва ли возможно. См. также другие сцены с участницами церемоний в головных уборах этого типа. – The Tomb of Kheruef. – Pls 31–32, 57. (56) Goebs K. «Crowns» / The Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt. – P. 322. (57) Desroches Noblecourt C. Interprétation et datatiоn d’une scène gravée sur deux fragments de récipient en albâtre provenenant des fouilles du palais d’Ugarit // Ugaritica III. Mission de Ras Shamra. – Vol. 8. – P., 1956. – P. 198. (58) Wilkinson A. Ancient Egyptian Jewellery. – Lnd., 1971. – P. 154. (59) The Tomb of Kheruef. – Pls. 44-45. Кроме собирательного названия царевен mesu nisut, удалось реконструировать (данный участок сильно разрушен) и титулы перед третьей и четвертой парами царевен: «дочь царя, любимая им». 17 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 (60) Как справедливо отмечает Г. Робинс, налобный урей супруг царя мог иметь несколько смысловых значений. – Robins G. Women in Ancient Egypt. – Lnd., 1993. – P. 23–24. (61) И позднее в Амарнский период, когда фриз из уреев появляется как основа сложносоставной короны Эхнатона (Goebs K. «Crowns» / The Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt. – P. 322), и у царей эпохи Рамессидов (Сети I, Рамсеса II и Рамсеса III). См.: Collier S. The Crowns of Pharaoh. – P. 154 sekhemty № 2. – P. 157 sekhemty № 5. – P. 164 nms № 55, khat № 5. – P. 165, seshed № 28. – P.169 nms № 23. См. также голову колосса Рамсеса II с модием в форме кольца из уреев. Египетский музей. Каир (JE 27745 = CG 636, Ziegler C (ed.) Queens of Egypt. – P. 245. – Cat. 33). MODIUS AND «THE FLORAL CROWN» IN THE ICONOGRAPHY OF ROYAL WOMEN OF THE NEW KINGDOM: INTERPRETATION OF THE SYMBOLIC MEANING OF HEADGEARS V. Bolshakov Department of History and General Disciplines Peoples’ Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya Str., 6, 117198, Moscow The article examines the typology of crowns of Egyptian royal woman of the New Kingdom Period (XVIII–XX dynasties) – the so-called «modius» and the «floral crown». Special attention is paid to the peculiarities of decoration of these crowns and to the interpretation of their possible symbolic significance. Key words: Iconography, Modius, Platform crown, New Kingdom, Floral crown. 18 Солодкова О.Л. Роль католической церкви в образовании португальской колониальной империи… ВОСТОК–ЗАПАД: ДИАЛОГ ЦИВИЛИЗАЦИЙ РОЛЬ КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ В ОБРАЗОВАНИИ ПОРТУГАЛЬСКОЙ КОЛОНИАЛЬНОЙ ИМПЕРИИ В ИНДИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVI В. О.Л. Солодкова Кафедра цивилизационного развития Востока Отделение Востоковедения Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» Малый Трехсвятительский пер., 8/2, Москва, Россия, 109028 В статье рассматривается деятельность католической церкви в рамках португальской колониальной политики на полуострове Индостан, а также основные методы христианизации местного населения. Затрагивается проблема взаимодействия христианской и индуистской религиозных систем. Показано, что первые десятилетия миссионерской деятельности не привели к желаемому результату из-за глубокого непонимания католическими миссионерами глубинных устоев индуистского общества, что вынудило католические ордена искать новые пути для крещения коренного населения. Ключевые слова: миссионеры, Франциск Ксавье, Золотая Гоа, орден иезуитов, колониальная система управления, португальский парусный флот, монополия на торговлю пряностями, торговые фактории, политика христианизации, кастовая система, папство, фискальная система, инквизиция, орден францисканцев. Открытие Португалией на рубеже XV–XVI вв. морского пути к берегам Индии сразу же превратило ее в крупнейшую мировую державу. Освоение морского пути в эту легендарную страну давало громадные политические, стратегические и экономические преимущества. На протяжении первой половины XVI в. Португалия основала цепь военно-морских укреплений по всему побережью Индостана. Все удобные гавани на Восточном побережье Африки и Персидского залива оказались под португальским контролем. Небольшая европейская страна сумела на короткое время установить монополию на торговлю с Индией. Кроме поставок пряностей и тканей в Европу, португальские торговые фактории по обоим берегам Индийского океана взяли в свои руки традиционный обмен хлопко19 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 вых тканей на золото, которым были богаты государства и народы Восточной Африки (1). Опираясь на превосходство своего флота и пушечное вооружение, португальские корабли безжалостно топили все чужеземные суда в зоне своего влияния. Португальцы стали первыми европейцами, которые в 1509–1515 гг. создали в Азии торговую «империю», завоевав ряд опорных пунктов от Ормуза до Малакки и серьезно потеснив арабских купцов (2). Индия с самого начала стала центром португальской колониальной империи на Востоке. Постепенно создавалась система управления новыми землями, в которой почетное и важное место занимала католическая церковь. После возвращения к родным берегам Васко да Гамы Лиссабон вскоре подготовил новую крупную экспедицию в Индийский океан. В 1502 г. в Индию отплыла новая эскадра, в которой уже участвовало 20 судов. Руководил ею все тот же Васко да Гама, получивший от португальского короля титул «адмирала Индийского моря». В октябре португальские корабли подошли к Каликату (или Каликуту. – О.C.). Чтобы запугать местное население, он обстрелял из пушек город и повесил на реях несколько ни в чем не повинных индийских рыбаков. Но власти города не приняли ультиматум португальцев и не сдались. Оставив несколько кораблей для блокады Каликата, Васко да Гама нагрузил оставшиеся суда пряностями в Кочине и Каннаноре и двинулся в обратный путь. Проданные с молотка экзотические товары дали фантастическую прибыль, что подогрело интерес ко вновь открытым землям. Первые торговые контакты португальцев в Индии принесли первые сверхприбыли, но отнюдь не означали установления их полного господства над прибрежными районами страны. Предстояла долгая и кровопролитная борьба с местными правителями и конкурентами в морской торговле. Реально португальским завоевателям удалось закрепиться на Коромандельском побережье только в 1510 г., когда Альфонсо де Альбукерке сумел отвоевать территорию Гоа у султана Биджапура. Провинция Гоа тех времен была небольшой областью на юго-западном побережье Индии, в дельте нескольких рек, и, по сути дела, представляла собой несколько островов с удобными гаванями. Этот пункт можно было даже с малыми силами оборонять с суши и с моря. Закрепившись в Гоа, португальцы основали ряд крепостейфакторий в Каликате, Каннаноре и Кочине на юге Индии, а также в Чауле и Дабуле на севере. К 1582 г. были захвачены Бомбей, Карандж, Бассейн и Сальсетте. Однако вплоть до 1543 г. территория Гоа оставалась единственным анклавом под эффективным португальским управлением в Индии (3). Благодаря своему удобному географическому положению уже в 1530 г. Гоа стала столицей колониальных владений Португалии на Востоке, ведущим центром торговли с Индией. Управлялась колония вице-королем, ему подчинялись канцлер, секретарь, казначей и главный судья. Вице-королю или губернатору подчинялся государственный совет, состоявший из канцле20 Солодкова О.Л. Роль католической церкви в образовании португальской колониальной империи… ра, казначея и капитана Гоа. Во главе каждой деревни, входившей в колонию, стоял старшина и писарь. Эти должности были наследственными. Старшины деревень образовывали так называемую Генеральную ассамблею, возглавляемую санадаром, назначаемым администрацией колонии. Санадар обладал административной и юридической властью и был связующим звеном между колониальными властями и сельскими общинами. Административная и фискальная система, сложившаяся в Гоа, позднее использовалась португальцами в других колониальных владениях. С захватом Малакки и Макао у китайских берегов португальская колониальная империя на Востоке приобрела законченный характер. Гоа стала административным и духовным центром разветвленного политического организма, направленного на присвоение высокой торговой прибыли за счет монополии на торговлю пряностями. Параллельно с военно-гражданской и административной системой управления португальскими владениями формировалась централизованная структура римско-католической церкви. Папский престол, безусловно, оправдывал «евангелизаторскую» и «цивилизаторскую» миссию европейцев. Католическая церковь была заинтересована в увеличении паствы, захвате новых земель и умножении церковных богатств. Колонизаторы провозглашались героями и святыми, несущими «слово божие» народам, якобы пребывающим в дикости и невежестве. Более того, папство провозгласило, что европейские государи не имеют права оставлять народы в таком «бедственном положении», и что развитые государства должны брать управление «более слабыми» в свои руки. В 1514 г. восточные колонии Португалии были включены в епархию Фунчал с центром на острове Мадейра, а в 1533 г. по просьбе короля Жоана III папа Павел III учредил отдельную епархию в Гоа с юрисдикцией над огромной территорией от Мыса Доброй Надежды до Китая и Японии. В 1558 г. Гоа становится отдельным архиепископством, в которое как викариаты входили Кочин и Малакка и к которому позднее были приписаны Майлапур, Макао и Фунаи в Японии. Один за другим в регионе развертывают свою миссионерскую деятельность различные религиозные ордена. Первыми на индийской земле высадились францисканцы в 1498 г., иезуиты в 1542 г., доминиканцы в 1548 г., августинцы в 1572 г. В 1560 г. в Гоа был сформирован под покровительством папского престола суд «святейшей инквизиции», вписавший много мрачных страниц в историю португальских прибрежных владений. По планам королей Португалии и католической церкви в Индии было необходимо проводить массовую христианизацию «язычников» с целью формирования здесь лояльной к завоевателям и их власти прослойки среди местного населения. В этом многотрудном деле именно Гоа отводилась главная роль руководящего центра. С 1500 по 1542 г. орден францисканцев взял на себя основную работу по христианизации индийского населения. 21 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 В первые десятилетия португальского господства «обращение язычников» не носило активного целенаправленного характера. Происходило знакомство с местными условиями социальной и религиозной жизни. В 1552 г. епископ Дуарте Нуньес в своем письме королю описывает религиозное положение в Гоа: «Что касается населения Гоа, оно располагает большим количеством храмов, украшенных статуями врагов Христа, и оно ежегодно празднует свои религиозные праздники... Покровительствовать такому идолопоклонничеству является большой ошибкой. Необходимо во имя служения Господу нашему разрушить все храмы их, а на их месте воздвигнуть церкви со святыми. Разрешить тем, кто хочет стать христианином, владеть землей и домами, как сейчас, если он не желает Святой Веры, то пусть покидает остров» (4). Письмо Дуарте не было оставлено без внимания в Лиссабоне, и через 20 лет оно стало фактически программой действия для католической церкви в Индии. С появлением иезуитов на территории Гоа в 1542 г. начинается более активная деятельность католической церкви по пропаганде и распространению христианства среди местного населения. С 1540 по 1545 г. был принят ряд предписаний, по которым преступлением становится хранение в своих домах предметов индуистских культов. Любой дом можно было обыскать по подозрению в хранении индуистских реликвий. Празднование религиозных дат и отправление индуистских культов было запрещено. Как отмечали многие историки, иезуиты сыграли в деле христианизации Индии особую роль и отличались от остальных наибольшим рвением и нетерпимостью по отношению к язычникам. Генерал-губернатор Альфонсо де Альбукерке заверял португальского короля, что, если ему и иезуитам развяжут руки, то они совместными усилиями за год или два христианизируют все население Гоа. Существенным препятствием на пути распространения христианства в Индии стала несовместимость доктрины католицизма с кастовой системой, неотъемлемой частью индуизма. Кастовая система предполагала, что человек, принадлежавший к определенной касте, должен был соблюдать ее обычаи, заключать брак внутри касты, а после смерти погребение должно пройти по обычаям касты. Если же человек нарушал обычаи касты, он должен был быть наказан или изгнан из нее, что, по сути, означало для него социальную смерть. Первым вопросом к прибывшим европейцам был вопрос об их касте. Когда те отвечали, что не признают каст, что перед Богом равны все, их считали чуть ли не ниже неприкасаемых и изгоев. Португальцы вели себя по индийским законам недопустимо: пили спиртное, ели мясо, оскверняли индуистские святыни. Индусы называли португальцев «паранги», и скоро это слово стало воплощением всего самого отвратительного и нечестного. Индус, принявший веру «паранги», считался предателем. Такого человека называли «батало», то есть – «человек, потерявший касту». 22 Солодкова О.Л. Роль католической церкви в образовании португальской колониальной империи… Для португальцев же слово «паранги» было синонимом слова «португалец». Не зная действительного значения этого слова, миссионеры зачастую спрашивали индийца: «Хочешь ли ты стать паранги?». Они не понимали, что по индийскому обычаю Бог людей вне касты не может быть Богом людей, принадлежащих касте, следовательно, Христос не мог быть Богом людей, принадлежащих касте, так как он был Богом «паранги» – людей вне касты. Принять крещение означало потерю касты, полный разрыв со своим образом жизни и своим окружением. Поэтому при появлении миссионера жители разбегались по домам. Если кто-то случайно коснулся его сутаны, тотчас же спешил совершить омовение, чтобы очиститься от европейской скверны. Католические священники ничего не знали о системе кастовой чистоты и с удивлением отмечали, что многие готовы голодать, нежели есть и пить с человеком низшей касты. Даже знаменитый миссионер Франциск Ксавье, прибывший в Индию в мае 1542 г., проведший на территории Южной Индии более 3 лет и посвятивший миссионерской деятельности на Востоке более 10 лет, проповедуя в Китае и Японии, был временами разочарован результатами своего труда (5). Он называл не менее серьезную причину, препятствовавшую распространению христианства в Индии – продажность и взяточничество португальского чиновничества. Он писал королю Португалии, что намерен отправиться в Японию, потому что не может выносить «мучений», которые доставляют ему «алчность и аморальное поведение португальских властей». Португальские чиновники так быстро богатели за счет вымогательства, что в 1546 г. губернатор Гоа Жоас де Кастро писал королю, что нельзя назначать на должности лиц более, чем на три года, объясняя, что «не существует такого сильного характера, который бы мог сопротивляться долго жадности и порочности, которые здесь практикуются» (6). Естественно, что христианство связывалось у индийцев со всеми пороками европейского колониализма. Среди местного населения появились люди, агитировавшие против принятия новой веры. В кафедральном уложении, вышедшем в 1547 г., говорится, что местные жители не хотят становиться христианами, так как репутация христиан такова, что люди не желают даже разговаривать с ними; «христиане настолько плохо обращаются с местными жителями, настолько им досаждают, что люди, которые агитируют против христианства, пользуются у населения огромным влиянием» (7). В марте 1559 г. Лиссабон одобрил ряд декретов вице-короля Гоа, направленных на христианизацию местного населения. Согласно первому, все изображения индуистских божеств, где бы они не находились – дома или на улице, подлежали немедленному уничтожению. Запрещались народные индуистские праздники. Все индуистские проповедники объявлялись вне закона. Повелевалось также немедленно информировать главного судью о том, кто из соседей держит в доме изображения индуистских богов. За открытое нарушение закона виновные подлежали аресту. За нарушение этих декретов человек приговаривался к пожизненным каторжным работам, его имущество конфисковали и делили пополам между доносчиками и церковью. 23 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Второй декрет касался сирот, которые лишились обоих родителей и других родственников. Сирот отдавали под опеку иезуитов, которые воспитывали их в христианской традиции. Если в иезуитском приюте не было мест, то опека поручалась другому религиозному ордену. Согласно третьему декрету, юридическому и финансовому департаменту запрещалось брать на работу язычников. Нарушение этого закона влекло за собой потерю права колониальных чиновников набирать кадры из местного населения. Язычники, принятые на работу до выхода этого закона, должны были быть уволены, а на их места взяты христиане. Главой гильдии также мог быть только христианин. Отдельно был выпущен декрет, по которому запрещалось давать деньги в долг язычнику, так как они могли быть использованы против христианских моральных правил. Давая деньги христианину, с него брали клятву, что он, в свою очередь, не даст их в долг язычнику. В феврале 1549 г. был издан эдикт, по которому каждый, препятствующий или отговаривающий от вступления в христианство, приговаривался к каторжным работам, а его имущество подлежало конфискации в пользу церкви Святого Фомы, которая строилась в это время на восточной окраине Гоа. С созданием в 1526 г. империи Великих Моголов на территории Индии стал активно распространяться ислам, и в Гоа появились муллы, агитировавшие перейти в мусульманскую веру. Поэтому в декабре 1564 г. был принят декрет, запрещавший любые попытки склонить индуиста к переходу в ислам или иудаизм под страхом лишения всего имущества и угрозы пожизненной каторги. Такое же наказание ожидало индуиста, если он поддался на уговоры. Иезуиты сыграли особую роль в христианизации Гоа. Не прошло и десяти лет со дня их появления в Индии, как они сумели оттеснить на второй план и францисканский и доминиканский ордена. Иезуиты стали буквально засыпать своими отчетами вышестоящих лиц, доказывая свои успехи в деле пропаганды католической веры, а также распространяя свои предложениями по поводу дальнейшей христианизации Гоа. Это не замедлило сказаться уже в 1550 г., когда королевский двор инструктировал свою колониальную администрацию в Индии действовать в вопросах религии и морали, опираясь на советы иезуитов. Рвение иезуитов было так велико, что они в деле христианизации использовали все средства, от уговоров до прямого насилия. В Лиссабон и Рим поступали рапорты о тысячах индусов, которых обратили в христианство. Только за 1560 г. в Гоа окрестили 12 тыс. человек. Люди принимали христианство под угрозой ареста или даже пребывая в тюрьме, но, даже приняв новую веру, они все равно не могли чувствовать себя в безопасности, так как, став католиками, они должны были немедленно отказаться от традиционного образа жизни. Если же они не отступали от него, то их действия рассмат24 Солодкова О.Л. Роль католической церкви в образовании португальской колониальной империи… ривались как ересь и подлежали рассмотрению в «священном трибунале». Каждый католик был обязан сообщать в трехдневный срок о любом нарушении Эдикта Веры инквизии. Если он не делал этого, то автоматически становился «соучастником преступления». Для христианизации Гоа использовалась политика, которую сами церковники назвали «rigor de misericordia» – «суровость милосердия». В выработке этой политики огромную роль сыграл именно орден иезуитов. Сами иезуиты признавали, что строгость, конечно, присутствовала, но только против «меньшинства», не желавшего подчиниться португальскому владычеству и принять «католическое милосердие». Инквизиция же представляла собой политику «суровости милосердия» в действии. В результате подобная деятельность «священного трибунала» вынуждала население бежать все дальше вглубь Индостанского полуострова. С середины XVI в. роль Гоа в «евангелизации» Востока постоянно возрастает, она становится форпостом экспансии католической церкви в Индии, Китае, Японии и других странах Азии. Именно из Гоа отправлялись миссии вглубь азиатского субконтинента. Но христианизация Востока была сопряжена с рядом проблем. Для такого густонаселенного региона требовались, прежде всего, многочисленные квалифицированные кадры. Необходимого количества миссионеров не было, имеющиеся священники в своей массе были невежественными, ничего не знавшими о местных традициях и культуре. Большинство из них, включая и «святого апостола Востока» – Франциска Ксавье, не знали местных языков и произносили свои проповеди через переводчиков. Широко использовался так называемый метод «общего крещения», когда собирали толпу местных жителей, объявляли им, чаще всего через переводчика, о том, что они стали христианами, а уж потом давали краткие сведения об Иисусе Христе и христианской религии. Это давало некоторые результаты, однако серьезно говорить о том, что христианство пустило глубокие корни, не приходилось. Индийцы, крещенные таким образом, по большей части даже не понимали сути происходящего таинства. Иезуиты в своих ежегодных отчетах отмечали, что в Гоа многие из обращенных в христианство приходили к стенам храмов по несколько раз, чтобы уверить власти в своем искреннем желании принять новую веру. Объяснения, которые давались по поводу христианской религии, были крайне примитивными. Миссионеры относились к язычникам как к варварам или дикарям. Для них не было разницы между язычниками африканского племени и язычниками из Индии. И те и другие были для них дикарями, а ведь индиец тех времен был зачастую более образован, нежели сам миссионер. Миссионеры изначально не учитывали того, что уровень социальноэкономического развития индийского общества был гораздо выше, чем в африканских государствах, а также странах Нового Света. За плечами ин25 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 дийского народа была трехтысячелетняя история древнеиндийской цивилизации. К моменту появления европейцев у берегов Индии на ее территории уже сложился ряд государств с развитыми феодальными отношениями. По уровню развития ремесленное производство не уступало европейскому. Миссионеры встретились здесь с многовековой самобытной культурой. Христианству противостояла не менее стройная, отшлифованная тысячелетиями система религиозных воззрений. Католические же миссионеры не только считали ниже своего достоинства вступать в теологические споры с индуистами, но даже не давали себе труда вдаваться в подробности при объяснении основ христианской религии. Для них преимущества христианства перед любой другой религией были несомненны и очевидны. Такое пренебрежение и недобросовестность священников приводили к тому, что люди были окрещены, не имея понятия о сути веры и не зная ни одной молитвы. Иезуит Антонио Криминале был потрясен в 1545 г. таким положением дел и писал: «Все они говорили, что верят в то, во что верят христиане, или отвечали, что они не знают; они не имели никакого понятия о молитвах “Отче наш”, “Аве Мария”, “Я верую” и так далее. Они их даже не учили» (8). Кроме всего прочего, миссионерских кадров просто не хватало. Португалия, небольшая страна по численности населения, была не в состоянии обеспечить «духовными пастырями» такую многонаселенную область, как полуостров Индостан. Один из первых миссионеров Индии Николло Лансилотто писал Игнатию Лойоле: «Люди этой страны, которые становятся христианами, делают это часто из временных преимуществ... Рабы Муров и Индусов стремятся к крещению, чтобы получить вольную из рук португальцев. Другие делают это с целью получить защиту от тиранов, или ради тюрбана, рубашки... или же для того, чтобы избежать казни, или, наконец, чтобы иметь доступ к христианским женщинам. Человека, который переходит в эту веру из искренних побуждений, считают дураком. Их крестят, кто бы ни изъявил желание причаститься, причем без всякой инструкции, и многие потом снова возвращаются к своему язычеству... Эта страна настолько обширна, что не хватило бы и ста тысяч священников, чтобы обратить в христианство все ее население» (9). Пытаясь поднять престиж новообращенного населения, колониальные власти предоставили ему ряд преимуществ при приеме на государственную службу, исключили христиан из рекрутских наборов во флот. Несмотря на все эти усилия, португальцы не пользовались уважением у местного населения: по отношению к ним на Малабарском берегу сложилась присказка, которая гласила: «Большое счастье, что португальцев на свете так мало, как львов и тигров; если бы их было столько же, как бывает других народов, они сожрали бы нас всех» (10). Миссионеры проповедывали христианское смирение, равенство всех перед Богом, а также заповеди «не убей», «не укради» и т.д., а вслед за ними приходили их соотечественники, которые грабили, убивали, пьянствовали – вели совсем не тот образ 26 Солодкова О.Л. Роль католической церкви в образовании португальской колониальной империи… жизни, который проповедывался католическими священниками. Это серьезно снижало эффективность миссионерской деятельности. Однако португальцам удалось в достаточно короткий срок окрестить на Коромандельском побережье рыбаков касты парава, одну из наиболее угнетаемых групп местного населения, и это крещение рассматривалось как перемена подданства жителей побережья, их переход из-под власти индийских правителей под власть короля Португалии. После крещения ловцы жемчуга парава получили необходимую им военную защиту от местных феодалов, а португальские купцы занимали место арабских скупщиков жемчуга, которые исповедовали ислам (11). Правители южноиндийских государств не могли не реагировать на фактическое отторжение своих земель, и это приводило к усилению враждебности индийских князей по отношению к португальским торговым факториям и деятельности католических миссионеров. Общее крещение мало что давало для глубокого проникновения христианской идеологии в индийскую среду. Те, кто принял христианство, таким образом, продолжали придерживаться своих прежних верований, но если для индийцев обряд крещения практически ничего не менял в повседневной жизни, то, по мнению католической церкви, они уже стали настоящими христианами, следовательно, отправление традиционных культов, наличие в домах статуй индуистских богов рассматривалось как ересь. И для борьбы с отступниками существовала инквизиция. Введенная первоначально для борьбы с «ересью» на оккупированных территориях среди самих колонизаторов и, в частности, среди переселявшихся в Индию в результате гонений в Европе так называемых «новых христиан», т.е. принявших христианство португальских иудеев, инквизиция в Гоа стала прямым орудием подавления инакомыслия на захваченных португальских территориях на Востоке. Очень скоро она переключилась на местных жителей, подавляющее большинство которых было христианизировано с помощью силы или соблазнительных обещаний материальной выгоды. Кроме всего прочего, материальные выгоды обернулись необходимостью для принявших христианство выплачивать церковную десятину. Десятина взималась с урожая и домашнего скота. Кроме этого, вице-королем в 1567 г. были узаконены множество церковных штрафов: за отдых в неположенное время, за пропуск воскресной службы и праздничных дней, за сохранение нехристианских имен и ношение нехристианской одежды. С 1568 г. миссия по сбору церковной десятины была возложена на иезуитов. На территории Индии такого налога никогда не существовало, и вполне естественно, что все эти новые налоги и поборы порождали недовольство среди людей, недавно принявших христианство. Поэтому на индийских землях вся энергия инквизиции направлялась на раскрытие и наказание этих «еретических» тенденций, противоречивших религиозной догме церкви. Первое «аутодафе» состоялось еще в 1543 г. 27 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Хотя некоторые современные историки португальской инквизиции в Гоа и других католических институтов стремятся доказать, что их деятельность искажена в результате «предрассудков против католиков, под влиянием протестантских историков», обращение в христианство зачастую имело насильственный характер, сопровождалось жесточайшим подавлением древней индийской культуры, уничтожением культовых сооружений и памятников, неслыханным вандализмом. В насильственном обращении индийцев в католицизм участвовали практически все католические религиозные ордена, действовавшие на Малабарском и Коромандельском побережьях, а также в других частях Южной Азии. Однако, по ряду причин, наибольшее количество документов сохранилось о неблаговидных деяниях ордена иезуитов. Тем не менее, от них не отставали францисканцы, уничтожившие на территории Гоа и окрестностей около трехсот индуистских храмов. Известный индийский историк А.К. Приолкар приводит одно из поздних предписаний в отношении обращенных индусов, совершивших «преступление» против католической церкви, которые были опубликованы в Гоа в подробном «эдикте веры» в 1736 г. Согласно этому эдикту преступлением являлось непризнание власти и святости церкви, Христа, как Бога и Мессии, отказ от выполнения католических ритуалов, а также предпочтение мусульманства, иудаизма и, особенно, преобладавшего в Индии индуизма (12). Однако людей, выступивших против политики «суровости милосердия», среди католических религиозных деятелей было немного. Большинство, наоборот, считало эту политику слишком мягкой или вполне естественной. Провинсиал Гоа (должность в иезуитской иерархии) Квадриш в своем письме ко двору от 14 января 1561 г. пишет, что за 1560 г. окрестили 12 700 душ. Далее он сообщает, что крещение язычников является благодеянием для них, так как «дьявол научил этих людей, что они не могут есть с другими людьми, так и с нами. Если они примут от нас нашу пищу, то они тут же теряют свое индуистское естество, есть вместе с нами для них такой же грех, как наш грех против Святого Креста. Для тех, кто ест из наших рук, нет возможности быть больше индуистом, нет возможности смешаться с индуистами, ни индуистам смешаться с ними. Под стражей язычников приводят в этот дом, и если они изъявили желание стать христианами, то мы принимаем их с христианским гостеприимством, даем им пояснения о нашей вере, что само по себе является актом милосердия, с чем не могут не согласиться и те, кто прибыл с желанием узнать что-нибудь о нашей вере, и те, кто прибыл из страха наказания. Тот, кто воспользуется нашим гостеприимством, отведает из наших тарелок, не может больше оставаться индуистом и теряет всякую надежду вернуться в свою касту. И он ищет новый закон, раз он потерял свой. Оказавшись в таком положении, когда над ним нет другого закона, кроме нашего, он приходит к решению, хотя и из страха наказания, но находит умиротворение в той истине, которую 28 Солодкова О.Л. Роль католической церкви в образовании португальской колониальной империи… мы ему объяснили. Такая христианизация является милосердием для язычников, вместо наказания, которого они заслуживают» (13). Показательным самим по себе является то, что современные апологеты католической церкви, пытающиеся уверить, что насильственная христианизация проводилась лишь в редких случаях, не в состоянии опровергнуть фактов, которые этому противоречат. Только жестокие репрессии могли привести к тому, что за какие-то 10– 15 лет практически все население Гоа приняло крещение; и это позволило вице-королю Норонье в декабре 1564 г. отписать ко двору, что христианство в Гоа достигло такого прогресса, что только десятая часть населения является индуистской. Вице-король Норонья писал также о том, что он получил с прибывшими кораблями индульгенции с полным отпущением грехов тем, кто приведет язычника к Святой вере. Далее он отмечает, что появление таких индульгенций вызвало нездоровый ажиотаж у некоторых людей, и они стали «более настойчиво, чем раньше» уговаривать язычников принять христианство, «иногда даже применяя силу» (14). Историки католической церкви, описывая процесс христианизации, приводят множество фактов, связанных с неожиданным «прозрением» язычников и появлением у них «сильного желания» приобщиться к Святой вере. Показательным является то, что во многих случаях такое решение приходит к ним в тюрьме или под угрозой ареста. Интересным является случай с крещением одного известного индуистского брахмана, который был доставлен в тюрьму по законам, принятым в 1559–1560 гг., запрещавшим пропаганду индуизма. Отмечалось, что этот «язычник-священник был очень непримиримо и независимо настроен» и заявил, что «ему могут отрубить ноги или голову, но он никогда не станет христианином», но, пробыв в церковных застенках несколько лет, в октябре 1564 г. «божественное провидение» посетило несчастливого узника, и он изъявил «горячее желание стать христианином» (15). Если такое принятие христианства считать добровольным, то придется согласиться с иезуитами, что христианизация была актом милосердия по отношению к язычникам. Христианизировав практически девять десятых населения Гоа, миссионеры стали создавать свои опорные пункты на континенте. Иезуиты создали свои базы в Бассейне, Сальсетте, Бандре, Тане, Даммане, проникли даже на территорию империи Великих Моголов. В 1549 г. иезуиты создали свои «провинции» в Гоа, а в 1600 г. – Кочине. В 1580 г., в 1591 г. и в 1595 г. они направляют свои миссии ко двору Великих Моголов, и им удалось создать христианские центры в Дели, Aгpe и Лахоре. Еще в 1576 г. иезуиты стали проникать в Бенгалию, но постоянная миссия была там создана лишь в 1598 г. Однако там, где миссионеры не имели поддержки колониальных властей, похвастаться появлением большого количества новых адептов христианства они не могли. 