ТРАНСФОРМАЦИЯ ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ В УС

ТРАНСФОРМАЦИЯ ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ
В УСЛОВИЯХ ФОРМИРОВАНИЯ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО
ОБЩЕСТВА В РОССИИ
Осадчая Т.Г., д.э.н., профессор
ГОУВПО «Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина»
Аннотация. Данная работа является несколько иным взглядом на анализ развития отношений собственности в экономике постсоветского периода.
Сценарий перехода к постиндустриальной системе хозяйствования, который
сегодня осуществляется на бывшей территории СССР и стран СЭВа отличается конкретикой и алгоритмом. Механизм такого перехода предельно прост:
отношения собственности социалистической системы хозяйствования – отношения собственности экономики переходного периода – отношения собственности в транзитарной системе хозяйствования – отношения собственности в экономике постиндустриального общества. Но это лишь внешний примитивизм. Каждая группа отношений собственности многогранна, диалектична и динамична в своем развитии.
Поэтому, анализ отношений собственности, должен отличаться в особых условиях состояния экономики постсоветского периода рядом методологических подходов и условий.
Ключевые слова: собственность, трансформация, эволюция отношений
собственности, транзитарная экономика, экономические интересы, постиндустриальное общество.
Развитие хозяйства в новой России приобрело транзитарный характер,
т.е. цикличное и динамичное развитие всех экономических отношений, интересов и институтов в общем курсе вектора движения от социализма к постиндустриальному обществу. Еще на заре этих преобразований профессор
Шкредов В.П. концентрировано изложил следующую мысль: «Социальноэкономическое неравенство людей как участников процесса производства не
сводятся только к различиям между рабочим классом, интеллигенцией, кре-
стьянством. Оно существует внутри государственной формы…»[1]. По прошествии 18 лет эта теоретическая посылка приобрела в российской действительности реальную оболочку. Но по сути это так же отношения собственности.
Исследование развития отношений собственности в транзитарной экономике не может быть самоцелью. Как не может быть самоцелью любое абстрагированное исследование в рамках экономической теории. Иначе удел
таких исследований, как в романе Г. Гессе, стать магистром игры в бисер.
Познание тенденций развития отношений собственности должно стать базовой основой решения практических вопросов хозяйственного строительства.
Жизнь хозяйственная, экономические процессы и отношения сегодня
очень сильно зависят от политической ситуации в России. В тенденциях развития отношений собственности могут быть негативные тенденции, изменения и даже повороты назад, но общий характер их трансформации ясен. Возврата к старому быть не может, как не может быть зеркального повторения
опыта других стран. Россия преобразуется в постиндустриальное общество и
в основе этого лежит формирование новой системы отношений собственности.
Собственность - одно из сложнейших явлений общественной жизни,
осмыслением которого человек занимается уже не одно тысячелетие. Собственности и в России и за рубежом посвящено огромное количество трудов.
Она исследуется с самых разнообразных методологических, теоретических,
идеологических позиций, однако до настоящего времени не существует не
только единой теории, но даже общепринятого подхода к анализу собственности, разделяемого большинством учёных. В лучшем случае по отдельным
аспектам проблемы разработаны стройные концепции, как, например, теория
прав собственности. Но частный характер этой концепции настолько очевиден, что заменить ею целостную теорию даже при большом желании невозможно.
Ни в одном разделе экономической науки нет такого разброса мнений,
как в отношении собственности, что оправдано сложностью и значимостью
проблемы. На протяжении столетий физики спорили о том, что такое свет частица или волна, пока не сошлись во мнении о дуалистической природе
света. С полным основанием то же самое можно сказать и о собственности она имеет дуалистическую (как минимум) природу и должна исследоваться с
учётом этой двойственности. В собственности слиты воедино идеальное и реальное (в частности, право собственности как знак и собственность как совокупность вполне материальных институтов), имущественные и социальные
отношения людей, которые оформляются как идеально, так и реально. Отделить все составные части друг от друга, исследовать по отдельности и потом
соединить в стройную, строго структурированную систему знания о собственности невероятно сложно. Для этого требуется проведение жёстких границ
там, где этих границ в реальной жизни не существует. Тем более что собственность - система открытая, она связана с производством и с потреблением, а в целом со всей системой хозяйствования, понимаемой в широком
смысле - как организация жизнедеятельности человека.
