Таинства

Таинства
Д-р Томас Веспетал
Глава 21: Роль таинств в получении спасения
Слово «таинства» относится к обрядам, установленным разными христианскими
конфессиями, которые, по мнению некоторых, символизируют или, по мнению других,
прямо передают Божью благодать людям.
Самый существенный вопрос в отношении таинств заключается в их способности
передать людям Божью благодать. Дело в том, что в ответ на нужду человека в прощении
и новой жизни Бог послал миру Спасителя – Иисуса Христа. Но нас интересует вопрос
относительно того, каким образом передается людям Божья благодать, предоставленная
через жертву Божьего Сына.
Некоторые христианские конфессии верят, что Божья благодать для прощения,
духовного возрождения и укрепления обеспечивается посредством участия в священных
таинствах. Другие же считают, что главное средство для получения Божьей благодати –
это не участие в таинствах, а слышание Божьего Слова, т.е. Евангелия. Еще одни учат, что
Бог дает благодать как через таинства, так и через проповедь Слова.1
В этой главе мы опишем различные взгляды и дадим оценку понятия таинств. Будем
подробнее рассматривать темы водного крещения и Вечери Господней в последующих
главах.
По очереди исследуем взгляды различных богословских течений по вопросу значения
и действия таинств. В наш разбор войдут учение Католической и Православной Церквей,
реформаторов Лютера, Кальвина и Цвингли, а так же своеобразное учение Джорджа
Фокса.
А. Историческое развитие доктрины о таинствах
По поводу установления водного крещения и Вечери Господней Кларк делает
интересное наблюдение: «Христос не создал таинства полностью из ничего, но Он, скорее
всего, использовал уже существующие обряды и действия, творчески трансформировав
их».2 Здесь имеется в виду, что водное крещение и Вечеря Господня основаны на
ветхозаветных обрядах обрезания и Пасхи.
В Церкви первого века, как рассказывает Валлас, водное крещение и Вечеря Господня
были тесно связанными с керигмой, т.е. с проповедью Евангелия.3 Они служили
видимыми представлениями того, что было провозглашено в керигме. Для тех, кто
наблюдал эти обряды, провозглашенное в керигме стало живым действием.
В их первоначальном значении эти христианские обряды были связанными с Самим
Христом, как «представления Христа, который является исполнением Божьего
обновляющего и восстанавливающего замысла». 4 Валлас пишет: «Эти обряды проявляют
свою силу и смысл только из того примирения, которое Христос, будучи истинным
таинством, совершил раз и навсегда в Своей собственной личности и работе».5
Далее развивалась идея, что характер христианских обрядов уподобляется характеру
воплощения Божьего Сына, т.е. «Слово стало плотью». Другими словами, христианские
обряды считались типа «воплощением» Божьей благодати. Значит, они также включены в
Мюллер Д. Т. Христианская догматика / Пер. с англ. К. Комаров. – Стерлинг Хайтс, Мичиган: Фонд
«Лютеранское наследие», 1998. – С. 441.
2
Clark N. An Approach to the Theology of the Sacraments. – London: SCM Press, 1956. – С. 74.
3
Wallace R. S. Sacrament // Elwell W. A. Evangelical Dictionary of Theology. – 2nd ed. – Grand Rapids, MI: Baker
Academic, 2001. – C. 1047; Wallace R. S., Bromiley G. W. Sacraments // The International Standard Bible
Encyclopedia. – Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1988. – Т. 4. – C. 256-258.
4
Wallace, Bromiley, Sacraments, т. 4, с. 257.
5
Там же.
1
«великую тайну» Христа, которая состоит в том, что «Бог явился во плоти» (1 Тим. 3:16)
и, следовательно, сами называются «таинствами».6 Получилось, что само употребление
слова «таинство» пробуждало мысль, что христианские обряды содержат в себе Божью
благодать и передают её тем, кто принимает в них участие.
Борнкам выдвигает тезис, что изменение в понимании таинств в Ранней Церкви
восходит к влиянию греческих «мистерий», широко распространенных в то время.
Согласно греческим мистериям, через участие в определенных ритуалах «таинственные,
сверхъестественные силы текут в человека, обожествляя его и делая его бессмертным».7
Галвин отмечает несколько аспектов сакраментального богословия в иудаизме и в
ветхозаветной вере.8 Там много внимания уделяли ритуалам для поклонения Богу и
получения блага от Него. Но важно учитывать и то, что эффективность этих ритуалов
находилась не в самом акте, а в том, что они исполнялись по Божьей воле.