29 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 В 1605 г. часть Южной Индии, которая за несколько лет до этого была включена в иезуитскую вице-провиицию, была преобразована в провинцию «Малабар», которая занимала довольно большую территорию, включая миссии на территории нынешних Тамилнада и Кералы, в Кочине, Мадурай, Майсоре, Цейлоне, Бенгалии, Перу, Малакке и Молуккских островах. По сути дела, католической церкви удалось распространить свои миссии практически по всему побережью Индии, а в ряде случаев они смогли проникнуть вглубь полуострова Индостан. Великие географические открытия, расширение границ известного мира в XV–XVI вв. папский престол пытался использовать для своих экспансионистских устремлений. Папство смогло обратить противоречия в борьбе за зоны колониального влияния между Испанией и Португалией в свою пользу, оно играло роль международного арбитра при разделе новых земель. Само папство не снаряжало экспедиций и обладало ограниченными практическими возможностями. Поэтому в обмен на обязательства европейских держав взять на себя заботы по евангелизации населения новых земель, строительство церквей и обеспечение кадрами священников предоставляло христианским державам монопольное право на духовную юрисдикцию на этих землях. Экспансия европейских стран включала евангелизацию как один из элементов колониализма, но миссионерская деятельность не могла стать в нем самостоятельным направлением. Только установление европейского колониальною режима, т.е. системы господства европейской цивилизации и подчинения местных цивилизаций, могло стать гарантией успешной христианизации за пределами Европы. А поскольку Португалия не в состоянии была установить такую систему на такой огромной многонаселенной территории, она контролировала лишь небольшие территориальные анклавы на побережье. ПРИМЕЧАНИЯ (1) Хазанов А.М. Экспансия Португалии в Африке и борьба африканских народов за независимость (XVI–XVIII вв.). – М., 1976. – С. 34. (2) Asia in Western and World History. – Armonk, N. Y., 1995. – P. 147. (3) Солодкова О.Л. Проблемы взаимодействия Востока и Запада на примере католической экспансии в Индии в XVI-XVII вв. // Вестник Университета Российской Академии образования. – М., 1997. – С. 135–136. (4) D'Costa А. The Christianization of the Goa island. – Bombay, 1965. – P. 28. (5) Venn H. The missionary life and laboures of Fracis Xavier taking from his own correspondence, Cambridge University Press, 2010. – P. 22. (6) D'Costa А. The Christianisation... – P. 40. (7) Ibid. – P. 39. (8) Ibid. – P. 175. (9) Cronin V. A Perl of India. The life of Roberto de Nobily. – Lnd., 1959. – P. 29. (10) Тарле Е.В. Очерки колониальной политики западноевропейских государств (конец XV – начало XIX в.). – M.–Л., 1965. – С. 66. 30 Солодкова О.Л. Роль католической церкви в образовании португальской колониальной империи… (11) Zupanov Ines G. Missionary tropics the Catholic frontier in India (16–17th centuries). – The University of Michigan Press, USA, 2008. – P. 15. (12) Priolkar A.K. Inquisition in Goa. – Bombay, 1961. – P. 82–83. (13) D'Costa А. The Christianisation... – P. 76. (14) Ibid. – P. 88. (15) Rajimanicham S. The first oriental scholar. – St. Havier Colledge, Bombay,1972. – P. 26. THE ROLE OF THE CATHOLIC CHURCH IN ESTABLISHING THE PORTUGUESE COLONIAL EMPIRE IN INDIA IN THE FIRST HALF OF THE 16TH CENTURY O. Solodkova Department of Civilizational Development of the East School of Asian Studies National Research University Higher School of Economics Maly Tryokhsvyatitelsky Per., 8/2, Moscow, Russia, 109028 The article deals with the role of the Catholic Church in the context of Portuguese colonial policy in India and describes the methods of Christianizing the local population. The problem of interaction between the Hindu and Christian religious systems is explained. When the early decades of missionary activity did not lead to desired results, it became clear that there existed profound misunderstanding by Catholic missionaries of the realities of Hindu society. As a result, Catholic Church had to seek new methods for baptizing of the Hindu population. Key words: Missionary, Golden Goa, Jesuit Order, Colonial System of Governance, Portuguese sailing fleet, Monopoly on the spice trade, Trading posts, Christianization, Caste system, Papacy, Fiscal system, Inquisition, Franciscans. 31 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 ИДЕИ И ПОЛИТИКА В ИСТОРИИ РАЗУМ И ВЕРА: ВЗГЛЯДЫ КОТТОНА МЕЗЕРА НА ВЗАИМООТНОШЕНИЯ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ И РЕЛИГИИ И.Ю. Хрулева, Е.С. Волкова Кафедра новой и новейшей истории стран Европы и Америки Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова Ломоносовский проспект, 27-4, Москва, Россия, 119992 В статье исследуется период конца XVII – начала XVIII в. в истории Новой Англии, когда под влиянием новой науки и философии Просвещения в идейном и интеллектуальном климате происходили серьезные изменения. Авторы анализируют взгляды Коттона Мезера (1663–1728) на проблему взаимоотношений науки и религии. Пуританский священник одним из первых на американском континенте воспринял новую науку и философию, попытавшись использовать последние научные достижения для укрепления основ пуританской веры. Ключевые слова: Новая Англия, Массачусетс, пуританизм, Коттон Мезер (1663– 1728), Просвещение. Знание, лишенное религиозного рвения, не является знанием, но и рвение, лишенное знания, – это всего лишь огонь пожирающий... Джон Коттон. «Христос Источник Жизни» (1628) Коттон Мезер – одна из наиболее известных, ярких и вместе с тем противоречивых фигур колониального периода американской истории (1). Родившийся в Новой Англии и выросший в семье потомственных проповедников (2), К. Мезер стал свидетелем и участником ключевых событий политической, духовной и интеллектуальной жизни. В конце XVII – первой четверти XVIII в. в колониях Новой Англии происходят существенные изменения в политической сфере. С принятием новой хартии 1691 г. меняется политический статус колонии Массачусетс, ставшей отныне королевской провинцией. Новый этап в истории Массачусетса, позиционировавшего себя единственным оплотом «истинной» веры, ознаменовал собой рост вмешательства английской короны во внутренние 32 Попова Е.А. Идейные основы гегемонистских устремлений французского абсолютизма в XVII в. дела колонии и, как следствие, усиление английского влияния не только в политической, но также в духовной и интеллектуальной сферах. Рубеж веков можно считать переломным не только благодаря важным преобразованиям социально-политического характера, произошедшим вследствие Славной революции в Англии. Данный период особенно примечателен серьезными изменениями в идейном и интеллектуальном климате. В начале XVIII в. в Европе значительное распространение получают идеи Просвещения. Главной особенностью просветительского мировоззрения можно считать приоритет разума над верой, рационалистического мировоззрения над божественным откровением. В большей или меньшей степени влиянию новых научных и философских идей подверглись и в Новом Свете, при этом неудивительно, что наибольшим авторитетом в североамериканских колониях пользовались работы представителей английского Просвещения. Именно в этот период в Англии, а вслед за ней и в колониях происходит постепенная трансформация мировоззренческих представлений, основанием для которой служат многочисленные исследования и открытия, совершенные в области естественнонаучного знания. Несомненно, наибольшая заслуга в этом принадлежит английскому ученому, философу и естествоиспытателю Исааку Ньютону (1643–1727). Публикация в 1687 г. его главного труда «Математические начала натуральной философии», получившего широкую известность как в метрополии, так и в колониях, с одной стороны, стала своеобразным итогом периода, известного в истории, как научная революция, а, с другой стороны, определила вектор развития естественнонаучного знания на многие годы вперед. Ценность рационального начала, основанного на убеждении в том, что в мире есть установленная закономерность, а также причинная обусловленность процессов и явлений природы, которую человек способен познать, опираясь на свой разум, приобретает первостепенное значение. Главным научным и философским методом признается принцип эмпиризма, признающий наиболее достоверным то знание, которое дается с помощью непосредственного наблюдения и опыта. Своеобразным девизом становится высказывание Ньютона: «Все, что не следует из явлений, должно быть названо гипотезами, а гипотезам, будь то метафизические или физические, оккультные или механистические, нет места в экспериментальной философии» (3). Однако первенство разума перед верой вовсе не означало прямолинейного отхода мыслителей от вопросов религиозного содержания. Именно в этот период проблема взаимоотношения научного знания и религии приобретает наибольшую актуальность и новое звучание. К ней обращаются и И. Ньютон, и английские просветители Дж. Локк (4) и Дж. Толанд (5), чьи философские изыскания были хорошо известны не только в Англии, но и в колониях. Что же касается Новой Англии и, в частности, колонии Массачусетс, то здесь вопрос о взаимоотношении естественнонаучного зна33 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 ния и религии представляется еще более актуальным. Влияние новых философских и научных идей ощутили на себе даже ортодоксальные пуритане. На первый взгляд может показаться, что распространение естественнонаучных знаний должно было стать своеобразным вызовом и испытанием для пуританской веры и как следствие вызвать негативную реакцию со стороны священнослужителей. Однако в действительности новоанглийские священники живо интересовались наукой и считали научные методы пригодными для того, чтобы с их помощью познать и прославить величие Бога. В начале XVIII в. религия продолжает играть важную роль в жизни новоанглийского общества, при этом личная религиозность переживает упадок. Происходит размывание слоя «истинных пуритан», постепенно терявших контроль над религиозной ситуацией и общественной жизнью в Новой Англии и в этой обстановке стремившихся всеми силами оживить утрачиваемое религиозное чувство и свое влияние. Актуальным становится поиск новой аргументации для обоснования истинности христианского вероучения вплоть до доказательства существования самого Бога. В этой связи личность и мировосприятие К. Мезера вызывает особый интерес, так как именно он одним из первых воспринял новую науку и философию, попытавшись использовать последние научные достижения для укрепления основ пуританской веры. Вслед за В.Л. Паррингтоном, известным американским исследователем, который отрицательно оценивал деятельность отца и сына Мезеров, считая их «порождениями сумерек теократии, общавшимися с призраками прошлого» (6), многие исследователи стали рассматривать личность К. Мезера как некий стереотипный образ религиозного фанатика, жесткого приверженца ортодоксального пуританизма, слепо верующего в провиденционализм и особую священную миссию новоанглийских пуритан. Основаниями для подобной точки зрения стали активное участие К. Мезера в ведовских процессах, религиозная нетерпимость, а также политика в отношении церковной организации: стремление к централизации и установлению большего контроля над отдельными независимыми конгрегациями, что фактически означало бы нарушение основного принципа организации пуританских церквей – принцип конгрегационализма. Однако, несмотря на все эти основания, идейное наследие К. Мезера не следует оценивать однозначно. Пуританский священник, негативно воспринимавший какие-либо нововведения в вопросах вероисповедания, стремившийся сохранить чистоту веры и оживить религиозное чувство путем установления большего контроля над церковной организацией и общественной жизнью колонии, вместе с тем активно интересовался естественными науками и внес определенный вклад в распространение сведений о новых знаниях и научных открытиях в Новом Свете. Таким образом, К. Мезер представляется переходной фигурой, на примере которой возможно проследить, каким образом менялось мировоззрение 34 Попова Е.А. Идейные основы гегемонистских устремлений французского абсолютизма в XVII в. жителей новоанглийских колоний под влиянием новой науки и философии Просвещения. Основная цель данной статьи заключается в рассмотрении взглядов К. Мезера на проблему взаимоотношения науки и религии, религиозного мировоззрения и научно-рационального стиля мышления. В связи с этим необходимо обратиться к анализу научной деятельности К. Мезера, попытаться понять, какое место занимала наука в системе ценностей пуританского проповедника, и какое значение имела его научная деятельность для духовного и интеллектуального развития Новой Англии. Анализу данного аспекта деятельности К. Мезера, напрямую связанного с его интересом к науке, в историографии уделяется значительно меньше внимания. При этом уже современники отмечали постоянное стремление к знаниям, присущее пуританскому священнику (7). Более того, по словам Самюэля Мезера, сына Коттона, его отец иногда так сильно увлекался науками, что деятельность священника чуть было не отходила для него на второй план (8). К. Мезер никогда не покидал Новую Англию, тем не менее его авторитет ученого был признан европейскими коллегами. Известно, что в 1710 г. университет Глазго присвоил ему докторскую степень, а в 1723 г. К. Мезер стал членом Лондонского королевского общества (9). Пуританский священник состоял в активной переписке с рядом европейских ученых, что подтверждается не только сохранившимися текстами писем, но и его дневниковыми записями (10). Известно, что в ноябре 1712 г. К. Мезер составил серию из тринадцати писем об естественнонаучных наблюдениях, проведенных в Новой Англии. Семь писем были адресованы Джону Вудворду (11), а другие шесть Ричарду Уоллеру (12). В 1714 г. отрывки из писем были опубликованы в одном из номеров научного журнала «Философские труды» (13), официального издания, выпускаемого Королевским обществом с марта 1665 г. По этому случаю К. Мезер написал в своем дневнике следующее: «Кажется, для меня наступил момент действовать и делать то, что велит мне Длань Всевышнего, чтобы Американская Библия стала известна миру» (14). Свои письма, в которых говорится о необычных археологических находках на территории Новой Англии, уникальных североамериканских видах растений и животных, обычаях индейцев, а также различных природных явлениях К. Мезер назвал «Американской Библией» (15). Помимо таких относительно часто наблюдаемых явлений, как гром, молния, ураганы и землетрясения, священник описывает и более редкие природные аномалии. В частности, в одном из своих писем он рассказывает про паргелии, так называемые ложные солнца (16), которые ему посчастливилось наблюдать дважды в холодную погоду (17). Следует отметить, что в описании своих наблюдений автор стремится к объективности, старается указывать только факты, не ссылаясь на сверхъес35 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 тественные силы. Однако, будучи известным и уважаемым в научных кругах, К. Мезер, как и любой деятель церкви того времени, воспринимал науку, прежде всего, как «служанку» теологии, инструмент, с помощью которого можно постичь Божий замысел. По словам священника, «философия – не враг, а удивительный и мощный стимул для религии» (18). Иными словами, сами по себе новые знания не представляют для священника слишком большой ценности, его главная цель – использование научных знаний на благо религии. Подтверждением этому служит естественнонаучный труд К. Мезера – «Христианский философ. Собрание наилучших открытий в природе, снабженных религиозными усовершенствованиями» (19). В работе, состоящей из тридцати двух глав, священник затрагивает вопросы астрономии, физики, зоологии, биологии и антропологии, ссылается на античных авторов, обращается к открытиям современников, иногда дополняя сведения о них своими наблюдениями, а также отмечает, как эти знания можно применить для прославления Господа, и именно в «демонстрации деяний прославленного Бога по созданию Мира» (20) он видит свою главную задачу. По признанию самого автора, «Христианский философ» – компиляционный труд. Описывая новые научные открытия, К. Мезер постоянно ссылается на мнения европейских ученых, среди которых наибольшим авторитетом у священника пользуются Джон Рей (21) и Уильям Дерхам (22), признавая, что его собственным мыслям и наблюдениям отводится лишь малая часть, которая есть ни что иное, как попытка употребить научные знания в поддержку традиционных религиозных представлений (23). Интересно, что английские ученые, на которых К. Мезер ссылается больше всего, были англиканами. Это дает основание говорить об определенной эволюции мировоззрения пуританского священника: несмотря на твердую приверженность ортодоксальному пуританизму, стремление священника к объективному знанию пересиливает религиозную нетерпимость. Подобные работы, сочетающие в себе как научные знания, так и теологические рассуждения, в исследуемый период были довольно распространены. В Англии целый ряд ученых, среди которых Джон Рей и Уильям Дерхам, пытались дать интерпретацию ньютоновской физики (24) с теологической точки зрения. Однако и для самого Иcаака Ньютона проблема взаимоотношения веры и естественнонаучного знания играла далеко не последнюю роль. Согласно его учению, мироздание подобно механизму, законы функционирования отдельных частей которого выявляются путем индукции через наблюдение и эксперимент. Но откуда же берет начало система столь логично упорядоченная и узаконенная? «Эта удивительная система Солнца, планет и комет могла появиться только по проекту премудрого и могущественного Существа...» (25), – пишет И. Ньютон. И это «Существо», по мнению ученого, «управляет всеми 36 Попова Е.А. Идейные основы гегемонистских устремлений французского абсолютизма в XVII в. вещами не как мировая душа, но господин всего; и благодаря этому управлению Его обычно называют Господь Бог Вседержитель» (26). Таким образом, пытаясь соединить результаты своих научных исследований с суждениями философско-теологического порядка, Ньютон признает, что мир создан по единому плану Творца, но вместе с тем в его концептуальных построениях отсутствуют рассуждения о божественной воле. «Подобно слепому человеку, который не имеет представления о цветах, мы не имеем представления о том, каким образом всезнающий Господь воспринимает и понимает вещи» (27). При этом принципиальная непознаваемость Бога, с точки зрения ньютоновской механики, ни в коей мере не препятствует научному познанию и не снижает степень истинности его результатов. В механистической картине мира Бог выступает в качестве разумного устроителя Вселенной. Он, подобно искусному мастеру, сконструировал ее механизм по определенным принципам и законам и привел его в движение. Далее вмешательство Бога в земные дела сводится к минимуму. Схожих идей по данному вопросу придерживается и К. Мезер. Закономерное и логичное устроение мира служит для священника главным и, едва ли не единственно необходимым, доказательством существования Высшего начала. По словам К. Мезера, «работ по сотворению достаточно для убеждения разума любого человека в существовании Бога» (28). При этом для К. Мезера Бог является не только «перводвигателем» (29) Вселенной, но и творцом всего живого, даже «отцом насекомых» (30). По мнению священника, между естественными и божественными законами нет противоречия. Мир, Вселенная представляет собой храм, построенный «Божественным Архитектором» (31). Однако несмотря на попытки сформулировать теоретическое различие между наукой и верой, К. Мезер придерживается традиционного для пуританского вероучения представления о провиденциализме с присущей ему верой в чудеса и знамения, косвенное участие Бога в жизни колонистов, воздающего и карающего в случае неправедного поведения верующих (32). Именно в человеческих пороках и грехах ему видится основная причина божьего гнева, посылающего на землю многочисленные страдания в виде войн, эпидемий, пожаров, природных аномалий и других бедствий. Так, в проповеди «Современное положение Новой Англии», опубликованной в 1690 г., Коттон констатирует «отвратительное безразличие большинства людей» (33) и призывает к искоренению человеческих пороков. «Мы погружаемся в столь бедственное и опасное положение, в котором никогда еще ранее не находились» (34), – пишет автор. В более поздних работах пуританский священник также не отказывается от этой мысли. В частности, в проповеди «Разумная религия, или демонстрация истин христианской веры», изданной в 1713 г., утверждается: «В мире происходят необычные явления, наряду с обычными, чтобы показать нам, что Бог 37 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 существует» (35). И даже землетрясение, произошедшее в Бостоне 19 ноября 1727 г., было воспринято им как предупреждение свыше (36). Таким образом, К. Мезер стремился установить связь между естественнонаучными фактами и божественной волей, дать теологическую интерпретацию ньютоновской физике, поставив во главу угла принцип божественной обусловленности всех явлений в природе. Этот принцип в его представлении напрямую связывался с идеей предопределения судьбы и поиском божественного суждения о людских делах в особых знаках и природных явлениях. Пример К. Мезера позволяет оценить, насколько постепенным и неоднозначным был переход от религиозного мировоззрения и мистицизма к рациональному мышлению. В мировоззрении пуританского священника понятие разума и рациональности играли не последнюю роль. Применительно к данному периоду «рационализм» понимается, прежде всего, как вера в силу человеческого разума и разумность мира, основываясь на убеждении в том, что в мире есть установленная Богом закономерность, которую человек может понять, опираясь на свой разум. При этом пуританский священник оперирует такими понятиями, как «разумная религия», «философская религия» (37). C одной стороны, религия, по мнению пуританского священника, безусловно нуждается в откровении, которое являет людям то, что выше их понимания, ограниченного их опытом, знаниями, способностями, однако, с другой стороны, религия должна была соответствовать законам разума. В данном вопросе взгляды К. Мезера созвучны идеям Дж. Локка. Английский философ не отрицает в христианстве ни сверхъестественных составляющих, ни таинств, а, чудо, иначе называемое откровением, напротив, представляется его неотъемлемой частью. По словам Дж. Локка, «каков предел могущества естественных действующих сил или существ, созданных богом, не могут раскрыть люди самого величайшего разума; но что оно не равно всемогуществу бога, это очевидно разуму каждого; так что высшая сила является ясным, а также надежным указателем божественного откровения, подтвержденного чудесами там, где они приводятся в качестве доказательства божественной миссии» (38). Согласно Дж. Локку, к откровению нужно прислушиваться в вопросах, где разум не может судить или составляет вероятностное суждение. При этом понятие веры в сверхъестественное и понятие разума как логического инструментария для познания природных явлений получают у Локка четкое разграничение. В одном из писем к Э. Стиллингфлиту, епископу Вустерскому, Дж. Локк утверждает, что «вера стоит сама по себе, на своих собственных основаниях. Она не может быть снята с этих оснований и помещена на основание познания... когда вера доведена до достоверности, она разрушается. Тогда это уже больше не вера, а знание» (39). Происхождение таких философских понятий, как «вера» и «разум», по мнению К. Мезера, исходят из одного Божественного начала («Писание есть 38 Попова Е.А. Идейные основы гегемонистских устремлений французского абсолютизма в XVII в. Разум» (40), «Так как в мире есть Бог, есть и разум» (41)). По сути, речь идет о признании сакрального происхождения разумного познания. По словам пуританского священника, «люди не могут действовать разумно, если они не ведут религиозную жизнь, а грех, в свою очередь, приравнивается к глупости» (42). Вместе с тем К. Мезер не абсолютизирует возможности человеческого разума, признавая, что некоторые вещи или явления могут быть неподвластны человеческому пониманию. В этом случае поможет вера, так как, выражаясь словами священника, «В Священном Писании нет ничего, что противоречило бы Разуму, однако есть что-то, что выше Разума» (43). И Дж. Локк, и К. Мезер убеждены, что именно Бог наделяет человека разумом и устанавливает закон (44). В этой связи разум рассматривается, с одной стороны, как особая привилегия, Божий дар, но с другой стороны, как некое обязательство. «Голос Разума – это Глас Божий... Господь, вложивший в нас Разум, потребовал от нас подчинения разумным указаниям» (45). Главное же различие во взглядах К. Мезера и Джона Локка сводится к вопросу о существовании так называемых «врожденных» идей. К. Мезер, в отличие от английского философа, убежден в существовании «врожденных» идей, которые он называет «принципами Разума» (46). По словам пуританского священника, «существуют определенные идеи, которые внесены Господом в человеческую душу... Нерационально и противоречит Писанию мнение о том, что в наших умах нет никаких идей, а только те, что получены извне путем наблюдения» (47). Именно эти идеи позволяют человеку выносить суждения о том, что истинно или ложно с научной точки зрения, что хорошо или плохо, а также верно или неверно с моральной точки зрения (48). Кроме того, К. Мезер открыто выступает против деизма и атеизма, считая истинной лишь христианскую религию, все остальное – «ложный путь» (49). По словам священника, «нет ничего хуже, чем отрицать существование Бога... Вид творения должен восприниматься с соответствующим признанием прославленного Христа, в котором бессмертный сын Божий соединился с одним из его творений» (50). При этом важно заметить, что данную точку зрения в той или иной степени разделяли многие мыслители того времени и, в частности, английские просветители. По словам И. Ньютона, «всеми признано, что всемогущий Бог обязательно существует... из Его праведного господства следует, что это живое, умное и сильное Существо; а из других Его совершенств – что Он вечен и бесконечен, всемогущ и всезнающ» (51). Джон Локк, в свою очередь, утверждает, что «одинаково невозможно, чтобы существовало или мыслилось множество богов, как и то, чтобы вовсе не существовало бога» (52). И даже Джон Толанд, несмотря на четко выраженную деистическую позицию (53), убежден в том, что христианство – наиболее совершенная религия (54). 39 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Таким образом, факт существования Бога как высшего совершенного начала и творца не подвергается сомнению. Вместе с тем К. Мезер не перестает обращать пристальное внимание на события, которые, по его мнению, являются знаковыми, свидетельствуя о божественном провидении.\ Таким знаковым событием, например, можно считать исцеление больного, так как здоровье человека, по мнению К. Мезера, находится «в руках Господа» (55). При этом священник уверен в практической пользе молитвы. Болезни же, по его мнению, есть ничто иное, как наказание, ниспосланное за грехи, и как свидетельство порочности человеческой натуры. Следовательно, нужно более заботиться о том, чтобы быть спасенным от греха, нежели от болезней (56). В одной из своих проповедей, обращаясь к аудитории, большую часть которой составляли врачи, К. Мезер заявляет о том, что «ничто не является столь же противоестественным, как нерелигиозность» (57). Однако, несмотря на то, что пуританский священник глубоко убежден в том, что религиозная вера имеет большое значение для успеха медицины, он не отрицает необходимость лечения и профилактики различных заболеваний, так как, по его мнению, никто иной, как сам Господь делает людей орудием спасения, наделяя знаниями о новых методах лечения (58). К. Мезер серьезно интересовался медициной. Известно, что изначально он даже изучал ее в качестве альтернативы богослужению (59). А в 1721 г. принял активное участие в общественной жизни колонии, выступив с инициативой использования практики вакцинации для борьбы с оспой, после того, как в Бостоне были зафиксированы вспышки этого опасного заболе-вания. В начале XVIII в. жителям Новой Англии все чаще приходилось сталкиваться с эпидемиями оспы, которые возникали в колониях с пугающей периодичностью. Основным методом для лечения оспы, как и большинства заболеваний, использовали кровопускание, однако это, в свою очередь, вело к еще большему ослаблению организма и увеличению вероятности смертельного исхода. Вместе с тем предпринимались попытки остановить распространение инфекции, осуществлялись поиски средств, способных если не свести на нет, то хотя бы сократить число больных и заразившихся. Так, в 1701 г. было принято решение о создании специальных помещений для изоляции больных. Безусловно, использование карантина было необходимо, однако данная мера едва ли могла существенно улучшить положение. В 1721 г. жители Бостона столкнулись с седьмой крупной вспышкой эпидемии с момента основания колонии в 1630 г. В этой ситуации К. Мезер обратился к врачам Бостона с предложением начать применять практику прививок для людей, еще не зараженных оспой, впервые услышав об успехах данной практики от своего слуги, привитого еще в Африке, а также изучив ряд работ, изданных Королевским Обществом (60). 40 Попова Е.А. Идейные основы гегемонистских устремлений французского абсолютизма в XVII в. К. Мезер подмечает одну важную особенность: наблюдения за больными показывают, что переболевшие оспой однажды едва ли заболевают вновь. Именно этот факт дал основание для использования вакцинации в качестве превентивной меры (61). Следует отметить, что идея вакцинации, заключавшаяся в занесении легких форм заболевания здоровым людям с целью выработки иммунитета к инфекции, не признавалась большинством европейских ученых того времени и никогда ранее не применялась в Америке (62). Бостонские врачи, а также большинство жителей Новой Англии настороженно относились к нововведениям в области медицины и врачевания. К. Мезер посвятил отдельный труд описанию нового метода (63). Интересно, что издателем данной работы стал никто иной как Забдиэль Бойлстон – единственный бостонский врач, поддержавший смелую инициативу К. Мезера. Вскоре реакцией на призывы пуританского священника применять практику вакцинации для борьбы с опасной инфекцией стало появление широкой оппозиции. Как пишет К. Мезер в своем дневнике 16 июля 1721 г.: «Я рассказал нашим врачам о новом методе, применяемом африканцами и азиатами с целью уменьшить опасности заболевания оспой... Дьявол, которого приводят в бешенство любые предложения, способные спасти жизни людей, имеет странную власть над людьми в этом случае. Они бредят, бранятся, богохульствуют... И не только врач, который начал эксперимент, но также и я являюсь объектом их ярости, неистового злословия и нападок» (64). Известно, что в ноябре 1721 г. была даже совершена попытка поджога дома К. Мезера (65). Интересно отметить, что одним из наиболее распространенных аргументов против прививок было то, что они якобы ставят под сомнение необходимость людей полагаться во всем на Бога (66), и именно пуританскому священнику пришлось защищать медицинскую науку от подобных нападок. Новый метод профилактики и лечения оспы, по мнению К. Мезера, Божий дар и одновременно доказательство его милости (67). Главный же тезис Коттона заключается в следующем: «Многие жизни могут быть сохранены, а также время и деньги... и здоровье города может быть быстро восстановлено» (68). Таким образом, очевидно, что, в отличие от увлечения естественными науками, интерес К. Мезера к медицине носил более практический характер. Главная заслуга священника как научного деятеля видится в том, что, несмотря на жесткие религиозные убеждения, он удивительно восприимчив к веяниям новой науки, будь то физика или медицина, дополняя ее божественной составляющей. Он одним из первых в Новой Англии воспринял научные открытия и своими естественнонаучными трудами способствовал распространению знаний о них в колонии. Священник пытался одновременно сохранить главное идейное зерно пуританской веры и приспособить к пуританской идеологии новые знания. 