Открытый путь забит гнилыми досками, А в щели брезжит свет

Открытый путь забит гнилыми досками,
А в щели брезжит свет, глаза дразня.
И хочется над вечными вопросами
Найти давно пропавшую себя.
Мы заблудились в мыслях тех великих,
Что с высоты портретов в нас глядят,
И взгляды их, как солнечные блики
На сумрак душ неопытных летят.
Наука – жизнь. В себе бы разобраться!
А уж потом черпать «труды отцов»
И втихомолку наживать богатство
Своих открытий, мыслей или слов!
Но время – мастер наступать на пятки
И камни мудрости бросать вослед глупцам
И тем, кто сам с собой играет в прятки,
И тем, кто не глядит по сторонам.
Превратилась в намеки детская дерзость
И свободу сменило однозвучье мелодий.
Я аккордами сею, подбирая их к песне
Но мотивы неясны на семнадцатой ноте.
За печалью забот уже что-то упущено
Лишь в кармане осколок от тлеющей радуги,
Вот бы им боль и холод навеки разрушить!
Только вместо дождя с неба снег тихо падает.
Я наверное долго о чем-то молчала,
За предел одиночества якорь забросив,
Подбиралась упрямо к дорогому причалу
И до дрожи боялась, что не выдержат тросы.
Мне не высказать все, чем я долго страдаю,
Не вернуть всё и всех, по кому так тоскую,
Мне бы только взлететь, оттого я играю
Не по нотам на публику, а себе – и вслепую…
Снова дни истекают часами,
Истекают неделями годы,
И я тихо в тебе исчезаю,
Пряча слезы в объятьях другого.
Выбирая по принципу схожести,
За родные цепляюсь я черточки.
Кто же следующий будет мной брошенным?
Кто угодно… не Ты. Это точно.
Я скажу тебе: «Все». И исчезну,
Взгляд не выдержав строгий, пронзительный,
Только холод невидимым лезвием
Будет сердце кромсать упоительно.
Раны время собой залатает,
Опечатает мглой равнодушия…
Кровью дни и душа истекает!
Я люблю Тебя! Слышишь? Послушай!
Я люблю Тебя. Ты столь же ревностно
На душе тебе чуждой, заброшенной,
Строишь рельсы своей параллельности,
Ниоткуда. Ведущие - в прошлое.
Черная злоба холодного города
Сводит с ума оскалом луны.
Сердце – как озеро, лодка моторная
Режет усталый покой тишины.
Синие птицы на белом безмолвии
Бренной постели уныло молчат,
А ведь без них под бумажною кровлею
Осиротел мой торжественный сад.
Пой или плачь. Слишком резки законы.
Слишком глупы и неверны слова,
Если они только бредом и звоном
Вскользь оседают в чужих головах.
Холодно петь и простуженный голос
Больше не радует выстывший сад.
Только вот тянет на взлетную полосу.
Только вперед. И ни шагу назад.
Мне бы впустить в себя солнечных зайчиков,
Синюю птицу из радужных грез.
Мне бы жить заново, набело, начисто!
Мне бы хоть раз спеть без слов и без слез…
Отпусти меня в путь, Волшебник мой!
Дай скитаться воздушным шариком!
Дай мне щебет птиц, дай мне смех людской,
Сделай светлым мое призвание!
Не губи меня нелюбовью глаз,
Не таи речей недосказанных!
Прогони меня! Прогони сейчас!
Не держи, прошу. Не привязывай.
Как по кадрам фильм, пробегут года.
Сердце высохнет, пустит трещинки,
И в Чужом Лесу ты найдешь меня,
Заплутавшую, очерствевшую.
По чужой тропе, не к мечте, не в храм
Тень моя будет плыть, уставшая,
И ты крикнешь вслед: « Возвращайся к нам!
Ты – единственная! Ты наша!»
Но не дрогнет тень. Молвишь: « Не она…
Где ж та девочка в белом платьице?..»
Знаешь, ты ведь сам учил меня
Никогда – никогда не оглядываться…
Не молчи больше. Это отчаянье,
Когда ждешь нарушенья статичности,
Отвергаешь законы прощания,
Вопреки всем законам приличия,
Не уходишь, когда прогоняют,
Возвращаешься вновь – в воскресенье,
И стираешь нелепые грани
Между радостью встреч и Прощеньем.
Не молчи больше. Мне опостылела
Душных фраз герметичность и гнусность.
Неприкаянность – хуже насилия,
Если ей укрывается трусость.
Я не выдержу новой разлуки,
Потому и хочу ошибаться
И, рискуя лишеньем рассудка,
Лишь к Тебе каждый раз возвращаться!
Не молчи больше! Воздух натянут
Без того слишком туго и прочно,
Приукрашен иллюзий туманом,
Сплошь забрызган росой многоточий.
Рассекреться. Что после – неважно!
Я с Тобой. Я даю обещание.
Не молчи больше. Мне и так страшно.
« Страшно первой нарушить молчание…»