У.ГИЛБЕРТ ЭТИКЕТ Бриг "Бэллишэннон" затонул от берега вдали.

У.ГИЛБЕРТ
ЭТИКЕТ
Бриг "Бэллишэннон" затонул от берега вдали.
Команда, боцман, капитан – все рыб кормить пошли.
И сам хозяин-толстосум покоится на дне –
Страховка (крупная весьма) достанется родне.
Итак, команда кормит рыб, а с нею в свой черед
Все пассажиры злую смерть нашли в пучинах вод.
Но вытрем слезы – к двум из них судьба была щедрей:
Спаслись почтенный Сомерс и юный Питер Грей.
Обломок мачты вынес их на некий остров, где
Им в скором времени пришлось подумать о еде.
Но, не имея чести знать друг друга до сих пор,
Едва ль уместно начинать об этом разговор.
А так как в выборе знакомств из них был каждый строг
И знал, что этого нельзя пускать на самотек,
То, чтоб неловкости какой не получилось вдруг,
На север Сомерс повернул, а Питер Грей – на юг.
На юге устриц отыскал голодный Грей, но вот
Беда – от устриц у него всегда болел живот.
А Сомерс встретил черепах на севере, но – ах! –
Его мутило с детских лет от вкуса черепах.
Скрипел зубами Питер Грей в унынье и тоске,
При виде вкусных черепах на северном песке.
Бедняге было отчего фортуну проклинать:
Любил сильней, чем черепах, он лишь старушку-мать.
А Сомерс с горечью вздыхал о юге, потому
Что устриц он предпочитал практически всему.
О них, слюною исходя, он грезил день и ночь.
Он в жизни много устриц съел и был еще не прочь.
И каждый думал, не сводя с чужой добычи глаз:
"Как жаль, что в плаванье никто не познакомил нас!
Какой бы я теперь имел изысканный обед,
Когда б нам руки не связал проклятый этикет!"
И вот однажды Питер Грей расслышал сквозь прибой,
Как Сомерс, мимо проходя, бормочет сам с собой:
"Хотел бы знать я, где теперь друзья былых времен –
Макдоннел, Уолтерс, Пэдли Байлс и честный Робинзон?"
Услышав это, Питер Грей буквально впал в экстаз,
Ведь в школе он и Робинзон в один ходили класс.
И от смущенья покраснев едва ли не до слез,
Наш Питер Грей откашлялся и робко произнес:
"О сэр, молю меня простить за эту дерзость, но
Вы, кажется, произнесли то имя, что давно
Когда-то я неплохо знал, да, впрочем, что с того..."
"Вы знали Робинзона?" – "Да!" – "Я тоже знал его!"
Предлог к знакомству обретен! И с этих пор они
В бесплодных грезах о еде не коротали дни.
У Грея суп из черепах отныне был в меню,
А Сомерс устриц истреблял по триста штук на дню.
Упиться новой дружбой всласть спешил любой из двух.
Они теперь по вечерам стихи читали вслух,
И вспоминали со смешком своих далеких жен,
И все гадали, где сейчас их честный Робинзон.
Они от хищников спасли друг другу жизнь не раз,
Они расстаться не могли друг с другом ни на час
И даже отходя ко сну, мечтали лишь о том,
Что завтра снова проведут весь долгий день вдвоем.
Чредой неспешной годы шли без горя и забот,
А дружба их была сильней и крепче, что ни год.
Но вот однажды поутру, едва глаза открыв,
Они увидели корабль, входящий к ним в залив.
Грей, поглядев на паруса, воскликнул: "Может быть,
На нем сумели б мы и до Британии доплыть?"
Ответил Сомерс: "Что ж, я рад отправиться домой.
Ведь в Сити ждет меня давно солидный бизнес мой!"
"Постойте, – молвил Грей, – а вдруг, сочтя, что я погиб,
Не сохранили места мне в агентстве "Джонс и Трипп"?"
"Дружище, – Сомерс отвечал, – все это только блажь!
Я говорил про бизнес мой – считайте, что он ваш!"
Но обнаружив, миг спустя, что этот дряхлый бот
Английских каторжников вез на место их работ,
Друзья корректно, но весьма решительно в ответ
На предложенье влезть на борт сказали хором "нет!"