Далее, в отличие от нынешнего понимания таинств, в Ранней Церкви считалось, что
любое «святое» действие Бога или человека является таинством. Акцент делали не на
предмет, как на таинство, а на действие. Соответственно, «Оригинальными символами для
Евхаристии были преломление хлеба и раздача чаши».9 Но дальше в истории Церкви люди
стали понимать таинства не столько в смысле действия, сколько в смысле предмета,
передающего благодать.10 Под этим влиянием благодать стала восприниматься как некая
субстанция, которая вливается в душу принимающего участие в таинствах.11
Августин определял таинство, как «внешний и видимый символ внутренней и
духовной благодати».12 Валлас комментирует, что вследствие этого понятия люди стали
думать о таинствах не в их исходном значении в связи с личностью Иисуса Христа, а как о
предметах, самостоятельно передающих благодать.13
При Августине возникла и концепция ex opere operato, что означает, что таинства
действуют сами по себе независимо от духовного качества преподающего их. История
этого понимания берет свое начало от донатистского спора. Во время донатистского спора
обсуждалось, действительно ли действуют таинства, совершенные епископом, который во
время преследований пошел на компромисс своей веры? В защиту мнения, что даже при
этом таинства действительны, Августин предложил, что они действуют по принципу ex
opere operato (см. О крещении, 4.16-18).14
Выходит, что согласно учению Августина, действенность таинств основана не на
достоинстве совершающего их, а на достоинстве учреждающего их, т.е. Бога.15 Лейн
комментирует момент так: «Даже если таинства преподаны не святым служителем, они
остаются в силе, потому что Тот, Кто дал эти таинства – Христос».16 По мнению
Августина, таинства, совершенные вне кафолической Церкви, так же действительны (т.е.
повторять их не надо). Но они становятся эффективными (т.е. способными передавать
благодать) только тогда, когда принимающий их вернется к истинной Церкви.17 На Западе
догма ex opere operato была официально принята на Тридентском Соборе.18
Там же, т. 4, с. 256.
Bornkamm H. Luther's World of Thought (electronic ed.). – St. Louis, MO: Concordia Publishing House, 2000. –
С. 139-140.
8
Gavin F. The Jewish Antecedents of the Christian Sacraments. – New York, NY: KTAV Publishing, 1969. – 114 с.
9
Guzie T. The Book of Sacramental Basics. – New York, NY: Paulist Press, 1981. – С. 33-34.
10
Guzie, с. 39.
11
Wallace, Bromiley, Sacraments, т. 4, с. 257.
12
Clark, с. 71.
13
Wallace, Bromiley, Sacraments, т. 4, с. 257.
14
McGrath A. E. Historical Theology. – Oxford: Blackwell, 1998. – С. 76 и далее.
15
Мак-Грат А. Введение в христианское богословие / Пер. С англ. Н. Ф. Полморацкая, В. Я. Дыханов. –
Одесса: Богомыслие, 1998. – С. 438-439.
16
Lane, T. A Concise History of Christian Thought. – Grand Rapids, MI: Baker Academic, 2006. – С. 49-50.
17
Там же.
18
McKim D. K. Ex Opere Operato // Elwell W. A. Evangelical Dictionary of Theology. – 2nd ed. – Grand Rapids,
MI: Baker Academic, 2001. – C. 427.
6
7
В истории Церкви насчитывались от 5 до 30 таинств. Гуго Сен-Викторский, например,
считал священными таинствами святую воду, сосуды для литургии, облачение и
посвящение храма. Августин же включал в число таинств поцелуй мира, благословенную
соль, исповедание веры, молитву «Отче Наш» и пепел для покаяния.19 Но Валлас
отмечает, что хотя отцы Церкви признавали разные таинства, они всегда отводили особое
место двум, которые учредил Сам Христос: водному крещению и Вечере. 20
Первые упоминания о семи таинствах находится в писаниях Петра Ломбардского в
XII в. и Михаила Палеолога в XIII в.21 На Западе учение о семи таинствах стало догмой в
1439 г.22 Гузи комментирует это так:
«Установление семи таинств не возникло из рассмотрения библейских текстов или
из жизни Ранней Церкви. Они возникли из литургической практики средневековой
церкви и наблюдения за тем, что было общепринято на практике, с некоторым
влиянием символизма числа семь».23
Также интересно узнать и об изменениях в практике таинств.24 В Ранней Церкви люди
получали крещение и миропомазание в одно и то же время. Но поскольку епископ,
который должен совершать миропомазание, практически не мог присутствовать на
каждом водном крещении, церковь на Западе разделила применение этих таинств. Но на
Востоке и то и другое все еще совершаются одновременно.
Употребление термина «конфирмация» появилось в V в. До XIX в. на Западе
подростки принимали конфирмацию и евхаристию в одно и то же время. Папа Пий X
определил, что первая евхаристия должна приниматься не раньше, чем в шесть лет.
Еще один важный исторический факт. На Западе велся известный спор между двумя
учителями католической веры – Дунсом Скотом и Фомой Аквинским. Скот учил, что при
совершении таинств Бог прямо действует в сердце принимающего их, прилагая Свою
благодать. А Аквинский учил, что Бог вкладывает благодать в сами элементы, чтобы
через физическое участие в них человек получал благодать. После дебатов по этому
поводу Католическая Церковь приняла решение в пользу позиции Аквинского.25
Б. Католический взгляд
Итог католическому учению о таинствах подводится в цитате Юга из Сен-Виктора,
учителя XII века, который написал: «Таинство – это физический или материальный
элемент, воздействующий на внешние чувства, который представляет по сходству
обозначаем и содержит по освящению некую невидимую и духовную благодать».