41 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Применительно к Новой Англии, на первый взгляд может показаться, что идеи Европейского Просвещения, а именно: признание естественных законов, способности человека раскрыть секреты Вселенной, оптимизм в видении человека, – бросали вызов традиционной для новоанглийского пуританизма опоре на авторитеты, как в светских делах, так и в религии. Но у К. Мезера, как одного из наиболее авторитетных представителей пуританской ортодоксии, было на этот счет иное мнение. В мировоззрении К. Мезера естественнонаучные знания не противоречат религиозным суждениям, а являются подтверждением истинности христианского вероучения и, в частности, служат доказательством существования Бога. В его взглядах сочетаются, на первый взгляд, несочетаемые вещи – глубокая набожность и религиозность, твердая приверженность принципам ортодоксального пуританизма и вместе с тем неподдельный интерес к естественным наукам, новым открытиям, практической медицине. При этом мировосприятие священника со временем также претерпевает изменения, не случайно основная часть естественнонаучных трудов Коттона, как и активная научная деятельность, приходятся уже на зрелые годы. В этой связи можно говорить об определенной эволюции мировоззренческих представлений пуританского священника, уделявшего все большее внимание разуму, его приоритетной роли в познании, что, в свою очередь, является признаком рационального мышления. И все же понятие разума для К. Мезера было неотделимо от понятия веры. Путем наблюдений и разумных рассуждений, по мнению Коттона, можно приблизится к Всевышнему, осознав Божественное благо. Однако не следует забывать, что, несмотря на позитивную роль К. Мезера в подготовке почвы для распространения и восприятия в новоанглийских колониях сначала естественнонаучных открытий, а затем и основных мировоззренческих постулатов и идейных основ Европейского Просвещения, сам он видел главную цель в оживлении религиозного чувства среди жителей Новой Англии, а также укреплении позиций новоанглийского пуританизма как в религиозной, так и в общественно-политической сфере. ПРИМЕЧАНИЯ (1) Коттон Мезер родился в Бостоне в 1663 г., в 1678 г. окончил Гарвардский колледж, а в 1685 г. стал священником Второй Церкви Бостона. К. Мезер является автором более четырехсот сочинений различных жанров, среди которых истории, биографии, басни, проповеди, философско-теологические трактаты, а также сочинения дидактического характера. (2) Проповедниками были оба деда К. Мезера – Джон Коттон (1584–1652), служивший в Первой церкви Бостона, и Ричард Мезер (1596–1669), проповедовавший в Первой церкви Дорчестера (Массачусетс). Отец Коттона Инкрис Мезер являлся священником Второй Церкви Бостона, с 1685 по 1701 г. занимал пост президента Гарвардского колледжа, а с 1688 по 1692 г. находился с политической миссией в 42 Попова Е.А. Идейные основы гегемонистских устремлений французского абсолютизма в XVII в. Англии, целью которой было возвращение хартии Массачусетса, отмененной в 1684 г. (3) Newton I. Newton’s Principia. The Mathematical Principles of Natural Philosophy. – N. Y., 1848. – P. 506–507. (4) Джон Локк (1632–1704) – английский философ, ученый и общественный деятель. (5) Джон Толанд (1670–1722) – английский писатель, философ. В 16 лет перешел из католицизма в протестантизм. Его главный философский труд – «Христианство без тайн, или Трактат, в котором показывается, что в Евангелии не содержится ничего противоречащего разуму или недоступного и что ни один догмат христианства не может быть назван непостижимой тайной в прямом смысле слова» (1696). (6) Паррингтон В.Л. Основные течения американской мысли. – М., 1962. – Т. 1. – C. 171. (7) Mather S. The life of the Reverend and learned Cotton Mather, D.D. & F.R.S. late Pastor of the North Church in Boston. Who died, Feb. 13. 1727, 8. – Boston, 1729. – P. 3. (8) Ibid. – P. 26. (9) Лондонское королевское общество представляет собой научное общество, основанное 5 декабря 1660 г. и утвержденное в 1662 г. Королевской хартией. (10) Mather C. Diary of Cotton Mather. – Vol. 1–2. – N. Y., 1957. – Vol. 2. – P. 283, 316, 582. (11) Джон Вудворд (1665–1728) – английский ученый, натуралист, с 1693 г. – член Лондонского королевского общества. (12) Ричард Уоллер (1660?–1715) – английский ученый, лингвист. С 1681 г. является членом Лондонского королевского общества, а в периоды с 1687–1709, 1710–1714 занимал там пост секретаря. (13) Mather C. An Extact of Several Letters from Cotton Mather, D.D. to John Woodward, M.D. and Richard Waller, Esq; S.R. Secr. // Philosophical Transactions (1683–1775). – Vol. 29 (1714–1716). – P. 62–71. (14) Mather C. Diary of Cotton Mather. – Vol. 1–2. – N. Y., 1957. – Vol. 2. – P. 283. (15) Mather C. An Extact of Several Letters... – P. 62. (16) Ложное солнце (паргелий) – оптический феномен, представляющий собой светлое круглое пятно на небесном своде по одну сторону или по обе стороны от солнечного диска; одна из форм гало. (17) Mather C. An Extact of Several Letters... – P. 66. (18) Ibid. – P. I. (19) Mather C. The Christian Philosopher: a Collection of the Best Discoveries in Nature, with Religious Improvements. – L. 1721. (20) Ibid. – P. 7. (21) Джон Рей (1627–1705) – английский ученый, наиболее известен исследованиями в области биологии и зоологии. (22) Уильям Дерхам (1657–1735) – английский исследователь и деятель церкви. (23) Mather C. The Christian Philosopher... – P. 4. (24) Физика имеет дело с природой, которая относится к «сотворенному бытию», при этом она охватывала не только неодушевленный мир, но всю природу в целом, включая небесные сферы, биологию, зоологию. (25) Newton I. Newton’s Principia...– P. 504. (26) Ibid. (27) Ibid. – P. 505–506. 43 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 (28) Mather C. The Christian Philosopher... – P. 15. (29) Ibid. – P. 11. (30) Ibid. – P. 27. (31) Mather C. Reasonable Religion: Or, the Truths of the Christian Religion Demonstrated. – L., 1713. – P. 2, 30. (32) Mather C. Essays to Do Good. – Glasgow, 1825. – P. 75. (33) Mather C. The Present State of New-England. – Boston, 1690. – P.23. (34) Ibid. – P. 33. (35) Mather C. Reasonable Religion... – P. 17. (36) Mather C. Diary of Cotton Mather. Vols. 1-2. – N. Y., 1957. – Vol. 2. – P. 789. (37) Mather C. The Christian Philosopher...– P. 1–8. (38) Локк Дж. Рассуждение о чудесах. // Соч.: В 3 т. – М., 1988. – T. 3. – С. 620. (39) Локк Дж. Отрывки из трех писем Дж. Локка к К.Э. Стиллингфлиту, епископу Вустерскому // Соч.: В 3 т. – М., 1988. – T. 2. – С. 354. (40) Mather C. Reasonable Religion... – P. 40. (41) Ibid. – P. 18. (42) Ibid. – P. 8, 39. (43) Ibid. – P. 15. (44) Locke J. The Reasonableness of Christianity. – Lnd., 1824. – P. 157. (45) Mather C. A man of reason. A brief essay to demonstrate, that all men should hearken to reason; and what a world of evil would be prevented in the world, if men would once become so reasonable. – Boston, 1718. – P. 7. (46) Mather C. A man of reason... – P. 3–4. (47) Ibid. – P.3. (48) Ibid. – P. 4. (49) Mather C. Reasonable Religion... – P. 18–19. (50) Mather C. The Christian Philosopher... – P. 294, 299. (51) Newton I. Newton’s Principia... – P. 505. (52) Локк Дж. Опыты о законе природы // Соч.: В 3 т. – М., 1988. – T. 3. – С. 34. (53) В соответствии с представлениями деизма движение мироздания подчиняется природным законам, а Бог, являясь первопричиной мира и творцом природы, покинул свое творение после его создания. По мнению, Д. Толанда вера должна быть помещена в границы разума, а все, что есть в религии полезного и необходимого, должно быть легко усвоено и созвучно знаниям. (54) Toland J. Christianity not Mysterious: or a Treatise showing, that there is nothing in the Gospel Contrary to Reason, nor above it. – L. 1702. – P. 170. (55) Mather C. Essays to Do Good. – Glasgow, 1825. – P. 153. (56) Mather C. The Angel of Bethesda. An Essay Upon the Common Maladies of Mankind. – Mass., 1972. – P. 8. (57) Mather C. Essays to Do Good. – Glasgow, 1825. – P. 148. (58) Mather C. The Angel of Bethesda... – P. 98. (59) Beall O.T., Jr., Shryock R.H. Cotton Mather. First Significant Figure in American Medicine. – Baltimore, 1954. – P. . (60) Mather C. Diary of Cotton Mather. Vols. 1-2. – N. Y., 1957. – Vol. 2. – P. 624. (61) Mather C. The Angel of Bethesda... – P. 97. (62) Mather C. Diary of Cotton Mather. – Vol. 1–2. – N. Y., 1957. – Vol. 2. – P. 620. 44 Попова Е.А. Идейные основы гегемонистских устремлений французского абсолютизма в XVII в. (63) Mather C. Some accounts of what is said of inoculating or transplanting the small pox. By the learned Dr. Emanuel Timonius, and Jacobus Pylarinus. – Boston, 1721. (64) Ibid. – P. 631–632. (65) Ibid. – P. 657–658. (66) Boston News-Letter. July 24–31, 1721. (67) Mather C. Some accounts of what is said of inoculating... – P. 9. (68) Ibid. – P. 14. REASON AND BELIEFS: THE VIEWS OF COTTON MATHER ON THE RELATIONSHIP BETWEEN SCIENCE AND RELIGION I.Y. Khruleva, E.S. Volkova Department of Modern and Contemporary History Moscow State University Lomonosovsky Ave., 27-4, 119992, Moscow, Russia The article deals with the history of New England at the end of the 17th and the beginning of the 18th centuries, when the ideological and intellectual climate was undergoing serious transformation under the influence of scientific and Enlightenment ideas. The authors analyze the views of Rev. Cotton Mather (1663–1728) on religion and science. The Puritan clergyman was one of the first in colonial America to understand the importance of scientific discoveries and to show that the new science and philosophy were an incentive to religion. Key words: New England, Massachusetts, Puritanism, Cotton Mather (1663–1728), Enlightenment. 45 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБЛИКА ШАНХАЙСКОЙ ЖЕНЩИНЫ В 20-е И 30-е гг. XX в. Ю.А. Селиверстова Кафедра всеобщей истории Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198 В статье рассматривается процесс трансформации внешнего облика женщины Шанхая в 1920–1930-е гг. Автором рассмотрены факторы, которые определили направление развития шанхайского общества, новые тенденции в функционировании социальных институтов, изменения в образе жизни и внешнем виде женщины. Ключевые слова: Шанхай, современное китайское общество, женщина в Китае, женский костюм, облик женщины, понятие «модерн», влияние западной культуры, традиционные ценности. Первая половина XX в. вошла в историю Китая как один из самых нестабильных и противоречивых периодов в жизни китайского народа. Многие события, связанные с этим отрезком истории, носят трагичный оттенок, и до сих пор у ряда китайцев вызывают неоднозначные оценки. Но жизнь старого Шанхая, который достиг невероятных высот именно в эти сложные годы, до сих пор продолжает поражать современников. Из блистательных образов Шанхая 1920–1930-х гг., воплощающих собой один из ярчайших моментов истории этой негласной столицы Китая, особенно поражают своим великолепием целые созвездия актрис и певиц, взирающих со старых рекламных плакатов и экранов кино. Каждый такой образ неповторим, но вкупе все они являют собой визитную карточку стремительно развивающегося, меняющегося, богатеющего Шанхая, задыхающегося в постоянных криков уличных торговцев, непрекращающихся роскошных балов, приемов и танцевальных вечеринок, от разноголосой толпы иностранцев, модных показов и шумных премьер. Автор хотел бы обратиться к процессу складывания этого блистательного, почти сказочного облика шанхайской красотки, который дал жизнь 46 Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. отдельному выражению в китайском языке – шанхайская девушка (шанхай сяоцзе) (1). Облик шанхайской женщины этого периода – это не просто напомаженные волосы, западный либерализм, дополненный нестареющей классикой шелкового платья. За внешним лоском и поражающей контрастностью как с традиционными нормами общественного строя, так и с остальной многомиллионной массой населения Китая этого периода стоит сложное переплетение факторов. Изменение облика прослеживается, прежде всего, во внешнем виде женщины. Но с ним тесно переплетены устойчивые стереотипы поведения, уровня образования, сферы деятельности и увлечениий женщин Шанхая. Поэтому к вопросу о трансформации женского облика необходимо подойти с разных углов зрения. Нельзя отделять трансформацию внешнего облика и перемены в сознании женщины. В 1920–1930-е гг. все процессы в жизни Шанхая происходят со значительным опережением остальных городов Китая, поэтому можно смело говорить о почти исключительно шанхайском феномене «женской революции», который с определенными оговорками подходит и для таких городов, как Пекин (Бэйпин), Тяньцзинь, Наньцзин, Гуанчжоу. При этом необходимо четко разграничить тенденции в жизни крупных городов и всего остального многомиллионного аграрного Китая. Многие отличительные черты жизни шанхайской женщины так и не успеют проникнуть в жизнь большинства китаянок, остановленные на своем пути сначала войной, а затем приходом коммунистов к власти. Этим отчасти объясняется яркость, насыщенность и неповторимость рассматриваемого образа, родившегося в условиях замкнутого социума в строго определенные временные рамки. До 1920-х гг. те тенденции, которые всколыхнут шанхайскую общественность, только набирали силы, окончание первой мировой войны становится стартом для быстрых изменений. До начала 1940-х гг. общество постоянно прогрессирует, выкристаллизовывая новую городскую культуру, но этот процесс будет остановлен вторжением японских войск на территорию Китая, долгим периодом противостояния Гоминьдана и усиливающейся Коммунистической партии и завершится в 1949 г. образованием Республики. Основные факторы, которые легли в основу формирования образа новой женщины Шанхая, невозможно четко отделить друг от друга. Их взаимовлияние позволяет говорить об одномоментном столкновении в отдельно взятой точке страны целого ряда обстоятельств. Во-первых, в 1920–1930-е гг. активно шел обусловленный международной ситуацией процесс вестернизации, дополняемый нестабильной политической обстановкой в стране, а также новыми социальными концепциями и воззрениями. Во-вторых, научный прогресс привнес в жизнь горожан многочисленные новшества, как то: телефон, кино, радио, массовая печатная продукция, 47 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 автотранспорт, которые значительно усилили мобильность населения и ускорили распространение новых идей, выступая в роли катализаторов любых изменений. В-третьих, закономерный процесс экономического развития вынудил предпринимателей использовать новые методы продвижения своих товаров и услуг, воздействуя на сознание горожан любыми доступными способами. Новая женщина Шанхая. Пересматривая фильмы 1930-х гг. и листая модные журналы того времени, первое, что бросается в глаза – это одежда шанхайских женщин. Костюм самым непосредственным образом отразил всю неоднозначность случившихся перемен в обществе, при этом сам процесс его трансформации занял не год, и даже не десятилетие, это был плавный, но вовсе не линейный процесс. Изменения в образе женского костюма ярко отразили полный спектр перемен в жизни женщины, продемонстрировав все социальные трансформации. В истории китайского костюма период миньго (2) занимает одно из самых значимых мест. Сочетание в наряде разнообразных декоров, смешение западных и восточных традиций, элементов как маньчжурского, так и ханьского традиционного костюма – все это характеризует наряд шанхайской женщины. Особенно хорошо это можно видеть на примере основной женской национальной одежды гофу (3) – платья ципао (4), которое своим чудесным преображением демонстрирует совокупное влияние тенденций моды, индивидуализации, модернизации, либерализации. Китайская исследовательница понятия «шанхай сяоцзе» (5) Дай Юньюнь делает выводы о том, что общий фон всех этих тенденций в изменении костюма отражает усиление общественного прогресса, появление нового сознания, в центре которого стоит женщина и, что особенно важно и ново, красота ее тела (6). Факторы, повлиявшие на трансформацию женского костюма, были самые разнообразные. Крах системы, господствовавшей в Китае в течение нескольких тысяч лет, стал основным из них. По словам автора книги «История женщин Китая, период миньго»: «Изменение социального строя позволило переход от сословного костюма к наряду свободного человека» (7). Также важными факторами стали изменения в эстетических воззрениях, модные веяния Запада, новые социальные концепции, распространение СМИ. Значительную базу под развитие индустрии моды и нового женского костюма подвела стремительная эволюция текстильной промышленности. Отличительной особенностью старого дореволюционного (8) китайского общества было четкое деление нарядов по социальной принадлежности. Во времена правления династии Цин жестко соблюдался принцип разделения нарядов маньчжурского и ханьского населения, которые было дозволено носить разным группам населения. Императорская система четко определя48 Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. ла те черты, которые должны были быть присущи костюму в зависимости от ранга, занимаемого человеком. Чжэн Юнфу пишет: «В «Цинском сборнике церемониалов» (Дацин хуэйдянь) четко регламентируется комплект одежды и украшений, которые должны были носить особы знатной фамилии, близкие родственницы и прочие члены семьи императора» (9). Строгому контролю подвергались наряды для церемоний награждения, официальных мероприятия и просто повседневная одежда. Эти регулирования касались не только составных элементов костюма, но и цвета и качества материала, узоров на нем. Поэтому при цинской династии почти не были возможны своевольные трансформации в одежде, которую носили китаянки. Как пишет автор книги «История женщин Китая, период миньго», для обычных простолюдинок соблюдался принцип разделения одежды по национальной принадлежности. В этом состояло значительное отличие между мужчинами и женщинами. Маньчжурские власти исходили из традиционных воззрений о том, что «мужчина должен следовать нормам, женщина может не следовать» (нань цун нюй бу цун). Ханьские мужчины вынуждены были одеваться по подобию маньчжуров, женщин же это не коснулось. Обычно маньчжурки должны были разделять волосы ровным пробором, носить просторный ципао, на ноги одевать обувь на сплошной деревянной платформе, в то время как ханькам предписывалось зачесывать волосы назад, носить китайскую куртку или жилетку и длинную до пят юбку, на ноги надевались специальные гунсе, тканевые вышитые ботиночки, использовавшиеся девушками, бинтовавшими ноги (10). Костюм, будучи традиционным элементом любой культуры, с одной стороны, всегда сохранял преемственность, но, с другой, ему были свойственны и трансформации. В правление династии Цин основные составные элементы нарядов были стабильны, изменения были едва заметны. Но в последние 10 лет правления династии, вслед за экономическим развитием, усиливающимся влиянием западной культуры, политическими трансформациями, женский костюм получил значительный потенциал к изменениям. Как замечает Дай Юньюнь: «В основном это касалось длины, просторности костюма, положения пояса, тоновой гаммы, высоты воротника» (11). Становятся популярны принты на одежде, в моде прослеживаются тенденции следования всему западному: мужчины стремились носить очки, золотые часы, трости, зонтики. В отношении причесок прослеживается влияние японской культуры: на несколько лет повсеместно в городской среде становится популярной прическа в стиле «Восточное море» (дун ян). Сильный удар был нанесен по позициям традиционной женской обуви гунсе, которая была специально разработана для украшения бинтованных ножек. Вслед за распространением движения против бинтования ног многие девушки стали носить обычную обувь, которая получила названия фансе (одно из значений иероглифа «фан» – отпускать, освобождать) (12). 49 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Среди основных тенденции в моде периода поздней Цин есть несколько особо значимых, и именно эти тенденции в последующие десять лет лягут в основу формирования нового костюма эпохи миньго. Первая из них – это появление в Китае западных костюмов. Как отмечает Чжэн Юнфу, вслед за приобретенным после ряда неравноправных договоров статусом полузависимого государства в жизнь китайцев пришли такие понятия, как заморские машины, здания в колониальном стиле, иностранные ткани, западные фасоны одежды. Среди женского населения становится популярен мужской костюм-двойка, длинное пальто, шляпа, кожаная обувь (13). Вторая особенность – распространение именно мужского костюма в женской среде. Многие женщины, активистки движения за равноправие полов, носили мужской костюм, стремясь освободиться от образа слабой женщины жонюйцзы (14). Исследуя популярные в студенческой среде того периода модные тенденции, Сунь Мэнъин пишет о том, что подчеркнуто мужской стиль в одежде, отсутствие облегающего силуэта, грубая обувь, головной убор, просторные брюки стали своеобразными символами нового образа жизни свободной женщины (15). После Синьхайской революции, в 1912 г., была принята временная конституция Китая, которая отменила социальное неравенство в обществе. Чтобы заполнить образовавшиеся пустоты в области различных привычных регулирований, политики того периода попытались разработать новые нормы в одежде, прописав определенные вариации женского и мужского костюма. Чжэн Юнфу отмечает, что попытки во многом были неудачными, все осталось лишь на бумаге. В первые годы после Синьхайской революции женщины и мужчины продолжали носить наиболее привычные фасоны одежды. Если говорить о подавляющем большинстве женщин ханьской национальности, то это был раздельный костюм, состоявший из длинной юбки и верхней части в виде куртки с длинными рукавами (16). Наряду с этим постепенно уходит в небытие традиционная одежда цинской аристократии. Вслед за падением маньчжурской династии даже сами маньчжурки часто стали отдавать предпочтение традиционным минским нарядам китаянок. Неудобные туфли на плоской деревянной подошве были заменены на более практичные тканевые туфли бусе, почти не встречалась на улицах городов маньчжурская женская прическа. Лишь отдельные женщины из богатых маньчжурских семей в стенах своих домов продолжали носить традиционные ципао прямого кроя (17). В более развитых городах возникла особая тенденция смешения нового и старого, что напрямую отражало социальную обстановку в послереволюционном обществе. Некоторые девушки продолжали носить традиционные минские наряды, а некоторые уже покупали западные новинки. Особо модные дамы Шанхая старались одновременно сочетать разные элементы двух национальных костюмов с западными тенденциями (18). 50 Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. Вслед за развитием вышеописанных тенденций во втором десятилетии XX в. среди жительниц крупных городов появились сторонницы движения за «новый цивилизованный костюм». Основными постулатами этого направления были полное отсутствие аксессуаров, монохромность, простота, утилитарность. Как правило, девушки проповедовавшие «цивилизованную» одежду, надевали простую белую рубашку, дополняя ее черной юбкой ниже колена, без каких-либо узоров и рисунков (19). Такой вариант одежды был популярен среди молодых девушек вплоть до начала Движения 4 мая (20). На рубеже 1910–1920-х гг. различные тенденции, зародившиеся во время Движения 4 мая, способствовали появлению новых элементов в женском гардеробе, пробуждению женственности, интереса к женской индивидуальности и сексуальности. Особенностью нового популярного костюма стали физиологичность, индивидуальность, раскрепощенность, открытость. Чжэн Юнфу пишет, что именно в период Движения 4 мая рождается волна интереса к традиционному маньчжурскому наряду ципао. Претерпевший многочисленные изменения, китаизацию и вестернизацию, он снова стал популярен среди жительниц крупных городов, прежде всего Шанхая (21). Наряду с ципао новым эстетическим воззрениям соответствовало и западное платье, дотоле незнакомое китаянкам. Сначала платья были исключительно импортными, но со временем их производство освоили и китайские портные, способствуя еще большей их популяризации. Начиная с 1920-х гг. западное платье и стремительно модернизирующийся ципао захватили умы и сердца наиболее состоятельных жительниц Шанхая. Вслед за ними полюбили эти товары и простые работницы магазинов и фабрик, чьи потребности в красивой женственной одежде удовлетворяли отечественные фабрики и портные. В 1930–1940-е гг. почти все наряды, носимые горожанками, отражали новые эстетические воззрения, нарочито подчеркивая женственность и изящество форм. 9 января 1930 г. в шанхайской гостинице Дахуа впервые в истории Шанхая и всего Китая провели «Представление национальных модных костюмов». Ассортимент представленных образцов включал как китайские вариации западного костюма, платья, ципао, так и специальную одежду для студенток, свадебные платья, купальные костюмы, одежду для верхней езды или игры в гольф (22). В 1930-е гг. с Запада в Шанхай проникает поистине революционное изобретение модных дизайнеров – корсет-бюстье. Сначала лишь единичные экземпляры привозили из-за границы по заказу звезд, но под влиянием голливудских фильмов, транслировавшихся в кинозалах Шанхая, они стали настолько популярны, что возникла необходимость налаживать собственное производство. На улице Сяфэйлу (нынешняя Хуайхайлу) был открыт первый магазин нижнего белья «Гуцзинь» (что можно перевести как «Древность и современность»), где на заказ изготавливали бюстье (23). 51 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 В 1930-е гг. в Шанхае появился и раздельный купальный костюм, столь масштабное обнажение женского тела стало настоящим прорывом для китайского общества. Переход от традиционного бинтования груди, призванного сгладить любые округлости женского тела, к ношению бюстье стал настоящим вызовом многовековым традициям. При этом нужно отметить, что даже в чрезмерно либерализованном Шанхае носило бюстье лишь ограниченное количество женщин. Все эти вышеописанные тенденции и новшества были присущи только приморским городам Китая, в основном это относится к Шанхаю и Гуанчжоу. Шанхай, будучи окном Китая в остальной мир, экономическим и культурным центром, был и безусловной модной столицей. Наряды Парижа спустя три-четыре месяца появлялись в торговых центрах Шанхая. Остальные города лишь старались перенять манеры и новинки шанхайских модниц. В связи с этим Чжэн Юнфу приводит популярное народное высказывание, отражающее особенность регионального развития Китая того периода: «Все учатся у Шанхая, но как бы не старались – все не получается; научатся лишь на треть, а фасон в Шанхае уж не тот» (24). Девушка в стиле «модерн». В китайской историографии многие явления, связанные с культурой, искусством, модой, имевшие место жизни Шанхая в 1920–1930-е гг., принято характеризовать неудобно переводимым на русский язык словом «modeng» – модерный или модерновый, что является калькой с английского modern. В отношении женщин Шанхая и их жизни таким термином характеризовали девушек, которые находились в те годы на острие моды, выглядели определенным образом, их называли modeng nvxing (25), что можно перевести и как «современная женщина», и как «девушка в стиле модерн». Но значение слова «модерн» в данном контексте не помещается просто в рамки одного лишь наряда. Чтобы стать девушкой modeng, нужно было учитывать все: аксессуары, дополнявшие образ, обувь, прическу, макияж. Одно и главных мест в создании такого образа, безусловно, занимал наряд. 1920–1930-е гг. стали для китайского костюма важной вехой, именно в этот период появляются мужской костюм чжуншань чжуан (26) и женское ципао, в том виде, в котором мы можем видеть его и по сей день. Эти два наряда впоследствии получат гордое название гофу – национальная одежда. Женское платье ципао в этот период значительно трансформируется. Маньчжурский вариант всегда шился из дорогих тяжелых тканей, он был роскошно отделан вышивкой и украшениями, но при этом прямой крой наглухо скрывал фигуру. Вслед за новыми тенденциями после Движения 4 мая, изменением мировоззрения и эстетических взглядов новый вариант ципао распространяется в крупных городах, и прежде всего в Шанхае. С этого момента фасон ципао неизменно трансформируется: то длинный до пят, то короткий до колена, воротник в отдельные годы мог доходить до мочек ушей, то исчезать совсем, рукава могли быть до запястий, а иногда полностью обнажать плечи (27). 52 Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. Расцветки и ткани, использовавшиеся для пошива, были самыми либеральными, при этом данный наряд был популярен как среди жен политиков, богатых наследниц знатных фамилий, так и среди студенток и работниц фабрик. В 1940-е гг. на проходившей в Чикаго всемирной выставке ЭКСПО известной шанхайской фирмой по производству одежды «Хунсян» были представлены специально разработанные шесть вариаций ципао, которые в итоге получили серебряную медаль выставки (28). После такого блистательного дебюта на мировом уровне ципао прочно закрепил за собой гордое звание главного наряда китайской женщины. Стандартный образ девушки модерн включал в себя красивое платье, завитые короткие волосы, туфли, чаще на высоких каблуках, умеренный или яркий макияж, помимо этого возможны были украшения. С начала периода миньго и примерно до 1920-х гг. в обществе наблюдалось напряженное идеологическое противостояние в вопросах о том, что же должны были делать китаянки со своими волосами. После Синьхайской революции многие девушки Китая – активистки движения за либерализацию с радостью переняли японский вариант прически Восточное море, но спустя некоторое время в молодежную среду проникли тенденции к обрезанию волос. Бэйянское правительство (29) различными мерами пыталось предотвратить популяризацию этих веяний (30), но с началом Движения 4 мая обрезание волос снова стало популярным. Короткие волосы стали символом прогрессивного мышления. В Гуанчжоу и других крупных городах Китая создавались небольшие кружки «Общества женщин с обрезанными волосами», которые всячески пропагандировали среди соотечественниц короткие стрижки. Оперировали они такими понятиями, как экономия времени, средств по уходу, удобство в работе, утилитарность (31). В Шанхае парикмахерские вывешивали рекламные плакаты, призывавшие женщин делать короткую стрижку, содержание их было примерно следующим: «Женщина прекрасна и утонченна, следует мировым тенденциям, экономит средства. Можно сделать много вариантов. Необычно, свежо» (32). Часто, обрезав длинные волосы, девушки просто зачесывали волосы гладко назад, за уши, либо собирали в маленький хвост. Но наиболее продвинутые модницы предпочитали делать в парикмахерской различные популярные укладки, заключавшиеся в создании необычных волн, которые как паутина окутывали всю голову. Появление интереса к завивке стало настоящей революцией в понимании женской красоты в Шанхае. Сеть парикмахерских «Байлэ» («Сто удовольствий») в начале 1920-х гг. уже предлагала такую услугу. К 1930-м гг. мода на завивку распространилась во всех крупных городах. С появлением в 1940-е гг. электрических инструментов для завивки такая прическа стала еще популярнее, завоевав сердца буквально всех слоев шанхайского общества (33). 