История - Международная научная студенческая конференция

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ
НАУК
КОМИССИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ДЕЛАМ
ЮНЕСКО
АДМИНИСТРАЦИЯ НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ
НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
МАТЕРИАЛЫ
XLVI МЕЖДУНАРОДНОЙ
НАУЧНОЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
«Студент и научно-технический прогресс»
11-15 апреля 2009 г.
ИСТОРИЯ
Новосибирск
2009
4
УДК 93/95
ББК Гзя 431
Материалы ХLVI Международной научной студенческой конференции
«Студент и научно-технический прогресс»: Психология / Новосиб. гос.
ун-т. Новосибирск, 2009. 237 с.
Конференция проводится при поддержке Президиума Сибирского отделения Российской Академии наук, Российского фонда фундаментальных исследований (грант № 08-04-06050-г), Администрации Новосибирской области, Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
Председатель секции – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников
Заместитель председателя секции – д-р ист. наук, проф. И. С. Кузнецов
Ответственный секретарь – А. Ю. Ким
Члены бюро секции – акад. А. П. Деревянко,
д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин, д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин,
д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский, д-р ист. наук, проф. Н. С.
Гурьянова, канд. филос. наук, проф. Л. Ф. Лисс, канд. ист. наук, доц. Г. Г.
Пиков, ст. преп. С. П. Куликов, канд. ист. наук Д. Г. Симонов
© Новосибирский государственный
университет, 2009
5
КУЛЬТУРА ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
ВРАГИ ЦАРЯ В ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИХ «ТЕКСТАХ
ПРОКЛЯТИЙ» СТАРОГО ЦАРСТВА
А. П. Шапуленко
Новосибирский государственный университет
Ритуальные Тексты проклятий – один из древнейших письменных
источников, раскрывающих представления древних египтян о врагах царя
и способах борьбы с ними. Эти тексты представляют собой краткие надписи, выполненные на глиняных сосудах, табличках и фигурках, условно
передающих форму человеческого тела. Известно по крайней мере четыре
захоронения таких фигурок времени Старого царства (XXVIII-XXIII вв.
до н.э.). Они были найдены в районе пирамиды Хеопса (IV династия).
Захоронения сделаны в течение менее чем двух месяцев в царствование
одного из трёх царей VI династии: Пепи I, Немтиемсафа или Пепи II. Иератические надписи на груди фигурок содержали личные имена египтян и
иноземцев, а также краткие предупреждения о том, что любой чужеземец,
осмелившийся восстать против египетского царя, обречен на погибель.
Некоторые фрагменты ритуала, выполнявшегося над глиняными
табличками и фигурками, можно выяснить из знаменитых «Текстов пирамид» [1]. После написания на них личного имени предметы могли считаться носителями «души» названного человека. Причиняя таким предметам вред, египтяне стремились уничтожить или лишить силы тех, кто был
изображён на них или назван. Над сосудами, табличками и фигурками
произносили особые магические «проклятия», после чего сосуды разбивали, а таблички и фигурки закапывали в землю. В результате, перечисленные лица считались ритуально убитыми – совершенно не способными
противостоять воле царя.
Опубликовавший староегипетские «тексты проклятий» Ю. Осинг
пришёл к выводу, что основная часть имен имеет египетское происхождение, а большинство иноземных имён принадлежит нубийцам.[2]. В числе
нубийцев преобладала их этническая разновидность, известная как nHsy.
Среди египтян, как и среди нубийцев, при этом можно выделить представителей знати. Такие имена, как правило, длиннее, и к ним добавлены титулы или филиация.
Многочисленность имен нубийцев может объясняться усилением
египетской военной экспансии в южном направлении, при VI династии
[3]. Известно, что Меренра даже покидал столицу – редчайшее явление в
истории Старого царства – чтобы лично инспектировать южную границу
и встретиться с нубийскими вождями. При Пепи II против Вават и Ирчет
было предпринято два карательных похода, возглавленных Пепинахтом.
6
Примечательно, что в Среднем царстве ритуал «текстов проклятий» выполнялся и возле построенных в Нубии египетских крепостей и сопровождался там человеческими жертвоприношениями
Упоминание же египтян среди «проклятых» египтян могло способом
магически обезвредить заговоры против царя. Особенно логичным это
было бы для времени поездки на юг Меренра. Тем самым магически обеспечивался бы должный порядок во временно оставшейся без государя
столице и, возможно, его безопасность при следовании по стране.
________________________________
1. См.: Assamann J. Spruch 23 der Pyramidentexte und die Ächtung der
Feinde Pharaos // Hommage à J. Leclant. Le Caire, 1994. T. 1. P. 45-59.
2. Osing J. Achtungstexte aus dem alten reich (II) // Mitteilungen des
Deutschen archäologischen Instituts, Abteilung Kairo. 1976. Bd. 32. S. 141.
3. См.: Богданов И. В. Замечания к «текстам проклятий» Старого
царства // Ассириология и египтология. СПб, 2000. - С. 29-41.
Научный руководитель – д-р ист. наук, доц. А.Е. Демидчик
МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ УГОЛОВНЫХ
НАКАЗАНИЙ В ДРЕВНЕЕГИПЕТСКОМ ПРАВЕ
СТАРОГО ЦАРСТВА
М. А. Баева
Новосибирский государственный университет
От истории Древнего Египта не сохранилось ни записей его правовой
доктрины, ни компилятивных сводов законов. Поэтому установление мировоззренческих оснований древнеегипетского уголовного права является
задачей и очень важной, и крайне трудной. Для времени Старого царства
(XXVIII-XXIII вв. до н.э.) ее удается решать лишь путем наблюдения над
положениями нескольких царских указов (декрет Нефериркара (V дин.)
адресованный храму в Абидосе и Пепи II (VI дин.) – храму Мина в Коптосе). А сколько-нибудь красноречивой она становится лишь с привлечением источников Среднего царства, прежде всего «Поучения царю Мерикара» (XXI в. до н.э.).
Все правовые и административные отношения в Древнем Египте
должны были, так или иначе, пребывать в согласии с маат, религиозноэтической концепцией единого космо-социального порядка. Маат неразрывно связана с персоной царя, предназначение которого - поддержание и
распространение благого мироустройства, установленного его отцомСолнцем. [2, 5]. Согласно такого рода представлениям, нильская долина и
сам род человеческий были созданы для постоянного отправления ритуа7
ла жертвоприношений богам. Царь организует согласованный труд людей, обеспечивающий непрерывность ритуалов[1], и предотвращает нарушение людьми правил маат, в т.ч. наказывая виновных в наиболее
тяжких проступках. В рамках данной концепции, видимо, нужно объяснять и все упоминания уголовных наказаний в источниках Старого царства.
Например, тюремное заключение от этого времени не известно. Бездействие заключенных, видимо, казалось противоречащим краеугольному
постулату маат о том, что все люди(=мужчины) должны трудиться для
богов. Напротив, мы видим, что виновных в «мятеже-sbi» (наиболее вопиющих нарушениях маат) чаще всего приговаривали к тому, что можно
было назвать «каторгой» – тяжкому физическому труду на царских полях
и, вероятно, в каменоломнях. В Среднем царстве для обозначения мест
содержания преступников употреблялся термин xnrt, относившийся и к
местам сосредоточения египтян, принудительно собранных на временные
царские работы.
Вместе с тем, постулат о царе-боге предполагал равенство пред последним всех людей независимо от происхождения. Уголовное право Старого царства не обнаруживает признаков деления преступников на «знатных» и «не знатных», на «чиновников» и «простолюдинов» и т.п. Судя по
царским указам, наказание надлежало определять с учетом самого только
проступка.
Идея применения уголовного наказания с целью «исправить» преступника была чужда правовой культуре Древнего Египта (умеренные
побои были наказанием административным). Но и применение смертной
казни, видимо, было крайне ограниченным. Убийство египтянина казалось негодным богам, поскольку тем самым уменьшалась численность
подготавливающей для них ритуалы рабочей силы. Уничтожению подлежали только лица, серьезно угрожавшие общему «ритуалистическому»
служению и, конечно, его ключевой фигуре – царю. Причем подобные
решения обычно должны были приниматься в его присутствии.[3]. «Поучение царю Мерикара» рекомендует наказывать побоями и заточением
(на работы), и не прибегать к смертной казни. Исключение составляют
только опасные «бунтовщики» (sbi), которых следует казнить вместе с
приверженцами и домочадцами. Такое истребление родственников осужденного, помимо очевидной цели избавить царя от возможных мстителей,
вело к тому, что исполнять погребальный культ для «бунтовщика» будет
просто некому.
В качестве высшей меры наказания в Древнем Египте выступала не
просто смертная казнь, но и лишение преступника возможности загробной
жизни. Об этом свидетельствуют виды смертной казни – сожжение, утопление – и, естественно, лишение поминального обряда.[4] .
_______________________________
8
1. Демидчик А. Е. Безымянная пирамида. Государственная доктрина древнеегипетской Гераклеопольской монархии. СПб., 2001. С. 67 – 70,
85.
2. Allam S. Recht im pharaonischen Ägypten // Die Rechts-Kulturen der
Antike / U. Manthe. München, 2003. P. 21 - 23
3. Lorton D. The Treatment of Criminals in Ancient Egypt through the
New Kingdom. // Journal of Economic and Social History of the Orient. 1977.
Vol. 20. P. 6 – 12, 17.
4. McDowell A. G. Crime and Punishment // Oxford Encyclopedia of
Ancient Egypt. Vol. I. London, 2001. P. 316 - 317
5. Moreno Garsia J. H. Études sur l’administrqtion, le pouvoir et
l’idéologie en Égypte, de l’Ancien au Moyen Empire. Liège, 1997. P. 18 – 20.
Научный руководитель – д-р ист. наук, доц. А. Е. Демидчик
ИСТОРИЧЕСКАЯ ДУАЛЬНОСТЬ:
ДИНАСТИЯ ИМПЕРАТОРОВ ЮЛИЕВ-КЛАВДИЕВ В
ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ.
Н. В. Болдинова
Челябинский государственный университет
Древний Рим в эпоху династии Юлиев-Клавдиев, как особая ступень
в развитии античного общества на стадии ранней империи (I в. н.э.), являет собой пример исторического дуализма, когда в обществе существовала
выраженная полярность между разными слоями общества, проявлявшаяся
не только в экономической жизни, но и в духовной сфере жизни общества, в частности в культуре повседневности.
Античное общество в целом и в I в.н.э. в частности, обладало рядом
свойств, благодаря которым связь между повседневной жизнью народа и
«коренными процессами исторического развития» выступала достаточно
отчетливо благодаря, во-первых, предельной близости хозяйственной,
государственно-политической и личной, повседневно-бытовой сфер, и, вовторых, повышенной роли личного фактора в политике. Так, например, в I
в.н.э. частная, личная жизнь римского императора была выставлена на
обозрение общества, которое давало ему моральные оценки и, таким образом, формировало свое представление о жизни императора и его двора.
Проявлением статусного характера власти было проведение богатых
пиров императором. Сосредоточение богатств в руках самого императора
и отдельных приближенных к нему людей и создавало возможность проведения таких пиров – богатых, сытных, демонстрирующих богатство
хозяина. Сопровождавшие такой обед пантомимы и песни «все гуще ос9
нащались непристойностями, танцевали у столов все менее одетые женщины».
Поведение императоров, всегда рассчитанное на общественный резонанс в его положительной и отрицательной формах, учитывало народные вкусы и тем самым отражало и характеризовало их. Вместе с тем, оно
и само формировало эти вкусы, открыто демонстрируя частную жизнь
императора – высшего лица в государстве.
Важную роль в римском обществе играла одежда, служащая показателем положения человека в обществе и его состоятельности. Семантика
цвета в мужской одежде в эпоху ранней империи подчинялась определенной закономерности: яркая одежда означала афиширование богатства, и,
как следствие, нарушение исконно римского канона скромности, приличия, уважения к историческим нормам. Но императоры династии ЮлиевКлавдиев не только нарушали устоявшийся канон в одежде, но и одевались в одеяния, традиционно носимые женщинами. Светоний, описывая
внешний вид императора Калигулы, отмечает: «одежда, обувь и остальной
его обычный наряд был недостоин … просто мужчины и даже человека».
(Suet., Cal., 52). Вид и одеяния Нерона также были совершенно непристойны с точки зрения традиций и морали. Нарочитая распущенность и
женственность в одежде, демонстрируемая императором публично, создавала определенный образ власти в глазах римского общества.
Характерным явлением для императоров династии служат их неоднозначные отношения как с мужчинами, так и с женщинами. Император
Калигула, например, известен гомосексуальными связями и кровосмешениями с собственными сестрами. Император Клавдий, не замеченный в
«постыдных» связях с мужчинами, был, тем не менее, крайне зависим от
жен и людей, его окружавших, ведя себя при этом «не как правитель, а как
служитель». Вызывающим было поведение и императора Нерона.
В противоположность свободе нравов в доме императора, традиционная семья в римском обществе I в. н.э. все же считалась прочной и
сплоченной ячейкой общества. Вместе с тем, отмечает Н.А. Чаплыгина, в
I в. н. э. в римской семье заметна тенденция к распаду, вызванная значительным «усложнением» жизни в обществе, а именно: огромное накопление богатств, непрерывное расширение державы, социальные потрясения
эпохи больших завоеваний. Думается, что эти причины вызвали к жизни
непомерную потребность в комфорте и роскоши, что и привело к появлению отношений между полами, не скрепленных институтом брака.
Таким образом, в эпоху ранней империи, а именно, в правление династии Юлиев-Клавдиев явственно обозначился моральный упадок в обществе, воплощением и олицетворением которого стало в глазах римлян
само семейство императора и императорский двор, живущий в гнетущей
атмосфере полнейшего произвола, казней, тайных убийств, неслыханного
разврата, кровосмешений и интриг. Жизнь каждого конкретного импера10
тора, всегда публичная, накладывала отпечаток на формирование образа
императорской власти в целом, ярко демонстрируя общую закономерность эпохи: тесную связь экономических, социальных и культурных процессов с фигурой конкретного императора, находящегося у власти. Пышные и обильные пиры демонстрировали статус их организатора, его
претензии на упрочение своего положения в обществе, вычурность одежды и девиации в поведении (гомосексуализм, пристрастие к актерству)
создавали новый образ власти, но, вместе с тем, все они берут начало в
предшествующей эпохе, в нравах и обычаях, сформировавшихся ранее.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. И. Э. Любчанский.
СКИПЕТР ЗЕВСА-АГАМЕМНОНА КАК СИМВОЛ ВЛАСТИ
В «ИЛИАДЕ» ГОМЕРА
С. А. Козлов
Тюменский государственный университет
Среди множества гомеровских эпитетов, приложимых к царямбасилевсам, особое место занимает слово σκηπτου
властвующий» (от греч. σκη
гомеровских поэмах скипетр выступает атрибутом не только верховного
царя-скипетроносца Агамемнона, но и его союзников – царей ахейских
племенных ополчений, явившихся под Трою. Можно предполагать, что
слово σκηπτου
ипетроносец» (см., например, переводы В.В. Вересаева, Н.И. Гнедича), в
одном из своих значений являлось титулом, и право на этот титул имели
все цари ахейских племён. Это предположение подтверждается аналогиями, происходящими из иранских традиций (Xen. Anab. I, 6.11; Tacit. Ann.
VI, 33; IOSPE I2, № 32А).
В «Илиаде» (A 278–281, здесь и далее пер. Н.И. Гнедича) сказано,
что микенский царь-скипетроносец Агамемнон был первым царём, во
времена которого произошло политическое объединение почти всех областей Греции. Все остальные ахейские цари были подчинены Агамемнону. Даже царь мирмидонян Ахилл, после примирения с Атридом, говорит
Агамемнону (Ψ 156–157): «Царь Агамемнон, твоим повеленьям скорей
(больше всего) покорятся мужи ахейские».
Однако, хотя Гомер изображает Агамемнона самым могущественным царём ахейцев, из его поэм трудно понять, на что опирается сила
Агамемнона – среди ахейских басилевсов он не выделяется ни обширностью владений, ни мудростью и ни храбростью. Гомеровская Греция
представляет собой фактически раздробленную на суверенные царства
страну, в которой Агамемнону принадлежит лишь один регион. В то же
11
время Агамемнон ποιμην λαω
α
всеми. Р.В. Гордезиани предложил тезис о том, что здесь слиты воедино
традиционная информация о могуществе микенских царей, которые, согласно хеттским источникам, в ΧΙΙΙ в. до н.э. были наравне с правителями
Египта, Ассирии и Хатти, и реальное представление Гомера о владыках
Греции, власть которых в его время действительно распространялась
лишь на один полис или регион [1].
Возможно, однако, ещё одно объяснение того, почему Агамемнон
primus inter pares. Сохранившийся ритуальный эпитет «Зевс-Агамемнон»
показывает, видимо, что Агамемнон был первоначально одним из тех полубожественных героев-покровителей своего племени, чьи функции с образованием олимпийского пантеона перешли к Зевсу [2]. Представление о
царской власти как о богоданном институте сказывается, прежде всего, в
том, что ахейские цари часто мыслятся как прямые потомки богов (A 489;
E 683; Λ 818; Π 522). Важно и то, что атрибутом и Зевса, и Агамемнона
является скипетр, что требует кратко рассмотреть упоминание слова
σκη
[3].
В отечественной литературе бытует мнение, согласно которому подлинное значение скипетра, как символа власти микенских анактов
(α
va-na-ka), было ко времени Гомера уже утрачено [4]. На наш
взгляд, это предположение не может быть принято по ряду причин. Прежде всего, из всех упомянутых Гомером атрибутов царской власти (копьё,
щит, панцирь, шлем) именно использование скипетра было не обычным
бытовым, а культовым и было связано с различными церемониями, во
всяком случае, скипетр гомеровских скипетроносцев часто подразумевает
право верховной власти вершить правосудие и карать. Так, в I песне (стк.
98–99) сказано: «Многих народов ты (Агамемнон) царь, и тебе вручил
Олимпиец скиптр и законы (σκη
η
произносишь народу». Кроме того, скипетр является атрибутом Зевса –
главного покровителя ахейского войска. Согласно Гомеру (В 99–108),
Агамемнон владеет скипетром самого Зевса:
«И едва лишь народ на местах учреждённых уселся,
100
говор унявши, как пастырь народа восстал Агамемнон,
с царственным скиптром в руках, олимпийца Гефеста
созданьем:
скиптр сей Гефест даровал молненосному Зевсу Крониду;
Зевс передал возвестителю Гермесу, аргоубийце;
Гермес вручил укротителю коней Пелопсу герою;
105
конник Пелопс передал властелину народов Атрею;
сей, умирая, стадами богатому предал Фиесту,
и Фиест, наконец, Агамемнону в роды оставил,
с властью над тьмой островов и над Аргосом,
царством пространным».
12
Таким образом, через свои регалии власти ахейские царискипетроносцы получали не только реальную силу по управлению обществом, но и легитимизацию своей власти через покровительство божественных предков.
______________________________
1. Р.В. Гордезиани. Проблемы гомеровского эпоса. Тбилиси (1978).
2. Мифологический словарь / Под ред. Е.М. Мелетинского. М. (1990).
3. Ср. об этом: T.D. Seymour. Life in the Homeric Age. N.Y. (1960).
4. Ю.В. Андреев. Раннегреческий полис. Л. (1976); В.И. Шубин. Копьё как символ в поэмах Гомера // Античное общество – IV: Власть и общество в античности. СПб. (2001).
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. Г. Еманов
АНАЛИЗ СТЕПЕНИ ВЛИЯНИЯ Ф. ЭНГЕЛЬСА НА
СОВЕТСКУЮ ИСТОРИОГРАФИЮ ПЕРВОХРИСТИАНСТВА
О.В. Метель
Омский государственный университет имени Ф. М. Достоевского
Имеющиеся в распоряжении исследователя историографические обзоры, посвященные проблеме происхождения христианства, авторами
которых являются советские ученые, выстраивают единую линию критического изучения христианства, «венцом» которой оказывается марксистский этап. Ведь именно К. Маркс и Ф. Энгельс поставили изучение христианства на «подлинно научную основу», впервые предложив
материалистическое толкование происхождения и развития религии. Их
«прямыми наследниками и продолжателями» оказываются советские историки, опирающиеся в своих работах по истории первохристианства в
первую очередь на идеи Ф. Энгельса, высказанные им в специальных
статьях по данной теме. Последующей историографией вывод о безусловном влиянии Ф. Энгельса на советских ученых был априорно воспринят.
Однако использование понятия «советская модель изучения первохристианства» позволяет уточнить и скорректировать данный тезис, проследив
влияние идей Ф. Энгельса на отдельных этапах развития советской историографии данной проблемы.
В период формирования модели (1930-е – начало 1940-х гг.) советские авторы заимствовали у Ф. Энгельса, во-первых, сам метод работы, а
именно: объяснение происхождения религии «земными» причинами. Вовторых, выводы, касающиеся источниковедческого анализа «Апокалипсиса», в частности, его датировки, что послужило отправной точкой для построения относительной хронологии новозаветных текстов. В-третьих,
конкретно-исторические положения, составившие общую канву советской
13
модели. Речь идет о причинах происхождения новой религии, социальнополитических и идеологических, о влиянии на формирующееся христианство воззрений Филона и Сенеки, о социальном составе первых общин,
точнее, о преобладании в них рабов и вольноотпущенников, о новых элементах, заключенных в христианстве, которые и привели его к победе, и,
наконец, об общей эволюции новой религии от бунтарской религии низов,
не имевшей стройной системы вероучения, к религии господствующих
классов с утвержденной системой догматов. Однако проблема заключается в том, что часть указанных нами положений не принадлежит самому Ф.
Энгельсу. Выводы, касающиеся «Апокалипсиса» были сделаны Ф. Бенари, идеи о «земных» причинах происхождения христианства, а также о
влиянии философии Филона и Сенеки высказывал Б. Бауэр, один из представителей мифологической школы. В этой связи небезынтересным оказывается рассмотрение различий между концепцией Ф. Энгельса и формирующейся советской моделью. Дело в том, что в первую очередь они
касаются времени и места происхождения христианства. Так, в «Книге
Откровения» Энгельс указывает на возникновение новой религии в Палестине. Однако советские авторы 1930 – 1950-х гг. считали родиной христианства Малую Азию, ссылаясь на высказывание Ф. Энгельса в книге
«К истории первоначального христианства». Время возникновения новой
религии было отодвинуто в отечественной науке во вторую половину –
конец I в. Кроме того, советские историки объявили Христа вымышленной личностью, отвергнув, соответственно, всякую его роль в формировании христианской религии. Однако именно за подобные выводы Ф. Энгельс критиковал Б. Бауэра, считая, что тот «хватил через край».
Учитывая, что сам Энгельс находился под влиянием некоторых разработок Б. Бауэра, о чем мы уже говорили выше, получается, что советские
историки 1930-х гг. восприняли именно бауэровскую концепцию происхождения христианства, опустив критику Ф. Энгельса. Этот тезис был
выдвинут еще А.П. Кажданом в 1970 г., но дальнейшего развития не получил. Хотелось бы заметить, что вплоть до настоящего времени работы
Б. Бауэра не переведены на русский язык. В качестве еще одного расхождения между советскими авторами 1930-х гг. и Ф. Энгельсом можно выделить преимущественную разработку первыми экономических причин
происхождения христианства, что привело к утверждению вывода об экономическом кризисе империи в I в. Заметим, что у Ф. Энгельса экономические причины происхождения новой религии не занимают первенствующего положения.
С конца 1950-х гг. советские авторы начинают корректировать отдельные положения советской модели изучения первохристианства, пересматривая вопрос о месте возникновения данной религии, о времени ее
возникновения, а также об историчности основателя христианства. Иными
словами, пересматривается то, в чем были расхождения с Ф. Энгельсом.
14
Кроме того, снижается значение экономических причин происхождения
христианства.
Таким образом, в 1930 – 1950-е гг., из-за необходимости вести
борьбу с религией, преимущественное влияние на советскую историографию первохристианства оказывала мифологическая школа, точнее Б. Бауэр, что сказалось и на источниковедческих, и на конкретно-исторических
построениях. Однако сами ученые и заявляли о соответствии своих выводов идеям Ф. Энгельса. С конца 1950х гг. и до конца 1980-х гг., благодаря
общему изменению климата в стране и открытию ряда новых источников,
в советской историографии усиливаются позиции исторической школы,
что привело к введению в научный оборот замалчиваемых ранее идей Ф.
Энгельса.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. С. Б. Крих
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИОГРАФИИ КЛАССИЧЕСКОГО
ПЕРИОДА ЦИВИЛИЗАЦИИ МАЙЯ
Е. М. Слаутина
Красноярский государственный педагогический университет
В отечественной исторической науке, в отличие от зарубежной, вопросам о цивилизации майя посвящено не так много работ, и все они рассматривают прежде всего письменность, культуру, религию и городагосударства майя. На сегодняшний день в исторической науке отсутствуют чёткие ответы на следующие вопросы: откуда пришли народы майя;
какая была у них форма государственного правления; каким был социальный строй; ну и, наконец, какова причина гибели классической цивилизации майя к концу IX веке н.э. Цивилизации майя посвящены работы следующих отечественных исследователей: Кнорозов Ю.В.; Кинжалов Р.В.;
Гуляев В.И.; Кузьмищев В.А.; Ершова Г.Г., которые в свою очередь опирались на работы зарубежных авторов таких как Модсли А.П.; Морли
С.Г.; Томпсон Э.Г.; Коваррубиас М.; Рус А.Л.; Ко М.Д.
Источниковая база представлена в большинстве своём археологическим материалом. Так же существуют письменные источники: индейские
рукописные «кодексы», эпос майя-киче «Пополь-Вух», сообщения конкистадоров, фундаментальный труд францисканского монаха Диего де Ланда «Сообщение о делах в Юкатане». Эти документы были написаны в XII
— XVI веках и поэтому содержат в себе сведения о состоянии общества и
государствености майя непосредственно на момент их написания. Безусловно, что эти документы включают в себя значительные пласты информации, характеризующей классических майя. Однако, письменные источники, созданные в III – IX веках, были полностью уничтожены испанской
15
конкистой. Ввести в оборот новые источники по этой теме мало возможно. Поэтому исследователи оперируют одними и теми же источниками, и
возможности однозначно ответить на те или иные вопросы мало.
Рассмотрим историографию различным проблем, связанных с цивилизацией майя.
Во-первых, не совсем ясно откуда пришли народы майя. Морли С.Г.,
Проскурякова Т. отстаивали мнение, согласно которому цивилизация
майя зародилась на территории Северной Гватемалы (департамент Петен).
Коваррубиас М., Ко М.Д., Кнорозов Ю.В., Кинжалов Р.В., Гуляев В.И.,
Кузьмищев В.А., Ершова Г.Г. предполагают, что предками майя была цивилизация ольмеков, которая проживала на побережье Мексиканского
залива (штат Веракрус). И именно от них майя получили научные знания,
календарь, архитектурные традиции и т.д.
Во-вторых, нет единого мнения по поводу социального строя майя.
Томпсон Э.Г., Рус А.Л., Ко М.Д., Кнорозов Ю.В., Кинжалов Р.В., Гуляев
В.И. настаивают на том, что общество майя классического периода было
классовым. В то же время группа исследователей, этнологов и археологов
из Гарвардского университета высказывает сомнение относительно социального расслоения у майя 1-ого тыс. н.э.. Затем, не всё ясно с формой
правления в городах-государствах майя: Морли С.Г., Коваррубиас М., Рус
А.Л. полагают, что преобладала теократия; Томпсон Э.Г., Уилли Г., Кнорозов Ю.В., Кинжалов Р.В., Гуляев В.И. придерживаются мнения о демократической форме правления. Так же мнения учёных расходятся по поводу характера городов-государств классического периода. Уилли Г.,
Сандерс У., Ко М.Д. полагают, что города-государства являли собой полупустые ритуальные центры, предназначенные для отправления культа
жрецами и жизни правителей. Тогда как Морли С.Г., Кинжалов Р.В., Гуляев В.И. убеждены, что города-государства были оживлёнными торговыми центрами, в которых проживали одновременно как высшие слои
общества, так и рядовые крестьяне-общинники.
В-третьих, по поводу гибели классической цивилизации майя было
выдвинуто 3 теории. Сторонники первой — природной (экологической)
— Модсли А.П. и Морли С.Г. утверждают, что цивилизация майя погибла
в результате кризиса подсечно-огневого земледелия, следствием чего стал
голод и социальная дестабилизация. Сторонники второй — теории социального потрясения — Томпсон Э.Г., Рус А.Л., Кузьмищев В.А., Кинжалов Р.В. полагают, что само общество майя было антагонистическим, т.е.
восставшие низы свергли довлеющее жречество и правителей. Наконец,
сторонники третьей — теории иноземного завоевания — Гуляев В.И.,
Кнорозов Ю.В., Ко М.Д. считают, что цивилизация майя была завоёвана
воинственными центральноамериканскими племенами пипиль, вследствие
чего произошла ассимиляция и гибель. У Ершовой Г.Г. немного другая
точка зрения. Она считает, что для разрушения государственности майя
16
достаточно было уничтожить представителей правящей элиты, что и сделали тольтеки в X веке н.э.
Исходя из материала рассмотренных работ и практическим отсутствием первоисточников по классической эпохе, складывается противоречивое представление о цивилизации майя классического периода. Данные
проблемы нуждаются в дальнейшем тщательном изучении.
Научный руководитель - канд. ист. наук, доц. М. А. Чернова
ОСНОВНЫЕ ПРИЗНАКИ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ
РИМСКОЙ ЦЕРКВИ (НА ОСНОВЕ «КОНСТАНТИНОВА ДАРА»)
М. В. Коурдаков
Кузбасская государственная педагогическая академия
До сих пор, подавляющее большинство историков, рассматривало «Константинов дар», как сфальсифицированный в интересах Римско-католической
церкви документ VIII-IX веков, описывающий события начала IV века. В
стороне остался факт, что, данный документ является ценнейшим источником своей эпохи, отражающий стремления Престола Св. Петра на лидерство в
христианском мире.
В вопросе истории становления католицизма предлагается в настоящей
работе рассмотреть Константинов дар, как на документ VIII-IXвв., отразивший взгляды папства VIII-IX века на мировую политику своего времени, а
так же обосновывающий возникновение в VIII веке Папской области и попытки Римской курии навязать свое господство в решении не только духовных, но и светских вопросов.
Данная работа строится на анализе текста «Дарственной грамоты Константина…» взятый из Интернет ресурса: www.vostlit.info. [1]
Анализ исторического источника, известного как «Константинов дар»,
производится методами герменевтики, а именно: определения цели создания
документа, и определения достоверности изложенных в нем фактов.
Основными моментами анализируемого источника являются:
1. Притязания на верховенство власти Папы над всем христианским миром, как волеизъявление императора Константина: «Император Константин
даровал привилегию первосвященнику Римской церкви, чтобы во всем римском мире священники признавали его своим главою» [1].
Юридическое обоснование становления Папы во главу канонических
престолов, чтобы: «ему принадлежало верховенство над главнейшими престолами… и над всеми церквами божьими» [1] - фактически означающее, что
«западная ветвь христианства» единственно правильная из всех существующих на тот момент христианских доктрин.
17
2. Эта безграничная власть, переданная Епископу Римскому из рук самого императора с правом «наследования» его приемниками на Римском престоле: «Сильвестру, отцу нашему, и всем его преемникам… чтобы он и его
преемники распоряжались этими владениями и чтобы владения эти оставались, подвластны закону Римской церкви» [1] - означающее, появление властной структуры, узаконенной актом.
3. Эта власть в века будет не только безграничной, наследуемой, но и
непререкаемой: «отцу нашему Сильвестру и его преемникам право назначать
священником… И пусть никто другой не дерзает поступать своевольно» [1] сводящая на нет мысль о несогласии с папой, проявление оппозиции и принцип соборности – основу функционирования Апостольской церкви. Эта
мысль эволюционировала в догмат о папской непогрешимости 1870г.: «Roma
locuta, res finita est» - «Рим сказал свое слово, дело окончено». [2]
4. Данным документом оправдывается, и сложившаяся к VIII-IXвв. церковная иерархическая система, построенная по принципу системы римского
сената: «Мы дарственно отдаем ему императорские скипетры, все знаки и
знамена и различные украшения императорские, и всю славу власти нашей…
чтобы почтеннейшие мужи и монахи, были наделены тем величием особой
власти и превосходства, славою которых украшен наш сенат» [1] - церковь,
как институт, и ее служители превратились в потребителей «земных благ», но
с точки зрения авторов документа, это не есть нарушение заповедей и уход от
идей апостолов, т.к. все это есть «ДАР» Константина.
5. В документе также рассматривается аспект, идущий в разрез с евангельской доктриной о нестяжательстве, но необходимый для независимого
существования церковной иерархии и отправления культа: «Церквам блаженных апостолов Петра и Павла, дабы светильники их всегда были наполнены, мы передали земли владений и одарили их различными вещами» - престол Св. Петра в первую очередь беспокоило не «спасении заблудших овец»,
как то полагается духовному пастырю, а утверждение свою духовную власть
над всем земным и бренным, в обход евангельских заповедей, через мнимое
почитание воли предков.
В документе прослеживается и тенденция к институционализации власти наместников Св. Престола, имеющей все признаки неограниченной наследуемой власти, а именно: 1) верховная власть над «подданными», которыми являются все христиане; 2) непререкаемость власти, и невозможность
апеллирования оспариваемого решения; 3) передача власти по наследству; 4)
структура функционирования этой властной системы (административный
институт); 5) наличие имущественного «веса», согласно средневековому праву.
В данной работе приведены самые яркие элементы, связанные именно с
властными имущественными отношениями, и сделано это на том основании,
что текст данного документа, показывает наместника Св. Престола, не столько как духовного лидера, а более как главу складывающей надгосударственной властной структуры наделенной неограниченной, непререкаемой и наследуемой властью.
18
______________________________
1. Текст «Дарственной грамоты Константина» // www.vostlit.info
2. Христианство: Энциклопедический словарь в 2 т.: т. 1: А-К / Гл. ред.
С.С. Аверинцев. – Москва: Большая Российская энциклопедия, 1993. – 863 с.
Стр. – 711.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. И. Н. Заводская
РИТУАЛ КАК СПОСОБ ПРЕЗЕНТАЦИИ ВЛАСТИ В
ИССЛЕДОВАНИЯХ М.А.БОЙЦОВА
Е. Н. Шайхутдинова
Кемеровский государственный университет
Ритуал неотделимая составляющая эпохи Средневековья. Ритуализированы были практически все сферы общественной жизни. Справедливо
будет отметить, что персона короля в подобных условиях гораздо больше
и теснее соприкасалась с данным понятием. Для монарха подобная норма,
как правило, выступала в качестве одного из методов репрезентации власти и её укрепления в глазах своих подданных.
Современные российские медиевисты активно разрабатывают вопросы менталитета, особенностей быта и нравов, в том числе повышен их
интерес к власти с точки зрения её социальных функций.
Настоящие рассуждения основаны на исследованиях М.А. Бойцова.
В большей степени он специализируется на германских правителях: изучает политическую историю Германии, социальные отношения, особенности ментальных связей и их проявлений. В его исследованиях также
уделяется место анализу жизнедеятельности правителей.
Первый пример анализа ритуалов - обращение автора к коронационным въездам немецких монархов[1]. Данный обряд, по мнению М.А. Бойцова, играл значительную роль как для государя, так и для его поданных.
Он способствовал созданию «законченного» образа короля, как могущественного, сильного, а, главное, законного носителя императорской власти. Правитель, находясь в непосредственной близости от народа в момент совершения обряда, становился ещё ближе и вызывал ещё большее
благоговение перед своей персоной. Исследователь отмечает мощный
психологический фактор этого ритуала[2].
Государь принимал императорский титул находящемся в Ахене храме св. Девы Марии одной из главнейших святынь Германии. (Ахен, как
известно, создался Карлом Великим в максимальном приближении к римским традициям. Точнее так, как эти традиции воспринимались и трактовались в обществе.) Таким образом монарх заявлял о своей политической
мощи и силе, проводя параллель с великими своими предшественниками.
При этом стоит отметить, что обращение к образу Карла Великого имело
19
действенный эффект и влияло на восприятие персоны монарха народом
как с точки зрения психологической, так и сточки зрения политической. В
совокупности все символы, используемые в этой процессии, играли действительно решающую роль в утверждении королевской власти. Таким
образом, мы можем отметить, что автор исследует и расшифровывает составляющие ритуала, в целом воссоздавая полноценную эмоциональную
его нагрузку.
Ещё одно крайне интересное исследование М.А. Бойцова посвящено
изучению ритуала, который заключался в усаживании избранных немецких королей на алтарь[3]. На это явление историк обращает внимание
ввиду его нелогичности в эпоху Средневековья. Однако обращение к источникам и материалам, сопоставления и сравнения позволяют ему выявить тенденции и определить суть этого действия. В данном случае автор
вновь прибегает к семантическому значению составляющих ритуала. Для
исследователя важно, в чём суть церемонии, что она несла в себе.
М. А. Бойцов приходит к выводу, что главное значение ритуала в
том, чтобы в прямом смысле этого слова, ознаменовать восшествие монарха на престол. Отталкиваясь от особенностей политического развития
Германии XIV–XV вв., исследователь заключает, что для монарха, которого избирали, было крайне важным это действие, в переносном смысле
означавшее воздвижение его на трон. Недаром, историк видит скрытое
сравнение алтаря с троном. Углубляясь в поиски истоков этого ритуала,
он находит их в подобной традиции принятия сана епископами. Отцы
церкви, несмотря на, казалось, кощунственные действия, именно так знаменовали не только вступление в сан, но прежде всего принятие в свое
ведение новых земель, новых мирян. Учитывая особенности этого ритуала
и накладывая их на своеобразие политического устройства германских
земель, историк приходит к заключению, касающемуся не только причин
появления подобной церемонии в жизни светских правителей, но и её значимости для всего государственного устройства в целом. Этот ритуал
имел колоссальное значение, так как позволял вновь избранному правителю стопроцентно обозначить свою власть в условиях её выборности.
Работы М.А. Бойцова по своей специфике содержательны, информативны, в определённой степени уникальны, поскольку исследования в
данном направлении немногочисленны. Подробное изучение, а главное,
трактовка королевских ритуалов представляют ценный источник сведений, позволяющих изучать не только конкретные исторические события,
но и демонстрируют преимущества применяемой автором методологии.
_____________________________
1.Бойцов М. А. Ахенские коронационные въезды под разными углами зрения. // Одиссей: человек в истории. 1997. – М., 1997. С. 171-204.
2. Там же. – С. 187
3. Бойцов М.А. Сидя на алтаре.// Священное тело короля: Ритуалы и
мифология власти. – М., 2006. – С.190-262.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. С.А. Васютин
20
К ВОПРОСУ О ВОЗМОЖНОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
ПРИМЕРОВ (EXEMPLA) ПРИ РЕКОНСТРУКЦИИ ИСТОРИИ
СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ СЕМЬИ (XII – XIII ВВ.)
О. А. Сентякова
Новосибирский государственный университет
При реконструкции различных аспектов средневековой европейской
культуры немаловажное значение имеют сборники примеров, наиболее
популярные среди проповедников и составленные в начальный период генезиса жанра – в XII-XIII в., в период распространения нищенствующих
орденов и обновления проповеди. Это, прежде всего, сборник «Tractatus de
diversis materiis praedicabilibus», составленный доминиканцем Этоеном де
Бурбоном, а также сборники примеров и проповедей Жака де Витри, епископа парижского Мориса де Сюлли и др.
Примеры стали композиционным элементом проповеди наряду с
auctoritates – ссылками на Священное Писание и Священное Предание и
ratoines – схоластической аргументацией, основанной на логике.
Появившись в XII в., примеры развились в самостоятельный жанр в
рамках проповедей монахов нищенствующих орденов в XIII в. Эти проповеди были рассчитаны на самые широкие слои прежде всего городского
населения.
Ценность примеров как источника выражается в том, что они были
рассчитаны на максимально широкую аудиторию, и, следовательно, проповедник пытался говорить со своей паствой на понятном ей языке. В отличие от житийной литературы, примеры дают конкретные жизненные рецепты для светских людей о том, как строить жизнь в соответствии с
религиозными догматами. Эти рецепты касаются не только взаимоотношений человека с Богом, но и взаимодействия людей друг с другом, в частности в рамках семьи.
В примерах отражалась оптимальная с точки зрения церкви модель
поведения для людей различных социокультурных групп. Этот тезис подтверждает и сама структура некоторых сборников проповедей и примеров.
Прежде всего, примеры показывают, что в описываемый период в городах уже произошел переход к модели малой семьи, включающей в себя
только узкий круг родственников, как кровных, так и связанных брачными
узами. Взаимоотношения со слугами переходят в категорию не внутрисемейных, а общественных отношений.
Таким образом, основные внутрисемейные отношения, которые описываются в примерах, это отношения между супругами и взаимоотношения
отцов и детей.
Для данного исследования представляют интерес не только положительные, но и отрицательные примеры, которые, в свою очередь, расширя21
ют и углубляют складывающуюся модель семьи в целом и роль в ней отдельного человека. Они показывают, какие пороки порицались церковью
больше всего. Это зависело как от положения в семейной иерархии, так и
от пола члена семьи. Например, в качестве основных пороков женщин чаще всего обличались, те, что так или иначе связаны с телом – прелюбодеяние, чрезмерная болтливость, а также тщеславие, выраженное в желании
наряжаться. Тем не менее, неповиновение супругу само по себе обычно не
порицалось, особенно если для неповиновения были веские причины.
Ролевая модель главы семьи, которая возлагалась на отца семейства,
прежде всего предусматривала ответственность за остальных членов семьи,
в том числе и за нравственное руководство над ними. Пример из сборника
Этьена де Бурбона [1] о том, как супруг приказал сжечь парик своей супруги, чтобы побороть ее тщеславие, подтверждает этот тезис. В то же время,
неисполнение отцом семейства своих обязанностей нравственного воспитания или исполнение их не в должном виде приводилось как пример отрицательный и порицалось.
Что касается модели поведения детей в семье, то в примерах как одна
из главных добродетелей приводилась, в соответствии с заповедями, почтительность по отношению к родителям. В то же время в отрицательных
примерах оскорбление родителей или родительское проклятие оборачивалось для детей наиболее серьезными последствиями. Тем не менее, в случае искреннего раскаяния человек мог получить прощение и за этот грех.
В ряде случаев отступление от морального правила почтительности
допускалось и поощрялось проповедниками. Это происходило тогда, когда
повиновение родителям шло вразрез с требованиями религии. Достаточным поводом для пренебрежения родительской воли было, например, участие в крестовом походе. [2]
В заключение нужно отметить, что ценность примеров как комплекса
источников заключается также в том, что это массовый источник. Речь
идет не о взглядах отдельно взятого проповедника или монашеского ордена
на нравственные проблемы – примеры отражают взгляды и представления,
характерные для значительной части средневекового общества.
______________________________
1. Etienne de Bourbon. Exempla choisis. Anecdotes
historiques, légendes et apologues tirés du Recueil inédit d'Étienne
de Bourbon…, publ. par A. Lecoy de La Marche. Paris, 1877. 466
p.
2. Там же, с. 36.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Г. Г. Пиков.
22
СОВРЕМЕННАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ 1
КРЕСТОВОГО ПОХОДА (90Е ГОДЫ 20 ВЕКА)
М. Ю. Романова
Новосибирский государственный университет
История крестовых походов на Восток (1096—1270) принадлежит к
ведущим темам мировой медиевистики. Историографический аспект ее
изучения привлекает все более широкое внимание специалистов. Это связано с накоплением значительного количества литературы, как российской так и зарубежной, по данной тематике, а так ж с возникновением
новых идей и подходов, которые требуют структурирования. Развитие
знаний в этой области науки достигло ныне такой стадии, когда настоятельно необходимо подведение итогов: надлежит отдать полный отчет в
том, каковы плоды многовековых усилий историков, занимавшихся восточными войнами европейского рыцарства в XI—XIII вв. Естественно,
что особое внимание привлекает история изучения первого крестового
похода, чему и посвящен настоящий обзор.
На современном этапе изучения этого периода историография сделала огромный скачек от разбора фактологии изучаемого предмета, к его
духовной составляющей (психологичекий и религиозный аспекты). Появление этой тенденции наметилось в отечественной историографии в начале 90х годов, а в зарубежной – несколько раньше – в начале 80х
Огромный вклад в развитие темы Крестовых походов сыграли корифеи отечественной медиевистики, такие как А.А. Васильев (один из крупнейших мировых авторитетов в области византологи, на особом месте
работы общего плана охватывающие всю историю Византии вплоть до
падения Константинополя в 1453 году), М.А. Заборов (крупнейший медиевист, изучающий историю войн западноевропейского рыцарства и
крупных феодалов в Малой Азии Сирии Палестине, Египте в XI-XIII вв.,
протекавших в форме крестовых походов), С.И. Лучицкая (ведущий специалист в области средневековой истории, специализируется в области
истории христианских представлений об иноверцах и средневековой иконографии), а так же другие исследователи. Их работы открыли новые грани в изучении Крестовых походов (введение новых письменных источников, анализ материалов археологических раскопок), сумели показать иные
стороны в изучении данной темы (отношения с востоком, восприятие его
культуры, отношения к исламу со стороны крестоносного войска). Тем не
менее, зарубежные исследователи намного дальше продвинулись в наша
задача состоит в том чтобы убедиться в этом на примере французской
литературы, изучить эту историческую нишу и ответить на поставленный
вопрос.
23
В рамках данной работы предполагается рассмотреть исследования
французских авторов. .К анализу были привлечены последние исследования уже известных исследователей, таких как Jean Flori [1], Cécile
Morrisson [2], и другие, так и менее известных, либо начинающих ученых
- Rudolf Hiestand [3], Alain Demurger [4], а так же работы, написанные в
соавторстве. Как носители другой культуры они ставят пред собой абсолютно другие вопросы и задачи своих исследований. К примеру рассматривается взгляд на крестовый походы через призму современного кинематографа, современные иллюстрации, исследователи пытаются понять,
ложный или верный образ средневековья складывается у человека и с подачи СМИ и кинематографа. Зачастую затрагиваются темы отношения
полов в период крестоносных войн, рассматривается деятельность Урбана II до начала 1го похода и как она повлияла на речь в Клермоне, на то
какой она вызвала резонанс.
В рассмотрении этого и подобных явлений видится основная задача
данного этапа историографической работы с европейской литературой.
Что это? Переломный момент, новая ступень или кризис в фундаментальном подходе к средневековой истории? Все подвергнутые анализу работы
относятся к периоду 80-90 гг. 20 века. Такой выбор не случаен, так как вопервых это время характеризуется появлением большого количества литературы связанной с тематикой первого крестового похода, во-вторых в
этот период наблюдается появление нового спектра тем и направлений в
изучении, к тому же необходимо определить уровень современного развития и интереса в области медиевистики и конкретно интерес к теме у
французских исследователей, тем самым ввести более детальное понятие
о французской литературе в отечественную науку. Работа с новейшими и
еще непереведенными с французского языка источниками позволит ввести в научный оборот свежие работы зарубежных авторов, что в свою
очередь может быть полезно для развития отечественной медиевистики.
____________________________
1. Flori J. La querre sainte /la formation de l’idée de croisade dans
l’Occident chrétien/, 2001
2. Morrisson C. Les croisades /9e édition/, Paris, 2003
3. Hiestand R. Les canons de Clermont et d’Antioche sur l’organisation
ecclésiastique des Etats croisés: authentiques ou faux?, 2000
4. Demurger A. La croisade au Moyen Age, Paris, 1998.
Научный руководитель - канд. ист. наук, доц. Г.Г. Пиков
24
К ВОПРОСУ О СОЦИАЛЬНЫХ ВЗГЛЯДАХ М. ЛЮТЕРА
И. С. Романенко
Новосибирский государственный университет
Выявление социальной концепции М.Лютера дает возможность значительно дополнить картину его воззрений, обычно реконструируемую за
счет его высказываний, касающихся веры, религии, церковных институтов. Кроме того, анализ социальных взглядов Лютера позволяет полнее
выявить социальную суть Реформации, которая приобретает большое значение в связи со своей недостаточной изученностью.
Для полного анализа осветим понимание Лютером форм и механизмов устройства и функционирования общества, путей преобразования
социальной действительности. Прежде всего, Лютер отмечает, что общество отнюдь не монолитно, а дифференцировано, прежде всего, по имущественному признаку.
Надо сказать, что в этой области взгляды Лютера достаточно неоднозначны. Так, например, в «95 тезисах» он пишет: «Дающий нуждающемуся или дарующий бедняку поступает лучше, нежели жертвуя ради отпущения» [1]. Таким образом, взаимопомощь между членами общества он
рассматривает как гуманное и правильное дело, которое по сути своей
больше дает для спасения души богатого, чем отпущение.
Но принадлежит ему и другое мнение. В своем произведении «К
христианскому дворянству немецкой нации об улучшении христианского
состояния» Лютер высказывается против нищенства. «Необходимо уничтожение всякого нищенства во всем христианстве. Никто не должен просить милостыни ради Христа.» [1].
Также Лютер предлагает механизм решения этой проблемы, который
состоит из двух частей:
- проповедь труда, отраженная в этом произведении, и направленная
на то, чтобы люди трудились, а не просили милостыню.
- конкретные меры, которые должны предприниматься городскими
властями.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что помогать бедным
допустимо, но это не должно давать им возможности паразитировать в
общественной структуре, вместо того, чтобы выполнять свои функции.
Лютер обращается к инстинкту труда, который должен доминировать в
человеке.
Еще один важный аспект в концепции Лютера – собственно, механизм функционирования общества. Общество Лютер понимает как христианскую общину, состоящую из людей, которые приняли крещение,
поэтому ее члены равны: « Всякий крестившийся может считать себя по25
священным в священники...хотя не каждому подобает исполнять такие
обязанности.» [1].
Надо сказать, что Лютер рассматривает общество как единый организм, который состоит из людей, выполняющих определенные занятия и
служат на общее благо. Должности и занятия людей присвоены им свыше,
Богом, а выполнение каждым своего дела способствует нормальному
функционированию общества. Лютер разделяет население на три группы:
духовная власть (священники, епископы и пр.), светская власть ( князья,
император, приближенные(видимо, дворяне), простой народ. Каждому
надлежит заниматься своим делом: духовной власти молиться, светской защищать подданных, простому человеку – работать. Причем, «не в том
смысле, что каждый не должен молиться, защищать и работать – потому
что дело молитвы, защиты и труда выполняется, если каждый занят своим
делом, - но потому, что каждому присвоено его особое дело.»[1].
Естественно, что если предполагается контроль со стороны светской
власти, который еще и распространяется на все общество, не исключая и
духовенство, значит, она в этом обществе главенствует.
Еще один важный момент - осознание необходимости социальной
стабильности. Лютер считает, что даже неправильный социальный порядок должен быть сохранен, так как он создан Богом и не годится, чтобы
человек по своему разумению его свергал. Он выступает против мятежей,
считая, что преобразования должны пойти иначе, чем через восстания: «
Устраивать мятежи – не Божья забота. Исключив помощь мятежной толпе, Бог хочет, чтобы мы избегали ужасных горлохватов и обезопасили
себя от них»[2].
Поскольку социальный порядок создан Богом и управляется Божьими слугами – то есть, светской властью, то преобразования должны идти
через саму светскую власть.
Таким образом, общество в понимании Лютера имеет следующие
черты:
 Общество рассматривается как единый организм, как община, состоящая из крещеных людей, которые выполняют определенные функции.
 Существующий социальный порядок может быть изменен только
через светскую власть, поскольку он установлен Богом, а транслируется
он через власти и соответственно, только с помощью властей и может
быть изменен.____________________________
1. М. Лютер. 95 тезисов. Спб., 2002.
2. М. Лютер. Время молчания прошло. Харьков, 1992.
3.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Г. Г. Пиков
26
«МОЛОТ ВЕДЬМ» В ИНТЕРПРИТАЦИИ А. Х. ГОРФУНКЕЛЯ
Е. А. Никифорова
Новосибирский государственный университет
Своего апогея гонение на колдовство достигло параллельно с расцветом
гуманизма и научного мировоззрения, то есть в эпоху Возрождения.
Именно на этом моменте акцентирует внимание А. Х. Горфункель в
своей статье «Молот ведьм» - средневековье или Возрождение?», где анализирует отношение охоты на ведьм к средневековой и возрожденческой
традициям на примере самого известного демонологического свода.
Трактат немецких теологов-инквизиторов Генриха Инститориса и Якоба Шпренгера «Молот ведьм» оказал решающее влияние на практику антиведовских процессов в Европе. После его выхода в свет гонение на
ведьм приобрело невиданный ранее размах.
Статью Горфункеля можно признать провокационной, так как она ставит под сомнение концепцию, которую развивают А. Ф. Лосев и Ю. М.
Лотман. Они выводят охоту на ведьм из теневых сторон ренессансной
культуры и рассматривают ее как результат ренессансного свободомыслия.
Анализ Горфункелем происхождения, содержания, внешнего вида
(шрифта), литературной формы показывает принадлежность трактата к
орденско-университетской культуре позднего средневековья. Он подчеркивает, что «Молот ведьм» полностью чужд гуманистической традиции.
Сама ментальность авторов полностью противоположна стилю мышления
гуманистов.
Важно заметить, что демономания XV-XVII веков отрицает определенную средневековую традицию. Для раннего средневековья характерно
преследование колдовства как вредительства и частного уголовного преступления, а вера в ведовство считается суеверием. Это хорошо иллюстрирует канон «Episcopi» начала X века, в котором вера в ведьм и их ночные полеты осуждается как суеверие.
Согласно Горфункелю новая трактовка ведовства в духе охоты на ведьм
окончательно оформляется в XV веке и предусматривает соединение народных суеверий и теологического представления о колдовстве, как о ереси, отпадении от церкви и придании себя дьяволу. Появляется представление о ведьмах, как о враждебной христианству еретической секте.
Инститорис и Шпренгер осуществили синтез народных суеверий и теологического обоснования охоты на ведьм. Но начинается этот процесс значительно раньше (в XII веке штедингских крестьян обвиняли в поклонении сатане на тайных сходках, преследования альбигойцев и вальденсов в
XIII, описание шабаша в булле папы Григория IX 1233 г.).
27
Таким образом, Горфункель формулирует новую концепцию, которая
доказывает, что идеология, породившая «Молот ведьм», складывается
параллельно, но независимо от культуры ренессансного гуманизма. Она
является результатом общественного и духовного кризиса позднего средневековья. «Молот ведьм» - документ своей эпохи (конца XV века). Это
ответ на рост индивидуализма, объясняемого дьявольскими кознями, это
попытка найти выход из кризиса католицизма.
Такая позиция Горфункеля подкрепляется еще и тем, что только два
значительных представителя гуманистической культуры выступают с обличением ведовства – Джованни Франческо Пико и Жан Боден.
Рационалистическая позиция гуманистов, по мнению Горфункеля, позволила, в конце концов, европейскому обществу преодолеть приступ демономании.
По моему мнению, концепция, построенная Горфункелем, достаточно
рациональна и логически выверена с опорой на исторические факты. Он
прослеживает трансформацию взглядов на ведовство, начиная с раннего
средневековья до эпохи Возрождения, и доказывает непричастность гуманистической культуры к инквизиционной истерии. Но, если критически
анализировать статью, вся оригинальность исследования Горфункеля заключается в том, что он только обобщил уже имеющиеся исторические
сведения и ограничился рассмотрением лишь одного демонологического
трактата, пусть и самого известного.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Г. Г. Пиков
К ВОПРОСУ О СПЕЦИФИКЕ СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ
ВЛАСТНОГО КОДА АНГЛИЧАН В XIV ВЕКЕ.
К. Г. Тебенёв
Томский государственный университет
В XIV веке Англия начала переживать бурное развитие товарноденежных отношений, что позволило ей в будущем выйти в лидирующие
позиции по сравнению с континентальной Европой. Во многом это было
связано со всё более усиливающейся ролью бюргерского сословия в
жизни английского государства [1]. Это породило ростки иного взгляда на
власть и её взаимоотношений с обществом, что затронуло уже
28
ментальные установки общества, испытывающие процесс мутации в это
время.
Наиболее ярко появление иного отношения к власти выявляет
творчество «зачинателя английского литературного языка» Джеффри
Чосера, и прежде всего, его самое знаменитое произведение
«Кентерберийские рассказы». Если проанализировать этот источник с
точки зрения мутаций властного кода англичан, памятуя о том, что власть
это не только политический институт, но, прежде всего, социальнопсихологический феномен, выявляющий характер взаимоотношений
между людьми [2], то окажется, что в этом произведении власть
используется героями этого романа для своих нужд, власть высших сил
фактически приватизирована смертными.
Однако этот процесс коснулся не только высшего сословия. Так,
восстание Уота Тайлера позволяет увидеть параллелизм обыденного и
политического дискурсов в восприятии власти. Поведение лидера
восстания 1381 года на встрече с королём свидетельствует о появлении
новой модели взаимоотношений человека с представителями власти.
Тайлер ведёт себя не как подданный, и даже не как фактический
победитель, он ведёт себя, так, будто Ричард был на той же социальной
ступени, что и он.
Таким образом, в работе рассматривается первые признаки
появления того типа взаимоотношений между властью и обществом,
которое впоследствии выльется в окончательную десакрализацию фигуры
короля и либеральное демократическое устройство. Также в работе
предпринимается попытка объяснения этих феноменов не только в связи с
экономическим развитием Англии, но и вкупе с особенностями
исторического пути английского государства.
______________________________
1. Л.П. Репина. Сословие горожан и феодальное государство в
Англии XIV века. Наука. М, 1979. Стр. 155-156.
2. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990. Стр. 142; Барт Р.
Избранные труды. Семиотика. Поэтика. – М.: Прогресс, 1989. Стр. 615.
Научный руководитель - д-р ист. наук, проф. И. Ю. Николаева
29
К ВОПРОСУ О РОЛИ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ В ПРОЦЕССЕ
ТРАНСФОРМАЦИИ РЫЦАРСТВА В ДВОРЯНСТВО ПО
СОЧИНЕНИЯМ РИШЕЛЬЕ [1]
В. Н. Колмакова
Новосибирский государственный университет
Важной эпохой в жизни Франции становится эпоха кардинала
Ришелье. Именно в этот период происходит трансформация социальных
слоев общества. Идет процесс трансформации рыцарства в дворянство.
Хотя несомненно, что дворянство формировалась не только за счет
рыцарства, да и не все рыцарство попадало в дворянство, часть из них
разорялось и исчезало из «верхов» общества. А другая часть людей, как,
например люди с гражданской государственной службы попадали в
высшие слои общества, приближенные к королю. Весь этот процесс
происходил стихийно в течение достаточно длительного времени, но его
зарождение можно проследить в XIV веке. Именно Ришелье
предпринимает попытку взять проходивший стихийно процесс под
контроль и остановить попытки революционных преобразований, какими
на тот момент стали заговоры и интриги против короля, и попытаться
«вписать» их в рамки закона.
Некоторой «программой преобразований» Ришелье, является его
«Политическое завещание». Именно по нему мы можем наиболее полно
понять его представления и взгляды на ведение государственных дел,
общее положение Франции эпохи Людовика XIII, её финансы, экономику,
армию и флот, внутреннюю и внешнюю политику. Для того чтобы лучше
понять этот непростой текст и четче увидеть причины и мотивы
преобразований Ришелье, необходимо привлекать и другие сочинения
кардинала, в частности «Мемуары».
Наиболее полное представление о том, как именно Ришелье видел
структуру общества можно получить из принимаемых им эдиктов в
социальной сфере. Он пытался покончить с традицией дуэлей и интриг
среди провинциальной знати и придворных. Но, не смотря на все его
действия полностью ему это искоренить не удалось, хотя благодаря его
усилиям неповиновение короне стало считаться не привилегией, а
преступлением против страны.
Ришелье боролся с архаичными привилегиями знати, которые
мешали установлению твердой центральной власти в стране. Это было
необходимо для объединения страны и борьбы с внешними и
внутренними противниками. В представлении Ришелье главный долг у
дворянина перед королем, а значит, он должен в первую очередь служить
ему, а не себе. «Хотя дворяне заслуживают того, чтобы с ними
30
обращались хорошо, но нужно быть с ними строгим, если они
пренебрегают тем, к чему обязывает их рождение Я без всякого колебания
говорю, что те, кто, отстав от доблести предков, уклоняются от того,
чтобы служить короне шпагой и жизнью с постоянством и твердостью,
коих требуют законы государства, заслуживают быть лишенными выгод
своего происхождения и принужденными нести часть бремени народа»
[2].
Именно Ришелье посоветовал королю прекратить делать уступки и
взял жесткий курс на обуздание непокорных аристократов. Кардинал не
стеснялся проливать кровь мятежников, не считаясь с их положением.
Первыми предостережениями по адресу французской аристократии были:
аресты побочных братьев Людовика XIII, двух герцогов Вандомов и казнь
графа Шале. Ришелье целенаправленно проводил меры по уменьшению
влияния высшей аристократии. Так, например, предписано было
разрушить укрепленные замки, не представлявшиеся необходимыми для
государственной обороны. Теперь все дворяне утратили способность
вооруженного сопротивления, так как без укреплений вокруг замка
королевской армии ничего не стоило захватить его и расправиться с
оппозиционным дворянином.
Кардинал сам был дворянином и, конечно не собирался отнимать
привилегированное положение этого сословия. Просто он рассматривал
дворянство как основную поддержку государства, связанное между собой
и беспрекословно подчиняющееся королю. А целое столетие
междоусобных войн и религиозных смут ослабили во Франции все
внутренние связи. Аристократия, убедилась за время регентства Марии
Медичи и за первые годы царствования Людовик XIII в возможности
безнаказанно сопротивляться королевским декретам. И вся политика
Ришелье была направлена на подчинение дворян короне, на их
объединение, прекращение внутренних распрей так свойственных в более
ранние времена рыцарства.
Итак, с течением времени и благодаря некоторым преобразованиям
Ришелье удается частично взять под контроль процесс трансформации
социального облика общества. Безусловно, происходят существенные
сдвиги во всех этих процессах. В этот период времени основные процессы
трансформации общества еще не завершились, но в большинстве своем
именно в эту эпоху происходит окончательная эволюция рыцарского
сословия, и оно становится частью дворянства. И в силу этого в нем
сохраняются некоторые элементы рыцарской культуры.
______________________________
1. Jean Armand du Plessis Cardinal de Richelieu, Mémoires, tome 1 :
1600-1615 - La régence de Marie de Médicis (Relié). Paris, 1982.
2. Jean Armand du Plessis Cardinal de Richelieu, , Le Testament politique
de Richelieu ; Ed., Société de l'Histoire de France. Paris, 1995.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Г. Г. Пиков
31
УНИКАЛЬНОСТЬ АРХИВОВ АФОНСКИХ МОНАСТЫРЕЙ
Е. В. Когут
Московский государственный университет
Афон – место поистине уникальное. Святая Гора – это не просто территория, где расположены двадцать мужских укрепленных монастырей,
это действительно, одно из самых примечательных мест, где на ограниченном пространстве сосредоточено не только религиозное и духовное
богатство всего восточнохристианского мира, но и неповторимый комплекс культурного наследия как Византии, так и славянских государств.
Однако духовное подвижничество афонским монахов и его роль в культуре являются общеизвестным и исследованным фактом. Афонские монастыри являются не только настоящей сокровищницей шедевров живописи, архитектуры, книжного дела, но и своеобразным архивом.
Актуальность данной работы связана с развитием в современном обществе интереса к истории Византии. На русском языке непревзойденным авторитетом в изучении и публикации актов афонских монастырей является
И. П. Медведев [1]. О важности актов афонских монастырей как источников по гендерной истории пишут несколько исследователей, в том числе
Е. Патлажеан [2] и Д. М. Николь [3]. Объектом исследования стали архивы афонских монастырей, предметом изучения акты средневековья Целью
работы стало изучение частноправовых актов по гендерной истории. Хронологические рамки исследования: IX – XVI вв. Использованы методы
исторический,
герменевтики,
историко-сравнительный,
историкотипологический, источниковедческого анализа, источниковедческого синтеза и формулярного анализа. Практическое значение работы усиливается
тем, что средневековая Русь в духовном плане ориентировалась на Византию, афонские монастыри сохранили документы на древнерусском языке.
С начала XX в. ведется издание документов, хранящихся там. Сначала этим занимались русские исследователи, а с середины века французские ученые. В настоящий момент полностью изданы акты 19ти монастырей. Самый ранний из документов датируется 897 г.
Уникальность архива афонских монастырей и в том, что, например,
среди актов Лавры есть купчая 897 г древнее самого монастыря на тридцать лет. Это ценно как с чисто исторической точки зрения – исследователь получает более ранние материалы, а также этот факт свидетельствует
о высокой правовой культуре византийцев, как и прекрасные подборка
документов для большей части домена каждого из монастырей. Высокая
правовая культура проявляется и в том, что монастыри хранили все документы, касающиеся принадлежащей им земли, и все действия с ней старались юридически зафиксировать.
32
Документы охватывают всю территорию византийского культурного
ареала, иначе говоря, стран византийского содружества. В актах содержится информация о Византии, Сербии, Болгарии, Древней Руси.
Большинство актов написано на среднегреческом языке, однако присутствуют документы и на старославянском. Исследование этих текстов
позволяет проследить развитие среднегреческого языка. Значение актов и
в том, что в них зачастую сильнее, чем в хрониках, чувствуется влияние
устной разговорной речи, хотя и формализованной.
Основную часть этих документов составляют практиконы, акты о дарениях, купчие, хрисовулы императоров и указания патриархов. Таким
образом, в архивах Святой Горы сохранились образцы всех типов правовых документов, что дает широкое поле для изучения формуляра и его
развития с течением времени c IX по XVI вв.