Уточним наше понимание данного взгляда. Таинство – это какой-либо физический
предмет (вещество) или какое-либо физическое действие, непосредственное участие в
котором необходимо для получения той благодати, которая предоставляется им. В
определении Юга из Сен-Виктора фраза «представляет по сходству» означает, что
физические свойства этого элемента или действия соответствуют тому, что они
представляют. Например, вино по внешнему виду похоже на кровь, хлеб на тело и т.д.
Также утверждается, что таинства сами содержат благодать.26
Guzie, с. 39-40.
Wallace, Bromiley, Sacraments, т. 4, с. 257.
21
Иларион А. Таинство веры. – М.: Издательство Братства Святителя Тихона, 1996. – С. 144.
22
Там же.
23
Guzie, с. 42.
24
Hill Brennen R. Exploring Catholic Theology. – Mystic, CN: Twenty Third Publishers, 1995. – С. 348-353.
25
Беркхов Л. История христианских доктрин / Пер. с англ. М. С. Каретникова. – С.П.: Библия для всех, 2000.
– С. 243.
26
Мак-Грат, с. 435-436.
19
20
Эффективность и действие таинств приписываются не только присутствующей в них
благодати, но и тому, что Христос Сам осуществляет их: «Они являются эффективными,
потому что в них Сам Христос действует… Он действует в Своих таинствах для того,
чтобы передавать ту благодать, которая обозначена каждым таинством».27
Ключевой момент в католическом учении о таинствах заключается в их понимании
смысла слова «символ». Для католиков таинство – это символ, который непосредственно
дает доступ к духовным реалиям.28 В пользу этой позиции Гузи пишет: «Символ имеет
собственную реальность и в этой собственной реальности он приводит нас в ту глубокую
тайну, которую он обозначает».29
По должности священник имеет полномочия совершать таинства. Он получает эту
власть от епископа, который получил ее от папы, который, якобы, в свою очередь получил
ее от апостолов через процесс, называемый «апостольской преемственностью». Апостолы
же, предположительно, получили это право от Самого Христа:
«Рукоположенное священство гарантирует, что Христос действительно действует в
таинствах через Духа Святого для Церкви. Спасительная миссия, порученная
Отцом воплощенному Сыну Своему, была дана апостолам и через них их
последователям. Они получают Духа Иисуса, чтобы действовать во имя Его и от
Его лица».30
Католическое понимание таинств согласуется с понятием ex opere operato. Как уже
было сказано, эта латинская фраза означает, что передача благодати через элементы
происходит сама по себе. Все, что нужно для осуществления благодатной работы таинств
– это благословение священника, стоящего в русле апостольской преемственности.
Духовное состояние священника не влияет на передачу благодати через таинства.31
Что касается причащающегося, то, согласно традиционной позиции ex opere operato,
ему гарантируется, что при физическом принятии таинств они передают благодать
причащающимся во всех случаях, кроме случая вины последних в смертном грехе.32 Но
Катехизис Католической Церкви уточняет, что «плод таинств также зависит от
расположения (сердца) причащающегося». 33 На Тридентском Соборе также говорили о
необходимости в «минимальном расположении (сердца)» со стороны причащающегося,
но дальше они не уточнили, что означает это выражение.34 Также следует отметить, что
готовность принимать участие в таинствах уже указывает на некоторое расположение
сердца.35
В связи с этим интересно рассмотреть понимание Католической Церкви об
отношениях таинств и веры. С одной стороны, утверждается, что слышание Слова и вера
в него готовят человека к принятию той благодати, которая предлагается через таинства:
«Таинства – это таинства веры, исчерпывающие свой источник и питание из Слова». 36
Взаимно и участие в таинствах укрепляет веру.
С другой стороны: «Вера Церкви предшествует вере верующего, который приглашен
придерживаться её».37 Это означает, что таинства могут принести людям пользу без
Cathecism of the Catholic Church, № 1127. http://www.vatican.va/archive/ccc_css/archive/catechism/ccc_toc.htm
Hill, с. 281-282.
29
Guzie, с. 50.
30
Cathecism of the Catholic Church, № 1120.
31
Беркхов, с. 243-244.
32
Там же.
33
Cathecism of the Catholic Church, № 1128.
34
Guzie, с. 54.
35
Berkouwer G. C. The Sacraments. – Grand Rapdis, MI: Eerdmans, 1969. – С. 69.
36
Cathecism of the Catholic Church, № 1122.
37
Там же, № 1124.
27
28
личной веры со стороны принимающего их, потому что Церковь может ради них
выражать свою веру.
Важно отметить, что согласно католическому учению участие в таинствах (в
частности, в крещении и евхаристии) является необходимым для спасения.38 На
Тридентском Соборе предали анафеме тех, кто отвергает необходимость таинств для
спасения.39
Перечислим семь таинств, признанных Католической Церковью:40
1. Водное крещение;
2. Евхаристия, т.е. Вечеря Господня;
3. Конфирмация, через которую человек получает силу Духа Святого на
христианскую жизнь и служение;
4. Покаяние (или епитимья), посредством которого обеспечивается прощение грехов;
5. Священство, т.е. рукоположение новых священнослужителей;
6. Брак;
7. Елеосвящение, которое ранее заключалось в молитве за исцеление, но в итоге стало
таинством, приготовляющим к уходу из этого мира.