53 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Парикмахерские постоянно расширяли перечень услуг, предоставлявшихся специально для женщин, за десятилетия с Движения 4 мая эта индустрия развилась в хорошо отлаженный бизнес, умело игравший умами шанхайских модниц. Исследователь жизни старого Шанхая Сунь Мэнъин приводит такое яркое описание: «В конце 1920-х гг. на пересечении улиц Наньцзинлу и Фучжоулу компания “Синьсинь” (“Новая”) устроила первый в истории Шанхая и всего Китая показ модных причесок. Многочисленные прохожие, привлеченные вывесками близ импровизированной сцены, собрались перед дверями салона «Синьсинь», но скупая информация на рекламных плакатах не позволяла сделать однозначные выводы о том, что им предстоит увидеть. Уже привыкшие к регулярным рекламным акциям торговых домов и ателье, зрители ожидали начала очередного модного показа, с привлечением кинозвезд и певиц. Тем большим было их удивление, когда на сцене одна за другой появились кинодивы, все с разными прическами, демонстрировавшими основные модные тенденции в парикмахерском искусстве того периода... Это был первый, из ставших позже регулярными, ежегодный весенний показ причесок в Шанхае. На сцене предстали такие звезды, как Чжан Чжиюнь, Ху Де, Ян Наймэй, Ли Минхуэй, Линь Чучу. Все они были одеты в красивые наряды, некоторые в западные платья, некоторые в современный вариант ципао, но основное внимание зрителей приковывали изящные прически, индивидуально подобранные под образ каждой из знаменитых красавиц Китая 1930-х гг... Сделанные мастерами салона “Синьсинь”, эти прически отражали основные модные тенденции. Именно такие стрижки и укладки стали наиболее популярными и желанными среди женщин Шанхая середины 1920-х и начала 1930-х гг. Основной особенностью их было создание при помощи специальной завивки строго упорядоченных волн, что было чрезвычайно искусной работой при условии, что почти у всех звезд того времени были весьма короткие волосы, редко доходившие до уровня плеч. Эта особенность определила названия причесок: водная рябь, большие волны, малые волны, прическа 3 и 7 (по количеству завитков с каждой стороны от пробора)» (34). Красивая модная девушка Шанхая 1930-х гг. помимо платья, обуви на высоких каблуках и нового варианта прически также не должна была забывать и об украшениях и макияже. Но если традиция носить украшения являлась неотъемлемой частью культуры китайского народа с древнейших времен, независимо от статуса их обладательницы, то использование декоративной косметики и духов во многом стало новым и непривычным. В 1930-е гг. многие товары популярных западных марок посредством рекламы в журналах и газетах становятся любимы китайскими потребительницами. При этом купить самые разнообразные товары, включая румяна, белила, губную помаду, духи, можно было как в крупных торговых центрах Шанхая, вроде «Сяньши» и «Юнань», так и в маленьких магазинчиках на узких улочках города (35). 54 Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. Косметика, что типично для Китая, была самых различных ценовых категорий, соответственно, она была доступной даже для скромных студенток частных женских школ и работниц магазинов и фабрик. По этому поводу Чжэн Юнфу делает замечание, что одна из крупных городских газет того времени опубликовала заметку о том, что на столе среднестатистической ученицы тюбиков с помадой, румянами и белилами больше, чем письменных принадлежностей (36). Вообще стоит заметить, что студенческая молодежь более других впитывала в себя новые веяния моды, проводя в массы ту культуру и те эстетические воззрения, которые с трудом могли бы прижиться в других кругах. После начала Движения 4 мая образ юной, просто одетой студентки, с коротко стриженными прямыми волосами, в крупных очках становится все более популярен, являя собой символ новой свободной образованной женщины Китая. Но постоянные трансформации, происходившие в обществе, не могли не затронуть и образованную молодежь. Ближе к 30-м гг. студентки Шанхая уже не столь просто одеты, на лице заметны следы макияжа, волосы модно напомажены или завиты. В то время в Шанхае появляется присказка: «Если хочешь увидеть самых модных женщин набережной Шанхая, достаточно в воскресное утро на углу Идинпань постоять у ворот женской школы Чжунси» (37). Индустрия красоты. В крупных городах начиная с 1920-х гг. роль женщин в общественной деятельности непрерывно усиливалась, значительно расширились те сферы жизни, в которых она могла проявить себя как личность, а не только как дочь, жена или мать. Наряду с заслужившими всеобщего признания писательницами, художницами, меценатами также особой популярностью в те годы пользовались и женщины, работавшие в совершенно новых для Китая сферах: модели, кинозвезды, певицы, общественные деятели, которым более подходит современное определение «светская львица». Появлению такой плеяды красивых, знаменитых, обожаемых девушек и женщин Шанхая способствовали самые различные факторы, но нужно понимать, что само это явление уже стало переворотом. Впервые в истории Китая стало возможным столь массовое появление женщин на общественной сцене, ведь никогда ранее деятельность женщины вне рамок своей семьи и своего дома не могла считаться нормой, если только это не была девушка из дома терпимости или буддийская монахиня (38). С развитием новых сфер жизни женщин Шанхая увеличилось количество общественных мероприятий и коммерческих акций, главными участника и целевой аудиторией которых неизменно были женщины. Все это усиливало влияние новых западных веяний, ускоряя трансформации и популяризацию свежих тенденций из мира моды, красоты, искусства, культуры. Конкурсы красоты стали удобным способом популяризации и продвижения самых передовых фасонов одежды, модных причесок, того, что на современном языке называют общим термином «new look». 55 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Параллельно с развитием социальных институтов происходил и расцвет текстильной промышленности. В начале 1920-х гг. в Шанхае появляются первые лимитированные партии иностранных товаров, которые тут же становились желанными целями для шанхайских модниц. Но эти товары не могли удовлетворить спрос широкой аудитории, оставаясь доступными лишь узкому кругу. Как раз в это время китайская текстильная промышленность вошла в эру своего расцвета, и, таким образом, с середины 1920-х гг. китайские фабрики уже во многом могли удовлетворить потребности самой требовательной аудитории, выпуская продукцию, отвечавшую духу времени (39). После Движения 4 мая постепенное проникновение новых веяний, дальнейшая трансформация фасонов одежды, либерализация общественного настроения сделали фабричное производство женской одежды объектами особо пристального внимания со стороны бизнеса. В середине 1920-х гг. в Шанхае появляется первый магазин, продававший исключительно женскую одежду «Нюйсэбу» («Отдел женской красоты») (40). По прошествии нескольких лет на крупных торговых улицах Шанхая – Цзинаньлу, Сяфэйлу, Хубэйлу, Сымалу, постепенно концентрируется основная масса магазинов женской одежды. Самыми популярными среди них были два магазина: располагавшийся в самой оживленной части Наньцзинлу магазин «Хунсян» и открывшийся немногим позже «Юньшан». Магазин женской одежды «Хунсян» был основан в 1917 г. Цзинь Хунсяном и первоначально представлял собой модное ателье, производившее одежду исключительно западных фасонов. Но с расширением клиентской базы магазин был переименован в «Компанию модной женской одежды Хунсян», включив в себя одновременно и фабрику по производству и отдел продаж располагавшийся на первом этаже. Именно в этом магазине впервые портные стали применять пришедший с Запада объемный крой. Сун Цинлин (41) была постоянной клиенткой этого магазина, а лицом его стала киноактриса Чэнь Яньянь, фотографии которой украшали рекламные плакаты и страницы модных журналов. Именно благодаря сотрудничеству с магазином «Хунсян» Чэнь Яньянь вошла в историю Шанхая как «королева модных нарядов» (42). Неподалеку располагался и другой, второй по величине, магазин модной одежды «Юньшан», чье название можно перевести как «Облачный наряд». Он был открыт десятью годами позже, нежели «Хунсян», но быстро завоевал сердца китаянок и внес свою лепту в формирование модного образа шанхайской красавицы. Еще спустя 10 лет был открыт другой магазин «Пэнцзе», хозяином которого был немец еврейского происхождения. Изначально планировалось, что клиентами ателье станут исключительно иностранцы, проживавшие в Шанхае. Но смелость, открытость шанхайских женщин и их стремление ни в чем не уступать западным красавицам превратили «Пэнцзе» в еще одно излюбленное место шанхайских покупательниц. 56 Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. Всего же в те годы в Шанхае насчитывалось более 30 крупных фирм, специализировавшихся на производстве женского костюма. В погоне за прибылью хозяевам крупных торговых центров и ателье приходилось проявлять значительное новаторство, но и одновременно гибкость: создавая новые образы, им приходилось трансформировать западные фасоны, смешивая традиционные детали восточных нарядов с модерными западными. Помимо этого, важным новшеством были рекламные акции и различные ухищрения, к которым прибегали хозяева фабрик и магазинов. В начале 1920-х гг. шанхайская ткацкая фабрика «Мэйя» сконцентрировала свои усилия на создании популярного женского костюма, который не нужно было бы шить на заказ, а можно было приобрести сразу в готовом виде. В магазине «Юнань» они выставили на общее обозрение свои самые новые разработки с целью увеличения продаж, чего никогда не делалось прежде (43). В 1930 г. на десятилетнем юбилее фабрики «Мэйя» руководство решило провести показ национального модного костюма, устроив пышную акцию в фойе гостиницы «Дахуа» (44). На мероприятие были приглашены жены видных политических деятелей, передовые предприниматели, популярные актрисы и певицы 30-х гг. В итоге данная акция произвела нужный эффект, и вслед за этим пробным шагом крупные магазины стали регулярно организовывать подобные акции, порой привлекая к демонстрации нарядов собственных сотрудниц. Но гораздо более удачным ходом оказались модные показы с привлечением шанхайских знаменитостей. Помимо обычного прохода моделей по подиуму организаторы устраивали демонстрации причесок и макияжа, а также для всех желающих проводили открытое обучение новым приемам макияжа и создания причесок (45). Все это привлекало значительный контингент женщин, постепенно выстраивая вокруг шанхайской барышни сложную систему, состоявшую из заведений сферы обслуживания, призванных удовлетворить любые запросы горожанок, с одной стороны, и различных рыночных механизмов для стимулирования все большего интереса, с другой. Так, компания «Хунсян» привлекла множество знаменитостей для участия в ярком представлении, которое получило широкое освещение в прессе. 27–29 ноября 1934 г. в шанхайском дансхолле «Байлэмэнь» был проведен благотворительный модный показ, в которой приняли участие самые известные деятельницы кино и эстрады: ХуДе, Сюй Лай, Сюань Цзинлинь, Ли Лили и другие (46). Все они выступили в качестве моделей, одетых в специально сшитые для каждой из них наряды. Для освещения мероприятия были приглашены наиболее известные журналисты того времени: Чжэн Юаньмэй и У Нунхуа (47). Значительное влияние на формирование облика шанхайской женщины оказывали печатные издания, которые помимо информационных статей 57 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 включали в себя многочисленные яркие фотографии, рекламные объявления, красочные карикатуры. В начале XX в. количество печатных СМИ в Шанхае достигало 40 шт., к 1920-м гг. скорость появления подобной продукции значительно возросла (48). Статьи, публикуемые в этих газетах, способствовали популяризации новых идей в обществе, знакомили читательниц с жизнью успешных и известных женщин, рассказывали о шумных событиях городской жизни, тем самым способствуя появлению устойчивых представлений об облике красивой женщины, формированию кумиров в среде простых читательниц. Газеты и журналы играли важную роль в развитии сферы обслуживания, направленной исключительно на женскую аудиторию. Во многом именно печатная продукция и киноиндустрия заставили тенденции модного мира перейти из разряда самостийных, свободно развивавшихся в четко спланированный регулируемый поток информации, организующий моду в нужном для предпринимателей русле. Такие издания, как «Шэньбао», «Дагунбао» и другие влиятельные газеты, отводили специальные разделы для женской аудитории. Помимо вопросов гендерного и социального неравенства, женского образования, вовлеченности женщин в трудовую деятельность, в этих колонках часто обсуждались темы женской красоты, женственности, модных тенденций, веяний с Запада. Важным орудием воздействия на женскую аудиторию являлась печатная реклама. Газета «Шэньбао», основанная в 1872 г. и просуществовавшая до образования КНР, сыграла значительную роль в формировании рекламного рынка. И по сей день «Шэньбао» является единственной газетой на китайском языке, издававшейся столь долго. Вместе с газетой «Синьвэньбао», основанной в 1893 г. (49), эти два издания буквально захватили рынок периодических изданий, публикуя на своих страницах самые актуальные новости и обсуждая наиболее насущные социальные проблемы, они гибко подстраивались под происходившие изменения. При этом уже к середине 1920-х гг. основной акцент в стратегическом развитии периодики издатели сделали именно на публикацию коммерческой рекламы. Наиболее значимыми шанхайскими изданиями, тематика которых была ближе всего именно женской аудитории, явились журналы «Лянъю» («Полезный друг»), «Куайлэ цзятин» («Счастливая семья»), «Линлун» и др. (50). Специально созданные для продвижения моды и нового образа жизни обитателей большого города, они знакомили читателей с новыми тенденциями в индустрии красоты и моды. На страницах этих изданий женщины могли прочесть заметки о женском костюме, увидеть фотографии известных звезд, одетых в самые новые фасонные платья. Стоит отдельно отметить, что развитие фотографии и фотоискусства сыграло немалую роль в популяризации моды и образа модели, фотография 58 Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. стала одним из способов демонстрации красоты и изящества современной женщины. Также журналы часто были снабжены специальными схемами для выкройки самых новых и актуальных фасонов платьев. Примерно половина полос этих изданий была отведена под рекламу. Рекламные агентства тесно сотрудничали с известными шанхайскими художниками того периода, такими как Дин Цзе, Тан Линь, Ли Юнлинь, Се Чжигуан и другими (51). Из-под кисти этих художников выходили самые разноплановые работы: начиная от изображений модно одетых девушек в гофу с сигаретой, изящно поднесенной ко рту, заканчивая карикатурными изображениями усталых горожан, призывавшими установить дома телефон и тем самым забыть о многочисленных нерешенных делах (52). Помимо журналов и газет значительное влияние на формирование облика шанхайской женщины оказали рекламные брошюры и настенные календари. С началом периода миньго эти издания сосредоточили более пристальное внимание на образе красоток, одетых в самые изысканные наряды (53). Настенные календари отражали передовые тенденции в мире красоты и искусства. Девушки даже из бедных семей посредством этих изданий могли познакомиться с новейшими веяниями моды, что популяризировало городской образ жизни в отдаленных уголках страны. Говоря о значительных трансформациях в облике шанхайской женщины в исследуемый период, стоит отметить, что общественное мнение далеко не сразу приняло все эти изменения. По заметкам в газетах, красочным карикатурам на страницах журналов, указам местных правительств, изданным в 1920-е и 1930-е гг., можно видеть, насколько остро сопротивлялся старый режим новым веяниям. Это касалось не только новых фасонов платьев, чрезмерно обнажающих или обтягивающих женскую фигуру, но также и причесок, и макияжа. Например, движение, призывавшее женщин обрезать волосы, встретило значительное неприятие в ряде городов Китая, так как традиционно считалось, что в волосах находилась та энергия, которая передавалась человеку от отца и матери (54). Сунь Мэнъин в своей книге описывает следующие события: «После возникновения Движения 4 мая некоторые революционные деятели с целью популяризации своих идей в отдаленных районах страны приезжали в маленькие города и деревни... Порой их внешний вид, ярко контрастировавший с сельскими традициями, вызывал у людей непонимание и откровенный протест. Особенно странно выглядели юные активистки движения с коротко обстриженными волосами... Из-за насмешек и укоров местных жителей им не всегда удавалось удачно закончить свою миссию, и несколько подобных случаев были описаны в романе Ба Цзиня “Семья”» (55). Также и Лу Синь, по соседству с которым проживала одна гимназистка, после того, как узнал, 59 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 что ее преподаватель не пустил обрезавшую волосы девушку в учебный класс, написал свой «Рассказ о волосах» (56). Таким образом, мы можем видеть, что наряду с многочисленными изменениями, произошедшими в шанхайском обществе, в структуре социальных взаимоотношений его членов, во внешнем облике и поведении женщины, многие явления не были однозначными. В тот период все процессы, происходившие в жизни Шанхая, шли со значительным опережением остальных городов и районов Китая, поэтому мы должны говорить об именно шанхайском феномене «женской революции». С окончанием периода миньго жизнь всего Китая изменится кардинальным образом, но новые условия не смогут полностью ликвидировать те культурные особенности шанхайцев, которые уже были сформированы. И именно этот социально-культурный фон впоследствии сыграет значительную роль в формировании современных представлений о значительных различиях в поведенческой модели жительниц Шанхая и остальных городов КНР. ПРИМЕЧАНИЯ (1) В различные периоды жизни Шанхая нейтральное в своем переводе слово «сяоцзе» (девушка) могло приобретать различные окраски, от почти неприличного обращения к девушкам легкого поведения до гордого именования самых красивых и модных женщин Шанхая. (2) См. прим. 7. (3) Гофу – дословный перевод «одежда страны» или «национальный костюм». Это понятие включало в себя как женский наряд ципао, так и мужскую суньятсеновку. (4) Ципао – это традиционное маньчжурское платье, современный вариант которого создали в 1920–1930-е гг. модельеры Шанхая. (5) См. прим. 1. (6) Дай Юньюнь. Шанхай сяоцзе (Шанхайская девушка). – Шанхай, 1999. – С. 7. (7) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи. Чжунго фунюй тунши, миньго цзюань (История женщин Китая, период миньго). – Ханчжоу, 2010. – С. 531. (8) Синьхайская революция – буржуазная революция 1911–1913 гг. в Китае, приведшая к свержению маньчжурской династии Цин и провозглашению Китайской республики. Явилась началом периода существования Китайской Республики – Чжунхуа миньго (1911–1949). (9) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 532. (10) Там же. – С. 532. (11) Дай Юньюнь... – С. 10. (12) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи. – С. 533. (13) Там же. – С. 533. (14) Жо-нюйцзы – слабая женщина – это второй по распространенности в традиционном Китае тип женщин после «добродетельной жены – хорошей матери». Их также могли называть «женщина-служанка». В данном случае слово служанка указывает не на социальный уровень, а лишь показывает то место, которое занимала 60 Селиверстова Ю.А. Трансформация облика шанхайской женщины в 20-е и 30-е гг. XX в. женщина в семье. Это как раз тот типаж, который часто описывали на страницах своих дневников европейские миссионеры. (15) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ лифаши (Парикмахеры старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 22. (16) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 533. (17) Дай Юньюнь... – С. 12. (18) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи. – С. 534. (19) Дай Юньюнь. Шанхай сяоцзе (Шанхайская девушка). – Шанхай, 1999. – С. 13. (20) Движение 4 мая – массовое движение в Китае в мае–июне 1919 г., начавшееся с активного выступления молодежи по всей стране. Рзвернулось в ответ на решение Парижской мирной конференции не возвращать Китаю захваченные Японией бывшие германские концессии в провинции Шаньдун. (21) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 535. (22) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ хуньли (Свадьбы старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 24. (23) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 536. (24) Там же. – С. 537. (25) См. например: Дай Юньюнь. Шанхай сяоцзе (Шанхайская девушка). – Шанхай, 1999. – С. 22. (26) Сунь Чжуншань – нормативное произношение имени Сунь Ятсена, поэтому костюм, который носил лидер революционного Китая, в русской традиции называется суньятсеновка. (27) Дай Юньюнь... – С. 10. (28) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 537. (29) Бэйянское правительство – одна из самых мощных провинциальных армий на севере Китая в период правления милитаристов с 1916 по 1928 г. (30) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 539. (31) Там же. – С. 539. (32) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ лифаши (Парикмахеры старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 24. (33) Там же. – С. 26. (34) Там же. – С. 24. (35) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ янжэнь (Иностранцы старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 45. (36) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 541. (37) Там же. – С. 543. (38) Hershatter Gail. The Hierarchy of Shanghai Prostitution, 1870–1949 // Modern China. – Vol. 15. – № 4. – October, 1989, – P. 473. (39) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 545. (40) Дай Юньюнь... – С. 22. (41) Сун Цинлин – (1893–1981) китайский политический деятель, жена Сунь Ятсена, одна из трех «сестер Сун», сыгравших значительную роль в истории Китая XX в. (42) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ минсин (Знаменитости старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 48. (43) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 545. (44) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ хуньли (Свадьбы старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 24. 61 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 (45) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ лифаши (Парикмахеры старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 26. (46) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ минсин (Знаменитости старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 46. (47) Лаошанхай гуангао (Реклама старого Шанхая). – Шанхай, 2000. – С. 8. (48) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 545. (49) Лаошанхай гуангао (Реклама старого Шанхая). – Шанхай, 2000. – С. 14. (50) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 546. (51) Лаошанхай гуангао (Реклама старого Шанхая). – Шанхай, 2000. – С. 14. (52) Там же. – С. 16. (53) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 547. (54) Там же. – С. 547. (55) Сунь Мэнъин. Лаошанхай дэ лифаши (Парикмахеры старого Шанхая). – Шанхай, 2010. – С. 56. (56) Чжэн Юнфу, Лу Мэйи... – С. 547. EVOLUTION IN STYLE OF SHANGHAI WOMEN IN THE 1920s AND 1930s Yu. Seliverstovа World History Department Peoples’ Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya Str., 6, Moscow, Russia, 117198 The article deals with the transformation of the appearance of women in Shanghai as a process. Manchu women typically wore a one-piece dress that retrospectively came to be known as the qípáo. The modern version, which is now recognized popularly in China as the «standard» qipao, was first developed in Shanghai in the 1920s, partly under the influence of Beijing styles. It was the high-class courtesans and celebrities in the city who made these redesigned tight fitting qipao popular at that time. The author studies the changes in women’s lifestyle and in the way they looked. Key words: Shanghai, Chinese society, Women’s clothing, Women’s appearance, Art Nouveau, Western culture, Traditional values. 62 Борзова А.Ю. Современная дипломатическая служба Бразилии МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ СОВРЕМЕННАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ СЛУЖБА БРАЗИЛИИ А.Ю. Борзова Кафедра теории и истории международных отношений Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198 В статье исследуются современные проблемы развития Итамарати – внешнеполитической службы Бразилии. Рассмотрены основные реформы, в рамках которых была изменена структура министерства, что было вызвано новыми внешнеполитическими ориентирами Бразилии. В результате МИД Бразилии стал самой разветвленной дипломатической структурой в Латинской Америке. Ключевые слова: Бразилия, Итамарати, внешнеполитические интересы, структура МИД, Институт Рио Бранко, межминистерские комиссии. К началу XX в. Бразилия, самая крупная страна Южной Америки, смогла укрепить политическую независимость, определить собственные внешнеполитические интересы, связанные с урегулированием территориальных проблем и активным продвижением торговых интересов. Страна начинает активно расширять свое присутствие в системе международных отношений, совершенствовать структуру министерства иностранных дел, чему способствовала деятельность «золотого канцлера» Бразилии барона Рио-Бранко (1). Острые социальные и политические противоречия, проявившиеся в Бразилии в первые десятилетия XX в., углубленные мировыми событиями, нашли отражение и в деятельности Министерства иностранных дел страны. Кофейная олигархия, в руках которой прочно сохранялась государственная власть, была заинтересована, прежде всего, в защите своих интересов, поддержании стабильно высоких цен на кофе и расширении торговых связей. В 1907 г. Бразилия открыла первое посольство – в Вашингтоне, что поднимает на новый уровень отношения со своим северным соседом. 63 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 В 1913 г. был принят новый Свод законов, декретов и указов о дипломатическом корпусе Бразилии (декрет № 10383 от 6 августа 1913 г.), который состоял из 214 статей, разбитых на главы (2). В соответствии с этим декретом были определены следующие дипломатические миссии Бразилии за рубежом: в Европе они располагались в Германии, Австро-Венгрии, Бельгии, Франции, Англии, Испании, Италии, Норвегии и Дании, Португалии, России, Ватикане, Турции. 12 миссий было в странах Латинской Америки, а в Азии – в Японии и Китае. Кроме дипломатических миссий Бразилия имела 15 консульств 1 класса, 5 консульств 2 класса, 11 вице-консульств, 16 консульств. В 1917 г. Бразилия, население которой превышало 30 млн чел., объявила о вступлении в Первую мировую войну, однако не участвовала в ней. С началом военных действий нарушились налаженные торговые связи с Европой, что привело к сокращению объема иностранных инвестиций, уменьшению спроса на кофе. Наряду с этим, в связи с ростом потребности воюющих держав в продуктах, бурный рост начался в мясохладобойной промышленности страны (3). Необходимость расширения торговли после Первой мировой войны приводит к расширению географии торговых представительств Бразилии, которые открываются в Кейптауне, Бомбее, Владивостоке, Салониках, Дакаре и Калькутте (4). Структура самого Итамарати усложняется. В 1918 г. в составе Государственного секретариата появляются Панамериканская комиссия и Административный совет. Панамериканская комиссия стала первой структурой, которая занималась делами, связанными с выходом на международные организации. Задачей Административного совета, который возглавлял министр иностранных дел, являлась подготовка информации по вопросам, связанным с внешней политикой страны: – обзор договоров, конвенций, соглашений, деклараций и других международных документов; – вопросы, связанные с границами и проблемами демаркации; – рекламации иностранных граждан или правительств, а также бразильского правительства в отношении иностранного государства и по любым вопросам; – вопросы экстрадиции; – проверка всех дипломатических документов в рамках соответствия международному праву, гражданскому праву; – дела, связанные с защитой торговли и навигации, с колонизацией и иммиграцией; – вопросы, связанные с наследством бразильцев за рубежом и иностранцев в Бразилии; – все вопросы, связанные с исполнительской дисциплиной в отделах МИД, миссиях, консульствах; 64 Борзова А.Ю. Современная дипломатическая служба Бразилии – любые вопросы, по которым министру может понадобиться консультация (5). Подписание Бразилией Версальского мирного договора 28 июля 1919 г., а затем активное участие бразильской делегации в деятельности Лиги Наций в Женеве, особенно в течение первых двух лет, участие в I конференции Международной Организации Труда (МОТ) в Вашингтоне способствовало росту международного престижа страны. По декрету № 14057 от 11 февраля 1920 г. в стране утверждается новая структура дипломатического корпуса и вводится должность посла наряду с существующими постами чрезвычайного посланника и полномочного министра, министра-резидента, первого и второго секретаря (6) Послами могли быть назначены известные бразильские деятели старше 35 лет, имевшие непосредственное отношение к дипломатическому корпусу и проявившие себя на дипломатическом поприще. В соответствии с этой новой структурой к 1928 г. уже насчитывалось 11 посольств, 26 дипломатических миссий, более 100 консульств различных классов, и значительно была расширена сеть торговых представительств. Торговые представительства охватывали значительные регионы за пределами Латинской Америки, появившись в Египте, Турции, Греции, Румынии, на Ближнем Востоке (7). Мировой экономический кризис имел тяжелые последствия для Бразилии, экономика которой продолжала оставаться в сильной зависимости от производства и экспорта кофе. Уровень промышленного производства упал в 1930 г. на 28% в сравнении с 1929 г. (8) Дальнейшее падение экспорта и снижение импорта привели к ухудшению социально-экономической ситуации и обострению политического кризиса в стране. В 1930 г. в ходе вооруженных выступлений к власти приходят либералы во главе с Ж. Варгасом, который приступил к реализации национал-реформистской политики, направленной на стимулирование национального производства. Начавшиеся преобразования затронули и Министерство иностранных дел. Серьезная реорганизация МИД Бразилии была осуществлена в 1931 г., при министре А. де Мелло Франко, с целью сделать Итамарати «более гибкой и демократичной структурой» (9). Впервые три структуры министерства – Государственный секретариат, дипломатический корпус и консульский корпус – были объединены, что создавало новую основу для министерства и более благоприятные условия для административного управления. Если раньше переход сотрудника из дипломатического корпуса в консульский (и наоборот) был практически невозможен, то теперь карьера дипломата становилась более унифицированной. При кабинете министра выделялась отдельно Служба печати (Servicio de Imprensa), в обязанности которой входили следующие функции: поддерживать связи с Агентствами печати и корреспондентами бразильских и ино65 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 странных журналов, готовить ежедневный обзор бразильской прессы для министра, предоставлять информацию о деятельности министерства для бразильской печати, готовить встречи министра с бразильскими и иностранными журналистами. При министре иностранных дел Ф. де Барроше Кавальканти де Ласерда были четко обозначены задачи дипломатических миссий, которые сводились к поддержанию гармоничных отношений Бразилии с тем государством, где была расположена ее миссия, защите прав и интересов Бразилии и бразильцев и поддержанию добросердечных отношений с другими миссиями, аккредитованными в этой стране. Дипломат должен был отстаивать честь и достоинство бразильского правительства, действовать осмотрительно и уважительно, соизмерять свой долг перед родиной с уважительным отношением к государству, в котором находился. Пи этом дипломату рекомендовалось отвергать подарки и подношения, и, не теряя твердости, протестовать против злоупотреблений, соблюдая при этом учтивость и отдавая предпочтение устному решению таких вопросов. Если дело касалось интересов страны, то ему рекомендовалось формулировать требования письменно, как отмечалось в статьях 7 и 18 Свода правил Кавальканти де Ласерда (10). При этом министре впервые были введены курсы повышения квалификации для сотрудников Итамарати, что стало новым явлением для той эпохи. Так, по декрету № 24.486 от 28 июля 1934 г. для дипломатического состава был организован цикл лекций по следующим темам: 1) история договоров и международных конвенций, касающихся Бразилии или других американских государств; 2) история Бразилии и стран Америки; 3) история дипломатии Бразилии; 4) антропогеография, экономическая география, политэкономия; 5) дипломатическая техника; 6) административное управление в консульствах и миссиях. Государственный переворот 1937 г., когда Ж. Варгас распустил Конгресс, демонтировал демократические институты и подписал конституцию, по которой президент наделялся фактически неограниченными полномочиями, привел в стране к установлению диктатуры. Бразилия стала называться «новым государством». Российские исследователи отмечали, что «новое государство» представляло собой диктатуру националистически настроенных кругов буржуазии, сохранивших связь с помещичьими группами и опиравшихся на генералитет (11). В основу всех учреждений «нового государства» была положена отраслевая, замкнутая структура, корпоративные принципы. МИД также превращался в элитарное, замкнутое учреждение. В 1937 г. в Итамарати появилась «Служба интеллектуального сотрудничества», подчинявшаяся Отделу архивов и библиотеки. В задачу этой струк66 Борзова А.