Содержание документов дает представление о хозяйственной жизни
Византии, о типах земельной собственности, о важной роли виноградарства в экономике, о социальной структуре общества. Достаточно подробно акты повествуют о семейном быте и женщине. Они дают возможность
выявить социально-экономическое положение женщины, ее социальные
роли в семье: вдова, жена, сестра, дочь; изучить этнический состав женщин – героинь актов афонских монастырей. Так один из актов содержит
решение по судебному процессу между братом и сестрой, оба претендуют
на одну и ту же деревню. Ценность этих документов и в том, что они содержат данные не только об аристократах и элите, о чем повествует большинство источников, но и о простых крестьянах и крестьянках. На материале афонских актов можно проследить взаимодействие светской и
церковной властей. Так при пожаловании земель и подтверждении дарений, как правило, наблюдалось разделение полномочий: дарения, осуществленные светскими лицами, подтверждаются императорскими хрисовулами, дарения церковных иерархов – грамотами патриархов. В актах
также представлены статистические данные.
Афонские монастыри сохранили для нас огромный пласт истории и
культуры Византии, с помощью актов, изучение которых только начинается, мы можем заглянуть в реальную жизнь византийцев.
_____________________________
1. Медведев И. П. Очерки византийской дипломатики (частноправовой акт). Л., 1988.
2. Patlagean E. The Byzantine empire // A history of private life. T. 1.
From Pagan Rome to Byzantium/ ed. Veyne P. London, 1987. P. 561.
3. Nicol D. M. The Byzantine Lady: ten portraits 1250-1500. Cambridge:
Cambridge University Press, 1994. Р. 3.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Р. М. Шукуров
33
БЛЕЗ ПАСКАЛЬ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 60 – 80-Х ГГ. XX В.
С. Е. Ильин
Новосибирский государственный университет
1) Блез Паскаль – один из ярчайших мыслителей своей эпохи, поэтому его наследие представляет огромный интерес для изучения. 2) Подобные попытки активно предпринимаются за рубежом, а также в нашей
стране, хоть и в меньшей степени. 3) Поскольку, из-за эволюции взглядов
Паскаля, его наследие крайне сложно однозначно трактовать и оценить,
на начальном этапе представляется нужной работа, направленная на изучение более ранних исследований в этом направлении.
В отечественной литературе о Паскале можно условно выделить четыре этапа: 1) Дореволюционный (происходит активное обращение к результатам деятельности Паскаля в различных сферах – от естественных
наук до философии и религии). 2) Приблизительно до второй половиныконца 60-х гг. XX в. (в этот период, наряду с религиозным аспектом воззрений Паскаля, много меньше внимания уделялось и его философии, а
потому его имя упоминалось, в основном, в связи с его научными открытиями). 3) Приблизительно до начала 90-х гг. (намечается возрождение
интереса к поставленной проблематике; появление нескольких монографий, посвященных Паскалю (не было на предыдущем этапе); серьезных
специалистов (Тарасов, Стрельцова)). 4) «Постсоветский» (происходит
расширение тематики работ и углубленное изучение некоторых ранее
лишь намеченных вопросов).
При этом третий этап, как один из ключевых, представляет интерес
для исследования. Характеризуя его, можно отметить:
1. Как уже говорилось выше, большее количество изданий, посвященных рассмотрению идейного наследия Блеза Паскаля. В зависимости
от поставленных задач и используемых приемов, их можно классифицировать следующим образом: а) Специальные издания, опирающиеся на
источники и занимающиеся их основательным анализом; б) Издания, претендующие на научность, содержащие некоторые интересные идеи, однако, из-за жанровой специфики или особенностей оформления, представляющие меньшую ценность (нет ссылок и т. д.); в) Статьи, посвященные
научным заслугам мыслителя в сфере физики и математики, либо узким
аспектам его деятельности. На данном этапе они носят компилятивный
характер, используя наработки специальной литературы.
2. Активное обращение исследователей к более ранней отечественной, а также зарубежной историографии и, таким образом, их включение в
существующие там дискуссии.
34
3. Как следствие, достаточно обширный спектр рассматриваемых вопросов: от биографии мыслителя – до проблемы соотношения его воззрений и идей эпохи Возрождения и Реформации.
4. При этом некоторые из ранее дискуссионных тем получают, фактически, единую трактовку, благодаря новым фактам в сфере анализа первоисточников. К примеру, на данном этапе отечественной историографии
в ней закрепляется мнение о том, что афористичный стиль «Мыслей»
Паскаля не является следствием недоработки произведения, а был выбран
им сознательно.
5. Однако, даже при привлечении источников, не все вопросы в указанный период времени получают однозначный ответ. Это проявляется,
во-первых, в использовании разных источников или непризнании части из
них отражающими реальную ситуацию, вследствие чего, например, создаются разночтения в биографии Паскаля. Во-вторых, у исследователей
не сложилось общего мнения и при анализе некоторых сюжетов, относящихся собственно к концепции мыслителя. Так, вопрос о позиции Паскаля во взгляде на возможности человеческого разума получил несколько
трактовок [1].
6. Помимо вышеназванных, можно выделить также темы, которые в
обозначенный период времени только намечаются в общих чертах, а более детальное их рассмотрение происходит на следующем этапе. Например, вопрос о влиянии идей Паскаля на отечественную культуру – художественную литературу, разработку этических вопросов в философии и т.
д. – был более основательно изучен в последние два десятилетия.
7. Другие же темы, фактически, игнорируются на данном этапе: например, религиозная составляющая концепции Паскаля, хоть и занимает в
ней важное место, в указанный период времени почти не разрабатывается
либо же признается «тупиковой» [2]. При этом стоит отметить, что небольшое внимание уделяется данной теме и на следующем этапе историографии. Возможно, такая трактовка связана с влиянием советской научной
конъюнктуры и спецификой интересов авторов. Этим можно объяснить
тот факт, что при расширении проблемного поля исследований в обозначенных выше направлениях, все же сохраняется некоторая их «односторонность».
______________________________
1. См. например: Кляус Е. М., Погребысский И .Б., Франкфурт Т. И.
Паскаль: 1623 - 1662. М.: Наука, 1971. С. 167 – 169; и Философия эпохи
ранних буржуазных революций / под. ред. Т. И. Ойзермана и др. М.: Наука, 1983. С. 453.
2. Стрельцова Г. Я. Блез Паскаль. М.: Мысль, 1979. С. 184.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Г. Г. Пиков
35
САКРАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ АТРИБУТОВ ГЕРОЯ
(НА ПРИМЕРЕ ЭПОСОВ СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ).
Е. В. Жорова.
Омский государственный педагогический университет
Фольклорные источники являются одними из наиболее интересных и
важных в плане реконструкции мировоззрения человеческих обществ.
Среди них, пожалуй, можно выделить героические эпосы (под эпосом
далее мы будем иметь ввиду древние историко-героические песни).
Героический эпос, на наш взгляд, интересен потому, что вне зависимости от времени его сложения, всегда отражает определенный этап в
развитии человеческих обществ - разложение родоплеменной организации и становления ранних государств типа «вождество».
Источниковой базой работы явились фольклорные материалы, в частности героические эпосы, которые относятся в основном к Северной
Европе: Калевала (конец VII или первая треть VIII века), Беовульф (1060
г. н.э.), Песнь о Нибелунгах (1200 год), Старшая Эдда (вторая половина
XIII века), Круг Земной (XIII в).
Мир героических эпосов наполнен предметами, которые являются
неотъемлемой частью мифологического и реального исторического мира.
Они живут, действуют часто наравне с эпическим героем, являясь его атрибутами, помощниками, иногда советчиками.
Наиболее часто в эпосах встречаются три группы предметов - это
оружие, посуда, одежда.
Самой распространенной категорией предметного мира можно считать оружие. Упоминания о нем встречается в текстах эпосов в 40% случаев из общего количества предметов. В основном это мечи, кольчуги,
шиты и копья, реже встречаются луки, ножи, топоры, молоты. Следующий по величине сегмент занимает посуда. Ее упоминания составляют 20
% от общего количества упоминаний, в большинстве своем это чаши, котлы, кубки. И самая не многочисленная группа атрибутов это одежда 10%, в данных эпосах эта группа представлена плащами, поясами, рубахами и прочим.
Все выше перечисленные мной атрибуты несли в этих эпосах не
только обыденный, профанный характер, но имели сакральное назначение.
Под термином сакральный далее мы будем понимать обозначение
сферы явлений, предметов, людей, относящихся к божественному, религиозному, связанных с ними, в отличие от светского, мирского, профанного.
Одежда в данных эпосах упоминается в большинстве своем в профаном смысле:
36
1.)как одеяние воина или любого другого персонажа;
2.)как маркер социального и экономического статуса;
3.)как подарок.
Одежда имела и волшебные свойства, хотя они встречаются довольно редко.
Следующая группа - это посуда.
Профанное использование этих предметов таково:
1.)сосуд служил ёмкостью;
2.)символ богатства;
3.)знак уважения (символ гостеприимства).
Сакральное значение посуды:
1.)символ плодородия, благополучия;
2.)инструмент правосудия;
3.)символ возмездия.
И самой большой и разнообразной является последняя группа - это
оружие.
Начать следует, как и прежде с профанных качеств оружия:
1)Военно-техническая функция.
2)Экономическая функция: сокровище, наследственно – родовая собственность, можно было дарить, отдавать и брать в уплату или награду.
3)Оружие - орудие мести.
Сакральные качества оружия:
1)Оружие – судьба воина – не предопределённая свыше, а неразрывно связанная с его собственной доблестью, силой, мужеством; но – неотвратимая.
2)Герой непобедим, пока у него есть это оружие; наделение удачей
через оружие.
3)Оружие воплощает в себе сакральную связь воина – с богами, асами.
4)Оружие – герой: оружие - не только пассивный объект воздействия
сверхъестественных сил. Оно тоже обладает пророческими и волшебными
свойствами. В случи с оружием, в особенности с мечом, можно провести
аналогию с его владельцем (очень часто меч имеет имя - Ногорез, Жернорез и др.).
Таким образом, все вещи, которыми владеет герой, имеют как профанные, так и сакральные свойства. Так одежда имела свойство волшебного помощника. Посуда являлась символом плодородия, инструментом
правосудия, символом возмездия. Оружие является олицетворением
судьбы воина, герой непобедим, пока у него есть это оружие, оно наделяет его удачей, оружие воплощает в себе сакральную связь воина – с богами, асами. Часто само оружие является героем, имеет свое имя и характер.
Научный руководитель - канд. ист. наук, доц. С. В. Прищенко
37
ТРАНСФОРМАЦИЯ ЖЕСТОКОСТИ В ВАРВАРСКОМ И
РЫЦАРСКОМ ОБЩЕСТВЕ (ГЕНДЕРНАЯ СФЕРА)
З. Н. Гулик
Томский государственный университет
Задачами данной работы является: рассмотреть проявления жестокости в гендерной сфере варварского и рыцарского миров и проследить наметившиеся мутации в ней.
В варварском мироощущении доминировала чувственная сторона
любви. Самому сильному и успешному воину доставалась лучшая часть
"живой" добычи. С другой стороны, чувственный аспект отношения к
женщине был тесно взаимосвязан со знаковым. Обладание самой красивой, а тем более, знатной женщиной, поднимало престиж воина в его собственных глазах и, главным образом, в глазах окружающих [1].
Характерна история сватовства Меровинга Хильперика к вестготской принцессе Галсвинте. Соперничество с братом, конунгом Сигибертом, имевшим, в отличие от него, женой не простолюдинку, а девушку
тонкого воспитания, благородную, побудило Хильперика посвататься ко
второй дочери вестготского короля. Сватовство и последующая женитьба
Хильперика на Галсвинте завершилась тем, что в конечном итоге «он
приказал слуге удушить ее» [2] . И спустя немного дней он вернулся к
своей наложнице Фредегонде. Случай такого обращения с женщиной,
женой, нередкий в варварском мире. Однако следует отметить, что прямолинейная чувственность перестала быть единственной определяющей
компонентой отношения варвара к женщине. Знатность рода, династические связи, верность слову постепенно теснили природную данность и
оцивилизовывали варварское общество. В данной истории для нас важен
механизм, с помощью которого цивилизация закрепляла новые гендерные
установки, связанные с практикой уважения брачной партнерши, признание за ней определенных прав. В случае с Хильпериком виден пример
гендерного оцивилизовывания в следующих событиях. Сигиберт объявил
брату войну, в которой «повинны» были и желание Брунгильды, отомстить за злодейскую смерть сестры, и стремление австразийского короля
повергнуть своего соперника, и жажда добычи тех, кто встанет под руку
Сигиберта. В итоге Хильперик был призван к суду и обвинен в предумышленном убийстве Галсвинты. Проштрафившийся король обязывался
вернуть сестре убиенной королевы «утренний дар» в виде нескольких городов.
В эпоху классического средневековья в рыцарской среде формируется культ Прекрасной Дамы, составляющий самую сердцевину так называемой куртуазной любви. Под этим понималась новая форма отношений
38
между мужчиной и женщиной, а так же изменение формы обращения с
ней.
Влияние куртуазной любви на общество оказалось весьма плодотворным, она имела воспитательное значение. Выражение сексуальных
устремлений мужчин становилось менее агрессивным и опасным.
Можно проиллюстрировать сопутствующий этому процессу механизм изживания жестокости в гендерных отношениях в классическое
средневековье, сопоставляя два источника. Первый, разо Гильема де Кабестаня. Поэт полюбил жену своего сеньора и поплатился за свою любовь
сердцем. Сеньор отрубил рыцарю голову, вырезал сердце; «приказал изжарить сердце и подать его на стол жене, и заставил ее съесть его». В ходе
перебранки после «ужина» муж кинулся на жену с мечом, «она же побежала от него…и разбила себе голову». Муж разрешил ситуацию по принципу «око за око», который был характерен для варварского общества.
Второй источник – одна из версий романа «Тристан и Изольда». Обманутый король Марк отправляется в погоню за любовниками, которые
нанесли ему столь большое оскорбление. Оказавшись у шалаша, в котором решили укрыться уставшие любовники, Марк видит, что «она рубашки не сняла, раздельны были их тела». Короля охватывает смятение, которое свидетельствует насколько изменилось, по крайней мере, в идеале,
отношение к «свободной любви» [3]. Марк раздумывает, помиловать или
убить влюбленных. Но сам факт того, что муж убеждает себя словами
автора в истинности высокого чувства, свидетельствует о наработке новых установок, показывающих оцивилизовывание гендерных отношений.
Сравнивая варварское и рыцарское общества, можно проследить
трансформацию гендерных отношений. Конечно, гендерная эволюция
носит не примитивно-прямолинейный характер, поэтому мы не можем
говорить о полном изживании жестокости в гендерной сфере. Все же в
период западноевропейского средневековья обозначилось изменение отношения к женщине, что повлияло на изживание жестокости по отношению к ней.
_____________________________
1. Николаева И.Ю., Карначук Н.В. История Западноевропейской
средневековой культуры. Часть II. Культура рыцарской среды. Томск,
2002. 95 с. http://klio.tsu.ru/
2. Григорий Турский. История франков. М. «Наука»,1987. С.97.
3. Николаева И.Ю., Карначук Н.В. История Западноевропейской
средневековой культуры. Часть II. Культура рыцарской среды. Томск,
2002. 95 с. http://klio.tsu.ru/
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. И. Ю. Николаева
39
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ПОРТРЕТА
ДИНАСТИИ ГАБСБУРГОВ
Т. Г. Катышева
Восточно-Казахстанский государственный университет
В мировой истории мало найдется династий, подобных европейским
Габсбургам. На протяжении средневековья и Нового времени представители этой династии играли значительную роль европейской политике.
На протяжении своей истории Габсбурги (Habsburg) давали королей
для Чехии, Венгрии, Испании, Сицилийско-Неаполитанского королевства,
были герцогами Тосканы и Модены, правили в бесчисленных более мелких феодальных образованиях. Габсбурги изначально являлись германско-австрийской династией, которая, владея с 1282 г. Австрией, в период
с 1438 по 1806 гг. неизменно (с кратким перерывом в 1742–1745 гг.)
удерживала титул императора Священной Римской империи.
Колыбелью династии стала южная Швабия, где в 1020 г. был возведен замок Габихтсбург (Habichtsburg - «Ястребиный замок») Об основателе династии - Гунтраме Богатом, жившем в Х в., почти ничего не известно. В XIIIв. граф Рудольф (1218–1291 гг.) приобрел австрийские земли,
которые и явились подлинной основой могущества семейства. Избранный
в 1273 г. германским королем и императором Священной Римской империи, в упорной борьбе с королем Чехии Пржемыслом II Отакаром Рудольф I завладел Австрией и Штирией, а его сыновья Альбрехт и Рудольф стали первыми Габсбургами, с 1282 г. правившими в Австрии.
Альбрехт в последующим стал в 1298 г. германским королем (как Альбрехт I), а впоследствии и императором, германским королем избирали и
его сына - Фридриха III Красивого. Но лишь начиная с 1438 г., когда императором был избран Альбрехт II, престол Священной Римской империи
занимали только представители династии Габсбургов. Единственным исключением можно считать период 1742–1745 гг., когда императорства под
именем Карла VII силовым путем добился Карл Альбрехт, курфюрст Баварии.
Могущество и престиж Габсбургской династии были во многом созданы искусной матримониальной политикой Максимилиана I (1459–1519
гг.). Так, собственная женитьба принесла ему бургундское наследство
(основным содержанием которого были Нидерланды), а брак его сына
Филиппа I добавил Габсбургам Арагон, Кастилию, и испанские владения
в Новом Свете. Внука Максимилиана - Карла V (1500–1558 гг.), можно
рассматривать как самого значимого монарха своего времени, сосредоточившего под своей властью Германию, Нидерланды, часть Италии и Ис40
панию с ее американскими колониями. Однако уже при жизни Карла V
эта огромная держава была разделена, а после его смерти окончательно
распалась. Брат Карла Фердинанд I стал родоначальником австрийской
ветви династии, а его сын Филипп II (1527–1598 гг.) основал испанскую
ветвь. Первая занимала господствующее положение в Германии и Центральной Европе, вторая – в Испании, Италии и Новом Свете. Политические интересы этих двух ветвей не всегда совпадали, но они однозначно
поддерживали друг друга в ходе европейской Контрреформации и Тридцатилетней войны.
Угасание испанской ветви в связи со смертью Карла II в 1700 г. повело к войне за Испанское наследство. По условиям мирных договоров
(Утрехтского в 1713 г. и Раштаттского в 1714 г.) на трон Испании взамен
угасших Габсбургов взошли Бурбоны, а австрийским Габсбургам достались лишь незначительные владения испанских кузенов. Это обстоятельство, а также общее падение престижа Священной Римской империи германской нации побудили Габсбургов уделять больше внимания
австрийским делам. Только мудрая и терпеливая политика дочери императора Карла VI Марии-Терезии (1717–1780 гг.) позволили Габсбургам
сохранить целостность своих владений и отразить общеевропейскую агрессию в ходе войны за Австрийское наследство. После брака МарииТерезии и герцога Лотарингского Франца I Стефана, с 1736 г. династия
стала именоваться Габсбургско-Лотарингской. Уже в период правления
ее сыновей Иосифа II и Леопольда II династия пережила новый расцвет.
Рубеж XVIII-XIX вв. Стал для Габсбургов тяжелым временем, но династия пережила и наполеоновскую эпоху – лишь слава династии несколько
померкла в 1806 г. после роспуска Священной Римской империи. Некоторым утешением явилось то, что незадолго до ликвидации империи, в 1804
г. император Франц II принял титул австрийского императора – как Франц
I.
Во времена Меттерниха Габсбурги вновь усилили свое влияние на
европейские дела (1809–1848 гг.). Но 1848 г. подъем национальноосвободительного движения в Австрии поставил под угрозу существование империи, и лишь внушавшее всеобщее почтение фигура императора
Франца Иосифа I (1830–1916 гг.) и продолжительность его правления замедлили процесс распада. Поражение Австро-Венгерской империи в Первой мировой войне высвободило подавлявшиеся до тех пор центростремительные силы. Государства, которые образовались на развалинах
Австро-Венгрии, отказались от Габсбургов в качестве правителей, и 11
ноября 1918г. отрекся от престола последний император Карл I (1887–
1922гг.), внучатый племянник Франца Иосифа I. В 20-30гг. ХХв. Габсбургами предпринималось несколько попыток восстановить династию на
троне, но они закончились неудачей, и с тех пор она утратила свое историческое значение.
Научный руководитель – Е.Н.Егоренкова
41
К ВОПРОСУ О ВКЛЮЧЕНИИ ГЕРМАНИИ В БОРЬБУ ЗА
КОЛОНИИ В КОНЦЕ XIX ВЕКА. ПЛАН БИСМАРКА
А. М. Колюбякина
Восточно-Казахстанский государственный университет
Германская империя вышла на мировую колониальную арену, когда
мир уже был в основном поделен. До середины XIX века германская буржуазия и дворянство почти не участвовали в колониальном и полуколониальном грабеже. Абсолютистские княжеские режимы и поднимавшаяся
немецкая буржуазия не были в состоянии принять участие в колониальном разделе мира. Предыстория германской колониальной экспансии начинается с XIX века вместе с развитием капитализма свободной конкуренции. В двух тропических областях Юго-Восточной Азии гамбургские
фирмы добились экономических успехов и даже политического влияния.
Кампания «Годфруа унд Зонн» основала собственную торговую и плантационную империю, опиравшуюся на Самоа и защищенную регулярными
патрулями германских военных кораблей. Торговое и судовладельческое
предприятие «К. Верман» развилось благодаря экспорту спиртных напитков на западное побережье Африки.
После основания Германской империи и германо-французских мирных переговоров сложился целый ряд связей и ситуаций, которые благоприятствовали для колониального проникновения в Африку. В Африке
были основаны два германских миссионерских общества: Рейнское (на
территории современной Намибии) и Северогерманское миссионерское
общество - располагалось севернее устья реки Вольты (на территории будущей германской колонии Того). В 1881 году был создан Западногерманский союз колонизации и экспорта, а в 1882 году - Германский колониальный
союз. Союз должен был организационно подготовить
германскую колониальную экспансию. Главной его задачей было обеспечить поддержку со стороны частных кампаний в деле основания колоний.
Важнейшие глашатаи колониальной экспансии стояли близко к правительству Бисмарка.
Бисмарк, принявший в 1880 году руководство министерством торговли, начал в согласии с буржуазией экспансионистскую политику широкой поддержки внешней торговли и экспорта в неевропейские страны.
Целью этой политики было увеличение германской доли в колониальной
и полуколониальной эксплуатации. От аннексий Бисмарк сначала воздерживался. Первоначально речь шла о «германских интересах в Южных
морях». В этом регионе сформировалась германская сфера влияния, центром которой был архипелаг Самоа. В 1876 году по договору с правителем Тонга на островах была создана угольная станция. Договор с Самоа
42
обеспечил германским фирмам экономическую эксплуатацию островов, а
флоту – еще одну базу.
Первоначально Бисмарк долгое время относился к вопросу о колониях достаточно холодно. Известно его выражение, что «если бы молодая
Германская империя завела себе колонии, то она уподобилась бы польским шляхетским семьям, у которых имеется соболья шуба, но нет ночной
рубашки». Однако германскому канцлеру пришлось уступить. Не только
нажим со стороны буржуазии побудил его начать колониальную политику.
На него повлияло то обстоятельство, что международное положение в
начале 80-х годов XIX века было исключительно благоприятным для Германии. Захваты Туниса Францией, Египта Англией крайне обострили
франко-итальянские, англо-французские отношения. Взаимные распри
остальных держав обеспечивали прочное положение Германии в Европе.
Бисмарк поддержал британскую оккупацию Египта, колониальную
экспансию Франции, России в Африке, Средней Азии и Индокитае, которые стали возможны благодаря политике канцлера. Положение Германии
было прочным и дополнительно укреплено благодаря возобновлению
Союза трех императоров. Бисмарк рассчитывал, что Англия – единственная держава, чьи интересы затрагивали германские колониальные захваты
- уступит нажиму (сотрудничество Германии и Франции в колониальных
вопросах могло заставить Англии примириться с германским утверждением в Африке и Океании).
Однако в 1885 году германо-французскому согласию пришел конец,
Бисмарк беспокоится об улучшении отношений с Англией и поэтому отказывается от колониальных аннексий. Он отказался от германских претензий на области Гвинеи, Махинленд (Южная Нигерия) и бухту СентЛюсия. В обмен на уступки обеих держав Бисмарк добился договорного
установления границ германских колоний с иностранными владениями.
При этом германские участники переговоров вынуждены были признать
ряд созданных британских «прав», служивших одной цели – помешать
распространению германского влияния в Юго-Западной Африке на восток
до бурских республик и на север до Камеруна и далее до области Бенуэ.
Установление границ было результатом типично колониального дележа земель. Надежды Германии на немедленный успех в колонизации
Африке не оправдались. «Железный канцлер» был разочарован. Его план
– предоставить управление колониями привилегированным частным обществам заинтересованных предпринимателей - рухнул. Но, несмотря на
низкий результат, этот эпизод истории дал территориальные исходные
позиции и дальнейшие предпосылки для форсирования колониальной
экспансии Германии с середины 90-х годов XIX века.
Научный руководитель – Е.Н.Егоренкова
43
ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СТРАН
ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ В XIX В.
М. В. Ковтун
Иркутский государственный университет
Главным политическим итогом освободительных войн начала XIXв.
стало образование независимых государств с республиканской формой
правления. Исключениями стали Мексика, но ненадолго, и Бразилия,
сохранявшая конституционную монархию до 1888г. Долгое время также
Парагвай пытался идти своим независимым путём, однако война 18671870гг. «вернула» его на столбовую дорогу. Официально у власти в это
время находились креолы-либералы, обосновывающие свои политические и экономические меры европейскими и североамериканскими либеральными идеями. Реально же константой политической жизни были
крайняя децентрализация и хаос, общества оставались совершенно не
интегрированными. Хотя борьба за обретения независимости двигалась
именно либералами, культурно тесно связанными с Западной Европой,
для основной массы населения эти идеи в теории были непонятны, а на
практике губительны. Попытки в кратчайшие сроки модернизировать
экономику привели к устранению либералов «первой волны» от власти.
Важнейшей особенностью жизни в государствах Латинской Америки
стало такое явление, как каудильизм, игравший и отчасти продолжающий
играть колоссальную роль в регионе. Одной из острейших проблем оставался выбор идеологии. Основные идейные противники либералов –
консерваторы. Они и приходят на смену «первым» либералам. Консерватизм в латиноамериканском варианте оказывается прочно связан с вопросами сохранения колониального наследия во всех его аспектах: экономическом,
политическом,
административном,
культурном,
философском. В экономике консерваторы проводят политику протекционизма в интересах крупных землевладельцев. В 70-х гг. повсеместно
у власти вновь оказываются либералы, либеральная государственная
идеология надолго оттесняет консервативную, во многом предопределяя
пути развития государств в XX веке. Эти два основных течения политической мысли по-разному оценивались историками в разное время. Современными исследователями признаётся, что данное деление на скорее
условно, что либералы и консерваторы очень быстро стали превращаться
в две фракции одной «партии власти». Реальные же партии в рассматриваемый период ещё не сформированы.
Государства добились политического освобождения, однако воспринять гражданские свободы общества не сумели. Поиски собственной
идентичности латиноамериканскими обществами не завершены и сегодня.
44
НОВЫЙ ПОДХОД К ПРОБЛЕМЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ
РАЗМЕЖЕВАНИЙ НА ПРИМЕРЕ ФРАНЦУЗСКИХ
ЛЕВОРАДИКАЛЬНЫХ ПАРТИЙ (РАБОЧАЯ БОРЬБА И
РЕВОЛЮЦИОННАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ЛИГА)
С.А. Дмитриев
Новосибирский государственный университет
В основе классической концепции социально-политических размежеваний С. Липсета и С. Роккана лежит тезис о влиянии на партийную
систему базовых социальных конфликтов. Авторы выделяют четыре социальных противоречия определивших структуру партийных систем западных стран. Опираясь на представление об относительной стабильности
позиций основных политических партий в первой половине – середине
XX в., С. Липсет и С. Роккан выдвинули тезис о «замораживании» партийных систем на базе воспроизводящейся структуры размежеваний [1].
Однако, учитывая новые тенденции в политической жизни, было бы
неверно согласиться с понятием «замораживание». Напротив, следует искать новые факторы структурирования партийно-политической системы.
С учётом возрастающей популярности леворадикалов во Франции и
при отсутствии в отечественной исторической и политической науке специальных исследований, посвященных этой тематике, проблема политического размежевания, идеологии и тактики двух основных политических
сил леворадикального фланга представляется весьма актуальной.
В этой связи необходимо заново обратиться к самому термину. После
чего, рассмотреть программы обеих партий и выделить принципиальные
основания для политического размежевания.
Согласно концепции А. Рёммеле, «Размежевания – это не синоним
конфликта, а «деление на базе некоторого критерия индивидов, групп или
организаций, и которые могут быть представлены соревнующимися политическими организациями» [2].
Одна из самых многочисленных леворадикальных партий - «Революционная коммунистическая лига» (Ligue communiste révolutionnaire),
возглавляемая Оливье Безансно. Образовавшись 1973 г. в рядах французской секции Четвёртого Интернационала, она базируется на идеологической платформе паблоизма [3].
В предвыборной кампании 2007г. РКЛ во главу своей политической
программы поставили как откровенно популистские меры: полный запрет
на увольнение, всеобщее повышение заработной платы, рабочий контроль
на предприятии и над финансами, сокращение рабочего дня. Кроме социальной программы, они также выступают за предоставления гражданства
всем иностранцам, живущим на территории Франции, за равноправие по45
лов, разделяют программу экологов. Таким образом, широкая политическая платформа обеспечивает разнородную социальную базу. Электорат
РКЛ рассеян между разными социальными группами [4].
Другая крупная леворадикальная партия «Рабочая борьба» (Lutte
Ouvriere), также выражает свою приверженность троцкизму, но в IV Интернационал никогда не входила. Сосредоточена на борьбе заводских рабочих и синдикализме. Лидеры партии Р. Барсья и А. Лагийе [5].
От РКЛ эту партию отличают две принципиальные позиции. Вопервых, идеологическая. Lutte Ouvriere придерживается догматических
взглядов на соотношение классовых сил. Второе принципиальное отличие
–отношение к тактическим мерам. РКЛ в отличие от РБ более динамичная
и гибкая организация в плане политической борьбы. Это выражается в
тактике энтризма, разбросе политических интересов, в участии во всех
массовых социальных движениях: альтерглобалистском, экологическом,
феминистском. РБ же действует только на промышленных предприятиях,
объясняя это исключительной ролью рабочего класса и недостатком сил
действовать вне заводов. Таким образом, это две противоположные концепции подхода к политической борьбе [6].
Согласно Рёммеле, класс является одним из самых мощных оснований для политического размежевания. Однако социальные перемены последнего времени привели к появлению размежеваний, в основе которых
лежат не классы и даже не социальные группы, а скорее ценности или
идеологии.
Таким образом, выдвижение на первый план постматериальных проблем уменьшило остроту политической поляризации на классовой основе.
Новые политические деления возникают не из социального неравенства, а
из идеологических и ценностных различий. Эти различия могут принимать организационную форму новых политических партий.
______________________________
1. Липсет С., Роккан С. Структуры размежеваний, партийные системы и предпочтения избирателей. // Политическая наука. [Сб. науч. тр.]
2004. С. 208-217.
2. Рёммеле А. Структура размежеваний и партийные системы в Восточной и центральной Европе. // Политическая наука. 2004. С. 35-З7.
3. Мировой социалистический веб-сайт.
http://www.wsws.org/ru/2001/nov2001/josp-n19.shtml
4. Официальный сайт РКЛ.
http://www.lcr-rouge.org/spip.php?rubrique14
5. Официальный сайт РБ.
http://www.lutte-ouvriere.org/spip.php?rubrique2
6. Ален Кривин. Радикализация рабочего класса. Стенограмма выступления на съезде социалистического движения «Вперёд».
http://www.vpered.org.ru/analitic9.html 5.12.2006
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. С.В. Козлов
46
ОСНОВАНИЕ КАНАДСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ПОЛИТИЧЕСКИЙ,
СОЦИАЛЬНЫЙ И КУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТЫ
А. А. Василевич
Иркутский государственный университет
В последнее время интерес к развитию федеративных обществ
стремительно возрастает. Основной интерес исследователей направлен на
изучение политического аспекта современных федераций. Прежде всего
проблемы взаимоотношений между центром и провинцией/краем/
областью. Не менее важным с политико-правовой, исторической и социокультурной точки зрения остается вопрос о зарождении федерации как
форме государственного устройства и уклада дальнейшей жизни общества.
В данной работе на примере Канадской федерации будет рассматриваться специфика политического, социального и культурного развития франкоканадского и англоканадского сообществ накануне принятия Акта о Британской Северной Америке в 1867 г. Канадский опыт
создания федеративного государства интересен тем, что в основании
этого процесса лежал политический и социокультурный конфликт между
двумя основными национальными группами Верхней и Нижней Канады.
Конфликт своего рода явился локомотивом в поиске универсальной
формы сожительства двух наций. В то же время в XIX веке англоканадский и франкоканадский этносы образовывали симбиоз, где их
совместное сосуществование было взаимополезно и позволяло сохранять
этническое своеобразие [1].
В работе анализируется политический конфликт между франкоканадцами и англоканадцами, и его влияние на социальную и культурную составляющую. Он сводился к противостоянию и вражде между двумя
достаточно зрелыми в политико-правовом отношении нациями, имеющими свои политические традиции, которым, однако, удалось объединиться на основе принципа - «мир, порядок и хорошее правительство» [2].
К середине XIX века этот принцип был приемлем и необходим для будущего взаимного сосуществования франко- и англоканадцев во всех отношениях.
1.
2.
Канадский ежегодник, вып. 8., М.. 2004. - С. 208.
Размышления о Канаде: историко-культурологический альма-
нах.
Вып.1., М, 1996.-С. 39.
Научный руководитель
- канд. ист. наук, доц. Д. В. Козлов
47
ИСЛАМ В БЛИЖНЕВОСТОЧНОЙ ПОЛИТИКЕ
ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ
С. А. Шерстюков
Алтайский государственный университет
Кайзеровская Германия поздно присоединилась к когорте великих
держав, однако она могла использовать преимущества идущего позади. В
борьбе за усиление своих позиций на Ближнем Востоке (хотя и не только
там) немцы активно пытались разыгрывать «мусульманскую карту». Для
этого у них были определенные предпосылки. В Германии сложилась одна из ведущих исламоведческих школ (первая кафедра арабистки открылась в Гейдельберге еще в 1609 году) [1], а знание немецкого языка в XIX
веке было обязательным для ориенталистов, сколько-нибудь серьезно занимающихся исламом. Ряд видных немецких ориенталистов не только
поддерживали исламскую политику империи, но нередко выступали в
качестве ее прямых инициаторов и разработчиков. Германская империя не
ассоциировалась в глазах мусульман Ближнего и Среднего Востока с европейским колониализмом. Германский путь развития привлекал внимание Высокой Порты, турецких и арабских националистов.
Отношение к исламу менялось в Германской империи сообразно с
изменениями ее ближневосточной политики и внешней политики в целом.
Отто фон Бисмарк, отец-основатель Германской империи, рассматривавший ближневосточное направление германской политики главным образом как средство усиления положения империи в Центральной Европе [2],
высказывался о том, что посредством контроля над халифом можно оказывать влияние на весь мусульманский мир [3].
Провозглашенный статс-секретарем Б. фон Бюловым в 1897 году переход к «мировой политике» означал и изменение притязаний Германской
империи на Ближнем Востоке, подтверждением коих стало получение в
1898 году концессии на строительство Багдадской железной дороги. В том
же ряду стояло и посещение кайзером в 1898 году «святых мест» в Палестине. Путешествие кайзера немецкий ориенталист К. Г. Беккер назвал
«началом осознанной немецкой исламской политики» [4]. Кульминации
эта политика достигла во время Первой мировой войны, когда немцы попытались осуществить «революционизацию» мусульманского мира.
Главным архитектором «мусульманской революции» стал археолог и
дипломат Макс фон Оппенгейм, составивший в октябре 1914 г. «Записку
о революционизировании исламских областей наших врагов», которая
предполагала разжигание антиколониального сопротивления мусульман в
Британской Индии, во французской Северной Африке и на российском
Кавказе и Средней Азии. В рамках этого плана немцами осуществлялась
48
масштабная пропаганда идей джихада в колониях их врагов (для их «правильного» понимания мусульманами привлекались авторитетные богословы, в частности тунисский шейх Салахом аш-Шариф), а также в лагерях военнопленных-мусульман в Германии, финансовая и военная
помощь политическим лидерам мусульманских стран и т. д.
Джихад не сыграл в годы Первой мировой войны той роли, которую
мог сыграть, по мнению немецких стратегов. На пути развертывания джихада, провозглашенного султаном-халифом Османской империи, с самого
начала был ряд существенных ограничений. При наличии известного единения мусульманского мира степень его сплоченности не была такой, которая позволила бы ему выступить на единой идейной и организационной
основе. Отсталая полуфеодальная держава, каковой являлась Османская
империя, оказалась не готова ни экономически, ни политически, ни технически к возложенной ею на себя роли гегемона мирового ислама [5].
Национализм, набиравший силу в мусульманском мире, в глазах многих
мусульман выглядел привлекательнее, чем идеи панисламизма, ассоциировавшегося с одряхлевшим режимом Османов/
Идея о возможности манипулирования исламом в политических целях не была изобретением немцев. Тем или иным образом «мусульманские карту» пытались разыгрывать в своей политике Англия, Франция,
Российская империя, хотя, пожалуй, именно Германская империя попыталась сделать это с наибольшей полнотой, рассчитывая, что с ее помощью
можно будет изменить ход войны.
_____________________________
1. Wolfgang G. Schwanitz Paschas, Politiker und Paradigmen: Deutsche
Politik im Nahen und Mittleren Orient 1871-1945, Leipzig, 2004 S. 3. //
http://www.trafoberlin.de/pdfdateien/Paschas%20Politiker%20Paradigmen%20.pdf
2. Хилльгрубер Андреас. Отто фон Бисмарк. Основатель великой европейской державы – Германской империи (биографический очерк) //
http://www.hrono.info/libris/lib_b/bismark00.html
3. Силин А. С. Экспансия Германии на Ближнем Востоке в конце
XIX века. М., 1971. С. 101.
4. Wolfgang G. Schwanitz Djihad «Made in Germany» :Der Streit um den
Heiligen Krieg 1914–1915, S. 23 // http://www.trafoberlin.de/pdfdateien/Djihad%20Heiliger%20Krieg%201914%20WGS.pdf
5. Ланда Р. Г. Мусульмане и первая мировая война // Восток. 2004. №
1. С. 61.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. О. Ю. Курныкин.
49
ВЛИЯНИЕ МАСОНСТВА НА РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА
ПРОПАГАНДЫ В СИСТЕМЕ НСДАП
С. А. Пфетцер
Кемеровский государственный университет
Фундамент идеологической и пропагандистской базы националсоциализма был заложен секретными обществами задолго до возникновения самого нацистского государства. В 1935 году в нацистской Германии
велись серьезные государственные исследования в области парапсихологии, оккультизма и астрологии. Для данных целей при Министерстве
культуры и пропаганды был создан научно-исследовательский институт
"Аненэрбе" ("Наследие предков"). Западные исследователи считают, что,
несмотря на существенные различия (тоталитаризм нацизма и радикализм
"вольных каменщиков" с их лозунгами "свобода-равенство-братство"),
многие доктрины масонов и нацистов имеют точки соприкосновения, а
принцип "избранности масонов", строгая иерархия масонских лож и их
символика нашли прямое отражение в идеологии и пропаганде нацизма,
которая ретранслировалась на все население Германии. Многие историки
сходятся на мысли, что ядро нацистской партии Гитлера составляла организация масонского типа - общество "Туле" (Thule), идеи которой нашли
отражение в книге Гитлера "Моя борьба".
Впрочем, начиная с 1937 года многие оккультные объединения были
запрещены, а лидеров масонских лож отправили за решетку. На месте
запрещенных масонских и промасонских организаций был основан институт "Аненэрбе" (Ahnenerbe) - по сути, научный институт Третьего Рейха,
ставший центром идеологической и пропагандистской работы националсоциализма. Начиная с 1939 года "Аненэрбе" превращается в главную
научно-исследовательскую структуру в рамках СС. Изучение наследия
предков было поставлено на широкую ногу: начиная от научноисследовательской работы в прямом смысле этого слова до мистики. По
некоторым данным, на исследования, проводимые в рамках "Аненэрбе"
Германия израсходовала средств больше, чем США на создание первой
атомной бомбы. С идеологией нацизма неразрывно связана свастика, которая, как известно, являлась одним из базовых масонских символов. Она
стала одним из самых действенных мистических орудий Гитлера. Начиная
с сентября 1935 года свастика становится главной государственной эмблемой гитлеровской Германии, включенной в ее герб и флаг, а также в
состав эмблемы вермахта - орла, держащего и когтях венок со свастикой.
Целый ряд этих и других масонских символов были поставлены на службу новой немецкой идеологии и широко использовались в сфере пропаганды для возвеличивания и укрепления положения Националсоциалистической немецкой рабочей партии и ее фюрера, Адольфа Гитлера, в немецком обществе.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. С. В. Арапина
50
ВОПРОСЫ ИСТОРИОГРАФИИ ОККУЛЬТНОЙ
СОСТАВЛЯЮЩЕЙ НАЦИСТСКОЙ ИДЕОЛОГИИ
В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ
Н. Р. Юмаева
Красноярский государственный педагогический университет
Одним из многочисленных следствий распада советского союза стал
системный кризис исторической науки, проявившийся прежде всего в области методологии. Этот процесс коснулся и историографии. Исторические события стали рассматриваться через призму иррациональных методов познания, и в качестве объяснений тех или иных событий причины
стали искать в действиях потусторонних сил. Данная тенденция коснулась
и историографии III Рейха, в частности оккультной составляющей нацистской идеологии.
В Европе первыми обратили внимание на данную проблему Повель
Л. и Бержье Ж.. В своей работе «Утро магов» они выдвинули гипотезу о
том, что Вторая мировая война была не только борьбой национализма и
демократии, но была еще «эзотерическая сторона», а на политику нацистов влияли ряд доктрин (Вельтайслере, доктрина полой земли, мутации и
т.д.), которые являлись частью нацистской идеологии. Основываясь на
методе фантастического реализма, они предположили, что за нацизмом
стояли потусторонние силы, которые обуславливают историю.
Вслед за «Утро магов» вышла работа Гудрика-Кларка Н. «Оккультные корни нацизма», ставшая классикой для последующих исследователей. Гудрик-Кларк высказывает мысль, что «глубинная история» связанна с мифами, фантазиями и символами, которые влияют на отдельных
личностей, а через них — на все общество. По мнению Гудрика-Кларка,
возникновение доктрины и культовое применение ариософии повлияло на
формирование нацистской идеологии.
Очередное направление в историографии ознаменовала работа «Черная магия Адольфа Гитлера» Бреннана Д. Х., где он отождествляет нацизм
и сатанизм, а III Рейх выставляет в виде государства сатанизма.
Из современных работ западных историков можно отметить Кноппа
Гвидо и его работу «СС: Черная инквизиция» (2005г.), где он высказывает
мысль, что в Третьем Рейхе не было оккультизма, а только видимость.
Пышные церемонии устраивались чтобы потешить правящие верхи нацистов, и в первую очередь Гиммлера.
В отечественной историографии советского периода исследование
данной проблемы выпало из поля зрения историков. Первыми, кто обратили своё внимание, были Мельников Д. Е. и Черная Л. Б., которые посвятили ей работы «Империя смерти. Аппарат насилия в Нацистской Герма51
нии» (1987) и «Преступник № 1. Нацистский режим и его фюрер» (1991
г). Они выделили три ступени оккультизма: общенародный, идеологический и собственно оккультизм, который практиковали Гиммлер и его 12
обергруппенфюреров. Также авторы объективно рассказали о том, что
происходило в «Ордене СС», при этом они считают, что оккультизм был
необходим руководству как средство для оправдания массовых убийств
«неарийцев». Исследователи предположили, что идеология отражает тайные силы, которые управляют верхами III Рейха.
В целом интерес к мистике III Рейха обозначился в постсоветском
периоде. Следует отметить, что современные авторы раскрывают данную
проблему для широкого круга читателей в научно-публицистической и
публицистической литературе, число которой стремительно увеличивается. При этом практически отсутствует серьезные работы по данной проблеме, и как правило, они основаны на пересказе классических изданий и
уже введены в оборот источниках.
«Первопроходцем» среди современных авторов, пишущих об оккультизме в III Рейхе, можно назвать работу «Оккультный мессия и его
Рейх» (1992г.) Пруссакова В. А., в которой он во многом пересказал труды Повеля Л. и Гудрика-Кларка Н. , но в более доступной широкой публике форме.
Стоит отметить также работы Первушина А. «Оккультные тайны
НКВД и СС» (1999г.), а также «Оккультный Гитлер» (2006г.), которые
являются на сегодняшний день наиболее серьезными работами, широко
используемыми другими авторами. Первушин А. также отмечает, что
«эзотерические теории» привели III Рейх к гибели. Также по его мнению,
оккультная составляющая тысячилетнего Рейха возрождается в России.
На данный момент, наибольшее распространение получили научнопублицистические работы, к которым можно отнести Демиденко М. «По
следам СС в Тибет» (1999г.), Васильченко А. «Мистика СС» (2005г.), Веденеев В. В. «100 великих тайн III Рейха» (2007г.), Зубков С. В. «III Рейх
под знаменем оккультизма» (2007г.).
Также выделяется работы чисто публицистического характера, к которым можно отнести: Непомнящего Н. («Тайны нового времени»
(2001г.), Телицына В. «Святой Грааль и III Рейх».(2004г.) и т.д.
Исходя из выше перечисленных работ, выделяется три точки зрения:
оккультизм лежал в основе зарождения нацизма, оккультизм был частью
зарождения нацистской идеологии и оккультизм не играл никакой роли.
Также необходимо отметить, что ни один современный автор не дает объективную оценку оккультизму в III Рейхе
Научный руководитель – А. В. Федоров
52
ФОРМИРОВАНИЕ ЯДЕРНОЙ СТРАТЕГИИ США
В ГОДЫ АТОМНОЙ МОНОПОЛИИ
Н. К. Рожановская
Томский государственный университет
Соединенные Штаты стали первым государством, испытавшим ядерное оружие, но американская монополия в атомной сфере продлилась недолго. Уже в 1949 г. Советский Союз испытал собственное ядерное
взрывное устройство, хотя по прогнозам американского Объединенного
комитета начальников штабов это должно было произойти не ранее 1952
г. [1]. Однако сохранялось стратегическое превосходство США, и периодом атомной монополии можно условно считать время до испытания советской термоядерной бомбы в 1953 г. и провозглашения США доктрины
массированного возмездия в 1954 г.
В 1947 г. Великобритания отказалась от своего права голоса в ядерных вопросах (которое было получено ей в соответствии с Квебекским
соглашением), и руководство США получило возможность в одностороннем порядке принимать решение о применении своего нового сверхмощного оружия. Однако, несмотря на относительную свободу действия, для
ядерной политики Соединенных Штатов в период атомной монополии
было характерно сдерживание самих себя.
В годы атомной монополии лица, принимавшие основные решения,
рассматривали международную ситуацию с точки зрения возможностей,
которые нельзя упускать. Очевидно было, что монополии США рано или
поздно придет конец. Министр обороны США Джеймс Форестолл в 1947
г. говорил об оставшихся годах атомной монополии как «годах возможностей» [Цит. по 2]. Вопрос в том, насколько плодотворно прошли эти годы.
«Годами возможностей» не удалось использовать для получения долгосрочных выгод в отношениях с Советским Союзом. С 1945 г. руководство Соединенных Штатов при формировании оборонной политики исходило из неспособности противостоять советскому преобладанию в
обычных вооружениях и необходимости компенсировать отставание от
СССР ядерными успехами [3]. В результате зависимость США от ядерного оружия возрастала (в этом сыграли роль и ограничения, наложенные на
оборонный бюджет), а конкретных политических плодов атомная дипломатия не приносила.
Одной из причин этого можно считать «преядерный» характер решений и инициатив США в 1945-1949 гг. и даже по окончании периода исключительной атомной монополии [4. С. 26]. Не были еще разработаны
стратегические подходы, которые бы в полной мере учитывали наличие
53
атомного оружия и тот факт, что оно представляло собой качественное, а
не только количественное изменение.
Лишь постепенно восприятие атомной бомбы как просто более мощного оружия уступило место пониманию его особенностей и укоренению
этого понимания в стратегическом мышлении. Однако этот процесс сопровождался формированием так называемого «ядерного табу», которым
некоторые ученые объясняют неприменение ядерного оружия в ситуациях, когда не было угрозы ядерного возмездия со стороны СССР или другого государства [5, 6].
Таким образом, атомная бомба, которая в 1945 г., по словам военного
министра Генри Стимсона, казалась «такой же легитимной, как любое
другое смертельное взрывное оружие современной войны» [6. С. 443],
спустя несколько лет воспринималась Полом Нитце, директором отдела
стратегического планирования Госдепартамента США, как аморальное
оружие [6. С. 445].
Преядерное мышление, формирование ядерного табу, уверенность в
уязвимости перед СССР и ряд других факторов не позволили американскому руководству извлечь значительных политических выгод из самого
факта одностороннего обладания новым мощным оружием. В итоге Советский Союз преодолел ядерный, а затем и термоядерный, отрыв от
США, и биполярное противостояние приобрело иной характер, изменив
суть атомной дипломатии.
___________________________________________________________
1. Valero, Larry A. The American Joint Intelligence Committee and Estimates of the Soviet Union, 1945-1947: An Impressive Record // Central Intelligence Agency Official Site.- https://www.cia.gov/library/center-for-the-studyof-intelligence/csi-publications/csi-studies/studies/summer00/art06.html
2. Renshon, Jonathan. Why Leaders Choose War: The Psychology of Prevention. Praeger Security International, 1982.
3. Rosenberg, David Alan. American Atomic Strategy and the Hydrogen
Bomb Decision // The Journal of American History, Vol. 66, No. 1, (Jun.,
1979), pp. 62-87.- http://www.jstor.org/stable/1894674
4. Schilling, Warner R. The H-Bomb Decision: How to Decide without
Actually Choosing // Political Science Quarterly, Vol. 76, No. 1, (Mar., 1961),
pp. 24-46.- http://www.jstor.org/stable/2145969
5. Schelling, Thomas C. The Nuclear Taboo // MIT International Review,
Spring 2007. - http://web.mit.edu/mitir/2007/spring/taboo.html
6. Tannenwald, Nina. The Nuclear Taboo: The United States and the
Normative Basis of Nuclear Non-Use // International Organization, Vol. 53,
No. 3, (Summer, 1999), pp. 433-468. - http://www.jstor.org/stable/2601286
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Л. В. Дериглазова
54
ПРОБЛЕМА ЭФФЕКТИВНОСТИ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЙ
БАЗЫ ПО БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ В ГЕРМАНИИ
Е. И. Тростникова
Новосибирский государственный технический университет
Терроризм, превратился в конце XX столетия в серьезную угрозу для
безопасности отдельных государств и всего мирового сообщества. Поэтому организация действенной борьбы с этим опасным социальнополитическим явлением превратилась в одну из приоритетных задач общества и государственных правоохранительных органов, исключением
не становится даже такая высокоразвитая страна как Германия [6].
Для достижения этой цели были предприняты и предпринимаются в
настоящее время попытки совершенствования уголовных законов за счет
криминализации форм террористических проявлений; создания рычагов
экономического, политического, общественного, правового воздействия
на ситуацию в направлении снижения вероятности реализации террористических намерений [1]; установления и ликвидации факторов, детерминирующих терроризм.
В Германии существует обширная законодательная база по борьбе с
терроризмом, включающая: Уголовный кодекс 1998 года и Закон о судоустройстве с вводным к нему законом, в определенной мере также таким
источником может считаться Уголовно-процессуальный кодекс ФРГ с
внесенными к нему поправками в 1989 году, и в том числе Закон от 11 мая
1976 года «О компенсации жертвам насильственных деяний» [2]. Законы
от 11 декабря 2001 года «О гармонизации защиты свидетелей, которым
грозит опасность», Закон «О финансировании борьбы с терроризмом»
2002 года, закон от 20 сентября 2005 года «Об определении правового
статуса Германии» [3].
Опираясь на указанную законодательную базу, Бундестаг в 2006 году рассмотрел и утвердил целый ряд мер по укреплению безопасности
страны. К ним можно отнести: повышение уровня безопасности в аэропортах (пассажирам внутриевропейских рейсов теперь приходится проходить несколько дополнительных этапов контроля), ужесточение контроля
финансовых потоков (предусматривается уголовное преследование пособников террористических и экстремистских организаций не только
внутри страны, но и за рубежом), а так же отмена "религиозной привилегии" для общественных союзов и объединений [4].
Однако следует отметить, что в имеющейся в Германии на сегодняшний день нормативно-правовой базе существуют и слабые стороны.
В стране нет единых, всеобъемлющих федеральных законов о борьбе с
терроризмом, а также в немецком уголовном законодательстве не существует специального закона, объединяющего хотя бы все основные нормы
55
об ответственности за террористическую деятельность. Стоит отметить
слабую дифференциацию и недостаточную направленность законодательства на выявление факторов, благоприятствующих реализации террористических посягательств. Законы ориентированы главным образом на
пресечение акций терроризма, а не на профилактику.
В стране отсутствует единая, комплексная, стратегически ориентированная государственная концепция борьбы с терроризмом, которая должна стать прочным фундаментом организации антитеррористической деятельности в стране. Разумеется, эта концепция должна согласовываться с
международными подходами к борьбе с терроризмом, и учитывать специфические особенности этого явления[3].
Таким образом, специальные службы и правоохранительные органы, обладающие необходимыми оперативными силами и средствами и,
зачастую, способные выявить нарастающую угрозу совершения насильственных антиконституционных акций на самом раннем этапе их подготовки, не имеют экономических и политических рычагов воздействия на
ситуацию, так как в стране " полномочия "компетентных" органов в сфере
предупредительной деятельности ограниченны" [5].
Меры по борьбе с терроризмом, принятые в Германии, предполагают значительное расширение полномочий спецслужб и ущемление прав
и свобод личности. А так же приняты законы, по которым возможен
арест гражданских лиц без предъявления серьезных аргументов, что в
свою очередь может привести к росту националистических настроений и
под ударом окажется более чем трехмиллионная мусульманская община,
что противоречит международному праву и подвергает сомнению статус
Германии как правового государства.
Решением данной проблемы может стать усиление ответственности за совершение преступлений террористического характера. Кроме
того, уголовное законодательство ФРГ следует привести в соответствие с
разнообразием форм террористических проявлений.
_____________________________
1. Адельханян Р. Современный терроризм//Законность. 2004. № 11.
2. Власов И.С. Зарубежное законодательство в борьбе с терроризмом.
М., 2002
3. Каримов Р.Р. Вопросы формирования нормативно-правовой базы
борьбы с терроризмом//История государства и права. 2006. № 9.
4. Пфаль-Траугбер.Терроризм в ФРГ//Актуальные проблемы Европы,
№4, 1997
5. Bundesgesetzblatt, 1977, №66; Bundesgesetzblatt, 1986, №69
6. Grosscup B. The Explosion of Terrorism.-Far Hills, NJ: New Horizons,
1987.
Научный руководитель – В. А. Гаврилова
56
КУЗБАССКО-ГЕРМАНСКИЕ КУЛЬТУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
(1991–2008 ГГ.)
А. Ю. Агеева
Кемеровский государственный университет
Немецко-Кузбасское культурное сотрудничество неразрывно связано
с историей взаимоотношений Германии и России. За многие годы русский
и немецкий народы наладили между собой тесные контакты в различных
направлениях, в том числе и в сфере культуры.
На сегодняшний день в Кемеровской области зарегистрировано 11
центров немецкой культуры, 4 немецких общества и 1 немецкое молодежное объединение [1]. Основной задачей деятельности немецких общественных организаций является распространение немецкой культуры.
Для этого проводятся кинопоказы, отмечаются национальные праздники.
Уже традиционными для Кузбасса стали фестивали немецкой культуры.
В 2005 году в рамках дней немецкой культуры Кузбасс посетил генеральный консул Германии - ишель Грау. В областной филармонии гостя ждало необычное выступление: губернаторский камерный хор исполнил произведения немецких композиторов под управлением дирижеров
их Германии. По мнению Грау, культура - это «главное, что связывает
народы и является душой нации» [2].
А годом раньше с благотворительными концертами на немецкую
землю отправился детский губернаторский хор «Утро» [3]. Все участники
коллектива жили в немецких семьях. Программа выступлений состояла из
произведений Чайковского и Рахманинова.
А 2007 год проходил в Германии под знаком Сибири. Делегация из
Кузбасса в немецком Штутгарте провела презентацию региона [4]. Тем
самым еще больше сплотив Кузбасс и Германию в культурном отношении.
___________________________________________________
1. Маркдорф, Н. Деятельность немецких общественных организаций
в Кузбассе / Н. Маркдорф // Вестник Кемеровского государственного университета. – 2005. - №3. – С. 73.
2. Ганова, Ю. Дружба народов под музыку Брамса / Ю. Ганова // Аргументы и факты в Кузбассе. – 2005. - № 7.
3. Крымов, Л. Юные певцы Кузбасса в Германии / Л. Крымов //
Культура Кузбасса. – 2004. - № 8.
4. Никифорова, М. Российско-немецкая дружба будет прирастать
Сибирью / М. Никифорова // Российская газета. – 2007. -№ 240.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. В. Макарчук
57
ПРОБЛЕМЫ МИРОТВОРЧЕСКОЙ МИССИИ НАТО В
АФГАНИСТАНЕ.
Е.А.Журавель
Новосибирский государственный университет
Актуальность темы определяется современным положением в Афганистане, тем что очаги напряженности возникают снова и снова. Проблема терроризма – это не только проблема государства Афганистан, но и
всего мирового сообщества. Неразрешенный узел проблем, завязавшийся
еще давно, требует своего объяснения и адекватного осознания.
Миссия в Афганистане - это лакмусовая бумажка для НАТО. На карту поставлено доверие к альянсу. Передача командования ISAF (Международные силы содействия безопасности) НАТО – первое задание североатлантического альянса за пределами Европы. По мнению многих
современников, если эта миссия завершится провалом, существование
НАТО не оправдает себя.
Однако масса сложностей и внутренних противоречий не позволяет
проводить миссию слаженно и максимально результативно. Одна из важнейших проблем это та, что между членами альянса нет единого мнения
по поводу степени участия каждого в миротворческой операции. До октября 2006 г. военная операция по поддержанию режима безопасности в
Афганистане проходила под командованием США, с октября — перешла
под прямое командование сил НАТО. Но страны участницы не спешат
принимать активное участие в боевых действиях, наиболее значительной
остается доля США: четыре солдата из пяти в силах ISAF. На встрече министров обороны стран — членов НАТО в Вильнюсе в начале февраля
2008 г. члены альянса впервые проявили лишь формальную солидарность
в связи с усилением борьбы с исламским экстремизмом и терроризмом, но
ни один из них не заявил о направлении дополнительного контингента
войск. Кроме того, миссия не добилась каких либо качественных изменений ситуации в Афганистане: Социально-экономическая ситуация в стране остается плачевной. Талибы не побеждены. Миссия потеряла 1067 военнослужащих. Однако миссия вновь планирует расширяться.
Стоит вопрос о целесообразности участия стран НАТО в этой миссии. С одной стороны участие НАТО позволило распределить усилия между странами союзниками, с другой стороны НАТО сыграло негативную
роль и усложнило структуру командования и управления в борьбе с повстанцами в Афганистане.
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов
58
ДИСКУССИИ О МИССИИ БУНДЕСВЕРА В АФГАНИСТАНЕ В
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ КРУГАХ ФРГ (2001 – 2008 гг.)
А. А. Петелин
Новосибирский государственный университет
В 1990 году Федеративная Республика Германия впервые после Второй мировой войны начинает принимать активное участие в военных операциях за пределами своей территории.
Германия играет ведущую роль в составе сил ISAF, а также принимает участие в возглавляемой США антитеррористической операции "Несокрушимая свобода" ("Enduring Freedom") против талибов и "Аль-Каиды"
(с ноября 2001 г.).
В задачи ISAF входит: «Оказание помощи афганскому Временному
органу в обеспечении безопасности в Кабуле и прилегающих к нему районах, с тем чтобы афганский Временный орган, а также персонал Организации Объединенных Наций могли действовать в условиях безопасности».
Участие немецких солдат в миротворческой миссии в Афганистане
сопряжено с опасностью для жизни, среди немецких военных есть жертвы: число погибших к январю 2009 года превысило 30 человек.
На сегодняшний день вопрос, за что гибнут немецкие солдаты, является одним из наиболее актуальных в Германии. Большую остроту он
приобретает каждый раз, когда появляются новые сообщения о гибели
немецких военнослужащих. Всё чаще в прессе разворачиваются дискуссии о целесообразности пребывания немецкого миротворческого контингента в Афганистане. Демократические круги и просто обыватель не хочет, чтобы его солдаты находились за пределами страны. Однако
вооруженные силы ФРГ за границей с каждым годом увеличиваются.
В своей работе автор рассматривает вопросы о том насколько необходимо дальнейшее пребывание немецких миротворцев в Афганистане, а
также те цели и достижения в деле восстановления страны, которыми политические круги ФРГ оправдывают экономические и людские потери.
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов
59
ОБРАЗ РОССИИ В РАБОТАХ БЖЕЗИНСКОГО
А. В. Крутик
Новосибирский Государственный Технический университет
Збигнев Бжезинский считается одним из ведущих стратегов американской внешней политики XX века. Не так давно его имя оказалось на
первых полосах газет и журналов, когда через СМИ была распространена
информация о том, что Бжезинский вошел во внешнеполитическую команду кандидата, а теперь уже и действующего президента США от Демократической партии Барака Обамы. Актуальным является изучение
взглядов Бжезинского для того, чтобы определить внешнеполитический
курс нового американского президента в общем и особенно по отношению к РФ. Збигнев Бжезинский - профессор американской внешней политики в Университете имени Джонса Хопкинса в Балтиморе, советник
Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне и
автор многочисленных книг по международным отношениям и внешней
политики.
Одной из главных его работ является книга «Великая шахматная
доска», изданная в 1997 году, в которой автор повествует о геополитической стратегии США. После распада СССР автор считает, что Россия не
имеет никаких прав на собственные геополитические зоны влияния, упрекая российских политиков в попытке «имперской реставрации»[1] с бывшими советскими республиками с помощью экономической кооперации и
военного сотрудничества. При этом автор забывает, что на некоторых
территориях проживает большой процент славянского населения и что
исторически эти некоторые территории являлись частью Российской империи, а также не упоминает, что часть производства и военных баз, которые были в тесной взаимосвязи на всей территории СССР, потеряли возможность полноценно контактировать, а значит и функционировать.
Не скрывая радости победы в холодной войне, Бжезинский в 1997
году отводит России роль колонии – стране «третьего мира». В одной из
глав он даже предлагал расколоть Россию на 3 или 4 части: «в непрочно
закрепленные конфедеративные структуры, состоящие из европейской
части, Сибирской республики и Дальневосточной республики» [1]. Все
эти предложения и оценки были сделаны ради одной цели, которая уже
через 10 лет будет конкретно сформулирована – ослабить, изолировать и
дестабилизировать Россию.
Однако вопреки американским ожиданиям и мечтам Россия выжила,
в состоянии сохранить свои географические размеры и быть единой. И
уже в 2004 году в своем интервью Бжезинский признал это: «Россия восстановила свою экономику и политическую стабильность»[3]. Но он дает
60
совет российским политикам – привлекать инвестиции и направить иммиграционные потоки на Дальний Восток и в Сибирь, так как российские
четырех миллиардные соседи давно поглядывают на полупустынные и
богатые природными ресурсами просторы. Однако инвестиции должны
идти по большей части из Евросоюза, это укрепит отношения между Россией и ЕС, а точнее зависимость первого субъекта от второго. Также это
ослабит связи РФ с Китаем и, возможно, обострит их в определенных
аспектах.
В вышедшей в 2007 году книге «Второй шанс» американский стратег
предлагает ограничить однополярную политику и наладить более тесные
связи с Европой и Китаем, а также изолировать и дестабилизировать Россию. В сильной России Америка снова видит врага, так как РФ может
воспрепятствовать её доминированию в Евразии. США собираются препятствовать дальнейшему углублению союзнических отношений между
Китаем и РФ, с помощью специальных предложений вывести Китай из
ШОС и изолировать тем самым Россию.
После распада СССР Бжезинский создал концепцию расширения
НАТО на Восток за счет расширения Европейского союза в том же направлении. В своей книге «Выбор» из ряда стратегических целей США
автор выделяет необходимость вовлечения России в атлантическую
структуру под американским руководством, убедительно доказывая, что
РФ должна стать частью Запада, так как без инвестиций и политической
поддержки ЕС Россия обречена на изоляцию, крах демократии и даже
возможность утраты части территории. Безусловно, сложно конкурировать в экономическом плане с ЕС и Китаем, однако благодаря уникальному географическому положению, сырьевому богатству и сильной национальной идентичности Российская Федерация в состоянии создать
полноправные механизмы для кооперации в Евразии.
Следует отметить, что геополитический анализ Бжезинского не лишен логики и обладает высокой силой убеждения. Изучив работы американского политолога, можно сделать вывод, что со времен распада СССР
многое изменилось, но негативное отношение США по отношению к России осталось. Россия, по всей вероятности, никогда не откажется от своих
«имперских замашек» на бывшие советские республики, а США – от своего господства на евразийском континенте.
1. З.Бжезинский.
Великая
шахматная
http://www.nationalsecurity.ru/library/00010/index.htm
2. З.Бжезинский.
Россия
должна
стать
частью
http://news.bbc.co.uk/go/pr/fr//hi/russian/russia/newsid_3693000/3693108.stm
Научный руководитель – В. А. Гаврилова
61
доска//
Запада//
ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ПОЛИТИКИ В
ОБЛАСТИ БЕЗОПАСНОСТИ И ОБОРОНЫ (ОЕПБО)
ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
А. А. Каторгина
Новосибирский государственный технический университет
В современном мире ЕС играет всё более весомую роль на международной арене. За последнее десятилетие им накоплен внушительный опыт
координации усилий государств-членов во внешнеполитической сфере.
Отработаны механизмы принятия и осуществления решений. Определены
обязанности государств-членов применительно к их взаимодействию в
этой области с ЕС.