Католики разделяют эти семь таинств на следующие группы: 41
1. Таинства христианского посвящения (крещение, конфирмация, евхаристия);
2. Таинства исцеления (покаяние, елеосвящение);
3. Таинства на службе общения и миссии Церкви (священство, брак).
Выделяются три таинства, которые передают не только благодать, но и неизгладимую
духовную «печать» душе: крещение, конфирмация и священство. Следовательно, эти
таинства не могут быть принятыми более одного раза.42 Благодать, полученная при
водном крещении, может быть потерянной через совершение смертного греха, но опять
восстановленной через исповедь. Конфирмация и елеосвящение усиливают благодать,
полученную при крещении.43
Для того, чтобы таинства были действительными, нужна так называемая «санкция»,
которая означает, что эта практика была установлена Богом.44 Вопреки утверждению со
стороны протестантизма, что истинные таинства должны учреждаться только одним
Христом и пользоваться библейской санацией, католицизм утверждает, что Церковь, как
инструмент Духа Святого, имеет право установить таинства.45 Утверждается, что через
Духа Святого Церковь восприняла существование семи таинств подобно тому, как она
узнала о каноне Писания. Ведь Церковь сама является таинством в том смысле, что она
является выражением Христа и Его действий в мире.46
К тому же, католицизм усматривает в семи таинствах некоторую симметрию,
поскольку они простираются на всю жизнь человека от рождения и до смерти: «Таинства
являются семью устами, через которые поток божественной благодати, имеющей свой
источник в кресте Христа, впадает в пустыню человеческого существования».47
Cathecism of the Catholic Church, № 1129; Guzie, с. 44.
Ankerberg J., Weldon J. Protestants and Catholics: Do They Now Agree? – Eugene, OR: Harvest House Pub.,
1995 – С. 72.
40
Беркхов, с. 275; Иларион, с. 144.
41
Cathecism of the Catholic Church
42
Там же, № 1121.
43
Berkouwer, с. 32-34.
44
Мак-Грат, с. 435-436.
45
Там же, с. 29.
46
Cathecism of the Catholic Church, № 1114-1118.
47
Из E. Bizer, Das Christusgeheimnis der Sakramente, с. 16 в Berkouwer, с. 29.
38
39
Тем не менее, католики ищут библейскую санкцию для всех семи таинств. Например,
считается, что санкция на таинство брака дается в Ин. 2, а на таинства покаяния и
священства – в Ин. 20.48
Таинство покаяния началось с того, что с II в. Церковь ставила людей, совершивших
серьезные грехи, на публичное замечание сроком на 3 года после исповеди при епископе.
С VI в. Разрешили совершать личное (т.е. не публичное) покаяние после исповеди.
С течением времени возникло понятие «искупления» (penance), которое означает, что
кающийся человек должен совершить некоторые определенные дела в связи со своим
покаянием для того, чтобы «искупить» свои грехи. Хортон придерживается мнения, что
развитию этого понятия способствовал неправильный перевод в Вульгате греческого
слова μετάνοια (метанойа), т.е. «покаяние», латинскими словами poenitentium agite, т.е.
«совершить искупление».49 Впоследствии появилась практика «индульгенций», согласно
которой кающийся человек мог отдать деньги за свое «искупление».
С 1970-х годов таинство покаяния стало известным под другим названием –
«примирение». В этом случае больший упор делается не на перечисление конкретных
согрешений, а на примирение с Богом и людьми. Это таинство может совершиться через
личную беседу с священником или на богослужении, посвещенном покаянию.50
Подчеркивается не приобретение прощения, а принятие прощения, уже предлагаемого
Богом.51
Также наблюдается изменение и в применении таинства елеосвящения.
Восстанавливается первоначальное значение этого таинства: священник может молиться
за физическое исцеление с помазанием елеем.52
Помимо священных таинств католицизм признает и существование так называемых
«священнодейственных обрядов» или «сакраменталий». Примеры таких действий
являются возложение рук, окропление святой водой, крестное знамение, разные
благословения, экзорцизм и другие. Сакраменталии не передают благодати, а «готовят нас
принять благодать и располагают нас сотрудничать с ней».53
Наряду со священными таинствами и сакраменталиями признаются и разные формы
народного благочестия, которые занимают нижнее положение по сравнению с
вышеупомянутыми действиями. В данном случае имеются в виду такие действия, как
почитание реликвий и мощей, посещение святынь, паломничества, процессы, Крестный
ход, Розарий и т.д.54 Церковное духовенство оценивает поместные выражения народного
благочестия, чтобы определить его уместность для христианской веры.
В. Православный взгляд
Если рассматривать данный вопрос с православной точки зрения, то Деметракопулос
определяет таинства так: «Таинства состоят из церемоний, слов и материальных вещей.
Они производят невидимое действие Духом Святым».55 Мейендорф предлагает
следующее, более существенное определение:
«Таинства понимаются как обособленные акты, через которые частичная
“благодать” нисходит на отдельные личности посредством верно назначенных
Guzie, с. 41. Таинство брака иногда также основано на Еф. 5:31-32 (Мак-Грат, с. 122).