Ю. Современная дипломатическая служба Бразилии туры входило углубление гуманитарного сотрудничества с зарубежными культурными центрами, расширение научного, культурного обмена Бразилии с другими государствами, проведение конференций и семинаров в Итамарати. Эта служба также должна была публиковать информацию о научных и культурных связях Бразилии, содействовать развитию библиотечного дела в стране (12). Под руководством министра иностранных дел Освальдо Эуклидеса де Соузы Араньи (1938–1944 гг.) произошло окончательное слияние дипломатической и консульской службы, и были четко определены критерии для кандидатов на дипломатическую службу, среди которых в основу был положен принцип конкурсного отбора среди кандидатов-мужчин. Полная унификация служебной лестницы дипломата, четкое распределение полномочий в рамках должностных инструкций способствовали укреплению организационной структуры министерства и модернизации дипломатических структур, что было завершено в ходе реформ правительства Ж. Варгаса. Важной вехой в истории Итамарати стало создание Института РиоБранко (ИРБ), который был открыт 18 апреля 1945 г. в рамках празднования 100-летия со дня рождения Барона Рио-Бранко. Первоначально ИРБ определялся как научно-исследовательский и образовательный центр, а затем превратился в дипломатическую академию, где стала осуществляться подготовка высококвалифицированных дипломатов. Этот Институт стал центром сосредоточения основных ценностей и принципов Итамарати, того особого духа, которым бразильский МИД отличался от других ведомств в течение всей своей истории. В этот период Бразилия в составе антигитлеровской коалиции приняла участие во Второй мировой войне, играла активную роль в формировании ООН, в деятельности Организации американских государств (ОАГ), что нашло отражение и в структуре ее МИДа. В 1947 г. в Итамарати создается Комиссия по международным организациям (COI), которая должна была регламентировать деятельность страны в рамках ООН, ОАГ. МИД становится самой мощной и уважаемой организацией среди других учреждений, входивших в состав исполнительной власти Бразилии. Беспрекословное лидерство в вопросах внешней политики, жесткая иерархическая структура, где вопросы решались кадровым персоналом внутри министерства, сделали его еще более корпоративной и закрытой структурой. В начале 60-х гг. в стране начала доминировать концепция «развивающегося государства», где государству отводилась ведущая роль в ускорении индустриализации, планировании и административной реформе, в также набрала силу доктрина прагматичной, «независимой внешней политики». Президент Ж. Кубичек (1956–1960 гг.), представитель умеренных реформистов, перенес столицу в г. Бразилиа, построенный вдали от побережья, что должно было содействовать развитию малоосвоенных внутренних территорий страны. 67 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Министерство иностранных дел переезжает в новую столицу, в здание, спроектированное известным архитектором Оскаром Нимейером, сохранив при этом старое название – Итамарати. При президенте Кубичеке стал осуществляться тезис «регионализации внешней политики», и в МИДе началась разработка внешнеполитической стратегии Бразилии в отношении различных регионов мира. Сосредоточив свои приоритеты на отношениях с США, Бразилия также укрепляла связи с Португалией, с португальскими колониями в Африке и Азии (13). Президент Ж. Куадрус (1960 г.) восстановил дипломатические отношения с СССР (14), установил их с рядом социалистических стран и начал развивать с ними торговые отношения, укрепляя и связи с развивающимися странами Азии и Африки, отмечая, что «только наши национальные интересы должны управлять нашей политикой» (15) Президент Ж. Гуларт (1961– 1964 гг.) стремился ослабить экономическую зависимость от США, осудил американскую блокаду Кубы, и выразил симпатию революционному правительству Ф. Кастро. В 1961 г. делегация Бразилии в качестве наблюдателя приняла участие в работе конференции неприсоединившихся стран в Белграде (16). Основные внешнеполитические цели этого президента сводились к краткой формуле: «развитие, разоружение и деколонизация». Распад колониальной системы и появление новых независимых государств содействовали расширению дипломатических связей Бразилии. На 31 декабря 1961 г. страна имела 71 посольство, 87 дипломатических миссий, 6 постоянных представительств при международных организациях, 10 представительств, 29 генконсульств, 37 консульств, 96 почетных консульства (17). Процесс пересмотра внешней политики страны привел к реформе 1961 г., которую называют самой разработанной реформой в истории Итамарати. Для этой реформы был подготовлен проект, который состоял из 107 глав. Реформа понималась как постоянный процесс реорганизации МИД, направленный на повышение восприимчивости и чувствительности министерства к международным событиям, прогнозированию международных отношений, децентрализации административного аппарата. В министерстве появились отделы, сформированные по географическому принципу (18). Эта реформа увеличила независимость МИД Бразилии от исполнительной власти, придав больше полномочий министру, обязательно профессиональному дипломату, возглавлявшему секретариат. Развитие региональной интеграции, выразившееся в создании ЛАСТ (Латиноамериканской ассоциации свободной торговли), расширение торговых связей Бразилии нашли отражение и в структуре министерства, где появляются отделы, связанные с экономической дипломатией, регионализмом и мультилатерализмом. Общий секретариат, при котором находилось пять отделов (протокола, национальной безопасности, демаркации границ, служба связи с Конгрессом и комиссия по рекламе), подразделялся на девять департаментов: 1) консульский департамент; 68 Борзова А.Ю. Современная дипломатическая служба Бразилии 2) правовой департамент; 3) департамент культуры и информации; 4) объединенный секретариат по американским делам; 5) объединенный секретариат по делам Западной Европы и Африки; 6) объединенный секретариат по делам Восточной Европы и Азии; 7) объединенный секретариат по делам международных организаций; 8) объединенный секретариат по экономическим делам; 9) административный департамент (19). Каждый из этих департаментов подразделялся на более мелкие отделы. Такая структура МИД отражала стремление страны к расширению сотрудничества с развивающимися странами, с международными организациями, к более глубокой интеграции в мировую экономику. В период сменявших друг друга военных диктатур 1964–1985 гг. военные выработали собственную идейную доктрину, которую они назвали «национальной идеологией безопасности и развития». Краеугольными понятиями в этой идеологии стали понятия «развитие» и «суверенитет». Военные ориентировались во внешней политике, прежде всего, на укрепление отношений с США, расширили сотрудничество с периферийными государствами, углубили интеграционные тенденции между Бразилией и Аргентиной, развивали технократические принципы для совершенствования управления экономикой и обществом (20). В рамках министерства появился Отдел национальной безопасности и Национальная комиссия оперативного контроля за наркотрафиком. В 1979 г. в Бразилии было создано чрезвычайное министерство по дебюрократизации (21), которое разрабатывало проекты по повышению эффективности процесса принятия и реализации решений. В отношении МИД были предложены определенные инструменты для координации его деятельности с другими государственными структурами при реализации задач национального развития. Именно в этот период были выдвинуты критерии для определения эффективности деятельности подразделений министерства. Однако эти реформы, связанные с совершенствованием модели управления государством и его структурными министерствами, продвигались с большими трудностями. Переход от военных режимов к гражданскому правлению поставил Бразилию перед необходимостью изучения проблем модернизации как главного стержня концепции развития страны. На рубеже 1980–1990-х гг., как отмечает известная российский специалист по истории Бразилии проф. Л.С. Окунева, Бразилия вплотную подошла к осмыслению новых экономических и политических реалий, и прежде всего перемен глобального характера, напрямую затрагивавших и во многом определявших международное и внутреннее положение страны (22). С установлением демократии и углублением региональной интеграции и глобализации Бразилия начинает уделять пристальное внимание правам 69 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 человека, проблемам окружающей среды, что нашло отражение и в изменении структурных подразделений Итамарати, которые начали происходить с 1986 г., но кардинальный характер приобрели во время институциональных реформ 2004 и 2006 гг. Все многочисленные структуры, охватывавшие широкую сферу деятельности Итамарати, были разделены как по географическому, так и тематическому принципу. Появились, таким образом, 7 субсекретариатов, которые составили функциональную и структурную основу современного МИДа Бразилии: – общий политический субсекретариат I (Subsecretaría-Geral Politica I, SGAP I); – общий политический субсекретариат II (Subsecretaría-Geral Politica II, SGAP II); – общий субсекретариат по странам Южной Америки, (SubsecretariaGeral da América do Sul, SGAS); – субсекретариат по экономическим вопросам и технологиям (Subsecretaria de Assuntos Econômicos e Tecnológicos, SGET); – общий субсекретариат по делам бразильских сообществ за рубежом (Subsecretaria-Geral das Comunidades Brasileiras no Exterior, SGEC); – общий субсекретариат по сотрудничеству и содействию торговле (Subsecretaria-Geral de Cooperação e Promoção Comercial); – общий субсекретариат по внешним связям (Subsecretaria-Geral do Serviço Exterior). Эти субсекретариаты находятся в подчинении министра, но кроме этого сохранились и другие департаменты, которые непосредственно связаны с кабинетом министра. В SGAP I входят Отдел США и Канады (DEUC), а также четыре департамента: 1) Департамент Европы (DEU), который занимается вопросами ЕС и отдельных европейских стран; 2) Департамент международных организаций (DOI), который занимается проблемами, связанными с деятельностью ООН, ОАГ и процессом разоружения; 3) Департамент по охране окружающей среды и специальным темам (DME); 4) Департамент по правам человека и социальным темам (DHS). Следует отметить, что в новой структуре МИД сфера прав человека была поднята от подразделения до департамента. SGAP II курирует работу департамента Африки, департамента Ближнего Востока и Центральной Азии и департамента Азии и Океании. В структуру субсекретариата SGET входят два департамента – по научно-техническому сотрудничеству и экономический департамент. Первый департамент включает отдел по интеллектуальной собственности и отдел науки и техники, а экономический департамент состоит из 6 отделов: отдел 70 Борзова А.Ю. Современная дипломатическая служба Бразилии по доступу на рынки, отдел инвестиций, обслуживания и финансовых проблем, отдел сельскохозяйственной продукции и промышленных товаров, отдел защиты торговли, отдел по решению спорных вопросов, отдел по общей координации деятельности экономических организаций. Такая структура этого субсекретариата наглядно доказывает, насколько серьезное внимание уделяет Бразилия данному направлению внешней политики. Бразилия ведет активную деятельность в ЭКОСОС, ЮНКТАД, в ВТО, в ОЭСР, отстаивая свои интересы и интересы развивающихся стран в торговле с развитыми государствами. Так, в бразильской миссии при ЕС в Женеве работают около 50 дипломатов, которые в той или иной степени связаны с проблемами, решаемыми в ВТО (23). Интересно отметить тот факт, что в эту миссию была направлена и включена в состав бразильской делегации в Женеве группа из двадцати молодых дипломатов для интенсивной подготовки в ведении торговых переговоров. После возвращения в страну большинство из них вошло в состав экономического департамента этого субсекретариата, который состоит сейчас из шести отделов (24). Приоритетным направлением во внешней политике президентов Э. Кардозу и Лулы да Силвы стала региональная интеграция. В 2003 г. был создан генеральный субсекретариат по Южной Америке (SGAS), который занимается отношениями со странами региона (департамент Южной Америки, DAS), проблемами региональной интеграции и МЕРКОСУР (департамент интеграции, DIN), переговорами о создании зоны свободной торговли с ЕС, вопросами создания межамериканской зоны свободной торговли (департамент международных переговоров, DNI), отношениями с Центральной Америкой, странами Карибского бассейна и Мексикой (департамент Северной Америки, Центральной Америки и Карибов, DAN). Эти департаменты в свою очередь делятся на отделы. Поскольку в рамках интеграционных объединений трудно отделить двусторонние отношения от многосторонних, то сотрудники этого субсекретариата занимаются как политическими, так и экономическими проблемами, впервые объединяя три уровня взаимодействия: политические двусторонние отношения, политические многосторонние отношения, экономические многосторонние отношения. Такое сочетание политической и экономической сферы деятельности оказалось практичным, поскольку позволяет видеть ситуацию в регионе целиком. SGAS имеет самый многочисленный штат дипломатов, что доказывает, насколько важны для Бразилии региональные процессы, ее политика в МЕРКОСУР, в отношении стран-членов этого блока и остальных стран Южной Америки. Процессы глобализации привели к росту миграции бразильцев, увеличению бразильской диаспоры за рубежом, что вызвало необходимость создания субсекретариата по сотрудничеству с сообществами бразильцев за рубежом (SGEC) с его многочисленными отделами вместо консульского де71 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 партамента. Так, если в середине 1990-х гг. до 1,5 млн бразильцев проживало за рубежом, в основном в Парагвае, США и Японии, то к 2004 г. 170 тыс. проживало в США, около 280 тыс. – в Японии, и около 4 млн граждан Бразилии ежегодно выезжали за пределы страны на работу. При этом большое значение имеет тот факт, что около 5,2 млрд долл. составляли в тот период денежные переводы в страну из-за рубежа (25). Оказание помощи и защита соотечественников за рубежом становятся одним из приоритетов внешней политики страны. МИД проводит большую работу, стремясь повысить эффективность этой помощи, содействуя консолидации бразильцев, укрепляя их связь с родиной. Здесь весьма показательна структура SGEC, который включает в себя 4 департамента: 1) Бразильское агентство по сотрудничеству (ABC), 2) Департамент сообществ бразильцев за рубежом (DCB), 3) Культурный департамент (DC), 4) Департамент содействия торговле (DPC). В свою очередь, эти департаменты делятся на многочисленные отделы, которые охватывают не только консульские и дипломатические аспекты взаимодействия с диаспорами, но также экономические, торговые, культурные, политические вопросы. Бразильский МИД здесь стремится идти навстречу требованиям своих граждан, работать на опережение, не дожидаясь их обращения в свои структуры. Такая масштабная реформа министерства иностранных дел привела к росту численности дипломатического корпуса страны. Если с 1946 по 2005 г. дипломатический корпус вырос на 400 чел., то в 2006 г. было одобрено его расширение еще на 400 чел. за 4 последующих года, что также свидетельствует о масштабной реконструкции Итамарати (26). Численность посольств за рубежом, особенно в странах Латинской Америки, выросла. А в конце 1990-х гг. испанский язык, наряду с французским и английским, становится обязательным для бразильского дипломата. В настоящее время для бразильского МИДа характерно расширение взаимодействия с другими государственными структурами и гражданским обществом. Так, для обсуждения проекта США по созданию межамериканской зоны свободной торговли (ALCA) в 1996 г. была создана Национальная секция по координации вопросов, связанных с ALCA (SENALCA, Seção Nacional de Coordenação dos Assuntos relativos à ALCA), затем – SENEUROPA, (Seção Nacional de Coordenação dos Assuntos relativos às negociações Mercosul-União Européia) (27) для расширения взаимодействия между министерством и теми структурами, которые заинтересованы в развитии отношений с ЕС. Созданный Постоянный совет предпринимателей (Conselho Empresarial Permanente) содействует расширению диалога между дипломатией и бизнесом. Наряду с этим в Бразилии укрепилась тенденция создания групп «ad hoc» для участия общественных структур при решении отдельных проблем внешней политики. 72 Борзова А.Ю. Современная дипломатическая служба Бразилии При подготовке в 1992 г. в Рио-де-Жанейро Конференции ООН проблемам окружающей среды и развитию (ECO-92) была создана Межведомственная комиссия для ее подготовки (CIMA, Meio Ambiente e Desenvolvimento), где отдел Итамарати, занимавшийся проблемами окружающей среды, координировал свою деятельность с другими государственными структурами. В разные временные периоды действовали Межведомственная комиссия по устойчивому развитию (CIDES, Comissão Interministerial para o Desenvolvimento Sustentável), Комиссия по проблемам устойчивого развития в XXI в. (Comissão de Políticas de Desenvolvimento Sustentável e da Agenda XXI Nacional), Межведомственная комиссия по глобальному изменению климата (CIMGC, Comissão Interministerial de Mudança Global do Clima), Межведомственная группа по международной торговле (Grupo Interministerial para o comércio internacional, GICI). Появление новых направлений во внешней политике Бразилии, связанных с проблемами окружающей среды, правами человека, организованной преступностью, голодом, нищетой, разоружением и т.д., заставляют различные министерства координировать свою деятельность для достижения своих целей как в стране, так и на международной арене. Эта взаимозависимость между внутренней и внешней политикой ведет к тесному взаимодействию между различными структурами государственной власти Бразилии для укрепления позиции страны на международной арене в самых разных сферах. Такое взаимодействие между министерствами в Бразилии расширяется. Так, если в 1968–1987 гг. в стране было создано 23 межведомственные комиссии (из них 6 – с участием МИДа), то в 1988-2007 гг. таких комиссий стало 38 (17 с участием МИДа) (28). Среди них можно выделить: межведомственную комиссию по биотехнологии, межведомственную комиссию по устойчивому развитию, межведомственную комиссию по внешней торговле, национальную программу по биологическому разнообразию, межведомственную комиссию по глобальному изменению климата и др. Для расширения взаимодействия с другими госструктурами с 1988 по 2007 г. 750 чиновников Итамарати перешли на службу в другие федеральные ведомства, в то время как 77 сотрудников других министерств, имеющие в основном юридическое образование, стали работать в МИДе (29). Можно сказать, что МИД Бразилии активно адаптируется к изменившимся условиям, открывается для диалога с другими правительственными структурами. Однако процесс принятия решений по внешнеполитическим вопросам, особенно связанным с большими финансовыми потоками, остается в руках узкого круга лиц (президент, министр иностранных дел, кабинет министров). В 2003 г. был создан Отдел по международным отношениям и национальной безопасности при правительстве страны, в задачи которого входит формулирование доктрин и целей страны на международной арене (30). 73 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Расширение внешнеполитических интересов Бразилии, рост ее влияния на мировой арене, стремление изменить существующую архитектуру международных отношений, активная деятельность в ООН, ВТО и других международных организациях, приоритетное внимание региональным процессам отразились и на структуре Итамарати. Дипломатическая служба Бразилии содействует реализации внешнеполитических задач страны, улучшает процесс принятия решений по этим вопросам. В настоящее время интересы Бразилии в мире представляет обширная сеть, состоящая более чем из 250 дипломатических представительств, среди которых 125 посольств, 43 консульства, 19 вице-консульств и более 100 почетных консульств (31). ПРИМЕЧАНИЯ (1) См. подробнее статью А.Ю. Борзовой «Становление и развитие дипломатической службы Бразилии в XIX – начале ХХ века» // Вестник РУДН. Сер. «Всеобщая история». – 2012. – № 1. – С. 68–77. (2) Mendes Oliveira Castro F. Historia da Organização do Ministerio das Relações Exteriores. – Editora Universidade de Brasilia, 1983. – Р. 219–220. (3) История стран Латинской Америки (1918–1945) – М., 1999. – С. 139. (4) Mendes Oliveira Castro F. Historia da Organização... – P. 220–221. (5) Ibid. – P. 248. (6) Ibid. – P. 261 (7) Ibid. – P. 273–274. (8) История стран Латинской Америки (1918–1945)... – С. 144. (9) Vargas Garcia E. Cronologia das Relacoes Internacionales do Brasil. – Rio de Janeiro, 2005. – Р. 142. (10) Mendes Oliveira Castro F. Historia da Organização... – P. 308. (11) История стран Латинской Америки (1918–1945)... – С. 159. (12) Mendes Oliveira Castro F. Historia da Organização... – P. 368. (13) Внешняя политика стран Латинской Америки после Второй мировой войны. – М., 1975. – С. 84–85. (14) Установленные в 1945 г. дипломатические отношения между СССР и Бразилией были разорваны в 1947 г. (15) Внешняя политика стран Латинской Америки... – С. 87. (16) Vargas Garcia E. Cronologia... – Р. 186. (17) Mendes Oliveira Castro F. Historia da Organização.... – P. 434. (18) Vargas Garcia E.Cronologia... – Р. 185. (19) Mendes Oliveira Castro F. Historia da Organização... – P. 430. (20) История стран Латинской Америки. Вторая половина ХХ века. – М., 2004. – С. 65. (21) Roder Figueira. A. Rupturas e continuidades no padrão organizacional e decisório do Ministério das Relagoes Exteriores // Revista. Brasileira da Política. internacional. – 2010. – № 53 (2). – P. 10. (22) Окунева Л.С. Бразилия: особенности демократического проекта. – М., 2008. – С. 86. (23) Rivarola Puntigliano А. ‘Going Global’: an organizational study of Brazilian foreign policy // http://fichasmarra.wordpress.com/2010/11/30/going-global-an-organizationalstudy-of-brazilian-foreign-policy 74 Борзова А.Ю. Современная дипломатическая служба Бразилии (24) Ibid. (25) Ibid. (26) Ibid. (27) A Secao Nacional de Coordenacao dos Assuntos Relacionados à Associacao Inter-Regional MERCOSUL – União Européia constitui um foro de coordenacao especifico para preparacao das posicoes a serem coordenadas com os demais Estados Partes do MERCOSUL, com vistas às negociacoes entre о MERCOSUL e a União Européia de acordo de associacao inter-regional (dados extraido da página do SIORG // http://www.siorg.redegoverno.gov.br/com acesso em 05/05/2008). (28) Roder Figueira A. Rupturas e continuidades... – Р. 17–18. (29) Roder Figueira A. Rupturas e continuidades... – Р. 18. (30) Vargas Garcia E. Cronologia... – Р. 278. (31) Lista do Corpo Diplomático. Lista de países com que o Brasil mantém relações diplomáticas, mas não dispõem de representação permanente em Brasília // http://www.itamaraty.gov.br/cerimonial/corpo-diplomatico/embaixadas-nao-residentes. MODERN DIPLOMATIC SERVICE OF BRAZIL A. Borzova Department of Theory and History of International Relations Peoples’ Friendship University of Russia Mikluho-Maklaya Str., 6, Moscow, Russia The article deals with contemporary issues of Itamaraty – Brazil's foreign service. The basic reform in the ministry changed its structure as a result of new foreign policy guidelines in Brazil. Brazil's Foreign Ministry is the most extensive diplomatic structure in Latin America. Key words: Brazil, Itamaraty, Foreign Policy, Foreign Ministry, Institution of Rio Branco, Inter-Ministerial Committee. 75 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 ИНТЕГРАЦИЯ В ЕС КАК ОДИН ИЗ ПРИОРИТЕТОВ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО КУРСА УКРАИНЫ К.П. Курылев Кафедра теории и истории международных отношений Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 10a, Москва, Россия, 117198 В статье исследуется процесс эволюции внешней политики Украины на европейском направлении, а также перспективы украинско-российских отношений в контексте политики евроинтеграции Украины. Данная проблема рассматривается на основе проведенного анализа ряда доктринальных документов Украины в области внешней политики и национальной безопасности. Акцентируется внимание на том, что Украина в сравнении с другими государствами постсоветского пространства наиболее далеко продвинулась на пути взаимодействия с ЕС. Ключевые слова: Украина, внешняя политика, национальные интересы, национальная безопасность, Россия, Европейский Союз, интеграция. В 2011 г. исполнилось 20 лет современной внешней политике Украины. На протяжении этого времени приоритетным направлением во внешней политике украинского государства продолжает оставаться интеграция в ЕС. Задачи подобного рода ставились и претворялись в жизнь всеми президентами независимой Украины. Расходясь в каких-то иных вопросах внутренней или внешней политики, они были солидарны в отстаивании европейского выбора Украины. В чем причины подобной целеустремленности властей? Географически Украина находится в Европе. Она располагается в глобальном поясе наивысшего политического и социально-экономического развития, который определяется широтной полосой, опоясывающей все Северное полушарие. Украина расположена в центральной части этой полосы и одновременно – в восточном секторе Северного полушария на Евразийском континенте, где находится наибольшее количество государств данной широтной полосы (в западном секторе лишь США и Канада). В мировом масштабе на высокоразвитые страны Северного полушария приходится более 15% населения земли, 78,8% производства валового национального продукта. Широтная полоса наиболее интенсивной политической и социально-экономической жизни Северного полушария представлена четырьмя центрами мировой силы. Ими являются США, Западная Европа, Россия и Япония. Они, по существу, образуют два географических массива – евроатлантический и евразийский. Украина находится в центре второго (1). 76 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитического курса Украины Конечно, можно говорить, что исторически и культурно Украина отличается от многих европейских стран континента, однако подобного рода отличий у нее ничуть не больше, чем, например, у Турции, право которой на вступление в ЕС признано и ведется диалог. То есть несмотря на очевидную внутреннюю нецелостность украинской нации, Украина как в политическом, так и в цивилизационном измерении является европейским государством. Европейцами себя считают и на Западе страны, и в центре, и на востоке, и на юге. Что совсем не мешает украинцам, проживающим в данных регионах, в ценностном отношении связывать себя в большей или меньшей степени либо с РФ, либо с остальной частью Европы. Здесь уместно привести некоторые цифры, подтверждающие эти слова. Около трети украинцев (33,7%) считают отношения между ЕС и Украиной дружественными. Из них каждый пятый (21,0%) назвал их «скорее дружественными», а 12,7% – «точно дружественными». Полагают, что эти отношения можно назвать недружественными, только 12,8% украинцев. Из них 9,0% выбрали ответ «скорее недружественные», а 3,8% – «точно недружественные». При этом почти половина респондентов (45,3%) считает отношения Украина–ЕС нейтральными, а 8,2% – затруднились ответить на данный вопрос. Ожидают, что отношения Украина–ЕС в будущем будут улучшаться, 42,3% респондентов. Около трети опрошенных (33,9%) полагают, что отношения останутся прежними, а 14,3% респондентов высказали опасение, что взаимоотношения ЕС и Украины будут ухудшаться. Каждый десятый украинец (9,5%) затруднился ответить на данный вопрос. Большинство украинцев (76,3%) считает целесообразной мерой сближения Украины и ЕС безвизовое передвижение граждан. Далее следуют культурный взаимообмен (69,0%) и единое таможенное пространство (51,6%). При этом более трети опрошенных (35,1%) поддерживают идею общей внешней политики, почти четверть (23,7%) – идею общей валюты. Полагают, что целесообразной мерой сближения Украины с ЕС является общее законодательство – 14,0%, общая армия – 10,4%, общие государственные органы власти – 8,8% респондентов. Подавляющее большинство украинцев (88,5%) позитивно относится к упрощению визового режима с ЕС. Из них ответ «точно положительно» дали 76,7%, «скорее положительно» – 11,8% респондентов. Негативно относятся к упрощению визового режима между Украиной и ЕС только 4,5% опрошенных (2). Что же так притягивает Украину и украинцев к единой Европе кроме общей европейской идентичности, что само по себе важно и ценно, поскольку поддержка европейских устремлений Украины большинством населения придает данной задаче общенациональный характер? Какие еще мотивы позволяют столь целеустремленно двигаться к реализации данной цели? Чтобы понять это, обратимся к анализу ряда основополагающих документов Украины в области внешней политики и национальной безопасности. 77 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Проследим эволюцию позиции украинского государства к проблеме интеграции в Евросоюз. С этой целью обратимся к основополагающим документам Украины, определяющим ее внешнюю политику и политику в области обеспечения национальной безопасности. Еще в 1993 г. Верховной Радой Украины был принят закон «Об основных направлениях внешней политики Украины». В рамках двусторонних отношений в качестве приоритетных были выделены отношения с западными странами – членами ЕС. В законе говорится, что западным государствам принадлежит ведущая роль в современной международной системе, в частности во всемирном экономическом комплексе и в межгосударственных институциональных механизмах управления глобальными и региональными процессами. Исходя из этого определяющей чертой внешней политики Украины в отношении этих государств является установление с ними отношений политического и военного партнерства, взаимовыгодного экономического сотрудничества, широких культурных, научных, гуманитарных связей. Развитие отношений с западноевропейскими государствами создаст условия для возобновления давних политических, экономических, культурных, духовных связей Украины с европейской цивилизацией, ускорения демократизации, проведения рыночных реформ и оздоровления национальной экономики. Вместе с тем такое сотрудничество станет основой для расширения участия Украины в европейских структурах и будущей ее интеграции в общеевропейское и мировое экономическое пространство. Наконец, в законе подчеркивается, что перспективной целью украинской внешней политики является членство в Европейских сообществах, а также в иных западноевропейских и общеевропейских структурах на условиях, что это не наносит ущерба ее национальным интересам. С целью поддержания стабильных отношений с Европейскими сообществами Украина подпишет с ними Договор о партнерстве и сотрудничестве. Претворение этого в жизнь станет первым этапом продвижения к ассоциированному, а затем и полному ее членству в этой организации (3). Обратим внимание на некоторые положения. Во-первых, бросается в глаза тезис о развитии отношений с Западом как условии возобновления связей Украины с европейской цивилизацией. Во-вторых, сквозит надежда на помощь Запада Украине в проведении реформ в политической и экономической сферах. В-третьих, открыто говорится о будущей интеграции Украины в общеевропейское экономическое пространство. В-четвертых, указывается на нацеленность Украины на ее членство в западноевропейских и общеевропейских структурах на условиях, что это не наносит ущерба ее национальным интересам. Вероятно, хотя и латентно, но речь идет о членстве Украины в НАТО. 78 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитического курса Украины С другой стороны, имеется и оговорка о том, что не должно быть нанесено ущерба национальным интересам, что гипотетически ограничивает возможную широту интеграционного выбора. 