Всплеск теоретического интереса к проблеме собственности всегда совпадает с её масштабными преобразованиями, происходящими в практической
деятельности людей. Особенно актуально это положение для России, пережившей в течение одного столетия две грандиозные, причём диаметрально
противоположные по результатам трансформации собственности. Изучение и
анализ каждой из них обычно осуществляются по отдельности, что способно
привести и действительно приводит исследователей к противоположным выводам. В то же время не исключено, что оба варианта революционных преобразований собственности не могут в принципе рассматриваться изолированно,
так как являются проявлением более общих, глубинных закономерностей системной трансформации собственности, действующих на долгосрочных временных интервалах. На современном этапе актуальность проблемы собственности повышается под влиянием процессов глобализации, приводящих к глу-
боким качественным преобразованиям национальных экономик и мирового хозяйства в целом.
Базовые институты, частная собственность, рынок и другие формы
отношений должны быть опосредованы множеством дополняющих норм и
организаций для того, чтобы в обществе образовалось практически непрерывное институциональное пространство.
Любой разрыв в институциональном пространстве означает, что какие-то
социальные отношения не имеют устойчивых, предсказуемых и общепризнанных норм поведения, а регулируются индивидуальными решениями.
Эти решения чаще всего порождают насильственные действия, потому что
именно так люди склонны поступать в тех ситуациях, которые не регулируются
общепризнанными правилами и не имеют традиционных решений.
К тому же «пустоты» в институциональном пространстве чреваты распространением еще одной модели поведения, идущей в разрез с принципами
функционирования рыночной экономики.
В этой связи необходимо отметить, для транзитарной экономики типичны
постоянные качественные изменения форм, права, институтов собственности и
передел объектов собственности, происходящие в ситуации неразвитости и
противоречий институциональной системы.
К примеру, нередко формально зафиксированные права собственности
оказываются недостаточным основанием для того, чтобы собственник мог реализовать эти права. Напротив, весьма ограниченные или даже сомнительные с
правовой точки зрения могут быть достаточными для того, чтобы обеспечить
полное распоряжение тем или иным имущественным комплексом. Поэтому
формы собственности, юридически зафиксированные в переходных обществах,
не отвечают их действительному содержанию.
В соответствии с вышеизложенным, мы констатируем. Отношения и
права собственности в транзитарной экономике отличаются от «обычных» рыночных экономик развитых стран. Отношения и права собственности носят переходный характер. Переходность отношений собственности означает, в част-
ности, их большую подвижность, изменчивость. Если взять в качестве двух
крайних полюсов частную и общественную формы собственности, то движение по этой линии «вперед» и «назад» происходит в переходной экономике
многократно и разнонаправленно в различных сферах экономики. Как расценить превращение государственно-бюрократического предприятия в закрытое
акционерное общество: как регресс от общенародной собственности к получастной или как прогрессивный переход от частно-бюрократической собственности к коллективной. Иными словами, переходный характер отношений
собственности означает ее принципиальную содержательную нетождественность с «нормальными» формами собственности. Так, в транзитарной экономике государственная или акционерная собственность будут лишь внешне
совпадать с той же формой в стабильной экономической системе. Отличное
содержание связанно с тем, что характер и присвоения-отчуждения (соединения работника со средствами производства) и распоряжения в данной экономике находится в процессе трансформации, движения от бюрократического
огосударствления и административного планирования к новым отношениям.