Точкой отсчёта взаимодействию государств-членов ЕС в области
безопасности и обороны послужила совместная декларация, принятая на
англо-французской встрече в верхах в Сен-Мало (Франция) 3-4 декабря
1998 г [1]. С неё оборонная политика Союза фактически и ведёт свою историю. Под влиянием событий в Боснии и Косово ЕС вынужден был открыть доступ к самостоятельному использованию европейских вооружённых сил и средств, включённых в европейскую опору НАТО, все
крупные страны взяли курс на создание профессиональных армий. Главным требованием, предъявляемым к ним, стали мобильность и маневренность.
Официальное оформление ОЕПБО (Common European Security and
Defence Policy – CESDP) закрепила сессия Европейского Совета в Кёльне
(ФРГ) в июне 1999 года. На саммите устанавливалось, что все государства-члены, в том числе нейтральные и неприсоединившиеся, принимают
полное и равное участие в операциях ЕС. Лидеры стран-членов ЕС постановили, что «Союз должен обладать потенциалом для самостоятельных
действий, подкреплённых убедительной военной силой, средствами принятия решений, подкреплённой убедительной военной силой» [2]. Главное
- были созданы организационные структуры ОЕПБО. Ими стали Комитет
по политике и безопасности (КПБ), Военный комитет и Военный штаб.
Первые итоги становления ОЕПБО в рамках Общей внешней политики и политики в области безопасности (ОВПБ) подвела сессия Евросовета в Ницце в декабре 2000г. Она поддержала внесение изменений в Положения об ОВПБ, направленные на дальнейшую универсализацию
компетенции ЕС во внешней сфере и придание осуществлению внешней
политики и политики в области обороны и безопасности максимальной
гибкости.
В дальнейшем в ходе данного процесса следует отметить тот факт,
что НАТО постоянно контролировала расширение полномочий в сфере
обороны стран-членов ЕС. В ходе заседаний в 2000г был закреплён поря62
док регулярных контактов между КПБ и НАТО, по которому предполагалось присутствие представителя Генерального секретаря НАТО в заседаниях Совета по общим вопросам ЕС, а в заседаниях ВК - председателя
Военного комитета НАТО и Заместителя верховного главнокомандующего объединёнными вооружёнными силами НАТО в Европе.
Фактическое обладание ЕС оперативным военным потенциалом было официально подтверждено в коммюнике саммита ЕС в Лакене в 2001
году [3]. В течение 2003 года ЕС провёл две миротворческие акции в Конго и Македонии, операции ЕУФОР в Боснии и Герцеговине и полицейскую миссию в Боснии, которые явились практическими подтверждениями предыдущих договорённостей государств-членов.
В 2004 году значительная часть первоначальных целей, поставленных ЕС на момент провозглашения и запуска ОЕПБО, была достигнута,
соглашения с НАТО подписаны (июнь 2004 - Стамбул), сотрудничество с
европейскими странами, не входящими в интеграционное объединение, с
третьими международными организациями налажено. У ЕС появились
новые возможности для перенимания части ответственности за оборонную и охранную политику в европейском регионе, а где то и частичное
вытеснение ООН и НАТО из этого региона.
Таким образом, за период прошедший от Сен-Мало до 2004 года, государства ЕС, не расставаясь с суверенными полномочиями по проведению внешней политики и оборонному строительству, наделили ЕС всеми
возможностями и полномочиями, которыми обладают в данной области
государственные образования.
Эволюция ОЕПБО ЕС не всегда совпадает с теми этапами, которые
проходит в своём развитии европейская интеграция в целом. Но так как
любая внешняя политика и оборона составляют сердцевину государственного суверенитета, то, следовательно, ОЕПБО может в будущем составить
основу для создания Соединённых Штатов Европы.
______________________________
1. From St. Malo to Nice: European Defence: core documents. Compiled
by Maartje Rutten. May 2001 http://www.iss-eu.org/chaillot/chai47e.html
2. Presidency Conclusions. Cologne European Council. 3-4.06.1999
http://ue.eu.int/newsroom/LoadDoc.asp?BID=76&DID=57886&from=&LANG
=1
3. Д.А. Данилов Европейский Союз: формирование политики безопасности и обороны//Космополис. №1. Осень 2002. С. 84
Научный руководитель – В. А. Гаврилова
63
ПОПЫТКИ УРЕГУЛИРОВАНИЯ АНГЛО-ИРЛАНДСКОГО
КОНФЛИКТА В 1991-2004 ГГ.
С. И. Зайцев.
Хакасский Государственный Университет им. Н. Ф. Катанова.
В связи с современными геополитическими процессами, в частности,
проявлениями сепаратизма и регионализма в Европе и мире в целом, и, в
частности, Басков в Испании, данная тема является актуальной. В настоящее время конфликт между ирландцами-католиками и англичанамипротестантами до сих пор не урегулирован. Опыт борьбы за независимость ирландского народа берётся на вооружение и другими нациями.
Период 1991-2004 гг. выбран не случайно, т. к. именно в это время противоборствующие стороны наиболее близко подошли к разрешению конфликта и согласились на взаимные уступки.
Следует рассмотреть роль движущих сил конфликта: Шин Фейн политическая партия, выступающая за независимость всей Ирландии; Ирландская Республиканская Армия (ИРА) - террористическая организация,
автор серии громких террористических актов на территории Англии и
Ирландии; Британское и Ирландское (Эйре) правительства.
В марте 1991 г. после длительных обсуждений Эйре было разрешено
участвовать в дебатах по разрешению конфликта в Ольстере. Это был
первый шаг к согласию после долгих лет раздоров и кровопролития. В
результате переговоров между Дублином и Лондоном была принята Декларация 1993 г., в которой был заявлен принцип «открытых дверей» - приглашение за стол переговоров всех сторон с условием их отказа от насилия, что исключало из них радикально настроенные силы [1]. В начале
1994 г. Д. Адамс, председатель Шин фейн, посетил США и в ходе визита
дал понять, что ИРА готова отказаться от насильственных действий. В
августе 1994 г. она объявила об одностороннем прекращении огня. Ольстерский союз обороны и Ольстерские добровольческие силы, подпольные протестантские военные организации объявили о прекращении огня в
октябре 1994 [2]. 13 октября 1997 г. Блэр встретился с Адамсом и Макгиннесом. В январе 1998 г. в Лондоне начались переговоры, но только в
марте независимый председатель американец Джордж Митчел смог организовать совместную работу. После продолжительных переговоров в
Стормонте (Северная Ирландия) 10 апреля 1998 г. было достигнуто соглашение, подписанное представителями всех партий, участвовавших в
переговорах [3].
По условиям соглашения, Северная Ирландия оставалась частью Великобритании, а Ирландская Республика отказывалась от территориальных претензий в регионе. В дополнение к этому было решено образовать
64
Североирландскую ассамблею с определенными правами самоуправления,
а также некоторые общеирландские органы власти.
Это соглашение было вынесено на референдум 22 мая 1998 г. За него
проголосовали 94% населения Ирландской Республики и 71% в Северной
Ирландии. Выборы в Ассамблею прошли 25 июня 1998 г., на них большинство мест получили Ольстерские юнионисты (28), социалдемократическая и лейбористская партия завоевали 24 места, Демократические юнионисты - 20, а Шин фейн - 18 мест. Дэвид Тримбл, лидер Ольстерских юнионистов, был избран первым министром Ассамблеи [4].
В 1999 г. были приняты четыре британо-ирландских документа о
создании органов сотрудничества в урегулировании Ольстерского кризиса
[5]. Кроме того, было предложено несколько планов по мирному урегулированию, последний из которых был обнародован в августе 2001 г. Он
затрагивал такие важнейшие темы, как реформа полиции, демилитаризации Ольстера, амнистия осужденным или беглым боевикам. Подтверждалось, что основой мирного процесса и его главным условием является
сдача оружия боевиками.
В мае 2000 г. в Северной Ирландии было прекращено прямое правление из Лондона, официально возобновилась работа органов самоуправления, произошла очередная частичная передача власти от центрального
парламента Великобритании, к Стормонту, Законодательной ассамблее
Северной Ирландии. Оставалось одно – ИРА должна была начать сдачу
оружия, но лидеры ИРА отмалчивались и Лондон стал угрожать отменой
автономии. Последующее заявление ИРА не удовлетворило правительство, и угроза была исполнена. Таким образом, урегулирование в Северной
Ирландии в очередной раз было сорвано. ИРА вновь начала использовать
оружие как аргумент в политической борьбе.
1 . Богомолов П. Здесь больше не стреляют // Правда. – 1994. – 16 ноября.
2. Громыко А. А. Тони Блэр: десять лет во главе Британии // Современная Европа. – 2007. – С. 23.
3. Громыко А. А. Тони Блэр: десять лет во главе Британии // Современная Европа. – 2007. – С. 24-25
4. Гувернер С. От гражданской войны к апартеиду: сегрегация в Северной Ирландии // Свободная мысль. – 2006. - № 4. – С. 68.
5. Султыгов А. Этнополитический конфликт в Северной Ирландии:
прошлое и настоящее // Новая и новейшая история. – 2006. – № 2. – С.
173.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Баранцева Н.А.
65
ИЗМЕНЕНИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ НЕМЕЦКОЙ НАЦИИ НА
СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ: ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ
СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ МЕТОДОВ В ИСТОРИЧЕСКИХ
ИССЛЕДОВАНИЯХ.
Э. Р. Сабирова
Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова
Складывание нации сложный процесс, сопряженный со многими
трудностями. Единая немецкая нация формируется «сверху» с объединения в 1871 г. Складывание государства и нации прерывалось первой и
второй мировыми войнами, территориальными потерями, дроблением
страны. Только с 1990-х гг. с объединения ФРГ и ГДР, можно говорить о
процессах складывания единой нации. Само же государство сложилось из
множества самостоятельных территорий, что породило в современной
Германии регионализм. Однако весь мир признает Германию единым национальным государством.
Рассмотрение итогов этого процесса на современном этапе связано с
разрешением проблемы особенностей идентичности немецкой нации.
Данный вопрос имеет три основных составляющих: государтсвеннонациональную, региональную (земляческую) и этническую идентичности.
Для решения, поставленных проблем было проведено исследование
с привлечением метода интервью, результаты которого по трем выделенным теоретическим блокам можно представить в следующем виде:
1. Государственно национальная идентичность: в отношении принадлежности к территории почти все опрошенные связывают себя с Германией, потому что родились в Германии, считают эту страну своей родиной, проживают здесь. Второй вариант ответов – «Мы есть Европа»,
«Связываю себя в целом с Европой, а не с отдельной страной» и «Ассоциирую себя с Европой в целом», - представляет особый интерес. Под
этими ответами подразумевается тот факт, что границы европейских государств на сегодняшний день становятся размытыми и можно в любой
момент поменять место жительства не зависимо от национальности, под
влиянием таких изменений меняется и отношение нации как к самой себе,
т.е. немцы начинают иначе позиционировать себя. Таких ответов было
немного (2% опрошенных), но эти ответы есть, а значит, есть некоторые
изменения в национальной идентификации, поэтому можно говорить о
новизне национального мнения.
На следующие вопросы в этом блоке о том, к какой национальности
каждый из опрошенных себя относит, что входит в понятие «немец» и пр.
100% ответили, что по национальности они относят себя к немцам и дали
66
четкие определения таковых, то есть составили полный портрет самоидентичности немца.
Так видно, что происходит размывание границ идентичности при сохранении национального сознания.
2. Этническая идентичность определялась, во-первых, по вопросу:
«На каком языке Вы говорите?», на который 100% назвали немецкий, а
около одной трети указывало, что владеет и другими языками.
Вопрос о праздниках: 75% перечисляли массовые церковные праздники, национальные и политические. Знание об этих праздниках пришло
от родителей, от средств массовой информации, школы. Наиболее интересен в выражении этнической идентичности вопрос о возможности человека вести себя согласно своим обычаям. Почти все немцы единогласно ответили: «Если ты приехал в страну (Германию), то ты должен следовать
ее законам». Это же отмечали и в отношении самих немцев: «Если мы
гости в стране, то должны следовать законам этой страны».
Таким образом, с одной стороны, проявление традиций не так ярко
выражено в самосознании, а с другой, - немцы довольно четко понимают,
кто есть кто. На вопрос о том: «Является ли немцем только, проживающий на территории Германии?» почти единогласно отвечали, что немцем
нужно быть, родиться, он может проживать не только в Германии.
3. Региональная идентичность определялась по трем основным вопросам: политическая жизнь региона, значимость принадлежности к региону, знание о регионе. По ответам на эти вопросы видно, что знаний,
интереса к региону особого нет, но со стороны государства есть некая
поддержка регионализма, региональной идентичности. Например, на вопрос о знании праздников, традиционных особенностей своего региона,
были подобные ответы: «У меня есть литература по моему региону, история региона той земли, на которой проживаю, вот из этого источника я и
знаю о регионе (земле)». Это не удивительно каждому государству нужно
заботиться о том, что бы граждане знали свою историю, современная политика этой страны очень хорошо придерживается данной линии, это касается проведения каких-то особых праздников отмечаемых землями (регионами), литературой об этих регионах и пр.
Таким образом, можно сделать следующие выводы. Происходит изменение национальной идентичности: государственной, этнической, региональной. С размыванием межгосударственных границ изменяется понимание нации, оно выходит над национальный уровень и начинает
преобладать над региональной идентичностью. Но с очень важной оговоркой, условием, что нация в целом понимает кто она, четко дает себе
определение. В современной Германии присутствуют все три уровня
идентичности, но наблюдается тенденция эволюции от регионализма к
общеевропейскому сознанию.
Научный руководитель - В.В. Мансурова
67
РОЛЬ БРИТАНСКОЙ ДЕЛЕГАЦИИ НА ЕВРОПЕЙСКОМ
КОНВЕНТЕ (2002 – 2003 ГГ.)
А. Ю. Серёткина
Новосибирский государственный университет
Изучение хода конституционного Конвента представляется актуальным по следующим причинам: во-первых, на Конвенте были подняты
важнейшие вопросы и проблемы европейского строительства; во-вторых,
эти вопросы и проблемы до сих пор не нашли окончательного решения.
К 2001 году Европейский союз столкнулся с необходимостью радикальной реформы институтов в связи с грядущим расширением. Для разработки нового конституционного договора в 2002 году был созван Европейский Конвент с представителями от всех стран-членов Союза и странкандидатов. Великобритания также приняла деятельное участие в конвенте. В составе британской делегации были П. Хэйн, Д. Хиткоат-Эмори, Г.
Стюарт, П. Скотланд, Дж. Томлинсон и Р. Макленнан.
Делегация заняла на Конвенте весьма осторожную позицию, балансируя между насущной необходимостью в реформировании и стремлением оградить от любых посягательств национальный суверенитет и сохранить в нетронутом виде рычаги влияния на политику союза. Она
постаралась «вытравить из текста Конституции все то, что она сочла забеганием вперед, ущемляющим свободу рук государств-членов в ряде ключевых областей своей внутренней и внешней политики»1.
Представители Великобритании предостерегали от конкуренции
ЕПБО с НАТО, стремились к ограничению сферы голосования квалифицированным большинством, высказывались против уравнения социальных стандартов и т. д. Министр по делам Европы Питер Хэйн в своих выступлениях настаивал на том, чтобы ЕС действовал только тогда, когда
страны-члены не могут справиться с ситуацией поодиночке, не уставая
подчеркивать необходимость жесткого контроля за европейскими институтами.
В данной работе рассматривается вопрос о том, насколько Великобритания явилась сторонником или «тормозом» дальнейшей интеграции, а
также о соотношении в стратегии делегации интересов общеевропейских,
диктуемых претензиями на значительную роль в Европе, и национальных.
______________________________
1. М. Энтин. На пути к конституции Евросоюза //Современная Европа № 3 2004, с 31
Научный руководитель – ст. преп. С. П. Куликов
68
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПРОЦЕССОВ РАСШИРЕНИЯ И
УГЛУБЛЕНИЯ ИНТЕГРАЦИОННОГО ПРОЦЕССА В
ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА.
О. Е. Шабунина
Новосибирский государственный университет
Расширение Европейского союза в начале XXI века стало самым
масштабным и самым разнородным за всю историю объединения государств Европы.
Однако несмотря на стремление старых стран-участниц Евросоюза
учесть все возможные сложности. Так расширение ЕС на восток представляло собой объединение высокоразвитых, но в массе своей не очень
динамичных страны Западной Европы, и трансформирующихся стран
бывшего «советского блока», еще не до конца выстроивших рыночную
систему. Сравнение уровней экономического развития по состоянию на
конец 2002 г., стран-претендентов на прием в ЕС с 15 странами-членами
свидетельствует об их существенных различиях в количественных и качественных показателях.
Серьезные различия между системами регулирования экономических, политических и социальных процессов в старых странах-участницах
ЕС и странах-кандидатах повлияла на взаимодействие процессов расширения и углубления европейской интеграции.
Этот процесс обуславливается тем, что когда происходит углубление
интеграции, это ведет к расширению выгод внутри объединения для его
участия путем внедрения территории стран-членов. Это стимулирует окружающих объединение соседей стремиться в интеграционное пространство, которое в процессе углубления интеграции перенаправляется частично от соседей, где мешают таможенные и экономико-политические
барьеры, вовнутрь, где отсутствие барьеров стимулирует взаимодействие.
Окружающие же соседи, в следствие этого находят необходимость присоединиться к интеграционному объединению в силу его выгодности, и
реформируются для присоединения. Союз же, получая новых членов, требует дальнейшего углубление интеграции, так как возникает необходимость реформирования структуры объединения по причине необходимости более эффективного управления увеличивающимся объединением.
При этом, расширение в начале XXI века, нося характер резко отличного от всех предыдущих, не могло не повлиять на характер данной взаимосвязи. Расширение на восток привело к включению стран не только
отличных от всех прежних участников Европейского союза, но и сильно
различающихся между собой. Таким образом, произошло своеобразное
размывание Евросоюза, прежде имевшего более сплоченный характер.
69
Тут необходимо учесть, что предыдущие этапы расширения Европейского союза имели несколько иной характер. Происходило включение стран являвшихся более близкими для государств, стоявших у истока
интеграции, в политической, экономической, социальной и культурной
сферах. К тому же, все предыдущие расширения были менее многочисленными, присоединяя по нескольку стран, но не с десяток за раз.
При этом расширение Евросоюза в новом тысячелетии оказалось самым дорогостоящим за всю историю ЕС. Так, рассчитывалось, что в течение первых трех лет с момента расширения, из бюджета ЕС на новые
страны должно было потратиться 40 млрд. евро ежегодно. При этом сами
новые члены должны были отдавать в бюджет единой Европы 15 млрд.
евро. Так что, старым членам Европейского союза новое расширение
обошлось в 25 млрд. евро ежегодно.
Таким образом, нельзя отрицать, что расширение, произошедшее
в начале XXI века, имело уникальный характер. Столь масштабные финансовые затраты, а также серьезные различия между странами во всех
сферах не мог не отразиться на внутреннем балансе Евросоюза.
Новое расширение потребовало проведения реформирования институтов Европейского союза и их работы. Однако если прежние расширения стимулировали рост европтимизма, что способствовало процессу
углубления интеграции и развитию ее по пути наднационального уплотнения полномочий институтов ЕС, то расширение на восток получило
иные последствия.
Несомненно, столь масштабное расширение потребовало изменения системы голосования, более масштабного использования принципа
голосования квалифицированным большинством.
Необходимая реформа вылилась в работу Конвента о будущем
Европы и межправительственной конференции, разрабатывавших текст
проекта Конституционного договора для Европы. Однако противоречия в
процессе работы этих органов союза отчетливо показали рост пронациональных взглядов среди лидеров стран ЕС. При этом кандидаты в члены
союза также активно выказывали свое недовольство проевропейским мировоззрением и отказывались поступаться национальными интересами в
рамках ЕС.
Эффект противоречия ярко проявил себя в процессе ратификации
проекта Конституции при ее провале на референдумах во Франции и Нидерландах, когда население этих стран в опросах евробарометра высказалось за недоверие к Евросоюзу.
Научный руководитель – старший преподаватель С. П. Куликов
70
БОЛОНСКИЙ ПРОЦЕСС: ГЕРМАНСКИЙ ОПЫТ
Ю. Ю. Карташова
Омский государственный технический университет
С 1 сентября 2009 г. в России вводиться в силу закон «О внесении
изменений в некоторые законодательные акты РФ (в части установления
уровней высшего профессионального образования)», поэтому необходимо
изучение международного опыта. Объектом исследования стал Болонский
процесс, предметом изучения – германский опыт. По вопросу выходит
обширная литература. В 1998 г. в Стокгольмском университете был дан
первый импульс Болонскому процессу, 46 стран стали его участниками.
Его цель создать основанную на научных достижениях европейскую экономику, способную конкурировать с американской. Процесс глобализации гонит капитал по мировым рынкам, специалисты должны следовать
за капиталом, поэтому необходимо повысить мобильность студентов в
Европе. На практике это означает перестройку обучения в высшей школе:
переход на две ступени (бакалавр-магистр) и введение кредитных зачётных единиц. Реформа позволит учиться постепенно, набирая кредитные
единицы в разных странах, делать перерывы в учебе, которые будут учитываться при переходе в другие вузы.
Болонский процесс развивается не на основе системы законодательных актов, а является продуктом политики конвергенции. Он не предусматривает изменение национальной системы образования. Страныучастники договорились, что будут признавать дипломы о высшем образовании друг друга, даже полученные ранее, но многие государства, по
мнению экспертов, воспользовались этим процессом для реформирования
национальных систем образования. Целью данной работы является показать опыт Германии, который представляет особую ценность, т.к. в России
система высшего образования построена по типу немецкой, основанной
на принципе Гумбольдта о взаимосвязи науки и образования, а немецкие
вузы на 75 % перешли на Болонскую систему.
21 октября 2008 г. в г. Омске прошла международная конференция
«Болонский процесс и национальная образовательная политика» организованная Филиалом Фонда Розы Люксембург (ФРГ) в РФ (Москва) и Российским общественным движением «Образование – для всех». Материалы
конференции стали источником для работы. Применены методы исторический, историко-сравнительный, историко-генетический. Эксперт Европейского парламента (Брюссель) Бернд Шнайдер, он рассказал о проблемах, с которыми столкнулась Германия при переходе на двухуровневую
систему высшего образования [1].
Первая проблема сокращение периода обучения в вузах. Классическая образовательная система в Германии заключалась в магистерской
71
или дипломной учебе, которая длилась 5 лет. Сейчас идет перестройка на
двухуровневую систему подготовки бакалавров, которая длиться 3 года,
т.е. примерно тоже содержание учебных дисциплин нужно успеть дать
студенту в более короткий срок. Из-за сокращения срока обучения снижается качество подготовки специалистов. Оценка европейскими экспертами реализации этих новых процессов, вскрыла, что в некоторых странах
пытаются за 4 года обучить тому, что обучали за более длительный срок,
но проверки выявили, что это невозможно.
Второй аспект этой проблемы – дефицит личностного развития специалиста если при таком темпе интенсивного обучения он вынужден 1214 часов тратить на усвоение учебного материала, у него не хватает времени на самосовершенствование вне стен университета, для того чтобы
развиваться как личность. Поэтому когда молодые специалисты приходят
на практику, они обладают определенными базами знаний, знают языки, у
них есть определенный набор практических знаний, но есть и серьезный
дефицит, они еще не умеют мыслить и образовывать контексты.
Сокращение сроков обучения в вузе снизил возраст молодого специалиста, этот процесс усилила реформа в школе. Сейчас в Германии сокращается время обучения в средней школе, осуществляется переход с 13
на 12 классовую систему образования. При этом не сокращается объем
материала, который школьники должны освоить. В 18-летнем возрасте
девушки и юноши попадают в университеты. После 3-х летнего обучения
на курсе бакалавра, примерно в 20-21 год, они уже получают 1-й диплом о
высшем образовании. В прошлом выпускники немецких университетов
были в возрасте примерно 27 лет. Современный молодой человек хотя и
получил достаточный объем знаний, но у него нет еще личностной зрелости, которая требуется для начала практической работы. Проблемы, которые здесь возникают, в первую очередь для будущего работодателя, будь
то бизнес или административная управленческая структура.
Общая задача для Европы заключается в том, чтобы создать такую
систему образования, которая с одной стороны по качеству не уступала
бы старой системе, основанной на магистерском курсе, но одновременно
бы обеспечивала также коммуникацию и мобильность молодых людей,
будущих трудовых кадров на общеевропейском уровне. Однако не всегда
и не для каждого государства экономически выгодна такая мобильность.
Так современная Россия нуждается в высококвалифицированных кадрах,
однако их отток из страны продолжается. На наш взгляд, поиски путей
дальнейшего развития системы образования будут продолжаться.
______________________________
1. Режим доступа: http://www.smolin.ru
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. М. Т. Когут
72
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ X – ПЕРВОЙ
ПОЛОВИНЫ XIX В.
РОЛЬ КУЛЬТА БОРИСА И ГЛЕБА В СТАНОВЛЕНИИ
ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И УКРЕПЛЕНИИ ПРАВЯЩЕЙ
ВЛАСТИ
С. Д. Тропина
Красноярский государственный педагогический университет
Использовать сложившийся на Руси культ Бориса и Глеба для решения важнейших политических задач князья начали еще в XI веке. Первые
литературные тексты о Борисе и Глебе появляются во времена и при поддержке Ярослава Мудрого в «Сказании о распространении христианства
на Руси».
При подготовке «Сказания», Ярослав заботился об укреплении собственной власти и статуса Русской православной церкви. Именно поэтому
в последнем разделе «Сказания» появляется повесть о Борисе и Глебе,
малолетних братьях Ярослава, убитых в войне за власть. Автор повести
осуждает братоубийцу Святополка и прославляет Ярослава как достойного правителя, отомстившего за смерть своих малолетних братьев. Хотя
византийская церковь отказала Ярославу в канонизации княгини Ольги,
варягов-христиан и Владимира, она не могла отказать в канонизации безвинно убиенных Бориса и Глеба. Вопрос канонизации братьев был для
Ярослава наиболее существенным. Борис и Глеб были признаны святыми.
После смерти Ярослава Мудрого борьба между князьями за киевский
престол только усилилась. Против одного из претендентов - Святополка
Изяславича – была организована коалиция. Святополку нужны были серьезнее факты, доказывающие его бесспорное право на власть. Поэтому
Святополк обращается к своему церковному союзнику – Нестору. Нестор
был уважаем человеком и с его мнением считались. А киевскому князю
необходимо было срочно одним ходом решить две проблемы: примирить
князей и напомнить им о праве наследования киевского престола. В то же
время нельзя было явно проводить политику Святополка. Поэтому сюжет
был выбран известный.
Нестор начинает «Чтение о Борисе и Глебе» издалека, поднимая тему
борьбы добра и зла, бога с дьяволом. Это дьявол внушил Святополку
убить своих братьев, но полная покорность Бориса и Глеба старшему брату расстроила козни дьявола и спасла христианскую веру на Руси. Устами
Бориса и Глеба, принявших мученическую смерть от Святополка, Нестор
провозглашает незыблемость принципа старшинства среди русских кня73
зей и осуждает всякое неповиновение старшему в роде. Все преступления
Святополка Нестор объясняет кознями дьявола.
В конце XI века культ Бориса и Глеба принял на Руси широкий характер. Нестор знал об этом и умело использовал в своем повествовании.
Чем сильнее Нестор подчеркивает святость Бориса и Глеба, тем сильнее
осуждает непокорность князей старшему, которые не желают следовать
примеру братьев-мучеников.
Данное произведение Нестора было ориентировано на внутреннюю
аудиторию и выполняло ряд политических задач. Во-первых, Святополк
обосновал свое право на власть, а любые сговоры против него определялись как преступные. Во-вторых, «Чтение» смягчило народные настроения против Святополка.
После смерти Святополка Изяславича в 1113 году киевский престол
занял Владимир Мономах. Он принял ряд комплексных мер по укреплению своей собственной власти, а также для снижения количества междоусобных войн князей. Он сознательно занимался укреплением культа Бориса и Глеба на Руси. В 1115 году Владимир торжественно отметил сотую
годовщину смерти Бориса и Глеба. В связи с этим появилось новое литературное произведение – «Сказание о Борисе и Глебе». «Сказание» затмило в глазах современников и последующих поколений русских читателей
«Чтение о Борисе и Глебе» Нестора.
В основу своего произведения автор положил летописную «Повесть
о Борисе и Глебе», умело ее развив и дополнив лирическими вставками и
драматическими диалогами. В результате он по-новому воссоздал образы
обоих князей.
«Сказание о Борисе и Глебе» в отличие от «Чтения» Нестора не ограничивается только выражением идеи необходимости послушания
младших князей в отношении старших. «Сказание» утверждает культ
Бориса и Глеба, как защитников Русской земли от всех врагов.
Воздействие «Сказания о Борисе и Глебе» на русских читателей было
настолько сильным, что данное литературное произведение в течение ряда столетий, вплоть до XVIII века, интенсивно переписывалось и дошло
до нас в немалом количестве списков.
Вопросы о времени создания произведений Борисо-Глебского цикла,
о характере их соотношений, оценка их как литературных произведений и
как исторических источников тесно взаимосвязаны. Несмотря на большую литературу о Борисо-Глебском цикле, ни один из этих вопросов не
может считаться до настоящего времени окончательно решенным. Однако
киевские князья, умело использовав это культ, смогли отстоять независимость Русской православной церкви и как могли сдерживали все увеличивающуюся раздробленность Руси.
Научный руководитель – канд. филол. наук, доц. А. В. Михайлов
74
ВЛИЯНИЕ ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИХ ОЖИДАНИЙ КОНЦА XV
ВЕКА НА РУССКУЮ ИКОНОГРАФИЮ СТРАШНОГО СУДА НА
ПРИМЕРЕ СЮЖЕТА ЗМЕЯ МЫТАРСТВ
А. А. Астафьева
Поморский государственный университет
К сожалению, в отечественной исторической науке использование
визуальных исторических источников не получило широкого распространения. По крайней мере, данное утверждение справедливо по отношению
к иконописи.
В 7000 г. от сотворения мира на Руси ожидали конца света. Мнение о
том, что второе пришествие свершится по истечении седьмого тысячелетия, было общепринятым и основывалось на периодизации истории по
семи дням творения, когда тысячелетие уподоблялось одному «божественному дню». Эсхатологические ожидания оказали мощное влияние на
сознание средневекового человека и нашли отражение в различных текстах, в том числе и в иконографии.
В XV в. появляется уникальный русский иконографический сюжет
змея мытарств, не встречающийся ни в византийском, ни в западном искусстве.
В основе сюжета мытарств (станций, на которых душа отчитывается
во всех прегрешениях, совершенных ею во время земной жизни) лежит
«Сказание Блаженной Феодоры», но образ змея мытарств отсутствует в
русской книжности. В.К. Цодикович предполагает, что этот сюжет «образован наложением христианских мытарств на языческий образ змеядрева» [3]. Мы не разделяем этой точки зрения, так как иконы и настенные росписи являлись строго регламентированным видом искусства, и
должны были иметь защитные механизмы от проникновения языческих
мотивов. Нам представляется весьма сомнительным предположение, что в
XV в. после пяти веков бытования христианства на Руси в сферу иконографии прорываются языческие мотивы.
Змей мытарств достаточно часто изображается с птичьей головой. На
новгородской иконе середины ХV в. из собрания ГТГ у него охристая куриная голова с клювом, примыкающим к пятке Адама. Можно провести
параллель между этим сюжетом и образом всадника, коня которого за
заднюю ногу кусает змей. Этот образ встречается в 49-й главе Бытия, а
также в апокрифическом «Откровении Мефодия Патарского», где конь
трактуется как вера, «пята» коня – как судный день, змей – как антихрист.
А.Л. Юрганов предполагает, что существует взаимосвязь между этим ветхозаветным образом и всадником московского герба [4]. Рассматривая
изменения изображения всадника на печатях, исследователь приходит к
75
выводу, что первоначально этот образ имел исключительно эсхатологическое содержание, которое впоследствии отошло на второй план. После
того, как в 1492 г. не наступил Страшный суд, змей на печатях перестает
кусать коня за заднюю ногу, но напротив сам поражается копьем в пасть.
Мы допускаем возможность проведения параллелей между образом
Адама, склонившегося у божественного престола в молитве за все человечество и образом души из апокрифического «Откровения апостола Павла», предстоящей перед тем же престолом. В апокрифе речь идет о частном суде, ожидающем каждую душу непосредственно сразу после смерти.
А.Я. Гуревич называет это малой эсхатологией (индивидуальная посмертная судьба каждого отдельного человека, частный суд) в противоположность большой (судьба всего человечества после второго пришествия,
Страшный суд) [2]. Иными словами, образ души, предстоящей перед престолом, есть частный случай или образ малой эсхатологии, а Адам – общий случай, символ всего человечества или образ большой эсхатологии.
Сюжет мытарств напрямую связан с малой эсхатологией, так как каждая душа в процессе их прохождения дает отчет о совершенных ею в
течение земной жизни грехах. Появление во второй половине ХV в. на
иконах Страшных судов змея мытарств свидетельствует о сближении
большой и малой эсхатологий. Этой же точки зрения придерживается и
А.И. Алексеев, полагающий, что «сюжет «змея мытарств» находит свое
объяснение в ситуации обострения эсхатологических ожиданий XIV –
XV вв.» [1]. Кроме того, сближение большой и малой эсхатологий подтверждается и параллелями, которые можно провести между фигурой
предстоящего Адама и душой из «Откровения апостола Павла».
Итак, мы считаем, что на иконопись оказал воздействие рост эсхатологических ожиданий, имевший место в XV в. Появление нового сюжета,
свидетельствующего о сближении большой и малой эсхатологий, позволяет сделать вывод, что в XV в. происходит некий сдвиг в сознании человека, в его восприятии жизни и смерти: теперь собственная смерть соотносится со смертью общемировой.
______________________________
1. Алексеев А.И. Под знаком конца времен: очерки русской религиозности конца ХІV – начала ХVІ вв. – СПб., 2002. – С. 88.
2. Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. – М., 1989.
3. Цодикович В.К. Семантика иконографии Страшного Суда в русском искусстве ХV – ХVІ веков. – Ульяновск, 1995. – С. 25.
4. Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры. – М.,
1998. – С. 313.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Коротаев.
76
СОЗДАНИЕ ОРЕНБУРГСКОГО ГУБЕРНСКОГО ПРАВЛЕНИЯ
Е. В. Абакумов
Орский гуманитарно–технологический институт
Создание и развитие губернской формы управления в Оренбурге было тесно связано с государственными преобразованиями середины и второй половины XVIII века. Оренбург был основан 19 (30) апреля 1743 года.
Первая крепость была заложена 31 августа 1735 на месте нынешнего Орска. В 1744 году Оренбург стал центром Оренбургской губернии, в результате чего возникла необходимость организации местного управления.
Потребность в организации системы губернского управления возникает с
момента формирования абсолютной монархии для передачи на местный
уровень исполнительных функций власти. Таким образом, выстраивалась
иерархия строго подчиненных центру административно-управленческих
институтов. История создания губернского правления в Оренбургском
крае показывает, как на практике происходило создание новых органов
власти, с какими проблемами сталкивалось самодержавие, создавая губернскую организацию.
В 1775 году Екатерина II принимает новое для Российской империи
«Учреждение для управления губерний». По данному «Учреждению»
проводится областная реформа, которая преследовала охранительные и
фискальные цели. Вместо ранее существовавшего деления территории
России на губернии, провинции и уезды вводилось двухчленное деление
на губернии и уезды. Однако на деле получилась более запутанная система управления. В 1781 году Екатерина II составила новое расписание губерний. Оно разделило Российскую империю на 40 губерний, из которых
предполагалось образовать 20 наместничеств. Приблизительно на каждое
наместничество приходилось по две губернии. Каждые два-три наместничества были объединены под властью одного генерал-губернатора. Такой
порядок позволял усилить контроль за состоянием губерний, не прибегая
к значительному увеличению штатов.
По новому расписанию, 23 декабря 1781 года Оренбургская губерния
как самостоятельная административная единица была упразднена и на
правах области в составе четырех уездов (Оренбургский, Верхнеуральский, Бузулукский и Сергиевский) вошла в новоучреждённое Уфимское
наместничество, а резиденция главных начальников Оренбургского края
временно переместилась из Оренбурга в Симбирск — до постройки в
Уфе, ставшей центром наместничества, необходимых казённых и присутственных мест.
С восшествием на престол Павла I происходит временное укрупнение ранее созданных наместничеств. По указу от 12 декабря 1796 года «О
новом разделении государства на губернии» все наместничества были
официально переименованы в губернии. В 1796 году Оренбургская губер77
ния выходит из состава Уфимского наместничества, а Оренбург становится областным городом (Дело об изменении административно территориального деления Оренбургской губернии, л. 3). Следовательно, сразу возникала необходимость в создании соответствующих местных
административных органов. Губернским органам придавалось особое значение: «Губернское правление есть высшее в губернии место, управляющее оною в силу законов, именем Императорского Величества» (Учреждение для управления губерний). Новым органам губернской власти
делегировались исполнительные функции на местах.
Оренбургское губернское правление появилось не сразу. Серьезные
затруднения возникли с переездом представительных органов из Уфы в
Оренбург. Первоначально было даже неясно, куда переедет губернское
правление, так как в документе от 12 декабря 1796 года не говорилось о
его переводе в Оренбург (Дело о перемещении казенных губернских учреждений из города Уфы в город Оренбург, л.2). Лишь в указе от 26 марта
1797 года было приказано переехать всем присутственным местам из города Уфы в город Оренбург (Там же, л.4).
Переезд оказался очень сложным, затратным. По расчетам губернского правления эти затраты составили 1098 рублей (Там же, л.10). Помимо этого приостанавливалось на время переезда все делопроизводство,
что естественно негативно сказывалось на управлении губернией. 13 марта 1797 года все представительные органы добрались до Оренбурга. Но
как видно из рапорта губернского правления в Сенат, все постановления
по поводу распределения присутственных мест по казенным зданиям исполнить было просто невозможно. Новый губернский город, не отвечал
требованиям центра губернии. В первую очередь, это связано с тем, что в
Оренбурге отсутствовали казенные здания для переехавших присутственных учреждений (Там же, л.16). Помимо этого, сам город не подходил на
роль губернского города, о чем свидетельствуют и донесения, осматривающих Оренбург в 1800 году сенаторов Лопухина и Спиридонова, которые писали об отдаленности Оренбурга от всех остальных уездов и о бедности местного населения (Дело о переезде губернского управления из
города Оренбурга в город Уфу, л.12). Такие серьезные причины послужили причиной перевода присутственных мест обратно в Уфу, 10 декабря
1800 года Павел I подписывает указ о переводе губернских присутственных мест из Оренбурга в Уфу, но «высочайше неблаговалил и повелел
остаться по-прежнему губернским городом - Оренбург» (Дело об оставлении центра губернии в городе Оренбурге, л.2). Таким образом, Оренбург
оставался губернским городом, но без присутственных мест. 17 июня 1802
года на заседании губернского правления был заслушан рапорт о закрытии оного правления и других присутственных мест и переезде одного за
другим в Уфу (Дело о переводе губернского управления из города Оренбурга в город Уфу, л.1-10).
Оренбургское губернское правление по существу оказалось преемником Уфимского наместнического правления. Правление выполняло ис78
полнительную, полицейскую и распорядительную функцию. Правление
должно было следить за исполнением законов, «чинить взыскание со всех
непослушных, сохранять благонравие, порядок, мир и тишину» (Учреждение для управления губерний).
Трудности, связанные с созданием Оренбургского губернского правления показали необходимость учитывать региональные особенности при
формировании как новых административно-территориальных единиц, так
и органов управления ими. Губернская система рассматривалась в императорской России как основа системы местного управления, её совершенствованием и развитием занимались лично монархи, добиваясь создания
строгой бюрократической структуры на уровне губернии.
__________________
1. Дело о перемещении казенных губернских учреждений из города
Уфы в город Оренбург, 1797 – 1800 гг. – Государственный Архив Оренбургский Области (ГАОО). Ф.6, оп. 1, Д. 58.
2. Дело о переезде губернского управления из города Оренбурга в
город Уфу. – ГАОО. Ф.6, оп. 2, Д. 587/1.
3. Дело об изменении административно территориального деления
Оренбургской губернии. – ГАОО. Ф.6, оп. 1, Д. 46.
4. Дело об оставлении центра губернии в городе Оренбурге, 7 декабря – 10 декабря 1800 г. – ГАОО. Ф.6, оп. 2, Д. 663.
5. Дело о переводе губернского управления из города Оренбурга в
город Уфу», 8 июня – 15 декабря 1802 г. – ГАОО. Ф.6, оп. 2, Д. 763/2.
6. Новое расписание губерний. 1781 год. ПСЗ. Т.XXI. № 15107.
7. Учреждение для управления губерний // Политическая история
России. Хрестоматия (1995)/ Сост.: Коваленко В.И., Медушевский А.Н.,
Мощелков Е.Н. - М: «Аспект Пресс».
ИСТОРИЯ РУСИ В «ИСТОРИИ НАРОДА ПОЛЬСКОГО»
АДАМА НАРУШЕВИЧА
Н. Г. Федина
Новосибирский Государственный Педагогический Университет
Адам Станислав Нарушевич (Adam Stanisław Naruszewicz, 1733 –
1796) – один из наиболее видных представителей польской историографии эпохи Просвещения. Свой главный труд - «Историю народа польского» («Historya narodu polskiego») Нарушевич написал по поручению короля Станислава II Августа Понятовского, пользуясь денежной поддержкой
со стороны российской императрицы Екатерины II после его назначения
смоленским епископом. Возможно, поддержка Екатерины повлияла на его
взгляды в отношении России и российской истории.
Нарушевич сумел произвести критическую переоценку исторических
фактов. Его можно справедливо считать родоначальником критического
79
метода в польской исторической науке. Его «История народа польского»
(«Historya narodu polskiego») неоднократно переиздавалось. Для исследования историографического наследия Нарушевича нами использовалась
публикация этого труда, изданная в 1856 г. в Варшаве. В России эта работа до сих пор мало изучена – вероятно, в связи с отсутствием её перевода
на русский язык.
Упомянутый труд Нарушевича содержит авторскую интерпретацию
истории Польши в древности и средневековье. В него также включены
фрагменты, посвященные истории соседних с Польшей государств. Особое внимание автор уделяет взаимоотношениям Польши и Руси. Его привлекают вопросы, связанные с проблемами этногенеза славян, польский
автор рассуждает о происхождении этнонима «Русь». Нарушевич описывает народы, проживающие на территории Руси, деятельность первых
русских князей (Рюрика, Олега, Игоря, Владимира), их войны с Константинополем, печенегами, польскими князьями. В «Истории народа польского», использованы в качестве источников работы польских историков
эпохи Возрождения Яна Длугоша (1415 – 1480 гг.) и Мартина Кромера
(1512 – 1589 гг.), «Повесть временных лет» монаха Киево-Печерского монастыря Нестора, а также труды писателей раннего средневековья: византийского историка VI в. Прокопия Кесарийского и остготского историка
Иордана (ум. ок. 552 г.), Бертинские анналы епископа г. Труа Пруденция,
а также записки византийского императора Константина VII Багрянородного (905 – 959 гг.).
Нарушевич внес огромный вклад в развитие исторической науки своего времени и во многом определил дальнейшие пути её развития. «История народа польского» является значимым историческим трудом не только для польской историографии XVIII века, но и для современных
российских исследователей как образец восприятия русской истории с
точки зрения представителя европейской культуры эпохи Просвещения.
Научный руководитель: канд. ист. наук, доц. Д. В. Карнаухов
80
ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О ЯКУТИИ В КИТАЙСКИХ
ИСТОЧНИКАХ (XVII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА)
Н. Т. Терентьева
Институт гуманитарных исследований
и проблем малочисленных народов Cевера СО РАН
Восточная Сибирь, в частности Якутия, культура ее народов,
населяющие обширную территорию, являются предметом постоянного
исследования многих российских и зарубежных ученых. Начало изучения
положили исследования ученых XVII в. А. Каменского Дружика, И.
Идеса, Ю. Крижанича, Н. Витзена и других, не менее известных ученых.
Далее последовали экспедиции, целью которых были описание
неизвестной тогда Сибири, новых сухопутных и речных путей для
достижения Америки и Японии, изучение Камчатки и Курильских
островов, собирались путеводные заметки о флоре и фауне, а также их
редкие на то время образцы, записывался фольклор народов и их
традиции. С появлением первых форпостов начинается общероссийская
история Сибири и, в частности, Якутии.
Для изучения прошлого этих народов существуют большие
трудности вследствие отсутствия у них письменной истории. Но в свое
время еще А. Ф. Миддендорф отмечал сходство тунгусов Якутской
области и их быт с китайскими тунгусами. Л.И.Шренком в ходе его
путешествия по Амурскому краю подмечены сходства в элементах
одежды, домашней утвари, ведении хозяйства амурских эвенков, гиляков,
ольчей. Н. Я. Бичурин в своих переводных трудах указал сходство
народов Центральной Азии и Севера-востока Азии, предложил
отождествление этнонима «курыкан» с китайским этнонимом «гулигань»
и считал их предками якутов.
В связи с этим, китайские источники представляют особый интерес.
В последнее время, в связи с переосмыслением взглядов и подходов к историческому процессу в нашем обществе, китайский источник приобретает особое значение.
В работе рассматриваются знания и представления китайцев XVIIпервой воловины XIX века о истории и культуре Якутии, китайские
источники, содержащие сведения о культурном взаимодействии Китая с
народами данной области Сибири.
Научный руководитель – д-р ист. наук А. А. Борисов
81
О ФУНКЦИЯХ СЕКРЕТАРЕЙ
ПО ГЕНЕРАЛЬНОМУ РЕГЛАМЕНТУ 1720 Г.
В. В. Медведева
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
Появление секретарей в России приходится на время царствования
Петра Великого; Генеральный регламент 1720 г. официально фиксировал
названия секретарских должностей и их функции.
Можно выделить две категории секретарских должностей по Генеральному регламенту. Первую категорию составляют работники, выполнявшие технические функции по обеспечению сохранности документов,
их транспортировке, копированию, материально-техническому обеспечению. В данную группу включены копиисты (переписывали документы,
отправленные из канцелярии), вахмистры (выполняли обязанности курьера, доставляли письма на почту и на подпись членам коллегии), актуариусы (следили за наличием и расходом бумаги, дров, воска, свечей, канцелярских принадлежностей).
Во вторую категорию предлагается включить секретарские должности, наделенные разного рода аналитическими функциями по работе с
документами. К этой категории можно отнести секретарей коллегий (записывали документ в настольный реестр «Невершенных дел», готовили
устный доклад к рассмотрению дела на заседании присутствия, составляли проект документа, обеспечивали контроль исполнения документов
(«Вершенные дела»), канцеляристы (оформляли проект ответного документа, готовили документ к отправке), коллежские регистраторы (обеспечивали регистрацию документов).
Таким образом, в период правления Петра I в России происходит
оформление секретарских должностей, формулирование требований к
секретарям различных категорий, разрабатываются и нормативно регламентируются выполняемые ими функциональные обязанности.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Л. А. Бунькова
82
ТОМСКИЙ ПЕХОТНЫЙ ПОЛК В 1808-1812 ГГ.:
ПЕРЕДИСЛОКАЦИЯ И СТРАТЕГИЧЕСКОЕ РАЗВЁРТЫВАНИЕ
В. В. Панфилов
Сургутский государственный университет
В 2008 г. исполнилось 200 лет со дня вывода пяти сибирских полков
из Сибири – участников Отечественной войны 1812 г. В представленной
работе впервые в российской исторической науке делается попытка комплексного рассмотрения передислокации Томского пехотного полка и его
размещения у западной границы Российской империи.
На момент начала передислокации сухопутных сил все регулярные
полки Западной Сибири входили в состав 24-й дивизии генераллейтенанта Г.И. Глазенапа. До реформы 1811 г. все пехотные полки русской армии именовались мушкетерскими, в т.ч. и Томский полк.
24 июня 1808 г. сибирский генерал-губернатор И.Б. Пестель получает отношение военного министра А.А. Аракчеева, в котором содержалось
повеление императора Александра I о выводе из Сибири пяти регулярных
полков «до границы Пермской губернии по занятии тех пунктов линии, с
коих выводятся теперь полки» [1]. В донесении от 18 июля 1808 г. военному министру А.А. Аракчееву И.Б. Пестель писал, что получил указ императора «о выводе из Сибири двух драгунских, двух мушкатерских и 1
егерьскаго полков» [2].
27 июля 1808 г. И.Б. Пестель издал специальную инструкцию «О довольствии и препровождении следующих из губерний Тобольской и Томской полков» к Казани, где содержались наказы губернаторам этих губерний о содержании полков и указывались маршруты следования всех 5
сибирских полков по территории Сибири [3]. Однако сибирский генералгубернатор И.Б. Пестель на основе донесения генерал-лейтенанта Г.И.
Глазенапа констатировал неготовность Томского мушкетерского полка, от
которого «по отдаленности сведения еще не получено». Томскому мушкетерскому полку до назначенных пунктов предстояло идти 2720,5 верст
за 167 дней. Численность Томского мушкетерского полка, выступившего
1808 г. в поход, была 1951 человек. Из них штаб-офицеров – 7, оберофицеров – 28, унтер-офицеров – 120, рядовых – 1532, нестроевых – 264
человека [4].
В ордере провиантскому комиссионеру Симанову от 4 августа 1808 г.
И.Б. Пестель сообщает о сроках вывода полков к Казани в августе 1808 г.,
где говорилось, что Томский мушкетерский полк выступает в поход из
Барнаула и его окрестностей 15 августа [5]. В назначенный срок Томский
мушкетерский полк вместе с другими сибирскими полками начал движение на запад, что можно считать первым этапом передислокации регулярных полков из Сибири (второй этап проходил в 1810-1811 гг.). Таким об83
разом, к середине февраля 1809 г. полк передислоцировался в Казанскую
губернию, затем сибирские полки продолжили движение на запад.
Главную роль в процессе вывода пяти сибирских полков играло
высшее командование войск в Сибири: в лице генералов А.А. Скалона и
Г.И. Глазенапа. Первый осуществлял «начальство» над полками в период
их отхода к назначенным местам дислокации, а второй – во время расположения сибирских полков непосредственно в Сибири. Руководство войсками в этом тяжелом походе было поручено генерал-майору А.А. Скалону, который с блеском совершил «зимний поход» 1808-1809 гг. и привел
подчиненные ему полки в Волынскую губернию. За это он был представлен к ордену Св. Владимира 3-й степени [6].
Сведений о дальнейшем пути Томского полка в сторону западной
границы Российской империи недостаточно. Известно, что 14 сентября
1809 г. он прибыл в Галицию, где пробыл до 9 октября 1809 г., вернувшись в Волынскую губернию [7]. Во время этого похода в Галицию 12
апреля 1809 г. шефом полка был назначен генерал-майор П.Г. Лихачев,
ставший в 1811 г. командиром 24-й пехотной дивизии в составе 6-го пехотного корпуса. Он сразу начал обустройство Томского мушкетерского
полка на новых местах квартирования, осуществляя стратегическое развертывание для отражения возможного вторжения врага [8]. Уже позже в
Бородинском сражении 1812 г. П.Г. Лихачев со своей дивизией героически защищал батарею Раевского и был взят французами в плен. И Томский полк покрыл себя славой в этом бою, отразив многочисленные атаки
противника.
______________________________
1. Государственный архив Омской области (ГУ ГАОО). Ф. 2. Оп. 1.
Д. 116. Л. 45.
2. ГУ ГАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 116. Л. 45.
3. ГУ ГАОО. Ф. 11. Оп. 1. Д. 4. Лл. 201-201 об.
4. Ростов Н. Д. Земли Алтайской верные сыны: из истории доблести
и чести воинской сибирских полков. – Барнаул, 2003. С. 20-22.
5. ГУ ГАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 116. Л. 45.
6. Михайловский-Данилевский А.И. Император Александр I-й и его
сподвижники в 1812, 1813, 1814, 1815 годах. Военная галерея Зимнего
дворца. Жизнеописания [А.А. де-Скалон]. В 6 т. Т. 4. – СПб, 1846. С. 2-3.
7. Дмитриев М. Краткая хроника 39-го пехотного Томского Его Императорского Высочества Эрц-герцога Австрийского Людвига-Виктора
полка. - Козлов, 1910. С. 12-13.
8. Безотосный В.М. Лихачев // Отечественная война 1812 г. Энциклопедия. – М., 2004. С. 424.
Научный руководитель - канд. ист. наук, доц. О. А. Задорожняя
84
К ВОПРОСУ ОБ ИНТЕРВЕНЦИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
В ТУРЦИЮ В 1832-1833 ГГ.
Д. А. Бакшт
Красноярский государственный педагогический университет
В представленной работе силовое вмешательство со стороны России
в конфликт внутри Османской империи между султаном Махмудом II и
его вассалом Мухммедом-Али, правителем Египта и Аравии определяется
термином «интервенция». Интервенцией принято называть в международном праве вмешательство одного или нескольких государств (в данном
случае Россия) во внутренние дела другого государства (Османская империя). В отечественной литературе употребляются другие термины: военная помощь Турции [1], Босфорская экспедиция [2] и др. Все они, безусловно, верны и могут вполне использоваться, однако они не до конца
раскрывают суть процесса. Поэтому одна из ключевых проблем работы –
уточнение терминологии.
Говоря о термине «интервенция» применительно к вмешательству
Николая I в междоусобицу внутри Османского государства, подразумевается нечто более широкое, нежели отправка экспедиционных войск. Здесь
мы имеем дело с целым комплексом предприятий русского правительства,
и кроме военной интервенции (непосредственно сама операция) присутствует интервенция дипломатическая.
По времени она, естественно, была шире самой экспедиции: дипломатическое вмешательство предшествовало операции, длилось на всем
протяжении ее и продолжалось после окончания миссии русских вооруженных сил. Несомненным представляется нераздельность этих процессов, невозможно говорить об интервенции не упомянув, о деятельности
графа Н.Н. Муравьева, равно как и о подписании Ункяр-Искелесийского
русско-турецкого союзного договора 1833 г.
Следовательно, предметом исследования является акт вмешательства
(дипломатического и военного) России во внутренние дела Османской
империи, хронологические рамки которого ограничиваются с ноября 1832
(отзыв консула в Александрии и отправка туда Н.Н. Муравьева) по июль
1833 г. (подписание русско-турецкого трактата и вывод войск).
Объединяя одним термином рассматриваемое явление, мы видим
своей основной целью выявить роль военно-дипломатического вмешательства Российской империи во внутренние дела Османского государства в нескольких плоскостях. Во-первых, значение в первую очередь данного акта для самой России и ее внешней политики в Балканском регионе.
Во-вторых, оценка интервенции в рамках т.н. «Священного Союза» (к
тому времени союз трех восточноевропейских абсолютистских держав –
Российской и Австрийской империй и Прусского королевства).
85
Работа имеет историографический характер, поэтому анализ историографии рассматриваемого вопроса является обязательной составляющей.
Подводя итоги, мы можем говорить, во-первых, о характеристике
рассматриваемого явления новым термином (интервенция). Во-вторых,
была сделана попытка уточнить хронологические рамки интервенции.
___________________
Губер А.А., Ким Г.Ф., Хейфец А.Н. Новая история стран Азии и Африки. Изд. 3-е. М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1982. - С. 190.
Золотарев В.А., Козлов И.А. Три столетия российского флота. XIX–
начало ХХ вв. М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: ООО «Издательство
«Полигон», 2004. – С. 201.
Научный руководитель — канд. ист. наук, доц. А.С. Вдовин.
ПРИЧИНЫ И ЦЕЛИ ХИВИНСКОГО ПОХОДА 1839 Г.
О. В. Юркова
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
Официальной причиной Хивинского похода 1839 г. (похода
В.А.Перовского) было освобождение русских. Захват русских пленников
и продажа их в рабство в Хиву были настоящим промыслом для казахских
барымтачей. Для возвращения захваченных в плен в Казахскую степь посылались муллы, оказывалось давление на ханов, выделялись деньги на
выкуп, захватывались в заложники однородцы виновных. В 1839 г. петербургские власти согласились с предложением оренбургского военного
губернатора В.Ф.Перовского об организации военного похода против Хивинского ханства. По его мнению, «одно наказание виновных и освобождение русских пленных нисколько не обеспечит России то, что Хива не
прекратит нападения на российские границы». Поэтому предполагалось
заменить хивинского хана кем-либо из степных казахских султанов. Кроме того, планировалось провести геологические и геодезические изыскания.
Хивинский поход был организован в тот период, когда позиции России в Степи усиливались, и количество похищаемых с линии людей резко
уменьшилось. Поэтому официально озвученные цели похода вызывали
сомнения даже у современников тех событий. П. Гроссул-Толстой писал,
что Хива «заграждает России кратчайший путь в Индию». М. Иванин в
качестве одной из целей похода указывал установление торговых отношений и путей сообщений с Индией [1].
86
Существующие источники и анализ международных отношений того
времени позволяют прийти к заключению, что Хивинский поход был обусловлен целым комплексом факторов, среди которых освобождение русских рабов было важной, но далеко не основной причиной.
______________________________
1. Гроссул-Толстой П. Дела русского оружия и политики в Средней
Азии. По поводу войны России с Хивою. Одесса, 1871. С. 7; Иванин М.
Описание зимнего похода в Хиву в 1839-1840 гг. СПб., 1874. С. 120.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. С.В. Горбунова
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИЯ ПО ТЕМЕ «ЭПОХА
ПРАВЛЕНИЯ БОРИСА ГОДУНОВА»
Е. А. Филипчик
Томский государственный университет
Эпоха правления Бориса Годунова вызывает различные отклики со
стороны историков многих поколений. Благодаря количественному анализу и типологическому подходу можно сделать вывод об актуальности
изучения той или иной проблемы по данной тематике, определить тенденции развития в современное время. В основу данной работы положено
исследование работ около 90 авторов и создана классификация историографии по проблемному принципу, в соответствии с которой были выделены основные темы по изучению периода правления Бориса Годунова:
1)социально – экономическая, 2)политическая 3) духовная, культурологическая, 4) междисциплинарные исследования. В рамках данного исследования не были рассмотрены энциклопедии, научно – популярные, художественные произведения, историографические работы, учебники, а
также обобщающие труды, где период правления Бориса Годунова представлен комплексно. Для определения особенностей изучения темы в разные периоды времени выделены 3 ключевых историографических периода: дореволюционный, советский, современный (постсоветский).
Центральным вопросом изучения в социально – экономической сфере во все периоды являлась проблема закрепощения крестьян. В дореволюционную эпоху над ним работали М. Н. Погодин и С. М. Адрианов. В
советское время - Б. Д. Греков, Р. Г. Скрынников, В. И. Корецкий, А. Л.
Шапиро, Петрухинцев, Бычкова М. Е. и Е. И. Колычева. В этот же период
значительную роль в изучении класса служилых землевладельцев внесли
работы С. Б. Веселовского, а монография С. М. Каштанова даёт довольно
широкую картину финансовой системы того периода. В настоящее время
замечена тенденция изыскании новых источников. Над этим работают
такие специалисты, как З. Дмитриева и В. Б. Павлов-Сильванский.
87
В политической сфере можно выделить пять аспектов, которые чаще
всего изучались историками разных времён. Это прежде всего характер
самой государственной власти (труды И. М. Дьяконова, И. Д. Беляева, Д.
С.Лихачёва, В. Б. Кобрина, Ю. Л. Проценко), политические институты
того времени (Л. В. Черепнин, А. С. Козач, И. В. Минникес), внешняя политика (Э. Э. Ухтомский, Д. В. Лисейцев, Б. Н. Флоря, Е. В. Кусаинова, О.
Б. Дёмин, Н. П. Лихачёв и Н. Мархоцкий), государев двор (Павлов А. П.,
Солодкин Я. Г). Многие авторы рассматривают смерть царевича Дмитрия
как событие политического характера (Д. Гутнов, В. Б. Сапунов, Л. О.
Таймасова, О. Усенко, С. Э. Цветков). Другие политические аспекты рассматривали Е. Б. Ежуков, А. П. Хорошкевич, В. Ф. Крайдёнов, А. Л. Станиславский, А. Е. Бурсон, А. Головатенко, Ю. М. Эсхин, И. Граля.
К культурологической тематике отечественной историографии следует отнести, прежде всего, религиозную проблематику (А. П. Щапов, Я.
Г. Солодкин, О. Кошкина, А. П. Богданов, А. В. Кретов, игумен Феофилакт (Моисеев), Д. Джираудо, В. Ю. Крутецкий, Н. В. Синицына, изучение ментальности того периода (Л. Н. Пушкарёв). М. Е. Шалак исследовала в своей диссертации проблемы общественной мысли.
Субдисциплинарные исследования особенно характерны постсоветского времени. Среди нумизматов выделяются С. И. Розанов и А. С.
Мельникова. М. Н. Тихомиров впервые опубликовал монографию по исторической географии того периода, а С. О. Прокофьев подошёл к проблеме смерти царевича Дмитрия с психологической точки зрения. Известный историк И.Забелин в своей монографии показал домашний быт
царской семьи. В современное время личность Бориса Годунова является
предметом исследования для В. И. Ульяновского, Д. Антонова, М. Л.
Шмыковой, А. Н. Пугачёва, А. В. Лаврентьева, А. Широкорада.
Результаты проделанной работы наглядней всего проследить по нижеприведённой таблице.
Дореволюционный
период
Советское время
Современное время
Социальноэкономическая
11 %
Политическая
Кул
ьтурологическая
17%
Междисциплинарные исследования
17
55%
5%
11%
31
14%
%
47%
37%
8%
47%
%
88
В дореволюционный период наиболее популярной для изучения была личность Бориса Годунова, менее всего историки уделяли внимание
социально – экономической сфере. В советское же время политическая и
социально – экономическая сфера больше вписывалась в концепцию марксизма – ленинизма. В настоящее время интерес к политической значительно возрос, а вот роль социально – экономической проблематики резко
упала.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. Н. Жеравина
ПЕРИОДИЗАЦИЯ СИНОДАЛЬНОЙ (ЦЕРКОВНОЙ)
ИСТОРИОГРАФИИ СТАРООБРЯДЧЕСТВА
К. А. Кузоро
Томский государственный университет
Синодальная историография старообрядчества – отрасль церковной
исторической науки, отражающая взгляды православной церкви (Синода)
на объект своего исследования – историю старообрядчества. Синодальная
историография берет свое начало с середины XVII века – периода раскола
русской православной церкви; исследования в данной области завершаются с прекращением активной научной деятельности церковных историков после революционных событий 1917 года. В настоящее время синодальное направление историографии старообрядчества, по сравнению со
светской или старообрядческой историографией [1], остается наименее
изученным. Для максимально результативного исследования синодальной
историографии немаловажное значение имеет ее периодизация.
Историко-типологический, структурно-функциональный методы исторического исследования, метод компаративного анализа источников
позволяют выделить три периода развития синодальной историографии:
вторая половина XVII − последняя треть XVIII вв.; конец XVIII − первая
половина XIX вв.; 60-е годы XIX − начало ХХ вв.
Первый период открывается сочинениями современников церковного
раскола: «Жезлом правления» (1667) Симеона Полоцкого, «Уветом духовным» (1682) архиепископа Афанасия Холмогорского. Заложенная ими
полемическая традиция нашла свое развитие в трудах духовных писателей
XVIII столетия: митрополита Ростовского Димитрия (Туптало), архиепископа Нижегородского Питирима, Феофилакта Лопатинского, митрополита Московского Платона (Левшина). Для сочинений первого периода церковной историографии был характерен односторонний подход к причинам
раскола русской православной церкви: на столь масштабное историческое
событие смотрели как на столкновение личных интересов сторонников и
противников патриарха Никона. В среде церковных историков возникло
твердое осознание того, что для успешной полемики со староверами необходимо точное изложение истории церковного раскола. Но полемическая составляющая сочинений заметно преобладала над исторической:
89
многообразие риторических приемов затмевало исторические факты. Некритичный подход к используемым источникам, отсутствие объективности сводили на нет возможность произведений данного периода приблизиться к историческому сочинению в нашем современном понимании.
Старообрядчество считалось результатом невежества и упрямства, поэтому об объективном отношении к явлению старообрядчества не могло идти
и речи.
Второй период развития синодальной историографии стал периодом
ее оформления как отрасли церковной исторической науки. Данный период представлен трудами авторов-миссионеров: А.И. Журавлева, архиепископа Воронежского и Задонского Игнатия, архиепископа Пермского и
Петрозаводского Аркадия; а так же исследованиями представителей духовно-академической среды: митрополита Филарета (Дроздова), митрополита Григория (Постникова), митрополита Макария (Булгакова). Под воздействием научных, культурных, общественных изменений к середине
XIX века было признано, что старообрядчество – сложное и многостороннее явление, для противодействия которому необходимо глубокое понимание его сущности. История старообрядчества начинает преподаваться в
духовных семинариях и академиях; появляются труды, поставившие на
научную основу изучение истории старообрядчества и полемики с ним.
Приводимая авторами аргументация становится более весомой, основанной непосредственно на исторических источниках.
Для третьего периода развития синодальной историографии характерно сосредоточение исследований в духовно-академической среде. В
трудах историков И. Ф. Нильского, Н. И. Ивановского, Е. Е. Голубинского, П. С. Смирнова, Н. Ф. Каптерева освещались различные аспекты истории, вероучения, быта староверов Во второй половине XIX века в российском обществе окончательно утвердилось преобладание лояльного
отношения к староверам. Благодаря развитию научной критики текста и
источниковедения, граница между синодальными и светскими исследованиями становилась все более условной, старообрядчество изучалось синодальными историками в перспективе истории церкви и государства. Историки перешли к более детальному исследованию старообрядчества, что
определило появление специализированных трудов, посвященных изучению отдельных аспектов истории и вероучения старообрядчества (истории отдельных согласий, истории старообрядчества на отдельно взятых
территориях, истории первых лет церковного раскола).
Синодальная историография находилась в непрерывном развитии,
постоянно изменяясь под воздействием научных, политических, культурных процессов. Выделение и исследование периодов ее эволюции помогает лучше понять особенности и изменения, происходившие в данной отрасли церковной исторической науки.
______________________________
1. Покровский Н. Н. Пути изучения истории старообрядчества российскими исследователями // Археографический ежегодник за 1998 год.