14 июня 1994 г. было подписано Соглашение о Партнерстве и сотрудничестве (СПС) между Украиной и ЕС, которое, пройдя долгий процесс ратификации, вступило в силу 1 марта 1998 г. Основные принципы, изложенные в СПС, были следующими: – необходимость развития стабильных институтов гарантирования демократии, верховенства права, прав человека и защиты национальных меньшинств; – наличие функционирующей рыночной экономики, способность противостоять давлению конкуренции и рыночных сил в пределах ЕС и выполнять обязательства, возложенные на стран-членов ЕС (4). СПС не подразумевает только экономическое партнерство. Экономическая составляющая изложена в нем лишь в одной части. Подчеркивая переход к рыночной экономике, которая приведет к быстрому улучшению экономических и социальных условий и условий жизни, СПС ставит в центр внимания вопрос о соблюдении демократических принципов, включая права человека, верховенство права в гражданском обществе, демократические выборы, независимую судебную власть и другие аспекты, присущие обществу, которое двигается в направлении развития рыночной экономики и применяет в правительственных институтах принцип открытости и «прозрачности», принципиальной и важнейшей основой достижения целей по СПС является создание независимой эффективной судебной и административной системы, которая обеспечила бы выполнение положений СПС (5). В рамках СПС созданы соответствующие органы по его реализации, охватывающие ключевые направления сотрудничества с ЕС. В частности, был создан Совет по вопросам сотрудничества, заседания которого проводятся один раз в год. Совет может принимать решение о создании специального комитета для предоставления помощи в выполнении обязательств по СПС. Так, сотрудничество осуществляется в комитетах и рабочих группах по торговле и инвестициям, экономике, финансам, энергетике, ядерным вопросам и окружающей среде, таможенному, пограничному сотрудничеству, борьбе с отмыванием денег и наркобизнесом, науке и технологиям, сталелитейной промышленности и сырьевых материалам. СПС является именно тем основанием для Украины, опираясь на которое страна сможет приблизиться к ЕС и представляет собой определенный проект основных требований гражданского общества и основ рыночной экономики. Однако СПС следует рассматривать не как инструмент для быстрой интеграции, а скорее как первый шаг к приближению и согласованию законодательства. Украина должна приложить максимум усилий для обеспечения постепенного приближения национального законодательства к правовому полю и стандартам ЕС. В этом случае согласование означает приближение совокупности правовых норм. 79 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Важнейшим документом Украины, который был призван направлять ее внешнюю политику, стала «Концепция национальной безопасности Украины», принятая в 1997 г. В ней отмечается, что одним из основных национальных интересов Украины в международной сфере является интеграция в европейское сообщество (6). Можно с уверенностью сказать, что фиксация данного положения в таком определяющем документе, как «Концепция национальной безопасности», свидетельствует о том, что национальный интерес Украины по интеграции в европейское сообщество был оформлен во внешнеполитический приоритет и с этого времени приобрел статус центрального во внешней политике украинского государства. Год спустя, в 1998 г., Указом Президента Украины была утверждена Стратегия интеграции Украины в ЕС. Этот документ определяет основные направления сотрудничества Украины с ЕС и приоритетные направления деятельности органов исполнительной власти на период до 2007 г. На протяжении этого времени предполагалось создать предпосылки, необходимые для обретения Украиной полноправного членства в ЕС. Принятие данной Стратегии создало необходимые механизмы для осуществления всего комплекса внутренне- и внешнеполитических мероприятий, которые будут приближать Украину к интеграции в ЕС (7). Значительным событием в отношениях Украины с ЕС стало принятие в 1999 г. Общей стратегии ЕС в отношении Украины. Эта стратегия была направлена на укрепление стратегического партнерства ЕС с Украиной. Документ расширил рамки СПС, прежде всего в области внешней политики и безопасности, юстиции и внутренних дел. В Общей стратегии были определены стратегические цели ЕС в отношении Украины: – оказывать содействие созданию в Украине стабильной и открытой демократии с верховенством закона и созданием условий для нормального функционирования рыночной экономики в интересах народа; – сотрудничать с Украиной в деле поддержания стабильности и безопасности в Европе и во всем мире; – усилить экономическое, политическое и культурное сотрудничество с Украиной, сотрудничество в области юстиции и внутренних дел (8). Кроме того, в Общей стратегии ЕС в отношении Украины ЕС признает, что успешная и стабильная Украина отвечает интересам ЕС, и подчеркивает, что полное выполнение СПС является предпосылкой успешной интеграции Украины в экономику Европы. Следует также отметить, что в Общей стратегии ЕС в отношении Украины, в отличие Общей стратегии ЕС в отношении РФ, более подробно прописаны пути стимулирования сотрудничества в ходе расширения ЕС, смягчения последствий введения визового режима и т.д. Также, в отличие Общей стратегии ЕС в отношении РФ, в которой отмечалось, что партнерство с ЕС «поможет России утвердить свою европейскую идентичность», в Общей стратегии 80 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитического курса Украины ЕС в отношении Украины подчеркивалось, что ЕС «признает европейские ожидания Украины и приветствует ее проевропейский выбор» (9). Процесс выработки политико-правовой базы сотрудничества Украины и ЕС был продолжен в 2000 г., когда была принята «Программа интеграции Украины в ЕС». В документе определяется главный мотив, направляющий Украину в ЕС: «Приоритетность сотрудничества Украины с ЕС и его отдельными государствами-членами, связанная с тем, что эта группировка будет определять направления экономического прогресса и политическую стабильность в регионе в долгосрочной перспективе. Эта программа должна стать главным инструментом общей стратегии на пути приближения Украины к ЕС по всем спектрам сотрудничества – политическому, социальному, финансовому, экономическому, торговым, научному, образовательному, культурному и т.п.» (10). Высшая политическая власть на Украине расставила акценты относительно перспектив интеграции Украины в ЕС в июне 2002 г., когда Президент Л.Д. Кучма обратился с Посланием к Верховной Раде. Послание носило название «Европейский выбор», и в нем украинский Президент определил евроинтеграцию стержнем стратегии экономического и социального развития Украины на следующее десятилетие (11). В Послании Л. Кучма определил и последовательность практических шагов в продвижении к европейской интеграции: – 2002–2003 гг. – обретение Украиной членства в ВТО, которое рассматривалось в качестве одного из главных приоритетов внешнеэкономической политики Украины, системного фактора развития национальной экономики, повышения ее конкурентоспособности, либерализации внешней торговли, создания благоприятной среды для привлечения иностранных инвестиций; – 2003–2004 гг. – проведение переговорного процесса и подписание Соглашения об ассоциированном членстве Украины в ЕС. На этом этапе предполагалось преобразование СПС между Украиной и ЕС в Соглашение об ассоциированном членстве Украины в ЕС, которое бы отвечало долгосрочным интересам Украины и приближало ее к обретению полноправного членства в ЕС; – 2003–2004 гг. – проведение переговорного процесса относительно создания зоны свободной торговли между Украиной и ЕС, которая предусматривала бы гарантии правовых норм в деловой сфере, стабильные правовые рамки, надлежащую организацию пограничной инфраструктуры и т.п.; – 2002–2007 гг. – приведение законодательства Украины в соответствие с требованиями законодательства ЕС в приоритетных сферах, а именно таможенное право; законодательство о компаниях; банковское право; бюджет предприятия и налоги; интеллектуальная собственность; защита трудящегося на рабочем месте; финансовые услуги; правила конкуренции; государственное обеспечение; защиту здоровья и жизнь человека, животных и расте81 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 ний, окружающей среды; косвенное налогообложение; технические правила и стандарты; законы и положения о ядерной безопасности, транспорт; – 2004–2007 гг. – выполнение процедур, необходимых для вступления в силу Соглашения об ассоциированном членстве Украины в ЕС. Получение такого статуса давало бы Украине возможность быть лучше осведомленной о внутренних преобразованиях в ЕС, позволяло принимать неформальное участие в переговорах относительно различных проблем общеевропейского масштаба, получить доступ к финансовым ресурсам ЕС; – 2005–2007 гг. – проведение переговорного процесса и создание Таможенного союза с ЕС для постепенного устранения преград в этой сфере; – 2007–2011 гг. – полное выполнение Соглашения об ассоциированном членстве между Украиной и ЕС и копенгагенских 1993 г. критериев членства в ЕС; – 2011 г. – создание реальных предпосылок для вступления Украины в ЕС. В том же 2002 г. Верховная Рада Украины принимает закон «О концепции общегосударственной программы адаптации законодательства Украины к законодательству ЕС». Целью программы являлось достижение соответствия правовой системы Украины критериям, которые выдвигаются ЕС к государствам, которые намерены вступить в него, создание предпосылок к подготовке законодательного пространства для вступления Украины в ЕС. Главными задачами программы являлись: обеспечение соответствия законодательства Украины обязательствам, вытекающим из СПС между Украиной и ЕС, других международных договоров, которые касаются сотрудничества Украины с ЕС; развитие законодательства Украины в направлении его приближения к законодательству ЕС и обеспечение высокого уровня подготовки в Украине проектов актов законодательства; создание правовой базы для интеграции Украины в ЕС (12). Важным этапом в развитии политико-правовой базы Украины стало принятие в 2003 г. закона «Об основах национальной безопасности Украины», из которого следует уточнение относительно вопроса об интеграции Украины в ЕС. В частности, определяются приоритетные сферы, в рамках которых будет осуществляться интеграция Украины в ЕС. Это политическое, экономическое и правовое пространство единой Европы (13). Как видно, в этом документе дается уточнение по вопросу о европейской интеграции Украины. Становится понятным, что предполагается достаточно глубокий уровень интеграции, поскольку подчеркивается, по каким направлениям она должна развиваться – политика, экономика и право. В августе 2003 г. Украина передала ЕС вариант «Плана действий в рамках европейской политики соседства», выполнение которого предусматривало придание Украине статуса ассоциированного члена (14). Украина исходит из того, что реализация данного Плана должна содействовать углублению сотрудничества между Украиной и ЕС в условиях расширения последнего, создать необхо82 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитического курса Украины димые условия для перехода в будущем к качественно новому уровню отношений с ЕС. Надлежащая имплементация Плана действий должна была также способствовать постепенной интеграции Украины во внутренний рынок ЕС и создавать предпосылки для формирования с ним зоны свободной торговли. В 2004 г. состоялось утверждение закона «Об общегосударственной программе адаптации законодательства Украины к законодательству ЕС». Это явилось очередным шагом на пути к сближению Украины с ЕС. Адаптация законодательства являлась одним из требований ЕС и была призвана гармонизировать законодательства Украины положениям права ЕС в приоритетных направлениях сотрудничества (15). В том же 2004 г. в связи с расширением ЕС разрабатывается «Европейская политика добрососедства» (ЕПД) (16). Она представляет собой новый подход ЕС к соседним странам с целью укрепления отношений между ЕС и странами – соседями ЕС и сотрудничества по созданию зоны безопасности и благосостояния, «кольца дружественных стран» на границах ЕС. ЕПД также призвана предоставить станам – соседям ЕС возможность более тесного сотрудничества с ЕС в области политики, безопасности, экономики и культуры. Главная цель ЕПД – разделить блага, состоявшегося в 2004 г. расширения ЕС, с соседними странами в плане укрепления стабильности, безопасности и повышения благосостояния заинтересованных стран. ЕПД не предоставляла странам-партнерам перспективу присоединения к ЕС, но предлагала привилегированные отношения с ЕС и содействие в достижении целей в различных областях сотрудничества. ЕПД предполагала совместное определение со странами-партнерами приоритетных целей, достижение которых приблизит эти страны к ЕС. Эти цели предполагалось включить в совместные согласованные планы действий и должны были охватывать ряд направлений деятельности: политический диалог и реформы; торговля и меры по подготовке партнеров к постепенному выходу на внутренний рынок ЕС; юстиция и внутренние дела, энергетика, транспорт, информационное общество, окружающая среда и исследования, а также инновации; социальная политика и прямые контакты между гражданами. Привилегированные отношения с соседями должны были строиться на взаимной приверженности общим ценностям, главным образом в области верховенства закона, надлежащего управления, соблюдения прав человека, включая права меньшинств, развитии добрососедских отношений и принципах рыночной экономики и устойчивого развития. Предполагалось, что страны-партнеры возьмут на себя обязательства в отношении некоторых важнейших аспектов внешней деятельности ЕС, включая, в частности, борьбу с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения, а также соблюдение норм международного права и усилия по разрешению конфликтов. Тот факт, что ЕПД не предполагала согласия ЕС с последующим вступлением стран – участниц ЕПД в ЕС, не вызывал положительной реакции у стран – участниц ЕПД. Наиболее активно против подобного подхода высту83 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 пила именно Украина. На состоявшейся 3 сентября 2007 г. конференции для подведения промежуточных итогов ЕПД, организованной ЕС, Украина опустила статус своего участия до уровня посла при ЕС. Ее представитель заявил, что Украина не удовлетворена предложением ЕПД и настоятельно просит предоставить ей европейскую перспективу, а в будущем Украина будет делать акцент в отношениях с ЕС на сотрудничестве на двустороннем уровне и никак не на многосторонних рамках ЕПД (17). В том же 2007 г. была принята «Стратегия национальной безопасности Украины». В ней отмечалось, что события 2004 г., известные миру как «оранжевая революция», стали катализатором демократического развития украинского общества. Украина уверенно заявила о своем стремлении занять надлежащее место в европейском сообществе. Открылись новые возможности для реформирования основ общественной жизни на демократических началах и проведение суверенной внешней политики. В качестве необходимых шагов, направленных к укреплению национальной безопасности Украины, в документе говорилось о заключении нового базового соглашения о формировании зоны свободной торговли с ЕС как условия для создания основ для полноправного членства Украины в ЕС, а также присоединении Украины к европейской и евроатлантической системам безопасности, что предусматривает взаимовыгодное сотрудничество с НАТО, формирование условий для вступления Украины в НАТО, участие в программах безопасности ЕС и ОБСЕ (18). Как известно, придя к власти в результате «оранжевой революции», политические силы взяли курс на форсированное движение в сторону европейской и евроатлантической интеграции, отражением чего и стали положения Стратегии 2007 г. Мы видим, что задача интеграции Украины в ЕС обуславливается необходимостью укрепления ее национальной безопасности. В марте 2007 г. Украина и ЕС начали переговоры о новом усиленном соглашении, призванном заменить Соглашение о партнерстве и сотрудничестве 1998–2008 гг. А в сентябре 2008 г. Украина и ЕС договорились о заключении нового усиленного соглашения на принципах ассоциации, которое включало в себя создание зоны свободной торговли. С тех пор стороны ведут дискуссии по этому соглашению. Как отметил в ноябре 2011 г. министр иностранных дел Украины К. Грищенко, «самое главное, что мы знаем и имеем план действий, чтобы достичь безвизового режима со странами ЕС. Это означает, что мы согласовали целый ряд законодательных актов, которые необходимо принять для того, чтобы можно было создать новую основу для решения в том числе тактических вопросов. И мы в этом году завершаем этот первый этап законодательной работы» (19). Важным фактором в деле реализации евроинтеграционной стратегии стало участие Украины в новой внешнеполитической инициативе ЕС «Восточное партнерство». 84 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитического курса Украины Еврокомиссия представила программу «Восточное партнерство» 26 мая 2008 г. А уже 7 мая 2009 г. в рамках этой программы состоялась учредительная встреча. Главная цель проекта – сближение ЕС с шестью странами бывшего СССР: Украиной, Молдавией, Азербайджаном, Арменией, Грузией и Белоруссией. Программа «Восточное партнерство» является дополнением к Северному измерению и к Средиземноморскому союзу и представляет собой почву для дискуссий по визовым соглашениям, соглашениям о свободной торговле и стратегическому партнерству с восточными соседями, заменяя дискуссии о расширении Евросоюза и вступления туда этих государств. Среди основных положений программы «Восточное партнерство»: обновление договорно-правовой базы отношений ЕС с восточными соседями через замену действующего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве на соглашение об ассоциации, создание специальной программы помощи для укрепления административной состоятельности стран-партнеров, создание углубленных зон свободной торговли, которое, прежде всего, будет зависеть от готовности экономик стран-партнеров; либерализация визового режима между ЕС и государствами-партнерами; укрепление энергетической безопасности ЕС и его партнеров на принципах Энергетической Хартии; выравнивание регионального развития стран-партнеров, поддержка их социальноэкономического развития и т.д. 22 ноября 2010 г. на саммите Украина–ЕС был утвержден план действий по отмене краткосрочных виз в ЕС для граждан Украины. При этом председатель Еврокомиссии Ж.М. Баррозу подчеркнул, что сроки полной либерализации визового режима зависят от украинской стороны. В полной мере Украина рассчитывала выполнить план действий по переходу к безвизовому режиму до конца 2011 г. Как отмечалось выше, к этому времени был завершен первый этап переговоров Украины и ЕС о безвизовом режиме. Форсированное движение в данном направлении в том числе определяется намерением добиться отмены виз с ЕС в преддверии чемпионата Европы по футболу, который пройдет на территории Украины и Польши в 2012 г. Наконец, в 2010 г. состоялось принятие закона «Об основах внутренней и внешней политики Украины». В нем в качестве одной из основ внешнеполитического курса Украины называется обеспечение интеграции Украины в европейское политическое, экономическое, правовое пространство с целью приобретения членства в Евросоюзе (20). Мы наблюдаем полную преемственность внешнеполитического курса на Украине по вопросу об интеграции страны в ЕС. Действующий глава украинского государства В.Ф. Янукович не стал исключением. Показательным является уже то, что свой первый зарубежный визит 1 марта 2010 г. он совершил в Брюссель в штаб-квартиру ЕС. После встречи с председателем Еврокомиссии Ж.М. Баррозу новый президент Украины 85 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 заявил, что «для Украины европейская интеграция – это ключевой приоритет внешней политики, а также стратегия осуществления системных социально-экономических реформ» (21). Идея европейского выбора Украины определяется двумя мотивами. Первый – для внутреннего пользования: Европа – это высокие стандарты жизни, демократии и стабильности. Против такой идеи не возражает, как мы отмечали выше, большинство граждан Украины. Запрос на идею евроинтеграции в украинском обществе весьма силен. В данном контексте так называемые еврооптимисты на Украине традиционно ссылаются на весьма успешный, как им представляется, опыт присоединения к ЕС других стран, например, соседней Польши. В связи с чем наибольшее количество сторонников европейского выбора Украины воодушевляются объемами финансовой помощи, полученной этими странами в рамках членства ЕС. Еврооптимизм украинской политической и особенно финансовой элиты определяется надеждами на то, что для них путь в Европу – это легитимация и гарантия их собственности, бизнеса, капиталов. Еще одной важной причиной, способствующей высокой заинтересованности украинского населения в участии их государства в процессе европейской интеграции, является глубокое чувство европейской идентичности, присутствующее в стране, причем в разных ее частях. Этому способствует то, что Украина географически и цивилизационно является европейским государством. Эти чувства особенно усилились после широкой волны расширения Евросоюза в 2004 г., когда его членами стали ближайшие соседи Украины: Чехия, Венгрия, Польша, Словакия. А в 2007 г. – Болгария и Румыния. Второй мотив, не часто и не охотно предающийся огласке, состоит в том, что вступление Украины в ЕС сведет к минимуму возможность влияния на нее со стороны России. Не должно быть никаких сомнений относительно того, что интеграция Украины в ЕС сделает практически невозможным или очень ограниченным интеграцию Украины с Россией. Какой бы формат не предлагался российской стороной. Именно по этой причине поборниками европейского выбора наиболее активно и резко выступают националистические партии. Противниками же вхождения Украины в ЕС являются преимущественно маргинальные партии. Из парламентских партий к ним можно отнести Коммунистическую партию Украины. Здесь возникает закономерный вопрос: а каковы мотивы ЕС в отношении интеграции Украины в данную структуру? Очевидно, что Украина важна страна для ЕС в плане своей экономики и масштабов территории. На постсоветском пространстве она занимает второе место по численности населения (45 млн чел.) и по ВВП (136 млрд долл.), уступая в этом только России. Эти факторы превращают Украину в привлекательный рынок и заманчивый актив для иностранных держав. 86 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитического курса Украины Для ЕС Украина важна, прежде всего, из-за своего географического положения, особенно как страна – транзитер энергоресурсов. Дело в том, что примерно 25% потребляемого ЕС природного газа поступает из России, и при этом 80% из этого объема идет транзитом через Украину (22). Вместе с тем «российские интересы на Украине выходят далеко за рамки экономической сферы. Украина важна также по причинам военного характера, ибо в украинском городе Севастополе находится штаб Черноморского флота РФ. Украина занимает стратегически выгодное положение, находясь между Россией и Европой. А ее близость к главным зерновым районам России и к ее экономическому центру в Поволжье превращают эту страну в ключевой фактор российской геополитической мощи, а в конечном итоге, в важнейший фактор для ее выживания. Сильная Россия в союзе с Украиной придает Москве уверенность и силу, особенно в отношениях с Европой. А без Украины Россия становится слабой до основания. ЕС и США понимают, насколько важна Украина для России. После распада СССР они пытаются заманить Украину в западный лагерь» (23). То есть налицо выгода ЕС оттягивать Украину из зоны влияния России и использовать ее в качестве одного из элементов конструкции, направленной на «мягкую изоляцию» России. Следует признать, что на сегодняшний момент Украина прошла большой и непростой путь в сторону европейской интеграции. За истекшие годы сделано было немало, была сформирована политико-правовая база, созданы необходимые институты. Но означает ли все это, что Украина в ближайшее время войдет в число ассоциированных членов ЕС? Нужно отметить, что нередко идея обретения Украиной статуса члена ЕС, по сути, подменяет собой идею создания и культивирования европейских ценностей в этой стране. С одной стороны, казалось бы, что приближение ЕС к границам Украины после расширения в 2004 г., а также в силу сложившегося национального консенсуса в самом украинском обществе по вопросу о евроинтеграции должно было стимулировать обращение Украины к европейским ценностям. Однако на протяжении развития диалога Украины с ЕС мы наблюдали развитие процесса «интеграции без европеизации», то есть в декларировании намерения о вступлении в ЕС без глубинных реформ и приведения в соответствие с нормами и стандартами ЕС украинской политической, экономической жизни, а также правоприменительной практики. В то время как в развитых странах ЕС европейские ценности и образ жизни был создан не благодаря ЕС, а появился даже до его образования. Кроме того, сближение с ЕС – даже до формального членства – предполагает снятие торговых барьеров и переход к зоне свободной торговли. Все договора об ассоциации, которые ЕС заключал как со странами Европы, так и со странами Средиземноморья, очень подробно регламентируют этот процесс – зона создается не одномоментно: подробно расписывается, когда, на87 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 сколько и на какие товары снижаются пошлины. Открытие украинского рынка – процесс острый для обеих сторон. На пути соглашения о зоне свободной торговли есть немало препятствий. Между Украиной и ЕС продолжаются дебаты об украинской сельскохозяйственной продукции, поскольку в настоящее время на Украине действуют квоты на экспорт зерна, введенные из-за пожаров в 2010 г. ЕС хочет, чтобы Украина отменила эти квоты, но Киев заявляет, что они будут действовать. Кроме того, хотя рынок ЕС крупнее и является намного более богатой потенциальной зоной для торговли, чем та, к которой привыкла Украина, многие ведущие статьи украинского экспорта – а это в основном продукция тяжелой и химической промышленности, такая как сталь и химикаты – серьезно пострадают в результате соперничества с более конкурентоспособными и качественными товарами из ЕС. Украинские товары более конкурентоспособны (и больше нужны) на рынке в РФ, чем в ЕС. Таким образом, с одной стороны, переход к зоне свободной торговли выгоден экспортерам, так как экспорт в ЕС металла, текстиля и ряда других товаров ограничен. С другой стороны, свобода торговли выглядит опасной для сельского хозяйства (благодаря субсидиям европейские фермеры могут удешевлять продукцию), машиностроения и др. отраслей. Наконец, в политическом плане вступление в ЕС означает передачу части суверенитета наднациональным органам: Европейской комиссии и Европейскому совету. Готова ли к этому Украина? Так как при условии вхождения в ЕС ей придется делегировать часть суверенитета в наднациональные органы, против чего Украина всегда активно выступала (правда, в контексте создания наднациональных органов в интеграционных структурах на постсоветском пространстве и с участием России). Не следует также забывать, что сейчас в ЕС наметилась тенденции к расширению круга решений, принимаемых квалифицированным большинством, и к распространению юрисдикции наднациональных органов на сферы внешней, оборонной, миграционной политики и т.д. Представляется, что пока у Украины не будет устойчивого курса развития, даже процесс гармонизации ее законодательства с ЕС будет малоэффективным, поскольку он не может осуществляться в условиях политической нестабильности, правового нигилизма и экономического коллапса. Если подходить с формальных позиций, то по количеству подписанных соглашений, проведенных встреч и принятых обязательств Украина действительно вплотную подошла к ключевым решениям относительно своего участия в европейской интеграции. Однако с фактических позиций, как нам думается, Украина еще весьма далека от соответствия тем критериям, которые предъявляются ЕС к странам-кандидатам. Подтверждением тому может служить заявление посла ЕС в Украине Жозе Мануэль Пинту Тейшейра, сделанное им на круглом столе «Ожидаемые результаты создания углубленной всеобъемлющей свободной экономи88 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитического курса Украины ческой зоны между Украиной и ЕС». По его мнению, ситуация в Украине не соответствует минимальным условиям для того, чтобы обсуждать вопрос ее членства в ЕС. По словам посла, для вступления в ЕС 27 его стран-членов должны прийти к консенсусу, что Украина соответствует необходимым политическим условиям: консолидация демократии, соблюдение прав человека, верховенство права (24). Думается, ЕС все же не очень желает полноценной интеграции с Украиной. Очевидно, это породит целый комплекс проблем, к которым современный ЕС не готов. И дело не только в не слишком благоприятной для Украины международной конъюнктуре, связанной с тем, что современный переговорный этап с ЕС пришелся на глубокий внутренний кризис, который поразил ЕС. На самом деле интегрировать Украину даже в «здоровый» в ЕС сложно с технической точки зрения. Весь тот опыт интеграции в ЕС других стран региона ЦВЕ, на который указывает Украина, стремится его перенять и следовать по проложенному другими пути, не может служить оптимальной моделью, образцом для Украины, потому что пока все страны, которые интегрировались в ЕС, были гораздо меньше ее – и по площади, и по населению, а главное были более стабильны в политическом, экономическом плане. Отсюда можем сделать вывод, что, если решение ЕС об углублении отношений с Украиной через создание зоны свободной торговли и наделение Украины статусом ассоциированного члена ЕС будет принято, то такое решение будет сугубо геополитическим. Как отметил украинский политолог В. Небоженко, «внутриполитическая ситуация или наступление на демократические ценности, права человека на самом деле Европе не так важны, им важна геополитическая ситуация, то есть присоединение Украины к ЕС и отход от России» (25). Каждый участник процесса принятия подобного рода решения должен отдавать себе отчет о возможных последствиях. Украина должна понять, что членство в ЕС предоставляет не только новые возможности, но и накладывает серьезные обязательства. ЕС является очень сложным политико-экономическим конгломератом. Глобальный финансово-экономический кризис, потрясший основы европейского единства, вносит значительные изменения в политику этой структуры в контексте повышения ответственности стран-членов. Страна, заявляющая в современных условиях о своем желании стать составляющей европейского пространства, не должна вносить дисбаланса в его систему, а наоборот, должна способствовать поддержанию стабильности в регионе, претендующем на участие в глобальной конкуренции мировых центров силы. Украине для этого нужно, прежде всего, продемонстрировать свою состоятельность соблюдать нормы и стандарты, действующих в европейском пространстве, во всех сферах: экономической, социальной, политической, этнокультурной и пр. 89 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 ПРИМЕЧАНИЯ (1) Социально-экономическая география Украины / Под ред. О. Шаблия. – Львов, 1998. – С. 46. (2) «Отношения между Украиной и ЕС». Опрос Института Горшенина (г. Киев) с 15 по 18 ноября 2010 г. // http://institute.gorshenin.ua/news/12_Ukraintsi_hotyat_v_Evropu_bez_viz_html (3) Постанова Верховної Ради України «Про Основні напрями зовнішньої політики України». – 1993 г. // http://zakon.