Права собственности в условиях транзитарной экономики слабо специфицированы или не специфицированы вообще. Последнее характерно и для экономической, и для институциональной, и для правовой спецификаций. Иными словами, в условиях кризиса и трансформации складывается ситуация, в которой
не только с формально-правовой, но с содержательно-экономической точек
зрения, равно как и в организационно-институциональном плане никто из
субъектов отношений не знает, какими правами собственника и на что он
обладает, за что, какую и перед кем несет ответственность, кто еще обладает
какими-либо правами на его собственность и т. д. Генезис новых отношений и
прав собственности в транзитарной экономике происходит в условиях сохранения значительной инерционности в хозяйственной, институциональной и правовых сферах. Отношения собственности формируются в отечественной экономике не на пустом месте, а на базе трансформации прежней системы отношений собственности, основанной на высокой степени ее огосударствления, бю-
рократическом отчуждении работника от средств производства, административно-командной модели распоряжения и т. п. Основной «пучок» прав собственности в этой системе был распределен между различными уровнями бюрократической иерархии и хозяевами «теневой экономики». Все эти черты прошлого не исчезают в одночасье и оказывают существенное влияние на содержание отношений собственности в экономике, структуру их форм, распределение
прав собственности и природу ее субъектов. Объективная необходимость определенных качественных изменений в содержании, структуре форм и правах
собственности означает необходимость не только «улучшений», «исправлений», «реформ» и т. п., но и разрушения сущности прежней системы отношений собственности - бюрократического отчуждения работника от средств производства и продукта труда. Речь идет не о разрушении заводов, ферм, магазинов или стадионов, а о качественном изменении экономических отношений и
их институциональных, а также правовых форм. Это разрушение прежней системы может идти по двум различным путям: приватизации, т. е. замены государственно-бюрократической модели отчуждения работника от собственности на частно-капиталистическую, или демократической реформы отношений
собственности, признанной преодолеть старые формы отчуждения, не создав
новых. Наличие качественных, принципиальных изменений в отношениях
собственности и неспецифицированность ее прав обусловливают существенно большую, чем в стабильной экономике, роль институциональных, политических и иных волевых факторов в динамике собственности в транзитарной
экономике и типичность разрыва (а не единства) форм и содержания собственности. Последнее, например, характерно для государственной собственности, которая в отечественных условиях подчас оказывается частной собственностью группы чиновников. Необходимо изменить отношения между
формальными институтами, воплощенными в законах и иных нормах, и неформальными институтами, представленными стереотипами мышления и
поведения, которое оказывает непосредственное воздействие на отношение
собственности. В начале XX столетия немецкий социолог М. Вебер в этой
связи справедливо заметил: «Там, где определенные психологические факторы служат препятствием, развитие хозяйственно-рационального жизненного поведения наталкивается на серьезное внутреннее противодействие» [2].
Вне сомнения в этом присутствует определенная истина, ведь российская культура знала слишком мало эпизодов свободного развития рынка
(три-четыре предреволюционных десятилетия), чтобы в достаточном объеме
вместить нормы рыночного поведения.
Но в этой связи необходимо отметить следующее. За последние 15 лет в
этом направлении произошли действительно революционные изменения.
Возросло целое поколение с совершенно новым восприятием норм, набором
ценностей, которое уже не считает деловую этику помехой успешному ведению дела.
К тому же взаимодействие формальных и неформальных институтов достигает наибольшей эффективности в том случае, когда учитывается специфический характер национальной культуры. Антагонизм между государством и
рынком в современной России обусловлен тем, что государство до сих пор сохраняет черты, определявшие его положение в административно-командной
системе и в силу исторической инерции сохранившейся в переходной экономике. Современное российское государство не является инструментом экономической деятельности независимых субъектов рынка.
Оно выражает интере-
сы отдельных групп бизнеса и энергично покровительствует им, но не защищает бизнес вообще.
Однако эффективные институты возникают в обществе, которое имеет
всесторонние стимулы к созданию и закреплению эффективных прав собственности [3].