М., 1999. C. 3–20.
Научный руководитель – д-р ист. наук, доц. Е. Е. Дутчак
90
ПАВЕЛ І В УЧЕБНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
П. В. Колзина
Удмуртский государственный университет
Павел I является одной из самых неоднозначных фигур отечественной истории. Оценки его личности и деятельности не раз менялись в течение двух столетий, однако, специальной научной литературы, посвященной этим вопросам, совсем немного. До 1980-х гг. в СССР не было издано
ни одной монографии по данной теме, поэтому об официальной оценке
Павла I можно судить разве что по учебным пособиям. Последние, помимо прочего, являются доступным источником информации для широких
слоев населения и играют первоочередную роль в формировании общественного мнения на тот или иной вопрос. Вот почему интересно было бы
выявить оценку личности и деятельности Павла I, существовавшую именно в учебной литературе разных лет.
Для анализа были использованы учебные пособия для ВУЗов и педагогических училищ, преимущественно для гуманитарных (в т.ч. исторических) факультетов. Для того чтобы определить, как оценивался Павел
Петрович в учебной литературе, необходимо было провести её сравнительный анализ, расположив учебники в хронологическом порядке.
Анализ показал, что для большинства учебников характерно крайне
сжатое изложение событий павловского царствования и его негативная
оценка. Во многих учебниках о Павле I почти не упоминается. Т.о., можно
сделать вывод, что отношение к Павлу I, сформировавшееся ещё в дореволюционной историографии, долгое время оставалось неизменным. Негативная оценка его царствования, устоявшаяся ещё до 1917 года, вполне
устраивала советскую науку, поэтому в пересмотре её не было необходимости. Лишь в 1980е гг. историки обратились к этой теме.
После распада СССР возрос интерес к последней царской династии,
появились новые документы и методы исследований, недоступные историкам ранее. Все это привело к пересмотру истории, смене полюсов. В
этом контексте была пересмотрена и личность императора Павла I. Появились переиздания дореволюционных авторов, изучавших павловское
время, опубликованы различные статьи, касающиеся отдельных сторон
этого царствования. Тем не менее, большинство учебников по-прежнему
сохранило старые устоявшиеся точки зрения.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Н.В. Халявин
91
ЗАСЕЛЕНИЕ СЛАВЯНАМИ ПОВОЛЖЬЯ В
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ХХ ВЕКА
П. С. Игнаткин
Новосибирский государственный университет
Волжская речная система и река Волга играли ключевую роль в заселении Поволжского региона славянами в I т. н. э. Волга была главной
торговой артерией Восточной Европы, связывавшей разные племена и
народности ещё с I т. до н. э. Позднее, с образованием Древнерусского
государства, население Волго-Окского междуречья и Верхнего Поволжья
стало основой образования великорусского этноса и Московского государства. Хронологические рамки исследования – с древнейших времён до
10 в. н. э. В докладе разбираются основные аргументы сторонников ранней и поздней датировок славянской колонизации Поволжья. Изучение
заселения и освоения славянами Поволжского региона имеет спорные
оценки. Многим выводам историографии противоречат данные археологии, палеоантропологии и языка. В исторической литературе утвердилось
мнение о позднем появлении славян на Волге – только с 9-10 вв. н. э. Мало учитываются даже бесспорные археологические данные о проживании
славян в Среднем Поволжье со 2 в. н. э., волнами переселившихся туда из
Северного Причерноморья от готской экспансии, и сыгравших ведущую
роль в формировании этноса Волжской Булгарии [4]. В настоящее время
выделяются три группы исследователей, занимавшихся изучением славянской колонизации Поволжья.
1. Е. И. Горюнова, М. В. Фехнер отказываются от определения длинных курганов, по которым П. Н. Третьяков и Я. В. Станкевич датировали
проникновение славян в Верхнее Поволжье 8-9 вв. н. э., как исключительно славянских, приписывая курганы неоднородным группам населения,
которые вошли в летопись под названием кривичей. Эти исследователи по
аналогии с сопками Ленинградской области и Южного Приладожья древнейшие погребальные комплексы славян в Поволжье у с. Михайловское и
Большое Тимирёво близ Ярославля датируют не ранее, чем 10 в. н. э. [1,
2].
2. Вторая группа исследователей (И. В. Дубов, В. А. Кучкин, Е. А.
Рябинин) относит проникновение славян на Волгу к 9 в. н. э. Дубов в связи со спорностью этнической принадлежности сопок и длинных курганов,
также, как Горюнова, оспаривает мнение Третьякова и Станкевич, и датирует первые ярославские курганы Тимирёвского комплекса не 8, а 9 в.
н. э. [1]. Дубов и Рябинин отмечают огромное значение БалтийскоВолжского торгового пути на начальном этапе славянской колонизации
Поволжья.
92
3. В третьей группе исследователей (В. Б. Вилинбахов, В. В. Седов,
А. А. Спицын, Я. В. Станкевич, П. Н. Третьяков), датирующих проникновение славян в Поволжье 2-8 вв. н. э., наиболее весомые аргументы раннего заселения предлагает Седов. Он указывает на появление с 6 в. н. э. в
Верхнем Поволжье браслетообразных сомкнутых височных колец, связывая его с колонизационной волной балканских славян [4]. Славянская
атрибуция населения именьковской культуры (Среднее Поволжье) находит подкрепление в материалах лингвистики. Как показал В. В. Напольских, в пермских языках выявляется ряд праславянских лексических заимствований не позднее середины I т. н. э. (к примеру, лексема «рожь») [4].
Третьяков определяет проникновение славян в Верхневолжский регион
серединой I т. н. э. появлением там славянской керамики и обрядом погребения, нехарактерных для этой территории [3]. Таким образом, на данном этапе изучения поставленной проблемы вопрос славянского заселения Поволжья не имеет однозначного решения и далёк до завершения.
1. И. В. Дубов Северо-Восточная Русь в эпоху раннего средневековья. Л., 1982.
2. Е. И. Горюнова Этническая история Волго-Окского междуречья //
Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1961. № 94.
3. П. Н. Третьяков Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге.
М.-Л., 1966.
4. В. В. Седов. Избранные труды: Славяне. Древнерусская народность. М., 2005.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. С. Зуев.
93
ИСТОРИЯ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX –
НАЧАЛА ХХ В.
ОБЩЕСТВА ВЗАИМНОГО КРЕДИТА В СИБИРИ
С. Д. Мокроусова
Югорский государственный университет
Во второй половине ХIХ - начале ХХ в. в условиях экономической
модернизации России, формируется современная кредитная система, одним из элементов которой были Общества Взаимного Кредита (ОВК).
Особенность их была та, что владельцы основного капитала являлись одновременно и заёмщиками. Путем сложения они получали основной капитал (складочный), на который привлекались дополнительные пассивы:
вклады населения, займы в других кредитных учреждениях1.
ОВК играли роль «самопомощи» в организации кредита, причем на
привлекательных для их членов условиях, являясь своего рода, альтернативой по отношению к ростовщикам и банкам. Ссудный процент в ОВК
был дешевле процента ростовщиков, а кредит можно было получить легче
и быстрее, чем в банковских учреждениях.
К 70-м годам XIX века число ОВК в России перевалило за сотню, однако рост был остановлен кризисом второй половины 1870-х годов. В начале 80-х дело дошло до банкротств. И, наконец, это движение вовсе замерло2.
«Второе рождение» ОВК пережили в начале ХХ века в связи с кризисом 1900–1903 гг., тогда же они начали развиваться и в Сибири. Первое
ОВК появилось 26 сентября 1900 г в Томске – западносибирском центре
торговли, кредита, промышленности3. Источником данной работы послужили отчеты правления его за 1910-1913 гг. Целью ОВК было:
«…доставлять, на основании сего устава, состоящим его членами <…>
преимущественно же занимающимся торговлею, промышленностью и
сельским хозяйством, необходимые для их оборотов капиталы»4
В начале своего создания, Томское ОВК объединяло 57 участников.
К 1 января 1913 году уже 2 тыс. членов с суммарным собственным капиталом свыше 150 тыс. рублей и привлеченным капиталом от частных
вкладчиков в сумме свыше 800 тыс.5.
Состав участников ОВК на 1912 г.: 20% членов составляли предприниматели, взнос которых равнялся 44% складчатого капитала; 69% - служащие и лица свободных профессий, средства которых составили 43%
вложений складчатого капитала6.
Распоряжалось делами в ОВК правление и общее собрание, рассматривавшее его отчёты.
94
Повсюду, в том числе в Томске, ОВК в значительной степени конкурировали с городскими банками. Их клиентами были мелкие предприниматели и зажиточные обыватели. Отсутствие в ОВК крупных предпринимателей объясняется, во-первых, ограничением размера кредита: не более
50 крат по сравнению с минимальным кредитом, размер которого прописывался в уставе общества, во-вторых, более высокой стоимостью кредита
в сравнении с банковскими. По долгам общества каждый его участник
отвечал всем своим имуществом в размере полученной ссуды <…> «свыше суммы открытого ему кредита и данного им обязательства за убытки и
долги общества не отвечал»7 . Выйти из общества разрешалось лишь
после утверждения очередным собранием отчёта за тот год, в течение которого было подано соответствующее заявление. В результате никто не
смог бы уклониться от участия в оплате убытков, произошедших из-за
ошибок в управлении. Равным образом, прибыль общества (за вычетом
обязательных отчислений в запасной капитал) распределялась между членами пропорционально их участию в капитале.
В целом в Сибири к 1914 г было уже 14 ОВК. Из них 5 находились в
Западной Сибири, а 9 - в Восточной. ОВК успешно росли и развивались.
Тексты отчетов Томского ОВК за 1910-1913 гг. показывают важность
традиционно злободневных для кредитных учреждений проблем, а именно: слабое поступление списанных долгов было актуальным в 1910-1911,
1913 гг., порядок ведения кассы в 1911-1912, расширение круга участников обсуждалось в 1910 и 1912 гг. Не раз ставился и вопрос о «собственном доме», необходимом для удобства и расширения операций 8. За исключением последнего вопроса, такого рода сложности были характерны
не только для ОВК, но и для всех кредитных учреждений того предвоенного периода, а значит можно сделать вывод, что, не смотря на некоторые
различия между ОВК и банками, все же у них было много общего, ОВК
«интегрировались» в общую систему кредита.
__________________________________________________________
1. Устав Томского общества взаимного кредита. Томск, 1909. С. 6.
2. Русские банки. Справочные и статистические сведения обо всех
действующих в России государственных, частных и общественных кредитных учреждениях. СПб., 1896. С. 18.
3. Отчет Томского Общества Взаимного Кредита. Томск, 1906. С. 1.
4. Устав Томского общества взаимного кредита. Томск, 1906. С . 2.
5. Отчет Томского Общества Взаимного Кредита. Томск, 1913. С.
19.
6. Отчет Томского Общества Взаимного Кредита, Томск, 1913. С.
47.
7. Устав Томского общества взаимного кредита.- Томск, 1906. С.1
8. Отчет Томского Общества Взаимного Кредита, Томск, 1913. С.
49.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. А. Г. Киселев.
95
СИБИРСКИЕ ОБЛАСТНИКИ И ИНОРОДЧЕСКИЙ ВОПРОС
(ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)
Д. Ю. Хоменко
Красноярский государственный педагогический университет
Отношение представителей сибирского областничества к инородческому вопросу получило достаточное освещение в советской историографии. Отсутствие отдельной работы, посвященной только данной теме,
может объясняться тем, что областники в своей программе ставили решение инородческого вопроса не на первое место.
Советская историография обращает внимание, что многие методологические основы при изучении истории Сибири и инородцев были почерпнуты областниками из идей А. П. Щапова [8, с.230]. Областники разделяли точку зрения А. П. Щапова о появлении в результате метисации
нового, русско-инородческого типа великорусской народности [10, с.95; 1,
с.64]. М. В. Шиловский указывает также на совпадение ряда идей областников и сосланных в Сибирь декабристов по инородческому вопросу [9,
с.27].
Заслуга областников состоит в обращении к проблеме инородческого
населения с научных позиций. Наибольший вклад в изучение инородцев
внес Н. М. Ядринцев. Им был впервые сформулирован инородческий вопрос [10, с. 150]. С. С. Шашков описал изменение положения инородцев
на протяжении XIX века [7].
Основной проблемой инородческого населения, на которую обращали внимание областники, было его вымирание. Н. М. Ядринцев видел
причину вымирания в колонизации Сибири русскими, которые вытесняли
инородца с исконных земель в менее пригодные для жизни районы [10,
с.162]. С. С. Шашков указывал на бедственное положение инородцев как
следствие эксплуатации их русским населением. Он приписывал русским
переселенцам большое число отрицательных нравственных качеств [7,
с.632]. В этом он явно следует за А. П. Щаповым, который также отрицательно оценил переселенцев [4, с.158].
Данное положение (об эксплуатации инородцев всеми слоями русского населения) было подвергнуто критике в советской историографии с
позиций классового подхода. Л. М. Дамешек указывает на наличие классового сотрудничества между двумя эксплуатируемыми классами: инородцами и крестьянами [2, с.16]. Думается, однако, что подобная позиция
весьма однобока. С. С. Шашков показал, что инородцы попадали в кабалу
и к крестьянам, и к купцам. Но если «кабальник» крестьянина – это чернорабочий, батрак, то «кабальник» купца: это охотник, промысловик [7,
с.613].
96
С другой стороны, мнение областников об однозначно отрицательном влиянии русской колонизации на инородцев также нельзя назвать
обоснованным. М. Б. Шейнфельд отмечает, что областники недооценили
положительное воздействие русских на жизнь инородцев [8, с.245].
Областники «второго поколения» не во всем соглашались с идеологами. П. М. Головачев более сдержано оценивает взаимоотношения русских и инородцев, однако все же и он считает, что отрицательные последствия превосходят положительные [1, с.64]. Н. Н. Козьмин поставил под
сомнение факт повсеместного вымирания инородцев, указав на миграции
последних и на ассимиляцию с русским населением [5, с.100].
Спасение инородцев все областники видели в просвещении и образовании. Н. М. Ядринцев указывал, что распространение образования среди
инородцев должно пробудить надежду на будущее в их среде [10, с.182].
М. Г. Сесюнина критикует областников за отказ от революционной борьбы покоренных народов [6, с.106]. Однако позиция областников представляется более взвешенной и реалистичной.
Советская историография высоко оценила заслуги областников в деле этнографического изучения инородцев. Но при этом фактический материал публикаций вызывал нарекания [3, с.18; 9, с.108]. Также областники были подвергнуты критике за «методологические ошибки» [3, с.17], за
игнорирование экономического фактора в качестве определяющего [3,
с.15]. Думается, что классовый подход в оценке наследия областников
оказался несостоятельным. Необходим поиск новых методологических
основ для изучения областничества.
___________________________
1. П. М. Головачев. Взаимное влияние русского и инородческого населения. //Землеведение. 1902. кн.2-3.
2. Л. М. Дамешек. Внутренняя политиа царизма. Иркутск, 1986.
3. Л. М. Дамешек. Историография и источниковедение истории народов Сибири эпохи капитализма (1861-1917). Иркутск, 1990.
4. Н. Н. Козьмин. Афанасий Прокопьевич Щапов. //Очерки прошлого
и настоящего Сибири. СПб, 1910.
5. Н. Н. Козьмин. К вопросу о вымирании инородцев. //Сибирские
записки. 1916. №2.
6. М. Г. Сесюнина. Г. Н. Потанин и Н. М. Ядринцев. Томск, 1974.
7. С. С. Шашков. Сибирские инородцы в XIX столетии. //Собрание
сочинений. Т.2. СПб, 1898.
8. М. Б. Шейнфельд. Историография Сибири. Красноярск, 1973.
9. М. В. Шиловский. Сибирские областники в общественнополитическом движении. Новосибирск, 1989.
10. Н. М. Ядринцев. Сибирь как колония. СПб, 1892.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Фёдорова
97
ЖИЛИЩНЫЕ УСЛОВИЯ УЧИТЕЛЕЙ НАЧАЛЬНЫХ
НАРОДНЫХ УЧИЛИЩ СМОЛЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ
Н. А. Иванова
Смоленский государственный университет
«Квартиры учителей, - как говорила в своем описании школ Бельского уезда Смоленской губернии врач В.П. Якобсон, - имеют большое значение для благосостояния школ, так как от квартиры очень зависит здоровье, расположение духа учителя и продолжительность его пребывания в
данной школе» [1]. Это описание точно отражало положение дел. Непрочность правового положения учителей начальных народных училищ
усиливалась материально-бытовой необеспеченностью. Им приходилось
работать в малопригодных для преподавания школах, что затрудняло
процесс обучения. Но и свободное от занятий время учитель не имел возможности проводить комфортно.
Собственных домов у учителей не было по причине их крайней бедности и частых перемен мест службы. Обычно они жили в квартирах при
школе. Нередко, в отсутствии таковых учителя были вынуждены размещаться в классном помещении. «Не мало и таких квартир, которые занимают один угол классной комнаты, отделенный от остального ея пространства легкой досчатой перегородкой!» [2]. Так, в Смоленской
губернии из 345 осмотренных училищ в 1896 г. «в 47 школах вовсе нет
квартир для учителей, которым и приходится ютиться, где придется, часто
в крестьянских избах» [3].
Крайне тяжелое положение учителей начальных народных училищ
привлекало внимание общественности и правительства. По отзывам многих деятелей народного образования, отсутствие сколько-нибудь благоустроенных квартир было одной из основных причин различных заболеваний учителей и ухода их из школы. В отчете министра Народного
Просвещения за 1904 г. говорилось о необходимости «улучшения материального быта народных учителей, без чего не легко привлечь в школы, а
главное, трудно удержать в них лучшие педагогические кадры» [4]. Но
реальных путей к улучшению материального быта учителей не предлагалось.
Что же представляли собой помещения для учащих, - тот «уголок»
где они отдыхали после своей тяжелой работы. Обратим внимание на жалобы самих учителей. Так, учительницы Боровского двухклассного училища пишут о школьной квартире: «Холод там ужасный, полы ходят "ходуном", в одном углу такая щель, что кошки лазят и снег не выводится из
этого угла до весны» [5]. На их просьбы о незначительном ремонте здания
местные власти отвечали отказом, ссылаясь на нехватку денежных
98
средств. Учительница А. Розанова так описывала свою квартиру: «Это
небольшая комната с перегородкой, которой отделена кухня. Посреди
комнаты стоит "спасительница", железная печка. Комната оклеена белыми
обоями, которые источены мышами. Пол под ногами скрипит и "ходит".
Одна половица на самом ходу вот-вот проломится. В этой комнате зимой
бывает очень холодно» [6]. В числе неудобств чаще всего указывались
холод, теснота, сырость, плохое состояние печей и т.п.
Неудовлетворительное состояние жилых помещений сочетались с
отсутствием самой необходимой мебели, что создавало дополнительные
неудобства [6].
Тяжелые жилищные условия заставляли учителей постоянно обращаться к инспекторам с просьбами о переводе в другое училище. Так, в
одной школе Юхновского уезда «учительская квартира так плоха, что три
учительницы в течение года ушли из этой школы» [7].
Положение учителя начальной народной школы было настолько бесправным, что он всецело зависел от доброго расположения местных властей, училищного совета, инспекторов и попечителей, и зачастую очень
страдал от их произвола. Он не мог даже пожаловаться на свои невыносимые жилищные условия, не говоря уже о том, чтобы требовать их улучшения. Само обращение к училищному начальству могло привести в
лучшем случае к переводу учителя в другое более дальнее и еще худшее в
плане жилищных условий училище [5].
Плохие квартирные условия наряду с низким жалованием и зависимостью от местного начальства приводили к частой смене мест службы, а
зачастую и к отказу от учительской профессии. Так, в Смоленской губернии в 1896 г. 119 преподавателей (из 487 учителей сельских школ), т.е. ¼
всех переменили места или совсем оставили учительские занятия [8].
______________________________
1. Трахтенберг А. Небольшие нужды народного учителя // Народный учитель. – 1910. - № 11-12. – С. 7.
2. Лемке М. Санитарно-гигиеническое устройство и оборудование
сельской школы в земских губерниях // Русская школа. – 1900. - № 9. – С.
143.
3. Жбанков Д.Н. О санитарном состоянии народных школ Смоленской губернии. – Смоленск, 1897. – С. 43.
4. Всеподданнейший отчет министра Народного Просвещения за
1904 г. – СПб. 1906. – С. 518.
5. Школа и жизнь. – 1916. – № 13. – С.10.
6. Государственный архив Смоленской области, ф. 7, оп. 3, д. 64, л.
2об.-3.
7. Жбанков Д.Н. О санитарном состоянии народных школ Смоленской губернии. – Смоленск, 1897. – С. 49.
8. Там же. – С.19.
99
УЧАСТИЕ ЖЕНЩИН-ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ
В ИЗУЧЕНИИ АЛТАЯ
К. А. Тишкина
Алтайский государственный университет
Деятельность женщин, занимавшихся изучением Алтая в конце XIX
– начале XX вв. в научной литературе специально не рассматривалась.
Однако их труды способствовали разносторонним исследованиям в регионе.
В 1894 г. Обществом любителей исследования Алтая проводилась
работа по обследованию состояния начальных школ Алтайского округа. В
результате в организацию поступили материалы, характеризовавшие положение 114 образовательных учреждений. На их основе выпускница
высших педагогических курсов в Петербурге Е.П. Рылова в 1896 г. подготовила обобщающее исследование о состоянии школ Алтайского округа.
Впоследствии работа была опубликована [1].
Летом 1898 г. М.В. Швецова на средства Западно-Сибирского отдела
Императорского Русского географического общества (ЗСО ИРГО) осуществила экспедицию на Алтай. В течение двух месяцев она занималась обследованием мест проживания старообрядцев в волостях Змеиногорского
и Барнаульского округов, сбором образцов тканей, записями фольклора и
др. М.В. Швецова имела разрешение на занятия в архивах Алтайского
округа. Из архивных документов исследовательнице удалось выявить сведения о заселении Алтая старообрядцами. На основе материалов, полученных в экспедиции, были подготовлены сообщения, с которыми М.В.
Швецова выступала на заседаниях ЗСО ИРГО. Некоторые результаты ее
исследований изданы [2, 3].
В 1916 г. в Барнауле побывала профессор Московского народного
университета М.В. Павлова. Она изучала палеонтологические собрания
местного музея и краеведа Н.С. Гуляева [4].
Рассмотрение результатов работ указанных исследовательниц свидетельствует об их определенном вкладе в научное изучение Алтая.
_______________________
1. Рылова Е.П. Начальная школа в Алтайском округе в1894 г. // Алтайский сборник. Барнаул, 1898. Т. III 159 с.
2. Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки ЗападноСибирского отдела Императорского Русского географического общества.
Омск, 1899. Кн. XXVI. 92 с., прил.
3. Швецова М. Из поездки в Риддерский край // записки западноСибирского отдела Императорского Русского географического общества.
Омск, 1898. Кн. XXV. 27 с.
4. Жизнь Алтая. 1916. 10 июня. С. 3.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Ю. М. Гончаров
100
МОТИВЫ ЗАКЛЮЧЕНИЯ БРАКОВ В ГОРОДСКОЙ СРЕДЕ
НА РУБЕЖЕ XIX–XX ВЕКОВ
М. Н. Трефилова
Ивановский государственный химико-технологический университет
Во второй половине – конце XIX в. в России начался переход от традиционного общества к индустриальному. Процессы индустриализации и
урбанизации оказали большое влияние на все грани жизни общества, в
том числе – сферу семейно-брачных отношений. В связи с современным
состоянием институтов брака и семьи в России и текущей разработкой
государственных программ их поддержки изучение практик семейнобрачных отношений горожан в условиях модернизации общества является
актуальным и перспективным. Исследование проводится на материале
Владимирской, Костромской, Ярославской губерний, имевших много общего в экономическом и социокультурном отношении. Одним из аспектов
работы является изучение мотивов вступления в брак на рубеже XIX–XX
в., подтверждающее и детализирующее общие выводы о трансформациях
практик семейно-брачных отношений горожан в исследуемый период.
Анализ законодательства позволяет говорить о двойственности юридической нормы, регулировавшей вступление в брак. Юридический запрет на заключение брака без разрешения родителей, опекунов или попечителей жениха и невесты сопровождался положением о необходимости
«согласия сочетающихся лиц» [1]. В условиях демократизации жизни,
характерной для индустриального общества, самостоятельность или высокая степень свободы при осуществлении брачного выбора была распространена в семьях наиболее образованных слоёв городского населения,
представителей интеллигенции, а также в среде «городских крестьян»,
уходивших на заработки в город и в значительной мере освобождавшихся
от контроля крестьянской общины и родителей. При этом материалы периодической печати подтверждают выводы В. Г. Жирновой о распространённости практики заключения браков без учета воли и склонности девушек [2]. В то же время можно говорить о значительно большей степени
самостоятельности мужчин, которые «искали себе невест, не спрашиваясь
у родителей», либо женились «после смерти отца и после раздела имущества» [3].
Принуждение к браку в среде дворянства и купечества чаще всего
было обусловлено преобладанием экономических мотивов заключения
брачных союзов. Переход России в стадию капиталистического развития,
сопровождавшийся сосредоточением крупных капиталов в руках буржуазии, разорением дворянских семей, усилил экономическую мотивацию
вступления в брак, который в этих условиях был способом увеличить или
101
соединить капиталы, повысить собственный статус в обществе, приобрести титул, расширить собственное дело, получить наследство. Вступление
в брак как заключение делового соглашения с взаимными обязательствами иллюстрируют многочисленные брачные объявления, в которых представлены предлагаемые и ожидаемые качества сторон и размеры капиталов [4]. При этом инициаторами подобных брачных предложений
являются как мужчины, так и женщины.
Всё чаще мотивом вступления в брак со стороны женщин (даже если
это брак по выбору родителей) становится желание добиться большей
самостоятельности [5]. В результате получения женщинами образования,
активности женского движения, а также по причине увеличения количества работающих женщин в ходе процесса индустриализации, роста их
экономической самостоятельности, меняются оценки ими своего места в
семье и обществе, растут потребности к участию в общественной жизни и
деятельности. Именно выход девушки замуж психологически воспринимался не только как переход в другой дом, но и как переход в другую половозрастную группу [6], означавший повышение собственного статуса, в
том числе – в семейной иерархии.
Также важной приметой времени и усиливавшихся перемен являлось
«более резкое движение в пользу индивидуальных духовных отношений
между супругами» [7], наиболее характерное для представителей интеллигенции, в подавляющем большинстве случаев объяснявших желание
вступить в брак поиском «искреннего друга», человека со сходными интересами, увлечениями, подчёркивавших важность заключения брака по
причине и на основе взаимной любви [8].
______________________________
1. Свод законов Российской империи, повелением Государя императора Николая I составленный. Том X, часть 1. Свод законов гражданских.
– Петроград (1914).
2. Г. В. Жирнова. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. – М., Издательство «Наука» (1980).
3. А. В. Тыркова-Вильямс. Воспоминания. То, чего больше не будет.
– М.: Слово (1998).
4. Брачные объявления. Новобрачная газета. № 10 (1907).
5. Ек. Жуковская. Записки. Брак по принципу. Знаменская коммуна.
Плещеев. Некрасов. Салтыков-Щедрин. – Л. (1930).
6. Семейно-бытовые праздники и обряды. / Ред. Е. В. Константинова.
– Москва-Свердловск (1985).
7. Г. Рейтер. Задачи и цели супружеского союза (продолжение) // Новобрачная газета. №19 (1907).
8. Брачные объявления. // Брачная газета. № 7 (1906).
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Т. Б. Котлова
102
НОВОНИКОЛАЕВСКАЯ ТЮРЬМА В СИСТЕМЕ НАКАЗАНИЯ
СИБИРИ (КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО XX В.): К ПОСТАНОВКЕ
ПРОБЛЕМЫ
М. А. Шаршова
Новосибирский государственный университет
Изучение развития системы наказания в России кон. XIX – нач. XX в.
актуально для наших дней. В настоящее время в этой сфере необходимо
решать проблемы, схожие с теми, которые существовали столетие назад.
В советской историографии данная тема считалась непривлекательной «малоактуальной», а потому знания в этой области невелики. В последние десятилетия ведется активная работа по изучению пенитенциарной системы Сибирского региона. Наибольшее внимание уделяется
Тобольской губернии. К XX веку здесь располагалось 12 тюрем (1/2 всех
тюрем Западной Сибири). Из них: 9 мест заключения общего устройства,
тобольское исправительно-арестантское отделение и две каторжные
тюрьмы – централы №1 и №2 [1]. Большое внимание в работах исследователей уделяется жизни и деятельности заключенных. Отмечается, что в
данном регионе положение их было более тяжелым, чем в других областях страны. Связано это было с ограниченностью средств, переполнением,
аварийным состоянием тюремных зданий и отсутствием интереса к работе
у надзирателей [2]. Данная проблематика нашла также свое отражение в
работах иркутских исследователей. Ими рассматриваются аналогичные
аспекты: структура и управление пенитенциарной системой, порядок отбывания наказания арестантами и т.п. Значительную роль в системе наказания играла Томская губерния. Будучи местом каторги и ссылки и одновременно транзитной территорией для партий арестантов, она пропускала
большую часть заключенных, направленных из Европейской России [3].
Важную роль в пенитенциарной системе Томской губернии, как и
всей Сибири, занимает Новониколаевская тюрьма общего устройства. Она
была небольшой: рассчитана на 200 человек [4]. Но, тем не менее, те процессы, которые здесь происходили, не противоречат общесибирским тенденциям. Состав арестантов формировался из следующих категорий: осужденных, пересыльных и подследственных. В Новониколаевске на
данный момент проживало большое количество ссыльных, которые имели
достаточно большое влияние на жизнь города. Именно поэтому считаю
изучение пенитенциарной системы данного региона целесообразным.
______________________________
1. Михеев А. П. За кулисами самодержавия (о царских тюрьмах в Западной Сибири в конце XIX - начале XX вв.) // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. Омск, 1999. № 7.
103
2. Бортникова О. Н. Развитие пенитенциарной системы Тобольской
губернии в конце XIX – начале XX вв. Автореф. дис. … канд. ист. наук.
Тобольск, 1998.
3. Гармс О. О. Пенитенциарная система Томской губернии (18041861 гг.). Дис. … канд. ист. наук. Барнаул, 2008.
4. Шиловский М. В. Судебные органы Томской губернии и Новониколаевска (1802-февраль 1917 г.) // Вопросы истории Сибири XX в.: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 2003. Вып. 6.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский
РОЛЬ ИНСТИТУТА ТУРКЕСТАНСКОГО ГЕНЕРАЛГУБЕРНАТОРСТВА В ПРОТЕЖИРОВАНИИ РОССИЕЙ
БУХАРСКОГО ЭМИРАТА (1868–1917 ГГ.)
А. Ю. Шелягин
Алтайский государственный университет
Важнейшей политической мерой Петербурга в ходе продвижения
Российской империи в Средней Азии было учреждение Туркестанского
генерал-губернаторства летом 1867 г. Данный шаг был крупным административным мероприятием, которое устанавливало на приобретенных
Россией территориях “новый порядок”: были очерчены имперские границы в регионе, установилась система гражданского и военного управления
туземным и русским населением, оформилась вертикаль власти, на вершине которой стоял генерал-губернатор – лицо “облеченное доверием и
лично известное императору”.
В отличие от гражданского губернатора Туркестанский управитель
подчинялся не имперским министрам, а Сенату и обладал правом непосредственного обращения к императору; ежегодные всеподданнейшие
отчеты генерал-губернатора не имели фиксированной формы, что давало
ему дополнительную возможность доводить свое мнение до монарха
практически по любому вопросу; все изменения в управлении краем производились лишь после получения предварительного отзыва генералгубернатора; сам статус и функции генерал-губернаторской должности
были гораздо более вариативными в зависимости от местных условий и
обстоятельств, необходимость учета которых в управлении государством
и составляла основной смысл института генерал-губернаторов.
Безусловно, становление такого властного института в российском
Туркестане как генерал-губернаторство имело своей целью закрепление
Петербургом своего влияния над неизученным, имевшим свою ярко выраженную восточную специфику, чужим в культурном и конфессиональном планах краем и обеспечение наиболее эффективного механизма от104
стаивания интересов Российской империи в Центральной Азии в целом.
Естественно, что после становления протекторатной системы Российской
империи над Хивинским ханством и Бухарским эмиратом, генералгубернаторская власть выступила основным проводником и гарантом стабильности данной модели межгосударственного взаимодействия.
Главная проблема состояла в том, что созданная в начале XIX в. министерская вертикаль власти входила в противоречие с существованием
главного начальника в лице генерал-губернатора, которому подчинялись
“по горизонтали” все органы управления на данной территории. Так, сразу же после начала протежирования Россией Бухары в 1868 г. многие решительные инициативы, исходившие от Туркестанских управителей
(вплоть до прямой аннексии Бухарского, а затем и Хивинского ханств с
дальнейшим продвижением на юг) столкнулись с позицией российского
МИДа, считавшего невозможным и вредным (по вполне объективным
причинам) дальнейшее расширение границ империи.
Однако при всей двусмысленности ситуации, при которой все внешнеполитические инициативы империи в Средней Азии исходили, с одной
стороны, от Туркестанской администрации, а с другой, зачастую сдерживались генеральным курсом МИДа, роль института генералгубернаторской власти в центральноазиатской политике в целом и в протежировании Бухары в частности была необычайна велика.
Именно первым Туркестанским генерал-губернатором К. П. фон Кауфманом были разработаны мирные договоры с Бухарой 1868 и 1873 гг., а
также секретные статьи к ним, которые и оформили взаимодействие Российской империей с ханством в виде протектората.
На всех этапах 50-летней истории протежирования Российской империей Бухарского ханства Туркестанские генерал-губернаторы стояли во
главе процесса постепенного втягивания эмирата в политико-правовое
пространство империи. Так, до середины 80-х гг. XIX в. при прямом содействии управителей Туркестана расширилось экономическое сотрудничество между Россией и Бухарой, в ханстве было отменено рабство, построена Среднеазиатская железная дорога, в отношении российских
подданных в эмирате были введены торговые льготы и принцип экстерриториальности. С подачи главы Туркестана Н. О. Розенбаха с 1886 г. в Бухаре появилось первое российское дипломатическое агентство. На конец
80-х – 90-е гг. XIX в. приходится ряд мер в отношении рассматриваемого
российского протектората, предпринятых Туркестанскими генералгубернаторами, а именно: переход всех русских поселений в ханстве под
имперскую юрисдикцию, расширение прав российской судебной системы
в эмирате, включение Бухары в российскую таможенную черту.
В первые годы XX в. Туркестанское генерал-губернаторство стояло у
истоков вопроса сращивания российской и бухарской финансовых систем,
а незадолго до Первой мировой войны именно глава Туркестана генерал
105
А. В. Самсонов разработал план широкомасштабного реформирования
Бухарского эмирата, что по сути вело к включению его в пространство
Российской империи и реализовывало геополитическую перспективу, о
которой еще в 60-е гг. XIX столетия говорил один из виднейших российских генералов и покорителей Средней Азии М. Г. Черняев.
Однако на это институту Туркестанского генерал-губернаторства,
как, впрочем, и всей Российской империи, не хватило исторического времени.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. О. Ю. Курныкин.
ГОРОДСКИЕ ПРАЗДНИКИ В БАРНАУЛЕ ВО ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ.
С. А. Шилин
Алтайский государственный университет
Актуальным, но малоизученным вопросом в истории общественного
быта сибирских горожан во второй половине XIX – начале XX вв. являются праздники. При всей своей значимости, в литературе по истории
Барнаула этот сюжет остается практически не изученным. Различные особенности проведения праздников в Барнауле в своих работах так или иначе затрагивали Ю.М. Гончаров, Н.В. Бутакова, А.В. Литягина и др. Также
тема праздников в Барнауле в более ранних хронологических рамках затрагивалась А.И. Куприяновым. Однако, все эти исследователи не создавали полного представления о проведении праздников в Барнауле во второй половине XIX – начале XX вв.
В этот период в общественном быту барнаульцев автор выделяет несколько видов праздников, которые можно разделить на три группы: государственные, религиозные и светские.
Проведение государственных праздников, большая часть из которых
была связана с важными событиями в жизни династии Романовых, в Барнауле было очень похоже на подобные действа в других российских городах, что объясняется их строгой регламентацией на государственном
уровне.
Однако, в перечне государственных праздников имелась определенная
региональная специфика, связанная со статусом Барнаула, как центра Алтайского горного округа. Так, например в конце XIX в. в Барнауле выделяется празднование 150-летнего юбилея Алтайского округа. В честь
праздника, указом Николая II жителям округа был дарован ряд льгот, призванных решить давно насущные проблемы определенных категорий населения Алтая (в т.ч. и Барнаула).
106
В начале XX в. в Барнауле, так же как и везде в России, широко праздновались призванные улучшить пошатнувшийся авторитет монархии великие исторические даты: 200-летие Полтавской битвы в июне 1909 г.,
сотая годовщина Бородинского сражения в августе 1912 г. и 300-летие
Дома Романовых в феврале 1913 г.
Гораздо большей популярностью среди баранаульцев пользовались
традиционные русские праздники. Дело в том, что более 99 % населения
Барнаула составляли русские православного вероисповедания. На фоне
других сибирских городов, например «сибирского Иерусалима» Каинска
(ныне г. Куйбышев Новосибирской обл.), в котором четверть населения
составляли евреи, Барнаул выглядел мононациональным городом.
Наиболее заметными из религиозных праздников были Рождество, Новый год, Масленица и Пасха. Однако ключевой тенденцией второй половины XIX – начала XX в. была постепенная секуляризация этого типа
праздников.
Новой тенденцией, ярко отражавшей веяния времени, стало проведение светских праздников, связанных с годовщинами рождения и смерти
известных людей, преимущественно литературных деятелей. К светским
праздникам автор также относит юбилеи различных общественных организаций, праздники местного самоуправления и другие празднества организовывавшиеся силами городской общественности.
Например, в конце XIX – начале XX вв. праздновались 100-летия со
дня рождения А.С. Пушкина, 50-летие со дня кончины и 100-летие рождения Н.В. Гоголя. В честь писателей переименовывались улицы. Так в
городе появились улицы имени Пушкина, Гоголя и Толстого. Помимо
поэтов общегосударственного масштаба барнаульская интеллигенция
чтила память и местных деятелей, главным образом областников. Например в пятую годовщину со дня смерти Н.М. Ядринцева был устроен литературно-музыкальный вечер для сбора средств на постановку памятника
на его могилу. В 1916 г. исполнилось 80 лет со дня рождения Г.Н. Потанина. Городской библиотечной комиссией было решено открыть отдел
сибиреведения имени Г.Н. Потанина. Различные общественные организации активно устраивали свои юбилеи. Так, например, в 1895 г. отмечалась
одна из годовщин деятельности барнаульского Вольного пожарного общества. В 1909 г. отмечался 25-летний юбилей Общества попечения о начальном образовании.
Как современниками, так и сегодняшними исследователями отмечается высокий культурный уровень барнаульцев, связанный с проживанием в
городе горных офицеров, тесно контактировавших со столичной элитой.
Однако, в конце XIX – начале XX в. все большую роль в организации
праздников в Барнауле начинает играть купечество, что было обусловлено
формированием в городе одного из центров торговли на юге Западной
Сибири. Так же как и в других городах России, в Барнауле возрастает
107
роль интеллигенции в общественной жизни, в том числе и в проведении
праздников.
Важно отметить, что различные праздники воспринимались в разных
социальных средах по-разному. В начале XX в. праздники стали частью
политической жизни общества. Если, например, «Союз русского народа»
через свои печатные издания пытался обозначить свою «особую роль»
при проведении крупных государственных праздников, то литературные
праздники были прерогативой либерально настроенной интеллигенции
города.
Таким образом, праздники были одним из индикаторов развития общества, объективно отражавшим особенности общественной жизни.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. А. Скубневский
ФОРМИРОВАНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ РСДРП В
НОВОНИКОЛАЕВСКЕ (1890- е гг. – 1904 г.)
К. А. Присекайло
Новосибирский государственный университет
Изучение формирования социал-демократической организации в Новониколаевске актуально. Проявлялся большой интерес к данной проблеме. По истории организаций РСДРП написано немало работ, эта тема исследовалась во многих кандидатских диссертациях.
Создание нелегального кружка, а затем социал-демократической организации связано с воздействием комплекса факторов. На рубеже 1880 1890-х гг. начался новый этап индустриализации, связанный со строительством Транссибирской железнодорожной магистрали. Существенное
влияние на формирование и эволюцию социал-демократической организации оказали политическая ссылка, развитие образования . Увеличивается количество школ, библиотек, неформальных объединений в сфере
культуры. В 1893 г. На станции Обь возник рабочий кружок, организованный кузнецом Евгением Александровичем Грозным (Грозновым).
Члены кружка столяр М.И. Полунин, токарь М.К. Евграфов, литейщик
И.С. Галунов, кузнец Я.Н. Овчуков, литейщик С.Ф. Катковский, слесари
Б.А. Блюм и Ф.А. Корчагин и другие читали и распространяли революционную литературу [1]. После отъезда в Красноярск Е.А. Грознова кружок
возглавили М.И. Полунин и И.С. Галунов. 1 мая 1902 г. Его члены организовали первую маевку железнодорожников. В 1902 г. на переселенческом пункте образовался марксистский кружок. В апреле 1903 г. на станции Обь была распространена первомайская прокламация Сибирского
союза РСДРП. 1 мая состоялась вторая маевка. Обская группа оформилась
в конце 1903 – начале 1904 г. У ее истоков стояло 20 человек [2].
108
Довольно быстро в революционную деятельность втягивались рабочие мельниц, торговые служащие, интеллигенция Новониколаевска.
При формировании Обской группы РСДРП большую роль проводили
томские революционеры. В Новониколаевске распространялись листовки, напечатанные в Томске. Деятельность новониколаевских подпольщиков направлялась томской «искровской» группой.
______________________________
1. Хроника Новосибирской организации КПСС (1891 – 1987 годы).
Новосибирск, 1988.
2. Сибирь в XVII – XX веках: демографические процессы и общественно-политическая жизнь: сб. науч. тр. Новосибирск, 2006.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский
РЕКОНСТРУКЦИЯ ОБРАЗА ЖИЗНИ ГОРОЖАНИНА
(НА ПРИМЕРЕ НОВОНИКОЛАЕВСКА)
И. П. Санькова
Новосибирский Государственный Университет
Проблема реконструкции образа жизни различных социальных групп
– направление в отечественной историографии, которое предполагает
изучение особенностей и условий жизнедеятельности людей в обществе,
социальной группе, территории и т.д. Образ жизни развивается и изменяется под воздействием ряда факторов: социально-экономических (прежде
всего, достигнутого экономического уровня развития страны, степенью
ее социальной ориентации, уровнем социальной дифференциации, социальной мобильности и т.д.), природно-климатических, демографических;
национальных, религиозных, культурных традиций и особенностей. Множество работ посвящено отдельным категориям, составляющим понятие
«образ жизни» сибиряков, горожан и сельских жителей, но только одна
работа (Е.А. Дегальцева «Образ жизни сибиряков во второй половине XIX
– начале ХХ вв.») посвящена именно образу жизни (т.е. совокупности
всех составляющих его категорий, как то: социальный, профессиональный
состав населения, его быт и досуг), следовательно данный вопрос заслуживает более подробного изучения. В данном случае на примере Новониколаевска. Город, возникнув в 1893г. как поселок строителей железнодорожного моста через Обь, через десять лет уже получил статус города, а к
1917 году являлся одним из крупнейших городов Западной Сибири с населением 100 тыс. человек. Такой стремительный рост обуславливался,
109
прежде всего, бурным развитием двух отраслей – транспорта и торговли.
Что в свою очередь вело, помимо роста численности населения, к развитию вспомогательных отраслей инфраструктуры. Рост населения происходил в основном за счет его притока из окружающей густонаселенной
округи. Город формировался из представителей разных сословий и социальных страт, которые несли в себе черты свойственной им культуры
(первые жители Новониколаевска - крестьяне, купцы, мещане). В результате складывался особый образ жизни, который, по сути, носил синкретический характер – это неразделимое сочетание традиционного сельского
образа жизни, который несли с собой вновь прибывающие, и типично городского, динамично складывающегося в Новониколаевске.
На образ жизни, как было указано выше, значительное влияние оказывает социальный статус горожанина. Он во многом определяет условия
жизни, наглядный пример – распределение населения внутри города: на
лучших центральных участках Новониколаевска обосновались купцы. Их
дома были, как правило, добротными, двухэтажными, с просторными
подвальными помещениями, широкими дворами и амбарами. И эти дома
значительно отличались от основной массы строений, которые их окружали. В большинстве своем это были домишки, сколоченные из старых
досок, отходов лесопильных заводов. Газета «Обская жизнь» писала, что
«окраины города заселены преимущественно беднотой, ютящейся в дощатых бараках и даже землянках, вырытых в песчаном берегу реки Оби».
Беднота – это рабочие фабрик и строители, которые, которые просто не
имели возможности снять квартиру, т.к. цены на жилье были чрезвычайно
высоки.
Из выше сказанного следует еще одна особенность городского образа
жизни – снижение людности семей горожан, так как на первый план выходит проблема обеспечения себя жильем и заработком, позволяющим
содержать семью – как следствие – более позднее вступление городских
жителей в брак.
Эти и множество других аспектов городского образа жизни требуют
более подробного рассмотрения.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский
110
ВОЕННО-ДОРОЖНЫЕ КАРТЫ СИБИРИ В XIX ВЕКЕ
Р. Ю. Смагин
Новосибирский государственный педагогический университет
Наша цель – изучение деятельности военно-топографической службы, в частности, создание военно-дорожных карт, в вопросах освоения,
колонизации, и защиты известных ранее и вновь открытых пространств и
границ Сибири в XIX в. В связи с этим необходимо решить следующие
задачи: проанализировать понятийный аппарат и выделить общие и специфические критерии военно-дорожных карт (ВДК) в XIX в. и в современности; выявить общие черты содержания данного вида карт; определить цели и задачи создания и методы использования ВДК;
охарактеризовать роль военных топографов в государственной политике
защиты границ.
Анализ понятий «военно-дорожная карта» и «военные дороги», использовавшихся в XIX в. и сегодня, показал, что за столетие основная
роль и значение военных дорог (и их изображения на картах), во время
боевых действий, подготовке к ним или для защиты границ государства в
мирное время, в сущности, остаются актуальными и сегодня. Цель создания и использования ВДК заключается в следующем: показание всех сухопутных путей, могущих служить для передвижения войск; указание
классификации и типов путей сообщения, служащих в военных целях;
размещение на карте дополнительной информации, способствующей
обеспечению тактического и стратегического преимущества в вопросах
мобилизации войск.
Созданием ВДК в Сибири в XIX в. занимались чины местных военно-топографических отделов. Наиболее важную роль в реализации государственной политики освоения Сибири и защиты границ играли специальные карты пограничных территорий с Китаем, Монголией, Средней
Азией и общие военно-дорожные карты Азиатской России. ВДК также
использовались сибирскими отделами ИРГО, межевыми экспедициями, а
также другими ведомствами, ведущими работу по освоению региона.
ВДК имеют ряд специфических особенностей: специальные условные знаки и понятий аппарат; обязательное географически точное указание важнейших опорных точек и путей сообщения; указание расстояний
между этими точками, населенными пунктами, военными объектами; повышенной секретностью.
Организация военно-топографической службы в Сибири является
успешным примером реализации государством целей и задач по освоению
региона.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. О. Н. Катионов
111
О ЦЕНЗУРЕ НА СТРАНИЦАХ ЖУРНАЛА
«СИБИРСКИЕ ВОПРОСЫ»
М. О.Тарасова
Омский государственный технический университет
В довольно непростое время с 1905 по 1914 года одним из основных
средств контроля распространения нараставшего революционного движения была цензура, гнет которой ощущали на себе все периодические издания, выпускавшиеся в указанный период. Одним из изданий, активно освещавшим на своих страницах проблему цензуры был журнал
областнической направленности «Сибирские вопросы».
В соответствии с Манифестом 17 октября 1905 г. цензура на какое-то
время была практически упразднена, что отражено в статьях журнала
«Сибирские вопросы» за 1905-1906 гг.: «печать из ведения цензуры, как
таковой, перешла в ведение администрации, которая ещё не получила
точных и определенных указаний из центра насчет уклонения вправо от
принципов, возвещенных в манифесте 17 октября» [1]. Но 24 ноября
1905 г.были приняты Временные правила о периодических изданиях, а в
1906 г. внесены дополнения в Устав о наказаниях, что дало широкие возможности к открытому гонению на периодическую печать. В соответствии со статьями 1012(2), 1012(3), 1013, 1014, 1024 и 1029 - 1047(1) Уложения о наказаниях, были определены штрафы для периодических изданий и
отдельно для их редакторов в размере от 50 до 1000 рублей, а также уголовное преследование для редактора и владельца, арест номеров и закрытие издания. Основанием для этого служило «содержание в номерах признаков преступного деяния» [2] Кроме того, у местной администрации
было множество уловок для ограничения доступа читателей к информации. Основанная явочным порядком газета, не подвергаясь никакой цензуре, могла никогда не выйти в свет. Для этого администратор мог отправить «должностное лицо по делам печати» в типографию, где оно имело
право «наложить арест» на первый же номер газеты, т. е. отобрать все
предназначенные к распространению экземпляры издания. Сделав это с
первым номером, должностное лицо могло безнаказанно производить ту
же самую операцию и над всеми последующими выпусками [3]. Сибирской администрацией был наложен запрет на публикацию государственными типографиями неправительственных изданий. «Чиновники областной типографии не могут входить в какие бы то ни было сношения с
«газетчиками», а тем более давать им справки по технике дела (один из
чиновников, давший «газетчикам» на просмотр прейскурант Лемана, получил нагоняй), неофициальное предложение «газетчиков» арендовать у
областной типографии печатный станок – отклонено, а переданное туда
для напечатания, в качестве частного заказа, объявление о газете возвра112
щено подателю, как признанное неудобным к напечатанию по цензурным
условиям» [4]. В Красноярске в газетах периодически публиковали редактируемые генерал-губернатором опровержения, а редакторы газет и журналов регулярно посещали жандармское управление и канцелярию губернатора для «поправки издания», «дабы избежать могущих произойти
неприятностей» [5]. Величину цензурного гнета прекрасно иллюстрирует
ситуация с журналом «Сибирская Жизнь», которая за период 19061911 гг. дважды закрывалась, её номера дважды подлежали конфискации
с привлечением редактора к административной ответственности, выплачивала 5300 рублей штрафа [5].
Причины жесткой цензуры раскрывались в «Сибирских вопросах»:
1) неприятия местной администрации критики; 2) «страх перед «революцией», причем последнюю провинциальные администраторы обыкновенно смешивают с конституцией, также им ненавистной» [1]. Не имея возможности
остановить
распространение
революционных
идей,
укрепляемых продукцией подпольных типографий, местные администраторы стараются уничтожить легальную печать, что по мнению редакции
«Сибирских вопросов», «является актом не только антиконституционным,
проявлением административного деспотизма, но и действием, крайне
вредным для всей обширной окраины, для всех 8 миллионов её обитателей, потому что оно угрожает внести расстройство в самые важные, начальные моменты их перехода к новой общественной жизни» [1].
Периодическое издание «Сибирские вопросы» является прекрасным
источником для изучения вопроса о цензуре между революциями 1905 и
1917 гг. Журналом было по данной проблеме опубликовано 34 произведения, 20 обличительных статьей, 2 научные, рассказывающие историю появления периодической печати в Сибири, 4 письма и 8 сообщений о закрытии периодических изданий. Из них можно почерпнуть не только
сведения о репрессиях по цензурным соображениям сибирских периодических изданий, но и причины, предпосылки к этому, сопротивление местной печати и историю развития цензуры в Сибири.
______________________________
1. Из хроники общественной жизни в Сибири: Разгром сибирской
печати // Сибирские вопросы. 1906. № 2. С. 93-97.
2. Российское законодательство Х-ХХ вв. T.9. C.190-195.
3. Воробьев В.В. Либеральная периодическая печать в общественнополитической жизни края (1907-1914 гг.). 2003. С.17.
4. Гонения на печать // Сибирские вопросы. 1907. № 1. С. 101.
5. Сибирская печать в 1912 г.// Сибирские вопросы. 1913. № 1. С. 1724.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. М. Т. Когут
113
РАЗВИТИЕ ОБРАЗОВАНИЯ В НОВОНИКОЛАЕВСКЕ В
НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Д. В. Мастракова
Новосибирский государственный университет
Новониколаевск был самым развивающимся городом Западной Сибири в начале XX века. Вместе с быстрым ростом возрастали и потребности населения в образовании.
К 1908 г. в Новониколаевске насчитывалось до десятка начальных
школ, но они едва охватывали три четверти населения города. Органы
местного самоуправления пытались решить эту проблему. Городская
управа неоднократно подавала ходатайства о выдаче ссуды на капитальное школьное строительство. И в начале мая 1910г. Новониколаевск получил безвозмездное пособие на сооружение школ в размере 68 тыс. рублей. Городу дали и возвратную ссуду в размере 240 тыс. рублей с
рассрочкой на 20 лет. Благодаря этим средствам уже в 1911-1912 гг. было
построено 12 школьных зданий, большинство из которых сохранились до
наших дней.
Начало средней школы в Новониколаевске было положено благодаря
усилию частных лиц города. 1 октября 1906г. на средства города было
открыто Новониколаевское учебное заведение первого разряда. В сентябре 1908г. частное мужское учебное заведение преобразуется в Новониколаевское частное реальное училище, по окончании которого учащиеся
имели право на поступление в высшие учебные заведения. 1 июля 1910г.
частное реальное училище было преобразовано в правительственное
учебное заведение. Развитию образования в Новониколаевске способствовали не только органы городского самоуправления, но и общественность
города. В 1909г. возникло благотворительное общество попечения о народном образовании. 4 ноября 1909г. состоялось собрание его учредителей. В его состав вошли не только представители интеллигенции города,
но и буржуазия, поскольку Новониколаевск был торговым центром Западной Сибири и предпринимательские круги оказывали значительное
влияние на его развитие. Благодаря деятельности Общества попечения о
народном образовании в Новониколаевске в 1910г. функционировали 3
воскресные школы. Общество вело и общественную работу по распространению образования на широкие слои населения – лекции, концерты,
выставки, экскурсии.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский
114
СФЕРА УСЛУГ В ГОРОДЕ НОВОНИКОЛАЕВСК В КОНЦЕ
XIX-НАЧАЛО XX ВВ.
А. В. Минашкина
Новосибирский государственный университет
На ранней стадии освоения Сибири города возводились как опорные
пункты для колонизации. Новосибирск возник в совершенно иных условиях, на новом этапе освоения Сибири и ее капиталистического развития.
История Новосибирска насчитывает уже более 115 лет. Существование
нового поселения и дальнейшие перспективы его развития определялись
социально-экономическими и демографическими процессами, организацией культурно-бытовой среды.
Сфера услуг - совокупность отраслей народного хозяйства, продуктом которых является определенная целесообразная деятельность (услуг).
Сфера услуг не создает потребительных стоимостей, процесс их производства почти всегда совпадает с процессом потребления. Она включает
торговлю, общественное питание, жилищно-коммунальное хозяйство,
пассажирский транспорт и связь, обслуживающие население, учреждения
просвещения, культуры и спорта. Таким образом сфера услуг является
важной частью города.
Облик дореволюционного Новониколаевска соответствовал общепринятым в то время представлениям о должном градоустройстве. Планировка и застройка была традиционной для российского досоветского города. Новониколаевск существенно отставал в своем социокультурном
развитии от столиц России. Черты деревенского образа жизни и быта были для города неотъемлемы.
Однако за короткий период Новониколаевск занял ведущее место в
системе городов Сибири, а затем и всей Азиатской России. Быстрый прирост народонаселения сопровождался расширением коммунального хозяйства, ростом экономики города, его бюджета, инфраструктуры. Новониколаевск формировался не только как важный железнодорожный узел,
центр промышленности. Это был один из самых молодых центров культуры в Сибири. Через 20 лет здесь существовали различные учебные заведения, печатались книги и газеты, создавались библиотеки. Многие магазины, фирмы и предприятия города были телефонизированы, имели
электроосвещение и электродвигатели.
На сегодняшний день существует немало научных и публицистических работ об истории Новониколаевска. Немало работ об истории Новосибирска написано в узкокраеведческом контексте. Также существуют
наработки в теоретическом изучении города и урбанизации. Несмотря на
обилие работ по истории Новониколаевска , по-прежнему актуальной остается тема определение особенности развития города в период 1893-1917
гг. и изучение сферы услуг города является важной составной частью в
истории нашего города.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Шиловский
115
СИБИРЬ ГЛАЗАМИ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ НА ОСНОВЕ
КРЕСТЬЯНСКИХ ПИСЕМ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ХIХ – НАЧАЛО
ХХ ВВ.)
Ю. А. Подлевская
Кемеровский государственный университет
Развитие переселенческого движения активизировалось после отмены крепостного права, когда крестьяне получили личную свободу и, тем
самым, могли решить проблему малоземелья в европейской части страны.
Основным центром переселений стала Западная Сибирь, ввиду того, что
продвижение в этот регион страны было менее затратным, чем, например,
на Дальний Восток.
Переселенцы узнавали о возможности переселения от ходоков и из
писем переселившихся ранее крестьян. Переселившиеся крестьяне писали
своим родственникам об особенностях обустройства на новом месте, о
природе, о севообороте и скоте.
Переселившиеся крестьяне отмечали большое количество земли,
приспособленной под севооборот, но не использовавшейся: «Уведомляю
вас, что хлеба я сеял четыре десятины пшеницы и намолотил сто пудов, а
сена накосил десять стогов» [1, с. 394]. Переселенцы, привыкшие к невысокой урожайности почв на родине, отмечали в Сибири обратные явления:
«Родится здесь хороший хлеб. Работать всем земли достаточно, сена косить тоже» [1, с. 395]. Крестьяне писали о низкой стоимости скота в Сибири: «Скот не дорогой – 8 рублей можно купить хорошую корову, скота
можно держать сколько угодно» [1, с. 397].
Почти все письма отражают впечатления о суровом климате Сибири,
нетипичном для их прежних мест проживания: «Голым людям в здешней
стороне нельзя жить; здесь холодная сторона, климат здесь несносный,
вредный для здоровья человека» [1, с. 400].
Большинство переселенцев по приезду старались сразу обзавестись
хозяйством: «Занимаюсь здесь земледельчеством, имею пять лошадей
рабочих, две коровы дойных; купил я себе усадьбу за сорок рублей и запахал земли 20 десятин» [1, с. 401]. Успешно обустроившиеся крестьяне
звали своих родных на место своего вселения, называя сумму, необходимую на выдачу приписного приговора: «На приписку высылайте не менее
двенадцати рублей с души от 15-летнего возраста» [1, с. 401].
116
Многие крестьяне представляли себе Сибирь сказочным местом с
высокими урожаями и мягким климатом, поэтом для многих первые годы
жизни здесь явились суровым испытанием: «Я предсказывал многим, что
они до гробовой доски не увидят в Сибири тот рай, какой воображали.
Теперь они и не сменили бы на этот рай свой край, но уже воротить поздно» [2, с. 13]. Необычным для переселенцев было позднее начало посевного сезона, когда они были вынуждены ждать начала полевых работ при
условии полного схода снега: «Как только снег стает, так май месяц является самым гибельным: потянутся с Ледовитого океана облака, как осенью, и из них нет ни дождя, ни солнечных лучей. А за ним июнь месяц с
жаркими сухими днями: растение лишено питательного ему продукта» [2,
с. 14].
Восприятие Сибири зависело от успешности обустройства: если переселенец смог закрепиться на новом месте, то он отзывался о нем благоприятно и звал к себе родственников: «Купил дом за 300 рублей; купил
посев 6 десятин: пшеницы и овса, и ржи, и амбар – все за 100 рублей» [3, с
151]. Если с домообзаводством возникали трудности, то крестьяне отговаривали своих близких приезжать в Сибирь: «Советую тебе, брат, сидеть на
одном месте, лучше тебе будет; никого не слушай, потому что хуже тебе
будет» [1, с. 400]. Переселенцы, сумевшие быстро обзавестись хозяйством, отмечали в письмах неспособность своих земляков освоиться в новом краю и, вследствие этого вынужденных возвратиться на родину: «А
этим людям, которые назад воротились, то верить нельзя, потому что они
почти нигде не были» [1, с. 401].
Таким образом, представление переселенцев о Сибири складывалось
на основе собственного опыта и наблюдений: если новоселы были настроены на обустройство в новом краю, то они не жалели сил и пытались
закрепиться в Сибири, а если крестьяне ехали в надежде на легкую жизнь,
то их постигала неудача и они, как правило, возвращались на родину и
отговаривали родственников от переселений.
__________________________________
1. Переселения из Полтавской губернии с 1861 года по 1 июля 1900
года. Вып.1. – Полтава, 1900.
2. Переселенец о Сибири // Русское богатство, 1899, №3.
3. Сибирские переселения. Документы и материалы. Вып. 1. – Новосибирск, 2003.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. В. М. Зинякова
117
ОБРАЗ «ТАШКЕНТЦА» В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
Л. Р. Гайсина
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
В России рубежа 60-х – начала 70-х гг. XIX в. слово «ташкентец»
приобрело нарицательное значение. Это было связано с серией публикаций М. Е. Салтыкова-Щедрина в «Отечественных записках», которые
впоследствии вошли в книгу «Господа ташкентцы». Писатель, никогда не
бывавший в Средней Азии, под «ташкентцами» вывел ряд совершенно
разных персонажей, но объединенных в один тип необразованного, примитивного, безнравственного, а самое главное – алчного чиновника с основным стремлением: «жрать!» Невежественные взяточники и казнокрады претендовали на роль «просветителей», но были готовы только
обирать и «сгинать в бараний рог» местное население. Впрочем, М.Е.
Салтыков-Щедрин оговаривался, что «ташкентцы» – имя собирательное:
«Ташкент может существовать во всякое время и на всяком месте» [1].
Однако пресса тех лет, публиковавшая уголовную хронику, охотно
использовала созданный М. Е. Салтыковым-Щедриным образ. Если в
скандалах, происшествиях или преступлениях был замешан человек, в
биографии которого был эпизод ташкентской службы, это подчеркивалось
особо. Петербургской элитой Туркестан какое-то время воспринимался
как место ссылки. Сюда посылались «непокорные дети» «на исправление», проштрафившиеся на службе гражданские чиновники и офицеры.
Долги по векселям, семейные неурядицы, общественный остракизм также
становились причинами переезда.
Тем не менее, созданное М .Е. Салтыковым-Щедриным и бульварными газетами нарицательное имя «ташкентца» не прижилось.
Действительно, Туркестан (и, в первую очередь, его административный центр – Ташкент) был притягательным местом для лиц, стремившихся быстро подняться по служебной лестнице. В период активных боевых
действий многие офицеры подавали рапорты с просьбой направить их в
Среднюю Азию. Туда стремились и предприимчивые гражданские чиновники, как правило, незнатного происхождения, которым легче было сделать карьеру на окраине империи. Продвижение по службе в Туркестане
облегчалось многочисленными льготами; жалованье было гораздо выше,
чем в центральной России, жилье и продовольствие стоили дешево.
Злоупотреблений, финансовых махинаций и взяточничества в Туркестане было много. Однако туркестанские чиновники мало чем отличались
от тех, кто служил в европейской части страны, и им были присущи те же
достоинства, и те же недостатки, что и всей российской бюрократии.
Многие военные и гражданские служащие делали все, что было в их си118
лах, и для закрепления Средней Азии за Россией, и для экономического,
социального, культурного развития этой, как они искренне считали, неотъемлемой части империи.
«Если Вы находитесь в городе, о котором в статистических таблицах
сказано: жителей столько-то, приходских церквей столько-то, училищ нет,
библиотек нет, богоугодных заведений, нет, острог один и т. д. – вы можете сказать без ошибки, что находитесь в самом сердце Ташкента», –
писал М. Е. Салтыков-Щедрин. Однако в городе были не только училища
и гимназии, но и библиотеки, музеи, театр, типографии, обсерватория,
устраивались выставки и концерты. Постоянно увеличивалась среди русских переселенцев доля представителей интеллектуального труда: учителей, инженеров, врачей, журналистов и т.д. Многие из них, не будучи
профессиональными учеными, внесли заметный вклад в изучение Средней Азии.
Значительная часть офицеров, проходивших службу в Туркестане, и
большая часть ташкентской интеллигенции входили в различные научные
и просветительские общества. Результаты деятельности научных обществ
издавались в соответствующих сборниках, печатались отдельными трудами. Но, вероятно, не меньшее значение имела их просветительская деятельность – организация курсов, чтений, лекций, выставок, издание и распространение
научно-популярной
литературы,
которые
были
предназначены не только для русского, но и, в первую очередь, для «туземного» населения.
Как не парадоксально это звучит, но в Средней Азии, несмотря на
режим военного управления, человек ощущал себя более свободным, чем
в центральной России. Выросший в Ташкенте А. Ф. Керенский отмечал,
что «не ведал Туркестан … пагубных запретов детям «низшего сословия»
посещать школы, подавления любых проявлений свободомыслия в учебных заведениях, в печати, гонений против общественных организаций»
[2].
Таким образом, несмотря на то, что Туркестан считался окраиной
империи, в Ташкенте кипела интенсивная общественная и умственная
работа, которой могли бы позавидовать многие города Европейской России. Поэтому негативная коннотация Ташкента и ташкентцев, не имевшая
под собой объективных оснований, просуществовала недолго.
______________________________
1. Салтыков-Щедрин М. Е. Господа ташкентцы. // Собрание сочинений в 20 томах. М., 1970. Т.10. С. 32.
2. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М.,
1996. С.158.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. С. В. Горбунова
119
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ В ЯКУТИИ ВО ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЕ XIX в. – 1917 г.
(НА ПРИМЕРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ П. А. ЮШМАНОВА)
Т. В. Голдырева
Якутский государственный университет
В современной России традиции меценатства и филантропии
оживают в
благотворительной деятельности нового поколения
предпринимателей, деятелей культуры и искусства. Правда,
деятельность эта носит пока ограниченный характер, ей не хватает
дореволюционного размаха и широты.