Horton М. S. Traditional Reformed View // Beilby J. K., Eddy P. R., Enderlein, S. E. Justification: Five Views. –
Downers Grove, IL: Intervarsity, 2011. Kindle edition, 881-882.
50
Hill, с. 356-358.
51
Guzie, с. 87.
52
Hill, с. 359.
53
Cathecism of the Catholic Church, № 1170.
54
Cathecism of the Catholic Church, № 1674.
55
Demetrakopoulos G. H. Dictionary of Orthodox Theology. – New York, NY: Philosophical Library, 1964. – С.
156.
48
49
священников, действующих с верным намерением, а более, как аспекты
уникальной тайны Церкви, в которой Бог делится с человечеством Божественной
жизнью, вызволяя человека от греха и смерти и даруя ему славу бессмертия». 56
В определении Мейендорфа включаются такие элементы, как передача благодати, нужда в
священстве и достижение обожения и спасения, о которых будем говорить позже.
Православное богословие разделяет с католическим богословием много общих черт
по поводу доктрины о священных таинствах. В частности, православными считается, что
через участие в таинствах Божья благодать передается принимающим их. Митрополит
Иларион пишет: «В таинствах благодать Бога нисходит на нас и освящает все наше
естество – и душу, и плоть – приобщая его к Божественному естеству, оживотворяя,
обоготворяя и воссозидая в жизнь вечную». 57 Манцаридис говорит, что «таинства
являются тварным средством, передающим нетварную Божью благодать».58
Общим между католиками и православными является и их концепция «символов».
Как католики, так и православные верят, что символы, использованные в таинствах, не
только отображают реалии искупления, но и каким-то образом имеют онтологическую
связь с этими искупительными реалиями.59
Православие тоже придерживается веры в семь таинств, хотя долгое время
отказывалось ограничить их количество. Мейендорф пишет об этом так: «Византийское
богословие игнорирует западное различение между “сакраментами” (таинствами) и
“сакраменталиями” (тайнодействиями или священнодействиями) и не было такого, чтобы
оно формально ограничивало себя каким-либо строгим числом таинств».60 Но в 1267 г.
Папа Климент IV потребовал от императора Михаила Палеолога принятия семи таинств.
С этого времени православие приняло это количество таинств, особенно в силу
символизма цифры семь.61
Но отличительной чертой православия является то, что в этой системе подчеркивается
мысль, что цель получения благодати через таинства заключается в достижении
обожения.62 Согласно святоотеческому богословию Бог стал человеком, чтобы человек
стал богом. Неотъемлемая часть этого процесса – участие в таинствах, через которые
людям обеспечивается обоживающая благодать.63 Комментируя данный вопрос,
архимандрит Никон пишет: «Обожение совершается в Церкви Духом Святым.
Сильнейшим средством обожения являются церковные таинства».64 Цитируя Лосского,
Никон говорит: «Надо питаться Богом, – заявляет Лосский, – чтобы достигнуть
обожения».65
В связи с вышеупомянутым следует сказать, что та благодать, которая
предположительно передается через таинства, отождествляется с Божьими нетварными
энергиями. Во томе II этой серии книг в главе 1 мы рассматривали православное учение о
различении сущности и «энергий» в Боге. Божьи нетварные энергии являются, с одной
Мейендорф, И. Византийское богословие / Пер. с англ. А. Кавтаскин. – М.: Когелет, 2001. – С. 333.
Иларион, с. 143.
58
Mantzaridis G. I. The Deification of Man: Saint Gregory Palamas and the Orthodox Tradition. – Crestwood, NY:
St. Vladimir’s Seminary Press, 1984. – С. 41.
59
Burgess S. M. The Holy Spirit: Eastern Christian Traditions. – Peabody, MS: Hendrickson, 1989. – С. 178.
Подобной концепции о значении символов придерживался и немецкий богослов Пауль Тиллих (Thomas J. H.
Paul Tillich // Nineham D. E. Robertson E. H. Makers of Contemporary Theology. – Richmond VA: John Knox,
1965. – С. 29).
60
Мейендорф, с. 333.
61
Там же, с. 334.
62
Зайцев Евгений. Учение В. Лосского о Теозисе. – М.: Библейско-богословский институт св. апостола
Андрея, 2007. – С. 75.
63
Для более подробного рассмотрения доктрины об обожении обратитесь к главе 8.
64
Слово об обожении // под ред. Архимандрита Никона (Иванова) и Протоиерея Николая Лихоманова. – М.:
Сибирская Благозвонница, 2004. – С. 64.
65
Из Лосского, Догматическое богословие, с. 248, в Слове об обожении, с. 186.
56
57
стороны, Божьими проявлениями или действиями, а, с другой стороны, Самим Богом в
одном из «модусов» Его существования. Поскольку обожение состоит в ассимиляции
Божьих нетварных энергий в человеческой природе, то необходимо «вкушать» эти
энергии через участие в таинствах, чтобы продвигаться в обожении.66
В православной вере насчитываются семь таинств, четыре из которых обязательны
для спасения. Деметракопулос дает следующее резюме семи таинств:67
1. «В крещении человек рождён свыше и становится членом “Церкви”»,
2. «В миропомазании он получает силу и дары Святого Духа для своего роста в
святости и совершенстве»,
3. «В святой евхаристии ему подаются хлеб и вино, которыми поддерживается жизнь
души».