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=3360-12 (4) Угода про партнерство і співробітництво між Україною і Європейськими Співтовариствами та їх державами-членами. – 1994 г. // http://zakon.rada.gov.ua/cgibin/ laws/main.cgi?nreg=998_012 (5) Там же. (6) Постанова Верховної Ради України «Про Концепцію (основи державної політики) національної безпеки України» – 1997 г. // http://www.uazakon.com/document/ spart85/inx85170.htm (7) Стратегія інтеграції України до Європейського Союзу, 1998. // http://www.minagro.gov.ua/page/?3911 (8) EU's common strategy on Ukraine. // http://www.consilium.europa.eu/uedocs/cmsUpload/ukEN.pdf (9) Там же. (10) Програма інтеграції України до Європейського Союзу // http://zakon.rada.gov.ua/ cgibin/laws/main.cgi?nreg=n0001100-00 (11) Распоряжение Президента Украины «О мерах по организационному и пропагандистскому обеспечению реализации задач, вытекающих из посланий Президента Украины к Верховной Раде Украины «О внутреннем и внешнем положении Украины в 2001 г.» // http://www.president.gov.ua/ru/documents/121.html (12) Закон України Про Концепцію Загальнодержавної програми адаптації законодавства України до законодавства Європейського Союзу – 2002 г. // http://zakon2.rada. gov.ua/laws/show/228-15 (13) Закон України «Про основи національної безпеки України» – 2003 г. // http://search. ligazakon.ua/l_doc2.nsf/link1/T030964.html (14) План дій «Україна – Європейський Союз». Європейська політика сусідства // http://zakon.rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=994_693 (15) Закон України Про Загальнодержавну програму адаптації законодавства України до законодавства Європейського Союзу // http://zakon2.rada.gov.ua/laws/show/1629-15 (16) Європейська політика сусідства // http://www.eeas.europa.eu/delegations/ukraine/what _eu/neighbourhood_policy_eastern_partnership/index_uk.htm (17) Молдове, прежде чем требовать больше от ЕС надо больше сделать // http://www. salut.md/news/25110.html (18) Указ Президента України «Про Стратегію національної безпеки України» – 2007 г. // http://search.ligazakon.ua/l_doc2.nsf/link1/U105_07.html (19) МИД: Украина завершает первый этап работы по безвизовому режиму с ЕС // http://for-ua.com/politics/2011/11/09/095510.html (20) Закон України «Про засади внутрішньої і зовнішньої політики» // http://zakon1. rada.gov.ua/cgi-bin/laws/main.cgi?nreg=2411-17 (21) В. Янукович: Главная стратегическая цель Украины – интеграция в ЕС // http:// www.rbc.ua/rus/top/show/v-yanukovich-glavnaya-strategicheskaya-tsel-ukrainy–-integratsiya-18062010142000 90 Курылев К.П. Интеграция в ЕС как один из приоритетов внешнеполитического курса Украины (22) Russia's Economic Battle with the EU for Ukraine // http://www.stratfor.com/memberships/190927/analysis/20110406-economic-battle-ukraine (23) Там же. (24) Посол Евросоюза: Членство Украины в ЕС обсуждать не приходится // http://podrobnosti.ua/power/2011/02/10/752325.html (25) Для ЄС геополітика важливіша демократії – експерт // http://www.unn.com.ua/ua/ exclusive/04-10-2011/487132 INTEGRATION IN THE EU AS ONE OF THE PRIORITIES OF UKRAINE’S FOREIGN POLICY K. Kurylev Theory and History of International Relations Department Peoples’ Friendship University of Russia Mikluho-Maklaya Str., 6, Moscow, Russia, 117198 The author studies the evolution of the foreign policy of Ukraine and its policy of integration in the EU. What should Ukraine’s policy towards the EU be? What are the prospects for concluding the EU–Ukrainian Association Agreement? Ukraine has developed close interaction with the EU, but this does not guarantee its accession to the EU because of both internal and external factors that keep the Union from adopting a final decision on the acceptance of Ukraine. Key words: Ukraine, Foreign Policy, National Interests, National Security, Russia, European Union, Integration. 91 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 НАУЧНЫЕ СВЯЗИ РОССИЙСКИХ ИСТОРИКОВ VIII РОССИЙСКО-ИСПАНСКИЙ КОЛЛОКВИУМ ИСТОРИКОВ «РОССИЯ И ИСПАНИЯ: ТРАДИЦИИ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ДИАЛОГА» (МОСКВА, 31 ОКТЯБРЯ – 1 НОЯБРЯ 2011 Г.) В.А. Ведюшкин Отдел западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени Институт всеобщей истории РАН Ленинский проспект, 32а, Москва, Россия, 119991 О.В. Волосюк Кафедра цивилизационного развития Востока Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» Мал. Трехсвятительский пер., 8/2-7, Москва, Россия,109028 На примере VIII Российско-испанского коллоквиума историков в статье рассматривается развитие научных контактов между учеными двух стран. Авторы показывают, что эта встреча ученых стала не только площадкой для научных дебатов, но и послужила форумом для обсуждения инновационных методов и подходов в исторической науке. В коллоквиуме приняла участие делегация видных испанских ученых, среди которых Л. Лопес-Окон Кабрера, Л. Кабальеро Сореда, М.-А. Утреро Агудо, Ф. Фернандес Искьердо, Р Кальво Боведа, П. Гарсиа Бильбао и многие другие. Ключевые слова: Россия, Испания, коллоквиумы историков, научное сотрудничество. 31 октября – 1 ноября 2011 г. в Москве состоялся VIII Коллоквиум историков СССР и Испании «Россия и Испания: традиции межкультурного диалога», организованный РГГУ и Институтом всеобщей истории Российской Академии наук в соответствии с Соглашением между РАН и Высшим советом научных исследований Испании (ВСНИ). На открытии коллоквиума 92 Ведюшкин В.И., Волосюк О.В. VIII Российско-испанский коллоквиум историков... присутствовали специальный представитель Президента РФ по международному культурному сотрудничеству М.Е. Швыдкой, директор Института всеобщей истории РАН А.О. Чубарьян, ректор Российского государственного гуманитарного университета Е.И. Пивовар, директор Института Латинской Америки РАН В.М. Давыдов, проректор МГЛУ Ю.А. Сухарев, атташе по культуре Посольства Испании в Российской Федерации Х. Гарсиа Ларраче. В состав испанской делегации, которую возглавил профессор Института Истории Центра гуманитарных и социальных наук ВСНИ Леонсио ЛопесОкон Кабрера, входили: Луис Кабальеро Сореда, Мария-Анхелес Утреро Агудо, Франсиско Фернандес Искьердо (все – Институт истории ВСНИ), а также Роса Кальво Боведа (Министерство культуры Испании), Марта Симо Санчес и Жозеп Пуигжек Фаррас (оба – Барселонский автономный университет), Хавьер Ромеро Сото (Мадридская Высшая техническая школа архитектуры), Педро Гарсиа Бильбао (Университет Хуана Карлоса I), Магдалена Гарридо Кабальеро (Университет Мурсии). Открытие VIII Российско-испанского коллоквиума историков (Москва, 31 октября 2011 г.) Слева направо: В.М. Давыдов, Ю.А. Сухарев, Е.И. Пивовар, М.Е. Швыдкой, А.О. Чубарьян, Х. Гарсиа Ларраче, Л. Лопес-Окон Кабрера, Л.С. Окунева, М.А. Липкин В приветственном слове М.Е. Швыдкой особо подчеркнул важность для России укрепления культурного и научного сотрудничества с одной из крупнейших европейских стран – Испанией. Специальный представитель Президента России по международному культурному сотрудничеству отметил, что коллоквиум российских и испанских историков знаменует продолжение давней и устойчивой традиции развития контактов между народами наших стран и является одним из наиболее представительных научных мероприятий, которые включены в программу проведения года Испании в России и России в Испании. Вступительное слово от историков России произнес председатель Национального комитета российских историков, директор Института всеобщей истории РАН А.О. Чубарьян. Также он передал приветствие участникам коллоквиума от вице-президента Российской академии наук А.Д. Некипелова. С испанской стороны с приветствием выступил Л. Лопес-Окон Кабрера. 93 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Руководитель делегации российских историков А.О. Чубарьян и руководитель испанской делегации Л. Лопес-Окон Кабрера На коллоквиуме обсуждались следующие темы: «Aнтичность, Средневековье, раннее Новое время: новые горизонты исследований», «Россия и Испания в новое и новейшее время», «Пограничные культуры. Опыт компаративных и междисциплинарных исследований», а также был проведен круглый стол, посвященный 75-летию начала Гражданской войны в Испании. Пленарное заседание ведут В.А. Ведюшкин и Ф. Фернандес Искьердо Пленарное заседание открыла Н.E. Аникеева (МГИМО (У) МИД РФ) с докладом, в котором были прослежены традиции межкультурного диалога 94 Ведюшкин В.И., Волосюк О.В. VIII Российско-испанский коллоквиум историков... двух стран на примере мероприятий, которые проводились в рамках Перекрестного года Россия–Испания 2011 г. Живой интерес вызвал доклад Л. Лопеса-Окона Кабреры о научных связях с Советским Союзом ученых Совета по развитию исследований до и после Гражданской войны в Испании (Leoncio López-Ocón Cabrera «Las relaciones con la URSS de científicos y humanistas de la Junta para Ampliación de Estudios antes y después de la guerra civil española») (1), который являлся логическим продолжением его выступления на предыдущем коллоквиуме в Москве в 2008 г. (2). Доклад О.В. Волосюк (НИУ Высшая школа экономики), посвященный научным связям российских и испанских историков за последние 30 лет, стал в своем роде развитием этой темы. С уникальными материалами познакомила участников коллоквиума Р. Кальво Боведа. Являясь заведующей отделом архивов Министерства культуры Испании, она охарактеризовала специальные порталы в Интернете, содержащие информацию и документы о Гражданской войне в Испании (Rosa Calvo Boveda «La difusion del Patrimonio Documental Español en la red. Portales de la guerra civil española»). Завершил выступления участников пленарного заседания П.П. Яковлев (ИЛА РАН), остановившийся на проблемах современных отношений между Москвой и Мадридом. Роса Кальво Боведа Выступают: Мария-Анхелес Утреро Агудо О.В. Волосюк Работа коллоквиума была продолжена в трех секциях. Секция «Античность, Средневековье, раннее Новое время: новые горизонты исследований» включала очень разные доклады, относящиеся к более чем тысячелетнему периоду испанской истории. Их общими чертами, которые и обеспечили цельность работы секции, были учет авторами новейших тенденций мировой историографии, стремление к междисциплинарному 95 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 подходу, сочетание широкой постановки проблем с тщательным анализом терминологии. В.И. Козловская (МГГУ) в докладе «Мозаики и мозаичное искусство в современном испанском антиковедении: к вопросу о новых подходах в их изучении» рассмотрела источники, почти не известные в отечественном антиковедении, и представила панораму новейших достижений мировой историографии в этой области. Она показала, что и после признания христианства официальной религией язычество сохраняло важную роль, причем оформление раннехристианской мифологии проходило под несомненным влиянием главных персонажей мифологии языческой. Е.С. Криницына (ИВИ РАН) в докладе «Первая книга Liber Iudiciorum: содержание и проблема авторства» привела убедительные аргументы в пользу того, что редактором этого важнейшего памятника вестготской эпохи (известного также как Вестготская правда) был епископ Браулион Сарагосский. В то же время в первой вводной книге этого свода Браулион являлся, по мнению исследовательницы, уже не только редактором, но и составителем и даже автором отдельных фрагментов. Два испанских доклада познакомили участников коллоквиума с достижениями новаторского, но уже достигшего важных результатов направления исследований – археологии архитектуры. Ее методики позволяют, изучая средневековую архитектуру, перейти от субъективных оценок и историографических мифов к более точному знанию, что в ряде случаев предполагает пересмотр традиционных датировок. Л. Кабальеро Сореда (ИИ ВСНИИ) показал замечательные возможности этого направления в докладе «Четыре модели создания архитектурно-скульптурных комплексов в раннее Средневековье на Пиренейском полуострове» (Luis Caballero Zoreda «Cuatro modelos de producción arquitectónica y escultórica de la alta Edad Media en la Península Ibérica»). В свою очередь, М.А. Утреро Агудо (ИИ ВСНИИ) в док-ладе «Романский стиль в свете археологии архитектуры. Несколько примеров северной Кастилии» (María de los Ángeles Utrero Agudo «El Románico a la luz de la Arqueología de la Arquitectura. Algunos casos del Norte de Castilla») показала плодотворность этого направления применительно к архитектуре XI–XIII вв. Данные археологии были привлечены и в выступлении Г.А. Поповой (ИВИ РАН) «Социальная структура и география населения средневекового королевства Толедо». Основное внимание автор доклада уделила популярной в Испании, но мало известной в России проблематике социальной организации пространства, рассмотрев ее на примере большого региона и показав перспективность такого подхода для решения ряда спорных проблем. О.В. Ауров (РГГУ) посвятил свой доклад фигуре оруженосца в Кастилии XIII–XV вв., которая в историографии традиционно остается в тени рыцаря. Поместив кастильский материал в широкий европейский контекст, О.В. Ауров на основе анализа широкого круга письменных источников показал гетерогенность этого социального слоя и, в то же время, тенденцию к 96 Ведюшкин В.И., Волосюк О.В. VIII Российско-испанский коллоквиум историков... его аристократизации. Тема выступления А.В. Марея (НИУ ВШЭ) «Понятие yerro в кастильском праве XIII в.: между грехом и преступлением» была посвящена проблематике истории права. Иной, но не менее широкий круг проблем был поставлен в докладах по истории раннего Нового времени. В докладе В.А. Ведюшкина (ИВИ РАН) «Великие географические открытия: взгляд из России» рассматривались два круга вопросов. Речь шла как о восприятии Великих географических открытий в России XVI в., так и об отечественной традиции изучения Великих географических открытий и, в частности, о том, как возник сам этот термин. Ф. Фернандес Искьердо (ИИ ВСНИИ) в своем докладе «Испанская монархия в XVI–XVII в.: развитие, кризис и восстановление» (Francisco Fernández Izquierdo «La Monarquía hispánica en los siglos XVI y XVII: crecimiento, crisis y recuperación») нарисовал широкую панораму развития Испании в один из самых ярких периодов ее истории. Отметив особую важность истории испанской монархии для понимания как развития всей Европы в раннее Новое время, так и истоков многих явлений современного мира, автор тонко исследовал специфику «Испанской империи», подверг критическому анализу наиболее важные труды общего характера, опубликованные в последние годы, и проследил их эволюцию. А.П. Черных (ИВИ РАН) в докладе «Испанская геральдика конца XVI в. в трактате Х.Б. Гуардиолы «О благородстве»« рассмотрел трактат Гуардиолы в контексте эволюции всей совокупности трактатов о знатности/благо-родстве, составной частью которых обычно являлся раздел о геральдике. А.П. Черных подчеркнул необходимость включения в изучение истории знати геральдического компонента как ее неотъемлемой части. На примере этого трактата автор показал, как изменилась роль геральдики в раннее Новое время, когда она стала атрибутом и признаком привилегированного сословия. Отдельную, хотя и небольшую группу составили доклады, в которых речь шла о том, как Испания утверждала свою власть за пределами Пиренейского полуострова, и в этой связи ставилась проблемы диалога и симбиоза культур. Большой интерес вызвал доклад Р.Н. Игнатьева (ИЭА РАН) «Овладение Тенерифе: народная религиозность как инструмент власти в канарском обществе». Сочетая подходы историка и этнолога, автор рассмотрел народную религиозность в контексте формирования и эволюции инструментов власти в канарском обществе. В свою очередь, Н.В. Ракуц (ИЛА РАН) в докладе «Иезуитские миссии Южной Америки в контексте проблемы симбиоза культур» подчеркнул, что в колониальных империях XVI–XVII вв. говорить о синтезе культур, как правило, не приходится: в лучшем случае каждая из сторон присваивала лишь немногие необходимые ей элементы иной культуры. Исключением являются иезуитские миссии XVII в. в Южной Америке, когда можно говорить о взаимной инкультурации, причем в ареале иезуитских миссий индейская культура сохранилась в своих главных проявлениях, хотя и в сильно трансформированном виде. 97 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 В работе секции античности и средних веков приняли участие Луис Кабальеро Сореда и Р. Игнатьев Различные аспекты истории России и Испании в Новое и Новейшее время были рассмотрены в выступлениях А.Р. Литошенко, Н.В. Кирсановой (МГУ), Н.В. Митюкова (Ижевский ГТУ), В.В. Суховерхова (МГГУ), Л.А. Ивкиной, И.С. Пичугиной, М.С. Яковлева, С.Н. Зверевой (ИВИ РАН). Доклад Е.Э. Юрчик (МГУ) внес весьма серьезные коррективы в представления о толкование испанскими просветителями XVIII в. понятий «империя» и «монархия». В выступлении д.и.н., проф., вице-президента Иберо-американского центра МГИМО (У) МИД России Л.С. Окуневой «Кадисская конституция 1812 г.: провозвестник “испанского американизма”?» речь шла об освещении истории создания и содержания Кадисской конституции на XVI Конгрессе европейских историков-латиноамериканистов, состоявшемся в 2011 г. в г. Сан-Фернандо (Испания) Особое внимание докладчика было привлечено к проблемам влияния идей конституции на характер освободительных процессов, разворачивавшихся в тот период в Испанской Америке, и ее значения в деле разработки первых конституций молодых независимых латиноамериканских государств, а также к концептуальному осмыслению данной проблематики в испанской историографии. А.А. Сагомонян (МГЛУ) привел уникальные данные о роли генералов братьев де Сиснерос в годы гражданской войны в Испании, в годы гражданской войны один воевал за Республику, а другой за Франко, и холодной войны, когда оба оказались вновь по разные стороны баррикад. Большой интерес вызвали доклады по истории взаимоотношений между Испанией и нашей страной Л.М. Бухармедовой (ИВИ РАН), посвященный 98 Ведюшкин В.И., Волосюк О.В. VIII Российско-испанский коллоквиум историков... второй половине XIX в, И.Ю. Медникова (ИВИ РАН – РГГУ) о событиях 1917 г. в Барселоне, А.В. Шубина (ИВИ РАН) о Гражданской войне в Испании и Марты Симо Санчес об участии республиканцев в партизанских отрядах Красной Армии (Simo Sánchez Marta «Participación de españoles republicanos en grupos partizanos en el Ejército Rojo y su encuentro con el Holocausto»). Проблемы истории культуры стали уже традиционными для российскоиспанских симпозиумов. В ходе работы секции «Пограничные культуры. Опыт компаративных и междисциплинарных исследований» Н.С. Константинова (ИЛИ РАН) представила компаративный анализ парадигм новой культурной политики России и Испании на современном этапе. Н.А. Арсентьева (Гранадский Ун-т) сосредоточила внимание на исследовании творчества Сервантеса и Достоевского, а Н.А. Панченко (Омский ГПУ) – на восприятии россиянами в XIX в. национального характера испанцев. А.Н. Кожановский (ИЭА РАН) посвятил свой доклад «Строительству наций» в современной Испании, а Е.О. Гранцева (ИВИ РАН) кинематографу двух стран. Хавьер Ромеро Сото исследовал проблемы конструктивизма (Javier Romero Soto «La doble paradoja del Constructivismo, donde la derrota es el triunfo»), а Н.А. Шелешнева-Солодовникова (ИЛА РАН) сотрудничество испанских и российских архитекторов. Завершила работу секции М.В. Шалаева (МГЛУ) докладом «Диалог цивилизаций в контексте межкультурной диверсификации». В рамках коллоквиума 1 ноября 2011 г. в Российском государственном гуманитарном университете прошел круглый стол «К 75-летию начала Гражданской войны в Испании». Эта встреча тематически продолжила организованный международным учебно-научным Иберийским центром РГГУ круглый стол «К 80-летию провозглашения Второй испанской республики: памяти Светланы Петровны Пожарской» (14 апреля 2011 г.). Открывая заседание, помощник ректора по работе международных учебно-научных центров РГГУ А.Г. Матвеева подчеркнула, что гражданская война в Испании до сих пор пробуждает научно-исследовательский интерес как в России, так и в Испании. Этот интерес во многом объясняется и участием СССР в гражданской войне в Испании, и влиянием той эмиграции, которая после окончания войны обосновалась в Советском Союзе. Трагедия Испании сблизила наши народы, и изучение гражданской войны всегда оставалось важным направлением в российской исторической испанистике. Круглый стол «К 75-летию начала Гражданской войны в Испании» в очередной раз подтвердил существование этого интереса. Заседание началось с обстоятельного доклада П. Гарсиа Бильбао, посвященного Народному фронту в Испании (Pedro Alberto Garcia Bilbao «Salvar a la República: la estrategia para impedir el golpe de estado seguida por el gobierno del Frente Popular entre febrero y julio de 1936»). События тех месяцев, упущенные возможности по предотвращению переворота, имеют важнейшее значение для понимания гражданской войны в Испании. Не менее важными для понима99 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 ния этого конфликта стали так называемые «майские события» в Барселоне – столкновения в мае 1937 г. в столице Каталонии, внутренняя, «вторая» гражданская война, траншеи которой раскололи Испанскую республику. Доклад, посвященный «майским событиям», был представлен А.В. Шубиным (ИВИ РАН). Остальные доклады можно разделить условно на две группы. Первая группа объединяет выступления, в которых затрагивалась гражданская война в Испании в международном контексте. Это – исследования Ж. Пуигжека Фарраса (Josep Puigsech Farrás «La conexión Moscú-Barcelona: el Consulado de la URSS en la República Española durante 1936») об отношениях между Москвой и Барселоной и о советском консульстве в столице Каталонии, а также ученых НИУ Белгородский ГУ. На прошлом коллоквиуме белгородцы представили ряд докладов на секции «Гражданская война в Испании 1936– 1939 гг.» (1). Сейчас тематика сохранилась, но появились новые направления и ракурсы. В.В. Малай развивала проблему международных аспектов гражданской войны в Испании, представив доклад о развитии в их контексте отношений между Францией и СССР. С опорой на архивные материалы (АВП РФ) была прослежена эволюция франко-советских отношений, связь с испанским фактором потери обеими сторонами возможностей взаимного партнерства и основополагающих принципов сближения. В.В. Малай показала, как и почему перед лицом новой угрозы, многократно усиленной испанской войной, отношения по линии «Париж–Москва» не приобрели нового содержания, которое было так востребовано временем и необходимо для остановки мирового конфликта. Освещение позиций ведущих европейских стран в годы Гражданской войны в Испании было продолжено в выступлениях молодых преподавателей БелГУ М.С. Ореховой – на примере взаимоотношений нацистской Германии с Франко, и О.А. Тимошковой – при анализе национальных интересов Великобритании (1936–1939). Вторая группа объединила сообщения, связанные с образом войны и пропагандой, которая во многом этот образ формировала. Интересной и малоизученной темой оказалось восприятие испанской войны российской «белой» эмиграцией (доклады А.А. Пчелинова-Образумова и Н.Н. Писаренко). О малоизвестной в России пропаганде Третьего рейха в отношении испанского конфликта был доклад С.Ю. Крупской. М. Гарридо Кабальеро (Magdalena Garrido Caballero «Propaganda republicana en tiempos de guerra: La imagen del aliado soviético») в своем выступлении проанализировала образ советского союзника в республиканской пропаганде. Два доклада – Е.В. Мигей (РГГУ) и Н.Н. Фомичева (БелГУ) – были посвящены политическому плакату – одному из самых интересных средств пропаганды, расцвет которого в Испании и пришелся на годы гражданской войны. Тема восприятия войны была продолжена показом документального цикла «Испанский след» (2), четыре серии которого посвящены Эрнесту Хемингуэю, Андре Мальро, Антуану де Сент-Экзюпери, Джорджу Оруэллу, 100 Ведюшкин В.И., Волосюк О.В. VIII Российско-испанский коллоквиум историков... Илье Эренбургу, которые были в те годы в Испании. Главным «героем» цикла стала сама война, ее основные сражения, военные операции и жизнь в тылу, бомбежки Мадрида и разрушение Герники, поражения и победы, взлеты и падения человеческого духа, слезы, проклятия, кровь, смерть, разочарования и надежда. Неумирающая надежда, опаленная горячим дыханием братоубийственной войны. ПРИМЕЧАНИЯ (1) Волосюк О.В. Научные связи российских и испанских историков: 30 лет сотрудничества (1981–2011) // Вестник РУДН. Сер. «Всеобщая история». – 2011. – № 1. – С. 108. (2) Фильм был подготовлен при участии Иберийского центра РГГУ и недавно показан по российскому телеканалу «Культура» (автор – Елена Якович). 8th COLLOQUIUM OF SPANISH AND RUSSIAN HISTORIANS «RUSSIA AND SPAIN: TRADITIONS OF CULTURAL DIALOGUE» (MOSCOW, 31 OCTOBER – 1 NOVEMBER 2011) V. Vedyushkin Department of Medieval and Early Modern History of Western Europe Institute of World History Russian Academy of Sciences Leninsky Ave., 32-а, 119991, Moscow, Russia O. Volosyuk Department of Civilizational Development of the East School of Asian Studies National Research University 'Higher School of Economics' Maly Tryokhsvyatitelsky Per., 8/2, 109028, Moscow, Russia The article is a case study of the 8th Colloquium of Spanish and Russian Historians as the example of cultural and scientific contacts between Spain and Russia. It became a platform for discussing innovative methods and approaches in historical studies. Among the Spanish historians who participated in the debates, were: L. López-Ocón Cabrera, R. Calvo Boveda, L. Caballero Zoreda, M.Á. Utrero Agudo, F. Fernández Izquierdo P.A. Garcia Bilbao and others. Key words: Spain, Russia, Cultural relations, Scientific contacts, Colloquiums of Historians. 101 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ IMPACT OF HISTORY ON GLOBAL BUSINESS SUCCESS Sanjyot P. Dunung Atma Global, Inc. 41 West 25th Str. New York, NY 10010 USA www.atmaglobal.com The academic disciplines of business and history have not traditionally been connected in a meaningful way until the past half century. Increasingly it is clear that that understanding global, regional, national history is essential for global business success. Key words: History, Global Business, Culture. The academic disciplines of business and history have not traditionally been connected in a meaningful way until the past half century. Increasingly both academics and professionals around the world recognize that understanding global, regional, national history is essential for global business success. People have engaged in trade for thousands of years. Ancient history provides us with rich examples such as the Silk Road, which refers to an extensive array of interconnected land and water trade routes, covering more than 4000 miles and connecting the Mediterranean with Asia and reaching all the way through China. In more recent centuries, economists and historians have focused on trying to understand and explain the trade patterns and the impact on a country’s political, economic and social evolution and progress. Recent business scholarly focus has segmented history into three stages: globalization 1,0 from 1492 to 1800; globalization 2,0 which covers the period from 1800 to 2000, and now the world is classified as stage 3,0. In Globalization 1,0, nations dominated global expansion. Globalization 2,0 was driven by 102 Dunung S. Why Understanding History is Essential for Global Business Success the ascension of multinational companies, which pushed global development. And, today, globalization 3,0 is being driven by technology. It’s simplistic to think that trade is just about business interests in each country – global trade is much more. There’s a convergence and at times, a conflict of the interests of the different stakeholders – from businesses, to governments, to local citizens. In recent years, advancements in technology, a renewed enthusiasm for entrepreneurship, and a global sentiment tilting towards free trade have further connected people, businesses and markets – all flatteners that are helping to expand global trade and investment. An essential part of international business is understanding the history of international trade and what has motivated countries to encourage or discourage trade within their borders. Companies react to these incentives and regulations as they evaluate which countries to do business with and in invest in. As more businesses seek to do operate outside of their home country, they find themselves facing different cultures and business environments. Whether a firm is doing business in Europe, the Far East, North America, or any of the other major regions, understanding modern history at all levels is essential for business success. When businesses explore new markets, they need to assess how a country’s political system impacts the economy as well as the particular firm and industry. Businesses need to assess the historical evolution of local policies, rules, and regulations and how these will affect their business for the future. Depending on how long a company expects to operate in a country and how easy it is for them to enter and exit, a firm may also need to assess the country’s political risk and stability – all of which requires an understanding of the country’s history – politically, economically, legally, and culturally. History has a deep impact on the evolution of the local culture – understanding this evolution is essential for doing business in any country. Most people hear about culture and business and immediately think that it’s just about a protocol, a list of do’s and don’ts by country. Don’t show the sole of your foot in Saudi Arabia. Know how to bow in Japan. While these are certainly true, they are just a tiny tip of the iceberg. We often underestimate how critical local culture, values, and customs can be in the business environment. Many people assume, usually incorrectly, that business is the same everywhere. Culture, and its evolution over time, does matter, and more and more people are realizing its impact on their business interactions. Culture affects all aspect of business – from entering new marketing, to hiring and managing local staff, to sales and marketing, manufacturing and distribution. Culture really refers in the broadest sense to how and why people think and function. It encompass impact everything. How people eat, play, dress, work, think, interact, and communicate. Everything a group of people does in essence has been shaped by the cultures in which they are raised and influenced by. Similarly, other people, usually in another country, are also shaped by their cultural influences. These cultural influences impact how people think and communicate. 