По своему определению благотворительность это принципиальное
бескорыстие. И это позволяет "развести" кажущиеся в современном
обществе тождественными понятия: "спонсор" и "меценат".
Настоящему меценату не нужна в качестве компенсации реклама. Чего
не скажешь о многих современных благотворителях.
Поэтому в существующих условиях необходимо воссоздать те
события, факты, имена исторических личностей, названия
благотворительных учреждений, деятельностью которых в самых
тяжелых условиях
были осуществлены крупные социальнокультурные преобразования, не как эгоистичное начинание или
амбициозное стремление, а как бескорыстное служение общественным
интересам.
В Якутии благотворительность начала развиваться в основном во
второй половине XIX в. Генезис и эволюцию благотворительности в
Якутии можно рассмотреть через призму деятельности отдельных
личностей. Одной из них является П.А. Юшманов. Он родился в
крестьянской семье Иркутской губернии в 1869 г. 8 августа 1872 г.
Якутское мещанское общество постановило о
принятии семьи
Юшмановых в свои ряды [1]. В 1903 г. якутский мещанин П.А.
Юшманов с семьей перешел в купеческое сословие [2].
Как видно из материалов личного дела П.А.Юшманова, он начал
свою общественную деятельность с выполнения обязанностей
сборщика податей по Якутскому мещанскому обществу с 1891 г.,
параллельно он занимался торговой деятельностью [3]. В июне 1989 г.
он был избран членом Якутского сиротского суда, в должности
которого он пробыл до 1902 г. [4]. Одновременно с членством в
Сиротском суде Юшманов состоял членом Попечительного Совета
Якутской женской гимназии [5].
Наряду с общественной и коммерческой деятельностью, он
занимался благотворительностью, являясь постоянным попечителем
лечебных учреждений, школ, гимназий, церквей, библиотеки и музея.
120
Он был членом Областного комитета здравоохранения, членом совета
Якутского отдела Императорского Православного Палестинского
Общества, помощником председателя
Якутского областного
благотворительного общества, образованного из комитета попечения о
бедных г. Якутска [6].
По его инициативе начали происходить большие перемены в
культурной жизни столицы области [7]. Являясь членом
Императорского Русского Географического общества, он совместно с
губернатором И.И. Крафтом открыл в Якутске филиал вышеуказанного
общества. Будучи с 1905 г. председателем Якутского добровольного
пожарного общества воскресил вольную пожарную дружину.
Как и в наше время, Якутск в те годы страдал от весенних
паводков. Юшманов впервые начал укреплять омывающий город берег
протоки путем затопления вдоль него деревянных барж, заполненных
песком и гравием [8].
В пользу семейств героев, павших в борьбе с большевизмом во
время Гражданской войны, от граждан поступили пожертвования в
сумме 3126 рублей, из них 2000 рублей внес Павел Андреевич [9].
В заключение можно сказать, что П.А. Юшманов соединил в себе
черты нового поколения купцов, которые заботились не только о своем
благе, но и жили заботами своих ближних. Можно согласиться с Б.Н.
Мироновым, который утверждал, что в купечестве России, как и в
российской интеллигенции на рубеже XIX-XX вв. формируется одна
особенность, которая базируется на так называемой "вине перед
народом"[10]. Это послужило базой для развития благотворительности.
________________________________
1. НА РС (Я). Ф.166и. Оп.1.Д.1918. Л.21-23.
2. там же. Ф.477и. Оп.1. Д.110. Л.107.
3. там же. Ф.12и. Оп.11. Д.307.
4. там же. Ф.477и. Оп.1. Д.127. Л.11.
5. там же. Ф.165и. Оп.1. Д.2087.
6. Справочник Якутской области на 1911 г. Якутск, 1911. С.15-22.
7. Бубякин Д. Городской голова П.Юшманов // Эхо столицы. 22 апреля
2002.
8. там же. 26 апреля 2002.
9. Якутский областной вестник. 6 ноября 1918.
10. Миронов Б.Н. Русский город в 1740-1860 гг. М., 1990.
Научный руководитель - канд. ист. наук, проф. Ермолаева Ю.Н.
121
УПРАВЛЕНИЕ НАЧАЛЬНЫМИ УЧИЛИЩАМ ТОМСКОЙ
ГУБЕРНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX НАЧАЛЕ XX ВВ.
О. А. Голикова
Кемеровский государственный университет
К середине XIX в. сеть начальных школ Томской губернии была
представлена множеством разнотипных и разноведомственных учебных
заведений. В городах существовали приходские училища Министерства
народного просвещения. В сельских местностях были казачьи школы,
принадлежащие Министерству внутренних дел, горнозаводские школы,
контролирующиеся Кабинетом, школы Министерства государственных
имуществ, церковно-приходские школы, подчиненные Синоду.
Подобная ситуация создавала массу проблем с организацией
управления, контролем, финансированием, осуществлением учебного
процесса, что не устраивало как правительство, так и представителей
местной власти. В 50-х гг. XIX в. по инициативе Д.А. Толстого [1] была
начата работа по передаче начальных школ в ведение Министерства
народного просвещения, завершившаяся принятием Положения от 12
апреля 1859 г., в соответствии с которым для контроля над начальными
учебными заведениями Томской губернии была введена должность
инспектора народных училищ [2]. Далее последовал ряд мер
направленных на достижение поставленной цели: создание ЗападноСибирского учебного круга (1885 г.), учреждение Томской дирекции
народных училищ (1899 г.) [3]. Данные мероприятия способствовали
унификации системы управления начальными учебными заведениями по
средствам их передачи в ведение Министерства народного просвещения.
Исключением остались школы подведомственные Синоду.
Окончательное сосредоточение заведования всеми начальными
учебными заведениями в руках Министерства народного просвещения
связано с деятельностью Временного правительства и выходом закона от
17 мая 1917 г. [4]. Однако практическая сторона данного вопроса не была
доведена до логического конца в связи с октябрьскими событиями 1917 г.
_______________________________
1. С.В. Рождественский, Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902 гг. - Спб. 1902. - 649 с.
2. Н.С. Юрцовский, Очерки по истории просвещения в Сибири. –
Вып. 1. Общий ход развития школьного дела в Сибири. 1703-1917 гг. Новониколаевск, 1923. –304 с.
3. Г. Фальборк, В. Чарнолуский, Всеобщее образование в России. –
М., 1908. – 169 с.
4. Декреты Советской власти. – М. 1957. – Т. 1. – С. 210-211.
Научный руководитель д-р ист. наук, проф. В. А. Волчек
122
ОСОБЕННОСТИ ЗЕМЕЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В
ДЕСЯТИВЕРСТНОЙ ПОЛОСЕ СИБИРСКОГО КАЗАЧЬЕГО
ВОЙСКА В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ ХХ В.
П. Н. Быковских
Алтайский государственный университет
Земельный вопрос в Российской империи, при её преимущественно
аграрном населении, всегда был первостепенным, а к концу XIX века заметно обострился. Одним из проявлений этого стала волна переселения на
окраины страны, в том числе и в Казахскую степь. Нас будет интересовать
конкретный район – так называемая «Десятиверстная полоса», протянувшаяся шириной 10–32 км вдоль Иртыша, на которой располагались станицы и кордонная линия Сибирского казачьего войска. Основными участниками земельных отношений в данном регионе являлись: казахи, казаки
Сибирского войска, крестьяне (начавшие селиться здесь ещё в XVIII веке), а
также различные ведомства (администрация кабинета ЕИВ, а в конце XIX
века переселенческий комитет и др.).
На долю Казахстана и Средней Азии пришлось 18% переселенцев из
центральных российских губерний – после Сибири (40%) и Кавказа (23%).
Переселенцы прибыли не в пустыню, они оказались на территориях, которые имели своих хозяев (причем часть земель оспаривалась различными
ведомствами продолжительное время). Наиболее многочисленной категорией населения были казахи, в конце XIX века многие из них под действием
различных факторов начали вести товарное скотоводческое хозяйство, стали земледельцами и наемными рабочими. Иными словами казахское общество постепенно модернизировалось, становясь частью Российской империи не только в территориальном, но и в хозяйственном смысле. Ещё одной
важной группой местных поселенцев являлось Сибирской казачье войско,
превратившееся в одного из крупнейших землевладельцев региона. Земельные угодья Сибирского войска в конце XIX в. и до 1916 г. составляли около
5 млн дес. земли (или около 5,5 млн га), в том числе более 2 млн дес. составляла Десятиверстная полоса. Численность войска в 1897 г. составляла
чуть более 100 тыс. чел., а в 1914 г. – около 170 тыс. чел. Сама территория
Десятиверстной полосы не принадлежала (до 1904 г.) полностью ни войску,
ни какому-либо ведомству, а потому являлась предметом спора в течение
всего XIX столетия.
В 1765 г. командующим Западносибирскими линиями генералом
Шпрингером была дана инструкция, по которой кочевники Казахской степи
не имели права заводить кочевья ближе 10 верст от выше обозначенной
линии. В начале XIX века казахам было разрешено устраивать временные
кочевья в пределах полосы, но за это в пользу войсковой казны с них взималась арендная плата, а за переправу через Иртыш – «ремонтная пошли123
на». Из-за периодически возникавших спорных ситуаций в 1839 г. было
проведено первое значительное межевание для обозначения внешних границ десятиверстной полосы. Но межевание не было выполнено должным
образом. Вплоть до 1917 г. межевание войсковых земель проходило неоднократно, но полностью так и не было завершено.
В эту путаницу поземельных отношений и попали крестьяне, переселявшиеся из центральных губерний России. В результате переселенческого
движения, с одной стороны, усложнился земельный вопрос в регионе, а с
другой, огромное число неустроенных переселенцев и наличие неиспользуемых запасных войсковых земель создавали условия для превращения
этих земель в товар, который пользовался большим спросом. Это способствовало развитию, главным образом, аренды, что было повсеместно распространенным явлением (в течение 1895–1915 гг. 20–25% всех земельных
угодий войска сдавалось в аренду). Сама арендная плата за 20 лет (1895–
1915 гг.) выросла боле чем в 35 раз (с 1,4 коп. за дес. до 50,1 коп. за дес.),
чему в немалой степени способствовали посреднические операции. Такое
положение дел далеко не всех устраивало. Высказывались различные предложения по более рациональному использованию земельного ресурса десятитиверстной полосы. Но на все предложения правительство ответило отказом, а в 1904 г. Государственный совет постановил «земли 10-тиверстной
полосы Сибирского казачьего войска присоединить к составу войсковых
земель».
Таким образом, десятиверстная полоса, как пример казачьего землевладения в Казахской степи, явилась катализатором для развития модернизационных процессов. Однако неконтролируемый рынок аренды, повидимому, не мог не создавать социальной напряженности, масштабы которой, однако, не стоит преувеличивать. На развитие земельных отношений в
степи также накладывало отпечаток то, что законодательная база не соответствовала местным нуждам, что приводило при межевании земель внутри
войска к нарушениям. Некоторые из неустроенных местными властями переселенцев самовольно начинали возводить постройки и распахивать землю. Важно и то, что в условиях большой отдаленности от центра проконтролировать все земельные операции было просто невозможно. Все это
порождало большое количество противоречий, но в то же время включало
Казахскую степь в орбиту не только хозяйственно-экономических процессов, происходивших в Российской империи, но и в социальнополитическом плане Казахская степь становится её частью, хотя и, безусловно, со своей региональной спецификой.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. О. Ю. Курныкин.
124
ОРГАНИЗАЦИЯ ШКОЛЬНОГО ДЕЛА РУССКОЙ
ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКОВЬЮ В КИТАЕ, ЯПОНИИ И КОРЕЕ
(XVIII – НАЧАЛО ХХ ВВ).
М. А. Байбородина
Иркутский государственный университет
История православного миссионерства в странах Дальнего Востока
отечественными исследователями изучается примерно с 60-х годов ХХ
века, но все же в этой теме остаются аспекты, не затронутые вниманием
историков и богословов. К тому же эта проблему обычно локализуют в
рамках одной страны, в которой существовала православная миссия, тогда
как возможно получение интересных результатов, сравнив различные стороны деятельности РПЦ во всех государствах Дальнего Востока. Одним
из подобных аспектов является реализация школьного дела русскими
священнослужителями для местного населения Кореи, Китая и Японии. В
будущем, развивая эту тему, можно будет говорить о примыкающей к
ней, более широкой проблеме распространения знаний о России среди
населения Восточной Азии. Ведь наряду с обучением местным языкам,
православные миссионеры также учили русскому языку и русской православной культуре жителей Кореи, Китая и Японии, наиболее восприимчивых к проповеди.
Естественно, миссионерская и просветительская деятельность православных священнослужителей начиналась далеко не сразу после основания миссии. В России участников далеких путешествий в зарубежные
страны могли научить только кое-каким навыкам проповеди, тогда как
обучиться языку своей будущей паствы они могли только на месте.
Таким образом, освоившись в новых условиях, если не было никаких
препятствий, участники миссий начинали распространение православного
учения, одним из важных этапов которого было разворачивание педагогической деятельности.
Пекинская духовная миссия, как известно, была образованна для духовного окормления русских жителей крепости Албазин, захваченной
Китаем. Но с захвата крепости в 1685 году до прибытия русской миссии
(1716 г.) албазинцы во многом лишились своей национальной идентичности, принимали буддизм, не знали русского языка и даже христианские
имена носили только некоторые. В связи с этим первой задачей миссионеров стало не только возвращение этих людей в лоно Русской Православной Церкви, но и прививание им и их детям элементов русского национального самосознания [1].
В силу многих факторов, только пятая, а потом восьмая миссия стали
заниматься образованием бывших российскти подданных. Работу же по
распространению православия среди китайцев и маньчжуров начал на125
чальник тринадцатой и пятнадцатой миссии Палладий Кафаров, а первые
школы для китайских детей были открыты архимандритом Иннокентием,
в период работы восемнадцатой духовной миссии [2].
Японские дети и молодые люди получили возможность заниматься в
русских православных школах и училищах примерно с 70-х годов XIX
века, когда стараниями архиепископа Николая (Касаткина) была организована семинария, катехизаторская и женская духовные школы [3]. Особенностью педагогической деятельности православной церкви в Японии
стало то, что основная работа по созданию учебных заведений была проделана одним человеком, у которого было сравнительно немного помощников из России – архиепископом Николаем. В будущем он планировал
даже организовать учебное заведение для японцев - нехристиан, которое
не уступало бы местным школам.
Что касается Кореи, то в силу внешнеполитических причин, Православная Церковь не имела возможности развернуть в этой стране такую
же масштабную деятельность, как в Китае или Японии. Миссия, начавшая
работу в 1900 году, была вынуждена прекратить ее 1904 и продолжила
только в 1906. Начальником тогда стал архимандрит Павел (Ивановский),
уделявший проповеднической и педагогической деятельности достаточно
внимания. При нем была организовано несколько миссионерский станов и
7 школ на 220 мест для корейских детей [4].
Просветительская деятельность РПЦ была развернута в зарубежных
странах не одинаково, по мере необходимости и под влиянием внешних
факторов масштабы ее варьировались. Пожалуй, в Японии она достигла
самого высокого уровня, поскольку в русских школах японцы учились не
только духовной культуре и русскому языку, но и миссионерскому делу.
______________________________
1. Нестерова Е. И. Албазинцы и Русская Духовная Миссия в Пекине:
страницы истории.//Христианство на Дальнем Востоке. Владивосток: Издво ДВГУ, 2000.
2. Ростислав Мороз, иерей, Г. В. Прозорова. Миссионерская Деятельность Русской Православной Церкви в Китае (1685 –
1917гг.).//Христианство на Дальнем Востоке. Владивосток: Изд-во ДВГУ,
2000.
3. Саблина Э. Б. 150 лет Православия в Японии. История Японской
Православной Церкви и ее основатель Святитель Николай. М.: АИРОXXI; «Дмитрий Буланин», 2006 – 528 с.
4. Симбирцева Т. М.Из истории христианства: к 1000-летию православия.// Российское корееведение. М.: 2001. Вып. 2.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. И. Кузнецов.
126
ФОТОАЛЬБОМ БОЕВОЙ ЖИЗНИ: ПРИДУМАННАЯ ВОЙНА
Н. А. Антипин
Челябинский государственный университет
Русско-японская война 1904-1905 гг. разнообразно воспринималась
современниками, что обусловливалось множеством факторов, в том числе
сопричастностью войне. Поэтому любопытным представляется «Альбом
боевой жизни XVII армейского корпуса во время Русско-японской войны
1904-1905 г.» [1], который позволяет реконструировать ретроспективный
образ войны в сознании офицеров.
Издание составлено штабс-капитаном В.К. Рождественским и издано
в 1907 г. Корпусом военных топографов с использованием клише С.М.
Прокудина-Горского. Альбом представляет собрание 230 фотографий на
54 листах, с соответствующими подписями, посвященных боевому пути
одного корпуса на войне с Японией. Вероятными заказчиками альбома,
тираж которого неизвестен, являются офицеры штаба корпуса. Возможно,
к созданию и использованию издания имели отношение и офицеры полков, входящих в корпус.
Для офицеров корпуса «Альбом боевой жизни…» приобрел значение
«места памяти» (lieux de memoire П. Нора), которое было призвано не
столько сохранить коллективную память (М. Хальбвакс, Я. Ассман) о недавних событиях, сколько сконструировать «новую память», создать ретроспективный образ войны (Е.С. Сенявская включает в эту конструкцию
образы «своих» и «чужих», представления о характере войны). В постфотографической ситуации (Ш. Гушкер) манипуляция фотографиями «боевой жизни» и их расположение в определенной последовательности в альбоме создает новый образ войны, отличный от восприятия событий во
время боевых действий [2-5].
Используя метод иконологической интерпретации Э. Панофски, возможно реконструировать смыслы изображений. В издании образ русской
армии определяется рядом аспектов. Анализ фотографий и их расположения демонстрирует не только иерархию чинов, но и иерархию ведомств.
Субординация проявляется в расположении чинов на фотографии: от центра – к краям, от старших – к подчиненным. Здесь проявляется и иерархия
служб: на общих фотографиях представители вспомогательных служб
располагаются на периферии, а затем значимость ведомства передается
через порядок расположения в альбоме изображений личного состава ведомств (от самого важного – интендантства к менее важным – почтовой
конторе, казначейству и телеграфной конторе). Кроме того, присутствует
непреодолимое разделение на офицеров и нижних чинов, причем последние представляются серой массой, фоном для первых (выделяются лишь
127
солдаты-герои). Офицеров и нижних чинов разобщает и разность культур:
аристократичная и интеллектуальная противостоит традиционной, крестьянской.
Образ врага, важнейший элемент представлений о войне, обозначен
пунктирно. Врагу посвящена одна фотография, выражающая достоинство
и честь противника, и превосходство русской армии над ним. Подобное
отношение к образу врага объясняется иным восприятием характера войны.
В альбоме отсутствуют изображения боя. Война с Японией представляется учением, подготовкой к будущей войне, хотя 17-й армейский корпус участвовал в кровопролитных сражениях на р. Шахэ, под Ляояном и
Мукденом. В множестве представлены изображения учений, парадов,
орудий и хорошо защищенных окопов, редутов ожидающих боя. Символичен многократно повторяемый образ винтовок, сложенных в кóзлах, что
передает ожидание боя. Отступление армии изображается организованным, спокойным, что противоречило действительности. О войне напоминает награждение героев, придающее русской армии героический образ.
Подобной концепции войны соответствует и малочисленность жертв: помещены две фотографии похорон солдата и кладбища павших русских
воинов.
Примечателен и образ Маньчжурии, которая изображается полудикой землей с варварским народом (глинобитные жилища, кумирни с
«идолами», экзотическая одежда), что транслирует чуждость китайской
культуры и малопригодность этой земли для русских.
Таким образом, конструируется совершенно новый образ войны,
призванный оправдать армию в собственных глазах, перед современниками и потомками за неудачи на полях сражений. Офицеры слагают с себя
ответственность за поражение в войне на некие силы (возможно, политиков), которые не позволили армии проявить свою мощь и силу. Так воплотилась попытка создать образ «неоконченной войны».
______________________________
1. Альбом боевой жизни XVII армейского корпуса во время Русскояпонской войны 1904-1905 гг. / сост. и издал Корп. воен. топографов,
штаб.-кап. [В.К.] Рождественский. [СПб.], [1907].
2. Барт Р. Camera lucida: Комментарий к фотографии. М., 1997.
3. Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в XX столетии. Челябинск, 2004.
4. Нарский И.В. Фотокарточка на память: Семейные истории, фотографические послания и советское детство (Автобио-историографический роман). Челябинск, 2008.
5. Сенявская Е.С. Психология войны в XX в.: Исторический опыт
России. М., 1999.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Н. Н. Алеврас
128
СУДЬБА И КАРЬЕРА ВЫПУСКНИЦ ЯРОСЛАВСКИХ
ГИМНАЗИЙ. К ВОПРОСУ О КАЧЕСТВЕ ЖЕНСКОГО СРЕДНЕГО
ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
(НА ПРИМЕРЕ Г. ЯРОСЛАВЛЯ).
М. С. Андрианова
Ярославский государственный педагогический университет
Большое внимание в настоящее время уделяется проблеме качества
образования не только в России, но и во всем мире. В «Национальной
доктрине образования в РФ» записано: «система образования призвана
обеспечить историческую преемственность поколений». Актуальность
темы данного исследования очевидна. На основании всего комплекса изученной и проанализированной мной литературы, представляется возможным сделать вывод о том, что тема изучена недостаточно, а проблема
качества женского среднего образования в России и, в частности, в г. Ярославле, а также, судьба и карьера выпускниц ярославских гимназий не
исследована вовсе.
Целью данной работы являлось: на основании исторических источников (дневников и воспоминаний гимназисток, фотографий), а также
документов из ГАЯО относящихся к той эпохе провести собственное исследование проблемы качества женского образования в указанный период, и выяснить, как сложилась судьба и карьера выпускниц из Мариинской, Екатерининской гимназий, и частной гимназии О.Н. Корсунской.
Мариинская гимназия появилась одной из первых в России в 1861 г.
На основании опубликованных документов (Ярославская Мариинская
женская гимназия. Историческая записка к 50-летию существования Ярославль, 1911. с. 48) можно сделать вывод о том, что уровень подготовки и
требования к знаниям учениц, их поведению и прилежанию были очень
высоки. Об этом свидетельствуют и цифровые показатели. Всего за 50 лет
существования с 1861 по 1911 год в гимназии обучалось 17379 учениц. А
выпускниц за 50 лет было в 7 классе – 1570 и в 8 классе (дополнительном
педагогическом) – 918. Даже если к этом количеству добавить 506 учениц,
обучавшихся в 1911 году во всех классах (включая выпускные), то получается немногим более 3 тысяч человек. Путем несложных подсчетов,
можно прийти к выводу, что около 14 тысяч девочек по каким-то причинам не окончили Мариинскую гимназию. Среди выпускниц гимназии были и родственницы известных людей России. Так, золотых медалей за
учебу были удостоены племянницы Ф.М. Достоевского: Евгения и Варвара. Дочь Л.Н.Трефолева - Надежда, тоже окончила Ярославскую Мариинскую гимназию и решила продолжить свое образование в Петербурге на
129
Высших женских курсах. Две выпускницы Мариинской гимназии в начале  века открыли в Ярославле собственные частные гимназии (О. Корсунская и М. Люйтен). С золотыми медалями окончили гимназию А.А.
Дидрикиль, а также, княжны Шаховские – Анна и Наталья, которые продолжили свое обучение на Высших женских курсах в Москве.
Итак, в ходе написания работы проследить судьбу 23 выпускниц разных гимназий и на реальных примерах показать, как знания, полученные
во время учебы, пригодились девушкам в их дальнейшей жизни. Архивные документы, дневники и статьи Е. Дьяконовой, а также воспоминания
гимназисток помогли нам провести анализ качества образования в женских гимназиях на рубеже XIX и XX веков. В результате которого, мы
пришли к выводу, что, хотя некоторые предметы гимназического курса
изучались в сокращении по сравнению с мужскими гимназиями, но знания полученные гимназистками за годы учебы были прочными и глубокими. Некоторые предметы гимназического курса такие как: Закон Божий, педагогика, методика, логика – не входят сейчас в школьную
программу, а составляют скорее основной курс предметов в педагогических университетах и на теологических факультетах. Особенно поражает
качество изучения необязательных дисциплин гимназического курса, таких как рисование, музыка, иностранные языки. Ежегодные переводные
экзамены и экзамены при поступлении в гимназию, напоминают поступление и учебу в высшем учебном заведении в наши дни. Недаром, столько
девушек не смогло закончить гимназию. Но не стоит идеализировать систему образования в России на рубеже XIX – XX веков. Главным предметом был Закон Божий. Мужчины и женщины не имели равных прав и возможностей при получении высшего образования и устройстве на работу.
Приближается 1000-летний юбилей Ярославля. Но не все страницы
истории нашего города хорошо изучены. История страны, края, города
соткана из человеческих судеб. Поэтому мы должны помнить людей, которые жили до нас и оставили свой след в истории и культуре Ярославля.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Н. В. Дутов.
130
ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ОБЬ-ЕНИСЕЙСКОГО ВОДНОГО
ПУТИ (ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ)
И. А. Агеев
Томский государственный университет
Исторически сложилось, что при освоении Северной Азии в первую
очередь использовались водные пути. Стать первопроходческими им позволяло то, что устройство движения по воде не требует капитального
строительства.
При хозяйственном освоении Сибири недостатками речного транспорта стали замкнутость перевозок внутри одного речного бассейна и несовпадение направлений естественных водных и сложившихся торговых
путей. Все крупные реки Сибири текут с юга на север, основное же направление движения товаров – с запада на восток. Несовпадение частично
компенсировалось использованием крупных притоков – Иртыша, Кети,
Ангары. Для связи между речными бассейнами использовались волоки, но
с развитием большегрузного флота это стало невозможно. Нужны были
судоходные каналы. Проекты по соединению появлялись с начала XIX
века, но их осуществление откладывалось из-за отсутствия денег, но
больше - из-за отсутствия необходимости. Некоторые проекты отмечались
как очевидно абсурдные, основанные на личных фантазиях и подкрепленные только взглядом на географическую карту. Таким был, например проект соединения через реки Таз и Турухан.
В конце XIX века необходимость в надежных путях сообщения стала
ощутимее. Началось сооружение Обь-Енисейского канала. Этот канал
позволял связать водные пути «от Урала до Кяхты», покрыв единой сетью
почти половину Азиатской части страны. Соединение этой системы с бассейнами Лены и Амура также не исключалось, и было упомянуто в докладе М.Н. Ядринцева [1]. При создании пути были допущены некоторые
ошибки и недоработки, которые помешали его нормальной работе. Канал
стал трудовым подвигом рабочих, создавших масштабное гидротехническое сооружение в суровой и практически безлюдной местности. На сооружении канала одновременно трудились до 2000 человек в один сезон, а
само строительство продолжалось больше 10 лет.
При строительстве канала опыт Европейской России переносился на
Сибирь. Среди ошибок можно назвать использование неточных данных
при составлении проекта – выявившийся при строительстве недостаток
воды не позволял беспрепятственно проводить суда во всякое время кроме весеннего половодья. Канал создавался по проекту, который к началу
строительства уже устарел: размеры сооружений подходили только для
узких непаровых судов. В масштабах Сибири использование маломерных
судов для транзитных перевозок к этому времени стало невыгодным. Не131
достаточно хорошо были исследованы экономические связи, грузопотоки,
географическое положение – удаленность от экономических центров не
позволяла своевременно доставить к каналу и провести по нему количество грузов, достаточное для его самоокупаемости. Необходимость доводить канал до современных габаритов выявилась сразу после окончания
строительства, на что не было нужных средств. Узость канала требовала
двойной перевалки груза, маломерной флотилии и штата грузчиков. К
тому же грузоотправитель вынужден дополнительно договариваться о
пароходе после выхода из канала для дальнейшего движения. Неудобство
перегрузок отталкивало грузоотправителей. При строительстве ставилась
целью доставка рельсов и строительных материалов для Транссибирской
железной дороги. Представлялось, что новый путь, продемонстрировав
себя с лучшей стороны, заставит обратить на себя внимание, привлечет
новых грузоотправителей, и на полученные доходы канал будет расширен, но этого не случилось в силу отдаленности, дороговизны и кратковременности перевозок новым водным путем.
Миссия канала неоднократно менялась в период проектирования,
строительства и дальнейшей эксплуатации. Поздние цели были похожи на
оправдание сооружения канала. Существует также мнение, что канал был
неудачно построен из-за недостатка финансирования. Проект, который
был составлен в начале 80-х годов XIX века под маломерные непаровые
суда, был к тому же существенно урезан и не изменялся до окончания
строительства, т.е. до середины 90-х годов. Весь комплекс недостатков и
недоработок в сочетании с непониманием целей строительства у населения, серьезной конкуренцией со стороны уже действующих путей сообщения и построенной в это время Транссибирской магистралью привел к
тому, что Обь-Енисейский соединительный водный путь не смог развиваться и после двух десятилетий не очень удовлетворительной эксплуатации перестал действовать.
Освоение Сибири продолжается, транспортная сеть развивается,
планируется эксплуатация богатейших месторождений углеводородов в
междуречье Оби и Енисея. Опыт строительства Обь-Енисейского соединительного пути остается востребованным. Об этом свидетельствуют постоянно появляющиеся публикации в прессе и научных журналах, экспедиции в район канала любителей экстремального туризма. История канала
еще не закончилась. Если не сам канал, то его историю необходимо реконструировать уже сейчас.
______________________________
1. Культурное и промышленное состояние Сибири (доклад Н.М. Ядринцева по случаю торжества 300-летия Сибири) Спб.1884. c.30
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. П. Зиновьев
132
ЗАПАДНОСИБИРСКИЕ ОТДЕЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО
БАНКА В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Ю. Ю. Мисько
Югорский государственный университет
Определение роли местных западносибирских отделений Государственного банка (ГОБ) в развитии коммерческого кредита в конце XIX начале XX века является весьма актуальным, что объясняется, во-первых,
слабой изученностью темы, находящейся на «стыке» истории и научных
дисциплин, изучающих банковское дело, во-вторых, кризисом современного кредита.
Период 90-х гг. XIX в. стал временем интенсивного распространения
банковской сети на Западную Сибирь. Первым начинает открывать свои
отделения ГОБ. С них, по большому счету, и начинается развитие банковской системы в Сибири, так как появившиеся ранее городские банки не
имели достаточных ресурсов для широкого кредитования торговопромышленного оборота, а отдельные отделения Сибирского торгового
банка не решали проблемы кредитования торговли промышленности.
Необходимо заметить, что первые отделения ГОБ в Сибири были открыты в центрах золотопромышленных районов, и их деятельность была
направлена на вексельное кредитование золотопромышленников и связанных с ними торговцев. Хотя размеры финансовых операций в это десятилетие постоянно увеличивались, в целом они охватывали лишь незначительную часть торгово-промышленного оборота. Государственного
кредита было лишено сибирское крестьянство, включая его верхушку –
широкие слои мелкой и средней буржуазии. Лишь крупнейшие торговцы
и золотопромышленники пользовались значительными ссудами при
большом обеспечении [1].
Следует отметить, что отделения ГОБ «прокладывали дорогу» акционерным банкам: во-первых, именно ГОБ первым открывает свои отделения в городах, на которые другие банки значительно позднее обращают
свое внимание; во-вторых, отделения ГОБ осуществляли переучет векселей коммерческих банков, что также являлось одной из форм помощи,
поддержки частного кредита [2].
Завершая сравнение ГОБ и частных коммерческих банков, следует
отметить, относительно низкие кредитные проценты, но зато и более жесткие условия кредитования в ГОБ в сравнении с частными [3].
Особую роль сибирские отделения ГОБ сыграли и в развитии одной
из основных операций в аграрном крае – хлебной. Следует отметить значительные обороты с векселями и ссудами под хлеб Омского отделения и
крайне слабое развитие этих операций в Тюменском и Тобольском отде133
лениях, что было обусловлено разным уровне развития сельского хозяйства в разных районах края [4].
ГОБ, как и частные банки, оказывал влияние не только на экономическое, но и социокультурное развитие края. Следует выделить в этой
связи, во-первых, сооружение особых зданий, многие из которых до сих
пор являются архитектурным украшением сибирских городов. А вовторых, отметить участие банковских служащих в складывании местной
интеллигенции. Они представляли собой наиболее образованную часть
сибирских деловых кругов. Характерно, что если к концу XIX в. в составе
управляющих отделениями преобладали лица, окончившие уездные училища, то с начала XX века идущие им на смену, в основном, имели уже
университетское образование. Например, по списку служащих ГОБ
управляющих омского отделения контролер Б.Я.Родзевич окончил Петербургский университет, бухгалтер П.И.Турланов – Московский университет, помощник контролера В.В.Тихонов – городское училище. Известны и
факты активного участия банковских служащих в городской общественной жизни. Так, управляющий Омским отделением Т.Г.Муромов стал
членом Омского Отдела Московского сельскохозяйственного общества,
участвовал в работе виттевского Особого Совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности [5].
Таким образом, ГОБ, открывая свои отделения, развивая операции в
Сибири, способствовал не только экономическому развитию края, но и
его культурному обновлению.
______________________________
1. Вычугжанин А. Л. История банковского дела в Тюменской области. Тюмень, 2004
2. Рабинович Г.Х. Крупная буржуазия и монополистический каптал в
Сибири в конце XIX – XX вв. Новосибирск, 1975
3. Устав кредитный.– Полный свод законов Российской Империи в
двух книгах. / Под ред. А.А. Добровольского. КМ.2 // ТТ IX – XVI. СПб.,
1911
4. Отчеты Государственного банка по основным операциям за 1901 –
1914 гг.
5. Список лиц, состоящих на службе в Омском отделении Государственного банка к 15 июня 1909г.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. А.Г. Киселев
134
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВ ВЗАИМНОГО КРЕДИТА В
СИБИРИ В НАЧАЛЕ XX В.
В. В. Панова
Омский государственный технический университет
На рубеже XX – XXI вв. остро стоит проблема поддержки, кредитования малого бизнеса. В начале XX в. также необходим был кредит для
среднего капитала, что определяет актуальность темы. В работе поставлена цель – рассмотреть процесс возникновения и направления деятельности обществ взаимного кредита в Сибири в начале XX в. Тема по Сибири
малоизученна. На общероссийском уровне ее касался Ю. А. Петров. В
сибиреведении выходили статьи И. Г. Мосиной и Г. Х. Рабиновича. Косвенно тему рассматривал А. К. Кириллов. Источником послужили документы ГАОО. Объект исследования – общества взаимного кредита в России в начале XX в., предмет – их деятельность в Сибири.
В начале XX в. в регионе функционировала развитая кредитная система. Крупный кредит можно было получить в Государственном или акционерных коммерческих банках, действовали учреждения мелкого кредита. Существовали городские общественные банки. Однако потребности
в кредите среди городской буржуазии непрерывно росли, что привело к
появлению еще одного вида банков среднего капитала - обществ взаимного кредита, которые основывались на началах товарищества. В отличие от
акционерного банка, где размер участия акционера ограничивался внесенным капиталом, член взаимного кредита, внесший вступительный взнос,
отвечал по обязательствам общества в десятикратном размере и в том же
объеме мог рассчитывать на кредит. Сумма вступительных взносов составляла основной капитал банка. Операции обществ взаимного кредита
охватывали более широкую сферу, нежели городских, что делало их более
приемлемыми и популярными среди торгово-промышленных кругов Сибири. В круг их операций входили прием вкладов, ссуды членам общества
на срок до полугода, открытие им кредита в форме текущих счетов под
государственные процентные бумаги и товарные документы, ссуды под
соло-векселя, переводные операции, прием на хранение процентных бумаг и других ценностей, залог собственных ценных бумаг, осуществление
подписки на земские, городские и общественные займы, а также на акции,
выпуск которых разрешен правительством. Общества взаимного кредита
являлись единственным источником капитала для тех горожан, которые
не могли рассчитывать на учёт векселя и не имели недвижимости для получения ссуды под её залог.
Первый банк взаимного кредита в России открылся в Петербурге в
1864 г. В Сибири первое такое общество появилось лишь в 1900 г. в Томске. Вслед за Томском такие же банки были открыты в Иркутске (1903 г.),
135
Новониколаевске, Омске, Верхнеудинске (1911 г.), Чите, Кяхте (1912 г.).
В 1912 г. в Сибири было 13 обществ взаимного кредита. Сводный баланс
обществ на 1 января 1912 г. составлял 18 100 тыс. руб., членские взносы –
2 306 тыс. руб., вклады и текущие счета – 7 818 тыс. руб. Число членов
приблизилось к 10 тыс. человек. Капитал обеспечения составлял 23 млн.
руб. [1]. Влияние обществ взаимного кредита возросло после создания в
1909 г. Центрального банка, игравшего роль координационного центра.
Уже на третий год (1911 г.) оборот этого банка при основном капитале в
1 620 млн. руб. равнялся 18 млрд. руб.[2]. Деятельность Центрального
банка поддержала развитие местных банков взаимного кредита, увеличив
их кредитоспособность, облегчила проведение посреднических операций.
За пятилетие (1909 - 1913 гг.) в Сибири количество банков взаимного кредита возросло в семь раз, оборотные капиталы в 5 раз, также в 5 раз увеличилось и число членов кредитных обществ, соответственно в 5 раз возрос и баланс этих банков[2]. Активный рост операций обществ взаимного
кредита продолжался вплоть до Октябрьской революции. Например, на
1 января 1917 г. вкладов у Омского общества было на 787 886 руб., а к
1 января 1918 г. на 1 144 003 руб., т. е. сумма вкладов увеличилась на 45 %
[3].
Недостатком обществ была дороговизна кредита из-за необходимости платить проценты за всю сумму займа при десятипроцентном отчислении в капитал, а также из-за неспособности обществ обойтись без дорогих займов в коммерческих банках в условиях нехватки капиталов на
российском рынке. Неудобство представляла и круговая порука участников общества по его возможным долгам. К тому же общества взаимного
кредита не могли полностью удовлетворить все нужды средней буржуазии. Как и все кредитные банки, они не осуществляли ипотечного кредита.
В целом сибирские общества взаимного кредита значительно отставали по развитию от центральных районов страны, но их деятельность
способствовала развитию капитализма в Сибири. Становление кредитной
системы региона шло не только путем привнесения капитала из Европейской России, но и путем формирования собственных капиталов.
______________________________
1. Рабинович Г. Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал
в экономике Сибири. Томск, 1975. С. 290.
2. Мосина И. Г. К истории кредитной системы Сибири периода империализма // Из истории Сибири. Вып. 17. Томск, 1975. С. 223.
3. ГАОО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 16.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Д. Полканов
136
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И
ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ НОВЕЙШЕЙ
ИСТОРИИ РОССИИ
СТРУКТУРА ЗАКУПСБЫТА (1916 – 1919 ГГ.)
Н. Ю. Пивоваров
Институт истории СО РАН
Структура – это совокупность устойчивых связей объектов, обеспечивающих его целостность. Изучая структуру, мы исследуем внутреннее
устройство объекта. В данной работе предполагается изучить структуру
Закупсбыта. Закупсбыт – первый общесибирский союз потребительской
кооперации, созданный в 1916 г. Закупсбыт был самым крупным кооперативным союзом, действовавшим на территории Сибири. К 1919 г. в его
состав входили или им обслуживались все губернские и областные потребительские союзы сибирского макрорегиона.
Основным нормативным документом, регламентировавшим структуру Закупсбыта, был договор, принятый в мае 1916 г. на пленарном заседании Закупсбыта (с мая 1917 г. – устав Закупсбыта). По договору, структура Закупсбыта состояла из трех главных управленческих органов:
собрания уполномоченных, правления и ревизионной комиссии. Собрание
уполномоченных Закупсбыта было высшим руководящим органом. Очередные собрания уполномоченных созывались один раз в год не позднее
четырех месяцев по окончании операционного года. Чрезвычайные или
экстренные собрания созывались правлением или ревизионной комиссией, или по требованию не менее одной четверти пайщиков Закупсбыта.
Пайщиками Закупсбыта были представители кооперативных союзов, входящих в состав Закупсбыта.
Правление и ревизионная комиссия Закупсбыта были главными руководящими органами в период между собраниями уполномоченных. По
договору, члены правления и ревизионной комиссии, а также кандидаты к
ним избирались на собраниях уполномоченных Закупсбыта. Правление
Закупсбыта было центральным исполнительным и распорядительным
органом. Заседания правления проводились регулярно, от трех до пяти раз
в неделю. На протяжении 1916 – 1919 гг. менялся количественный состав
членов правления Закупсбыта. В середине 1916 г. правление состояло из
трех человек, а уже к концу 1918 г. – из 15. Количественный рост членов
правления был связан с увеличением деятельности Закупсбыта. Ревизионная комиссии была главным инспектирующим органом Закупсбыта. Заседания ревизионной комиссии проводились два – три раза в год.
137
Кроме тактического руководства, в структуре Закупсбыта был исполнительный уровень – отделы, они занимались текущими вопросами.
Первостепенными для Закупсбыта были отделы с торгово-промышленной
специализацией: торговый (создан в августе 1916 г., в его состав ходили
восемь подотделов – мануфактурный, галантерейный, железно-скобяной,
стеклянно-посудный и писчебумажный, кожевенно-шорный и шапочнообувной, бакалейный, лабазный); бухгалтерия (с августа 1916 г.); финансовый (с февраля 1917 г., в его задачи входило планирование экономической деятельности Закупсбыта); промышленный (с декабря 1917 г., в его
состав входили шесть подотделов – холодильный, аптекарский, агрономический, строительный, гидротехнический и лесной); рыбный (с марта
1918 г.) заготовительный (с марта 1918 г, с октября 1918 г переименован в
сырьевой, занимался заготовкой пушнины); масляной (с марта 1918 г.);
транспортный (с сентября 1918 г.); иностранный (с мая 1919 г.) отделы.
С февраля 1917 г. в структуре Закупсбыта появилось одно звено руководящего уровня – секретариат. Функции секретариата не были прописаны в договоре Закупсбыта, однако заведующего секретариатом (неторговым отделом, как его называли по-другому) избирало также собрание
уполномоченных Закупсбыта. В ведение секретариата находилась культурно-просветительная деятельность, а также вся деятельность Закупсбыта, которая не относилась к торгово-промышленной и финансовой сфере.
Секретариат Закупсбыта состоял из следующих отделов: статистического
(с июня 1917 г.); издательского (с августа 1917 г.); инструкторского (с
сентября 1917 г.); информационного (с марта 1918 г.); юридического (с
марта 1918 г.); экономического (с апреля 1918 г., отдел занимался планированием и выработкой экономической стратегии Закупсбыта на рынках
российских и зарубежных рынках); страхового (с июня 1918 г.); школьнокурсового (с ноября 1918 г.); культурно-просветительного (с декабря 1918
г.) отделов.
С августа 1919 г. из-за проблем в кадровом составе, вызванных
мобилизацией и большой заболеваемостью тифом среди служащих Закупсбыта, было решено создать Временное управление Закупсбыта. Все это
было свидетельством того, что Закупсбыт успешно адаптировал свою
структуру к изменявшимся условиям. Структура Закупсбыта соответствовала оптимальному функционированию всей организации. Создание того
или иного отдела отвечало целям и задачам, которые ставились перед Закупсбытом. Наряду с органами, которые определяли стратегию и тактику
Закупсбыта (собрание уполномоченных, правление, ревизионная комиссия, секретариат), во внутреннем устройстве организации присутствовали
отделы, которые занимались текущей деятельностью. Структура Закупсбыта отличалась демократичностью, т.к. важнейшие решения принимались пайщиками Закупсбыта на собрании уполномоченных. Принятие
решений в отделах происходило так же коллегиально.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин
138
АННУЛИРОВАНИЕ «ОМСКИХ» ДЕНЕГ
СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ В СИБИРИ (1919-1920) гг.
Д. И. Петин
Омский государственный технический университет
По мере оттеснения на восток армий Колчака частями РККА большевики на освобождённых территориях «изживали» дензнаки «верховного правителя», (называемые в народе «сибирки», «колчаковки», «омские»), массово находившиеся в обращении на территориях Урала,
Сибири и Дальнего Востока. Уже после падения режима Колчака эмиссия
его дензнаков «по инерции» продолжалась в 1920 г.: в Иркутске - Политцентром (5-25 января) и Иркутским ВРК (26 января-17 февраля); и Владивостоке - местным ОГБ и Приморской земской управой (вплоть июня
1920 г.). Уже к февралю 1920 г. объём эмиссии «сибирок» (без учёта многочисленных подделок) составлял 16 654 956 523 руб. [1], при покупательной способности сибирского рубля 2-2,5 коп. [2]
Но с аннулированием «белогвардейских» дензнаков возникал вопрос
о том, какие деньги имеют платёжную силу при Советской власти? Снабжение территорий Сибири, освобождённых от власти белых, дензнаками
РСФСР ещё не было налажено. Сначала проблему спешно попытались
решать на местах сами. Так, ВРК Тюмени 22 сентября 1919 г. через отделение Народного Банка попытался организовать локальное хождение «сибирок» номиналом от 500 руб. и ниже в пределах власти ВРК (бонистам
известны подлинники лишь номиналом 500 руб.) Но 29 сентября 1919 г.
приказ Сибревкома запретил обращение «сибирок». Законными платёжными средствами отныне были лишь дензнаки, признанные Советским
правительством. Сибревком не спешил с конечным ответом по поводу
признания платёжной силы или обмена на советские дензнаки «сибирок»
с надпечаткой ВРК Тюмени. [3] Кроме того, известны «омские» 500 руб. с
советской надпечаткой Тобольска. [4]
Объявлением правительства в Советской Сибири от 22 ноября 1919 г.
большевики повторно заявили о категоричном неприятии «омских» денег.
Губфинотделам Сибири НКФ РСФСР предписал организовать срочное
изъятие «сибирок», отказывая в их обмене. [5] Организации и граждане,
сдавшие «сибирки», получали квитанции о сдаче «аннулированных белогвардейских знаков». [6] Население при сдаче «омских» денег могло
удовлетворяться пособиями. [7]
Срочное изъятие большевиками «омских» денег провоцировало «вакуум» в денежном обращении. В связи с этим уже к концу ноября 1919 г.
наблюдался усиленный приток всевозможных денежных суррогатов (облигаций, купонов и т.д.), находившихся на руках у населения, что, в свою
очередь, вызвало недовольство и недоразумение со стороны городской и
139
кооперативной торговли. Из-за отсутствия денег для самых необходимых
текущих расходов и платежей, вследствие изъятия «сибирок», деятельность ряда организаций, в т.ч., обеспечивающих РККА и население продовольствием, ставилась под угрозу. [8] На некоторых предприятиях была
приостановлена выдача зарплаты. [9] Из различных организаций и учреждений в губфинотделы, отделения Народного Банка и финотдел Сибревкома приходили письма с просьбой «…разъяснить, какие деньги имеют
хождение в пределах Советской России…», «…дать точные инструкции о
хождении денег…». [10]
Некоторые экономисты НКФ в это время предлагали временную легализацию белогвардейских дензнаков во избежание образования дефицита денег в обращении, но такие идеи категорично отвергались. [11]
К весне 1920 г. территории вплоть до Забайкалья контролировались
большевиками. Советская власть 18 февраля 1920 г. окончательно признала «сибирские» деньги всех выпусков 1918-1920 гг. потерявшими платёжную силу. [12] К началу 1920 г. в Сибирь стали поступать общегосударственные советские деньги (кредитные билеты образца 1918 г. и расчётные
знаки РСФСР). С этого момента Сибирь начала переход на советскую денежную систему. Однако из-за плохо отлаженных связей с Центральной
Россией вопрос дефицита денег в обращении на сибирских территориях
ещё долгое время оставался актуальным. Это становилось причиной новых микроэмиссий Советской Сибири в 1920 г.
______________________________
[1]. Рынков В.М. Финансовая политика антибольшевистских правительств востока России (вторая половина 1918 - начало 1920 г.). Новосибирск, 2006. С.126.
[2]. Р. Показательные уроки // Советская Сибирь. 1920. 25 февраля.
С.2.
[3]. Алямкин А.В., Баранов А.Г. История денежного обращения в
1914-1924 гг. (по материалам Зауралья). Екатеринбург, 2005. С.275-276.
[4]. Козлов В.Ю. Боны и люди. Екатеринбург, 2000. С.254-255.
[5]. Государственный Архив Омской области. Ф.238. Оп.1. Д.10. Л.1,
14.
[6]. Советская Сибирь. 1919. 9 декабря. С.1.
[7]. ГАОО. Ф.238. Оп.1. Д.10. Л.17.; Баранов А.Г., Абросимов М.В.,
Артемьев Ю.А. Отечественная бонистика. М., 2006. С.87, 90.
[8]. ГАОО. Ф.238. Оп.1. Д.9. Л.5, 8.
[9]. Вожегов Г.Н. Безмолвные проповедники. Омск, 1992. С.48-49.
[10]. ГАОО. Ф.238. Оп.1. Д.1. Л.3, Д.9. Л.4, Д.10. Л.3.
[11]. Атлас, З.В. Очерки по истории денежного обращения в СССР
(1917-1925). М., 1940. С.70.
[12]. Алямкин А.В., Баранов А.Г. Указ. соч. С.281.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. М. И. Машкарин
140
ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ «ТРУДОВОЙ АРМИИ» В
ПОСТСОВЕТСКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ
А. В. Васильева
Хакасский университет им. Н. Ф. Катанова
Термин «трудовая армия» возник в годы гражданской войны и обозначал реально существующие «революционные армии труда». Разгоравшаяся война делала мобилизацию труда практической задачей. В начале
1920 г. специальным декретом была введена всеобщая трудовая повинность. Из мобилизованных на трудовой фронт стали формироваться военно-трудовые подразделения. К решению хозяйственных задач привлекались воинские подразделения и целые армии. Были сформированы
«революционные армии труда» [1].
Основополагающими, для создания «трудармии» послужили три документа: Постановление Государственного Комитета Обороны (ГОКОГКО) СССР от 10 января 1942 года № 1123сс «О порядке использования
немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет»; «Предложение по вопросу использования немцев в возрасте от 17 до 50 лет», от 14
февраля 1942 года; постановление Государственного Комитета Обороны
СССР от 7 октября 1942 года № 2383сс, - объявлялась дополнительная
мобилизация в «трудовую армию» на всей территории страны пригодных
к физической работе мужчин-немцев в возрасте от 15-16 и от 51 года до
55 лет включительно [2].
Мобилизованные направлялись главным образом на добычу угля и
нефти, а также в распоряжения наркоматов, производящих оружие, боеприпасы, цветные и черные металлы. В лагеря Спецпромстроя НКВД попала почти половина мобилизованных военкоматами немцевтрудармейцев. На Урале выделялись четыре крупных спецлагеря: в Челябинске (Челябметаллургстрой НКВД), Краснотурьинске (Базстрой), Нижнем Тагиле (Тагилстрой – Тагиллаг НКВД) и Ивдельлаг [3].
Исследователи данной проблемы попытались дать определение понятию "трудармеец". А.Н.Курочкин высказал идею о том, что "трудармейцами" надо называть тех, кого мобилизовали выполнять принудительную трудовую повинность в составе рабочих батальонов (колонн,
отрядов) со строгой централизованной армейской структурой при условии
проживания на казарменном положении в огороженных и охраняемых
"зонах" с воинским внутренним распорядком. Основной контингент "трудармейцев" составляли советские немцы. Их положение отличалось более
жестким режимом содержания, худшими условиями жизни и быта, неприязненным отношением к ним руководства и местного населения.
Исследователь С. Н. Зяблицева определят «трудармию», как особое
явление: мобилизация через военкоматы дееспособных мужчин и жен141
щин, создание из них военизированных формирований, имевших трехзвенную структуру – рабочие отряды-рабочие колонны-рабочие бригады,
- и сочетавшие в себе элементы военной службы, производственной деятельности и гулаговского режима содержания [4].
Таким образом, «трудармия» это система, сформированная на основаниях армейской организации, производственного начала и элементов
лагерного режима, в условиях содержания и размещения «трудармейцев».
Данная система должна была обеспечить бесперебойную работу предприятий и отраслей промышленности.
Первый этап - с сентября 1941 г. по январь 1942 г.
Второй этап - с января по октябрь 1942 г.
Третий этап - с октября 1942 по декабрь 1943 г
Таким образом, следует вывод о том, что трудовые мобилизации
немцев стали продолжением репрессивной политики государства отношении
представителей данной национальности. Трудовые мобилизации
выполняли не только репрессивные функции, но и содержали в себе экономические составляющие. Понятие «трудармия» можно определить как
сочетание элементов лагерного режима, военной организации, и элементов производственной сферы, т.е. это особая форма организации производства спецконтингента, обеспечение дешевой рабочей силой промышленные предприятия, и иные отрасли производства. Правовое положение
трудармейцев было весьма специфичным, с одной стороны находясь на
положении спецконтингента (содержание их в зонах не допускалось, т.к.
немцы не являлись лагерными заключенными и должны были использоваться в качестве рабочей силы), с другой, они вполне самостоятельно
работали на своих местах, (продолжительность рабочего дня, оплата выполненных работ устанавливалась как и для вольнонаемных).
_____________________________
1. Малиновский Л.В. История немцев в России. - Барнаул: Позиция,
1996. – С. – 130.
2. Герман А.А., Курочкин А.Н. Немцы СССР в «Трудовой армии»
(1941-1945).- М.: Готика, 1998.-С 6-7.
3. Кириллов В. Советские немцы в Тагиллаге. // Репрессии против
российских немцев. Наказанный народ (по материалам конференции 1820 ноября 1998 г. Москва.), 1999. – С 146.
4. Зяблицева С. Н. Особенности репрессивной политики государства
по отношению к гражданам немецкой национальности в 1940-1960 гг. //
Политичесие репрессии в Хакассии и других регионах Сибири (1920 –
1950-е гг.). Абакан. – 2001.
Научный руководитель – канд. ист. наук М. Г. Степанов
142
ПРОЕКТЫ РАЙОНИРОВАНИЯ ТОБОЛЬСКОГО СЕВЕРА В
НАЧАЛЕ 1920-Х ГГ.
(ПО МАТЕРИАЛАМ ФОНДА Р-241 ГАСО)
С. Р. Гриценко
Сургутский государственный педагогический университет
В начале 20-х гг. ХХ в. советское правительство поставило вопрос о
необходимости реформирования существовавшей системы управления и
деления страны.
Документы фонда Р-241 Уральской плановой комиссии свидетельствуют о сложности обсуждения и решения вопроса районирования, в них
нашли отражение различные варианты территориального деления Уральской области.
Включение Тобольского Севера в состав Уральской области было
неоспоримым, одной из причин этого являются природные условия: по
своим минеральным богатствам Тобольский Север представляет продолжение горнозаводского Урала. По мнению профессора В.Е. ГрумГржимайло, в пользу этого свидетельствовали реальные проекты строительства железных дорог, соединявших Урал и территорию нижнего течения Оби [1, Л.17 и об. – 18об.]. Однако, если Самаровское, Березов и Обдорск точно входили в состав Уральской области, то в отношении Сургута
на июнь 1923 г. не было еще четкой определенности [1, Л.16].
В то же время обсуждался вопрос о районировании Тобольского Севера, в документах фонда Р-241 Уральской плановой комиссии встречаются три варианта его решения.
Первое предложение сводится к тому, чтобы выделить из состава
Тобольского Севера в самостоятельную административную единицу территории Березовского, Сургутского уездов и объединения их в Северный
округ с центром в с. Самарово. При этом утверждалось о необходимости
полной самостоятельности, как административной, так и экономической
[2, Л.32-37]. Следует отметить, что эти предложения поступали с мест от
администрации вышеназванных уездов.
Второе, на котором настаивали представители окружной администрации, сводилось к сохранению территории Березовского, Сургутского
уездов в составе Тобольского Севера, к недопустимости создания Северного округа, к полному подчинению администрации уездов г. Тобольску,
что отражено в протоколах Пленума Тобольского Уисполкома и Тобольского горсовета [2, Л.110 и об., 111].
Третий вариант представлен комиссией по районированию Тюменской губернии, суть которого сводилась к организации двух округов, предоставлению административной самостоятельности Северному округу, но
сохранению экономического руководства г. Тобольска [2, Л.77].
143
Первым тезисом в пользу проекта о создании Северного округа является то, что с. Самарово является узловым пунктом трех основных направлений: Томск, Тобольск, Обдорск, поскольку находится на слиянии
крупных рек Оби и Иртыша [2, Л.27].
Второй сводился к тому, что существуют различия интересов северного промыслового округа и земледельческого юга Тобольского округа,
кроме того, специфический бытовой уклад местных коренных народов
северного округа требует иного подхода к административному управлению краем [2, Л.36].
По мнению администрации Сургутского уезда, созданы были искусственные условия для обоснования полной экономической зависимости
северного края от г. Тобольска, однако это привело к экономическому
замиранию и доведению населения до нищеты [2, Л.33].
Аргументами для реализации второго проекта выступают следующие
факты: Тобольск является старым административным центром, обладающий культурно просветительскими учреждениями и соответствующими
кадрами, способными качественно продолжать работу по управлению
территорией [2, Л.110 и об., 111]. Разъединение хозяйственного и административного центров может привести к трудностям в развитии рыбной
промышленности, являющейся жизненно важной отраслью экономики
региона. Кроме того, между населением Сургутского и Березовского уездов и с. Самарово никогда не существовали тесные связи [2, Л.48, 49].
Третий проект обосновывался тем, что с. Самарово недостаточно
развито, отсутствие необходимых зданий для размещения учреждений,
остро стоял квартирный вопрос, и что ситуация это временная [2, Л.52 и
об.].
В итоге Госпланом и секцией по районированию Уралплана был
одобрен проект, предложенный Тобольскими органами, все представленные доказательства, обосновывающие его, были поддержаны [2, Л.128 и
об., 129].
_______________________________
1. ГАСО. Ф.Р-241. Оп.2. Д.2323.
2. ГАСО. Ф.Р-241. Оп.2. Д.2367.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Е.И. Гололобов
144
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ТЮМЕНСКОГО ГОРОДСКОГО
СОВЕТА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-Х ГОДОВ
А. А. Сухарев
Тюменский государственный университет
Теме Советов посвящено немало исследований, однако ни раньше,
ни теперь, предметом изучения не был городской Совет Тюмени. В то же
время большинство работ посвящены юридическому положению этих
органов и довольно поверхностно описывают, как на практике проходила
их работа.
Правовое положение городских советов характеризовалось в Конституции РСФСР 1918 г., в которой очерчивались их полномочия. Среди региональной документации, подробно регламентирующей структуру и
принципы работы этого органа, нужно отметить «Положения о Тюменском городском Совете» 1922 и 1924 гг. и «Инструкцию Тюменского городского Совета» 1922 года.
В Тюмени Городской Совет впервые был создан в 1917 г., но в следующем году после выступления антибольшевистских сил прекратил деятельность и возобновил ее только во второй половине октября 1920 г.,
когда был избран во второй раз. Новые выборы проходили каждый год.
Совет собирался на пленумы – общие собрания и заседания отдельных секций, делившихся по сферам деятельности и образовывавшихся на
основе добровольной записи депутатов. По «Положению…» 1922 г., пленумы должны были собираться не реже раза в месяц, а секционные заседания – каждую неделю, но это крайне редко происходило на практике.
Например, как свидетельствует отчет о работе Совета, действовавшего в
1922-1923 гг., за полгода состоялось всего 2-3 заседания каждой из секций
(а должно было 12). Работа в секциях велась вяло, как и на пленумах, зачастую сводясь к заслушиванию докладов прикрепленных отделов или
каких-либо организаций. Регулярностью работы отличались только заседания президиума, который должен был осуществлять связь с губисполкомом и «руководить работой Совета в промежуток между его заседаниями», а также мандатной комиссии, занимавшейся учетом депутатов.
Характерным явлением этого периода была низкая посещаемость заседаний. За непосещение пленумов Горсовета «Инструкция…» 1922 г.
определяла различные санкции. Исключение из состава органа с извещением об этом избирателей полагалось за три прогула, но на практике исключали обычно за четыре. Это нетрудно объяснить, поскольку жесткие
меры привели бы к тому, что из состава Совета пришлось бы исключить
немалую его часть. Основными причинами неявки депутатами в объяснительных записках указывались служебные командировки, работа по месту
службы, заседания профсоюзов и болезни.
145
Руководство Совета видело основную причину сложившегося положения в «нежелании депутатов посещать заседания». Исходя из этого,
делались попытки повысить дисциплину путем «чистки рядов Совета»,
однако, простое исключение «манкирующих» не изменило ситуацию, поскольку таким способом не устранялась причина пассивности депутатов.
Большое влияние на обстановку, в которой приходилось действовать
Совету, оказывало тяжелое хозяйственное положение города после эпохи
социальных потрясений. Отдельные вновь избранные депутаты даже делали заявления об их неспособности заниматься данной деятельностью.
Это говорит о том, что работа в Совете воспринималась как довольно обременительная обязанность и в то же время обязанность, от которой можно отказаться.
Не способствовало нормализации работы и то, что депутаты должны
были посещать заседания Совета после окончания рабочего дня по месту
службы, что указывалось одной из главных причин неявок и опозданий в
их объяснительных записках. Серьезных мер для устранения этого недостатка принято не было.
К еще одной причине неэффективности Совета можно отнести возрастающий контроль партии над его деятельностью. Это проявлялось,
например, в том, что на заседаниях формально не имевшей определенных
полномочий «коммунистической фракции», состоявшей из большевиков
Совета, принимались важные решения, которые уже после этого проводились на пленумах Совета, в частности, ставились вопросы о мерах наказания для депутатов, не посещавших заседания. Кроме того, партийные организации контролировали проведение выборов в этот орган, примером
чему могут послужить неоднократно посылаемые Уральским бюро ЦК
РКП(б) директивы в Тюменский губком партии. В них в частности предписывается ограничить долю беспартийных в составе Совета одной третью. Подобный механизм принятия решений вел к уменьшению значения
Совета, хотя и не делал его еще простым исполнителем воли партии.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. М. Кружинов
146
К ВОПРОСУ О СПЕЦКОНТИНГЕНТЕ
В БАШКИРСКОЙ АССР
Д. М. Ляпунов
Башкирский государственный университет
Нефтекамский филиал
История политических репрессий в нашей стране еще долго будет
актуальной темой исследования, поскольку нашла отражение, в глубоком
масштабе, лишь в последние лет тридцать. До конца 1980-х годов в
СССР настоящая проблема входила в “закрытую зону” исторического
исследования - не выходило с 1930-80-ых гг. не только научных
исследований, но и мемуарной, художественной литературатуры.
Термин «спецконтингент» родился в недрах ГУЛАГа - мало употребителен, характеризующий большую часть людей, попавших под каток
сталинских репрессий. Пермский ученый А.Б.Суслов сравнивает систему
сталинского тоталитаризма и спецпереселений с рабством, уничтожением
личности. Кемеровский исследователь Р.С. Бикметов дает собственную
трактовку категории «спецконтингент»: «под спецконтингентом мы понимаем совокупность различных категорий репрессированного населения
насильственно вовлеченного в производственный процессы и содержащегося на режимных условиях».[1]
Первоначально о спецконтингенте заговорили столичные ученые, так
В.Н.Земсков в своей работе “Спецпереселенцы в СССР 1930-1960 гг.”
впервые сделал попытку показать статистику всех контингентов,
поступивших на спецпоселение.
Ситуация изменилась в 1989 году, когда был разрешен допуск к
хранящимся в спецхране ЦГАОР СССР (ныне ГАРФ) документам
Секретариата НКВД-МВД СССР, ГУЛАГа и других ранее засекреченных
архивных фондов Комиссии Отделения истории АН СССР. [2] С начала
1990-ых годов по настоящее время в историографии появился ряд
весомых работ по данной проблематике, но они все отражают картину
спецконтингента в глобальном, общероссийском плане.
Из региональных исследователей необходимо отметить работы Б.А.
Суслова “Спецконтингент в Пермском крае в конце 1920-х – начале 50-х
гг. XX в.”, А.А.Базарова “Кулак и агрогулаг”, А.Э.Бадель, Т.И.Славко
“Судьба раскулаченных спецпереселенцев на Урале в 1930-1936 гг.”.
Главный региональный (республиканский) труд по данной теме является
«Книга памяти жертв сталинских репрессий», особое внимание
заслуживает работа Ч.Р.Арслановой “Эвакуированное и депортированное
в Башкирскую АССР население в годы Великой Отечественной войны
(1941-1945)”.
147
Анализируя данные работ автор делает вывод, о том что этот период
учеными рассматривается как эпоха утверждения карательной системы. А
также обусловлен переломным характером
исторических явлений,
имевших место в это время: сосредоточение всесторонней власти в руках
И.В. Сталина, свертывание новой экономической политики, начавшаяся
индустриализация и коллективизация сельского хозяйства, вызревание
новых
политических
концепций,
(получивших
название
“пенитенциарных”), охватывающий период 1918-1930-ые гг., в дальнейшем преобразованный в систему исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ),
колоний и тюрем, распространившихся по всей территории Союза.
Образованная Башкирская АССР не стала исключением, здесь действовало первоначально 8 (1921/22г.), а затем 10 колоний и исправдомов,
входивших в ведомство ГУМЗ НКВД. [3]
Появление мест заключения в Башкирской АССР, как и повсеместно
связано с Положением ВЦИК №105 от 17.05.1919, в котором оговаривалась необходимая для их создания мера <…лагерь трудовых работ
является местом, где принудительным трудом в строгой трудовой
дисциплине искупают свою вину лица, совершившие различные
преступления и проступки…>. [4] Данные архивных источников точно
дают сведения о генезисе исправучреждений в Башкирской АССР, национальном, количественном составе, правовом положении заключенных,
существовании профессионально-ориентированных исправдомов и колоний – Уфимская и Алкинская «Пахарь» сельхозколонии.
В 1923 году ГУМЛС НКВД АБССР было рассмотрено 1311 дел, из
которых 916 были удовлетворены распредкомиссией и обвиняемые направлены в места лишения свободы, четверых как вредных и опасных для
общества элементов отправили в распоряжение Иркутского Гумза. Необходимо отметить, что 75% заключенных входили в 1-2 группу статистического учета Принудработ, с лишением свободы от 5 и свыше 5 лет.[6] Так
за тридцать пять лет существования режима было загублено и сломано
более 500 тысяч жизней заключенных только в БАССР.