4. «В исповеди он очищается от всех грехов, совершенных после крещения».
5. «Брак – это то таинство, которое освящает союз мужчины и женщины».
6. «Священство является тем таинством, которое было установлено, чтобы Церковь
могла быть управляема Богом через поставленных людей, которые ведут,
направляют и благословляют верующих».
7. «Елеосвящение было учреждено для исцеления от физических и духовных
болезней».
Вместе с католиками православные считают, что три таинства оставляют
«неизгладимую печать» на душе и, поэтому, не подвергаются повторному применению. К
этим таинствам относятся крещение, миропомазание и священство. Также, как и у
католиков, в православной вере полномочия совершать таинства имеет священник,
рукоположенный по апостольской преемственности.
В заключение уточним православный взгляд на таинства покаяния и елеосвящения
(или соборования).68 Поскольку православное богословие умаляет юридический характер
греха, то не очень остро ощущается необходимость в его формальном отпущении: «По
этой причине исповедь и покаяние, по крайней мере в идеальном о них представлении,
сохранили черты освобождения и исцеления, а не суда». 69
Тем не менее, таинство покаяния практикуется у православных. Мейендорф
описывает исторический процесс формирования данного таинства:
«К XV столетию у мирян стала общепринятым обычаем личная исповедь
священнику, после которой следовала разрешительная молитва, а в монастырях
продолжала существовать в качестве альтернативы исповедь нерукоположенным
монахам».
Что касается елеосвящения, то хотя это таинство и предназначено для физического
исцеления, акцент все же делается на духовном восстановлении:
«Исцеление испрашивалось лишь в рамках покаяния и духовного спасения и вовсе
не считалось целью самой по себе. Каков бы ни оказался исход недуга, само
помазание знаменовало Божественное прощение и освобождение из порочного
круга греха, страдания и смерти, в котором пленено падшее человечество». 70
Слово об обожении, с. 184.
Demetrakopoulos G. H. Dictionary of Orthodox Theology. – New York, NY: Philosophical Library, 1964. – С.
111, 156-157.
68
Мейендорф, с. 339-347.
69
Там же, с. 342.
70
Там же, с. 346-347.
66
67
Г. Лютеранский взгляд
Наблюдается значимое сходство между лютеранским и католическим взглядами на
таинства. При этом таинства одинаково понимаются, как определенный физический
элемент или какое-либо физическое действие, «сходное с обозначаемым», через участие в
котором обеспечивается благодать. Следовательно, таинства содержат в себе благодать и
способны передавать ее причащающимся в них.
Также, таинствам нужна санкция, т.е. указание на то, что они установлены Богом. В
лютеранской вере подчеркивается, что санкция дается в Божьем Слове, т.е. в Библии.
Церковь не имеет права установить таинство без прямого указания на него на старицах
Священного Писания.71
Сходно с учением католиков и православных, лютеранство также учит, что благодать
передается через физическое участие в таинствах. Но в отличие от католической догмы ex
opere oparato считается, что для причащающихся необходима вера, чтобы получить
пользу от таинств. Таинства же, в свою очередь, укрепляют веру причащающихся.72
Важность веры указана в Аугсбургском исповедании (Артикул XIII: Об употреблении
Таинств):73
1. Об употреблении Таинств наши церкви учат, что Таинства заповеданы не только
для того, чтобы служить отличительными признаками веры среди людей, но,
скорее – чтобы быть признаками и свидетельствами воли Божьей по отношению к
нам, учрежденными для пробуждения и утверждения веры в тех, кто употребляет
их [Таинства].
2. Поэтому мы должны употреблять Таинства с верой, чтобы веровать в обетования,
предоставляемые и учреждаемые Таинствами.
3. Поэтому наши церкви осуждают тех, кто учит, что Таинства, как внешние,
формальные деяния, дают оправдание ex opere operato, и не учит, что при
употреблении Таинств требуется вера в то, что грехи прощены.
Также, в отличие от католицизма и православия, лютеранская вера еще более
ограничила количество таинств. По этому поводу Лютер написал так: «Будет считаться
правильно ограничить число таинств теми обетованиями Божьими, которые имеют свой
видимый знак».74 Соответственно, у лютеран признаются два или три таинства. Ими
являются водное крещение и Вечеря Господня, а иногда таинством, передающим
благодать, считается покаяние.75
Лютеране сравнивают христианские таинства с так называемыми «ветхозаветными
таинствами». Предполагается, что в Ветхом Завете также были два таинства – обрезание и
Пасха, которые, по своей сути, соответствуют христианским таинствам водного крещения
и Вечери Господней.76
Д. Реформаторский взгляд
Учение реформаторских и пресвитерианских церквей о таинствах хорошо
суммируется фразой «знак и печать спасения». «Знак» спасения означает, что таинства
служат видимой и публичной демонстрацией того, что люди через веру получают от Бога.
«Печать» спасения означает, что участие в таинствах укрепляет веру принимающего их.