Поэтому полнота человеческого существования экономически обеспечивается собственностью как институтом свободного индивидуального выбора и
связанной с ним ответственностью, что пронизывает все сферы и уровни экономики.
Думается, что различные точки зрения на собственность во многом
(но, конечно, не во всем) теоретически отражают различные конкретные
формы бытия собственности, исследование которых приводит нас к познанию сущности как единству многообразного.
В рамках данного исследования мы не претендуем на теоретическое воспроизведение всех конкретных форм бытия собственности, а значит и полного охвата ее сущности, мы пытаемся сделать еще один шаг на
этом многотрудном пути.
В общем виде отношения собственности в экономике постсоветского
периода можно представить в виде следующей схемы (рис.2).
Иностранные
инвестиции
Личные сбережения
Частный
граждан
национальный
капитал
Приватизация
объектов
отношений
собственности
(смена социального
владельца)
Бюджетные
средства
Реорганизация
Создание новых
содержания владения
объектов отношений
объекта отношений
собственности
собственности (без смены
(возникновение
социального владельца)
нового социального
владельца)
Отношения собственности транзитарной экономики постсоветского периода
(полифония социального владения)
Формирование отношений собственности
постиндустриальной экономики
(индивидуализация социального владельца)
Рис. 2. Формирование системы отношений собственности в экономике
постсоветского периода: векторы и тенденции.
Транзитарное состояние экономики – состояние временное и его завершением является формирование новой социально-экономической системы –
постиндустриального общества [4].
Существование любой системы предусматривает минимально необходимую степень стабильности. В математизированных экономических теориях стабильность и нестабильность рассматриваются как результат нарушения равновесия между совокупным спросом и совокупным предложением
благ и услуг. Еще со времен Леона Вальраса и Вильфредо Парето равновесие
системы, т. е. стабильность, рассматривается как некая константа, определяемая многими факторами и имеющая четкую математическую форму выражения. В частности, оптимум Парето или «Парето - оптимальное состояние»
означает такое состояние рынка, при котором никто не может улучшить свое
положение, не ухудшая положения хотя бы одного из участников. А это значит, что когда все участники рынка, стремясь каждый к своей выгоде, достигают взаимного равновесия интересов и выгод, суммарное удовлетворение
(общая функция полезности) достигает своего максимума. Это бесспорно и
фактически в математизированной форме подтверждает знаменитый пассаж
Адама Смита о «невидимой руке».
Дискутируя в 1947 г. на страницах «Foundations of Economic Analysis», Пол
А. Самуэльсон пришел к выводу, что общее равновесие является наилучшим состоянием с точки зрения отдельного человека, а с точки зрения общества в целом - это оптимальное сочетание индивидуальных достижений [5].
Более детализировано эту же мысль выразил Бертран де Жувенель в своей работе «Этика перераспределения»:
«Очевидно, что общее равновесие включает в себя некий оптимум для
каждого индивида, который зависит лишь от уровня доходов, находящихся в
его распоряжении, и картина общего равновесия будет меняться с изменением
распределения этих доходов. Если общее равновесие можно сравнивать с
«менее чем равновесным» состоянием по критерию увеличения суммарной
удовлетворенности, то и общее равновесие, возникающее на основе определен-
ного первоначального распределения, можно сравнивать с общим равновесием
при другом первоначальном распределении. Таким образом, само понятие общего равновесия как состояния, каждое отклонение от которого влечет за собой
снижение суммарной удовлетворенности, прямо приводит к «экономике благосостояния» и фактически является источником ее утверждений в стиле Парето»
[6].
Однако достижение такого равновесия или полной стабильности в системе фактически невозможно. Общественная практика свидетельствует, что
формой реального равновесия может, быть лишь перманентный процесс диалектического поддержания условий гармонии реализации интересов различных уровней и социальных групп. То есть общество сознательно через государство формирует определенный механизм, обеспечивающий одновекторность реализации интересов в границах определенной структурной формы
единой парадигмы интересов. Этот вывод базируется на важнейшем положении, зафиксированном Дж. Хиксом в работе «Стоимость и капитал». При
разработке концепции диалектической стабильности в моделях общего равновесия им были выделены условия, при которых несбалансированная экономическая система может возвратиться в состояние равновесия [7].