Эпоха карательной системы завершилась в 1954 г. Постановлением
№1738-789сс.
_____________________________
1.Бикметов Р.С. Спецконтингент в угольной промышленности Кузбасса в 1930-е-середина 1950-х гг. – Кемерово, 2000;
2. Земсков В.Н. Спецпереселенцы в СССР, 1930-1960. –М., 2005;
3. ЦГИА РБ. Ф.1252. Оп.4. Д.167. Л.17-18.
4. ЦГИА РБ. Ф.1252. Оп.4. Д.40. Л.16.
5. ЦГИА РБ. Ф.1252. Оп. 1-2.Д. 415. Л. 19, 27, 53.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Р. А. Хазиев
148
ДЕТСКАЯ БЕСПРИЗОРНОСТЬ НА АЛТАЕ В 1920-Е ГГ.
М. В. Барсукова
Алтайский государственный технический университет
Детская беспризорность стала одной из серьезнейших социальных
проблем 1920-х гг. В представленной работе рассмотрены пути решения
обозначенной проблемы в отдельном регионе – на Алтае.
Главной причиной резкого возрастания количества детейбеспризорников в России 1921 г. стала гибель взрослого населения в период гражданской войны и во время массовых эпидемий. Однако важно
отметить, что ситуация в Алтайской губернии усугублялась прибытием в
этот регион беженцев и переселенцев из европейской части России, в первую очередь из пострадавшего от неурожая Поволжья [1]. Для того, чтобы
прибывавшие на Алтай дети не пополняли армию беспризорников, в губернии работали специальные комиссии по размещению таких детей. 20
мая 1922 г. барнаульская уездная комиссия озвучила необходимость срочного размещения в уезде 2500 детей. Поскольку центр не оказывал материальной помощи прибывшим детям, а средств местного бюджета для
создания детских домов не хватало, предполагалось решить проблему
через образование детдомов при помощи местных организаций и через
частное патронирование. На последнюю меру обращалось самое пристальное внимание. Так, планировалось проводить агитацию в пользу патроната среди местного крестьянства, а в случае ее неэффективности
мыслилось внедрить обязательное распределение детей в крестьянские
семьи [2].
Размещение детей, прибывающих в Сибирь из других регионов, было сопряжено с серьезными трудностями. Поэтому альтернативой мерой
виделась организация широкомасштабной помощи проживающим в губернии беспризорным детям. Весной 1922 г. сибирской детской чрезвычайной комиссией (Сибчекадетом) была объявлена кампания по ликвидации детской беспризорности в счет нормы приема голодающих детей. В
циркулярном письме, разосланном Сибчекадетом в губернии, предлагался
план работы. В частности, отмечалось, что город следовало разбить на
районы, в каждый район предполагалось назначить детского инспектора,
работающего при детском приемнике. В отдельные районы выделялись
железнодорожные вокзалы, куда намечалось назначить не менее двух инспекторов [3].
В качестве других путей борьбы с детской беспризорностью в Алтайской губернии можно назвать периодически организуемые «Недели
голодного ребенка» и «Недели беспризорного ребенка», создание детских
трудовых коммун. Из числа таких объединений наибольшую известность
получила коммуна «Майское утро» в алтайском селе Журавлиха. Серьез149
ные меры, направленные на решение проблемы беспризорности, были
предприняты в июле 1923 г. Алтайским губоно. Так, всем домовым
управлениям, домовым комитетам, домовладельцам, арендаторам домов в
городах вменялось в обязанность в трехдневный срок извещать отделы
народного образования о всех проживающих в их домах детях и подростках до 18 лет, не находящихся на попечении родителей или опекунов, на
предмет назначения над этими детьми опеки. В сельской местности аналогичная задача ложилась на сельсоветы [4].
Как следует из архивных документов, не все применяемые в отношении детей-беспризорников меры имели положительный результат. Так,
частный патронат зачастую превращался в доходный вид крестьянского
промысла, поэтому в Барнауле было принято решение назначать коллективных опекунов [2].
Необходимо отметить, что успех в решении проблемы детской беспризорности во многом зависел от личностей, посвятивших себя этому
нелегкому делу. Показательно, что в губернском центре Барнауле была
такая личность. Это Антонина Павловна Попова, работавшая в депо ст.
Барнаул и занимавшая помимо этого должность общественного инспектора по борьбе с беспризорностью. В Центре хранения архивного фонда
Алтайского края имеется личный фонд А.П. Поповой, из которого хорошо
прослеживается важность ее работы [5]. Десятки бывших беспризорных и
безнадзорных детей благодаря А.П. Поповой покончили с прежним образом жизни. Об этом говорили сами бывшие беспризорники в своих воспоминаниях и стихах.
В целом, анализируя опыт борьбы с беспризорностью в Алтайской
губернии, можно говорить о том, что ряд проводимых мероприятий, произвел положительный эффект. Однако для успешности ликвидации беспризорности немаловажен был и субъективный фактор. К сожалению,
людей самоотверженно посвятивших себя делу искоренения детской беспризорности, были единицы.
______________________________
1. Центр хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФАК).
Ф.П-2. Оп. 4. Д. 207. Л. 40 об.
2. ЦХАФ АК. Ф.Р-141. Оп.1 Д.119. Л.1-1об.
3. ЦХАФ АК. Ф.Р-141. Оп.1. Д. 108. Л.18-18об
4. ЦХАФ АК. Ф.Р-141. Оп.1. Д. 80. Л. 143-143 об.
5. ЦХАФ АК. Ф.Р-1502.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. О. А. Литвинова
150
ЭКОНОМИКА СССР 1920-1930-Х ГГ. С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
ТЕОРИИ ПЕРИОДИЧЕСКИХ ПРОМЫШЛЕННЫХ КРИЗИСОВ
М. А. Ланкин
Санкт-Петербургский государственный университет
Для капиталистической экономики характерна цикличность развития: процветание, кризис, депрессия, оживление. Традиционно считается,
что народное хозяйство СССР от этой цикличности было свободно. В
данной работе изучается возможность приложения к довоенной советской
экономике теорий капиталистического цикла.
Эти теории рассматриваются в первой части работы. Наибольший
интерес представляет из себя теория австрийской школы [1]. Эта теория
гласит, что в любой экономической системы существует нормальное соотношение накопления и потребления. Банки могут создать избыточное
количество кредита, вследствие чего усилится расширение инвестиций в
основной капитал (основание новых предприятий, закупка машин и т. п.),
что нарушит нормальное соотношение в пользу накопления. Такой рост
будет «нездоровым» и закончится кризисом.
Конечно, столь жестких катаклизмов, как Великая депрессия 19291933 гг. советская экономика не испытывала. Однако многие исследователи отмечают наличие в ней т. н. «инвестиционного цикла» [2,3,4]. По расчетам Р. У. Дэвиса [4], интенсивный рост капиталовложений в 1930е гг.
обрывается в 1933 и 1937 гг., когда прирост становился отрицательным.
В работе делается попытка анализа социалистических инвестиционных циклов с точки зрения австрийской теории экономического цикла.
Предполагается, что ту роль, которую играют в этой теории банки (искусственное увеличение расширение кредита), в СССР могло сыграть Политбюро, так же искусственно форсировавшее инвестиции.
______________________________
1. Экономический цикл: анализ австрийской школы: пер. с англ. /
сост. А. В. Куряев. – Челябинск: Социум, 2005. – (сер. «Бум, крах и будущее»).
2. Грегори П. Политическая экономия сталинизма. М.: РОССПЭН,
2006.
3. Bajt A. Investment cycles in European Socialist economies: A Review
Article // The Journal of Economic Literature. 1971. №1. vol 9. P. 53-64.
4. Davies R. W. Why was there a soviet investment cycle in 1933-37?
PERSA working paper № 16. 17 December, 2001.
Научные руководители – канд. ист. наук, доц. И. Н. Олегина; Н. Габенов.
151
ПРОБЛЕМА АКЦИОНИРОВАНИЯ СЕВЕРНОГО МОРСКОГО
ПУТИ (1922-1926 ГГ.)
С. Ю. Комаров
Новосибирский государственный университет
Северный морской путь (СМП) России – одна из важных в социально-экономическом плане водных магистралей Российской Федерации.
Открытый в XVI веке и уже тогда активно использовавшийся в торговых
операциях России и Сибири, он и сейчас играет значительную роль во
внешней торговле. Сегодня для регионов Сибири его эксплуатация особенно актуальна, так как они вновь стали активно включаться во внешний
товарообмен. Этим, равно как и неизученностью темы, определяется актуальность ее исследования.
С начала 1920-х годов СМП руководил одноименный Комитет. Однако финансовый кризис, вызванный переходом к НЕПу, не позволял
полноценно использовать потенциал СМП. Сибирь не располагала достаточными собственными финансовыми ресурсами, необходимыми для развития внешней торговли. Выходом из создавшегося положения могло
стать привлечение иностранного капитала. Так появилась идея об акционировании СМП. Инициатором обсуждения данного вопроса в 1922 г.
стал русский гражданин Иона Иванович Лидд.
И.И. Лидд занимался вопросами акционирования СМП с 1908 г. До
1917 г. он руководил акционерным обществом, осуществлявшим, при участии английского капитала, торговые операции по СМП. Оно было ликвидировано в 1917 по политическим причинам. В 1922 г. после консультаций с представителями английского АО «Аркос» И.И. Лидд обратился к
заместителю народного комиссара внешней торговли (НКВТ) РСФСР
М.И. Фрумкину с предложением создать крупное смешанное общество,
располагающее конторами в Европе и Америке, с участием правительства
РСФСР и иностранного капитала. Цель этого общества И.И. Лидд видел в
организации, на коммерческих началах, транспортировки грузов по СМП.
Основные условия были следующими: монополия общества на использование СМП, 10 лет porto-franco для импорта, 10 лет беспошлинного вывоза, неограниченный ввоз и вывоз всех разрешенных в РСФСР товаров,
неограниченное право их покупки и продажи внутри страны. В свою очередь АО брало на себя такие обязательства: собрать 500 тысяч фунтов
стерлингов, подать к устью Оби и Енисея пароходы для экспорта масла,
152
соорудить лесопильные заводы и бумагоделательные фабрики. Правительству РСФСР предоставлялось право иметь представителей в правлении АО и получать 20% прибыли. Вокруг этих предложений возникла
обширная дискуссия.
Первым в нее в декабре 1922 г. включился начальник экономического управления Народного комиссариата внешней торговли М.Я. Кауфман.
Он считал приемлемыми следующие условия: предоставление правительству РСФСР 50% акций, увеличение уставного капитала общества до 1,0
млн фунтов стерлингов, назначение председателем правления представителя советского правительства. Предложения о монополии общества на
использование СМП, а также беспошлинный ввоз и вывоз товаров М.Я.
Кауфман считал недопустимыми. Основной аргумент М.Я. Кауфмана –
отсутствие у И.И. Лидда четкого проекта. 23 декабря 1922 г. И.И. Лидд
несколько скорректировал свои предложения, взяв на себя обязательство
собрать 1,0 млн фунтов стерлингов, создать оборудованный холодильниками флот для экспорта масла, предоставить советскому правительству
33,5% акций и 1/3 мест в правлении АО. Однако неизменными остались
требования беспошлинного ввоза и вывоза товаров. Необходимость этого
И.И. Лидд объяснял наличием конкуренции с другими европейскими
фирмами. При этом он подчеркивал, что льготы запрашивает лишь на 10
лет, поскольку по истечении которых промышленность и торговля Сибири будут восстановлены. При получении принципиального согласия правительственных органов и ходатайстве перед Совнаркомом о предоставлении обществу преимущественного права на концессии в районе СМП,
И.И. Лидд обязался начать переговоры с английским АО «Аркос».
26 декабря 1922 г. И.И. Лидд получал ответ от члена СТО Лихачева и
М.Я.Кауфмана. Их основное возражение заключалось в невозможности
предоставления права на беспошлинный вывоз акционерным обществом
товаров. Аргументация – низкие вывозные пошлины, установленные в
РСФСР. Беспошлинный ввоз разрешался, но на два – три года. Договоренность была достигнута лишь по вопросу о распределении доходов от
акций.
В 1923 г. И.И. Лидд обратился к народному комиссару внешней торговли СССР Л.Б. Красину. Кратко рассмотрев историю и современное
положение СМП, он заявил, что лишь создание смешанного АО позволит
«включить в орбиту СССР Монголию, Западный край и Урянхайский
край». И.И. Лидд отметил важность импорта для развития советской промышленности. Требования были незначительно скорректированы – семь
153
лет беспошлинного ввоза и вывоза. В 1924 г. И.И. Лидд предоставил
Л.Б.Красину докладную записку со своими экспортно-импортными планами на 1924-1925 г. Основной его тезис – высокие прибыли – лишь при
предоставлении АО права свободной торговли на территории СССР. Однако в 1923-1925 гг. дискуссия была приостановлена.
В марте 1926 г. И.И. Лидд вновь поднял вопрос о создании смешанного АО. Апеллируя к успешному опыту концессии Гарримана и Ленской
концессии, он доказывал, что перспективы коммерческого использования
СМП стали более широкими. Обращаясь к члену коллегии НКВТ СССР
С.Г.Брон, И.И. Лидд отмечал, что ресурсы Северной Сибири до сих пор
используются нерационально. В качестве условий создания АО выдвигались требования о предоставлении концессий (уголь, графит, железо, леса) и освобождение от всех пошлин. Реакцией стало заседание в мае 1926
г. представителей Сибкрайсоюза, Сибторга, Сибгоспароходства и Сибгоссовнархоза. Хозорганы Сибири признавали настоятельную необходимость
создания торгово-промышленно-транспортного комбината в форме акционерного общества как единственного стимула развития промышленности региона. Критика же сводилась к нарушению И.И. Лиддом госмонополии на внешнюю торговлю. Исходя из решений заседаний 19–29 мая и
4 июня 1926 г., создание смешанного акционерного общества разрешалось
лишь при его промышленной ориентации и при главенстве капиталов советского государства. Экспортно-импортный ассортимент и районы заготовок определялись только правительством СССР. Самостоятельная деятельность общества ограничивалась. Специальные тезисы Л.Б. Красина,
подтвердившие эти решения, закрыли дискуссию об акционировании
СМП.
Таким образом, результатом дискуссии 1922–1926 гг., инициированной И.И. Лиддом, стало согласие советского правительства на организацию в целях развития промышленности Северной Сибири и территорий,
тяготевших к СМП, смешанного акционерного общества с участием иностранного капитала. Однако его создание признавалось возможным лишь
при полном контроле со стороны советских государственных органов.
Логичная для И.И. Лидда, плохо знакомого с политико-экономическими
особенностями СССР, торговая направленность общества была скорректирована в сторону промышленной его ориентации. Причиной такой переориентации послужила монополия государства на внешнюю торговлю,
бывшая одной из основ советской экономической политики 1920-х годов.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин
154
РОЛЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СОЮЗОВ В УЛУЧШЕНИИ
БЫТОВЫХ УСЛОВИЙ РАБОТНИКОВ ПРОМЫШЛЕННЫХ
ПРЕДПРИЯТИЙ НА ТЕРРИТОРИИ КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ
НАКАНУНЕ И В ГОДЫ ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ (1925-1932гг.)
О. И. Савин
Красноярский государственный педагогический университет
Деятельность по улучшению бытовых условий работников, являлась
одним из направлений деятельности профессиональных союзов. В этой
связи отметим, что мероприятия по улучшение бытовых условий работников промышленных предприятий обсуждались еще на первом красноярском окружном съезде профсоюзов, проходившем в 1925 г. Мероприятия в этой области предполагалось проводить по нескольким
направлениям. При составлении хозяйственных планов хозорганами, профсоюзы должны были добиваться включения в них расходов на жилищное
строительство. Кроме этого, принимать максимально возможные меры к
широкому вовлечению рабочих в кооперативно-жилищные строительство. Наряду с этим предполагалось имевшиеся в профессиональных союзах средства
для улучшения быта рабочих использовать на жилищное строительство.[1,
С.9]. Так, по инициативе профсоюза из-за нарушения трудового договора,
плохих бытовых условий: неготовность непригодность жилья для зимовки, отсутствие зимней одежды, нехватку продовольствия, на зимний период 1925–1926 г., был законсервирован Курейский графитовый рудник[2,
Л.6 об.].
Квартирный вопрос являлся самым острым для многих территорий
Красноярского края. Так, несмотря на рост в 1926 г. жилищного строительства в горнодобывающих районах Сибирского края, существовала
диспропорция в темпах строительства и увеличением рабочей силы. Жилищный фонд за год вырос на 9,2%, число рабочих возросло на 49,5%[3,
Л.18]. На севере Красноярского округа в 1929 г. скученность в квартирных казармах старателей доходила до того, что набивались все свободные
места, пол, нары. Особо тяжелая ситуация складывалось на рудниках[4,
Л.103 об.].
Жилищные проблемы приводили к тому, что рабочие, в поисках более удовлетворительных условий, массово переходили с одного предприятия на другое, меняли профессии, переезжают из Сибири в Ленинград,
Донбасс, на Дальний Восток и ряд других территорий[5, С.32].
Улучшение бытовых условий рабочих являлось серьезной проблемой
для профессиональных союзов. Даже в 1930 г. ситуация была далека от
идеала, не были подготовлены жилища и общественное питание. Достаточно отметить, что средняя обеспеченность рабочих в каменноугольной
155
промышленности Сибкрая составляла всего 2,7 м2 жилплощади на человека, что существенно влияло на текучесть рабочей силы в регионе[5,
С.32]. При этом в 1928 г. по РСФСР на одного человека приходилось 6
м2 жилой площади[6, С.91].
Перед администрациями предприятий и профсоюзами была поставлена задача оказывать предпочтение при заселении имеющейся у предприятия жилплощади рабочим с более длительным стажем на предприятии; уделять максимальное внимание вопросам снабжения рабочих
продуктами питания и предметами широкого потребления[5,С.32].
К 1932 г. благодаря активной работе профессиональных союзов финансирование жилищного строительства было значительно увеличено.
Только для золотодобывающих предприятий Западносибирского края, в
том числе рудники на территории Красноярского края было выделено
3500 тыс. руб. на жилищное строительство[7, Л.29об.]. Благодаря грамотной организации условий быта рабочих на таких предприятиях как Стройкрасмаш, Мелькомбинат, происходила не только стабилизация численности
работников предприятий и выполнение промфинплана, но и обеспечение
хорошего качества работ[8,С.29].
На IX съезде профсоюзов в 1932 г. было решено внести изменения в
разработку и заключение колдоговоров: шире привлекать рабочих к его
разработке, полнее отражать взаимные обязательства рабочих и администрации. Между работниками и государством был подписан «социальный контракт», при котором работники обязывались трудиться с
максимальной отдачей, а администрация в свою очередь обязывалась,
улучшать жилищное и культурно-бытовое обслуживание.
___________________________
1. Резолюции и постановления первого окружного съезда профсоюзов Происходившего 26-30 сентября 1925 года. - Красноярск, 1925.
2.ГАНО Ф.Р.-627.Оп.-1.Д.12.
3.ГАНО Ф.Р.-627. Оп.-1.Д.124.
4.ГАКК Ф.Р.-324. Оп.-1.Д.78.
5. Промышленность западной Сибири на третьем году пятилетки.
Материалы к первому западносибирскому съезду советов. На правах рукописи. – Новосибирск, 1931.
6. Заводчиков В. А. Профсоюзы: история, люди, приоритеты, проблемы. – Самара, 2002.
7. ГАНО Ф. Р.-627. Оп.-1. Д.855.
8. Народное хозяйство и культура Красноярска и района за три года.
– Красноярск, 1934.
Научный руководитель – канд. ист. наук, проф. Я. М. Кофман
156
К ИСТОРИИ ОРГАНИЗАЦИИ СИБИРСКОГО ФИЗИКОТЕХНИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА В Г. ТОМСКЕ
А. Н. Сорокин
Томский государственный университет
Предшественником Сибирского физико-технического института им.
Акад. В.Д. Кузнецова (СФТИ) при Томском госуниверситете, одного из
ведущих научно-исследовательских институтов в системе высшего образования России, явился институт прикладной физики (ИПФ) при Томском
технологическом институте (ТТИ). Основанный в 1922 г., он с самого начала формально относился к системе Главнауки Наркомпроса РСФСР.
Тем не менее, он не располагал ни самостоятельным бюджетом, ни штатами. Это было скорее объединение небольшого числа работников, чем
самостоятельное научное учреждение. В целом исследования этого института не носили планомерного характера. Физические исследования велись
в то время и в Томском государственном университете (ТГУ). Исследования томских физиков стали заметным явлением в научной жизни страны.
В Ленинграде в 1924 г. состоялся 4-й съезд русских физиков, на котором
томским физикам принадлежало 10% от общего числа докладов [1]. С 8ми докладами выступил профессор Томского университета В.Д. Кузнецов.
Распорядительный комитет съезда принял обращение к Сибирскому революционному комитету, в котором высказывал надежду на создание в
«единственном научном центре Сибири» силами профессора В.Д. Кузнецова первоклассной физико-технической лаборатории.
Уже в первые годы существования ИПФ возник вопрос о его реорганизации. Во второй половине 1920-х гг. в стране произошло резкое увеличение научных учреждений, работающих в области физики. Было намечено создание физико-технических институтов на Украине (в Харькове),
Урале и в Сибири. Ведущим в стране являлся Ленинградский государственный физико-технический институт (ЛГФТИ) во главе с академиком
А.Ф. Иоффе. В феврале 1927 г. академик П.П. Лазарев поддержал предложение В.Д. Кузнецова о создании в Томске института. В своей статье
«О физическом институте в Сибири» П.П. Лазарев обосновал исключительную необходимость физических исследований для изучения производительных сил страны и создании институтов на местах. Томск с его значительными научными силами представлялся одним из таких центров.
Идея образования в Томске СФТИ получила поддержку и развитие в
ГЛФТИ. Первоначально планировалось открыть в Томске его филиал.
Академик А.Ф. Иоффе в письме Главнауку от 21 апреля 1928 г. рассматривал учреждение физического института в Томске как «одну из важнейших задач государственного строительства»[2]. Параллельно шла пере157
писка между В.Д. Кузнецовым и Н.Н. Семеновым по вопросам организации института.
АФ. Иоффе и Н.Н. Семенов провели огромную работу по привлечению для работы в СФТИ научных кадров из центра страны. Из-за неблагоприятных материальных условий жизни в Сибири, желающих переехать, например, из Москвы и Ленинграда было немного. Совместными
усилиями В.Д. Кузнецова, А.Ф. Иоффе и Н.Н. Семенова удалось уговорить переехать в Томск М.И. Корсунского, П.С. Тартаковского и М.И.
Усановича.
Отметим, что В.Д. Кузнецов, А.Ф. Иоффе и Н.Н. Семенов считали
необходимым чтобы, на первых порах институт находился под патронажем ЛГФТИ.
Наметилось два варианта организации СФТИ. Один из них был
предложен В.Д. Кузнецовым. По его проекту на организацию института
предусматривались большие затраты (300-400 тыс. руб.) Другой путь создания института был предложен Н.Н. Семеновым. Он предлагал создавать
институт по более экономичной схеме (не более 40 тысяч руб.).
Долго велись переговоры об организации СФТИ на местном и центральном уровнях. 8 августа 1928 г. В.Д. Кузнецов выступил с докладом
на заседании президиума Сибрайисполкома в Ново-Николаевске (ныне
Новосибирск). В докладе проводилась мысль о том, что создаваемый институт сможет укрепить техническую базу научных учреждений Сибири,
привлечь свежие кадры и создаст условия для подготовки квалифицированных специалистов для промышленности Сибири.
После обсуждения доклада было принято важное решение о целесообразности и необходимости открытия СФТИ в г. Томске с осени 1928 г.
также было принято решение ходатайствовать перед СНК РСФСР о преобразовании существующего в Томске Научно-исследовательского института прикладной физики в Сибирский физико-технический институт. 28
сентября 1928 г. в г. Томск пришла телеграмма из Главнауки о том, что
решением СНК РСФСР с 1 октября 1928 г. Институт прикладной физики
при Сибирском технологическом институте преобразован в самостоятельный физико-технический институт. В 1932 г. СФТИ вошел в систему
ТГУ.
_____________________________
1. В.Н. Кессених. Научно-технические итоги 5 лет работы
СФТИ//Труды Сибирского физико-технического института. Т. 2, выпуск
3. Томск, 1934. С. 3
2. ГАТО. Ф. Р-1638. Оп. 1. Д. 6. Л. 41.
Научный руководитель: д-р ист. наук, проф. С.Ф. Фоминых
158
ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
СВЕРДЛОВСКА В 1926 –1939 ГГ.
А. В. Чащин
Институт истории и археологии УрО РАН
Одним из наиболее ярких моментов процесса урбанизации на территории Уральского региона стало время форсированной индустриализации.
Характеристика демографических процессов в крупных городах Урала,
таких как Свердловск, в период между двумя переписями позволяет выявить некоторые особенности процесса урбанизации. В исследовании
данной темы на региональном уровне большой вклад внесли исследователи: Е. Г. Анимица, М. А. Горловский, А. И. Кузьмин, И. П. Мокеров, В. П.
Мотревич, А. Г. Оруджиева, Д. Г. Суслопаров и т. д.
За данный период коэффициент прироста составил 212% (с 136421
чел. в 1926 г. до 425553 чел. в 1939 г.) [1]. Доля естественного прироста в
общем приросте населения составила 9,2 % (26783 чел.) т.е. основным
фактором прироста населения на данном этапе выступала миграция.
Таблица 1
Воспроизводство населения Свердловска в 1926-1939 гг. и общие
коэффициенты брачности, разводимости, ‰ [2]
б
г
роу
естемладенраз
раки
ода
дилось
мерло
ственный
ческая
воды
прирост
смертность
1
40
25
14,4
237,6
1
8,5
927
,6
4,5
1
34,5
19
15,1
175,5
1
7,4
928
,4
3
1
31,1
19
12,1
205,1
1
7,4
929
2,7
1
27,4
22
5,2
220,4
1
5,1
930
,2
0,6
1
35
37
-2,3
321,6
9
4,3
931
,3
1
47,7
49
-2
355,5
9
3,3
932
,7
1
29
44
-15,4
276,3
9
3,6
933
,4
,2
1
29
23
6
190,7
1
3,2
934
2,6
1
31,3
17
14
185,5
1
3,6
935
,3
4
159
1
33,5
936
20
13,2
223,2
,3
1
46,7
937
21
25,1
219
,6
1
25,2
938
2,6
1
1,4
1
1,4
4
18
6,9
,3
1
1
5
242,6
1,8
37
7,
29,1
102,2
3
0,3
9
Как видно из таблицы 1, в период с 1927 по 1930 гг. общий коэффициент рождаемости превышал коэффициент смертности, в силу чего естественный прирост в данный период был положительным. В 1931 – 1933
гг. в городе наблюдался отрицательный естественный прирост. Наибольшая убыль населения наблюдается в 1933 г. В 1934 г. можно фиксировать
превышение рождаемости над смертностью на 6‰. В период 1935 г. по
1939 г. идёт достаточно резкий подъём рождаемости и постепенное снижение смертности.
Коэффициент младенческой смертности в целом повторяет колебание коэффициента общей смертности: в 1927 по 1929 гг. наблюдается
снижение младенческой смертности. С началом политики форсированной
индустриализации и соответственно строительством Уральского завода
тяжёлого машиностроения и связанного с этим активным миграционным
приростом в городе, наблюдается резкое повышение детской смертности,
которая достигает в 1931-1933 гг. максимальных значений. В 1934 и 1935
гг. наблюдается достаточно резкое снижение детской смертности. С 1936
по 1938 гг. вновь наблюдается тенденция к повышению детской смертности.
В период с 1927 по 1933 гг. шло постепенное снижение общего коэффициента брачности. С 1934 по 1936 гг. фиксируется резкий подъём
коэффициента брачности, что связано с отложенными браками в период
голода 1932-1933 гг. Общий коэффициент разводимости снижался в течение всего периода, что связывается с политикой государства в этой сфере.
Таким образом, на примере Свердловска видно, что период активного промышленного строительства, как и в целом по стране, сопровождался демографической катастрофой, которую на примере отдельного города
можно зафиксировать с 1930 по 1933 гг. В период с 1934 г. по 1939 г. наблюдался положительный естественный прирост, что можно объяснить
компенсирующей рождаемостью после демографической катастрофы.
____________________________
1. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т.4. Уральская область.
Отдельный оттиск. Отдел I. М., 1928. С. 101.; Всесоюзная перепись населения СССР 1939 г. Уральский регион: сборник материалов / Сост. В. П.
Мотревич. Екатеринбург, 2002. С. 288.
939
160
2. Составлено по: Государственный архив Российской Федерации
(ГАРФ) Ф. А-374. Оп. 23. Д. 26. Л. 3; Д. 70. Л. 54; Д. 86. Л. 83; Д. 134. Л.
61; Российский государственный архив экономики ф. 1562. Оп. 329. Д. 18.
Л. 60; Д. 53. Л. 3; Государственный архив Свердловской области (ГАСО)
Ф. р-1812. оп. 2. Д. 33. Л. 41; Д. 170. Л. 5; Д. 171. Л. 4; ГАСО. Ф.р-1813.
Оп. 1. Д. 98. Л. 3; Д. 99. Л. 4; Д. 99. Л. 4; Д. 100 Л. 5; Д. 101. Л. 3, 25;
Уральское хозяйство в цифрах. Свердловск, 1927. С. 30-31; Уральское
хозяйство в цифрах. Вып.1. Социальная статистика. Свердловск. 1930. С.
54.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Г. Е. Корнилов
М.В. КУЛАГИН И ЕГО РОЛЬ В ОРГАНИЗАЦИИ РАБОТЫ
ПРОМЫШЛЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ НОВОСИБИРСКОЙ
ОБЛАСТИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
А. В. Лебедев, А. М. Скурихина
Новосибирский городской педагогический лицей им. А.С.Пушкина
В работе на материале архивных документов рассмотрены проблемы,
стоявшие перед промышленностью НСО в годы Великой Отечественной
войны, и проанализированы методы их решения руководителем области
М.В. Кулагиным
В те дни миллионы людей от мала до велика, стояли у станков, сеяли
и убирали хлеб, ухаживали за ранеными, развивали науку. Чтобы их труд
был как можно более эффективным, необходимы были руководители, которые умели организовать слаженную работу завода, города, области,
могли сплотить людей в стремлении к общему делу, направленному на
Победу.
На наш взгляд, именно таким руководителем был первый секретарь
Новосибирского обкома М. В. Кулагин. Сегодня руководителей такого
уровня называют топ-менеджерами, система их работы – предмет пристального внимания аналитиков.
Цель нашей работы – выявить методы организаторской деятельности
М.В.Кулагина и его роль в решении стоявших перед областью проблем
За годы войны Новосибирск стал одним из главных промышленных
центров СССР. Так с 1941 по 1945 гг. в НСО было эвакуировано полностью или частично 29 предприятий.
По данным секретного отчёта о работе промышленных предприятий
Новосибирска за годы Отечественной войны 1941 – 1945 годов «в целом
по промышленности города было смонтировано 16587 единиц эвакуированного оборудования». Причём большая часть приходилась на промыш161
ленность боеприпасов (4278) и на электропромышленность(4127), что
было очень важно для военного времени [1].
Анализ делопроизводственных источников (справки, приказы, отчеты)
позволил разделить все проблемы, стоящие перед эвакуированными
и находящимися в НСО предприятиями на две группы.
Технические:

некомплектное поступление оборудования эвакуированных
предприятий;

использование для размещения оборудования неприспособленных зданий;

недостаточное количество или отсутствие на предприятиях
электрооборудования.
Связанные с «человеческим фактором»:
 несоответствие компетенций трудовых ресурсов НСО и характеристик эвакуированного оборудования;
 ограниченное использование в массовом производстве инноваций
из-за нехватки высококвалифицированной рабочей силы
 недостаточно серьезное отношение руководителей предприятий к
быту рабочих;
 низкий уровень дисциплины и знания техники безопасности у
части рабочих.
Дальнейшее исследование было посвящено решению второй группы
проблем.
Под руководством Кулагина для стимулирования труда рабочих реализована система материального и морального стимулирования.
Пленум Обкома ВКП(б) во главе с М.В. Кулагиным «Для поощрения
ровной ритмичной работы обязывает директоров и партийные организации практиковать выдачу премий рабочим даже за короткие периоды систематического выполнения норм» [2].
По инициативе М.В. Кулагина для поднятия работоспособности на
заводах использовали личные письма с фронта отдельным рабочим [3].
М.В. Кулагин пропагандировал активно использовать Сталинские
фронтовые задания, в которых говорилось о необходимости выполнения и
перевыполнения государственного плана, указывалось на нужность данной продукции всей стране [4].
М.В. Кулагину были близки проблемы отдельно взятого человека,
что подтверждают исследованные нами документы: «Пленум Обкома
ВКП(б) предупреждает всех хозяйственных, партийных и профсоюзных
руководителей о необходимости отрешиться от порочной практики перекладывания заботы о благосостоянии рабочих на второстепенных лиц»
[2].
162
Итак, в своей организаторской работе М.В. Кулагин использует методы, актуальные и сегодня: внимание к каждому работнику, стимулирование качественного и добросовестного труда, поиск нестандартных
(письма с фронта) решений. В результате ему удается наладить бесперебойные поставки на фронт оружия и боевой техники.
______________________________
1. Ф. П — 5а. Оп. 1. Д. 487. ЛЛ. 46 — 49.
2. Ф. П — 4. Оп. 33. Д. 673. ЛЛ. 5.
3. Ф. П — 22. Оп. 3. Д. 126. ЛЛ. 133, 133-об.
4. «Сталинское фронтовое задание» работников шоколадной фабрики. 1943г. Ф. Р — 1270. Оп. 1. Д. 9. Л. 45; «Сталинское фронтовое задание». 1943г. Ф. Р — 1270. Оп. 1. Д. 9. Л. 53.
Научный руководитель – Н. Ю. Ткаченко
ВТОРИЧНАЯ КОМПЕНСАТОРНАЯ РЕПРЕССИЯ 1944 Г.
И РОЛЬ ГОСРЫБТРЕСТОВ В ЕЕ ПРОВЕДЕНИИ
(НА МАТЕРИАЛАХ ОМСКОЙ ОБЛАСТИ)
А. С. Иванов
Сургутский государственный университет
Годы Великой Отечественной войны ознаменовались волной репрессий по этническому признаку, не обошедшими стороной и Омскую область. Но не смотря на то, что вторичные принудительные переселения
уже становились предметом внимания исследователей [1], вопрос о роли
отдельных хозяйственных организаций в их проведении изучен недостаточно.
Вторичная репрессия на территории Омской области проводилась в
рамках осуществления совместного постановления СНК и ЦК ВКП (б) от
6. 01. 1942 г. № 19 «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем востоке», в котором давалось указание о переселении
спецпереселенцев для развития рыбных промыслов [2,с.110-112].
Данная акция была предпринята в отношении калмыков, которые
были выселены на территорию Омской области в результате проведения
операции «Улусы» в конце декабря 1943 – начале января 1944 г., когда Омская область приняла 27 088 спецпереселенцев [3]. 30 апреля 1944 г. было
принято совместное постановление омского облисполкома и обкома ВКП
(б) «О переселении спецпереселенцев-калмыков в рыбопромышленные
районы области», дававшее санкцию на вторичную репрессию [4]. С мая
по октябрь на территорию северных округов (Тобольского, ХантыМансийского, Ямало-Ненецкого) было завезено 8597 человек [5].
163
Рассмотрим сложившееся положение на примере Ханты-Мансийсого
округа. В постановлении от 30 апреля персональная ответственность за
прием, перевозку и расселение калмыков возлагались, в первую очередь,
на уполномоченных окружных госрыбтрестов. Контроль осуществляли:
окрисполком, окружком, НКВД (на последний возлагалось также сопровождение спецпереселенцев). Анализ переписки, касающейся вопросов
переселения, позволяет нам говорить, что на практике за прием в сборных
пунктах, сопровождение и распределение переселенцев ответственными
от Ханты-Мансийского госрыбтреста были назначены две группы лиц: 1)
«сильные работники», находившиеся в момент проведения акции в Омске
и Тюмени, они проводили набор, прием и сопровождение депортантов в
пути следования (включая сопровождение по суше до пунктов постоянного расселения); 2) сотрудники Ханты-Мансийского госрыбтреста, «посаженные» на пароходы в Самарово, они распределяли переселенцев по
предприятиям треста [6]. Уполномоченные, находившиеся на судах (вторая группа), своим решением (при отсутствии свободной жилплощади или
невозможности провести санитарную обработку) могли сменить место
высадки спецпереселенцев [7].
Организация в феврале 1944 г. при рыбтрестах строительных контор
позволила не только отказаться от завоза домов для переселенцев, но и
организовать строительство жилья силами госрыбтреста, что позволило
снизить зависимость от советских органов [8] и было особенно важно, т.к.
при переселении 1942 г. Ханты-Мансийский окрисполком отказал этой
рыбопромышленной организации в предоставлении жилплощади, ранее
зарезервированной за добровольными колхозниками-переселенцами [9].
Ситуация изменилась в 1944 г. когда рыбтрест диктовал условия: предприятия треста информировали сельсоветы, в которые предполагалось
вселение калмыков, о необходимости подготовки жилплощади и бытовых
условий, а уполномоченные переняли на себя значительную часть функций «троек по приему и расселению переселенцев» (создававшихся ранее
на юге области) и занимались, в частности, проверкой бытовых условий
переселенцев, только что прибывших на постоянные места жительства
[10].
В итоге мы можем говорить о том, что ведущую роль в осуществлении данной вторичной компенсаторной репрессии на территории Омской
области играли госрыбтресты, что означает также увеличение значения
экономической составляющей в репрессивной политике государства.
___________________________________________________________
1. Красильников С.А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. – М.: РОССПЭН, 2003. – 288 с. – С. 134-147.
;Белковец Л.П. Административно–правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941-1955 гг.: Историко-правовое исследование. –
Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. – 324 с. – С. 105-117.
164
2. Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939-1945 гг. / Сост. С.А.
Красильников, Д.Н. Дохотович, Т.Н. Осташко и др. – Новосибирск:
ЭКОР, 1996. – 311 с.
3. ГАОО. Ф. 437. Оп 21. Д. 131. Л. 46.
4. ГАОО. Ф.437. Оп. 21. Д. 108. Л. 130-131.
5. ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 2. Д. 11. Л. 146.
6. ГАХМАО. Ф. 118. Оп. 1. Д. 178, Д. 259, Д. 262.
7. ГАХМАО. Ф. 118. Оп. 1. Д. 178. Л. 68, 99.
8. ГАХМАО. Ф. 118. Оп. 1. Д. 38. Л. 16.
9. ГАТюмО. Ф. 1785. Оп. 1. Д. 1350. Л. 272.
10. ГАХМАО. Ф. 118. Оп. 1. Д. 178. Л. 64-64 об., 90.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. А. И. Прищепа
АСПИРАНТУРА ТГУ
В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Н. П. Цеховой
Томский государственный университет
Великая Отечественная война 1941-1945 гг. серьезно повлияла на работу Томского государственного университета, в том числе и на подготовку научно-педагогических кадров через аспирантуру, которая была
открыта в ТГУ в 1926 г.
За годы войны из университета ушло на фронт добровольцами и по
мобилизации 15 аспирантов. В 1941 г. прием в аспирантуру был временно
отменен, но в 1942 г. его восстановили. В ноябре 1942 г. в аспирантуру
ТГУ было принято 9 человек [1], а с 1 сентября 1943 г. было зачислено
еще 10 человек[2]. Таким образом, все годы войны в университете не прекращалась подготовка аспирантов. Во время войны аспиранты были поставлены в крайне тяжелые условия: приказами наркома просвещения и
ВКВШ от аспирантов требовалось в установленные сроки выполнять свои
учебные планы, в случае невыполнения – отчислять. Но подготовку аспирантов и написание ими диссертационных работ во время войны осложняло большое количество неблагоприятных факторов.
Аспирантов, наряду с остальными сотрудниками университета и студентами, часто отправляли на различные работы на уборку урожая и заготовку кормов, на местные предприятия, шахты Кузбасса для заготовки
топлива для университета. Так, аспиранты кафедры баллистики Г.К. Привалова, Л.А. Алексеенко летом 1943 г. были командированы на сельскохозяйственные работы в Болотнинский район. Аспирант Н.Н. Круликовский
с 27 октября по 15 ноября 1943 г. в составе бригады работал на Красноорловских шахтах по разгрузке угля для университета и «несмотря на ис165
ключительно трудные условия работы на шахте», бригада с честью справилась со своим заданием и в короткий срок отгрузила 850 тонн угля. В
связи с этим всем была объявлена благодарность[3]. Кроме этого их отвлекали от учебы для участия во всевозможных субботниках и воскресниках.
Они принимали и активное участие в научно-исследовательской работе университета, особенно в выполнении оборонной тематики, всевозможных хоздоговорных работ, которые напрямую не были связаны с темами их диссертаций. Например, на кафедре оптики и спектроскопии
активно работала аспирант О.П. Семенова, занимавшаяся под руководством профессора В.М. Кудрявцевой выполнением ответственных работ
непосредственно на заводах. В 1941 г. она с научным сотрудником В.И.
Даниловой выполняла спектральный анализ чушкового кадмия на примеси по хоздоговору на Челябинском свинцово-цинковом заводе. В следующем 1942 г. снова по хоздоговору О.П. Семенова выполняла работы
на заводе №171. Успешно работала также в этой области аспирант Н.К.
Рубцова (в 1944 г. осуществляла анализ руд и чушкового цинка на примеси на Беловском цинковом заводе)[4]. Аспирант кафедры оптики и спектроскопии СФТИ В.И. Данилова в августе-октябре 1943 г. была откомандирована на Балхашский медеплавильный завод для выполнения работ по
договору[5].
Из-за нехватки преподавателей они привлекались и к ведению учебных занятий. Так, аспиранту Литвиновой было поручено 20 часов педагогической работы по курсу «Спектроскопия и фотохимия», Н.К. Рубцовой
по курсу «Высшая оптика», Л.Д. Гуревичу «Математический анализ»[6].
Тяжелые бытовые условия, вкупе с постоянными и продолжительными
отрывами аспирантов от занятий научной деятельностью, для помощи
работающей на нужды фронта экономике не позволяли им выполнять
планы подготовки в установленный срок.
Характерной чертой военных лет было невыполнение аспирантами
плана сдачи кандидатских экзаменов и написания и защиты диссертаций.
За первые 2 военных года ни один из аспирантов не защитил диссертации.
Однако в последующие годы ситуация изменилась в лучшую сторону.
С 1943 г. проблемам аспирантуры стало уделяться больше внимания
как со стороны ученых советов факультетов и университета, так и партийной организации университета. Предпринимались и попытки, направленные на улучшение условий работы аспирантов. И это дало свои результаты. В 1943 г. впервые за годы войны аспирантами были защищены
2 кандидатские диссертации. Многие аспиранты защитили диссертации
уже после войны. В первой половине 1946 г. сотрудниками университета
было защищено 9 кандидатских диссертаций, из них 4 диссертации были
защищены аспирантами университета выпуска 1945 г.[7].
_____________________________
166
1. Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. Р-815. Оп.
22. Д. 16. Л. 51.
2. Там же. Оп. 19. Д. 43. Л. 54.
3. Там же. Д.4. Л. 41.
4. С верой в Победу!: Томский государственный университет в годы
Великой Отечественной войны: Сборник документов и воспоминаний.
Томск. 2005. С. 8.
5. ГАТО. Ф. Р-815. Оп. 2. Д. 14. Л. 50.
6. Там же. Л. 286.
7. Там же. Оп. 1. Д. 2100. Л. 44.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. Ф. Фоминых
УЧАСТИЕ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН ИЗ ТУВИНСКОЙ
НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ
В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
Л. А. Долчунмаа
Тывинский государственный университет
10 ноября 1941 г. советское руководство по согласованию с правительством Тувинской Народной Республики приняло решение о мобилизации проживавших в республике советских граждан (они же – граждане ТНР) в возрасте от 19 до 40 лет. Тувинское правительство и ЦК ТНРП
издали совместное постановление «О призыве в Красную армию советских граждан, живущих в ТНР». Все расходы, связанные с проведением
призыва, тувинское государство взяло на себя. С 26 января 1942 г. приступила к работе призывная комиссия. В течение февраля в армию было
призвано до 3 тыс. чел. Это был самый массовый призыв, после которого
во многих русских поселках остались старики, женщины, подростки и
оставленные по брони специалисты. 12-тысячная советская колония в Туве дала Красной Армии более 3, 5 тысяч воинов, в том числе до 900 человек добровольцев [1]. В марте 1943 г. из ТНР были призваны в армию
около 50 молодых гражданок СССР. Все они, как связистки, медсестры
храбро воевали на разных фронтах, многие стали кавалерами боевых наград. Высокого звания Героя Советского Союза удостоены воины из Тувы
Н.Н. Макаренко и М.А.Бухтуев (посмертно) [2].
Воины из Тувы в составе 605-го 712-го стрелковых и 425-го артиллерийского полков, разведывательной роты 232-й Сумско-Киевской стрелковой дивизии сражались на Брянском, Воронежском и I Украинском
фронтах, сражались на Курской дуге, форсировали Днепр. Дивизия участвовала в освобождении Румынии, Венгрии и Чехословакии. Воины дивизии, и в их числе наш земляк, кавалер орденов Отечественной войны I и II
167
степени, ордена Красной Звезды В.К. Кунаев, принимали участие в Параде Победы на Красной площади в Москве. На стенах поверженного Берлина остались победные надписи П.А. Андреева, Т.П. Кымысовой (Берестовой), Луки и Авксентия Шумовых. За многих своих земляков-воинов
написал Николай Анисимов «Мы из Тувы!» [3].
__________________________
1. Газета «Тувинская правда» от 19 сентября 1966 г.
2. Книга Памяти. Республика Тыва. Кызыл, 1995. С. 115.
3. Газета «Молодежь Тувы» от 8 мая 1985 г.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. З. Ю. Доржу
ЖЕНЩИНЫ ТУВИНСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ НА
ПРОИЗВОДСТВЕ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
С. С. Шожулчаа
Тывинский государственный университет
Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз
вызвало возмущение граждан Тувинской Народной Республики. В Декларации X Великого Хурала, созванного 22 июня 1941 г., говорилось: «Тувинский народ… не щадя своей жизни готов всеми силами и средствами
участвовать в борьбе советского народа против фашистского агрессора до
окончательной победы над ним». Трудящиеся ТНР ответили на это решение патриотическим движением и решимостью своим самоотверженным
трудом обеспечить фронт всем необходимым. Были приняты меры по
открытию новых промышленных предприятий, дальнейшему развитию
животноводства и земледелия, по организации подсобных хозяйств при
предприятиях и учреждениях, уделялось внимание развитию индивидуального огородничества рабочих и служащих.
В 1941 г. было создано Министерство промышленности и строительства. В его ведении находились пищевой и швейный комбинаты, сапожношорная мастерская, мельницы, горпромкомбинат, где стали производить
некоторые виды товаров, а также продукцию, в которой нуждался фронт.
Швейкомбинат освоил производство полушубков, лесозавод – лыж и телег, кожевенный завод - лыжных ремней, кавалерийского снаряжения,
валенок и сапог, ремонтно-механический завод – хозяйственных товаров.
По всей Туве развернулось движение за выполнение двух норм сменного
производственного плана. Свыше 50 % рабочих кустпромартели в 1942 г.
являлись двухсотниками (т.е. выполнили план на 200%), около 28 % трехсотниками, 10 % - четырехсотниками. В 1944 г. в республике насчитывалось 608 ударников производства. На предприятиях возникли ударные «фронтовые» бригады. Численность рабочих и служащих с 1941 по
168
1943 годы увеличилась на 36 %. Значительное число рабочих занимали
женщины. Только в Кызыле на производстве работали более 300 женщин.
На нужды фронта женщинами было сшито 10 тысяч полушубков, 19
тысяч пар рукавиц, 16 тысяч пар валенок, 67 тонн шерсти, сотни тонн мяса, топленого масла, муки, сухарей, кондитерских изделий, облепихи и
другой сельскохозяйственной продукции. Общая сумма материальной
помощи тувинского народа фронту превышала 19 млн. тувинских акша
или 66,5 млн. рублей. Каждая семья внесла свою долю в фонд помощи
фронту. Бабушка Хорлуу из Монгун-Тайги передала бесплатно фронту
270 голов скота и 976 акша.
Научный руководитель – А. В. Седен
РЕГИОНАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ ИНДУСТРИАЛЬНОЙ
ПОЛИТИКИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1950-Х – ПЕРВОЙ
ПОЛОВИНЕ 1960-Х ГОДОВ
(НА МАТЕРИАЛАХ ТОМСКОЙ ОБЛАСТИ)
Е. А. Хромов
Сургутский государственный педагогический университет
Период со второй половины 1950-х по первую половину 1960 гг. является ключевым для понимания причин и мотивов выбора региональными партийно-хозяйственными руководителями направлений индустриальной политики в рамках начавшейся трансформации экономической
системы.
Во второй половине 1950-х гг. советская региональная политика характеризовалась как специальная и комплексная политика по рациональному размещению производительных сил, являвшаяся важнейшим условием
качественных
изменений
материально-технической
базы
региональных хозяйств. Создание совнархозов расширило хозяйственные
права региональной власти. Постепенно происходило усиление влияния
партийных органов краев и областей в подготовке решений по экономическим вопросам. Но все же региональные власти, хотя и получили некоторые возможности отстаивать свои интересы, кардинально не могли отойти
от центральной линии социалистической экономики – преимущественное
развитие тяжелой индустрии.
В этой ситуации региональные партийные комитеты, даже тех регионов, которые обладали кадровым и инфраструктурным потенциалом для
развития наукоемких производств, были вынуждены ориентироваться в
своей региональной политике на развитие индустриальных производств.
169
Во второй половине 1950-х гг. региональные руководители Томской
области искали оптимальные варианты развития территории, так как ситуация в экономике региона была сложной. Во-первых, сосуществование
неразвитых северных районов области с традиционной отраслевой специализацией хозяйства, но обладавших потенциально крупными запасами
природных ресурсов (нефть, газ, металлы) и развитой в промышленном
отношении южной части области. Во-вторых, крупные промышленные
предприятия носили «закрытый» характер и поэтому не оказывали серьезного влияния на развитие области. В-третьих, «закрытый» характер
производств располагавшихся в области препятствовал организации здесь
каких-либо новых «открытых» перспективных проектов. Как известно,
именно в тот период решался вопрос о территориальном размещении СО
АН СССР [1], Томская область в полной мере могла претендовать на эту
роль. Следовательно, представленные факторы закрепляли неразвитую
многоукладную систему экономики, не способную решить многочисленные социально-экономические проблемы региона.
Обладая наличием высокотехнологических предприятий, крупными
научно-исследовательскими учреждениями и кадрами [2], региональные
власти, тем не менее, сделали упор в своем индустриальном развитии на
сырьевые отрасли. Изначально партийно-хозяйственные власти в качестве
стратегического варианта развития избрали горнометаллургические проекты [3]. Суть, которых заключалась в реализации на территории области
комплексных производств по добыче и переработке металлов.
Партийно-хозяйственные лидеры Томской области для реализации
горнометаллургических проектов старались заручиться поддержкой центральных комитетов и ведомств [4, 5].
Но продвижение горнометаллургических проектов осталось без результата. Госплан СССР отрицательно отреагировал на перспективу реализации данных проектов [6]. На фоне находящихся рядом Кемеровской,
Новосибирской областей, уже занимавших нишу крупных металлургических и ресурсных центров. В результате в начале 1960-х гг. местные власти перешли к продвижению нефтегазового варианта развития, который к
тому моменту был наиболее обеспечен ресурсами [7]. Но на фоне конкуренции с тюменским нефтегазовым проектом, Госплан СССР и Совмин
СССР также отказались поддержать этот проект [8].
Таким образом, к середине 1960-х гг. с одной стороны нерациональная региональная политика центра, с другой «закрытый» характер производств в области и собственная региональная политика Томских партийно-хозяйственных руководителей, лоббировавших слабоконкурентные
проекты, привела к ограничению развития новых эффективных индустриальных проектов в народном хозяйстве территории и снижению темпов
экономического развития во второй половине 1960-х - 1970-е гг.
170
______________________________
1. Сибирское отделение Российской Академии наук: создание (19571961 годы): Сборник документов. Новосибирск, 2007. С. 40, 43, 44, 47, 54.
2. Центр документации новейшей истории Томской области
(ЦДНИТО). Ф. 607. Оп. 1. Д. 2413. Л. 57, 58.
3. Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. Р-1591. Оп.
1. Д. 295. Л. 4, 4об.
4. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 2527. Л. 117, 175; Д. 3353. Л. 33.
5. ГАТО. Ф. Р-1591. Оп. 1. Д. 168. Л. 33; Д. 327. Л. 18.
6. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 31. Д. 15. Л. 90; Оп. 1. Д. 3353. Л. 36.
7. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 3266. Л. 389; Д. 3354. Л. 141.
8. ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 3440. Л. 146.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. П. Зиновьев
О СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ
АДМИНИЦИЙ НАСЕЛЁННЫХ ПУНКТОВ И УЧРЕЖДЕНИЙ
ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЫ В НИЖНЕМ ПРИАНГАРЬЕ (НА
ПРИМЕРЕ СЕЛА ПАНОВО КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ)
К. В. Плюта
Филиал Иркутского государственного педагогического университета
в г. Усть-Илимске
Прямым следствием строительства Богучанской ГЭС явилось создание в 1970-1980-е годы сети учреждений пенитенциарной системы с целью лесоочистки ложа будущей ГЭС и строительства посёлковреципиентов для переселенцев из зоны затопления.
Вынужденное продолжительное соседство приангарских населённых
пунктов с исправительными учреждениями привело к необходимости их
взаимодействия.
Это взаимодействие во многом было предопределенно объективными факторами: относительной изолированностью селений, ограниченностью их финансовых и материальных возможностей, неразвитостью районной инфраструктуры, социальным неблагополучием последних
десятилетий.
В этих условиях колонии взяли на себя выполнение не совсем присущих им функций: посёлкообразующих учреждений, работодателей для
местного населения и «социального партнёрства» во взаимодействии с
сельскими администрациями.
Особенности реализации колониями названных функций в разные
годы изучались нами на примере села Паново Кежемского района Крас171
ноярского края и исправительно-трудовых колоний № 21 и № 29 во время
Нижнеангарской экспедиции осенью 2008 года и по материалам текущего
архива ОИУ № 8 ГУФСИН РФ по Красноярскому краю.
Анализ полученных данных позволяет сделать некоторые выводы. С
1970-1980-х годов развивалось несколько уровней взаимодействий:
- между администрациями села и колоний;
- между администрациями колоний и сельским населением;
- между селянами и работниками колоний, осужденными и отбывшими наказание.
Администрации ИТК-21 и ИТК-29 активно помогала сельским администрациям района в финансовой, материальной, социально-бытовой, социально-культурной и транспортной сферах, оказывали помощь при
строительстве гражданских объектов.
В «предгибельные» годы накануне затопления роль колоний многократно возросла.
Научный руководитель – канд. ист. наук, ст. преп. Л. В. Яшина
ВОЗРОЖДЕНИЕ ИНИЦИАТИВНОГО ДВИЖЕНИЯ ССО
НА ПРИМЕРЕ ОМСКОЙ ОБЛАСТИ
Н. Н. Набатова
Омский государственный технический университет
Актуальность исследования данного вопроса заключается в том, что
студенческие стройотряды (ССО) вновь становятся эффективной формой
идейно-политического, трудового и нравственного воспитания молодежи.
Объект исследования: деятельность ССО. Предмет анализа – деятельность омских ССО на современном этапе. Цель работы: изучить процесс
возрождения ССО в Омской области. Основными источниками работы
стали периодическая печать, законодательство ССО, а также данные сайтов, освещающих деятельность отрядов на современном этапе. Методы
исследования: исторический, аналитический и логический. Деятельность
ССО рассматривали В. Ю. Климов, О. А. Бурахина, А. В. Забродин.
В 1992 – 1993 гг. в связи с распадом СССР для ССО наступают тяжелые времена: объёмы работ упали, работа студентов стала не нужна. Все
ССО распались в связи с нестабильной политической ситуацией в России.
Однако к 2000 г. ССО стали снова востребованы, но они не имеют поддержки со стороны органов государственной власти. В регионах начинают создаваться штабы ССО, но в целом движение является фрагментарным, не имеющим общего центра. Назревает необходимость объединения
усилий. В 2001 г. ССО начали возрождаться вновь.
172
Датой начала новой вехи ССО считается 17 февраля 2004 г., когда в
Москве был проведён Всероссийский Форум ССО, посвящённый их 45 летию. На форуме был утверждён Всероссийский студенческий отряд с
генеральным штабом в Москве и принято решение о создании региональных штабов.
В 2007 г. главной задачей Омского ССО было создание крепких отрядов и подбор работодателей. Это позволило трудоустроить
56 студенческих отрядов численностью более 2300 чел. Были организованы курсы подготовки командиров отрядов, проведена агитационная работа, организованы медицинские комиссии. Однако так и не удалось найти
механизм функционирования подготовительных курсов по рабочим специальностям, за исключением отрядов проводников. Не получила серьезного развития и программа создания штабов ССО ВУЗов. Был введён институт зональных командиров, в подчинении которых находилось от 5 до
12 линейных ССО, что позволило наладить обратную связь отрядов со
штабом, контролировать работу командиров и более эффективно решать
производственные вопросы на местах.
Традиционно многие отряды отправились за пределы Омской области. В 2007 г. ССО работали на Дальнем Востоке, Черноморском побережье, в Алтайском и Красноярском краях, в Новосибирской, Свердловской,
Тюменской, Томской и Челябинской областях. На каждом объекте возникали проблемы с выполнением работодателем договоров по созданию
безопасных условий труда, соблюдению санитарных норм, а иногда и оплаты труда. В этом сезоне в составе 41-го строительного отряда трудились
более 1100 студентов омских и тарских учебных заведений. Тенденция
увеличения финансирования летнего оздоровительного отдыха региональными властями привела к ежегодному росту отряда вожатых. Подготовка вожатых ведется штабом педагогического отряда «Бриг». Было трудоустроено 300 вожатых в летние лагеря Омской области. ССО
проводников, несмотря на реформу, проводимую в ОАО «РЖД» отработали очень достойно и привезли огромное количество благодарностей от
пассажиров и руководителей железнодорожных депо. ССО поездных
электромехаников «Искра», обслуживавший депо Красноярска, уникален.
Ребята отвечают за техническое состояние подвижного состава во время
рейса. Летом 2005 г. возродили еще одну традицию – путинные отряды,
занимающиеся обработкой рыбы на Дальнем Востоке. Так в 2007 г. студенты-омичи вошли в состав Сводного сибирского ССО. Дружная команда из 6 сибирских городов в течение двух месяцев занималась обработкой
рыбы лососевых пород. Сервисные ССО – это веянье нового времени.
Они имеют все шансы носить статус круглогодичных, т.к. именно в них
можно совмещать работу с учебным процессом. Начата работа по возрождению медицинских отрядов. Однако для серьезного развития этого движения необходимо разработать механизм заказа и финансирования работ,
173
выполняемых ими. На данном этапе медицинский ССО является волонтерским. Омский Областной ССО живет активной культурной жизнью.
Проводятся празднования Дня России, Дня строителя, Дня железнодорожника.
В современных условиях возрождение и организационное становление патриотического движения ССО приобретает новые формы, которые
вытекают из общей линии развития экономики страны, перехода её на
рельсы рыночных отношений. Новое движение отличает острота социальных проблем в жизни студенчества, поиски новых форм консолидации и
самовыражения молодежи.
______________________________
1. Представительство Президента РФ в ПФО // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://gm.pfo.ru/?id=13556&template
2. Официальный
сайт
российского
строительного
отряда // [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.shtabso.ru
Научный руководитель - канд. ист. наук, доц. М. Т. Когут
ПРОБЛЕМЫ ТРАДИЦИОННОГО ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ
В ПОСТРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД
Е. А. Маркова
Горно-Алтайский государственный университет
Несмотря на трансформации советского времени, сельское население
южных районов Республики Алтай сохранило основу традиционного хозяйствования, выраженную в отгонно-пастбищном животноводстве: мясомолочном скотоводстве, коневодстве, овцеводстве и козоводстве. В северных районах традиционное природопользование практически
вытеснено. Однако отдельные элементы сохранились, например, сезонное
собирательство, охота и пчеловодство.
В результате экономических реформ 1990-х годов, сопровождавшихся ликвидацией колхозов и совхозов, резко сократилось до 58% общее
поголовье скота, главным образом мелкого и крупного скота и лошадей.
Исключением составляет мараловодство, где происходит постоянный рост
поголовья маралов из-за высоких доходов, получаемых от продажи основного продукта – пантов – на международном рынке. Посевные площади кормовых и зерновых культур уменьшились на 27%. В 2000 г. основное поголовье скота было в равной доле по 43% сосредоточено в личных
подсобных хозяйствах (ЛПХ) и сельхозпредприятиях. [1] С 2001 г. начался рост поголовья мелкого, крупного скота и лошадей. К 2005 г. в животноводстве возрастает роль ЛПХ, где сосредоточено уже 53% поголовья
скота и крестьянских хозяйствах соответственно 17,6% поголовья; это
174
произошло за счет снижения доли сельскохозяйственных предприятий,
где осталось всего 29,4%. Такие изменения можно объяснить окончательным развалом оставшихся колхозов и совхозов и одновременным укреплением крестьянских хозяйств (КХ) и значительной части ЛПХ. Трудоемкое производство кормовых и зерновых культур около 72% всех посевов в
2005 г. продолжают сосредотачиваться на сельхозпредприятиях, но постепенно возрастает роль КХ на долю, которых приходится почти 23%
посевов в 2005 г. [2] Благодаря постоянной политической и экономической поддержке государства крестьянско-фермерские хозяйства сейчас
стали играть ощутимую роль в сельскохозяйственном производстве. Вместе с тем ЛПХ продолжают занимать прочное место в сельской экономике
в эту категорию входят как мелкие подворья, так и крепкие хозяйства. Все
это свидетельствует о противоречивости экономических реформ и их последствий. Одним из последствий являются два процесса: 1) ЛПХ приобретает черты товарного хозяйства; 2) стихийное образование объединений
ЛПХ по родственному и по общинно-соседскому признаку.
Ограниченным фактором развития ЛПХ является сложившееся землеустройство. Основная часть земельного фонда РА является федеральной
государственной собственностью. Сельскохозяйственными угодьями распоряжаются преимущественно АО, СПК, КХ. В сложном и неопределённом правовом положении находятся земельные паи владельцев ЛПХ. Некоторое напряжение существует также в пользовании пастбищами,
особенно высокогорными. В настоящее время значительная часть угодий
находится в пользовании мараловодческих и других экономически сильных крестьянско-фермерских хозяйств. Владельцы ЛПХ – основная часть
сельского населения находится в стесненном состоянии. Экономический
кризис 1990-х гг. привел к таким негативным последствиям, как 1) натурализация хозяйства к простому воспроизводству большинства ЛПХ; 2)
снижения роли традиционных духовно-нравственных ценностей и усиление потребительского отношения к природе. Негативную роль играет отсутствие правовых и других реальных механизмов включения форм традиционного природопользования сельского населения в современное
производство.
______________________________
1. Республика Алтай в 2000 году: статис. сб. / Территориальный орган федеральной службы гос. Статистики по Респ. Алтай; ред. колл.: Н.Д.
Лаухин [и др.]. – Горно-Алтайск, 2001
2. Республика Алтай в 2005 году: статис. сб. / Территориальный орган федеральной службы гос. Статистики по Респ. Алтай; ред. колл.: Н.Д.
Лаухин [и др.]. – Горно-Алтайск, 2005
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Л. Н. Мукаева
175
АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ МАЛОГО БИЗНЕСА
В РЕСПУБЛИКЕ ХАКАСИЯ
В. В. Коренцов
Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова
В Республике Хакасия (РХ) на 1 января 2008 действует 2417 малых
предприятий, 14,776 тыс. индивидуальных предпринимателей, функционирует 130 крестьянско-фермерских хозяйств.
Всего в малом бизнесе (с учетом индивидуальных предпринимателей
и фермеров) занято около 45 тысяч человек, что составляет 18,5% от общего числа занятых в экономике республики. Отраслевая структура малого
бизнеса РХ: 35,3% - предприятия промышленности, строительства и транспорта, 34,6% - торговли и общественного питания, 2,6% - связи, 3,5% предприятия сельского хозяйства, 24% - прочие предприятия РХ. Следовательно, сфера торговли и общественного питания занимает большую часть,
обеспечивая потребительский рынок товарами и услугами.
Степень концентрации предприятий малого бизнеса Хакасии: 63% или
1520 малых предприятий располагается в г. Абакане, 10% - в Саяногорске,
13% - в Черногоске, и 14% - в районах. Как видно, основная часть малых
предприятий действует в г. Абакане.
С 2006 г. идет медленное увеличение количества малых предприятий в
РХ и в г. Абакане.
Ежегодно растет объем продукции, произведенной малыми предприятиями. По итогам 2006 года объем продукции, производимой малыми
предприятиями, составил 6633,6 млн. рублей, в 2007 году 6875,6 млн. рублей, а в 2008 году 7722,7 млн. рублей. Отсюда, на долю субъектов малого
бизнеса приходится 17,8% общего объема валового продукта РХ.
Малый бизнес для РХ имеет большое значение, так как: создает конкуренцию, насыщает рынок товарами и услугами, создает дополнительные рабочие места, использует местные сырьевые ресурсы. Наряду с этим
малый бизнес РХ имеет ряд сдерживающих факторов:
1) неразвитость механизмов финансово-кредитной поддержки;
2)высокие издержки при "вхождении на рынок" для начинающих
субъектов малого и среднего предпринимательства, в том числе высокая
арендная плата за нежилые производственные помещения;
3) отсутствие эффективной системы сбыта, неэффективная маркетинговая политика;
4) высокий износ основных средств в сфере материального производства;
5) высокие издержки выхода на внешние рынки;
6) недостаток квалифицированных кадров;
Научный руководитель – канд. экон. наук, доц. Е. Н Семенова.
