заСтавить зрителя СМеятьСя гораздо

Утро Петербурга 24 февраля 2014 №6 (988)
7
театр
Мурад Султаниязов:
«заставить зрителя смеяться
гораздо сложнее, чем плакать»
взгляд Годами играя в одном театре, актер впитывает его особенности и атмосферу, взамен отдавая частицу себя. Происходит
своеобразная театральная диффузия, взаимопроникновение.
О подобном опыте «Утру Петербурга» рассказал Мурад Султаниязов, заслуженный артист России, ведущий актер театра «Буфф»,
в котором он служит уже 25 лет
— Мурад, как вы попали в «Буфф»?
— Мой приход в этот театр — самое яркое
подтверждение фразы «не зарекайся».
Когда я учился на сугубо драматическом
факультете, «Буфф» уже образовался и дол‑
жен был стать эстрадным. На тот момент
там было только две эстрадные програм‑
мы и один спектакль. Еще в учебном теа‑
тре института я, однажды посмотрев его,
зарекся, что в «Буфф» никогда не пойду.
А в результате все получилось наоборот.
Начинал я в детском отделе Ленконцерта,
потом была армия, затем недолго Моло‑
дежный театр, а после мне предложили
деньги, о которых на тот момент я и не
мечтал. Я спросил, где такие деньги бы‑
вают, и получил ответ: «В театре «Буфф».
Мне сказали, там ничего не изменилось:
все так же две эстрадные программы и
разваливающийся спектакль, причем
уверили, что с моим приходом спектакль
не развалится окончательно, а дальше
можно будет создавать все, что угодно.
— Как удается так долго сохранять верность
одному театру?
— Мне больше интересно, как театру
удается столь долгое время сохранять
верность мне! Придя в театр с другими
намерениями и другой подготовкой, я
попытался перетащить людей на свою
сторону. В результате получился симбиоз:
я привнес что‑то
свое, в театре взял
что‑то
«буффов‑
ское», и сложилось
то, что есть на се‑
годняшний день.
Это получилось,
потому что я не
упирался, не го‑
ворил, что не буду
чего‑то делать, так
как меня учили
другому, а театр не
пытался заставить
играть по‑своему.
Это как диффузия
— проникновение
одного вещества в
другое. Именно поэтому получается на
протяжении такого периода создавать по‑
становки, которые радуют зрителя.
— Расскажите про свою первую роль.
— Первая роль была в театральном инсти‑
туте, в одном из дипломных спектаклей,
который назывался «Фанфан — тюльпан».
Я играл главного героя. Из полутора часов
первого акта 40 минут занимало фехтова‑
ние, что было очень весело. Тогда я весил
40 кг, был кудрявый, жизнерадостный,
молодой. Все получалось легко, шутя,
играя. Зрителям это нравилось, а мне
нравилось, что нравится зрителям.
— Часто вас можно увидеть в ролях
комедийного плана, чем они вам близки?
— Заставить зрителя смеяться гораз‑
до сложнее, чем заставить его плакать.
А если удается и в комедии заставить че‑
ловека плакать, то вообще хорошо! Когда
после полутора часов непрерывного сме‑
ха зритель в конце начинает плакать, это
дорогого стоит.
— Какие роли легче даются —
положительные или отрицательные?
— Если относится к этому серьезно, то ни‑
что не дается легко. Отрицательные роли,
как правило, интереснее. Положительный
герой, как мы себе его представляем, чело‑
век с неподвижным героическим лицом,
минимальной пластикой, нулевой инто‑
нацией, правильными словами. Его не
очень интересно играть. А отрицательные
персонажи чаще всего забавные. На них
можно чему‑нибудь научиться, воспитать
и себя, и тех, кто смотрит.
Важно сделать так, чтобы зритель
не видел в персонаже только
отрицательные черты, а понимал,
что в человеке бывает и то, и другое
Наши педагоги в институте говорили:
«Играя отрицательного героя, ищи, в чем
он положительный». И это правильно.
— Если бы вам представилась возможность
полностью перейти в сферу кино, вы бы
оставили театр?
— Сложно сказать. Что касается возможно‑
стей, время от времени кино мне их под‑
брасывает, но не в том виде, в каком бы
хотелось. Надоело играть злых чеченцев
и негодяев. Это скучно и неинтересно.
Стоящих ролей в кино с моей внешностью
мне не предлагают, потому что там нужно
выглядеть по‑другому. А в театре зритель
видит образ.
невозможно предать аплодисменты,
которые я слышу после каждого
выступления, и смех зрителей во
время спектакля
Если обменять все это на денежные купюры,
быстро начнешь чувствовать нехватку всего
этого. Что и происходит с нашими ребята‑
ми, которые время от времени уезжают на
съемки. Кино — это ожидание. Артист при‑
ходит в 9 часов утра на площадку, сидит и
ждет. Отличается и искусство поведения в
кадре, на сцене оно иное. С моей точки зре‑
ния, это две совершенно разные сферы, по‑
этому так просто театр на кино не сменить,
нужно тогда поменять профессию.
— В «Буффе» существует театр «Буффики»
для маленьких зрителей. Как, на ваш взгляд,
нужно воспитывать молодое поколение
театралов?
— Привить детям любовь к театру можно
только хорошим «продуктом». Если спек‑
такль интересный, то любовь привьется
сама. Если он неинтересный, бесполезно
убеждать ребенка, что он хороший. Это
я могу судить по своему сыну. Не знаю,
чему учить детей, так как я не педагог.
Если учить их говорить правду, они по‑
том всю жизнь будут получать за это, по‑
тому что вокруг им будут врать. А учить
врать мне как‑то не пристало.
— У вас никогда не возникало мысли
заняться преподаванием?
— Почему‑то подобные мысли возникают
у окружающих меня людей. Но я не умею
преподавать. Я уверен: для того чтобы
учить людей, нужно обладать гигантски‑
ми знаниями, иначе будут искалеченные
души. Я это постоянно наблюдаю вокруг.
— С каким девизом вы идете по жизни?
— Есть такой удивительный поэт — Омар
Хайям. Он написал множество интерес‑
ных вещей. Вот его замечательное выра‑
жение: «Кто понял жизнь, тот не спешит».
Я очень ясно это понимаю на наших доро‑
гах, находясь за рулем и глядя на людей,
которые пытаются прошмыгнуть передо
мной на красный свет. Удивительно, как
они не понимают: если что‑то случится,
стоять придется гораздо дольше. И еще
одно высказывание Омара Хайама: «Сиди
тихо, и мимо тебя пронесут труп твоего
врага». У него это звучало более красиво,
но суть одна. Боюсь, что это правильно.
В моей жизни были периоды, когда мне
хотелось схватить знамя и бежать на бар‑
рикады, схватить вилы и начать бороться
с кем‑то. Но когда я понял, что вил не хва‑
тит, а знамя отнимут, тогда и встретил
Хайяма, подарившего мне эту фразу.
Беседовала
Анастасия Самуйлова