Но математизированное выражение сущности стабильности повторяет положение о приоритете материального производства. Даже если абстрагироваться
от сегодняшней ситуации в экономике России и попытаться проанализировать
ее с позиции общей экономической теории, то придется признать, что она складывается вопреки любому сценарию или программе.
Однако, экономическая теория во всем мире сегодня переживает тяжелейший кризис. Попытавшись выйти на уровень некой обобщающей
науки, она оказалась неспособной не только спрогнозировать развитие мирового хозяйства, но даже объяснить результаты тенденции его жизнедеятельности. Ни привлечение математики, ни попытка примитивизировать человеческие потребности до уровня физиологического жизнеобеспечения не дали
эффективных результатов. В целом несостоятельными оказались как доктри-
ны экономического невмешательства (чистого рынка), так и полного государственного регулирования национального хозяйства.
Исходя из того, мы рассматриваем стабильность общественной системы, как сложный процесс, протекающий одновременно на макро-, мезо-,
микрогрупповом, семейном, индивидуальном уровне, который не может быть
сведен к арифметическому набору средних констант равновесия в реализации
интересов социальных субъектов общества. Это равновесие относительно и его
показатели затрагивают как экономическую сферу жизни общества, так и его
социальную, духовную, этническую и нравственную природу. Степень неустойчивости равновесия (в том, что касается внутреннего развития) определяется, как и в иных системах, темпами и направленностью перемен. При
высоких темпах и синхронности изменений равновесие внутри системы в
состоянии оставаться прочным достаточно долго. И напротив, быстрая модернизация элементов при разнонаправленности происходящих в них процессов может сделать нестабильность системы перманентным состоянием.
Наиболее простым и доступным для массового сознания является формирование некоего равновесия в доходах (потреблении), однако понятно, что
каждый индивидуум или социальный субъект в обществе не идентичен некой
средней константе. Следовательно, удовлетворить потребности людей при
некоем среднем уровне просто невозможно. Мы считаем, что сформировать
механизм такого равновесия возможно лишь на уровне национальных интересов, т. е. на обобщающем этаже структуры интересов общества. Отсюда
следует вывод, что стабильность есть достижение равновесия в реализации
интересов социальных субъектов, групп, индивидуумов, системы в целом
при сохранении одновекторности этой реализации в рамках национальнообщественного интереса страны.
Суть такого обобщающего национального интереса достаточно многогранна и сложна по своему содержанию. Ее нельзя выразить одним определением без достаточной расшифровки и объяснения главных компонентов.
Но именно национальный интерес наиболее полно выявляет не только мате-
риальные задачи общества, но и его идеологию. Академик Л. И. Абалкин пишет: «Стремление к обеспечению нормальных условий воспроизводства, а
затем к укреплению экономического могущества и процветания было пусть
и интуитивно понятной, но главной пружиной и во внутренней и во внешней
политике государства с момента его образования. Поддержка и защита отечественного предпринимательства, земледелия, промышленности и торговли
независимости от форм и типов хозяйствования, а также от сословных, цеховых и иных групповых интересов были главной составляющей национально-государственных интересов.
Конкретная направленность национально-государственных интересов,
равно как и механизм их реальности, не могут не меняться. Устойчива лишь
их связь с поддержкой и защитой отечественного предпринимательства,
производства и обмена, а также науки и образования» [8]. Для проникновения в сущность национального интереса общества необходимо рассмотреть
ее через призму проявления экономического закона целеполагания развития
данной системы. Ведь известно, что экономические интересы, а именно они
составляют одну из основополагающих граней национального интереса, выступают в качестве непременного важнейшего элемента механизма проявления того сущностного отношения, которое выражается экономическим законом.