Мак-Грат, с. 437.
Berkhof, с. 245-247; McGrath, с. 517-518.
73
http://kirkko.ru/augsburg_glavnye.html
74
McGrath, с. 512.
75
McGrath, с. 512; Мюллер, с. 458-460. Лютер сам признал таинство покаяния (Guzie, c. 44).
76
Мюллер, с. 466.
71
72
Итак, через таинства люди действительно получают благодать, так как существует
«связь между знаком и обозначаемым им (искупительным действием)». 77 Но важно
уточнить, что благодать не дается через принятие самого элемента, а посредством
действия Духа Святого на человека во время его участия.78 Бог же использует образ
таинства как снисхождение к плотскому состоянию человека.79
По реформаторскому учению таинства связаны с Божьими обещаниями,
находящимися в Священном Писании, на основании которых они получают свою
эффективность: «Эти знаки становятся таинствами только на основании Слова Божьего»,
«Целостность таинства непосредственно зависит от его отношения к Слову обещания».80
Также, для эффективности таинств необходима вера. Но это утверждение
осложняется тем, что реформаторские и пресвитерианские церкви крестят младенцев. Мы
позже рассмотрим их понимание крещения младенцев в отдельной главе.
В следующей цитате реформаторский учитель Мюррей описывает, что значит
таинство в смысле «знака» спасения:
«(Бог) не только соединяет Свой народ с Христом, но и объявляет об этой великой
истине установлением ритуала, который видимым образом убеждает наши органы
чувств в реальности этой благодати. Богу было угодно дать нам этот ритуал для
того, чтобы мы могли лучше понять смысл и все блага союза с Отцом и Сыном и
Святым Духом».81
Дальше, Мюррей комментирует значение смысла «печать спасения»: «Печать
утверждает, подтверждает подлинность, гарантирует реальность и надежность завета
благодати».82
Валлас описывает общую реформаторскую позицию следующими словами:
«(Таинства) являются визуальными словами, которые, как добавки и печати к
проповедованному слову, подтверждают и побуждают веру участников. Они не
вступают в силу всего лишь через их (физическое) предложение, но только тогда,
когда Бог действует в них и через них Святым Духом, чтобы привести верующих к
живому общению с воплощенным, распятым и воскресшим Христом, Который
является надлежащим содержанием (таинств) и когда эти верующие получают их с
спасающей и оправдывающей верой, которая находит свое средоточие во
Христе».83
Итоги учению реформаторских церквей подводит писатель Беркхоф, который пишет:
«Как знамения и печати, они являются средствами благодати, т.е. средствами укрепления
внутренней благодати, которая производится в сердце Духом Святым». 84 Сходно с
лютеранской верой реформаторские церкви признают два таинства, которые служат в
качестве «знака и печати спасения» – это водное крещение и Вечеря Господня.
В Вестминстерском Исповедании Веры говорится о таинствах следующее (Глава 27,
О таинствах):
a. Таинства являются святыми знаками и печатями завета благодати, установленными
непосредственно Богом, чтобы отображать Христа и Его блага, подтверждать нашу
Berkouwer, с. 159.
Там же, с. 87.
79
Там же, с. 52.
80
Berkouwer, с. 46, 76.
81
Murry J. Christian Baptism. – Presbyterian and Reformed Pub., 1980. – С. 77-78.
82
Там же.
83
Wallace, Bromiley, Sacraments, т. 4, с. 257.
84
Цитата из Berkhof, Systematic Тheology, c. 618, в Тиссен, с. 351.
77
78
b.
c.
d.
e.
заинтересованность в Нем; также для установления видимого различия между
теми, кто принадлежит к церкви, и всем остальным миром, и торжественного
совершения их во Христе во время богослужения, согласно Его Слову.
В каждом Таинстве имеется духовная связь, или сакраментальный союз, между
знаком и тем, что он означает; при совершении Таинства имена и действие одного
прилагаются к другому.
Благодать, явленная в должным образом совершенном Таинстве (или через него),
исходит не от какой-либо силы самого Таинства, также действенность Таинства не
зависит от благочестия и намерений того, кто его совершает, но все исходит от
работы Духа и от слова установления, которое содержит, наряду с полномочиями
на его совершение, обетование благ достойным его причастникам.
Нашим Господом Иисусом Христом установлены в Евангелии только два
Таинства: Крещение и Вечеря Господня; ни одно из них не может совершаться
никем, кроме служителя Слова, поставленного законным образом.
Таинства Ветхого Завета в отношении духовных вещей, которые они означали и
отображали, были по своей сути теми же самыми, что и Таинства Нового Завета.
Е. Взгляд Цвингли
Последний реформатор, взгляд которого мы рассмотрим – это Ульрих Цвингли. По
его словам: «Таинства – это то, что Бог учредил, предписал и освятил Словом, которое
является столь прочным, как если бы Он произнес об этом клятву».
Его вероучение состоит в том, что таинства являются всего лишь символами,
установленными Господом для укрепления веры. Они не содержат и не передают
благодать. Благодать же передается путем вдохновения веры человека, принимающего
участие в таинствах. Таинства служат в качестве «видимой проповеди», вдохновляющей
веру.