И тут на палубе среди отпетого жулья,
Не веря собственным глазам, узнали вдруг друзья –
Кого же? – Робинзона!!! Он, мошенник и игрок,
Был уличен и осужден судом на долгий срок.
Подумал Сомерс: "Черт возьми! Я другом звал того,
Чей друг публично привлечен к суду за воровство!"
А Питер Грей сказал себе: "Имел ли я резон
Водиться с тем, чьим другом был бесчестный Робинзон?"
И с той поры пошла у них не то чтобы вражда –
Один другому мог кивнуть при встрече иногда
Иль обронить два-три словца – но суток через пять
Друг друга начали они в упор не замечать.
Вновь к устрицам своим на юг вернулся Грей, и вот
Опять от устриц у него весь день болит живот.
А Сомерс ловит черепах на северных песках,
Хоть с детских лет его мутит от вкуса черепах.
У. Гилберт
КАПИТАН РИС
Из всех судов (твердит молва)
Команда лучше есть едва
Ли, чем на шхуне "Мэнтэлпис",
Где капитан – сэр Питер Рис.
Не зря на флоте старый Пит
Был повсеместно знаменит –
Он делал все, чтоб хоть слегка
Украсить будни моряка.
Коль дух в команде угасал,
На юте капитан плясал
Иль в лицах представлял сюжет,
Как драл его крапивой дед.
Любой матрос на корабле
В уюте жил и спал в тепле,
И был у каждого из них
Слуга (один на четверых).
В жару стояли на виду
Бутылки сельтерской во льду
И на подносах вдоль бортов –
Мороженое трех сортов.
А после вахты – крепкий эль,
Прохладный душ, халат, постель,
"Таймс", "Дэйли мэйл", "Экспресс ревью",
Брошюра "Как создать семью".
(В библиотеке судовой
Любой матрос на выбор свой
Журнал иль книгу мог найти,
Чтоб с пользой время провести).
И знали все, что Питер Рис
На славной шхуне "Мэнтэлпис"
И в шторм, и в штиль, и в дождь, и в зной
Команде был отец родной.
И как-то утром (ровно в семь)
Он заявил матросам всем:
"Друзья! Что в этот ранний час
Я б сделать мог еще для вас?
Ваш капитан, ваш старый Рис
Любую прихоть иль каприз
Исполнит вмиг без лишних слов –
Я для друзей на все готов!"
Тут неуклюжий Джим Лерой
(На судне лучший рулевой,
Молчун, верзила и добряк)
Откашлялся и молвил так:
"О, сэр! У вас, мы знаем, есть
Племянниц восемь или шесть,
Двенадцать теток, пять кузин
И дочь по имени Айрин.
А вашей шхуны моряки –
Все, как на грех, холостяки,
И вы могли б, сдается мне,
Женить нас на своей родне.
Пусть вступит каждый наш моряк
С любой из них в законный брак,
А я, как старый друг, не прочь
Назвать женою вашу дочь!"
"О, Джим! – ответил капитан –
Мне по душе твой смелый план.
Ты знаешь сам: мой нрав таков,
Что я для вас на все готов.
Свою прелестную Айрин
Я прочил графу, а кузин
И теток также мнил отдать
За подобающую знать.
Но что мне пэры и князья,
Когда без жен грустят друзья?
Плевать на знатных женихов!
Я для друзей на все готов!
К тому ж получит каждый муж
В приданое изрядный куш,
И будет холост только Рис
На славной шхуне "Мэнтэлпис!"
Но Джим воскликнул: "Ваша честь!
Коль и у вас охота есть
Иметь жену на берегу,
То предложить я вам могу
Свою старушку-мать. Она
Давно в вас тайно влюблена.
Да вы ведь знаете ее –
Она стирает вам белье!"
Рис в тот же день зашел к вдове
И, посидев минуты две,
С улыбкой ей сказал: "Мадам,
Коль я и впрямь любезен вам,
То всех нас завтра поутру
Вон в той церквушке на углу
Окрутит поп без лишних слов.
Я для друзей на все готов!"
Едва хватило в церкви мест
Для всех собравшихся невест,
Ведь слово Риса искони –
Закон для всей его родни!