Исходя из приоритетных задач в хозяйственном строительстве нынешнего мира, целеопределяющий экономический закон, выражающий основное
содержание развития системы, может быть сформулирован следующим образом: главной целью развития экономики является постоянный рост объемов и качества общественного богатства для обеспечения реализации «общественного блага».
Формулируя таким образом экономический закон целеполагания системы, мы увязываем в единое целое побудительное равновесие в структуре
реализации национального интереса общества и мотивирующую основу
нравственного содержания «общественного блага».
Однако реализация экономических интересов через однонаправленность с
реализацией национально общественного интереса страны представляет собой
далеко не линейный процесс. Его достижение обеспечивается через постоянное восстановление равновесия в реализации всей структуры экономических
интересов, что связано с перманентным преодолением постоянного и многогранного неравенства их взаимодействий и взаимообусловленности. При этом
следует помнить о подвижности самой совокупности экономических интересов. Одни из них исчезают, исчерпываются, другие, напротив, возникают
вновь, дополняют собой уже сложившуюся систему, внося изменения в характер достигнутого равновесия и в специфику проявления существующего неравенства.
При этом новые интересы первоначально воспринимаются как бы интуитивно и далеко не одновременно. Нередко, чтобы их осмыслить, требуются годы. В свою очередь, формы отставания диктуются совокупностью обстоятельств. Отсюда их различная эффективность и, соответственно, неоднозначные результаты.
Сами же перемены, ведущие к трансформации элементов системы, как
правило, дискретны. Социальная структура, следуя волнообразному развитию
произведенных сил, меняется по преимуществу скачками. Это в еще большей
степени относится к сфере общественного сознания, процессы в которой тормозятся устойчивым набором стереотипов. Между тем, дискретность перемен
действует на равновесие особенно разрушительно, ибо в таком случае происходит концентрация усилий на протяжении ограниченного отрезка времени. Это, в
свою очередь, позволяет говорить о волнообразных колебаниях в стабильности
общественных систем, определенной периодичности кризисных ситуаций, в которых она оказывается.
Для оптимального развития социального субъекта необходимо не просто
любое согласование его интересов, а такое, при котором происходило бы
наиболее полное и глубокое удовлетворение всех его потребностей, а не только экономических. Для этого необходима разработка основных условий опти-
мального управления сочетанием экономических интересов социального субъекта. По нашему мнению, таких условий три:
- интересы социального субъекта приобретают за счет согласования неубывающее значение, т. е. повышается степень разрешения всей совокупности
этих интересов;
- разрешение интересов субъекта, затронутого согласованием, не ухудшает состояние сочетаемости интересов выше стоящих и нижестоящих
субъектов, т. е. сочетание интересов социального субъекта не элиминирует и
не ослабляет характера общности интересов общества и отдельной личности;
- в ходе согласования интересов социального субъекта все его контрагенты сочетают свои интересы также равнозначно, т. е. ни один из видов
интересов, носителями которых являются данный социальный субъект и его
контрагенты, в частности коллективы предприятий, социальные группы,
индивиды, не снижает уровень общности экономических интересов, и их зоны
выгоды остаются неубывающими во время и в сферах.
Носитель интересов постиндустриального общества - человек, сам являющийся сложной системой, которая, с одной стороны, развивается по собственным, внутренним законам, а с другой - находится под воздействием
внешней среды. Стремясь к получению лучшего результата, человек постоянно
заботится об усовершенствовании способов удовлетворения своих потребностей, что приводит к наращиванию ресурсов и способов их использования.