Получается, что в учении Цвингли понимание «символа» отличается от того, что
говорится у католиков и православных. Согласно взгляду Цвингли, «символ» не имеет
прямой онтологической связи с обозначаемым им. Символ действует всего лишь на
сознание человека, направляя его мысли к обозначаемым им действиям или предметам и,
соответственно, вдохновляя веру, через которую приходит благодать на духовное
укрепление.
Цвингли также считал, что таинства служат знаком единства Церкви, поскольку вся
она принимает в них участие. Наряду с другими протестантскими движениями он
признавал два таинства – водное крещение и Вечерю Господню.85
Ж. Взгляд квакеров
Джордж Фокс, основатель движения квакеров, выдвигал своеобразное учение о
таинствах, отличающееся от учений всех других христианских конфессий. На собраниях
квакеров таинства не практикуются. Считается, что они лишь символы и как таковые, они
не важны и не нужны тем, кто понимает и принимает суть этой символики.
Комментируя учение квакеров, Валлас пишет:
«Квакеры, сосредоточивая внимание на духовном смысле, приняли такую крайне
радикальную позицию, что расстались с внешними признаками вообще,
придерживаясь того, что Христос учредил эти признаки лишь как временную меру,
помогающую первым верующим понять внутренние реалии».86
85
86
Мак-Грат, с. 438; McGrath, с. 521
Wallace, Bromiley, Sacraments, т. 4, с. 258.
В защиту своей позиции квакеры обращаются к следующим местам Писания: к Рим.
14:17, где говорится, что «Царствие Божие не пища и питие», и к Кол. 2:16, где звучит:
«Никто да не осуждает вас за пищу, или питие». Предполагается, что такие стихи
освобождают христиан от участия в таинствах. Ссылаясь на Деян. 15:29, квакеры думают,
что практика таинств была полезной на раннем этапе развития Божьего народа, но теперь
они устарели и от них нет пользы.87
З. Выводы
В оценке доктрины о таинствах в целом, следует упомянуть, что сам смысл слова
«таинство» не восходит к библейскому учению. С этим соглашается и Берковер, который
пишет: «Это слово (т.е. таинство) нигде не появляется в Писании. Также и в целом нет
упоминания о таинствах».88
В Библии используется слово μυστήριον (мустэрион), т.е. «тайно», например, в Еф.
5:32, но «ясно, что Павел не говорит в Еф. 5 о том, что мы теперь называем таинством.
Слово мустэрион используется в различных контекстах в Новом Завете и оно ни как не
указывает на наши “таинства”».89 Данное слово в данном значении – это создание Церкви.
Поэтому ошибочно говорить о «таинствах», как об отдельном классе
священнодействий, которые пользуются «божественной санкцией» и «передают
благодать». Намного уместнее говорить о священнодействиях в отдельности, т.е. о
библейском учении о водном крещении, о Вечере Господней, о браке, о покаянии и т.д.
Хотя и могут наблюдаться общие черты между этими священнодействиями,
группирование их в искусственном классе под названием «таинства» может привести к
некоторому искажению.
Сказав это, признаем, что водное крещение и Вечеря Господня выделяются в качестве
особых христианских обрядов, установленных Христом, которые видимым образом
отображают Божьи искупительные действия во Христе. Но все же не правильно будет
назвать их «таинствами» или сформировать из них особый класс священнодействий, так
как Писание говорит и о других обрядах, которые тоже играют важную роль в жизни
Церкви: например, возложение рук в различных ситуациях (молитва рукоположения,
благословения или молитва об исцелении).
В последующих главах мы сосредоточим наше внимание именно на водном крещении
и Вечере Господней с целью выяснить, передается ли благодать через них или нет. Но
даже в этом отношении возникает некоторая неопределенность. Если будем определять
понятие «благодать» как некоторую духовную силу или поддержку, то все должны
согласиться, что сознательное участие в любом христианском обряде будет влечь за собой
получение благодати, хотя бы посредством вдохновения веры его участников. Поэтому
как само понятие «таинство», так и смысл «передача благодати», лишены определенности.
Тем не менее, христианские обряды полезны в том, что, как Валлас сказал:
«При правильном использовании, таинства выполняют ту же важную функцию, что
и библейские знамения. Принимая более конкретную форму, чем проповеданное
слово, они делают более широкое обращение к чувствам. Поэтому они
представляют Христа и Его обетования с новой яркостью и ясностью, вовлекая
самих получателей в представление слова».90
Поэтому мы отвергаем крайнюю позицию квакеров, что вообще не надо совершать
никакие христианские обряды (действия). Но также считаем крайностью и позиции,
Мюллер, с. 506.
Berkouwer, с. 27.
89
Там же, с. 27.
90
Wallace, Bromiley, Sacraments, т. 4, с. 257.
87
88
которые приписывают передачу благодати через физическое участие в христианских
обрядах. Доказательства в пользу этого тезиса будут представлены в последующих главах,
посвященных водному крещению и Вечере Господней. Получается, что наиболее
предпочтительным является взгляд Цвингли, который заключается в том, что
христианские обряды являются видимыми проповедями, которые вдохновляют веру тех,
кто в них участвует.