176
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ОБЩЕСТВЕННОПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ ХХ В.
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МИЛИЦИИ В ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ
СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА: 1917 – 1922 гг.
Е. С. Ананьева
Санкт-Петербургский государственный университет
События 1917 г. привели к коренным политическим и социальноэкономическим изменениям в жизни общества. Страна находилась в тяжелом положении. В этих условиях на первое место встает проблема
обеспечения и поддержания общественного порядка в новом советском
государстве.
Первый этап создания правовой базы можно ограничить следующими временными рамками: 28 октября 1917 г. – 12 октября 1918 г. Начало
этому периоду положило опубликование в «Известиях» постановления
НКВД «О рабочей милиции» [1]. В течение первого года советской власти
были заложены основы формирования милиции пролетарского государства. Он характеризуется постепенным отказом от принципа формирования
правоохранительных органов на основе всеобщей милицейской повинности всех трудоспособных граждан и перехода к комплектованию на постоянной штатной основе. Определяется ее структура. Название милиции
«рабочая» изменяется на «рабоче-крестьянская», что более полно отразило ее классовую сущность. В основу организации милиции закладываются
принципы демократического централизма и революционной законности.
Итогом этих преобразований является утверждение 12 октября 1918 г.
Инструкции «Об организации рабоче-крестьянской милиции» [2].
Второй этап: 12 октября 1918 г. – конец 1920 г. Он охватывает самые
тяжелые годы гражданской войны. Милиция не только занималась охраной общественного порядка, но и участвовала в боевых действиях. Поэтому появилась необходимость упорядочить использование отрядов милиции на фронтах гражданской войны. Кроме того, милиция переводится
на государственный бюджет, что должно было способствовать ее большей
централизации. Для решения этих задач Совет Народных Комиссаров
РСФСР 3 апреля 1919 г. принял Декрет «О советской рабоче-крестьянской
милиции» [3]. Необходимость решения проблемы безопасности транспортных коммуникаций, послужила причиной создания речной и железнодорожной милиции. За исключением транспортной охраны (речной и
железнодорожной), в этот период на территории страны действует еще
несколько видов милиции. Вследствие этого возникла потребность свести
деятельность всех правоохранительных структур в единую организацион177
ную систему. Также было необходимо обобщить ранее накопленный опыт
и разработать нормативный акт, который бы отразил все достижения,
проверенные временем. Таким актом стало «Положение о рабочекрестьянской милиции», утвержденное Декретом ВЦИК и СНК РСФСР 10
июня 1920 г. [4]. После издания данного документа в основном завершился процесс становления советской милиции.
Последний этап приходится на 1921 – 1922 гг. Уже в предыдущем
периоде можно заметить тенденцию к усилению централизации в области
управления милицией. Но только с 1921 г. началась планомерная работа в
этом направлении. В 1921 г. заканчивается гражданская война. Экономика
страны подорвана. В целях более рационального использования государственных средств, органы милиции переводятся на местный бюджет. Как
следствие, началось повсеместное сокращение штатов милиции. Поэтому
на первое место выходит задача улучшения ее качественного состава и
более рационального его использования. Впервые в 1921 г. были определены твердые штаты милиции по каждой губернии отдельно. [5]. Создается сеть губернских школ и школ комсостава. Эти мероприятия заложили
основу для подготовки необходимого количества профессиональных кадров. 23 ноября 1922 г. в рамках данной политики ВЦИК одобрил Декрет
«О пересмотре и доукомплектовании личного состава милиции» [6]. В
соответствии с Декретом на местах образовывались комиссии, которые
должны были тщательно проверить всех работников правоохранительных
органов и уволить недостойных. Одновременно советская власть стремилась повысить престиж милицейской службы. 16 октября 1922 г. сотрудники органов получили право награждения орденом «Красного Знамени»
[7].
Таким образом, процесс упорядочения организационно-правовой
структуры милиции прошел сложный путь. Однако анализ допущенных
ошибок и использование приобретенного опыта позволили советскому
правительству создать надежную опору своей власти. Этой опорой стала
советская рабоче-крестьянская милиция.
_____________________________
1. Известия. 1917. 29 октября.
2. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства (СУ РСФСР). 1918. № 75. Ст. 813.
3. СУ РСФСР. 1919. № 13. Ст. 133.
4. Там же. 1920. № 79. Ст. 371.
5. Пять лет Власти Советов. М., 1922. С. 267.
6. СУ РСФСР. 1922. № 78. Ст. 982.
7. За восемь лет. Материалы по истории советской рабочекрестьянской милиции и уголовного розыска. 1917 – 12 ноября 1925 г. Л.,
1925. С. 38.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. М. В. Ходяков
178
СИБИРСКОЕ ОБЛАСТНОЕ БЮРО РКП(б)
(АВГУСТ 1919 – АПРЕЛЬ 1920 г.)
С.В. Сутугин
Новосибирский государственный университет
В годы гражданской войны в практике партийного строительства
РКП(б) широко использовала различного рода чрезвычайные формы организации, не предусмотренные действующим Уставом партии. Одной из
таких форм являлись бюро, назначаемые вышестоящими органами или
создаваемые членами партии по собственной инициативе без соблюдения
норм Устава. Видное место в ряду таких чрезвычайных партийных структур принадлежало Сибирскому областному бюро РКП(б), которое осуществляло руководство коммунистическими организациями Сибири в ходе
ее освобождения от колчаковщины и выделялось масштабами своей деятельности. Однако в советской и постсоветской историографии Сибоблбюро практически не изучалось.
Сибоблбюро РКП(б) было учреждено небольшой группой ответственных партийных и советских работников Сибири 3 августа 1919 г. в
Челябинске, который временно оказался местом дислокации высшего органа советской власти в Сибири – Сибирского революционного комитета.
В состав бюро первоначально были избраны известные партийные функционеры А.П. Спундэ, В.И. Хотимский и Д.К. Гончарова.
26 ноября 1919 г. на заседании партийных работников в Омске, куда
к тому времени переместился Сибревком, состав бюро был численно увеличен за счет включения И.Н. Смирнова, В.М. Косарева, И.Н. Стукова,
причиной чему послужило появление у бюро новых задач, вызванных
расширением подконтрольных советской власти территорий. Параллельно
ЦК РКП(б), не имевший информации о создании бюро, учредил Сибирскую комиссию ЦК, состоявшую из председателя Сибревкома И.Н. Смирнова и членов Сибревкома В.М. Косарева и М.И. Фрумкина. По предложению И.Н. Смирнова, получившего соответствующую информацию,
Центру было предложено ликвидировать Комиссию ЦК, а состав Сибоблбюро расширить. Очередная реорганизация была проведена 3 декабря
1919 г. В новый состав Сибоблбюро вошли И.Н. Смирнов, В.М. Косарев,
А.П. Спундэ, В.И. Хотимский, М.И. Фрумкин.
Сфера деятельности Сибоблбюро была исключительно широкой, что
объяснялось характером стоявших перед ним задач и особенностями текущей политической, военной и социально-экономической ситуации в
сибирском макрорегионе.
Во-первых, Сибоблбюро занималось созданием руководящих губернских и уездных партийных органов (бюро и оргбюро), подготовкой
руководящих партийно-советских кадров (Сибирская партийно-советская
179
школа), ведало их распределением и назначением, а также осуществляло
руководство местной партийно-советской периодической печатью.
Во-вторых, Сибоблбюро активно участвовало в разработке и корректировке политики советской власти применительно к сибирским условиям
в важнейших вопросах: аграрном, продовольственном, военном, партизанском и казачьем, а также руководило проведением этой политики в
жизнь.
В-третьих, Сибоблбюро возглавляло партийное руководство созданными в Сибири местными чрезвычайными органами советской власти –
революционными комитетами, а также общественными организациями
трудящихся: профессиональными союзами, коммунистическим союзом
молодежи,
В-четвертых,
Сибоблбюро
возглавило
агитационнопропагандистскую работу среди рабочего, крестьянского, казачьего и коренного населения, а также среди иностранных военнопленных по разъяснению политики РКП(б). С этой целью оно организовывало краткосрочные пропагандистские кампании и беспартийные конференции рабочих и
крестьян, налаживало выпуск листовок и брошюр.
В-пятых, Сибоблбюро принимало активное участие в решении ряда
внешнеполитических проблем. Оно давало директивы по ведению переговоров с военно-политическим руководством Чехословацкого корпуса, с
дипломатическими представителями американских и японских интервентов.
В-шестых, большую роль Сибоблбюро сыграло в выработке гибкой
политики советской власти на русском Дальнем Востоке и в создании
Дальневосточной буферной республики. Оно либо само оперативно реагировало на изменение ситуации, либо снабжало Центр необходимой информацией для принятия адекватных решений.
В марте 1920 г. разносторонняя деятельность Сибоблбюро по укреплению советской власти на территории Сибири получила одобрение делегатов первой Сибирской областной конференции РКП(б), а затем – ЦК
РКП(б). 8 апреля 1920 г. Пленум ЦК партии принял решение о реорганизации Сибоблбюро, придав ему статус территориального отдела ЦК партии. С этого времени он стал называться Сибирским бюро ЦК РКП(б), а
его члены – назначаться ЦК партии.
______________________________
1.
ГАНО. Ф. П-1, оп. 3, д.1.
2.
ГАНО. Ф. П-1, оп. 3, д.1а.
3.
ГАНО. Ф. П-1, оп. 3, д.2.
4.
Сибирское бюро ЦК РКП(б) (1918-1920 гг.). Сборник документов / Сост. А.М. Шиндин. Новосибирск, 1978. ч.1.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин
180
ДИНАМИКА ЧИСЛЕННОСТИ ГАЗЕТНОЙ ПЕРИОДИКИ
СИБИРИ В УСЛОВИЯХ КОЛЧАКОВСКОГО ПРАВЛЕНИЯ
С. О. Вишневский
Новосибирский государственный университет
Изучение газетной периодики эпохи гражданской войны в России актуально в силу многих обстоятельств. Численность, состав и содержание
газет отражают состояние общества и властных структур того времени.
Состояние самой периодики является одним из основных индикаторов
взаимоотношений общества и власти. Газеты служат важнейшим историческим источником, имеющим комплексный характер. Для периода гражданской войны в России газеты зачастую остаются единственным источником информации.
Количество научных исследований о газетной периодике Сибири периода гражданской войны незначительно (монография Л.А. Молчанова,
библиографические указатели Е.Н. Косых, С.Ф. Фоминых и И.А. Снигирёвой). Но они грешат фрагментарностью, неполнотой и тем самым недостоверностью содержащихся фактических данных.
Исходной и в то же время базисной проблемой в рамках обозначенной темы, нуждающейся в дополнительном изучении, является динамика
численности газетной периодики. Она отражает возникновение одних,
ликвидацию и самоликвидацию других газет. Анализ динамики численности периодической печати позволит продиагностировать направления и
характер изменений, которые происходили как в обществе, так и с государственной властью.
Численность газетной периодики в период колчаковского правления
Сибири существенно колебалась. По предварительным подсчётам, в ноябре 1918 г. выходило 82 различные газеты, в декабре 1918 – 78, в январе
1919 – 91, в феврале – 98, в марте – 93, в апреле – 95, в мае – 99, в июне –
94, в июле – 88, в августе – 81, в сентябре – 66, в октябре – 60, в ноябре –
20, в декабре 1919 г. – только 12.
Численность газет в ноябре 1918 г. нужно интерпретировать как результат предыдущего периода развития Сибири, когда у власти находилась так называемая «демократическая контрреволюция». Кратковременное снижение численности газет в декабре 1918 г. можно объяснить
ужесточением политического режима, происшедшего после прихода к
власти адмирала А.В. Колчака. Последующие колебания количества газет
с января по июнь 1919 г. во многом стали отражением как увеличения
территории, подконтрольной колчаковскому правительству, так и возросшей ролью печатной пропаганды, которая велась в основном через газеты, в деятельности властных структур контрреволюции.
181
Уменьшение численности газетной периодики во второй половине
1919 г. было обусловлено сначала сокращением государственного финансирования, а затем – главным образом потерей подконтрольной А.В. Колчаку территории, обусловленной не только отступлением на восток его
вооруженных сил, но и возникновением крупных очагов партизанского
движения в тылу.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин
ИДЕОЛОГО-ПРОПАГАНДИСТСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ
ФЕНОМЕНА «ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ» НА
ОСНОВЕ «ШАХТИНСКОГО ДЕЛА» 1928 г.
С. В. Шарапов
Новосибирский Государственный Университет
Результатом следствия по «Шахтинскому делу» стало раскрытие в
одном из районов Донбасса «крупной контрреволюционной организации,
состоявшей из группы местных инженерно-технических работников, ставившей своей целью подрыв, методами планомерной вредительской деятельности, всей каменноугольной промышленности юга СССР». «Связь
организации с дореволюционными владельцами рудников Донбасса, находившимися за границей, а также надежды ее членов на реставрацию
капиталистического уклада на территории страны» - все это дало основания советским средствам массовой информации трактовать «шахтинские
преступления» как «новую форму борьбы враждебных пролетариату буржуазных сил против развернувшегося в стране социалистического строительства».
Одним из основных мотивов инспирирования масштабной идеологопропагандистской кампании в прессе вокруг «Шахтинского дела» был
поиск необходимого политического «громоотвода», благодаря чему можно было найти виновных в возникновении ряда кризисных явлений, которые переживала советская промышленность к 1928 г. «Экономическая
контрреволюция», явление появившееся на арене хозяйственной жизни
страны в результате «раскрытия шахтинской организации», и явилось тем
искусственно созданным методами пропаганды «громоотводом».
В связи с принадлежность «шахтинцев» к социальной прослойке
«буржуазных специалистов», встал вопрос об излишне доверчивом отношении местных партийных, хозяйственных, профсоюзных организаций к
доставшимся советской власти в наследство от старого режима инженерно-техническим работникам. Намеки в центральной прессе на возможное
существование аналогичных шахтинской организаций в других отраслях
промышленности, служили толчком местным управленческим кадрам к
поиску явлений вредительского характера у себя на производстве, что
182
объясняло бы существование экономических трудностей «контрреволюционной деятельностью группы предателей». Тем самым, феномен «экономической контрреволюции» становился характерным для советской
экономики того времени явлением.
.Тон официальной пропаганды несколько сменился после состоявшегося 6-11 апреля 1928 г. Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б). На
первый план, с подачи И. Сталина, вышла политическая сторона «Шахтинского дела». «Экономическая контрреволюция» рассматривалась теперь как закономерное явление в условиях не утратившей интенсивности
классовой борьбы. При наличии «пятой колонны» внутри страны, в лице
классово чуждой буржуазной интеллигенции, и капиталистического окружения извне, «Шахтинское дело» расценивалось как попытка «экономической интервенции» западно-европейских капиталистических организаций в дела советской промышленности.
«Интервенция экономическая», таким образом, в известной мере
приравнивалась к интервенции военной времен гражданской войны, однако, для ликвидации первой требовалось не применение вооруженного
сопротивления, а «усиление коммунистической бдительности, классового
чутья» на всех уровнях хозяйственной жизни страны.
Увязав феномен «экономической контрреволюции» с классовой
борьбой международного капитала против советской власти, партийное
руководство поддерживало, используя методы массированной пропаганды, советское общество в состоянии «осажденной крепости», требуя от
него максимального напряжения всех производительных сил. Противостояние «внутреннему врагу», избравшему сферой деятельности советскую промышленность, требовало усиления командного начала в экономике. Кризис доверия к «буржуазным специалистам» обусловил
последовавший отказ от альтернативы продолжения НЭП, и переход на
рельсы форсированной индустриализации. Со всей остротой также возникла проблема воспитания пролетарского инженерно-технического состава, который бы составил надежную кадровую опору модернизации советской промышленности
Конфронтационные тенденции идеолого-пропагандистской кампании
развернутой на основе «Шахтинского дела» (заключавшиеся в культивировании образа «контрреволюционера-вредителя») нашли свой отклик в
ряде местечковых судебных процессов, прокатившихся по стране на волне
«борьбы с экономической контрреволюцией». Рост «спецееедческих» настроений на предприятиях, многочисленные проверки работы «буржуазных специалистов» - все это явилось следствием пропагадистской работы
вокруг «Шахтинского дела». С другой стороны, идеологическая кампания
носила вполне прагматичные цели - стимулировать ряд полезных для советской экономики процессов, как то: борьба с бесхозяйственнгостью и
бюрократизмом, усиленное внимание к созданию кадров «красных специалистов», повышение функциональности низовых партийных, профсоюзных и хозяйственных организаций.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников.
183
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ ПРОТИВ БЫВШИХ БЕЛЫХ
ОФИЦЕРОВ НА ТЕРРИТОРИИ ЗАПАДНО-СИБИРСКОГО КРАЯ
(1930-1933 гг.)
В. Б. Лапердин
Новосибирский государственный университет
Массовые репрессии бывших офицеров антибольшевистских вооружённых формирований времён гражданской войны начались в европейской части Советского Союза в 1930 гг. На территории Сибири до конца
1930 г. офицеры, принадлежащие к категории “буржуазных специалистов” привлекались только по делам “вредителей” в советском аппарате.
Первый акцентированный арест бывших белых офицеров на территории
Сибири был произведён в конце 1930 г. по исходящему из ОГПУ указанию. В Москве разрабатывалось дело “антисоветской организации” бывшего генерала А. С. Секретёва. Сотрудники ОГПУ посчитали возможным
связать с Секретёвым бывших участников отряда ген. Бакича: Р. П. Степанова, М. А. Степанова, А. С. Шеметова, А. И. Скорнякова В. Н. Захарова, Т. О. Савельева, Г. М. Шелаумова и И. М. Пестрякова. Из перечисленных лиц были осуждены последние трое. Причастность к
“контрреволюции” других арестованных следствие не доказало.
Следующее политическое дело, прошедшее в контексте репрессий
белых офицеров, было сфабриковано в 1931 г. под кодовым названием
“Паутина”. Главный его фигурант – бывший главнокомандующий Директории В. Г. Болдырев, обвинявшийся во “вредительстве” и участии в
контрреволюционной организации. Кроме него оказался арестован ещё
ряд лиц. Поводом для ареста Болдырева послужил донос осведомителя,
работавшего на органы ОГПУ. Кроме того, документально установлено,
что новосибирским следователям была дана установка из Москвы арестовать бывшего главнокомандующего, где в это время проходили аресты по
сфальсифицированному делу “Весна”. Болдырев некогда служил вместе с
арестованными по делу “Весна” А. А. Свечиным и А. А. Балтийским, поэтому новосибирские следователи решили связать вместе с ней агентурную разработку “Паутина”.
Не сумев доказать связь Болдырева со Свечиным и Балтийским, следователи пошли по пути “раскрытия” локальной сибирской организации,
занимавшейся “вредительством” в советском аппарате, но и тут им не
удалось ничего добиться по причине неподготовленности следствия, отсутствия доказательств, несостоятельности многих пунктов обвинения, а
также из-за недостаточной степени давления на подозреваемых.
Изучая материалы дела “Паутина” можно прийти к выводу, что оно
являлось предтечей “Белогвардейского заговора” 1933 г. По нему прохо184
дили те же лица, что будут арестованы в 1933 г., фигурировали те же учреждения и мероприятия в их работе.
В начале 1933 г. прошла новая волна репрессий в Сибири в отношении офицерства. Предположительно она была связана со сменой руководства Западносибирского полпредства ОГПУ в 1932 г. На место перемещённого в Белоруссию Л. М. Заковского пришёл Н. Н. Алексеев. Уже
меньше чем через год Политическое Управление сфабриковало два крупных дела – “Заговор в сельском хозяйстве” и “Белогвардейский заговор”.
Репрессии по “Белогвардейскому заговору” направлялись на широкие слои населения, входившие в “группы риска”: бывшие белые офицеры, буржуазные специалисты, зажиточное крестьянство, духовенство,
бывшие красные партизаны.
В отличие от “Паутины”, следствие 1933 г. было хорошо подготовлено: создавались специальные следственные группы, составлялся список
подозреваемых, происходил сбор информации против них, заранее намечались сценарии следствия.
В Новосибирске предварительное следствие началось в январе 1933
г. и проходило в четыре этапа, имевших отличительные признаки. Уже к
середине мая были получены все необходимые показания для вынесения
приговора коллегии ОГПУ.
На примере следственного дела можно выявить определённые типы
поведения арестованных, а также специфическое состояние дезорганизации подследственных, созданное работниками ОГПУ.
Проводя анализ полученного материала, можно заключить, что в отличие от европейской части страны, где репрессии в отношении бывших
белых офицеров приобрели массовый характер ещё в 1930 г., на территории Сибири до “Белогвардейского заговора” не проходило крупных политических дел против данной категории населения. С 1933 г. в отношении
данной группы происходит кардинальная смена курса репрессивной политики.
Научный руководитель – д-р ист. наук С. А. Красильников.
185
ВКЛАД МОЛОДЕЖИ ХАНТЫ-МАНСИЙСКОГО ОКРУГА
В УКРЕПЛЕНИЕ ТЫЛА В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941-1945 ГГ.
В. В. Рашевский
Сургутский Государственный Университет
Почти 65 лет отделяют нас от окончания Великой Отечественной
войны, в ходе которой сплотился весь советский народ вне зависимости от
национальности, возрастной категории и вероисповедания. В результате
длительной и кровопролитной борьбы с фашистским агрессором была
добыта тяжелая победа над врагом, была защищена свобода и независимость советского государства. В едином порыве со всем народом, не жалея своих сил, не считаясь со всеми трудностями и лишениями военного
времени, боролась молодежь.
Актуальность нашей темы заключается в том, что в преддверии
празднования 65-й годовщины Победы, возрастает интерес как к истории
войны в целом, так и к ее отдельным составляющим в частности. Необходимость повышения уровня патриотизма среди нынешний молодежи через призму тех огненных лет также, несомненно, важна. Упадок интереса
к своей истории, тем более к таким знаковым для нашей страны событиям, как Великая Отечественная, у многих молодых лиц, рожденных в середине-конце 1990-х гг., грозит колоссальными для всего народа последствиями. История канувшей в лета войны должна волновать людей, ибо
она неразрывно связана с их настоящим и будущим, а без прошлого - нет
будущего. Цена ошибки в наш век может оказаться весьма высокой и печальной.
Разгром фашистов ковался не только на передовой, в ожесточенных
столкновениях с врагом, но и в тылу. Эта помощь была весьма существенной, так как лишь бесперебойное снабжение доблестной Красной Армии всем необходимым вооружением и продовольствием могло обеспечить выполнение одной для всех главной задачи - победы над фашисткой
Германией. Не была исключением и молодежь Ханты-Мансийского национального округа, которая всеми возможными способами стремилась
помощь Родине сокрушить агрессора. Ярким примером служит призыв
того времени: «Вся молодёжь должна сейчас трудиться по-фронтовому.
Создавайте на своих предприятиях фронтовые бригады. Пусть они будут
образцом для всех рабочих, пусть они покажут всем, что значит работать
по-военному». [1]
Ханты-Мансийский округ всегда был богат рыбой, поэтому большое
внимание в годы войны было уделено развитию рыбных промыслов. На
промыслы активно привлекалась молодежь, в первую очередь комсомольцы, восполняя тем самым пробелы в кадрах, вызванные отправкой на
186
фронт призывников и добровольцев. Как на ловле рыбы, так и на предприятиях рыбной промышленности в 1944 г. работали 2314 комсомольцев. Было организованно 165 комсомольско-молодёжных бригад и звеньев
на рыбодобыче, 58 бригад - на обработке и транспортировке рыбы. [2] В
рыбной промышленности было существенно расширена сеть профессионально-технического обучения. За 1943-1944 гг. в округе было подготовлено 693 молодых рабочих по специальностям: начальник рыбоучастка,
бригадир рыбодобычи, звеньевой, мастер по обработке рыбы, кормоприемщик и др. [3]
Трудилась молодежь и на полях округа. Много сил прикладывали на
этом поприще школьники и пионеры округа. В 1941 г. сургутские школьники 4-6 классов под руководством учителей выполняли на полях ряд работ: прополку, копку картофеля, собирали грибы, ягоды, орехи и заготавливали веточный корм, ухаживали за скотом. Старшеклассники
привлекались к более сложным работам, в числе которых уборка хлеба,
молотьба, многие старшеклассники также были заняты на снегоуборке. [4]
В Кондинском районе на сельскохозяйственных работах в период лета
1943 г. участвовало свыше 1000 человек учащихся, которые выработали
около 30 тысяч трудодней. [5]
Помощь фронту со стороны молодежи оказывалась не только путем
пополнения продовольственных запасов, но также внесением денежных
средств на постройку боевой техники для сражающейся армии, вкладами
в фонд обороны и другими полезными начинаниями.
Несмотря на все положительные моменты, существовало большое
количество недочетов и промахов, которые приходилось немедленно ликвидировать. Так, не хватало рыболовных снастей, частой была поломка
сельхозоборудования, не выполнялись поставленные нормы и прочее, но,
несмотря на трудности, молодежь своим самоотверженным трудом приближала день победы над ненавистным врагом в лице фашизма.
______________________________
1. В труде как в бою (Из истории комсомольско-молодёжных бригад
в годы ВОВ). - М., 1961. – С. 17.
2. Серазетдинов Б.У. Югра в годы войны. 1941-1945. - Екатеринбург.,
2005. - С. 46.
3. Ляушин В.П. Система профессиональной подготовки молодёжи
Обского Севера в годы ВОВ (1941-1945 гг.) / Профессиональное образование Тюменского края: история и современность. Материалы конференции. -Тобольск, 1996. С. 78-79.
4. Серазетдинов Б.У. Помощь трудящихся Сургута фронту в годы
ВОВ / Северный регион: наука, образование, культура. - 2002. - № 2. - С.
124.
5. СГВА Ф. 1, оп. 2, д. 112, л. 97.
Научный руководитель - д-р ист. наук, проф. А. И. Прищепа
187
ПРОБЛЕМА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ЗАРУБЕЖНОЙ
ИСТОРИОГРАФИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ХХ В.)
А. А. Кареева
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
Во второй половине ХХ в. в развитии зарубежной историографии по
проблеме Октябрьской революции 1917 г. можно выделить три этапа.
Первый этап приходится на 50 – 60-е годы. В это время многие зарубежные авторы: С. Брейстейн, К. Раджави, А. Тейлор и Ж. Эллюль считали Октябрьские события 1917 г. в России узковерхушечным заговором.
По мнению этих историков в России свершилась революция профессионалов, умело использовавших различные организации и от имени рабочего класса осуществлявших переворот, который затем трансформировался
в революцию [3]. Для того, чтобы доказать правоту своей точки зрения С.
Брейстейн, К. Раджави и др. тщательно анализировали опыт работы
большевиков среди военных по созданию Красной гвардии. Некоторые
историки отрицают классовый характер революции и наличие организованного пролетариата в России вообще.
С конца 70-х годов ряд западных историков выступает против концепции узковерхушечного переворота. В зарубежной историографии появляется такой аргумент, как испытание революционной программы
большевиков в Гражданской Войне [5]. По мнению Дж. Хафа, Г. Шрама,
Ш. Фитцпарика, Октябрьское вооруженное восстание можно было бы интерпретировать как случайный переворот, осуществленный благодаря
экономической разрухе, только при отсутствии после него длительной
Гражданской войны.
В конце 80 – 90-х годов в зарубежной историографии утвердилась
следующая интерпретация Октябрьских событий 1917 г.: Октябрь был
подлинной пролетарской революцией, вызванной классовой «поляризацией», столкнувшей рабочих с капиталистами, а не государственным переворотом, осуществленным меньшинством и ставший возможным только
благодаря случайности в виде Первой Мировой войне [1]. А. Е. Рабинович, Э. Х. Карр, Дж. Боффа считают Октябрьскую революцию одним из
главных событий ХХ в., имеющего большое международное значение [4].
На данном этапе узковерхушечная концепция отрицается полностью. По
мнению Дж. Боффа и Э.Х. Кара, с помощью переворота можно овладеть
лишь государственным аппаратом и поставить его себе на службу, но
нельзя совершить революцию [2].
Таким образом, зарубежная историография событий Октября 1917 г.
в своем развитии претерпела следующую трансформацию: от концепции
переворота к интерпретации Октября 1917 г. как подлинной пролетарской
революции, являвшейся одним из главных событий ХХ в.
188
_____________________________
1. Дж. Боффа История Советского союза. В 2 тт. Т. 1. – М.: Международные отношения, 1994. – 369 с.
2. Э. Х. Карр Русская революция от Ленина до Сталина. 1917 – 1929
гг.: Пер. с англ. Л.А. Черняховской. – М.: Интер-Версо, 1990. – 208 с.
3. Ю. И. Игрицкий Современная немарксистская историография Великого Октября // Вопросы истории - № 10. С. 56 – 74.
4. А. Е. Рабинович Большевики приходят к власти: Революция 1917 г.
в Петрограде. – М.: Прогресс, 1989. – 416 с.
5. Эктон Э. Новый взгляд на русскую революцию // Отечественная
история – 1997. - № 5. С. 68 – 75.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. В. Я. Беккер
ВЛИЯНИЕ ПАРТИЙНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ НГУ
НА ЖИЗНЬ УНИВЕРСИТЕТА В 1959–1968 ГГ.
Т. А. Малахов
Новосибирский государственный университет
В настоящее время все большее распространение получает микроисторический подход, когда основным объектом исторического исследования
становятся те или иные локальные общности. Достаточно продуктивным
такой подход представляется применительно к истории такого своеобразного социально-исторического феномена как новосибирский Академгородок.
В этом контексте значительный интерес представляет история партийной организации Новосибирского государственного университета именно
как часть истории этого вуза, особенно с точки зрения взаимоотношений
партийной и научно-административной иерархий.
Источниковую базу доклада составили, прежде всего, материалы делопроизводства партийной организации НГУ, его Ученого совета, а также
периодическая печать, мемуары.
Основные факторы, позволяющие оценить степень влияния парторганизации на жизнь университета, – численность парторганизации, личность
ее руководителя, организационная работа, результаты деятельности парторганизации по основным направлениям: воспитательная работа среди студенчества, участие в принятии ключевых для университета решений, участие в подборе кадров.
15 сентября 1959 г. Советский РК КПСС принял постановление о создании в Новосибирском государственном университете первичной партийной организации. На первом партсобрании НГУ, состоявшемся в ноябре
того же года секретарем парторганизации университета была избрана канд.
ист. наук, доцент кафедры истории КПСС Г. К. Майковская. Она находилась
189
на этом посту до августа 1960 г. Для этого периода характерно незначительное влияние парторганизации НГУ на жизнь университета, прежде всего
вследствие ее малочисленности.
25 августа 1960 г. секретарем созданного в этот день партбюро НГУ
был избран член-корр. АН СССР А. В. Бицадзе.
Обладая лидерскими качествами и авторитетом, этот руководитель
большое внимание уделял укреплению дисциплины. Парторганизация
постепенно усиливала свое влияние на жизнь университета. Однако это
вызвало противодействие со стороны ректората.
В силу этих противоречий 20 мая 1961 г. было проведено досрочное
отчетно-выборное партсобрание НГУ. Новым секретарем партбюро университета был избран канд. ист. наук, доцент кафедры истории КПСС
Н. Я. Гущин. Он продолжил курс А. В. Бицадзе.
В январе 1963 г. в связи с отъездом Н. Я. Гущина в научную командировку на 5 месяцев новым секретарем партбюро НГУ был избран канд.
филос. наук, доцент, зав. кафедрой философии и научного коммунизма В. Н.
Борисов. Он находился на этом посту до сентября 1965 г.
За эти годы произошло определенное падение роли партийной организации НГУ в жизни университета.
Изучение материалов делопроизводства, специфика иерархичной советской системы, отношения партийной и научно-административной иерархий внутри нее и своеобразное положение в ней новосибирского Академгородка наводят на предположение, что на состоянии партработы в НГУ в
большой степени сказывалось отношение к ней со стороны руководства
университета и СО АН. Возможно, что М. А. Лаврентьев и
И. Н. Векуа в конце 50-х – первой половине 60-х гг. ХХ в. сумели сполна
воспользоваться относительной независимостью Академгородка и подчас
игнорировали партийные указания, закрывая глаза на некоторые «шалости»
в т.ч. студентов.
Более определенные тенденции усиления парторганизации университета просматриваются после отставки Н. С. Хрущева в октябре 1964 г., когда
М. А. Лаврентьев лишился своего могущественного покровителя. Через
некоторое время партийные инстанции различного уровня разворачивают
масштабную кампанию по «наведению порядка» в Академгородке. Причем
основной их мишенью становится как раз Новосибирский университет. В
материалах разного рода комиссий, неоднократно проверявших НГУ в это
время, справедливо отмечаются существенные недостатки в воспитательной
работе, в состоянии общежитий и т.п.
Индикатор усиления влияния парторганизации НГУ на жизнь университета в это время – личность ее секретаря. Им 27 сентября 1965 г. был
избран акад. А. Д. Александров. При нем становится более заметным, а при
следующем секретаре парторганизации НГУ, избранном 21 апреля
1966 г., канд. ист. наук, доценте кафедры истории КПСС В. А. Демидове
190
продолжается рост влияния партийной организации на жизнь университета.
В частности, именно парторганизация НГУ сыграла важную роль в «спасении» гуманитарного факультета НГУ в 1968 г., когда руководство
СО АН СССР склонялось к его переводу в Красноярский университет.
Таким образом, на протяжении первого десятилетия жизни НГУ влияние партийной организации университета на его общественную жизнь
существенно менялось. Это определялось как внутренними процессами в
этом вузе, в Новосибирском научном центре, так и общими изменениями в
жизни страны.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. И. С. Кузнецов
КОМСОМОЛЬСКАЯ ЖИЗНЬ НОВОСИБИРСКОГО
АКАДЕМГОРОДКА (1958-1970)
Д. И. Муренко
Новосибирский государственный университет
В настоящее время все большее общественное внимание привлекает
история Новосибирского научного центра, Академгородка как социальноисторического феномена. Известно, что 1960-е годы стали уникальным
периодом в его развитии, когда молодое научное сообщество отличалось
максимальной общественной активностью. Отражением этой действительности был комсомол. Однако в середине 60-х годов Всесоюзная комсомольская организация переживала определенный кризис в связи со сменой форм работы. В обществе уже начал отчетливо ощущаться
существенный разрыв между официальными оценками «выдающихся успехов комсомола» и реальным, весьма критическим положением вещей в
жизни первичных комсомольских организаций. Подобная ситуация сложилась рельефно проявилась в комсомольской организации ННЦ.
Интересные сведения по этому поводу дают воспоминания участников событий, например В. Г. Костюка, который возглавлял Советский РК
ВЛКСМ с 1964 по 1970 г. По его свидетельству, в начале 60-х годов из
40-50 комсомольцев Института гидродинамики едва ли 10 человек занимались олимпиадами, а все остальные занимались своими личными делами и не участвовали в общественной работе. «Кризис пассивного большинства» поставил вопрос о том, зачем вообще нужна комсомольская
организация. Эта проблема уже остро встала в 1964 г., когда определенная
часть молодежи высказалась за самороспуск комсомольской организации.
Затем в течение указанного года во многих институтах ННЦ прошли комсомольские собрания с повесткой «Зачем нам нужен комсомол?». А на 6й районной конференции ВЛКСМ прозвучали выступления, критикующие партию в целом . Естественно, такие высказывания быстро привели к
конфликтам с партийным и комсомольским руководством Новосибирска.
191
Однако, судя по документальным и устным свидетельствам, подобная конфронтация имела место с самого момента создания комитета комсомола СО АН в 1959 г. Причем созданный комитет комсомола, фактически, имел права райкома СО АН. Он входил в районную организацию
ВЛКСМ, но действовал самостоятельно. Например, вел учет комсомольцев. Такое привилегированное положение еще раз подтверждало особый
статус будущего Академгородка.
С самого начала комсомольцы СО АН показали свой бойцовской характер. Это были лучшие молодые представители различных университетских и институтских школ страны разных специальностей. Почти каждый из них имел активную жизненную позицию, занимался общественной
деятельностью в вузе, имел спортивные разряды, уже являлся незаурядной личностью и горел желанием работать и отстаивать свои права. Это
привело к тому, что Комитет ВЛКСМ СО АН стал проводить свою собственную линию, отстаивать интересы научной молодежи. Двоевластие
продолжалось вплоть до 1964 г., после чего комитет комсомола СО АН
был ликвидирован. Все первичные комсомольские организации институтов стали напрямую подчиняться райкому ВЛКСМ.
В то время на комсомольскую работу в райком пришла довольно
прогрессивная команда во главе с В.Г.Костюком. «Эпоха Костюка» стала
временем многих начинаний. В частности, по инициативе райкома
ВЛКСМ заработало известное на всю страну НПО «Факел». Благодаря
этому, комсомол получил огромные возможности для финансирования
своих клубов.
Городское партийное и комсомольское руководство вынуждено было
как-то поддерживать инициативы Академгородка, поскольку это давало
ему определенное всесоюзное «паблисити». В то же время усиливалось
стремление «поставить на место» не в меру активных комсомольцев Академгородка. Очевидно, что важным "сдерживающим фактором" для обкома в отношении Академгородка долгое время оставался сам
М.А. Лаврентьев. Его достаточно близкие отношения с лидером страны,
ни для кого не являвшиеся секретом, заставляли тщательно осмысливать
возможные последствия любой недружественной акции в отношении научного центра или его основателя и руководителя. Такое положение вещей сохранялось вплоть до отставки Н.С. Хрущева в 1964 г. В 1968 г.,
после нашумевшего бардовского фестиваля и подписания письма 46-ти,
для комсомола Академгородка наступил окончательный консервативный
поворот. В 1970 г., после оказанного давления, ушел В.Г. Костюк, за ним
ушла и вся его райкомовская команда. В 1971 г. «Факел» был закрыт. Дух
реформизма был подавлен. Академгородок, в том числе наиболее активная часть его социума, не избежала консервативного поворота, который
происходил в жизни страны.
Научный руководитель - д-р ист. наук, проф. И. С. Кузнецов
192
КОНСЕРВАТИВНАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ В СССР В СЕРЕДИНЕ 1960-х –
СЕРЕДИНЕ 1980-х ГГ.
Е. В. Реутов
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
Современная Россия идет по пути формирования гражданского общества. Успех современных преобразований напрямую зависит от того,
как будут учтены уроки недавнего прошлого. Особую актуальность на
современном этапе приобретает изучение проблем общественнополитического развития СССР в середине 1960-х – середине 1980-х гг.
Во-первых, в указанный период в советском социуме наметились тенденции развития, приведшие в дальнейшем к демократизации общества; появились первые элементы гражданского общества. Во-вторых, большинство современных исследователей при анализе причин распада Советского
государства находят их в рассматриваемом периоде.
В данном исследовании использована модернизационная парадигма.
В отличие от понимания процесса модернизации как вестернизации, оно
основано на признании существования различных моделей модернизации.
Применение теории модернизации является элементом новизны исследования. До настоящего времени, осваивая теорию модернизации как альтернативу выхода из методологического кризиса, современные исследователи
сделали
акцент
на
изучении
социально-экономической
составляющей общественного развития. В свою очередь общественнополитическое развитие осталось в стороне от попыток теоретического
осмысления. Исключение составляют работы В. А. Красильщикова [1],
А.Г. Вишневского [2].
Использование принципа историзма при изучении функционирования советской общественно-политической системы подразумевает рассмотрение развития и деятельности коммунистической партии, массовых
общественных организаций, трудовых коллективов, советов, рост социалистической сознательности и политической активности «советского народа» [3].
С октября 1964 г. в советской политической системе обозначились
элементы сдвига в сторону частичной модернизации (страна стала управляться коллективно). Но дальнейшее внутриполитическое развитие СССР
в рассматриваемый период может быть определен термином «консервативная модернизация», под которым понимается политика, направленная
на сохранение status-quo в верхних эшелонах власти. Так, на декабрьском
пленуме ЦК 1965 г. Комитет партийного контроля во главе с А.Н. Шелепиным был переименован в комитет народного контроля и введен в подчинение партии. На XXIII съезде партии было отменено положение в уставе партии о ротации кадров, что фактически привело к политике
замораживания кадров. Обычным делом стало игнорирование профессиональных качеств при назначении на руководящие должности. В результа193
те данных изменений было достигнуто согласие в верхних кругах власти,
появились элементы перерастания политической системы в торговую.
Таким образом, были окончательно ликвидированы механизмы саморазвития системы.
Изменения внешнего характера произошли в период руководства
Ю.В. Андропова, но сущность советской политической системы не была
затронута. Внешне же правительство признавало необходимость преобразований. Это проявилось в изменении статуса ВЛКСМ согласно Конституции 1977 г., учреждения советов в колхозах, то есть расширение политических прав населения, но данные изменения носили лишь
декларативный характер.
Правительственный курс по отношению к общественным организациям, трудовым коллективам должен был обеспечивать спокойствие в
обществе, а соответственно и в высших эшелонах власти. Теория марксизма-ленинизма рассматривалась как гарант спокойствия и стабильности. Особую роль в складывающейся системе взаимоотношений власти и
общества заняли органы цензуры, КГБ. Тем самым КПСС сконцентрировала в своих руках определяющие и контрольно-регулирующие функции.
Апогеем ужесточения правительственного курса по отношению к общественным явлениям стало изменение УК РСФСР (190, п. 1-3). Данное положение значительно ограничивало развитие плюрализма во всей системе
общественной жизни, что послужило причиной для складывания негативных тенденций в эволюции общественно-политической системы советского общества (к примеру, тенденция к деградации творческих союзов).
Как реакция на консервативный курс советского руководства происходили модернизационные сдвиги в общественном сознании. Речь идет о
движении инакомыслящих. В его рамках осуществлялась деятельность
неправительственных институтов и самоорганизующихся групп гражданского общества.
Таким образом, элементы модернизации общественного сознания
были вызваны попыткой сохранения status-quo в верхних эшелонах власти. Данные противоречия модернизационного процесса в СССР обусловили последствия перестройки 1985-1991 гг.: именно нарушение сложившегося принципа status-quo привело к появлению сепаратизма в союзных
республиках, что стало одной из причин распада государства.
__________________________
1. Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие
России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций. – М.:
РОССПЭН, 1998. – 264 с.
2. Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в
СССР. – М.: ОГИ, 1998. – 432 с.
3. Зеленин И.Е. Общественно-политическая жизнь советской деревни
в период социализма // История СССР. – 1982. – № 4. – С. 20.
Научный руководитель – канд. ист. наук, ст. преп. А. И. Дроздов
194
ПРОБЛЕМА ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО СТАТУСА
РОССИИ В 1991–2008 ГГ.
Д. И. Пикалова
Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова
Одной из наиболее важных проблем государства является его внешнеполитическое признание, особенно если оно занимает не последнее место в мировом сообществе. История России насчитывает несколько политических режимов, начиная с военной демократии и заканчивая
республикой. На сегодняшний день Российская Федерация является демократическим федеративным правовым государством с республиканской
формой правления. Данный статус наша страна получила по конституции
12 декабря 1993 года, а еще раньше 8 декабря 1991г. лидеры России (Б.Н.
Ельцин), Украины (Л. Кравчук) и Белоруссии (С. Шушкевич) объявили о
создании Содружества Независимых Государств (СНГ) и прекращении
деятельности СССР [1]. Распад СССР и образование СНГ знаменовали
начало нового этапа развития российской внешней политики. Период
1991 – 2008 гг. является показателем эволюции внешнеполитических отношений, показателем, меняющегося статуса государства в мировом сообществе. Проблема признания Российского государства на мировой арене великих держав является актуальной и сегодня.
Одной из наиболее важных задач данной работы является рассмотрение внешней политики двух президентов Российской Федерации Б.Н.
Ельцина и В.В. Путина и, в конечном счете, выяснение результатов их
внешнеполитического курса для страны. Кроме того, необходимо определить статус Российского государства в мировом сообществе.
В работе рассматривается внешнеполитическая концепция Российской Федерации, которая предусматривала следующие задачи:
- сохранить территориальную целостность и независимость, обеспечить благоприятные условия для развития рыночной экономики и включение в мировое сообщество;
- добиться признания России в качестве правопреемника бывшего
Советского Союза в ООН, а также помощи западных стран в проведении
курса реформ;
- расширить внешнюю торговлю России с зарубежными странами,
внешнеэкономические связи [3].
После 1991 года Российская Федерация получила международное
признание правопреемника СССР во внешней политике и подтвердила
свою приверженность соглашениям и договоренностям по контролю над
вооружениями, решению глобальных международных проблем, общеевропейскому процессу [2]. Новое качество российско-американских отношений явилось движущей силой перемен на международной арене, в со195
вместной декларации двух стран было зафиксировано окончание «холодной войны». Переориентация на Запад не привела к совершенствованию
торгово-экономических отношений. Однако страна включена в состав
Международного валютного фонда [1].
Россия утратила многие геополитические позиции в мире. Ослабление военной мощи России привело ее к жесткой зависимости от глобальной политики США и НАТО, ослаблению влияния на страны третьего
мира, утрате позиций на мировом рынке вооружений.
Переломным моментом во внешнеполитических отношениях стали
трагические события 11 сентября 2001 г. в США. В результате совершенных террористических актов последовали глобальные изменения в международных отношениях. В политическом плане США и Россия – самые
крупные ядерные державы мира, они совместно решают проблему нераспространения оружия массового уничтожения и средств его доставки [4].
В настоящее время достигнуты значительные положительные успехи
в области внешней политики. Президент России В.В. Путин осуществил
программу широких контактов с более чем 40 руководителями зарубежных государств. Результатом переговоров явились соглашения о сотрудничестве и партнерстве по вопросам укрепления мира и международной
безопасности, развития экономических и научно-технических связей.
В настоящее время важнейшей задачей является хотя бы частичное
восстановление статуса России как влиятельной в мире державы. Основу
для этого составляют еще сохранившийся значительный экономический и
военный потенциал страны, ее внешнеполитические и экономические связи, а также стремление многих государств и народов жить не в однополярном мире, где господствует США, и не в биполярном, который остался
в прошлом, - в многополюсном, сбалансированном международном сообществе.
______________________________
1. Кочетков А. П. «Россия на пороге XXI века», М., 1998.
2. Черниченко С.В. Является ли Россия продолжателем или правопреемником СССР // Международное право. 2001. N 3. С. 35.
3. Эпоха Ельцина. Очерки политической истории / Авт. Колл.: Ю.М.
Батурин, М.А. Краснова, Л.Г. Пихоя и др. М.. 2001
4. Деревянко А. П., Шабельникова Н.А. История России: учеб. пособие. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. –
560 с.
Научный руководитель – канд. ист. наук, ст. преп. М. Г. Степанов.
196
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ В РАБОТЕ РАЙОННЫХ
МУНИЦИПАЛЬНЫХ АРХИВОВ НА ПРИМЕРЕ АРХИВНОГО
ОТДЕЛА АДМИНИСТРАЦИИ ИСИЛЬКУЛЬСКОГО
МУНИЦИПАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
И. Н. Павлушина
Омский государственный технический университет
В последнее время все чаще стал проявляться интерес к муниципальным архивам. Документы, хранящиеся в муниципальных архивах,
содержат массу интересной и полезной, но неизвестной исследователям
информации. Но, несмотря на огромную работу, проделанную архивистами по улучшению условий хранения документации и качеству оказываемых услуг населению, техническое состояние муниципальных архивов
оставляет желать лучшего.
Для более глубокого рассмотрения данного вопроса можно проследить его развитие на примере муниципального архива администрации г.
Исилькуля.
При разработке данного исследования было изучено большое количество литературы о работе и особенностях работы муниципальных архивов, статей историков и сотрудников муниципального архива администрации г. Исилькуля, а также архивные материалы Государственного
архива и муниципального архива администрации г. Исилькуля.
На основании проведенного исследования можно выделить следующие основные проблемы, встречающиеся в работе муниципальных архивов, в т.ч. муниципального архива администрации г. Исилькуля..
Во-первых, недостаточное финансирование. По этой причине архивы не в состоянии приобрести нужную оргтехнику и оборудование, элементарно – заменить окна, установить кондиционеры, не говоря уже об
установке автоматизированных стеллажей и т.п. Конечно, на финансирование архивного отдела выделяются средства из бюджета районной администрации, но это не решает всех проблем, возникающих в архивах. Поэтому очень важна поддержка муниципальных архивов на федеральном
уровне.
Во-вторых, кадровая политика. В настоящее время в архивных учреждениях наблюдается недостаток специалистов. В связи с финансовым
кризисом архивы должны были сократить еще некоторое количество сотрудников, но администрация, чтобы не потерять ценных работников,
нашла выход в переводе сотрудников из Архивного отдела администрации муниципального образования в Архивный сектор администрации муниципального образования.
Для улучшения качества обслуживания запросов населения, я считаю, необходимо постоянно обновлять знания. Несмотря на то, что многие
197
сотрудники муниципальных архивов имеют высшее образование, прогресс не стоит на месте, а образование должно идти в ногу со временем.
Следовательно, сотрудникам муниципальных архивов необходимо регулярно обновлять свои знания. Но финансовых средств на обучение и переобучение не выделяется, что со временем может сказаться на качестве
обслуживания населения.
В-третьих, условия труда архивных работников. Важными для качественной и плодотворной работы сотрудников муниципальных архивов
является создание хороших условий на рабочем месте. Условия труда архивных работников сильно различаются в зависимости от характера помещений, в которых они находятся. Несмотря на то, что большими усилиями архивных работников сохраняется нормальный режим хранения
документов, и достаточно качественно оказываются услуги населению,
все же необходимо выделять средства на вентиляцию, механизированное
обеспыливание, оснащение архивов автоматизированными стеллажами и
подъемными механизмами, оргтехникой и т. д.
В-четвертых, информационные технологии. Внедрение информационных технологий в работу муниципальных архивов стало происходить
сравнительно недавно. Автоматизация является дорогостоящим в организационном плане мероприятием, поэтому не смогли приступить к автоматизации архива района сразу и в полном объеме. В 2000 г. были выделены
средства на приобретение первого компьютера. Применение вычислительной техники позволило повысить оперативность, качество и культуру
обслуживания запросов населения, ввести новые его формы.
Выявленные в исследовании проблемы и предложенные пути их решения, возможно, помогут реально повысить качество и эффективность
работы муниципальных архивов, в том числе и работу архивного отдела
администрации Исилькульского муниципального образования.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка изучить деятельность муниципальных архивов на примере
архивного отдела администрации Исилькульского муниципального образования. Комплексно изучение данной темы проводится впервые.
Практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в
ней выводы дают возможность повысить уровень дальнейшей разработки
темы, расширить ее проблемный охват. Исследование может использоваться при написании исторических трудов и обобщающих работ по истории
муниципальных архивов.
Научный руководитель – Т. В. Глазунова
198
ОППОЗИЦОННОЕ ДВИЖЕНИЕ В СССР
И СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Л. А. Стурова
Новосибирский государственный педагогический университет
В современной политической системе России довольно активную
роль играют лица, которых в советское время называли диссидентами.
Например, Буковский В., выдвигавшийся на пост президента РФ. Его кандидатуру, как нам известно, не утвердили по определенным причинам.
Помимо этого, активную общественную деятельность ведет В. Новодворская, ее не видно на телевидении как это было в конце XX – начале XXI
века, но в последние несколько лет очень часто можно встретить ее публикации на страницах популярных газет и журналов, а также в сети Интернет. Можно также добавить, что сейчас в стране набирает силу такое
социально-политическое движение, как «Другая Россия». О них в последнее время можно часто услышать из новостей, прочитать в газетах. Это
движение очень популярно среди молодежи, а также видных общественных деятелей. Мне кажется, что в современных политических условиях их
все же можно назвать «диссидентами» в каком-то смысле этого слова.
Ведь, как и диссиденты, «Несогласные» являются оппозицией правящей
партии. «Несогласные» – как и диссиденты – не являются политической
партией. Объединяет их и то, что они открыто, выступают против тех действий правительства, которые вызывают явное недовольство жителей
страны. Единственное различие между ними, на мой взгляд, что диссиденты все же добивались своих целей нелегальным образом. Хотя и время
тогда было другое. И можно отметить, что само слово «диссидент» в переводе с латинского означает «несогласный».
Целью данной работы является рассмотреть основные идеологические положения разнообразного диссидентского движения в середине 50х – начале 80-х годов и сравнить их с общественными политическими оппозиционными движениями в современной России начала XXI века. Выбор данных хронологических рамок обусловлен тем, что именно в эти
периоды оппозиционное движение стало заметным фактом общественной
жизни. Для более полного раскрытия темы понадобится ретроспективный
анализ предпосылок зарождения оппозиционного движения в данные
хронологические отрезки. Также необходимо на основе исторических источников и специальной исторической литературы выявить основные направление критики правящего режима в публицистических работах оппозиционеров.
Для решения данных задач необходимо сделать анализ исторических
источников для выявления различных политических взглядов участников
оппозиционного движения. В основном это официальная периодическая
199
печать, «самиздат» и «тамиздат». Для рассмотрения современного этапа в
большей степени привлекаются материалы сети Интернет. Необходимо
учитывать специфику советской периодической печати как исторического
источника. А также отдельные принципы исследования «самиздата» и
«тамиздата». Исследование также предполагает выяснить специфику источниковедческого анализа данного материала. Поскольку сеть Интернет
становится неотъемлемой частью современной жизни, то необходимо обратить внимание на источниковедческий анализ материалов из таких источников. Надо отметить, что современная историческая наука уже сформулировало некоторые методы источниковедческого анализа таких
материалов, взятых из сети.
В данной работе идет сравнение по нескольким содержательным линиям. Первой такой линией стало выявление причин широкого распространения оппозиционного движения и его популярности. Представляется
особенно интересным выяснить поводы массовых протестов в Советском
Союзе и современной России. Многие антиправительственные акции не
были должным образом освещены в СМИ. И наоборот происходит в современном мире. Следует отметить, что диссидентское движение не пользовалось популярностью, в современном понимании, и количество диссидентов было небольшое. Но существовало огромное количество так
называемых «сочувствующих» – людей, которые всячески их поддерживали и помогали в силу своих возможностей, а также огромного количества молчаливого несогласия. Современные оппозиционные течения очень
популярны среди молодежи. Далее необходимо сравнить основные идеологические черты данных движений и на какой именно предмет направлена критика, а также методы влияния на общественное сознание и способы распространения идей. Данная работа позволяет сделать выводы
относительно состояния современной политической культуры, о тех изменениях, которые произошли в обществе.
Изучая историю диссидентского движения, мне представляется интересным рассмотреть этот сюжет в рамках методологии интеллектуальной истории. Также возможно обратиться к методологии новой политической истории, изучающей политическое поведение людей. Помимо
методологических принципов в исследовании применяются специально
исторические принципы: актуализации, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический.
А
также
используется
структурнофункциональный метод. Он позволяет рассмотреть взаимодействие двух
общественных систем и выявить причины возникновения оппозиционного
движения.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Е. А. Соловьева.
200
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ КАК ОТРАЖЕНИЕ
ИСТОРИИ В ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ
Ю. Н. Сундукова
Ульяновский государственный технический университет
В наше время, когда стили жизни людей и ценности меняются очень
быстро, важно найти ту опору, которая свяжет разные поколения российского общества. Такой опорой является наша история, а способ ее актуализации – историческая память. В повседневной жизни историческая память может поддерживаться за счет «средовых материальных форм»; к
ним принадлежит историческое архитектурное наследие.
Ульяновск – один из городов России, наиболее полно сохранивший
свой исторический образ благодаря функционированию историкомемориального заповедника в центральной части. Однако отношение горожан к памятникам истории и культуры противоречиво: на некоторые из
них просто не обращают внимания, другие – приспосабливают для иных
нужд, не учитывая их исторической ценности. Остро встает вопрос сохранения «овеществленной истории», так как земли в этой части города привлекательны для бизнес-структур.
Мы провели исследование «Исторический облик города и историческая память горожан: проблемы взаимодействия» для уяснения гуманистической ценности исторических памятников и различий отношения к
ним разных поколений. Методы исследования – фокус-групповые дискуссии и глубокие фотографические интервью.
Очерчивая зону исторической части города, ульяновцы в большинстве своем относят к ней весь архитектурный ансамбль центра. Молодые
жители (18-25 лет) и люди среднего возраста (35-45 лет) связывают историю и образ города со значимыми личностями – Лениным, Карамзиным и
Гончаровым. Чем старше жители, тем шире их ассоциативный ряд, связанный с историческим обликом города. Жители зрелого возраста (46-55
лет), проявляющие интерес к родному городу, не делят его на отдельные
составляющие: он весь – «живая память» их жизни. Весь город, по их
убеждению, вбирает в себя историко-культурное наследие – только разных периодов истории общества.
Архитектурные памятники городов России выполняют двоякую
роль: овеществленной исторической памяти и «повседневной истории».
Бездумное разрушение исторического облика города повлечет появление
новых пустот в общественном сознании и нарушению взаимосвязей поколений.
Научный руководитель – д-р социол. наук, проф. О.В. Шиняева
201
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ И
ОБЩЕСТВЕННЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В
РАБОТЕ С ДЕТЬМИ С ОГРАНИЧЕННЫМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ
ЗДОРОВЬЯ (1991-2000)
А. В. Молчанова
Омский государственный технический университет
Социально-политическая и экономическая ситуация в период 1991–
2000 гг. в сфере отношений общества и государства ставила перед органами власти новые задачи по налаживанию взаимодействия с общественными объединениями. Основные положения такого взаимодействия были
закреплены в Федеральных законах «Об общественных объединениях» и
«О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» от 1995 года.
С 1994 г. на территории Западной Сибири стали формироваться общественные структуры, которые выполняли функции координации деятельности различных общественных объединений, налаживания взаимодействия с местными органами власти. Например, 11 ноября 1994 г. был
зарегистрирован устав общественной палаты Омской области. В 1995 г.
начал осуществлять свою деятельность Международный общественный
фонд «Сибирский центр поддержки общественных инициатив». Он работал как ресурсный центр для некоммерческих организаций Новосибирска
и области, а также открыл 11 филиалов на территории Западной, Восточной Сибири и Алтайского края. Основная цель деятельности Центра заключалась в разработке и осуществлении программ, направленных на повышение информированности общества о деятельности общественных
объединений, на установление партнёрских взаимоотношений между государственным, коммерческим и некоммерческим секторами, на стимулирование активного участия самих граждан в жизни общества.
В аппарате Правительства Российской Федерации с 1995 г. по 1998 г.
работало специальное структурное подразделение - Департамент по взаимодействию с Государственной Думой и общественными организациями.
Аналогичные подразделения существовали и в местных органах власти.
Например, в структуре администрации Омской области этими вопросами
занимался Комитет по делам национальной политики, религии и общественных объединений. Кроме того, общественные объединения по социальной помощи детям с ограниченными возможностями здоровья (далее
ОВЗ) взаимодействовали с Комитетом семьи, детства и демографической
политики, Комитетом по образованию.
В 1996 г. был создан Совет по делам инвалидов при Президенте РФ,
а также аналогичные советы при главах администраций Западной Сибири,
в работе которых участвовали представители всероссийских обществ инвалидов.
202
Важной формой взаимодействия было привлечение крупных и длительно существующих общественных организаций к разработке нормативно-правовых актов. Так, Всероссийское общество инвалидов, общества
слепых и глухих регулярно разрабатывали и вносили на рассмотрение в
региональные законодательные органы и государственную думу свои рекомендации и поправки к различным законам. Например, Тюменская областная организация ВОИ выступила с инициативой и приняла участие в
разработке Закона «О социальной защите инвалидов в Тюменской области», принятого в 1997 году. Участвовала в реализации и контроле за исполнением законодательства по проблемам инвалидов в части обеспечения их лекарствами, техническими и медицинскими средствами
реабилитации, создания доступной среды жизнедеятельности.
Государство использовало две формы сотрудничества с общественными объединениями в финансовой сфере:
1. Установление налоговых льгот для организаций, осуществляющих
общественно значимую деятельность, а также для лиц, оказывающих им
материальную поддержку.
2. Прямое финансирование работ по выполнению общественно значимых программ (государственные гранты, долговременные субсидии,
оплата работ и услуг по договорам, целевое финансирование по заявкам).
Например, Мэрией Новосибирска были заключены договоры с организациями, работающими в сфере детской инвалидности: Центр реабилитации детей с онкогематологическими заболеваниями «Надежда», Центр
адаптации детей-инвалидов и инвалидов детства (ЦАДИ).
С 1999 года сотрудничество муниципалитетов, областных администраций и общественных объединений строилось на основе системы грантов. Она давала возможность любой организации представить свой проект
на конкурс, и в случае победы, получить необходимое для его реализации
финансирование. В Омской области была предусмотрена строка в областном бюджете «Поддержка общественно значимых программ и инициатив
общественных объединений области»; принято Постановление «О проведении конкурса общественно значимых программ, выполняемых общественными объединениями».
Таким образом, к концу исследуемого периода сложились продуктивные, но не системные формы взаимодействия общественных объединений Западной Сибири для детей с ОВЗ и органов власти. Не были приняты основополагающие законодательные акты, предложенные
общественными объединениями, например, закон о взаимодействии органов государственной власти с НКО, общественными объединениями.
Научный руководитель - д-р ист. наук проф. В. Д. Полканов.
203
ИНОСТРАННЫЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ
НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ СОЮЗНОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ В СИБИРИ
И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ (МАЙ – НОЯБРЬ 1918 г.)
Ю. С. Серазудинова
Новосибирский государственный университет
На начальном этапе союзной интервенции связь союзников с Сибирью и Дальним Востоком осуществлялась через находившихся там дипломатических представителей. В отечественной историографии деятельность дипломатических представителей в Сибири и на Дальнем Востоке
рассматривается фрагментарно. За рамками исторического анализа или не
до конца выясненными остаются такие проблемы, как персональный состав дипломатических представителей, их место расположения и компетенции, политическая ориентация и степень влияния на внутриполитические события. Комплексное рассмотрение указанных проблем является
актуальным.
С лета 1918 г. после свержения Советской власти на территории Сибири и Дальнего Востока в роли представителей союзных держав выступили иностранные консулы. Помимо защиты юридических и экономических интересов своих государств и граждан, они стали подробно
информировать свои правительства о состоянии дел в Сибири и на Дальнем Востоке. Правда, союзные консулы не имели полномочий на ведение
переговоров с возникшими на территории Сибири и Дальнего Востока
контрреволюционными правительствами о предоставлении последним
какой-либо союзнической помощи. Самым многочисленным и влиятельным на востоке России был консульский корпус Владивостока. 6 июля
1918 г. союзники объявили Владивосток находящимся под международным контролем и подчинили себе военные силы и полицию города. Консульский корпус выступал посредником в переговорах между Временным
правительством автономной Сибири и Деловым кабинетом генерала Д.Л.
Хорвата, надеясь добиться их объединения.
В сентябре 1918 г. на Дальний Восток прибыли дипломаты высокого
ранга. В их числе были Ч. Элиот, Р. Моррис, Э. Реньо, Ц. Мацудайра, которые имели ранг высоких комиссаров в Сибири соответственно от Великобритании, США, Франции и Японии. Они были уполномочены своими
правительствами проводить переговоры с представителями местной власти о предоставлении последним союзнической помощи. Прибытие указанных лиц совпало с поездкой председателя Совета министров Временного Сибирского правительства П.В. Вологодского на Дальний Восток.
После ликвидации Временного правительства автономной Сибири и подчинения Делового кабинета Д.Л. Хорвата Временному Сибирскому правительству П.В. Вологодский успешно провел переговоры с союзниками о
204
предоставлении ему финансовой и военной помощи.
Временное Сибирское правительство вызывало интерес у союзников. В начале ноября 1918 г. в Омск прибыли такие дипломатические
представители высокого ранга союзных держав, как Ч. Элиот, Э. Реньо,
английский военный атташе в России А. Нокс, начальник американской
военной миссии Скайлор, а также японский консул Сато. В Сибири союзники имели двойное представительство: наряду с гражданскими были и
военные представители. Они не всегда сходились во мнениях. Особенно
заметные разногласия имелись межу английскими представителями. Например, генерал А. Нокс оказывал поддержку Совету министров Временного Сибирского правительства и был сторонником идеи его включения в
кабинет министров Временного Всероссийского правительства (Уфимской Директории), тогда как высокий комиссар сэр Ч. Элиот, напротив,
относился с недоверием и подозрением к Временному Сибирскому правительству.
Если на Дальнем Востоке в условиях политического хаоса и атаманщины союзные представители чувствовали себя хозяевами положения, то
в Сибири им приходилось считаться с местной властью. В свою очередь
члены Временного Сибирского правительства искусно использовали позиции иностранных представителей в интригах друг против друга. Так,
выступление военного министра ВСП А.Н. Гришина-Алмазова на банкете
в Челябинске, задевшее чехословаков и других союзников, и последовавшая за этим телеграмма союзных представителей от 2 сентября 1918 г. о
его некорректном выступлении были использованы недоброжелателями
А.Н. Гришина-Алмазова для отстранения от должности.
Влияние дипломатических представителей в Сибири и на Дальнем
Востоке было разным. Если в Сибири они выступали в роли советников
Временного Сибирского правительства, то на Дальнем Востоке, особенно
во Владивостоке, они чувствовали себя полновластными хозяевами. Однако часто случалось так, что гражданские и военные представители той
или иной союзной державы не сходились во мнении и отправляли в союзные столицы сообщения о внутриполитической ситуации в Сибири и на
Дальнем Востоке противоречивого характера. К тому же в европейские
столицы, в Вашингтон и Токио поступали сведения от корреспондентов
различных телеграфных агентств с Дальнего Востока. Получение лидерами союзных держав противоречивой информации затрудняло им объективно оценивать ситуацию в Сибири и на Дальнем Востоке и выработать
согласованную политику.
Научный руководитель - д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин.
205
ЭЛИТА КАК ОБЪЕКТ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Н. А. Пономаренко
Новосибирский государственный университет
Тема элит пользуется несомненной популярностью в кругу
исследователей [1]. В то же время среди исследователей нет единства по
ряду проблем, связанных с изучением элит, прежде всего, существуют
разные подходы к определению термина элита. Сам термин «элита» был
введен в научный оборот В. Парето в 1897 г. и обозначал совокупность
лиц, имеющих наивысшие индексы в своих профессиональных сферах
деятельности [2]. В XX в. термин «элита» прочно вошел в
социологические и политологические словари. Но при использовании его
в изучении новейшего времени можно зафиксировать тенденцию к
расширению применения концепта «элита». Понятие элиты стало
применяться в различных областях, в частности объектом исследований
становились различные профессии: врачи, представители власти,
преподаватели университетов и т.д. Речь шла даже о «безвестных элитах»
[3]. В результате возникла «размытость» границ объекта, произошла
утрата качественной определенности.