Экономические интересы в условиях постиндустриального общества
имеют сложную структуру. Классификация ее элементов на основе различных
признаков позволяет детализировать представление об отдельных интересах и
их взаимосвязях. Конкретизация и реализация коллективных и общественных
интересов связаны с эффектом представительства, с образованием вторичных
субъектов, которые становятся «выразителями» ассоциированных групп интересов. Государство призвано реализовать национальные интересы общества,
эту роль выполняют от его имени министерства, ведомства, различные государ-
ственные службы, представленные конкретными людьми. Рядовые граждане
делегируют часть своих интересов государственным служащим, которые, оставаясь носителями своих собственных интересов и коллективов конкретного
государственного органа, становятся выразителями общественных интересов.
Эта ситуация усиливает присущую подсистеме экономических интересов противоречивость, составляющую внутренний источник ее функционирования и
развития и основу диалектики взаимосвязи ее элементов. Доиндустриальная и
индустриальная эпохи имеют взгляд на сущность экономических интересов это удовлетворение потребностей. Объекты экономических интересов формируются исходя из возможностей общества в текущий период удовлетворить
развивающиеся потребности.
Следовательно, характерными чертами экономического интереса постиндустриального общества являются:
1. Востребованность в ресурсах (трудовых, предпринимательских, материальных, вещественных и т. д.). Экономический интерес предстает здесь
как результат количественного сопоставления хозяйствующим субъектом объема благ, необходимых для удовлетворения потребностей, с объемом затрат
своих экономических ресурсов.
2. В связи с изменением экономических отношений в социальноэкономической системе меняется парадигма экономических интересов, где
личные интересы выходят в центр подсистемы.
3. Ограниченность ресурсов и связанная с ней необходимость выбора.
4. Возникающие в процессе мотивации отношения хозяйствующих субъектов принимают форму обмена ресурсами (благами).
5. Рациональность поведения.
С учетом сказанного модель реализации экономического интереса будет
выглядеть как: формирование хозяйствующим субъектом внутренних предпочтений и соответствующих им целей; социальное влияние, оказываемое на
процесс формирования экономического интереса; реализация целей в практической деятельности субъекта.
Экономические отношения в России в настоящие время представлены
двумя блоками. В один входят элементы прежней подсистемы, он базируется на
связях национальных экономических субъектов. Данный сектор все годы реформ находился в самых неблагоприятных условиях, порожденных разрывом
экономических связей, инфляцией, обесцениванием оборотных средств, широким распространением бартера и абсолютным устранением государства от реализации общественных интересов. Несмотря на приватизацию и развитие мелкого и среднего предпринимательства, рыночные механизмы в данном секторе
работают с низкой степенью эффективности из-за слабой правовой базы и
неотработанного механизма ее функционирования; монополизма практически
во всех сферах экономики, сознательно культивируемого политической и хозяйственной элитой; произвола чиновников, подпитываемого спецификой
нашего менталитета, сформировавшегося на основе советского патернализма.
В основу подсистемы новых экономических отношений положено фактически частное распоряжение национальными сырьевыми ресурсами. Хотя
недра земли по российским законам являются общенациональными достоянием, фактически распоряжение ими осуществляется добывающими компаниями в
своих интересах. За счет ножниц цен между рыночной и корпоративной ценой
на добываемые сырьевые ресурсы руководство компаний обеспечивает доходы,
несоразмерные с их вкладом в воспроизводственный процесс. В то же время
выплаты в бюджет осуществляются с явно заниженных доходов на основе
корпоративной цены на ресурсы.
Второй блок экономических отношений осуществляет давление не только
на экономическую, но и на социальную сферу общественной жизни. Он активизирует процесс поляризации общества. Критерием разграничения между
субъектами выступает принадлежность к данной схеме.