103 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Before we can dig deep into understand the impact of culture on business, we need to determine what exactly do we mean by culture? The study of modern cross cultural analysis incorporates the fields of anthropology, sociology, history, psychology and communication. The intersection of culture and business is a new and evolving field and, it’s not a static understanding, but continuously evolving and requires an accurate interpretation of history on these fields. Culture in today’s context is different than the traditional more singular definition, used particularly in western languages, where the word implied refinement or civilization. In the context discussed in this article, culture is the beliefs, values, mind-set and practices of a specific group of people. It includes the behavior pattern and norms of a specific group–the rules, assumptions and perceptions, the logic and reasoning that is specific to a group. Culture is really the collective programming of a mind from birth. It’s this collective programming that distinguishes one group of people from another. Culture awareness most commonly refers to having an understanding of another culture’s values and perspective. It’s important to understand that this does not mean automatic acceptance. It simply means understanding another culture’s mindset and what about their history, economy, and society has impacted how people think. When talking about culture in this context, it is important to clarify that there really are no rights or wrongs – people’s value systems and reasonings are based on the teachings and experiences of their culture. Rights and wrongs then really become perceptions. Most importantly, these perceptions change over time – increasing the importance of understanding history to be able to accurately interpret these values and perceptions. There are a number of factors that constitute a culture: manners, mind-set, rituals, laws, ideas, and language, to name a few. To truly understand culture, a person needs to go beyond basic protocol and focus in-depth on understanding why people act and think as they do, what historical political, social and economic factors have impacted their mind-set and how it has been influenced over time. When trying to understand how cultures evolve, people look at the factors that help to determine cultures and their values. In general, a value is defined as something that a person or group of people prefer over something else – whether it’s a behavior or a tangible item. Values are usually acquired early in life and are usually nonrational, although most people perceive their own values as rational. Values are the key building blocks of cultural orientation and evolve slowly over the course of time. Human nature is such that people see the world through their cultural shades. Tucked in between the lines of a person’s cultural perspective is an unconscious bias that inhibits them from viewing other cultures objectively. Judgments of people from other cultures will always be colored by the frame of reference which has been taught. Cultural values have over time impacted business. Each professional, regardless of their origin, is influenced by the values, social programming, and experiences since their childhood. These collective factors impact how a person per104 Dunung S. Why Understanding History is Essential for Global Business Success ceives an issue and the related correct or incorrect behavior. For some cultures, the evolution of international business and their culture sometimes creates a conflict such as in the area of gift giving. Long an established form of relationship development in all business conducted in Asia, the Arab World and Africa, it was clear to many that the type and value of the gifts were getting out of hand and tipping into the category of outright bribery. In the past two decades, many countries have placed limits on the types and value of gifts while simultaneously banning bribery in any form. Yet, despite laws and regulation, there is still a lack of clarity of business practice. Changing the cultural practices of gift giving is an evolving process and will take time and government attentiveness as well as more transparency. Culture and historical traditions can also impact how people see the role of one another in workplace. For example, gender issues are at times impacted by local perceptions of women in the country and its workplaces – another evolving set of values. Just as we look to history to understand political, technical or social changes, so too for changes in thinking and philosophy. There’s a history to how thinking has evolved over time. What may have been acceptable or unacceptable just a hundred years ago, may be very different – from how we present ourselves, act and interact, to our customs, values and beliefs. Businesses then seek to understand these cultural values and perceptions – and how they have evolved over time. Given the prevalence of western influenced thought and philosophy over the world in the last few centuries, many would say that global business has been heavily influenced by the current mode of thinking that began with the reformation and post-enlightenment values, affecting equality and individual rights. The prevailing corporate values, including those of institutional and individual equality; the right of every employee to work hard and reap the rewards, financial and nonfinancial; corporate social responsibility, as well as the application of science and reason to all management and operational processes have their roots in these historical periods of thought. Global firms have come to accept that all people in any country, of any background are equal and should have equal opportunity. Companies incorporate this principle in their employment, management and operational guidelines, and yet, enforcing it in global operations can be both tricky and inconsistent. Most importantly, firms recognize that cultures and values are not static entities. Around the world, values and cultures are evolving from generation to generation as people are influenced by things outside of their culture. In modern times, media and technology have probably single-handedly impacted cultures the most in the shortest time period – giving people around the world instant glimpses into other cultures, for better or for worse. What Kinds of Culture Are There? When businesses seek to understand a culture (and historical traditions), they need to first define the type of culture they are targeting. Precisely where a culture begins and ends can be murky. Some cul105 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 tures fall within geographic boundaries; others, of course, overlap. And cultures within one border can turn up within other geographic boundaries looking dramatically different or pretty much the same. For example, Indians in India may communicate and interact differently from those who have been living outside of their home country for a few years. Historical, political and economic philosophies impact the way people’s values are shaped. Formed by education, religion, or social structure, a person’s cultural base of reference impacts our business interactions in critical ways. We often think that cultures are defined by the country or nation, but that can be misleading as there are different cultural groups, including national, subcultures which include gender, ethnicity, religion, generation, and even socio-economic class; and groups or organizations, including workplace. Within cross-cultural analysis, the Dutch social scientist, Geert Hofstede dominates our current understanding of culture and its impact on business. Hofstede’s original analysis of cultural was initiated in the early 1970s when he conducted a large research project into national culture differences across the subsidiaries in 64 countries of the American multinational company, IBM. Later studies by other social scientists validated Hofstede’s findings that there are five major dimensions of how cultures differ. 1. Power Distance – which references to how openly a society or culture accepts or does not accept differences between people as in hierarchies in the workplace, in politics, etc. 2. Individualism – refers to people’s tendency to take care of themselves and their immediate circle of family and friends, perhaps at the expense of the overall society. This is in contrast to collectivist societies, where concern for the group is paramount. 3. Masculinity – refers to how a culture ranks on traditionally perceived «masculine» values-like assertiveness, materialism and less concern for others. In contrast, feminine cultures are thought to emphasize «feminine» values like concern for all, quality of life and for relationships. In feminine-oriented cultures, both genders swap roles, with the accent on quality of life, service, and independence. 4. Uncertainty Avoidance – this refers to how much uncertainty a society or culture is willing to accept. It can also be considered an indication of the risk propensity of people from a specific culture. People who have a high uncertainty avoidance generally prefer to steer clear of conflict and competition. They tend to appreciate very clear instructions and need sharply defined rules and rituals are used to get tasks completed. Stability and the known are preferred to the unknown. Company cultures in these countries may show a preference for low-risk decisions and employees are less willing to exhibit aggressiveness. In countries with low uncertainty avoidance, people are more willing to take on risks, companies may appear less formal and structured, and «thinking outside of the box» is valued. 106 Dunung S. Why Understanding History is Essential for Global Business Success 5. Long-term Orientation – refers to whether a culture has a long-term or short-term orientation. It is most often used to interpret differences in Western and Eastern approaches to government, economic and industrial policy as well as the strategy of a company (1). In practice, these five dimensions do not occur as single values, but are really woven together and are interdependent, creating very complex cultural interactions. Even though these five values are constantly shifting over time and not static, they help businesses begin to understand how and why people from different cultures may think and act. Companies use these dimensions to better understand their workforce as well as their customers in countries in which they operate. While this article is limited in the extent of analysis of each, it is clear that a detailed knowledge of a country’s history is essential to interpret the evolution of these dimensions and their impact on how business is conducted in each culture. As firms look at different markets around the world, they conduct their business analysis at different levels, from the macro (national) to the micro (workforce or customer target market). National. A national culture is as it sounds defined by its geographic and political boundaries and includes even regional cultures within a nation as well as among several neighboring countries. What is important with regards to nations is that boundaries have changed throughout history. These changes in what territory and which ethnic groups make up a country as well as the name of the country impacts the culture of each country. In the past century alone, the world has seen many changes as new nations emerged from the dismantling of the British and Dutch Empire at the turn of the 1900s. While it’s easy, more than sixty years later, to forget that the British ran India for two hundred years as did the Dutch in Indonesia, what is more clear is the impact of the British and Dutch on the respective bureaucracies and business and legal environments. The Brits and the Dutch were well known for establishing large government bureaucracies in the countries they controlled. For example, unlike the British colonial rulers in India, the Dutch did little to develop Indonesia’s infrastructure, civil service, or educational system. The Brits, on the other hand, tended to incorporate locals into administrative positions thereby establishing a strong and well educated Indian bureaucracy. Even though many businesspeople today complain that this Indian bureaucracy is too slow and focused on rules and regulations, the government infrastructure and English-language education system laid out by the Brits helped position India for its emergence as a strong hi-tech economy. Even within a national culture, there are often distinct regional cultures – the US is an example of diverse and distinct cultures all living within the same physical borders. In the US, there’s a national culture embodied in the symbolic concept of all – American, but there are also other cultures based on different regions – the south, southwest, west coast, east coast, northeast, mid-Atlantic, and midwest. 107 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Knowing the history of each of these regions is essential for understanding how to effectively operate in these environments. Subcultures. There are also many groups defined by either ethnicity, gender, generation, religion or other characteristics that also have developed cultures that are unique to them. For example, the ethnic Chinese business community has a distinctive culture even though it may include Chinese in several countries. This is particularly evident throughout Asia, as many often refer to them as a single business community. The overseas Chinese business community tends to support one another and forge business bonds despite whether they are from Indonesia, Malaysia, Singapore, and other ASEAN (Association of Southeast Asian Nations) countries. This group is perceived differently than Chinese from mainland China or Taiwan. Their common experience throughout modern history as being a minority ethnic community with strong business interests has led to a shared understanding of how to quietly operate large businesses in countries where they are the ethnic minority. Just as in mainland China, guanxi, or connections are essential to admission into this overseas Chinese business network. But once in the network, they tend to prefer doing business with one another and offer preferential pricing and other business services. Non-Chinese businesses recognize the need to understand the history of overseas Chinese firms in order to successfully work with them. Group or Organizational. Every organization has its own culture and by that understanding, every company has its own workplace culture. This is referred to as organizational culture. This defines simple aspects such as how people dress, casual or formal; to how they perceive and value employees; and, how they make decisions, as a group or by manager alone. In recent times, understanding the level of entrepreneurial culture in a company helps understand if a company can encourage people to think creatively and respond to new ideas fairly quickly without a long internal approval process. One of the issues managers often have to consider when operating with colleagues, employees, or customers in other countries is how the local country culture will blend or contrast with the company culture. For example, Apple, Google, and Microsoft all have distinct cultures which are influenced both by their industries and the types of high-tech employees that they hire as well as personalities of their founders. When each of these hi-tech firms operates in a local country, they have to assess how new employees will fit their respective corporate cultures, which usually emphasizes creativity, innovation, teamwork balanced with individual accomplishment as well as a strict and keen sense of privacy. Their global employees may appear relaxed in casual work clothes, but underneath there is often a fierce competitiveness. So how do these companies effectively hire and manage in countries, like Japan, where traditionally throughout history, team work and following rules are more important than seeking new ways of doing things? This is an ongoing challenge that human re108 Dunung S. Why Understanding History is Essential for Global Business Success source (HR) departments continuously seek to address. Knowing the recent history of a country or culture helps managers determine the best policies and programs to develop their workforce. Impact on Business. Often professionals err when they think that in today’s shrinking world, cultural differences no longer pertain. People mistakenly assume that just because people dress alike and even sound similar in their choice of words in a business setting, that they think alike. Even in today’s global world, there are wide cultural differences and these heavily impact how people do business. Historical traditions and culture impacts many things in business. The following are just a few: – the pace of business; – business protocol – how to physically and verbally meet and interact; – decision making and negotiating; – managing employees and projects; – propensity for risk taking; – marketing, sales, distribution. There are still many people around the world who think that business is just about core business principles and making money. Issues like culture don’t really matter. They do and in many ways. Even though people are focused on the bottom line, people do business with people they like, trust, and understand – all impacted by culture. It is critical for businesses to understand the history and politics of any country or region in which they operate. Whether dealing with workers or customers, firms recognize that it is important to remember that each person, the worker or the customer, considers his or her «sphere» or «world» the most important and that it forms the basis of his or her individual perspective. It is easy to forget that cultures are shaped by decades and centuries of experience and that ignoring cultural differences puts firms at a disadvantage. How cultural factors impact business is extensive. Culture impacts how employees are best managed based on their values and priorities. When dealing with people from another culture, professionals may find that their business practices, communication, and management styles are different from what they are accustomed to. Understanding the culture of the people with whom you are dealing is key to successful business interactions as well as to accomplishing business objectives. A country’s recent history can affect a company’s analysis and decision on how best to enter or reenter a new market. In the early 1990s, executives at CocaCola had to understand the political and economic history of India, which a decade earlier in the 1970s had led to Coke’s departure from the country. With this historical knowledge in place, the company could successful plot its reentry strategy in the early 1990s. Coke had to understand Indians historical preference for self-reliance was rooted in its Gandhian influence. This example illustrates just one of many scenarios of global companies and countries around the world eager to find themselves one or more profitable and enduring «dance partners». 109 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Local cultures also impact the functional areas of marketing, sales, and distribution. In reality, understanding cultural differences is important whether a company is selling to ethnic markets in their own home country or selling to new markets in different countries. Culture also impacts a firm if you’re sourcing from different countries, how they enter a local market, develop and maintain business relationships, negotiate successful deals, conduct sales, conduct marketing and advertising campaigns, and engage in manufacturing and distribution. Modern successful businesses recognize the need to understand not only the current political, economic, social, and cultural environments in the countries in which they operate – but also the history and the evolution of these factors. NOTES (1) Hofstede G. Culture's Consequences: Comparing Values, Behaviors, Institutions and Organizations Across Nations. – 2nd ed. – Thousand Oaks CA: Sage Publications, 2001. КАК ЗНАНИЕ ИСТОРИИ ВЛИЯЕТ НА УСПЕХИ ГЛОБАЛЬНОГО БИЗНЕСА Санджот П. Дунунг Атма Глобал Atma Global, Inc. 41 West 25th Str. New York, NY 10010 USA www.atmaglobal.com До второй половины прошлого века с академической точки зрения дисциплины истории и бизнеса не были связаны между собой. В статье автор размышляет о том, как знание мировой, региональной и национальной истории способствует успеху развития глобального бизнеса. Ключевые слова: история, глобальный бизнес, культура. 110 Воронин С.А. Рецензия на книгу «Арабская весна – 2011 г. Предпосылки. Особенности… РЕЦЕНЗИИ РЕЦЕНЗИЯ НА СБОРНИК НАУЧНЫХ СТАТЕЙ «“АРАБСКАЯ ВЕСНА” – 2011 г. ПРЕДПОСЫЛКИ. ОСОБЕННОСТИ. ПЕРСПЕКТИВЫ» (ПО МАТЕРИАЛАМ КОНФЕРЕНЦИИ «КРУГЛОГО СТОЛА» В ИНСТИТУТЕ АФРИКИ РАН 30.05.2011) / ПОД РЕД. И.В. СЛЕДЗЕВСКОГО, А.Д. САВАТЕЕВА. – М. 2011 С.А. Воронин Я с большим интересом и немалой пользой для себя ознакомился с материалами «круглого стола», посвященного, пожалуй, самой дискуссионной и остроактуальной проблеме современной мир политической реальности. Какова природа народных восстаний в Северной Африке и на Ближнем Востоке, каковы движущие силы, предпосылки, причины, факторы и перспективы этих выступлений? На эти непростые вопросы и пытаются найти ответы участники дискуссии. События, взорвавшие арабский мир, не могут не удивлять рядом странностей. Еще в ноябре 2010 г. все было тихо и спокойно. И вдруг в декабре 2010 г. – Тунис и далее – эффект домино – цепная реакция: Египет, Алжир, Марокко, Иордания, Судан, Бахрейн, Ливия, Сирия и даже Саудовская Аравия. 5 января 2011 г. Пан Ги Мун выступает с предложением вручить Муаммару Каддафи премию ООН за успехи в деле соблюдения прав человека в Ливии, а в феврале 2011 г. ливийский лидер из друга Запада и пограничника Европы превращается в «кровавого диктатора». Не слишком ли много случайностей, из суммы которых рождается определенно просматриваемая закономерность, или, по крайней мере, отчетливая тенденция? Невольно напрашивается вопрос о существовании определенного сценария для взрыва арабо-мусульманского мира. Тогда кто же этот таинственный кукловод, дергающий за нити и приводящий в действие политические процессы в Северной Африке и на Ближнем Востоке? Я, как и авторы сборника, не являюсь приверженцем теории заговора Вашингтонского обкома и Израильского райкома (в этом я абсолютно солидарен с блестящим анализом А.М. Васильева) и конспирологических подходов. 111 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 Однако дыма без огня не бывает, и некая внешняя третья сила в этих событиях явно присутствует. Довольно много разговоров ведется о том, что народные волнения в Северной Африке и Ближнем Востоке – это революции Интернета. Социальные сети, дескать, открыли арабской молодежи правду о ее безрадостной жизни. Либеральная демократия Запада оказала демонстрационный эффект, и молодое поколение выступило против забронзовевших авторитарных лидеров. Однако не стоит абсолютизировать роль Интернета, поскольку это лишь средство мобилизации масс. Было бы ошибкой искать только в «Facebook» первопричину Арабского переворота (весьма детальному и дельному анализу социальных сетевых технологий посвящены статьи Л.М. Исаева и Э.Ф. Кисреева). Серьезная дискуссия развернулась и о роли Запада в «Арабской весне». Нельзя не согласиться с оценкой А.М. Васильева, что события, всколыхнувшие регион, вызвали растерянность на Западе и в Израиле. И в самом деле, какой интерес США и Израилю провоцировать волнения в Бахрейне, где находится самая крупная военная база США в Персидском заливе, в проамериканской Саудовской Аравии, добиваться отставки верного США и лояльного к Израилю Мубарака? Великий Арабский переворот застал Запад врасплох, а, следовательно, не был инициирован им. Другое дело, что Запад сумел вовремя сориентироваться в сложившейся ситуации и извлечь политические дивиденды из происходящего. Под прикрытием арабского бунта Запад решил разобраться с давними геополитическими противниками – Ливией и Сирией. Полагаю, что эти страны выпадают из «арабского мятежного сценария». Большинство населения Ливии поддерживало насильственно демонтированный силами ПНС при поддержке НАТО режим Каддафи. Такая же ситуация и в Сирии. В этих странах был довольно высокий уровень жизни, действовали социальные гарантии и преференции. О причинах радикальных действий, открытых против Ливии и Сирии, предельно откровенно и цинично высказался Пол Крейг Робертс, бывший министр финансов при администрации Рейгана. Основные побудительные мотивы – изгнать Россию и Китай из зоны Восточного средиземноморья и Африки, богатой природными ресурсами (Как известно, и Каддафи, и Асад осуществляли активные шаги по сотрудничеству с РФ и КНР. В Сирии в Тартусе военная база РФ, в Латакии – Ирана, в Ливии планировалась их организация). Следовательно, беспорядки в Ливии и Сирии спровоцированы занесенным вирусом геополитического противостояния ключевых игроков мировой политики, играющих на противоречиях полиэтнических и гетерогенных обществ Арабского Востока. Однако было бы неверно абсолютизировать роль внешнего фактора. В общем и целом события в Северной Африке и на Ближнем Востоке имеют внутренние причины. 112 Воронин С.А. Рецензия на книгу «Арабская весна – 2011 г. Предпосылки. Особенности… Тогда какая же сила приводит в движение механизм Великого Арабского переворота? В феврале 2011 г. автором этих строк была написана статья «Призрак исламской революции», опубликованная в «Дипломатической службе» № 2, где мною была выдвинута версия о том, что за спинами молодежных протестных движений явно виднеется мрачная фигура исламиста с бородой и в чалме. Тогда этот материал вызвал шквал критики: «Дескать, нигде не звучат исламистские лозунги, да и в целом, не стоит нагнетать обстановку». Однако по прошествии времени этот прогноз оправдывается. Исламисты, используя излюбленный прием, – за фасадом демократических выборов легитимно придти к власти, апробированный в Иране, Ливане, Алжире, – рвутся к власти в Египте, Тунисе, Ливии. Халифатистская ностальгия прорвалась наружу, усталость от ущербности и приниженности арабского мира достигла апогея. Какова конечная цель исламистов? Создание исламского пояса вокруг Израиля с целью его ликвидации. Именно Израиль – конечная цель Арабской весны. Возникает вопрос: неужели этого не понимают на Западе? Понимают, однако эти события вписываются в доктрину «управляемого хаоса» с целью дестабилизации региона. Сначала Запад заигрывает с «АльКаидой», приводя ее к власти (как в Ливии), а потом, объявляя регион в опасности, борется с террористами, исламскими радикалами, пришедшими на смену светским авторитарным режимам. Таков, на мой взгляд, возможный сценарий развития событий. Роль исламистов, в событиях подчеркивают и участники «круглого стола» – известные арабисты Р.Г. Ланда, Б.В. Долгов, которые не исключают возможного выхода на большую сцену исламского проекта. Заслуживает внимание взвешенная оценка происходящих событий участниками дискуссии. Особо следует выделить фундаментальность подхода, выраженного в стремлении определиться с понятийным аппаратом, внести ясность в дефиниции. АД. Саватеев и Е.И. Зеленев абсолютно верно полагают, что понятие «революция» трудно применимо к событиям в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Корректнее ввести в оборот научного анализа понятие «аль-фитна» (мятеж, смута, заблуждение, безумие). Если верить СМИ, то именно это слово выкрикивал перед смертью зверски убитый М. Каддафи. Весьма перспективным и глубоким является и анализ причин Великого Арабского переворота, осуществленный участниками дискуссии. Абсолютно разделяю точку зрения о том, что основной внутренней пружиной арабской смуты стала демографическая проблема (А.М. Васильев, Б.В. Долгов, А.В. Коротаев, Ю.В. Зинькин, Н.А. Филин). Однако выход из «мальтузианской ловушки» привел в капкан глобализации и смуты в умах и настроениях. Появление инфантильной молодежи (не желающей работать, заводить и 113 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 содержать семью, стремящейся жить лучше в соответствии с западным стандартом) стало неучтенным фактором в политических процессах на Арабском Востоке. Политическая элита проспала и просмотрела эту угрозу, подспудно взращенную информационно-психологической войной спецслужб Запада. Лидеры Арабского Востока проиграли пропагандистскую борьбу (как когдато СССР в начале 90-х гг. ХХ в.) с Западом. Ценности традиционного общества – эгалитаризм, солидарность, коллективизм – растворились в пучине глобализации по-американски, произошло размывание социально-культурной идентичности. И это, как справедливо отмечает А.Д. Саватеев, цена за вхождение в глобальный мир. Молодежь вышла на улицы, требуя перемен и лучшей жизни, наивно полагая, что новые лидеры вернут из-за границы с личных счетов Мубарака и Каддафи украденные у народа средства и начнется «золотой век» процветания и справедливости. Убежден, пройдет сравнительно небольшой отрезок времени, и многие ливийцы, египтяне, тунисцы будут вспоминать о временах правления Каддафи, Бен Али и Мубарака с ностальгией по утраченному порядку и стабильности. Авторы сборника справедливо ставят вопросы о перспективах Арабского переворота и его последствиях. Сохранят ли арабские общества единство? (А.Г. Сулейманян). Далеко ли от революции в Северной Африки до Африки южнее Сахары? (Ю.Н. Виноградов). Как мне представляется, события на Арабском Востоке далеко выходят за пределы, определенные географией региона. В великую арабскую смуту постепенно вольно и невольно втягиваются все новые игроки – Турция и Иран, что неизбежно выводит конфликт на глобальный уровень. Будем, однако, надеяться на лучшее. Хочется верить, что у политических лидеров хватит выдержки и хладнокровия для решения назревших проблем путем реформ и мирных эволюционных изменений. В заключение хотелось бы отметить, что авторы сборника осуществили благое и большое дело, предприняв комплексный анализ сложившихся процессов, стремительно развивающихся в арабском мире. Исследование производит впечатление и масштабностью исследуемой проблемы и характером ее реализации. Успехов и творческих побед Вам, уважаемые коллеги! REVIEW: ARAB SPRING OF 2011. PREMISES. PECULIARITIES. PERSPECTIVES. – M., 2011 114 Наши авторы НАШИ АВТОРЫ БОЛЬШАКОВ Владимир Анатольевич – кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и общеобразовательных дисциплин ФРЯ и ОД Российского университета дружбы народов. E-mail: [email protected] БОРЗОВА Алла Юрьевна – кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории международных отношений факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов. Е-mail: [email protected] ВЕДЮШКИН Владимр Александрович – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени ИВИ РАН. Е-mail: [email protected] ВОЛКОВА Елена Сергеевна – аспирант кафедры новой и новейшей истории Исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Е-mail: [email protected] ВОЛОСЮК Ольга Виленовна – доктор исторических наук, профессор кафедры цивилизационного развития Востока Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Е-mail: [email protected] ВОРОНИН Сергей Анатольевич – доктор исторических наук, заведующий кафедрой всеобщей истории Российского университета дружбы народов. Е-mail: [email protected] ДУНУНГ П. Санжот – президент компании «Атма Глобал» (США). Е-mail: [email protected] КУРЫЛЕВ Константин Петрович – кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории международных отношений Российского университета дружбы народов. Е-mail: [email protected] СЕЛИВЕРСТОВА Юлия Андреевна – старший преподаватель кафедры восточной филологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Е-mail: [email protected] 115 Вестник РУДН, сер. Всеобщая история, 2012, № 2 СОЛОДКОВА Ольга Леонидовна – кандидат исторических наук, доцент кафедры цивилизационного развития Востока Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Е-mail: [email protected] ХРУЛЕВА Ирина Юрьевна – кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории Исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Е-mail:[email protected] 116 ВЕСТНИК Российского университета дружбы народов Научный журнал Серия ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ 2012, № 2 Зав. редакцией Т.О. Сергеева Редактор К.В. Зенкин Компьютерная верстка: Н.В. Малаховская Адрес редакции: Российский университет дружбы народов ул. Орджоникидзе, 3, Москва, Россия, 115419 Тел.: 955-07-16 Адрес редакционной коллегии серии «Всеобщая история»: ул. Миклухо-Маклая, 10/2, Москва, Россия, 117198 Тел.: (495) 434-12-12 E-mail: [email protected] Подписано в печать 13.04.2012. Формат 60×84/8. Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура «Times New Roman». Усл. печ. л. 13,95. Тираж 500 экз. Заказ № Типография ИПК РУДН ул. Орджоникидзе, 3, Москва, Россия, 115419, тел. 952-04-41 BULLETIN of Peoples’ Friendship University of Russia Scientific journal Series WORLD HISTORY 2012, № 2 Managing editor T.O. Sergeeva Editor K.V. Zenkin Computer design N.V. Malahovskaya Address of the editorial board: Peoples’ Friendship University of Russia Ordzhonikidze str., 3, Moscow, Russia, 115419 Ph.: +7 (495) 955-07-16 Address of the editorial board Series «Russian history»: Miklukho-Makhlaya Str., 10/2, Moscow, Russia, 117198 Ph.: +7 (495) 434-12-12 E-mail: [email protected] Printing run 500 copies Address of PFUR publishing house Ordzhonikidze str., 3, Moscow, Russia, 115419 Ph.: +7 (495) 952-04-42 ДЛЯ ЗАПИСЕЙ