Столь широкое применение термина ставит вопрос о критериях понятия «элита». В ряду критериев используются традиционные: собственность, происхождение, род деятельности, самоидентификация группы и
средства ее выражения (культивирование отличий и внешние признаки),
однако теперь они проявляются во все более сложном и разнообразном
сочетании. Более того, сами по себе критерии очень условны, т.к. при их
конкретном применении в исторической реальности исключений оказывается больше, чем правил.
Если рассмотреть основные значения, в которых социологи и политологи используют термин «элита», то получится довольно пестрая картина. При сравнении этих значений бросается в глаза смешение терминов:
для обозначения одного и того же концепта используются разные термины, а отличные между собой концепты обозначают одним и тем же названием.
Подобное состояние объясняется сложностью объекта исследования.
Концепту «элита» невозможно задать четкие критерии и параметры, которые соответствовали бы любой эпохи. На протяжении истории критерии
этого определения были многообразны и переменчивы. Модификация
критериев сопровождалась глубокими переменами в представлениях, которые в свою очередь отражали изменения, происходившие в обществе и
самих элитах. Но неизменной оставалась одна черта в определении элиты:
речь шла об одной или нескольких группах, которые по разным причинам
занимали высокое положение в обществе.
206
При употреблении понятия «элита» следует различать термин, который используется для обозначения «высшего», «лучшего» и носит оценочный характер, и социальную группу, по отношению к которой этот
термин употребляется. В последнем случае можно выделить несколько
уровней употребления этого термина: горизонтальный и вертикальный.
Горизонтальный уровень: термин может быть применен к любой социальной группе, сложившейся по профессиональному признаку и достигшей значительных результатов в своей деятельности. Критерием элитного
статуса является профессиональный успех: «элита учителей», «элита инженеров», «элита врачей», «элита банкиров».
Вертикальный уровень: центральной категорией при раскрытии этого
среза является категория власти. Необходимо учитывать характер изучаемого общества и существующую в этом обществе стратификацию с целью
выявления распределение властного ресурса, т. к. на политическом поле
центров власти может быть несколько. Наибольшее сосредоточение капитала властного ресурса является критерием элитного статуса в вертикальном срезе.
Расширенное толкование термина «элита» не позволяет четко определить границы объекта, делая тем самым его исследование невозможным.
В свою очередь градация в употреблении термина «элита» позволяет
очертить границы объекта исследования.
________________
1. См. обзорные и обзорно-аналитические работы, посвященные
анализу исследований элит: Властные элиты и номенклатура: аннотированная библиография российских изданий 1990–2000 гг. /Отв. ред. Дука
А.В. – СПб., 2001; Пляйс Я. А. Политическая элита России: проблемы
историографии // Государственное и муниципальное управление. Ученые
записки СКАГС. – 2001. – № 3. С. 7–40
2. Pareto V. Mind and Society. N.Y., 1935. V.4. P. 2027 – 2031
3. Дюма Ж. Об изучении элит современной историографии // Французский ежегодник. М., 2001
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. И. Шишкин
207
ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ И ИДЕОЛОГИИ
СОВЕТСКОГО И ПОСТСОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА
ОБРАЗ ПЕТРОГРАДСКОГО БЕСПРИЗОРНИКА ВРЕМЕН
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ КАК ИСТОЧНИК ИСТОРИЧЕСКИХ
ПРЕДСТАВЛЕНИЙ В МАССОВОМ СОЗНАНИИ: К ПОСТАНОВКЕ
ПРОБЛЕМЫ
В. М. Костров
Новосибирский государственный педагогический университет
Проблема беспризорности достаточно часто становилась предметом
исторических исследований. Время гражданской войны выделяется тем,
что в эти годы детская беспризорность приобрела массовой характер. Это
явление оставило достаточно серьёзный след в массовом сознании. Об
этом свидетельствует тот факт, что неотъемлемой частью исторического
представления об этом сложном времени, сформировавшегося в массовом
сознании, стал образ беспризорника. Этот образ нашел свое место в произведениях художественной литературы и кинофильмах.
Изучение образа беспризорника представляется актуальным и перспективным. Во-первых, тема беспризорности в силу её яркости часто
используется авторами художественных произведений и вызывает интерес у потребляющей эти произведения публики. Во-вторых, этот образ
часто используется политиками, публицистами и журналистами, которые
для достижения своих целей мобилизуют внимание общественного мнения и зарабатывают при этом популярность. Например, для критики или
апологетики советского этапа нашей истории. Мы исходим из следующих
методологических положений. Во-первых, художественный образ может
быть и является одним из источников познания истории для большинства
людей. Во-вторых, многие исторические персонажи и события, описанные
в художественных произведениях, продолжают жить в людской памяти.
Исторические факты постепенно стираются, а легенда зачастую становится самой историей.
Предметом работы является образ петроградского беспризорника –
воспитанника школы социально-индивидуального воспитания имени Ф.
М. Достоевского. Выбор именно этого образа обоснован широкой популярностью книги и фильма, посвящённых этому воспитательному учреждению. Одноименные книга и фильм «Республика Шкид» являются источниками исследования. Рассматривается структура образа: внешний
облик, повседневность, отношение к товарищам и педагогам, отношение к
советской власти. Выявляются особенности литературного и экранного
образов беспризорника, то на каких элементах структуры образа делали
акцент писатели и режиссеры.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. Е. И. Соловьёва
208
ИСТОКИ ЗАРОЖДЕНИЯ И ПРОНИКНОВЕНИЯ В КУЛЬТУРУ
РОССИИ ЭЛЕМЕНТОВ ТАК НАЗЫВАЕМОЙ «УГОЛОВНОЙ
РОМАНТИКИ».
Ю. В. Закаблуковский
Иркутский Государственный Университет
Проблема проникновения так называемой «Уголовной Культуры» в
массы, в наши дни становиться объектом живого интереса как начинающих историков, социологов так и людей потративших на изучение этой
темы не одно десятилетие своей жизни. К большому сожалению, по выводам наиболее авторитетных исследователей этой проблемы наших дней,
будь то Михаил Дёмин[1] или Алексей Плуцер-Сарно[2], у читателя возникает впечатление, будто бы не то что и расцвет, но и само, как таковое
зарождение «Уголовной Культуры», приходится на советский период истории России.
Да мы вынуждены признать факт того, что обнародование и доступность этого явления, отнюдь не уникального, если рассматривать подобное на мировых примерах, для широких слоёв населения приходится на
вторую половину двадцатого столетия.
Но вот попытки обвинить в создании этого пласта Советскую Верхушку, в том числе дабы, якобы вывести из тени прошлое ряда членов
руководства страны вызывает недоумение. Единственное, что происходит
в это время, так это вынос этой культуры на суд общественности. Возможным он становится, после того как из лагерей возвращаются так называемые политические заключённые, способные внятным языком объяснить интересующимся суть пережитого, попытаться ввести человека в
мир, не самым положительным образом настроенный на общение.
О том, что феномен так называемой «воровской культуры» присутствует и в дооктябрьский период, может свидетельствовать наличие словарей жаргонной лексики, составленных видными филологами того времени
В.И. Далем и И.Д. Путилиным. А в 1908 году одной из самых продаваемых книг становится словарь с комментариями автора В.Ф. Трахтенберга,
профессионального мошенника, отсидевшего в царских тюрьмах более
одиннадцати лет, и решившегося рассказать о «блатном мире» из первых
уст. Тираж в сто тысяч экземпляров распродаётся тогда менее чем за два
месяца.
Что представляется серьёзной проблемой для общественной безопасности, так это не само как таковое наличие этой культуры. Она распространяется, в первую очередь, в молодёжной среде. Так, составитель словаря блатных терминов С.М. Потапов писал ещё в 1923 году в
предисловии к своему изданию, о судьбах детей рабочих, в чьи руки по209
падали работы Трахтенберга. Подростки, завороженные запретным языком, сопоставляя возможности, открывавшиеся «уголовной дорожкой» с
жизнью своих родителей, часто вставали на путь правонарушителя.[3;21]
Заметим, что современный «бум» отчасти обязан появлением в молодёжной и детской среде так называемых «учителей», вернувшихся с
мест отбытия наказания и не нашедших себя в жизни, но способных, однако, с большим желанием преподать урок своего мировидения подрастающему поколению, в практически полном отсутствии учреждений дополнительного и внеурочного обучения, детских секций по интересам.
Настораживает и пропаганда доблести и славы «уголовного сообщества» через массовую литературу и кинематограф. Можно долго спорить о
причинах появления фильмов вроде «Бронепоезда» или же «Последнего
боя майора Пугачёва», но необходимо заметить, что по сути через эти
произведения до людей пытаются донести альтернативное видение истории.
Вклад «уголовного сообщества» в ход отечественной истории вне
всяких сомнений есть вопрос дискуссионный. Безусловно, можно неоднократно обращаться к страницам повествований о Великой Отечественной
войне, роли «сибирских дивизий». Если углубиться в прошлое, следует
попытаться разобраться с уголовными элементами проникавшими на
фронта ещё Первой Мировой. А как же не вспомнить о тех ссыльных,
большей частью по уголовным статьям, на чьи плечи легло освоение российской Сибири и Дальнего Востока.
Нам же важно вычленить из всего обилия базы имеющихся источников данные, указывающие зарождение, формирование и дальнейшее развитие собственно «культуры» уголовного мира. И одной из целей этой
работы является передвижение хронологических рамок применимых
именно ко времени зарождения и становления её именно как культурного
пласта. Речь идёт о некоем движении от советского периода в сторону
века XIX, а быть может и более раннего периода. А целью является попытка обнаружить и вывести в свет данные подтверждающие наличие тех
самых элементов уголовной культуры, будь то песенные стихи, сборники
специфической лексики, либо же литературные произведения. А помимо
этого выявить и уже в те далёкие времена, имеющийся интерес к изучению этого культурного пласта со стороны населения России.
______________________________
1. Михаил Демин. Перекрёстки судеб. Alta. N.Y.: 1983. 511c.
2. Алексей Плуцер-Сарно. Язык тела и политика: символика воровских татуировок. Москва: Ридерс Дайджест 1995 год. 367 с.
3. С.М. Потапов Словарь «арго» с предисловием автора. М.: Гослитиздат 1923 г. 671 с.
Научный руководитель – ст. преп. Н. Л. Зыкова.
210
КИНОДОКУМЕНТАЛИСТИКА КАК СПОСОБ
ОСМЫСЛЕНИЯ ИСТОРИИ
Е. С. Подкопаева
Югорский государственный университет
В настоящее время документальное кино делится на многие виды.
Но немногие из них объективно отражают историческую реальность. Например, так называемая поэтическая документалистика («Мост», 1928 г.,
«Дождь», 1929 г. И. Ивенса) ближе в игровому кино. Жанры кинодокументалистики, наименее изменяющие реальность - событийная хроника и
кинолетопись. Авторская журналистика, вошедшая в жизнь в 1960-ые годы и включившая в себя множество жанров – кинорепортаж, киноочерк,
киноисследование, кинодневник, кинопутешествие, кинопортрет и другие,
является в большей степени телевизионным видом искусства.
Журналистика формирует общественное мнение по принципу быстрой и постоянной смены информации, что обусловлено клиповым сознанием современного зрителя. Телевидение, для более легкого вхождения в
сознание зрителя, требует подачи материала на основе отработанных
приемов и штампов. Для осмысления документального фильма зрителю
надо проделывать серьезную работу, вступать с таким фильмом в диалог.
Телевидение же не рассчитано на то, что зритель, сидя у экрана, будет
трудиться. Зритель, максимум, воспринимает информацию. Документальное же кино предлагает более глубокое осмысление современности. Также, телевидение задает определенный контекст подачи документального
фильма, который может не совпадать (и часто не совпадает) с авторским
пониманием темы.
Основоположниками двух различных направлений считаются Р.
Флаэрти и Д. Вертов. Первый разработал метод длительного наблюдения
за объектом съемки, когда камера является лишь фиксатором происходящих событий («Нанук с севера» Р. Флаэрти, 1922 г.). Современным последователем данного метода является В. Косаковский («Тише!», 2003 г.).
Способ Д. Вертова рассматривал кинодокументалистику как метод активного идеологического воздействия на массового зрителя, с образным истолкованием действительности и идейной направленностью («Три песни о
Ленине», Д. Вертов, 1934 г.). Другой яркий пример - фильм Рифеншталь
«Триумф воли» 1935 г. – гимн во славу Гитлера и нацизма, грандиозный
спектакль, где зрителю показали не реальность, а фантасмагорию, выдаваемую за реальность.
С раннего этапа развития документального кино наряду с подлинными событиями, зафиксированными на пленку, имели место манипуляции с
действительностью и подтасовка результатов. Например Р. Флаэрти в
211
фильме «Нанук с севера» сделал из одинокого эскимоса человека с семьей. Но при этом этнографические подробности жизни эскимосов не искажались. Другие приемы конструирования действительности связаны с
возможностями монтажа, ритма, отбора материала и закадрового текста.
Все эти приемы могу быть эффективным идеологическим инструментом.
Например, благодаря экспериментам Э. Шуб, давняя кинохроника, поставленная в иной контекст, приобретала новый смысл («Падение династии Романовых», Э. Шуб, 1927 г.). Примером умелого использования
монтажа и отбора материала является знаковый фильм М. Ромма «Обыкновенный фашизм» 1965 г. Порой, разные режиссеры, используя один и
тот же материал кинохроники, интерпретируют его с абсолютно противоположных позиций.
Одной из главных проблем документалистики является ее малая известность: практически нет профильных кинотеатров, киноклубов, системных кинопоказов. Исключением являлся цикл программ А. Шемякина
на телеканале «Культура», посвященный классике документального кино.
Отсутствует система проката документального кино. Его показывают на
фестивалях, за него дают призы, но для широкой общественности все эти
факты либо не известны, либо не имеют значения. Немногочисленные
фестивали документального кино, такие как «Россия» в Екатеринбурге,
«Флаэртиана» в Перми и «Послание человеку» в Санкт-Петербурге, а
также премия «Лавровая ветвь» выполняют функцию хранителей и популяризаторов документалистики. По их итогам можно сделать выводы о
состоянии современного документального кинематографа.
Рассматривать документальное кино как исторический документ
нужно неразрывно от эпохи его создания и авторского отношения. Из огромного количества фактов и событий автор выделяет и фиксирует основные, дающие представление о времени. Поэтому так важно бережное
отношение к кинодокументу, а не произвольная интерпретация событий.
Задача историка, изучающего документальное кино, заключается в анализе зафиксированных фактов с целью понять важнейшие закономерности
жизни.
Научный руководитель – канд. культурологии, доц. Т. С. Иващенко
212
СИБИРСКОЕ КРАЕВЕДЕНИЕ 1920-Х ГГ. В ИСТОРИЧЕСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ
М. И. Свержевская
Новосибирский государственный университет
Целью данной работы является выявление этапов изучения развития
краеведческого движения в Сибири в 1920-е гг., а также основных проблем, затронутых в исторической литературе.
Изучение истории сибирского краеведения начинается уже в 1920-е
гг. Исследования этого периода посвящены развитию краеведческого
движения в регионе в целом, а также деятельности отдельных научных
организаций.
В начале 1930-х гг. в стране происходит свертывание краеведческого
движения, вследствие чего его изучение прекращается. В последующие
три десятилетия работы по данной теме практически отсутствуют.
Возрождение интереса к сибирскому краеведению наблюдается в начале 1960-х гг. Краеведение в литературе этих лет оценивается как общественное движение, целью которого является привлечение широких слоёв
населения к участию в социально-экономических преобразованиях через
научно-исследовательскую работу. В 1960-1980-е гг. В.Л.Соскин,
К.П.Вихирева, Е.Ф.Курочкина издают обобщающие работы по истории
сибирской науки в 1920-е гг., в которых предлагаются периодизации развития краеведческого движения. В этот период исследователи также уделяют внимание частным проблемам сибирского краеведения. Работы В.В.
Гущиной и Е.Ф.Курочкиной посвящены изучению деятельности Восточно-Сибирского и Западно-Сибирского отделов Русского географического
общества. История создания и деятельность Общества изучения Сибири и
её производительных сил (как особой организации, осуществляющей учет
и координацию деятельности научно-исследовательских организаций региона) наиболее полно рассматривают в своих работах Н.А.Дедюшина и
С.А.Красильников. Что касается концептуальной стороны работ этих десятилетий, то основное внимание здесь уделялось роли планирования в
развитии краеведческого движения, которая оценивалась как исключительно положительная.
В постсоветский период собственную периодизацию истории сибирского краеведения, впервые охватывающую его развитие с последней четверти XIX в. до 90-х гг. ХХ в., предложил М.В.Шиловский. Однако крупные обобщающие работы по этой теме практически отсутствуют.
Исследования в основном посвящены частным проблемам истории краеведческого движения.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин
213
СИБИРСКОЕ СТУДЕНЧЕСТВО 20-Х ГГ. XX В. В
ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
М. А. Васинович
Новосибирский государственный университет
Изучение сибирского студенчества занимает особое место в комплексе проблем, связанных с перестройкой высшей школы после революции 1917г. и Гражданской воины. Целью нашего исследования является
попытка выявить круг вопросов, затронутых в отечественной историографии при анализе сибирского студенчества 20-х гг. XX в.
Основное внимание исследователей уделялось проблеме пролетаризации студенчества. Этот процесс оценивается как положительное явление, приведшее к демократизации и увеличению доступности высшей
школы. Пролетаризация осуществлялась по трем направлениям: путем
«очищения» состава студентов от контрреволюционных элементов, посредством создания рабочих факультетов и путем проведения классового
отбора молодежи в высшую школу [1]. Одним из частных аспектов изучения пролетаризации являлось исследование колебания состава и численности студентов в вузах Сибири.
Достаточно разработанным вопросом можно признать общественнополитическую деятельность студентов, роль которой сильно возрастает
при советской власти. Исследователи сходятся во мнении, что студенческие кружки, клубы, собрания были своеобразным инструментом ВКП(б)
для завоевания высшей школы. Именно через клубы и рабфаки партия
консолидировала прогрессивную «красную» молодежь для социалистического строительства. Можно сказать, что формирование коммунистически
ориентированной политической активности будущих «новых спецов» утвердилась как неотъемлемая часть профессионального образования [2].
Также достаточно большое внимание в работах отечественных исследователей уделено изучению вопроса идейно-политического воспитания молодежи. Материалы многих источников свидетельствуют о высоком проценте студентов вузов Сибири, негативно настроенных по
отношению к советской власти в 1918-1920-м гг. В такой ситуации идеологическая и политико-воспитательная работа, проводившаяся через партийные и комсомольские организации, приобретает особенную актуальность. Наконец, определенное место в отечественной историографии
занимает изучение проблемы представительства студентов в вузовских
органах самоуправления и их участия в разработке новых методов обучения, изменения учебных программ и др.
Таким образом, отечественная историография сибирского студенчества периода 20-х гг. XX в. к настоящему моменту весьма значительна и
214
охватывает широкий круг проблем, хотя и не выделяется в самостоятельное направление. История студенчества рассматривается обычно в связи с
другими вопросами: формированием сибирской интеллигенции, политикой партии в отношении высшей школы, историей отдельных вузов или
культурных преобразований в регионе.
______________________________
1. Балбеко А. М. Изменение социальной структуры студенчества в
переходный период от капитализма к социализму (1920 – 1937 гг.) // Коммунистической воспитание. Сб. трудов. Вып. 6. Ч. 1. М., 1974. С. 15.
2. Татарникова О. Л. Высшая школа Западной Сибири в 1917 – 1941
гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1996. С. 24.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин
ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ И НАУЧНО-ПОПУЛЯРНОЕ
КИНО В ГОДЫ ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКИ
Е. М. Лбова
Новосибирский государственный университет
Официальным началом истории советского кинематографа считается
27 августа 1919 года, когда В. И Ленин подписал декрет «О переходе фотографической и кинематографической промышленности и торговли в
ведение Наркомпроса» [1]. Однако с самых первых дней своего существования большевистское государство использовало кинематограф в качестве
мощного агитационно-пропагандистского оружия, примером чего может
служить выпуск агитационно-пропагандистских короткометражных
фильмов, которые получили распространение во время гражданской войны, работа специализированных агитпоездов и агитпароходов.
Лидер большевиков В. И. Ленин, придавая большое значение кинематографу, особую роль всегда отводил документальному и научнопопулярному кино. По его мнению, производство новых фильмов, отражающих советскую действительность, следовало начинать с хроники[2].
Он полагал, что фильм – это прежде всего источник информации, мощное
средство идеологического воздействия, а также наглядное учебное пособие для производственных и общеобразовательных целей.
Курс на реализацию ленинских установок в деле развития советской
кинематографии в целом сохранялся и в дальнейшем, приобретя особую
актуальность именно в годы первой пятилетки – в период, когда в нашей
стране происходят значительные изменения. 1929 год – год «Великого
перелома», время принудительной коллективизации и индустриализации.
Основная задача, которую ставило набирающее силу тоталитарное государство перед советским обществом – строительство мощной индустрии в
215
короткие сроки и перевод на «социалистические рельсы» сельского хозяйства. Вся система прежних общественных отношений подверглась
перестройке. Естественно, что подобные процессы потребовали вовлечение всех доступных государству агитационно-пропагандистских механизмов. При этом особую актуальность приобретало документальное и инструктивно-образовательное кино.
Многочисленные выпуски кинохроники должны были информировать население об успехах «социалистического переустройства», восторженно рассказывать о «великих стройках коммунизма», показывать на
экране великого вождя и его верных соратников и т.д. Научно-популярное
кино также не было в те годы простым средством просвещения, а использовалось государством с целью пропаганды сталинского режима[3], которую умело «встраивали» в фильмы о здоровом образе жизни, о различных
городах и странах, о методах и приёмах сельскохозяйственных работ и
т.д.
Изучение неигрового кино даёт много интересной информации для
понимания процессов, происходивших в СССР в годы первой пятилетки, а
следовательно должно быть в поле зрения социальных историков.
1. Н. М. Зоркая. История советского кино. Спб., 2006. С. 76.
2. Советское кино. №1-2, М., 1933. С. 10.
3. Л. Джулай. Документальный иллюзион. Отечественный кинодокументализм – опыты социального творчества. М., 2005.
С. 19.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ СОЗДАНИЯ
И РАЗВИТИЯ КОЛХОЗНО-СОВХОЗНЫХ ТЕАТРОВ В РСФСР
Н. О. Чикирева
Омский государственный технический университет
Рост советского театра был неразрывно связан с жизнью страны. После ликвидации неграмотности возрастала потребность масс в искусстве,
особенно в театре. Данная тема актуальна тем, что политика государства в
настоящее время благоприятствует развитию театральной сети, но она не
всегда соответствует потребностям населения, и, на наш взгляд правительству необходимо обратиться к опыту прошлого. Работы, по данной теме
посвящены, в основном, культурному строительству в РСФСР в целом (В.
П. Буторин, А. П. Леляков, И. О. Митяева, В. Ф. Клочко, А. В. Кольцов).
Цель данной работы – показать деятельность Наркомпроса по созданию и развитию театров на местах. Основная задача проанализировать нор216
мативные акты и периодические издания по данной проблеме, выявить различные стороны деятельности Наркомпроса. Методы исследования – исторический, сравнительно-исторический, хронологический.
Задача правительства в 30-е гг. состояла в социальном строительстве, и
культура становится средством воспитания нового типа личности человека.
Для этого правительство считало необходимым расширение сети театров в
стране. Так как профессиональные театры были не в состоянии охватить все
население, особенно сельчан, появляется идея создания самодеятельных и
полупрофессиональных коллективов в деревне.
23 февраля 1930г. была опубликована докладная записка Наркомпроса в СНК РСФСР о мероприятиях по улучшению театрального дела в
РСФСР [1].
Далее Наркомпрос разработал ряд положений, поднимающих проблему создания колхозно-совхозных театров. На основании этого в октябре
1930 г. выходит постановление СНК РСФСР «Об улучшении театрального дела»[2]. В нем говорилось, что «Театры должны направить свою работу…на обобществление сектора сельского хозяйства».
Указывалось также, что нужно регулярно производить переброски центральных и областных театров в районы сплошной коллективизации
и на основании этого предписывалось создать передвижные труппы.
В конце мая 1931 г. прошло Всесоюзное совещание работников деревенского театра, которое примет специальное решение, определявшее пути развития деревенского театра, как самодеятельного, так и профессионального. При этом целью театра провозглашалась «мобилизация масс
на выполнение пятилетки в четыре года». С самого начала эти театры
определялись как агитационные и идеологически направленные, в этом
прослеживался диктат партии, что позднее было подтверждено в постановлении ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г «О перестройке литературно
художественных организаций» [3]. В нем предписывалось усилить
внимание к репертуарной политике партийным организациям органам Наркомпроса. Отмечалось, что деревенский театр не удовлетворяет возросших
культурных запросов крестьянства. Из этого видно, что идет насаждение идеологии, заглушаются попытки создания чего-то нового не соответствующего политике партии.
В начале 1930-х гг. для обслуживания рабочих колхозов и совхозов
начали возникать колхозно-совхозные театры, предназначенные для обслуживания рабочих. В 1933 г. было создано 139 таких театров, в 1939 - 265.
С ростом числа колхозных театров перед правительством встал вопрос о
создании их прочной материальной базы. Они содержались за счет государственного и местного бюджета, а так же на средства профсоюзов колхозов и других общественных организаций. В 1934 г. общая сумма дотаций по РСФСР составила 6 млн. рублей, причем большую часть
ассигнований предписывалось выделять из местного бюджета.
217
Несмотря на контроль партии во всех сферах деятельности, колхозносовхозные театры несли достижения советского драматического искусства в самые глухие уголки страны. Только за один 1938 г. ими было
поставлено 54 тысячи спектаклей.
В результате исследования были выявлены положительные стороны
деятельности Наркомпроса: привлечение средств на создание сети колхозно-совхозных театров, обеспечение их функционирования, приобщение
сельских жителей к культуре. На основании этого шел процесс формирования нового типа личности. Но одновременно, обращает на себя внимание
односторонность деятельности партийных органов и власти. Это заключалось в использовании театров как идеологического оружия, что значительно
снижало их художественный потенциал.
_____________________________
1. Докладная записка Наркомпроса в Совнарком РСФСР о мероприятиях по улучшению театрального дела в РСФСР // Советский театр. Документы и материалы. Л., 1972. – С.57.
2. Там же. – С.33.
3. Там же. – С.12.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В.Д. Полканов
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПОЛИТИКОКУЛЬТУРНОГО СДВИГА СЕРЕДИНЫ 30-Х ГГ.
М. В. Бабинецкая
Новосибирский государственный университет
Рассматриваемая эпоха – важнейший переходный период в постреволюционной истории страны, когда тенденция к глубоким политическим, культурным и социальным изменениям проявилась наиболее ярко.
Именно в это время происходит существенный политико-культурный
сдвиг, отразившийся на всех сторонах жизни формировавшегося советского социума. Особенный интерес для изучения представляет социальнопсихологический аспект данного феномена. Он являлся неизбежным порождением того общественно-политического строя, который окончательно сложился и оформился к середине 30-х годов. Его основными отличительными чертами строя стали: замена уравнительного распределения
дифференцированным подходом и возникновение феномена «героев»,
пришедшего на смену «массовому» человеку.
Коллектив в целом перестает быть единственным субъектом социалистического строительства, ему на смену приходит отдельная личность,
сталинский сверхчеловек. Особенно ярко это проявилось в 1935-36 гг.
Летчики и летчицы, стахановцы и стахановки выступают в роли культо218
вых, мифологических персонажей. В свою очередь, это влечет за собой
определенную трансформацию структуры социальных отношений - появляются вертикальные связи наряду с коллективистскими, горизонтальными. Психологический аспект данного перехода весьма сложен: с одной
стороны происходило размывание пограничной линии между государством и человеком, тотальный аппаратный контроль над личностью делал
человека крайне уязвимым и беззащитным перед властью, а с другой стороны – очень сильно приближал к практически обожествленному вождю
каждую отдельную личность. Так начинается эпоха героизма, отличного
от героизации прошедшей гражданской войны. Теперь героями становятся самые обычные люди.
Своеобразную квинтэссенцию «богатырей» представляли собой полярники, затем, в середине десятилетия, новый размах прославлению простого человека придало стахановское движение. Особенностью движения
было то, что рабочие-стахановцы должны были не только перевыполнять
нормы, но и рационализировать производственные процессы. Социальное
значение этой кампании заключалось в том, что стахановцы служили живым примером того, что маленькие люди в Советском Союзе имели вес, а
самый простой и незаметный человек имел шанс прославиться.
Механизм был таков: стать знаменитым стахановцем означало стать
личностью. Система имела обратную связь: взамен стахановцы, летчики и
полярники неустанно и преданно способствовали созданию культа И.
Сталина. Посредством собственных личных подвигов они приближались к
вождю, который при этом всегда оставался образцом. Таким образом, создавались своеобразные весы поддерживающие систему. Что касается личностных характеристик человека-героя середины 30-х, то здесь приоритетными являются сознательность, культурность, дисциплинированность,
самопожертвование. Одним из важнейших социально-психологических
аспектов происходящих метаморфоз становится мифологизация сознания,
в чем политический режим 1930-х гг. был крайне заинтересован. Таким
образом, воссоздается система архетипов: Стаханов – Геркулес, чистящий
Авгиевы конюшни, героические летчики (Чкалов) – Икар, стремящийся к
солнцу. Можно выявить целый ряд наиболее распространенных в 30-е гг.
искусственно созданных мифов, например «миф о светлом будущем»,
согласно которому настоящее должно быть подчинено строительству будущего, социализма. Другой миф, активно внедрявшийся властью в жизнь
назывался «Преодолеем отсталость». Конструкция этого мифа была такова, что настоящее увязывалось в нем как с прошлым, так и с будущим. И,
наконец, один из самых укоренившихся в сознании мифов – «Если завтра
война». Этот миф является составной частью военизации населения в 30-е
гг. В своей основе, синтезирование подобных мифов политическим режимом – это выполнение социального заказа глубоко мифологизированного
сознания общества. Летчики и передовики-рабочие 1930-х гг. выступали в
качестве образцов для подражания, помогая создавать требуемый для мо219
дернизационного проекта тип личности. Смысл покорения неба и рекордов на производстве сводился к тому, что люди делали себя заново, а массовая практика полетов и прыжков, усиленная набиравшей мощь культурной индустрией, несла значительные социально-педагогические эффекты
и являлась одним из «позитивных» или «продуктивных» проявлений власти, отличных от ее более известного репрессивного свойства. Вышесказанное является психологическим и культурным аспектами проблемы.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. С. А. Красильников.
КАМПАНИЯ ПО БОРЬБЕ С «КОСМОПОЛИТИЗМОМ»
В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
Е. А. Савина
Институт истории СО РАН
После выхода в 1949 г. редакционной статьи «Правды» «Об одной
антипатриотической группе театральных критиков» по всей стране развернулась борьба с «космополитической» идеологией. Отправной точкой
идеологических кампаний в Западной Сибири послужил ряд публикаций
в местной прессе, разоблачающих влияние московских и местных «космополитов» на художественную жизнь в регионе. [1]
В разгар борьбы с "космополитами" главный литературный журнал
Сибири опубликовал пространную редакционную статью «За советский
патриотизм в литературе и критике». В статье приводились примеры как
"безродные космополиты" пытались сбить сибирских писателей с правильного партийного пути, «восхваляя ошибочные произведения или
встречая заговором молчания высокоидейные яркие художественные произведения».[2]
Во всех областных и краевых центрах Сибири прошли собрания
творческих деятелей. 9 марта 1949 г. в Новосибирске состоялось общегородское собрании работников литературы и искусства, на котором обсуждался вопрос о большевистской идейности советской литературы и борьбе
против "буржуазных космополитов" [3] 12,13 апреля прошло собрание
писателей Новосибирска.[4] В марте 1949 г. прошло собрание работников
Омского областного драматического театра. [5] Выступления были построены по общему плану. Во-первых, поиск влияния столичных "критиков-космополитов" на художественную культуру Сибири, во-вторых, критика собственных ошибок, совершенных под этим "пагубным" влиянием;
в-третьих, разоблачение ошибок в творческой деятельности своих коллег.
Наиболее обстоятельной критике подверглись драматург Э. И. Буранова и
поэты Е. К. Стюарт, Л. Кондырев, Н. А. Алексеев. И. Был поставлен вопрос об исключении Э. И. Бурановой из Союза писателей. [4] До этого,
правда, дело не дошло. Э. И. Бурановой удалось в своем выступлении
220
убедить присутствующих в том, что она не имеет ничего общего с "космополитами". [6] Проявления "космополитизма и низкопоклонства" перед
Западом были обнаружены в творчестве некоторых новосибирских художников. В частности, А. Возлинскую обвинили в том, что ее работы
"носят проповедь итальянской школы". За неправильный показ героического труда советских людей во время Великой Отечественной войны
подверглась критике О. А. Шереметинская. [7] В Новосибирском оперном
театре удар был направлен по главному дирижеру И. А. Заку. Он был обвинен в насаждение «мелкобуржуазных космополитических элементов»,
исключен из партии и уволен из театра. [8]
В период проведения кампании по борьбе с "космополитизмом", местное партийное руководство усилило контроль над деятельностью первичных партийных организаций учреждений культуры и отделений творческих союзов. На заседаниях бюро обкомов и горкомов Западной Сибири
поднимался вопрос о неудовлетворительном состоянии идеологической
работы среди художественной интеллигенции, отмечалось, что, именно
эти недостатки в работе партийных организаций привели к тому, что работниками культуры не было создано ни одного крупного глубоко патриотического, политически целеустремленного и высокохудожественного
произведения.
В заключении следует отметить, что кампания по борьбе с «критиками-космополитами» в Западной Сибири приобрела ряд особенностей. Основное внимание уделялось поиску вредного влияния московских "космополитов" на местную культурную жизнь. К выявлению «космополитов»
среди своих коллег относились сдержаннее. В основном критике подверглись те деятели культуры, которые уже обвинялись в идейных искривлениях раньше в ходе кампаний 1946–1948 гг. Идеологическая кампания по
борьбе с «космополитизмом» в Западной Сибири трансформировалась в
борьбу за идейность в литературе и искусстве. Власть еще раз напомнила
художественной интеллигенции о ее основных задачах по воспитанию
трудящихся в коммунистическом духе, по созданию новых произведений
на темы советской действительности.
_____________________________
1. Советская Сибирь. 1949. 2 марта; там же. 6 марта; Красное знамя.
1949. 27 марта.
2. Сибирские огни. 1949. №2. С. 123-129.
3. Советская Сибирь. 1949. 11 марта.
4. ГАНО. Ф. Р-1597. Оп. 1. Д. 98. Л.40-43.
5. Омская правда. 1949. 6 марта.
6. ГАНО. Ф. Р-1597. Оп. 1. Д. 98. Л. 16.
7. ГАНО. Ф. П-22. Оп. 3. Д. 2272. Л. 45.
8. ГАНО. Ф. П-8405. Оп.1. Д. 9. Л. 8.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин
221
СОВЕТСКОЕ БИБЛИОТЕКОВЕДЕНИЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ
ХХ В. – ВЛИЯНИЕ ТЕОРИИ НА ПРАКТИКУ (НА МАТЕРИАЛАХ
ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ И КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ)
Т. Г. Арзунян
Братский государственный университет
Во второй половине ХХ в. чувствовалось влияние макро-истории на
сферы деятельности и социальные практики, которые относятся к уровням
микро- и локальной истории.
В послевоенный период еще более усилились идеологизация и политизация советского библиотековедения. От библиотековедов потребовали отказа от использования зарубежного библиотечного опыта и разоблачения антисоветских библиотечных теорий [1]. Преобладающее место
в тематике научных исследований занимали частные вопросы, что негативно отразилось на способности библиотековедов формировать библиотечную сеть страны. Проблемы нерационального размещения и использования библиотечных ресурсов сопровождали историю развития
библиотечного дела в Иркутской области и Красноярском крае на протяжении всей второй половины ХХ в.[2] Отсутствовала координация научных исследований и их проблематики со стороны руководящих организаций [3]. В 40-е-50-е гг. разрабатывается и вводится сводное планирование
исследований по пятилеткам. Сложность разработки и претворения в
жизнь советской библиотечной теории заключалась в необходимости в
короткие сроки построить принципиально новую базу библиотечного дела
и осуществить расчеты (экономические, территориальные) по ее внедрению в практику. В 60-е гг. продолжается разработка наследия В. И. Ленина и Н. К. Крупской, этому посвящены некоторые работы К. И. Абрамова,
Е. А. Горша, А. Г. Кравченко, Н И. Карклиной, 3. Э. Лусса, Е. В. Сеглина,
Н. Я. Фридьевой, О. С. Чубарьяна и др. Остро стояли проблемы определения объекта и предмета библиотековедения, его методологии и места среди смежных наук. Проводились исследования в области организации обслуживания читателей и руководства их чтением; по созданию
марксистско-ленинской библиотечной классификации и единых правил
книгоописания, организации формирования библиотечных фондов, планирования и организации сети библиотек и др.[4] Эти процессы находились в экспериментальной фазе в зонах нового освоения, где строились
новые отношения между пользователями и учреждениями[5]. Проводится
ряд дискуссий о развитии социальных функций библиотек, об их типологии, об изучении читательских интересов, методиках пропаганды литературы среди различных читательских групп и др.[6] Советское библиотековедение изучало библиотечный процесс как одну из форм массовой
коммуникации.[7] Развитие культуры, науки и образования в Сибири спо222
собствовало формированию центров исследования книжной культуры. В
макрорегионе издавались книговедческие журналы научными библиотеками во Владивостоке, Иркутске, Кемерово, Красноярске, Хабаровске,
Якутске и др.[8] К середине 80-х – в 90-е гг. еще не было создано теории
обслуживания читателей. Пересматривалась теория руководства чтением.
Проблема комфортной информационной среды развитие получила лишь в
середине 1990-х гг.[9]
В 90-е гг. начался переход к признанию приоритета общечеловеческих библиотечных ценностей и взаимодействию с зарубежными специалистами. С точки зрения основной общей парадигмы отечественное библиотековедение до самого конца 80-х гг. носило традиционный характер,
почти полностью оставаясь на позициях документализма.[10]
________________________________
1.Абрамов, К. И. История библиотечного дела в России: учеб.-метод.
пособие / К. И. Абрамов // Альманах «Приложение к журналу Библиотека». Ч. 2 / МГУ КИ. - М.: Либерия, 2001. - С. 103.
2.ГАКК, ф. 2084, д. 1051, л. 22; Сулейманова, Ф. Х. Библиотечные
ресурсы Красноярского края в 1950 - 1980-е гг. / Ф. Х. Сулейманова //
Книжная культура Сибири: новые имена, неизвестные страницы: сборник
научных работ аспирантов и соискателей / ред. колл. А. Л. Посадников и
др.; РАН, Сиб. отд., Гос. публ. науч.-технич. б-ка. - Новосибирск: ГПНТБ,
2005. - С. 92 - 108; Абрамов, К. И. Там же. - С. 96; Шолохова, Р. И.
«Молчановка» на Чехова. Воспоминания / Р. И. Шолохова. - Иркутск:
ОИГУНБ, 2006. - С. 19-20.
3. Абрамов, К. И. Там же. - С. 104.
4.Он же. - С. 105.
5.Шолохова, Р. И. Там же.- С. 14.
6. Абрамов, К. И. Там же. - С. 124-125.
7. Общее библиотековедение. Часть 1. Теоретические основы: хрестоматия / сост. Р. А. Трофимова, А. А. Фомина, М. Н. Тищенко, науч.
ред. проф. А. Н. Ванеев. - М.: Либерия-Бибинформ, 2007. - С. 138.
8. Шабалина, М. В. Изучение культуры в Сибири и на Дальнем Востоке: Вторая половина ХХ - начало XXI вв.: автореф. дис. …канд. ист.
наук / М.В. Шабалина. - Новосибирск, 2005. - С. 15.
9. Петрова, Л. И. Проблемы комфортной библиотечной среды / Л. И.
Петрова // Проблемы национальных библиотек и региональных библиотечных центров: сборник науч. тр. Вып. 1.- СПб.: РНБ, 1992. – С. 95, 100.
10.Скворцов, В. В. Теоретические основы библиотековедения / В. В.
Скворцов. Общее библиотековедение: учебник для высш. учеб. заведений:
в 2 ч. / Н. С. Карташов, В. В. Скворцов. - М.: Изд-во МГУК, 1996. - Ч. 1. С. 22-23.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. С. А. Солдатов.
223
ВОПРОСЫ УПРАВЛЕНИЯ БИБЛИОТЕКАМИ
ТЕХНИЧЕСКИХ ВУЗОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ГОДЫ
ПЕРЕСТРОЙКИ
Т. В. Глазунова
Омский государственный технический университет
Развитие культуры в годы перестройки неразрывно связано с глубокими изменениями, которые происходили в социально-экономической
жизни России той поры. Библиотеки выполняют особую и все возрастающую роль в современном обществе, так как находятся в многомерном информационном, культурном и образовательном пространстве. В наше
время все большее значение приобретает изучение истории и осмысление
опыта управления библиотеками. Изучение ошибок прошлого позволит
нам избежать их повторения в будущем.
Для более глубокого рассмотрения данного вопроса можно проследить его развитие на примере библиотек технических вузов Западной Сибири в годы перестройки. Данный период времени интересен для изучения тем, что в библиотечном деле происходили значительные
перестройки, в том числе и в управлении.
При разработке данного исследования было изучено большое количество литературы о деятельности библиотек, особенностях работы втузовских библиотек, статей историков и сотрудников библиотек втузов
района, а также архивные материалы государственных архивов и центров
хранения документации новейшей истории Западной Сибири. Объектом
исследования являются управление библиотеками технических вузов Западной Сибири.
Управление библиотеками – это работа, направленная на обеспечение функционирования библиотеки, повышения эффективности ее работы
и развитие в соответствии с меняющимися потребностями пользователей
и условиями внешней среды[1].
Процесс управления строится на взаимодействии субъекта управления и объекта управления. Субъектом управления являются руководители
различных рангов или коллективные органы управления, наделенные
полномочиями по управлению каким-либо объектом.
Объектом управления могут быть как сама библиотека втуза, ее
структурные подразделения, так и библиотечный персонал, библиотечнобиблиографические ресурсы, экономические ресурсы.
Основные виды управления:
- управление фондом;
- управление работой с читателями;
- управление библиотечными кадрами;
224
- управление экономическими ресурсами (трудовыми, материальными и финансовыми);
- управление библиотечными технологиями (библиотечными процессами и операциями работы).
Только изучая работу библиотек по всем направлениям в целом,
можно осуществлять совершенствование и развитие деятельности по каждому виду управления в отдельности.
Особое место в управлении библиотеками занимал научнометодический отдел[2], который осуществлял методическое руководство
деятельностью всех структурных подразделений библиотеки.
Вся деятельность по управлению основывалась на планировании работы библиотек. Разновидностями планов в библиотеках по срокам работы являлись годовые, квартальные, тематические. Планы составлялись как
на всю библиотеку в целом, так и на все структурные подразделения.
На основании проведенного исследования можно говорить о том, что
в годы перестройки происходило изучение управления библиотеками. В
результате данного изучения произошло изменение в структуре управления библиотек в последующие годы.
Выявленные в исследовании недостатки в управлении (формализм в
работе с читателями, политический подход, отсутствие демократического
стиля управления и т.д.) возможно, помогут реально повысить качество и
эффективность работы библиотек втузов Западной Сибири.
Научная новизна исследования состоит в том, что в ней впервые предпринята попытка изучить сферу управления библиотеками технических
вузов Западной Сибири. Комплексно изучение данной темы проводится
впервые.
Практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в
ней выводы, дают возможность повысить уровень дальнейшей разработки
темы, расширить ее проблемный охват. Исследование может использоваться при написании исторических трудов и обобщающих работ по истории
библиотек, а так же в преподавании курса истории культуры Сибири и
краеведения в вузах и техникумах района.
______________________________
1. Справочник библиотекаря / Науч. ред. А.Н. Ванеев, В.А. Минкина. –
СПб. : «Профессия», 2004. – С. 216.
2. Сынтин, Е.Н. Основные направления и проблемы перестройки работы вузовской библиотеки // Вузовские библиотеки Западно-Сибирской зоны: Опыт работы. Вып. 16. / Отв. Ред. Е.Н. Сынтин. – Томск : Изд-во Том.
гос. ун-та, 1988. – С. 5.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Д. Полканов
225
ИНТЕРЕНЕДЕЛЯ НГУ В УСЛОВИЯХ КРИЗИСА
МОЛОДЕЖНОЙ КУЛЬТУРЫ В ГОДЫ «ПЕРЕСТРОЙКИ».
Ю. А. Шабунина
Новосибирский государственный университет
Неделя Интернациональной Солидарности проводится в НГУ с 1966
года и до сих пор является одним из самых ярких, важных и запоминающихся событий учебного года. За это время она претерпела множество
изменений, немалая часть которых выпала на годы «перестройки», когда
масштабные преобразования коснулись всех сфер советского общества и,
в конечном счете, привели к распаду СССР.
1986-1991 годы для Интернедели были периодом серьезных перемен,
предпосылки которых складывались еще в «застойные» и «предперестроечные» времена. Постепенно, из полномасштабной политической акции
интернационализма и солидарности, включающей в себя целый комплекс
ярких мероприятий (маёвка, Фестиваль политической песни, театральное
политическое представление, смотр политического литературного творчества, конкурсы политплаката и политгазеты и другие), Интернеделя превращается в молодежный общественно-политический форум, праздник,
наполнение которого к 1991 году кардинально меняется. Расцвет Недели
интернациональной солидарности (середина 1970 – начало 1980-х годов)
сменяется кризисными явлениями, поиском нового пути, новых ориентиров для сплочения молодежи в годы «перестройки».
Существует ряд причин, повлекших за собой преобразование явления Интернедели. Это - сложные и противоречивые процессы демократизации советского общества, самым кардинальным образом повлиявшие на
мировосприятие советской молодежи, давшие чувство свободы вкупе с
чувством неуверенности, отрицания действительности и апатии. Это отмена жестких рамок, гласность, благодаря которым у Интернедели появился больший простор для деятельности, но и молодежь получила новые,
альтернативные пути самовыражения, конкуренцию с которыми НИС не
выдерживала. Это - ломка понятий и сброс «романтической пелены с
глаз» ее организаторов, которые, зачастую, опускали руки перед новыми
реалиями действительности и не могли быстро и адекватно среагировать
на требования времени. Нередко участники и зрители Интернедели не
находили в ее мероприятиях ответа на насущные вопросы, чувствовали ее
несостоятельность.
По-видимому, к 1986 году Неделя интернациональной солидарности
исчерпала тематику, востребованную и актуальную для прошлых лет
(борьба с мировым империализмом, солидарность с братскими народами
и так далее), и требовалось осмысление насущных проблем уже внутренней жизни страны. К 1988-1989 годам этот весенний форум обретает но226
вые черты – больше внимания уделено своим, внутренним задачам, поднимаются вопросы экологии, политики, отечественной истории и другие.
В то же время, отходят на второй план популярные некогда фестивали
политической песни и политического театра, на их смену приходит фестиваль рок-музыки, к 1990-м годам ставший едва ли не основным моментом маёвки.
Таким образом, концепция Интернедели к 1990-м годам переосмысливается в значительной степени, меняются лозунги и общая направленность форума, исчезают многие основные его составляющие, на смену
которым приходят новые, востребованные своим временем. После 1991
года политический аспект уходит на второй план, вперед выдвигаются
проблемы глобального общепланетарного устройства, проблемы экологии
и взаимодействия культур, которые обсуждаются на специальных «круглых столах» в рамках современной Интернедели.
Научный руководитель – д-р ист. наук, проф. В. Л. Соскин.
ТЕАТРЫ РОССИИ В 1990-Е ГГ.
(НА ПРИМЕРЕ ОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО
ДРАМАТИЧЕСКОГО «ПЯТОГО ТЕАТРА»)
А. А. Иванова
Омский государственный технический университет
К 1990-м годам от былой культуры осталось совсем не много. Почти
единственным культурным институтом пока еще принадлежащим государству является театр.
Включение театра в рыночные отношения побудило деятелей каждого отдельно взятого театра к выработке индивидуальной стратегии самовыражения в непривычных для них условиях, когда искусство тоже становится своеобразным продуктом торговли.
Ослабленное государство не в силах поддержать театр на должном
уровне. Государственной дотации едва хватает на выплату заработной
платы театральным работникам, причем со значительным отставанием.
Местные органы так же не могут оказать серьезную поддержку. Слабое
развитие спонсорства и полное отсутствие меценатства приводит к тому,
что театры во всем должны полагаться на себя.
Омский государственный драматический "Пятый театр" - один из
молодых творческих коллективов Омска - крупного сибирского города,
известного не только развитой промышленностью, но и высокой театральной культурой.
"Пятый театр" появился в 1990 году благодаря энергии и таланту настоящего творческого лидера - режиссера Сергея Рудзинского, сумевшего
227
создать свой театр. С первых своих шагов "Пятый театр" взял курс на создание оригинального репертуарного облика, отличающего его от других
омских театров.
Своеобразие творческого поиска драматического "Пятого театра" определяется стремлением наряду с постановкой произведений отечественной и зарубежной классической драматургии открывать новые имена, обращаясь к творчеству молодых авторов и пьесам, не имевшим
сценической судьбы.
"Пятый театр" молод, но уже известен не только в Омске, о чем свидетельствуют творческие победы и лауреатство на всероссийских и международных фестивалях.
У театра появилось немало друзей - коллег из Японии, Франции,
Германии, которые приезжают в Омск не только на гастроли, но для совместной работы над спектаклями, для участия в фестивалях национальных культур, устраиваемых по инициативе "Пятого театра".
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. Л. Д. Прохорова
ОТРАЖЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ
СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ В ОБРАЗЕ ВЛАСТИ (ИЗУЧЕНИЕ
ПОСРЕДСТВОМ МЕТОДА АНАЛОГИЙ)
А. Е. Назарова
Томский государственный университет
Историческое сознание является объектом исследования для различных наук социогуманитарного знания, что делает возможным применения
междисциплинарного подхода для решения задач, поставленных в этой
области. В данном случае, была сделана попытка реализации метода исторических аналогий в сочетании с методом социологического опроса, применительно к конкретной задаче: выявление типологии исторических ассоциаций с современной властью в России. В качестве респондентов
выступила группа молодых людей в возрасте от 17 до 25 лет в количестве
80 человек. Для придания выборки равномерности, в нее было включено
равное количество студентов историков и не историков, а также равное
количество опрашиваемых обоего пола. По опроснику предлагалось дать
ответ на три следующих вопроса:
- Характеризуя современное Российское государство, с каким историческим периодом любого государства вы бы его сравнили?
- С деятельностью какого исторического деятеля, на Ваш взгляд
можно сравнить деятельность президента России В.В. Путина?
- С какими реформами прошлого, не обязательно только в России,
вы могли бы сравнить реформы, проводимые в России с 2000 года?
228
Опрос проводился в период президентства В.В. Путина, поэтому его
образ, как главы государства, рассматривался как составляющая образа
власти в целом. Полученные данные были обработаны с помощью программы «Statistica» с применением метода кластеризации по единичному
общему признаку Метрика Сити-блок (Manhattan). Этот метод позволил
выделить из 80-ти анкет три кластера, в которых ответы наиболее близки.
Если посмотреть, как соотносятся ответы студентов историков и не
историков в выделенных кластерах, то получится следующая картина:
ответы историков и не историков, в целом, равномерно распределились в
двух кластерах. Большая часть анкет историков входит в третий кластер,
на два остальных приходится меньше половины. То есть, ответы историков по данному разделу опроса не отличаются оригинальностью, возможно, они просто использовали штампы, усвоенные в процессе профессионального обучения.
Из общей массы анкет выбиваются три анкеты. В двух анкетах поставлены прочерки по всем трем вопросам, в третьей проведена только
одна ассоциация с личностью президента В.В. Путина, но стоит отметить
ее оригинальность, так как в остальных анкетах подобное сравнение не
приводилось, при частой повторяемости других образов. Определяющего
преобладания анкет женщин или мужчин здесь нет, а вот такой признак
как профессиональное отношение к истории здесь важен, так как все три
анкеты принадлежат не историкам. Отсутствие ответа так же является
своеобразным ответом. Здесь можно сделать предположение, что с одной
стороны на отсутствие ответов могло повлиять недостаточное владение
историческим материалом, но с другой стороны возможно и отсутствие в
их сознании довлеющих штампов, делающих, например, ассоциации историков менее разнообразными. Во всех кластерах наибольший процент
приходится именно на графу «Отсутствие ответа». Если совместить эти
данные с данными о половой и профессиональной принадлежности отвечающих, то хотя и не подавляющее, но все-таки большинство здесь составляют женщины, а по профессиональной принадлежности – не историки обоих полов.
Кроме того, по данным проведенного опроса можно посмотреть, какие пласты исторического прошлого ассоциируются с современной Россией в каждом из кластеров, а так же наиболее популярные в современном
общественном сознании эпохи прошлого. Приоритетность исторических
эпох в ответах сохраняется одна в независимости от кластера. Она выглядит следующим образом: 1) История Досоветской России, 2) Мировая
история, 3) История России Советский период, 4) История России Постсоветский период.
Стоит отметить, что наиболее популярными ассоциациями с
В.В. Путиным из Досоветского периода являются аналогии с Александром II, Столыпиным и Петром I; из Советского периода – с Брежневым и
229
Хрущевым. При достаточно большом количестве аналогий из Мировой
истории, в ответах трудно выделить группу наиболее популярных образов
– варианты ответов в основном не повторялись. Третий вопрос опросника,
касавшийся реформ в России, дал примерно такой же результат по приоритетности образов: Александр II, Столыпин и Петр I, но здесь выявляется различие в ответах мужской и женской половины опрашиваемых: у
женской аудитории преобладают реформы Петр I, у мужской – Столыпина. Интересным фактом является то, что не смотря на то, что образ главы
государства и проводимых им реформ у опрашиваемой группы ассоциируется в основном с образами Отечественной истории Досоветского периода, характеризуя современную Россию в целом, они прибегают в подавляющем большинстве к аналогиям из Мировой истории. И наиболее
популярными здесь ассоциациями, особенно в анкетах женской половины,
являются ассоциации с США в различные периоды их истории.
Научный руководитель – канд. ист. наук, доц. А. В. Бочаров
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НЕКОТОРЫХ
АСПЕКТОВ РЕЛИГИОЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ В
НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Р. А. Саберов
Нижегородский государственный педагогический университет
Последняя четверть XX века характеризуется грандиозными переменами, которые затронули все сферы общественной жизни, в том числе и
духовную. В условиях демократизации общества, административный контроль за формированием мировоззрения человека утратил свои возможности в связи с принятием нового законодательства о свободе совести и вероисповедания.
Человек получил подлинную свободу выбора в своем духовном развитии. Это позволило верующим открыто исповедовать разнообразные
религиозные верования. Получили выход в свет религиозные конфессии и
объединения, которые долгое время находились под запретом. В настоящее время их влияние в обществе возросло, началось духовное возрождение, которое проявляется в возвращении к традициям, определяющим на
протяжении веков менталитет человека и общества в целом.
Социологическое исследование, проводившееся в 2007 – 2008 годах в
отдельных районах Нижегородской области и Нижнем Новгороде исследовательской группой социологической лаборатории по изучению материальной и духовной культуры и межконфессиональных связей народов
Поволжья НГПУ, преследовало цель: определить степень религиозности и
национального самосознания населения области. Формой исследования
230
стал локальный срез (анкетный опрос). Респондентами стали 512 человек.
Основная масса респондентов составила возрастную группу 17-20 лет.
Данная группа обладает наибольшей степенью социальной мобильности с
ярко выраженным отношением к опрашиваемым проблемам.
Для данного исследования в анкету были включены группы вопросов
по аспектам:
 характеристика вероисповедания респондентов,
 осознание народных традиций в язычестве,
 проблема толерантности в поликонфессиональном обществе.
 социально-демографические вопросы, касающиеся респондентов.
Результаты анкетирования показали, что духовное возрождение среди опрошенных проявляется в возвращении к традициям и вере человека в
высшие силы. Однако анализ ответов респондентов позволяет судить о
том, что истинность веры несколько размыта и компенсируется интересом
к внешней обрядовой стороне культа.
Группа респондентов, определила среднестатистический показатель
принадлежности большинства опрашиваемых к христианскому вероисповеданию (91%). Такое определение анкетируемых носит, скорее всего,
декларативный характер, так как многие из них не соблюдают истинных
канонов христианской религии. Данная оценка, по нашему мнению, носит
субъективный характер.
Выводы по данным анкет свидетельствуют, что типичный представитель молодежной среды Нижегородской области не является носителем
памяти о традициях народной славянской культуры, и его отношение к
языческим корням, скорее, носит обрядовый (внешне привлекательный)
характер, не несущий в себе истинную, традиционную веру.
Опрашиваемые недостаточно информированы о сущности языческих
традиций, и это, в определенной степени, может служить объяснением
формального отношения к сохранению народной памяти.
Отрадно заметить, что среди анкетируемых, большинство (69,7%)
осознают необходимость уважительного, толерантного отношения к религиозным оппонентам для сохранения социальной стабильности в многонациональном и поликонфессиональном обществе.
Респонденты (53,7%) не отрицают возможность сосуществования
мировых религий с традиционными верованиями, что свидетельствует о
попытках возрождения духовного единства в современном обществе.
Вместе с тем, следует отметить, что отношения с представителями
других верований довольно часто строятся на безразличной основе
(31,7%) и это не является положительной тенденцией толерантности респондентов.
231
Подведенные итоги опроса показывают, что формирование толерантных чувств, является одной из важнейших проблем в воспитании молодежи на фоне множества этнических и религиозных общностей.
Анализ данного исследования религиозности и отношений в духовной сфере носят субъективный характер. Этим можно объяснить то, что
исследователи обращались преимущественно количественным показателям, ввиду сложности изучения заданных проблем. Полученные сведения
требуют более детальной доказательной базы, что является стимулом к
новой исследовательской деятельности в этой области. Тем, не менее, этот
материал, безусловно, может быть использован для последующего теоретического осмысления проблем социологии, конфликтологии, религиоведения, которое будет способствовать духовному возрождению, сохранению народной памяти и традиций славянской культуры.
Научный руководитель - канд. ист. наук, доц. Р. В. Шиженский
232
СОДЕРЖАНИЕ
КУЛЬТУРА ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ ................................... 6
А. П. Шапуленко ............................................................................................ 6
М. А. Баева ...................................................................................................... 7
Н. В. Болдинова .............................................................................................. 9
С. А. Козлов .................................................................................................. 11
О.В. Метель................................................................................................... 13
Е. М. Слаутина.............................................................................................. 15
М. В. Коурдаков ........................................................................................... 17
Е. Н. Шайхутдинова ..................................................................................... 19
О. А. Сентякова ............................................................................................ 21
М. Ю. Романова ............................................................................................ 23
И. С. Романенко ............................................................................................ 25
Е. А. Никифорова ......................................................................................... 27
К. Г. Тебенёв ................................................................................................. 28
В. Н. Колмакова ............................................................................................ 30
Е. В. Когут..................................................................................................... 32
С. Е. Ильин .................................................................................................... 34
Е. В. Жорова. ................................................................................................ 36
З.Н. Гулик ..................................................................................................... 38
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ......................................................... 40
Т. Г. Катышева .............................................................................................. 40
А. М. Колюбякина ........................................................................................ 42
М. В. Ковтун ................................................................................................. 44
С.А. Дмитриев .............................................................................................. 45
А. А. Василевич ............................................................................................ 47
С. А. Шерстюков .......................................................................................... 48
С. А. Пфетцер ............................................................................................... 50
Н. Р. Юмаева ................................................................................................. 51
Н. К. Рожановская ........................................................................................ 53
Е. И. Тростникова ......................................................................................... 55
А. Ю. Агеева ................................................................................................. 57
Е.А.Журавель ................................................................................................ 58
А. А. Петелин................................................................................................ 59
А. В. Крутик .................................................................................................. 60
А. А. Каторгина ............................................................................................ 62
С. И. Зайцев. ................................................................................................. 64
Э. Р. Сабирова............................................................................................... 66
А. Ю. Серёткина ........................................................................................... 68
О. Е. Шабунина ............................................................................................ 69
Ю. Ю. Карташова ......................................................................................... 71
233
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ X – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В. . 73
С. Д. Тропина ................................................................................................ 73
А. А. Астафьева ............................................................................................ 75
Е. В. Абакумов .............................................................................................. 77
Н. Г. Федина.................................................................................................. 79
Н. Т. Терентьева ........................................................................................... 81
В. В. Медведева ............................................................................................ 82
В. В. Панфилов ............................................................................................. 83
Д. А. Бакшт ................................................................................................... 85
О. В. Юркова ................................................................................................ 86
Е. А. Филипчик ............................................................................................. 87
К. А. Кузоро .................................................................................................. 89
П. В. Колзина ................................................................................................ 91
П. С. Игнаткин .............................................................................................. 92
ИСТОРИЯ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА ХХ В.
.......................................................................................................................... 94
С. Д. Мокроусова ......................................................................................... 94
Д. Ю. Хоменко .............................................................................................. 96
Н. А. Иванова ................................................................................................ 98
К. А. Тишкина ............................................................................................. 100
М. Н. Трефилова ......................................................................................... 101
М. А. Шаршова ........................................................................................... 103
А. Ю. Шелягин ........................................................................................... 104
С. А. Шилин ................................................................................................ 106
К. А. Присекайло ........................................................................................ 108
И. П. Санькова ............................................................................................ 109
Р. Ю. Смагин............................................................................................... 111
М. О.Тарасова ............................................................................................. 112
Д. В. Мастракова ........................................................................................ 114
А. В. Минашкина ........................................................................................ 115
Ю. А. Подлевская ....................................................................................... 116
Л. Р. Гайсина ............................................................................................... 118
Т. В. Голдырева .......................................................................................... 120
О. А. Голикова ............................................................................................ 122
П. Н. Быковских ......................................................................................... 123
М. А. Байбородина ..................................................................................... 125
Н. А. Антипин ............................................................................................. 127
М. С. Андрианова ....................................................................................... 129
И. А. Агеев .................................................................................................. 131
Ю. Ю. Мисько ............................................................................................ 133
В. В. Панова ................................................................................................ 135
234
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ
ПРОБЛЕМЫ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ РОССИИ ............................... 137
Н. Ю. Пивоваров ........................................................................................ 137
Д. И. Петин ................................................................................................. 139
А. В. Васильева ........................................................................................... 141
С. Р. Гриценко ............................................................................................ 143
А. А. Сухарев .............................................................................................. 145
Д. М. Ляпунов ............................................................................................. 147
М. В. Барсукова .......................................................................................... 149
М. А. Ланкин .............................................................................................. 151
С. Ю. Комаров ........................................................................................... 152
О. И. Савин ................................................................................................. 155
А. Н. Сорокин ............................................................................................. 157
А. В. Чащин ................................................................................................ 159
А. В. Лебедев, А. М. Скурихина ............................................................... 161
А. С. Иванов ................................................................................................ 163
Н. П. Цеховой ............................................................................................. 165
Л. А. Долчунмаа ......................................................................................... 167
С. С. Шожулчаа .......................................................................................... 168
Е. А. Хромов ............................................................................................... 169
К. В. Плюта ................................................................................................. 171
Н. Н. Набатова ............................................................................................ 172
Е. А. Маркова ............................................................................................. 174
В. В. Коренцов ............................................................................................ 176
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ РОССИИ ХХ В. ..................................................................... 177
Е. С. Ананьева ............................................................................................ 177
С.В. Сутугин ............................................................................................... 179
С. О. Вишневский....................................................................................... 181
С. В. Шарапов ............................................................................................. 182
В. Б. Лапердин ............................................................................................ 184
В. В. Рашевский .......................................................................................... 186
А. А. Кареева .............................................................................................. 188
Т. А. Малахов ............................................................................................. 189
Д. И. Муренко ............................................................................................. 191
Е. В. Реутов ................................................................................................. 193
Д. И. Пикалова ............................................................................................ 195
И. Н. Павлушина ........................................................................................ 197
Л. А. Стурова .............................................................................................. 199
Ю. Н. Сундукова ........................................................................................ 201
А. В. Молчанова ......................................................................................... 202
Ю. С. Серазудинова ................................................................................... 204
Н. А. Пономаренко ..................................................................................... 206
235
ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ И ИДЕОЛОГИИ СОВЕТСКОГО
И ПОСТСОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА.................................................... 208
В. М. Костров ............................................................................................. 208
Ю. В. Закаблуковский ................................................................................ 209
Е. С. Подкопаева ........................................................................................ 211
М. И. Свержевская ..................................................................................... 213
М. А. Васинович ......................................................................................... 214
Е. М. Лбова ................................................................................................. 215
Н. О. Чикирева ............................................................................................ 216
М. В. Бабинецкая ........................................................................................ 218
Е. А. Савина ................................................................................................ 220
Т. Г. Арзунян .............................................................................................. 222
Т. В. Глазунова ........................................................................................... 224
Ю. А. Шабунина ......................................................................................... 226
А. А. Иванова .............................................................................................. 227
А. Е. Назарова ............................................................................................. 228
Р. А. Саберов .............................................................................................. 230
236
МАТЕРИАЛЫ
XLVI МЕЖДУНАРОДНОЙ НАУЧНОЙ
СТУДЕНЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
«Студент и научно-технический прогресс»
ИСТОРИЯ
Тезисы докладов печатаются в авторской редакции
Дизайн обложки – И. И. Коптюг
————————————————————————————————
Подписано в печать 10.04.08
Формат 60x84/16
Офсетная печать
Уч.-изд. л. 12,6
Заказ №
Тираж 220 экз.
________________________________________________________________
Редакционно-издательский центр НГУ
630090, Новосибирск-90, ул. Пирогова, 2
237