Таким образом, черты экономических интересов России, выявленные в
процессе исследования глобализации, влияют на реализацию экономических
интересов России, отражают ее переходный характер. Реформирование российской экономики привело к слому первой модели подсистемы интересов и фор-
мированию второй модели, которая характерна для индустриальной эпохи с ее
рыночными реквизитами. Ведущая роль в экономике перешла к собственникам
крупных капиталов и лицам, осуществляющим контроль над финансовыми потоками. Главным в подсистеме интересов стал интерес реального собственника
или распорядителя ресурсами в максимизации личной выгоды. В качестве основного механизма согласования интересов выступает внеэкономическое принуждение, осуществляемое как государством, так и криминальным и полукриминальным бизнесом. Также признаком второй модели подсистемы экономических интересов является и наличие массы неквалифицированных работников,
лишенных собственности. Утратив работу по специальности, работники государственных предприятий в массовом порядке пополнили армию неквалифицированных рабочих.
Вместе с тем, следует отметить появление отдельных элементов третьей
модели подсистемы интересов порожденных изменениями в содержании и характере труда, развитием информационной составляющей экономики. Это относится к развитию фундаментальной науки, к реализации космических программ, к созданию военной техники. Однако в России еще не сложились условия, достаточные для перехода к полноценной третьей модели. Для обеспечения такого перехода, мы считаем, необходимо:
- создание условий для формирования формальных институтов;
- преодоление противоречия между формальными и неформальными
институтами.
Главной целью функционирования подсистемы интересов должно стать
преодоление проявления монополизма со стороны власти.
Таким образом, выход из кризисной ситуации в России напрямую связан
с созданием подсистемы экономических интересов, включающей следующие
параметры ее устойчивой структуры:
- стабильное повышение общего уровня реальных доходов и качества
жизни населения на основе роста ВНП, ВВП на душу населения;
- наличие значительной части населения (60-80 %), для которой удо-
влетворение текущих потребностей перестает быть приоритетным, а реализация интереса в воспроизводстве социального статуса хозяйствующего субъекта
гармонично вписывается в систему общественных интересов;
- наличие устойчивой взаимосвязанной динамики структуры общественного производства и структуры общественных потребностей;
- сокращение
экономики,
до
ориентиром
минимального
могут
значения
служить
доли
«теневой»
показатели
наиболее
благополучных стран (до 10-18 % ВВП);
- отсутствие чрезмерной дифференциации доходов населения;
- тенденция к сокращению общественных трансакционных издержек,
связанных с согласованием интересов.
Таким образом, мы берем на себя смелость утверждать, что в постиндустриальном обществе доминирующей формой собственности станет индивидуальная. Вместе с тем, мы предполагаем, что ее рамочные параметры будут значительно шире наших рассуждений, а сущность - глубже и многограннее. Но точный ответ даст только время и реальная практика развития
человечества.
Проблема смены эпох настолько довлеет сегодня над менталитетом исследователей, что вопрос о подлинном масштабе современной трансформации приобретает особую актуальность.
Нестабильность современного мира, запутанность экономических отношений, хрупкость сложившихся балансов в политическом противостоянии,
непредсказуемость развития событий в социальной и культурной сфере очевидны. Расставленные в работах ученых акценты меняются уже не с каждым
годом, а с каждым месяцем, если не чаще. Оптимизм, связанный с торжеством западных идеалов на просторах бывшего советского блока сменился
осознанием новых проблем и опасностей, порожденных его трансформацией.
Литература
1.Шкредов В.П. Экономика и право: (Опыт экономико –юридического исследования общественного производства). 2-е изд., перераб. и доп. М.: Экономика, 1990. 84 с.
2. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 55-56.
3. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование
экономики. М., 1997. С. 172.
4. Экономика США / Под ред. В. Б. Супяна. СПб.: Питер, 2003. С. 138-139.
5. «Foundations of Economic Analysis» (Cambridge 5 March 1948) chap VIII
«Economy Welfure».
6. Б. де Жуневаль. Этика перераспределения. М.: Институт национальной
модели экономики, 1995. С. 60
7.: Хикс Дж. Р. Стоимость и капитал. М.: Прогресс Универс, 1993.
8. Абалкин И Л. О национально-государственных интересах России (внутренний и международный аспект / Научные труды международного союза
экономистов и Вольного Экономического общества России. 1994. Т. 1. С. 4445.